Московские тени

Книга состоит из псевдоглав - на самом деле рассказов, написанных в течение 10 лет и объединенных одной темой. Тему можно обозначить как "жизнь и быт современных россиян". Да, именно, так. Здесь есть и гениальные, нашумевшие "Афинские ночи" и откровенно слабоватый рассказ "День рождения". В целом, мне понравилось, если бы только не извечное депрессивное настроение автора, качующее из рассказа в рассказ. Ставлю 4 звездочки исключительно из-за "Афинских ночей".

В народе подобные эпосы принято называть чернухой и обходить стороной ради собственного же душевного равновесия. Это в Европе любят социальные драмы, а в России и без того тошно. Но Сенчину оно и нужно. Читай и отплевывайся. Отплевывайся, но читай. Автор преподносит нам жизнь среднестатистических москвичей (а впрочем, в Москве ли дело?) в десяти безжалостных главах, где люди – просто люди. Они устали. Они не вовремя. Они одиноки. Но главное - грешны. Громкость человеческого падения Сенчин прибавляет до максимума без эвфемизмов и опущенных сцен. И это дно куда глубже, чем у Горького. Герои Сенчина выглядят не только потерявшимися, но и потерянными. Они уже не ищут выхода, не ждут чуда, не надеются на помощь. Этим бесконечным нагромождением «не» дышит каждый рассказ, что, в конце концов, делает чтение невозможным, даже противным. Но страшно не само падение, а жизнь, в которой это падение неизбежно. Не люди виноваты, а людей виноватят обстоятельства. «Человека обжигают, постоянно и неумолимо. И пока тебе нет двадцати, ты еще способен чувствовать ожоги, эти ядовитые пятна, плевки мира… Ты еще пытаешься освободиться, убежать, спастись. Но потом яд покрывает полностью, с пяток до темечка, и тогда уже все, тогда не потрепыхаешься. < … > Яд втекает внутрь, заполняет легкие, кишки, мозг. По венам течет не кровь, а… Ну, ты понимаешь. Все! Теперь – существуй и молчи, думать – и не пытайся. Живи… в общепринятом смысле слова…» И можно сколько угодно говорить, что эти обстоятельства показывают нашу истинную цену. Сенчин не философствует, а лишь беззастенчиво показывает то, что есть. Слишком откровенно, слишком низко, слишком пошло. Все в рассказах «Московские тени» слишком. Хочется крикнуть: «Хватит же, хватит! Не бывает такого! Не с нами и не про нас!». Обывательски-маргинальную прослойку московских дворов автор не без удовольствия преподносит как вишенку на торте. Он любуется ею, почти восхищается. Ведь что естественно, то не безобразно. А герои рассказов медленно, но верно действительно становятся чем-то естественным. Со всеми своими язвами и червоточинами, ненавистью и безразличием, злостью и … обстоятельствами? В кипящей и кишащей пинками и подзатыльниками жизни персонажи - и правда всего лишь тени. Тени самих себя в более счастливой и удачной параллельной вселенной. «Как-то я ехал с одной девчонкой в метро, ей лет пятнадцать так. Такая симпатичная, хорошая девочка, чистенькая, веселая. И когда поднимались по эскалатору, она глянула вниз, туда, где толкалась людская масса перед началом ступенек. «Вот бы им туда гранату, а, - с интересом сказала девочка. – Вот бы было прикольно»Парадоксально, но неприкаянным душам Сенчина не хочется сочувствовать. Кто-то вспомнит «Дурака» Дмитрия Быкова и презрительно процитирует: «Неужели ты не понимаешь, что мы живем как свиньи и дохнем как свиньи только потому, что мы друг другу никто!» - и, возможно, будет прав. Но Сенчин и не хочет, чтобы его тунеядцев и алкоголиков жалели. В его представлении они – герои нашего времени, которые, нет, не живут, а выживают вопреки всему и несмотря ни на что, неся высоко поднятый изодранный флаг чести и принципов. Автор будто хочет сказать читателю: это настолько плохо, что даже хорошо! И вот тут этот самый читатель начинает ужасаться и нервно ломать пальцы. Это уже с ним. Это уже про него. Без присущих русской литературе дидактичности и морализаторства Сенчин находит путь к той самой хате, что обыкновенно стоит с краю и не ведает, что пожар, где бы он ни начался, пожирает всю деревню, если вовремя его не потушить. Но как? На этот вопрос писатель ответа не дает. «Московские тени» - не лекарство. «Московские тени» - боль. И станет ли эта боль той, что можно по примеру героев вылечить Персеном, или же превратится в раковую опухоль – решать лишь нам. «Мы получаем то, что хотим. Собаке собачье».

Никакого сочувствия к героям нет. Ни к мужчинам, ни к женщинам, ни к их детям. Любой жизненный путь - это личный выбор человека. Если нужно сказать "нет", говори "нет". Герои (читай, взрослые мальчики, сохранившие в своей псевдовзрослости подростковый инфантилизм) небольших рассказов Сенчина всё время нудят, выёживаются, раздражаются, бесконечно жалеют себя, не вызывая ответного чувства жалости. Морок, в котором они полоскают свои жизни, - это их выбор, а не задавленность временем, обстоятельствами, жёнами, друзьями или случайными попутчиками. Интересы их примитивны, желания предсказуемы, оправдания невразумительны. Эти тридцати-сорокалетние подростки безответственны, не умеют (да и не хотят) любить, они жестоки и эгоистичны, как бывают жестоки только дети.
Они не талантливы (заканчивая художественные, литературные или театральные вузы мнят себя непризнанными гениями), не умны (прожигая время на никчёмной работе, как бы страдают от этого, но ничего не меняют), они - слабаки. Как говорила Нонна Мордюкова в одном старом советском фильме - "Хороший ты мужик, но не орёл".Автор пытается втюхать читателю мысль, что во всём виноват огромный город, пожирающий прекрасных мужчин. Но это - неправда. Городу просто наплевать. А вот, чтобы состояться, надо быть Орлом. Прекрасный эпизодический герой - тесть, который в 60 лет научился ремонтировать сантехнику и зарабатывает, а его зять в свои тридцать пускает пузыри в мироздание, мол, не понят... Их жёны рожают, ухаживают за детьми, а герои кривят губы, мол, не для того цветём. Кажется, что нет таких женщин, которые мечтали бы оказаться рядом с этими инфантилами.Книга трудная. Пожалуй, даже отталкивающая.