Читать онлайн Сел и поехал 4. Памир – крыша мира бесплатно

Сел и поехал 4. Памир – крыша мира

Пролог

Читателям книги «Памир – крыша мира» предстоит увлекательное путешествие по жаркой и загадочной Центральной Азии. Вместе с известным мотопутешественником Павлом Кобяком Вы проедете через древние города Самарканд и Бухару, увидите закрытую от мира Туркмению и впечатляющие «Врата в ад», почувствуете горячее дыхание пустыни и приятную прохладу оазисов. Перед Вашими глазами предстанет опаснейшая страна – Афганистан, где человеческая жизнь ничего не стоит и откуда европеец имеет все шансы не вернуться живым. Ну, и, конечно, появится шанс увидеть заснеженные пики таинственного и притягательного Памира.

Ни одной душе не будет дан груз больший, чем она способна поднять.

Коран

Отъезд РОССИЯ

Просыпаюсь в 4.00 от звука телефона и внжу на дисплее SMS: «Я никуда не еду». Сообщение приходит от моего напарника Жени Практиканта, с которым собрались в экспедицию на Памир. Вот еще сюрприз! Что-то стряслось?! Чтобы в ночь перед отъездом так кардинально менять планы, должно случиться что-то из ряда вон: болезнь близких, авария и т. п. Подготовка длилась более полугода, была затрачена масса сил, энергии, мы подключили к проекту десятки людей, и на тебе: не еду!

Поднявшись из теплой кровати, успокаиваю пробудившуюся жену: «Спи, Мариша, все в порядке!» Выхожу в кухню, нервно набираю номер. И после короткого разговора понимаю, почему у товарища сдали нервы.

Мы оказались абсолютно измотанными перед сложнейшей поездкой в Среднюю Азию. Ничего не срасталось: надо было закрыть все рабочие вопросы, подготовиться к путешествию, но мы катастрофически не успевали. За неделю до отъезда мой мотоцикл был разобран, а запчасти к нему еще не приехали. Экипировки тоже не было, а главное, денег на поездку не было, потому что партнеры вдруг притормозили платежи. Ко всему прочему, я попал в ДТП, где потерял кучу времени на разрешение ситуации. Все, казалось, висело на волоске, и в голове постоянно прокручивались вопросы: что делать?! Как все успеть?!

Как выясняется из разговора, Женя в такой же ситуации. В подобных случаях спасает только жизненный принцип: не отступать и не сдаваться. Главное, напрячься и отправиться в дорогу, дальше все разрулится само собой.

– Ладно, – говорю Жене, – ляг, поспи. Утро вечера мудренее.

Наконец почти бессонная ночь – позади. Спускаюсь в паркинг, сажусь на мотоцикл, поворачиваю ключ в замке зажигания. Мотор начинает гулко тарахтеть, его грохот разносится по всему паркингу, и я говорю про себя: «С Богом!»

Я направляюсь в Русское географическое общество, от которого мы получили задание на экспедицию. Опаздывая, стараюсь ехать быстрее, и вот, наконец, переулок Гривцова и знакомое ceроe здание. У центрального входа – толпа, в основном телевизионщики с камерами.

– Привет, Павел… – встречает меня Андрей Стрельников, секретарь РГО. – Ты один?

– Напарник занят сборами. Очень сложный оказался подготовительный период, извини…

– Так и поездка предстоит непростая. Ладно, ответишь на пару вопросов телевидению?

– Да без проблем.

Приехало много телевизионщиков: канал «Санкт-Петербург», HТB, программа «Вести», еще люди с радио. Несколько коротких интервью, затем Андрей вручает мне флаг экспедиции, и я отъезжаю.

Еще один короткий заезд – в Дом национальностей на Моховой, где меня провожают представители администрации Санкт—Петербурга из Комитета по межнациональным отношениям. Они вручают мне специальную грамоту на семи азиатских языках. Эт о казахский, узбекский, туркменский, таджикский, киргизский, памирский и афганский дари. Документ послужит для нас своего рода охранной грамотой, но об этом – позже.

Ну, и по традиции устраиваются проводы во дворе моего дома «Князь Александр Невский». Когда въезжаю через арку внутрь домовой территории и вижу синий Женькин BMW, тревога в душе утихает – порядок, напарник со мной.

– Привет, Жень! – пожимаю руку. – Справился?

– Справился… Правда, не спал всю ночь.

– Я так и понял, – смеюсь, – а ведь я поначалу думал: одному придется ехать…

На просторной, вымощенной плиткой площадке собирается множество гостей: друзей, знакомых, соседей, родственников. Светит яркое солнце, дует свежий ветерок, и атмосфера царит приподнятая. Друзья подходят, чтобы похлопать по плечу и пожелать счастливой дороги. Кто—то переговаривается, кто—то наливает горячий чай из термосов.

Мама Жени пускает слезу, моя мама подходит и передает мне иконку, призванную оберегать в пути. Усаживаю моего сынишку Пашулю на мотоцикл, и нас фотографируют на фоне плаката с изображением горных вершин Памира.

– Паxа, отличный торт!

Держа на весу огромное кондитерское изделие, изготовленное по случаю события, в центр выходит мой друг Витя Думиев.

– Первый отведаешь?

Беру нож и отрезаю кусок с изображением горы и названием «Памир». После чего начинаю угощать гостей. Все хвалят торт, запивая его чаем, все веселые, улыбчивые, но нам, увы, пора покидать эту замечательную компанию.

Обняв на прощанье близких, надеваю шлем и завожу мотоцикл. Все разговоры тут же делаются приглушенными. Даю парy сигналов, включаю передачу и медленно начинаю двигаться по тротуарной плитке, которой вымощен двор. Поднимаю левую руку, чтобы попрощаться, и тут внезапное сомнение: а вернусь ли я домой? Такая мысль возникает впервые – всякий раз, отправляясь в очередную экспедицию, я был нацелен только на победу. А тут…

Поворачиваю в арку и скрываюсь за поворотом. Все, проводы закончились. Началось путешествие, и мы остались один на один с дорогой. Что нас ждет дальше – мы не знаем.

Уверенности прибавляется, когда, выехав на КАД, бросаю взгляд на сумку на баке. К сумке прикреплено крупное, форматом А4, фото моего деда, Ивана Ивановича Митрофанова. Дед здесь в военной форме, он – герой Великой Отечественной войны, дошел до самого Берлина, получив немало орденов и медалей. Я всегда гордился своим дедом, поэтому в преддверии великого праздника – 70-летия Победы – решил провести моего замечательного предка по тем местам, где он никогда не был. Кажется, что дед смотрит на меня, и под этим взглядом неуверенность уходит, я знаю: все будет хорошо!

Подъехав на очередную заправку, вдруг получаю на сдачу георгиевскую ленточку. Вот чего мне не хватало, я даже переживал, что забыл ленточку дома. Но тут нежданный подарок судьбы, что приятно, все-таки совсем скоро праздник Победы.

Задолго до выезда я знал, что встречу этот великий праздник в путешествии. Поездка была запланирована давно – я «заболел» Памиром, когда мой друг Виталий «Витас» из Кншинева проехал по этой горной стране в одиночку и поделился восторженными впечатлениями о путешествии. Он рассказывал о городах и пустынях Центральной Азии, о живущих там людях, о местных обычаях и культуре и «заразил» меня Памиром. Уже тогда было принято решение: еду туда в следующем году. Я специально ездил в Кишинев к Витасу на Праздник вина, где мы совместно проработали маршрут будущей экспедиции. Мы определили места, куда надо обязательно заехать, и мне дали нужные контакты, что было хорошим подспорьем для путешествия. Затем я взялся готовиться самостоятельно. В первую очередь потребовалась психологическая подготовка, когда ты настраиваешься на успех, воспитываешь уверенность в себе и удерживаешь это состояние. Любая трудная ситуация в дороге не должна сбивать, любой удар ты обязан принимать стойко и без паники. Ну, и физические тренировки тоже были регулярными. Каждый день специальная кардиотренировка, поскольку предстояло путешествие по высокогорью; посещение спортзала, зимние поездки на кроссовок мотоцикле, полный отказ на полгода от алкоголя, мешающего настроиться на победу. Все это, конечно, повышало шансы на успех, поэтому предотъездные суета, бессонница и т. п. не могут сбить с позитивного настроя.

После бессонной ночи в дороге начинает клонить в сон. Мы отсыпаемся в пути, на коротких остановках на заправках в Новгородской и Тверской областях. На первой заправке отвечаю, что на спидометре моей «хонды—африки» отмечен пробег 34 тысяч километров. На обратном пути я посмотрю, сколько километров мы намотали в этом путешествии.

Одно из происшествий могло случиться в Тверской области, когда у Жени перетерся трос, которым было привязано запасное колесо с шипованной резиной. По счастью, напарник вовремя это заметил, и колесо не потерялось. А вообще эта часть пути, знакомая до мелочей, ничего экстремального не обещала. Светит солнце, сравнительно тепло, дорожное покрытие – отличное, настроение тоже. Кажется, что до самой границы России дорога будет такой не легкой, но перед городом Клин нас ожидало первое ЧП.

Моя «хонда-африка» внезапно перестает тянуть. Ход замедляется, я откручиваю ручку газа до предела, однако мотоцикл начинает задыхаться, издавая характерный звук «Уyyyy…», как бывает при снижении оборотов. А потом и вовсе глохнет. Что за хрень?! Мы еще и несколько часов не едем, самое начало пути, а техника, которую тщательно готовил, уже отказывает!

– Что случилось? – подъезжает напарник.

– Что-то с мотоциклом… – говорю, стараясь быть спокойным. – Думаю, топливная система.

Поворачиваю ключ зажигания, и вдруг бах – мотоцикл заводится! Приободрившись, пускаюсь в дальнейший путь, однако легкая тревога остается. Вспоминаю, как мой друг Миша Бар рекомендовал для горных экспедиций именно «хонду—африку-твин», он на ней исколесил всю Монголию и доехал до Магадана. Поверив ему, я приобрел такой мотоцикл, но проверить его в деле, обкатать по-настоящему – не успел.

Отказ техники в путешествии – одна из самых серьезных неприятностей после здоровья. Особенно опасен отказ там, где нет мотосервисов, а то и вообще никакой цивилизации нет. Тогда поломка м ожeт привести к невосполнимому урону здоровью, а в исключительных случаях – и к потере жизни. Понятно, что в Подмосковье не составляет труда найти мотосервис, чтобы устранить внезапно проявившийся дефект, однако останавливаться для ремонта я не спешу. Мне очень хочется попасть на нашу традиционную маевку в Самаре, где мы, согласно намеченному графику, должны оказаться через два дня. Там меня ждут друзья: Витас из Кишинева, Игорь Шем из Кемерова, Леха Генерал из Новосибирска – словом, те, с кем давно не виделся и поэтому очень хочу встретиться. Этот международный праздник мотоциклистов всегда проходит весело, по—боевому, он дает заряд на целый год.

Однако надежда на русский авось не оправдывается. Мотоцикл время от времени глючит по непонятной причине, и нам с большим трудом удается доехать до Мытищ, где нас ожидает мой старый друг Володя Ростопша.

Мы ночуем в большом доме Володи. Но иные мысли во время бессонницы беспокойные. Почему-то поездка не задается с самого начала: мы не успеваем на маевку в Самару. «Мы на экскурсии в бункере Сталина», – пришло сообщение от питерского товарища Сергея.

«Мы не попадаем, сломались по дороге», – вынужден был я ответить. И оттого, что планы летят к черту, накатывает тревога.

Когда проваливаюсь в сон, мне снится мотоциклист в шлеме с опущенным визором. Я не могу понять, кто это, вижу только, что он пытается идти на обгон фуры. А та не дает себя обогнать! Мотоциклист в левую полосу – фура туда же! Он в правую, и могучий грузовик тоже смещается вправо. Найдя наконец щелку, мотоциклист откручивает ручку газа до предела, делает рывок, однако фура успевает сманеврировать и неумолимо вытесняет мотоцикл на обочину с рваным асфальтом…

Просыпаюсь в холодном поту, не очень понимая: откуда такие сновидения? А главное – что они означают?

Наутро уже склоняюсь к тому, чтобы купить новый мотоцикл – на старом ехать покорять Памир очень рискованно. Или все-таки попытаться его отремонтировать?

– Что посоветуешь, дед? – мысленно обращаюсь к фотографии на сумке. Дед не может ответить впрямую, понятное дело, но я будто слышу его ответ: не торопись с серьезными решениями.

– Вот это правильно! – соглашаюсь. – Так что для начала попробуем отремонтировать мою «хонду»!

Весь следующий день я ремонтируюсь. На мотосервисе проверяют систему подачи топлива, чистят карбюратор, в общем, стараются довести байк до ума. По окончании ремонта мы под сильным ливнем стартуем в сторону Рязани.

До Рязани остается 50 километров, и в этом месте мотоцикл опять глохнет! Причем безнадежно, он про— сто не едет. Женька тормозит, и мы какое—то время молча стоим под дождем, смотрим на бесполезную технику. Струи дождя хлещут по мотоциклу и нашим шлемам. Стою мокрый, на холодном сыром ветру, а вокруг безрадостный северный пейзаж, ведь даже листья еще не распустились…

Внезапно звонит телефон.

– Паша, привет! Мы в Бухаре! Блин, как здесь классно! Жара, солнце, клубника! Когда вы здесь появитесь?!

Это мои друзья – группа, что уехала в Азию на неделю раньше нас. Из телефона будто подуло теплым ветром, настолько позитивно прозвучало сообщение. Но мне кажется, что звонят с M арc а – слишком сильна разница между той и этой реальностью. Здесь проливной дождь, дубак, ветер, и даже не верится, что где-то совсем другая погода, тепло и солнечно…

Мы сидим в придорожном кафе «Шамкир», ждем эвакуатор. Мы обзвонили и поставили на уши половину Рязани. Парни уже разъезжались по домам, ехали ложиться спать, но им пришлось отказаться от сна и своих семейных дел. Сейчас они едут разбираться с нашим мотоциклом, чтобы завтра утром мы смогли отправиться дальше. Сегодняшний утренний ремонт байку не помог. Может, дело в электрике? В неисправной катушке? Или еще в чем—то?

После холода и езды под дождем еду в эвакуаторе и кайфую. Теплый воздух из печки обдувает замерзшие руки. Играет радио, и меня под музыку тянет в сон. Я понимаю: нас ожидает очень непростой маршрут. Но все—таки надеюсь, что поездка будет приносить и более приятные ощущения. Ко всему надо относиться философски: что ни делается, все к лучшему. Значит, нам надо кого-то повстречать. Причем именно тогда, когда это нужно. Может, эта встреча круто изменит всю жизнь. Может, это все не зря. Это – жизненный опыт. Рязанский водитель эвакуатора будит меня: «Приехали». Вылетаю обратно на дождь, и тут еще один звонок.

– Паша, где вы застряли!? – слышу голос Витаса. – Мы тебя ждем на маевке!

В трубке слышен гул голосов, музыка, ведущий что-то говорит в микрофон, затем звучит залп салюта. Мои друзья веселятся, им кайфово, а я опять ремонтироваться должен!

– Извини, – говорю, – но я поломался.

– Вот блин… Ладно, не переживай, сейчас дам контакт в Рязани.

Гуляющие на маевке друзья рекомендуют обратиться к Диме из мотосервиса. Вскоре получаю телефон, звоню и через нескольких людей выхожу на Диму. Тот полночи возится с моей «хондой»: проверяет карбюратор, катушки зажигания, и мотоцикл вроде оживает.

Мы едем поспать в гостиницу, где неожиданно встречаем питерских знакомых – моего соседа по району Кирюху и Андрея Маренкова. У них тоже небольшая поломка мототехники, а держали они путь в Абхазию.

На следующий день погода солнечная, я отправляюсь в путь с надеждой на лучшее. Отъехали от Рязани всего 37 км, и мот опять ломается! Тяги нет: движок надсадно гудит, когда откручиваю газ, но мотоцикл движется вперед еле—еле. Это уже мистика какая—то! Полоса невезения, мне даже философствовать не хочется, потому что никакие мысли не успокаивают.

В это время мои друзья в Бухаре, счастливые, пьют пиво. В Самаре на маевке гульбанит Урал и Сибирь.

А у нас одна поломка за другой! Beра в мотоцикл пропадает, и опять наказывает мысль: может, приобрести новый?!

Из последних сил стараюсь верить в лучшее. Мой девиз прежний: не отступать и не сдаваться!

Разворачиваемся и отправляемся в обратный путь. Кое-как удается добраться до города на скорости не больше шестидесяти – восьмидесяти, при этом мотоцикл постоянно дергает. Все-таки зря не обкатал «хонду», не опробовал как следует! Теперь вот расплачиваюсь за свою легкомысленность…

У нас есть телефон еще одного рязанца – Володи. В этот день он не может с нами встретиться, но на следующее утро подъезжает к гостинице, тожe на «хонде-африке».

– Что, Паша, проблемы? Ладно, сейчас мы едем к лучшему в нашем городе механику.

Это уже попытка ремонта номер три. Но если механик – лучший, то попытка, скорее всего, будет удачной.

Добравшись до сервиса, долго ждем этого самого «лучшего». Наконец механик по имени Роман появляется, весь из себя стильный, в дорогих шмотках и по манере поведения – высокомерный.

Я завожу мотоцикл.

– Ну как, завелся? – спрашивает небрежно.

– Завелся… – говорю. – Но проблемы есть.

– Какие проблемы, если он завелся?! Садись и езжай!

– Слушай, Ром, если бы не было проблем, я бы сюда не приехал, верно?

Я говорю это напористо – надо же решить вопрос!

– Да нет тут никаких проблем! Техника исправна!

Этот гламурный тип уже начинает меня бесить.

– Ты хочешь, чтобы я отправился в дорогу и через 50 километров сломался?!

Полемика заканчивается тем, что мы посылаем «лучшего механика Рязани» на три буквы, выкатываемся из сервиса и будим телефонные звонком нашего знакомого Диму.

– Я все понял, мужики, – говорит тот заспанным голосом. – Причина поломок – бензонасос, стопроцентно. Есть запасной?

– Есть.

– Тогда отправляйтесь в сервис, я сейчас туда подъеду.

По счастью, я прихватил с собой бензонасос, поскольку знал: система подачи топлива в «хонде-африке» – слабое место этого мотоцикла. После замены мотоцикл начинает нормально работать, значит, можно отправляться в путь.

Погода опять хорошая, и мы до вечера делаем рывок до Пензы, где останавливаемся в придорожной гостинице «Петушок». Очень приличный отель, всем его рекомендую: чисто, комфортно, опрятно и сравнительно недорого. Нам наконец-то удалось нормаль— но выспаться, и на следующий день мы добираемся по хорошей дороге и отличной погоде до Самары.

По дороге много думок о пропущенной маевке. Мы не успевали, но, может, это и хорошо? Конечно, хотелось увидеть друзей из Сибири, с Урала, которые постоянно мне звонили. У них играла музыка, была прекрасная погода, а мы стояли под дождем, и мотоцикл мой был сломан. Казалось: нас не отпускал Питер. Был очень тяжелый старт, куча всяких дел, плюс в самом начале – три дня поломок. Это серьезная нагрузка – и физическая, и психологическая. Но путешествие, по сути, только начинается. Уже завтра мы пересечем границу России и окажемся в Казахстане.

Казахстан. УРАЛЬСК. АТЫРАУ. КУЛЬСАРЫ

Мы двигаемся друг за другом на средней скорости: не ползем, но и не гоним. Казахстанское шоссе пусто, тут вообще не очень много машин встречается. И вдруг навстречу – местный гаишник на раскрашенной в бело-синие цвета «шкоде». Завидев нас, гаишник начинает мигать дальние светом. Мы проносится мимо друг друга, я смотрю в зеркало и вижу: «шкода» разворачивается, врубает мигалку, сирену – и за нами!

Мы не останавливаемся, лишь слегка притормаживаем. Обогнав нас, гаишник через матюгальник нагло и дерзко требует, чтобы мы прижались к обочине. Когда мы тормозит, «шкода» делает еще один разворот, останавливается на другой стороне дороги.

Опускается стекло автомобиля. И из салона показывается рука, и раздается голос:

– Иди, иди сюда!

Ладонь призывает меня, и этот жест вполне можно расценить как команду: к ноге!

Я сижу на мотоцикле, думая: а не пошел бы ты на хрен?! Но при этом спокойно отвечаю:

– У нас так не принято.

Недовольный гаишник вылезает из машины, раздраженно хлопает дверцей и направляется к нам. Явно хочет наказать.

– Документы! – резко спрашивает он. Я протягиваю документы:

– Пожалyйста.

– Почему нарушает?! – наезжает с ходу.

– По—моему, мы нормально ехали, без превышения… – отвечаю.

– Нет, вы нарушили скоростной режим! И я вас сейчас оштрафую! У вас скорость была восемьдесят шесть километров в час! А у нас разрешено шестьдесят! За это будет штраф!

– Большой штраф? – интересуется Женя.

– На ваши деньги – очень большой! Можете отправляться в банк, он вон там, через дорогу! А я иду составлять протокол!

– Стоп! – вскидываю руку. – Никаких протоколов! Не знаю, кого вы там засекли вашим радаров, но только не нас!

А он продолжает возбуждаться:

– Нет, вы нарушили! Нарушили!

Я решаю не горячиться. И достаю выписанную в Доме национальностей грамоту на семи языках.

– Мы путешественники, – говорю спокойным тоном. – Едем с международной миссией по странам СНГ. Вот!

Я протягиваю грамоту.

– Прочитайте, тут прямо на казахском написано: «Оказывать поддержку и содействие всем административным ресурсам». Ваш консул лично нас провожал в Петербурге – вместе с руководством города!

Гаишник тут же утрачивает пыл. Рассматривает грамоту, затем с недовольным видом протягивает документы обратно.

– Ладно, забирайте ваши права!

Видно, что неприятностей ему не хочется. Гаишник залезает в машину и резко дает по газам.

– Жека, дай пять, – говорю, улыбаясь. – Видишь, как классно мы казахского гаишника отшили?

Это первое приключение в Казахстане, границу которого пересекли пару часов назад. Переезд в эту страну в первую очередь ощущаем колесами – дорожное покрытие становится значительно хуже. Тем не менее, мы без проблем добираемся до Уральска, где меняем деньги на местные тенге и плотно обедаем, заказав в кафе бешбармак. Это блюдо состоит из вареного мяса, лука и лапши.

– А что значит – бешбармак? – спрашиваю у официантки. – Ну, в переводе на русский?

– Это означает «пять пальцев», – улыбнувшись, отвечает казашка.

– А почему «пять пальцев»?

– Потому что раньше кочевники ели это блюдо руками, вилок и ложек в степи не было. Но у вас есть вилки и ложки.

Блюдо это не только вкусное, но и сытное – до вечера, когда к нам в гостиницу приезжают двое парней из здешнего байкерского сообщества, есть совершенно не хочется. Мы общаемся полчасика, я дарю парням свои книжки, после чего отправляемся спать.

Утром нахожу сообщение в соцсетях о том, что в Питере празднуют открытие мотосезона. Вижу фото знакомых, едущих на «Уралах», Гришу в военной форме и красноармейской шапке и испытываю радость оттого, что колонну питерских мотоциклистов возглавляют мои друзья из клуба «Штрафбат».

Сообщаю об этом приятное событии Женьке, после чего выходим из номера и идем к мотоциклах. С утра тепло, но еще не жарко. Поворачивает ключи зажигания, моторы начинают гудеть, и я говорю:

– Следующий пункт маршрута: Атырау.

К моменту прибытия в этот город солнце уже в зените, и становится жарко. Въехав в Атырау, вижу вполне современный город: красивые жилые новостройки, бизнес-центры, уютные скверы с зелеными насаждениями. В Атырау даже есть отель «Мариотт», что уже само по себе показатель. В городе очень красивая мечеть, а еще там есть столб, разделяющий реку Урал на две части, – граница Азии и Европы.

В Атырау нас встречает Слава Странник. Его координаты дали мне знакомые сибирякн. Он много путешествует по России и миру, в частности, был в Хабаровске, где у знакомых нашел мою книгу о поездке из Петербурга во Владивосток, так что заочно мы были знакомы.

Покормив путешественников бешбармаком, Слава везет нас (покормил путешественников, а везет вас? Не звучит…) на встречу с президентом местного мотоклуба Олегом. Удивительно, но так совпало, что ребята из клуба неделю назад привезли ему в подарок мою настольную игру «Сел и поехал»!

– Как, останетесь на день-другой? – спрашивает Олег. – Я баньку растопил, шашлык приготовил, весь клуб вас ждет. Оставайтесь – выпьем, пообщаемся…

Но мне приходится извиниться.

– Без обид, Олег, нам надо нагонять график. Очень хотелось бы посидеть с вами душевно, но в Душанбе к нам прилетят друзья и съемочная группа телевидения. И мы не имеем права опаздывать.

– Жаль! – разводит тот руками. – Тогда посидим в следующий раз!

Мне и впрямь хочется приехать к этим гостеприимным парням еще раз, и, возможно, я сделаю это, причем вместе с семьей.

Направляемся в сторону Кульсары. Вдоль дорог бегают тушканчики, мы видим кружащихся в небе птиц, кажется, даже заметили орла. Очень много лошадей, осликов, ну, и, конечно, постоянно попадаются верблюды.

Увидев очередное стадо верблюдов, решаю похулиганить: съезжаю с дороги в открытую степь и начинаю гоняться за животными на мотоцикле. Верблюды, переваливаясь с боку на бок, удирают от моего рычащего железного коня. В наушниках играет музыка группы «Пилот», светит яркое солнце, и я наконец-то получаю настоящий кайф от поездки.

Еще одно сильное впечатление: мусульманские кладбища. Это натуральные города мертвых: над могилами возводятся вроде как дома—склепы. Некоторые без крыш, некоторые увенчаны крышами-башенками, полумесяцами, в общем, очень колоритно.

Дорога по северо—западному Казахстану кажется спокойной и безопасной. Но это только на первый взгляд. Позже, в Ташкенте, мы узнали от узбекского мототуриста Рустама такое, что благостное настроение тут же улетучилось.

– Несколько лет назад на этой дороге творился полный беспредел! – возбужденно говорил Рустам. – Туристов грабили, а бывало, даже убивали!

– Серьезно?! – не верил я.

– Да куда уж серьезнее! Совсем недавно положение изменилось, после одного случая. Тут возле Атырау двух итальянских туристов полностью раздели, ну и мотоциклы, понятно, отобрали. Только ребята эти оказались из ближайшего окружения премьера Берлускони. Они ему пожаловались, а тот давай Назарбаева набирать: разберись, мол, хороших ребят обидели! Международный скандал!

– И что Назарбаев?

– Всех построил! Сказал местному начальству: чтоб никаких грабежей, никаких ОПГ, если еще такое произойдет – всех поснимаю с должностей! Президент шутить не любит! После этого положение стало исправляться. Можно и сейчас нарваться на бандюков, но уже реже.

Нам в этом смысле, слава богу, везет. Мы не встречаем на пути лихих людей, зато попадаем на кусок бездорожья. После Кульсары проезжаем Бейнеу, и за ним асфальт заканчивается. Последние 83 километра до границы с Узбекистаном – грунтовка, где сплошные ухабы, рытвины, так что скорость, хочешь не хочешь, приходится снижать. Постоянная трясучка, когда трудно удержать мотоцикл.

И тут в очередной раз ломается бензонасос! Вокруг простирается бесконечная азиатская степь.

Солнце нещадно бьет в макушку, мы сгорает от жары, и хочется пить. Сглатываю комок в горле, вижу приунывшего напарника, а машин, как назло, совершенно нет. «Неоткуда ждать помощи!» – мелькает в перегретом мозгу.

Это обстоятельство, когда надеяться остается только на себя, внезапно включает энергию. Сюда не доедет никакой эвакуатор! И попутных машин не будет, поэтому я должен сам починить мотоцикл! Лезу руками в горячий мотор, разбираю бензонасос, смотрю контактную группу. Она подгоревшая, похоже, загвоздка именно в ней. Начинаю чистить контакты, затем включаю зажигание, и вот: тух-тух-тух! Ура, завелся! И все-таки еду дальше, продолжая движение к границе с Узбекистаном.

Узбекистан. HУKУC. ХИВА. БУXАРА

Незадолго до узбекской границы вдруг воображаю себя крутым «эндуристом». Дорога – сплошные ямы, выбоины, ухабы, и я начинаю лихо объезжать их на скорости. где-то стоя, где—то сидя обгоняю одну машину, другую и лишь усмехаюсь, видя ограничительные знаки 50 км/ч. Я чувствую, как работает подвеска, проглатывая все ямы и неровности. Ощущаю дрожь в руках, пружнню ногами и отклоняюсь на виражах. Музыка в ушах, адреналин в крови – круто, блин!

Вот впереди очередная фура, я влетаю в облако пыли из-под колес, и видимость становится нулевой. Эти секунды в пыльном шлейфе кажутся вечностью, ведь я вообще ни черта не вижу! Выныриваю из пыли – и попадаю на зыбучий песок! Мотоцикл начинает водить влево-вправо, и меня просто вышвыривает из седла…

Когда грохаюсь на землю, дальнобойщик тормозит, выскакивает из кабины и бежит ко мне. Но я, весь пыльный, поднимаюсь сам.

– Ты как?! Цел?! – встревоженно вопрошает водитель.

– Да вроде цел, – озираю себя. Хлопаю по экипировке, отчего вздымается пыльное облако. –       Только измазался весь…

Мотоцикл тоже цел, лишь пластик треснул как раз посредине надписи «Сел и поехал». Только к вечеру обнаружится огромный, в полноги, синяк. После этого решаю: хватит выпендриваться! Этот случай остужает мой пыл и я говорю себе: тише едешь – дальше будешь. Последняя казахская бензозаправка находится километров за двадцать от узбекской границы. Но мы заезжаем и заправляемся, потому что знаем – в дальше могут быть проблемы с бензином. Баки и канистры под завязку и движемся.      .

Пропускной пункт представляет собой небольшое одноэтажное здание в степи, влево и вправо от него уходят сетчатые заборы. Но такое ощущение, что через несколько километров это ограждение заканчивается и дальнейшие куски государственной границы абсолютно прозрачны для всех желающих.

Проехавшая неделю назад грyппа напугала нас тем, что границу между этими двумя странами они проходили четыре часа. Но мы на обоих пропускных пунктах задержались чуть более полутора часов.

Увидев фотографию на сумке, казахский пограничник спрашивает:

– ЭТО KТО?

– Мой дед, – отвечаю. – Герой войны! Вот решил его провести по Азии в канун праздника.

– Верно, скоро же День Победы! – вдруг возбуждается пограничник. – Это для нас тоже очень большой праздник!

Дед помогает мне общаться с людьми. Его фотография позволяет людям раскрываться, включает в них, да и во мне, хорошие чувства, и я, конечно, благодарен ему за это. А еще благодарен за моральную поддержку. Я на полном серьезе иногда с ним беседую, и порой кажется – слышу ответы либо советы…

На узбекской границе все очень строго. Требуют показать содержимое наших мобильных телефонов, просят предъявить флешки и все время спрашивают:

– Порно везете? Порно у вас есть?

Я так понимаю, что провоз порнографической продукции в мусульманскую страну является очень серьезным преступлением. Лекарства из багажа Жени отправляют на более тщательный осмотр, но все в конце концов заканчивается хорошо.

Сделав очередную страховку, меняем деньги на узбекские сомы. Менялы ходят с полиэтиленовыми пакетами, набитыми местным «кэшем». Один из них в обмен на стодолларовую купюру выдает мне толстенную, толщиной сантиметров пятнадцать, стопку сомов, она даже не помещается в руке! «И что с этим делать?» – думаю, глядя на кипу бумажек. В карманы деньги не влезают, в бумажник тем более, так что приходится тоже засовывать их в пакет.

Едем к городу Нукус по не очень качественной дороге. Ближе к столице Каракалпакии дорожное покрытие становится сносным, машин прибавляется, и тут – очередной сюрприз! Еду в крайней левой полосе на приличной скорости. Слева бежит бетонная полоса, четко разделяющая потоки движения, и вдруг прямо передо мной выруливает боком белая «нексия»! Блин, откуда взялась?! Жму на тормоза, мотоцикл тащит по асфальту так, что стирается резина, и лишь потом замечаю: в разделительной кое—где устроены разрывы, и местные водители, не обращая внимания на едущих по скоростной полосе, через них разворачиваются! Что ж, надо учитывать особенности местного «трафика» и сильно не разгоняться…

Еще Узбекистан поражает обилием машин «дэу», прежде всего марок «нексия» и «матиз». Но вскоре я вспоминаю, откуда здесь большое количество таких машин. В Узбекистане налажена их сборка, вот и покупают доступную иномарку!

Едем по безрадостной, уходящей за горизонт то ли степи, то ли пустыне. Земля желто-серая, кое-где проглядывает чахлая растительность, но в целом пейзаж безжизненный. И вдруг посреди этой пустыни видим некое железное устройство, торчащее из земли. На нем видны ржавые вентили, влево и вправо торчат ржавые трубы, так что поневоле вспоминается знаменитый фильм «Кин-дза-дза».

Я торможу. Напарник делает то же самое.

– Что случилось, Паш? – спрашивает.

– Hиuer о, – смеюсь. – Просто хочу прикольный

кадр сделать. Сфоткай меня!

Слезаю с мотоцикла, подхожу к устройству непонятного назначения и, когда Женька жмет кнопку, приседаю и произношу: «Ку!» После чего, от души по— ржав и подняв настроение, отправляемся дальше.

Когда в Нукусе мотоцикл опять глохнет, я уже не удивляюсь. Тревожусь, конечно, но лишь по привычке. Почему-то кажется, что выход из положения снова будет найден. Почему? Может, я всерьез поверил в то, что дед, бесстрашный солдат Великой Отечественной, покровительствует моему путешествию? Хочется, конечно, верить в такое, но лучше придерживаться проверенной истины: на деда, как и на бога, надейся, а сам – не плошай.

Полоску опять устраняю своими силами, в очередной раз прочистив контактную грyппy – почему-то она подгорает. Когда заканчиваю ремонт, рядом тормозит «шевроле» – местное такси. Таксист по имени Закир моментально знакомится с нами и выражает готовность оказать нам поддержку.

– Нам бы отель найти… – говорим, усаживаясь на мотоциклы. – Мы из Атырау едем, устали очень.

– Хорошо, езжайте за мной.

Закир провожает нас до отеля, мы устраиваемся, после чего вместе с таксистом отправляемся на ужин. Во время ужина беседуем, Закир рассказывает о здешней жизни, а мы делимся нашими планами.

– В Туркмению, значит, собираетесь… – задумчиво говорит Закир.

– Есть такое желание. А что?

– Вас могут пустить через границу. Но могут и не пустить. Если не пустят – я буду вас ждать, хорошо? Я записываю его телефон. Мы не отказываемся от помощи, в путешествии любой помощник, призванный или добровольный, на вес золота.

Гостинца в Нукусе оказывается совершенно кошмарной. Старая плитка в туалете, унитаз с бачком наверху и привязанной к нему веревкой, затхлый запах, старые истертые ковры… Такая обстановка сразу вгоняет напарника в уныние.

– Что с тобой? – спрашиваю, заметив реакцию.

– Ну и отстой… – говорит Женька, озирая облезлый интерьер номера. – Здесь что – ничего лучше нет?!

– Думаю, что нет. Но я тебя что-то не понял. Приключения только начинаются! Впереди Памир, а там в некоторых местах вообще нет цивилизации! Быть может, тебе придется ночевать на голой земле, вообще под открытым небом, где даже обычной воды не будет! Хотя в душе я, конечно, соглашаюсь: отстой. Вспоминаю брестскую гостиницу «Бук», где год назад оказались вместе с женой. Обстановка была похожей; и кофе там подавали отвратительный и абсолютно невкусный, и яичница была словно сделана из туалетной бумаги…

Но стоит ли обращать внимание на такие мелочи? Мы путешествуем, смотрим мир и во всем должны искать позитив!

На следующий день решаем двинуть к туркменской границе, благо находимся недалеко от нее. У нас имеются иранские визы, и мы рассчитываем получить у пограничников Туркмении визу для транзита в Иран прямо на КПП.

Однако на границе нас не желают пропускать. Пограничники с туркменской стороны рассматривают наши визы, затем возвращают паспорта.

– У нас нет оснований впустить вас в Туркменистан.

– Почему?! – спрашиваю. – Нам же всего лишь

нужен проезд, дайте транзитную визу.

– Можно дать транзитную, нет проблем. Но лишь когда вы сделаете приглашение через Министерство иностранных дел.

У меня московская знакомая два месяца занималась этим вопросом, в смысле – приглашением. Но до нашего отъезда она не успела его сделать, так что остается лишь махнуть рукой.

– Ну и черт с ней, с этой Туркменией! – говорю напарнику. – Значит, не судьба!

Развернув мотоциклы, возвращаемся на узбекский пограничный пост, и тут опять возникает разговор про моего деда. Выслушав мой рассказ, пограничники вдруг приглашают нас на чай, расставляют на столе пиалы, наполняют их душистым ароматным напитков и продолжают с нами беседовать. Обстановка сразу заставила забыть о запрете на въезд. Если в Узбекистане такие замечательные и гостеприимные люди, о чем жалеть?

Закир действительно нас ожидает, и, как выясняется, не зря. Отъехав два километра от границы, я вновь ломаюсь так, что никакая прочистка контактов результата не дает. Похоже, неисправна мембрана. Решаю: оставить напарника на автобусной остановке, а самому отправиться с Закиром в город, чтобы вызвать эвакуатор. Эвакуатор представляет собой мотоцикл со специальной тележкой, куда мы загружаем мою заглохшую «хонду». Закрепляем ее в тележке и отправляемся в так называемый сервис.

Пока едем, Закир рассказывает о жизни простых людей в Узбекистане.

– Как мы тут живем? Трудно живем. Работы нет, брат, вот что самое плохое. Значит, надо на заработка ехать. А куда ехать? В Россию, конечно. Там работа есть, хотя платят мало. Работают на стройках, живут в грязи, по двадцать человек водной комнате… Но наши мужчины все равно едут. Уезжают надолго, иногда на полгода, иногда на год. А жены в это время детей воспитывают. Когда женщина одна, ей трудно. И это тоже беда…

Я в очередной раз думаю о том, что все наши беды – мелочи по сравнению с настоящими проблемами некоторых людей. А значит, нечего ныть и унывать, все, в принципе, решаемо и поправимо.

За разговором не замечаем, как подъезжаем к сервису. Сервис представляет из себя гараж с кучей разбросанных по нему инструментов. Точнее сказать, это обычный навес, под ним бревно с брошенным на него старым ковром, на ковре восседают, неспешно беседуя, три человека. Неподалеку в машине ковыряется молодой, лет двадцати пяти, парень. Он встает, подходит к нам, представляется здешним электриком. Но почему-то не внушает мне доверия, и я принимаю решение ремонтировать самостоятельно.

Разложив инструменты, начинаю все откручивать. Снимаю бак, снимаю бензонасос, и тут же – резкий запах бензина, плеснувшего мне на руки. Вытираю ладони ветошью, затем продолжаю работу.

– Так, неси-ка ключ! – требую на взводе. Молодой быстро его приносит.

– Отвертку крестовую дай! – обращаюсь к одному из сидящих на бревне. Тот тоже приносит инструмент, ни слова не говоря. Будучи на нервах, я довольно быстро справляюсь с задачей. Меняю сгоревший предохранитель, бензонасос, чищу цепь, подливаю масло. Когда собираю все обратно, неубиваемая японская техника опять оживает!

После этого мы отправляемся в Хиву по жаре в сорок градусов. Слабо представляю, как здесь можно путешествовать летом. Кажется, что даже асфальт под колесами от такой жары плавится!

Кроме жары, еще одна проблема – бензин. Точнее, его отсутствие на многих заправках, где предлагают разве что газолин. Это некая похожая на бензин бурда, сделанная из газового конденсата. Заправка газолином сравнительно дешевое удовольствие, но в конечном итоге это чревато серьезными последствиями, поскольку двигатель может просто сгореть. И мы не рисковали – направлялись только 80—м или 92-м, который приходилось подчас заливать из каких-то банок, канистр, но все-таки это был бензин, привозимый из Ташкента.

Узбекские гаишника большой проблемы из себя не представляют, если, конечно, ведешь себя нормально, общаешься с ними по—человечески и в соответствии с местными обычаями. Диалог, когда нас останавливали, обычно начинался так.

– Откуда едете? – первым протягивает руку полицейский.

– Мы путешественники из Петербурга, едем смотреть Узбекистан. – Пожимаю руку и тут же спрашиваю улыбаясь: – Как дела? Как семья, как дом, как дети?

Услышав такой вопрос, служитель власти расплывался в улыбке, что-то рассказывал и был сама вежливость. Один гаишник даже клубникой нас хотел угостить, а другой дал нам совет, где поесть самую вкусную в Хиве самсу. Ни один узбекский полицейский нас не оштрафовал, даже если останавливал в момент превышения скорости. Главное – не лезть на рожон, а общаться по—человечески, душевно.

В Хиве селимся в гэст-хаузе прямо напротив древней крепости. Вечерняя трапеза состоит из вкусного узбекского чая, лепешек, овощей, а еще нам подали манты – сочные, с нежнейшим тонким тестом. Хорошо поужинав, отправляемся на прогулку по ночной Хиве. В плане подсветки это скромный город, но очень колоритный. Из полутьмы то и дело выплывают очертания старинных зданий и сооружений, где—то слышится шум шагов, где-то детский смех – это местные мальчишки затеяли поздний футбол. Мы еще ничего не знаем про город, но сейчас не время для экскурсии – ее мы откладывает на завтра.

Утром приобретает узбекские тюбетейки, нанимаем экскурсовода и отправляемся знакомиться с древним городом Хнвой. Экскурсовод – небольшого роста, полноватый мужчина, в солнцезащитных очках и белой рубашке, которая вскоре покрывается мокрыми пятнами от пота. Вроде еще даже не полдень, но жарит по-взрослому и я задаю экскурсоводу вопрос:

– Как же вы тут летом работаете?

– О, брат! – машет тот рукой. – Летом тут вообще беда, до пятидесяти градусов иногда доходит!

Нас знакомят с древней частью города под названием Ичан—Кала. Центром ее является Куня—Арк, что в переводе означает «старая крепость».

– Это был город в городе, – поясняет гид. – Тут хан сидел. И гарем был тут, и канцелярия, и отдельная мечеть, и монетный двор. Автономное существование, короче, было у хана, он мог так годами жить, ну, пока не придут завоеватели.

– И много их приходило? – спрашиваю.

– Хватало. Особенно часто Иран нападал, или, как его называли раньше, Персия.

Под конец экскурсии решаем подняться на один из минаретов старого города.

– С нами не пойдете? – спрашивает Женя экскурсовода. Тот утирает выступивший на лбу пот.

– Нет, ребята, наверх – без меня. Я вас тут подожду…

Он отходит в тень от стены, потому что на солнце – ну просто адское пекло.

Внутри сооружения прохладнее, чем на улице, но очень тесно: если бы в этот момент кто-то спускался сверху по винтовой лестнице, мы не смогли бы разойтись. Кроме того, ступеньки очень скользкие, подъем довольно труден, по сравнению с ним восхождение на колоннаду Исаакиевского собора в Питере – просто легкая прогулка.

Конечно же, мы посещает местный базар, где жарят шашлыки, люля-кебаб, пекут самсу, зазывают купить одно, другое, и мы с удовольствием перекусываем перед очередным этапом путешествия.

Далее наш путь лежит в Бyxарy. Опять дикая жара по дороге, на которой мы встречаем велосипедистов из Лондона. Они мало похожи на типичных англичан, поскольку явно арабского происхождения, судя по внешности. Как выяснилось, их маршрут включает Китай, Пакистан, Памир и еще ряд центральноазиатских государств. Они ехали с миссией помощи детям – за каждый преодоленный ими километр бездомным детям перечисляли из какого-то фонда определенные средства.

Когда во время обгона мы видели их, обвешанных сумками, крутящих педали на жаре, то показалось: мы в сравнении с ними парни неопытные.

Посреди пустыни ненадолго останавливаемся в странном сооружении из полиэтилена с соломенной крышей. Это придорожное кафе, в котором на удивление прохладно. Неожиданно рядом тормозит автобус, оттуда вылезает человек десять узбеков, и один из них подходит к нашим мотоциклам.

– Эй, ребята, вы из Питера, что ли? – восклицает. – Я номер питерский узнал.

– Да, – отвечаем, – из Питера.

– А я там работал на стройке. Целых десять лет!

– А чего уехал?

– Кризис сейчас, доллар совсем другой стал, теперь на стройке не так выгодно. Да и семья здесь: жена, дети, родители…

Этот вполне грамотный и толковый парень – один из многих, что работают в российской экономике, обеспечивая свои семьи.

– Успехов тебе! – пожимаю ему руку на прощанье. – Все в жизни меняется, может, еще встретимся!

– Может, и встретимся, – улыбается новый знакомый. – Счастливой дороги!

Едем дальше, чтобы вскоре сделать остановку на очередной заправке. Вставив пистолет в бак, вдруг замечаю: на переднем сиденье одной из машин сидит… баран! Он расположился на разложенном пассажирском сиденье. С рогами, завитыми в несколько витков, с густой желто-белой шерстью, он смотрится как большой начальник. Что за глюк?! Вижу, как барана выводят на прогулку, оказывая явные знаки почтения, и удивление достигает высшего предела.

– Почему так везем… – отвечает на вопрос водитель, который выгуливает барана. – Потому что заслуженное животное! Он, брат, одно из самых престижных состязаний вчера выиграл! Выдающийся баран!

«Восток —дело тонкое» – почему-то вспоминается после этого. Какие состязания проводятся среди баранов? Какие призы они выигрывают? Это остается очередной восточной тайной…

Наконец добираемся до Бухары. Город большой, слева и справа видим подсвеченные старинные по— стройки, но сейчас более всего хочется добраться до гостиницы.

Вечером сидим в двухэтажном ресторане, едим шашлыки и плов. Неожиданно раздается звонок моей знакомой, готовившей нам документы для проезда в Туркмению.

– Павел, это Настя, – сообщает она своим детским писклявым голосом. – Даже не знаю: смеяться или плакать…

– Что случилось?

– Из консульства Туркмении на почту пришли подтверждения о выдаче для вас приглашений. Что ответить?

– Настя, одну минуту!

Тут же поворачиваюсь к Жене:

– Планы опять меняются, едем в Туркмению. Она совсем рядом! И погранпереход очень близко!

Я опять перезваниваю.

– Настя, мы едем, оплачивайте приглашения и высылайте!

– Хорошо. Завтра буду в консульстве в девять – это по вашему времени в одиннадцать – и сразу вышлю. После этого размышляю о том, что ничего просто так не происходит. Нам нужно было задержаться в одном месте, сломаться в другом, чтобы именно сегодня оказаться в Бухаре, неподалеку от туркменской границы и погранперехода. Застань нас это сообщение где-нибудь в Ташкенте – вряд ли мы бы воспользовались присланными приглашениями, и Туркмения в итоге осталась бы вне нашего маршрута.

Утром следующего дня гуляем по Бухаре. Видим молодых ребят в аккуратных костюмчиках, девочек в бордовых платьях и белых бантиках – похоже, такова здесь школьная форма. Город вообще сочетает в себе древность и современность, а также сохраняет детали советской эпохи. Например, в Бухаре мы наткнулись на автомат газированной воды – из тех, что были в СССР на каждом углу.

– Он работает? – спросили у одного из местных.

– Не совсем, – засмеялся тот. – В нем только часть деталей рабочая. Но есть еще один автомат, в нем другие детали хорошие. Значит, надо собрать из двух – один, и он будет работать!

Мы, естественно, посещаем бухарский рынок. Отовсюду кричат, приглашают попробовать их продукты, и мы, конечно, пробуем. Мы уже привыкли к тому, что здесь без пробы на вкус и без вдумчивого процесса торговли никто ничего не покупает – восточный базар все—таки.

– Там все пробовать надо, – говорил нам Закир. – Как без пробы деньги платить? Ты должен знать, за что платишь…

Рынок, как видно, старый, ему наверняка не один все И сама Бухара выглядит не молодо, ведь основан город за тыcячу лет до рождения пророка Магомета и прихода мусульман на эту землю. Хотя настоящий расцвет города начался, конечно же, с мусульман. Мой узбекский приятель Байрам говорил, что в Бухаре жил и работал знаменитый врач Авиценна, известный поэт Фирдоуси, великий астроном Улугбек и еще много выдающихся людей. Из памятников архитектуры успеваем осмотреть мавзолей Саманндов и архитектурный комплекс Пои Калян, что переводится как «подножие Великого». Особенно впечатляет символ Бухары – минарет Калян (Великий), с вершины которого бухарских мусульман когда-то собирал на молитву муэдзин.

– А еще, – говорил Байрам, – с этой башней одна легенда связана.

– Что за легенда? Расскажи, интересно, – прошу я.

– Правивший одно время Бухарой шах однажды решил убить свою жену. Он хотел столкнуть ее с минарета Калян, чтобы та свалилась с огромной высоты и гарантированно разбилась. Но женщина его перехитрила, попросив перед смертью исполнить ее последнее желание.

– Какое же это было желание?

– Она попросила разрешения надеть перед смертью все свои юбки и платья. Надела, спрыгнула, и эти платья раскрылись, как парашют, позволив ей плавно опуститься на землю!

Погода в этот день отличная, сильной жары нет, и мы с аппетитом обедаем в местном ресторане, где, сидя на ветках декоративных кустов, кричат попугаи. Мы сидим на подушках, едим плов и люля-кебаб, запивая вкуснейшим чаем, и чувствуем себя натуральными узбеками. Почему нет? На головах у нас тюбетейки, на лицах – загар, мы не сильно отличаемся от местного населения. В такие моменты очень хочется сюда вернуться когда-нибудь в будущем…

В гостиницу возвращаемся на такси. По дороге получаю одно из самых сильных впечатлений от посещения Бухары, увидев малоприметное здание кинотеатра советского времени. Ничего особенного, бетон и стекло, при нём постройка не первой свежести и явно не архитектурный шедевр. Но когда таксист говорит, что здесь в конце семидесятых выступал Владимир Высоцкий, здание начинает выглядеть совсем по-другому.

– Вот здесь он выступал?! – удивляюсь. Таксист останавливает машину.

– Да, тогда у него несколько концертов было: в Ташкенте, Самарканде и у нас, в Бухаре. Тут было не протолкнуться тогда, тысячи людей хотели на концерт попасть.

Я долго смотрю на этот кинотеатр, представляю, как его штурмовали толпы поклонников Высоцкого, как спрашивали лишние билетики, как здесь дежурила советская милиция… А еще думаю о том, сколько всего довелось Владимиру Семеновичу пережить. Какое давление пришлось выдержать! Прямо здесь, во время гастролей в Узбекистане, он пережил клиническую смерть, но не отказался выступать, а вышел на сцену к своим зрителям и слушателям… Вот кто по-настоящему жил по принципу: не отступать и не сдаваться! Все это, как и портрет деда, конечно же, поддержка.

Стыдно пасовать перед обстоятельствами, когда вспоминаешь о том, что довелось пережить другим.

– Ладно, – говорю, – Бухара хороший город, но нам нужно увидеть «Врата в ад». Едем в Туркмению!

Туркмения АШХАБАД. «BРАТА В АД»

– Это что такое?! – восклицает туркменский таможенник, тщательно осматривающий мотоцикл и открытый кофр. Осмотр проводился скрупулезно, но спокойно, а тут он вроде как обнаружил в моем багаже кобру!

– Это? Спутниковый телефон.

– Я вижу! Но почему вы его ввозите?! Я пожимаю плечами.

– Чтобы в случае чего сделать звонок.

– Кому звонок? И какой должен быть случай, чтобы вы его сделали?

– Да разное случается в дороге… – отвечаю. – Можно сломаться, разбиться ну и так далее.

Таможенник забирает телефон.

– У вас разрешение есть? – спрашивает.

– Нет.

– Идемте за мной, к начальнику таможни.

Наличие приглашений, как думалось, должно было облегчить пересечение туркменской границы. И поначалу все вроде бы шло гладко. Нам сделали транзитные визы, составили маршрутный лист, согласно которому мы должны проезжать по территории Туркмении в Иран. Если честно, ни в какой Иран нас не пустили бы без «Корнет де пассаж» – специального документа, гарантирующего, что мы не продадим там свою мототехнику. Но туркменские пограничники об этом не догадывались и проложили четырехдневный путь на маршрутном листе по всем правилам: Туркменабад, Мары, Ашхабад, далее пограничный пункт на границе с Ираном. И пусть стоимость этого транзита была очень высока, мы без разговоров заплатили, главное, чтобы не было задержек, нам очень не хотелось опять менять планы.

И тут спутниковый телефон в багаже! Мало того что все мобильники обследовали до последнего файла, так еще к этому средству аварийной связи прикопались! К начальнику таможни поднимаемся на второй этаж. Захожу в шикарный кабинет, где на стене – огромный портрет туркменского президента. В углу стоит большой флагшток с зеленым флагом Туркмении, а сам начальник восседает за добротным столом с телевизором.

– Мы имеем право вас не пустить, – спокойным голосом говорит начальник, узнав про ситуацию. – Спутниковый телефон нужно обязательно регистрировать. Какая у вас модель?

Взяв в руки телефон и достав какой-то талмуд, он пролистывает страницы, проверяя внесенные в нее модели. Но данная модель в списке отсутствует.

– Тогда надо звонить в Ашхабад, – говорит начальник. Он набирает замминистра МВД Туркмении и, объяснив ситуацию, долго о чем-то консультируется на туркменском языке.

И что тут делать? Вceго за час до этого мы проходили узбекский КПП, где вся процедура длилась меньше часа. Накануне, выдвигаясь из Бухары, угодили под сильнейший дождь, вымокли до нитки, и узбекские пограничники учли наш бледный вид – не стали тянуть резину с досмотром и оформлением документов. А здесь, блин, проблема международного масштаба! Надо же, нашли шпионское оборудование! Да любой нормальный путешественник, отправляясь по безлюдным местам, где нет цивилизации, берет с собой спутниковый телефон – ведь он можeт быть единственной возможностью попросить помощи!

Teleserial Book