Читать онлайн Я научилась просто, мудро жить. Стихотворения 1909–1964 бесплатно
© Анна Ахматова, наследники, 2018
© Виктория Горпинко, сост. и вступ. ст., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
* * *
Анна Ахматова, настоящее имя Анна Андреевна Горенко (1889–1966), – выдающаяся русская поэтесса, переводчица, литературовед, мемуаристка.
Стихи начала писать в раннем детстве, в печати дебютировала в 1911 году. Первый сборник «Вечер» выпустила по настоянию своего мужа – поэта Николая Гумилева. Вторая книжка стихов «Четки» выдержала восемь переизданий и сделала Ахматову знаменитой. Она состояла секретарем поэтического объединения Цех поэтов, основанного в 1911 году Гумилевым. Испытывая влияние эстетики акмеизма, сразу предстала творчески зрелым, самодостаточным поэтом с ясным слогом и выразительной системой образов.
«Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа XIX века, – отмечал Осип Мандельштам. – Свою поэтическую форму, острую и своеобразную, она развивала с оглядкой на психологическую прозу. Вся эта форма <…> вышла из асимметричного параллелизма народной песни и высокого лирического прозаизма Анненского». Мандельштам прочил ей большое будущее: «Ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России».
Первая мировая война, уход Гумилева на фронт, революция, расстрел Гумилева в 1921 году, стоический отказ от эмиграции – под этими ударами судьбы родилась новая Ахматова – автор мужественной гражданской лирики.
В СССР ее поэзия и даже имя десятилетиями замалчивались. С конца 1920-х годов она почти не писала стихов, занималась историей искусства (не без влияния гражданского мужа – искусствоведа Николая Пунина) и изучением творчества Пушкина, Данте, Шекспира. В 1935 году были арестованы Николай Пунин и сын Ахматовой Лев Гумилев, оба вскоре отпущены, однако через три года Льва арестовали повторно и приговорили к пяти годам лагерей.
Много лет Ахматова работала над автобиографической поэмой «Реквием», которая в 1960-е годы появилась в самиздате, а в 1963-м вышла в Мюнхене, произведя огромное впечатление на русскую эмиграцию.
Знавший Ахматову в молодости Борис Зайцев писал: «Можно ль было предположить тогда, в этой „Бродячей Собаке“, что хрупкая эта и тоненькая женщина издаст такой вопль – женский, материнский, вопль не только о себе, но и обо всех страждущих – женах, матерях, невестах, вообще обо всех распинаемых? Откуда взялась мужская сила стиха, простота его, гром слов, будто и обычных, но гудящих колокольным похоронным звоном, разящих человеческое сердце и вызывающих восхищение художническое?»
Накануне Великой Отечественной войны Ахматову приняли в Союз писателей, разрешили ей напечатать сборник «Из шести книг», по радио звучали ее антивоенные стихи. Однако в 1946 году, после постановления Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», она снова попала в опалу, в 1949-м последовал новый арест Пунина (он умер в лагере) и сына, приговоренного к 10 годам лагерей.
Лишь через несколько лет после смерти Сталина имя Ахматовой снова вернулось к читателю, по приглашению зарубежных литераторов она выезжала в Италию и Англию, дважды номинировалась на Нобелевскую премию, заканчивала «Поэму без героя», начатую еще в 1940-е годы. Однако ее здоровье уже было подорвано скитаниями по чужим углам и непримиримыми разногласиями с сыном. В марте 1966 года, не перенеся четвертого инфаркта, Анна Ахматова ушла из жизни.
В 2006 году в Санкт-Петербурге на берегу Невы была установлена бронзовая скульптура поэтессы. Место для памятника Ахматова указала сама: скульптура обращена лицом к печально знаменитой тюрьме «Кресты», где в годы сталинских репрессий много месяцев провел ее сын Лев Гумилев.
Виктория Горпинко
«Молюсь оконному лучу —…»
- Молюсь оконному лучу —
- Он бледен, тонок, прям.
- Сегодня я с утра молчу,
- А сердце – пополам.
- На рукомойнике моем
- Позеленела медь.
- Но так играет луч на нем,
- Что весело глядеть.
- Такой невинный и простой
- В вечерней тишине,
- Но в этой храмине пустой
- Он словно праздник золотой
- И утешенье мне.
Два стихотворения
1
- Подушка уже горяча
- С обеих сторон.
- Вот и вторая свеча
- Гаснет, и крик ворон
- Становится все слышней.
- Я эту ночь не спала,
- Поздно думать о сне…
- Как нестерпимо бела
- Штора на белом окне.
- Здравствуй!
2
- Тот же голос, тот же взгляд,
- Те же волосы льняные.
- Все как год тому назад.
- Сквозь стекло лучи дневные
- Известь белых стен пестрят…
- Свежих лилий аромат
- И слова твои простые.
Читая «Гамлета»
1
- У кладбища направо пылил пустырь,
- А за ним голубела река.
- Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
- Или замуж за дурака…»
- Принцы только такое всегда говорят,
- Но я эту запомнила речь, —
- Пусть струится она сто веков подряд
- Горностаевой мантией с плеч.
2
- И как будто по ошибке
- Я сказала: «Ты…»
- Озарила тень улыбки
- Милые черты.
- От подобных оговорок
- Всякий вспыхнет взор…
- Я люблю тебя, как сорок
- Ласковых сестер.
«И когда друг друга проклинали…»
- И когда друг друга проклинали
- В страсти, раскаленной добела,
- Оба мы еще не понимали,
- Как земля для двух людей мала,
- И что память яростная мучит,
- Пытка сильных – огненный недуг! —
- И в ночи бездонной сердце учит
- Спрашивать: о, где ушедший друг?
- А когда, сквозь волны фимиама,
- Хор гремит, ликуя и грозя,
- Смотрят в душу строго и упрямо
- Те же неизбежные глаза.
«Хорони, хорони меня, ветер…»
- Хорони, хорони меня, ветер!
- Родные мои не пришли,
- Надо мною блуждающий вечер
- И дыханье тихой земли.
- Я была, как и ты, свободной,
- Но я слишком хотела жить.
- Видишь, ветер, мой труп холодный,
- И некому руки сложить.
- Закрой эту черную рану
- Покровом вечерней тьмы
- И вели голубому туману
- Надо мною читать псалмы.
- Чтобы мне легко, одинокой,
- Отойти к последнему сну,
- Прошуми высокой осокой
- Про весну, про мою весну.
Первое возвращение
- На землю саван тягостный возложен,
- Торжественно гудят колокола,
- И снова дух смятен и потревожен
- Истомной скукой Царского Села.
- Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,
- Как будто мира наступил конец.
- Как навсегда исчерпанная тема,
- В смертельном сне покоится дворец.
Обман
М. А. Змунчилла
I
- Весенним солнцем это утро пьяно,
- И на террасе запах роз слышней,
- А небо ярче синего фаянса.
- Тетрадь в обложке мягкого сафьяна;
- Читаю в ней элегии и стансы,
- Написанные бабушке моей.
- Дорогу вижу до ворот, и тумбы
- Белеют четко в изумрудном дерне.
- О, сердце любит сладостно и слепо!
- И радуют пестреющие клумбы,
- И резкий крик вороны в небе черной,
- И в глубине аллеи арка склепа.
II
- Жарко веет ветер душный,
- Солнце руки обожгло,
- Надо мною свод воздушный,
- Словно синее стекло;
- Сухо пахнут иммортели
- В разметавшейся косе.
- На стволе корявой ели
- Муравьиное шоссе.
- Пруд лениво серебрится,
- Жизнь по-новому легка…
- Кто сегодня мне приснится
- В пестрой сетке гамака?
III
- Синий вечер. Ветры кротко стихли,
- Яркий свет зовет меня домой.
- Я гадаю: кто там? – не жених ли,
- Не жених ли это мой?..
- На террасе силуэт знакомый,
- Еле слышен тихий разговор.
- О, такой пленительной истомы
- Я не знала до сих пор.
- Тополя тревожно прошуршали,
- Нежные их посетили сны.
- Небо цвета вороненой стали,
- Звезды матово-бледны.
- Я несу букет левкоев белых.
- Для того в них тайный скрыт огонь,
- Кто, беря цветы из рук несмелых,
- Тронет теплую ладонь.
IV
- Я написала слова,
- Что долго сказать не смела.
- Тупо болит голова,
- Странно немеет тело.
- Смолк отдаленный рожок,
- В сердце все те же загадки,
- Легкий осенний снежок
- Лег на крокетной площадке.
- Листьям последним шуршать!
- Мыслям последним томиться!
- Я не хотела мешать
- Тому, кто привык веселиться.
- Милым простила губам
- Я их жестокую шутку…
- О, вы приедете к нам
- Завтра по первопутку.
- Свечи в гостиной зажгут,
- Днем их мерцанье нежнее,
- Целый букет принесут
- Роз из оранжереи.
«Сладок запах синих виноградин……»
- Сладок запах синих виноградин…
- Дразнит опьяняющая даль.
- Голос твой и глух и безотраден.
- Никого мне, никого не жаль.
- Между ягод сети-паутинки,
- Гибких лоз стволы еще тонки,
- Облака плывут, как льдинки, льдинки
- В ярких водах голубой реки.
- Солнце в небе. Солнце ярко светит.
- Уходи к волне про боль шептать.
- О, она, наверное, ответит,
- А быть может, будет целовать.
«Хочешь знать, как все это было…»
- Хочешь знать, как все это было?
- Три в столовой пробило,
- И, прощаясь, держась за перила,
- Она словно с трудом говорила:
- «Это все… Ах, нет, я забыла,
- Я люблю вас, я вас любила
- Еще тогда!» —
- «Да».
Он любил…
- Он любил три вещи на свете:
- За вечерней пенье, белых павлинов
- И стертые карты Америки.
- Не любил, когда плачут дети,
- Не любил чая с малиной
- И женской истерики.
- …А я была его женой.
Сероглазый король
- Слава тебе, безысходная боль!
- Умер вчера сероглазый король.
- Вечер осенний был душен и ал,
- Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
- «Знаешь, с охоты его принесли,
- Тело у старого дуба нашли.
- Жаль королеву. Такой молодой!..
- За ночь одну она стала седой».
- Трубку свою на камине нашел
- И на работу ночную ушел.
- Дочку мою я сейчас разбужу,
- В серые глазки ее погляжу.
- А за окном шелестят тополя:
- «Нет на земле твоего короля…»
«Сжала руки под темной вуалью…»
- Сжала руки под темной вуалью…
- «Отчего ты сегодня бледна?»
- – Оттого, что я терпкой печалью
- Напоила его допьяна.
- Как забуду? Он вышел, шатаясь,
- Искривился мучительно рот…
- Я сбежала, перил не касаясь,
- Я бежала за ним до ворот.
- Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
- Все, что было. Уйдешь, я умру».
- Улыбнулся спокойно и жутко
- И сказал мне: «Не стой на ветру».
Алиса
I
- Все тоскует о забытом,
- О своем весеннем сне,
- Как Пьеретта о разбитом
- Золотистом кувшине…
- Все осколочки собрала,
- Не умела их сложить…
- «Если б ты, Алиса, знала,
- Как мне скучно, скучно жить!
- Я за ужином зеваю,
- Забываю есть и пить,
- Ты поверишь, забываю
- Даже брови подводить.
- О Алиса! Дай мне средство,
- Чтоб вернуть его опять;
- Хочешь, все мое наследство,
- Дом и платья можешь взять.
- Он приснился мне в короне,
- Я боюсь моих ночей!»
- У Алисы в медальоне
- Темный локон – знаешь, чей?!
II
- «Как поздно! Устала, зеваю…»
- «Миньона, спокойно лежи,
- Я рыжий парик завиваю,
- Для стройной моей госпожи.
- Он будет весь в лентах зеленых,
- А сбоку жемчужный аграф;
- Читала записку: «У клена
- Я жду вас, таинственный граф!»
- Сумеет под кружевом маски
- Лукавая смех заглушить,
- Велела мне даже подвязки
- Сегодня она надушить».
- Луч утра на черное платье
- Скользнул, из окошка упав…
- «Он мне открывает объятья
- Под кленом, таинственный граф».
«Память о солнце в сердце слабеет…»
- Память о солнце в сердце слабеет.
- Желтей трава.
- Ветер снежинками ранними веет
- Едва-едва.
- В узких каналах уже не струится —
- Стынет вода.
- Здесь никогда ничего не случится, —
- О, никогда!
- Ива на небе пустом распластала
- Веер сквозной.
- Может быть, лучше, что я не стала
- Вашей женой.
- Память о солнце в сердце слабеет.
- Что это? Тьма?
- Может быть!.. За ночь прийти успеет
- Зима.
Белой ночью
- Ах, дверь не запирала я,
- Не зажигала свеч,
- Не знаешь, как, усталая,
- Я не решалась лечь.
- Смотреть, как гаснут полосы
- В закатном мраке хвой,
- Пьянея звуком голоса,
- Похожего на твой.
- И знать, что все потеряно,
- Что жизнь – проклятый ад!
- О, я была уверена,
- Что ты придешь назад.
«Как соломинкой, пьешь мою душу…»
- Как соломинкой, пьешь мою душу.
- Знаю, вкус ее горек и хмелен.
- Но я пытку мольбой не нарушу.
- О, покой мой многонеделен.
- Когда кончишь, скажи. Не печально,
- Что души моей нет на свете.
- Я пойду дорогой недальней
- Посмотреть, как играют дети.
- На кустах зацветает крыжовник,
- И везут кирпичи за оградой.
- Кто ты: брат мой или любовник,
- Я не помню, и помнить не надо.
- Как светло здесь и как бесприютно,
- Отдыхает усталое тело…
- А прохожие думают смутно:
- Верно, только вчера овдовела.
«Дверь полуоткрыта…»
- Дверь полуоткрыта,
- Веют липы сладко…
- На столе забыты
- Хлыстик и перчатка.
- Круг от лампы желтый…
- Шорохам внимаю.
- Отчего ушел ты?
- Я не понимаю…
- Радостно и ясно
- Завтра будет утро.
- Эта жизнь прекрасна,
- Сердце, будь же мудро.
- Ты совсем устало,
- Бьешься тише, глуше…
- Знаешь, я читала,
- Что бессмертны души.
«Я пришла сюда, бездельница…»
- Я пришла сюда, бездельница,
- Все равно мне, где скучать!
- На пригорке дремлет мельница.
- Годы можно здесь молчать.
- Над засохшей повиликою
- Мягко плавает пчела;
- У пруда русалку кликаю,
- А русалка умерла.
- Затянулся ржавой тиною
- Пруд широкий, обмелел,
- Над трепещущей осиною
- Легкий месяц заблестел.
- Замечаю все как новое.
- Влажно пахнут тополя.
- Я молчу. Молчу, готовая
- Снова стать тобой, земля.
Песенка
- Я на солнечном восходе
- Про любовь пою,
- На коленях в огороде
- Лебеду полю.
- Вырываю и бросаю —
- Пусть простит меня.
- Вижу девочка босая
- Плачет у плетня.
- Страшно мне от звонких воплей
- Голоса беды,
- Все сильнее запах теплый
- Мертвой лебеды.
- Будет камень вместо хлеба
- Мне наградой злой.
- Надо мною только небо,
- А со мною голос твой.
В Царском Селе
I
- По аллее проводят лошадок,
- Длинны волны расчесанных грив.
- О, пленительный город загадок,
- Я печальна, тебя полюбив.
- Странно вспомнить: душа тосковала,
- Задыхалась в предсмертном бреду,
- А теперь я игрушечной стала,
- Как мой розовый друг какаду.
- Грудь предчувствием боли не сжата,
- Если хочешь, в глаза погляди.
- Не люблю только час пред закатом,
- Ветер с моря и слово «уйди».
II
- …А там мой мраморный двойник,
- Поверженный под старым кленом,
- Озерным водам отдал лик,
- Внимает шорохам зеленым.
- И моют светлые дожди
- Его запекшуюся рану…
- Холодный, белый подожди,
- Я тоже мраморною стану.
III
- Смуглый отрок бродил по аллеям,
- У озерных грустил берегов,
- И столетие мы лелеем
- Еле слышный шелест шагов.
- Иглы сосен густо и колко
- Устилают низкие пни…
- Здесь лежала его треуголка
- И растрепанный том Парни.
«Я сошла с ума, о мальчик странный…»
- Я сошла с ума, о мальчик странный,
- В среду, в три часа!
- Уколола палец безымянный
- Мне звенящая оса.
- Я ее нечаянно прижала,
- И, казалось, умерла она,
- Но конец отравленного жала
- Был острей веретена.
- О тебе ли я заплачу, странном,
- Улыбнется ль мне твое лицо?
- Посмотри! На пальце безымянном
- Так красиво гладкое кольцо.
«Высоко в небе облачко серело…»
- Высоко в небе облачко серело,
- Как беличья расстеленная шкурка.
- Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело
- Растает в марте, хрупкая Снегурка!»
- В пушистой муфте руки холодели.
- Мне стало страшно, стало как-то смутно.
- О, как вернуть вас, быстрые недели
- Его любви, воздушной и минутной!
- Я не хочу ни горести, ни мщенья,
- Пускай умру с последней белой вьюгой.
- О нем гадала я в канун крещенья.
- Я в январе была его подругой.
«Сердце к сердцу не приковано…»
- Сердце к сердцу не приковано,
- Если хочешь – уходи.
- Много счастья уготовано
- Тем, кто волен на пути.
- Я не плачу, я не жалуюсь,
- Мне счастливой не бывать.
- Не целуй меня, усталую, —
- Смерть придет поцеловать.
- Дни томлений острых прожиты
- Вместе с белою зимой.
- Отчего же, отчего же ты
- Лучше, чем избранник мой?
Рыбак
- Руки голы выше локтя,
- А глаза синей, чем лед.
- Едкий, душный запах дегтя,
- Как загар, тебе идет.
- И всегда, всегда распахнут
- Ворот куртки голубой,
- И рыбачки только ахнут,
- Закрасневшись пред тобой.
- Даже девочка, что ходит
- В город продавать камсу,
- Как потерянная бродит
- Вечерами на мысу.
- Щеки бедны, руки слабы,
- Истомленный взор глубок,
- Ноги ей щекочут крабы,
- Выползая на песок.
- Но она уже не ловит
- Их протянутой рукой.
- Все сильней биенье крови
- В теле, раненном тоской.
«Туманом легким парк наполнился…»
Вере Ивановой-Шварсалон
- Туманом легким парк наполнился,
- И вспыхнул на воротах газ.
- Мне только взгляд один запомнился
- Незнающих, спокойных глаз.
- Твоя печаль, для всех неявная,
- Мне сразу сделалась близка,
- И поняла ты, что отравная
- И душная во мне тоска.
- Я этот день люблю и праздную,
- Приду, как только позовешь.
- Меня, и грешную и праздную,
- Лишь ты одна не упрекнешь.
«Мне с тобою пьяным весело —…»
- Мне с тобою пьяным весело —
- Смысла нет в твоих рассказах.
- Осень ранняя развесила
- Флаги желтые на вязах.
- Оба мы в страну обманную
- Забрели и горько каемся,
- Но зачем улыбкой странною
- И застывшей улыбаемся?
- Мы хотели муки жалящей
- Вместо счастья безмятежного…
- Не покину я товарища
- И беспутного и нежного.
Песня последней встречи
- Так беспомощно грудь холодела,
- Но шаги мои были легки.
- Я на правую руку надела
- Перчатку с левой руки.
- Показалось, что много ступеней,
- А я знала – их только три!
- Между кленов шепот осенний
- Попросил: «Со мною умри!
- Я обманут моей унылой,
- Переменчивой, злой судьбой».
- Я ответила: «Милый, милый!
- И я тоже. Умру с тобой…»
- Это песня последней встречи.
- Я взглянула на темный дом.
- Только в спальне горели свечи
- Равнодушно-желтым огнем.
«Под навесом темной риги жарко…»
- Под навесом темной риги жарко
- Я смеюсь, а в сердце злобно плачу.
- Старый друг бормочет мне: «Не каркай!
- Мы ль не встретим на пути удачу!»
- Но я другу старому не верю.
- Он смешной, незрячий и убогий,
- Он всю жизнь свою шагами мерил
- Длинные и скучные дороги.
- И звенит, звенит мой голос ломкий,
- Звонкий голос не узнавших счастья:
- «Ах, пусты дорожные котомки,
- А на завтра голод и ненастье!»
Музе
- Муза-сестра заглянула в лицо,
- Взгляд ее ясен и ярок.
- И отняла золотое кольцо,
- Первый весенний подарок.
- Муза! ты видишь, как счастливы все —
- Девушки, женщины, вдовы…
- Лучше погибну на колесе,
- Только не эти оковы.
- Знаю: гадая, и мне обрывать
- Нежный цветок маргаритку.
- Должен на этой земле испытать
- Каждый любовную пытку.
- Жду до зари на окошке свечу
- И ни о ком не тоскую
- Но не хочу, не хочу, не хочу
- Знать, как целуют другую.
- Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:
- «Взор твой не ясен, не ярок…»
- Тихо отвечу: «Она отняла
- Божий подарок».
Любовь
- То змейкой, свернувшись клубком,
- У самого сердца колдует,
- То целые дни голубком
- На белом окошке воркует,
- То в инее ярком блеснет,
- Почудится в дреме левкоя…
- Но верно и тайно ведет
- От радости и от покоя.
- Умеет так сладко рыдать
- В молитве тоскующей скрипки,
- И страшно ее угадать
- В еще незнакомой улыбке.
«И мальчик, что играет на волынке…»
- И мальчик, что играет на волынке,
- И девочка, что свой плетет венок,
- И две в лесу скрестившихся тропинки,
- И в дальнем поле дальний огонек, —
- Я вижу все. Я все запоминаю,
- Любовно-кротко в сердце берегу.
- Лишь одного я никогда не знаю
- И даже вспомнить больше не могу.
- Я не прошу ни мудрости, ни силы.
- О, только дайте греться у огня!
- Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,
- Веселый бог не посетит меня.
«Любовь покоряет обманно…»
- Любовь покоряет обманно,
- Напевом простым, неискусным.
- Еще так недавно-странно
- Ты не был седым и грустным.
- И когда она улыбалась
- В садах твоих, в доме, в поле,
- Повсюду тебе казалось,
- Что вольный ты и на воле.
- Был светел ты, взятый ею
- И пивший ее отравы.
- Ведь звезды были крупнее,
- Ведь пахли иначе травы,
- Осенние травы.
«Муж хлестал меня узорчатым…»
- Муж хлестал меня узорчатым,
- Вдвое сложенным ремнем.
- Для тебя в окошке створчатом
- Я всю ночь сижу с огнем.
- Рассветает. И над кузницей
- Подымается дымок.
- Ах, со мной, печальной узницей,
- Ты опять побыть не мог.
- Для тебя я долю хмурую,
- Долю-муку приняла.
- Или любишь белокурую,
- Или рыжая мила?
- Как мне скрыть вас, стоны звонкие!
- В сердце темный, душный хмель,
- А лучи ложатся тонкие
- На несмятую постель.
«Мне больше ног моих не надо…»
- Мне больше ног моих не надо,
- Пусть превратятся в рыбий хвост!
- Плыву, и радостна прохлада,
- Белеет тускло дальний мост.
- Не надо мне души покорной,
- Пусть станет дымом, легок дым,
- Взлетев над набережной черной,
- Он будет нежно-голубым.
- Смотри, как глубоко ныряю,
- Держусь за водоросль рукой,
- Ничьих я слов не повторяю
- И не пленюсь ничьей тоской…
- А ты, мой дальний, неужели
- Стал бледен и печально-нем?
- Что слышу? Целых три недели
- Все шепчешь: «Бедная, зачем?!»
«Я и плакала и каялась…»
- Я и плакала и каялась,
- Хоть бы с неба грянул гром!
- Сердце темное измаялось
- В нежилом дому твоем.
- Боль я знаю нестерпимую,
- Стыд обратного пути…
- Страшно, страшно к нелюбимому,
- Страшно к тихому войти,
- А склонюсь к нему нарядная,
- Ожерельями звеня;
- Только спросит: «Ненаглядная!
- Где молилась за меня?»
«Меня покинул в новолунье…»
- Меня покинул в новолунье
- Мой друг любимый. Ну так что ж!
- Шутил: «Канатная плясунья!
- Как ты до мая доживешь?»
- Ему ответила, как брату,
- Я, не ревнуя, не ропща,
- Но не заменят мне утрату
- Четыре новые плаща.
- Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
- Еще страшнее путь тоски…
- Как мой китайский зонтик красен,
- Натерты мелом башмачки!
- Оркестр веселое играет,
- И улыбаются уста.
- Но сердце знает, сердце знает,
- Что ложа пятая пуста!
«Я живу, как кукушка в часах…»
- Я живу, как кукушка в часах,
- Не завидую птицам в лесах.
- Заведут – и кукую.
- Знаешь, долю такую
- Лишь врагу
- Пожелать я могу.
«Три раза пытать приходила…»
- Три раза пытать приходила.
- Я с криком тоски просыпалась
- И видела тонкие руки
- И темный насмешливый рот.
- «Ты с кем на заре целовалась,
- Клялась, что погибнешь в разлуке,
- И жгучую радость таила,
- Рыдая у черных ворот?
- Кого ты на смерть проводила,
- Тот скоро, о, скоро умрет».
- Был голос как крик ястребиный,
- Но странно на чей-то похожий.
- Все тело мое изгибалось,
- Почувствовав смертную дрожь,
- И плотная сеть паутины
- Упала, окутала ложе…
- О, ты не напрасно смеялась,
- Моя непрощенная ложь!
Вечерняя комната
- Я говорю сейчас словами теми,
- Что только раз рождаются в душе,
- Жужжит пчела на белой хризантеме,
- Так душно пахнет старое саше.
- И комната, где окна слишком узки,
- Хранит любовь и помнит старину,
- А над кроватью надпись по-французски
- Гласит: «Seigneur, ayez pitie de nous»[1].
- Ты сказки давней горестных заметок,
- Душа моя, не тронь и не ищи…
- Смотрю, блестящих севрских статуэток
- Померкли глянцевитые плащи.
- Последний луч, и желтый и тяжелый,
- Застыл в букете ярких георгин,
- И как во сне я слышу звук виолы
- И редкие аккорды клавесин.
Сад
- Он весь сверкает и хрустит,
- Обледенелый сад.
- Ушедший от меня грустит,
- Но нет пути назад.
- И солнца бледный тусклый лик —
- Лишь круглое окно;
- Я тайно знаю, чей двойник
- Приник к нему давно.
- Здесь мой покой навеки взят
- Предчувствием беды,
- Сквозь тонкий лед еще сквозят
- Вчерашние следы.
- Склонился тусклый мертвый лик
- К немому сну полей,
- И замирает острый крик
- Отсталых журавлей.
Подражание И. Ф. Анненскому
- И с тобой, моей первой причудой,
- Я простился. Восток голубел.
- Просто молвила: «Я не забуду».
- Я не сразу поверил тебе.
- Возникают, стираются лица,
- Мил сегодня, а завтра далек.
- Отчего же на этой странице
- Я когда-то загнул уголок?
- И всегда открывается книга
- В том же месте. И странно тогда:
- Все как будто с прощального мига
- Не прошли невозвратно года.
- О, сказавший, что сердце из камня,
- Знал наверно: оно из огня…
- Никогда не пойму, ты близка мне
- Или только любила меня.
«Мурка, не ходи, там сыч…»
- Мурка, не ходи, там сыч
- На подушке вышит,
- Мурка серый, не мурлычь,
- Дедушка услышит.
- Няня, не горит свеча,
- И скребутся мыши.
- Я боюсь того сыча,
- Для чего он вышит?
Надпись на неоконченном портрете
- О, не вздыхайте обо мне,
- Печаль преступна и напрасна,
- Я здесь, на сером полотне,
- Возникла странно и неясно.
- Взлетевших рук излом больной,
- В глазах улыбка исступленья,
- Я не могла бы стать иной
- Пред горьким часом наслажденья.
- Он так хотел, он так велел
- Словами мертвыми и злыми.
- Мой рот тревожно заалел,
- И щеки стали снеговыми.
- И нет греха в его вине,
- Ушел, глядит в глаза другие,
- Но ничего не снится мне
- В моей предсмертной летаргии.
Исповедь
- Умолк простивший мне грехи.
- Лиловый сумрак гасит свечи,
- И темная епитрахиль
- Накрыла голову и плечи.
- Не тот ли голос: «Дева! встань…»
- Удары сердца чаще, чаще,
- Прикосновение сквозь ткань
- Руки, рассеянно крестящей.
Отрывок
- …И кто-то, во мраке дерев незримый,
- Зашуршал опавшей листвой
- И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,
- Что сделал любимый твой!
- Словно тронуты черной, густою тушью
- Тяжелые веки твои.
- Он предал тебя тоске и удушью
- Отравительницы-любви.
- Ты давно перестала считать уколы —
- Грудь мертва под острой иглой.
- И напрасно стараешься быть веселой —
- Легче в гроб тебе лечь живой!..»
- Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,
- Верно, нет у тебя стыда.
- Он тихий, он нежный, он мне покорный,
- Влюбленный в меня навсегда!»
«Сегодня мне письма не принесли…»
- Сегодня мне письма не принесли:
- Забыл он написать или уехал;
- Весна как трель серебряного смеха,
- Качаются в заливе корабли.
- Сегодня мне письма не принесли…
- Он был со мной еще совсем недавно,
- Такой влюбленный, ласковый и мой,
- Но это было белою зимой,
- Теперь весна, и грусть весны отравна,
- Он был со мной еще совсем недавно…
- Я слышу: легкий трепетный смычок,
- Как от предсмертной боли, бьется, бьется,
- И страшно мне, что сердце разорвется,
- Не допишу я этих нежных строк…
«Безвольно пощады просят…»
- Безвольно пощады просят
- Глаза. Что мне делать с ними,
- Когда при мне произносят
- Короткое, звонкое имя?
- Иду по тропинке в поле
- Вдоль серых сложенных бревен.
- Здесь легкий ветер на воле
- По-весеннему свеж, неровен.
- И томное сердце слышит
- Тайную весть о дальнем.
- Я знаю: он жив, он дышит,
- Он смеет быть не печальным.
«Ты письмо мое, милый, не комкай…»
- Ты письмо мое, милый, не комкай.
- До конца его, друг, прочти.
- Надоело мне быть незнакомкой,
- Быть чужой на твоем пути.
- Не гляди так, не хмурься гневно.
- Я любимая, я твоя.
- Не пастушка, не королевна
- И уже не монашенка я —
- В этом сером, будничном платье,
- На стоптанных каблуках…
- Но, как прежде, жгуче объятье,
- Тот же страх в огромных глазах.
- Ты письмо мое, милый, не комкай,
- Не плачь о заветной лжи,
- Ты его в твоей бедной котомке
- На самое дно положи.
«В ремешках пенал и книги были…»
Н. Г.<умилеву>
- В ремешках пенал и книги были,
- Возвращалась я домой из школы.
- Эти липы, верно, не забыли
- Нашей встречи, мальчик мой веселый.
- Только, ставши лебедем надменным,
- Изменился серый лебеденок.
- А на жизнь мою лучом нетленным
- Грусть легла, и голос мой незвонок.
«Потускнел на небе синий лак…»
- Потускнел на небе синий лак,
- И слышнее песня окарины.
- Это только дудочка из глины,
- Не на что ей жаловаться так.
- Кто ей рассказал мои грехи,
- И зачем она меня прощает?
- Или этот голос повторяет
- Мне твои последние стихи?..
«Слаб голос мой, но воля не слабеет…»
- Слаб голос мой, но воля не слабеет,
- Мне даже легче стало без любви.
- Высоко небо, горный ветер веет,
- И непорочны помыслы мои.
- Ушла к другим бессонница-сиделка,
- Я не томлюсь над серою золой,
- И башенных часов кривая стрелка
- Смертельной мне не кажется стрелой.
- Как прошлое над сердцем власть теряет!
- Освобожденье близко. Все прощу,
- Следя, как луч взбегает и сбегает
- По влажному весеннему плющу.
«Здесь все то же, то же, что и прежде…»
- Здесь все то же, то же, что и прежде,
- Здесь напрасным кажется мечтать.
- В доме у дороги непроезжей
- Надо рано ставни запирать.
- Тихий дом мой пусть и неприветлив,
- Он на лес глядит одним окном,
- В нем кого-то вынули из петли
- И бранили мертвого потом.
- Был он грустен или тайно-весел,
- Только смерть – большое торжество.
- На истертом красном плюше кресел
- Изредка мелькает тень его.
- И часы с кукушкой ночи рады,
- Все слышней их четкий разговор.
- В щелочку смотрю я: конокрады
- Зажигают под холмом костер.
- И, пророча близкое ненастье,
- Низко, низко стелется дымок.
- Мне не страшно. Я ношу на счастье
- Темно-синий шелковый шнурок.
«Помолись о нищей, о потерянной…»
- Помолись о нищей, о потерянной,
- О моей живой душе,
- Ты, всегда в своих путях уверенный,
- Свет узревший в шалаше.
- И тебе, печально-благодарная,
- Я за это расскажу потом,
- Как меня томила ночь угарная,
- Как дышало утро льдом.
- В этой жизни я немного видела,
- Только пела и ждала.
- Знаю: брата я не ненавидела
- И сестры не предала.
- Отчего же Бог меня наказывал
- Каждый день и каждый час?
- Или это ангел мне указывал
- Свет, невидимый для нас?
«Стал мне реже сниться, слава Богу…»
- Стал мне реже сниться, слава Богу,
- Больше не мерещится везде.
- Лег туман на белую дорогу,
- Тени побежали по воде.
- И весь день не замолкали звоны
- Над простором вспаханной земли,
- Здесь всего сильнее от Ионы
- Колокольни лаврские вдали.
- Подстригаю на кустах сирени
- Ветки те, что нынче отцвели,
- По валам старинных укреплений
- Два монаха медленно прошли.
- Мир родной, понятный и телесный
- Для меня, незрячей, оживи.
- Исцелил мне душу царь небесный
- Ледяным покоем нелюбви.
«Протертый коврик под иконой…»
- Протертый коврик под иконой,
- В прохладной комнате темно,
- И густо плющ темно-зеленый
- Завил широкое окно.
- От роз струится запах сладкий,
- Трещит лампадка, чуть горя.
- Пестро расписаны укладки
- Рукой любовной кустаря.
- И у окна белеют пяльцы…
- Твой профиль тонок и жесток.
- Ты зацелованные пальцы
- Брезгливо прячешь под платок.
- А сердцу стало страшно биться,
- Такая в нем теперь тоска…
- И в косах спутанных таится
- Чуть слышный запах табака.
«Как вплелась в мои темные косы…»
- Как вплелась в мои темные косы
- Серебристая нежная прядь, —
- Только ты, соловей безголосый,
- Эту муку сумеешь понять.
- Чутким ухом далекое слышишь
- И на тонкие ветки ракит,
- Весь нахохлившись, смотришь – не дышишь.
- Если песня чужая звучит.
- А еще так недавно, недавно
- Замирали вокруг тополя,
- И звенела и пела отравно
- Несказанная радость твоя.
«Он длится без конца – янтарный, тяжкий день…»
М. Лозинскому
- Он длится без конца – янтарный, тяжкий день!
- Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!
- И снова голосом серебряным олень
- В зверинце говорит о северном сиянье.
- И я поверила, что есть прохладный снег
- И синяя купель для тех, кто нищ и болен,
- И санок маленьких такой неверный бег
- Под звоны древние далеких колоколен.
Венеция
- Золотая голубятня у воды,
- Ласковой и млеюще-зеленой;
- Заметает ветерок соленый
- Черных лодок узкие следы.
- Сколько нежных, странных лиц в толпе.
- В каждой лавке яркие игрушки:
- С книгой лев на вышитой подушке,
- С книгой лев на мраморном столбе.
- Как на древнем, выцветшем холсте,
- Стынет небо тускло-голубое…
- Но не тесно в этой тесноте
- И не душно в сырости и зное.
«Я научилась просто, мудро жить…»
- Я научилась просто, мудро жить,
- Смотреть на небо и молиться Богу,
- И долго перед вечером бродить,
- Чтоб утомить ненужную тревогу.
- Когда шуршат в овраге лопухи
- И никнет гроздь рябины желто-красной,
- Слагаю я веселые стихи
- О жизни тленной, тленной и прекрасной.
- Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
- Пушистый кот, мурлыкает умильней,
- И яркий загорается огонь
- На башенке озерной лесопильни.
- Лишь изредка прорезывает тишь
- Крик аиста, слетевшего на крышу.
- И если в дверь мою ты постучишь,
- Мне кажется, я даже не услышу.
««Я пришла тебя сменить, сестра…»
- «Я пришла тебя сменить, сестра,
- У лесного, у высокого костра.
- Поседели твои волосы. Глаза
- Замутила, затуманила слеза.
- Ты уже не понимаешь пенья птиц,
- Ты ни звезд не замечаешь, ни зарниц.
- И давно удары бубна не слышны,
- А я знаю, ты боишься тишины.
- Я пришла тебя сменить, сестра,
- У лесного, у высокого костра»,
- «Ты пришла меня похоронить.
- Где же заступ твой, где лопата?
- Только флейта в руках твоих.
- Я не буду тебя винить,
- Разве жаль, что давно, когда-то,
- Навсегда мой голос затих.
- Мои одежды надень,
- Позабудь о моей тревоге,
- Дай ветру кудрями играть.
- Ты пахнешь, как пахнет сирень,
- А пришла по трудной дороге,
- Чтобы здесь озаренной стать».
- И одна ушла, уступая,
- Уступая место другой.
- И неверно брела, как слепая,
- Незнакомой узкой тропой.
- И все чудилось ей, что пламя
- Близко… бубен держит рука.
- И она как белое знамя,
- И она как свет маяка.
Бессонница
- Где-то кошки жалобно мяукают,
- Звук шагов я издали ловлю…
- Хорошо твои слова баюкают:
- Третий месяц я от них не сплю.
- Ты опять, опять со мной, бессонница!
- Неподвижный лик твой узнаю.
- Что, красавица, что, беззаконница,
- Разве плохо я тебе пою?
- Окна тканью белою завешены,
- Полумрак струится голубой…
- Или дальней вестью мы утешены?
- Отчего мне так легко с тобой?
«Все мы бражники здесь, блудницы…»
- Все мы бражники здесь, блудницы,
- Как невесело вместе нам!
- На стенах цветы и птицы
- Томятся по облакам.
- Ты куришь черную трубку,
- Так странен дымок над ней.
- Я надела узкую юбку,
- Чтоб казаться еще стройней.
- Навсегда забиты окошки:
- Что там, изморозь или гроза?
- На глаза осторожной кошки
- Похожи твои глаза.
- О, как сердце мое тоскует!
- Не смертного ль часа жду?
- А та, что сейчас танцует,
- Непременно будет в аду.
Смятение
1
- Было душно от жгучего света,
- А взгляды его – как лучи.
- Я только вздрогнула: этот
- Может меня приручить.
- Наклонился – он что-то скажет…
- От лица отхлынула кровь.
- Пусть камнем надгробным ляжет
- На жизни моей любовь.
2
- Не любишь, не хочешь смотреть?
- О, как ты красив, проклятый!
- И я не могу взлететь,
- А с детства была крылатой.
- Мне очи застит туман,
- Сливаются вещи и лица,
- И только красный тюльпан,
- Тюльпан у тебя в петлице.
3
- Как велит простая учтивость,
- Подошел ко мне, улыбнулся,
- Полуласково, полулениво
- Поцелуем руки коснулся —
- И загадочных древних ликов
- На меня поглядели очи…
- Десять лет замираний и криков,
- Все мои бессонные ночи
- Я вложила в тихое слово
- И сказала его – напрасно.
- Отошел ты, и стало снова
- На душе и пусто и ясно.
Вечером
- Звенела музыка в саду
- Таким невыразимым горем.
- Свежо и остро пахли морем
- На блюде устрицы во льду.
- Он мне сказал: «Я верный друг!»
- И моего коснулся платья.
- Как не похожи на объятья
- Прикосновенья этих рук.
- Так гладят кошек или птиц,
- Так на наездниц смотрят стройных…
- Лишь смех в глазах его спокойных
- Под легким золотом ресниц.
- А скорбных скрипок голоса
- Поют за стелющимся дымом:
- «Благослови же небеса —
- Ты первый раз одна с любимым».
Прогулка
- Перо задело о верх экипажа.
- Я поглядела в глаза его.
- Томилось сердце, не зная даже
- Причины горя своего.
- Безветрен вечер и грустью скован
- Под сводом облачных небес,
- И словно тушью нарисован
- В альбоме старом Булонский лес.
- Бензина запах и сирени,
- Насторожившийся покой…
- Он снова тронул мои колени
- Почти не дрогнувшей рукой.
«Ты пришел меня утешить, милый…»
- Ты пришел меня утешить, милый,
- Самый нежный, самый кроткий…
- От подушки приподняться нету силы,
- А на окнах частые решетки.
- Мертвой, думал, ты меня застанешь,
- И принес веночек неискусный.
- Как улыбкой сердце больно ранишь,
- Ласковый, насмешливый и грустный.
- Что теперь мне смертное томленье!
- Если ты еще со мной побудешь,
- Я у бога вымолю прощенье
- И тебе, и всем, кого ты любишь.
«Родилась я ни поздно, ни рано…»
- Родилась я ни поздно, ни рано
- Это время блаженно одно,
- Только сердцу прожить без обмана
- Было Господом не дано.
- Оттого и темно в светлице
- Оттого и друзья мои,
- Как вечерние грустные птицы,
- О небывшей поют любви.
Голос памяти
О. А. Глебовой-Судейкиной
- Что ты видишь, тускло на стену смотря,
- В час, когда на небе поздняя заря?
- Чайку ли на синей скатерти воды
- Или флорентийские сады?
- Или парк огромный Царского Села,
- Где тебе тревога путь пересекла?
- Иль того ты видишь у своих колен,
- Кто для белой смерти твой покинул плен?
- Нет, я вижу стену только – и на ней
- Отсветы небесных гаснущих огней.
«Покорно мне воображенье…»
- Покорно мне воображенье
- В изображенье серых глаз.
- В моем тверском уединенье
- Я горько вспоминаю вас.
- Прекрасных рук счастливый пленник
- На левом берегу Невы,
- Мой знаменитый современник,
- Случилось, как хотели вы,
- Вы, приказавший мне: довольно,
- Поди, убей свою любовь!
- И вот я таю, я безвольна,
- Но все сильней скучает кровь.
- И если я умру, то кто же
- Мои стихи напишет вам,
- Кто стать звенящими поможет
- Еще не сказанным словам?
«Вечерние часы перед столом…»
- Вечерние часы перед столом.
- Непоправимо белая страница.
- Мимоза пахнет Ниццей и теплом.
- В луче луны летит большая птица.
- И, туго косы на ночь заплетая,
- Как будто завтра нужны будут косы,
- В окно гляжу я, больше не грустя,
- На море, на песчаные откосы.
- Какую власть имеет человек,
- Который даже нежности не просит!
- Я не могу поднять усталых век,
- Когда мое он имя произносит.
«Здравствуй! Легкий шелест слышишь…»
- Здравствуй! Легкий шелест слышишь
- Справа от стола?
- Этих строчек не допишешь —
- Я к тебе пришла.
- Неужели ты обидишь
- Так, как в прошлый раз, —
- Говоришь, что рук не видишь,
- Рук моих и глаз.
- У тебя светло и просто.
- Не гони меня туда,
- Где под душным сводом моста
- Стынет грязная вода.
«Мальчик сказал мне: «Как это больно!»…»
- Мальчик сказал мне: «Как это больно!»
- И мальчика очень жаль.
- Еще так недавно он был довольным
- И только слыхал про печаль.
- А теперь он знает все не хуже
- Мудрых и старых вас.
- Потускнели и, кажется, стали уже
- Зрачки ослепительных глаз.
- Я знаю: он с болью своей не сладит,
- С горькой болью первой любви.
- Как беспомощно, жадно и жарко гладит
- Холодные руки мои.
«Не будем пить из одного стакана…»
- Не будем пить из одного стакана
- Ни воду мы, ни сладкое вино,
- Не поцелуемся мы утром рано,
- А ввечеру не поглядим в окно.
- Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
- Но живы мы любовию одною.
- Со мной всегда мой верный, нежный друг,
- С тобой твоя веселая подруга.
- Но мне понятен серых глаз испуг,
- И ты виновник моего недуга.
- Коротких мы не учащаем встреч.
- Так наш покой нам суждено беречь.
- Лишь голос твой поет в моих стихах,
- В твоих стихах мое дыханье веет.
- О, есть костер, которого не смеет
- Коснуться ни забвение, ни страх.
- И если б знал ты, как сейчас мне любы
- Твои сухие, розовые губы!
«…И на ступеньки встретить…»
- …И на ступеньки встретить
- Не вышли с фонарем.
- В неверном лунном свете
- Вошла я в тихий дом.
- Под лампою зеленой,
- С улыбкой неживой,
- Друг шепчет: «Сандрильона,
- Как странен голос твой…»
- В камине гаснет пламя,
- Томя, трещит сверчок.
- Ах! Кто-то взял на память
- Мой белый башмачок
- И дал мне три гвоздики,
- Не подымая глаз.
- О милые улики,
- Куда мне спрятать вас?
- И сердцу горько верить,
- Что близок, близок срок,
- Что всем он станет мерить
- Мой белый башмачок.
«У меня есть улыбка одна…»
- У меня есть улыбка одна:
- Так, движенье чуть видное губ.
- Для тебя я ее берегу —
- Ведь она мне любовью дана.
- Все равно, что ты наглый и злой,
- Все равно, что ты любишь других.
- Предо мной золотой аналой,
- И со мной сероглазый жених.
«Твой белый дом и тихий сад оставлю…»
- Твой белый дом и тихий сад оставлю.
- Да будет жизнь пустынна и светла.
- Тебя, тебя в моих стихах прославлю,
- Как женщина прославить не могла.
- И ты подругу помнишь дорогую
- В тобою созданном для глаз ее раю,
- А я товаром редкостным торгую —
- Твою любовь и нежность продаю.
«Проводила друга до передней…»
- Проводила друга до передней.
- Постояла в золотой пыли.
- С колоколенки соседней
- Звуки важные текли.
- Брошена! Придуманное слово —
- Разве я цветок или письмо?
- А глаза глядят уже сурово
- В потемневшее трюмо.
«Столько просьб у любимой всегда…»
- Столько просьб у любимой всегда!
- У разлюбленной просьб не бывает.
- Как я рада, что нынче вода
- Под бесцветным ледком замирает.
- И я стану – Христос помоги! —
- На покров этот, светлый и ломкий,
- А ты письма мои береги,
- Чтобы нас рассудили потомки,
- Чтоб отчетливей и ясней
- Ты был виден им, мудрый и смелый.
- В биографии славной твоей
- Разве можно оставить пробелы?
- Слишком сладко земное питье,
- Слишком плотны любовные сети.
- Пусть когда-нибудь имя мое
- Прочитают в учебнике дети,
- И, печальную повесть узнав,
- Пусть они улыбнутся лукаво…
- Мне любви и покоя не дав,
- Подари меня горькою славой.
«Цветов и неживых вещей…»
- Цветов и неживых вещей
- Приятен запах в этом доме.
- У грядок груды овощей
- Лежат, пестры, на черноземе.
- Еще струится холодок,
- Но с парников снята рогожа.
- Там есть прудок, такой прудок,
- Где тина на парчу похожа.
- А мальчик мне сказал, боясь,
- Совсем взволнованно и тихо,
- Что там живет большой карась
- И с ним большая карасиха.
«Каждый день по-новому тревожен…»
- Каждый день по-новому тревожен,
- Все сильнее запах спелой ржи.
- Если ты к ногам моим положен,
- Ласковый, лежи.
- Иволги кричат в широких кленах,
- Их ничем до ночи не унять.
- Любо мне от глаз твоих зеленых
- Ос веселых отгонять.
- На дороге бубенец зазвякал —
- Памятен нам этот легкий звук.
- Я спою тебе, чтоб ты не плакал,
- Песенку о вечере разлук.
«О, это был прохладный день…»
- О, это был прохладный день
- В чудесном городе Петровом.
- Лежал закат костром багровым,
- И медленно густела тень.
- Ты только тронул грудь мою,
- Как лиру трогали поэты,
- Чтоб слышать кроткие ответы
- На требовательное «люблю!»
- Тебе не надо глаз моих,
- Пророческих и неизменных.
- Но за стихом ты ловишь стих,
- Молитву губ моих надменных.
«Ты знаешь, я томлюсь в неволе…»
- Ты знаешь, я томлюсь в неволе,
- О смерти Господа моля.
- Но все мне памятна до боли
- Тверская скудная земля.
- Журавль у ветхого колодца,
- Над ним, как кипень, облака,
- В полях скрипучие воротца,
- И запах хлеба, и тоска.
- И те неяркие просторы,
- Где даже голос ветра слаб,
- И осуждающие взоры
- Спокойных загорелых баб.
«Вижу выцветший флаг над таможней…»
- Вижу выцветший флаг над таможней
1 Господи, помилуй нас (фр.).
