Читать онлайн Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда? бесплатно

«У нас нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг – следовать им».

Из речи премьер-министра Великобритании Генри Палмерстона (1784–1865) в Палате общин 1 марта 1848 года.

«Хуже войны с англосаксом может быть только дружба с ним».

Алексей Ефимович Вандам (Едрихин) (1867–1933), генерал-майор российской армии

Вместо вступления

Говоря о необходимости нового «мобилизационного проекта» для России, прежде всего, необходимо определиться с тем, какими причинами (угрозами, вызовами) такая необходимость обусловлена и каких целей данный проект должен достичь. Без выполнения двух этих условий мобилизация как некий комплекс мер, направленных на перевод государства и его армии в готовность к состоянию войны, не имеет смысла. Кричать: «волки!» – нужно не только вовремя, но и с указанием точного их, волков, местонахождения. В противном случае ресурсы, подлежащие мобилизации, окажутся растрачены попусту, а результаты такой лже-мобилизации будут весьма тяжёлыми.

Выступление президента Российской Федерации Владимира Путина с федеральным посланием 1 марта 2018 года, помимо своего прямого содержания, продемонстрировало, что «волки», стремящиеся ослабить и уничтожить нашу страну, уже чрезвычайно близко, и для политического руководства страны это не является тайной. Вопросы вызывало только то, кто в данном случае является «вожаком волчьей стаи», и последующие события дали недвусмысленный ответ на этот вопрос. В атаку бросилась Великобритания. Уже 4 марта было заявлено, что в городке Солсбери (графство Уилшир) неизвестным веществом отравлен экс-полковник ГРУ Сергей Скрипаль, работавший на британскую разведку (МИ-6), в 2006 году осуждённый российским судом за шпионаж, в 2010 году «по шпионскому обмену» с США высланный за пределы России и с 2013 года официально получивший политическое убежище на территории государства-работодателя, то есть Великобритании. Среди пострадавших также значилась дочь Скрипаля Юлия, гражданка РФ, приехавшая навестить своего отца, а также не названный по имени офицер британской полиции. Уже 12 марта, выступая в парламенте, премьер-министр Тереза Мэй обвинила в этом отравлении власти Российской Федерации, британские и другие западные масс-медиа развернули по этому поводу массированную информационную атаку, по «делу Скрипалей» было созвано специальное заседание Совета Безопасности ООН, высланы российские дипломаты и принято специальное антироссийское заявление глав четырёх государств: Великобритании, США, Германии и Франции.

Подобное развитие событий можно считать неожиданным только в том смысле, что Великобритания традиционно предпочитает оставаться за кулисами конфликта, предоставляя выяснять отношения между собой другим акторам мировой политики, которых, как правило, использует втёмную. И если в данной ситуации официальному Лондону пришлось нарушить одно из фундаментальных правил своей дипломатии, то это, видимо, вызвано каким-то жизненно важными для него мотивами.

Доступная Изборскому клубу «база данных» по всей проблематике отношений Великобритании (и – шире – англо-американского партнёрства, а также англосаксонского блока в целом) с Россией позволяет сделать вывод о том, что нынешний конфликт носит глубокий системный, цивилизационный характер и не может быть разрешён дипломатическими и/или политическими средствами.

Одним из числа «неизменных и вечных интересов» британской (а также – всей англосаксонской) «элиты» почему-то оказывается стремление к ослаблению, подчинению и, в идеале, – к уничтожению России как того самого «вечного врага», которого у неё, если верить лорду Пальмерстону, вроде бы нет. Именно поэтому официальный Лондон, даже формально находясь в союзнических отношениях с нашей страной, всегда стремится нанести ей максимальный ущерб – независимо от того, какая у России идеология и какая политическая система. В настоящее время именно комплекс угроз, исходящий для нашей страны от «англосаксонского блока» и его «двойного ядра» в виде американо-британского партнёрства, выступает как главная причина и цель актуального мобилизационного проекта России.

Оба известных исторических афоризма, приведенные в качестве эпиграфа к настоящему докладу, оказываются по своему смыслу тесно связаны между собой. Как бы ни менялся вектор интересов «коллективного Запада», возглавляемого сначала Великобританией, а затем – США, его острие неизменно оказывалось обращённым против России.

Даже знаменитый «меч Сталинграда» от имени Георга VI, торжественно подаренный Черчиллем Сталину на Тегеранской конференции 29 ноября 1943 года и украшенный надписью на его лезвии: «Гражданам Сталинграда крепким как сталь • от Короля Георга VI • в знак глубокого восхищения британского народа», – можно считать наглядным подтверждением приведенного выше тезиса.

Военная катастрофа 1942 года в Крыму и под Харьковом, выход вермахта к Волге в районе Сталинграда и к Кавказскому хребту оказались возможными только потому, что Лондон дал Берлину понять: британская армия, вопреки обещаниям своего политического руководства советскому «союзнику», не намерена открывать «второй фронт» в Европе летом 1942 года. Что позволило Гитлеру перебросить из Франции и других европейских государств на Восточный фронт дополнительно около 40 дивизий, а также самолёты, танки и другую военную технику.

Сколько стоила такая «маленькая хитрость» от сэра Уинстона Черчилля нашему народу, точно посчитать сложно, поскольку она, не считая «прямых» жертв в виде погибших, пленных, оккупированных, угнанных на работу в Третий рейх и т. д., продлила войну минимум на одну летнюю кампанию, да еще и «прикрыла» собой от немедленной расправы со стороны Сталина тех военачальников и политиков, которые непосредственно отвечали за ситуацию на тех фронтах – включая, что впоследствии оказалось особенно трагичным для нашей страны, Хрущёва.

Действия Черчилля полностью соответствовали принципу, который с простотой обитателя ранчо выдвинул 24 июня 1941 года в своей статье, опубликованной газетой «Нью-Йорк Таймс», тогда сенатор-демократ от штата Миссури, а впоследствии – 33-й президент США Гарри Трумэн: «Если мы увидим, что побеждает Германия, мы должны помогать России, а если побеждает Россия, нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают (друг друга) как можно больше…»

Впрочем, на фоне гигантской роли США и Великобритании в продвижении Гитлера к власти, создании Третьего Рейха и развязывании Второй мировой войны (достаточно в данной связи вспомнить политику «умиротворения», венцом которой стало Мюнхенское соглашение 29–30 сентября 1938 года) подобное ничуть не удивляет. Как и план операция «Немыслимое» (войны против СССР в Европе силами западных «союзников» с привлечением дивизий вермахта), который готовился по заданию премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля уже победной весной 1945 года.

Задолго до Второй мировой войны всё тот же Черчилль, занимая пост министра вооружений Великобритании (с 17 июля 1917 по 10 января 1919 года) был одним из вдохновителей и организаторов гражданской войны и британской интервенции на территориях бывшей Российской империи. И проблема здесь не в каких-то особо «русофобских» качествах лично Черчилля – проблема именно в «неизменных интересах» правящей Соединённым Королевством «элиты». И без понимания того, что представляет собой эта «элита» в обоих её «изводах»: как оригинально-английском, так и американском, – мы не сможем разобраться ни в её системных интересах, ни, соответственно, в том, какой может быть рефлексия этих интересов применительно к России.

Тысячелетняя традиция: паразитизм и господство

Прежде всего, следует указать, что термин «англосаксы», который широко используется в публицистике, прежде всего – политической, применительно ко всей англо-американской коммуникативной системе (как в «узком» смысле Великобритании – США, так и в «широком», включающем также Канаду, Австралию и Новую Зеландию) является условным и «рабочим». Англы и саксы – наименования двух из нескольких древнегерманских племен, вторгшихся в южную часть острова из Ютландии в середине V в.н. э. С IX века начались вторжения викингов и их противоборство с англосаксонскими государствами, которые завершились нормандским завоеванием Англии в 1066 году, что, в свою очередь, стало возможным благодаря не только династическим распрям, но и Великому Расколу христианской церкви в 1054 году, при папе Римском Льве IX и патриархе Константинопольском Михаиле (Керуларии), на католическую и православную части. Здесь не место специально останавливаться на системных различиях между католическим и православным «цивилизационными проектами» – достаточно указания на то, что они глубоки не только в аксиологическом (ценностном), но и в собственно историческом плане.

Норманнское завоевание Англии, как указывает ряд современных историков, стало, по сути, одним из первых «крестовых походов», организованных католической церковью. Герцог Нормандии Вильгельм, получивший после победы прозвище Завоеватель, и король Норвегии Харальд III Суровый (кстати, в юности своей долгое время живший в Киеве при дворе Ярослава Мудрого) заручились поддержкой Рима для свержения англосаксонского короля Гарольда II Годвинсона и раздела между собой его владений. Их нападение должно было стать скоординированной военной операцией, однако Вильгельм примерно на две недели «задержался» с пересечением Ла-Манша и высадкой в Англии, предоставив своему противнику и союзнику выяснить отношения между собой в битве при Стамфорд-бридже 25 сентября 1066 года, которая завершилась тяжёлой победой англосаксов. Армия Гарольда II двинулась против норвежцев, одержавших победу при Фулфорде 20 сентября, на север Англии уже 22 сентября, и только получив известие об этом, а значит – о неизбежности битвы, которая в любом случае ослабит победившую сторону (вот оно, «пусть убивают друг друга как можно больше!»), Вильгельм дал приказ своим войскам, собранным, по благословению папы Римского, со всей Франции, 27 сентября сесть на корабли и отправиться через Ла-Манш. Знаменитая битва при Гастингсе состоялась только 14 октября 1066 года, англосаксы потерпели поражение, Гарольд II был убит, Англия завоёвана норманнами и их союзниками, которые сразу же заменили местных священников привезенными «папистами», а на протяжении нескольких последующих десятилетий практически полностью уничтожили «старую» англосаксонскую аристократию, заняв её место.

Дальнейшая история этой «норманнской» знати, из рядов которой вышло несколько королевских династий Англии (Плантагенеты – Ланкастеры – Йорки, Тюдоры и Стюарты), изобилует характерными и типичными для всех времён и народов насилиями, грабежами, предательствами, убийствами и так далее, но с одной характерной особенностью: они долгое время были «чужими» в покорённой ими стране и более трёх веков общались между собой на французском языке. Норманнская знать относилась к населению завоёванной ею страны как «недочеловекам», «биомассе», «пищевому ресурсу», в котором ей приходится выживать и самовоспроизводиться. Разумеется, такая «элита» неизбежно трансформировала «под себя» и всё общество, с течением веков ставшее подобным ей («каков поп – таков и приход»), но так и не ставшее равным. Хотя, для устойчивости подобной социально-политической конструкции, допускалось и даже стало принятым как норма возведение самых выдающихся представителей «низа» общества в рыцарское достоинство и выше. Та же политика избранной, почти точечной «конвергенции» с последующей «трансформацией» и инкорпорацией в собственную систему представителей «элит» покорённых и покоряемых народов стала «фирменным стилем» английской монархии.

Хартия вольностей, впервые провозглашенная 5 августа 1100 года Генрихом I, младшим сыном Вильгельма Завоевателя, с целью легитимизировать собственную власть над Англией в обход прав своего старшего брата Роберта Нормандского, обозначила суть института монархии как «точки сборки и соединения» двух частей «новоанглийского» общества. По сути своей, эта Хартия, основные положения которой впоследствии подкреплялись и расширялись (но далеко не всегда соблюдались) преемниками Генриха I, вплоть до принятия Великой Хартии вольностей Иоанном Безземельным в июне 1215 года, признавала право подданных (прежде всего, разумеется, – вассалов короля) на вооружённое сопротивление верховной власти в случае нарушения последней определённого и признанного «по закону» набора их прав и свобод, достаточно строго сформулированного для каждого уровня феодальной иерархической лестницы.

Важным оказалось и то обстоятельство, что рыцари из Англии (включая знаменитого короля Ричарда I Львиное Сердце, сына Генриха I и внука Вильгельма Завоевателя) играли важную роль в следующих, уже официальных, крестовых походах, провозглашённых католической церковью, – на Восток, мусульманский и православный, в ходе которых сформировались различные католические военно-монашеские (духовно-рыцарские) ордена: тамплиеры (храмовники), госпитальеры (иоанниты), орден Гроба Господня, Тевтонский орден и другие. Самую важную роль среди них в XII–XIII веках играл, несомненно, Орден Иерусалимского храма, более известный как орден тамплиеров, к доктрине и ритуалам которого ряд исследователей возводит происхождение такой параполитической структуры, как мировое масонство. Более того, выдвигаются гипотезы о том, что тамплиеры в Южной Франции имели тесные и вполне дружественные отношения с альбигойцами (катарами), поскольку доктрины и тех, и других испытали – хотя и разными путями – серьёзное влияние эзотерики ближневосточных гностических учений.

Как известно, рыцари-храмовники в течение двух столетий, вплоть до разгрома их ордена в 1307–1314 годах французским королём Филиппом IV, выполняли функции «банкиров всей Европы», заложив основы современного банковского дела. И, учитывая более чем странные обстоятельства этого разгрома, включая «пропавший флот» тамплиеров, вышедший из гавани Ла-Рошели 13 октября 1307 года, есть основания считать, что его истинной причиной стал некий критической силы конфликт внутри самого орденского руководства. Для разрешения которого одна сторона конфликта использовала заинтересованность Филиппа IV в обнулении его долгов и в захвате богатств тамплиеров, а после казни великого магистра ордена Жака де Моле и его сторонников смогла аккуратно «замести следы». Исполнителю Филиппу IV достались крохи, да и воспользоваться ими он, по большому счёту, не успел.

Похоже, победившая сторона просто «сменила вывеску» – это привычная практика «умышленных» банкротств – и продолжила свою деятельность в средиземноморском бассейне, прежде всего – на территориях Португалии, Леона и Кастилии, Арагона, Кипра, а также городов-государств Северной Италии. В частности, предвестник и родоначальник всемирной колониальной экспансии европейских государств, португальский принц Энрике Мореплаватель, помимо прочих своих титулов, был и великим магистром Ордена Христа, правопреемника ордена тамплиеров на территории Португалии, учреждённого в 1318 году.

А в Англии только что вступивший на престол король Эдуард II, который находился под сильным влиянием тамплиеров, позволил им перебраться в Шотландию, где правил отлученный от католической церкви Роберт Брюс. Туда же, в Шотландию, могли отправиться из Ла-Рошели 13 кораблей тамплиеров, с представителями «проигравшей» части ордена.

Эти события сыграли важную роль в дальнейшей истории Европы и всего мира, поскольку в определенной мере послужили катализатором и Столетней войны 1337–1453 годов, с крахом дома Барди в 1345 году, и начала Эпохи Великих Географических открытий, а также последующего создания и возвышения Британской империи.

Именно к наследию «проигравшей» в начале XIV века части тамплиеров, которая перебралась на Туманный Альбион, напрямую возводится внезапное возникновение на рубеже XVII–XVIII веков сети масонских лож «шотландского», «йоркского» и прочих уставов, которое манифестировало прорыв «норманно-тамплиерского симбиоза» английской элиты к мировому господству.

О том, как развивались в этом контексте непосредственные англо-русские отношения, установленные между Лондоном и Москвой в царствование Ивана Грозного и впоследствии, достаточно подробно говорилось ранее (см. «Великий Октябрь и Россия: деконструкция мифов», журнал «Изборский клуб», 2017, № 9). В данной связи интересно, что британской стороной и её агентурой на протяжении уже нескольких веков фальсифицируется и диффамируется деятельность Ивана Грозного, вплоть до того, что явные указания в его переписке с Елизаветой I Тюдор о заключении союза двух держав в ходе Ливонской войны трактуются как матримониальные планы любвеобильного московского царя в отношении «королевы-девственницы», а также его стремление «в случае чего» получить убежище на Туманном Альбионе.

Укоренившийся с самого начала двусторонних отношений курс британского правительства, направленный на неравноправный торговый обмен, ослабление и, в конечном итоге, на расчленение российского государства, – стал константой для Лондона после «Славной революции» 1688 года и создания Соединенного Королевства Англии и Шотландии в 1707 году. Во всяком случае, победа России Петра I в Северной войне и её выход на побережье Балтийского моря значительно облегчили Великобритании доступ к российским рынкам, что затем нашло своё отражение в известных стихах из пушкинского «Евгения Онегина» – за век с лишним мало что изменилось:

В 1756 году началась Семилетняя война, которую, по словам всё того же Уинстона Черчилля, можно считать по-настоящему первой или «нулевой» мировой войной, поскольку масштабные боевые действия велись не только в Европе, но и в Азии, а также в Северной Америке.

Британия, уже с Ганноверской династией на троне и в союзе с Пруссией, выступила против франко-австро-российского союза. В этой войне, приведшей к фактическому поражению последнего, Россия, где при британском содействии воцарилась графиня София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, более известная под именем Екатерины Великой, потеряла свои завоевания, включая Восточную Пруссию с Кенигсбергом, а наиболее пострадавшей стороной оказалась Франция, которая утратила все североамериканские колонии, перешедшие под скипетр Лондона (Французская Луизиана), и Мадрида. Уже через десять лет в Филадельфии был созван Первый Континентальный конгресс британских колоний, в котором тон задавали члены различных масонских лож. Войну за независимость североамериканских колоний активно поддержала Франция Людовика XVI – но вскоре пламя революции «против тиранов» под лозунгами «свободы, равенства и братства», в которой, как и в Войне за Независимость, активное участие принимали структуры «масонского братства» (самый показательный пример – «миссия Лафайета»), перекинулось на Францию и всю континентальную Европу.

Северо-Американские Соединённые Штаты в годы Великой Французской революции и наполеоновских войн в целом не занимали сколько-нибудь последовательной позиции, шла ожесточённая политическая борьба между федералистами, сторонниками мирных отношений с Великобританией, и республиканцами, выступавшими за усиление независимости и расширение территории США. В 1798–1800 годы, когда у власти стояли федералисты, между Соединенными Штатами и республиканской Францией шла «Полувойна», приход к власти Наполеона способствовал новому сближению Парижа и Вашингтона, следствием чего стала знаменитая «Луизианская покупка» 1803 года, более чем вдвое увеличившая территорию Соединённых Штатов. После американо-британской войны 1812–1815 годов, ознаменованной захватом британскими войсками Вашингтона и сожжением там правительственных зданий, США, сохранив формальную независимость, надолго, вплоть до Гражданской войны 1861–1863 годов, стали внешнеполитическим вассалом Лондона, что, кстати, проявилось и в знаменитой «доктрине Монро» 1823 года, направленной, прежде всего, против Испании и Франции.

Революции 1810-х – 1820-х годов в Латинской Америке, толчком для которых стал разгром испанской монархии войсками Наполеона, разрушили колониальную латиноамериканскую империю Испании, впоследствии «добитую» руками США, и широко открыли двери туда британскому, а затем – и американскому капиталу.

Но исход «наполеоновских войн» решался всё-таки в Европе, прежде всего – в России. И британская дипломатия предпринимала чрезвычайные усилия для того, чтобы не допустить создания франко-русского союза, едва не ставшего реальностью после воцарения Павла I (с 1798 года – великого магистра Мальтийского ордена, преемника ордена госпитальеров-иоаннитов). Убийство императора Павла 12 (24) марта 1801 года, организованное через «англофильские» и масонские связи в его ближайшем окружении, устранило эту угрозу. Сменивший отца на российском престоле Александр I всю жизнь питал страх перед «рыцарями плаща и кинжала» с Туманного Альбиона и масонскими ложами, на конфронтацию с которыми он решился только в 1822 году, когда стало известно, что «тайные общества» готовят и его свержение, Лондону категорически не нравилось продвижение России на Кавказ и в Среднюю Азию, которое рассматривалось как подготовка плацдарма для вторжения в Индию, ставшую к тому времени «главным бриллиантом британской короны».

Восстание декабристов, напрямую связанное со «странной смертью» Александра I в Таганроге и подавленное его младшим братом Николаем Павловичем, а также польское восстание 1830 года ознаменовали собой начало нового витка англо-российского противостояния, кульминацией которого стали Кавказские войны, провозглашение британской прессой России «жандармом Европы» после событий 1848 года и Крымская война 1853–1856 годов. Британия после наполеоновских войн поддерживала практически все революционные и сепаратистские движения в Европе, поскольку они помогали ей усиливать своё влияние по всему миру и беспрепятственно совершать всё новые и новые колониальные захваты. Смерть Николая I и признание его сыном Александром II поражения в Крымской войне были восприняты российским обществом как свидетельство катастрофической отсталости, привели к «александровским реформам», важнейшей из которых стала отмена крепостного права 19 февраля (3 марта) 1861 года. Во внешней политике Александр II проводил мягкую по форме, но достаточно последовательную антибританскую политику, что выражалось как через поддержку им объединения германских земель под эгидой королевства Пруссии, так и через помощь Северу США в гражданской войне с Конфедерацией, а также продажу Аляски в 1867 году. Но Соединенные Штаты после убийства Авраама Линкольна 15 апреля 1865 года вновь де-факто возвратились в зону влияния Лондона, а антироссийские настроения, созвучные британским, стали окончательно и прочно доминировать также и в американской «элите», в значительной мере сформированной за счёт и на основе «европейских», прежде всего – «английских», капиталов под эгидой банковского дома семьи Ротшильдов.

США, совместно с Великобританией, безоговорочно поддерживали Японию в русско-японской войне 1904–1905 годов. США, совместно с Великобританией, Японией и Францией, осуществляли интервенцию против Советской России в 1918–1921 годах и содействовали гражданской войне на территории нашей страны. Про «американскую помощь» в годы Второй мировой войны по программе «ленд-лиза», оплаченную нашей страной дважды: и золотом, и кровью, – даже говорить не приходится.

«Атлантическая солидарность» и «холодная война»

Фултонская речь Уинстона Черчилля, фигура которого не случайно столь часто появляется на страницах настоящего доклада, по общепринятому мнению, стала сигналом к началу «холодной войны» между США и СССР. Лекция «Сухожилия мира», также известная как «Железный занавес», была прочитана экс-премьером Британской империи 5 марта 1946 года в колледже с символичным для любого британца названием Вестминстерский, основанном в 1851 году и находящемся в провинциальном (численность населения в 2018 году – 13 тысяч жителей) городке Фултон (штат Миссури), который, что не менее символично, был родным городом тогдашнего президента США Гарри Трумэна.

Черчиллю нельзя было для произнесения подобной речи предоставить трибуну в Конгрессе США по двум причинам. Во-первых, это было бы нарушением протокола: он уже не был премьер-министром. Вторая причина была не менее важна. Прошло всего десять месяцев после сокрушительного поражения нацистской Германии, и западное общественное мнение в целом было настроено позитивно по отношению к Советскому Союзу. Территориальные и иные международные претензии Москвы первых послевоенных лет рассматривались как вполне обоснованные, а большинство американцев вообще мало интересовались тем, что происходит в Восточном полушарии после войны. Трумэну и Черчиллю требовалось переломить это общественное мнение, и они своего добились.

Бывший премьер Великобритании прибыл во Флориду еще 14 января 1946 года. Официальной причиной визита стала рекомендация врачей в течение шести недель находиться в тёплом морском климате. 21 января он дал небольшую пресс-конференцию, на которой ни слова не сказал о предстоящей речи в Фултоне. 22 февраля в Госдепартамент поступила так называемая «длинная телеграмма» от поверенного в делах США в СССР Джорджа Кеннана с обоснованием концепции «сдерживания» Москвы. 4 марта Черчилль прибыл в Вашингтон, откуда в сопровождении президента США сразу же отправился в Фултон. Похоже, именно в эти дни под флагом «союза двух англоязычных демократий» и произошло окончательное распределение ролей в рамках «атлантической солидарности», а пассажи о «железном занавесе», равно как о будущей «единой Европе», Черчилль вставил в свою речь уже в трумэновском спецпоезде. Тем самым Великобритания передала лидерство в конфликте с Советским Союзом американскому «младшему брату».

Что произошло дальше, хорошо известно. Через год после Фултонской речи Черчилля, 12 марта 1947 года, президент Трумэн выступил перед Конгрессом США и изложил свое видение новой американской внешней политики. Так называемая «доктрина Трумэна» включала в себя тезисы о лидерстве США во всем мире, «сдерживании» Советского Союза и помощи «всем свободным людям Земли».

Антисоветская истерия в Вашингтоне непосредственно касалась самих американских граждан. Через девять дней после выступления в Конгрессе Трумэн подписал печально знаменитый Исполнительный указ № 9835, также известный, как «указ о лояльности». Указ обязывал Министерство юстиции составить «список подрывных организаций» (AGLOSO) внутри США.

Как пишет в своей книге 2008 года «Американский чёрный список» профессор политологии из Мичигана Роберт Дж. Гольдштейн: «Несмотря на то, что AGLOSO был предназначен для проверки федеральных госслужащих, с момента опубликования список быстро был взят на вооружение самыми различными общественными и частными организациями, а также местными властями, Министерством обороны, предприятиями ВПК, школами, университетами, гостиницами, Министерством финансов и Госдепартаментом и служил основанием для увольнения, отказа в найме, а также других форм дискриминации».

Маховик «холодной войны» был запущен. С самого начала этой «войны миров» США стали применять против СССР и стран социалистического блока особый вид экономических санкций. Они были направлены на перекрытие доступа к передовым технологиям и высокотехнологичной продукции.

В марте 1948 г. Министерство торговли США ограничило экспорт стратегических материалов, оборудования и вооружений в СССР и социалистические страны Восточной Европы. В 1949 г. эти ограничения были закреплены в Законе об экспортном контроле.

Для реализации ограничительных мер в 1949 г. по инициативе США был создан Координационный комитет по экспортному контролю (COCOM), который осуществлял надзор за поставкой товаров и технологий западных государств СССР и его союзникам. Кроме США, в COCOM входили Канада, Австралия, Япония и 13 стран Европы.

Комитет разработал стратегию «контролируемого технологического отставания», согласно которой образцы новой техника и технологии могли продаваться в социалистические страны не раньше чем через четыре года после начала их серийного выпуска (использования).

В 1951 г. Вашингтон ужесточил экономические ограничения для экспорта в социалистические государства в связи с войной в Корее (1950–1953).

В том же году США расторгли соглашение с СССР о торговле 1937 года, лишив СССР «режима наибольшего благоприятствования». С 1946 по 1952 гг. объём советско-американской торговли сократился в 19(!) раз: с 303,9 млн. до 16,2 млн. рублей.

Борьба против «Советов» шла не только в сфере торговли и экономики. Третья неделя июля в США отмечается как «неделя порабощенных народов». Впервые проведенное в 1953 году по резолюции Конгресса, данное мероприятие приобрело официальный статус 17 июля 1959 года, после того, как президент Дуайт Эйзенхауэр придал этой резолюции силу закона (PL 86–90). От «агрессии коммунистической России» (именно России! – Авт.) национальной независимости, утверждает этот закон, лишились не только многие европейские государства, но и Тибет, Северный Вьетнам, континентальный Китай и еще многие страны Евразии, включая мифические «Идель-Урал» и «Казакию», а также «Белую Рутению» (так по-немецки именуется Белоруссия». Автор резолюции Конгресса США о «порабощенных народах» украинский националист Лев Добрянский прямиком заимствовал эти названия из «плана «Ост», официального документа Третьего рейха. И ничего – как говорится, «прокатило». Даже «катит» вплоть до нынешнего дня.

С 1955 по 1965 г. СССР нарастил экспорт нефтепродуктов в Европу в 10 раз. 19 декабря 1959 г. в Праге руководители стран-членов Совета экономической взаимопомощи (СЭВ) подписали соглашение о строительстве нефтепровода «Дружба», который должен был связать СССР и социалистические страны Восточной Европы. США расценили данное соглашение, как «военную угрозу». Для противодействия строительству нефтепровода администрация Кеннеди в ноябре 1962 г. организовала давление на своих союзников по НАТО через структуру Комитета экономических советников альянса для введения эмбарго на поставку в СССР труб большого диаметра. Эмбарго было одобрено Североатлантическим советом.

В 1974 году под воздействием влиятельного еврейского и израильского лобби в США была принята поправка к закону «О торговле», более известная как «поправка Джексона – Вэника». Этой поправкой запрещалось предоставлять режим наибольшего благоприятствования в торговле, государственные кредиты и кредитные гарантии странам, которые нарушают или серьёзно ограничивают права своих граждан на эмиграцию, а также другие права человека.

Условия, содержавшиеся в поправке, были справедливо охарактеризованы правительством СССР как вмешательство во внутренние дела страны и отвергнуты, в результате чего Советскому Союзу и было отказано в режиме наибольшего благоприятствования. Советский экспорт в США облагался пошлинами, в десять раз превышающими обычные.

В январе 1980 года в ответ на ввод советских войск в Афганистан президент Джимми Картер, в уши которого «дул» советник по национальной безопасности и большой «друг» России Збигнев Бжезинский, объявил о расторжении контракта на поставку в СССР в 1980 году 17 млн. тонн зерна. Кроме того, был объявлен бойкот московской Олимпиады и прекращена выдача лицензий на продажу высоких технологий в СССР, ограничен экспорт американских товаров, заморожены все совместные культурные и экономические мероприятия, а советским судам было запрещено заниматься рыбным промыслом в водах США.

Картер пообещал, что предназначенное для СССР зерно будет выкуплено государством у американских фермеров по рыночным ценам, что было блефом. На компенсацию фермерам правительство США потратило порядка 2 млрд. долл., после чего Картер с треском проиграл выборы. «Зерновое эмбарго» не достигло своей цели. СССР приобрел зерно в других странах: Аргентине, Канаде, Испании, Австралии, а в апреле 1981 года новый президент США Рональд Рейган объявил об отмене эмбарго.

Но в целом за годы президентства Рейгана отношения между США и СССР ещё больше обострились. 29 декабря 1981 года он ввёл запрет на поставку американскими компаниями в СССР электронного и нефтегазового оборудования, что должно было воспрепятствовать строительству советского экспортного газопровода Уренгой – Помары – Ужгород, в котором участвовали европейские компании и банки. США рассматривали этот проект как угрозу своей национальной безопасности, так как он «привязывал» западноевропейские государства к поставкам нефти из СССР.

В июне 1982-го власти США ужесточили эмбарго, распространив запрет не только на продукцию американских фирм, но и на оборудование, производимое их филиалами за рубежом, а также иностранными компаниями по американским лицензиям. Это решение привело к конфликту между США и их европейскими союзниками. В июле-августе 1982 года западногерманское, французское, британское, итальянское правительства поддержали своих производителей, объявив американские санкции незаконными. После того, как европейские компании поставили в августе 1982 г. нефтегазовое оборудование в СССР, США ввели специальные санкции и против них! Но, несмотря на это, строительство газопровода Уренгой – Помары – Ужгород успешно завершилось в 1984 году, хотя вместо двух запланированных линий газопровода была проложена только одна, но зато полностью построенная из советских материалов и при помощи советского оборудования.

«Холодная война 2.0»: как это делается

Начавшаяся на наших глазах несколько лет назад «холодная война 2.0» имеет много общего со своей предшественницей. В первую очередь, это касается экономических санкций против России. Во-вторых, юридического обеспечения «холодной войны 2.0» в американском законодательстве.

Начало новой «холодной войне» было положено в США законом «О демократии в России» 2002 года, где с удовлетворением констатировалось, что в 1992–2002 гг. правительство США оказало содействие в образовании и финансовой поддержке 65 тысяч общественных «неправительственных» групп и объединений в России и «тысяч независимых местных СМИ, несмотря на противодействие со стороны правительства» (ст. 2 (а) (3) (А)). Иными словами, Соединенные Штаты и деньги американского правительства стояли за каждым седьмым из 445 000 НПО, которые были зарегистрированы в России в 2001 году, когда разрабатывался этот законопроект. На каждые 2200 человек российского населения приходилось по одной «общественной» организации, созданной и финансируемой Вашингтоном.

Объявляя «успех демократии в России» предметом «национальной безопасности» США (стт. 2 (а) (6); 3 (а) (1)), закон заявлял о необходимости «правительству США выработать долговременную и гибкую стратегию, направленную на усиление российским обществом поддержки демократии и рыночной экономики» (ст. 2 (а)(6)).

Закон «О демократии в России» поручал правительству США «продолжить и усилить помощь демократическим силам в РФ» (ст.3 (а) (2)). Нетрудно понять, что в реальной жизни данное законодательное поручение в основном свелось к продолжению подпитки Вашингтоном «пятой колонны» внутри России. На реализацию поставленных целей Конгресс обязался ежегодно выделять 50 млн. долл. (ст. 6).

Под прикрытием разговоров о необходимости содействия «гражданскому обществу» в РФ и других «постсоветских» республиках, США осуществляют финансирование т. н. «неправительственных» (НПО) и «некоммерческих» (НКО) организаций и отдельных «агентов перемен», как с предельной откровенностью называют их заокеанские спонсоры «смены режима» (regime change), тем самым грубейшим образом вмешиваясь во внутренние дела наших государств. Россия (а вместе с ней – и наши соседи) подвергается скрытой иностранной интервенции, очередному революционному накату – теперь под модным флагом «гражданского общества», под которыми «коллективный Запад» понимает систему подконтрольных ему на территории РФ НПО/НКО: как собственно российских, так и «международных».

Для изгнания из России американского Агентства международного развития (USAID), по линии которого осуществлялось финансирование «агентов перемен» в рамках закона «О демократии в России», понадобилось десять лет. «Вашингтонскому обкому» срочно требовалось законодательное обеспечение антироссийской политики на новом этапе, и оно последовало.

В декабре 2012 года, когда в Москве закрыли представительство USAID, в Америке был принят инициированный Уильямом Браудером так называемый «акт Магнитского», отменяющий поправку Джексона – Вэника, но вводящий персональные санкции в отношении лиц, ответственных, по мнению Конгресса США, за «нарушение прав человека и принципа верховенства права» в России.

Предыстория этого закона такова. 24 ноября 2008 года по обвинению в помощи главе фонда Hermitage Capital Management Уильяму Браудеру в уклонении от уплаты налогов был арестован аудитор (часто ошибочно называемый «юристом») фонда Сергей Магнитский. Спустя 11 месяцев предварительного заключения Магнитский скончался в больнице Следственного изолятора № 1 г. Москвы, что было использовано Браудером для раскручивания антирусской истерии в США и Европе.

В апреле 2010 года старший сенатор от штата Мэриленд, демократ, член сенатского Комитета по иностранным делам Бенджамин Луис Кардин (внук евреев-эмигрантов из России Кордонских) обратился к тогдашнему госсекретарю Хиллари Клинтон с требованием закрыть возможность въезда США для 60 российских чиновников, причастных, по его мнению, к коррупции и к смерти Магнитского (так называемый «список Кардина»). В мае того же года семья Магнитского получила официальные соболезнования от президента Барака Обамы. В сентябре 2010 г. Конгресс США проголосовал за инициативу Кардина.

7 июня 2012 года Комитет по иностранным делам нижней палаты конгресса США единогласно одобрил проект закона. По просьбе Белого дома данный законопроект был подготовлен не в виде поимённого списка, а в виде правового механизма, с помощью которого правительство США может вносить любых иных граждан России в «чёрный список». Более того, часть «чёрного списка» может остаться неопубликованной, так как, согласно закону, госсекретарь США имеет право не раскрывать «отдельных» фигурантов списка «в интересах национальной безопасности США».

Проект «акта Магнитского» был дружно поддержан в Конгрессе США: 16 ноября 2012 года в Палате представителей; 6 декабря – Сенатом (92 голоса «за» и всего 4 «против»). 14 декабря закон был подписан президентом и вступил в силу.

1 мая 2014 года Сенат США приступил к рассмотрению проекта закона «О предотвращении агрессии со стороны России». Инициаторами («спонсорами») законопроекта выступили 22 сенатора-республиканца, включая большого «друга» России Джона Маккейна из Аризоны, к которым через пять дней присоединились еще четыре члена верхней палаты Конгресса. Задачей билля является «предотвращение дальнейшей российской агрессии в отношении Украины и других суверенных государств Европы и Евразии, и достижение иных целей».

Помимо предсказуемых положений законопроекта, направленных на «активизирование НАТО», военную помощь Украине (обратим внимание на то, что в Вашингтоне запланировали передачу Киеву нового противотанкового вооружения и новых зенитно-ракетных комплексов (еще за два с половиной месяца до трагедии с малазийским «Боингом» в небе над Донецком (ст.301)) и введение санкций против России, включая «ограничение доступа РФ к нефтяным и газовым технологиям США», билль содержит статью 206 под названием «Поддержка российской демократии и гражданского общества». Для достижения целей, поставленных в ст. 206 законопроекта, и поддержки «активистов гражданского общества» американские сенаторы готовы выделить в 2015–2017 гг. 30 млн. долл., а для реализации аналогичных задач в других республиках бывшего СССР – «непосредственно или через неправительственные организации» (ст. 308) – еще 75 млн. долл.

Весьма показательным является откровенное признание авторов билля, что «гражданское общество» в России понимается на Капитолийском холме как исключительно антигосударственный феномен, синоним «Болотной площади» или «евромайдана».

Формально новую «холодную войну» против России объявил президент США Барак Обама на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 24 сентября 2014 года. Уже в третьем абзаце своей речи он обозначил «три основные мировые угрозы»:

– вирус Эболы;

– «агрессия России в Европе», которая «напоминает о днях, когда большие нации угрожали малым, преследуя собственные территориальные амбиции»;

– террористы в Сирии и Ираке.

Атаку на Россию президент США Барака Обама продолжил в своем выступлении на 71-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 20 сентября 2016 года. Назвав Америку «силой добра», которая «защищает слабых» и «отстаивает права человека», Обама тут же обрушился на нашу страну, заявив: «В мире, оставившем позади эпоху империй, мы видим, как Россия силой пытается восстановить утраченную славу» и «вмешивается в дела своих соседей».

Приход в Белый дом Дональда Трампа еще больше обострил ситуацию – под предлогом вмешательства «российских хакеров» в избирательный процесс США.

29 января 2018 года Министерство финансов США опубликовало «чёрный список» физических и юридических лиц, которых официальный Вашингтон считает «опорой российского режима». Люди и организации, попавшие в этот список, могут стать мишенью новых санкций – в соответствии с законом, подписанным президентом США в августе 2017 года. Невозможно было не заметить связь между обнародованием «кремлевского доклада» и выборами Президента РФ 18 марта 2018 года.

«Кремлёвский доклад» был представлен конгрессу США минфином, как того требовал закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA), подписанный Дональдом Трампом 2 августа 2017 года (PL 115-44). В «противники» Америки были зачислены Россия, Иран и Северная Корея, но в фокусе этого законодательного акта находится именно Россия.

Есть основания считать, что сам Трамп не хотел вводить новые санкции против России из-за мифического российского вмешательства в президентские выборы в США 2016 года. Но, в условиях американской конституционной системы «сдержек и противовесов» и русофобского консенсуса в «вашингтонском обкоме», ничто не помешало бы Конгрессу преодолеть президентское вето, и Трамп был вынужден этот закон подписать.

Более того, закон CAATSA специально запретил президенту США отменять санкции без согласия Конгресса. Закон CAATSA обязал министерство финансов США представить Конгрессу доклад о высокопоставленных российских чиновниках и бизнесменах. В CAATSA детально прописано, что должен включать в себя этот доклад. В частности, одним из обязательных элементов является информация об отношениях лиц и организаций, о которых там пойдёт речь, с президентом РФ Владимиром Путиным. Надо также указать возможную связь фигурантов с силовыми структурами: ФСБ, СВР, генштабом Вооруженных сил, Минобороны. Среди прочих компрометирующих факторов – вложение капиталов в экспортные нефте- и газопроводы РФ, помощь правительству Сирии в приобретении вооружений, участие в подрыве кибербезопасности США (организация или выполнение хакерских операций), содействие приватизации государственных активов в пользу госчиновников или их подставных лиц, причастность к нарушениям прав человека в России.

Составителям доклада вменялось в обязанность рассказать о причастности упоминаемых лиц к коррупции, об их источниках дохода, имущественных активах, а также об активах их ближайших родственников.

«Кремлёвский доклад» минфина США не стал единственным в своем роде. Так, по инициативе всё того же сенатора Кардина (Кордонского) был подготовлен 200-страничный доклад «Путинская асимметричная атака на демократию в России и Европе: последствия для национальной безопасности США», где Россия обвинена в попытках подорвать демократические институты западного мира, а Трамп – в неспособности противостоять этой угрозе.

В докладе Кардина рекомендовалось более активно использовать финансовые санкции против РФ. Этот тезис, как утверждает Associated Press, вызвал интерес законодателей-республиканцев. В конгрессе начал формироваться межпартийный консенсус в отношении более жестких антироссийских мер финансового характера.

Ясно, что Трампу едва ли удастся остановить волну антироссийских мер: не только его политические противники, но и его союзники в Конгрессе и его назначенцы в правительстве склонны наказать Россию за предполагаемое вмешательство в прошлом и предотвратить, опять же, предполагаемое, вмешательство в будущем, прежде всего – на промежуточных выборах в ноябре 2018 года, на которых будут переизбираться все 435 членов Палаты представителей, треть сенаторов, 39 губернаторов штатов и прочие выборные лица.

В Сенат США уже внесен законопроект под названием «Защита выборов путем проведения красной черты» (его английское сокращение, DETER, складывается в слово, которое переводится как «сдерживать»). Билль инициировали сенаторы Крис Ван Холлен (демократ от штата Мэриленд) и Марко Рубио (республиканец от Флориды, оппонент Трампа в «праймериз» 2016 года). Отвечая на вопрос, что следует понимать под вмешательством, Ван Холлен обозначил три его признака: хакерские взломы избирательных систем американских штатов, платная реклама в американских СМИ с целью повлиять на американских избирателей, а также вбрасывание в социальные сети (Фейсбук, Твиттер и др.) дезинформации, имеющей целью повлиять на исход выборов в США.

«Билль предусматривает автоматический ввод в действие очень суровых экономических санкций, – говорит сенатор Ван Холлен. – Он не оставляет администрации права принимать какие-либо решения в отношении этих санкций». Если этот билль станет законом, то директор национальной разведки США (начальник над 16 спецслужбами) должен будет в течение 30 дней после выборов информировать Конгресс о любом иностранном вмешательстве, имевшем место. А если вмешательство будет исходить от России, правительство будет обязано ввести новые санкции конкретно против российских банков и российской нефтяной промышленности.

Почему в качестве целей выбраны именно эти две сферы: банковский сектор и нефтепром, – понятно. Нефть – важный источник бюджетных доходов РФ. Ограничения поставок западного оборудования для России – это снижение объемов её нефтедобычи. А банковская сфера – это линия связи российской экономики с экономикой глобальной. Новые санкции могут атаковать российский государственный долг и курс рубля путём запрета на покупку американскими инвесторами новых российских гособлигаций, а также посредством бойкота старых выпусков. Закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» предусматривает такую меру.

В санкционной повестке дня Вашингтона присутствует и такая мера, как отключение России от межбанковской операционной системы SWIFT. Если это вдруг произойдет, последствия почувствуют все граждане России, пользующиеся банковскими картами. Отключение от SWIFT – это не только неудобства для держателей кредитных и дебетовых карт. Под ударом окажутся экспортно-импортные контракты, подорожают и станут более трудными любые денежные перечисления – тут уже будет страдать не только кредитно-банковский сектор, но и реальная экономика. То есть США определили для себя те уязвимые точки России, по которым будут наносить свои удары в первую очередь Санкционное законодательство США, в первую очередь – закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA; PL 115-44), даёт чёткое представление о параметрах и направлениях американской политики санкций в 2018 году и на обозримую перспективу. Закон CAATSA предполагает конкретные виды отчётности органов исполнительной власти о ходе и направлениях реализации санкционной деятельности против России. Это позволяет спрогнозировать события, которые произойдут в 2018 году, и которые во многом будут отражать суть санкционного давления на Россию.

Необходимо понимать, что дух и буква PL 115-44 законодательно определяют Россию как противника США, которому необходимо активно противодействовать и в отношении которого требуется оказывать всеобъемлющее давление. По сути, PL 115-44 задаёт рамки американской политики в отношении России, в значительной степени исключая какие-либо возможности для партнёрства и конструктивного взаимодействия между двумя странами, – и никаких иллюзий по поводу возможностей развернуть эти негативные тенденции вспять в ближайшем будущем у нас быть не должно.

Кроме уже опубликованного доклада минфина, в 2018 году органы исполнительной власти США обязаны представить Конгрессу еще несколько отчётных документов, которые можно разделить на несколько групп.

Первая из них – это доклады, ключевую роль в подготовке которых будет играть возглавляемое Стивеном Мнучиным из группы Goldman Sachs министерство финансов США: главный инструмент по реализации санкционной политики, работающий в тесной координации с ЦРУ, госдепартаментом и другими ведомствами, чья информация может существенно расширять возможности собственно финансовой разведки.

Следующая группа объединяется разделом PL 115-44 «О противодействии российскому влиянию в Европе и в Евразии». Закон CAATSA обязывает правительство США взять на себя роль «защитника» суверенитета и безопасности всех стран Евразии, которые являются или могут являться «жертвами» российского влияния. В отношении данной группы ключевым ведомством выступает Государственный департамент США. Кроме того, реализация политики на данном направлении предполагает широкое применение «мягкой силы» с опорой на некоммерческие организации в США и странах Евразии (некоторые из них прямо указываются в законе). На следующий год под эти задачи выделяется 250 млн. долл. – весьма значительная сумма, с учётом того, что она идёт прежде всего на идеологическую и образовательную работу, что не требует вложений в инфраструктуру.

PL 115-44 обязывает госдепартамент ежегодно отчитываться по проделанной работе на данном направлении, по эффективности использования затраченных средств, а также по достигнутым результатам. Запланировано подавать отдельный отчёт о взаимодействии с зарубежными организациями и сделанном с их стороны вкладе. Иными словами, американцы ожидают полной поддержки своих действий со стороны союзников из числа стран НАТО, Евросоюза, а также других государств. Появление отчёта ожидается в апреле 2018 года.

Следующие два отчёта также должны подаваться ежегодно – но уже президентом США.

Первый из них – отчёт о СМИ, которыми владеет и которые поддерживает Россия. Это тоже своего рода «чёрный список», должный иметь как минимум репутационные последствия.

Второй – о влиянии России на выборы в Европе и Азии. Этот отчёт важен в качестве механизма интернационализации американского подхода к предполагаемому российскому «вмешательству в выборы». В отличие от самих США, в Европе и за её пределами позиция американцев воспринимается со скепсисом. Публикация ежегодного отчёта позволит постоянно держать эту тему в поле зрения, агрегируя все сколько-нибудь заметные связанные с ней события и формируя общезападный дискурс по данной проблематике всё ближе к американской позиции.

Наконец, ещё один отчёт связан с имплементацией установки закона на обеспечение энергетической безопасности Украины и других стран, понимаемой как независимость от российских поставок или любых связей с Россией. Речь идёт о содействии реформам энергетического сектора страны, его либерализации, повышении эффективности и тому подобном. Однако здесь же обозначено противодействие российским энергетическим проектам («Северный поток-2» и другие), а также «российской агрессии» в целом. Прямо говорится о том, что целью американской политики должно стать продвижение экспорта американских энергоносителей в Европу, в том числе – для создания рабочих мест внутри США. В данном случае мы имеем дело с откровенным проявлением того, что на юридическом языке называется «недобросовестной конкуренцией».

Можно сказать, что закон CAATSA задал весьма жёсткую парадигму, в значительной степени определяющую политику «коллективного Запада» по отношению к России не только на текущий момент, но и на всю обозримую перспективу. Эта политика сводится не только и не столько к официальным действиям Вашингтона и Лондона, сколько предполагает широчайшее использование инструментов так называемой «мягкой силы», куда входит целый спектр системных действий: от прямой пропаганды в СМИ и в интернете до тайных операций политико-психологического характера (типа провокации в Солсбери), призванных воздействовать на внутренние социально-политические процессы в России и связанных с ней странах.

Вместо заключения

Полностью доминирующий на международной арене после 1988 года под вывеской «империи доллара» и Pax Americana англосаксонский блок не воспринял всерьёз выступление Владимира Путина на Мюнхенской конференции по международной безопасности 10 февраля 2007 года, назвав тогда уходящего со своего поста российского президента «рычащей вошью». «Война 08.08.08», то есть операция ВС РФ по принуждению к миру грузинских войск в Южной Осетии, несмотря на крах агрессии Михаила Саакашвили, носила локальный характер и продемонстрировала достаточно высокую степень внешней управляемости официальной Москвы, которая была ещё раз подтверждена в ходе принятия резолюции Совета Безопасности ООН 1973 по Ливии от 17 марта 2011 года.

В то же время попытка давления на российскую «властную вертикаль» с целью не допустить возвращения Путина на президентский пост зимой 2011/12 года (так называемая «болотная революция») оказалась безуспешной и привела к массовому вытеснению прозападного либерального дискурса и его носителей из российского коммуникативного поля. Кроме того, в 2010–2013 гг. Россия предприняла на международной арене активные шаги по формированию различных блоков, направленных против «однополярного мира» Pax Americana: Таможенный союз, Евразийское экономическое содружество (ЕврАзЭС), ШОС, БРИКС, российско-китайское стратегическое партнёрство и т. д.

В результате «коллективный Запад» и выстроенная им система «глобальной экономики» оказались перед перспективой утраты контроля фактически над половиной планеты, что означало для них системную, в том числе – ресурсную, катастрофу. Весной-летом 2013 года, после короткого, но весьма глубокого конфликта в отношениях между Вашингтоном и Лондоном, главной целью действий англосаксонского блока вновь была избрана Россия, якобы «стремящаяся восстановить советскую империю», а «направлением главного удара» – Украина, где была развёрнута массовая кампания в пользу «евроассоциации», переросшая сначала в «евромайдан», а в феврале 2014 года – в государственный переворот.

В ответ на это Россия обеспечила провозглашение Автономной Республикой Крым и городом Севастополь независимости от Украины, а также признала референдум 16 марта 2014 года, по итогам которого Крым изъявил желание войти в состав Российской Федерации (соответствующий межгосударственный договор был подписан 18 марта 2014 года). Кроме того, Россия поддержала провозглашение независимых народных республик на Востоке Украины: Донецкой (ДНР) и Луганской (ЛНР). В итоге Крым был объявлен через институты ООН «временно оккупированной Россией территорией», сама Россия исключена из «Большой восьмёрки», и против неё введены санкции, которые с тех пор под разными предлогами (включая катастрофу малайзийского «Боинга» 17 июля 2014 года) неоднократно ужесточались и продлевались.

Начатые весной 2014 года на территории Донбасса боевые действия украинской армии (ВСУ) и вооружённых националистических формирований (добробаты, тербаты и т. д.) против местных ополченцев, поддержанных российскими добровольцами, не привели к военному решению данного конфликта, который приобрёл «тлеющий» характер. В то же время политическое урегулирование в «минском формате» также не было достигнуто из-за саботажа со стороны «евромайданных» киевских властей.

Весной 2015 года, после провала наступления ВСУ в Донбассе, резко активизировались действия поддерживаемой Западом «сирийской оппозиции»: как «умеренной», так и «радикальной», – против правительства Башара Асада. К осени его падение представлялось уже неизбежным, но начатая 30 сентября 2015 года операция российской армии и демонстрация ею новых систем оружия, включая высокоточные ракеты «Калибр» повышенной дальности, резко изменило военно-политическую ситуацию не только в Сирии и на Ближнем Востоке, но и во всем мире, нивелировав возможности США оперативно «проецировать силу» при помощи авианосных ударных группировок (АУГ).

Изменение глобального баланса сил не в пользу «коллективного Запада» получило, помимо экономического (КНР), ещё и военно-политическое (РФ) измерение, что заставило США и их союзников максимально активно задействовать своё превосходство в информационно-финансовом и организационно-общетехнологическом плане (диффамация + санкции), в первую очередь – против России, которую, судя по реакции западных «хозяев дискурса», нужно лишить возможности неприемлемого ответно-встречного удара любой ценой и как можно скорее. Поэтому конфронтация «коллективного Запада» с Россией продолжает системно нарастать – так, что на мировой политической повестке дня к весне 2018 года оказалась возможность боевого применения ядерного оружия: сначала – публично заявленного, но маловероятного против КНДР, а затем – незаявленного, но с высокой вероятностью против Сирии. Что и привело к нанесению «упреждающего удара» – жёсткой «презентации военного превосходства» президентом Путиным в ходе федерального послания 1 марта 2018 года и к явно неадекватному ответу на это со стороны «англосаксонского блока», включая провокацию в Солсбери.

Стоит заметить, что военно-технологические «прорывы» российского оборонно-промышленного комплекса, как продемонстрированные в Сирии, так и заявленные президентом РФ, до сих пор не имеют внятного объяснения в рамках использования Россией либерально-монетаристской финансово-экономической модели, полностью соответствующей параметрам «вашингтонского консенсуса».

Более того, системность и одновременность достигнутых на данном направлении результатов подразумевают наличие у России некоей «параллельной» экономики мобилизационного типа, с высокими уровнями как проективного планирования, так и системной безопасности, де-факто отсутствующими у наших западных «партнёров».

Тем не менее, понятно, что подобного рода «Китежград» не может обеспечить массового производства разработанных образцов, и скрытый мобилизационный проект, даже если он имел место в течение последних 15–20 лет, должен трансформироваться в открытый и охватывающий в перспективе весь массив национальной экономики.

Для реализации подобного мобилизационного плана, предпосылки и цели которого обозначены настоящим докладом, представляется необходимым (но далеко не достаточным) проведение следующего комплекса действий.

– Централизация (в том числе – финансовая) управления инфраструктурными системами национальной экономики с отстранением от реальных «рычагов власти» сторонников «вашингтонского консенсуса».

– Формирование и распространение внутри российского общества и за его пределами альтернативной неолиберальному глобализму идеологии, основанной на идее социальной справедливости и прогресса применительно к традиционным ценностям различных мировых цивилизаций.

– Системное использование всей ресурсной базы (экономической, военной, демографической, идеологической, культурной и т. д.) в целях обеспечения стратегической национальной безопасности российского государства.

– Продвижение взаимовыгодных интеграционных проектов, прежде всего – с Китайской Народной Республикой, что позволит сформировать «центр силы» глобального масштаба (в геополитической терминологии – Хартленд), способный нивелировать системные преимущества англосаксонского блока как управляющего ядра «коллективного Запада», полученные им почти за 500 лет цивилизационного господства в масштабах всей планеты.

– Создание вокруг России геостратегического «пояса безопасности» вместо существующего сегодня враждебного «санитарного кордона» прозападных государств-«лимитрофов», прежде всего – Украины.

Следует понимать, что враждебность и стремление к уничтожению России как единого государства и субъекта мировой даже не политики, а истории носит непреходящий характер для англосаксонского блока, а с середины XIX века (Крымская война) такое стремление получило приоритетное значение. Ослабление и расчленение России было одной из целей и Первой мировой войны, и поддержки Западом Февральской революции 1917 года, и интервенции 1918–1921 годов под флагом гражданской войны, и Второй мировой войны, и «холодной войны», которая завершилась уничтожением Советской России с формированием на её территории 15 «новых независимых государств». Эта же цель определяет направленные против России действия Лондона и Вашингтона сегодня. Там не без оснований считают, что 2 % населения планеты не смогут обеспечить и защитить свой государственный суверенитет над 14 % мировой территории и 30 % мировых ресурсов – особенно если их разделить и столкнуть между собой – под любыми предлогами и флагами, да еще дополнив это внешней агрессией: от экономической (санкции) до прямой военной. Кроме того, сохраняемый Россией даже после 1991 года военно-стратегический паритет с США и НАТО является неприемлемым для глобального паразитарного доминирования англосаксонских «элит», что является для них вопросом жизни и смерти, особенно – на современном этапе развития.

Поэтому дальнейшая эскалация конфликта между «коллективным Западом» и Россией неизбежна. И без трансформации правящих англосаксонских «элит» ведёт либо к мировой термоядерной катастрофе, либо к полной и безоговорочной капитуляции России. Но «мир без России нам не нужен». Потому что мир без России будет миром и без Китая, Индии, Японии, Латинской Америки и так далее – он станет миром «глобального концлагеря» под властью англосаксонских «элит», уничтожающих человечество в своих «неизменных (можно было бы сказать – «низменных». – Авт.