Читать онлайн «С Атомной бомбой мы живем!» Секретный дневник 1945-1953 бесплатно

10/I-46

Подписываю акт сдачи-приемки и от НКВД отхожу полностью. Думаю, это теперь можно сделать без вреда для дела[1]. Коба говорит, половину времени я должен отдавать Атомным делам.

Говорил с Игорем[2], Ванниковым[3] и Завенягиным[4]. Сказал, Бомба нужна как воздух, потому что нас уже обкладывают со всех сторон и скоро не будут считать за Великую Державу. А потом могут забросать бомбами. Сдачи мы дать не можем.

По материалам из-за кордона видно, что они уже начинают думать о Сверхбомбе. Наши физики подтверждают, что это возможно и наиболее подходящим веществом является тяжелый водород[5]. А он как мне докладывают, радиоактивный и очень опасный. Говорят, по сравнению с Сверхбомбой Атомная бомба фитюлька.

Такие у нас теперь дела.

14/I-46

Приехал Арсен[6]. Привез лимоны, мандарины вино, бастурму. После того как немцев отогнали, они там войны почти не заметили, хорошо живут. Не все, но тбилисские интеллигенты и всякая шушера живет неплохо. И не зажмешь, на все рук не хватит. Арсен говорит, много блата.

Эти вещи могут плохо кончиться для многих. Я так Арсену и сказал. Но всего не охватишь. Пусть этим теперь занимается Коба.

23/I-46

Хреново с Ираном. Шах требует вывести войска. Вопрос поставлен в ООН, сегодня у Кобы были американцы, жали[7]. В феврале должен приехать иранский премьер-министр на переговоры[8]. Можно обменять вывод войск на совместные работы по нефти. Тут на них будет жать Америка и Англия. Нам общая работа по нефти помогла бы. Но это Иран. Там все продажные, я это знаю. Коба тоже. Америка даст им больше. Даже если мы заплатим шейхам золотом, все равно продадут. А народ очень темный. Удержать Иран не получится. И не любят нас там. Коба Грибоедова вспомнил. А что, хоть давно, а тоже правда[9].

Х…евые дела и с Турцией. Место немцев занимают американцы. Им на Кавказе всегда было медом намазано. Говорил с Кобой, он сказал, пусть ЧК не дремлет. Я ему говорю, я теперь к ЧК отношения не имею.

Коба говорит, к ЧК все отношение имеют. Только разные по разному.

Спорить не стал.

25/I-46

Сегодня Коба лично знакомился с Игорем[10]. Были только Вячеслав и я. Беседовал почти час, остался доволен. Спросил, сколько лет. Игорь ответил, что 43. Коба сказал: «Это хорошо. Опыт уже есть, а молодость еще не прошла».

Потом был общий разговор без Игоря. Хорошо, что они поговорили.

26/I-46

На Игоря Коба произвел огромное впечатление. Говорит, это человечище. Говорит, если бы он занимался наукой, это был бы универсальный гений. Спорить не стал. Коба и меня бывает потрясает.

2/II-46

Был разговор с Андреем[11] о будущем. В Партии сейчас почти половина служащих. Много. Конечно, люди становятся грамотней, но все равно не дело. Андрея это тревожит, Кобу тоже. Меня тоже. Важно даже не это. Больше 3 миллионов коммунистов погибло в войну. Из них не меньше 200 тысяч, это была партийная Молодая Гвардия. Половину кадрового резерва война забрала. Хреново. Это же все были в будущем руководители экономики. Грамотные, честные, преданные. Очень их не хватает.

А сейчас лезет всякая ср…нь как мухи на сладкое. И никакие парткомиссии не помогают. А без партбилета нет роста. Это неверно. Сейчас продвигаем ученых и будем продвигать в руководство. И не все партийные, большинство беспартийные. Ну и что!

Коба согласен, но на все не хватает рук.

15/II-46

Очень нужна нефть. Уран мы получим из Германии, Чехии, Болгарии. А нефть нам получить неоткуда, Иран не даст. Ему не дадут. Надо расширять свою добычу. Байбак[12] слабак, не вытянет, размаха нет. Надо разделять Наркоматы. Уже не Наркоматы, Министерства[13]. Отдельно старые районы, отдельно новые. Уголь разделили[14], надо и нефть разделить. И быстро наращивать добычу, осваивать новые методы. Нам надо увеличить добычу в разы.

21/II-46

Коба принимал премьера Ирана. Мы с ним уже вели переговоры в Совнаркоме. Кавама Салтани[15]. Потом у Кобы был разговор со мной, Георгием и Анастасом. Положение в Иране хреновое, придется выводить войска. Англичане наверно останутся, и черт их знает, сколько они останутся[16].

Персы всегда старались показать нам ж…пу, а англичанам ж…пу целовать. Об Америке не разговор. Этой вообще все могут поцеловать. Понимают только силу, как тогда в Энзели[17]. Но крыть нам нечем, у них[18] Атомная бомба, только дай повод. Ведут себя нагло где могут. Коба понимает, придется уступать. Сказал, уступим, но так, чтобы это не выглядело как будто мы испугались.

28/II-46

Год занимаюсь Ураном, настое…ли склоки с учеными. Мешик[19] сообщает, возникли осложнения по академику Семенову[20]. Не могут договориться, как его использовать. Ванников тоже заср…нец, не может разобраться сам. Павел работает основательно, но придется заняться самому.

Надо всерьез думать о подготовке молодых ученых в области Атомного ядра. То, что пока сделали, это мало. Нужны отдельные ВУЗы[21].

Комментарий Сергея Кремлёва

Выше я сообщал, что в книге 2-й тома 2-го сборника документов «Атомный проект СССР» мне удалось отыскать справку П.Я. Мешика на имя Л.П. Берии от 28.02.46 (док. № 175).

Поскольку П.Я. Мешика, как и самого Л.П. Берию, нередко представляют безграмотным и бездушным палачом с маузером, вечно болтающимся на брюхе, думаю, для читателя будет не бесполезным, если я остановлюсь на этой справке подробнее.

Обстоятельно и объективно изложив историю вопроса с привлечением Н.Н. Семёнова к Урановому проекту, Мешик далее писал Л.П. Берии (орфография, пунктуация и разбивка на абзацы – автора письма):

«…По-видимому, в результате Ваших указаний дело зашевелилось.

Было собрано совещание: тт. Ванников, Завенягин, Курчатов, Семенов. Был приглашен и я.

Договорились, что Семенов должен возглавить все работы по взрыву…

…Примерно 7–8 февраля акад. Семенов приехал ко мне уже в худшем состоянии. Он высказал недоумение по поводу затяжки вопроса, но я объяснил ему, что этому причина выборная кампания (в Верховный Совет СССР. – С.К.), что как только т. Ванников приедет, работа будет продолжена. Акад. Семенов в этот раз принес черновой набросок письма на Ваше имя и попросил меня отпечатать и сохранить его, т. к. ему негде хранить секретные документы такого рода…

Как видно из этого письма, он отводит для себя более скромную роль, чем об этом говорилось на указанном выше совещании. Это обстоятельство и нервозность Семенова, по-видимому, объясняются неопределенностью его положения…

<…>

…Я думаю, что ультимативный тон последнего письма акад. Семенова является результатом все той же нервозности, вызванной затяжкой его привлечения к работам.

Вы могли бы легко убедить его отказаться от требований тех людей, которые заняты в других лабораториях.

Должен сказать еще, что было бы очень печально, если бы Семенов, являющийся ученым с мировым именем, не был использован в проблеме на полную мощность.

Прошу Вашего решения.

28 февраля 1946 г.

Мешик».

Спокойный, умный и деловой стиль письма говорит сам за себя. Остается добавить, что всё время, пока Берия находился в числе высших руководителей СССР, академик Н.Н. Семёнов был членом Технического Совета Спецкомитета и НТС ПГУ – с 1946 по 1953 год. В 1949 году он получил вторую (первая в 1941 году) Сталинскую премию и орден Ленина за работы по РДС-1.

См. также запись от 10 июня 1946 года и примечание 3 к этой записи.

17/III-46

На Пленуме меня и Георгия перевели из Кандидатов в Члены Политбюро[22]. В Правительстве остаюсь Заместителем Председателя Совета Министров. Сейчас в Политбюро Коба, Вячеслав, Анастас, Лазарь, Жданов, Мыкыта, Калинин, Клим, Андреев и я с Георгием. Всего одиннадцать человек. Кандидаты старые Шверник и Вознесенский, новые Булганин и Косыгин.

Думаю, разнобоя не будет.

Совнарком заменили на Совмин[23]. Коба прав, надо переходить к Министрам. Комиссар это отжило, война прошла, надо от чрезвычайного переходить к устойчивому, основательному. Это как от петлиц к погонам. Погоны сразу подтянули, и персонально спрашивать стало легче. Так и тут. Ты теперь Министр, на тебя весь мир смотрит, а ты манкируешь. Стыдно!

Все правильно.

19/III-46

Вчера Коба вызвал Георгия и Андрея[24] и сообщил, что считает нужным назначить Кузнецова ленинградского[25] секретарем ЦК, ввести его в Оргбюро и назначить завотделом кадров. Георгия это не очень радует и Андрея тоже.

Кузнецов парень с большими амбициями и заср…нец. Я с ним дело имел мало, и теперь много не буду. Но Георгию он кровь портить будет, да и Андрею, хотя Андрей его продвигал.

Комментарий Сергея Кремлёва

Назначение Кузнецова сегодня многие историки рассматривают как начало неких больших послевоенных интриг в «узком» руководстве СССР, новый этап «борьбы за власть» и т. д. Примерно так же расценивают и ряд перемещений ближайших сотрудников Сталина, многочисленные реорганизации государственного управления, в частности – замену Меркулова на посту министра ГБ СССР на Абакумова, создание и упразднение Бюро СМ СССР и т. п.

Историк Юрий Жуков в своей очень интересной по фактологии, но очень, на мой взгляд, неумной по общей концепции книге «Сталин. Тайны власти» пишет: «…все эти назначения, перераспределения обязанностей так и не привели к хотя бы слабому, пусть неустойчивому равновесию сил в узком руководстве. Напротив, его продолжали раздирать непримиримые противоречия, порожденные ущемлением былых прав Молотова, Берия, Маленкова, но в еще большей степени – неуемными амбициями Кузнецова, не желавшего смириться со столь быстрым проигрышем позиций Жданову (в августе 1946 года решением Политбюро председательствовать на заседаниях Оргбюро ЦК и вести работу Секретариата ЦК должен был Жданов, а не Кузнецов. – С.К.)…» и т. д.

Но Юрий Жуков здесь абсолютно не прав! Рассматривать ситуацию в высшем руководстве СССР Сталина как некую «борьбу за власть» и «клубок интриг» значит неправомерно переносить особенности нынешней эпохи на ту эпоху и особенности буржуазного строя на социалистический строй образца Сталина. Нет, соратники Сталина – кроме Хрущёва – жаждой власти не страдали. Даже скрыто амбициозный Молотов. Им этой власти хватало по горло, потому что бо́льшая власть для соратников Сталина означала всего лишь бо́льшую ответственность и бо́льшую нагрузку! И разве увеличение властных прав давало Молотову, или Микояну, или Маленкову, или Берии новые акции, дворцы, фабрики, заводы, шубы и бриллианты для жён и любовниц? Оно давало им лишь ещё более длинный рабочий день.

Какая, пардон, несусветная дурость – подозревать этих людей в интригах во времена Сталина! Да, некий дух карьеризма и интриги был внесён в высшее послевоенное руководство СССР после убийства Сталина и Берии. Внесён Хрущёвым, но это уже, как говорится, другая история.

Был привнесён, правда, этот гнусный и гнилой дух в высшее послевоенное руководство СССР на некоторое время и при жизни Сталина, но привнесён именно Кузнецовым и Вознесенским! Так они за это и поплатились.

При этом Кузнецова подают сегодня как возможного преемника Сталина на посту Генерального секретаря партии. Того, что Сталин решил попробовать молодого и энергичного «чистого» партаппаратчика на предмет возможности такой замены, я не исключаю. Но какой виделась Сталину роль Генсека в будущем?

Думаю, ответ на этот вопрос даёт знакомство со следующей пикантной деталью. До своего назначения в ЦК Кузнецов не присутствовал на деловых совещаниях в кремлёвском кабинете Сталина НИ РАЗУ, а с момента назначения 18.03.46 г. до момента снятия 28.01.49 г. он был в этом кабинете ДВА РАЗА: 9 и 26 апреля 1946 года. Хорош «преемник»! Уже из этого видно, что Сталин не был склонен укреплять ведущую роль партийного аппарата в реальном государственном управлении, а намеревался по мере решения ряда неотложных проблем переставить приоритеты в пользу органов Советской власти и Совмина СССР. Тот же Берия за тот же период был у Сталина только в Кремле (ЦК располагался на Старой площади) сотни раз!

Ей-богу, думать же надо головой, господа-товарищи! Конечно, ближайшие соратники Сталина тоже были людьми. Кто-то кому-то нравился, кто-то кого-то не терпел. Но все они тянули один и тот же государственный «воз», и тянули его отнюдь не в манере Лебедя, Рака и Щуки или Путина с Медведевым. И пока они его тянули более-менее честно и ответственно, они все были членами одной команды – «команды Сталина».

25/III-46

Вместо Оперативных Бюро Вячеслава и Вознесенского и моего с Георгием в Совмине образовано одно большое Бюро[26]. Я председатель, заместители Вознесенский и Косыгин. Коба наваливает на меня двенадцать Министерств[27], это не считая Спецкомитета. Только сейчас обрадовал. Сказал, это тебе к дню рождения подарок.

Ладно, за мной топливо, танки, МВД, МГБ и Госконтроль. Это все знакомо.

За собой Коба оставил армию.

Георгий от Совмина отходит, будет работать в ЦК. Четверка похоже распадается[28].

6/IV-46

Коба занят с народными демократиями и с внешними делами. 4 числа был генерал Смит[29]. Внешняя ситуация обостряется. Назначение Смита говорит само за себя. Черчиль (так в тексте. – С.К.) заявил о железном занавесе[30], Коба говорит, ничего другого от него не ждал. Выматерился.

Коба прав. Но может не надо нам очень лезть в Европу. У нас внутри вопрос на вопросе. Намекнул Кобе, он пожал плечами. Говорит, нельзя упускать такую возможность обеспечить нашу безопасность. Говорит, такого Россия никогда не имела, ни при одном царе. Сказал: «Черчиль (так в тексте. – С.К.) потому и разозлился. Мы их переиграли, создаем надежный буфер по всей границе. Везде было их влияние, в Польше, в Румынии, в Венгрии, а мы все перехватили. Только с Грецией не получается»[31].

См. также примечание 3 к записи от 2 апреля 1949 года.

17/IV-46

Интересные бывают встречи. Сидели в Спецкомитете, поймал взгляд. Оказалось – Лейпунский[32]. Я его запомнил когда освобождал. Только переехал в Москву, а его привезли из Харькова. Крепкий и умный человек. Мало изменился, увидел, что смотрю, улыбнулся. Теперь мы его назначили замом по науке к Завенягину.

Добиваюсь чтобы в ПГУ было свое строительство, отдельное от всех Минстроев (имеются в виду различные строительные министерства. – С.К.). Организуем свою стройку на базе МВД и расширения. Решение приняли.

Лабораторию профессора Харитона[33] решили развернуть в бывшем монастыре Саровской пустыни. Место подходит, глухие леса, железная дорога, есть небольшая производственная база. Режим надо будет ввести как у американцев и даже строже.

4/V-46

Георгия выводят из Секретариата[34]. Коба разгневан, что открылись безобразия по самолетам. А что безобразия? Сколько их было. Думаю, это временно[35]. Георгий Кобе нужен. Он и я у Кобы главные помощники по экономике. Вознесенский заедается, а толку все меньше. Вижу по Спецкомитету.

Надо активнее использовать немцев и немецкое оборудование, но использовать и вывозить надо с умом[36]. Предупредил Ванникова и Первухина и особенно Завенягина.

10/VI-46

Семенов обижается, привлекают меньше, чем он считает[37]. А как иначе? Он хочет работать как ученый, а Игорь работает с учетом агентурных данных. Мы убедились, это не дезинформация, так что будем полностью после проверок использовать. Семенов этого не знает, и пусть не знает. Пусть занимается теорией и расчетами, а Бомбу будут делать Игорь и Харитон[38]. За Игорем плутоний, за Харитоном конструкция[39].

15/VI-46

Американцы пригласили наших представителей на испытания Атомной бомбы[40]. Хотят испугать? Не испугают. Но поехать надо.

Круглов[41] и Жук[42] вышли в Правительство с предложением о возобновлении работ по каналу Волга – Дон. Эта мысль была до войны, сейчас они подработали и готовы поработать. Я поддерживаю.

24/VI-46

Разбирался с очередной склокой у Тевосяна[43] с Вознесенским. На этот раз разошлись по стали и прокату. Вознесенский барин, глубоко не вникает, а Иван человек горячий, зато тщательный. Остое…ло мне это дерьмо с Вознесенским. Сам путает, а сваливает на других. А мне разбирайся[44].

Сам удивляюсь, как нервы выдерживают. Ну, ладно. Кобе еще тяжелее.

Комментарий Сергея Кремлёва

В опубликованных архивных документах можно отыскать разъяснение дневниковой записи от 2 июля 1946 года. В июне 1946 года И.Т. Тевосян обращался к Л.П. Берии с обстоятельной деловой запиской (копия – Н.А. Вознесенскому), в которой, тем не менее, прорывались кипящие в Тевосяне эмоции и которая начиналась так:

«В связи с заявлением тов. Вознесенского на Бюро Совета Министров о том, что он рассматривал со мной 2 раза по 4 часа разногласия по плану производства на III квартал, считаю необходимым доложить следующее:

1. Тов Вознесенский со мной не рассматривал разногласий по плану выплавки стали и производства проката на III квартал с.г.

2. У заместителя Председателя Госплана СССР тов. Силуянова 15 мая рассматривались только разногласия по плану производства кокса и чугуна. Разногласия по плану выплавки стали были рассмотрены частично, а по производству проката разногласия вовсе не рассматривались…»

И т. д.

На этой записке Вознесенский в свойственной ему манере начертал:

«т. Берия Л.П.

т. Тевосян продолжает путать. Из его письма видно, что вопрос о программе производства проката обсуждался. Вся эта мелочная шумиха затеяна т. Тевосяном для того, чтобы отвлечь внимание от главного – занижения им программы на III квартал 1946 года. Н. Вознесенский. 15/VI».

Обвинение Вознесенского было серьёзным – намеренное занижение плановых заданий Сталиным, естественно, не только не поощрялось, но и наказывалось (не расстрелом и тюрьмой, конечно, однако и выговор Сталина был уже серьёзным наказанием для государственных деятелей той поры). При этом путал сам Вознесенский, что следовало из его же визы, где он писал лишь о проблеме с прокатом, игнорируя тот момент, что дело касалось как проката, так и выплавки стали.

Я остановился на этой малозначительной, рядовой, в общем-то, детали государственной жизни СССР Сталина и Берии для того, чтобы читатель получил более чёткое представление о характере повседневной державной работы в СССР Сталина и о разнообразии загрузки Л.П. Берии.

Между прочим, будет, думаю, нелишним сообщить также, что разногласия между Тевосяном и Вознесенским заключались в том, что Минчермет предлагал установить квартальные планы по чугуну 2560, стали 2850 и прокату 2150 тысяч тонн, а Госплан СССР настаивал на планах соответственно: 2625, 2910 и 2209 тысяч тонн. Разница по стали составляла 60 тысяч тонн (2,1 %) и по прокату 59 тысяч тонн (2,7 %). Всего-то! И из-за этого – из-за двух процентов в плюс или минус – шли жаркие межведомственные «бои»!

А сейчас в непонятные «чёрные дыры» «россиянской» «экономики» ухают миллиарды долларов, и это никого в Кремле не волнует и не возмущает.

19/VII-46

Страшная засуха. Голод как в 1933 г. мы не получим, но горя нахлебаемся. Думали отменить пайки, а придется урезать. Коба нацеливает на создание ветрозащитных полос. Это большое дело и мы его сделаем. Но в этом году будет тяжело. Сейчас бы делать трактора и комбайны, а приходится делать Бомбу. Какие они политики, бандиты, а не политики.

2/VIII-46

Георгий утвержден зампред Совмина[45]. Мне будет легче. А все равно мне тянуть кроме моего и реактивные снаряды Георгия[46]. Как привыкли с войны на Лаврентия валить, так оно и идет.

17/IX-46

Коба уехал, а дела идут неважно. Голод будет, цены повышаем, а Коба требует, чтобы мы ужесточали ограничения. Это придется сделать. Анастас, Косыга[47] и Зверев[48] подтверждают, что без этого не обойтись. Х…во! Но придется[49].

30/IX-46

Написал товарищу Сталину о необходимости активной добычи уранового сырья в Саксонии – это уже организовано. Готовим решение по Болгарии[50]. То все мы им, так хоть уран с них.

20/XI-46

Добился отдельного строительства для ПГУ. Это дело я буду контролировать особо[51]. Хочу поставить дело так, чтобы был образец для всего остального строительства по всему Союзу.

3/XII-46 г

Получил депешу Георгия из Барнаула. План хлебозаготовок по Алтаю и Сибири почти выполнен вместе с дополнительным заданием. Доложил Кобе по ВЧ. Надо будет расширять яровой клин в Сибири и в Казахстане.

Будем строить завод в Череповце[52] и завод синтетического каучука в Караганде. В Ленинграде будем строить Метрополитен. А в Москве Высотные здания. Буду отвечать я. Очень рад, но сразу сказал, не надо копировать американцев. Был стиль ампир, придумайте стиль Кремль.

Малышев[53] начинает строить танки Т-54. Говорит, отличные машины. Их бы пару лет назад.

По Урану. В пересчете на металл[54], немцы смогут дать в следующем году не более 50 тонн, а болгары вряд ли больше 20 тонн[55]. Надо больше рассчитывать на себя.

25/XII-46 г

Сегодня запустили атомный уран-графитовый котел[56]. Игорь радовался как ребенок, поэтому верю, что действительно большая победа. А так ничего особенного. Стрелки прыгают. Спрашиваю: «Это действительно важно?». Игорь говорит: «Это важнейший этап. До этого мы знали только, что это можно сделать, потому что это уже сделали в Америке. А теперь мы знаем, что и сами делаем все верно. Теперь мы знаем, что Бомбу точно сделаем». Глаза горят, значит не врет.

Хорошо. Буду докладывать товарищу Сталину. Надо будет познакомить его с учеными[57].

28/XII-46 г

Сегодня, когда остались только Коба и Вячеслав, доложил о пуске котла и отдал в руки наш рапорт. Коба прочитал, вернул, сказал, молодцы. Потом спросил, когда будет Бомба? Я говорю «Американцы пустили котел в декабре 1942 года, а взорвали Бомбу через три года». Коба говорит: «Раньше». Ну, да, немного раньше. Говорю, и мы через три года или немного раньше взорвем.

Он поморщился, говорит, надо раньше. Я говорю «Постараемся, но они богатые, им было легче». Он снова поморщился и говорит: «Мы же большевики, или уже не большевики?

Что получается? Они взорвали в августе. Значит и нам надо в августе. Получается, в августе 1949 года. А надо раньше.

Посмотрим[58].

1/I-47

Второй раз встречаем Новый год без войны. Прошлый год был самый тяжелый, было много голода. В этом году будет легче. Работы много, главное, что большинство забот мирное. Разворачивается большая работа, экономику двинем и все остальное тоже. Говорили с Кобой, что Высотные здания надо построить так, чтобы определяли лицо новой Москвы. Он сам так думает. Сказал, эти здания должны быть похожи на башни Кремля и на храмы. Слово в слово как я. Я ему еще сказал про собор в Кельне, высокий и величественный. Кивнул головой, потом говорит, Кельн это хорошо, только нам надо на русское смотреть глубже. А то мы все по верхам. Все думаем, что лаптем щи хлебаем. А мы где-то уже и ложкой научились.

Серго занят реактивной техникой, я поддерживаю[59]. Вижу в этом деле разобрался, а мне будет полезно иметь здесь близкого человека. В Урановых делах у меня такого не будет. Хорошо, что можно доверять Игорю и Махневу.

Скоро восстановим Днепрогэс. Пока в стране значительный голод. Года за два выправимся. Восстановление идет быстро, даже удивительно. Люди хотят поскорей вернуться к нормальной жизни.

На Бюро в Совмине идет поток вопросов. Тоже надо думать как быть. Вопросы разные, готовят разные люди, мы во всем разобраться не можем. Даже Коба все охватить не может. Сейчас наша экономика имеет размах, никаким Дюпонам не снилось. У них план внутри завода, а у нас на огромную страну. Как планировать? Выход вижу в подборе кадров и предоставлении им самостоятельности. Но важно обеспечить контроль. Один всего не охватишь.

Я много об этом думаю. Говорил с Георгием и Вознесенским. Оба плохо поняли. Дураки! Георгий верит в силу бумажки. Вознесенский в себя.

Верить надо в людей.

7/I-47

Договорились с товарищем Сталиным на послезавтра провести у него совещание по Урану. У нас все готово.

9/I-47

Товарищ Сталин принял нас и всю научную головку по Урану[60]. Очень важно.

Надо хорошо премировать Игоря и Арцимовича, Коба сам предложил. Может рано, но будем награждать[61].

9/II – 47

Наконец разделили Бюро Совмина на 8 Бюро по 8 кустам[62]. Теперь будет легче. МВД за мной, так удобнее для работ по Урану[63]. МГБ товарищ Сталин будет похоже курировать сам. Абакумов давно хотел уйти от моего контроля, ну и ладно. Виктор заедается, может плохо кончить. Коба барахольщиков и зазнаек не любит.

Коба подтвердил, курировать Высотные Здания буду я. Рад. Никто лучше не организует, я уже говорил с Комаровским[64]. Поставлю себе хоть такой памятник.

Вознесенский дундук и му. ак, но толк от него есть. Свои кусты он тянет, и в Спецкомитете тоже помогает. Я предлагал Кобе ввести его в ПБ на всех правах. Коба сказал: «Посмотрим», но сказал так, что понятно – согласен. Думаю, скоро поставит вопрос[65].

Комментарий Сергея Кремлёва

8 февраля 1947 года было принято постановление ПБ о новой организации работы СМ СССР. Были образованы восемь отраслевых бюро во главе с Л.П. Берией, Н.А. Вознесенским, К.Е. Ворошиловым, Л.М. Кагановичем, А.Н. Косыгиным, Г.М. Маленковым, А.И. Микояном и М.З. Сабуровым.

Вначале Сталин предполагал иметь шесть бюро (по сельскому хозяйству, промышленности, топливу, транспорту, внутренней торговле и культуре), но сама жизнь заставляла иметь более дробное управление экономикой. При этом Сталин вначале колебался, кому отдать бюро по промышленности – Вознесенскому или Берии, кому бюро по топливу – Берии или Маленкову – и кому бюро по сельскому хозяйству – Андрееву, Вознесенскому или Маленкову.

В итоге Г.М. Маленков возглавил бюро по сельскому хозяйству, Н.А. Вознесенский – по металлургии и химии, Л.П. Берия – по топливу и электростанциям.

Существенным являлся ввод в высший эшелон хозяйственного руководства (Бюро СМ СССР по машиностроению) М.З. Сабурова (1900–1977), в 1947–1953 гг. заместителя Председателя СМ СССР, позднее отстранённого от дел Хрущёвым.

1. III

Александров[66] сделал обзор иностранной прессы. Газеты и журналы переполнены высказываниями о возможности атомной войны против Советского Союза. Пишут о анонимной атомной войне, когда небольшую бомбу в ящике с размерами для морской перевозки пишущей машинки агент может завезти к нам в мирное время. Или в дипломатическом багаже.

Александров предлагает разработать меры по контролю с помощью счетчиков Гейгера. Дело нужное.

У Кобы получил еще один подарок в довесок к тому, что имею. Об’единил мое Бюро с бюро Лазаря[67]. Лазарь едет на Украину. Мыкыту и Пономаренко сняли с украинского и белорусского ЦК, оставили Предсовмина республик[68]. Давно пора, но я бы Мыкыту и на Совмине не оставил. Ему лучше быть в Москве при Кобе. Он когда сам, может обоср…ться. Увлекающийся человек.

С Пономаренко у меня были трения по войне[69]. Ну, черт с ним. Хреново, что вместо Лазаря придется тянуть и транспорт. Задача тяжелая, буду грузить Ковалева[70].

8. III-47 г

Круглов[71] и Чернышов[72] предлагают заменить Френкеля[73] на Петренко[74]. Возможно заменить на Гвоздевского[75], но можно и Петренко. Оба железнодорожники, и возраст примерно один. ГУЛЖДС куст важный, строить надо много. А Нафталя уже старый. Вообще то он хитрый еврей, нас переживет. Но пусть меняют, пора ему на пенсию.

Завенягин жалуется, здание ПГУ охраняют вольнонаемные вахтеры и спят на посту, выпивают, уходят с поста[76]. Черт знает что! Пусть разбирается. Ср…ные интеллигенты большевиков людоедами выставляют, а попробуй без палки. Цари за 300 лет Россию не подняли. А мы ее за 30 лет переделали. Но всех сразу не сделаешь ответственными.

Русский человек горы сворачивает. И любой человек горы сворачивает, если он человек и слово человеческое понимает. А если ты ср…нь, тебя и палкой не достанеш (так в тексте. – С.К.). И пулей.

Сколько я тех и тех видел. Кто-то сказал, что жизнь была бы тяжелой, если бы не честные глаза собак. Дурак он. Собака – это хорошо. Но самое лучшее – это честные глаза людей.

20. III-47 г

Плохо идут дела на «Электросиле», «Ленинской искре» и «Светлане»[77]. Плохо с радиолампами. А оборудование надо для работ по Урану и для всей Промышленности. Говорили сегодня на Совмине, только что вернулся от Кобы. Доложили вместе с Вознесенским при Жданове, специально его попросили. Договорились с Андреем и Кобой, что Андрей поможет.

Скоро день рождения, Коба обещал, даст отпуск на три дня. Говорит, я тебе неприятные подарки преподношу, вот тебе приятный.

Надо проехать по об’ектам, но где взять время. И передохнуть надо. Скоро уже 50, и физкультурой заниматся (так в тексте. – С.К.) некогда. Летом в мячик попрыгаю.

26. III-47 г

Сергей[78] и Виктор[79] обнаглели. Завенягин жаловался на охрану здания ПГУ, я сказал разбирайся[80]. Абакумов послал его на х…, я только ЦК охраняю. А Сергей тоже отбрехивается, что МВД, здания Министерств и ведомств не охраняет.

Распустились, мальчишки. Я их в люди вывел, а они теперь нос задирают. Раздолбаи!

Распорядился как Зампред[81], чтобы охрану взял на себя Круглов.

Как они научились бумажному подходу. Ты дело делай, а как надо мы его всегда быстро оформим. Жалко, я толко позвчера (так в тексте. – С.К.) узнал об этом, надо было сделать внушение Абакумову при Кобе.

11/IV-47

Коба последнее время сильно болел, только недавно начал собирать снова. Вид все равно больной. Плохо.

Пора решать вопрос, где будем проводить испытания[82]. Нужно пустынное место, но нужна близко железная дорога. Самолётом везти нельзя. Допустимы невысокие, старые горы. Ребята ищут.

20/IV-47

Хорошо быть богатым. Американцы обсуждают в технической печати атомные моторы для авиации, локомотивов и судов. А у нас ни грамма плутония нет, чистого урана нет.

А все равно люди смотрят вперед. Игорь предлагает начинать работы по атомной авиации, судам и по электростанциям[83]. У нас Бомбы нет, а он хочет на Атомной энергии летать. Надо крепко взгреть, чтобы не витали в облаках, а потом сказать, что думать об этом надо, только не в ущерб основному заданию.

Может это брехня, может они нас просто отвлекают? Но Игорь говорит, что наши знания доказывают, что это возможно.

Насчет самолетов опасно, а на суда атомный котел поставить наверное можно. Судовые двигатели имеют большие размеры, так что это дело, может, и реальное. Тем более электростанция[84].

Надо сказать Первухину и Завенягину, пусть думают, привлекают Министерства, чтобы подумали над проэктами.

23/IV-47

Из Америки пришли интересные материалы. Не смогли взять нас силой, хотят разложить изнутри. Прямо пишут, будут драться за людей с детских лет, будут разлагать нашу литературу и искусство и найдут для этого помощников и единомышленников внутри России[85].

Ну, этого дерьма у нас хватало и хватает. Вредят крепко. Так что расчет у Америки выбран правильно. Хотят поощрять у нас неразбериху и бюрократов. Этого тоже хватает. Андрей[86] правильно сказал: «Теперь не разберешь, где бюрократ, а где агент».

Коба сказал, ничего, ЧК разберет.

Сказать легко, а сделать. Да и Виктор[87] насчет этого не силен. Не мыслитель.

А нашу гибель, так прямо и пишут гибель, они очень хотят получить. Пишут, будут превращать советскую молодежь в космополитов.

Ну, это мы еще посмотрим. Мы тоже не дураки. Но опасность большая. Долбое…ов хватает, недобитой сволочи и просто гнилой интеллигенции. Гнилая, это верно. Говорят высокие слова, а на уме выпивка и е…ля. Ну, хрен с ними, Коба говорит, других пока нет, надо новых людей воспитывать.

Мы их будем воспитывать по своему, а их агенты по своему. Душа человека самое сложное. Хорошо, что это по части Георгия и Андрея[88]. Пусть воюют. Тоже невидимый фронт.

Комментарий Сергея Кремлёва

Эта запись скорее всего сделана после одного из совещаний у Сталина, и, судя по её смыслу, речь здесь идёт о полученных агентурным путём материалах, содержащих сведения о перспективных планах подрывной работы Запада и США в СССР. Одним из таких концептуальных материалов мог быть тот пресловутый «План Даллеса», наличие которого одни признают, а другие отрицают. Но «план Даллеса» явно существал, хотя сформулирован был, возможно, не в 1945 году, которым его датируют, а несколько позже – во второй половине 40-х гг.

Впрочем, не исключено, что он был сформулирован, наоборот, раньше 1945 года. В этом плане были, между прочим, и такие слова: «В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху». И такие: «Мы будем драться за людей с детских, с юношеских лет, главную ставку будем делать на молодёжь».

23/V-47

Суслова[89] ввели в Секретариат. Это идея Андрея[90]. Андрей хороший человек, но в кадрах для руководителя такого уровня разбирается плохо. Выдвинул Кузнецова, а он оказался заср…нцем. Теперь выдвигает Суслова. Помню его по войне, ничего особенного. А в Литве вообще зарекомендовал себя м…даком, язык не учил, ни х…я не знал, кабинетный человек. Людей сторонится, изображает верного сына Партии, а что внутри непонятно.

Коба тоже недоволен. Андрей говорит, Суслов будет уравновешивать Кузнецова.

Ну, это их дела, Старой Площади[91].

31/V-47

Жук[92] доложил по развернутому плану канала Волга – Дон. Дело реальное, обводняем большие площади, строим Цимлянскую ГЭС и получаем выход из Волги в море. Бенедиктов[93] поддерживает, Жимерин[94] тоже. Переговорил с Ковалевым[95] и Кругловым[96]. Отдельно с Жуком. Пусть готовят проэкт Постановления.

Жук предлагает строить с широким привлечением новейшей техники и механизмов. Ну, это само собой.

По Спецкомитету. Полигон решили развернуть в Казахстане западнее Семипалатинска. Другие места подходят меньше[97].

10/VI-47

По Урану все приходится контролировать самому. Такого масштаба работ по одному направлению у нас еще не было. Сразу много направлений, очень устаю. Раньше такого не было. Теперь постоянно имею дело с учеными. Есть толковые люди, но есть самые настоящие долбое…ы. А без них тоже не обойдешься.

В стране есть места где голодают, с продовольствием трудно. Договорился с Кобой, снабжение ПГУ организуем централизованное и по литерам[98]. Надо хорошо ставить медицинское обслуживание. Жалко, столько сил уходит только на то, чтобы обеспечить себе мир. Х…ева Америка! Богатые, сволочи, а нам подняться не дают.

Игорь говорит, потом можно будет получать дешевую электрическую Энергию. Это было бы хорошо. Уран стимулирует экономику. Скоро начнем производство гелия. Нужная вещь, до войны собирались наладить производство, война не дала. Теперь надо усилить[99].

12/VI-47

Ткаченко[100] снова докладывает о бардаке на Базе-10. Надо послать авторитетную комиссию и подобрать толкового начальника строительства и директора. Может взять Бориса?[101] Он хорошо поставил дело на Уралмаше и мужик основательный. Не боялся перечить. Надо подумать.

30/VI-47

Ломали голову по плану Маршала[102], много занимался делами по авиации и флоту. Уран само собой. У Кобы совещания за совещанием, все накладывется (так в тексте. – С.К.) одно на другое. Главное по Маршалу. Хотят поймать нас на золотой крючок[103]. А вот вам х…й!

Вячеслав уехал в Париж[104]. Видит человек мир, а я дальше Сочи и Урала не езжу.

23/VII

В КБ-11[105] МВД строит х…ево и с перерасходом средств. Направил результаты проверки Серову[106]. Виновных в некачественном строительстве надо наказать, главное – плохой подбор кадров. Строят год, а уже сменилось два начальника строительства и два главных инженера. Сейчас работает третья пара. Муд…ки! Это называется важнейший объект. Ну не хотят работать без палки. Кто-то себя не жалеет, кому-то наплевать.

Сказал Серову и Завенягину[107], гнать в три шеи по служебному несоответствию или понижать в должности. Если крупный перерасход – под суд.

19/VIII-47

Коба уехал отдыхать. В Индии нарастает конфликт[108]. Англии выгодно, нам нет. Жалко, не доходят руки до внешних дел. На Индию повлиять тяжело. Годиков через пять можно.

Игоря[109] за глаза называют Бородой, профессора Харитона ЮБ, а меня ЛП или ЛБ. Немного смешно, но удобно. Есть же КВ, ИС[110]. Пусть сокращают. Хоть так останусь в Атомной истории[111].

Ракетчики тоже себя сокращают. Королева[112] называют СП. А если сокращать Георгия[113]? Получается ГМ. Смешно, но в другом смысле. Может подначить? Нет, обидится. Ракетчики и так часто ко мне обращаются, а куратор Георгий.

23/VIII-47

Сейчас работать все-таки легче, чем в войну. Тоже сроки висят, но можно дышать. Запросил, как идут дела у Королева[114]. Докладывает, скоро закончат большую работу. Спрашиваю, успех будет? Говорит, вам соврать, или правду? Я ему: «Говори как считаешь нужным». Он: «Надеемся на успех, шишек и так много набили».

Посмотрим. Но нужен успех[115]. Я ему так и сказал.

5/IX-47

Договорился с Кобой, будем принимать Постановление Совмина по противокорабельным управляемым ракетным снарядам[116]. Ракетчики хотели назвать «Болид», потом решили, что «Комета» понятнее. Ракета будет как маленький беспилотный самолет. Подвешивается под матку, потом сбрасывается и летит к цели. Дальность пока 100 км, надо ставить задачу на больше. Работать будут Павел[117] и Серго. Лучшего учителя для Серго не вижу. Павел человек с головой и выдумкой и умеет крепко работать.

Коба разрешил немного отдохнуть. Думаю, на Кавказе можно будет с ним обсудить наедине. Он на отдыхе бывает добрее. Но сейчас всегда строгий.

Внешнее положение тяжелое. В войну были хоть и х…евые союзники, а союзники. Теперь враги[118]. Тогда тоже были враги, но война сглаживала. Коба говорит, нужна Бомба как можно скорее. Куда скорее? Работаем день и ночь. Хорошо хоть передохнуть можно.

8/IX-47

Заложили Высотные Здания, в день празднования 800-летия Москвы[119]. Коба отдыхает, не приезжал. Он этим летом совсем расхворался, уехал пораньше.

Заложили памятные плиты, теперь надо их (не плиты, а «высотки», естественно. – С.К.) поскорее поднять. Это прямое детище Кобы и мое. Вместе думали, он советовался и прислушался. Сам сказал, ты у нас один в Политбюро архитектор, тебе и карты в руки. Я говорю, не карты, а чертежи. Он мне: «Я это и имею в виду».

Вот чем я буду заниматься от души. Мое!

Проехал по Москве, потом поехали в лес. Я русский лес не очень люблю, у нас в горах лучше. Видно дальше, а тут все ровное, легко заблудиться. Но осенью красиво, березы белые, светятся.

Пора и мне отдохнуть.

16/X-47

Снова в Москве. Как на каторгу, а что делать. Коба лечится в Мацесте. Я тоже заезжал, давление пошаливает. Вид у него хороший.

Заходил в ЦК к Кузнецову ленинградскому[120]. Не люблю эти хождения. Вячеслав добился у Кобы, что за работой МГБ будет наблюдать Кузнецов. Коба согласился[121], пришлось тоже соглашаться[122]. А то подумали бы, что хочу прикрыть Абакумова[123]. Виктор давно от меня отстранился. Даже Сергей[124] старается быть сам по себе. Считают, оперились. А кто выдвигал?

Вряд ли из этого выйдет что хорошее. Кузнецов и Виктор[125] – два сапога пара.

Посмотрим.

Комментарий Сергея Кремлёва

Вокруг назначения Кузнецова куратором МГБ накопилось много сплетен, неточностей и передёргиваний. Хронология же здесь такова.

20 марта 1946 года, после преобразования Совнаркома в Совмин СССР, по распределению обязанностей между заместителями Сталина по Совету Министров СССР за Л.П. Берией был закреплён контроль в том числе за МВД, МГБ и Министерством государственного контроля.

8 февраля 1947 года, при новом перераспределении обязанностей, за Берией закрепили только МВД, что было логично, потому что МВД много строило для Атомного проекта. Вопросы же МГБ и ряда других ключевых министерств, в том числе МИД, финансов, Вооружённых Сил и др., были сосредоточены, по постановлению Политбюро, в руководящей «семёрке».

Но 17 сентября 1947 года наблюдение за работой МГБ СССР было возложено по предложению Молотова на А.А. Кузнецова, секретаря ЦК. Это не было ущемлением Берии, но скорее было ущемлением Маленкова и Жданова.

Молотов тогда уже мало с кем ладил и даже со Сталиным не всегда находил общий язык. Но и тут можно говорить лишь о неком желании Молотова настоять на своём, а не о сознательной, с далеко идущими целями интриге Молотова.

Вячеслав Михайлович Молотов хотел, как я понимаю, насолить Маленкову, Жданову и, в какой-то мере, Берии. Однако сослужил недобрую «протекцию» Кузнецову. Пожалуй, именно сближение секретаря ЦК Кузнецова и министра ГБ Абакумова усилило карьеристскую жилку у обоих, и не только у них двоих. Вряд ли будет натяжкой связать «ленинградское дело» 1949–1950 годов и «дело Абакумова» 1951–1952 годов (я имею в виду «сталинскую», так сказать, а не «постсталинскую» фазу последнего «дела»).

Но связать не так, как это сейчас делают.

Считается, что Абакумов инициировал и «сфабриковал» «ленинградское дело», но он был лишь вынужден его открыть силой объективных обстоятельств и по мере сил Кузнецова прикрывал. Но поскольку до этого Кузнецов уже заразил Абакумова бациллами карьеризма и политиканства (к чему Абакумов и без Кузнецова был склонен), логическим и психологическим продолжением падения «ленинградцев» стало падение уже Абакумова.

Сталин очень верил в Кузнецова, Вознесенского и Абакумова, но ошибся в них. Они предпочли великой роли системных продолжателей дела Сталина – то есть дела построения развитой социалистической демократии – незавидную и мелкотравчатую роль скрытых завистников Сталина, шушукающих по углам о его старении и мечтающих поскорее занять высшие кресла в государстве для того, чтобы удовлетворять свои амбиции и тешить свою гордыню.

В этом отношении характерна история с книгой Н.А. Вознесенского о советской экономике во время войны, о чём будет сказано в более позднем моём комментарии.

Кузнецову в 1947 году было 42 года, Вознесенскому – 44, Абакумову – 39 лет.

Сталину в этом году исполнялось 68 лет, Молотову – 57, Кагановичу – 54, Хрущёву – 53, Микояну и Булганину – 52, Жданову – 51 год.

Маленкову в 1947 году исполнялось 46 лет, Берии – 48 лет.

Эта возрастная «арифметика» естественным образом ставила на повестку если не текущего, то завтрашнего дня вопрос: «Кто будет руководить Советским Союзом через, скажем, 10 лет, в год сорокалетия Октября?»

При этом все, причастные к высшим государственным тайнам, отдавали себе отчёт, что к тому времени СССР будет уже могучей и современной военной державой, уверенно обладающей ядерным оружием.

Возглавить такую страну для любого карьериста, тем более с наклонностями сибарита, было более чем соблазнительно. А Вознесенский и Кузнецов как раз и были карьеристами и потенциальными сибаритами. Потенциальными потому, что у сотрудников Сталина были очень скромные возможности по развитию подобных наклонностей.

Внимательный анализ тогдашней ситуации позволяет понять, что карьеристской, партократической группе «ленинградцев» во главе с Кузнецовым самим ходом дел мешала группа «Берия – Маленков – Жданов». К этой группе мог примыкать Булганин, а естественным лидером этой группы был Сталин. Но интриговать могла лишь группа «ленинградцев», чем она и занималась.

После её устранения (о чём ещё также будет сказано позднее) среди испытанных сталинских соратников тенденция к интриге не могла развиваться, в высшем руководстве остался лишь один, и то тщательно маскирующийся интриган – Хрущёв.

Он-то и реализовал то, что не удалось «ленинградцам» – возглавил страну, любя не её в себе, а себя в ней.

И последнее сейчас…

Будущему брежневскому премьер-министру Косыгину в 1947 году было 43 года. По возрасту он вполне подходил будущим подельникам по «ленинградскому делу», а по биографии – тем более. Уроженец Петербурга Косыгин учился в Ленинграде в техникуме и институте, начинал там работать, вступил там в партию, с июля 1938 года стал заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома ВКП(б), с октября 1938 года – председателем Ленгорисполкома (Ленсовета), в годы войны был уполномоченным ГКО в Ленинграде, а в довершение всего с июня 1943 по март 1946 года возглавлял СНК РСФСР, передав этот пост будущему подельнику Кузнецова и Вознесенского по «ленинградскому делу» Михаилу Родионову (в 1947 году – 40 лет от роду).

Однако «ленинградское дело» не затронуло Косыгина, хотя подозрения у Сталина на счёт Алексея Николаевича возникали и не возникать, пожалуй, не могли. Но Косыгин всегда был чужд политиканства и интриганства. Поэтому он и остался в числе высших руководителей поздней эпохи Сталина.

18/X-47

Плохо с заводом № 817[126], как и раньше. Сроки срывали и срываем, а надо освоить более 1 миллиарда рублей. Надо руководство заменять. Кого поставить? Может, Бориса[127]? Он мне всегда нравился. Самостоятельный парень, его на фу-фу не возьмешь. Надо вызвать в Москву. И самому проехать по местам.

Что еще хорошо по сравнению с войной, можно отлучиться и проверить на месте самому.

25/X-47

Вернулся из поездки по об’ектам. На завод 817 буду назначать Бориса[128]. В целом впечатление разное. Хватает героев и честных большевиков, хватает ср…ни и шкурников. Как всегда. Сколько раз убеждался, подобрать нужных людей, это все. Хорошего человека и выматеришь, он поймет. А дурака и расстрелом не проймешь. Ему головы не жалко, и так нет. Так что зачем дураков стрелять. Стрелять надо врагов. Эти сами в тебя стреляют.

Хреновое дело барахольщики. Живем лучше, их больше. Как зажать? Тяжело.

Написал и вспомнился Шалва. Вот человек! Рыцарь. За идею пойдет хоть на смерть. Настоящий чекист. Но всех сюда не возмешь (так в тексте. – С.К.), Шалва и в Тифлисе нужен[129].

27/X-47

Борисов[130] через Махнева передал проэкт генерального плана развития Атомной энергии на 20 лет. На 20 лет! Вознесенский хотел передать товарищу Сталину!

Х…евы шуточки Вознесенского. Дурак. И Завенягин дурак, попался на его удочку. Не научились планировать развитие понятных отраслей, а Атом на 20 лет планируют.

Видно этому надутому дураку хотелось блеснуть перед товарищем Сталиным и мне нос утереть. Мол, Лаврентий далеко не смотрит, а у нас, товарищ Сталин всё на 20 лет распланировано. Муд. к х. ев. Когда была война, с боеприпасами не справился, пришлось и это брать на себя. И Борисов хорош. Посоветовался бы. Если бы Вознесенский на него надавил, забрал бы его полностью в Совмин. Парень подходящий, в войну с вооружением крепко помог разобраться.

Нет, Борисов нужен там, где работает. Мне своих людей в Госплане терять нельзя.

21/XI-47

Когда был в отпуску, говорили с Кобой, что надо прекратить продажу товаров и выдачу пайков через распределители МГБ. Он согласился, написал Вячеславу и Косыгину. Косыга поручил Абакумову и Власику, а эти му…аки спустили на тормозах, предложили не прекращение, а ограничение и упорядочивание. Я вернулся, завернул это дело, все равно на Политбюро протащили. Но я это дело не оставлю. Нечего зажираться.