Читать онлайн Не будем вместе бесплатно

Глава 1

С раннего утра я сижу с ужасным настроением за столом с кружкой кофе и все вокруг меня раздражает. В любой другой день обожаю нашу с отцом кухню. Она маленькая, всего шесть квадратных метров, но кажется просторной. Несколько лет назад мы сделали ремонт. Папа тогда нанял дизайнера, который помог нам обустроить здесь все практично, но при этом не загромождённо. Прямой кухонный гарнитур в светло-сером матовом цвете. Столешница по его окончанию продолжается дальше вдоль соседней стены с окном. Возле нее стоят высокие стулья из натурального дерева, покрытое прозрачным лаком, чтобы было видно его текстуру. Это наша обеденная зона. Окна квартиры выходят в парк, так что обедать и любоваться пейзажем за окном одно из моих любимых занятий. На другой стене висят полки в цвет стульев. На них я аккуратно расставила красивые банки, в маленьких хранятся специи, а в больших – крупы. И в любой другой день я обожаю здесь находиться, но сегодня меня бесит любая мелочь – скол на фасаде дверцы посудомоечной машины, царапина на столе, одна баночка приправы стоит не на своем месте, кран на кухне начал подтекать, а за окном один за другим идет нарядный школьник начальных классов со счастливой улыбкой, красивым букетом цветов и с еще более радостным родителем рядом.

Интересно, есть кто-нибудь, кроме мелких, кто любит первое сентября? Лично я ненавижу этот день с пятого класса.

В тот день я впервые почувствовала, что такое позор. Мой одноклассник Дима после линейки затолкнул меня в мужской туалет, а его друзья захлопнули так дверь, что замок заклинило, и мы не могли выйти. Эти двадцать минут, пока открывали дверь, были самыми длинными в моей жизни. Слышать обидные шутки друзей Димы по ту сторону двери было невыносимо. Но я держалась. Не хотела показывать, что меня все это задевает. Так было до тех пор, пока эту чертову дверь наконец не открыли. Попав в утешающие объятия подруги Кати, я не смогла сдержать слезы обиды, и она быстро увела меня в сторону.

Зачем Дима это сделал? Ради забавы. Мы знакомы с раннего детства, играли в одной песочнице и по сей день являемся соседями. Лет с шести наши отношения перестали быть похожими на дружеские. Он не упускал ни одной возможности, чтобы задеть меня. А я не отставала, и всегда находила, чем ответить. В тот день, первого сентября в пятом классе, Дима знал, насколько болезненно я перенесу нахождение с ним в запертом туалете, слушая сальные шутки его друзей, ведь воспринимаю все близко к сердцу.

Все это было давно. Сейчас я учусь в выпускном классе, а в следующем году буду уже в университете. И больше никогда в моей жизни не будет дурацких линеек на первое сентября.

Наше общение с Димой давно стало более мирным. Классе в восьмом что-то изменилось, и его отношение ко мне стало лучше. Потихоньку мы начали иногда общаться, но вот ненависть к этому дню у меня не прошла. Какая-то детская зацикленность. И я это понимаю, но ничего не могу с собой поделать.

От воспоминаний шестилетней давности меня отвлекает телефонный звонок. Увидев на экране имя абонента, настроение стало еще хуже.

– Доброе утро. Ты уже проснулась? Не забыла, что сегодня первый учебный день? – радостно говорит отец, стоило мне нажать зеленую кнопку на экране телефона. Мне бы такое хорошее настроение.

– Привет. Как я могу забыть про такой-то день? Сейчас допью кофе и пойду собираться, – бубню я недовольным голосом.

– Ты чего такая ворчливая? Я думал, что у тебя будет сегодня хорошее настроение, это же выпускной класс.

– Даже не знаю, с чего начать… – я делаю театральную паузу, чтобы он понял, как я раздражена. Часто так делаю в паршивом настроении. Дурацкая привычка, от которой очень стараюсь избавиться. – Может, потому что ты обещал вернуться из командировки еще неделю назад? Ты знаешь, как я ненавижу первое сентября, и все равно оставил меня в одиночестве! Мы же всегда после школы проводим этот день вместе, едим арбуз и смотрим фильмы.

– Прости, но…

Я не даю ему договорить, сразу перебив. Продолжаю за него фразу, которую мне приходиться слышать в последнее время слишком часто:

– Но это моя работа, и я ничего не могу с этим поделать. Или ты хотел сказать что-то новое?

– Лен, не паясничай. Я уверен, тебе будет интереснее провести время с друзьями, нежели со стариком за поеданием арбуза, – он делает попытку усмехнуться, но выходит слишком наигранно.

– Это была наша традиция! И тебе известно, как я не переношу этот день!

– Ты уже выросла, и некоторые традиции пора менять. Да и твой гнев к этому дню давно должен был смениться на милость. Прошло уже столько лет, и ты со своим обидчиком давно нормально общаешься. Уверен, он тогда просто неудачно пошутил.

– Из-за той глупой шутки нас бросила мама!

В тот день мама обвинила во всем меня. Сказала, что я сама допустила ситуацию, в которой опозорилась. Отец был не согласен с такими обвинениями, и они начали ругаться. Каждый день родители ссорились и кричали друг на друга, а четвертого сентября мама собрала вещи и уехала, пока я была на учебе. С тех пор мы не виделись и не разговаривали.

– Твоя мама ушла по другой причине. Ты уже взрослая и должна сама это понимать, – грустно произносит папа с тяжелым вздохом. Я прекрасно понимаю, что дело совершенно в другом, но тогда винила в этом себя, Диму и первое сентября. И какая-то часть того чувства вины осталась.

– Когда ты вернешься? – решаю сменить тему.

– Не знаю. Я тебе уже сказал, когда приеду, в итоге обманул. Но обещаю, я куплю самый большой и вкусный арбуз, и мы проведем целый день за просмотром фильмов.

– Смотри, я запомнила, – я невольно усмехаюсь, хоть и не хочу показывать отцу, что больше не злюсь на него. Мне ведь понятно, что это работа, но все равно обидно.

– Тебе пора собираться в школу, иначе опоздаешь на линейку. Не забудь купить цветы Татьяне Федоровне.

– Ну пааап, я не в начальных классах, чтобы идти на линейку с цветами. Да и наша грымза не заслужила даже кактуса.

– Не грымза, а классный руководитель, – строгим голосом поправляет меня отец. Он считает ее хорошим педагогом, но, если бы я больше ему рассказывала о своей школьной жизни, думал бы иначе.

– Все, пап. Мне пора. Люблю тебя. Вечером позвоню.

Я быстро завтракаю и иду собираться в школу. К счастью, у нас нет никакой формы и можно преспокойно пойти в джинсах, что я и решаю сделать. Наверх надеваю белую блузку, все-таки сегодня праздник. Укладываю брови гелем, подкрашиваю ресницы и выхожу из дома на ненавистную линейку, накидывая сверху кожанку.

У подъезда я вижу Диму, что кажется мне довольно странным. Хоть мы и живем в одном доме, в школу никогда вместе не ходили, только если случайно пересекались. А тут он явно кого-то поджидает.

– Привет. Ждешь кого-то?

– Привет, тебя. Мы же учимся вместе, вот я и подумал, почему бы в последнем учебном году не начать ходить вместе, – с легкостью отвечает парень и направляется в сторону школы, игнорируя мой удивленный вид. – Твой отец вернулся из командировки?

– Нет. Поэтому сегодняшний день для меня еще хуже, чем в прошлые года.

– Ты до сих пор не забыла ту глупую шутку? – Дима начинает смеяться, пока не замечает моего гневного взгляда.

– Да, не забыла! Ты тогда ужасно поступил со мной!

– Да ладно тебе, это было в пятом классе. Мы были детьми. Да и что такого в том, что мы оказались запертыми в туалете? До сих пор не могу понять, почему тебя это так задело, – отвечает он спокойно.

– С чего бы начать… – и снова эта дурацкая привычка с театральными паузами. – Потому что твои друзья говорили гадкие вещи. Потому что мне было стыдно. Потому что в тот день ты со своим лучшим другом увидели мою слабость.

– Подумаешь, плакала. Все девчонки иногда плачут.

– Ты хоть еще один случай можешь вспомнить, когда я плакала, кроме того дня?

Дима всерьез задумывается, после чего произносит:

– И в правду. Ты не плакала, даже когда из-за Костика сломала ногу и не могла дойти до лавочки. А ведь было видно, что тебе очень больно.

Это было в девятом классе. Майские праздники, прекрасная солнечная погода и половина класса договорилась вместе погулять. Тогда нам в голову пришла безумная идея вспомнить детство и поиграть в разбойников. Лучшего место, чем детская площадка, не нашлось. Костя пробегал мимо и случайно задел меня, а я упала с одной из самых высоких горок и неудачно приземлилась. В итоге, на экзамены я ездила на такси и с костылями. От любой помощи того же Кости отказывалась, хоть он и пытался настаивать.

– Очень больно? Я звездочки от боли видела перед глазами! – выкрикиваю я.

– Он тогда извинился. Это вышло случайно.

– От этого не было легче.

– Так почему ты никогда не плачешь? Какой-то комплекс или жизненный принцип?

Хороший вопрос. Не знаю, откуда это взялось, но для меня слезы – признак слабости. А я не люблю кому-то показывать свою уязвимость. Мне всегда кажется, будто этим могут воспользоваться. Я не самый открытый и доверчивый человек, если речь идет не о близких людях. А таких у меня всего два – папа и лучшая подруга Катя.

– Жизненный принцип. Ты будешь покупать цветы нашей грымзе? —решаю сменить тему, пока мы, не дай Бог, не перешли на разговоры по душам.

– Мама дала мне денег на букет, даже сказала какой именно купить. Но наша Танька не заслужила даже кактуса.

Его ответ вызывает у меня смех. Дима не понимает такой реакции и, сдвинув брови к переносице, спрашивает:

– Что смешного я сказал?

– Я отцу тоже самое про кактус сказала. У дураков, видимо, и правда мысли сходятся.

– Мне больше нравится поговорка: «Гении мыслят одинаково», – подмигивает парень и кладет руку мне на плечо.

– Я, конечно, понимаю, что себя нужно любить и все такое, – стряхиваю с себя его конечность. – Но в пределах разумного. Тебе до гения еще расти и расти.

– Вечно ты обламываешь, – он щелкает меня по носу. – Так вот, мама дала мне денег на букет, который я, естественно, не собираюсь покупать. Твой отец в командировке, а ты, насколько я знаю, всегда проводишь этот день вместе с ним перед телеком.

– И с арбузом, – перебиваю я его.

– Хорошо, и с арбузом, – соглашается он со мной, засмеявшись. – Предлагаю после школы купить арбуз, заказать пиццу и посмотреть фильм. Как на это смотришь?

– Ты температуру измерял с утра? У тебя жара нет? – я резко останавливаюсь перед ним и прикладываю руку к его лбу. – Костик куда-то уехал, и тебе нечем заняться?

Дима убирает мою руку от своего лица, но не отпускает ее. От его взгляда мне становится не по себе. Складывается впечатление, будто в нем борется две сущности: одна – демон, который подначивает его сказать что-то грубое, а вторая – ангел, который предлагает просто объяснить смену поведения.

– Слушай, не хочешь – не надо. Я хотел, как лучше. Знаю твою ненависть к сегодняшнему дню, еще и отец до сих пор в отъезде. Я подумал, что провести со мной время тебе понравится больше, чем в одиночестве. Уверен, Катюха сразу к своему парню убежит, – он наконец отпускает мою руку, и обойдя меня, идет дальше в сторону школы.

– Дим, подожди, – быстро догоняю его. – Меня просто удивило твое предложение. Скажем так, для тебя такое не очень-то свойственно.

– Я что, до сих пор в твоих глазах тот тупой пятиклассник?! – восклицает он с неким раздражением и обидой.

– Не злись. Ты не тот тупой пятиклассник. Теперь ты слегка поумневший одиннадцатиклассник, – я мило улыбаюсь. – Если ты не передумал, то мне нравится твое предложение.

– Значит, слегка поумневший одиннадцатиклассник? – на его лице появляется злая усмешка. Мне не нравится его взгляд. Сущность демона явно побеждает. – Беги. И если я тебя догоню, до школы будешь болтаться на моем плече! – его оскал, спрятанный за улыбкой, меня слегка пугает. В мои планы не входит висеть ни на чьем плече. Тем более он высокий, и падать, в случае чего, будет больно.

Я начинаю бежать в сторону школы, обегая лужи от ночного дождя. Какое счастье, что я не люблю каблуки и юбки.

Не трудно было догадаться, что парень почти метр девяносто ростом легко догонит девушку, которая даже до метра шестидесяти пяти не доросла. Оставшиеся пятнадцать минут я вешу на плече этого переростка, в то время как он даже отдышка не появляется. Он будто вообще не ощущает моего веса.

– Елена! Дмитрий! Что вы себе позволяете?! Вы забыли, куда пришли?! – начинает возмущаться грымза, как только мы подходим к классу. Она, похоже, ничуть не подобрела за каникулы.

– Татьяна Федоровна, мы прекрасно помним, что пришли в школу. И тоже очень соскучились по вам за летние каникулы, – отвечает ей Дима, продолжая держать меня. – Я только не понял суть ваших возмущений. Что мы себе позволяем?

– Золоторев! Быстро поставь Золотову на асфальт! – да-да, у нас почти одинаковые фамилии. Жизнь любит надо мной потешаться. – И впредь, свои брачные игры проводите вдали от школы!

Весь класс начинает смеяться. Хорошо, что линейка еще не началась, и мы не перебиваем пламенную речь директора. Но народа вокруг уже достаточно. Из колонок на крыльце школы играют песни школьной тематики. Там же стоит половина преподавателей. В стороне начальных классов стоят нарядные девочки с большими белыми бантами и мальчики с галстуками или бабочками, а в их руках красивые букеты цветов. За ними счастливые родители, с лиц которых не спадают улыбки. Дальше стоят ученики средних классов. Они уже не все такие счастливые, но большинство в форме и с цветами. Количество родителей за их спинами значительно меньше. Почти ни у кого из учеников десятых и одиннадцатых классов нет цветов, одежда ни у кого даже не напоминает форму. А за нашими спинами стоят только те родители, которые состоят в родительском комитете.

– Татьяна Федоровна, – Дима наконец-то ставит меня на землю, но зачем-то притягивает к себе и обнимает за талию. Мы любим выводить Таньку из себя. Просто потому, что ей плевать на нас. Ее заботит только репутация и наша успеваемость. – Не хочу вас обидеть, но брачные игры выглядят иначе. Обычно на мягких простынях и с приглушенным светом. А девушка в этот момент находится не на плече, а… – продолжает Дима.

– Золоторев!

– В любом случае, для таких игр мы еще не поженились. Вы, кстати, придете на нашу свадьбу?

Все одноклассники уже начинают держаться за животы и вытирать слезы от смеха. Я смеюсь вместе со всеми и не могу остановиться, чувствуя при этом, как щеки краснеют от смущения. Меня всегда вгоняют в краску подобные разговоры, а тут еще и речь идет обо мне. Но я не собираюсь злиться за это на Диму. Перекошенное лицо грымзы искупает даже мое долгое висение на его плече.

– Золотова! Помоги своему парню замолчать! Сейчас уже директор выйдет, и начнется линейка!

– Жениху, – поправляю я ее. – И вы уверены, что вам понравится способ, которым я заставлю его замолчать? Мы же все-таки возле школы. И директор уже вот-вот выйдет, – вокруг вновь взрывается волна смеха, а Дима с трудом сдерживается, усмехаясь в мою макушку. Что странно, меня совсем это не напрягает, как и его рука на моей талии.

Татьяна Федоровна в ответ только топает ногой и уходит от нас на крыльцо школы к остальным учителям. Мы точно вывели ее из себя. Это означает, что в ближайшую неделю она нам спуска не даст и будет цепляться к каждой мелочи. Но это того стоило.

– А ты умеешь удивлять. Не ожидал от тебя такого подобного, – Дима впервые так тепло мне улыбается.

– Ты просто плохо меня знаешь.

Краем глаза я замечаю, как наши одноклассники пристально за нами наблюдают. А его лучший друг уже идет в нашу сторону.

– Ты не мог бы убрать руку с моей талии? Спектакль уже закончился.

– Почему я должен это делать? Ты моя невеста, могу обнимать тебя столько, сколько хочу, – он притягивает меня к себе еще ближе.

– Всем привет, – подходит к нам Костя с восторгом в глазах. – Слушайте, вы, конечно, красавчики. Такое шоу устроили. Это лучшее первое сентября за одиннадцать лет,

– Привет, Кость. Ты случайно не знаешь, твой друг летом в актерском не учился? – безуспешно пытаюсь хоть немного отстраниться от переростка.

– Причем здесь актерское?

– Ну как же. Ты видимо осваивал систему Станиславского. Так вошел в образ моего жениха, что забываешь из него выйти.

– Мы только что Таньке сказали, что скоро женимся. Как ты себе представляешь наше расставание через пять минут? Это выставит нас идиотами в ее глазах.

Костя так же, как и я, не понимает, что за чушь несет Дима. Это же была просто шутка. И грымза это прекрасно поняла.

– Слушайте, а это идея, – с азартом в глазах начинает говорить Костя. Мне сразу не нравится настроение парня. Сейчас точно какую-то глупость скажет. Не зря ведь они с Димой лучшие друзья. – Это отличная возможность выводить из себя Татьяну Федоровну. Если вы будете перед ней изображать влюбленное сюсюканье, ее будет это бесить. Она же этого терпеть не может.

– Слушайте, а если влюбленное сюсюканье будете изображать вы двое с главной цацей нашего класса, ее вообще удар хватит, – предлагаю в ответ. – Она же человек старой закалки. Представляете ее шок, когда она любовь втроем своими глазами увидит?

Их лица сейчас только на камеру снимать и в рамке на стену вешать. Я даже не могу понять, какая эмоция читается ярче всего – шок, смятение, непонимание или злость.

– Так, я пошел, пока твоей невесте еще какая-нибудь гениальная идея в голову не пришла, – тараторит Костя и испаряется в толпе старшеклассников. Я тоже хочу уйти и найти Катю, но Дима не дает мне выбраться из оков его длинных рук.

– И как твою светлую голову посетила мысль о любви втроем? – смотрит он на меня серьезно.

– А в чем проблема? Тебя обидело мое предложение? – я решаю похлопать невинно глазками. Уж очень он напряженным выглядит. Хотя я не понимаю его реакции. Настюха только спит и видит охмурить нашего Димочку. И она никак не может понять, как он может отказываться от внимания главной красотки класса. Терпеть ее не могу. Может она и симпатичная, но это не дает ей право смотреть на всех свысока. Крайне неприятная особа.

– Меня обидело скорее то, что я будто тебя оскорбил предложением изображать мою любимую.

– Серьезно? Тебя обидело, что я не прыгнула тебе на шею с визгами согласия?! – отпускает он меня на конец, и я отхожу от него хоть на шаг. – Я понимаю, ты считаешь себя неотразимым, а рядом с тобой всегда есть девушки, готовые смеяться над любой твоей шуткой, но я не из их числа. И не нужно обижаться на это.

– Я ведь не предложил тебе стать моей девушкой. Всего лишь недельку-другую изображать невесту. И все это для благого дела, между прочим. Неужели тебе не понравилось, как Танька от безысходности аж ногой топнула?

– Ты хоть понимаешь, как это глупо? Нам даже восемнадцати нет, какие жених и невеста? Разок пошутили и хватит. И вообще, не боишься своих поклонниц распугать?

– Не боюсь, у меня никогда не было проблем найти себе девушку, – отвечает он с гордостью. Ненавижу, когда парни начинают изображать из себя альфа-самцов. – Может это ты боишься, что я кого-то из твоих поклонников спугну?

– В отличии от тебя, я не размениваюсь по мелочам и с кем попало не встречаюсь. Так что мне плевать, если псевдожених кого-то спугнет, – ну не буду же я признаваться, что у меня нет никаких поклонников.

– Значит, ты все-таки согласна? – вот зачем столько надежды в голосе? Теперь я начинаю чувствовать себя виноватой, хотя даже не понимаю в чем.

– Давай обсудим все это за пиццей.

– Отлично. Тогда после школы сразу к тебе, – он так улыбается, будто выиграл приз. – А пока мы все не обсудили, придется изображать влюбленную пару, – его рука снова ложится на мою талию и притягивает к себе, а макушка чувствует его дыхание.

Мне хочется зарычать, топнуть ногой и уйти, но заместо этого я отвечаю:

– Ладно!

Глава 2

Ни на классном часу, ни на уроках я не могла сосредоточиться. Все пыталась понять, почему Дима начал так странно себя вести. И зачем ему продолжать спектакль с влюбленными? В это ведь мало кто поверит. Все знают, что у нас сложные взаимоотношения. И хоть мы уже давно нормально общаемся, я все равно веду себя настороженно рядом с ним.

После школы мы пришли ко мне и заказали пиццу. От задумки с арбузом отказались. Пока ели, разговаривали на сторонние темы и не обговаривали сегодняшнюю шутку. Но я не могу не думать о том, как мы дошли до того, что сидим в моей гостиной, пьем лимонад и даже не пререкаемся.

– У тебя уютная квартира, – говорит Дима.

– Да, наверное, – отвечаю, окинув взглядом комнату, в которой знаю каждую царапинку.

Обставить гостиную нам также помогал дизайнер, как и прихожую. Наши с папой комнаты мы уже обустраивали сами. И если в прихожей у нас стены холодного кофейного оттенка, а мебель цвета «темный бодега», то вся гостиная выполнена в светлых тонах. Стены покрашены в кремовый цвет, большое окно закрывают белоснежная матовая тюль и чуть плотнее бежевые шторы. У одной стены стоит большой диван из экокожи в цвет стен, за которым висят четыре фотографии старого дуба в разные времена года. Возле дивана стоит стеклянный журнальный столик. У стены напротив – гостиный гарнитур в белом глянце с телевизором сорок три дюйма.

– Ты выглядишь обеспокоенной. О чем думаешь?

– О твоем странном поведении.

– Почему оно странное? – искренне удивляется одноклассник.

– Это ты мне скажи. Зачем ждал меня утром и захотел провести сегодняшний день со мной?

– Просто захотел пойти с тобой в школу. А идея провести с тобой день пришла спонтанно. Зачем ты все усложняешь?

– Я просто пытаюсь понять, что происходит, – отвечаю правду.

– Ничего не происходит, плохого уж точно.

– Ты понимаешь, как все это странно? – смотрю ему в глаза. – Скажи честно, зачем нам продолжать играть влюбленных?

– Просто позлить Таньку.

– Для этого есть еще миллион и один способ. Жду более правдоподобный ответ.

Наблюдать за ним, когда он о чем-то думает, очень забавно. В такие моменты Дима смешно хмурит брови, а в глазах пропадает озорство. Со стороны кажется, будто он решает проблему мирового масштаба.

– Ты мне нравишься. Изображая влюбленных, будешь больше времени проводить со мной в школе и увидишь, что я давно уже не тот придурок, – спокойно произносит Дима. На его лице не появляется даже намек на смущение.

– Я попросила более правдоподобный ответ, – бубню неуверенно.

– И я ответил тебе правду.

– Слабо верится… – я отворачиваюсь от него и начинаю смотреть в сторону окна.

Даже не знаю, как реагировать на все это. Не хочется обидеть его, если вдруг он говорит правду. И не хочется оказаться идиоткой, что поверила ему, если это окажется дурацкой шуткой. А как узнать, шутит он или нет? И что делать, если нет?

– Вот поэтому и предложил этот спектакль. Я бы за неделю успел тебе показать, что не шучу.

– Ты правда думаешь, что, изображая нашу любовь на публике, я поверю в твою искренность? – я поворачиваюсь к нему и начинаю смотреть, как на слабоумного. – Можешь быть уверен, я просто отнесу тебя к числу хороших актеров.

– И как тогда мне доказать, что ты на самом деле мне очень нравишься? – спрашивает он, глядя в глаза. Только вот я сомневаюсь, что это возможно.

– Да зачем тебе все это нужно?! – начинаю злиться. Всегда чувствую раздражение, когда не понимаю, что нужно делать. – Треть старшеклассниц будут счастливы стать твоей девушкой, зачем тебе я?!

– Ты всегда мне нравилась. Просто будучи ребенком, я по-идиотски это показывал, – произносит он абсолютно спокойно. И как у него получается сохраняться самообладание? Говорит так, будто мы погоду обсуждаем.

– Раз всегда нравилась, почему только сейчас говоришь об этом?

– Только недавно осознал, что мы в выпускном классе, и скоро все разъедемся.

– Вот именно, мы скоро разъедемся. Зачем что-то начинать, если через год все закончится?

– Почему закончится? – мои слова его так удивляют, будто он и правда не понимает.

– Потому что мы будем в разных городах. И сразу предугадаю твой вопрос – я не верю в отношения на расстоянии. Меня такое никогда не устроит. И дело не в ревности и недоверии, просто мне нужно, чтобы любимый человек был рядом.

Никогда не понимала, зачем быть вместе, если вы живете в разных городах. Чтобы радоваться коротким встречам? Уверена, это только в книгах и фильмах долгие телефонные разговоры и бесконечные переписки кажутся романтичными. В реальности все не так. Тебя будет съедать тоска по человеку, на долгие разговоры по телефону не будет хватать времени, а каждое сообщение без ответа будет вызывать тревогу. Такие отношения изначально обречены.

– Мы можем поступить учиться вместе.

– Смешно. Предлагаешь поступать в нашей дыре? – я не могу сдержать смех, что, похоже, обижает его.

– Я знаю, что никто из нас не собирается оставаться в нашем Анжеро-Судженске, – говорит он недовольно. – Но мы ведь можем вместе выбрать, куда поступать.

– Я уже выбрала и собираюсь поступать в институт в Москве.

– Хорошо. Я тоже могу поехать в столицу. Поступить будет сложнее, чем в Кемерово, но я справлюсь.

Господи, да что вообще происходит? Я уже вообще ничего не понимаю! Да, сейчас мы нормально общаемся и вполне можем находиться в одной компании, но я никогда не замечала знаков внимания с его стороны. И не забыла все его издевательства и наши ссоры. Да и сама не особо рассматривала его, как парня. То, что он очень даже симпатичный, отрицать глупо. Высокий блондин с зелеными глазами, занимающийся плаванием. Кто из девушек не оценит фигуру пловца?

– Дим, честно, я не понимаю, зачем тебе все это. Мы одну половину жизни друг друга ненавидели, а вторую, вроде как, нормально общались, не более того. Сегодня ты начал странно себя вести и признаешься в какой-то симпатии. Все это похоже на глупый розыгрыш, который мне совсем не нравится.

– Давай просто больше общаться и проводить время вместе? – предлагает он с какой-то обреченностью. – А дальше уже посмотрим, что из этого получится.

– Просто общаться? Не изображать влюбленных?

– Ты теряешь такую возможность доводить Таньку до бешенства, – мы оба начинаем улыбаться. Да, сегодняшняя шутка удалась. – Но если ты не хочешь, то не будем.

Как там говорится? Живем один раз? Обычное общение ведь никак не с может навредить, даже если это глупый розыгрыш.

– Хорошо, я не против с тобой больше общаться, но за пределами школы. На учебе мы будем делать вид, что ничего не изменилось.

– Боишься, что я играю с тобой?

– Есть определенные опасения, – честно признаюсь я.

– Я докажу тебе, что они напрасны.

Оставшийся вечер мы вспоминаем много смешных моментов из нашей жизни. Оказывается, когда Дима не ведет себя как придурок, он отличный парень. Не такой тупой, каким порой кажется. И честно говоря, никогда бы не подумала, что за его шутками прячется добрая душа. Да-да, она все-таки у него есть. Это открытие приятно меня удивило.

После его ухода, я только и думаю о нем. Не могу поверить, что нравлюсь ему. Это неожиданно. Но скрывать не буду, приятно. Девушкам всегда лестно знать, что они интересны и нравятся парням. Особенно таким, как я, у которых еще не было отношений.

Я не страшненькая, у меня обычная внешность – невысокий рост, русые волосы и серые глаза, а когда плачу, они становятся голубыми. Фигура на любителя – очень худая, и как бы я не хотела – поправиться не могу. Соответственно, грудь маленькая, с натяжкой первый размер, а попа не имеет шикарных округлостей, как у любительниц походов в спортзал. Небольшая выпуклость есть, но не отказалась бы от более пышных форм.

Парни иногда проявляют ко мне интерес, но я всегда отмахиваюсь от них. Уже давно решила поступать в институт в Москве, а это сложнее сделать, чем в том же Кемерово, где будут учиться большинство моих одноклассников. А какой смысл заводить отношения, если у них нет будущего? Поэтому я решила сосредоточиться на учебе.

Только вот сегодня Дима смог запутать меня. Почему-то сейчас я уже не уверена, что хочу столько времени посвящать учебе.

***

Утром Дима снова ждет меня у подъезда. Мы идем до школы и просто болтаем. Обсуждаем, чем еще можно вывести Таньку из себя. Но она удивляет нас, придя на первый урок:

– Доброе утро. Вчера на классном часу я забыла посмотреть вашу рассадку. Сейчас быстро этим и займемся, – по ее ухмылке сразу заметно, что она что-то задумала.

– Я надеюсь она не начнет нас рассаживать по принципу начальных классов, где мальчики сидят с девочками? – шепотом спрашивает у меня подруга.

– Не знаю, Катюх. От нашей грымзы можно чего угодно ожидать, – тихо отвечаю, чтобы не привлечь к себе внимание. Вдруг пронесет, и нас не заметит.

– Дмитрий. Мне кажется, ты сидишь не на своем месте, – с гадкой улыбкой, наконец, говорит грымза.

– Уверяю вас, вам это только кажется, – Золоторев не скрывает своего раздражения. Все сразу поняли, что сидеть с Костиком она ему не даст. Значит, следующая на очереди буду я. Все-таки мстит за вчерашние шутки. Уверена, посадит нас с отличниками, которые общаются только с учителями.

– Я понимаю, что ты с пятого класса сидишь за одной партой со своим другом. Но вы взрослеете, интересы и предпочтения меняются. Мне кажется, Костя не обидится на тебя, если ты будешь сидеть со своей невестой, – она произносит это, сделав акцент на последнем слове. А ее лицо в этот момент перекашивает так, будто лимон съела.

– Татьяна Федоровна! – только и вскрикиваю я.

– Что, Лена? – вот сейчас мне хочется топнуть ногой, как она сделала это вчера.

– Мне кажется, мы с Димой сами в состоянии решить, хотим сидеть вместе или нет. Вы не имеете права вмешиваться в нашу личную жизнь!

– Личной она была до тех пор, пока вы не устроили вчерашний показ. И я не вмешиваюсь в ваши отношения. Как классный руководитель, имею права вас рассадить так, как посчитаю нужным, – продолжает она мерзко ухмыляться. Чего она хочет этим добиться? В любом случае, она пожалеет об этом.

– Как скажите. Только потом, не жалуйтесь на нас директору, – я одариваю ее презренной улыбкой и поворачиваюсь к Диме. – Любимый, ты ко мне сядешь или мне к тебе?

– Малышка, лучше я к тебе, – у парня сразу начинают играть чертики в глазах. Он понял, что игра начинается.

Катя молча, ничего не спрашивая, пересаживается к Косте. Она еще вчера мне призналась, что не понимает, зачем я решила поиграть на нервах Таньки в последний год.

– Не забывайте, где находитесь! Вы сюда учиться приходите!

– Так мы и учимся. У нас впервые любовь, еще многое предстоит познать, – ляпаю я, не подумав. Дима еле сдерживается, чтобы не засмеяться. А вот остальные сдерживаться не стали. Хохот, наверное, слышно на весь этаж. У учителя биологии, который все это время держался в стороне, губы растягиваются в счастливой улыбке. Он тоже недолюбливает грымзу.

– Золотова! Свои любовные дела познавайте в другом месте!

– Татьяна Федоровна, – вмешивается Дима. – На то это и любовь, что не поддается контролю. Еще и гормоны бушуют. Вы же знаете, в семнадцать лет они на пике активности.

– Золоторев!

– Татьяна Федоровна, я поговорю с ними, – говорит учитель биологии, пытаясь сделать серьезное лицо. Игорь Борисович один из лучший учителей в школе. Ему около сорока, но в его случае это лишь цифра. Он и выглядит моложе, и в общение на одной волне с учениками. Всегда подхватит хорошую шутку или поговорит по душам, если прийти к нему с проблемой. Никогда не осудит и всегда поддержит. – Все-таки игра гормонов больше мой профиль. Идите на свой урок.

Ей ничего не остается, кроме как уйти. И снова в проигрыше, как и всегда. У нее еще ни разу не вышло выиграть словесную перепалку ни с кем из моих одноклассников. Она считает наш класс самым неконтролируемый. Да, мы все любим пошутить. Но такой формат общения, как с Танькой, позволяем себе только с такими же грымзами, как она. К счастью, большинство учителей могут поддержать наш юмор и посмеяться, а потом урок продолжается. Мы относимся с уважением к адекватным преподавателям.

– Дмитрий. С чего вдруг Татьяна Федоровна назвала Лену твоей невестой? И что это сейчас было?

– Игорь Борисович, так они вчера на линейке объявили, что после школы женятся, – выкрикивает Костя.

– Она из-за этого так взъелась на вас? – усмехается учитель.

– Нет. Ей не понравилось, что я нес Ленку на плече, а потом обнимал.

– Любите вы ей нервы трепать. Доиграетесь как-нибудь, – улыбается мужчина. – Так вы на самом деле решили пожениться? Вас поздравлять?

– Для Татьяны Федоровны мы будущие супруги, – подмигивает ему Дима, на что Игорь Борисович начинает смеяться.

– Хорошо, но будьте осторожны с такими шутками и не заиграйтесь. И еще, –учитель возвращает себе серьезность. – Это касается уже всех. Не забывайте, что половая жизнь может привести не только к нежелательной беременности, но и множеству заболеваний, и не все из них лечатся. Предохраняйтесь, пожалуйста.

Глава 3

Никогда бы не подумала, что стану влюбленной дурочкой. Почти все мысли занимает Дима. И как я не пытаюсь думать о чем-то другом, получается плохо. За последний месяц мы очень сблизились, чему отчасти поспособствовала Татьяна Федоровна, посадив нас вместе. И я ей благодарна за это, но не настолько, чтобы перестать выводить ее из себя. Каждый день мы с Димой находим способ поиграть на ее нервах.

И именно это нас сблизило. Теперь я рада видеть грымзу, ведь Дима сразу становится ближе. Я чувствую невероятный трепет, когда его рука касается моей талии, или он целует меня в щеку. Каждое утро с радостью спускаюсь по лестнице, зная, что меня ждут у подъезда.

Стыдно признаться, но его план сблизиться со мной и показать свою адекватность, оказался идеальным. Все наши прогулки после школы, просмотры фильмов по вечерам, откровенные разговоры по душам, даже продумывание шуток над Танькой, помогли мне увидеть Диму настоящим. Теперь у меня перед глазами не тот придурок, а улыбчивый парень, у которого серьезные взгляды на жизнь. А самым главным открытием для меня стала его доброта. Если он видит бездомное животное, сразу же бежит в ближайший магазин и покупает ему еду. А однажды мы увидели котенка, который хромал. Так Дима отвез его в ветеринарную клинику, оплатил лечение и нашел приют. К себе не смог забрать, потому что у его отца аллергия на шерсть. Вспоминая его порой жестокие шутки, в голове не укладывается, что это один и тот же человек. И он не только к животным так относится, но и к людям. Никогда не пройдет мимо нуждающегося в помощи.

У меня не было шансов не влюбиться в Диму, узнав его получше. Никто не сможет остаться равнодушным к обаятельному, отзывчивому, жизнерадостному и чуткому парню.

Только вот он больше не предпринимает никаких действий. За пределами школы он никогда не обнимает. Только аккуратно целует в щеку на прощание. Мне уже начало казаться, что это было его игрой, чтобы влюбить меня в себя, а потом посмеяться. Но стараюсь отгонять эти мысли. Я каждый день убеждаюсь, что Дима искренний человек и не способен на подобное.

– Ты о чем так задумалась? – отвлекает меня папа от ковыряния завтрака вилкой.

– Да так, о своем, – отмахиваюсь я от него. Не хватало еще мальчиков с ним обсуждать.

– Ты в последнее время на себя не похожа. То светишься, как новогодняя елка, то погружена в себя. Не хочешь поделиться, что происходит в твоей жизни?

– Может начнем с тебя? – немного резковато отвечаю ему. – Почему, когда я закидывала твои вещи в стирку после командировки, от некоторых пахло женскими духами? – с каждым моим словом у отца округляются глаза. Он явно не ожидал подобных вопросов. Я давно догадываюсь, что у него появилась женщина. Слишком уж частыми стали у него командировки. И меня немного обижает, что он ничего не рассказывает. Неужели думает, что буду против? Но ведь я буду только рада. Мне будет легче, если он будет не одинок, когда уеду учиться в институт, ведь не планирую возвращаться после его окончания. – А на одной из твоих рубашек мне показались следы туши.

– Давай поговорим с тобой об этом вечером. Этот разговор не на пять минут, а тебе уже пора в школу.

Взглянув на часы, я быстро бегу одеваться. Дима уже ждет меня у подъезда, и мы опаздываем на первый урок. А сегодня это история, которую ведет Танька. Она-то уж точно не закроет глаза на наше опоздание.

– Привет. Прости за опоздание. С отцом заболталась, – говорю на ходу, направляясь уже в сторону школы.

– Привет. А как же поцеловать любимого? – на его лице снова дьявольская ухмылка. Раньше она раздражала меня, а теперь нравится.

– Обычно же ты меня целуешь.

– Вот именно. И никак не могу дождаться, когда уже ты наконец проявишь инициативу.

– Прямо-таки ждешь? – смотрю на него с прищуром. Это что-то новенькое. – Хочешь, чтобы теперь я целовала тебя в щеку?

– Только если ты этого хочешь, – его ухмылка лишь доказывает, что он что-то задумал. Но он прав. За все это время я ни разу не обнимала и не целовала его первой. Меня и так вгоняет в краску каждое его прикосновение, боюсь представить, что со мной будет, если сама проявлю инициативу.

Я подхожу к нему и начинаю тянуться к его щеке. Но он выше меня, и сделать это не так просто.

– Может ты наклонишься немного? Ты как бы не маленький!

На мое недовольство Дима сначала отвечает улыбкой, а потом неожиданно поднимает меня так, что его руки оказываются под моими ягодицами, держа меня. Приходится обнять его за шею, чтобы не упасть. Зато наши лица оказываются на одном уровне. Мне остается надеяться, что он не заметит мой румянец.

– Мне нравится, что ты такая маленькая. Чувствую себя твоим защитником.

– Так, защитник, давай сюда щеку и ставь меня на землю. Я не горю желанием упасть, – ворчу я.

– Я передумал. Хочу поцелуй в губы.

– Мы так не договаривались! Поставь меня!

– Тебе говорили, что у тебя странные представления об отношениях? В парах как бы принято целоваться.

– Я в курсе, что принято делать в отношениях! Только вот смею тебе напомнить, что мы встречаемся не по-настоящему! – от собственных слов становится грустно. Так хочется, чтобы все было взаправду. Но для Димы это лишь игра.

– Ты помнишь наш разговор первого сентября?

– Да. Также помню, что за последний месяц мы ни разу к нему не возвращались. – Дима, не отрываясь, смотрит мне в глаза. – Так что давай не будем все усложнять. Я ненавижу игры на чувствах. – он начинает чаще моргать, будто пытается смахнуть какую-то пыль.

– Ты должно быть шутишь? До сих пор считаешь меня придурком? Думаешь, я играю твоими чувствами?!

– А как тогда объяснить, что ты целый месяц не вспоминал о том разговоре?

– Давал тебе время узнать меня получше и подумать о нас.

– И поэтому обнимал меня только на глазах у Татьяны Федоровны?!

Почему он всегда делает так, что я перестаю понимать происходящее, еще и виноватой себя чувствую?

И вообще, мне всегда казалось, что инициатива отношений должна исходить от парня, да простят меня феминистки!

– А что, по-твоему, я делаю сейчас? И насколько я вижу, рядом никого нет.

– Так ты хочешь сказать…

– Ты будешь моей девушкой? – настает моя очередь часто моргать, будто смахивая пыль.

С трудом доходит смысл сказанных им слов. Точно отупела со своей влюбленностью.

– Я готов поклясться, что это не игра.

– Клянусь, я оторву тебе яйца, если это окажется глупым розыгрышем!

В ответ Дима слегка улыбается и целует меня. Очень аккуратно и не настойчиво. Думаю, он догадывается, что это мой первый поцелуй. От этого я смущаюсь еще сильнее. Не хочу, чтобы он разочаровался во мне при первом же поцелуе.

– Моя маленькая, я никогда тебя не обижу, – говорит он, глядя мне в глаза. Я не особо умею читать взгляды, но мне он кажется это искренним.

– Может уже поставишь меня на землю? Нам пора в школу, и так первый урок уже пропустили. Танька это так не оставит, – знаю, что несу полный бред, но я до сих пор стесняюсь. Диму это смешит.

– Ладно, пойдем в школу, – произносит парень, ставя меня на ноги, но не отпуская от себя. – Думаю, твое милое смущение мы обсудим чуть позже.

Нам везет. Как оказалось, первого урока не было. У Татьяны Федоровны что-то случилось, и сегодня ее не будет. Это только порадовало меня. Не уверена, что в состоянии с ней пререкаться. В мыслях полный хаос. Не верится, что мы с Димой теперь вместе.

В голове не укладывается, что тот, кто несколько лет доводил меня своими гадкими шутками, теперь мой парень и забрал мой первый поцелуй. И не стал над этим издеваться, а просто нежно обнял.

– Таньки сегодня нет, вы можете отдохнуть друг от друга, – подходит к нам Костя перед вторым уроком.

– А мы и не устали, – отвечает ему Дима, еще крепче прижимая меня к себе. А мои щеки снова вспыхивают красным.

– Так вы… Я не понял, так все время это были не шутки?

– Что-то может и было шутками, но теперь уже нет. С сегодняшнего дня мы вместе, – самодовольно произносит Дима, целуя меня в макушку. Его явно ничего не смущает. Мне нужно у него поучиться относиться ко всему проще.

– Тогда поздравляю вас. Димка долго к этому шел, – начинает смеяться Костик, хлопая друга по плечу.

– В каком смысле? – не понимаю я.

– Я тебе как-нибудь обязательно об этом расскажу, но не сейчас, – слышу шепот в ответ.

Остальные одноклассники по-разному отнеслись к нашей новости. В основном, конечно, все радовались за нас. Но некоторые отнеслись скептически. Я заметила, как Настя разозлилась. Ни для кого не секрет, что она давно неравнодушна к Диме. Надеюсь, она сможет смириться с его выбором и не будет к нам лезть. Жаль, что девушка не видит, какими глазами на нее смотрит Костя. Мне иногда кажется, что он возвел ее в идеал.

– Лен, пойдем со мной в столовую, – обращается ко мне Катя после четвертого урока.

Мы с ней дружим с первого класса. Правда, весь прошлый год, с тех пор как она начала встречаться со своим парнем, мы общаемся только в школе. Сразу после уроков она бежит к нему и по выходным тоже с ним. Мне иногда кажется, если бы Саша учился в нашей школе, то она бы и здесь про меня забыла.

– Эй, а как же я? – наигранно надувает губы Дима.

– Она и так все время с тобой, даже на уроках сидите вместе. Дай мне хоть в столовой с ней поболтать, – возмущается подруга.

– Катя права, – обращаюсь я к нему. – И думаю тебе есть, что обсудить с Костей. Дай и нам нужно поболтать о своем.

– Ладно. Один поцелуй и можете идти.

Он наклоняется и вытягивает губы, но я быстро чмокаю его в щеку и, взяв Катьку за руку, тороплюсь в столовую. Позади слышны возмущения, что это не поцелуй, а халтура. Ничего, пусть привыкает. Я не собираюсь ничего подобного делать на глазах у всей школы.

– Рассказывай, как так вышло. Ты же всегда с осторожностью относилась ко всему, что он говорит, – начинает Катюха сразу, стоило нам сесть за столик. Пока мы стояли в очереди и покупали булочки с чаем, она терпеливо молчала. Не удивительно, что сейчас она хочет все знать. Я за весь месяц ей даже не намекнула, что наше общение изменилось. Она думала, что это только шутки.

– Ну… мы стали проводить много времени вместе после школы. Я поняла, что предвзято к нему относилась.

– Предвзято? Да ты и в половину к нему не относилась так, как он этого заслуживает! Ты все помнишь, что он тебе сделал?

– Кать, это было несколько лет назад. Да и я тогда тоже не упускала возможности сказать ему какую-нибудь гадость.

– Но ты ведь не собиралась ни с кем встречаться, ведь уезжаешь после школы в Москву.

– Он собирается уезжать со мной. Я думала, ты поддержишь меня, – произношу расстроенно. Думала, уж подруга точно будет за меня рада, ведь она от меня получает только поддержку.

– Я всегда поддержу тебя. Просто, ты и Дима… это очень неожиданно. Я беспокоюсь, как бы ты потом не пожалела.

– Значит, будет мне урок на будущее. А сейчас я счастлива.

– Раз так, то благословляю вас, – смеется подруга.

– Спасибо. Что бы мы делали без твоего благословения, даже не знаю, – смеюсь вместе с ней.

Оставшиеся уроки проходят спокойно. Не считая того, что теперь Дима на уроке постоянно кладет руку мне на ногу. Хорошо, что учителям из-за парты это не видно, иначе бы еще больше сгорала от стыда. Правда, глядя на мои красные щеки, они начинают открывать окна. Мое смущение от этого становится еще сильнее, а Диму это только веселит.

Мы периодически слышим свои имена в перешептываниях за спинами, но стараемся не обращать на это внимание. Стоило догадаться, что наши отношения вызовут такую реакцию.

– Я так понимаю, Катька не очень рада нашим отношениям? – спрашивает Дима по дороге домой.

– Она просто беспокоится за меня. Сказала, что если у тебя благие намерения, то благословляет нас, – успокаиваю его. – А что тогда имел в виду Костя?

– Я же тебе еще первого сентября сказал, что ты давно мне нравишься. Просто долго не мог решиться признаться тебе. Ты ведь всегда осторожничала рядом со мной, старалась не оставаться наедине. Кстати, меня это иногда даже обижало, – Дима смотрит на меня с легким укором. – Ты даже не представляешь, насколько я удивился, когда первого сентября ты согласилась провести со мной время вдвоем, еще и у себя дома.

– Не стоило так вести себя раньше, тогда бы я не осторожничала.

– Если я тебе сейчас кое-что расскажу, обещаешь не смеяться и не убить меня?

– Обещаю постараться держать себя в руках.

– Тогда, в пятом классе, я затащил тебя в туалет, чтобы поговорить наедине. Хотел признаться, что ты мне нравишься. Но что-то пошло не так, дверь захлопнулась, наши тупицы-одноклассники начали шутить, а ты стояла передо мной такой растерянной, что я и слова сказать не смог.

Вот это точно неожиданно. И глупо.

– Ты прав. Мне сейчас хочется тебя и ударить, и рассмеяться. Не хочешь рассказать все по порядку? Ведь мы перестали общаться, когда нам было около шести.

– Нам было семь. Мы все детство провели с тобой вместе. Я считал тебя своей подругой. Но как только началась школа, у тебя появились новые друзья, и мы стали меньше общаться, – он начинает смотреть на меня виноватым взглядом. – Я разозлился, и поэтому мы начали постоянно ругаться. В пятом классе мне захотелось это исправить, но вышло не очень. И я решил больше ничего не менять.

– Тебе говорили, что ты идиот? – я столько глупых и обидных шуток пережила только потому, что он обиделся? – Хотя можешь не отвечать. Лучше скажи, что изменилось в восьмом классе? Ты тогда почти перестал ко мне цепляться.

– Потому что мы стали старше. В четырнадцать я начал ловить себя на мысли, что мне больше хочется просто проводить время в твоей компании, чем спорить. Знаешь сколько шуток от Костика я тогда выслушал, что влюбился в тебя? – он начинает смеяться, причем так заразительно, что и я вместе с ним.

– А я из-за такой смены поведения все время ждала подвоха и ходила на нервах. Мне казалось, что это очередная твоя шутка.

– Представь, как будут смеяться наши дети, услышав нашу историю, – он притягивает меня ближе к себе и смотрит в глаза.

– Какие дети? Какую нашу историю? – спрашиваю я, изогнув бровь. Мы встречаемся один день, а он уже о детях говорит.

– Как какую? Как папа был с детства влюблен в маму, а встречаться они начали только в одиннадцатом классе, первого октября. Кстати, запомни эту дату, чтобы не забыть о годовщине. Жениться тоже в этот день будем.

– А ты, оказывается, романтик.

– Это ты так влияешь на меня.

Сразу после ответа Дима целует меня. Поцелуй такой же осторожный и нежный, как утром. Будто он боится меня спугнуть. Но в этот раз, постепенно, Дима начинает действовать настойчивее, будто показывая, что нужно делать.

Стоит нам оторваться друг от друга, мои щеки сразу краснеют. Интересно, через сколько я перестану так смущаться?

– Мне нравится, как ты стесняешься, – успокаивает меня Дима, нежно поглаживая щеку.

– А мне не нравится, что я так реагирую.

– Со временем это пройдет. Ты поэтому в школе позволяешь только в щёку целовать?

– Я не считаю уместным целоваться на глазах у всей школы. Мы же вместе не для кого-то, а для себя. Зачем вся эта показуха?

– А я смотрю на это иначе. Так мы показываем всем, что не свободны. Что я твой, а ты моя.

– Все теперь и так знают, что мы вместе. А кому-то что-то доказывать я не собираюсь.

– Хорошо, если ты так хочешь. Но обнимать я тебя не перестану, и плевать, кто на нас смотрит!

Он похоже из тех ревнивцев, кто всем показывает, что девушка его. Никогда бы не подумала. Не замечала раньше за ним ничего подобного. И это даже приятно. А ведь раньше мне казалось, что ревность означает неуверенность в себе.

Глава 4

За ужином отец сильно нервничает. Уверена, для него было огромным шагом начать встречаться с женщиной. После ухода мамы он замкнулся в себе и счел куда более важным мое воспитание, нежели личное счастье. Может это и было правильно. Вряд ли я тогда, в одиннадцать лет, приняла бы другую женщину. В то время мне казалось, что мама ушла из-за того, что я плохая дочь. Сам же папа не посчитал необходимым все мне объяснить. И я не виню его. Тяжело рассказывать такую правду ребенку.

На самом деле, мама давно хотела уйти от нас. Она изначально не хотела детей. Но отец ее уговорил, и родилась я. Только вот материнский инстинкт в ней так и не проснулся.

Мама старалась проникнуться ко мне теплом, но из этого ничего не вышло. Все мое детство я чувствовала от нее только холод. Мне приходилось постоянно искать в себе изъяны и пытаться их исправить, чтобы мама наконец полюбила меня. В тот день, первого сентября, у нее просто закончилось терпение. Она устала изображать любящую мать. Папа до последнего не верил, что его жена так и не смогла полюбить родную дочь. Именно поэтому мама ушла. И правильно сделала. Лучше так, чем расти нелюбимой родной матерью.

Отец винил во всем себя и старался любить меня за двоих родителей. Всегда буду ему благодарна за это. Но сейчас я уже выросла, а ему пора подумать и о себе. Он вполне хорошо выглядит для пятидесятилетнего мужчины. Волосы слегка тронуты сединой, мелкие морщины появились только в области вокруг глаз. Тело у него, конечно, не молодого фитнес тренера, но вполне ничего. Есть лишь совсем небольшой животик. Не каждый может похвастаться таким в его возрасте без посещения спортзала. Но самое главное, он хороший человек. Всегда старается поступать правильно, избегает конфликты и внимателен к окружающим. Он не только слушает, но и слышит. Уверена, любая женщина рядом с ним будет окружена заботой и любовью.

– Пап, я очень рада, что у тебя кто-то появился, – даю ему понять, что поддерживаю его. Может так ему будет легче открыться.

– Ее зовут Марго, – неуверенно начинает говорить папа. – Мы познакомились с ней на конференции в Санкт-Петербурге около года назад.

– Эта та двухнедельная командировка перед Новым годом?

– Да. Мы очень много тогда общались. Потом начали переписываться. Я стал при любой возможности добровольно ездить туда в командировки. Прости меня за это. Я знаю, ты ненавидишь эту часть моей работы, а тут еще я сам вызывался уезжать.

– Тебе не за что извиняться. Я все понимаю… любовь… – я искренне улыбаюсь папе и беру его за руку. – Почему у тебя рубашка была в ее туше? Из-за чего Марго плакала?

– Она устала, что мы так редко видимся. Ей каждый раз тяжело, когда я уезжаю. Хочет, чтобы я переехал к ней.

– Тогда почему ты еще здесь?

– Потому что моя дочь еще учится в выпускном классе, – папа говорит это таким тоном, будто я ничего не понимающий ребенок.

– Вот именно, пап, в выпускном классе. За последний год я часто оставалась одна и, как видишь, не заросла грязью, не умерла с голоду и не отчислена из школы, – теперь я говорю с ним тоном, будто он глупый ребенок. —Если ты с ней счастлив и любишь ее, то должен переехать к ней.

– Но как же я оставлю тебя здесь одну?

– Так же, как и когда уезжаешь в командировки. Будешь прилетать ко мне раз в месяц, чтобы убедиться, что я питаюсь здесь не одними пельменями. А может и я к вам. Только вот что ты будешь делать с работой?

– Работа вообще не проблема. Я легко смогу оформить перевод. И все равно, не хочу тебя оставлять здесь одну.

– Ну раз уж ты за это беспокоишься, то я буду не одна. За мной присмотрит Дима, – признаюсь неуверенно.

– Тот самый? Из-за которого ты…

– Да, пап, тот самый! – восклицаю, краснея. – Я сегодня согласилась стать его девушкой.

– Очень рад за тебя. Ему я готов доверить дочь, – радуется папа.

– А начни я встречаться с кем-то другим, не доверил бы?

– Скорее всего нет. Уж точно бы даже и не подумал переезжать в другой город. А этого шалопая я знаю с детства. Ему можно доверить самое ценное мое сокровище, – отец искренне мне улыбается.

– Это значит, ты переезжаешь в Питер?

– Если уверена, что справишься здесь со всем одна, то не вижу причин не сделать этого.

– Тогда завтра же решай на работе со своим переводом. И ничего не рассказывай Марго. Пусть для нее это будет приятной неожиданностью.

– Спасибо. Я очень тебя люблю, – папа подходит ко мне и крепко обнимает.

– А я тебя, папуль, – обнимаю его в ответ. – И не переживай за меня, все будет хорошо.

Я рада, что отец не начал меня расспрашивать о Диме. Видимо, мое смущенное выражение лица отлично показало мою неготовность это обсуждать.

Сегодняшний день принес много изменений в мою жизнь. Даже не верится, что папа наконец нашел себе женщину и переедет к ней. Боюсь представить, как ему было тяжело метаться между нами. Мы обе ему дороги, и он, наверное, чувствовал себя загнанным в угол. А ведь расскажи он мне раньше о ней, давно бы уже мог жить с ней.

Только вот не мне об этом рассуждать. Я хоть и счастлива быть с Димой, но ужасно боюсь. Причем даже не знаю, чего именно. Просто чувствую беспокойство, что все может закончиться так же неожиданно, как и началось. И хоть мы близки только месяц, могу точно сказать, что безумно влюблена в него. Но не решусь признаться в этом первой.

Глава 5

Последние месяцы мне хочется просто кричать, настолько меня переполняет счастье. Я даже не представляла, что такое возможно.

Отец переехал к Марго уже через неделю после нашего разговора. В конце октября я прилетала в Санкт-Петербург и познакомилась с ней. Тогда мне сразу стало понятно, почему он влюбился в нее. Это невероятно милая и добрая женщина. Ее нельзя назвать красавицей, сошедшей с обложки журнала, но она симпатичная и очень обаятельная. От нее буквально исходит тепло. Рядом с ней не чувствуется никакой неловкости. Она сразу же окутала меня заботой. Мне даже на секунду стало грустно, что не Марго моя мама. И папа рядом с ней просто светится от счастья. Они идеально подходят друг к другу.

У Марго есть взрослый сын, Егор. Он старше меня на три года. К сожалению, с ним я еще не познакомилась. Парень живет отдельно, в квартире оставленной ему бабушкой, и был в отъезде в мой приезд. Но я уверена, мы найдем с ним общий язык. Такая женщина просто не может воспитать плохого человека.

Мне немного грустно, что отец теперь живет за четыре тысячи километров от меня. Но я утешаю себя, что в следующем году буду жить в Москве, а это значительно ближе к нему. Еще и Дима не дает мне грустить. Он будто чувствует, когда у меня начинается хандра, и сразу начинает добавлять в мою жизнь яркие краски.

Вообще удивительно, насколько мы понимаем друг друга без слов. Раньше мне казалось, что такое существует только на страницах книг. Иногда даже ощущение, будто это только сон. Но нет, это реальность. Моя счастливая реальность. Может, конечно, я все идеализирую, ведь это первая любовь. Пусть так. Мне нравится сейчас моя жизнь.

– Эй, ты в каких облаках витаешь? – вырывает меня из мыслей Катя.

– Прости. Задумалась, – я принимаю виноватый вид. Неудобно вышло. Пошли вместе в столовую, а я ушла в себя.

– И судя по цвету твоих щечек, о высоком блондине, который живет с тобой в одном доме, – смеется подруга.

– Я так счастлива. Даже не верится, что так бывает, – признаюсь, пряча глаза и продолжая краснеть.

– Скажу честно, сначала меня смущали ваши отношения. Сама знаешь, на то было множество причин. Да и не только я отнеслась к вам с определенной долей скептицизма. Со стороны казалось, что вы совершенно не подходите друг к другу. Но мы все ошибались. У вас очень гармоничные отношения. Вы оба в них расцвели. И я безумно рада за тебя, – поддерживает меня подруга и берет за руку. – Но будьте осторожны. Вам многие завидуют. Не все люди брезгуют разрушать чужое счастье.

– Я полностью уверена в Диме, как и в себе, – излишне резко отвечаю. Не хочу даже допускать мысли, что кто-то может встать между нами. – А как у тебя с Сашей?

– Все хорошо. Думаем куда поступать будем. Решили, как и вы, делать это вместе.

– Что делать вместе, как мы? – перебивает нас Дима и садится рядом со мной, сразу передвигая мой стул ближе к себе.

– Мы с Сашей, глядя на вас, тоже решили поступать в одном городе.

– А раньше вы не собирались этого делать? – удивляется мой любимый.

– Мы раньше это не обсуждали. Нам же не было известно заранее, сколько продлятся наши отношения, и к чему они приведут.

– Какие-то вы неуверенные в себе, – усмехается Дима. – Я сразу знал, что никуда далеко Ленку не отпущу. Всегда поеду с ней или за ней, – произносит он, глядя мне в глаза.

– Не у всех отношения складываются так идеально, – защищается Катя.

– Ну не знаю, – возвращает он свой взгляд на подругу. – Я предложил Лене быть вместе, только будучи уверенным, что она моя судьба.

Ну вот как его можно не любить?

Я обнимаю любимого, снова смущаясь. Все так же краснею при любых проявлениях чувств. Он же в ответ нежно целует меня в висок.

– Я не могу, вы такие милые, – умиляется нам подруга. – Как планируете отпраздновать Новый год? Лен, ты здесь останешься или к отцу полетишь?

– Здесь останусь. У Марго с папой это первый совместный Новый год, и я уговорила его устроить для нее романтическую поездку.

Это было непросто. Он категорически не хотел встречать Новый год без меня, но я была убедительна. У меня будет возможность прилететь к ним и после праздников, а они хорошо проведут время вдвоем и отдохнут. Мини-отпуск еще никому не вредил.

– Мы встретим бой курантов с моей семьей, а потом проведем время вдвоем, – спокойно говорит Дима.

– С твоей семьей? – смотрю на Диму округлившимися глазами.

Не знаю, что чувствую больше, удивление или страх.

– Может лучше ты придешь ко мне после боя курантов? Или, если тебе разрешат родители, можем всю новогоднюю ночь провести у меня.

– Ты что, боишься моих родителей? – начинает смеяться Дима.

– Что смешного? Я понимаю, что они меня знают, но как твою одноклассницу и соседку. Это не тоже самое, как твою девушку!

– Ты чего паникуешь? – Дима смотрит мне в глаза, продолжая улыбаться. – Я хочу, чтобы мои родители познакомились с тобой поближе. Или ты думала, это произойдет в ЗАГСе?

– Я вообще не думала еще о таком, – честно признаюсь я, а в душе разливается тепло. Он думает о нашей свадьбе. Видит во мне свою будущую жену.

– В любом случае, это предложила моя мама. Она уже считает тебя членом нашей семьи, и не даст тебе встречать Новый год в одиночестве.

Я просто тону в его нежном взгляде. Когда Дима так смотрит на меня, я будто физически ощущаю, как его любовь окутывает меня. В такие моменты согласна на все, лишь бы это не заканчивалось.

– Мне бы такую свекровь. Моя меня, мягко говоря, недолюбливает, – говорит подруга, про которую я уже успела забыть.

– Главное, чтобы тебя твой Сашка любил, а свекровь со временем примет, – решаю поддержать Катьку.

– Подожди! – приходит ко мне озарение. – Новый год уже через неделю, а я не купила подарки твоим родителям!

– Ты такая смешная, когда паникуешь, – мягко улыбается Дима. – Мои родители не обидятся, если ты им ничего не подаришь. Но если ты так об этом переживаешь, то можем подарить мои подарки от нас двоих. В крайнем случае, еще успеем что-нибудь купить.

– Хорошо. Но ты поможешь мне придумать, что им подарить.

– А мне подарок уже купила? – с прищуром спрашивает Дима.

Я давно уже купила ему подарок. Остановила свой выбор на цифровой фоторамке, на которую уже загрузила наши фотографии. Надеюсь, ему понравится.

– Купила, – отвечаю ему с таким же взглядом с прищуром. – И раз уж я буду встречать Новый год у тебя, найдешь его под елкой.

– Не хочу разрушать вашу идиллию, но пора идти на урок, – прерывает наши гляделки Катя.

***

Тридцать первого декабря я прихожу к Диме в двенадцать дня. Квартира у него по планировке идентична моей, только оформлена преимущественно в темных тонах. А также самая большая комната поделена на две, одна из них – Димы, а вторая – его сестры Лизы.

Семья парня очень тепло меня принимает и даже ругает, что я пришла так рано. Они долго возмущаются моему рвению помочь с готовкой. Но я по-другому не могу, мне неудобно прийти сразу к накрытому столу.

К шести все уже готово, и меня отправляют домой немного отдохнуть и привести себя в порядок. Садиться за стол мы решили в одиннадцать.

Сначала я решаю поспать пару часов, ведь впереди еще длинная ночь, но сон так и не пришел. Видимо, утренние нервы дают о себе знать. Я слишком боялась не понравиться родителям Димы. Но, как оказалось, зря. Они вели себя, будто я их родная дочь. Даже иногда ругали Димку за его шуточки в мой адрес.

Надеюсь, им понравятся мои подарки. Дима принес мне фотографию, где Константин Михайлович и Ольга Владимировна еще молодые. Я заказала у художника их портрет на холсте. Пришлось немного переплатить за срочность, но результат мне понравился.

Сестре Димы четырнадцать, и она увлекается афрокосичками, дредами и подобными прическами. Ей все это очень нравится. Поэтому я купила ей сертификат на обучение по вплетению де-дред и плетению афрокосичек и боксерских кос.

В девять я звоню папе, чтобы поздравить с наступающим. Мне показалось будет невежливо отвлекаться на звонки, сидя со всеми за столом. Они с Марго рады, что я не буду в одиночестве в эту ночь.

К половине одиннадцатого я привожу себя в порядок и готовлю пару салатов, ведь сначала мы посидим немного у Димы, а потом пойдем ко мне.

– По тебе часы можно сверять. Ровно одиннадцать, – открывает мне дверь Дима, начиная разглядывать мой наряд. Меня не часто можно увидеть в таком виде, а именно в платье и с уложенными в локоны волосами.

– Не люблю, когда меня ждут. Положишь подарки под елку? – я протягиваю ему подарочные пакеты.

– А можно мне мой сейчас?

– Нет. Откроешь после боя курантов, вместе со всеми.

– Моя маленькая врединка, – он притягивает меня к себе и начинает целовать.

Нас прерывают родители парня, приглашая садиться за стол.

На фоне играет приятная музыка, мы все общаемся и смеемся. Я узнала много смешных историй про Диму в детстве. Оказывается, когда мы познакомились в песочнице, он потом до конца дня рассказывал своей маме, с какой классной девочкой познакомился. Я очаровала его своими идеальными куличиками. Ольга Владимировна больше всего смеялась с того, что она все это время сидела на лавочке и наблюдала за нами, а маленький Димка говорил так, будто ее вовсе не было рядом.

– Двенадцать! Одиннадцать! Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! С Новым Годом! – кричим мы все в один голос.

– С Новым Годом, маленькая моя, – шепчет мне Дима. – Я очень сильно тебя люблю.

– И тебя с Новым Годом, любимый.

– Время открывать подарки! – кричит Лиза.

– Первыми начнем мы, – говорит Ольга Владимировна и вручает нам по подарочному пакету.

– С Новым Годом, дети, – добавляет Константин Михайлович, обнимая жену.

Они уже больше двадцати лет вместе, а до сих пор выглядят как молодожены, и ведут себя так же. Мы с Димой чем-то напоминаем их. Я такая же миниатюрная, как и Ольга Владимировна, а Константин Михайлович тоже почти два метра ростом.

Мы начинаем открывать подарки. Лиза сразу начинает визжать от радости, как только достает из пакета подарочную карту в пирсинг-салон. Она давно уговаривает родителей разрешить ей сделать Хеликс1.

– Только один прокол, Лиза, – сурово, но с улыбкой на лице произносит ее мама.

Дима же просто откладывает свой подарок и идет обнимать родителей с благодарностью. Они подарили ему какие-то крутые наушники с микрофоном для его компьютерных игр.

Я неуверенно смотрю на пакет. Честно говоря, не имею понятия, как их благодарить. Не хочется выглядеть глупо.

Увидев сам подарок, на моем лице появляется улыбка. Я очень люблю читать и давно задумывалась над покупкой электронной книги. Этот гаджет весит намного меньше большинства книг, и это его преимущество.

– Спасибо, – я подхожу и аккуратно обнимаю родителей Димы. Это выходит как-то само. Зря только беспокоилась.

Настает очередь Димы вручать подарки. Лиза очередной раз визжит, увидев графический планшет для рисования, который подключается к компьютеру. Ольга Владимировна и Константин Михайлович обнимают сына с ворчанием, что не стоило, увидев сертификат на романтический ужин в новом ресторане нашего города.

– А это тебе, – немного смущаясь, Дима протягивает мне прямоугольную бархатную коробочку. В ней отказывается серебряные цепочка с круглой плоской подвеской, спереди который изображен мой знак зодиака – близнецы, а сзади гравировка: «И в горе, и в радости».

– Очень красивые. Спасибо, – Дима сразу наклоняется, увидев, что я тянусь его поцеловать. Так как его родители рядом и смотрят на нас, я быстро чмокаю его в губы и, смущенная, отворачиваюсь. – Теперь моя очередь дарить подарки.

Лиза в очередной раз визжит, увидев подарок. Я так понимаю, она самый эмоциональный член семьи и не умеет скрывать свои эмоции. Родители Димы сначала теряют дар речи, а у Ольги Владимировны начинают блестеть глаза.

– Это прекрасный подарок. Спасибо тебе, – тихо шепчет она, крепко обнимая меня.

– А это тебе, – сама достаю из пакета коробку и протягиваю ее Диме.

Он очень аккуратно и не торопясь снимает подарочную упаковку. Вся его семья, вместе со мной, наблюдает за этим процессом. Дима включает фоторамку, и на ее экране начинают сменяться фотографии. Пока кадры меняются, в его глаза загорается восторг.

На экране появляется любимая фотография Димы. Ее сделала Катька в школе. На ней Дима обнимает меня со спины, а я пытаюсь посмотреть на него со счастливой улыбкой, задрав голову. Только я добавила в верхнем левом углу надпись: «Ты – причина моего счастья», а в правом нижнем углу: «Дарю тебе мое сердце».

– Я тебе уже давно подарил свое сердце. Если верить моей маме, еще в песочнице, – Дима откладывает подарок и, буквально впечатывая меня в себя, целует, причем не так скромно, как делала это я.

– Эй, вы тут не одни. Уйдете к Ленке, там и облизывайтесь! – возмущается Лиза, чем вызывает смех у родителей.

Сегодняшняя ночь определенно одна из лучших в моей жизни. Мы еще немного сидим с семьей Димы и уходим ко мне.

Я быстро достаю салаты и фрукты из холодильника. Дима в этот момент разливает нам сок и включает фильм «Привет семье!»2. Хорошая новогодняя комедия. Мы смотрим ее с удовольствием. Правда, в конце я не могу сдержать слез, которые стараюсь незаметно вытереть. Но Дима это замечает.

Мне иногда кажется, что меня считает неадекватной. Я никогда не плачу из-за каких-то событий, тем более на людях, а вот за просмотром фильмов – могу, умею, практикую. Ничего не могу с собой поделать, слишком близко все воспринимаю.

Раньше об этом знали только папа и Катька. Но за последние месяцы мы с Димой успели посмотреть не один трогательный фильм, поэтому теперь и он в курсе этой моей особенности. И это он еще не знает, что я могу заплакать и за чтением книги.

Однажды даже было, что я рыдала, но продолжала читать. Папа потом несколько дней ходил и смеялся надо мной.

– Мне больше нравится, когда ты моя маленькая, а не сильная и независимая, –вытирает любимый мои слезы.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне бы хотелось, чтобы ты никогда не скрывала от меня свои эмоции. Особенно если тебя что-то тревожит.

– Не буду ничего обещать, но постараюсь, – отвечаю, сама не веря в свои слова. Не так просто избавиться от привычки, которой уже много лет.

– Просто знай, что я люблю тебя, чтобы не произошло. Ты рядом – это все, что мне нужно для счастья, – нежно шепчет он мне на ухо. А я снова смущаюсь от такой близости и его признания.

– Я тоже люблю тебя, – шепчу в ответ и крепко обнимаю, пряча лицо, уткнувшись ему в грудь.

– И прекрати прятать от меня свой смущенный вид, – смеется Дима. – Я обожаю любоваться тобой в такие моменты. Ты себе и представить не можешь, насколько прекрасна в эти минуты.

Глава 6

Сегодня Рождество, а я сижу целый день дома. Дима с семьей вчера уехал к бабушке, приедет только завтра. Я с ними не поехала, хоть он и звал. Пока не готова к такому. Знакомство с родителями уже важный шаг, что уж говорить о всей семье. Тем более, Димка и так проводит со мной время с утра и до позднего вечера. Мы все время где-нибудь гуляем, ходим в кино и на каток, вместе учимся у меня готовить. Нас можно назвать неразлучниками3, ведь раздельно мы только спим. Пусть хотя бы пару дней проведет с родными.

Я решаю воспользоваться его отъездом и почитать книгу. Последние месяцы он занимает все мое свободное время, и уже не могу вспомнить, когда что-то читала не из школьной программы.

На просторах интернета натыкаюсь на роман «С любовью, Рози» Сесилия Ахерн. Я видела экранизацию, и она мне понравилась. Но даже не подозревала, что ее сняли по книге.

Скачать находку и загрузить на электронную книгу у меня занимает минут пять. Еще одно подтверждение, что родители Димы подарили потрясающий подарок.

Где-то к середине книги у меня появляется ком в горле. Хоть в книге повествование ведется в виде переписки, сюжет заставляет переживать и все прочувствовать на себе. Уверена, больше я не смогу смотреть фильм, потому что он и рядом не стоит с книгой.

В восемь вечера меня возвращает в реальность телефонный звонок. И меня сильно удивляет имя абонента на экране.

– Привет. Что-то случилось?

– Эм, привет. Нет, все в порядке. Наверное. Мы можем увидеться с тобой? – нервничая и запинаясь, отвечает одноклассник.

– Ну… хорошо. Где и во сколько?

– Сейчас. Я уже стою у твоего подъезда.

– Ладно. Сейчас выйду.

Все это очень странно. Его голос показался мне слишком взволнованным. Да и друзьями нас нельзя назвать, чтобы Костя приходил со мной поговорить. Он так и остался для меня одноклассником и лучшим другом моего парня.

– Еще раз привет, – говорю сразу, как выхожу из подъезда. – У тебя что-то случилось?

– Все очень сложно…

– Давай ты начнешь все по порядку рассказывать, а дальше мы во всем разберемся, – предлагаю я и кладу руку ему на плечо в знак поддержки. У него слишком разбитый вид.

– Прости меня. Я пытался от этого избавиться, но у меня ничего не выходит. Умом понимаю, что это все ужасно и неправильно, но ничего не могу с собой поделать, – тараторит парень, не смотря на меня.

– Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

– Об этом, – Костя поворачивается ко мне, и его губы прикасаются к моим.

Я не сразу понимаю, что происходит. Меня слишком шокирует происходящее, поэтому отталкиваю его только через пару секунд. Но мне это время кажется вечностью.

– Ты что творишь?! – кричу я, сильно разозлившись и оттолкнув его.

– Признаюсь в своих чувствах.

– Ты полоумный?! Я девушка твоего лучшего друга, и мы любим друг друга! – ох, во мне кипит такая злость, что очень хочется его ударить.

– Ты правда в это веришь? Это же Дима! – злится парень в ответ. – Как только наиграется с тобой, сразу бросит!

– Ты не знаешь, о чем говоришь!

– Да, ладно? Серьезно?! Ты не забыла, что это я был его лучшим другом все то время, пока он издевался над тобой?

– Уходи! И больше никогда ничего подобного не говори, если хочешь и дальше быть лучшим другом Димки!

– Потом не плачь. И помни, я тебя предупреждал!

Поднимаюсь в квартиру я в полной растерянности. Что теперь делать со всем этим? Если рассказать Диме, то он разочаруется в друге и потеряет его. А если у Костика это было всего лишь минутное помутнение рассудка?

А если нет? Ведь, по сути, Костя сегодня предал Диму. Никак иначе я не могу назвать этот поступок.

Пока пытаюсь решить, рассказывать любимому о произошедшем или умолчать, начинает болеть голова. Такое чувство, что она сейчас просто лопнет от большого количества мыслей. Хочу, чтобы Дима сейчас был рядом. С ним любая проблема кажется мелочью.

Я решаю позвонить ему и лечь спать. Настроения читать больше нет, да и головная боль не позволит. Но Дима не отвечает на звонок.

***

Дима не отвечает и на следующий день, и через день. Сказать, что меня это пугает, ничего не сказать. Он давно уже должен вернуться от бабушки.

Сначала мой мозг подкидывал разные картинки, где с ним что-то случилось. А сегодня, в последний день каникул, мне почему-то вспоминаются слова Кости: «Как только наиграется с тобой, сразу бросит».

Ответы на все свои вопросы я получаю в час ночи, после настойчивого звонка в дверь.

– Дима? – удивляюсь я, как только увидела его на пороге, пытаясь проснуться.

– Ты ждала кого-то другого? – я хочу уже начать возмущаться, что это неудачная шутка, но его глаза меня останавливают. В них нет привычной мне нежности. Только безразличие.

– Я вообще никого не ждала. Уже как пару часов спала. Ты чего так поздно пришел? Что с твоим телефоном? Я несколько дней тебе писала и все без ответа. На звонки ты тоже не отвечал.

– Я поэтому и пришел. Думал, ты все и так поймешь, но ошибся.

– Что пойму? Можешь нормально все объяснить?

Они точно с Костей лучшие друзья, оба говорят несвязные вещи и ничего не объясняют.

– Мы расстаемся.

Мы расстаемся. Мы расстаемся. Мы расстаемся. Мы расстаемся.

Слова эхом повторяются в моей голове, а в ногах появляется слабость. Но я быстро беру себя в руки и спокойно отвечаю:

– Я тебя услышала.

Больно.

Очень больно.

Я предполагала в самом начале, что так оно и будет, но доверилась. А это все-таки оказалось игрой.

– А теперь извини, – продолжаю я. – Мне очень хочется спать. Ты меня разбудил.

– Даже не спросишь почему? – все с тем же безразличием интересуется Дима.

Неужели он думает, что я начну унижаться и задавать ему миллион вопросов? Может он еще рассчитывает, что я начну плакать и умолять не бросать меня?

– Нет. Мне это не интересно, – может я и влюбилась, как последняя идиотка, но гордость терять не собираюсь. – Ты так решил, я принимаю это. Спокойной ночи.

– Спокойной, – ухмыляется он чему-то.

Я на каком-то автопилоте иду до кровати и, упав лицом в подушку, кричу. Мне хочется через крик выплеснуть всю боль. Но это не помогает.

Еще полгода каждый день его видеть… Уверена, как только все узнают о нашем расставании, девчонки сразу начнут крутится возле него. Мне нужно найти в себе силы справиться с этим. Я не покажу ему свою слабость. Ни за что на свете он не увидит, как мне тяжело. Пусть довольствуется тем, что победил в своей игре.

До утра мне так и не удается уснуть. В семь встаю с отёкшим лицом и красными опухшими глазами.

Не представляю, как вести себя в школе, когда увижу его.

Главное, не показывать, что мне плохо, и не заплакать. И не забывать держать голову гордо поднятой. Буду весь день повторять это, как мантру4.

От одной мысли о еде начинает тошнить, поэтому вместо завтрака я трачу время на то, чтобы привести себя в порядок. Тканевая маска и патчи прямо из холодильника направляются на мое лицо, и уже через двадцать минут отеки почти незаметны. Остальное успешно скрывает косметика.

Осталось позвонить Катьке и предупредить обо всем.

– Кать, привет.

– Привет. Что-то случилось? Не помню, когда ты последний раз звонила мне перед школой.

– Можешь сесть в школе со мной? Грымзу беру на себя.

– Дима заболел, или вы поссорились?

Так, это обычный вопрос. Я его сегодня еще не единожды услышу. Главное, держать себя в руках. Глубокий вдох… и выдох.

– Мы расстались. Пожалуйста, только давай без вопросов. Я пока не готова на них отвечать, – быстро говорю я, проглатывая ком в горле.

– Хорошо, я сяду с тобой. Но вдруг Дима захочет сесть на свое место?

– Уверена, такого не произойдет. Я ему больше не интересна.

– Лен… ты справишься с этим. Совсем скоро ты уедешь и больше никогда его не увидишь…

– Да… совсем скоро… – шепотом повторяю за подругой. – Увидимся в школе.

Если так подумать, я же как-то выжила до восьмого класса с его глупыми шутками и издевательствами, значит, и полгода как-нибудь переживу. Подумаешь, в груди будет щемить при каждом взгляде в его сторону. Это не самое страшное в жизни. Тем более, вряд ли он будет меня как-то трогать. Дима уже поиграл с моими чувствами, больше я ему неинтересна. По крайней мере, я на это надеюсь. Он же не настолько монстр, чтобы издеваться надо мной?

***

На первый урок Дима не приходит. Сидеть и гадать, что будет при нашей встрече еще хуже, чем встретиться с ним лицом к лицу. Кости тоже нет. Наверное, они сейчас где-то вместе сидят и смеются надо мной.

Катя поняла, что мне тяжело говорить, и не трогает меня, переписываясь со своим парнем.

Второй урок у нас история. На нем Дима уже появляется. Молча проходит и садится за парту Кости, даже не взглянув в мою сторону.

– Кто разрешил вам пересаживаться, как вздумается? – начинает возмущаться Татьяна Федоровна, как только оглядывает класс.

– Я разрешила, – отвечаю сразу, глядя ей в глаза. – Вас должны интересовать наши знания, а не кто и с кем сидит.

– Ты свое мнение оставь при себе! У вас две минуты сесть, как я вас рассадила.

– Я буду сидеть с Катей, – произношу спокойно и продолжаю смотреть ей в глаза.

Прежде чем она мне отвечает, на ее лице появляется злая усмешка:

– Что, прошла любовь?

– Вас это не касается.

– Пересели на свои места! – еще чуть-чуть, и мне кажется, она сорвет голос. Одноклассники же наши замирают и боятся издать лишний звук. Подругу я заранее предупредила не вмешиваться.

– Иначе что? Выгоните? На следующем уроке я все равно сяду с Катей!

– Золотова! Ты что себе позволяешь?!

– А мне больше интересно, почему Дима молчит. Кишка тонка вмешаться? – заступается за меня Катя и оборачивается к нему.

– Мне нет дела до этого спора. Я не умру, если буду сидеть рядом с Леной, – спокойно отвечает Дима. А я лишний раз убеждаюсь, что все между нами было игрой. Для него не проблема сидеть рядом со мной, а для меня это будет настоящим испытанием, с которым я вряд ли справлюсь.

– Я тоже не умру, если буду сидеть рядом с тобой, – поворачиваюсь я к нему, изображая максимальное спокойствие. – Другое дело, что в этом нет смысла. Предпочитаю более приятную компанию.

Понимаю, что своими словами показываю уязвимость, но это лучше, чем сидеть с ним бок о бок еще полгода.

– Лена, ты находишься в школе. И если тебе здесь кто-то неприятен, придется потерпеть! – вмешивается грымза.

– Я в курсе. Вас же терплю с пятого класса! – срываюсь я.

Пока грымза сверлит меня взглядом, класс начинает шептаться: «Что происходит?», «Они с Димой расстались?», «У Ленки совсем крыша поехала», «Танька ей этого не простит».

– Чтобы на этой неделе твой отец пришел в школу!

– Отлично! Он придет, а я остаток года доучусь на домашнем обучении! Всего доброго!

Я быстро собираю вещи и выхожу из класса, громко хлопнув дверью. Танька даже не успевает понять, что произошло. Плевать. Нужно поскорее убраться отсюда.

Но на этом кошмар сегодняшнего дня не заканчивается. В коридоре меня догоняет Дима:

– Значит, предпочитаешь более приятную компанию? – останавливается он напротив меня с руками в карманах и видом, будто во всем превосходит меня, перекрывая мне путь.

– Я думаю, это взаимно. Сомневаюсь, что ты на самом деле хочешь сидеть со мной.

– Почему же? Чем ты ближе, тем легче будет превратить твою жизнь в кошмар.

От услышанного я часто моргаю. Наверное, мне послышалось.

Но нет, надменность во всем его виде дает мне понять, что я слишком сильно ошиблась в этом человеке.

– Сколько пафоса… Скажи, ты еще не наигрался? – ненависть в моем голосе, кажется, сжигает меня изнутри.

– Нет, дорогая. Игра только начинается, – он просто разворачивается и уходит, добавив напоследок: – Если переведешься на домашнее обучение, сделаешь себе еще хуже!

Слезы вот-вот вырвутся наружу.

Нужно поскорее добраться до дома. У меня нет сил разбираться сегодня еще с чем-то. Хочу проснуться и узнать, что все это сон. Не хочу знать, что Дима оказался подонком, и я так ошиблась в нем.

Самое обидное, ведь я понимала, что все может так обернуться, но решила рискнуть. Влюбилась и поверила ему.

Что я ему сделала? Он же меня ненавидит. Другого объяснения его действиям у меня просто нет. Одно дело – растоптать мои чувства, и совсем другое – продолжать портить жизнь.

И самый главный теперь вопрос: что мне делать дальше? Переводиться на домашнее обучение или в другую школу за полгода до ее окончания – крайне глупо. А терпеть его дальнейшую игру у меня просто не хватит сил.

Глава 7

Следующие два дня я не выхожу из дома. Выключаю телефон и встаю с постели только для того, чтобы сходить в туалет и попить воды.

Аппетита нет.

Желания что-то делать – тоже нет.

Единственное, о чем я сейчас мечтаю, это проснуться сразу в день окончания школы и поскорее убраться из этого города.

Все эти дни в голове постоянно всплывали воспоминания. Подумать только, мы встречались всего три месяца, и они были самые счастливые в моей жизни. Меня переполняла любовь.

А что сейчас? Плата за счастье? Мое сердце разрывается от того, что меня предали. И в то же время, я не могу перестать думать о нем…

В голове не укладывается, что все было ложью. Этого просто не может быть.

– О чем задумалась моя маленькая? – с озорной улыбкой спросил Дима.

– О том, как я счастлива с тобой, – ответила я, немного смущаясь.

– Это еще не предел. Я собираюсь каждый твой день делать еще счастливее, чем предыдущий, – прошептал он мне на ухо, обнимая меня еще крепче.

У меня начинается истерический смех. Я собираюсь каждый твой день делать еще счастливее, чем предыдущий. Кто же знал, что у него извращенное понятие счастья.

– Не могу дождаться, когда мы уедем в Москву.

– Ты уверен в своем решении? Тебе не обязательно менять свои планы. Я пойму, если ты все-таки решишь поступать в Кемерово.

Для себя я уже решила, что если Дима не поступит в Москве и в итоге будет учиться в Кемерово, то я останусь с ним. Не так уж и важно, где именно получать образование. Главное, стать хорошим специалистом.

– Я уверен в том, что мое место рядом с тобой. Остальное все мелочи.

А ведь я видела тогда в его глазах искренность. Или настолько была слепа и выдавала желаемое за действительность, или Дима гениальный актер. Но разве можно подделать взгляд?

– Тебе точно понравилась подвеска? – неуверенно спросил Дима.

– Она превосходна, – я нежно поцеловала его. – И гравировка тоже. «И в горе, и в радости»… Звучит как обещание.

Дима посмотрел мне в глаза и серьезно произнес:

– Это и есть обещание. Просто сначала нужно закончить школу и только потом жениться.

– Про институт не забыл? – я прижалась к его груди, чтобы он в очередной раз не увидел мое смущение. Наверное, каждая девушка мечтает услышать такие слова от любимого. И если он хочет жениться сразу после школы, то я буду только счастлива сказать ему: «Да».

– В институте ты будешь учиться уже с моей фамилией.

Какая же я идиотка. Повелась на красивые слова о любви и обещания общего будущего. О чем я только думала?! Как можно быть такой наивной? Просто дура! Ненавижу себя за глупость. Как можно было поверить человеку, который несколько лет над тобой издевался? А как можно было его полюбить? Мне стоит сходить к психиатру и провериться на адекватность!

От самобичевания меня отвлекает настойчивый звонок в дверь. Прям как тогда в час ночи, в последний день каникул. Может это Дима пришел извиниться и сказать, что он ошибся? Мол бес попутал или еще чего.

– Господи, ты жива! – кидается на меня отец с объятиями, как только я открываю дверь.

– Пап, задушишь.

– Ты хоть представляешь, как я испугался? Мне позвонила Татьяна Федоровна и сказала, что в понедельник ты устроила скандал и вчера не пришла в школу. Я оборвал твой телефон, но он все это время выключен!

Черт! Нужно было позвонить ему.

– Прости, нужно было предупредить тебя…

– Я сразу же примчался к тебе. И знаешь, что я чувствовал, пока добирался? Я успел представить самое страшное!

– Прости… – успеваю я прошептать и начинаю рыдать у отца на груди.

– Тише… Я не злюсь, – он начинает гладить меня по спине, крепко обнимая. – Главное, что ты жива и здорова. С остальным разберемся. Пойдем, я заварю нам чай, и ты мне все расскажешь.

– Нечего рассказывать. Просто твоя дочь наивная дура…

– Может ты и наивная, но точно не дура.

Папа отводит меня в гостиную и сажает на диван, укутав в плед. Он всегда так делал, когда я грустила из-за ухода мамы. Тогда мне казалось, что это самое страшное, что могло произойти в жизни. Но сейчас предательство Димы ощущается намного хуже.

Папа возвращается с двумя кружками. По комнате расходится вкусный аромат моего любимого напитка.

– Кофе? Ты же вроде говорил о чае.

– Передумал, оценив твое состояние. И добавил еще пару капель коньяка, – папа так по-детски мне подмигивает, что я не могу сдержать улыбки.

– Спасибо.

– Расскажешь, что произошло? У меня, конечно, есть кое-какие предположения, но хотелось бы услышать от тебя.

– Особо нечего рассказывать. Дима вернулся от бабушки в последний день каникул и расстался со мной.

– Он как-то объяснил свое решение?

– Я не спрашивала. Что мне это даст?

– Скандал в школе связан с этим?

– В начале учебного года мы с Димой пошутили, и Танька посадила нас за одну парту. В понедельник я, естественно, села с Катей, а ей это не понравилось. В общем, мы с ней поссорились, и я ушла домой.

– Лен, я все понимаю, кроме одного. Почему ты мне сразу не позвонила? Мне казалось, у нас с тобой доверительные отношения.

– Пап… У нас и правда очень доверительные отношения. Просто…

– Ты не хотела ни с кем говорить и никого видеть, – он сразу перебивает меня и смотрит с пониманием.

– Наверное… – я снова начинаю плакать. Теперь только и делаю, что плачу. Иронично. Человек, который считает слезы позором, сейчас только и делает, что льет их.

Папа пересаживается ко мне на диван и обнимает. Начинает укачивать и гладить по спине, как и тогда, когда мама бросила нас. Только сейчас это не помогает. Я слишком много чувствую, чтобы объятия отца принесли какое-то облегчение.

Как у человека могут быть настолько противоречивые чувства?

Я люблю Диму, несмотря на его ложь. И в то же время, ненавижу. Никогда не смогу простить. Для меня игра на чувствах приравнивается к смертному греху.

Ненавижу сейчас и себя за слабость и слезы. За то, что поверила человеку, зная, что все может быть не по-настоящему. И ненавижу себя за то, что заставила отца переживать и, бросив все свои дела, мчаться ко мне.

И в то же время мне себя жалко. Я не заслужила такого отношения к себе.

***

Папа будит меня, когда на улице уже темно. Я даже не заметила, как уснула на диване в гостиной. Чувствую себя немного лучше.

– Я приготовил ужин. Что-то мне подсказывает, что ты ничего не ела в последние дни.

– Нет аппетита.

– Мне все равно на твой аппетит. Как ты собираешься со всем справиться, если организм будет слабым? – наигранная строгость отца заставляет меня улыбнуться.

– Пойдем посмотрим, что ты там приготовил.

Папа состряпал мой любимый греческий салат и запеченную рыбу. Уверена, в холодильнике он припрятал шоколадный торт.

Увидев всю эту красоту, желудок громко напоминает о себе. Все-таки, когда родные люди рядом, справляться со всем становится легче.

– А говорила, что аппетита нет, – напоминает мне папа, когда я доедаю последний кусочек рыбы.

– Ты смог его пробудить.

– Я тут обдумывал, как лучше поступить… – начинает отец. – Уверен, ты не хочешь каждый день видеть Диму.

– Как будто у меня есть выбор.

– Я не готов оставлять тебя здесь одну в таком состоянии. Как ты смотришь на то, чтобы уехать вместе со мной в Санкт-Петербург?

– Пап, мне еще полгода учиться.

– Доучишься там, поживешь у нас с Марго. Не вижу никакой проблемы, – с легкостью произносит папа.

Идея побега кажется очень даже привлекательной. Только вот я понимаю, что окончательно потеряю всякое уважение к себе. Бежать от проблемы не выход, а от бывшего парня тем более. Если Дима думает, что он сможет меня сломать, то он ошибается. Что бы он не сделал, я все выдержу. Он никогда не увидит, что сделал мне больно. С этой минуты в моих глазах он будет видеть лишь безразличие.

– Спасибо за предложение, но я не хочу вас стеснять. И глупо менять школу прямо перед ее окончанием.

– Не говори ерунды! Ничего ты нас стеснять не будешь! – злится папа.

А что, может и правда все бросить и уехать с ним? Дима не сможет мне портить жизнь на расстоянии. И мне легче будет его забыть.

Но, с другой стороны, почему он может делать что хочет, а я должна менять привычную жизнь и уезжать в другой город раньше, чем планировала?!

Господи… мои эмоции меняются с такой скоростью, что, если бы у нас с ним дошло до секса, я бы уже задумалась о беременности.

– Пап, не злись, пожалуйста. Но я никуда не поеду.

Как бы все объяснить, чтобы было понятно…

– Да, мне больно и плохо. Дима подонок, которого я никогда не прощу. Я поплакала пару дней, и хватит на этом. Закончу школу здесь, а потом поступлю в институт в Москве и забуду о нем.

– Уверена? Вдруг сделает еще больнее?

– Уверена. Я справлюсь.

Нужно прекратить жалеть себя. Пора взять себя в руки.

– Но есть нерешенная проблема. Танька так просто не оставит мой уход с уроков в понедельник и прогулы. Я еще и много чего наговорила ей. Думаю, ты в курсе, что она ждет твоего прихода?

– Да, она не забыла мне и об этом сказать. Также, как и пересказать твои слова, –отвечает отец с раздражением.

– Прости за это. Но я не жалею о своих словах и сказала то, что думаю.

– Я согласен с тобой. Но все-таки стоило разговаривать с ней в более уважительном тоне. Ты ведь могла подойти к ней и все объяснить.

– Поверь, после нашей шутки первого сентября, это ничего бы не дало.

– Что за шутка?

– Не важно. Сейчас разговор не об этом, – сразу же отмахиваюсь я. Не думаю, что он оценит наш юмор. – Ты не мог бы поговорить с ней, чтобы она разрешила мне сидеть одной?

– Почему одной, а не с Катей?

– Хочу сидеть одна. Мне так будет легче сконцентрироваться на учебе.

Катя за эти два дня даже ни разу не пришла меня проведать. И включив телефон, мне не пришло ни одного уведомления, что она звонила. Нет даже простого сообщения с вопросом, как я. Если друзья познаются в беде, то подруга проверку не прошла.

– Хорошо. Когда ты планируешь пойти в школу?

– Завтра. Так что можешь уже покупать билеты и лететь домой. Теперь со мной все будет хорошо. Спасибо, что примчался и помог прийти в себя.

– Куда так торопишься? Можешь посидеть дома до конца недели.

– Пап, чем дольше буду сидеть дома, тем сложнее будет вернуться в школу, – он смотрит на меня так, будто хочет прочесть мои мысли. Видимо, хочет убедиться, что я уверена в своем решении. – Все в порядке, правда.

Я вынесла хороший урок. Никому нет до тебя дела, кроме твоих родных. Значит, никто другой не стоит твоего внимания.

Глава 8

Утром я просыпаюсь будто другим человеком. Чувствую такой приток энергии, будто не я прошлые два дня почти не вставала с кровати.

При мыслях об одноклассниках, внутри только отвращение. Сейчас мне пришло понимание, что каждый из них из себя представляет. Раньше я старалась не обращать на многое внимание, пыталась во всех увидеть что-то хорошее, мы ведь столько лет вместе учимся. Но, по правде говоря, большинство из них никто иной, как обычный лицемер. За эти дни они только и делали в общем чате, что обсуждали ссору с Танькой и мое неадекватное поведение. Настя будто только и ждала нашего с Димой расставания, чтобы написать: «Лично меня не удивил такой исход их отношений. Было видно невооруженным глазом, что Лена не подходит Димочке. Она ведь даже в руках себя держать не может. Набросилась на Таньку, будто она виновата в их расставании, а не ее несоответствие такому парню». И никого из них не смущает, что я тоже сижу в этом чате и все читаю.

Про Катю я даже думать не хочу. Что это за лучшая подруга, которая даже сообщения не смогла написать, чтобы просто узнать, все ли со мной в порядке?

Дима. При мыслях о нем я чувствую внутри пустоту. Видимо, со слезами вышли и все эмоции к этому человеку. Жаль только не чувства.

Полгода. Всего шесть месяцев и я больше никогда не увижу никого из них. Очень надеюсь, что все они дадут мне спокойно доучиться. Иначе… я за себя не отвечаю. Больше никому не позволю мешать себя с грязью и переступать через меня, будто я пустое место. Отныне буду относиться к людям так, как они – ко мне.

– Доброе утро, Татьяна Федоровна, – приветствуем мы с папой грымзу в один голос.

– Доброе утро, – недовольно отвечает она нам и смотрит на меня с таким презрением, что мне очень хочется плюнуть ей в лицо. – Олег Анатольевич, нам необходимо решить, что делать непозволительным поведением Лены.

– Если бы вы хорошо выполняли свою работу классного руководителя, то не вынуждали бы мою дочь так себя вести, – удивляет меня отец своим ответом. Он впервые так с ней говорит. Да чего уж там, он впервые в нашем с ней споре на моей стороне. – И я пришел разговаривать не о ее поведении.

– О чем тогда? Вы решили все-таки перейти на домашнее обучение?

– Нет, Лена сказала это на эмоциях. Посидев дома пару дней, она все обдумала и решила продолжить свое обучение без изменений.

– Извините, тогда о чем вы пришли поговорить? Вы ведь проделали такой путь не для того, чтобы сказать, что я плохо выполняю свою работу.

Как же она умеет стелиться перед родителями. Лицемерная дрянь. Не будь здесь отца, уже во всю кричала бы на меня.

– Как я понял, ваш последний конфликт связан с рассадкой. И я поговорил об этом с дочерью. Прошу вас разрешить ей сидеть одной. Где именно, я уверен, вы сможете решить сами, главное подальше от Золоторева Димы.

– Но… – хочет что-то сказать Татьяна Федоровна, но папа ее перебивает.

– Не нужно мне говорить, что нет свободных парт. Классы рассчитаны на тридцать человек, а в их классе всего двадцать три ученика. Им осталось учиться полгода. Дайте Лене спокойно закончить школу.

– Хорошо, я вас услышала. Она будет сидеть одна.

– Спасибо. Если на этом все, то мне пора.

– До свидания.

– Лен, я побежал. Если что, сразу звони мне, – папа обнимает меня и целует в щеку. – Созвонимся с тобой завтра. Если что, сразу звони Марго.

– Пока, – отвечаю ему с грустью. Мне будет его так не хватать рядом.

– Яблочко от яблоньки, – говорит Танька, стоит отцу выйти из кабинета.

– Вы не устаете всем улыбаться, когда на самом деле ненавидите? – спрашиваю я, глядя ей в глаза. Пусть видит, что ее презирают.

– Не тебе меня судить! Много ты в жизни понимаешь?! – злится она в ответ. Приятно осознавать, что я задела ее за живое. Прям бальзам на душу.

– Мне плевать, что вы всех ненавидите. Это ваше право, и большинство людей заслуживают это. Чего я не понимаю, так зачем вы это скрываете.

– Я не собираюсь с тобой это обсуждать!

– Где я буду сидеть?

– Последняя парта в ряду у окна тебя устроит, надеюсь?

– Более чем, – произношу я как можно равнодушнее.

Дима сидит за четвертой партой в ряду у двери. Отлично, я не буду у него на виду.

– Ты же так защищалась, чтобы сидеть с Катей. Почему попросила посадить тебя одну?

– Татьяна Федоровна. Раз уж нам еще терпеть друг друга до июня, давайте договоримся. Вы не трогаете меня, а я не трогаю вас, – поздно ты, грымза, решила заняться своей работой и интересоваться жизнью своих учеников. – Я просто хочу закончить школу.

– Тебе пора на алгебру.

Как же я надеюсь, что она услышала меня и не будет ко мне цепляться. Не хочу больше тратить энергию на перепалки с ней.

Когда я захожу в класс, большинство уже сидят на своих местах и общаются. При виде меня, одна половина начинает перешептываться, а другая – приветствовать. Я молча всем киваю и прохожу на свое новое место. Дима уже сидит за партой и прожигает взглядом во мне дыру. Как только я достаю из сумки все необходимое, отвечаю ему тем же. Пусть знает, что мне плевать на него.

– Привет. Как ты? Где ты была эти дни? Почему села здесь? Ты передумала о домашнем обучении? – прерывает Катя наше сверление друг друга взглядом.

– У меня все отлично. Отравилась чем-то в понедельник, пришлось пару дней проваляться в постели. Села здесь, потому что мы с Татьяной Федоровной решили, что теперь это будет моим местом. Что касается домашнего обучения, мне показалось это бессмысленным в середине выпускного года. Я ответила на все твои вопросы или есть еще? – теперь я смотрю своим холодным взглядом на нее.

– Что с тобой? – удивленно хлопает глазами Катя.

– Со мной все отлично. Если вопросов больше нет, можешь идти на свое место.

– Чем ты отравилась, что отрастила зубки? – выкрикивает Дима.

– Человеческой натурой, – перевожу я взгляд на него. – Но ты не переживай, все уже прошло.

– Если ты думаешь, что все прошло, то очень заблуждаешься.

– Димочка, может у тебя там что-то и не прошло, но у меня точно все закончилось, – отвечаю я, подмигивая.

– Я бы на твоем месте не был так уверен.

– К счастью, каждый из нас на своем месте. Пусть так и остается. А если тебя что-то беспокоит, то в нашей школе вроде работает кабинет психолога. Попробуй обратиться туда.

Одноклассники, которые внимательно за нами наблюдают, смеются. Еще бы, такой цирк бесплатный. Им ведь нет никакого дела, что мы чувствуем.

А вот Диме мой ответ точно не нравится. Сжатые челюсти и кулаки это подтверждают.

– Дим, ты расслабься, дыши. Вряд ли кто-то из нас умеет делать искусственное дыхание, – продолжаю я. – А где твоя группа поддержки? Ты обычно рядом с Костиком спокойнее на все реагируешь. Так тяжело переживаешь разлуку с ним? Так сходи к нему. И апельсинов прикупи, он быстрее выздоровеет, и вы снова будете вместе.

Последние мои слова выбивают из него последнее самообладание, и он подрывается ко мне. Катя сразу отскакивает в сторону, позволяя Диме встать передо мной. Я спокойно смотрю на него снизу вверх, в то время как в его глазах бушует ярость.

– Решила наконец показать свою сучью натуру? – цедит сквозь зубы Дима.

– Ты чего так занервничал? – игнорирую его вопрос. – Это ведь ты не хотел, чтобы я переходила на домашнее обучение. Думал, я буду ходить разбитая и с тоской в глазах смотреть на тебя? Так извини, ты ошибся, – я дарю ему самую милую улыбку, на которую только способна.

– Так, звонок прозвенел, все садитесь на места, – заходит в кабинет учитель.

– Ты подписала себе приговор, – наклоняется он ко мне и шепчет на ухо. – Теперь каждый раз, когда ты будешь счастлива, я буду появляться рядом и все разрушать.

Оставшиеся уроки проходят без происшествий. Одноклассники постоянно шепчутся обо мне, но стоит к ним повернуться, сразу замолкают и дарят улыбки. Лицемеры чертовы!

Настя на каждой перемене пытается привлечь внимание Димы. И иногда у нее это получается.

Катя еще пару раз пытается со мной заговорить, а потом посылает меня куда подальше. Так обижается, будто это я о ней не беспокоилась, когда та оказалось в сложной ситуации.

Дима же постоянно прожигает меня взглядом. Мне кажется, он вкладывает в него всю злость, на которую только способен. Интересно, конечно, за что он меня так ненавидит, жаль гордость не позволяет спросить.

– Золотова, нам же в одну сторону, значит, пойдем вместе, – догоняет меня Дима уже за воротами школы.

– Золоторев, долго еще Костя болеть будет? Боюсь, я слишком устану от твоего внимания за время его отсутствия.

– Как только пройдут гематомы от сломанного носа. Значит, еще где-то неделю его не будет, – спокойно отвечает Дима. – Но его выздоровление ничего для тебя не изменит.

– Я думала, что он просто простудился. Как он нос сломал? – удивляюсь я и начинаю беспокоиться. Он единственный, кто за эти дни в чате не написал ни одного слова. Я только за это готова его поблагодарить.

– Поскользнулся и неудачно упал. Зима ведь, – равнодушно произносит Дима.

– Следующий раз лучше промолчи, чтобы не лгать. Не опускайся еще ниже в моих глазах. Хотя подожди… ниже в них ты опуститься уже не сможешь. Ведь ниже просто некуда.

– Ты думаешь, что мне есть дело до того, кто я в твоих глазах? – смеется он.

– Мне не интересно, до чего тебе есть дело, а до чего нет. Что мне действительно интересно, так это зачем ты собрался идти со мной?

– Все просто. Чем ты ближе, тем легче портить тебе жизнь.

Кто-то похоже слишком высокого о себе мнения. Громкие слова говорить умеет, а вот то, что за них еще и отвечать нужно, явно не знает.

– Повторяешься.

– Так ты не задавай больше глупые вопросы, мне и повторяться не придется.

– И как же ты собираешься портить мне жизнь? Сейчас ты можешь только мою учебу испортить, если это, конечно, будет тебе под силу.

– Не сомневайся, мне все под силу, – самоуверенно говорит Диму. Мне кажется, он даже нос выше задирает. – Сейчас я буду портить твою учебу. Ты ведь собираешься поступать в Московский институт? Я посмотрел, там проходной балл выше. О бюджетном месте точно сможешь забыть. А дальше посмотрим, как будет складываться твоя жизнь. От этого будут зависеть и мои дальнейшие действия, – абсолютно спокойно рассказывает парень о своих планах.

Я решаю не разочаровывать его новостью, что буду поступать на заочную форму обучения. Пусть для него это будет сюрпризом.

– И не жалко тебе на это жизнь растрачивать? – усмехаюсь я. – Сочувствую. Вместо того, чтобы строить свою жизнь, ты собираешься посвятить ее на разрушение моей. Получается, ты в своей же игре не будешь победителем.

– Лен, игры кончились. И да, мне не жалко тратить свое время на разрушение твоей жизни. Это не будет мне мешать заниматься своей, – Дима дергает меня за локоть, чтобы я развернулась и посмотрела на него. – Ты хоть понимаешь, что натворила? Насколько я тебя ненавижу?

– Отняла у тебя машинку в песочнице? Не дала ручку в первом классе? Знаешь, это не имеет значения. Ты решил возненавидеть меня, портить мою жизнь. Так вперед. Флаг тебе в руки и барабан на шею, как говорится, – глядя ему в глаза, отвечаю спокойно. Я не собираюсь играть в эти гадания. Если ему есть, что сказать, пусть говорит.

– Решила дурочку строить? Не ожидал от тебя, – усмехается Дима и отпускает мою руку.

– Слушай, если ты хочешь что-то конкретное сказать, то говори.

– Ты хорошая актриса. Попробуй поступить в театральное училище, – говорит он с явным отвращением.

– Не поверишь, я собиралась дать тебе такой же совет. Твоей игре поверит любой. Я ведь даже в твоих глазах видела искренность… а оказалось, все ложь…

Нужно скорее идти домой. Устала.

– Это ты мне говоришь?! – начинает закипать Дима.

– Да, Дим, это я тебе говорю! И если ты на этом закончил, то мне пора идти! Меня тошнит от длительного нахождения рядом с тобой!

– Так уходи! Я ведь тебя не держу!

Я так и делаю. Просто разворачиваюсь и ухожу поскорее домой.

В голове хаос. В нашем разговоре явно присутствовало непонимание. У меня даже сложилось впечатление, будто это я играла с его чувствами. Но ведь ничего подобного не было! А если это было в раннем детстве, то ему нужно научиться отпускать старые обиды.

Стоит мне дойти до своей комнаты, я сразу падаю на кровать. Рука сама тянется за кулоном, который всегда лежит на прикроватной тумбочке. «И в горе, и в радости». Не долго он сдерживал свое обещание. Если вычесть его отъезд до нашего расставания, то шесть дней. Вот так вот, обещание любви до конца жизни, оказывается, имеет срок годности меньше недели.

Я начинаю смеяться. Не знаю почему, мне просто захотелось смеяться. Наверное, схожу с ума.

Как не пытаюсь себя обмануть, все равно люблю его. На секунду мне показалось, что в его глазах такая же боль, как и в моих. Но это только показалось. Кроме ненависти, в них ничего нет.

Из-за этого самой от себя мерзко. Дима обещает испортить мне жизнь, а я лежу в кровати в обнимку с его подарком и думаю о его красивых глазах, нежных поцелуях и крепких объятиях. Как можно продолжать любить человека, который даже не скрывает своей ненависти к тебе?

Глава 9

Расставание с Димой открыло мне на многое глаза. Особенно на окружающих людей.

Я довольно общительная, и у меня всегда были хорошие отношения с одноклассниками, за исключением Кости и Димы. Эти двое до восьмого класса не упускали ни одной возможности уколоть меня или неудачно пошутить. А иногда их «безобидные шутки» были больше похожи на откровенные издевательства. Потом с ними что-то произошло, и наше общение улучшилось. Я могла назвать их хорошими знакомыми. Мы часто проводили время в одной компании, и не возникало никаких проблем. Иногда, мне даже было приятно с ними разговаривать.

С Катей мы долгие годы были лучшими подругами. Всегда поддерживали друг друга и прикрывали, если такая необходимость возникала. Правда, такое случалось только у Кати. Особенно, когда она начала встреча с Сашей. Родители обоих не рады их отношениям, из-за чего им часто приходится врать.

Но за последние полгода все изменилось. Теперь я смотрю на каждого из них другими глазами.

Костя все эти месяцы со мной не разговаривает, и даже старается не смотреть в мою сторону. Возможно, его признание перед Рождеством было искренним, от того ему и неприятно слушать мою ругань с его лучшим другом. Я заметила, что он в такие моменты надевает наушники. И они теперь почти не разговаривают. Может, конечно, потому что Дима в основном сосредоточен на мне. В любом случае, за все это время Костик ни разу не заступился за меня. Я понимаю, мужская дружба – святое и все такое, но он мог хотя бы притормаживать Золоторева, когда того заносило.

Катя же теперь только здоровается, и то, не всегда. Если в классе собралось уже много народа, она может сделать вид, будто не заметила меня. За последние месяцы она ни разу мне не позвонила и не написала. Я понимаю, что сама ее оттолкнула, но ведь настоящий друг не бросит в такой ситуации. И даже если его прогоняют, не уйдет. Так что, как оказалось, дружба у нас была не взаимная, если можно так сказать.

За некоторыми одноклассниками я заметила, что кроме своей шкуры, их больше ничего не интересует. В лицо они тебе улыбаются, но при случае легко подставят, чтобы выйти сухими из воды. Даже собственную вину легко переложат на другого человека. Что ж, это их право. Надеюсь, они слышали про закон бумеранга.

Другие же одноклассники, которые одиннадцать лет изображали моих друзей, оказались самыми настоящими лицемерами. Им абсолютно все равно, что я чувствую, для них важно лишь посмеяться над нашими с Димой ссорами. Они находят в них что-то очень забавное, даже не догадывайся, насколько болезненно каждое слово Золоторева проходится, будто наждачной бумагой, по сердцу. Зато почти всегда на его стороне, даже когда он перегибает палку. Меня же теперь считают злой стервой. Еще бы, ведь я теперь смотрю на всех с высоко поднятой головой и безразличным взглядом, а также иногда и в их сторону прилетают грубые слова. Их это почему-то задевает.

Дима. Он пользуется всем, чем только можно, чтобы задеть меня. Начиная от легкого замечания учителей и срывания моих ответов, заканчивая обычными ссорами на пустом месте. Я даже не смогу сосчитать, сколько раз по его вине меня отчитывали преподаватели. Благодаря его стараниям, я трижды была в кабинете директора. К слову, раньше такого со мной не случалось. Мы можем ругаться по десять раз за день, и это мы еще учимся только до трех. Ко всему прочему он специально постоянно тискается, по-другому я это никак назвать не могу, на моих глазах с Настей. Я знаю, что они не встречаются. Но стоит мне оказаться в одном с ним помещении, он сразу начинает ее обнимать и лапать.

На это ужасно больно смотреть. Но у меня получается это скрывать. В школе я веду себя, как бесчувственная, будто мне ни до чего нет дела. И только иногда позволяю себе дома дать слабину, наедине с собой. И каждый день засыпаю с подвеской в руках.

– Поздравляю вас с окончанием экзаменов, – вчера был последний экзамен, и сегодня Танька решила нас всех собрать. – Уверена, вы хорошо с ними справились.

– Татьяна Федоровна, спасибо за поздравление, но давайте ближе к сути. Зачем вы нас собрали? – прерываю этот безэмоциональный набор слов. Уверена, ей все равно, как мы сдали экзамены.

– Так торопишься закрыться в своих четырех стенах? – перебивает меня Дима. – Ты проучилась с нами одиннадцать лет и не можешь потерпеть еще час?

– Почему же закрыться в четырех стенах? У меня на ближайшей неделе много дел, которые нужно успеть сделать. И они намного важнее лицезрения твоего лица.

– Я попросила вас сегодня прийти… – пытается вновь заговорить грымза.

– И что же это за такие важные дела? – перебивает, теперь уже ее, Дима.

– Это, конечно, не твоего ума дела, но на прощание утолю твое любопытство. У меня двадцать четвертого в час ночи самолет. Забот хватает.

– Как двадцать четвертого в час ночи?! – восклицает Катя. – У нас же выпускной двадцать третьего!

Я знаю, что на вечер забронирован ресторан, а потом все собираются гулять до утра и встречать вместе рассвет. Только вот я собираюсь уйти сразу после получения диплома.

– Дайте мне договорить! Вы можете все обсудить позже! – злится Танька. И не только она. У Димы так сжимаются кулаки, что еще чуть-чуть, и у него лопнет на костяшках кожа. – Как уже озвучили, двадцать третьего числа выпускной. В четыре часа начнется вручение дипломов в актовом зале. Потом мы все поедем в забронированный вашими родителями ресторан. Насколько мне известно, там будет ведущий с развлекательной программой. Алкоголь под запретом! После ресторана можете делать, что хотите. Советую отдать свои дипломы родителям, чтобы потом не пришлось ждать их восстановления. Есть какие-то вопросы?

– Я могу уйти сразу после получения своего диплома? – на мой вопрос все начинают смотреть на меня с удивлением.

– Твой отец оплатил ресторан. Уверена, что не хочешь остаться со всеми? – осторожно интересуется классная. А Дима, кажется, готов меня сейчас на куски порезать. Видимо, я порчу ему какие-то планы по усложнению моей жизни, раз так бесится.

– Так я могу уйти сразу после получения своего диплома или придется ждать, пока все их получат?

– Да, можешь. Только обдумай все еще раз. Это все-таки твой выпускной, – мне кажется, или Танька как-то взгрустнула от моего вопроса? – Если вопросов больше нет, можете быть свободны.

– Отлично. До свидания! – выкрикиваю я и быстро ухожу из кабинета.

Не верится, что эти полгода кошмара закончились. Осталось пережить вручение дипломов, и я свободна! Уже через неделю буду гулять по улицам Санкт-Петербурга и наслаждаться, что все позади. А через месяц уже буду в Москве и, надеюсь, работать. Еще чуть-чуть и моя жизнь наладится.

– Лен, подожди, – догоняет меня Катя. – Ты что, правда не собираешься оставаться на выпускной?

– Что тебя так удивляет? Последние полгода я ни с кем толком не общалась. С чего вдруг я должна идти на ваше сборище?

– Наше сборище, – поправляет она меня. – Мы ведь одиннадцать лет были вместе, а теперь все разъедемся кто куда.

– И я жду этого с нетерпением. У тебя все?

– Ты из-за Димы не хочешь идти?

– Причем здесь он? Просто мне не интересно смотреть, как все изображают грусть от прощания, когда на самом деле всем плевать, – я стараюсь спокойно объяснить все бывшей лучшей подруге.

– Не говори так. Никому не плевать!

– Ладно, мне плевать.

– Тебе и на меня плевать? Почему ты начала так себя вести? Я совсем не узнаю тебя.

– Я отношусь к людям так же, как и они ко мне. Это ответ на оба твоих вопроса. А теперь извини, мне пора.

Жестко? Может быть. Но мне не жаль. Я жалею лишь о том, что не замечала сущности этих людей раньше. Мне теперь абсолютно не важно, что они все обо мне думают. Единственное, чье мнение для меня все еще имеет значение, это Димы. Но его отношение ко мне известно всем. И пытаться его изменить я не буду. Человек сделал свой выбор. Мое мнение его тогда не интересовало. Мне оставалось его только принять, что я и сделала.

***

В двенадцать часов ночи кто-то настойчиво звонит в мою дверь. Я в это время еще не сплю. Смотрю квартиры в Москве. Уже присматриваю, какую буду снимать.

– Дима? – не верю своим глазам. Не ожидала его увидеть на пороге своего дома. – Не успел сказать что-то в школе?

Он без разрешения проходит в гостиную и встает у окна. Я иду за ним и останавливаюсь, прислонившись к стене у выхода из комнаты.

– Почему ты решила не идти на выпускной? – спрашивает с такой грустью, что мое сердце сжимается.

– Потому что у меня нет ни малейшего желания там находиться.

– Ладно, – он что, шатается? – Зачем так быстро убегаешь из города?

– Мне незачем задерживаться. Я скучаю по отцу, и хочу поскорее с ним увидеться, – отвечаю честно.

– Т-т… То есть, это никак не связано со мной? – да он похоже пьян!

– Не связано. Все что связано с тобой, ты прекратил в конце новогодних праздников.

– Но ведь с тех пор я при любой возможности портил тебе жизнь.

– Ты сильно преувеличиваешь свои достижения. Мир не крутится вокруг тебя, сними корону! – не знаю, почему я так завелась, но он сейчас ужасно меня бесит. Зачем напиваться и приходить ко мне с дурацкими вопросами посреди ночи?

– Не уезжай… Я люблю тебя…

– Что, я испортила тебе планы своим отъездом?! – отрываюсь от стены и делаю шаг в его сторону. Меня слишком злят его слова. – Готов даже о любви поговорить, чтобы воплотить их в жизнь?! Так вот знай, я больше никогда не поверю ни одному твоему слову!

– Это ты моему слову не поверишь?! – он в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и останавливается на слишком маленьком расстоянии от меня. – Отлично просто! А самой-то как живется?! Нормально? Совесть не мучает?!

Меня начинает пугать его злость. Не представляю, чего ожидать от него в таком состоянии. Но страх слабее того раздражения, которое вызывают его слова.

– Моя совесть чиста, так что да, не мучает!

– Интересные у тебя представления о чистой совести! – подходит ко мне еще ближе, почти вплотную.

– Ты зачем напился и пришел ко мне? – спрашиваю я на выдохе. Он слишком близко. Хочется не ругаться с ним, а обнять…

– Уже не важно. Думал, может ты просто сделала ошибку и сожалеешь. Но ошибся здесь только я!

– Тебе пора домой, – делаю несколько шагов от него. Мне не хочется разбираться, о чем говорит это пьяное тело. Он пришел не мириться, а в очередной раз выяснять отношения. – Увидимся на встрече выпускников, лет через десять… или двадцать.

– Ты что, думаешь, столица такая большая, что я тебя там не найду? Ошибаешься! Я всегда буду рядом и наблюдать за твоей жизнью. И как только ты почувствуешь, что на седьмом небе от счастья, а твоя жизнь идеальна, я появлюсь на пороге твоего дома и все разрушу!

– Обратись к психиатру. У тебя какие-то навязчивые мысли, помимо чрезмерного чувства всемогущества.

– Поживем и увидим, кому из нас понадобится психиатр, – Дима говорит с такой усмешкой, что у меня бегут мурашки по коже.

Надеюсь, он когда-нибудь поймет, что не стоит держаться за детские обиды, и они не стоят такой ненависти.

– Выход сам найдешь.

Дима проходит мимо меня, не говоря больше ни слова. Я дожидаюсь звука захлопывания двери и на ватных ногах с трудом дохожу до своей постели. Изображать безразличие не так просто, как кажется. На это уходит много сил, поэтому последние месяцы я чувствую себя выжатой, как лимон.

Несмотря на усталость, до утра ворочаюсь в кровати с подвеской в руках и не могу уснуть. Наверное, ее стоило выбросить или убрать в дальний ящик. И я несколько раз пыталась это сделать, но уже через пятнадцать минут она оказывалась на тумбочке возле кровати.

Как бы мы с Димой не ругались, мои чувства не проходят. Интересно, всех так долго не отпускает первая любовь?

Мне остается только надеяться, что после переезда это изменится. Ведь, как там говорят? С глаз долой из сердца вон?

Глава 10

На выпускной все парни пришли в красивых костюмах, а девушки в вечерних платьях, с укладкой и макияжем. Я не просто выделяюсь на фоне всей этой толпы, меня невозможно не заметить.

– Золотова! Ты совсем с ума сошла?! – кричит на меня Татьяна Федоровна. – К чему ты устроила этот протест?! Сложно было прийти как все, в платье?!

– Я пришла сюда за дипломом, а не красоваться, – отвечаю ей спокойно. Не хочу с ней сегодня ссориться.

– Иди в наш кабинет. Я сейчас к тебе приду.

Интересно, что она задумала. Все уже собираются в актовом зале, зачем мне ждать ее в кабинете? Наверное, боится получить выговор от директора за мой внешний вид.

И почему все так пекутся о своей внешности на выпускном? Девушки нанимают визажистов, начинают искать платье чуть ли бы не за полгода. Не знаю, я сейчас прекрасно себя чувствую в футболке с джинсами, пучком на голове и легким макияжем.

Хотя, кому я вру… Мне все равно сейчас на свой внешний вид только потому, что не хочу здесь находиться. Когда мы были с Димой вместе, то представляли наш выпускной, и как будем выглядеть. Мы собирались вместе покупать костюм и платье, чтобы они смотрелись гармонично между собой. Я хотела быть в этот день самой красивой… для него…

– Вместе поедем покупать тебе платье, чтобы сразу подобрать мне костюм, – шептал Дима, лежа со мной в обнимку на диване в гостиной.

Мне очень нравилось проводить так с ним время, но при этом чувствовала себя неуверенно. Что бы я не говорила, но раньше парня у меня не было не только из-за сосредоточенности на учебе.

Я, как и все девушки, всегда мечтала о всепоглощающей любви, как в любовных романах. Чтобы до дрожи в коленях и мурашек по всему телу от одного лишь прикосновения. Но моим главным недостатком всегда была излишняя приземленность. Мне было страшно кого-то подпускать к себе, чтобы не было потом больно.

Рядом с Димой я чувствовала любовь, похожую на ту, о которой и мечтала. Мы встречались уже два месяца, а я продолжала краснеть от каждого поцелуя. А если вдруг его рука случайно соскальзывала ниже поясницы, замирала в ужасе. И если бы это происходило от страха, но нет. Я доверяла Диме и знала, что он никогда не переступит черту, пока сама не позволю. Просто мне становилось жутко неловко, и я не знала, как себя вести.

– Ты на самом деле хочешь так заморачиваться? – удивилась его предложению. Парней обычно мало интересуют внешний вид на выпускном.

– Конечно. Мы ведь пара, и должны хорошо смотреться вместе. Уверен, мы будем там самыми эффектными. Все будут нам завидовать. А для нас это будет репетицией подготовки к свадьбе.

– Я не хочу, чтобы нам завидовали. Зависть, довольно сильное чувство, и способно на разрушение.

– Моя любовь к тебе сильнее любой зависти, – Дима еще крепче прижал меня к себе.

– Я тоже тебя люблю. И собираюсь быть самой красивой на выпускном. Для тебя.

– Для меня ты самая красивая по утрам, когда только просыпаешься. Такая милая и лохматая.

– Извини, что так долго. В этой суете тяжело было найти директора, – отвлекает меня от воспоминаний Татьяна Федоровна. Я незаметно вытираю слезу, что скатывается по щеке.

– Ничего страшного. Зачем вы просили меня вас здесь подождать?

– Через двадцать минут Виктор Валерьевич выдаст тебе диплом в своем кабинете.

– И чем же я заслужила, что директор сам лично будет выдавать мне диплом наедине? – хотела сегодня разговаривать со всеми нормально, а в итоге отвечаю с сарказмом.

– Лен, давай хоть сегодня поговорим нормально, – Татьяна Федоровна тяжело вздыхает. – Я очень сильно попросила его так сделать.

– Почему?

– Потому что вижу, как ты хочешь поскорее отсюда уйти. И понимаю, почему не хочешь здесь находиться.

Вот это точно неожиданно. Никогда не видела, чтобы она относилась к кому-нибудь с пониманием. Это лучший подарок на окончание школы.

– Спасибо. И простите, я иногда перегибала.

– Не нужно извиняться. Иногда ты была не права, иногда я. А нрав у нас с тобой еще тот, – она тихо смеется.

– Да, характер у нас с вами не сахар, – соглашаюсь я с ней.

– Последние полгода я наблюдала за тобой. Понимаю, тебе больно, но ты пошла не по самому лучшему пути. Тебе нужно найти в себе силы и отпустить ситуацию. Не стоит отгораживаться от всех и становиться одиночкой.

– Вы многого не знаете…

– В выпускном классе у меня тоже была любовь. Я поссорилась со всеми родными ради него. А он бросил меня, как только узнал о беременности. В то время это было позором для семьи. Родители даже слушать ничего не стали и заставили сделать аборт. Заканчивать школу отправили в другой город, к бабушке, – она рассказывает, не моргая. Будто события тех лет сейчас стоят у нее перед глазами. – Я тогда так же, как и ты, стала одиночкой. С тех пор всегда одна. И мне очень не хочется, чтобы ты повторяла мои ошибки. Одиночество привлекательно, когда оно в меру.

– Вы поэтому так всегда реагировали, когда узнавали про чьи-то отношения?

– Да. В вашем возрасте кажется, что это любовь всей жизни, но на самом деле, это не так. И одна глупая ошибка может многое сломать. Я хотела уберечь вас от этого.

– Извините, но вы выбрали самый ужасный способ, – улыбаюсь ей искренне. – Ваши слова имели на нас обратный эффект.

– Я это уже поняла, – улыбается она в ответ. – Мне жаль, что у вас с Димой все так закончилось. Но Лен, не ровняй теперь всех по нему.

– Татьяна Федоровна, в ближайшее время парни не входят в мои планы. Пока учеба и работа стоят на первом месте.

– Можно дать совет на прощание? – спрашивает Танька с осторожностью. Видя мой кивок, она продолжает. – Вам нужно поговорить с Золоторевом. Не знаю, что между вами произошло, но ему тоже тяжело.

– Спасибо за совет, но вы ошибаетесь. Дима ненавидит меня за что-то и вцепился в это чувство.

– Ты пыталась выяснить причину?

– Нет. Сам он не рассказывает, а я спрашивать не буду.

– А стоило бы.

– Это уже не важно. Сегодня ночью я улетаю. И даже если Дима будет поступать в Москве, вряд ли мы с ним там случайно встретимся.

– Ну, как знаешь.

– Спасибо вам за этот разговор.

Татьяна Федоровна теряется, когда я неожиданно даже для себя обнимаю ее. Сначала она перестает дышать, и только через несколько секунд обнимает меня в ответ.

Для меня самой эти объятия оказываются неожиданностью. Но этот разговор показал мне ее с другой стороны, которую она тщательно скрывает ото всех.

– Знаю, для тебя сейчас будет открытием, но ты была моим любимчиком. Именно из-за твоего характера, – смеется Танька.

– И правда, неожиданно, – смеюсь ей в ответ. – Мне уже пора. Не думаю, что Виктор Валерьевич будет рад моему опозданию.

– Удачи тебе, Золотова. Надеюсь, ты добьешься всего, чего хочешь.

– Спасибо. И вам удачи со следующим классом. Надеюсь, они будут более послушные, чем мы.

Виктор Валерьевич проходится недовольным взглядом по моему внешнему виду и отдает диплом, пожелав удачи. Что ж, это даже к лучшему. Меньше всего мне бы сейчас хочется слушать его воодушевляющие речи, которые он очень любит.

Смотрю в последний раз на коридор школы, и в душе что-то колит. Здесь прошли одиннадцать лет моей жизни, из которых десять – мне было хорошо, четыре месяца – я была счастлива, и последние полгода – даже думать не хочу.

Просто удивительно, как иногда меняется жизнь. Первого сентября я и представить себе не могла, что буду мечтать исчезнуть из этих стен и выбросить из памяти весь последний год.

– Лен, привет, – если бы мои глаза сейчас были без макияжа, я бы обязательно их потерла. С Рождества Костя впервые говорит со мной.

– Привет, Кость. Отлично выглядишь, костюмчик будто на тебя сшили, – говорю я с улыбкой, оценив его светло-серый костюм тройку с бабочкой в цвет и белоснежной рубашкой. Странно, но сегодня мне не хочется никому грубить и говорить колкости.

– Ты тоже отлично выглядишь, хоть твой наряд и не подходит для мероприятия, – он делает попытку улыбнуться, но у него это плохо получается.

– Директор уже отдал мне диплом. Ты встретил меня на пути к выходу из школы.

– Что ж, этого следовало ожидать…

– Наверное… Кость, там уже все собираются в актовом зале, тебе стоит поторопиться.

– Я чего подошел-то… – слова даются ему тяжело. Видно, как он нервничает. – Прости меня. Я во многом виноват перед тобой…

– Кость, – перебиваю его. – Мне не за что тебя прощать. А даже если и так, то давно уже простила и не держу обиды. Это касается не только тебя, а всех. Может, за исключением Золоторева. Но в его поступках нет твоей вины.

– Как раз-таки я виноват во всех его поступках…

– В любом случае, я ни за что на тебя не обижаюсь, – снова перебиваю одноклассника, не желая разбираться в смысле сказанных им слов, и вновь искренне улыбаюсь ему. – Удачи тебе, Кость. Надеюсь, у тебя все в жизни сложится, и ты всего сможешь добиться и будешь счастлив.

– Ты тоже обязательно будешь счастлива.

Я аккуратно обнимаю его на прощание и ухожу.

Еще немного и заплачу на виду у всех.

Странно. Я думала, что сегодня, наконец-то уходя отсюда навсегда, буду счастлива, а в итоге мне грустно. Все-таки плохо быть такой сентиментальной. Несмотря на все плохое, сегодня заканчивается довольно важный этап моей жизни.

Весь оставшийся день я на нервах. Все вещи уже давно собраны, документы уже раз двадцать проверены, а внутри все равно какая-то тревога. Такое чувство, будто я что-то забыла.

Еще постоянно обновляю соцсети. Мне просто необходимо увидеть, как сегодня выглядит Дима. У меня нет сомнений, что он неотразим в парадном костюме, но я должна в этом убедиться.

Но лучше бы я этого не делала. Дима не просто неотразим в своем белоснежном костюме, он воплощение красоты. Мне тяжело отвести взгляд от его красивых зеленых глаз… любимых глаз. А на его губах играет такая родная усмешка.

Может Танька была права, и нам стоило поговорить? Вдруг между нами встало какое-то глупое недоразумение? Вот почему я такая гордая?! Нужно было тогда спросить, что произошло, и за что он меня ненавидит! А теперь я всегда буду гадать, почему все так вышло, и можно ли было это изменить.

В последний момент решаю написать Диме письмо. Чувствую необходимость выразить на бумаге свои мысли, которые я не решилась сказать ему лично на прощание.

«Привет. Надеюсь, ты все же решил прочитать письмо, а не сжег его, не вскрывая конверт.

Скорее всего, когда ты будешь читать это письмо, я буду уже в другом городе.

Решение его написать пришло буквально за час до отъезда. Честно говоря, сейчас я даже сама не понимаю, что именно хочу тебе сказать…

Если вспомнить все наши отношения, начиная со дня знакомства и заканчивая сегодняшним днем, то они всегда были похожи на американские горки. Были то взлеты, то падения. И как нам обоим известно, закончилось все на падении.

Когда в сентябре ты признался мне в чувствах, я долго отказывалась в это верить. Сначала у меня была уверенность, что все это твоя очередная глупая шутка. Но затем это сменилось страхом, ведь я влюбилась в тебя. Мне было страшно, что мои подозрения окажутся правдой. Решиться пойти на поводу у своих чувств и отказаться от осторожности было очень сложно. Но я сделала это. И несмотря на итог, не жалею.

Эти три месяца, что мы были вместе, меня переполняли любовь и счастье. Оно того стоило.

Мне не позволила гордость узнать, почему ты меня бросаешь и за что ненавидишь. Сейчас я жалею об этом. В глубине души живут сомнения, вдруг я могла бы что-то изменить? Но сейчас уже поздно об этом говорить.

Прошу тебя только об одном, не держись за обиды. Может быть, когда-то я действительно тебя обидела. Не цепляйся за это, оно того не стоит. У нас всего одна жизнь, и прожить ее стоит, наполняя положительными эмоциями, а не отравляющими.

Я люблю тебя и надеюсь, что в твоей жизни все будет хорошо. Береги себя.

P.S.: прости, если когда-то обидела. И знай, я тоже простила тебя и не держу зла. Будь счастлив.

Лена.»

Остается надеяться, что он прочтет письмо и поймет, что именно я хотела сказать. Быть может, он все обдумает и не захочет тратить свою жизнь на порчу моей. Она у него все-таки одна и запасной не будет.

Аккуратно сложив письмо, я кладу его в конверт, который подписываю дрожащей рукой: «Золотореву Диме».

Написать письмо оказалось легче, чем бросить его в нужный почтовый ящик. Но взяв себя в руки, я делаю это. Не в моих правилах передумывать. Тем более, это мое своеобразное прощание.

Глава 11

Санкт-Петербург встречает меня хорошей погодой. Отец всю дорогу из аэропорта рассказывает о наших планах на все ближайшие дни. Он настолько сильно по мне скучал, что похоже, порознь мы будем только спать и ходить в туалет. Остальное время папа собирается быть рядом со мной каждую секунду.

– Ты точно не обижаешься, что я не смог прилететь на твой день рождения и выпускной? У меня, правда, не получилось вырваться, – с такой тоской спрашивает папа, что я почему-то чувствую себя виноватой. – Зато ближайшие две недели я весь твой, – уже веселее добавляет он.

– Не обижаюсь. День рождения у меня будет и в следующем году, все равно со всеми экзаменами не было никакого настроения праздновать, – в тот день был экзамен по русскому языку. Мне бы так хотелось провести этот день дома в полном одиночестве, но приходилось слушать шаблонные поздравления с фальшивыми улыбками своих одноклассников. Это еще больше портило мое настроение, поэтому сдав экзаменационную работу, я поспешила уйти домой и провела весь оставшийся день лежа в кровати и читая любимую книгу. – А что касается выпускного, то я же тебе говорила, что не пойду на него. Планировала забрать диплом и все. Так оно и вышло, и даже лучше. Виктор Валерьевич выдал мне его еще до официального вручения.

– И все-таки я не понимаю твоего решения. Это же совершеннолетие и выпускной.

– Их переоценивают, – отвечаю спокойно, отвернувшись к окну. Лучше буду рассматривать город.

– Лен, это не ответ.

– Пап… Это сложно… После расставания с Димой, все перевернулось с ног на голову…, и я увидела истинные лица своего окружения.

– Я всегда надеялся, что ты как можно позже познаешь разочарование в людях.

– Это не разочарование, а скорее прозрение. И давай не будем об этом. У меня начинается новый этап в жизни, сосредоточимся на нем, – я стараюсь говорить уверенно.

– Как скажешь. Но знай, я всегда готов тебя выслушать.

– Я знаю это, пап.

К концу разговора мы доезжаем до дома, в котором живут папа и Марго. Иногда еще с ними живет Егор, но это случается редко и не дольше недели.

Квартира полностью отражает Марго. Очень светлая и просторная, минимум мебели и максимум воздуха. На всех подоконниках стоят горшки с комнатными растениями, которые добавляют уюта. На стене в гостиной висит много фотографий. На большинстве из них изображены она с сыном или же только Егор. Но уже появилось и парочку новых, на которых есть и мой отец. Он на них такой счастливый, что лишний раз доказывает правильность его решения о переезде сюда.

– Наконец-то ты приехала, – сжимает меня в объятиях Марго. – Мы ужасно по тебе соскучились. Это преступление, что ты так давно не приезжала!

– Так получилось, – я обнимаю ее в ответ. Для меня она уже давно стала родным человеком. – В будущем, постараюсь приезжать почаще.

– Может ты еще раз подумаешь над поступлением здесь?

– Я уже говорила вам, что не передумаю.

– Снова мне выкаешь? – она пытается сощурить строгий взгляд, от которого я начинаю смеяться.

– Прости, я не хотела. Сама понимаешь, строгое воспитание и все такое. Как у тебя дела? Папа не перестал дарить каждую неделю цветы? Если что, говори сразу, уж я-то его отчитаю.

– Ты снова это делаешь? Пытаешься незаметно сменить тему разговора?

– Все ты замечаешь, – пытаюсь изобразить ее сощуренный серьезный взгляд, от которого теперь уже мы обе начинаем смеяться. – Ладно, если серьезно, то я думала об этом, но не передумала. Уже даже квартиру нашла.

– Что ж, я рада, что ты точно знаешь чего хочешь, – Марго снова обнимает меня. – Только учти, Егорка периодически бывает в Москве, и обязательно будет тебя навещать.

– Я не ребенок, и меня не нужно проверять! Тем более мы с ним даже не знакомы! – начинаю возмущаться. Мне совсем не хочется, чтобы кого-то напрягали из-за меня.

– Значит, пора познакомиться, причем уже давно, – звучит незнакомый голос за спиной.

Я сразу отрываюсь от Марго и оборачиваюсь. Передо мной оказывается высокий, но ниже Димы, парень. Его фигура говорит о том, что он занимается спортом, но без фанатизма, а русые волосы находятся в таком беспорядке, будто он только проснулся. В его золотисто-карих глазах заметно любопытство, но лицо выглядит сосредоточенным. Парень почти копия мамы. Те же овал лица и заостренные подбородок, цвет глаз и волос, только ростом явно пошел в отца. Навскидку, он чуть выше метра восьмидесяти, в то время как Марго – метр семьдесят.

– Я так понимаю, ты Егор. Приятно познакомиться, Лена, – протягиваю ему руку в знак знакомства, на что он лишь усмехается и, притягивая меня за нее, обнимает.

– Мы, считай, родственники, не оскорбляй обычным рукопожатием.

Я не ожидала ничего подобного, и застываю в замешательстве. Марго рассказывала, что он в основном очень серьезен, но может быть и шутником. Особенно в кругу друзей. С ними он позволяет себе полностью расслабиться. Я была уверена, что мы поладим, но такого теплого приема от него не ожидала.

– Егор, отпусти мою дочь. Она тебя видит впервые в жизни и вряд ли ожидала такого знакомства, – ворчит отец, увидев мою потерянность. – Тем более, она не ожидала тебя сегодня здесь увидеть.

– Ты не рассказал ей, что я буду? – серьезно спрашивает Егор с неким упреком, выпуская меня из объятий.

– Мы с твоей мамой решили сделать сюрприз. Лена давно хотела с тобой познакомиться.

Ну спасибо, пап, теперь я смущена еще больше. И это не осталось незамеченным Егором.

– Лен, не переживай, я тоже давно хотел с тобой познакомиться. Просто в каждый твой приезд обстоятельства так складывались, что я не мог прийти. Олег очень много о тебе рассказывал и ждал твоего приезда с надеждой уговорить тебя поступать в Питере.

Я смотрю на отца, который старается смотреть куда угодно, только не на меня. Мы ведь уже много раз это обсуждали, почему он не может принять мое решение?

– Папуль, обещаю, если я вдруг решу получать второе высшее, то буду поступать здесь.

– Не дури мне голову. Последние два года я только и слышал, что ты собираешься уезжать в Москву навсегда, – обиженно бубнит отец.

– Серьезно? – вскидывает бровью Егор. – Почему именно Москва?

– Считай, мечта с детства, – говорю полуправду. Не говорить же, что мне хочется затеряться в самом большом городе страны и забыть весь последний год. А ведь раньше было по-другому. Еще два года назад я говорила, что Москва – это город возможностей.

– Когда ты уезжаешь?

– Через две недели, а что?

– За две недели я покажу тебе город, и твоей мечтой станет Санкт-Петербург, – самоуверенно заявляет Егор.

– Не получится. У папы уже составлено расписание на все дни, – отвечаю я с обреченностью.

– Не говори глупостей, – вмешивается в разговор Марго. – Гуляйте эти две недели, как хотите. Нечего вам тратить молодость на нас. Мы найдем, как провести отпуск и без вас.

– Егор, отвечаешь за нее головой, – строго добавляет отец.

– Олег, ты меня обижаешь. Я нашу Ленку никому в обиду не дам, – отвечает ему парень, обнимая меня за плечо.

Чувствую, эти две недели будут веселыми.

***

В первый же вечер Егор катает меня по всему Санкт-Петербургу на машине, не забывая показать свои любимые места. Он лишний раз не лезет ко мне с разговорами, пока я не могу оторвать взгляда от города. Мой новообретенный брат не обманул, эти улицы завораживают. Если бы не упертый характер, я бы обязательно осталась жить здесь.

Ближе к двум часам ночи Егор предлагает прогуляться по набережной. Мне понравилась эта идея.

– Может кофе? – спрашивает он, как только мы дошли до свободной лавочки.

– Не откажусь, – отвечаю, не отрывая взгляд от течения реки.

– Пойдешь со мной или здесь посидишь?

– Если не против, я бы осталась здесь. Кофе можешь взять любой, только без сахара.

– Хорошо. Я мигом вернусь. Никуда не уходи.

Как только Егор уходит, я захожу в соцсети. Хочу посмотреть, как прошел выпускной, и что делают мои одноклассники.

Кого я обманываю? Меня интересует только один из них.

Как только все загружается, телефон чуть не выпадает из рук. У Димы в ленту загружены новые фотографии, на одной из которой он целует девушку. А под снимком надпись: «Ты – моя жизнь». На следующем кадре они стоят в обнимку и счастливо улыбаются в камеру.

В глазах собирается влага, а в груди что-то сжимается. Больно сделать глубокий вдох. Нужно перестать смотреть на эти фотографии, но я не могу. Будто оцепенела. Не могу пошевелиться.

– Я взял нам американо. Подумал, что не помешает взбодриться, – возвращает меня к реальности голос Егора.

– Спасибо, – отвечаю тихо, заблокировав телефон.

– Эй, что случилось, пока меня не было? К тебе кто-то приставал?

– Нет, все в порядке, – я стараюсь скрыть свое состояние, но Егор замечает мои дрожащие руки. Его лицо сразу становится суровым.

– Давай не начинать наше знакомство со лжи.

– Правда, ничего не случилось, – добавляю уверенности голосу. – Обычные девчачьи проблемы.

– Как его зовут? – Егор ободряюще обнимает меня за плечо.

Удивительно, мы знакомы всего несколько часов, а кажется, будто всю жизнь. Мне с ним так же легко с первой минуты, как и с Марго. Помню, как она сразу налетела на меня с объятиями, стоило мне переступить порог ее дома. Уже через час я поняла, насколько возлюбленная отца потрясающая женщина, и перестала чувствовать неловкость. Все последующие мои приезды проходили очень легко и уютно. Егор точно унаследовал от матери обаяние.

– Все так очевидно? – спрашиваю с усмешкой.

– Вроде того. Рассказывай, кто он и что натворил.

Я достаю цепочку с подвеской. «И в горе, и в радости». Начитавшись в интернете, что багаж иногда теряется, положила их в карман. Очень боюсь потерять. За последние сутки проще сосчитать сколько раз я выпускала их из рук, чем наоборот.

– Его зовут Дима, – начинаю рассказывать, крепко сжав подарок. – Банальная история первой любви. Поверила ему и влюбилась. Он говорил много красивых слов, хотел жениться после школы. Но все оказалось не по-настоящему.

– Я не услышал, что между вами произошло.

– Первого сентября он признался, что я ему небезразлична. Мы начали проводить вместе много времени, нас еще и посадили за одну парту. В общем, через месяц мы начали встречаться. Я потеряла голову и стала той самой глупой и влюбленной девушкой, которая ничего кроме него не замечает. Мы много разговаривали о будущем. Он собирался поступать в институт со мной. Новый год я встречала с его семьей. Мне казалось, что у нас все серьезно. На Рождество он уехал к бабушке и перестал отвечать на звонки и сообщения. А девятого января пришел и просто сказал: «Мы расстаемся». Не буду тебе говорить, как тяжело было доучиться этот год и ежедневно его видеть. Мы еще и жили в одном доме, – дует ветер, и только сейчас я чувствую, что все это время из глаз текли слезы.

– Он даже ничего не объяснил?

– Нет. Дима думал, что я спрошу об этом, а я слишком гордая, и поэтому просто согласилась с его решением. Не стала унижаться и что-то спрашивать.

– А что произошло сейчас, пока я ходил за кофе?

– Я узнала, что у него новая девушка. Он назвал ее своей жизнью, – говорю с усмешкой. – А ведь еще полгода назад говорил, что я его судьба. Видел свою жизнь только рядом со мной. Обещал быть рядом и в горе, и в радости, – показываю надпись на кулоне. – Как оказалось, это просто слова, которые ничего не стоят.

– А ты думала, что он больше ни с кем встречаться не будет? – Егор слегка отстраняется и смотрит мне в глаза. – Вы расстались, и уже давно. Теперь тебе осталось решить, ты будешь и дальше растрачивать себя на воспоминания о нем или предпочтешь строить свою жизнь.

– Я давно оставила его в прошлом. Просто мне, как оказалось, нужно больше времени. Это ведь с его стороны все было ложью, а я не могу просто взять и отключить чувства.

– Мы так круто проведем ближайшие две недели, что ты и думать о нем забудешь. Я познакомлю тебя с друзьями. Может тебе кто-нибудь из них приглянется. Они отличные ребята. Могу даже намекнуть, на кого стоит обратить внимание в первую очередь, – подмигнул Егор с ехидной усмешкой.

– Ты не забыл, что я скоро уезжаю? А отношения на расстоянии не для меня, – поражаюсь резкой смене его настроения. Еще минуту назад он был серьезен, а сейчас похож на счастливого мальчишку.

– Будет еще один повод остаться здесь.

– Не начинай. Я не собираюсь из-за одного подонка менять свои планы, к которым шла два года.

– Ты кого-то из моих друзей уже к подонкам приписала? – смеется Егор.

– Ты ведь понял, что я о Диме. Если я останусь здесь, он решит, будто это из-за него. А мне больших трудов стоило каждый день показывать безразличие.

– С чего вдруг он так подумает?

– Есть на то причины. Куда отправимся дальше?

– Домой. Нужно отдохнуть. Проведем завтра день с родителями, а вечером отправимся в бар. Познакомишься с моими друзьями.

– Я у меня есть право отказаться?

– Нет. На правах твоего гида я просто обязан сделать твое пребывание в нашем городе незабываемым.

– Ладно, уговорил. Но если что, ты разрешишь мне уехать домой.

– Согласен.

Когда Егор привозит меня домой, наши родители уже спят. Он доводит меня до квартиры и уезжает. И как я поняла по его многочисленным сообщениям – не домой. Сильно сомневаюсь, что в назначенные двенадцать часов он приедет.

Эта вечерняя прогулка пошла мне на пользу. Я рада, что была не одна, когда узнала о новой девушке Димы. Просто рассказав Егору о произошедшем, мне стало легче. Полгода держать все в себе не каждый сможет. Конечно, я бы давно могла поговорить обо всем с отцом, но впервые мне не хотелось с ним обсуждать свою жизнь. Наверное, я просто выросла и теперь не готова ему все рассказывать, как раньше.

У Димы девушка. Он называет ее своей жизнью. На фотографиях они выглядят счастливыми. И как бы не щемило от этого в сердце, я за него рада. Мне хочется, чтобы в его жизни было все хорошо.

А мне давно пора перестать думать о своих чувствах к нему. Он бросил меня. И ненавидит. Обещал испортить мне жизнь.

Первая любовь редко имеет счастливый конец. Я знала, на что подписываюсь, и точно не собираюсь бесконечно страдать. Все это в прошлом.

Егор прав, мне просто нужно сосредоточиться на своей жизни. Заводить новые знакомства и больше общаться с людьми. Пройдет время, и я даже вспоминать о нем не буду.

Глава 12

Прежде, чем уснуть, я представляю свое ближайшее будущее.

Совсем скоро буду в городе, о котором думала последние годы. Квартиру уже нашла и по приезду встречаюсь с ее владельцем для заключения договора. Отец уже давно настоял, что первые четыре месяца будет ее оплачивать. Это дает мне больше времени на поиски работы, но надеюсь, я найду ее так же быстро, как и квартиру.

Еще нужно будет съездить в университет и подать документы на поступление. Решила поступать в Российский государственный социальный университет (РГСУ) на факультет журналистики. Главное – пройти испытание, а именно – написать хорошее эссе.

В десять утра меня будит восхитительный аромат моего детства. Мне кажется, я еще никогда не проводила утренние процедуры с такой скоростью.

– Доброе утро. Пахнет безумно вкусно, – я захожу на кухню, в поисках источника ностальгии.

– Олег сказал, что ты в детстве обожала творожную запеканку, и я решила тебя побаловать, – отвечает Марго с улыбкой.

– В детском саду ее очень вкусно готовили. Папа пытался несколько раз приготовить так же, но попытки были не очень успешными.

– Не очень успешными? Они были провальными, – смеется отец. – У меня то дно подгорало, то она сдувалась, стоило достать из духовки.

– На вкус она была не так ужасна. Просто… немного не такая, как в садике, – поддерживаю его. Помню, он тогда расстраивался своим неудачам.

– Главное, что ты старался, – перестает смеяться Марго и целует папу в щеку. – Лен, ты не знаешь, Егора сегодня стоит ждать?

– Да, он собирался приехать к нам в двенадцать.

– Значит, будет примерно к двум.

– Мы вчера с ним подумали и решили, что, если вы будете не против, я бы хотела пожить до отъезда у него. У нас много планов, и так будет просто удобнее.

Уверена, отцу не понравятся мои постоянные возвращения домой под утро.

– Я думал, что мы с тобой будем проводить много времени. Зачем только отпуск брали…

– Олег, она только закончила школу. Дай ей насладиться молодостью, – вмешивается Марго.

– Мы будем приезжать к вам каждый день.

– Это отличная идея. Познакомишься с его друзьями. Чем больше у тебя здесь близких, тем чаще будешь к нам приезжать, – продолжает поддерживать меня Марго и идет открывать дверь, потому что в нее позвонили.

– Хорошо, я согласен, – вздыхает папа. – Но ты каждый день будешь к нам заезжать. И пожалуйста, пообещай не делать глупостей.

– Ну пап, я уже не маленькая!

– Вот именно. Ты как раз в том возрасте, когда делают глупости. Просто прошу тебя дважды все взвешивать, прежде чем что-то сделать.

– О каких глупостях идет речь? – на кухню заходит Егор. Вид у него помятый. Со стороны кажется, будто он сейчас уснет на ходу.

– О тех, что могут повлиять на дальнейшую жизнь, – строго отвечает отец.

– Ты вообще спал? – решаюсь я все-таки спросить. Если нет, то я начну сомневаться в решении переезда к нему.

– Не переживай, успел пару или тройку часиков вздремнуть.

– Ты сегодня рано. Я уже предупредила Лену, что не стоит тебя ждать раньше двух, – говорит ему мама, ставя перед ним запеканку и большую кружку с кофе. – Надеюсь, ты не на машине приехал?

– Нет, мам, я приехал на такси. И специально пораньше, чтобы Ленка не успела заскучать. Вдруг вы ее по музеям поведете, и тогда она точно к нам больше не приедет, – Егор аккуратно мне подмигивает, чтобы больше никто не увидел, и я не могу сдержать улыбку.