Читать онлайн Причины Чайлдфри. Гид по психоаналитическим теориям бесплатно

От автора

Термин «чайлдфри» обозначает идеологию, в основе которой лежит единственный осознанный выбор – отказ от деторождения.

В данной книге это явление безоценочно рассматривается через призму психоанализа, через изучение работ выдающихся психоаналитиков прошлого и настоящего времени.

Книга отвечает на вопрос «Какие причины влияют на выбор следовать по пути добровольной бездетности».

Введение

В течение последних двадцати лет количество женщин и, в меньшей степени, мужчин, принимающих решение в пользу отказа от рождения детей, непрерывно растет. Это явление недавно вошло в научный дискурс и получило название «чайлдфри» («свободные от детей») – люди, выбравшие для себя добровольную бездетность при биологической возможности иметь детей, и в связи со своей новизной не активно принимается обществом. Сторонники идеологии «чайлдфри» не редко подвергаются давлению окружающих, желающих привести инакомыслящего к общепринятой норме, и самокритике – пытаясь «подойти под стандарты». Такое значимое эмоциональное и психологическое давление мешает человеку принять себя, осознать особенности своего мировосприятия и жить в мире согласно с собственным выбором. А так же может привести к тяжелым психологическим расстройствам и к выбору ошибочной для себя жизненной стратегии.

В XIX веке Александр Иванович Герцен писал: «Семья начинается с детей», обоснованно взирая на свое патриархальное окружение, в XXI веке приоритеты семьи кардинально переменились. Развитие технологий, медицины, переход от традиционного уклада к индустриальному обществу и изменение демографической ситуации привели к переменам и в семейной жизни: потребность в большой многопоколенной патриархальной семье пропала. На смену ей пришла нуклеарная (партнерская) семья, где на первый план вышли отношения между родителями, а не между поколениями[1].

Процессы эмансипации и феминизации также оказали влияние на семейные ценности и на деторождение. Женщинам открылась возможность получить образование, реализоваться в профессиональной деятельности, получить материальную независимость от мужчин (мужей), и отложить замужество и рождение детей на более поздний срок.

Важность рождения ребенка в прошлом была продиктована в первую очередь экономической необходимостью – дети рано начинали работать, помогать родителям по дому или в профессии. Сейчас такой фактор отсутствует, на первый план выходят другие приоритеты супружеской пары – достижения во внешнем мире, реализация себя как личности, в том числе стремление сделать карьеру, получить дополнительное образование, социальный и финансовый рост.

Европейские исследователи в конце прошлого века разработали теорию второго демографического перехода:[2]

1) переход от «золотого века» брака к его закату, широкое распространение юридически не оформленных форм совместной жизни и альтернативных форм семьи;

2) переход от детоцентристской модели семьи к индивидуалистически ориентированной «зрелой» паре партнеров с одним ребенком;

3) переход от превентивной контрацепции к сознательному планированию рождения каждого ребенка;

4) переход от унифицированной модели к плюралистическим моделям семьи.

Таким образом, семья претерпела качественные изменения, брак перестал быть целью для значительной части женщин, а также мужчин, и возникла тенденция снижения мотивации для рождения детей.

Глава 1

Понятие «чайлдфри». Теоретический анализ

На данный момент существует несколько терминов, определяющих бездетных людей:

– «чайлдлесс»/childless (бездетные) – это люди, которые хотят, но не могут иметь детей по причине бесплодия. Они не имеют отношения к чайлдфри, поскольку их бездетность не является добровольной и обусловлена не зависящими от них медицинскими причинами.

– «чайлдфри»/childfree (свободные от детей) – добровольная осознанная бездетность; отказ иметь детей по идейным соображениям, а также сами люди, отказавшиеся рождать детей.

«чайлдхейт»/childhate (детоненавистники) – люди, которые ненавидят детей. Чаще всего существуют внутри «чайлдфри»-сообществ, и их можно считать радикальным проявлением.[3]

Термин childfree появился в 70-х годах XX века. Его ввела в общественное пространство как противопоставление слову childless Национальная организация для не-родителей США.[4] Женщины, борющиеся за свои права и равенство с мужчинами, посчитали оскорбительным называть женщин, не имеющих детей, «чайлдлесс», то есть бездетными, и решили подобрать более подходящее слово, чтобы подчеркнуть их независимость, выбрав для них определение «чайлдфри». Родоначальницами движения и основательницами организации были феминистки Эллен Пек и Ширли Радл. Они провозгласили 1 августа днем Неродителей. Женщины так объясняли свою деятельность: «В начале 70-х годов тридцатилетняя женщина, не имеющая детей, воспринималась как неполноценная. Оправданием ее бездетности люди считали плохое здоровье, нетрадиционную сексуальную ориентацию, психические заболевания, злоупотребление алкоголем или наркотиками. Никому и в голову не приходило, что женщина не имеет детей по одной простой причине – у нее нет желания».

Популярность термин приобрел в 1990-е, когда Лесли Лафэйетт сформировала одну из первых современных групп «чайлдфри» The Childfree Network («Сеть для свободных от детей»). Именно тогда сторонники движения объединились и дали толчок развитию этого течения. Сегодня в США насчитывается уже больше 40 организаций childfree.[5]

Возможность осознанно выбрать бездетность появилась во многом благодаря произошедшей сексуальной революции и выпуском надежных средств контрацепции. Но все же говорить, что сторонники «чайлдфри» появились только после 60-х годов прошлого века, не совсем верно. Исключения встречались и раньше: правда, те, кто хотел отказаться от детей, были вынуждены отказываться и от секса – например, женщины могли постричься в монахини или вовсе не выходить замуж, оставаясь «старыми девами». Иные шли на жесткие меры, вплоть до детоубийства.

Развитие контрацепции помогло разделить сексуальность и деторождение. Материнство стало правом, а не обязанностью, женщины получили возможность самостоятельно распоряжаться своим телом, а давление извне начало ослабевать. В 60-х годах благодаря большей свободе партнерских отношений возник и новый тип семьи. В послевоенные годы семьи строились вокруг детей: ради них родители были готовы сохранять брак даже при негативных факторах супружества или отказываться от карьеры. Но в следующем десятилетии фокус сместился на родителей и их потребности: люди получили большую свободу выбора, начали тратить силы и средства в большей степени на реализацию своих интересов или совмещать их с воспитанием детей.

Во многом идеи первых «чайлдфри» были тесно связаны и с феминизмом. Рождение ребенка всегда считалось не просто долгом, но еще и «естественным» желанием любой женщины, а материнский инстинкт – присущим каждой по умолчанию. Феминизм второй волны не обошел этот вопрос стороной: тяжелое положение женщины связывали со способностью к деторождению – она оказывалась заложницей физиологии. Например, придерживавшаяся радикальных взглядов Суламифь Файерстоун считала, что функция деторождения должна стать основой феминистской революции – женщины должны были захватить контроль над воспроизводством.[6] Феминистка Адриенна Рич написала книгу «Рожденные женщиной», в которой констатировала: институт материнства объясняется не женской природой или предназначением, а сложно сконструированными ожиданиями социума.[7]

Растущая политизация и внимание СМИ к новому явлению привели к возникновению второй волны организаций «чайлдфри», являющихся политическими во всех отношениях. Хотя множество попыток создать группы предпринимались в США, первой подобной группой явилась британская организация, известная как Kidding Aside.[8] Становясь все более «громким» и организованным, движение «чайлдфри» однако пока еще имеет незначительный политический вес и борется в основном за то, чтобы его серьезно воспринимали. «Согласно исследованиям американского Национального Центра Статистики Здравоохранения, ежегодно увеличивается процент женщин, сознательно не желающих иметь детей: на сегодняшний день до 25 %. Доктор Дэвид Фут из Университета Торонто пришел к выводу, что образование женщины в наибольшей мере предопределяет фертильность: чем оно выше, тем меньше вероятность иметь детей».[9]

В Америке «чайлдфри» – устоявшееся явление. Там сознательно бездетные как социально-демографическая категория появились задолго до возникновения названия «чайлдфри». Уже в 1980 году канадский социолог Джин Виверс выпустила книгу Childless by Choice («Бездетные по собственному выбору»). Виверс составила самую распространенную и популярную на данный момент классификацию «чайлдфри», разделив их на «реджекторов» и «аффексьонадо». Первые обосновывают свое нежелание иметь детей отвращением к процессу деторождения и/или детям, вторые – привлекательностью жизни без детей.[10]

Большинство российских женщин следуют традиционной социальной модели поведения. Но количество добровольно отказывающихся от рождения детей, увеличивается. Немаловажен и тот факт, что решение отказаться от рождения детей в браке так же поддерживается мужчинами.

Глава 2

Отражение понятия «чайлдфри» в СМИ

В российских средствах массовой информации обсуждать феномен «чайлдфри» начали в середине 2000-х годов, а именно с момента появления в русскоязычной «Википедии» статьи об этом явлении (2004)[11]. С того времени можно проследить эволюцию отношения журналистов к «чайлдфри». Для примера возьмем сайт журнала Cosmopolitan. В статье от 6 октября 2008 года автор пишет о «чайлдфри» так: «Складывается такое впечатление, что российские «чайлдфри», то есть люди, сознательно отказывающиеся от деторождения, вылупились из бедности, страшной, ужасающей, унизительной. Среди состоятельных и состоявшихся модно выходить замуж по сумасшедшей любви, хранить верность, рожать детей, кормить грудью, дружить с родителями, приглашать гостей на воскресные обеды, и чтобы дом – полная чаша, шумный, и чтобы пироги пеклись, и вкусно пахло корицей. Символ сообщества свободных от детей – ветка сакуры: дерево, которое прекрасно цветет, но не плодоносит. Сами же «чайлдфри» отнюдь не процветают. Мелкие клерки, недоучившиеся студенты – ватерлиния среднего класса…»[12]

На данный момент ситуация в редакционной политике изменилась, издание не позволяет себе осуждение такого выбора в публикациях, и авторы больший упор делают на репродуктивные права женщин.[13][14][15]

В частности, в статье от 12 января 2016 года «Женственность – это ложь: психолог Елена Низеенко объясняет, почему» автор приводит аргументы, свойственные феминисткам: «Патриархату не важны твои личные желания и возможности организма. Женщина – это мать. Иначе она несчастна. Иначе она как бы и не совсем женщина».[16]

В майском номере мужского журнала Men’s Health за 2017 год вышел материал под заголовком «А что если… твоя девушка не хочет детей». В материале приводят доводы, которые могут повлиять на решение женщины.[17]

«Русская служба новостей» (сейчас Life#звук), основываясь на мнении демографа Нины Русановой, писала в 2014 году: «Согласно последним исследованиям Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, «чайлдфри» считается временным явлением». По ее словам, многие меняют свое мнение к 40 годам.[18]

В том же 2014 году интернет-издание Lenta.ru опубликовало интервью с ведущим научным сотрудником Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Аллой Тындик. В материале приводятся данные социологических исследований о росте осознанной бездетности.

«Мы спрашивали респондентов о том, сколько детей вы хотели бы иметь при наличии необходимых условий. Самый распространенный ответ – двоих. В то же время 17,5 процента сказали, что вообще хотели бы обойтись без них. Общероссийское исследование оценивает этот показатель в 6 процентов <…> Там очень много возрастных людей – 35–40-летних».

Также, по словам Аллы Тындик, после исследования, которое включало в себя глубинные интервью женщин 27–43 лет, она пришла к выводу, что общественное порицание бездетности уменьшается. По словам интервьюируемых женщин, 20 лет назад за такой взгляд на материнство их бы «заклевали».[19]

Издание Wonderzine 25 октября 2017 года опубликовало статью «Чайлдфри»: Почему люди отказываются заводить детей». В материале автор достаточно подробно затрагивает тему явления и приводит статистические данные, а также мнения специалистов. В частности, приводит слова социолога Ольги Исуповой, которая утверждает, что причины решения не заводить детей у мужчин и у женщин различны. Женщины всегда больше беспокоятся о времени, необходимом на детей, а мужчины – о финансовой стороне. Также женщины, по словам социолога, выбирающие добровольную бездетность, обычно хорошо образованы и имеют высокий уровень дохода, а вот мужчины-«чайлдфри» зарабатывают меньше.

«Во многом идеи «чайлдфри» были тесно связаны с феминизмом. Рождение ребенка всегда считалось не просто долгом, но еще и «естественным» желанием любой женщины, а материнский инстинкт – «встроенным» в каждую по умолчанию. Феминизм второй волны не обошел этот вопрос стороной: тяжелое положение женщины связывали со способностью к деторождению – она оказывалась заложницей физиологии».[20]

В ноябре 2017 года РИА «Новости» опросило представителей нескольких групп, посвященных «чайлдфри», в социальных сетях. В статье приводятся самые распространенные рациональные доводы: перенаселение планеты, финансовая несостоятельность, отсутствие уверенности в способности быть родителем, отсутствие адекватной модели семьи перед глазами. Один из опрошенных, администратор группы, посвященной «чайлдфри», рассказал также о том, с каким неприятием общества приходится сталкиваться женщинам-«чайлдфри»: «К мужчинам-«чайлдфри» в обществе относятся проще, а вот женщинам достается по полной. Я даже встречал мнение, что женщин надо насиловать, чтобы они рожали против своей воли. Якобы станет нормальной, как только родит».

Там же автор приводит и мнение врача-психотерапевта Александра Пятницкого: «Если позиция вызвана психотравмами, такими, как страх нищеты или ответственности, то это одно – здесь нужна помощь психолога. Если же у человека просто нет потребности в продолжении рода, а превалирует желание заниматься чем-то другим, то это не является проблемой. Люди, которые не хотели иметь детей, были всегда, но раньше общество было настроено иначе, вынуждая прогибаться под социум».[21]

Герои материала интернет-издания Furfur также жалуются на порицающее отношение и даже ненависть со стороны традиционных родителей: «После моего интервью Первому каналу сразу в группу набежали те, кто нас ненавидит, и принялись кричать: «Да чтоб вы сдохли! Да я вас найду и убью!» Их банишь, они пишут в личку. Есть группа «Счастливые матери» – вся их жизнь в Интернете посвящена тому, чтобы обсуждать нас, воровать наши фотографии (буквально мои с супругой личные снимки), делать фотожабы. Причем всем по 40 лет, у каждой по двое-трое детей. Откуда они время берут!»[22]

В издании Huffington Post писательница-феминистка Сезин Колер рассмотрела добровольную бездетность и привела 8 причин, почему она не хочет детей. Среди ее списка причин – финансовые, культурные, экологические. Также она приводит расчет, сколько обходится содержание ребенка в США. «По состоянию на август 2013 года средняя сумма для семьи среднего класса на воспитание одного ребенка в течение 18 лет составляет 304 480 долл. Рождение ребенка может стоить от 3296 до 37 227 долл. Отправка ребенка в колледж стоит от 8893 долл. США до 22 203 долл. США в год на одного ребенка».

С. Колер также напоминает, что обществом до сих пор, несмотря на достижения феминизма, между женщиной и рождением детей всегда ставится знак равенства.[23]

По мнению редактора издания Mic Элизабет Планк, не иметь детей – самое рациональное решение для многих женщин в современном обществе. Особенно для работающих женщин. «Реальность такова – если ты работающая мать, то ты ежедневно отрабатываешь двойную смену», – пишет Э. Планк. По ее мнению, женщины-миллениалы не стремятся к этой роли. К тому же, по данным исследований, они наиболее настроены на карьеру, чем их коллеги-мужчины. В своей статье Э. Планк также делает акцент на том, что мужчины не подвергаются такому эмоциональному давлению, как женщины, если в первую очередь выбирают карьеру.[24]

Издание New York Times приводит еще один аргумент, который побуждает женщин отказываться от рождения детей в США, – отсутствие оплачиваемого декретного отпуска.[25] Журнал The Economist рассматривает отсутствие детей в семьях среднего класса с точки зрения экономического решения, а не отсутствия желания. По мнению издания, рождение ребенка очень сильно сказывается на финансовой состоятельности семьи, а выход матери на работу и ее зарплата едва ли покрывают расходы на няню.[26]

В общественном сознании россиян среди сторонников консервативных взглядов бытует мнение, что «чайлдфри» – это осознанная пропаганда, которая спонсируется западными странами для снижения численности населения в России.[27]

В первую очередь это встречается в социальных сетях, где у людей больше возможностей высказаться и развить дискуссию, чем на новостных ресурсах. Среди сторонников деторождения женщин, отказывающихся от материнства, называют «чайлдфрихи», «пустоцветы».

В свою очередь «чайлдфри» называют их «овуляшки», «овуляхи», «овули», «онажемать»[28] и т. п. словами. Очень часто, как пишет журнал Gracia, сообщества «чайлдфри» в соцсетях бывают закрытыми (то есть для вступления нужно подать заявку), и, по мнению автора, происходит это именно из-за частых нападок на участников сообществ со стороны традиционно настроенной аудитории.[29]

Сторонники традиционных ценностей считают всех добровольно бездетных без каких-либо оснований детоненавистниками, таким образом путая понятия «чайлдфри» и «чайлдхейт». В сообществах сторонников добровольной бездетности хоть и встречается пренебрежительное отношение к деторождению, но они не призывают физически вредить детям. Wonderzine приводит слова одной из участниц этих сообществ, которая считает себя «чайлдхейт»: «Я отношу себя к «чайлдхейт» – не люблю маленьких детей, – но у меня никогда не было ни малейшего желания оскорбить ребенка или его родителей, хотя многие нас представляют именно так. Причем с неприязнью я отношусь только к невоспитанным детям, а детоцентрики лишь усугубляют ситуацию вечными оправданиями. Спокойных детей я воспринимаю нейтрально и даже с уважением».[30]

Также в статье РИА «Новости» упоминают, что хоть детоненавистники и встречаются в рядах «чайлдфри», их стараются изгонять из группы.[31]

Издание Gracia также провело опрос людей, придерживающихся позиций «чайлдфри». Одна из интервьюируемых разделяет ненависть к детям и нежелание их иметь: «Некоторые почему-то считают, что «чайлдфри» – это люди, которые ненавидят детей. Это не так. Для меня бездетность – это осознанный выбор в пользу других аспектов жизни. Быть родителем – тяжелый ежедневный труд, с которым может справиться не каждый. Будучи психологом, я понимаю, насколько сложно вырастить психически и физически здорового и благополучного ребенка. Думаю, что сознательный отказ от родительства – это гораздо более зрелое решение, чем рождение нежеланного ребенка из конформизма или ради своего эго».[32]

Анализируя примеры из СМИ, можно выделить два типа подачи информации:

а) нейтральный (Lenta.ru, РИА «Новости», New York Times). СМИ стараются придерживаться нейтральной интонации, хотя иногда и делают акцент на демографических проблемах. При этом в таких материалах особо отмечают причины, которые могут повлиять на рациональный выбор – отсутствие достаточной поддержки со стороны государства, материальная нестабильность, отсутствие условий и жилья и т. п. Мы не рассматривали остроконсервативные издания, где отношение к выбору «чайлдфри», вероятно, выражается иначе.

б) одобрительный. Это обычно встречается в профеминистических изданиях (Wonderzine, Cosmopolitan). Феминистическое сообщество относится к добровольной бездетности у женщин резко положительно, делая акцент на том, что выбор женщины – это ее право. Лозунг феминисток: «Мое тело – мое дело». В их дискуссионной парадигме ребенок до рождения воспринимается как часть тела матери, не обладающая признаками полноценного индивида. К тому же воспитание и уход за детьми, по общепринятым нормам, являются «женской» работой. И именно поэтому выбор репродуктивного поведения всегда остается за женщиной: она может использовать контрацепцию, делать аборт или пройти полную стерилизацию и среди изданий феминистского толка встретит только поддержку. В феминистском дискурсе часто встречается выражение «репродуктивное насилие» – то есть желание общества или семьи повлиять на выбор женщины, заставить ее поступить так, как хотят окружающие, соответственно социальной норме. Кроме того, женщине, сознательно отказывающейся от роли матери, отказывают в праве называться женщиной. «Общество решило, что твое предназначение – рожать детей. Если ты «чайлдфри» – тебя осудят. Назовут «недоразвитой эгоисткой» и «пустоцветом».[33]

Глава 3

Отражение понятия «чайлдфри» в концепции Зигмунда Фрейда и его последователей

Психоаналитики уделяют много внимания детско-родительским отношениям, а также появлению травм и психопатологий, которые прямо или косвенно отвечают на вопросы причин выбора пути «чайлдфри». Б. Бирнс в своей книге «Разные лица материнства» пишет: «Если мы хотим понять развитие детей и уверены, что ранние годы оказывают влияние на жизнь ребенка, важно исследовать наши собственные представления о матерях».[34]

Перед началом изучения отражения феномена «чайлдфри» в работах З. Фрейда важно уделить внимание моделям психического аппарата, на базе которых ученый строил свои теории и опираясь на которые, его последователи развивали психоаналитическую науку.

Зигмунд Фрейд использовал топографическую модель психического аппарата, выделяя три уровня психики – сознательное, предсознательное и бессознательное.

Сознание или сознательное – эмоции и чувства, которые индивид осознает и ощущает в настоящий момент. По его мнению, сознание – это небольшая часть психического аппарата. Сознательное ограничивается: а) стимулами из внешнего мира и б) событиями внутри предсознательного – чувствами, воспоминаниями и т. д.

Предсознательное – часть бессознательного, которая доступна сознанию. К ней легко можно получить доступ в виде воспоминаний.

Бессознательное – самая обширная часть психического аппарата человека. В бессознательном находятся болезненные воспоминания, которые могут угрожать сознанию и поэтому были вытеснены. З. Фрейд считал, что бессознательное имеет огромное влияние на нашу жизнь.[35]

В книге «Толкование сновидений» он пишет о бессознательном следующее: «Бессознательное – это большой круг, включающий в себя меньший – сознательное; все сознательное имеет предварительную бессознательную стадию, между тем как бессознательное может остаться на этой стадии и все же претендовать на полную ценность психического действия. Бессознательное – есть истинно реальное психическое, столь же неизвестное нам в своей внутренней сущности, как реальность внешнего мира, и раскрываемое данными сновидения в столь же незначительной степени, как и внешний мир, показаниями наших органов чувств».[36]

Топографический тип психиатрического аппарата оказался недостаточным для описания большой части феноменов, поэтому в последствии З. Фрейд расширил эту модель до динамической. К перечисленным выше добавили понятия «Ид», «Эго» и «Супер-Эго», которые также называют «Оно», «Я» и «Сверх-Я».

Оно (Ид) находится в бессознательном и заключает в себе врожденные импульсивные влечения (Эрос и Танатос) и является основой психического развития.

Я (Эго) является осознанной частью личности, возникает между 12 и 36 месяцами. Задача Эго – ослабить конфликт индивида и общества, регулируя поведение так, чтобы все потребности были удовлетворены.

Сверх-Я (Супер-Эго) формируется между 3 и 6 годами и отвечает за соблюдение норм, принятых в обществе, сохранение традиций, передающихся через поколения, и контролирует Эго и Ид.

Конфликт между Ид и Супер-Эго порождает тревожность, страх, нервозность. Чтобы справиться с этим, Эго использует защитные механизмы – вытеснение, рационализацию, сублимацию и т. п. З. Фрейд был убежден, что основа личности закладывается именно детскими переживаниями, базирующимися на этих конфликтах.[37]

В «Трех очерках по теории сексуальности» З. Фрейд дает понять, что разделяет сексуальность и репродуктивную функцию. По мнению психоаналитика, сексуальность проявляется в детях задолго до физической возможности иметь детей и никак не связана с пубертатными изменениями. По его представлению, человек рождается уже с либидо – сексуальной энергией. Эта энергия перемещается по разным частям тела (рот, анус, гениталии) в строгой последовательности. В доказательство он приводит примеры сексуальных «извращений», удовлетворение которых не ведет к зачатию. Задача общества, по мнению З. Фрейда, – обуздать сексуальную активность детей и привести их поведение к общепринятой норме.[38]

Зигмунд Фрейд выделял пять стадий формирования сексуальности:

– оральная (0–18 мес.),

– анальная (18 мес. – 3 года),

– фаллическая (3 года – 6 лет),

– латентная (6–12 лет),

– генитальная (период полового созревания и до 22 лет).

В период фаллической стадии появляется и закрепляется полоролевая идентичность. Во время этой стадии ребенок проявляет интерес к своему телу, гениталиям и внешним особенностям других людей. Формирование полоролевой идентификации зависит от адекватного разрешения эдипова конфликта. Комплексы Эдипа и Электры, названные ученым так в честь героев древнегреческих мифов, проявляются в любви и сексуальном влечении к родителю противоположного пола, а также отторжении и даже ненависти к родителю одного с ребенком пола. Во время завершения фаллической фазы должен разрешиться и эдипов конфликт – ребенок переключает свое внимание на родителя своего пола, начинает подражать ему и идентифицировать себя с ним. В случае, когда происходит фиксация на родителе противоположного пола, ребенок будет подражать родителю противоположного пола, проявляя полоролевые черты не своего пола.

З. Фрейд считал, что подобная ситуация наиболее свойственна девочкам в силу отсутствия у них фаллоса. Когда у девочки происходит фиксация на фаллической стадии, это проецируется на ее сексуальной жизни и репродуктивном поведении, когда она повзрослеет.

Рассуждая о природе невроза у женщин, З. Фрейд приходит к мнению, что его причиной зачастую является зависть к пенису, которого у них нет. Эта зависть называется «кастрационным комплексом» и очень часто проявляется у девочек, у которых есть братья. Сравнивая себя с мальчиком, девочка видит явные различия (отсутствие у себя пениса). Изначально ребенок не догадывается о том, что все женщины лишены пениса. Только недостойные, думает девочка, лишены его, а достойные женщины его имеют. Разделение двух полов происходит позже, когда ребенок узнает о репродукции. Но и тогда у девочки нет истинного понимания устройства женских гениталий.

Обнаружив у себя отсутствие пениса, девочка переживает «комплекс кастрации», который приводит к отторжению полоролевых черт матери как виновницы отсутствия у девочки фаллоса. «Комплекс кастрации» приводит к формированию «комплекса маскулинности», распространение которого приводит к увеличению количества женщин «кастрирующего» типа, как называл их З. Фрейд, то есть женщин, которые стремятся к эмансипации и феминизму, проявляющих ненависть к мужчинам и амбиции в построении карьеры.[39]

Исследования З. Фрейда в сфере детско-родительских отношений основывались на идее, что поведение младенца базируется на инстинктах, а мать важна как источник удовлетворения этих инстинктов. Именно удовлетворение потребностей лежит в основе любви ребенка к собственной матери. З. Фрейд не рассматривал личность матери как решающий образ в психологическом развитии ребенка, а акцентировал внимание на треугольнике «мать – отец – ребенок».

Дети в раннем возрасте проявляют сексуальный интерес к родителю. З. Фрейд описывает такое поведение у мальчика – желание спать с матерью в одной кровати, даже попытки ее соблазнения, а также у девочки в отношении отца – кокетство и ревность к матери.

Зачастую сами родители способствуют проявлению эдиповой установки, особенно сильно это заметно в ситуации, когда в семье несколько детей. Часто отцы отдают предпочтение девочкам, а матери – сыновьям.

Появление новых детей способствует перерастанию эдипова комплекса в семейный комплекс, который проявляется в эгоистичном желании устранить соперников и завладеть вниманием родителей вновь. Ребенок, который вследствие рождения младшего члена семьи отодвигается на второй план, чувствует отчуждение, которое может длиться долго. С 2,5 до 4–5 лет отношение ребенка к новому члену семьи чаще всего негативное: он ревнует к нему родителей и требует избавиться от него. В более старшем возрасте дети обычно склонны воспринимать младшего ребенка как интересный объект, куклу. Если младший ребенок появляется в возрасте от восьми лет, то девочки, наоборот, склонны проявлять некое подобие материнских чувств к младшему ребенку. В целом враждебность в отношении братьев и сестер, как старших, так и младших, не уникальное явление и объясняется борьбой за вещи, комнаты, любовь и внимание родителей и других родственников.

В процессе взросления отношение старших к младшим претерпевает значительные изменения – старшие братья могут выбрать объектом своей любви младшую сестру как замену неверной матери (которая родила еще одного ребенка от отца), для старшей сестры младшие могут стать заменой ребенка, которого она тщетно желала иметь от отца.

Если формирование полоролевой идентичности протекает без травм, то, по мнению З. Фрейда, желание девочки иметь пенис перерастает в желание выйти замуж за мужчину как носителя пениса и родить ребенка.[40]

Ученые психоаналитического направления рассматривают «комплекс кастрации» по-разному. З. Фрейд, как мы уже говорили, смотрел на зависть к пенису как на позитивный импульс, считая, что преодоление ее приводит женщину к желанию родить ребенка.[41]

В его представлении привязанность к матери завершается с началом фаллической стадии и формированием эдипова комплекса.[42]

По его мнению, стремление стать матерью – следствие понимания анатомических различий между полами. С момента обнаружения различий у девочки возникает компенсаторная фантазия – рождение отцу ребенка ради его, отцовской, любви. Именно в отношениях с отцом формируются черты, присущие женщинам, – пассивность и мазохизм. В материнстве реализуется в некотором смысле удовлетворение эдипальных желаний – женщина замещает собой мать, сама становясь матерью.[43]

Жанна Лампль де Гроот в своей работе «О развитии Эдипова комплекса у женщин» высказывает предположение, что девочки и мальчики развиваются абсолютно одинаково вплоть до обнаружения анатомических различий. Девочки в дофаллическую стадию, как и мальчики, стремятся завоевать любовь матери и победить отца. Обнаружив отсутствие у себя пениса, девочка воспринимает это как наказание за любовь к матери и обращает свою любовь к отцу. Именно так появляется желание родить ребенка, который значит для нее то же, что пенис для мальчика.[44]

Вильгельм Райх уверен, что эдипов комплекс возникает только в условиях патриархальной семьи. Он приводит в пример некоторые примитивные общества, где структура семьи иная – например, матриархальные. Таким образом, В. Райх подвергает сомнению универсальность эдипова комплекса, утверждая, что он может видоизменяться вместе с общественным устройством и при коллективном воспитании его просто не будет. Несмотря на такой взгляд, В. Райх не отрицает реальность эдипова комплекса.[45]

Лиллиан Роттер в своем докладе, прочитанном в Венгерском Психоаналитическом обществе 22 апреля 1932 года, констатирует, что зависть к пенису у девочек поддерживается и материнским убеждением в том, что сын более полноценный. Л. Роттер указывает на неконтролируемое баловство в воспитании сыновей, что крайне редко встречается в отношении воспитания дочерей. Разочарованная в матери девочка отворачивается от нее, отказывается от клиторального онанизма в желании нового вида удовольствия – попыток возбудить пенис, который она воспринимает своим. Результатом этого в конечном счете становится половой акт и рождение ребенка.[46]

Последовательница З. Фрейда, специалист по женской психологии Хелен Дойч считала, что пассивность, мазохизм и повышенный нарциссизм – свойства женской природы. А мазохизм особенно важен для развития стремления к материнству. По ее мнению, деторождение является кульминацией сексуального удовлетворения, а вагинального возбуждения не существует – возбуждение перемещается. Этот пункт требует пояснения. В ранний период ведущими эрогенными зонами являются вначале область рта, а затем прямая кишка. Примерно на четвертом году жизни прямая кишка теряет эту роль, уступая ее гениталиям; в развитии наступает фаллическо-нарциссическая стадия организации либидо. Это означает, что догенитальные парциальные влечения утрачивают первенство. Их задача состоит теперь в подготовке и усилении генитального удовлетворения. Этот возраст человека называется фаллическим, поскольку в психическом отношении существует лишь один сексуальный орган, а именно пенис. Таким образом, деторождение в зрелом возрасте становится у таких женщин кульминацией сексуального удовлетворения.

Также, в отличие от З. Фрейда, Лиллиан Роттер отрицала стремление матерей к сыновьям и отмечала, что у женщин сильно желание реализоваться в дочерях.[47] С этим не согласен Теодор Лидс, который считает, что зависть к пенису часто проявляется в желании иметь сына, чтобы прожить жизнь, близкую к мужчине.[48]

Относительно влияния зависти к пенису на желание женщины родить ребенка среди исследователей нет единого мнения. Джудит Кестенберг считает, что желание родить ребенка связано в первую очередь с желанием восстановить ранние, симбиотические отношения с матерью, чувство единства с ней. Именно идентификация с матерью позволяет девочке сформировать свои собственные материнские функции эмпатии и интуиции. По наблюдениям Д. Кестенберг, фаллические фантазии проявляются в связи с беременностью как защита от более ранних, доэдиповых желаний, связанных с матерью. Именно самоидентификация с заботливой матерью приводит к принятию ребенка, переносу нарциссического либидо на новый объект – своего ребенка. Таким образом, Д. Кестенберг описывает беременность не как регрессию к прегенитальным и фаллическим фазам, а как новую внутреннюю генитальную фазу, когда происходит повторение и реорганизация многих процессов раннего развития.[49][50]

Также в работах Д. Кестенберг встречается мнение, что на способность женщины быть хорошей матерью влияет ее сексуальная удовлетворенность партнером.[51]

Мелани Кляйн, стоявшая у истоков детского психоанализа, отмечает, что удовлетворенность партнером может снизить страхи беременности. М. Кляйн придерживается сходных с З. Фрейдом взглядов. Рассматривая пример своей юной пациентки Риты, она пишет: «На втором году жизни желания Риты получить пенис отца и родить от него ребенка были нарушены тревогой и виной по отношению к матери; позитивное эдипово развитие прервалось, и выявилось заметное ухудшение невроза. Когда Рита категорически заявляла, что не была матерью куклы, она явно обозначала борьбу против желаний иметь ребенка. Под давлением тревоги и вины она не могла достичь феминной позиции, и была вынуждена усилить мужскую позицию». М. Кляйн пишет, что у девочки не было возможности достичь идентификации с матерью в эдиповой ситуации из-за чувства вины. Другой пример пациента М. Кляйн тоже имеет значение для понимания формирования отношения к детям у ребенка во время эдипальной стадии. М. Кляйн приводит в пример Ричарда, ребенка, который проявлял агрессию в отношении детей. Автор пишет, что причина его ненависти к детям произрастает из установки к пенису отца. В его бессознательном пенис был равен ребенку, который бы истощил мать. В этом же случае имел место и сиблинг – ревность к брату, а также к тем детям, которых мать могла бы в будущем родить. М. Кляйн приходит к выводу, основанному на этих и других примерах, что страхи и тревожность препятствуют генитальному развитию.[52]