Будденброки

СпойлерКороче, приглашаю я раз свою подружку пройти из кухни в зал. А она, наблатыкавшись в столице, говорит мне, что, мол, зал – это не комильфо, а правильно говорить гостиная. Немало я поиздевалась над ней за такое мракобесие, аж вспомнить приятно. Но, к чёрту зал, к дьяволу гостиную, пусть теперь у меня, как у Будденброков, будет ландшафтная. Так вот, сидючи в своей ландшафтной и читая про ихнюю, я испытывала дикое желание пощипать их немного за толстые зады, чтоб побыстрее шевелились.
Из несомненных и бесспорных плюсов хочу отметить глубокий психологизм и прекрасные описания природы. Герои хороши, но как-то не выбрала я себе любимчика (Ганно прекрасен, но только он мне понравился, как уже умер) и пра любофф было мало, а это вовсе не хорошо для семейной саги!

C охотой приступай к дневным делам своим,
но берись лишь за такие,
что ночью не потревожат твоего покоя
Первое знакомство с творчеством Томаса Манна и такое удачное, что просто дух захватывает! "Будденброки" прекрасны. Как и издание этого романа 1985 года, которое я обнаружила у себя дома - с прекрасными иллюстрациями и качественным переводом. Почему-то я думала, что Манна пойдет у меня с трудом, а на деле, просто зачитывалась им и ворчала, когда меня отрывали от книги.На самом деле, что бы не рассказывали прочитавшие "Будденброков" в плане сюжета романа, самое важное автор сам проспойлерил в заголовке. Это действительно история гибели одного семейства. В начале книги мы видим самый расцвет этой семьи, переезд в новый шикарный дом, подрастающее поколение будущих владельцев фирмы, описания их характеров из уст гостей, присутствующих на новоселье, уже примерно дает понять, кто из них действительно послужит на благо семейного дела, а кто постарается избежать всякой ответственности и пойти своим путем.Не зря говорят, пути господни неисповедимы. Как бы не планировал человек свою жизнь, насколько бы детально не представлял свое будущее, а судьба (или что-то в этом духе) обязательно его догонит и внесет свои коррективы. Семейство Будденброков испытало это на собственной шкуре. Их величие, успех и все, на чем основывалось их дело долгие десятилетия, в какой-то момент начало рушиться, как постаревший дом, к которому периодически еще пытались применить спасательные меры, но процесс разрушения был необратим. Томас Манн великолепный рассказчик. По сути, его роман - монотонный пересказ истории четырех поколений отдельно взятой семьи немецких бюргеров. Повествование плавное и неспешное, но как захватывает! Оторваться невозможно, хотя, казалось бы, ну что тут такого? Манн увлекает словом, вернее, умелым хитросплетением этих слов, создающих такое масштабное полотно, как "Будденброки". Небольшие главы, всего по 2-3 страницы, не дают остаться верным мантре "сейчас дочитаю главу и лягу спать/помою посуду и т.п." Главы "проглатываются" десятками за раз. Его герои взрослеют, набивают себе шишки, женятся, рожают детей, а ты осознаешь это в полной мере только под самый конец романа. До этого момента в твоем представлении, игнорируя все представленные автором изменения в их судьбах, Томас все также молод, хотя только что твои глаза выцепили из текста строчку о его обрюзгшем теле и поседевших висках. Антония представляется все той же юной рыжеволосой девчонкой, а ведь на деле ее дочери уже больше 30, а внучке столько, сколько было самой Тони, когда она впервые предстала перед читателями.
К слову, о героях. В самом начале из всех младших Будденброков мне больше всего нравилась Тони и меньше всего Томас. По мере взросления главных героев, мое мнение о них кардинально изменилось. Помните, в мультфильме "Остров сокровищ" была песенка с такими строчками: "деньги-деньги, дребеденьги, позабыв покой и лень. Делай деньги, делай деньги, а остальное все дребедень". Манн прозрачно намекает на то, что это не совсем верно. Чем жили все это время Будденброки? Преумножали капитал, дрожали над ним, забывая о более прозаичных вещах. Им так было завещано предыдущими поколениями, четко задокументировано в старой семейной книге. Мир вокруг их семейства менялся, но сами Будденброки не менялись.
Очень здорово и, вместе с тем, довольно жестко, показан момент, как Томас наконец-то осознает, что потеряли его родные и он сам в погоне за капиталом и что, увы, уже ничего не изменить. Они не умеют иначе, новый виток жизни не для них, а значит эре Будденброков пришел конец.Манн не только замечательный рассказчик, но и отличный психолог. Сильное произведение. Я бы даже сказала, монументальное. Было очень занятно узнать о том, что оно в некотором роде автобиографично для писателя. Зацепило. Автора к обязательному дальнейшему прочтению.

Чтобы книжный кирпич не был в тягость нужно либо очень сильно полюбить кого-то из персонажей, либо так же возненавидеть. Когда же никто не цепляет - не заставляет сопереживать и сочувствовать, желать скорейшего от себя избавления и скорейшего снисхождения кары господней, влюбляться или не мочь уже терпеть - становится скучно узнавать историю семейства. Равнодушие - одно из худших чувств, которые только можно вызвать...Семья Будденброков отнюдь на маленькое собрание связанных одной кровью людей - несколько довольно обширных по числу родственников поколений принадлежит ей. Ошибающийся в интуитивных движениях консул Иоганн, женатый уже второй раз и теряющий обоих избранниц при грустнейших обстоятельствах, со своей матерью Антуанеттой, его отлученный от рода брат Готхольд с женой и тремя дочерьми, консульша Элизабет, преподнесшая миру трех потомков - сыновей Томаса и Христиана, а также дочерей Тони, нареченной так в честь бабушки, и Клары, со своим родом, сами Томас, Христиан, Тони и Клара с многочисленными женами и мужьями и уже собственными потомками. Так много героев, но так мало чувства...История семейства - очень жизненная, но совсем обыкновенная: неудачные партии для замужества Антонии и ее дочери Эрики, излишнее углубление в себя вплоть до малейшего сбоя мигания Христиана, поиск себя до последней секунды Томаса, многочисленные перетекания финансов то в приданое, то обратно к роду, то в потерях фирмы, то из-за нечистых на руку мужей... Немало и смертей в семье Будденброков - только вот никого особо не жаль: подошло время, уничтожила тяжкая хворь - так бывает...Каждый из героев совершает ошибки - но ведь все мы живые люди, и ничто человеческое нам не чуждо. Мы ошибаемся в выборе партнера, ожидая от него лучшего, чем он способен дать, как Антония и ее отец; мы отказываемся иной раз от любви во имя перспективы достойной семьи (тут я не при делах, но это частое явление у других), как меняющая фамилии будто перчатки Тони; мы обожаем скатываться к полюсам материализма или идеализма, забывая о золотой середине, как Томас и Христиан; мы становимся козлами отпущения родителей, которые не имеют ни малейшего представления об этой роли, как маленький Ганно Будденброк, написавший строки, озаглавившие рецензию, по наитию, из чутья... И каждый из нас непременно сталкивается потом с последствиями даже самых мелких, казалось бы, своих выборов и действий - теряя многое, утрачивая смысл или находя но тогда, когда изменить уже не остается времени...Одним, наверное, истинно грехом рода Будденброков была невнимательность. Их невнимательность к жизни в настоящем, к чувствам своим и тех, кто рядом, к тому, в чем нуждаются на самом деле близкие, и к разнице между своими ожиданиями и тем, что есть в действительности. Обрати внимание каждый из членов этой семьи на то, чего требует душа, - можно было бы избежать ненужных браков, потерянности в жизни детей, утраты шанса, который иногда бывает одним единственным на все годы. Все могло бы быть по-другому. И сага о Будденброках была бы историей не о падении семейства, а о его процветании... P.S. Изображение Тони и Мортена - как иллюстрация к одному из тех самых переломных моментов, когда могло бы пойти все иначе...

Обычно пишу рецензии сразу же после прочтения. Хочу сохранить свежими свои эмоции, впечатления и переживания. Будденброков же дочитала несколько дней назад, а написание отзыва упорно откладывала в задний ящик.Подсознательно знала, что мне понравится роман. Не знаю откуда возникла такая уверенность, но факт остается фактом, в конечном счете так и вышло. Потом же целым квестом было найти книгу в бумаге, оказывается известный немецкий классик не пользуются особым спросом. Но по случайному стечению обстоятельств книга была найдена, чему я безусловно рада.Беря в руки классическую литературу, всегда имею особый кредит доверия к стилю изложения. Для меня очень важен используемый язык, подача и глубина. Писатели должны уметь пользоваться своим непосредственным и единственным инструментом. И именно должны, ведь не только начинка, но и обертка обязаны сиять.Томас Манн обладает мастерством излагателя, по крайне мере, в моих глазах точно. Получила огромное наслаждение, так и хотелось перебирать на кончике языка слова и словосочетания. Было настолько прекрасно, что не хотелось отрываться, отвлекаться и прощаться на неопределенный период с романом.Как больно ранит красота, в какие бездны стыда и страстного отчаяния повергает она человека, без остатка пожирая его мужество, его пригодность к обыденной жизни.Внимательный читатель, а я хочу себя к таким относить, заметит любовь Манна к многоточиям, но чем ближе к концу, тем меньше их видно в тексте. Скажу честно, сначала они бросались сильно в глаза. Но вместе с тем придавали особый драматизм повествованию. Возможно, подобная любовь была вовсе не писателя, а переводчика, но не зная немецкого, проверить не смогу.Не люблю, когда авторы уделяют много внимания описанию внешности и одежды, мне важна душа, а не наружность. Но, пожалуй, Манн изменил мое отношение к данному вопросу, ибо его описания людей превосходны, он вылавливает саму суть, из описания ноздрей, ушей и прочих физиологический отличий, читателю открывается сама сущность объекта описания. И они поистине были прекрасны, чего только стоил один чепец. Браво! Если брать основных персонажей, то за изменением их внутреннего мира и внешности было следить вдвойне увлекательно.Старая консульша придумала новое нежное прозвание для своего супруга. "Ах, ты мой барашек!" - восклицала она, и чепец на ее голове трясся от наплыва чувств.Сложно в нескольких предложениях описать, о чем же все-таки роман. Да и есть ли в этом смысл? Есть семья и есть несколько ее поколений, каждое поколение можно рассматривать отдельными фрагментами, получается своего рода роман в романе. Ибо, когда одно поколение отходит в мир иной, читатель настолько погружен в мир следующего, что забываются постепенно истоки. Но не пугайтесь, когда читаешь, все равно начинаешь подсознательно вспоминать предшествующее поколение, сравниваешь и выводишь для себя некую константу.В современном обществе достаточно сложно встретить подобные семьи, чтящие одно дело или находящиеся в одном социальном положении из поколения в поколение. Будденброки может быть и не аристократы, но обеспеченные и хорошо живущие люди. Не сказала бы, что деньги для них все, но они стараются поддерживать свое социальное положение в обществе. Но эта история не успеха, а наоборот распада, спойлером данная информация не является, хотя я бы поспорила. Постепенно начинаешь понимать, что существуют некий надлом, который с каждым разом становится все больше и шире. И вот его бы хотелось отыскать вслепую, не зная заранее об их провале, захватывает данная находка уже не настолько сильно.Благодаря нашим общим усилиям наша фирма, наша семья получили признание самых широких кругов, нас уважают... Но, отец, эта злобная вражда с братом, с вашим старшим сыном... Нельзя допустить, чтобы невидимая трещина расколола здание, с Божьей помощью воздвигнутое нами... В семье все должны стоять друг за друга, отец, иначе беда постучится в двери.Кульминационным моментом становится смерть одной из консульш. Ломая какой-то предмет, замечаешь сначала трещину, а потом постепенно сломанная деталь начинает расходиться на месте разлома, в итоге отваливаясь. Именно так можно описать значение сего прискорбного события. Её смерть описана настолько ярко и драматично, дух захватывает. Играет она большую роль в развязке романа, поэтому обратите пристальное внимание, когда будете читать.Если рассматривать поколения, то заметно невооруженным взглядом, что в каждом новом червоточина становится все больше и больше, сначала Христиан решил отойти от дел семейных, а потом и Гано вообще не желающий ни в чем разбираться, для него важна была музыка, совершенно несвойственная его семье. Но кроме поступков и мотивации, Манн передает сею червоточину через здоровье героев, они становятся более болезненными и слабыми.Что есть смерть? ....Смерть - счастье, такое глубокое, что даже измерить его возможно лишь в минуты, осененные, как сейчас, благодатью. Она - возвращение после несказанно мучительного пути, исправление тягчайшей ошибки, освобождение от мерзостных уз и оков. Придет она - и всего рокового стечения обстоятельств как не бывало.Хотя, я бы посмотрела на такой катаклизм через другую призму – уход старых принципов, устоев и приход новых. Еще не совсем готовых, сформированных, борющихся с предубеждениями, но уже зародившихся.Автор уделяет огромное место религии и ее месте в жизни. То, как люди используют веру в своих низменных целях, манипулируя и подстраивая. Кроме того, затрагивается политика того времени, не до конца мне понятная, но имеющая большое значение. Место женщины в обществе, попыткам выйти из тени патриархальных тенденций.– Теперь помолчи, Том! Теперь моя очередь, и говорить буду я, а ты послушай! Иными словами, позор и бесчестье только то, что выплывает наружу, становится всеобщим достоянием? О нет! Тайное бесчестье, которое в тиши грызет душу человека и заставляет его не уважать себя, куда страшнее!Роман многослойный и многогранный, каждый сможет найти в нем интересное для себя. Повествование неспешное и размеренное, оно погружает, обволакивает и не отпускает. Кому-то может быть сложно, скучно, но мне кажется, его нужно именно прочувствовать, поймать волну, подхватить мелодию. И тогда уже не будет преград, чтобы дочитать его до конца, испытывая наслаждение и удовольствие.В заключении хочу отметить, как через музицирование, маленького Гано, автор описал всю историю его семьи, подвел черту, как мальчик сделал в тетрадке своего семейства, и дал читателю сочинить свое продолжение.

Будденброк - как много в этом слове
Для сердца книжного слилось...
Здесь я совсем не мудрствовала лукаво: семейная сага = Будденброки. Даже сага о Форсайтах пришла на ум позже. Конечно, увлекательно было бы играть в "Какой ты из Форсайтов" - в Будденброков так не поиграешь, там один другого краше. Но - какие мои годы?;) Хотя - имелись у меня некие предубеждения, что Будденброки - это сложно, это много, это - скучно... ??? Откуда что берется?
И случилось... То, что я влюбилась в книгу буквально с первых страниц. Прям с чепца консульши, который аж трепетал от чувств (нежности - не подумайте). Ну что сказать... Je suis чепец - и тоже трепетала. Какие же тут описания, какие картины, какая музыка слов...
*Консульша и сенаторша - это не новомодные феминитивы, которые так некоторых раздражают и считаются неуважительными. Совсем наоборот - они означают "при муже" докторе, консуле, сенаторе, и переносят уважение к мужу и на его супругу. Просто смиритесь с этим: 19й век - такой 19й век, ну что с ними поделаешь.
Давайте по порядку. Автор описывает целых четыре поколения семьи Будденброков, взяв за основу историю своей семьи. Я даже провела - крошечное - расследование, откуда есть пошел подзаголовок "История гибели одного рода". Вроде это добавлял автор - тогда к нему претензий нет, захотел - и озаглавил. Потому что по началу - так вообще не скажешь, и семейство процветает и здравствует. Начиная с Иоганна seniora, властного и строгого патриарха семьи, продолжая его - вторым - сыном Иоганном-Жаном и их с консульшей (той самой, с чепцом) детьми, Томасом, Антонией/Тони и Христианом (и это еще не все)). Что сказать о Будденброках? Это - влиятельная семья в городе (вроде Бремене), они живут в красивой обстановке, в фамильном доме, конечно же, постоянно рассказывают подрастающему поколению о фамильном древе - начиная с "торговца из Ростока". Даже - ведут некую семейную летопись в тетрадочке. Мне понравилось, как было сказано об одной из жен, вошедших в семьюМать будущих БудденброковНе "мать драконов", конечно - но где-то... Конечно, помимо чести своей компании (называется она "хлебная торговая") они блюдут и честь своего рода. Свято и ревностно - и это наглядно показывается в эпизоде с Тони.
Эпизод с юной Тони - я считаю одним из лучших в книге (хотя там столько еще всего будет...). Юная девушка, первые чувства - а тут еще она встает перед выбором... Когда внезапно возник Гофман - я (вновь) затрепетала. *Да - меня можно купить любимыми классиками. Но тут... Эпизод разрешился таким образом, что я поняла: это был не омаж Гофману - а вполне себе шпилька. При всем уважении к (возлюбленному) мастеру - все, время романтиков кончилось, у нас суровый реализм, тут куют деньги и связи...
*Еще одно маленькое лирическое отступление. Не так давно - даже сил не было ругаться на современную книжку. Которая претендовала на историзм просто потому, что подобные события имели место в истории - но разрешалось все так волшебно и плюшево - что была даже смешна в своей наивности. И -ВОТ! Ну вот же она - жизнь и люди, описанные твердой рукой, пусть и не такого жалостливого, но - правдивого автора. Вот классика (помимо просто эстетических восторгов) возвращает мне веру в литературу и талант.
Вернемся к Тони. Очень яркий образ был, когда отец сравнивает их семью - с цепью, где все звенья должны работать и вносить свой вклад. Мне стало даже жаль юное создание - но дальнейшие события показали,что госпожа Антония (у нее потом будет много имен) - еще даст им всем... что им больше нравится. Позвольте привести пару запомнившихся мне примеров:
Когда одна из кузин-старых дев с не свойственной ей экспрессивностью стала завыватьКак ветер в дымовой трубе Вчера ко мне ворвался Сатана"Мы слышим мысленный монолог Тони "Да на кой ты ему сдалась?" Или когда пастор подошел к ней и посмел поинтересоватьсяКак ее завитки надо лбом соотносятся со служением ГосподуАнтония поинтересовалась "А ваши?" (пастор был лыс), подобрала все свои юбки и - гордо удалилась. Обожаю...
Встречала мнения, которые в "падении" семьи винят Томаса Будденброка. Не могу согласиться с этой мыслью. Винить его, что он Томас среди Иоганнов - не комильфо, это не его вина. Да и - по тексту этого не скажешь... Я решила копнуть глубже и вспомнить ту лекцию о цепи. Несколько раз всплывало в книге определение "бюргер". Века до 16го оно означало просто "горожанин" - тот, кто жил в черте города, платил налоги, участвовал в жизни. В 19м же это обратилось во что-то нарицательное: торгаш, рвач, у которого уме - только деньги. На ум (и интернет) приходит немного карикатурное изображение баварца - и в книге есть восхитительное описание Мюнхена и баварцев - словно людей с другой планеты по отношению к бременцам. И пока Будденброки были эдакими "торгашами", у которых сыновья входили в семейный бизнес, а дочери служили укреплению положения в обществе - семья процветала. Еще забыла отметить, что, несмотря на свое положение и уважение - Будденброки все-таки не самые выдающиеся люди города. Они не самые богатые - и завидуют этому. И не аристократы - и Тони просто красными пятнами идет при виде фрейляйн Юльхен, у которой из достоинств - только "фон" в фамилии. И своего положения они всегда достигали- сами, своим трудом. Но на глазах читателя разворачивается - словно разбавление крови. Можно заметить это уже с консульши (с чепцом) и ее ветки Крегеров, да и в самом консуле ЖанеХолодный расчет мешался с душевным стремлением Поэтому дети (третье поколение увиденных нами Будденброков) получились один другого краше: и Томас, и Антония, а уж Христиан! (и не только). Словно эти неуставные чувства проникали - и разбавляли... Хотя признаюсь, что сама "гибель" по сравнению с предшествующим объемом текста показалось мне несколько - скоропалительной.
У меня был только один вопрос к книге: "А когда должно быть скучно?". А где скучать - пишут же, скучно стало - где? Музицирования Герды скучные? А мне понравилась здесь полемика о "Тристане и Изольде" - очень она была эмоциональна. Описания рождественских хлопот затянуто? Но оно было - таким красивым и красочным (вновь можно вспомнить маэстро Гофмана). Даже описание уроков Иоганна-Гунно мне не наскучило, потому что зацепилоКогда требовалось его вмешательство, учитель вспухал, шел пятнами и выдавал многозначительно "Таааааак"...... Влюбилась я просто в слог Манна, в его детали, как он дотошно описывает обстановку, людей: от гороховых панталон и париков до "будденброковских" рук и зубов... Немного только я скучала от - повторов, когда вновь и вновь наступают "детские четверги", когда собираются вместе все побочные веточки - в том числе кузины Генриетта, Фредерика и Пфиффи... Мало того, что тут человека зовут Пфиффи - так еще из раза в раз приходится с ними встречаться, а выдерживать их язвительные взглядики и комментарии порой и у госпожи Антонии терпения не хватает. Или постоянные нападки на кузину-старую деву Клотильду: ей и так от семейства достается, да еще автор из раза в раз проходится по ее конституции и аппетиту...
Закругляюсь- а то, моя бы воля, я бы все восхитительные выражансы автора в цитаты сохранила. Мне понравилось, как автор (символично, как мне кажется), начал Гофманом и окончил Эдгар Аллан По - Падение дома Ашеров . Да, это семейная сага - тут умирают и рождаются (и собираются по этому поводу), принимают кого-то в семью или изгоняют с позором (вот это всегда веселее). Надеюсь, я передала всю бурю чувств, которую вызвала во мне книга. Не могу упрекнуть себя в предвзятости: это была любовь, скоропостижная, но сокрушительная. Конечно, буду рекомендовать - но все-таки предупрежу, что некоторые читательские скилы и мышцы стоит нарастить. Я как всегда спешила, а книгу лучше - смаковать, наслаждаться этой игрой, словесной и жизненной. Это - того стоит.

Томас Манн, создатель «Будденброков», после написания романа признавался: «есть нечто необычное в своеволии произведения». Изначально рассказ о старшем поколении преуспевающего рода немецких коммерсантов задумывался как краткая предыстория, ограниченная скупым перечнем предков. Какое счастье, что роман «восстал» против своего автора и разросся до размеров семейной саги, повествующей не только об упадке и гибели рода Будденброков, но и жизни более давних счастливых поколений! Было крайне любопытно наблюдать за буднями, бытом, жизненными перипетиями, счастливыми минутами и скорбными событиями, павшими на долю сплоченного бюргерского семейства на протяжении ста лет. Остановлюсь лишь на некоторых, наиболее значимых персонажах.Тони. Как жаль эту великовозрастную девочку, наивную, задорную, неунывающую, несломленную жизненными неурядицами и бестолковыми браками, всегда искреннюю в своих чувствах! Ее извечное стремление к «аристократичности» и «вздернутая верхняя губа» набили оскомину уже к середине романа – нет, все-таки, чувствуется, что автор молод, и это его первый роман)) Хотелось счастливого конца именно для нее – автор неизменно дает понять, что чувства к молодому доктору Швацкопфу Тони пронесла через года. Легким лейтмотивом звучат ее слова о полезности сотового меда, об отеке легких, о ничтожестве немецкой прессы – все, чему ее в юности научил молодой человек, первая и последняя ее любовь.
Томас. Солидный, элегантный, красноречивый сенатор, инициативный делец, достойный продолжатель рода Будденброков – поначалу он кажется нам неприступной крепостью, монументальной скалой – но как известно, «вода камень точит». Ряд мелких неурядиц, следующие за ними крупные коммерческие просчеты, распыление себя на нескольких поприщах одновременно, как следствие - усталость, недовольство собой, постоянное напряжение, подтачивающее силы лицедейство, отчаянное стремление скрывать свою все возрастающую немощь – все это приводит к краху, отчаянию, смерти. Когда началась гибель семейства Будденброков? С Томаса? Тони? Христиана? Или еще раньше, когда оба старших Иоганна профукали важную сделку в угоду их извечному конкуренту Хагенштрему? Трудный вопрос. Но уж точно не с маленького Ганно.
Ганно. Одаренный музыкант, незаурядный, ранимый, с тонкой душевной организацией, меланхоличный, болезненный, но смиренный молодой человек. Его последняя, самая сильная, виртуозная импровизация – это начало конца, тиф на пороге. Вы слышите неистовое, наводящее страх, обжигающее пианиссимо Ганно? В этих звуках растворился стук стоящей на пороге Смерти… Общий упадок жизнеспособности некогда преуспевающего рода приводит к печальному финалу: последний отпрыск «уводит» свою великую семью в мир покоя, растворяя его в мире музыки…Еще пару фраз хочется написать о Страхе. Заметили ли вы его? Он повсюду в книге. Чаще всего страх принимает форму неистовой молитвы, покаяния, излишней религиозности. Консульша, некогда блистательная светская дама, посвящает свои последние годы религии и благотворительности, боясь мучительной смерти, пытаясь тем самым искупить свое чересчур неуемное жизнелюбие. Страх уже заложен в Жаке Будденброке, когда он говорит о своих сыновьях, еще мальчиках Томасе и Христиане – он изначально не верит в силы Христиана и его коммерческую удаль. Страх легким шлейфом скользит в начале романа, когда сенаторы и консулы вынуждены сидеть взаперти, потому что неграмотные «революционеры» решили, что уже хватит с них, пора делиться нажитым добром. Все это – предчувствие неотвратимой беды, надвигающихся катаклизмов. На протяжении всего повествования автор готовит нас к печальному финалу своего произведения, поэтому здесь вы не найдете невероятных душераздирающих сцен, неожиданных поворотов, вам не придется откладывать книгу в приступе отчаяния – нет, все идет по заранее заготовленному сценарию. Зато, я уверена, вы будете наслаждаться прекрасным, емким, грациозным языком.

Итог: читайте, такие произведения воспитывают литературный вкус.

Прочитать "Будденброков" было нелёгкой задачей – не потому что текст как-то особенно сложен (напротив, почти прозрачен), не потому что много страниц (когда это было препятствием?), не потому что скучно (совершенно неподходящее слово для специально культивируемой размеренности). Просто я задыхалась в этом чересчур вещественном мире под ворохом кружевных салфеточек, нарядных обивок у стульев, резных деревяшек, позолоченных подсвечников, посеребренных набалдашников трости, занавесочек, тарелочек, капорчиков, бакенбард. Ей богу, какой-нибудь Роб-Грийе или тот же Перек хоть немного, да подсмотрел у Манна в описании вещей до последних деталей. И с удивлением вскидываешь голову, когда понимаешь, что в этом скопище материальных благ есть ещё и люди. И они-то как раз вполне получают удовольствие от плюшек, плам-пудингов, позолоты и пеньюаров. Даже завидно немного, что они точно знают, что им нужно для счастья – такая-то репутация, дорогая тарелка и шелковая простыня. А ты мучаешься, как дурак, бьёшься всю жизнь в поисках этого самого смысла жизни, когда вот он тут, перед тобой, на тарелочке... Да что уж там, как раз эта самая тарелочка и есть, если она, конечно, из тончайшего китайского фарфора.На самом деле, это, конечно, не смешно, и счастье не в паштете из гусиной печени. Манн это тоже показывает весьма наглядно. При всём уважении к монументальности "Будденброков" – роман построен весьма просто (хотя для первой вещи и этот результат очень неплох) и после новелл-загадок говорит с читателем открытым текстом. Вот семья приезжает в дом разорившегося семейства бюргеров, являясь точно такой же семьёй бюргеров. Вот ребёнок подводит черту под фамильной "летописью" и в слезах говорит, что дальше ничего не будет. Вот деньги утекают сквозь пальцы, а члены семьи исчезают один за другим. И только вечно голодная и тощая полуродственница Клотильда безропотно сносит все насмешки и методично пожирает всё вокруг, как время уничтожает ценности семейства Будденброков. И ценности в данном случае не материальные, а идеологические. Вспомните, как потряс Томаса Шопенгауэр. Потряс, приоткрыл щёлочку в иной мир, дивный совершенно по-другому... И как за ночь эта щёлочка со свежим воздухом затянулась опять болотной жижей и ряской филистерства.Анализировать простые, как пять копеек, характеры Будденброков — занятие неблагодарное. Тут и анализ не требуется, достаточно лишь пару раз увидеть их на страницах романа, и всё становится понятно. И хоть есть среди них персонажи небудденброчьей породы, автор всё равно не даёт им шанса двигаться дальше. Отчаянный материализм и накопление бабла — тупик, и выход из него найти можно, только подумав своим умом. А как тут думать, если привычки и традиции полностью атрофировали собственное мышление? Коготок увяз в прошлом, а развитие мира на месте не стоит. Пришлось всей птичке пропасть. И после Томаса Манна кто-то ещё говорит о жестокости Джорджа Мартина к любимым героям. Пф!

Томас Манн начал писать «Будденброков» в возрасте всего двадцати одного года, закончив его в 1900-м двадцатипятилетним юношей. В 1901 году первый роман писателя опубликуют. В 1929 году он получит Нобелевскую премию, в формулировке которой будут слова «за великий роман «Будденброки», который стал классикой современной литературы». Успех романа совсем не удивляет, но возраст, в котором он его написал, вызывает некоторый культурный шок. Большинство писателей к такому роману идут всю свою творческую жизнь, Томас Манн её только начинает. Впервые в жизни у меня появилось огромное искушение от первой и до последней книги читать автора в хронологическом порядке, чтобы видеть, как он развивался, как менялся стиль, взгляды, как с каждым годом всё более послушным ему становилось слово. Только вот если каждое его произведение вызывает такое болезненное отчаяние, то я не смогу прочитать подряд и двух книг. Давно не было у меня «книжного похмелья», но после «Будденброков» впервые за долгое время сама мысль о том, чтобы начать читать что-то ещё, кажется святотатством. Можно ли говорить о спойлерах, когда само название книги – «История гибели одного семейства» — всё раскрывает наперёд? Если да, то лучше дальше не читайте. Мы знакомимся с Будденброками во время новоселья в прекрасном доме на Менгштрассе, перекупленном у древнего рода Ратенкампов, которые в 1682 году, во времена своего расцвета, построили его для своей многочисленной семьи. Пророчеством звучит горькая правда о некогда преуспевающей фирме «Ратенкамп и компания», о роде, которому суждено было обеднеть и опуститься. Дом на Менгштрассе увидит ещё раз эту историю. Но всё случится ещё не скоро, и пока он вновь, как и когда-то давно, – оплот веселья и успеха. И всё же, всё же… Сколько раз Манн мучает читателя намёками на безрадостный финал. Впервые в книге меня настолько пугал дождь. Почти каждый раз он приносит что-то плохое: чью-то смерть, крах надежд, расставание, в лучшем случае – просто грустные мысли героев, которые и сами, кажется, предчувствуют свою гибель. И гибель постепенно, одного за другим, без спешки и хаоса уносит потомков того самого портного из Ростока, «который жил в отличном достатке». Смерть первых жертв переживается гораздо легче. В силу ли их возраста, в котором отход в мир иной кажется закономерным финалом, или же из-за того, что не успеваешь к ним как следует привыкнуть, но они уходят, не вызывая у читателя болезненных чувств. Неуютно лишь от мысли, что с их смертью ничего не меняется. Их помнят, их чтят, но всё-таки чувствуешь себя так, будто умерших не существовало никогда. И ведь в жизни всё точно так же: после смерти человека всё иначе лишь первое время, а затем привычка вновь заставляет жить так, будто его не существовало никогда, лишь время от времени возвращаясь к своим воспоминаниям, которые с годами всё более чужие и безболезненные. Тяжелее всего было принять последние две смерти. Я был благодарен Манну лишь за одно – что последний владелец компании не совершил самоубийство, до конца оставаясь сильным. И ещё больше я благодарен за то, что он принял тот факт, что сын его никогда не сможет стать коммерсантом. Одним из самых трогательных моментов для меня останется тот единственный раз, когда маленький Иоганн поднял на отца глаза, полные понимания его боли, став единственным, кто её увидел. Насколько легче было бы им обоим, если бы всё не закончилось одним только взглядом, но господин Манн очень жесток по отношению к своим персонажам. Они вызывают сострадание не только своей смертью, но часто ещё при жизни. Настолько разные, настолько непохожие друг на друга характеры, но каждый несёт на плечах свою собственную трагедию. Кто-то в глубине души наслаждается драматизмом своей жизни, кто-то – просто постоянно жалуется на неё, а кто-то молчит. И это молчание невыносимее нытья Христиана. Трогателен образ чувствительного болезного Иоганна Будденброка, первым из своей семьи научившегося любить музыку, даже не просто любить, но говорить ею. Но как бы настойчиво не стучалась внутри мысль о том, что мальчику нет места в этой семье, а значит он обречён заведомо, ещё тяжелее наблюдать за его отцом, не имеющим возможности говорить даже через музыку и осуждённого на добровольное одиночество. Распечатав себе семейное дерево Будденброков, я постепенно вычёркивал тех, кто погиб. До тех пор пока не пришло время тех самых двух последних смертей, на них у меня просто не поднялась рука. К смерти полюбившихся персонажей невозможно подготовиться, насколько бы заранее ни становился ясен исход. А надежда у меня исчезла ещё в тот миг, когда Ганно провёл две черты под генеалогическим древом Будденброков и запинающимся голосом оправдывался перед отцом: «Я думал… я думал, что дальше уже никого не будет…»