Читать онлайн ЭМО бесплатно

Эмо-люциЯ

Пользователь сайта Urban Dictionary:  

Я – эмо-кид, и вот что я думаю насчет этого…  

Те, кто ненавидят эмо-кидов, пусть лучше посмотрят на себя, они просто нам завидуют, потому что мы умеем писать без ошибок.  

Я не режу себе вены, не плачу и не слушаю мрачную депрессивную музыку, я слушаю эмоциональную музыку. Хоть я не так уж часто покупаю шмотки от «Hot Topic», это все же лучше, чем все эти «антиэмо», которые таскают «Nike».  

Я считаю, что эмо – такие, какие они есть, они не боятся самовыражаться и выражать свои эмоции, и вам всем пора бы уже к этому привыкнуть.  

Эмо=круто.  

Вы=некруто, врубитесь в это.

Пользователь сайта Urban Dictionary:  

Эмо-киды – депрессивные и мрачные. Они ненавидят солнечный свет, они не хотят быть счастливыми или хотя бы улыбаться. Обычно они одеваются, как музыканты их любимых групп (в основном в черное) и красят волосы (тоже обычно в черный цвет, но иногда и в другие) . Они в основном тусуются своей компанией, пишут музыку, стихи про то, какая у них плохая жизнь и что так больше продолжаться не может.

Эмо – самая, пожалуй, расплывчатая субкультура. Все предыдущие – от хиппи до готов – по крайней мере, четко отличались от других. В эмо – ничего подобного. Эмо-кидов можно принять и за панков, и за готов, и просто за «модную молодежь». Практически все элементы стиля взяты из других субкультур. Примерно та же самая ситуация – с музыкой: ничего нового нет, все основные идеи позаимствованы из других стилей – хардкора, панк-рока, инди-рока, поп-панка. Но это – ни хорошо и ни плохо. Это – реальность. Практически вся музыка сейчас строится на смеси разных стилей, на переигрывании того, что уже было. Ничего принципиально нового возникнуть не может – по крайней мере, в роке, в гитарно-барабанной музыке. Эмо – первая субкультура эпохи «пост»: построка, постхардкора и тому подобного. Тот, кто придумал слово «эмо-люция», конечно, не прав: никакой революцией здесь и не пахнет, но что эмо может стать началом целой эпохи всевозможных «гибридных» субкультур – вполне вероятно.

Большинство молодежных субкультур начиналось с музыки: панки, рэпперы, металлисты. В этом эмо ничем не отличается. Не было бы музыки эмо – не появилась бы и субкультура. Разница только в том, что между появлением музыки эмо и массовой эмо-культуры прошло лет пятнадцать: название «эмо» придумали в середине 1980-х, а массовой мода на эмо стала только в конце 1990-х – начале 2000-х.

За это время в музыке многое изменилось. Речь даже не идет об электронной танцевальной музыке, которая в девяностые годы потеснила традиционный рок и поп. Внутри самой рок-музыки произошло множество всяких событий. Появилась Nirvana, разрушив границу между мейнстримом и андеграундом и притащив с собой к массовой популярности целую кучу команд – от сиэттлской волны гранджа (Soundgarden, Alice in Chains) до поп-панка (Green Day, The Offspring) . Панк-рок стал коммерческой музыкой, окончательно потеряв дух бунтарства и протеста. Пришли новые тяжелые стили – нью-металл, альтернативный металл, металл-кор.

Причем все это уже не было чем-то новым и оригинальным, а в какой-то мере повторяло то, что уже существовало десятилетие или два назад. Так и эмо-музыка, да и вся эмо-культура вообще, стала таким вот «миксом» из того, что уже когда-то было в музыке, – от панк-рока до гранджа, от «новых романтиков» до нью-металл. Кроме того, сам термин «эмо» оказался настолько расплывчатым и универсальным, что под этот ярлык подошли целые пласты культуры – от Вильяма Шекспира до Морисси, вокалиста британской нововолновой группы восьмидесятых годов The Smiths.

Ну и, конечно, сыграл свою роль Интернет. Эмо – практически первая субкультура времен Интернета, и ее нельзя себе представить без интернет-дневников на livejournal.com и MySpace.com, сайтов для выкладывания фотографий (Flickr.com) и видео (YouTube.com) , сайтов виртуального общения (Friendster.com) , а также сайтов, специально появившихся для эмо-кидов, вроде emogame.com, на котором можно воевать со «злодеями», вроде Джина Симмонса – вокалиста и басиста группы «Kiss» – и героев сериала «Друзья».

Пользователь сайта Urban Dictionary:  

Это – целая субкультура, состоящая в основном из нервных тинейджеров, придумавших себе фальшивые личины. Девушки говорят, что любят «чувствительных парней» (врут) , а парни, услышав это, начинают слушать «голубую» эмо-музыку и одеваться как придурки, чтобы показать себя «чувствительными». Они красят волосы в черный цвет, надевают идиотские шарфы, жрут всякую хрень и ноют о том, что их «никто не понимает».

Пользователь сайта Urban Dictionary:  

Есть два типа эмо. Первый – фальшивки, модники, идиоты. Они сами загоняют себя в рамки эмо, стараются драматизировать свою жизнь и думают, что носить черное и резать вены – это и есть эмо. Второй тип – тру эмо, по-настоящему эмоциональные люди. Они могут улыбаться, могут быть счастливыми. Многих людей, которые страдают от маниакальной депрессии, тоже считают эмо, потому что они живут с одной идеей – что вся их жизнь в жопе. Многие из них перерезают себе вены, и поэтому люди думают, что резать себе вены – это значит быть эмо.

Итак, что же такое эмо? Сам термин появился в середине восьмидесятых как сокращение от слова «эмоция» (emotion) и, как некоторые считают, должен и по-русски звучать, как в оригинале: имо. Не говорим же мы, например, «пунк» вместо «панк». С другой стороны, раз в русском есть слово «эмоция», то почему бы не сделать сокращение от него?

По современному определению, эмо – во-первых, стиль музыки, в котором эмоции выражаются через личностные тексты, поведение музыкантов на сцене и экспрессивный, «на грани истерики» вокал. Во-вторых – имидж, мода и поведение, близкие этой музыке. В-третьих – состояние души тинейджера, наиболее чутко реагирующего на то, что происходит вокруг, ранимого и чувствительного, часто не находящего понимания ни среди сверстников, ни дома, в семье. Последнее – самое спорное. Без всякого эмо лет в четырнадцать-пятнадцать многие тинейджеры становятся ранимыми и чувствительными, не находят понимания у окружающих. Это и толкает их в разные субкультуры – от панков до готов. Субкультура – это тусовка, независимо от того, встречаются люди в реальном мире или только в Интернете. Попав туда, ты в лучшем случае найдешь единомышленников и друзей, а в худшем – хотя бы получишь иллюзию того, что ты не одинок.

Эмо-культура идеально подходит для людей депрессивных, пассивных, неуверенных в себе, не слишком сильных физически. Ясно, что таким быть можно и без всякой субкультуры, но одно дело – быть обычным «лузером», а совсем другое – сделать свое «лузерство» частью жизненной позиции, своей идеологией. Эмо-культура – подходящее место для искренних, чувствительных, скромных, интровертных тинейджеров. В ней они не только одеваются в соответствующем стиле и слушают эмо-группы, но и сами занимаются творчеством: рисуют, фотографируют, пишут стихи на темы депрессии, одиночества, непонимания со стороны окружающего мира – достаточно «вечные», в общем-то, темы.

И действительно, если отталкиваться не от музыки восьмидесятых, а копнуть поглубже, то к эмо можно причислить огромное количество персонажей – от Пьеро до Роберта Смита из группы The Cure, от Джейн Эйр из одноименного романа Шарлотты Бронте до Холдена Колфилда, героя романа Джерома Селинджера «Над пропастью во ржи». Список можно продолжать едва ли не до бесконечности: эмоциональность и депрессивность – не говоря уже о внешних атрибутах эмо – в искусстве и литературе присутствуют сплошь и рядом. То же самое происходит в музыке, и какие-то артисты, которые к эмо не относятся никаким боком, могут оказаться не менее, а то и более эмоциональными, чем известные эмо-группы.

Имидж эмо-кида складывался постепенно. Первые слушатели эмо-групп мало чем отличались своим внешним видом или поведением от обычной панк/хардкор-тусовки. Но эмо-музыка менялась, на смену первой волне пришла вторая, потом третья, и скоро после прихода третьей волны – где-то в конце девяностых – начале двухтысячных – сформировался тот, сегодняшний тип эмо-слушателя – одетый в черное и розовое, со множеством значков, с покрашенными в черный цвет волосами, челкой спереди и «взрывом эмоций» сзади.

Как только мода стала массовой, сразу сложился стереотипный портрет эмо-кида, включающий в себя не только внешний вид: существо неопределенного пола, одинокое, неуверенное в себе, депрессивное, постоянно плачущее, склонное к суициду. Все это, конечно, фигня. Депрессивные подростки есть не только в эмо-тусовке, а если какая-то часть из них плачет без причины или царапает себе запястья, чтобы потом хвастаться друг перед другом шрамами, – это их проблема.

Кстати, в англоязычном Интернете я не нашел ни одной ссылки на статью о самоубийстве эмо-кида. Все, связанное со словами «emo» и «suicide», оказывалось приколами – такими, как, например, этот, опубликованный в «Uncyclopedia»:  

«Эмо-суицид.  

Эмо-суицид был когда-то хобби, а сейчас превратился в национальный британский вид спорта и впервые был представлен на Олимпийских играх 2020 года. Сейчас это еще и процветающая индустрия, доход которой составил уже 387 миллиардов долларов за счет продажи ножей».

Одной из главных причин эмо-суицидов в этой прикольной статье называется передоз музыки в стиле эмо, а на иллюстрации показано, как правильно перерезать себе запястье. Проехался автор и по любимому эмо-кидами сайту MySpace.com, который якобы проводит ежегодные олимпийские игры MySpace, на которых соревнуются в таких видах, как перерезание вен или заплыв на пятьдесят метров с целью утонуть.

Еще одна байка: эмо-киды не занимаются сексом, а только лишь легонько обнимаются, но уж если дело доходит до чего-то серьезного, то предпочитают однополую любовь. Ясно, что повод для этих разговоров – «бесполый» вид большинства эмо-кидов. Но это еще ни о чем не говорит. А насчет секса – многие еще слишком юны для этого: не все же начинают трахаться в тринадцать или четырнадцать лет.

Часто эмо-кидов автоматически относят к стрейтэджерам (часть панк/хардкор-тусовки, которая не курит, не пьет алкоголь и не употребляет наркотики) . На самом деле отношения с алкоголем и наркотиками у каждого эмо-кида свои, но не надо забывать, что в Америке эмо все же происходит от хардкора/панка, и одну из первых эмо-групп, Embrace, создал Иэн МакКэй, автор песни «Straight Edge», ставшей манифестом всех стрейтэджеров.

Пользователь сайта Аbsolutepunk. net:  

Я не согласен с термином эмо потому, что вообще никто не может написать песню без всяких эмоций, значит эмо – это и есть музыка. Но все мы знаем, что есть какие-то общепринятые понятия, по которым отдельные группы относят к стилю эмо.

Пользователь сайта Vsocial.com:  

Это – не эмо. Никто из вас не знает, что такое эмо на самом деле.

Пользователь сайта Mrhipster.com:  

Это – настоящее эмо в своей чистой форме. Как будто музыканты взяли свои инструменты и ими потом управлял поток чистых эмоций.

Подобные разговоры о том, что – эмо, а что – не эмо, достаточно часто возникают на форумах. «Это – эмо». «Нет, это не эмо». Все такие споры бессмысленны. Для одних эмо – это музыка групп первой волны, середины 1980-х, для других – это Tokio Hotel. Название эмо расползлось настолько широко, что сказать, кто из сегодняшних групп играет эмо, а кто нет – практически невозможно. Группа или сама позиционирует себя как эмо, или – независимо от ее согласия – это делают промоутеры, критики и прочие. Тем более что само определение стиля («эмо – значит эмоции») позволяет зачислить сюда целую кучу артистов, проявляющих на сцене эмоции и не принадлежащих слишком уж явно к каким-то другим стилям. Вообще сегодня определение эмо не может как-либо характеризовать артиста: какая разница, эмо он или не эмо? Важно, что у него за музыка.

Эмо-музыка

Субкультура вообще часто начинается с музыки. Сначала тинейджеры просто слушают группы, которые им нравятся, потом начинают копировать стиль одежды своих любимых артистов (иногда внешний вид становится важнее всего, а музыка отходит на второй план) , врубаться в идеологию.

Примерно так все было и с эмо, но прикол здесь в том, что эмо-музыка 2000-х годов уж слишком отличается от того, что называли эмо в середине 1980-х, когда стилю только дали название. Сегодняшним эмо-кидам на фиг не нужно разыскивать редкие записи групп первой эмо-волны, многие из которые выходили лишь на виниле и после не переиздавались. У сегодняшних эмо-кидов есть свои группы и своя музыка, которую они тоже называют эмо. Иногда между эмо-артистами третьей и первой волны можно заметить какую-то связь, иногда такой связи практически нет.

Вообще эмо можно назвать самым «гибридным» из всех стилей поп-музыки, появившихся за последние сорок лет. Пересечение границ между разными стилями вообще стало одной из модных тенденций новой истории поп-музыки. По крайней мере, в традиционной гитарно-барабанной музыке – условно рок-музыке – все уже создано, и что-то новое может возникнуть лишь на пересечении разных стилей. И эмо – со своими нечеткими границами и единственным, пожалуй, критерием – «эмоциональностью» – дает для этого все возможности. Смешивается все подряд – панк-рок с джазом, инди-рок с металлом, поп-панк с техно – и результат зависит только от уровня таланта группы, взявшейся за создание очередного музыкального гибрида.

Теоретики эмо как музыкального стиля говорят, что его главная фишка в том, что здесь, вместо ухода от реальности, тебе, наоборот, предлагается выплеснуть все свои эмоции наружу, став максимально уязвимым – «как будто на груди у тебя нарисована мишень». Утверждение, мягко говоря, спорное, потому что эмоции в музыке присутствуют практически всегда, и зритель часто слушает любимую группу не для того, чтобы уйти от реальности (для этого существует достаточно всяких веществ) , а потому, что это ему как-то близко – на уровне эмоций в том числе. Но все равно, пусть лучше эмоции, чем тупая механистичность и вялость.

Интересно, что эмо – практически стопроцентно американский стиль, как, например, грандж в начале девяностых годов. Одно из объяснений – первая эмо-волна выросла из американской независимой панк/хардкор сцены восьмидесятых годов, не имевшей эквивалента в других странах. Постепенно стиль менялся, одна волна сменяла другую, и музыка становилось более коммерческой и проникала в мейнстрим. Ясно, что с начала 2000-х годов, когда популярность эмо-музыки стала массовой, группы, играющие эмо (или заявляющие, что играют эмо) , появились во всем мире.

Обычно все группы, играющие эмо, разделяют на три волны. Первая – середина – конец восьмидесятых годов прошлого века, вторая – 1990-е годы, а третья – с начала 2000-х и до сих пор. При всей условности такого деления, оно более или менее позволяет проследить историю – и эволюцию – эмо от одного из ответвлений панк/хардкор-сцены восьмидесятых до массового и коммерческого стиля 2000-х, более близкого к мейнстрим-року, поп-панку и инди-року.

Первая волна: панк/хардкор

Середина – конец 1980-х, Вашингтон, округ Колумбия

В начале восьмидесятых вашингтонская панк/хардкор– сцена была одной из самых активных и сильных в США. Самые известные группы – Bad Brains, Teen Idles, Minor Threat, S. O. A. , Void, The Faith, Youth Brigade, Government Issue, Untouchables, Red C, Marginal Man, Scream, Black Market Baby и United Mutation. Но уже через пару лет многие из этих групп выдохлись или начали уходить в другие направления, как, например, Bad Brains – в сторону металла. Распад Minor Threat в 1983 году многими был воспринят как символ кризиса сцены. Но уже скоро у нее появилось новое направление.

В 1984 году Гай Пиччиото, поигравший до этого в малоизвестных командах Hostages, Popes, Vanguards, и Insurrection, собирает группу Rites of Spring. Практически одновременно Иэн МакКэй, бывший вокалист Minor Threat, начинает новый проект – Embrace. И Пиччиото, и МакКэй стремятся выйти за жесткие рамки панка/хардкора и делать более экспериментальную музыку, которую уже скоро назовут эмо или «эмо-кор».

О том, как появилось само это название, есть две версии. По одной – ее озвучили музыканты Rites of Spring в интервью журналу «Flipside» в 1985 году, – так стали называть их музыку слушатели, реагируя на спонтанное и эмоциональное поведение музыкантов на сцене.

По другой версии, кто-то из слушателей на одном из концертов сказал: «И что это они такое играют? Это что – эмо-кор?» Название «эмо-кор» – сокращенно от «эмоциональный хардкор» – было потом довольно долго популярно на вашингтонской панк/хардкор сцене – вплоть до начала 90-х годов.

В любом случае, Rites of Spring и Embrace создали свой собственный саунд, сочетавший в себе агрессию, мелодизм и эмоциональность на живых выступлениях. В то же время их музыку можно было назвать и «мелодичным хардкором». Кстати, лето 1985 года – когда обе группы начали активно выступать – в тусовке хардкор-музыкантов Вашингтона даже называли «революционным летом». Вскоре появились еще несколько команд, играющих похожую музыку, – Nation of Ulysses, Dag Nasty, Shudder To Think, Fire Party, Marginal Man, Three, Gray Matter. От ранних хардкор-групп их отличал мелодичный вокал и более разнообразная музыка, которая не сводилась к быстрому и примитивному трехаккордному хардкору. В основном эти группы и были образованы музыкантами, которых не устраивали узкие рамки панка/хардкора и которым хотелось играть более медленную и мелодичную, но ни в коем случае не попсовую музыку. Поэтому звук гитар у них оставался перегруженным, пропущенным через «овердрайв», часто в группе было два гитариста, игравших в унисон. Лишь иногда в песни вставляли простые, но мелодичные риффы. Вокал, несмотря на бо?льшую мелодичность, сохранял многое от панк-рока/хардкора. Это позже эмо-группы зазвучат более попсово, вокал у многих перестанет быть крикливо-истеричным, а в песнях будет больше попсовых элементов – вроде одного мелодичного риффа, на котором строится целая песня.

Многие из вашингтонских групп первой волны позже выпустили альбомы на лейбле МакКэя Dischord Records, но они были известны только в панк/хардкор-тусовке. Просуществовав по нескольку лет, практически все эти команды распались. Случаи, когда альбом группы выходил, когда музыканты уже не играли вместе, были далеко не редкостью.

Кстати, скоро после распада Rites of Spring и Embrace Пиччиотто и МакКэй стали играть вместе, и их новый проект, Fugazi, оказался гораздо долговечнее всех их предыдущих составов и просуществовал до 2002 года. Сами музыканты никогда не причисляли себя к эмо, да никто особо и не пытался запихнуть экспериментальную музыку Fugazi в рамки какого-то стиля. При этом музыканты эмо-групп второй волны – Sunny Day Real Estate, Braid, Jimmy Eat World – говорили, что Fugazi однозначно на них повлияли.

Кроме Вашингтона, небольшая эмо-сцена существовала и в Нью-Йорке – группы Native Nod, Merel, 1. 6 Band, Policy of 3, Rye Coalition, Iconoclast, Quicksand. Одним из немногих мест, где в то время в Нью-Йорке играли хардкор, оставался легендарный клуб CBGB, где в середине семидесятых выступали Ramones, Patti Smith Group и прочие первые американские панк-группы.

Постепенно эмо дошел и до западного побережья США. В конце восьмидесятых – начале девяностых калифорнийские лейблы «Gravity Records» и «Ebullition Records» выпускали альбомы эмо-групп, таких как Heroin, Indian Summer, Drive Like Jehu, Angel Hair, Antioch Arrow, Universal Order of Armageddon, Swing Kids, Mohinder, Still Life, Portraits of Past. Опять же, эти названия были известны лишь фанам хардкора и панка и читателям DIY-зинов. Говорить об эмо как об отдельном стиле можно было очень условно – это была скорей одна из разновидностей панка и хардкора, и эмо-группы того времени выступали на концертах с командами, которые к эмо не имели вообще никакого отношения. И калифорнийские, и нью-йоркские группы в основном подражали вашингтонской эмо-сцене. Постепенно часть групп эмо-групп первой волны двигались в сторону агрессивной и хаотичной музыки, и их стиль прозвали screamo – соединив слова «emo» и «scream» («орать») .

Хотя большинство эмо-групп первой волны просуществовали недолго, традиции их стиля сохранились. Точно так же, как до сих пор появляются группы, играющие британский панк времен Sex Pistols, существует и несколько новых команд, сознательно играющих эмо первой волны, – Circle Takes the Square, Hot Cross, City of Caterpillar, Funeral Diner, A Day in Black and White. К первой волне эмо можно условно отнести еще несколько групп: Rain, Monsula, Fuel, Samiam, Jawbreaker, Hot Water Music, Elliot, Friction, Soulside, Lifetime, Split Lip/ Chamberlain, Kerosene 454.

Считается, что на первую волну эмо повлиял альбом группы из Миннеаполиса Husker Du «Zen Arcade», вышедший в 1984 году. На нем быстрые, агрессивные драйвовые песни чередовались с медленными и мелодичными. Лишь немногие группы делали что-то другое, как, например, Dag Nasty, игравшие традиционный хардкор, но с более мелодичным вокалом.

В песнях «Rites of Spring» и «Embrace» присутствовали и элементы панка/хардкора, и новые мелодические ходы, и эмоционально-личностные тексты. Если пытаться определить их стиль, то лучше всего, наверное, назвать его «эмо-кор». Но скоро появились группы, которые гораздо дальше отошли от панк-рока и делали практически чистый эмо. В 1986 году в городке Аннаполис, недалеко от Вашингтона, образовались The Hated, а потом и Moss Icon. Последняя группа делала сложные гитарные мелодии, постоянно чередуя громкое и тихое звучание и создавая этим особую динамику. К этому добавлялся вокал, который на эмоциональных пиках песен переходил в истерику. Можно сказать, что Moss Icon была одной из первых групп, для которой эмоциональность была важнее ритмической структуры и энергетики панк-рока. Многие более поздние эмо-группы взяли у Moss Icon вокальные и гитарные приемы.

Некоторые теоретики стиля эмо разделяют его первую волну, выросшую из панка/хардкора на две части, относя ко второй Moss Icon, The Hated и еще несколько групп, появившихся в 1987–1988 годах, в том числе Silver Bearings, Native Nod, Merel, Hoover, Current, Navio Forge, Shotmaker, Policy of Three, Clikatat Ikatowi, Maximillian Colby, Sleepytime Trio, Noneleftstanding, Ordination of Aaron, Floodgate, Four Hundred Years, Frail, Lincoln, Julia, Shroomunion.

Главная фишка этих групп – создание динамики за счет перехода от тихого вокала, практически шепота или всхлипов с минимальным инструментальным сопровождением к ревущим перегруженным гитарам и кричащему, истеричному, «переворачивающему кишки» вокалу. Типичная структура их песен: медленное, спокойное начало, постепенное нагнетание напряжения и максимальный темп, драйв и крик в последней части. Поклонники такой музыки «тащились» от медленных вокальных фрагментов, в которых вокалист едва ли не всхлипывал, считая, что это – искреннее выражение эмоций, которое невозможно подделать. Стрейтэджерам же, наоборот, это почему-то не нравилось, и они потешались над эмо-командами, не принимая их за своих в панк/хардкор-тусовке.

Тексты все больше уходили от социально-политической проблематики панк/хардкор-групп и состояли в основном из малопонятных, абстрактных образов. Основные темы – разочарование в жизни, злоба, психические травмы, полученные в детстве. Впрочем, большого значения тексты не имели, потому что на концертах разобрать слова в вокале на грани крика все равно было нельзя.

Появился и свой стиль оформления альбомов: на обложках часто присутствовали черно-белые фотографии сломанных механизмов, рисунки цветов, портреты стариков и детей.

На концертах во время спокойных кусков музыканты обычно поворачивались к зрителям спиной, а во время быстрых – носились по сцене, прыгали, наталкиваясь друг на друга и расшвыривая микрофонные стойки. Этот стиль поведения до сих пор присутствует на концертах эмо-групп. Тогда же зрители изобрели своего рода эмо-танец: сжать ладони обеих рук, слегка наклониться вперед и трясти туловищем в ритм песни, низко наклоняясь при этом и иногда закидывая руки за голову или стуча себя ими по груди.

Первая волна эмо-групп была абсолютно некоммерческой. Большинство релизов выходили на крошечных лейблах и стоили дешево. Лишь некоторые команды выпускали свои майки и прочую рекламную продукцию. Билеты на концерты стоили не больше пяти долларов, и в результате местным музыкантам за выступления не платили вообще, а приезжим оплачивали только дорогу, да и то не всегда – типичная ситуация для DIY-панк-сцены. При записи цифровое оборудование практически не использовалось, группы предпочитали выпускать свои песни на виниле, а не на компактах.

Большинство групп первой эмо-волны сегодня практически забыты, потому что их альбомы вышли только на виниловых пластинках и очень малыми тиражами. Часто группы третьей волны вообще не слышали первые эмо-записи, но и играют они в основном совсем другую музыку.

Главные группы первой эмо-волны:

Rites of Spring

Город: Вашингтон

Годы: 1984–1986

Состав: Гай Пиччиотто (вокал, гитара) , Эдди Джейни (гитара) , Майк Феллоуз (бас) , Брендан Кэнти (ударные)

Альбомы: Rites of Spring (1985)

All Through a Life (EP, 1987)

Rites of Spring принято считать самой первой эмо-группой, а одноименный альбом, записанный в 1985 году, – самым первым эмо-альбомом. На нем, кстати, была песня, которая называлась «Theme (If I Started Crying) » – «Тема, или Если я начну плакать», а в ней – такие слова: «Надежда – просто веревка, чтобы удавиться или связать себя, пока кто-то придет. А если я начну плакать, ты тоже заплачешь?».

Рассказывают, что Гай Пиччиото часто выходил на сцену с букетом цветов, и, когда пел, казалось, что он вот-вот заплачет, – может, отсюда и пошел стереотип о том, что если ты эмо, то обязательно должен плакать.

В отличие от большинства хардкор-групп, певших в основном о политике и социальных проблемах, главными темами лирики Rites of Spring были личностные переживания. Группа выступала нечасто, но ее выступления поражали своей энергетикой, и вокал Пиччиотто часто переходил в крик или стон. У группы быстро появился небольшой, но верный контингент поклонников. Просуществовав около двух лет, Rites of Spring распались в начале 1986 года. Уже после распада группы на лейбле «Dischord» вышел мини-альбом «All Through a Life».

Спустя много лет, когда музыка эмо стала массовой, у лидера группы, Гая Пиччиотто, спросили, как он ощущает себя в качестве основателя стиля эмо. И вот что он ответил:

«Я не считаю себя основателем чего-либо, и вообще я никогда не признавал эмо музыкальным стилем. Я всегда считал, что это – самый идиотский термин, который только можно выдумать. Насколько я знаю, любая группа, на которую навешивают этот ярлык, старается от него отделаться, для них это – как позор. И, если честно, я считал, что все группы, в которых я когда-либо играл, – это панк-рок группы. Почему я считаю все это тупостью? Ну возьмите, например, Bad Brains. У них что, нет эмоций? Они что – роботы? Для меня термин „эмо» просто не имеет смысла».

Embrace

Город: Вашингтон

Годы: 1985–1986

Состав: Иэн МакКэй (вокал) , Майкл Хэмптон (гитара) , Айвор Хэнсон (ударные) , Крис Болд (бас)

Альбом: Embrace (1985)

У группы Embrace – своего рода рекорд по краткости существования среди всех команд, причисляемых к стилю эмо, хотя многие из них были отнюдь не долгожителями. Группа просуществовала меньше года, с лета 1985-го по весну 1986-го, сумев при этом стать одной из самых влиятельных групп в стилях эмо и эмо-кор. В группу вошли Иэн МакКэй, бывший вокалист Minor Threat и бывшие музыканты группы его брата Алека, The Faith. Группа играла гораздо более медленную музыку, чем хардкор Minor Threat, и, в отличие от сверхэмоционального вокала Гая Пиччиотто, МакКэй пел в основном в своей традиционной манере, лишь иногда выплескивая эмоции. До распада группа успела записать и выпустить одноименный альбом. Позже МакКэй основал группу Fugazi, которая просуществовала до 2002 года.

Как и Гай Пиччиотто, Иэн МакКэй не признает эмо и эмо-кор музыкальными стилями. Вот что он сказал по этому поводу на концерте в 1986 году (видео с него было недавно выложено на сайте YouTube) :

«Я хочу сказать одно. Я хочу сказать, что „эмо-кор“ – это самое ебанутое название, которое я когда-либо слышал. Я читаю в журнале „Thrasher», что моя группа и еще несколько групп в Вашингтоне играют эмо-кор. Первое, что приходит мне в голову, это этот комик, Эмо Филипс. Что такое эмо-кор – эмоциональный хардкор? Как будто в хардкоре с самого начала не было эмоций».

Moss Icon

Город: Аннаполис, штат Мэриленд (недалеко от Вашингтона)

Годы: 1986–1991

Состав: Джонатан Вэнс, Тони Джой, Моника Ди Джаллеонардо, Марк Лоренс

Альбомы: Lyburnum (Wit’s End Liberation Fly) (1994)

It Disappears (1994)

Одна из «фишек» саунда группы – резкие переходы от тихих медленных кусков к громким и быстрым и наоборот, использование гитары с «чистым» звуком (без «овердрайва») и эзотерическая лирика. Ранние записи группы чем-то напоминают Joy Division, а в более поздних у группы сформировался свой собственный стиль. Хоть Аннаполис и находится совсем недалеко от Вашингтона и группа иногда там играла концерты, частью вашингтонской панк/хардкор-сцены она никогда не была. Музыканты признают, что им нравилась группа Minor Threat, но еще больше на них повлияла малоизвестная сегодня вашингтонская панк/хардкор-группа конца 1990-х – начала 1980-х Void. Через много лет гитарист Moss Icon Тони Джой скажет в интервью: «Когда мне сегодня говорят: вот это – хардкор или вот то – хардкор, я смеюсь и говорю: нет, парни, настоящий хардкор – это группа Void».

В отличие от многих эмо-групп, для которых личностные переживания были важнее политики, музыканты Moss Icon занимали активную политическую позицию – боролись за права коренного населения США и протестовали против вмешательства американского правительства во внутренние дела Никарагуа и Гватемалы.

За пять лет своего существования группа выпустила лишь несколько семидюймовок – «Hate in Me», «Mahpuia Luta», «Memorial» – и сплит-альбом с группой Silver Bearing. Первый альбом группы, «Lyburnum Wits End Liberation Fly», записанный в 1988 году, был издан толькочерез шесть лет, и тогда же был выпущен альбом «It Disappears», в который вошел материал с семидюймовок и «сплита». За всю свою карьеру группа сыграла всего несколько десятков концертов, при этом большинство – не дальше сотни километров от Вашингтона. Но несмотря на это, Moss Item завоевали культовую популярность в панк/хардкор-тусовке.

В 2001 году часть участников группы ненадолго воссоединились и сыграли с участием других музыкантов несколько концертов.

Still Life

Город: Лос-Анджелес, штат Калифорния

Годы: 1989–2003

Состав: Пол Роч, Дэвид Питсэл, Крис Питсэл, Адам Коллуэй, Рик Родни

Альбомы: Limitations, Boundaries...

Сплит Still Life/Jara

Slow Children At Play

Madness And The Gackle

The Incredible Sinking Feeling...

From Angry Heads With Skyward Eyes

Одна из немногочисленных эмо-групп за пределами Вашингтона в первые годы существования эмо. Хоть Still Life образовались заметно позже, чем большинство вашингтонских эмо-команд (с 1989-го по 1991 год группа существовала под названием Monster Club) , в музыкальном отношении она была очень близка к первой волне, панку и хардкору. Кстати, фотография группы висит на заглавной странице сайта Fourfa.com, одного из основных источников информации по панк/хардкор-эмо.

«Эта группа определила лицо эмоционального хардкора начала 1990-х», – пишет о ней сайт лейбла «Ebullition Records», выпустившего как записи Still Life, так и многих других эмо-кор– и хардкор-групп.

Как и другие ранние эмо-группы, Still Life выдавала феерические, эмоциональные и одновременно мощные по энергетике концерты, но была известна только в андеграундной тусовке – ее записи на CD и виниле выходили обычно тиражом около тысячи экземпляров. Группа просуществовала до 2003 года, после распада бывшие участники Пол Роч и Дэвид Питсэл создали группу Old Ground. Они продолжают выпускать альбомы на своем лейбле «Sunflower Tribe».

Вторая волна: инди-рок

Сиэтл, Средний Запад, Аризона, середина 1990-х

К началу девяностых годов бо?льшая часть эмо-групп первой волны распались, оставив после себя несколько десятков виниловых альбомов и «семидюймовок». Следующая, вторая волна началась в тот момент, когда в американской музыкальной индустрии многое поменялось, и граница между андеграундом – к которому, в общем, принадлежали первые эмо-составы – и мейнстримом практически перестала существовать.

В декабре 1991 года выходит второй альбом группы Nirvana – «Nevermind», – и его продажи в десятки раз превышают прогнозы небольшого лейбла «Sub Pop» из города Сиэтла, штат Вашингтон, который до этого выпускал в основном неизвестные «альтернативные» группы. Вышедшие незадолго до этого диски «Badmotorfinger» группы Soundgarden и «Ten» группы Pearl Jam тоже продаются миллионными тиражами. Музыкальные критики выдумывают для этой музыки – которая не была в принципе полностью оригинальной, а многое взяла у рок-групп семидесятых годов – название стиля: грандж. Между музыкой Nirvana, Soundgarden и Pearl Jam общего не так уж и много – скорей всего их просто объединили «по географическому принципу», все три группы базировались в Сиэтле.

Но дело даже не в названии стиля. После успеха Nirvana и Soundgarden практически все крупные лейблы начинают копаться в андеграунде в поисках новых групп, на которых можно заработать, как на Nirvana. Группы, еще недавно игравшие в клубах для пятидесяти человек и выпускавшие альбомы крошечными тиражами на независимых лейблах, получают контракты на выпуск альбома на «мейджорах», едут в туры по Америке и Европе. В каталогах фирм грамзаписи и музыкальных магазинах появляется новый раздел – «alternative», в который попадает вся музыка (в основном рок) , которая не вписывается в рамки традиционного pop & rock.

После успешных продаж «Nevermind», права на который «Sub Pop» передал концерну «David Geffen» и заработал на этом кучу денег, у лейбла появились деньги на промоушн других групп. Считается, что именно «Sub Pop» в 1994 году выпустил альбом, с которого началась «вторая эмо-волна» – «Diary» группы Sunny Day Real Estate.

На тот момент в Америке существовали десятки независимых лейблов, вроде того же «Dischord Records», на котором издавались эмо-группы первой волны. Денег на раскрутку альбомов у этих лейблов не было. Максимум, что они могли себе позволить, – это дать рекламу в панк-зинах, в которой упоминались новейшие или главные релизы лейбла.

«Sub Pop», выпуская «Diary», мог позволить себе гораздо больше – например, рекламу в главном музыкальном журнале страны, «Rolling Stone». В результате такой поддержки лейбла альбом не только продавался лучше, чем типичный инди-альбом, но о группе заговорили, стали приглашать на телевидение, а похожую музыку заиграли и другие команды, которые и составили вторую эмо-волну.

Вторая волна во многом отталкивалась от первой – от групп лейбла «Dischord» – или от групп, в свое время вдохновивших первые эмо-релизы, как, например, Husker Du. Добавить сюда немного Fugazi и постпанка/инди-рока конца семидесятых – начала восьмидесятых от групп вроде Mission of Burma – вот вам и вторая эмо-волна.

Как это часто случалось, уже бывшее на слуху название стиля применили к несколько другой музыке. Аудитория середины девяностых стала называть эмо уже не команды, вышедшие из панк-рока/хардкора, вроде Rites of Spring или Embrace, а инди-рок группы – Boy’s Life, Cap’n Jazz, а чуть позже – The Promise Ring, Braid, Elliott, Bright Eyes, Cursive, The Get Up Kids. Назвать эти группы «эмо-кором» уже было нельзя – слишком далеко их звучание ушло от хардкора начала восьмидесятых. Некоторые любители углубиться в терминологию даже придумали разделение на хардкор-эмо – группы первой волны – и инди-эмо – вторая волна. (Существует, правда, еще одна классификация, по которой первая волна названа «эмо-кор», вторая – просто эмо, а третья – «хардкор-эмо», так что запутаться во всем этом – как нечего делать. )

Отличие второй волны эмо было и в том, что не существовало одной «главной» сцены, как вашингтонская для первой волны. Группы появлялись по всей Америке. Одним из центров неожиданно стал Средний Запад США – штаты Иллинойс, Канзас, Милуоки, до этого не игравшие никакой особой роли в рок-музыке. Еще одна заметная эмо-сцена образовалась в округе города Феникс, штат Аризона, где панк-рокеры из группы Jimmy Eat World под влиянием Fugazi и Sunny Day Real Estate стали играть эмо и выпустили в 1996 году альбом «Static Prevails». Этот альбом можно назвать первым эмо-альбомом, выпущенным на мейджоре «Capitol Records».

Другие группы волны инди-эмо – Christie Front Drive из Колорадо, Texas Is the Reason и Rainer Maria из Нью-Йорка, калифорнийские составы Knapsack и Sense Field, Cross My Heart из Балтимора, Mineral из Бостона и Piebald and Jejune из Бостона.

Если звучание эмо-групп первой волны еще можно было более или менее легко отличить хотя бы от панк/хардкор групп, то с инди-эмо все выходило гораздо более расплывчато, и сказать, чем точно отличается инди-эмо группа от десятков других инди-рок групп, было уже не так просто. Например, кто-то относит к инди-эмо альбом группы Weezer «Pinkerton» и даже считает его одним из основных эмо-релизов девяностых годов, хотя другие утверждают, что сходство чисто поверхностное, и дальнейшие записи группы это подтвердили.

Несмотря на общий интерес мейджоров к альтернативной сцене, в девяностые годы они подписали достаточно мало эмо-команд. Одна из причин была в том, что многие группы особенно и не стремились к контрактам с мейджорами, предпочитая оставаться независимыми. В этом вторая волна походила на первую – полностью выросшую из панк-культуры DIY и самиздатовских зинов. С другой стороны, некоторые просто боялись, что мейджоры выжмут из них все соки и мало чем реально помогут – как это случилось с Jawbox или Jawbreaker. Внутренние конфликты в группе из-за разногласий насчет того, заключать ли контракт с мейджором, привели к распаду некоторых команд, например Texas Is the Reason и Mineral.

Большинство команд инди-эмо выпускали альбомы на независимых лейблах – «Jade Tree Records», «Saddle Creek», «Big Wheel Recreation». В 1997 году калифорнийский лейбл «Crank! Records» выпустил сборник « (Don’t Forget to) Breathe» с участием групп The Promise Ring, Christie Front Drive, Mineral, Knapsack, Seven Storey Mountain, а годом позже на Deep Elm Records вышел первый из серии сборников «Emo Diaries» с треэками от Jimmy Eat World, Samiam и Jejune. Еще через год лейбл «K-tel» издал компиляцию «Nowcore: The Punk Rock Evolution», на которой присутствовали Texas Is the Reason, Mineral, The Promise Ring, Knapsack, Braid, Jawbox и At the Drive-In, ставшая для многих одной из главных команд инди-эмо девяностых.

К концу девяностых музыка эмо перестала быть чем-то андеграундным, о ней активно стали говорить уже на уровне мейнстрима. В 1998 году популярный тинейджерский журнал «Teen People» опубликовал статью, в которой стиль эмо объявили самым модным и всячески превозносили группу The Promise Ring.

Некоторым группам подобное внимание не нравилось, и они вообще постарались отойти от эмо-саунда. Например Sunny Day Real Estate двинулся в сторону прогрессивного рока, Jejune – к поп-року, а The Get Up Kids и The Promise Ring – к легкому мейнстрим-року. Так к концу девяностыхгодов от волны инди-эмо практически ничего не осталось – одни группы развалились, другие стали играть в другом стиле, третьи – вроде Weezer – и вовсе были причислены к этой волне случайно. Но сам стиль эмо-групп середины девяностых сохранился, и некоторые группы до сих пор играют музыку, в которой заметны влияния Fugazi и Husker Du, – например, Thursday или The Juliana Theory.

Основные группы:

Sunny Day Real Estate

Город: Вашингтон

Годы: 1992–1995, 1997–2001

Состав: Джереми Энигк, Уильям Голдсмит, Дэн Хэрнер, Нэйт Мендел

Альбомы: Diary (1994)

Sunny Day Real Estate (1995)

How It Feels to Be Something On (1998)

Live (1999)

The Rising Tide (2000)

Группа Sunny Day Real Estate знаменита тем, что выпустила в 1993 году первый эмо-сингл, ставший хитом, – «Seven», главный сингл с альбома «Diary». Многим запомнился фальцет вокалиста Джереми Энигка, которому пытались подражать некоторые неудачливые фронтмены эмо-команд.

Группа образовалась в 1992 году и поначалу называлась Empty Set – название потом менялось еще несколько раз, как и состав. Название Sunny Day Real Estate появилось вскоре после прихода Энигка. Группу, выпустившую до этого пару «семидюймовок», уже в 1993 году подписал лейбл «Sub Pop» и через год выпустил первый альбом, «Diary». Благодаря поддержке лейбла альбом неплохо продавался, про группу заговорили, и она засветилась на MTV, в программе «120 минут». В то же время Sunny Day Real Estate старались создать вокруг себя загадочную атмосферу: во время тура в поддержку альбома музыканты дали только одно интервью и провели лишь одну фотосессию. По необъяснимым причинам группа отказывалась играть в Калифорнии, а на «Акустическом рождестве» 1994 года на легендарной ФМ-рок-станции KROQ в Лос-Анджелесе Sunny Day Real Estate выступили без Хэрнера. Уже в начале следующего года Sunny Day Real Estate распались, а Голдсмит и Мендел стали играть в только что собранной группе бывшего барабанщика Nirvana Дэвида Грола – Foo Fighters. Вокруг причин распада группы ходило много слухов, в том числе и о внезапном обращении Энигка к религии, хотя сам он отрицал, что это повлияло на ситуацию в группе. Второй альбом вышел, когда группа уже не существовала, в ноябре 1995 года, без названия и какой-либо информации на обложке розового цвета, за что его иногда называют «The Pink Album» – «Розовый альбом», или просто LP2. По слухам, когда лейбл обратился к бывшим участникам группы за идеями по оформлению альбома, он ничего внятного, кроме трепа про розовый цвет, не услышал, и этой идее и последовал. В 1997 году, когда «Sub Pop» решил выпустить альбом редких записей группы – «семидюймовок» и тому подобного, – оказалось, что материала на полноценный альбом не хватает, и лейбл предложил музыкантам дописать несколько треков в студии. Неожиданно они согласились. К тому времени Голдсмит уже ушел из Foo Fighters, а Мендел продолжал играть с Гролом, но в записи, которая привела к новому полноценному альбому, участие принял. После записи все музыканты, кроме Мендела, продолжили играть вместе: воссоединение состоялось. Группа выпустила два альбома, студийный и концертный, но потом ушла с «Sub Pop» на независимый лейбл «Time Bomb». Летом 2000 года был выпущен альбом «The Rising Tide», записанный со звукоинженером Husker Du Лу Джордано, но вскоре после этого лейбл разорился и не смог обеспечить ни продвижение альбома, ни тур в его поддержку. Через некоторое время Sunny Day Real Estate окончательно распались.

Texas is the Reason

Город: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Годы: 1994–1997

Состав: Норманн Брэннон (Норм Аринас) , Крис Дэйли. Скотт Уайнгард, Гаррет Клан

Альбомы: Texas is the Reason (EP, 1995)

Do You Know Who You Are? (1996)

Your Choice Live Series 037 (сплит-альбом с группой Samiam, 1999)

Название «Texas Is the Reason» было взято из песни американской хоррор-панк группы Misfits и, кроме того, связано с одной из версий, объясняющих убийство президента Кеннеди (на первом альбоме группы будет две песни, названия которых тоже будут иметь отношение к этой теории) . Texas Is the Reason заработала себе известность на панк-рок сцене, выпустив EP из трех песен, которые потом были переизданы на сплит-сингле с The Promise Ring на лейбле «Jade Tree Records».

Группу создали бывшие хардкорщики, игравшие в разных командах – гитарист кришнаитской группы Shelter Норм Аринас и барабанщик «108» Крис Дэйли, которых достали, соответственно, религия и мачизм их предыдущих проектов. Они хотели играть что-то более мелодичное, что подпало под определение эмо и сделало группу одной из главных команд второй волны эмо.

Первый и единственный альбом Texas Is the Reason был назван последней фразой, которую якобы произнес Джон Леннон после того, как его расстрелял Марк Дэвид Чепман: «Do You Know Who You Are?» – «Ты знаешь, кто ты?». Позже его назовут одним из основных эмо-альбомов девяностых годов. Считается, что этот альбом 1996 года и вышедший годом раньше одноименный EP группы во многом повлияли на саунд таких групп, как The Promise Ring и Get Up Kids

Texas Is the Reason не просуществовала долго, и погубил ее как раз шоу-бизнес. После выхода альбома группу сразу начали обхаживать мейджоры, ищущие «новую „Нирвану»« или „новый Green Day“. В 1997 году группа уже практически договорилась о подписании контракта с одним из мейджоров, но среди музыкантов насчет этого возник конфликт, и Texas Is the Reason распались. В 2006 году участники группы воссоединились и сыграли два концерта в Нью-Йорке, но продолжения не последовало.

В одном из интервью по случаю воссоединения группы гитарист Норман Брэннон так охарактеризовал разницу между группами второй эмо-волны и современными эмо-командами:   

«Я не собираюсь говорить, что я сам никогда не был пятнадцатилетним чуваком, который все воспринимает слишком драматично и слушает в своей комнате, сидя в темноте, песню Side Four с альбома группы The Smiths’ „Louder Than Bombs“ – раз за разом. Кто знает, что бы я слушал, если бы мне было пятнадцать сейчас. Ну да, мне, человеку за тридцать, внешний вид сегодняшних эмо-кидов кажется странным, но первая пластинка, которую я сам купил в 1979 году, была „Love Gun“ группы Kiss, и я понимаю, почему подросткам настолько же важен внешний вид, насколько им важна музыка. По-моему, основная разница между группами вроде Texas is the Reason или The Promise Ring и большинством современных эмо-групп в том, что в наше время панк-рок еще не был мейнстримом. Все это было еще до Green Day и Nirvana. Большинство новых групп понятия не имеет, что происходило до того, как появился „Warped Tour“, – и в этом нет ничего плохого. Пусть музыковеды разбираются в том, почему так изменился стиль эмо за несколько лет. На меня это никак не влияет».  

Jawbreaker

Город: Сан-Франциско, штат Калифорния

Годы: 1988–1996

Состав: Блейк Шварценбах, Крис Бауермайстер, Адам Пфалер

Альбомы: Unfun (1990)

Bivouac (1992)

24 Hour Revenge Therapy (1994)

Dear You (1995)

Live 4/30/96 (1999)

Etc. (2002)

Песни Jawbreaker – это сочетание кричащего хриплого вокала, ревущей гитары, панк-рокового ритма со сложными структурами песен, мелодикой, инструментальными вставками и алкогольно-меланхоличными текстами, которые временами напоминают Чарльза Буковского. Иногда тематические рамки расширяются и включают социальные проблемы, депрессии и юношеские надежды.

Будущие гитарист/вокалист Блэйк Шварценбах и барабанщик Адам Пфалер вместе учились в школе в Лос-Анджелесе, потом – в нью-йоркском университете, где они в 1988 году познакомились с басистом Крисом Бауермайстером. Первый альбом, «Unfun», был записан еще во время учебы в университете и вышел в 1990 году. Песни с него обозвали поп-панком, хотя это был гораздо более сложный и глубокий по текстам материал, чем то, что называют поп-панком сейчас. После университета все трое музыкантов переезжают в Сан-Франциско и записывают материал для нового альбома, «Bivouac». Это более медленные песни с более мрачной лирикой и сложными аранжировками.

Большинство треков следующего альбома, «24 Hour Revenge Therapy», который вышел в 1994 году, записаны легендарным независимым музыкантом и саунд-продюсером Стивом Альбини (ради прикола на альбоме саунд-продюсером указан кот Альбини – Фласс) . Примерно в то же время часть фанов отвернулась от группы, считая, что она «продалась» – имелись в виду несколько концертов с Nirvana и более «гладкий» саунд последних песен. Музыканты ответили на это в одном из треков, обращаясь к фанам, которые обвиняют их в предательстве идеалов панк-рока: «А мы никогда и не были панками, так что не надо дергаться». Следующим шагом, разочаровавшим фанов из DIY-панк-тусовки, стал контракт с мейджором «Geffen Records» (тем самым, который перекупил у «Sub Pop» группу Nirvana) . Хоть альбом, выпущенный на «Geffen», – «Dear You» – был еще более чистым и приглаженным по саунду и как будто специально созданным для радиоротации, продавался он из рук вон плохо. Не помогли и усилия лейбла по его продвижению. Старые фаны от группы отвернулись, а новому поколению больше нравился поп-панк в духе только что вышедшего альбома Green Day – «Dookie». Музыкальным критикам, однако, альбом понравился, и Jawbreaker были окончательно зачислены ими во вторую волну эмо. Почти через десять лет после релиза бывшие музыканты выкупили права на альбом и переиздали его – это происходило уже во времена массовой популярности стиля эмо, и новому поколению аудитории он даже понравился. А тогда, в середине девяностых, группа просуществовала после выхода «Dear You» меньше года. Один из последних концертов, на разогреве у Foo Fighters в Сан-Франциско, был позже выпущен как «Live 4/30/96».

Уже через несколько лет после распада Jawbreaker стал культовой группой для команд, играющих эмо третьей волны, таких, как, например, Saves the Day. В 2003 году был издан трибьют группы, «Bad Scene, Everyone’s Fault», на котором отметились в том числе Fall Out Boy, Nerf Herder и Sparta. Следом появился еще один трибьют, «So Much for Letting Go». Но самым странным проявлением культа Jawbreaker стало появление в 2006 году состава под названием Jawfaker, который занялся живым исполнением песен этой эмо-группы девяностых годов.

Из интервью с барабанщиком Jawbreaker Адамом Пфалером (1999 год) :  

Вопрос: Какие мысли появляются у тебя, когда ты слышишь слово эмо?  

Ответ: Никаких. Это слово для меня абсолютно ни с чем не связано. Я не знаю, что оно означает. И я не хочу этого знать.

 The Promise Ring

Город: Милуоки, штат Висконсин

Годы: 1995–2002

Состав: Джейсон Ньюикоу, Дейви фон Болен,

Дэн Дидье, Скот Шоунбек

Альбомы: 30° Everywhere (1996)

The Horse Latitudes (1997)

Nothing Feels Good (1997)

Very Emergency (1999)

wood/water (2002)

Группа появилась в 1995 как сайд-проект Дэйви фон Болена, гитариста и вокалиста Cap’n Jazz. Вместе с ним в новом проекте играли гитарист Джейсон Ньюикоу из группы None Left Standing, барабанщик Дэн Дидье из Ceilishrine и басист Скотт Бешта. Группа выпустила первый альбом, «30° Everywhere», в 1996 году на лейбле «Jade Tree Records», а на следующий год – сборник «семидюймовок» «The Horse Latitudes» и альбом «Nothing Feels Good», похваленный музыкальной критикой и позже признанный одним из важнейших эмо-альбомов 1990-х. А журналисту Энди Гринуолду название показалось настолько отражающим смысл эмо-культуры, что он взял его для своей книги с подзаголовком «Панк-рок, тинейджеры и эмо», вышедшей в 2003 году. Это была практически первая книга об эмо-культуре. По иронии судьбы, The Promise Ring долго в эмо-тусовке не задержались, постепенно сменив свой стиль в сторону инди-попа – особенно это было видно на более поздних альбомах. Заметного успеха эти альбомы не имели, и, выпустив в 2000-м свой последний релиз, «wood/water», музыканты разошлись по новым проектам. Фон Болен и Дидье основали группу Maritime.

Из интервью с барабанщиком Дэном Дидье (1999 год) :

Мы просто хотим писать такие песни, какие мы хотим, и чтобы они получались хорошо, а люди пусть называют наш стиль так, как они хотят. Мы на это повлиять не можем, поэтому мы должны только радоваться, если у нас что-то получается, а остальное пусть идет, как идет. И когда мы делали альбом «Very Emergency», у меня была четкая идея: мы умышленно делаем поп-альбом, это – то, как мы понимаем поп-альбом. А ярлык эмо нужен был нам как какой-то указатель, что мы не хотим двигаться в том направлении.

Jimmy Eat World

Город: Меса, штат Аризона

Годы: 1993 – настоящее время

Состав: Джим Эдкинс, Том Линтон, Рик Берч, Зак Линд

Альбомы: Jimmy Eat World (1994)

Static Prevails (1996)

Clarity (1999)

Bleed American (переиздан как Jimmy Eat World, 2001)

Futures (2004)

Stay on My Side Tonight (EP, 2005)

Эмо-команды первой волны называли себя по-панковски: чаще всего название состояло из одного-двух слов. Но во второй волне группы часто стали выдумывать себе сложные названия слов из трех-четырех, и за каждым из названий стояла целая история. Вокалиста группы Jimmy Eat World (примерный перевод – «Джимми, сожри весь мир») зовут Джимми, но речь, как выясняется, идет не о нем, а о младшем брате Тома Линтона, с которым тот постоянно дрался в детстве и однажды нарисовал ему картинку с подписью: «Сожри весь мир». В свою очередь, идея подписи пришла к Тому, когда он увидел на кинофестивале короткометражку под названием «Dizzy Eat World».

Группу собрали в 1993 году Джим Адкинс и Зак Линдт, знавшие друг друга с детского сада. С гитаристом Томом Линденом и басистом Митчем Портером они выпустили три сингла и альбом. По музыке это был панк-рок.

Постепенно под влиянием групп вроде Fugazi и Sunny Day Real Estate парни из Jimmy Eat World стали двигаться в сторону эмо, обнаружив, что подобный саунд присущ еще нескольким командам на инди-рок-сцене, в том числе Christie Front Drive, Sense Field и Seven Storey Mountain.

В 1995 году группа заключает контракт с мейджором «Capitol Records» и годом позже выпускает на нем альбом «Static Prevails» – практически уже эмо-альбом, на котором истеричный хардкор-вокал чередовался с медленными и спокойными фрагментами. После выпуска альбома группа некоторое время успешно балансировала между мейнстримом и андеграундом, выпуская синглы на независимых лейблах и имея в турах поддержку мейджора. И все же следующий альбом, «Clarity», привел к разрыву с «Capitol». Новому руководству лейбла альбом не понравился, возможно, из-за шестнадцатиминутной финальной композиции «Goodbye Sky Harbor», и его вообще не хотели выпускать. Тогда группа выпустила на независимом лейбле EP с двумя песнями из альбома, и один из треков, «Lucky Denver Mint», попал в ротацию крупных альтернативных радиостанций. В результате аудитория группы значительно выросла, и «Capitol» все-таки выпустил «Clarity», но через несколько месяцев разорвал контракт с группой.

Альбом 2001 года «Bleed American», переизданный как «Jimmy Eat World», чтобы избежать ассоциаций с терактами в США 11 сентября того года, принес группе массовую популярность. Музыка эмо к тому моменту уже больше не была андеграундом, как в 1980-е или 1990-е годы, а стала частью мейнстрима. Хотя и альбом был в какой-то степени уходом группы от эмо в сторону традиционного рока – то есть примерно тем, что назвали «третьей волной эмо».

Многие группы, начинавшие в одно время с Jimmy Eat World, давно распались, но эта команда продолжает играть концерты, а в мае 2007-го была закончена запись нового альбома.

The Get Up Kids

Город: Канзас-Сити, штат Миссури

Годы: 1995–2005

Состав: Мэттью Прайор (гитара/вокал) , Джим Саптик (гитара) , Роберт Поуп (бас) , Натан Шэй (ударные) , Джеймс Дьюис (клавишные)

Альбомы: Four Minute Mile (1997)

Something to Write Home About (1999)

Eudora (2001)

On a Wire (2002)

Guilt Show (2004)

Live! At The Granada Theater (2005)

История названия группы такая: в одной из песен группы The Cure была строчка: «Suburban Get Up Kids», и ее решено было взять в качестве названия, но все предыдущие группы вокалиста Мэтта Прайора начинались на букву «S», и первое слово выбросили. Потом парни из группы шутили, что на «S» начинаются названия слишком многих групп, и в отделе пластинок их было проще заметить, если группа начиналась на «G».

После «семидюймовки» и сингла группа выпустила первый альбом, на независимом лейбле «Doghouse Records» – «Four Minute Mile». Он был записан всего за два дня участником одного из многочисленных проектов Стива Альбини, группы Shellac, Бобом Уэстоном, и сразу сделал группу популярной на инди-рок сцене. А уже следующий альбом, «Something to Write Home About», вышедший в 1999 году, принес Get Up Kids статус одной из главных на эмо-сцене и привлек к ней массового слушателя. Одновременно благодаря успеху альбома у стиля эмо появились поклонники далеко за пределами независимо-андеграундной музыки. Но вышло так, что «Something to Write Home About» стал практически единственным настоящим эмо-альбомом у группы, и после него она стала играть в основном коммерческий рок. В 2005 году, отыграв вместе десять лет, музыканты объявили, что группа распадается.

Из интервью с клавишником Get Up Kids Джеймсом Дьюисом (2002 год) :

Сейчас – самое лучшее время для эмо-музыки. И поэтому мы больше не хотим делать такую музыку. Мы хотим экспериментировать – делать песни помедленнее, с акустическими гитарами, или органом, или струнными, или клавишными; мы не хотим больше делать все эти песни, в которых идет сначала медленная часть, потом быстрая, и обязательно со «скримовым» вокалом, а потом – размазанная панк-рок концовка.

Lifetime

Место: штат Нью-Джерси

Годы: 1990–1997, 2005 – настоящее время

Состав: Ари Катц, Дэн Йемин, Пит Мартин, Дэйв Палэйтис, Скотт Голли

Альбомы: Background (1993)

Seven Inches (1994)

Hello Bastards (1995)

Jersey’s Best Dancers (1997)

Lifetime (2007)

Группа, играющая мелодичный хардкор/эмо-кор образовалась в 1990 году. В отличие от многих других групп хардкор-сцены Нью-Йорка и Нью-Джерси, общее настроение которых было мрачно-агрессивным, вокалист Ари Катц в своих текстах больше рассуждал о личных проблемах молодого человека, не находящего понимания в окружающем мире, и общий их настрой был скорее позитивным. Одновременно группа двигалась в сторону мелодизма – в этом смысле заметен контраст между первым альбомом «Background» и более поздними работами, в которых бешеный темп хардкора сочетался с панковской мелодикой. Одной из повлиявших на группу команд была легендарная Husker Du, которую отмечали среди своих влияний эмо-группы, начиная еще с первой волны. В свою очередь, группа повлияла на многие более поздние эмо-команды – New Found Glory, Thursday, Taking Back Sunday.

Точные причины распада Lifetime в 1997 году неизвестны. Музыканты начали заниматься новыми проектами, но в 2005-м, когда эмо-кор-сцена была уже заметно сильнее, чем в середине 1990-х, группа воссоединилась. Как это часто бывает, сначала речь шла только о том, чтобы сыграть вместе несколько концертов, а потом произошло и «официальное» воссоединение.

Из интервью с басистом Дэйвом Палатисом:

Я тусовался с группой Bouncing Souls, и однажды я катался на скейте вместе с их вокалистом Греггом, и он мне говорит: «Чувак, ты должен играть в группе Lifetime». А я посмотрел на него и говорю: «Ты что, одурел? Я ненавижу этих чуваков. Они играют какое-то говно». Меня всегда обламывало, что они были такими, типа, мрачной, заунывной эмо-группой. Мне ничего из них не нравилось, кроме одной песни – «Ghost». А потом я еще раз послушал их пластинку и подумал: «Ну, может, в них что-то есть.

Третья волна: гибриды

2000 – настоящее время, США, Канада и все остальные страны

Между концом первой волны и началом второй прошло несколько лет. С третьей волной все было по-другому: онапрактически «вытекла» из второй. К концу девяностыхгодов прошлого века андеграундного эмо, связанного с панк/хардкор-сценой уже не осталось. Одни группы распались, другие стали играть более коммерческую музыку – например, стандартный мейнстрим-рок, хотя при этом журналисты упорно продолжали называть их эмо-группами.

Один из ярких примеров – Jimmy Eat World. Группа начинала в девяностые годы с эмо-кора, но постепенно двигалась в сторону традиционного рока, и уже на альбоме 2001 года, «Bleed American», элементов эмо практически не осталось. Музыканты и сами уже не хотели, чтобы их относили к эмо, но сбросить однажды прицепленный к группе ярлык оказалось сложно. Прикол состоял в том, что и группы, похожие по звучанию на Jimmy Eat World образца начала 2000 годов, и еще несколько групп конца девяностых, постепенно уходящих от эмо в сторону мелодичного рока, продолжали автоматически причислять к эмо.

В 2003 году «выстрелили» Dashboard Confessional – новый проект Криса Каррабба, бывшего вокалиста инди-рок группы Further Seems Forever. Главным эмо-компонентом песен нового состава стала лирика – личностная и глубоко эмоциональная. Ранние эмо-группы пели в основном о темных сторонах души и о переживаемой боли, а Каррабба вдруг запел об обретенной и потерянной любви и о том, как сложно справиться со своими эмоциями. С одной стороны, любовная лирика присутствовала в рокес самого начала, но в то же время песни Dashboard Confessional были очень даже эмоциональными и в общем-то прекрасно подходили под расплывчатое и не слишком внятное определение эмо. В любом случае и новые песни Jimmy Eat World, и то, что делали Dashboard Confessional, было гораздо более «удобоваримым», чем эмо/хардкор, и потому приглянулось широкой публике – особенно тинейджерам – гораздо больше, чем песни более ранних эмо-групп.

Ясно, что шоу-бизнес не мог пройти мимо стиля, который обещал стать массово популярным, а значит – коммерчески выгодным. Еще в 1990 годы некоторые эмо-группы заключили контракты с мейджорами, но тогда массовая мода на стиль эмо еще не началась и группы коммерческого успеха не имели, а мейджоры, соответственно, на них не заработали.

В 2000-е, наоборот, начался активный поиск групп, которые могли бы заполнить новую нишу эмо. Ситуация чем-то напоминала появление гранджа в начале 1990-х. Групп, играющих грандж в чистом виде, было раз-два и обчелся – Nirvana и еще две-три команды. Но раз уж название стиля придумано, то тут же к нему были за уши притянуты группы, звучащие хотя бы отдаленно похоже. Так и сейчас мейджоры продвигали под маркой эмо артистов, которые хоть немного подходили под широкие определения стиля, причем музыканты часто были против. В конце концов, любую группу с «эмоциональными» текстами, или «эмоциональным» поведением на сцене, или даже просто одетую в стиле эмо (хотя многие об этом даже не задумывались) стали зачислять в эту категорию.

В результате появилась третья волна эмо-групп – самая стилистически разнообразная, обширная и невнятная. Между группами, которые относят к третьей волне, часто нет почти ничего общего, и поэтому как-то определить, что же такое эмо третьей волны, довольно сложно. Одни из этих групп, как Saves the Day, ближе к панку, другие, например Hawthorne Heights, – к хардкору, третьи, вроде Bright Eyes – к инди-року.

Не погружаясь в дискуссию о том, какая группа эмо, а какая, не эмо, к третьей волне можно отнести AFI, Alexisonfire, Brand New, Bright Eyes, Coheed and Cambria, Death Cab for Cutie, Fall Out Boy, From First to Last, Funeral for a Friend, Hawthorne Heights, My Chemical Romance, Panic! at the Disco, Senses Fail, Something Corporate, The Starting Line, Story of the Year, Taking Back Sunday, Thursday, The Used, Underoath.

Музыканты групп более ранних, андеграундных, эмо-волн часто были не в восторге от того, что поп-культура «украла» у них название стиля и применяет теперь направо и налево, но сделать с этим ничего было нельзя.

В первой и второй эмо-волнах никто особо не стремился называться эмо, но и не возражал против этого имени. В третьей волне ситуация другая: музыканты большинствагрупп всячески стараются подчеркнуть, что они – не эмо, в лучшем случае говорят что-то вроде «если уж вы хотите, чтобы мы были эмо, то мы будем, но сами к этому не стремились». Почему так? Во-первых, в самом слове эмо многие видят какой-то негатив: если ты эмо, то ты или плакса, или неврастеник. Во-вторых, панк/хардкор-команде часто «западло» принадлежать к тому же стилю, что и разные поп-рокеры. В-третьих, границы стиля эмо стали настолько широкими, что само определение потеряло смысл.

Довольно неожиданно получилось, что screamo, одна из разновидностей раннего эмо (кстати, пожалуй, единственная разновидность) , стал в последние годы довольно популярным благодаря таким группам, как Thrice и Glassjaw, хотя музыка, которую они играют, и отличается от screamo середины – конца 1980-х и больше походит на эмо начала 1990-х. При этом до сих пор существуют группы, играющие «классический» screamo 1980-х, и это только усиливает неразбериху вокруг всего, что связано с эмо.

Чем больше становилась массовая популярность эмо, тем больше над этим стилем смеялись и прикалывались. В основном издевательства и приколы касались не музыки, и даже не эмо-культуры, а скорей сложившихся вокруг нее стереотипов. Но некоторые музыканты все равно старались отгородиться от всего, связанного с эмо. В результате, стараясь уйти от ярлыка эмо, некоторые группы, корни музыки которых были в хардкоре, стали называть свой стиль «постхардкор».

В то же время и некоторые поп-исполнители стараются воспользоваться модой на эмо и заявляют о своей принадлежности к этому стилю, как, например, Tokio Hotel. Эксплуатируя новую моду, они привлекают тинейджеров, которые толком вообще еще не слышали никакого эмо, и потому начинают думать, что это и есть его самые яркие представители.

Основные эмо-группы третьей волны:

At the Drive-In

Город: Эль-Пасо, штат Техас

Годы: 1993–2001

Состав: Седрик Бикслер-Завала, Джим Уорд, Омар Родригес-Лопес, Пол Хиноджос, Тони Хаджар

Альбомы: Acrobatic Tenement (1996)

In/Casino/Out (1998)

Relationship of Command (2000)

Музыканты At the Drive-In сами никогда не относили себя к стилю эмо, но их песни со сложной мелодической структурой и столь же сложной лирикой (часто слишком туманной и непонятной) и безумное поведение на сцене наконцертах как нельзя хорошо вписываются в условные рамки стиля. К какой волне эмо – второй или третьей – отнести группу – тоже вопрос. Наверное, все-таки к третьей, потому что самый известный альбом группы вышел в 2000 году и до сих пор популярен в эмо-тусовке.

На ранних стадиях на группу повлияла музыка Fugazi и Drive Like Jehu, а также техасская хардкор-сцена. Самым успешным стал третий альбом коллектива – «Relationship of Command», вышедший в 2000 году и тепло принятый критикой и публикой. Одна из песен с альбома, «One Armed Scissor», стала радиохитом, а видео на эту песню попало в ротацию MTV. При этом, стиль одежды музыкантов группы не имел ничего общего с эмо-стилем, а Седрик и Омар вообще носили прически в стиле «афро».

В 2001 году, на пике своей популярности, группа неожиданно распадается. Музыканты объясняют разрыв непримиримыми разногласиями насчет того, какую музыку они хотели бы делать дальше.

Из интервью группы (2000 год) :

Вопрос: Что вы можете сказать о состоянии инди-сцены? Она меняется к лучшему или наоборот? Как вы относитесь к тому, что вас называют эмо-группой или эмо-кор-группой?

Ответ: Сцена меняется, и меняется в лучшую сторону. Больше групп делают что-то экспериментальное, и это хорошо. А что вообще такое эмо? Это вроде был такой комик – у него был пик карьеры где-то в середине восьмидесятых – Эмо Филипс.

Saves the Day

Город: Принстон, штат Нью-Джерси

Годы: 1997 – настоящее время

Состав: Крис Конли, Дэвид Солоуэй, Мануэль Карреро, Дуриджа Ланг

Альбомы: Can’t Slow Down (1998)

I’m Sorry I’m Leaving (EP, 1999)

Through Being Cool (1999)

Stay What You Are (2001)

In Reverie (2003)

Ups and Downs: Early Recordings and B-Sides (2004)

Bug Sessions Volume One (2006)

Sound the Alarm (2006)

Under the Boards (2007)

Bug Sessions Volume Two (2007)

Если пытаться проводить границы внутри современной эмо-сцены, то Saves the Day будет относиться к ее панк-крылу, и музыку, которую они играют, можно назвать «эмо-панком». На сегодня один лишь Крис Конли остался в группе с 1997 года, когда малоизвестная банда из Нью-Джерси, выступавшая под названием Sefler, поменяла свое название на Save the Day и начала играть мелодичный хардкор. В ближайшие два года группа выпустила на независимых лейблах два альбома и акустический EP. Второй альбом, «Through Being Cool» 1999 года, стал для группы прорывом, но фанам он больше запомнился своей обложкой, на которой участники группы запечатлены скучающими тинейджерами на вечеринке. После этого альбома саунд группы стал заметнолегче и попсовее, но в то же время аранжировки стали сложнее и интереснее, а лирика уже не была такой мрачной, как на первых записях. Видео на песню со следующего альбома «Stay What You Are» – «At Your Funeral» – стало хитом. Критики назвали музыку группы на этом альбоме «пост-эмо/поп-панк», а саму группу объявили лидерами эмо-революции. При этом группа ведет себя вполне как андеграундная команда – например, отказывается от интервью журналу «Teen Magazine», потому что он «продвигает ценности, которые группа не разделяет». Вскоре группа подписала контракт с мейджором «Dreamworks Records», потом перескочила на «Interscope Records», но, в конце концов, не удержалась и там и вернулась на независимые лейблы. Продолжая давнюю традицию, группа записала и выпустила акустические версии некоторых своих песен, которые были выпущены как «Bug Sessions: Vol. 1» и продавались только на концертах.

Из интервью с гитаристом Дэвидом Солоуэем (2002 год) :

Вопрос: Что значит для тебя слово эмо?

Ответ: Это слово ничего для меня не значит. Стиль нашей музыки – «музыка». Мы не планировали становитьсягруппой, играющей эмо-панк. Мы просто хотели быть группой и играть музыку. Всякие ярлыки нужны, чтобы продвигать и продавать музыку группы и объяснять слушателю, что? она играет.

Glassjaw

Город: Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк

Годы: 1993 – настоящее время

Состав: Дэрил Паламбо, Джастин Бек, Дуриджа Ланг, Мануель Карреро

Альбомы: Everything You Ever Wanted to Know About Silence (2000)

Worship and Tribute (2002)

Когда группы не хотели иметь ничего общего с эмо, но играли похожую музыку, они называли свой стиль постхардкор. Так сделали и музыканты Glassjaw, и у них в общем-то были для этого основания. Много лет группа играла хардкор, и только альбом 2000 года «Everything You Ever Wanted to Know About Silence» был причислен критиками к стилю эмо, вернее, он был назван кроссовером между эмо и металлом. Когда появилось название постхардкор, группу тут же объявили одной из главных групп этого направления.

Первого альбома группе пришлось ждать семь лет – слишком уж долго не только для хардкор-группы (для многих групп этого стиля просуществовать столько лет было просто нереально) , но и для любой группы вообще. За это время было сделано несколько демо-записей, отдельныетреки из которых вошли потом в альбомы. Дебютный «Everything You Ever Wanted to Know About Silence» был записан с саунд-продюсером Россом Робинсоном, который работал со многими нью-металл-группами, в том числе Korn, Limp Bizkit и Slipknot. Отчасти поэтому звучание вышло тяжелым и агрессивным, но что отличало группу от нью-металла, это вокал Дэрила Паламбо с большим диапазоном голосаи переходами от шепота к крику. Лирика была при этом довольно мрачной и злой. Второй альбом, «Worship and Tribute», также записанный Робинсоном, вышел более мелодичным, в нем проявилось неожиданноевлияние таких далеких от хардкора стилей, как джаз и эмбиент. Лирика стала не такой агрессивной, скорей даже интеллектуальной.

2002 и 2003 годы группа провела в постоянных турах, а потом объявила перерыв, который продлился до середины 2006 года, когда Паламбо сказал в интервью журналу «Alternative Press», что группа снова собралась и работает над новым альбомом, который должен выйти в 2007 году.

Из FAQ на официальном сайте группы:

Вопрос: Glassjaw? Я думал, вы распались?!

Ответ: К счастью, ты не прав. По Интернету долгое время ходили слухи про то, что группа распалась, и это продолжалось около двух лет – с конца 2003-го по 2005-й. Это происходило потому, что у группы не было никакой деятельности, она была «в отпуске». Слух этот настолько распространился, что к нему стали относиться как к факту. Даже несмотря на все попытки через этот сайт и лично музыкантами, включая Мануэля Карреро, сказать, что группа не распалась, слух все равно распространялся. 28 августа 2005 года Glassjaw сыграла первый свой концерт за почти два года. Слухи о смерти Glassjaw были сильно преувеличены.

Dashboard Confessional

Город: Бока-Ратон, штат Флорида

Годы: 1999 – настоящее время

Состав: Крис Каррабба, Джон Лефлер, Скотт Шоунбек, Майк Марш

Альбомы: The Swiss Army Romance (2000)

The Places You Have Come to Fear the Most (2001)

MTV Unplugged 2. 0 (2002)

A Mark, a Mission, a Brand, a Scar (2003)

Dusk and Summer (2006)

Этой группе во главе с коротышкой Крисом Каррабба (по некоторым данным его рост – 163 см) удалось поставить несколько эмо-рекордов: Dashboard Confessional первыми выпустили эмо-альбом, который разошелся тиражом более пятисот тысяч копий – «The Places You Have Come to Fear the Most» 2001 года, а видео на песню «Screaming Infidelities» получило премию зрительских симпатий на церемонии MTV «Video Music Awards» в 2002 году – также первая подобная награда эмо-группы.

А появилась группа как сайд-проект Криса Каррабба, основной группой которого тогда была Further Seems Forever. Название (примерный перевод – «Признания в машине») было взято из одной из песен Криса, в которой были строчки: «По пути домой машина услышит мои признания». Но это должно было быть не названием группы – потому что планировалось все как соло-проект Каррабба, – а его «сценическим псевдонимом» (моду называть соло-артиста по названию группы ввели в начале девяностых музыканты-электронщики) . Но Каррабба часто приглашал друзей подыграть ему, и в конце концов из таких выступлений получилась полноценная группа, заменившая для Криса Further Seems Forever.

За удачным альбомом «The Places You Have Come to Fear the Most» последовал еще более коммерчески успешный (более миллиона проданных копий) альбом «MTV Unplugged 2. 0», после которого Dashboard Confessional стали, по сути, мейнстрим-группой и частью поп-культуры. Кстати, альбом «MTV Unplugged 2. 0» стал первым альбомом в этой серии, выпущенным исполнителем, у которого еще не было ни одного платинового диска. Песня «As Lovers Go» вошла в саундтрек фильма «Шрек-2», а «Vindicated» – в фильм «Человек-паук-2».

В мае 2005 года группа записала новый альбом, «Dusk and Summer», с легендарным саунд-продюсером Дэниэлом Лануа (он записывал альбомы «So» Питера Гэбриэла, «The Joshua Tree» группы U2 и «Time Out of Mind» Боба Дилана) . В последнее время критики чаще всего определяют музыку Dashboard Confessional как эмо-фолк.

Из интервью вокалиста Криса Каррабба:

Я всегда старался писать свои песни искренне, и я всегда отталкивался от музыки. Написав музыку, я старалсяпочувствовать, о чем эта песня. Сначала я пишу песню, она вызывает у меня какие-то чувства, и я пишу текст об этих чувствах. Эти песни – они вызывают эмоции, которые заставляют меня быть искренним, рассказывать в текстах все про себя. Я могу свободно писать о своих неудачах, но в других группах я такого делать не мог. И дело не только в моих провалах и удачах. Я еще чувствовал себя свободным потому, что думал, что никто никогда эти песни не услышит.

The Used

Город: Орем, штат Юта

Годы: 2001 – настоящее время

Состав Берт МакКрэкен (вокал) , Куинн Эллман (гитара) , (на начало2007 года) : Джеф Хауард (бас) , Дэн Уайтсайдс (ударные)

Альбомы: The Used (2002)

In Love and Death (2004)

Lies for the Liars (2007)

Стоило группе под названием Dumb Luck – «Тупая удача» – поменять его на The Used – «Использованные», – как удача тут же свалилась на музыкантов. Поменяв название, парни отправили демо-запись продюсеру панк-рок– группы Goldfinger Джону Фельдману, и уже через несколько месяцев был подписан контракт с мейджором «Reprise Records», на котором группа в 2002 году выпускает одноименный альбом.

На сегодня это одна из самых раскрученных эмо-команд. Музыка, которую она делает, – это современная версия screamo, ставшая популярной во многом благодаря первому альбому группы. Вокалист Берт МакКрэкен после выхода первого альбома успел засветиться и в светской хронике – из-за непродолжительной связи с Келли Осборн, – и на телевидении – снявшись в рекламном ролике «Virgin Mobile».

Из заявления вокалиста The Used Берта МакКрэкена на официальном сайте группы:

Я протестую против любого вида конформизма в окружающей меня действительности, не только против консервативной культуры конкретного штата Юта. Я протестовалпротив Церкви мормонов тем, что ходил в другие церкви. Я протестовал против своих родителей тем, что не ел мяса. Я протестовал против своих друзей и против себя самого тем, что употреблял наркотики. И я протестую против всего, что мешает мне жить, тем, что играю музыку с этими чуваками.

Из интервью гитариста The Used Куинна Оллмана (2002 год, ответ на вопрос о том, существует ли эмо-движение) :

Движение, конечно, существует. Тинейджеры называют его «эмолюция», но на самом деле это – не эмо. Это – новая волна, новые установки на твоем усилителе, новый ритм, новая интонация в твоем вокале. Нет, даже не совсем так… Это – просто музыка, просто новый способ сказать то, что уже было сказано раньше.

Taking Back Sunday

Город: Эмитивилль, штат Нью-Йорк

Годы: 1999 – настоящее время

Состав: Адам Лаззара, Фред Машерино, Эдди Райс, Марк О’Коннелл, Мэтт Рубано

Альбомы: Tell All Your Friends (2002)

Where You Want to Be (2004)

Louder Now (2006)

Первый альбом Taking Back Sunday, «Tell All Your Friends», оказался не слишком успешным, но уже следующий, записанный после перетряхивания состава и вышедший в 2004году, «Where You Want to Be», принес группе известность. Благодаря синглу «A Decade Under the Influence» альбом дебютировал в чарте альбомов «Billboard» на третьем месте. В том же году группа сыграла на разогреве у Blink-182 и стала одним из хедлайнеров «Vans Warped Tour». Taking Back Sunday появились на телевидении в известных шоу «Jimmy Kimmel Live» и «Loveline», песня «This Photograph Is Proof (IKnow You Know) » попала в саундтрек фильма «Человек-паук-2», а трек «Your Own Disaster» – в саундтрек фильма «Elektra», сериала «Fantastic Four» и одноименной компьютерной игры. В 2007 году группа приняла участие в туре «Projekt Revolution» вместе с Linkin Park, My Chemical Romance, Placebo, HIM, Saosin.

Из интервью с Джоном Ноланом, бывшим гитаристом Taking Back Sunday (2002 год) :

Вопрос: Это ужасное определение эмо теперь можно слышать повсюду. Такое впечатление, что оно нужно только ленивым журналистам, которые все хотят разложить по полочкам…

Ответ: Я уже много раз говорил это, и Адам (басист Taking Back Sunday) тоже это говорил. Да, это – тупое определение, в котором нет никакого смысла. Это что-то такое, что ты говоришь, а потом тебе стыдно, или ты так прикалываешься над своими друзьями: «О-о-о, ты – такой „эмо», ты такая плакса». Это был просто прикол, никто его не принимал всерьез, тем более группы, про которые говорили, что они играют эмо. Так было еще два года назад, а сейчас это слово повсюду, и есть уже группы, которые говорят что-то вроде: «Да, мы – эмо, и мы гордимся этим». То есть это уже вроде как нормальное слово, ты видишь его в журналах. Но все равно для меня оно не имеет смысла.

Вопрос: Для всего ведь находят ярлык, да?

Ответ: Ну да, так и бывает. Без этого нельзя. Но все это не стоит того, чтобы из-за него расстраиваться. Так, просто глупость. Да, само собой, я бы не хотел, чтобы нашу группу называли эмо, но я ничего не могу с этим поделать.

My Chemical Romance

Город: Ньюарк, штат Нью-Джерси

Годы: 2001 – настоящее время

Состав: Джерард Уэй, Рэй Торо, Фрэнк Айеро, Боб Брайар

Альбомы: I Brought You My Bullets, You Brought Me Your Love (2002)

Three Cheers for Sweet Revenge (2004)

Life on the Murder Scene (2006)

The Black Parade (2006)

My Chemical Romance – одна из самых коммерчески успешных групп, условно принадлежащих к третьей волне эмо. Два из ее четырех альбомов, «Three Cheers for Sweet Revenge» и «The Black Parade», стали «платиновыми» (было продано более миллиона копий) , а последний еще и добрался до второго места в чарте альбомов «Billboard» – лучший результат для эмо-группы. А еще, My Chemical Romance называют изобретателями «готического эмо».

А началось все буквально через неделю после терактов 11 сентября 2001 года и совсем неподалеку от Нью-Йорка – в Нью-Джерси. По слухам, вокалист Джерард Уэй был настолько потрясен зрелищем самолетов, врезающихся в небоскребы Всемирного торгового центра, что решил создать рок-группу.

Довольно скоро My Chemical Romance заключают контракт с независимым лейблом «Eyeball Records», на котором в 2002 году выходит дебютный альбом «I Brought You My Bullets, You Brought Me Your Love». Известности он не приносит, но приносит контракт с мейджором «Reprise Records». Первый же альбом на «Reprise» – «Three Cheers for Sweet Revenge» 2004 года – становится хитовым благодаря синглам «Helena», «I’m Not Okay (I Promise) » и «The Ghost of You». Всего продано более двух миллионов копий альбома. Росту популярности группы помогло и то, что она одной из первых стала выкладывать свои записи для бесплатного скачивания на MySpace.com.

В 2005 году My Chemical Romance вместе с Fall Out Boy становятся хедлайнерами Warped Tour, а вместе с группой The Used делают кавер-версию песни Дэвида Боуи и Queen «Under Pressure», которая продается в качестве сингла на iTunes и в других интернет-магазинах.

В следующем году выходит биография My Chemical Romance – «Something Incredible This Way Comes», – написанная Полом Стеннингом, а группа выступает на все более крупных площадках. У My Chemical Romance существует целая армия добровольных помощников, занимающаяся всеми видами промоушна – от расклеивания афиш до уличных маршей перед выходом альбома, – MCRmy.

При этом музыканты продолжают называть себя андеграундной группой. В одном из недавних интервью Джерард Уэй заявил: «Мы всегда были и будем андеграундной группой. Кому нужны миллионные продажи и гастрольные туры, длящиеся по нескольку лет?» В том же интервью он подчеркнул свою аполитичность – во многом типичную для эмо-групп новой волны: «Мы никогда не были политической группой, потому что убеждены, что все беды исходят от нас самих, а войны развязывают идиоты и религиозные фанатики».

Стиль группы определяют по-разному – и эмо, и альтернативный рок, и поп-панк, и постхардкор, и даже пост-эмо. На своем официальном сайте группа называет музыку, которую она играет, просто «рок» или «дикий, опасный поп». Признавать себя эмо-группой музыканты обычно отказываются, но в одном из интервью журналу «Alternative Press» Джерард Уэй соглашается с тем, что музыка группы – все-таки эмо.

Из интервью с Джерардом Уэем:

Вопрос: Когда вы только появились, вас легко было назвать эмо-группой. А сейчас как можно определить стиль My Chemical Romance?

Ответ: Происходит то, чего мы хотели. Мы всегда хотели, чтобы вся эта эмо-фигня вокруг нас скорее закончилась. Нас называли эмо-группой, потому что мы были продуктом той сцены, к которой принадлежали. Но если посмотреть внимательно на группы того времени из Нью-Джерси, то станет понятно, что все они играли разную музыку. Я надеюсь, что то, что мы делаем, подпадает под определение «рок».

Aiden

Город: Сиэтл, штат Вашингтон

Годы: 2003 – настоящее время

Состав: Уил Фрэнсис (вокал) , Эйнджел Ибарра (гитара) , Ник Уиггинс (бас) , Джейк Уэмболд (гитара) , Джейк Дэвидсон (ударные)

Альбомы: Our Gang’s Dark Oath (2004)

Nightmare Anatomy (2005)

Rain In Hell (EP, 2006)

Conviction (2007)

Эти парни из Сиэтла, города, ставшего известным благодаря стилю грандж и группе Nirvana, выпустили свой первый альбом, «Our Gang’s Dark Oath», на независимом лейбле «Dead Teenager Records», когда еще сами были тинейджерами. Более того, во время записи двое музыкантов еще учились в школе. Считается, что название группы – кстати, слишком короткое и потому не очень типичное для эмо-состава – было взято из хоррор-триллера «Кольцо», в котором так звали одного из героев. Правда, пишется его имя несколько по-другому, но произносится так же.

Через год после первого альбома группа, играющая постхардкор (часто ее стиль определяют и как эмо-панк) , заключает контракт с более крупным лейблом «Victory Records» и выпускает «Nightmare Anatomy», лирика в котором, в соответствии с названием – «Анатомия кошмара», – посвящена в основном ночным кошмарам.

В 2006 году Aiden получает приз журнала «Kerrang» как лучшая молодая группа, играет на разогреве у HIM и участвует в «Warped Tour». На выпущенном в том же году мини-альбоме присутствует акустический трек, и вообще весь материал альбома показывает, что группа пытается расширить свои стилистические рамки. Релиз нового альбома «Conviction» запланирован на 2007 год.

Из интервью с вокалистом Aiden Уиллом Фрэнсисом:

Вопрос: У вас достаточно оригинальная музыка, довольно мелодичная – даже удивительно. Мелодика панк-рока в современной упаковке. Неужели и вы относите себя к эмо? Думаю, что нет…

Ответ: Я бы не сказал, что мы не относим себя к эмо. Но то, что понимаешь под эмо ты, и то, что понимаю я, – разные вещи. Ха-ха.

Fall Out Boy

Город: Чикаго, штат Иллинойс

Годы: 2001 – настоящее время

Состав: Патрик Стамп, Пит Вентц, Джо Троман, Энди Хэрли

Альбомы: Fall Out Boy’s Evening Out with Your Girlfriend (2002)

Take This to Your Grave (2003)

From Under the Cork Tree (2005)

Infinity on High (2007)

Эту мегапопулярную группу (оба ее последних альбома стали «платиновыми») относят то к эмо, то к поп-панку, хотя музыкантам не нравится ни тот, ни другой ярлык. В качестве названия группа взяла имя второстепенного персонажа мультфильма «Симпсоны», которого звали Fallout Boy, но, чтобы избежать проблем с копирайтом, название группы стали писать слегка по-другому: Fall Out Boy.

Успех к Fall Out Boy пришел внезапно, после первого диска, выпущенного на мейджоре «Island Records» – «From Under the Cork Tree». Еще за год до выхода альбома, который разошелся тиражом в три миллиона копий, группе с трудом удавалось пробить себе концерт, и ей приходилось играть даже в боулингах и музыкальных магазинах. За несколько месяцев после выхода альбома будущее группы оказалось под вопросом: Вентц пытался покончить жизнь самоубийством с помощью успокоительных таблеток. Этот случай стал материалом для песни с альбома, которая называлась «7 Minutes in Heaven (Atavan Halen) ».

После успеха альбома на группу посыпались всевозможные призы и награды – приз MTV2 за видео на песню «Sugar We’re Goin’ Down», врученный на церемонии 2005 MTV Video Music Awards, номинация «Лучший новый артист», на церемонии Grammy Awards 2006 года.

На сегодня парни из Fall Out Boy неплохо «встроены» не только в шоу-бизнес, но и в бизнес вообще. У Вентца есть своя фирма по производству одежды – «Clandestine Industries», и она в начале 2007 года заключила выгодный контракт с одной из крупнейших модных корпораций Америки – DKNY. Одновременно Вентц – владелец лейбла «Decaydance Records», который уже немало заработал на выпуске альбомов таких групп, как, например, Panic! At the Disco.

Из интервью с вокалистом Fall Out Boy Патриком Стампом и басистом Питом Вентцем:

Стамп: Я играю в группе Fall Out Boy, и мы не имеем никакого отношения к тому, что нас называют эмо. Если бы мы выросли в Сиэтле в начале девяностых, то наш стиль, наверно, назвали бы грандж, да?

Вентц: Если вы не любите нас, то не любите за что-то конкретное. Не надо нас ненавидеть за то, что мы – эмо-группа, и точно так же, не надо нас любить за то, что мы – эмо-группа. Любите нас за то, что вам нравятся наши песни».

Panic! At the Disco

Город: Лас-Вегас, штат Невада

Годы: 2005 – настоящее время

Состав: Брендон Ури, Райан Росс, Джон Уокер, Спенсер Смит

Альбомы: A Fever You Can’t Sweat Out (2005 )

Live Session EP (специально для интернет-магазина iTunes, 2006)

Panic! At the Disco – одна из самых молодых групп, причисляемых к категории эмо. Она существует всего лишь два года и выпустила только один полноценный альбом, но про нее уже вовсю говорят и пишут в СМИ, а альбом продается немалыми тиражами. Друзья детства Райан Росс и Спенсер Смит с тринадцати лет играли в разных командах – в основном делали кавер-версии песен группы Blink-182. Пригласив в состав Брента Уилсона и Брендона Ури, ребята придумали новому проекту название Panic! At the Disco. По одной версии, оно было взято из песни «Panic» нововолновой группы The Smiths, в которой есть фраза: «Burn down the disco» – «Сожги дискотеку». По другой – из песни с тем же названием, но группы Name Taken, в которой есть целя фраза: «Рanic at the disco» – «Паника на дискотеке». Едва сделав демо-запись, музыканты Panic! At the Disco вывесили ее в Интернете и отправили ссылку басисту группы Fall Out Boy Питу Венцу. Ему материал настолько понравился, что он сам приехал в Лас-Вегас, чтобы лично познакомиться с парнями, и подписал их на свой собственный лейбл «Decaydance». В 2005 году на нем вышел дебютный альбом, «A Fever You Can’t Sweat Out», а парни продолжали заниматься собственным промоушном через сайты PureVolume и MySpace, что в конце концов привело их на передачу «Total Request Live» на MTV в начале 2006 года. После этого популярность Panic! At the Disco стала массовой. Выпущенный вскоре сингл «I Write Sins Not Tragedies» добрался до восьмого места в американских чартах, а видео на эту песню получило приз «Лучшее видео года» на церемонии «MTV Video Music Awards». Кстати, благодаря альбому «A Fever You Can’t Sweat Out» любимый писатель музыкантов, Чак Паланик, стал чрезвычайно популярен у американских эмо-кидов – едва ли не в каждой песне альбома была какая-то ссылка на тексты этого автора. Например, первая песня альбома называлась строкой из романа «Уцелевший»: «The Only Difference Between Martyrdom and Suicide Is Press Coverage» – «Разница между мученичеством и суицидом в том, как это освещает пресса».

Из интервью с гитаристом Panic! At the Disco Брендоном Ури и барабанщиком Спенсером Смитом:

Вопрос: Как вы думаете, когда Брендон сказал на MTV, что эмо – говно, это не оттолкнуло от вас фанов, которые отовсюду слышат, что вы – эмо-группа?

Брендон: Это было не на MTV, а в журнале «New Musical Express», и этот журнал вообще любит заниматься подобной фигней. Их журналист тусовался с нами два дня и все пытался от нас добиться, чтобы мы что-то сказали про группы вроде My Chemical Romance, Killers и Fall Out Boy. Но все, что он от нас услышал, была вот эта фраза, вырванная из контекста.

Спенсер: Думаю, что, если кто-то любит эмо и любит нашу группу, он все равно будет продолжать нас любить, даже хоть мы и не считаем себя эмо. Брендон не хотел сказать, что эмо-группы – говно, он имел в виду, что само это определение слишком размытое. Особенно в Великобритании его употребляют направо и налево, применяют ко всем группам. Например, Underoath и Hello Goodbye звучат совсем непохоже друг на друга, и в то же время их обоих называют эмо.

Thursday

Город: Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси

Годы: 1997 – настоящее время

Состав: Джефф Рикли, Том Кили, Тим Пэйн, Такер Рул, Стив Педалла, Эндрю Эвердинг

Альбомы: 1999 Summer Tour (EP, 1999)

Waiting (1999)

Full Collapse (2001)

Five Stories Falling (EP, 2002)

War All the Time (2003)

Live From The SoHo & Santa Monica Stores (Split EP, 2003)

Live In Detroit (EP, 2003)

A City by the Light Divided (2006)

Говорят, что парни из города Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси, специально назвались днем недели – «четвергом». Хотя, учитывая, что день недели есть в названии как минимум еще одной эмо-группы, а еще у некоторых – другие «календарные» слова, то Thursday – название вполне в стиле эмо.

Первый релиз группы – мини-альбом «1999 Summer Tour» – был издан совместно с первым известным сайтом для скачивания музыки – mp3.com. Тогда, в конце девяностых, сайт давал возможность молодым группам вывесить свои треки для бесплатного скачивания, а если они кому-нибудь нравились, то он мог купить и целый альбом. На «1999 Summer Tour» вышли концертные версии песни, которые через несколько месяцев появятся на первом альбоме – «Waiting». Первый полноценный студийный альбом вышел чисто по-андеграундному: на маленьком лейбле из Нью-Джерси, без синглов и радиоподдержки. Вскоре после этого группу подписывает лейбл покрупнее – чикагский «Victory Records», но с ним у музыкантов Thursday постоянно происходят какие-то проблемы: сначала первый альбом выходит в не согласованном с группой упрощенном оформлении, потом лейбл без согласия музыкантов начинает выпускать игрушки-подушки «whoopie cushions» с логотипом группы. В конце концов, группа даже призывает фанов на концертах не покупать мини-альбом «Five Stories Falling», а загрузить из Интернета единственную новую песню на релизе.

Самая известная песня Thursday – «Understanding in a Car Crash» с альбома 2001 года «Full Collapse». Большинство тех, кто слушают эмо, могут не знать никаких больше песен группы, но эту знают наверняка.

После альбома «Full Collapse» группа уходит с «Victory» на другой мейджор – «Island Records» – и в 2003 году выпускает альбом «War All the Time». Название предполагало, что это будет политический альбом, тем более что в тот год США захватили Ирак, но оказалось, что речь в песнях альбома идет «о любви как о войне». На следующий год Thursday уходят в длительный отпуск, который прерывает только раз, чтобы сыграть в благотворительном концерте за спасение легендарного нью-йоркского клуба CBGB в августе 2005-го. Вернувшись из отпуска, музыканты в 2006 году записывают и выпускают новый альбом, «A City by the Light Divided».

Из интервью с Эндрю Эвердингом, вокалистом Thursday:

Вопрос: Как ты себя чувствовал, работая над новым материалом после такого успешного альбома, как «Full Collapse», – его ведь многие считают самым лучшим эмо-хардкор-альбомом двадцать первого века?

Ответ: Для меня важнее всего аудитория и фаны. Аудитории понравился этот альбом, потому что она практически в первый раз услышала такой вот эмо-постхардкор. Мы делали этот альбом, когда еще только учились работать друг с другом, еще на таком вот детском уровне. Мы могли бы делать подобные альбомы один за одним, но группе надо двигаться дальше. Хуже всего, когда приходят ребята и говорят, что «Full Collapse» – их любимый альбом и они не хотят слушать больше ничего.

Из интервью со Стивом Педалла, гитаристом Thursday:

Вопрос: Я обратил внимание на по-настоящему эмоциональный аспект вашей музыки – он, по-моему, гораздо шире, чем само определение эмо. Как гитарист ты работаешь над песней еще до того, как в ней появляется партия вокала. Испытываешь ли ты те же самые эмоции, которые выражаются в лирике? Что вдохновляет тебя?

Ответ: У каждого все по-своему. У меня нет чего-то конкретного, что подталкивает меня, когда я делаю песню. Это может быть что угодно – и что-то такое, что меняет твою жизнь, и что-то совсем мелкое: я вот только что вздремнул, и я сейчас чувствую себя прекрасно, и я буду играть на своей гитаре – и будь что будет. Нет чего-то такого, что постоянно бы вдохновляло. Это просто происходит – и все.

Hawthorne Heights

Город: Дейтон, штат Огайо

Годы: 2001 – настоящее время

Состав: Джей-Ти Вудрафф, Эрон Буччиарелли, Кейси Кэлверт, Мика Карли, Мэтт Райденур

Альбомы: The Silence in Black and White (2004)

If Only You Were Lonely (2006)

Группа поначалу называлась «A Day in the Life» и даже записала под этим названием один альбом, – прошедший практически незамеченным, – «Nine Reasons to Say Goodbye». После альбома состав серьезно поменялся, и было решено найти для группы новое имя. После долгих раздумий парни решили назваться в честь американского писателя девятнадцатого века Натаниэля Хоторна.

Вскоре после смены названия группа подписывает контракт с «Victory Records» и выпускает альбом «The Silence in Black and White». Поначалу он продается слабо, но видео на песню «Ohio Is for Lovers» становится хитом на MTV, продажи альбома резко взлетают, и скоро количество проданных копий переваливает за миллион – совсем не плохо для команды, играющей скримо/постхардкор. Для лейбла «Victory Records», который выпустил немало альбомов панка, хардкора и эмо, первый диск Hawthorne Heights оказался самым коммерчески успешным дебютным альбомом. Второй альбом, «If Only You Were Lonely», выходит в начале 2006 года и достижений первого не повторяет, но продается все равно неплохо, во многом благодаря видео на сингл «Saying Sorry», которое активно крутят каналы MTV, VH1 и Fuse. При этом «Victory Records», далеко не в традициях панковской этики, обращается к аудитории группы с призывом не только покупать новый альбом Hawthorne Heights, но и, напротив, не покупать и перекладывать на другие полки в магазинах (чтобы их не могли найти покупатели) диски «конкурента» – певца в стиле R&B, выступающего под именем Ne-Yo. Музыкантов Hawthorne Heights возмущает, что лейбл это делает без их согласия, и они подают в суд на «Victory Records», обвинив компанию в том числе в нарушениях контракта и копирайта. Суд решает, что группа должна еще выпустить два альбома на «Victory», но одновременно может выпускать альбомы и на любом другом лейбле. Новый альбом Hawthorne Heights должен быть записан до конца 2007 года.

Из интервью с Кейси Кэлвертом, гитаристом Hawthorne Heights:

Вопрос: Тебя волнует, что эмо слишком быстро становится популярным и может быстро «перегореть»?

Ответ: Так, слегка. По-моему, на сегодня это – новая альтернативная музыка. Надеюсь, с этим стилем не произойдет того, что, например, произошло со ска – то все его слушают, то вдруг оно никому больше не нужно. Янадеюсь… Все так странно, потому что, когда мы только начинали, мы думали, что это – самое подходящее время, чтобы делать то, что мы хотим. А сейчас все так закрутилось…

Из интервью с барабанщиком Дэвидом Бучарелли:

Вопрос: Как тебе понравилось работать с Дэвидом Бендетом?

Ответ: Он очень хорошо знает, как делаются песни, и он подсказал нам кучу идей. Он – не совсем типичный эмо-звукоинженер. У него было много идей, которые помогли нам сделать наш саунд интереснее, мы ведь не типичная эмо-группа, и у нас не должен быть типичный эмо-звук. Он работал с кучей групп, от металлических, типа Killswitch Engage или As I Lay Dying, до поп-групп, каких-нибудь Vertical Horizon и Breaking Benjamin. Он просто забрасывал нас идеями, такими, о которых мы даже не думали. Половину из них мы отбрасывали, но вторая половина – там все было действительно круто.

Death Cab for Cutie

Город: Беллингем, штат Вашингтон

Годы: 1997 – настоящее время

Состав: Бен Гиббард, Крис Уолла, Николас Харнер, Джесон МакГерр

Альбомы: You Can Play These Songs with Chords (1997)

Something About Airplanes (1998)

We Have the Facts and We’re Voting Yes (2000)

The Photo Album (2001)

Transatlanticism (2003)

Plans (2005)

Эту группу, название которой взято у шуточной песни, исполненной группой Bonzo Dog Doo-Dah Band в 1967 году (она, кстати, вошла в экспериментальный фильм «Magical Mystery Tour», снятый музыкантами The Beatles) , можно с таким же успехом, как к эмо, отнеси и к инди-року, но она довольно популярна у эмо-кидов.

На фоне всеобщего интереса к эмо-группам последний альбом группы, Death Cab for Cutie – «Plans» 2005 года, поднялся до четвертого места в американском национальном чарте. А началась группа как сольный проект гитариста Pinwheel Бена Гиббарда. Он тогда еще учился в университете, и для записи восьми песен пригласил двух приятелей. Выпущенный методом DIY, на кассете, альбом «You Can Play These Songs with Chords» оказался неожиданно успешным – о нем заговорили на инди-сцене штат Вашингтон, и новый проект стал для Гиббарда основным. Песни с «Plans» попали в саундтреки нескольких известных фильмов, в том числе «Поймай и отпусти», «Незваные гости» и «Бухта мести», а сам альбом был номинирован на «Grammy» в категории «Лучший альтернативный альбом». В начале 2006 года вышел DVD с мини-фильмами одиннадцати разных режиссеров по мотивам песен с «Plans».

Из интервью с басистом Death Cab for Cutie Ником Харнером:

Вопрос: Вас знают как DIY-группу. Сейчас, когда вы становитесь известными, вам не сложно по-прежнему все делать самим?

Ответ: Да, в какой-то момент все стало сложней. Было время, когда мы сами наносили рисунки на майки, которые потом брали с собой в тур и продавали. Сейчас мы должны все это где-то заказывать. Но сложнее всего организовывать все переезды и проживание в турах. <…> Я встречал много людей, которые мне говорили: «Чувак, это – такая лажа, я не могу спокойно заниматься творчеством, когда все время надо думать про деньги и всякие дела, и, значит, все, кто про это думают, продались». Я с такими людьми даже не хочу спорить. У тебя есть только один шанс жить так, чтобы не приходилось, кроме группы, еще где-то работать – и это значит, надо заниматься всеми этими делами, в том числе – финансовыми. У DIY-группы есть свои проблемы, но, пожалуй, главная проблема – это то, что ты сам отвечаешь за себя, за то, чтобы зарабатывать деньги и платить по счетам.

Silverstein

Город: Берлингтон, штат Онтарио, Канада

Годы: 2000 – настоящее время

Состав: Шейн Толд, Пол Колер, Билли Хэмилтон, Нил Босхарт, Джош Брэдфорд

Альбомы: Summer’s Stellar Gaze (EP, 2000)

When the Shadows Beam (EP, 2002)

When Broken Is Easily Fixed (2003)

Discovering the Waterfront (2005)

Arrivals and Departures (2007)

Одна из немногих известных эмо-команд, которая базируется не в США, а в Канаде. В качестве названия музыканты взяли фамилию известного американского поэта, музыканта, композитора, сценариста и автора комиксов и детских книг Шела Сильверстина, умершего за год до создания группы. Говорят, что у басиста Билли Хэмилтона есть даже татуировка со строками из стихотворения Сильверстина «Hug O’ War». В начале карьеры Silverstein были частью местного панк/хардкор-комьюнити в городе Берлингтон, штат Онтарио, и каждый из музыкантов играл еще в нескольких группах. В 2002 году, выпустив к тому времени два DIY-мини-альбома, Silverstein заключили контракт с лейблом «Victory Records» и выпустили на нем альбом «When Broken Is Easily Fixed».

В 2005 году группа гастролирует с такими командами, как Aiden и Hawthorne Heights, а затем едет в тур по Европе, Японии и Австралии. В том же году выходит новый альбом «Discovering the Waterfront». В 2006 году Silverstein номинируется на «Juno Award» – главную музыкальную премию Канады в категории «Лучшая новая группа», но в итоге проигрывает группе Bedouin Soundclash.

Из интервью с вокалистом Silverstein Шейном Толдом:

Мы выпустили первый мини-альбом, когда в этом составе поиграли только два месяца. Весь материал, который у нас тогда был, пошел на этот альбом – шесть песен. Все, что мы придумали к тому моменту, каждый рифф – все было там, и хорошее, и плохое. Я тогда еще не умел по-настоящему делать «скрим». Ну, конечно, я немного поорал, но все это звучало гораздо более попсово, что-то вроде Get Up Kids.

Из интервью с гитаристом Silverstein Нилом Босхартом:

Вопрос: Кто обычно ходит на ваши концерты?

Ответ: Думаю, что наше звучание подходит под несколько категорий независимой музыки, поэтому и люди на наши концерты приходят самые разные – и те, кто слушает панк-рок, и фаны инди и эмо-рока, и хардкорщики, и металлисты.

Четвертая волна

В последние пару лет заговорили уже и о четвертой волне эмо. Но если уже в третьей оказалось множество команд, настолько непохожих друг на друга, что как-то подвести их под общий знаменатель было очень сложно, то пытаться сделать то же с четвертой волной вообще бессмысленно.

Кого отнести сюда и по каким критериям? Подростковую группу из Германии Tokio Hotel, которую продюсеры «сделали» в расчете на популярность у эмо-кидов (и, кстати, не просчитались) ? Какие-то еще «продюсерские проекты», которые сейчас только готовятся и вот-вот «выстрелят», потому что мода на эмо пока еще никуда не уходит и на смену ей ничего не пришло?

Похоже, эмо как музыкальный стиль достиг такой степени расплывчатости и неопределенности, что дальше уже некуда, и сюда теперь можно причислить любого артиста, который подчеркнуто выражает свои эмоции (а таких, естественно, большинство) . Может быть, завтра любители ярлыков и классификаций изобретут очередной гибрид между эмо и еще каким-нибудь стилем. Уже вроде как существует эмо-рэп, значит, завтра, может быть, появится эмо-фанк или эмо-даб.

При этом большинству групп, которые сегодня причисляют к эмо (не считая, конечно, проекты продюсеров, которые просто эксплуатируют моду и тех, кто специально заявляет, что играет эмо, потому что это сейчас модно) , – наплевать на ярлыки, а многие и вообще пытаются дистанцироваться от эмо. И не только из-за всяких насмешек над эмо-кидами и негативного восприятия эмо-культуры, но и потому, что сегодня эмо как название стиля уже вообще ничего не определяет. Много ли общего в музыке, например, Fall Out Boy и Jawbreaker? Сказать, что группа играет эмо – это часто значит не сказать ничего. Но в рецензиях на концерты и диски стиль группы надо указывать, и в музыкальных магазинах тоже, поэтому ярлык эмо в разных комбинациях будут применять еще долго.

Эмо-имидж

Следом за модой на эмо-музыку пришел и эмо-стиль в одежде: черные джинсы, кеды, черно-розовые майки, множество значков и «сумка почтальона». Сегодня никто не может толком объяснить, откуда взялся тот или иной компонент, который считается неотъемлемой частью имиджа эмо-кида. Если волосы, крашенные в черный цвет, и черные тени под глазами напоминают внешний вид готов и позволяют провести какие-то параллели между мрачностью и депрессивностью и тех и других, то почему, например, основной обувью эмо-кидов стали кеды «Vans» и «Converse»? Скорее всего это – наследие хардкора/панка. Вообще, кеды марки «Converse» основанной в 1917 году человеком по имени Маркиз М. Конверс, прежде чем они стали одной из главных фишек эмо-имиджа, носили еще музыканты Ramones (как, впрочем, и узкие джинсы) , а потом еще не одно поколение панк-музыкантов и фанов панк-рока. Кстати, на кедах, кроме фамилии основателякомпании и бренда «All Stars», присутствует и фамилияодного из первых сотрудников компании – «Chuck Taylor».

Гораздо позже, в начале пятидесятых, появилась «сумка почтальона» – кожаная сумка с плечевым ремнем и двумя застежками, как будто идеально подходящая по размеру для виниловых дисков. Правда, тогда с такими сумками ходили в основном монтеры телефонных линий.

Черепа и кости – часто мелькающие на одежде эмо-кидов – позаимствованы то ли у готов, то ли у металлистов – и те и другие любят эти символы, не наполняя при этом их каким-либо особым смыслом.

Любят эмо-киды и разноцветные татуировки, мало чем отличаясь в этом от всех остальных музыкальных субкультур. Пример здесь показывают сами музыканты, многие из которых основательно растатуированы. Рассказывают, что началось все с банальных звездочек, сердечек и лун и постепенно эволюционировало в сложнейшие узоры, которые могут включать в себя практически все что угодно.

Еще одна фишка эмо-кидов – не обязательная, но достаточно распространенная – это всевозможные пирсингина разных частях тела, а также «тоннели» (tunnels) – кольца, вставленные в большие дырки в ушах и «плаги» (plugs) – большие сережки без дырок в середине. Все это тоже появилось еще до эмо-культуры и было просто подхвачено эмо-кидами.

Получается, что в эмо-моде перемешаны элементы разных стилей. Почему? Наверное, потому, что тинейджеры чаще всего копируют внешний вид групп, которые слушают, а в третьей волне эмо группы достаточно разные, и, соответственно, внешний вид у них у всех разный. Вот и получается такой вот гибрид панка, металла и готики.

Emo Inc.

Бизнес не смог не среагировать на новое модное течение, и, как только число эмо-кидов выросло до уровня массового рынка, тут же в продаже появилось огромное количество разнообразных шмоток и аксессуаров в черно-розовой цветовой гамме – все, что нужно для создания правильного имиджа эмо-кида.

Но некоторые корпорации пошли еще дальше, и в 2005 году в США начались продажи жевательной резинки «Emo Kid Gum» («Жвачка для эмо-кидов») , на обертке которой изображен паренек с черной челкой и в очках в роговой оправе, а на обратной стороне написано: «Специальная формула для людей с чувствительными душами».

А знаком того, что эмо-музыка окончательно стала частью массовой культуры и общества потребления, стал контракт американской группы My Chemical Romance с производителем игрушек «Mattel Inc. », заключенный в 2005 году. По этому контракту компания начала производство кукол – фигурок музыкантов группы, – подобно фигуркам героев популярных фильмов и телесериалов.

Эмо-литература

Хоть эмо-культура, по крайней мере в Америке, стала массовой уже давно, книг об эмо и эмо-кидах вышло пока довольно мало. Самые известные – «Nothing Feels Good: Punk Rock, Teenagers and Emo» («Ничто не радует: панк-рок, тинейджеры и эмо) » Энди Гринуолда и «Everybody Hurts: An Essential Guide to Emo Culture» («Всем больно: обязательный гид по эмо-культуре») Лесли Саймон и Тревора Келли.

В то же время к эмо-литературе можно отнести целую кучу книг, написанных задолго до того, как слово эмо появилось, – считая, что в них передано состояние души, не чуждое эмо-киду, – например «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера или «Невидимки» Чака Паланика.

Субкультурное родство

Пользователь форума на anthems.com. au:

Эмо – это панки с замедленным развитием.

Пользователь форума на Helixc. net:

Эмо – это готы, у которых не получилось быть готами.

Нет, эмо – не панки и не готы. Но ясно, что их субкультура появилась не на пустом месте. К тому времени, как об эмо-культуре заговорили как о движении более или менее массовом, молодежные субкультуры существовали уже лет пятьдесят. И конечно, на самый поверхностный взгляд, две из них кажутся родственными эмо: панки и готы.

С панками все более или менее ясно – эмо как музыкальный стиль произошел все-таки от панка/хардкора. При этом в идеологии эмо и панка общего очень мало. Панки всячески подчеркивают свою асоциальность, а наиболее сознательная часть занимает четкую нонконформистскую позицию, имеет политические взгляды. Эмо – политически пассивны и сосредоточены на своих внутренних проблемах. Сходятся две субкультуры в том, что своим внешним видом и те и другие выделяются из толпы. Но своим имиджем – депрессивным и пессимистичным, в черном цвете – эмо-киды бльше похожи на готов.

Пользователь форума на сайте Punkplanet.com:

Эмо=дохлый панк=залупистый

Вау, ты – панк-рокер, а тебя называют эмо? Ты случайно живешь не в Советской России, где дети трахают Майкла Джексона? Это – полная жопа, ВАЛИ ОТТУДА СКОРЕЙ!

На первый взгляд, между эмо и панками общего действительно мало. Панки – грязные, в рваных шмотках, с булавками в ушах и на одежде. Эмо-киды – чистенькие и аккуратные, кроме черного любят еще и розовый цвет. Но музыка, которую слушают те и другие, очень даже связана между собой: стиль эмо практически вырос из панка, а некоторые детали внешнего вида эмо тоже позаимствованы в панк-культуре: ремни с заклепками, кеды, даже узкие джинсы – и те носили музыканты панк-групп.

Как и эмо, панк-культура началась с музыки – в середине семидесятых годов прошлого века. Панк-рок как стиль появился несколько раньше – еще в начале семидесятыхподобную музыку играли в Нью-Йорке Ramones и Television, а с конца шестидесятых существовала группа Игги Попа The Stooges, которых потом окрестили «прото-панками». Сейчас многие претендуют на то, что они первые применили это слово (к семидесятым годам прошлого века оно в основном обозначало уличного хулигана-криминала) к музыке. Например, американский журнал «Aquarian» охарактеризовал так концерты, проходящие в клубе CBGB в 1974–1975 годах, а в конце 1975 года в Америке появился фэнзин под названием «Punk».

В любом случае эта музыкальная сцена оставалась популярной только у узкого круга фанатов до тех пор, пока в Англии не появилась и не стала скандально известной группа Sex Pistols. Эта команда с фронтменом Джоном Лайдоном, взявшим сценический псевдоним Джонни Роттен (Гнилой) , шокировала британского обывателя своим внешним видом, текстами, в которых время от времени прорывались матерные слова, и, главное, полным наплевательством на «основополагающие ценности» британского общества: «пистолеты» издевательски перепели даже гимн «Боже, храни королеву». Все это происходило в Англии 1970-х, которая далеко не процветала экономически, и если средний класс существовал более или менее комфортно, то тысячи молодых людей сидели без работы и каких-либо перспектив в жизни.

Но кроме социального протеста, панк был еще и протестом культурным. Можно сказать, что он появился как реакция на уход рок-музыки в заумные арт-роковые эксперименты, в результате которых она потеряла весь свой драйв и энергию. Панк практически вернул рок-музыку к ее началу – рок-н-роллу пятидесятых годов, но двинулся еще дальше и максимально упростил музыку – до трех аккордов, хотя драйва и энергетики стало гораздо больше. Технический уровень музыканту не требовался, и играть панк мог едва ли не любой – отсюда целая волна панк-групп, появившихся в Англии вслед за Sex Pistols.

Панк как музыкальный стиль (сегодня некоторые думают, что панк и панк-рок – это разные вещи, но это одно и то же) отличался подчеркнутой простотой аранжировок, короткими песнями и часто социальными или политическими текстами. Это почти всегда – гитарная музыка, клавишные и прочие инструменты применялись крайне редко.

Но в отличие от рок-н-ролла пятидесятых годов, с его текстами в основном про любовь и лишь некоторой долей протеста – причем скорее против поколения родителей, которое не понимает своих детей, – вокруг панк-рока появилась целая идеологическая система. Окончательно сформировалась она не в Англии 1970-х, а уже в Америке1980-х, став идеологической базой для крупнейшей, пожалуй, андеграундной музыкальной сцены в истории музыки.

В основе панк-идеологии – индивидуальная свобода: человек должен сам выбирать, как ему жить, и никто – ни государство, ни семья, ни друзья – не должны навязывать ему свои ценности. Независимость от мейнстрима и шоу-бизнеса – тоже одна из главных идеологических фишек, иногда переходящая разумные пределы – когда, например, группу, ставшую популярной, обвиняли в продажности. В политическом отношении панку близки левые и анархистские идеи, и панки часто принимали участие в политических протестах. Среди обязательных и необязательных элементов панковской идеологии – антирасизм, антисексизм, антинационализм, антигомофобия, вегетарианство, веганизм, борьба за права животных. Правда, среди панков были и сторонники «правых взглядов», например Мичейл Грейвс, вокалист позднего состава группы Misfits или Джонни Рамоун из Ramones, но это, скорее, исключения.

Первая, английская панк-волна 1970-х оказалась недолговечной. Уже к концу десятилетия мода на подобную музыку пошла на убыль. Одни группы распались, например Sex Pistols, другие сменили свой стиль. Это привело к появлению нескольких новых стилей – пост-панк, нью-уэйв и ноу-уэйв.

Новым всплеском стала панк/хардкор-сцена в США в начале восьмидесятых – в основном в Калифорнии и Вашингтоне. Британский панк-рок, несмотря на всю его революционность и антибуржуазную идеологию, был явлением коммерческим и отчасти искусственным – менеджер Sex Pistols Малькольм МакЛарен никогда не упускал возможности заработь денег на скандале. Американский панк/хардкор начала восьмидесятых был подчеркнуто некоммерческим и даже антикоммерческим. Он породил целую культуру DIY – Do it yourself, «сделай сам»: группы сами организовывали концерты, их фаны выпускали фанзины, которые размножались на ксероксе, а альбомы выходили на маленьких лейблах, и никто даже и подумать не мог о том, чтобы связаться с «мейджором». Постепенно коммерциализация накрыла и эту сцену, но уже в 1990-е годы, когда границы между коммерческой и некоммерческой музыкой и между андеграундом и мейнстримом были уже далеко не такими четкими, как в конце семидесятых и начале восьмидесятых.

С самого начала панки хотели своим видом привлечь к себе внимание, показать, что они презирают обывательскую, буржуазную культуру. Первые панки резали свою одежду и скрепляли булавками, раскрашивали и расписывали майки фломастерами, «украшали» теми же булавками и лезвиями. С тех пор лезвия и булавки превратились в затасканные и попсовые символы панк-культуры, которыми никого не удивишь, но в середине семидесятых подобный вид здорово шокировал обывателя. Любили панки пошокировать обывателя и разными кожаными прикидами, которые ассоциировались в основном с садомазохизмом. Еще одна деталь панковского стиля – косуха, появившаяся еще в пятидесятые годы, когда рок-н-ролл и мотоцикл были практически неразделимы. Но панки украшали свои косухи надписями, а спереди вешали на лацканы значки (может, отсюда пошла и мода эмо-кидов навешивать на себя кучу значков) . Еще одна фишка – заклепки всех видов, в том числе на кожаных браслетах – была позже перехвачена металлистами (вместе с косухами, кстати) . Обувь – чаще всего кеды «Converse» или ботинки «Dr. Martens».

Главная фишка панк-прически – гребень (в английском его называют «Mohawk» – «могавк», в русском почему-то закрепилось слово «ирокез») , часто покрашенный в разные яркие цвета, при выстриженных висках или «спайкс» – тот же самый гребень, но поставленный практически вертикально благодаря лаку. Все эти элементы панк-стиля появились в Британии в середине семидесятых, и какие-то из них тут же были подхвачены модельерами вроде Вивьен Вествуд, которая разработала целую линию дорогих шмоток «в панковском стиле». Может быть, поэтому в американском панк/хардкоре восьмидесятых годов соблюдению панк-стиля в одежде внимания не уделяли, носили в основном обычные джинсы и майки и говорили, что панк – прежде всего в музыке, а не во внешнем виде.

На панк-концертах появились и разные способы танцев – многие из них кажутся дикими и хаотичными. Теперь так танцуют на рок-концертах разных стилей, в том числе – эмо. Самый известный способ панк-пляски – пого и мош (в панк/хардкор-культуре восьмидесятых годов его называют слэм, и это слово закрепилось в том числе и в русском языке) . Еще на концертах протопанк-групп, как The Stooges, начали делать стейдж-дайвинг – прыжки со сцены в толпу – который потом прижился и на панк-концертах.

В отличие от многих других субкультур панк создал огромное количество самиздатовских журналов – «зинов», и эта культура была подхвачена панк/хардкор-сценой восьмидесятых годов, а потом продержалась практически до начала эпохи Интернета, когда веб-зины стали вытеснять размноженные на ксероксе бумажные журналы. Самыми известными панк-журналами были «Maximum RocknRoll», «Punk Planet» и «Cometbus». С панк-культурой связаны имена нескольких поэтов, в том числе Джима Кэрролла, Патти Смит, Джона Купера Кларка, Ситинг Уэллса и Атиллы Стокброкера.

Панк-рок повлиял и на кино, особенно на движение No Wave Cinema. Панк-режиссерами принято считать Дерека Джармана и Дона Леттса.

Панковский стиль жизни, заданный еще Сидом Вишесом из Sex Pistols и растиражированный испуганными СМИ, многими был принят всерьез, и асоциальное существование, пьянство и наркотики стали нормой для многих поколений панков. В результате вокруг всей субкультуры создалось много стереотипов, согласно которым панк – это дебил-подросток, который только и делает, что пьет пиво, дерется, ну и заодно слушает панк-рок. Большинство людей ничего не знают про политическо-идеологический американский хардкор середины восьмидесятых.

Панк-группы, повлиявшие (возможно) на эмо-культуру:

Sex Pistols (Англия, 1975–1978)

Некоторые считают, что весь панк-рок вообще начался с Sex Pistols. Ну, по крайней мере, если бы не они, то внешний вид и поведение панков, а также социальный мессидж этой музыки могли быть другими. Известно, что менеджер «сексуальных пистолетов» Малькольм МакЛарен, успевший до этого поработать в Америке с New York Dolls, всегда имел точный коммерческий расчет, и если он и не планировал скандалы с группой на телевидении и во всяких общественных местах, то, по крайней мере, поощрял скандальное поведение музыкантов. Благодаря ему группа «раскрутилась», и вокруг панка поднялся шум в СМИ. Но в то же время музыканты группы, особенно Сид Вишес (умерший в двадцать один год от передозы героина) , сделали панкам репутацию идиотов-гопников, которых интересуют прежде всего бухло и наркотики.

Minor Threat (США, 1980–1983)

Первая группа Иэна МакКэя. Одни из «отцов» вашингтонской сцены панка/хардкора начала – середины восьмидесятых годов прошлого века. Группа также изобрела стрейтэдж – с ее песни «Straight Edge» началось движение панков, не употребляющих алкоголя и наркотиков. (Некоторые считают, что большинство эмо-кидов – стрейтэджеры, но это далеко не так. ) Один из следующих проектов МакКэя – «Embrace» – принадлежит, несмотря на протесты его самого и вообще неприятия эмо как названия музыкального стиля, к главным группам первой эмо-волны. Кроме того, на лейбле МакКэя, «Dischord» выпускали альбомы многие эма-группы середины 1980-х.

Green Day (США, 1989 – настоящее время)

Благодаря Green Day, которые выпустили в 1994 году альбом «Dookie» (во всем мире продано более 15 миллионов экземпляров альбома, а группа получила за него «Грэмми» за «лучший альтернативный альбом») , поп-панк стал массово популярным стилем. Некоторые группы третьей эмо-волны играют музыку, очень похожую на поп-панк. Ну и, кроме того, музыканты Green Day ввели моду на пиджаки и галстуки – многие эмо-киды до сих пор следуют этой моде.

Пользователь сайта «Urban Dictionary»:

Разница между эмо и готами:

эмо ненавидят себя

готы ненавидят всех

эмо хотят убить себя

готы хотят убить всех.

На самом деле все не так просто. На готов, как и на эмо, навесили целую кучу стереотипов, связав их и с Мэрилином Мэнсоном и со стрельбой в американских школах. В самой же идеологии готов нет ни ненависти к людям, ни желания кого-то убить.

Субкультура готов появилась в Британии в начале восьмидесятых годов прошлого века и поначалу состояла из фанов готического рока, который, в свою очередь, был одним из поздних ответвлений пост-панка. То есть готы, в сущности, произошли от панков, хотя в идеологии и внешнем виде – не говоря уже о музыке – общего не так уж и много.

Культурные влияния на панк были довольно «свежими» – американская контркультура шестидесятых, поэты-битники, Уильям Берроуз. В отличие от них готы углубились гораздо дальше в прошлое – в готическую литературу девятнадцатого века. Основные слова, которые характеризуют их субкультуру, – «мрачный» и «мистический».

Все давно привыкли к тому, что готы одеваются в черное, делают странные прически и обильно используют косметику. При этом внутри субкультуры существует целая куча разных стилей одежды – от почти панковского до викторианского и средневекового. Однако самый типичный внешний вид человека, принадлежащего к субкультуре, – черная одежда, волосы, покрашенные в черный цвет, черные тени под глазами, черные ногти и, по желанию, пирсинг.

Основной группой, создавшей готический стиль, была Siouxsie and the Banshees, британская пост-панк-группа конца 1970-х. Но только в начале следующего десятилетия о готическом роке заговорили как о стиле – благодарястатье Стива Китона в британском еженедельнике «Sounds» в феврале 1981 года, которая называлась «The Face of Punk Gothique» – «Лицо готического панка». Открывшийся в лондонском Сохо через год клуб «Batcave» на долгое время стал основным местом тусовки «готов» и концертов готического рока, который журнал «New Musical Express» умудрился даже назвать «позитивным панком». Интересно, что позитивного смогли они увидеть в этой музыке? Скрещивание готической субкультуры с «новой волной» и «новыми романтиками» привело к появлению целой широкой культуры, что потом окрестили «dark culture» («культура тьмы») .

В девяностые годы люди, не имевшие отношения к субкультурам, но слышавшие про готов, стали называть готами всех, кто выглядел так, как по их понятиям должны выглядеть готы: одежда черного цвета, ногти и волосы, покрашенные в черный цвет и т. д. Не зря, когда эмо-культура начала становиться массовой, эмо-кидов тоже считали готами, просто зачем-то добавившими к своему стилю розовый цвет.

Многие ошибочно считают, что готы имеют отношение к металлическим стилям, таким как блэк-металл и готик-металл. Путаница возникает в основном из-за названий: блэк-металл – «темный», как и вся субкультура готов, а название стиля «готик-металл» вроде как указывает на связь с чем-то готическим. Но все эти стили появились несколько позже и принадлежали, скорее, к металлической субкультуре, тогда как готы вышли из пост-панка.

На раннем этапе к готической сцене относили группы: Bauhaus, Specimen, Siouxsie & the Banshees, The Damned, Southern Death Cult, Ausgang, Sex Gang Children, 45 Grave, UK Decay, The Virgin Prunes, Kommunity FK, Alien Sex Fiend, Christian Death. Чем-то близки и такие группы, как Joy Division, The Cure, Dead Can Dance и Killing Joke. Из известных артистов середины восьмидесятых можно назвать The Sisters of Mercy, The Mission UK, Xmal Deutschland, The Bolshoi и Fields of the Nephilim. Основными европейскими лейблами для готической музыки были «Factory Records», «4AD Records» и «Beggars Banquet», в Америке – «Projekt Records».

В последнее время появилось несколько групп, играющих в том же стиле, что и ранние готические группы, – Cinema Strange, Bloody Dead And Sexy, Black Ice, Antiworld. Готическая музыка и культура сегодня, пожалуй, больше распространены в Западной Европе, например в Германии, где проводятся ежегодные фестивали «Wave-Gotik-Treffen».

Главным литературным персонажем готической культуры стал граф Дракула из одноименной книги Брэма Стокера, ставший популярным благодаря фильмам ужасов. Мало кто из тех, кто считает себя готом, читал книгу Стокера, но многие видели фильмы о Дракуле, в том числе самый известный, с Бела Лугоши в главной роли (группа Bauhaus даже написала о нем песню «Bela Lugosi’s Dead», которая вышла на сингле в 1979 году, а сцена, в которой группа играет эту песню в ночном клубе, вошла в знаменитый вампирский фильм 1983 года «Голод» с Катрин Денев и Дэвидом Боуи) .

Ранние фильмы ужасов подали много идей как для внешнего вида музыкантов и фанов, так и для оформления клубов – в клубе «Batcave» висели искусственные паутины и резиновые летучие мыши. Поначалу все это воспринималось в прикол, но чем дальше, тем серьезнее и музыканты, и зрители относились ко всем этим хорроровым делам. Кроме готических романов, готы читали стихи поэтов-романтиков – Китса, Эдгара По, Бодлера, а позднее – вампирские романы Энн Райс. Когда связь между субкультурой готов и жанром фильма ужасов стала чем-то привычным, готы начали время от времени появляться на экране в качестве героев фильмов ужасов.

Принято считать, что готы абсолютно аполитичны – и в этом еще одно сходство между ними и эмо-кидами. Если они и проявляют какое-то неприятие социальных норм, то ничего радикального сегодня в этом уже нет. Это не хиппи и не панки, у которых были более или менее конкретные политические и социальные идеи и призывы к активным действиям и протесту против существующего порядка вещей. Главное для готов – индивидуализм, толерантность и, в общем, пессимистическое отношение к жизни. В любом случае для готов эстетика важнее идеологии или политики. И как раз эта их эстетика, в которой намешана целая куча всего – от черепов и костей до религиозной символики, которую обычный человек легко может принять за сатанистскую, – привела к появлению негативных «стереотипов» о готах, и многие начали считать их человеконенавистниками и сатанистами.

Да, субкультура готов происходит от мрачных, таинственных и жутких образов из готических романов девятнадцатого века, плавно перекочевавших в фильмы ужасов середины двадцатого. Но в фильмах и книгах никто не воспринимал весь этот хоррор-антураж всерьез, а готов почему-то всерьез подозревают в сатанизме и прочих грехах. Поводом для этого был только их «мрачный» имидж, в котором всегда можно заметить театральность и искусственную драматизацию – совершенно в духе хоррор-фильмов. Но при этом готы – абсолютно пассивная, не склонная к нападению или агрессии субкультура. Главное в их идеологии – осознание зла, которое существует в обществе и внутри каждого человека, и сожаление по этому поводу (это, кстати, и есть основные темы готической музыки, часто игнорируемые массовой культурой) .

СМИ нанесли удар по имиджу готов после кровавой драмы в американской школе Коломбина 20 апреля 1999 года, поспешив сообщить, что двое подростков, которые убили двенадцать своих соучеников и ранили еще двадцать четыре, а потом покончили жизнь самоубийством, якобы были готами. Позже выяснилось, что они были не готами, а слушали шок-рокера Мэрилина Мэнсона, которого – за его внешний вид и, в меньшей степени, музыку ошибочно относили к готическим исполнителям. Мэнсон, отрицая ценности буржуазного общества, часто играет с разными символами, этому обществу враждебными, в том числе с сатанизмом. Но готы на самом деле скорее склонны к христианству, чем к сатанизму.

Иногда субкультура готов получает достаточно неожиданные интерпретации. Например, Пол Ходкинсон, автор книги «Goth: Identity, Style and Subculture» – «Готы: сущность, стиль и субкультура», рассматривает готов как людей, не вписавшихся в капиталистическое «общество потребления» и самовыражающихся через творчество или стиль одежды. В принципе с этим можно согласиться до определенной степени, но все же у готов – в отличие от панков – нет какого-либо четкого социального или политического мессиджа, и поэтому увидеть в их внешнем виде или поведении какой-то протест не так уж и просто. Любой, выделяющийся своим видом из толпы, можно сказать, «протестует», но в чем смысл протеста и против чего он направлен – неясно.

Если отбросить стереотипы и ярлыки, сходство междуготами и эмо – кроме, само собой, внешнего вида – в негативном и пессимистичном отношении к жизни. Ясно, что и у тех, и у других это во многом просто поза, «игра по заданным правилам». И готы, и эмо-киды не находят в окружающем мире понимания. Но если для готовэтот окружающий мир – «зло», то для эмо – просто агрессивная и чуждая их тонкой чувствительной натуресреда.

Emo.com

Эмо – практически первая субкультура, появившаяся после того, как Интернет стал обычным делом в жизни большинства тинейджеров. Одиночество, замкнутость и отсутствие взаимопонимания с окружающими сделали эмо-кидов идеальными пользователями многочисленных интернет-комьюнити, в которых они находили таких же, как они сами, непонятых окружающими и депрессивных тинейджеров. Нельзя, конечно, назвать эмо полностью «интернетной» субкультрой: эмо-киды встречаются и «в реале» – на концертах и в местах тусовок, но часто они тратят больше времени на общение в Интернете, чем в реальной жизни.

Основные англоязычные сайты, имеющие отношение к эмо-культуре:

Livejournal.com

В 1998 году студент колледжа в Сиэтле Брэд Фитцпатрик разработал шаблон для онлайновых дневников, позволяющий вывешивать свои «посты», комментировать «посты» других пользователей, зачислять их в «друзья» и самому попадать в их «ленты друзей». Поначалу популярность «Живого журнала» не выходила за пределы студенческого общежития, в котором жил Брэд, но постепенно его открыли и другие «юзеры», и начался настоящий бум онлайновых дневников. Популярность «Живого журнала» росла очень быстро, и на него не могли не обратить внимания эмо-киды, убегающие в Интернет от реальности, в которой никто не понимал их тонкие и чувствительные натуры. Они завели себе дневники и начали вывешивать «посты» о своих депрессиях и тяжелой жизни. Эти темы оказались близки сотням других эмо-кидов в «Живом журнале», и в результате «ленты друзей» многих из них разрослись до невероятных пределов. Несмотря на то что с появлением сайта MySpace многие эмо-киды переместились туда, если забить в поле поиска «emo», «Живой журнал» выдаст около четырех сотен заинтересованных сообществ и сотни пользователей. В русском сегменте – более сотни сообществ и несколько сотен пользователей.

Friendster.com

Это интернет-комьюнити было образовано в 2002 году жителем Северной Калифорнии Джонатаном Абрамсом и в скором времени многие «юзеры» Интернета облюбовали его как место знакомств, в том числе и эмо-киды. Однако большинство не задержалось в нем слишком долго, потому что скоро появился MySpace.com. При этом сайт прекрасно существует и до сих пор, и слово эмо явно не чуждо его посетителям. При поисковом запросе сайт выдает несколько десятков пользователей со словом «emo» в имени: например, EmO DonT CrY, emo emo или eMo gago. Кстати, всем троим уже за тридцать.

MySpace.com

Два парня, которых звали Том Андерсон и Крис ДеВульф, затеяли этот проект как альтернативу «френдстеру», но поначалу конкурировать с ним не смогли. И все же постепенно тинейджерская аудитория «френдстера» поняла, что им скучно общаться с людьми, которым уже за двадцать – а на «френдстере» таких большинство, – и начала перескакивать на MySpace. Тут же многие малоизвестные группы поняли, что новый сайт – отличная площадка для раскрутки в Интернете, и к началу 2005 года MySpace стал излюбленным местом виртуальных тусовок самой разной публики, включая эмо-кидов. В том же году сайт сделал попытку открыть свой лейбл и даже выпустил сборник эмо-групп. Кстати, на сайте присутствуют не только эмо-киды, но и их «враги»: среди многочисленных сообществ есть и «Анти-эмо федерация». В нем на эмо-кидов наезжают не за их внешний вид и стиль поведения, а прежде всего за то, что они заходят в чужие сообщества и просят включить их в список друзей или прокомментировать их «посты».

Flickr.com

Эмо, пожалуй, самая творческая субкультура. Если ты – эмо-кид, ты просто обязан заниматься каким-нибудь творчеством: писать песни, стихи или хотя бы фотографировать. Неудивительно, что с появлением в Интернете фотосообществ, таких как Flickr, немалую часть их участников составили эмо-киды. Поиск по метке «emo» выдает больше пятидесяти тысяч ссылок, в том числе – на фотографию эмо-коня и эмо-буррито, а также кучу изображений собственно эмо-кидов.

YouTube.com

На сегодня это, пожалуй, самый известный в мире портал для вывешивания видеофайлов. Создан в феврале 2005 года тремя бывшими сотрудниками компании PayPal. Эмо-тусовка быстро обнаружила новый сервис и стала активно вывешивать в нем свои файлы – от видеодневников до записи последнего концерта My Chemical Romance, сделанной камерой в мобильнике. Ввод ключевого слова «emo» выдает несколько десятков тысяч файлов. В первой десятке – знаменитый фильм «Как стать эмо?» (см. главу «Эмо-негатив») и фрагмент американского телерепортажа про эмо, как будто специально адресованного родителям подростков: в нем шериф в черной бейсболке вещает о том, как эмо-киды режут себя, и о том, как разговоры о суициде могут в конце концов привести к нему. Есть и видео, озаглавленное «Hope is emo. (Part1) », в котором девушка в эмо-прикиде несет всякий бред, и прикольный издевательский ролик о том, как ребенку дарят эмо-игрушку – депрессивное существо с черной челкой, выдающее фразы вроде: «Если жизнь справедлива, то почему тогда у роз есть шипы?»

Emogame.com

Сайт создан в 2002 году веб-дизайнером Джейсон Ода, выпускником факультета дизайна из Бостона. При запуске первой версии игры он написал на сайте: «Хоть я и не ношу очки в роговой оправе и „сумку почтальона» со множеством значков на ней, но я тоже ненавижу себя без всякой причины и часто из-за этого плачу, а это уже хорошо. Почему? Это вы, может быть, поймете, поиграв в игру».

Хоть эмо-игра и прикалывается над некоторыми эмо-стереотипами и музыкантами эмо-групп, но без злости, и поэтому сайт быстро стал популярен у самих эмо-кидов. Среди героев игры – музыканты всех трех эмо-волн: Бретт Дитар (The Juliana Therory) , Джефф Рикли (Thursday) , Конор Оберст (Bright Eyes) , Адам Лаззара (Taking Back Sunday) , Гарретт Клан (Texas is the Reason) , Мишель Нолан (Straylight Run) , Бен Джиббард (Death Cab for Cutie) , Блэйк Шварценбах (Jawbreaker) , Гай Пиччиотто (Rites of Spring) , а их «враги» – музыканты групп Kiss и Aerosmith.

Музыка эмо всегда была далека от политических и социальных тем, но создатель игры занять подобную позицию не захотел и придал игре четкий социальный мессидж. Во второй версии эмо-игры, вышедшей в 2003 году, главной мишенью фронтменов известных эмо-групп становятся герои сериала «Друзья», который, по мнению Джейсона Ода, «пропагандирует безликость и яппи-консьюмеризм», превращая молодых людей в «тупых яппи-клонов, главная цель которых в жизни – отсосать корпоративный член и угробить свою жизнь уже в двадцать с небольшим лет в погоне за материальным комфортом американской мечты». Первой задачей положительных героев игры становится атака на Голливуд, а конечной целью – построение Мира Инди-Рока.

Fourfa.com

Едва ли не единственный англоязычный сайт, на котором присутствует история эмо-музыки – начиная с середины 1980 годов. Автор сайта, Энди Рэдин, видит эмо прежде всего как стиль, выросший из панк-рока, и с этих позиций анализирует эмо-музыку. Среди ссылок – странный сайт с адресом http: //www. mesaverde. co. uk/mp3

Его ценность – в том, что там можно не только почитать про эмо-группы, но и послушать mp3 достаточно редких на сегодня первых эмо-кор-команд середины восьмидесятых Rites of Spring, Moss Icon, The Hated, Indian Summer, Julia. Все это называется «аудиогид по эмо-музыке», и он разделен на ранний эмо, хаотичный эмо (Honeywell, Swing Kids, Mohinder, Portraits of Past) , скримо-хардкор (Jerome’s Dream, Hassan I Sabbah, Orchid, Usurp Synapse, Reversal of Man) и умный эмо (City of Caterpillar, Envy, Pg. 99, Circle Takes The Square) . Анонимный автор сайта ни во что не ставит современный эмо. Вот что он пишет о нем: «Сегодня ярлык „эмо» навешивают практически на любую группу, звучание которой похоже на эмо-поп-группы 1990-х, и в результате целое поколение слушателей не подозревает о том, что корни этой музыки – в хардкоре».

EmoStar.com

Информационный сайт о двух десятках эмо-команд третьей волны, включая The Used, My Chemical Romance, Panic at the Disco и тому подобных. Для каждой группы есть доска комментариев.

EmotionalPunk.com

База данных по нескольким десятком групп, которые условно можно назвать «эмоциональным панком», – от Thursday до Panic! At the Disco. Интервью, рецензии на альбомы, форумы, новости.

Эмо-негатив

Когда эмо-культура стала массовой в США, само слово эмо стало приобретать негативный оттенок. Если кто-то ведет себя слишком уж эмоционально, его можно обозвать эмо, не имея в виду никакой музыки и никаких субкультур.

Одновременно расплывчатость рамок, тупость стереотипов, появившихся в СМИ, – да и тупость некоторых самих эмо-кидов – вызвали всяческие насмешки и издевательства над всей субкультурой. Ну действительно, а как же еще можно относиться к подросткам, которые плачут по поводу и без повода, царапают себе запястья (чтобы выглядело как разрезанные вены, но, не дай бог, будет больно!) , наводят на глаза черные тени (и мальчики, и девочки) и (вроде бы) не занимаются сексом с противоположным полом (а только легонько обнимаются) .

Если бы мода на эмо быстро прошла, не затронув широкие массы тинейджеров, мало кто и вспомнил бы о ней. Еще с конца девяностых годов говорили, что эмо – краткосрочная мода, которая скоро закончится, но этого не случилось, она стала более массовой. Все насмешки, издевательства над эмо и карикатурные образы эмо-кидов появились в последние несколько лет – когда количество эмо-кидов на улицах и в школах стало таким, что их больше нельзя было не замечать или принимать за готов, добавивших к черному цвету еще и розовый. Пока субкультуры не существовало вообще или к ней принадлежало, может, несколько сотен человек во всей Америке, никому до них не было дела – ну, вот еще какие-то фрики. Но чем больше становилось эмо-кидов, тем больше раздражения, насмешек и неприятия они начали вызывать. Парней в эмо-культуре стали обвинять в гомосексуализме – из-за их андрогинного стиля одежды и открытого выражения эмоций, которые – как считает большинство людей – должны быть свойственны только девочкам.

Еще эмо-кидов обвиняют в театральности, чрезмерной жалости к себе, считая просто обычными подростками, которые пишут плохие стихи и часами сидят на сайте MySpace. Насмешкам подвергаются и псевдосуицидальные настроения некоторых эмо-кидов, которые любят поцарапать себе запястья, играя таким образом в суицид, на самом деле ни о чем подобном не помышляя. Между тем в СМИ продолжает распространяться миф о том, что суицид – вообще чуть ли не часть эмо-культуры.

По-своему правы и те, кто обвиняет эмо-кидов в позерстве и фальши: в Америке большинство из них происходят из вполне благополучных семей, и никаких особых трудностей и страданий они не испытали, но при этом постоянно трындят про «боль» и «невыносимость жизни».

Достается и самой музыке эмо. Журналисты пишут, что в стиле эмо нет ничего нового и интересного и новые группы лишь эксплуатируют моду на эмо-культуру и находки, сделанные в других стилях рок-музыки в прошлые годы.

Над стереотипами, которые сложились вокруг эмо, неплохо прикололись несколько американских ребят, снявших двадцатиминутный фильм «How to be Emo» – «Как стать эмо?». Сам фильм, конечно, «художественная самодеятельность», но интересно, как он постебался над эмо-культурой.

Итак, в начале фильма мы видим Билли – «нормального парня, ведущего нормальный образ жизни», разве что несколько придурковатого вида и «порой страдающего от отчуждения и депрессии» на кампусе своего университета. Ну и, естественно, у него есть некоторые проблемы в отношениях с противоположным полом.

И вот однажды Билли замечает парня по имени Кайл – музыканта эмо-группы – и проникается к нему завистью, потому что девушки буквально вешаются ему на шею. Теперь Билли тоже хочет стать эмо-кидом, и некий голос начинает ему объяснять, что нужно для этого сделать.

В прикольной форме голос преподает Билли краткий курс истории эмо-музыки, а потом отправляет в секонд-хэнд за шмотками для «правильного» внешнего вида. Голос объясняет Билли детали эмо-имиджа – узкие джинсы, майка, кофта с капюшоном, ремень с заклепками, значки, кеды и «сумка почтальона». И главное, очки в черной роговой оправе, хоть у Билли и хорошее зрение. Еще нужно покрасить волосы в черный цвет – причем сделать это как можно более коряво, чтобы сразу было видно, что волосы – покрашены, что это не их естественный цвет.

После этого Билли должен усвоить эмо-этикет, который «строится не на том, как человек сам воспринимает себя, а на том, как его воспринимают окружающие», иначе его могут принять за позера. Итак, согласно эмо-этикету, Билли теперь придется отказаться от любой музыки, кроме эмо, от мяса, алкоголя и сигарет, а про секс – и вовсе забыть. Но и это не все. Надо отказаться от логического мышления, ведь «оно может прийти в противоречие с чувствительностью», от интереса к чему-либо, и, главное, от счастья: «быть счастливым в эмо-культуре – это настоящий грех, потому что эмо – как люди чувствительные – должны все воспринимать гораздо более сильно, чем обычные люди, и их жизнь должна состоять из постоянной боли и страданий».

Вот несколько примеров:

«Если в магазине закончилось твое любимое мороженое, ты должен расплакаться, и весь твой день испорчен».

«Если твой друг накричал на тебя, то испорчена уже целая неделя, а то и месяц или год».

«Если тебя бросает девушка, вся твоя жизнь испорчена».

Во внешнем виде не должно быть ни намека на гордость или уверенность в себе. Опустить плечи и голову, упереться взглядом в пол – эмо-кид должен стоять в такой позе и во время концертов эмо-групп, и общаясь с другими эмо-кидами – никогда не глядя им прямо в глаза.

В своем новом прикиде Билли отправляется на вечеринку к бывшим приятелям – футболистам – и, естественно, получает от них «по ушам» и заканчивает вечер головой в мусорке. После этого голос предлагает Билли выразить все накопившиеся у него после этого происшествия негативные эмоции через… поэзию. Еще голос советует ему научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, ведь эмо-кид должен быть «творческим человеком».

Следующий совет – отказаться от компакт-дисков и слушать только «винил», несмотря на отстойное качество – щелчки и царапины. А последнее испытание, которое должен выдержать Билли, чтобы стать «настоящим эмо», – это… «отказаться от границы между гетеросексуальностью и гомосексуальностью».

Эмо по-русски

Пользователь форума на g-sector.ru:

Мне нравятся эмо, по крайней мере у них прикольный гламурный стиль, мальчики и девочки симпатичные, вряд ли большинство из них се режут вены... имхо пусть они переживают максимализм через какую-нить культуру, лишь бы не оставались наедине сами с собой... потом подрастут, наиграются и сменят на какуюнить другую культуру свой образ жизни.

Мир усложняется и в здоровом мегаполисе люди одиноки, они слабые и трусливые, это характерно для рнб и эмо, голубые и т. п.

Никому не нужна эта габбер-идеология с факом и выбросом негативных эмоций.

Эмоции можно выбросить с помощью спорта, который сейчас стал более доступен и расширяется среди красивой и умной молодежи... а остальные мужчины, избалованные терпеливыми женщинами, растут изнеженными и ленивыми по натуре. А у женщин никто забот не отнимал и при отсутствии нормальных мужиков их только прибавляется. Мир становится более слабым и гламурным...

Пользователь форума Musicforums.ru:

Да эмо как стиль музыки нормальный, есть темы прикольные, да даже как имидж ничего, просто больше всего выводят именно позеры, о которых уже шла речь, которые плачут без причины и красятся, тупняк. Моя девушка как-то ехала в метро и видела, как сидят эмо-бой и эмо-герл, слушают плеер и плачут. Ну, по-моему, это уже чистой воды тупняк, это уже параноя, люди от нечего делать забивают себе голову всякой куйней, хотя мб я чет не догоняю, мб плакать это круто, но по мне я лучше пойду с друзьями погуляю, повеселюсь и порадуюсь жизни, какой-бы она не была.

В Америке эмо-музыка существовала задолго до того, как появилась эмо-культура. В Россию эмо и как стиль в музыке, и как субкультура пришли практически одновременно – в начале 2000 годов, потеснив достаточно распространенную, но не совсем уже поголовную моду на нью-металл и альтернативу, которые, кстати, субкультуры вокруг себя не создали, несмотря на довольно большое количество слушателей.

Подтолкнуло развитие эмо в России и появление здесь новых музыкальных каналов, которые стали альтернативой как вечно попсовому «Муз-ТВ», так и опопсевшему в последние годы MTV. Эти каналы включили в ротацию клипы западных эмо-групп, их услышали ребята в России и захотели делать что-то подобное. Одновременно они начали копировать имидж и стиль одежды музыкантов этих групп. Постепенно у местных групп появились поклонники, начавшие одеваться так, как они, и делать такие же прически, и примерно в этот момент благодаря Интернету люди начали узнавать, что на Западе давно уже существует целая эмо-культура.

Когда субкультура попадает в новую культурную среду, она часто искажается, первоначальный смысл уходит, и так далее. Но вряд ли можно сказать, что идеи эмо-культуры в России как-то извратили и переврали. Другое дело, что себя назвали эмо целые толпы тинейджеров, которые вообще мало себе представляют, что такое эмо, просто это – модно.

На самом деле каких-то сложных идей, которые можно было бы извратить и переврать, в эмо-культуре просто нет. «Чувствительность», «эмоциональное выражение внутренних переживаний» – все это существовало всегда, особенно в искусстве. Ясно, что все можно довести до идиотизма – например, плакать по поводу и без повода. Псевдосуицидальность некоторых эмо-кидов – позерство и глупость, не связанная ни с какими идеями.

Пользователь Musicforum.ru:

Видел на днях двух эмо-девочек лет 15-ти с эмо-чуваком такого же возраста примерно. Мы прикололись, типа, эмо, давайте плачьте Так девки мне сказали таким детским голосом, что их мальчик плакать не будет. Мне только жалко их стало, не вижу смысла пиз. . ть их и вообще как-то против них подрываться... ... Хулсы других оппонентов не могут найти, что-ли ? Более достойных, нежели эмо-киды...

Пользователь форума Mmusicforums.ru:

В России все извратят... хотя емовские группы, которые можна паслухать... а вот бальшинство емо-кидов показушники-не раз встре4ал таких! посмотрите какой я «тру емо»! вот вены перерезал, пожалейте меня, у меня такая тяжелая жизнь – хо4у умереть... тока умирать всегда ахота в каком-нить общественном месте, 4тобы кто-нить увидел... и вены резать не надо... самое главное, 4тобы крофь пошла и лицо правильно построить... а другие с перепугу и думают: «умирает, вот жизнь довела беднягу!» а берешь вату с перекисью, чтоб там первую помощь оказать, а там три царапины, и венами даже не пахнет!!! вот думаешь: » 4е он придурок или ты дебил, 4то тя так наипали!!!» нет, я не к тому, 4тобы фсе емо стали по-настоящему се вены разать... просто нах показуху устраивать!!! ТРУ ЕМО, БЛИА!!!

В общем, российские эмо-киды мало чем отличаются от западных. Разве что, кроме американских групп, некоторые еще слушают местные эмо-команды. Ну и возможностей купить эмо-шмотки и аксессуары у них слегка меньше.

На Западе давно уже появились специальные магазины, торгующие эмо-шмотками. В России ничего подобного пока нет, хотя многое из эмо-гардероба можно купить в магазинах для скейтеров (некоторые эмо-бренды и просто подходящие по стилю шмотки там присутствуют) . И выбор в таких магазинах становится все шире – реакция на спрос со стороны возрастающего количества эмо-кидов. Более того, мода на черно-розовые цвета приводит к тому, что в магазинах, ничего не имеющих общего с молодежными субкультурами, а то и на вещевых рынках можно увидеть черно-розовые шмотки, напоминающие те, что носят западные эмо-киды.

Элементы имиджа российского эмо-кида

«Вэнсы» – обувь, похожая на тапочки, но с подошвой, как у кедов.

«Снэпы» – браслеты на руках из резинок и проводов.

«Тоннели» – круглые большие дырки в ушах, а также сережки, вставленные в них, пустые внутри.

«Плаги» – сережки без дырок, вставленные в тоннели.

«Флипы» – тряпичные тапочки в ромбик.

Из интернет-блога:

Ну по внешнему виду сразу многие люди определяют, кого они собственно перед собой видят – позера или эмо. Многие ошибаются... Значки, полосатые футболки и толстовки, ободки, браслеты, бантики, сумки и даже чёлка не могут показать твоей сущности. Не обязательно это всё на себе носить, хотя, если хочешь, то пожалуйста... Но когда многие надевают на себя 15знаков на тело, 30 на сумку, бантик розовый, по 5браслетов на каждой руке, потом какую-нибудь в полоску или горошек шмотьё, тапки с розовыми шнурками (на них тоже значки xDD) и, конечно же, ремень с клёпками – это всё чистой воды позерство. Явот когда такой хрени не понимал, тоже типа того ходил, но это в прошлом. То, что эмо наплевать, как он выглядит, помойму, тоже бредовато, хотя кому как. Им наплевать, то, что о них говорят, но никак они выглядят, это зависит, кто о них говорит. И зачем тогда отращивать чёлку, если тебе пох на мнение других, может, тебе нравится совсем другая прича.

Эмо.ру

Интернет с самого начала стал одной из главных игрушек эмо-кидов, и в этом российская эмо-культура мало чем отличается от, например, американской. Новые эмо-сайты появляются один за другим, и такое впечатление, что в российском сегменте Интернета сегодня существует едва ли не больше сайтов и форумов, чем в англоязычном.

ToLiveFor.ru

Создатели сайта называют его «эмо/хардкор порталом». В разделе «Bands» из эмо-групп присутствуют серпуховский «Перелом профиля» и канадский Silverstein. Форум не работает, новости обновляются более или менее регулярно.

Emokids.ru

Форум эмо-кидов. Темы: «Emo life – жизнь в цвете эмо... », «Emo Music» и тому подобное.

Из сообщений:

Как я узнал об Эмо?

Ну я всю жизнь был человеком Эмоциональным, чувств и Эмоций не скрывал, хотя довести меня до слёз не так уж и легко. Но тем не менее всю жизнь я чувствовал то, что отличаюсь от других, на многое задавался вопросом: почему?»

«А я на самом деле поняла, что эмо, реально вот так, только пару дней назад. Я просто это почувствовала... Это не объяснить... И наверно, не понять... . Это странно... Просто почувствовала... А на самом деле родилась я эмо... то, что я эмоциональным ребенком была всегда, это, конечно, я знала, но поняла, что эмо, только пару дней назад... И с тех пор начала почему-то молчать... Теперь почти все время молчу... И не могу это объяснить... Просто не хочется говорить... Людей не люблю... А вот детей да... Когда я смотрю на них, вспоминаю себя в детстве, и плакать хочется... Тоже хочу быть маленькой... извините, не в тему... отвлеклась».

Emolife.ru

Несмотря на дурацкую фотографию скульптур ангелочков, вымазанных кровью, это – не анти-эмо, а на полном серьезе эмо-сайт. Есть афиша эмо-концертов, интервью с музыкантами нескольких групп, галерея из полутора с лишним сотен фотографий эмо-кидов, сделанных девушкой по прозвищу Emodoll, отчеты о концертах (правда, пик активности этого раздела пришелся на 2006 – начало 2007 года, и в начале лета 2007-го обновлений не обнаружилось) .

Из сообщений форума:

Ну вот буит мальчик и девачка имо идти а другой чел и не отличит где мальчик а где девочка, так что он всех буит хватать, а потом может оказаца что мальчику понравица и он станет геем и у девочки будет разбито сердце и она умрёт.

Emo-Emo.ru

Сообщество в LiveInternet. Почти каждый «пост» сопровождается фотографией – часто самого пишущего эмо-кида.

Из сообщений:

«Я просто в шоке! Сорри, если эта тема поднималась уже, но мне орать уже охота, чтоб все услышали!

1. ТОКИО ХОТЕЛ – НЕ ЭМО!

2. Если ты реально эмо, ты НЕ паришься как выглядиш в сваих чорно-розовых шмотках!

3. Ты никагда не скажеш фразы «я недавно стал эмо», «решила попробовать себя в стиле эмо» и все такое!

ПОЗЕРОВ В ТОПКУ!!!!! НЕ ПАЗОРЬТЕ СЕБЯ! НЕ ПАЗОРЬТЕ СУБКУЛЬТУРУ И СТИЛЬ ЭМО! ЭМО-ЭТО НЕ НОВАЯ МОДА! ЭМО-ЭТО СОСТОЯНИЕ ДУШИ! НЕВАЖНО КАК ТЫ ВЫГЛЯДИШ! ВАЖНО, ЧТО ТЫ ЧУВСТВУЕШ».

«Как меня это заебало!!!

Одно и тоже, одно и тоже...

Fuck... ... ...

Да!!! Да, блядь!!! Сжечь позеров, сломать стереотипы!!!!!!!!!!!!!!!!

Сколько можно говорить об этом?!!

Не надоело?!

Лично я уже хочу бросить в топку всех. Позеров и тру, фанатов ТН и их ненавистников. Потому что по большому счёту все – говно из соседних песочниц.

Сжечь.

А теперь можете послать меня на хуй. Я так больше не могу.

Иногда мне кажется, что ещё 1 фраза о стереотипах, и я убью себя. Причём тема эта впервые была поднята мной».

Emopunk.ru

Перевод американского сайта Fourfa.com с полным сохранением дизайна. Качество перевода – «не очень»: заглавная фраза «What the heck is emo anyway» переведена как «Что за чертовщина такая – Эмо?». Интересно, кто из эмо-кидов употребляет слово «чертовщина»? Но, по крайней мере, те, кто английского не знают, смогут получить представление о ранней – еще в рамках панк/хардкор– музыки – истории эмо.

Emopath.ru

Еще один блог – не слишком активно посещаемый, но с любопытными «постами», вроде «10 заповедей о том, как стать тру-эмо».

Из «постов»:

«Русские эмо: медведи и балалайки.

В России эмо приходится туго. Мало того что их не любят гопники (да и все остальные тоже не особо жалуют) , так еще и досаждают различные мелкие неприятности. Мороз, отсутствие профильных магазинов, торгующих эмо-символикой и мишками Teddy Bear.

Выкручиваются русские эмо из этой ситуации кто как может. Стараются не шариться в ночь по депрессивным районам, мишек покупают в «Детском мире», значки заказывают в интернет-магазинах. В общем, при желании эмо может выжить даже в суровых российских реалиях».

Emokidz.ru

На первой странице – несколько переведенных с английского статей с практическими рекомендациями разного уровня серьезности, вроде «Как сделать эмо-прическу (потому что иначе никто не поймет, отчего ты плачешь в темноте) », «Как выбрать эмо-одежду девушке (одеться как эмо – это еще не значит, что ты станешь эмо. Есть разница) », «Как быть эмо, если ты девушка» (если ты не очень поднаторела в плаче нарочно, купи лук, разрежь пополам и подержи под глазами) .

Слегка удивляет раздел «Знакомства», где присутствует, например, «Сергей, 40, Москва. Ищу: девушку» и много всякого народа за двадцать, но практически ни одного эмо-кида.

Из сообщений форума:

«Сначала я думал что ЭМО – это люди, которые не могут найти себе место в этом мире... Люди у которых возможно что ЕСТЬ ВСЁ кроме счастья... Люди, которые против НАЦИЗМА, ЖЕСТОКОСТИ, ВОЙНЫ и НАРКОТИКОВ... но к моему огромному сожалению ЭМО такие же, как и все... (даже по отношению ЕМО к ЕМО) , они унижают друг друга, они вмешиваются в дела других людей, они разбивают сердца... А некоторые дебилы вообще считают себя ЭМО, потому что им нравится так одеваться... Ребята, ЭМО – это стиль жизни а для некоторых её смысл, поскольку в жизни уже не осталось чему радоваться... Эти слова относятся не ко всем, поскольку у некоторых и вправду большие душевные проблемы и они достойны того, чтобы их называли ЭМО, но при этом нет повода гордиться! Если ты ЭМО – это не значит что ты крут. Комментируйте это сообщение как хотите. Я высказал своё ЛИЧНОЕ мнение и не хотел никого обижать».

ЭМО Life

Активно функционирующее сообщество на blogs. mail.ru с подзаголовком «Жизнь в черно-розовом цвете». Куча фотографий и рисунков эмо-кидов.

MyEmo.ru

Сравнительно новый – открылся в мае 2007 года – и пока не раскрученный сайт.

Из сообщений на форуме:

«Хотел поднять тему русского емо!

Можите кидать в меня комнями!

Но российские емо группы это посмешище!

Ничего общего с емо ну кроме чёлок у них нет!

Я так решил, т. к. наши группы полностью слизывают стиль с запада!

Стиль одежы стиль исполения правда не дотягивают до зарубежного уровня!

В русском емо я не могу найти ничего нового!

И причем половина русских емо-групп перешли в этот стиль из альтернативы с веянием моды на данную субкултуру!

И ещё раздрожает то что на камеру они говорят что мы не емо-группа!

И не относим себя к емо!

Мы эксперементируем со стилями, мы не вешаем на себя ярлыки!

Вот тебе и на!!!!!

Ну кто скажет, что я не прав!»

Fawk.info

Сайт с подзаголовком «Первый эмо-портал Татарстана» доказывает, что эмо-культура в России существует не только в Москве и Питере. Правда, в разделе «Эмо-концерты в Татарстане» летом 2007-го было пусто. Зато есть довольно обширный раздел с информацией о разных группах (как западных, так и российских) – от My Chemical Romance до Neversmile.

Из сообщений форума:

Сейчас интернет переполнен различными эмо-боями и эмо-доллами которые понятия не имеют что такое эмо, слушают только май хемикал ромэнс и зи юзед потому что эмо, одеваются как эмо потому что это красиво и модно, плачут, потому что остальные делают также...

Сейчас пробежался по гуглу: везде висят фразы подобно: «ой, я видела эмо-боя, он такой лапочка, может мне тоже стать эмо?» или «я эмо, но у меня есть парень, он панк (гот, рэппер) , как из него сделать такого же эмо, как я?».

Я понимаю эмо сейчас модно, но ведь есть ещё что то. То чего нет у позеров. Даже у тех эмо которые гордо трубят, что они «тру», в душе ничего нет.

Не пойму как можно стать эмо, следуя каким то советам и правилам. Маразм».

Anti-Emo.ru

А вот главная «трибуна» врагов эмо-культуры. Дизайн минимально простой – вверху нарисованы дорожные знаки с перечеркнутым словом эмо. Авторы сайта призывают «бороться с засильем столь жалких людей, которые не способны даже воспринять мир таким, какой он есть, и что-либо изменить в своей жизни»: «Давайте не будем теми, кому проще плакать, чем действовать!»

В разделе новостей в основном всевозможные анти-эмо-сходки и анти-эмо-пьянки:

«24 июня сходка Анти-эмо в Москве. Берем друзей, пиво, лавэ, ленты, листовки, стикеры и т. д. Хорошее настроение при себе иметь обязательно».

Из гостевой книги:

Анти-эмо – клевая тема (прям в рифму) !!! LOsolar: если ты эмо, то че ваще здесь забыл? Я скажу, за что я вас ненавижу! За то, что вы не решаете проблемы, а здаетесь. А разве нормально когда ПАРЕНЬ плачет? А эти ужасны челки? я не навижу вас за то, что вы есть! за то, что готовы покончить жизнь самоубийством (многие тока грозятся, а решиться духу не хватает) из-за какой то не решеной проблемы!!!!! Ваще эмо – полный бред, это направление придумали тупые слабохарактерные люди!!!!!

AntiEmo.Net

Форум противников эмо. Среди обсуждаемых тем, например, такие: «Обоснуйте свою неновисть к эмо?», «Я эмо-кид!!! за что вы нас обсираете?», «Тест на не-емо». Дискуссия часто переходит на скинхедов, фашизм и национализм.

Из сообщений:

«сейчас попробую обосновать. говорить за всех я не могу, опишу лишь свою позицию.

мне всё равно, что слушают эмо. это не так важно, даже для них самих. это раз.

два. нет тру эмо. они все позеры. эмо – это мода. эмо – это стиль (одежды и жизни) . это лишь способ как-то заявить о своём несогласии остальному миру. и это неудачный способ, так как им, собственно, нечего заявлять.

три. я не бью детей. да, в душе они все дети, бла-бла-бла, но на практике мои одногодки встречаются очень часто. и я, по мере своих скромных сил, пытаюсь вправить им мозги.

пойми, неспроста практически все движения (в том числе наци) пытаются изжить эмокидов со свету. многие просто инстинктивно не принимают их жизненную позицию или их понты. я же просто убеждён, что своей борьбой я в чём-то спасаю нашу молодёжь, делаю наше общее будущее немного лучше... эмо – это не новая культура подростков, не новая безобидная увлечённость. эмо – рак на теле общества. злокачественная опухоль, не несущая с собой совершенно никакого позитива. если мы пустим всё на самотёк, то депрессивное настроение, психозы, суициды, беспочвенные истерики и полугейский стиль поведения детей войдут в норму. вот против чего я».

эмо-заповеди и эмо-приколы

По Интернету ходит целая куча приколов, связанных с эмо, например, картинки, на которых Гитлеру вставлен в ухо «плаг» и пририсована «татушка», а челка его – «и так в стиле эмо». Легко можно найти и «заповеди» о том, как стать эмо или как быть им (некоторые даже воспринимают их всерьез, создавая у себя соответствующее мнение об эмо-культуре) .

Избранные записи из разных источников:

Плачь всегда и везде, где есть люди. Если будешь плакать в одиночестве, кто же будет тебя жалеть?

Плачь навзрыд, захлебываясь слюнями и соплями, бейся головой об стены. Но для начала удостоверься, чтобы стены не были железобетонными.

Уткнись в коленки и подвывай: «Меня все ненавидят!. . », «Я никому не нужен!. . », «Вам бы только издеваться…» При этом искоса поглядывай на реакцию окружающих…

На все попытки окружающих улучшить твое ЭМОциональное состояние отвечай: «Зачем?. . »

У тебя все хорошо? Это не так!!! Это засада! Это надо исправить. Иди к друзьям и поплачь.

Фраза «I hate myself and I want to die» должна стать твоим девизом. И пофик кто ее сказал.

Если ты смеялся хотя бы над одним правилом – то ты вообще не ЭМО.

Любой диалог или монолог начинай с коронной фразы: «Мы, эмо-киды…» и заканчивайте второй коронной фразой: «…это типично для эмо-кидов».

В ответ на тупые вопросы: «Как дела?», «Ты в порядке?» сразу же начинайте орать во все горло: «I’m not okay! Well, I’m not okay! I’m not o-fucking-kay!!» Запомните, раз вы тру-эмо, вам не пристало отвечать натянуто-нейтрально: «Нормально у меня всё…»

На любое замечание, сделанное окружающими в ваш адрес, реагируйте бурно, ревите, бейтесь головой о диван или подушки, орите, что все вас ненавидят, что вас достал этот…

Кстати, ваш ник в «Живом журнале» должен быть бесполым и демонстрирующим вашу принадлежность к эмо. Приветствуются такие варианты, как «emo», «em-kid», «fuckin’ emo», «fuckin’», «scream», «p!nk-brutal-kid» и так далее.

Отнимите у младшего брата футболку с Микки-Маусом или Дональдом-Даком. Он достанет себе еще одну, если захочет.

Если вы хотите создать группу, твердо помните – тексты песен должны быть написаны исключительно на английском языке.

Песни должны быть исключительно о потерянной любви и умирающих воспоминаниях, о превратностях судьбы и противостоянии жестоким окружающим.

Никаких русскоязычных ругательств! Ругаться, – так с шиком, исключительно на английском языке. При каждом удобном случае подчеркивайте, что вы прочно сидите на антидепрессантах, поскольку не в состоянии сами справиться со своими эмоциями.

Надеюсь, вы в кедах?

Тщательно спланируйте сценарий своего самоубийства. Обмозгуйте, где, когда и как оно состоится, тщательно продумайте каждую деталь. После того как все будет обдумано, расскажите о том, что собираетесь умереть всем, кому только сможете рассказать, и приготовьтесь выслушивать утешения и слова о том, какой вы прекрасный и хороший человек.

После прочтения удалите с компьютера эти правила, ибо настоящие эмо-киды в правилах не нуждаются.

Эмо-сцена

Из форумов и блогов:

К сожалению, российских эмо-групп не знаю. Вернее, их вам назовет каждый второй подросток, но 99 процентов названных команд будут играть что угодно, только не Эмо.

Российская эмо-сцена не отстает и развивается с потрясающей силой, как всегда в своем собственном направлении.

Всех представителей российской эмо-сцены, если такие есть, нужно нарядить в спартаковские шарфы, заклеить скотчем и погрузить вместе со своими фанатами в вагон электрички, следующей в Питер.

Спорить о том, что играет какая-либо группа – эмо или не-эмо, – бессмысленно. Для одних эмо звучит как хардкор, для других – как поп-панк, для третьих – вообще как инди-рок. «Свое собственное направление» – тоже вряд ли. Российские эмо-группы слушают западные эмо-команды, а многие еще и активно их копируют. Так что направление примерно то же. Уж скорей сам стиль эмо начиная с третьей волны движется в сторону мейнстрима, смешения стилей и создания всевозможных гибридов.

А о том, что в России эмо-сцена есть, можно судить хотя бы по тому, что в разных городах – Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде – проходит немало концертов и фестивалей со словом эмо в названии – «Эмо-конвенция», «True Emo Fest», – издаются эмо-сборники, музыкальные порталы определяют, помимо всех привычных номинаций, еще и «лучшую группу в стиле эмо».

Эта сцена, можно сказать, находится в андеграунде – у групп, которые можно к ней отнести, нет широкой известности, их треки не попадают в ротацию ФМ-радиостанций, а клипы не крутят на телеканалах, кроме альтернативного А1. Но во многом благодаря моде на эмо-культуру они находят своего слушателя. С другой стороны, играя эмо-музыку, они и сами способствуют распространению этой культуры.

Несмотря на дебильность шоу-бизнеса, который штампует своих «фабричных» звезд, всегда существуют ниши, в которых отдельные артисты прекрасно существуют, имея свою аудиторию. И речь не идет о тех тинейджерах, которые приходят на концерты эмо-групп только лишь потому, что они – эмо, а о тех, кому такая музыка все-таки нравится.

Большинство групп, которые можно причислить к российской эмо-сцене, появились буквально два-три года назад, когда стиль вошел в моду. Питерские Such a Beautiful Day и Neversmile появились в 2005 году, московская Maio – в 2004-м. Среди исключений – питерская группа Jane Air, существующая уже восемь лет, но и она к музыке эмо обратилась недавно.

Первый фестиваль, в названии которого было слово эмо – «Эмо-фест», – прошел в 2004 году в Москве (СДК МАИ) и Петербурге (клуб «Порт») и собрал пестрейший состав участников, некоторые из которых больше никогда не засветились в эмо-концертах, – 7РАСА, Психея, Jane Air, DeadKedы, Оригами, Мои Ракеты Вверх. Людей на обоих концертах было немного, и можно было даже говорить о провале феста: «время эмо еще не пришло». Но уже через год, когда стиль уже начал входить в моду, следующие эмо-концерты оказались гораздо более успешными. Более того, сейчас среди промоутеров, которые занимаются организацией концертов, ходит идея о том, что практически любой концерт, независимо от состава групп, соберет какое-то минимально необходимое количество зрителей, если в его названии будет слово эмо. При этом на афишах желательно написать слово эмо большими буквами, а названия групп – если они не слишком известны – набрать мелким шрифтом.

Довольно неожиданно эмо-сцена в России сохраняет связь с панк-тусовкой – ведь российские эмо-группы в большинстве своем вышли не из панка/хардкора, а из альтернативы и нью-металла и по музыке имеют к панку довольно малое отношение. Но все равно, на ежегодных (и вполне андеграундных – победителям в номинациях дают пластмассовый детский совок) «Punk awards», кроме ожидаемых номинаций «Панк Группа Года», «Ска Группа Года» и «Хардкор Группа Года», начиная с этого года есть еще и «Эмо Группа Года», а интернет-издание «Punk-Gazetka», которая начиная с этого года тоже раздает свои награды, не обошлась без номинации «Эмо-группа года».

PUNK GAZETKA AWARDS 2006 ЭМО-ГРУППА ГОДА

Номинанты:

Океан моей надежды

Оригами

Kimono

Paint the morning

Победитель:

«Оригами»

Большинство групп российской эмо-сцены ориентируется на западные команды, и даже названия выбирает «нерусские». Из тринадцати групп, принявших участие в сборнике «true EMO», у девяти названия написаны латиницей. Основные российские эмо-сборники:

«true EMO» (Кап-Кан, 2006)

Сборник презентовался на «true EMO fest» в питерском клубе «Порт» и московской «Табуле Расе» в сентябре 2006-го. Существует издание вместе с DVD, на котором, кроме нескольких клипов, участвующих в сборнике групп, записан стебный фильм «Чо такое имо?», снятый владельцем лейбла «Кап-Кан» Артемом Копыловым.

Трек-лист:

ОРИГАМИ «Без лишних слов»

SUCH A BEAUTIFUL DAY «Каждый из нас»

DEADKEDЫ «INCorporated Rock»

ОКЕАН МОЕЙ НАДЕЖДЫ «Чернильница»

JANE AIR «Это Любовь»

KILLPRETTY «Radiator» (FINLAND)

NEVERSMILE «Миллиарды минут»

CHOO-JOY «Реквием по войне»

ПОСЛЕЗАВТРА «Расстояния»

EMILY ROSE «Плачет Осень»

3000 МИЛЬ ДО РАЯ «Минус я»

RADIO CAMBODIA «Трогательная»

SCOTCH «Секунды тают»

«МОРЕ ЭМОЦИЙ. Часть первая» (Trust Records, 2006)

Трек-лист:

Neversmile «Пока смерть не избавит нас друг от друга»

Kimano feat. Maxim (Оригами) – Все твои тайны

Radio Cambodia – В ленту

Monalisa – Первая песня

Such A Beautiful Day – Без улыбки

200 по встречной – Твои вопросы

My Dying Hope – Дневник

Robots Don’t Cry – Трогательная

3000 миль до рая – Последний хит осени

Emily Rose – В лабиринтах себя

Дежавю – Каждую ночь

ITAKDALEE feat. Вел (Radio Cambodia) – На вечность и один день

Paint The Morning – 3000

Комната – Запутался в себе

One Pleasant Moment – Если только ты захочешь

«МОРЕ ЭМОЦИЙ. ВЕСНА» (Trust Records, 2006)

Выход второй части «Моря эмоций» сопровождался туром нескольких групп-участников по России и Украине.

Трек-лист:

Radio Cambodia – Стеклянные баррикады сердец

Neversmile – Из ладони в ладонь

Marakesh – День святого Валентина

Monalisa – В этой войне

Сентябрь В Огне – Теперь лучше ты

3000 Миль До Рая – Любить сложнее, чем убивать любовь

My Dying Hope – Километры до тебя

Wayzz – Страху в лицо

One Pleasant Moment – Хотя бы на дюйм

Плакса – Наугад

Wasabi – Прости

Снег-Снег – Блестящими каплями ночных дождей

Основные российские эмо-группы (в алфавитном порядке) :

Jane Air

Город: Санкт-Петербург

Год образования: 1999-й

Альбомы: Pull Ya? Let It Doll Go! (2002)

Junk (EP) 2004

Jane Air (LP) 2004

Jane Air (Live) 2005

Стёкла стекла (EP) 2004

Pere-Lachaise (Любовь И Немного Смерти) 2006

Из официальной биографии:

Мы не хотим загонять себя в какие-либо рамки. Мы просто игрем музыку. Которая нам нравится. Решать, в каком направлении мы играем, будет слушатель. За время своего существования JNR успела поменять несколько раз свое лицо. На первом альбоме было много рэпа. Сейчас мы отошли от этого. Нам нравится экспериментировать. У нас меняются вкусы, все это отражается на конечном продукте. Сейчас мы увлеклись направлением emo-rock, emo-metal я думаю, это сильно отразилось на нашем новом альбоме.

Maio

Город: Москва

Год образования: 2004-й

Из биографии на официальном сайте группы:

31 октября 2004 года. Концерт, посвящённый дню рождения группы «Улыбайся, стреляюТ!».

Можно считать началом MAIO. Правда, на тот концерт, группа была заявлена под другим названием, но старые песни исполнены не были. Мы сильно волновались. Внутри сжималось что-то, похожее на... Четыре удара дерева о дерево... И волнение сменилось звуком. И снова ничего больше не существовало. Только звук. Звук... который значит для нас очень много. Примерно столько же, как и общение. Потому что MAIO – это прежде всего отношения, а потом уже музыкальный коллектив.

Нас пятеро. Мы разные. Слушаем разную музыку, занимаемся разными вещами.  

Neversmile

Город: Санкт-Петербург

Год образования: 2005-й

Альбом: Миллиарды Минут (мини-альбом, 2006)

Сообщение с интернет-форума:

Этакая «романтическая мазфака» с примесями эмо-кора.

Such A Beautiful Day

Город: Санкт-Петербург

Год образования: 2005

Альбомы: 7 нот одиночества (ЕР, 2006)

Поколение алых сердец (2006)

Из Интернет-блога: 

 Для меня только одна группа истинно поет эмо-кор – «Such A Beautiful Day», ну это на любителя.

Мои любимые игры

Город: Москва

Год образования: 2004-й

Альбомы: Мои любимые игры (2006)

Счастье (сингл, 2007)

Из биографии, размещенной в Интернете:

Коллектив образован в 2000 году. Изначально группа называлась «Тупой кетчуп» и исполняла музыку в стиле college punk. В тот период было записано два демо, имевших положительный резонанс среди любителей панк– рока. Группа приняла участие в некоторых панк-компиляциях, однако из-за постоянных проблем с составом так и не дала ни одного живого выступления. К июню 2002 года коллектив полностью поменял направление, отказавшись от старого материала. Сменив название на «Мои любимые игры», музыканты приступили к работе над новой программой. Осенью 2003 года на студии «Сrisis dance» в Подольске было записано демо. В него вошли песни «Подарил» и «Все это»...

Океан моей надежды

Город: Санкт-Петербург

Год образования: 2006-й

Альбом: То, о чем ты не узнаешь (2006)

Из официальной биографии группы:

Все песни группы о любви. Но это не сопливые баллады для школьниц, а экспрессивные композиции, «взгляд с другой стороны», по словам вокалиста Димы. «Все песни у меня автобиографичны, я пою о себе», – говорит он. Через призму эмоций вокалиста и инструментального осмысления их музыкантами, качественно исполнивших и качественно записавших этот материал, мы можем понять и прочувствовать то, о чем «Океан моей надежды» запрещают нам знать и тихонько шепчут: «…это то, о чем ты не узнаешь».

Оригами

(подробнее о группе – в третьей части книги)

Город: Санкт-Петербург

Год образования: 2002-й

Альбомы: Когда ложь стала правдой (2005)

И ангелы ошибаются (2006)

Эмо-штампы

Пользователь форума на yaplakal.com:

Эмо – это готы, которых скрестили с барби...

Они слушают печально-готичную музыку, красятся как Зверев и ходят везде в розовом и с плюшевыми мишками...

Пользователь форума на r72. info:

Эмо-киды – это люди, которые чувствуют все в два раза сильнее, чем обычные подростки. Они более эмоциальны и чувствительны и тяжело переносят разрывы и боль. Но также все эмо не живут без боли. Они любят боль, они к ней привыкли. Потому что знают, что очередная боль – это начало счастья, которое наступит, когда боль утихнет...

Пользователь форума на sibnovosti.ru:

Кароче, сообщество эмо – это сообщество реальных слюнтяев, пидорасов и прочих тряпок. Я блять такой хуйни не видел еще: сижу на лавке, отдыхаю, никого не трогаю. Подходят 2 ваших пидора и начинают мне втирать что я обязательно должен стать эмо! Я не выдержал, ебнул одному раз, разбил нос, а чмо ваше не то чтобы не ответил, а ЗАПЛАКАЛ!!!

Пользователь форума на uralrock.ru

Эмо-киды – это современные хиппи.

Пользователь форума на nu-44.ru:

В обчем, это молодежь, с пидарскими прическами и выкрашенными в розовый цвет членами. А еще они очень хорошо могут стонать, стоя на коленях перед родителями: «ААААААААА, дайте мне 1 мегабакс, я себе хочу розовую помаду, как у всех эмо, а если не дадите прям счас, то разрыдаюсь и соседей снизу затопит потоком слез».

Пользователь otvet. mail.ru:

Дебилы умолишенные тупо одевающиеся и с придурошным стилем нервно-больных с душевно-маниакально-депрессивными болезнями.

Штампы и стереотипы об эмо-культуре не только ходят по блогам и форумам, но и активно тиражируются в СМИ: с недавних пор об эмо и эмо-кидах стало модно писать в газетах и журналах, делать о них сюжеты на телеканалах. Когда любая новая субкультура попадает в СМИ, чаще всего ее первоначальный смысл размывается, искажается и сводится к набору стереотипов. Так журналистам – которые не слишком-то и стараются разобраться в нюансах какой-то там субкультуры (а иногда и собственный уровень интеллекта не позволяет) – проще и понятнее объяснить аудитории, о чем речь. Журналисты считают, что чем примитивнее стереотип, тем лучше он будет понятен публике, и, хоть уровень публики они часто занижают, обычно все происходит именно так.

С одной стороны, если бы не СМИ, про новую субкультуру не узнало бы столько людей и она не стала бы массовой. С другой стороны, из-за штампов и стереотипов субкультура «мутирует», деформируется, превращаясь во что-то совсем другое. Кстати, штампы и стереотипы не только создают негативный образ субкультуры в глазах массового зрителя и читателя, но и привлекают в субкультуру тех, кому эти стереотипы как раз и нравятся. Так было еще во времена панков. В конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века западные СМИ создавали образ панка как асоциального идиота – и в результате толпы малолетних дебилов, которым хотелось только драться и пьянствовать, объявили себя панками. В России было еще хуже, потому что информация про то, кто такие панки, доходила сюда с опозданием и немалыми искажениями – из-за разности языка и культуры. Но все равно к середине 1990-х целые толпы тинейджеров на территории бывшего СССР надели черные джинсы, майки «Пурген» и «Sex Pistols» и назвали себя панками. Из них, может, только лишь небольшая часть были «идейными», а остальные – обычными гопниками, которые и вели себя как обычная гопота, а что за музыку ты при этом слушаешь – «Ласковый май» или Sex Pistols, – роли не играло.

Теперь вот, стоило эмо войти в моду, СМИ тут же заметили их и начали лепить стереотип: эмо – это мальчики и девочки с накрашенными глазами, которые плачут и режут себе вены, потому что они эмоциональные и тонкие натуры. И в результате тысячи подростков кинулись красить глаза, плакать и аккуратненько царапать себе запястья. Вряд ли все они были эмоциональными и тонкими натурами, скорее, им просто хотелось делать то, что сейчас модно.

Немало шума в эмо-тусовке наделал репортаж, показанный по одному из центральных каналов в начале 2007 года. Он был сделан со смешанным ощущением легкой брезгливости и любопытства к новому типу «фриков» – а именно таковыми в нем были показаны эмо-киды: часами делают себе прическу, главный элемент которой – черная крашеная челка, наводят черные тени на глаза – чтобы потом они растеклись, когда эмо-кид заплачет (а как же, все они плачут) , а придя в клуб на концерт, обязательно стараются перерезать в туалете себе вены.

Крупным планом было показано объявление:

«Уважаемые посетители ЭМО-концертов!

Просим принять к сведению, что во время концертов и на территории нашего клуба резать вены СТРОГО ВОСПРЕЩЕНО!!!!! Нарушителей будем сдавать в дурку!»

Может, где-то что-то подобное и вешали, но это объявление явно было сделано специально для съемки сюжета, насыщенного перлами вроде «Дети эмо бурно переживают все, что у обычного человека волнения бы не вызвало», «Мальчики тоже имеют право на розовое» или «Про эмо, как „про это», – самая популярная тема для разговоров молодежи».

Потом показали какого-то паренька, который пожаловался на анти-эмо, которые «их ловят и отрезают челку», и тут же все свелось к банальному и любимому телевидением насилию: на фоне нарезки из драк футбольных хулиганов (между собой) было рассказано о том, как опасно принадлежать к этой новой субкультуре: на эмо-кидов охотятся скинхеды и футбольные хулиганы.

В результате получилась такая вот страшилка: мамы, папы, не пускайте ваших детей в эмо! Это опасно! Если сами не перережут себе вены, то их обязательно убьют злобные скинхеды и футбольные фанаты.

В последние недели перед своим уходом с «Радио Максимум» ведущие Бачинский и Стиллавин тоже сделали эмо мишенью для своих приколов. При этом иногда в эфир ставили композиции со сборника «Тру-Эмо» – в нормальных передачах эмо-группы обычно не ставят.

Ясно, что эмо-киды своим поведением и внешним видом создают немало поводов для стереотипов и разнообразного негатива в свой адрес. В принципе, тех, у кого эмо-киды вызывают однозначное отторжение и раздражение, можно понять, но мало ли кому кто не нравится? Неприятно вам на них смотреть – не смотрите, никто ж не заставляет. Достаточно ведь есть людей, которые внешним видом выделяются из общей массы, и что вообще в этом плохого?

В самой эмо-тусовке многие очень резко отзываются о «позерах» – эмо-кидах, которые своим тупым поведением как будто иллюстрируют эмо-стереотипы – например, начинают плакать на публике по какому-то мелкому поводу или царапать запястья. Любую идею легко довести до абсурда, в том числе идею «эмоционального выражения внутренних переживаний».

Основные стереотипы о об эмо-кидах

1. Эмо-киды склонны к суициду

Неверное, эмо-культура ни прямо, ни косвенно не проповедует самоубийство. Человек с больной психикой тоже может, конечно, объявить себя эмо, но это еще ничего не значит. Да, из размышлений про то, что все вокруг плохо и мир – плохой, можно вывести и мысль о том, что лучше этот мир вообще покинуть, но это все же будет слишком уже далеким приближением. Болтовня о суициде пятнадцати-шестнадцатилетних тинейджеров – пустой треп, показывающий лишь то, что они ничего еще в жизни не видели и ничего в ней не понимают. Те же, кто делает надрезы на запястьях, – осторожно, чтоб не задеть ничего «жизненно важного», – а потом хвастается, что резал себе вены, – просто идиоты и позеры. Суицидальность – хорошая зацепка для СМИ, чтобы рассказать о новой субкультуре, и хорошая страшилка для родителей: не дай бог, чтоб ваши дети стали эмо.

2. Эмо-киды (обоих полов) постоянно плачут

Неверно. Да, эмо-культура приветствует эмоциональное выражение внутренних переживаний, но тупо было бы сводить все это к банальному хныканью. Увы, некоторые эмо-киды понимают «эмоциональное выражение»именно так: плач практически уже взрослого человека по поводу и без повода. Свидетельство глупости, чего же еще?

3. Эмо – гомосексуальная субкультура

Неверно. Сексуальная ориентация это одно, а внешний вид человека – другое. Да, многие эмо-бои выглядят слишком уж женственно, да, в общем имидже эмо-кидов присутствует какая-то андрогинность, но это – не правило и не какая-то обязательная часть эмо-культуры.

Анти-Эмо

Почему эмо-киды стали объектом огромного количества насмешек, издевательств и даже физических нападений? Почему эта субкультура вызывает у многих такое раздражение?

Наверное, надо начать с того, что разборки между разными субкультурами и между субкультурами и теми, кто к ним не принадлежит, существуют столько же, сколько и сами субкультуры. На Западе – где большинство субкультур и зародилось – было немного по-другому из-за общей толерантности общества к тем, кто не похож на других. В России – что сейчас, что во времена СССР, когда любая молодежная субкультура считалась «буржуазной заразой», – общество никогда не было особо терпимо по отношению к неформалам и прочим «фрикам».

Когда в восьмидесятых годах прошлого века в Советском Союзе появились первые неформалы, на них косо смотрели «обычные» люди, а парни с рабочих окраин – которых уже тогда начали называть «гопниками» – не упускали случая избить первых панков и металлистов. Гопники ненавидели носителей «буржуазной заразы», позорящих «страну победившего социализма», хоть и сами не верили ни в какие социалистические идеалы. Парни-пролетарии не пытались разобраться, кто есть кто среди неформалов, и дубасили всех подряд – от панков и хиппи до металлистов и скейтеров. Единственной субкультурой, оказавшейся «по другую сторону баррикады», оказались футбольные фанаты. До сих пор, когда речь заходит о нападениях на неформалов, в них часто фигурируют «хулсы».

«Война» с эмо ведется на нескольких фронтах, в том числе в Интернете, где давно уже существует несколько сайтов и форумов анти-эмо и постоянно появляются новые.

Из заявления на первой странице сайта «Анти-эмо. ру»:

Узнать эмо легко. Если вы видите человека с подведёнными глазами и с накрашенными ногтями, челка которого настолько огромна, что ей можно подтирать улицы, – это эмо. Если этот человек (кстати, разницу между полами у эмо видно крайне редко) одет в черно-розовую одежду, у него полно значков везде, где их можно прилепить, – это эмо... Если он к тому же и плачет, притом плачет все время и по любому поводу, – это 100% ЭМО!

Давайте же будем бороться с засильем столь жалких людей, которые не способны даже воспринять мир таким, какой он есть, и что-либо изменить в своей жизни. Давайте не будем теми, кому проще плакать, чем действовать!

Но если бы все ограничивалось Интернетом. Все чаще и чаще эмо подвергаются нападениям и «в реале».

Одна из причин – многие эмо считают себя антифа, следуя традициям панк/хардкор-тусовки, и, естественно, разнообразные бритоголовые элементы считают их своими врагами. Но чаще всего нападают на эмо-кидов обычные гопники, которым просто не нравится их внешний вид.

Кроме нападений на улицах, в последнее время нормой стало «накрывать» эмо-концерты. То есть в этом нет ничего нового – еще в восьмидесятые годы «любера» приезжали в Москву из Люберец, чтобы напасть на возвращающихся с концертов металлистов и хиппи, а в девяностые годы скинхеды и неофашисты часто нападали на зрителей панк– и хардкор-концертов.

Странно, что мишенью для нападений становятся эмо-киды – те, кто однозначно не может дать отпор. Нападать на таких, как они, – по определению, физически слабых и неагрессивных – должно быть «западло», но почему-то нападающие так не считают. Говорят, на один из эмо-концертов в Москве весной 2007 года пришли несколько десятков стриженных налысо парней и закидали пустыми бутылками насмерть испуганных эмо-кидов, спешащих поскорей скрыться за дверью клуба и не помышляющих ни о каком сопротивлении.

Пользователь форума на maybe.ru:

Вот вчера накрывали концерт. Бутылки, биты и все такое. Так пробесили, с*ки. Я теперь могу ходить только в ТЧК, ибо там все цивильнее.

Я вообще не понимаю этих дебилов, на фига бить людей из-за их предпочтений и жизненных приоритетов? Млять, я не эмо и мои подруги тоже, но я слушаю Оригами и пришла на концерт, так какой смысл бить всех? Я понимаю что гребанные позеры всех заипли, но мы-то какое ипучее отношение к этому имеем?!

Эти дебилы попали бутылкой по бабушке-божьему одуванчику, проходящей мимо. О_о

Но самое ужасное это ор писюшек, когда начинают накрывать. Мозг взрывает мнгновенно.

Кароче отстреливать этих безмозглых фанатов нужно.

Получается, что эмо-киды притягивают к себе агрессию гопников, которая выливается не только на эмо, но и на других зрителей. Пользователь MusicForum.ru:

К эмо-музыке отношусь нормально, но вот эмо-кидов я ненавижу. Они – полные отсосы, которые только плачут и ноют. Из-за таких, как они, накрывают бритые и хулсы нормальных людей после концертов и всяческих альтернативных сходок.

Нападая на эмо, гопники, случается, обрезают им длинные, крашенные в черный цвет челки – совсем как в восьмидесятые, когда люберы и те же гопники стригли волосатых.

«Правила анти-эмо», опубликованные на одном из анти-эмо-сайтов:

1) Кричи и радуйся везде где есть люди. И даже там, где их нету. Иначе ты будешь ЭМО-уебком.

2) Ржи до потери пульса. Если есть стол, стучи по нему кулаком.

3) Прыгай, маши руками и кричи, «Меня все любят! Явсем нужен! Вы меня обожаете!»

4) Внимательно слушайте и запоминайте оскорбления окружающих, чтобы потом сказать: «Да идите вы все на %%%. Я жгу и ниибет»

5) Ты еще не прочитал Драгунского «Денискины рассказы»? Это же анти-эмо.

6) Драгунский основоположник анти-эмо.

7) На все попытки окружающих испортить твое анти-эмо настроение отвечай «Ыыыы. Да я тя в рот ибал!»

8) Ржи и угарай не менее 3-х раз в день, иначе все забудут что ты анти-эмо.

9) Тот, кто ЖЖОТ и РЖОТ вместе с тобой – твой друг и соратник!

10) »Моя прекрасная няня» дикое анти-эмо!

11) Потные носки – это анти-эмо. Пусть твои ноги потеют всегда!

12) Обоссанные трусы это не анти-эмо! ( ну если только это не произошло самопроизвольно от смеха. )

13) Купи себе мужскую драную тельняшку.

14) В разговоре всегда упоминай, что ты жжошь и чаще говори « А. . мля. . как его. . Епть. » Это анти-эмо.

15) Твоя мечта умереть в 98 лет под офигительной красоточкой от оргазма.

16) У тебя все плохо? Это Адь!!! Это надо исправлять! Иди к друзьям и поржи!

17) Слезы без смеха это не анти-эмо.

18) Если тебя спрашивают, зачем ты это делаешь, отвечай «Чиво О_о?»

19) Носи чистую, удобную и красивую обувь.

20) Бананы это анти-эмо. Когда ты берешь его в руку – ты можешь стать похожи на макаку и отжечь! Люби бананы!

21) Штопаные трусы на заднице ржачно и анти-эмо!

22) У тебя в гардеробе по-любому должны быть семейники и гавайская рубашка.

23) Хомяки анти-эмо животные! Они пушистые, щекастые и прикольные!

24) Фраза: «Вы идите в жопу, а я иду домой» – должна стать твоим девизом. И помни – ее сказал Картмэн.

25) Ржи над всеми! Но знай меру – можно схватить в торец.

26) »Что такое хорошо», «Дело было вечером», «А и Б» – анти-эмо стишки.

27) Ржач по укурке это не анти-эмо! Это глупо!

28) Ты помнишь, что ты всех в рот ибал, но сам ЖЖОШ?

29) Если ты напиваешься – то твои показатели анти-эмо боя вырастают в 10–15 раз.

30) Если ты обиделся на автора, значит ты %%%%% и ЭМО.

31) Если ты поржал и согласен – вступай в ряды АНТИ—ЭМО.

Появляются и теории, согласно которым – совсем как во времена СССР – эмо объявляется умышленно занесенной с Запада заразой, цель которой – разложение российской молодежи и, в перспективе, разрушение российского государства. Вот фрагмент одной «серьезной» статьи на эту тему, найденной в Интернете:

«Широко известной является информация о том, что различные молодежные субкультуры создаются в секретных лабораториях ЦРУ и других спецслужб с целью оказания разлагающего влияния на Российское государство. В свое время советская государственная машина вовремя не остановила тлетворное влияние металлистов, рокеров и панков, и СССР был разрушен поколением, которое слушало эту вредную музыку, которая на самом деле подсознательно проповедовала космополитизм, нигилизм, неонацизм, садизм и сексуальные извращения. Государственные мужи недооценивают страшную опасность, которая исходит от различных молодежных субкультур, идеологически разлагающих нашу молодежь, отвлекающих ее от важных общественно-политических процессов, способствующих аполитичности молодого поколения. […] Самая серьезная опасность для российской молодежи в современном мире исходит от так называемого ЭМО-движения, эмо-стиля жизни и эмо-музыки. Эта опасность скрытая и поэтому еще более опасная, чем мы можем себе представить. Во-первых, эмо пропагандирует юни-секс (бесполость) , то есть стирание граней между мужчиной и женщиной, что недопустимо и ведет к потере здоровых человеческих особей обоего пола, которые могли бы воспроизводить здоровое потомство, что в нынешних условиях падения рождаемости недопустимо.

Во-вторых, эмо – это пропаганда эмоциональности, что молодыми людьми и девушками склонно упрощаться до плаксивости. Это воспитание абсолютной пассивности, апассионарности, равнодушия и нерешительности. эмо-человек не способен дать отпор врагу в реальной борьбе, он (она, оно) никак не может участвовать в политической деятельности, идеологически бесхребетен, физически слаб, физиологически невоздержан. Наконец, эмо-человек, конечно же, неспособен к строевой службе в Российской армии.

В-третьих, эмо-стиль жизни глубоко чужд российским людям, но исподволь насаждается и пропагандируется этой молодежной субкультурой, выводящей из строя молодых граждан нашей страны самых слабых и сомневающихся, тех, кто легко поддается промывке мозгов этой вредоносной прозападной пропагандой».

Вряд ли в наше время найдется много тех, кто воспримет эту очередную «конспирологическую теорию» всерьез, но, с другой стороны, она создает неплохую «идеологическую базу» для нападений на эмо и прочих неформалов.

В любом случае мода на эмо притягивает к этой субкультуре интерес со всех сторон, в том числе – и со стороны «врагов», и пока эта мода будет продолжаться, будут появляться новые анти-эмо-сайты, надписи «no emo» на заборах и «накрывалова» концертов. А эмо-киды должны понять, что никто их защищать не будет, и они должны научиться защитить себя сами. Если ты надел узкие джинсы, отрастил и покрасил челку (а тем более если еще и накрасил глаза) , то должен быть готов за это ответить.

Ori-music-1

17 мая 2006 года, Санкт-Петербург

Эмо – прежде всего музыка, и не рассказать поподробнее про людей, которые эту музыку делают, было бы странно. Я приехал в Петербург, чтобы познакомиться с музыкантами «Оригами» – на сегодня, пожалуй, одной из самых известных российских эмо-групп. Мы сидим в кафе на набережной канала Грибоедова с Максимом – лидером и вокалистом. Он – в черных узких джинсах, в пиджаке, волосы – естественного темно-русого цвета. Разговариваем про ближайший концерт «Оригами» – послезавтра, в клубе «Порт», на разогреве у французской рэп-кор/нью-металл-команды Pleymo.

–Там провалили рекламу организаторы, – говорит Максим. – За две недели до концерта сообщают: афиши поступили в печать. Я говорю про это Паше – это человек, который привозит все группы, всем этим занимается. И он мне звонит – да, ты прав, Максим, их еще не напечатали, и вообще тут дурдом. Ну посмотрим, что будет, я не знаю… Многие даже не знают про этот концерт. На нашем форуме видел вопросы типа: «Pleymo, а кто это такие?»

Я спрашиваю:

–А можно вообще говорить, что в России есть своя эмо-сцена?

–Пожалуй, можно. Проходят ведь концерты крупные, эмо-фесты – в Москве, в Питере, в других городах. С другой стороны, не все группы, которые там играют, считаютсебя эмо. Есть люди которые любят вешать ярлычки, и пятьдесят процентов тебе скажут – да эта группа ни хера не эмо.

Подходит официантка, мы заказываем чайник зеленого чая.

Максим продолжает:

–Но все-таки что-то такое есть. Пусть оно грубоватое, туповатое… Но оно есть – потому что об этом говорят, об этом пишут… Правда, очень много вешают стереотипов, что эмо – это челка, это – вены порезал, это – розовые штаны или черные. И самое гадкое, что в массе своей так оно и есть… Для людей, которые смотрят со стороны.

Я спрашиваю про аудиторию группы.

–Аудитория довольно молодая, начиная с двенадцати лет. И до восемнадцати, наверное… Ну, в Москве и Питере зрители, бывает, смотрятся странно. Когда видишь этих детей, которые все с бледными лицами, у всех черные, как смола, волосы, розовые бантики… При этом есть те, кто их, из-за столь странного вида, очень не любит. Потому что они – как клоны. А с другой стороны – это же культура такая. Они выделяются из общей массы… Многие говорят, что это даже не культура. Это – мода. Культура – это то, что имеет свои корни. А у нас в Питере это все появилось как мода. А как ему еще иначе появиться? Потом отсеется процентов семьдесят, кому надоест, и останется тридцать процентов, которые будут продолжать – как готы, рэпперы, металлисты…

Следующий мой вопрос – про эмо-имидж.

–У нас был момент, когда в группе все были с челками, потом постриглись, – рассказывает Максим. – Ну, мне самому нравится надевать узкие джинсы, галстучек, рубашечку на концерт. Это все идет от культуры панк-рока, когда они там все с галстучками – «Green Day». И вот смесь с какой-то истерикой, плюс то, как мы двигаемся по сцене… Это не старая альтернатива, когда все стояли на месте, качали только ногами. Тут какая-то хаотика на сцене – крутят гитары вокруг себя, бегают... Когда такое со сцены валит, и при этом еще стараешься попадать качественно, то это и есть эмо-культура…

–И все-таки, «Оригами» – это эмо-группа или нет? Многие не хотят называть себя эмо, хоть их и считают…

–Вообще, эмо для каждого свое, потому что, может, для кого-то и Кобзон – эмо. Если взять слово «эмоции»… Или, например, группа «Алиса» – тоже ведь эмоционально выступает. Другое дело, что все равно есть какие-то каноны. У нас есть две награды «Лучшая эмо-группа года». Московский портал нам вручил статуэтку… И в Питере тоже нам позвонили: «Приезжайте за наградой». – «За какой наградой?» – «Вы же лучшая эмо-группа года». В итоге нам дали совочек обычный для грядок, и там фломастером было написано: «Лучшая эмо-группа года». Глупо отрицать, что мы – эмо-группа, потому что мы получаем призы как лучшая эмо-группа и у нас на сайте сидит полторы тысячи эмо-кидов, как они себя называют. Мне наплевать на все эти терки – эмо, не эмо. Я прихожу на репетицию и играю песню, которая мне в кайф… А вообще, некоторые группы стесняются, не хотят, чтобы их называли эмо. На афишах пишут эмо-кор/нью-металл/альтернатива. И есть группы реально позерские. Я не буду никого называть… Но когда они выходят на сцену, по ним видно, что они насмотрелись клипов. У них все неестественно – все эти движения, взмахи головой. Видно, что все наигранно. Я такое не люблю, хоть иногда и выглядит реально красиво…

Мы говорим про то, что всякая альтернативная музыка сейчас гораздо популярнее, чем несколько лет назад, и у групп, которые такую музыку играют, очень немалая аудитория.

–Группа «Психея» – я вообще считаю, что они продавили нишу, – говорит Максим. – Приехали из своего Кургана и сделали то, что многим группам было не под силу. Тем же «Кирпичам» например. Я их очень уважаю, «Кирпичи», но это люди, которые начали делать деньги. Вот мы с ними скоро будем играть, и мне звонит организатор. Вот, мы продали двести билетов, и все двести спросили билет на «Оригами». «Кирпичи» никто не назвал, хоть они и на афише крупным шрифтом, и они получают почти весь гонорар, мы там почти бесплатно играем. Времена все равно меняются… Сейчас альтернативные группы делают концерты в «Юбилейном». Они их делают не для того, чтобы заработать, а для того, чтобы щелкнуть по носу всяких этих старых рокеров, которые смотрят на нас и думают – вот дебилы. В то же время эти дебилы собирают сейчас побольше зрителей, чем старые рокеры.

Я спрашиваю, можно ли зарабатывать на жизнь только музыкой, если играешь что-то альтернативное.

–Сейчас скорее всего можно бросить работу на фиг и зарабатывать музыкой деньги. – Максим останавливается, отпивает чаю из чашки. – Я не знаю, как раньше было. Раньше, наверное, было тяжело. А сейчас, если ты делаешь тур на два или три месяца, то ты можешь вернуться с хорошими деньгами. Потому что сейчас, например, группа «Джейн Эйр» едет в какой-то город, и из-за них отменяют концерт группы «Ногу свело», потому что на них там куплено всего сто билетов…

–Значит, ты готов прямо сейчас все бросить, чтобы заниматься только музыкой?

–Момент очень спорный. Для себя я знаю, что еще не готов. Потому что тур на два или три месяца – это все. Ты полностью рвешь свою жизнь с городом. А у меня здесь девушка, которую я очень люблю… Ясен пень, что девушка скажет: я тебя буду ждать. Но она ведь врубает, что я еду на три месяца, и далеко не в командировку – чинить какой-то газопровод, – а еду на концерты, где будут фанатки, где будут постоянные пьянки… Тут очень все сложно. А вообще сейчас уже много есть групп этой, нашей, волны, которые занимаются только музыкой. Их вряд ли можно назвать профессиональными музыкантами… Они, наверное, по-прежнему любители, но они – всё, бросили работу. И при каком-то подходе мы тоже, наверное, можем все бросить, заняться только музыкой, репетировать в Питере, уезжать, приезжать, потому что в каждом городе мы собираем зал. На моей памяти был только один провальный концерт, когда я видел, что организаторы попали на деньги. Мы приехали – а людей нет. Нас там как королей встретили – это в Нижнем Новгороде было. Это был наш первый выезд вообще куда-либо. И мы такие понтовые приезжаем – а там пятьдесят человек…

Максим подзывает официантку, заказывает еще один чайник зеленого чая. Беседа возвращается к тому, как совместить музыку и «нормальную» работу.

–В принципе, у нас сейчас такая ситуация, когда все сложней и сложней становится, – говорит Максим. – Мы все взрослеем, и с одной стороны понимаешь, что надо как-то к карьере двигаться, на работе устраиваться, потому что жизнь сейчас дорогая вообще. А с другой стороны, понимаешь, что у тебя все меньше времени. Ну, взял там один отгул, два, съездил, сыграл концерт. А на работе начинают «бычить» на тебя – ты музыкант там или кто? У нас в группе я – инженер, есть еще маркетолог и второй маркетолог, в издательстве работает парнишка. Одна половина готова все это бросить, а другая половина рассуждает типа так: ну, если вы все бросите, то я, может быть, тоже все брошу. И никто этот шаг пока не делает. Стараемся совмещать. Практически каждые выходные где-то играем. Вот брали отпуск все и помотались по Украине, Белоруссии, по России поездили. И Артем с нашего лейбла «Кап-Кан» тоже мне говорит: Макс, тебе надо решать, что для тебя главное – музыка или работа. Но я не хочу... Я буду тянуть до последнего. Хотя музыка для меня… Я себя не представляю без этого…

Я спрашиваю, что такое эмо-тексты.

Максим:

–А я сам до сих пор не знаю, что такое эмо-текст… Я просто какую-то идею нахожу. Сломанная рука, предположим. А вот когда мне говорят, что я написал эмо-текст, меня это пугает… А вообще мы про многое поем. Но основной момент – это любовь. Потому что без любви наша жизнь – ничто, и многие поступки, войны и всякая такая беда происходила из-за любви, из-за женщин. Поем и о войне. У нас есть несколько песен серьезных, антивоенных. Война – это вообще ужасное событие в человеческих жизнях… Вообще поем про все, что есть в нашей жизни. Затрагиваем то, что интересно поколению молодых, пятнадцати– – семнадцатилетних, для которых мы и играем. Я, конечно, хотел бы, чтобы средний возраст слушателя был ближе к нашему… Мы все взрослые уже лбы, и хочется иногда тоже видеть такие вот взрослые лица… Единственное, что я ненавижу, – это тексты про «систему», про политику.

–Почему? Тебе это неинтересно?

–Ну не то чтобы мне политика неинтересна. Нет, наоборот, я всегда интересуюсь тем, что происходит и у нас, и за границей. Но в творчестве для меня это неуместно. Ямогу написать текст про то, что жизнь, там, сложная, и денег не хватает, но я никогда не буду писать какие-то лозунги против системы. Не могу я про это писать. Слово «система» меня раздражает в лирике. Когда я слышу группы, у которых в текстах это слово – «ты против системы» и так далее, – меня аж передергивает. Если бы я писал о политике, то совершенно иносказательно, иначе, потому что это грязно, это мерзко и я об этом писать не хочу. У нас, правда, есть песня «Война» на первом альбоме – и акцент сделан на том, что люди находятся у власти только ради денег.

–Все тексты пишешь ты сам?

–Да, практически все. В первом и втором альбоме было очень много моих музыкальных идей, и я как-то на этом сфокусировался, и тексты делал уже в последнюю очередь, когда все уже было готово. Очень часто я текст просто выжимаю из себя, и многие пишут, что тексты – отстой. Ну я не знаю, некоторые мне нравятся, а некоторые… Не то чтобы ни о чем, я стараюсь в каждую песню внести идею, – но там идей, на самом деле, не так много. В основном это – любовь, смерть, война, поиск себя, поиск смысла жизни, наверное…

В кафе заходит гитарист Олег – в синих джинсах и полосатой черно-синей кофте. Максим знакомит нас. Я знаю, что из всей группы Олег больше всех интересуется историей музыки эмо, и сразу же спрашиваю у него, откуда взялось название стиля.

–Почему эту музыку стали называть эмо? – переспрашивает Олег. – От английского слова «emotional» – «эмоциональный». На панк/хардкор-сцене начала восьмидесятых начали появляться группы с личностными текстами. Они затрагивали глубокие переживания, и их, возможно, даже в шутку прозвали так – типа, «ишь, эмоциональные какие»…

Олег долго рассказывает про эволюцию эмо, про три волны эмо-групп.

–…Главное здесь – личностное восприятие всего вокруг, – говорит он в конце. – Многих удивляет сочетание довольно-таки тяжелой и агрессивной музыки с «нежными» текстами о любви, о боли…

–В принципе, Limp Bizkit и Korn тоже пели про боль внутри… – перебивает Максим.

–Но у них это была другая боль, типа «Черт побери, меня папа с мамой не понимают. Я пойду с друзьями тусоваться», что-то вроде того. Какие-то детские переживания… А вообще, если говорить о нашем стиле, я бы сказал, что мы играем эмо-рок. То есть, относя «Оригами» к эмо-культуре, нас причисляют к третьей волне эмо. Можно считать, что началась она года с 2000-го и так и идет. Симбиоз разных стилей и направлений, нет более или менее четких рамок и ограничений. У нас есть элементы электроники, которые к эмо первоначально никакого отношения не могли иметь, есть элементы металла…

–Рэпа только нет. – Максим хмыкает.

–Да, рэпа нет. Это упущение. Может, стоит переманить пару этих «широкоштанников». Те, кто сейчас интересуется эмо-культурой, слушает музыку начиная с конца девяностых – с девяносто восьмого, не раньше. Сам первоисточник – это не всегда интересно, слишком он шаблонным выглядит после того, как послушали какую-то более сложную музыку.

Олег встает, идет к стойке – заказать себе пива. Яспрашиваю у Максима, что он думает про «русский рок», который все больше и больше теснят всякие альтернативные направления.

–Постепенно, мне кажется, люди уйдут от русского рока. Я ничего не хочу сказать плохого про русский рок, это – определенная стадия жизни в России. Но не появляется ведь новых групп совершенно. Нет групп, которые в русском роке делали бы что-то новое. Как играл Шевчук, так он и играет уже двадцать лет или больше. Как играла «Алиса», так и продолжает играть… А слушателям хочется чего-то другого. Невозможно ведь всю жизнь слушать Шевчука. Плюс все равно идет «движуха» с Запада – как бы это ни было прискорбно. Вся эта культура западная на нас давит. Когда я лет десять назад шел мимо БКЗ, там катался один или два скейтера. А сейчас, когда я там иду, – их там десятки. Им всем по двенадцать–пятнадцать лет, они слушают Blink 182, и им насрать на Шевчука и на весь русский рок. Они слушают панк-рок и никогда уже не будут слушать какую-то другую музыку. Не знаю, плохо это или хорошо…

Возвращается Олег с бокалом пива, садится.

–Все эти шаблоны – эмо-тексты, эмо-поведение… – говорит он, отпивая. Я и Максим продолжаем потягивать чай. – Это все извратили в последнее время. Все, что относится к стилю, изменилось уже столько раз и превратилось во что-то странное. Многие даже не знают, что эмо-культура пошла от музыки, думают что эмо – это те же готы, только вот оделись в розовое и не по кладбищам теперь ходят, а просто плачут. Я недавно услышал мнение, что эмо пошло из анимэ – там мальчики похожи на девочек. Такое мнение взялось оттого, что судят по внешнему виду. Часто ведь слышишь что-то вроде: «А-а-а-а, ты эмо? Бей эмо!» Или наоборот: «А, ты – эмо? Давай я поделюсь с тобой своими стихами, пообсуждаем нашу лирику». И это всё из-за каких-то внешних признаков. Так почему-то только в России и бывшем СССР. Какое-то мировоззрение у нас – в корне отличается. В других странах тоже бывает, что посмеиваются над всем этим, тоже есть анти-эмо, но все это как-то в рамках.

–У нас все – насчет плача, резания вен, – говорит Максми. – Сделали это первым признаком, по которому человека считают эмо. Вот, он порезал себе вены; вот, он покрасил волосы в черный цвет. Наверное, он – эмо.

–У нас странно все эти вещи воспринимают. Тот же панк. У нас если панк – то это обязательно грязный, облеванный. А во всем мире – есть такие, есть сякие, по-разному. А у нас – стереотипы, и их очень сложно разрушить.

–Менталитет другой. Здесь люди росли на другой музыке…

–У нас только начинает зарождаться поколение, которое слушает другую музыку. Были ж за железным занавесом столько лет, и это до сих пор сказывается…

–Ясен пень, если люди всю жизнь ходили на концерты «Металлики» и подобных групп, то все новое, что появляется, – это все воспринимается нормально. А у нас сразу все заговорили – что это такое? Где берет все это русский народ? И начинают появляться такие Иваны, которые говорят: «Э, а ты кто? А что ты напялил? На? тебе в глаз». Но есть и куча эмо-боев, которые ведут себя как свиньи. Понадевали на себя все это, но срут, где живут, надираются на концертах. И когда это видишь, так и хочется им надавать по морде.

Мы расплачиваемся и выходим из кафе. Олег прощается и спускается в метро, а мы с Максимом идем по Невскому в сторону Московского вокзала. Мне нужно купить обратный билет в Москву, а Максим идет к своим родителям. На Невском тусуется много публики неформального вида, в том числе – черно-розовых эмо-кидов. Некоторые узнают Максима, хоть он и надел капюшон. Кое-кто здоровается.

Максим останавливается поговорить с несколькими парнями. Я жду его, остановившись на несколько шагов впереди. Он возвращается, говорит, что это была группа «Психея».

–Я раньше был настоящим фанатом этой команды, – рассказывает Максим. – А вот недавно послушал их сингл «Шлюха» и понял, что теперь совсем не понимаю эту музыку... Другая она, из другого мира. Слушаю ее и понимаю, что мы, хоть тоже музыканты, но у нас совершенно разные жизни, словно в параллельных мирах. Они поют о совершенно неизвестных мне вещах...

Мы прощаемся у площади Восстания. Максим поворачивает налево, я – направо, к вокзалу.

Из блогов и форумов:

А недавно дали посмотреть DVD «Оригами» (одна из главных российских эмо-групп, если кто не знал) , так вот, после его просмотра я кардинально изменил свое отношение и к этой группе, и к самой культуре. Офигительнейшие музыканты, да и как люди вроде очень неплохие люди. В общем, соплей многовато, но мысли неплохие иногда проскакивают.

«Оригами» – вот попсовое наитипичнейшее эмо.

Мне нравится такая 100% эмо-группа – «Оригами».

«„Оригами» никаким боком к эмо не относицца».

Ori-music-2

Алексей, барабанщик «Оригами»: Я познакомился с Максимом в десятом классе. Я тогда приехал в Питер из Владивостока и в десятый класс пришел в новую школу – в класс, где учился Максим. У меня тогда была идея – я очень от Prodigy фанател – научиться играть на пианино, чтобы быть как сэмплер Prodigy – Лайам Хаулетт: играть, делать сэмплы. И в десятом классе я начал учиться играть на пианино, стал сам разучивать ноты и уговорил родителей купить мне первый синтезатор – Casio – чтобы на нем тренироваться.

Максим: На тот момент я слушал Korn, Limp Bizkit, System of a Down – всякие «мазафаки». Ходил в широченных штанах, с цепями, косички у меня были, в шотландской юбке иногда ходил. И я рад, что все это слушал, – оно у меня навсегда останется в памяти. Ну а до этого, в детстве, я сначала Ace of Base слушал – как все, потом какой-то рэп, рэп-кор стал слушать.

Алексей: Когда ближе с Максимом познакомился, оказалось, что он умеет хорошо играть на пианино: он закончил музыкальную школу, подбирал мелодии и все такое. И у нас с ним оказались одни и те же интересы, нравилась одна и та же музыка – в основном хип-хоп и нью-металл. Тогда только появлялись Limp Bizkit, Korn. И мы с ним решили – а почему бы не попробовать?

Максим: Мы начинали с барабанщиком, Лехой, еще в школе – мы тогда рэп делали. Я делал музыку на синтезаторе таком дурацком, а он читал.

Алексей: Я нашел у себя на синтезаторе функцию, чтобы записывать несколько каналов. Можно было записать барабаны, Максим придумывал мелодию – и мы на нее сверху записывали текст, рэп какой-нибудь. И у нас начались всякие эксперименты, сначала не ахти какие, потом что-то из этого развилось. В итоге мы даже придумали гимн для школьного выпускного – читали всем классом рэп.

Максим: Потом я поступил в институт – ЛЭТИ, электротехнический университет – и там висело объявление: можно набрать рок-группу, репетировать в институте. Я пошел, куда было сказано, – и мне говорят: какой-то Вася приходил, он на басу умеет играть, какой-то Петя сказал, что гитарист, а ты кем будешь? Я сказал, что я вокалист. И какой-то барабанщик там тоже был.

Алексей: Максим поступил в один вуз, я – в другой. Но мы общались, были хорошими друзьями и до сих пор остаемся. У него в ЛЭТИ была возможность организовать свою банду – у них был свой рок-клуб. Если есть желание, ты приводишь музыкантов – и вот вам бесплатное место для репетиций. Мы решили, что стоит попробовать.

Максим: Мы пришли с Лехой – он собирался рэп читать вместе со мной, решили, что будем два вокалиста, будем делать Limp Bizkit такой. А там какие-то люди – свитер в джинсы заправлен, шарф «Зенит»… Мы две «репы» сделали, и я понял, что как-то ни то ни се.

Алексей: Долго эта группа не просуществовала, была всего пара репетиций, и нам это не понравилось, и ребята хотели играть другую музыку – так что не срослось.

Максим: Мы позвали барабанщика, я спрашиваю – сколько ты стучишь? Год. Я думаю – ну, круто, опытный. У нас там вообще никто нигде не играл. Он сел за установку и начал: тук – тук, тук – тук. Мы подходим к нему – а ты можешь – тук-тук-тук-тук-тук? Он говорит – нет, это я еще не проходил. Тогда Леха садится за барабаны и начинает стучать. А до этого он какое-то время просто сидел дома, ставил Limp Bizkit и под них стучал так хаотично. И у него все равно вышло в два раза лучше, динамичнее, чем у того барабанщика. Я ему – Леха, да ебть, это ж твое!

Алексей: Мы поняли, что наш барабанщик не умеет играть. А мне всегда это было интересно – что видит барабанщик, сидя за установкой. Я на репетиции раз просто сел за установку, первый раз вообще – и получилось, что я играю лучше, чем тот барабанщик, хоть он уже брал какие-то уроки. И меня это завлекло, я начал дальше сам заниматься, учиться, брать уроки.

Максим: В итоге я позвонил тому парню – так у меня было в жизни всего один раз, когда я звоню и говорю: «Слушай, ты нам не подходишь». И он чуть не плакал… Это ужасно, мне так было неприятно. Я подумал – господи, надеюсь, мне никогда больше не придется такого говорить.

Алексей: Дальше был еще один проект, куда меня взяли как начинающего барабанщика. В ту группу я позвал Максима.

Максим: Леха мне однажды говорит, что его позвали в коллектив какой-то – тоже начинающий. Я говорю – прикольно. И я к ним тоже пришел на репетицию, это было еще на первом курсе. Там два вокалиста ужасных, пьяных – орали что-то на английском. И я подошел и говорю: чуваки, давайте я попробую, я чуть-чуть петь умею. И получилось, что я вот так вот заменил тех фронтменов. Мы где-то год с той группой что-то играли, пробовали… Песни были на английском языке, какие-то странные концерты…

Алексей: Но в конце концов нам там тоже не понравилось. Мы из той группы ушли и решили делать что-то свое. Это было в конце 2001 года.

Максим: И вот в один прекрасный момент я понял, что мне ни фига вообще не удается реализовать идеи, которые я хочу. И был какой-то важный концерт, фактически шаг вперед, после нас должна была играть какая-то группа крутанская на тот момент, мы – разогрев. И надо было ехать в Сосновый Бор – пригород Питера, два часа. И я просто позвонил и сказал: чуваки, я не поеду. И я потом позвонил Лехе и говорю: давай делать свою группу, найдем всех с нуля.

Алексей: Через сестру нашей одноклассницы мы нашли Сочи. Человек такого необычного вида, весь испирсингованный, хотя тогда еще не совсем растатуированный, представляется не именем своим, а именем города.

Максим: Сочи – это, наверное, самый растатуированный человек на всей альтернативной сцене. Такого обилия кайфовых татуировок нет ни у кого больше.

Алексей: И у него был выход на репетиционную точку. Тогда все зацикливалось на этом – негде было играть. А на той точке можно было бесплатно репетировать. Мы загорелись, пришли. Там уже репетировала панк-группа «Тени». И из нее к нам перешел Андрей, гитарист.

Андрей, гитарист «Оригами»: У нас был халявная точка от подросткового клуба, и в то время, лет пять назад, я пытался делать музыку в своей группе. А когда-то я учился в лицее с нашим нынешним басистом. И он привел вокалиста с барабанщиком, они собирались делать какую-то новую музыку, и мне это было очень интересно. И я как-то мимоходом во все это вписался. Они начали репетировать, а я – хоба, хоба – подыгрывать на гитарке. Так и вышло, что я – гитарист.

Сочи, бас-гитарист «Оригами»: Я вообще смешно попал в группу. Меня вообще привлекала вся культура андеграундная, а у моей девушки были друзья, и они сказали, что собираются делать группу. И они позвали меня басистом, хоть я на то время не играл ни на одном инструменте – ну, не считая того, что в детстве, лет в семь-восемь, я ходил в музыкальную школу по классу фортепиано. Думаю, меня потому позвали, что у меня был выход на точку. Я знал Андрея, он играл панк-рок со своей группой, и им это поднадоело, группа практически распалась.

Андрей: Тогда я еще участвовал в панк-проекте под названием «Тени». Я играл там на гитаре, все было очень круто и весело, и как-то раз на нашу халявную точку пришли парни, которые сказали: «Мы тоже хотим „репать“ и делать крутую музыку». И я тоже решил делать крутуюмузыку – а почему бы и нет? И две первые «репы» я как второй гитарист подыгрывал, потом я стал первым и единственным на какое-то время гитаристом. И с тех пор я стал практически незаменимым участником группы, потому что выгнать они меня до сих пор не могут, как ни пытаются.

Сочи: Я подумал – надо не потерять точку, а заодно и помочь пацанам. И сам попробовал с ними играть. У нас тогда был еще один гитарист, но он особо долго не задержался. Мы тогда вообще не задумывались, насколько это все может быть серьезно. По музыке – мы тогда еще не знали, что это будет, и я вообще мало думал про всякие стилевые направления.

Алексей: Все, теперь у нас был состав: я на барабанах, Сочи на басу, Андрей на гитаре и Максим – вокалист. Еще у нас был тогда сэмплер и был второй гитарист, но он долго не задержался, ему не понравилось. Всего у нас сменилось три сэмплера – по разным причинам. Один сейчас довольно известный диджей в Питере, другой потерял интерес к музыке.

Максим: Первый концерт был шестого апреля, пять лет назад. Приехали наши друзья – человек десять. И еще пять алкашей каких-то были в клубе. Мы играли на окраине Питера. Как раз тогда придумали название «Оригами» и решили, что это будет день рождения группы.

Алексей: Мы очень долго спорили. Максим предлагал свои названия, не соглашался с тем, что я предлагал.

Максим: Искали слово, которое есть и на русском, я не хотел названия на английском. Плюс хотелось чего-то необычного, как бы и не совсем русского. Русский язык – он ведь такой: назовешься, например, кувалдой, и так оно и звучит…

Алексей: В конце концов мы приехали за город, в какой-то ДК, где должен был быть наш первый концерт, и ведущему надо было как-то нас объявить. Повезло, что он спросил у меня, и я сказал: группа «Оригами». На тот момент мне это название нравилось больше других.

Максим: А я был единственный в группе, кто был против этого названия.

Олег: Слово оно известное, но многие люди не знают ни что оно означает, ни даже как оно пишется. Некоторые пишут – «А-ригами».

Максим: Вообще я всем всегда сочиняю легенду, что мы все в детстве ходили в кружок, лепили бумажки, а потом вдруг решили играть рок.

Олег: Ну и Леха у нас из Владивостока, побывал в Японии.

Максим: Я уже и не помню, как мы попали играть в тот клуб. Какие-то знакомые, кто-то предложил… Клуб «Муха». Какая-то жопа на самом деле. Мы вышли из клуба – половина была пьяных, пришли какие-то местные, в шарфах «Зенит», с дубинами. Мы идем, а они нам – щас будем люлей давать. Мы такие – да вы че? Они – вы рэпперы. «Да какие мы рэпперы? Мы рок играем». – «У вас штаны широкие у всех». А потом менты двоих наших друзей забрали. Там стоит этот клуб, рядом дорога – и поле. Подъезжает ментовский бобик, их сажают в машину и уезжают. Я выхожу из клуба, спрашиваю: «Где они?» А остальные уже пьяные, мне говорят: «Уехали!» И показывают на поле.

Из текста песни «12 секунд»:

Ori-music-3

Санкт-Петербург, 18 мая 2007 года

Я сижу в кофейне в центре города с музыкантами «Оригами» – гитаристом Андреем, басистом Николаем Сочи и диджеем/вокалистом Димой «Fieldy». У всех троих парней – красочные татуировки, Сочи – весь в пирсинге. Мой первый вопрос музыкантам – как они начали играть эмо.

Сочи: Первый год мы вообще не знали, что такое эмо, тогда вообще мало кто знал. Потом появились какие-то группы у нас в России, и мы начали двигаться в эту сторону, потому что нам эта музыка очень понравилась. В то время появилась какая-то тусовка – всегда есть люди, которые первыми слушают всякую новую музыку. У нас была такая тусовка в Питере – мы, другие музыканты. Мы слушали The Used, Thursday. В какое-то время все мы начали это слушать и пытаться под этим влиянием что-то делать. Это все было на слуху, но не у простого обывателя, а у людей из музыкальной тусовки. Мы развивались, и это привело к популяризации этого стиля.

Андрей: Главное – чтобы нравилась музыка, чтобы она у тебя вызывала какие-то эмоции, а не чтобы она там была какая-то суперандеграундная.

Сочи: Вот, взять группу «Психея» – это такая «Нирвана» российской сцены. В принципе их лидер всегда показывал приверженность этой группе. Потом появились «Джейн Эйр», «Аматори», еще позже – «Стигмата», мы. В каждой волне – все больше и больше групп. Больше людей играют в группах, у них самих еще друзья, тусовка у каждой группы есть, вот и растет все это. И все узнают, Интернет доступен. Набери в Интернете слово эмо – тебе там куча групп, куча форумов.

Дима: За последние три-четыре года аудитория не только сильно расширилась, не только за счет того, что больше групп, что с ними друзья, а она просто реально молодеет. Если раньше средний возраст на наших концертах был восемнадцать-девятнадцать лет, то сейчас ходят – ну, не сказать «дети», потому что кому-то это будет обидно – но люди среднего школьного возраста. На форуме кто-то пишет – мне двенадцать лет, меня впустят в клуб на концерт? Человек, естественно, хочет выделиться. А в таком возрасте легче выделиться чем? Внешней оболочкой. Пойти купить краску черную за пятьдесят рублей, покрасить челку, сказать, что тебя никто не понимает, – это же очень просто. Найти таких же пару друзей лузеров – и вместе переживать. Все эти шаблоны вокруг эмо, что это чуваки, которые склонны к суициду, – я считаю, что это просто бред. Все эти разговоры хулиганов: «я не могу позволить, чтобы мой ребенок вырос таким вот гомосеком, чтобы он красил волосы, чтобы он себя убил, потому что он – эмо-бой». Тоже полный бред. Среди всей этой эмо-культуры гомосеков меньше всего, потому что там девочки очень-очень красивые. И весь этот внешний вид, позерство потому, что это девочкам нравится. Такие девочки, которым нравятся такие вот мужики, их там очень мало.

Я спрашиваю у парней, что они думают про всю эмо-культуру, сложившуюся вокруг музыкального стиля.

Андрей: Культуры нет как таковой, есть позеры, которых все видят. И именно отсюда идут все эти слухи про суицид и фиг знает про что. Есть музыканты, которые действительно знают, чем они занимаются, и есть люди, которые «тру», которые в теме. И их очень маленькое количество – таких людей. И они тоже одеваются ярко, накрашиваются, у них свои темы, свои «загоны». А вообще вся эта мода – я не считаю, что это плохо. Мне приятно смотреть на девушку с черными волосами, красиво, прилично одетую, чем на такую же девушку, но в каком-то грязном балахоне и с засаленными волосами. Но все равно, это – не культура, это – мода.

Дима: В России любая идея искажается русским менталитетом, поэтому сравнивать российскую эмо-культуру и западную смысла нет. Какие-то элементы самые яркие были взяты и в самых таких преувеличенных формах. Ну, например, если модные цвета – это розовый и черный, то в принципе ничего другого присутствовать не должно. Или не просто там один черно-розовый значечек, а чтобы их было от пяток до макушки.

Андрей: Мне кажется, как это быстро пришло, так же быстро и уйдет, и через пять лет такого количества людей не будет…

Сочи: Количество может быть и больше, но просто не так заметно уже будет. Когда-то сколько было людей в балахонах «Алисы»? Их и сейчас еще много, но никто их уже не замечает, не обращают на них внимания.

Дима: Эти подростки, они перерастут, и им станет уже неинтересно, а у следующего поколения появится новаямода…

–А что такое эмо конкретно для вас? – спрашиваю я. – Что значит для вас это слово?

Андрей: Эмо – это жизненное такое состояние, состояние души, эмоции… И я их передаю в музыке, в своем поведении на сцене, в каких-то жизненных ситуациях. Ну, какое-то более эмоциональное реагирование на какие-то ситуации. Все это резче выплескивается, резче переживается… Другое отношение ко всему, извращенное… – Он смеется.

Дима: Во-первых, это музыкальное направление, грани которого очень размыты, во-вторых – это внешняя оболочка. Я всерьез не могу воспринимать это как какую-то идеологию о том, чтобы на все реагировать гораздо острее и видеть мир в серых тонах… Нет, так я не могу. Это все из шаблонов, навязанных статьями, что эмо-бой – обязательно грустный. Это не для меня. Да, я могу перед концертом подвести себе глаза, но навязывать себе плохое настроение, депрессию – это было бы глупо. Если у тебя это есть – ну случилась у человека беда, он пошел поплакал, а самому себе это придумывать, накручивать себя на то, что я покрасился и меня за это побили, они плохие, а я хороший – это глупость какая-то.

Сочи: Для меня, помимо музыкальной составляющей, стиля, все-таки есть какой-то внутренний мир. И даже пять лет назад, когда не было этого стиля, были люди, к которым это слово – «эмоциональный» – больше всегоподходит. Есть тусовка, где мальчики дерутся и играют в футбол, а есть тусовка, где мальчики дружат с девочками. И вот из такой тусовки скорее придет эмо-бой. И эмо-люди – они более восприимчивы к обиде, они не дерутся, их девочка бросила – и они плачут. Потому что, если чувака девочка бросила, он пошел нажрался – это не эмо. ( Смеется . ) Те, кто собираются, нажираются в говнище – это другие люди, я считаю. А настоящие эмо – это не позеры, которые ведут себя так, потому что это где-то в канонах каких-то записано, а это состояние внутреннего мира, которое присуще не всем совершенно. И я тоже такой, хотя внешне могу показаться совершенно другим. Эмо-музыка трогает людей не только потому, что это хорошая музыка, а потому, что она выражает то, что у людей внутри накипело, поддерживает тебя в каком-то состоянии. Вот тебе плохо – и ты слушаешь эту музыку. Она, может, как усилитель какой-то. Либо печали, либо наоборот. Я бы не сказал, что, когда я слушал, там, хардкор, он у меня вызывал такие переживания, как эта музыка.

Андрей: По музыке я до сих пор не могу на самом деле понять, почему нас все-таки считают таким вот ярким представителем эмо. Мы чуть ли не первая эмо-группа России и Питера… ( Все трое смеются . ) С одной стороны, это конечно, приятно и круто, и мы среди первых взяли какие-то элементы этого стиля, в том числе поведение на сцене, какие-то гитарные риффы. Но если взять каноны эмо-музыки, то мы звучим далеко не похоже на них.

Дима: Есть определенные представления, какой должна быть эмо-музыка. Это такие-то ноты, такой-то ритм. И если все это взять и скопировать, то это будет скучно. Поэтому мы и не стараемся всему этому следовать. Нигде не написано, что в эмо-музыке должны быть элементы драм-энд-бэйса, а у нас они есть. Или какие-то панковые или джазовые вставочки. Поэтому споры и возникают: вот человек услышал электронную перебивку, и у него в голове заклинило, он подумал: «Так же не бывает. Ни фига, не те это, за кого себя выдают». Но мы стараемся этим не запариваться. И даже западные группы многие не вешают на себя ярлык эмо, они говорят: мы играем рок-музыку. Есть, конечно, какие-то рамки. Мы не можем, например, сделать какую-то оркестровую вставку – по объективным причинам. А так мы любим делать что-то новое, необычное. Новое в рамках нашей группы.

Сочи: А насчет канонов стиля пусть спорят какие-нибудь чуваки на форумах, я считаю, что это просто глупо. Да, мы – эмо, но эмо новой волны. Я не думаю, что какой-то там мальчик на форуме, который доказывает, что мы – не эмо, слушал какую-то группу восьмидесятых годов, когда он еще не родился. Все начали слушать эмо с каких-то более популяризированных групп, типа The Used, и мы их когда-то тоже слушали, а теперь мы можем слушать совсем другую музыку.

Я спрашиваю, как помогла группе мода на эмо-культуру в последние год-два: ведь достаточно много подростков стали слушать «Оригами» в первую очередь потому, что где-то услышали: «Оригами» – это эмо, а эмо сейчас в моде.

Андрей: В какой-то мере мы эту моду на эмо-культуру тоже подтолкнули. Мы что-то такое привносили. И мы не запаривались, что это кто-то там не поймет, скажет, что все это плохо, и на наши концерты никто не будет ходить.

Сочи: И не мы даже выпустили первый эмо-альбом. Были какие-то другие группы.

Дима: У нас – в Питере – или в Москве люди очень часто заморачиваются на каких-то рамках, на концерты конкретной группы ходят люди из какой-то конкретной тусовки, и редко встретишь на нашем концерте человека, который к этой тусовке не принадлежит. В других городах люди проще, им в принципе интересно, что приехала какая-то новая группа. Там люди не заморачиваются, они более открытые, более простые – на наше выступление могут прийти и веселые такие ребята в спортивных костюмах, и какие-то панки. Они проще и не зажравшиеся.

Андрей: В провинции все не так плохо, как я думал до того, как мы начали ездить. Спасибо Интернету! Но вообще все по-разному. Есть города, где как было все в жопе, так оно и есть. А есть такие, где все развивается.

Сочи: До провинции докатились пока только отголоски этой всей эмо-волны. Им еще все это предстоит. И вся информация до них доходит в основном из Интернета, потому что больше узнавать про это им неоткуда. Нет журналов никаких, ничего. У нас даже в городе нет нормального журнала, не говоря про провинцию.

Андрей: Те, кто в теме, они поняли, и того, кто там всякий бред говорил, заплевали. А те, кто не в теме, подумали, что вот еще одна идиотская идея.

Сочи: Мы все развиваемся. Я не считаю, что кто-то обязан слушать музыку, которую мы слушали пять лет назад. Мы и сами ее уже не слушаем, слушаем что-то новое. И какое-то новое поколение нас уже слушать не будет. Я считаю, что это правильно. Должно быть движение.

Андрей: Когда говорят про эмо-культуру, не про саму культуру говорят, а про ее упаковку. Потому что массовость, черные челочки, черные и розовые шмоточки – это приятно и интересно, но про это говорят, потому что сейчас какой-то массовый выброс на улицы молодежи в такой упаковке. Никто никогда не скажет, посмотрев на меня, или на него, или на него, что это – эмо-бой. Да, мы несем всю эту культуру, но для нас главное – эмоции, а не внешний вид. Семьдесят процентов тех, кого принято считать эмо-людьми, представителей этой культуры, они не знают ничего ни об истоках… Ну ладно, об истоках – это уже слишком глубоко копать. Но они не смогут назвать пару-тройку ярких групп – представителей этого стиля. Они скажут: что-что, а что это за группа вообще? Это просто модная тенденция – в шмотках и в поведении – слезки там…

Сочи: Люди стали лучше жить, все более доступно стало – Интернет. Масс-медиа больше стали интересоваться этой культурой. Пять лет назад была куча чуваков в широких штанах, с цепями, с дрэдами. Но ими не так интересовались, был один клуб культовый, куда ходили на две-три группы. А сейчас в этой волне – групп пятьдесят-шестьдесят. Но и больше конкуренция между группами, сложнее новым группам. В свое время, когда я ходил на те концерты, там были «Сканк», «Кирпичи», «Джан Ку»… Потом появилась «Психея», которая просто вознеслась – для того времени – до небес в этой культуре.

Андрей: Мне кажется, что, если бы не они, все это было бы намного ниже.

Из текста песни «Война»:

Ori-music-4

Первые год-полтора группа существовала, как большинство начинающих групп, – репетиции на дешевых базах, бесплатные концерты – спасибо организаторам, что «вписали». А приходят на концерт обычно несколько друзей, а если пришел кто-то незнакомый, и специально на тебя, – это как подарок. Многие группы, просуществовав так год или два, распадаются. Но некоторые продолжают играть.

Максим: Первые два года играли бесплатно. Играли за пиво, в Москву ездили за полдороги: нам не целую дорогу, а только в один конец оплачивали. А первые бабки за концерт вообще крутанские были. Мы играли в «Орландине», у нас был такой клуб панкерский – грязный, маленький. Мы вышли на сцену – и подошел какой-то мужик, лет тридцать пять, достал пятьсот рублей: «„Дип перпл» сыгранете?» И пошел. Я ему: «Мужик, мужик, забери свои бабки, мы не играем „Дип перпл»!». А он: «Ладно, это вам на пивко». И мы тогда дружно пошли, купили пивка… Это было – да!

Олег: Я в детстве начинал слушать музыку – у папы там какие-то пластинки Deep Purple были, чередовались со всякими ABBA и Boney M. Когда уже чуть-чуть появился выбор – слушал Scorpions, Queen. Потом к Интернету доступ появился – стало проще. Я слушал Smashing Pumpkins, потом альтернативный рок типа Incubus. А в конце девяностых – начале двухтысячных начал слушать металл-кор и эмо-группы третьей волны: Underoath, At The Drive-In, Thursday.

Максим: Когда я с Олегом познакомился, он был такой с косичками – как гитарист группы «Korn».

Олег: Тем не менее группу Korn я никогда не слушал. Я играл в «японской» группе – играли каверы японских групп, выступали на аниме-вечеринках. Я там до «Оригами» примерно год играл на гитаре. А потом мы с Димой, нынешним нашим клавишником-диджеем состыковалисьи хотели сделать хардкор/скримо-группу. Тогда появилась одна из песен, которая вошла в альбом «Оригами» «И ангелы ошибаются». Но надолго нас не хватило, и больше плодов мое с Димой сотрудничество не принесло – Дима ушел в группу «Оригами», а скоро и меня туда притащил.

Дима – Fieldy: Я пришел в группу одним из последних. Мне просто позвонил Максим – мы уже тогда были с ним знакомы, потому что я довольно часто ходил на концерты «Оригами» и фотографировал. Меня несколько раз приглашали, давали «проходки». И вот он мне неожиданно позвонил и говорит: у нас уходит диджей, слушай, ты не хочешь попробовать? В принципе, я что-то подобное делал, но совсем чуть-чуть. И у меня была группа, в которой я пел. И мне стало интересно попробовать себя в чем-то новом, тем более что «Оригами» на то время были уже довольно раскрученной группой. И вместе со мной пришел Олег.

Максим: Из группы четыре человека вместе с самого начала. Единственная «должность», на которой люди менялись, – это диджей. Вот сейчас у нас уже третий, и он уже у нас дольше, чем все остальные, и ему это нравится. Он – самый молодой в группе человек, девятнадцать лет, а нам всем по двадцать три – двадцать четыре. Если бы я в девятнадцать лет был настолько популярный, как он, среди молодежи, я бы, наверно, – ух! – зазнался.

Дима-Fieldy: Я привел Олега в группу. У нас до этого был с ним бэнд, который просуществовал ровно две репетиции. Мы пытались играть такую модную музыку, а-ля Fall of Troy.

Олег: Дима был знаком с «Оригами», и его туда позвали на смену уходившему диджею. А группа как раз еще искала гитариста. Было несколько вариантов, но что-то там не срослось, а со мной срослось, хоть я играл на гитаре на тот момент всего около года. И вот играю с ними уже два с половиной, почти три года…

Максим: На первом альбоме очень много моих музыкальных идей. Есть места, в которых я придумывал партии для баса, для гитары. И очень часто получалось совершенно не то, что хотелось, так как мы все в группе просто не могли это все реализовать. Два года назад, когда мы дописывали первый альбом, мы взяли Олега, потому что наш гитарист далеко не тянет то, что мы хотим играть. Но в то же время выгнать его мы не могли, потому что мы все – друзья. А когда друзья, все это настолько сложно… Были разговоры – мы, типа, чувак, тебя выгоним. Даем тебе два месяца на то, чтобы ты повысил свой уровень. Он с перепугу начинал что-то там тренироваться, но я все равно понимал, что мы никого не выгоним, потому что мы – не профессионалы.

Дима-Fieldy: Когда я пришел, я думал, что будет какая-то дедовщина, что меня будут унижать, требовать деньги. Но этого не произошло. Ребята отнеслись ко мне мило и добро, они меня лелеяли – я самый маленький в группе. И я превратился в то, что я есть сейчас: испортил волосы и наделал татуировок. Мама моя не в восторге совсем от этого. Но мне это нравится, это – рок.

Максим: Мы не делаем так: не умеешь играть – до свидания. Если бы так было, у нас можно было бы всех в группе выгнать. Потому что у нас все владеют инструментами далеко не в совершенстве. Мы вот взяли клавишника – он на клавишах не умел играть вообще. Но мы решили – ладно, здесь скрипочку будешь изображать на клавишах, а здесь кнопку будешь нажимать – чтобы драм-энд-бэйс включался. Вот мы его взяли – и он играет с каждым разом все лучше и лучше. Двумя пальцами, но в сумме все это дает как бы наш «Оригами»-звук.

Олег: Мой первый концерт – это была акустика. Я тогда уже репетировал с группой и знал все песни, но тут барабанщик сломал руку, катаясь на сноуборде, и пришлось за два дня делать акустическую программу. Мы узнали об этом в воскресенье, в понедельник вечером уже сидели с акустическими гитарами, потом во вторник полдня до концерта тоже что-то придумывали, и вот сыграли. Все было спонтанно, сыро, но людям вроде понравилось. Мы боялись, что зрители не поймут – вот, купили билет, а тут получится немножко не то, что они ожидали.

Максим: Когда мы созрели для первого альбома, пришли на студию «Контакт». Она – на окраине города, в Институте профсоюзов, и в самой студии у студентов часто были занятия по звукорежиссуре. Поэтому мы писали раз в неделю, два раза в неделю. Мы сели писать первый альбом в сентябре 2004-го, и только в 2005-м мы его выпустили. Туда ушло столько времени и эмоций, что это было безумие. Бросить, конечно, не хотелось, но мы все сходили с ума. Понимали – с каждым месяцем мы все затягиваем и затягиваем, а материал постепенно стареет.

Олег: Я пришел как раз в процессе записи альбома. Они на тот момент его уже писали где-то полгода. Я немного был удивлен тем, что почти все музыкальные идеи исходили от одного человека в группе, но решил, что как раз и смогу свои идеи успешно внедрять.

Максим: Мы писали этот альбом реально год. В сентябре начали с барабанов и закончили вокалом тоже в сентябре. Потом мы его быстренько свели и уже в конце сентября презентовали. Мы по-дурацки сделали: решили, что каждый будет оплачивать свою запись, то есть вокалист платит за вокал, барабанщик – за барабаны. В результате барабанщик заплатил всего за два дня, а я – за много дней.

Олег: Я и то заплатил больше, чем за два дня. Хоть я основные партии и не прописывал, только добавлял то, что придумывал. Уже был готовый материал на альбом, песни не придумывались.

Максим: Этот альбом мы выпустили на лейбле непонятном совершенно. Потому что мы сначала пришли на «Кап-Кан», и там нам сказали: ребята, это ваш первый альбом – мы можем дать вам в качестве гонорара двести дисков. И все, никаких денег. А мы уже вложились в запись, думаем – как это так, столько денег, такой крутой альбом... В итоге мы выпустили его на другом лейбле, причем там издание – «дигипак», коробочка из картона, все круто. И нам заплатили денег. Это был независимый лейбл – им рулил мажорный мальчик, у которого папа богатый… «Явам дистрибьюцию по всей России устрою». Навешал лапши на уши. Деньгами, которые он заплатил, мы не покрыли всю запись, но хотя бы отдали долги – мы дописывали и сводили уже в долг.

Олег: Получилась толковая запись, и альбом выглядел неплохо. Мы его хоть и немного продали – тысячи три, наверное, – но, когда он вышел, про нас узнало больше людей.

Максим: Когда мы писали этот первый альбом, у нас уже было немало песен для второго альбома. И у нас был момент, когда мы выпустили альбом, – нам казалось, что все, сейчас мы станем самыми крутыми, это – самый крутой альбом в мире. А в итоге, когда мы делали первый сольник, пришло сто человек, и мы поняли, что – блин! – нам еще жить и жить. Некоторые говорят, что мы – группа из ниоткуда, которая вылезла на волне моды на эмо. Но мы прошли через многое – много было провалов, много было пустых концертов. Наша аудитория росла постепенно. Первые разы, когда мы приезжали в Москву, мы играли в «Р-клубе», а это – самый дерьмовый клуб. Мы хотели сыграть в других каких-нибудь местах, но нам говорили: «Вы не соберете людей».

Из текста песни «Оригами»:

Ori-music-5

18 мая 2007 года, Санкт-Петербург

Вечер. Вестибюль метро «Балтийская». Я жду парней из «Оригами», чтобы идти с ними на репетицию. Музыканты приходят с двумя девушками. По дороге мы заходим в магазин, но закупается не алкоголь, а всего лишь газированная вода. Правда, немного алкоголя все же присутствует: у одной из девушек – бутылка ликера «Vana Tallinn».

Заходим в облезлое здание, пересекаем двор. Окна в соседнем доме забиты кусками фанеры. У стен, покрытых граффити, – переполненные мусорные баки.

Входим в еще одно здание. В коридоре первого этажа – метровый запыленный бюст Ильича. Запах на лестнице напоминает «траву». Кто-то из музыкантов говорит:

–Лестница пахнет металлистами, нет – растаманами…

–Пахнет любовью!

Все смеются.

На «базе», наоборот, все прилично: обувь надо снимать и по синему ковролину ходить босиком. Облезлые синие стены обклеены плакатами «Ария», «Кино», «Metallica», «Guns’n’Roses». Еще на одном – надпись «I Like Rock …and Harley Davidson». Музыканты начинают распаковывать инструменты. Я сажусь на пол у стены.

Андрей достает из чехла и рассматривает запасную гитару – он одолжил ее перед репетицией у гитариста группы Kimono.

–Как на ней играют? – говорит он Олегу. – Видишь, не прикручена тут эта хуевина…

–Ты у которого взял гитариста? – спрашивает Олег.

–Я не знаю, как их зовут, – отвечает Андрей.

–Этот, который на Тома Хэнкса похож? Там один такой реально небритый, один в один…

–Может быть, у другого.

–Значит, у того, который бритый.

Андрей кивает на наклейку Kimono на гитаре.

–Да ладно, никто там… – говорит Максим. – «Оригами», «Кимоно»…

–В любом случае – это так, подстраховаться.

–Видишь – у меня нормальный, «пацанский» Jackson. – Олег показывает на свою гитару.

–Ладно, что поделаешь? – говорит Андрей.

Кто-то из парней спрашивает про завтрашний концерт с Pleymo. Максим отвечает, что продано уже примерно четыреста билетов.

Парни продолжают настраивать инструменты.

–Уже двадцать минут, – говорит Дима.

Максим пожимает плечами.

–Позже сядем, позже выйдем…

Он берет микрофон и начинает его проверять:

–Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре…. Йи-и-и-и!

Одновременно строятся гитаристы.

Максим выводит:

–Е-е-э-э-э-э-э-э! Раз-два-три! Раз-два! Нет, нормально. Можно чуть-чуть добавить в принципе.

Микрофон настроен, остальные музыканты еще не готовы. Максим начинает рассказывать историю про заказ перчаток через Интернет:

–Подтверждение на мои перчатки пришло. Пятьсот рублей. Я думаю – что такое? Они ж три бакса стоили. И чего-то он мне больше не ответил. Я слегка охренел – заказал перчатки «The Used» без пальцев, за три с половиной доллара – и доставка пять долларов. Он мне – о’кей, через другана там все вышлю. Пятьсот рублей. Еще окажется, что какие-нибудь самопальные, парень какой-то продал.

–Это ж «ebay», аукцион, – может, там кто-то цену поднял? – спрашивает Леша.

–Нет, он мне сказал, что все, продаю тебе…

–Из ста рублей получилось пятьсот, нормально…

–Я купил на аукционе перчатки за пятьсот рублей!!! – прикалывается Максим.

Инструменты настроены – парни делают что-то вроде джема.

Максим говорит:

–Тридцать пять минут – ну вот и настроились

–Тридцать семь, – поправляет его кто-то.

–А у тебя часы спешат.

–Какая разница?

–Рановато пришли, еще пара часиков есть…

–…Тридцать восемь минут.

У первой песни – медленное гитарно-барабанное вступление.

* * *

Парни заканчивают пятую или шестую песню. Сочи обсуждает с Лешей, кто из них играет не в долю. Вмешивается Максим, говорит Сочи:

–Такое ощущение, что ты его постоянно догоняешь. Я не могу спеть ровно, потому что они начинают партии раньше…

Музыканты начинают песню заново. Я вжимаюсь в стену, чтобы не получить бас-гитарой Сочи, которой он размахивает во все стороны. Одна из девушек фотографирует репетицию, вторая пьет из бутылки пиво «Туборг».

* * *

Перерыв в репетиции. Кто-то из музыкантов выходит, кто-то перемещается поближе к открытому окну.

Максим берет гитару Андрея, начинает что-то наигрывать. Это – новая песня.

–Сюда я прикольный вокал придумал, – говорит Максим.

Заходит чувак в черных шмотках, с эмо-чубчиком, здоровается со всеми. Олег кивает на стоящую в углу бутылку ликера.

–Когда пить будем?

Ему отвечают:

–Ты же не пьешь.

Сочи открывает бутылку, начинает разливать таллинский ликер по пластиковым стаканам. Мне тоже наливают горького напитка с травяным привкусом. Мы чокаемся, пьем.

Разговор заходит про концерт My Chemical Romance в Петербурге через три недели.

–My Chemical Romance – говно, – говорит Андрей.

–Ты что – говно? – отвечает Максим. – Мы уже билеты купили…

–Ну и идите на говно!

Перерыв закончен. Парни берут инструменты.

–»Без лишних слов» играем четвертой или пятой, – говорит Максим. – А то вдруг остановят, не дадут доиграть. А так получится – мы сыграем вам четыре-пять наших лучших вещей, а после этого – всякое говно…

Все смеются.

Из текста песни «Без лишних слов»:

Ori-music-6

Когда «Оригами» начинали играть, слово эмо в России мало кто знал, разве что те, кто интересовался американским панком/хардкором восьмидесятых либо свежей американской музыкой. Не знали этого слова и сами музыканты. Только через пару лет, услышав западные эмо-группы, они поймут, что играют что-то похожее, и начнут сознательно двигаться в том же направлении. А поначалу все выглядело далеко не радужно.

Максим: У нас были концерты, когда в зале – три человека, наши друзья. В Питере был такой культовый клуб – «Полигон», – и мы мечтали там сыграть. Нам тогда был год, и вот вокалист «Психеи», Дима Порубов, предложил: давайте я вас впишу. Мы выходим на сцену, нам надо играть, мы поворачиваемся – а там зал огромный, и он абсолютно пустой. Начинаем играть – видим, там уже три наших друга сидят… Был момент, когда я все время слышал за спиной: «„Оригами» – говно». И тогда мы просто взяли, тупо выкинули все песни и начали заново. Нам некоторые говорят: «Вы записали первый альбом „мазафаку», а второй уже эмо». Ни хера подобного, мы уже там пытались играть что-то мелодично-скримовое. Вообще я считаю, что группа должна играть то, что ей нравится. И если все делать искренне, с душой, всегда найдутся люди, которым это понравится.

Алексей: Никакого слова эмо тогда еще не было. Мы начали играть подобную музыку, но так ее не называли. У нас уже на первом альбоме есть несколько песен – «Миллионы небесных светил», что-то еще, которые относятся к этому стилю.

Максим: Второй альбом писали быстро, но что-то из того материала мы играли еще в 2004 году – ведь пока мы писали первый альбом, уже играли часть новых песен. А второй альбом писали у Саши Карелина. Это человек, у которого, я считаю, есть дар от Бога в плане звукорежиссуры. Он – звукорежиссер группы Jane Air. И мы альбом записали за месяц, причем чистого времени на запись там, наверное, было еще меньше.

Олег: Барабаны записали вообще за один день. Толковый звукорежиссер так и делает – можно записать даже не очень все ровно, а после он все это переставит, сделает, отстроит.

Максим: Я рад, что мы первый альбом писали год, потому что я тогда для себя многое понял в плане вокала. Вот пишешь – и не получается. А звукорежиссером была девушка, Оля. И она мне все время говорит – давай еще раз. И я одну песню пою по восемь часов. Дома послушаешь – говно. Приезжаешь и опять переписываешь. В первый альбом столько труда было вложено... Я ездил на каждое сведение. А Саше мы просто сказали: сделай нам кайфовый звук. Кто-то, может, скажет, что за два месяца альбомы не делаются. Но Саша доказал, что при грамотном подходе и определенной подготовке, которая была и у нас, и у него, это в принципе возможно. Второй альбом мы продали с потрохами, и сейчас, по-моему, его продано порядка семи тысяч.

Олег: Мы давали Саше слушать разные группы, типа ориентиры. Вот здесь сделай звук, похожий на такой, а вот здесь – на такой. Чтобы ему было понятнее, потому что он немного другую музыку слушает.

Алексей: Изначально мы делали что-то ближе к нью-металл, но потом начали слушать другую музыку – The Used, Thursday, – и под их воздействием что-то стало меняться в музыке.

Максим: Когда мы начинали, мы играли что-то похожее на Korn, Limp Bizkit – первые тяжелые группы зарубежной альтернативы, которые попали в Россию. И еще я был фанат группы «Психея» и хотел делать что-то подобное. Потом мне дали послушать несколько групп, которые в корне отличались от привычных гитарных рифов, – там был такой мелодичный вокал, очень красивый…

Олег: Я решил научиться играть на гитаре, именно услышав металлкор и эмо-группы. Да, если у тебя классическое музыкальное образование, ты смотришь на музыку по-иному. А тут я услышал From Autumn To Ashes, Underoath, At The Drive-In, Glassjaw и захотел играть. Это было чем-то новым для меня, интересным. Подсознательно я хотел играть что-то именно в этой стилистике, но мне было не с кем. А тут удачно для меня появилась группа «Оригами», которая в целом тяготела к подобной музыке. Просто парням, видимо, не хватало такого гитариста, как я…

Алексей: Наверное, только через год мы узнали, что у стиля есть название – эмо. Пожалуй, только во время записи первого альбома появилось это слово. Потом мы поучаствовали в первом эмо-фесте, который провалился с треском. Там был такой разброд с участниками – начиная от нас и заканчивая «Психеей». Никто тогда особо не понимал, что это за стиль.

Максим: Когда я услышал группу The Used, мне даже не столько захотелось что-то такое играть, сколько понравилось настроение этой группы… В том, что слушали раньше, – депрессия, боль, а здесь все про любовь и настолько красиво, скрипки подыгрывали… И при этом – истеричный вокал… И я попытался делать что-то такое. У нас на первом альбоме уже какие-то зачаточки этого… Хотя в основном там шел такой «кач», более прямолинейная музыка, и то некоторые говорят – это эмо. Хотя тогда и слова такого не было…

Алексей: Первая половина 2004 года, это вот с этогомомента появилось понятие эмо, и оно до сих пор мусолится, мусолится и разрастается во что-то непонятное…

Максим: В массовом обиходе слово «эмо» появилось года полтора назад. Мне вообще показалось, что все началось, когда Артем Копылов, директор лейбла «Кап-Кан Рекордс», пришел и говорит: «Давай сделаем эмо-фест, надо эту тему раскрыть чуть больше, чем она сейчас раскрыта». Вообще самый первый эмо-фест был в Москве года три назад, собрал человек сто пятьдесят. Там хедлайнерами играли «Психея», Jane Air. Нас туда привезли за полдороги. Это был первый мой фест – в ДК МАИ. Вообще всего было два этих феста, в Москве и в Питере, и все это прошло, тему закрыли. А тут Артем мне говорит: «Тема эмо-рока совершенно не дошла до масс».

Алексей: Мы сами в эмо-волну не стремились. На нас навешали ярлыков, и мы не смогли от них отбрыкаться. Мы пытались тут ради интереса, ради смеха придумать название стилю, в котором мы играем. Одно название – «эмо-фака». В смысле, есть нью-металл, который некоторые называют «мазафака». Или еще вариант – альтернативное эмо.

Максим: Был концерт в прошлом году в сентябре, где мы были хедлайнерами. Там играли еще группы четыре. И мы собрали тысячу четыреста человек – это фактически без именитых групп. Это люди пришли из-за одного слова эмо. У нас висела куча афиш на Маяковской – размером, наверное, с эту стену. И вот тогда все реально охренели. Это был первый фестиваль, на котором мы были хедлайнерами, да еще и в «Порту». Афиши висели по всему городу, лайт-боксы. Я поначалу скептически отнесся – ну, подумал, сколько-то народу соберется… А пришло полторы тысячи. Правда, перед нами играла группа, которая чересчур эмоционально себя повела на сцене – они разломали инструменты. Один из музыкантов прыгнул на барабанную установку, а другой стукнул свой бас об комбик. И когда разобрались, стало понятно, что там был сломан всего один микрофон барабанный и его можно было заменить и концерт доиграть, но все и так уже затянулось надолго, и выскочил звукореж: «Хватит, все сломали, все сломали!» А такой же фестиваль в Москве – там было феерично. Единственный минус, что в маленьком клубе – «Табула Раса». Он вмещает семьсот человек, а пришло в районе тысячи, и тусовались эти триста человек на улице. И после этого начались эмо-фесты практически каждую неделю. В метро все время можно было видеть стикеры – эмо, эмо, «emotion». И потом были эмо-елка, эмо-День святого Валентина, и они собирали достаточно народу, хоть там состав был слабенький...

Сочи: Когда наступил пик моды на эмо-музыку, люди стали слушать какие-то определенные западные группы, и мы, может быть, чем-то на них похожи. Хотя это тоже уже не первая волна эмо, но их такими считают, и нас заодно тоже.

Алексей: Сейчас в России пик культуры эмо. В этой культуре – и музыка, и мода, и какие-то жизненные установки. Хотя одно время я думал, что это только мода. Та молодежь, которую мы видим на концертах, на которые сами ходим как зрители, – там, наверное, только процентов двадцать приходит послушать конкретную группу. Большинство приходит просто провести время, послушать непонятно кого…

Максим: Мы на первом крупном эмо-фесте даже не сыграли, потому что должны были играть последними. Ну, мы вышли, говорим – мы группа «Оригами», мы показали свой клип – и все. Для нашей группы начался с этого момента такой период, когда нам взяли эту бирку и напялили на шею… И с тех пор много шума.

Алексей: Я не считал раньше, что существует какая-то эмо-культура, что обязательно – челка, черные волосы, черные ногти и все остальное – какой-нибудь свитер в ромбик. Но теперь я замечаю, что все это имеет место быть, как в свое время была рэп-культура, хип-хоп-культура. Я не приверженец моды. По-моему, это все ужасно, учитывая, что все это проходящее и уже через несколько лет подростки, которые в этой тусовке, будут пересматривать свои старые фотографии и смеяться над ними. Точно так же, как, когда они пересматривают свои фотографии в двенадцать или четырнадцать лет, смеются над широкими штанами и всем таким. Я сам от этой моды далек, хотя мне нравится эта музыка.

Ori-music-7

Санкт-Петербург, 19 мая 2007 года

16: 59

Клуб «Порт» – в одном крыле здания во дворе-»колодце», через дорогу от Мариинского дворца и в трехстах метрах от Исаакиевского собора. Под аркой тусуются парочка девчонок лет по шестнадцать, с черными челками, одетых в черно-розовой цветовой гамме. К ним подходят двое ребят такого же возраста, в черных рубашках, узких джинсах, с галстуками.

Мне на мобильный звонит Дима из «Оригами». Я говорю ему, что уже стою у входа. В это время в арке появляется гитарист Андрей. Мы здороваемся, идем ко входу в клуб. Андрей стучит в облезлую железную дверь.

–Э, куда вы? Клуб еще закрыт, – слышится из-за спины.

Из арки выходят трое парней в пиджаках, быковатого вида. Дверь открывают, начинаются выяснения, кто есть кто. Быковатые куда-то сливаются. Позже выясняется, что они – охранники, стоят «на дверях». Мне дают розовый браслет – «проходку» за сцену.

17: 21

Клуб еще закрыт для зрителей. По пустому фойе бродят несколько девушек – судя по внешнему виду, никакого отношения к концерту они не имеют. На сцене «Оригами» начинает саундчек. Клубные «звукачи» помогают музыкантам разобраться с каналами, показывают, что куда надо воткнуть. Максим уже в своей сценической одежде – черных шортах «Carhartt» и темно-серой майке «Slow Deth» с черепом и костями.

К двери, ведущей в гримерку, прилеплен скотчем лист бумаги с программой пребывания группы Pleymo в Петербурге. В названии «ORIGAMY» ошибка, которую кто-то исправил: по-английски слово пишется с «I» на конце.

Гримерка – метра четыре на четыре. Стены облеплены стикерами: «23 апреля презентация нового альбома „Камикадзе», специальные гости – „Оригами»«, Catharsis, „ПТВП“, Tractor Bowling. В раковине – три банки пива „Невское“, еще десяток стоят на столе вместе с гастрономической частью „райдера“ – упаковками воды, питьевого йогурта „активиа“, соком, бутербродами, тремя лимонами, бутылкой коньяка и бутылкой белого вина.

Максим звонит кому-то по телефону, решает проблемы со «впиской» знакомых на концерт.

–Вот что значит – не наш концерт…

Я киваю на жратву.

–Когда вы начали включать все это в «райдер»?

–Как-то постепенно получилось, сначала – одно, потом – другое… Но по-моему, первый раз – в Нижнем. Потому что когда здесь, у нас, играешь, воду и пиво клуб сам выставляет, по-любому, а в других городах – если не скажешь заранее, ничего не дадут.

17: 37

На лестнице, ведущей в гримерку, Максим разговаривает с арт-директором клуба Пашей Клиновым – лысым высоким чуваком в майке «Stigmata».

–А из вас кто-нибудь душ принимать будет после концерта? – спрашивает Паша. – А то там с водой – напряги. Тогда французам точно не хватит…

–Да нет, у нас вроде никто не будет…

Разговор переходит на то, что саундчек затянулся. Паша слегка бурчит насчет этого, говорит, что «Психея» строится десять минут.

Позже Максим рассказывает мне, что Паша раньше был директором «Психеи» и много сделал для того, чтобы российская новая альтернатива стала популярной.

Музыканты по одному «чекаются» на сцене. Сочи и Олегу сообщают, что их радиосистемы могут в клубе не заработать – из-за того, что в «Порту» есть «Wi-Fi». Вроде как из-за этого не работал радиопередатчик у гитариста «Люмена». Но все в порядке, бас и гитара работают.

17: 57

Зрителей в клуб еще не пускают. Я выглядываю из окна гримерки. Во дворе-»колодце» трется молодежь, в основном одетая в черно-розовое.

Олег стаскивает полосатую кофту с капюшоном, надевает розовую майку «Carhartt». Дима – уже в белой рубашке с коротким рукавом, на шее – галстук.

–Что-то народу, похоже, – кот наплакал, – говорит Максим.

–Ничего, прохладно зато будет, – комментирует Олег.

–В «предпродаже» было уже четыреста билетов.

–Они их, на хуй, сдали. – Сочи хмыкает. – Погода-то хорошая…

–Баннер опять не повесили… – говорит Максим.

–Его проебали.

–Проебали?

–Нет, он где-то, конечно, есть, но где…

–Мы ж сами его там оставили висеть…

–Надо Кириллу дать пиздюлей. Я дал ему поставить диск, а он, типа, не ебет. Поставил какую-то шнягу…

18: 38

Клуб открыт для зрителей, но в зал, где сцена, их еще не пускают. Вход прикрыт полуопущенными роллетами. Пришедшие на концерт эмо-киды обнимаются друг с другом, целуются, пищат. Из-под черных маек девушек выглядывают розовые бретельки лифчиков. Среди нарядов успеваю заметить у какой-то девочки лет пятнадцати балетную пачку, надетую поверх черных узких джинсов. В коридоре Максим раздает несколько автографов. Один эмо-кид подставляет ладонь, Максим тоже расписывается.

–Мыть теперь не буду! – ухмыляется эмо-кид.

18: 42 Роллеты поднимаются, народ движется ко входу в зал.

18: 50

У лестницы, ведущей к гримерке «Оригами», Дима и Андрей разговаривают с одним из музыкантов «Pleymo». Сочи в гримерке пишет плей-лист.

18: 57

Гримерка. Музыканты распивают коньяк.

–Парни, кончайте бухать… – шутит Сочи, который сам стоит с бокалом.

Заглядывает Паша.

–Ну, как оно вам – играть с кумирами детства?

Олег отвечает:

–А для меня они не кумиры.

Разливаются остатки коньяка. Тост – за то, чтобы концерт прошел хорошо. Мы чокаемся пластиковыми стаканами.

Сочи трогает свои волосы – крашенные в черный цвет и более длинные, чем у всех остальных в группе.

–Я не могу больше с этими сраными патлами выступать.

–Постригись ты, че ты, ё-мое? – говорит Андрей.

–Я с Ирой договорился – у нее в середине июня экзамен. И ей удобнее как бы сдать на мне, чтобы модель там не искать.

–Середина июня? Ты заебешься ждать.

–Не сильно коротко постригись, сделай, как Дима был той весной…

–А как он был?

–А ты что, не помнишь?

–Надо не забыть сказать, чтобы включили камеру перед началом, – вспоминает Максим. – А то у нас большинство записей – когда мы уже ебошим… Семь часов уже. Я думал, что мы будем играть с семи до восьми, а потом Pleymo два часа.

–Они что, два часа будут?

Максим комментирует отношение клуба:

–Меня сам подход убивает: вы пришли, какого хуя? Вы здесь сегодня не хозяева…

–Да, типа, сегодня вы – разогрев… – добавляет Сочи.

–Не, даже не в этом дело. По аппарату все нормально, чувак записал все настройки. Прикол в другом. Чувак, который всех здесь встречает, который должен тебя принимать как гостей, он просто готов тебя обосрать и обоссать.

–Ты хочешь сказать, что тебя уже обоссали и обосрали?

–Нет, но ему только отмашку дай.

Я выхожу из гримерки, спускаюсь по лестнице, прохожу через сцену и спрыгиваю в зал – смотреть концерт оттуда.

19: 51 Дима выходит на сцену, включает сэмпл. В зале слышится писк и визг женской части эмо-кидов. Появляются остальные музыканты, потом – Максим. Его встречают новой порцией писка и визга. Начинается первая песня. Зрители разделяются на две части. Бо?льшая половина – те, кто пришли на «Оригами»? – придвигаются к сцене. Остальные – они здесь ради Pleymo – рассредоточились у стен и вокруг будки «звукорежа».

20: 09

Сочи перебрасывает за спиной свой бас, падает на спину на сцене, продолжая играть. Песня убыстряется, в центре зала человек десять эмо-кидов начинают слэмовать. Песня заканчивается. Максим говорит в микрофон:

–Поприветствуем группу Pleymo.

Он кивает головой в сторону гримерок.

20: 27

Пауза между песнями. Сочи скидывает кофту с капюшоном, остается в майке. Слышны несколько выкриков: «Плеймо!» Я стою в середине зала. Ко мне обращается какой-то чувак:

–Слушай, а почему такой странный состав концерта? По-моему, две совсем разные группы…

Я пожимаю плечами.

–Мы сыграем новую песню, – говорит на сцене Максим. – Названия у нее еще нет.

20: 44

Слэмующих стало больше. Среди них – странного вида чувак, стриженный налысо, со шрамами на башке, с голым торсом, в штанах-хаки.

Максим выкрикивает в микрофон:

–Бесполезно!. . Невыносимо!. .

Рядом со мной парень и девушка страстно целуются.

20: 01 Группа уходит со сцены. Часть зрителей кричит: «Еще! Еще!», другие скандируют «Плеймо! Плеймо!» Пятнадцатилетний эмо-кид утыкается головой в черную пленку с серебряными стрелками, которой завешена стена. По его лицу стекает пот.

20: 17

Гримерка. Я рассказываю барабанщику Леше, что звук во время их выступления был не очень.

–»Порт» у нас в Питере славится самым худшим звуком среди клубов, – соглашается он. – Но он такой единственный по вместимости – тысячу и больше.

Я прощаюсь с музыкантами – мне пора на вокзал, скоро мой поезд в Москву. Они тоже сегодня ночью едут в столицу – завтра концерт с «Pleymo» в «Точке».

Иду к выходу по коридору клуба. Несколько чуваков лет по семнадцать-восемнадцать нью-металльного вида обсуждают выступление «Оригами».

–Вот старые песни – они да, слушаются, а новым не хватает драйва, – говорит один.

В углу засела кучка эмо-девчонок лет по пятнадцать, они в шутку плюются друг на друга. Подходит охранник, говорит им подняться с пола:

–Вы все себе застудите. Мозги надо иметь.

–А на корточках можно? – спрашивает одна. У нее на черной майке розовыми буквами написано: «Stop trying to like me».

–На корточках можно.

Выхожу во двор. В соседнем крыле дома, в окне, девушка разговаривает по телефону. В окне над ней – два чувака открывают двухлитровую бутыль пива. Слышно, как готовится к выступлению «Pleymo».

Из интернет-блогов:

На разогреве сыграла эмо-группа «Оригами», что и определило присутствие на концерте представителей уже не совсем модной emo-культуры. Прохожу под арку: мрачный «колодец» – вокруг черные (и немного розовые) люди. Очень-очень молодые и действительно эмоциональные. Толпа на входе периодически оглушается вскриками: «Оригами» – лучшие.

Итак что было на Оригами и Плеймо, до концерта встретился с Женей у комендантского и сразу поехали на садовую, вышли купили по 2 ягера каждому и пошли в любимый двориг там сидело ооочень много позитив-эмо выпили с ними, посмеялись и пошли вместе в клуб, подошли к клубу по пути еще знакомые присоединились, в результате перед входной дверью стояла группа в 37 человек болтающих друг с другом, зайдя туда купили еще пива и пошли к сцене под скандировку «плеймо-плеймо» (некоторые индивидумы кричали Дерьмо) вышли Оригамы, в первом же слэме кто то проехался мне по руке кожаным напульсником и оставил след длинной в 8 сантиметров (большооооооой красный след, до сих пор не сходит) , в 4 слэме все было еще веселее, мне ударили с кулака по губе, в результате 10 минут в туалете пытался прервать кровотечение (из-за чего так писать не буду, слишком уж неприятно будет вам) , потом я понял что все таки моя вторая – злая половина вырвалась на свободу и началось, веселый был момент когда прыгнули одновременно четверо друг на друга (я среди них) в воздухе столкнулись и я неслабо приложившись заставил тех троих упасть, отлетев на 3–4 метра) ) .

Потом было плеймо помню уже плохо потому что слэм все внимание привлек, но точно помню что гитарист плэймо вышел в зал и играл в слэме) )

После концерта всю ночь гулял, в результате за последние 3 дня спал всего 3 часа

Вот такой вот концертигггг) ) .

Ori-music-8

В последние полгода «Оригами» много ездит по России, были также концерты на Украине и в Белоруссии. Благодаря Интернету и моде на эмо про группу узнают в разных городах и приглашают сыграть. Тур – нормальное состояние любой рок-группы: со всеми кайфами, обломами и приключениями.

Максим: В Екатеринбурге сейчас был концерт – пришло почти девятьсот человек. И среди них четко видно «свою» аудиторию. И сейчас это везде. Например, город Могилев в Белоруссии. Маленький город, там было на концерте двести пятьдесят человек, но они все – поклонники твоей музыки и твоей культуры. Я думаю – ни фига себе, и здесь это есть. Я, например, никогда не думал, что в том же Екатеринбурге – это пока самая далекая точка, где мы были, – на нас придет девятьсот человек. Причем билет стоил триста рублей – это почти как в Питере.

Дима-Fieldy: Мы ехали во Владимир, и это было в самый разгар школьных каникул, и все вагоны были забиты двенадцати–тринадцати–четырнадцатилетними школьниками. А мы ехали все в разных вагонах. На верхних боковых у туалетов. В разных вагонах.

Олег: Я не у туалета, я был в середине вагона.

Дима-Fieldy: А у Максима был день рождения. Двадцать четыре года. Мы отмечали в вагоне-ресторане, а когда все разошлись, мы с Олегом устроили продолжениебанкета. А потом и мы тоже пошли по своим вагонам. А вагон-ресторан был пятнадцатый, а наши вагоны – кажется, второй и четвертый. И мы идем вот так через весь состав, и к нам подвалили дембеля и давай что-то нам рассказывать. И мне попался дембель вот тако-о-о-ой. И я спрашиваю – слушай, вот если в армию чувак попадает – есть такой вариант все-таки – как надо себя вести? Он так: ха! Главное – надо всем сразу дать понять, что ты ничего делать не будешь, что тебя ни попросят. Я просто представил, как все мы заходим в часть. Мне там: постирай носки! А я: не буду, иди отсюда. И его сразу так табуреткой…

Олег: А мне достался качок какой-то. «Вот вы музыканты, ездите, да? А я вот раньше в цирке выступал. Подбрасывал тяжелые предметы». Потом там еще подвалили дембеля, и некоторые косо смотрели на наш внешний вид. Тот, который в цирке выступал, дал нам понять – ребята, лучше вы идите отсюда, а то что-нибудь плохое может начаться. В общем, они нас отпустили великодушно, но могло все это кончиться не очень хорошо. На этом бы закончилась история одной трети группы «Оригами». А вообще эти ребята-дембеля – они олицетворяют такую общую массу российской молодежи.

Максим: По сравнению с другими группами у нас всегда все было спокойно, до каких-то конфликтов не доходило, и я надеюсь, что не дойдет. По рассказам некоторых групп, которые там дрались с гопарями, постоянно какие-то наезды – у нас такого не было.

Дима-Fieldy: А когда с детьми в вагоне ехали, там все время такие разговоры: «А почему Вася на верхней полке? А можно мне тоже на верхней?» И мне так было грустно от этого от всего. Но рядом со мной сидел какой-то накуренный сноубордист и рассказывал, что он был в Кировске недавно, и там было так здорово. Потом меня чуваки забрали в вагон-ресторан, и мне так хорошо стало.

Максим: Самый курьезный был концерт, когда я не приехал. Группа поехала в Череповец, а я был в командировке, под Тверью. Концерт был в субботу, а у меня было срочное задание по работе. И я это задание быстро доделал, поймал машину и поехал из Твери в Москву на машине. Но все равно в итоге я не успел на поезд. Приехал в Питер и на форуме, когда концерт уже должен начаться, пишу: «Я – дома». А на концерте пел Дима – он орет, и сыграли самые крикунские, скримо-песни.

Олег: Нам потом сказали – ух было как круто. Жаль, что не было Максима. А кто-то даже не понял, что его не было.

Дима-Fieldy: Когда ездили в Петрозаводск, ночью у нас закончилось «топливо». А в поезде не было – у проводников. Ну, мы послали двух гонцов. Это была станция Волховстрой. И вот – несколько путей, наш поезд остановился ровно посередине. Андрей с Олегом выходят, залезают на платформу, а там такие местные ребята стоят. Увидели их, проявили к ним интерес. Но наши парни быстро бегают, Олег занимался легкой атлетикой, и пиво у нас осталось, и они унесли ноги. Правда, пиво мы потом начали громко пить, и проводники хотели нас ссадить. Еще прикольный был концерт в Харькове, когда приезжаем, и выяснилось, что организатор – активист какой-то фашистской организации.

Олег: Меня он с самого начала насторожил своими шутками – типа, «зик хайль».

Дима-Fieldy: Он нас встретил, мы заходим в клуб, а он там со своими друзьями – там, «зик-хайль» и какие-то такие шутки.

Олег: Потом мы сидим уже, едим, и он тут начинает насчет того, что у нас была ситуация в Питере, когда парня зарезали, и он: вот, предупреждали же, что не стоило соваться, правильно досталось. Я там чуть не подавился. В принципе, терпимо отношусь практически к любым движениям, течениям. У всех на что-то есть свои причины, есть свои мысли, но разговор за столом о том, что кого-то «правильно» убили, меня немного шокировал.

Дима-Fieldy: И мы вообще про это не знали – что за организатор такой.

Олег: Было весело, когда организатор весь концерт напивался со своими друзьями и выходил после каждой группы на сцену и говорил, что концерт проходит, типа, под эгидой какой-то там самой влиятельной скинхедской группировки Украины. И в конце концов он говорит: «Я не поддерживаю коммунизм, гомосексуализм и антифашизм. Так что, кто втыкается в это дерьмо, вон из зала».

Дима-Fieldy: Это мы сейчас уже постриглись, а тогда многие еще в группе были с волосами, накрашенные – ногти там, глаза. Выходим на сцену, а там, в зале, мужики такие в стиле «Umbro». И потом нас еще обвиняли, что мы участвовали в каком-то фашистском концерте.

Олег: Там владельцы клуба и организаторы – ультраправые. Получается, все, кого они не привозят, участвуют в ультраправых акциях.

Дима-Fieldy: Да, если бы мы, конечно, узнали заранее, что будет такая тема…

Максим: Мы возвращались из Минска, и поезд был проходящий – из какого-то дальнего города. И только мы зашли в вагон, как слышим: «Тага-а-анка…» И в соседнем плацкарте – человек десять урок, лет по тридцать пять–сорок, с татуировками все. Это было двадцать восьмое число, а у меня двадцать девятого день рождения. Мы собирались до ночи посидеть. Ну, мы сидим, а эти там водяру хлещут. И тут Коля встает в проходе, и один из этих чуваков: «Эй, слышь, а ты че – музыкант?» Все, я уже считать стал – сколько нас, сколько их, думаю – ну все, хана нам всем. Этот там уже чего-то дергается, а Коля руку его отбил. Мы все встаем, и тот тоже начинает вставать – там такая огромная ряха. Хорошо, что остальные чуваки там были в меру нормальные, и они ему говорят: «Сиди, Вася». Я уже начал было ремень снимать, пряжку заматывать – ну мало ли…

«Все основательно любят побухать»

Максим: У нас сейчас половина группы всем говорят, что они не пьют вообще. Но как какой-то концерт или поездка, все основательно любят побухать. На недавнем концерте мы с Олегом чуть не поругались в гримерке. Потому что я стараюсь выходить на сцену трезвым. Были два концерта – седьмого и восьмого марта, – когда вообще вся группа была в такой драбадан... Мы выступали в женских нарядах – как будто медсестры. Ну, Восьмое марта… А когда я посмотрел запись, то понял, что это – ужас, издевательство над людьми, которые пришли тебя слушать. Я после даже на репетициях запретил пить пиво, потому что, бывало, кто-то из группы выпивает прямо при мне три банки пива – одну, вторую, третью... Я говорю: «Ты что сюда пришел делать – музыку? Или ты пришел сюда пиво пить?» Стараюсь контролировать, ругаюсь даже. Они мне – да, господин директор. Шутят, типа. То есть алкоголь у нас – это сложный вопрос. Зато мы не употребляем никаких наркотиков.

Олег: Притчей во языцех стала эта тема про алкоголь. Каждый любит рассуждать, как это неправильно – пить перед концертом. Но каждый из музыкантов – кроме Леши – был замечен на сцене в неадекватном состоянии. На самом деле выступать приятно трезвым, поэтому редко когда кто-то может себе позволить выпить больше пары бокалов пива перед концертом. После же концертов обычно не остается сил. Были, правда, случаи, когда кто-то сильно напивался в поезде или там, где оставались ночевать. Был и испачканный Лешей туалет в поезде, и случай, когда, сильно напившись накануне, Максим не смог приехать на саундчек концерта вовремя. Повезло, что саундчек задержался, и все обошлось. Один такой случай и со мной произошел – после концерта в Минске. С кем не бывает? Раздули его, конечно, очень сильно, типа пошутили. Не только на мой взгляд, но и на взгляд этих же «шутников», получилось грубовато, оскорбительно, и вообще не все восприняли как шутку. Неприятно было мне, неприятно было моей девушке, неприятно было моим друзьям. До сих пор как-то странно слышать от незнакомых мне людей: «А-а-а! Я тут посмотрел!!!», «Я тут прочитал!!» «Вот оно как оказывается…» Так что, господа, не верьте всему, что говорят и пишут, а думайте своими мозгами.

Алексей: Я стараюсь непосредственно перед выступлением не пить – мало ли… сыграю еще не того. По этому поводу парюсь очень. Другое дело после – иногда могу и допоздна со всеми сидеть, компанию поддерживать. Иногда буквально банка пива перед концертом сильно расслабляет, а ведь надо быть сосредоточенным. Плюс я частенько на машине езжу, и на репы, и на концерты у нас в Питере, тут уж не до алкоголя. Хотя если пить постоянно – устойчивость вырабатывается. И, кстати, ни седьмого, ни восьмого марта в драбадан не был. За такие концерты бывает несколько стыдно что ли…

Ori-music-9

Москва, 20 мая 2007 года, клуб «Точка»

17: 02

На улице тусуются два десятка подростков. Судя по альтернативному виду, пришли они на «Pleymo». «Оригами» уже в клубе, но саундчек задерживается – еще не настроились французы, график сдвинулся из-за того, что вовремя не приехали техники. Музыканты «Оригами» и московской эмо-команды Maio, которая тоже сегодня играет, плюс друзья музыкантов и я берем в тесной гримерке с облезлыми розоватыми стенами по банке пива «Балтика-3», выставленного организаторами, и рассеиваемся по полутемному помещению клуба.

17: 36

Гримерка. Французы по-прежнему «чекаются». Заходит Олег.

–Бесперспективняк. У них там что-то с примочкой…

17: 57

Зона «Chill Out». Парни из «Оригами» дают интервью телевидению, сидя на диванах вокруг стола в углу. Телевизионщики – с канала ТНТ: оператор, тетка-корреспондент средних лет и девушка неформального вида, ее роль во всем этом непонятна. Из зала доносятся звуки настройки «Pleymo».

–Мы не позиционируем себя как эмо-группу, хотя мы играем что-то похожее на третью волну эмо, – говорит Олег.

Леша:

–Но если пошла такая тенденция, что если группа «Оригами» – то это эмо, а если эмо – то это – группа «Оригами», то это уже не наша вина.

Максим:

–У нас нет такого, что мы сели, смотрим: «Так, что у нас есть на сегодня? Рэп, техно… Вот, эмо! Вперед». Мы играем то, что нам нравится, то, от чего нас колбасит на сцене. Мы играем музыку, которая направлена на то, чтобы люди находили что-то новое, жили, двигались, никогда не стояли на месте. У нас вот на что в основном направлена музыка. Шрамчики на руках, которые можно, там, в школе показать – это все ребячество, которое пройдет. Главное, чтобы люди слушали хорошую музыку. А какую, они выбирают сами. Кто-то слушает металл, кто-то рок, кто-то рэп, кто-то эмо…

Корреспондентка явно не понимает, почему парни без особого энтузиазма отзываются об эмо-движении и эмо-публике, с которой они себя слишком сильно связывать не хотят.

–Так что же получается, вы не любите эмо-движение? – удивленно спрашивает она.

–Нет, это не относится ко всем ребятам, которые нас слушают, – отвечает Максим. – Но есть отдельные проявления…

–Иногда проблемы с головой, иногда просто в жизни проблемы, и люди начинают… – добавляет Олег.

На этом месте интервью прерывается: музыкантов зовут на саундчек.

Из интернет-блога:

22 июня. тнт. название программы не помню, но ведущий был из «Невероятно но факт». бозлали про эмо, про Оригами. . эмо – плаксы, Оригами – хуйня. посмотрел я на это дело минут 10, и выключил эту бодягу. а в голове бродило ток одно: «С каких это пор. . » я вроде и с этими чуваками знаком, плакс среди них нету. и не может быть (по стилю жизни) .

бывают же . . бланы и на телевидении, блин. ниче чуваки, крепитесь.

Ori-music-10

Музыкантам любой группы по кайфу, когда у них есть фанаты, которые ходят на все их концерты, просят автографы, пишут восторженные посты на форумах. Но самые активные – и не слишком адекватные – фанаты могут здорово достать.

Максим: Момент переломный – это был концерт в конце декабря. Мы играли с еще одной группой и собрали человек девятьсот. Я привык, что мы выступили – и я пойду в зал, куплю пива, попью, и – если кто-нибудь подойдет из зрителей – пообщаюсь, и все. А тут я захожу в бар – и стою, раздаю автографы. Какие-то девочки с бумажечками – я им всем подписал, и меня это не столько напрягло, сколько удивило: как такое вообще может быть? И с тех пор в принципе в людных местах меня узнают. Я даже стараюсь капюшон надевать, потому что моя девушка очень ревностно к этому относится. Мы ссоримся, когда, например, едем в метро, и подбегают какие-то девочки: «Ах, Максим из „Оригами»!». А при чем тут я? Нет, приятно, что на автограф-сессию люди приходят. Хотя бывают зрители, которые неадекватные, они реально напрягают. Я на последнем концерте чуть не с угрозой обратился к людям в первых рядах, потому что за меня цеплялись, меня царапали, пытались столкнуть вниз. Я вначале думал – это шутка, но нет. И я им говорю: «Ребята, я сейчас в глаз дам». Они так сразу изменились в лице.

Олег: В принципе, не всегда напрягают эти самые поклонники и поклонницы. Дарят что-то, а это всегда приятно. К этим подаркам не очень хорошо относится моя девушка, поэтому я складываю их подальше от ее глаз. В противовес такому вниманию могу рассказать случай, когда на концерте в Москве мне в прямом смысле мешали – во время выступления вылезали на сцену, рвали провода, отключали аппаратуру. Я понимаю – кого-то эмоции могут переполнять. Но все равно надо быть аккуратнее и не мешать музыкантам делать свое дело.

Сочи: Я не люблю слово «фанат», очень тяжело с фанатами общаться, когда просто не знаешь, нормальный это человек или нет.

Максим: Слово «фанат» я тоже очень не люблю, потому что фанаты – это мрачные люди на самом деле. Я больше люблю «поклонники творчества».

Олег: Был такой случай – какой-то парень себя порезал, кровь какой-то промокашкой промокнул и подходит после концерта: распишитесь мне на этом. Я говорю – давай нормальную бумажку. Нет, здесь же моя кровь, неужели вы не поняли? Боже мой, думаю, тебе, парень, надо голову лечить.

Максим: Эмо-кид – это такой чувак либо девушка, которые страдают, которые все в себе, у них, там, опущены глаза. И получается, что их единственный выход – это смерть, потому что этот мир тебя не понимает. Почему вены? Потому что это красивый способ. Можно же ведь и застрелиться. А здесь – красная кровь, лезвия, ножи… Ко мне иногда после концерта подходят за автографом – а у него вся рука в мелких шрамиках. Я ненавижу такое позерство. Если ты такой умный, то порежь себе вены и сдохни. А вот так вот себя искоцевать и ходить потом, показывать всем: ах, я весь в крови…

Олег: Если бы все это не было так распространено, то и реакция была бы другой. Говорили бы – вот какая стильная группа! Или: вот какая стильная молодежь! А так вызывает раздражение. И сейчас даже группы, которые никакого отношения к эмо не имеют, которые играют, там, рок или поп – все равно, все с челочками, в узких джинсах.

Максим: Всегда есть такая тема, что одни люди себя естественно ведут, а есть те, которые просто пытаются себя показать.

Олег: Раз эмо, то, получается, человек начинает бравировать своим тонким внутренним устройством, начинает пытаться себя выражать в каких-то видах искусства. В фотографии, например. Сфотографировать как-то вот, например, стакан и всем рассказывать, что он на него посмотрел и увидел в нем Вселенную. То же самое с поэзией – стихи писать. В принципе, многие пишут. Особенно в подростковом возрасте, а кто-то пишет всю жизнь. И никто не скажет, что это – эмо. Есенин – это эмо? Самое эмо – это, наверное, Бродский. Такое грубое эмо…

Максим: Из самых напыщенных эмо-боев практически каждый хоть раз, да сидел и ковырял себе руку. Чтобы вот так аккуратненько, не задеть никакой сосудик, но пусть шрамик останется. Чтобы прийти в школу и всем показать: вот, человек страдал. Это позерство такое – чтобы выделиться. Люди по-разному выделяются. Раньше если кто-то в широких штанах, с цепями – все думают: что за обезьяна? Теперь – если весь в черном, розовом…

Олег: Когда появились рэпперы, на это тоже смотрели поначалу как на что-то такое, а потом привыкли все, примелькалось, и нет особого внимания к ним. Потом – альтернатива, нью-металл, мазафака. Тоже широкие штаны, цепи, дрэды. Сейчас уже нет в этом ничего особенного. Скоро так и с эмо будет. Сейчас много таких людей – рэпперов, альтернативщиков, эмо, которые уже давно выросли из отрочества, а некоторые и юности. И никто себе вены не режет, ведут нормальную жизнь.

Максим: Все это хорошо, я считаю. Потому что девяносто девять процентов – если взять все население России – это, как их называют, «орехи» – недавно новое слово услышал. Орехи – это не гопники, нет. Просто обычные люди.

Сочи: Я на последнем концерте в Москве, когда там избивали людей, увидел всего несколько девочек в розовом, несколько мальчиков с накрашенными глазами, а все остальные – обычная молодежь. Джинсики, маечки. При этом они пришли на эмо-группу.

«Мы – по-любому андеграунд»

Максим: Мы недавно ходили на передачу – ее Илья Черт ведет. По питерскому «Пятому каналу», передача об андеграунде. Собрали всяких художников, писателей, музыкантов, а мы сидели как зрители, в первом ряду. И все там что-то орали: «Андеграунд есть!» «Андеграунда нет!» «Андеграунд – это когда нет коммерции, а как только коммерция, это уже не андеграунд!» И там сидел Артем Копылов, который выпускает наши альбомы. И он сказал, что коммерция есть по-любому. Ты продаешь свой альбом, ты получаешь за него деньги. Сейчас все это выросло в объемах по сравнению с тем, как было десять лет назад. Тогда, если на альтернативный концерт приходили триста человек, – это был успех. Сейчас, когда приходит тысяча, – это уже так себе… Вот мы сейчас будем играть на «Крыльях». Когда группы вроде нас играют на «Крыльях», это уже какая-то движуха вперед. Другое дело, что не пускают на радио, не пускают на каналы типа MTV и Муз-ТВ – ну и хер с ними. Бабки, наверное. Все решают бабки. Заплатил бабки – какой-нибудь Вася Пупкин, у которого папа где-то там. Все, показали его клип. Но он все равно никому не нужен. Помню, были такие группы, выступали на каких-то там передачах, херачили под фонограмму, рот разевали. Группы, в принципе, из ниоткуда и в никуда и ушли.

Андрей: Мы – по-любому андеграунд. У нас вообще нет какой-то массовой культуры – ни эмо, ни нью-металл. Она есть как субкультура – люди тусуются, встречаются, а так ее толком никто никуда не продвигает. Да, сейчас начали появляться каналы альтернативные – А1, О2. И я надеюсь, потому что пошел толчок уже, что когда-то это вылезет из андеграунда, как на Западе. Там такие группы имеют вес, и какой-нибудь «R & B» не подойдет и не скажет – ты, чмо, играешь в подвалах. Еще вопрос, кто кого перевесит…

Максим: Мы сейчас сделали клип – он в ротации на канале A1, и бюджет для него выжали минимальный. Мы там сами все таскали, сажали оператора на шею, и он снимал что-то сверху. Не было подзвучки, мы писали в поле, и был только магнитофончик, который мы прятали за комбики – для барабанщика. Чтобы он хоть что-то слышал, а все остальные играли под барабаны.

Сочи: Если говорить про андеграунд, то все относительно. Но если сравнивать с Западом, то у нас группа выпускает тысячу – две тысячи дисков, а там – пятьдесят или сто тысяч. Вот вся эта культура – из-за того, что мы в России живем, и у нас какой-то менталитет другой, видимо, сидят люди, которые всем этим крутят, вертят, и они еще не готовы воспринимать что-то новое. Жалко, потому что все равно эта музыка поднимается. У них там, на Западе, больше конкуренции и больше качественной музыки, и, соответственно, лучше условия для работы в музыке. У нас, если ты делаешь музыку, ты часто вынужден жить как бомж, питаться непонятно чем. У меня – семья, двое детей, и мне очень тяжело справляться. И если бы я еще больше времени посвящал музыке…

Андрей: Культура, которую представляем мы, она находится сейчас в том же положении, в котором находился русский рок двадцать лет назад, когда они сидели в подвалах, «дринь-бринь», чистый энтузиазм. Вот мы сейчас начинаем подниматься.

Сочи: Сейчас больше перспектив, даже чем пять лет назад. Поднимается уровень жизни. Все ноют, но все равно лучше, чем было.

Дима-Fieldy: Группы русского рока двадцать лет назад сидели в подвалах, их гоняли за тунеядство, они сами делали себе усилители и гитары, а сейчас все можно купить. Ты пошел, взял кредит, купил себе гитару или что еще нужно. Есть много мест, где можно репетировать, были бы только деньги. Но их опять же можно стрельнуть у мамы с папой.

Максим: Мы до сих пор лояльная группа в отношении гонораров. Мы не деремся клыками за каждую копейку. Потому что все работают, и такой потребности – как если там жрешь воду с хлебом – такой вот потребности нет.

Олег: Ну, если бы мы были совсем голодные и у нас не было бы денег на инструменты… Занятия музыкой – они тоже денег стоят. Когда ты вышел на какой-то уровень, надо репетировать уже в более или менее нормальных условиях. Инструменты должны быть нормальные. И деньги мы, естественно, не музыкой зарабатываем.

Максим: Самый халявщик – это я. Микрофончик – и все. А вот кто наоборот, так это Дима. Он себе накупил столько всякого говна, которым не пользуется. Он каждый раз покупает себе какую-то очередную штуку с лампочками и крутилками, которая у него пылится, а потом он ее продает.

Ori-music-11

Москва, 20 мая 2007 года

18: 24

«Оригами» наконец выходит на саундчек. Пока отстраиваются барабаны и Леха стучит по бочке, Максим, сидя на каком-то возвышении на сцене, отбивает ритм ладошками по коленям. На трех экранах в зале идет канал A1, клип группы Nickelback. Внизу экрана текст: «VJOII: ) Привет! эмо-фест в Самаре? А откуда мне знать то??) ) ) »

18: 27

Настройка вокала. В зале появляется с какой-то девушкой Трэш – чувак лет двадцати пяти, бывший скинхед, а теперь – охранник на концертах «Оригами». Он показывает в сторону сцены два «фака», на что Максим отвечает, пропев: «Я люблю тебя, Трэш!» «Звукач», толкаясь на сцене, объясняет: у тебя второй «аукс», у тебя третий «аукс»…

Максим говорит:

–Все ясно, у меня третий анус.

19: 11

Настройка закончилась, продолжается интервью телевидению. Иногда до «чилл-аута» доносятся крики: «Плеймо! Плеймо!» На канале А1 идет реклама: «Лучшая группа планеты – My Chemical Romance, 11 июня, Санкт-Петербург, Ледовый дворец, 12 июня, Москва, Лужники».

Максим пытается объяснить корреспондентке, что же все-таки такое эмо:

–У этого понятия есть свои каноны, есть внешний вид, от которого нельзя убежать. Есть поведение. Есть музыка…

Но ей, похоже, уже неинтересно, и она просит рассказать какую-нибудь историю, связанную с концертами.

Дима: У нас практически каждый концерт – это история, потому что случается, что кому-то попадает бас в ногу или в голову. Мы выражаем на сцене эмоции, и это, случается, приводит к потерям и техники… (хором) , и людей!

Дима (кивая на Сочи) : Все, кроме Леши, получили от него по голове на концерте как минимум один раз. Очень интересное ощущение, когда что-то прилетает откуда-то сбоку, и ты: ой-ё, а что же это такое? А больше всех однажды досталось Олегу. У него тот день вообще был неудачный. Он начался плохо, плохо продолжился и плохо закончился. По пути на концерт Олега чуть не зарезали. Сначала на него напал человек с ножом, и он еле отбился от него чехлом от гитары.

Максим: Мы приехали на саундчек – у нас первый был свой концерт в «Ред-клабе», а Олег уже стоит на сцене, «чекается», такой весь злой. Ему еще забыли сообщить, что на час позже надо приехать. А он живет в районе очень стремном и, говорит, шел к метро, и к нему подошел какой-то человек, спросил время, и пока Олег отвечал, достал нож. А Олег как-то сориентировался, и чехлом от гитары он его ударил и побежал. И во время концерта, почти в самом конце, Сочи в очередной раз крутанул гитару, и я смотрю – Олег убегает со сцены. Я не понял, что произошло. Доигрываем песню, я иду за ним, он стоит, и у него со лба течет кровь. Потом у него была огромная гематома, ему там чуть ли не операцию хотели делать. Вообще таких случаев немного. Вот, Олег получил, я один раз очень сильно по руке получил басом, и еще однажды на концерте, когда мы в шутку начали друг друга пинать, Олег тоже получил, и Сочи получил. Но сейчас мы это перестали делать, потому что люди взрослые, можно что-нибудь сломать друг другу…

Корреспондентка спрашивает:

–А в чем же вообще философия эмо?

Дима-Fieldy: Это не философия, это – внешний атрибут. Лично я не верю в то, что какой-нибудь нормальный человек может возвести вечные страдания и вечную депрессию и тягу к суициду в жизненную философию. Если у кого-то это встречается, то ему надо идти к доктору. Нормальный так делать не будет. Мы, хоть и играем такую музыку, мы люди достаточно позитивные, и, по крайней мере, таких мыслей суицидальных у нас не возникает.

Максим: Если раньше человек, когда ему было плохо, просто шел и с друзьями напивался, то сейчас он может сказать, что он эмо-бой и его жизнь ужасна, все – в черных тонах. Я считаю, что это пройдет. Пройдет какое-то время…

–А вот в Интернете есть эмо-заповеди… – перебивает корреспондентка. – Вы их соблюдаете?

Вопрос вызывает бурный смех и негодование всей группы.

Олег: Это – тупые шаблоны, из-за них думают, что эмо-бои – это суицидальные люди, люди непонятно какой ориентации.

–Но ведь если это происходит, то это же кому-то надо… – робко возражает журналистка.

Максим: Ну, есть, например, футбольные фанаты, а есть люди, которые приходят на наши концерты. Те, кто приходит на нас, хотят здесь отрываться. Кто-то занимается каким-то спортом, кто-то рисует, кто-то играет музыку…

Дима: А тот, кто не может играть музыку, красит волосы в черный цвет и слушает эмо!

Все музыканты хохочут.

Максим: Ни вы, ни мы, ни те, кто будет это смотреть, все равно не поймут, что такое эмо. Может быть, кто-то почерпнет что-то там, заметочки сделает: это дети со значками. Я даже заходил на западные сайты – а ведь все это оттуда пошло, – там на форумах происходит то же самое. Это – эмо! Это – не эмо! Да ты ничего не понимаешь, это – эмо! Вот так все и будет. И поэтому мы с вами так и будем разговаривать: вы мне – о канонах эмо, а я вам о том, что никаких канонов эмо не существует. Кто эти каноны написал? Какой-то парень в Интернете? Где-то что-то надрал и обрадовался, что теперь у него тысяча просмотров на форуме, и все теперь об этом говорят. Это мог написать человек, который вообще мало к этому всему имеет отношения.

Леша: Я знаю, что были шутки насчет других направлений – например, нью-металл. Шестьдесят правил…

Максим: Самое главное – это отсеивать информацию. В том-то и происходит подмена вообще, что люди не могут отделить какой-то мусор, какой-то просто юмор от того, что нужно.

Леша: Трудно давать четкие определения понятиям. Их масса, и эмо – одно из них. А четкие штампы – они нужны, пожалуй, только в магазине музыкальном, чтобы человеку было проще нужный диск найти.

Максим: Когда выбирают стиль – я его не то чтобы выбрал. Мы начали это играть, потому что мне понравилось настроение этой музыки, я, может, даже текстов не понимал. Может, они там поют про то, как убить себя. Мне понравилось, как это все идет движение, какое-то там нарастание, мелодика, неожиданный взрыв. Именно поэтому я в вокале старался делать то же самое. Я пою про любовь, иногда, может быть, про смерть. Но любовь и смерть – это такие вещи, которые всегда были рядом. Без романтики вообще никуда, романтика – это основа. Потому что, если топорно петь про смерть, то это уже пруха какая-то. Я, когда сочиняю, пытаюсь понять, как здесь сделать, чтобы был какой-то момент по нарастанию, потом бы все взорвалось, а затем спало. Вот поэтому, наверное, люди стали говорить, что мы эмо играем. Мы сами никогда об этом не говорили. И сейчас не будем говорить, потому что столько смешений стилей произошло, и ни одна нормальная группа никак свой стиль не определяет. Все играют рок. Ну, если только кто-то играет дэс-металл. Там все определенно…

Корреспондентка снова пытается подвести разговор к заповедям: как будет развиваться движение, будет ли увеличиваться количество тех, кто выполняет?

Олег: Да никто их не выполняет! Никто их никогда не выполнял и не выполняет, это все шутка! Кто-то шутит, а кто-то воспринимает все это всерьез!

Сочи: Утихнут все эти крики насчет эмо, и останутся только те слушатели, которым это интересно, они и будут продолжать слушать эмо.

Максим: Если тебе пятнадцать лет и ты думаешь о смерти, то должен подумать, что уже завтра все может быть по-другому. И ты выйдешь и поймешь, как хорошо на улице и как хорошо жить. Надо просто думать своей головой.

Интервью закончено. Телевизионщики начинают сворачиваться.

19: 53

«Оригами» вышли на сцену. Сбоку, опершись о колонку, Трэш попивает из банки пиво. Максим подходит к микрофону.

–Привет!

Начинается первая песня. Звук мощный, получше, чем за день до этого в «Порту»: бас и «бочка» пульсируют во всем теле. Зал набит, но народ продолжает прибывать.

20: 03

Закончилась вторая песня. Слышны отдельные выкрики: «Плеймо!»

Максим спрашивает у зала:

–Как настроение?

Слышится недружный ответ:

–Нормально!

–Я смотрю, там сзади настроения нет, ну и хер с ним.

20: 08

Пауза между песнями.

–На самом деле хорошо, что столько народу пришло на «Плеймо», – говорит Максим. – Группа охеренная. Вчера в Питере…

Начинается песня «Без лишних слов». Рядом со мной девушка – совершенно не эмо-вида – подпевает: она знает все слова. Ее подруга снимает концерт на телефон.

20: 17 У сцены слэмуют человек пятнадцать. Олег и Дима носятся по сцене, Олег останавливается напротив Андрея. Два гитариста играют, глядя друг на друга. Сочи, повернувшись к зрителям спиной, играет, задрав гитару над головой.

20: 39

Гримерка. Музыканты вытирают полотенцами потные лица.

–Нет, по энергетике все нормально было, – говорит Максим. – А по звуку… На сцене ни хера не было слышно.

Парни начинают обсуждать звук в зале и на сцене, потом переходят на звук в российских клубах вообще – почти всегда убогий.

На сцене уже играет вторая «разогревающая» команда – московская Maio. Они известны меньше, чем «Оригами», и на них пришло гораздо меньше людей. Парням приходится вообще жестко: крики «Плеймо!» практически не утихают.

–Народ пришел в основном на «Плеймо», – говорит Дима. Он в паузе между песнями выкрикнул: «Задрали уже. Будет вам еще „Плеймо»!»

Максим не соглашается:

–Есть и те, кто пришел на нас. А те, кто на них, – ну пусть они нас в первый раз услышали. Но все равно, ты зря на них…

–Почему – зря? Ну это ж пиздец… «Плеймо», «Плеймо»…

–Что – пиздец? Люди пришли на «Плеймо»…

–А что мне – молчать?

–Все равно ты зря. Никогда так не надо делать, понял?

–А если они тебя не уважают?

–А с чего они должны тебя уважать? Они пришли на «Плеймо», а не на нас. Это называется реально «не твое дело, чувак». Ты просто играй для своей публики – и все.

Из интернет-блога:

Жалко было смотреть на такое зрелише!!! Ребята сторались рубали, играли тока самые мошные песни!!! А толпа тупо стояла, лишь немногие пытались сделать круг и слэм!!! Самое весёлое что даже Имо-суки, стояли и орали «На хуй!» (мне даже послышался голос Нев : blush: ) Как только заканчивалась песня все сразу начинали скандировать «Pleymo» и подобное «На хуй!»... Звук у группы реально был не из самых хороших!Но я не обламывался и стоял подпевал и даже унёсся в слем под «Без Лишних Слов» =) В слеме проебал кепку = ( (Рукой кто то по ней заехал, она упала и кто то её скрысил и не захотел отдать!Да господи пожалуйста я чувак не жадный, ПОДАВИТЕСЬ!!) Оригами так же сыграли новую вещь под названием «Dемон» (всё в их нем стиле, драйвово) . Думаю группа не заслужила такого отношения к себе они же не виноваты что именно их попросили играть на разогреве у Pleymo, да стили разные, но Оригами старались! Аэмо – сука всё равно ЧМО!!

Ori-music-12

Максим: Когда мы взяли басиста – он в жизни гитару никакую не держал в руках. Многие об этом не знают. Думают – у нас музыкальное образование. Да, я учился на пианино в детстве, но я забил на это, не ходил на хор, о чем сожалею… Особенно сейчас, когда я вокалист. Вообще мы не профессионалы, мы любители. И это, может, даже хорошо, потому что те, у кого более профессиональный подход, – они зацикливаются на чем-то одном, на каких-то рамках, на своем мировоззрении.

Сочи: У всех в группе свои музыкальные вкусы и видение той музыки, которую мы должны играть. Ну и каждый – кто-то больше, кто-то меньше – привносит. От кого-то больше мелодики – как от Максима, от кого-то больше жести. Когда Олег пришел в группу, он принес много новых идей, и музыка ужесточилась.

Олег: У нас все шесть человек в группе – с разными музыкальными взглядами, и мы спорим постоянно.

Максим: Все слушают вообще разную музыку. И благодаря тому, что кто-то слушает металл, он сыграет, там, где-то металл-проигрыш. А сам я, например, в последнее время больше люблю мелодику, такой вот поп-рок… И все это вместе создает что-то уникальное, которое не попадает ни в какой шаблон.

Олег: Музыка у нас состоит из очень многих частей: панк, металл, рок, эмо…

Алексей: Многое – из разных стилей: и использование той же электроники, и кибер, и пост, и хардкор, и эмо-кор и так далее. Может, мы не умеем себя классифицировать, но нам это и не нужно. Нас отнесли к эмо – ну и хорошо. Чем больше будут спорить, чем больше какой-то информации о нас курсировать – тем лучше.

Максим: Конечно, конфликты бывают, так как в группе шесть человек, у всех разные характеры. Все работают, иногда бывает, что ты приходишь на репетицию, и ты реально зол, потому что день прошел неудачно, напря?ги, там, с начальством… Приходишь на «репу» – и там еще какая-то беда происходит. Все начинают друг на друга орать, а я вообще очень вспыльчивый человек, люблю характер показать, и не всегда это оправданно. Я потом извиняюсь перед чуваками. Но таких уж серьезных конфликтов в группе не было, и, когда у нас уходили диджеи, обычно все происходило тихо-мирно. А вообще – мы очень мирный коллектив, и все ссоры – на уровне ты мудак, козел. И все это потом заканчивается огромной попойкой.

Андрей: Есть куча точек соприкосновения, куча групп, которые все мы слушаем, всем это нравится. Но если бы мы все слушали только это, то играли бы намного менее интересную музыку. Кто-то слушает что-то от электроники до каких-то там жутких металлистов, кто-то слушает легонький рок. Все очень разнопланово. Наверное, из-за разнообразия вкусов что-то и складывается. «А давайте сделаем сюда такую вот вставочку – пусть это панк будет или что-то подобное…»

Максим: Поэтому приходится играть то, что мы играем.

Из текста песни «Потерянный рай»:

Ori-music-12

24 июня 2007 года. Санкт-Петербург.

Сквер недалеко от площади Восстания. В воздухе летает тополиный пух. Чирикают воробьи, вместе с голубями ковыряются в земле, засыпанной бычками, шелухой от фисташек, пробками от пивных бутылок и тополиным пухом. В центре сквера – памятник Некрасову, на пьедестале синей краской выведено: «Марш несогласных. Питер». Я и Максим сидим на лавке. На соседней лавке пьянствует компания алкашей – мужики и тетки, человек десять. Максим рассказывает про недавний поход на концерт группы My Chemical Romance в Ледовый дворец.

–Мы идем на концерт – вижу, какие-то ребята завязывают платки на лица, на штанах у них фломастером написано: «Emo must die». Им лет по пятнадцать. Я подхожу – типа, чуваки, вы куда? Они мне: «Так, после концерта…» Ладно, думаю, посмотрим, что вы там после концерта. Идем дальше к Ледовому, а сзади – четыре эмо-боя с челочками. И тут же рядом – обычная тусовка, парни, девушки, – и они начинают кидать яйцами в этих эмо-боев. Эмо-бои – убегать, мимо нас. Эти – за ними. Мы их подрезаем. Я одного хватаю за шкирку. «Что это ты делаешь? Чего ты здесь яйцами кидаешься?» Он: «Я не кидаюсь». А у него – два яйца в руке. Подбегает Дима наш, в грудак ему сразу бьет: еще раз такая фигня – готовься. Остальные, которые с ними, на нас: «Что вы делаете?» Обычные ребята, они тоже пришли на концерт…

К нашей лавке подходит пьяный мужик в очках, с дипломатом.

–Я вот честно… Двадцать семь рублей не хватает...

–А вы попросите у тех, кто здесь постоянно сидит, – прикалывается Максим, кивая на гоп-компанию на соседних лавках. – Вон там вам стопудово дадут.

Мужик бормочет что-то вроде: «Ну, вы меня простите» – и идет к выходу из сквера.

–Но самое смешное было после концерта, – продолжает Максим. – Мы выходим – и вся дорога от Ледового к метро усыпана мукой. И стоят какие-то бабы, какие-то парни, и у них – пакеты с мукой. Они выбирают черно-розовых девочек, подбегают и бьют их пакетами по головам. Нас, конечно, не трогают – мы идем небольшой толпой, плюс мы здоровые по сравнению с ними. И тут мы останавливаемся и решаем – давайте этим наваляем. Видим – кто-то из этих кидает муку. Мы – за ними, они улепетывают, народ хлопает, улюлюкает. Разогнали их, потом я иду и вспоминаю одну девочку в красной майке – я видел, как она подбегала к маленьким девочкам, била их пакетом с мукой, орала: «Эмо, умри!» Смотрю – она стоит в толпе с пакетом. Я подхожу, говорю: «Отдай мне пакет. Она: „А чего, чего я?“ И я даже не помню, как получилось, что я беру ее руку с пакетом, поднимаю… И то ли кто-то из моих подбежал и ударил, то ли что… В общем, пакет разорвался у нее над головой. Тут как набежали какие-то девочки: „Макс, ты чего? Мы же твои фанаты, ты своих фанатов засыпаешь“. Я говорю – если вы, ребята, занимаетесь такой херней, закидываете детей яйцами, мукой – мне такие не нужны. И вот началось: „Они – позеры!“ И стоит девочка лет пятнадцати и говорит: „Они – позеры! Они ничего в своей жизни не сделали!“ Я – ей: „А что ты сделала в своей жизни? Что они в свои тринадцать лет должны были сделать?“ Она: „Я… да я… Я сделала“. – „Что?“ Она тогда: „Я сейчас милицию вызову!“ Короче, мы реально поржали. А вообще – такие вот люди приходят на концерты и из вредности – или это зависть, я даже не знаю, как это назвать, – начинают подобных себе, которые ходят на те же концерты, но в одежде следуют эмо-моде, начинают закидывать яйцами и мукой. И от этого недалеко до того, чтобы кидать бутылки.

Разговор переходит на сам концерт My Chemical Romance.

–Организаторы, конечно, зря везли их на такие большие площадки – в Москве «Лужники», у нас – Ледовый дворец. Обошлись бы площадками на две тысячи человек. И было бы круто. Но я слышал от организаторов, что если бы не крупные площадки, то и совсем другой был бы резонанс. А так их крутили по MTV, по «Радио-Максимум». Прошла такая массовая пиар-кампания, которая, может, и не помогла привлечь много людей на концерт, но многие для себя открыли эту группу. А группа – шикарная. Единственное, что мне не понравилось, что они не привезли с собой ни шоу, ни света – ничего. А еще на концерте вышел эксцесс – меня чуть не выгнали. На одной нашей любимой песне мы кинулись в зал – «помошить», «послэмить». Причем до нас на концерте этого не делал никто. И вот мой один знакомый меня поднял на руки, и я начал кататься по рукам, и я так катался, катался, и в итоге получилось, что я вывалился между сценой и залом. Тут ко мне сразу несется охранник огромный. Я думаю – сейчас как ввалит… Он подбегает, меня скручивает, потом меня ведет. Ну он же меня мог, как на концертах в нормальных странах – там выводят обратно в зал. А он меня ведет на выход – а это буквально четвертая песня концерта. Я такой – а куда меня ведут? Он – сейчас узнаешь. Такой быдлан идет и тащит меня. Ну я ему – отпустите, я рядом пойду. Он приводит меня – все, без права возврата – на улицу. Я говорю: за что? Он – вот, ты еще будешь спрашивать? А там куча дверей – меня в одну, другую, третью. Все, подводят меня уже к последней двери. Я уперся в эту дверь и говорю – позовите администрацию. А там стоят одни милиционеры – какая администрация? Вали давай. Я – за что? Ну подняли меня на руки. А там ведь народу мало, пустой зал. Он такой – кто тебя поднял? Там одни девочки. И тут моего знакомого приводят – он тоже такой охреневший. И мы с ним так стояли минут пятнадцать. Я им уже говорю: «Поймите…» Он мне: «А билет у тебя есть?» – «Есть». – «Дай». – «Не дам. Сейчас заберете, и меня вообще назад не пустят». Он: «Я сейчас тебе дам». – «Ну давайте». В итоге: «А, так у вас входные билеты?» Они думали, что мы с сидячих секторов полезли к сцене. Пришел их главный: «Так, кто их вывел? Буду разбираться. А вы – валите в зал, чтоб я вас больше не видел». – Нет, хороший был концерт. А сейчас обещают привезти группу The Used – вот это, наверное, то, чего я жду больше всего на свете. Потому что для меня это – классические группы.

Подходит девушка Максима, Таня, здоровается и садится рядом с ним на лавке. После нашего разговора они куда-то собираются ехать. Максим продолжает:

–Мне рассказывал один знакомый, который с My Chemical Romance мотался по городу, – им в каком-то ресторане гостиницы накрыли какой-то нереальный просто стол, а пришел их менеджер и сказал: «Нам, пожалуйста, „Макдоналдс». Слишком сложно все, „Мадоналдс» попроще – американская еда. Я когда услышал – меня аж всего перекрыло. Я подумал – господи, ну неужели… Для меня эти группы – там же до фига среди них антиглобалистов, они же многие такую развивают тему, а «Макдоналдс» – это же такая тема, против которой выступают антиглобалисты.

Из текста песни «Смерти нет»:

Ori-music-13

Враждебность по отношению к эмо-публике давно уже вышла из Интернета в «реал». В последние полгода или около того вообще стало модно «накрывать» эмо-концерты – избивать зрителей, которые туда приходят, закидывать их пустыми бутылками. Ясно, что музыканты не могут относиться к этому равнодушно.

Максим: Когда у нас был весной концерт в Москве – акустический, в «Табуле Расе», – приехало сорок человек бритоголовых. Бросали бутылки в зрителей на улице. И я просто бегал по клубу и орал охране: «Вызывайте ментуру!» Привели парня с разбитой рукой, девочку… В конце концов люди зашли, и концерт был крутой, но настроение… Когда понимаешь, что ничего сделать нельзя… Ясчитаю – это полное быдланство. Процентов семьдесят-восемьдесят зрителей на наших концертах – это девочки. А там просто без разбору кидают бутылки. Или вот у нас в Питере была автограф-сессия. Мы сидим в магазине, и тут нам говорят, что на улице всех бьют. Там было человек сто пятьдесят, которые пришли за автографами, и набежало каких-то десять человек… И эти сто пятьдесят человек детей ломанулись в разные стороны и выдавили огромные ворота. Я потом читал на разных новостных сайтах, что, типа, фанатов хардкор-группы «Оригами», которая играет тяжелый рок, избили скинхеды. Хотя там были обычные гопники. Те, кто приходят кого-то бить, это – тупая гопота. Им некуда девать свою силу, они знают, что им сдачи не дадут. Доходило до того, что на эмо-фесты вызывали грузовик с ОМОНом – на всякий случай.

Олег: Такими вещами, как накрывалово эмо-концертов, занимаются те, кому нечего делать. Среди самих этих людей, которые занимаются «накрываловом», возникают споры – на их же форуме. Одни, которые постарше и поумнее, говорят: «Ребята, вы чем занимаетесь? Подростки ходят – и ходят, группа играет. Чем они вам мешают?» Ответ от тех, кто помладше и поглупее: «Они позорят Россию».

Максим: Был концерт в Нижнем, так там вообще приперлись ребята в трениках, в спортивных курточках. Но вышел организатор и сказал: это место держит какой-то Вася, которому пятьдесят лет, и поэтому идите вы лучше отсюда. Он – местный рокер, но его все уважают, даже эти парни в спортивных штанах.

Олег: В Москве возле «Табулы Расы» стояли никакие не эмо, а обычного вида люди, просто молодежь. Все равно им досталось бутылками. Дикость какая-то.

Максим: И еще насчет того, чтобы дать сдачи. Сейчас на концертах бешеный «мош», «слэм» идет. Люди попадают друг другу по лицу, толкаются, топчут друг друга, и при этом, когда на улице десять человек на них нападают, – все, народ полностью теряется. Любой пинок – это уже ущерб их здоровью.

Олег: А с другой стороны, десять человек при какой-то минимальной организации могут навалять и сотне, а то и двум.

«Мы играем рок»

Музыканты «Оригами» комфортно чувствуют себя в эмо-волне и не отрицают, что она помогает им становиться популярнее. Но, с другой стороны, они особенно на этом не заморачиваются и не стремятся соответствовать каким-то там эмо-канонам – просто делают свою музыку.

Максим: Все это – такая волна. Все это пройдет, сменится, исчезнет. Но останутся группы, которые завоюют свою нишу, ну и мы тоже будем среди них, наверное. Я двумя руками за это развитие, потому что это – что-то новое… И любая группа, которая играет музыку, она пытается совершенствоваться.

Дима-Fieldy: Нас, наверное, можно назвать русским эмо. Есть же русский рок, который от всего остального рока отличается на сто восемьдесят градусов. Думаю, что здесь похожая ситуация. Потому что, например, аналог Шевчука на Западе вряд ли можно найти. Ну вот, русское эмо. Почему бы и нет?

Максим: Мне кажется, главное – это играть рок, а там уже уходить в то, что тебе больше нравится.

Олег: Сейчас все эти разговоры – эмо, не эмо. Не люблю эти классификации. Я вообще говорю всем, когда спрашивают, что мы играем рок. Вот хорошее, широкое определение. Никто на него не ругается, обычно все только смеются в ответ.

Максим: Я надеюсь, что нас слушают не только потому, что мы – эмо, а потому, что песни наши нравятся. Вообще рок-н-ролл – это круто!