Воронья дорога

Что: детектив с тайнами прошлогоГде: Шотландия, Галланах и Глазго, немного ЛондонаКогда: 1990-1991Начинается книга с похорон бабушки, заканчивается своеобразным крещением Кеннета Уокера Макхоуна. Присутствуют эротические сцены. Основных действующих лиц - полтора Прентис и его дядя Рори. Название берет свое начало в поговорке, означающей двигаться к смерти.Параллельно происходит война в Персидском заливе, но героев она мало касается, кроме просмотра новостей и редких обсуждений. Исторические события скорее нужны для обрамления истории.Конфликт отцов и детей главным героем мотивируется религиозными расхождениями, хотя скорее можно сказать, что это - юношеский максимализм Прентиса и старческая упертость отца.Повествование ведется от первого лица. Часто линейное повествование прерывается воспоминаниями или действиями Рори. Большая часть книги посвящена не написанной книге.С самого начала становится очевидно, что Эшли неравнодушна к ГГ, но он не замечает этого до тех пор, пока она на вечеринке не уходит с другим. Тема вечеринок и всевозможных поводов напиться в книге появляется постоянно. Является ли это шотландской спецификой?

Если вы любите семейные саги в классическом их понимании и предвкушаете расслабленно переворачивать страницы, неспешно наблюдая за развитием событий в нескольких поколениях семьи, походя разгадывая семейные тайны, извлекая "скелеты" из шкафа и наслаждаясь перипетиями любовных связей - это не тот роман, который вы искали.Фамильные тайны тут есть, и весьма занимательные, семейные конфликты (разного масштаба) - сколько угодно, семейные легенды - имеются, и довольно большой пласт истории посвящен романтическим чувствам. Однако на неспешность и расслабленность надеяться не стоит - это же все-таки Иэн Бэнкс и он подготовил для нас несколько испытаний.Во- первых -разобраться в эпизодах. Представители разных поколений и их истории перемешаны во времени довольно хаотично и запутанно, большого труда стоит сообразить в чьи именно воспоминания мы попали, в какой временной промежуток и в какую сюжетную линию. Определить это можно как правило по не бросающимся в глаза деталям, так что читаем внимательно.Во-вторых - запомнить имена собственные, а также родственные и дружеские связи ( четырех поколениях). Задача это непростая. Главный герой Прентис принадлежит к одному из трех семейств, которые будут определять основные сюжетные линии романа, и недостатка в отпрысках не испытывают. Признаюсь, я чертила незамысловатое генеалогическое древо и подглядывала в записи по мере надобности.Пока ничего не подозревающая я потихоньку разбиралась в родословных и идентифицировала принадлежность эпизодов, роман из семейной саги потихоньку стал эволюционировать в детектив. А кроме того, если хорошенько обдумать, описание потрясающих шотландских пейзажей можно отнести к travel - жанру, а освещение событий через призму восприятия Прентиса - романом взросления. Впрочем зачем чертить рамки?
Если на минутку закрыть глаза и представить что текст и его символы это что-то материальное, то этот роман мне представляется изменчивой, плотной, постоянно движущейся массой из побегов, приоткрывающих понемногу события чужих жизней, являя прорехи в разных местах и раскрывая разные, еще не резонирующие смыслы. Ощущение целостности приходит внезапно, неосознанно. Еще минуты назад было ничего не понятно, - и вот ты уже в теме. Уже смеёшься над шутками, кому-то симпатизируешь, с кем-то хочется подружиться, а кому-то и врезать. Хоть произведение и реалистичное, мир завораживает. Авторский стиль -откровенный, глубокомысленный, умеренно агрессивный, щедро сдобренный черным юмором и рассуждениями на вечные темы (и в тоже время такой обыденный и знакомый) , делает роман очень значимым, а его героев близкими, тяжело их отпускать...

Думаю, многих их тех, кто читал эту книгу, изначально привлекло странное название и притягивающая как магнит аннотация. Ведь всем было интересно знать, о чем может быть книга с таким неординарным началом и концом. Так вот, это история нескольких поколений одной дружной семьи, в которой есть свои секреты. И не все из этих секретов такие уж и безобидные.Все началось с исчезновения дяди Рори... А может быть все это началось гораздо раньше, и исчезновение стало лишь толчком к разгадке семейной тайны? И что было бы не исчезни дядя вообще? А исчез бы он, если бы не хотел стать известным и знаменитым за счет разоблачения страшного секрета?
...Вот этот труд, "Воронья дорога", и будет Серьезным. В нем речь пойдет о Жизни и Смерти, о Вероломстве и Измене, о Любви и Смерти... И в книге будут персонажи, олицетворяющие все эти понятия, и работа над книгой сама по себе докажет Субъективность Истины...Прентис родился в этой огромной семье. У него прекрасные родители, куча родственников и друзей, которые всегда рядом. Но ему чего то не хватает. Он не знает чего он хочет от жизни и смерть друга совсем выбивает его из колеи. Он идет по наклонной все ниже и ниже, и видит в жизни лишь черные полосы, не замечая ничего хорошего. И не известно как сильно он бы опустился, пока еще одна смерть в семье не приводит его в чувства. Не слишком ли много смертей в этой семье? Он решает выяснить, на самом ли деле пропал его дядя или ему помогли исчезнуть.Сама книга совсем не о исчезновении дяди, хотя этот момент и стал здесь ключевым. И не о проблемах младшего поколения семейства. Она о любви и смерти, о философии и войне, да еще куча разных мыслей, которые проходят через тебя, и ты понимаешь, что в большинстве моментов ты согласен Бэнксом. Он дает столько разной пищи для твоего мозга, что читаешь и прям не нарадуешься. А еще все это приправлено сверху бесконечными остротами, сарказмом и иронией, что хочется распотрошить книжку на множество цитат (чем я и займусь по позже). И порой я так зачитывалась, что даже забывала ставить закладки, так что теперь придется хорошенько порыться, чтобы найти нужные моменты, которые вертятся у меня в голове. И я очень рада, что выбрала именно эту книгу, ведь не факт что взялась бы за нее если б представился случай. Думаю нам нужно читать побольше таких вкусненьких книг, чтобы мозг мог отдохнуть и пополнить свои словарные запасы.

После "Осиной фабрики" (рецензия) я вообще не планировала больше браться за книги Бэнкса, но так уж вышло, что эта книга оказалась одной из трех на выбор в игре "Кот в мешке". "В тот день взорвалась моя бабушка". Оригинальное начало для семейной саги, а? Но тем не менее, с этой фразы и до последней 413 страницы в электронной книге, я не могла вынырнуть из пут этой книги. Да, когда автор пишет контркультуру, увидеть семейную сагу в его исполнении - это мягко говоря странно. Но оттого даже более интересно, хотя на типичную семейную сагу это не похоже. Впрочем, тут есть все: любовь, предательство, дружба, исчезновение, убийство... Раскрывать интриги вообще не в моих правилах. Главный герой, Прентис, на меня особого впечатления откровенно не произвел. Впрочем, это абсолютно неважно, потому что там и без него хватало интересных персонажей, в частности, бабушка Марго со своими родинками. Не могу однозначно определить свое отношение к этой книге. Но тем не менее, оценить ее меньшим количеством баллов я не смогла.

Мир прост и в простоте своей жесток. Продолжения не следует. И если поверить в это, жить будет легче, как это ни парадоксально. Продолжаемся мы в своих детях, в своих трудах и в памяти оставшихся на земле. Мы продолжаемся в прахе своем, в тлене своем. Хотеть большего – это даже не наивность, это трусость. И это – тупик. Смерть – перемена. Она дает новые шансы, новые вакансии, новые ниши и условия. Ошибка считать, что она отбирает все.Я поняла, что совершенно не умею писать отзывы на книги, в которые бесповоротно влюбляюсь. Вроде хочется сказать и об этом, и о том, а получается только какое-то восторженное визжание, да еще слюни летят в разные стороны.Поэтому не обессудьте.В этот роман я влюбилась бесповоротно с самых первых страниц, с самых первых строк. Вообще у меня всегда наблюдалась слабость к семейным сагам, но тут она перешла все мыслимые границы. Роскошная паутина из оригинальных и вызывающих бурю эмоций образов, легкий и такой "вкусный" слог, море тонкой иронии и откровенного сарказма, перчинка детектива, реминисценции с уютным запахом шотландского семейного гнезда, смелые и парадоксальные мысли, преподнесенные так свежо, что диву даешься... Ну вот, я скатилась в восторженный визг. Предупреждала же...Да что рассказывать? Эту книгу обязательно нужно прочитать всем, кто неравнодушен к интеллектуальной и незанудной прозе, семейным сагам и роскошному слогу. Не пожалеете.

О чём он пишет, этот шотландец? Что за народ живёт в его старинных замках, где на чердаках — обсерватории, а над супружеским ложем — люк в потолке, который легко можно приподнять при желании? С чего он взял, что дети выплёвывают грязные слова и внутри — сжимаются от этого? Откуда он знает, что подростки, глядя в звёздное небо и забивая косяки, думают друг о друге как о богах и героях? Почему он решил, что Снусмумрик — лучший из всех когда-либо выдуманных персонажей и достоин стать главным героем семейной саги, незримым — но присутствующим? И с какой радости он уверовал, что семья — это вот то самое, что он тут нарисовал — небрежно и абы как? Почему, почему он так чертовски прав, и как же жаль, что ему нельзя позвонить и сказать, что мы все идём по вороньей дороге. День за днём, до того как..."Воронья дорога" не зря кажется книгой, написанной ни о чём и непонятно как. И не зря от неё хочется отмахнуться, не прочитав и ста страниц. Слишком много простого, знакомого в её сложной форме. Кувшин лепил великий мастер, а молоко кухарка наливала, да так наливала, что за край: и на тонких линиях изящного узора — блеклые молочные узоры. Испорченный шедевр, в общем. Как и вся наша жизнь. Кто-то в здравом уме согласится в подобном признаться? Вряд ли. Это только когда настроение хреновое и проблемы, тогда — может быть, да и то с натяжкой. Вот и герои Бэнкса ни за что не признаются. И будут правы. Потому что воронья дорога — путь к смерти. Но пока мы идём по ней, мы живы — и счастливы. А счастье — оно во всём. В неподходящей к похоронам обуви, в любимой девушке, прыгнувшей с крыши авто не в твои объятия, в старых дядиных дневниках, где сам чёрт ногу сломит, в требовательном шёпоте младшего брата, который совсем недавно понял, чем отличается от всего женского населения планеты, во всех твоих шиках и всех твоих шпиках, в конце концов, в суразицах твоих и несуразицах. В жизни твоей, удавшейся и не очень — счастье.Сама эта мысль — уже симпатична. И не потому, что оправдывает провалы и разочарования, ошибки и творимые на каждом шагу глупости, а потому что определяет наше присутствие в этом времени, на этой планете, в окружении именно этих людей. Бэнкс пишет великий примирительный роман. С миром, с собой, с близкими людьми — родителями, родственниками, друзьями. Его главный герой Прентис (номинально главный, потому что по-настоящему главный — всё-таки пропавший много лет назад дядя Рори) начинает свой путь примирения с самых первых строк романа — с того момента, когда его очаровательная бабушка, не пожелавшая смириться с идеей смерти, взорвалась в крематории. Не смеха ради взорвалась, уж поверьте. И сам Прентис движется от взрыва к взрыву. Они, конечно, происходят у него внутри — внешне он вообще совершенно обычный парень, ничего выдающегося. Но каждый его внутренний взлёт-провал, каждый его реально совершённый поступок, вплоть до самого нелогичного и нелепого — шаг на пути примирения. И то, что иногда он кажется мямлей и рохлей, и то, что поражает своей недальновидностью и беспечностью, упрямством своим и твердолобостью — всё это правильно, всё это — так и есть, так бывает и так будет. Прентис — средоточие мира. Каждый из нас — центральный персонаж в своей истории. Солнце, вокруг которого движутся планеты. Только влияние тут обоюдное. Те, кто рядом, постоянно вклиниваются в наш мир, а порой и меняют его. Поэтому и рассказ Прентиса то и дело перебивают чужие голоса — то напоминая о чём-то, то уточняя детали, а то и объясняя самое главное. Прокладывая воронью дорогу — не только в будущее, но и в прошлое. Выстраивая мосты и мостики — от жизни к смерти и наоборот. И получается на выходе книга, лёгкость которой равна её же тяжести. Взвешенная и выверенная до последней мелочи. Ироничная, грустная, жестокая и трогательная одновременно. Подкупающе искренняя. Чертовски напоминающая саму жизнь.

- Это что, каша что ли ?
- Овсянка, сэр! А это точно Иэн Бэнкс, который сочинил "Осиную фабрику" ? Вот тебе и первая выгода. Она же тезис. Не зарекайся не читать книги автора, если первая прочитанная у него тебе не понравилась.
Я маленько зареклась. Ну, давно ещё.
А теперь отрекаюсь. То есть, прирекаюсь я!! Короче, очень я прикипела душой к Прентису Макхоуну и его большой семье. Пр-пр-пр-пр!! Книга вещает большей частью от лица Прентиса, чья юность пришлась на девяностые. Как это не может не отозваться в сердце человека-ребёнка девяностых, я не представляю! Пусть и с колоссальной разницей в бытосуществовании и мировидении шотландского парня, подданного британской короны, и подростка родом из СССР.
Все его, Прентиса, пыхтелки, сопелки, считалки, кликалки и телепалки - это такой класс!! Очень у Бэнкса хорошее чувство и юмора, и изряднейше правдоподобно вообще выписан Прентис, автор, как будто бы, просто отошёл на второй план, оставив в кадре Прентиса разбираться, что к чему в истории его семьи, в вере, в жизни, собственно.
Зенки, клешни, швыряльники - это так мило. Мне это всё напоминает автомат газировки советских времён, с парой гранёных неспёртых стаканов. А ещё - коктейль молочный в нашей местной булочной (которой давным давно нет), в гранёном тоже стакане. Юность напоминает!! Господи, какой же он был вкусный. И лимонад из автомата тоже был ничего.
"Я посмотрел вверх, на истрескавшийся лик луны; меня охватили сладостные чувства: ожидание чуда и жажда познаний."* * *
Время действия чередуется через главу, или внутри главы, часто - лет через двадцать переход. Сакральное своеобразное число. Ну, как поколение. То, как Кеннет Макхоун в свои двадцать познакомился с Мэри, и они поженились, то - как бабушка Марго рассказывает Прентису, какие родинки на её теле ответственны за сообщение с её детьми и внуками, даже через расстояния и время.
Вообще, я не очень поняла, почему книга аннотируется как семейная сага. Не похоже это на семейную сагу.
Поиск. Поиск себя, ответов на свои и отцовские вопросы о Боге, о сущности бытия (кто человек в мире, в природе), и о том, как принять, как пережить смерть очень близкого тебе человека. Поиск. Вот про что.
Плюс форма романа, на мой взгляд, не соответствует классической семейной саге с линейным течением сюжета, страстей (и мордастей).
Основное, главное действие приходится в "Вороньей дороге" на 1990-91ее годы. А всё, что до (в войну, в 60е) - это такие разностремительные всполохи из прошлого, сплетающиеся и сужающиеся, поспевающие как раз к финальному десятилетию двадцатого века. Дети выросли. И самый важный человек в книге - это, наверное, малыш Кеннет, дитя тех самых повзрослевших, набирающихся потихоньку ума, детей. Кеннет Уокер Макхоун, которого назвали в честь дедушки, - это будущее.
* * *
Большое пространство книги отдано детям. Дети играют. Гуляют с Кеннетом по красивейшим местам, лесам, холмам, взбираются на исторические развалины, обнаруживают клады, сокровища природы, и слушают, и слушают и впитывают рассуждения и сочинения Кеннета о мифозаврах, людях-магмитах, поющем лесе, торфе-зомби..
..Мимо белого яблока луны, мимо красного яблока заката..
И о таком отце, как Кеннет, воистину, можно мечтать. Однако, центральное рассуждение, адресованное лично Прентису в детстве, произнесено дядей Рори, - рассуждение о драконах.
Вообще, дядя Рори - в своём роде ключевой персонаж "Вороньей дороги". Так, кажется, считала и шкворень Марго. Хотя ей и не пришлось при жизни узнать о сочинении под названием "Воронья дорога" своего сына Рори.
О, пассаж Рори о драконах стоит дорого!! Нараспашку.
* * *
Хочу встать посреди оживлённой улицы, раскидать руки в стороны, и прокричать слова славы Иэну Бэнксу. Пусть я буду выглядеть как идиотка. Но я буду чувствовать себя совершенно счастливой идиоткой!!
Потому что он прекрасен. Фильдеперс и крошка хлеба, Иэн Бэнкс ПРЕ-К-РАААА-СЕЕ-Е-ЕН!!!! О дяде Хеймише:
Он лысел, но лысел по моде, которая считала, что длинные пряди волос, аккуратно зачёсанные поперёк голой черепушки, смотрятся лучше, чем открытый всем стихиям срам.
О маме Прентиса:
Справа от отца восседала мать, худая и стройная. Она аккуратно заполняла собой чёрное пальто и служила постаментом такого же цвета шляпе в форме летающей тарелки. Вот НЛО резко накренился: мать что-то шепнула отцу. ... Судя по запаху, она всё так же брызгалась "пятёркой".
Потрясающие персонажи, родственники и друзья Прентиса. Тётя Ильза, шныряющая по свету, неутомимая, шкафоподобная, в сопровождении влюблённого в неё мистера Гиббона. (Здравствуйте, мсье Ромен Гари, Вам бы понравилось!) И самое, самое великолепное то, как Прентис понял со временем, кто его настоящая любовь. И как это видим мы, читатели-созерцатели. Два указательных пальца, поднятых вверх.
На новогодней вечеринке, Верити, танцуя, спрыгивает с крыши авто на своего будущего мужа, Льюиса, брата Прентиса. Прентис раздавлен, он влюблён в Верити до смерти. Пережить, кажется, это невозможно.
И, чуть ранее, на прогулке, Кеннет, отец Прентиса, ведёт орду на прогулку, и Эшли, забравшаяся на повстречавшуюся историческую развалину, вдруг спрыгивает на мистера Макхоуна (Кеннета) без предупреждения. Эшли на тот момент было десять лет. Верити, в описанном эпизоде, около двадцати.
Суть прыжок этот один и тот же, одни и те же движения, подобные слова, и одинаковые действия мужчин, принявших девочек в свои объятья.
И именно Эшли, верная подруга Прентиса, именно эта девочка его любовь. Да, это точно Иэн Бэнкс. Кстати, та цитата про дядю Хеймиша оканчивается так:
Окрашенный свет витража скользил по блестящей коже и почти столь же ярко блестящим от бриллиантина волосам; а я глядел на это свинство и думал: "Не голова, а натуральная жопа".Про маму Прентиса: я хотела бы для своих детей быть именно такой мамой. "Мы частицы звёзд! Мы частицы звёзд!" Ха!

Раньше я с трудом переваривала семейные саги, но потом произошло волшебство и я втянулась. Кажется, это возраст)
Но вот с "Вороньей дорогой" вышла накладочка, дело пошло ни шатко ни валко. И, казалось бы, есть все составляющие для моего личного успеха. Здесь любовь к своей родине, со страниц просто веет ароматами, зеленых холмов. И удивительная семья (семьи?), достаточно большая и разнообразная для увлекательной истории. Плюс все не сводится к обычным внутрисемейным дрязгам, фоном идут теологические споры и детективное расследование, которое собирает все ниточки воедино. Ну и первая фраза романа просто незабываема:
В этот день взорвалась моя бабушка.Но, но, но.. Есть одна печаль. Я слушала эту книгу в аудиоформате. И разрозненность повествование в этом варианте не пошло книге на пользу. Поначалу у меня не получалось вовремя разобраться к какой временной линии относится очередная история. И это вызывало кашу в голове. К счастью, к середине книги героев заметно поубавилось, временных перепадов стало гораздо меньше, да и тайна дяди Рори затянула.

Существует множество синонимов к зловещему в своей простоте глаголу 'умереть', при чем как эвфемистичных, так и с пейоративной окраской, зависимо от того, прониклись ли мы уважением к конкретной смерти, либо же из инстинктивного страха желаем высмеять ее. Но Смерть не терпит нейтральной окраски, а потому в наличии длинный символический список всевозможных вариантов, в которых одинаково сквозит человеческая дрожь перед событием, которого ещё никому не удалось избежать: преставился, скончался, отправился к праотцам, угас, протянул ноги, отправился в мир иной, ушёл из жизни, протянул ноги, сыграл в ящик, заснул вечным сном, почил, приказал долго жить, отдал Богу душу, дух вон, отдал концы, лег в могилу, скончался и более грубые, насмешливые. Можно долго продолжать список, но не могу не поделиться новым для меня выражениемушёл вороньей дорогой. Данное действие в моём представлением предполагает не сиюминутность состояния, не вспышку, выражающуюся агонией, либо же тихое угасание жизненных процессов. Нет, воронья дорога может быть только длиною в жизнь, это и есть сама жизнь, которая, как заметил один печальный философ, - приготовление к смерти. Конечная цель физического тела - кладбище, с душой обстоит дело сложнее. В этом вся загвоздка.
Книга как раз и повествует нам о нелепости смерти посреди бурной, стремительной, торопящейся, завлекающей жизни.
Да, человек смертен. Но это ещё полбеды. Плохо, что человек внезапно смертен.
'Мастер и Маргарита'Все мы спудеи в Академии жизни. Но жизнь не трагедия, как склонны считать многие, это нелепая, полная скрытой печали и сдавленных слез, а также пошлых смешков и потных прикосновений - трагикомедия.
Прентис - типаж, тщательно обыгрываемый в современной литературе. Мужчина, неизменно вызывающий сочувствие большинства женской половины населения. Это Служкин из Иванов 'Географ глобус пропил' , только наделенный большими интеллектуальными способностями и количеством денег, это персонаж схожей трагикомедии( только без элементов детектива) Троппер 'Дальше живите сами' ,это, наконец, большая часть героев Анне Рагде 'Тополь берлинский' . Этакий слюнтяй-романтик с задержавшимся периодом пубертата, большим списком достижений в постели, освящённых бесконечной любовью , потерявших веру в себя, женщин, которые, постарайся, могли бы стать ему матерями, но, к счастью, тут дядюшке Фрейду делать нечего, так как соберись он толкнуть речь, смог бы намекнуть лишь на завуалированный Эдипов комплекс и рассказать про подавленные инцестуальные наклонности, привязав их к сложным отношениям с отцом и скупой ласке матери. Однако, оставим Фрейда спать вечным сном в гробу и вернёмся к книге.
Если бы не чудесным образом вплетенный, запутанный, интригующий детективный элемент, размышления о религии и великолепный стиль автора, то книгу можно было бы читать, лишь позевывая.
Хотя, несмотря на насыщенность текста, осознаешь, что в жизни и так хватает 'служкиных' с их приземленными проблемами, горестями, изменами, алкогольным бредом и периодическими озарениями. Для меня воспитательная функция искусства заключается в том, что в произведении вырисован возвышенный герой, к которому необходимо тянуться. Подобная же литература лишь является колыбелью для совести, так как создаёт обманчиво ощущение, что все мы не такие уж и плохие люди, и что у нас в душе тоже совершаются великие идеи, которым из-за внешних обстоятельств не дано выплеснуться наружу. Самоуспокоение, аутосуггестия - на самом деле, стояние на месте, никакого прорыва. Когда совесть дремлет, а тщеславие получает приятный массаж , человек не способен не то, что двигаться вперёд, но даже взглянуть в ввысь.