Читать онлайн Маска из другого мира. За занавесом бесплатно

Пролог

Виктория Оболенская, где-то по ту сторону портала

Нас выбросило километров за пять вглубь территории хутхэнов, за линию, которую мы раньше никогда не пересекали. Но все просто сделали вид, что ничего страшного не случилось. Эти идиоты, что сейчас радостно хохотали и трясли своими клинками, похоже, давно не сражались на грани и разучились уважать смерть. Наш носатый вожак так и вовсе обрадовался, заявив, что теперь мы точно соберем богатую добычу. Дважды идиот. Тут же за километры разит ловушкой, но он лишь все глубже и глубже сует туда свою голову!

К счастью, мне плевать. Что бы ни случилось, я-то выживу… Не знаю почему, но даже в самых жестоких схватках до этого хутхэны никогда меня трогали. Даже три года назад, когда стая ходулистов вытоптала всю труппу Барнаульского театра, меня они просто обошли. А сегодня, мне почему-то кажется, все закончится не менее кроваво. Не знаю почему, но я просто уверена, что мы на кого-то нарвемся… Едва я так подумала, как началось все это. Сперва захлопнулся портал, отрезав нам путь к отступлению, а затем появились хозяева этого мира. Причем так неожиданно, как будто они сидели в засаде, поджидая именно нас. Но разве так бывает? Слишком круто даже для средних хутхэнов, которые далеко не так глупы, как думают о них многие беспечные маски.

Однако факт остается фактом – они появились неожиданно и с разных сторон, не дав нам возможности перегруппироваться и принять их на копья со щитами. Как будто уже видели подобную тактику – и не просто видели, но сделали выводы и придумали свой стиль боя. Монстры, похожие на гигантских ежей или дикобразов, действовали слаженно, будто актеры на сцене после сотни репетиций и еще сотни отыгранных спектаклей. Такое чувство, что каждый из них знал свое место и не лез вперед остальных. Лично я ни разу такого не видела за все мои десятки рейдов… Обычно хутхэны впадали в ярость, бились о щиты, обжигались и теряли самообладание, облегчая копейщикам задачу убить их. А эти…

«Дикобразы» методично отстреливали мгновенно потерявших самообладание идиотов, по недоразумению ставших моими коллегами. Носатый кричал, чтобы те держали строй, и они честно пытались это сделать, хотя в глазах тех, кто рядом, я чувствовала явный страх. Они бы уже давно бежали, подставляя свои мягкие спины под иглы монстров, я читала это в каждом их движении. Но маска Капитана пока заставляла их держаться. Наверно, впервые привычка носатого бить по мозгам своих принесла настоящую пользу. Благодаря этому слабаки еще держатся. А я… Я держусь сама по себе, на меня такие приемы не работают. Да и не нужна мне заемная храбрость! Я ведь только играю роль той, что сейчас сражается за свою жизнь… Так было всегда.

Так было и сейчас – пока все остальные пытались держать строй, бесполезный против хутхэнов-стрелков, и умирали один за другим, я делала вид, что тоже боюсь смерти, что сражаюсь из последних сил… Но на самом-то деле я могла просто выйти перед всеми на открытое пространство и потянуться, словно после глубокого сна. Я ведь когда-то даже проверяла свое везение, которое никак не могла объяснить. И заканчивалось это всегда одинаково – хутхэны максимум сбивали меня с ног, не причинив никакого вреда. Даже если я все же получала от демонов раны, они были незначительными и случайными. Такая загадочная живучесть помогала мне и в этом бою, и со стороны могло даже показаться, что я неплохой воин… Вот только как могло быть иначе, если, изредка переходя в атаку, я по факту просто избивала безоружных… Хутхэны ведь не трогали меня, даже когда я наносила удары по ним. Лишь огрызались да максимум отталкивали в сторону, и то, как мне казалось, случайно.

Я уже было приготовилась в очередной раз остаться единственной выжившей, когда с горы внезапно побежали «академики» во главе со своим Ивановым. Похоже, не одних нас сегодня порталы решили вывести на прогулку в опасный район… Пятеро новых участников этой безумной схватки мчались будто смертники – выбросив все свои автоматы и даже щиты с копьями, причем молча. А потом атаковали хутхэнов своим профильным оружием. Для демонов это стало самой настоящей неожиданностью, так как они сосредоточили внимание на наших… Еле смогла выговорить это слово, даже в собственных мыслях. В общем, своей бешеной безмолвной атакой «академики» помогли склонить чашу весов в пользу масок. А хутхэны оказались зажатыми с разных сторон, и теперь уже люди диктовали свои условия боя. Впрочем, я, как обычно, лишь старательно изображала одержимость битвой. Подумав, я даже добавила себе крови – для этого пришлось врезать кулаком по одному из дикобразов, когда мы дорвались до них в ближнем бою. Руку рассекло, я добавила пару пятен на лицо – думаю, теперь никто не сможет меня выделить в общей толпе. А то лишнее внимание мне совсем ни к чему…

А теперь, закончив с прикрытием, можно и понаблюдать за нашими помощниками. Не то чтобы мне были интересны их успехи, но, по крайней мере, это было точно интереснее, чем обычно. Итак, кто тут у нас есть?..

Первым на глаза мне попался бывший коллега по Ярославлю – кажется, Даниил или Денис Байкалов, точно не помню имя. Ничего особенного, мы уже ходили с ним в рейд пару раз, и он нигде не ловил звезд с неба. Так и здесь. А вот девица с чернявым красавчиком дерутся неплохо! У каждого в руке что-то вроде шпаги или рапиры, если честно, до сих пор в них не разбираюсь, не вижу разницы… Ага, у них явно есть что-то вроде своего стиля боя. Выжидают момент и бьют в слабые места – во всяком случае предположительно слабые с учетом неизвестного типа хутхэнов. Вот девица явно примерилась и вонзила клинок чуть пониже виска одного из монстров, еще и провернула острие, причиняя демону сильную боль. Тот аж задергался будто в конвульсиях, а потом его прикончил наш рыжий. Надо признать, этот хриплый умеет драться своей шипастой дубинкой. Но сейчас мне интересен не он…

Иванов, этот странноватый режиссер из академического, похожий на революционера, рубил хутхэнов каким-то витиеватого вида клинком. Явно сильная маска, если и уступает нашему носатому, то ненамного. А вот и еще один член этой труппы, тот самый, что позвал меня на свидание – Миша. Он, признаться, меня удивил. Сказал тогда, что всего несколько дней как обрел маску, а уже бьется наравне с остальными. Порой хаотично, временами путается и промахивается, но не отступает. И даже – ничего себе! – умеет выхватывать правильные моменты, как в случае с помощью нашему рыжему. Опять он, кстати… И куда он все лезет в поле моего зрения? Специально, что ли? Недаром пытался прохрипеть мне пару затасканных комплиментов при знакомстве. Впрочем, я привыкла к избыточному вниманию со стороны мужчин. Даже маска Моретты не пригодилась бы, будь я ее обладательницей.

Впрочем, я отвлеклась. Новичок Миша по-прежнему сосредоточенно бьет хутхэнов своей металлической палкой – и кто ему, интересно, это оружие посоветовал? Видно, что уже почти выдохся, но не сдается. И, похоже, смотрит на меня, надо бы поменьше привлекать его внимание. Даже если мне только кажется, будто оно есть сейчас. И почему этого парня стало так много в моей жизни? Как мужчина, он точно не в моем вкусе. Хлипенький, да и лицо глуповатое. Идеальный слабак, как мне показалось при первой встрече, чтобы подавить его и сделать моим мальчиком на побегушках. Такие люди всегда есть: готовы положить к твоим ногам горы и не требовать ничего взамен… Помню тот вечер: я выбрала жертву, подошла к нему, и только тогда неожиданно поняла, что уже видела его. Во сне…

Дважды он являлся мне в том самом кошмаре с кожаным сундуком. Но если в первый раз я разглядела его смутно, и он сам точно меня не увидел, смотря куда-то в пустоту, то во второй… Второй сон был еще хуже первого. Тогда я все так же пыталась выбраться, ко мне подходили тени – я видела только их силуэты, они держались вдали – они смотрели на меня, кривились, все их тела выражали отвращение, а потом они уходили. И так мимо прошли десятки, сотни незнакомцев, пока не появился он… Он тоже долго смотрел, о чем-то думал. Но в итоге не ушел, а наоборот, сделал шаг вперед и протянул руку. Тогда-то я его и запомнила. Волосы, глаза, слегка приподнятые уголки губ, словно он все время улыбается…

Он помог мне выбраться, и дальше все было, как в тумане. То ли я сразу проснулась, то ли перед глазами пролетели еще какие-то сцены. Как будто куда-то бежала, догоняла тех, кто бросил меня, и… Рвала, рвала их на части одного за другим! Будто дикий зверь. Или хутхэн… Впрочем, такое себе сравнение, не очень приятное.

Помню, я тогда проснулась, громко крича и в липком холодном поту. Меня трясло, будто голышом на морозе, а перед глазами еще некоторое время мелькали обрывки приснившегося кошмара. Вот только он был настолько ярким и реалистичным, что я встала, наспех оделась и взяла такси до первого попавшегося круглосуточного кафе. Просто чтобы отвлечься и прийти в себя.

Я встрепенулась, отгоняя от себя неприятные воспоминания. Мы по-прежнему сражались с хутхэнами, но, кажется, уже побеждали. И тут один из монстров вырвался из окружения, выстрелив напоследок.

– Доктор! – мне было плевать на дочку носатого, которую поразил перед смертью демон.

Но надо отыгрывать свою роль до конца. И понять, наконец, что со мной происходит.

Глава 1. Потери

Михаил Хвостовский

Темненькая из ТЮЗа – та, что пониже ростом – вскрикнула и упала, сраженная иглой хутхэна прямо в горло. Тварь перед смертью все же успела выстрелить, и теперь девушка находилась на грани жизни и смерти. Впрочем, с учетом размера иглы и места ранения скорее второе…

– Доктор! – высоким голосом крикнула Вика, но парень с длинными волосами, завязанными на манер конского хвоста, уже был рядом.

Значит, у Гонгадзе действительно есть в подчинении маска Доктора, и здесь он отнюдь не блефовал. Толстяк припал на колени перед теряющей сознание девушкой, покрутил головой, уткнулся взглядом в меня и крикнул, чтобы я подошел и помог. Все хутхэны лежали без движения, отбиваться стало не от кого, и я легко подскочил к раненой.

– Держи ее вот так! – чем-то тюзовский толстяк напоминал нашего Дена, даже борода имелась в наличии, только сам он был чуть покрупнее, а еще тот самый хвост длинных волос разительно выделял его среди остальных мужчин.

Я просунул руку под голову хрипящей девушки и бережно приподнял ее, мельком глянув на Викторию – моя знакомая была явно не в лучшей форме, но серьезных ран точно нет, только пара царапин. Не обращая внимания на кровоподтеки, она смотрела на раненую, прижав ладони ко рту, а в глазах стояли крупные слезы. Возможно, они дружили, а тут еще и откат после боя, вот и и не сдержалась… Да что она, я тоже не мог отвести взгляд от темноволосой актрисы, а по коже бежали ледяные волны мурашек. Я не врач, но рана в шее выглядела смертельно, из нее обильно текла кровь, пачкая одежду. Доктор из ТЮЗа, достал из своей набедренной сумки длинный тонкий тюбик, выдавил из него остро пахнущую какими-то травами пасту и теперь обильно смазывал ею края раны.

– Есть шансы? – спросил я, но толстяк с хвостиком только молча посмотрел на меня взглядом, полным укоризны. Мол, нашел время лезть под руку!

Паста зашипела, вступив в реакцию с кровью – видимо, это был какой-то коагулянт. Помню, мой приятель-хирург о таких рассказывал, только толку-то сейчас от таких моих знаний… А вот волосатый Доктор, немного замедлив кровотечение, продолжил бороться за жизнь темненькой. Он вновь полез в сумку, достал бинт, какие-то склянки, баночки, железные коробки, разложил все в траве и, надев перчатки, резко вытащил иглу из горла раненой девушки. Та всхлипнула, дернувшись в моих руках, и затихла, а тюзовец деловито и сосредоточенно принялся обрабатывать рану. Не очень это, если честно, похоже на традиционную медицину – тут даже моих профанских представлений хватает – но и усиливающие эффекты масок тоже, вообще-то, не от мира сего. Так что и лечение ран у выходцев из параллельной реальности точно должно отличаться от обычного, земного. Главное, чтобы эта разница не сказалась на эффективности… После этого я задумался о том, справился бы на месте доктора-маски обычный врач. Естественно, не в приемном покое, где под рукой есть любое оборудование, а вот так в полях, с одним лишь фельдшерским чемоданчиком…

Сгрудившиеся вокруг нас коллеги тихонько переговаривались, то и дело указывая пальцами на раненую, и тут же осекали сами себя. Да уж, не слишком-то это вежливо – тыкать в истекающую кровью подругу. С другой стороны, нужно отметить, что наш Костик и парни из ТЮЗа периодически оглядывали окрестности – это место все еще дышало опасностью, и расслабляться было бы самонадеянной глупостью.

Я задумался, продолжая наблюдать за манипуляциями Доктора: а как он работает во время боя? Я, конечно, не обращал особо внимания на других, пока мы крошили хутхэнов, но парень с хвостиком держался точно не в передних рядах. Потом он отбросил свой щит, когда драться пришлось уже всем и сразу, но тот был почти целым в отличие от щитов других. Значит, Доктора все это время берегли, чтобы после сражения он спас кому-то жизнь. И вот, собственно, его час настал. Интересно, он сможет потом поставить на ноги еще тех четверых? Или они уже безнадежно мертвы, настолько, что даже выходящая за рамки привычного медицина иного мира им не поможет?

Из размышлений меня вырвало витиеватое ругательство парня с хвостиком. А потом я почувствовал, что вес тела, которое я держал в руках, изменился… Как будто бы девушка все это время как-то сама держалась, облегчая мне задачу, а теперь вдруг расслабилась. И тут я понял, что произошло.

Полненькая из ТЮЗа все-таки умерла. Окончательно и бесповоротно. Несмотря на все старания Доктора, который протянул руку и легким движением прикрыл ей веки.

– Положи ее, – тихо сказал Гонгадзе.

Он подошел поближе, теперь уже в своем обычном образе, и смотрел на меня поверх очков. Рядом встал Артемий Викторович и похлопал Автандила по плечу. Тот обернулся на нашего режиссера и едва заметно кивнул. Я аккуратно положил мертвое тело на землю и поднялся на ноги, забыв даже отряхнуть колени. Вернее, не забыл – в такой ситуации мне почему-то казалось это кощунственным. Хотя при этом я понимал, что никто бы меня сейчас не осудил.

– Это Тамара Гонгадзе, – в этот момент шепнула мне на ухо Вика, неслышно подобравшаяся ко мне сбоку, и я сразу все понял.

Режиссер ТЮЗа потерял сейчас, возможно, самого близкого человека – собственную дочь. Но держался он как настоящий кремень, ни словом, ни жестом, ни малейшим движением не выдав своего горя. А что при этом творилось в его душе – можно только догадываться. И еще вдруг на меня внезапно навалилось осознание того, что произошло. Видимо, все это время я действовал, чувствовал и решал на одном лишь адреналине, а теперь мозг заработал в прежнем режиме. Я вновь стал обычным человеком, Мишкой Хвостовским из Твери, который никогда прежде не видел сразу столько мертвых людей. Да и сам процесс умирания, когда человек уходит на твоих глазах, я увидел впервые. И тогда меня затрясло. Глаза застил туман, ноги подкосились, и я почувствовал, как к горлу подступил ком.

Судя по всему, смерть дочери Капитана стала той точкой кипения, которая затронула и всех остальных. Ден громко и как-то обреченно матерился, остальные кто сел на корточки, закрыв лицо руками, кто слонялся из стороны в сторону, потерянно глядя в пустоту. Наша Элечка беззвучно плакала, глотая слезы, лицо Костика потемнело, а лоб прочертили глубокие морщины. Лишь несколько человек отреагировали более спокойно – но не потому, что им было все равно. Просто обладали большей выдержкой. Тот же Гонгадзе, который потерял дочь, но оставался командиром, Артемий Викторович и Доктор, который сосредоточенно обходил лежащие тела и внимательно осматривал каждое. Впрочем, еще мне показалось, что Вика была слишком уж безучастной для девушки. Словно она отыграла роль, а теперь вышла за кулисы, и теперь юная Джульетта ищет сигареты покрепче, чтобы избавиться от послевкусия подбалконных серенад… Вон – что наша Эля, что вторая темненькая из ТЮЗа не могут сдержать слез, а эта, немного всплакнув, теперь всего лишь стоит с застывшим лицом. С другой стороны, а что я знаю о глубине ее переживаний? И много ли мне вообще известно о том, как правильно реагировать на смерти и связанный с ними стресс?

– Тела нужно затащить в лабораторию, а кровь засыпать песком и землей, чтобы не привлекать хищников и других хутхэнов, – раздался тем временем голос Артемия Викторовича. – Нам здесь еще оставаться сутки до повторов спектаклей, поэтому надо сделать все, чтобы эта наша победа не стала причиной будущего поражения.

– Тогда и хутхэнов тоже оттаскивать? – спросил Дэн.

– Нет, – покачал головой Иванов. – Их просто присыпьте. На одну ночь этого хватит.

– Так, может… – Денис с сомнением посмотрел на труп одного из тюзовцев, а потом явно собрался предложить и их просто прикопать.

– Нет! – сходу оборвал его Артемий Викторович. – Пока у нас есть возможность забрать с собой тела наших товарищей, мы должны сделать все, чтобы никого тут не оставить. Пусть каждый, кто отправился в этот мир, знает, что его не бросят ни при жизни, ни даже после смерти…

Он прервался, почему-то, как мне показалось, сделав над собой усилие, и Гонгадзе молча кивнул. Наверное, дело было в загадочном прошлом нашего режиссера. Кто знает, сколько раз он уже смотрел на трупы недавних друзей, теперь вот так вот поломанными куклами лежащие у его ног.

– Все, кто ранен, подходите к Доктору, он вас осмотрит и обработает раны, – добавил между тем Гонгадзе, кивая на длинноволосого. – Остальные – распределяйтесь. Мы с Артемием понимаем, что все устали, все в шоке, но нужно действовать быстро. Потом сможем отдохнуть.

Это было логично. Для начала нужно максимально подготовиться к глухой обороне, в которой мы явно пробудем до завтрашнего вечера. А уже потом, выставив обязательный дозор, перейти к зализыванию ран и обсуждению произошедшего. Здесь Гонгадзе с нашим Ивановым однозначно солидарны, как, впрочем, и я с ними обоими.

Мы быстро распределились с парнями из ТЮЗа, чтобы побыстрее спрятать все трупы, я оказался в паре с Деном, и мы, не забыв предварительно отменить преобразование нашего оружия, подошли к телу парня в черной рубашке, светловолосого и совсем еще молодого. Это был Петя Малинин, один из лучших актеров тверского ТЮЗа. И, как теперь выяснилось, обладатель маски. К сожалению, ушедший из обоих известных мне миров.

Быстро глянув по сторонам, я увидел, что Костик понес труп Тамары Гонгадзе в паре с рыжим из ТЮЗа. Доктор осматривал раненого «викинга», как я прозвал актера с двойным топором, а Фрителлино взял на себя работу по засыпке пролитой крови. Ему помогали вторая темненькая из ТЮЗа, Вика и наша Элечка. Артемий Викторович потрепал меня по плечу, я вздохнул и взял Петю за ноги. Денис схватился за его безвольные руки, мы попробовали поднять парня, но мертвый человек, как выяснилось, был по ощущениям значительно тяжелее живого. Словно бы что-то мешало нам, заставляя сомневаться в том, что его больше нет. Даже через брюки я чувствовал еще не остывшую кожу, а потом под пальцами проступило что-то липкое, и я едва сдержал рвотный порыв.

– А ну стойте! – лязгнул в тишине голос Гонгадзе, и он подошел ближе.

– В чем дело? – пока я оторопело оценивал возвращение тюзовского режиссера к обычному поведению, Ден возмутился. – Мы же вам помогаем!

– Я еще не снял с него маску, гробовщики! – процедил сквозь зубы Гонгадзе и резким шагом приблизился к нам.

Он наклонился, протянул руку к лицу Пети и легко подцепил с него тонкую частичку образа. Это получилось у него так непринужденно, что я сразу вспомнил собственные попытки избавиться от маски в свой первый день. Получается, если кого-то из нас убить, образ слетает будто осенний лист? После этой мысли я даже на грубость Гонгадзе не обратил особого внимания. Хотя это слово «гробовщики», брошенное нам с Деном, прозвучало будто пощечина! Мы ведь вправду помогаем, а попросить дать снять маску можно было и повежливее!

– Я вам не рассказывал, – Артемий Викторович встал рядом, едва злой Гонгадзе отошел от нас, что-то бурча под нос. – Моя вина, не думал, что мы столкнемся с этим так быстро… Когда обладатель маски погибает, его лик очень легко снять. И как бы это ни звучало кощунственно, он поможет новому обладателю усилиться. Мертвому маска ни к чему, а вот его живому коллеге она пригодится.

Я молча кивнул, все еще держа ноги погибшего Пети и стараясь не обращать внимание на испачкавшую мои руки кровь. Все правильно – мертвым оружие ни к чему, оно потребуется живым, чтобы отомстить.

– Не держи зла на моих, Автандил, – Иванов повернулся к Гонгадзе, буравящему нас пристальным взглядом. – У всех сейчас тяжело на душе, и ваши потери – это и наши потери тоже.

На мой взгляд, Артемию Викторовичу не стоило реагировать столь мягко на оскорбление своих людей. Нет, конечно, не в драку лезть следует, но спускать такое точно нельзя! Видимо, весь мой гнев отразился у меня на лице, так как лицо Гонгадзе разгладилось, и он кивнул Иванову, а потом и нам.

– Я действительно несколько погорячился, – сказал он. – Спасибо за помощь.

Он развернулся и пошел прочь. А я понял, что даже такое вымученное извинение для такого, как Гонгадзе, было настоящим подвигом. Я мысленно махнул рукой, и мы наконец-то погрузили труп Пети Малинина на импровизированные носилки из ростового щита, чтобы оттащить его в желто-белое здание.

Артемий Викторович же отошел от нас к трупу другого тюзовца, через пару секунд к нему присоединился Гонгадзе, снял с погибшего маску, и они вместе понесли еще одного ушедшего навсегда в темный провал входа в лабораторию. И это, надо сказать, отозвалось в моей душе одобрением – оба режиссера не стали играть белоручек, предоставив черную работу рядовым маскам, и сами взялись за дело. Мрачное, но необходимое дело…

Мы шли чуть впереди. Ден шагал первым, пыхтя и сдавленно крякая, мы периодически спотыкались, пару раз чуть было не уронили тело, и я чувствовал себя невероятно мерзко. Наверное, когда ты впервые сталкиваешься со смертью, всегда так. Тебе кажется, будто ничего уже не будет прежним, твоя жизнь разделилась на «до» и «после», а на душе лежит огромный булыжник, что мешает вдохнуть…

Мы занесли труп Пети Малинина в темное прохладное помещение. Уличный свет почти не проникал туда, видны были только черные закопченные стены и еще более черные провалы внутренних переходов. На полу лежали битые кирпичи – как будто в заброшенную воинскую казарму на Земле заглянули, а не в здание на другой планете или в ином измерении.

– Ты и твои ребята пришли на помощь, – заговорил Автандил Зурабович, когда мы вчетвером, пропустив внутрь еще одну печальную процессию, вышли обратно на свет божий. Правда, обращался он не к нам, а к Артемию Викторовичу. – Можете забрать все частички масок, что обнаружатся в трупах этих животных.

– Спасибо, Капитан, – почтительно кивнул наш режиссер. – Еще раз хочу сказать, что сочувствую твоим утратам.

Гонгадзе прикрыл глаза и слегка качнул головой. Парни из ТЮЗа как раз заносили в здание труп его дочери, он жестом попросил их остановиться и, подойдя, склонился над ней. Наверное, с минуту он просто стоял и смотрел на мертвую Тамару, а потом просто махнул рукой, приказывая парням заносить тело в лабораторию.

Я вздохнул про себя – всех мертвецов уже разместили внутри, и нам с Деном теперь не нужно было заново испытывать связанные с их переноской эмоции. Я, конечно, не знаю, как к этому в глубине души относится бородач, но лично мне таскать еще теплых людей, из которых всего несколько минут назад вышли души, было невыносимо.

– Эля, – Иванов подозвал нашу звездочку. – Можно обыскивать трупы хутхэнов, мы с Автандилом Зурабовичем все решили.

Он не сказал ей, что Гонгадзе в качестве благодарности дал нам возможность забрать всю добычу, но наша Беатриче, судя по всему, поняла это без слов. Видимо, на подобные ситуации тоже существовал некий алгоритм, о котором пока знали только опытные члены нашей труппы.

– Смотри, – Ден привычно пихнул меня в бок локтем, но, стоит отметить, уже не так ощутимо, как раньше.

Я проследил за его взглядом и понял, о чем он. Мне и самому было интересно посмотреть, как из мертвых хутхэнов извлекается добыча. И надо отметить, что процесс был одновременно завораживающим и неприятным – по понятным причинам. Раньше мне довелось увидеть всего одного мертвого хутхэна – того самого, который прорвался на Землю через случайно открытый мною портал. И то мне тогда было совсем не до его потрошения! Теперь же я смотрел за происходящим во все глаза… Кто знает, как скоро мне самому придется заниматься чем-то подобным.

Глава 2. Новые возможности

Тела демонов уже начали разлагаться – как я уже знал, на свежем воздухе с ними это происходит очень быстро. Они словно бы расползались гнилыми кучами в стороны, и Элечка легко вспарывала им желудки своей рапирой. Точные выверенные движения, отсутствие всякой брезгливости – она как будто бы занималась этим чуть ли не каждый день. С противным бульканьем тела хутхэнов выдавали окровавленные внутренности и… белые кусочки масок в темноватой слизи. Интересно, сколько времени они хранились? Есть ли какой-то предел? Помню, Артемий Викторович говорил о недостаточной изученности этого процесса. А ведь у меня столько вопросов… Пока я могу только предположить, что кусочки масок хранятся в желудках хутхэнов как безоары – не перевариваются и не выходят естественным путем. Потому-то при убийстве демонов всегда есть трофеи – вот и сейчас Элечка, обойдя каждый труп, извлекла целых одиннадцать трофеев.

– «Дикобразы» – это редкие хутхэны, – сказал Артемий Викторович, тоже наблюдая за процессом, но без такого пиетета, как у нас с Деном. – Поэтому добыча должна быть хорошей. Только всегда помните, что это означает…

– Что? – тут же спросил Ден, чем заслужил печальную улыбку режиссера.

– Это значит, что они на своем веку успели убить немало самых разных масок! – ответил Иванов. – Мой учитель говорил, что, принимая осколки из тел хутхэнов, вместе с этим мы принимаем и долг перед теми, кто уже пал от их рук. Теперь мы сражаемся не только за себя, но и за них…

Обычно мне совсем не нравится, когда мне рассказывают, что я кому-то должен. Но именно здесь и сейчас, дьявол и Фауст в одном флаконе, я ничего не имею против. Все-таки быть одиночкой и продолжателем дела с тысячелетней историей – это большая и приятная разница. Придает уверенности в себе…

– Лелио, Фантеска и Тарталья! – Элечка тем временем закончила обыскивать трупы хутхэнов и подошла к нам.

Она озвучила только три из одиннадцати обнаруженных масок, и все, кто был рядом, начали подтягиваться ближе, с любопытством ожидая продолжения. Но в то же самое время Костик и рыжий из ТЮЗа зорко поглядывали по сторонам, проверяя окрестности на предмет возможной опасности. Трофеи – это, конечно, хорошо, но не стоит забывать, что мы на войне.

– Маттачино, Пульчинелла и Панталоне! – Элечка тем временем улыбнулась и протянула Артемию Викторовичу частичку его образа.

Все тут же зааплодировали, причем не только наши, но и тюзовские. Я тоже захлопал в ладоши – все-таки это наш режиссер, наш Артемий Викторович, и он точно заслужил небольшое усиление. Интересно, сколько в этом кусочке процентов?

– Следующие… – наша звездочка сосредоточенно нахмурилась, перебирая маски в руках. – Доктор, Орацио, Бригелла…

Денис встрепенулся, услышав название своей маски, а я, если честно, слегка приуныл. Впрочем, еще не все потеряно – надо быть оптимистом.

– Изабелла… – тут Элечка хитро улыбнулась и посмотрела на меня, протянув руку с кусочком маски. – И Труффальдино!

– Повезло, новичок! – добродушно сказал Гонгадзе, а Артемий Викторович обхватил мою ладонь в жарком рукопожатии.

Следующие несколько минут счастливые обладатели новых деталей своих масок поздравляли друг друга, мы с Деном даже обнялись как закадычные друзья. А потом наступила интригующая тишина.

– Уговор есть уговор, Артемий, я не претендую на эту добычу, – поймав на себе множество взглядов, покачал головой Гонгадзе. И я понял, о чем он… Элечка помимо всего прочего упоминала маску Доктора, а в труппе ТЮЗа как раз был тот, кому этот осколок мог бы пригодиться.

– Это Грациано, – внимательно рассмотрев маску, определил Иванов. – Как раз для вашего Вадима.

Кажется, я начинаю понимать, к чему все идет.

– Чего ты хочешь взамен? – строго нахмурив брови, уточнил Автандил Зурабович.

– Сам понимаешь, просить еще одного человека я не могу… – задумчиво проговорил Артемий Викторович, и все затаили дыхание. – А вот кусочек моей маски, которую ты по-прежнему хранишь у себя…

– Насколько ты помнишь, я не отдал его тебе и взамен на кусок моей, – усмехнулся Гонгадзе.

Я замер от неожиданности. Вот они, интриги – оказывается у режиссера ТЮЗа какое-то время была на руках маска Панталоне, и он никак не хотел возвращать ее нашему Иванову. Частичка маски, но все же… Для Автандила Зурабовича усиление конкурента было не лучшим развитием событий, но сейчас все-таки произошла сильно нештатная ситуация, из которой все вышли во многом благодаря нам. Так что Гонгадзе теперь явно должен, на мой взгляд, пойти на уступки.

– Уверен, сегодня ты проявишь благоразумие, – ровным голосом сказал наш режиссер. – Особенно с учетом подарка твоей труппе. У тебя ведь в резерве есть Пульчинелла с Орацио?

– Марина и Роман Семиустовы, – подтвердил Гонгадзе.

– Думаю, они будут тебе благодарны, когда перешагнут свои ограничения в два и четыре процента, – безжалостно завершил Иванов.

Повисла напряженная тишина, и я, воспользовавшись ею, лихорадочно обдумывал происходящее. В труппе ТЮЗа, оказывается, есть очень слабые маски, которых бесполезно брать даже на самый простой рейд. Если «четверка» может хотя бы немного подраться простейшим оружием, то «двойка» – это просто балласт… А тут Иванов предлагает своему коллеге и конкуренту усилить свою труппу уже парой неплохих бойцов. Даже если кусочки их масок всего лишь по три процента, это уже дает прирост до пяти и семи. Да, Иванов явно умеет вести переговоры. Но, с другой стороны, было и что-то эгоистичное в этом размене – наш режиссер отдавал осколки трех разных масок за одно дополнение к своей собственной…

Нет, я думаю, переговоры еще не закончились. Наверняка у обоих есть по паре тузов в рукаве, а Артемий Викторович явно не тот, кто стремится урвать себе побольше в ущерб остальным. По крайней мере, я успел его узнать именно с хорошей стороны.

– Кусочек маски Панталоне, что Эля извлекла из «дикобраза», всего два процента, – вновь заговорил Иванов. – Тот осколок, что ты хранишь, это еще четыре. Если их сложить и добавить к моей маске, я получу четверть. Смогу активировать фон образа и пару усилений своей специализации. При этом наши с тобой силы будут равны. Никто не вырвется вперед. Тут возражений нет?

– У меня нет, – неожиданно прищурился Гонгадзе. – А у твоих людей? Их же доли сейчас идут на твое усиление?

– Фон образа на двадцати пяти процентах усилит нас всех! – резко ответила носатому Элечка, и мне стало стыдно за свои недавние мысли. Ну, что за мелочность во мне проснулась? Почему сразу не подумал, что такое усиление сработает на всю труппу? И ведь самое ужасное, я сейчас понял, что именно с Гонгадзе я сейчас думал в одном направлении. Неужели мелочность и цинизм приводят вот к такому итогу?..

Гонгадзе никак не отреагировал на реплику нашей Беатриче – мол, это ваши разборки внутри труппы, я в них не лезу – он просто молчал, ожидая, что еще скажет Артемий Викторович. И тот действительно продолжил обсуждение сделки:

– Маски, которые получишь ты и твои люди, дают в общей сложности семь процентов. Против моих шести. Если мы хотим честную сделку, то, думаю, один из моих людей достоин получить дополнительную долю. Я прав, Автандил?

Никто более не смел ни слова сказать – все, затаив дыхание, вслушивались в разговор двух лидеров.

– Я согласен, – наконец-то Гонгадзе озвучил свое решение. – Этот справедливый обмен покончит с длительным недоразумением между нашими театрами.

– Я был уверен в тебе, Автандил, – широко улыбнулся Артемий Викторович. – Эля, подойди к Капитану.

Я повернулся в сторону нашей звездочки, гадая, какое она имеет отношение к этой ситуации, и медленно проводил ее взглядом. И тут вдруг понял – именно об Элечке говорил Иванов в контексте какой-то доли.

Гонгадзе тем временем засунул руку в карман и, вытащив, протянул ее раскрытой ладонью в сторону девушки – большим пальцем режиссер ТЮЗа придерживал маленький осколок маски. Элечка взяла его, слегка поклонилась Капитану и вернулась на свое место.

После этого режиссеры пожали друг другу руки, и буквально сразу же раздались аплодисменты – хлопали опять все, потому что выиграли от обмена и тюзовские, и мы, «академики». Так, наш Артемий Викторович стал обладателем четверти маски Панталоне – теперь, как он сам сказал, у него должен появиться фон образа, который должен каким-то образом помогать нам всем – интересно как? – и вроде как улучшение специализации… Надо бы поинтересоваться у него при случае подробностями, но сейчас мне просто не терпится усилить собственную маску!

Оба режиссера, не забыв выставить охранение, как раз объявили свободное время для тех, кто обрел новые осколки – аж двадцать минут, которые мы с Деном решили потратить на апгрейд своих масок. Мы присели рядом с облупившейся стеной, задумчиво глядя на маленькие белые кусочки, что вскоре должны увеличить наши силы. Интересно, сколько в них процентов? На вид, я бы сказал, около пяти, но точно узнаю только когда надену…

Хотелось поспешить с этим, но мне не давал покоя еще один вопрос, и я решил задать его бородачу.

– Слушай, Ден… – обратился я к нему.

– А? – бородач повернулся ко мне.

– Скажи, вот у нас есть частички масок… Что будет, если между кусочками есть свободное место, они не соединятся?

Логичнее было, конечно же, спросить об этом у Артемия Викторовича, но он о чем-то вполголоса спорил с Автандилом, а потому я решил обратиться к Дену. В конце концов, у него опыт побольше моего будет, должен он о таких вещах иметь представление.

– Да не парься, – он покачал головой. – Они просто сплавятся в единое целое, только общий объем уже будет больше.

Отлично, отметил я про себя. Значит, и только что полученный кусок, и та маска Труффальдино, которую я видел в портале, открывшемся в понедельник, по-любому мне подойдет. Прямо «Лего» какое-то. А то я уже начал думать, вдруг мне, как назло, попадется тот же самый кусок, что уже есть – и что тогда делать? Обидно будет!

– Смотри, – Ден положил свою частичку маски в правую ладонь и, примерившись, ловким движением прилепил ее к своему основному образу.

Оба кусочка пришли в движение – бородач специально повернулся ко мне так, чтобы я видел процесс. Осколки словно бы начали плавиться, и я на мгновение испугался, что Ден получит ожоги. Но нет – он улыбался, а белые пластины принялись проникать друг в друга, как две лужицы жидкого металла.

– Видел у себя в Ярославле, как один из наших себе маску апгрейдил, – сказал он. – Да и режиссер нам рассказывал. Давай ты теперь… Ого, целых три процента плюсом! Теперь у меня всего десять! Я тоже полный образ открыл!

Напоследок он не выдержал и поделился успехом, гордо продемонстрировав мне Бригеллу во всей его красе. Сразу стало понятно, чем новый полный образ отличается от того, что маски показывают друг другу при знакомстве. Это как если взять оригинал, порезать ему разрешение, уменьшить в разы количество цветов, ну и прозрачность скрутить процентов до десяти – в общем, разница было просто ошеломительная. Я с трудом удержался от желания протянуть руку и потрепать Дениса по его новым кудрям. Или проверить, как скрипит кожа на его старом потертом поясе и висящем на нем кошельке…

Я с улыбкой сдержал свои исследовательские порывы, а потом сосредоточился на обновлении своей собственной маски – уж больно мне не терпелось проверить, насколько больше станет мой собственный образ. Вдруг тоже удастся шагнуть за десятку. Я повторил все, что делал Денис, когда складывал свои кусочки маски… Поначалу ничего необычного не произошло, а потом прохладная пластина стянула мою кожу, словно я пришел в косметический салон с лечебными грязями. Помню, в детстве я отдыхал с родителями в анапском санатории, и там как раз были подобные процедуры. Грязь быстро застывала, превращаясь в жесткую маску, стягивающую лицо, и сейчас я ощущал нечто подобное. Затем оба кусочка начали шевелиться, словно бы поглаживая мне кожу, а потом все внезапно закончилось. Кожа лишь слегка гудела, как после почесывания, а еще после долгой паузы объявился мой виртуальный помощник Паскуале. Сам я к нему давненько не обращался, не было повода, но тут он просто не мог не вмешаться.

«Восстановление образа Труффальдино завершено, – сообщил мой внутренний собеседник. – Итоговая целостность маски составляет одиннадцать процентов. Для полного восстановления вам не хватает восьмидесяти девяти процентов».

Ого! Новый кусок потянул аж на шесть процентов, даже больше, чем у меня было. То-то Элечка так улыбалась, когда его мне протягивала!

«Спасибо, я уже сам посчитал, – я позволил себе пошутить. – Что теперь нужно сделать?»

«Мне потребуется около минуты, чтобы провести калибровку, – тут же ответил Паскуале. – В это время не рекомендуется использовать способности маски и выполнять преобразование предметов».

Это мы запросто, подумал я. Простое требование – ничего не делать в течение минуты. А вот потом… Я попытался представить, какие передо мной откроются возможности, и невольно улыбнулся.

«Калибровка завершена, – едва я успел порадоваться изменениям, как Паскуале снова вышел на связь. – Вывожу обновленные характеристики».

Изображение перед глазами мигнуло, и я увидел знакомые строчки. Вот только теперь они мне нравились гораздо больше!

Личина «Труффальдино», общая целостность 11 %

Доступные умения:

– преобразование (штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

– крепость (пассивное, штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

– ловкость (пассивное, штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

– ускоренное обновление организма (пассивное, штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

– концентрация (пассивное, штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

– двойной агент (уникальное, штрафной коэффициент 89 %), доступно первое качественное улучшение, второе качественное улучшение на 25 %

С целостностью маски свыше 10 % вы получаете полноту образа

Для корректной работы умений рекомендуется заменить личину

Я не придал особого значения последней фразе, так как замена маски на новую было роскошью в нашей ситуации, когда даже у самых сильных целостность была меньше половины. Зато я был доволен тем, что уменьшились штрафы всех умений и появились какие-то качественные улучшения. Посмотрим, что мне это дает…

Итак, пройдусь по порядку. Начну, конечно же, с преобразования – теперь у меня более широкие возможности! И в первую очередь они касаются длительности применения: махать своей профильной дубинкой я теперь смогу аж пятьдесят пять минут. Если буду использовать непрофильное оружие вроде меча, то двадцать семь с половиной. Лук с арбалетом я не рассматриваю, потому что, как выяснилось, там нужно отдельно преобразовывать болты и стрелы, так что это точно не мой вариант. Дальше – мне доступен дополнительный материал вдобавок к базовому металлу. К примеру, тот же меч с деревянной или кожаной рукояткой. Впрочем, это можно и с моей дубинкой сделать – пустить пять процентов на деревянную основу, еще по одному проценту уйдет на оба элемента, в том числе рукоять из базового металла. А оставшиеся четыре можно, к примеру, использовать для шипов. Для чего мне все это понадобится? Очень просто: во-первых, дерево значительно облегчит саму дубинку, во-вторых, некоторые хутхэны, как я помню из рассказов Иванова, боятся именно этого материала. А шипы помогут пробить броню монстров других видов. Так я, пожалуй, и сделаю. А теперь стоит еще раз призвать на помощь моего Паскуале.

Глава 3. Бенефис

«Что такое качественное улучшение?» – уточнил я у внутреннего помощника.

«Уточните запрос», – немедленно отреагировал тот, и я чертыхнулся.

«Что такое качественное улучшение преобразования?» – теперь я задал максимально полный вопрос.

«С десятью процентами целостности маски вы получаете возможность восстанавливать энергию и во время использования преобразованного оружия», – моментально отреагировал Паскуале.

Неплохо! Я оценил первый из полученных бонусов. Странно, что Иванов нам об этом не рассказывал во время тренировок. Наверное, не хотел головы заранее забивать, тем более что раньше у нас никого выше десятки и не было. Впрочем, как бы то ни было, я теперь могу не беспокоиться за сохранение энергии преобразования во время боя. Это радует.

«Паскуале, а следующее качественное улучшение преобразования – это что?» – на всякий случай уточнил я.

«Следующие качественные улучшения доступны на двадцати пяти, пятидесяти и ста процентах маски», – с готовностью ответил внутренний помощник.

Кажется, повышение маски сказалось на его разговорчивости в лучшую сторону. А еще я окончательно убедился в своем мнении, почему режиссер не все нам рассказал. Как и в любой учебе, информация лучше всего усваивается последовательно. Например, если ученикам начинать давать в школе не арифметику с алгеброй, а высшую математику, то сколько из них сможет хоть что-то понять? Вот и Иванов, судя по всему, работает по похожей схеме.

«На следующих ступенях улучшения уже будут даваться не просто так. Необходимо будет выполнить определенные условия для их активации», – голос Паскуале отвлек меня от мыслей о режиссере и его методах.

Сразу стало интересно, какие именно улучшения будут дальше и что за условия надо будет выполнить… Я спросил об этом напрямую своего Паскуале, но он мне ответил, что не дает прогнозов – мол, если на низких этапах разницы между масками одного типа почти нет, то дальше уже все может быть довольно индивидуально. Вот доберусь до заветной ступени, тогда и сможем поговорить. Жаль, конечно, что так мало информации, но, с другой стороны, я теперь знаю, что развитие маски зависит от разных факторов. То есть вариантов, я так понимаю, может быть много – только пока мне об этом рано думать. Лучше пойду дальше.

Я сосредоточился на следующем блоке своего описания, где были собраны пассивные умения вроде крепости, ловкости, ускоренного обновления организма и концентрации. Раньше я особой разницы что с пятипроцентным усилением, что без него не замечал, если, конечно, не считать моего ускоренного обучения – но, может быть, сейчас добавится что-то еще.

«Расскажи мне об остальных качественных улучшениях», – обратился я к своему помощнику.

«Градация качественных улучшений всех ваших способностей стандартная, – принялся просвещать меня Паскуале. – Улучшенная крепость добавляет преобразованный металл в лицевые кости: чисто теоретически это уменьшает шансы на то, что вам пробьют череп при случайном ударе, почти в десять раз. Ловкость после первого качественного улучшения дает усиленную моторику пальцев. Далее – обновление организма. Вы получаете иммунитет к простейшим преобразованным ядам, но при этом вы по-прежнему не защищены от обычных. И, наконец, улучшенная концентрация – вы еще немного быстрее запоминаете стандартный объем информации, прирост зависит от базовой работоспособности мозга. При этом вместе с улучшенным восприятием вы получаете повышенную чувствительность зрения, и я рекомендую вам избегать особенно ярких искусственных и естественных источников света».

Я выслушал эту длинную речь, после чего обрадовался и расстроился одновременно. Разумеется, я обеими руками за то, что теперь в драке с хутхэнами я буду получать меньше урона, особенно по такой важной части тела, как голова. Моторика пальцев – даже не знаю, что мне это дает, кроме, пожалуй, хватки. Может, я оружие теперь стану меньше ронять? В общем, это надо будет увидеть в бою. Яды… Вряд ли меня кто-то будет травить преобразованной отравой, однако, если что, я от нее защищен. Но вот простая гадюка при этом для меня по-прежнему опасна. Ладно, хоть что-то. А вот концентрация…

Подумав немного, я разблокировал экран смартфона и настроил максимальную яркость – глаза сами сузились в щелочки и начали обильно слезиться. Та-ак… Я быстро поменял настройки, и стало полегче. Но вот как быть с чувствительностью от солнца? Как мне, в конце концов, по улице ходить? Впрочем, Тверь и солнце – это настолько несовместимые понятия, что, наверно, в ближайшее время мне об этом волноваться не стоит. Но это дома, а тут…

Посмотрев на местное вечернее светило, я понял, что дело плохо – для меня это было так, будто я прямо в лампу дневного света смотрю. Похлопав руками по толстовке, я облегченно вздохнул: привычка носить темные очки меня выручила. Я с юности очень бережно отношусь к глазам и потому при необходимости ношу защитные стекла даже зимой – спасаюсь от снежной слепоты.

Я надел свои «авиаторы», вновь посмотрел на небо и улыбнулся. Ладно, с такими «побочками» все-таки можно жить. Теперь дальше – мой любимый, но недоступный до ста процентов маски «Двойной агент»…

Пару дней назад Паскуале расстроил меня, что на моем текущем уровне развития спецспособность «Двойного агента» мне не светит, однако… Я же выдержал давление Капитана в момент знакомства, значит, все-таки частично это умение работает – слугу двух господ сложно переподчинить, он мягко увиливает от попыток воздействия… Значит ли это, что моя психическая защита теперь станет работать лучше?

Я задал этот вопрос Паскуале и получил на удивление исчерпывающий ответ:

«Ранее ваша ментальная защита была минимальной, теперь она составляет одиннадцать процентов – пропорционально целостности маски. Вы легче переносите влияние на ваше сознание, можете даже уйти от прямого воздействия мощных масок. А еще в вашей речи время от времени могут появляться удачные фразы, помогающие лучше строить диалог. При этом, напомню, основные умения маски Труффальдино блокируются и доступны для использования только при стопроцентной целостности личины».

Да уж, сказать, что одиннадцать процентов защиты – это серьезно… Ну, Паскуале и дает. Впрочем, если смотреть не на голые цифры, а на то, что за ними стоит, то все смотрится вполне нормально. Я и со старой маской на пяти процентах смог отразить воздействие того же Гонгадзе. А теперь и подавно с ним справлюсь. И «удачные фразы» – это тоже может быть круто! Только понять бы еще, что это такое… Увы, без практики тут не обойтись.

Так, а теперь, наконец, полный образ. Я не спешил его активировать, как Денис, хотелось сначала разобраться с теорией… Для начала – фона, как у того же Гонгадзе или Иванова (после недавнего апгрейда), у меня не будет. А жаль, мне бы хотелось узнать, что мне досталось вместе с образом Труффальдино. Тот же личный пляж Капитана – да, с одной стороны он нагоняет жуть, а с другой, лично я бы не отказался от своего персонального кусочка моря в любой момент, когда только захочется…

«Что дает мне полный образ Труффальдино?»

«Он придает вам уверенности и убедительности – это важная составляющая часть умения "Двойной агент"», – пояснил мой внутренний помощник.

Я недовольно поджал губы – опять никакой конкретики. А еще мой образ, похоже, больше социальный, чем боевой. Все навыки направлены, прежде всего, на общение, хотя я, с учетом того, где мы все сейчас находимся, не отказался бы от чего-то, способного помочь справляться с хутхэнами.

«Хочу напомнить, что длительность использования полного образа также зависит от состояния маски, – прервал мои радостные размышления Паскуале. – При ваших одиннадцати процентах это одиннадцать минут полного образа в сутки».

Ну вот, я хотел конкретики и цифр – я их получил. Настроение невольно пошло вверх – что мне нравится в новом себе, я не зацикливаюсь на неудачах, как порой бывало раньше, а готов всегда двигаться вперед. Итак, одиннадцать минут – это вроде бы и не много в рамках суток. С другой стороны, буду включать его при необходимости, потом сразу же выключать – и тогда такой лимит вовсе не кажется столь уж ужасным. Ведь нет таких крепостей, которые не смог бы взять Мишка Хвостовский!

«Паскуале, как мне активировать свой полный образ»? – я вновь обратился к своему помощнику.

«При помощи все тех же фраз, что вы используете для активации маски, – ответил тот. – "Начинаем!" или "На сцену!", только нужно при этом добавить имя своей маски. К примеру, "Труффальдино, на сцену!"».

Потом он добавил:

«Также образ проявляется на фразах представления и знакомства – "Под маской все чины равны" и "Маска, я тебя знаю". Но в этом случае он пропадает уже через несколько секунд и не дает усиления способностей вашей маски. Вы ведь наверняка заметили, что и раньше могли показывать свой образ, только в урезанном режиме».

Я кивнул своему невидимому собеседнику. Вроде бы он ответил на все вопросы, которые у меня были – а раз так, то пора переходить к практике.

– Труффальдино, на сцену! – произнес я.

Поначалу мне показалось, что ничего не произошло, а потом… У меня не было возможности посмотреться в зеркало, но этого и не потребовалось. Во-первых, мой образ заметил Ден и одобрительно покивал, показав большой палец. А во-вторых, пусть у меня не было полной картины, но я все равно увидел на себе странную одежду, словно бы сшитую из лоскутков, белые перчатки и старомодные кожаные ботинки. Я пощупал лицо – вроде бы оно тоже изменилось, брови уж точно стали больше, и добавились маленькие щегольские усики. Вот же позор! Это мысль захватила меня, и я, не обращая внимания на остальные ощущения, решил во что бы то ни стало увидеть, во что я превратился.

– Ден, можешь меня снять? – я попросил нашего Бригеллу помочь мне в этом рыцарском квесте, и тот, совершенно не по-взрослому хихикая, принялся искать свой смартфон.

– Усы заметил? Знаешь, мне кажется, с ними ты похож на Антонио Бандераса! Помнишь, когда он играл Зорро? – я не мог понять, он сейчас издевается или на самом деле восхищается моим образом. Но спросить я это не успел, потому что здоровяк неожиданно нахмурился и показал мне только что снятый пустой кадр. – Ничего нет… В смысле ты есть, но никакого Труффальдино сверху.

Мы принялись обсуждать, как такое могло получиться – особенность ли это моего образа или какая-то общая защитная система масок, прикрывающая их, то есть нас от мира обычных людей. В этот момент к нам и подошла Элечка, спросила, чем мы занимаемся, а потом со смехом протянула мне круглое зеркальце в витиеватой металлической оправе. И в нем я уже смог целиком увидеть себя в лоскутном костюме и с усами, которые придавали моему образу легкий мексиканский оттенок. Выглядело, если честно, странновато, особенно с моими темными очками… Еще эта шляпа с заячьим хвостом… Но несмотря на подобные мелочи все равно в целом образ смотрелся очень гармонично. Еще и лицо при этом было невероятно подтянутым и волевым – действительно, Зорро…В остальном же ничего нового в моем образе я пока не увидел. Значит, стоит опять попытать моего внутреннего помощника.

«Воздействие образа маски работает в трех направлениях, – принялся рассказывать тот. – Как вас видят люди, другие маски и монстры. Обычный человек не заметит выглядящий странным костюм, он увидит ваш обычный облик, но при этом он будет вызывать доверие. Например, бедняки и богачи будут видеть в вас своего: с рыбаком вы сможете поддерживать беседу о донной рыбалке и видах мормышек, с банкиром – о рынке и спекуляциях. Другие маски будут видеть ваш образ, но более слабые при этом также будут проникаться к вам доверием. Именно благодаря образу и возможно частичное срабатывание умений «Двойного агента» при частичной же целостности. И, наконец, хутхэнов обычного ранга, если они одиночные, вы сможете убедить в своей силе – с высокой долей вероятности они не решатся на вас напасть во время замешательства. На редких вы сможете также воздействовать, но только с обретением фона».

Звучало не очень понятно, не хватало примеров, но, кажется, общую мысль я уловил. На моем лице появилась коварная улыбка… Значит, маска с активированным образом сможет помочь мне убедить киношников в моем невообразимом таланте… Во всяком случае именно такое применения я для себя пока вижу. Надо будет попробовать снова договориться с Лукерьей и пройти кастинг на какой-нибудь более крутой проект, чем мне доставались раньше. С масками сложней – проникаться доверием смогут только те, кто слабее меня, а таких не очень много. Причем на своих я бы не стал это все испытывать, я же не Гонгадзе. А вот если мне потом придется входить в доверие к членам других трупп – что ж, вот как раз и еще одно совпадение со способностью «Двойного агента». С хутхэнами же все получается совсем неоднозначно – слабых и одиноких я могу напугать, внушив им своей уверенностью превосходство в силе, но только на время. Впрочем, уже и это гораздо круче, чем я еще недавно мог подумать.

А теперь надо узнать, какие полезности добавились Дену. Тот, видимо, красуясь перед Элечкой, снова активировал свою маску и стал похож на венецианского купца в богатой одежде… Впрочем, я быстро сменил свое мнение, когда увидел на его поясе помимо кинжальных ножен еще и кожаный кошелек, а заодно и… гитару. И как я их в первый раз не заметил? То ли Бригелла тогда не полностью проявился, то ли я не мог думать ни о чем, кроме своего собственного образа.

– Рассказывай, – попросил я Дениса, и Элечка, тоже заинтересовавшись, улыбнулась бородачу. Кажется, его план работает…

– Ну… – смутился Ден, но потом быстро пришел в себя. – Мой образ дает мне навыки акробатики и мастерство кинжала, это ветка ловкости. Кошелек увеличивает шансы на обнаружение ценностей, а гитара… В общем, я могу воодушевлять своей игрой соратников, правда, только с появлением фона. Как, кстати, и в случае с кошельком.

Я посмотрел на бородача, на его комплекцию – не могу представить его скачущим по полю боя и крутящим сальто-мортале. Но Ден, видимо, поняв смысл моего взгляда, победно улыбнулся, встал и крутанул колесо. А потом прыгнул влево, сгруппировался, упал, сразу перекатился, быстро вскочил на ноги и сделал сальто назад. А неплохо, пожалуй! Я тут же спроецировал ситуацию на себя, и задумался о том, что мои «удачные фразы» и воодушевление от образа Труффальдино, должны быть так же круты. Не просто мелочь, а что-то равное возможности вот так вот кувыркаться!

– Погоди, – меня неожиданно осенило, и я, передав зеркальце Дену, чтобы он тоже посмотрел на себя со стороны, повернулся к Элечке. – Получается, обычные люди тоже могут увидеть нас в зеркальном отражении?

– Нет, – покачала головой наша Беатриче. – Это особое зеркальце – из другого мира. То есть отсюда, из нашей утерянной родины… В земных зеркалах мы выглядим самыми обычными.

Я благодарно кивнул, и Элечка, улыбнувшись нам с бородачом, ушла по своим делам. И только я задумался, что бы еще проверить, как мое внимание привлек Ден. Судя по всему, он решил пустить свою подросшую маску в дело и взялся за улучшение своего оружия. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть детали, и успел увидеть, как сначала он что-то там колдовал со своей заготовкой кинжала, а потом перед ним появился отличный клинок с рукояткой из дерева. Бородач примерил его к руке, несколько раз покрутил, взмахнул, а потом, резко воткнув острием в землю, довольно крякнул.

Надеюсь, сейчас он мне объяснит, что именно привело его в такой восторг.

Глава 4. Оружие

– Отличный баланс! – довольно сообщил Ден, глядя на меня, а потом резким движением вырвал нож из земли. – Хорошо, что я этот макет с собой уже год как талисман таскаю – вот и применение нашлось. Теперь и удары точнее будут, и движения быстрее. А всего-то и надо было – хотя бы один дополнительный материал для облегчения и четыре элемента для усиления. Помнишь, нам Артемий Викторович на одной из первых тренировок рассказывал?

– Помню, – кивнул я. – Чем точнее макет, чем больше в нем деталей, тем больше урон. А что за элементы, о которых ты говорил?

– У хорошего ножа должен быть тыльник, – улыбнулся Ден. – Он же навершие. Удобно держать – удобно колоть и резать. Остальные три – это наверняка хорошо тебе известные клинок, эфес и рукоятка. Добавим сюда бонусы от моего образа, и драться теперь можно гораздо эффективнее! Помнишь, когда мы перешли к учебным спаррингам, я дрался с паяцем? Так вот, с таким ножом я бы на его удары в разы быстрее бы реагировал и точно бы успел отрезать его поганый язык. Представляешь, насколько бы нам потом было проще с ним справиться?

– Да уж, неплохо, – искренне сказал я, вызывав победную и одновременно смущенную улыбку бородача, после чего вернулся к своему личному оружию.

Собственно, а что мне мешает тоже превратить его из грубого куска дерева в сбалансированную дубинку, с которой не стыдно и в хорошей компании появиться? В компании таких же боевых масок, разумеется. Подумав, я решил в будущем добавить своему оружию рукоять и навершие – наверняка в нашем богатом реквизите найдется что-то подобное. Получится три элемента вместе с основой, соответственно, столько же процентов образа. А вот с материалами мне пока не пофантазировать ввиду ограниченности бюджета, как пошутил бы Сашка, копируя некоторых своих заказчиков. Так что я решил оставить свое оружие из базового металла и добавить восемь шипов. Теперь остается только дождаться возвращения домой и найти там подходящий макет… Или, как вариант, гвозди в него вбить, а потом преобразовать. Сами-то эти смертоносные «шишки» точно не вырастут.

Покрутив в руках свою пока еще прежнюю дубинку, я огляделся, рассматривая всех остальных. И, надо отметить, никто не прохлаждался – пока мы с Деном, пользуясь выделенными нам двадцатью минутами, улучшали свои маски и разбирались с новыми способностями, Иванов с Гонгадзе нашли дела и всем остальным. Доктор осматривал раненых, среди которых, кстати, оказался и наш Костик – правда, легко. Я бы даже и не заметил, если бы не Вадим, натирающий ему руку какими-то мазями. Он и к нам потом подошел, но мы с Деном отделались лишь парой ссадин и синяков, с которыми помог справиться жуткого вида отвар с запахом сена и вкусом прогорклого сала. Из чего он был сделан, я так и не понял, но эффект его почувствовал сразу – кожа в местах, где образовались гематомы, порозовела, а ссадины затянулись.

Фрителлино и «викинг» несли вахту там, откуда еще недавно хутхэны выдавливали тюзовцев. Элечка с Викой и второй темненькой прикрывали другой фланг нашей временной крепости. Костик, освободившись от Доктора, отправился в тыл вместе с рыжим Кириллом, перекрывая таким образом все возможные подходы к нашей стоянке. Кстати, когда он к нам подходил знакомиться, выяснилось, что маска у него была не такой уж распространенной – Джандуйя, который, насколько я помню должен ходить в треуголке и соблазнять девушек. Интересно, почему у него профильное оружие тоже дубинка? Потому что он «честный крестьянин из пьемонтской глубинки», как рассказывал на лекции Степан Борисович, и благородная шпага ему недоступна? Похоже, все так и есть, других причин я пока не вижу. Впрочем, мне самому это никак не мешает.

– Ну что, орлы? – перед нами неожиданно нарисовался Артемий Викторович, понимающе улыбнувшись при виде моих темных очков. – Как успехи? Разобрались в новых возможностях своих масок? О, смотрю у Миши концентрация дала «побочку» на глаза…

– А у меня просто аллергия на дерево появилась, это терпимо и поправимо! – довольно похвалился Ден. – Зато вот мой кинжал, например…

Я только подумал, что бородачу действительно повезло (подумаешь, чихать от деревяшек начнет), как выяснилось, что мы с ним в корне неправильно подошли к развитию своих новых способностей.

– Стоп! – Иванов выставил правую руку ладонью вперед, прерывая Дена. – Моя вина, оставил вас, новичков, самих разбираться. А надо было вам подсказывать, помогать… Ладно, исправляюсь. Напомните мне, как мы чаще всего сражаемся с хутхэнами?

– В строю, – догадался я, отметив, что режиссер не стал даже пытаться повесить на нас вину за свою собственную ошибку, а с легкостью признал ее. – Нам нужно было заняться улучшениями для боя в строю!

Вот ведь майка Эсхила! Можно же было догадаться…

– Именно, – улыбнулся Артемий Викторович. – Мы с вами – труппа. Клан Тверского академического театра! А значит, мы вместе должны решать любые проблемы. И максимально эффективны мы с вами именно в общем строю! Запомнили?

– Так точно! – одновременно отозвались мы с Деном. И вновь, кстати, этот странный эффект, когда с нами разговаривает Иванов, и хочется по-военному вытягиваться во фрунт.

– Итак! – режиссер качнулся на каблуках, оглядев нас с Деном сквозь хитрый прищур. – Небольшая лекция для вас обоих, перед кем впервые открылись новые возможности. Каждый из вас получил бонус к своей маске – причем вы оба перешагнули ступень в десять процентов, и это очень важно. Вы стали сильнее, но вместе с этим выросла и ваша ответственность перед труппой. В первую очередь нужно думать об общем деле и лишь во вторую – о себе. Разумеется, ваши маски дают вам возможность усилиться лично, но помните, что вы добьетесь гораздо большего вместе.

Он сделал паузу, а потом активировал свой образ – уже с фоном. На нас смотрел полноватый старик с лицом Артемия Викторовича. Он был одет в красные штаны и короткий жилет, за спиной трепыхался на легком ветру черный плащ. А позади блестела на солнце каменная башня с зубчатыми стенами.

– Видите? – прищурившись, спросил Иванов. – Этот фон дает всем, на кого я смогу его растянуть, дополнительную защиту, увеличивая на время действия образа пассивную способность – крепость. У Капитана фон работает на дезориентацию противника, что как раз подходит под его способность к ментальным атакам.

Я разглядывал образ Артемия Викторовича, параллельно с этим опять думая о том, какой же фон потом появится у меня самого и что он будет давать.

– Когда-нибудь каждый из вас будет обладать маской с фоном, – продолжил тем временем Иванов. – И тогда вы сможете комбинировать их. К примеру, мы с Капитаном можем драться так: он сбивает с толку противников и гонит их на меня, а я со своей усиленной крепостью сдерживаю их как танк, пока более слабые маски наносят смертельные удары с тылу и с флангов.

Он помолчал, оглядывая нас, вновь улыбнулся и продолжил.

– Теперь о другом, не менее важном. Помните, с какой скоростью меняются новые макеты?

– Один квадратный сантиметр на один процент маски в секунду, – мой разум услужливо подсказал правильную цифру, помогая мне заслужить расположение режиссера.

– Именно, – одобрительно кивнул Артемий Викторович. – То есть с каждым дополнительным процентом это происходит еще быстрее… Вы, конечно, наверняка сейчас гадаете, к чему я веду, потому что в рейды мы всегда берем с собой наработанные макеты. И преобразование, как вы, разумеется, знаете, происходит мгновенно. Но могут быть и форс-мажорные обстоятельства – например, во время долгого сложного боя демоны сломали ваше оружие… В этом случае новое придется создавать из подручных материалов, и вот тут пригодится каждая лишняя секунда. Сильные маски за счет скорости преобразования смогут выиграть время для более слабых.

А ведь и правда, подумал я. Меня, конечно, сложно сейчас назвать сильной маской, но в ситуации, о которой говорит режиссер, от моей расторопности будет зависеть многое. Например, жизнь того же Костика, который пока так и остался на семи процентах… Или Элечки… Вот ведь странно – еще недавно именно эти двое были сильнейшими в нашем отряде, а теперь мы с Денисом обошли их по размерам масок. Как бы потом из-за этого наши отношения не разладились. Нет, если наши Сильвио и Беатриче из зависти сами все разрушат, я буду только рад, что мы разобрались друг в друге как можно раньше. Вот только все равно мне бы очень не хотелось, чтобы все так кончилось.

В памяти невольно всплыл Женька Ковунец, друг детства, который перестал со мной общаться, когда я однажды неожиданно для себя самого обошел его по среднему баллу за четверть. Вроде бы такая мелочь, а парень почему-то вбил себе в голову, что я его предал. И все мои дальнейшие попытки как-то объясниться натыкались на жгучее непонимание – в итоге наша дружба с Женькой закончилась еще в средней школе. Зато с Сашкой мы по-прежнему неразлейвода, и это несмотря на тысячи ссор, после которых мы всегда миримся. Вот уже четверть века, кстати…

– А еще, – Иванов тем временем продолжал объяснять широту открывшихся перед нами горизонтов, – вы сможете использовать в командном бою щиты и копья более совершенных моделей – с большим количеством элементов и дополнительными материалами. А вы помните, что это дает…. Помните же?

– Лучшие показатели атаки и защиты! – Мы с Деном ответили стройными голосами, как на параде, и Артемий Викторович, довольно кивнув, приказал отдыхать еще десять минут, а сам вновь отправился что-то обсуждать с Гонгадзе.

Я тут же увидел, что Вика сейчас одна, и к ней можно подойти. Хотя бы просто поговорить. А что? Вот он, мой шанс. Мы заперты в другом мире, наши труппы после кровопролитного сражения стали союзниками… Самое время побеседовать и, возможно, наладить отношения.

– Привет, – я не нашел ничего более оригинального, подойдя к девушке. – Как ты?

Виктория подняла на меня свои пронзительно-голубые глаза и прищурилась. Похоже, она ожидала какого-то другого начала.

– Лучше, чем могло бы быть, – тем не менее, она ответила, пожав плечами.

Виктория и до этого выглядела хорошо, словно бы и не была в битве, а потом еще и доктор замазал целебным составом ее легкие царапины. Так что теперь девушка и вовсе выглядела как ни в чем не бывало.

– Как думаешь, выбираться теперь будем вместе или по отдельности? – задала она вполне разумный вопрос.

А ведь действительно – как? Мы через свой портал, а тюзовские – отдельно? Или, учитывая внезапное нападение хутхэнов, труппе Гонгадзе лучше идти с нами? Наш-то проход явно ближе… А тут еще, тем более, целых пять трупов, которые нужно будет вернуть на Землю… Интересно, кстати, а как маски скрывают потери? Как режиссер ТЮЗа объяснит пропажу пятерых актеров, еще и своей дочери среди них? Пожалуй, стоит уточнить эти два момента у Виктории. Все-таки она более опытная маска, чем я, должна знать больше. А пока отвечу на ее вопрос.

– Думаю, мы пойдем через наш портал. Он тут, вон в той низине. А ваш, как я понимаю, существенно дальше?

– Километра полтора или около двух, – кивнула девушка.

Я быстро прикинул про себя время, которое прошло от момента нашего перехода до боестолкновения с хутхэнами. С учетом средней скорости пешехода, а в случае с рейдами на эту сторону еще и с боевой нагрузкой… Ну да, примерно так и получается. Пока мы бегали от портала и обратно, а потом опять на кромку ложбины, как раз тюзовские полтора километра и прошли, наткнувшись в итоге на «дикобразов».

– Значит, точно все через наш пойдут, – еще раз подтвердил я. – Тем более что нам еще пять мертвых тел тащить… Кстати, извини, что спрашиваю, я просто с подобным еще не сталкивался… Как Автандил скроет гибель такого количества народу?

– На случай гибели труппы во время вылазки в этот мир, – Виктория говорила задумчиво, немного по-детски пощипывая нижнюю губу, – в каждом театре есть специально выработанный алгоритм действий. Как правило, они максимально похожи: среди обычных работников театра режиссеры обычно поддерживают легенду, будто маски вот-вот уедут на повышение. В Москву, в Питер, может, даже в Европу. И если маска погибает в рейде, официально она просто переезжает. Понимаешь?

Я кивнул, припоминая, что слышал за свою пока еще недолгую карьеру актера о паре таких случаях. Вот, например, Димка Мурзабаев из того же ТЮЗа – мы с ним хорошо общались, можно даже сказать, что дружили. А потом он переехал в столицу, и связь с ним прервалась. И это, к слову, в век интернета! А Влад Грищенко? Тоже из ТЮЗа и тоже пропал, двинувшись покорять северную столицу. Возможно, были и другие люди, но я о них просто не знаю. А почему только ТЮЗ? Да все просто – наш ведь театр долгое время не отправлял масок в другой мир. Вот Гонгадзе и подчищал следы… Но как тогда быть со смертями, про которые накопала Лариска? Кажется, шестнадцать человек, которых находили мертвыми и списывали все на несчастные случаи… Почему здесь эта схема не работает?

Вариантов тут немного. Первый: Гонгадзе почему-то не захотел проводить эти тела по стандартной схеме – к счастью, это будет несложно проверить. Как вернусь, узнаю, кто конкретно отвечает за заметание следов, и выясню, какие у них отношения с Гонгадзе. Если такие же хорошие, как, по слухам, между режиссером ТЮЗа и чекистом Бейтиксом, то эта версия отпадет – просто не останется причин, почему Гонгадзе не воспользовался бы таким шансом. И тогда останется только второй вариант: что там, на пересечении проспекта Победы и Володарского завелся кто-то еще. Маньяк, который, прикрываясь странностями театра, творит свои темные дела… Проклятье! Я, конечно, не из органов и никому ничего не должен – но эта маска и сила, что пришла вместе с ней! Почему-то хочется попробовать сделать что-то большее, чем обычно. Что-то справедливое?.. Не знаю, почему в голову пришло именно это слово… Хотя – может, все дело в том, что раньше я просто не мог даже подумать о чем-то подобном, а теперь могу? Странное чувство!

– Так вот, – Виктория между тем продолжила. – Как правило, никто их особо не ищет, потому что дел и так по горло. Ну, стал актер крутым, уехал на съемки нового блокбастера с Данилой Бобровским… Или вообще – в Новую Зеландию эмигрировал. Таких точно не ищут. А вот если скрыть тело не удается, это тоже не проблема – ты ведь знаешь, что у масок есть связи на всех высших уровнях. Полиция и прокуратура дадут любую отписку, а «забывчивые люди» при необходимости подчистят память самым ретивым.

А вот и еще кое-что новенькое!

– Забывчивые люди? – переспросил я, решив, что ослышался.

– Ты не в курсе? – усмехнулась Виктория. – Есть такие африканские маски, в боях они не особо полезны, а вот для таких шпионско-полицейских операций… в общем, самое то. Их только слишком часто нельзя привлекать из-за договоренностей о невмешательстве масок в жизнь обычных людей. И вообще… Память стирать – это болезненно и вдобавок очень бьет по психике. Я слышала, что люди потом срывались и на лечение уходили на Загородный Сад.

– Куда? – я вновь не понял Викторию и подумал, что выгляжу сейчас, наверное, не самым сообразительным. С другой стороны, откуда мне знать смысл ее иносказаний? Наверняка это какое-то завуалированное название тайной организации или кодовая фраза тех самых «забывчивых людей».

– В Ярославле областная психушка находится на улице Загородный Сад, – неожиданно улыбнулась Вика, а я понял, что не везде нужно искать скрытый смысл.

– У нас такая есть в поселке Бурашево, – сказал я. – Поэтому те, кто из Твери, когда говорят про кого-то ненормального, могут сказать «он сбежал из Бурашева». И все понимают, о чем речь.

– Миша! – неожиданно окликнул меня Костик, не вовремя отвлекая от становившейся все более непринужденной беседы. Похоже, отведенные нам режиссером десять минут подошли к концу – Артемий Викторович зовет!

Я с сожалением развел руками, показывая девушке, что продолжить сейчас не получится, и она молча улыбнулась в ответ. А потом Вика двинулась следом за мной – ей активно замахал кто-то из своих, видимо, собрание будет общим. Так и получилось.

Глава 5. Другие маски

– Говорить буду я, – начал Артемий Викторович, а стоящий рядом с ним Гонгадзе кивнул. – Все мы сегодня столкнулись с ужасной утратой – погибли наши товарищи. А еще мы застряли здесь и теперь вынуждены заночевать в довольно опасном месте. Вы знаете, что форс-мажоры случаются, и ничего страшного, по сути, в закрытии портала нет. Бывали ситуации, когда труппы попросту не успевали вернуться на место перехода и были вынуждены ждать открытия нового прохода в родной театр. Так что наша задача – выставить дозоры, переждать ночь и завтрашний день. Это самое сложное. Потом останется только получить подтверждение по рации, когда портал снова откроют, и от дома нас будет отделять всего лишь около километра бега со средней нагрузкой, как сказали бы в свое время в моей части.

Все невольно улыбнулись шутке Иванова и немного расслабились. А я еще отметил, что оказался прав. Все-таки уходить будем через одну дыру в пространстве – в Тверской академический. Так и с опасностями вместе легче справиться, и… как бы я ни пытался отрешиться от этого, но мертвецов тащить придется и нам.

Пока Иванов перечислял те же самые причины идти через один портал двумя труппами, я слушал его вполуха и осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, осматривал остальных. Вот стройная темноволосая девушка из труппы ТЮЗа, одетая в серый спортивный костюм, заляпанный кровью. На ее поясе болтался странного вида кривой нож, а за спиной – короткое копье. Рядом уже знакомый мне Доктор – как недавно выяснилось, Грациано. А вот рыжий парень в синем костюме, лихо дравшийся моргенштерном – Кирилл, он же маска Джандуйи. Возле него по стойке смирно вытянулся «викинг», которого я во время драки с хутхэнами сначала принял за убитого, а потом он встал на ноги и продолжил сражаться. Фрителлино (теперь я вспомнил, что его звали Антон Мазуров) стоял чуть поодаль, на его спине крест-накрест висели две сабли – необычно. Вика, обойдя меня справа, расположилась подле него. Изящный клинок с тонким лезвием плотно прилегал к ее бедру, и я только сейчас увидел, что он вставлен в ножны, пристегнутые к ноге девушки. Шестеро из всей труппы, если исключить Гонгадзе. И другие пятеро лежат сейчас в странном желто-белом здании с шарами на крыше… Опять эти мысли, надо бы поскорей отвлечься.

– Сумерки здесь начинаются рано, но долго тянутся, – продолжал между тем наш режиссер. – С Землей расхождения незначительные, но мы точно не знаем, где находимся, поэтому можем сказать лишь примерно, когда наступит темнота. По моим расчетам, это еще не более часа. Сухие пайки все это время не трогать, а лучше сдайте их мне – экономим запасы. Из них человек, которого я назначу, приготовит ужин. Точно так же будет и с завтраком, и с обедом. Воду тоже просто так не хлестать, только когда уж совсем замучает жажда. Не забывайте, что до открытия портала еще почти сутки. Ночевать будем в этом цеху…

– С мертвыми? – глухо спросила темноволосая, перебив Артемия Викторовича.

– Есть другие предложения, Нина? – Иванов обратился к девушке по имени, и я сделал себе мысленную пометку. – Я так понимаю, нет, поэтому позволь мне продолжить. И впредь не перебивай.

Темноволосая ничего не ответила, съежившись под взглядом Иванова и своего непосредственного начальника Гонгадзе. Последний явно был недоволен дерзостью своей подчиненной, но наш режиссер как будто бы сразу потерял к Нине интерес и вернулся к своему рассказу.

– Будем менять дозорных каждые два часа, – Артемий Викторович окинул всех нас внимательным взором. – Ввиду особой опасности бодрствовать должны одновременно четверо – трое снаружи и еще один внутри. Итого всех нас с вами хватит на три смены – два часа на страже, потом можете рассчитывать на четыре часа отдыха. Причем охранение не снимаем вплоть до начала движения к порталу, и днем, когда все будут бодрствовать, численность одновременно занятых дозорных мы увеличим. Доктор!

– Я! – немедленно отозвался Вадим-Грациано.

– У кого есть противопоказания к несению ночного дозора? – сдвинув брови, что опять моментально сделало его похожим на красного комиссара, уточнил Иванов.

– Только у Андрея-Панча! – доложил Доктор, показав на «викинга». – Его раны были самыми тяжелыми, и ему я бы рекомендовал сегодня отоспаться. А уже под утро он мог бы присоединиться к остальным.

Ага, оказывается, наш боевой «топорист» – это английская маска. Ну-ка, что нам рассказывал Степан Борисович? Вообще-то, это больше относится к марионеточному театру, но в мире масок, судя по всему, есть отдельная ветвь… Вот, кстати, я и вспомнил характер этого героя – гуляка, плут, весельчак и драчун. Потому-то он наверняка и бьется как лев, все логично. Было бы интересно посмотреть его полный образ…

– Значит, все остальные могут нести дозор? – тем временем уточнил Артемий Викторович.

– Так точно! – наш Иванов говорил спокойно и не повышал тон, однако Вадим-Грациано вытянулся перед ним во фрунт и докладывал будто на плацу генералу.

– Делить будем так, чтобы в каждой смене был хотя бы один человек из другого театра, – прищурился Артемий Викторович и поводил глазами по всем собравшимся. – Внутренняя охрана – Мазуров! Внешний дозор – Хвостовский, Байкалов и Кемерова!

Ну вот – теперь одному из первых идти в дозор. С другой стороны, все равно после пережитого я долго не усну, а так можно будет еще что-нибудь интересное узнать от той же Нины. Она вроде опытная, может быть, и расскажет чего интересного.

Артемий Викторович приказал нам как первым дозорным отдыхать оставшееся время, а остальным тоже раздал задания. Костик и рыжий Кирилл с Доктором пошли осматривать здание, Антон-Фрителлино увязался было за ними, но наш режиссер остановил его, сказав, что в таких случаях не должно быть никакой самодеятельности. И это я считаю правильным – ведь если каждый будет относиться к приказам как Психея на душу положит, о каком порядке может идти речь? И, как следствие, о безопасности…

Вика тем временем занялась готовкой общего ужина из собранных сухпайков, ей помогал Андрей-Панч, отстраненный из-за своего ранения от любых серьезных дел и желающий быть хоть чем-то полезным. Из-за того, что костер разводить было опасно – могли прибежать хутхэны – нашим поварам пришлось пользоваться маломощным электрическим тигельком из запасов Артемия Викторовича. Сами Иванов с Гонгадзе тоже не остались без дела – пошли расставлять датчики движения. Я было удивился сначала, но потом понял, что задача режиссеров как раз и заключается в том, чтобы предусмотреть по максимуму все. Не удивлюсь, если у Иванова или Гонгадзе в запасе были хлорные таблетки для обеззараживания воды и сигнальные ракетницы. Я усмехнулся своим мыслям, а Автандил Зурабович в этот момент подал знак «викингу», то есть Панчу. Тот сразу полез в свой рюкзак, достал оттуда приемник и деловито принялся настраивать его, периодически переглядываясь со своим боссом. Прибор издавал тревожные писки, Панч довольно кивал, а потом показал Гонгадзе большой палец.

– Будем знакомиться, – в этот момент к нам с Деном подошла темноволосая. – Нина Кемерова.

Мы представились, как это заведено у обычных людей, а потом пришло время раскрыть друг перед другом образы.

– Под маской все чины равны, – у нас получилось произнести это хором, и вышло довольно забавно.

До тех пор, пока ни довольно симпатичном лице Нины не проявился ее образ. Бледноватый клочок маски на левой щеке словно растекся по коже, захватив рот, нос, глаза и перейдя на волосы. На несколько секунд девушка превратилась в темнокожую африканку с вымазанной чем-то белым кожей и высокой прической антрацитового цвета.

И что это, сонет Шекспира мне в печенку, за образ такой?!

Ден тоже не проронил ни слова, увидев амплуа нашей новой знакомой. Судя по всему, он тоже о таком ничего не знает.

– Маска ммве, – довольно усмехнулась Нина, увидев нашу реакцию. – На Земле ею пользовались люди из племени игбо в Нигерии. Или ты думал, Труффальдино, что на образах из комедии дель-арте все заканчивается?

– Не думал, – я пожал плечами, вспоминая названных Викой «забывчивых людей» и Андрея-Панча. – Просто не сталкивался до этого. И в чем ее особенность?

Нина улыбнулась одними губами и изящно присела на траву, явно привычным движением сняв со спины макет копья для преобразования. Кривой кинжал так и остался висеть на поясе. Девушка похлопала по земле ладонью, приглашая тем самым нас с Деном присоединиться к ней. Я не стал долго раздумывать и уселся в своей любимой позе по-турецки. Бородач молча опустился рядом, во все глаза разглядывая нашу новую знакомую.

– Начнем с того, что это женская маска… – подняла вверх указательный палец Нина.

– И что в этом удивительного? – наконец, подал голос Денис, а то я уж было подумал, что он лишился дара речи. – Маски ведь так и делятся – есть мужские, есть женские…

– Все так, Бригелла, – благосклонно кивнула девушка. – Но я хочу вам обоим напомнить, что существуют и такие маски, как, например, баутта или вольта. Они бесполые или, как их еще иногда называют, универсальные – подходят всем. Правда, гражданские, и умений у них нет. Но это и не важно. Главное, не стоит недооценивать женскую суть моей маски.

Отметив, что Нина оказалась занудой, я подумал, что нам Иванов почему-то не говорил о той же баутте – маске из культуры венецианского карнавала. Интересно, есть ли такие среди жителей Твери и что они делают, если не способны драться? Песнь козла, как же много мне еще предстоит узнать!

– А еще есть маска Ньяга, – я решил блеснуть своими познаниями, вовремя всплывшими в голове. Раз уж мы заговорили о видах масок, надо поддержать беседу. – Кошачья маска провокаторов и драчунов, а также обольстителей обоих полов.

– Именная, но при этом подходит мужчинам и женщинам, – согласилась Нина. – Кстати, помогает своим обладателям маскироваться.

Она замолчала, и стало слышно, как тихо бубнят о чем-то Иванов с Гонгадзе. Слов было не разобрать, но общие интонации мне показались спокойными – даже если им было от чего тревожиться, они точно не покажут этого нам, чтобы не вызвать панику. А вот Нина, судя по всему, загрустила из-за мертвой подруги. Похоже, что это ее занудство в разговоре с нами было способом переключиться.

– Нина, а расскажешь побольше о твоей маске? – мягко попросил я, решив, что за разговорами девушка все же сможет отвлечься и расслабиться. Да и мне просто было интересно побольше узнать об образах с других континентов.

– Это образ идеальной женщины с точки зрения игбо, – Нина тряхнула головой, словно отгоняя от себя тяжелые мысли. – Очень хорошо действует на мужчин, если вы понимаете, о чем я.

И она хитро улыбнулась, переводя взгляд с меня на Дениса. А я подумал: все ясно – очередная манипулятивная техника. Что-то меня начинают посещать мысли, будто наши предки из этого мира сильно заморачивались на способность влиять. Может, это и погубило их? Вряд ли те же хутхэны теряли голову от особенностей женских масок. А умение драться – тут все сложнее…

– Копье у маски ммве не обычное, а метательное, – Нина словно бы прочитала мои мысли и решила рассказать о своих возможностях в сражении. – Совершенно неудобно в ближнем бою. Но если удачно бросить, можно на дистанции положить опасного хутхэна за один удар. Главное, не промахнуться, ну или чтобы рядом были запасные макеты для преобразования.

– А еще есть Моретта, – невпопад сказал Ден, видимо, уж больно сильно погрузившийся в мысли о женских масках и их особых возможностях. – Действует как твоя, но при этом особенно сильна в ночные часы.

– Я знаю, – махнула рукой Нина. – У меня подруга в Ивановском театре, у нее как раз такая маска. Устала по вечерам от попыток с ней познакомиться.

– И что, прям так на всех действует? – удивился я. – И еще… Разве маска будет работать, если ее не активировать?

Если честно, мне показалось, что это слишком беспечно для одного из нас – использовать свои способности на людях. Тем более такие… И, наверное, по-хорошему такое воздействие должно быть под запретом…

– Ночью эта способность не только усиливается, но и держится постоянно, – пожала плечами Нина, поправив волосы. – Ее не отменить простым желанием. Да и воздействие на самом деле ни капли не опасное. Подумаешь, мужики в восторгах рассыпаются…

Вот уж не знаю, подумал я. Кто-то из-за такого случайного восторга расстанется со своей настоящей девушкой… А кто-то и к действиям перейти может, не всегда приятным и к тому же не всегда законным… Впрочем, подруга Нины из Ивановского театра наверняка осознает возможные последствия. Что я, в конце концов, опытных масок учить буду, тем более незнакомых?

Какое-то время мы помолчали, вглядываясь в окрестности. Артемий Викторович оказался прав – сумерки в этом мире действительно затянулись. Уже прошел положенный час, мы даже успели по очереди поужинать теплой гречкой с сухарями, но на западе, если тут солнце садится там же, где и на Земле, по-прежнему алел глубокий закат, красноватые тени вытянулись по траве, повеяло легкой прохладой. Стало легче дышать, но при этом и ощутимо стемнело – а это значило, что теперь с нашей точки уже ничего особо и не разглядишь. Придется патрулировать периметр лаборатории ножками. Или, может, у масок есть для этого какие-то свои хитрые способы?

Как оказалось, хитрые способы были – правда, связанные не с масками, а с самыми обычными земными технологиями. Те самые датчики движения, которые поставили наши режиссеры, а потом подключили к специальному пульту, так что мы теперь могли полагаться не только на свои базовые органы чувств, но и на кое-что гораздо более надежное. Сразу стало немного спокойнее… Впрочем, из-за катастрофического отсутствия опыта я все равно еще волновался, не понимая до конца, что конкретно нам нужно будет делать.

К счастью, Иванов об этом подумал и подошел к нам, чтобы помочь распределить зоны ответственности, да и, вообще, рассказать, что к чему. Как оказалось, некоторые хутхэны могут обмануть датчики, так что и от нас по-прежнему много чего продолжало зависеть. Прежде всего от внимательности и грамотного расположения по позициям. Так, Нине режиссер приказал забраться на крышу и смотреть за окрестностями с высоты – пусть в темноте там обзор и ограничен, но это точно лучше, чем ничего. А нам он велел оставаться внизу, время от времени прохаживаясь по очереди вдоль периметра и постоянно перекликаясь с Ниной через простенькие рации уоки-токи. Тот же, кто оставался на месте, должен был во все глаза следить за приемником сигналов от датчиков движения. В общем, все оказалось по-взрослому и по-серьезному, как любила говорить Лариска, и у меня немного отлегло от сердца. Я-то подспудно опасался ночевки потерявшихся туристов, а тут все как в профессиональной армии. Значит, прорвемся!

– Артемий Викторович, а можно вопрос? – я задержал Иванова, когда тот закончил с инструктажем и собрался уходить. – Скажите, а Нина из труппы Автандила Зурабовича – единственная с африканской маской?

Иванов коротким приказом отправил Дена патрулировать периметр, и тот, внимательно крутя головой по сторонам, двинулся вдоль стены.

– В ТЮЗе есть еще пара актеров с африканскими масками, – убедившись, что разговор не мешает патрулированию, Артемий Викторович, наконец, повернулся ко мне, расслабленно улыбаясь, однако я при этом заметил, как он краем глаза смотрит за приемником. Да, в этом мире никогда нельзя расслабляться. – Да, еще трое… Но в этот рейд Гонгадзе их не взял. Они просто достаточно редкие для России и вообще европейских стран. У нас, как ты заметил, в основном комедия дель-арте, венецианский карнавал, есть греческие и римские маски. Андрей из ТЮЗа пользуется английской маской. Но изначально ассортимент, если можно так выразиться, был еще более широк. Есть мнение, что разные группы масок делалось в разных мастерских. А на Земле просто из-за хаоса во время эвакуации все перепуталось. А так есть ведь еще японские маски, индонезийские, папуасские… Тибетские есть, индийские. Наши предки дали Земле огромное культурное богатство. Одной только нашей театральной основы, что у людей называется комедия дель-арте, больше ста видов.

– Это я хорошо знаю, – я кивнул, вспоминая своего старого профессора из театралки. – Степан Борисович нам о них подробно рассказывал.

– Баутта, – с пониманием улыбнулся режиссер. – Старый добрый Степан Борисович! Ни одного боевого навыка, лишь ускоренное восстановление организма. Наш человек, только в рейды таких не берут из-за слабости.

– И много таких на Земле? – уточнил я, делая себе очередную мысленную пометку. – Ведь еще вольты есть.

– Увы, небоевых масок как раз мало, – как мне показалось, грустно ответил Артемий Викторович. – Сбежать могли только самые сильные, те, кто сражался. Обычные маски остались здесь… И наверняка уже все мертвы. А на Землю если кто-то и попал вроде того нашего предка, кто принес кусок Баутты, который сейчас носит Степан Борисович, то их единицы. Ирония судьбы – в венецианской карнавальной традиции это ведь самая массовая личина. И знаешь, мне иногда кажется, что тот, кто начал эту традицию, таким вот образом отдавал дань всем тем, кто не смог спастись…

Он замолчал, я тоже не стал ничего говорить. Алое солнце стало пурпурным, окрасив редкие облака в цвет застывшей крови. В такой же цвет окрасились тени и лица людей, что, признаться, немного пугало. А потом небо вдруг стало синеть, поглощая словно бы сгорающее закатное светило.

Глава 6. Темноходы

– Пора в укрытие, – Артемий Викторович сказал это сразу для всех, громко. – Первая внешняя тройка уже приступила к дозору. Внутренняя охрана тоже на месте.

Он кивнул мне, развернулся и пошел в сторону потемневшего в наступающей ночи здания. В этот момент как раз вернулся Ден, прогулявшийся вдоль переднего края здания лаборатории – там, где он все время был на виду, и где мы бы в случае чего смогли его подстраховать.

– Смотрите, что нашел, – наш первый дозорный неожиданно вывалил целую гору мха, которого он, судя по всему, набрал прямо с внешних стен лаборатории. – За раз целая охапка получилась, – Ден прямо-таки расплылся в улыбке. – Еще один-два захода, и мне хватит на настоящее мягкое ложе.

– Мы ведь спать не будем, – недоуменно сказал я, указывая на первую кучку будущей лежанки.

– Ну, не всю же ночь, – фыркнула сверху Нина, успевающая следить и за окрестностями, и за нами. – Нас сменят, и вот тогда будет на чем отдохнуть с комфортом. Молодец, Денис.

Разумеется, в их словах была доля истины, а бородач так и вовсе в моих глазах был опытным человеком в плане всяческих походов. Мои-то вылазки на природу ограничивались лишь летними шашлыками за городом, и к Дену стоило в отдельных моментах прислушаться. Но не сейчас! Я все еще был не согласен с тем, что ради такой мелочи, как мягкая подстилка под пятую точку, стоит отвлекаться во время дежурства. Тем более в таком месте и тем более в такое время! Местное солнце наконец-то закатилось за горизонт, посверкивая уходящим красным лучом, и окрестности довольно быстро начали погружаться в черную южную ночь. Как в Сочи, только без моря и фонарей. Мелькнула было мысль, что стоит сказать Иванову о безалаберности этих двоих, но сразу пропала. Нет, я сам со всем справлюсь. Буду следить и за себя, и за этих неженок, а если они уж слишком расслабятся, то тогда сам поставлю на место.

Я решительно сжал кулаки.

– Да и потом, – продолжал тем временем Денис, – можно же себе нормальное место для наблюдения устроить. На мягком всяко приятней сидеть, чем на этих камнях. Пока один по периметру идет, второй сидит себе с комфортом и за датчиками следит. Кстати, давай ты обход начнешь?

Я понял, что мои ногти впились в ладони чуть ли не до крови!

– Ну, что ж, – сухо сказал я, когда бородач, хохотнув, уселся на свою гору мха. – Пойду охранять покой остальных, пока вы тут на мягком прохлаждаетесь. Или все-таки вы оба вспомните, где мы? Вспомните, сколько трупов лежит сейчас в этой гребаной лаборатории? Хотите, чтобы их прибавилось? Лично я – нет. И вам не дам заниматься самоубийственным раздолбайством!

Жесткие фразы срывались с моих губ сами собой, словно так и должно быть.

– Да ладно тебе, Мишка, – улыбка сошла с лица Дена. – Мы и не собирались тут прохлаждаться! Просто… Дело не в мягком, а в том, что надо отвлечься – как раз из-за того, о чем ты говорил. Ну, я про трупы… Давай я начну? Ну, дозор…

Бородач покраснел и замолчал, ожидая моей реакции. А мне как будто стало немного легче, потому что мой товарищ оказался все же не изнеженным ребенком, который не знает, когда стоит остановиться. Просто вот так Ден выпустил пар… Впрочем, надеюсь, что это только сейчас. В следующий раз хотелось бы полагаться друг на друга, как бы тяжело нам ни было. Но это уже мы обсудим лично и в более спокойной обстановке.

– Патрулировать я сам пойду, все нормально, – сказал я. – А ты, если хочешь отвлечься от тяжких мыслей, отвлекись на датчики слежения. Нина, а ты не забывай, что на крышу тебя посадили не просто так. Не хочу из-за безалаберности вас двоих валяться с оторванной головой или весь в дырках от дикобразьих иголок. И вам самим не советую.

Но это, пожалуй, уже было лишним – Ден и так все прекрасно осознал. Он забормотал извинения и принялся уверять меня, что будет самым внимательным караульным. Нина все это время молчала, но, как только бородач сделал паузу в своей речи, коротко и отрывисто произнесла:

– Ты прав, Труффальдино.

Я кивнул, довольный, что мы услышали другу друга. Затем зябко поежился, осматриваясь по сторонам, закинул за спину автомат, который перед этим поставил у стены, и пошел описывать широкий неправильный круг. Дубинка в небоевом положении приятно постукивала по ноге, успокаивая одним только своим наличием, и мне стало как-то спокойней.

– Правая стена – чисто, – негромко сказал я в микрофон уоки-токи, и Нина ответила, что «поняла меня». – За углом – чисто. Возвращаюсь.

В одном из окон показался Антон-Фрителлино, которого поставили во внутренний дозор, о чем говорил Иванов. Я кивнул ему, и он, неожиданно улыбнувшись, отзеркалил мое движение, двинувшись дальше. Немного странноватый он для актера все-таки – обычно люди нашей профессии общительны и в повседневной жизни, а он, как правило, молчалив. Может, он в театре только из-за того, что у него есть маска? Впрочем, даже если так, не вижу в этом ничего плохого.

Как бы там ни было, сейчас он патрулировал внутренние помещения, делая наш совместный дозор еще более эффективным. Вход при этом ему нужно было контролировать только один – запасной уже завалили камнями вперемежку с толстыми ветками. В итоге довольно большой цех (или зал), где мы должны коротать время до открытия портала, оказался неплохо защищен – по крайней мере подобраться к нему по открытому пространству будет непросто. Сперва враг столкнется с нами, Антон, узнав об этом, поднимет тревогу внутри, и бой мы дадим уже все вместе. Впрочем, надеюсь, до этого все-таки не дойдет.

– Ну, ни пуха ни пера, – выдохнул слегка смущенный Денис, когда закончились мои полчаса дежурства. Теперь была очередь бородача идти вдоль периметра, и теперь он не скалился, отшучиваясь, а принял свои обязанности со всей серьезностью. Всего-то и надо было, что не молчать, а поговорить по душам…

Слегка улыбнувшись, я кивнул ему, добавил фразу про черта, и потом уже молча принял дежурство у приемника. Все-таки мы в чужом мире, находимся в дозоре, от нас зависят жизни наших товарищей… Надо успокоиться и собраться, ведь в случае чего счет может пойти на секунды.

– Ребята! – сквозь шипение в динамике рации раздался громкий шепот Нины. – Вы это видели?

Едва обретенное спокойствие тут же словно рукой сняло, и я уставился в чернеющий горизонт с едва различимыми на фоне мрачного неба горами. Что-то и вправду было не так, но пока еще не улавливалось забитым стрессами организмом.

– Ого! – встревоженно воскликнул Денис, и я теперь тоже наконец-то разглядел, что привлекло внимание бородача и обладательницы африканской маски.

Далеко впереди, за теми самыми горами, виднелось красноватое марево. Словно закат решил немного отмотать время назад и повторить один из своих лучших моментов. Вот только это марево шевелилось, меняло интенсивность свечения и вообще выглядело так, будто в той местности шли ожесточенные бои. Глухой гром, донесшийся медленными раскатами, почти убедил меня в этом…

– Божества хутхэнов сражаются, – раздался тихий голос Артемия Викторовича, который вышел из здания, явно чтобы проверить нас. Не доверяет? Вряд ли – скорее беспокоится.

– Вы же говорили, что не видели их! – Ден, явно думая о другом, повернулся к главрежу.

– Не видел, – улыбнулся тот. – А вот свет и звуки их драк доносятся за десятки километров. Самих хутхэнов при этом не разглядеть, но высвобождаемая ими энергия так велика, что позавидовала бы земная электростанция.

– Нам что-то угрожает? – деловито осведомилась по-прежнему сидящая наверху Нина.

– Не думаю, что мы интересны резвящимся за полсотни километров отсюда божествам хутхэнов, – усмехнулся в ответ Артемий Викторович, как вдруг что-то щелкнуло, будто треснуло сухое дерево, и в тот же миг тревожно запищали датчики движения, а панель приемника замигала разноцветными индикаторами.

Вскочив на ноги, я судорожно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть неизвестного врага, под чьими лапами сейчас отчетливо хрустели ветки, но ничего не видел. Эх, как бы нам сейчас пригодились прожекторы! Крутанув головой, я обратил внимание, что Ден тоже не понимает, куда смотреть. Но зато Иванов явно знал, с чем, а вернее с кем мы столкнулись.

– Преобразуйте щиты! Быстро! Копья пока просто держите наготове! – скомандовал он. – И… достаньте свои телефоны! Не думал, что мы наткнемся на темноходов!

Отдав этот резкий и довольно странный приказ, упомянув какое-то новое название монстров, режиссер выдернул из-за спины щит, заметно потяжелевший и блеснувший металлом. Мы с Денисом, по-прежнему не понимая, где враг, тоже преобразовали свое основное оружие, даже не посмотрев в сторону «калашей» – Артемий Викторович сделал упор на щиты. Вот только понять бы еще главное – с кем мы будем сражаться и зачем телефоны… Но раз Иванов так говорит, значит, знает, что нужно делать. А время объяснений придет потом, сейчас же, когда враг так близко, точно не до долгих речей… Я, изловчившись, достал из кармана свой видавший виды аппарат с броским названием из пары иероглифов и, вглядываясь в темноту, принялся ждать новых указаний.

– Включите фонарики! – приказал режиссер, указывая куда-то в темноту, и я, чертыхаясь, сделал, как он велел. – Сейчас же! И направьте лучи на него – эти твари боятся света! Вон он!

– Я вижу его! – негромко крикнула Нина, и в следующую секунду, со свистом рассекая воздух, над нами пронеслось метательное копье.

– Я сказал, фонарики! – рявкнул Иванов, и с крыши метнулся заполошный луч холодного света.

Буквально на секунду я впал в ступор, когда увидел брошенное Ниной копье словно бы застывшим в воздухе, а потом уловил едва заметное движение в свете наших с Деном и Ниной телефонов. Кто-то оглушительно взвизгнул словно свинья, и тут прямо на нас выскочил темный силуэт с непропорционально широкой для человека головой. Я отпрянул, держа в одной руке наготове щит, а в другой смартфон с включенной подсветкой, и смог разглядеть нападающего – он будто бы состоял из темноты, поглощал ее и смешивался с ней же. Никаких деталей на черном силуэте не было видно, даже какого-то подобия рта или глаз. Пугающий образ, говоря откровенно. И особенно устрашающе смотрелось копье Нины, торчащее из этого сгустка тьмы, по которому бегали лучи света. Вот он, значит, какой – темноход!

Артемий Викторович сделал резкий выпад, воткнув лезвие скьявоны в голову твари, и оружие застряло в ней, заставив режиссера выругаться. Он быстро отошел назад, широко расставленными в стороны руками показывая нам, чтобы мы тоже отступили, и крикнул:

– Продолжайте светить на него! Не останавливайтесь! Он уже слабеет! Не давайте ему приблизиться и схватить вас! И сами ни в коем случае не трогайте!

Усы Шекспира! Как же страшно после таких слов! Я закрылся щитом, готовясь принять на него возможный рывок твари, но это не мешало мне по-прежнему утюжить неизвестную тварь рассеянным светом. Вроде бы ничего сложного, я даже не двигался, но все равно чувствовал, что аж весь взмок от напряжения. И… Интересно, почему темноходов нельзя касаться? Он обжигает? Он ядовит?

Пока я об этом размышлял, с тварью из тьмы действительно происходило что-то необычное – там, куда падали лучи фонариков, черное тело вспучивалось, из него вырывался черный дым, что-то временами искрило. Вновь раздался громкий свиной визг, и теперь уже было точно понятно, откуда идет звук. Вот только ни одного естественного отверстия на черном монстре так и не появилось.

Лучей стало заметно больше. Обернувшись, я заметил, что на улицу высыпали все или почти все, кто спал до этого в здании. И стороннему наблюдателю, будь он здесь, открылась бы сейчас сюрреалистическая картина: десяток человек светят фонариками смартфонов на существо, сотканное из тьмы, и складывается впечатление, будто это зеваки где-нибудь в центре Твери снимают дымящегося пьяницу на камеры своих устройств. Зрелище жуткое и бредовое, но происходящее в самой что ни на есть реальности. Пусть и параллельной.

– Ни в коем случае не дайте ему коснуться вас! – повторил приказ Артемий Викторович, чтобы предупредить тех, кто только что к нам присоединился. – И не прикасайтесь сами! Это опасно!

Тварь тем временем начало как будто бы разрывать на части, она разваливалась, дымя клубами черноты и сверкая оранжево-красными искрами. Потом она снова взвизгнула, рухнула на колени, затем ничком – и рассыпалась по земле кучей дымящейся мокрой золы.

– Смотрите, в нем сразу несколько частичек маски! – послышался голос Доктора, и тот бросился к осыпавшемуся теневому монстру.

– Назад! – раздался оглушительный крик Автандила Зурабовича, а наш Артемий Викторович ловко схватил парня и повалил его на землю.

– Темноходы не так просты, как могут показаться! – буквально испепеляя Доктора взглядом, произнес наш главреж, и тот, смущенно поглядывая на Иванова, встал на ноги и молча отошел в сторону. – Я же сказал, не трогать! Продолжайте утюжить его фонариками! Он все еще может возродиться! И да, даже из золы!

И мы продолжили светить! Зола под лучами наших телефонов заскворчала, а потом кучка за кучкой начала оплавляться, распространяя вокруг едкий запах, как от застаревшего и потекшего мусора. И вот, когда от дымящегося существа, которое режиссер назвал «темноходом», осталась только одна большая маслянистая лужа, нам разрешили подойти ближе. Артемий Викторович подобрал выпавшую из убитого монстра скьявону, Нина подхватила свое копье, а наша Элечка, по всей видимости, исходя из соглашения между нашими руководителями подобрала белеющие клочки масок, брезгливо стряхнув с них черную жижу, и никто не пытался оспорить ее действия. Впрочем, какой смысл? Теперь мы действуем заодно, и трофеи общие.

– На вид процента четыре Маттачино и один-два Коломбины! – объявила она результат.

– Прекрасно, – кивнул Иванов. – Глафира Степановна сможет усилить свой потенциал. Вторая маска, к сожалению, пока останется в глубоком запасе. А теперь касательно темнохода.

Он вышел вперед и повернулся лицом ко всем нам, чтобы мы его видели. Фонарики смартфонов мы погасили, но в свете появившейся из-за горизонта голубоватой луны режиссер теперь был хорошо заметен.

– Это, как вы наверняка догадались, тоже хутхэн, – продолжил он. – Его ранг – редкий, но некоторые даже считают его близким к эпическому. Хотя лично я с этим не согласен. Так вот темноходов проще всего уничтожить огнем или светом. Именно поэтому я отдал такой приказ, – он внимательно посмотрел на меня, Дена и Нину, а потом перевел взгляд на продолжающего смущаться Доктора. – Если не подпалить его, то любое оружие фактически бесполезно, темноходу оно не причинит особого вреда, просто не пробьет его шкуру. Вы же видели, что я не сразу начал рубить этого монстра, приказав сначала направить на него лучи света – и то его кости и шкура не успели размягчиться, и оружие застряло. Но пришлось пойти на этот риск, чтобы выбить темноходу глаз и не дать перейти в ближний бой, где любое его касание несло бы нам нешуточную угрозу. А ваши фонари могли бы не успеть создать достаточно света, чтобы запустить волну разрушения в его организме. Но мы справились и даже никого не потеряли, потому что вы действовали вместе и слушали приказы! Это важно! А потому всегда – слышите? – всегда будьте внимательны к словам командиров. Неважно, я это или Автандил Зурабович.

Гонгадзе кивнул, блеснув стеклами очков. Он был молчалив и как-то подавлен, хотя виду не подавал. Но эта его отстраненность, когда он позволил Артемию Викторовичу, по факту, перехватить командование, откровенно говоря, поражала.

– И еще, – Иванов, между тем, продолжал. – Как только вы вздумаете прикоснуться к этому еще источающему миазмы тьмы хутхэну, думая, что находитесь в безопасности, можете получить смертельную дозу неизвестного яда. Он проникает через поры кожи и вызывает заражение крови, поэтому дважды подумайте перед тем, как спешить обыскивать труп темнохода или любого другого неизвестного вам местного зверя. Всем все ясно? Особенно стыдно должно быть вам, Доктор!

– Я с таким просто еще не сталкивался, – тихий голос оправдывающегося парня с хвостиком потонул в нестройном хоре всех остальных.

– Ясно!

– Надеюсь, этих тварей здесь больше нет!

– Не хотелось бы встретиться с таким один на один!

– Все понятно!

«Сколько же здесь видов этих хутхэнов! – подумал я. – Иванов прав, надо слушать приказы и самому учиться разбираться в местной фауне. Он же все сказал, и чего этот Доктор понесся во весь опор труп темнохода обыскивать? Глупо и самонадеянно. Мог в итоге нас всех оставить без медицинской помощи, если бы сам умер…»

Я вздохнул, понимая, что до повторного открытия портала произойти еще может все что угодно. Не хотелось бы!

Глава 7. Ожидание

Собравшихся на улице режиссеры быстро загнали обратно внутрь. Помогли – молодцы, но задерживаться всем снаружи было небезопасно. А кому-то, между прочим, скоро в дозор вместо нас и внутренней тройки… Я посмотрел в ту сторону, где по-прежнему мерцали красноватые сполохи, вспомнив свою первую встречу с хутхэнами. Ту самую, когда увидел сражение гигантской обезьяны и жабоподобного монстра, который выпустил в обычный мир свое отродье… Ведь эти двое, наверное, тоже божества хутхэнов? Какие-то странные отлетающие от них куски и вспышки энергии я же видел тогда.

Затем я повернулся к зданию и увидел Викторию, с которой мы так до сих пор нормально и не пообщались, и сердце предательски сжалось. Девушка одной из последних заходила в здание, рядом с ней вышагивал рыжий Кирилл в своем синем костюме, а он словно блистал на сцене – увлеченно декламировал и даже помогал себе жестами. Гребаный Джандуйя, любимец девушек и женщин!

Вика внимательно слушала, кивала и тихо смеялась, отчего у меня непроизвольно сжались кулаки. Так, Хвостовский, спокойно! Как там любил говорить папа? Делай что должно и будь что будет? И я сейчас не про девушку, а про то, что у меня еще дежурство не закончилось, и нечего отвлекаться!

Я выпрямился и расправил плечи. Мы в другом мире, и неизвестно, что с нами может произойти, пока мы ждем открытия нового портала. Сейчас это главная проблема, а не мои чувства к девушке из Ярославля. И план минимум – это выжить, а максимум – это целая маска Труффальдино, которую я в итоге должен добыть во что бы то ни стало. И стать если не лучшим, то одним из лучших.

После такого своеобразного аутотренинга мне стало намного легче, и я вспомнил, что не отменил преобразование своей дубинки. Раньше это было бы расточительством, но сейчас, с учетом одиннадцати процентов маски, оно действует почти час. А точнее – если учесть восстановление во время боя или при проведенном преобразовании – то и вовсе несколько часов. Мои запасы же постоянно будут пополняться. А там… Найду еще кусочек-другой и вовсе стану тратить меньше, чем буду получать.

Тут я улыбнулся, вспомнив, что когда-то примерно так думал о зарплате, мечтая, что ее будет хватать на все. Увы, во сколько бы раз ни росли мои доходы, потребности увеличивались вместе с ними. И, что-то мне подсказывает, с масками в итоге будет точно так же…

– А неплохо сразились, – в этот момент, вырывая меня из раздумий, подошел Денис. – Вроде и не так, как с теми «дикобразами», а все равно жестко – если бы этого Доктора не остановили…

– Ага, – кивнул я, глядя на сполохи далекой битвы. – От Гонгадзе он сейчас явно получит по самое не хочу. Сам чуть не погиб, его опозорил и всех остальных мог подставить.

– А наше дежурство еще, между прочим, не закончилось, – с сарказмом напомнила нам обоим Нина, которая, быстро подобрав свое копье, вернулась на свой верхний пост. Она перегнулась к нам оттуда и скорчила смешную рожицу, изобразив пальцами выстрел из пистолета в висок.

– Значит, продолжаем, – я пожал плечами, с улыбкой наблюдая, как девушка, словно разом лишившись всей своей серьезности, изображает последствия вытекающих из черепа мозгов. Вот некоторым лишь бы веселиться, но, надо признать, подходят они к этому с душой. Пожалуй, не такая уж она и зануда…

Я огляделся по сторонам – больше никто эти дурачества не видел. Вика последняя зашла в здание, скрывшись в темноте прохода, и мы снова остались только втроем. Значит, пора заканчивать с весельем. Нина тоже почувствовала, что надо сосредоточиться на деле, и вся погрузилась в наблюдение за окрестностями с высоты своего поста. Ден пошел вдоль периметра, возвращаясь к дежурству, а я остался следить за уже спасшими нас датчиками. Голубая луна светила достаточно ярко, и мне не приходилось всматриваться в темноту. А над горизонтом, как я заметил краем глаза, вставал еще один спутник – кроваво-красный. Он был гораздо меньше голубой луны, и я в первые несколько секунд даже принял его за восходящее светило, но потом осознал, что для рассвета еще слишком рано. Интересно, а всякие фантастические картины, на которых изображают миры с двумя спутниками как раз такой расцветки – это совпадение или художники-маски используют образ утерянной родины?

– Напрасно у нас отняли все сухпайки, – сказал бородач, когда кончилось его время обхода, и пора было мне отправляться в патруль. – Можно было наловить крыс и змей, чтобы далеко не ходить…

– Фу! – с отвращением перебила его Нина, глядя на нас сверху, как будто просто радуясь звуку своего голоса. – Сам ешь своих змей!

– Ну а ты жди, пока приедут курьеры из ТЮЗа и привезут столовских пирожков, – попытался съязвить Ден, занимая свое место у монитора датчиков движения и проверяя, все ли в порядке.

– Прекратите уже, – я выждал, пока эти двое отведут душу, а потом спокойно предложил им вернуться к режиму тишины и побрел по нашему маршруту вдоль здания.

Не забывая осматриваться по сторонам и периодически перекликаясь по рации с Ниной, я задумался над тем, что с нами произошло. Закрылся ведь не один наш портал, но и тюзовский тоже. А если это действительно какой-то катаклизм? И вдруг он надолго вывел из строя межпространственные переходы? Вообще – саму возможность таких путешествий из мира в мир! И вдруг портал не откроется ни завтра, ни послезавтра, и нам придется здесь жить? Я сразу же вспомнил о многочисленных книгах и фильмах про апокалипсис, что мне попадались в разное время. Ведь что интересней всего, на мой взгляд, моделировать писателям и режиссерам? Два момента: как изменится наше общество в целом и как быть каждому человеку в отдельности. Электричества нет, водопровода нет – да любых привычных удобств. А как выживать без отопления в холода? Где хранить еду? Как ее готовить? Первое время, конечно же, можно разорять магазины, а потом? И вопрос выживания встает в первую очередь.

Я думал об этом все свои вторые полчаса, пока бродил по периметру лаборатории и всматривался в темноту. Затем продолжил размышлять, когда Ден пошел на финальный заход, но под конец понял, что надо завязывать. Все-таки подобные мысли не мотивируют на благополучное возвращение, а паника в собственной голове мне сейчас точно не нужна. Вот если – исключительно если! – что-то снова пойдет не так, тогда и будем думать, как выходить из положения. Как минимум опыт бородача нам поможет – тех же нелюбимых Ниной змей жарить…

Вообще, если честно, я сам не очень жаловал всех этих извивающихся гадов. Особенно ненавидеть я стал их в подростковом возрасте, когда нашего Ингуса на даче покусала гадюка. Доверчивый пес увидел змею на тропе и со щенячьей непосредственностью попытался ее обнюхать. Гадюка, естественно, восприняла это как угрозу и цапнула Ингуса прямо в нос. Бедняга, скуля, убежал, а папа разрубил змею лопатой – все-таки она заползла на участок и могла ужалить кого-то из нас.

А потом Ингус вернулся и лег на свою подстилку у крыльца. Ему было плохо – морда распухла, задние лапы начали отниматься, закатились глаза… Мы побросали все дела и поехали в ветеринарную клинику, до которой еще нужно было добраться из пригорода. В дороге у пса отнялась челюсть, слюна тягучими потоками устремилась на пол…

Пса откачали, и он полностью пришел в себя уже через пару дней. Как сказал врач, повезло, что гадюка была маленькой, и яд был слабым, а Ингус принадлежал к крепкой породе двортерьеров. Еще и успели вовремя. В итоге все обошлось, но к змеям с тех пор у меня предвзятое отношение. Особенно к ядовитым.

Когда подошла к концу очередь Дена и, соответственно, наш дозор, мы все трое уже валились с ног от усталости и желания заснуть. К счастью, ждать пришлось недолго.

– Не спите еще? – раздался знакомый хрипатый голос. – Вторая смена пришла!

Это был рыжий с моргенштерном, он как раз показался в черноте входа в здание. Улыбнувшись, он вышел наружу, потягиваясь, за ним следом осторожно ступали Вика, Элечка и Костик.

– Идите спать, – добавил он уже всем нам, потягиваясь.

– Привет обладателям неполного образа! – осклабился бородач, явно имея в виду Сильвио, который после сегодняшнего обмена стал самым слабым в нашем театре.

Мне захотелось дать Дену в морду – нас-то никто не трогал, не задирал, когда мы были в роли отстающих, наоборот, помогали. И с чего это он решил отыграться на своем же? Повисла напряженная тишина – остальные тоже поняли, что к чему, и ждали развития ситуации. Как отреагирует Костик? Смолчит, сделав вид, что не услышал? Или полезет в драку?..

Но обладатель семипроцентной маски Сильвио все-таки оказался выше.

– Пусть у меня сейчас не самая сильная маска… – он смерил Дена волевым взглядом, и мне как-то сразу стало просто и легко. Костик ни на кого не обижался, не чувствовал себя обделенным и оставался все тем же боевым товарищем, что работал с нами на тренировке, не покладая рук. Работал наравне, но в случае сражений с монстрами, когда рядом не было Иванова, именно он брал на себя командование нашим небольшим отрядом. И чаще всего справлялся!

– Да, теперь точно не самая сильная! – Ден продолжал идти на конфликт. Причем я же его успел немного узнать и понимаю, что он делает это не потому, что сам хочет занять место нашего лидера, а просто потому, что может… А вдруг маски помимо сил еще и пробуждают в нас какие-то животные инстинкты?

– Но ты все равно можешь не беспокоиться, – Костик прекратил выдерживать паузу. – Если что-то случится, я все равно буду тебя защищать. Мы же она команда, ведь так?

Сказав это, он встал к нам спиной, наблюдая за дальними горами, где уже не сверкали разряды энергии от сражающихся хутхэнов. Голубая луна к этому времени проделала большой путь по небосводу, наполовину скрывшись за горизонтом, и теперь место в ночном зените занимала ее красная сестра. Света стало меньше, а предметы приобрели красивый, но в то же время мрачный розоватый оттенок с жемчужной каймой.

Я попрощался с Ниной, махнул рукой стушевавшемуся Дену, который все же нашел в себе силы кивнуть в ответ на вопрос Костика, и мы с бородачом двинулись к нашему временному прибежищу. Говорить не хотелось – Ден своей глупой шуткой в адрес своего же товарища отбил всю охоту что-либо обсуждать. Но хорошо, что он сам в итоге понял собственную неправоту – это было видно не только по тому, как он согласился со словами Сильвио, но и по его тяжелым затяжным вздохам, и по смущенному покашливанию. Перед входом бородач неожиданно встрепенулся, сказал мне, чтобы я его не ждал, и побежал обратно. Мне стало интересно, и я задержался перед черным провалом, ведущим в лабораторию. Спустя пару минут Ден вернулся – улыбающийся и расслабленный.

– Извинился, – сообщил он мне. – Что-то меня и впрямь занесло, не стоило так… Ты меня, Мишка, тоже, если что, прости. У меня бывает иногда, что забрало падает… А тут еще больше десяти процентов стало, полный образ получил, вот и сатир за язык дернул. Перед Костиком стыдно, хорошо, он нормальный парень, простил.