Серебряный голубь

Чтобы понять феномен Андрея Белого и лучше уяснить для себя его стилистику, потребуется совершить краткий экскурс в историю. К началу двадцатого века структура литературного повествования начала претерпевать кардинальные изменения. Единая и четкая нарративная система начала рассыпаться вместе с господствующей идеологией. Остро встал вопрос не только того о чем писать, но и как вообще что-то описывать. Вместе со всем искусство и наукой, литература начала активно крениться в экспериментальную область. Такие течения как символизм, сюрреализм, дадаизм стали активно пускать свои корни не только в области живописи, но и художественного творчества. Представляется, что суть всех этих течений на самом деле крайне проста - они пытаются обнаружить смысл, не копаясь в глубинах непознаваемой сущности, а увидеть его на поверхности - в блеске явлений, мгновенной смене чувств, отпечатках внешнего впечатления. Вековечные опоры, трансцендентные столпы бытия обратились в руины и, по факту, не осталось ничего кроме достоверности собственных чувственных ощущений, являвшихся по факту истиной в последней инстанции.Естественно, что на почве подобной анархии стали активно плодиться теософические учения, которые якобы открывали редчайшим избранным адептам последние истины жизни. Крупнейшим теософом того времени был например Рудольф Штайнер, горячо почитаемые Андреем Белым. Однако позднее писатель понял, что Штайнер начал также заниматься интеллектуальным шарлатанством и мошенничеством и навсегда от него отвернулся. Нет никаких сомнений, что Белый был очень проницательным, взыскательным и мудрым философом своего времени, времени новых стилей, течений, веяний, времени, когда на российскую общественность каскадом посыпались новые идеологические течения, социальные откровения и доселе невиданные смыслы.И писатель как никто умел отделять зерна от плевел. Его символизм - это не простое нагромождение красивых образов, пестрых картинок и действие ради действия, но каждая деталь в его произведениях это всегда и обязательно часть некоего огромного универсума, мира странных сущностей, которые объемлют наш мир и подчиняют его своей высшей воле."Серебряный голубь" - один из самых показательных в стилистическом отношении романов Белого. При его чтении ловишь себя на мысли, что он очень сильно тяготеет к творчеству не столько Гоголя (как утверждал сам автор), а Николая Лескова. Сходство наблюдается как в манере повествования, так и в нарративном плане. У Лескова проза пропитана какой-то магической силой древности русского языка, он успешно эксплуатирует чарующий таинственный ритм нашей речи из сказок, баллад и былин. Его сочинения идеологически ориентируются на людей, выходящих за все рамки - социальные, нравственные, религиозные. Не совсем понятно - святые ли это в строгом смысле слова, но именно у этих персонажей, разрушающих все каноны, мы видим волшебную силу бытия, ту силу, которая в социуме растворяется подобно щепотке соли в мировом океане. Поэтому Лесков снова и снова возвращается к общинам иноверцев, отколовшихся от официальной церкви и проповедующих свое более чистое, честное и боговдохновенное учение.Сюжет романа "Серебряный голубь" также строится вокруг такого тайного общества вне закона. Где-то в глубинках нашей страны рассыпаны адепты учения новой веры, зовущие себя "серебряные голуби". Белый не дает каких-то детальных черт их системы, но в самых общих выражениях характеризует их как людей не от мира сего, полных таинственности и какой-то сладостной, манящей энергией. Эта самая энергия и влечет к себе протагониста Дарьяльского - интеллектуала с большими перспективами, помолвленного на молодой и богатой баронессе. Однако внешняя обустроенность, хорошее образование и виды на будущее не приносят ему спокойствия. Иссушенный разнообразными западными учениями, изувеченный книжной мудростью, пресытившийся лоском и лицемерием света, истерзанный собственными сомнениями, он ищет в жизни того, что ему самому сильно недостает, а именно - пламени. Это пламя страсти, стихийности, чувственность, граничащей с пошлостью, этот предельно честный жар плоти он находит в "голубке" Матрене, которая увлекает его в потусторонний мир мистерий, оккультных переживаний и неведомых приличному христианскому миру тайн. Естественно, связь с Матреной - это билет в один конец. И вернуться к своей ученой жизни Дарьяльский уже никогда не сможет, даже если захочет.Если сюжет романа довольно прост, то стилистика и манера подачи разделят читателей на два лагеря. Одних она приведет в ступор. Действительно, роман состоит фактически из предложений-лабиринтов. Не имея с ними дело и главное, не доверяясь, такой форме изложения прорваться через трехэтажные, сложносочиненные абзацы, ветвящиеся как столетний дуб практически невозможно. Поэтому лучше использовать другую возможность - отдаться этой символической волне и почувствовать ее стройный, строгий ритм. За каждым словом, фразой, предложение выстроен богатейший символический бэкграунд, тут нет ничего случайного, все продумано до мелочей - любой использованный в романе образ вписан в единую, целостную и бесконечную картину мира. Малейшее дуновение ветерка тут отсылает к бесконечной борьбе стихий, скрытых сил, тайн природы, и прежде всего человеческой, перед которыми мы обычно замираем в безмолвии и, максимум на что у нас хватает сил, в очень приблизительном сравнительном виде выразить эту картину через символы. Если проникнуться этой скрытой творческой волей писателя, то в самых обыденных вещах можно узреть великое. А ведь именно этого символисты и добивались.Вторым романом в книге является автобиография Белого, разделанная на две части - "Котик Летаев" и "Крещеный китаец". Стоит сказать, что обе стали культовым явлением в мире литературы и приобрели своеобразный хрестоматийный статус. "Котик Летаев" - в некотором роде роман-эксперимент, путешествие по ту сторону своего "Я", в глубины сущности воспоминаний. Собственно, в первую очередь книга будет интересна как опус, пытающийся отразить и сформировать хотя бы в самой приблизительной форме рождение такого явления как "Я". Белый начинает описание с ощущений, которые предшествовали его появлению на свет. Что чувствует, о чем думает, что видит и слышит человек в момент своего рождения - вот великий вопрос, на который автор дает свой личный ответ. Мир - совсем не то, чем кажется. Наша память, привычки, стереотипы поведения сформировали наш привычный, известный, понятный, плоский быт, который мы называем жизнью и стараемся еще усерднее развенчать все тайны. Однако, для не сформировавшегося детского сознания, tabula rasa, лишенного закрепощающих ум понятий, смыслов и влечений, мир представляется даже не трехмерным, а четырехмерным пространством. Такие вещи как причинно-следственные связи, хронологическая последовательность, критическая оценка в этом мире априори отсутствуют. Все вокруг - просто бесконечная магия, непрерывное волшебство, сладкое очарование и бесконечный ужас. Описать это практически невозможно, но "Котик Летаев" является безупречным примером попытки такой репрезентации. И попытки крайне удачной и до сих неповторимой.Подводя итог, можно сказать только, что оба приведенных под обложкой романа - шедевры русской экспериментальной прозы двадцатого века. Как водится, на появлявшиеся новые западные течения, русская культура всегда давала свой ответ. И произведения Андрея Белого блистательный тому пример.