Читать онлайн Азбука нашего питания бесплатно

Горацио Флетчер – автор таких книг как «Флетчеризм», «Ментикультура», «Счастье», «Последний беспризорник», «Обжора и гурман»

Экспериментальная проработка совместно с:

ДОКТОР ЭРНСТ ВАН СОМЕРЕН, Венеция, Италия

ДОКТОР ХУБЕРТ ХИГГИНС, Кембридж, Англия

КНИГИ ГОРАЦИО ФЛЕТЧЕРА

Азбука нашего питания. 362 страницы

Флетчеризм, что это такое. Как я стал молодым в 60 лет. 120 страниц

Ментикультура. 250 страниц

Азбука настоящей жизни. 310 страниц

Новый обжора или гурман, или экономное питание. 324 страницы

Счастье как оказалось в предвидении и без мыслей о страхе. 251 страница

Последний беспризорник или социальные гарантии. 270 страниц

Вступление

Не слишком – ли много мы едим?

Можем ли мы научиться есть правильно?

– без уменьшения удовольствия?

– без опасности повредить себе?

– без вмешательства со стороны?

– с уверенностью в возрастании здоровья?

– с возрастанием энергии?

– с возрастанием выносливости?

На эти вопросы книга эта отвечает только: «Да!»

Проверь это собственным опытом. Как следствие явится неодолимый порыв к физическим упражняем, подобный тому отсутствию усталости, с которым дети готовы играть без конца.

Питай свое тело правильно, и природа сделает за тебя все остальное для твоего здоровья!

Введение

Не слишком ли много мы едим?

(По поводу опытов, поставленных военным ведомством в Ельском университете).

Не слишком ли много мы едим?

Из десяти докторов девять ответить «да», и не ошибутся.

На сколько же много?

Уже Луиджи Корнаро указал, что все его современники ели гораздо больше необходимого; большинство людей ело вдвое больше, чем следовало; а, некоторые очень прожорливые ели в десять раз больше, чем могло бы потребоваться для покрытая самых больших потерь их организма.

Луиджи Корнаро предположил, что все люди в его время ели больше, чем необходимо большинство ели вдвое больше, чем им было полезно; а некоторые, которые были экстравагантно прожорливыми, ели в десять раз больше, чем им требовалось; и Корнаро, который в сорок лет превратился в развалину, изменил свой стиль питания и дожил до ста лет и этим подтвердил правильность своего утверждения.

Эксперименты, произведенные в Европе и Америке в течение последних пяти лет, подтвердили правильность указания на невоздержанность в еде, сделавшуюся привычкой. Но к счастью, они также открыли и естественную защиту, доселе недооцененную, доступную для всех, которая может регулировать аппетит в соответствии с реальными потребностями в питании и, таким образом, избежать опасной невоздержанности, которая предрасполагает к дискомфорту и болезням.

Луиджи Корнаро жил более трехсот тому лет назад. Его очаровательно откровенная и интересная автобиография была опубликована на английском языке более сорока раз в различных новых изданиях, и никто не опроверг возможность или вероятность его утверждения.

Все мы знаем, что Корнаро был прав. В целом мы знаем, что великий итальянский диетолог и философ был мудрым человеком и проявил подлинные знания говорят, что большинство, если не все, болезни, которые вызывают у нас боль, беспокойство и мучащие нас, вызваны несварением желудка или плохим усвоением пищи, в результате некоторых неольных приемов пищи.

Тогда возникает вопрос: «В чем наши опрометчивые поступки?» "Как мы можем их избежать?" и «Что это за новое открытие, которое защитит нас и в то же время добавит удовольствия от вкуса и жизни?» Здесь будут найдены ответы на все эти вопросы, а также объяснение того очень активного интереса, который сейчас проявляется к проблеме питания человека со стороны научных и военных властей, о чем свидетельствует исследование Йельского университета.

Автор, в сотрудничестве с несколькими другими лицами, нашел способ, как не есть слишком много, съедая все, что желает аппетит, и таким образом, который приводит к максимальному хорошему вкусу и с минимальными затратами и отходами. Но необходимо испытать множество людей разного телосложения и разного темперамента, а также испытать другие методы достижения экономии, чтобы узнать, что лучше всего подходит для общего применения, и это то, что делается в Йельском университете.

Стоимость того, что спасает экономное питание, не имеет большого значения по сравнению с экономией на растрате энергии и угрозе болезней. Природа, конечно же, никогда не предполагала, что мы должны сами себя ослаблять, подавлять и страдать так, как это принято в современной жизни, о чем свидетельствует преобладание дискомфорта и болезней, вызванные нашей повседневной пищей.

План эволюции природы в целом не работает таким образом, не откатывается назад в процессе улучшения растений и бессловесных животных и, конечно, не предполагает, что Человек, Первый Помощник Природы в возделывании вещей и приручении растений, и использовании могущественных сил природы должен страдать и деградировать вопреки ее всеобщему закону эволюции.

Если мы согласны с вышеизложенным, давайте зададим себе несколько вопросов. Возможно, без чрезмерного эгоизма для поколения людей, которое настолько далеко продвинулись в своем интеллекте, чтобы иметь возможность перемещать вещи с помощью пара, общаться через океан даже без проводов, чтобы направлять наши сообщения, и видеть ясно через предметы, которые темны, как ночь, для человеческого глаза без посторонней помощи с помощью искусственного света – узнать секрет правильного питания самого себя и практиковать его таким образом, который не лишит нас максимума удовольствия, которое природа неизменно дает в награду за соответствие ее благодетельным требованиям?

Мы не можем предположить, что люди со своим интеллектом, которые научились разводить и тренировать лошадей для скачек, а также для бега, рыси или шага со скоростью 1 милю[1] менее чем за две минуты, могут также тренироваться сами, чтобы иметь для себя соответствующую скорость, выносливость и долголетие. Неужели же для человека не может быть удовольствия от ощущения самого процесса жизни, которого скаковые лошади, простые слуги человека, достигли благодаря заботе человека.

Если это несоответствие человека происходит из-за его невежества, возникающего из-за пренебрежения к себе, которое является обычным сопровождением гениальности, не можем ли мы сейчас, в начале многообещающего двадцатого века, отдохнуть на мгновение от открытия, развития и улучшения мир за пределами нас самих и сосредоточить свое внимание на некоторое время на том, чтобы научиться познавать себя и заботиться о себе? Не могли бы мы, по крайней мере, уделить такому жизненно важному интересу внимание, которое уделяем лошадям?

В разгар нынешней путаницы, которая существует среди мнений относительно правильного образа жизни и деятельности человека, а также наилучшего способа и системы питания, которые следует использовать для обеспечения здоровья и эффективности, кажется почти бесполезным призыв к согласованным действиям в вопросе, который обычно находится в постоянном и полнейшем пренебрежении.

Каждый человек, будучи хранителем своим собственного тела, является неосторожным существом, и в вопросах управления телом никто не чувствует себя призванным быть хранителем себя и себе подобных; но это всего лишь летаргия надзора и вытекающего из него невежества, и эта книга опубликована, чтобы привлечь внимание к надзору и попытаться рассеять невежество.

В настоящее время (октябрь 1903 г.) в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, расквартированы двадцать рядовых госпитального корпуса армии Соединенных Штатов и три унтер-офицера под командованием помощника хирурга лейтенанта Уоллеса Девитта.

Эти нижние чины и офицеры, находящиеся на действительной службе и исполняют свой долг, в соответствии с присягой. все же являются добровольцами. Они из того же армейского корпуса, если это не одни и те же люди, которые предоставили добровольцев для исследования причин желтой лихорадки на Кубе, героизм которых привел к тому, что лихорадка исчезла с островов и тем самым более эффективно защитила наши прибрежные штаты от ее ежегодного вторжения.

Это те самые люди, которые великодушно отказались принять предложенную награду. Это последнее проявление возвышенной мужественности свидетельствует о том, что такое человечество, когда есть реальная потребность в героях для служения общему благу. Они отказались продавать себя за деньги, но добровольно предложили себя в качестве объектов научного исследования на благо своих собратьев и человечества в целом. Работа, которую выполняют солдаты в Йельском университете, не содержит элемента риска и не обязательно должна иметь черты монотонности или утомительности, в ней мало есть романтики самопожертвования, поскольку она имеет дело с попыткой восстановить нормальное состояние и не связано с болезнью.

Но услуга, которую оказывают эти стражи нашего здоровья, эти солдаты гигиены, даже более важна, чем услуга, оказанная в искоренении желтой лихорадки, поскольку она имеет дело с врагом гораздо более коварным, предательским, общим и смертоносным, чем Желтый Джек.

Желтая лихорадка требует мгновенного напряжения сил, немедленного излечения и затем строгого надзора; но несварение желудка и американская чума, диспепсия, медленно, но верно делают свое злое дело, чтобы лишить нас наших лучших мужчин и самых красивых женщин в расцвете сил, лишить нас потомства и плодов зрелого ума.

Эксперименты в Йельском университете являются звеном в цепочке усилий, которые развивались в логической последовательности и были запланированы для того, чтобы исцелить обычное невежество и практику в отношении правильного питания человека в его связи с прибыльными мыслями и действиями; и чтобы воспрепятствовать личному пренебрежению, которое является причиной существующего невежества Эта книга выпущена, чтобы показать, что можно легко сделать и что было сделано до сих пор в этом направлении.

Это сборник важных знаний, рожденных в результате недавних научных исследований, но скрытых от общего понимания в научных публикациях; и в нем рассказывается история развития, представителем которой является данная книга. Здесь приводятся причины, по которым правительство и самые выдающиеся ученые, проводившие исследования в области питания, так серьезно и необычно сотрудничают в исследовании общего блага. Около десяти лет назад, в критическом возрасте сорока четырех лет, автор начал быстро терять здоровье, посреди деловой, клубной и общественной жизни. Хотя в юности он был атлетом и вел активную и приятную жизнь, он заболел физическим расстройством, которое сделало невозможным для него даже страхование риска жизни. Эта неожиданная инвалидность с таким безошибочным предупреждением настолько потрясла его надежды на долгую жизнь, что заставила его приложить серьезные личные усилия, чтобы обеспечить свое спасение. Исследование проводилось систематически, описание которого слишком длинное, чтобы его здесь пересказывать; но нетерпеливый автореформатор вскоре узнал, что его проблемы были вызваны слишком большим количеством чересчур разнообразных вещей, в том числе слишком большим количеством еды и большим количеством ненужных забот.

И, осознавая предстоящую опасность, он, как и Луиджи Корнаро, искал способ вылечить себя от своей инвалидности с помощью экономного питания. Но что еще более важно, он нашел способ наслаждаться меньшим количеством еды, гораздо больше, чем может дать любая полнокровная роскошь, и пришел к этому методу путем, который показал средства сохранения здоровой экономии и увеличения удовольствия от еды в довольно простой и научной манере, чтобы каждый мог учиться и практиковать без каких-либо аскетических лишений.

Корнаро унёс с собой в могилу реальный ключ к своему экономическому и приятному успеху с телом человека из-за того, что он дал описание своего метода в слишком общих и неясных чертах. Автор полон решимости не совершить ту же ошибку и тем самым похоронить свой ключ к счастливой и легкой жизни.

Секрет метода полностью раскрыт в этой книге и подтвержден как теоретически, так и научно-практическим авторитетом. Но эксперименты, которые проводятся в Йельском университете профессором Читтенденом в сотрудничестве с главным хирургом армии О'Рейли, о которых сообщает газета «Дейли пресс», вместе с экспериментами, которые проводятся во многих университетских лабораториях этой страны и в Европе, предназначены для объяснения «причин вещей» с помощью исчерпывающих научных рассуждений, чтобы никто не мог усомниться в недостатке и грехе пищевого невежества и небрежности.

Принятие теории и метода автора в большом Батл-Криком санатории после более чем года испытаний, а также в других лечебных учреждениях, а также их принятие и использование в качестве первого необходимого условия лечения, которого общественность не так часто воспринимает и слышит – это одобрение, исходящее из практических, интеллектуальных и экспертных источников опыта и суждений, и, следовательно, они имеют наивысшую ценность и значимость.

Эта введение было написано после появления в печати газетных комментариев. относительно присутствия солдат в Йельском университете. Большинство комментариев щедры по духу, но указывают на отсутствие полного понимания, которое эта вводная глава призвано исправить.

Некоторые комментарии носят насмешливый характер и выражают сожаление по поводу бедных солдат, которых «неправильно используют» в качестве голодающих в ходе проведения исследования, которое обещает сделать голодание правилом в армии. К авторам таких пустяковых и несправедливых абзацев позвольте мне, члену братства, дилетанту в литературе попросить учесть следующее. Начатая кампания направлена против общего врага человечества, в частности, против американского и английского народов. В наших успехах в сельском хозяйстве, производстве и торговле мы культивировали коварные, роскошные соблазны, которые приносят всем нам некоторые болезни, а многим из нас или наших близких смертельные болезни и преждевременную смерть.

В авангарде нашего врага стоить привычка слишком много есть и пить. Офицеры и солдаты армии, выдающиеся ученые нашей страны и представители всех национальностей, вступившие в кампанию вместе с нами, и огромные силы помощников, выступающих в качестве практических медсестер, демонстрантов и сторонников реформы, работают на вас и на всех. Это добровольная служба, которая уже потребовала от некоторых добровольцев много времени и терпения, а также значительных денежных сумм.

Вы, джентльмены из прессы, любезно или небрежно владеете пером, пользуетесь заметной трибуной и имеете далеко идущее влияние. никто не может обойтись без вас. В поисках новостей дня каждый читает вас на каждом шагу, встречает редакционные статьи или абзацы. В этой кампании нам нужна ваша помощь, чтобы сделать сотрудничество между армией и наукой простым и эффективным. Они слишком заняты работой для вас и ваших интересов, чтобы перестать спорить, чтобы исправить ваше недоразумение, но дело будет чувствовать пользу от вашей помощи.

Одобрение оказывает мощное влияние на стимулирование усилий, а также на создание и сохранение условий, в которых мужчины могут лучше всего делать свое дело. Мы пытаемся изучить то, что человек может сделать при благоприятных условиях знания и уверенности для облегчения жизни своего тела – из-за напряжения, требующего больших затрат энергии на утилизацию отходов, вызываемых любым избытком пищи.

Это конструктивный эксперимент, а не просто статистическое измерение. Признательность и аплодисменты помогают; сомнения и насмешки мешают. Солдаты и физиологи слишком заняты изучением несварения желудка, возможным отравлением белками, а также какие-либо другими причинами невоздержания, болезней и страданий. Они просят вас помочь в распространении только серьезных сообщений и правильных предложений относительно важности и цели ведущегося исследования, но для меня большая честь просить об этом для общего блага.

Еще одно вступительное слово и мы уже перейдем ко второй части введения – расскажем о выполняемой работе, попытаемся выложить десятистраничную диаграмму личной ответственности в уходе за телом и питанием ума с помощью экономного и наиболее удовлетворительного питания, чтобы сделать сохранение энергии настолько простым, насколько это возможно, а жизнь стоит того, чтобы жить.

Тем не менее, научная поддержка со стороны профессиональных наблюдателей – это реальная составляющая книги, за которую составители и читатели должны быть благодарны. Служа в рядах гуманистов в кампании за общее благо, не следует прибегать к сокрытию скромности и не следует отказываться говорить со всей откровенностью. Каковы мотивы всей этой энергии, направленной на изменение пищевых привычек людей? Этот вопрос задают так часто, что на него лучше ответить публично. Никто, участвующий в кампании, не имеет личной денежной заинтересованности в любом виде еды, приготовленной или иным образом.

Движение началось с предложения, внесенного случайным словом, сказанным автору другом, давним другом из Японии, и дружбы, которую нельзя забывать, как сказано в книге автора «Ментальная культура». Стремление к ментальной культуре привело к открытию того, что наилучшие умственные результаты не могут быть достигнуты в теле, ослабленном каким-либо несварением желудка, любым неправильным усвоением питательных веществ, любым избытком отходов несварения желудка. Затем последовал поиск причин недоедания, которые вскоре были обнаружены путем изучения естественных этапов процесса пищеварения и путем отступления от гипотез приводимых в авторитетных учебниках о причинах болезней, возникающих при неосторожном приеме пищи, игнорировании ее во рту и, как следствие, избытке непереваренной пищи в организме, требующем огромных затрат энергии мозга и тела, чтобы избавиться от излишков.

Когда автор открыл секрет полезной потенции рационально экономного питания, подтвержденный несколькими коллегами разного возраста и обоих полов и был проверен путем измерения работы и выносливости, а также времени теста, стало необходимым получить ему одобрение высшего авторитета для того, чтобы информация была признана достоверной.

Новое открытие было простым делом, и все думали, что они знают все, потому что оно было у них под носом всю их жизнь и было одним из обычных мест повседневной жизни Но именно по этой причине оно не получило доверия. Основой сомнения была привычка, пожизненная привычка, и ее было трудно сломать даже тем, кто принимал теорию экономного питания как логическое убеждение. Также необходимо было доказать, что нас, ее защитникам, вдохновляла не личное резкое неприятие существующих взглядов на питание. Именно в погоне за последним желанием офицеры армии, ученые и крупные гуманитарные оздоровительные учреждения приступили к убедительным исследованиям, каждое по-своему, с целью выработать закон экономии, который будет применяться в целом и, который, как мы надеемся, будет понятен воспитателям детских садов и матерям на благо нынешнего и будущих поколений. Просто было заявлено, что никого из участников исследования не интересовали какие-либо продукты питания или какие-либо лично выгодные деловые контракты и упоминание о Батл-Крикском санатории, столь широко известном как пионере в продвижении производства чистой еды и зерновых продуктов, может поставить под сомнение этот вопрос в умах тех, кто не знает, что этот санаторий и каждое его отделение по всей стране – являются благотворительным, гуманитарным учреждением.

Он основал и содержит за свой счёт «Ассоциацию американского медицинского миссионерского дела», которая уже открыла свои филиалы примерно в шестидесяти населенных пунктах, расположенных в крупных городах или рядом с ними в разных частях мира, главным образом в Америке. По бессрочному уставу вся прибыль возвращается на расширение деятельности, а служащие служат за гроши, получая основную компенсацию за удовольствие от альтруистической работы.

Старое предубеждение против человеческой расы, которое провозглашало, что «каждый имеет корыстные интересы или скрытые причины» и тому подобные изречения, следует изменить в свете недавнего альтруистического развития. Альтруизм существовал всегда и получил новое рождение с началом нашей эры, но никогда прежде он не был так откровенно положен на бизнес-основу, как сейчас, и это быстро применяется ко всем сферам деловой активности. Сейчас это делается не во имя какого-либо конкретного вероисповедания или культа, или ради будущей награды, а потому, что это платит – в первую очередь, в последнюю очередь и всегда. Изучая и занимаясь ментальной культурой, автор обнаружил, что работа на общее благо так же необходима для счастья, как и работа на благо самого себя, и что обмен идей и взаимопомощь в работе безгранично увеличивает выгоду от работы.

Последовательность выгодных, альтруистических взаимоотношений изложена в серии книг «Азбука жизни», одним из звеньев которой является эта книга. Помимо тех, кто активно участвует в нескольких исследованиях, о которых часто упоминается в книге, автор хотел бы выразить особую благодарность сэру Майклу Фостеру и профессору Генри Пикерингу Боудитчу из Совета научных экспертов. Благодаря их бескорыстной и неустанной помощи и поощрении, работа автора была облегчена, поскольку их интерес был учтен многими исследователями.

Сэр Майкл, как член английского парламента и как специалист в области физиологии, знает, что экономное питание является ключом к благополучию Англии, а также, кратко выражаясь, основной необходимостью умеренности, нравственности, здоровья и работоспособности. Предоставленные им документы, воспроизведенные в «Отчете о плане международного исследования в области питания человека» и в его «Записке» о кембриджском обследовании автора и доктора фон Сомерена в лабораториях Кембриджского университета, приведенных в книге.

Профессор Боудич, как выдающийся физиолог, публицист и особенно как президент «Общества помощи детям в Бостоне», штат Массачусетс, которое часто упоминается как образцовое учреждение такого рода в мире, понимает, что стремление автора подготовить базовые знания относительно правильного питания, адаптированное к детскому саду и домашнему обучению в впечатлительный период юности, имеет важнейшее значение в социальной реформе.

Пробное предложение относительно способов и средств начать правильное обучение со всеми детьми и, таким образом, обеспечить возрождение классов, наиболее нуждающихся в реформе, не позднее, чем через два десятилетия, изложено в обращении автора к беспризорникам общества, озаглавленному «Последний беспризорник или социальные гарантии». Всякий раз, когда есть склонность потерять терпение или энтузиазм, чтобы достичь конечной цели, вспыхивает в памяти образ бродяги в этой истории, и не может быть ни забывчивости, ни безразличия, ни покоя, чтобы «этот последний» беспризорник получил по крайней мере шанс выбрать между правильным и неправильным, хорошим и плохим.

Послевведение

Непосредственно перед тем как отдать эту книгу в печать, автор получил письмо от своего уважаемого коллеги доктора Хьюберта Хиггинса, в котором изложена суть интервью с выдающимся европейским физиологом и с известным американским химиком и диетологом, которое так хорошо описывает отношение научного ума к проблеме питания человека, которую научный наставник автора советует добавить в книгу.

К тому же посту пришло письмо от доктора Дж. Х. Келлогга, пожизненного директора Батл-Крикского санатория, в котором выражается практическая признательность за результаты демонстрации того, что делается для решения проблемы питания человека. Если убрать из этих писем личный элемент и сохраняя конечный объект в поле зрения, эти послания по совпадению взглядов очень уместны и близки тому, что изложено в нашем «Введении»; отсюда их воспроизведение ниже. Множество других писем и выдержек из сообщений, полученных автором, имеющие отношение к этой теме, от вышеперечисленных и других симпатизирующих друзей, воспроизведено в книге «Новый обжора или гурман», бесплатное и легкое дополнение к этой книге, предназначенное для самых разных читателей.

Когда известно, что доходы от всех публикаций автора направляются на продвижение вопросов, которые он защищает, упоминание о них или их реклама не могут считаться неуместными.

Горацио Флетчер

Выдержки из письма доктора Хиггинса, Палаццина Тассо, Кампо С. Поло, Венеция. 3 октября 1903 года

Уважаемый господин Флетчер! Мне кажется, что А. обладает чрезвычайно широким и философским пониманием проблемы питания. Он признает, что все имеющиеся данные могут быть подвергнуты критике и что нет доступных с научной точки зрения точных данных, потому что:

(а) наблюдения проводятся в течение слишком короткого периода времени.

(б) они в основном занимались одной стороной проблемы – производительностью мышечной работы.

(в) наблюдения недостаточно полные. Он признает, что продукты расщепления пищи, расщепленной в кишечнике бактериями, являются причиной неэффективности болезней и психических расстройств. (смотри работу Мотта.)

Он признает, что большинство людей едят слишком много. Он формулирует это следующим образом. Если бы «средневековый дьявол» захотел открыть самый тонкий и самый эффективный способ уничтожить человечество ментально, морально и физически, он бы обеспечил их снабжение вкусной, хорошо приготовленной пищей, вином и т. д.; короче говоря, он использовал бы все средства, чтобы искушать, сбивать с толку и извращать их аппетит. Он также принял бы все возможные меры, чтобы помешать им находиться на свежем воздухе и заниматься физическими упражнениями. Он думает, что здесь есть картина современной цивилизации. Он очень интересно и поучительно говорит о необходимости и ценности физических упражнений и мускулистого тела для поддержания хорошего здоровья. Очевидно, он много работал и много думал над этой стороной вопроса. Он сожалеет о том, что мало людей осознают огромную важность понимания проблемы питания ради прогресса человечества.

Насколько я его понял, он хотел бы присоединиться ко всем, кто заинтересован в формировании международного сообщества. Он очень хочет, чтобы такие предметы, как мой, изучались в течение очень длительного периода времени – от двух до трех лет и как он очень справедливо заметил: «Мускульная работа представляет собой только малую часть человеческой работоспособности. Необходимы умственная работоспособность, ловкость рук и другие психологические тесты». Похоже, его очень заинтересовала моя идея построения большого количества кривых ежедневных наблюдений. степень отклонения здоровья испытуемого от оптимального состояния.

Он аргументирует необходимость научного определения здоровья. Фраза, которая сводит всех этих людей к созерцательному молчанию, такова:

«Вы признаете, что уровень знаний недостаточен, чтобы прописать любому человеку диету, которую он должен соблюдать ежедневно; или, другими словами, что существует очень мало точных знаний о проблеме питания».

Ответ. «Да. Я не думаю, что могу заранее составить диету для любого, кто хоть сколько-нибудь уверен».

«Тогда очень хорошо. Почему бы телу не обладать или не приобретать качество, присущее всем животным, в свободном, естественном состоянии, зная, чего хочет их тело, по аппетиту и вкусу?»

Вы примерно так сказали мне, когда я впервые встретил вас в Кембридже. Полное значение этой фразы до меня дошло гораздо позже. Короче говоря, я начал изучать свои желания в Кембридже. Эта точка зрения – камень, на котором мы стоим, и причина интереса Х. и А., и, как сказал Х., «самая захватывающая идея», которую он когда-либо слышал. Это произвело почти такой же эффект на А.

Он замолчал. Чем больше вы думаете об этом, тем больше видите, что нет ответа, который мог бы ему противоречить. Затем он признает, что:

а) пища должна быть хорошо измельчена,

(б) пища должна быть тщательно смешана со слюной,

(в) по всей вероятности, большинство болезней вызвано ошибками в питании,

(г) нам еще предстоит найти оптимальное здоровье и оптимальное питание.

Он винит только низкое содержание протеида. Теперь мне наплевать на «низкий протеид», или «высокий протеид». Протеид, как и все остальное, будет востребован аппетитом, когда он понадобится. Мне кажется, что страшно опасна наша тенденция предписывать себе количество, качество пищи и время, необходимое для жевания[2].

Теперь сами ошибки, с которыми мы боремся – это предписание методов при недостаточной информации или знаний. Вы сразу же вернулись к Природе. Есть сила в убеждении научного мира, и мы должны изучить проблему с этой точки зрения, если мы хотим добиться сколь-нибудь значительного успеха.

А. нечего было возразить, когда я сказал ему, что я придерживаюсь не высоких или низких значений протеидов, а только моего аппетита и вкуса, развитого благодаря обширной возможности различения во рту, которую я надеялся со временем понять более тщательно, чем я это делаю сейчас. Он сказал мне, что опасается сильного физического ухудшения после длительного периода низкого протеида. Я сказал, что не верю, что это будет так с вашим методом. Например, прямо посреди длительного периода наиболее удовлетворительного питания с низким содержанием протеидов я однажды съел почти всю курицу с ветчиной в Пенегале. Я не мог получить слюну ни для чего другого[3]. Короче говоря, я настаивал только на тщательном пережевывании, чтобы защитить вкус и аппетит и не имел никаких других теорий. Меня интересовали только факторы, определяющие мой вкус и аппетит.

Я был бы более чем доволен, если бы оставил вопрос о минимальном и максимальном количестве протеида, который будет решен в будущем после того, как нормальное значение будет установлено практической демонстрацией.

С уважением, Хьюберт Хиггинс

Выдержки из письма доктора Келлога

Батл-Крик, штат Мичиган, 7 октября 1903 года

Дорогой друг!

Ваше письмо от 30 сентября только что попало в мои руки, и я спешу ответить. Я видел в газете заметку о солдатах, которых правительство отобрало для экспериментов по питанию, а также читал интересную статью в «Популярном научном ежемесячнике». Вы сделали очень хорошее дело, наняв этих ученых и военных и заинтересовав их в исследовании этого вопроса. Это очень убедительное доказательство того, что аппетит знает, что делать и когда это делать, если вы изучите его, проконсультируетесь с ним и дадите ему должное. Есть шанс прописать введение чудесной реформы.

Удивительно то, что эти занятые люди науки с такой готовностью взяли на себя исследование, которое включает в себя столько самоотречения и самопожертвования, по крайней мере, вначале. Я знаю, что вы абсолютно правы. Мой личный опыт и наблюдения подтверждают то, что я говорю. В упомянутых вами экспериментах, которые я проводил в отношении ежедневного рациона обычных людей, я просто стремился установить, как и другие, сколько и какие виды пищи люди имеют обыкновение употреблять, не принимая во внимание возможные излишки или небрежность, с которой они едят. Цифры, которые я получил, были 16 (450 граммов) унций крахмала, 1,2 унции (33 грамма) жира и 3 унции (84 грамма протеидов) – примерно 2500 калорий. Наблюдая за пациентами, я редко встречал человека, способного съесть такое количество. Лично я обычно ем вдвое меньше. Сегодня мой завтрак состоял из желтков двух яиц, двух или трех столовых ложек кукурузных хлопьев, картофеля среднего размера и пары персиков. На обед возьму еще немного. Я был так занят своими пациентами и новым зданием, налаживая дела, что не сделал столько, сколько должен, для продвижения вашей великолепной реформы. Но сейчас я серьезно отношусь к этому.

Я чувствую, что это один из величайших вопросов в поле зрения, и он хорошо сочетается со всеми остальными вещами, которые я пытаюсь сделать. Я чувствую, что я всегда в большом долгу перед вами за те усилия, которые вы приложили и за ту великолепную работу, которую вы делаете, которая принесет больше для духовного подъема человечества, чем все, что Карнеги и Рокфеллер делают со своими миллионами. Они делают, в основном, для того, чтобы увековечить старые ошибки, в то время как вы открываете новую истину первостепенной важности, и доброе Провидение, безусловно, вдохновило вас на эту грандиозную работу.

Я благодарю вас за все ваши добрые мысли о нас и заверяю вас, что мы всегда ценим любящую поддержку, которая всегда содержится в ваших письмах, и иногда это дает нам духовный подъем, именно тогда, когда нам это нужно.

Дорога, по которой мы идем, не совсем без шипов.

Все ваши предложения принимаются с благодарностью.

Я остаюсь, с искренним уважением,

Дж. Х. Келлог

Первое объяснение Азбуки питания

Это сжатое изложение темы, имеющей фундаментальное значение для каждого человека, подкрепленное многочисленными приложениями, имеющими большое научное значение. Мы представляем его в такой краткой и элементарной форме для того, чтобы:

1) подчеркнуть факты, показывающие, как мало нам действительно нужно знать и делать в связи с нашим существованием, чтобы естественные автоматические процессы выполнялись правильно и здоровым образом.

2) позволить занятым людям, которые будут воспринимать наши слова как Евангелие и наши советы как разумные, усвоить в кратчайшие сроки свой необходимую долю ответственности в собственном питании, оставив менее доверчивых и более любопытных изучать приложения на досуге и по своему желанию. В течение примерно десяти лет амбиции и цель более старшего и непрофессионального автора заключались в том, чтобы воплотить фундаментальные основы человеческой ответственности в самопонимании и самоуправлении в питании на не более чем десяти страницах грубого шрифта, которые ребенок может понять, а матери и учителя могут запомнить раз и навсегда.

Это только первая пробная попытка осуществить амбиции и достичь цели, но приложения показывают сбор и концентрацию научных доказательств, которые не позволят этому предмету, представляющему первостепенный интерес для человека, дольше оставаться наиболее игнорируемым из образовательных разделов.

Некоторые практические вопросы

Не могу ли читатель задать себе следующие вопросы:

1) Много ли я знаю лично о моем питании?

2) Знаю ли я конкретную потребность и цель моего последнего приема пищи и что он, вероятно, даст мне?

3) Считая свое тело двигателем, мог бы я быть принятым на собственном осмотре и признании компетентным инженером?

4) Если бы я был автомобилем из железа и стали, а не автомобилем из плоти и крови, которым я являюсь на самом деле, мог бы я получить лицензию для себя как шофера, чтобы безопасно управлять собой, основываясь на моих собственных знаниях.

5) Если бы я владел ценным скотом, взял бы я на работу батрака или конюха, даже при такой низкой заработной плате, как пятнадцать долларов в месяц, кто знал так мало о правильном кормлении моих животных, как я знаю о правильном кормлении себя и своих детей?

6) Должен ли я нанять такого невежественного помощника для моего скота и поймать его, когда он беспокоит их во время кормления и торопится с ними вдали от их кормов, чтобы запрячь их на работу, разве я не арестовал бы человека за жестокое обращение с животными? И все же именно это обычно делают с детьми!

7) Понимаю ли я, насколько важно учиться в достаточной степени удовлетворяет требованиям экономичного и здорового питания, чтобы я мог избежать угнетающих и изнурительных эффектов неправильного питания.

8) Как я могу с религиозной точки зрения «попросить благословения» на пищу, а затем сразу же согрешить, обращаясь с ней в манере, противоречащей естественным требованиям?

9) Если чистота стоит рядом с благочестием, разве для меня уважительно пренебрегать своим правильным кормлением способом, который, как я знаю, может вызвать гнилостные выделения из-за несварения желудка, и это может вызвать смертельную болезнь?

10) Не могу ли я позволить себе хотя бы 1:48 своего времени для тщательного кормления своего тела способом, который, как известно, способствует физическому здоровью, умственной проницательности, твердости характера, приятной умеренности. сексуальной энергии, без болезненных ощущений. Фактически, общая респектабельность и эффективность?

Если должным образом продумать логические ответы на вопросы, могут ли они показаться достаточно важными, чтобы их запомнили и уважали как «Десять заповедей питания»?

Йельский тест, представленный здесь профессором Читтенденом, показал возможность полноценного питания в соответствии с требованиями экономного питания от 24 до 26 минут в день, что менее, чем одна сорок восьмая часть суток. Новичкам в практике бережного обращения с едой может потребоваться больше времени, но, как бы то ни было, оно того стоит. Небольшой уход в течение короткого периода времени установит правильную привычку, и тогда больше не потребуется утомительного внимания или необычного времени для достижения совершенно здорового питания.

Психология питания

Аппетит, внимание, оценка

Нормальный аппетит проявляется в желании съесть какую-то определенную простую пищу, сопровождающуюся «поливом рта». Ложный аппетит – это общее недовольство тела, не поддающееся определению. Это часто выражается в «полном отсутствии» или в желании желудка и требует чего-то. Что-нибудь, чтобы подавить дискомфорт от настоящего или недавнего несварения желудка. Это похоже на жажду, которая следует за потреблением излишка спиртного. Игнорируйте ложный аппетит и дождитесь восстановления нормального аппетита. Это произойдет, как только естественные силы проведут ремонт организма и потребуются дополнительные материалы. Разумное и спокойное восстановление аппетита, никому и никогда не вредило. Никто и никогда не умирал от голода из-за отсутствия аппетита. Большинство человеческих недугов возникает из-за форсирования аппетита, предвкушения аппетита, злоупотребления аппетитом в той или иной форме.

Аппетит – важнейший фактор в питании. Эта оценка основана на данных, более полно представленных в различных приложениях, но мера его важности может быть кратко указана следующим образом: в нормальном состоянии аппетит является прекрасным индикатором потребности организма в питательных веществах и воде, как по количеству, так и по химическим элементам, необходимым в данный момент.

Аппетит – это порождение разума, которое не связанное с какой-либо причиной. Его можно так же легко изменить с ненормального на нормальный путем внушения. Как и сам ум, и он не похож на твердое тело, форма или привычка которого вылеплены по шаблону. Тот, кто хоть раз испытал на вкус несвежую устрицу и с тех пор ненавидит устрицы, подтвердит это утверждение относительно капризов аппетита.

Аппетит можно легко понять и прочитать, а степень его удовлетворения можно понять простым вниманием и изучением в течение короткого периода (смотри профессор фон Сомерен).

Внимание необходимо для создания оценки, которая абсолютно необходима для стимуляции секреции и оттока желудочного и других пищеварительных соков (смотри профессор Павлов).

Гнев или иное сильное движение души, беспокойство, или любые пессимистические состояние духа останавливают пищеварительную деятельность и вызывают расстройство желудка (смотри Каннон).

Воспитание ума следует начинать с его применения для отбора (посредством нормализации аппетита) питательных веществ для организма и продолжать помогать пищеварению правильным мышлением. Очень легко развить спокойствие и защититься от удивления, шока и гнева, если тщательно следить за питанием тела. Тело и дух человека прекрасно взаимно дополняют друг друга, и они необходимы один для другого, чтобы воспитать человека.

Механика и химия физиологии питания

Ротовое пищеварение

Обработка пищи во рту позволяет, помогает и заключает в себе смешивание пищи со слюной. Такая обработка переваривает пищу и подготовляет ее к окончательному пищеварению. Единственная наша обязанность по отношению пищеварения – это механическая обработка пищи во рту. При соблюдении условий, указанных в предыдущей главе, то есть при нормальном аппетите, внимании и оценке пищи, тщательная механическая обработка пищи во рту обеспечивает прекрасные результаты. Все это хорошо изложено в приводимых далее статьях доктора Генри Кемпбелла о жевании.

Обратите внимание на тщательную обработку жидкой и твердой пищи во рту, жуйте пока у вас не появится непреодолимый глотательный импульс. Этим вы добьетесь великолепных результатов и денежной экономии, а, главное, будете совершенно здоровы. Вы должны попытаться, по крайней мере.

После небольшого упражнения вы увидите, что это совсем не скучно. Напротив, у вас разовьется вкус и дает вам такое наслаждение, которое необходимо испытать, чтобы его представить.

Далее я даю указания, как научиться понимать свой аппетит, как развить внимание и как надо жевать и глотать. Сначала, в конце концов и все время старайтесь знать наверняка, что вы, действительно, голодны, а не старайтесь удовлетворить ложный аппетит. Если у вас еще не появился настоящий аппетит, который удовлетворяется простым хлебом, то дождитесь его появления. Особенно остерегайтесь позыва на еду ранним утром. Дождитесь прихода заработанного, заслуженного аппетита, хотя бы вам пришлось дожидаться до полудня, a затем жуйте, кусайте, ощущайте вкус всего, что едите и пьете. Только вода не требует напряжения органов вкуса, ибо она без вкуса.

Проделывайте все это не только пока пища под влиянием слюны превратится в жидкость средней или щелочной реакции, но до тех пор, пока все пережеванное вещество не переместится в заднюю часть ротовой полости и не возбудит там непреодолимый глотательный импульс. Проглотите только часть пережеванной пищи, которая возбудила глотательный импульс и продолжайте пережевывать остаток, хотя бы он уже превратился в жидкость. Делайте так пока не пережуете все, что у вас во рту. Никогда не проглатывайте насильно то, что инстинкт велит вам выплюнуть. Лучше заранее освободиться от этого, чем подвергать желудок опасности.

Молоко и прочие жидкости прихлебывайте, держите их во рту, пока не исчезнет вкусовое ощущение. Делайте так, как поступают дегустаторы вина. Они никогда не пьют вина, но извлекают из него все удовольствие, которое оно способно доставить. Потягивать и извлекать весь вкус из жидкостей, пережевывать и наслаждаться вкусовыми ощущениями твердой пищи скоро входит в приятную и полезную привычку.

Что мы, живем чтобы есть, или едим чтобы жить? Отчего не делать как указано?

Совершенное окончание пищеварения

Нормальный вид человеческих отбросов

Во-первых: у детей после прорезывания зубов и перехода на твердую пищу и у подростков, твердые отбросы не должны издавать дурного запаха, их должно быть очень мало, они должны выделяться в виде маленьких катышков или отдельных, или скатанных вместе. Они не должны пахнуть ни тотчас по выходу, ни потом, должны быть совершенно асептичные, не ядовитые, должны выходить совершенно свободно из заднепроходного отверстия, так что по их выходу ничего не остается ни для вытирания, ни для мытья. В кишках взрослых и пожилых людей при нормальном пищеварении твердые отбросы могут накапливаться в таких количествах, что опорожнение их будет происходить от двух раз в неделю, до одного раза в две недели, в зависимости от возраста, деятельности и т. д., но ни в коем случае они не должны иметь скверного вида и запаха.

Во-вторых: Нормальное суточное количество твердых отбросов в среднем, на человека живого веса в 140 фунтов (63,5 килограмма), не должно превосходить 56,70 граммов. Во время пробного испытания были получены вдвое меньшие средние величины.

В-третьих: Отсутствие запаха, полнота, легкость и чистота выделения твердых отбросов – это единственный показатель здорового состояния толстых кишок. Частота их удаления не играет никакой роли, количество их тоже не важно, но, если они воняют, то это признак расстройства, вредного напряжения организма и опасности.

Нормальный человек – это опрятное существо, его выделения не имеют отвратительного запаха. Для суждения о правильности или отклонения от нормы должно руководствоваться этим показателем, запахом твердых отбросов. Отчего скотные дворы с массой навоза не имеют оскорбительного запаха, в то время, как открытые отхожие места одинаково отвратительны для людей и животных и отчего они являются рассадником всевозможных болезней?

От лихорадки, зародившейся в гнилых каловых массах, во время Бурской войны, умерло больше людей, чем от какой-либо иной причины. Гниющие каловые массы одинаково опасны во время их нахождения в кишках.

В-четвертых: Скверно пахнущие твердые отбросы – это лучшее доказательство, что за пищеварением не следят. Каждый человек должен научиться читать бюллетень своего здоровья по виду своих твердых выделений. Во время акта выделения человек должен сидеть на корточках. Сидеть во время этого акта на современном стульчаке, все равно, что стараться пропустить полужидкое вещество сквозь зажатую резиновую трубку.

Здоровые человеческие твердые выделения не более противны по виду, чем сырая глина и запах их не сильнее, чем у горячего бисквита.

Предисловие к изданию 1906 года

Со времени написания предисловия к изданию 1903 г. было достигнуто весьма многое в деле реформы питания. Профессор Читтенден издал свой доклад об опытах в Йельском университете. Их результаты были признаны научным миром всего света за нечто в высшей степени убедительное. Самые важные санитарные комиссии всего света в настоящий момент желают применить на общую пользу новые методы питания таким способом, результатом которого явится благосостояние стран и значительные сбережения для плательщиков налогов. Один член правления самой важной из этих комиссий, вот уже два года, как живет по новому методу питания.

Азбука питания

Таблица разделения труда в лаборатории пищеварения

Первое. А.

Духовная среда и умственное развитие направляют:

Аппетит – чтобы выбрать пищу для пищеварения

Внимание – чтобы подготовить ее к пищеварению

Суждение и оценку – чтобы помогать пищеварению

Совершенно необходимо обеспечить себе обильное выделение и приток пищеварительных соков (смотри Павлов и Кеннон)

Второе. Б.

Ротовое пищеварение и обработка во рту отвечают:

Механическую (зубы) – тщательность подготовки пищи к усвоению.

Химическую (слюна) – тщательность подготовки пищи к усвоению.

Совершенно необходимо заручиться безупречным пищеварением и устранить загнивание пищи в кишечнике, причиняемое разложением под воздействием бактерий (смотри Кемпбелл и фон Сомерен).

Промежуток между Б и В азбуки питания заполнен не зависящей от нашей воли работой природы в течение остальных сорока семи сорок восьмых части суток, когда природа сама проводит пищу через подлежащую ее ведению часть пищеварительного тракта.

Третье. В.

Конец пищеварительного тракта и окончание химической кухни пищеварения. Каждый уважающий себя человек тут может узнать, как прошли его работы под литерами А и Б и насколько хорошо он в своих личных интересах сделал одну сорок восьмую часть общей работы организма, зависящей всецело от него. Его предположения о реформе формулированы на основании личного опыта, вполне подтверждающие доклад профессора Читтендена и мой личный опыт.

В миссионерском земледельческом колледже около города Нэшвилл, штат Теннесси, где студенты оплачивают свое учение и содержание работой на ферме, был поставлен опыт нового питания, продолжавшийся шесть месяцев. Результат – это сбережение примерно половины расходов на пищу, отсутствие заболеваний, увеличение энергии, силы, выносливости и полное признание моих теорий питания.

В течение трёх лет многочисленные отделы Батл-Крикского санатория, рассеянные по всему свету, где служат более 800 человек, постоянно увеличивают доводы в пользу действительности флетчеризма. Не проходит месяца без письма профессора Келлога ко мне с новыми подтверждениями правильности моих воззрений и указаний. В течение последних двух лет я получил свыше 1000 писем с выражением одобрения и с описаниями полученных поистине чудесных результатов. Письма эти написаны людьми, выдающимися в самых разнообразных направлениях – врачами, теоретиками и практиками, артистами, деловыми людьми, литераторами, атлетами, рабочими и работницами, в целом, представители почти всех видов труда.

Один из докторов, лечивших покойного английского короля, про которого тот сказал, что «он великолепный доктор, но плохой придворный», сам следует указаниям нашей книги и предписывает то же самое своим клиентам.

История развития. Идеи и доказательства

Общий вывод из предыдущего на основании месячного опыта, приводимого самим экспериментатором

Общий принцип экономного питания прост и практичен. Он не предписывает нам, чему мы должны следовать, какой-либо назначенной диете или отказаться от какой-либо пищи. Он только требует бросить наши сегодняшние привычки и убеждения и попытаться ввести в нашу ежедневную жизнь придуманную мысль.

Ешьте, что вам хочется, но не более, чем хочется. Раньше у вас была эта привычка. Наблюдайте, чтобы каждый кусок пищи был тщательно пережёван и смешан со слюной прежде, чем он попадет в желудок. Желудок не может исполнять работу, возложенную на рот и на слюнные железы. Желудок будет бороться с тяжестью, которую вы навалили на него, но несмотря ни на какие его страдания все же наскоро пережеванные куски пищи останутся непереваренными. Они засорят кишечник и помешают здоровому пищеварению.

Аппетит – это указатель потребностей тела. Если вам хочется картофеля – это показывает, что ваше тело нуждается в крахмале, который слюной переводится в раствор, но не может быть переварен желудочным соком. Таким же способом указываются и иные потребности тела. Потрудитесь спросить ваш аппетит, вместо того, чтобы есть что угодно, только потому, что это стоит перед вами. Аппетит закроет кран, как только вы наелись, если только вы предоставите ему возможность сделать это.

Скажем, что вы располагаете только ограниченным временем для еды. За двадцать минут вам не съесть вашего обычного завтрака. Ешьте меньше. Количество пищи, которое вы можете сесть, тщательно пережевывая в течение двадцати минуть, даст вам больше питания и поддержит вас лучше, чем двойное количество, наспех брошенное в желудок на манер того, как набивают мешок.

Отчего множеству людей надо принимать лекарство часов в одиннадцать утра? Потому что за утренним завтраком они перегрузили свой желудок, но вместо того, чтобы получить питание, они принудили свой растянутый желудок работать полным ходом, чтобы перетереть непереваренные куски в клочья, которые могли бы хоть пролезть через кишечник, только бы не убить человека. Наконец, наступает время, когда желудок отказывается от такой работы, приходит несварение, а иногда и еще хуже – тиф или иное бактерийное заболевание.

Отчего вы больны после сладких кексов? Потому, что не перевариваемый желудком тростниковый сахар попадает в желудок. Чтобы усвоить сахар необходимо предварительно обработать его слюной. Стоит тростниковому сахару попасть в желудок, он получает кислую реакцию и вредит пище, уже находящейся в желудке.

Если бы вы жевали и обслюнили пирожное, как следует, тогда тростниковый сахар под влиянием слюны перешёл бы в усвояемый виноградный сахар и все обстояло бы благополучно. Отчего полным субъектам противопоказано есть крахмалистую пищу? Экономное питание не запрещает ее. А потому что наскоро проглоченный картофель, когда аппетит не хочет его, дает организму избыток крахмала, а крахмал производит жир. Но, если ваш аппетит хочет картофеля, то вы пережевываете его должным образом и едите только столько, чтобы удовлетворить аппетит. Тогда организм поглощает все и для жира ничего не остается. Следуя этому принципу, получаем такое явление. Та же самая пища, правильно принятая у одного человека, вызовет увеличение веса, а у другого – уменьшение просто потому, что правильно работающий желудок доставляет жизненным органам ровно столько материала, чтобы сделать человека таким, каким он должен быть от природы. Если природа имела в виду сделать его легким, то экономное питание не сделает его тяжёлым. Если ему предопределено быть с сильной мускулатурой и тяжёлым – вес его не убавится. Но в любом случае он будет наслаждаться прекрасным здоровьем и жирным не будет.

Задумывались ли вы, почему атлетам необходима тренировка? Чтобы воспользоваться своей силой, они должны затратить насколько недель или месяцев, чтобы выйти из противоестественного положения, в которое они попали по своей вине. Всякий живущий согласно простым требованиям экономного питания, находится все время в самых лучших условиях, ему нечего преодолевать.

Экономное питание – это не лишение, a удовольствие. Жевание и осложнение, как следует, дают вашему чувству вкуса такое гастрономическое наслаждение, какого у вас раньше не было. Если вы пьете – попробуйте ослюнить как следует маленький глоток вина, но это должно быть хорошее вино, потому что проба эта серьезная. Маленький глоток удовлетворит вас больше, чем целый стакан, вылитый в вас обыкновенным способом.

Профессиональный дегустатор чая проделывает это, когда пробует чай. Он не пьёт чая, так как если выпить, то разрушит этим вкус напитка. Любой дегустатор скажет вам, что, поступая, теперь таким способом, он получает от чая несравненно больше удовольствия, чем прежде, когда он пил, как все. То же самое говорят и дегустаторы вина. Эти люди приняли такой способ не ради здоровья, а ради коммерческого дела. Но неужели для них коммерция выше собственного здоровья, счастья и даже самой жизни?

Не забавно ли, что современный средней человек до такой степени невежественен относительно своей машины, снабжающей его всей его дееспособностью, от которой зависит каждое его действие? Могли ли бы вы ответить, если бы вас спросили, для чего вы ели в последней раз?

на ваше тело, как на машину. Взяли ли бы вы себя самого к себе самому, как опытного механика, по испытанию своих собственных знаний? Взяли бы вы к себе шофёра для вашего автомобиля, который знал бы так мало о механизме и потребностях автомобиля, как вы, относительно вашего собственного желудка?

Однако, что же важнее?

А если бы у вас был ценный скот, доверили ли бы вы его рабочему или скотнику, который знает столько же о кормлении скота, как вы о вашем собственном питании или о питании ваших детей?

Думали ли вы, отчего ваши испражнения такие отвратительные и вонючие? Просто оттого, что непереваренная пища, которая должна была быть пережевана, как следует, чтобы доставить питание телу, выброшена желудком в кишечник и перегнивая там, производит отвратительную нечистоту.

Если дохлая корова, валяется на дороге, то оттуда ее уберут прежде, чем она начнёт разлагаться и сделается ядовито опасной. Однако, на сколько было бы безопаснее оставить ее гнить там, чем класть куски ее в ваш желудок и там допускать их разложение?!

Иными словами – пища сотворена для того, чтобы можно было извлечь из неё все ее питательные вещества, а, когда вы извлекаете только часть этих питательных веществ, вы опоганиваете ваш желудок и рискуете заразиться.

Я указываю на эти факты, чтобы повлиять на читателя так, как они на меня повлияли.

Экономное питание – это не гаерство, не пустяки. Это просто призыв к самоанализу и самообучению в самом важном жизненном вопросе, какой только существует в мире, ибо от совершенного питания зависит не только здоровье, но сила, мыслительные способности, нравственность, привлекательность, счастье. Словом – это вся жизнь человека.

Первое научное признание принципов экономного питания

Осень и зиму 1900 года я и доктор фон Сомерен посвятили опытам вместе с профессора Леонарди, который в течение 12 лет занимает кафедру химии в Павийском университете. Весной и осенью 1901 года мы продолжали наши исследования в австрийском Тироле и много лазили по горам и ездили на велосипеде.

Доклад профессора фон Сомерена привлёк внимание сэра Майкла Фостера, профессора физиологи в Кембриджском университете, постоянного почётного председателя международного конгресса физиологов.

Профессора Фостер списался с фон Сомереном и нас обоих пригласили на заседание конгресса в Турине, где профессор Ван Сомерн представил технические тезисы вероятных причин получаемой экономии и продемонстрировал процесс бессознательного проглатывания пищи, подвергшейся переходу в жидкость и предварительному перевариванию во рту.

Мы получили приглашение быть на заседании конгресса в Кембридже и там, под руководством доктора Ф. Гауланд Хопкинса, были произведены испытания на азот и бактериологические исследования в связи с анализами азота, под руководством доктора Ноталла.

Отчёт о химико-физиологических опытах помещён в заметке профессора Фостера. Бактериологические исследования не были доведены достаточно далеко, чтобы дать материал для научного доклада, вследствие затруднений, существовавших в то время для получения достоверных данных.

Был ли прав Луиджи Корнаро?

Доклад физиологической секции Британской Медицинской Ассоциации, представленный в августе 1901 доктором Э. Ф. Сомерном

Господин Председатель и Милостивые Государи. Я врач практик, вот почему я с волнением и извинениями выступаю перед собранием вашей секции. Следующие причины заставили меня появиться здесь: во-первых, я полагаю, что до сих пор не знали о существовании глотательного рефлекса, а он очень важен, так как имеет большое значение для здоровья, как в смысле предохранения от заболеваний, так и в смысле обмена веществ. Во-вторых, потому что любая теория, обещающая уменьшить болезни и страдания, как предлагаемые ныне, заслуживает рассмотрения здесь, раз она основана на возможной физиологической функции. И, третья причина, почему я нахожусь в этом собрании – это мое желание получить вашу просвещённую помощь в рассмотрении теории, которую я только в необработанном виде мог установить в моей лаборатории.

Британская Энциклопедия говорить, что Луиджи Корнаро (1467–1566 гг.) был венецианский дворянин, прославившийся своими трактатами об умеренной жизни. Вследствие бесчестности своих родственников он был лишён своего звания и был принуждён удалиться в Падую, где и дошёл личным опытом до знаний о пище и общем режиме, который он детально представил в своих трактатах. В юности он вёл невоздержанный образ жизни но, после тяжёлой болезни перенесенной им, когда ему было сорок лет, он, по совету врачей, начал постепенно уменьшать количество пищи. Долгое время он довольствовался 12 унциями (335 граммами) твердой пищи и 14 унциями (392 граммами) вина, но затем он еще уменьшил свой дневной рацион и нашел что для поддержания сил ему не надо более белковой пищи, чем одно яйцо в день. Он так свыкся с этой простой диетой, что, когда ему было уже 70 лет и он попробовал прибавить к своему рациону только 56 граммов – он чуть не умер. В возрасте 83 лет он написал трактат «Верный и надежный способ достичь долгой и здоровой жизни». После этого труда последовало еще три на ту же тему, когда Корнаро было 86, 91 и 95 лет. Адиссон в журнале «Спектэтор» № 195, писал, что они «написаны с таким чувством радости жизни, так религиозно и с таким здравым смыслом, какие только можно ожидать от воздержанного и трезвого человека. Корнаро умер в возрасте 98 лет. Некоторые говорят, что он дожил до 103 лет».

Был ли прав Луиджи Корнаро? Не пользовался ли он каким-нибудь неизвестным нам физиологическим процессом, значение которого он не подозревал? Чтобы дожить до преклонных лет не должны ли мы, как он, сократить количество пищи до минимума, требуемого природой?

Вне сомнения, мы все едим гораздо более, чем в состоянии использовать. Какими способом мы можем точно определить необходимое количество? Инстинкт должен был бы руководить нами, но, ненормальный аппетит часто сбивает нас с толку. Природа прекрасно исполняет свои задания, если повиноваться ее законам.

Болезнь – это следствие нарушения законов природы. В чем же именно мы не повинуемся ей? Мы живём не тем, что едим, a тем что перевариваем, тогда как же можно считать нормальными присутствие непереваренной пищи в отбросах пищеварения?

Нам, врачам практикующими в Европе, постоянно приходится иметь дело с такими случаями. Приходит пациент и сам заявляет, что у него подагра, ревматизм или диспепсия. Спрашиваешь симптомы, исследуешь, назначаешь ему диету и узаконенную бутылку лекарства. Когда пациент уже собирается уходить мы говорим ему, что надо же пользоваться и зубами, и слюной. Через некоторое время он опять является к вам или все в том же состоянии, или в еще худшем, а, может быть, и в несколько лучшем. Если ему лучше, то улучшение остается все время, пока вы его пользуете, a затем оно пропадает, как только пациент возвращается к своим прежними привычкам. Если в положении не произошло изменения, или оно ухудшилось, то мы пробуем и то, и другое, пока не махнём рукой и не пошлём к специалисту по таким болезням. Очень может быть, что вследствие возобновившейся надежды пациент испытывает временное улучшение, но, в конце концов, к несчастному опять возвращаются все его страдания и, если он человек состоятельный, мы посылаем его в странствование по всем бесчисленным курортам всей Европы, а он по очереди пробует, остается удовлетворенным, a затем проклинает все эти источники и купания одно за другим.

Очевидно, что-то неладное в образе жизни подобных больных. Конечно, природа не имела в виду, чтобы человек постоянно жил на специальной диете и возился с бутылками лекарств. Не было у него желания также заставлять его колесить по всей Европе и пить всевозможный слабительные и прочие минеральные воды.

Хотя, быть может, и рано еще говорить совершенно уверенно, но, кажется, у человека есть сторож, на которого можно спокойно положиться и избавиться от результатов дурного питания. Кажется, что в глотке и в глубине рта стоит некто указующий нам, как, что и когда именно мы должны глотать. Мы отучили этого некто указывать нам, отучили, приобретя в детстве или в юности привычку есть слишком быстро.

В ноябре прошлого года, господин Горацио Флетчер, писатель, американец, живший в то время в Венеции, обратил мое внимание на интересное открытие. Сама глотка у него сжимается, и он не в состоянии проглотить пищу, если она не пережевана как следует. Он указал, что это явление обнаружилось у него после того, как он приучил себя совершенно пропитывать твердую и жидкую пищу слюной до потери первоначального вкуса пищи. Требовалось употреблять усилие, чтобы проглотить безвкусный остаток, глотка отказывалась глотать его. Далее он сообщил мне, что благодаря этой привычке он вылечился от двух хронических болезней, из-за которых страховые общества отказывались принимать его на страхование вследствие этих болезней. Вес его снизился с 93 до 75 килограммов. Он не отказывает себе ни в чем, ест пока хочет и сколько хочет. Последнее три года он ничем не хворал.

После своего излечения он беспрепятственно был застрахован обществом, a последней осмотр указал, что здоровье у него для его лет является необычайно хорошим. Будучи вполне свободным человеком, он затратил три года жизни на исследование причины выздоровления, проделывал опыты над другими и, в поисках за решением вопроса, изъездил всю Америку и Европу, пока не очутился у нас в Венеции и не встретился со мной. Он напечатал свои исследования в книге под названием «Новый обжора или гурман». Отчёт об этой книге был помещен в «Ланцет».

Почти целый год я производил опыты над собой и другими, прописывая различную диету и пришёл к заключению, что пища дает различный эффект питания и действует на организм более, в зависимости от того, как мы едим ее, чем от того, каков ее состав. Увидев это, я сразу перешёл на указанную систему.

Через шесть недель я заметил, что горло перестало пропускать через себя несовершенно приготовленную пищу и что такая пища автоматически возвращается из задней части рта впереди, то есть, в направлении противоположном обычному движению пищи во рту. Совершается это непроизвольным сокращением мускулов, хотя их возможно заставить насильно проглотить пищу.

Вот, что происходит. Пища по мере того, как она пережевывается, медленно передвигается вглубь рта, собирается у входа в глотку и остается в соприкосновении со слизистой оболочкой, где заложены органы воспринимающие вкусовые ощущения. Когда пища подверглась надлежащему превращению под влиянием слюны, она получает разрешение пройти через глотку и происходит совершенно бессознательный акт проглатывания. Если ее слишком быстро перевести в глоточное пространство, то есть, раньше, чем она совершенно обработана слюной, совершается вышеописанный акт выбрасывания пищи непроизвольным мускульным сокращением. Процесс этого рефлекторного мускульного сокращения таков. Конец языка непроизвольно останавливается позади основания нижних резцов под действием подъязычных мускулов. Конец языка, таким образом, становится, как бы точкой опоры. Нижние и средние волокна этих мускулов при содействии кинжаловидных мускулов поднимают подъязычную кость, расправляют язычно-подъязычные складки и то, что заключалось между этими складками проталкивается из глотки вперёд. Глотка же сжимается вследствие сближения сагиттальных мышц и верхней сжимающей мышцы.

Язык, переднезадний глоточный свод, нёбо и кинжаловидные мускулы с боков приближаются к глотке, затем по очереди к мягкому и твердому нёбу и, таким способом, содержимое заключавшееся в язычно-подъязычных складках проталкивается в переднюю часть рта, для дальнейшего превращения под влиянием слюны.

Я употребляю слово «превращение», потому что любая пища без исключения, в том виде, как ее подают к столу, имеет кислую реакцию на лакмус. Описанное рефлекторное движение мускулов бывает у меня от пяти до десяти раз в течение пережевыванья каждого куска пищи, в зависимости от ее количества и вкуса.

Каждый раз, когда это случается, возвращенная пища еще сохраняет кислую реакцию, в то время как пища, пропускаемая через горло уже пробрела щелочную реакцию.

Слюна, истекающая из органов вкуса, кажется, имеет более сильную щелочную реакцию чем та, которая появляется под влиянием только механического воздействия жевания, не сопровождаемого вкусовыми ощущениями. Было установлено, что истечение слюны прекращается, как только пропал первоначальный вкус пережевываемого комка пищи, тогда же прекращается и превращение под влиянием щелочи. Фибрин, хрящи, соединительнотканные вещества, корка черствого хлеба и растительная клетчатка очень тщательно отделяются языком и ротовыми мускулами и выбрасываются из глотки. Проглатывание этих веществ требует искусственного усилия над мускулами, а это не естественно.

Первоначально взрослый человек не был приспособлен к жидкой пище. Отсюда следует, что все жидкости, имеющие вкус, такие ка суп, молоко, чай, кофе, какао и алкоголь во всех видах, необходимо обрабатывать таким же способом, как и твердую пищу. Их надо держать во рту, медленно перемешивая языком, пережевывать их вертикальными движениями челюстей, пока не пропадет вкус. Вода не имеет вкуса и, поэтому, она свободно проходить в глотку.

Для объяснения указанного явления существует такая теория. Глотка позади языка, надгортанный хрящ короче, слизистая оболочка, в которой заложены концевые органы, воспринимающее ощущение вкуса и бородавки, находящаяся у корня языка (кстати, до сих пор еще неизвестно, почему они так размещены) – все эти поверхности скоро привыкают к соприкосновению с пищей, совершенно ощелоченной слюной и вследствие этой привычки они отказываются от соприкосновения с пищей кислотной реакции, отбрасывая такую пищу посредством мускулов, заложенных под этими поверхностями.

Это явление не следует смешивать с изредка наблюдаемыми явлениями отрыгания и пережевыванья жвачки. В нашем случае пища не проглатывается и не проводиться куда-либо, откуда она могла бы быть отрыгнута. Восемьдесят один человек различных национальностей и различных классов общества, которых мы изучили, теперь обладают способностью сознательного управления своими рефлексами. Рефлексы быстро приходят в свой естественный вид у всех, кто серьезно и терпеливо вырабатывает в себе привычку, которая сначала кажется только пересыщением пищи слюной.

Выражение «жуйте хорошенько» не сходить у нас с языка, но оно пустой звук для лица, страдающих от дурного питания и усвоения, особливо если у них либо мало, либо вовсе нет собственных зубов. Я беру на себя смелость утверждать, что диспепсия и все происходящие от нее болезни, исчезнут, если удастся заставить больных жевать пищу до потери ею вкуса, пока она не начнет проглатываться автоматическими движениями.

Краеугольным камнем жевания, кажется, служит превращение кислотной реакции пищи в щелочную прежде, чем пища перейдет в следующие отделы пищеварительного тракта, где она опять приобретет сначала кислую, а потом опять щелочную реакцию.

Во время первых месяцев жизни ребенка, пока у него еще не выделяется слюна, природа устроила так, что пища ребенка, выделения молочных желез, сама имеет щелочную реакцию. Единовременно с прорезыванием зубов начинает выделяться слюна, чтобы ребенок имел возможность есть разнообразную пищу.

Общее выделения слюны зависит от большого спроса на нее и чтобы поддержать выделение слюны, необходимо предъявлять усиленный спрос на нее. Как раз в это время дети начинают привередничать, спрос на слюну уменьшается, отсюда и наблюдается ослабление деятельности слюнных желёз, ослабление питания и всего организма.

А, В, С, D были посажены исключительно на молочную диету. A пил молоко обычным способом и по истечению трех дней начал просить прекратить опыт, вследствие появившегося отвращения к однообразной пище. В, С, D продолжали опыт еще в течение семнадцати дней. Они смешивали молоко со слюной, но в различной степени: В – менее всего, D – более. У D твердых отбросов было меньше, чем у прочих, хотя он пил молока больше чем С, а у С их было меньше, чем у В.

Нельзя ли вывести из этого, что усиление ослюнения даже не крахмалистой пищи вызывает ее лучшую перевариваемость и усвояемость? Каждый из них пил молока, сколько хотел. D пил больше всех, но не свыше двух литров в день. Живой вес субъектов после обычного внезапного уменьшения при переходе на эту диету затем все время оставался без малейших изменений вплоть до конца опыта. В, С, D наслаждались диетой, но потом начали чувствовать все увеличивающееся ее однообразие.

Уже в семнадцатом столетии, когда явление превращения в организме вещества в энергию еще не было понято, самый факт его существования уже был известен. Уже знали, что легкие, почки, кожа и кишки выделяют из организма вещества, отслужившие свой службу, знали, что вредно задерживать их в организме. Состав этих веществ был неизвестен, но уже существовали наблюдения, показывающие, что несмотря на увеличение количества, веса пищи, вес тела остается неизменным, иными словами, что удерживается состояние полного равновесия питания.

Помещенная ниже таблица содержит резюме двух опытов, из которых видно, что два субъекта приблизительно одинакового веса, удерживали состояние полного равновесия питания при питании различными количествами пищи тождественного состава. Субъекты для опыта были: лаборант доктора Снайдера из лаборатории департамента земледелия С. А. С. III.[4] и я. Первоначальный опыт был поставлен с целью определить относительную перевариваемость различных видов пищи – картофеля, яиц, молока и сливок.

Лаборант доктора Снайдера продолжал выполнять свой работу в лаборатории, а я играли в теннис, часа полтора ездил верхом, час или полтора у меня уходило на прогулки пешком и лазанье по горам. Кроме того, я много читал и писал. У обоих нас сохранилось совершенное равновесие между питанием и тратами организма, хотя я существовал всего только на три семнадцатых того количества твердой пищи, которое требовалось лаборанту.

И в этом случае, разве нельзя предположить, что лучшее усвоение и меньшая растрата пищи зависели от лучшего приготовления посредством пропитывания слюной меньшего количества пищи? Очевидно, также, что в моем случае кишечник, а равно и все тело вообще, испытывали значительно меньшее напряжение, когда им приходилось освобождаться всего только от 18,9 граммов безвредного сухого остатка, чем от 204 граммов влажного, разлагающегося, ядовитого вещества.

Естественной работе бактерий в кишечнике придавали большое значение, существовало даже предположение, что присутствие бактерий существенно необходимо для жизни. Недавно удалось доказать ошибочность этого взгляда, благодаря сложным и трудным изысканиям господ Нуталла и Тирфельдера. Они достали вполне доношенную морскую свинку посредством кесарева сечения, произведённого в строго асептической обстановке. Добытый детеныш был немедленно помещен в асептическую камеру, вентилировавшуюся фильтрованным воздухом. Свинок кормили стерилизованными молоком через час, в течение восьми суток.

Животные жили и благоденствовали, прирост их веса был тот же, что у здоровых контрольных свинок, живших в обыкновенных условиях. Микроскопические исследования в конце опыта показали, что в пищеварительном канале у них совсем не было, никаких бактерий не было возможности развести культуры бактерий.

Те же авторы распространили свои исследования и на растительную пищу, оказалось, что она тоже переваривалась в отсутствии бактерий. При этих условиях клетчатка оставалась неизменной. Отсюда они сделали вывод, что назначение клетчатки в растительной пище только придавать известную консистенцию пище, при которой она легко могла бы перевариваться (смотри Шеффер. Учебник физиологии т. I, стр. 465). Если бактериальное пищеварение не является необходимым для пищеварения у животных, то не происходит ли бактериальное пищеварение за их счет во вред организму?

Может ли действие микроорганизмов происходить без выделения токсинов и не поглощаются ли эти токсины кровью животного?

Мы знаем, что работа клетки определяется общими физическими условиями, в которых находится весь организм, то есть, она определяется доставкой кислорода и воды, обусловливается нервными импульсами и это всего важнее в данном случае качеством и количеством питания, доставляемого клетке. Питание это доставляется пищеварительными каналом.

Не отравляются ли даже те из нас, кто, по – видимому, наслаждается прекрасными здоровьем, медленно действующим ядом вместе с пищей, вызывая тем в каждой клетке своего организма усиленную непроизводительную работу для устранены действия яда?

Разве элементы крови, принужденные бороться с токсинами, заключающимися в плазме, не делаются от этого слабее и менее способными исполнять возложенные на них обязанности разносить питание и бороться с болезнями?

A разве жизнь наших клеток, а стало быть и наша, делается от этого и тяжелее и короче, чем она могла бы быть? Не уменьшило ли бы нашу заболеваемость устранение этих токсинов? Не предрасполагает ли присутствие токсинов к заболеваниям?

Когда установился глотательный рефлекс, микроорганизмы уже не могут попасть далее желудка. Там они разрушаются кислым желудочным соком, кислотность и количество которого возрастает под влиянием раздражения пищи его сильно щелочной реакцией. Как только устранены непереваренный вещества, микроорганизмы все еще существующее в кишках, мало по малу умирают, будучи лишенными пищи, а, со временем, могут и совершенно исчезнуть.

Таким образом, организм получает все меньше и меньше токсинов и этому надо приписать увеличение умственной энергии и улучшение состояния всего организма, прекращение болезненной алчности и жажды, прекращение противоестественного раздражимости половой сферы – все это замечено на опыте.

Все вышеописанное не целиком установлено оптимальным путем, но, отчасти, и по дедукции. Выводы сделаны на основании того, что выделения, прежде всего кишечника, а также и выделения почек и кожи, делаются совершенно асептичными и почти без запаха. Твердые выделения бывают густо покрыты слизью, они проходят через констриктор совершенно сухими и начисто. Ощущение чистоты может быть вполне оценено в этом случае, ибо здесь чистота и внутренняя, и наружная. Ветры в желудке прекращаются. Химически состав мочи изменяется весьма существенно, кроме того, она делается вполне асептичной. Уменьшается количество мочевой кислоты, солей хлора и значительнее всего наблюдается сокращение количества выделяющихся в моче ароматических сульфатов. Благодаря медленности процесса еды, обусловлены этим способом, насыщение наступает после превращения значительно меньшего количества пищи. Я полагаю, что, тщательно изучая себя, возможно выработать в себе инстинкт, регулирующий не только количество, но и качество пищи, необходимой для организма таким образом, что при действительно нормальном состоянии здоровья взрослого человека, инстинкт точно будет подсказывать количество и качество пищи, потребной для покрытия суточного расхода организма, a всякий излишек будет вызывает нездоровье.

Хотя при этом способе ощущается повышенное удовольствие от всякой пищи, изысканной и простой, и особенно увеличивается наслаждение от вина, однако количество еды и питья для полного удовлетворения аппетита значительно уменьшается и, в то же время, начинает тянуться к более простой пище. Для меня теперь самое вкусное это черный хлеб, яйца, коровье масло, сыр и сливки, вместе с небольшим количеством свежих овощей и очень малым – фруктов, все это составляет мой постоянную пищу. Стремление к более простой пище наблюдается у всех, кто добился рефлекторного глотания.

Благодаря меньшему количеству пищи и ее лучшему усвоению, количество испражнений уменьшается до того, что потребность является один раз примерно в пять или восемь дней.

Прямая кишка перестает быть резервуаром, вследствие чего прекращается геморрой и запоры. От этих причин уже с самого начала переход на такой способ еды изменяется вес тела и начинает приближаться к идеалу, установленному природой для данного человека.

Остается сказать еще только несколько слов. Не трудно указать на результаты опытов и наблюдений, но трудно было выработать в себе этот новый рефлекс, для этого нужны огромное терпение и сосредоточенная мысль. Привычки, внедрявшаяся в течение всей жизни не могут быть устранены в несколько дней или даже недель. Четыре недели – это самое короткое время, в течение которого удалось приобрести этот рефлекс и удалось это благодаря только тому, что за едой не было никаких разговоров, все внимание постоянно сосредоточивалось на том, чтобы пища оставалась во рту, пока не получит ясной щелочной реакции и пока весь первоначальный вкус пищи совершенно не исчезал.

В заключение, милостивые государи, я еще раз утверждаю, как факты ту истину, в которой вы можете убедиться на личном опыте, а именно, что в возрождении этого рефлекса и в постоянном пользовании им лежит основа истинного здоровья и упрочение условий обеспеченного питания. Здесь, вероятно, лежит возможность уничтожения двух главных факторов, предрасполагающих к заболеваниям – дурного усвоения и плохого питания. Может быть, между вами, как в Содоме и Гоморре, есть хоть несколько праведников питания, питающихся как следует и обладающих этим рефлексом – они наслаждаются здоровьем, но ни у одного из прочих нет того здоровья, которое вы могли бы иметь. Вы, прочие, подлежите той же каре, какая постигла Содом и Гоморру, вы преждевременно погибнете, вы сгорите от ненужного горения в ваших телах вследствие циркуляции токсинов в нашей крови продуктов непереваренной и разлагающейся пищи.

Я помню рассказ о цыганской лошади, которая околела, когда, только что привыкла, ничего не есть. Не говорите мне о ней, ибо я не думаю сокращать свой диету до такой степени, но имею в виду окончательную диету Луиджи Корнаро и уверен, что при условии такой спокойной жизни, как у него, она вполне достижима, вот отчего я и назвал мой доклад «Был ли прав Луиджи Корнаро?»

Я печатаю и распространяю этот доклад по двум причинам:

во-первых, чтобы возможно шире распространить его,

а во-вторых, чтобы получить возможную широкую помощь коллег в изучении этого вопроса.

Врач имеет важное и могучее терапевтическое средство в виде слюны его пациентов и в назначении постоянного использования этим лекарством – слюнным пищеварением. Если бы кто-либо из прочитавших настоящий доклад, пожелал задать мне какие-либо вопросы в связи с вопросом, то я буду рад. Мой адрес: 183, Calle del Capello Nero, Piazza San Marco, Venice, Jtaly.

Примечания издателя:

1. Правильность выводов, делаемых в настоящем докладе начинает подтверждаться многими специалистами. Один из них, знаменитый детский врач, утверждает, что дети следовали бы естественным потребностями при еде, если бы не искусственная пища, дурной пример и обучение.

2. Весь отчет о докладе, прочитанном в Парижском биологическом обществе 15 марта 1902 г. Максом Марквальдом из Крейцнаха под заголовком «Переваривание молока в желудке взрослых собак» сказано: «Такими образом, этими опытами подтверждаются опыты Г. Флетчера и фон Сомерена о важности продолжительного пережевывания». Это указание относится к пережевыванью и ослюнению жидкости. Оно наводит на мысль о возможных причинах нестойкого или плохого пищеварения у человека.

Опыты в Кембридже

В связи с докладом об опытах в Кембридже, я желаю высказать благодарность доктору Ф. К. Гопкинсу, заведующему лабораторией физиологической химии при Кембриджском университете, доктору Г. X. Ф. Нуталлу, заведующему бактериологическим отделом патологической лаборатории, и господам С. У. Колю, Р. Барресу и доктору Г. Хиггинсу, как за лабораторную работу, так и за то, что они сами послужили субъектами для исследования. Трудно даже сказать, как много я обязан доктору Хиггинсу. С самого первого раза, как мы встретились в Кембридже, он принялся за рассмотрение этого вопроса и способа его приложения на пользу человечества. У него врожденный альтруизм, еще не разбитый разочарованиями. Хороший доктор он сам посвятил себя службе больному человечеству, и его вдохновенная работа на этом высоком поприще явилась прекрасной движущей силой, опирающейся на его врожденное стремление ко всему хорошему. Выгода опытов доктора Хиггинса, когда он старался овладеть искусством экономного питания, описаны им самим в новом издании книги «Обжора или эпикуреец», случайно вышедшем в свет одновременно с этой книгой.

Когда мы были в Кембридже, доктор Хопкинс и господин Кольт только что напечатали свое исследование в «Английском журнале физиологии» о методе выделения триптофанного элемента из молекулы белка. В триптофане они нашли вонючие индол и скатол, от которых зависит отвратительный запахи гниющего белка. В испражнениях субъектов, служивших для опытов нашей комиссии исследования экономного питания, эти вонючие вещества не были найдены. Возник еще один вопрос – исследование причин загнивания человеческих отбросов при условиях обычного небрежного пищеварения, а равно и причинах отсутствия загнивания – при тщательном ротовом пищеварении. Укажу как интересный факт необычайной усидчивости, необходимой при научных исследованиях: господа Хопкинс и Коль разыскивали в течение 14 месяцев, триптофановый элемент, после того, как они узнали, где его надо искать. Изолированный триптофан, имеет вид серебра, но не его стоимость.

Горацио Флетчер

Вопросы человеческого питания

В 1901 году доктор Эрнст фон Сомерен представил доклад сперва Британской медицинской ассоциации, а затем конгрессу физиологов в Турине. Доклад рассматривал опыты, предпринятые по инициативе господина Горацио Флетчера. Опыты показали, что на процессы питания организма глубокое влияние оказывает предварительная обработка пищи во рту и что применение некоторых способов еды представляет огромные выгоды. Суть этого специального метода, говоря вкратце и опуская важные теоретические соображения господина фон Сомерена, состоит в необычно долгом жевании, которое, естественно, вызывает насыщение пищи слюнной более совершенно, чем при обычном способе жевания.

Результаты, достигнутые предварительными опытами, показали, что такая обработка пищи имеет чрезвычайно важное значение в экономии организма. Во-первых, значительно уменьшается количество пищи, главнейшей белковой, необходимой для поддержания полной работоспособности. Во-вторых, судя по опыту изобретателей этого способа, он дает субъективное и объективное благосостояние. Сверх того, они предполагают, что при нём увеличивается сопротивляемость заболеваниям. Эти второстепенные результаты можно рассматривать как следствие первого, ибо несомненно, что пропускание пищи в желудок (особенно белковой) свыше того, что необходимо для поддержания организма и покрытая его затрат на работу, может быть только пагубно для организма, загромождая его отбросами, которые иногда могут быть просто ядовиты.

Осенью 1901 г. господин Флетчер и доктор фон Сомерен приехали в Кембридж, чтобы с помощью специалистов физиологов точно исследовать эти явления. Они возбудили большой интерес к предмету. Опыты были сделаны не только с ними, но и с другими лицами, между ними были и доктора, и опытные наблюдатели.

Этими наблюдениями были установлены некоторые факты, на которые, однако, еще нельзя смотреть, как на окончательные. По общему мнению, привычка полного насыщения пищи слюной производит немедленное очень сильное действие на аппетит, делая его более разборчивым и склонным к выбору простой пищи, особенно наблюдается уменьшение желания мясной пищи. Аппетит, вне всякого сомнения, совершенно удовлетворяется значительно меньшим количеством пищи, чем прежде.

Во многих случаях были получены цифровые данные, но мы не будем детально приводить их, так как они еще нуждаются в дополнительной обработке.

У двух лиц, которые довели метод до совершенства, было найдено, что для полного поддержания физических сил потребовалось количество пищи, заключавшее в себе меньше, чем половину обычно необходимого количества энергии. Их пища заключала в себе только одну треть белков, обычно потребляемых средним человеком.

Можно усомниться, может ли такое малое количество питания поддерживать работоспособность в течение долгого времени. Необходимо продолжать опыты в течение долгого времени, чтобы сделать окончательные выводы. Все лица, послужившие объектом опыта в данном направлении, удостоверяют весьма значительное сокращение их потребностей, улучшений самочувствия и возрастание работоспособности.

Опыты, воспроизведенные в Кембридже, точно установили один факт совершенное изменение внешнего вида отбросов кишечника. Как и следовало ожидать, их сделалось значительно меньше. Вместе с тем, они значительно изменились по своим свойствам: сделались асептические, потеряли запах и, вообще, имели вид, показывающий, что кишечник здоровее и более асептический, чем при обыденных условиях.

Хотя произведенные опыты носят только предварительный характер хотя они были поставлены в малом масштабе, однако, вне всяких сомнений, они заставляют в высшей степени серьезно отнестись к изучению этого вопроса.

Для более подробного изучения вопроса Кембриджская лаборатория не располагает в данное время ни необходимым оборудованием, ни средствам. Для детального исследования физической работоспособности при переменных условиях потребовались бы очень сложные и дорогие приспособления и, как указано выше, определение преимуществ нового способа питания возможно было бы только в случае большой продолжительности опыта, тщательно поставленного в очень большом масштабе.

Необходимо вывести широкую публику из заблужденья, будто медицина уже окончательно разрешила вопросы питания. Мы еще крайне далеки от их решения. Человеческое питание зависит от множества крайне сложных факторов, а научные основы наших знаний предмета еще очень малы и там, где дело идет о диете, медицина, как и публика в значительной мере основывается на опыте.

Очевидно, что научное и общественное значение данного вопроса крайне важны и в высшей степени желательно, чтобы его изучение было поддержано.

М. Фостер 26 Апреля 1912 г.

Доклад о плане организации международного учреждения для исследования вопросов человеческого питания

Сэр Майкл Фостер, в предыдущей статье «Вопросы человеческого питания» и профессор Читтенден в статье, помещенной в журнале «Популярный научный ежемесячник», она помещается далее в этой книге, указывалось на общий недостаток точного знания вопросов человеческого питания, недостаток не говорящий в пользу человечества, уже дожившего до 20 века нашей эры. Оба они видят выход из такого недостойного положения в систематическом изучении этого предмета. Был предложен план организации международного учреждения для изучения этих вопросов. выработанный под руководством сэра Майкла Фостера, а осуществление этого плана всеми зависящими от меня средствами, было возложено на меня.

Одно время казалось, что институт Карнеги скорее всего поддержит такой план, но, вследствие недостатка средств для поддержки даже своих американских ученых, институт решил в данный момент не субсидировать каких-либо заграничных или даже международных научных предприятий. Пришлось начать думать о иных источниках средств для учреждения.

Профессор Читтенден посоветовал мне и доктору фон Сомерену демонстрацию опытов, поставленных нами в Кембриджском университете, повторить в лабораториях Шеффилдской ученой школы и Йельского университета в Нью-Хейвене, причем выяснилось, что в Нью-Хейвене уже существует необходимое для опытов оборудование, даже более совершенное, чем то, о котором мечтали в своем проекте сэр Фостер. Оказалось, что в Йельском университете не только превосходно оборудована лаборатория физиологической химии, находящаяся в руках энергичнейших, учёнейших, талантливых экспериментаторов, но, в довершение всего, она находится только в трех минутах ходьбы от самого лучшего во всем мире гимнастического заведения, находящегося под управлением доктора медицины, практикующего уже 20 лет, знаменитого атлета, автора руководства по атлетике. Таким образом, вышло, что это гимнастическое заведение как раз годилось для исследования выносливости и работоспособности человека, на которые, как мы предполагали, влияет питание.

Всего только в сорока минутах езды по железной дороге (по времени не больше, чем переезд из одного конца Лондона в другой), а именно в Миддлтон, есть только что построенный аппарат профессоров Этуотера и Бенедикта для калориметрических измерений превращения вещества в энергию метаболизма.

После опытов в Ельском университете, о которых говорит ниже помещенная статья профессора Читтендена, я, по приглашению профессора Этуотера, пробыл 32 часа в калориметре для проверки результатов, полученных в Нью-Хейвене.

Калориметрическое исследование в Миддлтоне было в высшей степени многозначительно и поучительно. Только что сделанный калориметр был обновлен на мне. Приспособление доктора Бенедикта для измерения количества потребляемого кислорода, только что приделанное к аппарату, впервые было испробовано на мне. Получилась полная картина обмена веществ и перехода вещества в энергию. Аппарат действовали с точностью до долей процента, точность совершенно достаточная для практических целей. Аппарат превосходен, но цель его применения еще лучше: он измерял результаты опытов, имеющих громаднейшее значение для человечества. Я показал возможность поддерживать ход человеческой машины при половинном количестве теплоты, при одной трети расхода топлива и при потере только в одну десятую представляемой отбросами пищеварения. Такие благоприятные в смысле экономии результаты были получены при усиленной работе. Я не только занимался всеми моими очередными делами, но, сверх того, усиленно занимался той же гимнастикой, что и университетская команда гимнастов, о чем изложено в докладе профессора Читтендена и доктора Андерсона. Если бы результаты произведенных опытов относились не к человеку, а к паровой или динамо-машине, они произвели бы переворот в промышленности, совершенно переоценив все промышленный и торговый ценности.

Экономия жизненных сил человека, гораздо многозначительнее повышения коэффициента отдачи паровой или электрической машины, сверх того, экономия питания дает еще надежду на иммунитет человечества против болезней.

Совпали два события: испытание совершеннейшей машины для измерения теплоты при переходе вещества в энергию в человеческом теле и испытание человеческого тела, в течение пяти лет приспособлявшегося к наиболее совершенному переводу вещества в энергию посредством самого экономного способа питания. Я горжусь не моим телом, a тем, что оно послужило объектом для открытая широких перспектив усовершенствования человечества.

Ниже мы даем проект основания организации международного учреждения для исследования вопросов человеческого питания и список подписей знаменитых физиологов, одобривших проект и изъявивших согласье быть постоянными членами этого учреждения. К списку этих лиц необходимо следовало бы приобщить профессора Озава, профессора физиологии университета в Токио, Япония. Но расстояние слишком велико, чтобы он мог принимать участие в совместной работе и в обмене мнений. Участие профессор Озава сделало бы это учреждение не только международным, но и межрасовым. Надо сказать, что научная кооперация уже начала, как волна прилива, обходить весь земной шар, внося гармонию в международные отношения на пользу всего человеческого рода. И даю подробную копию всего документа со сметами и т. д., словом, в таком виде, как он был составлен, чтобы быть исполненным, только с изменениями, которых потребовали бы обстоятельства.

Горацио Флетчер

Предложение основать международную лабораторию для всестороннего исследования питания

Несмотря на громадное развитие экспериментальной физиологии за последние полвека, несмотря на постоянное возрастание числа физиологических лабораторий, оборудованных таким способом, чтобы они могли одновременно служить и учеными целям, все еще существует большая нужда в учреждении международной лаборатории для исследования, прежде всего, если только не исключительно, вопросов, относящихся к питанию, главным образом человеческого организма, с точки зрения отношения между количеством потребленной пищи и произведенной организмом энергии в виде теплоты механической работы.

Вот побудительная причина для устройства такой лаборатории, доступной для исследователей всех национальностей. Чтобы дать твердые основания нашим знаниям о пище и ее отношению к деятельности организма, необходима совокупность таких дорогих специальных аппаратов и машин, каких не встретить даже в самых лучших физиологических лабораториях Европы и Америки, ибо все существующая лаборатории оборудованы, в основном, для учебных целей. Несомненно, некоторые большие, дорогие приспособления для исследований можно найти в исключительно хорошо оборудованных лабораториях Берлина, Мюнхена, Парижа и Турина, но даже в них исследователь не найдет в одном помещении все специальные химические, физические и бактериологические приспособления, необходимые для исследования явлений питания.

Вот характер проектируемой лаборатории: она должна располагать некоторыми аппаратами для людей науки, являющихся для исследований в такую лабораторию, которых они не могут иметь у себя дома. В лаборатории должен быть целый набор респираторных камер различных типов и, конечно, должны быть и типа «Этуотер», должны быть самые совершенные аппараты для анализа газов, самые совершенные калориметры различных типов, как для определения теплового эффекта пищи, с которой производятся опыты, так и для определения количества теплоты, развиваемой человеком и низшими животными. Кроме того, лаборатория должна иметь самые совершенные приспособления для измерения работы, производимой человеком или низшими животными («эргостат», «эргограф») и целый набор весов высшей чувствительности и точности для очень больших нагрузок. Сверх и помимо этих специальных приспособлений, необходимых, чтобы поставить исследования питания на строго научную почву, лаборатория должна быть снабжена всеми приспособлениями для работы по органической, физиологической и физической химии и бактериологии.

Предположения о предметах исследования проектируемой международной лаборатории

1) Определить с большей, чем ныне, точностью работоспособность животного организма, рассматривая его как машину, в которой потенциальная энергия, заключающаяся в пище, превращается в механическую работу. Мы уже знаем, что животное представляет собой машину, несравненно более высокого коэффициента полезного действия для превращения доставляемой ей потенциальной энергии в кинетическую, чем любой механизм, до этого устроенный человеком или который можно было бы построить при существующих знаниях физики, изучить работоспособность животного в целом, равно и работоспособность некоторых его важных органов, производящих главнейшую механическую работу.

Одновременно изучить процессы, происходящее при том внутри организма, например, переход потенциальной энергии, запасенной в мускулах, в виде некоторых химических соединений в механическую работу.

Изучение этих вопросов желательно не только в целях специальных интересов лаборатории, но в высшей степени важно и с чисто теоретической точки зрения, например, с точки зрения чистой физики.

Суммируем: одним из первых предметов изучения в данной лаборатории должно быть более точное определение минимальных изменений энергии, которые соответствуют средним, точно определенным, условиям животного тела вообще и в частности тела человека.

2) Уже установлено, что потенциальная энергия, расходуемая животным организмом, доставляется ему, при наименьшем изнашивании и напряжении организма, в виде безазотистых органических веществ пищи, принадлежащих к группам крахмалов, сахаров и жиров. Равным образом установлено, что для продолжительного существования организму требуется как необходимое условие, прибавления к пище белковых веществ в известной пропорции. Несмотря на наличие очень точных исследований этого предмета, в высшей степени необходимы еще более точные определения минимальных количеств белковых веществ, абсолютно необходимых и желательных при самых разнообразных условиях. Последнее особливо желательно в виду недавно удостоверенных фактов, о которых говорится в следующем пункте.

3) Наблюдения, произведенный господами Горацио Флетчером и фон Сомереном, показали, что если долго жевать и чрезвычайно насыщать пищу слюной, то уменьшается общее количество пищи, необходимой для поддержания тела в хорошем состоянии здоровья и, на сколько это удостоверено, замечательно улучшаются равно пищеварительные функции, как и общее здоровье индивидуума. В высшей степени важно тщательно исследовать эти замечательные явления, а равно определить, как далеко они могут изменить или улучшить диету здоровых и больных индивидуумов.

4) Можно сказать, что средняя диета человека, то есть, абсолютное и относительное количество известных веществ пищи, которой существует средний человек, до сих пор в значительной мере определяется только эмпирически. В высшей степени необходимо точно определить эти количества, ибо тогда может оказаться, что хорошее результаты, получаемые эмпирически, достигаются только преобладанием одного элемента, уравновешенного преобладанием другого элемента. Таким образом, может быть найден способ для получения весьма значительной экономии. Изменения, необходимые при отклонении от средних величин, для того, чтобы удовлетворить этим новым условиям, в настоящее время тоже в весьма большой мере определяются эмпирически. Эти изменения, равным образом, должны быть определены чрезвычайно точно.

5) Исследования профессора Павлова, произведенные для определения:

– условий, влияющих на деятельность желез пищеварительных органов;

– отношений между деятельностью этих желез и составом пищи, проходящей по пищеводу;

– влияния выделений желез, расположенных в одной части пищеварительного канала на деятельность желез, расположенных ниже по пищеварительному каналу.

Эти исследования намечают одно из направлений, в котором должна производиться наша работа, и, хотя направление это весьма новое, однако его важность в отношении изучения вопросов питания, по всей вероятности, велика.

6) Равным образом наряду с главными линиями исследований, намечаются побочные, вследствие недавно отрытых явлений влияния желез, не имеющих выводного протока, так называемых желез внутреннего выделения, на общее превращение веществ в энергию – общий метаболизм, в особенности интересна роль панкреатической железы в превращениях сахара.

Заключение: главной работой проектируемой лаборатории будет выяснение условий, при которых от механизма, человеческого тела будет возможно получить при средних условиях максимум работоспособности и наименьших расходах. Трудно преувеличить важность результатов таких исследований с точки зрения общественной, политической, административной экономии.

Предположения относительно личного состава проектируемой лаборатории

Для придания общего направления и для заведывания моими исследованиями, в высшей степени важно активное участие выдающегося физиологического химика, владеющего одними из главных европейских языков.

У такого директора должны быть по крайней мере два постоянных технических помощника, один для работы, по органической химии, другой – по физической. Может быть потребуется и еще несколько помощников. Весьма желательно, чтобы учреждение имело возможность субсидировать людей, которые взяли бы на себя специальные исследования в направлении, общем с задачами учреждения, и которые, тем самыми, являлись бы временными помощниками. Разумеется, это должно быть совершенно независимо от широкого гостеприимства лаборатории другим исследователям.

Сметные предположения лаборатории

Выбор места

Место, предназначаемое для устройства международного учреждения, должно быть легко доступно для исследователей различных национальностей. Оно не должно неприятно действовать на чью-либо национальную щекотливость. По возможности оно должно быть местом приятным для жизни, где можно было бы работать круглый год, где, как личные расходы исследователей, так и расходы самого учреждения, не были бы велики. Указывают на Венецию, как на место, удовлетворяющее вышеописанными требованиям: в нее легко попасть изо всех частей Европы, американцами в нее также легко приехать, как и в любой иной город Европы.

Жизнь в ней очень дешева, все расходы весьма умеренны. Находясь на уровне моря, она в то же время расположена не вдалеке от высоких гор, что представляет удобные условия для изучения действия влияния климата, на питание. Лаборатория королевы Маргариты на Мойте Роза дает возможность производить исследования, согласованные по общему плану, единовременно в двух местах. В довершение всего Венеция – это город с разноплеменным населением. В ней можно встретить людей самых различных народностей и рас, что удобно в смысле выбора субъектов для наблюдений и опытов.

С другой стороны, для полного успеха предполагаемого учреждения, необходимо, чтобы как директор, так и исследователи, могли часто и быстро сноситься с выдающимися физиками, химиками и представителями прочих ближних к данной работе наук. Помощь, получаемая от личных переговоров с людьми, стоящими во главе современного знания, не может быть получена какими-либо другими путем. Точно также необходимо иметь под рукой наилучшую научную библиотеку. Необходимо иметь возможность без промедления строить аппараты, необходимые для исследований. Такие удобства можно иметь только в больших центрах умственной деятельности. Маленький университетский город не в состоянии удовлетворить таким требованиям. Если настаивать на выполнении этих условий, то придется устроить учреждение только в столице, с большими и деятельными университетами.

В таком случае выбор сводится к Парижу, Берлину, Вене или Лондону. Лондон в международном отношении лучше прочих, но в нем слишком дорога жизнь. Правда, то же самое можно сказать про любую столицу. Кроме того, из Европы в Лондон можно попасть только морем. Выбор между Лондоном и Венецией зависит от того, чему будет придано большее значение: научными или иными соображениям.

Предположение об управлении проектируемого учреждения

Предположено, что: во-первых, должна существовать группа попечителей, которая несла бы денежную ответственность, во-вторых, должно быть правление, состоящее из ученых, представителей различных национальностей. Правление, совместно с директором, должно заведовать производством работ учреждения. Заседания правления могут быть только изредка, большая часть работы может быть сделана перепиской. Расходы членов правления в связи с предприятием должны быть относимы за счет учреждения. Нижеследующие лица изъявили желание быть членами учреждения. Вот национальность и ученые титулы наших членов правления:

Сэр Макл Фостер: доктор медицины, командор ордена бани, член королевского общества, член парламента, бывший профессор Кембриджского университета по кафедре физиологии. Секретарь королевского общества. Постоянный почетный председатель международного конгресса физиологов, и т. д.

Доктор, профессор Апджело Моссо, профессор Туринского университета по кафедре физиологии, директор физиологической станции королевы Маргариты на Мойте Роза и прочее.

Доктор, профессор Гуго Кронекер, профессор физиологии в Бернском университете.

Доктор, профессор Н. Цунтц, профессор физиологии в Берлине.

Доктор, профессор Поль Хегер, профессор физиологии в Брюсселе, директор Социологического института Сольвэй в Брюсселе.

Доктор, профессора А. Дастрэ, профессор физиологии в Сорбонне.

Доктор, профессора Генри Пиккеринг Баудич, профессор физиологии Гарвардской медицинской школы. Второй председатель американского физиологического общества. Председатель общества помощи детям, Бостон.

Профессор Рассел Генри Читтенден, директор Шеффилдской школы наук при Йельском университете, профессор физиологической химии в Йельском университете, председатель американского физиологического общества.

Доктор, профессор Уильям X. Уэлш, профессор патологии в университете Джона Гопкинса в Балтиморе, Мэриланд. Председатель Рокфеллеровского института предохранительной медицины.

Доктор, профессор И. П. Павлов, директор отделения экспериментальной физиологии в российской императорской военно-медицинской академии, и прочия.

Наука упорно сомневается

Несмотря на доклад о произведенных в Кембридже опытах экономного питания, американские физиологи все еще сомневались в возможности удостоверенной докладом экономии белковых веществ и меня пригласили для дальнейших испытаний в физиологической лаборатории Йельского университета. Испытания велись под руководством профессора Рассел Генри Читтендена (директора Шеффилдской научной школы при Йельском университете, председателя американского физиологического общества) и доктора Лафайета Б. Менделя.

Ниже помещаемая статья первоначально появилась в «Популярном научном ежемесячнике» за июнь 1903 г. Она представляет собой доклад об этом испытании, выражающий желание расширить исследования, поставив опыт над различными субъектами.

В ответе на заявление профессора Читтендена, попечители фонда, пожертвованного Бачем в Национальную академию наук, внесли 1000 долларов для продолженья исследований. Проект продолжения опытов был рассмотрен, когда были получены средства из других источников.

Одним из затруднений был контроль над испытуемыми субъектами в течение достаточно долгого времени, чтобы сделать возможными окончательные выводы относительно наименьшей потребности в азотосодержащей пище при обычном образе жизни. Нашлось только несколько добровольцев, располагающих свободными временем и заинтересованных в вопросе. Разумеется, неудобно было лаборантам быть вместе с тем и испытуемыми субъектами, чтобы они сами проверяли результаты, полученные на самим себе.

Из этого затруднения меня вывела удачная встреча с главным врачом армии Соединенных Штатов, господином О'Рейли и с генералом Леонардом Вудом. Первый ехал в Мадрид на медицинский конгресс, а второй был в пути на Филиппины, чтобы вступить там в исполнение своих обязанностей. Случилось так, что все мы попали на тот же пароход «Коммонуэлс», отправлявшийся в Италию в апреле 1903 г. Оба они военные люди и энтузиасты-исследователи. Оба боролись с желтой лихорадкой на остров Кубе, где мученической смертью умер их товарищи майор Уолтер Рид. Естественно, что мы много говорили об этой борьбе, как об одном из величайших триумфов патологии и гигиены.

На пароходе у нас было много времени чтобы детально обсудить и другой вопрос гигиены и патологии. Это правильное питание, вопрос огромного личного и общественного интереса. У обоих офицеров во время службы встретилось не мало случаев для наблюдений, заставивших их поверить, что результаты, достигнутые мной, достижимы для каждого при условии нормального питания.

Генерал О'Рейли был совершенно уверен, что в корпусе, которыми он командует, можно найти интеллигентных, старательных субъектов для постановки над ними опытов выяснения условий правильного питания, как можно было найти таких лиц для опытов с прививками желтой лихорадки. Во время изыскания средств борьбы с желтой лихорадкой множество нижних чинов и офицеров добровольно согласились быть субстратом для прививок болезнетворного начала желтой лихорадки, хотя они знали, что подвергают себя смертельной опасности. Многие погибли и все же находились новые и новые желающие отдать свой жизнь на пользу науки и человечества. Они даже отказывались брать предлагаемое денежное вознаграждение за риск. Вот из этого-то корпуса генерал О'Рейли и был уверен, что может достать способных помощников для постановки опытов питания, опытов неопасных и не неприятных.

Заручившись от генерала Вуда рекомендательными письмами к президенту Северо-Американских Соединенных Штатов и к господину Рууту, военному министру и получив приглашение от главного военного врача, генерала О'Рейли навестить его, если бы потребовалась его помощь, я вернулся в Америку и опросил профессоров Читтендена и Баудича, желательно ли участие армии в намеченных опытах На что они ответили, что именно это самое и требуется. Тогда я отправился в Вашингтон, чтобы устроить все, что требовалось. За это время генерал О'Рейли уже обдумали все дело и был готов составить проект для представления его военному министру, когда тот вернется из летнего отпуска. В результате всех наших хлопот 20 нижних чинов и 3 унтер-офицера госпитальной команды армии Соединенных Штатов под командой лейтенанта доктора Уоллеса де Уитта теперь расквартированы в Нью-Хейвене для совместной работы со штатом Шеффилдской научной школы. Мы желаем определить минимальное количество азотосодержащей пищи при наивысшей работоспособности, а также количественно измерить дурное действие избытка азота, а равно и вообще избыточного питания на работоспособность.

Я благодарю судьбу – случай за усиление общего интереса к вопросу, весьма существенному для человечества. На себе испытал благодетельное действие правильного питания и знаю, чего оно стоит.

Практическое доказательство может быть подчеркнуто только из личного опыта. Каждый должен быть своим собственным врачом и исследователем в вопросах питания, иначе он рискует быстро растратить свое здоровье. В вопросах правильного питания учиться почти что нечему. Очень немногое требуется, чтобы обеспечить себе правильное питание, совершенное пищеварение и постоянное здоровье, но это малое надо начать делать, не откладывая в долгий ящик.

Горацио Флетчер

Физиологическая экономия питания

Доктор Читтенден, директор Шеффилдской научной школы при Йельском университете

Среди многих вопросов физиологии, пока ожидающее разрешение, не существует ни одного, который был бы важнее для индивидуума и для вида, как вопрос правильного питания тела. Человек ест, чтобы жить и получить силы для работы, а без достаточного питания машина человеческого тела не может работать правильно и иметь высокий коэффициент работоспособности. Чрезмерная еда вредна, как и недостаточное питание, вызывая не только бесполезную растрату питательных веществ, но, что гораздо важнее, растрату энергии самого организма, растрату, которая при продолжительном переедании может оказаться гибельной для организма. Хотя пища и снабжает организм материалом, из которого он черпает необходимую энергию для деятельности, однако, избыток пищи, остающийся по покрытию потерь, проистекающих от деятельности и жизненных процессов, непременно расстроит правильный ровный ход человеческого механизма и уменьшит его пригодность к выполнению его нормальных функций.

Нормальные физиологические условия влекут за собой образование нравственных, умственных и физических качеств, недостижимых ни каким иным путем. Далее необходимо припомнить, что неправильные физиологические условия более ответственны за нравственные, общественные, телесные и умственные уродства, чем любая иная причина. Очень часто можно видеть, что основанием нищеты и пороков послужило неправильное питание. Здоровое тело неразлучно сопутствует умственной, нравственной и физической силе.

Неестественный образ жизни часто или сопровождается, или предшествует порочным наклонностям, которые никогда бы не развились при нормальных физиологических условиях. Здоровье, сила (умственная и физическая) и подъем нравственного чувства равным образом зависят от надлежащего следования законам природы и каждому, кто стремится развить свои умственные, физические и нравственные способности, безусловно необходимо познакомиться с характером законов природы, чтобы иметь возможность соблюдать их должным образом. Нищета, преступления, болезни и заглохшее или извращенное нравственное чувство – таково возмездие за ослушание естественных законов, это проклятие греха, за которым неминуемо придется поплатиться не только нам, но и нашим потомкам до самого отдаленного поколения.

Ныне существует самая жгучая необходимость в тщательнейшем изучении законов питания, составляющих основание правильного образа жизни. Эта проблема полна интереса, она много обещает хорошего для социолога, экономиста и физиолога. Нам надо гораздо больше знать, чем мы знаем в настоящий момент о законах, управляющих питанием, мы должны быть более осведомленными в способах полного наилучшего, самого экономного использования пищевых веществ. Мы должны больше знать о минимуме протеидов и альбуминов и о минимальной диете, при которой мы могли бы постоянно поддерживать в наилучшем состоянии наше здоровье, умственные и физические силы. Нам надо знать гораздо больше о влиянии различных пищевых веществ на рост и покрытие потерь организма. Мы должны знать гораздо больше о роли различных диетических и пищевых привычек, установившихся с раннего возраста или приобретенных впоследствии, о действии тщательного пережевывания и ослюнения, сколько раз в день мы должны есть, чтобы как следует использовать пищу и быть здоровыми. Далее, мы нуждаемся в более точных указаниях относительно влияния душевных состояний на пищеварение и усвоение питания.

Эти и еще много других подобных вопросов встает перед нами, как только мы пытаемся установить влияние должного питания на телесное благосостояние. Однако, эти задачи вполне разрешимы, а в их решении, несомненно, лежит лекарство против многих зол.

Эти мысли пришли мне в голову под влиянием наблюдений, недавно производившихся в моей лаборатории для определения количества и состава пищи, необходимой для здорового человека в спокойном состоянии и во время физической работы. В настоящее время, наши представления основаны, преимущественно, на наблюдениях того, что культурные люди привыкли делать, а не на том, в чем они нуждаются, чтобы встретить требования, предъявляемые к их организму.

Сэр Уильям Робертс как-то сказали: «нёбо – это диететическая совесть», но он прибавляет, что есть множество скверно устроенных нёб, мы должны еще задать себе вопрос, не извратилась ли вообще наша диетическая совесть под влиянием неправильного образа жизни? Почти всеобщая привычка есть при всяком представившемся случае, удовлетворять всевозможным прихотям аппетита, наедаться для удовлетворения вкусового ощущения, не обращая внимания на действительные потребности нашего организма. Конечно, эта привычка создала совершенно противоестественные представления о жизни, и мы далеко отошли от удовлетворения истинных законов питания. Статистические исследования, произведенные различными физиологами над большими группами индивидуумов, привели к установке норм питания, вроде предложенных господами Фойтом и Этуотером. Фойтовская норма питания для человека, занимающегося умеренной работой:

– белковой пищи –118 граммов,

– жиров – 156 граммов

– сахара и крахмала – 500 граммов.

Общее количество развиваемого тепла равно – 3055 больших калорий в сутки.

Для тяжелой работы Фойт увеличивает дневную диету до:

– протеина 145 граммов,

– жиров 160 граммов и

– углеводов 450 граммов,

то есть до 3370 больших калорий.

Этуотер, на основании громадного числа наблюдений, определяет суточную потребность в белковой пище в 125 граммов с достаточным количеством жиров и углеводов, в общем дающих 3500 больших калорий для человека, исполняющего работу средней трудности, а для тяжелой работы он увеличивает количество белков до 150 граммов, что с жирами и углеводами дает в сутки 4500 больших калорий.

Эти нормы почти общеприняты, как выражение потребностей среднего человека при данных условиях работы и быть может, действительно, эти цифры выражают суточные потребности организма. Но, с другой стороны, предположим, что эти нормы неправильны, другими словами, что количества потребляемой пищи слишком велики по сравнению с действительными потребностями организма. В таком случае тут происходит огромная потеря пищевого материала, выражаемая в денежных единицах. Эти деньги могли бы быть истрачены более производительно в других направлениях. Весьма вероятно, что для человека, живущего на жалование и обремененного большой семьей, эта мысль укажет возможность очень большого сбережения, которое не следует оставлять без внимания. Деньги, сбереженные на столе, могли бы быть израсходованы на образование детей, на покупку предметов обихода, поднимающих умственный и нравственный уровень семьи, вообще для самых разнообразных целей. Конечно, это только вопрос экономии, и некоторым слоями общества такого рода экономия была бы отвратительна, как скаредность. Мы считаем удовлетворением личной гордости иметь обильный, изысканный стол. Люди победнее воображают, что дорогая еда доставляет лучшее питание ближних их сердцу людям, дает им больше здоровья и силы. Им совестно экономить на пище, они вполне убеждены, что такая экономия опасна для здоровья дорогих ими людей. Но, предположим, что бесцельная растрата пищи не только не экономна с денежной точки зрения, но что она не желательна и по иным, более веским соображениям.

Предположим, что избыточное потребление пищи приносит очевидный вред телу, что оно не экономно с физиологической точки зрения, что наши усилия поддержать высокую работоспособность организма только порождают в нем огромное утомляющее, нецелесообразное напряжение, которое в конце концов приведет к пагубным результатам. Если это положение правильно, то наша гипотеза, получает более глубокий смысл, тогда стоить подумать, существуют ли данные, заставляющие нас усомниться в правильности существующих норм питания?

Пища людей может быть разделена на три вида:

– белковая, животного и растительного происхождения, например, мясо, яйца, творог, молоко, клейковина хлеба и различные растительные белки-протеиды,

углеводы – сахар, крахмалы зернистых хлебов и

жиры, как животного, так и растительного происхождения.

Белковые вещества характеризуются присутствием приблизительно 16 % азота, в то время, как жиры и углеводы содержать только углерод, водород и кислород. Жиры и углеводы полностью сгорают в нашем теле, переходя в газообразный ангидрид угольной кислоты и воду. Белковые вещества тоже сгорают до ангидрида угольной кислоты и воды, а их азот почти целиком удаляется в выделениях тела. Белковые вещества пищи предназначаются для пополнения потерь белка нашего организма.

Эта потеря может быть пополнена исключительно протеидами, т. е. белками растительного происхождения, следовательно, они незаменимо важны для нашего организма, он не может существовать без них сколько-нибудь продолжительное время. С другой стороны, жиры и углеводы снабжают организм энергией, освобождаемой ими во время их окисления-горения. Необходимо заметить, что жиры при сгорании развивают почти вдвое больше теплоты, чем углеводы, а именно их отношение равно 9,3:4,1.

Далее необходимо заметить, что ни одно из питательных веществ не идет в организме прямо в дело. Прежде всего, они должны быть переварены, затем поглощены и усвоены, после чего они в этой видоизмененной форме постепенно разлагаются, освобождая содержавшуюся в них энергию, которая и проявляется в виде тепла или механической работы.

Следовательно, тщательность, с которой переварены и использованы телом пищевые вещества, должна играть громадную роль в определении их диететического или питательного достоинства. Более того, всякий избыток белков в пище только увеличивает содержание азота в отбросах человеческого тела. Этот избыток, пока, он находится в организме, действует очень неблагоприятно как на нервную систему, так и на другие части человеческого организма. Всякий избыток пищи, даже не содержащий азот, увеличивает непроизводительную работу организма, тратя часть энергии, предназначаемой для нужд самого организма, ибо, раз пища введена в организм в излишнем количестве, организм должен истратить известную энергию на переваривание и поглощение этого избытка. Если он не переварит и не поглотит, тогда в пищеварительном канале пища подвергнется брожению, загнивает и вызовет серьезное заболевание.

Когда пища съедена и усвоена в излишнем количестве, ее избыток можете быть временно отложен организмом про запас, в виде жира, но, для чего загромождать свой организм излишними материалами и из-за этого затруднять ход своего жизненного механизма? Очевидно, что всякий излишек пищи сверх удовлетворения физиологических потребностей нежелателен и, кроме того, может оказаться и чрезвычайно вредным. Это поистине неэкономно, это удаляет нас от намеченной нами цели и вместо увеличения физической силы и приспособляемости организма к его повседневной работе мы только перегружаем нашу машину, мешаем ей работать как следуете, а, как много зависите от ее правильного хода.

Почему же мы приняли за норму питания суточное потребление белковых веществ более 100 граммов и жиров, и углеводов такое количество, чтобы в общем итоге получить свыше 3000 больших калорий? В самом деле, является ли все это необходимым для силы организма и мыслительных способностей? Почему? Главными образом потому, что мы предположили, что норму питания следует выводить на основании наблюдений над количествами пищи, потребляемыми средними людьми, находящимися в таком положении, что они нимало не стесняются есть сколько и чего угодно. Но этот способ недостаточно целесообразен и, следовательно, его выводы – недоказательны и, конечно, не выше критики. Надо, прежде всего, спросить самих себя, мудр ли человек по отношению к самому себе? Может ли он вполне довериться своему инстинкту и аппетиту и взять их руководителями в деле собственного питания? Опыты господ Кьомэгеуа, Сивэна и других физиологов показали, что люди могут жить, не испытывая ощущения лишения, по крайней мере временно, потребляя всего только половину, или даже одну четверть нормы белковой пищи, остановленной Фойтом. Опыты Сивэна, показали, что человеческий организм удерживает равновесие прихода и расхода азота, при неизмеримо меныших количествах протеидов, чем принято указывать в учебниках и далее, что это уменьшение белков не вызывает необходимости увеличения количества, пиши вообще для повышения числа калорий. Подобные исследования всегда вызывали замечания со стороны специалистов по вопросам питания. Специалисты не хотят расстаться с ходовыми учениями фойтовской школы.

Действительно, опыты над питанием человека обыкновенно продолжаются только короткий период времени, следовательно, совершенно нельзя сделать вывода относительно возможного действия совокупности условий опыта, если бы опыты продолжить, хотя бы на несколько месяцев или лет. Вследствие этого, Шеффер, например, говорил: «сомнительно, чтобы диета с суточным содержанием протеидов менее 100 граммов могла поддерживать человека среднего роста и веса в совершенно нормальных физиологических условиях в течение неопределенно долгого времени. Часто указывают, что жители Азии потребляют гораздо меньшие относительные количества белков, чем европейцы. Жители Индии, Японии и Китая потребляют, в основном рис. В нем мало протеидов. Это было выставлено в защиту того воззрения, что минимальное количество протеидов значительно ниже принятой нормы, достаточной для поддержания равновесия питания. Однако, надо сказать, что не существует точных статистических данных, которые доказали бы, что азиаты для исполнения такой же работы, как европейцы, требуют меньшего количества протеидов, отнесенного к их живому весу. Данные, которыми мы располагаема скорее показывают обратное».

Эта цитата очень хорошо определяет позицию, занятую физиологами по отношению этого важного вопроса. Отчего бы не сознаться в самом деле, что вопрос этот еще вызывает сомнения, а вместе с тем, отдав должное важности этого вопроса, отчего бы не попытаться докопаться до настоящего истинного решения задачи?

В течение последних месяцев у меня в лаборатории подвергался исследованиям один господин. Изучая в течение пяти лет вопросы человеческого питания, он выработал в себе привычку некоторого воздержания в еде и достиг большой экономии. Он уверен, что экономное питание придает большую телесную и умственную силу и весьма заметное улучшение общего состояния его здоровья. При своем способе питания он чувствует в себе особую способность к самой разнородной работе и полное отсутствие усталости даже при чрезмерных физических усилиях. Слово «воздержание» может дать неверное представление, ибо привычки этого господина таковы, что он не ощущает обычного позыва к еде. Другими словами, господин этот ест до полного насыщения своего аппетита, но давно уже он не ощущает потребности в таких количествах пищи, которые съедаются большинством людей.

В январе месяце, в течение тринадцати дней он был у меня в лаборатории под моим наблюдением. Выделения ежедневно анализировались для определения точного количества потребленного протеида. Анализы установили, что суточное количество метаболизированного протеида было 41,25 граммов при живом весе 165 фунтов[5], остававшимся, практически, без изменений. Особенно замечательно было полнейшее использование белковой пищи во время наблюдений. Следует заметить, что суточное потребление протеидов у него было в два раза меньше фойтовского минимума. Равным образом, недостаток протеидов у него не восполнялся увеличением потребления углеводов и жиров. Далее, он не придерживался какой-нибудь диеты и ел сколько и чего хотел. Единственно, что для него было обязательным – это придерживаться его собственных привычек питания. Анализы его отбросов показали содержание азота, соответствующее 47,05 граммов суточного потребления протеида.

В феврале месяце был произведен ряд более тщательных наблюдений, вызвавший необходимость точного анализа его ежесуточной пищи совместно с анализами его извержений, чтобы установить не только потребление протеидов, но равным образом и количество жиров и углеводов. Его пища была совершенно проста: преимуществу хлеб, молоко и кленовый сахар. Он ел два раза в день в течение недели, диета была выбрана им самим, так как она была достаточно разнообразна для него и покрывала все его потребности, была ему совершенно по вкусу. Он нисколько не пытался согласовать свое питание с какими-либо установленными нормами, a ел сколько требовал его аппетит. То, что им съедалось, было тщательно взвешиваемо в лаборатории. Химический состав пищи был точно определяем, тепловой эффекта пищи определялся обычными способами.

Таблица, помещенная ниже, дает суточное, в течение шести дней, потребление протеидов, жиров и углеводов и вычисленную теплопроизводительную способность, затем потребление азота и его выделение в твердых и жидких отбросах. Было получено много других данных, показывающих уменьшение выделения мочевой кислоты, ароматических сульфатов, фосфорной кислоты и т. д., но об этом мы не будем говорить теперь.

* Средние данные за 4 дня

Основное, что следует отметить в этих результатах, это, во-первых, что общее ежедневное потребление протеидов составляло в среднем всего 45 граммов, и что жиры и углеводы принимались в количествах, достаточных только для того, чтобы обеспечить общую топливную ценность суточного рациона еды чуть более 1600 больших калорий. Если, однако, исключить первый день, когда по какой-то причине испытуемый принял необычно малое количество еды, эти цифры несколько увеличиваются, но они смехотворно низки по сравнению с обычно принятыми пищевыми стандартами.

Когда мы вспоминаем, что стандарт Фойта требует по крайней мере 118 граммов протеидов и общую топливную ценность 3000 больших калорий в день, мы сразу понимаем всю важность приведенных выше цифр. Но можно спросить, было ли это питание вообще достаточным для потребностей тела – достаточным для человека весом 165 фунтов[6]? В ответ можно сказать, что аппетит был удовлетворен и субъект имел полную свободу съесть больше еды, если пожелал. Чтобы дать физиологический ответ, можно сказать, что масса тела оставалась практически постоянной в течение семидневного периода, и далее, сравнивая цифры в таблице, можно будет наблюдать, что азот в поступлении и общий азотных выходов были недалеко друг от друга. Другими словами, это был близкий подход к тому, что физиологи называют азотистым равновесием. Фактически, следует отметить, что в течение нескольких дней выход азота был немного меньше, чем поглощенный азот.

Поэтому мы, по-видимому, вправе сказать, что вышеуказанная диета, хотя и была проста в разнообразии, и в количестве, намного меньшем обычно принятой потребности, была вполне адекватна потребностям организма.

В этой связи можно спросить, каковы были потребности тела в течение этого семидневного периода? Очевидно, это очень важный момент. Может ли мужчина на такой диете, даже если она достаточна для поддержания веса тела и, очевидно, также физиологического равновесия, работать в какой-либо степени? Будет ли в таких условиях надлежащая степень пригодности для любого вида физической работы? Чтобы убедиться в этом, испытуемого пригласили выполнить физическую работу в гимназии Йельского университета и поместили под руководство директора гимназии доктора Уильяма Г. Андерсона. Здесь представлены результаты проведенных там наблюдений, дословно взятые из отчета доктора Андерсона автору.

«4, 5, 6 и 7 февраля 1903 года я дал мистеру Горацию Флетчеру те же упражнения, что и университетской команде. Они сильные и утомительные, и новички не могут их выполнять без болезненных ощущений и боли. Упражнения, которые его попросили выполнить, были направлены на нагрузку сердца и легких, а также на тестирование мышц конечностей и туловища. Я не должен давать эти упражнения первокурсникам из-за их серьезности».

«Господин Флетчер проделывал эти упражнения с невиданной легкостью. Совершенно не заметно ни ощущения боли, ни разбитости. Группы больших мускулов не показывают признаков отравления угольной кислотой. Нет страданий и после испытания выносливости, то есть при работе в течение долгого времени. Сердце работает быстро, но правильно, оно скорее возвращается к своему нормальному темпу, чем у других людей его возраста и веса».

«Случай этот из ряда фон выдающийся, я изумлен, что господин Флетчер может делать работу тренированных атлетов и не испытывает переутомления. В виду того, что я постоянно тренируюсь, я проделал те же самые упражнения приблизительно тем же способом и настоящим удостоверяю работу господина Флетчера по сравнению с моей принятой за единицу для сравнения (мы не приводим цифр). Выражаю мое заключение вкратце: господин Флетчер выполняет эту работу легче и с менее дурными результатами, чем любой человек его возраста, с которым я когда-либо работал. Чтобы вполне оценить значение этого доклада, надо принять во внимание, что господин Флетчер уже долгое время не имел никаких упражнений, исключая прогулок по городу.

В виду усиленной работы в течение указанных четырех дней, совершенно ясно, что организм требовал известного количества питательных материалов. Однако, работа была произведена без ясно выраженного потребления каких-либо запасов тела, даже если бы они и существовали. Как бы ни была мала диета, и, хотя в ней было только половинное количество калорий, все же она оказалась достаточной, чтобы доставить необходимое количество энергии. Работа была выполнена чрезвычайно легко, без напряжения, без обычного ощущения разбитости, без перегрузки сердца и легких, и без потери живого веса. Иными словами, в этом частном случае механизм тела прекрасно работал, не употребляя тех количеств питательных веществ, которые обычно принимаются за норму.

Очень поучительно еще заметить стоимость пищи, потребленной господином Флетчером в течение этих семи дней, a ведь то, что он съел было совершенно достаточно для удовлетворения всех его телесных потребностей в течение семи дней усиленных упражнений. Вся пища стоила только одиннадцать центов в день, итого за неделю – семьдесят семь центов. Если сравнить эту цифру с тем, во что нам обычно обходится еда за такой же период времени, то невольно задумаешься.

Господин Флетчер говорит, что он придерживается своего сегодняшнего образа жизни в течение последних пяти лет. Он обычно ест два раза в день. Теперь у него выработалось большое пристрастие к сахару и углеводам и появилось отвращение к мясу. Он всегда здоров и всегда готов к работе. Он жуёт крайне тщательно и очень совершенно напитывает свой пишу слюнной (и жидкую и твердую), достигая этим более совершенного пищеварения и использования питательных веществ пищи.

В виду таких результатов, не имеем ли мы право спросить самих себя, да правильно ли мы представляем себе действительные потребности тела? Знаем ли мы самые лучшие и экономные способы поддерживать наше тело в самом лучшем физиологическом состоянии? Только что описанный случай господина Флетчера, наблюдения над некоторыми азиатскими народами, исследования профессора Джаффа над фрукто- и орехоедами Америки – все это заставляет думать, что мы в целом, как раса, могли бы добиться большей экономии питания, чем настоящая. Если эти факты являются только исключениями, мы должны проверить это, а если, вообще, для человеческого рода возможно достаточное питание при значительно низших против теперешних норм, то уже настало время удостовериться в этом.

Ибо, если действительно существующие нормы бесполезно высоки, то, разумеется, придерживаясь их, мы не только ведем неэкономный образ жизни, но мы живем в условиях совершенно противоположных требованиям физиологических законов, а это, несомненно, крайне вредно для нашего благосостояния.

Возможность более научного познания естественных потребностей здорового питания сделалась яснее вследствие того, что экономические результаты, замеченные в связи с исследованием обмана веществ у господина Флетчера, подтверждают подобные же результаты, полученные при исследовании господина Флетчера в Кембриджском университете, под руководством и при проверке сэра Майкла Фостера, зимой и осенью прошлого года и доктор фон Сомерен, в Венеции помощники господина Флетчера, тоже произвели ряд опытов в данном направлении над целыми рядом лиц обоего пола. Отчеты об этих опытах уже представлены в Британскую медицинскую ассоциацию и Международному конгрессу физиологов во время его последнего заседания в Турине. Однако, надо подчеркнуть, что теперь было бы преждевременно делать выводы. Положительные, определенные результаты могут быть достигнуты только после тщательных опытов и наблюдений над многими субъектами в течение долгого времени. Я намерен заняться этим в самом непродолжительном времени при содействии группы заинтересованных наблюдателей.

Задача весьма чревата последствиями. Ее решение охватывает не только интересы отдельных личностей, но все общество в его целом, ибо за индивидуумами следует община и то, что оказывается полезным для индивидуума, то выразится и в улучшении общества, а, затем и всего человечества.

Введение к статье доктора Гарри Кэмпбелла

О важности жевания

Со времени напечатания помещенной здесь статьи фон Сомерена «Был ли прав Луиджи Корнаро?», доложенной Британской медицинской ассоциации, стали уделять гораздо более внимания жеванию, чем раньше. Совет господина Гладстона и раньше был ходячей фразой, ее произносили с улыбкой, все значение жевания не было оценено как следует. «Обжора или эпикуреец» – это маленькая книга, изданная мной в 1898 году, настаивала на необходимости вполне использовать для питания функции рта. Она не останавливалась на анатомических и физиологических подробностях и деталях устройства рта.

Доктор Северо-Западного Лондонского госпиталя господин Гарри Кэмпбелла написал прекрасную статью о функциях и устройстве зубов, она, появилась в английском медицинском журнале «Лансет» и мы перепечатываем здесь ее целиком.

Мы крайне благодарны, как доктору Кэмпбеллу, так и редакции указанного журнала за любезное разрешение перепечатать всю статью.

При нашем личном изучении обработки пищи во рту мы придавали более значения химизму, чем это делает доктор Кэмпбелл. Несомненно, измельчение пищи – это дело первостепенной важности, но ослюнение, производящее нейтрализацию или даже придание щелочной реакции пищи, по-видимому гораздо легче производятся во рту, чем в дальнейших частях пищеварительного тракта. Кишечник может произвести всю пищеварительную работу, даже, если бы пища прошла совершенно непереваренной через рот и желудок, но это происходит только с огромным неудобством. Мы заставляем рот сделать все от него зависящее, мы ослюняем жидкости, посасывая и пробуя их, пока не возбудится непреодолимый глотательный импульс. Этот импульс всегда произведет автоматически свой работу, если только не сопротивляться ему слишком сильно.

Мы на практике доказали экономность нашего способа. Если бы доктор Кэмпбелл распространил свои наблюдения и на жидкости, скажем на молоко, и достаточно долгое время измерял результаты, получаемые от постоянной экономии питания и уменьшения количества твердых отбросов, он пришел бы к заключению, что следует заставлять рот делать все, что он может. Рот не может делать слишком много, но может случиться, что он станет делать слишком мало. Естественные инстинкты рта, или те, которые сосредоточены в нем, делаются яснее выраженными, если не ограничиваться жеванием только твердой пищи, но пережевывать также и жидкости. Этому научиться труднее, если уже образовалась привычка быстро проводить их через область восприятия ощущений.

Ощущение вкуса, воспринимаемое ртом приятно. При нормальном пищеварении, вкус одно из больших наслаждений жизни, но вкус ощущаемый вследствие отрыжки или ощущений желудка есть признаки несварения.

Отсюда следует, что необходимо воспринимать ощущение вкуса, только ртом, он единственный орган вкуса. Спиртные напитки, если их пробовать до исчезновения вкуса, не придают спиртного запаха дыханию. Спаржа, доведенная до того же состояния во рту, не придает запаха мочи. Слюна нейтрализует и уничтожает даже затхлый сильный залах лука и чеснока.

Крайне трудно достать наблюдателей, которые стали бы пробовать жидкости так, как дегустаторы – вино или чай. Дегустаторам приходится или делать это, как следует, или умереть, или отказаться от работы. Когда выработалось вкусовое сознание, глотание жидкостей, за исключением воды, становится невозможными без предварительного опробования. Оно вызывает сжатие горла. Эта предохраняющая способность приобретается очень легко и скоро становится совершенно бессознательной. Она очень важна, для усиления весьма, ограниченных вкусовых ощущений.

Когда, организм с легкостью переносит вкус спирта (конечно, не тогда, когда вливают спирт в организм), а это случается очень редко, только в сырую или холодную погоду, всего два-три раза в год, тогда, спирт будет очень быстро смешиваться со слюной и нейтрализоваться ею в степени достаточной для возбуждения глотательного импульса. Попробуйте продолжать сосать спирт, и вы заметите, что наступит момент, когда спирт и слюна перестанут смешиваться и нейтрализоваться, весь рот наполняется жидкостью, совершенно не желающей быть проглоченной, создается неодолимое стремление выплюнуть ее. Это очень ясное указание на то, что терпение организма переполнилось, что у организма уже не существует потребности в алкоголе. Начинает выделяться слизистая жидкость, чтобы вымыть рот и это уже не щелочная пищеварительная слюна.

Способность рта, разбираться во вкусовых ощущениях, его совершенно одинаковое отношение к одинаковым вкусовым раздражениям дают возможность легко выучиться понимать свои вкусовые ощущения. Когда улучшится пищеварение – это бывает при внимательном отношении даже к одной только твердой пище, тогда обыкновенно думают, что все уже достигнуто. Нет, только когда такое же внимание удаляется жидкостям можно добиться полных результатов. Следуйте указаниям вашего вкуса, сравнивайте количество выделений и замечайте условия, при которых у вас получается высшая экономия питания и увеличение усвоения.

Попробуйте различные способы питания молоком, дней пятнадцать просто пейте и дней пятнадцать пейте ослюняя, медленно потягивая, доводя молоко до потери его первоначального вкуса. Все время опыта ведите отчёт сколько было необходимо пить для удовлетворенья аппетита и сохранения живого веса. Замечайте количество и свойство ваших отбросов. В первом случае вы увидите, что ваши отбросы действительно испражнения, а, во втором, они примут совершенно иной вид, их надо будет назвать и другим именем, они превратятся в зольный остаток пищеварения. Во втором случае втрое сэкономите пищу, в десять раз уменьшите количество отбросов, они уже не будут иметь отвратительного вида и запаха извержений.

Высказанные соображения нимало не противоречат описанию механической стороны обработке пищи во рту. Они только вносят поправку в воззрении господина Кэмпбелла, об обработке жидкостей во рту. В самом деле, жидкости – это только сыпучие и мягкие массы в состоянии совершенного раздробления, а против таких веществ предостерегает и Кэмпбелл, называя их коварно опасными.

Опыт тщательной обработки жидкостей во рту указал нам еще одно его преимущество. При этом способе пропадает склонность к излишнему питью, так же скоро, как и наклонность переедать.

Когда пища превратилась в жидкость и под влиянием слюны приняла щелочную или по крайней мере среднюю реакцию, только тогда, аппетит получает возможность измерять потребности организма и предупредить пресыщение. Как только потребности организма удовлетворены, аппетит пропадает, как по мановению волшебного жезла и вы должны перестать есть. Тогда у вас не будет ни малейшего ощущения тяжести в желудке. Аппетит будет требовать у вас небольшого количества протеидов в виде бобов, сыра, яиц или в какой-либо иной форме, где протеиды находятся в значительных количествах, затем попросить у вас сахара или жиров в одной из многочисленных форм, в которых они встречаются в пищевых веществах. Будет временами и жажда – то всего только на одну каплю воды, то на целый стакан, пока организм не будет почти вполне насыщен водой. Затем проснется неопределимый аппетит и начнет искать чего-то редкостного. Остановится, как бы в сомнении, и наверно удовлетворится чем-нибудь простым, что найдется тут же, под руками.

Аппетит, удовлетворяемый процессом инфильтрации пищи, переведенной в жидкость – это удовлетворенный, тихий, успокоенный, нормальный, довольный аппетит. При нем нечего бояться пресыщения, он не потерпит и намека на невоздержанность, на какой-либо избыток в еде или питье. В таком удовлетворённом состоянии организм находится вплоть до новой потребности в питании, вызванной испарением или разрушительным катаболизмом.

Англичанам необходимо научиться есть и пить, только в этом их спасание от лежащего на них проклятья – пьянства.