Читать онлайн Что живёт в лесу бесплатно

Lindsay Currie

What Lives in the Woods

Cover art © Matt Saunders

* * *

Посвящается Джону, Робу, Бену и Элле. Спасибо, что убедили меня ходить на курсы писательского мастерства, благодаря которым и появилась на свет эта книга. Вы лучшие!

Глава 1

– Так куда мы едем? – воскликнул Лео, и крошки кренделька посыпались у него изо рта прямо на мамин любимый ковёр.

Папа поморщился, протянул руку и осторожно поставил тарелку на стол. Я с трудом удержалась от смеха, потому что папа был похож на смотрителя зоопарка, кормившего льва. Но только Лео – не лев. Он, скорее, дикий кабан.

– Мы едем в Согатак, – торжественно произнёс папа. – Это в Мичигане.

– Вам там понравится! – Мама выглянула из кухни и ободряюще улыбнулась.

Её волосы были стянуты красной банданой, а на щеках от жара духовки выступили розовые пятна. Мама никогда не любила готовить, но пыталась это исправить. Она заявила, что приняла решение научиться печь, несмотря на лето. К сожалению, у неё неважно получалось. Вчера у неё сгорело печенье. А на прошлой неделе она испекла хлеб, который вкусом и запахом напоминал спортивные носки Лео, запечённые в духовке. Мне кажется, ей и правда было нужно отвлечься от преподавательской работы, но это уж слишком…

– Согатак – милый старинный городок на озере Мичиган.

Лео недоумённо нахмурился.

– Но Чикаго тоже на озере Мичиган. Зачем ехать в Мичиган ради озера, когда мы можем пройти всего несколько кварталов и увидеть его?

Папа хмыкнул.

– Справедливо, но до Согатака чуть больше двух часов езды, и он очень отличается от Чикаго. Это великолепное место, чтобы отвлечься. Хорошие магазины, галереи… – Он посмотрел на кренделёк Лео. – И рестораны! Очень много ресторанов. – Папа повернулся ко мне. – Ты так ничего и не сказала, Джин. Что думаешь?

Хороший вопрос. Честно говоря, я ничего не сказала, потому что не знала, что и думать. Я была бы рада где-нибудь развеяться, но папино предложение оказалось слишком неожиданным.

– Джинни? – обеспокоенно повторил папа. – Всё в порядке?

Я кивнула.

– Ну да. Я просто думала, когда мы поедем.

– Через три дня, – ответил папа.

Через три дня будет суббота. Совсем скоро, но у меня, по крайней мере, будет время собраться.

– Ладно. Значит, мы едем на выходные?

Папа ответил не сразу.

– И да, и нет. Вообще-то мы проведём там…

– Месяц?! – хором воскликнули мы с Лео.

Мы никогда никуда не уезжали на месяц! Папа – специалист по реставрации, и он постоянно отыскивал и ремонтировал в Чикаго старинные здания, поэтому мы почти никуда не ездили. Мы просто не могли никуда уехать из-за папиных клиентов и маминых учеников.

Конечно, было бы неплохо это изменить. Кажется, маме с папой не терпится увидеть это место. Может быть, всё будет хорошо. Но только…

– Подождите! А как же мои курсы писательского мастерства? Они начнутся через неделю. Если мы уедем на месяц, я почти всё пропущу.

Папа с мамой задумчиво переглянулись.

– Мы должны поговорить с тобой, милая. В сентябре будут другие курсы писательского мастерства. Нам придётся записать тебя на это время.

– В сентябре? – взвизгнула я. К тому времени я буду уже в восьмом классе. Начнутся занятия в школе, и я должна буду делать уроки. Хоккей с мячом. Хор. Как бы мне ни хотелось, я просто не смогу ходить на занятия два раза в неделю. – Но я не могу ходить туда в сентябре!

Папа поднял ладони, как будто сдаваясь.

– Прости. Я знаю, это не лучший выход, но эта поездка – отличная возможность. Мы не можем от неё отказаться.

Я потеряла дар речи. Несколько недель назад я со своей лучшей подругой Эрикой записалась на курсы писательского мастерства, чтобы научиться писать детективы. Ни одна даже самая лучшая возможность на свете не заставит меня от этого отказаться.

– Знаю, месяц – это слишком долго, но вам там понравится. Мы будем жить не просто в маленьком домике у озера. Мы будем жить в особняке. – Папа подчеркнул последнее слово. – Он называется Вудмур-Мэнор, и в нём двадцать шесть комнат! Только представьте, сколько у нас будет места. Ты сможешь почти каждый день проводить в новой комнате!

Мысль об этом заставила меня слабо улыбнуться. Двадцать шесть комнат, и мы единственные гости? Всё это казалось очень странным.

– Что это такое? Отель или гостиница?

– Ни то, ни другое. – Папа криво улыбнулся. – Строго говоря, это совсем не курортная гостиница, но я воспользовался своими связями, и нам разрешили там остановиться.

Я прищурилась. Если бы я писала детектив, то в эту самую минуту поняла бы, что кто-то лжёт или пытается скрыть правду. Здесь что-то не складывалось.

– Если это не курорт, не гостиница и не мотель, то что это? – спросила я.

– Что-то вроде музея, – ответил папа. – Вудмур построил в тридцатых годах прошлого века миллионер из Чикаго.

– Мы будем жить в музее? – Чем больше папа говорил, тем сомнительнее всё это выглядело. Я наклонилась и ткнула брата в бок, а потом расширила глаза.

Он понял намёк, прекратил счищать с кренделька соль и обратил внимание на папу.

– Да. – Папа пододвинул к нам фотографию. На ней было изображено большое кирпичное здание на холме. – Людям нравится, когда старинные особняки восстанавливают, и я готов этим заняться!

Ну вот. Я так и знала! Это не каникулы. Это очередной папин проект. Возможно, я не всё знала о его работе, но того, что я знала, было вполне достаточно. Папа изучал историю разных зданий, чтобы потом вернуть им первозданный вид. А значит, всё, над чем он работал, было очень старым. А старое почти всегда означало запустение.

Я снова перевела взгляд на фотографию. Уверена, этот особняк в ужасном состоянии. Тёмный, холодный, с паутиной в каждом углу. И я пропущу свои курсы писательского мастерства ради этого?

– А там есть спортивный зал? Где я буду тренироваться и бегать?

– Ты можешь месяц прожить без баскетбола, Лео, – раздался из кухни мамин голос. – Нам всем надо отвлечься. В городе слишком много суеты.

Я не могла в это поверить. Почему мы должны испортить всё лето ради одного проекта?

Потому что владельцы много платят. Наверное, этот особняк что-то вроде гостиницы, которую папа помогал реставрировать несколько лет назад. Она была старой и ветхой, и владельцы сказали, что, если что-нибудь не изменится, им придётся свернуть свой бизнес. Папа взялся за эту работу, и теперь, по его словам, в гостинице всегда полно жильцов, и она почти так же популярна, как некоторые известные отели. Владельцы той гостиницы были в отчаянии. В ужасном отчаянии. Наверное, эти люди из Мичигана тоже в отчаянии. Но почему?

– А этот особняк очень ветхий? – спросила я. – Он разваливается на части, весь покрыт плесенью или что-то в этом роде?

Папа хотел было что-то сказать, но тут же передумал. Мама выглянула из кухни, и выражение её лица внезапно сменилось с «ура, каникулы» на «о, нет».

Так-так…

– Нет, с ним всё в порядке, – начал папа, и что-то в его голосе меня встревожило. – Просто владельцы хотят проводить там разные мероприятия. Типа свадеб. Они хотят, чтобы я приехал и немного его улучшил. Хотят, чтобы особняк выглядел более… привлекательным. Но конечно, мне необходимо сохранить историческую достоверность.

Я сложила руки на груди.

– Если он такой большой и классный, как ты говоришь, это должно быть легко. Люди сами захотят проводить там мероприятия, верно?

– Вообще-то сейчас он для этого не предназначен. И потом вокруг него ходят кое-какие слухи.

– Какие ещё слухи? – спросила я, и по спине у меня поползли мурашки.

– Вам не о чем беспокоиться. Вам достаточно знать, что это очень милый городок, поместье Вудмур прекрасно, и мы проведём там невероятное лето.

Вопрос был исчерпан. Папа явно что-то скрывал. Я потёрла руки, но мурашки не спешили исчезать. Об особняке ходили плохие слухи. Наверняка так и было. Если его владельцы в таком же отчаянии, как и владельцы той гостиницы, значит, у них серьёзная проблема, которую папа должен решить.

Может быть, там кто-нибудь умер. И даже не один человек! Может быть, все работники музея отравились едой или внутрь вломился медведь и всех их убил! Погодите-ка, а в Мичигане есть медведи?

Я уронила голову на руки, не в состоянии избавиться от ужасных мыслей. Именно поэтому когда-нибудь я стану писательницей, как Агата Кристи. Я узнала о ней только в начале этого года, когда на уроке английского мы должны были прочесть её книгу. Это было просто невероятно. С тех пор я прочла почти все книги. Тогда же я решила, что когда-нибудь тоже начну писать детективы. Моё воображение никогда не переставало работать.

– Кажется, нам предстоит жить в доме с привидениями, – хмыкнул Лео. – Идеально для тебя, да, начинающий детектив?

Я толкнула его в бок и застонала. Эта поездка означала, что Эрика пойдёт на занятия без меня. Даже если я смогу пойти на них в сентябре, то буду одна. И целых четыре недели мы будем торчать в старом полуразвалившемся особняке. Ни за что! Если папа собирается провести половину лета в Мичигане, ему придётся делать это без меня. Я туда не поеду.

Глава 2

Три дня спустя

Согатак, Мичиган

– Я думал, ты не поедешь, – насмешливо заметил Лео.

– Заткнись! – рявкнула я, пытаясь вытянуть ноги в нашем тесном минивэне. Когда папа сказал, что до Согатака чуть больше двух часов езды, он совершенно забыл о пробках, и мы сидели в машине уже больше трёх часов. Прибавьте к этому часовую разницу во времени, и вы увидите, что уже начало четвёртого. – Мог бы меня поддержать.

– Расслабься, Джин, – ответил Лео, перебрасывая баскетбольный мяч с одной руки в другую. – Ты ведёшь себя как ребёнок. Там будет не так уж плохо.

Я покачала головой. Мой брат иногда мог быть непроходимо туп. Он на восемнадцать месяцев старше меня, и вы могли бы подумать, что он умнее, но это не так. Он просто больше ростом и более вонючий.

– Неважно. Только не жалуйся, когда поймёшь, что папа привёз нас в протекающее старое здание с асбестом в стенах.

– Откуда ты знаешь, что оно протекает и что там асбест? – спросил Лео и рассмеялся. Я поморщилась. – Ясно. Ты не знаешь. – Он помолчал, а потом спросил: – Что такое асбест?

– Забудь. – Я повернулась к нему. – И с каких это пор ты превратился в мистера Позитивность? Там у тебя не будет ни баскетбола, ни друзей. Целый месяц!

Лео махнул рукой.

– Да, да, я знаю. Но в Согатаке есть два баскетбольных стадиона. Мама обещала отвезти меня туда. Я смогу с кем-нибудь сыграть.

Он замолчал и одарил меня взглядом, который я ненавидела больше всего на свете. Лео притворялся взрослым, хотя ему было всего четырнадцать.

– Думаю, ты злишься, потому что хотела поехать в место получше. Ничего не выйдет. Так что смирись.

Я фыркнула и опустилась на сиденье. Конечно, именно так и думал мой брат. Он обращал на меня меньше внимания, чем на свои уроки. Но от родителей я ожидала большего. Я думала, они знают, как много для меня значат курсы писательского мастерства. Кажется, я ошибалась.

– Эй! – Внезапно Лео толкнул меня. – Не хочешь старинную машинку для печатания?

– Пишущую машинку? – Я с трудом удержалась от смеха. – А она тут при чём?

Лео закатил глаза.

– Кажется, я заметил её в витрине антикварного магазина. Ты всё время дулась, поэтому ничего и не увидела.

– Что? – Я вытянула шею и уперлась ладонями в окно, но было уже слишком поздно. Магазин остался позади. – Уверен, что это была пишущая машинка?

– Я знаю, как они выглядят, Джин. Ты должна её купить, – со смехом ответил Лео. – Ты уже читаешь странные старые книги. Если купишь её, то сможешь делать уроки на странной старой машинке.

– Книги Агаты Кристи не странные! Если бы ты читал что-нибудь, кроме надписей на пачках чипсов, то знал бы об этом! – Я вспомнила о пишущей машинке, о которой мечтала уже много месяцев. Она была чёрная, блестящая и абсолютно совершенная. Я представила, как сижу за ней и печатаю свой очередной бестселлер, прямо как Агата. Конечно, без курсов писательского мастерства мне придётся учиться самой.

Папа остановился на парковке. Я украдкой взглянула на него в зеркало заднего вида, пока он отстёгивал ремень безопасности. Его глаза встретились с моими.

– Ты ведь больше на меня не злишься?

– Не злюсь. Просто разочарована.

Он тяжело вздохнул, как будто только что услышал плохую новость.

– Пожалуйста, не надо. Просто дай этому месту шанс, хорошо?

Я сжала лежащие на коленях руки, пока не побелели костяшки пальцев.

– А как насчёт слухов? Легенд. Мне тоже дать им шанс?

В машине стало тихо. До этого момента мама с папой не знали, что я уже прочла про Вудмур. Хороший автор детективов всегда проводит собственное расследование.

Папа захлопнул дверцу машины со своей стороны и открыл мою. Его лицо было серьёзным.

– Ладно, Шерлок. Рассказывай! Что ты раскопала?

– Ну что ж. Местные верят, будто в лесу вокруг особняка живут какие-то мутанты. Попутчики. Так местные называют существ с большими головами, которые якобы обитают в лесах рядом с особняком. По слухам, сто лет назад безумный учёный проводил эксперименты на людях, и они превратились в этих чудовищных существ. Однажды они убили учёного, сбежали в лес и создали систему подземных тоннелей, где якобы и живут по сей день. Некоторые клянутся, что ночью в лесу видели светящиеся глаза. Другие говорят, что, если слишком надолго остановить машину, Попутчики подползут под неё и уедут с вами домой. Но все свидетельства сходятся в одном: существа обитают в лесу вокруг особняка, в котором мы будем жить. Просто отличная новость!

Глаза Лео расширились.

– Какие мутанты? Что-то вроде койотов?

Я медленно покачала головой, и на моих губах появилась хищная улыбка.

– Нет. Эти существа намного хуже койотов.

– Хватит! – строго сказал папа. – Это всё слухи. Всего лишь дурацкие страшилки, которыми местные жители любят пугать друг друга.

Может быть, он и прав.

– Но если особняк и правда такой классный, а истории о Попутчиках всего лишь слухи, тогда почему владельцы музея тебя наняли? – спросила я.

Мама всегда говорит «нет дыма без огня». Слухи об этих существах и есть дым. Вопрос в том, есть ли там на самом деле огонь, или папа прав и это всё выдумки?

– Мы уже это обсуждали, Джинни. Пожалуйста, не давай волю своему воображению и не придумывай поводов для паники, ладно? – попросил папа.

Я сердито опустилась на сиденье. Конечно, он будет обвинять в историях о Попутчиках именно меня. Мама с папой уверены, что я задаю слишком много вопросов и начинаю паниковать без причины. На самом деле я просто хочу рассмотреть все возможности. Я поискала в кармане свисток для отпугивания диких животных, который купила в туристическом магазине. В интернете было написано, что здесь есть медведи, и если они вдруг покажутся, моя семья скажет мне спасибо!

– Погодите! – Лео выскочил из машины, бросил на сиденье мяч и захлопнул дверцу. – Кто такие эти Попутчики?

– Это всё выдумки, и довольно об этом, – отрезал папа, потёр виски и вздохнул. – Прости. Не хочу, чтобы наша поездка плохо началась. Давайте просто не будем обращать внимания на эти нелепые истории, хорошо?

– Я согласна с вашим отцом. Давайте постараемся найти во всём этом хорошие стороны. Вы будете жить в особняке площадью шестнадцать тысяч квадратных футов. В особняке! Будете чувствовать себя королевскими особами. – Мама неловко притянула Лео к себе. Я отошла в сторону. Может быть, когда-нибудь я их прощу, но только не сейчас.

Папа это заметил и попросил маму с Лео пойти вперёд. Потом он посмотрел на меня с таким выражением, какое было у Лео, когда я однажды уговорила его съесть целый лимон.

– Послушай. Твоя мама отказалась от целого месяца занятий, чтобы побыть с нами, а твой брат, наверное, мог бы найти для себя баскетбольный лагерь. Они стараются, как могут. Если бы ты тоже постаралась, то поняла бы, что всё не так уж плохо.

Как только папа замолчал, взошло солнце. Лёгкий ветерок принёс запах озёрной воды. Я осмотрелась и впервые заметила, что улица, где мы припарковались, довольно милая. Даже красивая. Вдоль тротуаров росли цветы, а в маленьких магазинчиках продавалось всё на свете – от домашнего джема до шарфов ручной вязки.

– Согласна, всё не так уж плохо. До особняка ещё далеко? – спросила я, стараясь сохранять оптимизм, хотя внутри у меня зияла чёрная дыра, как мамино обугленное печенье.

Папа выудил из кармана телефон и нажал кнопку «Домой». На экране появилась карта.

– Около трёх миль. Сейчас мы здесь. – Он указал на маленькую голубую стрелку. – А вот здесь Вудмур.

Мы замолчали. Папа сунул телефон в карман.

– Я говорил, что ты можешь первой выбрать себе комнату?

– До Лео? – Я оживилась.

– До всех нас. – Он широко улыбнулся. – Взамен я прошу, чтобы ты просто старалась смотреть на вещи непредвзято. Наслаждайся этим прекрасным местом и постарайся хорошо провести лето. Договорились?

Я ещё раз обвела глазами центр Согатака. В витрине книжного магазина на другой стороне улицы висела табличка «Нужен помощник». Может быть, они возьмут двенадцатилетнюю девочку? Я смогла бы рекомендовать покупателям детективы. Если они мне позволят, я даже готова делать всю скучную работу, например, расставлять книги на полках. Я посмотрела на папу, и у меня впервые появилась надежда.

– Договорились.

Глава 3

Отобрав у Лео последний итальянский сэндвич, я сунула его в рот и забралась в машину. В присутствии брата нельзя было рисковать. Мама часто шутила, что у него бездонный желудок, но я считаю, это вполне может быть правдой.

Двигатель ожил, и мы поехали к нашему будущему дому. За окном исчезали милые ресторанчики и магазины. Вскоре я уже смотрела на пустынную дорогу. С обеих сторон к небу тянулись высокие тощие деревья, образуя тёмный шатёр.

– Сайты не врали, – пробормотала я.

Мама оторвалась от телефона и взглянула на деревья.

– Насчёт чего, милая?

– Это место расположено действительно в глуши. – Дорога сузилась, превратившись в две аллеи, которые извивались посреди густого леса, где якобы обитали Попутчики.

– Особняк находится на окраине национального парка. Там будет довольно… тихо, – заметил папа. – Никакого уличного движения и полицейских сирен. Только мы и прекрасная природа Мичигана. – В зеркале заднего вида он заметил моё недоверчивое лицо. – Я серьёзно! Город прекрасен, но быстро выматывает. Будем считать это возможностью расслабиться и по-настоящему отдохнуть.

Следующая дорога, на которую мы свернули, оказалась ещё уже, чем предыдущая. Она состояла из двух узких полос и петляла, как змея, среди высоких деревьев. Когда деревья с правой стороны наконец расступились, обнажив пастбище и огромное кирпичное здание посередине, я ахнула. Это он и есть? Это Вудмур?

Он… Он…

– Выглядит жутко, – заметил Лео, прочитав мои мысли.

– Уф! – фыркнул папа. – Вудмур-Мэнор – удивительное место. Если он кажется тебе жутким, то только потому, что находится на окраине города. Вы городские дети! И не привыкли жить в глуши.

– К тому же сегодня пасмурно. И всё кажется более суровым, чем обычно, – весело добавила мама.

Нет. Особняк не был жутким, из-за того что находился в глуши или потому что тучи внезапно закрыли солнце. Он был жутким, потому что походил на гигантское украшение для Хеллоуина.

Мы подъехали поближе, и мой взгляд скользнул по особняку. Он был не просто большим, а огромным. В коричневых кирпичных стенах было не меньше тридцати тёмных окон, а большую дверь подпирали старые колонны. Я на сто процентов была уверена, что внутри особняк ужасно уродлив. Скорее всего, он почти сгнил, и мне придётся спать на кушетке или в спальном мешке. Или мне не повезёт и я провалюсь сквозь пол.

Мы проехали по дороге, петляющей мимо особняка, и остановились на парковке. Группа людей делала снимки дома. При виде нас они быстро опустили телефоны и направились к своей машине.

– Что они делали? Почему они снимали дом? – спросила я.

– Наверное, просто любители истории, – ответил папа. – Или архитектуры.

Я смотрела, как их машина медленно отъезжала, а пассажиры не сводили глаз с Вудмура. Они не были похожи на любителей истории. Или архитектуры. Они выглядели… взволнованными. Прежде чем их машина покинула парковку, я успела разглядеть наклейки на бампере. На одной из них было написано:

Важно: эта машина останавливается у домов с привидениями.

Это всё объясняло. Любители домов с привидениями, вероятно, были любителями легенд о Попутчиках. Наверное, они делали снимки места, где по ночам бродят Попутчики в поисках туристов.

«И здесь мне предстоит прожить целый месяц».

Я вылезла из машины и уставилась на открывшийся перед нами вид. Куда-то вдаль уходило зелёное поле. По краям его росли тёмные деревья, качавшиеся на ветру.

Мама вытащила из багажника мой чемодан и со стуком опустила его на цемент. Потом она осторожно потрясла меня за плечо.

– Джинни?

– Да. Прости.

Я рассеянно схватила чемодан и снова перевела взгляд на особняк. Он был тёмным. Страшным. Позади маячили мрачные тени деревьев, как угроза. Я прищурилась, пытаясь разглядеть деревянный указатель, криво болтающийся на столбе. На нём белой краской было написано «Палатки не ставить». Внезапно холодный не по сезону ветер растрепал мои волосы. По телу пробежала дрожь.

Лето не должно было быть таким.

– Ты права, – тихо ответил Лео.

Я повернулась к брату, поражённая мрачным выражением его лица.

– Что?

– Это плохо.

Глава 4

Я потащила чемодан к дому. В облупленных ящиках росли чахлые цветы, а перед входной дверью стояла шаткая деревянная скамья. Трава на лужайке выглядела полумёртвой. Она была светло-зелёной, почти жёлтой, с редкими коричневыми пятнами. Мой взгляд снова обратился к особняку, на мгновение задержавшись на кирпичной кладке у двери, где была какая-то надпись.

Для…

Кусты закачались на ветру, и ветки скрыли остальные слова.

Тяжёлая деревянная дверь Вудмур-Мэнор со стоном распахнулась. Папа втащил внутрь несколько чемоданов, а потом придержал дверь для нас.

Я прищурилась, стараясь привыкнуть к темноте и разглядеть внутреннее убранство нашего временного дома. Впереди тянулась прихожая. На выцветших жёлтых стенах были закреплены старинные светильники, а между ними висело несколько картин. В конце прихожей большое квадратное окно впускало немного света, и я смогла разглядеть ведущую наверх лестницу.

Тик.

Тик…

Тиканье отвлекло моё внимание от лестницы. Я крепче сжала ручку чемодана, и внезапно мне захотелось оказаться где угодно, но только не здесь.

– Ну, что думаете? – спросил папа, возвращая меня к реальности.

«Думаю, здесь странно пахнет». Чем-то затхлым, как одежда в старинном кедровом сундуке бабушки Энни.

– Очень мило, – солгала я, скрипнув зубами.

Папе уже и так было не по себе, и я не хотела ещё больше испортить ему настроение. Просто иногда он не понимал очевидного. И хотя я была сердита на него, я знала, что он привёз нас в Мичиган не для того, чтобы испортить лето.

– Мило, правда? – защебетала мама. – Как раз то, что нам нужно этим летом. Свежий воздух, дружелюбные люди…

Я слабо улыбнулась, жалея, что не похожа на маму и не могу игнорировать пугающую атмосферу этого места. Она – самый позитивный человек из всех, кого я знала.

И всё же… Я не могла понять, как она продолжала сохранять оптимизм по отношению к этому особняку. Даже если бы я любила старинные здания (а я их терпеть не могла), это место меня бы точно напугало.

Мама провела рукой по картинной раме и задумчиво улыбнулась.

– В первый раз они здорово поработали над реставрацией, но я понимаю, почему они обратились к тебе. Интерьер мог бы быть… менее зловещим?

На папином лице появилась озорная улыбка: всё шло так, как он хотел. Конечно, его желания никогда не совпадали с моими. Мы с папой были как масло и вода. В этом особняке он видел кучу возможностей. А я видела… В основном старые вещи. Какая разница? Больше меня беспокоило то, что я не могла увидеть. Я не видела Эрику, не видела свою уютную кровать, где каждый день собиралась спать, сколько захочу. Я даже не видела телевизора!

– Согласен. Оттенки всё ещё мрачноваты, – ответил папа, заглядывая в соседнюю комнату. – Надеюсь, не поздно изменить атмосферу этого места. Дом просто очаровательный.

Мы оставили чемоданы в прихожей и последовали за папой на экскурсию по первому этажу. Там была огромная комната со старинным диваном и камином, столовая с изображённым на стене замком и людьми верхом на лошадях и кухня. Моё внимание привлекла кухня, потому что она оказалась очень простой. На стенах висели простые белые шкафчики. Никаких современных приспособлений. Даже плита была маленькой: на ней было всего четыре конфорки вместо шести, как у нас дома.

Вот и конец маминому увлечению.

– Как ты будешь здесь печь? – спросила я. – Кухня такая маленькая и совсем пустая.

Мама уперлась руками в бёдра и кивнула.

– Не знаю. Думаю, мне это вполне подойдёт. Я не профессионал, так что мне много и не нужно.

– А миксер? – Я подумала о новеньком миксере, который остался у нас дома. Мама купила его всего месяц назад и ужасно им гордилась. Может быть, если она оставила его дома, мы сможем вернуться? И может быть, если мы вернёмся, папа решит, что всё это пустая трата времени, и поменяет своё мнение. – Ты же не справишься без миксера.

Мама понимающе улыбнулась.

– Всё будет хорошо. Миксер в багажнике, а если я вдруг пойму, что забыла что-то важное, в городе есть отличный магазин посуды.

Я упала духом.

Осмотрев библиотеку и другую столовую, мы вернулись в прихожую, где ждали наши чемоданы. Я посмотрела на свет, струящийся из окон над дверью, и впервые поняла, как темно в остальном доме. Как в могиле.

Папа толкнул меня в плечо и широко улыбнулся.

– Ну? Ты идёшь?

Я удивлённо моргнула.

– Куда?

– Выбирать свою комнату! Неужели забыла?

Ах да! Я обернулась на тёмную лестницу, и внутри меня, как летняя гроза, начала подниматься тревога. Наверное, все спальни были наверху. Как в нашем доме в Чикаго. Хочу ли я подниматься наверх? Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на тиканье, которое начинало сводить меня с ума.

Мой брат вздохнул и шагнул к лестнице. Ну уж нет! Я схватила его за футболку и потянула назад.

– Не так быстро. Папа сказал, что я могу выбрать первой.

– Ладно, – проворчал он. – Но только поскорее. Я хочу есть.

Я фыркнула. Разве он когда-нибудь не хочет есть?

– То есть я могу взять любую комнату? Просто подняться наверх и выбрать? – спросила я, надеясь, что папа пойдёт со мной.

– Точно. Наверху восемь спален, и я уверен, ты найдёшь то, что подойдёт именно тебе. – Он направился за чемоданами, но на полпути резко повернулся. – Чуть не забыл. Не трогай экспонаты.

Лео нахмурился.

– Разве тут не везде экспонаты? Дом ведь ужасно старый, да?

Папа помахал рукой.

– И да, и нет. В некоторых комнатах есть экспонаты, которые рассказывают о жизни человека, владевшего этим домом. Осталась кое-какая одежда и личные вещи; например, вазы и зеркала. На них висят ярлыки, поэтому вы сразу поймёте, что нельзя трогать. Я пообещал руководителю исторического общества, что мы будем осторожны, так что ни к чему не прикасайтесь, ладно?

Я кивнула. Я не собиралась трогать старую одежду. Я даже не хотела подниматься наверх, но ни за что не могла позволить Лео первому выбрать комнату.

Я стала подниматься по лестнице, волоча за собой чемодан. Он бился о каждую ступеньку, и этот звук был больше похож на какое-то странное сердцебиение, чем на стук колёсиков по дереву. Когда я наконец добралась до верхней ступеньки, то была вся в поту. В прямом смысле. На лбу выступили капельки пота, а подмышки стали мокрыми.

Здесь даже не было кондиционера. Великолепно.

Наверху стояла деревянная скамья, а над ней – витражное окно. Я собиралась выбрать первую попавшуюся комнату, но как только вошла в неё, то поняла, что ничего не выйдет. Она была розовой. Совершенно розовой. Розовые стены, розовые ковры и розовое постельное бельё. Здесь как будто стошнило единорога.

Вторая спальня оказалась не намного лучше. Она была украшена нежным цветочным узором, который выглядел довольно мило, но вместо одной большой кровати здесь были две маленьких. Я покачала головой и засмеялась. Наверное, человек, купивший эту мебель, мало спал, потому что всем известно, что на больших кроватях спится лучше, чем на маленьких.

Я повернулась и направилась в противоположный конец коридора. Там, из двери с левой стороны лился солнечный свет. Я пошла к нему, и моё настроение сразу же улучшилось, когда я оказалась посреди огромной спальни с огромной кроватью.

Вот оно!

На стене был камин, а по обеим сторонам – два окна. На потолке висела хрустальная люстра. Я с трудом сдерживала волнение. Я всё ещё чувствовала себя несчастной, но камин и люстра? Здорово! Я повернулась и заметила за двойными дверями другую комнату. Она была почти пустой, если не считать маленького стола и кушетки. И в ней было полно окон, как на веранде! Видимо, поэтому эта комната казалась намного светлее всех остальных.

Светлее…

Да. Вот оно. Это моя комната.

Я уже собиралась пойти искать ванную, когда на лестнице раздался раздражённый голос Лео.

– Ты что, заблудилась? Давай быстрее!

Я закатила глаза, хотя он меня не видел.

– Я уже выбрала. Поднимайся! Для тебя тоже кое-что осталось.

Я с трудом удержалась от смеха, представив своего шестифутового братца в розовой комнате или в маленькой кроватке. Хотя он ненамного старше меня, Лео просто огромный. Я никак не могу этого понять. Он не перестаёт расти. В то время как в моём случае фея, которая отвечает за рост, нажала на паузу.

Я поставила чемодан в углу и направилась к лестнице. Разбор вещей может подождать. Я хотела быть рядом, когда Лео заметит, что здесь нет…

– Эй! А где телевизоры?

Я больше не могла удержаться от смеха. Мой брат поставил чемодан в комнате в противоположном конце коридора и промчался мимо меня. На его лице застыла гримаса недоумения, и он принялся осматривать одну комнату за другой.

– Что это за особняк, в котором нет никаких развлечений? – спросил он у папы, который втаскивал наши вещи наверх.

– Исторический, – сухо ответил папа. – Этот дом был построен в 1938 году, Лео. Телевизоры уже изобрели, но они были далеко не у всех.

Лео настороженно посмотрел на родителей.

– Значит, здесь их нет? Ни одного?

– Если бы они были, особняк нельзя было бы назвать историческим, верно? – заметил папа.

Мама сжала губы. Кажется, она пыталась удержаться от улыбки, и сказала:

– Ты это переживёшь, Лео. Зато у тебя появился шанс прочесть хорошую книгу или сходить на прогулку. Осмотреть национальный парк. Я слышала, он просто потрясающий!

Мой брат совершенно пал духом. Я его понимала. Дома он так часто играл в видеоигры, что иногда мне казалось, что без них он умрёт. Думаю, скоро мы это узнаем.

Лео направился в свою комнату, что-то бормоча насчёт кошмаров и что пусть здесь лучше будут настоящие ванные, а не уличные уборные.

Папа остановился в дверях выбранной мною комнаты.

– Так это твоя комната?

Его голос звучал странно. Я перестала осматриваться и взглянула на него. Его лоб был наморщен, а на губах застыло нечто напоминающее хмурую гримасу.

– Да. Ты не против?

– Да, конечно, не против. – Папа огляделся по сторонам и постучал по двери. – Ну и хорошо… Пойду посмотрю, выбрала ли мама комнату для нас.

Я кивнула и вышла вслед за ним в прихожую. Очень странно. Может быть, я случайно выбрала комнату, которую папа хотел взять себе?

Мама остановилась на комнате посреди коридора. Я заглянула внутрь и заметила, что другая комната похожа на мою, только меньше, и в ней не было веранды. Комната была на противоположной стороне дома, и из окон виднелись деревья. Даже в солнечном свете они оставались тёмными. Налетел ветер, и ветки пугающе синхронно закачались. Я всмотрелась в непроницаемую темноту между стволами и тут же поняла, почему местные жители считают лес страшным. Он выглядел не просто тёмным или пугающим.

Он выглядел живым.

Глава 5

Час спустя я стояла над наполовину разобранным чемоданом, глядя на предмет в углу. Предмет, который я сразу не заметила, вероятно, потому что мой неотёсанный братец меня постоянно торопил.

Манекен. Он стоял в самом углу, облачённый в старинное платье. Ткань была усеяна чёрными и синими блёстками, образуя на стене мерцающий узор. Я перевела взгляд с платья на голову манекена. У неё были каштановые волосы, стянутые в пучок и скреплённые блестящими заколками. Но лица не было. Никаких нарисованных глаз. Никаких румяных щёк. Никакого рта. Ничего, кроме ткани телесного цвета, натянутой поверх выступа, который, вероятно, изображал нос.

Я села на корточки и стала искать на платье ярлык, о котором говорил папа. Его не было. Я оперлась на пятки, и мои мысли лихорадочно забегали. Я представила, как просыпаюсь ночью и принимаю манекен за грабителя в стразах. Нет, нет и ещё раз нет!

Я сняла со спинки дивана старое лоскутное одеяло и горько рассмеялась над своей сомнительной удачей. Наверное, в комнате у Лео стоит какая-нибудь красивая ваза, а у меня вот это. Манекен без лица. Я накинула на него одеяло и поморщилась, когда он закачался на своём шатком пьедестале. Когда манекен наконец перестал качаться, я шумно вздохнула.

– Джинни… – Хриплый шёпот заставил меня подпрыгнуть.

Я повернулась, ожидая, что откуда-то вот-вот выскочит Лео. Не знаю, как ему это удалось, потому что мой брат не может вести себя тихо, но видимо, он успел пробраться в комнату, пока я разглядывала манекен. Меня охватила ярость, когда я представила, как он прячется за мебелью и изо всех сил старается сдержать смех. Придурок!

– Правило «не заходи в мою комнату» не изменилось, только из-за того, что мы уехали из Чикаго, Лео, – прорычала я.

Тишина.

Отлично. В эту игру могут играть и вдвоём. Я опустилась на четвереньки и заглянула под кровать. Там всё было забито коробками. Лео явно негде было спрятаться. Я выпрямилась и снова огляделась. Серьёзно. Как моему огромному брату удалось спрятаться в этой комнате? Кроме кровати, здесь не было другой мебели, за которой он мог бы укрыться.

Я распахнула дверь ванной и запрыгнула внутрь. Душ вместо шторки был закрыт стеклянной дверцей, и я увидела, что там пусто. Я вернулась в комнату, остановилась и прислушалась. Единственным звуком было чуть слышное тиканье дурацких часов. Но Лео точно был где-то здесь. Он ни за что бы не ушёл, не напугав меня до смерти.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я, хотя уже знала ответ. Больше всего на свете старшие братья любят вас дразнить. Лично я это терпеть не могу.

– Выходи, Лео. Я не шучу.

Я чувствовала, как меня охватывает паника. Мои щёки загорелись от смущения. Я не буду пугаться глупых звуков. Я не буду пугаться глупых звуков. Я не буду…

– Джинни…

На этот раз я взвизгнула.

«Успокойся, Джинни. Именно этого он и хочет. Наверное, он сейчас снимает тебя на камеру, чтобы потом посмеяться над тобой в соцсетях».

Я глубоко вздохнула и приказала себе быть смелой. Больше никаких криков, как бы мне этого ни хотелось. Я принялась осматривать углы и место за дверью ванной. Пусто, пусто, пусто. Я пересекла комнату и протянула дрожащую руку, чтобы отодвинуть тяжёлые шторы по обе стороны большого окна. Оттуда высыпалось несколько клочков пыли, но Лео там не было.

Я уже собиралась ткнуть найденным в комнате зонтом в камин, когда в дверях появился папа.

– Джинни? – Его лицо было удивлённым. – Что ты делаешь?

Он подбежал ко мне, взял зонт, повернул его и показал мне маленький прямоугольный ярлычок. 1828.

Кажется, я нашла очередной экспонат.

Я опустила голову на руки.

– Прости! Я не знала. Лео пытался меня напугать, и я… – Я оглянулась на камин и только теперь поняла, что он слишком мал для моего брата. – Я думала, он там.

Папа приподнял бровь.

– Что значит, Лео там?

– Он где-то прячется, – выдавила я и взмахнула руками. – Шепчет моё имя, чтобы меня напугать.

– Это невозможно, милая, – тихо ответил папа. – Не знаю, что ты слышала, но это был не Лео.

– Почему? Я его прекрасно слышала. Дважды!

Папа покачал головой и слегка нахмурился.

– Потому что сейчас он с мамой на кухне.

Глава 6

Но это же было просто невозможно. Я слышала, как Лео дважды произнёс моё имя. Я мысленно повторила его. Это точно было моё имя, но может быть, это был не Лео? Внезапно меня охватил страх.

– Ты уверен, что Лео на кухне?

Папа кивнул.

– Я только что видел его с мамой. Они разбирали кухонные принадлежности.

– Ладно. Может быть, он обогнал тебя на лестнице? Он очень быстро бегает, – предположила я.

– Не думаю. Из кухни я сразу поднялся к тебе. Лео пришлось бы через меня перескочить, чтобы добежать первым. – Папа заметил, что я сержусь, и нахмурился ещё больше. – Ты уверена, что это не ветер, милая? Мама только что слышала по радио, что сегодня вечером будет сильная гроза.

– Нет! – отрезала я и покачала головой. – Это был не ветер. Кто-то звал меня, когда я была в этой комнате.

В этот момент в комнате раздался смешок – смешок Лео. Папа на мгновение расширил глаза, а потом прищурился, вглядываясь во что-то серебристое и блестящее на стене над кроватью.

– Переговорная трубка, – сказал он и устало вздохнул. – Лео нашёл переговорную трубку.

– Что? – переспросила я и шагнула к серебряной кнопке. При ближайшем рассмотрении это оказалась не кнопка, а трубка.

Папа нагнулся к трубке.

– Не смешно, Леонардо. Совсем не смешно. Твоя сестра очень испугалась!

– Прости, – раздался из трубки робкий голос брата. – Я думал, это забавно.

Я ахнула.

– Что это такое? Почему Лео может говорить с моей комнатой?

– Когда построили этот дом, переговорные трубки были новейшей технологией. Богатые люди, живущие в больших домах, устанавливали их, чтобы служанки на разных этажах могли общаться друг с другом.

Я смотрела на трубку, пытаясь понять, как работает это устройство.

– Значит, эта трубка связывает разные комнаты? В неё надо просто говорить?

– Точно. Всего в доме их три. Одна здесь, ещё одна на кухне и третья в прихожей напротив комнаты, где раньше жили служанки.

– Значит, Лео нашёл трубку на кухне и решил надо мной поиздеваться. Просто замечательно!

Папа положил руку мне на плечо и слегка сжал.

– Это было низко с его стороны, милая, но он не думал, что ты так сильно испугаешься. Лео есть Лео, но он совсем не подлый.

Нет, он не подлый. Он отвратительный, невнимательный и ужасно меня бесит. Не могу поверить, что мы не убили друг друга во время поездки! И не могу поверить, что мне придётся целый месяц провести с ним в этом доме. По крайней мере дома у него друзья и баскетбол. А здесь? У него будет куча времени, чтобы доставать меня.

– Я спущусь вниз и поговорю с ним насчёт этой трубки. – Папа сказал это таким тоном, как будто собирался наказать Лео, и мне стало чуть лучше. Но Лео всегда удавалось выйти сухим из воды. – Он больше не будет этого делать.

Я кивнула, но слёзы по-прежнему щипали мне глаза. Я несколько раз моргнула. Я уже не ребёнок, и если я сейчас заплачу, значит, Лео победил.

– Обещаешь, что Лео больше не будет пользоваться этой трубкой?

Папа улыбнулся.

– Не будет, если хочет когда-нибудь снова увидеть баскетбольное поле.

Этого было достаточно. Я слабо махнула папе рукой и начала поднимать свой перевёрнутый чемодан. Пусть в моей комнате была жуткая шпионская трубка, но она всё равно самая лучшая в доме, и я постараюсь, чтобы мне здесь было хорошо.

Глава 7

Я наконец-то распаковала свои вещи, хотя у меня ушла на это целая вечность. Раскинув руки в стороны, я упала лицом на кровать. Шумно выдохнула. Забавно. Именно это я сейчас чувствовала – уф… Мы только что приехали, а я уже скучала по дому. По Чикаго. По моей комнате. По Эрике. Впервые мы не увидимся целый месяц.

Я перекатилась на спину, схватила с тумбочки телефон и быстро напечатала сообщение.

Скучаю.

Под моим сообщением появились две красные точки. Не доставлено.

Что случилось? Почему?

Я попробовала ещё раз и получила то же сообщение. Я вскочила и подошла к двери, чтобы проверить связь в прихожей. Я должна иметь возможность говорить с Эрикой. Я и так надолго здесь застряла и не хочу оказаться совершенно отрезанной от своей лучшей подруги.

Моё внимание привлёк шорох за окном. Я повернулась и впервые заметила, что на улице стало темно. Я едва могла разглядеть очертания деревьев – высокие колышущиеся тени. Тишину снова нарушил какой-то звук. На этот раз это был не шорох. Это был скрип, как будто по классной доске провели ногтями.

В моей голове зазвенел тревожный звонок. Наверное, так начинались все истории о Попутчиках. Ничего не подозревающий человек слышит шум, и через мгновение какое-то чудовищное существо проглатывает его, как мороженое в жаркий день. Я нервно рассмеялась и сказала себе, что таковы все легенды. Всего лишь сказки. Страшилки, как сказал папа. За окном никто не прячется. Там ничего нет, кроме…

Мой взгляд был прикован к окну. Там появились длинные костлявые пальцы, постучали по стеклу и медленно соскользнули вниз. В комнате снова раздался чуть слышный скрип, и у меня на затылке дыбом поднялись волоски.

Я попятилась и попыталась нащупать ручку двери. Мои глаза были прикованы к пальцам, по-прежнему ползущим вверх в поисках задвижки. В этот момент рука дёрнулась и ударила по стеклу.

Дверная ручка начала поворачиваться. Нет! Я крепче ухватилась за неё и прижала к двери ногу. Я не понимала, что происходит, но точно знала, что пережила трёхчасовую поездку с Лео не для того, чтобы погибнуть в первую же ночь.

Что-то снова ударило в дверь, и ручка задёргалась в моей руке. Я тут же подумала о Попутчиках: об их светящихся глазах и больших головах. Может быть, жители города были правы. Может быть, в этот самый момент Попутчики выползали из леса и пытались пробраться в мою комнату! Я прижалась к двери, и на лбу у меня выступил пот.

– Джинни? Всё в порядке? У тебя заело дверь.

Мама. Я шумно выдохнула и убрала ногу.

Мама приоткрыла дверь и зашла в комнату. В руке у неё был букет из кухонных лопаток, а на шее висели целых четыре фартука. На самом верхнем было написано «Жизнь коротка, оближи миску».

Мама внимательно посмотрела на меня.

– Что происходит?

Я повернулась к окну. Пальцы исчезли, и на их месте появилась кривая ветка дерева. Поднялся ветер, и она шумно царапнула по стеклу.

– Да, прости. Мне показалось, я что-то увидела.

– Что увидела?

– Страшную руку? – Я пожала плечами и слабо рассмеялась. – Она царапала окно.

От этих слов мне опять стало страшно. Мама расхохоталась.

– Страшную руку? Боже, Джинни! Тебе стоит почитать какие-нибудь другие книги. Все эти детективы плохо на тебя влияют.

Я бы хотела, чтобы её слова меня удивили, но этого не произошло. Мама с папой постоянно твердили, как было бы хорошо, если бы у меня не было такого живого воображения. Они не давали мне забыть, как месяц назад я прервала мамино занятие, потому что мне показалось, что наш сосед, мистер Гуди, закапывал на заднем дворе труп. В конце концов мама сдалась и пошла к нему домой. Выяснилось, что он сажал помидоры. Но в свою защиту могу сказать, что мистер Гуди очень странный. Кто в здравом уме ходит в сабо круглый год?

Я прикусила щёку и почувствовала знакомый стыд. Мне не стоило ничего говорить.

– Зачем тебе столько фартуков? – спросила я, надеясь сменить тему.

Мама опустила глаза, как будто совсем о них забыла.

– Ах да! Я распаковывала вещи и вспомнила, что положила все фартуки в чемодан, а не в коробку с кухонными принадлежностями. Нам надо было отнести вниз целую кучу вещей, и я решила их надеть, чтобы немного освободить руки.

Мама повернулась, как будто на подиуме, и фартуки разлетелись во все стороны.

Я хихикнула.

– Кто бы что ни говорил, ты отлично выглядишь. Думаю, все повара должны носить по четыре фартука.

– Не знаю насчёт поваров. Кажется, мне до них ещё очень далеко. – Мама с улыбкой толкнула меня локтем.

– Печенье было немного твёрдым.

– Как камни, – со смехом добавила мама. – Не переживай! Следующая порция будет идеальной. Ну, по крайней мере съедобной. – Она заправила каштановую прядь в хвост и пошевелила бровями. – У меня появилась идея. Раз уж у нас нет никакой еды, почему бы нам не поехать в город и не поужинать там? Согласна?

Я пожала плечами.

– Конечно.

– Ты уже осмотрелась? – спросила мама. – В этом доме двадцать шесть комнат, и тут есть на что посмотреть!

Я успела забыть, что здесь столько комнат. Мне придётся быстро запомнить их расположение, иначе я потеряюсь.

– Зачем они построили такой большой дом? Разве здесь жили не два человека?

– Думаю, человек, построивший его, хотел, чтобы это был летний дом, куда могли бы приезжать все их дети и внуки. Твой отец говорил, что для владельцев семья была очень важна.

Мама обняла меня за плечи и повернула к себе. Внутри у меня разлилось тепло.

– Я знаю, что поездка далась тебе нелегко, но твой отец… Он это очень ценит. – Мама ласково улыбнулась и взъерошила мне волосы, как делала всегда, когда я была маленькой. У неё был виноватый взгляд.

– Знаю, – пробормотала я.

– Ты очень похожа на своего отца, милая. Он обожает свою работу так же, как ты обожаешь писать. Может быть, новое место окажется не таким уж плохим. Может быть, у тебя даже появятся новые идеи для твоей истории.

В её глазах блеснула надежда. Но я ничего не ответила, и мама похлопала меня по руке.

– Даже если ты вернёшься в Чикаго и скажешь, что больше никогда не хочешь видеть Согатак, твой отец будет счастлив, что ты ему помогла. Ты ему нужна.

– Я попытаюсь полюбить это место. – Я слабо улыбнулась. – Обещаю.

Мама ласково сжала мою руку.

– Спасибо. Всего один месяц, милая. Я счастлива, что у нас появилась возможность немного изменить обстановку.

Я её понимала. В Чикаго у мамы всегда было полно работы. Она преподавала обычным ученикам и тем, кто готовился к экзаменам в колледж и постоянно был в панике, поэтому у неё не оставалось времени на отдых. Думаю, здесь мама сможет наконец отдохнуть. Кажется, это её первый настоящий отпуск.

Я подняла телефон и встряхнула его.

– Я пыталась отправить Эрике сообщение, но телефон плохо работает. Твой тоже?

Мама взяла телефон и посмотрела на экран.

– Я ещё не пробовала им пользоваться, но у тебя всего одна полоска связи. Ой, уже ни одной! Нет, опять одна. Всё время меняется.

– Значит, здесь нет сети?

– Похоже на то. Папа сделал пару звонков, так что в некоторых частях дома связь получше, но явно не в твоей комнате.

Я швырнула телефон на кровать. Ещё одна проблема. Как мне теперь связаться с Эрикой?

– Ужин? – с надеждой спросила мама. – Я слышала, в городе есть отличная пекарня. Может быть, в первый день стоит заказать маленький десерт?

Я в последний раз бросила взгляд на окно. Ветка по-прежнему стучала по стеклу. Я с облегчением вздохнула и вслед за мамой вышла из комнаты.

Глава 8

Ну и ну! Папа сказал, что в Согатаке проживало около тысячи человек. Кажется, сегодня все они пытались поужинать в одном и том же ресторане.

Мама протиснулась сквозь толпу у стойки администратора. Её всегда беззаботное лицо было напряжённым.

– Придётся ждать около сорока пяти минут. Ну и ну… Кажется, летом это место очень популярно у туристов.

Я посмотрела на людей, сидящих в кабинках, и меня охватила зависть. Они не только ели пиццу, от вида которой у меня потекли слюнки, но наверное, жили в каком-нибудь классном отеле на берегу. В отличие от нас, они весь день лежали у бассейна. А сюда они пришли, потому что их отель был недалеко от всех этих милых магазинчиков и ресторанов. Я вспомнила пугающий лес, через который нам пришлось проехать, и нахмурилась.

– У меня хорошие новости! – Прямо передо мной возникло папино лицо.

Наверное, у меня был очень удивлённый вид, потому что он рассмеялся.

– Только что узнал, что они могут посадить нас в дальней части зала, если мы выберем не основное меню, а буфет. Там не такой большой выбор, но зато мы сможем поесть прямо сейчас. Как вы на это смотрите?

– Да! Я ужасно проголодалась. – Я тут же встряхнулась и направилась в дальний конец ресторана, в маленький зал, где сидели семьи.

Вдоль дальней стены стояли коляски, матери пытались одновременно удержать подносы и детей, а единственная обезумевшая официантка сновала туда-сюда. Я увернулась от пролетевшей мимо меня салфетки и засмеялась, когда она попала прямо в голову Лео. Он сбросил салфетку и поморщился.

– Спорим, тебе лучше не знать, что на ней было, – поддразнила я его.

– Заткнись! – выпалил он, вытирая голову рукавом.

– Наверное, прожёванная пицца, плевки и гигантское количество микробов. – Я принялась загибать пальцы, потому что всё ещё злилась на Лео из-за переговорной трубки. Лео не хочет, чтобы об этом кто-нибудь узнал, но у него слабый желудок. Однажды его стошнило, потому что он нашёл в спагетти волос.

Лицо Лео покраснело.

– Я сказал заткнись, Джинни!

В зале стало тихо. Несколько детей хихикнули, а родители с отвращением посмотрели на моего брата.

Папа угрожающе повернулся к нам.

– Довольно! Я знаю, что у нас случилась парочка трудных дней, но всё уже позади. Больше не желаю слышать от вас ни слова!

Я что-то согласно пробормотала и выдвинула стул. Лео незаметно зацепил ножку ногой и попытался выбить его. Я крепко вцепилась в спинку и покачала головой, как будто хотела сказать «хорошая попытка, приятель».

Я дёрнула стул к себе и широко улыбнулась. Лео не удастся меня достать, как бы ему этого ни хотелось. Я слишком долго жила с ним рядом и знала все его уловки. Я также знала, что в конце концов он выйдет из себя и сделает что-нибудь ужасно глупое. Он уже и так рассердил маму с папой: ещё пара таких промахов, и ему могут запретить выходить из дома до конца месяца. Я с наслаждением подумала об этом. Вот это будет настоящее наказание за то, что он сделал в особняке!

Официантка поставила на стол груду тарелок. Лео опередил всех нас. Я увидела, как он перепрыгнул через детское сиденье в виде машинки, и подумала, останется ли что-нибудь на столе, когда мы туда наконец доберёмся.

Я накладывала на тарелку огромную гору картофельного пюре, когда кто-то толкнул меня в спину. Мальчик. Он оторвался от своей тарелки и улыбнулся.

– Прости. Здесь немного тесно.

– Немного? Я на сто процентов уверена, что здесь пожароопасная ситуация. – В этот момент мимо пробежала девочка с косичками и случайно наступила мне на палец. Я запрыгала на одной ноге и застонала. – Да, определённо пожароопасная ситуация.

Мальчик засмеялся и провёл рукой по волосам. Они были светло-каштановые с золотистыми прядями, как будто он много времени проводил на солнце.

– Точно! Кстати, я Уилл. Ты здесь на каникулах?

– Вроде того. Мой папа приехал сюда по работе и взял нас с собой. Я Джинни.

– Он исследует дюны? Я всё время вижу там людей, которые берут пробы.

Я горько рассмеялась.

– Нет. Он исследует местную архитектуру, потому что реставрирует старые здания.

Лицо Уилла оживилось.

– Классно! А мой папа бухгалтер. Никаких интересных поездок по работе.

Я засмеялась вместе с ним, совершенно забыв про тусклый свет, скрипучие полы особняка и тиканье.

– Где вы остановились?

Бум-бум-бум. Я попыталась что-нибудь придумать, но в голове было пусто. Я не знала названий местных гостиниц. Если Уилл каждое лето приезжает в Согатак, то сразу поймёт, что я вру, если я попытаюсь придумать название.

– Мы остановились в особняке за городом.

Уилл наклонил голову и внимательно посмотрел на меня.

– Ты имеешь в виду старый особняк Вудмур?

Я кивнула.

Улыбка исчезла с его лица.

– Я не знал, что там можно останавливаться, – осторожно ответил он. – Понятно, что твой папа занимается архитектурой и всяким таким, но… – Уилл понизил голос. – Ты ведь знаешь, что говорят про это место, да?

– Ты имеешь в виду Попутчиков? – пошутила я и попыталась беззаботно рассмеяться. Только у меня ничего не вышло. Смех получился вымученным и фальшивым. – Ладно, если ты пытаешься меня напугать, то у тебя ничего не выйдет, – с улыбкой сказала я, чтобы Уилл понял, что я шучу.

– Я не пытаюсь тебя напугать. Честно. Просто… будь осторожна.

Его голос больше не был беззаботным. Он предупреждал меня.

– Осторожна? О чём ты? Я не… – начала было я.

Уилл поднял руку.

– Слушай. Много лет в этом доме происходили странные вещи. Необъяснимые. Местные жители стараются держаться от него подальше.

Я уже собиралась спросить, о каких необъяснимых вещах он говорит, когда раздался мужской голос.

– Уилл! – Какой-то мужчина, наверное, его папа, пробирался к нам, махая рукой. Он выглядел недовольным.

Уилл громко вздохнул.

– Я должен вернуться к столу. Даже когда мы на каникулах, папа помешан на режиме. Это ужасно бесит, потому что мы проводим здесь каждое лето. Тут как будто наш второй дом.

Но это вряд ли бесит так же сильно, как папа, который на каникулы тащит вас в проклятый особняк.

– Не думай о том, что я сказал. Всё будет хорошо! – Уилл пытался говорить убедительно, но у него ничего не вышло. – Просто держись подальше от бального зала.

А в особняке есть бальный зал?!

– Спасибо, – с трудом выдавила я, проклиная свои залитые краской щёки.

Уилл махнул рукой и ушёл, оставив меня у стола с тарелкой остывшего картофельного пюре и очень плохим предчувствием.

Глава 9

– Ты уверена, что всё в порядке, милая? Ты почти ничего не ела за ужином. – Мама повернулась и посмотрела на меня.

Я смотрела на свои колени. В ушах по-прежнему звенели слова Уилла.

– Всё хорошо. Просто немного укачало в машине.

Лео поднял голову и посмотрел на меня. Свет от экрана телефона осветил его лицо. Его выражение было странным. Непроницаемым.

– Когда вернёмся домой, я сразу лягу спать, – добавила я, надеясь, что все поймут намёк и оставят меня в покое.

– Я тебя понимаю. У нас был долгий день. – Папа свернул на извилистую дорогу, ведущую к особняку. Он наклонился к ветровому стеклу и включил фары. Они разрезали темноту, залив деревья жутковатым светом. – Если ты не против, я бы хотел кое о чём вас попросить. Тебя и Лео.

Я выпрямилась. О чём он хотел нас попросить?

Как будто прочитав мои мысли, папа посмотрел в боковое зеркало и засмеялся.

– Успокойтесь, ребята! Ничего особенного. Самое большее – десять минут. Нам надо отнести коробки с посудой наверх, чтобы освободить для мамы кухню.

– Наверх? В одну из спален? – спросил Лео.

– Нет. В бальный зал на третьем этаже.

При мысли о том, что придётся зайти в комнату, о которой предупреждал меня Уилл, моё сердце бешено забилось.

Я приказала себе успокоиться. Это было глупо. Наверняка он просто пытался меня напугать. Может быть, Уилл не такой уж и хороший. Может быть, он на самом деле всё время здесь живёт, и его хобби – пугать туристов! И всё же… Вряд ли это так. Уилл показался мне очень милым. Честным. И если он притворялся, то ему следует сниматься в Голливуде, потому что у него это очень хорошо получалось.

– А нельзя просто поставить коробки в одну из спален? – спросила я.

Папа задумался, а потом покачал головой.

– В бальном зале больше места. И он далеко от других комнат. Лучше всего пока поставить коробки там.

Я попыталась сдержать стон. Но он всё равно вырвался, больше похожий на хныканье.

Папа въехал на парковку, остановил машину и похлопал маму по ноге.

– Ваша мама хочет постелить бельё на кровати, и я обещал ей, что мы займёмся коробками.

– Ладно, – ответила я и с вызовом вздёрнула подбородок. Я не позволю легендам и Лео испортить мне лето. – Я могу помочь.

Лео закатил глаза. Я последовала его примеру. Могу поклясться, что большую часть времени он нарочно действовал мне на нервы.

Я прислонилась к машине, делая вид, будто счищаю что-то с подошвы, пока все остальные направились к дому. Как только они вошли внутрь, я наклонилась и заглянула под машину. Пусто. Никаких светящихся глаз и кривых пальцев. Никаких Попутчиков. Я выпрямилась и посмотрела на окно своей спальни. Внутри сиял мягкий свет, наверное, из ванной. Дерево, которое я заметила, тихо покачивалось из стороны в сторону.

Я уже собиралась войти в дом, когда услышала этот звук. Хруст. Он шёл из леса, как будто кто-то пробирался по листьям в октябре, только сейчас был не октябрь, и в лесу никого не должно было быть.

Я застыла и стала вглядываться в темноту.

– Кто здесь?

Хруст прекратился. Мне надо было войти в дом. Наверное, мне просто показалось. Но я вспомнила выражение лица Уилла. Я поискала в кармане свисток для отпугивания животных. Его там не было. Видимо, забыла его дома.

Из-за деревьев раздался треск ветки. Я сделала шаг вперёд, и моё сердце забилось быстрее. Ещё один шаг. Я незаметно оказалась на опушке леса. Я уставилась в темноту, и звуки лета медленно растворились. Теперь я едва могла различить знак с надписью «Палатки не ставить», раскачивающийся на ветру. От пронзительного скрипа досок, трущихся о столб, у меня по телу побежали мурашки.

Я уже собиралась повернуть назад, когда хруст раздался снова. Теперь он был ближе. Слишком рядом. Я шагнула назад, но было уже слишком поздно. Кусты задрожали, и тишину пронзил ужасающий вопль. Из леса вырвалась тёмная тень и помчалась прямо на меня. Я споткнулась о край цементной парковки и упала. Бедро пронзила острая боль. Я инстинктивно прикрыла лицо, надеясь, что отвратительное лесное чудовище, которое я разбудила, не станет его есть. Я ведь только-только перестала носить уродливые брекеты!

Но тень не набросилась на меня и не убила. Вместо этого она промчалась мимо. Мимо меня, мимо машины и мимо дома. Она исчезла в поле в вихре чёрного и серого. Это был енот. Я ужасно перепугалась из-за енота! Вы можете в это поверить?

Я встала, прижала руку к груди и сосредоточилась на дыхании. Вот что происходит, когда позволяешь незнакомым мальчишкам пугать себя разными историями!

– Джинни! Всё в порядке? – крикнул папа. Он держал входную дверь открытой, и его бровь была приподнята, как будто он пытался понять, что я делаю.

Теперь нас уже двое.

– Да. Всё хорошо. Я просто кое-что искала. – Я поспешила к двери, с каждым шагом всё больше ненавидя темноту. В Чикаго никогда не бывает темно. Я даже не могу вспомнить, когда там в последний раз было так темно, чтобы можно было увидеть звёзды на небе. Здесь же единственным источником света были крошечные фонарики на крыльце рядом с дверью.

Перешагнув через порог, я снова услышала тиканье. Надо наконец найти эти часы. Если я их найду, то разобью молотком, пусть даже на них и будет написано, что это экспонат.

Мы сняли куртки и повесили их в шкаф. Папа повёл нас по лабиринту тёмных коридоров на кухню, где нас уже ждала целая армия картонных коробок.

Лео раскрыл рот.

– И это всё надо отнести на третий этаж? Здесь нет лифта или чего-то в этом роде?

Папа совершенно не смутился.

– Лео, если в доме нет телевизора, думаешь, здесь есть лифт?

– Ну, не знаю! Просто безумие строить такой большой дом с несколькими этажами, не подумав о людях с инвалидностью и тому подобном…

– Или о ленивых подростках, – добавила я.

Брат бросил на меня ледяной взгляд.

Папа указал на коробку с надписью «Разные кухонные принадлежности» и велел Лео взять её. Я взяла две огромные брезентовые сумки с вещами и взвалила их на плечи. Вслед за папой мы поднялись наверх и прошли по коридору мимо наших комнат к другой лестнице. Она была очень узкой.

Я остановилась внизу и поправила ручки сумок, которые болезненно впивались в плечи. По спине потекла струйка пота.

– Ты уверен, что лестница не ведёт на чердак? Она не похожа на лестницу в бальный зал.

Папа утвердительно хмыкнул и стал подниматься наверх.

– Это часть моей работы, ребята. Выяснить, как сделать этот особняк более подходящим для проведения различных мероприятий. Здесь много мест, которые далеки от идеала, и я должен выяснить, как их исправить, сохранив исторический облик…

Я перестала слушать. Я рада, что он любит свою работу и всё такое, но слушать папу бывает ужасно скучно.

Когда мы добрались до последней ступеньки, было уже совсем темно. Папа пошёл впереди. Я слышала его шаги, но не видела его. Я застыла на месте, пожалев, что не придумала историю про укачивание в машине, чтобы избежать этого испытания. В тишине раздался скрип, за которым последовал стук и удивлённый возглас.

– Папа?

Вспыхнул свет. Я закрыла глаза рукой. Когда я наконец отвела руку, то увидела комнату размером со спортивный зал в нашей школе. В ней были полы из твёрдой древесины, и она была совершенно пуста, если не считать нескольких столов и стульев в дальнем углу. В скошенном потолке сверкало несколько больших прямоугольных окон. Как и во всём остальном доме, здесь было темно. Меня охватило пугающее чувство, как будто за мной наблюдают. Я прижала руки к груди, пытаясь успокоиться. Здесь никого нет.

– Значит, это бальный зал… Интересно. – Я осторожно подбирала слова. Если я скажу слишком много, папа поймёт, что я собираю информацию, и что-нибудь заподозрит.

Папа смахнул пот со лба и кивнул.

– Точно. Очевидно, супруге владельца нравилось развлекать гостей и родственников.

– Здесь очень жарко, – проворчал Лео.

Папа закатил глаза и указал на лестницу.

– Принесёте остальные коробки? Я только что вспомнил, мама просила не ставить их одну на другую. Там есть хрупкие вещи. Я расставлю коробки и спущусь.

Лео тут же вышел из зала.

Когда я спустилась на кухню, Лео уже ушёл. Мамы тоже не было. Я начала поднимать с пола пластиковый контейнер с формочками для выпечки, когда снова услышала тиканье. Оно было громче, чем всегда, и, кажется, исходило из переговорной трубки.

Я подошла поближе и медленно прижалась к трубке ухом. Внутри слышались слабые отголоски тиканья. Мелодичные. Пугающие.

Меня охватило беспокойство. По словам папы, эта трубка была связана всего с двумя местами в доме. С коридором у комнаты для прислуги и с моей комнатой. Я отодвинулась от трубки и почувствовала, как по телу пробежала нервная дрожь. Сегодня днём я несколько часов провела в своей комнате и не слышала тиканья. Там всегда было только слабое эхо, как будто доносившееся откуда-то из дальней части дома.

На кухню вошла мама и, увидев меня, остановилась.

– Милая? Всё в порядке?

Я отодвинулась от трубки.

– Кажется, да. Ты не знаешь, где находится комната прислуги?

На мамином лице появилось удивление.

– Пока она мне не попадалась. Кажется, твой папа говорил, что она где-то в северной части дома.

– Внизу?

– Нет, наверху. Думаю, там целое крыло было занято слугами. – Мама тихо засмеялась. – Ты можешь представить, чтобы у кого-то были слуги?

Я натянуто улыбнулась. По правде говоря, я не могла этого представить. Ко многим моим друзьям раз в неделю домой приходили из службы уборки, но только не к нам. Родители считали, что должны сами заниматься подобной работой. А это означало никакой службы уборки для нашего набитого вещами дома. Никаких людей, сгребающих листья осенью. Никаких людей в тёплой одежде со снегоочистителями зимой. Никого, кроме нас четверых.

– Нет. Не думаю. Пойду отнесу это в бальный зал.

Мама перевела взгляд на коробку. Она заглянула внутрь и покачала головой.

– Не стоит. Для этих вещей найдётся место в ящиках.

– Значит, я вам больше не нужна? – Пожалуйста, скажи «да».

– Уверена, папа с Лео справятся одни. Я знаю, ты устала и чувствуешь себя не очень хорошо, поэтому иди спать. Завтра будет важный день!

Я настороженно посмотрела на маму.

– Почему? У нас какие-то планы?

– Кроме обустройства на новом месте и исследования дома и города? И не забудь про все парки и лесные тропинки.

Парки и тропинки, где могут прятаться Попутчики. Легенда не могла возникнуть на пустом месте, верно? Даже если в этих лесах пропал всего один человек, это уже чересчур!

– И потом, – продолжала мама, – я заметила, как ты за ужином болтала с каким-то мальчиком. Может быть, ты снова его встретишь. – Она сунула сложенные фартуки в ящик и подмигнула.

О нет! Мама не заставит меня рассказать о моём разговоре с Уиллом. Я лучше ткну себя вилкой в глаз. К тому же ей не понравится то, о чём мы говорили.

– Ладно. Я найду чем заняться.

Я решила больше ничего не говорить. Завтрашние планы могут подождать. Теперь мне надо найти комнату прислуги и уничтожить эти часы.

Глава 10

Крыло с комнатами прислуги почти ничем не отличалось от остального дома. Я шла по тускло освещённому коридору, проводя рукой по старым обоям и думая о том, кто жил в этих комнатах много лет назад. Это было не самое плохое место, но, наверное, каждый день убирать большой старый дом было ужасно утомительно.

И страшно.

Из-за скрипучего пола я перестала слышать часы и остановилась. Через несколько секунд я снова услышала тиканье. Я нахмурилась. Если часы висят в коридоре, тиканье должно быть громче. Но оно было чуть слышным, как будто доносилось из комнаты в другой части дома. Как такое возможно? Я заглянула в каждую спальню. Тиканье было слышно во всех комнатах. Приглушённое, но всё равно различимое. Как писк комара над ухом.

Я провела руками по лицу и соскользнула на пол. Если в особняке действительно всего три переговорные трубки и тиканье не исходит ни из одной из них, значит, у меня проблема.

– Что ты здесь делаешь? – В коридоре появился Лео. На лбу у него были капельки пота.

Я поднялась с пола.

– Ничего. Просто решила осмотреться.

На его лице снова появилось странное выражение. Как в машине. Лео оглядел коридор и прищурился.

– Тебя не укачало в машине.

– Что?

– В машине. Ты сказала, что не ужинала, потому что тебя укачало, но я знаю, что это не так. Ты помчалась к столу, как Рики за костями.

Рики был нашим лабрадором. Он умер год назад, и этот пёс обожал кости.

– А потом я видел, как ты говорила с тем парнем, – продолжал Лео. – Он сказал какую-нибудь гадость про твои волосы или прыщ?

– Уф! Нет, Лео. – Я инстинктивно пригладила свои непослушные волосы, мечтая, чтобы на жаре они не начинали так сильно виться. И что ещё за прыщ? Я потрогала подбородок и почувствовала знакомую боль.

Ну да, опять.

Лео сложил руки на груди и прислонился к стене.

– Тогда в чём дело? Почему ты врёшь маме с папой?

– А тебе-то что? – Может быть, это было грубо, но я никогда не знала, чего ожидать от Лео. Ему могло быть не всё равно или он просто мог пытаться выудить информацию, чтобы использовать её против меня.

– Мне не всё равно, потому что с тех пор как мы сюда приехали, ты ведёшь себя странно. – Он пожал плечами, как будто это его не касалось, но я ему не поверила. – Это сбивает меня с толку.

– Сбивает с толку? – фыркнула я. Иногда мой брат слишком много о себе думает. – Забудь. И я вела себя совсем не странно.

– Ну да. Значит, говорить с незнакомыми людьми для тебя нормально? – возразил Лео. – Ты из Чикаго, Джинни. Мы не говорим с людьми, которых не знаем!

– Но это же была не старуха в бородавках, которая хотела угостить меня яблоком! – отрезала я. – Боже! Ему столько же лет, сколько и нам. Это совсем не опасно.

Лео ухмыльнулся. Я ненавидела эту ухмылку.

– Справедливо. А всё остальное? Укачивание в машине, которого никогда раньше не было. Истерика в твоей комнате из-за шёпота. То, что ты сидишь одна в пустом коридоре. Это очень странно!

– Истерика из-за шёпота – твоя вина! – прошипела я. Я бы с радостью подбросила Лео в кровать огненных муравьёв, если бы они у меня были. Или сбрила ему одну бровь, пока он спит. – А всё остальное не имеет значения. Со мной всё в порядке. Я пришла сюда, потому что хотела найти часы. Это тиканье сводит меня с ума.

Я замолчала и прислушалась. Тиканье снова стало громче, и я нахмурилась.

– Ты слышишь его в своей комнате?

Лео наклонил голову.

– Какие ещё часы? О чём ты?

– Тиканье! – повторила я и подняла палец вверх, надеясь, что он поймёт намёк и прислушается. – Слышишь? Ужасно бесит, и я не могу их найти и остановить!

– Я ничего не слышу, Джин, – тихо ответил Лео.

Я открыла рот от удивления.

– Что?! Оно такое громкое! Тик, тик, тик! Как будто в каждой комнате одновременно тикают часы. Неужели не слышишь?

Лео покачал головой, и его лицо помрачнело.

– Ты слышишь это прямо сейчас?

Я не ответила. В этом не было необходимости. Недоумение на лице Лео сменилось беспокойством.

– Пойду спать. – Я зашагала по коридору, но Лео схватил меня за локоть и повернул к себе.

– Только не верь слухам об этом доме. Это просто дурацкий старый дом, понимаешь?

– Знаю, – вздохнула я. Унизительно, что он решил об этом сказать. – Наверное, я просто устала. Завтра будет лучше.

– Хорошо. – Лео отпустил мою руку, но в его голосе всё равно слышалось беспокойство.

Я медленно пошла по коридору к своей комнате, погружённая в тревожные мысли. Когда я дошла до двери, то почти убедила себя, что просто придумала эти часы. Это объясняло, почему больше никто их не слышал. Может быть, это была просто вода, капающая в трубах. Папа всегда говорил, что в старых зданиях старые трубы, и иногда они издают пугающие звуки. Но если это так, то почему Лео ничего не слышал?

Я распахнула дверь, и моё сердце замерло. Я снова услышала тиканье. Здесь оно было не громче, чем в крыле прислуги, но всё же я слышала его совершенно отчётливо.

Сначала я попыталась открыть шкафчик в ванной. Дверцу заело, и я прижалась к ней ухом и прислушалась. Звук явно шёл не оттуда. Я проверила ящики под раковиной и в комоде. Они были пусты, за исключением нескольких пушинок и туалетной бумаги. Часов там точно не было. Тогда я вспомнила коробки под кроватью. Может быть, кто-нибудь положил туда часы, решив, что батарейка села?

Я опустилась на пол и начала вытаскивать коробки. В первой лежали старые лоскутные одеяла. Во второй было полно разных вещей: старинная расчёска, несколько шпилек, что-то вроде шали и старые потрёпанные туфли на каблуках.

Последняя коробка оказалась самой интересной. В ней лежала другая металлическая коробка, запертая узорным серебряным замком. Я поднесла её к уху. Ничего. Тиканье не прекращалось, но оно явно исходило не от коробок под кроватью.

Почему же Лео его не слышит? Внезапно меня пронзила мысль. Может быть, у меня особенный слух? Я знала, что дети могут воспринимать отдельные частоты, которые не воспринимают взрослые. Но это был не высокий звук, а тихое, мелодичное тиканье. Как будто отсчёт. По телу пробежал холодок. Я повторяла себе, что Лео бы тоже это услышал, если бы постарался. Если бы он просто сел и перестал шуметь.

Верно?

Я убрала коробки под кровать и решила сегодня не умываться и не чистить зубы. Лео никогда не чистит зубы, и пока у него ещё не выпало ни одного, так что не думаю, что одна ночь может мне навредить. Я взяла с туалетного столика наушники и водрузила их на голову. Наступила блаженная тишина, и я откинула одеяло и залезла в кровать.

Глава 11

В наушники ворвался раскат грома. Я проснулась, посмотрела на окно и увидела вспышку молнии. Похоже, началась гроза. Я села на кровати и уставилась на мокрое окно. Прежде яркая и солнечная комната стала тёмной. Страшной. Очередная вспышка молнии осветила комнату и…

Манекен. Одеяло, которое я на него накинула, валялось на полу. Его жуткая безликая голова была повёрнута ко мне. Разве раньше он тоже смотрел на мою кровать? Я никак не могла вспомнить. Я прищурилась и пожалела, что не выбрала комнату Лео.

Я натянула одеяло до подбородка и попыталась притвориться, будто я дома. Там у меня самая красивая комната на свете. Бледно-голубая с узором из птиц, которые как будто влетают в окно. Наверное, это детский рисунок. Мама нарисовала эти узоры, когда мне было шесть лет, но я их обожаю. Они такие жизнерадостные.

А этот дом? Он определённо не был жизнерадостным. Я думала, что мне повезло с комнатой, но как только солнце село, всё изменилось. Даже слабый лунный свет, падающий в окно, не мог сделать комнату менее зловещей.

Мои мысли нарушил тихий стук.

– Кто там?

Я прислушивалась, ожидая маминого или папиного голоса, но ничего не услышала. Я перевела взгляд на щель под дверью и стала вглядываться в темноту. В этот момент в коридоре вспыхнул свет. Я продолжала смотреть на щель, ожидая увидеть мамины пушистые тапочки. Но их там не было. У меня на затылке медленно поднялись волоски. Что-то не так.

– Мам? – дрожащим голосом спросила я. – Ты там?

Свет под дверью погас. Потом снова включился. Погас и включился. Погас и включился. Я выбралась из кровати и встала в углу. В ушах послышалось тихое шипение. Оно заглушило шум ветра за окном и стало всё меньше походить на шипение и всё больше на шёпот. Змеиный шёпот.

Джинни…

Я прижалась к стене и приказала себе не кричать. Шипение шло из переговорной трубки, но на этот раз это был не Лео. Я это точно знала, потому что мой брат никогда не стал бы рисковать своим любимым баскетболом. Небо снова разрезал зигзаг молнии. Он осветил манекен, и я ахнула. Он уже не смотрел на кровать. Он смотрел прямо на меня.

Лунный свет, падающий в окно, внезапно померк. Темнота окутала комнату так быстро, что я едва успела вздохнуть. Я вспомнила, как выглядели деревья, когда мы только приехали сюда. Как будто тени между стволами двигались и дышали. Темнота была точно такой же. Как будто в ней прятался кто-то живой.

Спотыкаясь, я шагнула к двери. Одна часть меня хотела оглянуться и проверить, не приблизился ли манекен, но другая часть была слишком напугана. Я прижала дрожащие ладони к стене и начала водить ими из стороны в сторону, отчаянно пытаясь найти ручку. Наконец пальцы наткнулись на холодный металл, но когда я повернула ручку, ничего не произошло. Я уперлась ногами в пол и дёрнула изо всех сил. Дверь не открывалась, и я застонала.

– Выпустите меня! – завопила я. – Пожалуйста!

Как раз в ту минуту, когда я подумала, что мне конец, дверь распахнулась. Я закричала и отпрыгнула в сторону. В коридоре стоял папа, подняв вверх огромный серебряный канделябр, как будто собирался отбить мою голову мимо второй базы, как бейсбольный мяч. Он был в пижаме и босиком. Его лицо было очень бледным.

Я с шумом выдохнула. Это не Попутчики. Это всего лишь папа. Папа и гигантский канделябр, как будто в детективной игре.

Папа дрожащими руками опустил канделябр. Его взгляд метнулся в коридор.

– Что происходит? Почему ты кричала?

Я не знала, что ответить. Сердце по-прежнему бешено стучало, но я всё же заставила себя оглянуться. Комната выглядела так, как в первый раз. Шёпот прекратился, и манекен больше не смотрел на меня. Неужели мне просто приснился сон?

– Я слышала шёпот. – Слова вылетели у меня изо рта, прежде чем я успела подумать.

Папино лицо стало подозрительным.

– Шёпот? Снова из трубки?

– Да, но на этот раз это был не Лео. Звук как будто был повсюду. А манекен… – Я подняла дрожащую руку и указала на него. – Выглядел по-другому.

Когда я вспомнила случившееся, у меня по шее снова побежали мурашки. Мерцающий свет под дверью. Шёпот. Страшный манекен. Всё казалось таким настоящим.

Я вспомнила испуганное лицо Уилла в ресторане. Когда я сказала ему, что мы остановились в этом доме, он не выглядел удивлённым. Он испугался. За меня.

Папа протянул руку и отвёл волосы от моего лица.

– Милая, мне тоже иногда снились в детстве кошмары.

– Это был не кошмар, – возразила я.

– Но это всё было не по-настоящему, – ответил папа. Он распахнул дверь и бросил взгляд на прикроватный столик, где лежала стопка моих любимых книг Агаты Кристи. – Может быть, не стоит читать перед сном книг мисс Кристи?

Мои щёки запылали от гнева.

– Я сегодня не читала. Я слишком устала.

– Ладно. – Папа похлопал меня по плечу. Я знала, что он хотел меня успокоить, но у него ничего не вышло.

Я с такой силой стиснула челюсти, что у меня заболели зубы. Папа мне не верил. И мама тоже не поверит. Да, раньше я кое-что придумывала, как в случае с мистером Гуди. И когда решила, что наш почтальон на самом деле шпион. Но сейчас всё было по-другому.

Ведь так?

– Почему бы нам не лечь спать? – предложил папа и поцеловал меня в макушку.

Он повернулся, и я увидела стоявшего в коридоре Лео. Его губы были плотно сжаты, а глаза беспокойно прищурены. Я собиралась сказать ему, что ничего не произошло, но он покачал головой.

– Утром. – Лео тяжело вздохнул и поплёлся в свою комнату.

Дверь захлопнулась, и снова наступила тишина. Я вернулась к кровати и устроилась на подушках. Сердце стало биться медленнее, но мысли по-прежнему путались. Я взяла со столика блокнот для сочинений, включила лампу и начала записывать свои мысли.

Продолжить чтение