Читать онлайн Функция. Часть 3 бесплатно

17 часов 12 минут до Вторжения

Слева, споткнувшись о выступающий из земли камень, едва слышно матерится Воин. Я не помню имени этого человека, как и второго, чей почти беззвучный британский «fuck» слышу справа. Про себя я зову их Бобби и Добби. Наверное, потому что они всегда держатся вместе, а еще потому, что они редкостные тупицы. Так-то они англичане. И мы с ними идем в бой в первый раз.

Остальные новусы нашей боевой группы мне тоже незнакомы. То есть перед операцией мне их, конечно, представили и назвали имена, но я сразу же выкинул их из головы. Запомнил только функции. Мне с ними не детей крестить, так что достаточно.

Большая часть из двенадцати новусов – Воины. Но есть два гибрида. Азиат, который держится в глубине построения, – Электро. Такой же, как Слава, только послабее и глаза синим не горят. Второй, кажется, француз, сносно, но смешно говорящий на английском, – металлокинетик вроде Андрюхи-Магнето. Сработанная пара, мы с пшеками в свое время завели на подобную связку моду. Ну и я, тринадцатый. Не гибрид, а уникум. Ликвидатор.

Пшеки… Школота моя, мажоры… Так и не получилось из нас клана. Не ваша это вина, просто… ну какой из меня Лидер? Раскидала жизнь… А раньше вместе на такие рейды ходили. Яха матерился, когда синеглазка отрубала импульсом все, что несло в себе хоть кроху электричества, Андрюха пыхтел обиженно – кому понравится, когда на его девушку ругаются. Мишка, мой верный зам по мозгам, вел нас сквозь темноту…

Ладно! Чего уже теперь-то. Последний Шпиль остался, а там уже: либо мы выиграли, либо проиграли. Если первое – встретимся еще и опрокинем по пиву с пшеками, а если второе… Никакой разницы, если второе…

Электро выдает импульс ЭМИ на полторы секунды и обессиленно валится на землю. Оператор, ведущий нас, спускает дроны, которые предусмотрительно поднял за пределы зоны поражения. И объявляет начало операции.

На всей территории базы, окружающей Шпиль, гаснет свет. Дохнут девайсы, выходит из строя связь. Мы-то к этому готовы, ничего электронно-электрического с собой на дело не берем. А вот функциям и их наемникам приходится туго.

Привыкли, сволочи, на технику рассчитывать! Окружили базу всякими современными средствами защиты: активными и пассивными. И чё? Сильно помогло? Вот то-то же! Теперь, ребятки, как в старину. Сила на силу.

Я в последний раз оглядываюсь на группу. Раньше, когда ходил с пшеками, всегда так делал. Теперь вроде и смысла нет, а привычка осталась. Это ведь уже не мои мажоры, так, новусы на одну ночь, в смысле, на одну операцию. Сделаем дело и разбежимся. Они в свои кланы, я… на базу. В условиях тайной войны с инопланетянами единственный человек, который может их обнаруживать, слишком ценен, чтобы принадлежать какому-то одному клану.

Мы бежим по утоптанной земле, стелимся волчьим шагом. Замираем и снова несемся короткими перебежками. Слушаем тишину, вынюхиваем опасность, сканируем пространство всем, что нам дала природа и непрошенная мутация. Новые люди нового мира, блин.

А вокруг красота! Ночь, горы, Китай. Я в Поднебесной впервые. И больше всего меня поражает вот что. Горы тут действительно выглядят так, словно их китайцы тушью нарисовали. Так и ждешь, что где-то на фоне темно-серого неба проявится колонка иероглифов. Подпись автора картины или мудрое изречение, на которые так горазды местные жители.

Портит ночной пейзаж лишь Шпиль. Торчит на вершине хребта кривым пальцем мертвеца. Будто манит кого-то из темного неба. Сюда-сюда! Летите сюда, здесь много вкусного! Матовый металл конструкции не блестит, наоборот, впитывает свет. Впитывал, точнее. Теперь-то света нет, Электропрожекторы погасил. А ночь безлунная.

«Хорош, Лях! Потом налюбуешься. Если это “потом” будет».

Бегом вверх по склону. Притиснуться в дыру, которую уже проделали Воины в ограждении. В очередной раз активировать сканер. Ага, вот и наши негостеприимные хозяева!

– Триста метров на два часа. Восемь отметок.

Группа перестраивается в полумесяц. Я оказываюсь в глубине построения. Передо мной Электро и Магнето. Гибриды – основная ударная сила отряда, но функции всегда пытаются пробиться ко мне. А мы это используем.

Структура, что нас встречает, неполная. Восемь функций: семь Воинов и один Аналитик. Где-то ее уже потрепали, а восстановить утраченные «узлы» она не успела. Это хорошо. На семь Воинов лучше бы двоих Аналитиков и хотя бы одного Наставника. В противном случае Структура подтормаживает в бою. Не критично, человеческим взглядом и не заметить. А вот для новусов лишняя доля секунды может стать границей между жизнью и смертью.

Двигаются китайцы грамотно. Знают, что среди их противников есть Ликвидатор. Еще бы не знали! Мы их сколько уже режем! Идут цепью, держась на удалении друг от друга. Чтобы Криком не накрыло весь отряд.

А я и не собираюсь.

– Электро, жги!

Синеглазка Слава ответила бы тремя дуговыми разрядами. И на трех функций на земле стало бы меньше. А отведенный мне электрокинетик выдает только один, зато точный. Разряд превращает в головешку Аналитика, который держится в тылу.

Следующие два, каждый новый слабее предыдущего, бьют в ближайших китайцев-Воинов. У функций они покрепче, чем у нас, удар выдерживают, несмотря на обугленную плоть. И даже успевают рвануть вперед на ускорении, но просевший пинг делает свое черное дело.

Беда с ними, с пришельцами. Полноценная Структура втрое сильнее чем то же число новусов. Потрепанная, как эта, – вдвое. Но все имеет уязвимость. Функции-Аналитики обеспечивают недостижимую для людей скорость прохождения сигналов между «узлами». Позволяя разрозненным «узлам» действовать как единое целое. Не особенно приспособленные к бою Аналитики являются чем-то вроде сервера или точки wi-fi. А мы только что уничтожили последнюю.

Без Аналитиков функции не гибнут и не тупеют. Просто ловят потерю пакетов на тот микроскопический миг, который позволяет нам нанести первый удар. А кто первый атаковал, тот и победил. Почти всегда так.

Магнето не подводит. Полноценно использует неуловимое преимущество. В глазах еще пляшут засветы от последнего электрического удара, а он уже бросает веером десяток кусков стальной проволоки. В полете они извиваются, будто живые змеи… А мне на миг становится не по себе, будто рядом со мной Андрюха-Кащей, который первым придумал использовать этот прием.

Воины функций реагируют оперативно, но не всем удается увернуться. Четыре стальные удавки находят своих жертв. Впиваются в шеи и мигом позже падают на землю. Вместе с отрезанными головами. И безжизненными телами Воинов.

Гибриды разбегаются в стороны, а я бью Криком по оставшимся на ногах. Цепляю только одного, еще двое словно видят границы действия способности и успевают отскочить. Но это уже неважно. Их берут в ножи Воины. Три секунды – и поле боя за нами.

Первая линия обороны взломана.

– Чисто, – по привычке говорю я.

Никому это особенно не нужно: боевая группа прекрасно знает, что делать дальше. Один из Воинов запускает в темное небо ракету. Таиться уже нет никакого смысла. Пришельцев мы вывели из игры, а с людьми, которых тут еще немало, пусть люди и воюют. У нас же другая задача. Шпиль. Торчащий на вершине хребта маяк чужих. Который нужно уничтожить.

Сигнал засекают, и вскоре мы слышим шум винтов. Спецназеры прут. Есть, знаете ли, преимущество в работе в плотном контакте с государством. Точнее, с государствами. Все эти дорогущие игрушки типа спутников и вертолетов – полезная штука. В первые месяцы нам этого очень не хватало.

– Функций больше нет? – уточняет Воин. Пшеки никогда так не делали. Знали, что я скажу, если не так.

– Не чувствую. Но идем осторожно, в боевом порядке.

Новусы тут же собираются в построение, напоминающее рыцарский клин. Внешние стенки из Воинов, они лучше держат урон. Внутри гибриды и я. В отличие от функций, наши Аналитики и Наставники не нужны в бою. Нет у нас необходмости в подобной синхронизации. Люди – индивидуалисты.

Пару раз в нас стреляют. Даже ранят кого-то из Воинов, кажется, Бобби, но ответной реакции, кроме злого мата, не дожидаются. Мы быстро проходим опасный сектор, оставив за спиной перестрелку: спецназ высадился и переключил внимание на себя. Бежим и молимся, чтобы у подступов к Шпилю не оказалось такой же подлянки, как в Санта-Исидоро, где функциям удалось обмануть мои способности. В смысле, я молюсь. Эти-то не в курсе, в Португалии со мной были пшеки.

И, естественно, подлянка нас ждет.

Мы потом этот феномен изучили. Функции, да и новусы тоже умеют снижать мозговую активность. Превращаются в живые трупы, которых не обнаружить ни моей способностью, ни прочими техническими средствами. За это им, правда, приходится расплачиваться потерей подвижности, резко атаковать из «невидимости» они не могут, тормозят, как древние компы. Но фактор внезапности, что ни говори, дает преимущество.

Теперь против нас полноценная Структура. Невидимая на сканере до последнего момента. Пятнадцать функций, возглавляемых Лидером. Сила, которую без нашего вмешательства можно сломить только прямым попаданием ракеты. Да и то без гарантии. Задница, если по-русски.

– Растягиваем сектор! – кричу я.

А был бы с пшеками – не кричал бы. Не было бы в том особой надобности, мы с ними десятки операций прошли, понимали друг друга с полунамека. С новой группой требовалось озвучивать команды голосом.

Мы вытягиваемся в линию, заставляя противника действовать так же. Я выявляю на сканере их Аналитиков и указываю на них Электро. Тот бьет молниями. Два раза мажет, раз накрывает Воина, а четвертым залпом сжигает один из «узлов» связи. Падает на руки Воинов.

– Ядро!

Мгновенная перегруппировка. Мы снова собираемся в «свинью» и прорываем порядки Структуры. Теряем двоих Воинов – ранены, довольно серьезно, но живы. Я бью Криком по левому флангу. Магнето запускает свой оживший металл. И начинаются близкие контакты третьего рода. Или собачья свалка.

Я ищу Лидера. Он всегда держится в отдалении. Сам по себе глава Структуры не слишком опасен в бою. Но имеет несколько неприятных способностей. Например, аналог моего Крика. Вообще-то, наши способности совсем не похожи, это я для простоты так говорю.

Лидер может убеждать. Да, понимаю, звучит смешно, но в реале на хи-хи никого не пробивает. Как-то не до смеха становится, когда твой боец вдруг попадает под магию голоса инопланетной сволочи и нападает на своих. Одна радость – на меня это не действует. Поэтому Лидеров режу я сам. Всегда.

Вот он. Типичный китаец средних лет. Худой, невысокий, с густой черной шевелюрой. Прячется за спинами Воинов, замыкая на себя работу выживших Аналитиков и Наставников.

Увидел меня и побежал. Слыхал обо мне, да? А о том, что от смерти не убежишь, нет?

Погоня не занимает много времени. Вставшего на пути Наставника я сношу ударом ладони – шея сломана. Выживет, если дать ему такую возможность, но из боя уже вышел. Следом глушу Криком Воина и на секунду задерживаюсь, чтобы гарантировать его дальнейшее неучастие в сражении. Настигаю Лидера.

– Остановись! – кричит он мне.

Да ладно, дядька! Тебе что, совсем про меня ничего не рассказывали? Не работают твои джедайские штучки! Пуля в голове, понимаешь? Полностью блокирует определенные зоны мозга, отвечающие за внушение. Даже Криком Ликвидатора меня не совсем наглухо вырубает – проверял.

А помощь к тебе не придет, не надейся. Все твои «узлы» сейчас очень заняты.

Перед смертью Лидер все это осознает. Опускает руки, смотрит на меня спокойно и отстраненно.

– Вы опоздали, – говорит он. На русском, что характерно. Функции – полиглоты, информацию усваивают очень оперативно.

– Чуть больше подробностей, плиз, – отвечаю я.

Но китаец больше не хочет со мной разговаривать. Закрывает глаза и умирает. Не сам, конечно, я помогаю. Оторванная от тела голова – самый действенный способ обойти дикую регенерацию функций и новусов.

Оглядываюсь. Воины заканчивают бойню. Действуют методично и неотвратимо, как армейская хлеборезка. Самое время заняться Шпилем. Десяток мощных зарядов с гарантией уничтожит конструкцию инопланетян. Последнюю, я надеюсь.

Вообще, по-хорошему, всю эту историю со Шпилем можно было закончить одной ракетой. Но это же Китай. Современная ядерная держава, можно даже сказать, сверхдержава. Нельзя стрелять ракетами по объектам, которые находятся на территории ядерной сверхдержавы – можно обратку получить. А вот провести маленькую и незаметную операцию – вполне. То есть китайцы все равно узнают, но предъявить мировому сообществу ничего не смогут. Это ж придется признать, что у них на территории строилась антенна для обеспечения мягкой посадки кораблю с инопланетным десантом.

Через двадцать минут, уже сидя в вертолете, я пытаюсь понять: что хотел сказать этот чертов Лидер перед смертью? Что значит «вы опоздали»? Мои часы Судного дня выставлены на неправильное время? Или Шпиль не последний? Возможно и то, и это. Но, блин, как бы хотелось знать!

До вторжения, которое то ли начнется, то ли нет, осталось шестнадцать часов. Но я слишком устал, чтобы сидеть и переживать по этому поводу. Как там блондинки отвечают на вопрос о вероятности встречи на улице динозавра? Пятьдесят на пятьдесят? Так что, когда вертолет вышел, чуть не касаясь брюхом земли, за зону действия китайских ПВО, я закрыл глаза и заснул. И проспал до самой базы.

Год для меня пролетел незаметно. Это только кажется: ух ты, у нас еще двенадцать месяцев впереди. Даже больше чуть-чуть – триста шестьдесят восемь суток. По факту, год – это вообще ни о чем! Мы только на то, чтобы мобилизовать новусов по всему миру потратили четыре с небольшим месяца.

Когда стало понятно, что на Землю летит какой-то Носитель, в недрах которого спят миллионы Структур, речи о тихой жизни уже никто не вел. Старые кланы, конечно, покочевряжились, но после того, как девчонки-Наставники вытащили из моей головы послание Пастыря и показали его Лидерам новосибирских новусов, осознали. И развили бурную деятельность. Без них бы у нас вообще ничего не получилось.

Все новусы так или иначе сотрудничали с властями. Кто-то больше, кто-то меньше. Некоторые, вроде Ланских, старательно заполняли вакансии в силовых структурах и органах власти. Новосибирцы просто договаривались, а москвичи брали деньгами. Везде уровень взаимодействия был разным: где-то все держалось на доверии, где-то на страхе. Но, главное, контакт был. И с государственными институтами, и с лидерами стран, и с другими семьями. Этот контакт мы и использовали.

Понятно, что сперва словам какого-то левого Ликвидатора и новусов-мажоров из четвертого поколения, никто не верил. Я и сам, приди ко мне кто с историей про инопланетное вторжение, покрутил бы пальцем у виска. Но, как говорится, любую дорогу можно одолеть шаг за шагом. В нашем случае, встречей за встречей. Лидер за Лидером. И с каждым присоединившимся главой клана наши ряды укреплялись, а шансы росли.

Хвала высоким технологиям. Случись все это хотя бы полвека назад, мы бы не успели. И так-то по краю прошли. Только на пятый месяц наш альянс вышел на первого главу государства. И был бы осмеян, не продемонстрируй гибриды своих возможностей.

Вот забавно. Чудовищная сила, высокая скорость, совершенно нереальная с точки зрения человека регенерация – все это никак не убеждало больших шишек. Мол, ну мало ли откуда такое может взяться. Естественная мутация, вот! Но стоило Славе пустить молнию, или Андрею закрутить в штопор кочергу, как все они сразу начинали верить. И внимательно слушать рассказы новусов первого поколения о том, как на самом деле устроен мир. И что его ждет в не слишком отдаленном будущем.

Еще два месяца ушло на то, чтобы собрать альянс из лидеров человеческих государств. Не всех, только тех, что определяли в наш век политику. Всякую мелочь решили в дело не посвящать – они и так сделают все, что им скажет «старший брат». На Китай даже не выходили. Всем было совершенно очевидно, что функции там прописались давно, а значит, занимали ключевые посты.

И принялись чистить планету от Шпилей.

Мои пшеки стали боевой группой. Одной из боевых групп, точнее. Вместе с другими отрядами мы носились по планете, искали следы деятельности функций, а, находя, уничтожали. Мы снесли шесть, считая с сегодняшним, Шпилей, перебили уже сотни функций, но так до конца и не были уверены, что сделали все, чтобы остановить вторжение.

А потом мажоры стали от меня уходить. В другие кланы. Детство быстро кончилось, и вчерашняя школота стала задумываться над такими вопросами, как будущее и перспективы. Каковы они в клане, которым управляет Ликвидатор. Который, безусловно, вхож в кабинеты мировой элиты, но сосредоточен только на охоте. Который сам говорит, что он не политик и никогда им не станет.

Сперва по семьям расползлись Воины. Потребность в них очень возросла, теперь-то уже не стоял вопрос о мирной жизни, а значит, каждый боевой юнит ставился в строй. За ними ушли гибриды, Андрей со Славой, к слову, вступили в мою первую семью – к Ланским. Ну а без боевых возможностей клана как бы и не было уже. «Гражданские специальности» покинули клан сразу же после гибридов. Зам по мозгам продержался на два дня дольше остальных, но его я уже послал открытым текстом. Специально, чтобы ушел – сам он не хотел.

Мы продолжали общаться, но редко. Так обмениваются весточками друзья и родственники, которых жизнь разбросала по разным городам. Сперва каждый день созванивались, потом обменивались голосовыми сообщениями в мессенджере, но с каждым месяцем все реже и реже. Разные дела, разные интересы, что тут сделаешь.

Я полностью посвятил себя поиску и уничтожению Шпилей. Функции словно свихнулись, строили их едва ли не быстрее, чем мы сносили. Не проходило недели, чтобы Аналитики не обнаруживали новую локацию, куда тут же выдвигалась боевая группа.

По логике вещей этот Шпиль, спрятанный в безлюдных горах материкового Китая, должен бы быть последним. Но… мало ли на Земле таких вот глухих мест? Какой бы массивной ни была конструкция инопланетной антенны, спрятать ее можно. Да и возможности альянса не абсолютны.

Так что нам оставалось только надеяться, что мы успели.

За три часа до часа «Ч» в операционном зале базы яблоку негде было упасть. Свободный от вахт персонал: и люди, и новусы, – тянулся сюда. В огромном подземном ангаре базы, законсервированной еще со времен окончания холодной войны, места хватило всем. А вместе конец света встречать было веселей.

К тому же на стене висели часы Судного дня. Таймер, ведущий обратный отсчет до прибытия Носителя. Специалисты проанализировали воспоминания Пастыря, которые тот вытащил из головы функции, а потом передал мне, и сопоставили с нашей системой измерения времени. Получился такой сомнительный аттракцион: посмотрите, людишки, сколько вам жить осталось! Командование альянса считало, что он мобилизует защитников Земли, хотя, на мой взгляд, все, что делал таймер, так это усиливал нервоз.

Еще в зале находился интерактивный экран в половину торцевой стены, на котором были помечены точками все наши агенты: как люди, так и новусы. Самая высокая их концентрация была в Западной Европе и Северной Америке. Но в каком-то количестве они присутствовали в каждом городе с населением хотя бы тысяч в двести.

Этот экран позволял нам отслеживать положение дел, планировать операции. А еще, хотя об этом никому и не говорили, был своеобразным индикатором вторжения. Датчики сердцебиения показывали, жив их носитель или нет.

Вокруг меня стояли новусы и люди. Стояли молча и очень напряженно. Момент истины все-таки. Выиграли мы или проиграли? Русская рулетка, мать ее! С тремя патронами в барабане. Собравшиеся в зале даже не шептались. Просто хотели узнать. Привели ли наши действия хоть к какому-то результату?

Но настоящая тишина в ангаре наступила, когда таймер начал отсчитывать последние пять минут. Слышно было только, как гудят сотни компьютеров и дышат почти в унисон люди. Вот кто-то кашлянул – и все находящиеся в зале синхронно повернулись на звук. И так же слаженно вернулись к разглядыванию цифр на экране монитора.

00 ч. 00 м. 07 с.

00 ч. 00 м. 06 с.

00 ч. 00 м. 05 с.

00 ч. 00 м. 04 с.

00 ч. 00 м. 07 с.

00 ч. 00 м. 03 с.

00 ч. 00 м. 02 с.

00 ч. 00 м. 01 с.

00 ч. 00 м. 00 с.

Ничего не произошло. Планету не сотряс взрыв, не завыли сирены. Все осталось ровно таким, каким и было. Только часы больше не крутили время – остановились.

А потом начали гаснуть красные точке на карте.

Десятками.

Сотнями.

Тысячами.

У нас не получилось.

Глава первая: Инвазия

Интерлюдия

Демонстрационные испытания одной из технологий, которую функции были готовы предоставить людям в знак своих добрых намерений, проходили на небольшом полигоне в Подмосковье. И на первый взгляд не производили впечатления. Да и на второй тоже.

Бедновато смотрелась местность, больше напоминающая песчаный карьер, чем опытный полигон Российского Квантового Центра. Совершенно не впечатляюще выглядели два металлических штыря, вбитых в песок на расстоянии ста пятидесяти метров друг от друга. К одному из них было подведено электропитание, ко второму подключен аккумулятор изрядной емкости.

Несмотря на наличие двух технических специалистов, возившихся с компьютерным оборудованием для проведения замеров, все это больше напоминало школьную научную ярмарку, нежели серьезные испытания инопланетной технологии.

Тем не менее присутствовали все лидеры человеческого Альянса, а это уже говорило о многом. Новусы, имеющие такую власть, никогда не выбираются на природу без достаточных на то оснований.

Обслуживающий персонал завершил последние приготовления и синхронно повернулся в сторону зрителей. Последних было немного, всего четверо. Трое мужчин и одна женщина. Марта Джобс, Кирилл Стрельницкий, Филипп Янг и Бэй Ву, известный так же, как Структура Три-Семь-Восемь. Запад, Восток, Азия и пришелец.

Именно последний кивком разрешил начало испытания. Техник в желтой робе склонился над мобильным пультом управления, который держал в руках, и нажал последовательность клавиш.

В тот же миг ослепительно белая, ветвящаяся, словно молния, полоса энергии повисла между двумя электродами. И замерла, сделалась мостом. Воздух вокруг нее задрожал, искажая предметы, расположенные позади.

– Похоже на катушку Теслы, – произнесла премьер-министр США. Голос ее не изменился, остался таким же сухим и собранным, как всегда. Словно глаза женщины не видели ничего удивительного в передачи энергии по воздуху.

– Катушка не стреляет молниями на полторы сотни метров, Марта, – холодно отозвался Стрельницкий, стоящий рядом с ней.

– Электрокинетики стреляют.

– Ты же понимаешь, о чем я.

– Да. Понимаю.

– Вам обязательна эта пикировка? – мягко уточнил Янг. Он не отрываясь смотрел на белую полосу энергии. Лицо пожилого сингапурца ничего не выражало.

– Просто привычка, – пожала плечами Джобс.

– Да. Просто привычка, – подтвердил Стрельницкий.

– Почему мы видим ее, Три-Семь-Восемь? – на этот раз Янг повернулся к Чистильщику. Сухим желто-коричневым пальцем он указал на ломаную линию света.

– Дополнительная настройка, – сказал тот. – Демонстрация. Мы можем убрать визуальный эффект.

– Будьте добры.

Бэй Ву снова кивнул в сторону техника. Это был единственный доступный ему способ движения, поскольку все остальное тело было затянуто в жесткий корсет из армированного стальными нитями кевлара. Который, в свою очередь, был закреплен на подвижной вертикальной тележке.

На подобных мерах предосторожности настояли новусы. Представитель Иерархии вроде бы убедил членов Альянса в том, что лично не несет угрозы, однако те предпочитали перестраховаться. Кто такой Чистильщик и каковы его возможности, они знали прекрасно.

Самого же Бэя Ву, казалось, совершенно не трогало превращение в неподвижный кокон. По крайней мере, вел он себя по-прежнему свободно и раскованно. Словно находился не на испытаниях, связанный по рукам и ногам, а на светском рауте. С бокалом шампанского.

Техник послушно отстучал новую комбинацию на пульте. Белая полоса исчезла. Дрожание воздуха, ее окружающее, тоже.

– Передача энергии? – спросил Янг у обслуги.

Из всех членов принимающей комиссии он больше остальных интересовался предложенной функциями технологией. Одной из. Азиатский союз намеревался выжать из заключенного с пришельцами мира максимум возможного. Впрочем, как и все остальные Лидеры.

– Продолжается, – подтвердил второй техник, с таким же, как у первого, мобильным пультом в руках. Он стоял у принимающего штыря и следил за показаниями приборов.

– Потери при передаче?

– Менее 0,0001 процента.

Стрельницкий вскинул брови, задвигал губами, вероятно, подсчитывая возможности данного способа транспортировки энергии. Покивал сделанным выводам и тут же задал вопрос Чистильщику:

– А при увеличении расстояния процент потерь растет?

– До трехсот па… до ста двадцати трех километров – нет, – ответил тот. – Затем да. В геометрической прогрессии на каждый километр.

– Это потрясающе! – воскликнул первый техник. – Совершенно потрясающе! Это перевернет все, что мы знаем о передаче энергии! Полностью отпадет необходимость в дорогой и сложной инфраструктуре, в линиях электропередач! Я уже не говорю о сопутствующих возможностях.

Никто мнения персонала не спрашивал, но радоваться ему при этом не мешал. Сколь бы далеко ни ушли новусы от людей, они все же оставались подвержены эмоциям. И понимали проявление их у других. Когда им это было выгодно, разумеется.

Марта Джобс скупо улыбнулась, слушая человека. Какого-то младшего научного сотрудника какого-то научно-исследовательского института русских. Он, как и положено человеку, видел только надводную часть айсберга. Не понимая истинного значения того, что сейчас происходило перед его глазами. Поворотного пункта в истории человечества.

Янг и Стрельницкий на восклицание ученого отреагировали схожим образом. Они понимали. Но ничего не говорили. Просто стояли и смотрели на воздух между двумя электродами. И едва заметно улыбались.

– Накопитель заполнен на девяносто восемь процентов, – спустя три минуты сообщил второй техник.

Первый отреагировал нажатием клавиш и докладом:

– Подача энергии остановлена.

– Хорошо.

Когда техника была отключена, Филлип Янг приблизился к Структуре Три-Семь-Восемь. Заглянул в его бесстрастные глаза. Растянул губы в отличной имитации улыбки.

– Передача энергии нас очень впечатлила. Очень. Человек прав, для нашей цивилизации это настоящий прорыв. Но мы говорили не только о передаче энергии. Но также о новом ее типе. До беспроводной передачи электричества человечество дошло бы и без вашей помощи. Работы в этом направлении ведутся и сейчас.

– Лет через двадцать, – невозмутимо ответил китаец. – Возможно. Но мы позволили вам проскочить эти двадцать лет, Филлип.

– Согласен, – подключился к разговору Стрельницкий. – Тем не менее Янг прав. Мы говорили не о средстве транспортировки энергии, а о новом источнике.

– Позволю себе процитировать ваши слова, Кирилл, – произнес Чистильщик. – Вы сказали их во время нашего первого разговора. Шаг за шагом. Для того чтобы подойти к возможности использования новой энергии, вашим ученым предстоит разобраться с несколькими фундаментальными принципами. Это потребует некоторого времени.

– Сколько? – выстрелила вопросом Марта Джобс. Как бы она ни пряталась за показным равнодушием, возбуждения в голосе скрыть не могла.

– Полгода. Может быть больше, но не намного. Разумеется, работа ваших ученых должна происходить совместно с нашими узла… сотрудниками. Если они окажутся понятливыми, то к созданию первого работающего экстрактора мы подойдем через восемь месяцев.

Здесь пленник сделал небольшую, но полную намека паузу. Которую новусы интерпретировали верно.

– Если получите гарантии?

– Да.

– Вы их получите. – Стрельницкий по очереди посмотрел на своих коллег, дождался от них подтверждения. – Это мы обсудим по возвращении. Что же до исследований… Работы по данному проекту предлагаю проводить на базе данного центра.

– Почему именно в России, Кирилл? – тут же взвилась Джобс. – Почему не у нас, например, в Калифорнии?

– Марта, думаю, уже имеет смысл забыть о таких понятиях как «у нас в Америке» и «у них в России». Мир изменился, Марта. К тому же у нас сложно найти ведущего специалиста китайца, а у вас запросто. Простите, Филлип.

– Не извиняйтесь, Кирилл. Я полностью с вами согласен, – махнул рукой Янг. – Меня устраивает выбранное для работы место. В России гораздо проще устроить закрытый исследовательский институт. И при необходимости уничтожить его. Проделать подобное у вас, Марта, возможно, но чревато осложнениями.

– А у вас? – женщина не собиралась так просто сдаваться.

– И у нас. Давайте доверимся Кириллу. Он совершенно прав. Мир изменился. И мы, – сингапурец подчеркнул последнее слово, – просто обязаны работать вместе. Если хотим сделать этот мир своим.

Американка некоторое время молчала, а потом решительно тряхнула короткими светлыми волосами, имеющими едва заметный розовый оттенок.

– Черт с вами! Давайте попробуем! Все внутри меня кричит от ужаса при мысли о том, что придется довериться русским, но соглашусь, мир изменился. И ему предстоит измениться еще больше.

– Не хотелось бы забегать вперед, – ухмыльнулся Стрельницкий, – но, кажется, идея национальных государств себя уже изжила. По крайней мере, для нас.

Новусы сдержанно улыбнулись шутке. После чего госпожа премьер-министр США выразительно стрельнула глазами в сторону техников, заканчивающих демонтаж оборудования.

– Я учел это, – качнул головой Стрельницкий. Подозвал людей и коротко приказал: – Умереть!

Два человека без звука упали под ноги новусам. Янг удовлетворенно прикрыл глаза. Джобс еще раз тряхнула волосами и совершенно по-девчоночьи хихикнула.

– Любите вы, русские, театральные жесты!

Аберрация [от лат. aberratio, от ab – от и errare – блуждать, уклоняться]

Имеет несколько значений: Отклонение от нормы; Отклонение лучей от фокуса собирательного стекла; Астрономическое явление, при котором небесные светила кажутся нам не в той части неба, где они действительно находятся, а несколько ближе к той стороне, к которой мы движемся, вместе с землей; Рассеяние света; В переносном значении – заблуждение.

Chapter Первая

2-1. Бложик Видок-2

Людей обмануть очень легко. Для начала их надо как следует напугать. Сказать, что они опасности. Никакой конкретики – только общие фразы. В конце обязательно требуется сообщить, что власти полностью контролируют ситуацию. Это окончательно убедит стадо в том, что риск смертелен и им врут.

Так они действуют всегда. Так они сделали с Африкой. Все виды сообщения с Черным континентом блокированы. Связь работает по какому-то загадочному алгоритму. На всех судоходных маршрутах стоят группировки военных судов. Воздушное пространство патрулируется сотнями истребителей. И знаете, что еще? «Ядерная триада» России находится в режиме повышенной боевой готовности. Не сомневаюсь, что подобный же приказ получили и вооруженные силы других ядерных держав.

С чего бы, если речь идет о вирусе?

Нам ведь говорят, что в Африке обнаружен страшный вирус, от которого пока не могут найти лекарства. Что он распространяется очень быстро, что статистика смертности среди зараженных составляет сто процентов. Получается, ситуация настолько неуправляема, что супердержавы готовы нанести ядерный удар. По Африке? Или друг по другу?

Но давайте посмотрим с другой стороны? Что, если никакого вируса нет? Да, все мы видели по ТВ и в интернете фотографии пострадавших, силы ВОЗ, карантинные блокпосты и сжигаемые горы мертвых тел. Но что, если это очередной фейк, как тогда, с химическим оружием на Ближнем Востоке? Что, если мы столкнулись с очередным политическим кризисом, вроде Карибского? И мир замер на пороге Третей Мировой войны?

Все говорит именно об этом. Сперва Африка заявляет на весь мир об организации единого государства размером в целый континент, затем Китай сообщает, что всей душой поддерживает самоопределение африканского этноса, после чего следует новость об эпидемии. Нужно быть идиотом, чтобы поверить во все это дерьмо.

Я считаю, мы видим передел сфер влияния. Демонстрацию силы поднявшегося Китая. Который решил, что пришло его время занять место среди супердержав. Точнее, стать доминантом на мировой арене. А прежние лидеры с этим не согласны.

Ведь, что мы на самом деле знаем про Африку? Пустыни, буши, джунгли, алмазы. Более начитанные люди добавят к этому списку черные и цветные руды (да, Африка является мировым поставщиком!), а еще нефть, графит, природный газ и – барабанная дробь – залежи урановых руд, содержание урана в которых достигает 0,3 %.

Другими словами – ресурсы. Много ресурсов, хороших и разных. До недавнего времени их брали те, кто сильнее. Сперва страны Старого Света, потом Советский Союз, после него США. Теперь Китай решил единолично наложить на них лапу.

Вот и вся эпидемия, как по мне. КНР решила поиграть мышцами, ее соперники на политическом Олимпе ответили тем же. Общественности скормили какую-то дезу про эпидемию, пустили в эфир фейковые фото и видео. А сами тем временем навели на друг на друга боеголовки ядерных ракет.

Мне хотелось бы верить, что у лидеров мировых держав хватит мозгов решить дело миром. Но события последних лет, особенно полемика между Россией и США, заставляют усомниться в их вменяемости. Разве что… вдруг прилетят инопланетяне и смогут нас помирить?

Всем хорошего дня. Читайте официальные СМИ и прикормленных правительствами блогеров между строк. Думайте. И на всякий случай приведите дела в порядок. Пришельцы могут и не прилететь.

Из телеграм-канала «Видок»

Десятый день после Вторжения

Режим «прекращения огня» Альянс ввел на седьмой день после того, как на Землю свалился Носитель. На восьмой, пользуясь своим положением и связями, я отправился в Африку. Не хотелось смотреть, как в уши человечеству начнут лить очередное дерьмо. А помешать этому можно было только одним способом – суметь доказать, что функции врут.

Поехал я один, какой бы глупостью мое решение ни выглядело. Может, нужно было попытаться поднять старые связи, пригласить в команду пару-тройку пшеков: Славу с Андреем, например. Но мне не хотелось никого подставлять. Альянс принял предложение функций? Окей, значит, только Ликвидатор у нас такой чокнутый, что едет в Африку на поиски правды. С него и спрос. А пшеки… Грустно это признавать, но они уже выбрали свое будущее. Пытаться возродить прежние отношения будет унизительно и для меня, и для них.

Я не верил, что с пришельцами возможен мир. И собирался это доказать.

Без особенных проблем я за два дня добрался до Черного континента. Цель свою не скрывал, правда, напрямую про нее спросили только два раза. Первым заинтересовался морпеховский майор, к которому я пришел просить вертушку. Ему сказал полуправду: рейд на территорию противника. Так как приказов, запрещающих так поступать членам элитного клуба новусов, не было, военный только кивнул и подписал распоряжение.

Другой интересующийся копнул чуть глубже. Наставник в чине капитана медицинской службы из британских ВВС был в курсе временного перемирия между Альянсом и захватчиками, но поверить предпочел мне, а не политикам.

– К чертям, Айвен! – сказал он мне. – Эти уроды дальше ляжек секретаря не видят. Убей их всех!

Такое довольно просто говорить, оставаясь в безопасности военной базы. Но я кивнул и пообещал порвать проклятых «зеленых человечков», как старую «The Times».

В остальном до одиночки с пакетом очень внушительных документов (спасибо Мишке!) никому дела не было. Военные, пусть и без особой охоты, предоставляли транспорт, некоторые даже предлагали сопровождение. Обычные люди из тех, кто был посвящен, смотрели на меня как на небожителя, эдакого сошедшего на землю полубога. Существо со сверхчеловеческими способностями. И соответствующими правами. Для меня это было очередным доказательством навсегда изменившегося мира. Я не являлся политиком или миллионером, не был представителем госструктур или новусом, а именно это по нынешним временам приравнивало бы к элите.

Я не возражал, так было даже удобнее. А главное, помогало достичь цели – добраться до Африки и найти требуемые доказательства.

К вечеру десятого дня после вторжения я ступил на берег потерянной для людей земли. Вновь выбрав в качестве конечной точки своего маршрута окрестности Джибути в северном Сомали. Сделал я это неслучайно. Были у меня кое-какие идейки, которые, если не развозить кашу по столу, сводились к следующему: раз уж тут обнаружился Чистильщик, которого отправили на переговоры, то найдется и то, что чертовы функции намерены скрыть.

Первое же сканирование показало десятка полтора Структур на окраинах столицы бывшей французской колонии. Если такая плотность на окраинах города – что же меня ждало в центре? К счастью, я не планировал туда идти, так что паническую мысль: «Мне не справиться», – удалось прогнать без труда. Ее товарка тут же предложила выйти к пришельцам в открытую и проверить, насколько те чтут перемирие? От нее я тоже отмахнулся. Как правило, то, что приходит в голову в самом начале осмысления проблемы, сплошной идиотизм – не иначе прежний Ваня слал приветы с того света.

Я принялся по широкой дуге обходить Джибути – просто, чтобы оценить масштаб бедствия. Держался в отдалении, но все же достаточно близко, чтобы вылавливать на радаре очередные скопления точек инопланетян. Через час я насчитал их уже пять десятков.

Функции меня не видели. Или делали вид, что не видят. Большая их часть перемещалась неспешно, как группа людей, которая спокойным шагом идет из одного места в другое. Некоторые двигались в плотном построении и немного быстрее – я предположил, что они патрулируют территорию. Отдельные особи вообще оставались на месте. То ли сидели, то ли стояли – при помощи сканера этого было не понять.

Все это косвенно подтверждало слова Структуры Три-Семь-Восемь о том, что прибывших на носители функций было недостаточно даже для захвата жителей одного континента. Скорее всего, пришельцы «прописывались» только в значимых людей, которые могли бы управлять прочими, пользуясь существующей административной системой. Чиновники, полиция, военные – те, у кого есть власть. Интересно, что ждало оставшихся людьми?

На чистом упрямстве я закончил разведку, если таковой можно было назвать кружение по периметру городской черты. И собрался было двигаться в сторону первого из намеченных к посещению мест, когда меня подстрелили…

Произошло это к исходу второго часа и до странности буднично. Я шел, особенно не таясь, больше полагаясь на данные радара, чем на глаза, когда ногу чуть выше колена пронзила острая боль. Опустив взгляд, я увидел выходное отверстие, толчками выплевывающее кровь, обернулся… и только поэтому схлопотал вторую пулю не в сердце, а в левое плечо.

Упав на землю, я трижды кувыркнулся в сторону. Увидел, как две пули выбили фонтанчики пыли с отставанием в половину секунды от перемещения тела. И заметил едва различимую вспышку выстрела метрах в трехстах. Третий раз, кстати, стрелок попал мне в правое плечо. Снайпер, мля!

Стрелял человек. Это было понятно хотя бы по тому, что я не видел его на сканере. А еще функции обычно пренебрегают огнестрелом. То есть пользуются, но, как правило, на близкой дистанции, когда от десятка попаданий и сверхчеловек на некоторое время в осадок выпадет. А из снайперки палить, да еще таким смешным калибром (судя по размерам ран, работали по мне чем-то общевойсковым, вряд ли превосходящим 7,62) глупо. Убить можно только в голову, а в нее еще попасть надо.

В общем, ничего существенного стрелок не добился, только сам спалился. И, скорее всего, понимал это. Палить перестал, ждал, вероятно, моей реакции.

Ситуация, в которой я оказался, вызывала множество вопросов. Зачем в меня стреляли? Люди по заданию функций? Или люди, сражающиеся против них? Ведь, если пришельцы не сумели захватить всех, значит, может, пусть и в теории, существовать сопротивление. В любом случае стоит быть осторожнее с ними. Пока не пойму, кто они такие.

Прислушавшись к собственным ощущениям, я нашел их приемлемыми. Раны уже стянулись, хотя разорванные мышцы еще постреливали болевые импульсы. В бою с функциями это могло стать фатальным, но против людей, даже очень хорошо подготовленных, роли не играло.

Подтянув ноги под корпус, я прыжком вскочил и тут же рванул в сторону. Потом в другую. Отметил еще два выстрела, сделанных уже без тщательного прицеливания. И побежал к стрелку, непредсказуемо меняя направления. Через десять секунд смог разглядеть улепетывающего человека в маскировочной накидке поверх пустынного камуфляжа.

Тот оглянулся, продемонстрировав на лице выражение ужаса, и постарался ускориться. Куда там! Я мог бы добраться до него одним секундным рывком. Но отчего-то медлил. Слишком глупым было поведение стрелка. Подкараулить в пустыне функцию, подстрелить ее, а потом броситься бежать. Мне казалось, что использующие такую тактику охотники должны были погибнуть в первые часы после вторжения.

Вместо погони за снайпером я присел за торчащий из земли камень, прежде служивший ему укрытием, и огляделся. Почти сразу обнаружил еще троих человек. Они заняли позиции по пути следования стрелка. Так, чтобы с нескольких сторон атаковать того, кто бросится за ним.

Засада. Что ж, это уже умнее. И вряд ли я обнаружил всех ее участников. Четверо на одного сработало бы, будь противник этих вояк человеком. А они явно охотились на функцию. И до сих пор были живы.

– Я вас вижу! – крикнул я, не покидая укрытия. – Хотел бы убить, уже убил бы. Давайте поговорим. Я не враг.

Повторил обращение еще пару раз, говорил я на английском, после чего по камню начали стрелять. Грамотно, экономными очередями и с разных сторон. Огонь на подавление. Если я правильно помню все проглоченные еще в Новосибирске тактические наставления, сейчас ко мне приближается на дистанцию уверенного броска гранаты гренадер. Один, а может, даже и несколько. Шума шагов я услышать не смогу, их заглушает постоянная стрельба.

Когда начинается схватка, я перестаю тупить и допускать ошибки. Прежний Ванька с его нелепыми, совершенно детскими воззрениями прячется в домик, а на первый план выходит Охотник. Мое альтер эго, доставшееся по случаю от инопланетного вторженца. Специалист по всем видам боя, выживанию и убийствам. Ликвидатор. Функция, заточенная на уничтожение ошибочных мутаций. И особо докучливых людей.

Ничего красивого или зрелищного я не делал. Не совершал фантастических прыжков, не крутил сальтуху и не бил ногой с разворота. Просто очень быстро двигался. Настолько, что бойцы, засевшие на своих огневых точках, не успевали доворачивать стволы за тенью, в которую я превратился.

Нырком покинув укрытие, успел отметить, что с догадкой про гренадеров был прав. На место, где я только что прятался, упало сразу три ребристых кругляша. Но когда они взорвались, я уже находился далеко. За спиной одного из камуфлированных, которого принял за командира этого пустынного воинства. Одной рукой, обхватив его корпус, блокировал любой движение, а другой – поглаживал нервно дергающийся кадык его же ножом.

– Давайте поговорим, парни! – крикнул я, снова используя английский. – У меня нет причин вас резать.

Причины, вообще-то, были. Целых три: в ноге и еще по одной в каждом плече. Но раны уже затянулись, так что я мог себе позволить их великодушно игнорировать.

На меня смотрела полтора десятка стволов. Блин, а ребята умеют прятаться! И, главное, где? Тут же пустыня, мать её! Сковородка с очень небольшим количеством укрытий!

Все в одинаковом камуфляже песчаной расцветки, с выкрашенными в тот же цвет штурмовыми винтовками причудливой формы – я не сразу опознал французские «Famas». С очень серьезными лицами профессионалов, одинаково готовых убивать и умирать. Плохо, блин! Такие могут и по своему палить, чтобы убить врага. Вот тот снайпер, например, который трижды меня подстрелил, сейчас целился мне в голову.

Пленник дернулся, оцарапав себе шею, и что-то гортанно выкрикнул. Смысла я не понял, хотя и узнал язык. Просто французский не был человеку родным, и говорил он как тайцы на английском, вроде и слова знакомые, но ни черта не поймешь.

– Не надо убивать своего, чтобы добраться до меня! – на таком же корявом французском, как и у пленника, крикнул я. В голове хранилось множество языков, а вот работать над произношением времени не было. – Я действительно не враг. Но если вы сейчас мозги не включите, придется вас убить! А я потом буду переживать.

Бойцы молчали. Ситуация становилась все напряженнее. Не выдержав, я выматерился и тут же услышал от одного из солдат:

– Ты русский, что ли?

На великом и могучем, если что.

– Таги-и-ил! – с наносной придурью отозвался я.

Мужик не ответил, но дал знак своим товарищам опустить оружие. И они послушались. Градуса где-то на три сдвинув стволы вниз.

– Кто ты такой? – снова спросил боец.

Теперь, когда мы начали разговаривать, я смог его разглядеть. Среднего роста, худощавый, с лицом, измазанным серой и коричневой краской. С холодными серыми глазами. Матерый волчара лет тридцати-тридцати пяти.

– А вы, мать вашу, кто такие?

– Уверен, что именно ты имеешь право задавать вопросы?

С этим непониманием нужно было кончать! А то будем тут балакать до морковкина заговенья и ни к чему не придем.

Оттолкнув пленного, я скользнул в сторону, вперед, затем снова в сторону и, наконец, оказался за плечом у земляка. Двигался так, чтобы бойцы не начали стрелять по мне без опасения задеть своих.

– Я уверен. А ты?

Надо отдать ему должное – даже не вздрогнул. С ленцой повернул голову в мою сторону, оглядел, щурясь.

– Из этих, что ли?

– Ты каких «этих», братишка, имеешь в виду?

Военный явно уже встречался с функциями…

– Тех самых. Которые одержимые.

…но понятия не имел, с кем столкнулся. Обычная для людей ситуация – поторопиться с навешиванием ярлыков, чтобы сделать неизвестное хоть сколько-нибудь понятным. Я, помнится, тоже когда-то называл новусов мутантами, а дефектов оборотнями. Так что «одержимые» не самый плохой вариант.

– Знаешь, такой блудняк сейчас всюду творится, разобраться трудно даже тем, кто в теме. Но для простоты скажу: есть плохие парни, а есть хорошие. Я из последних, пришел убивать плохих.

– Ага. Все просто.

– В жизни всегда все просто, не верь тому, кто говорит иначе. Но если тебе нужны подробности, их есть у меня. Только не так вот, на бегу. Сядем поговорим. Можете меня даже под прицелом держать, если спокойнее будет. Только не стреляйте – обижусь.

Думал боец недолго. Полагаю, в принятии правильного решения ему помогли покрытые свежей кровью дырки в моей одежде, за которыми виднелась зарубцевавшаяся уже плоть. Он коротко кивнул, отдал какую-то, явно шифрованную, команду и знаком руки пригласил меня к камню, за которым прятался снайпер. Его люди, вероятно, все-таки он был командиром данного подразделения, а не тот, кого я таковым посчитал сначала, снова попрятались. Встали в дозор или что там еще военные делают.

– Захар, – представился мужчина, усевшись на землю метрах в трех от меня. Винтовку отложил, но недалеко, так, чтобы иметь возможность схватить ее за долю секунды. – Шеф-капрал второго полка Иностранного Легиона.

Ну, я так и понял. Военное подразделение на территории бывшей французской колонии – кем бы еще могли быть эти солдаты?

– Иван. Тип Ликвидатор. Новус, – отрекомендовался я в свою очередь. – Прежде чем я все тебе объясню, скажи, как вы выжили?

Он дернул уголком обветренных губ, но кивнул, признавая мое право на этот вопрос.

– Были в учебном рейде. Трехсуточном, полностью автономном. Полный взвод с приданными специалистами. Восемь дней назад часть бойцов сделалась одержимыми.

На последнем слове он внимательно впился взглядом в мое лицо, ища реакцию на подобное заявление. Я только моргнул, обозначая, что принял к сведению и предлагаю продолжать.

Большая часть людей до сих пор не знали о вторжении. А про новусов информацию доводили только до тех, кому это было положено знать. Слухи, если и просачивались на уровень широкой общественности, так и оставались слухами. Сверхлюди попадали в новости, но продолжали оставаться сетевым фольклором. Экранизация комиксов очень этому помогала.

– Они будто обезумели. Сперва упали, начали кататься по земле, кричать. Тех, кто сунулся с помощью, убили. Жестоко убили. Разорвали на части. Я много видел на службе, но такого даже у дикарей не встречал.

– Что было дальше?

– Мы их убили.

– Вот так просто?

– В жизни всегда все просто, Иван.

– Не, я имею в виду, своих товарищей? Недрогнувшей рукой.

– Дрогнувшей. Это нам встало в еще двоих убитых. Потом уже не сомневались. Это Легион. Здесь очень хорошо учат выживать. Первый контракт выдерживают далеко не все. А эти… твари, они уже не были нашими товарищами. И людьми не были. Одержимыми.

Я снова кивнул, принимая ответ. В принципе, легионерам повезло, что они среагировали так быстро. Когда полная Структура прописалась в тела их сослуживцев, у них было совсем немного времени, пока та не вошла в силу. И солдаты использовали его максимально толково. За что им честь и хвала.

– В голову?

– Да. Мы видели, как тела затягивают раны прямо на глазах. Как у тебя.

Захар взглядом указал на окровавленные дыры в моей одежде. Таким изящным переходом он напоминал, что пора бы уже и мне начинать делиться сведениями. Но я не дал сбить себя с курса.

– А что вы делали все время после?

Русский пожал плечами.

– Выживали. Пытались собрать информацию.

– На связь с командованием выходили?

– Сразу после инцидента. Но база не смогла подтвердить коды связи. Мы поняли, что что-то не так, и приняли решение продлить автономку.

Толково. Командование, наверняка, обратилось. А став Структурой функции не посчитали важным изучить обновляемые коды для связи.

– Охотились на таких, как я?

– Пытались. – Захар поморщился. – Они почти всегда двигаются группами по двенадцать-пятнадцать человек. Ты первый одиночка, которого мы встретили.

– А как поняли, что я не вполне человек.

– Наблюдали. Я не знаю людей, которые могут бегать со скорость лошади.

Теперь поморщился я. Прокол. Не сказать, чтобы важный. Просто я уже привык к своим возможностям и весь последний год пускал их в ход, не задумываясь, видит меня кто-то или нет. Прикрытием нашей деятельности занимались другие.

– Так кто ты такой, Иван? Что значит «новус»?

Я не стал затягивать с ответом.

– Мутант. Смотрел «Людей Икс»?

Он скривился. Но кивнул.

– И какая у тебя способность?

– Убивать. Находить и убивать себе подобных.

– Ясно. А те, в кого превратились мои люди?

– Это инопланетяне. Они вселяются в людей, полностью подчиняя их себе, а тела переделывают на генетическом уровне. Отсюда и высокая регенерация, и сила, и скорость.

– Мозговые слизняки? – саркастично усмехнулся легионер.

– Вроде того. Только без личинок, как у Кинга. Энергетические паразиты.

– Ты считаешь, это объяснение меня удовлетворит?

– Да мне, в общем-то, плевать. Но ты выжил, а значит, имеешь право знать правду. Тебе рассказывать?

Он кивнул, и за следующие пятнадцать минут я вывалил ему все, что знал. Про то, как сам стал мутантом, про подобных себе, про кланы и попытки предотвращения вторжения. Ну и про само вторжение, разумеется, ведь именно из-за него половина его отряда обратилась в монстров.

Слушал он внимательно и больше перебивать не пытался. Даже уточняющих вопросов не задавал. Так ведут себя люди, которые еще не решили, верить им в рассказанное или нет. Просто слушают, складывают информацию на полочки, предпочитая разобраться в ней в спокойной обстановке.

– Значит, вся Африка под ними?

– Альянс предполагает, что так.

– И весь этот год…

– Мы пытались остановить вторжение.

– А нас, получается, просто использовали в темную?

– Что ты имеешь в виду?

Я слегка сбился. Вроде про Легион разговора не было. Но шеф-капрал, заметив мое недоумение, пояснил:

– Задания. За прошлый год у нас было семь заданий, в которых мы обеспечивали только доставку на место некоего лица, а потом охраняли периметр. Получается, для таких, как ты?

– Возможно. Я не в курсе всех операций, которые проводил Альянс.

– Но почему это держали в тайне?!

Впервые за время нашего разговора Захар дал волю эмоциям. Видимо, вспомнил своих товарищей, которых потерял во время вторжения. И хотя ответа на его риторический вопрос не требовалось, я произнес:

– Чтобы избежать паники. Никому бы не помогло знание о надвигающемся Носителе. Да и не поверил бы никто. Волки-волки, понимаешь?

– Чего?

– Помнишь сказку про мальчика, который кричал «волки-волки»?

– А, ты про это. Ну да, понимаю. В последнее время столько раз предсказывали конец света и нашествие с Нибиру, что все привыкли. Но ведь правителей вы как-то убедили!

– Так же, как и тебя, земляк. Ты выслушал меня так внимательно и поверил только потому, что видел, в кого превратились твои друзья.

Мужчина только кивнул, соглашаясь.

Десятый день после Вторжения

На то, чтобы окончательно убедить Захара и его легионеров в том, что я не псих, понадобилось еще часа полтора. Спрашивал в основном он, рассчитывая затем передать полученные сведения бойцам, а я терпеливо отвечал на все вопросы. Даже на самые идиотские, вроде «а лазерами из глаз можешь?»

Затем, убедившись, что шеф-капрал мне, не без оговорок, но верит, я начал аккуратненько прощупывать его на предмет совместной деятельности. Нет, так-то мне попутчики, тем более люди, были не особенно нужны, можно даже сказать, балластом обзаводиться я не планировал. Но было одно «но». Легионеры – местные. Годами тут службу несут и, стало быть, могут помочь сориентироваться. Поскольку я дитя городов и к дикой местности не приспособлен в принципе.

Отправляясь в Африку, я не собирался вслепую путешествовать по пустыням, саваннам и джунглям. Имелся у меня план, может, не самый лучший, но имелся. Строился он на предположении, что старый знакомец Чистильщик оказался в Джибути не случайно. Скорее всего, он охранял некий объект и охранял именно от мне подобных. Специалист его профиля мог не только охотиться на дефектов, коими все новусы были в его глазах, но и вполне успешно оборонять от них секретные объекты. У него был Крик, скорость, регенерация, да и сам он как боец способен значительно усилить любую Структуру.

Не мог такой уникум случайно возникнуть там же, где высадилась наша рейдовая группа! Ведь другим ничего подобного не выпало – я проверял. Прочие отряды просто прогулялись по территории противника, столкнулись со Структурами, но в бой не полезли, а пришельцы дали им отступить. И только моя группа с ним встретилась.

Случайность, ага! Черта с два это случайность! Чистильщик находился где-то неподалеку от города, когда мы туда пришли. И находился явно не с заданием выйти навстречу новусам и предложить себя в качестве посла доброй воли. Нет, он был тут с другой миссией, но его переориентировали, когда появились мы.

Еще на базе, сразу после неудачного разговора с Ланским, я сел считать. Появился Чистильщик примерно через полчаса, после того как мы начали шататься по городу. Или через два с половиной часа с момента, как мы к нему приблизились. Предположим даже, что наш отряд обнаружили пришельцы сразу после высадки на берег, это пять часов. Его сразу же вызвали в город, а бегает товарищ очень быстро. Допустим, сто-сто двадцать километров в час, где-то так я оценил его скорость еще в Благовещенске. Но вряд ли всю дорогу несся изо всех сил – вымотанным не выглядел. Значит, берем шестьдесят камэ в час как среднюю, это около тысячи метров в минуту. Получается, что в момент нашей высадки он находился самое большее в трехстах километрах от города, плюс минус.

Да, он мог использовать технику. Но, если ему надо было преодолеть триста камэ, на машине он бы не поспел. Это же Африка, к тому же не самая благополучная ее часть. Тут если по местным проселкам больше шестидесяти дашь, то через час останешься без ходовки. Автобанов, на которых можно идти больше сотни, я пока не видел, да и откуда бы им тут взяться – страна лет тридцать как в «Игру престолов» по-африкански играет.

Мог вертолетом. Даже быстрее бы получилось, чем бегом. В том, что летающие машины у функций имеются, и они умеют ими пользоваться, я не сомневался. Только наша группа находилась на окраине города, когда Чистильщик появился. И никакого вертолета в небе никто из нас не видел.

Так что вывод был прост: на своих двоих он добирался. И радиус поиска в триста километров – предел. Да и то, думаю, территорию я очертил больше, чем нужно. Ну да больше не меньше.

Готовясь к «миссии», я, пользуясь допуском Михаила, внимательнейшим образом осмотрел всю предполагаемую зону поиска с помощью спутников. И не нашел ничего похожего на Шпиль или иную чужеродную постройку. Зато обнаружил кое-что другое, не менее любопытное. А именно, несколько участков, которые рассмотреть со спутников никак не получалось. Горные районы уже за границей Сомали, на территории Эфиопии, густые джунгли к западу от Джибути. Там можно было что-то спрятать.

Вот я и решил – отправлюсь туда. Составил маршрутный план, всего пять точек, делов на неделю. Места безлюдные, там даже местные нечасто встречаются. Обнаружу там функций – значит, догадка верна. Иначе чего им пастись там, где никого нет? Ну а дальше только и останется, что скрытно изучить объекты и с доказательствами явиться к Лидерам. После чего показать этим политиканам, что никакого мира, дружбы и жвачки между людьми и пришельцами не будет.

На бумаге все выходило довольно гладко. Но оказавшись в Африке, я понял, что здорово переоценил свои навыки ориентирования на местности. Стороны света я еще мог определить, но вот дальше… Куда идти, если во все стороны местность совершенно одинаковая? Короче говоря, помощь бы мне пригодилась. Вот только понять бы еще, какого рода? Просто совет местных бойцов или…

– Проводники? – уточнил Захар, когда я все это ему выложил. – А зачем нам это?

Я чуть по морде ему не заехал! Вот тебе и взаимовыручка людей перед лицом общей для всех угрозы! Зачем нам это, ха! Да затем, блин, чтобы самому не превратиться в пришельца! Не стать одним из составных частей Структуры, утратив собственную личность!

– Затем, что я могу вам помочь отсюда выбраться, – ответил я, старательно проговаривая слова, чтобы не выдать вспыхнувшей злости.

– Да мы как бы и сами в состоянии.

– А чего раньше не ушли?

– Хотели разобраться, что творится. Языка взять, допросить. Нужно же было командованию дать какую-то причину нашего долгого отсутствия и потери половины личного состава.

– Ну вот взяли, разобрались – дальше что?

– Возьмем на побережье баркас, тут довольно много этого добра. И рванем в Алжир.

– Он тоже под функциями.

– Ну, тогда на выход из залива. Ты говорил, там авианосная группа стоит.

– Ага. Стоит. Только без опознавательных кодов они вас пустят на дно раньше, чем вы их увидите.

– Так жестко все?

– Ага.

– А у тебя коды есть?

– Конечно.

– Дашь?

– А зачем мне это?

Захар растянул губы в холодной улыбке. Я ответил точно такой же. На самом деле, я не планировал прибегать к шантажу, да и не решил еще, брать людей в проводники или нет. Но его ответ!.. Я прямо взбесился – давно такой злости не чувствовал. Все-таки когда год своей жизни кладешь на борьбу за интересы человечества как вида, а тебя все это время еще и окружают люди, которые мыслят так же, здорово выходишь из себя, сталкиваясь с позицией «моя хата с краю».

– Значит, предлагаешь сделку?

– Я еще ничего не предложил, Захар.

– Иван, ты же понимаешь, что Легион, это, по сути, наемники? Из тех, кто считает иначе, всю розовую романтику выбивают еще в учебке. Интересы человечества, враг на пороге – это все здорово. Но не отвечает на вопрос, ради чего я должен подвергать жизни своих людей риску. Серьезному риску, почти самоубийственному. Если, конечно, все, что ты рассказал о функциях, правда.

– Правда.

– Тем более. Так вот, если ты предлагаешь сделку, выглядит она неравноправной. У тебя риска почти никакого, я сам видел, как у тебя дырки от пуль затягиваются, а вот для нас любая пальба может стать последней.

Я сделал глубокий вдох. К этому моменту уже почти успокоился и решил для себя, что попутчики мне не нужны. Пусть катятся к своему баркасу, даже коды им дам, что я, зверь какой? Только вот сказать этого не успел, поскольку мой собеседник продолжил говорить:

– Вот если бы ты к своему предложению добавил еще кое-что…

– Деньги? Прости, старик, я с собой наличку не ношу.

– Помощь. А мы тогда поможем тебе. Что скажешь?

– Скажу, что информации для принятия решения маловато. Выкладывай, что там у тебя за дело?

И земляк выложил. Правда, выслушав его, я всерьез засомневался в его национальности. Русский он, как же! Натуральный еврей, причем с отчетливым таким одесским уклоном.

Дельце оказалось предприятием, как говорят воспитанные люди, не вполне законным. А попросту выражаясь – грабежом. Хотя сейчас время такое, что вряд ли это кого-то способно смутить. Не такого, как я, по крайней мере.

Неподалеку от Джибути, в какой-то полусотне километров в глубь материка, находилось поместье местного политика. Или криминального авторитета – в Сомали между этими двумя понятиями особой разницы не было. Поднялся местный положенец на грабеже и торговле краденым, не гнушался похищать ради выкупа людей. Под ним, как утверждал Захар, ходил целый флот пиратов. И вот этого самого человека шеф-сержант предлагал ограбить.

– Штука в том, что этот урод часть нала хранит в золоте. А золото, как я понимаю, всегда будет драгоценным металлом. Вне зависимости от колебания валюты. И я так мыслю – раз мир меняется, так почему бы мне и моим людям не тряхнуть говнюка и не получить положенную за годы службы премию?

Насколько я понимал, идея эта в голову Захару заглянула не вчера. Поскольку он тут же расписал и план поместья, и охранный периметр, и силы со средствами, которыми располагал глава пиратской гильдии. Но сам браться за дело не спешил – сперва это было противозаконно, а потом стало не по силам. Думаю даже, что именно из-за желания грабануть сомалийского олигарха его отряд до сих пор не покинул материк.

– И главное, поместье это находится неподалеку от одной из твоих точек на карте. Так что, ты поможешь нам, мы поможем тебе. Можем и по всем точкам провести, особенно если поможешь добычу легализовать.

Признаться, первой мыслью было послать предприимчивого легионера в лес. Который на юге. Не хватало еще мне влезать в откровенный криминал. То есть само-то по себе ограбление меня уже давно не смущало, больше года живу за пределами человеческой юрисдикции. Не нравилось внимание, которое мы могли привлечь нападением на охраняемый объект. И немотивированный риск.

Но подумав немного, я решил все же согласиться. Проводники мне были нужны. Карта картой, маршрут маршрутом, а по джипиэсу я туда, куда надо, не пройду. Или пройду, но потеряю столько времени, что вся моя миссия лишится всяческого смысла. Так что стоит помочь бойцам, да. После предварительной разведки, естественно. А то, кто его знает, что там за охрана у этого богатея. Может, люди, а может, и не вполне уже.

– Ты не пожалеешь! – обрадовался шеф-капрал. – Мы тебя проведем так, что никто и не узнает, что ты там был! Тихо вошли, тихо вышли!

Он протянул руку, предлагая скрепить договор. Чувствуя, что ввязываюсь в авантюру, я тем не менее ответил на пожатие.

Через полчаса хода выяснилось, что у легионеров и машины имелись. Где-то в полукилометре от места нашего знакомства обнаружились два «Peugeot», легких армейских джипа, и массивный, украшенный пулеметной турелью на крыше, бронеавтомобиль «Panhard». Захар сдернул с транспорта маскировочную сеть и довольно подмигнул мне.

– Небось думал, что мы до цели пешком пойдем? Устраивайся, где удобнее. Только не за руль.

После того как я пообещал ему помощь, шеф-капрал сразу как-то оживился и повеселел. Не иначе, уже воображал, как снесет награбленное золотишко в банк понадежнее, положит на вклад подоходнее и будет вести беззаботную жизнь рантье. Я быстренько спустил его с небес на землю.

– Вы после Вторжения поместье проверяли?

– Обижаешь! Конечно, и не один раз. Охрана на месте, такое ощущение, что их этот твой катаклизм вообще не затронул. Почему, интересно?

Предположения на этот счет у меня были. Нехватка ресурсов для вселения и, соответственно, выбор в качестве носителей тех, кто занимал весомое положение. Разбогатевший на морском разбое пират вряд ли относился к данной категории.

Но вот почему все-таки носитель не покрыл всю Землю, как и планировал, вот что было интересно. И не только мне, штабные Аналитики ломали над этим вопросом голову 24/7. Лично я считал, что своей борьбой со Шпилями, мы отклонили Носитель от заданной траектории, и функции были вынуждены прыгать на Землю с большей, чем планировалось, дистанции. И это удалось не всем.

Но это я, человек с незаконченным высшим образованием, так считал. А вот люди более головастые, тот же Михаил, мыслили иначе. После того как Чистильщик на допросе выдал, что прилетели наши «зеленые человечки» на астероиде, самой популярной сделалась версия о самостоятельном дроблении Носителя на несколько более крупных сегментов. Этому даже нашли подтверждение. Астрономы изучили небесное тело, которое недавно миновало границы нашей Солнечной системы, и высказались, что является оно осколком куда более крупного куска камня.

По версии умников выходило, что система навигации, которую строили функции, не смогла удерживать «корабль» пришельцев на прежнем курсе. Тогда ими был произведено разделение Носителя на несколько частей. И каждый отправился по одному из векторов, которые Шпили выдавали до недавнего времени. И одному из этих сегментов повезло больше, чем другим.

Я считал, что ученые плодят сущности. Сложно все как-то у них выходило. С одной стороны, Аналитики могут быть правы в своих предположениях. С другой – я помнил из видений, что Носитель – это не более, чем корабль-колонист. В нем в спящем состоянии или каком-то стазисе находились неактивные функции. Кто тогда проводил разделение астероида на части? Автоматика? Но ведь пришельцы не техногенная цивилизация, как мы.

В общем, вопросов было множество, и не только у меня. Но я рассчитывал получить ответы на них не в сотрудничестве со Структурами или, как они сами называли свой аналог правительства, Иерархией, а самостоятельно. Я узнаю, что скрывают пришельцы. Но уже сейчас уверен, что ничего хорошего это людям не несет.

Заметив, что Захар все еще смотрит на меня с вопросительным выражением на лице, я сообразил, что завис в своих размышлениях. Быстренько промотал воспоминания к тому моменту, на котором ушел в себя, и ответил почти честно:

– Понятия не имею.

Забрался на заднее сидение «Peugeot» и махнул рукой, поехали, мол.

Жертву легионеров я решил называть просто Пиратом. Захар называл его имя, но в нем было столько согласных, да еще и через и приставку «ибн», что я попросту выкинул его из головы. Да и кто он мне, чтобы имя запоминать? К концу дня с высокой степенью вероятности он будет лежать на песке с простреленной головой, так что не все ли равно, как его звали.

Добирались до его поместья мы долго, хотя шеф-капрал и уверял, что это недалеко. Но – у меня уже присказка такая засела в голове – это же Африка! Тут все небыстро. И закон Мерфи срабатывает чаще, чем в других местах на планете. Скорее всего, так было и до прибытия функций.

Через тридцать километров кончилась дорога. В прямом смысле. Вот она вилась между холмов, которые, чем дальше от побережья, тем становились выше, и вот ее нет. Будто строителям внезапно наскучило это дело и они ушли в длительный загул.

Захар, видя мое недоумение, сказал, что Пират – параноик и добраться к нему на машине не получится, только по воздуху или пешком. А еще, добавил он, вокруг поместья есть минные полосы, но мне о них волноваться не стоит, легионеры уже проложили среди них проходы. Это окончательно убедило меня в том, что шеф-капрал планировал экспроприацию давно и хорошо к ней подготовился.

Некоторое время мы еще двигались по бездорожью, но скорость снизили серьезно, где-то до двадцати-тридцати километров в час. А потом и вовсе оставили транспорт, чтобы не выдать себя шумом моторов. Последние пять километров мы прошли пешком, причем я, памятуя о минных полях, был вынужден придерживаться той же скорости, что и легионеры.

Только в полной темноте мы вышли к поместью. Сапер провел меня в очищенный от мин проход, и я, приблизившись, насколько было возможно, чтобы не выдать себя, просканировал объект.

– Функций нет, – сообщил я через минуту, вернувшись к легионерам. – Действуем как договорились.

Десятый день после Вторжения

Первым к поместью пошел я – на разведку. В принципе, если его охраняют только люди, а функции отчего-то побрезговали этим местом, скрытая операция может превратиться и в штурм. Такой довольно своеобразный штурм, где один нападает на охраняемую вооруженными боевиками базу. Таковы уж реалии нового мира – численность и превосходство в вооружении уже не являются гарантией победы.

Я знал, что могу справиться с охраной самостоятельно. Знал, что три-четыре десятка боевиков не станут для меня проблемой. Тем более что они не будут стоять на стенах и стрелять, пока я бегу вперед. Захар тоже знал, но пока не особенно в это верил. Он имел скромный опыт столкновения с новусами. Но, по крайней мере, не возражал, против моего плана. Увидел в нем отличную возможность сберечь жизни своих бойцов, как командира я его очень даже понимаю.

Так что мы решили, что легионеры рассредоточатся на местности и будут ждать сигнала. А потом, если все пройдет нормально, войдут и возьмут добычу. Все просто. На бумаге.

На первый взгляд и реальность не должна была преподнести каких-то неожиданностей и «оврагов». База Пирата выглядела как средневековая крепость в восточном стиле, разве что пулеметные гнезда на стенах и вышках немного смазывали впечатление. А так один в один: глухие стены метра в четыре из песчаника, траншеи, призванные блокировать нападение техники со всех сторон, массивные ворота, которые не всяким грузовиком снесешь. Процесс взятия не казался мне чем-то сложным.

Если смотреть с небольшой возвышенности, на которую я забрался ради лучшего обзора, внутри охранного периметра имелось с десяток строений. Невысоких, самое крупное всего три этажа, сложенных из того же песчаника, они прекрасно демонстрировали, что цель моей атаки не загородный дом богатого злодея, а постоянная база преступника-параноика. Стены зданий толстые, окна больше напоминают бойницы, на каждой крыше оборудованы позиции для стрельбы, а на некоторых, самых высоких, еще и зенитные орудия стоят. Древние, оставшиеся, похоже, еще с тех времен, когда Советский Союз активно поставлял технику государству-союзнику, но вполне по виду рабочие.

Часовые тоже имелись, целых двенадцать штук. Четверо занимали вышки торчащих по углам прямоугольника стен, еще четыре пары курсировали от одной точки к другой и, как мне показалось, больше интересовались тем, что происходит внутри охраняемого периметра. Также я обнаружил камеры наблюдения, которые определил по характерному кожному зуду, способности странной и довольно редко мной используемой.

Быстро прикинув в уме, я сделал вывод, что с таким количеством действующей охраны боевиков должно быть даже больше сорока. Если дюжина несет службу сейчас, значит, должно быть по меньшей мере еще две смены. Это только обеспечение периметра, а ведь еще кто-то может тусоваться рядом с Пиратом. Да и какой-никакой резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Выходит, что тут человек семьдесят минимум. Понятно, что в большинстве своем это плохо обученные бандюганы, в столкновении со спецназом не способные продержаться дольше пяти минут. Но их количество в моем случае могло перейти в качество.

Я был уверен, что не ошибся в расчетах. А также убежден, что профессиональный военный, каковым являлся Захар, не мог допустить столь грубую ошибку. Но он сказал тридцать, край сорок боевиков. А у нас тут минимум семьдесят. Что это может значить?

Через минуту я уже стоял рядом с ним и с очень нехорошим прищуром задавал этот вопрос.

– Да я понятия не имею! – шеф-капрал, кажется, немного струхнул. Решил, видать, что я с него сейчас спрашивать буду кровью. – Последний раз мы тут были два дня назад и манкей стояли только на вышках!

– А теперь тут этих обезьян вдвое больше, – бесстрастно заметил я. – Какие мысли?

– Может, в гости кто приехал?

– А такое бывало?

– Честно говоря, не припомню…

Некоторое время мы оба молчали, а затем Захар с отчетливо читаемым в голосе сожалением спросил:

– Значит, отменяем все?

Я из чистого злорадства взял такую многозначительную паузу, что выпускники МХАТа побледнели бы от зависти. А когда нервоз легионера достиг пика, небрежно ответил:

– Да почему же?

– То есть будем штурмовать?

– Не. Только людей положим. Я один пойду.

В моем решении не было ни позерства, ни пренебрежения, только голый расчет. Если мы ударим все вместе, я со своими сверхспособностями и легионеры с огнестрелом и выучкой, то победить-то победим, но вот какой ценой – вопрос. Мне, положим, пара новых дырок только настроение испортит, а среди бойцов будут потери. И зачем? Мы никуда не торопимся, как, например, со штурмом Шпилей, функции в затылок не дышат. Почему бы мне тогда не прогуляться по внутреннему периметру и не устроить афробоевикам тихую Варфоломеевскую ночь?

Будь я обычным человеком, план следовало бы назвать самоубийственным. С учетом моих особенностей – резней.

– Сидите тут и ждите. На пальбу, если возникнет, не реагируйте. Когда будет можно, я дам сигнал.

– Какой? – Видимо, нехорошее у меня было выражение лица, шеф-капрал даже спорить не стал.

– Ракету пущу, – ухмыльнулся я, показывая ему фальшфейер, взятый из снаряжения легионеров. И рванул к поместью Пирата.

Двигался я не по прямой, а короткими перебежками, от одной траншеи к другой – больше тут было спрятаться негде. Каждые три секунды обновлял данные сканера, но функций так и не увидел. Миновал камеры и замер, добравшись до стены.

В четырех метрах над моей головой как раз проходила пара патрульных. Они о чем-то негромко переговаривались, что убедило меня в том, что марш-бросок остался незамеченным. Определив их примерное местоположение, я взвился в прыжке и встал на ноги за спиной идущего чуть позади боевика. Вышло не идеально, до него осталось больше двух метров. Зато оба они оказались на небольшом участке стены, который не освещался прожекторами. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я коротким ударом в основание черепа сломал заднему шею.

Впереди идущий сомалиец что-то сказал, не оборачиваясь. Про собаку, насколько я понял. Местный язык я не то чтобы изучил, но загрузил в голову достаточно знаний, чтобы понимать хотя бы с пятого на десятое. В теории. На практике же оказалось, что особенности произношения почти нивелировали мои нечеловеческие лингвистические способности. С равной степенью оставшийся в сознании боевик мог отругать своего напарника за какой-то проступок, назвав его собакой, и сообщать, что хотел бы поесть, причем именно собачатины.

Я успел аккуратно уложить мертвое тело, до того как смущенный молчанием товарища, боевик начал поворачиваться. Зажал ему рот ладонью, а второй сломал трахею. Пристроил второго мертвеца рядом с первым в тени и присел рядом. Прислушался.

Было по-прежнему тихо. Соседние патрули продолжали неспешно ходить, на вышках никто не кричал, а прожекторы не спешили разворачиваться в мою сторону. Из глубины поместья доносились какие-то звуки, которые я не вполне идентифицировал, но в остальном крохотный поселок посреди то ли буша, то ли пустыни спал. Бандиты видели какие-то свои бандитские сны, в которых наверняка фигурировали пленники с захваченных кораблей и золото, которое за них можно выручить.

Хорошо. Люблю тихие ночи.

В следующие десять минут я расправился с остальными часовыми. Устав гарнизонной караульной службы до них, может, и доводили, но боевики явно пустили его на туалетную бумагу. Поразительная беспечность! Если патрули еще ходили по стенам, делая вид, что что-то там охраняют, то сидящие на вышках боевики тупо спали! Привыкли к изоляции? Или просто от природы были раздолбаями? Хотя, казалось бы, в современном мире, даже без учета новусов и функций, удаленность уже давно не является гарантией безопасности.

Кстати, почему это поместье вообще существует? Захар о нем знал, значит, и командование Легиона тоже. В курсе были и разного рода миротворцы, всякие там «ограниченные контингенты» сверхдержав. Снести базу Пирата ничего не стоило, даже без высадки спецназа хватило бы одной ракеты с беспилотника. Не хотели? Имелись свои интересы? Или опасались задеть заложников, которые тут могли находиться?