Читать онлайн Майор Снежина. Старые дела бесплатно

Глава 1

Как часто в своём воображении мы рисуем красочные картинки будущего. Представляем его обязательно счастливым, безмятежным. И чем чаще мы мечтаем о том, как хотелось бы видеть себя там за чертой сегодняшнего дня, тем чётче эти видения предстают в нашем воображении. Счастливые мечты. Дано ли им исполнится или нет, это уже другой вопрос. Но пока в нашем сердце стелется сладостная дымка мечтаний, мы радостно улыбаемся в надежде, что всё будет именно так.

Но вот прошлое изменить нельзя. Прошлое как тяжёлый столб как египетская пирамида стоит перед нашими глазами, озадачивая своей неизменяемостью. Прошлое это неоспоримый факт того что этот эпизод нашей жизни был и от него никуда не деться, не отвертеться, не увильнуть. И как бы мы не приукрашивали тот или иной факт жизни, делясь им с собеседниками, для нас он останется неизменно таким, каким был тогда – голым фактом произошедшего прожитого пережитого нами.

И только настоящее может подчиниться нашей воле. Только события настоящего могут подвергнуться нашей корректировке. Только события настоящего можно повернуть в другое русло, чтобы потом в будущем не страдать о содеянном в прошлом.

Семён Давидович Коржевич сын талантливого хирурга всегда мечтал быть похожим на своего рано ушедшего известного в Москве отца, у которого была большая медицинская практика в советское время среди непростых и не бедных пациентов и работа в Четвёртом Главном Управлении при МЗ СССР. По-простому в кремлёвской больнице. Семёну в плане становления в профессии не так повезло. Следом за застойным генсеком ушёл из жизни отец, не успевший вовремя пристроить сына. Начавшаяся вскоре в стране неразбериха накрыла непониманием скромного Семёна своими бандитскими выходками, неизвестностью и безденежьем. Если бы не помощь друга детства Аркадия Соловьева, то Семёну и его маме бывшей певице театра Станиславского стало бы сложно жить в новом тревожном времени. Семёну пришлось довольствоваться работой в районной больнице где, несмотря на молодость, его ценили за талант и золотые руки. Ценить ценили, но зарплату никто не собирался повышать, а на выданные не всегда вовремя копейки выживать было тяжело.

Однажды, глубокой ночью друг детства неугомонный Аркаша Соловей, нашедший свою стезю в криминальной действительности страны, привёл Семёну раненого в бандитских разборках товарища, за лечение которого Сёма получил приличное вознаграждение. Так сначала ругаясь с другом за такую помощь, вскоре ему пришлось привыкнуть к более частым посещениям неблаговидных подранков. А когда безнадёжно заболела его мать, и катастрофически стало не хватать средств на приобретение дорогих лекарств, то молодой хирург и вовсе свыкся с миссией криминального хирурга. За годы болезни матери он устал от бесконечных операций, тем более что дополнительная работа увеличилась с большим наплывом криминальных разборок в городе. Устал от постоянных ночных посетителей с огнестрельными и ножевыми ранениями. Семёну надоели угрозы, поступающие из органов милиции наказать его за оказание незаконной медицинской помощи бандитским элементам. Постоянных взяток, которыми он откупался от милиции и начальства клиники.

Молодой врач чувствовал, что силы его как физические, так и моральные на исходе. А смерть любимой матери вообще подкосила его до такой степени, что у него стали дрожать руки, а это для хирурга катастрофа.

Как всегда вовремя пришёл на помощь друг Аркадий.

– Сёма тебе надо полностью поменять свою жизнь. Сменить обстановку, а лучше переехать в другой город и начать всё заново.

– Как ты это представляешь? Переехать в глушь, в деревню? Кого мне там лечить? Я же не нарколог, чтобы вытаскивать местных аборигенов из алкогольной зависимости.

– Поехали в Ленинград! Представь, ты живёшь и работаешь в таком городе! Эрмитаж, Летний сад, Фонтанка! Одни названия чего стоят. Интеллигентные люди. Нет такой бешеной суеты, как в нашей златоглавой.

– Слушай, а это идея. Меня давно приглашал в свою клинику один питерский профессор. Даже комнату в коммуналке предложил, пока я на ноги не встану, – Семён приободрился.

– Сёма друг, какая коммуналка? В своё время я прикупил в этом чудесном городе прекрасную квартиру, почти на Невском. Живи, постепенно рассчитаешься, а квартиру я сразу оформлю на тебя. Оформляй развод с Москвой. Если надо я могу продать эту квартиру за хорошие деньги и вперёд! К новым начинаниям. К новой жизни!

Семён согласился с разводом с любимым городом, только наотрез отказался продавать или сдавать квартиру, где прошла его счастливая жизнь с родителями.

– Нет, Аркаш, память не продаётся. А здесь мне есть что вспомнить.

Аркадий особенно и не настаивал на продаже квартиры, где и ему не очень обласканному в детстве своими родителями всегда было хорошо и вкусно. Он даже помог другу быстро переехать в культурную столицу и обустроить его быт на новом месте.

Профессор был рад переезду Семёна. Но видя его усталые глаза и поняв измученную душу молодого мужчины долгой болезнью матери, её смертью, стрессом в связи с переездом в другой город, посоветовал ему сначала хорошо отдохнуть.

– А почему бы вам не поехать, например, на Красное море? – предложил он. И здесь на помощь пришёл друг Аркадий.

– Есть и у нас в России благодатные места. Я отвезу тебя в одну почти деревеньку под названием Южноморск. Гарантирую тишину, покой и прекрасные обеды. Я тебя поселю в частном секторе у одной женщины по имени Алла Никитична, которая живёт вдвоём с прекраснейшей дочерью Людмилой. Только, чур! На дочь даже не смотреть. Место занято.

– Что и свадьба будет? – удивился Семён.

– Какая свадьба с моим темпераментом? Неужели не может твой друг Аркаша просто любить женщину? Без всяких обязательств?

– Любить, конечно, можешь. Только любовь без обязательств не бывает.

– Всё я Сеня понимаю. Только времена грядут такие, что мои обязательства могут навредить девушке.

Семёна не интересовала ни Людмила, ни то, что Аркадий не поселился вместе с ним, а жил у каких-то своих приятелей, с кем друга знакомить не хотел. Семён жаждал одиночества, и он его получил в полном объёме. Пустынный пляж, вкусная еда немногословной хозяйки и постоянные отлучки Аркадия сделали своё дело. Он успел отдохнуть, как давно ему мечталось, отойти от душевных травм и даже поправиться.

– Ничего, для своих тридцати лет, ты хорошо выглядишь, – успокоил Семёна Аркадий перед возвращением в Ленинград.

Нагрянувшая Перестройка полностью изменила мышление и деятельность Аркадия. Совершеннейший антипод Семёну он нашёл себя в новом времени, сменив джинсовую косуху на модный кожаный пиджак.

– Сёма, – говорил он, осуждающему его новый вид деятельности другу, – я совсем не против советского здравоохранения и стоматологии в частности. Но лучше я буду посередине между теми, кто делает эту работу нужной, освобождая рты от лишних зубов и купюр некоторых не безбедных людей и теми, кто им потом эти зубы за оставшиеся купюры вставляет. Получив израильский паспорт, глупо было бы не воспользоваться возможностью обрадовать наш истосковавшийся по нормальным вставным челюстям народ, качественными имплантатами, всякой стоматологической дребеденью и лекарствами.

Аркадий наладил бесперебойные и беспрепятственные поставки медоборудования и лекарств из-за рубежа, что дало ему с его новыми товарищами некоторый контроль над стоматологическим и лекарственным бизнесом хотя и не на всей, но внушительной части территории нашей необъятной Родины. Но безбедная жизнь не даёт гарантий безопасности никому. Толи беспокоясь за свою дальнейшую судьбу толи, решив расширить свой новый род деятельности, Аркадий стал уговаривать Семёна заняться пластической хирургией, набирающей обороты за рубежом.

– Ты даже представить не можешь, от чего отказываешься. Это тебе не аппендиксы удалять. Ты же классный хирург.

Но Коржевича совсем не привлекало это новое направление в хирургии, тем более, он догадывался, что когда то другу с его криминальными товарищами придётся сменить кожаные, малиновые и другие пиджаки на что-то другое и им заодно захочется поменять до неузнаваемости и свою внешность. Только Семёну, увлечённому своей работой в клинике, никак не хотелось так далеко вникать в проблемы криминальных авторитетов, тем более что опыт в этом у него уже был, поэтому Семён стоически сопротивлялся уговорам друга.

Прошло три года. После одной не очень удачной операции Семён понял, что очень устал. Он иногда давал себе возможность сделать кратковременную паузу, уезжая в московскую родительскую квартиру. Но в последнее время и эти поездки стали угнетать его. Поэтому, когда Аркадий предложил ему отпраздновать их «возраст Христа» в Южноморске, он с радостью принял его предложение.

Казалось, в этом городе время законсервировалось. Всё было так же, как и три года назад. Единственное изменение, это превращение старого Дома культуры в модный ночной клуб, где было всё так же, как и в столичных клубах. Обилие выпивки, наркотиков и путан, что удивило Семёна, как и то, что хозяин этого клуба имеет какие-то общие дела с Аркадием.

В этот раз Аркадий поселил его на другой улице рядом с диким пляжем у одинокой старушки, в небольшом флигеле объяснив это тем, что Людмила назло ему недавно выскочила замуж. Семён видел и понял, что это обстоятельство очень огорчило Аркадия.

А когда он попытался успокоить его и сказал, что не всю же жизнь женщина должна ждать его предложения замуж и довольствоваться редкими свиданиями с ним, то по взгляду Аркадия понял, что не только обида заняло сердце друга. Больше на эту тему он не распространялся, и своё мнение старался держать при себе.

Отпуск Семёна шёл к завершению, когда к старушке, хозяйке флигеля из Ленинграда приехала дочь и внучка. Радостная бабушка поделилась с Семёном этим счастьем.

– Марианночке нашей на днях восемнадцать лет исполнится. Такая умница, как и вы, врачом будет. На второй курс медицинского института перешла. Как раз зять с похода вернётся, он подводник, так и отпразднуем вместе. И вас с товарищем приглашаю. Приходите, посидим по-семейному.

Семён удивлялся сам себе. Непроизвольно его взгляд останавливался на этой девчонке с привлекательной ямочкой на одной щеке, и тогда какое-то тепло растекалось по всему его телу. Ему казалось, что это не она, а он краснеет, когда их взгляды встречаются.

У Семёна конечно были женщины, но такого чувства как к этому, в сущности, ещё ребёнку у него никогда не было.

Вернувшийся с трёхдневной отлучки Аркадий, сразу заметил симпатию друга к Марианне. Со смехом принял его предложение ходить не на местный дикий пляж, который располагался в десяти минутах ходьбы от дома старушки, а на центральный, на который надо добираться трамваем.

Не забывал он уговаривать Семёна заняться пластической хирургией.

– Ты понимаешь, какое это перспективное дело? А вдруг у тебя будет жена молодая?

– Тем более Аркаша. Ей это зачем? Это дело для старушек. Убрать морщины, поднять обвисшую грудь. А у молодой жены и так всё на месте будет, – смеялся Семён.

– Не скажи. Сейчас с открытием границ в стране распространяются новые тенденции моды. Ты меня слушай. Вот, например, твоей Марианне не мешало бы увеличить груди, губки сделать пухленькие. Смотри западные журналы!

– Во-первых, она не моя. А во-вторых, корешам твоим тоже будешь просить увеличить грудь?

– Не смешно. Но, по сути, твоя мысль протекает в правильном направлении. Тебе что деньги не нужны?

***

Южноморск, 1988 г.

Марианна родилась в море. В самом прямом смысле. Первое своё «ау» она прокричала под тёплой солёной волной на берегу Южноморска, под крик горластых чаек.

Вот такое вышло у девочки романтическое рождение. Получилось так, что её мама, родившаяся в этом солнечном городе к тому времени жена офицера подводника, из Ленинграда выйдя в декретный отпуск, приехала к себе на родину насытить свой организм перед родами солнечной энергией и витаминами. Но, Марианна не захотела родиться в красивом, но сером Ленинграде, а предпочла выскочить на свет раньше времени и именно тогда, когда её мама как-то утром, не чувствуя подвоха, спустилась на пляж.

С тех пор, каждое лето девочка проводила у бабушки. Счастливая от того, что её мечты начинают сбываться, Марианна не ходила, а летала. Радоваться было чему. Она студентка уже второкурсница Первого Ленмединститута. Месяц солнца, отдыха. Скоро долгожданная встреча с отцом, который сразу после похода, должен приехать к семье. Его приезд совпал с восемнадцатилетним юбилеем любимой и единственной дочери. Потом они вместе вернутся в родной, но в уже охваченный криминалом перестроечный Ленинград.

Семён сразу заметил, что Марианна каждый день приходит на пляж не просто так. Она расстилала свой маленький коврик всегда на небольшом расстоянии от группы постоянных обитателей этого места, молодых парней, бросающих на неё свои заинтересованные взгляды.

– Сеня что-то ты расстроенный сегодня, – засмеялся Аркадий, увидев, как друг изменился в лице, когда от группы парней отделился молодой красавец и подошёл к Марианне.

– Брось ты! Она совсем девчонка, – с грустью ответил ему Семён.

– И девчонки вырастают.

– Скажешь тоже, – отвернулся Семён от парочки.

– А чего говорить? Мальцы пофлиртуют и в Москву уедут, а она в Ленинград вернётся. Учится в медицинском, тоже плюс. Я сразу заметил, как ты смотришь на неё.

– Всё это интересно, но девочка не про меня. Ей восемнадцать только стукнет на днях. Разницу чувствуешь? Всё, замяли разговор.

– Восемнадцать не восемьдесят один, я тебе так скажу. Забыл, мы приглашены на торжество по случаю совершеннолетия?

– Какое там торжество!

– Как скажешь. Только глазками, глазками стреляй осторожней, заметит.

– Куда там заметит. Ты, что не видишь, как она на него смотрит?

– «Первая любовь, первые слова»… – напел популярную песню Аркадий. Я отойду, у меня встреча, а ты лежи, принимай солнечные ванные, – сказал он, оставляя друга на пляже. Семён накрыл лицо полотенцем и прислушался к разговору молодых людей.

– Разрешите представиться Андрей Свидомский, студент юридического факультета московского университета. Знаете того, что на Воробьёвых горах? Хотите, я расскажу вам об этих чудесных вершинах?

– Очень приятно. Только зовут вас не Андрей, а хвастунишка. И о Москве я могу рассказать вам сама и не только о Воробьёвых горах.

– Да вы что? Какая эрудиция! А вас зовут… Дайте угадаю. Вы русалка, выплывающая к нам на берег, чтобы дразнить нас, простой люд своей красотой? Вас зовут Русалочка дочь Нептуна?

– Нет, – смеялась девушка, – меня зовут Марианна.

– Какое редкое красивое, а главное морское имя. Я почти угадал. А как вас называют в семье?

– Меня всегда и все называют полным именем.

– А нам друзьям, как можно вас называть?

– А, что разве мы уже друзья? А впрочем, как нравится, так и зовите.

– Отлично! Мара? Нет, грубо. Мариша. Точно, как шум прибоя. Тише, тише! К нам идёт Мариша!

– Ах, эти словеса молодых ловеласов, умеющих навешивать сладкую лапшу на уши влюблённых смазливых девиц, – подумал Семён, провожая взглядом, уходящую с пляжа группу молодых людей.

А Марианна не могла поверить своему счастью. Она давно ждала момента, когда этот стройный высокий красавец, исподволь бросающий на неё взгляды, всё-таки подойдёт к ней. Она специально приходила на центральный пляж, только ради того, чтобы увидеть его, хотя спуск к месту, где отдыхали немногочисленные курортники, находился рядом с домом бабушки. Каждый день она подходила к этой полоске песчаного берега, постоянно повторяя: – Хоть бы он был там. Вечерами в её воображении рисовались картины одна красочней другой. Вот её накрыла огромная волна, и этот приезжий красавец смело бросается в бушующее море, на руках выносит её и бережно опускает на песок. Но море не бушевало, а красавец только смотрел на Марианну, что-то говоря своим друзьям, но как ей казалось, знакомиться не собирался. Но вот мечта исполнилась.

– Жалко, что Андрей москвич. И друзья у него весёлые, – думала она, когда вечером Андрей знакомил её с парнями у входа в молодёжный клуб, откуда доносилась грохочущая музыка.

– Это Вячеслав Травкин, который любит травку, да не пугайся, это наш знаменитый в будущем знахарь. Нервы успокоит, любую головную боль снимет, – шутил он, – а это Борисик, Борис Кучумов, наш будущий начальник ножей и вилок. Мечтает стать владельцем, по меньшей мере «Националя» или «Метрополя». Знаешь, знаменитые рестораны в Москве?

Андрей положил руку на плечи Марианны и посмотрел на неё так, что невозможно было сомневаться в его симпатиях к девушке. Компания влилась в танцующую массу молодых людей. От веселья и хорошего настроения у Марианны кружилась голова.

– Тебе плохо? Давай отойдём к бару, выпьешь сока? – Андрей кричал, наклонившись к её уху.

– Да, жарко очень, холодного хочется, здесь очень душно, – так же прокричала она ему в ответ.

– Виски со льдом и холодный сок, – громко заказал Андрей бармену.

Поставив бокал с виски со льдом на барную стойку, бармен стал наливать сок для Марианны, но та, увидев кубики льда в стакане с алкоголем, схватила его и залпом выпила содержимое бокала.

– Ну, мать, ты даёшь, – удивлённо сказал Андрей. Он взял за руку задыхающуюся Маришу и поволок её на свежий воздух.

– Я думала это сок со льдом, – еле говорила Марианна, впервые в своей жизни почувствовав опьянение. Она плохо стояла на ногах, у неё сильно кружилась голова, – я домой хочу.

– Мариша, я Борьку предупрежу, поймаю такси и отвезу тебя домой. Ты посиди здесь. Никуда не уходи, я скоро вернусь, – оставив её на лавочке в сквере напротив клуба, Андрей метнулся назад.

Вернувшись через некоторое время вместе с Борисом, они не увидели Марианну на прежнем месте. Не было её и в сквере. Они вернулись в клуб, но там её тоже не обнаружили.

– Ты знаешь, где она живёт? – спросил Борис Кучумов у Андрея.

– Нет, до адреса мы в разговорах, ещё не дошли, – ответил он товарищу.

Глава 2

Утром к Семёну во флигель постучалась заплаканная мать Марианны.

– Семён Давидович, маме плохо.

– Что случилось? – сонно спросил он.

– Марианна не пришла ночевать. Я не знаю, что делать.

– Не переживайте, – расстроенно ответил он, вспоминая вчерашнюю встречу её дочери с Андреем Свидомским. Он отлично запомнил фамилию этого смазливого юнца. Сообщение резануло Семёна по сердцу, но он не удивился этому. Молодость, первая влюблённость.

– Понимаете, она никогда не задерживалась. Всегда приходила вовремя.

А вчера вечером отпросилась, сказала, что пойдёт с подругой Верочкой с соседней улицы на дискотеку. Вера со своим парнем должны были привести её домой.

– Что с вами, – спросил Семён, входя в комнату, где на диване лежала старушка, держа руку на сердце.

– Горе у нас, какое вы слышали? Марианночка наша пропала. Кто же придумал, эту теку какую-то? – еле говорила она.

Семён успокаивал женщин как мог. Но оказалось, что подруга со своим парнем была на дискотеке и видела, как какой-то незнакомый парень выводил пьяную девушку на улицу. Она выскочила вслед за ними, но увидела только, как парень вернулся назад в клуб, но уже без Марианны.

– К сожалению, он затерялся в толпе, и я его больше в этот вечер не видела, – говорила перепуганная девушка матери Марианны, – знаете, я заметила, как ребята подпаивали её. Она еле шла к выходу, они её поддерживали под руки, поэтому я и кинулась за ней.

– Нет, нет, что вы! Понимаете, Семён Давидович Марианна никогда даже не пробовала спиртное. Я знаю, у нас с ней очень доверительные отношения.

– Вы были в милиции?

– Конечно, но они нас и слушать не захотели. Сказали через три дня приходите. Вот бабушка и расстроилась. У неё и так сердце слабое. Что нам делать?

– Сейчас я схожу в милицию. Я знаю данные того парня с которым она ушла.

– Да, вы что? Вы их знаете?

– Нет не знаком, но случайно видел их на пляже.

– Я с вами.

Но Семён, оставив её присматривать за своей матерью, пошёл в райотдел сам.

Дежурный внимательно выслушал его, но записывать ничего не стал.

– Откуда вы знаете, влюбилась девчонка и укатила со своим парнем по месту его жительства, – безразлично говорил он Семёну и добавил, – приходите, если не вернётся через три дня, и не забудьте фото.

***

Марианна очнулась от острой боли. Кто-то ввёл ей инъекцию в вену. Она вскрикнула. Сквозь туман, застилавший глаза, девушка с трудом определила, что находится в неизвестном ей помещении. Очень хотелось пить. Жар внутри, казалось, сжигал всё тело. Она приподняла голову, но руки, привязанные к кровати, не дали ей даже пошевелиться. Ноги девушки все в синяках и порезах были привязаны к противоположной стенке кровати. Ещё не поняв, что происходит, Марианна попыталась пошевелиться, но почувствовав сильнейшую боль, застонала и то ли потеряла сознание, то ли провалилась в беспокойный сон от сделанного укола.

В комнату вошли двое. На их головах были чёрные балаклавы – маски с прорезями для глаз и рта. Один из них стал тормошить девушку. Марианна очнулась и испугано смотрела на них, но разглядеть своих мучителей мешали таблетки или инъекции, которыми её пичкали. Силуэты расплывались, превращаясь в страшных уродцев, а голоса извергов казалось, меняли свою интонацию, прыгали, меняя тембр, как и их силуэты перед её глазами.

– Что, она опять того… так и будем смотреть на неё? – произнёс один из мужчин.

– Ты как хочешь, а я не некрофил с мертвечиной сношаться. Ты что, не видишь, это уже мясо, – ответил ему второй.

– Мясо говоришь? Так я сейчас на котлеты её пущу, – засмеялся третий, вошедший к ним в комнату.

Шатаясь, двое вышли из комнаты, где на столе вместе с выпивкой и закуской лежали таблетки, ампулы со шприцами, на небольшом зеркальце белела кривая дорожка порошка.

– Что любимая, проснулась? Спящая моя красавица, – противно переходя с баса на фальцет, как слышалось жертве, сказал оставшийся мучитель.

Теряя контроль над своим телом, она успела заметить на теле мужчины татуировку: кинжал, вонзённый в череп.

У Марианны всё поплыло перед глазами, но прежде чем опять потерять сознание она еле прошептала, – подлец.

– Какой же я подлец? Ты же меня хотела? Не отказывайся, я видел. Хотела! Так вот он я. Все твои желания воплощу, любимая.

Он противно засмеялся и навалился на неё своим потным телом. Марианна кричала, насколько хватало сил, извивалась, пытаясь вырваться из адского плена, но оковы только больнее врезались в её ноги и руки. А её сопротивление только разжигало пыл насильника.

– Молчи, не ори, кто тебя просил появляться здесь? Ты же за этим приехала?

Она ещё несколько раз теряла сознание. На неё брызгали холодной водой, чтобы она очнулась, опять что-то кололи в вену, а потом засовывали в рот таблетки и насильно поили водой, чтобы она запила их.

– Всё, хватит её колоть, помрёт раньше времени, – послышался голос из соседней комнаты, – до следующего лета далеко. Испортишь нам праздник, как прошлым летом, заколол шалаву до смерти и удовольствия никакого. А нам ещё сутки кайфовать можно. Не торопи события. Да и сам ты скоро полным наркошей станешь.

***

На четвёртый день к Семёну пришёл расстроенный Аркадий.

– Где ты был? – с порога накинулся на него Семён.

– Спокойно, спокойно, – остановил его Аркадий, – где я был не важно. Важно, что я в курсе последних событий. Скажу больше, сегодня утром её нашли.

– Да ты что? Надо женщинам сказать, а то старушка умирает от неизвестности.

– Подожди, – Аркадий остановил друга, – пусть менты сами скажут, они сейчас приедут.

– Она, что мертва?

– Лучше бы была мертва. Её случайно нашли за несколько десятков километров от Южноморска. На ней нет живого места. Она сейчас в больнице, но там опустили руки, они ничем ей не могут помочь.

– Откуда ты всё это знаешь? – Семён подошёл вплотную к Аркадию и взял его за грудки.

– Не сходи с ума, – Аркадий отшвырнул руку друга, – знакомый опер сказал. Он был там.

– Поехали в больницу, где она находится? Ты должен сделать так, чтобы меня пустили к ней, раз у тебя везде такие знакомства.

– Сеня не сходи с ума. А если она умрёт у тебя под ножом?

– Поехали!

Друзья вышли из флигеля и увидели во дворе милицейский «бобик», тут же послышалась сирена «Скорой помощи». Врачи «скорой», погрузили старушку вместе с почти бесчувственной матерью Марианны в автомобиль и помчались в больницу. Следом за ними погрузившись в милицейский автомобиль, поехали в больницу Семён и Аркадий, который попросил приехавшего знакомого опера Петровича, поговорить с врачами и помочь Семёну принять участие в спасении девочки.

Марианна лежала на операционном столе. Вокруг суетились люди в белых халатах, изредка бросая друг другу короткие фразы понятные только им. Большой круглый операционный светильник ярко освещал не только стол, над которым колдовали врачи, но как казалось всё помещение, делая его неестественно светлым. Медсестра вытирала крупные капли пота, застилающие глаза хирургу, который колдовал над телом Марианны.

– Скальпель. Никитична быстрее, тампон, ещё тампон. У неё открылось кровотечение. Мы теряем её.

– Как в кино, – подумалось Марианне, и тут же её мысль оборвалась.

Её охватила паника, – странно, почему всё это я наблюдаю со стороны? Свет такой неестественно яркий? Я, что уже хирург? Что пролетело столько времени? Это я стою у операционного стола? Нет, это невозможно! Я в маске и вижу себя?

В этот момент она увидела себя лежащей на операционном столе.

– Нет! Нет! Это сон! Почему я лежу на столе, если я вижу себя?! Почему моё лицо так изуродовано? Как это я могу видеть себя? Нет, это не я! Это кто-то похожий на меня. Наверное, это сон. Это не моё лицо!

Изображение опять увеличилось.

– Это сон! Мне всё это снится! Сейчас я проснусь и…

Но она не проснулась. Она видела себя лежащей под белой простынёй. Видела, как уставший и опустошённый хирург обессиленно снял с лица медицинскую маску, бросил окровавленные перчатки в урну и медленно подошёл к раковине. Включив воду, он долго стоял и смотрел на льющийся поток воды.

– Я бы убил того, кто сотворил с ней такое. Она же ещё ребёнок!

– Семён Давидович, я сообщу родителям, – тихо предложила медсестра.

– Отдыхайте Алла Никитична. Я сам.

– Мама? – теперь Марианна оказалась вне операционной и видела серую от горя мать, – почему, зачем она здесь? Мамочка, не плачь, это просто страшный сон. Сейчас я проснусь и…

Но она опять не проснулась.

– Мы сделали всё, что могли, – услышав от хирурга эти слова, мама упала в обморок. Приехавший накануне отец, поддерживающий её, произнёс сквозь слёзы: – не может этого быть.

Марианна увидела и поняла, что хирург это бабушкин квартирант из Питера и кинулась к нему. Она стала его бить кулаками в грудь и громко кричать.

– Ты ослеп? Ты что говоришь? Я вот, живая, стою перед вами, открой свои глаза!

Но он, не замечая её, участливо положил на плечо отца руку со словами:

– Я вам сочувствую, держитесь.

Марианна кинулась к отцу.

– Папа это сон! Не верь ему! Мы с вами все спим. Это просто страшный сон. Я жива! Мама, мама! Посмотри на меня, посмотри на меня, я живая, мамочка. Я проснусь! Я никогда не умру!!!

***

– Не трогайте меня! Уберите свои руки! – забилась Марианна в руках двоих мужчин, которые, вдруг, подхватили её лёгкое тело и положили его вперёд ногами на гладкую ленту, сверкающую металлическим светом и ведущую куда-то вниз, как эскалатор в метро.

Она неслась по этой отдающей холодом скользящей замкнутой поверхности, а вокруг мелькали огни туннеля. В голове была только одна мысль.

– Почему они меня положили вперёд ногами? Что всё это значит? Неужели это правда, неужели это конец? Конец моей жизни? Так мне всего восемнадцать, я ещё ничего не успела. Не может быть, чтобы я умерла. Почему я не могу проснуться?

Её мысли, испуг, непонимание происходящего, всё свернулось в какой-то непонятный клубок энергии.

Марианна стремительно приближалась к свету в конце туннеля. Наконец, она выпала из его пасти и заметила, что сразу исчез свет и шум, исходящий от скорости её движения. Она окунулась в полнейшую неземную темноту и тишину. Дух захватило от мысли, что она сейчас упадёт в нескончаемую бездну, но её подхватили под руки всё те же мужчины. Они молча, не обращая внимания на просьбы девушки объяснить, в чём дело, несли её в тёмную непроглядную высь. Марианне удалось оглянуться назад. Там позади в тёмном бескрайном пространстве оставалась сиять голубым светом, мигая и переливаясь яркими огоньками наша планета.

– Какая Земля красивая, – пронеслось в голове у Марианны.

Она ещё несколько раз оглядывалась, и видела, как планета становилась всё меньше и меньше. А они удалялись всё дальше от Земли и всё выше, туда, где далеко впереди появился сначала блеск, а потом свет, излучаемый какой-то звездой. И вскоре этот луч света становился ближе и обширнее. Марианна залюбовалась свечением, но на её душе было беспокойство.

– Куда? Зачем? Если меня нет, то почему я всё это вижу?

– Мы сейчас прибудем, и ты сразу падай на колени, – сказал один из молчаливых спутников, выведя её из своих умозаключений.

– Не забудь склонить голову в поклоне, – предупредил второй.

Вдруг, появился ярчайший свет, такой, что девушке пришлось зажмурить глаза.

– На колени, на колени!!! – требовали провожатые.

И вот, небольшой толчок и она словно упала с высоты, почувствовав твердь, Марианна опустилась на колени. Почему-то никакого страха она не испытывала. Одно недоумение, что с ней происходит и что будет дальше. А дальше, она почувствовала лёгкое тепло от прикосновения к её плечу чьей-то руки.

Марианна подняла голову, но смогла увидеть только чьи-то колени, покрытые белой туникой. Потому, что этот «кто-то» был невероятно высоченного роста и сидел на таком же внушительного вида троне. Он наклонился к ней, щекоча её лицо своей пышной белой бородой, рукой коснулся её волос. Его глаза были такого небесного цвета, который редко удаётся видеть, даже в хорошую ясную погоду на небе Земли. Они излучали свет. Свет добра. И от него самого шло излучение добра. Не того повседневного добра, которое существует наравне со злом в нашем мире. Всеобъемлющее добро и любовь исходило от него и струилось из его глаз.

– Зачем вы её привели ко мне? – он строго, но с улыбкой спросил провожатых, – ей ещё рано. Отведите её обратно! – он сделал жест рукой.

– Спасибо! – Марианна согнулась в поклоне.

Человек с бородой посмотрел на неё, прищурив глаза и улыбаясь, поманил к себе пальцем. Наклонившись к ней, он тихо сказал: – Возвращайся, но запомни сама, – он что-то сказал ей совсем тихо, потом громче добавил, – запомни это и есть истина, запомнила? Передай это всем остальным. Не забудь передать, слышишь? Всем передай то, что я тебе сказал!

Марианна летела назад, ведомая всё теми же провожатыми к Земле и постоянно повторяла про себя сказанное им.

– Как он прав, это же так просто жить так, как он сказал! Какие мы все люди глупые. Зачем, почему мы так живём? Нет, я вернусь и всем, всем, расскажу всем, передам его слова.

Марианне казалось, что то, что он сказал ей, это так просто, поэтому «Это» забыть невозможно.

– Если мы все будем так жить, как он сказал, то счастье будет повсеместно. И это реально, потому, что по-другому жить нельзя! Потому, что его слова – это и есть сама истина. Как всё просто! Мама, папа, я вернулась! Я не умерла! Я никогда не умру.

***

– Семён Давидович, пошёл импульс! – послышался крик медсестры Аллы Никитичны, выбежавшей из операционной.

– Что за ерунда? Какой импульс? Этого не может быть! Включайте аппарат! – врач вбежал в операционную, – молодец девочка, вернулась, какая же ты молодчина!

– Что, что он мне сказал? Я забыла, что он просил передать, – это было первое, что прошептала Марианна, восторженно смотревшему на неё хирургу.

– Всё хорошо, всё хорошо, девочка. Молчи, потом вспомнишь, теперь у тебя вся жизнь впереди, – говорил Семён, крепко сжимая маленькую ладошку Марианны, – после сильнейшего наркоза и клинической смерти, ещё что-то говорить? Это невозможно, – тихо шептал он, но Марианна, провалившаяся опять в длительное небытие, уже не могла его слышать.

Глава 3

Москва, 2005 г.

Успешный адвокат владелец собственной процветающей конторы, сделав необходимые указания помощнице спешно сел в свой новенький «Мерседес». Он не успел завести мотор, как из-за резкого удара в задний бампер автомобиля его отбросило на руль. Из рассечённой брови показались капельки крови.

– Ну, всё, тебе конец! – подумал он и готовый разорвать на части, «ботаника» севшего за руль «тарана», выскочил из салона автомобиля.

Но как только он увидел испуганные глаза молодой женщины, сидевшей за рулём, охота совершить убийство у него моментально исчезла.

– Господи, простите меня, – пролепетала она, – я возмещу, я заплачу, – красивые глаза женщины были полны слёз. Она подошла к автомобилю потерпевшего.

– Какой кошмар, что я наделала? – горестно причитала она, с испугом разглядывая сначала его автомобиль, потом и свой, – меня казнить мало, – молодая женщина подняла глаза на адвоката и ещё хотела что-то сказать.

– Казнить не будем, будем миловать, – прервал её причитания адвокат, всё ещё не в силах отвести взгляд от испуганного лица незнакомки, – не будем уничтожать такой прекрасный генофонд нашей страны. Таких красавиц не казнят, их оберегают.

А женщина была красива. Не той модельной, залитой силиконом красотой, а правильными красивыми чертами лица, обворожительной улыбкой, копной пушистых пепельных волос, которые слабой волной опускались на её покатые плечи. Фигура, стройные ноги, ухоженные руки с модным дорогим маникюром, костюм, блузка на ней, всё говорило о том, что молодая женщина высшей степени ухоженности. От неё веяло не только дорогими и приятными духами, но и достатком. Адвокат сразу приметил, что перед ним стоит достаточно обеспеченная красавица. А в женской красоте, как и в достатке, он знал толк.

– Какой ужас! – всё ещё причитала незнакомка, доставая носовой платок и пытаясь промокнуть выступившую кровь на его брови.

– Успокойтесь, – незнакомец галантно чуть склонил голову перед дамой, – разрешите представиться. Андрей Свидомский, адвокат, – говорил он, удерживая её ладонь в своей.

– Анна, – представилась женщина, – Анна Двигубская. Вы меня простите, – она хотела продолжить извинения, но Андрей перебил её, – я прошу вас, не переживайте. Я жив, машина просто железка, а на мне всё заживает, как на собаке. Так, что нас можно починить.

– Мне ужасно неудобно…

– Если хотите загладить свою вину, прошу вас об одном одолжении.

– Простите, но я в состоянии оплатить ваш ремонт, – уже изменившимся тоном произнесла Анна.

– Не о том думаете. Давайте так, я вас приглашаю на обед, и тем самым вы излечите все мои душевные и физические травмы, – он показал на ранку на брови.

– Вы знаете, я в замешательстве. Я приехала в салон, – она бросила взгляд на соседний с адвокатской конторой вход, – а потом с незнакомыми мужчинами я не посещаю рестораны.

Андрею удалось уговорить красавицу оставить свою машину у его конторы и проехать с ним в ресторан друга.

– Даю стопроцентную гарантию, что вы останетесь довольны обедом, – убеждал он её.

– Ладно. Но я согласилась лишь для того, чтобы, как вы говорите, излечить ваши душевные травмы, – улыбнулась Анна.

Через некоторое время недолгой поездки по городу и милой беседы, Андрей галантно помог даме выйти из автомобиля, и они вошли в фойе ресторана. Уже при входе в помещение Анна поняла, что ресторан, находящийся в центре столицы дорогой. К ним навстречу вышел друг Андрея, хозяин ресторана.

– Друг называется, – с ходу начал он журить товарища, – пропал и не слуху, ни духу. Хотя с такой спутницей можно забыть обо всём на свете.

– Анна, – представил недавнюю знакомую Андрей, – только язык у тебя без костей, – добавил он.

– Борис. Борис Кучумов, – немного полный, лысеющий мужчина наклонил голову в поклоне, – друг этого ловеласа.

– Зря вы ругаете своего друга, мы с Андреем познакомились недавно, – сказала Анна, – точнее полчаса назад.

– Мой друг делает успехи в скоростном знакомстве с красавицами? Ну, ладно, а теперь я предлагаю вам Анна, проверить мои успехи.

Борис подвёл пару к красиво сервированному столику. Тут же к ним подлетел официант, услужливо предлагая меню, но Борис сам взял его и что-то тихо сказал официанту, тот с поклоном удалился. Через пару минут стол был накрыт.

– Анна откушайте, а потом скажите мне, правильно я угадал с выбором основного блюда, – сказал Борис.

– Я могу сразу ответить. Вы угадали, я вижу это по рыбе и обилию овощей, – улыбнулась ему Анна.

– Это у него такая игра отгадывать кулинарные предпочтения посетителей.

Раскланявшись и пожелав приятного аппетита, Борис удалился.

– Процветает Боря, молодец. Знаете, он с раннего детства мечтал стать ресторатором, – отпивая вино, рассказывал Андрей.

– Стать хозяином «Националя» или «Метрополя», – как-то задумчиво проговорила Анна.

– Анна? Вы что прорицательница? Прямо в точку. Именно так и было, – удивился Андрей.

– Да нет, я не прорицательница. Преуспевающие натуры всегда ставят перед собой завышенные цели. А вы Андрей, в какой сфере деятельности преуспеваете?

– Я адвокат.

– Надо полагать вы хороший адвокат.

– Почему вы так решили?

– А почему ваш друг решил, что я обожаю рыбу, например, а не курицу?

– А вы чем заняты? Нет, давайте угадаю?

– Не угадаете, даже не пытайтесь.

– Вы меня интригуете всё больше и больше. На учительницу вы явно не похожи. У вас косметический салон, неужели, тот который рядом с моим офисом? Нет, вы психолог!

– Я предполагала, что вы именно это подумаете. Нет, Андрей. Сейчас я вся в хлопотах. Но по профессии я врач.

– Как это я не догадался? А что за хлопоты?

– Хочу открыть свою небольшую клинику.

– Отличная идея. Проблемы есть?

– А где их не бывает? Начиная от сертификатов и разрешений, заканчивая пожарниками и дворниками.

– Анна вам просто необходим толковый юрист.

– Да? И вы можете предложить мне такого, – Анна улыбнулась, игриво посмотрев на собеседника.

– Конечно. Он перед вами. Теперь я всегда к вашим услугам.

Все полгода после знакомства с Анной Свидомский находился в постоянной круговерти. Бегая по инстанциям, помогая ей разобраться с миллионом различных дел по организации клиники, он одновременно контролировал проведение судебных процессов, некоторые из которых он должен был вести сам. Но из-за нехватки времени ему пришлось передать дела своему недавно нанятому сотруднику, который оказался не таким опытным, как значилось в рекомендациях и на Свидомского посыпались претензии и оплата неустоек. Но он, словно не замечал этих неудач и всецело отдавал себя делам Анны, с которой боялся расстаться хотя бы на полдня.

– Андрей так нельзя. Твоя работа должна быть на первом месте, – журила она его.

– Теперь на первом месте у меня ты. А значит и всё, что тебе необходимо это и моё дело.

Но дела с клиникой никак не ладились. Куда бы он ни приходил, с него брали взятки, но обещания не выполняли.

– Анна, я первый раз сталкиваюсь с таким волокитством. Даже за деньги этот воз не сдвигается с места.

– Андрюша я тебе с самого начала говорила, чем больше будешь давать денег, тем больше с тебя будут их вытаскивать. Позволь мне самой решить все свои проблемы.

– Тебя отдать на растерзание этой вечно голодной своры? Никогда. Я добью их.

– Андрей я думаю, что раз так тяжело и безуспешно продвигается моя затея, надо остановиться и взять тайм-аут. Я полагаю, ты совсем поиздержался, да и устал. Уже середина лета. У меня на юге остался небольшой домик. Муж построил, но мы в нём так пожить и не успели. Ему из-за болезни солнце было противопоказано. Поедем, отдохнём, заодно и продадим его. Ты пойми, мне очень неудобно, что ты тратишь на меня такие большие средства.

К этому периоду отношений, выяснилось, что у Анны год назад умер муж. Тоже врач. Что она купила квартиру в Москве с тем, чтобы начать новую жизнь.

– Аннушка моя дорогая, ты не должна думать о деньгах. Доверься мне. А мы поедем. И не в какую-то тьму тараканью, а в Париж!

– Ты с ума сошёл, какой Париж? Ты совсем хочешь разориться?

– Решено. Это не обсуждается. Я уже зарезервировал номер в отеле и билеты на самолёт.

Андрей крепко обнял Анну, его страсти не было предела. Но он чувствовал, какую-то холодность, исходившую от неё в их близости, и приписывал это к недавней кончине её мужа. Вся его надежда на ответную любовь возлагалась на поездку в Париж. Он рисовал в воображении романтические сцены, которые должны были растопить сердце красавицы.

Звонок Бориса застал его в автомобиле.

– Андрей, что случилось? Куда ты пропал? Я столько времени не могу связаться с тобой?

– Пропал Борька, совсем пропал. Чего ты хотел? Что случилось?

– Ты что влюбился по-настоящему? У меня к тебе есть серьёзный разговор, а я к тебе дозвониться не могу.

– Боря! Какие дела, какие разговоры? Мы с Аннушкой завтра в Париж на уикенд летим! Потом, всё потом дружище. Вернусь, разберёмся. Обещаю.

***

Анна с мужем была в Париже, в этой Мекке для влюблённых, но решила скрыть этот факт от Андрея. Покойный был не лишён романтизма и любил делать ей приятные сюрпризы. Но тогда всё происходило по-другому, и всё воспринималось ею совсем

по-другому. Да и у мужа, который был старше её на пятнадцать лет, получалось всё красиво, но как-то по-отечески. Он любовался её радостью и восторгами, как любовался бы отец дочерью на радость полученного от него подарка. Но возможно, склад характера и профессия руководили его эмоциями.

Андрей другой. Необузданный в фантазиях, радости и близости, на которую Анна с трудом решилась, не сумев устоять перед его нежным, но в то же время страстным напором. С некоторых пор ей стало казаться, что она всё больше и больше привязывается к Андрею. Ей становилось страшно, от того, что она всерьёз влюбляется в этого парня и старалась всячески скрывать свои эмоции по отношению к нему.

– А ты мог бы ударить женщину? – спросила она как-то Андрея, пристально глядя в его глаза, когда они ужинали в ресторане на Эйфелевой башне.

– Анна, тебя обижал твой супруг? – с искренним испугом в голосе ответил он.

– Что ты. Мой муж меня очень любил и я ему благодарна за все годы, проведённые с ним.

– Тогда почему ты меня об этом спрашиваешь.

– А почему ты тянешь с ответом?

– Потому, что любое насилие над личностью для меня является преступлением. Тем более насилие над женщиной. Увы, я не так воспитан. Ты удовлетворена моим ответом?

– Вполне.

– Тогда поверь, я никогда тебя не обижу ни словом, ни действием. И никому не позволю это сделать с тобой.

Андрей достал из кармана пиджака небольшую коробочку и протянул её Анне.

– Анна я… выходи за меня замуж, – в глазах Андрея стоял испуг, но в то же время в душе теплилась надежда на положительный ответ.

Теперь испуг появился в глазах Анны.

– Такой расклад событий я не предполагала, – подумала она, открывая коробочку и разглядывая элегантное кольцо с приличным бриллиантом.

– Анна…, – тихо сказал Андрей, когда она положила футляр с кольцом на стол, – почему? Чего ты боишься?

Анна отпила глоток вина, – у тебя отличный вкус. Но мы с тобой ещё мало знакомы.

– Анна мы не дети, но полгода срок, за который ты могла уже понять, как я тебя люблю. Или ты сомневаешься во мне?

– Вот потому, что мы давно не дети, я не могу сейчас согласиться на твоё предложение. Давай отложим этот разговор на некоторое время.

Андрею трудно было скрыть разочарование, он взял её руку, поцеловал и всё-таки одел кольцо ей на палец.

– Но ты не отказываешь мне, а отодвигаешь свой ответ поэтому, прошу принять этот подарок. Я согласен на все твои условия.

Парижский уикенд продлился неделю, которая пролетела, как один день.

– Тебе удобно? – спросил он, защёлкивая на Анне ремень безопасности в кресле самолёта, когда они возвращались в Москву.

– Да, только, что-то меня знобит. И спать хочется, после этих бессонных ночей, – улыбнувшись, ответила она ему.

– А ты поспи, – Андрей заботливо накрыл Анну пледом, принесённым стюардессой.

– Я предаю саму себя. Мне кажется, что я схожу с той дороги, которую строила все эти годы, – думала Анна, закрыв глаза.

Прошло более полугода, как Анна Двигубская приехала в Москву. Столица ей не нравилась своим шумом, многолюдностью, пробками на дорогах. Всё это уже присутствует и в Петербурге, где она родилась и жила всю свою жизнь, но это всё воспринимается в городе, который любишь по-другому. Небольшая, но уютная трёхкомнатная квартирка в одном из переулков старой Москвы, досталась ей по наследству от покойного мужа. Ему, от своей покойной мамы. Анне пришлось привыкать к тяжёлой румынской мебели, обилию хрусталя, ковров в новом жилище, но менять обстановку и делать ремонт, она не собиралась.

Андрей внёс чемодан в квартиру Анны.

– Ты купила квартиру с мебелью? – Андрей с удивлением оглядывал обстановку.

– Да. И ремонт, Андрей пока не входит в мои планы.

– Анна это невозможно. Тебя не тяготит эта обстановочка советского буржуа? С этим надо что-то делать!

– Сделать надо одно – тебе отправиться домой.

Некоторое время он уговаривал её встретиться этим же вечером и отметить конец уикенда за ужином в ресторане.

– Может, мы сейчас возьмём твои вещи, и ты переедешь ко мне? – уговаривал он её, крепко сжимая в объятиях.

– Нет, Андрей мне надо хорошо подумать. Да и ты ничего не знаешь обо мне. А потом, ты собираешься работать? Ты совсем забросил свои дела.

***

В семье рестораторов Кучумовых настали чёрные дни. Всё началось неожиданно и стремительно. Сначала поднялась шумиха в прессе. Появилась статья в интернете о посещении тайного посетителя ресторанов Кучумовых. Знающим людям, понимающим толк в ресторанном бизнесе, было понятно, что статьи заказные. Но найти заказчика оказалось проблемой. Им мог оказаться любой конкурент. Для того чтобы раскачать и без того переживающий кризис ресторанный бизнес, затрачивать большие усилия не надо. Главное запустить тему в прессе. Правильно бросить кость публике, а там ком из недовольства и претензий сам дойдёт до нужных размеров. Что было и сделано.

Но одно дело информационная борьба, с которой некоторое время Борис боролся сам с привлечением своих людей «из нужной прессы». Но всё оказалось сложнее. Оказалось, что это только первый этап травли Кучумовых. Последовал второй удар. Копание в грязном белье семьи. На свет стали выплывать тайны из личной жизни семейства. Сразу появились любовники и любовницы членов семьи, непризнанные дети, внуки, подливавшие огонь в разрастающуюся шумиху. Стали появляться подробности жизни старшего Кучумова в беспредельные девяностые, которые свалили с инфарктом в больницу крепкого и властного мужчину.

От Анны Андрей поехал сразу в ресторан к другу. Ресторан был закрыт. В своём кабинете сидел в сильном подпитии Борис.

– И что это значит? – удивлённо поинтересовался у него Андрей, – с чего такая расслабуха?

– А, друг объявился, – пьяно ответил Борис, – да какой ты друг, ты бросил меня в самый трудный момент, ты променял меня на бабу, – он хотел запустить в Андрея пустым бокалом с остатками коньяка, но тот вовремя перехватил его руку.

– Тихо, тихо, Боренька давай без рук. Скажи как отец? Как его здоровье? Его выписали из больницы?

– А! Тебя теперь интересует его здоровье? Из больницы выписали.

– Давай, я тебя положу на диван, ты проспись, а я позвоню твоему отцу и всё узнаю сам.

– Сам, сам с усам, – пьяно бормотал Борис, – позвонит он отцу. Отец слова тебе не скажет!

– Это почему?

– Почему? Потому что папа лежал в больнице с инсультом.

– Что произошло? Говори подробно, что произошло, пока меня не было?

– Ничего, просто мы разорены. Всё «фенита ля комедия».

– За десять дней такие изменения? Подробней рассказывай.

– Ха-ха-ха! За десять дней? Проснулся? Подробней тебе надо? Думаешь, это всё так десять дней, раз и конец Кучумовым? Это началось задолго до твоего Парижского турне.

– Как? Почему ты молчал?

– Я молчал? Нет, просто мой лучший друг меня не слышал. Он был сильно увлечён своей новой пассией. Кстати, у вас там как, всё отлично?

– Не отвлекайся. Что ты думаешь обо всём этом? Надо всё выяснить.

– Андрюша, что тут думать. Нас кто-то заказал. Это ясно без всяких выяснений. Эти грязные журналюги, эти… мало им нашего разорения, так они ещё припомнили отцу девяностые. А последней удавкой стало, – Борис встал с дивана, на который его уложил Андрей, подошёл к столу и допил коньяк, – у нас произошло отравление. Уже десять человек госпитализированы, ждём новых госпитализаций, – серьёзно сказал он.

– Чем они отравились?

– Не знаю. В основном отравились те, кто заказывал бизнес ланчи и вино. Идёт проверка, ты же видишь, ресторан закрыт, все продукты опечатаны.

– Только в этом ресторане?

– И в остальных двух. Всё. Это конец. Отца затравили его прошлым, а когда он узнал об отравлениях… Всё, Андрюха это конец.

– Так всё-таки, какие мысли по этому поводу?

– Мысли? Мысли разные. Могли конкуренты. Это же акулы, им нас заглотить, запивать не надо. Могли отголоски девяностых. Должен был выйти из отсидки один кадр, у него с отцом были дела в своё время. Но это мои предположения. Всё может быть. Кто-то же заказал.

– Дела…

– Сейчас исками нас закидали, ты хоть в этом поможешь, а то так сказать потерпевшие такие суммы материального ущерба предъявляют… или ещё куда свалишь? На Канары, например?

– Хватит тебе ёрничать. Я, кажется, втрескался по-настоящему.

– Быстро, быстро ты сгорел под чарами незнакомки.

– Ты это о чём?

– А что, за такой короткий срок ты успел и всё узнать о ней и втрескаться?

– Борь давай так, подозревай, но знай меру. Или теперь всех без разбора будешь подозревать?

– Буду. А ты присмотрись. Красивая, не скрою, но как ты с ней познакомился, так у нас и пошли эти неприятности. Ты, это, подумай, на досуге.

– Что, допился? Белочка ещё не прыгает перед глазами? Ничего не мешает? Проспись, а я пошёл. Как придёшь в норму, звони. Я в конторе.

***

Анна Двигубская медленно собирала свои вещи в большой чемодан. Она складывала всё то, что могло пригодиться ей в Южноморске, где на месте когда-то маленького домика, покойный муж Анны, выстроил небольшой, но уютный особнячок с бассейном. После его кончины, дом пустовал. Анне было не до отдыха на морском курорте. За домом и участком всё это время присматривала местная жительница со своим сыном или зятем, она так и не поняла, кто кому и кем доводится, которой Анна постоянно пересылала деньги за услуги.

Измученная полётом и поездкой до города на частном автомобиле без кондиционера, Анна вошла в тенистый двор своего южного особняка.

– Женщина, женщина, подождите, не закрывайте калитку, – к ней быстрым шагом подходила импозантная дама лет пятидесяти, крашеная блондинка с недавно наведёнными чёрными бровями, в свободной красивой тунике на которой блестело множество бус. Руки женщины обрамляли браслеты, а ухоженные пальцы кольца разных стилей и металла.

– Здравствуйте, – проявила к ней вежливость Анна.

– Как я рада вашему приезду. Добро пожаловать, – стала щебетать странная женщина, не давая хозяйке вставить слово, – это вы купили этот особнячок? Я теперь ваша соседка. Вот мой домишко, напротив, через дорогу. Не чета вашему, но премиленький. А вы надолго? А я здесь задержусь до осени, а может, и её прихвачу, а что, в бархатный сезон знающие люди отдыхают. Так вы новые хозяева этого дома?

– Да. Хочу пожить, присмотреться.

– Да, да, присмотритесь. А вы слышали, что раньше на этом месте стоял небольшой домик, в котором умерла зверски изнасилованная девочка. Представляете? Но вы не переживайте. Потом эту землю купил врач какой-то. Наверняка стоматолог. Знаете, эти врачи они деньги прямо лопатой гребут. Давайте я вам помогу, – она схватила большую дорожную сумку, стоявшую у калитки и, не дождавшись положительного ответа, понесла её к дому.

Анне ничего не оставалось делать, как пригласить её зайти внутрь дома.

– О, да у вас здесь отлична планировка. Можно я иногда буду к вам приходить по-соседски поболтать о том, о сём? И вы ко мне заходите, посмотрите, как я живу.

– Если только потом, – ответила ей Анна.

– Понимаю, понимаю, дело молодое, не до меня старухи. Так вот. Потом мне сказали, что этот врач стоматолог привёз сюда свою жену-калеку. Представляете, она попала, в автомобильную катастрофу и у неё вот такие шрамы остались по всему лицу. Тьфу, тьфу, на себе нельзя показывать. Да, ладно. Как он с ней справлялся? Мужчина и женщина в инвалидной коляске. Говорят, сначала она умерла, а потом и он с горя. Вот настоящий мужчина! Настоящая любовь.

– Спасибо вам за такую обширную информацию. Будем, как говорится, дружить домами. Рада была с вами познакомиться, – Анна пыталась как-то выпроводить всё знающую соседку из особняка, но та словно спохватившись, вскрикнула:

– Ой, ужас, я вас заболтала совсем! Мы даже не познакомились! Разрешите представиться, Антонина Николаевна. Молодая пенсионерка.

– Очень приятно, Анна. Надеюсь, мы с вами продолжим беседу, как только я отдохну с дороги.

– Конечно, конечно. Мы ещё с вами на брудершафт со знакомством выпьем!

Не успела Антонина Николаевна выйти из калитки, как опять послышался её звонкий и пронзительный голос. На этот раз она затеяла беседу с Никитичной, женщиной, присматривающей за усадьбой в отсутствие хозяев. Вместе с ней на территорию усадьбы вошли служащие службы охранной сигнализации.

Решив все вопросы и оплатив услуги, Анна устало плюхнулась на диван в гостиной. Только сейчас она почувствовала усталость. Через открытую дверь ворвался лёгкий ветерок, донёсший до её обоняния воздух с моря, находившегося совсем неподалёку. Анна решила переодеться и спуститься к морю.

Через несколько дней Анна обвыклась в доме, он ей даже понравился своим уютом. Она закрыла большие панорамные окна жалюзи и старалась не маячить перед глазами чересчур активной соседки. На данный момент, именно сейчас, ей необходимо было одиночество. Это только говорится, что одиночество, это плохо. Плохо, когда оно охватывает тебя своим жёстким кольцом на всю жизнь. Когда нет ни родных, ни близких. Нет друзей, с которыми можно просто повседневно общаться, выкладывая всё, что есть у тебя на душе. Анна имела и любящих родителей, любившего её мужа, который предугадывал все её желания. Коллектив клиники, которой она руководила после смерти мужа в Санкт-Петербурге, относился к ней тоже доброжелательно и уважительно. Друг мужа Аркадий, перенявший от друга опеку за ней и за её родителями, мог посоветовать, поругать, когда было за что.

Вот чего не было у Анны никогда так это подруги. Такой подруги, которая одна и на всю жизнь. Такой, которой можно было бы довериться и не бояться о том, что завтра она разнесёт по секрету твою исповедь по всем знакомым и не знакомым ушам. Подруги, которая остановит или наоборот, подтолкнёт к задуманному, отметёт сомнения или предостережёт от непродуманного шага.

Она сама себе подруга и советчик. А для того, чтобы собраться с мыслями, просчитать весь последний этап своего плана, ещё раз вспомнить всё, что произошло, ей необходимо одиночество. Она ещё в Москве отослала Андрею смс о том, чтобы он вплотную занялся своими обязанностями. А пока она побудет в своём доме на побережье Чёрного моря и свяжется с ним, как только что-то решит об их дальнейшей судьбе.

Глава 4

Санкт-Петербург – Южноморск, 2005 г.

Марта Снежина привыкла к определённому распорядку своей жизни, поэтому нехотя собирала вещи для поездки на Черноморское побережье. Она сидела на кровати и с грустью смотрела на гору вещей, которые дочь набросала ей, требуя всё это взять с собой.

Марта с неохотой, под нажимом своего начальника полковника Петра Кузьмича Мезенцева и его жены Нелли Михайловны, давно ставших для них с дочерью Асей близкими людьми, согласилась взять отпуск и отправиться на курорт. Она понимала, что после недавно пережитого похищения, Аси необходимо сменить обстановку. Слишком много событий произошло за последние несколько месяцев. Окончание школы, поступление в институт, появление в её жизни, объявившегося отца, да ещё на фоне трагических событий: убийство, пусть незнакомой ей, но всё же бабушки, покушение на новоявленного отца, её похищение.

– Все правы. Аська заслужила исполнения её давней мечты. Море, так море. Да и провести, наконец, целый месяц безотлучно с дочерью, для меня тоже большой подарок.

Справедливости ради Марта понимала, что и ей необходимо взять небольшой тайм-аут. Давно забытые события, так всколыхнувшие её жизнь, встреча с первой любовью – отцом дочери, влюблённость и скорое разочарование в новом знакомом Дмитрии, как-то подорвали её уверенность в собственных силах. Она понимала, что очень устала не физически, а морально. Ей необходим отдых и отрешение от служебных дел.

Марта согласилась на отпуск и даже, с некоторой радостью, согласилась на то, чтобы с ними поехала одноклассница Аськи, с которой они подружились в старших классах.

– И правда, девочки дружат, а кто знает, что их ждёт потом? Разбегутся их дорожки. Да и Аське будет веселее с ней, чем со мной. Раечка хорошая девочка, насколько я могу судить. Да, насколько? Свою дочь редко видела. Плохая я мать. Ладно. Буду исправляться. Насколько меня хватит? Зачем, кто мне может сказать, зачем нужно брать с собой столько вещей, – обессилено, тихо говорила она, скорее самой себе, потому, что дочери и вечно суетящейся вокруг них верной подруги и крёстной Аси Насти, возражать было бессмысленно.

– Что ты всё ворчишь? – вошла в её комнату Настя.

– Я не ворчу, я тихо возмущаюсь. Настя мы едем купаться в море или ходить по рандеву?

– Одно другому не помешает. Тебе надо забыть о работе, обо всех передрягах, которые уже закончились. Всё хорошо, всё нормально. Всё отлично сложилось.

– Чего хорошего? У меня работы полно, а я тут непонятно чем занимаюсь. Придумали тоже меня в ссылку загнать.

– Глупая ты Марта. Работа от тебя никуда не уйдёт, а жизнь мимо пролетает. А ты из-за своей работы уже ничего вокруг не видишь и не замечаешь. Представь, нет, ты только представь. Море! Шум прибрежных волн, тёплый песочек, солнце! А вокруг… мужчины. И они вокруг тебя стайками, стайками, как дельфины в море! Раскинь своё воображение!

– Ну, да, мне только мужчин сейчас не хватает.

– Вот именно! Их-то тебе и не хватает. Конечно, тебе необходимо мужское внимание и влияние, между прочим. Ты только посмотри, сколько вокруг хорошего помимо твоей работы!

– Всё я вижу, только в этой поездке ничего хорошего не вижу, – обречённо произнесла Марта.

– И я о том же. Ты стала дальтоником, поэтому всё вокруг тебе предстаёт в сером цвете. А ты встряхнись, развейся. Как ты можешь не замечать, что мир разноцветный! Успокойся и пойми, что уже всё хорошо! Вот скажи, ты могла подумать, что Аська встретится с отцом и что они так подружатся? А не здорово, что твой начальник Пётр Кузьмич забыл о выходе на пенсию? А Аська? Ты смотри, какая у нас девчонка выросла! Теперь в доме свой психолог будет! А то были бы две милицейские ищейки. Правильно, что она изменила своё решение. Слушай, а эта милая девочка, тоже, Асина подружка, тоже с ней будет поступать?

– Если я ничего не путаю, то она будет поступать в Москве. Поэтому, родители и отпустили её с нами. Насть, а я справлюсь с двоими, за ними глаз, да глаз нужен.

– Ой, кто бы говорил, справишься. Тебе положено справляться.

– Что за спор? Кто с чем должен справиться? Вы ещё не собрались? – в комнату Марты вошла только что пришедшая Нелли Михайловна, жена Петра Кузьмича, – скоро в аэропорт, а вы ещё на куче вещей сидите и болтаете?

– Это она боится за девчонок, говорит, что теперь следить за ними будет, – весело сказала Настя.

– Нелли Михайловна, куда столько вещей? Зачем?

– Да, вещей многовато, а с другой стороны тебе волю дай, так ты в форме поедешь в отпуск. Так, слушайте мою команду!

– Есть, – Настя встала по стойке смирно и приложила руку к виску, отдавая честь домашнему генералу.

– Вот что, я там курочку запекла в дорогу и пирогов напекла. Так, что Настя, марш на кухню, собирай съестное, а то Марта сама будет голодать и девчонок наших голодом заморит.

– Ну, какое съестное? Какая курочка? Через два часа мы на море!

– Нам ещё на такси около двух часов до города чухать. Правильно бабуля, правильно! Она такая, голодом нас заморит, – Марта кинула в улыбающуюся Аську каким-то сарафанчиком, лежащим на кровати.

– Аська марш к Насте на помощь накрывать на стол, скоро дед подъедет, пообедаем на дорожку и в дорогу, а я помогу матери чемодан собрать. А то она совсем ошалела от радости что, наконец, в отпуск пошла. Значит так, Марта ты складывай в чемодан то, что я тебе даю, и внимательно меня слушай. Я тебе записала адрес в Южноморске. Это адрес одной моей знакомой. Я с ней на Селигере познакомилась в санатории. Она недавно купила в этом городке домик. Я с ней договорилась, она вас ждёт. Выделила вам две комнатки. Одну комнату тебе, может, хоть выспишься вволю, в другой девочек поселит. Думаю, что тебе не придётся заниматься никакой слежкой, и без тебя за ними будет, кому присмотреть. Дом отличный, все удобства, море рядом. Да там везде море рядом. Только предупреждаю тебя, есть одно «но».

– Деньги у меня есть, не переживайте.

– Я не за это переживаю. Она болтушка, каких свет не видывал. Она неплохая женщина, но из тех, которые сами спросят, сами ответят. К ней просто привыкнуть надо.

– Это не страшно.

– Как сказать…

– Страшно то, как я переезды эти перенесу. Зачем всё это? Зачем мне это надо? Можно было спокойно у вас на даче отдохнуть.

– Рано милая тебе стало ничего не надо. О себе не думаешь, подумай о девчонке. Что она с тобой видела? Или опять нам её с собой, как в детстве по домам отдыха таскать. Она уже взрослая, зачем мы ей, старики? Ей видеть мир хочется, с людьми общаться. С тобой побыть. Она же скоро забудет, как ты выглядишь, мать родная.

– Всё, сдаюсь, – Марта обняла Нелли Михайловну.

После шумных проводов до аэропорта и успешного перелёта, к вечеру они уже были в Южноморске.

Мало того, что всю дорогу до коттеджа Антонины Николаевны Аська и Рая не умолкая тараторили с водителем такси, нахваливая южные красоты и насыщенный йодом морской воздух, так вскоре они передали эту эстафету хозяйке.

– А я вас уже заждалась. Мне звонила Нелелечка!

Около нужного дома их встретила экстравагантная дама. Свободная яркая туника и большое количество разномастных бус и цепочек на шее и колец на пальцах, делали женщину похожей на поклонницу моды девяностых. Тогда советские женщины, устав от серости лёгкой промышленности, готовы были надевать на себя самое яркое и необычное чтобы, наконец, выделиться из серой массы однообразных образцов советского швейного производства.

На её голове красовалась невероятных размеров широкополая шляпа с множеством искусственных цветов

– Проходите, проходите, – услужливо проводила она гостей в дом, – не переживайте, всё будет по высшему разряду. Вот видите, на старости лет занялась бизнесом. Хочу маленькую гостиницу сделать из этого домика. Я вас поселю в только что отремонтированных комнатах. Так, что вы мои первые ласточки в этом году. Надеюсь, принесёте мне удачу, – затрещала она, провожая первых постояльцев в свои комнаты.

Она ещё что-то щебетала, как ранняя птица по весне, но у Марты и без её щебета стоял гул в ушах, а по вискам, словно дятел бил клювом, выбивая уставшие мозги, как жучков с дупла дерева. Поэтому она с радостью согласилась с предложением Аськи, бросить все вещи и срочно пойти к берегу моря.

– Уже поздно, сейчас все с пляжа идут, а вы на пляж, я вас провожу. У нас пляж свой, совсем рядом. Всего минут десять пешочком вниз к морю.

– Нет, нет, не беспокойтесь, ещё не темно, – Марта испугалась услужливостью хозяйки, но через секунду, Ася нашла выход из положения.

– Мама ты забыла передать Антонине Николаевне бабушкин подарок!

Спохватившись, Марта протянула небольшой пакет с подарками и увесистый пакет с припасами, приготовленными им в дорогу.

– И если вас не затруднит, составьте нам компанию по поеданию пирогов Нелли Михайловны и всего того, что она нам нагрузила в дорогу.

– Торжественная встреча будет продолжена по вашему возвращению, – предупредила хозяйка, почти убегающих своих новых знакомых.

– Ну, как мамочка? Оценила, как я вовремя тебя спасла? – смеялась Ася.

И девчонки, взявшись за руки, поспешили к морю.

– Здравствуйте, – поздоровалась Марта с шедшей навстречу им молодой женщиной в элегантной шляпке и с плетёной корзинкой в руках, наполненной разнообразными фруктами.

– Здравствуйте, – ответила она.

– Мы к пляжу правильно идём? – спросила её Марта.

– Да, но не поздно вы собрались? Уже солнце почти село, – ответила женщина.

– Мы только приехали, так хочется море увидеть, – объяснила ей Ася.

– Тогда хорошего вам отдыха, вода сейчас комнатной температуры, шёлковая, – ответила она и продолжила свой путь.

– Мама, правда, она красивая? Скажи?

– Лицо, а фигура! Мне бы такую, – Рая мечтательно закатила глаза.

– Скажу девочки. Наверное, бывшая модель. Но вы у меня лучше.

Первый вечер отдыха закончился после продолжительного вкусного ужина и непрекращающихся рассказов о местных красотах, о соседях, населяющих небольшую улицу и о соседке, живущей напротив.

– О! Так, наверное, эта та женщина, которую мы недавно встретили, – определила Ася.

– Да, да! Красивая такая. А раньше, мне рассказали, что вместо этого особняка стоял совсем маленький домик. Там жила старушка. Она давно умерла, так вот её внучку, кстати, тоже из Ленинграда, ну это было ещё во времена Горбачева, так вот, такая трагедия! Внучку убили, а бабулька с горя умерла. А потом развалюху купил какой-то врач для своей жены калеки. Она тоже умерла. А он видно и продал дом. Тоже говорят, умер. Вот как бывает. Строил, строил, а пожить не удалось. А новая хозяйка не общительная. Как ей не скучно в таком большом доме и одна, – откинулась на высокую спинку удобного кресла Антонина, как просила она себя называть, выпив со знакомством сухого вина, поочерёдно со своими гостями, – может, скрывается от кого?

– А может, наслаждается одиночеством? – вставила своё слово Ася.

– А кто же следит за такой большой усадьбой? Я смотрю во дворе полный порядок. Виноград, цветочки, травка, всё красиво.

– Так у неё работают местные: мать и сын или зять, я так и не поняла. В окошко видишь флигелёк. Там иногда они и живут, Анины помощники. Я подробностей не знаю, сама ещё здесь человек новый, но знаю точно, что старый хозяин ещё при жизни нанял их присматривать за домом и участком. А что? Им могут позавидовать многие безработные жители городка. Он исправно платил им, потом Аня оставила их у себя. И правильно, чего менять хороших проверенных работников.

После долгого и подробного рассказа о проделанном в своём доме ремонте, Антонина спросила Марту, кем доводится им с Асей Нелли Михайловна.

– Она ваша близкая родственница?

– Ещё ближе, чем самая близкая родственница, – уклончиво ответила Марта, не желая раскрывать историю своих родственных отношений, но Антонина, хитро посмотрела на неё.

– Ладно, ладно, девчонки, открою вам тайну. Я всё знаю. Нелли говорила мне, что деток у них с мужем не получилось и что вы Марточка, для них больше чем дочь, а уж от Аси они с Петром Кузьмичом вообще без ума. Марта, Пётр Кузьмич так и не вышел на пенсию? Нелли мне рассказывала, что вы мастер своего дела. Да, работать в мужском коллективе, наверное, трудно?

– Антонина я бы не хотела афишировать то, чем я занимаюсь, – устало заметила Марта.

– Конечно, конечно, Марточка. Один вопрос, почему вы не замужем? Такая молодая, красивая, умная и одна.

– Мой принц ещё не нашёл подходящего белого коня.

Ася увидев, что мать устала от постоянной болтовни хозяйки, взяла удар на себя.

– Антонина с мамой всё понятно, вы расскажите о себе, как вы здесь оказались. У вас такой большой замечательный дом.

– А вы были замужем? – поддержала подругу Рая.

– О, мои дорогие. Историй из моей жизни, нам хватит на весь ваш отпуск. Первый раз я была замужем….

– Мама уже спит на ходу. Иди, иди, мам, а мы с удовольствием послушаем.

– Обожаю слушать о любви, – Рая хитро посмотрела на Асю.

Воспользовавшись моментом Марта, извинившись, уединилась в своей комнате. Она подошла к открытому окну и вдохнула морской ни с чем несравнимый воздух.

– Жаль, что окна не со стороны моря. Но зато хорошо просматривается двор и дом соседки напротив. Странно, такая красивая женщина и одна в большом доме. Почему она одинока. Может, права Ася и она отдыхает от публичности?

Опустив жалюзи, она легла в постель.

– Ну, что отдыхать? Значит, будем отдыхать!

Неделя отдыха пролетела незаметно. Ася, понимая свою мать, как могла, оберегала её от назойливой болтушки Антонины. Девочки ездили с ней на рынок, помогали по хозяйству и даже на пляж они ходили вместе, оставляя Марту одну в доме. За это Марта была благодарна дочери. Ей удалось отоспаться, насладиться тихим бездельем. Но настал день, когда Марте надоело валяться в постели у телевизора и она, проводив подружек с хозяйкой в центр города осматривать его древние достопримечательности, решила самостоятельно посетить местный пляж. При выходе из калитки она встретила красавицу соседку.

– Доброе утро, вы на пляж? – спросила она Марту.

– Да, надоело отлёживать бока. За неделю выспалась, наверное, на год вперёд.

– Вы знаете, я тоже, думала из дома не выйду. Но надоело безделье и одиночество. Давайте знакомиться. Меня зовут Анна.

– А меня Марта. Вы из какого города прибыли? Давно?

– Из Москвы, сейчас какое число? Немногим больше месяца.

– А мы с дочкой из Питера.

– Как здорово, а я родилась в Питере, но пришлось переехать в Москву. Так, что мы с вами земляки.

Женщины спустились к пляжу и, сбросив с себя лёгкие сарафанчики, бросились в воды бархатного моря.

– Анна вы кто по профессии, – спросила Марта, вытирая мокрые волосы полотенцем.

– Я врач.

– А какой врач?

– Общей практики, – ответила, она немного запнувшись.

– Неожиданно. Мы с дочкой думали, что вы из модельного бизнеса.

– Что вы! Неужели я так броско выгляжу. А вы кто по профессии?

– Выглядите вы отлично. А по профессии я психолог. Консультант психолог. Частная практика, – скороговоркой ответила Марта, боясь ошибиться и выдать себя.

– Мы с вами, можно сказать, коллеги, вы лечите душу, а я тело.

– Да, выходит так, – Марта заметила что, несмотря на непринуждённое поведение Анны, у неё очень грустные глаза.

Женщина сидела на гальке, обняв колени, и долго смотрела в морскую даль о чём-то сосредоточенно думая. Марта лежала на лежаке и не пыталась отвлекать её от дум. Хотя ей было интересно пообщаться с новой знакомой. Поплавав ещё некоторое время и решив, что от полуденных солнечных лучей лучше спрятаться в тени своих домов, женщины покинули пляж.

– Анна не хотите разделить со мной утреннюю трапезу? Мои путешественницы неизвестно когда вернутся, а завтракать в одиночестве не хочется.

– С удовольствием.

Марте совсем не хотелось ни пить, ни есть, но ей было интересно узнать об этой женщине больше. Чем-то она её привлекала.

– Красивый у Антонины дом. Уютный, – заметила Анна.

– Да, мне он тоже нравится, – ответила Марта, выкладывая на стол сыр, фрукты. А вы снимаете свой дом или он ваш?

– Мой. Муж построил, но пожить, вместе не успели.

– А ваш муж…

– Умер. Онкология.

Разговор женщин прервал рингтон телефона Марты.

– Мама мы возвращаемся назад, – сообщила Ася.

– А что так быстро?

– Мы побывали в краеведческом музее, зашли на рынок и вот, всё мы на такси уже приехали, встречай нас.

Войдя в дом, Ася сразу стала доставать вкусности из корзинки и выкладывать на стол, а Антонина, быстро выпив стакан воды, принялась рассказывать последние городские новости.

– Девочки что я сейчас вам скажу. Весь рынок гудит. Представляете, в город маньяк вернулся.

– Какой ещё маньяк? – тревожно спросила Анна, наливая себе из изящного кофейника новую порцию кофе.

– Мам, ну какой маньяк? Самый обыкновенный, – вклинилась в разговор Ася.

– Марта Леонидовна, люди говорят, что здесь, в городе, в конце восьмидесятых орудовал маньяк. Во время летнего сезона девочки пропадали. Потом некоторых находили. Только это были уже обезображенные трупы. А некоторых не находили. Но всё же одна девушка выжила, – Анна, с удивлением или испугом в глазах, слушая эмоциональный рассказ Раи, продолжала лить кофе из кофейника, который переливался через края чашки на блюдце.

Марта молча взяла из её рук кофейник и внимательно посмотрела на Анну.

– Ой, – вскрикнула она. Извините, страшно. Я признаюсь, боюсь страшных историй. Одна в доме, теперь вообще от страха трястись буду.

– Зря вы так себя накручиваете, – Марта попыталась успокоить гостью.

– Анечка, вы не переживайте так, в маленьких городках всегда так бывает, кто-то пустил слух, а людям было бы, о чём говорить, лишь бы история нервы щекотала, – старалась успокоить гостью Антонина.

Пытаясь скрыть волнение, Анна поднесла чашку к губам, но было видно, как мелкой дрожью тряслись её руки. Она поставила чашку с кофе на стол.

– Я пойду, пожалуй, – сказала Анна, извинившись, и посетовав на то, что у неё сильно разболелась голова, поспешила к себе домой.

– Что это с ней? – удивлённая Антонина подошла к окну и, подняв жалюзи, смотрела на быстро удаляющуюся фигуру соседки.

– Она свою корзинку забыла, – Ася подхватила плетёнку и хотела выбежать вслед за Анной, но Марта остановила её.

– Ася не надо. Успеется.

Анну окутала прохлада своего дома. Она налила себе немного коньяка, думая, что этим успокоит дрожь, которая неприятно колотила её внутренности. Спохватившись, она поняла, что забыла у соседей корзинку, что было лишним поводом общаться с соседями. Сейчас ей совсем этого не хотелось.

Она взяла мобильный телефон, с тем, чтобы позвонить кому-то, но тут же положила трубку на место. Плеснула в бокал ещё немного коньяка, но выпить его не успела. Услышав скрип калитки и шаги, она поняла, что не закрыла за собой двери и что сейчас к ней войдёт соседка.

– Хорошо если не Антонина.

Но на пороге показалась Марта. Увидев на столе початую бутылку коньяка, она поняла, что с Анной что-то не так.

– Анна простите за вторжение, решилась сама к вам зайти. Можно?

– Заходите, хотите составить компанию? – спросила Анна, в тайной надежде, что Марта откажется и наконец, оставит её в одиночестве.

– А составлю! Я подумала, что лучше я вам занесу корзинку, чем это сделает Антонина. Но если я нарушаю ваше одиночество…

– Нет, нет, – Анна остановила её, достала из бара вино, поставила фрукты на небольшой столик, который стоял перед круглым диваном, на котором сидела Марта. Она заметила, что Анна сосредоточенно думает о чём-то.

– Анна что с вами? У вас что-то произошло? Вы напуганы этими слухами? Так я больше, чем уверена, что это только слухи.

– Слухи? – Анна взяла себя в руки, – вы думаете?

– Конечно. Если вы боитесь находиться одна, может, на время переселитесь к нам?

– Что вы? Не обращайте внимания. Я что-то совсем расклеилась. Знаете, смерть мужа… Никак не могу отойти, хотя прошло уже почти два года после его кончины.