Читать онлайн Феникс. Сгореть дотла бесплатно
Посвящается Айнави, благодаря которой эта история началась. Ей же, за то, что она продолжилась. Спасибо, дорогая, твоя поддержка бесценна!
Stellas nimis amo, ut noctem timeam.1
События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия – плод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны, а религиозные отсылки трактованы в угоду сюжету.
Роман представлен в новой авторской редакции и включает в себя дополнительные эпизоды, которые не вошли в первое издание.
Конец… или начало?
Господи, как же больно.
Каждый дюйм тела скручивает в спазме. Мутнеющий взгляд с трудом фокусируется на подушке безопасности, которую при столкновении выкинуло из руля. В салоне кружит мелкая пыль, пол усыпан осколками лобового стекла.
– Тимми… – одними губами шепчу я.
Сзади не доносится ни звука. Надеюсь, младший брат в порядке. Я точно помню – он был пристегнут.
– Андреа… – хриплю я, но мачеха тоже не отвечает.
Кровь заливает глаза, я пытаюсь стереть ее с лица, но руки не слушаются. Я словно парализована – не могу ни обернуться, ни закричать. Даже сделать вдох не получается. Ремень все еще удерживает меня на водительском сиденье, а из динамиков льется чарующая песня Селин Дион:
«Пусть прольется дождь, и смоет мои слезы.
Пусть это заполнит мою душу, и отбросит сомнения.
Пусть упадут стены для нового солнца.
Новый день настал»2.
Какая жестокая ирония, ведь мой день, похоже, закончен. Я больше не чувствую тела – боль растворяется вместе с сознанием. Нет ни искореженного «шевроле», ни черных полос от шин, тянущихся через разметку, ни шума ветра, раскачивающего верхушки деревьев.
– Иви, – слышится сквозь туман голос Андреа – кажется, она пытается меня вытащить. – Прошу тебя, очнись!
Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Это неправда, я ничего не вижу. Мозг лихорадочно цепляется за затихающие звуки, и вскоре их выдавливает темнота.
Расписка
Я медленно открываю глаза.
В затылке ноющая боль, в рот словно насыпали горсть песка, руки сжимают смятый листок бумаги. Спросонья я не сразу узнаю на грязной салфетке почерк подруги.
Я, Глория Робертсон, находясь в здравом уме и твердой памяти, отдаю свою бессмертную душу создателю коктейля «Пекло».
P.S. И тело на пару ночей, если он вдруг заинтересуется.
– Что за бред? – повертев головой, обнаруживаю, что номер пуст – соседняя кровать нетронута, а чемодан так и валяется у шкафа. – Гло, ты в ванной?
Ответа нет. Я пытаюсь подняться. Матрас пружинит, ноги путаются в одеяле, и кое-как спустить их на пол выходит только со второй попытки.
В кресле напротив телевизора вырисовывается чей-то силуэт.
– Ты что, там и уснула? – я подаюсь вперед. – Говорила же, не надо столько пить.
Темная фигура медленно выпрямляется, и я задыхаюсь от ужаса – это не Глория! – напротив стоит мужчина и пристально меня изучает. Кажется, я уже видела его лицо… но когда? И где? Нездорово-красная радужка, словно линзы на Хэллоуин, и пристальный взгляд заставляют сжаться в комок и притянуть колени к груди.
– Кто вы? – я испуганно дергаю одеяло к подбородку.
Незнакомец подходит к кровати. Из-за его спины выступает темный сгусток – странная, неестественно колышущаяся дымка. Не будь я трезва, решила бы, что это крылья. Привидится же такое! В трансе я слежу за татуировкой на его ладони – глазом в треугольнике, как у масонов. Он приближается к моему лбу, и когда прикасается, я проваливаюсь в воронку воспоминаний.
– Не думала, что Брюссель такой унылый, – Глория со вздохом подпирает барную стойку. – Даже толком не напьешься.
Ее бокал пуст, и она с тихим звоном гоняет по дну подтаявшие кубики льда.
– Ты не могла бы страдать потише? – шикаю я.
И осторожно кошусь в сторону бармена. Интересно, он слышал или нет? Меня редко волнует мнение обслуживающего персонала, но этот довольно симпатичный. В меру подкачан, со стильной стрижкой и загадочным орнаментом на шее. Из-за воротника видна лишь часть татуировки, и я не прочь рассмотреть остальное, если он предложит где-нибудь уединиться.
– Ой, да брось, Иви. Что вообще ты знаешь об этой дыре? – не унимается подруга. – Назови хоть одну достопримечательность.
– Тут есть… капуста! – выдаю первое, что приходит на ум.
– И саммит, – Глория закатывает глаза. – Который, слава Богу, закончился.
Она прилетела в Брюссель вместо заболевшей переводчицы какого-то политического эксперта, а я увязалась следом в надежде развлечься – надо же хоть чем-то заняться на каникулах. Но вместо отрыва на дискотеках нам обеим пришлось протирать джинсы возле барной стойки в полуподвале «Ада» – единственного открытого бара в радиусе пяти миль от отеля – в пустом зале лишь мы и несколько байкеров в компании развязной брюнетки.
– Амстердам – другое дело, – мечтательно жмурится Глория. – Давай рванем туда завтра? Сто лет не ела кексы3.
– Вот и коктейль, – хищно улыбнувшись, бармен ставит передо мной бокал.
Мы успеваем обменяться недвусмысленными взглядами – кажется, в этих зрачках можно утонуть – и я уже сама готова затащить его в подсобку.
– Дай знать, если нужно будет повторить, – вкрадчиво шепчет он, перед тем, как отойти.
– Хорош, – одобрительно кивает Глория. – Жаль, что блондин. Не люблю слишком белесых.
– И где ты у него светлые волосы нашла? – я с удивлением таращусь на темную шевелюру бармена – не могла же я допиться до чертиков и в упор не различать черное и белое.
Решив, что подруга в очередной раз шутит невпопад, я придвигаю коктейль и, наконец, замечаю содержимое бокала – в странной бурой массе плавает половинка инжира.
– Господи, что это?
– Выглядит так, словно кто-то выдавил собачье сердце и набил его зернами, – фыркает Глория. – Эй, красавчик, нужен Боб, а не Болд4, – щелчком пальцев она подзывает бармена обратно.
Тот непонимающе изгибает бровь.
– «Великолепный Боб», – терпеливо поясняет подруга. – Текила, виски и ликер. И вишенка для антуража. Организуешь?
– Сейчас заменю, без проблем.
Забрав бокал, он через пару минут приносит новый, из которого я делаю глоток. Алкоголь расслабляет, и бар становится уже не таким мрачным. Желание наделать приятных глупостей не дает усидеть на месте, заставляя нетерпеливо ерзать на стуле.
– Ну что, кинем монетку или уступить? – прищуривается Глория, без труда уловив игривое настроение.
– Не понимаю, о чем ты.
Щеки предательски краснеют. Неужели мой интерес к бармену настолько очевиден?
– Ой, не прибедняйся. Он тоже на тебя запал.
Хочется проверить предположение, но я старательно отвожу взгляд в противоположную сторону. Если Глория догадалась, то и бармен наверняка. Еще решит, что я слишком доступна.
– Улыбнись ему, – подначивает Глория. – Тебе давно пора развеяться после неудачного романа.
– Какого еще романа? – недоумеваю я.
Последний год в Ванди5 я толком ни с кем не встречалась.
– С парнем с факультета дизайна. Как же его звали? – Глория щелкает пальцами, пытаясь вспомнить имя. – Вроде бы Тэд или…
– Эд? – наконец, доходит до меня, и я искренне усмехаюсь. – Да я давно воспринимаю его как Тимми. Даже подарки девушкам помогаю выбирать.
Мы были парой на первом курсе, но с каждым днем я все сильнее сосредотачивалась на учебе и не заметила, как исчезла искра. Эд тоже охладел, но на общении это не сказалось. Даже встречаясь с другими, он не забывает обо мне. Мы до сих пор работаем над общими проектами, ездим на каникулы и ходим на вечеринки – просто как друзья.
– Тогда тем более не вижу причин отказываться себе в удовольствии, – Глория смотрит на часы. Аляпистый циферблат занимает все запястье, но ей это кажется стильным. – Уже почти десять. Пора переходить к стадии «парни, давайте познакомимся поближе».
Я театрально прикрываю глаза ладонью, копируя известный мем из «Стартрека». Сегодня кое-кто явно найдет приключения на пятую точку.
– Если ты забираешь алкобоя, я осчастливлю кого-нибудь из них, – продолжает Глория, мотнув головой в сторону байкеров. – Пухляш в бандане весьма неплох.
Плотный бородач в кожаной куртке, которая вот-вот треснет на его бицепсах, не вызывает у меня доверия.
– С ума сошла? – ахаю я. – Он выглядит опасным. Не удивлюсь если у него пистолет.
– Или даже два, – троллит меня Глория. – И снайперская винтовка в придачу – целый арсенал.
Ей весело, а я не могу отделаться от непонятно откуда взявшегося волнения.
– Напрасно смеешься, у него под курткой что-то топорщится.
– Надеюсь, это «что-то» твердое. И сначала он прокатит меня на своем огромном байке, а потом на…
– Угомонись, Гло.
Концентрация тревоги в воздухе зашкаливает. Что-то не так.
– Не будь занудой, – отмахивается она и поворачивается к бармену: – Еще один джин с тоником.
Тот с легкостью подкидывает шейкер и ловит на ребро ладони:
– Позволишь сымпровизировать? И я сделаю такой коктейль, за который не пожалеешь душу.
Глория кивает, а он, поколдовав с бутылками, ставит на стойку горящий шот. Несколько секунд подруга любуется на пламя, а потом втягивает через трубочку, на одном вдохе.
– Сильная штука, – она оттопыривает большой палец. – Ты прав, души не жалко.
С плотоядной ухмылкой бармен придвигает салфетку:
– Тогда подпиши.
Пока Глория со смешком вырисовывает на ней каракули, я опрокидываю в себя остатки коктейля.
– Хватит валять дурака, мы уходим, – я тяну подругу к двери.
Свет вокруг становится приглушенным, вызывая новый прилив страха. Что-то вот-вот случится. Не просто так меня трясет.
– Не так быстро, крошки.
Как чувствовала – у входа байкеры преграждают нам путь.
– Какого черта? – возмущается Глория.
– Девочки, присоединяйтесь, – пышногрудая брюнетка довольно скалится, повиснув на одном из мужчин. Странно, что ее бюст до сих пор не вывалился из кожаного топа. Шепнув на ухо своему спутнику какую-то пошлость, она довольно взвизгивает, когда тот шлепает ее по ягодицам. – Ну же, давайте, будет весело.
Я все еще пытаюсь деликатничать:
– Извините, мы спешим.
– Эта – моя, – бородач по-хозяйски закидывает руку Глории на талию. – Что ты там говорила про огромный байк?
Подруга пьяно смеется, и я понимаю, что «вечеринка» не кончится добром.
– Пожалуйста, вызовите полицию, – я жалобно смотрю на бармена.
Он медленно подходит ближе, помахивая салфеткой:
– Боюсь, не получится. Мисс Робертсон продала себя.
Надеюсь, это шутка. По спине пробегают мурашки. Происходящее кажется дурным сном. Вот только почему я никак не могу проснуться?
– Но не ему, глупыш, – фыркает Глория – она еле держится на ногах и не осознает, что все серьезно.
– Считай, что я тебя передарил.
Он кивает бородачу, и тот уводит Глорию в подсобку.
– Нет! Отпустите ее! – от страха голос кажется жалким блеянием.
Меня обступают остальные байкеры. Вывернувшись, я кидаюсь к ближайшему столику, хватаю с него пустую бутылку и с хлопком разбиваю об угол.
– Отойдите! – кричу я, выставив вперед горлышко с острыми краями.
– Мы просто развлечемся, не дури, – хмыкает один из мужчин.
– Тебе понравится.
– Она не для вас, – неожиданно бармен делает шаг в сторону, закрывая меня собой.
Байкеры отступают.
– Что ты творишь? – шипит брюнетка. – Вмешиваться нельзя!
– У меня на нее свои планы.
– Тебе мало проблем с Ромуилом? – не унимается она.
Вместо ответа бармен разворачивается и рывком притягивает меня к себе. Пол уходит из-под ног, а глаза застилает черная дымка. Последнее, что я слышу – довольный смешок Глории, и через секунду сознание отключается.
– Нет!
Проморгавшись, я снова обнаруживаю себя в номере отеля. Раскрытый чемодан по-прежнему стоит у стены, а ручка от кейса с ноутбуком все также свисает с тумбочки у кровати.
– Вот к чему приводят неосторожно брошенные слова, – вчерашний бармен забирает из моих дрожащих рук салфетку, и она медленно тлеет в его пальцах. – Подругу искать не нужно. По крайней мере, на этом свете.
Я трясусь как в лихорадке и готова выцарапать ему глаза. Сукин сын! Кидаюсь вперед, но ударить не успеваю – меня затягивает в уже знакомую воронку.
– Это неправда, – охрипшим голосом бормочу я. – Пожалуйста, нет!
Господи, умоляю, пусть это окажется сном!
Какое-то время меня мотает из стороны в сторону, а потом я чувствую, как под ногами появляется опора. Медленно открыв глаза, я вижу опустевший номер.
Дежавю
Самолет отрывается от земли, и я еще сильнее втискиваюсь в кресло. Не хочется думать, что где-то подо мной, в багажном отделении стоит контейнер с телом Глории. Я не собиралась ввязываться в организацию перевозки, но мистер и миссис Робертсон были не в состоянии ей заниматься, поэтому получать свидетельство о смерти в консульстве и сопровождать «груз» пришлось мне. Не веря, я поставила подпись на сопровождающих документах. Не веря, доехала до аэропорта. Не веря, заняла место в салоне. Смерть Глории ввергла меня в замешательство.
Когда умерла мама, я понимала, что произошло, но не осознавала глубину трагедии. Как и все дети в подобной ситуации, я много плакала, потому что самого родного человека не было рядом, но страшная истина, что я никогда ее больше не увижу, пришла значительно позже. Отец долго горевал и наверняка не выбрался бы из депрессии, если бы не Андреа. Взяв на себя заботу о нем и обо мне, она незаметно стала не просто соседкой из дома напротив, а частью нашей семьи. Рождение Тимми еще сильнее притупило боль утраты. Я по-прежнему часто вспоминала о маме, но уже делала это без слез.
Господи, как же смириться, что Глории больше нет?
В голове мутная пелена, как облака, сквозь которые мы пролетаем, набирая высоту. Закрыв глаза, я пытаюсь навести порядок в памяти, но в ней слишком много белых пятен, происхождение которых я не могу объяснить. Что случилось в баре? Почему я вернулась в отель? Зачем Глория села на байк? И с какой стати я вообще оставила ее одну? Неужели мы обе напились до такой степени, что перестали вести себя адекватно?
Межконтинентальный перелет сам по себе мучение, а в компании болезненно раздирающих мыслей он кажется бесконечным. Я включаю первый попавшийся фильм из бортовой видеотеки – «Константин» – не для развлечения, а как жвачку для мозга. Что угодно, лишь бы не принимать смерть Глории как данность. На экране мелькают лица актеров, но я не вникаю в происходящее. Нет сил ни смеяться, ни плакать. Я опустошена.
Сцена, где архангел Гавриил распахивает крылья, пробуждает ощущение дежавю. Словно я видела подобное. Видела, но почему-то забыла.
– Я знаю, чего ты хочешь.
Голос Тильды Суинтон6 рождает слабую волну в подсознании, как дуновение ветра колышет водную гладь – едва ощутимо, но все же заметно взгляду.
Я нажимаю на паузу, перематываю и прогоняю заново.
– Я знаю, чего ты хочешь.
Господи, что со мной творится? Почему эти крылья не дают мне покоя?
– Я знаю, чего ты хочешь.
Я закольцовываю сцену, пока от напряжения не наворачиваются слезы. Только тогда я откидываюсь на спинку кресла и, наконец, забываюсь тяжелым сном.
В номере никого нет и быть не может – ключи только у меня и Глории – но я чувствую чье-то незримое присутствие. Мысль о приснившемся бармене не выходит из головы.
– Это всего лишь сон. Сон! Я уверена, – твержу как мантру.
Как и где теперь искать Глорию? Ее паспорт по-прежнему в чемодане, без него не покинуть Бельгию. Черт, это же Евросоюз. Половина границ открыта. Вдруг подруга все-таки рванула в Амстердам? Мы обсуждали его вчера, до того, как моя память сделала кульбит и стала принципиально избирательной.
Двигаясь как сомнамбула, я принимаю душ, включаю кофеварку, и крепкий эспрессо, наконец, подкидывает идею. Поправив сползающее полотенце, я перетряхиваю содержимое сумки в надежде найти чеки из бара – обычно на них печатают адрес. Даже если там не установлены камеры, должен же нас запомнить хоть кто-нибудь из обслуживающего персонала. Перед глазами снова появляется нагловатая улыбка бармена, и я в который раз кидаюсь проверять замок. Но убедиться, что дверь заперта, уже не успеваю – ручка неожиданно проворачивается, и я отшатываюсь назад.
– Кто… там?
– Иви? – на пороге стоит испуганная Глория.
– Ты меня чуть до инфаркта не довела! – я обнимаю ее чуть ли не до хруста позвонков. – Я уже думала звонить в консульство!
– Послушай, это важно, – она хватает меня за руку. – Пообещай, что всегда будешь осторожна за рулем!
Ее голос дрожит.
– Не бери машину в аренду, не соглашайся на помощь незнакомцев, если они предложат подвезти, и самое главное, никогда езди одна!
Я ответно сжимаю ледяную ладонь, но паника передается и мне.
– Глория, ради Бога, не трясись! Почему я не должна…
Меня прерывает звонок телефона, и я непроизвольно тянусь к трубке.
– Мисс Райли, с вами хотели бы поговорить полицейские, – вежливо сообщает портье. – Они могут подняться прямо сейчас?
– Да, конечно, – бормочу я, а когда оборачиваюсь, чтобы приободрить подругу, обнаруживаю, что номер пуст.
Куда она делась? Что за чертовщина? Впопыхах накинув халат, я выскакиваю в коридор.
– Глория!
Подруги не видно, но я продолжаю отчаянно выкрикивать ее имя.
– Вернись, Гло!
Что происходит? Мне же не приснился разговор с ней?
У лифта я сталкиваюсь с полицейскими.
– Мисс Эвелин Райли? – с заметным акцентом уточняет один из них.
– Что происходит? – как заведенная повторяю я.
Я все еще обращаюсь к пропавшей Глории, но они думают, что вопрос адресован им.
– Сожалею о том, что приходится это сообщать. Сегодня ночью в районе Андерлехт произошла крупная авария. Глория Робертсон находилась на одном из перевернувшихся мотоциклов – в кармане куртки было найдено водительское удостоверение на ее имя. Не могли бы вы проехать с нами и пройти процедуру опознания?
– Это невозможно… – охнув, я оседаю вдоль стенки.
Мы же только что разговаривали, и она держала мою руку!
Оставшаяся часть дня проходит в полусне. Меня отвозят в участок, проводят в морг, показывают тело. Господи, я не хочу верить, но это действительно Глория. Неужели я сошла с ума, и в отеле мне все привиделось? Как в тумане я подписываю какие-то бумаги, потом еду в консульство, выслушиваю соболезнования и получаю очередной бланк. Миссис Робертсон звонит каждый час, надеясь услышать, что произошла ошибка. Но нет, все реально. И эта реальность страшнее ада… Ну конечно же… «Ад»!
