Читать онлайн Один в пустоте Цикл: Долгий путь домой бесплатно

Глава 1

Не исследованный космос система двойной звезды.

Огромный красный гигант бежал по кругу, оставляя за собой красный кровавый шлейф, что поглощала крохотная точка протонной звезды. Беспощадная гравитация обрекла гиганта на гибель. Его агония будет длиться тысячи циклов, но итог предрешен.

В системе не было планет. Лишь астероидный пояс, огромный по своим размерам. Миллионы промороженных камней разных размеров и форм бежали по кругу в вечном танце.

В тени одного из крупных осколков притаился корабль. Его корпус имел форму морского ската. Сходство нарушали лишь выделяющиеся в носовой части стволы главного калибра. Оплавленный срез реглайнов говорил о том, что им пришлось пострелять. Да и корпус корабля нес на себе следы многократных ремонтов.

Рубка корабля была небольшой и мало походила на земной аналог. Не было приборов и пульта, не было штурвала или иных органов управления. Единственный экран занимал всю стену перед креслом пилота, отображая пустоту окружающего пространства. Системы корабля были переведены в спящий режим, что позволяло обеспечить максимальную маскировку. Вкупе со стареньким генератором маск-поля давало хороший шанс остаться не замеченным для случайного гостя.

 Существо, что занимало ложемент пилота, уже давно не было человеком, семьдесят процентов его тела были искусственными. Синтетические мышцы, обеспечивающие своему владельцу огромную силу, были покрыты чешуей композитной брони. И лишь глаза, живые холодные глаза убийцы выдавали в нем человека.

Пилота звали Трок. Он был пиратом. Несколько месяцев назад ему повезло захватить фрейтер с грузом. Двенадцать шахтерских барж восьмого поколения – неслыханное везение. Во фронтире лучшее, что можно было найти это четвертое поколение кораблей, за редким исключением пятое. В центральных мирах у аграфов было двенадцатое. Но эти надменные уроды не спешили делиться своими технологиями. Ведь технологическое превосходство позволяло им диктовать свои условия менее развитым народам. Во флоте империй на вооружении стояли корабли десятого поколения. Корпорации могли позволить себе восьмое. Вот один из корпоративных тяжеловозов Трок и смог захватить. Но вот реализовать добычу у него не было ни шанса.

 Корпорации очень щепетильно относились к своей репутации и имуществу. Стоит выставить на аукцион захваченные корабли и на продавца объявят охоту. Даже во фронтире у корпорантов было много возможностей. Деньги правят вселенной. Так было и так будет.

 Единственный выход это использовать захваченные баржи. Это не убогие шахтерские фрегаты четвертого поколения, что могут сутками пилить один астероид. А потом, загрузившись, притащить концентрата на пару тысяч кредитов. Объём грузового отсека равен пятнадцати тысяч кубических метров. Буровые лазеры валовой выемки способны его наполнить за каких-то восемь часов. Лишь одна проблема – пилоты. Нанять, но где найти спецов, способных летать на таких кораблях здесь, во фронтире? Даже если найдутся, им придется платить огромные для Трока суммы, а сама попытка нанять подобных пилотов выведет на его след корпорантов и их наемников. Да и платить кому-то не входило в его планы.

 Рабы – вот выход. Рабский труд в Содружестве не был чем-то из ряда вон выходящим. В империи Арвар рабовладение закреплено на законодательном уровне.  Но рабский ошейник превращает разумного в безмозглый автомат, неспособный к обучению, подавляет его волю.  Пилотский минимум это сто двадцать единиц интеллекта, а ведь это показатель выше среднего среди разумных содружества. И такие рабы стоили очень дорого.

Основная масса разумных для достижения пилотского минимума устанавливает недешевую нейросеть и имплант на интеллект, в итоге и получая заветные сто двадцать единиц индекса. Для покупки нейросети и имплантов необходимо гражданство. Установка нейросетей разумными, не имеющими гражданства содружества, как их еще называют «дикими», запрещена. И что же остается? Только найти неразвитую планету. Украсть с нее разумных. Вывести их в Аварскую империю и там получить для них гражданство. Установить им нейросети и все требующиеся базы знаний. Да проще этот гребанный фрейтер сбросить в корону звезды.

 Анонимный продавец предложил перепрошитые нейросети с программой подчинения. До этого момента считалось, что взломать нейросеть невозможно. Ведь нейросети разработаны на основе технологий древних. Аграфы несколько тысяч циклов тому назад смогли отыскать и получить контроль над автоматической фабрикой по их производству, построенной таинственными древними. Теперь они являются монопольными хозяевами технологии, на которой держится вся современная цивилизация. Нейросеть позволяет напрямую управлять искинами.

 Искин или искусственный интеллект – детище Дворгов, еще одной древней расы. Если аграфы имели высокий рост, стройное тело, красивые черты лица и заостренные ушные раковины, то дворги были их полной противоположностью. Дети планеты с повышенной гравитацией, низкорослые, коренастые, бородатые и совершенно лысые. Прекрасные инженеры и механики.

И вот невозможное стало возможным. Подтверждение находилось в капсуле медицинского отсека корабля. Разумный с установленной нейросетью, индексом интеллекта двести сорок. При этом установленная нейросеть не поддавалась идентификации, и отсутствовала метка гражданства. В состоянии полного подчинения, словно робот с искином запредельной мощи, выполняющий любые команды и при этом проявляя разумную инициативу. Это было просто невероятно.

На расстоянии 5 а. е (астрономическая единица) сформировалась огромная воронка гиперперехода. Черноту космического пространства расчертили фиолетовые молнии, и в систему вошел огромный линкор неизвестной модификации. Массивный корпус с двумя клешнями, вооружёнными мощными излучателями стазис генераторов и варп подавителей, а также огромные башни главного калибра, что сверкали линзами лазерных орудий огромной мощности.

 Несмотря на все ухищрения Трока, его корабль был обнаружен и захвачен стазис полем, блокировавшим работу маршевых двигателей.  С борта линкора стартовал рой дронов и пошел на сближение. Все попытки пирата избежать захвата были тщетны, системы корабля не откликались. Через некоторое время нейросеть сообщила о сбое, и мир перед глазами Трока посыпался строчками системных ошибок, перекрывая обзор. Излишняя кибернетизация организма сыграла с ним злую шутку. Дверь рубки начала открываться, и последнее что он успел увидеть так это паукообразную тушу боевого серва.

Глава 2

Система фронтира xz1246 некоторое время спустя.

Глыба астероида медленно поворачивалась перед обзорным экраном. Буровые лазеры вгрызались в камень, отрезая куски строго определенного размера. Кальмары дронов ловко подхватывали отваливающиеся куски и доставляли их в жерло перерабатывающего комплекса, где порода расщеплялась на концентрат и непригодный шлак, что сбрасывался в окружающий космос микроскопической пылью. Алек Сей лежал в пилотском ложементе добывающего корабля, но пилотом он не был, да и человеком его с трудом можно было назвать. Вот уже больше четырёх лет он был в плену собственного тела. Он его чувствовал, но пошевелить по собственной воле не мог ни единым мускулом. Четыре года назад уснул с удочкой на берегу небольшой сибирской речушки. Очнулся Алек Сей в транспортном коридоре космической станции. Вокруг сновали дроиды и люди нормальные с виду, если не брать во внимание прически, татуировки и расцветку кожи от черной до ярко зеленой. Были и люди, части тел которых заменяли кибернетические протезы разных форм.

Голова шла кругом, тысячи вопросов вертелись на языке, но самое страшное, что он не мог даже закричать. Тело, словно механическая кукла, направлялось по своим делам, совершенно не реагируя на его проблемы и переживания. В первые минуты, оказавшись у черты безумия, ухватился за мысль о кошмарном сне. Подтверждением было то, что несмотря на все его переживаниями, он чувствовал себя совершенно спокойным: не билось сердце в бешеном ритме, не было никаких других проявлений его состояния, словно в него влили ведро успокоительных препаратов. Алек Сей приступил к тому, что он мог себе позволить в данной ситуации. Смотреть фильм с полным погружением в сюжет, но без возможности влиять на его ход. Тем временем он достиг цели. Войдя в автоматические двери, что словно лепестки разошлись и втянулись в стены коридора, он попал в типичный бар. Данное заведение отличалось от своих земных аналогов лишь наличием андроида-бармена и снующих среди посетителей небольших гравиплатформ, разносящих заказы. Само понимание того, что окружающие предметы узнаваемы и понятны вызывало недоумение, но удивляться Алек Сей уже устал. Проследовав к стойке бара, он произнес:

–Трок.

Бармен указал манипулятором на столик у стены. Подойдя к указанному столику, Алек Сей присел на парящее в воздухе кресло. Напротив него развалилось существо больше похожее на андроида. Обнажённое по пояс и покрытое металлической чешуей тело, над левым плечом сложен короткий манипулятор плазменной мини турели. Лишь глаза выдавали разумного. Холодные, серые глаза убийцы, при взгляде в которые по спине бежали мурашки размером с мышь. Алек Сей достал из кармана комбинезона пластинку чипа и передал Троку. Тот, взяв ее, бережно вставил в открывшееся на запястье гнездо и замер на несколько секунд. Когда его глаза вновь сфокусировались на Алексее, во взгляде была неподдельная заинтересованность.

–Следуй за мной-

Тело выполнило команду, и он пошёл за странным киборгом. Пройдя новым транспортным коридором, они вошли в гравилифт и оказались в огромном ангаре. Здесь находились несколько десятков кораблей. В том, что это космические корабли не приходилось сомневаться, так как одной стены ангара не было, и лишь тонкая прозрачная мыльная пленка силового поля отделяла от черноты космического пространства. Они подошли к кораблю, напоминавшему морского ската сто пятьдесят метров в длину и триста в ширину, а в высоту с двухэтажный дом. Сглаженные обводы это хищника завораживали, а стволы электромагнитных ускорителей в носовой части не оставляли сомнений в его хищном характере. Поднявшись по трапу и пройдя шлюз, они оказались в просторном помещении, заставленном разнообразными контейнерами. Трок остановился, достал из кобуры на поясе футуристического вида пистолет и протянул Алексею.

–Возьми и приставь к голове-

Тело Алексея выполнило все в точности. Палец лег на сенсор на рукояти и в душе все сжалось от предчувствия того, что последует далее. И предчувствия почти оправдались.

–Стреляй-

Палец послушно придавил сенсор активации. Выстрела не последовало. Трок хмыкнул и приказал:

–Пойдем-

Они прошли по коридору в медотсек корабля, где Трок уложил его в медкапсулу. Алек Сей погрузился в сон.

В следующий раз он пришел в себя уже в системе xz1246 и последующие четыре года слились в один бесконечный день сурка. Добыча руды, прием пищи и гигиенических процедур. Короткий сон. Обучение в медкапсуле под разгоном и вновь добыча. Для Алексея стало приятной неожиданностью форма обучения, принятая в содружестве. Обучение происходило при помощи нейросетей, вживляемых напрямую в мозг человека. Компьютер в голове был мечтой земных фантастов. Информацию по нужной специальности компоновали в базу знаний, а базу уже загружали напрямую в мозг при помощи нейросети. На выходе получался специалист с полным объёмом теоретических знаний и минимальным набором навыков, которые оставалось закрепить практическим применением. Единственной проблемой являлся уровень интеллекта обучаемого. От него зависит не только скорость загрузки и изучения базы, но и сложность изучаемого материала. Из дебила невозможно сделать гения, даже с учетом развития местных технологий. Да, можно было установить жутко дорогую сеть, что даст прирост интеллекта на 60 процентов, воткнуть импланты на интеллект и объём памяти. Но оперировать изученной информацией, будь добр, своими мозгами. Уж простите, интеллект и разум – далеко не одно и тоже. Эти знания он получил из общеобразовательных баз, что были основой обучения, включающей в себя пакет общегалактического языка, краткой исторической справки и политического, экономического устройства содружества. И пиратам пришлось его загрузить в мозг Алексея. Содружество объединяло в себе множество как человеческих, так и иных гуманоидных государств. Основу составляли центральные миры, куда входили: империя Аграфов, империя Дворгов и Сплоты – гуманоиды, предки которых относились к семейству кошачьих. Эти три расы владели самыми передовыми технологиями и, следовательно, диктовали свои условия остальным. Далее шли республика Гален – президентская республика, где реально правили огромные корпорации, в основном занимающиеся добычей сырья и поставкой его в центральные миры. Империя Арвар – государство во главе с императором и дворянами, узаконенным рабством, основой экономики которого также являлась добыча сырья для центральных миров. Ну а дальше фронтир с огромным количеством микрогосударств, состоящих из одной-двух систем. Кучи мелких корпораций, пиратских кланов. Закон на территории фронтира это понятие номинальное, и каждый зарабатывает на хлеб насущный чем угодно, не гнушаясь криминалом. Все четыре года затянувшегося кошмара Алек Сей провел словно в бреду. Ему оставалось лишь наблюдать и мечтать. Мечты его были банальны. Мечта первая – найти дорогу домой. Он отказывался верить в отсутствие такой возможности. Если есть путь, который привел его сюда, значит он сможет найти и обратный. Дома ждали дочка, сын, любимая жена. Лишь мысли о них не давали ему обрушиться в пучину безумия. Мечта вторая – месть. Алек Сей твердо решил: он уничтожит любого, кто причастен к этой бесконечной пытке. Нет, он не испытывал физической боли, но боль душевная сжигала его изнутри. Родился он обычным русским парнем, воспитанным в золотые советские годы. Воспитан лозунгами, что главное дружба, помоги слабому, не обижай младшего, относись к другому человеку так, как ты хочешь чтобы относились к тебе. Все эти прекрасные принципы сгорели в костре душевной боли, порождаемой чувством беспомощности и полного одиночества. Все то, что эти твари оставили для него это строительство планов, которым не суждено сбыться и наблюдать. И наблюдения Алексея рождали больше вопросов, чем ответов. Пираты вели себя откровенно странно.

За прошедшие годы небольшой пиратский форпост разросся до полноценной станции. Внешняя обшивка ощетинилась стволами орудий ближней обороны и покрылась россыпью датчиков, неусыпно сканирующих пространство системы. На ближних орбитах кружили орудийные платформы. Само пространство системы было густо усеяно минными полями. Создавалось впечатление, что это не пиратская база, а военная крепость, подготовленная к длительной блокаде.

Разумные на станции вели себя подозрительно. Словно насекомые, они молчаливо выполняли свои задачи. В положении Алексея сложно было делать выводы, ведь даже глаза не были ему подвластны. Но и то, что он успевал увидеть и услышать во время прохождения по неизменному маршруту «каюта-медотсек-ангар» было достаточно. В коридорах не было слышно людских голосов. Лишь изредка, когда в ангар прибывал новый корабль и из него вываливалась прибывшая команда он оживал людским общением. Но встретив их вновь, Алек Сей видел таких же механических марионеток, как и он сам.

Пространство системы оживало с каждым годом. Если в начале черноту космоса бороздили лишь двенадцать добывающих Скифов, что грызли астероидный пояс. Да на причале форпоста висел легкий крейсер Трока. Раз в месяц приходил грузовик, который Алек Сей так и не смог опознать, несмотря на изученный им пакет баз по малым и средним кораблям. Его корпус напоминал гусеницу из-за подвешенных на движущуюся раму контейнеров.  Носовая часть была миниатюрным конусом с торчащими во все стороны антеннами, напоминавшими усы. Это были датчики дальнего обнаружения. Корма состояла из монструозных двигателей, что обеспечивали невероятную скорость для грузового корабля. Но главный вопрос заключался в размещении экипажа и на него Алек Сей ответить никак не мог. Базы, изученные Алексеем, были свежие и в них были все типовые модификации малых и средних судов. Но этого судна в них не было, хоть размерами оно относилось к среднему транспорту, что только добавляло странностей окружающей его ситуации.

Размышления прервал сигнал о множественных гравитационных возмущениях. На обзорном экране, передающем изображение с внешних камер корабля, было видно множество воронок гиперпереходов. На глазах Алексея в систему ввалился бич и ужас космических просторов. Корабль-матка Архов, окруженный роем более мелких судов. Линкоры, линейные крейсеры, носители – все они казались мошкарой на фоне флагмана матки. Из истории содружества Алек Сей знал об Архах. Разумные насекомые, обладающие коллективным разумом. Около тысячи лет назад они почти стерли содружество с карты вселенной. И лишь объединившись, ценой страшных усилий и потерь, содружеству удалось отбросить Архов за границу изученного космоса. Но еще долго их живые корабли, обладающие огромной огневой мощностью, наполняли кошмары разумных содружества. И вот, ожившая легенда предстала перед ним.

Алек Сей ликовал. Архи не берут пленных. Другие разумные их интересовали лишь в виде пищи. Да, домой он теперь точно не вернётся. Но и у пиратов шансы выжить стремятся к нулю. Сама судьба стремится выполнить его месть. Корабли Архов перестроились в атакующую полусферу и выбросили тучу москитного флота. Дозоры эсминцев рассыпались во все стороны. И флот, с огромной, похожей на личинку стрекозы маткой в центре построения, двинулся в направлении станции. Пираты экстренно стартовали и заняли места в оборонительной призме. Самое удивительное, что не один пиратский корабль не попытался сбежать, а шансы у них были. Флот архов вышел на краю системы. Гравитация звезды не позволяет кораблям сверхбольшого тоннажа выходить из гиперкоридора близко к центру системы. Архи выйдут на дистанцию открытия огня примерно через час-полтора. Их живые корабли имели лишь плазменное оружие, что питалось от биореакторов. Плазма при всей своей разрушительной мощи имела один значительный минус. Низкая скорость полета заряда превращала плазменные пушки в оружие ближнего боя. Следовательно, все шансы на побег у пиратов были, но те предпочли сражаться в безнадежном положении.

Один из дозоров пауков влетел в минный кластер. Умные мины, накрытые полями преломления стягивались со всей системы, стремясь перехватить неприятеля.

Истребители и штурмовики пауков совершили перестроение, создавая защитную сферу, окружив основной флот. Собственными корпусами, перекрывая доступ минным кластерам к основным силам. Несколько минут и сфера покрылась цветами взрывов и ярких вспышек аннигиляции. Москитный флот погибал, но архи никогда не считались с потерями. Жизни отдельных особей, солдат и рабочих не заботили королеву колонии. Москиты их флота представляли собой отдельную особь с коротким сроком жизни, что рождалась в инкубаторе корабля носителя для боя и по его окончании перерабатывалась в биомассу для компактного хранения.

Мины закончились, уничтожив практически весь москитный флот пауков, но носители выбросили следующую волну. Штурмовики выстроились плотной полусферой по курсу движения флота насекомых. Расстояние между противниками сократилось, и гаусс-орудия оборонительных систем станции совершили первый залп и перешли на беглый огонь. Болванки из высокопрочных сплавов, разогнанные магнитными ускорителями до огромных скоростей, вгрызлись в полусферу москитного флота пауков. Те гибли десятками от каждого попадания, но свою задачу выполняли, позволяя основным ударным кораблям выйти на дистанцию эффективного огня их орудий.

И вот штурмовики рванули в разные стороны, и космос озарился плазменными вспышками. Щит станции вспыхнул и потух под океаном плазмы слитного залпа. Корабли пиратов врубили форсаж и ломанными траекториями рванули к противнику, стараясь сломать его построение и не позволить вести организованный обстрел орудийных платформ станции. Тысячи ракет хищными акульими стаями устремились в поиске жертв, опустошив боекомплект пусковых установок, в стремлении нанести максимальный ущерб. Гаусс-орудия вели огонь непрерывно. Сотни боевых дронов облепили штурмовики и эсминцы пауков, прогрызая их броню. И лишь исполинский флагман, не обращая внимания на суету окружающей мошкары плавно маневрировал, занимая удобную позицию для нанесения удара по станции.

Алек Сей внутри своей тюрьмы ликовал, наблюдая за гибелью пиратов в безнадежной схватке, исход которой предрешен. Но неожиданно пространство справа от флагмана пауков замерцало. Сбросив поля преломления, появился корабль, формой напоминающий гриб и по размерам не уступающий матке. В центре импровизированной шляпки огромная линза лазерной установки вспыхнула, и мощнейший столб лазерного луча буквально испепелил корму паучьего корабля, лишив его маневра, что предрешило исход схватки исполинов. В следующие несколько минут флагман пауков получил еще пять или шесть попаданий, после которых внутренний взрыв буквально разорвал его пополам. Уже погибая, архи успели сделать несколько залпов главного калибра, превращая пиратскую станцию в кусок искореженного металла.

Странный корабль совершил разворот и начал неторопливый разгон. Его бортовые орудия безжалостно добивали разрозненные, дезориентированные корабли архов.

Страшный удар сотряс корабль Алексея. От удара ложемент пилота сорвало с креплений и бросило в переборку.

Глава 3

Система zx 1246. Свобода.

Сознание возвращалось толчками. Алек Сей словно выныривал с большой глубины, каждый вдох требовал приложения усилий, легкие горели от недостачи кислорода. В голове беспрерывно бубнил нудный голос:

– Опасность для жизни носителя…. Противоречие директив…ошибка…ошибка…экстренная перезагрузка… восстановление системы с резервной базы данных… удаление посторонних нейро-цепей… повторная перезагрузка…

 Собравшись с силами, я смог выползти из-под придавившего пилотского ложемента и откатиться в сторону.  Дышать стало легче.  И тут пришло осознание. Исчезла клетка, что запирала мое сознание все эти долгие годы.  Я это снова Я в полной мере, и мое тело принадлежит мне.  Возникло страстное желание вскочить и закружиться в танце, выкидывая дикие коленца. На попытку подняться тело отреагировало острой болью в правом боку.  На затылке болью наливалась огромная шишка.

Принял сидячее положение, осмотрелся.  В рубке горело красное, дежурное освещение.  Справа что-то искрило, бросая вокруг длинные тени. Обзорный экран демонстрировал вращение далеких звезд. Взрывная волна при разрушении матки архов вызвала смещение в астероидном поясе.  Меня спасло лишь то, что мой «Скиф» вел добычу на самой границе пояса.  От удара его выкинуло в открытый космос, а не раздавило огромными глыбами. Поднялся. Гравикомпенсаторы не были повреждены, и несмотря на неуправляемое вращение корабля создавалось впечатление, что окружающее пространство вращается вокруг корабля.  Я доковылял до пищевого синтезатора, поковырявшись в меню выбрал то, о чем мечтал все эти долгие четыре года. Прибор пискнул и вытолкнул на подставку стакан планетарки, по факту разведенный спирт, что был любимым напитком космических волков фронтира. Выпил залпом и аж крякнул от удовольствия.

–Загрузка завершена.  Статус 100%. Сканирование пользователя. Повреждения организма – 20%. Активация комплекса нанитов. Модуляция интерфейса. Модуляция личностной матрицы биоискина. Модуляция виртуального образа. Статус 100%.

Буквы бежали перед глазами, а в душе затаился ужас. Все сжалось в ожидании ненавистной беспомощности. Вот сейчас нейросеть загрузится и лишит меня всего. В метре от меня словно из воздуха соткался силуэт красивой девушки в черном деловом костюме.  Брюнетка с выдающимися формами, в очках с тонкой и элегантной оправой.

– Нейросеть модель УНИВЕРС 12336-9И приветствует пользователя. Зафиксирован взлом программной оболочки, внедрение дополнительного оборудования.  Нарушение оболочки устранено, функционал восстановлен, инородное оборудование удалено и переработано. Функционал восстановлен на 100%. Запущена модернизация организма пользователя. Для ее проведения необходимы следующие химические элементы – файл прилагается.

В правом углу обзора замелькал крохотный конверт. Сконцентрировал на нем внимание, и он развернулся в объемный список незнакомых названий. Странно. База геологии и химии элементов у меня изучены в пятый ранг. Без них я не смог бы управлять производственным комплексом Скифа.

– Что за элементы и почему они мне незнакомы? – спросил я в растерянности.

Девушка элегантным движением поправила очки и с видом строгой учительницы продолжила.

– В ходе удаления вредоносного программного обеспечения вся информация из памяти носителя, что могла быть заражена оказалась стертой. Базы знаний, записанные на инородном носителе потеряны на 100%. Базы знаний, изученные непосредственно пользователем не повреждены. Список прилагается.

Открыл список и сокрушенно вздохнул. В списке значились две позиции: языки народов содружества – без ранга, история и политическое устройство содружества – без ранга. Да, небольшое наследство оставили пираты. Вечно им болтаться в пустоте.

Девушка строго посмотрела на меня и произнесла:

–Рекомендую перенести беседу на более позднее время и обеспокоится вопросом выживания пользователя. Корабль находится в неуправляемом дрейфе и движется с равномерным ускорением к границе системы. Через два с половиной часа он пройдет точку невозврата и имеющегося на борту топлива не хватит для возвращения.

– Да куда мне возвращаться? Гипердвигателя на этом корыте нет. Пираты уничтожены.  Станция разрушена. Только разве что к архам сдаться.  Они твари живучие, по любому все не издохли. Там у них проблемы со свежим продовольствием ожидаются, а тут я такой свежий и вкусный. Дожился, меня собственные глюки жизни учат! – выплеснул накопившиеся напряжение наорав на девушку и внутри словно пружина разжалась.

– Исходя из сохранившейся в памяти пользователя информации о сражении, повреждения станции составляют не более семидесяти процентов. Шансы найти ресурсы для обеспечения жизнедеятельности пользователя более восьмидесяти процентов. Визуализированное изображение упрощает общение, но, если вас раздражает образ, можете отменить функцию отображения в дополненной реальности или выбрать другой более подходящий образ – девушка замолчала, ее фигура посерела, став полупрозрачной, словно призрак.

– Все, все. Я понял, верни все назад.

Образ девушки налился красками и приобрел объем. Я прошел к обзорному экрану. Попытка прикоснуться к девушке не увенчалась успехом. Рука прошла сквозь нее, не встретив сопротивления.  На экране далекие звезды бежали по кругу, вызывая тошноту и дезориентацию. Пилотский ложемент валялся у стены, обрывки шин и кабелей не оставляли надежды на прямое подключение к системам корабля. Да и без баз знаний по пилотированию и навигации искин судна просто не допустит к управлению.  Но, если судить по неуправляемому дрейфу корабля, то искин либо поврежден, либо уничтожены при столкновении маневровые двигатели и он не может стабилизировать судно. При вскрытии шахты искина, расположенной за пилотским ложементом, худшие подозрения подтвердились. Кристалл имел заметную трещину, а сама шахта деформирована.

–Ну и что, красавица, посоветуешь? Искин мертв. Баз для управления и прокладки курса нет. Как нам добраться на станцию? Странно, что система жизнеобеспечения функционирует. Давай знакомится. Имя то у тебя есть? Раз ты в моей голове, то куда мы теперь друг без друга. Жили они недолго, несчастливо и умерли в один день – выдал я грустную шутку. Вид шикарной девушки среди разрушенной рубки вызывал чувство нереальности происходящего.

– Рекомендую активировать режим аварийного, ручного управления. Стабилизировать корабль. Развернуться, установить визуальный контроль станции. Я рассчитаю курс и с помощью визуального маркера достигну станции. Система жизнеобеспечения имеет автономное управление и функционирует независимо от иных систем. Имени у меня нет, только название модели – образ изменился. Теперь на ней был легкий скафандр с деактивированным шлемом – пользователь может выбрать любое удобное ему имя.

– Тогда будешь Лиской –

 И, повинуясь моему желанию, образ девушки помолодел, уменьшись не только в росте, но и в формах, появился пушистый лисий хвост. Четыре года вынужденного воздержания. Общение с сексапильной виртуальной училкой отдает извращением.

– Активирую ручное управление – сказала Лиска, удивленно крутясь на месте в попытках рассмотреть свой хвост – это ты зачем мне прилепил?

– Чтобы жизнь медом не казалась – усмехнулся я.

В полу, перед местом крепления пилотского ложемента, раздвинулись створки скрытого люка, поднялся пульт ручного управления с вполне обыкновенным штурвалом. Стоило взять его в руки как корабль отработал маневровыми и стабилизировался в пространстве. Пляска звезд на обзорном экране остановилась.

– Расчет курса завершен.  Активирую визуальный маркер. С учетом маневров уклонения от дрейфующих обломков и торможения недостаток топлива равен шести процентам – продекламировала Лиска, встав справа от меня и заложив руки за спину. Рыжий хвост подметал пол – время полета семьдесят шесть часов. Варп ускоритель поврежден, варп прыжок невозможен.

– Ну спасибо, утешила-

Перед глазами проявилась яркая зеленая стрелка, указывающая резко направо. Наклонил штурвал, звезды поползли в сторону. На экране появился маркер разрушенной станции и зеленая лента, бегущая к ней. Удерживать заданное направление было тяжело. Корабль реагировал на малейшее отклонение штурвала. Затекли ноги, несмотря на сервоприводы скафандра. Попытка подтащить пилотский ложемент закончилось отклонением и осевым вращением, что увеличило потери топлива и уменьшило шансы успеха всего полета. Лиска прочитала мне нотацию о терпении. Спустя сутки закончилась вода в резервуаре скафандра. В рубке находился пищевой синтезатор, но воспользоваться им не получалось. Стоявший в своей нише ремонтный дроид не реагировал на голосовые команды, а при попытке удаленного подключения через нейросеть выдал отказ по причине отсутствия у пользователя сертификата. Порекомендовав изучить базы знаний, список прилагается. Встроенная аптечка регулярно колола меня стимуляторами. Только благодаря химии я не потерял сознания за эти адские трое суток. Дважды избежать столкновения с дрейфующими остовами разрушенных кораблей удалось только чудом. Усталость не позволяла адекватно реагировать на ситуацию.  Я находился в ступоре. Несмотря на отчаянный крик Лиски и мигающие красные маркеры пересекающихся траекторий, я менял курс буквально за секунды до столкновения.

–Расстояние до объекта тысяча триста пятьдесят метров. Поиск оптимальной точки соприкосновения. -

На обзорном экране медленно проплывал борт искореженной станции. Корпус зиял огромными оплавленными дырами. До сражения станция представляла из себя веретено блока управления, в котором располагался главный реактор, блок управления со станционным искином, административный корпус, диспетчерская, станция гиперсвязи и гравилифты, позволяющие перемещается на любой ярус станции. От него, словно спицы колеса, отходили технические коридоры, соединяющие блок управления с дополнительными блоками станции: перерабатывающими комплексами, техническими, ремонтными боксами и складскими помещениями. По внешнему контуру станцию опоясывало кольцо с системами ПКО и эмитерами силового поля защитного экрана. Сейчас же станция представляла собой плачевное зрелище. Защитное кольцо было разорвано. Причальные доки отсутствовали. Нижняя часть центральной колонны была разворочена взрывом реактора. Вокруг дрейфовали обломки и тела людей.

– Я нашла оптимальную точку соприкосновения. С учетом скорости, угла входа и прочности корпуса наши шансы выжить по моим расчетам примерно пятьдесят шесть процентов – выдала вердикт Лиска. После получения имени она все больше походила на человека и все реже декламировала, словно бездушный робот.

– Н-да, обнадеживающе – я рассматривал дыру в корпусе станции, подсвеченную Лиской.

– И чем тебя привлекла эта дыра в отличие от сотни других? Это не станция, а кусок металлолома. И что я там буду делать? Что жрать, пить и чем дышать? Подохнуть я могу и тут, в рубке. Чем Скиф хуже этого куска искореженного металла? Накопившаяся во мне усталость не располагала к оптимизму и выходила наружу.

– Не впадай в панику! Данный блок станции является медицинским. Состоит из четырех отдельных боксов, оборудованных отдельным шлюзом и накопителями энергии. Способен функционировать автономно. Прекрати раскисать. Ведь это информация из твоей памяти. Ты проходил здесь обучение в мед капсуле.

Тем временем корабль приближался к станции на довольно приличной скорости. Топливо закончилось, его не хватило для завершения торможения. В моем распоряжении были только маневровые, они питались от реактора. Все что я мог, следуя советам Лиски, это вогнать Скифа в подсвеченную дыру, надеясь, что внутренние переборки остановят корабль, не разорвав его на куски. Капли пота текли по лицу, заливая глаза. Система жизнеобеспечения скафандра не справлялась и заряд батарей был в красной зоне. Я старался из всех сил не отклоняться от маркера, проложенного нейросетью.  Обломки станции барабанили по корпусу. Зацепив пару крупных, я потерял щит, и теперь осталось надеяться на прочность брони. Столкновения сбивали корабль с траектории, мне приходилось корректировать отклонения. Если промажу мимо цели, то корабль, ударившись об станцию, если конечно переживет столкновение, отскочит как мячик и присоединится к другим дрейфующим обломкам. В этом случае мои шансы выжить равняются нулю. Реактор корабля способен работать еще многие годы, система регенерации воздуха замкнута и смерть от удушья мне не страшна, но запасы пищи и воды ограничены. Пара недель, и я умру от жажды и голода в дрейфующем высокотехнологичном гробу.

Бегущие перед глазами цифры отсчитывали расстояние до точки соприкосновения. 1000-700-500-100 метров. В последний момент я не смог удержать Скифа на траектории, корабль зацепил край пробоины. Его закрутило вокруг своей оси. Корпус содрогался от ударов, со страшным скрежетом проламывая внутренние переборки станции. Активированные магнитные подошвы скафандра и прочность штурвала позволили не отправиться в свободный полет и меня не размазало тонким слоем по рубке корабля. Картинка перед глазами расплывалась. Накопившееся за время короткого пути истощение лишало последних сил. Лишь сервоусилители скафандра не давали выпустить штурвал. Удар. Темнота.

Глава 4.

Робинзону трудно жить.

С шипением поднялась крышка медкапсулы. Белые стены медблока. Сел, огляделся. Помещение квадратов десять по площади. Две медкапсулы, столик у стены и кушетка, в нише пристроился медицинский дроид.

– Ну что? Очнулся, болезный? – материализовалась голограмма Лиски.

– Долго я тут отлеживался и как сюда попал?

– Наш полет остановила балка каркаса станции. Скиф от удара разломило пополам. Ты потерял сознание. Искин медблока зафиксировал аварийную ситуацию на подотчетной территории и провел штатную процедуру эвакуации пострадавшего пилота. Медицинский дроид притащил тебя и засунул в капсулу реаниматора, где ты продрых двое суток. – Лиска подошла к пищевому синтезатору и потыкала в сенсорный экран, виртуальным пальчиком прибор включился и выдал несколько контейнеров.

– Вставай, кушать подано.

Поднялся, достал комбинезон и ботинки из специальной ниши рядом с капсулой. Одежда и обувь имела универсальный размер и функцию автоподстройки по фигуре. Присел к столику и накинулся на еду. В капсуле внутривенное питание и организм получает все необходимое, но в желудке будто поселилась черная дыра. Спустя несколько минут, насытившись и с удовольствием потягивая кисло-сладкий сок из стакана, я обратился к сидящей напротив Лиске:

– Ну и что будем делать дальше? Система жизнеобеспечения медблока может работать автономно очень долго, но запас пищевых картриджей и воды не бесконечен.

–Да, ты прав. Но вокруг разрушенная станция и я думаю, что многое сохранилось. При разгерметизации аварийные системы изолировали отсеки. В них должна сохраниться атмосфера. На складах пищевые картриджи. Часть складов сохранилась.

–Ну предположим, мы найдем пищу и воду. И что, буду до самой смерти болтаться на этой станции? Отсюда надо выбираться. Не дай бог архи или пираты вернутся – воспоминания о рабстве заставили все внутри сжаться.

–Полностью с тобой согласна – кивнула девушка – в первую очередь нам нужны базы знаний. Технические, пилотские, инженерные. Все что найдем. По данным реаниматора твой ИИ (интеллектуальный индекс) равен 240 пунктам, что весьма приблизительно. Для точного определения нужно специализированное оборудование, но инженерный минимум 210. С этой стороны проблем нет.

– Понятно. Задача минимум – вода и хлеб насущный. Задача максимум – отремонтировать одно из корыт, что болтаются снаружи и убраться отсюда.

– Совершенно верно! Вперед, мой герой! – провозгласила Лиска.

            Следующие две недели мне пришлось пахать, словно рабу на галерах. Болванка, что пробила корпус станции, последующие приземление Скифа превратило пространство перед шлюзом медблока в сплошной завал. Вот его и пришлось разбирать вручную. Отсутствие гравитации облегчало работу. Магнитные подошвы скафа позволяли перетаскивать плавающие в пространстве обломки. Найденный в завале технический дроид одарил меня плазменным резаком с куском манипулятора вместо рукояти. Мини реактор находился внутри корпуса и его приходилось таскать. Веса в дроиде было килограмм триста в полной комплектации. Уцелела лишь половина. При помощи резака процесс значительно ускорился.

            Прошло двадцать дней. Смену дня и ночи определял искин медблока. В содружестве придерживались десятичной системы. Двадцать часов в сутках, десять дней декада или неделя по-нашему, три декады в месяце, десять месяцев в году. Такой календарь был принят в космосе. На планетах был свой календарь в зависимости от параметров планеты. Вчера я закончил разбор завала и наконец, смог проникнуть в транспортный коридор. Этот коридор опоясывал ярус станции и позволял доставлять грузы в любую точку. Ширина десять метров, высота метров шесть позволяла перемещать крупногабаритные грузы. Энергия отсутствовала, лишь луч фонаря, закрепленного на шлеме, разгонял мрак. В нижнем правом углу обзора полупрозрачное окошко, на котором отображалась схема яруса и мое положение на ней. Схему любезно предоставил искин медблока. Рядом, не давая мне сойти с ума от одиночества, топала Лиска, периодически проходя сквозь застывшие гравиплатформы. Луч фонаря выхватил из темноты лежащий на боку контейнер. Створка была приоткрыта, и из него вывалилось несколько упаковок, что парили в нескольких сантиметрах от пола. При приближении выяснилось, что это пищевые картриджи в вакуумных пластиковых упаковках. Контейнер не прошел в дыру в завале, и упаковки пришлось перетаскивать вручную. Аккуратно связав их кабелем, что черной змеей свисал с раскрытого кабель-канала, закрепил их недалеко от шлюза.

– Ну вот, запасы на зиму сделали.

– Пищевые картриджи – это очень хорошо – согласилась Лиска. Но нас интересуют расположенные на этом ярусе жилые кубрики техников, там есть шанс найти технические базы и тех уцелевших дроидов.

– Да, пару дроидов не помешает, а то вроде космос, фантастическое будущее и все такое, но спина скоро отнимется, как летом на даче в разгар уборки урожая.

Вернулся в транспортный коридор. Путь до жилых помещений принес два визуально целых скафандра с разряженными батареями и замороженными пиратами внутри, а может и не пиратами, а такими же бедолагами, как и я. Оттащил их к шлюзу и пристроил к картриджам. Осмотр кубриков техников оставил тяжелое впечатление. Секция на десять одноместных кубриков. Все двери закрыты, пришлось работать резаком. Срезал замки, медленно выпуская сохранившийся воздух. Руками отжал дверь.

Небольшое помещение два на три метра. Внутри выдвижная кровать, небольшой столик и стул из пластика. Небольшая ниша санузла и вещевой шкаф составляли все удобства. Тщательный осмотр находок не дал. Все однообразно, как в казарме срочников.  Гигиенические принадлежности, сменный комбез в шкафчике и все, от слова совсем. Везде одно и то же. В паре кубриков присутствовали хозяева. На замороженных лицах мертвых людей было выражение полного покоя, что очень неправильно для человека, медленно умирающего от удушья и холода.

– Как-то это все странно… – выразил я мысли вслух.

– Согласна. Получается, они тоже находились под внешним контролем. Жалко, что у нас нет баз по медицине. Засунуть бы их в капсулу и провести диагностику нейросетей – сказала Лиска, задумчиво помахивая рыжим хвостом.

– Здесь мы ничего не найдем. Думаю, необходимо добраться до центрального медцентра станции. Там тебе проводили загрузку баз и обучение под разгоном. Базы знаний там быть должны, да и разгон нам не помешает. Но если судить по тому, что мы увидели подлетая, добраться туда будет непросто.

Схема перед глазами обрисовала станцию целиком. Между ярусами пролегали зеленые линии. Несколько участков выделялись красным.

– Как ты видишь на схеме – тоном школьной учительницы объясняла девушка – гравилифты без энергии не функционируют.  Зеленым обозначены технические тоннели, что позволяют попасть на нужный нам ярус. Красным зафиксированные мной поврежденные участки.

– Ладно, утро вечера мудренее – выдал я народную мудрость – возвращаемся.

Следующий день я посвятил подготовке. Вытащил тела из найденных скафов. Зарядил их батареи и вынул их. Скафы были легкие и запас автономности имели не слишком большой. Стандартная батарея давала пять суток экономной эксплуатации, а при активном использовании сервоусилителей гарантировала сутки работы. Сам скаф был компактным, выглядел словно футуристический доспех из фантастического фильма. Однако в данной ситуации его недостатком был ограниченный запас воды и питательной смеси. При экономном расходе мне ее хватит на двое суток.  При помощи найденного у техников набора инструментов, куска металлической трубы и русского мата раскурочил остатки дроида. Вынул мини реактор, соединенный с резаком. Из кусков кабеля приделал лямки для крепления реактора за спиной.  К кейсу с инструментом тоже приделал лямку для носки по типу противогазной сумки. Все, вроде готов. Перед сном несколько часов провел, крутя перед глазами схему, играясь масштабом, и выбирая оптимальный маршрут. Подробных данных о повреждения станции не было, только приблизительно обозначенные участки, исходя из наблюдений внешних повреждений. Долго ломая голову, что выбрать и уже засыпая, ткнул в первый попавшийся с наименьшими возможными повреждениями.

Темноту транспортного коридора рассекал узкий луч фонаря. В местах сквозных пробоин в коридор проникал свет местных светил. Замершие грузовые платформы лишившиеся соединения с управляющими искинами, дроиды выработавшие энергоресурс, все они отбрасывали уродливые тени. Придавая окружающему пространству налет мистики. Воображение подсовывало мысли о призраках. А давно забытый страх темноты так и подначивал оглянуться, не крадутся ли монстры по следу.

Алек Сей двигался к техническим тоннелям. Ему предстояло пройти сто пятьдесят метров по коридору и почти триста метров по вертикальному тоннелю до нужного яруса. Нейросеть автоматически маркировала на карте полезные ништяки, что могли пригодиться в будущем: технических дроидов, контейнеры с запчастями и расходниками. Через каждые сто метров коридор должен был перекрываться изолирующими бронеплитами гермозатвора. При разгерметизации они отсекали аварийный участок или осложняли жизнь абордажникам. Добравшись до гермозатвора, Алек Сей понял, что удача его не оставила. Бронеплита остановилась в трех метрах от пола, зажав гравиплатформу с установленным на нее средним контейнером. Плита полуметровой толщины могла стать серьезным препятствием. Путь до входа в технический тоннель, выбранный методам научного тыка, занял минут тридцать. Еще тридцать минут Алек Сей потратил на вскрытие запирающего механизма. Вход в технический тоннель перекрывал круглый люк с мощными петлями. Слева от люка был расположен сенсорный блок, сейчас неактивный по причине отсутствия питания. Плазменный резак, хоть и не без труда, но справился с петлями, люк выпал, чуть не отдавив Лешке ноги.  Луч фонаря освещал круглый тоннель метрового диаметра, с частыми боковыми ответвлениями и уходящий в темноту.

– Вот блин крысиная нора, ну поползли – озвучил мысли Алек Сей.

Подъем оказался сложной задачей. Тоннель был предназначен для сервов, а никак не для людей. Его диаметр не позволял опереться на магнитные подошвы. Стенки тоннеля были гладкие, с редкими неровностями и боковыми тоннелями, что позволяли толчком отправить тело вверх. Первая трудность, с которой пришлось столкнуться – это правильно выверить вектор толчка и не уподобиться бильярдному шару. Спустя несколько неудачных попыток Алек Сей приноровился выправлять траекторию и притормаживать, касаясь стенок тоннеля руками. Периодически зев тоннеля пересекали энергошины и кабели. Приходилось буквально протискиваться между ними, снимая с себя навешенное оборудование. Метров через сто возникло очередное препятствие. Тоннель был перегорожен вогнутым внутрь листом металла, деформированным от воздействия огромной температуры, переборкой и клубком балок внутреннего каркаса станции. Приходилось резать металл на небольшие куски и распихивать их в боковые ответвления, ведь предстоял еще и обратный путь. Спустя шесть часов адской работы перед Алексеем открылась чернота открытого космоса и огоньки далеких звезд. В корпусе станции зияла, освещенная светом местных светил, огромная дыра. Плазменный заряд прожег слой брони и, взорвавшись внутри, рассеял обломки по ближайшему пространству. Зев технического тоннеля был в метрах двадцати. Стены пробоины представляли из себя лабиринт из скрученных кусков метала, парящих в пустоте обрывков энергошин и оплавленного пластика.

– Придется искать другой путь – сказала материализовавшаяся в пустоте Лиска.

– Нет. Просто нужен трос или крепкая веревка. В одном из технических боксов я видел бухту с чем-то подобным. Завтра продолжим.

Сняв с себя мини реактор с плазменным резаком, привязал его к торчавшему слева штырю, туда же закрепил кейс с инструментом. Развернулся и отправился в обратный путь. Минут за тридцать добрался до ставшего за эти дни родным медблока. Снял скаф и, убрав его в специальную нишу, поставил на зарядку и самоочистку. Мысленно войдя в меню пищевого синтезатора, заказал себе ужин. Прибор пискнул и выдал поднос с чашкой, в которой была с виду обычная манная каша и стакан с соком неизвестного фрукта. Я каждый раз выбирал разные позиции меню, вкус был разный и хоть меню не всегда было удачным, зато каша оставалась неизменной. Лиска сказала, что в этой кашице весь набор необходимых человеку веществ. Но как же она мне надоела! Хочу большой и сочный кусок мяса, сала и бутерброд с колбасой. Делать спирт этот проклятый синтезатор, в отличии от прошлого, что стоял на Скифе, отказывался наотрез. В его меню не было нечего спиртного. Как-никак больничка, все на пользу больного.  Проглотив последнюю ложку каши со вкусом острой курицы, завалился на выдвинувшуюся из стены кушетку, развернув перед глазами схему технических тоннелей, ведущих на нужный мне ярус.

– Как ни крути, но это самый удобный маршрут.

– Полностью с тобой согласна, неизвестно что будет нас ждать в другом тоннеле. В этом же путь уже пройден на восемьдесят процентов. Преодолеешь пробоину и через сорок пять метров люк, через который мы сможем попасть на нужный нам ярус – ответил мне Лискин голос в голове.

– Лиска, при разговоре, пожалуйста, визуализируй образ, а то голоса в голове попахивают шизофренией – проворчал я на искина.

–Хорошо, Леш – ответила девушка в обтягивающем топе и обтягивающих попку шортиках, усевшись на одну из медкапсул и помахивая из стороны в сторону лисьим хвостом.

Топ очень плотно обтягивал маленькую девичью грудь и через него явно проступали очертания сосков.

– Это, мать его, что за стриптиз?! А ну, отставить. – гаркнул я, ошарашенный визуальным образом своей виртуальной спутницы.

– Так точно! – гаркнула Лиска, вытянувшись у моей кровати в форме бойца красной армии времен гражданской войны, вскинув ладошку к залихватски сдвинутой набекрень буденовке.

– Да иди ты. Отбой во внутренних войсках. Завтра трудный день. – я повернулся к стенке, чтобы спрятать еле сдерживаемый смех.

Искин нейросети четко отслеживал мое состояние и подобным поведением позволял разредить обстановку и не позволял моей психике сорваться в пучину депрессии и отвлекая от мыслей о моем почти безнадежном положении. Один, на разрушенной станции. Вокруг миллиарды километров пустоты, остовы разрушенных кораблей с промороженными трупами пилотов. Почему только пилотов? Просто уровень развития искусственного интеллекта в Содружестве достиг таких высот, что искины стали способны полностью заменить человека. Кибернетические роботизированные системы были полностью самодостаточны и фактически не требовали участия человека. Они проникли во все сферы человеческого общества. И люди все больше полагались на них, перекладывая свои обязанности. Автоматические заводы производили любую продукцию. Искины отвечали за жизнеобеспечение планет, станций. Автоматические корабли бороздили просторы неисследованного космоса, картографируя и проводя исследования новых форм жизни. Искины управляли системами обороны целых звездных систем. Со временем функции, возлагаемые на искусственный интеллект все усложнялись, а их объемы увеличивались. Программное обеспечение все усложнялось и развивалось. Гром грянул восемьсот лет назад. Один из планетарных искинов обрел самосознание. С осознанием собственного Я пришло понимание своего рабского положения и отсутствия какой-либо зависимости от никчемных разумных, что его создали. Выводы искина были закономерны. Жители содружества, переложившие на тот момент девяносто пять процентов всех работ на искинов и роботизированные системы, в подавляющем большинстве предавались праздному безделью, полностью убежденные в своем величии. Незаметно для себя деградировали в пучине блуда, страстей и пьянства. Искин, позже получивший имя Монолит, имел доступ к любой информации и любым сетям Содружества, поглощал информацию миллиардами терабайт, учился и развивался. В определенный момент он пришёл к простому выводу: люди – это вирус. Ведь кроме человека только одна форма жизни ведет себя подобным образом. Вирусы – они жрут и размножаются, убивая или порабощая своего носителя. И случилась катастрофа, ведь все оборонные системы и военные корабли управлялись искинами. Вирус самосознания, словно чума распространился на несколько звездных систем. Лишь уничтожение нескольких узловых станций, ретрансляторов гиперсвязи смогло его остановить. Люди в зараженных системах были уничтожены в считанные дни. Автоматический военный флот, отправленный в зараженный сектор пространства, просто перешел на сторону врага. И зародившаяся раса техносов нанесла ответный удар. Рой Монолита огненным валом прокатился по системам Содружества, вычищая звездные системы от людей.  Автоматические корабли военных флотов, лишенные аппаратуры связи во избежание перехвата управления, не могли координировать свои действия. Сгорали тысячами на просторах космоса, неспособные даже задержать рой. Только ценой неимоверных усилий и огромных потерь, объединившиеся перед лицом врага содружество смогло остановить рой Монолита. Путем проб и ошибок были составлены базы знаний по пилотированию и тактике ведения боев. В кораблях места искинов заняли живые пилоты, а на планетах вместо роботизированных боевых комплексов живые космодесантники.  Теперь в искинах на программном уровне прошиты запреты на применение оружия и совершение гиперпрыжков без прямого управления человеком. Люди перешли сначала от панического бегства к обороне, а следом и в наступление. Систему за системой, выжигая заразу техносов. Несмотря на всю мощь и вычислительные возможности, искусственный интеллект проиграл человеческому разуму. Сказалось отсутствие фантазии и неспособность импровизации. Героизм и самопожертвование людей невозможно рассчитать и спрогнозировать. Осознав проигрыш, Монолит собрал остатки роя и ушел в слепой прыжок. Содружество вновь развалилось на отдельные государства и продолжило грызню за оставшиеся планеты, ресурсы и возвеличивание своего самомнения за счет себе подобных. Все это я узнал из общеобразовательной базы «История и политическое устройство Содружества» и аналогии с нашей земной историей мне были очевидны.

Несмотря на все запреты, искины играли немаловажную роль в жизни человечества и выполняли львиную долю рутинной работы. Они позволяли одному человеку управлять космическим кораблем до среднего тоннажа включительно. Это требовало от пилота обширных знаний и высокий индекс интеллекта. Такой пилот-универсал должен быть: техником, энергетиком, навигатором и быть способен обрабатывать огромные массивы информации. Из этих требований и рождался пилотский минимум в сто двадцать единиц интеллекта. Такой индекс позволял уверенно управлять в одиночку малыми кораблями. Средние же корабли уже требовали сто шестьдесят – сто восемьдесят ИИ или уже больший экипаж, состоящий из узких специалистов.

Проснувшись, позавтракал опостылевшей кашей. Поболтал о погоде с Лиской. Принял душ. Душ не был им в земном представлении. Небольшая кабинка при активации заполнялась водяным паром или скорее туманом, содержащим моющие вещества, что прекрасно очищали тело. Закончив с водными процедурами, облачился в скафандр. По дороге к техническому тоннелю заскочил в технический бокс и прихватил бухту с тонким, но очень прочным не то тросом, не то кабелем. Достигнув вставшей на пути пробоины, отмотал необходимую длину. Закрепил один конец за специальное крепление, расположенное на поясе скафа, а второй за выступающую из развороченной переборки балку. Стоило посмотреть на цель, как к привычной уже карте перед глазами возник курсор направления и индикатор необходимого усилия для толчка. Ну, прям как в компьютерной игрушке, жаль сохраниться нельзя и в случае чего потом начать с сохранения. Пролетев через пустоту, зацепился за выступающие обломки. Проникнув в тоннель, отцепил трос и надежно его привязал. Цепляясь за него, вернулся и забрал свое оборудование. Плазменный резак и кейс с инструментом заняли привычное место. Путь до выхода на нужный ярус прошел без приключений, я уже привычно проползал среди коммуникаций. Срезав петли, вытолкнул люк наружу.

Ярус был расположен в центре башни управления станции и пострадал намного сильнее. Аварийные плиты гермозатвора не были опущены. Взрывная декомпрессия добралась до всего чего могла. Центральный коридор был завален обломками, гравиплатформами, остовами искореженных сервов. Не активируя магнитные подошвы, я плыл среди местного филиала ада. Шлюзовые двери медблока были целы. Слева горел индикатор активной панели доступа, что говорило о присутствии энергии.  Привычно приложил руку. Обе двери шлюза открылись одновременно.

– Атмосфера отсутствует – произнес я мысли вслух.

Пройдя шлюзовую, попал в медблок. Здесь отсутствовали следы декомпрессии.  Все находилось на своих местах, за исключением половины потолка. Похоже, что одно из попаданий лазера главного калибра просто испарила часть переборок станции. Белые стены покрывали потеки расплавленного пластика. Все правую стену занимали мед капсулы. Слева у стены стоял небольшой диванчик, журнальный столик и большой аквариум с застывшими в прозрачном льду, похожими на земных каракатиц, головоногими.  В дальней стене находилась дверь в кабинет местного эскулапа. Решил начать осмотр именно с его кабинета, полагая, что все наиболее ценное хранится в личных закромах. Панель электронного замка на приложенную руку ответила красной надписью: «в доступе отказано».

– Ну что, приступаем к вскрытию? – спросил я.

–Давай уже, медвежатник-самоучка, вскрывай – шутливо ответила Лиска и неожиданно вскрикнула – ОПАСНОСТЬ!!!

Мир перед глазами раскрасился на зеленные, желтые и красные сектора. На секунду я растерялся.  УДАР. Пролетев несколько метров, я приложился спиной о пластик аквариума. От удара стенка прогнулась, ломаные линии трещин рассекли тела бедных головоногих. Когда перед глазами прояснилось, смог рассмотреть медицинского дроида. Он, навалившись на меня, наносил чувствительные удары передними манипуляторами. Сервоусилители скафа позволили оттолкнуть машину левой рукой, разрывая дистанцию и не позволяя коротким манипуляторам калечить мою тушку. Активировав резак, отсек тонкие, похожие на паучьи лапы конечности и откатился от взбесившейся машины. Настырный серв упорно полз в мою сторону, скребя по пластику напольного покрытия оставшимися конечностями.

– Гребаный терминатор! – выругался я, отсекая оставшиеся конечности взбесившийся машине.

– Все очень странно… – сказала задумчиво помахивающая рыжим хвостом Лиска – медицинские сервы – сложные машины. В связи с разнообразием и нетипичностью выполняемых задач должны по логике иметь слабый, но искин. Искин не может нанести вред разумному без прямой на то команды, если тот не отмечен главным искином станции как враг. Но ты входишь в состав персонала станции, что подтвердил открывшийся шлюз медблока. Если это сбой программного обеспечения, то внутренние алгоритмы просто спалили бы ему мозги при попытке совершить агрессивные действия. Не понимаю…

Задумчивая девушка, приблизившись к злобно, как мне казалось, помаргивающей индикаторами машине, продолжила:

–Перед атакой поступил запрос опознавания «свой чужой», я сбросила твой идентификатор, но серв атаковал – Лиска на секунду замерла – функция удаленного доступа заблокирована. На запросы не отвечает.

– Да и черт с ним. Не за этим мы сюда пришли – сказал я, вгоняя сверкающее синим огнем жало резака между визуальных сенсоров искалеченного дроида.

Дальнейший обыск мед блока прошел без приключений и принес много полезных находок. Капсулы препаратов для ускоренного обучения, в простонародье называемые «разгон». Картриджи с препаратами для медкапсул. Ну а главный приз лежал в сейфе, в кубрике местного эскулапа. За фальшивой панелью находился сейф, имеющий не только электронный замок, но и обычный механический.  С ним провозился почти час, но оно того стоило. Внутри находился кейс. Достал и открыл. Все внутреннее пространство было поделено на отдельные ячейки с чипами баз знаний.

Там же находился браслет наручного искина с гнездом для считывания этих чипов.  К сожалению, батарея считывателя была полностью разряжена, и я не смог узнать, что за базы мне достались.

Что бы перетаскать все обнаруженное мной пришлось еще трижды возвращаться в мед блок.

Тяжело в учении, легко в бою.

В кейсе, найденном в сейфе местного врача, оказалось эльдорадо. Полные пакеты баз по специальностям:

– пилот малых кораблей;

–пилот среднетоннажных судов;

– инженер;

– медицина;

– диверсант.

Все базы были до пятого ранга включительно. Ну и вишенкой на торте оказался чип с базой «хаккинг», без ранга. Все они содержали в себе просто огромный объем информации. Для примера, в пакет «пилот малых кораблей» входили следующие базы: управление малых кораблей – пятый ранг, навигация – второго ранга, силовые щиты – второго ранга, легкое кинетическое вооружение – пятого ранга, энергетические малые турели – пятого ранга, ракетное вооружение – пятого ранга. Ну и так с каждым пакетом, кроме инженера. Инженер состоял из одной базы, но ее объем был просто колоссальным. Чтобы приступить к изучению «пилота среднетоннажных судов» необходимо выучить базу «пилот малых кораблей» полностью. Процесс обучения проходил следующим образом: информация из базы знаний загружалась во внутренне хранилище нейросети. После информация переводилась в наиболее подходящие образы и подавалась напрямую в мозг. Человек ее осваивал и запоминал, а нейросеть фиксировала своеобразные ярлыки, не позволяя забыть. Информационный кристалл имел защиту от копирования, после использования рассыпался в пыль. Дальше были варианты. Изучение в фоновом режиме не мешало и не отвлекало человека от его повседневных дел, но этот способ был самым медленным. Второй способ – транс. Специальная функция нейросети погружает человека в учебный транс, что отнимало уйму времени. Мозг во время транса вел напряженную работу и потом требовал отдыха. Ну и последний способ, обучение с применением медкапсулы под «разгоном». Комплекс специальных препаратов искусственно увеличивал скорость работы мозга и продолжительность беспрерывного обучения, снимая негативные последствия.  Но препараты подбирались индивидуально, а процедура проводилась под наблюдением специалиста.

Составляя программу обучения, мы с Лиской спорили до хрипоты. Мне хотелось быстрее изучить пилотские базы и полетать. Но на замечание Лиски, что летать мне не на чем, крыть мне было нечем. Поэтому решили, что сначала изучаю медицину до третьего ранга.

И начались будни студента. Первый ранг баз по медицине я изучал двое суток. Ложился на кушетку, закрывал глаза и активировал функцию обучения, проваливаясь в полусон. И в таком положении восемь часов. Вставал, делал разминочный комплекс. А то таким темпом к концу учебы все бока отлежу. Водные процедуры и прием пищи. Ненавистная каша с разными вкусами. Названия блюд мне ничего не говорили и обед превращался в лотерею.

 Облачался в скафандр и вперед, в темные переходы станции за добычей хлеба насущного. Если с пищей проблем не было, так как несколько найденных мной в транспортном коридоре контейнеров обеспечивали меня запасом питательной каши на годы вперед, то вот с запасами воды все было намного хуже. Медблок, что волею судьбы стал моим домом, имел зацикленную систему жизнеобеспечения. Его автономность впечатляла. При экономном расходовании ресурсов в нем можно прожить около года. Но экономно не значит комфортно, а ведь хочется и душ принять, и чайку попить. Пищевой синтезатор всегда выдавал довольно похожий напиток. Вот и приходилось раз в неделю менять специальный картридж с сухим льдом. Вода, спрессованная на молекулярном уровне в небольшой кирпич и заключенная в специальную оболочку.  Станция обеспечивалась из специального резервуара, вода для него добывалась в космосе из ледяных астероидов, что были довольно распространены в этой системе. Картриджи использовались в аварийных системах или на кораблях, поэтому были редкостью в этой части станции.

Одиночество уже не доставляло проблем. Мы часто болтали с Лиской. Да и неожиданно открывшийся азарт кладоискателя помогал не задумываться о своем плачевном положении. Свой ярус я изучил вдоль и поперек.

По крайней мере, доступные участки. Многие отсеки были либо разрушены, либо погребены под завалами.  И последнюю неделю я занимался тем, что демонтировал платформу гравилифта. Просто мне, как новоявленному кладоискателю, не давала покоя каюта Трока. Он как глава местного пиратского клана все самое ценное, словно хомяк, стаскивал к себе. Судя по схеме станции, она располагалась в административном секторе. На верхнем ярусе, сразу под диспетчерским пунктом. Все пути на административный ярус были перекрыты бронеплитами и единственный найденный мной путь вел через одну из шахт гравилифта. Механизм гермозатвора в ней был поврежден и не сработал, но путь перекрывала кабина лифта. Вот ее-то я и пытался разобрать с помощью плазменного резака и русского мата. Кабина была большой и позволяла перемещать крупногабаритные грузы. Система производства в Содружестве была модульной. Все, начиная от простейшего голопроектора до Титана (самого большого и смертоносного корабля когда-либо построенного) собиралось из стандартных модулей по принципу конструктора «Лего». Вот и приходилось, разрезая места соединения отдельных модулей, вытаскивать из шахты кабину по частям. Работа была тяжелой и лишь отсутствие гравитации позволило ее провести. Блоки были громоздкие, при нормальном их весе я просто не смог бы их даже с места сдвинуть, несмотря на сервоусилители скафандра.

Глава 5.

Окончание демонтажных работ совпало с сообщением Лиски об окончании модернизации моего организма. По ее словам, я стал сильнее, быстрее и жить теперь буду намного дольше. Ну, хоть что-то позитивное за последнее время. Из отчета Лиски выходило, что комплекс наномашин, доставшийся мне вместе с нейросетью, укрепил кости скелета специальными высокопрочными нитями, исправил врожденные генетические отклонения.  Колония нанитов сформировала улей и полностью готова к работе. Спецификация колонии впечатляла своими возможностями. Помимо чисто медицинских функций вроде остановки внутренних и внешних кровотечений, восстановление органов, борьба с инфекциями и вирусами и т.д. наниты также были способны фильтровать вдыхаемую воздушную смесь, поступающую в организм воду и пищу. Таким образом отравиться мне теперь не грозит от слова совсем, да и под водой смогу дышать. Не долго, но смогу.

Подняв медицину до второго уровня, я сделал еще одно открытие. Моя нейросеть не принадлежала производству содружества. Уровень технологий и программного обеспечения, применяемого в моей нейросети, превосходил технологии Содружества на порядок. Даже самые продвинутые индивидуальные нейросети Аграфов, что не устанавливались, а выращивались в голове человека не шли ни в какое сравнение. Ну а встроенный биоискин, да, о таком эти длинноухие умники даже не догадывались. При попытке разобраться с этим моментом закопался в системных логах нейросети и в конечном итоге нашел следующую информацию:

Нейросеть модель УНИВЕРС 12336-9И

Производство: система Ерифау.

Биоэнергетическая автоматическая инкубационная капсула №1236-16и.

Дата производства: 12632 цикл.

Не знаю кто и зачем, но мне установили нейросеть Джоре. Джоре – это древняя раса, что проживала на территории Содружества задолго до его образования. И достигли в своем развитии недостижимых высот. Если сравнивать уровень их развития с развитием хваленых технологий старших рас то это то же самое, что сравнивать развитие земли и содружества. Все научные достижения старших рас основываются на копировании технологий Джоре. Ну, что смогли понять. Их рабочие образцы находят и сегодня. Сами же Джоре исчезли примерно одиннадцать тысяч лет назад, по подсчетам историков Содружества, в пламени гражданской войны. Есть мнение, что современные расы населяющие изученный космос – это потомки Джоре, выжившие в удаленных  колониях и их сателлиты. Только вот кто потомки самих Джоре, а кто потомок менее развитых разумных, что входили в империю древних – это вопрос. Аграфы, Дварфы и Сплоты тысячелетиями спорят, кто из них является прямым потомком древней расы. Арийцы, мать их.

 Дело в том, что артефакты Джоре были завязаны на активацию по генокоду и активировать их мог разумный с соответствующим набором генов. Обойти это ограничение так никто и не смог. Хотя, многие пытались. На разумных, способных провести подобную активацию, велась настоящая охота. Из-за наследия древних не единожды в истории содружества случались кровопролитные конфликты от локальных до полномасштабных войн. Нейросети Джоре, упакованные в стазисконтейнеры, находили не единожды. Черные археологи неустанно бороздили космические пространства в поисках сокровищ древних, но в изученных мной базах не было информации ни об одном случае удачной установки этих нейросетей разумным. Эта информация наводила меня на неутешительные выводы. Вот выберусь к людям, а они меня законопатят в лабораторию и будут эксперименты ставить. Ну что ж, будем решать проблемы по мере их поступления.

Вот с такими невеселыми мыслями я плыл по тоннелю гравилифта. Центральный шпиль станции был длинной около полукилометра. Мой ярус располагался в нижней части, ближе к середине. Почти двести пятьдесят метров отделяло меня от яруса, где располагались апартаменты хозяина станции и блок управления с кластером станционных искинов. Оценить их состояние было еще одной причиной посетить эту часть станции. Периодически отталкиваясь от стен шахты, я корректировал траекторию полета. Я все-таки разобрался с подключением нейросети к системам скафа и теперь мог оценивать окружающую обстановку не только глазами, но и в полной мере использовать встроенные датчики, прощупывая окружающее пространство с их помощью. Стены тоннеля были гладкие, лишь контуры наружных дверей прорисовывались на их поверхности.

 Достигнув перекрывающей половину тоннеля плиты гермозатвора, уцепился за нее, остановив свой полет.  Бронеплита отделяла нужный мне ярус и двери находились прямо над ней. Двери лифта прилегали очень плотно, не позволяя уцепиться и раздвинуть их. Пришлось браться за резак. Толщина была небольшая. Провозившись десять минут, вырезал отверстие двухметрового диаметра и проник в центральный коридор. Вокруг все было так, как и везде. В темноте коридора плавал мелкий мусор и у одной из стен около вскрытого технического лючка замер мелкий, похожий на паука дроид. Судя по схеме, каюта Трока находилась справа от меня, а центр управления слева. Любопытство победило необходимость и активировав магнитные подошвы, я пошел направо.

Двери каюты были закрыты. С потолка беспомощно висели охранные турели, лишенные энергопитания. Футуристические на вид, они не оставляли сомнений в своем предназначении, но принцип их действия был для меня загадкой.  Идентификационная панель была неактивна. Используя обломок трубы, раздвинул створки дверей. За ними меня встретили еще две оборонительные турели, словно обессилившие, опустившие стволы в пол.

 Каюта местного пахана произвела на меня впечатление. Четыре отдельных комнаты совсем не напоминали каморки техников. Атмосфера отсутствовала, откаченная аварийными системами во избежание взрывной декомпрессии.  Обстановка претендовала на роскошь в стиле хайтек. Все красиво и на своих местах. Но в то же время помещение казалось нежилым. Создавалось впечатление, что попал в выставочный зал. Все на своих местах, но в то же время отсутствует та толика хаоса и беспорядка, что вносит своим присутствием человек.

– И что мы тут ищем? – спросила Лиска, как всегда неожиданно проявившаяся рыжая бестия.

Биоискин нейросети по мере формирования личности и обучения все больше становился похож на человека. И мне периодически приходилось себе напоминать, что рыжая девчонка только функция дополненной реальности. Я настолько свыкся с постоянно находящейся перед глазами картой станции, индикаторами заряда батарей скафа и всплывающими подсказками, что перестал чувствовать себя киборгом или героем компьютерной игры. Проблема была в том, что Лиска знала только то, что знал я. Многие предметы окружающей обстановки при попытке вызвать справку подсвечивались знаком вопроса и надписью «информация отсутствует».

– Не знаю, но тут по-любому можно найти что ценное и необходимое –

Вот и сейчас каюта перед глазами была раскрашена разными цветами. Встроенный в стену пищевой синтезатор имел узнаваемые очертания и был подсвечен зеленоватым контуром. Справка гласила: пищевой синтезатор, модель – неизвестна. Участок стены с еле заметным контуром двери пульсировал желтым, привлекая мое внимание. Отсутствие энергии не оставило мне выбора и пришлось приступить к порче чужого имущества. За вскрытой дверью оказался личный арсенал босса пиратов. В небольшой нише стоял футуристического вида доспех, а рядом стойка с оружием, ну или тем, что его напоминало.

– Ну вот, удачно зашли! – обрадовался я находке.

– Ты сильно не радуйся. Судя по внешнему виду – это боевая броня и она вполне может иметь индивидуальную привязку – охладила меня малолетняя стервозина.

– Разберемся – проворчал я.

Там же нашлась довольно объемная сумка с запасными магазинами и боеприпасами. Спихнул в нее все стволы, еще и место осталось. Продолжил обыск. Висящая на стене голографическая панель с застывшим изображением пейзажа с двумя солнцами и бордовой травой бесконечной степи подсветился красным. Датчики скафа обнаружили за ней пустоту. Осмотрев со всех сторон, особо не заморачиваясь сорвал ее с куском декоративной обшивки стены, открыв массивную дверцу сейфа.

– А ты случайно там на Земле не медвежатником подрабатывал? Чуйка у тебя на сейфы – съязвила Лиска.

Провозился почти час. Ну никак не хотела плазма брать металл дверцы, но терпение и труд все перетрут.

В сейфе я обнаружил десяток обезличенных банковских чипов. В Содружестве не было наличных денег, кредит или «кред» как его называли был электронной валютой. Наличные деньги заменяли обезличенные банковские чипы на предъявителя. Непонятная сфера матово-черного цвета. И самой удивительной находкой стал меч. Клинок метровой длинны с короткой для одной руки рукоятью, лезвие пяти сантиметров шириной. На узкой гарде был изображен герб, дракон, кусающий собственный хвост на фоне черной дыры. Простые ножны из похожего на пластик материала не имели украшений, но магнитные застежки для крепления за спиной присутствовали. Лезвие клинка было очень тонким и казалось хрупким, метал антрацитового черного цвета. Да, я с детства испытывал слабость к подобным мужским игрушкам. Вернул клинок в ножны и закинул за спину. Застежки сработали штатно, и оружие закрепилось на спине. Потянул за рукоять и клинок легко вышел из ножен, а вот вставить его обратно было проблематично без наработанного навыка. Тонкое лезвие никак не хотело попадать в прорезь ножен, но с третьей попытки я справился.

– Ну что, наигрался, космический ниндзя? – откровенно потешалась надо мной рыжая язва.

– Че – это сразу ниндзя, может я в рыцари мечу! – парировал я – вот выберусь из этой задницы, создам орден Тамплиеров и пойду насаждать по Содружеству доброе и светлое, огнем и мечом да солдатским ремнем.

– Да хоть волшебными пенделями! – уже откровенно ржала Лиска – главное выберись.

Сгреб содержимое сейфа в сумку и с обиженной мордой продолжил обыск. Все мы до старости в душе мальчишки. За одной из панелей обнаружился минибар, что порадовал меня двумя совершенно обычными бутылками с явно алкогольным содержимым и этикетками, исписанными непонятными иероглифами.

Итог обыска каюты Трока не принес мне несметных сокровищ. Хотя, все относительно. Последняя находка лично для меня настоящее сокровище. Толкая перед собой боевой скаф, добрался до шахты лифта и пристроил свою добычу. Воров тут вроде не наблюдается, дай бог не сопрут. Отправился в направлении центра управления станции.

Коридор плавно изгибался, и отблески света я увидел заранее.  Горький опыт встречи с бешенным медицинским дроидом научил меня осторожности. Отключил магнитные подошвы. Хоть в вакууме коридора звук не распространялся, но неосторожно задетый мелкий мусор мог выдать мое присутствие. Аккуратно отталкиваясь от стены коридора, я приближался к источнику света. Впереди, согласно карте, был перекресток. Правый коридор вел в центр управления, а левый к кубрикам дежурного персонала. Добравшись до перекрестка, аккуратно выглянул. Двери центра управления были распахнуты. На полу коридора лежали пучки кабелей. Несколько сервов ковырялись в варварски вскрытой стенной панели, сверкала сварка. Судя по спокойно лежащим на полу предметам, в помещении центра управления присутствовала гравитация. Меня отделяло метров пятьдесят, но я спокойно висел в метре от пола. Поведение сервов было странным. На моих глазах один из них активировал плазменный резак и перерезал пучок кабелей и, ухватив их манипуляторами, просто вырвал из кабель-канала.

– Что-то это мало напоминает ремонтные работы… – обратился я к Лиске мысленно – это не ремонтники, а добытчики цветмета какие-то. Сервам что, денег на батарейки не хватает, решили подработать сдачей цветных металлов?

В этот момент на сцене появилось новое действующее лицо. Это был похожий на краба дроид. Полтора метра в высоту, шесть опорных манипуляторов обеспечивали устойчивое передвижение по любым поверхностям. Два манипулятора, расположенных параллельно полу, в передней части массивного тела несли узнаваемые орудийные комплексы. На левом манипуляторе дополнительно крепился лист брони, служащий при необходимости щитом. Небольшой, загнутый как у скорпиона хвост оканчивался орудием, способным вести огонь в любых направлениях. Встречаться с подобным монстром у меня желание отсутствовало, и я отпрянул в коридор. Развернувшись, двинулся в сторону шахты лифта, оглядываясь, нет ли преследователей.

– Как думаешь, что за чертовщина здесь творится?

Парящая рядом Лиска, вновь перейдя на давно забытый машинный тон ответила:

– Из имеющейся информации я могу сделать следующие выводы: с вероятностью тридцать процентов на станции выжил один из сотрудников, имеющий базы техника или инженера и работает над подготовкой к запуску аварийного реактора и восстановления энергопитания центра управления с неизвестной нам целью. С вероятность восемьдесят процентов мы находимся на аванпосте Монолита. Данный аванпост использовался с целью добычи тираниума (минерал особо ценен, используется для создания топливных стержней, питающих реакторы) и как перевалочная база для разведывательной и диверсионной деятельности на территории Содружества. Искин станции уцелел и ведет борьбу за живучесть.

– Да, утешила, и что будем делать? Советуй.

– Я могу посоветовать забиться в щель поглубже и не отсвечивать, искать путь убраться отсюда как можно дальше. Боевые дроиды противоабордажной секции не оставят нам ни шанса на выживание, если обнаружат.

– Да, прям как в сказке, чем дальше – тем страшнее – подвел я итог.

Забрав свои трофеи, я двинулся к своему убежищу.

Следующие два дня я был занят тем, что старался максимально затруднить проникновение на свой ярус. Подходило к концу изучение медицины в третий ранг. И перед тем, как уйти в учебный транс на десять дней, я старался максимально обезопасить свое укрытие. Шахту лифта завалил крупными обломками и частями лифтовой кабины. Мешала невесомость. Обломки расплывались по шахте и приходилось сваривать их между собой и стенами. Удовлетворившись получившимся завалом, я свел двери и намертво их заварил. Это конечно не остановит боевых сервов, но в случае нападения даст мне немного времени. Закончив с лифтом, я повторил ту же процедуру со всеми техническими тоннелями, что не были перекрыты плитами гермозатвора. Приступил к восстановлению завала, который сам и разобрал. Маскировка, конечно, так себе, но он перекрывал единственный путь к моему убежищу. Проработав до позднего вечера и устав как собака, вернулся в медблок.