Читать онлайн Турнир для бракованной драконицы бесплатно

Пролог

«Невозможно! – это была первая мысль драгонеры Лорелин де Санталон-Миардор, когда на её запястье расцвёл родовой герб императорской семьи. Золотые линии охваченной пламенем короны переливались, казалось, что рисунок двигался, что корона действительно горела. – Этого просто не может быть!» Однако как девушка ни тёрла чужую метку, и с мылом, и без него, и с применением дорогущего зелья, удаляющего с кожи даже шрамы от отравленных когтей, а проклятый узор никуда не испарился. Герб словно насмехался над своей бракованной новой обладательницей. Впрочем, поначалу Лорелин, или ласковее – Линни, вообще не поняла, что происходит.

В Высокогорье Лорелин де Санталон-Миардор поступила отнюдь не ради того, чтобы выскочить замуж за наследного принца Зотера, как половина девиц в этом году. Нет, она, как и все они, намеревалась участвовать в уже тысячном по счёту Турнире Звёзд, проводимом раз в двадцать пять лет, чтобы стать Жрицей Хаоса. Просто так совпало, что победительница тысячного магического турнира, величайшего для драконов, на сей раз должна была получить не только лучший пост в империи, который только может занять женщина, но и руку и сердце наследника престола. И, конечно же, многие желали стать и Жрицей Хаоса, и императрицей Страны-Под-Горой. Тем более что в последние годы Страна-Под-Горой окончательно закрепила свои позиции на континенте, разросшись и подавив многих соседей, Лорелин это не понаслышке знала.

Лорелин смотрела на своих однокурсниц и старшекурсниц с немалой долей презрения, правда мысленно, внешне это прикрывая: ей довелось познакомиться с принцем Зотером в юности, в те времена, когда она ещё не была столь холодной к любви. Линни не считала, что его рука стоит борьбы за неё, когда должность Жрицы Хаоса предполагает куда больше свобод. Вот если бы в супруги предлагался Калиан де Реньерас, его младший брат, то… нет, даже тогда Лорелин бы не сочла эту идею действующего императора хоть сколько-нибудь адекватной!

Девушка намеревалась отказаться от сомнительной, с её точки зрения, награды, забрав лишь то, о чём мечтала с детства. К счастью, власть победительнице даруется самим Богом Драконов, а не драконьим императором. И воля Жрицы Хаоса важнее правительской в одном, ключевом для всех драконов вопросе, – в чарах. Ни одну прошлую Жрицу не принуждали к свадьбе. Потому если кто-то был намерен выиграть и стать императрицей, Лорелин намеревалась выиграть право на свою свободу. В том числе от императорской семьи и прошлого, с ней связанного.

Так что девушка расписалась напротив своего имени, подтверждая участие в Турнире Звёзд и чувствуя, как чешется предплечье, пока она выводит свою аккуратную витиеватую подпись. Распорядители Турнира, сидевшие за длинным столом, напротив которого выстроилась очередь из будущих соперниц, смотрели на неё странно – её рука дрожала. Она улыбнулась им, вежливо и прохладно, и, закончив, поспешила отойти от других девушек и скрыться с внутреннего двора, даже зимой тёплого как летом, чтобы взглянуть, что с её рукой не так. Неужели сегодня кто-то подсыпал ей что-то в еду, увидев конкурентку из-за её оценок? Она бы даже посмеялась, будь это так! Но всё оказалось куда хуже.

– Тролльи рога! – выругалась девушка.

Закатала рукав она благоразумно только в своей комнате в общежитии. Сверканье чуть ниже локтя ей совсем не понравилось.

Наличие проклятой метки истинности меняло для неё просто всё! Потому что истинность – это изъявление Бога Драконов, и его волю она, как его Жрица, не сможет оспорить! Никак! Ей придётся подчиниться, выйти замуж, как полагается… Или отказаться от участия в Турнире Звёзд, чтобы этого никогда не случилось. Или… попытаться скрыть наличие метки всеми возможными способами?

– Что ж, Калиан. Ты снова заставляешь меня творить невозможное, – пробормотала девушка в пустоту.

Глава 1. Змея в кармане

Проснувшись на следующий день после проявления метки истинности, Лорелин привычно направилась в личную ванную комнату, поплескала в лицо холодной водой и обработала его кремом от любых неприятных высыпаний. Он пах свежей драконьей травой арноэ, и в отрочестве приходящие в дом генерала Миардора подростки часто издевались над девочкой, говоря, что оттого, что она возюкается в арноэ, более привлекательной для драконов она не станет. Девчонка без запаха, хуже самой жалкой человечки, у которой запах есть. То, что её покойная мать была человечкой, популярности ей тоже не прибавляло. И лишь один мальчишка всегда находил то, что она пахнет арноэ, привлекательным.

Если несколько лет назад насмешки сверстников Лорелин задевали, то сейчас она уже чётко понимала, что они ничего не стоят, пока она имеет свою фамилию и положение. А у травы арноэ, помимо её чудодейственного воздействия на гладкость кожи, был ещё один занимательный эффект: она усиливала драконью магию тем больше, чем чаще наносилась. Это позволяло Лорелин, полукровке, практически сравниваться в бою с чистокровным драконами. Правда, не с теми, кто императорских кровей и не с высшими аристократами…

Закончив водные процедуры, Лорелин натянула рубашку и, для надёжности, чтобы рукава не задрались неудачно в самый неподходящий момент, закрепила портупею на рукаве прямо поверх метки истинности. Даже если кто-то подрежет ей одежду, что в магических сражениях случалось намеренно и без, ремень всё скроет – портупея гораздо, гораздо крепче форменной одежды. И, благо, наличие поверх одежды креплений для оружия никогда не вызывало в Высокогорье вопросов – здесь учились представители знати, сюда не каждый дракон-то мог поступить, что говорить о полукровках или людских магах, жаждущих постичь здешние секреты волшебства и драконьего волшебного боя. Опасностей в общении знати хватало, да и не стоило забывать о том факте, что обучались здесь и дети драконов, получивших признание за завоевания. А Лорелин де Санталон-Миардор была генеральской дочкой.

Девушка нацепила поверх брюк гартеры, закрепив в них отцовский кинжал и, на всякий случай, кристалл мгновенной трансформации. Она старалась дышать глубоко, спокойно, но беспокойство разрасталось. Истории о метках истинности, которые способны были становиться больше, пока не покроют всё тело, не прибавляли ей уверенности в том, что всё будет хорошо.

Из комнаты в жилом крыле Лорелин вышла с ледяной высокомерной усмешкой – и мало кому удавалось её стереть. Завтракали в Высокогорье прежде, чем начинались занятия, потому все свежие новости девушка намеревалась собрать за завтраком. Но везение не было тем, чем обладала бракованная драконица.

Она решила пойти не по коридорам, а через внутренний двор. Утром редко кто выходил наружу, а это было приятное время суток, когда там было свежо: драконы создания теплолюбивые и предпочитали регулировать погоду на территориях, потому академию в горах накрывал купол, поддерживающий летнюю погоду. Однако ночью он работал не в полную силу и утром ещё только начинал работать, как полагается.

На одной из дорожек, выложенных брусчаткой, путь ей преградила змея. Знакомая змея.

– Осторожнее, драгонера, – и мужской голос, раздавший впереди, Лорелин тоже был известен. Она медленно подняла взгляд от золотистых глазок змеи. – Линни?

«А ты бессовестный мерзавец! – подумала Лорелин. – Право называть меня подобным образом ты утратил давным-давно!»

Мужчина на дорожке, склонившийся, чтобы поднять змею, не мог пройти незамеченным нигде, потому, вероятно, и выбрал внутренний двор вместо коридоров. И дело даже было не столько в его императорской крови, сколько в неоспоримой внешней привлекательности. Как младший принц, Калиан всегда притягивал меньше именно… политического внимания. Пока старший принц Зотер в любимчиках императора, у младшего сына не было честного пути к короне. Не выделялся Калиан и физической силой, способной запугать – это тоже было к его брату. Зато у него определённо были некоторые богатства и смазливое личико с внимательными голубыми глазами. А его изящная тощая фигура была способна по-змеиному пролезть куда угодно. Знание о том, куда именно направлен взор Калиана де Реньераса, Лорелин досталось дорогой ценой.

– Калиан, – поприветствовала она сухо.

– Боже, боже, Лорелин, куда столько оружия? – младший принц Страны-Под-Горой оглядел её с лёгкой насмешкой. – Даже генерал Миардор не носит при дворе столько всего.

– Ты преувеличиваешь, – хмыкнула она.

Лорелин и Калиан были слишком хорошо знакомы, чтобы обращаться друг к другу формально, и имели слишком мерзкую историю, чтобы можно было делать вид, что ничего между ними не произошло. У Калиана, однако, никогда не было совести.

– Ты же не испугалась Линджин? – спросил принц, протягивая вперёд руку, вокруг которой обвилась серебряная, как корона правителя, змея. Её золотые глаза светились узнаванием. – Ты проводила с ней часы.

– Нет, не испугалась, – Лорелин уверенно посмотрела на хищницу, потом на её хозяина. – Странно видеть имперскую змею в Высокогорье. Этот вид чрезвычайно дорог – и столь же ядовит.

– Даже если бы она кому-то навредила, это были бы не твои проблемы, дорогая Линни, – легкомысленно пожал плечами Калиан. – А ты знаешь, как не дать имперской змее укусить себя.

«Змей!» – мысленно прошипела девушка.

– О да, – Лорелин улыбнулась. – Ведь она меня уже кусала.

Нет, серебристая хищница на руке Калиана не кусала её никогда. Но они оба говорили не о ней, и оба это осознавали. Калиан де Реньерас преподал девушке в своё время достаточно ценных уроков.

– Драгонера, кажется, спешила, – Калиан отступил с дороги на газон, показывая, что действительно понял, что девушка ему сказала.

***

Брак девушки выражался не только в отсутствии у неё какого-либо естественного запаха. С детства драгонера Лорелин была больна пламенной болезнью, о существовании которой до определённого момента и не подозревала.

Считается, что в сердце каждого, в ком течёт драконья кровь и присутствует способность к оборотам, горит огонёк его драконьего пламени. В Стране-Под-Горой затухание огонька было участью худшей, чем остановка сердца: остановленное сердце означало всего лишь смерть, а вот исчезнувший огонёк шептал, что дракон более никогда не взлетит. Он сможет обернуться драконом, но крылья будут вялыми, бесполезными, словно воздушный хищник какая-то наземная ящерица.

Проблема Лорелин заключалась в том, что даже с огоньком в сердце, она не всегда могла достучаться до своей внутренней драконицы, не всегда могла заставить крылья работать. В этом и заключалась суть пламенной болезни – в слабости огня сердца, в риске его затухания и становления калекой. Генерал Миардор, мужчина, который не был ей отцом по крови, но заменил его, дракон, которого Лорелин бесконечно уважала, предоставил девочке решение проблемы: лучших врачей и запас кристаллов мгновенной трансформации. Именно приглашённые в дом человеческие специалисты, использовавшие технологии, помимо магии, и драконы, знавшие секреты волшебных трав, когда-то настояли на использование девочкой травы арноэ для поддержания драконьей сути и на принятии лекарств, поддерживающих силу сердца. Ведь пока сильно сердце, силён и огонёк в нём.

Два года назад, когда Лорелин было восемнадцать и она ещё не достигла возраста поступления в Высокогорье, Калиан де Реньерас поспособствовал тому, что её огонёк практически потух.

Впервые Лорелин встретила Калиана, когда ей было восемь с половиной. Её мать, принцесса Тереза Санталон из Королевства-В-Стекле, именуемого так из-за высокого развития техники и строительства стеклянных домов, зачахла, когда ей было шесть. Тереза была сестрой короля и влюбилась в проезжего дракона. Когда она узнала, что беременна, того уже давно и след простыл, да и ребёнок… так ли нужен кому-то ребёнок от женщины, с которой провёл несколько ночей, пусть и от принцессы, когда в голове ветер и свои представления о будущем? Лорелин можно было выгодно выдать замуж в Страну-Под-Горой из-за её драконьей крови, потому король и позволил сестре родить ребёнка, да только вот её врождённая особенность, брак, то самое отсутствие запаха перерубало практически все нити, за которые можно было подёргать, чтобы осуществить подобную задумку. Так что Лорелин и Тереза были кем-то вроде изгоев во дворце, а когда Терезу сломила болезнь, девочка и вовсе стала никому не нужна.

Пока в день семилетия Лорелин королевство не посетил генерал Миардор.

– Тролльи рога, девочка, что с твоим огонёчком?! – на лице мужчины тогда отпечатался достоверный ужас, смешанный с удивлением.

Девочка, сидевшая за тем же столом, что король, но подальше от него, как прокаженная, удивлённо вскинула голову от тарелки с десертом. На всех официальных мероприятиях в те времена для Линни было лишь одно удовольствие – обилие еды, которую можно было попробовать. Только попробовать – потому что много скушать она, слабенькая, была не в силах.

Генерала Миардор едва успел усесться напротив Лорелин, как, даже не притронувшись к угощениям, достаточно изысканным, заговорил с ней!

– Вы не похожи на людей отсюда, – непринуждённо заметила именинница.

Он действительно был совсем не похож, словно пришёл из другого времени: вроде те же штаны и рубашка, а фасон так не вписывался в кубические простые формы Королевства-В-Стекле. У него был и расшитый воротник, и более мягкая ткань, и рубашка длиннее, и сверху китель вместо пиджака. И шейный платок! Ни у кого во дворце Линни не видела шейных платков.

– Полагаю, что так, дитя, полагаю, что так, – он отозвался мрачно.

Лорелин была уверена, что тон драконьего генерала был столь суров потому, что она его обидела своим замечанием. Принцесса поспешила исправиться:

– Извините, если сказала неприятное. Вы необычный, а я редко вижу необычных гостей. Не говорите дяде ничего плохого, хорошо?

Она сбивалась и путала буквы в словах, но гость из Страны-Под-Горой её всё равно понял и поспешил заверить, что всё в порядке:

– Ты меня ничем не обидела, девочка. Однако плохое твоему дяде я всё-таки скажу.

И он сказал! Так сказал, что билась посуда, гости, всякие министры и лорды с жёнами, разбегались, роняя бокалы и сбивая коробки с подарками для формальной виновницы их политического сборища. Лорелин сидела за столом, икала и пила сок, пока король и генерал не скрылись в кабинете недалеко от украшенной столовой. После этого девочка смогла спокойно доесть свой десерт.

А к вечеру узнала, что генерал Миардор забирает её на воспитание к себе. И что дядюшке за это неплохо заплатили.

И хотя её новый отец, как и многие, использовал её в своих целях, дракон был первым, кто обратил внимание на её здоровье и начал заботиться о нём. За это Лорелин ему была благодарна.

Как когда-то была благодарна и Калиану.

Тогда, когда ей было восемь с половиной, рядом с ней, привычно прятавшейся у столика с едой, потянули носом по-собачьи. Она подпрыгнула и ойкнула, уронив тарелку с тарталетками, но вторгшийся в её личное пространство не обратил на её реакцию внимания.

– Я думаю, что только истинный дракон может пахнуть арноэ, – как оказалось, подошёл к ней мальчишка, один из многих, которых генерал Миардор привёл, чтобы она познакомилась с младшими драконьими аристократами.

Как и всякая девочка такого возраста, Лорелин была стеснительна, когда к ней привлекали внимание или когда знакомилась с красивыми мальчиками. А Калиан де Реньерас поразил всех своей смазливостью ещё ребёнком. Старший принц Зотер никогда-никогда не был столь очарователен, сколь его младший брат.

– У меня нет запаха, – потому Лорелин вместо того, чтобы принять комплимент, нахохлилась и отвернулась.

– Неправда, – мальчишка развернул её к себе. Хотя они были примерно ровесниками, силы у чистокровного дракона в сравнении с не так давно жившей в империи девочкой было на порядок больше. – Сейчас ты пахнешь арноэ, завтра можешь – сандаловым деревом, а послезавтра – лавандой. И никакой естественный аромат не собьёт тот запах, который ты сама для себя выбрала.

– Но ведь если у меня нет собственного запаха – это всё равно, что меня самой нет! – воскликнула Лорелин и тут же понизила голос. – Это они так сказали.

Маленькая драконочка кивнула на детей, поглощавших сладости с других столов в просторной гостиной. Хоть им и не нравилась девочка, к которой хозяин дома их пригласил, а пообщаться друг с другом и поесть еду у генерала они были не против. Кто-то даже намеревался понравиться генералу, чтобы в будущем он помог им с получением места под солнцем – Лорелин ужасно ревновала. Но таковы были правила в высших кругах, что драконьей империи, что человеческого королевства.

– Ну да, – не стал отрицать мальчишка. И, склонившись к ней близко-близко, спросил заговорщическим шёпотом: – Только кто тебе сказал, что это плохо?

Линни не поняла, что он имел в виду, но улыбнулась, потому что улыбался он.

– Как тебя зовут? – смущённо спросила она. – Я не запомнила…

– Я Калиан, – он подхватил её ручку и поцеловал пальцы, будто уже взрослый и галантный принц. – Калиан де Реньерас из правящего дома.

– То есть принц? – вспыхнула, как маков цвет, девочка.

– Так и ты принцесса, – смешливо отозвался мальчик. – Хоть и не представилась, я помню твоё имя.

Совсем стеснённая, девочка исправилась:

– Лорелин Са… де Санталон-Миардор.

С того дня она стала по-настоящему привыкать к тому, что она не ненужная принцесса, а дочь драконьего генерала. Это был тот день, когда змея заползла в карман её платья, чтобы после пригреться на груди.

Глава 2. Восстание часов на часовой башне

Если уж в Высокогорье нагрянул Калиан де Реньерас, что-то точно пойдёт не так. Вообще, так можно было сказать обо всех драконах, не только в частности о младшем принце, к которому у девушки были особые чувства, – крылатых огромных змеев нельзя было назвать безобидными существами. Точнее, как: они были мирными вплоть до тех пор, пока соглашались играть по их правилам. Королевство-В-Стекле после единичного визита их посла больше пяти веков назад имело глупость принизить Страну-Под-Горой за отсутствие у драконов технологий. Что ж, после правящим предкам Лорелин пришлось узнать, насколько всё, чего драгонерам не хватает, компенсирует драконья магия. С тех пор послы от королевства даже не допускались в императорский дворец.

Лорелин ждала чего-то, что перевернёт её планы, неосознанно потирая метку под рукавом, – и очень скоро оно её настигло.

Высокогорье было старым и крайне богатым замком, говорят, когда-то служившим резиденцией Бога Драконов и его жриц, которых в стародавние времена было больше одной. Здесь имелась древняя часовая башня, стрелки которой были выполнены в форме драконьих крыльев, а циферблат – в виде звёзд. Раз в двадцать пять лет вся академия собиралась во внутреннем дворе, чтобы услышать, как часы пробьют полночь, и посмотреть на торжественное открытие Турнира Звёзд.

Ещё до одиннадцати газоны и тропинки оказались заполнены девушками-участницами и теми, кого не взяли, но кто очень хотел, а распорядители нервно перебирали бумаги, то выходили, то спускались с поставленной сцены, стараясь успеть к грандиозному началу. Лорелин пришла ещё в десять, благоразумно заняв место в первом ряду у сцены, на стульях, которые были поставлены, но сейчас даже и не видны в общем потоке. Помимо суеты, Лорелин ощущала напряжение от то ли воздуха, некомфортно холодного, чего не могло быть, то ли от количества магического излучения в одном месте.

Лорелин потёрла переносицу.

– Что, Санталон, от голода голова заболела? – усмехнулась рядом одна из студенток, которую девушка знала ещё со времён представления ей генералом драконьих аристократов её поколения. Именно потому Кассандра де Арроган считала, что может пренебрегать родовой фамилией Миардор в общении с ней. И то только в личной беседе.

– Что, Кэсси, белены объелась, раз даже моё полное имя забыла? Тогда хорошо, что я сегодня не завтракала, – девушка позволила себе ответно приподнять уголки губ и зайти даже дальше в уязвлении через обращение – вместо фамилии и вовсе обратилась к однокурснице краткой формой её имени.

Кассандру де Арроган всегда выделяли два преимущества: происхождение из семьи главного советника императора и невинная мордашка, по которой её противницам хотелось съездить кулаком. Первое даровало ей положение и богатство, второе – возможность очаровывать и пролезать туда, где ей не рады. В том числе, в дом генерала Миардора, с чьим статусом приходилось считаться даже её отцу. Отношения с Лорелин у Кассандры не заладились не только из-за происхождения и дефектов девушки: просто Лорелин тоже была прелестной и тоже стояла достаточно высоко в иерархии Страны-Под-Горой, чтобы претендовать на наследного принца Зотера. Наследника единственная дочь семьи Арроган ещё до появления принцессы в империи считала своим. Кто-то на ступеньку ниже ей полагаться не мог, по её мнению.

– По-моему, белену подавали на ужин, – смахнув с плечика несуществующую пылинку, Кассандра демонстративно пошевелила коготками. – Иначе не объяснить, почему ты такая дружелюбная сегодня. Ты не звала меня Кэсси с тех пор, как нам исполнилось пятнадцать.

– Я просто подумала, что ты ведёшь себя как ребёнок, вот на язык и скакнуло, – не растерялась Лорелин. Пожалуй, со вчерашнего дня, как появилась метка истинности, ей именно это и было необходимо – борьба с давней соперницей. Вспомнить, что всё, что она сейчас имеет, ей даровал отец, и что, чтобы борьба перестала быть такой необходимостью, ей нужно стать Жрицей Хаоса. – У тебя снова режутся когти? Иначе не могу понять, к чему ты их выставила, как будто проходишь подростковый период выпадения младших когтей?

– Для полукровки ты многовато об этом знаешь, – Кассандра состроила показательно сочувствующее лицо. – Не припомню, чтобы видела, чтобы у тебя появились старшие когти.

– Я побеждаю в поединках до того, как нужно ими похвастаться, – на грани угрозы отметила Лорелин. – Тебе нужно чаще ходить на магические занятия и тренировки. Говорят, там даже можно ранить в учебных поединках, – девушка нарочно поправила волосы рукой с выступившими старшими когтями. От младших, слабых детских коготков, их отличала большая длина, плотность и выраженная острота.

Кассандра скосила взгляд на когти, её губы на мгновение дрогнули, однако дерзкая улыбка быстро восстановилась на них:

– Бедная-бедная Лорелин, её отец не научил её, что принцессами становятся не те, кто машут кулаками.

У драгонеры Санталон-Миардор действительно начинала развиваться мигрень.

Когда-то Лорелин могла стать принцессой. Когда-то она верила, что совершала благие дела ради Страны-Под-Горой. Когда-то ей хотелось совершать благие дела ради Страны-Под-Горой. Рядом с ней был юноша с горящим взглядом и головой, полной идей по улучшению мира. Он хотел сделать более доступным образование, он думал о постройке филиалов драконьих магических школ в человеческих королевствах! Лорелин помнила, как её мама говорила ей, совсем крошке, как это было бы полезно для людей! Он, никогда не преуспевавший в боевых искусствах, думал снизить их влияние на драконью жизнь. Она читала все его программы, она ими восхищалась. Она восхищалась их автором. Она любила их автора.

А потом узнала, что у неё есть границы, которые она не готова переступить. И тогда даже его ценные программы поблекли, утратили свою блистательность в её ослеплённом любовью взоре. Так Лорелин де Санталон-Миардор вознамерилась стать Жрицей Хаоса.

– Бедная-бедная Кассандра, она так и не поняла, что я не желаю становиться принцессой, – потому и ответ был таков, каков есть.

– Ой, правда, что ли? Даже если бы это был принц Калиан? Не ты ли за ним хвостиком увивалась? – если Кассандра де Арроган подхватывала какую-то тему, она отчаянно не желала с неё слезать, не оставив собеседника размазанной по земле лужицей.

– По такой логике, ты всю жизнь желала стать женой моего отца, – едко бросила Лорелин. – «Ой, генерал, а, правда, что вы одержали свыше ста пятидесяти побед? Правда, что вы летели впереди, когда драконы покоряли континент?»

Кассандра поморщилась и демонстративно прикрыла ухо с тяжёлой рубиновой серьгой ладонью. Лорелин считала ношение таких украшений в академии непрактичным, но Кассандра просто не могла обойтись без демонстрации своего статуса. Она даже специально узнавала, как будет выглядеть платье на каждый её День рождения, чтобы прийти в таком, которое точно перетянет на неё внимание с именинницы. К счастью, даже когда ей это удавалось, у швей семьи Миардор всегда было для Лорелин другое, роскошнее предыдущего, и они утягивали её переодеться прямо посреди праздника. В таких случаях, первое неудачное платье выдавалось за домашнее и никогда больше Линни не носилось.

– Если уж пытаешься передразнить меня, делай похоже, – хмыкнула Кассандра. – Вышло совсем не мило, словно ты не подлизываешься, а угрожаешь скорой расправой.

– Мне нет нужды быть мило… – Лорелин резко оборвала себя и подскочила с места.

Вот оно! То, чего она ждала, всё это время. Девушка закрыла глаза и прислушалась, ища источник потревожившегося её звука.

– Лорелин? – она услышала, как Кассандра щёлкнула перед её лицом пальцами, удивлённая, что девушка не договорила, и не настолько настороженная, чтобы, как и Лорелин, уловить столь тихий скрип. Поскольку она знала, что драгонера Санталон-Миардор не стала бы пасовать перед ней и её речами просто так, она всё же обеспокоилась.

Лорелин шикнула на неё: вокруг хватало посторонних шумов, и без того перетягивавших на себя её слух. Чужие шёпотки, спешащие ноги, перемещение минутной стрелки, скрипящей будто громче, чем положено, потому что иначе Лорелин бы не обратила на неё внимания…

– Стрелка! – воскликнула Линни, распахнув глаза.

– Стрелка? – непонимающе переспросила Кассандра.

Лорелин вышла из ряда и в обход людей попыталась добраться до часовой башни пред ними, путь к которой преграждали распорядители турнира, сцена и ещё куча собирающейся толпы. Её старая соперница, вместо того, чтобы остаться на своём сиденье, которое займут, едва она его покинет, побежала за ней. Побежала, потому что Лорелин удалялась от неё крайне быстро.

– Что происходит, Санталон? – схватив её за запястье, чтобы удержать на месте, спросила Кассандра.

Лорелин недовольно оглянулась на неё, раздражённая тем, что напрямую к часовой башне сейчас едва ли удастся прорваться, а панику поднимать не хочется. А если она взлетит над толпой, то паника точно поднимется. Если, что возможно, её и вовсе не собьют в воздухе, чтобы не лезла впереди всех.

– Минутная стрелка на башне, – девушка указала пальцем на далёкий циферблат, – скрипит громче обычного. Она скоро рухнет.

Тут девушку осенило! Не Калиан ли что-то сделал со стрелкой? Это было в его духе, сделать всё незаметно, чётко просчитать время, когда случится что-то, выгодное ему. Но зачем ему вредить участницам турнира?

– Вероятно, в разгар церемонии, – отметила Лорелин, вслух не высказывая свои подозрения насчёт того, что проблемы со стрелкой отнюдь не от старости. – Представляешь, что тогда произойдёт?

Голубые глаза Кассандры явственно, даже в ненадёжном вечернем свете, потемнели, превратившись в стальные. В их глубине пульсировал зрачок – признак того, что в девушке пробуждалась её хищная часть, что она сама ушла в свои ощущения, пытаясь уловить то, что обеспокоило Лорелин.

– Ты в своём уме? – Кассандра, всё ещё держа девушку за руку, подошла так близко, что они практически обнялись, будто подруги. Она зашипела ей на ухо:

– Думаешь, её бы не проверили перед столь серьёзным торжеством? Здесь же не идиоты работают, ты не можешь считать себя самой умной.

– Если я не права, почему же ты так заволновалась? – Лорелин напряжённо, по-драконьи, выпустила воздух из ноздрей. – Но ты правильно заметила, что распорядители – не идиоты. Однако звук есть.

– Ты можешь преувеличивать его значимость, – Кассандра отцепилась от неё, стараясь звучать непринуждённее. Указание на то, что у высокородной драконицы проявилось беспокойство, не пришлось ей по душе.

– Или повреждение стрелки настолько свежее, что если не прислушиваться, как я или ты сейчас, в такой толпе его никто и не должен был услышать. Тем более, когда начнут бить барабаны, – учла замечание старой соперницы Лорелин.

Кассандра поджала пухлые губы.

– Допустим, – согласилась она. – Тогда мы должны попасть в башню.

– Что я и пыталась сделать, пока ты меня не остановила.

Теперь уже Кассандра, а не Лорелин, шла впереди – и перед ней, надо сказать, драконы и драконицы расступались гораздо охотнее, чем перед всегда готовой к бою генеральской дочкой. Некоторые даже пытались закрыть ей путь, только вот Кассандра, словно у неё был глаз на спине, очень удачно отводила изящную ножку из-под подола назад, мешая им. При этом о платьице своё она, конечно, не запиналась.

– Лорелин, в случае, когда нужно попасть куда-то быстро, мимо людей и без лишних волнений, ты – ужасный ведущий, – задрав носик, отметила Кассандра. – Кто же тебя бракованную и смотрящую на всех волком пропустит?

– По крайней мере, пользы в предотвращении падения стрелки от меня явно больше, чем от тебя в твоём платье, – Лорелин шла практически вровень с Кассандрой.

– Вот именно потому мы и идём вдвоём, – улыбнулась Кассандра.

Они довольно легко миновали толпу и добрались до охранников, преграждающих пути к сцене и двери в часовую башню за ней. Кассандра уверенно зашагала к ним.

– Добрый вечер, драгонеры, – поприветствовала она, слегка улыбнувшись.

Охранниками, коими с той стороны, с которой они хотели пробраться, была пара из двух молодых драконов, очевидно, приглашённых в Высокогорье на время проведение турнира, а не работавших здесь постоянно. Очевидно по тому, как они держались: молодые, столичные, поглядывающие на студенток с явным интересом. В самой академии охрана обычно была более, скажем так, приструнённой. Многим студенткам здесь полагалось влюбляться не в охранников, а в студентов или… даже в преподавателей. Главное, чтобы род избранника устраивал семью студентки.

На улыбку Кассандры драконы переглянулись, и один из них взял на себя ответственность отвадить девушек, туповато приподняв уголки губ.

– Церемония скоро начнётся, вам следует занять места, – отчитался перед ними он.

Кассандра шагнула чуть ближе к охраннику. Так, чтобы тепло её тела, как у всякой драконицы, более выраженное, чем человеческое, достигало его.

– Но отсюда так плохо видно, – пожаловалась она. – Я боюсь, мне будет тяжело даже услышать о том, что меня ждёт в ходе Турнира Звёзд. А ведь я так волнуюсь!

– Уверен, такой прекрасной драгонере нет нужды переживать, – раскраснелся и быстро ответил драконице охранник.

Лорелин хотелось закатить глаза – до того наигранным было поведение Кассандры и до того непрофессиональной реакция приглашённых молодых драконов. Наверняка, для них это была единственная возможность поглазеть на турнир, вот их сюда и пропихнули на не пыльную работёнку.

– Мы можем провести вас на места как можно ближе к сцене, – предложил другой охранник.

«И согнать кого-то другого?» – со скептицизмом мысленно предположила Лорелин.

– Я бы хотела посмотреть с высоты, – покачала головой Кассандра. – На часовой башне есть прекрасная обзорная площадка, и туда ведь не запрещено никого пускать сегодня?

– Но и не дозволено, ведь часы будут торжественно бить громче обычного, – заметил охранник, предложивший проводить их на лучшие сиденья.

– Она права – пускать туда ведь не запрещали, – возразил ему первый охранник. – Мы можем просто сделать вид, что не заметили, как вы вошли, если вы представитесь, драгонера.

Кассандра обернулась к Лорелин и подмигнула.

– Только я, но не моя подруга? – уточнила она.

– Ваша подруга не выглядит как та, кто хочет познакомиться, – чуть не подавился разговорчивый охранник.

– Она стесняется, – Кассандра махнула ладошкой. – Ну, так что, можно мы пройдём? Именно в часовую башню Бог Драконов спускался к своим жрицам, пустите нас туда, чтобы нам сопутствовала удача!

Арроган так мягко стелила, словно была не драконицей, а очень пушистой кошкой.

Минуло несколько долгих, словно намеренно зачарованных, секунд. Наконец, охранники уставились куда-то мимо подступивших к ним драгонер.

– Мы ничего не видели, – сказал первый заговоривший с ними молодой дракон.

Лорелин испытывала смешанные чувства: она не знала, радует ли её тот факт, что способ Кассандры подобраться к старым часам сработал, или разочаровывает. В любом случае, дорого была открыта, а соперница, чтобы им не помешали в последний момент, как и договорились, назвалась, проходя мимо:

– Драгонера Кассандра де Арроган. Я не забуду, что вы для меня сделали.

Она тронула охранника за плечо пальчиком и добавила:

– Она – драгонера Лорелин де Санталон-Миардор.

Будь Линни чуть менее сдержанной, она бы скривилась, словно десяток лимонов сожрала. Едва они с Кассандрой миновали охранников и, быстро сократив оставшееся расстояние до двери в часовую башню, ступили на лестницу за ней, как она недовольно бросила:

– Меня могла бы и не представлять.

Кассандра хихикнула:

– Расслабься, Санталон, и скажи спасибо, что мы почти у цели. Без меня ты бы подняла шумиху.

– Ты уверена, что хочешь подниматься так высоко в своём платье? – драконица выразительно посмотрела на удаляющиеся закругляющиеся ступени.

Девушке хотелось, чтобы Кассандра осталась внизу. Её общество уже начало её утомлять. Оно и неудивительно: обычно, поцапавшись, они расходились по разным углам – Кэсси уходила кого-то очаровывать, Линни… проводила время с Калианом. Потому что совсем юной генеральской дочке не нужен был никто, кроме младшего принца.

– Я могу подняться куда угодно в своём платье, – расстроила Лорелин Кассандра. – Тебе стоит обзавестись подобным навыком.

– Меня устраивают брюки.

Что ж, избавиться от Кассандры не получилось. Впрочем, её даже с праздников в имении генерала выгнать было нельзя. Родовитая и настойчивая, она бы, скорее всего, действительно стала женой наследного принца Зотера, если бы император не решил сделать из сына приз на Турнире Звёзд. Или из Жрицы Хаоса достояние императорской семьи, смотря с какой стороны посмотреть.

– Церемония открытия вот-вот начнётся, – обронила Кассандра. – Что ж, по крайней мере, у меня будет действительно лучшее место.

– Как жаль, что никто тебя на нём не увидит, правда? – едко спросила Лорелин. – Сама понимаешь, нам не следует отсюда отсвечивать.

Высокий подъём не изматывал дракониц, как измотал бы человеческих студенток, однако же, то, что девушка действительно, как отметила Кассандра немногим раньше, мало ела за день, сказывалось на её способностях. Сердце кольнуло, будто предостерегающе, и драконица решила, что не стоит размениваться на эмоции сейчас. Или, по крайней мере, до тех пор, пока они не доберутся до часовой площадки.

– Иногда достаточно знать, что ты на вершине. Знание придаёт уверенности. Не всегда нужны зрители.

Ответ Кассандры несколько удивил Лорелин, но не настолько, чтобы остановиться. Миновав четыреста девять ступеней, они оказались на месте. Лорелин схватилось рукой за выступающий камень в стене.

– Что, дыхание не хватает? – веселилась Кассандра. – И никакие брюки тебя не спасли.

Девушка покачала головой и убрала ладонь, на которой остались следы пыли и грязи. Ей казалось, что она сделала это медленно, но её соперница добавила:

– Если тебе нужна опора, то держись. Нечего так отшатываться.

Лорелин вздохнула:

– Мне нужно спешить. Если ты не слышала раньше, то должна слышать теперь, как ужасен это скрип. Нужно найти повреждение.

И тут беда пришла оттуда, откуда девушка её уже и не ждала: метку истинности под рукавом и ремнями обожгло, и боль в сердце, до того предупреждающая, терпимая, с которой вполне можно было совладать, усилилась. Лорелин уткнулась в стену затылком и сдавленно зашипела.

– Это похоже на приступ пламенной болезни, – бесцветным голосом проговорила Кассандра.

Это определённо был именно он. В груди у Лорелин горело, и огонь разливался под кожей, выступая так, что его свет в сосудах было видно невооружённым глазом через ткань.

– Ты стала знатоком? – тем не менее, когда драконица испытывала ужасную боль, она не хотела подтверждать её перед соперницей.

– Я знаю тебе с восьми лет, Санталон, – Кассандра не трогала её, но стояла так близко, словно всерьёз собиралась подхватить, если девушка упадёт. – И я уже видела твой приступ. Помнишь, когда нам было двенадцать? Я и ещё двадцатка драконьих аристократов. Радуйся, что сейчас всего один свидетель.

Лорелин вцепилась пальцами в рубашку у сердца и попыталась выровнять дыхание. Хотя при ней был кристалл мгновенной трансформации, который мог бы прекратить её мучения, в башне она не могла им воспользоваться – будучи достаточно крупной во втором обличье, она бы просто разнесла всю площадку. Кассандра, чей взгляд был направлен на её бедро, на заткнутый за гартер кристалл, должна была подумать о том же самом.

Пламенная болезнь была столь же коварна, как драконы, которые были ей подвержены. Хотя главным её последствием было затухание внутреннего огня, преодолеть приступ можно было, перекинувшись в драконье тело. Потому как во время приступов, огонёк в сердце разрастался до таких размеров, которые трудно было выносить человеческому телу. А вот драконьему – легко. Но из-за того, что подверженным пламенной болезни было труднее контролировать свои обороты, чем здоровым драконам, у них не всегда получалось обратиться сквозь боль. И тогда их магическая сила лопалась, как шарик, лишая полёта.

В тот день, когда Кассандра впервые застала Лорелин в её муках, генерал Миардор был рядом и сумел всучить дочери практически полностью активированный им кристалл. Его не волновало, если бы она что-то разрушила драконьим телом, к тому же, будучи подростком, в своей форме драконицы она была значительно меньше, чем войдя в драконье совершеннолетие в двадцать.

– Тебе нужно раздеться, – решила Кассандра, потянувшись к пуговицам на рубашке Лорелин.

Девушка нашла в себе силы отскочить в сторону, благо, не назад к лестнице, а в глубину часовой площадки. Она крест-накрест закрыла грудь и уставилась на давнюю соперницу, как на сбрендившую.

– Что ты делаешь?

– Хочу облегчить тебе дыхание, – Кассандра раздражённо проследила за передвижениями Лорелин. – Сними рубашку и выпусти крылья. Сделай несколько взмахов. Направь избыток огонька в полёт.

Предложение однокурсницы было здравым, но то, что она знала, как оказать первую помощь в несколько отличных от тех, что были раньше, обстоятельствах, Лорелин воспринимала, как нечто странное. Её подозрительность вскинула голову в разуме и начала тыкать её, повышая тревожность и никак не облегчая самочувствие.

– Ты так стесняешься своей фигуры? – подталкивала её Кассандра.

Нет, Лорелин стеснялась не фигуры. Если она сейчас поможет себе преодолеть болезнь, то она откроет девушке, которая не была ей подругой, тайну, которую не должен знать никто… Потому что тогда она увидит метку истинности!

– Я…

Девушка судорожно задёргала свой рукав поверх проклятой печати – нет, она не могла проиграть ещё до начала Турнира Звёзд! Ища паутинку, за которую можно было бы уцепиться, Лорелин озиралась, пока, наконец, не заметила маленькую дверь. Она должна была выходить прямиком к циферблату! Раньше там был маленький дракончик, но со временем он оказался сильно повреждён, и его не сумели отреставрировать. Попытались, но всякий раз, касались того дракончика руки мастеров, технологии людей или магия, он только скукоживался, пока не рассыпался практически полностью. То, что от него осталось, в итоге поместили в столичный музей Страны-Под-Горой, а дверь так и осталась, всё ещё красивый элемент от общей часовой композиции.

Лорелин рванула в её сторону.

– И куда ты собралась в таком состоянии? – Кассандра попыталась снова поймать её за запястье, но в этот раз Лорелин с рыком увернулась.

– Я не вижу повреждений с этой стороны, – пояснила Линни сквозь зубы. – Стрелка должна была быть повреждена снаружи, так что дверца старого дракончика – путь к ней.

– И что ты сделаешь, когда выйдешь туда? Ладно бы ещё тебя так не трясло, ты бы успела быстро всё сделать, но сейчас? Привлечёшь слишком много взглядов, да ещё и провалишься! – Кассандра, пока Лорелин была в таком состоянии, в успех дела не верила. А ещё её светлые кудряшки липли ко лбу, намокшему от поднявшейся на часовой площадке из-за огня Лорелин температуры.

– Мы обе знаем, что ты вручную стрелку не остановишь! – Линни зарычала. – В то время как я и дело выполню, и перемещу энергию приступа в крылья и мышцы рук, чтобы убрать стрелку с циферблата, до того, как её не поправят профессионалы.

– Что мешает тебе сначала хотя бы выпустить крылья здесь, а потом уверенно выполнить то же безрассудство?

«Ты мешаешь!!!» – Лорелин чувствовала, как её охватывает безумие, свойственное всяким попыткам сопротивляться себе. Злые слёзы подступали к глазам, но она сдержалась.

– Если так волнуешься, позаботься, чтобы меня не сбили в воздухе!

– А если на стрелке магия, которая помешает тебе её убрать раньше, чем она упадёт? – надавила Кассандра. – Об этом ты не подумала? Ты уверена, что в таком состоянии успеешь развеять заклинание, когда у тебя большая часть сил уходит на борьбу с собственным сердцем?!

– Предлагаешь ничего не делать?!

– Предлагаю поступить благоразумно!

Кассандра вдруг резко дёрнула за пуговицы на рубашке соперницы. С драконьей силой, раздирая попутно и портупеи. Лорелин с ужасом уставилась на свою оголившуюся руку.

Если бы Лорелин пришлось выбирать, испытать удачу в борьбе с тяжёлой минутной стрелкой на слабых крыльях, рискующих опасть, или позволить Кассандре добыть знания, которыми она с успехом может разрушить ей жизнь, девушка бы без сомнений выбрала первое. Она и попыталась, но старая противница решила пойти на уловку, на не свойственный драгонере, не любящей действовать своими руками, поступок: она перешла от слов к действиям скорее, чем убедилась, что слова не сработают, что Лорелин не даст себя убедить поступить определённым образом.

От того, что сосуды под кожей Лорелин горели, метка стала не менее, а только более заметной. Чётко очерченные линии магического рисунка оказались подсвечены ярче: охваченная пламенем корона, словно жидкое золото, что вот-вот грозилось стечь с руки. Драконица хлопнула по запястью, скрывая рисунок, но из-за собственного огня в крови ей казалось, что он струится сквозь её пальцы. А ещё было очень глупо думать, что кто-то, вроде Кассандры, высокородной одарённой аристократки, не успеет рассмотреть все детали за короткий срок, если уж она уделила Лорелин столько внимания.

– Это… несправедливо! – она отодрала одну руку девушки от другой и вперилась в метку. – Не может быть! И как давно?

Она не кричала. Кассандре явно не нравилось, что она видела, но вместо того, чтобы верещать, как капризная девчонка, драконица изучала соперницу и её метку и кривилась. Её лицо за мгновение сменило порядка пяти, а то и десяти выражений: от досады и неверия до чего-то, похожего на беспокойство. И если Лорелин с трудом, но могла поверить, что Кассандру беспокоит её самочувствие, то в то, что её волнует судьба девушки с клеймом истинной императорской семьи, волнует не только в контексте того, что она была угрозой её мечтам о короне, поверить было нереально.

Рубашки уже не было, метка оказалась обнаружена, потому Лорелин выпустила крылья прямо в башне. Выпустила… не сразу. Вскрикнув, она упала на колени, упёрлась ладонями в камень и проскользнула ими по нему вперёд, сдирая кожу. Прогнувшись в спине, девушка услышала, как захрустели, смещаясь и прорастая кости. Она горела внутри – и она горела снаружи, из подранных рук вместе с кровью по крупицам вытекала пламенная магия. Лорелин не видела Кассандру, но могла сказать, что она не трогала её сейчас, когда она была в процессе очень болезненной трансформации. Крылья прорастали наружу неохотно – а каждая чешуйка на том месте на спине, где они выходили, жглась, как кипяток.

Наконец, её подбросило под потолок. Крылья Лорелин слабо, неохотно заработали, поглощая излишки магии в человеческом теле. Снаружи долетели восклицания:

– Стрелка! Что со стрелкой?!

Крики со двора ничего доброго не сулили. Момент сделать всё быстро был упущен.

Лорелин тяжело спрыгнула между потолочными балками, вынудив Кассандру отступить на несколько шагов назад, чтобы не попасть под сапоги. Девушка оглядела свои слегка подрагивающие, остаточно, руки, огонь на которых затухал, и протянула одну из них ладонью кверху.

– И что это значит? – её соперница, будто испугавшись, сделала ещё один шаг подальше.

– Дай мне рубашку! – поторопила драконица. – У нас нет времени спорить!

– Я тебе не служанка, – напомнила Кассандра, но отдала Лорелин испорченный верх формы. Чтобы лишний раз не убирать крылья, которые могли и не поддаться, девушка надела рубашку спиной вперёд и закрепила пострадавшим ремнём на талии.

Она была уже у дверцы к циферблату, когда Кассандра коснулась чешуек на её спине между крыльями – и тепло её огня живительной силой полилось под кожу Линни, отчего оба её крыла, вместо того, чтобы висеть безвольно, кончиками потянулись к потолку. Девушка обернулась к противнице: та молча убрала светящуюся ладонь и отошла к стене, сложив руки под грудью в выжидающем жесте. Не став ни благодарить, ни произносить что-либо иное, Лорелин выскользнула наружу.

Воздух похолодел ещё сильнее. Порывы ветры пытались прорваться сквозь защитный купол, и девушку чуть не смело на подлёте к крылу цвета красного золота, выполняющего роль стрелки. При ближайшем рассмотрении было видно, что крыло будто кто-то… срезал. И оно… не опало полностью, оно…

Лорелин испуганно опустила взгляд вниз, на сцену практически под ней. Частицы разрушенной стрелки опали на поставленную площадку, виднелись следы крови. Но чьей? Кто-то определённо успел пострадать, но насколько серьёзно? Осколки стрелки… двигались и нападали, как солдатики из металла?

Тут Лорелин что-то хлестнуло, и она бы отлетела далеко назад, если бы не сумела удержать себя и затормозить в относительной близости от циферблата. Та часть минутной стрелки, что не обрушилась, наставилась на неё, как меч, в то время как другая, часовая стрелка, неистово кружилась, отчего небо за пределами купола… светлело? А сама она… умирала от усталости, словно парила уже несколько часов, а не минут?! Да тут не минутную стрелку нужно было останавливать, а часовую! Только вот при любой попытки подлететь к ней, минутная пыталась порезать Лорелин на лоскутки!!!

Пока по красно-золотому крылу не прилетел сгусток пламени!

Лорелин обернулась к его источнику: Кассандра, в своём длинном платье, с выпущенными крыльями и растрёпанными от ветра светлыми волосами, спускала с ладоней огонь в минутную стрелку!!!

– Я отвлеку её, а ты останови ту!!! – закричала она.

Кассандру смутила задержка Лорелин, и она сама сложила два и два, вылетев наружу. Драконица кивнула и рванула к спятившей часовой стрелке. Та, будто почувствовав её приближение, начала крутиться ещё быстрее. Не раздумывая слишком долго, Лорелин налетела на неё и упёрлась ногами в циферблат.

«Мне придётся выбросить эти сапоги», – с неудовольствием заключила драконица, улавливая крайне неприятный запах стирающейся подошвы. Силы в нижнюю часть было направлено столько, сколько можно было бы направить туда в драконьем теле – и даже так древнее искусственное крыло с трудом удавалось сдерживать, как и время, которое оно магическим образом подгоняло. Лорелин не то чтобы так уж сильно удивляла такая способность часов в башне Высокогорья, всё же, божественная территория. Скорее, её очень напрягало то, что кто-то знал, что такая реакция часов возможна. А если об этом знал ещё и именно Калиан, то… трудно было чувствовать себя в академии в безопасности.

Из-за того, сколько внутреннего пламени ушло на поддержание сил в ногах, крылья Лорелин начали откровенно сдавать. Это было плохо – она может повиснуть на стрелке таким образом, что другим придётся спускать её вниз. И это если она вообще не перегорит, как спичка.

– Тсск! – хотелось-не хотелось, а пришлось перенаправить часть энергии в крылья, делая ноги слабее. Потому что, как и всякий дракон, Лорелин ужасно боялась в один день сломаться, стать до того неполноценным членом драконьего сообщества, что это никак не изменить…

Уловив её слабину, часовая стрелка пошла в атаку. Но не так, как ожидала девушка: вместо того, чтобы снова попытаться крутиться, она начала подниматься перпендикулярно циферблату. Вместо того чтобы висеть на стрелке, Лорелин её теперь седлала. И она лишилась опоры, помогавшей удерживать бешеное крыло.

– Тролльи яйца!!! – успела выругаться драконица, прежде чем стрелка начала прыгать вверх-вниз, пытаясь её скинуть. С каждым подъёмом она всё ускорялась, а чешуя драгонеры, выступившая на цепляющихся за металл ладонях, стиралась, теряла свой блеск и была на грани опадения, чтобы оставить уязвимую окровавленную кожу.

Ещё и ветер держаться не помогал!

Из ниоткуда и везде одновременно прозвучал громкий пронзительный свист. Отреагировав на него, весь мир замер, словно фильм из Королевства-В-Стекле, поставленный на паузу. Стрелка под Лорелин опала, вернувшись в естественное положение, сама девушка осталась висеть в воздухе, удерживая явно не крыльями, а чем-то иным. Она наблюдала, как осколки повреждённой минутной стрелке оторвало от земли, как с них слетела кровь и грязь, прежде чем они прикрепились на место, словно никогда не откалывались.

Глава 3. Турнир Звёзд, невольное сотрудничество

Когда последняя деталь встала как надо, Лорелин задницей почувствовала, что сейчас мир придёт в движение, а она останется качаться, как часовой маятник, потому что работать крыльями представлялось невыносимо болезненной задачей. Ещё её подташнивало. Когда всё успокоится, её, конечно, отсюда снимут, но вероятность соскальзывания при этом рубашки и того, что её едва ли не силком потащат в лазарет, где разденут, была высокой, как тролль. И его же именем Лорелин заковыристо ругалась себе под нос.

– Хватайся!

Кассандра, которой больше не нужно было отбиваться от неистовой стрелки, рассекала крыльями вновь потеплевший воздух и протягивала ей раскрытую ладонь. Повиснуть на одной руке будет не то чтобы безболезненно и не то чтобы Лорелин сделает это с охотой, но, по крайней мере, драконица спустится вниз и успеет уйти до того, как все внизу захотят её о чём-то расспросить на месте. А Кассандра, возможно, за ней даже не последует, принимая на себя внимание. Если последует, что ж, разобраться с ней одной объективно проще, чем с ней и кем-то ещё.

Едва рука Лорелин оказалась в горячей ладони Кассандры, как та отлетела и… понеслась не вниз, к начинающей двигаться толпе, а к ближайшему балкону, на который и закинула их обеих. Вовремя – улети они чуть позже, их бы задержали, а так, там ещё не все пришли в себя. Мир же начал двигаться, как ни в чём не бывало, только вот на дворе была уже совсем не ночь, а утро.

– Мы потеряли порядка десяти часов за несколько минут, – Кассандра опёрлась на балюстраду. – При этом я действительно будто всю ночь не спала. Эти часы ускорили течение времени. Как твои крылья?

Всё это девушка произнесла на одном дыхании, даже не глядя на соперницу. Лорелин попробовала пошевелить ими и взлететь хоть чуть-чуть, чтобы убедиться, что она всё ещё нормальный дракон. У неё получилось, но она довольно быстро со стоном опустилась на ноги.

– Летаю, – выдавила она с облегчением.

– Замечательно, – по интонации Кассандры трудно было понять, сарказм это или нет. – Что насчёт… твоей руки? Ничем не хочешь поделиться?

– Здесь? Сейчас? – а вот в интонации Лорелин сарказм читался. – Нас ищут, – она кивнула вниз. С балкона хорошо просматривался внутренний двор, а двух девушек у циферблата наверняка кто-то заметил и определил их личности. – И скоро найдут, продолжи мы тут беседу.

В кукольных голубых глазах Кассандры не было ни намёка на детскую невинность. Правильно будет предположить, что она раздумывала, казнить ей или миловать, и оба варианта казались ей одинаково привлекательными… и одинаково паршивыми. Во время боя свой идеальный облик она не сохранила. То тут, то там на коже выступали чешуйки, прикрывая царапины, а платье порвалось в нескольких местах. Драконице столь чрезмерного самолюбия не пристало представать перед другими в том виде, в каком её легко отличить от дорогой фарфоровой куколки. Сколь бы наивно не было думать, что драконицы могут состоять из фарфора, а не из подземного огня.

Но причина того, почему девушки сбежали, была не только в этом. Кассандра в любом случае потеряет часть своего образа во время турнира, если хочет выиграть. А она хочет, так что сражаться придётся.

Драгонера Арроган развернулась на каблуках и проследовала в комнату за балконом, не слишком волнуясь, общежитие это, чей-то кабинет или ещё что. Ладно, что за дверью оказался простой коридор – это был общественный балкон учебной части. Сложно было сказать, когда он заполнится студентами и преподавателями – должна была быть церемония открытия Турнира Звёзд, должна была бы узнана точная дата и время первого испытания, должен был быть сон… Но в итоге время скакнуло, и как сейчас со всем разбираться?

– В библиотеке сейчас никого не будет, – подумав, заключила Кассандра и, сцапав Лорелин за руку, потащила по направлению к хранилищу знаний. Она уже точно сориентировалась, в какой части замка их высадила.

– Я хочу переодеться, – остановила соперницу Лорелин. – И тебе не помешает.

– Стоит мне от тебя сейчас отойти, как потом я не выловлю тебя до первого испытания, – заметила Кассандра.

– Стоит мне от тебя сейчас отойти, как ты можешь пойти и сразу воспользоваться полученными сведениями, – парировала Лорелин.

Они синхронно вздохнули.

– Что же две прекрасные драгонеры делают здесь, а не внизу?

Две прекрасные драгонеры узнали голос и обе выругались про себя, одна из них громче другой. Конечно, нашёлся тот, кто всё же за ними проследил издалека. Слишком внимательный, слишком заинтересованный.

– Мой принц, – поприветствовала незваного гостя Кассандра, слегка присев.

Лорелин с неохотой выказала знак уважения наследному принцу Зотеру де Реньерасу.

Пусть большая часть девиц двора с ней бы не согласилась, Лорелин бы категорично заявила, что Зотер де Реньерас уступает младшему брату в красоте. Он унаследовал блондинистые волосы бабушки, имевшие привычку скручиваться в бараньи завитки, и голубые глаза императорского семьи. Правда, в отличие от младшенького принца, в чьих глазах плескались озёра текста из прочитанных книг, свитков и документов, у старшего наблюдалась лишь ничем не обременённая пустота. Он был куда более мускулистым, чем Калиан, куда более мощным драконом, он восхищал и едва ли не являлся воплощением всех человеческих картинок о драконах-завоевателях. Но Лорелин жила с драконьим генералом, выросла, в итоге, бойцом – и считала, что им с Зотером не о чем разговаривать.

– Драгонера Арроган, вы выглядите… – Зотер приблизился к ним, сделав паузу, рассмотрев знакомых с детства дракониц поближе.

– Как защитница нашей империи? – с улыбкой подсказала ему Кассандра. Если уж она уже выглядела неопрятно, нужно было этим как-то воспользоваться. Зотер любил грубые проявления силы. «Потому что на тонкие махинации был не способен», – закончила бы эту мысль Лорелин.

– Верно, – одобрил Зотер. Лорелин обратила внимания на следы ржавчины на его доспехах – неужто наследный принц прибыл в академию к торжеству и сражался с взбесившимися часами на земле?

Наследник сосредоточил своё внимание на генеральской дочери.

– Драгонера Санталон-Миардор, ваш отец по праву может вами гордиться.

«Это он так мой подранный образ похвалил?» – холодно размышляла драгонера, вслух приняв комплимент:

– Делаю всё возможное для защиты невинных.

Зотер обратился к девушкам:

– Никто бы не осудил двух благородных драгонер за то, что они обратили внимание на проблему и решительно вступили в бой. Внимательность и храбрость похвальны. Вам следовало бы спуститься к остальным.

– В таком платье? – охнула Кассандра. – Мой принц, это было бы неприемлемо. Но мы обязательно расскажем всё, что узнали, так скоро, как приведём себя в надлежащий вид.

Линни кивнула, смотря на наследника и вместе с тем мимо него. Заигрывания с ним в её задачу не входили, а вот её соперница возможностей не упускала.

– Конечно, – принял её объяснение Зотер де Реньерас. – Вам следует уложиться в два часа, потому что все разговоры и торжества перенесены.

– Спасибо, что уведомили об этом, – поблагодарила Лорелин.

– Мне не составило труда, драгонеры, – вежливо распрощавшись с ними, Зотер ушёл.

Драконицы молчали ещё около пяти минут, пока не убедились, что он действительно скрылся, и возобновили путь.

– Значит, они оба уже здесь, – Линни прожгла взглядом тот поворот, за которым исчез дракон.

– Давай будем откровенны, Миардор, – Кассандра вновь назвала её только по родовому имени, но вдруг решила сделать акцент на её драконьем покровителе, а не человеческой крови, – единственная причина, почему ты не видишь ничего в Зотере, – это та, что он не Калиан.

– Вовсе нет, – ответила драконица слишком быстро – это была её фатальная ошибка. Она сказала правду: она не выносила Зотера не потому, что он не являлся Калианом. Она не выносила Зотера, потому что не могла выкинуть из головы полностью события двухлетней давности, одновременно сделавшие её выносливее – и гораздо слабее, если уж быть совсем честной. В те дни она была в шаге от титула младшей принцессы и счастья. Пока всё не разрушил именно тот, в кого она верила. Калиан, а не Зотер. Но Зотер сыграл неприятную роль.

Лорелин не любила разговоры, словесным баталиям она предпочитала яды и конфронтации на тренировочных площадках. Кассандра обожала разговоры. Или правильнее сказать, что ей нравился звук собственного голоса, перекрывающий голоса собеседников? Хотя девушке нужен был бой, она вступила в него не первым, а вторым игроком, и не могла отыграть свою позицию сильной в игре, в которой Кэсси её превосходила. Столкнись они когтями, которые соперница ей демонстрировала на стульях перед сценой, победа была бы у другой драконицы.

Они добрались до библиотеки, и Кассандра, легко толкнув библиотечную дверь, как и многое в интерьере академии, изображавшую звёзды и дракона, пропустила Лорелин вперёд. Не упускала пойманную живую добычу.

– Я не вижу ничего в Зотере, потому что в нём нет ничего, что стоило бы видеть, – прошипела Лорелин. – И более не близка с Калианом, чтобы по нему равнять других.

– Именно потому первой, с кем поговорил младший принц, прибыв в академию, была ты? – Кассандра давила на нужную болезненную кнопку в разговоре, стоило ей понять, что она её обнаружила.

Лорелин вздрогнула: «Откуда она?..»

– О, так я угадала, – ухмыльнулась Кассандра. – Ты потеряла лицо, Санталон. И совсем скоро потеряешь то, что ценишь больше всего, не так ли? Какая жалость!

Лорелин стиснула кулаки. Если бы только их не видел вместе кто-то настолько значимый и неприкосновенный, как принц Зотер, девушка могла бы заткнуть Кассандру… простым способом. Кэсси всколыхнула в девушке то тёмное, чему учил её Калиан…

«Нет!» – жёстко одёрнула себя Лорелин. Однажды Калиан уже подвёл её к грани, и она не переступила её. Сейчас тоже не переступит.

– Чего ты хочешь? – обречённо спросила девушка.

***

Через два часа они обе были там, где им и положено быть, – во дворе, под лучами солнца, среди усталых студенток и лишь внешне более собранных распорядителей и преподавателей. Людей и голосов было даже больше, чем несколько часов назад, потому как если прежде и оставались те, кто не уделяли Турниру Звёзд внимание, не будучи ни участниками, ни любопытными, то сейчас не осталось никого, кого бы ни привлекли события этого года. Ещё бы: впервые за двадцать пять тысяч лет звёздному турниру доводилось открываться не ночью, а днём, ещё и при таких странных, если не употреблять слово «пугающих», обстоятельствах! Студентов-парней волновали боевые навыки опавших со стрелки осколков, они говорили, что те сражались «безумно».

Девушки-участницы собрались друг с другом, шушукались и думали, что незаметно тыкали пальцем в Лорелин и Кассандру, которые подходили к столу распорядителей, обе в идеально гладенькой форме Высокогорья. Разница в том, что Лорелин, как обычно, предпочла рубашку и брюки, гартеры с кристаллами и… уже двумя кинжалами, приятно прилегавшими к ногам, ибо постоянное присутствие Кассандры её нервировало. Сверху она накинула длинный форменный пиджак тёмно-синего цвета, который оттенял её глаза так же хорошо, как форменное платье – глаза Кассандры. Под простым форменным платьем у Кассандры была полупрозрачная рубашка, завитки её волос, намеренно выбивавшиеся из причёски, подпрыгивали при ходьбе. Лорелин же лишь устало собрала свои волосы в косу на одно плечо. Вылизанная до блеска причёска соперницы была таким же оружием, как кинжалы генеральской дочери.

Им нужно было отчитаться распорядителям – и их ждали. Когда Лорелин увидела сидящих за тем же столом Калиана и Зотера, она плотнее стиснула руки за спиной, встав в почти боевую стойку. Метку истинности жгло, но не так сильно, чтобы её снова подкосил приступ пламенной болезни. Причины того, почему он так подкосил её в часовой башне, ещё оставалось выяснить.

– Драгонеры, – Зотер ждал их больше всех, первым заметив и прямо-таки просияв. Распорядители скользнули по ним взглядом оценщиков мяса.

Лорелин же упёрла взгляд в Калиана. Он сидел расслабленный, но она знала наверняка, что он в курсе всего. И не от старшего брата получил информацию точно.

Её отвлекли:

– Драгонеры! – Кассандра отвела руку назад и потянула Лорелин для приветствия за рукав, словно генеральская дочь была её собачкой на поводке, которой нужно было напоминать о манерах, приличиях и том, что она не кусает прохожих.

– Драгонеры, – вторила её сладкому голоску Лорелин, которую действительно сковывал незримый поводок их договорённости. Придёт день – и она его перережет. Дождаться бы только того дня, когда её нормы морали, а так же общества, ей подобное позволят.

«Какой содержательный диалог!» – во рту у Лорелин было кисло от всей этой показушности, предшествующей делу. Реальному делу, которое беспокоило многих.

– Драгонера Санталон-Миардор, драгонера Арроган, – поочерёдно обратилась к ним главный распорядитель, высокая женщина в очках с узкими стёклами, делавшими её глаза меньше… и уродливее. Никто ей об этом, конечно же, прямо не скажет, ведь она была матерью прошлой безвременно почившей жрицы. – Слышали ли вы какие-то голоса, когда были у часов?

Лорелин мазнула по лицу Зотера, затем – Калиана. На сей раз, встретившись с ним взглядом, она запомнила его реакцию. Младший принц сделал такое непонимающее лицо, словно у неё не было никаких оснований думать о нём, как о всезнающем засранце. Хотя, скорее всего, кучу ненужных деталей наговорил распорядителям именно Зотер. Интерес Калиана во всём должен был быть другим, каким-то менее очевидным, чем просто сообщить о двух участницах на месте волнительных событий и получить плюсики расположения.

Что там у них спросили про голоса?..

– Голоса? – переспросила Кассандра. На мгновение она изобразила недоумение. – Вы имеете в виду, принадлежащие не нам и не кому-то, кто был внизу? Голоса незримых, вроде призраков?

Призраки редко являлись кому-то, кроме некромантов. Драконы, повелевавшие магией смерти, отличались от прочих: от них шёл холод, в котором другим становилось некомфортно. Они были в Высокогорье, но их территория отграничивалась от общей. Ещё бы нет – само их существование казалось столь же противоречивым сути жизни, сколь сути драконов. Их пламя… Мало кто видел, но оно имелось, раз уж они летали.

О том, что с мёртвыми нельзя связаться иначе, как с помощью некромантии и только если есть к ней дар, Лорелин узнала вскоре после прибытия в драконью империю и смерти матери. Было время, когда хотели узнать имя и прочие данные её кровного драконьего папаши.

– Мне хотелось бы знать, кто ответственен за брошенную девочку и доведение её до такого состояния, – подслушала малышка Лорелин разговор под дверью кабинета генерала Миардора. – И лишить его всего.

Он не нашёл того дракона, но он дал ей гораздо больше, чем мог бы дать кровный отец.

У генерала Миардора была оружейная, обычно закрытая для гостей. Кассандра, которая старалась понравиться её папе, пыталась как-то туда напроситься, проявив интерес к оружию, но получила хоть и мягкий, такой, какой не обидит и не оскорбит, но отказ. Лорелин же обнаружила, что стоило ей толкнуть резную дверь, как та открылась – и свет мгновенно зажегся под потолком. Петли не скрипели, что означало, что они регулярно смазывались, а сам генерал бывал в этой комнате чаще, чем в каких-либо других.

Пред маленькой девочкой, впервые увидевшей оружейную, когда ей было девять, предстали блестящие короткие и длинные мечи, широкие двуручники, секиры и топоры, большие луки с неё ростом и стрелы, от которых шёл аромат каких-то неизвестных трав. Их наконечники были отравлены навсегда, зачарованные драконьей магией. С другой стороны зала хранилась целая куча кристаллов мгновенной трансформации, изящные кинжалы, удобная броня, крепления для оружия, а ещё там стояло несколько шкафов с книгами. И лестница, чтобы даже ребёнок мог дотянуться до верхней полки и достать, что хочет. О каждом предмете в оружейной было записано в книгах, обо всём можно было прочитать, рассказывалось и то, как овладеть тем или иным предметом.

– Хотя без учителя и практики даже у самого одарённого мальчишки не получится, – сказал Лорелин генерал, приблизившийся бесшумно, давший ей рассмотреть всё, прежде чем снять её с лестницы и поставить на пол. – Ты не мальчишка, однако, выбери то, что тебе понравится, и это станет тем, с чем ты будешь несокрушима, моя маленькая помощница.

Положив многое из того, что она выбрала, с одной стороны оружейной, отец будто заранее угадал, что именно его дочь выберет. Предполагал ли он то, что свой самый первый кинжал Лорелин однажды приставит на эмоциях к горлу младшего принца? Потому что сбежала от выбора, перед которым он её поставил? Потому что о том выборе, который она сделала (или не сделала), знал и он, и его старший брат, которому он обещал то, что Лорелин не подарила? Мерещилось ли ей желание во взглядах их обоих?

– Мы имеем в виду, мужской голос, который трудно спутать с чьим-то другим. Голос нашего Бога-Дракона, – пояснила главный распорядитель.

Лорелин мгновенно выпала из реки ушедших времён и едва не почесала метку поверх одежды. Бога-Дракона? Это представление с часами могло быть волей Бога-Дракона?!

– Если бы я слышала голос Бога-Дракона, я с уверенностью бы сказала, что это был он. Вы правы, его нельзя было бы с кем-то спутать, – пространно, с величайшим почтением ответила Кассандра. Подобрала такой ответ, который не оскорбил бы ни драконьего покровителя, источника чар всей империи, ни распорядителей и принцев, которые полагали, что девушки могли столкнуться с величием Небес, даже не будучи Жрицами Хаоса, что являлось практически невозможным. Кто-то менее воспитанный усомнился бы в ясности их ума. – Всё дело во времени и месте события?

Линни хотелось уточнить, нашли они доказательство божественного вмешательства в уже проверенных башенных часах или нет, однако она вовремя прикусила язык. Если распорядители нашли улики, указывающие на того, кто мог бы часы испортить, и всё равно сходу заговорили о Боге-Драконе, то это значит, что истинную причину инцидента пытаются скрыть. Если пытаются скрыть, то потому что замешан кто-то из принцев?

Нет, что-то тут не сходилось, несмотря на то, что поверить в это было гораздо легче, чем в то, что высшее существо, тот, кто отказался говорить с кем-либо, кроме одной избранной девушки-жрицы, кто только через неё передавал своему народу магию, решил объявиться именно в турнир, в котором принимает участие Лорелин. Драконица не была склонна думать о себе, как об особенной. Бракованной, необыкновенной – ещё да, но особенной? Это звание стоило заслужить. То, что не было заслужено, пугало и не представлялось чем-то хорошим. Однако могло ли внимание Бога-Дракона действительно быть крепко приковано к Лорелин, учитывая метку истинности, которую он на неё налепил? А ещё её плохое самочувствие в часовой башне… И, возможно, она его даже слышала…

– Я слышала свист, – она не стала говорить столь много, чтобы сказать простую фразу, как это делала Кассандра. – Перед тем, как время остановилось и всё вернулось на круги своя.

Главный распорядитель и принцы многозначительно переглянулись.

– Мы хотели сообщить вам, что вы будете первыми девушками, которые приступят к испытаниям, – женщина взяла из рук одного из распорядителей две бархатные коробочки и протянула драконицам. Лорелин и Кассандра открыли одновременно, не сговариваясь. Внутри лежали браслеты с одним единственным крупным камнем-подвеской на звеньях, назначение которого Линни тут же определила. На браслетах висели кристаллы мгновенной трансформации. – Наденьте их и проследуйте за стражами. Вас проводят к входу в лабиринт для первого испытания.

– Мы пропустим церемонию открытия? – с заметной ноткой неудовольствия спросила Кассандра. Она тут же прикрыла её разочарованной мордашкой и оправдалась:

– Не хотелось бы проявлять неуважение к Богу Драконов…

– Нам не дадут переодеться? – Лорелин же волновал куда более серьёзный вопрос. На испытание она бы пошла чуть более оборонённой.

– Цель церемонии открытия – представить потенциальных жриц Богу-Дракону, а вас он уже рассмотрел во время недавнего, кхм, инцидента, – ответила нам обеим главный распорядитель. – Что же до вашей одежды: считайте это частью испытания. Действуйте по ситуации, в том, в чём вы сейчас.

Драконицы не были идиотками – они не стали продолжать спор, когда видели, что решение об их дальнейшем времяпровождении было принято задолго до их прихода. Откровение Лорелин о свисте лишь позволило им поставить точку в листе с планами интриг во время Турнира Звёзд. Девушкам оставалось лишь выяснить, возможно ли вывернуть положение в свою пользу, потому что пока казалось, что стартовая линия у них… неудачная, даром что в первых рядах.

Во-первых, их гнали соревноваться впереди остальных. Это означало, что они определённо привлекли внимание, что на них будут внимательно смотреть, что к ним изначально будут совсем иначе относиться, раз захотели поглядеть на них в деле, не отвлекаясь на других девушек.

Во-вторых, вряд ли в первом испытание планировалась делить участниц на отдельные группы по прохождению. Сдвинувшееся торжественное открытие и появление Бога Драконов подтолкнули или же вынудили распорядителей и принцев добавить испытание, которого не было. О его новизне свидетельствовало и то, что драконицам не поведали каких-либо правил, не выдали специальной одежды, не дали подготовиться. Что вело к третьему настораживающему моменту.

В-третьих, первое испытание могло предназначаться только для Лорелин и Кассандры, почему и отправляли только их двоих, и могло быть придумано даже не людьми, а послано их Богом, не зря высказывалась мать прошлой Жрицы Хаоса, которая могла… иметь связь с Высшим Драконом.

В-четвёртых, если ошибочно третье, то испытание придумано принцами, и они разыграют с ними весь этот божественный фарс, чтобы отвести взгляды и подозрения, потому что просто избавиться от Лорелин и Кассандры они не могут. Дочурка генерала и дочурка главного советника – фигурки на доске, которые полезнее использовать живыми, чем мёртвыми. И уж смерти таких фигурок не проходят незамеченными никогда.

Двадцать пять тысяч лет проводился Турнир – и двадцать пять тысяч лет Жрице не обещался пост императрицы. Мозг Лорелин активно работал, и ему не нравилось, какие предположения в нём возникали. К примеру, предположение о том, что последняя Жрица Хаоса умерла не без чьей-то помощи… Помощи того, кому была выгодна новая Жрица…

Стражники, которым препоручили дракониц, выглядели куда более компетентными, чем те, которые пропустили их к часовой башне, потому при них девушки не стали разговаривать. Кассандра только одарила их лёгким поклоном, добавляя себе лживой смиренности. Девушки пришли к выводу, что это драконы самих принцев. И если бы с ними не отправили одного из распорядителей, можно было бы предположить, что их ведут вовсе не на испытание Турнира…

Кассандра щипнула Лорелин, привлекая к себе внимания, и только когда их взгляды задержались друг на друге несколько секунд, опустила глаза на кинжалы на бёдрах соперницы, сфокусировавшись на том, что был на ноге ближе к ней, правой. Драгонера Санталон-Миардор поняла намёк и, опустив руку, лёгким отточенным движением отцепила гартеру с оружием. Везение это или расчёт дочери главного советника, раз уж она встала именно с правой стороны от неё, но на выбрала именно тот из двух кинжалов, которым Лорелин согласилась бы с ней поделиться. Тот, что сейчас сидел на левом бедре, тот самый, которым она когда-то угрожала Калиану де Реньерасу, драконица ни за что не стала бы отдавать даже во временное пользование. Кассандра могла бы подавиться любыми словами об их договорённости и о том, что выдаст её секреты – Лорелин бы всё равно оставила памятный и доказавший свою надёжность клинок при себе. Он был для неё личным и важным, холимым и лелеемым, как для императора его корона.

Кассандра забрала гартеру и пока прислонила её ладонью к ткани платья, так, что она слегка затерялась в складках: на ходу цеплять оружие на ногу было неудобно, а дочь советника была ещё и не самым опытным пользователем кинжалов.