Читать онлайн Пока цветёт абрикос бесплатно

Глава 1

– И ведь не поспоришь…

– Вы это мне?

Я медленно повернул голову в сторону раздавшегося вопроса, при этом испытывая странное чувство: будто моя голова выплывает из плотной дымки воспоминаний.

– Я рассуждал вслух. Прошу прощения, если побеспокоил, – я кивнул незнакомцу на другой стороне барной стойки.

Как давно я начал захаживать в бар после работы вместо того, чтобы сразу идти домой? Месяц, а может два. Ближе к 30 годам жизнь стала однообразной: один день невыносимо походил на последующий и предыдущий. Каким же дураком я был, когда хотел побыстрее вырасти и быть свободным. На самом деле сейчас я более несвободен, чем когда шатался по улицам города днями и ночами со своими закадычными товарищами. Казалось, что весь мир у наших ног, а школа только сдерживает от великих свершений и удивительных приключений.

Теперь я женатый тридцатилетний мужчина со стабильной работой в фирме, занимающейся покупкой и продажей строительных материалов. Ничего удивительного в моей работе нет: договариваюсь с поставщиками и покупателями по поставкам какой-нибудь черепицы или штукатурки в огромных количествах. Меняется в этом простом уравнении только одна производная – товар. Жена работает сменами в гостиничном бизнесе администратором, поэтому по вечерам ее часто не бывает дома. За пять лет совместной жизни секс стал чем-то вроде обязанностей, которые мы выполняем раз в неделю.

Вспомнил! Как-то раз я забыл на работе зонт, а по дороге домой начался сильный ливень. Ветер и слишком мокрый вечер загнали меня в бар практически равноудалённый от работы и дома. Такое маленькое заведение, которое и не сразу заметишь в обычный день. На неприметной светло-серой вывеске черными буквами значилось «Бар». Выбирать мне не приходилось, так как уже на пороге бара я буквально выжимал свою суть, промокшую до нитки. Внутри темнота, пять столиков и барная стойка. Несколько позиций крепкого алкоголя, несколько видов пива и закуски. Обычно в 8 часов вечера я совсем один сижу за барной стойкой, потягивая баночку светлого нефильтрованного. А ухожу как раз с первыми посетителями. Но сегодня видимо был особенный день.

– А я вот развод отмечаю, – после некоторого молчания, горько усмехнувшись, сказал незнакомец.

– Поздравляю, – задумчиво ответил я, но тут же спохватился. – Вернее, я имел в виду…

– Сам виноват, – еще раз усмехнулся парень. – А ты женат? – он даже не смотрел в мою сторону, изучая что-то на дне бокала с виски.

– Женат.

– Любишь?

– Люблю.

– А чего тогда здесь торчишь в такое время?

– У нее смена сегодня на работе.

– Вот как…

Образовалась какая-то давящая тишина. До этого разговора я его даже не приметил, однако сейчас мне стало казаться, что необходимо с ним во что бы то ни стало поговорить. И с чего бы это вдруг? Неужели беспокоюсь о незнакомом человеке по поводу его жизненных ситуаций? Впервые ощущаю потребность нарушить тишину.

– Давай угощу, раз такое дело, – я хотел было подсесть к нему, но он вдруг поднял руку, останавливая меня.

– Давай только без этого. Жалость мне не к чему.

Вдруг стало стыдно и я присел снова на своё место. Тщеславие мне не чуждо, как оказалось. Вот дурак! Взял и обидел человека, хотя вовсе этого не хотел. Я с силой зажмурился, сжал кулак и придавил себе лоб, как делал еще с детства в неловких ситуациях.

– Не заморачивайся. Поговорить вообще-то можно, – он отхлебнул немного из своего бокала.

Но разговор у нас как-то не клеился. Возможно он хотел, чтобы я сам выбрал тему, так как ему сейчас на всё наплевать. Воспользовавшись молчанием, я украдкой оглядел своего соседа по стойке: короткостриженый худощавый парень, возможно моего возраста, сложно судить сидя, но довольно высокий, гвоздик-серьга с бесцветным камнем в правом ухе. Внезапно он повернулся и уставился прямо мне в глаза. Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, но решил не отнимать взгляда от его удивительных лазурно-серых глаз. Он с минуту испытывал меня, а затем звонко рассмеялся. Громче, чем это было необходимо.

– А ты не из робкого десятка, а?

– О чем это ты?

– Обычно люди теряются от моего прямого взгляда. Жена говорила, что цвет радужки у меня не правильный, будто не из этого мира. Они застают всех земных обитателей врасплох. Не веришь? Даже наш пес в ужасе бросался прочь от моего взгляда. Хотя, признаться честно, не люблю я собак. Завели этого горемыку из-за нее. А теперь она ушла, но пса оставила. И что мне теперь с ним делать?

– Не сказать, что я не люблю собак. Однако кошки мне нравятся больше. У моей жены аллергия, и мы не можем завести котёнка.

– А жена? – он вздернул бровь.

– Она тоже кошек обожает.

– Повезло. Мы вот в этом не сходились, и вполне может быть от этого и разошлись.

– От того, что тебе нравятся кошки, а ей – собаки?

– Из-за полярности взглядов, – он пожал плечами и снова уставился невидящим взглядом перед собой.

Нас снова окружил тихий шум пустого бара, лишенный людских голосов. Тихо играла музыка давно позабытого времени – это одна из тех вещей, которая заставляет меня каждый раз возвращаться сюда. Владелец, он же бармен, ставит свои любимые пластинки с джазом или роком 60–70-х годов на стареньком проигрывателе. Когда бар заполняется все большим количеством людей, становится тяжело разобрать даже ритмы зажигательных композиций, потому я и не задерживаюсь до их прихода.

Легкая и солнечная «Fun, Fun, Fun» от группы The Beach Boys была создана для того, чтобы, забыв обо всех трудностях и серости будней, пуститься в неистовый танец продолжающейся жизни. Однако настроение не позволяло мне даже постукивать в такт по своей уже пустой банке пива. Оно словно заковало меня изнутри по рукам и ногам, чтобы я не смел даже на подсознательном уровне удалиться от собеседника и его эмоционального состояния. Со стороны, конечно, показалось бы, что он в принципе в порядке, даже улыбается временами и отшучивается, но я считываю с каждого его движения вязкую меланхолию, готовую перерасти с минуты на минуту во что-то более серьезное.

– Сейчас бы улететь куда-нибудь, – тихо произнес незнакомец, даже не глянув в мою сторону. Мне показалось, что он говорил сам с собой.

– Я бы тоже не прочь отдохнуть, – и всё-таки я решил поддержать разговор.

– Что? – он будто очнулся ото сна и внимательно посмотрел на меня.

– Ты только что сказал, что хотел бы улететь куда-то. А я ответил, что тоже хотел бы, – спокойно повторил я.

– Вслух значит сказал… Первая стадия безумия – говорю с собой, – усмехнулся он.

– Меня, кстати, Шын зовут, – я решил представиться на всякий случай.

– Шын… Интересное имя. Что-то означает? – собеседник нахмурился.

– Ага. Переводится как «правда».

– Тебе подходит. Наверное, – он быстро прибавил и улыбнулся.

– А как твоё имя? – мне стыдно было проявлять назойливость, но любопытство взяло верх.

– Если честно, я боялся этого вопроса, – он тихо рассмеялся. – Сейчас и не пойму, подходит ли мне моё, и хотел бы я, чтобы ты меня так звал, Шын.

– Тогда придумай новое.

– Новое? – он вздернул бровь.

– Ну такое, какое бы понравилось слышать от меня в твой адрес.

– Хм, интересно. Дай-ка подумать, – он разом осушил свой бокал и постучал по нему, чтобы бармен обновил. – А какое бы имя ты мне дал?

Вот это поворот. Незнакомый человек просит выбрать ему имя. Я снова посмотрел на него. Он будто бы забыл о чем мы разговаривали и продолжал изучать взглядом пустоту перед собой. Этот человек всем видом показывал, что душевно опустошён. Он не удерживал ни на чем внимания дольше минуты, включая наши короткие диалоги. Очевидно, что мысли его где-то далеко и душа не на месте.

– Жан, – тихо сказал я.

– Что? – он снова обратил взгляд своих необычных глаз на меня.

– Я бы назвал тебя Жан, – произнес я чуть громче.

– Почему? – его явно не заботило, как звучит это имя.

– Мне кажется, что ты сейчас пустой сосуд. Делаешь только то, что надо делать для того чтобы внешне выглядеть человеком. Как будто робот или кукла. Мысли путаются и не концентрируются даже на том, сколько ты уже выпил или сказал буквально только что. Поэтому я выбрал такое имя. Жан означает «душа», – на одном дыхании я попытался объяснить ход своих мыслей.

Незнакомец долго испытывающее смотрел прямо мне в глаза, будто желал углядеть что-то абстрактное. Его лицо не источало ни одну эмоцию, он был недвижим.

– Мне нравится. Пусть будет Жан, – он также безэмоционально вернулся к своему бокалу. – Как будто сказка или анекдот: «Встретились как-то в баре Правда и Душа…»

– И завели бессмысленный разговор о превратностях жестокой жизни, – добавил я.

– Грустная сказка.

– Но в сказках всегда хороший конец. А если всё плохо, значит это еще не конец.

– Хороший для протагониста. А антагонист, как всегда, попадает впросак. Жестоко.

– Не задумывался никогда. Если так посмотреть, то действительно жестоко, – мне очень понравилась эта мысль Жана. – Тогда как отличить добро от зла?

– Для начала просто не дели всё на чёрное и белое. Жизнь сложнее, чем нам говорили в детстве взрослые.

– Не понимаю…

– Чего?

– Тогда все делятся на антагонистов и протагонистов. Получается тот, кто будет тебе мешать, скажем, получить повышение по службе, становится твоим антагонистом. Но и ты становишься антагонистом этого человека, потому что можешь помешать его планам получить то же самое повышение.

– А что тебя смущает? – Жан повернул ко мне стул. – Всё логично и просто. Нет в жизни никаких врагов и героев. Есть только люди со своими мечтами и целями, со своим собственным путём. Пока вы идёте параллельно или вообще в других плоскостях, вы с легкостью сможете стать закадычными друзьями, но как только ваши прямые пересекутся – вы сразу становитесь антагонистами друг друга. Ну или протагонистами в своих историях, как тебе угодно, – он это так просто сказал, будто объяснял первокласснику сколько будет два плюс два.

– Тяжело с таким смириться, – я потёр лоб от новых впечатлений. – Если взглянуть так на мир, то всё станет намного сложнее и проще одновременно. Ты обалденно мудрый человек, Жан!

– Скажешь тоже, – усмехнулся он. – Слушай, Шын, а сколько лет ты женат?

– В этом году пять лет, – после небольшой заминки ответил я. Не то чтобы я забывал, просто такие насущные вещи часто пропадают из вида.

– А мы были вместе только год… – он снова вернулся в свое изначальное положение и отхлебнул виски.

Я заметил, что перебираю в руках пустую банку и попросил обновить пива. Расстаться после года совместной жизни… Я часто встречал людей с похожими историями. Чаще, чем сам того ожидал. Но до сих пор не акцентировался на этом. Думаю, что просто не хотел вешать чужой груз на свои плечи. Расстались и расстались. Но теперь мне захотелось понять, почему так происходит. Ведь люди же не просто так в один день захотели соединить свои судьбы на веки вечные, а в другой день приняли решение раз и навсегда разрезать этот узел, который сами же и связали.

– Извини, если лезу не в свое дело. Но почему вы решили расстаться? Всё-таки брак – вещь серьёзная. Неужели из-за того, что не сходились во мнениях?

– Видишь ли, Шын… Мы встретились с ней однажды весенним утром под цветущим деревом абрикоса прямо на перекрёстке двух загруженных улиц в час пик. Я спешил куда-то, точно и не вспомню, как вдруг увидел её. Она стояла под этим деревом, мимо неслись люди по своим делам. Я вдруг опешил. Показалось, что рядом с ней время остановилось. Она смотрела куда-то вверх, а теплый ветер бережно касался ее волос и сарафана, окутывая белоснежными абрикосовыми лепестками. Я тут же позабыл про все свои дела, меня захватило непреодолимое желание подойти к ней и стоять рядом, не говоря ни слова. Кажется я начал издалека… Прости, Шын, – он одарил меня горькой улыбкой.

– Пожалуйста, расскажи, что было дальше, – я не лукавил. Меня заинтересовало начало этой красивой истории.

– Тогда приготовься: рассказ займёт целую вечность. И предупреждаю – эта история с несчастливым концом.

Глава 2

Как я и сказал, время остановилось с явлением необычной девушки под цветущим абрикосовым деревом в самый час пик. Она стояла так неподвижно, что мне на мгновение показалось, будто это не живой человек, а великолепно выполненная статуя. Я медленно подошёл к ней, чтобы не спугнуть застывшее мгновение, и встал рядом. Она даже не вздрогнула, потому что скорее всего не заметила моего присутствия в своем необычным мирке. Но как я не пытался, не мог понять, что так могло захватить внимание.

– Что там? – мне уже нетерпелось узнать.

Она вздрогнула и посмотрела на меня так, будто не понимала: живой ли я человек или призрак.

– Нельзя так подкрадываться к человеку! – она нахмурилась и снова вернулась к своему занятию.

– Прости, – я потер шею. Тяжеловато вот так без остановки пялиться куда-то в высоту.

– Там пчёлы пыльцу с цветов собирают, – она произнесла это так просто, будто разговор шёл о чём-то серьёзном, вроде обсуждения налогов.

Я пристально взглянул на неё. Она вся излучала какую-то лёгкую энергию, невесомую, как ветер. У людей вокруг были деловые и занятые лица, они не смотрели по сторонам, только вперёд. Мне вдруг стало неуютно оттого, что я мог очутиться в каком-то другом мире, сам того не замечая. Но взглянув на неё, мне вдруг стало гораздо спокойнее. Внезапно меня осенило, что я могу сходить с ума, а эта девушка – всего лишь видение больного сознания. Иначе как объяснить то, что все вокруг не замечают это странное существо, которое останавливает время?

– Гляди! – она, словно прочитав мысли, схватила меня за рукав футболки, и указала куда-то вглубь цветущей кроны. – Видишь?

– Нет. Что там? – я силился разглядеть нечто совсем необычное, вроде пришельца.

– Пчёлы разделились на отряды, и у каждого своя ветка для сбора. Разве не чудесно?

Я непонимающе посмотрел на неё. Что тут чудесного? Пчёлы как пчёлы. Но всё же попытался посмотреть на них ещё раз. Действительно там были целые отряды. Каждое насекомое с точной методичностью садилось на цветок, собирало пыльцу и тут же перелатало на следующий, при этом не трогая ветки других отрядов. Такая отлаженная работа маленьких существ действительно восхищает и завораживает. Теперь мне стало немного понятно.

– Смотри, будто снег! – она стала ловить белоснежные лепестки ладошками, а я как зачарованный наблюдал за этим сказочным существом.

Что творится у неё в голове? Такие несвязанные мысли и рассеянное внимание. Она будто и не видела людей, которые бежали по своим делам, то и дело невольно задевая её по пути. Но она вовсе не замечала этого занятого людского мира, полностью погружаясь в мир неизвестный мне до сих пор.

Я мог бы уйти оттуда, приняв её необычное поведение за весеннее обострение. Но, сделав один шаг от неё, я снова увидел всех этих серых людей с безжизненными взглядами, отчего мурашки побежали по всему телу.

– Не бойся! Они не увидят нас здесь, – она наконец взглянула прямо мне в глаза. – Тебе наверное не просто общаться с другими людьми.

– Не замечал такого, – меня застало врасплох такое заявление от незнакомого человека, но, собравшись с мыслями, спросил: – С чего ты взяла?

– Глаза у тебя удивительные. Как море. С одной стороны боишься утонуть, а с другой стороны – вот бы утонуть в них. Наверное, ты не с нашей планеты.

– Всё может быть. Я не помню себя в детстве, – я просто пожал плечами.

– А родители не рассказывали?

– У меня их нет.

– А-а, – протянула она и вернулась к наблюдениям за пчёлами.

Знаешь, в этот момент мне хотелось сквозь землю провалиться. Как можно было двумя словами разбередить душу? Я тогда решил, что она больше походит на инопланетное существо. Но после её коротких вопросов я осознал, что тоже всегда выделялся. Просто однажды начинает раздражать негатив от других людей в твою сторону и ты пытаешься стать похожим на них. В какой-то момент вдруг ассимилируешься так сильно, что забываешь кем был на самом деле. А она взяла и напомнила мне.

Я вытянул ладони вперёд, а крошечный белый лепесток тихонько приземлился на мою кожу. Такой невесомый, что если бы я не видел его своими глазами, то вряд ли бы заметил. Мне показалось тогда, что это знак.

– Не хочешь сходить куда-нибудь со мной?

– Сейчас? – она вновь посмотрела на меня.

– Да.

– Но ты ведь куда-то спешил? – она задумчиво посмотрела в сторону, должно быть пытаясь припомнить, как мы встретились.

– Я уже пришел туда, куда спешил.

Она согласилась, и мы отправились в одну маленькую кофейню неподалёку. Не помню, что мы пили, ели, о чём говорили. Помню только её теплые карие глаза, сияющие в лучах полуденного солнца, запах приближающегося лета и безграничное спокойствие на душе. Лёгкость. С ума сойти, как быстро тогда всё изменилось. И я изменился. Вернее сказать, стал прежним с новым человеком.

Глава 3

Воспоминания о ней начинают путаться у меня в голове. Словно я видел сон, а теперь, когда проснулся, начинаю понемногу забывать его. Невыносимо больно вот здесь, в груди, наверное, там находится сердце. С одной стороны я очень хотел бы забыть этот сон, если память о нём заберёт с собой и боль, но с другой – помнить бы его вечно, впечатать в память её образ и запах кожи татуировкой в самое своё естество.

Тебе скорее всего стало интересно, Шын, как это такие сильные чувства не смогли удержать двух людей вместе? Вот и мне интересно, поэтому завёл этот, пока бессмысленный, монолог. Я вдруг вспомнил ещё один день из нашей жизни.

Вернее не день, а чувство. Вязкое отвратительное чувство, которое приходит вслед за цветением романтического. Раз уж ты женат, то наверняка вдоволь испробовал чашу с ним. Я говорю о ревности. Безотчётный страх и злоба окутывают тебя с ног до головы, а ты не знаешь как оттуда выпутаться. Некоторые люди опускают руки и полностью отдаются этому мерзкому зверю, истязающему их бедные влюблённые сердца. Этот зверь никогда не отпустит влюблённых, так как он с любовью что-то вроде сиамских близнецов: уж если ждёшь с нетерпением первого, то будь добр сосуществовать со вторым.

Однако тебе выбирать какого из зверей кормить больше: ревность или любовь. Любовь – благодарный гость. Если выбрать её, то она наградит тебя бесконечным счастьем и спокойствием, а ревность утихнет настолько, что ты перестанешь воспринимать её всерьёз. Но если ты выберешь ревность, то хрупкая любовь рассыпется на миллион осколков, оставив тебе лишь разочарование и сомнения в себе самом.

На что это больше похоже? Представь, что ты бредёшь тёмной ночью в дремучих лесных дебрях, где каждый шаг в сторону от тропы может стоить тебе жизнь. Ты хочешь оставить попытки отыскать убежище и остаться там, съедаемый изнутри страхами, однако видишь свет где-то далеко впереди, и если наберёшься храбрости пройти этот тяжёлый путь, то обязательно найдёшь источник света. С другой стороны, ты точно знаешь, что по другому такому же пути идёт твой человек. Его тоже мучают страхи и сомнения, но он идёт к этому свету. В конце концов, пройдя по этой тропе, вы встретитесь. Возможно даже под цветущим абрикосовым деревом. Этот страшный путь – влюбленность, а свет в конце пути – любовь.

Я никогда не считал себя поэтом, не мог толком высказать своих чувств, да и не пытался. Она разожгла во мне огонь и поддерживала пламя сколько могла. Шын, я хочу признаться тебе: у меня не вышло пройти путь к её свету. Теперь мне стало ясно, что она дошла туда сама, зажгла факел и попыталась найти меня дальше в этом тёмном лесу, но он поглотил меня полностью. Она брела на ощупь сколько могла, окликая меня по теперь ненавистному мне имени, пока огонь в её факеле не истлел.

Она явилась ко мне, изменила весь мир и меня заодно, научила многим вещам, а затем снова куда-то исчезла. Вернее я прогнал её сам. Где теперь она? Должно быть вернулась в свою сказку и продолжает жить где-то, куда мне больше нет дороги. Но вдруг и я её изменил? Вдруг она не сможет туда добраться или, что ещё хуже, не захочет возвращаться в свою чудесную страну? Что если я уничтожил сказочную фею? Вот тебе и антагонист…

Но победил ли протагонист? Хотелось бы мне верить, что сказка закончилась счастливым концом для моей Пери.

Глава 4

– Пери? Это имя твоей жены, Жан? – я решил нарушить нарастающую тишину между нами.

– Да. Как у феи из сказки. Интересное совпадение, что ты изначально про сказки заговорил, да? – он подпёр голову рукой и обратил свой взгляд на меня.

– И в самом деле. Но может это вовсе не совпадение, а судьба. Хотя я предпочитаю не задумываться о фатальности жизни.

Жан не менял позы, а значит пристально рассматривал меня. От этого было очень некомфортно, но я не поднимал взгляда. Наверное так будет правильно, ведь и я в свою очередь разглядывал его.

– Она сразу ушла? – я нарушил молчание и посмотрел на него. Глаза Жана были направлены точно на меня, но взгляд был пустой и невидящий.

– Да, – тихо ответил он. – Мы даже не попрощались. Что бы я ей сказал? «Нам было здорово, но пора и честь знать?» – Жан горько усмехнулся. – Но я собирался что-то сказать, зашёл в туалет, чтобы умыться и прийти в себя, а когда вышел, её уже нигде не было. Пропала, растворилась в воздухе. Телефон не отвечает. Мы развелись утром, утром она и пропала, а я весь день пытался до неё дозвониться. Хотел просто услышать её голос, и что у неё всё в порядке. Даже телефон новый купил, вдруг она мой номер заблокировала, – он достал из кармана джинс кнопочный телефон старой модели.

– Может ей нужно время, чтобы справиться с собой? – я попытался подбодрить собеседника.

– Может ты и прав. Да только тяжело на душе отчего-то.

Бармен вышел из своей коморки, чтобы сменить пластинку.

– Слушай, друг. Я тут у тебя торчу уже несколько месяцев почти каждый день, но так и не выяснил твоего имени, – обратился я к хозяину.

– Заки. Ударение на а, – отрывисто ответил бармен, роясь в пыльном шкафу с пластинками.

– Поставь что-нибудь из Sly & The Family Stone.

– Какой альбом? – он, не отрываясь, рылся в шкафу.

– Ну если есть, то «Fresh» 1973.

– Только он и есть, – он сдул пыль с пластинки и водрузил винил с моей любимой фанк-группой в проигрыватель. Только в таком месте стоило ожидать, что о ней не просто слышали, но и имеют при себе годный альбом.

Из проигрывателя тут же полились мягкие и вместе с тем зажигательные мотивы моей юности. Я не застал рассвета этой группы, но меня всегда тянуло в то беззаботное время, где даже рок и фанк звучали как нечто вдохновляющее на драйв и лёгкость.