Читать онлайн Гадкий утенок бесплатно

Гадкий Утёнок

Дана Алексеева

Глава 1. Дима

Взрыв аплодисментов в главном офисе закладывает уши. Только что озвучили результаты, из-за которых я не спал по ночам больше месяца — заветный тендер наш! Черт подери, он наш и точка! Мгновенная эйфория растекается по телу, а уши ласкают громкие поздравления моих подчиненных. Как же долго я этого ждал!

Сладкое шампанского стекает по горлу — сегодня оно особенно хорошо, в нем я чувствую вкус победы.

— Поздравляю, Димыч! — похлопал меня по плечу Слава, мой лучший друг и правая рука в моих делах, в частности. — Надо это дело, отметить, а?!

— Обязательно. Лучший ресторан и лучшая компания, сегодня вечером! Мы будем шуметь так, чтобы наши конкуренты нервно ворочались в своих кроватях!

Осушив бокал, я завершаю свой рабочий день. Главное дело уже сделано. В жилах кипит адреналин, который требует свободы и разгула.

Я развязываю галстук, снимаю пиджак, небрежно закидывая его на плечо. Сегодня мой день. Определенно. Скрипя своими лакированными туфлями по коридору собственного офиса, я уверенно двигаюсь к выходу.

— Примите мои поздравления, Дмитрий Александрович! — прощебетала секретарша Марина, окидывая меня восхищенным взглядом.

— Спасибо, куколка. — я прижимаю ее к себе, гуляя рукой по красному обтягивающему ее точеную фигуру платью. — Жду тебя сегодня в ресторане, ну и …Ты сама понимаешь.

Я подмигнул ей, и ее лицо озарилось смущенной улыбкой. Люблю, когда они краснеют от моих намеков. Такие безудержные ночью и такие скромницы днем… В этом что-то есть.

Жаркое солнце нещадно палит лицо, и я надеваю темные очки. Я приближаюсь к парковке, где меня поджидает новенький белоснежный Мерс. А как же сияет эта тачка на солнце, просто безумие.

— Не понял, это что за шпана крутиться около моей тачки?! — я опускаю очки на переносицу и ускоряю шаг.

Какой-то оборванец облил красной краской капот моей дорогой тачки, а сейчас со скрипящим звуком царапает двери…

Какого хрена!!!

— Вот с*ка! Ты что это творишь, гаденыш?! Стоять! — заорал я и размашистым шагом побежал за хулиганом.

Пацан заметил меня и рванул к ограде. Недолго думая, он начал ловко перебираться через нее.

Я чертыхнулся, глядя на убитую машину. Не уйдешь, зараза. Я выбросил пиджак и бросился в погоню, взбираясь на ограждение.

Вот уж не думал, что в такой чудесный день мне придется, как деревенскому шпане, лазать по заборам и гоняться за нашкодившим пацаном. Пока я, кряхтя, перелазил ограждение, меня осенило — его подослали! Точно, завистливые конкуренты, которые захотели хоть как-то отыграться…

Одно не ловкое движение, и я уже лечу вниз. Слава богу, высота не такая большая.

— Стоять я сказал! А то хуже будет. — кричал я вслед озиравшемуся парню в кепке.

Дыхание начинает сбиваться, и я уже не поспеваю за хулиганом…Вот он дал дёру, только пятки сверкают! В его положении я бы тоже обзавелся супер-силой…

Но все-таки удача была на моей стороне, потому что в следующую секунду впереди бегущий запинается за развязавшийся шнурок и распластывается худощавым телом по земле.

Я не теряюсь и прыгаю сверху, прижимая его к земле.

— Попался, гад!

Снизу послышался девчачий визг. От неожиданности я уменьшил хватку и перевернул хулигана на спину.

Два вострых запуганных глаза карего цвета устремились на меня.

— Девчонка?! — удивленно вскинул я бровь.

Дикарка укусила меня за палец и заерзала, пытаясь вырваться из моей хватки.

— Что ты творишь, ненормальная?! — я встряхнул палец, на котором отпечатались чужие зубы.

— Отпусти или я закричу. Скажу, что домогаешься до меня! — завизжала она.

Я усмехнулся от такой наглости. Какая-то мелкая замарашка жестко нагадила мне и сейчас еще пытается угрожать. Я встряхнул ее за плечи, приводя в себя.

— Послушай сюда! Тут повсюду камеры, и с них будет четко видно, кто и что хотел сделать, а точнее уже сделал! — проскрипел я, вспоминая, что эта мерзавка сотворила с моей машиной.

— Пошел ты. — огрызнулась она и вздула ноздри.

— Говори, кто тебя подослал?! — задал я главный вопрос.

Ее большие карие глаза округлились, и она непонимающе похлопала длинными черными ресницами. Вблизи я бы точно не перепутал ее с мальчишкой. У нее дерзкий колкий взгляд, но черты лица мягкие, какие обычно бывают у девушек.

— Да отпусти же. — оттолкнула она меня. — Никто меня не подсылал, это собственная инициатива! Небольшая расплата за мой испорченный день!

Она несет непонятную чушь, и у меня кончается терпение разбираться с ней. Подняв ее за локоть, я потащил ее к месту преступления, одновременно набирая своего водителя.

— Топай давай, в полиции с тобой быстро разберутся!

Девчонка уперлась пятками в землю, отказываясь следовать за мной.

— Нет, не надо полицию! — внезапно ее голос сделался дрожащим и жалобным. — Я детдомовская…Я приехала в Москву и меня обокрали…У меня нет никого. А еще какой-то мудак сбил меня, он был на машине точь-в-точь, как ваша. Вот я и подумала… Простите, пожалуйста!

Ее губы дрожали, и из глаза скатилась слеза, молящие о прощении. Несколько секунд я пребывал в небольшом шоке от услышанного и увиденного. На детдомовку она и вправду похожа. Но слишком уж быстро эта пацанка превратилась в обиженную и оскорбленную…

— Для чего в Москву приехала? — спросил я это жалкое создание с оленьими глазами.

— Хотела поступить в театральный и не поступилааа! — она зарыдала, громко всхлипывая.

До меня наконец-то дошло. Театральный, значит. А тут у нас значит пьеса из одного акта…Просто и дешево.

— Переигрываешь, актриса. — дернул я ее за руку и потащил за собой.

Девчонка сменила стратегию. Давить на жалость было бесполезно, поэтому она продолжила раскидываться словами, которые могли ударить по самолюбию.

— Конечно, что вам судьба какой-то детдомовки. Вы богатые и зажравшиеся… Вам не понять, когда у человека ни копейки в кармане, ни крыши над головой, ни близкого человека рядом!

Я развернул ее к себе и схватил ее за маленькое и грязное лицо, полное презрения ко мне.

— Ты не знаешь, чего мне стоило, чтобы иметь то, что я имею. Это силы и труд — слова, которые я думаю, тебе не известны на деле. Ты испортила мне тачку — и тебе придется за это заплатить…

— У меня нет денег! Что вам эта машина, купите другую… У вас наверняка деньги из карманов вываливаются.

Я захохотал. Да откуда такая свалилась на мою голову! Глупая, наивная, да к тому же наглая оборванка.

— Нет денег, значит, отработаешь все до копейки.

— Как?! — испуганно спросила она.

— Скоро узнаешь.

Глава 2. Женя

Я Женя Морозова, и я приехала покорять Москву!

С такими мыслями, которые служили мне главным ориентиром, я засыпала на вокзале столицы нашей страны. К груди я трепетно прижимала журнал, на главной странице которой была фотография популярной актрисы Светланы Ходченковой, как самое святое.

Моя мечта — поступить в театральное училище и стать известной актрисой России! Нет, мира! Не плохо для обычной детдомовки, да?!

У меня талант быть на сцене — так говорили все мои воспитатели в детдоме. Да я и сама это чувствую! Как я вживаюсь в роль, как могу выдавит слезу или засмеяться истерическим смехом! Это определено талант.

Засыпая, я грезила о красной дорожке…Меня ослепляют вспышки фотоаппаратов, окружают звезды, и оглушают возгласы моих преданных поклонников…

* * *

— Вы нам не подходите. — прозвучал приговор жюри на показательном выступлении.

Я все — еще была в глубоком поклоне, ожидая восторженных аплодисментов. От услышанного спина отказалась разгибаться.

— Не поняла? — переспросила я и поправила свою короткую прическу.

— Это было плохо. — коротко прокомментировал выступление бородатый мужик.

— Чё? — сморщилась я.

Все члены жюри засмеялись и затрясли головами от негодования.

— Следующий, пожалуйста. — с пренебрежением замахала на меня рукой тётка в очках.

— Погодите-ка, вы наверно просто не поняли, у меня ведь талант. Давайте, я что-нибудь другое расскажу, сейчас…

Я засуетилась, перебирая в голове варианты.

— Девушка, с вами уже все понятно, вы свободны. — с манерным московским акцентом перебила меня «очкастая».

— Так, к черту, Крылова. — решительно заявила я. — Хотите Шекспира? Монолог Гамлета. Быть или не быть, вот в чем вопрос…

— Остановитесь, в конце концов. Вы что глухая?

За сценой был слышен хохот. Это насмешки завистников. Я просто так не сдамся.

— Я из детдома, поймите. — сделала я жалостливый взгляд и зашмыгала носом. — Вы должны мне дать шанс. Это моя мечта. Вы же не растопчите ее так безжалостно?

— Приходите к нам в следующем году, как вас там… — «бородач» зашерстел бумагами. — Евгения…Договорились?

Да какой следующий год? Через год, по плану, мое лицо должно быть на экранах и обложках журналов… Нет, это не мой вариант.

— Один шанс, прошу… — натренированная слеза скатилась по щеке.

— Мы вам все сказали.

Зато я не все сказала! По их самодовольным лицам сразу видно, что здесь все схвачено, никакой справедливости!

— Знаете что… — запыхтела я. — Я буду жаловаться! И вы еще пожалеете, что не взяли Женю Морозову! Запомните это имя! — я тыкала на них указательным пальцем.

— Уведите эту ненормальную отсюда…

****

Обокрали на вокзале — раз, не приняли в училище — два, сбила машина — три. «Магическое» стечение обстоятельств, и я в полной ж…

— Урод! — крикнула я вслед белой машине, от капота которой я сильно ударилась коленками об асфальт. — Чтоб у тебя шины спустили!

Водитель даже не вышел из машины, увидев, как я резво вскочила после удара и начал пинать колеса машины и покрывать его матом. Как разобраться в куче этих светофоров, которые мелькают повсюду и неужели нельзя пропустить пешехода, если он уже собрался идти через дорогу. Дикая Москва…

Прохромав до менее оживленной улочки, я стащила в придорожном магазинчике пирожок и давилась халявным томатным соком с мякотью.

— Какая все-таки гадость… — сморщилась я от теплого сока и проглотила последний кусочек пирожка.

У меня не осталось средств к существованию, сумку с деньгами и шмотками украли на вокзале, пока я спала. Кнопочный телефон и тот скомуниздили… Вот вам и цивилизованный город. Со мной лишь документы, которые я припрятала в лифчике, как чувствовала… и мой брелок с Эйфелевой башней. Когда-нибудь я приеду в Париж и своими глазами увижу эту «высотку».

— С вами все в порядке? — меня задергали за рубаху, и я открыла глаза, выходя из своих несбывшихся грез.

На меня смотрела пожилая дама в шляпе, выгуливающая свою собачку. Убрав кепку с лица, я встала со скамейки, на которой отдыхала после небольшого перекуса.

— Все супер. — показала я большие пальцы вверх и посмотрела на ее питомца. — У вас прикольная собачка.

— Это Жужа. — маленькая коротконогая собака завиляла хвостом, и хозяйка взяла ее на руки и поцеловала. — Моя любимая девочка.

На секунду я даже позавидовала этой Жуже… Она уж куда в лучшем положении находится сейчас. Своя квартира, хорошая еда, теплое отношение…

— Опять какая-то ерунда. — возмутилась женщина, прочитав листовку, которую ей раздали.

Она пробубунила что-то невнятное себе под нос и выкинула яркую листовку в мусорку, которая прилагалась к скамейке. Как только эта парочка удалилась, я достала листовку и увидела там объявление о кастинге моделей в клип. И число сегодняшнее. Я взвизгнула от радости. Это же судьба!

Я конечно не модель, но попытать удачу стоит однозначно, тем более что других вариантов у меня просто нет. Я отряхнула свои дранные джинсы, завязала узлом на животе свисавшую рубаху и отправилась в путь.

Глава 3. Женя

— Так, а где эта студия? — почесала я затылок и оглянулась вокруг себя. — Ладно, разберемся!

Советы прохожих и собственная интуиция завели меня к высокому зданию, которое завораживало своим масштабом. Сердце от счастья заколотилось в груди, и я побежала по ступенькам вверх к главному входу. Два широкоплечих охранника в черных очках встретили меня и преградили путь.

— Я по объявлению. — ткнула я им помятой листовкой в лицо и начала прорываться в внутрь.

— Без пропусков нельзя. — буркнул один из амбалов и встал скалой передо мной.

— Да как же нельзя… И что мне делать прикажете?

Грозный вид великанов заставил меня развернуться и, с руганью под нос от полной несправедливости, сесть на одну из ступенек. Забастовка. Не уйду, пока не пропустят. Мне спешить некуда.

Забастовка закончилась ровно после той же секунды, когда я о ней подумала. Охранники подхватили меня под руки и понесли с лестниц.

— Отпустите! — задрыгала я ногами в воздухе. — Да поняла я, поняла!

Они стряхнули меня на землю, и провожали меня угрожающим взглядом, пока я не скрылась из виду. Я обошла здание и набрела на парковку дорогих машин на любой вкус и цвет. Мое внимание привлекла белая машина.

Да эта же та машина, которая меня сбила!

Значит, вот где ты обосновался?! Паршивый день и взвинченное настроение сделали свое дело. Оглядевшись по сторонам, я решила отомстить обидчику, который так нагло и грубо обошелся со мной. Сначала я вылила сок на его капот, а потом, вооружившись брелком, располосатила двери машины острым концом башни. Угрызения совести — не про меня… Будет знать, как сбивать порядочных пешеходов.

Пока я старательно скребла брелком, вернулся владелец машины, и я сиганула через ограду. В детдоме я бегала быстрее всех и сомнений, что я оторвусь от этого московского пижона не было. Только вот я никогда не могла толком завязывать шнурки…Эти веревочки бесят меня и точка.

Споткнувшись о развязавшийся шнурок, я распласталась на земле, позволив москвичу догнать меня и прижать сильнее к земле.

— Да отпусти же меня! — завизжала я.

— Признавайся, кто тебя подослал? — задал мужчина вопрос, который ввел меня в ступор.

Нелепица какая-то. К моему негодованию, произошла ошибка, которая стоила мне свободы. Этот молодой мужчина не был тем негодяем, который сбил меня недавно. К тому же, он не повелся на мои театральные этюды про детдом и жалкую сиротку, что осложнило ситуацию вдвойне. А когда он начал угрожать полицей, то я поняла, что дело — дрянь.

— Ты отработаешь все до копейки! — угрожающе прогремел он и потащил меня к машине.

Вот же жмот. Чего я ему сдалась? Подумаешь маленькая царапина. Я послушно плелась за ним и ворчала себе под нос, проклиная этот день и этот город несбывшихся мечт.

— Садись! — он открыл дверь в машину, на которой приехал его водитель. — Садись говорю!

Я залезла в машину на заднее сиденье. Разгневанный москвич сел рядом, отдавая приказ водителю трогать вперед.

— Куда мы? — буркнула я, разглядывая московского типа.

Ему было лет тридцать, на лицо смазливый, со стильной стрижкой и в дорогом костюме, который потрепался в процессе погони за мной. Я бы не назвала его суровым, взгляд у него добродушный, но нутром чувствую, что с ним лучше не шутить.

— Как тебя зовут? — проигнорировал он мой вопрос.

— Женя… Морозова.

— Хм, так вот, Женя… — он пробежался оценивающим взглядом по моему скудному одеянию. — Мы едем ко мне домой. Ты будешь работать прислугой в моем доме, пока не выплатишь ущерб, причиненной моей машине. Или может у тебя есть другие варианты?

— Я не буду работать прислугой! — возмутилась я, закинув ноги на мягкую обивку кресла. — Где на меня сядете, там и слезете. Нашли дурочку!

— Ноги убрала.

— Чё?

— Ноги убрала, я сказал. — шлепок по ногам заставим меня вразумить сказанным словам, и я опустила ноги на коврик.

— Вадик, разворачивай. Девушка пожелала с повинной ехать в полицию.

— Как скажете, Дмитрий Александрович.

Я встрепенулась. Точно не в полицейском участке я хотела завершить свой первый день в Москве.

— Не надо в полицию!

— Отчего же?

— Я отработаю. — сквозь сжатые зубы сказала я.

Этот Дмитрий Александрович с видом победителя усмехнулся и вальяжно развалился на сиденье. Ненавижу таких, как он. Думают, деньги и власть решают все.

— То-то же. — кивнул он удовлетворенно. — В следующий раз советую вам, Евгения, думать, прежде чем что-то говорить.

— Ммх… — в себя возмутилась я и отвернулась к окну.

Если он думает, что смог усмирить меня, то глубоко ошибается. Как и в том, что я буду работать у него на побегушках. На эту ночь у меня появилась крыша над головой, в качестве дома этого московского богача, и мне не придется ночевать на улице. Вот мои корыстные мотивы. А что я буду делать дальше… Я подумаю об этом завтра.

Глава 4. Дима

— Эта будет твоя комната. — отворил я двери, пропуская вперед Женю, глаза которой увеличились до размера блюдцев.

Ее реакция понятна, ведь она никогда не видела такой роскоши, которой располагает мой особняк. Она словно пришла в музей и разглядывала все вокруг с открывшимся ртом.

Она молча прошла в комнату, дотрагиваясь пальцами до всего, что попадалась ей на пути. Думаю, у нее шок. Эстетический. Она не обронила не слова с тех пор, как вошла в дом.

— Сегодня можешь обосноваться, Анна накормит тебя…И покажет все, что нужно будет для дальнейшей работы… Тебе это ясно?

Женя кивнула. Она определенно странная. Я решил оставить ее, и развернулся к выходу. Около двери я задержался, вспомнив кое о чем.

— И еще. Прими душ. — прочистил я горло и завертел пальцем около лица. — И помой свое …лицо.

Когда мы ехали в машине я отчетливо чувствовал запах улицы, вокзала, детдома… Мне пришлось приоткрыть окно. Так не должно пахнуть от девушки… Хотя Женя не очень то похожа на неё, она — пацанёнок, и внешне и по характеру. Так почему же от нее должно пахнуть сладким манящим ароматом, к которому я привык?

Я встряхнул головой, посмеиваясь над собой, что забиваю всякой ерундой голову.

Как только я закрыл за собой дверь, я услышал радостный визг, а затем как какой-то бегемот начал прыгать на кровати… На секунду представив картину, которая творилась за стеной, из меня вылетел смешок. Вот глупая дурочка…

Отдав распоряжения Анне, моей кухарке, я поспешил на улицу, где меня уже ждала машина.

— В ресторан. — я отдал приказ водителю, и машина тронулась с места.

Главная причина, по которой Женя сейчас находится в моем доме, — это даже не желание проучить ее… Это скорее второй мотив. Я хочу дать ей шанс. Шанс на нормальную жизнь. Когда я услышал, что она детдома, в моей груди больно кольнуло. Я как никто знаю место, из которого она недавно выпустилась. И представляю, что она сейчас испытывает.

Детдом — сколько боли и эмоций в одном слове. Я был заложником этого учреждения до двенадцати лет, пока меня не усыновила одна обеспеченная семья. И я узнал совсем другую жизнь. Понял, что такое любовь и забота. Взаимоподдержка. Ответственность. И вскоре из дикого волчонка я превратился в воспитанного котенка, а после вырос в тигра.

Жене повезло меньше. Ее никто не удочерил. Она осталась на той стадии, на которой я пребывал в двенадцать лет. Резвость, необузданность, наивность и глупость. И судя по ее сегодняшней проделке, закончит она совсем нехорошо… Если только кто-нибудь не поможет ей. И так случилось, что этим волонтером оказался я. По собственной воле. Посмотрим, что из этого выйдет…

Ресторанное веселье вывеяло мысли про грустное детство, и бокал за бокалом мир становился вокруг немного прекраснее. Особенно девушки. Уже около семи лет, как я перенял бизнес отца, и я окружен вниманием противоположного пола. Возможно, их привлекают мои деньги. Пусть так. Меня это не сильно волнует, когда в моих руках красивое женское тело, которое на утро вряд ли мне будет уже интересно.

Бывают, конечно, исключения. Например, Марина. Она в курсе о моем свободолюбии и не требует чего-то большего страстной ночи. И мне это нравится. Как и ей. Мы периодически встречаемся с ней, когда мне бывает скучно… или когда пьян, а она вертит пятой точкой перед носом. Как сейчас.

— Мариночка, я тебе говорил, что ты сегодня неотразима? — развязным голосом начал заигрывать я, касаясь ее бедра.

— Уже пятый раз… Но все как в первый. — ахнула она, и меня это сильно позабавило.

Я посадил ее на колени, равняясь взглядом с ее налитой грудью. Кажется, я точно знаю, что буду делать сегодня ночью и с кем…

И я оказался прав. Спустя час мы с Мариночкой врываемся ко мне в дом, присосавшись к друг другу и срывая одежду на ходу. С Марины летит блузка, с меня- рубашка… Мои руки бесстыдно ощупывают все пикантные формы, а моя секретарша томно дышит мне на ухо. Это будоражит фантазию и заводит все сильнее…

Возня и мельтешение неподалеку заставили нас остановиться. Замерев около стены, к которой прижимал полуголую Марину, я обернулся в сторону кухни. И что я вижу? Картина маслом… На нас ошарашено пялится Женя. Она застыла с полным подносом еды, и полным ртом еды, о чем говорили ее круглые, как у хомяка щеки.

— Господи, что ты здесь делаешь?! — выругался я.

Женя сказала что-то невнятное, на ходу пережевывая еду. Она заметалась по кухне с огромным подносом, не зная куда себя деть. Выглядело все очень нелепо, как в старых комедиях.

— Я… я… — захлопала она глазищами. — Я проголодалась просто… А на голодный желудок мне не спится.

— Исчезни! — просверлил я ее взглядом.

Она дернулась от моего гонора и суетливо зашлепала тапками на второй этаж. Я остервенело смотрел ей вслед, молясь про себя, чтобы она не шлепнулась со второго этажа с подносом еды. Остановившись на середине лестницы, Женя обернулась и одобрительно кивнула нам:

— Вы можете продолжать… Меня тут не было.

— Скройся куда-нибудь уже! — крикнул я ей вслед, и она дала газу наверх.

Накрыв лицо ладонью, я присел на ступеньку и тяжело выдохнул. Эта девчонка еще не начала работать, а я уже начинаю жалеть, что связался с ней.

— Кто это, Дима? — обрела дар речи Марина.

— Так, прислуга.

— Она, что живет у тебя?

— Как видишь. И ест. По ночам. — горько посмеялся я и растер себе голову, чтобы отрезвить разум.

Марина провела ласково рукой по моим плечам, спускаясь на грудь и ниже… Я остановил ее манипуляции. Мой настрой уже не вернуть. Гадкий утенок пострался на славу, чтобы мысли ушли не в то русло.

— Марин, тебе лучше уехать.

— Расслабься, малыш…

— Вадик отвезет тебя, одевайся. — твердо сказал я, скидывая с себя ее руки.

Марина поджала губы и отскочила от меня. Она быстро подобрала свою блузку, и дергаными движениями начала застегивать ее на себе.

— Ты не в обиде, детка?

— Конечно, нет. — процедила Марина. — Знаешь, тебе лучше уволить эту замарашку!

— Я подумаю. — усмехнулся я и поднял голову наверх, предполагая, что наш разговор, как минимум, слышат еще одни уши.

Глава 5. Женя

— Евгения, я забыла спросить, вам чай с молоком или без? — зашла в мою комнату с утра Анна, самый святой человек в этом доме.

Она очень вежлива и обходительна. Может вся прислуга, которая работает у богатых себя так ведёт? Не знаю, но мне это определенно нравится! А какую еду она готовит, мммм, просто объеденье! Такого у нас точно в детдоме не было!

— С молоком, конечно. И с сахаром обязательно, прямо чтобы глаза трещали… Ну побольше, короче. — довольно улыбнулась я.

Анна приняла информацию, а затем задала вопрос, к которому я не была готова.

— Вам сюда?

— Чё…

— Чай в постель?

— А, да-да… — немного растерявшись, ответила я. — Чай в постель.

Боже, сколько безумия в этих словах. ЧАЙ В ПОСТЕЛЬ. Внутри все ликует.

Не верю, что все это происходит со мной. Второй день в Москве, а я уже просыпаюсь в роскошном особняке, а прислуга приносит мне завтрак в постель. Все как положено. Вот уж не думала, что все лавры достанутся мне так быстро. Хотя…

Я с визгом начинаю прыгать на кровати от внезапно свалившегося счастья на меня. Из колонок вырывается бодрящая музыка, что очень кстати, ведь настроение у меня просто отменное.

Теперь я понимаю, что Дмитрий Александрович — моя судьба. Меня не приняли училище, но нужно ли мне оно, когда у меня есть знакомый бизнесмен с деньгами и связями? Он, конечно, вредный… Но думаю, с ним можно договориться. Надо только подобрать лазейку… В конце концов, он откроет дорогу таланту, это ли не благородное дело?

В комнату постучали. Я прыгнула обратно в кровать, прикрываясь по горло одеялом. Анна заплывает в комнату с подносом, на котором красиво оформлен завтрак.

— Приятного аппетита.

— Ох, спасибо! Приятного это точно… — прожевывая первую ложку омлета сказала я.

Но в этом доме не всех прекрасное настроение с утра, как оказалось. Громко открыв двери, в комнату входит Дмитрий Александович, с заспанным видом и в одних штанах. От увиденного его щелки- глаза шокировано округляются.

— Какого черта здесь происходит?!

Я вжимаюсь в кровать, натягивая одеяло по сильнее. Кто-то явно не в духе.

— Анна, я тебя спрашиваю! Что, мать вашу, это такое? — рявкнул он так, что бедная Анна подпрыгнула от неожиданности.

— Д-доброе утро, Дмитрий Александрович. — неуверенно улыбнулась Анна. — Завтрак. В постель…

— Гребаное утро! — выругался он и резко ткнул по колонкам, что те сразу стихли. — Завтрак, значит…И кого же это мы с утра со всеми почестями подчуем? А? Я спрашиваю!

Он сверкнул глазами в мою сторону так, что дыхание сперло. Я зажмурилась.

— Гостью… — отвечает Анна, и я понимаю, что мне — хана.

— Гостью?! — на высокой нервной ноте повторил Дмитрий. — И где же она?!

— Дак это, в постели… — кивнула она в мою сторону.

Я отрицательно замотала головой. Чего это, она меня приплетает? Сама кашу заварила, сама пусть теперь и расхлебывает. Никто ее не заставлял завтраки носить… Все шишки на меня, что ли?

— Она — не гостья. — ткнул на меня пальцем разрушитель моих грандиозных планов. — Она будет работать у нас в доме! Что еще не ясно?

Анна замешкалась, переваривая информацию. Она пребывала в смятении от осознавания факта, как жестко она прокололась. Я пустила невинный взгляд в ее сторону.

— У нас что, работа в доме закончилась?! — одним вопросом заставил исчезнуть Анну из комнату этот хозяин жизни. — Устроили тут бардак!

— Теперь, ты! — он приблизился ко мне и убийственным взглядом приковал меня к матрасу. — Встала и убрала здесь все.

Я не шелохнулась. В ушах эхом отдавался быстрый ритм загнанного заячьего сердца. Я часто запыхтела, накрываясь по глаза одеялом.

— Я сказал, встала и убрала. — он дернул за одеяло, и я взвизгнула.

Он отступил назад и нахмурился, скрещивая руки на груди.

— Мне… надо одеться. — объяснила я.

— Так одевайся.- с вызовом посмотрел он на меня и ввел в краску.

— Выйдите. Пожалуйста.

Дмиртий Александрович, подобно взъерошенному коршуну стоял над душой, мазоля меня глазами. Привык, что перед ним женщины раздеваются…Как вчера, например. Полный срам. Хоть глаза выколи. Вчера ночью долго не могла заснуть после этого …даже забитый желудок не помог.

— Да какие мы все нежные! — скорчился в лице он и пошел на выход, разоряясь на ходу. — А это что за лохмотья валяются?!

Он пнул слетевшую со стула одежду, что та взлетела парашютом и приземлилась в другом углу. Резкие движения с утра — ничего хорошего не жди. Он ударился мизинцем о ножку стула, и запрыгал на одной ноге, проклиная все на свете.

— Вот же дьвол! — фыркнул он. — Чтоб вас всех… Все не на месте.

Я засмеялась, и он это заметил. Ну чего, смешно же. Один его гневный взор — и меня уже нет. Покрывало — интересная вещь. Ты вроде бы здесь, а вроде тебя и нет.

Услышав, что дверь захлопнулась, я выдохнула. Нет, зря я рассчитывала на этого спонсора. Рано раскатала губу. С ним каши точно не сваришь. Горбатиться на него я точно не собираюсь. Надо срочно меня стратегию. У меня есть одна годная идея. Надо только дождаться, пока дома никого не будет…

Глава 6. Дима

— Что она сделала??! — восклицаю я, когда стальной голос моего охранника чеканит информацию из дома.

Уши отказываются верить в услышанное. Я с досадой откатываюсь от рабочего стола к окну. В плохую погоду — паршивые новости. По стеклам бьет ливень, который целый день угрожал черными тучами и порывистым ветром.

— Присмотри пока за ней. Я скоро буду.

Вот дрянная девчонка! Я к ней по-хорошему, а она вот значит как… Стащить статуэтку и пытать сбежать незаметно…И плевать на камеры, на охранника. Зла не хватает!

В кабинет зашла Жанна и, стуча каблуками, продефилировала ко мне. Она поставила на стол огромный бумажный пакет с названием известного бренда одежды.

— Вот. Все как ты просил. — она присела на край стола и ее юбка задралась на бедрах. — Полдня провозилась по магазинам, может отблагодаришь меня, а?

Она потянула меня за галстук, заманивая своим игривым взглядом. Я поцеловал ее руку и устало улыбнулся ей в ответ:

— Конечно, детка. Как насчет премии?

— Я не могу ждать до премии, неужели не понятно? — замурлыкала Жанна.

Она села ко мне на колени и начала перебирать мои волосы. Мне необходимо примерно три секунды я, чтобы понять, хочу я женщину или нет. Секунды Жанны давно прошли, а она до сих пор на что-то надеется, нашептывая мне на ухо пошлости.

— Детка, у меня срочное дело. А ты знаешь, что быстро я расправится не смогу. — намекнул я ей.

— Какое еще дело? — оскорбилась и вскочила с меня Жанна.

— А вот это тебя не касается. — я окончательно отшил ее и, накинув на плечи пиджак, начал собираться домой.

— Ну и вредный же ты, Горский. — фыркнул она и, оттянув юбку вниз, поцокола к выходу. — Я все запомнила и записала.

Жанна постучала по виску. Вильнув на прощанье пятой точкой, она вышла из кабинета, высоко задрав голову.

— И тебе хорошего вечера, детка! — я крикнул ей вслед и посмеялся себе под нос.

Пакет с одеждой напомнил мне о Жене. И о том, что она натворила. Видя, в каких страшных лохмотьях ходит Женя, я попросил Жанну прикупить что-нибудь из одежды, ориентируясь на свободный стиль. То же мне благодетель… Дурак безмозглый! Эта девка захотела просто поиметь тебя… пусть так просто и наивно, но сам факт!

Мой ауди припоркавался в гараже спустя час пробок в дороге. Прикрывая голову от дождя папкой, я поспешил в дом.

Охранник Макс, видимо, буквально понял мои слова насчет «последи за ней», потому что он сидел около нее и не сводил глаз. В то время как она сидела на полу около панорамного окна и водила пальчиком по стекающим каплям дождя на стекле.

— Оставь нас. — сказал я Максу, и сел на кресло около Жени.

Она прекрасно видела меня в отражении, но когда я пришел, даже не соизволила повернуться ко мне. Поджав колени к груди, она то и дело шмыгала носом, поджимая свои губы.

— Итак, допрос с пристрастием. — простил горло я и склонился к ней, чтоб было лучше слышно. — Как вы дошли до такой жизни, Евгения?

Я сдерживал себя. Хотя эмоции внутри закипали. Проще было бы сдать ее в специальные органы, чтобы с ней там разобрались, но нет же мне надо покапаться… Какого лешего я вообще вожусь с ней?

Женя молчала. И это выводило меня из себя. Разговаривать не хочет, а извиняться тем более. Сидит, молчит, а я должен глагольствовать!

— А знаешь, что? Зря тебе Макс помешал…

Я встал с дивана и направился к стеллажам, где были всякие разновидности статуэток, привезенные из разных стран мной или друзьями. Некоторые из них были действительно дорогие, из драгметалла. Схватил пару фигур и крепко сжал в руках, выпуская весь гнев в них, ни в чем неповинных статуэток.

— На, держи! — я протянул ей то, что она хотела стащить пару часов назад. — Держи, нечего стесняться. Это не про тебя! И еще одну возьми… руки то ведь у тебя две.

Я запихнул их насильно ей в руки, а она делала удивленный и напуганный вид. Обиженно хлопала своими длиннющими слипшимися ресницами и надувала губы.

— Не нужны мне ваши…ваши вещи! — прорезался голос у нее.

Женя показательно встала и поставила на место статуэтки. Я усмехнулся. Поздно рыпаться начала, девочка.

— А мне не нужна такая работница. — развел я руки в сторону. — От которой не чистота и порядок, а больная голова, расшатанные нервы и… пропажа вещей!

— Я..

— Ты, — мой указательный палец был твердо нацелен на ее лицо. — Уволена. Вакансия свободна. Короче, собирай вещи и иди туда, откуда пришла.

Женя растерянно оглянулась по сторонам. Я подлил масло в огонь, и открыл входную дверь. Капли дождя проникли внутрь и замочили паркет.

— Точно, у тебя вещей то не было… — надавил я. — Тогда, ты уже готова, так что прошу на выход!

Ее нижняя губа задрожала, но она тут же усмирила ее, сильно прикусив зубами. Глаза часто заморгали, отгоняя слезную пелену. Ее вид вызывал жалость.

Не верь ей. Это лишь игра. Жалкие провокации. Актриса еще та. Еще чуть-чуть, и она спасует.

Женя медлила.

Где же твоя прыткость, независимость и природная наглость? Я усмехнулся и облокотившись на стену, начал поддевать ее:

— Что такое? Ты хотела покорить Москву, вперед, все двери открыты!

Женя понуро пошла вперед, смотря себе под ноги.

В одной рубахе и кепке направилась под дождь. Под вечер. Одна. В большой незнакомый город.

Гордая, значит, да. Ну давай-давай.

Женя переступила порог и, я увидел как дождь мгновенно смочил ее тонкую ткань рубахи. Она слегка вздрогнула и остановилась, осматривая возможные пути направления. Не промолвив ни слова, она побрела вперед.

Я со злостью закрыл дверь и тяжело выдохнул. Схватившись за голову, я присел на кресло и тут же стал с него… Заметался по комнате, измеряя ее нервными шагами и возмущаясь вслух.

Черт подери, почему виновата она, а чувствую дерьмово себя я?

Глава 7. Дима

В дверь неуверенно постучали. Неужели вернулась? — промелькнула в голове мысль, и я двинулся вперед. Открыв двери, я увидел Женю. И почувствовал облегчение. Подобно мокрому котенку, она озябшая стояла на пороге и жалобным видом смотрела на меня. Ее одежда насквозь вымокла и сейчас прилипала к ее худощавому телу.

— Добрый вечер. Я слышала, у вас открыта вакансия? Меня интересует работа. — она улыбнулась и опустила глаза.

— Какая именно работа вас интересует? — меня позабавил ее остроумный ход, и я подыграл.

Женя шмыгнула носом и задумалась ненадолго. Дождь нещадно бил ей по лицу, а ветер заставлял поеживаться и вздрагивать.

— Любая.

— Я думаю, мы что-нибудь подберем для вас. — примирительно заявил я и добавил. — Только одно условие.

Маленькая актриса вопросительно вскинула брови. Она насторожилась, в глазах по-тихоньку таяла надежда выйти сухой из воды.

— Здесь ленивых не любят. И привыкших жить на всем готовом тоже. — я раскрыл карты.

— Честно сказать, я сама таких людей недолюбливаю. — повела плечом она, и выкручивалась как могла.

— Вот и славно. Тогда… Вы нам подходите.

Я пропустил ее в дом и закрыл двери. Ее кроссовки захлюпали, когда она попыталась их снять. Думаю, пол литра с каждого можно было бы вылить. Она прошмыгнула к тапочкам, оставляя после себя следы от мокрых носков. Я внимательно следил за ней — ее нелепость забавляла. Сейчас она стояла и ждала дальнейших указаний.

— Переоденься. — передал ей пакет с одеждой, на который она недоверчиво посмотрела.

Не решаясь брать пакет, она насупилась и упрямо заявила:

— Я хочу сказать, что у меня тоже есть условие.

— Вот как. — я усмехнулся, недоумевая чего она хочет.

Характером так и сквозит. Ничем не заткнешь.

— Я не буду надевать одежду горничной. Все эти рюшки и косыночки — не мое. — она поморщилась.

— Если ты так категорична. То мне придется тебе уступить. — я захохотал, поражаясь ее наивности. — А сейчас возьми и переоденься в сухую одежду. Или ты предпочитаешь ходить голышом?

Женя схватила пакет, и раскрасневшись, быстро потопала вверх по лестнице. Слишком резкая и угловатая для девушки. Простовата и наивна. Для горничной сойдет… А что если?

Я задумчиво присел на кресло и обдумывал вариант, который внезапно пришел мне в голову. Да, нет, бред. — я встряхнул головой, отбрасывая глупые мысли. Это уже черезчур.

* * *

— Привет, мой хороший. — мама засияла и поцеловала меня в щеку. — Проходи, мы уже тебя заждались.

— У тебя гости? — я остался без ответа и предчувствовал неладное.

В гостиной был накрыт стол на четырех персон. Увидев званных гостей, я понял чем тут пахнет. Мама опять за свое. Сегодня по воле матушки я буду ужинать в компании очаровательных дам семьи Угловских. Очаровательная рыжуля Викуся, знакомая мне с детства, и ее мама. Они встретили меня жеманными улыбками.

Сговорились, значит, ладно. Я пустил тяжелый «благодарственный» взгляд на мамочку и присел напротив Вики.

— Какими судьбами? Пришли на выгодный аукцион? — прямо спросил я, пренебрегая правилами приличия.

Вика растерялась и начала взглядом искать поддержки у матери. Сцена получится очень зрелищной.

— Димочка… — посмеялась мама и погладила меня по плечу. — Успокойся. Наталья Геннадьевна и Вика давно к нам не заходили, я их пригласи.

— А вот в этом я не сомневаюсь. — усмехнулся я. — Прошу тебя, не надо, Мама. Вот этого вот всего! — я провел вилкой в воздухе и отбросил столовые приборы.

Я с шумом отодвинул стул и с досадой выбросил салфетку на стол. Это уже вторые «внезапные гости» за неделю, и поведение мамы начинает выводить из себя. Желание женить меня во что бы то ни стало — начинает переходить всякие границы. А завещание отца с дурацкими условиями все чаще приходят ко мне в ночных кошмарах.

— Извините нас. — снисходительно улыбнулась мама и поспешила за мной. — Димочка…

Когда мы вышли из дома, я развернулся к маме и обхватил ее за хрупкие плечи. Я ее так люблю, и не хочу с ней ссориться. Но с этим надо что-то сделать.

— Хватит, мама. — твердо заявил я и заглянул ей в глаза, чтобы достучаться до нее.

— Дима, будь мудрее! У тебя остался только год, чтобы жениться.

— Целый год, мама. Целый гребанный год! А ты надрываешься так, будто он завершается уже завтра. Мне надоел этот цирк.

Я растер лоб и поднял голову к небу. Спасибо, отец, услужил. Какие доводы у тебя были, что ты выдвинул такие условия? Сам женился после тридцати и ничего.

— Дима, в чем проблема, Вика красавица. А ты даже не взглянул на нее. Ты ей очень даже нравишься. — завела старую песню мама.

— Она мне не нравиться и другие кандидатуры мне тоже не прельщают, как тебе еще объяснить это?!

Мама ахнула и быстро прикрыла открывшийся рот. Внезапный испуг ее в глазах напугал меня самого. Что еще ей пришло в светлую голову?

— Димочка, тебе в принципе не нравятся девочки, да? Бог мой, ты получается ге…

— Ты с ума сошла?! — я скривился в лице. — Нет, конечно.

— Тогда в чем же дело?

Озабоченное лицо матери ожидало ответа, который в девяносто девяти случаях из ста не удовлетворит ее. Есть только один вариант, который ее устроит, и она, наконец, успокоится. Идея сразу врезалась мне в голову, и я решил рискнуть.

— У меня уже есть невеста.

Глава 8. Женя

Мой первый рабочий день. Я слонялась на втором этаже, и думала с чего бы начать? Вооружившись мохнатым ёршиком, я начала сметать пыль с мебели. Ау, пыль, ты где? Не понимаю, зачем прибираться там, где и так чисто?

Встретив свое отражение в зеркале, мой творческий энтузиазм, с которым я подошла к работе, весь вышел.

— Ну что, об этой жизни ты мечтала? — я вздохнула и со злость затерла свою отражение тряпкой. На зеркале образовались некрасивые разводы. Я выругалась и начала треть усерднее. Все стало только хуже.

Вот же блин! Сразу же понятно не для меня эта работа! Я печально села на диван и вспомнила, как вчера пыталась гнусно бежать. Но и не о жизни воровки я мечтала…

Ух, какой же он был злой. — я вспомнила вчерашнее выражение лицо Дмитрия Александровича. Я даже испугалась, что он мог бы со мной сделать… с маленькой ни кому не нужной девчонкой? Но он смог понять и простить — что очень странно…Еще и одежду мне купил — как это понимать? Получается мой босс — не такой уж и страшный, но рассчитывать на его поддержку по продвижению моего таланта — тухлое дело…

Каковы мои планы? Я уже и сама не знаю, все пошло в принципе не плану, поэтому я перейду к швабре и буду ёлозить ей по паркету. Туда-сюда, туда-сюда… — верчу я трудовым оружием и своей пятой точкой. Одно неловкое движение задницей, которыми наградили небеса мое тело, — и красивая ваза летит на пол и разбивается. Замерев в загнутой позе от треска стекла, я молилась, чтобы мне это послышалось.

Блин, блин, блин! Заметалась я над осколками, думая, что же мне делать… В итоге, улики преступления были утилизированы в урну, а беспечное невиновное выражение лица сошло на нет. Лучше сразу сознаться, здесь стоят камеры и охранник — стукач Макс все доложит биг боссу. Надеюсь, ваза была не дорогая.

С первого этажа доносился аромат еды, который провоцировал мой желудок на протяжное урчание. Анна сердится на меня — об этом говорили ее недовольные взгляды в мою сторону и маленький объем порций еды, которые в первый день были намного больше, когда она встречала меня, как гостью.

Я тяжело вздохнула и похлопала себя по животу, усмиряя его буйство. Решив проверить обстановку на первом этаже и заодно узнать что на обед, я схватила полюбившийся мохнатый ершик и поскакал по лестницам. Анна сразу заметила меня. А я сделала вид, что навожу порядок, стреляя глазами на стол. Курица! С поджаристой корочкой… Я сглотнула образовавшуюся слюну и все ближе приближалась к кухне.

— Ну чего-чего тут машешься?! — возмутилась Анна, когда я приблизилась слишком близко. — Иди, давай там работай.

Я досадно поджала губы, а мой живот ответил вместо меня. Анна сердито качнула головой.

— Обед через полчаса — не раньше! Дуй, давай отсюда.

Самые жестокие полчаса тянулись вечность. Я успела пересмотреть фотографии, на которых была запечатлена семья Дмитрия Александровича. Через них можно было проследить, как он изменился с возрастом. Самые ранние фотографии были сделаны, когда ему было лет двенадцать-тринадцать, где он совсем отказывался улыбаться, а его родители аккуратно обнимали его.

— Ты чего это тут делаешь?! — ахнула Анна, когда поднялась ко мне. — Трогать фотоальбомы нельзя!

Она выхватила их из рук и поставила обратно в шкаф.

— Марш, обедать. Через полчаса на кухню не запущу!

Я фыркнула. То же мне дедовщина…

Набив до живот до отвала, я воспользовалась случаем, что Анна уехала в магазин, и прилегла на диван. Отдых у горничных вообще предусмотрен? Они же тоже люди в конце концов…

Я прихватила журналы и газеты, чтобы почитать светскую хронику. Что там творится в шоубизнесе, пока я временно тут прохлаждаюсь?

И тут я узнала, как зовут моего строгого босса. Все журналы, в какой-то мере содержали информацию о Дмитрии Александровиче Горском с его лицом на пол страницы. Он что же звезда получается? Известная личность?

«Бизнесмен Дмитрий Горский — завидный холостяк страны…» — полушепотом прочитала я заголовок одной статьи.

Журнал за журналом, и я уже в курсе всей его подноготной. Осталась понять, чтоз всего этого правда, а что выдумки журналистов. Еси верить СМИ Дмитрий Горский — приемный сын учредителя известного холдинга. Его Отец Владимир Горский трагически погиб в автокатострофе пять лет назад, оставив после себя богатое наследство. И так же интересное завещание — Дмитрий Горский должен жениться до тридцати лет, иначе большая часть наследованного бизнеса перейдет к внебрачному сыну Владимира Горского, сводному брату Дмитрия. Московская элита с нетерпением ждет момента, когда Горский младший представит обществу невесту.

Строчки светской хроники сливались воедино и текст перед глазами поплыл. После долгого чтения меня склонило в сон. Журналы и газеты, которыми я была завалена, мирно лежали на мне и служили своеобразным покрывалом.

Мне снился Дмитрий, перед которым выстроилась целая толпа невест в свадебных платьях. Он примерял кольцо на пальчик каждой претендентке, но увы, ни одной оно не подходило по размеру. Самое странное, что в этой толпе стояла я. До меня дошла очередь, и я протянула свой пальчик.

— Лежать, это ограбление! — грозно прогремело над ухом, и я почувствовала чей-то палец на ребрах. — Ограбление, говорю!

Я проснулась и испуганно вскочила с дивана, разметав в разные стороны журналы. Передо мной стоял и исходился смехом Дмитрий Александрович.

Глава 9. Женя

- Очень смешно. — язвительно сказала я.

— Мне да. — усмехнулся он и поднял один из журналов. — Так-так, почитать решили? Много интересного узнала?

Я потупила взгляд.

— Много неожиданного. — уточнила я.

Я начала подбирать разбросанные журналы, держа всю информацию про Горского в голове.

Дмитрий вальяжно развалился на диване и с прищуром наблюдал за моими манипуляциями. Мне стало неловко.

— Евгения, у меня есть к тебе деловое предложение.

— Чё? — вырвалось у меня.

Протяжно вдохнув, он мысленно обдумывал, а стоит ли вообще дальше меня просвещать.

— Сядь. — приказным тоном заявил он.

Я села рядом с кипой журналов и сосредоточилась на его лице, которое до сих пор любопытно изучало меня. Чего он хочет?

— Ты очень вовремя начала просвещаться обо мне, и надеюсь, не упустила важные факты, уснув на этом мягком диване… — он похлопал по сиденью и продолжал лыбиться.

— Думаю, большинство из того, что там написано — это ложь. — встряхнула я головой. — Или нет?

— Поконкретнее… Что именно для тебя звучит неправдоподобно?

— Ну, например, что вы должны жениться до тридцати лет из-за завещания. Звучит нелепо… Вряд ли бы любящий отец стал писать такое для сына… хоть и приемного.

При последнем уточнении Дмитрий напрягся, поле чего кивнул головой, похлопав размеренно в ладоши.

— Браво, Женя. Все уловила и запомнила. Так будет даже легче…

— Так это неправда?

— Это правда. — холодно заявил он. — Скажи, ты действительно мечтаешь стать актрисой?

Мне польстил тот факт, что мой босс запомнил то, о чем я вскольз упоминала. Совсем недавно, я хотела поднять эту тему, но предумала из-за его скверного характера. А тут Дмитрий сам пошел мне навстречу. Я до сих пор во сне?

— Больше жизни. — мои глаза засияли, но я не поняла при чем тут завещание и мои мечта.

— Я хочу предложить тебе сыграть роль, возможно, самую значимую и важную в жизни.

Я заликовала. У меня появился огромный шанс вырваться в люди! Стоп, а с чего такая доброта? Я подозрительно посмотрела на Дмитрия.

— Какую роль?

— Роль моей жены. — серьезно пошутил он.

— Опять не смешно. — я отрицательно мотнула головой.

Увидев, что я все приняла за шутку, он резко поднялся с диван и вырос горой передо мной.

— Мне нужен фиктивный брак. Ты в курсе, что это такое? — Дмитрий вопросительно изогнул бровь.

Я почувствовала, что пахнет жаренным и решила увильнуть от опасного разговора.

- Спасибо за предложение, но меня это не интересует. — сглотнула я.

Звучало все очень странно, и недоверие затаилось неподалеку. Я направилась к себе в комнату, проигнорировав недовольные искры из глаз моего босса. Рывком за руку он остановил меня и буквально испепелил взглядом.

— Можно узнать причину такой дерзости?

— Вы не в моем вкусе.

Дмитрий захохотал, а затем подтолкнул меня к дивану, на который я плюхнулась. Ох, как же мне все не нравится. Он бесится. Его так задел мой отказ?

— Во-первых, я не закончил. Во-вторых, внешность и чувства — не имеют значения. В третьих, ты еще не выслушала, что получишь со всего этого.

Он посмотрел на меня со взглядом победителя. Я фыркнула в сторону. Там должно быть что-то невообразимое, чтобы я согласилась на это.

— Что я получу?

— Все, что захочешь. Но в рамках разумного. Ты хотела стать актрисой? Ты станешь. Как только все будет подписано, ты поступишь в театральное училище, из которого тебя с позором выгнали…

— Откуда вы знаете…

— Теперь я буду знать о тебе все, привыкай.

Нет уж, спасибо. Я показательно встала и направилась в свою комнату. Не за какие деньги не стану чьей-то марионеткой. Это совсем не перспективная роль, раз он отчаялся предложить ее мне… Последнему человеку в своей жизни. Я чувствую, как он пытается давить на меня, и это неприятно. И вообще, настоящему талант пробьется через любые тернии к звездам без всяких фиктивных браков. — утешала я себя.

В комнату вошёл Дмитрий. Весь красный и злой. Я вскочила со стула и прижалась к стене.

— Значит так, мелкая. У тебя два варианта. — он навис тучей надо мной.

Несмотря на подкравшийся страх, я держалась стойко, не выдавая себя ни одной мыщцей лица.

— Может, прежде чем ставить мне ультиматумы, вы покините мое личное пространство? — язвительно задираю бровь, на что он молчит и раздувает ноздри.

Он взбешен.

— Еще слово, и рискуешь снова оказаться на улице…

Я осеклась. К такому резкому повороту событий я не была готова. Дмитрий Александрович не шутит. Сейчас решается моя судьба, и я проглатываю внутренние возмущения, принимая ее вызов.

— Так бы сразу и сказали. Что у вас там за предложение? — я вспоминаю условия завещания. — Фиктивный брак? Я согласна.

Глава 10. Дима

С самого утра день не задался. Не хороший знак. И все после того, как я предложил Жене стать фиктивной женой. Ну как предложил… Поставил перед фактом. А потом и вовсе вынудил. Было очень неожиданно увидеть, что Женя презрительно завертела носом перед таким предложением, ведь учуять халяву в таком деле, с её-то профессионализмом, она просто должна была. В итоге, задетое самолюбие от ее необоснованного отказа сделали свое дело — я прижал эту серую мышку, и она сдалась.

Почему именно Женя? Она — наивна, ничего не смыслит в делах бизнеса, чтобы хоть как то попытаться «поиметь» меня. Да в принципе во всем, кроме как в беззаботном лежании на диване, она ничего не понимает. Ей будет легко манипулировать при случае, есть хорошие рычаги. Только есть одно но… У нее дурной вкус, никаких манер, при виде ее, у мамы волосы дыбом встанут, а хитрые журналюги разнесут новость о гадкой утенке со скоростью света… Посыплются обвинения в фиктивном браке, и все полетит к чертям.

Что же сделать с этим «безобразием» из четырех букв? Я уже прикидываю в голове проверенных профессионалов, которые займутся ей и через которых не просочится информация о моей невесте — дурнушке.

— Утро доброе! — в кабинет зашел Слава и плотно закрыл за собой двери. — Судя по твоему лицу, ты уже в курсе кто ошивается в нашем офисе?

— Не понял?

Славик присел на стул и закинул нога на ногу. Он встряхнул головой, и его свисающая челка открыла оба глаза, в которых заиграла интрига.

— Люди Бориса.

— Вот крысы! Пусть рыщут, они ничего не вынюхают…

Обстоятельства с завещанием, на кону которого стояла моя многомиллионная компания, осложнялись тем, что шпионы моего сводного брата глаз не спускали с меня и моей компании. Именно Борис пригребет к рукам все мое наследство, если я не женюсь до тридцати лет. Времени осталось меньше года. И это жутко бесило.

— У меня есть козырь. Ох, какой козырь! — захохотал я, и похлопал по спинке стула, на котором сидел Слава. — Я женюсь.

Слава вскочил со стула и удивленно уставился на меня. Не блефую ли я.

— Так, когда ты успел найти невесту? Эта Маринка что-ли?

Порой я сомневаюсь в разумности своего друга… За какие заслуги он стал моей правой рукой?

— Да какая Марина! Этой дашь палец облизать, она все руку сцапает! — фыркнул я, вспоминая свою любимую чертовку.

— Тогда кто это?

— Это «чудо» зовут Женя. — ласково сказал я с иронией. — Я заключу с ней фиктивный брак.

Мина моего друга выражала эффект, на который я рассчитывал. Он ни черта не понимал, и его хмурые брови требовали продолжения.

Я расселся на стол и с деловым видом начал посвящать его в свои планы.

— Она приезжая. Детдомовская. Глупая, диковатая…Простая, как валенок и ничего не соображает короче… Идеальная кандидатура. Осталось ее только умыть, причесать и приодеть.

Глаза Славы полезли на лоб. Я похлопал его по плечу, чтобы он выдохнул.

— И она сразу согласилась? Она слабоумная что ли?

— Типа того. Еще бы она не согласилась. Ты же знаешь, как я могу уговаривать…. — усмехнулся я.

— Ну ты даешь, Димас. Девочку не жалко?

— А чего ее жалеть? У нее будет все, что она захочет… Я устрою ее в театральный — это ее главное условие. Она хочет стать актрисой, представляешь?! С ума сойти!

Я расхохотался на весь кабинет, представляя этого гадкого утенка на экране телевизора. Славу это так не рассмешило. Он просто не видел ее, поэтому и не понимает всей трагикомедии.

- Все-таки у нее есть условии, и мечты. Значит, не такая она и слабоумная, как ты ее описал. — задумался Слава.

— Мне все-равно. — отмахнулся я. — Мне главное вывести ее в свет, подписать бумаги и пусть делает, что хочет. Хоть в президенты баллотируется, ей Богу!

Я расслабленно выдохнул и плюхнулся в рабочее кресло. Нажал кнопку и вызвал Жанну.

— Детка, устрой нам что-нибудь покрепче со Славиком.

Я раскачивался из стороны в сторону на стуле, придерживая свой затылок руками. На лице сияла довольная улыбка. Настроение поднялось и никакие посыльные Бориса его уже не в силах испортить.

— А хочешь, я тебя с ней познакомлю? — заиграл бровями я. — Чего я один угораю?

Слава усмехнулся и пожал плечами. По сравнению с ним я выглядел, как коварный дьявол, играющий с жизнями других людей. Но это не я. Это условия, которые ставит мне сама жизнь.

На столе завибрировал телефон. На экране высветился телефон, привязанный к моему дому. Ухмылка сошла с лица, и я ответил на звонок.

— Слушаю.

В динамике зазвучал голос Жени, и я включил громкую связь, подмигивая Славе.

— Дмитрий Александрович, это вы?

— Нет, Женечка, это Дед Мороз! — издевательски ответил я, и мы со Славиком заржали. — Говори, давай быстрее, от дел отвлекаешь.

— А где Анна?

— Почему ты меня спрашиваешь? Ты дома или я?! — я закатил глаза и показательно развел руками перед другом.

— Ее с утра нет, я думала вы в курсе.

Вот черт. Я совсем забыл, что Анна отпрашивалась у меня. Вчера ночью я не ночевал дома. С тех пор, как в доме появилась Женя, у меня больше нет желания приводить домой женщин. Поэтому мы заваливаемся к ним домой, ну или обходимся гостиницей.

- Сегодня ее не будет. — по-хозяйски заговорил я. — Приготовишь что-нибудь сама. Поняла?

В ответ повисло молчание. Затем прозвучали частые гудки. Я усмехнулся и отбросил телефон.

— Вот такое чудо-юдо! — вздохнул я.

Слава поддержал меня и засмеялся.

— Пожалуй, я все-таки сразу встречусь с лучшей копией твоей невесты.

— Тогда тебе придется подождать… Достаточное количество времени. У меня ведь нет волшебной палочки! — я покрутил пальцем в воздухе.

Наш смех мы заглушили виски, которые были поданы с легкой руки Жанны.

Глава 11. Дима

Домой я вернулся вечером со слабым алкогольным шлейфом, смешенным с женскими духами. Настроение было развязно-усталое. Я захлопнул за собой дверь и отбросил пакет с контейнерами в сторону.

С кухни тянуло запахом горелого. Я начал глазами искать виновницу. Женя сопела на диване под звуки включенного телевизора. Я двинулся вперед, чтобы вырубить плазму. Ослабленные пальцы не удержали пульт, и он громко упал на паркет. Я чертыхнулся и потянулся за ним.

Женя заерзала и открыла глаза. Увидев меня, она протерла глаза и начала обуваться в тапки, оправдываясь на ходу.

— Я уснула случайно…

— Так заработалась? На кухне… — я намекнул на запах подгоревшей еды.

— Я хотела приготовить ужин. — поджала она губы и направилась на кухню.

Я удивленно вскинул брови от ее заявления и последовал за ней. Что-то интересное. Давай, попробуй удивить меня, девочка.

— Хотите торт?

Она полезла в холодильник и достала оттуда большое блюдо, накрытое крышкой.

— Торт?!

Я чуть не поперхнулся слюной. Если под крышкой будет реально торт, я наверно сплю… Или я действительно недооценил ее.

— Да. — кивнула она и взяла большой нож в руки. — Вермишелевый.

Она открыла крышку, и я увидел восьмое чудо света. Переваренные слипшиеся макароны с подгоревшим верхом приняли форму кастрюли и были представлены Женей как торт. Вермешеливый.

Я разразился смехом.

— Вам какой кусок. Побольше или поменьше? — захихикала она.

— Думаю, на ночь вредно есть торты. — успокоился я и закрыл шедевр крышкой.

— Мясо, к сожалению, не пережило моих усилий что-либо приготовить … Поэтому… Есть больше нечего.

— Женя, какая же ты… — закрыл лицо руками, пряча усмешку. — Не разочаровываешь меня ни на секунду. Молодец.

Я похлопал ее по плечу, а затем без лишних слов я направился к дверям, около которых оставил пакет.

— Хочешь есть?

Женя замялась, но потом кивнула.

— У меня есть кое-что. Заказал по дороге домой. Не оставлять же тебя умирать с голоду. У нас тобой грандиозные планы, помнишь?

Я достал контейнеры с роллами и передал Жене пару палочек. Она недоуменно смотрела на содержимое контейнеров. Ясно, кто-то видит роллы в первый раз.

— Это очень вкусно. Тебе понравится.

Я разломил палочки и демонстративно заглотнул ролл. Женя внимательно следила за мной и попыталась сделать тоже самое. От ее неумелых манипуляций ролл слетел с палочек прямо в соус, разбрызгивая его по всему столу. Пару капель прилетели мне на белую рубуху. Я глубоко вздохнул.

— Извините. — выдала смешок она, прикрываясь виноватым взглядом.

— Держи вот так. — я показал ей правильное расположение пальцев. — Зафиксируй. И аккуратно, без резкий движений, окуни ролл в соус.

Я прожевывал ролл и следил, как Женя пытается повторить. Где мой телефон? Это надо снимать и выкладывать на Ютуб. Я смеялся про себя, не понимая, как можно быть такой неумехой во всем.

— А можно руками? — не выдержала она мучений с палочками и отбросила их в сторону.

— Тебе можно все! — ухохатывался я.

Женя радостно хватала ролл за роллом и запихивала их в рот, не успевая пережевывать.

— Ооочень вкусно… — с набитым ртом заликовала она.

Я с негодованием потирал лоб. Мастерам по этикету придется жестко потрудиться, чтобы научить ее вести себя за столом. И сумму они затребует приличную, в этом я уверен!. Превратить обезьяну в человека — не легкая задачка.

— Я рад, что тебе понравилось. — коротко ответил я.

— А это что за зеленая пироженка?

Она схватила пальцем приличную порцию жгучего «Васаби» так быстро, что я не успел среагировать.

Я сразу побежал за порцией воды.

— Аааа… горит, все горит! — она открыла рот и заметалась по кухне.

— На держи. — я всунул ей в руки стакан с водой, который она, чуть ли не захлебываясь, тут же опустошила.

— Что за зеленая хрень?! — поморщилась на и снова достала язык.

— Эта хрень — острый соус «Васаби». — хохотал я. — Но никак не зеленая пироженка. Бог мой, Женя, с какого куста ты свалилась?

Она, злясь на всю ситуацию, закрыла все контейнеры. И встала передо мной, скрестив руки на груди.

— Я наелась, спасибо.

— Надеюсь, тебе понравилось?

— Очень. — она скривила лицо и развернулась к лестнице.

Я смотрел ей вслед, когда она поднималась по ступенькам и недовольно бурчала себе под нос.

— На днях ты начнешь учиться, так что будь готова к разного рода неожиданностям. — усмехнулся я.

— Я учту. — коротко бросила она в ответ и исчезла на втором этаже.

Глава 12. Женя

Под ворчание Анны я работаю шваброй, заметая следы вчерашней кулинарной войны… Иначе это просто не назовешь. В детдоме всегда была готовая еда, и я никогда не задумывалась, как готовить те же самые макароны, пока не прочитала рецепт приготовления на упаковке…Но я совершенно забыла про них, когда по телику начался фильм с моей любимой актрисой. В итоге, получился оригинальный, правда несъедобный «торт». Про мясо я вообще промолчу… Жареные угольки не прибавят аппетита даже в самые голодные времена.

В итоге военных кулинарных действий, на кухне образовался такой бардак, словно я готовила для целого войска.

— Теперь я не могу найти соль… Женя! Как можно было подпустить тебя к кухне?! Всё не на местах.

— А она это… того… — поджав губы, я выметала из углов остатки соли. — Я уронила случайно баночку. Она рассыпалась, в общем.

— Бог мой! Хотя чему я удивляюсь…

Анна заохала и зашумела ящиками кухонного гарнитура в попытке найти припасы соли. Я стала тщательнее треть поверхность паркета, злясь на все вокруг и себя в частности. Стараешься, стараешься… А тебе потом — Женя, неумеха! Женя как так можно! Все не так! Тоже мне всезнайки!

Но Анне перечить — самой себе хуже сделать. Оставит еще без обеда — потом куковать с пустым желудком… А выкрутасы Дмитрия Александровича со всякими палочками вообще не по мне! Выдумали еду палочками брать… Что за извращения такие?!

Руки отточили движения шваброй, и тряпка без устали драила пол, переходя из кухни в гостиную. Завязанный платок по типу банданы уже слез на лоб, но я пыхтела до последнего, изгоняя из себя злость…

Мою усердную работу приостановила нога, а точнее начищенная черная мужская туфля, которая наступила на тряпку, не давая ей шансов сдвинуться с места.

— Что здесь происходит?! — громко прогремел голос Дмитрия Александровича. — Женя, что ты делаешь?!

Я выгнулась из буквы «зю», и поправила бандану. Гневное выражения моего босса заставило меня осечься и задуматься, что я опять сделала не так! К тому же он был не один, а в компании высокой «мордастой» блондинки, которую я уже где то видела… Аааа, точно… Около стены, к которой прижимал ее Дмитрий в мой первый день в этом доме.

— Пол. Мою. — шмыгнула я носом и недоуменно покосилась на грозного босса.

— Ах, пол… — умиленно выдохнул он, а затем накинулся на меня. — Я, что по-твоему слепой?! Сейчас же перестань, это делать…

Он схватился в швабру, в попытке отбросить ее в сторону, но мои пальцы вцепились в нее мертвой хваткой. Что происходит вообще?

— Да выкинь же ты ее! — рывком выхватил он ее из моих рук и отбросил к стене. — Ладно ты! Но вы, Анна?! Почему моя невеста драит пол подобно грязной домработнице. Не хватало, чтобы это кто-нибудь запечатлил через окна!

Анна выпала в осадок после такого заявления. Она схватилась за фартук, пытаясь сообразить, что она пропустила…

— Какая еще невеста? Женя, что — ли? Дак это… Вы же говорили, что она горничной будет работать…

Один свирепый взгляд Дмитрия Александовича, и Анна научилась читать мысли. Она быстро метнулась убирать из гостиной швабру и ведро с водой. Бедная Анна Павловна… И для нее крайней останусь я. Но кто знал, что мне теперь нельзя швабру в руки брать, ничего про это не было сказано!

«Подстилка» босса смотрела на все с прибалдевшим взглядом и усмешкой на губах. Тоже мне, пришла на бесплатную комедию… Я надуто смотрела на эту парочку исподлобья.

— Женя, познакомься, это Марина. — пошел на примирительный тон Дмитрий. — Она сегодня с тобой позанимается, и я уверен тебе будет, чему научиться у нее.

Я просверлила блондинку взглядом. Чему это интересно? Как носить обтягивающие короткие платья или накачивать губы до размера вздувшихся сосисок?

— Приятно познакомиться. — она обнажила свою отбеленные зубы, как у лошади и протянула руку с длиннющим маникюром.

— Я бы так не сказала. — покосилась я на ее розовые когти.

Дмитрий хлопнул в ладоши и широко улыбнулся, словно только что заключил удачную сделку.

— Вот и славно, познакомились! Прямо чувствую, что вы найдете общий язык!

Он подмигнул Марине, которая до сих пор держала состроенную улыбку на лице.

— Ты знаешь, что делать, Мариночка. Я очень на тебя надеюсь.

Он быстро чмокнул ее в губы и, похлопав на прощание по ее накаченной филейной части, скрылся за дверью.

Как только Дмитрий ушел, Мариночка поцокала каблуками по вымытому полу до дивана и по-хозяйски уселась на него, закинув ногу на ногу. От вымученной дружелюбной улыбки не осталось и следа.

— Итак, что мы имеем… — протянула она и скользнула по мне высокомерным взглядом. — Не думала я, что все настолько плохо…

Не то чтобы я оскорбилась, но…Перед такой московскими зазнавшейся козой я прогибаться не буду и оскорблять себя не позволю.

— И часто ты это повторяешь, стоя перед зеркалом? — хмыкнула я.

Ее выщипанные тонкие ниточки, которые когда-то были бровями, приняли форму удивленной дуги. Видимо, я не оправдала ее ожиданий про жалкую овечку. Она уверенно встала с дивана и приблизилась ко мне.

— Вы посмотрите, еще и хамка… Полное безобразие!

— Это ты о своих губах или макияже? — бросила я ответку.

Марина скривила лицо и пробежалась взглядом по моему одеянию. Найти во мне изъяны для нее было лучшей усладой для поднятия собственного достоинства и чувства самодостаточности.

— А за этим тряпьем скрывается не менее раздражающая глаз фигура. Я права? — она провокационно изогнула бровь. — Мешковатой одеждой ты надеешься ее скрыть, да? Как говориться ни кожи, ни рожи…

Она пафосно посмеялась, тряся своими гремучими сережками. За какие заслуги (или правильнее сказать, услуги) ей подарили такие дорогие сережки?

Я промолчала, сжимая челюсть и кулаки все сильнее. Вот таких вот выпендрежниц мы в темном углу…Чтоб больше не повадно было!

— Ну, давай, раздевайся, чего стоишь? — усмехнулась она. — Посмотрим в каком ты состоянии… И стоит ли вообще надевать на тебя платье!

— Только после того, как ты снимешь свои грязные каблуки! — фыркнула я.

— Что ты сказала!?

— Ты глухая? Тут помыто, а ты своими каблучищами все испачкала… Свинья.

Марина оскорблено ахнула и вскочила с дивана. Ее длинный палец с наточенным ногтем ткнул прямо мне в лицо.

— Как ты меня назвала?! Да моя подошва будет почище твоей грязной мордашки! Ее в жизнь не отмыть, как не старайся. Как и тебя саму, вонючая детдомовка!

Моя последняя капля самообладания упала при ее последних словах, и все полетело с катушек. Ну всё, держись! Сама напросилась!

Я накинулась на эту вертихвостку и крепко схватила ее за волосы. Марина завизжала истерическим визгом. Точно, как свинья.

— Помогите! — верещала она и отмахивалась, как могла. — Отпусти, меня сумасшедшая!

— Это тебе за «вонючую детдомовку» … и за испачканный паркет! Коза московская!

Глава 13. Женя

— Ты вообще понимаешь, что творишь?! Ты сбежала из зоопарка или может из тюрьмы?

Дмитрий не мог подобрать слов, и пыхтел-пыхтел. Марина нажаловалась ему, выставив меня в худшем свете.

— Дикая, необузданная девчонка! Знаешь, я беру свои слова обратно… — погрозил пальцем. — Будешь работать наравне с Анной! Говорят, труд из обезьяны сделал человека, вот и проверим, действует ли теория на тебе.

— Знаете что?! Ваша Марина — дура безмозглая, а вы… А вы! — мой голос сорвался.

— Что?!

Дмитрий Александрович давил на меня взглядом, и я прочитала в них угрозу.

— Ничего! — обиженно рявкнула я и уткнулась в коленки, лишь бы не видетьего гневного взгляда.

— Я так и подумал. — усмехнулся он. — Вечером, как успокоишься, поговорим.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Моя нижняя губа задрожала от досады и несправедливости. Я привыкла оставаться крайней, но от этого было не менее обидно. Марина вышла сухой из воды, такие змеи как она, на редкость живучие! Вспомнила, как она визжала, и стало чуть-чуть полегче… Анна вовремя вмешалась в нашу драку и спасла белобрысую гриву этой зубастой лошади.

— Женя, а ну хватит реветь! — строго прозвучала Анна. — Поделом попало, нечего на порядошных дам бросаться и волосы драть.

— Ты бы слышала, что она мне сказала! Как она меня назвала… И я должна была ей спасибо за это сказать? Вот такие у вас в Москве правила?

Я шмыгала носом в коленки, озираясь на Анну, от которой хотелось поддержки, а не нравоучений.

— Так надо было словом и ответить… Но по-умному. Чтоб похлеще пощечины было.

— Не могу я. По-умному.

— Эх-эх-эх… — запричитала она и потрепала по плечу. — Пойдем давай, накормлю… Небось все силы истратила и чтоб поплакаться не осталось.

— А чего кушать есть? — сразу отозвалась я.

Анна посмеялась, а я слабо улыбнулась, поглядывая в сторону кухни.

— Все самое вкусное. Устроит?

— Устроит. — не долго думая, ответила я и пошла заедать свое горе…

После обеда Анна дала мне ответственное задание — следить за рыбой, которая запекалась в духовке. Ровно через полчаса надо было достать ее, и выключить духовку. Я внимательно следила за стрелкой часов, чтобы не отвлечься на что-нибудь. Десять минут тянулись невообразимо долго… Подперев голову локтем, я вяло смотрела на часы, сдерживая зевоту.

Услышав в холле звук входной двери, я обрадовалась, что вернулась Анна и опасность уснуть с включенной духовкой мне не грозит.

Я поскакала её встречать.

— Ровно тринадцать минут и пять секунд! — я приставила ладошку к виску, словно отдавала честь.

Мое озорство сошло на нет, когда я увидела, что в холле была вовсе не Анна. Женщина лет сорока с короткой модной стрижкой и благородной внешностью сначала удивленно посмотрела на меня, а затем приветливо улыбнулась.

— Добрый день, а вы кто? Что вы здесь делаете?

— Я Женя… — растерялась я. — Я это… На кухне, за рыбой слежу. Анна в магазин отъехала ненадолго.

— А, все понятно. — кивнула женщина и продолжила переобуваться.

— А вы кто? — настороженно посмотрела я на нее.

Женщина тихонько посмеялась, и окинув взглядом дом, с чувством собственного достоинства сказала:

— Я Наталья Владимировна Горская, мать Дмитрия. Вот пришла проведать сына, и кое-что узнать. В доме кто-то еще есть?

— Эмм… Нет.

— Странно.

Я покосилась на Наталью Владимировну, которая подозрительно озиралась по сторонам, пытаясь что-то высмотреть. Хотя выглядеть при этом она хотела непринужденно. Но в лоб спрашивать чего она тут вынюхивает, я не решилась. Мать все-таки.

— Женя, а устройте-ка мне чаю, будьте так добры. — вежливо попросила она и направилась на второй этаж, говоря сама с собой. — У меня есть где-то минут двадцать-тридцать… Мне вполне этого хватит.

Я поставила чайник, и пошла следом за весьма Натальей наверх. Мама Дмитрия мне показалась странной женщиной с подозрительным взглядом. А что если она — вовсе не его мама? Хотя нет… Тогда бы ее не пропустил охранник. И Анну, судя по всему, она знает. Чего она тогда такая странная?

— Женя, а вы не видели здесь вазу? Такую продолговатую с интересным рисунком… Я совсем недавно подарила ее Диме.

В памяти всплыл первый день уборки, и осколки той самой вазы, которую я подбила своим неповоротливым задом.

— Ннет. — нагло соврала я и покраснела. — А что?

— Куда же она пропала… Странно, все не на местах.

— Вам была так дорога эта ваза? Вы ее ищите?

— Как бы вам сказать… — посмеялась она. — Я ищу наводки, которые бы дали мне очень важную информацию кое о ком.

— О ком? — я любопытно захлопала ресницами.

— Хотела бы я знать. — вздохнула она. — Женя, а вы давно работаете у моего сына?

— Эмм… — я посмотрела на потолок. — Несколько дней.

Наталья нахмурилась, и с озадаченным видом присела на диван.

— Скажите, Женя, а приводил ли Дмитрий в дом какую-нибудь девушку или может быть женщину?

Очень неожиданный вопрос. Я сразу вспомнила про Марину.

— Да. Было дело.

— И как она выглядела? Может, вы знаете как ее зовут?

— К сожалению, знаю. — я закатила глаза. — Марина. А для чего вы спрашиваете?

Наталья положила руку на грудь и ахнула, словно чем-то оскорбившись.

— Марина?! Какой кошмар.

— Вот тут я с вами согласна. — вздохнула я.

А мне начинает нравиться мама Дмитрия, мы находим с ней общий язык.

— То есть, мой сын решил жениться на этой… Прости, господи… Он совсем хочет мать на тот свет отправить? — задала она вопрос в пустоту и схватилась за голову.

Я не совсем вникла в ее причитания. Свист чайника заставил меня побежать на кухню. Наталья тоже, охая на ходу, спустилась вниз и присела за стол.

— И что же он нашел в этой… леди. — она напряженно выдавила последнее слово.

— Вот не знаю… Стерва еще та. — решила подержать я разговор. — А с чего вы взяли, что он решил на ней жениться?

Я разлила по кружкам чай, по-тихоньку вникая в суть переживаний Натальи. Кажется, кто-то пришел знакомиться с будущей невесткой. То-то будет шуму, когда она узнает, что тот, кого она ищет, прямо перед ней.

— А на ком же еще? Других вариантов у меня нет. — она осеклась. Или вы что-то знаете?

Я села напротив нее и отпила громко и протяжно горячего чаю.

— Кажется, знаю.

Глава 14. Дима

Один звонок от охранника — и я уже мчусь домой. Нет, в дом не прокрался вор, не случился пожар. В мой дом пришла мама. Ни сказав мне ни слова. Зная о моей невесте. И судя по всему, действовать она решила быстро и оперативно.

Ее первое знакомство с Женей мне представлялось немножко иначе. Да что уж таить, все совсем должно было быть по-другому. А желательно вообще им было познакомиться только на свадьбе, издалека… Но видно маму не устраивает такой расклад вещей.

Не знаю, что Женя может рассказать маме… Надеюсь, у нее хватит ума не трепаться о наших условиях и забыть слово «фиктивный брак». Лучше маме об этом не знать. Хотя кто поверит в истинность наших чувств и побуждений, увидев мою невесту?!

Какой у меня план действий? Да черт бы его знал! Да и к чему эти планы, которые рушатся каждую минуту.

— Долго мы еще будет стоять на месте?! Когда уже все рассосутся! — проворчал я Вадику, словно он виноват в образовавшейся пробке.

После того, как Марина рассказала о том, что произошло у них с Женей, у меня волосы дыбом встали. И надежда изменить Женю и привести её в божеский вид, таял на глазах. Это же надо покрыть трехэтажным матом Марину, пообрывать все волосы, расцарапать ее… и все из-за ее ослиного упрямства и зависти к красоте Марины. Хамство и Женя вещи закономерные, но нападения и драки это уже перебор. И кто с такой согласиться работать?!

Войдя в дом, я понял, что опоздал. С кухни тянуло пережаренной рыбой. Анна хлопотала над противнем, ругаясь про себя. Женя спряталась носом в кружке, забившись в угол кухонного дивана, а моя мама… Моя мама встречала меня с потерянным взглядом, недоумевающим, что ей делать дальше…

— Мама…Привет. Какими судьбами? — глупо улыбнулся я и чмокнул ее в щеку.

— Сыночек, ты можешь мне объяснить… — она глубоко вдохнула, и я понял, что Женя все рассказала, вот прямо ВСЕ, ЧТО МОЖНО БЫЛО. А точнее, нельзя было.

— Ясно. — прочистил я горло, сел за кухонный стол переговоров и сладким голосом обратился к своей невесте. — Женя, душа моя, ты не могла подняться наверх…

— Нет, Женя останьтесь! Будьте так добры… — встряла мама.

Обстановка накаляется. И мне захотелось разнести все со стола.

Я резко встал, подсел к Жене и приобнял ее за плечо. От такого неожиданного жеста Женя вся съежилась и удивленно захлопала глазами на нее. Актриса из нее так себе.

— А что не так, мама?! Я смотрю, ты уже познакомилась с моей любимой невестой?

— Ты издеваешься? — с возмущением повысила голос мама и прожгла меня взглядом снизу вверх. — Прекрати, Дима!

— А вот это уже похоже на оскорбление, тебе так не кажется, дорогая?! — обратился я к Жене. — И где в моих словах издевка? Не все с утра при параде, как ты мама… Тем более, когда с совсем не ждешь гостей.

Мама оскорбилась и показательно встала из-за стола, сложив руки на груди.

— Евгения, скажите еще раз мне пожалуйста… Вы любите моего сына?

Женя поперхнулась чаем и закашлялась. Я с видимым раздражением похлопал ей по спине, проклиная тот день, когда я все это затеял.

— Я пожалуй пойду… — пропищала Женя и побежала наверх.

Когда она скрылась, наш минутное молчание прекратилось и мы продолжили выяснять, кто тут прав, а кто виноват.

— Все предельно понятно. — развела мама руками. — Женя мне все рассказала. Ты можешь не утруждать себя объяснениями. Один вопрос. Что ты творишь, Дима?

Я глухо посмеялся и расположился на диване, приглашая маму присесть. Но она гордо нависала надо мной, пытаясь пристыдить взглядом.

— Ну раз ты уже все знаешь…То тебе остается только все принять.

— Что принять? Да ты посмтори на эту бедную девочку. Она же толком не понимает, что происходит.

— Бедную? Я бы не делал таких поспешных выводов. У нее будет все, что она пожелает. К твоему сведению любую дурнушку можно приодеть и научить мило улыбаться… Я разберусь с этим.

— Дурнушку значит… — кивнула она, передразнивая меня. — Разберется, он. Ясно. Да я подумала, что она прислуга! Следила за рыбой в сальном фартуке…Вижу, как ты разбираешься.

— Что-то еще, мама? — мое терпение на исходе.

— Конечно. — он по-деловому вздернула головой. — Ты относишься к ней, как к девке с улице, как к прислуге… С таким отношением она никогда не изменится, сколько платьев на нее не надевай. Ее дикий запуганный взгляд и поведение сразу выдадут ее. Ты что думаешь, все вокруг слепые?

— Всё будет представлено в лучшем виде, ма-ма. — проскрежетал я.

— Что-то я сомневаюсь. — усмехнулась она. — Жизнь человека — это не игра в куклы — переодевалки.

Мое терпение закончилось, и я решил тактично выпроводить маму… Так и знал, что ничем хорошим это не закончится.

— Очень необычное сравнение, я передам Жене при случае. Если у тебя все то… У нас много дел, знаешь. Надо с Женей поговорить. Вон с рыбой что-то порешать… У тебя тоже наверно дел невпроворот.

Я подхватил ее под локоть и повел к двери, напевая небылицы под ухо. Мама одернула руку и серила меня оскорбительным взглядом.

— Теперь да. Дел и забот у меня будет невпроворот. — она схватила сумочку и пошла … нет не к выходу, а к лестнице. — Женечка, собирайтесь, вы поедете ко мне.

— Что?? — ошарашено уставился я на маму.

Женя показалась на ступеньках, не понимая, что происходит. В общем-то, как и я.

— Что, слышал сынок. — изогнула бровь мама на меня, и улыбнулась Жене. — Я приглашаю вас в гости, у вас какие-то вещи?

Женя замялась.

— Ннет… Только те, что Дмитрий Александрович подарил. — она исподлобья посмотрела на меня.

— Да, прихватите их.

Женя принесла пакет, и мама мельком заглянула в него. Выхватив одну вещь, она оценивающе повертела кусок ткани в руках и откинула ее на пол.

— Мы не возьмем эти тряпки. Вам не стоит их носит. Они лишь в конец испортят вам вкус. Думаю, Дмитрий Александрович, не будет против… — она бросила колкий взгляд в мою сторону.

— Мама, перестань устраивать цирк… — я запыхтел и не мог найти себе места.

— Нет, сынок, это ты его устроил … Я лишь хочу из дешевого зрелища сделать что-то достойное. — поморщилась она.

— Что ты намерена делать… — нахмурился я и преградил им путь.

— То, что уже делала когда то… Кажется, семнадцать лет назад. Когда на моих глазах из диковатого мальчика вырос мужчина, который сейчас стоит передо мной и пытается учить жизни. В последнее время мне кажется, что процесс превращения пошел в обратную сторону…

Уверенный удар в по дых. Я проглотил все претензии и возмущение и молча провожал озадаченным взглядом Женю с мамой. Когда двери за ними захлопнулись, я ожесточенно ударил кулаком по стене и сжал костяшки от пронзившей боли. Да пошло оно всё!

— Анна! Виски мне. Двойной. Сейчас же!

Глава 15. Женя

Трещание будильника над головой раздражало, и я не открывая глаз, дотянулась до него, чтобы выключить. Странно даже не то, что будильник звенит в такую рань, а в том кто его завел. Мои руки точно не дошли бы до этого.

Перевернувшись на другой бок, я сладко поёжилась, находя самую лучшую позу для сна. Но мое безмятежное времяпровождение длилось недолго. Двери в комнату распахнулись, и в комнату мягкой поступью заплыла Наталья Викторовна.

При виде ее, я прищурила сонные глаза и присела на кровать. Первый вопрос — она всегда такая — свежая и бодрая? Второй — где спрятан ее волшебный элексир? Третий — она вообще спит?

— Доброе утро, Евгения! — звонким колокольчиком прозвенела она.

— Доброе… — прохрипела я и протерла глаза.

— Отчего же вы еще в кровати? Будильник прозвенел уже пять минут назад. — она посмотрела на будильник, который небрежно валялся на тумбочке.

— Правда?

— Надевайте халат и ступайте за мной. Я покажу вам ваш гардероб.

Вздыхая про себя, я нехотя вышла из теплых объятий кровати, и лениво пошаркала тапками за Натальей. Мы вошли в соседнюю комнату, чуть меньшей по размеру моей спальни. Грубо говоря, мы словно уменьшились и оказались в большом шкафу с одеждой и обувью.

— Ваш гардероб будет постепенно пополняться… — она прошла мимо пустых отсеков.

— Ясно. — с трудом выговорила я, разглядывая одежду на вешалках и не в силах ухватиться взглядом за что-то одно.

— Остановимся здесь. Выберите любой наряд и спускайтесь к завтраку через полчаса.

— Но здесь же одни платья! — быстро пробежалась взглядом по одежде.

— Именно. Ничто из одежды не придает женственности так, как платье.

— Но я ношу платья.

— Значит, будете. И полюбите их. Стоит лишь попробовать. — она подмигнула мне и вышла из комнаты.

Закончив утренний туалет, я надела светло-голубое платье с воротником и расклешенным низом. Я долго крутилась около зеркала, разглядывая себя в новом одеянии. Все как — то непривычно и кажется, что смотрится нелепо на мне. Когда я спустилась в гостиную, стол уже был накрыт, и Наталья Викторовна ждала меня, поглядывая на часы. Что, я опять опоздала?

— Дорогая моя, — она хлопнула в ладоши, засияв в улыбке. — Какая же вы хорошенькая в этом платье. Небесно-голубой цвет очень вам к лицу!

— Кхм, спасибо. — от смущения я затеребила подол платья, но от цепкого взгляда Натальи, я быстро одернула руку.

— И фигура у вас ладная. Вам не к чему прятать ее за мешковатыми кофтами. Прекрасно. — она одобрительно кивнула и жестом пригласила за стол. — Присаживайтесь.

Я села за красиво сервированный стол, и мои глаза разбежались от количества столовых приборов, которые были передо мной. Вилки, ложки, ножи…большие, маленькие, и все по несколько штук. Я вопросительно изогнула бровь в сторону Натальи, но та и виду не подала, что что-то не так. Вчера за ужином ничего такого не было. С легкой загадочной улыбкой она смотрела на меня и ожидала первого блюда. Когда повар Николас поставил передо мной тарелку с салатом, Наталья рассказала о небольшом утреннем испытании.

— Сегодня Николас постарался на славу и приготовил изысканные блюда. Вы сможете оценить их вкусовые качества, если подберете правильные столовые приборы.

Я сглотнула, глядя на салат с креветками и овощами, и поняла, что шансы у меня совсем небольшие чтобы попробовать утренние кулинарные старания Николаса.

Легким движением пальцев я провела по приборам и остановилась на вилках, осторожно посмотрев на Наталью. Она была невозмутима. Помощи от нее не дождешься. Так, спокойно… Передо мной три вилки, какую выбрать? Я беру вилку поменьше и украдкой, исподлобья смотрю на Наталью — она улыбнулась. Решено — выбираю эту.

Как только я схватила вилку и собралась нанизать на нее креветки, тарелка исчезает из под носа, и Николас ставит передо мной другое блюдо. Я растерянно посмотрела на Наталью, но она лишь пожала плечами.

Теперь понятны ваши правила. Я с досадой поджала подбородок и бросила недовольный взгляд на повара. Хотите голодной меня оставить, это мы еще посмотрим.

Насыщенный мясной аромат исходит от тарелки, и слюна сама скапливается во рту. Мой мозг начинает анализировать возможные варианты. Точно не ложки, ну это ведь и дураку понятно. Вилки и ножи… Но какие??? От нервозности не замечаю, как начинаю подгрызать ногти.

— Я выберу вот это. — схватила я наугад приборы и успела вонзить их в мясо.

— Вы не голодны, Женя? — с намеком на мое фиаско спросила Наталья и попросила сменить блюдо.

И в этот раз я осталась ни с чем.

Голодный желудок громко издал протестующий звук, когда из под моего носа исчез и десерт. Скажите, пожалуйста, чем еще можно есть его, как не маленькой ложкой?! Ну не вилкой же! Или все-таки да…

Я обиженно разглядывала пустую тарелку, с которого унесли последнее блюдо. В ту секунду хотелось выкинуть со стола все столовые приборы, идеально вычищенные, и такие бесполезные!

— Со временем вы научитесь различать эти похожие, на первый взгляд, приборы, и у вас не будет возникать вопросов, что взять в руки на этот раз… — Наталья тихо посмеялась и вышла из-за стола, подойдя ко мне со спины. — А вообще, запомните, порядок использования приборов начинается с краю и продвигается к центру с каждым новым блюдом. Ваша правая рука отвечает за правую сторону приборов, а левая — за левую. Не так уж это и сложно, как кажется.

Дельное замечание — я запомню. Только вот зачем же после дела-то говорить… От чувства голода мозги работать не будут.

Наталья шепнула Николасу что-то, и тот удалился на кухню. Во мне загорелась надежда на второй шанс. Урок-уроком, а завтрак никто не отменял! Ликуя от предстоявшего пира желудка, я постукала вилкой столу в ожидании.

Не прошло и минуты, как Николас принес мой завтрак — это была каша с ягодами. Я слегка приуныла, увидев не изобилие явств, а обыкновенную кашу… Но чего уж, и на том спасибо.

Получив одобрительный взгляд, когда я выбрала ложку, я принялась уплетать кашу за обе щеки. Что ни говори, а Николас и вправду — повар от Бога. Каша просто тает во рту. Не найдя на столе хлеба, я не стала напрягать Наталью с расспросами об его отсутствии на столе и продолжила громко сгребать ложкой остатки каши тарелки.

— Перестаньте это делать. — прервала процесс Наталья и с укором взглянула на меня.

Моя ложка замерла на полпути к раскрывшемуся рту. Мои глаза забегали по тарелке, не понимая, что она имела в виду.

— Что перестать?

— Есть так, будто эта последняя ваша каша в жизни.

Я смутилась и отложила ложку.

— Каша очень вкусная… И у меня хороший аппетит… — хоть что-то в оправдании пыталась промямлить я.

— Что ж, это конечно веские причины. — Наталья аккуратно промокнула губы салфеткой. — Тогда давайте чавкать вместе, в унисон.

— Что? Я не… — замотала я головой.

Я что же чавкаю, по ее мнению?!

— Да, Женя. — кивнула она, и я замолчала. — Ешьте с закрытым ртом. Это не сложно. И не стоит заглатывать кашу со скоростью света. Ее у вас никто не отберёт. Почувствуйте вкус каши и ягод.

Выглядеть чавкающей поросенком перед Натальей мне не хотелось, поэтому я прислушалась к ее словам. Не спеша, я пережевывала каждую крупинку и следила за своим ртом.

А кушать, оказывается, намного сложнее, чем я думала…



Глава 16. Женя

За несколько дней я уже привыкла к большим зеркалам, которые облепляли стены хореографического зала. А они привыкли ко мне, и к моему позору, который творился каждый божий день на их «глазах». Я точно знаю, сколько шагов от стенки до стенки, как ровно и то, что за каждым моим шагом следят как минимум четыре любопытных глаза.

— Что ни говори, а книга творит чудеса. Даже не открывая ее, можно просветиться необыкновенным образом. — вдохновлено сказала Наталья и облегченно вздохнула, видя мои успехи.

— Она молодец. Старается. — кивнула Алла, мой надзиратель по осанке, походке и как я поняла из их разговоров, будущий учитель по танцам.

Пока Алла с Натальей прохлаждались и попивали чай, разбавляя это светской беседой, я считала метры, пройденный с книгой на голове. Алла убеждена, что так сможет справиться с моей кривой осанкой. Пусть так. Моя голова уже не чувствует тяжести книги, и я уверенно наматываю круги. За сегодня моя книга еще ни разу не упала, чем я конечно горжусь.

— Хорошо, Женечка. Вы умница. Последний круг.

Заветные слова прозвучали, и на радостях я ускорила шаг. Завершив круг, я остановилась перед судьями и присела в реверансе, которому научила меня Алла, уж не знаю для чего. Я склонила голову, и книга полетела прямо мне на ноги. Угол твердого переплета вонзился в уязвимое место, и я взвыла от боли и досады.

— Вот черт! Зараза такая, чтоб тебя… — в эмоциях я замахнулась ногой на книгу, но под взором ошалевших глаз Аллы и Натальи я сдержалась.

Я подобрала книгу и положила ее на стол, ожидая вердикта от свидетелей всего недоразумения. Блин, а так все хорошо начиналось.

— Когда у нее был закрыт рот, все выглядело намного приличнее. — прицокнула Алла и покосилась на Наталью.

— Мы будем работать над этим. — прочистила горло та и пристыдила меня взглядом.

Я опустила глаза, рассматривая свой раскрасневшийся палец. Чтоб хоть раз я еще приседала с книгой на голове!

— А сейчас, дорогая моя, пришло время для… — Алла встала и подошла к магнитофону.

Она сделала паузу, и я взмолилась. Только не каблуки, только не каблуки…

Как бы жалостливо я не смотрела на нее, Алла была непоколебима. Она в курсе, как ненавистны мне туфли. Вот не сдружилась я с ними. От них болят ноги, и хожу я в них, как парализованный кузнечик.

— Встаем на каблуки, дорогая моя! — прогремела она, и я тяжело выдохнула. Прорицать у меня получается гораздо лучше, чем цокать по паркету.

Спорить было бесполезно. Обувшись в туфли, я неуверенно прошла в центр, выдерживая баланс руками.

— Вы знаете, что делать. — подмигнула мне Алла и включила музыку.

Передо мной была расчерчена прямая линия, по которой я должна была ступать, причем смотреть я должна была вперед, а не под ноги. Видимо помимо походки, это задание еще развивает суперспособности.

Но несмотря на внутренние протесты, я шла вперед, как могла конечно… Каблук дрожал, а непослушная ступня так и норовила загнуть слабую нетренированную щиколотку.

— Это туфли от Manolo Blahnik… Она беспощадно собирается их разорвать. Каблук не выдержит этих пыток.

— Думаю, она быстрее сломает ноги…

Алла выключила музыку, и я сразу поняла, что мое цоканье хромой лошади никуда не годиться.

— Дорогая моя, если прочертить траекторию пройденного пути, можно сделать предположение, что перед занятием вы выпили полграфина вина…

Она позвала меня к себе, и я уныла потопала к ней, наплевав на всю грациозность. Алла прикрыла глаза ладонью от всего кошмара и попросила снять туфли. Разгоряченные от хождений ступни ощутили прохладу пола и я прикрыла глаза от блаженства.

— Пройдитесь вперед. — приказала Алла и увидев, что я сгорбилась, сказала. — Верните обратно книгу. Будешь ходить так до тех пор, пока твоя спина не сама не запомнит правильное положение. Контролируйте себя, Женя.

Я прошлась вперед и вернулась назад в исходное положение.

— Так, а теперь скажите мне, как вы только что шли?

— Чего? В смысле, я не поняла…

— Сделайте шаг вперед.

Я шагнула осторожно, словно вокруг минное поле.

— Что первое коснулось пола: носок, пятка и или же вся ступня?

Вопрос ввел меня в ступор, ведь раньше я никогда не задумывалась об этом. Я еще раз шагнула вперед, и поняла, что наступаю сначала на пятку, и радости не было предела.

— Когда вы надеваете каблуки, этот принцип не должен изменяться. Сначала ступаете на пятку, оказывая давление на каблук, чтобы она не шатался в разные стороны, — на секунду Аллу замотало из стороны в сторону, и я хихикнула. — А затем уже на оставшуюся часть ступни. Попробуйте еще раз.

Я надела туфли и прошлась вперед, следя за каждым шагом. Идти и думать каждый раз, на что сначала наступить — моя голова взорвется такими темпами. Я поделилась своими опасениями с Аллой.

— Не выдумывайте ерунды, это поначалу вы будете следить за этим, а потом ваши ноги привыкнут. Главное регулярность. Но что с вашими коленями?!

— Что с ними? — я взглянула вниз. Обычные колени.

— Почему же они идут впереди планеты всей? — напомнила она о том, как я сильно сгибаю ноги при ходьбе, подобно роботу. — Не сгибайте колени, больше чем обычно. Делайте шаг меньше, и вам самой будет проще.

Еще час хождения под музыку с книгой на голове, и был объявлен небольшой перерыв. Дальше меня ждала беговая дорожка и еще пару тренажеров, после работы на которых, я окончательно лишилась всех сил.

После физического труда, наступил отдых. Наталья посоветовала провести его с пользой: почитать классику, полка с которой красовалась у меня в комнате и… потихоньку пылилась.

И что я сделала, когда оказалась наедине?

Я просто рухнула на кровать и распласталась по ней бездыханным взмокшим телом и была не в силах пошевелиться.

Глава 17. Женя

«Устала, устала, устала! Бесит все, не хочу!» — я неровно чиркаю по записной книжке, которую подарила мне Наталья, как только я оказалась у нее дома.

Заштриховав от злости всю страницу, я отшвырнула личный дневник в сторону и заколотила в обиде не в чем неповинную подушку.

Спустя две недели пребывания здесь, мне уже нелюбо это место… Дурацкие задания, проверки… Кручусь, как белка в колесе без продыху и все без толку. У меня ничего не получается! И это бесит больше всего.

— Тук-тук. — дверь приоткрылась, и в комнату зашла Наталья с цветочным горшком. — Женя я принесла вам… Что такое?

Она озадаченно вскинула брови, когда увидела меня на воображаемом ринге с подушкой. Я повалила подушку и придавила ее пятой точкой. Насупилась и молча смотрела, на то, что в очередной раз принесла Наталья.

— Я хочу подарить вам этот чудесный цветок. — смягчилась она и не стала озадачивать меня лишними расспросами об увиденном. — Отгадайте, как он называется?

— Зеленый «недокактус»… — угрюмо посмотрела я на этот кустарник, в котором я ничего не понимаю. Как в прочем и во всем остальном, что предлагается мне в этом доме.

— Это «Евгения». — проигнорировала она мою колкость и поставила на окно горшок. — Он удивительно красивый, не правда ли?

Я усмехнулась. Ну да такой же убогий, как и я.

— Приятно познакомится. — буркнула я.

— Теперь он ваш. Не забывайте ухаживать за ним…

— Просто отлично. — закатила я глаза от новой навязанной обязанности.

Наталья напомнила об уроке макияжа, который должен был начаться через десять минут. Я был не в силах улыбнуться в ответ, потом что меня уже тошнило от уроков… И мои нервы угрожали сорваться в любой момент.

— Мастер будет ждать вас ровно в десять. Не опаздывайте. — сказала она на последок и скрылась за дверью.

* * *

Сидя за туалетным столиком, я ненавистно разглядывала обилие разноцветных баночек и тюбиков. Визажист Лера сидела рядом и мазолила меня взглядом. Между нами витало напряжение.

— Итак, сегодня я хочу посмотреть чему вы научились. — захлопала наращенными ресницами Лера и элегантно откинула кудрявую прядь волос. — Каждая леди должна обладать самыми базовыми умениями макияжа. Чтобы ни случилось — она всегда хорошо выглядит.

— А нельзя выглядеть хорошо без макияжа?

— Можно выглядеть хорошо «без макияжа» с макияжем. Большое умение — накрасится так, чтобы прикосновение косметики к вашему лицу не было заметно. Словно вы изначально родились такой красоткой.

— Значит нельзя… — вздохнула я.

— Ходит без косметики вы можете дома, в халате… Но если вы намерены выйти в свет, то макияж необходим. Мы готовим вас ко второму варианту, я правильно понимаю? — она вопросительно изогнула идеально расчерченную бровь.

Я промолчала и сжав зубы, и взяла помаду наугад.

— Не хотите сначала нанести тон на лицо? — намекнула Виктория.

Я проигнорировала ее замечание, и выкрутив помаду, прошлась ей по губам, выходя за естественный контур.

— Какой неудачный тон… По-аккуратнее, пожалуйста.

Я причмокнула губами и приступила к глазам. Я схватила тушь и открыла рот в намерении тщательно ее нанести на ресницы. Лера нервно ерзала на стуле, не в силах смотреть на мои действия:

— С вашими синяками без консилера не обойтись, дорогая… — он уже сама вручила мне необходимый тюбик, но я не нуждалась в ее помощи.

— Прошло две недели, а вы словно и не слышала, что я вам говорила… Что вы творите, Женя?

Небрежно, размашистыми движениями я нанесла тушь, отпечатки от которой остались на веках и под ними в частности. Я взглянула в зеркало на «красотку» и поняла, что опять начинаю закипать. Верещание под ухом Виктории лишь злило, и я разошлась…

Демонстрационно начала выдавливать тюбик за тюбиком себе на ладонь, и всю эту смесь со злостью растирать себе на лицо. Вот так красиво! Никто не придерется!

— Какой кошмар! — вскочила со стула Виктория и побежала докладывать обо всем Наталье. — Наталья Владимировна, идите скорее сюда…

Я смотрю на свою отражение исподлобья и хнычу… Бесит все. Тюбики в эмоциях все разбросаны по полу. Потекшая тушь, как и помада, размазаны по скривившемуся лицу от жалости к самой себе. Я и в отражении пьяный прослезившийся клоун с поплывшим гримом.

— Вот, сами поглядите! — запыхаясь, вбежал в комнату «стукач» номер один.

Я даже не оборачиваюсь, мою разукрашенную гримасу четко видно в зеркале.

— Ясно. — напряженно выдавила Наталья. — Оставьте нас. Нам надо поговорить.

Дверь захлопнулась, и Наталья присела рядом на стул, а я отвернулась от нее. Минуту назад мне не было так стыдно.

— И как вы это объясните, Евгения? Вообще, могу ли я вас так называть?

— А кто же я, по-вашему? — подтерла я шмыгающий нос и покосилась на нее.

— После это случая, я не знаю. Но знаю, что имя Евгения переводится, как благородная. Могу ли я вас так называть, спрашивается?

Опять умные слова и нравоучения. И Женя, как всегда, дура.

— Мне все надоело. Не могу больше! — вскочила я со стула, и мои разукрашенные губы задрожали. — Уроки, занятия, тренировки… Сколько можно! Я устала!

— Раз так, то отдыхайте, сколько вашей душе угодно. Только не в стенах этого дома. Если вы думаете, что вас насильно держат здесь и мучают уроками и занятиями, то вы глубоко ошибаетесь. Вы можете сейчас же встать и покинуть этот дом, даже не смывая ваш макияж. Он сейчас очень вам к лицу!

— Выгоняете меня, да?!

— Никто вас не выгоняет. Вы сами пожелали легкой жизни. А в вашем случае, это бросить все, понадеяться на судьбу, что все упадет к вашим ногам, от одного только желания. Двери открыты, Женя. Если вы так уверенны в себе… Идите.

Наталья отстранено встала около окна. В комнате повисло молчание. На секунду я представила себя на улице никому ненужной с разукрашенным лицом.

— У меня ничего не получается!!! НИ-ЧЕ-ГО! — выкрикнула я главную причину своей истерики и села на пол.

— И поэтому вы устраиваете всю клоунаду, свято веря в то, что именно благодаря ей все получится? — Наталья подошла ко мне и, сложив руки на груди, посмотрела на меня сверху вниз.

— Но что мне еще делать?! Если у меня ничего не выходит…

— Стараться, дорогая моя. Через усталость, через лень, через свои глупые домыслы — стараться. Каждый божий день! Кому то нужна неделя, кому-то месяц, кому то год, а кому-то и вся жизнь, чтобы прийти к успеху… Но если сдаваться на полпути, какой смысл было вообще что-то начинать?!

— Получается я слабая, раз сдалась… И ни для чего не гожусь!

— Если вы так будете думать, то так оно и будет. Выбор за вами. — она присела на корточки и шепнула на ухо въевшуюся в сознание фразу. — Запомните, Женя, успех — это 1 % таланта и 99 % труда. Возьмите себя в руки и сделайте правильный выбор.

Наталья легонько сжала мое плечо, словно передавая свою поддержку. Она вышла из комнаты, оставив меня сидеть на полу в одиночестве. Какое-то время я сидела и размышляла о том, чего я действительно хочу.

Подобрав слезы, сопли и свое достоинство, я подошла к зеркалу и ткнула в свое нелицеприятное отражение пальцем.

— Этого больше никогда не повториться. Никогда. Поняла меня?! — выдавила я.

Прибежав в свою комнату, я первым делом открыла дневник и записала самые важные слова за этот день. Прямо на корке в начале дневника… Чтобы открывать его каждый день и вспоминать главную цель.

«Евгения значит благородная».

«Успех — это 1 % таланта и 99 % труда».

«Совсем скоро всему миру и самой себе я докажу, что эти две фразы являются непреложной истиной. Несмотря ни на что».

Глава 18. Дима

Утренний крепкий кофе, преподнесенный Анной, взбодрил меня до того, как я успел ощутить его вкус во рту. На подносе рядом с кофе лежали свежие газеты и журналы, которые я обычно мельком изучал перед рабочим днем.

— Это что за…??? — рука дернулась, и кофейная клякса размазалась по фотографии Марины, которая дала интервью известному изданию.

Я пробегаюсь по тексту, и в глазах начинает трещать от злости. Эта стерва проболталась о Жене и выставила ее в самом наихудшем свете, называя ее «диким зверенышем», который не подается никаким дрессировкам. Чтоб тебя!

«Невеста Дмитрия Горского — «гадкий утенок» из детдома» — мазолил глаза заголовок желтой статьи. Никаких обвинений и слов о фиктивном браке я не выискал, но между строк этими намеками так и сквозило. Ну, спасибо, Мариночка, услужила.

Я вырвал страницу и смял ее в бумажный клочок, который рьяно кинул в стену. Марина совсем недавно взяла незапланированный отпуск… Хорошо она отдыхает. Увижу — придушу!

Одно радует — никаких доказательств и компрометирующий фото нет, одни лишь слова завистливой женщины, которая хотела оказаться на месте Жени, но, увы, не вышло… Да, именно так я буду объяснять наглую ложь о моей невесте.

Кстати, как она там поживает? Прошел месяц, а от мамы и Жени ни слуху, ни духу. Надо бы проведать их, и сообщить о необходимости устроить свадьбу, как можно быстрее. Чтоб проклятые журналюги и люди Бориса отвалили от меня раз и навсегда. Никакой спокойной жизни!

Недовольно бурча себе под нос, я спустился в гостиную, где около окон крутилась и кого-то высматривала Анна.

— Ох, ты господи! — схватилась за сердце Анна, когда в окне появился человек с фотоаппаратом и ослепил ее вспышкой. — Опять эти негодяи!

— Дмитрий Александрович, что это делается? Который день под окнами крутятся… — запричитала Анна.

Я взбешенный выскочил на улицу и увидел, как за ворота проскользнул этот самый папарацци. Здорово, теперь каждый прохожий спокойно может зайти к нам…

— Макс, мать твою!!! — заорал я на охранника, который сидел около экранов с видеонаблюдением. — Почему мои ворота стали проходным двором?!

Макс впал в ступор, не понимая, где он провинился. Меня это взбесило еще больше.

— Чего ты на меня вылупился, как баран? Мимо твоего носа гуляют журналисты, а ты ни слухом, ни духом.

— Какие журналисты, я только доставщика пиццы пропускал…

Я глубоко вздохнул, собирая по крупицам оставшееся терпение.

— Макс, просто скажи, ты тупой? Если да, то у меня к тебе больше нет вопросов.

— Такого больше не повториться!

— Конечно, такого больше не повториться, дорогой Максик, — я посмеялся и похлопал амбала по плечу, — потому что если это случиться, то я вышвырну тебя туда, откуда подобрал, тебя ясно?

— Так точно.

— Вот и славно. — по-идиотски улыбнулся я.

Я с остервенением пнул по двери, что та громко ударилась о стену.

— Почему меня окружают одни клоуны?! — крикнул я, и персонал, который работал в саду замер и, не дыша, провожал меня взглядом…молясь, как бы не попасть под горячую руку хозяина.

Фыркая в разные стороны, я покинул особняк и рванул на машине в дом к маме и к Жене. Посмотрим, в каком виде моя невеста. И не дай бог, ничего не изменилось, волосы на голове будут рвать все…Потому что угроза остаться без гроша в кармане стала такой яркой для меня сейчас, что я готов на все.

Мама, была как всегда гостеприимной и любезной, хоть и удивилась моему внезапному приезду. Мы сидали в гостиной, и я нервно барабанил пальцами по столу, пока Николас подавал чай. Мама сразу заметила мою дерганность и неусидчивость.

— Что-то случилось, сынок?

— Ничего особенного. — сказал я и оглядел пространство первого этаже. Следов Жени не наблюдалось. — Как поживает моя невеста? Я соскучился.

— Это нестранно. — брови мамы подпрыгнули наверх. — Учитывая то, что прошел целый месяц с вашей последней встречи.

Любезная, но колкая на словцо мама. Я не хочу распространяться о ситуации с Мариной и о ее подставе в сторону нашей семьи. Но мама, со свойственной ей манерой докопаться до сути, может вынудить на что угодно.

Я пока держал себя в руках.

— Мамочка, дорогая… — я встал и обнял ее за плечи и продолжил с ноткой натянутости в голосе. — Где, Женя?

— К сожалению, она не сможет сейчас выйти к тебе.

— Вот как. — усмехнулся я. — И можно узнать, почему?

— Она занята.

Из меня вырвался нездоровый хохот, который я резко оборвал, и от злости сверкнул глазами.

— Тогда я сам ее найду, раз она не соизволит ко мне спуститься. — я сорвался с места. — Женечка, дорогая, где ты?

Мама преградила мне путь около лестницы, и я сразу понял, что она наверху.

— Чего ты, как ошпаренный? — возмутилась мама и положила руки мне на грудь. — Женечка занимается, не надо ее отвлекать.

— Я не буду ее отвлекать. Я только одним глазком взгляну и все… — посмеялся я, но мама была хмурнее тучи. Ох, не хороший знак. — Дай пройти, мама! Не делайте из меня идиота, на сегодня хватило выше крыше…

Мама неподдавалась, поэтому я отодвинул эту неприступную гору, и под ее замечания поднялся наверх и начал открывать одну дверь за другой. Жени нигде не было.

— Да куда вы ее спрятали?! — усмехнулся я, хотя с каждой секундой становилось все менее смешнее. — Женя покажи личико, твой будущий муж пришел!

Я добрался до последней комнаты на этаже, и это была комната Жени, я понял это по обустроенности и по вещам, которые отличали эту комнату от остальных. Жени там не было, но я предположил, что она в спальне. Время раннее, а Женя наверняка еще спит. Это в ее духе.

— Подъем, засоня! — крикнул я, когда зашел в спальню, но к моему удивлению, там никого не было, и кровать была заправлена.

Я озадаченно посмотрел на маму, на лице которой мамы я заметил облегчение.

— Где она?! Вы что в подвале ее держите?

— Не говори глупостей. — прицокнула она. — Женя, наверно, в душе.

— В душе значит… Сейчас проверим.

Я размашистым шагом пошел к душевой, и за запертой дверью услышал звук включенной воды. Тысяча чертей вылетело из моего рта. Мама недовольно покачала головой и пожурила меня взглядом.

— Надеюсь, ты не станешь к ней ломиться в душ? — провокационно спросила она. На секунду в моей голове промелькнула эта мысль. Будь Женя хоть чуточку симпатичней, я бы направил мысль в действие, но нет…

— Не стану. Не сегодня. — выдавил я и стукнул от досады кулаком в стену. — Мама, появились обстоятельства, которые вынуждают как можно скорее сыграть свадьбу… Передай это Жене. И я очень надеюсь, что ты на славу поколдовала над ней, иначе…

— Иначе что? Не угрожай матери, веди себя достойно. Женя предстанет в лучшем свете, за это можешь не переживать. Но вот что делать с твоей репутацией, Дима?

— Не понял…

Мама кивнула на газеты и журналы, которые стопкой лежали на столе. Ясно, значит, она уже в курсе.

— Интервью Марины — одна беда. Если ты хочешь видеть рядом собой добропорядочную красавицу-жену, то будь добр соответствовать ей. Порядочный муж, который любит свою жену, не будет гулять на вечеринках в компании других легкодоступных дам и при этом светиться на камерах! Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Я понял тебя, мама. — проскрежетал я и выдвинул свои условия. — Свадьба будет в ближайшее время, так что можете начинать подготовку к ней прямо сегодня.

— Женя еще не готова. — запаниковала мама. — Нам нужно еще время.

— Так подготовь ее, мама. У вас был целый месяц. Мне не нужна Золушка, мне нужна лишь прилично выглядящая Женя на один день, в чем проблема?

— Но…

— Свадьба будет через две недели. Через неделю я дам официальное объявление в сми. Все ли ясно?

— Хорошо. Я передам твои слова Жене. Слово в слово. — недовольно посмотрела она на меня.

— Прекрасно. — я легонько постучал пальцем в дверь душевой и прислонившись к ней с иронией сказал. — До встречи на свадьбе, моя ненаглядная.

Глава 19. Женя

Танцевальный часы, сопряженные с тренажерным залом, занятия английским, работа с дикцией, уроки по этикету, работа с визажистами и дизайнерами — этот месяц я не забуду никогда.

Я усмирила свой буйный нрав, потому что поняла необходимость этого. Прежде чем что-нибудь ляпнуть, я прокручу фразу в голове несколько раз и подумаю над ее уместностью в данной ситуации.

В свободные минуты, когда я бываю предоставлена сама себе, все чаще замечаю, что в памяти всплывают строки выученных стихов и фразы из прочитанных книг. Мне нравится читать. Раньше я не находила время для этого занятия или мне просто было лень, а сейчас, как только появляется шанс уединиться, я беру в руки книгу и с упоением поглощаю страницу за страницей.

— Вам очень к лицу эта прическа. И тон подобран идеально. Вы просто куколка. — Наталья в очередной раз сделал мне комплимент. В последнее время она все чаще хвалит меня. Это не может не радовать.

— Спасибо. — кротко улыбнулась я.

Мои когда-то взъерошенные короткие волосы отросли, и сейчас в элегантной укладке красиво обрамляли лицо.

Дальше мы продолжили молча поглощать еду, под тихую классическую музыку на фоне. Количество разных приборов на столе больше не пугают меня, а любой прием пищи стал небольшой церемонией, от которой я получаю удовольствие, но не от результата набитого живота всякой всячиной, а просто от самого процесса. Оказывается, еда может вдохновлять.

Когда меньше говоришь, начинаешь больше думать. Еще одно открытие для меня, которое повлияло на меня как нельзя лучше на меня и на мо мозг. Я умудрилась охватить большое количество информации в короткий срок. Нет, я не вундеркинд, я обычная девчонка, которая всем сердцем захотела стать леди… просто не сразу это приняла. А когда приняла, то меня уже было не остановить.

— Итак, Женя. Перед вами три манекена. Соберите любые комплекты одежды на ваш вкус. — улыбнулся мне молодой дизайнер Никита. — А я потом посмотрю, что же у вас получиться.

Я уяснила задачу и начала действовать. Выбор — это всегда сложно. Особенно когда перед тобой масса возможных вариаций. И я сейчас не только про выбор одежды говорю… Опираясь на замечая Никиты с прошлых занятий, на модные журналы с показа мод, и на собственные предпочтения в цвете и моделях, я собрала комплекты через пятнадцать минут.

— Готово.

— Так посмотрим, что у нас здесь… — Никита начал крутиться около первого манекена. — Когда вы взяли маленькое черное платье, я испугался… Признаюсь честно. Образ можно легко испортить добавь не тот аксессуар или туфли. Но ваш выбор мне нравится.

Никита одобрительно кивнул и широко улыбнулся. Я засияла.

— Спасибо. Я решила отойти от классического понимания дамы в черном платье и усовременила его. Добавила джинсовку сверху, золото и черные кроссовки. Получилось стильно и молодежно.

— Именно. Ладно, смотрим дальше…Вечерний образ. — он радостно хлопнул в ладоши, увидев серое коктельное платье с V-образным вырезом на груди и обемными воздушными скадками на юбке. — Мне нравятся ваши акценты! Вы разбавили цвет благородным красным.

— Да, серые лодочки с красной шпилькой просто созданы для этого платья, ровно как и серьги в форме красных роз. Я бы даже накрасила ногти в тон…

— Смело. И оправданно! — похвалил Никита и просто развел руки перед последним комплектом. — Тут даже и смотреть нечего… Этот коралловый деловой лук просто приковывает к себе внимание. Мимо такой красотки я бы просто не смог пройти и не оглянуться.

Никита ввел меня в краску. Я смущенно улыбнулась, и он взял меня за руку и поцеловал, не отводя от меня сияющих глаз.

— Я горжусь вами, Женя. — сказал вкрадчиво, словно выдавая мне свой главный секрет. — Вы очаровательная и красивая девушка. Настоящий бриллиант. Вашему будущему мужу крупно повезло. Я даже завидую ему…

— Спасибо за комплимент. Каждой девушке было бы приятно услышать такое в свой адрес.

Слегка склонив голову в благодарность, я сдержанно улыбнулась Никите и поспешила покинуть его общество. Мне кажется, что его слова и жесты сводят с ума. Наверняка для него это просто лишь любезные слова, но на меня они действуют особым образом. Ведь раньше мне никто таких слов не говорил. Мое сердце начинает сильнее стучать, дыхание сбивается, а к щекам приливает кровь. Это непонятное и приятное чувство одновременно.

Мой дневник знает все мои переживания. Но не он один. У меня есть друг, которому я могу излить всю свою душу. И зовут ее «Евгения». Да, это тот самый цветок, который я поначалу обозвала «недокактусом», после чего извинялась перед ней, объясняя, как я была не права. И по-моему, в итоге мы сдружились. Я забочусь о ней ежедневно, и она в свою очередь радует меня блестящими лепестками и выслушивает мои девчачьи переживания.

— Этот Никита просто душка… Да ты и сама знаешь. — я пшикаю из распылителя на лепестки и вздыхаю, — Моя рука до сих пор горит после его поцелуя.

— Да ты права. — поджала я губы. — Не стоит думать о Никите. Меня готовят к свадьбе с Дмитрием Александровичем…И после этого я смогу поступить в театральное училище. Мы ведь этого хотим?

Цветок молчаливо высказал свою солидарность, и я глубоко вздохнула.

— Хотя этот брак — фикция, не более… Нужно дожить до свадьбы, а потом с Дмитрием Александровичем обсудить все ньюансы. Думаю, он будет не против…

Глава 20. Женя

- Еще одна попытка. Соберись Женя! — наказала я себе и, набрав в легкие побольше воздуха, затараторила:

«Скороговорун скороговорил скоровыговаривал,

Что всех скороговорок не перескороговоришь

Не перескороговоришь, не перескоровыговариваешь,

Но, заскороговорившись, выскороговорил,

Что все скороговорки перескороговоришь,

Да не перескоровыговариваещь»

— Уфф… Язык онемел. — устало вздохнула я своему отражению в зеркале.

Скороговорки хорошо развивают дикцию — так утверждает Варвара Георгиевна, которая ставила мне речь, но сегодня она приболела, и я вынуждена заниматься самостоятельно.

— Всё тренируешься? — заглянула ко мне в комнату Наталья и довольно улыбнулась.

— Стараюсь…

— Похвально. Почитаешь мне? Тем более что речевой аппарат ты уже размяла. — по-доброму посмеялась она и кивнула на книги.

— Конечно.

Вечерние чтения уже стали традицией. Я с удовольствием схватила книжку с десятками маленьких закладочек и направилась в гостиную, где мы уютно устроились на больших мягких креслах.

— Что у нас сегодня?

— «Эмма» Джейн Остин.

— Хорошо.

Открыв первую страницу, глаза забегали по строчкам, а губы старались выразительно передать увиденное. Наталья по началу с упованием смотрела на меня, будто я сама написала эту книгу, а затем она прикрыла глаза и сложила ноги под себя, превращая слова в картинки и в чувства в своем воображении. Тоже самое делала и я. Я перенеслась в то время и пила чай с болтушкой Эммой, выслушивая ее забавные советы по удачному замужеству. Интересно, чтобы эта юная сваха посоветовала мне?

— На сегодня достаточно, дорогая моя. — остановила меня Наталья на половине книги.

— Ужасно хочется узнать, что же там дальше. — решила капельку покапризничать я.

— Меня радует твой интерес, но время уже позднее, а здоровый сон — это залог…

— Красоты и здоровья… — в унисон с ней закончила я то, что она частенько повторяет.

— Именно и избавит тебя от красных глаз и синяков под глазами с утра.

Наталья умела мотивировать. Я закрыла книгу и поднялась с кресла.

— Подожди, Женя. Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты помнишь, что меньше, чем через неделю у тебя свадьба?

- Конечно. — не понимала я ее намеков.

— Хорошо. В связи с этим событием на днях приедет моя дочь Марианна. Она живет в Америке уже несколько лет.

— Буду рада с ней познакомиться.

- Да, верно. Марианна впервые вас увидит и, наверняка, не знает о «домыслах», которые царят в желтой прессе. Я хочу, чтобы вы произвели на нее хорошее впечатление.

— Я могу как то на это повлиять?

— Просто будьте собой и покажите, что вы настоящая леди.

— Разумеется. — я вселила надежду в Наталью, и она удовлетворенно улыбнулась.

Я бесшумно вздохнула, лишь плавно вздымающаяся грудь показала мое недовольство этой новостью. Когда-нибудь закончатся все эти проверки и мне никому ничего не придется доказывать.

Я хотела ретироваться из гостиной, но Наталья вновь остановила меня.

— Женя, у меня есть для тебя кое-что. Дима передал это, когда заезжал на прошлой неделе. Он сказал, что это ваше.

Наталья протянула мне колечко со свисающей миниверсией Эйфелевой башни. Я удивленно вскинула брови, я совсем забыла о нем… Приятный сюрприз. Видимо, я обронила его в доме Дмитрия Александровича.

- Да, спасибо большое. — я перебирала в руках брелок, вспоминая какой он на ощупь. — Это был мой талисман, который символизировал мою мечту…

— Почему же был? Теперь он снова с вами. Дайте отгадаю, ваша мечта была увидеть Париж?

— Можно и так сказать. Но за последний месяц я совсем позабыла об этой мечте, даже не знаю… Для меня теперь это кажется не столь значимым, как раньше.

— Меняемся мы — меняются и мечты. Это хорошо. Но Париж вы все-таки увидите, это я вам обещаю.

— Я не против. — посмеялась я. — Скажите, Наталья, а какая ваша мечта?

— Мои мечты то же быстро меняются, но сначала я их осуществляю, разумеется… Вот сейчас работаю над своей действующей мечтой … и результат должен выйти просто прекрасный.

— Работаете?

— Конечно. Я пишу книги, дорогая моя. А для каждого писателя — написать книгу мечты — и есть мечта.

Это показалось мне удивительным, но вполне закономерным. Наталья почти все-время проводит дома и подолгу бывает в рабочем кабинете, так значит, она творит там целую историю, а точнее, истории жизни людей…

— Это чудесно! Я знакома с настоящим писателем. Почему же мы не читаем ваши книги? Я бы с удовольствием познакомилась с вашим творчеством!

— Всему свое время. — притормозила мой пыл она. — Книга должна увлекать. Сейчас я работаю над книгой, которая определенно должна вам понравиться. Вы будете первой кому я ее подарю.

— Хорошо. Я поймала вас на слове. — прищурилась я, а Наталья лишь отмахнулась.

— Ну довольно, Женя. Доброй ночи.

— И вам.

Я широко улыбнулась и, покручивая в руках книгу, довольной походкой направилась к себе в комнату.

__________________

Глава 21. Женя

Сегодня вечером в гостиной наверху играла живая музыка, которая уносила воображение в неизведанные дали. В центре комнаты стоял большой белый рояль, за которым сидела Марианна, хрупкого телосложения женщина лет двадцати шести. Ее тонкие пальчики виртуозно скакали по клавишами, и сама она получала наслаждение от того, что делала, передавая бешеную энергию слушателям. Сегодня их было двое. Но самых благодарных и очарованных ею.

— Браво, девочка моя. — зааплодировала Наталья, когда ее дочь закончила играть. — С каждым годом все лучше и лучше.

— Совершенству нет предела, мама. — скромно, но достойно приняла она похвалу.

— Это было чудесно, Марианна. Вы настоящий талант. — высказала я свое восхищение.

Марианна кивнула в ответ и встала, уступая мне место за пианино.

— Мы с удовольствием послушаем вас, Женя.

— Но я не умею играть на этом инструменте. — я растерянно посмотрела на Наталью.

— А на чем вы играете?

— Ни на чем. Когда то давно были попытки освоить гитару, но они остались в прошлом.

— Наверно, вы хорошо поете?

— К сожалению, петь я не умею.

Марианна удивленно посмотрела на меня, а за тем на Наталью. Та лишь сдержанно улыбалась, предоставляя мне шанс выстоять в этом разговоре.

— Я считаю, что в каждом человеке есть талант или хотя бы способность к чему либо. Что у вас получается лучше всего, Женя? Каков ваш талант?

— Трудно сказать. Я не считаю себя исключительной в чем то. Но я многое умею.

— Что вам нравится больше всего из того, что вы умеете?

Я сразу подумала о театральном искусстве, но могу ли я хвастаться этим, раз меня даже не приняли в училище?

— Я люблю читать.

— Читать? Но все умеют читать…

— Но не всем это нравится делать.

Марианна слегка усмехнулась, а затем села рядом со своей мамой и вдумчиво оценивала меня взглядом.

— А хотите, я вас научу играть на пианино? Мне вовсе не сложно.

— Мне было бы интересно попробовать. — улыбнулась я ответ.

— Замечательно. Можно начать завтра. Как вы на это смотрите?

— Это будет просто чудесно.

Наш диалог с любезностями мог продолжаться до бесконечности. По тонким ниточкам Марианна тянула из меня информацию, составляю полную картину обо мне. Я видела интерес и настороженность в ее глазах, но не подавала виду, что мне как-то некомфортно в ее обществе. Хотя вопросы бывали порой очень провокационные для меня и я, как могла, избегала прямых ответов.

— Как вы познакомились с моим братом? — спросила она вопрос, к которому я не была готова.

Я посмотрела на Наталью встревоженным взглядом и поняла, что для нее мой ответ тоже будет неожиданным, ведь она не знает про нашу первую встречу. Вспоминая, как исцарапала машину Дмитрия и вылила на нее томатный сок, я представляла ужас на лицах моих собеседников.

— Я… Мы… — в голову ничего не лезло. — Мы познакомились в кафе…

— В кафе? Как странно… — Марианна повернулась к матери. — Что он мог делать в кафе?

— То, что там делают все, разумеется. — поддержала меня Наталья, чувствуя, что я нагло начинаю врать.

Возможно, она это поняла по раскрасневшимся щекам. Они вспыхнули от стыда, и мне стало совсем некомфортно.

Стук в дверь отвлек внимание от меня. И я успела помахать ладошками на щеки, чтобы хоть малость отогнать пунцовость от лица. В гостиную вошла Гузель, домработница, и вручила Наталье письмо.

— Это письмо о поступлении в театральное училище. Поздравляю, Женя. — Наталья широко улыбнулась и передала мне письмо.

Я не могла поверить ушам, а потом и глазам, когда увидела заветные предложения о поступлении. Конечно, моя радость поутихла, когда я вспомнила, что прошла испытательный этап не своими усилиями, а стараниями и связями Натальи, а возможно и Дмитрия Александровича.

— Вот мы и нашли ваш талант. Поздравляю! — улыбнулась Марианна. — Значит, хотите стать актрисой?

— Да. — я сложила бумаги обратно в конверт и отложила его.

— Что больше предпочитаете, театр или кино?

— Когда я стану актрисой, то объективно отвечу вам на этот вопрос. Но вообще видеть живую игру актеров гораздо приятнее.

Странно рассуждать на тему театра и кино, когда ты ни там, ни там не бывала.

— Да, согласна. Театр — моя вторая любовь после музыки. Обязательно пригласите меня на свою первую роль.

— Конечно. Считайте, что места в первом ряду уже забронированы. — отшутилась я.

Когда Марианна отвлеклась на телефонный звонок и вышла из гостиной, я выдохнула. Дорос с пристрастием затянулся, и мне нужна была передышка. Наталья покачала головой, увидев мое облегчение.

— Все нормально, Женя, все оказалось не так просто? Что вы там напридумывали про первую встречу?

— Первое, что пришло в голову. От правды бы у Марианны встали волосы дыбом, как и у вас.

— Что-то ужасное.

— Не то что бы… Да.

Я рассказала Наталье про свой первый день в Москве, и она прикрыла рот в изумлении.

— Боже, какой кошмар.

— Именно. Так что встреча в кафе не так уж и плоха. — посмеялась я.

— Женя, лучше бы мои уши этого не слышали…

— Вы сами настояли. И спасибо вам… — я кивнула на письмо. — Это было очень неожиданно.

— Не стоит благодарности. Дмитрий выполнил то, что обещал.

— Значит, это он постарался?

— Да.

— Ясно.

Не знаю от чего, но мне стало грустно, и я потупила взгляд, разглаживая складки платья в горошек. К платьям я уже привыкла, а вот к услугам по бартеру нет. И не хочу привыкать. Я не жалею о той сделке, на которую согласилась, ведь благодаря ей, я многому научилась и в итоге, получила свою мечту на тарелочке с голубой каемочкой. Я не жалею, но радости мало.

— Я не знаю, какие условия у вас были с моим сыном, но я уверенна в одном, что из вас получится достойная невеста и хорошая жена.

— Наш брак фиктивный. Вы знаете об этом.

— Конечно, дорогая. Я помню. Через два дня мы узнает, что из этого может выйти.

Я не очень понимала, к чему она клонит, ведь для меня будущие отношения с Дмитрием не больше, чем формальность. Сколько нам предстоит прожить под одной крышей — я не знаю, но очень надеюсь, что мы будем терпимы друг к другу. И когда придет время, то расторгнем брак и полюбовно разойдемся. На большее я не рассчитываю.

Глава 22. Дима

Прошло уже двадцать минут. Ровно столько времени назад должна была начаться торжественная церемония бракосочетания. Я нервно постукал по циферблату дорогих часов, будто это что-то поменяет и потом с досадой задернул рукав белого свадебного костюма обратно.

Зал полон гостей, среди которых есть мои родственники, некоторых я увидел первый раз в жизни, (возможно последний), друзья, коллеги по работе, любовницы, и конечно, журналисты в компании моего сводного брата Бориса.

Здесь все, кроме моей невесты. Где, черт подери, ее носит?!

Начинаю бесится сильнее, когда cлышу, что по залу проходит шушуканье о возможной отмене свадьбы или ее переносе. Мама, белый ангелочек, порхает среди гостей, приветствуя каждого лично и не переживает. Человек, который готовил мою невесту, абсолютно спокоен. Жени — нет, а она смеется и любезничает с гостями, пуская в меня интригующие взгляды.

Я чертыхнулся и схватил бутылку с водой. Мне бы сейчас что-нибудь покрепче не помешало. В зале было душно, во рту все пересохло; возможно, это костюм душит, или просто нервы. Сделав пару глотков, я еще раз взглянул на часы и кивком головы в мамину сторону подозвал к себе эту леди средних лет в нежно-персиковом платье.

Мама плавной неспешной походкой подошла ко мне, не забывая улыбаться на камеры журналистов. Она поправила мне платок, который съехал с идеальной позиции в кармане, и смахнула с пиджака невидимые пылинки.

— Не я одна вижу, как ты переживаешь, Дима. И это нормально.

— Мама… — я сжал бутылку и ее пластмасса скукожилась. — Я перестану переживать, когда увижу Женю. Где эта лягушонка в коробчонке?

— Женя в дороге. Возможно, в пробке. Ее сопровождает Марианна, все в порядке, ты можешь выдохнуть. — сказала она и помахала кому-то в из гостей.

Она оставила меня в компании моего друга Славы, которого только потешало происходящее.

— Смотри-ка, Борис уже весь вспотел. — хохотнул он. — Это второй после тебя человек, который замылил взглядом свои часы. Переживает, человек.

— Переживает он. — бросил косой взгляд я на сводного брата. — Всю ночь, небось, молился, чтобы свадьба сорвалась. Не дождется, гаденыш. Фирму никому не отдам.

Только мы заговорили про Бориса, как он встал со своего места и направился к нам в сопровождении дамы, чей макияж и прическа недопустимы для таких приличных мероприятий. Хотя кто еще повелся бы на упитанного очкастого «красавчика» с лысиной в тридцать пять? В семье не без урода. Даже не знаю в кого пошел Борис, но на моего отца он мало похож.

— Как дела, господа? — фальшиво растянулся в улыбке Борис и часто заморгал маленькими глазенками.

— Лучше всех. — кивнул я и переглянулся со Славой. — Я женюсь, что может быть лучше?

— Да, да… — с неприкрытой завистью в голосе сказал он. — А где собственно невеста?

— Она с минуту на минуту будет здесь. Тебе не о чем переживать, Боря. — я похлопал его по плечу. — Как и всем остальным в этом зале… Можешь, кстати передать другим, чтобы они не подходили ко мне с одним и тем же вопросом.

— Я вовсе не переживаю. Просто прошло уже полчаса с назначенного времени, а ее нет… — начал подтрунивать он, повышая голос и привлекая внимание остальных гостей. — Не хочешь ли ты жениться на самом себе?

Его жирные щеки затряслись в смехе, а глаза сузились до размера маленький щелок. Добился. Выбесил. Я сильно наступил на отполированную туфлю Бориса, и его смех сменился на поросячий взвизг.

— Прости, брат, я случайно. — сделал я сожалеющий взгляд и растянулся в довольной улыбке. — Нормально все, да?

Борис окинул нас со Славой гневным взглядом и, прихрамывая, двинулся на свое место. Я тихо выругался ему вслед, а Слава сдерживал смех в кулак.

— Если свадьба состоится, он затребует компенсацию за физический вред здоровью, а может даже и за моральный…

— Да пошел он. — хмыкнул я, и подобно взъерошенному петуху затоптался на месте. — Клянусь, если Женя не появится с минуту на минуту, я не знаю, что я с ней сделаю…

Я не успел придумать самое жестокое наказание для этой непунктуальной безответственной девицы, потому что главные двери в зал распахнулись, и все увидели Женю. Вспышки фотоаппаратов осветили мою невесту, не давая пройти вперед. Я замер от увиденного, и так и не успел поднести бутылку ко рту.

Женя была в белоснежном пышном платье и сияла ангельской красотой. Словно благородный лебедь, она плыла между расступающимися гостями, которые пораскрывали рты и изогнули шеи в надежде рассмотреть эту неземную красоту со всех сторон. Женя сдержанно улыбалась, во взгляде была небольшая растерянность от большого количества гостей и ослепляющих вспышек.

— Дима, вода, аккуратнее. — Слава толкнул меня в плечо, и я заметил, пролил воду на пол, и она частично попала на туфли. — И прикрой рот, а то все подумают, что первый раз видишь свою невесту. Ты, конечно, жестко надо мной прикололся, когда врал, что она — клуша необразованная… От нее же глаз не оторвать!

— Что… Ну да… На, подержи. — я вручил бутылку другу и, подправив пиджак, двинулся вперед.

Встретившись с Женей взглядами, я потерял храбрость, которая переполнила меня несколько секунд назад. Встал перед ней, как осел, и не мог подобрать слов. Я разглядывал ее лицо и не мог поверить своим глазам… и своему счастью.

— Добрый день. — слабо улыбнулась она. — Прошу прощение за опоздание.

— Да, ничего страшного… — вспомнил я буквы и подал ей руку.

Она аккуратно положила сверху свою ладонь в перчатке, и я повел ее вперед под вздохи восхищенных гостей.

Прогремела музыка, и церемония бракосочетания началась. Свадебный регистратор завела речь «про долго и счастливо», и в зале воцарилась тишина. Женя стояла рядом, и я краем глаз видел, как волнительно вздымается ее грудь, и она увлажняет пересохшие губы… Черт бы меня побрал, заранее договорится с регистратором об укороченной церемонии — без всяких поцелуев и танцев. Сейчас бы я не отказался почувствовать вкус этих пухлых губ покрытых прозрачным блеском, от которого они маняще блестят и прикоснутся к ее оголенной спине, на которую пялятся все мужские глаза в этом зале. А ее сладкий, еле уловимый аромат духов окончательно сводит меня с ума…

— Вы можете обменяться кольцами.

На бархатной подушечке красовались два кольца. Женя сняла перчатку и протянула подрагивающие тонкие пальчики. Я усмирил ее тремор и осторожно надел кольцо. Женя «окольцевала» меня в ответ, и на этом почти все формальности были закончены. Мы поставили подписи и выслушали напутствующие слова регистратора.

— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно воскликнула женщина в красном платье с большим цветком на груди. — А сейчас…

«Жених может поцеловать невесту, жених может поцеловать невесту…» — повторял я мантру в голове и гипнотизировал губы Жени.

— …Гости могут поздравить молодоженов.

С*ука. Я с досадой сглотнул и пустил «благодарный» взгляд в регистратора. Заиграла музыка и гости выстроились в очередь с цветами. А я набрался терпения, потому что впереди был еще банкет, но самое главное — первая брачная ночь.

Глава 23. Женя

Играю с ароматной пеной в ванне и вздыхаю от облегчения, что все закончилось. День, к которому меня усердно готовили — позади! Ноги гудят от длительного хождения на каблуках, но приятная горячая вода успокаивает мышцы, и я закрываю глаза от наслаждения.

Свадьба была грандиозной и шикарной, гостей на церемонии было много, а на банкете еще больше… Никого не знала, но всем мило улыбалась. Губы к концу вечера просто уже не справлялись со своей задачей, а щеки сводило судорогой.

Сказать, что я ослепла от вспышек фотоаппаратов и устала от гипервнимания и бессмысленных разговоров — ничего не сказать. Как же живут знаменитости, которые вынуждены сталкиваться с этим при каждом выходе в свет? Не понимаю. Мечта стать всемирноизвестной — тихонько тает на глазах. Да и надо ли мне это вообще?

Дмитрий Александрович был прекрасен, как всегда. Вспоминаю своего супруга и невольно улыбаюсь. Его белоснежный свадебный костюм был очень ему к лицу. Он был похож на настоящего принца из сказки. И вел себя подобающе. Галантность, обходительность и внимательность по отношению ко мне — очень удивила. Такой Дмитрий мне нравится гораздо больше, чем тот, каким я его помню… Но думаю его поведению было обусловлено обстоятельствами — свадьба все-таки, свидетели… Все должны были убедиться в том, что наш брак — не является фиктивным, и мы постарались это показать. Даже улыбались друг другу, а Дмитрий Александрович не сводил с меня «влюбленных» глаз. Вот это понимаю, человек вжился в роль.

Я вздохнула и сладко потянулась. Вода уже начинала остывать, и я неохотно вылезла из ванны, накидывая махровый халат. В доме была тишина, Марианна помогла мне расправиться со свадебным нарядом и уехала домой, а Дмитрий наверняка уже спал, после напряженного дня.

Шаркаю тапочками по ступенькам наверх и предвкушаю, как растянусь на большой кровати и прижмусь к подушке до самого утра следующего дня. Толкаю дверь в свою комнату и понимаю, что она заперта.

— Не поняла…

Замечаю дорожку из лепестков роз, которая идет от дверей моей комнаты и дальше по коридору… Я удивленно вскидываю брови, и, уловив тихую музыку неподалеку, пошла вперед по лепесткам.

Останавливаюсь около дверей, где заканчиваются дорожка, и открываю ее. Полумрак, освещенный диодами, романтичная музыка и конечно, свечи, хаотично расставленные по периметру комнаты.

В самом центре — огромная кровать, на поверхности, вырисовано сердце красными лепестками роз, но главное…

Рядом с кроватью стоял Дмитрий Александрович в одном халате, который был распахнут на груди, покрытой небольшим количеством волос. Он разливал по бокалам вино, пританцовывая на месте.

Заметив меня, он широко улыбнулся и распростер руки навстречу. Я была в ступоре. Запахнув халат больше, я отступила к выходу. Но Дмитрий ухватил меня под руку.

— Женечка, ты уже пришла… Как тебе?

— Что?

— Ну… — он обвел руками комнату, акцентируя внимание на атрибутах романтики. — Я сам… Старался.

— Неплохо. — буркнула я. — Кого-то ждете?

Дмитрий поперхнулся вином, а затем удивленно посмотрел на меня. Он отложил бокалы и посадил меня на кровать. Я ничего не понимала, но начала подозревать…

— Тебя. — томно дыхание, с ноткой алкоголя, овеяло мое лицо.

— Для чего? — я сглотнула и забегала глазами по двери. — Моя комната заперта, вы не знаете…

— Знаю. — прервал меня Дмитрий. — И хватит мне «выкать». Я твой муж Женя.

— Фиктивный. — уточнила я, и заметила, как Дмитрий оскорбился.

Он встал с кровати и начал возмущаться. Мне же было смешно и неудобно одновременно.

— Что значит фиктивный? Я много, что переосмыслил!

— И что же?

— Вы мне нравитесь, Женя! Вы моя — законная жена и вообще…

Он повысил интонацию до угрожающей, и я кивнула ему, требуя продолжения.

— И вообще, у нас сегодня первая брачная ночь. Все как полагается.

Я вскочила с кровати, отряхая пятую точку от зацепившихся лепестков.

— Ах, вот для чего все эти старания! Первая брачная ночь… С каких это пор вы поменяли свое отношение ко мне?!

— С сегодняшних.

— А что, если мое отношение к вам не поменялось?

— А какое оно было?

— А вы догадайтесь, это не трудно. Зазнавшийся бабник, богатый…и готовый ради своей фирмы на все. Даже завести себе фиктивную жену, которую совсем не уважает и в грош не ставит…

— Я же говорю, что все изменилось! Я больше не считаю тебя клушей необразованной…

Я оскорблено ахнула, а Дмитрий Александрович прикусил себе язык.

— То есть я хотел сказать, что ты — самая…

— Прекратите. Все что вы хотели сказать, уже сказали…Откройте мою комнату, или я закричу.

— Ты что сумасшедшая? Мы в доме одни, и ты моя жена, чего тебе кричать.

— Я ваша жена до тех пор, пока вы соблюдаете все условия. А не вот это вот все… — я взглянула на кровать. — Если вы продолжите в том же духе, то никакого фиктивного брака не будет. Я расскажу правду.

— Что ты сказала?!

— Что слышали.

— Да, пожалуйста! — его руки полетели в разные стороны, и он плюхнулся в кресло, заглотнув бокал залпом. — Тоже мне, строит из себя… Считай ничего этого не было!

Дмитрий разметал с кровати лепестки и отчаянно начал задувать свечи, и вдогонку пнул по колонкам, которые сразу заткнулись.

— Пошло все к черту! Так лучше, голубушка? — язвительно спросил он, наливая себе второй бокал.

— Ключи…

— Там, лежат. — кивнул он на тумбочку. — Сама найдешь и откроешь, тоже нашлась мне принцесса на горошине…

Он фыркнул в сторону и запрыгнул на кровать, снимая с себя халат, выставляя напоказ голое тело. Я громко ахнула и отвернулась.

— Да какие мы нежные! — усмехнулся он. — Чего еще стоишь, иди давай, спи. Одна. В своей комнате.

Я схватила ключи и пошла к двери. Не глядя в его сторону, я вежливо попрощалась:

— Доброй ночи.

В ответ Дмитрий проворчал, нервно заворочался под одеялом и отвернулся к стене.

Бесшумно закрыв дверь и хихикая про себя, я побежала в свою комнату.

Глава 24. Дима

— Дорогая Женечка… — мой сиплый голос с утра дает петуха, и я прочищаю горло. — Нет, не так. Милая Евгения…

Я натягиваю самую очаровательную улыбку, в глазах играет благоговение … Мое отражение в зеркале… неотразимо. Ну вот же, красив. Лицо немного помято от плохой бессонной ночи, но целом… вполне прилично выгляжу.

Небрежно поправляю волосы, создавая сексуальный беззаботный образ. Я оценивающе смотрю на свое отражение… и не понимаю. Почему вчера ночью Женя ушла от меня?

Подтянутое тело, а я не качок, но все как надо. Все, как нравится девочкам, они мне говорили. А Женя, как только я скинул халат, завизжала и отвернулась. Что за запросы такие? Неужели я ей совсем не нравлюсь? Обзывала богатым негодяем — но разве деньги — зло, если они заработаны честным трудом?

— Какой же ты идиот, Горский… — кривлю я лицо и растираю его руками, вспоминая испуганные глаза Жени. — Таак… И когда мы последний раз красиво извинялись?

Я почесал затылок и не припомнил, чтобы я извинялся перед женщиной в принципе. Было бы за что. Нет, я не святой… Все мои отношения были на определенных условия — ничего, кроме секса, а за него мне еще не приходилось извиняться. Я усмехнулся. Чувствую, до секса с собственной женой мне придется пыхтеть гораздо больше и сильнее, чем в его процессе…

Подправил халат, оголяя посильнее мужественную грудь и расправил широкие плечи, создавая волевой взгляд на лице… Я пойду к ней. И скажу. Прямо и без тени сомнения.

— Женя, я был не прав. Давай попробуем начать все сначала. Женя, ты свет моих очей, такой прекрасной девушки я в жизни не встречал. Я не буду больше приставать к тебе с ночными утехами (Как можно заменить слово секс, чтобы не спугнуть ее?), пока ты сама этого не захочешь. Со стороны мы идеальная пара (все СМИ так написали), давай не разочаруем их и докажем, что это и есть правда. Без всяких фиктивностей.

По-моему, идеально. Чуток добавлю что-нибудь по ходу, чтобы сразить ее наповал… Девушки любят ушами, это я уже давно понял.

Уверенным шагом я вышел из комнаты и направился ней. Муж я или не муж, в конце концов. Дверь Жениной комнаты была третьей по счету от моей. Я остановился и поднял руку, чтобы постучаться…За дверью послышались шорохи и движение ключа в дверном проеме.

К этому я точно был не готов. Все не по плану. Я запаниковал, слова вылетели из головы, а храбрость ушла в пятки. Я сиганул на лестничный пролет, и полетел по ступенькам со скоростью бешеного кабана. Споткнувшись о собственный тапок, я чуть не упал на финише и не снес Анну.

Она отскочила и ошарашено посмотрела на меня.

— Дмитрий Александрович, вы это чего… — ее рука переживательно легла на сердце. — Утренние забеги устроили, куда- то опаздываете?

— Доброе утро, Анна. — я отряхнул штанину и оглянулся назад. Фух, Жени видно не было. — Бывает полезно…побегать с утра.

Я растянулся в глупой улыбке и пошел на кухню. Усевшись за стол, я забарабанил пальцами по столу…Надо что-нибудь придумать.

— Ваш кофе… — Анна поставила передо мной кружку и кофейный запах пробился в нос, активируя мыслительные процессы. — Вот скажи мне, Анна, что нравится девушкам?

Ее щеки вспыхнули румянцем от столь неожиданного вопроса, и она повела плечом, вероятно вспоминая свою бурную молодость и настырных кавалеров. Анна присела напротив и склонившись чуть вперед начала делится секретами полушепотом:

— Девушки разные бывают…Но думаю, каждой будет приятно, когда за ней будут ухаживать. Когда мужчина старается удивить, хочет показать, какие сильные чувства испытывает… Ох никакая девушка не устоит. Обратит внимание уж точно.

Анна хохотнула и прикрыла рот рукой. Я смотрел на свою повариху с приподнятыми бровями:

— И как… как ухаживать? Мне нужна конкретика.

Анна прицокнула и покачала головой.

— Вы еще письменный план составьте и расчеты, графики начните делать… — Анна махнула на меня рукой. — Эх, надо же чтобы от сердца. Чтобы вам хотелось, прямо не усидеть на месте.

Я вскочил со стула и расставил руки по бокам халата.

— Так я хочу, во всеоружие! Только вот… — я взглянул наверх. — К ней особый подход нужен. Вчера она не особо оценила мои старания.

— Так вы из-за Женечки… Да, она так переменилась. Я вчера целый день не могла от нее глаз отвести. Думала, она, не она… Потом смотрю на личико то, на глазки — ну конечно, моя Женечка!

— Анна… — потопал я тапком. — Ближе к делу.

— То что вы во всеоружии — это хорошо. — Анна так стрельнула глазами чуть ниже пояса, что ноги сами скрестились. — Но спешить не стоит. Она не оценит. Вы лучше ей кофе в постель принесите!

— Кофе в постель?!

— Конечно. Раньше у нее глаза искрами брызгали от счастья, когда я ей завтрак в постель принесла! Ей должно понравиться.

— Отлично! — я хлопнул в ладоши и начал хозяйничать на кухне. — Так, Анна, организуйте самый красивый поднос и чашечку обязательно…из самой дорогой коллекции!

— Все будет, Дмитрий Александрович! — засияла она и засуетилась. — Я так рада за вас, вы не представляете…

Я по деловому оперся локтем на барную стойку и затянул кофе, оттопыривая мизинец в сторону. Сегодня прекрасный день. Представляю, как Женечка, еще сонная, как котенок, удивленно смотрит на меня, потом на поднос…потом снова на меня. И радостно улыбается. Мы с ней щебечем, я шепчу ей на ухо комплименты, она смущается… Губы так и тянутся друг к другу.

— Дмитрий Александрович… — слышу над ухом и вздрагиваю.

Анна хлопает глазами и всматривается в мое отстраненное лицо. Я слишком замечтался. Поднос готов, все выглядит ладно.

— Так, еще конфеток добавь. Только самых вкусных. — я кивнул на вазочку. — Все девушки любят сладкое.

— Непременно. — посмеялась Анна и положила конфеты.

— Идеально! — оценил я маленький шедевр и взял поднос в руки. — Как я выгляжу?

Я сделал самое мужественное лицо и подтянул живот.

— Как всегда прекрасно! — мое самолюбие удовлетворенно.

Вдохновившись напутствием Анны, я направился наверх, стараясь не скрипеть ступеньками. Поднимаюсь все выше к вершине, с целью разом покорить сердце Жени.

Я замираю напротив двери и не решаюсь постучать. На этот раз дверь была приоткрыта. Я заглянул в щель одним глазом и увидел ее.

Дыхание сперло, а сердце приостановило ход. Женя была в одном нижнем белье, и сейчас закинула ногу на стул и натягивала черный кружевной чулок… Я сглотнул, и уже не понимал, что нагло подсматриваю, забыв про все на свете. Вот она выпрямляется, и я вижу идеальный подтянутый вверх, который манит своими формами и пикантностью.

Во рту стало сухо как в пустыне, и я приоткрываю его. Как мальчишка. Я видел столько женшин, но она… Внизу все твердеет. Женя отворачивается к зеркалу, и склоняет шею, надевая сережку. Вид сзади — шикарный. Одно неловкое движение, и она роняет сережку и слегка пугается. Вот оно глубоко наклоняется, напрягая ягодицы, и водит рукой по ковру.

Выстрел в самое сердце. Я теряю контроль над руками, и поднос выскальзывает из рук. Со звоном и треском поднос падает и толкает дверь вперед.

Я прихожу в себя, и вижу, как Женя от неожиданности отскочила за шкаф, выглядывая из- за него.

Я судорожно подбираю осколки и матерю все на свете.

— Что вы тут делаете?! — вскрикнула она. — Подглядываете за мной?!

— Я???!!! — натянул я оскорбленную интонацию до пика. — Да я вообще мимо проходил! Дурацкий поднос, будь он неладен! Тебя никто не учил закрываться?

Злясь на самого себя, я испускал гневные искры из глаз. Женя по-прежнему пряталась за шкафом и удивленно хлопала глазами.

— Я не ждала гостей.

— А я тебе и не гость. — буркнул я, подбирая последний осколок. — Извиняюсь, за беспокойство!

Я захлопнул дверь и прижался к ней спиной.

Господи, какой неуклюжий олень! Идиот, идиот!

Глава 25. Женя

Что это сейчас было?

Дверь захлопнулась, а под ней размазалась кофейная лужица. Вышла из-за шкафа, когда услышала, то шаги с брякающей посудой скрылись где-то на лестнице.

Один взгляд на часы, и я сразу забываю об утренней выходке Дмитрия. Если я буду мешкаться с одеванием, то точно опоздаю в институт. Хотя… Я и так уже опоздала, ведь учебный процесс идет полным ходом уже две недели.

Отсеяв из головы сомнения, я облачаюсь в простое, но в тоже время элегантное, кремовое платье. Собираю распущенные волосы в пучок и наспех крашу ресницы… Прикусываю в досаде губу — Валерия, мастер по визажу, точно не одобрила бы. Но что поделать, ее здесь нет, а я спешу.

Хватаю сумку и выбегаю из комнаты, перепрыгивая через кофейную кляксу. Цоканье новых шпилек по ступенькам привлекает внимание Дмитрия, который с загруженным видом сидел за барной стойкой.

Я думала, он уже уехал. Он скользнул по мне оценивающим взглядом, а я вспоминаю, что он в курсе, какой именно комплект нижнего белья под платье. Слегка краснею.

— Женечка, завтрак готов. Присаживайтесь, дорогая. — пригласила к столу Анна.

— Запах просто божественный, — я взглянула на омлет. — и выглядит аппетитно, но время поджимает…

— Ты куда-то собралась? — ожил Дмитрий и вопрошающе посмотрел на меня.

— В институт.

— Куда? — его удивление смутило меня.

— В театральный институт. Я звонила в деканат, занятия идут полным ходом, меня там ждут. Свое условие я выполнила, поэтому… — я повела плечом. — Могу теперь учиться.

Дмитрий задумчиво почесал затылок, вразумляя моим словам. Неприкрытое удивление играло в его глазах. Неужели, думал, что я забыла? Или не захочу учиться?

— Институт, значит… Ладно. — он загремел ключами, которые достал из кармана. — Позавтракай сначала, а потом я тебя отвезу.

— Но я… — растерянно смотрю, как он отдал безоговорочное указание и ретировался на улицу.

Сумка сползла с плеча, и я плюхнулась на стул.

— Ну и правильно. Съешь завтрак — заряд на целый день. — сказала Анна и подвинула тарелку ближе ко мне.

Я проглотила пару кусочков омлета и отпила кофе для успокоения души Анны. Но она все-равно назвала меня «цыпленочком, который поклевал ползернышка». Поблагодарив ее за вкусный завтрак, я упорхнула на улицу.

Дмитрий завел мотор, и машина тронулась вперед. В просторном салоне пахло натуральной кожей и цитрусом. Царившее молчание разбавляла английская мелодичная песня. Чтобы отвлечься начала переводить слова песни.

— Женя…Кхм, — голос Дмитрия разрезал воздух и ворвался в мой мыслительный процесс. Голова повернулась навстречу голосу. — Я хотел с вами поговорить.

— О чем?

— О том, что вы действительно выполнили свое условие. — он кивнул и продолжал целеустремленно смотреть на дорогу. — Все так. И я выполнил свое.

Машина притормозила на светофоре. Его пронзительный взгляд обжег мое лицо, оставляя красный отпечаток после себя. Я осмелилась встретить его и подняла глаза, которые были прикованы к абстрактной точке на панели. Дмитрий волновался. Это был не дежурный разговор, и он тщательно подбирает слова.

— Спасибо. — кивнула я и с утверждением-вопросом продолжила. — За то, что сдержали слово…и не намеренны его нарушать.

— Женя, то что произошло вчера ночью, мне правда, крайне неудобно за эту ситуацию. Я не правильно поступил, когда повел себя слишком самонадеянно, накричал на вас и… оскорбил вас своим поведением. Я обещаю, что такого больше не повториться.

— Вы извиняетесь?

— Кажется, да… — нелепо усмехнулся он. — Ты простишь меня?

— Я не злопамятна. — улыбнулась я. — И уже не держу на вас обиду.

— Так значит, да?

Я кивнула и увидела заметное облегчение на его лице.

— Раз разговор пошел в нужное русло… Можно тебя попросить?

— М?

— Обращайся ко мне на «ты», я ведь еще не старик, в конце концов. — усмехнулся он и бросил взгляд в зеркало. — Называй меня просто Дима. Думаю, это будет логично для жены.

— Хорошо. Я постараюсь.

— Хорошо. — удовлетворенно вторил он.

Мне нравиться, что мы с Димой начали находить общий язык. Сейчас он кажется не таким уж и «далеким». Благоприятная атмосфера в салоне помогла расслабиться и наслаждаться видами утренней Москвы.

Машина припарковалась около современного здания института, а я начала переживать, как в первый раз. Также сильно стучало у меня сердце, когда приходила сюда на творческий конкурс.

— Приехали. — Дима повернулся ко мне и широко улыбнулся. — Женя, можно я тебя заберу после учебы?

Неожиданный вопрос ввел меня в ступор.

— Да. — неуверенно ответила я.

— Отлично. — пара мужских ладоней в радости сжала руль. — Во сколько тебя забрать? Позвонишь мне.

— У меня нет вашего…твоего номера телефона.

Мы в минуту уладили это «недоразумение» (именно так назвал это Дима), и я сохранила одиннадцать цифр, проименовав их, как «Горский». Дима тоже сохранил мой номер телефона.

— И еще, — добавил он и протянул мне карту. — Держи. Она твоя.

Глаза загипнотизировали карту, а руки вросли в сумку.

— Женя, ничего плохого в карте нет. Это необходимость в большом городе. Не забывай, что ты жена состоятельного человека. Да и мало ли, что может произойти. Ну же…

Карта дернулась ближе ко мне, и я неуверенно протянула руку.

— Вот и славно. — сказал он, когда карта благополучно отправилась в мою сумку.

Дима вышел из машины, и я тоже уже схватилась за ручку. Но увидев, что он побежал к моей двери, я положила руку обратно на коленку. Я что сплю?

Дима открыл мне двери и подал руку, ослепительно улыбаясь при этом. Я поддалась его галантности и ответила взаимной улыбкой.

— Удачного дня.

— Спасибо, и тебе. — кивнула я, и под стук шпилек по тротуару, направилась к главному входу института.

Глава 26. Женя

Волнение ушло, когда я влилась в учебный процесс. Шла вторая пара по «Истории литературы». Я слушала преподавателя, и одним глазом поглядывала на огромный список произведений, обязательный к прочтению. Одно облегчение — часть из них я уже читала, когда жила у Натальи.

Косые взгляды и шушуканье за спиной отвлекали и заставляли слегка ерзать на стуле. Я предполагаю причины разговоров и сплетен. Некоторые лица одногруппников мне знакомы еще с вступительных этапов, и они наверняка запомнили меня и мое фееричное выступление.

Только вот теперь я сижу среди них и незаконно, по их мнению, занимаю один из стульев в аудитории. Для них я жена Горского, который проплатил мне обучение. А самое горькое то, что это правда.

Но я не пустышка, какой они меня считают. Я ни невежа и ни хамка, надеющаяся на автомат всех оценок. И скоро я всем это докажу.

Прозвеневший звонок дал импульс для движения в классе. После того, как преподаватель завершил лекцию, все, как муравьи, спешно покинули кабинет.

— Горская!

Я складываю тетради и учебники в сумку, не обращая внимания на шум и хихиканье.

— Горская!

Продвигаюсь в потоке студентов, мысленно прокручивая расписание на неделю. Судя по тому, сколько всего задали после одной лекции, вечера будут загружены подготовкой и наверстыванием упущенного материала.

— Евгения!

Услышав свое имя из уст преподавателя, я машинально обернулась. Виктор Павлович недоуменно смотрел на меня и жестом подозвал к себе.

— Горская, вы что уши с утра не мыли?

Пока эта фамилия для меня чужая, и я никак не могу привыкнуть к ней, а уж тем более ассоциироваться с ней.

— Простите, я…

— Вы сегодня опоздали.

— Да. — я поджала губы.

— И две недели лекций пропустили, поэтому весь материал вам придется изучить самостоятельно.

— Я понимаю. — он передал мне лист с названиями пройденных тем. — Спасибо.

— Не за что. Удачи вам и… терпения.

Отношение преподавателей к моей персоне тоже было неоднозначным. Виктор Павлович не был в приемной комиссии при поступлении, поэтому относился ко мне не более-менее снисходительно. В общем, свое место здесь мне придется отвоевывать старанием и умениями.

Во время перерывов в коридорах и холлах все жужжали, как пчелы в ульях. Много незнакомых лиц, на которых появлялась усмешка и зависть в глазах, когда я проходила мимо. Я старалась не обращать на это внимания и плавно плыла в потоке студентов по направлению к раздевалке. Следующие пары предполагали активное движение, и надо было переодеться в специальную форму.

На ходу я листала в телефоне входящие сообщения и вызовы. Красным значком был помечены пропущенные звонки от Натальи и Дмитрия. Перезваниваю и прикладываю телефон к уху, слушая гудки.

Впереди была толкотня. Какой-то сумасшедший прорывался сквозь встречное движение и расталкивал всех на своем пути.

— Расступитесь, пожалуйста…

Своим массивным плечом он резко толкнул мой локоть, и телефон упал на пол экраном вниз. Кто-то успевает безжалостно наступить на дорогой гаджет. Наталья подарила мне его, а я прыгала от счастья, как маленький ребенок. А сейчас готова зареветь… Подбираю телефон и пытаюсь тщетно реанимировать его — весь экран зарос в трещинах и отказывался реагировать на мои манипуляции.

— Без ремонта тут не обойтись… — слышу сочувствующий мужской голос за спиной.

Я обернулась и увидела высокого светловолосого парня, который был свидетелем произошедшего. Он не остался в стороне, и решил поддержать меня.

— Это точно. — с обидой в голосе сказала я и сжала телефон в руке. — Видно, сегодня не мой день.

— А вот и не правда. — поддержал парень разговор. — Сегодня твой день, потому что твое имя обсуждают все… Даже те, кто не знает, кто ты.

— И к какой же категории относишься ты? — усмехнулась я.

— К той, что предпочитает дружить, а не завидовать. — парень увязался за мной.

— Ясно. А ты знаешь, кто я?

— Слышал только из уст одногруппников, но я не доверяю сплетням, пока не узнаю человека лично.

— Значит, смелый и независимый?

— Так точно. — он ослепительно улыбнулся. — Меня Кирилл зовут.

Я приостановилась и встретилась с его светло-голубыми глазами, которые играли харизмой. Черты лица говорили об открытости и дружелюбности, которые подкупали. Его слегка слащавая внешность цепляет внимание и врезается в память. В кино для него подбирались бы соответствующие роли, этаких принцев, а девочки у экранов пускали бы слюни, мечтая о нем.

— Женя. — я улыбнулась в ответ.

— Приятно познакомиться, Женя. Я очень рад, что буду учиться с тобой в группе, может, ты заметила меня на общей лекции?

Я посмеялась. Кирилл был очень разговорчивым и казался мне забавным.

— Конечно. Ты был у доски и рассказывал лекцию, да? А смотрела тебе в рот — решила пошутить я. — Прости, но на парах мое внимание приковано к преподавателю.

— Значит, отличница?

— Нет. Просто… — еще чуть-чуть и он будет считать меня занудой. — Проехали.

— Как по мне все лекции — скука смертная, но вот следующая пары — другое дело!

— Что у нас дальше?

— Сценическая речь и актерское мастерство. Чуешь, чем пахнет? — он интригующе посмотрел на меня. — Вот где мы будет нарабатывать профессионализм, а не квадратный зад на лекциях.

Мысли Кирилла вызывали во мне усмешку. Пару месяцев назад они бы были идентичны моим, но не сейчас. Знания — повсюду. Все зависит от тебя, хочешь ты их принимать, делать собственными или нет.

На «Сценической речи» наш речевой аппарат был «изнасилован» разного рода упражнениями на артикуляцию, расслабление и дыхание. Губы, язык изгибались, как могли, щеки раздувались и сдувались, как шары — занятие сопровождалось странными звуками, которые мы издавали, но это все веселило и делало его интересным.

Я поняла, что имел в виду Кирилл. Мы работали в паре, с ним я чувствовала себя более уверенно. Преподаватель раздала нам скороговорки, которыми мы должны были закончить занятие и продемонстрировать уровень своей дикции.

Благодаря урокам Варвары Георгиевны, которая ставила мою речь в доме Натальи — все упражнения не показались мне слишком сложными, а скороговорки за последний месяц стали моей отдельной любовью.

— Так закончили, все молодцы! — похлопала в ладоши преподаватель и все поддержали ее, кроме меня. Я негодовала.

Как закончили? Спросили всех, меня. Я помню этого преподавателя на творческом конкурсе, она сидела в очках в пучком на голове и назвала меня сумасшедшей. По ее нелицеприятному взгляду в мою сторону, было ясно — она тоже меня помнит.

— Можно мне рассказать? — я прочистила горло и сделала шаг вперед, чтобы привлечь внимание.

Преподаватель осеклась и с явным раздражением на лице, кивнула, сделав одолжение мне.

Плевать. Пусть бесятся. Я здесь не для того чтобы быть объектом насмешек и призрения, я пришла учиться и буду это делать.

— В четверг четвертого числа четыре четверти часа четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами четыре чертежа чрезвычайно чисто». — отчеканила я и не позволила себе споткнуться на этой скороговорке, которая была намного длиннее, чем у всех остальных.

Все словили тишину. Удивление на лицах от моего неожиданного успеха повеселил на меня, и я довольно улыбнулась. Искренне радовался за меня только Кирилл.

— Молодец. — шепнул он и приобнял меня за плечи.

- Так, хорошо. — преподаватель выдавила из себя похвалу и объявила перерыв.

Глава 27. Женя

По окончанию первого учебного дня я заглянула в библиотеку, чтобы взять пару книг из выданного списка. К моему сожалению, многие книги оказались в ограниченном доступе и выдавались только для ознакомления в читательском зале.

В холле библиотеки я встретила Кирилла и поделилась своим разочарованием.

— В интернете все есть. Загрузишь в ридер и читаешь без проблем. — не понимал он моей проблемы.

— Как вариант. — я пожала плечами. — Но я люблю шелестеть страницами, а еще мне нравится, как пахнут книги.

— Так, интересно. — усмехнулся Кирилл. — Какие еще у тебя есть тайные пристрастия?

— Да ничего тайного и особенного.

— Я почему то так не думаю. — он с прищуром взглянул на меня. — Сегодня ты всем показала, что ты вовсе не та, о которой все судачат.

— Перестань. — отмахнулась я, хотя мне были приятны его слова. — Пусть говорят, что хотят. Меня это никак не трогает.

— Лукавишь?

— Да. — выдохнула я.

Мы вышли из здания института и устроились на скамейке под деревьями.

— Я понимаю тебя. На меня тоже смотрели искоса, когда узнали, что я приехал из небольшого поселка в Москву, но сейчас вроде бы отношения начинают выравниваться. Почему то у москвичей негативная реакция на приезжих. Даже не знаю… Ведь в других городах живут, такие же ребята, порой даже способнее и умнее, чем в столице.

Я была удивленна тем, что Кирилл из провинциального городка. По его модной одежде и своеобразному московскому акценту этого не скажешь.

— Просто я впитываю все, как губка. Окружение и среда делает свое дело. — он захохотал на мое удивление. — А чувство стиля у меня было всегда.

— Кирилл, — я опустила глаза на туфли. — Все, что говорят обо мне — правда. Я действительно не прошла конкурсный этап и не должна была учиться здесь.

Я чувствую его доброе расположение ко мне, возможно, это просто солидарность, хорошее воспитание или… я не знаю что. Но притворяться белой и пушистой перед ним мне не хочется.

— Я не видел твое выступление. Но знаю, что многие талантливые ребята не прошли, да и кто бы понимал все правила отбора! Я видел, что ты сегодня творила на сцене — это было гораздо лучше некоторых ребят их группы. Так что хватит грузиться, слышишь?

Он притянул меня к себе по- дружески за плечо, заставляя улыбнуться. И у него это получилось. Свежий аромат морского бриза ударил в нос, когда лицо коснулось его футболки.

— Как на счет прогуляться где-нибудь?

— Когда?

— Да прямо сейчас. Посмотри, погода просто благодать. — он раскинул руки в стороны. — Я люблю гулять по Москве, здесь очень много красивых мест. Какое твое любимое, где любишь отдыхать?

На кровати. В кресле. В ванне. Точка.

Я около двух месяцев в Москве, но нигде не была. Мой график не выделял времени для простого гуляния по городу, в условиях, когда мое лицо было так популярно для папарацци.

— Нет любимых.

— Ты что? Это надо срочно исправлять! — встрепенулся Кирилл, встал и потянул меня за руку. — Вставай, я буду твоим гидом сегодня. Низкопрофильным, неопытным, но зато очень разговорчивым сопровождающим.

Я немного замялась. Кирилл растоптал мою неуверенность и сомнения в одну секунду.

- Наверняка хотела прийти домой и сесть за чтение вот этих самых книг. — он указал пальце на мою сумку, «разжирела» от наполнявших ее книг. — И так до ночи, а потом спать.

— Ну да. В точку. — посмеялась я и поддалась на природное обаяние неунывающего парня.

— Поверь, Женя, этот день ты будешь вспоминать еще долго! — заликовал Кирилл, когда я поддалась на его уговоры.

— Почему — то я не сомневаюсь…

* * *

За нашей увлекательной прогулкой, я не заметила, как быстро пролетело время. Кирилл был довольно обаятельным гидом с очаровательной улыбкой. Все его внимание было приковано ко мне. Он все время шутил и кажется, я забыла обо всех манерах и смеялась во весь голос. Поглощая мороженное, мы гуляли по Красной площади, наслаждались природой в известном парке, оценив всю мягкость газона и покормили уточек. Кирилл не переставал фотографировать все на телефон, а я позировала и улыбалась во все тридцать два зуба. Успели заглянуть в парк аттракционов, где прокатились два раза на колесе обозрения. Счастье должно быть дозированным, но явно не сегодня… Потому что оно шквалом обрушилось на меня сегодня вечером, и я не хотела останавливаться. Кирилл был прав, этот день я буду вспоминать еще долго…

Чувствуя приятную усталость в ногах, я подхожу к дому с играющей улыбкой на губах. На улице уже начало темнеть. Сумка в руках кажется тяжелее, чем раньше, и я понимаю, что сил читать что-либо сегодня у меня не осталось.

Стараясь не шуметь, закрываю за собой двери и поднимаюсь осторожно по ступенькам в свою комнату. Свет автоматически включается на мое передвижение.

Я открываю дверь в свою комнату и вижу Дмитрия. Он сидит на кресле рядом с кроватью и пускает гневные искры из глаз. Я вспоминаю наш утренний разговор. Улыбка сходит с лица и замираю в дверном проходе.

— Где ты была?

Повышенный приказной тон заставляет меня выпустить защитные шипы.

— Я должна отчитываться за каждый шаг?

— Женя, мы с тобой договаривались, что ты позвонишь мне, и я тебя встречу после занятий. — вцепился он в ручке кресла, стараясь сохранять самообладание.

— Извини, я забыла. И у меня сломался телефон. Меня случайно толкнули и он вылетел из рук.

Я достала из сумки сломанный телефон и положила его на стол треснувшим экраном вверх. На Дмитрия это подействовало отрезвляюще, и он умерил пыл.

— Я заходил в институт, занятия давно закончились, где ты была?

— Гуляла.

— Гуляла?

— Да. Мне нельзя прогуляться по Москве? Я живу в этом городе уже два месяца, и ничего толком не видела.

— Одна? — он изогнул бровь.

— У меня не может быть друзей?

- Хватит воспринимать все в штыки. Я переживал за тебя. — он встряхнул головой. — Мы могли бы вместе сходить куда-нибудь. Я бы показал тебе интересные места. Ты так не считаешь?

Я промолчала. Думаю, если я обмолвлюсь о том, что предпочла его компании общество Кирилла, то в комнате разорвется бомба, и никому не выжить.

— Я бы хотела переодеться… А потом надо почитать книги.

Дмитрий сразу понял намек. Взъерошенным недовольным коршуном он поднялся с кресла и направился к выходу.

— Спокойной ночи. — он обернулся и бросил быстрый взгляд в мою сторону.

— Спокойной… — тихо ответила я, сожалеющее поджав губу.

Когда дверь закрылась, я плюхнулась на кровать и накрыла ладонями лицо. Как я могла забыть… Но чувство стыда затмила радость воспоминаний сегодняшнего вечера. Я отбросила сумку с книгами в сторону и взяла в руки дневник. С вдохновленным видом я прикусила колпачок ручки и закрыла глаза, вспоминая моменты прогулки с Кириллом. Ручка забегала по чистому листу, переводя все мои мысли в слова:

«Дорогой дневник, мне столько всего надо тебе рассказать…»

Глава 28. Дима

Студенты похожи на муравьев — они кишат возле своего логова, делая занятой вид. В этот солнечный жаркий день я вынужден смотреть на то, как они ходят туда-сюда, испытывая входную дверь института на прочность.

Я стою возле своего белоснежного мерседеса, по-деловому опираясь пятой тачкой о капот, и жду Женю. Я подвернул рукава белой свободной рубахи по локоть и расстегнул верхние пуговицы. Темные солнечные очки спасают от палящего солнца и от взглядов молодых студенток, слюни которых уже стекли по их облегающим платьям, образуя лужицу около ног. Пристальное внимание девушек — обычное дело, к которому я успел привыкнуть, поэтому они меня никак не трогают, а лишь вызывают самодовольную ухмылку.

Часы на правой руке показывают четвертый час. Я встряхиваю пальцами, выгоняя нервозность от ожидания, и прячу их в карманы. Полчаса, которые я околачиваюсь здесь, тянутся невыносимо долго.

Дергаюсь с места, когда вижу знакомый коралловый сарафан. Женя вышла из института в компании молодого рослого парня. Что это за тип? Я приспустил очки, чтобы получше разглядеть белобрыслого студента, который оживленно общался с моей женой.

— Жень! — я махнул ей рукой, привлекая внимание к себе.

Она обернулась и окинула меня быстрым взглядом. Распрощавшись с парнем, которого я запомнил, она не спеша пошла в мою сторону.

Я принял самое выгодное положение возле машины, как это делают модели, уловив идеальный ракурс.

— Привет, детка! — по-голливудски улыбнулся я, чуть приспуская очки на нос.

Но под недоуменным взглядом Жени весь пыл секс — машины испарился.

Ясно, это было лишнее.

Я открыл ей дверь и она, поблагодарив меня кивком головы, села в автомобиль.

— Как прошел день? — поинтересовался я, давая по газам. — На этот раз телефон выдержал непосильную ношу студенческой жизни?

— Хорошо. Телефон жив здоров, как и я. Спасибо еще раз. — она завертела в руке айфоном последней модели. — Но не стоило так тратится…

— Этот гаджет стоит своих денег. Проверено.

Я достал из кармана айфон, точь-в-точь такой же, как у Жени. Теперь у нас одинаковые телефоны — в этом что-то есть или… просто гребаный романтик прорывается наружу?

— Этот парень, с которым ты вышла, кто он? — типа между делом спросил я.

— Кто? Кирилл? — ее косой взгляд полетел в меня. — Это мой одногруппник…

— М, симпатичный. — заметил я и пальцы сами забарабанили по рулю.

— Кхм, наверно, да. — она прочистила горло. — Ревность или мне кажется?

Я усмехнулся. Какая ревность, просто этот смазливый тип крутился змеем возле и улыбался шире своего рта.

— Тебе кажется. Ревность — удел неуверенных в себе людей. Я похож на такого человека?

Угловым зрением уловил ее оценивающий взгляд. И что странно, она промолчала. Я спросил, а она промолчала. Вот как это понимать?

— Или у меня могут быть причины для ревности? — насторожился я.

— Если ты захочешь их найти — то ты их найдешь, так или иначе, или на худой конец додумаешь…

— Ясно. Закрыли тему.

Минута тишины и громких мыслей. Меня хватило ненадолго.

— У этого Кирилла есть девушка?

— Кажется, нет. Во всяком случае, мне он о ней не говорил.

— Да, это разный вещи. — покачал я головой. — Тебе он нравится?

— Кто?

— Ну, этот симпатичный высокий блондин с голубыми глазами? — с издевкой сказал я.

— Вообще-то у него серые глаза.

Ага! Даже цвет глаз запомнила! Все-таки не зря мне этот Кирилл покоя не дает.

— Интересная подробность. На вопрос ты можешь не отвечать. — с досадой сказал я. — Он однозначен.

— Хорошо. — спокойно сказала она и отвернулась к боковому стеклу. — А куда мы едем?

Она сказала «хорошо»? И все? Серьезно?

Хотел сделать для Жени сюрприз, но сейчас, думаю, стоит ли? Эта девчонка умудрилась в минуту вывести меня из себя… или я сам себя завел?

— Скоро увидишь.

— Ладно. — дернула она плечом и уткнулась в телефон.

Звуки входящих сообщений и ее улыбка на лице изводила… Мне она так не улыбается. Общество в сети намного приятнее, чем разговор со мной. Отлично.

Какой-то осел решил подрезать меня, и я громко просигналил и выругался в ответ. Женя оторвалась от телефона и округлила глаза в удивлении.

— Думаешь, он услышал? — провокационно дернула она бровками на мои нелицеприятные слова.

Я был на взводе.

— Думаю, он не только глухой, но и слепой и умственно отсталый, раз не увидел номера и тачку, которую собрался подрезать.

Женя шумно выдохнула. В салоне воцарилось невидимое напряжение. Я включил погромче музыку, чтобы хоть как-то перекрыть его.

Исправить ситуацию сможет только сюрприз, который я ей подготовил.

Я припарковался недалеко от набережной. Вид изумительный.

— Приехали. — сказал я и отстегнул ремень безопасности.

Открыл дверь Жени и протянул руку, за которую она неохотно ухватилась.

— Ты сегодня очень красивая. — сказал я, когда мы остановились на мосту, чтобы посмотреть на вид Москвы-реки.

— Приятно слышать. — на ее лице отпечаталась грусть.

— Это не дежурный комплимент, Женя. — я рискнул накрыть своей рукой ее ладонь. — Я правда так считаю.

Женя вздрогнула от прикосновения, и я убрал руку. Спрятал ее подальше в карман. Ей словно некомфортно со мной. Неприятно. Что я делаю не так?

— Скажи, я совсем тебе не нравлюсь?

— В смысле? — растерянно спросила она.

— В смысле, как мужчина. Я не твой типаж? Тебе нравятся только высокие блондины?

— Цвет волос не играет никакого значения. Как и рост.

— А что играет?

— Для чего ты спрашиваешь?

— Ты мне нравишься, Женя. Но с твоей стороны я чувствую лишь холодность и неприязнь.

— Ты удивлен?

— Да.

— Тогда ты просто меня плохо знаешь. Обращаешь внимание на мелочи, которые мне совсем неважны.

Она смотрела вдаль на то, как плывет теплоход. А я, как идиот, переминался с ноги на ногу перед ней. Анна говорила, что девушки любят внимание — что-то с Женей это не действует. Будь ее воля, она бы уже давно сбежала отсюда и зарылась в своей комнате… Лишь бы не видеть меня.

— Когда-нибудь плавала на теплоходе? — бесстрастно поинтересовался я, изначально зная ответ.

— Конечно, нет.

— Значит, будем исправлять.

Я подхватил ее под руку, и мы направились в «ресторан на воде», который был забронирован заранее. Главный сюрприз еще впереди.

Глава 29. Дима

Вдоволь нагулявшись на нижней палубе и налюбовавшись живописной панорамой города и Москва-реки, мы поднялись на верхнюю палубу, где располагался ресторан с изысканным интерьером.

Женины ноги, облаченные в открытые босоножки, ступали по светлому мрамору и издавали гулкий звук, привлекая внимание других гостей. Массивные люстры, украшения в виде многочисленных витражей, черное пианино внушительных размеров, за которым сейчас расположился юноша в костюме, придают этому месту вкус роскоши и богатства.

Легкое шампанское, в качестве аперитива, на этот раз способствовало не только пробуждению аппетита, но и для храбрости и уверенности, которая отчего-то гаснет во мне, когда я нахожусь рядом с Женей. Но я так хочу выглядеть в ее глазах лучшим мужчиной на свете, что от этой мысли и навязанной цели мутнеет в голове, и я веду себя как влюбленный мальчишка без тормозов.

Шампанское, которое Женя слегка пригубила, сейчас поблескивает у нее на губах. Я не могу оторвать от них взгляд, они манят меня своей детской пухлостью и нежностью. Почему я не замечал этого раньше?

— У меня что-то на лице? — она прибрала пряди волос, которые обрамляли ее розовые щеки, а сейчас спрятались за маленькие ушки и легонько оттопыривали их.

— М? — я вышел из забвения.

— Ты так смотришь, что мне становится неловко. — пояснила она и смущенно коснулась ключицы, которая была красиво очерчена на ее молочной груди.

Мелкие детали, за которые я цепляюсь взглядом, сводят с ума. Все отдал за то, чтобы коснуться ее кожи прямо сейчас. Чтобы подушечки пальцев почувствовали бархатность ее лебединой шеи и оголенных плеч.

— Извини. Но не могу оторвать от тебя взгляд. Мне нравится, как ты смущаешься.

— Значит, будешь продолжать меня смущать? — ее брови взлетели наверх в негодовании.

— Нет. Во всяком случае, я постараюсь. — губы растянулись улыбке. — Но обещать не могу.

Женя не поддалась на мои провокации и отвела взгляд на музыканта, который виртуозно играл на пианино.

— Твоя сестра — прекрасная пианистка. — сменила она тему на более нейтральную. — Она обещала научить меня, и уже дала пару уроков.

— Это прекрасно. Марианна действительно профи в этом деле. Как твои успехи?

— Так себе, если честно. — посмеялась Женя. — Марианна сказала, что уезжает через неделю, так что такого терпеливого и учтивого учителя, думаю, мне просто не найти.

— Есть один вариант?

— И какой?

— Я могу тебя научить. Не знаю, какой из меня выйдет учитель, но играю я не плохо.

— Правда, это очень удивительно. Никогда бы не подумала. Находите время на игру?

— Бывает. У нас на втором этаже в малой гостиной есть пианино, думала, это просто предмет интерьера?

— Хм, когда я последний раз его видела, оно было покрыто пылью, словно на нем год не играли.

— Вот только не надо… — послал я колкий взгляд в Женю, которая подтрунивала надо мной. — Я играю редко, но метко.

— Хорошо. — она вскинула руки в поражении и посмеялась. — Не буду спорить. Бесполезно.

Официант принес первое блюдо, и мы прервали свое завязавшееся общение, наслаждаясь кулинарным шедевром средиземноморской кухни.

— Женя, у меня есть сюрприз для тебя. Надеюсь, что приятный. — я достал из кармана пару билетов.

— Что это?

— Лишь часть твоей мечты, которую я хочу осуществить. Билеты во Францию. — я вкушал ее реакцию, которая должна выдавать приятную неожиданность и счастье в глазах.

Но увидел лишь смятение на ее лице. Женя прикоснулась уголком салфетки к губам и опустила глаза на стол.

— Билеты? Во Францию?

— «Увидеть Париж и умереть» — усмехнулся я. — Мы могли бы отдохнуть в этом прекрасном городе. Вместе. Назовем, это свадебным путешествием.

— Св-в-адебным путешествием? — ее голос дрогнул. — Спасибо за предложение. Но я не могу.

Внутренние ликование опустилось на самое дно и погрязло в трясине непонимания. Что опять не так?

— Почему? Я знаю, ты хотела.

— Да, хотела, но сейчас… Я учусь. Я и так пропустила столько занятий. Мне нужно догонять.

— Всего на неделю, Жень. А с институтом я договорюсь, знаешь, один звонок и..

— Не надо! — встрепыхнулась она и сверкнула глазами. — Умоляю… Не нужно никуда звонить и договариваться. В Париж я не поеду, и это мое окончательное слово.

— Ясно. — выдавил я сквозь сжатые от недовольства зубы. — Прекрасно…

Я разорвал напополам билеты у нее на глазах, и бумажки слетели на пол.

— Пошел к черту Париж и свадебное путешествие. — рявкнул я и заглотнул остатки шампанского.

— Зачем ты так…

— А как, Женя? А может и театральный к черту? У меня есть знакомый режиссер, он подберет для тебя роль… Будешь у нас светится на экранах, ты же этого хотела, разве нет?

— Прекрати.

— Деньги, слава, признание… Все актрисы об этом мечтают. Покорить Москву был твой главный лозунг. Один твое слово — и все будет.

— Хватит. — она отбросила салфетку на стол. — Вы ведете себя, как…осёл. Простите.

Она встала и от бедра начала чеканить шаг к выходу. Бесится. Значит, задело.

— Ну что, осёл… — я постучал по бокалу, в котором видел свое отражение. — Тебя снова отшили. И кто? Она?

Я встал с места и направился за Женей на открытую палубу. Она стояла на корме и держалась за металлические поручни. Ее отстраненный взгляд смотрел вниз, на мутные волны Москва-реки.

— Есть желание утопиться? — я подошел из-за спины.

— Особого труда не составит. Я не умею плавать.

— Я противен тебе…

— Мне противны ваши слова и мысли.

— Опять «выкаешь». — усмехнулся я. — Но мои слова и мысли отражают меня и правду, которой я живу. В этом мире все куплено, Женя, как бы пафосно это не звучало. Раньше тебя не оскорбляла мысль о халяве и блате. Порой я вспоминаю о той дерзкой девчонке, которая безжалостно царапала мою машину… И даже иногда скучаю.

Я навис над ней тенью и сверлил взглядом. Ее глаза бегали, она не могла найти себе места.

— Мне тошнит, простите. — ее губы скривились.

— Морская болезнь?

— Вовсе, нет. — она колко посмотрела на меня.

Я смотрел вслед ее уходящей спине, и осознавал пренеприятную правду — главной причиной ее плохого самочувствия стал я. Злость подкатила к горлу. Она не во что меня не ставит, презирает.

— Да и пошло оно все… — я сильно стукнул по металлическим прутьям и выругался от досады. — Тоже мне нашлась принцесса. Я Горский или тряпка подкаблучная?!

Глава 30. Женя

Я лежу на сцене в актовом зале и вдыхаю запах театра. Здесь пахнет пылью, которая въелась в черный бархат кулис, деревом сценического настила и сыростью, которой тянет из подвала. А еще здесь стоит запах усталости, физического и эмоционального напряжения.

Именно в этом зале днем проходят наши мастер-классы по актерскому мастерству, где мы учимся, пыхтим, потеем выжимая из себя последние соки. А по вечерам сцена принимает репетиции к ближайшим спектаклям и постановкам, в которых принимают участие студенты университета.

Я лежу с закрытыми глазами и стараюсь поймать момент полного расслабления. Скрип половицы не дает этого сделать, и я открываю глаза. Я должна была догадаться, это Кирилл. Он присел около меня и широко улыбнулся.

— Полное обнуление?

— Типа того. — я встала и начала стряхивать пыльные следы на черных лосинах. — Решила помедитировать, пока никого нет.

— Ты в своем репертуаре, Женя. — усмехнулся Кирилл. — Как насчет «зеркала»? Раз ты на месте не можешь усидеть без самосовершенствования.

— Вообще — то я лежала…неподвижно. — подколола я друга. — А на счет «зеркала», хорошая идея, давай. Борисовна обязательно включит его в программу сегодня. Зуб даю.

«Зеркало» — это упражнение из практики актерского мастерства. Твой партнер становиться твоим «зеркалом», повторяя за тобой каждое движение и эмоцию. Главное — забыть о себе и почувствовать полную зависимость от партнера; понять, что это не ты двигаешься, а управляешь телом партнера. При этих условиях, зрители забудут (или вовсе не поймут), кто в паре ведущий, а кто ведомый.

Сейчас ведущий — Кирилл, он управляет моим телом. И я полностью доверяю ему. На сцене тишина. Мы полностью погружены друг в друга. Мои движения отражают его, а взгляд неотрывен друг от друга. Я словно читаю его и слышу, что он хочет передать мне. Мы становимся единым целым.

Наши руки подняты наверх и очень медленно приближаются друг к другу. Кончики пальцев соприкасаются, и я чувствую, что его кожа холоднее моей. Почти одновременно сжимаем пальцы, образуя переплетенные замки. Шаг вперед — и между нами больше нет расстояния, ткани футболок встретились и начали «притираться» друг к другу. Я ощущаю дыхание Кирилла на своем лице, он пронзительно смотрит нам меня и медленно склоняется. Я тянусь в ответ. Что это? Игра или реальность?

Осознание того, что мы заигрались, пришло ко мне, когда мои губы накрыл легкий поцелуй. Руки расцепились руки, и я отстранилась от Кирилла.

— Прости. — я встряхнула головой. — Мы не должны.

— Нет, это ты прости…

Неловкость сменилась опасением, когда я услышала шорох в зрительном зале на задних рядах.

— Что это, здесь кто-то есть?

— Не думаю.

За кулисами послышались голоса одногруппников. Время подошло — скоро начнется занятие. Я посмотрела на Кирилла сожалеющим взглядом и спустилась со сцены. Разместившись на сиденье первого ряда, я потупила взгляд в невидимую точку.

Неловкость и дискомфорт? Да, сейчас именно это переполняет меня. Как я могла допустить поцелуй, и как Кирилл позволил ему случиться? Он был ведущим, а это значит, что он первым сделал шаг, а я лишь повторила. Оправдание? Не знаю, но меня дико не устраивает то, что произошло. Кирилл — хороший парень, красивый, талантливый, но… Он мой друг.

Я думала, что он это понимает и принимает, но произошедшее недоразумение дало почву для сомнений. Мы с Кириллом проводили почти все дневное время вместе, потому что нашли общий язык, и было просто приятно поболтать или помолчать вместе. Его предложения погулять после пар, я мягко отклоняла, ссылаясь на объем дополнительных занятий. Он не настаивал, и я не придавала его вниманию особого значения, но сейчас… Я переварила информацию, и мне не нравится итог, к которому я пришла.

— Кирилл, нам надо поговорить. — я перехватила друга после пар, когда он вышел из раздевалки.

— О чем?

— То, что произошло сегодня между нами… Зачем ты это сделал?

Мы отошли в сторону, и Кирилл сказал, то, что я боялась услышать:

— Я не знаю, как это получилось. В одну секунду мне захотелось тебя поцеловать, и я сделал это.

— Кирилл, тебе не стоит больше делать этого… — неумело подбираю слова. — Друзья не целуются. Я хочу сказать, что…

— Я понял тебя. — он положил руку на плечо. — Сразу после того, как сделал это. По твоему взгляду. Можешь, не париться на эту тему, Жень.

— Правда?

— Да. Просто случайный поцелуй. Предположим, что мы заигрались… и забудем об этом. Окей?

— Да, так будет лучше. Ты ведь не в обиде?

— Нет, конечно, Жень. Все в полном порядке. Я побежал, ладно?

Он отсалютовал мне и скрылся за толпой студентов, которые скучковались возле закрытого кабинета. Меня отпустило напряжение. Хотя доля сумбура все-таки осталась в голове. «Не парься. Просто заигрались» — все это звучало слишком легко и просто с его слов, словно произошедшее для него ничего и не значило.

* * *

Вечер. Я закуталась в плед и утонула в мягком кресле с книгой в руках. Свет от торшера покрывает страницы желтоватым оттенком. Глаза бегают по строчкам, и невольно закрываются сами собой. На часах уже около одиннадцати часов. Я захлопнула книгу, отделив текущую страницу закладкой.

Устроившись в кровати, я улавливаю полнейшую тишину, которая царит в доме. Дмитрия Александровича я не видела уже около двух дней, после того как мы ужинали на теплоходе. Анна говорила, что он появлялся пару раз в доме днем, когда я была в институте.

Я ворочаюсь, переваливаясь с одного бока на другой. Лицо Дмитрия мельтешит в сознания, а колкие слова до сих пор гудят в ушах. Неужели он не понимает, что его поведение и мысли в отношении меня оскорбляют, трогают за живое, причиняя боль? Или понимает, и специально это делает?

Пытаться купить все в этом мире, включая меня саму — какой кошмар! Он поставил мне цену, а когда она оказалась слишком низкой, сам оскорбился и посчитал, что объясниться в его случае — не достойная задача. Завышенное самомнение и глупые предрассудки живут в его голове, которые угнетают. Шевелит прошлое, тыкая меня в грязь, из которой я вышла — разве это поведение джентльмена? Ведь именно таковым он выглядит… издалека, если не присматриваться.

Но я оказалась дотошной и решила присмотреться. Но только потому что хотела получше узнать этого человека, чем он живет, что им движет… Порой он бывал интересным, даже забавным и смешным, но все это пресекалось в момент каким-нибудь нелицеприятным словом или жестом, который говорил громче всяких слов. И я вновь разочаровывалась, коря себя за глупую доверчивость.

Я сжалась в клубочек и зажмурила глаза, отгоняя навязчивые мысли о Дмитрии. Но сон все равно не приходил.

Через некоторое время, я услышала движение на лестнице, которое заставило открыть замереть и прислушаться. Кто это может быть? Уверенный шаг приближался к моей комнате — я встала с кровати, прикидывая в уме варианты действий, если в дом пробрался вор…

Дверь распахнулась, одновременно с включившимся светом и в комнату вошел Дмитрий. Он был темнее тучи и «поприветствовал» меня гневным взглядом. Я, с прищуренными от света глазами, растерянно стояла закутанная в одеяле и не понимала причин, по которым он так внезапно ворвался в мою комнату ночью.

В его руках был белый конверт. Он сильно шлепнул им по столу, выдавливая из себя угрозу:

— У тебя есть одна минута, чтобы объяснить мне…Что это?!

Глава 31. Дима

Стриптиз-клуб. Я заливаю в себя очередной шот и закусываю долькой лайма. Лицо морщится от кислоты, но тут же расплывается в ухмылке, когда горячая штучка игриво изогнулась на пилоне и пустила в мою сторону соблазняющий взгляд. Я расставил пошире ноги и, и потирая подбородок, мозолил глазами извивающие тело танцовщицы. Помимо меня здесь есть еще пару дорогих клиентов, но я вижу, что эта детка танцует исключительно для меня. Мне нравится.

— Значит, говоришь, Женя теперь не обращает на тебя внимания? — мой друг Слава вернулся к больной теме.

— Я не знаю, чего она хочет. Она стала совсем другой, и дело не в красивых нарядах.

— Так это же хорошо, нет?

Я усмехнулся.

— Наверно хорошо. Но не для меня. Потому что, всем своим видом она показывает, как ей некомфортно в моем обществе, понимаешь? Рядом с ней я чувствую себя каким-то гадким утенком, хуже всех остальных.

— А вот это не хорошо… Так не должно быть. Жена должна уважать мужа, любить, ждать с работы. А ты уж вторую ночь у меня тусуешься. Может ну ее а, Дим?

— Было бы за что уважать… — буркнул я про себя и щелбаном отодвинул стопку от себя.

— Что говоришь?

— Нравится она мне, говорю. Никого так не добивался, как ее. И никого не хотел так, как ее…

Я бросил взгляд на танцующую кокетку, пластика которой поражала. Она готова сделать для меня все, что я захочу, ее внимание приковано ко мне, и она так старается на шесте, лишь бы я не отводил от нее глаз. Вот же, Дима, что тебе еще надо?!

Нет, после одной ночи с легкодоступной горячей красоткой, мое терзания не стихнут, потому что все мои мысли опять буду забиты Женей. Той, которая сейчас, наверно, уже спит и греет подушку своим теплом. Эх, как бы я сейчас хотел оказаться той подушкой…

Я достал из кармана телефон — чисто… Не звонков, ни сообщений от нее. А ведь могла бы позвонить, написать, где ее муж пропадает вторые сутки. Может, я умер, а ей все-равно! Вот, опять завелся…

Я с досады отключил телефон, чтобы не расстраиваться и засунул его обратно в карман, приказывая себе не думать о Жене хотя бы сейчас.

— Что делать будешь? — Славу забавляла вся ситуация. Сначала друг смеялся над своей фиктивной женой, а потом сохнет по ней, но она теперь в грош не хочет его ставить.

— Не знаю… — растянул я и взглянул на сцену.

Полураздетая блондинка приближалась ко мне на красных высоченных каблуках с толстой платформой. Она склонилась надо мной, демонстрируя пышность и упругость верха, и в нос ударил ее приторный запах сладких духов. Мои руки расслабленно лежали на диване, а равнодушный взгляд глаз наблюдал за тем, на что способна эта девочка.

Ее нога полетела на диван, потом другая — и вот я уже в ее захвате дурманной похоти. Влажный язык пробежался по моей небритой щеке, оставляя после себя неприятную прохладу.

— По-моему, она тебя хочет… — доносится смешок Славы до уха.

- Я её не хочу. — почти в губы сказал я это соблазнительнице и достал пару купюр, которые засунул ей в лиф. — Детка, ты нравилась мне гораздо больше у шеста, понимаешь, о чем я?

Она стрельнула глазками и, вильнув на прощанье пятой точкой перед носом, постучала каблуками на свое место.

— Кажется, теперь я понял суть твоей трагедии, визуализировал так сказать. — заржал Слава, и я покосился на него. — Ты перед Женей так же крутился, чтобы она обратила внимание, но она — отворот поворот…Поставила тебя на место, как ты сейчас эту очаровательную девушку…

— Чего??? — порой мысли Славы заносят его в непросветные дали. — Во первых, я не крутился, я был рядом. Во-вторых…

— Слушай сюда, — он заткнул меня. — Еще классики говорили: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…» Неспроста это. Пожестче надо быть с ней, и хватить пускать розовые слюни на нее, наоборот, действуй хладнокровнее…

— Слав, ты чего там пересмотрел? Презирай и властвуй?

— Зуб даю, сработает. — усмехнулся он. — Ну пока не попробуешь, не узнаешь.

Стоит ли проверять эту теорию на практике? Риски большие. Думаю, Женя не мечтает о бесчувственном высокомерном миллионере. Поэтому я вычеркнул эту идею из головы, но ненадолго, потому что обстоятельства, которые возникли на следующий день, решили все за меня…

* * *

— Ваш брак — фиктивный! — брызгал слюной Борис, тыкая пальцем по фотографиям, от которых рябило в глазах.

— Это не доказательства. — стальным голосом сказал я, не выказывая никакого волнения и бешенства, которое переполняло меня. — Ваши поддельные снимки — брешь и проделки фотошопа.

Я специально усмехнулся, чтобы вывести из себя Бориса, которого стукнет инсульт. Хотя сам смотрю на снимки и не верю… Внутри все закипает от гнева. Крысы Бориса следили за Женей и за мной после свадьбы. Они хватаются за последний шанс, чтобы прибрать к себе фирму отца.

Они запечатлели меня в стрип-клубе с танцовщицей на коленях, которая лижет мне лицо и еще парочку «удачных» кадров. Но самое ужасное, это фотки с Женей, которые как ножом по моему сердцу… Женя проводит время в компании с этим блондином Кириллом: вот они улыбаются в обнимку, тут они на травке с голыми ножками, здесь они «корчат рожи» и дурачаться, а на финал… Они, сцепившись за руки, целуют друг друга. В глазах мутнеет и истерика подкатывает к горлу, но я сдерживаю себя, пуская невидимый дым злости из ушей.

Просто друг, значит, одногруппник! — вспоминаю ее жалкие слова. А я муж, объелся груш! Понаставила рогов, а я бьюсь о них, как придурок, не понимая, в чем же дело? Отчего моя Женечка нос воротит? А она, вон, с этим хреном мордастым!!! Еще лыбится мне, с*чонок! — презрительным взглядом прожег фотку Кирилла.

— Это «чистые» фотографии! — заверещал Борис. — Я работаю с проверенными людьми.

— Но они не доказывают фиктивность брака.

— Так значит, он все-таки фиктивный? И как ты объяснишь, все это?

— Я. Тебе. Ничего. Объяснять. Не буду. — членораздельно сказал я, тыкая пальцем в его пиджак, отталкивая его все дальше от меня. — С этой секунды все вопросы или переговоры будет вести мой адвокат, на случай если ты решишь подкинуть каких — нибудь паленых фоток моей частной жизни, к которой ты, собака такая, не смеешь совать свой нос. — один захватом пальцев я сделал «сливу» на мясистом носу Бориса, и тот протестующее взвизгнул.

— Гуд бай, неудачник! — я покинул кабинет, попутно набирая адвоката.

Вот же черт!! Только дополнительных проблем с судебными разбирательствами мне не хватало. Но это все отходит на второй план… Сейчас я хочу посмотреть в бесстыжие глаза Жени, услышать, какую на этот раз лапшу она будет мне вешать на уши!

Сжимаю конверт с фотографиями в руках, и одновременно чувствую, как сжимается от боли мое сердце…

На часах уже около одиннадцати часов и я понимаю, что наверняка Женя уже в постели. Дома кромешная тьма и тишина. Но до завтра я терпеть до завтра. Мне она нужна здесь и сейчас. Поднимаюсь на второй этаж и открываю дверь ее комнаты. Главное держать себя в руках… Главное не сорваться и не разметать все к чертям.

Свет загорается, и я вижу ее сонную и закутанную в одеяло. Она щурит глаза и с негодованием и удивлением смотрит на меня. Посмотрите, сама невинность! Хороша актриса!

Я со злостью бросил конверт на стол.

- У тебя есть одна минута, чтобы объяснить мне…Что это?! — прогремел я стальным голосом.

Глава 32. Женя

Я неуверенно тянусь за конвертом, одновременно поглядывая на Диму, который буровил меня гневным взглядом. Боюсь представить, что же его так разозлило…

Десяток фотографий, главными объектами которых стали мы с Кириллом. Здесь были снимки с первой прогулки, с занятий и наш поцелуй, который случился сегодня днем.

— Откуда это у тебя… — растеряно пробормотала я, перебирала фотки одну за другой.

— То есть, это единственное, что тебя волнует?! — Дима вскочил со стула и вырвал из рук конверт.

Фотографии разлетелись по полу. Дима сдернул с меня одеяло и сжал голые плечи, прожигая взглядом мое испуганное лицо.

. — Ни грамма стыда на лице… Женя ты изменяешь мне на глазах всего народа! Черт возьми, это тебя не беспокоит? Нет?

— Да с чего ты взял? Кирилл — мой друг, я говорила тебе…

— Что-то я ничего не слышал про «дружеские поцелуи»! — он поднял главную фотографию и с омерзением ткнул в нее пальцем. — Хватит делать из меня идиота! И в первый день, когда я ждал тебя около института, ты гуляла с ним. Будешь отрицать?

Дима пыхтел, как паровоз и поджимал от злости свои губы. Я стояла перед ним в одной пижаме и пыталась не провоцировать вулкан на извержение, которое грозит случиться при одном неверном движении и слове.

— Нет. Это правда. Но поцелуй был случайным…Я не знаю, как это произошло.

— Случайным?! — так и знала, что он зацепится за это слово.

— Позволь мне объяснить! — закатила глаза, потому что терпение — на грани. — Ты перебиваешь и обвиняешь меня в том, чего не было!

— Валяй! — с сарказмом бросил он и плюхнулся в кресло, закидывая ногу на ногу. — Рассказывай, что успела придумать за день… Только умоляю, правдоподобнее пожалуйста, я что-ли зря огромные бабки заплатил за эту театральную «коробку»?

Его колкости метко попали в цель. Неприятное чувство глубоко в груди… Но я пересилила себя и сделала вид, что он промахнулся. Бесшумный протяжный вдох помог успокоиться, и не растратится на эмоции, которые все-равно никто не оценит. Хотя ощущение, что я не обязана перед ним оправдываться и объясняться, не покидало меня.

— Мне нечего скрывать. Мы тренировались и делали упражнение, суть которого заключается в том, чтобы повторять движения партнера. Такой прием актерской игры. Но в какой — то момент Кирилл поцеловал меня, точнее мы сделали это одновременно… В общем, случилось недоразумение, которого не должно было быть.

— Это все? — прицокнул главный и единственный слушатель.

— Да.

— Заигрались значит… Скажи, пожалуйста, дорогая Женя. — процедил он и двинулся ко мне. — А если бы он решил раздеть тебя или, боже упаси, овладеть тобой? Я правильно понимаю, что по твоей логике, ты бы просто повторила его действия и желания?

— Что? Конечно, нет! — я возмутилась на то, как он все исковеркал под своим углом зрения.

— Так, почему же ты ответила на поцелуй? Если понимала, что перед тобой якобы друг? — он издевался и прищуривал глаза, думая, что загоняет меня в угол. — Может, скажешь уже правду? Скажи, что тебе нравится это смазливый блондин и все! После подкорректируем его физиономию, чтобы так довольно не улыбался и не распускал похотливые губы на чужую жену, делов-то!

— Да перестань уже, это становится не смешно! Я рассказала правду, и Кирилла я воспринимаю, как друга. Что тебе еще надо? Эта беспочвенная ревность показывает лишь твою уязвленность и неуверенность в себе.

— Беспочвенная ревность? Это я неуверен в себе? — он оскорблено вскинул брови и начал надвигаться на меня, прижимая к стене. — Ты слишком много на себя берешь, детка. Я пекусь лишь о своей репутации, и о том, как сохранить фирму отца из-за твоей распущенности!

— Распущенности?

— Именно. — его руки захватили мои плечи и сжали их. — Эти снимки были «любезно» предоставлены адвокатами Бориса в качестве доказательств фиктивного брака с тобой. Ты создала мне большие проблемы, так что хватить строить из себя обиженную и оскорбленную.

Я притихла. Мозг начал переваривать поступившую информацию и анализировать прошедшую неделю. Значит, за мной следили. И сегодня в зале, когда мы были наедине с Кириллом, был кто-то третий…

— Как эти фотографии могут доказать фиктивность брака?

— А ты подумай, Женя. Раскинь мозгами.

— За тобой тоже следили? Где ты пропадал эти дни?

— У друга. Но это не имеет значения…

— Как это не имеет, если муж не приходит ночевать к домой, значит, в семье что-то не так. Они могли зацепиться и за это.

Я невозмутимо смотрела в глаза Диме, который возвышался надо мной и не выпускал из захвата. Его взгляд бегал по моему лицу, не находя покоя.

— Это все неважно. — он склонился к уху и его горячее дыхание начало щекотать его. — Вот будет провал, если твой Кирилл расскажет в суде, что он твой любовник и вас все-таки был секс.

От таких слов мои щеки вспыхнули, и я попыталась оттолкнуть Диму. Но он стоял, как вкопанный и ухмылялся.

— Ничего не было. — грудь волнительно начала вздыматься, и Дима уловил это.

— Тебе признаться лучше сейчас, чтобы мы смогли как-нибудь это разрулить.

— Ничего. Не было. — повторила я, теряя терпение.

— Даже если так, то это блондин может сказать обратное. Все зависит от суммы.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ему предложат деньги, за которые он даже маму родную предаст, вот и все.

— Кирилл не такой! Хватит мерять людей по себе! Ты его совсем не знаешь.

— Конечно, нет, но ты-то успела хорошего его изучить, да?

Дима усмехнулся и отпустил меня. Поглаживающими движениями я начала выравнивать следы на коже от отпечатавшихся пальцев Димы. Засунув руки в карманы, он прошелся по комнате, выискивая дополнительные улики преступления.

— Большинство фотографий были сделаны на телефон Кирилла, и как же они интересно попали в руки Бориса? — Дима дал наводку, обвиняя Кирилла в продажности.

— Телефон могли взломать. — я не хотела верить его доводам.

— Мне кажется, все намного проще. И скоро мы это проверим.

— Как?

— Скоро узнаешь… А сейчас покажи мне то упражнение, над которым ты так тщательно работала со своим «другом».

— Для чего?

— Чтобы удостовериться в правдивости твоих слов. Действительно ли благодаря ему можно потерять себя и творить невесть что.

Он снял пиджак и бросил его на кровать. Расстегивая пуговицы рубашки у горла, он приближался ко мне с испытующим горящим взглядом. Я сглотнула и настороженно отступила назад, прислоняясь лопатками к холодной стене.

— Для начала нужно выбрать ведущего — это тот, кто начнет…

— Без проблем.

Димы обхватил широкой ладонью мою шею и приподнял подбородок вверх. Его страстные горячие губы завладели моими и начали ненасытно терзать их.

Минутное помешательство или непреодолимое желание? Что сподвигло меня ответить взаимностью на поцелуй, и страстно сжать ткань его рубашки? Об этом я буду размышлять после, а пока я запомню вкус его губ и прикосновения рук, которые приятно сжимают мою кожу, покрывшуюся тысячами мурашек.

Глава 33. Женя

Я почти не дышу. Стою на тонком трясущемся канате и боюсь сделать шаг вперед — подо мной обрыв, уходящий на сотни метров вниз. Вытягиваю руки в стороны для равновесия и аккуратно переступаю вперед, один неверное движение — и все, конец. Я максимально сосредоточена. Я смогу, я преодолею этот путь. Стараюсь унять дрожь в ногах, которая ответной реакцией предается на канат и мешает поймать равновесие.

— Не торопись, Женя, еще плавне. — доносятся слова, и я следую им.

Кажется, я все же теряю концентрацию, потому что слышу посторонние шумы. В диком лесу я уже не одна.

— Представь, что ты хочешь максимально ухватиться ногой за канат, чтобы не упасть.

Одно мгновение и кроны деревьев вокруг пропадают, тихое свирель птиц заменятся шепотом одногруппников. Толстый канат превращается в неровную линию на полу — система воображения дала сбой, и я начинаю имитировать и переигрывать. Опять ничего не получилось!

— Ой, нет, Женя! — возмутилась Борисовна, педагог по актерскому мастерству. — Не верю, не убедила ты нас. Ты сегодня совсем рассеянная. Так, кто следующий?

Я сдула щеки от расстройства и уныло поплелась в угол в качестве зрителя. Моей задачей было включить по максимуму воображение и представить, что я иду канату, который перетянут над обрывом. Если актер поверить в то, что он делает, то и зрители забывают обо всем и начинают верить в это. Но сегодня я в пролете, что поделать, если в мыслях бардак из-за вчерашних событий?

— Молодец, Лиза! Вот тебе мы верим. — похвалила Борисовна Лизу, которая сейчас мастерски изображала, что идет по тонкому льду

Я должна бы поучиться у нее и неотрывно следить за ее игрой, но… нет. Мое внимание сосредоточенно на Кирилле, который стоит в стороне и вовлечено участвует в процессе. Сегодня мы еще не разговаривали. Первая лекция была общая, и Кирилл подсел к другу, мы успели только переглянуться издалека. Странно, что на мою приветливую улыбку он не ответил мне взаимностью, может у него что-то случилось…

После пар в обеденный перерыв я направилась в кафе, в котором мы обычно проводили время. Кирилла я заметила сразу — он сидел за столом уже с подносом еды. Я подсела к нему и затараторила, сбивая волнение, которое затаилось в груди:

— Чего меня не позвал? Ты какой-то хмурый, что-то случилось?

— У меня все в порядке. — пожал он плечами и отпил сок из стакана.

— Ты странно себя ведешь. Не хочешь разговаривать со мной… Это из-за вчерашнего?

— Я же сказал, что все в порядке, чего ты привязалась? — с раздражением сказал он.

— Я привязалась? — внутри все упало. Отреченный взгляд Кирилла и его дерзость не сулила ничего хорошего

— Ну да… Трещишь над ухом и есть мешаешь спокойно.

— Значит, я тебе мешаю? И как давно?

Я хочу заглянуть к нему в глаза, но отводит взгляд, увиливает… Если это то, о чем я думаю…Значит, розовые очки слетят с меня вместе с кожей, причинив боль, тянущую и долгоиграющую.

— Просто хватит крутиться возле меня, вот и все. Надеюсь, мои слова — понятны.

— Нет, Кирилл, мне ничего не понятно. Мы же были друзьями или нет?

— Я не знаю, что ты там себе напридумывала.

Неровный вздох вышел из моей груди.

— Значит, это правда. — сжимая губы, сказала я. — Ты все делал специально. Скажи, а за какую сумму ты согласился на дружбу со мной? Хочу знать свою цену.

— Не принимай все близко к сердцу, Женя. Это была игра. И все. Привыкай, будущая профессия обязывает.

— Какой же ты… Замечательный актер. Я ведь и вправду тебе поверила.

Не найдя слов, Кирилл развел руки в стороны, и с его губ слетели невнятные слова. Я продолжала гипнотизировать его лицо, пытаясь проснуться… Это лишь сон. Вот, сейчас прозвенит будильник, и я проснусь.

— Ты что глухая? Место освободи, тут занято было. — над ухом прогремел голос, и я обернулась.

Передо мной стояла Лиза с подносом в руках. С недовольной миной, она ждала, пока я уберусь с ее места.

Я схватила сумку и встала из — за стола, бросив на прощанье пожелание Кириллу:

— Знаешь, что такое бумеранг? Желаю, чтоб ты встретился с ним, как можно скорее…

* * *

«На сегодня запланирован совместный выход на премьеру в Большом театре. Будь готова в 18.00». — Пришло сообщение от Димы, когда я вернулась домой.

Паршивое настроение, паршивый день. Еще вдобавок два часа демонстрировать счастливую семью на камеры фотоаппаратов. Прекрасно понимаю, что выход в театр — это вынужденная мера, которая поможет сгладить ситуацию с провокационными снимками.

Дима был прав. Я доверчивая овечка, которая повелась на несложные уловки Кирилла и попала в его сети. Я действительно виновата перед Димой — необдуманными действиями и связями подорвала его репутацию, подставила его… Как он злился вчера. А когда начала оправдывать Кирилла, так у Димы чуть дым из ушей не пошел. Дура, дура!

Я зашла в комнату, отбросила вещи и замерла. Около шкафа висело платье, которое было подготовлено специально для сегодняшнего выхода. Благородного изумрудного цвета со струящимся низом. Очень шикарное. Сегодня вечером Дима хочет видеть меня именно в этом платье. На губах проскользнула улыбка.

Я прикоснулась к губам и закрыла глаза, вспоминая вчерашний поцелуй. Помню, как Дима страстно и ревностно целовал меня, а после того, как максимальный запал прошел, он оторвался от губ и спешно покинул комнату, оставив меня наедине со своими мыслями. Что это было — я не знаю. Но это было не забываемо. Могу ли я позволить себе утонуть в чувствах к человеку от одного только поцелуя?

Я закусила губу и подошла к стулу, на котором висел пиджак Димы. Он оставил его вчера. Я сжала в руке темно-синюю ткань и поднесла к лицу. Аромат, впитавшегося парфюма с ноткой цитруса, ударил в нос. Вдыхаю полной грудью, и дурман кружит голову — манящий и завлекающий.

Я останавливаю безумие и вешаю пиджак обратно, разглаживая складки. Коснувшись боковой стороны пиджака, я нащупываю какую-то неровность. Из внутреннего кармана торчат фотографии. Я присматриваюсь, и не верю глазам.

— Бог мой… — я достала снимки и кармана и начала перебирать их один за другим.

За Димой тоже следили и нащелкали то, что хотели. Развратная девушка в нижнем белье с резинками и каблучищами сидит на Диме и облизывает его.

— Фу… — я отбросила фотку и растерла собственную щеку, словно только что ее облизала эта «особа».

Крутит перед ним задом, трясет сиськами прямо у лица… Вижу, довольное лицо Димы на фотографии и со злостью раскидываю фотки по полу. Я злюсь на себя.

— Это же Горский, Женя… — горько посмеялась я над своей наивностью. — Что ты еще хотела?

Гадкое ощущение, что меня опять развели и надули, поселилось в груди. Но его приглушили отголоски задетой гордости. Я собралась с мыслями и уверенно скинула с плечиков подготовленное платье.

— Больше я не собираюсь плясать под вашу дудку, Дмитрий Александрович…

Глава 34. Женя

Черное струящееся платье и вуаль на лицо — мой выбор на сегодняшний вечер отражает внутренний траур и протест одновременно. Крупные серьги и красная помада придают образу мнимую торжественность и прибавляют к возрасту пять-семь лет.

Водитель открыл дверь машины, и я не спеша заплыла в салон.

— Дмитрий Александрович будет ждать вас у театра. — дежурно оповестил он, и я кивнула в ответ.

Дима написал мне об этом в сообщении, которое пришло после нескольких безуспешных вызовов. Я проигнорировала его звонки. Изначально я вообще не хотела никуда ехать, найденный фотографии задели меня за живое, и я увидела вчерашнее ревностное поведение Димы совсем под другим углом.

Его настоящие чувства и эмоции оказались лишь продуманной провокацией, чтобы выйти сухим из воды, а меня выставить в грязном свете. А случившийся поцелуй лишь подтвердил мою уязвленность. Чем он лучше Кирилла в этой ситуации?

Но если бы я отказалась выйти с ним в свет, то это было бы явным звоночком о моем неравнодушии к этому человеку и к его поступкам по отношению ко мне. Нас связывает только договоренность, и вчера Дима подтвердил это — ему важна лишь репутация и фирма отца. Так зачем я должна обижаться, выяснять отношения подобно обманутой жене, которая, не смотря на выходки мужа, хочет сохранить брак?

Нужно засветиться вместе — я сделаю это. Тем более, театр — это место, в котором я давно хотела побывать. Правда, не думала, что это произойдет при таких обстоятельствах.

Я слегка волнуюсь и сжимаю в руках клатч. Машина притормозила возле здания Большого театра. Через затонированное окно вижу, как к машине приближается силует Димы. Он одет в однотонный темно-серый костюм и белую рубашку, у горла завязана элегантная бабочка. Вид праздничный, но на лице — суета и тревожность.

— Почему так долго? Ты всегда опаздываешь. — вместо приветствия сказал он, когда открыл дверь.

Я приняла его протянутую руку, выплыла из машины и предстала перед ним черной королевой. Дима обомлел.

— Пробки. — коротко сказала я, и как ни в чем не бывала, пошла ко входу в театр.

Выйдя из коматозного состояния, Дима поспешил за мной и подхватил меня за локоть.

— Что за вид? Где изумрудное платье, которое я сказал подготовить? — недовольно шепнул он.

— Я надела то, что мне по душе. — хмыкнула в ответ. — Цвет настроения — черный.

— Ты на похороны собралась или на оперу?

— Возможно, кому-то сегодня не удастся выжить. — я бросила колкий взгляд через вуаль.

— Ладно. — выдавил он, и рукой притянул к себе за талию. — Дома поговорим.

Убранство театра поражало своей красотой и роскошью. Я словно оказалась во дворце. Сияние позолоты в сочетании с красным бархатом и шикарные люстры погружали в сказку и дарили ощущение особой театральной магии. От всего великолепия невольно приоткрывался рот и округлялись глаза в восхищении и удивлении. Неподдельные эмоции были прикрыты вуалью, которая в каком-то смысле защищала меня от возможного осуждения почтенных дам или господ, которые считают театр своим вторым домом.

Мы прошли в главный зал, который был переполнен зрителями, и заняли места в партере.

— Какая сегодня премьера? — полушепотом спросила я.

— «Анна Болейн» опера в концертном исполнении.

— Спасибо.

В зале воцаряется тишина — занавес поднимается и начинается представление. Нет, этого определения недостаточно для того, чтобы описать нечто невероятное, что творилось на сцене. Мы словно ворвались в то время и стали случайным зрителем драматических моментов истории.

Никогда бы не подумала, что меня так впечатлит опера. Все исполняется на итальянском языке, который я не знаю, но это не важно. Игра актеров, костюмы, декорации и оркестр — на высоте. Волнующее напряжение гуляет по всему телу и доходит до самых кончиков пальцев. Лицо постоянно сжимается в эмоциях и сопереживании главной героине, а в горле стоит слезный комок.

Я знаю трагическую историю Анна Болейн и певица, которая исполнила ее партию в опере, сразила наповал меня своим тембром, чистотой голоса и драматическим талантом. Она хорошо передала всю боль, которую испытывала Анна в самый тяжелый момент ее судьбы: король, который когда-то долго и настойчиво добивался ее, охладел к своей супруге и предпочел ей молодую фрейлину. А на долю Анны Болейн выпала лишь лицемерная жалость, насмешки и неминуемая смерть.

Вот Анна последний раз припадает на грудь Короля и умоляюще смотрит на него. Но ее любимый муж холоден и непреклонен. Она понимает, что обречена на казнь. Последний вздох, рывок, но она уже окружена стражей… Занавес закрывается, и зал взрывается в аплодисментах.

Меня все еще не отпускают эмоции. По щеке скатилась слеза, и я заметила, что мои пальцы тревожно сжимают рукав пиджака у Димы. Я одернула руку и незаметно смахнула слезу. Подключившись к аплодисментам, я выравнивала дыхание, сбившееся полученными впечатлениями. Как я могла допустить мысль о том, чтобы не прийти сегодня сюда? Это просто невероятно!

* * *

— Понравилось?

Мы с Димой сидели на заднем сиденье машины, когда водитель завел мотор и поехал в сторону дома.

— Очень. — ответила я и поправила вуаль.

— Я рад.

Тишина воцарилась в салоне. Я смотрела на затонированное стекло, сквозь которое проглядывались вечерние виды Москвы.

— Может, поговорим?

- О чем? — не смотря на Диму, спросила я.

— Расскажешь, что происходит. Почему ты такая заведенная?

— Расскажу. Ты был прав — Кирилл оказался подставным игроком.

— Тебя это сильно задело?

— Да, но не знаю, сильно ли… Смотря, с чем сравнить.

— Ты просто плохо знаешь людей, Женя. Слишком доверчивая и ведомая.

— Вот это в точку. — сглотнула я, вспоминая фотографии, которые мирно лежали в моем клатче и ждали своей минуты. — В отличие от тебя конечно…

— Я не плохо разбираюсь в людях, и в большинстве случаев понимаю, что им надо. Твоему Кириллу нужны были деньги, знаешь, почему он так быстро перестал играть свою роль?

Я повернулась к Диме и вопросительно вскинула бровь.

— Я просто предложил ему большую сумму, чем мои конкуренты.

— Тебе нравится, да? — тихо усмехнулась.

— Что именно?

— Покупать людей. — одарила его ледяным взглядом. — Использовать их.

— Это не так, Женя. Я просто хотел докопаться до истины и сделал это.

Я глубоко вздохнула, склонилась к спинке сиденья и прикрыла глаза.

— Стоила ли того твоя истина? Или тебе плевать на методы, а важен только результат? — с издевкой спросила я.

— О чем ты? Я хочу видеть твое лицо, сними вуаль. — он дотронулся до лица, но я перехватила его руку.

— Не нужно трогать меня. — я отстранилась от него.

— Тогда объясни, что происходит. Зачем ты бесишься?

— Я? Ни за что.

— Отлично. Паш, останови здесь, дальше я сам. — сказал он водителю.

— Куда ты? — не ожидала, что он так быстро исчезнет с горизонта.

— Не хочу обременять тебя своим обществом. — усмехнулся он.

— Ну и прекрасно. — фыркнула в ответ.

Машина остановилась, и Дима открыл дверь. Нервы не выдержали, и я полезла в клатч за компроматом.

— Подожди. Ты забыл своих красоток. — я выкинула ему вслед фотографии, которые разлетелись по дороге. — Счастливо поразвлекаться!

Я захлопнула дверь, и машина тронулась вперед, оставляя позади озадаченного Дмитрия.



Глава 35. Дима

— Обновить? — обратился ко мне бармен, перекрикивая громкую музыку.

— Нет, с меня хватит. — мотнул я головой и отодвинул от себя пустой бокал. — Спасибо, бро.

Расплатившись с барменом, которому успел за час вылить весь пьяный бред, уставшей пошатывающейся походкой направился к выходу. Поход в бар стал незапланированным мероприятием после оперы, а точнее после острого разговора с Женей в машине.

Я должен был догадаться, что она узнала! Чертовы фотографии! Надо было их сразу избавиться от них, что я собственно сделал, когда она кинула их мне вдогонку. Да, прокололся. Да, осел. Но она ведь тоже сосалась с этим Кириллом, тогда чего все палки на меня?!

А бесилась то как, как бесилась! Хоть и сдерживалась, сетку на лицо нацепила, но я все равно заметил, что ей не все-равно… Значит, не равнодушна ко мне. Этот факт греет душу. Слабо, конечно, но должен ведь я хоть чем-то себя обнадеживать.

Вспомнил, как в ходе нашей словесной перепалки не сдержался и поцеловал ее. В крови кипел адреналин, а ее слабые оправдания лишь подстегивали к тому, чтобы проучить, прикусить ее губы, с которых сходил неуверенный лепет. Думал, что оттолкнет, прогонит, но нет. По началу, ошеломленная, подчинилась, а затем ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Мое тело до сих пор помнят ее жаркие прикосновения и сладкий вкус ее губ. Я вовремя остановился, не хотел, чтобы она пожалела о чем — либо на следующий день. Хочу, чтобы она сама того желала, подарила бы мне всю себя, и я взял бы ее без остатка.

А пока что мы имеем? Ночь, улица, фонарь…бар. И брошенный отшитый, никому не нужный балбес. Я тяжело вздохнул, усмехнулся про себя и поднял пьяные глаза на звезды. Как же красиво… Вдохнул полной грудью ночной прохладный воздух и плавно выпустил его полупрозрачной алкогольной дымкой. Свет приближающихся автомобильных фонарей ударил в глаза, и я прищурился.

Паша вышел из машины, окинув меня оценивающим взглядом.

— Да сиди уже, я сам… — махнул на него рукой и вальяжно потопал к машине.

— Вас домой?

Я задумался на секунду, и отрицательно качнул головой.

— Нет. Туда мы не поедем.

Я назвал адрес, и машина тронулась по указанному маршруту.

Заявляться домой в таком состоянии — не очень хорошая идея. Есть риск того, что я не смогу пройти спокойно мимо комнаты Жени и «наделаю делов», о которых точно буду жалеть завтра.

Двадцать минут пути по притихшим дорогам Москвы, и наша машина паркуется возле большого особняка. Темные окна, говорят о том, что владельцы дома уже спят… Но как бы не так. Я замечаю, свет в одной из комнат и улыбаюсь.

— Так и знал, что она спит…

Я отпустил Пашу, а сам зашел в дом. Она заметила мою машину из окна, и я слышу, ее мягкое переступание по лестнице и представляю ее тревогу и удивление на лице. Она не ожидала меня увидеть в столь позднее время.

— Дима? Что-то случилось? — так и есть, волнуется.

Я устало прислонился спиной к стене и склонил голову на бок. Молчал, потому что не хотел ничего говорить. Смотрю на ее обеспокоенное лицо и понимаю, как сильно люблю ее. Она положила руку мне на плечо, а я прислонился к ней щекой, вспоминая нежность и запах ее кожи.

— Мама… — поцеловал ее руку и заключил в объятия. — Я пришел к тебе.

— Я вижу, дорогой.

Она обхватила мое лицо ладонями и заглянула в мутные глаза.

— Я напился, мам.

— Был серьезный повод?

Я усмехнулся и закрыл глаза.

— Да. Неразделенная любовь. Была бы ее воля — она бы давно уже бросила меня.

— И кто же терзает твое сердце?

— Та, которую ты знаешь лучше меня. Ты смогла понять ее и превратить в настоящую принцессу, на фоне которой я оказался глупым ослом. Да-да, это ее слова…

Я скатился по стене вниз, устраиваясь на полу и обхватывая голову руками.

— Женя так сказала? Думаю, ты вынудил ее. — посмеялась она.

— Ну посмотри на меня, кто я по твоему? Иа — иа… — начал саркастично подражать я.

— Дима, прекрати. Ты мой сын.

— Тогда скажи, отчего твой сын ведет себя, как последний балбес? М?

— Какой интересный вопрос. Влюбленные часто ведут себя, словно дураки.

— О спасибо, мама. Теперь я еще и дурак.

— Все мы порой бываем ими, и это бывает полезно. Так лучше воспринимаются уроки жизни, и наши ошибки, без которых, увы, не одному человеку не удалось обойтись.

— Можно помедленнее… — я покрутил пальцем у виска. — Я, пожалуй, запишу это.

Мама посмеялась и присела на корточки, равняясь со мной взглядом.

— Ты все правильно делаешь. Ты будешь ошибаться столько, сколько тебе будет необходимо для того, чтобы созреть и найти правильный выход.

— Как бы не оказалось поздно.

— Поверь, на свой поезд ты никогда не опоздаешь, ведь только когда ты сядешь в него, только тогда он будет считаться твоим, потому что там нашлось для тебя местечко.

— Считаешь, что у меня есть шанс?

— Все шансы.

— Скажи это Жене. — я посмеялся над маминой уверенностью.

— Ты поговоришь с ней сам, а пока вставай. Тебе нужно выспаться.

Я поднялся с пола и проследовал за мамой до спальни.

— А ты будешь всю ночь стучать по клавиатуре ноутбука?

С детства помню, как мама не спала по ночам, занимаясь написанием книг. Первые месяцы после детдома, я плохо засыпал, и все время прибегал к маме в кабинет. Смотрел на ее сосредоточенное лицо, озаренное светом от экрана, и погружался в сон на небольшом диване под неровное клацанье кнопок на клавиатуре.

— Все ты знаешь. — уголки губ дрогнули наверх, и она поцеловала меня в лоб. — А знаешь ли ты, что вы с Женей очень похожи?

— Видимо, нет.

- Это так. Оба чувствительные и неудержимые внутри, и никакое воспитание и никакие правила, и внешние средства не способны это изменить. И это хорошо. Я искренне желаю, чтобы ты понял и принял настоящего себя и помог сделать то же самое Жене. Ты нужен ей, просто знай это и все.

— Я нужен ей. — закрепил мысль, которая будет для меня самой лучшей мотивацией.

Глава 36. Женя

Легкий ромашковый запах царил в моей комнате. Нет, я не заварила себе ромашковый чай и мне это не приснилось. Когда я открыла глаза, то увидела букет ромашек возле кровати, и он был огромный. Утонув носом в белом покрывале лепестков, я вдохнула аромат лета.

Я знаю от кого цветы, тут без вариантов.

В букете лежала записка «Когда ты улыбаешься, солнце светит ярче».

Действительно, сейчас я улыбаюсь… А за окном солнечная погода. Мне очень приятно получить от Димы такой милый букет. Признаться честно, если бы здесь стояли шикарные розы, то эффект был бы не такой действенный. Мои ассоциации — розы — шипы и пафос, а ромашки — легкость и романтика. Я предпочитаю второй вариант.

Говорят, на все нужно время. Прошло два дня, и моя обида на Диму перешла в неприятное воспоминание, которое, надеюсь, скоро размоется в памяти. Да, и можно ли верить этим снимкам? Судя по моим фотографиям, все не то, чем кажется. Но я вспылила на Диму, да… Не смогла просто проглотить или замолчать, потому что как оказалось, меня это задевает, и мне не все равно, с кем он проводит время.

Беру из вазы одну ромашку и начинаю крутить ее в руках с игривым взглядом. Погадать, не погадать? Падаю головой на подушку и начинаю отрывать лепесток за лепестком.

— Любит, не любит… — в любой ситуации девочки надеются на счастливый финал, и он наступает. — Любит! Любит?

Да, ромашка такой себе советчик в сердечных делах. И все это детские глупости… Хотя не могу не заметить, что в конце я облегченно выдохнула. Но последний лепесток все-таки не сорвала… Не хочу торопить время и надеется на что-то.

Я обняла букет и сфотографировала себя счастливую на телефон. Отправила фотку сообщением прямиком Диме.

«Спасибо, ты угадал))) Мне очень нравится!))))»

Ответ приходит незамедлительно. На экране высвечивается отправитель «Горский»:

«Я сплю? Если да, то я не хочу просыпаться)) Рад, что тебе понравилось»

Читаю и улыбаюсь. Пальцы забегали по экрану, в ответном сообщении и тут же удалили его. Хочу написать и подбираю слова, но так и не успеваю — Дима прислал первым новое смс.

«Какие планы на сегодня?»

Быстро строчу ответ:

«Разгромить кухню своим талантом)))*ухохатывающийся смайлик*

Горский: «Продолжение триллера «Вермишелевый торт 2», звучит интригующе))

Я: «Скорее комедия)) Но не стоит меня недооценивать))

Горский: «Даже не думал. Премьера будет вечером?»

Я: «Ага»

Горский: «Тогда буду. Удачи, солнышко»

Солнышко? Самое время завершить разговор. Откинула телефон и заворочалась по кровати, не находя себе места. Отчего так все ликует внутри?

Вскочила бодро с кровати и включила музыку, под которую затанцевала перед зеркалом, больше кривляясь. Ну и кто здесь леди? — посмеялась про себя.

Будем считать, что утренняя зарядка завершена, и пришла пора заняться завтраком. Сегодня Анна взяла незапланированный отгул. Точнее это я уговорила ее, и пообещала, что кухня останется в том же состоянии, в каком была. В свободные выходные захотелось покулинарить, Тем более, я многому научилась. По крайней мере, очень хочется в это верить. Следила за поваром Николасом, когда он пыхтел над шедеврами в доме Натальи. Поначалу он ворчал и возмущался, но потом привык и начал пояснять свои действия, а я, не теряя времени, записывала… Уж очень много нюансов у него было.

— Так что у здесь…Cotelettes de volaille — прочитала с ужасным акцентом название блюда французской кухни. — А, котлеты, неплохо!

Я листала, заглядывалась на аппетитные картинки, и выбирала рецепты, которые окажутся по силам.

— Луковый суп… Беее. Таким Диму точно не удивишь. «Креси» — суп пюре из моркови. Ох, какая невкуснота пошла! — я перевернула книгу, и начала с конца. — Цыпленок «Ришелье», ммм, вот, другое дело. Но его приготовлю к обеду, не раньше.

Яйцо пашот… — зацепилась за название. Просто, вкусно и для завтрака самое то!

Я закрутилась на кухне и не заметила, как время пролетело время. На первом этаже пахло мясом и специями. В духовке мирно запекался цыпленок, на которого я пускала слюни через стекло. Выглядит аппетитно, скоро проверим, как он на вкус…

В дверь позвонили. Я сняла фартук и взглянула в зеркало, поправляя волосы и приглаживая складки на одежде. Неужели, Дима так рано приехал?

Открываю дверь и приветственно улыбаюсь в тридцать два зуба. Но радость сменяется недоумением. На пороге я вижу низкую худую женщину, которая растерянно смотрит на меня.

— Эээ… Добрый день, а вы к кому?

— Здравствуй, Женя. Я твоя мама.

Глава 37. Женя

Не знаю, сколько времени мне понадобилось, что понять смысл двух последних слов, произнесенных этой незнакомой женщиной. Я лишилась дара речи. Мне было трудно говорить что-либо в этой ситуации.

Когда-то давно я представляла себе момент, когда я встречусь со своей родной мамой и кажется, даже придумала какие-то слова на этот случай… Но сейчас все слова пропали, я была не готова к такому повороту событий.

— Доченька моя… — задрожали губы женщины, и они протянула ко мне руки.

Что-то дрогнуло внутри, и я заключила в объятия… маму… Очень непривычное слово для моих губ.

Прислонившись к ее шее я глубоко вдохнула… Всегда хотела знать, как пахнут мамы… Во многих стихах говорится о каком-то особенном родном запахе мамы, который привязывает. Возможно, я смогу что-то вспомнить из детства или просто почувствовать.

Но я не вспомнила и не почувствовала… Наверно, прошло слишком много времени.

Была ли я обиженна на свою маму, которая смогла сдать свое родное дитя в детдом? Безумно. А сколько слез я пролила в пыльную подушку! Была и злость и непонимание…но вскоре пришло смирение, которое породило желание доказать, что никакие мамы мне не нужны. Все смогу сама, пробьюсь любыми путями, стану известной на весь мир, и потом мама увидит, что она потеряла и от чего отказалась!

Детские эмоции и воспоминания захлестнули меня, и на глазах проступили слезы. Глаза мамы тоже блестели. Они светло-карие, как у меня. Лицо худое и вытянутое, мелкие морщинки разбросаны на лбу, у глаз и губ. Короткие светлые волосы с тонкими сухими кончиками прияли форму вольной прически, легкие мешки под глазами и ни грамма макияжа. Ее простая футболка, джинсы и потертые кроссовки говорили о том, что мама — простая женщина, не купающаяся в роскоши и богатстве.

— Какая же ты стала большая, Женя! — вздыхала мама, вглядываясь в мое лицо. — И в жизни у тебя все сложилось, молодец.

Мы зашли на кухню, и я поставила чайник. Мама осматривала округленными глазами дом и ахала от красиво убранства. Она что-то говорила, но половину слов пролетала мимо ушей… Я все еще не верю.

— Почему именно сейчас? — созрел мой главный вопрос.

Я хотела знать правду. Прошлое ворошить — не такое хорошее дело, но я хочу знать, что двигало этого человека на определенные поступки, что он чувствует, и кто она, моя мама?

— Ты злишься на меня, дочка… Я понимаю, нет мне прощения. Но жизнь… — она глубоко вздохнула и затрясла головой вспоминания то, что знает только она. — Жизнь — такая сложная и непредсказуемая штука…Не знаешь, что произойдет с тобой завтра.

Она с сожалением пожимала худыми плечами, обессилено подпирала голову руками, которую растирала в эмоциях ладонями. Мама рассказывала свою правду, а я слушала ее и представляла…

— Пожар лишил нас дома, все сгорело: документы, деньги, нажеджда на счастливую жизнь. В один день, я казалась на улице с маленьким ребенком на руках. Что мне оставалось делать, Женя?

- А папа?

— Дурой я была, молодой, поверила одному с виду порядочному мужчине и отдалась ему. А он поматросил и бросил. Вот так… Ребенка бы не признал своим. Из города уехал. Как родила, так и не видела его с того времени.

Я разлила чай по кружкам и выключила плиту. Аппетита уже нет. Все мысли перенеслись на восемнадцать лет назад. Я вижу, как мама волнуется переживает во время рассказа — ей нелегко все вспоминать. Получается, заставляю родную мать оправдываться за свой поступок, от этого становится неловко.

— Когда оставляла тебя, знала, что это временно… Что найду работу, сниму квартиру и заберу тебя обратно. Но произошло то, к чему я не была готова…

— К чему?

— Этот детдом расформировали, и всех детей раскидали по разным детдомам России. Я пыталась, я бегала, узнавала…но все тщетно. В жизни упеха я не добалась, с моим-о образованием одиннадцати классов. Работала техничкой, зарплата была мизерная, снимала маленькую комнату в бараке… Я успокаивала себя тем, что в приемном доме ты сыта, обута и одета. Знаю, это все звучит как глупые оправдания… Женя, прости меня.

Она встала из-за стола и опустилась на колени и начала целовать руки, умывая их горькими слезами.

— Прости меня, дуру, прости, дорогая моя!

— Перестаньте, умоляю… Встаньте. — я подняла ее с колен.

— Я не уже не держу обиды на вас… Кто я такая, что судить, Бог вам судья.

— Женечка, у тебя доброе сердце… Я знала, что ты вырастишь хорошим человеком. — говорила она и вытирала лицо от слез.

— Как вы узнали обо мне?

— Из газеты. Женя Морозова — моя девочка, хоть прошло много лет, материнское сердце не обманешь… А когда прочитала, что невеста богатого жениха — из детского дома, то сомнений вообще не осталось. Поняла, что это последний шанс. Собрала последние деньги, уволилась с работы и полетела в Москву, что бы увидеть мою доченьку…

— Можно спросить… Как вас зовут?

— О, называй меня просто мама… А вообще, Мария… Мария Морозова.

— Мария, вы наверно голодны? Сегодня я приготовила первый раз цыпленка… Хотите попробовать?

- Да, с удовольствием.

Глава 38. Дима

— Кто это??? — переспросил я, потому что слова Жени для меня были сродни белому шуму.

Из душа доносилось женское фальшивое пение, которое мешало мыслить трезво. Либо я свихнулся, либо там за дверью в моей ванне моется мама Жени.

— Это моя мама. — сказала она. Значит, не свихнулся.

Женя присела на диван и позвала меня присоединиться к ней. Желания сидеть не было, в голове горела лампочка «надо что-то делать». Но она упорна смотрела на меня и ждала, пока я присяду рядом.

— Для меня это так же удивительно, как и для тебя. — она встряхнула головой.

— Удивительно, не то слово. — усмехнулся я. — Ты проверяла документы у этой женщины?

— Зачем? Думаешь, она врет?

— Я не думаю… — как можно аккуратнее начал подирать слова. — Я лишь строю возможные варианты, Женя. Любая женщина с улицы может прийти и сказать, что она твоя мать. Ты ведь не помнишь, как выглядела твоя мама?

— Нет… Но то, что ты говоришь — глупости. Она рассказала все, как было. мама осталась без жилья и денег после пожара. Я не оправдываю, но… Все в этой жизни совершают ошибки. Главное их признать. И она очень раскаивается и сожалеет…

— Это хорошо…Но…

— Хочешь, чтобы я выставила ее на улицу? Она потратила последние деньги, чтобы приехать!

— Конечно, нет. Я просто хочу, чтобы ты была осторожнее и внимательнее. — мягко сказал я, чтобы не задеть ее чувств.

— А я хочу, чтобы ты научился доверять людям!

Ясно, не задеть не получилось. Женя сорвалась с места и пообедала вверх по лестнице. И почему я опять крайний?

Тяжело выдохнул и опустился в кресло. Рабочий день выдался тяжелым, и все надежды положил на спокойный вечер, но не тут то было.

— Ой, Женечка, все просто супер! Как заново родилась! — шумно и с восторгами вышла из ванны женщина в халате и с накрученным полотенцем на голове.

Я смерил взглядом новоявленную мать… Наверно, Женя пошла в отца. Сходства с матерью я не нашел. Еще один довод сомневаться в этой барышне.

— Здравствуйте, вы наверно, муж Жени, да? А я ее мама, Мария.

— Приятно… кхм… Познакомится. — выдавил я и молча смотрел на протянутую руку. Мария сориентировалась и начала извинятся и упрекать саму себя.

— Вы уж простите, что я как снег на голову. — вздохнула она. — Обременяю вас молодых, красивых… Просто я дочку нашла, спустя шестнадцать лет, Понимаете?

— Нет. — коротко отрезал я. — Я не оставлял ребенка в детском доме и никогда не оставлю.

— Обвиняете меня… Правильно, так мне и надо! Знаю, что виновата и корю себя… И буду корить всю свою жизнь. — голос женщины стал жалобным и надрывным.

Но меня это не задевало. Наверно, я бесчувственный пень или все-таки ее слова не больше, чем хорошая игра.

— Я вас не обвиняю. Вы спросили, и я высказал свою точку зрения, не более.

— Вы хороший человек, Дмитрий. Поймите, ничего дурного не желаю… Хотела увидеться с дочкой и только.

— А как вы узнали адрес?

— Говорят, язык до Киева доведет… Вы известный человек, Дмитрий, все что могла, все узнавала. Ниточка по ниточке и привела дорога меня к Жене. От судьбы не уйдешь.

Что ж ты свою славную стратегию не применила раньше?

— Ладно… — не начал вступать в словесные перепалки раньше времени. Не пойман не вор, как говорится.

— Если вы не возражаете, я поднимусь к себе в комнату?

— Да, конечно. — кивнул и проводил ее взглядом.

* * *

Еле слышные неуверенные звуки клавиш доносились со второго этажа. Я поднялся в гостиную и увидел, как Женя сидела за пианино и пыталась наиграть мелодию. Выходило не очень. Но она старалась.

Не хотел мешать ей, поэтому застыл в дверях и любовался на нее со стороны. Параллельно Женя смотрела обучающее видео и пыталась повторить все за учителем. По ее недовольным вздохам было сразу понятно — желаемого результата нет, и ее терпение на исходе. Вот она отбросила телефон в сторону и откинулась на спинку стула, протяжно выдыхая.

— Перестань думать…

— Что? — она резко обернулась на голос. — Что ты тут делаешь?

— У тебя слишком много мыслей в голове.

Я подошел к ней со спины, практически обхватывая ее руками, и коснулся пальцами клавиш. Я наиграл ту простую мелодию, которую пыталась выжать из себя Женя.

— Красиво… — протянула она.

— И у тебя получится. Просто расслабься. — шепнул я на ухо.

— Сложновато будет… Когда ты так близко, кхм.

— Ну мы же любим сложности, да? Давай попробуй. — даже не думал отстраняться.

Она сделала попытку, и сама поняла, что не вышло.

Я накрыл ее ладони своими, отчего Женя вздрогнула и посмотрела на меня.

— Расслабь пальцы, они у тебя слишком деревянные. Чувствуешь, как расслабленны мои? Да? — Женя кивнула. — У тебя каждая звук живет отдельной жизнью, нет гармонии, целостности…

Женя попробовала еще раз. Получилось лучше. Хорошая и внимательная ученица.

— А сейчас закрой глаза, и не думай ни о чем. Ты знаешь эти четыре клавиши, твои пальцы чувствуют их, и этого достаточно. Будешь все время мазолить их глазами, они станут меньше…

— Да?

Я рассмеялся.

— Нет, но ты можешь так думать.

— Хорошо, я поняла.

Она сыграла, и я довольно улыбнулся. Женя сама была рада результату. Ее алые щечки пылали под моим взглядом, который я не хотел уводить. Я поймал момент для откровенного разговора.

— Извини, что был так категоричен. Возможно, я действительно слишком мнителен и разучился доверять людям.

— Бывает такое, что ждешь чего очень долго, а оно всё не наступает. — тихо и грустно сказала она. — И как только перестаешь ждать — оно сразу дает о себе знать. Я ждала маму очень долго и вот дождалась… Она была единственная, ради которой стоились мои мечты, такие вот детские заморочки.

— Я понимаю тебя, Женя. — аккуратно приобнял ее за плечо. — Для ребенка мама — это всё. И нет ничего хуже, чем быть потерянным или никому не нужным. И я бы очень хотел верить в то, что все на самом деле так, как говорит Мария.

— Сегодня я стала самым счастливым человеком на планете, потому что обрела то, что когда-то потеряла… А точнее кого-то. Могу ли я оборачиваться на прошлое, когда все самое чудесное происходит здесь, в настоящем? Я даже не могу выразить словами все то, что чувствую сейчас.

— Не надо слов. Иди ко мне. — Женя уткнулась лицом в пиджак, а я крепко обнял ее.

Глава 39. Дима

Телефон вибрирует от очередного оповещения о списание средств с карты. Я заглядываю в сообщение и вижу кругленькую сумму перевода на счет какого-то магазина. Откидываю телефон на стол и растягиваюсь на рабочем кресле, закидывая руки за голову.

Новоявленная мать Жени очень резво вошла нашу жизнь, словно так и должно быть… С первого дня ее пребывания в нашем доме, я понял с намеков Жени, что Мария не собирается лишь погостить у нас. Она очень прекрасно чувствует себя в Москве в шикарном особняке и возвращаться в свою глухомань не собирается. Именно так она выразилась, когда разговаривала с кем-то по телефону. Ее самоуверенность зашкаливает и наводит на некоторые вопросы и сомнения, которые в ближайшее время разрешаться. Да, я навожу справки о Марии, и мои люди скоро предоставят полную информацию об этой дамочке.

А пока, по воле Жени, я довольно снисходительно отношусь к этой женщине, а моя добродушная девочка совсем пропиталась к ней чувствами. Сегодня утром они вместе готовили, и прислали мне фотоотчет, а после обеда пошли по магазинам, ведь «Марии нужны новые вещи». - вспоминаю слова Жени. Она спросила разрешения воспользоваться картой, которую я ей когда-то дал, и, конечно, я не смог отказать.

Я заметил, что Женя начала чаще улыбаться с появлением Марии… Да, кажется, именно этого не хватало ей для счастья. Она все-таки дождалась свою маму. Какими бы ни были родители, и какую бы обиду не хранил на сердце, ты все-равно любишь их и готов простить им все. Необъяснимо, но факт.

С самого детства я знал, что у меня нет родителей. Они разбились на машине, когда мне не было и года. Конечно, я их не помню, но отчего-то я чувствую, что они любили меня, новолей судьбы не успели подарить мне всю свою заботу и тепло. И от этого щемит в груди. Помню, как сидел мелкий на подоконнике ночью, смотрел на небо и представлял, что разговариваю с родителями, беспокоился о том, не холодно ли им там, на облаках…Нередко ревел, жалуясь на несправедливость этого мира.

Но время шло и менялись мои принципы, из пай-мальчика смотрящего на ночное небо, я превратился в настоящего хулигана… Надо было хоть как-то развлекаться в детдоме. У всех воспитателей волосы дыбом вставали от моих проделок. Мне грозились полицией и психушкой, но я понимал, что это по большей части способ хоть как-то меня приструнить. Порой мне даже казалось, что администрация детдома намеренно хотела побыстрее сплавить меня приемным родителям, приукрашивая мои достоинства и скрывая мой неудержимый нрав.

Когда мне было двенадцать лет, в детдом пришла одна семья, которая хотела усыновить мальчика. Изначально они пришли смотреть на моего друга, но что-то пошло не так, и они переключились на меня. Когда узнал, что семья обеспеченная, то я включился и начал демонстрировать себя с лучших сторон. Я глушил раздражение от того, что ты словно товар на рынке, который оценивают, выбирают, брать или не стоит. На кону была моя жизнь, мое будущее, которое, возможно, зависело от этих людей. Буду я протирать старые штаны, сводить концы с концами, дебоширить как прежде, или же довольствоваться достатком и не нуждаться ни в чем? Именно так рассуждал пронырливый, сообразительный двенадцатилетний парень, мечтающий вырваться на волю из тесной «коробки».

Счастью не было предела, когда я узнал, что меня выбрали! Планы на новую роскошную жизнь автоматически выстроились в наивной детской голове. Свобода, буду делать, что я захочу, больше я не буду ни в чем нуждаться, у меня будет все, что я захочу… и все в таком духе. Какого же было мое негодование, когда все оказалось, не так, как я думал. В новой семье были свои правила, которые нужно было соблюдать. Наталья была добра ко мне, но не баловала меня вседозволенностью и роскошью, которой я грезил. Ее муж воспитывал во мне мужские волевые качества и сноровку бизнесмена. Он готовил приемника, и справился с этой задачей на отлично. Мне многое пришлось переосмыслить и многому научиться, прежде чем стать настоящим Дмитрием Горским. Но порой я у меня возникает чувство, что жив еще тот детдомовский мальчик-хулиган… Он сидит где-то глубоко, за семью замками, на которые я его вынужденно посадил. Его не видно и не слышно, но я знаю, что он здесь, со мной, и не куда от этого не деться.

* * *

На следующий день досье на Марию было готово. Мой человек располагал информацией, которой было достаточно для того, чтобы понять неизбежное — Мария не является матерью Жене. Проще говоря, это обычная мошенница, которая решила наживиться на прошлых непростых жизненных обстоятельствах Жени.

Когда мне сообщили это, я пребывал в растерянном состоянии. И фактор неожиданности или удивления здесь не при чем. На Марию я найду управу, она никуда не денется. Я просто не знал, как сообщить обо всем Жене.

Для нее это будет удар в самое сердце, жестокий и безжалостный. Вспомнил ее светящиеся от счастья глаза, когда Мария бессовестно выдумывала милые моменты из детства Жени… Придушить мало таких «недолюдей», которыми двигает желание собственной наживы, а вместо здорового блеска в глазах светятся долларовые купюры.

Я приехал домой около четырех часов дня. Со слов охранника, я знал, что Марии нет дома, она вышла из дома с утра вместе с Женей и прихватила мою карту. Видимо сыграло шестое чувство и, она вовремя решила улизнуть. Ее уже ищет полиция. В том, что ее найдут, и она получит по заслугам — сомнений нет.

Не торопясь, я зашел в дом. В голове крутились фразы, которые я подбирал для Жени. Волнуюсь и переживаю настолько, словно это я кого-то обдурил и поимел. Женя была в своей комнате. Я постучался и приоткрыл дверь.

— Привет, можно?

Женя кивнула. Вид у нее был обеспокоенный и сосредоточенный. Она измеряла комнату шагами и, прислонив к уху телефон, вслушивалась в протяжные гудки. Не дозвонившись, Женя отложила телефон, присела рядом со мной и переживающим голосом сообщила:

— Мама не отвечает целый день… Она должна была уже приехать…

Первое слово резануло уши, и я понял, что тянуть не стоит.

— Она больше не приедет, Женя.

— О чем ты? — она настороженно нахмурила брови.

— Это не твоя мама.

Глава 40. Женя

— Что ты сказал? — после вопроса наступила тишина. Кажется, я слышу, как затрепыхалось сердце в груди. Я смотрю в его глаза, и читаю в них глубокое сожаление.

— Мария оказалась мошенницей, как я и предполагал.

Я вскакиваю с кровати, хватаю телефон и вновь набираю маму. Бред, бред, полнейший бред. Женский голос сообщает о том, что мама недоступна.

Только вчера мы замечательно провели время, нам было хорошо вместе. Мама рассказала о забавных ситуациях из детства, от которых появились колики — так смешно и весело нам было. Я слушала ее часами — визуализировала и представляла прошлое, где мама была еще молодая и красивая, а я — озорным карапузом.

— Сейчас она возьмет… — нервно покусывала губы. — Давай же, мама.

— Твоя мать умерла, Женя. — резко обрывает меня Дима, и внутри все падает… в глубокую пропасть со сжигающим заживо огнем. Безжалостно и жестоко.

Телефон вылетает из рук и с глухим звуком ударятся о пол. Я смотрю на его губы, которые шевелятся и пытаются что-то донести, но ничего не слышу… Непробиваемый шум стоит в ушах, и все вокруг начинает кружиться.

В сознании мелькают картинки недавних прошедших дней. Я действительно, видела в Марии свою мать. Я поверила настолько сильно, как верят маленькие дети, не задумываясь об обмане.

Я взяла со стола фоторамку, в которую успела вставить фотографию с Марией и с размаху швырнула ее об стену. Треск стекла, и осколки разлетелись по полу. Эмоциональное опустошение привело к физической усталости — мои ноги подкосились, и я рухнула на колени. Слезы катились по щекам, и моя душа безмолвно кричала, что есть мочи.

— Женя… — его рука обожгла плечо, и я одернула его, как от ожога.

— Не трогай меня.

— Я найду ее… Ее уже ищут. Она пожалеет о своем подлом поступке.

Мои глаза сверкнули гневом. Внутри все закипало.

- С каждым днем я все больше убеждаюсь, что ты был прав — никому нельзя доверять.

— Надо просто быть осмотрительнее…

— Ни-ко-му. Очень много решают деньги, и степень низости и подлости, на которую решается человек, зависит от количества противно пахнущих бумажек.

Я поморщилась, хотелось одним рыком вытащить всю боль, которая меня переполняла.

— В тебе играют эмоции, выскажись и станет легче.

— Кому-то достаточно пары купюр, кому-то карта, а кому-то целая фирма… — сквозь зубы выдавила я.

При упоминании отцовской фирмы, Дима напрягся. И правильно. Потому он первый в списке тех, кто увидел во мне доверчивую дурочку, которой можно воспользоваться. Как же гадко и противно.

— Как только я приехала в этот проклятый город, не было еще ни одного человека, который бы не использовал меня… Я как вещь, игрушка, в которую можно играть, переодевать, передавать из рук в руки…

— Не перегибай, Женя.

— А когда же ты наиграешься, Дима? — я пустила в него пронзительный горящий взгляд. — Когда с меня будет достаточно?!

— Брось Женя, не говори ерунды, это уже не смешно… — он подошел ко мне, чтобы обнять, но я оттолкнула его.

— Убирайся отсюда, не хочу видеть тебя, никого не хочу видеть. Меня больше нет!

Я начала сметать все со стола и близлежащей мебели. Вещи летали по комнате, образовывая покрывало на полу. Дима перехватил мои руки, когда я схватилась за колонку и собиралась запустить ее в зеркало.

— Перестань, Женя, опомнись.

— Ненавижу вас! Ненавижу себя! Лучше бы я сгинула где-нибудь в канаве от голода, чем жить вот так.

Он хорошенько встряхнул меня за плечи, пытаясь вытрясти сумасшедший бред и привести меня в чувства. Затем крепко прижал к груди и не ослаблял хватку, пока я не успокоилась.

— Отпусти меня. — всхлипывала я, склонив обессилено голову на его плечо.

— Ни за что.

— Обещаю, что не буду больше истерить и кидаться.

— А говорить про меня гадости?

— Ничего кроме правды.

Придерживая меня за плечи, он отстранил меня от груди и заглянул в глаза.

— Женя, то, что было между нами раньше и, как я к тебе относился — это в прошлом. Сейчас ты очень дорога мне…

— Да, я знаю… Из-за меня ты можешь лишиться фирмы. Получается, что я даже могу манипулировать тобой, шантажировать… Но я такая дура, даже не задумывалась об этом.

— Нет, не так. Благодаря тебе я сохранил фирму, спасибо тебе, Женя. Но я сейчас говорил совсем не про фирму… — вздохнул он.

— Не знаю, могу ли верить тебе. — отвела взгляд.

— А что подсказывает тебе сердце?

— Оно обиделось на всех и молчит. Думаю, больше я никогда не услышу его.

— То есть в нашей сказке не будет счастливого конца? — уголки его губ приподнялись наверх.

- В сказках есть прекрасный принц, который спасает принцессу. Что-то я пока его не наблюдаю…

— Понял. Обидно, досадно… но ладно. Принц из меня и правда, так себе.

— А из меня принцесса, как из тебя Принц. Мы не в сказке, Дима.

— Все как-то пессимистично получается…

— А по-моему, достаточно реалистично.

Дима не выпускал меня из объятий и гипнотизировал взглядом.

— Женя, я хочу чтобы ты знала — ты нужна мне. Сильно. Я виноват перед тобой, и только тебе решать, прощать меня или нет, но сейчас я предельно искренен с тобой.

— Настолько сильно, что можешь отпустить меня и наплевать на фирму?

— Если ты захочешь уйти — ты уйдешь, только скажи.

— Ты прекрасно знаешь, что я не смогу поступить так подло по отношению к другому человеку. — встряхнула головой, уходя от четкого ответа.

— Чувствуешь себя обязанной мне? Только это держит тебя?

— Не без этого…

Его губы поджались в недовольстве.

— Делаешь больно.

— Говоря правду? — бросаю встречный острый взгляд.

— Я не хочу давить на тебя и знать, что ты чувствуешь себя обязанной мне. Ты можешь прямо сейчас уйти и исчезнуть из моей жизни.

— И ты даже не будешь искать меня?

— Не уверен. — усмехнулся он.

— Я услышала тебя, Дима. — глубоко вздохнула. — И поступлю так, как считаю нужным.

— Позвать Анну собрать вещи? — пытается прочитать ответ по выражению лица, которое тщательно скрывает чувства.

— Не сегодня.

— То есть у меня есть шанс?

— У каждого есть шанс, главное, не пропустить последний.

— Понял.

Без лишних слов Дима склонился и, прижав к себе, накрыл мои губы страстным поцелуем.

Глава 41. Дима

Не помню, когда в последний раз меня накрывало желание по-быстрее оказаться дома после рабочего дня. Обычно оптимальным вариантом отдыха для меня была веселая компания друзей и подруг, которые были готовы развлекаться до утра. Но с тех пор, как Женя переехала ко мне после свадьбы, я рвусь домой, как пчела в улей.

Учитывая мой ненормированный график, рабочий день может закончиться за полночь, а это означает, что шансы увидеть Женю за целый день жестко сокращаются.

Спешно поднимаюсь по лестнице и надеюсь, что она еще не спит. Свет из приоткрытой двери обнадеживает, я с облегчением выдыхаю и останавливаюсь у двери.

Слышу ее трепетный голос:

— Люби меня…

Не понял. Прислушиваюсь…

— Всегда ли ты будешь любить меня?

С кем это она так откровенничает и признается в любви?

— И ты можешь мне дать в этом клятву? — спрашивает полушепотом.

Разговаривает по телефону с каким-то хахалем? Чтоб тебя! Помешал голубкам ворковать… Черт с рогами.

Резко открываю дверь, и вижу Женю в кровати с удивленным выражением лица. Не ожидала меня увидеть. Телефон лежит рядом. Успела отключиться?

Смотрю на «ангела» с невинными глазами и не понимаю, как можно так притворяться. Обводить меня вокруг пальца, при этом выходить сухой из воды… Но не в этот раз! Я собственными ушами слышал ее пламенные речи.

— Просто скажи, кто он?! — сверкаю от злости глазами и сжимаю кулаки, чтобы не взорваться.

— Кто… Он? — повторила она и изогнула вопросительно бровь.

Славно… Решила прикинуться дурочкой.

— Не хочешь говорить! Дай сюда телефон, я сам позвоню ему, и все узнаю.

— Кому позвонишь? — продолжала изображать невинную овечку, и это бесило еще больше.

Я молча протянул руку и кивнул в сторону телефона. Женя сконфуженно посмотрела на меня, но приняла решение все-таки не спорить со мной и предала телефон.

Мои пальцы нервно забегали по экрану и открыли вкладку с вызовами. Странно… Последний исходящий был ко мне пару часов назад. Значит, она не с кем не разговаривала сейчас. А может…

Моча ударила в голову, и я в одно движение оказался в положении лежа на полу и заглядывал под кровать — никого.

Женя склонилась вниз и не понимала, что или кого я потерял.

— Ты что-то ищешь?

— … И обязательно найду. — съязвил я, и пустил в ее сторону испепеляющий взгляд.

На очереди был шкаф… Не хотя бы я оказаться главным участником страх анекдотов про скрывающихся любовников.

Открываю двери и вижу висящую на вешалках женскую одежду и никаких следов другого мужчины.

— Можешь, ты уже объяснишь, Шерлок Холмс? — слышу в ее голосе насмешку.

— С кем ты разговаривала минуту назад? — выставил по хозяйски руки по бокам. — Щебетала про любовь… Я был за дверью и все слышал! Так что не делай из меня дурака.

Из Жениного рта вырвался хохот. Ах, ей еще и смешно! Какая прелесть…Чувствую, что вот-вот меня разорвет от накала от злости и ревности.

— Во первых, подслушивать нехорошо. — с упеком сказала она. — А во вторых, я повторяла реплики из сценария…

Женя помахала возле моего лица с исписанной бумагой.

- Мы хотим поставить «Бедную Лизу» на сцене… Речь Лизы очень наивна и трогательна, не так ли?

Кто осёл? Я осёл. Неловкость от моих мыслей и действий пару мгновений назад заставляет заерзать на месте и попытаться выркутиться…

— Я так и подумал! — закрепляющий хлопок ладонями по бедрам был лишним. — Решил разыграть тебя. Ты поверила?

— Да. Тебя прямо понесло…

— Хороший из меня актер вышел бы. — я кашлянул в кулак, пряча фальшивые эмоции и глаза полные стыда. — Что там у тебя…

Я потянулся к сценарию и быстро пробежался глазами по тексту.

— Да… Помню эту сказку.

— Это повесть. — поправила она меня.

— Ну да. — усмехнулся и почесал затылок. — Я так и хотел сказать.

— Почему мне кажется, что по литературе у тебя была «двойка»? — насмещливо спросила она.

— Тебе только кажется. Сейчас я покажу тебе, как надо зачитывать… — прочистил горло, но напоследок задал уточняющие вопросы. — Эраст-это парень, в которого влюблена Лиза?

— Именно.

— Но он ее не любит?

— Я думаю, нет. — сожалением в голосе сказала Женя.

— Все, понял. Я готов.

Заметив озадаченное выражение лица Жени, я сообразил, что отобрал у нее слова, как последний эгоист. Присел рядом с ней на кровать, расположив слова по середине между нами.

— Я знаю слова… — она повернулась ко мне, и ее глаза вопрошающе забегали по моему лицу. — Ты хочешь прорепетировать со мной?

— Ну да. А что такого? — пожал плечами.

— Это странно.

— Это нормально. Ну что, поехали? На чем ты там остановилась…

— Ладно… — выдохнула Женя и закрыла глаза, вспоминая слова и вживаясь в роль. — «Всегда ли ты будешь любить меня?»

Ее вопрос прозвучал так естественно, что я засомневался, меня она спрашивает или Эраста? В любом случае, ответ был бы один

— «Всегда, милая Лиза, всегда!»

- «И ты можешь мне дать в этом клятву?»

— «Могу, любезная Лиза, могу!» — этот парень безбожно врет наивной девице.

— «Нет! мне не надобно клятвы. Я верю тебе, Эраст, верю. Ужели ты обманешь бедную Лизу? Ведь этому нельзя быть?»

— «Нельзя, нельзя, милая Лиза!» — у меня не выходит правдоподобно врать.

— «Как я счастлива, и как обрадуется матушка, когда узнает, что ты меня любишь!» — Женя засияла счастливой улыбкой — вот что, значит, вжилась в роль.

— «Ах нет, Лиза! Ей не надобно ничего сказывать» — ну конечно, а как же иаче?

— «Для чего же?»

— «Старые люди бывают подозрительны. Она вообразит себе что-нибудь худое» — так себе отмаз, Эраст.

— «Нельзя статься»

— «Однако ж прошу тебя не говорить ей об этом ни слова» — Красиво на уши присел, ничего не скажешь. Может, Лиза не одна у него такая была…

— «Хорошо: надобно тебя послушаться, хотя мне не хотелось бы ничего таить от нее»

«Они простились, поцеловались в последний раз и обещались всякий день ввечеру видеться…» — пробежался глазами по вставке после диалога.

— Всмысле, поцеловались… — осенило меня. — Ты и целоваться будешь?

— Все может быть.

— Чего? — поразился я простоте и легкости в ее ответе.

Глава 42. Дима

Представляю, как Женя целуется с каким-то парнем, и меня бросает в пот. «Все может быть» — ничего себе заявочки!

— Для актрисы — это обычное дело. — хлопает глазками и пожимает плечами. — Просто работа. Как для тракториста завести трактор.

Мое лицо выразило возмущение. Я не мог подобрать слов. С одной стороны она права, но с другой стороны — нет!

— Какой к черту трактор?! Моя жена не будет сосаться с прыщавым студентом!

— С чего ты взял, что он прыщавый? — ее бровки удивленно подпрыгнули наверх. — Он вполне себе симпатичный парень.

Да она издевается! Или нет? Женя вновь пробегается по сценарию, не обращая внимания на меня и мою дикую ревность.

Стоп, я ревную? Да не то чтобы… Блин, кажется, да. И если она не перестанет изводить меня, то я сойду с ума от своих домыслов и картинок, рисующих хорошим воображением.

— И как зовут его? Случайно не Кирилл? У вас были тренировки, точно должно получиться. — с издевкой спросил я и ждал результаты своих стараний.

Ответный колкий взгляд прилетает в ту же секунду, она отбрасывает в сторону бумаги и скрещивает руки на груди. Наконец — то нормально поговорим…

Мне нравится, когда она слегка взъерошенная и на эмоциях — значит живая и настоящая. Хоть и недовольно смотрит на меня и щурит глаза.

— Нет, не Кирилл. Полегчало?

Уф, дерзит. Выстроила оборону и бросила вызов — почему меня это заводит? Ведь я опять оказался на шаг назад от ее сердца или нет?

— Относительно.

— Рада за тебя. — кивает в сторону двери. — Можешь выйти?

— Не могу. — развел в руки стороны. — Просто с места не сдвинуть.

На мой сарказм она встряхнула головой и отвела взгляд в сторону. Думает, что дурак. Бесится. Ее втянутые щеки, надутые ноздри и гневающийся взгляд просто кричат об этом. Надо бы бежать от вулкана, который может с минуты на минуту взорваться, но это не мой вариант. Предпочитаю прыгнуть в самое жерло с головой.

— Мы еще не отрепетировали до конца сцену, кажется… — подхожу к ней очень близко, оставляя сантиметры пустоты между нами. — А я привык доводить дело до конца.

— Может, пора заводить какие-нибудь хорошие привычки?

— Чем же плоха эта?

— Тем, что дело может плохо кончится в итоге. — угрожающе заявила она.

Не испугала. Ни капельки.

— Всегда любил риск. — оперся на спинку стула, на котором она сидела и склонился, ровняясь взглядами. — От него вкус победы слаще.

— Томный взгляд и хриплый голос не поможет. — она отрицательно качнула головой, и интонацией показала, что смеется надо мной.

— Думаешь, я играю?

— Что бы это ни было, поцелую не бывать. — с равнодушным видом сказала она. Это кто еще из нас играет?

— А я когда-то спрашивал разрешения?

Я усмехнулся про себя, слегка отстранился, засовывая руки в карманы. Вижу, как ее щечки заалели — смущается, неловко признавать, что до этого без всяких прелюдий страстно целовала меня. Но упорно стоит на своем и не сдается.

— Нравится чувствовать власть? — с вызовом подняла подбородок, и вострый взгляд устремился на меня.

— Совсем чуть — чуть. — пальцы отмерили сантиметр в воздухе.

— Твои мысли очень самонадеянны, как и поступки.

Я посмеялся в голос. Маленькая девочка жестко решила поставить на место взрослого опытного мужчину. Забавно.

— А какие твои мысли, Женя? О чем ты думаешь, когда смотришь на меня?

— Я сразу ищу что-нибудь тяжелое. — отшутилась она.

В каждой шутке, есть доля шутки. Но я смог зацепится даже за нее.

— Да? Поэтому твой взгляд всегда неопределенно бегает, не находя себе спокойствия, когда я рядом? А дышишь тяжело от волнения?

— Я? Не выдумывай… — она схватилась за бумаги, но я знаю, что они ее мало волнуют сейчас.

— Я тоже волнуюсь. — присел рядом и коснулся ее горячей руки. — Это нормально, когда находишься рядом с человеком, который тебе нравится.

— Еще какие глупости есть в твоей голове? — вздохнула она и облизнула свои пересохшие губы, которые я начал гипнотизировать.

— Я рад, что тебе интересно. Меня мучает вопрос, как долго ты будешь сопротивляться своим чувствам?

— Пока сердце не скажет «Достаточно».

Я усмехнулся.

— Мне кажется, оно уже кричит тебе, но ты не слышишь.

— Тебе только кажется. — не сдается она и тем временем закусывает губу.

Не знаю, что на счет сердца, но тело точно выдает ее и говорит о взаимности, которую она прячет за равнодушными фразами. К чему эти мучения?

— Ладно. Последний вопрос. Ты вся красная от желания или…желания?

Женя обхватила ладошками щечки, а затем помахала ладошками на лицо, но это мало помогало.

— Здесь жарко и душно. — нелепо оправдывается.

— Да, так и хочется раздеться, не хватает воздуха…

— Пожалуй, я открою окно…

Нельзя же так буквально все воспринимать! Ее увиливание переходит границы, и я теряю всякое терпение.

— Женя, ну хватит, довольно. — я обхватил ее маленькое личико руками, чтобы остановить затянувшийся разговор. Ее щеки обдали жаром мои ладони. — Да ты вся горишь!

Я прильнул губами к ее лбу — именно так мама проверяла температуру в детстве. Я делал это в первый раз, но было понятно сразу — у Жени температура.

— Тебе плохо? У тебя лоб, как горячая поверхность утюга!

— Я ничего не чувствую… — она растерянно пожала плечами.

— Ложись, я сейчас сбегаю за градусником.

Женя свернулась калачиком на кровати, а я со всех ног полетел на поиски градусника, одновременна набирая скорую.

Перерыв всю аптечку, я вернулся со стаканом воды и термометром к Жене. Минуты спустя ее вид стал совсем замученным и слабым.

— 38.9 — повторил я показаниями градусника и сожалением посмотрел на Женю, которая лишилась всякого настроения и обхватывала живот руками. — Я позвонил в скорую, они скоро будут.

— Дима… — тихо простонала Женя и подняла на меня свои больные глаза. Полчаса назад ей не было так плохо.

— Что такое? — обнял ее, прижимая к груди.

— Мне холодно…Знобит.

Ее пальцы посинели и начали подрагивать. Внутри нарастала паника за Женю, но я не подавал виду. Где, черт подери, врач? — я торопил минуты и мысленно проклинал себя за то, что ничем более не могу помочь.

— Все хорошо, я рядом. — поцеловал её горячую макушку и не переставал гладить по спине, успокаивая мою перепугавшуюся малышку.

Глава 43. Женя

Эту ночь я не забуду никогда. Все тело ломило и охватывало такой слабостью и дрожью, что я была готова испустить дух. Сил просто не было. В один миг они взяли и покинули меня, не предупредив. А постоянные рвотные позывы и температура лишь усугубляли ситуацию и лишали нормального сна, который мог бы поспособствовать выздоровлению.

За предоставленную ночную «радость» можно поблагодарить ротовирусную инфекцию. Именно такой диагноз поставил врач после осмотра и выписал соответствующее лечение и дал рекомендации. Теперь мой прикроватный столик превратился в стеллаж аптеки, усыпанный лекарствами.

— Ммм… — вынужденно перевернулась на бок в полусне.

Бушующий распирающий живот все-таки заставил открыть глаза и потянуться за тазиком. Мои движения разбудили Диму, который устроился в кресле и просидел возле меня всю ночь, не смотря на мои вялые просьбы идти в свою комнату и не переживать.

— Опять тошнит? — он подскочил с места и зафиксировал таз возле лица.

Я поморщилась, чувствуя неприятные ощущения, подступающие к горлу. Не хочу блевать, противно… Я прислушалась к организму, который сейчас обреченно склонился над тазиком и поняла, что, кажется, проснесло.

- Ложный вызов. — еще умудрялась шутить я.

Упала обратно в кровать и согнулась в рогалик — так намного лучше. Дима смотрел на меня с помятым не выспавшимся лицом и сонными глазами, все еще держа тазик на весу. С утра долго доходит.

— Как ты?

— Лучше. Температура вроде спала. — я откинула влажную подушку и закатала одеяло под голову.

— Подожди… Сейчас. — Дима спохватился и подложил мне под голову сухую подушку.

— Спасибо. Но тебе не стоит все-время быть около меня, у тебя много дел и… — я сделала долгую паузу, так как мозг отказывался соображать. — Может, это вообще заразно.

Дима опустился на мою кровать и предложил заманчивую альтернативу.

— Что ж, будем блевать вместе…в один тазик, разве не романтично?

Слабый смех вырвался из меня и спровоцировал очередной спазм в животе. Я застонала.

Дима нахмурился и принялся шуршать коробочками на столе.

— Так, ты уже пила вот это? — он закрутил в воздухе порошком и прочитал замысловатое название. — Кажется, нет. Сейчас все будет…

Он вдался в изучение инструкций и пропорций с такой серьезностью, с которой наверно, даже ученые-химики не подходили при создании данного препарата.

— Чудо-лекарство готово! — он передал мне стакан с жидкостью и заставил выпить все до капли.

— Гадость редкостная… — плевалась я на последние капли и высунула язык.

— Вот и молодец. Скоро придет Анна, я передам ей все рекомендации… И не вздумай нос воротить! Я тебя знаю, приеду и проверю!

Он пожурил меня строгим взглядом и указательным пальцем, а затем улыбнулся и погладил по спине.

— Ты уедешь? — слишком сопливо и жалостливо спросила я.

Я обратно уткнулась носом в подушку, чтобы не смотреть на него больными глазами, умоляющими его остаться рядом со мной.

— Да. Но ненадолго. Мне нужно передать дела, а потом я приеду обратно. К тебе. — слышу, что успокаивает меня, жалеет и от этого моя нижняя губа начинает дрожать.

— Не стоит. — пищу, словно мышка, в подушку. — Не приезжай. Подумаешь…Я тут умру. Велика ли потеря?

Димин мягкий смех приятно коснулся моих ушей, и мои губы невольно изогнулись в улыбке.

— Анна не даст тебе умереть. И я не дам. Так что не думай, что сможешь так быстро от меня отделаться. — он заглянул под подушку и аккуратно убрал волосы с моего надутого лица. — Все будет хорошо, Женя.

— Угу. — пробурчала я не открывая глаз, хотя уши новострила получше любого зайца.

На первом этаже появилось движение, и я услышала женский голос. Анна приехала. Дима тоже это понял.

— Пока, детка. — смешливо сказал Дима и поцеловал меня в лоб. — Я быстро. Одна нога здесь другая тут.

Я проводила грустным взглядом его спину, которая скрылась за дверью, которую он прикрыл не до конца.

Поэтому было слышно, как Дима разговаривал с Анной, передавая ей события вчерашнего вечера и ночи. Она заохала и понимающе поддакивала ему.

— Приеду по возможности скоро, но ничего обещать не могу. — были его последние слова Анне, после которых захотелось реветь.

Не знаю, что на меня так подействовало. Общая слабость, желание заботы и тепла, которой я была окружена сегодня, и не хотелось, чтобы это заканчивалось. Дима был очень нежен, переживал за меня, и это трогало… Мне оставалось только утонуть в его крепких надежных объятиях и вдыхать полюбившийся аромат мужского парфюма и более не беспокоиться ни о чем.

Периодически я отключалась на кратковременный сон, но как только открывала глаза, сразу смотрела на часы — стрелка неумолимо двигалась вперед, а Димы все не было. Прошло уже около четырех часов.

Анна регулярно проверяла меня и подавала мне лекарства. Вспоминая слова Димы, я не думала капризничать и безропотно принимала все, что нужно.

— Так, а теперь время что-нибудь поесть. Каша на воде. — Анна поставила поднос с тарелкой мне на ноги.- Доктор прописал диету.

Я оскорблено похлопала ресницами и поморщилась на ложку с жижой, которая ждала, когда мой рот откроется.

— Неужели, мне нужно похудеть? Анна, разве я толстая? — я скинула одеяло и оттянула кожу с боков.

— Бог с тобой, Женя! Кожа да кости. Диета нужна, чтобы инфекция не размножалась и побыстрее из тебя вышла.

Я принюхалась к каше и отодвинула тарелку.

— Я не голодна.

Живот предательски заурчал в ответ. Анна прицокнула.

- Ну, хоть ложечку.

— Ни крупинки не возьму в рот. — отрицательно качнула головой и сложила руки на груди.

— Ах, так. — Анна бросила ложку обратно в тарелку. — Думаю, Дмитрий Александрович не очень обрадуется этой новости.

Она с вызовом посмотрела на меня и схватилась за поднос. Я тоже вцепилась в поднос, не позволяя его унести.

— Все расскажешь?! — подозрительно прищурилась я.

— Я делаю, что было велено, но кто справиться с такой упрямицей!

Я ахнула и ослабила хватку. Анна взяла поднос и показательно направилась к выходу. Она остановилась около двери и дала последний шанс.

— Я ухожу или все-таки соизволите поесть? — с издевкой сказала она и кивнула на кашу.

— Ни за что.

— Так и передам, Дмитрию Але…

Неожиданно двери перед Анной распахнулись, и в комнату вошел Дима с вопрошающим выражением лица.

— Я весь во внимании, дорогая Анна.

Глава 44. Женя

— Отказывается есть, наша голубушка. — сдала меня Анна и одарила победоносной улыбкой.

Вдобавок еще тяжко вздохнула. Ну, спасибочки. Услужила.

— Анна хотела принести что-нибудь другое… — с намекающей интонацией сказала я. — Повкуснее.

— Чего это? Ничего я не хотела.

Ясно, тут каши не сваришь. Её есть придется.

— Спасибо за обед, хозяюшка. — Дима одобрительно кивнул Анне. — А сейчас оставь нас… И поднос тоже оставь.

Анна положила все на стол, который находился у кровати, и мимолетом переглянулась со мной. Думаю, она успела прочитать мои мысли о безмерной «благодарности» ей. Ни капли жалости в глазах, ну смотри, не последний день на свете живем.

Когда «фея кухни» скрылась за дверью, Дима снял пиджак и подсел ко мне.

— Значит, силы появились? Раз сопротивляешься…

— Подумаешь, каша… — надула губы. — Детский сад.

Дима усмехнулся и задумчиво погладил подбородок — не к добру это. Он прочистил горло и дотянулся до тарелки, которую тут же поднес к моему лицу с условием:

— Либо ты ешь ее сейчас, либо… Увидишь еду только завтра. Догадайся, что будет в меню?

— К-каша? — сомневалась я, а зря.

— Бинго! — наигранно поздравил он меня. — Ну так что? Ты голодна или как?

Время приближалось к четырем часам дня, и я бы перекусила чем-нибудь…

Дима крутил перед носом тарелкой и, видя мой ступор, откинул ее на поднос и хлопнул в ладоши.

— Ну нет так нет!

— Ладно. — недовольно буркнула я. — Чуть-чуть поем.

Ликующий взгляд Димы говорил громче любых слов. Так и добились своего. Сговорились против меня.

— Как знаешь. — он вручил мне ложку и тарелку. — Приятного аппетита.

— А ты не хочешь есть?

— Нет, спасибо. — смеясь, сказал он.

— Чем обедал? — болтала я, ковыряя ложкой застывшую жижу.

— Тебе лучше не знать. — кашлянул в кулак Дима, скрывая улыбку. — Ешь давай, хватит разговаривать.

Я медленно наскребла кончиком ложки кашу и поднесла ее ко рту. Принюхалась. Вроде ничего. Быстро запихнула в рот и проглотила, чтоб не чувствовать вкуса.

— Мм, ничего, съедобно… — оценила я и съела вторую ложку, уже не спеша.

Не заметила, как доела все и наскребала последнюю ложку.

— Ты не ты, когда голоден. — сказала в оправдание и пожала плечами.

— Ха-ха, аппетит вернулся, это очень хорошо!

— Да, вспомнила вкус детства. — сказала я и опустила глаза.

В детдоме не баловали разнообразным меню. Могли и пересолить иногда или переварить, но кто станет придираться? Там всегда хотелось есть.

— Память в мелочах. — согласился Дима и приподнял мой опустившийся подбородок. — Грустишь из-за этого?

— Может немного. Знаешь, не жалею ни о чем… У меня было веселое детство, однозначно, я уж точно знала, как себя развлечь. Вспоминаю — до сих пор стыдно.

— Хулиганила?

— Не то слово!

Дима расхохотался, и я тоже не удержалась от смеха.

— Думаю, мы бы с тобой сдружились, на пару лазили бы через заборы и тащили с прилавков жвачки… Как юные Бони и Клайд. — с воодушевлением начал фантазировать Дима

— Нет! Мы бы быстрее подрались… Таких, как ты я терпеть не могла, однозначно забила бы тебе стрелку!

— Эй, я девчонок не бью!

— Раньше бы это прозвучало как оскорбление для меня. Поверь, ты даже не понял бы, что я девчонка. Короткие волосы, фигуры нет, чумазое лицо, еще и имя мальчишечье. Я возглавляла нашу пацанскую шайку, и половина из них была не в курсе, кто я есть на самом деле.

— Считаешь, размазала бы меня? — с нешуточным вызовом посмотрел на меня Дима.

— В лепешку. — выдохнула я, не сомневаясь ни на секунду.

— Проверим?

Дима схватил меня за плечи и повалил на подушку, склонив лицо над моим. Его дыхание овевало лицо, а глаза бегали, не зная, на чем зафиксироваться.

— Эй, лежачих не бьют. — начала возмущаться. — И больных.

— А поцеловать?

— Тебе же никогда не требовалось разрешения… — вспоминаю его слова и не могу оторвать глаз от его приоткрытых губ.

— Правильно.

Дима поцеловал меня, и я опять вспомнила вкус его губ и то, как нежно и страстно одновременно он может владеть ими. Если так будет продолжаться дальше, то я могу привыкнуть и не представлять жизни без них.

— Ты моя сладкая малышка. — сказал он, когда приятный продолжительный миг закончился.

— Хочешь смутить меня?

— Говорю то, что чувствую и только.

Его влюбленные мутные глаза ждали взаимности и возможного продолжения… Но я растерялась и мне стало не по себе. Я начала вести себя как последняя дура. Которую тоже переполняют чувства, но она боится о них говорить вот так… прямо в лицо.

— Ладно, — я прочистила горло и потянулась к полке с книгами и учебниками. — Надо бы позаниматься… Поможешь достать вон ту большую книгу наверху?

— Нет. — категорически отказал он и уже ждал ответных действий.

— Сама возьму. — встала, демонстрируя свои короткие пижамные шортики, на которых сразу зафиксировал свой взгляд Дима.

Я взяла книжку и быстро нырнула под одеяло. Только я хотела открыть ее, как рука Дима плашмя упала на твердый переплет.

— Ты серьезно вздумала читать сейчас?

— Ну да.

— Женя, остановись… Хоть на секундочку. — он умоляюще посмотрел на меня, а затем отобрал книгу и положил ее за спину.

— Я прохлаждаюсь, а занятия идут… Учебный процесс не останавливается на этом.

— Что же мне с тобой сделать? — Дима испытующе посмотрел на меня, перебирая наказания в голове.

— Понять и простить.

Он тяжело вздохнул и достал книгу из-за спины, стуча указательным пальцем по названию, словно проклиная его…И запоминая того, кто хочет разлучить меня с ним.

— Джейн Эйр.

— Классика. — поджала губы и взглядом умоляла Диму сжалиться надо мной.

— Клас-сика… — он покрутил в руках книгу. — Кажется, у меня появилась идея, как слегка сделать классику занимательней.

— М?

— Мы посмотрим с тобой экранизацию. Не обещаю, конечно, что не усну… Но обещаю держаться до конца. Ну так что?

Я подперла локтем подбородок и загадочно разглядывала этого «новатора». Если я не соглашусь, то в этой войне не выжить ни мне, ни мисс Эйр. Знаю, что были сняты неплохие фильмы по книге… А это лучше, чем ничего.

— Хорошо! Твоя взяла. — вскинула руки, как при поражении. — Уснуть я тебе не дам, даже не мечтай.

— Ох, а вот это уже интересно… — заиграл бровями любитель переворачивать мои слова с ног на голову.

Дима пристроил на кровати ноутбук и чуть с ума не сошел, когда увидел, какой продолжительности фильм — сериал. По его лицу было видно, что он успел пожалеть о своем предложении.

— Я прилягу в твое вип-местечко, ты не возражаешь? — не дождавшись ответа, он запрыгнул ко мне под одеяло, занимая большую часть кровати.

— Ты чего такой… толстый? — начала отвоевывать локтями пространство.

— Я?! — оскорбился апполон и стянул с себя рубашку, демонстрируя подтянутый торс. — Это видела?

Я сглотнула. По-моему, он прямо ждал этого момента, потому что уж очень уверенно начал себя вести — приобнял меня за плечо, одну ногу закинул на меня. Прям очень по хозяйски.

Ладно, молчу… Мало ли, чего он еще захочет доказывать, используя приемы ниже пояса.

— Давай, включай, я готов.

— Да я вижу. — покосилась я на самоуверенного бойца.

Я включила фильм, и мы ушли в другую реальность, в которой переживаешь за героев больше, чем за свою жизнь. Я то точно. Но вот Дима… Мой боец, который обещался держаться до последнего, на втором часу сдался, и тихо посапывал над ухом.

Когда его голова во сне (я надеюсь) легла мне на грудь, а руки и ноги обхватили меня, как спасательную подушку, я тоже сдалась. Стоит ли мне будить его и сказать, чтобы шел спать к себе? Смотрю на этого невинного спящего котенка и понимаю, что нет… Да и не вырваться мне из его крепких объятий.

Так, Женя, какие еще будут оправдания, чтоб смириться уже, обнять его и, не думая ни о чем, заснуть как влюбленные голубки? Никаких. Я прислонилась щекой к копне его шелковистых волос, скользнула рукой по голой спине и нащупала пресс, на котором и пристроила ее. То, что надо. Облегченно выдохнув, я расслабилась и закрыла глаза…

Так быстро я еще никогда не засыпала.

Глава 45. Дима

Стою и жду ее. Время близится к вечеру, и солнце скрылось за облаками, позволяя осеннему ветру проникнуть под распахнутое пальто. Несмотря на прохладную погоду, внутри все горит. Пожар в душе, от переполняющих ее чувств. Что сделала со мной эта девчонка? Сердце волнуется в груди, как у шестнадцатилетнего пацана, который влюбился по уши и больше не замечает ничего вокруг.

Высматриваю в толпе студентов знакомый силует… Женя вышла из университета с накинутым на плечи плюшевым пальто в компании каких-то девчонок. Пока она не видит меня и чем-то оживленно разговаривает с одногруппницами.

— Женя! — я машу ей и иду навстречу.

Услышав свое имя, она оборачивается и удивленно улыбается. Я не предупреждал ее ни о чем.

- Привет, что ты тут делаешь?

- Тебя жду. — не могу налюбоваться ее личиком. Соскучился. — Поехали кататься?

Мои пальцы заиграли ключами, и я кивнул в сторону припаркованной машины.

— Куда? — сомневается она.

— Далеко. Куда захочешь.

— Жень, ты идешь? — окликнули ее девчонки.

— Да, я вас потом догоню. — неуверенно ответила она и пояснила свои планы. — Я иду в библиотеку сейчас, так что не смогу покататься с тобой.

Вот уж не думал, что мои планы могут накрыться какой-то библиотекой.

— Женя. — остановил ее и заглянул в глаза. — У меня свободный вечер, и я хочу провести ее с тобой. Черт с ней с этой библиотекой, а?

Женя хмурит брови и поджимает губы. Ей тоже не нравится, когда все идет не по плану, но я упрямый и буду стоять на своем до последнего.

— Ну, хорошо… — сдается она под напором моего умоляющего взгляда. — Но книги все-равно возьму. Подождешь?

— Отлично! Пойду с тобой.

— Куда? Нет, тебя не пустят. Без пропуска у тебя нет шансов.

— Это мы ещё посмотрим.

При входе в здание библиотеки охранник не с первого раза поверил, что я студент университета, потерявший пропуск. Но поговорив с ним по-деловому, у этого дядьки на пенсии больше не было претензий. Ведь в кармане у меня есть пропуски на все случаи жизни.

Женя поняла мои способ и недовольно закатила глаза, отказавшись не только принимать мою руку, но и разговаривать со мной…

В читательском зале тихо, как на кладбище.

— Эту книгу не выписываю на дом. — вполголоса сказала женщина, которая перебирала книги, выбранные Женей.

— Жаль. — с грустью в голосе сказала Женя. — Тогда я посмотрю что-нибудь другое.

Пока Женя ушла к стеллажам, я взял ситуацию в свои руки, чтобы решить маленькую несправедливость, применив при этом все обаяние и харизму, которая была во мне.

— Понимаете, Маргарита. — я взглянул на бэйдж, закрепленный на почти плоской груди женщины-регистратора. — Нам ооочень нужна эта книга… Обязуемся после выходных принести ее в целости и сохранности. Ее же все-равно никто не читает, кроме нас.

— Я бы с удовольствием, но правила есть правила. — выпрямила спину Маргарита и машинально подправила прическу.

— Правила нужны, чтобы их нарушать. К чему все усложнять, дорогая Рита? Может, договоримся?

Женщина раскраснелась и неловко посмеялась.

— Когда?

— Сколько? — мы одновременно задали вопросы и… Не правильно поняли друг друга.

Маргарита заалела, как помидор и в возмущении прошептала:

— Что вы себе позволяете? Книга доступна для чтения в стенах зала и точка. Что еще не понятно?

— Все абсолютно ясно! — Поднял ладони, успокаивая взбесившуюся фурию.

Она фыркнула в ответ, натянула на нос очки и обратно сгорбилась над компьютером.

— Вот, пожалуйста, еще эту. — Женя оформляла очередную книгу.

Я крутился рядом возле стола и мазолил глазами трофей в обложке. Все мужчины жаждут подвигов. Больших или маленьких — неважно, главное, чтобы их оценили, и они вызывали внимание… В моем случае, со стороны любимой девушки.

Заполнив свою сумку книгами до такой степени, что замок отказывался закрываться, Женя удовлетворенно выдохнула. Я забрал у нее тяжеленный баул, и мы направились к лифту.

— Жаль, что ту книгу не удалось забрать… — Женя нажала кнопку лифта и прислонилась головой к стене.

— Я так не думаю. — интригующе подмигнул я.

— Не поняла?

Я залез рукой внутрь пиджака и достал заветную книгу, которой покрутил в воздухе.

— Можешь начинать танцевать…

Вместо благодарности и ожидаемого восторга я увидел на лице Жени обескураженность и смятение.

— Это что? — она не верила своим глазам и открыла рот. — Ты украл ее?

— Временно одолжил.

Женя взяла книгу и еще раз удостоверилась, в том что это она.

— Безумец! Ее надо срочно отдать.

— Сейчас! — усмехнулся я и преградил ей путь. — Вот почитаешь и отдашь.

— Да я от стыда быстрее сгорю…Пропусти.

Она упрямо и настойчиво посмотрела на меня, чем вызвала добрую усмешку.

— Угу.

Двери лифта открылись, и я грудью подтолкнул Женю внутрь.

— Ты чокнутый. — она отвернулась от меня, прижимая к груди книгу.

— Боишься, посадят? — с иронией шепнул я ей на ушко.

— Меня? С чего это?

— На ней и твои пальчики есть.

Женя вспыхнула и попыталась засунуть книгу обратно мне в пиджак, но она с глухим звуком упала на пол. Я смеялся, а она суетилась и ругалась про себя.

— Да ладно тебе, Женя… Это всего лишь книга, пропажу которой даже не заметят. Кому она нужна, кроме тебя?

— Не суди по себе.

Мы вышли из лифта, и Женя, сердитая на меня, понеслась со всех ног вперед, как скрывающийся с места преступления преступник. Я решил не травить ее этой шуткой и посмеялся про себя, стараясь не отставать от нее.

Из — за моей выходки запланированная езда по городу была под угрозой. Мы остановились около машины, Женя обернулась ко мне и протянула руку:

— Сумку!

Взгляд дикий, взбешенный и смотрит в сторону.

— Я положу ее в машину. — я открыл дверь и закинул сумку на заднее сиденье. — Мы хотели покататься, ты помнишь?

— Еще чего.

— Ты согласилась. — мягко напомнил я.

— Да. Но тогда ничего не предвещало беды.

— Женя, остынь. Я хотел сделать тебе приятно, купить эту книгу не прокатило, поэтому я решил одолжить ее ненадолго. Хочешь, я прямо сейчас верну ее, если тебя это так раздражает?

Все, вывела. А так все хорошо начиналось! Я отвернулся в сторону, выпуская эмоциональный запал. Не хватало еще рассориться из-за книги.

— Неужели ты не понимаешь, что меня на самом деле раздражает?

— Ну попробуй, объясни недалекому. — не удержался от сарказма.

— Ты хочешь, чтобы этот мир играл по твоим правилам. Было сложно подождать меня в машине? Нет, тебе надо было подкупить охранника. Книга недоступна? Да я бы посидела и почитала ее потом! Но ты увидел в этом вызов и захотел выкупить ее, а потом и вовсе забрать без чьего-либо разрешения. Мне страшно думать, что твое отношение «Мое. Здесь и сейчас» относиться не только к вещам, но к людям.

Ее слова звенели в ушах, и я понял ее опасения. Мое отношения к людям и деньгам вряд ли уже изменить, но порой я останавливаю себя и переосмысливаю некоторые вещи. Вот как сейчас.

— Ладно, каюсь. Считай, я уже пожалел о своей проделке. — Я вышел на тропу перемирия.

— Проделке… — зацепилась за слово Женя и поморщилась.

Я вздохнул и взглянул на небо. Восемнадцатилетняя девочка учит жизни почти тридцатилетнего дядьку и отчитывает его за стащенную книгу во имя любви ее же самой. Бог мой, жизнь — та еще комедия.

— Простишь меня? — обреченно подошел я к своему строгому судье и осмелился обнять ее за талию.

Женя не сопротивлялась, и я склонил ей голову на плечо. Вдохнул любимый запах, и стало так хорошо. Помню, как мы спали в обнимку, как вздымалась ее горячая грудь под тяжестью моей головы, как ровно стучало ее сердце и как пальчики ласково перебирали мои волосы.

— Кататься все-равно не буду. — послышалось бурчание сверху.

— Чего ты такая жестокая?

— Какую заслужил. — усмехнулась она.

— Беспощадная. — возмутился я. — Тогда домой?

— Я бы погуляла.

— Да что вы говорите? — удивленно вскинул брови. — Не ослышался ли я? Ну ка повтори.

Я склонил к ней ухо, и ее дыхание согрело его.

— Хочу погулять. Пешком. С тобой.

Вот это другое дело! О радости приподнял Женю в воздух, и она взвизгнула от неожиданности.

— Отлично! — направился к машине. — Один момент.

Я открыл бардачок и достал оттуда черный кожаный портмоне.

— Только одно условие…

— Какое? — с опасением спросил я, что же она могла удумать.

— Деньги ты с собой не возьмешь.

— Да чего ты их так не любишь?!

— Дело не во мне. Просто ты их слишком любишь.

Задела так задела, ничего не скажешь. Я сдержался от колких ответов.

— Считай, что я не собирался их брать. — Мой портмоне полетел обратно в бардачок.



Глава 46. Женя

Неспешным шагом мы шли по тротуару и болтали ни о чем. Из головы улетучились мысли, и сейчас в ней гулял шальной ветер, позволяющий расслабиться и пожить в моменте. Я держала Диму под руку, как и полагается любящей жене, и любопытные взгляды прохожих ничуть не беспокоили меня.

— Так, и куда мы идем?

— Пока прямо. — я вдохнула полной грудью. — Для прогулки не столь важен маршрут.

— Согласен. Расскажи, как дела с учебой?

— Все отлично. Через неделю — моя первая роль.

Это все самодеятельность, которая требует дополнительного свободного времени и нервов. Так что, после пар по вечерам приходится торчать на репетициях.

— А, помню. — протянул Дима. — Поцелуй мы с тобой так и не отрепетировали.

Кто сомневался, что он об этом вспомнит? Я посмеялась.

— Вообще — то наша постановка не предусматривает его.

— Вот как. — Дима потянул за руку и развернул меня к себе. — Что-то раньше ты мне об этом ничего не говорила.

— А ты и не спрашивал. — повела плечом. — Ты сразу начал предъявлять претензии.

Дима усмехнулся.

— Ну да. Я же твой муж, если ты не забыла.

— Думаешь, все мужья так делают? — я встрянула головой. — Разве что ревнивые собственники.

— Моё, никому не отдам.

— Пожалуй, я не буду это комментировать. — я вздохнула и решила сойти с тропинки упреков и разборок.

Пару капель дождя упали прямо на макушку. Я подняла голову к небу, которое было затянуто тучами.

— Удачную мы погоду выбрали для прогулки.

— А мне нравится. Не сахарные, не промокнем… — только сказала я, и дождь мгновенно усилился.

— Что теперь скажешь?

— Нормально, сейчас покапает и перестанет… — не веря своим словам, сказала я.

— Я так не думаю.

Через пять минут, дождь зарядил, как из пулемёта. Держась за руки, мы бежали, огибая образовавшиеся лужи. Находившийся неподалеку магазин одежды и аксессуаров послужил нам временной крышей над головой.

— Незапланированный душ. — Дима, со счастливой улыбкой на лице, встряхнул промокшие волосы. — Что теперь? Ждем?

Ливень беспощадно бил о витрину магазина — уходить он пока не собирался. Но просто ждать — слишком скучно.

— А что делают в магазине? — я стерла с лица капли дождя и кивнула в сторону двери. — Будем примерять одежду.

— Подожди, у нас ведь нет денег. — напомнил он.

— В этом и есть фишка.

Промокших и озябших нас приветливо встретили консультанты магазина. По всей обходительности и вежливости было ясно — они в курсе, кто такой Дмитрий Горский.

Мы выбрали понравившиеся модели и застряли в примерочных. Точнее выбирали мы вместе, а застряла я. Я была моделью, а Дима строгим экспертом. И пока я надевала очередное платье, которое прилегало вплотную ко всем выпуклым частям моего тела, Дима что-то обсуждал с консультантами.

— Ну как? — я одернула шторку и встала в позу.

— Мне нравится. Очень секси. — он зафиксировал взгляд на декольте и начал приближаться ко мне с очень интригующим взглядом. — У меня как раз есть подходящее белье для этого платья…

Только сейчас замечаю, что его руки что-то прячут за спиной. Дима недолго тянул интригу и показал красный и черный комплект нижнего кружевного белья. На выбор, так сказать.

— Консультанты посоветовали, из последней коллекции. — сладким голоском запел этот хитрый злодей.

Я дотронулась до черного лифа и с притворной досадой вздохнула:

— Неплохо. Только вот они ошиблись с размером.

- Ты уверенна? — его брови подпрыгнули наверх, а взгляд начал бессовестно оценивать грудь.

— Абсолютно. Я то с ними вижусь каждый день.

Дима озадаченно потер лоб, но нашел выход из неловкой ситуации.

— Вот видишь, — шепнул он. — Если бы ты познакомила меня со своими «подружками», такого казуса бы не произошло.

Я бросила осуждающий взгляд и резко задвинула шторку у него перед носом. Его тихий смех раздражал ухо.

Вот придурок. — мысленно недоумевала я пошлым шуточкам.

— Какой кошмар. — воскликнула я, когда решила рассмотреть ценник на платье. Это шестизначный шифр или цена?

— Что такое? — голова Димы заглянула в кабинку. — Молнию не можешь расстегнуть?

— Я рот не могу закрыть от шока. Это платье золотое, отчего такая цена?

Дима посмотрел на бирку и, конечно указанная сумма не вызвала никакого удивления.

— Но тебе оно понравилось, верно?

— Знаешь, будь я самым богатым человеком на земле, я бы не стала вот так бездумно спускать большие деньги на тряпки. Они не стоит того, все это понимают. Лучше потратить такую сумму на доброе дело, за которое тебе скажут искреннее человеческое «спасибо», а не дежурное и натянутое «спасибо за покупку».

— Ты та еще ворчунья. — заметил Дима. — Тебе точно восемнадцать, а?

— Просто иногда нужно включать разум.

— Да я с тобой полностью согласен, Жень. Но разве смог бы я отказать любимой жене в такой малости, как купить понравившееся платье.

— Сегодня смог бы, Горский. Ведь у тебя ни гроша в кармане. А я лишь хочу чтобы ты расстегнул мне это платье — в нем стало трудно дышать.

— Как прикажете, госпожа Горская.

Я развернулась спиной к Диме и убрала на бок волосы. Его пальцы аккуратно захватили замок и потянули вниз… медленно, не торопясь. Когда он случайно коснулся кожи, по телу прошла дрожь, а на спине вскочили мурашки.

— Зачем ты остановился?

— Да тут… Молния заела. — Дима прочистил горло. — Сейчас.

Он расстегнул молнию до поясницы и замер. Его тяжелое дыхание овевало кожу, и я не решалась обернуться. Взглянув в зеркало, я увидела его рассеянный мутный взгляд, который изучал спину, а потом устремился на мое отражении.

— Если все, то мне надо переодеться. — тихо сказала я.

— Конечно. — он встряхнул головой, и выдохнув, вышел из кабинки.

Дождь закончился, и мы закончили «переодевалки». Когда мы вернули назад кучу перемеренной одежды и сказали, что не собираемся ничего покупать, лица продавцов-консультантов были очень неприятно озадаченны. Это еще мягко сказано.

— К сожалению, нам ничего не подошло. — пожала я плечами и набрала в карман бесплатных конфеток.

— Заглянем нам в другой раз, когда выбор будет побольше. — поддержал мою игру Дима и тоже прихватил конфет.

Одну из девушек перекосило от вымученной улыбки, и ее голос сделался натянутым и писклявым:

— Спасибо за… — она осеклась. — Приходите к нам еще.

Мы выбежали из магазина и расхохотались на всю улицу.

Глава 47. Женя

Мы довольно похрустывали карамельками, то и дело, переглядываясь и широко улыбаясь друг другу. Нет большего счастья, чем остаться безнаказанным за какую-нибудь проказу.

— Конфетки вкусные, но хочется есть. — облизнула сладкие губы и посмотрела на ближайшую пиццерию. — Сегодня я пропустила обед.

— Как ни странно, но я тоже. Сейчас позвоню Максу, он мигом примчится. — Дима машинально достал из кармана телефон.

Я прервала его попытки набрать нужный номер и показала рукой на здание, находившееся через дорогу.

— Зайдем в пиццерию, и все. Ты любишь пиццу?

— Да, но у меня нет с собой денег, дорогая. — напомнил он.

— Зато они есть у меня. — я достала из сумки кошелек. — Думаю, перекусить чем-нибудь мы сможем.

— Ты серьезно?

— Ну да.

— Да брось, ты хитрюга! — начал возмущаться он. — Совсем хочешь опустить мою самооценку?

— Ооо, за тебя никогда не платила девушка?

— Дай подумать… Никогда.

— Боже, как приятно быть первой хоть в чем-то.

Я посмеялась, но вовремя осеклась, ведь Дима был недоволен. Опять делает из мелочи глобальную проблему, и когда это уже закончится?

— В этом нет ничего такого. Расслабься. — похлопала его по плечу и потянула к пиццерии.

Дима нехотя поплелся за мной, все еще бурча себе под нос, типа «Я тебе это припомню».

Мы заказали большую пиццу и фруктовый сок. Народу было немного, и мы смогли уединиться около окна. Я вдохнула сырномясной запах, который исходил от пиццы, и сглотнула образовавшуюся слюну.

— Объеденье… — сказала я, проглотив один кусочек.

— Не буду спорить, на голодный желудок неплохо заходит. — кивнул Дима и забил щеки выпечкой.

За полчаса мы управились с пиццей, и наши округлившиеся животы отбили желание двигаться с места. Я обработала трубочкой оставшийся сок и тяжело вздохнула:

— Кажется, последний кусок был лишним. — я положила руку на живот и посмеялась. — Весы покажут, кто прав, а кто виноват.

— Ничего плохого не будет в том, если ты поправишься. — сказал Дима и тем самым закинул камешек в мой огород. Может и не специально. Но факт остается фактом.

— Хочешь сказать, я худая? — с высокой интонацией спросила я.

Дима понял, что разговор пошел не в ту сторону и быстро забрал свои слова обратно.

- Нет, конечно, у тебя отличная фигура.

— Но округлить формы не помешало бы, да? — захотелось подразнить его.

— Нет.

— А я думала, лифчик третьего размера был намеком.

— Перестань, Женя…

— Знай, что ОНИ не растут. Их можно искусственно увеличить… Но надо быть отбитой, чтобы решиться на такое. — с обидой закатила глаза.

— Да не надо тебе ничего увеличивать, успокойся.

Из меня вырвался хохот. Дима и вправду подумал, что я переживаю из-за своих не пышных форм. Сейчас он смотрел на меня, как на сумасшедшую. И ничего не понимал.

— Я пошутила. — Все нормально.

— Знаешь, что? У тебя несмешные шутки. Я бы сказал дурацкие.

— Да-да. Как и твои намеки.

— Понял. Тему веса больше не поднимаем.

— А ты сообразительный.

Словесная перепалка не только забавляет, но и помогает понять человека намного лучше, чем вежливые разговоры, за которыми может скрываться совершенно незнакомая личность.

На выходе я поблагодарила официанта, молодого симпатичного мальчика:

— Спасибо, все было очень вкусно.

— Рады стараться, приходите к нам еще.

— Обязательно. — кивнула я и напоследок вежливо улыбнулась.

Рука Димы легла мне на талию и крепко и властно обхватила ее. Я даже ахнула от неожиданности. Это был жест, сулящий ничего хорошо. Когда мы вышли из кафе, он развернул меня к себе, и его горящий взгляд сверкнул недовольством.

— И что это было?

— Когда?

— Заигрываешь с парнями прямо на глазах у мужа, тебе не кажется это слишком? Или специально дразнишь меня?

— Какие глупости… — возмутилась я и попыталась вырваться из его хватки, но он не отступал.

— Чтобы больше я такого не видел.

— Ладно. — фырнула я и специально подкинула дров в огонь — Не увидишь. Не узнаешь.

Как же изогнулись его брови и вздулись ноздри! Бог мой, еще секунда, и он взорвется от гнева.

Желваки заиграли, а глаза в безумстве бегали по моему лицу, которое замерло в ожидании исхода.

Дима проглотил скопившийся гнев и отпустил меня. Не дожидаясь ответных действий и слов с моей стороны, он засунул руки в карманы и направился вперед без меня. Взбесился? Обиделся? Да что с ним такое!

Я пошла следом, пытаясь разговорить ранимого человека.

— Я пошутила, слышишь? — задела его плечо, но он резво его одернул… Значит, точно обиделся. А еще говорят, что это удел девочек.

— Ну, я не специально, извини… — еле поспевала за ним. — Ладно, вру, специально.

Я перегнала его и преградила путь. Мой палец вонзился в ткань его пиджака в районе груди.

— Но ты увидел повод для ревности, там где его не должно быть, это же смешно.

— Отчего же ты не смеешься? — съязвил Дима.

— Уже становится не смешно. Мне кажется, твоя ревность переходит всякие границы.

— А мне кажется, что всякие границы переходит то, что ты строила глазки этому смазливому официанту. Конечно, он молод, горяч, это не ревнивый старый муж!

Ах, вот в чем дело! Комплексы по поводу разницы в возрасте, кто бы мог подумать, что его это волнует. Не знаю почему, но меня даже веселит его отстраненное обиженное лицо, которое он хочет скрыть за маской безразличия. Просто у него это не получается сделать, либо я вижу его насквозь.

— Двадцать девять — это старость?

— Почти тридцать. — угрюмо уточнил он.

— Ты опытный, но уж точно не старый, не наговаривай на себя. Еще чуть-чуть нарвёшься на комплименты…

— Вот только не надо меня успокаивать. — он прервал меня и расставил руки по бокам. — Думаешь, я в чем уступаю этому мальчишке?

— Конечно, нет. — заверила я.

— Ты видела, какой он костлявый? Спорт это не про него.

— Не обратила внимания.

— Я тебе заверяю, под его футболкой скрывается дряблое тело, требующее разминки.

— Наверно, ты прав. — вздохнула я, сдерживая улыбку.

— А лицо? На нем же была написана глупая наивность… Почти уверен, что у него даже девушки не было.

— Это плохо?

— Определенно. Он же парень.

— Ты уже успокоился? — ненавязчиво, между делом спросила я.

— Пока нет. Это парень работает в пиццерии не от лучшей жизни, может он даже бросил университет, может, не хватает мозгов и упорства…

— Все возможно. — я поддакивала и снисходительно пропускала мимо ушей слова Димы.

Мы дошли до фонтана, и я предложила ему присесть на скамейку. Я закинула камешек в фонтан, и тот грустно опустился на дно.

— Как ты думаешь, Дима… Самоутверждаться за счет других — это нормально?

— Я не идеальный, Женя, и ты знала это с первого дня, как мы с тобой познакомились.

— Ты так и не ответил на вопрос.

— Нет. Но со мной что-то происходит в последнее время… Наверно, я боюсь тебя потерять. Отсюда и неуверенность в себе.

— Боишься, что я могу взять и уйти…

— Мне больно это слышать, не то, что представить.

— А ты не представляй. — я накрыла ладонью его руку. — Никогда.

Наши взгляды встретились. Я погрузилась в глубину его синих глаз, в которой была готова утонуть. Пропасть бесследно.

— Порой я не понимаю тебя, Женя. — почти шепотом сказал он и приблизился ко мне. — Чего ты хочешь… Что тебе нравится, а что нет.

— Не надо понимать, наверно это невозможно. Не трать понапрасну время, лучше отдай его своим чувствам. Этого будет достаточно.

— Хорошо. — Дима сжал мою руку и прислонил ее к щеке. — Я чувствую, что не хочу отпускать эту руку. Никогда.

— Так не отпускай.

Глава 48. Женя

Вернувшись домой затемно, мы стояли около моей комнаты и продолжали нести какую-то туманную неважную чушь, лишь бы не разойтись по разным спальням. Я прижималась к двери и чувствовала спиной ее прохладу. И это помогало хоть как-то остудить мой внутренний пожар, вспыхнувший так внезапно. Дима нависал надо мной, опираясь одной рукой на стену, и не сводил с меня зачарованных глаз. Между нами пробегали искры взаимного притяжения, и от этого в груди сильнее билось сердце, и становилось трудно дышать.

— Спасибо тебе за прогулку. — его томный голос разрезал тишину. — Это незабываемый вечер.

— Не думай, что так просто отделался от аттракционов. — отшутилась я и опустила глаза.

Мне легче не смотреть на него, иначе начинаю терять себя.

— Ты маленькая бездушная девочка. Тебе совсем меня не жалко? — он приподнял мой подбородок, и я расплылась в улыбке.

Мы заходили в парк аттракционов, и после моих безуспешных попыток затащить Диму на какой-нибудь безбашенный аттракцион, выяснилось что он боится высоты и не переносит всех этих верчений. Поэтому даже такое безобидное развлечение, как катание на колесе обозрения пришлось отложить на неопределенное время.

— Надо бороться со своими страхами, а не избегать их. — неуверенно и спотыкаясь сказала я.

Я волнуюсь. Не знаю, отчего. Его пальцы нежно поглаживают щеки, и я начинаю дрожать. Как маленький птенчик. Нет, я не боюсь. Или боюсь? Чувства, которые завладели мной, сводили с ума… Что это? Я никогда такого не испытывала.

— Все ты знаешь, моя куколка. — он вложил в эти слова столько страсти, что на мгновенье я перестала дышать.

Его руки спустились на шею и слегка сдавили ее, чтобы я поддалась и изогнула ее, приподнимая голову.

— Не могу просто смотреть на тебя. — он сглотнул и склонился ко мне.

Между нашими губами остались сантиметры, и я сильно закусила губу.

— Спокойной ночи. — прошептали его губы, и его горячие дыхание обожгло лицо

— Спокойной. — вторила я и закрыла глаза, предвкушая желанный поцелуя.

— Сладких снов.

— И тебе. — я открыла глаза и увидела, что Дима отстранился.

Он отпустил меня, и мои ватные ноги почувствовали слабость. Я схватилась за ручку и повернула ее.

— Да завтра. — сказала я, и внутри все заныло.

Он провожал меня взглядом из под полуприкрытых глаз.

— Да завтра, Женя.

Я закрыла за собой двери и сползла вниз по стене. Невероятно. Сердце в груди бешено билось и эхом отдавалось в висках. Думала, что поцелует, даже ждала этого…

Растираю губы, вспоминая наш прошлый поцелуй и тут же заставляю себя не думать об этом. Еще чуть-чуть, и я бы сама поцеловала его. Может, он этого и ждал, но я не решилась. Не знаю, наверно испугалась.

До приезда в Москву меня никогда не волновали парни, они мне казались безмозглыми дураками, возможно, потому что в окружении были только такие. Да и внимания со стороны мужчин не было. Поэтому то, что я сейчас испытываю — в новинку. Что-то диковинное и невероятное. Прямо хочется распушить свои невидимые крылья за спиной и взлететь.

Я разделась и запрыгнула в кровать, успокаивая сердечный ритм. Навязчивые мысли не давали уснуть, я ворочалась, то распинывая одеяло, то снова закутываясь им по горло. В конце концов, я встала и распахнула окно, впуская свежий воздух в комнату и в своих легкие.

В спокойном затянутом небе не было видно звезд, лишь полная одинокая желтая луна притягивала и завораживала своей красотой.

Мой взгляд упал на освещенный участок внутренний двора у дома. В эту ночь не одна я страдала бессонницей. Около уличного бассейна, от которого исходил пар, стоял Дима. Решив искупаться, он начал снимать с себя одежду. Мне надо бы закрыть окна, зажмурится и не искушать себя. Но руки проросли к подоконнику, а мои глаза к этому обнаженному подтянутому телу. Лишь плавки прикрывали то, что смогло бы нанести мне удар «ниже пояса». Плавно погрузившись в воду по горло, Дима поплыл, оставляя после себя легкие волны.

Я накинула халат и побежала по лестнице вниз. К нему. Знаю, глупо и вряд ли бы так стала вести себя настоящая леди. Но ничего не могу с собой поделать.

Выйдя на улицу, я замедлила шаги и бесшумно передвигалась по садовой дорожке, чтобы не спугнуть ночного пловца. Я присела на скамейку, на которой лежали вещи Димы, и молча наблюдала за ним. Дима лежал на поверхности воды с закрытыми глазами. Когда он прекратил свою медитацию, то сразу заметил меня и, конечно был приятно удивлен.

— Ты не поверишь, только я думал о тебе…И вот ты здесь. — он пригладил сырые волосы назад и расплылся в улыбке.

— Возможно, это бассейн исполнения желаний. — пошутила я и обхватила себя руками. На улице было зябко.

— Хочешь исполнить свое? Идем ко мне.

Я тихонько посмеялась и отрицательно замотала головой.

— Нет, спасибо, мне и тут хорошо. На суше.

— Ты говорила, что не умеешь плавать. Хочешь, я тебя научу?

— Звучит заманчиво, но… думаю, сейчас не лучшее время для освоения чего — то нового.

— А мне кажется, совсем наоборот. — загадочно сказал он, плавно качаясь на воде.

Не знаю, почему в детстве я так и не научилась плавать. Изначально детское любопытство брало вверх, и я, смотря на других, пыталась нырять и изображала, что плаваю, при этом ступая носочками по скользкому дну. Но после того, как я чуть не утонула и наглоталась воды, у меня отбило всякое желание пробовать еще. Поэтому я дико боюсь водоемов, бассейнов и прочего. Страх из детства завладел уже взрослым сознанием.

— Не бойся, Женя. Кто мне говорил, что нужно бороться со страхами, а не избегать их?

Вот, и кто меня тянул за язык?

— Говорить просто, а вот на деле… — я тяжело выдохнула, глядя на глубину бассейна.

— Давай, у тебя все получится, я буду рядом. И не отпущу тебя.

— Честно?

— Ты не веришь мне?

— Ты можешь схитрить… Заманишь меня, и все.

— Только не сегодня. — слегка усмехнулся он. — Я не отпущу тебя. Честно.

Я встала со скамейки и подошла к бассейну, оценивая свою смелость. Кажется, можно рискнуть.

— Давай так, я залезу в бассейн, но тогда и ты сядешь на какой-нибудь аттракцион в следующий раз. — начала торговаться.

— Ну, думаю, с маленькой детской карусельки можно начать «закаляться». — шутил он. — Только при условии, что ты будешь держать меня за руку.

Я посмеялась. Становиться уже не так нервозно и напряжение, постепенно покидало тело.

— Я вспомнила, что у меня нет купальника.

— Тебе он и не нужен. Снимай халат и залезай в воду. — игриво сказал Дима и пальцем поманил к себе.

Глава 49. Женя

Я замялась. Мой змей искуситель не переставал подтрунивать надо мной.

— Ты же не голая под ним? Если так, то тебе лучше не рисковать.

Без лишних слов я скинула халат и осталась в одной атласной сорочке.

— Холодно… — поежилась я.

— Иди скорее сюда, согреешься.

Я схватилась за поручни и начала спускаться по лесенкам, погружаясь в воду. Вода и впрямь очень теплая. Дима подплыл ко мне и протянул руки.

— Давай, здесь не глубоко.

Волнение начало захватывать меня, когда вода добралась до моего живота. Я остановилась, не желая двигаться дальше.

— Я держу тебя, видишь. — его рука крепко сжимала мою.

Я смотрела в воду и дрожала. То ли от холода, то ли от страха.

— Давай по шагу…

— Не мог-гу… — затрясла головой, показывая, что я не шучу.

— Еще шаг… Отпусти руки. Положи их мне на плечи. — вкрадчиво прошептал Дима. — Не бойся, Женя. Ты же смелая девочка. Возможно, даже самая смелая на свете.

Я положила одну руку на его плечо, все еще держась другой за металлический поручень.

— Молодец. — похвалил Дима. — Теперь вторую.

— Нет.

— Да. Ты сделаешь это, Женя. Сейчас или никогда.

Я закрыла глаза и на выдохе отпустила руку. Я доверилась ему. Полностью и безвозвратно. Сама не верю, что сделала это.

— Оп, поймал. — Дима подхватил меня, и мы погрузились по грудь в воду. — Я держу тебя, можешь открыть глаза.

Сорочка моментально намокла и прилипла к телу. Я чувствую, как легкие волны ударяют в спину, а моя напрягшаяся взволнованная грудь упирается в мышцы Димы. Я обхватила Диму за шею и держалась за него так крепко, как за спасательный круг.

— Не верю, что я сделала это. — прошептала я, когда открыла глаза.

— А я в тебе не сомневался.

Он обнимал меня за талию и с загадочной улыбкой изучал мое лицо.

— Знаешь, ты была права, когда сказала, что этот бассейн исполняет желания.

- О чем ты? Какое то желание уже исполнилось.

— Да, частично. — усмехнулся он.

— Поделишься?

— Не-а. — он довольно мотнул головой.

— Ах так…

Я начала плескаться на него водой, на мгновенье, позабыв о страхе. Дима не мог не подколоть меня.

— Ты смотри, очень резво плескаешься… Кажется, кто-то просто хитрит.

— Ты вынудил меня.

— Даже так? Тогда хочу вынудить тебя на еще один шаг… Хочу, чтобы ты полежала на воде. Ты видела, как я это делаю.

— Оо, нет, спасибо. — протестующе замахала руками.

— Ты чего такая упрямая? Давай, почувствуешь воду, она будет держать тебя, у нее просто не будет другого выхода.

— Знаешь, я не так сильно дружу с ней, как ты. Так что… Из любого правила найдутся исключения. А я — то еще исключение.

— Вот тут не буду спорить. — захохотал Дима и притянул меня к себе. — Я буду страховать тебя руками, не переживай.

— Я не подпишусь на это, даже не думай. — фыркнула в сторону. — Нет, нет, нет…

Я взвизгнула, потому что Дима подхватил меня на руки.

— Отпусти, слышишь?! Что ты удумал?

— Тебе лучше расслабиться. — посоветовал он, игнорируя мои жалкие попытки вырваться.

— Для чего, расслабиться? — я запаниковала, потому что он начал погружать меня воду. — Хочешь меня утопить?

— Если ты не перестанешь дергаться, то я подумаю об этом.

Прозвучало очень даже угрожающе. Я застонала и перестала сопротивляться, смиряясь с уделом, который меня ждал.

— Оцепи руки.

— Нет. — я сильнее обхватила его шею.

— Оцепи, или я уберу свои. — Дима по-прежнему держал меня на руках.

— Ладно-ладно… Дай выдохнуть.

— Я посоветовал бы наоборот набрать воздуха.

— Для чего?

— Чтобы всплыть.

Я вдохнула, и Дима приказал мне расслабиться и расправить руки и ноги на воде. Мои уши погрузились в воду, и я волнительно начала хлопать ресницами, глядя в небо. Я вроде бы и расслаблена и напряжена одновременно.

— Все, ты сделала это. — сказал Дима, и я заметила, что его руки больше не держат меня

— Что… Ты отпустил меня?

— Ага.

— Но ты же обещал!

— В этом больше нет необходимости. Чувствуешь, как вода держит тебя?

Я промолчала в знак согласия и закрыла глаза. Внутреннее ликование оглушало посильнее водной пробки. Невероятно, я лежу на воде, кто бы мог подумать?! Просто чудо какое-то!

Когда я открыла глаза, то увидела, как задумчивый взгляд Димы скользит по моему телу.

— Что-то не так? — запереживала я.

— Нет, все так. — сглотнул он. — Все просто шикарно.

— Я уже належалась, кажется…

Дима помог мне встать и вновь почувствовать дно ногами.

Мы поравнялись взглядами, в его глазах я увидела себя. Дима собрал мои мокрые волосы с груди и откинул их на спину. Меня слегка потрясывало, и на шее и плечах вскочили мурашки. Я положила ладони ему на грудь и утонула в томной тишине, сквозь которую были слышны звуки ночной природы.

— Красивая… — сорвалось с губ Димы, и он провел пальцем по ключице.

Я облизнула губы, когда почувствовала, что он склоняется ко мне. Теперь я точно не буду ждать или надеется. Я ответила на поцелуй со всей страстностью, на которую было способно девичье сердце. Сладкие губы ласкают, и ты не можешь насытиться вдоволь. Хочешь, чтобы это момент застыл или продлился вечно.

Дима первым отстранился и обхватил рукой мое лицо.

— Скажи «хватит». Скажи, чтобы я перестал, если сомневаешься. — прохрипел он.

— Не скажу.

Неужели, он не замечает, что я уже его?

Его губы вновь накрыли мои, переходя на лицо, шею и плечи. Мои пальцы оттягивали его волосы, изнемогая от желания. Шквал чувств лавиной обрушился на меня. Я уже ничего не вижу и не слышу, я только чувствую.

Мы вышли из бассейна. Дима понес меня на руках, а я как намокший котенок прижималась к нему и не сводила глаз с его красивого лица.

Он занес меня в свою комнату и не стал включать свет. Дима поставил меня на пол и еще раз прильнул к губам и посмотрел в глаза, читая в них согласие. Его руки зацепились за край сорочки, которая прилипала к телу, и медленно начали снимать ее.

Он заметил, как я нервничаю. Как взволновано вздымается моя упругая грудь, которая до этого не чувствовала чужих прикосновений.

— У тебя никого не было до меня?

— Нет. — дрожит мой голос.

— Конечно. — встряхнул он головой, понимая, какой глупый вопрос задал, ведь по мне все было понятно без слов.

Его прикосновения были нежны, а мои чувства настолько остры, что разряды электрического тока проносились под кожей, доставляя наслаждение, граничащее со сладкой пыткой, от которой не было спасения. А если бы оно было, то я бы не стала его искать. Только не сегодня.

Я доверилась ему полностью, отдалась без остатка. В эту прохладную ночь меня согревали его жаркие объятия и следы от горячих поцелуев, которыми было усыпано тело и которые не имели возможности остыть до самого утра.

Глава 50. Женя

Прошел месяц

— Еще пять минууут! — простонала я и закинула на мужа ногу, не отпуская его из объятий.

Так хочется продлить утренние нежности, а он как всегда спешит на работу. Деловой. Красавчик. Мой.

Он сдается. Скидывает с меня одеяло и накрывает меня своим телом. Целует еле задевая носик и начинает дразнить.

— Ну хорошо, тогда скажи чего ты хочешь? Ты уже подумала, что хочешь на день рождения?

Опять он с этим вопросом. Одно и то же. Вместо ответа, я обхватываю его ногами и переваливаю на спину, восседая на нем, как наездница. Фиксирую его руки над головой, словно взяла в заложники и буду пытать. Дима смеется и понимает, что зря задал этот вопрос.

— Ну, Жень… Ты же обещала подумать.

— До моего дня рождения еще целый месяц… Почти что бесконечность. А ты меня мучаешь своими расспросами. Мне ничего не надо, у меня все есть.

Он начинает возражать, и я заставляю его замолчать коротким поцелуем.

— Ты неукротимая… зараза. — он сбрасывает меня с себя и скрещивает руки на груди так, что я не могу пошевелиться.

— Ах, как ты меня назвал?! Ну все! — я заерзала, как беспомощный червяк, и поняв всю тщетность жалобно простонала. — Ну ладно, я сдаюсь, отпусти…

— Не отпущу. Пока не скажешь, какие у тебя планы на сегодня?

— Ммм…Все записано в моем ежедневнике. — дразнюсь я и нарываюсь.

— Хочешь, чтобы я тебя наказал… Ладно.

Дима начал суетиться и проделывать манипуляции, которые не сулили ничего хорошего в перспективе. Тут лучше не дергаться.

— Хорошо-хорошо, хочу пройтись по магазинам. Надо прикупить все для ужина. Анна хочет показать мне свой фирменный рецепт запеченной утки. Так что, у меня сегодня ответственный день. Вот.

— Да что ты говоришь! Ну тогда не буду вас отвлекать… — он взглянул на часы, и по его взгляду можно было определить примерное время. Он уже опаздывает. — Мне надо бежать, но вот еще что…

Он достал из визитницы какую-то карточку и протянул ее мне. Эта была визитка ювелирного магазина.

— Я хочу, чтобы ты зашла и присмотрела себе что-нибудь. Уверен, тебе понравится.

Я показательно закатила глаза. Опять он начинает.

— Ну, если буду мимо проходить, то забегу. Может быть.

— Вот и договорились.

Дима довольно чмокнул меня в щеку и поспешил к дверям.

— Вообще-то у нормальных людей сегодня выходной… — мои слова ударились в закрытую дверь, за которыми скрылся Дима, и я вздохнула.

Хорошенько растянувшись, я слезла с кровати и открыла ежедневник.

— Так-с, что у нас по плану…

* * *

Что ни говори, но машина с личным водителем, это очень удобно, особенно когда пакеты готовы разорваться от тяжести. Я застряла в торговом центре на несколько часов — вот так бывает, пришел за чем-нибудь одним, а вышел за чем-нибудь другим, совершенно забыв про первое.

— Все, Паша, поехали домой. — сказала я, закрывая за собой двери машины.

— Как скажете.

Машина тронулась с места, и я, прислонившись головой к стеклу, еле успевала задерживать взгляд на мелькающих ярких вывесках, висевших на зданиях. Но одну я не упустила из внимания. Потому что на ней были нарисованы ювелирные украшения и название точь-в-точь, как на визитке, которую дал мне сегодня Дима.

По любому спросит, заходила я или нет. Зайти для успокоения его души, чтобы уже не приставал.

— Паша, тут останови, пожалуйста. Я ненадолго, пара минут и все.

Наша черная иномарка припарковалась около магазина, и я вышла из машины. Наверно, любая бы другая девушка прыгала до потолка от радости, если бы ей представилась возможность купить какое-нибудь украшение. Но я не испытываю никаких чувств к этим дорогим побрякушкам — есть они на мне или нет, мне без разницы. Такое вот черствое равнодушие. Тогда зачем же их покупать, если от них проку ноль?

Вроде бы сегодня выходной день, но в магазине посетителей кроме меня не было. Я начала изучать многочисленные витрины, за стеклом которых находились украшения. А цены на них…Безумные.

— Вам что-то подсказать? — вежливо спросила консультант.

— Нет, спасибо. — мне стало неловко. — Я пока просто смотрю ассортимент…

Так, посмотрели, офигели и хватит. Я выбрала траекторию передвижения как раз к выходу, попутно поглядывая на украшения.

Тишина в магазине нарушилась с появлением в нем новых клиенток. Это были две фигуристые блондинки, и лицо одной мне было хорошо известно. Да, потому что, когда то именно его я хотела расцарапать в кровь. Это Мариночка, бывшая секретарша и любовница мужа.

— Добрый день, мы снова к вам, не успели соскучиться? — слащаво затрещала она с работниками магазина, как со своими подружками.

Марина замечает меня и смеряет секундным презренным взглядом. Она ненавидит меня. Конечно, у нас это взаимно. У нее хватает самомнения сделать вид, что она не узнала меня, хотя завистливые глаза так и стреляли в мою сторону.

— Я тебе показывала свое новое кольцо, дорогая? — с пафосом сказала Марина своей подруге. — Шикарное, не правда ли?

Восхищенные наигранные вздохи раздражают уши и срывают последнюю каплю моего терпения. Я взглядом поблагодарила консультантов и пошла на выход.

— Любовник балует, он без ума от меня. А его жена — дура, даже ни о чем не догадывается…. — долетают до меня фразы Марины, и я хлопаю дверью. Представляя, что в дверном проеме была ее глупая пустая голова.

Дрянь редкостная. Так бы и придушила гадюку. И как таких земля носит?

Я решила выдохнуть и выплеснуть негативные эмоции, прежде чем садиться в машину. Пока я стояла на тротуаре, какой то мальчишка вручил мне листовку.

Я нехотя посмотрела на яркую картинку и надпись.

«Компания «Улётные подарки» предлагает купить подарочный сертификат на первый прыжок с парашютом. Взрыв эмоций, невероятный прилив адреналина и несравнимое ни с чем чувство полета — вот что вас ждет.»

Глаза загорелись от радости, а в голове включилась лампочка от прихода гениальной идеи.

— Да это судьба! Да, Дима, кажется, теперь я знаю, что хочу на День Рождения.

Я села в машину и попросила Пашу ехать в офис к мужу. Не могу ждать до вечера. Хочу увидеть его лицо, когда он услышит то, что я для него приготовила. Он точно «обрадуется», я уверена.

Зайдя в офис элитной многоэтажки, я сразу наткнулась на знакомые любезные лица. Я была уже здесь однажды с Димой, он проводил для меня небольшой экскурс… И конечно, персонал запомнил жену босса. Вспоминаю свой прошлый приход, и щеки начинают алеть, потому что он был не без приключений. Кроме ответственных работников, я заметила, что стол в кабинете Димы — очень качественный, из ценных пород дерева, не скрипит. Да и вообще, вполне себе удобный не только для работы, но и… Ладно, сейчас лучше об этом не вспоминать.

— Дмитрий Александрович у себя?

— Да, но он сейчас занят. Сказал не беспокоить.

— Хорошо, я подожду его.

Вместо диванчика ожидания, я предпочла прогуляться до его кабинета. Может, это он для других занят…А для собственной жены время найдет.

Двери кабинета были приоткрыты. Из него доносились мужские голоса… Действительно, занят. Что-то обсуждают.

Я печально вздохнула, достала телефон, и залипла на ленте новостей.

— Все изменилось, и сейчас мне не нужен этот фиктивный брак! — донеслись до меня слова раздраженного Димы.

Я замерла и начала прислушиваться. Второй мужчина, который был в кабинете, говорил намного тише и не разборчиво.

— Конечно, я разведусь. Все будет так, как и было запланировано.

Я не верила своим ушам. Они обсуждали наш фиктивный брак и меня в частности. Дима был резок и настойчив. В висках сильно запульсировало, а перед глазами появились мушки…

— Жене я скажу позже, а сейчас нужно заняться документами. Чтобы никакие адвокаты не смогли придраться, это понятно?

На ватных ногах поплелась от кабинета, слезная пелена сбивала с пути, и я пошатнулась, удерживая равновесие рукой о стену.

— Вам плохо? — секретарь подхватил меня под локоть и усадил на диван. — Сейчас я принесу воды!

Неужели, он мне врал? Все это время нагло лгал в глаза? Что любит меня, и что благодарить судьбу, которая свела нас? Противно, как же противно на душе…

Из приоткрытого окна подул ветер, давая возможность вдохнуть свежий воздух и прийти в себя. Резкий ветреный порыв снес со стола пару бумажек, одна из которых оказалась у меня под ногами.

Я подобрала лист и увидела выписку по банковскому счету на имя Горского Д.М. Видимо небеса совсем решили добить меня, не оставить шансов на выживание, потому мой взгляд зацепился за списание суммы ювелирным магазином на кругленькую сумму. Это был именно тот магазин, в котором я встретила Марину. Как же до меня раньше не дошло… Откуда у него могла взяться визитка, если бы он не заходил раньше в этот магазин? Возможно, он

В памяти всплывают слова Марины, и пазлы склеиваются в картинку. Если бы не подошедшая секретарша, я бы разорвала этот листок к чертовой матери.

— Вот, держите.

Стакан с водой задрожал в руке. Я сделала глоток и поблагодарила за помощь, уверяя, что со мной все в порядке.

— Светлана, — я посмотрела на бейдж отзывчивой девушки. — У меня к вам просьба — не говорите моему мужу, что я приходила.

Она очень удивилась, но кивнула в ответ. А я пошла прочь из этого офиса, который сегодня растоптал все сказку, в которую я поверила.

Боже мой, какая же я дура! — не переставало звенеть в моем сознании.



Глава 51. Дима

Я сильнее давлю на газ. Машина рычит и гонит вперед к дому. Я не представляю, что могло произойти за несколько часов, пока мы не виделись с Женей. Но со слов охранника и водителя я знаю одно — сейчас она собирает вещи и рвется уехать из дома. Как она сказала- навсегда.

Как только я переговорил со своим адвокатом, Света, мой секретарь, рассказала о том, что приходила жена и была в крайне дурном самочувствии. Мои звонки Женя сбрасывала, а сообщения игнорировала. Ума не приложу, с чего она так взбесилась?!

Еще эти долбанные бумаги и формальности, которые надо уладить в ближайшее время, чтобы потом дышать со спокойной душой. Я сбрасываю капельки пота со лба, которые выступили от нервов и внутренней горячки.

Паркую машину у дома и спешно захожу домой. У входа уже слышу требующий срывающийся голос Жени. Дело-дрянь.

— Макс, сейчас же выпусти меня, или я вызову полицию! Ты не имеешь права удерживать меня здесь!

— Вы должны поговорить с Дмитрием Александровичем.

— Я. Никому. Ничего. Не должна. Я видеть его не хочу!

Я притормозил от таких слов, которые ударили в самое сердце. Зачем же ты так, Женя… Я открыл дверь и зашел в холл, где происходила словесная потасовка. Женя сидела на чемодане, вытирая слезы. Когда она увидела меня, то резво вскочила и отошла подальше, как от огня.

— Спасибо, Макс. Ты свободен. — бросил я охраннику.

Сложив руки в брюки, я нервно покачивался, когда Макс вышел, обратился к Жене:

— Может, объяснишь, что происходит?

Она молчит. Не смотрит на меня, буровит гневным взглядом пол, в котором скоро просверлит дыру.

— Женя… — я сделал к ней шаг, и она протестующе выставила руку.

— Не подходи ко мне.

— Что за истерика? — все происходящее начинает подбешивать. — Хватит, молчать, Женя, пока ты не скажешь, мы не решим проблему.

— Я хочу уйти. Это единственное, что я могу тебе сказать.

— Уйти? Куда и зачем?

Она звучно втянула воздух, напрягая маленький опухший носик. Ревела. Ее что-то сильно задело, но она не говорит! Я начинаю терять терпение, но все еще держу себя в руках.

— Ты приходила ко мне в офис, для чего?

Она подняла красные глаза, в которых я увидел обреченность.

— К чему этот цирк, Дима? Я и так все знаю, можешь не утруждать себя враньем и притворным негодованием. Мне и так сложно на тебя смотреть. Не закапывай себя с головой, умоляю.

— Ты можешь ответить на вопрос?

— Сейчас мой ответ не будет иметь смысла. Ни-ка-ко-го. Да, имели ли смысл все то, что между нами было? — она всхлипнула.

— Ты обижена на меня. — начал собирать по крупицам информацию.

— Обижена… — вторила она, усмехаясь. — Какое безобидное слово ты подобрал к своей подлости.

— Что? — меня посетила такое чувство, словно я попал в психушку. Ни черта не понимаю. А жена живет в собственном мире. Без меня. — В чем ты меня обвиняешь?

— Хватит! — она схватилась за ручку чемодана и пошла на таран к выходу. — Будь проклят тот день, когда я переступила порог этот дома!

Я выхватил из ее рук чемодан, бросил его на пол и в запале пнул его, что тот укатился по паркету в противоположный угол.

— Плевать, я пришла ни с чем и уйду ни с чем! — огрызнулась она и начала дергать дверную ручку. Дверь заперта. — Выпусти меня сейчас же!

Я схватил истеричную жену за плечи и прижал ее к стене, пытаясь хоть как то усмирить ее пыл.

— Куда ты бежишь, Женя? Бросаешь меня?

Я смотрю ей в глаза. Но в них царит хаос.

— Это ты бросил меня. Как только подобрал — тут же бросил. Просто сейчас тебе не хватает смелости признаться в этом. — она выплюнула эти слова мне в лицо с отвращением.

— Какую чушь ты несешь, я не бросал тебя! Если ты не успокоишься, то я вызову врача.

— Я слышала все, понял?! Про то, что хочешь развестись, и я тебе больше не нужна! Этого достаточно или мне продолжать?!

Меня осенило. Невероятное облегчение я почувствовал в этот момент. Какая же глупышка… Что-то услышала и напридумывала себе бог весть что.

— Продолжай. — сказал я, улыбаясь. Хотелось узнать, что она еще узнала.

— Тебе смешно, да?! — всхлипывала она. — Твоя Мариночка выдала тебя с потрохами, будь ее воля она бы растрещала на весь мир. Могу пожелать вам счастья. У меня все!

А вот это что-то новенькое… Я усмехнулся. Отпустил Женю и присел на кресло, которое находилось в двух шагах от нее.

— Ты все правильно услышала. Я хочу развестись, потому что больше мне не нужен фиктивный брак. — не торопясь я раскладывал по полочкам факты и строил свою версию событий. — Борис умер. Мы подозревали о его болезни, но не были до конца уверены, но несколько дней назад это подтвердилось. Его имя было в завещании, если ты помнишь … Теперь я единственный наследник и моей фирме ничего не угрожает, вместе с тем и пропадает необходимость в фиктивном браке.

Я сделал паузу. Смотрю на лицо Жени — по ее щекам катятся слезы, которыми она давиться.

— Я развожусь с тобой, Женя.

Она вздрогнула, с каменным бледным лицом приняв эту информацию.

— Потому что не хочу больше тебя обязывать ни чем, как делал это раньше. И мне стыдно и больно вспоминать те времена. Мне больше не нужны формальности, от которых тошнит… Я развожусь с тобой, чтобы ты сделала выбор. Собственный. От сердца. Я развожусь, для того, чтобы спросить тебя: «Выйдешь ли ты за меня, Женя?»

Он до сих пор не понимает. Или не верит. Женя молчит и не решается как либо прокомментировать услышанное.

— Чепуха… Ты изменяешь мне. Я своими глазами видела счет из банка, который подтверждает слова Марины. Отправил меня в ювелирку, в которой покупаешь цацки своим кобылицам… Принимаешь меня за дуру?

Я вздохнул и глухо посмеялся. Эх, Марина, Марина, когда-нибудь я достану тебя… Эта стерва так и не объявилась в офисе после того, как жестко подставила меня перед журналистами.

— Это проверенный магазин. Моя мама любит их украшения… И я не упущу возможности, чтобы порадовать тем малым, что могу сделать. Не веришь, позвони ей. А Марину я уже сто лет не видел… — я дотянулся до тумбочки, на которой лежала газета. — Новости о смерти Бориса, пресса растащила ее в тот же день… Какие доказательства тебе еще нужны?

Женя быстро пробежалась глазами по новостным сводкам, затем откинула газету и рухнула на колени, умывая слезами собственное лицо, которое прикрывала ладошками.

Я обнял ее содрогающуюся спину и прижался губами к волосам.

— Я ведь думала… что не нужна тебе… — ее плаксивый голос дрожал. — Что бросаешь как ненужную игрушку, от которой больше нет пользы. Дима, прости меня…

— Как же ты могла подумать такое. — прижал ее к груди и целовал зареванное лицо. — Ты же моя самая любимая. Самая нежная. Самая лучшая. Женя…

— М? — она вопросительно похлопала мокрыми ресницами.

— Ты не ответила на вопрос. Ты выйдешь за меня? Хочешь ли ты стать моей настоящей женой?

— Даже не знаю… Конечно, да. Сотню, нет, тысячу раз — да!

— Ты же, мое солнце… — я поцеловал ее пухлые губки, которые только что проговорили заветные слова. — Как же я люблю тебя, ты даже не представляешь!

Я закружил ее на руках, заполняя пространство счастьем и радостью, которая переполняла меня. Он смеялась, и это были сейчас лучшие звуки для моих ушей.

— Постой-ка, у меня есть для тебя подарок. — я достал пару билетов из пиджака.

— Что это? — она с любопытством разглядывала их. — Билеты?

— Да, мы полетим свадебное путешествие в Грецию. Если ты не против, конечно… У тебя как раз будут каникулы. Как тебе?

— Это чудо! — взвизгнула она и повисла у меня на шее. — Я никогда не была за границей, и ни разу не летала на самолете. Подожди, я вспомнила, у меня тоже есть кое-что для нас…

Я вспоминала про рекламу прыжков с парашюта и принялась искать эту листовку… Я куда — то смяла и выкинула ее. Знакомая красная бумажка валялась около мусорки.

— Вот. — я протянула листовку, которую мало-мальски получилось расправить. — Знаю, ты никогда не думал об этом, но это то, о чем я мечтаю.

Дима прочитал написанное, и вскинул руки в поражении.

— О, нет, нет, нет! — воскликнул он.

— О, да, да, да.



Эпилог

- Горько! — заорали гости, и мы скромно запечатлели поцелуй мужа и жены.

Как и говорил Дима, после того как нас развели, мы вновь поженились. Только уже без всякой прессы и кучи левого народу. Сегодня собрались только самые близкие. День нашей свадьбы совпал с моим Днем Рождением, поэтому мы празднуем два праздника одновременно.

— Дети мои, желаю вам счастливой супружеской жизни и незабываемого свадебного путешествия. — подняла бокал с шампанским Наталья, мама Димы. — Греция — очаровывающая страна.

— Оно точно будет незабываемым. — хихикнула я. — Мы с Димой прыгнем с парашюта первый раз в жизни!

— Мам, ну хоть ты объясни моей жене, что свадебное путешествие — для того чтобы отдыхать и наслаждаться жизнью, а не рисковать ей. — взмолился Дима.

Наталья посмеялась.

— Или ты лишишься единственного сына, которого «съела» высота… — начал дергать за запрещенные ниточки он. Хитрый кот.

— Не высота, а страх. — уточнила я.

— Надо бороться со своими страхами, а не избегать их. — заключила Наталья и встала на мою сторону.

Я ликовала, а Дима взвыл. Мама сочувствующе похлопала по плечу сына и подмигнула мне.

— Стоп, где то я уже слышал эти слова… — осекся он, заметив наши переглядки. — Да-да, сговорились, значит.

— Твоя мама многому научила меня. — я послала благодарственный взгляд Наталье. — За что ей огромное спасибо.

Наталья поцеловала меня в висок, шепнув на ушко самые добрые пожелания.

— Милая Женечка, сегодня твой день рождения. И мы все радуемся ему, потому что именно в этот день девятнадцать лет назад родилась девочка, которая в будущем сделает счастливым моего сына. И за это я премного благодарна тебе, и конечно, у меня есть для тебя подарок.

Наталья вручила мне прямоугольный сверток с белым бантом. Радости, как у ребенка. Что же там?

— Хочу открыть. — закусила от желания губу.

— Конечно.

Я развязала бант, и избавилась от подарочной бумаги.

— Книга. Новенькая. — я погладила гладкую обложку. — Это вы написали, да?

Наталья кивнула.

— Я обещала познакомить тебя со своим творчеством. Этот день настал.

— Мне очень приятно. — я вдохнула запах печатной краски, а затем обратила внимание на название. — «Гадкий Утенок». Вы написали сказку?

— Когда прочитаешь, то решишь сама, что из этого сказка, а что нет. — загадочно улыбнулась Наталья. И я поняла ее без слов.

Дима встал между нами и нежно обнял каждую за талию. По-моему, кто-то от счастья перебрал маленько… или это от безысходности перед прыжком с парашюта. Кто сейчас разберет?

— Мама, Женя… — он прочистил горло. — Сказка не сказка, я скажу одно, что в каждой сказке есть конец. — он поднял палец вверх. — Счастливый, или нет — неважно. У нас с Женей все только начинается, мы только начали писать свою книгу, в которой, надеюсь, мы никогда не поставим точку. Ведь счастье должно быть вечным!

Мы с Натальей тихонько посмеялись, но не стали спорить с начинающим философом, ведь он был совершенно прав.

Конец