Читать онлайн Притворись мной, я буду тобой бесплатно

Глава 1

— Ди, принцесса моя, — любимый мужчина гладил меня по бедру. А я стояла передним в его же белоснежной рубашке, и в ужасе смотрела на помолвочное кольцо, надетое мне на палец два года назад.

Всю сознательную жизнь мечтала о таком кольце, мужчине и союзе.

«Принцесса» — огромный бесцветный бриллиант отражался всеми гранями моего желания стать женой Баринова Ярослава Александровича, главного холостяка нашего небольшого сибирского городка.

Больше всего на свете я мечтала, чтобы именно этот красивый импозантный мужчина стал моим мужем. Меня гордость распирала от одной мысли, что нас видят вместе — в ресторане, на светском приёме.

— Яр, — я набралась мужества и подняла глаза на желанного мужчину. — Я знаю, что ты мне изменяешь.

Мой голос утонул в громком хохоте любимого. Насмеявшись вдоволь, Ярослав взглянул на меня своими зеленовато-серыми, и я утонула в его ярости. О! В такие моменты ему больше шло имя Ярый, как его прозвала моя сокурсница Лерка.

— Диана, это какое-то недоразумение, — огромные руки, покрытые светлой редкой растительностью, сгребли меня в охапку. — С того самого дня, как я принял решение жениться, у меня не было интима на стороне.

Я вздрогнула всем телом. Мне будто пощёчину дали. Нервно сглотнув, спросила:

— Ты принял решение жениться после позавчерашнего банкета в Коллегии адвокатов? — Из глаз выкатилась слеза. Одна. Затем еще одна.

— Что за глупости, малыш? Прекрати, — ласковые пальцы погладили меня по скуле и двинулись к расстегнутому вороту рубашки.

— Не надо, — заорала я, и вырвалась из рук обалдевшего от крика и моей прыти мужчины.

— Я не выйду за тебя замуж, — кусая губы выдохнула я, сдирая кольцо с пальца. Но оно не поддалось моей истерике, так и осталось сидеть как влитое.

— У нас свадьба через неделю! Мы ждали этого два года! — нежно проворковал Яр.

— Всё изменилось…

— У тебя есть какие-то неоспоримые доказательства? — Левая бровь Ярого поползла вверх.

— Да, — упрямо заявила я, протягивая любимому мобильный телефон.

— А-а-а, — пищала темноволосая адвокатесса, зажатая Ярым в углу туалета. Горячие объятия, долгий французский поцелуй. Руки Яра обнимают ягодицы чужой красивой женщины.

— Кто снимал?

— Ты забыл, что я учусь на юридическом. У меня есть много друзей…

Любимый погладил себя по мощной подкаченной груди, хмуро улыбнулся:

— Кажется, я знаю, эту залетную бабочку. Твоя подруга Валерия?

Я вздрогнула, прижатая правдой к стенке. Знала, что нужно врать. Яр слишком серьезный человек в адвокатском деле. Может испортить Лере карьеру.

— Нет, не она, — быстро выдохнула я. — Пожалуйста, не делай из нее терпилу.

— Мне решать, — глаза Ярого горели недобрым светом.

— Ярослав, при чём здесь мои подруги? Я не верю тебе!

— Два года верила, — процедил Яр. — Что случилось сейчас? Именно перед свадьбой?

— Тебе тридцать два года. Ты говорил, что нагулялся, встретил свою судьбу в моем лице, — мой голос дрожал.

— Я нагулялся. Клянусь, — упрямился Яр.

Но я его не слушала, знала, что мой мужчина слишком хорош в нападении, и продолжала гнуть свою линию.

— Оказывается, всё было ложью. Твои слова — пустой звук. Пшик… Я стянула с пальца обручальное кольцо и бережно положила его в ладонь любимого мужчины.

— Ты делаешь большую ошибку. Диана, одумайся! Где ты еще найдёшь такого как я?

В недоумении уставилась на мощную атлетичную фигуру, затем перевела взгляд на высеченное, будто, из камня лицо. Тонкие линии профиля, точеный нос, красивая линия губ, серо-зеленые глаза, в обрамлении мелких мимических морщинок, четкая морщина, пересекающая лоб. Видимо, выигрывать суды приходилось сложным мыслительным процессом. Все в городе знали, что Яр — стратег. Из любого дерьма вытащит. С одной оговоркой — только за большие деньги.

— Милый, я не собираюсь никого искать. Я перевелась с доплатой на юридический в МГУ. С понедельника приступаю к учёбе. Я уезжаю!

— Ди, ты не можешь так поступить со мной, — голос Яра впервые дрогнул и потерял нотки решимости. Я уже друзьям рассказал о нашей помолвке.

— Позови в жены адвокатессу. Думаю, мадам согласится.

— Ди, клянусь, у нас с ней не было секса. А поцелуй — это так, для дела. Поверь!

— Для какого дела?

— Тебе лучше не знать.

— А-а… Понятно. Яр, между нами всё кончено.

Медленно попятилась к двери, но Яр преследовал. Его огромная фигура настигла меня на выходе и впечатала в стену коридора. Две мощные руки легли мне на плечи.

Влажные губы зацеловывали мое лицо сантиметр за сантиметром, приближаясь к шее.

— Яр, прекрати, пожалуйста.

— Не уходи. Ди, обещаю, что исправлюсь.

Но я не поверила и ушла.

Конечно, я надеялась, что Яр меня разубедит, объяснит зачем он целовал ту самую Малиновскую, которая всегда защищала клиентов, против которых вёл дела мой отец.

* * *

Огромные крылья белоснежного лайнера распростерлись перед моим взором. Я пила кофе и смотрела на мощный авиалайнер, который должен увезти меня из маленького города в мегаполис — город денег, любви, веселья. Возможно, меня там ждёт успех. Но это только в случае, если я включу мозги на полную катушку, заведу прочные выгодные связи.

Проблема состояла в том, что связей этих у меня отродясь не было, как и у моего отца — адвоката по семейным делам. Всё чем я обладала — это цепким умом и трудолюбием. И связями Яра, от которых сама отказалась, чтобы не быть перед ним в непрерывном долгу. За его услуги всегда приходилось расплачиваться своими принципами мне, моему отцу.

Объявили посадку на рейс. Я поправила ремень сумки, взяла в руки спортивную сумку и направилась на посадку.

Полёт прошёл спокойно, никто не буянил. Половина пассажиров спала, вторая половина смотрела кино с наушниками. В принципе чего я ожидала от ночного рейса?

Мы бурно зааплодировали, когда огромная металлическая птица приземлилась в аэропорту Шереметьево. У меня ушло ровно полчаса, чтобы дождаться свой багаж, подраться за него с мужиком, который пытался типа нечаянно утащить мою сумку, расчесать непослушные локоны и выйти из аэропорта.

На улице меня встречал прохладный осенний воздух и крик:

— Диана! — Ко мне на всех парах неслась подруга детства рыжая бестия. Два года назад она поступила в МГУ, отец купил ей квартиру и выдворил в Москву. Именно отец подруги помог мне перевестись в столичный университет, когда узнал, что я хочу покинуть родной городок.

— Дарина! — Я с неподдельной радостью кинулась на высокую стройную красавицу с глазами цвета «коньяк».

— На такси поедем, — деловито произнесла подруга.

— Надеюсь, это не дорого? Мне нужно пока экономить.

Рыжая засмеялась и ткнула пальцем в огромный кулон, висящий на шее.

— Продашь этот изумруд и сможешь жить год безбедно. Кстати, где ты его взяла?

— Не важно, — я нервно спрятала огромный изумруд под футболку. — Это фальшивка.

— Не ври мне! — Фыркнула Дарина, окатив меня изучающим взглядом. — Тайны? — Засмеялась москвичка. А затем тихо произнесла:

— Не знаю где ты его взяла, но я видела материалы одного уголовного дела. И там фигурировал твой Кошачий глаз. Поняла намёк?

Я в ужасе смотрела на подругу. Этого не может быть. Камень мне подарил отец, когда я поступила на юридический факультет.

— Это какая-то ошибка, давай сменим тему.

— Окей. Я тут подумала. Чего тебе ехать в общагу? Впереди уикенд. Поедем ко мне. Посмотришь, как живу.

— В принципе я не против. Выспаться нужно.

Дарина посмотрела на круги под моими глазами.

— Убивалась из-за своего упыря?

— Он не упырь, а всего лишь больной человек, как только видит юбку и красивые ноги, сразу же сходит с ума.

— Опа! Это теперь так называется? Понимаю, оправдывать провинившихся — твоя будущая работа. Практикуйся! — Дарина хитро улыбнулась, затем звонко рассмеялась.

Такси остановилось около дорогой новомодной высотной многоэтажки.

— Живу скромно, не обессудь. Машину недавно купила. Приходится экономить на всём.

— Да, ладно. Ты же знаешь, что я не притязательна, — возмутилась я. В душе немного оскорбилась, поняв, что у Даринки теперь другая шкала измерения.

— Ты? Мне рассказывали, что видели тебя в лучшем ресторане города. Ты выпархивала из мерседеса Ярого в норковом манто.

— Ключевое слово здесь — Ярого. В чем пришла к нему, в том и ушла, — огрызнулась я. Этот разговор мне явно не нравился. Утром же уеду отсюда.

— Не прибедняйся, камушек-то утащила с собой.

— Это не его подарок, — глухо проговорила я. — Покажи мою комнату. Я иду спать.

— А шампанское за встречу?

— Прости, Дарин, жутко устала.

— Нет проблем, — обиженно проворковала рыжая, затем показала мне на дверь, примыкающую к кухне-столовой.

— Гостевая, располагайся. — Дарина развернулась и направилась в дальнюю комнату.

Я вошла в помещение, осмотрелась. Из окна ярко светила Луна, освещая огромную кровать, стоящую поперек комнаты.

Быстро стянув с себя одежду, бросила ее в кресло и направилась на поиски душевой. Нащупав выключатель, вошла в просторную ванную. В ней пахло маслами, шампунем и тестостероном.

Намывая голову ромашковым шампунем, мурлыкала себе под нос Baby I love you. Расправившись с гелем для тела, рьяно вмазав его в каждую клеточку загорелого тела, поглаживая изумруд, висящий на груди, я вспомнила, как не по-доброму Дарина разглядывала Кошачий глаз. Нужно завтра же сдать ценность в банковскую ячейку. От греха подальше!

Выйдя из ванны, сбросила с себя полотенце, и в сногсшибательном костюме Евы отправилась в постель. Уже под шелковым одеялом поняла, что я здесь не одна.

* * *

Большое теплое тело — абсолютно голое — прижалось к моему. Я ощущала сильные ноги, крепкие подкаченные руки, кубики пресса. Аромат — перемешанный коктейль из тестостерона, зубной пасты, геля для бритья. Чей-то нос жадно вдыхал аромат моих волос. Я уже открыла рот, чтобы заверещать, но мужчина оказался проворнее и накрыл мой рот своей огромной ладонью.

— Красивая! — Процедил незнакомец. Включив ночник, он с удивлением разглядывал меня. Я быстро закрыла груди руками. Затем до меня дошло, что оплошала — попыталась натянуть на себя одеяло. Но кареглазый мужчина с темными, почти шоколадными, волосами и мощной грудной клеткой зажал ткань спасительного одеяла ногой, не давая мне справиться с поставленной задачей.

— Богиня, тебя Дарина ко мне подослала?

— Ммм. — Промычала я, пытаясь объяснить, что это недоразумение.

— Ой, прости, кошечка. — Большая ладонь освободила мой рот.

— Придурок, отпусти меня, — завизжала я на всю квартиру. — Я подруга Дарины — Диана из Лесневска, приехала учиться в МГУ.

— Э-э. Недоразумение вышло. — Подумав немного, уточнил. — Одно другому не мешает?

Я бросила на него злой взгляд.

— Вроде взрослый мальчик! Почт дяденька! А заставляешь сестру подгонять тебе девочек! — я пыхала гневом. Но в моём голом положении получалось не очень убедительно.

— Ты всегда голая спишь? — Молодой мужчина осматривал мою ладную фигурку, не обращая внимания на мои выпады. Его взгляд тормознул сначала на груди, затем застыл на медальоне. Тонкие губы расплылись в довольной улыбке.

— Клим, какого черта, ты не предупредил, — в комнату влетела Дарина в коротких шортиках и майке. Рыжая бросила один только взгляд на ситуацию, и сразу поняла, что я нахожусь в незавидном положении. Меня держали в плену моей наготы. К тому же сам Клим был тоже совершенно голый.

— Клим, хоть ты и капитан, я бы тебе надавала хороших подзатыльников за хэрасмэнт.

— Даринка, хоть ты мне и сестренка младшая, но скажу тебе, что ты глупышка. Если парню приглянулась девчонка, разве это так называется — хэрасмэнт? Какое-то слово неверное. Вроде как корень у слова верный, если на русский переложить… связанный с чувствами.

— Клим, прекрати поясничать и строить свои дурацкие умозаключения! — злобно выдохнула Рыжая.

— Хорошо, не буду. А как Вы детей собираетесь делать?

— Это не Вашего ума дело! — я впервые подала голос. И еще раз словила странный взгляд карих пронзительных глаз.

— Раз не моё, то свободна, крошка, — мужчина наконец-то убрал руки и ноги.

— Отвернись! — затрепыхалась я.

— С чего это? — Наглый Клим смотрел на меня в упор опаляющим взглядом.

— Да пошёл ты! — сдалась я. — Смотри, мне не жалко, — стремительно встала, и тут же ощутила на себе прожигающий взгляд дерзких карих глаз.

Едва я выскочила из комнаты, как тут же стукнула Дарину по спине.

— Блин. Покусаю тебя. Почему не предупредила?

— Прости. Забыла! Клим квартиру купил рядом с моей. Иногда он дает ключи от своей хаты друзьям, тогда ночует у меня. Не знала, что сегодня нагрянет брательник.

— Он полицейский?

— Да, в уголовке работает. Я у них летом практику проходила, там и видела твой камень.

Ах, вот почему Клим уставился на мою грудь. Полицейский! Вашу Машу! Он же теперь от меня не отстанет, пока не выяснит историю камня.

Нужно позвонить отцу и выяснить, где он его купил.

* * *

Утро разбудило ярким солнечным светом, прорвавшимся сквозь тонкие занавески в комнату, где мы спали с Дариной в обнимку.

Я села на кровати и посмотрела на спящую подругу. Ее длинные рыжие волосы заняли собой всю подушку, и даже бессовестно залезли на мою. Не удержалась и погладила их. Приятные на ощупь — шелковые.

— Класс!

Мне тоже не приходилось жаловаться на качество волос. Когда в моей жизни появился Яр и деньги, я научилась ухаживать за длинными пепельно-русыми волосами. Когда-то в школе мы ходили с косичками, и у нас не было заботы — ухаживать за волосами. Я улыбнулась и выпорхнула из кровати. Пританцовывая, направилась в душ. Впереди меня ждала новая жизнь, новые друзья и много-много всего интересного.

Теплые струи воды омывали моё бронзовое тело. (Загар приобрела на Мальдивах, где мы Яром провели две недели). Вода струйками сбегала по худым плечикам к груди — твердой двойке, оттуда вниз по бедру, с татуировкой маленького ягуара, к небольшим ступням, омывала маленькие пальчики с ярко-алым лаком и скрывалась в сливном отверстии душевой.

Минут пятнадцать потратила на сушку феном, чтобы правильно уложить длинные волосы. И прекратила жужжать только после того, как меня устроил мой лук. Я осматривала себя в зеркале — миниатюрная русалка. Я себе нравилась!

Внезапно мысли переметнулись к госпоже Малиновской — предмету вожделения Яра. Крупная особа, ростом метр семьдесят пять, с короткими блондинистыми волосами. Разведенка, возраст — под тридцатник. Получается, Яру всегда нравились модельные особы, считал, что они его дополняют. А меня он эти два года убеждал в других идеалах.

Выпорхнув из душа, обернутая в махровое розовое полотенце, как конфетка, заметила, что Даринка начала уже вертеться на кровати.

Быстро накинула на себя кремовую рубашку с золотыми полосками, я прошлёпала босиком к подруге и одним движением руки стянула с ее заспанных глаз светонепроницаемую повязку.

(Когда-то кремовая мужская рубашка принадлежала Яру, и я специально прожгла в ней дыру, чтобы он избавился от нее. Шалость удалась! Я заполучила в собственное распоряжение рубашку, пахнущую моим мужчиной. Пришлось постирать, но я натура продуманная, купила парфюм Яра, побрызгала).

— Красовская, подъем! — Дико завопила я. — Угости меня кофе.

Я кружилась по комнате, а рыжая подруга в недоумении смотрела на меня.

— Ди, когда ты стала красавицей?

— Что? — Я чуть не поперхнулась вопросом. — Разве я была страшилкой? — Подскочив к зеркалу, с удивлением рассматривала огромные серые глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, бархатную кожу лица, гладкую, как попка младенца. Улыбнувшись себе в зеркале, снова обратила взор на Дарину.

— Честно говорю что вижу, настаивала рыжая. Ты в школе была замухрышкой. Подростком тебя за глаза называли Пигалицей. А сейчас ты — принцесса Ди. Колись, это Яр сделал из тебя человека?

Я запустила в подругу расческой, но рыжая успела увернуться.

— Это ты в своей Москве превратилась в дерзкую хищницу. Понятно? — Я надула нарочито губки. — Хочу кофе.

— Обижака, иди и сама сделай себе кофе. Я в душ.

— Ну и пойду, — я смело распахнула дверь и отправилась на кухню.

Кухня-столовая, выполненная в кремовых тонах, гармонировала с моей рубашкой как нельзя кстати. Я мило улыбнулась кухне, и направилась к огромному золотисто-кремовому холодильнику. В его утробе я отыскала сыр, колбасу и белую булку. Выудила деликатесы, и уже было направилась к столу, когда в кухню вошёл сам мистер-совершенство — ночное приключение — крошки-Дианы.

Не смотря на то, что Клим был почти одет — в темных домашних брюках, но с голым торсом, я всё равно опешила и выронила из рук колбасу.

— Ммм! Постельное знакомство.

— Я не постельное знакомство, я — Диана Кошкина, подруга Дарины.

— Значит, Кошкина, — засмеялся мужчина и направился прямиком ко мне.

— Вам не нравится моя фамилия?

— Почему же очень даже звучная. — Гора тестостерона приблизилась на опасно близкое расстояние. Рука, будто сплетенная из мышц легла мне на руку.

— Оставь это. — Услышала над ухом надменный тон.

Тут же выпустила булку и сыр из рук, и они с грохотом упали на стол.

Темно-карие глаза изучали меня.

— Ты та самая Пигалица с крашенными синими волосами, которая тусила с Даринкой в Лесневске?

Мне становилось жарко от того, что «шкаф» ростом метр девяносто нависает надо мной. Но я осмелилась и выпалила:

— Я не Пигалица, я Диана Кошкина.

— Вижу, — ухмыльнулся Клим. Наконец он отлепился от меня и отошел на пару метров, с удовольствием разглядывая мои ноги.

Кажется, зря я не надела брюки! Но было поздно.

— Ну что же, еще одна из семейства кошачих хищниц приехала покорять Москву?

Стало даже как-то обидно за себя. Неожиданно возникло желание накинуться на кареглазого, и выдрать пучок шоколадных волос из длинной челки. Мою резвость на корню убило воспоминание: Клим — капитан полиции. Не стоит с ним связываться.

— Наконец-то, — прошипела я, когда в комнату вошла легкой походкой Дарина, одетая в джинсы и футболку.

— Красовский, пей кофе, завтракай и вали уже к себе. Мы хотим поворковать за жизнь.

— Уже ухожу, — ехидно процедил мужчина, кидая мне на прощание воздушный поцелуй.

— Вот выпендрежник, — прошипела я.

— А ты, Кошкина, лучше бы за колбасой приглядывала. А то она у тебя убежала!

Я кинула ищущий взгляд на пол. Пусто.

— Где? — Вскинула молящий взгляд на Рыжую.

Поищи в моей комнате.

Пулей метнулась в комнату Дарины. Щенок лабрадора палевого цвета играл с огрызком от колбасы прямо на постели.

— Ты маленький негодник, — я бросилась на нарушителя дисциплины. Но он оказался проворнее моих пятидесяти с копейками.

Вынырнув из моего захвата, вместе с куском колбасы бросился в коридор.

Я за ним.

Неожиданно дверь гостевой открылась, и Клим сделал всего один широкий шаг в общий коридор. Я не успела тормознуть. Так и впечаталась в крепкий живой шкаф. От удара аж звёздочки посыпались из глаз.

— Барышня Кошкина, снова Вы, — услышала тихий томный голос у себя над ухом. Голова закружилась. Всё что я успела, как кошка выставить вперед алые коготки и попытаться зацепиться ими за свитшот Клима. Помню, что не успела сползти на пол. Уже теряя сознание, почувствовала, как меня подняли на руки и отнесли на софу в кухне.

Очнулась от того, что кто-то целовал меня в щеку. Да еще и с языком. Клим? Совсем обнаглел. Резко открыв глаза, увидела маленькое чудо — Балу устроился на моей груди и лизал мне лицо.

— Ну, Барышня Кошкина, похоже, Вы крепко зацепили моего брата. А значит, как порядочная девушка должны выйти за него замуж.

Я в ужасе смотрела на абсолютно серьезную Дарину. Кажется, она заболела. При том серьезно! Я должна выйти замуж за этого огромного монстра? Нетушки.

— Клим ушел? — поинтересовалась я.

— Убежал на работу. У него смена. Сказал, чтобы я тебя никуда не отпускала до его прихода.

— Ты что хочешь женить своего брата на первой встречной?

— Ага. Достал меня со своим контролем. Отдам кота в хорошие руки. А твои маленькие цепкие кошачьи лапки кажется, ему приглянулись.

— Ты сумасшедшая… — тихо вымолвила я. Голова раскалывалась. Кажется, выходные накрылись медным тазом. Отлежусь пару часов, усыплю бдительность подруги-сводницы и сбегу в МГУ. Меня там уже ждут в общежитии.

Глава 2

Ровно через два часа Даринка отправилась в тренажерный зал. А я тем временем подхватила спортивную сумку и улизнула из квартиры. Не хотела дожидаться вечера и снова встречаться с нахальным Климом, за которого меня сосватала рыжая бестия.

Я, конечно, её понимала. Девчонка под пристальным присмотром капитана полиции. Врагу не пожелаешь брата с такой профессиональной деформацией. Бедная, она даже в ночные клубы ходит под его присмотром. Я вспомнила строгий карий взгляд, и у меня от страха мурашки пробежали по спине, а еще… ещё кольнуло где-то в области груди и безумно захотелось хоть одним глазком взглянуть на мистера-совершенство, того самого, которого я видела ночью.

— Фу, Диана. Какие мерзкие мысли роятся в твоей голове. Нужно думать об учёбе.

О Ярославе я запретила себе думать. Совсем. Вроде пока получалось.

Симку на телефоне я сменила. Электронную почту завела другую. Забанила профиль в социальных сетях. Под ником Карина создала новый с аватаром молодой Бритни Спирс. Теперь Ярослав не сможет мне даже звякнуть. А встречаться со мной снова и умолять о прощении он больше не будет. Я хорошо его знаю — слишком гордый.

В общежитии меня заселили с двумя пигалицами, похожими чем-то на меня. Миниатюрные, длинноволосые, скромные. Как на подбор. Ну, это даже к лучшему. Мозги будут заняты учебой, а не всякой ерундой. Перед глазами встал образ Клима. Господи, как же хотелось развидеть его, и забыть.

Застелив постель шелковым бельем (под удивленно-неодобрительные взгляды соседок) я быстро упала на приготовленное ложе, и пожелав девочкам спокойной ночи, уснула.

Утро началось с трезвонящего будильника.

— Какого черта? Сколько времени? — Удивилась одна из соседок.

— Спите. Я встаю в шесть утра, чтобы успеть позаниматься.

— В шесть утра? — Грубо оборвала меня Алина. — Будешь спать в ванной, если еще раз разбудишь в такую рань.

Как им объяснить, что я бывшая гимнастка и мне обязательно нужна растяжка? Никак! Здесь каждый за себя. Придётся перенести занятие на поздний вечер, записаться в зал.

Обреченно вздохнув, выползла из кровати и направилась в ванную.

— Да уж, — вырвалось непроизвольное порицание маленькой душевой. Может, я зря отказалась от денег отца. Он хотел занять денег, чтобы отдать их мне на съем собственного жилья. Но я наотрез отказалась. Папа последние полгода был и так издёрган и измотан работой.

А вообще всё началось два года назад, когда он участвовал в разводе одной семейной пары. Очень богатой семейной пары. Дамочка входила в список Форбс самых богатых дам России. Только жила она где-то в далёкой загранице. На сколько, я помню, делили они с мужем даже не деньги, а дочь. Папа тогда подключил все свои связи, и выиграл суд. Девочку оставили с матерью. Именно тогда я получила свой Кочаший глаз, а папа стал странно себя вести. То исчезал в командировках, то получал угрозы от странных людей.

Поэтому я не захотела, чтобы любимый отец брал в долг. Он и так работал без отдыха.

Недолго раздумывая, надела короткое черное платье делового покроя, волосы собрала в кубышку. Немного подкрасила ресницы черной тушью, на губы нанесла розовый блеск с клубничным ароматом. Черные ботильоны на высоком каблуке и черное пальто дополняли мой лук. В принципе, это были все вещи, что уместились в спортивной сумке. Остальные я отправила багажом, и мне еще предстояло их получить.

— Диана, ты куда? — Кинула мне вслед Лера, отрывая голову от подушки. — Время семь утра.

— Я хочу погулять по Москве, потусить на Воробьёвых горах. Оттуда открывается сногсшибательный вид.

— О боги, неужели вы послали нам соседку с шуршащим шифером? — Выругалась громко Алина, и перевернулась на другой бок.

Я лишь улыбнулась в ответ, и стремительно покинула комнату, захватив с собой большую сумку-портфель.

Такси, вызванное мною через приложение, уже ждало у подъезда. Пока мы ехали, я жадно рассматривала город. Неужели, Москва — это мой город? Город моих надежд и иллюзий? Моя маленькая американская мечта. Хотя, сейчас интернет дает безграничные возможности. Не обязательно переезжать в Москву. Любой из нас может стать звездой в одночасье. Главное, чтобы человек горел мечтой, любил мечту, лелеял мечту и… пахал на нее день и ночь. Я улыбнулась самой себе в тридцать два зуба.

— Красавица, приехали.

Посмотрела на часы.

Даже не верится, меня катали по городу целый час.

Я смотрела на Олимпийский, лежащий на равнине внизу — мне казалось, что я птица, парящая над Москвой. Я строила планы — покататься на фуникулере, посетить самый высокий ресторан в Москве и выпить чашку капучино, рассматривая мегаполис с высоты птичьего полета.

Я стояла зачарованная. Рядом промчалась тонированная бэха. Водитель даже не приостановился, и я не успела отскочить. Отряхивая с пальто капли грязной воды из лужи, медленно ковыляла к новому зданию МГУ, где располагался юридический факультет.

Настроение вмиг вернулось, когда я поняла, что эта архитектурная жемчужина — здание в семь этажей станет моим новым домом на три долгих года. Я читала в интернете про научный потенциал МГУ, про материально-техническое оснащение. Одним словом хай-тек! И это всё теперь моё! Какие к черту заляпанные чулки? Разве стоит обращать на это внимание.

????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Пока я прошла через пропускную систему, пока налюбовалась на ремонт здания, и на румяные пирожки в столовой на первом этаже, я потеряла изрядно много времени. И только сейчас поняла, что опаздываю на пару. А я даже представления не имела, в каком кабинете она проходит.

Выудив из сумки мобильный, нашла расписание.

— Барышня Кошкина, потерялись? — Услышала до боли знакомый наглый голос.

Не надо поворачиваться. Диана, не надо. Но я ослушалась внутренней чуйки и обернулась.

— Мистер Клим Красовский? — Я с удивлением смотрела на официальное лицо. В полицейской форме Клим был не отразим.

— Диана Кошкина, — неожиданно официально обратился ко мне Клим. — Я вынужден вызвать Вас на допрос.

— Что? — Я так и застыла. Наверное, это подкат.

Клим приблизился на опасно близкое расстояние и ткнул пальцем мне в грудь.

— Камень, который висит на тебе проходит как вещь док по делу о пропаже человека.

— Не верю, — процедила я и попыталась сбежать. Но мистер Полицейский крепко сжал мое запястье своей огромной ручищей как наручником.

— Давай, по-хорошему, — тихо прошептал темноволосый мужчина и окатил меня ледяным взглядом. — В моем районе пропала девушка — иностранная гражданка. Ты — ниточка, ведущая к ней. А значит, я с тебя уже не слезу.

Прозвучало как-то двусмысленно, но я даже не уловила второй интонации. Поняла одно. Я в беде. И мне прищемили хвост. Ну, Кошкина…

— Хорошо. Я согласна на допрос. Когда и где?

— Сегодня вечером. Я уже столик заказал в ресторане.

Так всё-таки это подкат! Я так и знала.

— Я так понимаю Клим, у Вас есть мой номер мобильного?

— Правильно понимаешь. Смышлённая девочка.

— Я не девочка, а будущий адвокат, — горько возразила я с серьёзным выражением фейса.

— Угу, — издевательски произнес Клим, и, повернувшись ко мне широкой спиной, грозной походкой направился на выход.

— Вашу Машу! Кошкина, как ты умудряешься находиться всегда там, где очень горячо. Кажется, это мой дар.

* * *

В аудиторию я вошла последней. К моему облегчению и изумлению, преподаватель опаздывал.

Я обвела изучающим взглядом аудиторию. Выбрала несколько мишеней, где виднелись свободные местечки, и поцокала к ближайшему ко мне, во втором нижнем ряду.

— Можно?

— Если осторожно, — парень с обесцвеченной челкой убрал длинные ноги с дороги, чтобы я могла протиснуться к выбранному пустому месту.

Повезло, что я маленькая. Уместилась между его ногами и передней партой. Я вскинула глаза, чтобы сказать милое: — Спасибо, — и тут же столкнулась с удивительно синими-пресиними.

— Не за что, — безразлично ответил молодой человек.

Едва я заняла место рядом с ним, как парниша повернул ко мне голову, и продолжая жевать резинку, поинтересовался:

— Новенькая?

Я, молча улыбалась, только уголками губ. Воздух вокруг нас застыл. Остальным ребятам тоже не терпелось узнать, что за фрукт попал в их дорогую корзину.

— С заочки или с дистанционки перевелась? — Продолжил выяснять мерзкий красивый типчик. Прям в душу лез. Ну, какая ему разница, кто я, и что. — Зря старалась.

— Почему? — Не выдержала я.

— Ты что глупая?

Я вздрогнула как от неожиданного удара, но промолчала.

— Мы сейчас на третьем курсе. У нас уже разделение по специализациям идет. А некоторые до сих пор не сдали долги по общим предметам.

— Почему их не отчислили?

— У тебя фамилия не Курицына, случайно?

Я вся покраснела как помидорка. Мои щеки рдели от ярости. Меня топило желание ответить циничному засранцу.

Надо сдержаться!

— Кошкина я, ваше мажорное величество.

Тут все, кто сидел рядом громко засмеялись.

— Вот так Егор. Уела тебя Кошкина.

— Браво! Хоть кто-то осмелился.

Теперь пришла очередь розоветь Егору. Чертов мажор. Угораздило меня подсесть именно к нему.

— Ты не ответил, почему очное обучение сейчас не лучше дистанционного. Из-за того, что на первом и втором курсе пришлось учиться удаленно? И учеба в одночасье из очной превратилась в дистанционку?

— Угадала, — промямлил сухо белобрысый, окатив меня ледяным синим взглядом. А потом он закатил глаза, и в этот момент я подумала, ну зачем природа одарила такого главнюка бесконечно синими глазами цвета морской воды.

Кажется, окружающие потеряли ко мне интерес. И начали волноваться на тему, куда пропал преподаватель Игорь Евгеньевич. Пересуды прекратились ровно в тот момент, когда открылась дверь, и в аудиторию вошел он…

Студенты с удивлением рассматривали вошедшего, а в комнате повисла гнетущая тишина. Затем она взорвалась — несколько высоких девичьих голосов наперебой начали задавать вопросы.

Я не слышала вопросов. В ужасе смотрела на кафедру, где стоял собственной персоной Баринов Ярослав Александрович. Не смотря, на его вычурный недорогой костюм, почти дешевый, по меркам Яра, он умудрился выглядеть как мужчина, сошедший с обложки глянцевого журнала. Коротко стриженый ёжик темно-русых волос, модная оправа очков, гладко выбритое лицо, черные, начищенные до блеска ботинки.

Сквозь тишину притихшей аудитории услышала:

— Меня зовут Баринов Ярослав Александрович. Ваш преподаватель заболел, поэтому предпринимательское право в этом семестре буду вести у вас я. Кандидат юридических наук, практикующий адвокат.

— Почему Вы? — Неожиданно для самой себя выпалила я.

Яр кинул оценивающий взгляд куда-то мимо меня и спокойно продолжил:

— Ваше руководство обеспокоено тем, что Вы два года изучали только теорию. Вам нужна практика, а практику может дать только практик.

Егор толкнул мой ботильон своей кроссовкой, и показал мне большой палец. Типа поддержал. Не заметила, как поднесла большой палец к губам, и начала нервно кусать ноготь. Очнулась, когда пластинка лака плавно сползла мне в рот.

Ярослав Александрович устроился возле кафедры, с упоением рассказывая любознательным студенткам о своей работе. Кажется, всех устроил новый препод.

Всех, кроме меня! Неужели придется всё бросить и сбежать из Москвы? Куда бежать? В Лесневск? Не выход. Он меня там найдет. У Яра длинные руки, если он сумел устроиться преподавателем в ведущий ВУЗ страны, то уж точно достанет меня, хоть из-под земли, в любом уголке России. Может, бежать заграницу? Поселиться на ГОА, купаться в море, лежать на пляже, писать электронные книги, заниматься переводами?

— Кошкина! Кошкина! — хриплый голос где-то вдалеке.

Сосед слегонца толкнул меня в плечо.

— Я задал вопрос. Отвечайте, — Яр снял очки и держал их в руке, а его взгляд вперился в моё лицо и кружил по нему.

Медленно повернулась к Егору, и прошептала:

— Что он спросил?

Белобрысый немного наклонился ко мне корпусом, и прошептал в ответ:

— Видишь, я тебе понадобился. Со мной лучше дружить. Мажор поможет другу всегда.

— И-и? — Прошипела я в ответ.

— Какая прыткая! Хочу услышать сначала извинения. Прилюдно.

Крепко сжала губы. Долбанный Мажор. У него и кликуха оказалась под стать его внешности.

— Я так понимаю, ответа от Кошкиной сегодня не получу. Хорошо, я подожду, — на слове «подожду» Яр сделал жёсткий нажим.

Спасительная трель звонка с пары. О боги! Меня освободили от общества Яра и Мажора.

Я рывком поднялась и собрав вещи, кинулась на выход.

— Кошкина, куда? Следующая пара в этой же аудитории.

Но я стремглав неслась в туалет. Срочно нужно было принять ледяной душ. В данных обстоятельствах была согласна на ополаскивание лица холодной водицей под краном.

Ополоснув лицо, приняла спасительное решение. Достала мобильный и набрала Дарину.

Без предисловий, спросила с разбегу:

— Дарин, привет! Скинь смс-кой номер мобильного Клима.

— Все-таки, запала. Зацепил тебя кубиками?

— No comments. Жду. — Я нажала отбой.

Уже через минуту писала Климу:

«Забери меня в 16.00 в Универе. Кошкина»

Пришел короткий ответ:

«Ок»

* * *

Последующие пары пронеслись настолько незаметно, что я вздрогнула, когда Егор неожиданно подошел ко мне и схватил за мизинец.

— Кошкина, довезти тебя до дома?

— Н-нет, спасибо.

— Новенькая, зря отказываешься. У Мажора шикарная бэха — подарок родаков. — В наш диалог вклинился живой розовощекий ангелочек — блондинка с бесконечно длинными ногами и бесконечно огромным самомнением о своей персоне.

— Лариса, — представилась особа в коротенькой юбке, едва прикрывающей ее стройный зад.

— Диана, — ответила я.

— Не отказывайся. Мажор мало кого катает на своем дорогом авто… — Ехидно промурлыкала блонда с ровным каре.

— Хочешь посмотреть фото? — Неожиданно спросил Егор и сунул мне под нос фото синей бэхи.

— Ну-ну! Значит, это ты сегодня окатил меня грязной водой из лужи.

— Серьезно? Прости, Кошкина. Не заметил.

— Ну конечно, не заметил.

— Диана, хватай Егорку и беги отсюда. Здесь хишницы прячутся за каждым углом, могут покусать маленькую кошечку, — ухмыльнувшись, Лариса повернулась спиной, и удалилась на бесконечно длинных ногах. А мы остались стоять.

Взгляд синих глаз будто прилип ко мне. Мне даже стало немного неловко. Мы знакомы полдня, а парень ведет себя так, будто подругу встретил.

— Если не хочешь, чтобы я тебя довез до дома, тогда приглашаю на совместный уикенд. Как ты относишься к гонкам?

— Дрифт, стриттрейсинг? — Я одарила блондина игривым взглядом.

— Так как? — Давил на меня самовлюбленный мажор, привыкший, что все девчонки универа бегают за ним.

— Я не против, — невозмутимо проговорила я, едва увидела, как к выходу из здания, нам на встречу, бодрой походкой направляется сам Яр. Одет он был почти как обычно — в тонкое осеннее пальто. Только этот предмет гардероба был явно родом не из Парижа, как привык Яр!

— Мне пора, — попыталась вырваться из энергетического захвата пылкого Мажора, но он будто не хотел понимать, что становится слишком назойливым.

Господи!

Яр неумолимо приближался!

Еще один шаг и он поравняется с нами!

О боги, почему Вы заставляете меня страдать?

Я не виновна в том, что мне пришлось уйти, оставить родного человека. Я любила Яра безумно, готова была идти за ним на край света — куда он позовет.

Но звал он меня сплошь на светские рауты, помпезные мероприятия, в гости к друзьям. Мне всегда казалось, что он гордится мною! Хочет похвалиться перед всем честным миром, что у него есть такая маленькая замечательная женщина.

Что нашел этот взрослый состоявшийся мужчина в девушке, только начинающей жить по-взрослому? Молодость? Неуемную жажду жизни? Ненасытное желание любить и отдавать себя всю любимому мужчине?

Почему же тогда он меня предал? Изменил. Прилюдно? Наверное, не любил.

Мысли пронеслись в мозгу пулей.

Яр поравнялся со мной, улыбнулся.

— Диана Кошкина, подождите. Всё-таки ответьте мне на мой вопрос.

— Да, Диана, ответьте Ярославу Александровичу, какую вы выбрали специализацию! — Подкинул мне подсказку синеглазый, и попрощавшись, покинул меня, оставив наедине с моим бывшим.

Я быстро покинула здание, и стремительным шагом двинулась, куда глаза глядят.

За мной шли. Нет. Почти бежали.

— Диана, стой, — такой любимый и родной голос с хрипотцой за моей спиной.

— Не надо, — прошептала я, и кинулась бежать. Шаги приближались.

Я бы упала на асфальт, застланный золотисто-желтыми осенними листьями, когда сломался каблук. Уже вытянула руки, приготовившись разодрать ладони в кровь.

Но Яр оказался проворнее. Один мощный рывок. И я такая маленькая и беззащитная оказалась в его сильных руках.

— Диана, зачем ты так?

Я подняла зарёванное лицо на Ярого. Сейчас без фейковых очков, на расстоянии в десять сантиметров я видела его лицо отчётливо. Будто высеченное из серого камня. Под глазами пролегли мешки бессонных ночей. В серо-зеленых глазах застыла стужа. В черных зрачках бурлило отчаяние. Мой взгляд прилип к любимому измученному лицу. Я уже раскисла и была готова его простить.

— Яр, я…

Когда рядом завизжали тормоза белой полицейской тойоты, моя решимость рухнула.

— Какие-то проблемы? — Из машины вышли двое полицейских.

Клим сжал не только челюсти, но и кулаки. Я безумно испугалась за Яра, и тут же кинулась между ними.

— Клим, нет! Всё нормально. Это мой преподаватель. Он неправильно меня понял. Мы уже во всё разобрались.

Прыгая на одной ноге, я быстро достигла задней дверцы машины, которую мне услужливо открыл напарник Клима.

Уезжая на полицейской машине, смотрела вслед бывшему. Сейчас он казался таким несчастным и брошенным. Человеком, в чьем сердце поселилась пустыня. Хотя, это я пострадавшая. В моем сердце отныне живет пустыня измен и предательства. Яр — моя первая любовь, надеюсь, последняя. Поэтому, я никогда не прощу его.

— Клим, твою мать! Ты где откопал девочонку.

— Что с ней не так?

— Да, ты взгляни на неё!

— И-и? Смотрю.

— Она копия нашей Потеряшки!

В адском недоумении мы смотрели друг на друга. Я на Клима. Клим на меня. Напарник, то на меня, на сослуживца.

— Что-то есть. — Суженные карие глаза Клима просчитывали в уме сложную задачу.

— Не пугайте меня! Кошачий камень. Ниточка. Чья-то копия. Уголовное дело.

— Гражданочка, мы не пугаем. Констатируем факты.

И тут меня затрясло мелкой дрожью. Прям зазнобило. Не такого развития событий я ждала от любимого города.

Глава 3

Ярослав

Как рассказать этой маленькой глупой ревнивой любимой девочке, что я зажимал Аллу Малиновскую, адвоката по семейным делам, ради блага самой Дианы? Как? Никак! Не имел права рассказывать Ди её же семейную тайну. Я поклялся Николаю — своему другу, что никогда никому, даже под страхом смертной пытки не расскажу правду о Диане.

Она — моя боль, она — моя жизнь. Она — моё всё! Я не хочу ее расстраивать наивной жестокой правдой. НЕ ХОЧУ и НЕ МОГУ! Лучше сам сдохну от невыносимой тоски по ее ласке и заботе. По нежному и заботливому взгляду пронзительных серых глаз.

Николаю тридцать шесть, а Ди — двадцать. В этом и состояла тайна отцовства Коли.

Мы познакомились с ним еще в Тюмени, в универе, где играли в одной сборной по хоккею.

Колян был женат, но детьми на тот момент не обзавелся. Считал, что рано. А потом появилась маленькая Дианка. Просто так. Из ниоткуда. Вернее, маленькую девочку привезли из солнечной Испании и отдали на удочерение Коле и его любимой жене-однокурснице Вере.

Малышка исправно говорила по-испански, а вот по-русски понимала только жесты и улыбки. (Хотя мне казалось, что она всё прекрасно понимает. Играет в свою игру, мучая новоявленных родителей!)

Коле туго приходилось с девочкой — он молодой, она не говорит по-русски. Два слова выучила быстро. Мама и Папа. Как назло! Подойдёт после дружеского матча. Вера молчаливо и терпеливо стоит в сторонке, а Ди вперит свои огромные глазищи как у олененка бэмби и шепчет:

— Папа… Когда приедет мама?

А Коля стоит — огромный амбал и не знает, что ответить малышке, явно скучающей по маме.

А Верка жутко ревновала, страдала, стойко молчала.

Говорила нам: — время всё изменит…

И терпеливо ждала…

Дианка ее год игнорила, после год называла тетей. И только когда Вера объявила Ди, что у нее скоро появится братик, с Дианой вмиг приключилось изменение. Теперь она как маленькая кошечка крутилась вокруг Веры, называла ее мамой и с нетерпением ждала появление братика Вовки.

У нас — Колиных друзей тогда в голове роилось миллион вопросов. Когда? Как? Где? С кем? В том, что Ди являлась его родной дочуркой, ни у кого из друзей не возникло вопросов. Слишком были похожи. Даже не внешне, а повадками, манерами, характером, складом ума.

Так мы и полюбили маленькую Дианку. После хоккейных матчей выгуливали ее в парке, катали на маленьких пони, играли в настольные игры, и слушали ее звонкий детский смех.

А затем она выросла.

И мой мир рухнул…

Я больше не мог находиться с ней в одной комнате. Дюймовочка с пронзительными серыми, с округлившимися формами — она напоминала мне мою мечту о счастье, которое я так долго искал в других женщинах — опытных, зрелых, красивых, состоявшихся. И не находил.

Мне стало тогда жутко стыдно за себя. Я — взрослый мужик заглядываюсь на шестнадцатилетнюю девушку. И я сбежал как трус. Из нашей дружбы, из дома Коляна. Перестал посещать редкие дружественные хоккейные матчи, не отвечал на его звонки.

Два года назад Кошкин всё-таки поймал меня за рукав после совещания в Коллегии адвокатов и попросил выслушать. Ему нужна была серьёзная поддержка и помощь. Очень серьёзная. Едва я услышал о груде проблем, которые погребли друга под собой, я понял, что должен помочь. Иначе его реально прихлопнет могильной плитой. Немедленно! Разобраться в самом деле. Найти улики. Но первые мои слова о помощи прозвучали примерно так.

Прочистив горло, будто невзначай, я предложил немного осипшим голосом:

— Коль, давай на лето устроим Диану в коллегию. Есть местечко секретаря, оклад приличный. Уверен, ей понравится. Она ведь на юридическом факультете учится?

— Спасибо, дружище. Ди будет безмерно счастлива.

На том и порешили.

На следующее утро я рано пожаловал в Коллегию. У меня сердце замерло перед дверью, за которой сидела та самая маленькая девочка.

Постучав три раза и услышав знакомое:

— Войдите.

Я медленно распахнул дверь и вошел в небольшой уютный кабинет. Жанна занимала собою больше половины комнаты — огромный стол, расфуфыренная мадам.

Но мои глаза искали только её. Маленькая, уютная, почти вытертая из моей памяти (моими же усилиями), Ди сидела в самом углу за компьютером и вела тихую беседу по телефону. Голос спокойный, уверенный. Завораживающий тембр.

— Пополнение? — Громко спросил я, натягивая на лицо дежурную улыбку. Мои глаза кричали, как я счастлив. Но, ни одна из женщин, присутствующих в комнате не знала об этом.

— Помощницу дали. Дочка Николая Кошкина, адвоката по семейным делам.

— А-а, — протянул я безразлично.

Жанна подозвала меня к себе и прошептала:

— Ты слышал, этот олух взялся за дело, которое и столичным адвокатам не вытащить!

— Тише, дочь услышит.

Жанна неодобрительно покачала головой.

— Рискует. Карьерой. И всем остальным, — Жанна кивнула на его дочь, притихшую в углу. Явно намекая, что под «всем остальным» намекает на невинную девушку.

— Прекрати, — грубо оборвал коллегу.

Поняв, что не получу внимания от Дианы, быстро покинул кабинет.

Теперь Диана совершеннолетняя, и я имею полное право на нее. Почему? Потому что я ее люблю.

Осталось всего лишь завоевать сердце девушки. Позвать на свидание в ресторан или в шикарный бутик. Не мог определиться с чего начать ухаживания. Моё сердце замирало от одной мысли, что скоро мы будем вместе.

Глупый, наивный Ярослав. Как же я был тогда далек от реальности!

* * *

— Диана, — окликнул я девушку, выходящую из Коллегии. Русые волосы собраны в кубышку на макушке, темный плащ, облегающий стройную миниатюрную фигуру, черные сапоги на высоченной шпильке. На лице ни капли косметики.

— Дядя Ярослав, — счастливая улыбка узнавания озарила лицо молодой девушки. Серые глаза излучали неподдельную радость.

Хорошо, что я стоял оперевшись о капот своего джипа. Иначе упал бы. Какой дядя? Мне тридцать, ей восемнадцать. Мы равны и готовы к отношениям. Я так точно готов и к отношениям, и к семье. Ди кажется серьёзной девушкой. Зная Николая, уверен, что он следил за нравственным воспитанием дочери эти два года, пока я держался вдали от семьи Кошкиных. Хотя! Дианка не из тех, кому нужно указывать, что хорошо, а что плохо. Она — девочка себе на уме, дружит с ценностями.

Наконец, удалось взять себя в руки, и натянуть самую обворожительную улыбку на свете.

— Диана, рад тебя видеть. Как родители?

— Папа — он… — Диана вмиг скисла, а в ее огромных серых глазах поселился испуг.

— Как ты? — Я быстро перевел тему, пытаясь увести девушку из тяжелых раздумий.

Улыбка снова озарила милое лицо, щеки порозовели, красивые губы расплылись в легкой улыбке.

— Я закончила первый курс юрфака. Хочу стать крутым адвокатом. — Выдержав паузу, девушка кинула на меня боготворящий взгляд и продолжила: — Как вы, Ярослав Александрович?!

Та-а-ак, чем дальше в лес, тем потешнее. Теперь я стал Ярославом Александровичем. Проглотил. Снисходительно улыбнулся. Как долго эта маленькая женщина будет игнорировать во мне мужчину, и видеть только друга отца? Похоже, мне придется нелегко с ней. Она упряма как триста спартанцев, и заставить ее увидеть во мне любящего мужчину будет сложной задачей. Ничего! Я справлюсь. Ни такие дела выигрывал. Идея созрела тут же. Нужно сажать девчонку на крючок любознательности.

— Диана, ты никуда не спешишь? Я могу подвезти тебя до дома.

Худенькие плечики вздрогнули. Я уловил этот момент. Изучение мимики и жестов людей было одним из методов моей работы с подопечными, судьями, прокурорами, защитой. Показывая абсолютную незаинтересованность, я продолжил:

— Я голоден. А ты?

Девушка согласно кивнула. Так! Уже хороший знак.

— Поужинаем, я расскажу тебе о своей работе.

Вот оно! В серых глазах зажегся огонь глубокой заинтересованности. Метился в яблочко, попал в цель. Дальше нужно было действовать быстро. Я распахнул переднюю пассажирскую дверцу, и стремительно приблизился к Диане.

Господи! За что? От нее пахло уютом и легким цветочным ароматом. Сейчас сойду с ума! Нет, не могу. Нужно держать марку. Она такая маленькая. Сколько в ней? Метр шестьдесят. Не больше. По сравнению с моими метр восемьдесят семь кажется воробушком. А я по сравнению с ней спартанец.

— Прошу, — плавно всем корпусом двигал Диану к машине. Уже у двери возникла заминка. Ди наивно улыбнулась уголками тонких губ и прошептала:

— У меня узкая юбка, я не смогу подняться.

— Сейчас исправим, — мои крепкие руки оказались в области ее попки. Стараясь не думать о такой умопомрачительной близости, быстро поднял Ди на руки и посадил на пассажирское кожаное сидение. На мгновение задел щекой ее щеку. Думал, она снова вздрогнет. Но вместо этого он прошептала:

— Я помню этот запах.

— Тебе не нравится?

— Я его люблю.

Господи, я не знал, как реагировать на это странное признание. Не отстраняя от девушки лица, взглянул ей в глаза. Наши взгляды перекрестились, и меня прошиб озноб. Понял, что не смогу жить без нее больше никогда. В опасной близости я ощущал, как от сероглазой богини пахнет фиалками, ромашкой, клубникой. Моё воображение, явно разыгралось.

За десять минут до выхода Ди, я брызгал в салоне клубничным освежителем.

Неважно! Я знал наверняка, что мой мир теперь всегда будет пахнуть только ею.

Неожиданно маленькие пальчики легли мне на щеку — девушка нежно рисовала узоры на моей нижней челюсти.

— Ты такой гладкий. А я помню тебя с вечной щетиной. — Серые глаза улыбнулись.

А я отстранился, не понимая как себя дальше вести с этой маленькой бестией.

Глава 4

— Хлебать вашу жесть! — Громкий рыкающий мужской голос рядом вырывает меня из грёз воспоминания.

Я смотрю на Клима и его напарника, постепенно вспоминая реальные события сегодняшнего дня.

— Кошкина, на выход, — приказывает темноволосый полицейский и открывает изнутри мою дверь.

— Где мы? — С удивлением обнаруживаю, что меня привезли к высотному зданию. На доме вывеска Ул. Радио номер дома. — Это что Следственный комитет?

— Угадала.

В недоумении смотрю на Клима. Хочу заорать на него: — Что за подстава!

Но кареглазый дарит мне тёплый заботливый взгляд, незаметно для коллеги подмигивает, спокойно произносит.

— Дело о пропаже Элис Лисовски и изумрудов ее прабабки — хозяйки «медной» горы с Урала передали в СК. Поэтому мы здесь. Ты не бойся, Кошкина. Просто расскажешь, что знаешь об этом деле, и свободна. Никто тебя свидетелем не назначит, повестки слать не будет.

В недоумении взираю на мужчин в форме. Еще полчаса назад они спасли меня из передряги, а теперь сами же пытаются утопить в деле, пахнущем дерьмом.

— Маразм обнимает твои мозги Клим, — резко выпалила я, а затем резво выскочила из машины. И тут же застыла. Каблук сломан. Я не то, что бежать — идти нормально не могу.

— Не надо так девочка, — Клим выбрался из машины и в мгновение ока возник подле меня. Он смело поднял мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза и тихо процедил:

— Я тебе не враг. Ты мне нравишься Кошкина. Поэтому держись меня. Лишнего не говори. Камушек не показывай.

— У меня его и нет! — Грубо прервала я и убрала руку мужчины со своего лица.

— Избавилась от улики?

— Не твоего ума дела.

Выхода у меня не было, поэтому я не стала поддаваться отчаянию, а туго затянула нехорошие мысли в узел и спрятала подальше в подсознание. В конце концов, у меня есть Яр. Если всё станет невыносимо плохо, я позвоню ему и буду молить о помощи.

Мы долго ждали, пока мне выпишут пропуск. А затем меня проводили в небольшой кабинет с одним столом и тремя стульями.

Полицейские остались в коридоре. Клим на прощание прижал палец сначала ко рту, затем к уху. Я его поняла — больше слушать, меньше говорить.

В комнату с серыми крашенными недавно стенами вошли двое. Мужчина, лет под тридцать, невысокий, одетый в джинсы и свитшот. И женщина, на вид лет тридцать пять, густые темные волосы, стриженные под каре, официальный мундир.

Они удобно сели на добротных стульях, и уставились на меня. В моём подчиненном положении оставалось одно — дерзко смотреть следователям в глаза в ответ. В комнате повисла гнетущая тишина — воздух прямо наэлектризовался от проносящихся по нему мыслеформ.

Первым не выдержал мужчина, он кинул грозный взгляд на меня, затем вопрошающий на коллегу и грубо проговорил:

— Элис Лисовски, вы сменили имидж и морочите нам голову!

Злой колючий взгляд прожигал моё лицо. Меня тут же бросило в жар, не любила когда на меня так смотрели. Я обернулась и уперлась взглядом в стену с огромным зеркалом. Кого он называет Элис? Меня? Маразм.

Женщина тяжело вздохнула и процедила:

— Громов остынь. Это не она. Безумно похожа, не спорю. Но у нашей подозреваемой цвет глаз карий, повадки, жесты другие. Она плохо говорит по-русски. Она — испанка, а эта — русская девушка.

Голова закружилась от услышанной информации. Так, а дело становится всё горячее. Значит, их особа не просто пропажа, а еще и подозреваемая.

Нервно сглотнула и спросила:

— В чем подозревают Элис Лисовски?

— В краже семейных драгоценностей на неприлично крупную сумму.

Клим! Подставил, так подставил. Никогда нельзя верить парням, которые лезут к вам в постель нагишом в первый день знакомства!

— Можно звонок другу? — Поинтересовалась я.

— Нет, — заорал Громов. Или рассказывай, что знаешь, или уходи. Мы тебя вызовем, как положено по регламенту — повесткой. Пойдёшь по делу свидетелем.

— Я не знаю кто такая Элис Лисовски. Никогда с ней не встречалась. — Дерзко ответила я.

— Почему же Вы так категоричны, сначала взгляните на ее фото.

Передо мной выложили на столе несколько фотографий молодой девушки. На вид лет шестнадцать. Синие волосы, странный ирокез, густо подведенные черным карандашом глаза. Надо заметить, карие глаза. Тонкие губы с фиолетовой помадой изображали подобие улыбки.

— Она — панк?

Следаки промолчали, а я продолжила изучать фотографии незнакомки. Последнее фото, видимо снятое для официального документа, меня заинтересовало больше всего. На нем девушка уже повзрослела и изменилась.

Я в недоумении смотрела на собственные черты лица, присвоенные чужой незнакомкой.

Маленькое личико, аккуратный прямой нос, тонкие поджатые губы, высокий лоб, огромные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Только глаза карие — почти черные. А волосы коротко стрижены и окрашены в пепельный блонд.

На правой руке огромная английская буква D.

Не знаю, что со мной произошло. Меня будто кувалдой по голове ударили. Где я могла видеть эту девушку?

В горле запершило, а в глазах повис туман от пелены слез. Неужели два посторонних человека могут быть так сильно похожи друг на друга?

— Вы знакомы? — Спросила нетерпеливо женщина.

— Кажется да, — тихо прошептала я. — Но я не помню. Правда, ничего не помню…

* * *

Мои губы и руки дрожали. Я пыталась отпить воды из прозрачного пластикового стакана, но у меня плохо получалось. Казалось бы, что в этом простом действии нет ничего сложного. Но из-за того, что меня потряхивало как при серьезном нервном срыве, зубы стучали о пластик, пытаясь вцепиться в кромку.

Никак не могла сообразить, стоит ли рассказывать этим людям об отце. Имею ли я право?!

— Простите, можно сделать звонок адвокату? — Наконец, решилась и произнесла ту самую крамольную фразу, звучащую набатом в голове.

Мужчина с женщиной переглянулись, о чем-то о своем переговорили взглядами. Повисла неудобная пауза.

— Звоните, — вдруг предложила женщина и кинула на меня дружественный взгляд.

Я набрала отца. Телефон молчал, как заколдованный. Набрала еще раз. Тишина.

— Можно, я позвоню по-другому номеру? Этот не отвечает.

— Хорошо, — буркнул следователь и отпил воды из своего стакана.

— Мама, папа дома? — скороговоркой проговорила я, когда родительница ответила на звонок.

— Нет, малыш, он снова пропал. Уже две недели не возвращается из командировки.

В последний год отец странно себя вел. Периодически уезжал в длительные командировки из которых возвращался измотанный, с серым лицом, частенько бритый, и с достаточно большой суммой денег, которой нашей большой семье хватало жить безбедно всё то время, которое отсутствовал папа. В довершение к необъяснимым отлучкам, он часто не отвечал на звонки, когда мы ему звонили.

Мы с мамой предполагали самое худшее — у папы появилась другая женщина, возможно, есть вторая семья. Ни я, ни мама не были готовы разрушить хрупкий мир одним безобидным вопросом. Поэтому мы молчали из последних сил

Вот и сегодня, он, как назло, не брал трубку.

Я в ужасе смотрела на мистеров, желающих выпытать у меня тайну отца. Но хоть меня режьте, я её не знала!

— Хорошо, мама. Перезвоню, — отключила мобильный, закусив губу, раздумывала. Затем набравшись храбрости заговорила: — Два года назад папа вёл дело одной мадам из Испании. Он говорил, что это его школьная подруга.

— Поподробнее, пожалуйста. Как ее звали?

— Не помню.

— Не верю, — женщина стрельнула в меня сузившимися глазами хищницы, учуявшей добычу.

— Хорошо. Скажу. Её звали Элизабет Иглесиас. Испанская гражданка.

Следачка не смогла скрыть изумления, а следак аж ладони потёр.

— И-и?

— Папа говорил, что они вместе учились. Только странно как-то, женщина та лет на пять старше отца была. Когда ей стукнуло двадцать, с ней случилось глупое недоразумение, в результате которого ее хотели посадить в тюрьму. Поэтому она сбежала от правосудия, собрала чемодан и отправилась жить в Испанию. Деньги у нее водились. Только перед этим она познакомилась с жигало Савелием Иглесовым. Вышла за него замуж, забеременела. Когда поняла, что муж — чемодан без ручки, оставила его в РФ. Ни с чем! Не поимел он ничего с женушки. Понимаете? Злой остался. Деньги утекли и ребенка увезли.

Прошло пятнадцать лет, умерла бабушка Элизабет. Жила старушка где-то в наших краях, то ли в Сибири, то ли на Урале. И получила испаночка документ и звонок, мол, явитесь и получите огромное наследство.

— Откуда? Какой источник дохода.

— Дело вела не я, а мой отец! Такие тонкости не могу знать. Чужими карманами не интересуюсь.

* * *

— Мадам все эти годы жила неразведенная. Бывший угрожал подать на нее в суд, с целью оттяпать часть наследства. Пытался доказать, что ее имущество куплено на его деньги. Абсурдно, конечно. Наверное, владел какой-то ее тайной. Шантажировал. В целом, не знаю, почему она за пятнадцать лет не удосужилась дойти до суда, нанять адвоката.

— Элизабет на суд приезжала с дочерью?

— Откуда я знаю? Меня там не было, — я глотнула воды и продолжила: — Элизабет приехала за наследством, а ее бывший уже ждал. Гад. Откуда узнал адрес нотариуса, остается догадываться!

Если учесть, что он за эти годы обзавелся двумя судимостями и друзьями из криминального мира, то ответ ясен как день.

— То есть за Элизабет следили?

— Наверное.

— Продолжайте.

— И заявление накатал на экс супругу, притом не одно. В краже обвинил к тому же. В итоге, пока правосудие шло, гражданочку с двойным гражданством не выпускали из РФ, а муж тем временем подал на раздел имущества, на развод. Пришлось Элизабет задержаться в стране на долго.

Я тяжело вздохнула, вспомнив, что папа тогда впервые перестал ночевать дома, напропалую врал маме, что засиживается на работе, а сам… Мы с мамой не хотели знать правду! Не спрашивали в лоб. Его это устраивало.

А сволочь эта начала угрожать тогда папе, нам, фигурантам дела. От имени Савелия звонили, говорили гадости, предупреждали. А папа только злее становился. Помню, как-то он пришел одним осенним вечером с черным лицом и впервые бешено орал за ужином:

— Этот гаденыш Савелий смеет угрожать дочери Элизабет! Если хоть один волос упадет с головы моей подзащитной и ее дочери, я зарою этого урода живьём.

Женщина-следователь немного наклонилась ко мне, сделала знак рукой и заинтересованно спросила:

— Вы когда-нибудь видели Элизабет?

— Конечно, в интернете. Симпатичная дама сорока лет. Ухоженная, богатая.

— Не хотите с ней встретиться? — Вдруг встрепенулась женщина в мундире и сузила лисьи глазки.

— Нет, спасибо.

— А я бы на вашем месте встретилась.

— Вы не на моем месте, — обрезала я.

— Что-то еще можете добавить. Более существенное? — мужчина нетерпеливо ёрзал на месте.

— Нет. Я всё рассказала. Папа выиграл дело. Не поддался на шантажи уголовников. Женщина хорошо заплатила ему, и уехала в Испанию.

— С одной оговоркой, — уточнил следователь. — Перед этим она написала заявление о пропаже дочери и наследства, полученного от бабки. Восемнадцатилетняя Элис приехала с матерью в РФ. И пропала в Москве при невыясненных обстоятельствах два года назад. В тот же момент пропала шкатулка с драгоценными изумрудами.

— При чем здесь я? — нервно сглотнула.

Женщина как бы невзначай провела рукой по своей цепочке и остановилась на кулоне. Она вертела золотой круг до тех пор, пока я не сдалась:

— Вы знаете про Кошачий глаз? Откуда? А-а! Кажется, поняла. Доверяй сотрудникам, но проверяй. Жучки, прослушка?

— Это Ваши домыслы, — резко оборвал меня мужчина, — и жадно уставился мне на грудь.

— Кошачий глаз не со мной. — Отпираться не видела смысла и просто сказала: — Всё что я знаю, этот камень был оплатой за работу. Если Вы уже беседовали с госпожой Иглесиас, то уверена, что она подтвердила мою версию.

— Подтвердила, — спокойно ответила следачка, и завершила наш разговор лаконичной фразой: — Напишите на бумаге всё, что рассказали нам и можете быть свободны.

— Хорошо, — легко согласилась я, устала сегодня спорить. И вообще, жутко устала от сегодняшнего дня. Хотела поскорее добраться до общежития, принять душ, лечь спать.

Но моим желаниям не суждено было сбыться этой ночью.

Глава 5

Ярослав

Стремительно достигнув стоянки, находящейся в тридцати минутах ходьбы от того места, где я находился, достал из кармана пальто ключи на брелке, и открыл машину. Упав на водительское сидение, не стал включать зажигание, а достал мобильный и посмотрел на заставку. Это всё, что осталось у меня от Дианы на память. Её фотографии.

На этой я сидел, а моя маленькая женщина прилипла ко мне сзади и мило улыбалась, наматывая на палец русый локон. Мы были счастливы.

Память снова унесла меня на два года назад.

* * *

В помещении слишком жарко. Элитный ресторан, а не могут установить достойную систему кондиционирования. Я весь горю и едва совладаю с горячим желанием взять Диану в охапку, посадить в машину и увезти на край света, лучше на Бали. Там поженимся без лишних свидетелей. Не хочу видеть косые взгляды друзей, отвечать на деликатные звонки от матери и сестры со словами: — Ярослав, твоя невеста слишком молода для тебя. — И я как пацан, буду вынужден объяснять всем этим не чужим мне людям, что люблю свою малышку. Она лучшая, другая мне не нужна. О том, что я не смогу смотреть в глаза Николаю с Верой, даже думать не хотелось. Если честно, давно не могу смотреть им в глаза. Чувствую себя вруном, вором, который хочет обчистить их дом…

То ли руки у меня большие, то ли у Дианы маленькая спина, но я почти полностью ее накрываю. Стараюсь не спускаться ниже средней части спины, чтобы не волновать девушку. Не дай Бог спугну!

Ярый, ты хоть на минуту задумывался о том, что Ди относится к тебе как к другу отца, доверяет. А ты используешь доверие как оружие. Мерзко.

Мне показалось, или Ди прилипла ко мне? Тепло ее тела становится невыносимым. Внизу моего живота напряжены мышцы. Хочу взять ее ладони и зацеловать. Забываюсь на мгновение. От близости любимой, жары в ресторане, музыки и уютной обстановки, хмелею.

— Господи, какая ты… — резко обрываю себя. Чуть не проговорился. Но мои руки, моё тело говорят сами за себя. Я готов взорваться, выложить ей всё прямо сейчас. Даже если она ответит:

— Нет, дядя Ярослав, Вы сошли с ума.

Я не позволяю себе лишнего, просто кружу девушку в танце. А затем, одурманенный, околдованный, наклоняюсь и шепчу:

— Ты свободна?

Диана долго молчит. Почему она молчит?! Сколько можно терпеть эту муку, находиться в неведении. Мне кажется, вокруг меня повисла тишина, я ее внимательно слушаю. Может, Диана, маленькая восемнадцатилетняя еще не испорченная пороками девушка не поняла вопрос?

Надавливаю пальцами ей на спину, приводя в чувства. Её слова пронзают мое сердце и душу стрелой Амура с ядовитым наконечником:

— У меня нет отношений. Нет парня. Если ты это имеешь в виду.

Я безумно рад, но вместо того чтобы сказать что-нибудь стоящее, адекватное, топчусь как болванчик подле Ди, продолжая удерживать ее руку в своей.

Задаю самый дебильный и тупой вопрос за всю свою жизнь:

— Как у такой красивой девушки нет парня?

Ди поднимает на меня огромные серые глаза, они блестят от слёз.

— Потому что моё сердце занято.

Кажется, я сейчас упаду или убью того, кто успел занять моё место. Придется приставить за Дианкой слежку и вычислить ее ухажёра. Я свирепею, и мой взгляд наполняется тьмой. Быстро отпускаю руку девушки. Как раз вовремя.

Меня толкают в спину.

— Твою мать! Ярый ты зачем приволок мою дочь в ресторан?! Ты устроил ее в Коллегию, чтобы крутить с ней шуры-муры? Пользуешься тем, что я сейчас в тяжелом положении? Друг? Ты мне больше не друг!

Медленно оборачиваюсь — на меня надвигается разъяренный Николай. Взгляд горит как у умалишенного. Он поднимает руку, пытается меня ударить. Успеваю поставить блок и поймать руку друга в захват.

— Колян, ты пьян. Всё неверно понял. Я объясню. Только завтра, когда ты протрезвеешь.

К нам подбежала подмога: — официант и охранник.

— Я вызову такси. Диана, мы едем домой! — приказал вмиг протрезвевший Николай.

Ди сжалась в один ощетинившийся комочек и исподлобья кидала на меня странные взгляды.

А мой взгляд привлекла женщина, с которой за столом сидел Николай. Она резко подскочила и кинулась к выходу, прикрывая лицо. Ба! Да это же сама госпожа Лисовски-Иглесиас, чье дело ведет Коля. Как же я не вычислил их парочку. Они сидели подле нас весь вечер, ворковали, женщина периодически вешалась на шею Коле! У адвоката роман с подзащитной? Пахнет гнильцой.

Что-то меня зацепило в этой госпоже. Но что? Жест! Она поправила челку, и одернула правой рукой блузку. Что потом? Думай, Яр. Что еще? Походка! Стремительная летящая, будто она летит вперед.

Лизка! Так ходила Лизка! Звезда нашей молодости. Она жила в соседнем дворе, ей было тогда под двадцать, а нам по пятнадцать, шестнадцать. Мы смотрели на нее как на божество.

— Твою мать! — Неожиданно я вспомнил о деле двадцатилетней давности — ее хотели посадить. Кажется, я уже догадывался, что это было за дело.

Кинув прощальный взгляд на уходящую парочку — отца с дочерью, я быстро набрал знакомую, работающую в архиве.

— Привет, Ленок. У меня к тебе дело. Нужно поднять одно дельце и узнать, тайну одной красивой испанской мадам.

— Будет сделано. Шоколадкой не отделаешься на этот раз. Мерзавец, — ласково проворковал грудной голос на том конце.

— С меня ужин.

— Идёт!

* * *

Архив дел был давно оцифрован, поэтому, к моменту, когда я добрался до своего дома, находящегося в сосновом бору за городом, информация уже дожидалась меня на диске нашего ведомства. Мне не терпелось получить ее. Информирован, значит вооружен. Сейчас нужно было собрать всё оружие в свой арсенал, чтобы отвоевать у отца дочь.

На ходу скидывая одежду, и хватая по пути бутылку коньяка и стакан, бросился к ноутбуку.

Прошло пару часов, может и больше. К тому моменту я изрядно устал, от выпитого алкоголя клонило в сон. (Предыдущую ночь не спал, ворочался, думал, как пройдет встреча с Ди). Но клятвенно пообещал себе, что не встречусь с Морфеем, пока не дочитаю материалы дела до конца.

— Твою мать! Как весело Колян жил в молодости, — я цокнул языком от предвкушения разговора с несговорчивым отцом невесты.

Оставалось понять одно…

Для этого нужно было снова вспомнить прошлое.

В принципе всё сходилось. Абсолютно всё! Беременная двадцатилетняя фифа Лиза, превратившаяся вмиг из красавицы в серую неприметную мышь, теперь не гарцевала по двору как королевская борзая, а незаметно проскользывала мимо разносящих сплетни по двору бабок. От ее надменности и фырканья не осталось и следа, так как громкая история соблазнения малолетнего облетела район в один день.

Родители пятнадцатилетнего подали на Лизу в суд за совращение несовершеннолетнего.

Дело двигалось к оглашению приговора. И тут оказалось, что Лиза беременна. Тогда-то и появился у нее муж из ниоткуда.

Не знаю, кто кому что наговорил, пообещал, заплатил, но в последний момент парнишка признался в том, что оклеветал Лизу. Девчонка тут же выскочила замуж и уехала за кордон. Правда, мужа по дороге обронила…

Мне оставалось понять одно…

На улице уже светало. А я до сих пор не знал правду. Мозгобитва высасывала последние силы, но приз в конце пути стоил любых ограничений и затрат. Нужно было сейчас сделать инвестиции в наши отношения с Ди. Я был готов!

Открыл сайты с фотографиями мадам Элизабет Лисовски-Иглесиас, мысленно представил перед собой Колю и Диану. Не хватало одного очень важно звена…ьдочери мадам — Элис Лисовски.

— По возрасту девочки одногодки. Та-а-к. Посмотрим, что нам приготовила сеть.

Я сёрфил на просторах интернета в поисках Элис и наткнулся на ее профиль в Фейсбуке. Трясущейся рукой открыл иконку — много фотографий, видео.

— Ни о чем!

— Ни о чем!

Я браковал каждую, у девушки, то закрыто лицо, то размалёвано, то …

— Чем она занимается там в Испании? Выглядит как отбитая гопница. Куда мать смотрит? Или это юношеский максимализм, и мадам не справляется с дьяволом в обличии дочери?

Я разговаривал сам с собой и ощущал себя вполне комфортно.

— Стоп, вот это! — приблизил кадр и прифигел. Плеснул себе полстакана виски.

— Яр, стоит выпить за такой поворот событий. Ты заслужил!

Сформировавшееся в голове умозаключение привело меня в шоковое состояние. Но в глубине души я был этому рад! Значит, пятнадцать лет назад добрая мадам из Испании поделила своё наследство поровну…

На улице забрезжил рассвет. В моей жизни также.

* * *

Проснулся почти в двенадцать, когда запиликал мобильный. Прочистив горло, ответил:

— Слушаю. — На проводе был Владимир, бывший опер, в настоящем высококлассный детектив, которого я нанял сегодня ночью. Он должен следить за Дианой и докладывать мне о ее кавалерах. Я знал, что не прав со слежкой, перегибаю палку, но по-другому поступить не мог. Слишком ценный приз стоял на кону, и к финишу должен был прийти я один, устранив всех конкурентов.

— За Дианой хвост? — слегка удивившись, спросил я. — Уверен? Понял. Ты следи, но не отсвечивай. Девушка внимательная, может засечь тебя.

Насупив брови, я отправился в душ. Что-то мне не нравилась эта история со слежкой. Что за мистер охотится на нее? Зачем она ему? Может, это как-то связано с делом госпожи Испанки?

Сегодня я собирался отдыхать. Ничем серьезным не хотел заниматься, тем более встречаться с клиентами. Отменил назначенные встречи, и вечерком заехал в любимый ресторан. Есть не хотел абсолютно, но знал, что должен. Дома как обычно меня ждал пустой холодильник. При моем образе жизни и занятиях спортом, принимать пищу приходилось регулярно и в правильных дозах. Хорошая спортивная фигура, упакованная в добротный костюм, оказывала на потенциальных клиентов волшебное воздействие!

Мобильный затрезвонил в тот момент, когда мои мысли снова вернулись к Николаю. Я разложил пасьянс его прошлого, и теперь тасовал свои мысли на счет друга как колоду карт. Нужно было разыграть колоду правильно, не облажаться.

— Слушаю. Что там у Вас? — твердо произнес я.

Голос детектива дрогнул:

— Ярослав Александрович, на Диану напали, когда она возвращалась домой с работы. Не беспокойтесь, пожалуйста. Я подоспел вовремя.

Резко вскочив с места, опрокинул стул и бросился к выходу, по дороге бросил официанту:

— Завтра рассчитаюсь.

Упав на водительское сидение джипа, понял, что не знаю куда ехать. Набрал Володю.

— Где Диана? У тебя в машине. Ок. Скинь адрес места, где вы находитесь. А задержанный? Ушел? Тварь. Из-под земли достану. Что они хотели? Припугнуть. Савелий? Придется вмешаться в это дело… о чём я… это тебя не касается. Сейчас буду.

Я вцепился в руль дрожащими руками. Заставил самого себя успокоиться, объясняя самому себе, что с моей крошкой всё в порядке. И выжал педаль газа до упора.

Обгоняя машины, пару раз вылетев на встречку, мчался на встречу к Ди. Я хотел ее обнять, успокоить. Моя малышка, наверное, она испугалась.

Мимо пролетали дома с черными пустыми глазницами окон, проходили прохожие, а я почти ничего не замечал. На автомате реагировал на сигналы светофоров и думал только о ней. Коли, Лизы, Веры, чужие домыслы, сплетни, пересуды — всё стёрлось ластиком жизни, и больше меня не волновало.

Я принял решение, что никогда ее не потеряю! Она всегда теперь будет со мной.

Серый форд детектива, приметил сразу. Мест для парковки не было, остановился на платном месте.

Стремительно выскочил из машины и кинулся к дверце, где сидела Диана.

— Ярослав Александрович! — маленькое лицо заплакано, но глаза блестят, выдают Ди.

Понимаю, что она безумно рада видеть меня. Волосы собраны в высокий хвост, несколько крупных прядей выбились, и я машинально тянусь и убираю их с любимого лица.

— Что случилось? — задаю вопрос бывшему оперу, но отвечает Диана.

— Он представился Савелием. Угрожал, что меня… меня… — слезы заполнили огромные глаза, несколько капель вытекли из глаз и застыли росой на ресницах, — если отец не посодействует, чтобы имущество госпожи Лисовски-Иглесиас поделили поровну, тогда меня поймают, увезут и накажут…

Желваки заходили у меня на лице, костяшки сжатых в кулаки рук побелели, а челюсти сжались так, что заскрипели зубы.

— Ничего. Я этому Савелию помогу, ни копейки не достанется тварёнышу. — В принципе, ему деньги теперь ни к чему! Не надо было трогать то, что принадлежит мне одному!

— Диана, идем, я тебя сам отвезу домой и сдам в руки отцу. А с завтрашнего дня Володя будет тебя привозить на работу и увозить с нее. Драконовские меры будут действовать до тех пор, пока вопрос с Савелием не решится.

Диана послушно вышла из автомобиля и, кутаясь в тонкое пальто, направилась к джипу.

Нужно купить ей нормальное пальто, — мелькнуло у меня в голове.

Я смотрел, как стройная фигурка Ди приблизилась к двери, открыла ее, и приостановилась в ожидании меня…

Мои руки снова обняли ее за спину, проскользнули чуть ниже, останавливаясь на попке. Жизнь замерла на мгновение. Я набрал в легкие побольше воздуха и, оторвав Ди от земли, посадил в машину.

Как и вчера я не смог оторваться сразу от любимой. Мои руки обнимали ее за спину, а щека касалась щеки.

Ди нашла мои губы сама, и несмело коснулась своими, а затем просто сказала:

— Не отпускай меня никогда, пожалуйста.

— Я и не собирался, — мягко ответил я.

Глава 6

Егор

Мобильник затрезвонил в час ночи.

— Твою мать, — выругался я и нехотя ответил в трубку:

— Да, говорите.

— Его — ор, гонка начинается через час. Встреча на Воробь-ёёвых горах. Поторопи-ись, — женский грудной голос, растягивающий слова, мягкий знакомый тембр. Но лёгкий акцент сбивает с толку. Не могу вспомнить, где слышал голос раньше.

— Сегодня я занят, — мягко перечу девушке, переживая в душе, что сейчас она бросит трубку.

— Занят? — на том конце слышу неподдельное удивление.

— Передай Стасу, что у меня завтра экзамен, нужно выспаться.

— Не-е получи-ится! — почти пропел девичий голосок.

— Почему? — я уже проснулся и сел на кровати. Этот голос разбудил меня окончательно. Нужно выяснить у Стаса с кем из его девочек я говорил.

— На победу твоего Порше ставки сделаны на сегодня.

Я катался за интерес и удовлетворение амбиций, но некоторые коммерсанты делали на нас деньги. Мне по-барабану, пусть развлекаются. Для меня главное, быть всегда лучшим.

— Но мы договаривались на уикенд — возражаю я упрямо, на автомате натягивая джинсы и синюю джинсовую рубашку под цвет глаз.

Знаю, что девчонка ни при делах, не знает наши договоренности. Пытаюсь продлить минуты общения с ней.

— Что стряслось?

— Пере-ииграли. Менты узнали про воскресные гонки, будут пасти.

— Ладно, еду! — я, нехотя, нажал отбой. Хотел слушать сладкий голос. Но ничего. Сегодня же познакомлюсь с цыпочкой.

Накинув куртку-пилот из коричневой кожи, обув ноги в белые кроссовки, взял с тумбочки ключи от порше и спустился в гараж.

Предвкушая адреналин гонки, я думал о той девчонке на другом конце провода. Наверное, сладкая. По голосу лет восемнадцать-двадцать. Готов поспорить, что пышногрудая блондинка с бесконечно длинными ногами и пухлыми влажными губками. Воображение разыгралось не на шутку.

Пришлось приложить капитальные усилия, чтобы вернуть мысли в стойло.

Наверное, как обычно, в последний момент Стас погонит всех в сторону области. Соберемся на Воробьевых, покурим кальян, послушаем музыку, посмотрим, как секси-девочки в коротких юбках танцуют. Затем Стас подаст сигнал, и мы дружно нырнём в тачки и на аварийках змейкой рванём куда-нибудь на окраину Москвы.

Я, как и все мои друзья — мажоры, входил в движение уличных гонщиков — стритрейсеров Москвы. Мы гоняли на Porsche, BMW, болидах. На моем Порше красовалась наклейка Speedhunters.

Подъезжаю. Тяжёлый рок сотрясает землю. Сотни машин — дорогие, ценой как элитная квартира, дешёвые, тюнингованные и совсем простенькие выстроились елочкой.

Мне показывают рукой, чтобы проезжал к линии старта.

Свет фар ослепляет, еду к старту. В голове по-прежнему звучит голос звонившей. Только сейчас понимаю, что уже слышал его ранее, но только в другом антураже. Без эротичных протяжных гласных.

Из нескольких тачек набитых под завязку динамиками, раздается громкая музыка.

Впереди растянут флаг — чёрный смайл на оранжевом фоне. Проезжаю мимо охотников за адреналином и их подружками. Одна из девочек отделяется, и резво бросается к моей машине.

Машет мне. В недоумении смотрю на нее и офигеваю, как ей не холодно! Короткие кожаные черные шорты, длинные черные ботфорты-чулки, обтягивающие миниатюрные стройные ноги. Короткая куртка пилот темная, расстегнута. Светлое каре.

Дерзкая, на высоких шпильках бежит к машине.

У меня как-то нехорошо напрягается всё тело, особенно там, где сейчас совсем не нужно. Стараюсь думать головой, но не могу, эти ножки…

Резко торможу и открываю пассажирскую дверь.

— Прыгай.

Смелая девушка плюхается на сидение и закрывает за собой дверь. Затем медленно поворачивает ко мне голову и улыбается:

— Его-ор, меня к тебе Стас отправил. Я сегодня твой шту-урман.

Нервно сглатываю подступивший ком к горлу и кладу руки на бедро красавице.

— Приз раньше соревнования?!

Смоуки айз, ярко накрашенные красные губы, розовое каре. Значит, вот она какая новенькая. Днём в универе — скромница, а по ночам работает на самого Стаса!

Музыка вдалбливается в мозг.

— Хочу поцелуй, — нагло говорю ей, не убирая теплые руки с бёдер. Она не сопротивляется, и я глажу ее, желая разорвать чулки и попробовать кожу на вкус.

Диана дотягивается до моего лица и накрывает мои губы своими. Они у нее влажные и нежные. Не удерживаюсь и пользуюсь языком.

Рукой осторожно отстраняю голову Дианы и смотрю в ее серые глаза. Девушка дарит мне многообещающий взгляд.

Позади уже собралась очередь из автомобилей. Я нажимаю на газ и осторожно двигаюсь вперед.

Моя рука по-прежнему лежит на женском бедре.

* * *

— Ди, ты любишь адреналин?

Девушка смеется, качает головой в такт громкой музыке.

— Диана, я спрашиваю, любишь, когда бьет по нервам? — сжимаю хрупкое колено рукой и снова заглядываю в глаза.

— Почему ты называешь меня Дианой?

— Тебе не нравится?

Девчонка, дивно пахнущая дорогими духами, неожиданно расстегивает куртку и стягивает один рукав.

Вижу большую татуированную букву Д — красивую, изогнутую.

— Что это значит? — Не отрываю взгляд от тонких ключиц и красивой груди (без бюстгальтера).

— У меня другое имя по документам. Но мне всегда нравилось имя Диана. Оно для меня очень значимое.

Морочит мне голову.

Тяжело вздыхаю, и неожиданно спрашиваю:

— Если я сегодня одержу победу в гонке, переспишь со мной?

Роковая красавица мило улыбается и ныряет ко мне, целуя в щетинистую щеку.

— Посм-о-отрим, — снова говорит нараспев с милым акцентом.

Блин, фигово! Перед гонкой думать о чём-то, кроме дороги.

С трудом заставляю себя отвернуться от миниатюрной женской фигуры, обнимаю пальцами руль и съезжаю с трассы на развязку. Мы с моим штурманом в числе первых. За поворотом дорога — в рай для адреналинщиков. По узкому, едва освещённому съезду, выезжаю на широкую трассу. Проезд закрыт для людей. Открыт лишь для нас. Половина мили ровного серого асфальта.

На край лобового стекла прикрепляют крошечную бумажку. Мне платить за участие не нужно, Стас уже оплатил.

На линии старта всё готово. Оборудование для фиксации фальстарта и заезда за линию выставлено, проверено.

Стартуем «по девочке». Толпа болельщиков окружает, расстягивается по обе стороны от старта. Вместо того, чтобы сконцентрироваться на гонке.

— Готова? — смотрю в глаза Ди. Она в ответ дарит мне белозубую улыбку. — Кстати, забыл спросить, ты свободна? У тебя нет парня?

— Ты хоче-ешь стать моим парнем? — щебечет сероглазая малышка.

Я еще не стартанул, а адреналин уже бьет в голову:

— Посмотрим после гонки, — уклоничиво отвечаю на каверзный вопрос. Сейчас Диана пьянит меня хлеще любого крепкого алкоголя, а вдруг наутро я разочаруюсь. Как обычно…

Заставляю себя думать о гонке, благо не надо париться на счёт «соперника».

Стриттрейсеры вынуждены искать себе противника для заезда. Это утомительно. Каждому хочется соперничать с подобным себе, чтобы тачка по комплектации сходилась, водительские навыки. Но зачастую, первое впечатление обманичиво. Можно нарваться на фаршированную тачку или на опытного стриттрейсера. Поэтому я доверяю Стасу, а не своему чутью. Он подберет мне правильного «оппонента». Сам Стас останется в наваре, а я в хмельном угаре и с девочкой.

Удается на мгновение забыть о Дианке. Мои мысли переключены на гонку.

Начинаю ёрзать на месте, сгорая от нетерпения начать. Второй порше подтягивается к линии старта.

— Егор! — меня представляют публике.

— Иван! — знакомят с конкурентом.

Девчонки визжат, а парни одобрительно улюлюкают. Мой штурман застыл, вжался в сидение. Интересно, она хочет моей победы? И ночи любви?

В ответ моргаю фарами, сообщая, что готов. Сопреник также подтверждает готовность дальним светом. Публика замирает. И Ди хватается руками за сидение.

Девчонка резко поднимает руки вверх, расставляет их в стороны и даёт отмашку. Старт!

Мой взгляд прилип к профилю девушки, и я не сразу реагирую.

Ди визжит:

— Го — они!

Стартую вторым. Что не есть хорошо. Визг шин, рёв мотора, тачка рвется вперёд как голодный зверь.

* * *

Егор и Алиса

Взгляд девчонки прилип к лобовому стеклу. Ди смешно морщит нос и лоб, всматривается в тьму дороги. Короткая трасса ровная, но плохо освещенная.

Девушка неуклюже скашивает глаза на меня, хочет разглядеть получше, но явно стесняется.

Ну-ну, детка, мы еще подружимся!

Обычный коктейль эмоций, испытываемый от гонки, дополняется присутствием Дианы. Еще сегодня утром я не верил в то, что это возможно. В универе малышка строила из себя недотрогу, а сейчас обещает мне многое. Или я так хочу думать. Привык брать.

— Девочка! — я погладил руль, обтянутый светло-бежевой кожей, под стать салону. — Не подведи папочку. — Всегда любил вдыхать запах кожи нового салона перед гонками. Вот и сейчас по привычке потянул носом. И вместе с ароматом кожи учуял девушку. Крышу снесло в момент.

Мускулистый спорткар Порше 911 цвета «Зелёная гадюка» радостно заурчал, едва я поставил ногу на педаль газа и чуть вжал ее в пол.

— О, мой бо-ог! — воскликнула девушка, вжимаясь в сидение. Я усмехнулся, поняв, что ее зацепило звучание движка.

— Нравятся поршики?

— Да-а!

Я тоже любил, как звучат порше. Этот как рычащий тигр, Carrera словно стартующая ракета. Музыка для истинного автомеломана! Ди обожает музыку. Надеюсь, такую же как и я. Готов поспорить, что она балдеет от легкого рока.

Спорткар рванул вперёд, набрав сто километров в час за три секунды. Тачка набирала до трехсот. Но впереди лежал маленький отрезок дистанции, лучше сильно не разгоняться, мы не на автобане.

Пульс учащался, сердце моей малышки урчало также как моё. А сердце сероглазой стучало в унисон с нашими. Мне нравился такой расклад. Еще сегодня утром я думал, что один в этом мире, и ни одна девушка мне не годится в напарницы. А эта… я ее не просто хотел…

Я был непротив, чтобы она присутствовала в моей жизни как можно чаще и дольше.

На выходные можно сгонять в Турцию, пацаны звали. Если Ди согласится, я буду счастлив.

От напряжения волосы, кажется, приподнялись на всем теле. Я тяжело задышал, пытаясь ловить воздух короткими глотками.

Ди вообще зависла и больше не дышала. Набрала воздух в грудь, замерла, открыв широко глаза.

Скорость проникла в каждую клетку моего тела, пронизала насквозь и втопила в сидение.

Я следил за соперником. Порше ментолового цвета мчалось по дороге, урча как загнанный зверь, обгоняя мою «гадюку» на полкорпуса.

Как-то не вовремя я отвлекся на девушку, в результате меня обогнали. Кинул на Ди нервный взгляд.

Тревога нарастала. Если я проиграю, то потеряю ее. Желание получить приз в виде девушки, сыграло со мной добрую шутку. Сигнал из гипоталамуса докатился до надпочечников. Меня аж подкинуло в кресле от ударившего в мозг адреналина.

По стеклу забарабанили крупные капли дождя.

— До-ождь! — недовольно протянула девушка.

Но я ее уже не слышал. Как дикий хищник понял, что пришло мое время — атаковать.

Дорога мокрая, — об этом сообщили датчики, установленные в передних колёсах.

Кинул взгляд на ментоловую тачку соперника. Улыбнулся. Кто придумал такой цвет? Будто драже на дороге обронили. «Ментол» издал басовитый рык и пошел в крутой вираж. Тачка будто пустилась в пляс, виляя симпатичным задом.

— У него проблемы, — Диана указывала рукой вперед.

— Кажется, ты права, — я радостно ударил по рулю.

Тут же переключил режим движения, активировал настройки на максимальное прижимное усилие, перевёл систему стабилизации в строгий режим пробуксовки, и на полном ходу рванул вперед к финишу.

— Ты сделал его! — визжала Диана.

За финишом я резко прижался к обочине, и остановил свой поршик.

Напарница-штурман кинулась мне на шею, обвила ее и поцеловала в щеку.

— Награда ждет победителя! — вожделённо прошептал я и ласково погладил скулу миниатюрного лица. Большие серые глаза внимательно разглядывали меня.

В серых глазах было так много боли и нерастраченной любви, а темные тени нагнетали тьму вокруг этого милого создания. Закусив губу, Ди обнажила белоснежные ровные зубы. Справа и слева я заметил остро подточенные клыки. Одно время было модно стачивать клыки, все девочки в нашем кругу поголовно посетили стоматолога.

А еще я заметил инкрустированный бриллиант.

То есть Ди не бедная, какой прикидывается? Или хозяин платит ей за хорошо выполненную работу. За какую? Меня интересовало очень сильно чем занимается девчонка в свободное от дневной жизни время. С каждой минутой мой интерес рос всё сильнее и сильнее. Впрочем как и другие части тела.

Девушка попыталась вырваться из захвата. Я улыбался широкой открытой улыбкой, поглаживая рукой ее бедро.

— Диана, не ломай комедию. Мы нравимся друг другу. Давай оформим наши отношения.

— Офо-ормим? Как?

Я указал на заднее сидение автомобиля, где нас ждала уютная новая гладкая кожа сидения.

— Тебе будет хорошо, я постараюсь, — пообещал я и поцеловал острую ключицу.

Меня эмоционально долбило.

— Ди, понимаешь, нужно скинуть напряжение, разгрузиться, — моя рука оказалась между двумя теплыми стройными бедрами.

Огромные серые глаза излучали одновременно испуг и удивление. Девушку будто рвало на части, она одновременно хотела сказать «Да» и «Нет».

— Диана — твое любимое женское имя? — неожиданно тихо спросила девушка и нежно погладила мое лицо. А затем мягко заметила:

— У тебя очень-очень красивые синие глаза.

— Спасибо, — я схватил маленькие пальцы и начал зацеловывать их.

— Пересядем назад?

— Окей. Можно я только на минутку выйду. Очень хочу в туалет.

— Идет, — я отпустил девушку.

Закрывая дверь с другой стороны, малышка наклонилась, и поправляя чуть съехавший парик светлых волос прошептала:

— Ты — самое клёвое моё зада-ание! Не забудь, мое имя Алиса.

Затем повернулась ко мне спиной и побежала не в сторону кустов, а в сторону второго съезда с трассы.

— Твою мать! Егор, мог бы догадаться, что малышка улизнет.

Я вжал педаль газа в пол и рванул вперед.

— Ничего Диана, ты же у нас отличница. Поворкуем с тобой завтра в универе.

В крови не хватало адреналина. Мне нужна была встряска. Мимо проехал Subaru. Почему бы не предложить парню гонку. Рванул за ним. Играл в лотерею… Но сейчас меня тянуло на азартную игру.

Серые глаза моего видения почти исчезли, и я мог ровно дышать.

* * *

Теплый, огромный, уютный Яр прижимал меня к себе. Вдыхая запах его парфюма и кожи, давно успокоилась, но для приличия продолжала сипеть носом.

— Успокоилась? — Яр отклонил мою голову и заглянул мне в глаза. В его серовато-зеленых сейчас отражалась забота и тепло. И еще что-то… Растерянность? Неуверенность? Неужели он сомневается в себе? В том, что не сможет сохранять мне верность и не устоит перед натиском охотниц? Или в том, что плохо поступает, отнимая меня у моего отца.

А может, он не верит мне? Ведь я до сих пор не сказала ему три заветных слова: — Я тебя люблю.

Но ведь и он мне не говорил этих слов, я сама поняла по его поступкам, заботе, что он от меня без ума.

Неужели Яр не понимает мои взгляды и жесты? Может, они недостаточно красноречивы? Мне казалось, что мой мужчина профессионал в физиогномике.

Будь передо мной не Ярослав, а любой другой мужчина, я бы давно убежала, не дав ему возможности исправить первое впечатление. Но этому здоровяку я готова была простить оплошность и дать шанс.

Яр — взрослый, большой мальчик! Но сейчас он казался мне потерявшимся ребенком, у которого отняли все игрушки, и взамен подарили новую, с которой он не умел играть. А инструкцию вложить забыли! Светло-русые волосы отросшей челки упали на напряженное бронзовое от загара лицо любимого мужчины.

— Яр, знаю, что тебе сейчас тяжело. Но мы начнем новую жизнь вместе. Я помогу, — мои пальцы нежно коснулись его щеки.

Я понимала, что я — женщина, и от меня завит наше будущее! Неважно, что мне восемнадцать, а моему выбору — тридцать. Была готова взять всю ответственность за наши отношения на себя. Главное, чтобы мой мужчина слушал меня и помогал.

Яр тяжело вздохнул и начал открывать свою дверь.

— Не надо. Я передумала. Мы едем к тебе. Новая жизнь, забыл? — одарила мужчину счастливой улыбкой.

Лицо любимого вновь преобразилось, просветлело.

— Диана, ты прелесть, — Яр поцеловал мне руку. — Честно, даже не верю, что есть вторая такая же, как ты. — Обняв руль двумя руками, втопил педаль газа в пол.

— Поверь, второй такой нет, — я прищурила глаза и отправила моему мужчине самый сексуальный взгляд, на какой только была способна.

Кинув прощальный взгляд на родительский дом, поняла, что моя жизнь с этого момента разделилась на «До» и «После». Уже ничто и никогда не будет в ней по-прежнему. Вот только я не знала, как сообщить отцу, что не буду ночевать дома, что у меня появился мужчина. Поэтому написала маме смс:

«Переночую у Леры. Её родители уехали, ей страшно оставаться ночью одной».

«Хорошо», — ответила мама.

Я ехала к любимому мужчине, прекрасно сознавая, что ждет меня этой ночью. Вспомнила, как теплые руки касаются моей спины, попки. Даже через пальто чувствовала невыносимое жжение. Но почему-то жгло в груди, и воздуха не хватало. А когда Яр дотрагивался до моего лица, мне становилось невыносимо приятно.

Сейчас, сидя в машине, меня затапливало предвкушение. Но оно же меня тревожило и немного пугало. После этой ночи я не буду прежней девушкой, стану настоящей женщиной.

Я неопытная, но горящая желанием познать своего мужчину. А те женщины, с которыми спал Ярослав, они — львицы в постели. Вдруг он начнет сравнивать меня с ними?

Господи, Диана! Прекрати! В тебе самоуверенности больше, чем роста. Почему ты гнобишь себя? Нужно всего лишь поверить Яру. Он любит тебя! Остальное не имеет значения!

От дурацких сомнений стало не комфортно, расстегнула пальто.

— Жарко? Включить кондиционер?

— Можно открыть окно? Мне нужен свежий осенний воздух.

— Конечно, Малыш.

Стекло тут же поползло вниз.

— Так нормально?

— Да.

На красивое строгое лицо Яра выползла улыбка.

— Что? — я дотронулась рукой до мужского бедра.

— Не убирай руку. Пожалуйста, — взмолился он.

— Я и не собиралась. — Кажется, во мне уже начала просыпаться ночная женщина.

Ярослав уставился на меня так, будто впервые видел.

— Ты не боишься?

— Секса?

— Да.

— Нет.

— Можно вопрос? — низкий настойчивый голос Ярослава сорвался на хрип.

— Не надо, иначе ты меня обидишь! — наперед знала этот немой мужской вопрос перед первым разом.

— А ты…

— Не надо, прошу! — вскрикнула я.

Затем посмотрела на озадаченное лицо — волевой подбородок вздрагивал. Кажется, Яр прикладывал неимоверные усилия, чтобы молчать.

За него продолжила я:

— Неужели ты мог подумать, что у меня… — слезы снова напрашивались наружу, но я сдержалась, и продолжила: — кто-то мог быть кроме тебя!

Я проговорилась! Он такой упертый и твердолобый подставил меня. Вывел из себя.

??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Медленно повернув голову в сторону улыбающегося Яра, поняла, что он сделал это нарочно!

В следующий момент рука мужчины легла на мою, и наши пальцы сплелись воедино.

— Ди, я тоже тебя люблю! Не нужно стесняться чувств.

Я громко засмеялась. Смех мой разнесся по всей машине и достиг моих ушей. Он был не естественным, не веселым, а сексуальным. Смеялась не девушка, а женщина, желающая понравиться мужчине.

Быстро прильнула к широкой шее Яра, поцеловала. Затем осмелилась и погладила шею. Пропуская отросшие русые волосы, выгоревшие на кипрском солнце, между пальцев, заметила небольшую татуировку за ухом.

— У меня тоже есть тату, — прошептала я.

— У тебя точно нет такой. Приехали.

Джип въехал в гараж, встроенный в двухэтажный особняк.

— Адвокаты неплохо зарабатывают, — усмехнулась я.

— За хранение чужих тайн платят дорого, и порой не хочется брать эти деньги и хранить багаж чужой жизни, но выхода нет. Понимаешь, обратного пути нет! — грубо выдохнул Яр и отвел глаза, полные боли и ярости в сторону. Впервые за этот вечер он повел себя некорректно.

Но мне было всё равно на чужие тайны его клиентов. Я же не была среди их числа. У меня не было ни денег, ни тайн. Я как открытая книга — просто люблю этого мужчину.

Глава 7

Диана

— Кошкина, прости. Не хотел тебя подставлять. Что спрашивали следователи?

Я как танк шла вперед, не обращая внимания на живую преграду.

— Остановись. Куда несешься? — Клим догнал меня и перегородил мне дорогу.

Я смотрела на мужчину невидящим взглядом.

— Куда ты собралась босиком? — карие глаза вопросительно смотрели на меня.

С изумлением опустила глаза на ноги и поняла, что ботильоны со сломанным каблуком держу в руках. Напротив меня стоит брат Дарины. Как он сюда попал? Где мы? В СК?

— Клим, наверное, ресторан отложим до лучшего дня. Сегодня я очень устала, хочу принять душ и лечь спать.

— Ди, не переживай. Я отвезу тебя домой.

— Окей, — согласилась я поспешно. Спорить сил не было совсем.

Я сама добежала на цыпочках до машины и нырнула в полицейскую машину на заднее сидение.

Прижавшись головой к боковой панели, прикрыла глаза.

Единственной ниточкой, ведущей к отцу и его тайнам был Ярослав.

Он наверняка знал о леди Элизабет и ее дочери Элис, о моём отце. Но я не могла просто позвонить ему и спросить обо всём.

Не могла преодолеть себя и свое отвращение к измене Ярого.

Я бы отдала всё на свете, чтобы вернуться в то время, когда мы были счастливы.

* * *

— Не отпускай меня никогда, — я держала Ярослава, не давая ему убрать руку.

— Я не собирался, — просто ответил он, продолжая держать руки на моей спине.

— Я имела в виду не это, — попыталась исправить ситуацию. Мне показалось, что Яр не понял, так как ни одна мышца не дернулась на его строгом лице.

— Понял, что ты имеешь в виду, — медленно проговорил мужина, заглядывая мне в глаза. — Диана, ты уверена? Я старше тебя на двенадцать лет. И твой отец против наших отношений.

— Яр, — я смотрела в упор. — При чём здесь возраст?

Его мозг снова дал сбой, и он спросил:

— Твое сердце занято мужчиной?

— Ярослав Александрович, увезите меня отсюда, — приказала я. Уже порядком взбешённая, что взрослый умный мужчина наотрез отказывается верить в то, что он мне нравится. В то, что я обращаюсь к нему как к мужчине, а не другу отца.

И я начинала злиться, теряя терпение.

— Куда ты едешь? — устало спросила, когда машина свернула на трассу, ведущую в мой жилой квартал.

— В смысле? — Яр вскинул красивую изогнутую бровь, с изумлением рассматривая мой неприступный серьезный профиль.

Он ждал разъяснений.

— Мы едем к тебе, — уверенно ответила я.

— Малыш, это плохая идея.

— Почему, — я одарила Ярослава снисходительным взглядом. — Ты не свободен? У тебя есть женщина?

— Не говори глупости. У меня серьёзных отношений не было пять лет.

Я ждала ответ на вопрос, почему, по мнению Яра, желание провести время вместе является плохой идеей.

— Почему? — я сверлила мужчину глазами.

— Я не смогу сдержаться, зная, что ты рядом со мной, спишь в другой комнате.

— Разве я прошу тебя держаться от меня подальше? — с обидой прошептала я, пытаясь сдержать бегущие слезы.

— Девочка моя, прости. Я думал, что ты хочешь, чтобы всё было, как положено. Сначала ухаживания, затем свадьба, первая брачная ночь.

Вскинув изумленные глаза на широкоплечего высокого мужчину, с лицом потерявшегося на Земле бога с Олимпа, я поняла, что он не шутит.

Весь город знал, что Ярослав встречается только с моделями, и отношения носят кратковременный характер. А сейчас он говорил о браке со мной. Мне стало немного не по себе. Я любила этого мужчину, я хотела быть с ним всегда. Но после слов о свадьбе мне внезапно стало нехорошо.

Может, Ярослав хочет соблазнить меня и ловит на крючок желания. Может, отец был прав на счет друга и его сексуальных желаний?

Я напряглась. Каждая клеточка моего тела кричала:

— Беги от него. Наплачешься.

Набравшись смелости, прошептала:

— Я передумала, отвези меня домой.

Мои губы дрожали, а из глаз капали слёзы.

— Хорошо, — спешно согласился Яр и резко затормозил.

Когда автомобиль остановился возле моего высотного дома, Ярослав повернул ко мне уставшее лицо и просто спросил:

— Почему ты передумала? Только честно.

— Я не верю, что ты выбрал меня…

— Что? — большей глупости не слышал.

Серые глаза блестели от слез:

— Все твои девушки такие красивые… А ты выбрал меня. Зачем? Потому что я мышка, и ты будешь мне изменять с ними? — я уже захлебывалась слезами отчаяния.

— Малыш, ты ревнуешь? — Яр вытирал мои слезы руками. — Клянусь тебе, что пока мы вместе, я никогда не изменю тебе!

— Честно?

Яр прижал меня к себе.

* * *

— Зачем ты торопишься? — спросил Ярослав, с нескрываемым мужским любопытством посматривая в мою сторону, когда я скинула платье и осталась в одном белье.

— Это не то, что ты подумал, — смеясь, ответила я, отдаляясь от мужчины на безопасное расстояние. Но Яр уже учуял добычу, его лицо вмиг преобразилось. В следующее мгновение рубашка полетела в сторону.

Моё сердце бешено стучало, я начала игру, правил которой не знаю. Внутри меня запульсировало желание, но я его преодолела и метнулась к рубашке мужчины.

— Что ты делаешь? — Ярослав приподнял бровь, с удивлением разглядывая мою фигуру, которую я бесцеремонно спрятала под его рубашкой.

— Сняла платье, чтобы не испачкать, когда буду готовить нам ужин.

— Ужин? — оторопевший Яр остановился, так и не настигнув меня. Его широкая накаченная грудь с татуировкой головы льва тяжело дышала. — Серьёзно?

— Почему нет? — я пожала плечами и направилась на кухню. — Показывай, где мука, посуда. — Мне до смерти хочется съесть чего-нибудь жирненького и сладенького.

Теплые руки обняли меня за талию, горячее мужское тело прижалось сзади.

— Ди, ты нервничаешь? Я тебя не тороплю. Буду ждать столько, сколь потребуется.

Я медленно повернулась к любимому, моё тело по-прежнему находилось в захвате его больших рук. Прижавшись к груди, сначала вдохнула запах кожи, затем лизнула.

— Ты вкусный.

— Детка, ты и, правда, голодна, — Яр улыбался, поглаживая пальцами мою спину.

Зеленые глаза бросали на меня недвусмысленные взгляды. Я видела, что бесенята Яра на взводе. Впрочем, мои соответствовали им. Осмелившись, положила руку на подкаченный пресс любимого и погладила. Рельефные руки по-прежнему держали меня за плечи.

Сексуальный аромат парфюма, тестостерона, мужского тела окутывали меня, заворачивая в кокон. Я терялась в желании обладать своим мужчиной. Мой мозг перестал подавать неуместные сигналы, типа: Кошкина, подожди, еще не время. Смотри, чтобы Ярослав не подумал, что ты легкодоступная простушка.

В какой-то момент, не заметила в какой, моя рука поползла ниже по кубикам пресса.

— Диана! Постой, — я приоткрыла опьяневшие от счастья глаза. — Что-то не так?

— Ты хотела угостить меня сырниками, — смеющийся Яр убрал упавшую прядь волос со своего лба. В следующее мгновение вместо того, чтобы отпустить меня, он впился губами в мои губы. А его руки проследовали к груди. Медленно расстегнув пуговицы, Ярослав отогнул ткань рубашки и любовался на открывшуюся полоску кожи.

— Ты горячая и красивая, — прошептал Яр срывающимся на хрип голосом. — Подожди, я сейчас.

Крупная фигура Яра двигалась по огромной кухне в поисках какого-то предмета. Мне оставалось только наблюдать за широкой спиной, красивыми длинными ногами, правильным профилем и озадаченным взглядом.

Я прислушалась к собственным мыслям и желаниям. Теперь мне хотелось не сырников, с помощью которых я пыталась оттянуть неизбежное, а то самое сладкое-неизбежное. Мое тело сигнализировало о том, что я женщина.

— Нашел, — Ярослав разорвал упаковку с баранками. Взял одну и вернулся ко мне.

То, что произошло в следующее мгновение, рассмешило меня до слез. Огромный серьезный адвокат с фигурой Овечкина сел передо мной на одно колено, протянул мне баранку и громогласно объявил:

— Диана Кошкина, станьте моей женой.

Вместо того чтобы ответить да, я громко засмеялась.

— Никогда не думала, что Баринов Ярослав делает предложение девушкам и дарит в качестве кольца баранки!

— Я обижусь, если ты не примешь мою баранку.

— Уже, — выхватив баранку из рук Ярого, отправила ее в рот.

С моих губ сорвался тихий стон, когда мужчина, вместо того чтобы встать, дополз до меня на коленях, крепко обнял мои ноги и начал их зацеловывать. Сначала шутливо, затем по-настоящему.

— Яр, пожалуйста, — пискнула я, когда его язык стал слишком настойчивым, а руки слишком горячими и вездесущими.

Русая голова замерла, а затем снова двинулась в бой. Кожа внутренних бёдер горела от поцелуев.

— Пожалуйста… — стонала я, когда язык и шаловливые пальцы мужчины нашли ажурную полоску моего белья.

В следующее мгновение крепкие зубы вцепились в ажурную ткань и рванули ее вниз.

— Яр!

— Мне остановиться? — хриплый голос хищника, вцепившегося в добычу.

— Не останавливайся, пожалуйста. Не отпускай меня.

Яр поднялся, резким движением снял с себя брюки, затем сорвал с меня рубашку и белье.

Меня штормило, казалось, будто я выпила шотов десять текилы. Истома поглощала мой разум всё сильнее и сильнее с каждым касанием мужчины. Туман мешал мне рассмотреть его тело, лицо.

Рельефные загорелые руки подняли меня и понесли по направлению к спальне.

* * *

Ярослав остановился, и я тихо выдохнула. Первый в моей жизни секс с любимым мужчиной, принес мне невероятные ощущения. Меня накрыло волной непонимания, что же происходит с моим телом? Не знала, что сплетенные любовью тела мужчины и женщины доставляют поистинне неземное наслаждение, которое нельзя сравнить ни с теплым душем после мороза, ни с едой, ни с телесными тактильными ощущениями, ни с эйфорией, испытываемой после занятия спортом или танцами. Это было очень необычно. Но я точно знала, что хочу повторить вновь.

Ярослав скатился и занял место рядом со мной. Его пальцы коснулись моих пальцев. А комнату заполнил запах нашей близости. Мужчина замер и прикрыл глаза. Темные длинные ресницы и опущенные веки спрятали от меня взгляд любимого. Мне не терпелось спросить его, всё ли я правильно сделала, и понравилось ли ему. Еле удержалась, чтобы не ляпнуть лишнего. Чуйка подсказывала, что приличные девушки не задают подобные вопросы!

Яр едва заметно улыбнулся и зажал мои пальцы в своей руке.

— Ди, ты — волшебница! Мне не было так хорошо ни с одной женщиной, — он снова перекатился и лег набок, закидывая верхнюю ногу на мои ноги. Его рука с татуировкой ангела на плече легла мне на грудь.

Яр по — прежнему не открывал глаза, чтобы продлить минуты пребывания в раю, а мне оставалось только дотянуться пальцами до его русых отросших волос, и запутаться в них пальцами и взглядом.

— Я хочу в душ, — тихо попросила я.

— Нет проблем, — мужчина открыл глаза. Черный бриллиант зрачка удовлетворенно расширился. Затем Яр покорно убрал с меня ногу с рельефными мышцами. Годы занятий хоккеем сделали своё благодарное дело и фигура мужчины приобрела стойкие спортивные рельефы.

Соскользнув с шелковой простыни, испачканной моей же кровью, я метнулась в ванную. Еще час назад я позволяла Яру играть мной, прикасаться ко всем моим телесным эрогенным точкам. Эти касания вызывали в моем теле бурю эмоций и находили мощнейший отклик.

Но сейчас, увидев кровь, я ощутила себя маленькой преступницей, воровкой, укравшей счастье у других женщин.

Затем представила, что скажет и подумает отец, узнав о нарушении запрета, жутко защемило сердце. Во мне просыпалась совесть маленькой невинной девочки, воспитанная родителем.

Стоя под прохладными струями воды, грубо натирала себя мочалкой, пытаясь стереть свое греховное начало и следы, кричащие о прохождении запретной границы.

— Малыш, нельзя так обращаться с моим любимым телом, — тихий насмешливый голос моего мужчины.

Я послушно положила мочалку в протянутую загорелую руку, и повернулась спиной.

Пшикнула открывающаяся упаковка геля и аромат малины окутал душевую. Затем почувствовала бережное прикосновение к коже. Губы Ярослава — влажные, теплые. Хотела повернуть голову, но он меня остановил касанием ладони.

— Доверься!

Мочалка будто гладила мою спину, плечи, руки. А я вытянула руки вперед и оперлась о стену душевой кабины.

Нежные заботливые руки обвили мою талию.

— Детка, теперь твоя очередь.

Я медлено повернулась и окинула вожделенным взглядом мужчину. Раньше, когда видела, как взрослые прожжённые женщины смотрят на мужчин как на источник удовольствия, мне было стыдно за них. А сегодня я пополнила их ряды.

Хо-хо, Диана! В жизни так бывает. Взрослеешь и начинаешь делать такие вещи, о которых раньше слышать не хотел.

Медленно круговыми движениями растирала гель по широкой груди любимого, рассматривая мощную прорисованную голову льва.

Только сейчас заметила, что коричневато-рыжая морда хищника, расположенная на уровне сердца Ярого, была в шрамах. Погладив подушечками пальцев львиную морду, тихо спросила:

— Почему он в шрамах?

Яр перехватил руку, и, целуя пальцы моей тонкой руки ответил:

— Потому что моё сердце и душа в шрамах.

— Мне жаль, — мягко ответила я.

— Да, ничего, я стал сильнее, научился ценить жизнь и её подарки! — На этих словах Ярослав подарил мне нежный взгляд зеленых глаз. Затем рывком прижал меня к груди, и мы с ним слиплись, скленные гелем.

Крепкие руки легли на мои ягодицы и подняли меня вверх.

— Малыш, снова тебя хочу!

— Я тоже, — прошептала, обнимая любимого за шею. Я ласкала пальцами его шею, закручивая мокрые завитки отросших волос.

* * *

Прошло два дня в постели, прежде чем мы решились покинуть ее, чтобы вернуться в реальность. Я стояла абсолютно голая перед панорамным окном и наблюдала, как по лужайке бегают два черных лабрадора.

— Любимая, проснулась? — теплые заботливые руки обняли меня за талию.

— Не хотела тебя будить, — оправдывалась я, — но запах кофе сделал это за меня.

Яр прижался к моей спине своим мощным тёплым телом и спокойно спросил:

— Станешь моей женой?

— Да.

Глава 8

— Клим, отвези меня в общежитие. Жутко устала, хочу спать.

— Ты не голодна? — уточнил заботливо мужчина.

— Есть немного, но я потерплю.

— Нет, терпеть в этом деле нельзя, — Клим кинул на меня озадаченный взгляд, затем куда-то позвонил, и забил адрес в навигатор.

Через двадцать минут молчаливой поездки по темному городу, Клим остановил полицейскую тойоту возле подъезда высотного дома.

— Кошкина, на выход с вещами, — приказал он мне, не глядя в мою сторону. Видимо, попутался, забыл, что я не арестантка, а просто девушка, подруга его сестренки.

— Почему не общага? — вяло возразила я.

— Потому что в общаге нет еды, а в моём холодильнике есть, — просто ответил Клим и вытянул меня из машины.

— До завтра, — сообщил он напарнику. Тот в ответ лишь многозначительно кивнул, натягивая губы в кривой усмешке.

— Клим, мне кажется это не самая лучшая идея, — запротестовала я, когда мужчина поднял меня на руки и занёс в лифт.

— Очень даже нормальная идея! — Карие глаза уверенно улыбались, а тёплые крепкие руки сжимали мой зад.

Кроме ощущения неудобного момента — мыслей в голове не водилось. Лишь одна на мгновение посетила — Клим живет рядом с Дариной, я могу уйти к ней.

Почему-то я промолчала. Если бы я была честной, то призналась бы себе в том, что хочу провести время с красивым одиноким мужчиной, который явно без ума от меня. Насколько это может быть опасно для нас двоих, я не думала в тот момент.

— Кошкина, будь как дома, — Клим занес меня в квартиру и тут же посадил на диван в большой прихожей.

— Очень смешно, — язвительно заметила я, скидывая с себя куртку.

Но Клим меня не слышал. Его широкоплечая фигура уже исчезла за дверью спальни. Пока я сидела, разглядывая люстру с фиолетовым чешским стеклом, новый знакомый успел переодеться в футболку с шортами, и появиться возле меня.

— Принцесса Диана, вы не в Букингемском дворце, и я Вам не слуга, поэтому встаём, — Клим мягко схватил меня за руки и поднял с удобной лежанки, — и идём на кухню готовить ужин.

Я пыталась сделать хоть шаг, но из-за огромного живого теплого шкафа, обвитого мышцами как плющом, мне не удавалось осуществить задуманное.

— Где ванная? Нужно помыть руки.

Клим в развалку направился к искомому объекту. Я за ним. Один его большой шаг равнялся двум моим.

— Ты недавно купил квартиру? — уточнила я, поднося руки к сенсорному крану.

— Да, в ипотеку взял.

Подняв глаза, с удивлением обнаружила, что мужчина стоит очень близко от меня.

За моей спиной. И в упор смотрит в зеркало на моё отражение. Взгляд карих глаз суровый и чувствительный одновременно.

— Клим, хочешь задать вопрос?

— Да.

— Про дурацкие изумруды, испанскую мадам, пропавшую Элис, похожую на меня, — в моих глазах мелькнуло отчаяние и усталость. — Спрашивай. — Я закончила мыть руки и повернулась лицом к Климу.

— Мы красивая пара, не находишь? — мужчина подошел ближе и встал ко мне лицом, к зеркалу боком.

— Не поняла? — Ожидала чего угодно, но спрашивать у зеркала, самая ли мы прекрасная пара на свете?!

— Клим, мы мне пара. Ты брат моей подруги.

— Можно, — мужчина подошел вплотную, и протянул руку к моим волосам.

Что-то пошло не так. Видимо, Климу не хватило навыка, поэтому его пальцы запутались в моих волосах.

— Больно, — взяла руку мужчины и отстранила от себя. — Сама, — я быстро распустила волосы. — Так лучше? Это хотел увидеть?

— Да. Той ночью, когда я видел тебя голую, чувствовал твоё тело, запах волос, ощущал их шелк, со мной произошло то, чего я никак не ожидал. — Клим зарылся взглядом в моих волосах.

* * *

— Клим, понимаешь, мы не подходим друг другу? — мягко возразила я, поглядывая на высокого мужчину атлетичного телосложения.

Бросила взгляд в зеркало, констатировала, что я ниже его на двадцать пять сантиметров, к тому же слишком миниатюрная. По сравнению с ним я Дюймовочка.

Впрочем, также было и с Яром.

Мы смотрелись с ним как Красавица и Чудовище, с одной лишь разницей, что в нашей паре он был Совершенством. Даже большие деньги не помогли мне приобрести лоск и породистость, подобные тем, которыми обладал Адвокат. Только когда я расцвела как женщина, благодаря любви и заботе Ярослава, смогла соперничать с ним. Мы стали равной парой. Красивые, талантливые, самоуверенные.

Я снова вернулась к реальности и Климу.

Не успела ни среагировать, ни отстраниться, когда тестостероновый мачо наклонился и зацепил губами мочку моего уха.

— Клим, — протянула я, сгорая со стыда и и негодования. Он даже не шелохнулся, зато я протянула руки и попыталась отодвинуть здорового мужчину от себя.

— Дарина сказала, что ты рассталась с парнем и абсолютно свободна. Она меня обманула? Маленькая ведьма подставила! Я ей устрою сладкую жизнь, — Клим сжал руки в огромные кулаки.

Хоть Дарина и навредила мне, сводничая за моей спиной, нужно было её выручать.

— Мы расстались с Яром. Навсегда, — тихо проговорила я, уточнив: — С тем самым, которого ты сегодня отшвырнул от меня.

Клим округлил глаза:

— Встречалась с преподавателем? Не ожидал от тебя, Кошкина.

— Преподаватели разве не мужчины? — парировала я.

— Я имел ввиду другое! — прорычал Клим. Затем решил сменить тему:

— Почему расстались?

— Взгляды на жизнь не совпали, — спокойно ответила я неспокойная. Не собиралась обсуждать с посторонним человеком своего мужчину.

— А-а! — протянул понимающе Клим. А затем сдал сестренку с потрохами: — Даринка, сказала, что он тебе изменил. — Карие глаза изучали моё неприступное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул.

Клим сделал неосторожное движение, цепляя меня за руку. И тут я не просто вздрогнула, а дёрнулась и взорвалась:

— Я бы Дарину покусала. Как крыса поступила, предав меня!

Глаза Клима налились бешенством, он ненавидел, когда трогали его дорогую сестру. Даже словами. Но он по-умному промолчал.

А я бешенная продолжала говорить:

— Во-первых, мы расстались с Ярым, потому что он играл моими чувствами.

Во-вторых, он нарушил клятву о честности, и вовремя не признался. В-третьих, я не готова к новым отношениям, потому что мне нужно сначала разобрать душевные завалы.

Клим тяжело вздохнул и ответил на мою дерзкую тираду тихим голосом:

— Диана, мне нужны серьёзные отношения. Я хочу жениться. Я честный. Конечно, могу изменить, но только с работой. Могу уйти утром из дома и пропасть на неделю, уехать в экстренную командировку. Форс-мажоров много на работе. Это мой минус, я понимаю. Но ты умная девушка, поймешь.

Наши взгляды перекрестились, и я пришла в неописуемый ужас, поняв, что Клим уже всё решил за нас.

Господи! Да как же, так. Один раз встретились случайно в одной постели. Провели вместе один вечер. И всё! Какой же он внушаемый и чувствительный человек.

— Клим, я понимаю, что жизнь тебя не баловала, не подкидывала встречу с «твоей» женщиной. Поверь, еще всё впереди. Ты классный, — осторожно коснулась мужского плеча, — жизнь тебя ещё оближет!

— Ну-ну! — на красивом лице с правильными чертами отразилась растерянность. Кажется, московский полицейский не ожидал отказа. — Кошкина, ты хорошо подумала? Останешься старой девой, будешь себя винить.

— Поверь, не буду! — засмеялась я. — Что же мне теперь завидовать, что у Сатурна три кольца, а у меня ни одного!

Клим усмехнулся и вышел из ванной. Я окатила лицо холодной водой и последовала за ним. На душе скребли кошки, тоска засела под ребрами и отдавала острой болью. Где-то там щемило и ныло. Зачем Клим напомнил о Яре. Я спрятала свою боль, заглушила реалом, переездом, новыми эмоциями. И даже приезд Яра не подействовал на меня настолько разрушающе, как предложение новых чувств и отношений, на которые я сейчас не способна. Не хватит душевных сил, чтобы завести роман. Моих сил не хватило бы даже на интрижку. Хотя, слышала, что помогает заглушить боль расставания и разлуки. Но мне подобное лекарство не подходило.

— Запах жареной яичницы с помидорами вмиг достиг моего носа и помог позабыть об инциденте в ванной.

После ужина Клим постелил мне в гостевой, пожелал спокойной ночи, и ушел к себе, попросив утром не будить.

До утра так и не сомкнула глаз, с тревогой наблюдая за закрытой дверью. Вдруг она откроется. Вдруг войдёт Клим.

Глава 9

Утро выдалось плаксивым. Плакала дождём осень, плакала моя душа. Сердце учащённо билось, когда я выбегала, как вороватая мышь, из квартиры Клима.

Выглядела я просто расчудесно! В платье, пальто и белых кроссовках, вовремя потерянных Даринкой в квартире брата, и найденных им для меня.

— Надо же какой заботливый и незлобливый, — подумала я, когда нашла кроссы утром возле кровати. Я-то думала, что после отказа Клим выставит меня за дверь необутую. Ан, нет. Блюститель порядка в нём оказался сильнее и мужественнее, чем горящий желанием мужчина!

Пока нашла автобусную остановку, вымокла до нитки. Теперь я выглядела как серая маленькая мышь после ночной гулянки в чужом амбаре. Волосы собранные в густой конский хвост даже не удалось толком расчесать — не нашла в ванной расческу. А шляться по квартире Клима не хватило наглости. Он же чётко дал понять, чтобы я его не будила!

Заскочила в метро на станции Молодежная в 7.30. Нормально! Даже перекусить в буфете успею.

Через сорок минут входила в здание юрфака МГУ. Правда, сегодня мои чувства и эмоции по этому поводу нельзя было назвать радостными. Я не ждала ничего хорошего ни от этого дня, ни от последующих! Конечно, каждый день предпринимательское право в расписании не значилось, но «случайной» встречи в коридоре с новым преподавателем никто не отменял.

Первым делом направилась в столовку, где заказала хороший кофе, чтобы взбодриться и сочник, чтобы подкрепиться. Была уверена на все сто, что мне понадобится много сил!

— Диана, иди к нам! — услышала громкий оклик раньше, чем увидела банду разношёрстных блондинок, сидящих и воркующих за одним столиком. Девчонки облепили стол со всех сторон, подтащив к нему лишние стулья. Со стороны это смотрелось так — стол как тело паука и восемь белых ножек, то есть девчоночьих голов. Я явно не вписывалась в их круг. Да мне и места там не было! Но раз позвали, то я пошла, увидев Ларису — знакомую мажора Егора.

— Садись скорее. Мы заждались тебя!

— Меня? — оторопела я и плюхнулась на неизвестно откуда появившийся стул.

— Конечно тебя! Что же ты сразу не сказала, что знакома с братьями Запасными?

Мои глаза округлились до размера блюдец, но я промолчала. Не любила раскрывать карты раньше, чем выскажется человек. Лучше выслушать, взвесить инфу, поискать выгодное положение для себя, затем открывать рот. Конечно, у меня не всегда получалось сдерживаться, иногда эмоции захлёстывали, когда адреналин выплескивался в кровь.

Лара ухмыльнулась и продолжила:

— У нас половина девчонок из университета мечтает работать на Влада и Стаса. Говорят, он супер много платит. Отработав у него год, можно оплатить кредит, взятый на обучение и ещё останется сверху.

— Да, — мечтательно поддакнула блонда в короткой юбке с хорошо облепленной ярко-голубой блузкой грудью.

Приняв решение, я спокойно ответила:

— Девочки мне лестно внимание к моей маленькой приезжей персоне, но вы мне льстите! Я не знаю братьев Запасных. И тем более не работаю на них!

Думала, блондинки расстроятся, потеряют ко мне интерес. Но взглянув в их яркие горящие заинтересованностью глаза, поняла, что они не поверили в мои стрёмные отмазки.

— Диана, я понимаю, на этом рынке конкуренция. Бла-бла-бла… Но ты пойми, ты нам подгонишь работу, а мы станем тебе хорошими подругами, — девушка с коротким каре бросила на меня тёплый взгляд тёмных глаз. — Кстати, я Карина. Именно я видела тебя сегодня ночью.

— Ок, — ответила я, набрав побольше воздуха в лёгкие. Поняла, что во что-то снова влипла. По наглым самоуверенным лицам девочек решила, что им лучше не перечить. Чуйка подсказывала — с этими нужно дружить!

— Ладно, поговорю, — подумав немного добавила: — только на этой неделе я с ними не встречусь. На следующей. Идёт? — мозг вовремя подсказал, что нужно дать себе время, чтобы обмозговать ситуацию.

Улыбаясь по-пираньи, девчонки поднялись из-за стола. А я засунула в рот сочник, чтобы откусить побольше — так сказать, для снятия стресса, когда Лариса, затянутая в брючный комбинезон, подчеркивающий ее тонкую талию, шепнула:

— Диана, твой пирожок прямиком идет в бока! — для наглядности девушка шлёпнула себя по стройным бочкам.

— Согласна, — ответила я с готовностью. На что угодно согласилась бы, чтобы избавиться от занудных новых подруг. И продолжила есть.

* * *

В аудиторию влетела за минуту до начала занятия. Внимательно осмотрелась в поисках свободного местечка. Может, подруги-блондинки подготовили мне островок спасения от Егора возле себя?

Ан, нет! Зря надеялась. Братство блонд сидело тесно, сплоченно, плечо к плечу, и места мне среди них не было! Впрочем, как на зло, свободных мест не было нигде, кроме как рядом с горячо любимым Мажором.

Вскинула глаза и по шибко заинтересованному взгляду парня поняла, что он меня ждёт!

Блин, угораздило же в первый день сесть с ним, когда в аудитории было полным полно свободных мест. А теперь меня никто не пустит к себе. Никто не захочет вставать на пути Мажора.

Я видела, какими глазами они на него смотрят! И дело было не в только в папике и больших бабках, стоящих за его широкой спиной. Что-то неуловимое сквозило во взгляде Егора. Что-то вызывающее притяжение и угрожающее опасностью. Я будто видела протянутый внутри молодого мужчины стальной стержень.

Тяжело выдохнув и набравшись храбрости шагнула к Голгофе и села рядом. Взгляд ярких глаз испепелял мои внутренности, поэтому пришлось повернуть голову к Егору и мило улыбнуться.

В ответ схлопатала продавливающий взгляд неоновых глаз. Взгляд сверху вниз, взгляд внутрь — будто он меня сканировал.

Не услышала ни «привет», ни «как дела». Егор выжидательно молчал.

Снова отвернулась, выудила из сумки ноутбук. И тут Егора прорвало.

— Кошкина, у нас препод — профессор Преображенский по гражданскому праву, ведёт по старинке, начитывает лекции, а ты их записываешь в тетрадку своей красивой рукой. Кстати, сегодня ночью мне понравились твои руки. Они мягкие, нежные, как и твои влажные чувствительные губы. Всю ночь о них мечтал, представляя…

У меня на загривке шерсть встала дыбом, вернее волосы, и я зашипела как разъярённая кошка в сторону Егора:

— Прекрати! Храни свои мысли подальше от меня! Понял! Если ты проводишь со мной ночи во сне, то это не моя проблема, а твоя!

— Малышка, оставь свой «праведный» гнев и ор для других, а со мной разговаривай, как положено девочке Запасных! Усекла?

Я вцепилась в тонкое запястье Мажора, когда в аудиторию вошел профессор Преображенский, бравый старичок лет семидесяти пяти, с гладко выбритым лицом и выкрашенными редкими волосами.

— Кошкина, оборзела? Ночью кочевряжилась, ломалась, а теперь сама лезешь ко мне? — нарочито грубо поинтересовался Мажор.

— Какой ночью? Ты ошалел от больших денег? Я спала в собственной постели.

— В общаге тебя не было, — прошептал Мажор, бросая на меня ледяной синий взгляд.

Я оставалась неприступная как скала. Конечно, я не могла допустить, чтобы Клим подтверждал моё алиби. Никто ни поверит, что девушка просто так спала в квартире с молодым здоровым мужчиной! Но я стояла и буду стоять на своём, утверждая, что нигде не шлялась ночью!

Главное сейчас владеть лицом! Получалось с трудом. Мне шили братьев Запасных и ночную прогулку «неведомо-незнамо» где и с кем!

Препод давно диктовал лекцию, поэтому я схватилась за ручку и попыталась записывать.

— Твою мать! — стержень закончился. Явно не рассчитывала, что придётся архаически писать на бумаге.

— Диана, запиши на мобильный, дома перепишешь, — по-дружески подсказал синеглазый.

— Спасибо, — я положила мобильный на стол и включила запись.

Минут через десять внимательный взгляд профессора закружил по моему скучающему лицу, как ворон над холмиком.

— Дамочка, почему Вы не записываете? Вам неинтересно?

Я привстала с места, и попыталась оправдаться:

— Профессор Преображенский. — На этих слов аудитория взорвалась смехом. Преодолевая шумовой барьер, я продолжила: — я записываю лекцию на телефон, потому что у меня закончился стержень в ручке.

Аудитория замерла в тревожном ожидании.

С удивлением заметила, как лицо преподавателя сначала вытянулось, затем замерло, после его физиономия побледнела и моя также. Скосила глаза на Мажора, он молча ржал. Заметив мой взгляд, мрачно ухмыльнулся мне.

И моя чуйка громко заорала:

— Подстава!

— Диана Кошкина, — обратился ко мне профессор, полностью пришедший в норму. — За свою пятидесятилетнюю практику встречал всякое, но такую вопиющую незаинтересованность в обучении на лучшем факультете страны, вижу впервые! Может, я Вас удивлю, если сообщу, что меня зовут Ивановский Иван Александрович и мои лекции запрещено записывать на ваши новомодные гаджеты под страхом отчисления из университета!

Показалось, что пол ушёл из-под ног, а все умные и не очень мысли разлетелись как птицы в голове разом, и я не успела зацепить за хвост ни одну.

— Иван Александрович, — протянула я голосом наполненным не вылитыми слезами обиды, — простите! Я больше так не буду.

Это были слова, занесенные в отдаленные файлы моего компьютера-мозга со школы. Только их я и смогла вспомнить.

Мужчина по-доброму улыбнулся.

— Как Вас зовут?

— Кошкина я. Диана.

— Прощаю, — снисходительно ответил Ивановский. И аудитория разом выдохнула, от чего воздух стал менее разреженным.

Я плюхнулась на место, и, выбрав одну из трех ручек, появившихся на моей парте, начала скрупулёзно записывать лекцию.

— Эй, — Мажор толкнул меня в бок.

— Что? — огрызнулась я.

— Не кидай меня так, как кинула сегодня ночью, и я не буду мстить!

Надо же народный мститель нашелся, — огрызнулась я про себя, а на Егора кинула взгляд злобной фурии.

В виски долбила одна мысль:

— На перемене нужно выцепить Карину и выяснить, где ночью она меня видела. Я понимала, что не могла привидеться двум разным людям одновременно. Если только, они не курили одну смесь! Вспомнив спортивную фигуру местного мачо и ухоженный фейс Карины, отмела эту мысль.

* * *

Едва прозвенел звонок, как я вскочила, и быстро закинув вещи в сумку, стремительно кинулась к блондинкам.

— Карина, нужно поговорить, — нагло процедила я сквозь зубы.

— Одумалась? Сейчас готова начать сотрудничество.

— Да, нужно уточнить пару деталей.

— Окей, — девчонка кинула на меня многозначительный горячий взгляд, и, подхватив модный рюкзачок, последовала за мной.

Едва мы выбрались из утробы аудитории, под завистливые взгляды других участников банды «белых ходоков», и присели около большого окна, как я тут же в лоб Карине задала вопрос:

— Где ты меня видела? Как я была одета? С кем была? Во сколько?

— Кошкина, потише! Ты чо набросилась?!

Моя разгневанная и перекошенная рожа, видимо, испугала девушку, потому что она осторожно отодвинулась от меня. Я тут же наверстала расстояние, и, вцепившись в девичью руку когтями, зашипела:

— Говори немедленно, где ты меня видела!

— Кошкина, ты вмазываешься?!

Карина в ужасе вздрогнула и вцепилась глазами в мои руки, будто пыталась через тонкую ткань темного платья рассмотреть следы от уколов.

Только сейчас поняла, как выгляжу в ее глазах со своей кратковременной амнезией. Нужно было выкрутиться, плюс, вернуть доверие к своей персоне.

— На, смотри! — рыкнула я, и закатала рукава до локтей. И только убедившись, что взгляд карих глаз просветлел, после осмотра моих рук, я опустила рукава обратно. Затем прильнула к уху блонды и прошептала:

— У меня простуда, тест на ковид отрицательный, но приходится нашпиговывать себе лекарствами, как праздничную индейку на день Благодарения, чтобы окружающие не заметили. Вот поэтому я вчера и была как во сне. Сегодня встала еле живая, мысли враскорячку. Пустота! — для убедительности постучала себя по черепку.

— А-а, — протянула понимающе Карина, но уточнила:

— Точно не Корона?

— Три теста за две недели сдала! Клянусь.

Кажется, красавица расслабилась, у нее даже плечи снова опустились на нужную высоту, и вздернутый высоко носик легко вдохнул воздух.

— Здесь недалеко, — блондинка махнула вправо. Будто я могла рассмотреть место преступления через стену. — На ночной гонке на Воробьевых, ты работала на консумации.

— Что за чушь! Консумация — это когда девочки подсаживаются к клиентам в кафе и разводят на бабки.

— Нет, что ты! Девочки Запасных — они Неприкосновенные Золотые консуманки, их никто никогда не посмеет тронуть, если они сами не позволят себе лишнего, работая с денежным клиентом. Как правило, работают везде в тех местах и бизнесах, которые принадлежат братьям. А им принадлежит сотня самых страстно-модных молодёжных местечек Москвы и Подмосковья, где крутятся спортсмены, мажоры, золотые мальчики!

— Девочки не шлюшки? — уточнила я удивлённо.

— Конечно, нет! Ни один мажор, ни один звездный спортсмен из этой тусовки не переспит с девочкой, если не будет до конца уверен, что она от него без ума! Спать с клиентом за деньги — это днище! — констатировала Каринка, моргая глазищами, обрамленными пушистыми ресничками, и собирая губки неодобрительным бантиком.

Карие глаза изучающе осмотрели меня. А затем девчонка сказала такое, от чего у меня всё похолодело внутри.

— Вот ты же не шлюха! Отработала с Мажором, развела его стройными ножками в чулочках, покрутила аппетитной попкой в шортиках перед его мутным взором, подарила ему пару смоуки-томных-многообещающих-взглядов, плюхнулась к нему в тачку, подбадривала первый заезд, подарила поцелуй влажных губ, а затем, чуть не потеряв белый парик, убежала, сверкая пятками.

Я вдыхала воздух мелкими глотками и неглубокими толчками выдыхала обратно. Забыла, как дышать от услышанных подробностей.

— Откуда такие подробности? — прошипела я.

— Оттуда! Сидела в порше оппонента!

— Идиотка! — вскрикнула я и в сердцах ударила себя по лбу. Немного перестаралась. Было больно.

— Я? — красивое лицо Карины исказилось, превратившись в гримасу Хэллоуина.

— Нет! Я!

Вскочив со скамейки, кинулась, куда глаза глядят. В голове било набатом:

— Элис. Элис. Элис.

Нужно срочно найти туалет, чтобы ополоснуть горящее лицо!

Я неслась как угорелая, когда впечаталась в движущуюся мишень. К моему ужасу этой мишенью оказался Ярослав. Кажется, он абсолютно не отдавал отчёт своим действиям. Он взял меня крепко за плечи и прижал к стене:

— Малыш, я должен тебе кое-что сообщить. Это очень важно. — Голос хриплый и необычный, будто кто-то умер, а адвоката просили известить меня об этом.

— Яр, не начинай, пожалуйста, — умоляла я его заткнуться, когда услышала за собой высокий наглый голос Егора:

— Чувак, убери от нее руки. Не посмотрю, что препод, врежу. — Мажор угрожал и я испугалась. Только скандала мне не хватало для отчисления!

Взглянув на холодное, будто высеченное из камня, красивое лицо Яра, поняла, что я смертельно разочарованна Мне было не больно, не жалко. Ощущала внутри жгучую пустоту.

Медленно побрела прочь по коридору.

— Диана, вернись. Мне нужно тебе рассказать…

— Чувак, сказал по-хорошему, не лезь к ней. Иначе завтра уедешь туда, откуда приехал, — грозно рыкнул Мажор на Яра, и кинулся догонять меня.

Глава 10

Алиса

Самолёт приземлился в аэропорту Цюриха. Пилот объявлял посадку, температуру за бортом, а я вскакивала с места, пытаясь побыстрее выбраться из металлической утробы.

Но грубый стюард мягко указывал мне, чтобы я заняла место и была послушной девочкой.

Задолбали меня все! Сначала мать, затем Влад со Стасом, теперь стюард. Ненавидела любые регламенты всеми фибрами души. Я выросла в Испании, это придало моему сложному характеру новые грани. Плюс русские гены сделали своё дело!

Всё это отшлифовало мой термоядерный характер не в лучшую сторону!

Наконец подали трап, и я рванула к стоянке авто, где меня уже ждал арендованный мерин класса люкс. Обтекаемая мордашка, черный новенький корпус, суженные глаза фар.

Только в Европе я могла оторваться по полной, почувствовать жизнь на разрыв аорты. В России я жила ночной жизнью по поддельным документам. Не хотела привлекать к себе внимание, чтобы мать меня не вычислила.

Я всё тогда хорошо подстроила, родительница должна была поверить, что меня с изумрудами похитил Савелий. Который сам благополучно исчез благодаря моим новым друзьям.

Честно не хотела идти на преступление, но мама меня вынудила.

* * *

Едва мы прилетели в Лесневск и я увидела адвоката Николая Кошкина, как вспомнила всё, что подслушала в детстве, когда мама откровенничала с подругами. Сейчас оставалось лишь сложить пазлы. Что я и сделала!

— Николай — мой родной отец, а его дочь — моя близняшка? — я ураганом налетела на мать в первый же вечер.

— Элис, послушай…

— Я не хочу ничего слушать! — заорала я в бешенстве, — ненавижу тебя! Ты украла у меня всё-сестру, отца, — я билась в истерике.

— Элис…

— Я не Элис, я Алиса. Ты… ты… ради своих денег всегда была готова на всё!!!

— Алиса, дай сказать! — мать впервые повысила голос. А у меня пересохло в горле, и я вынужденно заткнулась.

— Я сбежала как последняя трусиха не от любви, Николая, суда, а из-за тебя с Дианой! Меня должны были судить, и я напугалась, что меня беременную посадят. А потом, когда я сообщила Коле через пять лет о вас, они с его любимой женой Верой потребовали отдать одну девочку им! Я поступила честно, поделила Вас поровну…

— Поделила близняшек? Как ты посмела отнять нас друг у друга!

— Ну, ничего. Обе выросли в любви и благополучии.

— Да как ты смеешь так легко рассуждать.

— Я хочу поговорить с отцом и познакомиться с Дианой, — нагло заявила я.

— Нет! — резко оборвала меня мать.

— Почему? — не унималась я.

— Николай просил ничего не менять.

— Как он смеет! Он подумал о моих чувствах.

— Ему сейчас не до тебя.

— Это я поняла! — огрызнулась я. — У него же есть Диана.

— Прекрати поясничать! Он болен раком третьей степени, у жены Веры недавно случился инфаркт после страшной аварии, в которой чуть не погиб их сын Владимир, поэтому она даже не знает о болезни Коли. Дочка ещё молодая, студентка, он не хочет на нее вываливать всю эту грязь.

— Это ты меня грязью назвала?!

— Элис, прекрати переворачивать мои слова. Диана не знает, что Вера ей неродная мать! Поняла? Коля не хочет, чтобы эта информация всплыла наружу! Боится, что это разобьёт Диане сердце. Говорит, она слишком впечатлительная и доверчивая девочка. Главное, не простит отца за враньё.

Я глотала открытым ртом воздух — я нашла близких мне людей, а их у меня отбирают из-за того, что Диана тонкая натура?

А как же я?!

— Мы же вылечим папу? — спросила вслух.

— В смысле мы? — у матери округлились глаза.

— Мы приехали за бабкиными изумрудами. Получим, продадим, оплатим лечение в Китае, Израиле, Германии, Швейцарии, США. За деньги вылечат чио угодно!

— Элис, вынуждена тебя огорчить. У меня другие планы на изумруды.

— Но… — попыталась возразить я.

— Разговор закончен, — мама потянулась к трубке телефона.

Из моих глаз брызнули слезы, и я стремглав вылетела из номера отеля.

— Ненавижу Диану! Ненавижу мать! Я спасу отца. Бабуль, ты там на небесах, но я верю, что ты мне поможешь осуществить задуманное. Мне нужна твоя поддержка.

Тут же на ум пришли знакомые ребята, с которыми я познакомилась в сети.

— Влад, нужна помощь.

— Не вопрос, выходи в Игру, там, в чате опиши проблему.

…

Через неделю я пропала вместе со старинными изумрудами. Впрочем, испанская гражданка Элис Лисовски-Иглесиас пропала также. По паспорту я значилась Ивановой Татьяной. Друзья называли Просто Элис, а близкие — Алисой.

* * *

Вчера позвонили из госпиталя в Швейцарии, сказали, что папе стало хуже. Бросив всё, как обычно я делала последний год, вылетела к отцу.

— Папа, папочка! — кричала я в трубку.

— Алиска, не кричи, оглохну. Да жив я, жив. Не дождёшься! Подумаешь, анализы подкачали. Не торопись, не гони по автобану.

— Не буду!

— Лиса, я знаю тебя. Вечно врёшь, соглашаешься, а делаешь своё.

— Пап, я обещаю, — сказала я, втопив педаль газа до упора.

Нажала отбой, и в этот момент почувствовала удар в левый бок автомобиля. Машину высоко подкинуло и скинуло в кувет.

Последние кадры мелькнули перед глазами. Затем вылетела подушка, и я отключилась.

Я даже не успела ни о чём пожалеть…

* * *

Сначала я провалилась в ад, где мне было очень больно. Страшное жжение в ноге и руке. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, болело в груди. Сломаны ребра?

Казалось, тело больше не принадлежит мне. Будто я марионетка, и меня дергают за ниточки туда-сюда, вытаскивая из дыры. Слышу звук, распиливающий мой мозг напопалам. Скорее всего, я застряла, и это спасатели снимают искарёженную автомобильную дверь с петель.

А может, я умерла и это мой ангел-хранитель вытаскивает мою Душу из бренного греховного тела?

Я облизала засохшие губы и почувствовала солённую кровь. Вряд ли в чертогах Бога ощущение болм и крови настолько ярко! Значит, я жива!

Лежу в темноте, намереваюсь открыть глаза, пытаюсь заговорить. Как назло, не могу нормально распахнуть глаза, что-то мешает увидеть окружающих. Через узкую щель вижу медиков. Они быстро двигаются, оказывая мне первую помощь. Я говорю с ними, но они меня не понимают! Хочется кричать от бессилия, но сил нет.

Через пять минут до меня доходит, что лопочу по-испански, не могу вспомнить больше ни одного языка. Но я точно знаю, что говорю на нескольких!

Из глаз катятся слёзы отчаяния. Больно, очень больно. Медленно поднимаю одну свободную руку, ощупываю лицо. Твою мать! Один сплошной отёкший шар, будто меня покусали пчёлы.

Мою руку вежливо отстраняют.

Пытаюсь снова заговорить, вроде вспомнила русские слова. И тут понимаю, что отекла гортань. Из меня рвутся нечленораздельные звуки, и я, задыхаясь, вырубаюсь.

* * *

Открываю глаза и удивлённо смотрю на маму. Она вся такая красивая молодая в летящем летнем платье с большими желтыми цветами. Стройная русоволосая девушка, с ниспадающими каскадом длинными волосами.

И я точно знаю, что это то золотое время жизни, когда я ее любила и боготворила, называя Роднулей.

Лицо мамы напряжено от бесконечной перепалки с Дианой.

Моя родная сестрёнка ещё та упрямая зараза, она сидит на шезлонге перед бассейном, прячет маленькое едва загорелое тело под огромным зонтом, длинные осветленные солнцем волосы под соломенной шляпкой, и смотрит мультфильм на русском языке.

А бедная мама уже полчаса кричит на нее по-испански, что нужно смотреть только испанские каналы, чтобы выучить сложный язык.

Упрямая Ди корчит мордочку, подмигивает мне, и продолжает выводить маму из равновесия. Я смеюсь и решаю помочь сестре, добавить маме стресса.

— Мамочка, налей ещё сок! — лопочу на чистом русском.

— Элис, ты уже выпила два стакана. Лопнешь!

— А ты налей, и отойди!

— Так! — взрывается мама. — Чертовка-Лиса, и ты туда же! Помогаешь Диане? Обе будете наказаны. Сдайте игрушки, и марш по комнатам!

Мама не шутит! Лучше не перечить сейчас. Иногда ее бомбит, она кричит и много плачет.

Насупив в мелкой обиде брови, поднимаемся к себе. На прощанье и в честь общего сестринского братства, кидаемся с Ди друг другу в объятья, а затем расходимся по отдельным комнатам.

Наутро мама не разбудила меня, но у меня уши-локаторы, как у эльфов, я услышала шум подъехавшей машины. Резво вскочив с койки, нахлобучила на себя вчерашнее платье с лебедями и кинулась на выход. На цыпочках прокралась в гостиную, где сидел незнакомый мне мужчина и женщина. Спрятавшись за углом, выглядывала, наблюдая за ними.

— Алиса?! — мужчина встрепенулся, подскочил с места и опрометью кинулся ко мне.

Я жутко испугалась, и закричав:

— Мамочка, — кинулась в глубь дома.

— Николай, кажется, мы договорились пятьдесят на пятьдесят. Не прикасайся к Алисе!

Мама, затянутая в черное узкое платье выплыла в коридор. В одной руке она тащила чемодан, во второй упирающуюся Диану.

Я схватила сестру крепко за руку, сжав ее ладошку в своей.

— Куда она — туда и я.

— Алиса, ты никуда не едешь! — строго сказала мама с посеревшим лицом.

Я громко рассмеялась. Мама шутит?!

Мужчина и женщина стремительно поднялись с мест и направились к Диане. В ужасе уставилась на них. Неужели мама не спасёт сестру?

Я в ужасе смотрела, как Ди предательски протягивает руку незнакомцу с взъерошенным взглядом, а затем выдирает свою теплую руку из моей.

— Ты не можешь бросить меня и маму! — кричу я и рыдаю.

— Элис- это наш папа, — шепчет сестренка. — Мама сказала, что я ему очень-очень сейчас нужна. А потом ты вырастешь и приедешь к нам.

Дверь закрывается, а я плачу и плачу.

— Ди, вернись! Я не смогу без тебя жить.

* * *

Меня трясут за плечо.

Кто-то рядом говорит на английском. Явно обо мне.

— Она пришла в себя, плачет. Говорит по-русски. Позовите Зака, он переведет.

Я открываю щелки глаз. Вижу огрызки света, белые стены больничной палаты. Пахнет лекарствами и болью.

Врачи вызвали Зака. Его русский с немецким акцентом я понимаю с трудом.

— Вы русская?

— Да, — пролепетала я.

— При Вас не оказалось документов.

— А куда они делись? — глупо спросила я.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Можете назвать своё имя?

В голове кружились два имени Алиса и Диана. Я не знала какое из них верное! Не знала какое выбрать! В детстве мы часто дурачили людей, меняясь с сестрой именами.

— Диана Кошкина, — уверенно ответила я, сжимая пальцы внутрь ладони.

— Понятно. Вы уверены, что вы Диана Кошкина?

Глупый вопрос. Голова гудела, но мысли не путались.

— Залейте моё фото в гугл или яндекс, они вам помогут опознать меня.

— Вряд ли получится в ближайшие дни идентифицировать вашу личность по лицу.

— А Вы попробуйте, — настаивала я.

— Мы сообщим Вашему консулу. В посольстве знают, кому выдавали визы.

— Сообщите, — процедила я сквозь зубы. Чуйка подсказывала, что нельзя мне в посольство.

— Цель Вашего приезда в Швейцарию?

— Не помню… но что-то очень важное. Меня здесь ждут.

— Кто?

— Не помню.

Врачи переглянулись, и тяжело вздохнули. Но Зак не пожалел меня ни капельки, а продолжил остервенело допрос дальше.

— У Вас есть страховка?

Я пошарилась в голове и нашла единственно верный ответ:

— Нет.

— Деньги? — теряя надежду, несмело поинтересовался медик.

Буржуй! Прям в лоб спросил.

— Деньги есть, — прошлёпала я потрескавшимися губами. Если я потеряла доки, то потеряла и карту. Это был верняк.

Но я знала на подкорке, что вторая карта на которой хранились деньги от половины проданных изумрудов всегда была при мне, вшитая в ворот куртки.

— Где моя куртка?

— Сейчас принесём.

— Здорово! — Допрос меня безумно измучил, поэтому прикрыла глаза. У меня даже челюсти устали разговаривать, их свело от избыточных усилий.

Наконец изверги заметили, что я жутко устала, и покинули палату. Я открыла глаза и уставилась в белый потолок. Глядя в одну точку, провалилась в прошлое.

* * *

Молодой парень лет двадцати четырех открыл пассажирскую дверь джипа, приглашая меня запрыгнуть в его новенькое авто.

Меня не пришлось долго уговаривать. Обратная дорога в отель к матери была мне заказана после того, как я своровала бабушкино наследство.

Я ненавидела мать всеми фибрами души с детства. С чего начался конфликт, я не помнила. Но знала точно, что она у меня отняла что-то ценное, вырвала кусок моей души и растоптала его. И сейчас она поступила также, не дав деньги на лечение отца.

Мама сказала, что я не нужна отцу, у него есть Диана. Но если я приду к нему с деньгами, то он меня примет.

— Привет Элис! — услышала второй голос с заднего сидения джипа. Обернувшись, встретилась с заинтересованным взглядом молодого мужчины с каштановыми вьющимися волосами и зелеными глазами.

— Ребята, привет! Рада Вас видеть.

Я действительно несказанно обрадовалась, что Влад и Стас Запасные оказались милыми с виду ребятами. Зная, какими делами они занимаются, и какой бизнес содержат в Москве, я ожидала встретить отъявленных бандитов.

Мы познакомились два года назад в интернете, в Игре.

— Ребят, сколько я Вам должна за новый паспорт и помощь? Денег нет, но есть ценный изумруд, доставшийся от пра-пра… бабки.

Парни переглянулись, усмехнулись. Первым начал темненький Влад:

— Элис, мы знакомы не первый день. Знаешь, что своих не бросаем. Помогли по дружбе.

Деньги нам твои не нужны. Изумруды поможем сбыть по хорошей цене, нам процентов двадцать отдашь.

Затем заговорил Стас, парень с каштановыми волосами и красивой линией губ. Голос чуть надменный бархатистый:

— Элис, ты классная девчонка. Красивая, сексуальная, наглая, отчаянная, лопочешь на трёх языках, контактная, с гаджетами на ты, поэтому мы предлагаем тебе работать на нас.

Мои глаза загорелись:

— Серьезно? Вы не бросите меня?

— Детка, мы не бросаем своих. Будешь ласковой с клиентами, и нам будет хорошо, и тебе.

Я похолодела, и уже схватилась за ручку двери, чтобы бежать. Все-таки парни оказались отъявленными уродами.

Темноволосый Влад перехватил мою руку и нагло улыбаясь, процедил:

— Ты неправильно поняла Стаса! Наши девочки не спят с мужчинами, они их разводят на бабки, на азарт, на игру!

— Консумация? — слышала, — снова подал голос каштановый.

Я нервно тряхнула головой.

* * *

— Элис, — окликнул меня грудной женский голос.

Повернувшись, приметила двух особ примерно моего возраста — семнадцати лет с натяжкой. Красотки с наклеенными ресницами и бесконечно длинными ногами.

— Привет, — я стремительно приблизилась к столику, спрятанному в темном углу злачного ночного заведения.

— Влад звонил, просил, чтобы мы тебя встретили как родную, объяснили как себя вести с клиентами на консумации.

Одна из девчонок приблизилась ко мне и неодобрительно погладила меня по черным волосам.

— Этот ужас придётся перекрасить. Прости, но наши девочки обязаны выглядеть изумительно красиво.

— Я за эксперименты, — скоропалительно согласилась я.

— У тебя жуткий акцент, придётся много работать с речью! Но тембр хороший, ласковый, манящий. — Девушка с копной каштановых волнистых волос сладко улыбнулась белозубой улыбкой.

— Готова учиться искусству консумации?

— Да, — прохрипела я. — Я настойчивая, быстро обучусь.

Одна из девчонок скуксила мордочку:

— Не нравится мне твой характер! Слишком горячая, можешь нарваться на неприятности.

— Я справлюсь, — упрямо прошипела я. Ибо выбора у меня не было. Все мосты в прошлое сожжены.

Через четыре часа преображений, жутких мучений по изучению консумационного развода, меня привезли в один из столичных клубов, принадлежащих братьям.

Клуб был насквозь пропитан ароматами секса, поцелуев, колёс, веселья, танцев и алкоголя.

— Работаем, — ко мне подвалила красотка в коротком облегающем платье. — Ты всё помнишь?

— Да, — покорно протянула я. Ноги дрожали, голос также, но я пыжилась, настраивая себя на работу. — Выбирать побогаче, пощедрее, заказывать напитки подороже. Вовремя делать ноги.

Я присела за барную стойку и закрутила по сторонам милой головкой с деликатно уложенными русыми локонами, улыбаясь приятным молодым мужчинам в тридцать два отбеленных зуба. Двое тут же среагировали.

Парням лет по двадцать, татуированные, с бычьими шеями, в темных рубашках и строгих брюках.

Они меня осматривали как блюдо, которое заказали на десерт. Сердце ёкнуло, едва я опустилась на диван рядом с ребятами.

В мыслях мелькнуло — смогу ли я уйти от них по-хорошему. Они огромные как звери, а я маленькая как Дюймовочка. Сижу тут вся расфуфыренная в глупом мини-платье с надутыми бантиком губками (заставили вкачать гиаулуронку, чтобы тонкие губы приобрели пышный вид).

— Как зовут малышку? — рыкнул один из парней.

— Тата, — прошептала я трясущимися губами.

— Татка расслабься, мы тебя не съедим. Мы же не звери, — мужчина довольно расхохотался. — Скрасишь нам вечер и свободна.

Второй мужчина хитро прищурил лисьи глаза и презрительно усмехнулся.

Кожу лизнуло холодом, вдоль позвоночника будто рептилия проползла.

После второго шота один из парней предложил потанцевать.

— Татушка, потанцуем, — он взял меня за руку и мягко стянул с дивана.

Впиваясь мне в спину пальцами, мужчина прижимал меня к себе. От него исходили недвусмысленные флюиды.

— Татушка, ты вкусно пахнешь! Поехали с нами. Не обидим, хорошо заплатим.

У меня подкосились ноги, я была готова рухнуть, прям здесь.

Болезненный спазм тут же возник в животе, и у меня скрутило желудок. Прикрыв ладошкой рот, я прошептала:

— Олег, мне нужно в туалет.

— Хорошо, крошка, я подожду тебя.

Ополаскивая лицо ледяной водой, думала об одном, как выкрутиться из передряги, в которую я влетела на полном ходу.

— Тата, какого черта? Сколько тебя можно ждать?! — в пустую туалетную комнату ввалился пьяный Олег.

Ужас заполнил моё тело, и меня затрясло как на электрическом стуле.

— Олег, это недоразумение, — заплакала я. — Я не поеду с Вами.

— Слушай, Птичка, раньше надо было думать. А так мы уже потратили на тебя кучу денег, настроились на продолжение вечера. Теперь свинтить не получится.

Схватив меня за руку, Олег потащил грубо на выход.

— Дурак! — грубый женский голос послышался раньше, чем женщина лет тридцати перегородила нам дорогу. — Она несовершенолетняя!

Набычившийся клиент оторопел, застыв на месте.

— Курва маленькая, ты зачем нам голову морочила весь вечер! — крепкая рука ослабила хватку. — Вали! Чтобы здесь больше не появлялась, иначе я Владу выскажу своё недовольство.

Пулей вылетела из зала и спряталась за лестницей.

— Элис! Элис! Вот ты где! Испугалась? Не надо, малыш. Я Лану стерву оштрафую за отвратительный инструктаж.

Стас протянул мне руку, и вытащил меня из укрытия. Наши взгляды на мгновение перекрестились и я поняла, что могу не бояться этого мужчину с улыбающимися глазами и каштановым густым чубом волос.

Его теплые руки легли мне по-дружески на плечи.

— Ты похожа на мою младшую сестренку Катюху. Она сейчас учится в Лондоне. Жутко скучаю.

Меня переполняла благодарность. И размазывало от чувств. Я распласталась на широкой мужской груди и заплакала.

У меня никогда не было отца, а сейчас появился старший брат — защитник.

Стас нежно коснулся пальцами моих губ, и решительно проговорил:

— Пока будешь работать онлайн. Повзрослеешь, поумнеешь, выпущу на волю.

— Я согласна, — с готовностью выпалила я.

Тёплая рука, лежащая на моём плече, сжала его крепко.

* * *

Открыв глаза, увидела, что лежу распластанная на больничной койке. Рядом сидит отец.

— Папа, зачем ты приехал? Тебе нельзя волноваться, — еле слышно проговорила я, вцепляясь мертвой хваткой в родную руку.

— Элис, я просил, умолял тебя не гнать по автобану.

— Папа, прости. Я знаю, что хочешь сказать сейчас. Скажи, разрешаю.

— Диана бы меня послушала…

— Папочка, я тоже по ней скучаю также как ты!

Глава 11

Ярослав

Моему бешенству нужен был выход. Серьёзный выход, без ограничений. Сосунок, выскочка угрожает мне Ярославу Баринову выдворением из Москвы. Паскуда! Наверное, уже клинья к Диане подбивает. Хочет, чтобы я не мешался у него под ногами.

Моё лицо перекосило от злого бешенства! Какого ляда я напросился на эту работу? Отвалил кучу бабла, чтобы друг моего отца проболел ровно один семестр. Нашёл спонсоров для универа. Сделал ну очень заманчиво-выгодное предложение, и нереальное превратилось в возможное.

Снял квартиру в Москве, закрыл дом в Лесневске, незакрытое дело передал другу, и отправился в столицу. Надеялся, что за три месяца смогу убедить Диану в своей невиновности. Грёбанная Малиновская! Ну, пошла бы сразу на уступки. Нет, мымра крашенная заартачилась, набивая себе цену!

Память перенесла меня в прошлое.

* * *

Два года назад

— Алла, постой! — я медленно подходил к новенькому мерсу, возле которого ошивалась одна из самых красивых адвокатесс Лесневска.

Молодая женщина слегка обернулась, кинула мне ничегонезначащий взгляд, и вернулась к своему занятию — укладыванию пакетов с продуктами в багажник.

— Привет! Помочь?

— Чем?! — Алла вскинула на меня наглые зеленые.

— Может, мужская сила нужна?!

— А у тебя осталась? — засмеялась придиристая адвокатесса, приглаживая узкую юбку на бёдрах.

— Почему не должно быть? — я протянул руку, укладывая лацкан женского пиджака.

Зеленые глаза проследовали за моей рукой, затем хитро улыбнулись, спрашивая: чего тебе от меня надо?

Но Малиновская была бы не Малиновской, если бы задала вопрос в лоб. Она промолчала.

— Может, пообедаем? — поинтересовался я, как бы между прочим.

— Пообедаем? Я правильно тебя услышала?

— Да.

Алла с грохотом закрыла багажник.

— Меня дома ждут дочь и мама.

— В другой день? — удалось сохранить нотки безразличия в голосе.

— Почему же? Поехали, представлю коллегой.

Вздрогнул, услышав предложение. Сам нарвался! Решение нужно было принимать быстро. Телефон в кармане вибрировал. Не было необходимости смотреть, кто звонит, я и так знал, что это Дианка, ожидающая меня дома с плесневелым сыром, за которым она меня отправила в лучший торговый центр города.

Но я сделал свой выбор. Сейчас мне нужна была Алла как воздух, чтобы понять, какие действия предпринять.

Я выбрал Малиновскую… Судьба сама подкинула мне ее около ТЦ Яркий.

Встречался с Аллой уже дня три. Водил ее в рестораны, дарил подарки, пытаясь выбрать время для разговора.

Обманывал Дианку, не договаривая, куда пошел, зачем. Для нее я был на работе, пока она там у меня дома наводила уют, готовила домашние обеды и ужины… и мой самый любимый деликатес — себя, вмазывая в своё красивое тело тонны кремов, гелей.

Моя малышка думала, что пахнущая всей палитрой косметологии, она станет для меня привлекательнее. А я любил ее любую. Как голодный зверь. Мне всегда ее не хватало. Мне всегда ее было мало…

Но сейчас я проводил время с Аллой, и ненавидел себя за предательство.

Разговор начала сама Малиновская после трех бокалов красного вина.

— Яр, кончай ломать комедию. Я не твоя тупая восемнадцатилетка, которая сидит наивно у тебя дома, ждёт когда ты нагуляешься и вернёшься домой!

Злость затопила всё моё существо. Я злился на прожжённую Алку, на себя, на обстоятельства. Почему я всё время вынужден врать? Даже сейчас, когда я поклялся Ди никогда ее не обманывать, должен скрывать от нее правду, где я, зачем, почему. Стоит ляпнуть что-то лишнее Диане, как она цепляется за эту ниточку и начинает меня раскручивать дальше своими допросами и почемучками, заглядывая при этом своими серыми мне в душу.

Адреналин, выброшенный в кровь, быстро достиг мозга, и я принял решение: — быть на кураже, идти вабанк.

— Алла, меня интересует твой клиент.

Зеленые глаза сначала округлились, затем метнули в меня огненные молнии.

— Баринов, ты обнаглевший тип! Какое право ты имеешь задавать мне вопросы о моих клиентах?

— Личное право. Это услуга личного характера. Это не про деньги, — прохрипел я.

Алла уже вскочила, поправила на плече тонкую брительку, и горделиво метнулась на выход на пятнадцатисантиметровых стервозных шпилькапх.

Я продолжал сидеть за столом, рисуя мрачные картины.

Она вернулась ровно через пять минут. Кинула на стол клатч и прошипела:

— Выкладывай.

— Ты согласна помочь? Сколько? — встрепенулся я.

— Это не про деньги! Это личный интерес…

В изумлённом ужасе смотрел на отъявленную адвокатессу, и супер красивую женщину.

— Ты о чём? — спросил я, осипшим голосом.

— О тебе, — спокойно сообщила Алла.

Я нервно схватил Алкин бокал наполненный красным вином и замахнул его разом.

Мой телефон, лежащий на столе, злостно вибрировал.

Входящий — от «Любимая».

Аватар на заставке — Дианкино лицо.

Рывком схватив телефон, написал коротко и сухо:

Занят по работе, перезвоню сам.

Затем поставил гаджет на беззвучный и положил его лицом вниз. Чтобы не видеть это лицо с серыми глазами.

— Говори, — я придвинул кресло к женщине с синими глазами, роскошной грудью и каскадом гладких дорогих волос. — Савелий Иглесов, — выдохнул я ненавистное имя.

— Тебя интересует это чмо? — Алла от удивления разинула рот. Но не приминула положить руку мне на бедро. От чего меня внутренне передёрнуло.

— Именно, это чмо…, - процедил я, сжимая кулаки.

Рука хамки поползла выше, от чего я крепче сжал зубы, борясь с желанием, смахнуть ее руку.

* * *

Приехал домой поздно, когда Диана уже спала. Скинул ботинки у порога, торопливо расстегнул рубашку, вжикнул молнией брюк, и устремился на второй этаж, в нашу спальню. Я был пьян, но я безумно хотел Дианку.

Сейчас.

Пока я чистый, неиспачканный другой чужой женщиной.

Стащив с себя последний атрибут одежды в виде боксеров занырнул под одеяло к любимой.

Тёплая, любимая, родная, маленькая, только моя. Она стремительно повернулась ко мне лицом, и, не открывая глаз промурлыкала:

— Ты поздно! Ужин остыл.

— Ничего, я поужинаю тобой.

Мои губы жадно поползли по телу любимой. Я захватывал кожу шеи, груди, живота губами, слизывая с нее очередной персиковый крем.

Медленно переместился вниз и целовал пальцы ног, лаская руками ее бедра.

Ди стонала, цепляясь за мой ежик волос, безуспешно пытаясь найти в них защиту и поддержку от моей неуемной ненасытной любви. Когда ее пальцы соскальзывали с предательски коротких волос, тогда Ди вцеплялась в простынь.

Мои губы добрались до ягуара, распластавшегося в прыжке на правом стройном бедре, и я облизал каждый сантиметр красивого дикого зверя. Мои руки сжимали любимую женскую грудь.

Ди тяжело задышала:

— Я сверху.

Мы лежали уставшие, но безумно до неприличия счастливые, поглощенные друг другом. Ее округлые полушария грудей на моей груди. Я чувствовал, как моя женщина учащённо дышит, и тогда моё дыхание наоборот успокаивалось, становилось размеренным, восстанавливаясь после бурного акта.

Я ощущал своей грудью не только ее грудь, но и ее маленькое храброе сильное сердце.

Под рёбрами защемило, и неожиданно для самого себя прошептал:

— Диана, пообещай, пожалуйста, что никогда не разобьёшь мне сердце.

Ди хмыкнула и сильнее прижалась ко мне, обвив мою шею в смертельном захвате.

— При одном условии…

— Каком? — прохрипел я, прекрасно зная Дианкин пунктик.

— Поклянись, что будешь верен мне до смерти!

Страх лизнул мои пятки и стремительно поднялся к горлу. Жуткий непроглатываемый ком застрял поперёк дыхалки.

— Клянись, — промурлыкала Ди, снова поднимаясь на мне и раскачиваясь как маятник.

Крышу сносило. Я обнял ее за сладкую попку и прошипел:

— Клянусь! — а затем добавил:

— Ди, если ты когда-нибудь решишь бросить меня, то будь милосердной, вернись и убей меня своими руками.

— Хорошо, — язвительно заключила она, заворачивая меня в кокон своими волосами и умопомрачительными запахами.

— А-а-а!

Мы больше не могли говорить…

Утомленная Ди уснула быстро, а я стремительно выбрался из кровати и решительно направился на первый этаж, ждать вызванного человека.

Я принял решение — пожертвовать своей душой. Она ничего не говорила ни разу по поводу моей души. Она ее не просила! Если я закажу Савелия, тогда не придется спать с Малиновской умасляя ее подставить своего клиента.

Коля подъехал быстро. Мы устроились на скамейке у бассейна.

— Есть дело. Хочу, чтобы этот мужик пропал раз и навсегда.

— Совсем? — уточнил поверенный из банды гастролирующих бандюганов.

— Да, нет… может жить, но очень далеко от России.

— Не вопрос, выполним, — Колян мягко улыбнулся и задал сокровенный вопрос:

— Четверть миллиона долларов потянешь?

Я тяжело потянул воздух ноздрями, затем взглянул на окна спящей спальни и процедил:

— За пару дней деньги соберу.

— Тогда по рукам.

Мы ударили по рукам и разбрелись в разные стороны.

Я сильно сомневался, принимая скоропалительное решение.

Едва залез под одеяло к Ди, она обвила меня своими конечностями как щупальцами, не оставив мне шанса на сомнения в сделанном выборе!

Утро началось с бурной Дианкиной трели. Она щебетала о том в чем пойдёт на званный ужин в Коллегию, готовила очередной жирный завтрак из трёх блюд, а у меня раскалывалась голова.

— Мля! — вспомнил, что вчера продал душу Дьяволу, заказав Савелия.

В голове колотилась шальная мысль: — Я переступил черту и сам стал преступником.

Душа тихонько поскуливала…

Ди подскочила неожиданно и прям с разбега упала на меня поверх одеяла.

— Что за радость? — прохрипел я, целуя ее в гладкий лоб (клубничный по вкусу).

— Я готова!

— Для чего? — недоумённо поинтересовался. В голове царил полнейший кавардак, поэтому даже не пытался вспомнить, что я ещё вчера натворил, наобещал, кроме того, что продал душу за любовь Ди. Обменял душу на чистое тело. Я был себе противен! Только близость моей Малышки не давала мне сейчас сорваться. Нужно перетерпеть, а потом я научусь с этим жить…

Ди резко перевернулась, подползла и протянула мне губами маленькую баранку.

Я рассмеялся:

— Готова стать Бариновой? Созрела?

— Да! — Диана мечтательно закатила глаза. — У меня будет самое красивое платье невесты во всем Лесневске!

— Конечно, будет, самое лучшее! А если ты дашь мне дойти до сейфа, то у тебя еще будет самое офигительное обручальное кольцо.

— Не-а, не дам, — Диана сорвала с меня одеяло и прильнула к моей груди. Я завелся с полуоборота.

— Раздевайся, скорее! — я нетерпеливо дергал Ди за шорты.

* * *

Вечером заскочил домой на пару минут, только переодеться.

Не ожидал, что выйдет полноценный скандал со слезами.

Ди к моему приезду сделала укладку, нарядилась в вечернее бардовое платье для коктейлей и терпеливо ожидала меня в кресле.

Я медленно приблизился к ней, вдыхая неземной аромат ее тела, парфюма и вмазанных во все места кремов и бальзамов. Пару раз чихнул, а затем прильнул губами к шее.

— Малыш, закрой глаза, — попросил я.

Диана послушно опустила веки, и длинные пушистые ресницы скрыли от меня озорные серые глаза.

Провел пальцами по шелковой коже шеи, попробовал языком выдающуюся из декольте ложбинку на вкус.

А затем застегнул на шее любимой ожерелье из кроваво-красных рубинов.

— Открывай глаза!

Ди в недоумении трогала ожерелье, осматривая кровавые камни.

— Это мне? — поинтересовалась она изумлённо.

Я часто дарил ей подарки, и они не вызывали подобную волну неподдельного удивления. Но сегодня моя девушка ждала кольцо, приготовленное лично для нее. А я медлил. Хотел всё выяснить вечером с Малиновской, и утром с чистой совестью собирался сделать предложение любимой.

— Тебе.

Я скинул с себя одежду и направился в душ.

Диана нехотя поднялась и направилась за мной.

Пока я намыливался, стоя к любимой задницей, она молча зависла в дверях. Ее настойчивый взгляд прожигал мне ягодицу. Резко повернулся и нервно выдохнул:

— Диана, что тебе не нравится?

Я был излишне груб, выдав своё внутреннее напряжение.

Диана вздрогнула и вцепилась в центровую фигурку ожерелья тонкими пальцами. Закусив губу, она обиженно спросила:

— Ярослав, что-то случилось?

Мне хотелось заорать на нее впервые:

— Да случилось! Ты случилась в моей дерьмовой жизни! Из-за тебя я заказал человека. Из-за тебя я потерял друга! Из-за тебя я погряз во вранье! Из-за тебя я задыхаюсь уже четыре года, связанный по рукам и ногам чувствами к тебе как веревками!

Из-за тебя я не знаю, как вести себя с людьми, над которыми ещё вчера имел власть. Ты стала мне обузой, без которой я не мыслю больше жизни.

Я бросил на Ди яростный взгляд. Она уже рыдала, хлопая пушистыми мокрыми ресницами.

— Су… Яр, ты этого добивался? Обвинить ее во всем? — огрызнулся я на самого себя.

Вытерев полотенцем гель с груди и ног, в пару шагов настиг Дианку.

Она с готовностью протянула руки к моей шее, едва осознала, что я снова в ее власти.

Рывком разорвал молнию платья на спине, и стащил верх платья вниз, прильнув губами к ложбинке.

Мокрыми пальцами впился в упругие бедра, обтянутые шелком, рывком поднял Ди за бёдра и понес к стиральной машине.

Хруст рвущейся ткани подола был подобен тому, что в моей голове лопнули разом все капилляры. Глаза заволокло туманом бешенного зверинного желания.

— А! — вскрикнула Дианка и вцепилась когтями мне в спину.

Я знал, что ей больно. Она терпит. Молчит, чтобы не испортить мне кайф.

Но я хотел, чтобы ей было впервые больно. Чтобы она прочувствовала то, что ощущаю я уже сутки…

Ее всхлипывающая головка легла мне на плечо. Ди не зацеловывала мою грудь как обычно делала после секса, благодарная за мою любовь. Она просто примкнула губами к татуировке льва, и замерла. Будто пыталась излечить раненное животное…

Я медленно отстранился от девушки, и не глядя ей в глаза приказным тоном проговорил:

— Ди, ты остаешься дома. У меня в Коллегии деловые разговоры, так что времени на светские беседы не будет.

— Ты меня не берешь? — покорно спросила она, болтая загорелыми ногами, сверкающими между разорванными фалдами платья.

— Не беру! — не оборачиваясь, вошёл в душ и закрыл за собой дверцу кабины. Горячая вода вмиг скрыла от меня Ди за запотевшим стеклом, размазав ее, превратив в бардовое пятно.

Когда вышел из душа, торопливо прошествовал в гардеробную мимо приунывшей Дианы. Моя девушка, демонстративно распустившая волосы, сидела в позе лотуса на нашей огромной кровати в моём сером худи и грызла концы волос.

Думал, удастся уйти молча.

Ночью вернусь, и моя Ди меня простит, забыв о вечернем инциденте. Первом, за два совместных месяца жизни.

Но она всхлипнула.

Я замер на месте.

Ди всхлипнула громче.

— Блин, Диана, — я резко развернулся и в два огромных шага преодолел расстояние между нами. Теперь я сидел на кровати в дорогом костюме, оперевшись спиной о подушку, а моя девочка лежала у меня на коленях и смотрела мне прямо в душу своими серыми.

— Мой маленький Диментор, — попробовал пошутить я.

Шутка прошла, Ди улыбнулась, растягивая лицо в счастливую гримасу.

Слёзы высохли, я наклонился и поцеловал собственную принцессу по очереди в каждый глаз. Она засмеялась.

Моя рука пролезла под худи и легла на плоский женский живот.

— Хочу малышей, — просто попросил. Знал, что это будет великолепно забитым пенальти в ее мозг. И Ди тут же забудет про вечеринку, про испорченное платье, и простит мне агрессивный выпад в ее сторону.

Ди вскинула на меня изумлённые глаза.

— Сейчас?

— Ну, не сегодня. Можно завтра.

— Давай через пару лет?

— Тогда и свадьба через два года, — серьезным тоном пошутил я.

Затем стремительно покинул дом, оставив Диану в полном ауте.

* * *

Неприятно было оставлять Дианку дома одну в растрёпанных чувствах, но выбора не было. Пришлось!

В приоритете на сегодня значилась Алла Малиновская. Проблему с устранением Савелия я решил. Теперь нужно корректно разъяснить дамочке, что у меня есть невеста, почти жена, поэтому между нами не может проскользнуть искра. И никаких шёлковых простыней.

Пить сегодня в мои планы не входило, поэтому я сам сел за руль черной бэхи, и отправился на праздник один.

Музыка раздражала, я ее выключил. Включил кондиционер на обогрев. (Казалось, промерз до костей, зубы стучали). Пришлось сцепить челюсти наглухо, чтобы заставить зубы замолчать.

Диана… Её я тоже пытался отключить ее в своей голове. Но не мог. Серые пронзительные выматывали мне душу даже на расстоянии. А ее тихий грудной голос бил набатом:

— Ярчик, поклянись, что никогда не изменишь мне!

С чего у девчонки в восемнадцать лет такой пунктик в голове, что все мужики изменяют?

Бред! Если ты альфа, то должен переспать со всеми выдающимися тёлочками города? Муйня полная! Если я люблю одну женщину, готов носить ее на руках до конца своей жизни (если позволит моё здоровье и ее вес), хочу от нее ораву ребятишек, то на кой мне сдались чужие женщины со своими проблемами и закидонами!

С этими мыслями въехал на парковку.

— Саныч, — ко мне приближалась хорошо поддатая компания друзей.

— Ты припозднился! И без своей пассии, — заметил Марк.

— У Дианы голова болит, — пробормотал я, оправдывая отсутствие второй половинки.

Мужчины громко расхохотались!

— Плут, думал, обхитрил нас, когда нашел себе восемнадцатилетку. А облапошили тебя! И в таком нежном возрасте «голова-болит», когда нужно оправдание.

Натянув на серьёзное лицо фальшивую улыбку, согласился с коллегой:

— Все бабы одинаковые. В любом возрасте!

Дружной гурьбой двинулись к ресторану, который был наглухо припечатан справа к зданию Коллегии.

Сделал всего один шаг на встречу веселью, когда меня обдали взглядом «вали-отсюда-сволочь». В недоумении осмотрел окружающих меня адвокатов. Почти все сошки, не считая парочки светлых голов. Неудачники мне завидовали черной завистью. Это да. Но ненавидеть? По силам и возможностям иногда помогал коллегам, если их интересы не пересекались с моими.

И вот на тебе, ненависть, граничащая с желанием убить меня на месте.

Твою мать, — выругался я про себя, когда увидел объект источающий негатив. Николай собственной персоной. Высокая, атлетичная фигура Кольки поднялась из-за соседнего стола и направилась к моему.

Я не стал протягивать руку первым, выжидал. Коля протянул руку, я ответил. В последнюю секунду мужчина с серыми пронзительными резко одёрнул руку, избежав рукопожатия, и грубо выдохнул пьяным голосом:

— Ты не достоин. Су… думаешь, тебе всё можно, если ты Ярослав Баринов?

— Кошкин, прекратите, — из ниоткуда появилась стройная фигура Малиновской, облаченная в вечернее синее платье.

— Дамочка, а Вас никто не ждал, — прокудахтал Кошкин, взъерошивая русые волосы у себя на голове.

Зря он так с Аллой…

Она зыркнула на Колю презрительно, затем подозвала устроителя банкета.

Указывая на потерявшегося Коляна отманикюренным пальцем, унизанным синим брюликом, Алла пропела:

— У нас возникла Заминка, просьба устранить ее.

А затем, повернувшись к начинающему трезветь Коле, она прошипела:

— Кошкин, здесь у каждого своё место. И Вы должны знать своё!

Испепеляя незадачливого бузитера, Малиновская грациозно опустилась в кресло рядом со мной.

Коля вмиг поник и опустив плечи, направился на выход из зала. Я обалдел. Передо мной был явно не тот Колян, с которым я дружил все эти годы.

Как одной испанской мадам удалось изменить его за пару месяцев? Дело здесь нечисто. Похоже, Николай поделился со мной не всеми своими проблемами!

Я стремглав кинулся за другом. Догнал его уже на улице. Он стоял пришибленный и потерянный, глубоко зарывшись в нелёгких мыслях.

— Коль, постой. Давай поговорим как друзья. Может, чем помочь? — чуть не поперхнулся своими словами, когда друг одарил меня пустым безразличным посторонним взглядом.

— Хочешь помочь? Ты уже помог, когда устроил мою дочь в Коллегию. Долго разрабатывал план?

— Что ты несёшь? — огрызнулся я.

— Ты перетрахал половину Лесневска, ладно. Твои грехи. Но тебе было мало! Решил совратить мою маленькую добрую девочку!

Не выдержав нахлынувших эмоций, я схватил Колю за грудки и заорал:

— Диане восемнадцать. Она больше не твоя маленькая девочка на пони с мороженкой в руке! Она совершенолетняя маленькая женщина! Моя женщина! Моя будущая жена! Я не отнимаю у тебя дочь, вы можете общаться. Ты же сам не отвечаешь на ее звонки! Так какого ляда?

Я резко отпустил лацкан дешевого пальто и своего друга, и решительно потопал обратно.

С этого дня все кто против наших отношений с Дианой мои кровные враги!

У меня не было больше друга. И я не собирался приглашать его на свадьбу, чтобы не испортить себе лучший день в моей жизни. Я ждал этого дня два грёбанных года.

Но впереди маячила разборка с Малиновской. Алка не Кошкин, просто так «оплеуху» мне не спустит на тормозах. Как дикая кошка будет рвать и метать, едва узнает, что дичь сорвалась с крючка.

Глава 12

Диана

Не понимала, что делать дальше — мысли разлетелись. Ещё этот Мажор, севший мне на хвост!

Его тёплая рука заботливо легла на моё плечо, как раз в тот момент, когда я собиралась позвонить Климу.

Я смотрела в синие озадаченные глаза Егора и боялась одного — вопросов. В данный момент жизни не собиралась ни перед кем ни отчитываться, ни открывать душу.

Набравшись смелости, попросила:

— Егор, пожалуйста, оставь меня. Нужно побыть одной.

Мажор приблизился ближе, бережно взял мою руку в свою.

— Диана, — он впервые говорил со мной и смотрел на меня как на человека, а не как на очередную игрушку для забав, — я не буду тебя спрашивать о прошлом. У меня оно тоже не лайтовое в плане партнёров, поэтому с кем у тебя были отношения, меня не интересует. Главное, чтобы сейчас никто не тёрся рядом.

В коридоре давно опустело-началась пара, а мы с Егором стояли подпирая стену возле аудитории и говорили ни о чём!

Что он лепит? Я его не понимала, потому что все мои мысли заняла Элис. Ее имя как вирус въелось в мой мозг и разнеслось по венам. Ядовитая кровь омыла каждую клеточку моего тела, заразив меня неизлечимой болезнью по имени Элис.

Чем больше я думала о девушке, тем отчетливее понимала, что нужно поговорить со своими родителями, вывести их на чистую воду.

Наконец я обрела дар речи:

— Егор, у меня жутко разболелась голова. Пойду в общежитие, отлежусь. Видимо, на сегодня знаний достаточно.

— Кошкина, я тебя отвезу.

— Не надо, сама дойду, — почти взвизгнула я, опасаясь, что новый друг сломает мои планы.

— Без разговоров. — В жестком голосе и в синих глазах застыла решительность.

— Хорошо, — безропотно согласилась я и поплелась за Мажором.

— Вечером завезу апельсины и витамин Е, — Егор подмигнул на прощание, когда я с грохотом закрывала дверь синей бэхи.

— Отстань уже, делай, что хочешь. Привози свои витамины и помидоры, — пробурчала себе под нос.

— Какие помидоры? — ошарашенно вопросил Мажор.

— Свои…

Через тридцать минут, наскоро приняв прохладный душ, уже названивала Климу.

Абонент не доступен.

— Клим, пожалуйста, ответь, это очень срочно! — шептала я над трубкой заветные слова, будто заклинание.

Клим не отвечал.

Как в замедленной съёмке прошла к шкафу, достала из него рубашку Яра, натянула через голову на голое тело и вдохнула любимый запах бывшего.

— Яр, что же ты наделал? — из глаз капали слёзы. Но знала нутром, что живительная вода не про Яра. Я была отравлена Элис, насквозь пропитана мыслями о ней.

— Элис, где ты. Нам надо поговорить! — взвыла я, глядя в окно. Будто мой вой могла услышать она — та вторая знакомая до кончиков пальцев незнакомка.

Набрала следующий номер — отца.

Он молчал…

Папа никогда не игнорировал мои звонки. Но это было раньше… до Ярослава. А после всё изменилось. Выбрав Яра, я потеряла самое ценное, что у меня было в жизни — доверие папы. Мы стали меньше общаться, а по душам больше не говорили ни разу за эти семьсот двенадцать дней.

Вот и сейчас папа не ответил. Меня начинало злить его горделивое молчание… Сам, Бог знает, где шляется уже год, а нам с мамой ничего не объясняет. Мы не достойны знать правду?

Папа, папа, что ты сделал со всеми нами? Мы же были счастливы, до того, как в Лесневск пожаловала мадам Испанка.

Я ударила кулаком по подушке.

— Яр, ненавижу тебя. Ты во всём виноват! Даже не могу поговорить с папой. Я теперь вне круга его доверия.

Зачем я испортила дружбу с папой? Ради тебя! А ты мне изменил. Думал, не узнаю? Молодая наивная барышня. Но люди — добрые… Через два года после твоей интрижки прислали видео. Накануне нашей свадьбы.

Яр, я же просила тебя не делать этого. Это мой пунктик, понимаешь?! Мой пунктик преломления добра и зла, ада и рая, счастья и горя.

С самого детства я боюсь предательства, оно как цианистый калий спрятано у меня где-то внутри. Наверное, в корне зуба, и я знаю, если чуть сильнее надкушу, то яд впрыснется в кровь и убьёт. Точно знаю, потому что когда-то уже пробовала этот яд на вкус…

Мои глаза блуждали по списку контактов в айфоне.

— Мама! Мамочка, что ты скрываешь?

Передо мной стояло тревожное мамино лицо, обрамлённое пепельными прядями.

Мама родила меня рано. Неприлично рано — в пятнадцать лет. Поэтому я никогда не просила ее рассказывать о сложной беременности, которая перевернула её жизнь вверх-тормашками, не просила фотографий.

Мама перенесла два инфаркта к своим тридцати шести годам, очень сильно беспокоилась за моего братца Вовку-подростка с безбашенной головой, поэтому я старалась быть взрослой девочкой, не лезла к ней ни с какими глупостями.

Но сейчас мне было настолько плохо, хуже, чем ей в сто крат, потому что я не была посвящена в тайну.

Нервно обгрызая концы волос, набрала родительницу.

— Диана, — надрывно выпалила мама. — Я себе места не нахожу! Ещё ты не звонишь, сводишь меня с ума. Отца нет уже три недели! — а дальше мама разрыдалась в трубку, оглушая меня воплями.

Я сама себе твердила: — Ди, не будь размазнёй. Доведи разговор до конца.

Вслух я тихо прошептала в трубку:

— Мама, у меня есть близняшка?

Мама плакала по инерции ещё минуты две, а затем замолчала.

— Мама, я жду ответа. У меня есть сестра?

— Есть, — глухо проговорила мама. — Приезжай домой на пару дней, я всё тебе расскажу.

— Хорошо, — растерянно пробормотала я и нажала отбой.

Мысли путались, неслись как угорелые. Теперь моё желание увидеть Элис стало моим наркотиком, отнимающим разум.

* * *

Сердце как сумасшедшее бьётся в груди.

Элис — моя родная сестра! Уму непостижимо! У меня есть копия, моя кровиночка, мой клон.

Почему я ее совсем не помню?

Почему не помню своего детства? Все мои детские воспоминания неразрывно связаны с Моей Головной Болью по имени Ярослав.

Помню хоккейные коробки, папу, его друзей в красных касках с клюшками, гоняющих шайбу. Помню маленьких лошадок, как мы с дядей Ярославом угощаем их морковкой и яблоками.

Помню розовую пушистую сахарную вату, обмазанные мороженым свои липкие щёки, к которым прилипает папа, когда целует меня.

Помню вечно грустную маму.

А вот Элис я не помню. Память безжалостно вытерла ластиком всё, что происходило со мной до пяти лет.

Странно! Некоторые люди помнят себя с двухлетнего возраста. А я нет! Почему жизнь так несправедлива ко мне? Именно мне сейчас нужно срочно вспомнить Элис, а у меня не получается!

Тяжело и обречённо вздохнула!

Ведь еще в кабинете следаков почувствовала ЭТО, когда моё сердце бешенно заколотилось, и я не могла выдохнуть, разглядывая фото девчонки.

Меня сбила с толку мелкая деталь — линзы. Могла бы догадаться, Мисс Будущий Адвокат, что твоя сестра, как и ты, любит эксперименты с внешностью.

По стеклу забарабанил дождь. Ну конечно сейчас зарядят бесконечные осенние дожди, и больше не будет шанса увидеть летний звездопад. Еще месяц назад мы с Яром отдыхали на море и загадывали желание на счастье.

Когда падала первая звезда, я не успела собраться с мыслями и жутко расстроилась.

— Лапушка! — ласково назвал меня тогда любимый, целуя в шею. — Неужели моя любовь к тебе зависит от вовремя загаданного желания? В этом деле я верю только себе.

— Яр, милый, не говори так. Ты же знаешь, что я верю в знаки природы.

— Чудачка! — Яр коснулся моих губ своими. Так слегка, чтобы не смазать мою помаду.

Я игриво запрыгнула на любимого, обвив его крепкое тело загорелыми ногами. И быстро, жадно зацеловала ключицы, шею, лицо Яра, оставляя на них алые метки губ.

— Моя любимая обезьянка, — съёрничал Яр, улыбаясь в тридцать два отбеленных зуба.

А теперь у меня не было Яра, но осталось ЭТО чувство, что мы с Элис родственные души, и обязательно должны соединиться, чтобы почувствовать себя единым целым!

Проливной дождь говорил о том, что мое лето ушло безвозратно, впереди промозглая серая зима. Но мое нутро восставало против этого. Я не могла позволить себе не бороться за право стать счастливой. Я потеряла двух самых любимых мужчин, но у меня оставался шанс найти свою вторую половинку.

Не стала задавать маме лишних вопросов по телефону. Вдруг мама растревожится не на шутку. Не мне судить, почему двое пятнадцатилетних подростков, отдали одну из двух дочек на воспитание богатой русской испанке.

Не мне! Я не судья. Но все же где-то под ребрами скребло неприятное чувство предательства. Зачем они так поступили! Мою Элис отдали посторонней женщине, от которой сестре пришлось сбежать! Может, не было никакого похищения изумрудов, а женщина хотела обвинить удочеренную дочь? Кошмар!

Я шмыгнула носом и потянулась к телефону. Оставался лишь один человек, которому я могла позвонить. Думала, что даже если мы останемся с ним на Земле вдвоём, то к нему не обращусь.

Никогда не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Ситуация изменилась кардинально, когда я узнала, что не одна! Нас двое! Поэтому я должна думать не только о себе. Мы одно поделенное целое, которому нужно срочно соединиться. На войне любые средства хороши.

Я уже предвидела, как услышу радостный голос Яра, как отбрею бывшего, сообщая, что я звоню всего лишь по срочному делу.

Теребила крестик на груди и слушала зумер. А затем как гром среди ясного неба.

Абонент не доступен…

— Чёрт! Черт! Черт! — заорала я, вскакивая на кровати. — Вы что сговорились сегодня не отвечать? Мне нужна ваша помощь… — из глаз потекли слёзы бессилия и ярости. Я осела в позу лотуса, обдумывая ситуацию.

— Может, позвонить следачке? Нет, отметается. Следователи помогут мне найти систер, и тут же депортируют ее на родину. А там будут судить за воровство.

Я мрачно ухмыльнулась и поднялась с кровати.

— Ну, что Диана, поиграем в Алису. Как в детстве… — Вспомнила нашу любимую игру… только не смогла припомнить ее название.

Продолжая разговаривать с собой, дерзко направилась к шкафам соседок. Мои-то вещи ещё не прибыли из Лесневска. Может, прибыли, только получать их некому. Их хозяйка слишком занята — на нее много навалилось всего самого-самого…

В шкафу было не густо, но и не пусто. Откопала в барахле короткую юбку в складку, топик со стразами из Китая, на тоненьких брительках, замшевую черную куртку. Порывшись в косметике, нашла черные тени и красную гранатовую помаду.

— Харли Куин смогу изобразить на лице, сподручные средства есть, — хмыкнула я, уставившись в небольшое круглое зеркало в ванной.

?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????? — Блин! — фыркнула я, оглядывая бледную физиономию в зеркале. Слезы тоже не украсили моё лицо, оставив на нем скорбные следы.

— Ди, ты справишься, — приказала самой себе, продавливая взглядом Диментра саму себя.

Ровно в 16.00 вышла из общежития. В кармане имелось три адреса, которые назвала Карина, как точки, принадлежащие братьям Запасным.

БАР НОЧНОЙ КЛУБ КАЛЬЯНАЯ

Стремительно побежала к такси — плачущий дождь не оставил выбора.

Таксист надменно окатил меня легким саркастическим взглядом.

— Для ночного клуба ещё рановато! Не находишь, пташка?

Старче, давай, вези, — пробормотала себе под нос. Вслух же пропела:

— В самый раз! Поехали.

* * *

— Девушка, приехали! — водитель такси словами выталкивает меня под проливной дождь.

Подхожу к клубу, уверенно толкаю дверь — не открывается. Нагло стучу стервозной шпилькой сапога-чулка.

— Тебе чего? — дверь расрахивается, и в проеме возникает здоровая рожа заспанного охранника.

— Пустишь? — нагло давлю я.

— С какой радости, мадам. Заведение закрыто. Приходите позже.

Дверь с грохотом закрылась. В недоумении осматриваюсь по сторонам, выбирая, где бы скрыться.

— Почему мужик меня не узнал? Странно это.

Моё внимание привлекла вывеска «Кальянная у Влада», маячащая на соседнем доме.

Шлёпая по лужам, топаю туда. Нужно же где-то провести время.

Противная вода стекает отовсюду — с зонта, с челки, с концов хвоста. Тонкие чулки промокли насквозь, паршивая юбка в стиле Юли Волковой из клипа «Нас не догонят» прилипла к заду. Длинный пушистый хвост стал похож на крысиный. Но хуже всего дело обстояло с мейкапом — он весь растёкся и выедал глаза.

— Кофе, — кинула я официанту не глядя, и уселась на барный стул.

Теплые крепкие руки легли мне на плечи.

Повернув голову, попыталась рассмотреть нападавшего, но тушь, попавшая в глаз с дождевой водой, не дала осуществить задуманное.

— Лиса, ты куда нашпаклевалась? Сегодня не работаешь, заказа на тебя нет.

— Почему? — глупо спросила я.

— Потому что ты пропала после заезда на Воробьевых, и мы снова не знали, когда ты вернёшься из Европы.

Я нервно сглотнула, изучая молодого мужчину с каштановыми волосами и зелеными глазами.

— Идём к Владу. Ты же знаешь, он не любит, когда разговоры с персоналом ведутся без его ведома.

Так, если тот Влад, значит, этот Стас. На ловца и зверь бежит!

Мы прошли через весь зал заведения к дальнему столику, скрытому в отдельной кабинке.

Я вся покрылась мурашками, едва бросила взгляд на мужчину. На вид лет двадцать семь, как и его товарищу.

Высокий атлетичный самоуверенный богатый хам и беспредельщик! — так я охарактеризовала незнакомца в долю секунды, пока его сканирующий взгляд шарил по моему лицу и фигуре.

Докурив сигарету, мужчина поднялся с места и тяжело ступая направился ко мне!

Ноги задрожали от страха. Неужели он заметил подмену?!

Темноглазый наступал на меня. И страх очаянно лизал мой позвоночник. Я привыкла, что все мужчины рядом со мной кажутся огромными, но этот! Казался больше, чем он есть на самом деле из-за своей отрицательной энергетики.

Влад провел рукой по моей скуле, коснулся губ. Размазал красную помаду по моему подбородку. Зловещий блеск темно-карих глаз не предвещал ничего хорошего.

— Алиса, ты как шлюшка! — выплюнул мужчина. — Разве этому мы тебя учили, быть шлюхой?

От растерянности не знала, что сказать. Да и не пришлось. Голос подал Стас:

— Влад, не кипятись. Ты же знаешь, что у Лисы смертельно болен отец. Переживает девчонка, выражает свой протест.

Влад шикнул на брата, затем цыкнул на меня, поразив убийственным равнодушием:

— Алиса, наш бизнес не благотворительная организация и не психологическая помощь. Ты на работе, не забывайся!

Затем мужчина в белой футболке, готовой треснуть на накаченной груди, и темных джинсах занял свое место.

— Иди, умойся, — рыкнул он.

— Я провожу, — Стас стремительно потащил меня в туалет.

Быстро смыв с лица неудавшийся смоукиайз, повернулась лицом к мужчине в легком синем пиджаке. Его зеленые глаза внимательно изучали меня.

— Алиска, зря ты его игнорируешь. Ему когда доложили что тебя лапал мажор на последней гонке он взбесился как раненный зверь в западне. С того момента его бомбит. Все уже под раздачу попали! Тебе еще мало досталось.

Я нервно сглотнула. Только этого осложнения в лице устрашающего Влада мне сейчас не хватало!

— Пойдём, — Стас взял меня за руку и потянул в зал. Выходить не хотелось от слова совсем. Видеть красивого хищного зверя с играющими бицепсами также. Складывалось ощущение, что он хочет напасть на меня, но люди мешают. Хотя для таких как Влад — наглых, беспринципных, похабных-преград не существует.

— Ты езжай, я сам Алису отвезу, — спокойно проговорил Влад, покуривая кальян.

— Не вопрос, — легко согласился парень с каштановыми волосами. Наклонившись ко мне сидящей за столом, зеленоглазый поцеловал в макушку. — Не обижай Влада, вспомни, сколько он сделал для тебя за эти два года.

К чему он это говорит? — недоумевала я.

Я осмелела и вскинула глаза на мужчину. Он не курил, а внимательно читал мое лицо.

— Как отец? — заинтересовано спросил.

— Нормально, — ответила на автомате.

— Это как нормально? Сколько ему осталось. Что врачи говорят.

Врачи? Отец Алисы? Наверное, у нее есть еще один отец. Речь о нем. Сердце бешенно колотилось.

Когда я столкнулась с темным взглядом Влада, то мои мысли разбрелись по закоулкам, сейчас я пыталась их собрать.

— Люблю, когда ты морщишь носик! — Влад протянул руку и нежно погладил кончик моего носа.

Ком застрял у меня в горле, попыталась вздохнуть, сделала глубокий вдох ртом. А затем меня накрыло.

Крепкая рука обняла за талию и притянула к себе, горячие губы накрыли мои губы, и чужой язык мерзко проник в мой рот.

Мерзко было первые секунды, а затем тепло от мужской руки на талии растеклось по всему телу, и стало приятно. Неприлично приятно!

— Алиса, пора платить по счетам, — услышала тихий настойчивый голос чужого мужчины.

Открыв глаза, была неприятно удивлена. Знакомый незнакомец с темными шоколадными волосами и звериным взглядом, играл мышцами груди, самоуверенно усмехаясь. Он был уверен, что дичь поймана.

* * *

— Пойдём, — скомандовал Влад, поднимаясь из кресла.

Накинув кожаную куртку, мужчина неторопливо шел к выходу, а я семенила за ним.

Не посмела перечить. Вспомнила, с каким придыханием девчонки упоминали братьев Запасных. Их боялись, их уважали, их боготворили. Если Стас мне понравился — зачётный чувак, то его брат Влад пугал меня до чертиков. На мою беду он, оказывается, давно залип на Алиску!

Мы подошли к огромному темному джипу, припаркованному на платной стоянке. Дождь по-прежнему хозяйничал, но мне было всё равно. Я промокшая до нитки дрожала не от холода, а от присутствия мужчины.

Хотела достать из кармана телефон, набрать Климу сообщение. Но в кармане было пусто! Наверное, в туалете обронила, — мелькнуло в голове.

Диана! Как ты могла профукать мобилу в самый неподходящий момент жизни!

— Элис, иди сюда, — Влад открыл переднюю пассажирскую дверь, поднял меня на руки, усадил на сидение.

Всё как тогда с Яром, один в один. Только этого мужчину я боялась.

Одна рука так и осталась лежать у меня под попкой, вторая на спине. Его лицо было так близко… красивое и звериное одновременно. Взгляд пригвождал к сидению, заставляя молчать!

Господи, как страшно! Куда я влипла, Али-и-са-а!

Карие глаза усмехнулись, и щетинистая щека потёрлась о мою щёку. Влад резко отстранился, закрыл дверцу, оставив меня в полном раздрае чувств.

Ехали очень долго, часа два, пока не приехали к большому загородному дому.

— Где мы? — сонно спросила я. Убаюканная страхом, холодом, неизвестностью проспала последний час поездки.

— Там, где ты станешь моей, — просто поговорил Влад, загоняя джип в гараж.

Я дернулась как на электрическом стуле.

— Влад, ты не понимаешь! Произошла ошибка. Я не Алиса, я Диана — ее близняшка!

Губы и коленки дрожали.

— Алиса, не гони. Девочка моя, ты за два года меня изучила, знаешь, что слов на ветер не бросаю. Или ты выйдешь отсюда моей любовницей или не выйдешь совсем.

Теплые пальцы запутались у меня в волосах. Затем резкий рывок за резинку, сдерживающую собранный хвост, и волосы рассыпались, только не каскадом, а мокрыми крысиными серыми хвостиками.

Влад вытянул меня из машины, поставил на пол, и, схватив за плечи, притянул к себе.

Его руки запутались в моих мокрых длинных волосах, его теплые немного пухлые губы шарились по моей шее и ключицам, а руки пролезли под короткую юбку (мать её! как удобно! да не мне) И нетерпеливо мяли щёчки ягодиц.

— Влад! Влад! Я не Алиса, — кричала я, пока оставались силы сопротивляться. Вырываться было бесполезно!

Нужно как-то вразумить парня, привести в чувства эмоционального равновесия. Кажется, его сильно заклинило на Элис.

Я откинула голову назад, только открыла рот, чтобы закричать, как мой порыв оборвали страстным поцелуем.

Сначала было мерзко, когда язык проник мне в рот, но чем дольше это длилось, тем больше я растекалась под умелым натиском влажных губ. Крепкие руки уже не лазили под моей юбкой, они расстегнули мою куртку и беззастенчиво мяли груди, которые я с дуру даже не упаковала в бюстгальтер.

Открыв глаза, увидела перед собой чужого мужчину! Не Яра!

Резко ударила его кулаком по спине, и попыталась укусить за язык.

— Алиса, ты дура? — снова увидела незабываемый зловещий блеск темно-карих глаз.

— Я не Алиса, — завизжала я, — Диана, запомни!

Мужчина нахмурился, отступил на шаг, подумал с минуту, затем зло выдохнул:

— Не суть! Кем бы ты себя сегодня не возомнила, ты станешь моей. Неужели, ты думаешь, что я с тобой два года возился для того, чтобы ты дала какому-нибудь сосунку-мажору?

Влад больно схватил меня за руку и потащил в дом сразу на второй этаж.

В комнате с приглушенным светом Влад кинул меня на кровать, стянул с себя куртку, футболку, обувь.

И медленно пошёл на меня…

Я задрожала так, что подо мной кровать пошла ходуном. Кусая губы, плакала и молилась, чтобы этот кошмар закончился.

К моему изумлению Влад не придавил меня как лев львицу, он лёг рядом, нежно взял мою руку и положил себе на грудь.

Я замерла, но глаза скосила. Грех было не скосить — такое красивое тело. Вязь татуировок на горячей, твердой гладкой груди.

Довольный Влад командовал моей рукой — он спустил ее себе на живот. Живот твердый, с теплой шелковой кожей. Невольно я погладила пальцами.

Влад решил, что это знак… и переместил мою руку ниже…

Я хотела выдернуть руку, но мужчина ее крепко удерживал, вжимая в себя.

Его губы легли на мою шею.

Вжикнула молния, и теплая рука полезла под малюсенький топик.

Я вся горела от желания… Вожделение потекло по моим венам и внизу живота запульсировало.

— Влад не надо, — снова закричала я. — У меня есть другой. Я люблю другого!

Мужчина встряхнул шоколадной челкой, стряхивая наваждение. Чуть отстранился от меня, продолжая удерживать рукой мою руку.

Влад молчал в поисках ответа на мою признательную речь.

— Алиса, я женат, у меня дети. Ты станешь моей любовницей, не больше. Но тебе этого статуса хватит, чтобы жить безбедно, долго и счастливо. Тебя будут уважать в городе.

Влад резко бросил мою руку, поднялся и начал медленно одеваться.

В голове промелькнуло:

— Он так легко сдался? Всё страшное позади? Фух!

Я поднялась и села на кровати, пытаясь расчесать полувысохшие запутавшиеся волосы руками.

— Сходи в душ, — спокойно заметил кареглазый, бросая на меня снисходительный взгляд.

— Дома схожу, — улыбнувшись, ответила я.

— Ты дома! — заявил мужчина, застегивая замок куртки. — Это мой дом, и ты будешь в нем жить, пока ты моя.

— Я не могу здесь жить. У меня своя жизнь!

Влад мрачно усмехнулся:

— Твоя жизнь принадлежит мне. Будешь делать то, что я скажу. Ты моя! Надеюсь навсегда.

Из глаз брызнули слёзы, когда поняла, что этот парень серьёзно взялся за меня и хочет сделать своей наложницей до конца моих дней.

Я что Роксана, ставшая Хюрем в гареме султана Сулеймана? Это в двадцать первом веке!

— Влад, ты не понимаешь! Мне нужно выйти отсюда, — заверещала я, бросаясь к двери.

Но большой мужчина с отрицательным обаянием перекрыл мне дорогу.

— Это ты, кажется, не понимаешь, как много значишь для меня. Когда ты случилась в моей жизни два года назад, я был счастливо женат. А сейчас я как неврастеник каждую минуту думаю о тебе! Даже когда снимаю цыпочек в баре, ищу, чтобы была хоть немного похожа на тебя. Пойми, надоело пить суррогат!

Я рыдала, а Влад вытирал мои слезы большими пальцами.

— Алиска, ты моя мания! Ты моё безумие! Я никогда тебя не обижу.

— Если ты меня любишь, тогда отпусти, дай свободу!

— Милая, я тебя не люблю. Я тобой одержим.

Влад отстранился и направился к лестнице.

— Как же я? — крикнула ему в след.

— У тебя будет повар, горничная, охранник. Кстати, никаких телефонов. — На этих словах Влад достал из кармана мой телефон и помахал им на прощание.

— Когда ты меня выпустишь? Меня буду искать!

— Вряд ли найдут. Я приеду сразу, как только позовешь меня.

— Ты оставляешь меня одну в заточении? Купи мне хоть белую пушистую кошечку! — проплакала я вслед.

— Перса? Ладно. Жди.

* * *

Скинув с себя мокрую, чужую одежду, присела на кровать, чтобы стянуть ненавистные сапоги-чулки.

В дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, тут же вошли.

Молодая симпатичная горничная с курносым носом и голубыми глазами. Осмотрев помещение, девушка тут же кинулась ко мне.

— Я помогу, — надменно произнесла она, снимая левый чулок.

— Сама бы справилась, — процедила с возмущением.

— Не нужно ничего делать самой, для этого есть я. Меня зовут Анна, я — ваши руки и ноги.

— Хорошо, — тихо и покорно выдохнула я. — Анечка, не могли бы Вы принести мне телефон, — вкрадчиво попросила я хитренькая.

Аня широко улыбнулась и нежно ответила:

— Нет! Категоричный запрет хозяина на гаджеты.

— Понятно, — промямлила я. — То есть вы тень хозяина при мне? Мои руки, его уши?

— Верно подмечено. — Аня встала рывком с колен, отряхнула подол платья и направилась в ванную.

Через пару минут, голова девушки показалась из-за двери, откуда тянуло теплом.

— Алиса, набрала Вам ванную. Можете идти.

С трудом поднялась с кровати и направилась в ванную комнату, ступая по теплому гладкому полу мягко и грациозно как кошка.

— Ого! — вырвалось сразу, едва вошла в огромное помещение. Большая джакузи в центре, душевая справа, впереди огромное панорамное окно.

Вместо того, чтобы нырнуть в пену, подошла к квадратном зеркалу, разглядывая себя во все глаза.

Маленькая, миниатюрная, ладная фигурка. Компактная, как скажет Яр.

— Ты моя компактная пудра! — притягивая меня к себе, говорил будущий муж.

— Почему? — вопрошала я, стряхивая на грудь Яра пряди волос, чтобы защекотать его.

— Почемучка, ты хочешь узнать, почему Пудра? Ты же знаешь, потому что мозги мне пудришь!

— Ах, ты, негодник, — я щекотала его тело своими волосами. До тех пор, пока мы не оказывались в лапах страсти.

Пальцы Ярослава сжимались на моей груди. Его колдовские глаза проникали в самую мою женскую суть, и моё сердце замирало Затем бешенно стучало, разгоняясь вслед за сердцем Яра, пытаясь войти его ритм, присоединиться к темпу и мчаться с ним в унисон.

Я яростно сжала пальцы на ключицах, неотрывно глядя в зеркало прямо себе в глаза. В серых призрачных бушевала буря. Буря — смертельным врагом которой стала… Диана.

Мои руки сместились на живот, начинались истеричные спазмы. Сердце неугомонно стучало, набирая энергию ненависти. Я пыталась сдержать цунами, задерживая дыхание, приказывала себе не плакать, но волна ярости набирала обороты.

В висках стучало:

— Это ты во всём виновата! Диана, это ты предательница!

Цунами накрыло с головой.

Я громко закричала:

— Это ты предательница! — и ударила кулаком в зеркало. Оно не разбилось, поэтому следующий удар пришелся по животу. И еще один. И еще. Я избивала себя. Я все вспомнила…

Вспомнила, как отпустила руку Алисы.

Вспомнила силуэт мамы в черном траурном платье.

Мама всегда носила платья с только яркими принтами, а в тот день надела черное однотонное платье и сказала:

— Дочка ты еще маленькая, я не могу объяснить тебе, зачем отпускаю свою любимую малютку. Когда вырастешь, я всё объясню. Запомни цвет моего платья, цвет траура и печали.

— Мама, тебе грустно?

— Да, Диана, я скорблю по своей утрате. Мою душу разорвали пополам.

Меня бомбило, рыдания сотрясали тело. Казалось, оно не выдержит спазмов и разорвется на части.

Попыталась проглотить слезы, и медленно двинулась к душевой. Ванну я точно не заслуживала, мне нужно было отскрести душу от грязи под проливной водой.

Я не мыла голову, а просто драла себе волосы, выдирая клок за клоком. Горячая вода обжигала кожу, а я продолжала раскручивать кран, увеличивая напор горячей, как магма воды. Я не могла согреться, меня трясло, и дрожь в конечностях не унималась.

— Яр, где ты? Ты мне нужен. Сейчас… — зубы стучали. Слёз совсем не осталось, моё лицо сформировалось в гримасу, из горла вырывался стон раненной женщины.

Инстинкт самосохранения заставил выключить воду. Я медленно заскользила вниз, на пол, не обращая внимания на боль, на покрасневшее тело.

— Яр, прости, пожалуйста. Ненавижу себя за предательство. Ты же сказал, что не изменял. Я должна была поверить. Мы же поклялись друг другу в верности! Простишь ли ты меня?

Меня снова накрывало.

Я оперлась спиной о запотевшую душевую кабину и снова позволила телу спазмироваться от рыданий.

Лежа на гладком полу душевой, свернувшись в клубок, думала о том, что хочу умереть.

Дверца кабины открылась, и женский злой голос приказал:

— Вставай немедленно! Надоело на это смотреть.

Я проглотила ком, застрявший в горле, и протянула ей руку. Сил встать у меня не было.

Кончиком языка обвела припухшие от укусов губы, и поднялась, удерживаемая горничной.

Дальше я подчинялась, молча стояла, когда меня вытирали, одевали в халат, вели в постель.

На мгновение голубые ледяные глаза стали тёплыми, и грудной голос спросил:

— Влад причинил тебе боль?

— Нет. Я сама, — честно ответила я.

Слёз больше не было. Сердце размеренно стучало, зная точно, что в нём живёт любовь к двум самым близким людям на свете.

Жаль, что ими были не отец с матерью. Сейчас я находилась в раздрае. Мама Вера обманула, отец тоже. Может, он не мой отец. Ведь отец Алисы при смерти, так Влад сказал, а у нас с ней один папа на двоих.

Мои глаза закрылись. Проваливаясь в сон, вижу, как крепкие руки в татухах сжимаются на моём побдородке, поднимая моё лицо к хозяину. Большая ладонь накрывает мою голую грудь, и я с ужасом смотрю в дикие темные глаза. Черный зрачок поглощает не только радужку, но и меня.

Я с ужасом понимаю, что я не в руках Яра.

Моя моральная измена давит на меня, продавливая на дно, где я падаю на кровать с голым чужим мужчиной.

Просыпаюсь посреди ночи, с осознанием, что занималась во сне сексом с Владом. Мне безумно стыдно, я вся горю. Трогаю лоб — горячий, липкий от пота.

Я реально вся горю, грудь залита потом.

Медленно сажусь в кровати и тут же начинаю кашлять.

— Неужели снова воспаление легких? — в ужасе нажимаю кнопку вызова.

Кажется, Анна — единственный человек, который мне сейчас нужен.

Глава 13

Ярослав

Мои мысли по-прежнему бродили в прошлом, когда я услышал громкий звонок мобильного телефона. Взглянул на незнакомый номер, принял решение не отвечать. Но не тут-то было, телефон разрывался как чумной.

— Да, — грубо ответил.

— Ярослав, здравствуй. Признал?

В тихом надтреснувшем голосе я не сразу узнал бывшего друга.

— Николай? — предположил нерешительно, крепче сжимая телефон в руке.

— Он самый, — в голосе говорящего просквозила радость.

Поднялся из кресла, и начал прохаживаться по комнате. Энергия требовала выхода.

Я недоуменно молчал.

Трубка также.

Первым заговорил Кошкин.

— Яр, прости меня. На взводе был тогда, не хотел понимать тебя, не верил, что у тебя большая и чистая любовь к моей дочери. Не понял, что у вас всё серьезно. Ты же до неё женщин менял чаще чем стрижку. Для меня Дианка всегда была светом в окне. Я её любил за двоих. Как она?

— Хорошо, — выдавил, скрипя зубами. Затем добавил:

— Значит, сейчас ты всё понял и осознал?

Гнев топил меня. Мне что радоваться, что Коля сейчас всё осознал? Сейчас? Серьезно? Когда стало слишком поздно для нас с Дианкой.

Я съёрничал:

— Кошкин, неужели ты поумнел? Какова причина?

На другом конце раздался громкий кашель. Отстранив трубку от уха, я выждал, затем вернул ее к уху, чтобы услышать жуткое признание:

— Падла — рак и Алиса — моя дочь.

Как гром среди ясного неба. Какой рак? Коля чуть старше меня! Про вторую дочь я давно догадался, поэтому сильно не удивился.

Я нервно теребил ворот рубашки, обдумывая, что ответить, но не мог подобрать слов поддержки.

Паузу прервал Коля:

— Ты что там уснул? Я буду жить, у меня ремиссия.

Набрав побольше воздуха в грудь, уточнил:

— Чем тебе помочь?

— Не мне. Дочке Алисе.

Так, значит, я был прав по поводу наследства мадам Испанки. Самодовольная ухмылка растянула мои губы в гримасу. Всё-таки я ас в расследованиях и распутывании жизненно хитросплетенных клубков.

— Не вопрос, проси, что хочешь. Всё сделаю.

— Алисе нужна помощь, — глухо проговорил Коля… и заплакал.

Какого ляда? Я оторопел, не зная, как реагировать.

— Где Алиса?

— Здесь в Швейцарии, лежит в госпитале в Цюрихе с переломом ребер и руки.

Самодовольная ухмылка, расползшаяся по моим губам, тут же исчезла.

— Авария?

— Да. Я не могу с ней сейчас остаться. У меня завтра начинается последний курс химиотерапии, нужно вернуться в госпиталь. Бросить Алиску одну тоже не могу. Сердце кровью обливается, когда смотрю на свою беспомощную крошку. Рука правая сломана, она сама поесть не может. Конечно, у нее есть сиделка, но это чужой человек. Понимаешь?!

Я вспотел, когда до меня дошёл смысл просьбы:

— Ты просишь, чтобы мы с Дианой приехали к Алисе?

— Ни в коем случае не впутывай Ди в это дело! — раскудахтался Коля, откашливаясь и тяжело дыша. — Ни Вера, ни Диана, ни Володька не знают ни о моем недуге, ни об Алисе. Я для них — в вечной командировке.

— Э-э, — теперь я прочищал горло, надеясь, что это поможет прочистить мне мозги. Я охреневал.

— Ты не сказал семье, что болен?! Ты реально больной на всю голову. Ди с ума сойдет, узнав правду, — простонал я, отрывая пуговицу с корнем от рубашки.

— Поэтому не сказал, — обреченно вздохнул Коля. — Только Алиска знала, что со мной. Она ведь ко мне ехала, неслась по автобану как угорелая, думала, мне стало хуже. Я ее просил не торопиться… Но ведь они у меня обе строптивые, что Диана, что Алиса, — в голосе Коли прозвучала отцовская гордость.

— То есть я должен бросить все дела и приехать нянькой к твоей дочери? — удивленно спрашивал я, уже направляясь к шкафу.

— Да, — ответил агрессивно Коля.

— То есть, больше никого кроме меня нет для ухода? Даже за деньги? — я настаивал на своем.

— Ладно-ладно! — сдался Колян, — дело не только в уходе близкого семье человека.

— В чем еще?

— Нужно разрулить один острый правовой конфликт с матерью Элис.

— Значит, ты хочешь стравить меня с оторвой Лизкой? — обреченно простонал я.

— Угадал, — Николай впервые засмеялся.

Когда прилетишь?

— Первым же рейсом.

— Хорошо. Адрес скину в Ватсап. Ты отпишись, что получил.

— Лады. Деньги есть? Счета оплачены?

— Деньги есть.

Мои брови поползли вверх, откуда у Кольки деньги лечиться за рубежом? Похоже, я знаю не все его тайны!

— Давай, до связи. Позвоню перед вылетом.

Ну и семейка Кошкиных! Угораздило меня попасть в их прайд! Одна никому не верит, вторая — горячая до беды, третий — всем врёт напропалую, да еще заболел!

Ближайший самолёт через четыре часа. Успею. Набрал друга отца:

— Дядь Вов, Вы меня простите, но у меня форс-мажор у клиента. Я должен надолго улететь в Цюрих.

— Когда? Прям сейчас. Вы, пожалуйста, «выздоравливайте» прям сегодня, и завтра отправляйтесь на любимую работу учить студентов уму разуму.

— Дядь Вов, знаю, что подвел. У вас дача, все дела. Но мне позарез нужно уехать из Москвы.

— Хорошо-хорошо. Больше никогда с подобной просьбой не обращусь! Да, я шельмец, безответственный. Да. Согласен, меня нельзя подпускать к студентам на пушечный выстрел…

Вроде пронесло, дядя Володя покряхтел, а сам даже обрадовался, что вернется в родные пенаты. Расстались на позитивной ноте.

Скинув с себя одежду, стремительно направился в душ. Стоя под прохладными струями, думал только о Ди. Мысленно гладил ее нежную спину, упругую попку, ладные бедра, округлую стоячую грудь, целовал сладкую шею, и пытался пятернёй расчесать длинные русые волосы. Серые глаза моего Диментора прожигали мою душу насквозь. Сейчас эти глаза не вынимали из меня душу, наоборот, согревали ее, даря надежду на будущее.

Ди-моя мания! Ди-моя одержимость!

Я надеялся, что если сейчас помогу ее семье, может, это зачтется мне как бонус? В глубине души, я понимал, что еду за тем, чтобы побыть с ее родными, в которых есть частица Ди.

Ведь шансов побыть рядом с настоящей Дианой у меня уже не было…

* * *

Этой же ночью спустился по трапу в аэропорту Цюриха. Ночь выдалась безветренной, но холодной. Поёжился, наглухо застегивая тонкое темное пальто. Нужно прикупить новое, потолще. Сегодня этим займусь после знакомства с Алисой.

— В гостиницу, — попросил у таксиста, — называя адрес отеля.

На город спустилась ночь.

Через тридцать минут входил в холл небольшого уютного отеля, расположенного рядом с госпиталем. На автомате протянул документы, улыбнулся рисепшионистке, и направился в номер.

Казалось, что я всё делаю машинально, будто не человек, а робот. С той самой секунды, как Ди отвергла меня, уехав, бросив, сбежав из-за чужой лжи, навешанной ей на уши, я живу как во сне, а не на яву. Меня несёт. Совершаю странные поступки, гроблю карьеру, выстроенную годами, пОтом и непосильным трудом, и мне срать на окружающий мир, потому что в нём больше нет Ди.

Какого хрена произошло? Я вообще не понял тогда, пока не разобрался в деле, наняв грамотных парней.

* * *

Два года назад на той гребанной вечеринке в честь двадцатилетия Колегии сначала мы поцапались с отцом Кошкиным из-за дочери. Потом состоялся разговор с Аллой Малиновской и весь последующий сюр с «якобы соблазнением».

Как сейчас помню ту ночь…

* * *

— Яр, ко мне или к тебе, — Алла обняла меня за талию и прижалась к моей груди своей сделанной четверкой.

— Малиновская, отбой! — грубо выдохнул я.

— В смысле? — адвокатесса окатила меня полупьяным недоумённым взглядом.

— Меня не интересует больше Савелий. Твоя услуга не требуется.

— Ты охренел? — Алла вмиг протрезвела, схватила меня за руку и потащила из зала, где на нас уже пялились любопытные коллеги, желающие почесать языками и обточить клыки, используя наши выдающиеся персоны.

Спокойно попёрся за ней как телок — умела Малиновская уговаривать.

— Что это значит? Нужна, не нужна? Ярослав, у нас деловая договоренность.

— Алла, извини, но надобность в данной сделке отпала, — упрямо процедил я, поглаживая гладко выбритое лицо.

Б****ские синие глаза прищурились, метнули молнии.

— Кажется, понимаю откуда растут ноги твоей несговорчивости!

Дерзкая Алла положила отманикюринную руку мне на грудь.

— Прекрати, — прошипел я, кидая на манкую женщину мрачный взгляд. — Не лапай меня. У меня есть жена.

— Жена? — взвизгнула блондинка, прижимаясь ко мне всем корпусом. — Не стенка подвинется…

— Малиновская, иди в Ад! — грубо прорычал я, пытаясь отодрать от себя прилипчивую бабёнку.

Но Алка крепче вцепилась в ворот рубашки, пытаясь рвануть ткань на себя.

— Послушай, щенок, я расскажу ментам, что именно ТЫ интересовался Савелием…

— И-и? — я грубо рассмеялся.

— А сегодня его выудили из реки. Кто-то этой ночью отправил беднягу на корм рыбам. Совпадение?

Я ошарашенно вглядывался в пустое красивое лицо.

Может, на понт берёт?

Нет. Алкино лицо было серьёзнее, чем у судьи.

— Савелий умер?

— Заметь, не своей смертью…

Какая-то реально нехорошая ситуация получалась. Вроде я просил братков не убивать, а сослать подальше от России.

Но в душе надеялся, что Савелию купят билет в один конец…

Пока я прокручивал в голове все возможные варианты развития событий, Алла схватила меня за запястье и потащила вглубь коридора.

— Алла, это плохая идея, — простонал я, когда она запихнула меня в дамскую комнату.

— Очень даже хорошая! Весь женский пол разъехался по домам, нам не помешают.

— Иди к черту в Ад! А мне надо домой, к жене.

— Надо было раньше думать о жене! — прошипела Алла, стягивая лиф платья.

Я молча застыл на месте.

— Иди ко мне, я сладкая. Не кусаюсь. — Алла цепко схватила меня за шею и притянула к себе, вдавив моё лицо в ложбинку.

Я задыхаюсь от неправильности ситуации, от выпитого алкоголя, от порочной Аллы и… от дикого желания, включенного инстинктами. Кажется черти Малины успели договориться с моими, потому что в следующую секунду я схватил ее за затылок и притянул к себе, накрывая красивые губы своими.

Обе мои руки вцепились в податливые женские бедра.

Мы стояли посреди туалета и сосались взасос как озабоченные. Мои ненависть, злость, агрессия вылились в основной инстинкт. Я желал наказать женщину, грубо и дико прикасаясь к ней. Мне нравился подобный страстный секс, но я не практиковал его с Ди, чтобы не пугать. Если не считать сегодня, когда я не сумел сдержаться, и показал свое нутро.

Дуновение ветра. Хлопок.

Резко оторвался от Аллы и вскинул глаза на дверь. Закрыто. Никого. Почудилось?

Вытирая Алкину помаду со своего лица, я приводил себя в порядок.

— То есть ты меня бросаешь? — процедила Алла разочаровано, даря мне напоследок синий нечитаемый взгляд.

— Считай, как хочешь, — бросил в сердцах. — Но мы не можем встречаться, — обреченно проговорил я, омывая лицо холодной водой.

— Сам напросился! — прошипела сногсшибательная блондинка, направляясь к выходу.

Так мы и разбежались тогда, угрожая друг другу. До дома меня довёз водитель. Несмотря на мои отговорки, коллеги заставили выпить. Пришлось вызвать Антона.

— Останови здесь, — приказал я, узнав очертания тачки местного бандита.

Через пять минут уже точили разговор с братишкой.

— Коль, вы зачем Савелия устранили? Я же просил понежнее.

— Это не мы.

— В смысле?

— Московские гастролеры, получившие заказ от москвичей, нагрянули в Лесневск, опередив нас.

— Похоже, многих достало это быдло.

— Похоже…

— С меня сколько причитается?

— Пятьдесят тысяч хватит.

— Идет. Ты жди здесь, водитель мигом обернется туда-сюда.

С лёгким сердцем я вылез из тачки. Все-таки это был не мой заказ.

* * *

Два года прошло с этой злополучной истории. Из памяти вытерлись неприятные события. Месяц назад в Коллегии снова состоялся банкет. Двадцать два года со дня основания. Будто сам черт пошутил надо мной — я снова не взял Диану с собой.

А наутро Ди предъявила мне запись, на которой мы запечатлены с Малиновской два года назад. Притом датирована запись этим годом.

Пришлось обращаться к специалистам. Сначала я подумал на Малиновскую, но взвесив все за и против, отмел эту гипотезу. Слишком самовлюбленная особа, чтобы мараться.

А затем внезапно вспомнил Лерку, подругу Дианы, она же тоже в то лето устроилась в Коллегию на практику. Всё время крутилась подле Ди, а в последнее время отношения девчонок сошли на нет.

— Почему твоя Лера к нам больше не приходит? — как-то спросил я у своей Малышки.

— Я попросила. Завистливая она стала. Тяжело мне после общения с ней становится.

Так и оказалось!

Лерка как получила приглашение на нашу свадьбу, так и отправила видео, которое сняла два года назад. Пакостница маленькая!

А ведь Диана просила не приглашать ее, это я дурак настоял!

* * *

Вернувшись из воспоминаний и поднявшись из кресла, с удивлением обнаружил, что просидел в одной позе всю ночь.

На улице рассветало. Взглянув мельком на часы, отметил, что ложиться уже поздно, а идти в больницу еще рано.

Желудок крутило от голода, но есть я не мог. Знал, что стошнит, если поем. Пить алкоголь перед больницей не стоило. Поэтому как апперетив выбрал тёплый душ.

Наскоро одевшись, не забыл утеплиться синим свитшотом, подаренным Дианой на Новый год.

Скептически осматривал себя в небольшом мрачном зеркале. Серые круги под глазами, обостренные скулы, ярко выраженные носогубные складки, двухдневная небритость.

Прикоснулся к морщинкам, убегающим от уголков глаз. Кажется, их заметно прибавилось!

Когда я нормально ел за последние дни, даже не мог вспомнить!

И всё из-за глупой Дианкиной ревности! Пигалица пустила поезд нашей размеренной красивой жизни под откос. Отелло в юбке, мать ее!

Глухо топая по паркету, направился на выход из номера. Время 6.00. К пациенту могут не пустить, но я не мог больше оставаться в четырех стенах, мне был нужен воздух.

Как и думал, охранник рявкнул на меня:

— Приходите в 10.00

Не стал спорить, бесполезно. Отправился в соседний парк, кормить уток на озере.

Ровно в 10.00 ввалился в госпиталь.

— Я дядя Татьяны Ивановой, — представился, как положено, мне накинули на плечи халат и куда-то повели по широченным коридорам, пахнущим новизной и лекарствами.

От моей бравой походки не осталось и следа, когда до палаты оставалось два шага.

Всего два шага отделяли меня от той второй, в которой текла кровь моей Дианы.

По телу волнами разлился страх, в ушах пульсировало, отдаваясь мыслью в голове:

— Не может на свете существовать вторая Ди!

Мозг отказывался верить в это чудо.

— Проходите, — меня втолкнули вовнутрь.

Палата встретила белизной стен, слабым запахом лекарств и лёгким флёром сладко-едких духов, типа Пуазона.

Мой взгляд был прикован к кровати, на которой лежала маленькая оформленная груда, полностью накрытая одеялом.

— Я Вас оставлю, — медицинская сестричка вильнула худыми бедрами и вышла вон.

Я медленно подходил к кровати, намереваясь открыть лицо девушки. Сердце колотилось в грудную клетку. Тревога била в грудь, вызывая дрожь в пальцах.

— Стой, где стоишь, — услышал молодой женский голос. Тембр — копия Дианкиного.

В голове зазвенело, а пульс снова начал набирать обороты.

— Алиса, я Ярослав, друг твоего отца, — проговорил я, набравшись смелости.

— Про друга мне папа ничего не рассказывал. Он говорил, что приедет из России матерый адвокат самого дьявола, и поможет мне утрясти проблемы с матерью, чтобы я могла легализоваться в России и жить по-белому.

Значит, отец с дочерью решили меня использовать в своих играх, давя на мои чувства. Ладно. Учту.

Окинул одеяло суровым взглядом.

— Алиса, я жутко устал. Тебе не пять лет, чтобы играть в прятки. Вылезай.

Одеяло зашевелилось. В следующий момент на свет показалась она…

Я вцепился ногтями правой руки в костяшки левой, до крови, чтобы хоть как-то сохранить эмоциональное равновесие.

На кровати лежала молодая раненная девушка. Рука в гипсе, ссадины, кровоподтеки на миниатюрном красивом женском теле. Длинные русые волосы хаотично запутаны. Один глаз почти не видно, затек из-за фингала в полщеки. Зато второй глаз серый — пронзительный, до боли в сердце знакомый и любимый.

Если бы я точно не знал, что моя возлюбленная сейчас в Москве, то решил бы, что это она!

Руки снова задрожали. Меня замутило. Тревога за Диану вернулась, ударила в самое сердце, чуть не разорвав мышцу. Мой взгляд застилала пелена отчаяния, когда я побежал к двери.

— Дядя Ярослав, ну что же вы так быстро сбегаете? — съерничала Алиса, прожигая меня одним глазом. — Неужели такая страшная?

— Я вернусь, — глухо ответил девушке, и не глядя на ее измученное тело, вылетел за дверь.

Осмотревшись сквозь непроглядную пелену отчаяния, усмотрел диван.

К нему и направился.

Упал, уставившись в одну точку. Память засосала меня в черную дыру страшного воспоминания.

Ровно год назад, в том сентябре Дианка заболела. Что я тогда пережил, врагу не пожелаю. Сначала были Мальдивы, затем простуда и воспаление легких. Я смотрел, как мучается моя девочка, и ничем не мог ей помочь. Я не мог занять ее место! А она страдала…

Сейчас я сидел на диване, рассматривал тупо снующих туда-сюда людей и боялся возвращаться в палату. Мысли почти не шевелились — как застряли на Дианке, так и все… Кажется, пора Минздраву и ФСС подумать о том, чтобы всем влюбленным выдавать больничные листы на период такой вот временной нетрудоспособности, когда все мысли сконцентрированы на одном человеке.

Голодный желудок закрутило с новой силой, до спазмов. Поднявшись, побрел искать кафе.

Через тридцать минут, решительно входил в палату к Алисе.

Она меня ждала, развалившись на подушках.

Я медленно размеренно дышал, усаживаясь рядом с девушкой в кресле, боялся потерять верный настрой.

Но ведьма будто испытывала меня на прочность, оголила ноги, скинув одеяло в сторону.

Нервно сглотнув, уставился в один серый глаз.

Но успел заметить, что у этой бестии такие же хорошенькие ножки как у моей пассии. Пульс учащался, но я его вовремя взял под контроль.

На тот момент, думал, что сложное знакомство позади.

Не тут-то было!

— Алиса, расскажи мне о своей сложной ситуации, — я старался быть Мистером-Сама-Серьезность.

Но девчонка меня огорошила, сбив с меня спесь:

— Вы не могли бы надеть мне носочки, что-то ножки мерзнут.

Пульс снова учащался. Держись, Яр.

— Похож на няньку или сиделку? — огрызнулся я.

— Папа сказал, что вы его должник. Он вам отдал что-то очень ценное, а вы до сих пор не рассчитались. Так что отрабатывайте, Мистер адвокат.

Что-то?!!

А-а!

Хотелось заорать на маленькую пигалицу. Откуда в них с отцом столько наглости? Моя Диана абсолютно другая — Веркино воспитание.

Вслух прошипел:

— Где твои носки?

— Там в тумбочке, — проворковал клон Дианы.

Всё-таки они сильно отличаются, с облегчением вздохнул я. Эта дерзкая, наглая, эгоистка, отрицательная обаяшка, а моя Ди совсем другая!

И голоса у них отличаются. Эта гласные тянет, как на распев говорит.

Кажется, я начинал привыкать ко «второй Диане??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????».

* * *

Когда мы разобрались с носками, Пигалица заставила меня расчесать ей волосы.

— Не могли бы мы сразу приступить к делу? — глухо простонал, беря в руки расческу.

— Нет, — надменно проворковала Алиса, подмигивая мне одним глазом. Девушка в белой майке и брюках от пижамы с принтом слоников сидела на кровати, откинувшись на подушки.

— Хорошо, — нехотя согласился я, медленно, кайфуя, расчесывая длинные волосы.

Дианка обожала, когда я это делал.

— Моя Рапунцель, — шутил я, распутывая ее волосы по утрам.

О том, что это действие доставляет мне удовольствие, я промолчал. Куксил лицо, чтобы Алиса считала, что мне неприятно. Изредка нарочно драл пряди волос ее волос, чтобы не расслаблялась и больше не просила.

— Ну что фейковая Танюшка Иванова рассказывай, что у вас с матерью не срослось. Почему по поддельному паспорту живёшь? Если мне память не изменяет, ты у нас Элис Иглесиас, гражданка Испании.

Алиса резко дёрнулась в сторону, от чего ей стало только больнее, ибо расческа и волосы оставались у меня в руках.

Она даже не вскрикнула, как это делала Диана, когда я по ночам подминал ее волосы под своё тело, и тащил их за собой, меняя положение.

Стойкая девчонка, — оценил я.

Она вздрогнула, когда я положил руку ей на плечо:

— Алиса, я хочу помочь. Клянусь.

Девушка с русыми волосами, каскадом падающими на стройную спину, левой рукой коснулась моего пальца, на котором остался след от обручального кольца.

— Ярослав, ваша жена разрешает вам прикасаться к другим женщинам? — серый глаз изучал мою реакцию.

Внутри меня всё взорвалось при одном косвенном упоминании Дианы.

Я вежливо убрал руку Алисы, и натянул улыбку.

— Не намерен с тобой это обсуждать!

Сероглазая фыркнула как заправская цирковая лошадка, тяжело вздохнула, затем серьёзно добавила:

— Ладно, расскажу. С чего начать?

— С самого главного! Кто тебе сделал документы. Почему ты не вернулась с матерью домой в Испанию?

— Домой? — голос Алисы казался взвинченным. — У меня двойное гражданство, Россия — тоже мой дом!

— Окей, не спорю, — быстро поправился я.

Девушка кинула прискорбный взгляд на меня, затем на стакан с водой и обезболивающее.

— Понял, не дурак, — подал ей таблетку и дал запить стакан воды.

Алиса театрально задержала пальцы на моей руке, чуть поглаживая ее.

— Ты ведь помнишь, что я женат? — вдруг сорвалось с моих губ. Автоматически начал защищать свою свободу и неприкосновенность.

— Конечно, мистер Адвокат, такое не забывается! Особенно когда много загораешь, не снимая кольца, тогда всем потом всё понятно.

Я начинал злиться на эту кровососущую девчонку. Она ни капли не похожа на мою Ди! Они вылеплены абсолютно из разного теста, и начинка у них разная.

Медленно поднялся, поправляя свитшот, кинул Алисе:

— Пока! Как наиграешься в свои детские игры, позвони. Визитка на тумбе.

Едва я дошел до двери, как девушка громко окликнула меня:

— Не глупи! Садись обратно, расскажу. Отец сказал, что тебе можно доверять.

Сурово сдвинув брови, уселся обратно в кресло, и взирая на уставшую Алису задал вопрос:

— Ты помнишь Диану?

Девушка напротив меня беззвучно открыла рот, как рыба выброшенная на берег.

А затем слёзы брызнули из глаз.

Подошел к Алисе, обнял ее за плечи.

Вот, теперь она прошита, сразу нашел ее слабую сторону. Она помнит сестру. Боль как заноза в сердце — гноится, а никто не догадывается, что нужно вытащить.

— Что ты помнишь?

— Помню, как мама предала нас, разделив. Диану забрал папа, увез в далекую снежную Россию. А я осталась одна, совсем одна. Понимаешь?

Рыдания не прекращались. Я сел на краешек кровати рядом с Алисой и приобнял ее за худенькие содрогающиеся плечи.

Через мгновение забылся, что держу в руках не Диану! Наклонился и потерся щекой о здоровую щеку девчонки.

Ее запах попал в ноздри, и тут же впитался мне в кожу. Малина.

С моих губ сорвался полустон.

— Прости, — извинился, отстраняясь.

— Ничего, — всхлипнула Алиска, добавив, — только ты небритый.

Мой мозг был задурманен Дианкой настолько, что я перепутал близняшек. Жуткий горячий стыд поглощал меня.

— После того дня мой мир изменился. Он стал черным. Я больше не доверяла маме, говорила ей, что не люблю ее! Она просила прощение каждый вечер, но я стала беспощадной, черствой как она.

Алисино признание вывернуло мне наизнанку душу, заставляя вернуться в собственное тяжелое детство.

Душевная боль отрезвляла.

Безумие под именем «болен-Дианой» отступало, освобождая место для здравого рассудка.

— В тринадцать я уже сбегала из дома, только чтобы не видеть маминого красивого ухоженного лица, завела друзей в сети, с ними мне было комфортно. Тогда-то в одной Игре я познакомилась с братьями Запасными из Москвы.

— Они там играли? РПГ?

Алиса громко рассмеялась и тут же схватилась за область, где располагались два сломанных ребра.

— Типа того, у них там бизнес.

Девушка явно не желала объяснять внутреннюю кухню Игры.

— Ладно, что дальше?

Два года назад умерла бабушка на Урале, и мама засобиралась за большим наследством.

— Что за наследство?

— Шкатулка с изумрудами, — тихо прошептала Алиска, будто нас кто мог подслушать.

Я вздрогнул, вспомнив камень на Дианкиной шее, подаренный отцом.

— Кошачий глаз, — просипел я.

— Ага, — серый пронзительный изучал меня.

Я уже приноровился смотреть в один глаз, и не видеть отечный фингал в половину лица.

* * *

Алиса поёжилась, будто замёрзла, снова привлекая внимание к своей персоне.

— Тебе холодно? — просто спросил я, нехотя поднимаясь из удобного кресла, сидушка которого уже приняла очертания моей филейной части.

— Да, — мотнула аккуратной головой. (Я собрал ей волосы в хвост. Точно так, как Дианка носила. Вроде, понравилось. Во всяком случае эта промолчала).

— Залезай под одеяло, — тихо попросил, накрывая девушку одеялом по грудь. — Так лучше?

— Вполне.

— Может, вернемся к разговору? Почему осталась в России? Чем занималась два года?

Алиса снова вздрогнула и примолкла. Явно соображала, что можно мне говорить, что под запретом.

— Послушай, — с нажимом произнес я. — От твоей правдивости зависит исход дела. Представь, что я твой адвокат, от меня зависит твоя дальнейшая судьба.

Алиса прикусила зубами губу, и я только сейчас заметил инкрустированный в белоснежный зуб бриллиант и великолепно сточенные клычки. Так, это уже становится интересным!

— Мама взяла меня в Россию с собой. Я ее уговорила — угрозами и шантажом.

Я и не сомневался, что разговаривать по-человечески эта девушка не умеет. Росла как волчонок, всех ненавидела.

* * *

Голова стала вмиг тяжелая, будто Алиса начинила мои мозги не словами, а свинцом. Вспомнил свое детство и путь одинокого волка. Мы оба с Алисой выбрали эту тропу жизни, и ипостась, в которой живем до сих пор. Только мне удалось спрятать свою волчью шкуру глубоко под человечью кожу, а у Алисы нет близких, чтобы помочь приспособиться к этому жестокому миру.

Элис отвергла мать, не простив за разрыв с сестрой. Я сделал свой неверный выбор: когда умерла мама, передо мной встал выбор — жить с папой — крутым московским адвокатом, которому я не был нужен или с бедной провинциальной тёткой. Я выбрал отца… Мне было десять лет, я хотел дорогие игрушки, жаждал отцовской любви…

Сжав зубы, прикрыл глаза, вспоминая адское воспитание. Едва переехал в добротный подмосковный дом папаши, как попал в золотую клетку, где меня муштровали круглосуточно, делая из пацана бессмертного солдата правосудия.

Вместо блинчиков по утрам меня ожидали кулаки. Нет. Отец не бил меня, он заставлял спаринговаться с собой, вселяя в меня нетвердую веру в себя. Каждое грёбанное утро я лежал на лопатках на матах, пока не вырос. А затем мы завтракали вдвоем, его женщины (дочь и жена) не допускались к столу, и снова отец меня унижал, только морально, окуная в мои же ошибки как щенка в лужу.

Руки невольно сжались в кулаки.

Подавил вырывающийся из груди вой. Давно не выл — два года, пока Дианка была рядом, зацеловывая мою татуху на груди с раненной мордой льва, не ощущал себя одиноким зверем.

А сейчас, когда рядом со мной сидел такой же загнанный когда-то, кем-то зверек, чувство вернулось. При том оно было невыносимым, умноженным надвое.

— Ярослав, вы меня слышите? — Алиса как ветряная мельница махала у меня перед глазами руками.

— Да, — прохрипел я, выдергивая себя из прошлого.

— Когда мы приехали в Лесневск, мама рассказала о папе Николае Кошкине, о Диане.

— Почему ты не пошла к Диане?

— Мама запретила! Сказала, что Вера-вторая мама сестры тяжело больна, а Диана не знает правду о том кто ее настоящая мать.

— Надо было с Колей говорить на эту тему, не с Лизой, — выдохнул я.

— Мама наложила табу на нашу встречу, сказала, что он серьёзно болен, его нельзя нервировать. У него РАК.

У меня волосы встали дыбом на голове и в других местах. Коля всё это время был болен и не обратился ни к кому ни за финансовой помощью, ни за моральной поддержкой. Злость нарастала, затапливая эмоциями. Да, как он посмел обманывать свою семью! А если бы случилось самое плохое? Да Верку бы точно не откачали.

Я выдавил глухо:

— Как ты поступила?

Алиса натянула одеяло до шеи, будто ей стало холодно.

— Я попросила маму продать изумруды, чтобы помочь папе, но она наотрез отказала. — Серый взгляд раненного зверя пронзил меня в самое сердце. — Пойми, у меня не было выбора. Сердце подсказало, что если я приду к папе с большими деньгами и надеждой на выздоровление, он меня примет. Не отвергнет! — голос задрожал.

— Ты украла изумруды, — с удивлением и уважением подметил я, — чтобы вылечить отца…

Девушка лукаво улыбнулась, как лиса, и уточнила:

— Плюс, хотела обрести свободу.

— Понятно… Как среагировала мама? Вряд ли она обрадовалась, потеряв наследство.

Алиса хмыкнула:

— Мама подала меня в розыск в РФ.

— А в Европе?

— Представьте себе — нет! Но самой большой проблемой была не мама, а Савелий Иглесов — ее русский муж, мой официальный отец по документам.

Я выдавил глухо:

— Савелий?

— Да, козлище еще тот. Хотел оттяпать у мамы имущество при разводе, меня отлавливал, запугивал. Нужно было защитить от него свое сокровище. Спасибо ребятам, помогли.

Я вздрогнул, разогнулся, выпрямляя спину и плечи, встретился взглядом с Алисой.

— Что ты имеешь в виду?

Алиса поманила пальцем к себе. Нервно сглотнув, поднялся, подошел к кровати, наклонился к ее лицу. Девушка прикоснулась сухими горячими губами к моему уху и прошептала:

— Савелия убил Влад Запасной по моему личному заказу.

Меня прошиб холодный пот. Живот скрутило спазмами, в ярости скрипнул зубами, и отстранился от девчонки.

С удивлением разглядывал ее, будто впервые видел. Понимал одно, мы с ней одинаковые, родственные души. И смертный грех у нас один на двоих. Она приняла грех, борясь за отца, я — за любимую.

Еле удалось взять себя в руки. Упал обессиленно в кресло и уставился в окно.

Алиса продолжала историю, но я улавливал только обрывки фраз:

— Братья Запасные увезли меня из Лесневска, дали кров, работу, сделали документы, нарисовали мне новую личность. Жила в Москве два года, работала на консумации. Ездила с отцом на курсы лечения в Америку, Израиль, Германию. Полгода была ремиссия, сейчас снова болезнь вернулась.

Тяжело вздохнув, повернул голову к Алисе:

— У тебя остались деньги или изумруды, чтобы вернуть матери, и замять дело?

Алиса фыркнула:

— Ярослав, вы в курсе, сколько я плачу за эту палату в сутки, а за папину? Где я беру деньги по вашему мнению?

Я настаивал:

— У тебя остались изумруды?

— Нет, — хмыкнула Алиса, пряча глаза.

Резко вскочив, рывком схватил здоровую руку девушки, зажав в своей.

— Алиса, мы должны договориться с твоей матерью, чтобы она отпустила тебя по-хорошему, забрала заявление.

Девушка мотнула русой головой:

— Осталась только доля Дианы. Не отдам!

С девчонкой бесполезно было спорить. Чтобы погасить конфликт с меркантильной матерью, нужно было вернуть ей изумруды или деньги. Судя по всему, очень большие деньги.

Я знал лишь одного человека, ворочающего миллионами долларов.

И к этому человеку не собирался обращаться, будь я на смертном одре. Но сейчас речь шла не обо мне, а о моих близких людях, родственных душах.

— Пиши телефон и адрес матери, — приказал я, тяжело поднимаясь из кресла.

Глава 14

Диана

С трудом разлепила тяжелые веки. Лоб и грудь в липком поту. Вытерла ладошкой, попыталась встать. Не сразу получилось. Ноги и руки ватные как у марионетки. С горем пополам удалось сесть на кровати.

Прислушалась — в ушах отдается пульсация артерий внутричерепной коробки, в мозгах проносятся бессвязные обрывки сна.

Принюхалась — в нос въелся запах пота, комнаты и чужого человека. Я поднесла руки к носу, фыркнула, понимая, что их кто-то трогал без моего ведома! Терпеть не могу, когда меня трогают посторонние. Только Ярославу дозволено подобное.

Взглянула в окно — на улице кромешная ночь.

Окинув мутным взором мрачную незнакомую комнату, обнаружила в кресле спящую женщину. Память постепенно начала возвращаться, окуная меня в реальность.

Воспоминания последних дней иголками въелись в мозг, отравляя мое и без того измученное болезнью тело.

С трудом поднялась на ноги, качнулась, оступилась, обрела равновесие. Нащупала пальцами ног пушистые тапки, заботливо оставленные кем-то рядом с кроватью.

Шаркая огромными тапочками, направилась в ванную. Но координация подвела — по дороге стукнулась о комод, возникший из ниоткуда.

— Кто здесь? — вскрикнула испуганно Анна, вскакивая с места.

— Я здесь, — еле слышно отозвалась.

— Диана, куда пошла? — крепкие тонкие руки вцепились мне в талию и поволокли меня обратно в кровать.

— Мне нужен душ! — завопила я сиреной.

— Я Вас протирала, пока Вы лежали в бреду, — сопротивлялась Анна.

Ах, вот значит, чьи руки ползали по мне, оставляя свой незабываемый запах!

— В бреду? Сколько?

— Два дня.

— Что со мной?

— Ничего страшного, — глухо проговорила Анна. — Ты перенервничала, промокла до нитки, вот иммунная система организма дала ответку в виде температуры и лихорадочного состояния.

— Мне нужен прохладный душ! — громко завыла я, теряясь в реальности. Не ощущала ни тела, ни голоса, ни саму себя. Сейчас меня могла спасти лишь прохладная проточная вода.

По щекам покатились крупные соленые слезы.

— Достала ты меня! Хорошо! — громкий выкрик Анны резанул по ушам, привыкшим за эти дни к тишине.

Горничная рывком схватила меня за спину и потащила в ванную.

Меня небрежно кинули на мягкий кожаный диван, прибоченившийся почти у входа в огромную ванную комнату.

Пока я созерцала картину Шагала с полуголой красоткой, Анна включила кран, настроила нужную температуру воды; затем помогла мне раздеться, и с готовностью садистки толкнула меня в душевую кабину.

Сил сопротивляться не было.

Теперь вся моя бедная маленькая жизнь подчинялась и зависела от этой странной молодой женщины, служащей Владу как черт самому сатане.

Какого ляда Алиса связалась с этими людьми? О чем она думала? Маленькая глупая девочка!

Я уже приготовилась к самому худшему варианту развития событий. Сцепив зубы, ждала экзекуции.

Ноги подкосились, когда холодная рука дотронулась до кожи спины. Перед глазами снова померкло. Меня волокло в холод страданий, унижений и боли. Боже, как странно! Я никогда раньше не испытывала подобных эмоций. Жизнь со мной всегда была ласкова, терпелива. Люди вокруг меня светились, от них исходила позитивная энергия. Меня за всю жизнь никто, ни разу не обидел.

Ровно до тех пор, как я не переехала в Москву, предав Ярослава. Видимо, жизнь решила наказать меня таким образом за то, что ее предала, она мне отомстила, подсунув людей из другого социального круга.

Нежные поглаживания мочалкой спины доставляли нестерпимое удовольствие, почти блаженство.

— Наклонись! Шампунь налью, — услышала успокоившийся голос Анны.

Покорилась, и не пожалела об это ни разу. Приятные поглаживания по голове и аромат клубники с ромашкой заполнили ванную комнату.

Приказной тон вернул в реальность:

— Зубы сама почистишь! Я не нянька! Мне за это не доплачивают!

— Хорошо. Я за самостоятельность, — попробовала пошутить. Получилось глупо, не к месту, не с тем человеком. Эта женщина, сделанная из титана, оказалась непробиваемой.

Через десять минут я выползала из душа обновленным человеком.

— Есть хочешь? — поинтересовалась Анна, включая свет.

— Нет. Спасибо. Очень хочу спать, — простонала я.

— Твой выбор, — огрызнулась сиделка-охранник.

Нырнув под одеяло, я вдохнула аромат своих чистых волос. И наконец поняла чего мне не хватает — крема! Вкусно пахнущего персиком крема. Меня прям одолела жажда втереть жирный крем в подсушенную водой кожу.

— Есть персиковый крем? — вдруг спросила я, натягивая на лицо улыбку.

Анна недовольно осмотрела меня, подумала и сообщила:

— С запахом кокоса подойдет?

— Да, — быстро согласилась, пока цербер в юбке не передумал. Попыталась ласково улыбнуться. Поняла, что не стоит.

Давно заметила, что моя улыбка сильно раздражает молодую женщину. Когла я грущу, болею, злюсь — нравлюсь ей больше, чем счастливая.

Через пять минут в моих руках находилась заветная баночка с кремом. К моему удовольствию добавилось еще одно — Аннушка чрезмерно обрадовалась, что мне полегчало, и ушла спать к себе.

С благоговением открыв баночку, вдохнула несравнимый ни с чем кокосовый запах. Затем выдавила крем на грудь, живот, ноги, руки, и медленно втерла густую субстанцию в загорелое тело.

— Да-а! — я откинулась на постель, вдыхая запах кокоса, а затем окрыленная уснула, забыв обо всех проблемах.

Крема! С самого детства обожала крема. Для рук, ног, тела, лица. Импортные, российские. Дорогие, дешевые. Жирные, питательные, увлажняющие. Сотни запахов будоражили мой мозг, дарили мне различные эмоции и воспоминания.

Мой релакс! Моя любовь. Я всегда что-то в себя вмазывала и пахла то клубникой, то персиком.

Ярославу нравилось…

Медленно провалилась в сновидение.

* * *

Влад обнимал меня за попку, вжимая мое тело, пахнущее кокосом в своё.

— Алиса, я тебя не люблю. Я болен тобой! — едко выдавил мужчина, крепко сжимая меня мощными руками, тиская будто я его любимая непослушная зверушка. Влад будто пытался отомстить мне за свою «болезнь». Взгляд темных глаз выжигал на мне невидимые татуировки и слова, метил меня.

Зажмурившись, заплакала:

— Влад, я не она. Я Диана.

Мужчина, на мгновение потерял дар речи, затем рывком снял с меня футболку.

Позвоночник лизнуло жаром кожи его груди, который я тут же ощутила голой спиной. Теплые чужие пальцы легли мне на бедра, и поползли по ним предательскими змейками.

Моей душе было мерзко, а телу хорошо — оно предательски плавилось от ласк.

— Не надо! — закричала я истошно, когда пальцы продвинулись к низу моего спазмированного живота.

Я била Влада руками и ногами, защищая свою душу от предательства.

* * *

Проснулась в липком поту. Мгновенно осознав, что со мной ничего плохого не произошло в реале, успокоилась. Взглянув на рассвет, маячащий в окне, расслабилась и прикрыла веки. Вдыхая запах кокосового крема, въевшегося в кожу, уснула, провалившись в безмятежный счастливый сон-воспоминание.

* * *

Сновидение-воспоминание

— Эй, красотка, — выкрикнул Ярослав, покупающий свежую рыбу на причале у местного, — не желаете познакомиться?

Зажмурив глаза от счастья и яркого солнца, я зависла, стоя по щиколотку в воде.

— С чужими мужьями неприлично заводить шуры-муры, — проворковала заигрывающе, поглядывая на жениха.

Еле дождалась, пока рыбак на утлом суденышке отплывет от Яра, и тут же бросилась на шею любимому.

— Ничего себе цыпочки на Мальдивах, сами вешаются на шею, — засмеялся Яр, беря в охапку мой зад, и поднимая меня выше неба. — Знал бы о местных порядках, давно бы приехал в рай для одиноких сердцеедов.

— Ты женат! Забыл?

— У нас свадьба через год! Так что невеста, я пока свободный.

— Ролевые игры? — засмеялась я, кусая Яра за шею.

— Почему бы нет?

— В кого поиграем?

— Ммм! Дай подумать. Пусть это будет для тебя сюрприз, — хитро улыбнувшись, зацепила нижнюю губу Яра своими губами.

Я уже решила, что сегодня он станет моим… а я его госпожой.

Весь день мы провели на море, купались, загорали, даже обед пропустили. Яр улегся в домике в тени, сбежав от дневного яркого солнца, а я бегала по острову в поисках реквизита для вечернего сюрприза.

К 18.00, я запрыгнула на Яра, спящего на заправленной постели. Легла грудью на его грудь и как домашняя кошка лизнула своего мужчину.

— Ди, с ума сошла! — простанал Ярослав, накрывая большой ладонью мою грудь. Он слегка сжимал ее. Затем его руки легли мне на бедра.

Крепко сжимая меня в тисках, он пытался прижать меня к себе всю. Но у него явно ничего не получалось! Из-за толстой ткани платья мой мужчина не чувствовал меня и моего тела.

Я вся дрожала, считая затею глупой. Когда Яр открыл сонные глаза, то зеленый взгляд с удивлением проследовал от моей шеи к бедрам, изучая огромное белое платье, фалды которого упали на пол.

— Диана, это то, что я подумал? — опешил Яр.

— Почти, — усмехнулась я. Затем громко расхохоталась:

— Ты напуган?

— Честно? Я в шоке.

— Передумал?

— Глаза любимого приобрели дикий зеленый блеск, а затем зрачок почти поглотил радужку.

— Почему же! Я люблю трудности!

Яр решительно скинул меня с себя. В следующее мгновение он уже поднимался с кровати, протягивая мне руку.

— Значит, свадьба?

— Понарошку!

Яр рывком поднял меня на ноги и крепко стиснул в объятиях. Боль на грани наслаждения пронзила мое тело.

— Ты лохматая как домовиха, — неожиданно рассмеялся любимый, пытаясь пятерней расчесать мои длинные спутавшиеся волосы.

В его глазах плескалась безграничная любовь.

Взглянув на часы, поняла, что опаздываем на фейковую церемонию бракосочетания.

— Твоя часть маскарада, — указала глазами на белый костюм тройку, лежащий на стуле.

Через несколько минут измученный Яр натянул на себя слегка неудобный костюм, который был ему явно мал.

— Ну вот, — расстроилась я. — Он тебе не в пору.

— Милая, я потерплю, — мягко сказал мой мужчина, вжимая живот.

Еще утром идея провести свадьбу на Мальдивах мне казалась нормальной задумкой, а сейчас — дурацкой затеей! Я чувствовала себя опустошенной и нехорошее предчувствие набирало обороты.

?????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Я уже поникла, когда ощутила на плече горячее дыхание:

— Диана, ты самая красивая невеста во Вселенной!

Обняв Яра за талию, прижалась к нему крепко-крепко.

* * *

Светлое тонкое платье обрамляло мою маленькую аккуратную фигуру. Распущенные волосы, украшенные шестилистным белоснежным цветком Плюмерии развевались, обдуваемые легким морским бризом.

Взяв под локоть Ярослава, чинно повела его из номера. Наверное, со стороны казалось, что я заботливая мамашка ведущая сыночка к алтарю, а он мой брыкающийся ангелочек-демоненыш, взятый под контроль.

Яр послушно шел за мной, втягивая живот. Немного недовольный, ошалевший, и одновременно счастливый.

Судя по кряхтению любимого, есть сегодня ночью мы точно не будем. Ничего страшного! Утром наверстаем — наутро я предусмотрительная заказала местечко в подводном ресторане, где собиралась любоваться на голубую бездну. Придется позволить мужу переодеться, иначе он останется голодным.

Мы уже подходили к кромке песчаного берега, чья белизна была сейчас скрыта надвигающейся темнотой. Лазурное море скрылось, напоминая серое безрежное озеро, мирно лежащее на вершине блаженного места.

Рядом с аркой, обвитой дивно пахнущими цветами плюмерия белого и розового цветов, нас уже ждали музыканты и ведущий брачной церемонии.

На просторном пляже за столиками в баре с большой открытой верандой сидели отдыхающие, и рассматривали нас, подбадривая выкриками. Компания молодых девушек не удержалась и присоединилась к свадебному торжеству.

Я не сопротивлялась, встречая незнакомых гостей приветственной улыбкой.

В какой-то момент мне показалось, что всё, что сейчас с нами происходит настоящее, неподдельное. Мы с Ярославом здесь, наша любовь с нами, в кармане у меня спрятаны «эквиваленты» нашей будущей брачной жизни. И даже есть гости и свидетели! Что еще надо моему маленькому любящему сердцу? Подумаешь, нам выдадут сертификат-свидетельство, который не считается юридически значимым документов в России. Не суть. Главное, печать останется в моем сердце.

Мы шли к алтарю по дорожке, выстланной лепестками розовых цветов, обрамленной свечами с обеих сторон. Конечно я понимала, что это перебор, штампы, но ничего не могла с собой поделать! С детства обожала вкуснопахнущие свечи.

Легко ступая по теплому песку, нагретому дневным солнцем, чувствовала себя по-королевски возвышенно. Легкое парящее белоснежное платье придавало самоуверенности.

Мой взгляд смотрел только вперед — туда, где спускался закат. Складывалось ощущение, что мы находимся в огромной сфере, поделенной надвое. Наверху — темнеющее небо, внизу — мы счастливые и красивые, справа и слева — горизонт, заворачивающий к линии острова.

Я протянула руку вверх. В какой-то момент мне показалось, что могу достать рукой до неба. Я была счастлива, как мой любимый актер в фильме «Три метра над уровнем неба»!

Музыканты выстроились по обе руки от нас. Женщины, одетые в этническую одежду — красные жакеты и черные юбки с белыми пришитыми лентами, на голове красные платки, разбрасывали лепестки. Мужчины в белых футболках и черных этнических полотнах, в виде юбки с белыми полосами, исполняли Бодуберу на экзотических барабанах.

А мы, затаив дыхание, ожидали, когда нас поженят.

Остановившись под аркой из цветов, я замерла и уставилась как вкопанная на Яра. Он смотрел на меня так нежно, как никогда. Так жадно, как никогда. Будто пытался запомнить этот момент.

Его теплые пальцы сомкнулись на моих. Его глаза проникли мне в сердце и заставили его биться чаще.

— Диана, Вы готовы стать женой? — слова ведущего упали мне в душу и застряли в ней навсегда.

— Да, — быстро выдохнула я.

— Ярослав, Вы готовы взять в жены эту женщину.

— Да, — с готовностью выпалил Яр. Будто боялся, что ведущий заберет свои слова обратно.

Я выудила из кармана шелковый мешочек и достала из него два настоящих обручальных кольца.

Глаза Яра округлились. Кажется, он меня недооценил.

Чужие-родные гости уже кричали горько, а мы надевали друг другу на пальцы кольца.

Немного не угадала с размером любимого, теперь ему придется носить кольцо, не снимая до самой старости. Кажется, его даже с мылом не снять.

Музыка снова набирала обороты, вводя нас в ритм праздничного счастья и веселья.

Ведущий объявил нас мужем и женой, выдал красочный сертификат.

Бодуберу набирал обороты, темненькие музыканты громко били по барабанам, висящим у них на шеях, женщины в красном бойко танцевали. Темп нарастал.

Девчонки-туристки присоединялись. Выглядело забавно и бесконечно весело.

— Молодожены должны посадить пальму и скрепить брачный договор клятвами, — к нам уже бежала местная девушка-устроительница свадеб с клятвами на салфетках и семенами с лопаткой.

— Вот, теперь вы настоящая семья, — присвистнула девчонка на английском, едва нам удалось справиться с зародышем пальмы.

Я вздрогнула, услышав слово «семья», не верилось, что это происходит со мной. В висках стучало «семья — семья». И мне становилось не по себе… Сердце сжалось в тиски, и в мозгу застучало «Диана, ты обманываешь себя. У тебя есть другая семья. Всё неправда».

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Мой испуганный взгляд скользнул по любимому лицу мужчины, и я заставила сердце замолчать, поверить в счастье здесь и сейчас. Волна небывалой эйфории накрыла с головой.

Где-то рядом уже открывали с хлопком шампанское. А девушка-устроитель выкатила на середину пляжа двухэтажный торт и фрукты. Гости халяву оценили, и через пятнадцать минут мы перезнакомились со всеми обитателями дорогого резорта.

Зеленые глаза любимого искрились счастьем, а мои искрились слезами. Чуйка подсказывала, что мое счастье неполное, чего-то в нем не хватает.

Чего-то или кого-то.

Я сжалась в комочек и прижалась к новоиспеченному мужу.

Мои губы целовали кожу его руки и шептали:

— Я очень тебя люблю. Клянусь никогда с тобой не расставаться. Ни на день, ни на час, ни на миг.

— Ди, ты что-то сказала? — улыбнулся Яр широкой журнальной улыбкой.

— Ничего, — прошептала я. — Смахивая невольную слезу.

* * *

Открыв глаза, поняла, что это был лишь сон-воспоминание, погрузивший меня в отпуск, проведенный с любимым на Мальдивах.

— Я нарушила свою брачную клятву, — сев на кровати, заломила руки, ругая себя за слабость и предательство самой себя.

* * *

Тихо на цыпочках прокралась в ванную, быстро почистила зубы, бесшумно выпорхнула обратно в комнату. Нашла на стуле спортивный костюм голубого цвета. Надев его, сразу поняла, что приготовлен он был конкретно для меня любимой.

Несмотря на плохое настроение, чувствовала я себя прекрасно. Будто не было болезни, не было переохлаждения и нервного стресса.

Волосы собрала в тугой хвост на затылке, ноги обула в пушистые мягкие тапочки и как мышь проскользнула к двери. Тихонько отворила. Дверь даже не скрипнула. А я незаметно проскользнула в общий коридор, оттуда по стеночке проследовала к лестнице, ведущей на первый этаж.

Медленно на лапках, обутых в тапки, специально созданные кем-то заботливым для шпионок-дамочек, спустилась незамеченной на первый, и в мгновение ока достигла дверей кухни.

Из кухни отчетливо доносились два голоса. Один уже знакомый — Анин, второй — мужской баритон.

— Анна, прекращай за ним бегать! Сдался он тебе! Ты молодая, красивая, найдешь нормального. Зачем тебе бандюга? Огребать проблемы с ним?

— Антон, ты не понимаешь! Не лезь! Я люблю Влада. Меня бесит эта девка, она его ни во что не ставит. Он вокруг нее круги наматывает, как мартовский кот. На все готов ради нее! А она? Кожа да кости. Что он в ней нашел?

— Может это любовь? — подковырнул Антон.

— Какая на фиг любовь? Он ее хочет! Ждет, пока она истомится и отдастся, попользуется и бросит. Он так со всеми женщинами поступает!

— А ты его подберешь? — поинтересовался оппонент.

— Он что платье, чтобы я его донашивала за кем-то? Я должна забрать его сейчас! Ты понимаешь? — женщина повысила голос. — Мне тридцать, где я найду богатого любовника?

— Анют, ты же слышала, что одиночки сейчас в тренде. У тебя шикарная фигура, золотые мозги, хорошая зарплата, найдешь себе молодого самца, родишь от него.

— Прекрати! Не шпаклюй мне мозги своими старинными установками, — огрызнулась моя горничная.

— Анют, ты же понимаешь, что Влад страшный человек. К тому же он женат! А девчонку хочет использовать в качестве любовницы! Разве это жизнь? Затянет он ей на шее поводок и будет она за ним всю жизнь как на привязи. Ты так хочешь?

— Да! — заорала женщина. — Именно так!

— Ты дура! — прохрипел мужчина, теряя терпение.

— Это ты душный и ничего не понимаешь! Я его люблю.

— Был у вас голый секс раз десять, а ты себе возомнила невесть что, — выпалил оппонент Анны.

Затем последовала звонкая пощечина.

Мужчина примолк. Послышались шаги.

Женщина тяжело дышала.

А я сгорала от любопытства.

Жутко хотелось рассмотреть мужчину, поэтому я заглянула за дверной проем. Высокий статный мужчина — русый, широкоплечий стоял лицом к двери, оперевшись о подоконник, а Анна сидела за столом, сложив ногу на ногу, в обтягивающем тонком платье шоколадного цвета. Ее волосы были уложены на плечи, губы выкрашены в красный маковый цвет, а лицо выражало синдром надменной суки. Взглядом она уперлась в лицо оппонента.

— Влад приручил тебя сексом? — ухмыльнулся Антон, потирая щеку. — Хорош в постели? — он не унимался, продолжая злить Анну. — Так он и новенькую приручит.

— Она с ним не спит, — выплюнула девушка, отпивая глоток кофе из красивой кофейной кружки.

— Поломается как российский автопром и даст, — «успокоил» ее крепкий мужчина. — Никто не устоит перед мощью и харизмой Влада.

Я даже со своего места увидела, как отчаяние забурлило в темных зрачках молодой женщины.

— Нет! Я помешаю! Она не займет мое место любовницы, — прошипела Анна, кусая тонкую губу.

— Как? — опешил Антон, близко подходя к Анне и поднимая ее со стула.

Его руки легли на тонкую женскую талию.

Анна не шелохнулась, не взбрыкнулась.

Я также. Застыла на месте, ожидая ответа.

Игривый мужской взгляд прилип к женской груди.

Темная стужа в глазах Анны набирала обороты.

— Помогу ей сбежать, — процедила женщина, обнимая руками мужчину за шею.

— Вот как… — прошептал недоуменно Антон, цепляя губами женское ухо.

Мой взгляд затерялся в светлых мужских волосах, когда его руки поползли по дерзкому заду Анны.

Мужские руки нагло шарились по женской фигуре, а я прокручивала в голове кадр из Анжелики. Как старшая жена шейха помогает из ревности сбежать красивой француженке.

Блин! Как в кино!

Из раздумий вывел громкий сопротивляющийся голос Анны:

— Антон, отпусти! Мне нужно в город.

— Я тебя дуру люблю!

— Я тебя нет! — парировала красивая женщина с синдромом…

— Я тебя сейчас не повезу! — грубо выдохнул мужчина. — Кто-то должен караулить ценную пленницу.

— Сама справлюсь. Оставайся с ней, — с обидой выпалила моя горничная, поправляя узкое платье на стройной фигуре.

— Ну и останусь! — гневно выдохнул обломанный охранник-водитель. — Ты чеполинь до города сама. Машину не дам!

— Пошел ты! — виляя бедрами, дамочка направилась на выход — прямо на меня.

(Я к этому времени благополучно спряталась).

— Желаю тебе попутного ветра в твои красивые бедра! — нарочито радостно выкрикнул Антон в след зазнобе. — Кстати, участвовать в организации побега для девки не буду. Так и знай.

Анна зашуршала от него, уже в дверях она круто развернулась на каблуках и гневно вопросила:

— Ты меня сдашь шефу?

— Нет, — пробурчал Антон. — Но помогать не буду, выкручивайся сама.

— Спасибо, — криво усмехнувшись, женщина, направилась на выход из дома, цитируя своего оппонента:

— Антош, я приручила тебя сексом, куда ты денешься от меня.

На кухне затрезвонил мобильный, охранник тут же схватил трубку и громко степенно проговорил:

— Да, шеф. Девушка спит. Уже полностью выздоровела. Приедете? Через час? Ждем.

Я быстро отступала в сторону лестницы. На мгновение подумала, что было бы неплохо сбежать, но понимание того, что дом оснащен видеокамерами, тут же настигло. Сейчас Антон посмотрит монитор, и увидит, что меня нет.

Стремительно кинулась на второй этаж.

Идея побега с помощью Аннушки нравилась мне больше.

Глава 15

Егор

Я перевел взгляд на пустое место рядом с собой. Что эта Диана мнит о себе? Переехала из городка со странным названием Лесневск, пришла на учебу в конце сентября. Учиться абсолютно не собралась! На занятия не ходит с первого дня, то у нее голова болит, то у нее появляются неотложные дела в середине учебного дня.

По ночам работает на Запасных.

В общежитии не ночует.

Два дня не отвечает на звонки.

Да-а, Егор! Выбрал ты себе девушку! Нормальная-то никак не подходила, только такая же странная как ты сам.

Нехотя перевел взгляд на старого профессора, преподавателя по предпринимательскому праву. Странно это! Профессор был смертельно болен, вдруг в мгновение ока выздоравливает, выходит на работу. А его несостоявшийся зам сбегает после нескольких дней.

Тот самый, как его? Ярослав Александрович, который подбивал клинья к Диане.

Руки непроизвольно сжались в кулаки.

И пропал-то этот Ярослав одновременно с Дианой! Может, он ее похитил и удерживает где-то против воли? Нужно выяснить домашний адрес, наведаться, разузнать на месте, что, да как. И к Запасным было бы неплохо заглянуть. Может, Ди отправили на опасное задание и с ней что-то случилось?

Прозвенел звонок, я стремительно поднялся с места и рванул к профессору.

— Егор, у Вас вопросы? — преподаватель взглянул на меня заинтересовано. Обожал, когда студенты интересовались его предметом.

Я нервно проглотил ком, застрявший в горле, и глухо спросил:

— Вы знаете Ярослава Александровича? Где могу его найти?

Профессор недовольно вскинул брови и грубо произнес:

— Нет, не знаю. Не я его назначал, не мне отвечать за него.

— У меня личный вопрос, — процедил я, испепеляя препода синим горячим взглядом.

Профессор уже сложил нехитрые пожитки в дорогой портфель, и направился к двери.

— Если он маньяк, я засажу его надолго, — крикнул я в спину мужчине.

Препод резко остановился, медленно повернулся, и процедил сквозь зубы:

— Я не понимаю, о ком Вы говорите. Вы что-то путаете голубчик. Баринов Я.А. сейчас находится в другой стране по важному делу. Больше я Вам ничего не скажу!

Преподаватель быстро ретировался из кабинета, оставив меня озадаченным в растерянных чувствах.

Может, он увез Диану с собой?

Широким шагом направился на выход, уже в коридоре столкнулся лоб в лоб с полицейским.

— Извините, — попытался отойти в сторону после грубого столкновения.

— Принято, — мужчина в форме жестко схватил меня за руку, когда я попытался обойти его.

— В чем дело? — я впервые отодрал глаза от начищенных ботинок, и вскинул глаза на преграду.

Предо мной стояли двое: — рыжая красивая девчонка — старшекурсница и высокий здоровый мент.

— Егор, мы к Вам, — дерзкая рыжая испепеляла меня взглядом.

— Я ничего не нарушил, — резко ответил незваным незнакомцам.

— Вы последний видели Диану Кошкину, — выпалила рыжая, готовая вцепиться мне в загривок.

— Чего? — опешил я, не понимая что здесь происходит.

Инициативу перехватил полицейский:

— Разрешите представиться, капитан полиции Красовкий Клим.

— Егор, — тихо произнес я. До меня, наконец, начал доходить весь ужас положения.

Что он сказал? Я последний кто видел Диану? Неужели с ней что-то случилось? Сердце ухнуло к ногам.

— С Дианой все в порядке? — выпалил я, не раздумывая.

Рыжая с ментом переглянулись.

— Это мы у Вас хотели спросить.

Мысли закрутились в голове в бешенном ритме.

— Проедем в отделение или здесь всё расскажете? — выдохнул зло полицейский, сверкнув темными глазами.

— Блин! Сам ее ищу! — решил говорить только правду.

— Где же Вы ее ищете? — съёрничала рыжая, опасно приближаясь ко мне.

Никогда не нравились рыжие девки, но эта… Если бы не тяжелое положение вещей, познакомился бы обязательно. Для старушки, она выглядит отпадно! Милое лицо, шикарные волосы, сногсшибательная фигура, и явно не затасканная. Прям сахарная! Бестия.

— Может, по порядку? В тот день к Диане приставал новый преподаватель Баринов Ярослав Александрович.

— Кто? Ее бывший? — удивилась неподдельно девушка.

Ее удивление передалось мне:

— Бывший? В смысле бойфренд?

— Жених, — парировала девушка, представившаяся Дариной.

— Понятно, — невнятно ответил я.

— Затем она пристала с расспросами к Карине. После разговора с Кариной, Дианку как подменили, она стала невменяемой, сказала, что больна и сбежала с пар. Мы договорились, что я приеду вечером с лекарствами.

— И-и?

— Когда я приехал, она уже сбежала. Предварительно обворовав соседок.

— Что? — охренительные по красоте янтарно-карие глаза Дарины расширились от удивления.

— Шмотки и косметику своровала и сбежала, — уточнил я.

— Абсурд!

— Полнейший! Где можем найти Карину? Нужно ее расспросить.

— Сейчас приведу, — спокойно ответил я. — Ждите здесь.

Через десять минут, я тащил к полицейскому брыкающуюся Карину.

— Расскажи им, о чем ты говорила два дня назад с Кошкиной Дианой.

— Я не буду говорить без адвоката, — заартачилась блондинка.

— Хочешь со мной испортить отношения? — я вперил колючий взгляд в лицо однокурсницы.

— Нет, ни в коме случаем, — быстро ответила кареглазая. Повернувшись к полицейскому, Карина поведала весь разговор, не приминув упомянуть о том, что кажется, Диана была больна ковидом, и скрывала.

Едва девушка скрылась из вида, как Дарина первая начала озвучивать версии случившегося:

— Диана попала в ковидный госпиталь!

— Исключено, — парировал Клим, — сообщили бы в универ!

— Значит, она нарядилась и поехала знакомиться к Запасным.

— Возможно!

Я не выдержал и встрял в разговор:

— Почему она вообще расспрашивала Карину о той ночи о самой себе, будто о другом человеке? Про болезнь — полный бред. Я той ночью провел с ней час, она была асболютно здорова и счастлива!

Карие глаза Клима вмиг стали темными как непроглядная ночь. Лицо исказила болезненная гримаса.

— Потому что есть вторая, — тихо выдохнул Клим.

— Что? — мы повернулись к полицейскому одновременно с Диариной.

— Есть вторая девушка, испанская гражданка, зовут ее Элис Иглесиас, она как две капли похожа на Диану. Думаю, это она работала на братьев Запасных. Она провела с тобой ночь. Ее-то Диана и искала.

— Зачем? — Дарина от возбуждения близко придвинулась ко мне в поисках поддержки.

И меня снесло от ее бомбической женской нерастраченной энергии.

— Полагаю, они как-то связаны, — осторожно заметил Клим.

— Как? — почти закричала Дарина.

— Думаю, они близнецы.

— Что-о-о?

Неожиданно для самого себя, я взял девушку за руку, чтобы успокоить.

— Близнецы, — повторил Клим так, будто сам пытался понять смысл сказанного.

— Но Диана рассказала бы мне! Мы подруги.

— Боюсь, она сама узнала о той второй только от следователей.

— Кошмар, — выдохнула сочувственно рыжая, и слезы потекли из ее блестящих глаз. — Бедная моя Кошкина, мне так жаль, что я не с тобой!

— Нужно пробить геолокацию мобильного, — предложил Клим.

Может, проедем по тем заведениям Запасных, которые назвала нам Карина. Что там было: кальяная у Влада, клуб.

— Поехали, — приказал Клим. Мы втроем двинулись на выход из МГУ.

* * *

Ярослав

Стремительно влетел в номер, снятый в лучшем отеле Цюриха. Скинув одежду у порога, влетел в ванную. Нужно было срочно принять душ, чтобы смыть с себя эти странные ощущения после общения с Алисой. Как-то странно она на меня подействовала! Меня тянуло к ней… Но по-другому, не как к Дианке.

К Диане меня тянуло как к женщине, а к этой, как к товарищу по несчастью. Она мне чем-то напоминала меня. Если вначале я хотел использовать Алису, как плацдарм для примирения с Дианой, то сейчас я жаждал всей душой помочь девушке по-настоящему, по-дружески. Мне безумно хотелось броситься в это дело, как в омут с головой, чтобы Алиса поскорее оказалась свободна от обстоятельств. Но как разговаривать с матерью, которая отдала собственную дочь? Я не знал. Хотелось взять ее за шиворот и долго-долго трясти как грушу, спрашивая: — как ты посмела?

Выйдя из душа, тут же направился к зеркалу. В отражении увидел молодого мужчину, несвежего, неотдохнувшего. Даже гладковыбритое лицо не помогло вернуть былую свежесть.

— Какой-то пожеванный, — выругался я, недовольный увиденным. — Срать!

Надел чистую одежду, наскоро перекусил легким ужином, принесенным в номер, и тут же покинул отель.

Перед встречей с Лизой мне нужно было сделать два важных дела.

У выхода меня уже ожидало такси. Хотел арендовать авто, но передумал. С водителем спокойнее.

Ровно через час с тяжелым сердцем я выгрузился у госпиталя, в котором проходил лечение Николай. Мы давно не виделись. Два года Коля избегал меня, будто я чумной.

Что я? Он с Дианой нормально не общался. Когда она делала редкие дерзкие набеги домой, чтобы поцеловать мать и братишку, Николай обязательно исчезал из дома под любым предлогом. Мстил ей за то, что она ослушалась отца и связалась со мной. Я пытался поговорить с другом, спросить, чем моя кандидатура не устроила его? Но он избегал встреч и телефонных разговоров.

Я медленно приближался к палате. Белые коридоры, пахнущие чистотой и хлоркой, не внушали мне оптимизма. Немного потряхивало. Сопровождающая сестричка хмуро улыбнулась, и толкнула дверь палаты.

Дверь тут же распахнулась, и я оказался в большой просторной комнате, в которой ярко горел свет.

На кровати сидел лысый Коля, и по-дружески мне улыбался.

Будто ничего не случилось…

Будто мы находились не в химиотерапевтическом отделении,

Будто между нами не было размолвки из-за Дианы,

Будто не было тайны рождения двух дочерей,

Будто не было проблемы с Алисой,

Будто не было вранья.

Он улыбался как тогда, когда мы уставшие победители выезжали с хоккейной коробки, нас встречала Вера с маленькой Дианой, мы шли праздновать очередную победу.

Слеза невольно выкатилась из глаза.

Коля попытался встать.

— Не надо, — выдохнул я и приземлился на стул, одиноко стоящий у выхода.

— Алиса звонила, сказала, что ты ей понравился. Она тебе доверяет. Это хорошо, моя девочка мало кому доверяет свою жизнь.

Так, Коля начинает манипулировать мной. Вешает на меня чувство долга, будто я сам не в состоянии принять решение.

Мне было жалко друга из-за навалившихся на него бед, но это качество перекладывать свои проблемы на других меня бесило в нём всегда. Я решил быть прямолинейным.

— Коль, ты дерьма кусок! — резко выдохнул я. — Как ты посмел ничего не рассказать дочери и жене?

Глаза Николая поползли на лоб от удивления. Видимо, думал, я испугаюсь сказать правду? Но я не такой человек.

— Алиса всё знает, — промолвил друг.

— Алиса? У тебя есть вторая дочь — Диана? Помнишь о ней?

— Она меня предала. Я…

— Неужели тебя даже болезнь не вылечила от ревности?

— От чего? — опешил друг, поправляя на себе одеяло.

— От ревности!

Я встал, стремительно приблизился к кровати и кинул в друга свой мобильный:

— Звони Вере, рассказывай всё как есть.

— Не буду, — настырно прошипел Коля. — У нее больное сердце.

— Вот именно, — почти заорал я. — У нее больное сердце, а ты ее доводишь. Хочешь избавиться от нее естественным способом?

Николай едва сдерживал гнев:

— Что ты несешь? Убирайся отсюда! Не лезь в нашу жизнь.

— Ты свою жизнь просрал, руководствуясь своими глупыми принципами, — грубо ответил я.

Я окинул больного друга с головы до ног. Выглядел он неплохо для больного раком. Решил бить в самое яблочко:

— Хотел бросить Верку и переметнуться к Лизке?

— Дурак? — удивился друг. — Я всегда любил жену. А Лизка на меня странно влияла. Да, два года назад у нас были шуры-муры, но я вовремя опомнился.

— Короче, я всё сказал. Помогу Алисе, если ты сейчас расскажешь Вере правду.

Мое разъяренное лицо выглядело слишком яростно и решительно.

Николай повертел мобильный в руках, и включил экран.

— Забито в телефоне как Дом Дианы, — подсказал я.

Николай нажал клавишу. Пошёл гудок.

Его губы тряслись:

— Вера? Верочка! Это я. Со мной всё в порядке. Я лежу в госпитале в Швейцарии. Болен? Да. Давно болен, милая. Уже год как. Не беспокойся, у меня ремиссия. Я в химиотерапии. Говорят, это последний курс. Рак отступает. Вы хотите приехать с сыном? — Николай перевел на меня молящий взгляд.

Я кивнул.

— Хорошо, милая, Ярослав все устроит. Да. Он здесь с нами. В смысле со мной.

Николай взглянул на меня, и я помотал головой, подсказывая, что в данном положении не стоит рассказывать об Алисе.

— Да, дорогая. Да, расскажи Диане, пожалуйста, сама.

Коля нажал отбой.

— Как она восприняла? — глухо спросил я.

— Была рада услышать, что я жив. Рыдала, боялась, что со мной что-то случилось.

— Вот видишь, нужно было всего лишь поговорить начистоту.

— Ты привезешь ее сюда?

— Я позвоню своим людям в Лесневск. Организуют их приезд. Не беспокойся. У меня свои планы на счет Алисы.

— Какие? — резко вопросил Коля. У него аж глаз дернулся.

— Уезжаю ночным экспрессом в Испанию на встречу к госпоже Иглесис.

— Нет, — завопил друг.

Я стремительно приблизился к постели, наклонился над побледневшим как полотно другом и прошипел:

— Ты эту дерьмовую кашу заварил. Мне ее расхлёбывать. И как я собираюсь это сделать, не твоего ума дело? Понял?

Резко развернувшись, зашагал на вход.

— Спасибо, — кинул мне в спину Коля.

Но я не обернулся.

* * *

Колеса поезда в Мадрид мерно отстукивали ритм моего взбудораженного сердца. Я обеспокоенно осмотрел свой нехитрый багаж — небольшая сумка от Gucci, заполненная до отказа подарками — сувенирами для Елизабет Иглесиас и ее пятнадцатилетней дочери Шакиры.

— Интересно, прокатит мой подхалимаж или лучше сразу бить наотмашь правдой, спрашивая в лоб, почему женщина отдала одну дочь постороннему биологическому отцу, а вторую кинула на растерзание московским «бизнесменам»?

Чутье подсказывало, что еду в логово волка.

Что мне мужчине оставалось думать о женщине, бросившей родную пятилетнюю дочь? Ничего хорошего на ум не приходило. Будь моя воля, я бы бросил ее на растерзание адвокатам. Но умом понимал, что должен решить вопрос не грубой адвокатской силой, а лестью и мужским умом. Лаской должен вынудить женщину закрыть дело против родной дочери, заставить ведьму забрать заявление из полиции.

Что если она подала дочь в розыск в Европейском Союзе? Тогда дела обстояли намного хуже, чем я предполагал.

Намного хуже. И мараться не хотелось. И проиграть также. Это опускало меня в моих же глазах. Хотя я ни разу за всю свою практику не вел международных дел. Как-то обходилось без этого.

Поезд жалобно издал последние натужные звуки, и остановился.

Мадрид. Его мать! Через час-другой нос к носу встречусь с женщиной, которую я априори ненавидел.

Ненавидел за то, что она бросила мою Диану!

Вальяжной походкой вышел из вагона, прошелся по перрону к выходу, осматривая спешащих к поезду встречающих.

Меня никто не встречал. Единственный близкий мне человек, проживающий в Мадриде, давно переехал на острова.

В одиночестве продолжал путь к такси.

— Может в отель? — небрежная мысль посетила меня. Но я тут же ее отмел. — Нет. Сначала дело.

Подозвал такси, назвал адрес на Гранд Мартинес и уселся на заднее сидение, кинув сумку себе под ноги.

— Приехали, — не очень вежливо сообщил водитель, останавливая потрепанный автомобиль около дорого особняка на окраине Мадрида.

— Неужели женщина, живущая в особняке за несколько десятков миллионов долларов, терроризирует дочь за кражу нескольких миллионов долларов? — Абсурднее ситуации не встречал за всю свою практику.

Покинув авто, я кинул сумку у дороги, а сам кружился вокруг белоснежной двухэтажной виллы окруженной непроницаемой зеленью и малиновыми пушистыми цветами.

Из-за нулевой просматриваемости, не смог понять есть ли в доме люди, и кто находится у бассейна.

Нахмурив брови, вернулся к воротам, поднял сумку и неохотно позвонил в звоночек на входной двери.

К моему удивлению у меня даже не уточнили, кем я являюсь, сразу открыли дверь. Калитка скрипнув отъехала в сторону, и я быстро вошел во внутренний двор.

Зелень, зелень, кругом зелень. Пахнет цитрусами и… хорошим кофе.

Иду по дорожке из нежно гравия и пытаюсь продумать речь. К моему сожалению мысли путаются, и я не понимаю, как говорить с женщиной, чью дочь люблю…

— Мистер, кого Вы ищете? — раздается нежный молодой голос.

С удивлением осматриваю молодую девчушку. На вид лет шестнадцать, рослая, сформировавшаяся женщина. (Чем-то напоминает Дианку). Темные волосы, стриженные под каре, обрамляют белое лицо. Чуть пухлые губы улыбаются, темные как ночь глаза радостно блестят. Чувствую, что девушка рада прибытию в дом незнакомца.

Девчонка в шортах и майке, босиком, говорит по-испански. Я ничего не понимаю.

На всякий случай киваю и говорю по-русски:

— Мне нужна Элизабет Иглесиас.

Девушка странно подергивает плечиками и улыбается.

Затем на хорошем английском отвечает:

— Мистер, я Вас не понимаю.

Сама жмется ко мне и ехидно улыбается.

Я нервно спрашиваю на английском:

— Миссис Элизабет Иглесиас могу увидеть.

Девчонка куксится, теряя ко мне всяческий интерес:

— Мамы нет дома, — отвечает грубо по-английски, и уходит прочь.

Мне становится дурно. И так, у Миссис Руской Испанки три дочери. Богачка так богачка, не поспоришь! И деньги большие водятся, и три дочери в наличии.

Медленно бреду как потерянный щенок ко входу в дом.

На пороге уже ждет служанка — испанская внешность женщины под пятьдесят немного пугает. Но зря. Особа со мной мягка и нежна. Принимает меня за клиента! Предлагает присесть и подождать госпожу Иглесиас.

Покорно бреду за полноватой женщиной в сад, присаживаюсь за столик.

Пью прохладный чай, и слышу тихие шаги за спиной. Оборачиваюсь и в изумлении роняю чашку.

Ко мне идет не сорокалетняя женщина, а двадцатипятилетняя девушка.

Не идет, а плывет.

Мчится на крыльях энергии и своего энтузиазма.

Она останавливается в пяти сантиметрах от меня. Вся такая грациозная, в легком брючном костюме, подтянутая, высокая, самоуверенная. Тонкие губы смешливо улыбаются, а серые глаза кружат по мне, изучая, что я за фрукт.

Ее лицо вмиг искажается, принимая болезненную гримасу Пьеро. Узкие губы становятся еще уже, стягиваясь в полоску, тонкие плечи напрягаются, и девушка в момент превращается в грозную фурию женского подвида.

— Вы русский? — выдавливает она из себя еле слышно.

— Так точно, — спокойно отвечаю я.

— Не хочу с Вами говорить. Вон из моего дома. Я вызову охрану!

Она быстро двигается прочь от меня. Сейчас замечаю, что от ее девичьей походки не осталось и следа. Женщина прихрамывает на одну ногу, ее плечи воинственно подняты, а голова опущена.

— Лиз, я знаю, где Диана и Алиса, — бросаю ей в спину.

Она замирает на месте.

Я стремительной следую за ней и хватаю ее за руки, разворачивая к себе.

Ее серые глаза не похожи на глаза Диментора… Меня это удивляет, и обескураживает.

Сейчас глаза Лиз такие же как у олененка Бемби, потерявшегося в этом огромном мире.

— Я друг Коли…

На этих словах в серых глазах вспыхивает адский огонь ненависти…

* * *

— Ты кто? — разъяренная женщина смотрела на меня с ненавистью.

— Друг Коли…

— Я не буду ни то что разговаривать с его друзьями, срать рядом с этими выродками не сяду.

Да что она такое говорит? Неужели можно так сильно ненавидеть мужчину? Нужно было выкручиваться из создавшегося положения.

Добавил:

— И адвокат Алисы, — быстро поправился, — Элис Иглесиас.

— Что? — в глазах красивой женщины царило недоумение. — Эта маленькая засранка наняла адвоката, защищающего ее от меня — родной матери за мои собственные деньги?

Женщину застрясло от гнева. Но теперь она перестала вырываться из моих цепких объятий.

Красивая, вкуснопахнущая. Мать моей бывшей невесты.

— Лиз, мы не договорили. Я как адвокат твоей дочери здесь по делу.

— Пусти меня, — заверещала женщина, извиваясь в моих руках как укушенная собственным ядом змея.

— Пу-у-сти! — громко визжала Лиза, заливаясь слезами.

— Да, что с тобой! — резко оборвал я, больно сжимая правое тонкое женское запястье. — Ты не мать, а… а… — пытался подобрать слова. Наконец нашел подходящее: — преступная кукушка.

Лиз ошарашенно смотрела мне в глаза, но кажется ничего не видела. Ее взгляд заволок серый туман непонимания, ненависти и жгучей боли.

Я резко бросил ее руки, отступил на шаг и опрометью кинулся прочь.

Не выдержал, остановился, оглянулся на растерянную красивую женщину, заламывающую руки:

— Я рад что у моей Дианы есть другая мать! Ей повезло, что ее воспитала не кукушка.

Развернувшись, быстрым шагом последовал к воротам.

За мной бежали. Очень быстро. Последовал резкий удар, и меня рывком повернули к себе. Последовал удар. Еще один.

Когда очнулся, лежал около бассейна.

Из носа текла струйка горячей крови.

Моложавый темноволосый мужчина с испанской внешностью и голым торсом явно ругался, что-то объясняя Лизе, понуро склонившей голову.

С трудом поднялся и сел на пятую точку.

— Пришел в себя? — нежно спросила Лиз. Покачивая красивыми бедрами. Она двигалась в мою сторону. — Прости моего мужа Хулио, он терпеть не может, когда мои клиенты повышают на меня голос и грубо ведут себя в моем же доме.

Вытирая кровь с губ, уточнил:

— Он уверен, что я твой клиент? Не знает русский?

— Слава Богу ни слова не понял из нашего разговора, — женщина мило мне улыбалась. — Посчитал, что ты зарвавшийся клиент, наказал тебя. Если он узнает, что ты адвокат Элис, то выпустит из тебя кишки, что узнать где камушки.

— Вы торгуете камнями? — до меня начал доходить смысл сказанного.

— Да, — пролепетала миссис с южным темпераментом, кидая в меня белое полотенце.

Брутальный темноволосый испанский мачо направился к бассейну. Бульк! И одной проблемой в моей жизни стало меньше. Оставалась лишь женщина, нависающая надо мной как скала.

— Где Элис? — прошипела она зло.

Я потер виски руками, собирая пазлы воедино.

Итак, не было никакого наследства! Изумруды точно ворованные. Вот почему Лиз заявила о пропаже дочери и четырех старинных изумрудов. Элис рассказала о том, что изумрудами была забита огромная шкатулка.

Получается, что женщина входит в мафиозный испанский клан, торгует драгоценными камнями. Элис это знала, поэтому сбежала. Вот почему миссис не подала в розыск дочь в ЕС. Боялась, что выйдут на нее. Боялась подмочить свою репутацию в кругах.

Непонятно одно, такую прожженную бабенку смог обвести вокруг пальца Николай?

Видимо я слишком долго думал и забыл скрыть эмоции, они просочились на лицо.

— Ты все понял да? — прошипела Элизабет, толкая меня носком туфли.

Я вскинул на нее удивленный взгляд.

— Как?

— Ты про Диану? — молодая женщина тяжело вздохнула. — Глупая молодость подставила! Через пять лет после отъезда я приехала на свадьбу к подруге в Лесневск, где и встретила Колю. Спьяну провела с ним ночь, не забыв похвалиться двумя дочерьми.

Женщина сидела рядом со мной на корточках и наблюдала как ее третья дочь входит в бассейн — к родному отцу.

Я же изучал красивое лицо, в ожидании увидеть, дрогнет ли на нем хоть один мускул.

Лиз хрипло продолжала:

— Наутро меня ждало самое большое разочарование в моей жизни. Николай угрожал сдать меня правосудию. Я его умоляла не делать этого. Он сжалился в обмен на одну дочь. Сам выбрал по фото Дианку.

Я поклялась отомстить. Но не смогла, всё-таки отец детей.

Когда узнала, что он болен раком, мое сердце дрогнуло. Хотела помочь немного. Но не всей суммой. У меня же обязательства перед Хулио и его братьями, это их семейный бизнес.

— А Элис испортила твои планы, — тихо выдохнул я.

— Испортила, — согласилась женщина. — Хулио винит меня за случившееся. Я лишилась его любви, только Шакира и бизнес объединяют наши сердца.

— Сколько Элис должна за эти изумруды?

— Она их не вернет? — удивилась Лиз.

— Боюсь, что ей не рассчитаться никогда с Хулио. Тридцать миллионов долларов.

— Сколько? — опешил я. — Ты шутишь, да?

— Нет, — грубо выдохнула Лиз. — Эта цена свободы Шакиры.

Я снова завалился на кафельный пол, обдумывая тяжелое положение и непомерную цену свободы для Элис и Шакиры.

— Кажется, я знаю, где взять деньги, — невнятно проговорил, кусая губы. — Мне нужно срочно вылететь в Москву.

— Боюсь, это невозможно, — процедила Лиз. — Теперь ты наш пленник, до тех пор, пока мы не получим деньги или изумруды и Элис.

Я бешенно вращал глазами, пытаясь понять во что вляпался. Ко мне уже приближались двое огромных охранников.

Лиз легко поднялась с корточек, отряхнулась от воды и отдала приказ на испанском. Меня грубо подняли, и потащили в сторону дома.

Глава 16

Егор

Резвым шагом дошли до стоянки. Я, Дарина, Клим. Остановились около полицейской тойоты.

— Мне кажется, это плохая идея ехать на служебной машине, — констатировала Рыжая, поглядывая с интересом на меня.

— Угадай, где моя, — пошутил я, поглядывая на рыжую бестию.

Янтарные глаза осмотрели близко стоящие машины, замерли на синей бэхе, переместились на серебристый мэрс.

— Бум! Бум! Бум! — протянула Дарина, постукивая носком ботильона о литой диск заднего колеса бэхи.

— Уверена? — усмехнулся я, доставая ключи из кармана.

Девушка усмехнулась:

— Я что не будущий следователь?!

— Так, достали малолетки. Быстро в машину, — грозно выдохнул полицейский, отодвигая девушку подальше от меня.

Кажется, с этим парнем меня ждут большие проблемы. Лучше не нарываться! Но девчонка стоила моей попорченной шкуры. Это я знал наверняка. Меня жаром обдавало только от одного ее взгляда. А когда она приторно закатывала глаза и закусывала губу, хотелось самому стать виновником этих ее действий.

Рывком открыл переднюю водительскую дверцу, и плюхнулся на сидение.

Хотелось поиграть в джентельмена, но не стал. Пусть брат с сестрой сами разбираются, кто главнее.

К моему удивлению рядом с собой на переднем пассажирском сидении обнаружил Дарину. Понятно, кто у них в доме главный. Усмехнулся.

Да, такая девчонка мне и нужна. Которая и капитана полиции поставит на свое место, она и со мной справится в два счета.

Мобильный Клима разрывался.

Надеюсь, получим хорошие новости.

— Ну, что там? — в нетерпении Рыжая с карими глазами ерзала по сидушке.

— Есть координаты мобильного Дианы, — радостно выдохнул мужчина низким бархатным голосом. — На, держи, — он протягивал телефон сестре, — забей данные в навигатор. Уверен, что через час найдем мы нашу пропажу.

Дарина кинула на меня полупросящий — полуповелевающий взгляд, я тут же осекся и убрал руки от навигатора. Хотел помочь, но по всей видимости, девушка привыкла все делать сама.

Едва Рыжая настроила навигатор, как я понял, что это центр Москвы. Открыл интернет в мобиле, посерфил сеть и самоуверенно заявил:

— Это кальянная у Влада!

— Что и требовалось доказать! Ее похитили Запасные! — завизжала Дарина.

— Рыжик, не торопись с выводами. Может, она сама с ними поехала, — грустно констатировал Клим, поглядывая в окно и думая о чем-то очень далеком и неприятном.

— Не могла Ди поехать с двумя матерыми чуваками в кальянную, — грубо заступилась за подругу красотка.

— Уверен, что не могла, — я решил занять сторону девушки. Вдруг заслужу пару баллов за поддержку.

Девчонка одарила меня благодарным теплым янтарным взглядом.

Дураком перед Климом не хотелось казаться тоже, поэтому я добавил:

— Что если она притворилась той второй — Алисой, и поехала к ребятам под ее именем, чтобы побольше узнать или встретиться со своим клоном?

— А ты, оказывается, не так глуп, — усмехнулся Клим, осматривая мою дорогую нафаршированную тачку.

Немного задело, поэтому я резко выдохнул:

— Слышал о Росомахе?

Клим удивленно вскинулся нам меня, но промолчал.

Зато Рыжая усмехнулась:

— Смотришь детские американские фильмы? Любитель комиксов?

— Типа того, — немного грубовато ответил я, вперив глаза в глаза полицейского.

Он понял о чем я говорю, его взгляд стал строгим, а лицо приобрело выражение каменной статуи.

— Приехали, — радостно защебетала девушка, указывая на вывеску кальянной.

Автомобиль проехал еще двадцать метров и остановился.

— Кто-нибудь знает, как выглядят эти братья? — уточнил Клим.

Дарина с укором посмотрела на брата:

— Откуда? Они контачат в узком ближнем круге, у них масса «своих» людишек везде и всюду, всё на подвязках и на мази зелени. Зачем им светиться и знакомиться с кем попало! — на этих словах Даринка ткнула по очереди пальцем в каждого из нас.

Клим подошел к двери первым, толкнул дверь ногой, и мы вошли в помещение, в котором дым висел коромыслом.

Стоим растерянно моргаем. Подходим к барной стойке, спрашиваем хозяина. К нам выходит дамочка лет сорока, опрятная, одета в деловой темный костюм. Уголок губ нервно отъезжает в сторону, когда Клим уточняет:

— Разве хозяин заведения ни Влад Запасной?

— Вы ошиблись. Это моя кальянная. С первого дня работы заведения являюсь ее владелицей.

— Может, у Вас есть партнер? — не унимается Клим.

— В чем дело? — женщина явно нервничает, и передает флюиды охраннику. Охранник стремительно кидается вглубь зала.

А мы продолжаем допрос:

— Вы знакомы с Владом Запасным?

— Впервые слышу, — грубо обрывает женщина, разворачивается на стервозных шпильках, пытается сбежать от нас.

Я не при погонах, поэтому хватаю женщину и рывком разворачиваю на нас:

— Слушай, ты, крашенная выдра, твой Влад украл мою одногруппницу Диану Кошкину, если с головы девчонки упадет хоть один волос, я тебя… — Дарина кладет свою теплую руку в мою. На автомате сжимаю и успокаиваюсь.

К нам бежит охрана.

Рядом крики.

Клим достает удостоверение и тычет им в лицо каждому желающему. Желающих убавляется.

Дарина тянет меня за рукав, я послушно следую за ней.

Проходим через все помещение, и заглядываем в отдельный блок, прикрытый занавеской. Включаем свет.

Да! Твою мать! Влад точно был здесь и ушел под шумок.

На столе дымится жаркое, в рюмке плещется недопитый янтарный коньяк.

Возвращаемся к Климу. Он сел за освободившийся стол, разложил на нем фото Дианы, и тычет ими в лица всех работников.

— Эту девушку зовут Диана Кошкина. Вы ее видели здесь.

Служащие испуганно мотают головами, клянутся, что впервые видят.

Клим готов взорваться, его глаза мутнеют от ярости, руки сжимаются в кулаки. Чем больше все присутствующие молчат, тем злее он становится.

— Молчим, да? Ничего! Утром приеду с разрешением на обыск. Я Вам устрою!

Мы поспешно выметаемся из калльяной. Клим звонит своим:

— Отследите все автомобили, зарегистрированные на Запасных. Когда нужна инфа? Вчера! — орет он в трубку.

Клим сидит на заднем сидении бэхи, вызванивает всех знакомых города, начиная от шлендр, заканчивая полицейскими. Мужчина не обращает на нас внимание, мы как приложение к нему.

Пользуюсь моментом, наклоняюсь к Дарине, шепчу:

— Они до утра избавятся от всех улик.

— Да, знаю я! — в сердцах шепчет Рыжая. — Брат всегда все портит своей горячностью.

Карие глаза смотрят на меня в упор:

— Есть идея?

— Да! Вернемся в калльяную, прокрадемся к охранникам, посмотрим записи наблюдения.

— Согласна, — горячо прошептала мне почти в ухо девушка.

Меня торкнуло. Именно такую я всегда искал.

Именно такую…

— Приехали, — остановил машину рядом с полицейской тачкой.

— Дарина, давай скорее, — Клим открыл дверцу и выуживал сестру из моей тачки.

— Может, я сам ее довезу, — мягко предложил я.

— Росомаха, обойдемся без твоих услуг.

Запомнил, гад. Никогда теперь не забудет. Кто меня дергал за язык?

* * *

Диана

Не знаю почему, но после разговора, который я подслушала на кухне мне не стало легче. Наоборот, нависло осознание дополнительной угрозы.

Анна по уши влюблена в Влада. Ей безразлично, что он счастливо женат и несчастно влюблен. Она знает наверняка одно, Влад Запасной — это билет в другую богатую жизнь. Для меня это означало одно, что она опасный враг. Ревнивая женщина, что может быть страшнее? Даже торнадо и цунами могут сберечь вас, не тронуть, а вот гнев и ревность влюбленной ревнивицы сожжет дотла.

Я поежилась. Укутавшись в флисовый плед, подошла к окну и обомлела. В гараж въезжал красный феррари. Сколько у него автомобилей? Сотня? И каждый стоимостью с хорошую московскую квартиру.

Влад сильный, мощный, угрюмый, его харизма притягивает, и отталкивает одновременно. Если бы мое сердце было свободно, то я наверняка не смогла бы отказать такому мужчине.

Я оперлась спиной о подоконник и повернулась лицом к двери.

Мужчина сейчас влетит в дверь. Его шаги неумолимо приближаются.

Дверь распахивается, но Влад не влетает, а замирает на пороге, осматривая меня как незнакомую игрушку в магазине.

От его пристального темного взгляда начинаю дрожать как осенний листок на промозглом ветру.

Влад неумолимо приближается. Крепкая таутированная рука ложится мне на подбородок, грубо поднимает мое лицо к своему хозяину. Наши взгляды перекрещиваются.

Темный злой взгляд моментально тает, превращаясь в саму нежность.

Его татуированное тело близко к моему, и я чувствую, что мужчину тоже потряхивает. Боже! Что вывело его из себя? Не понимаю. Как возможно повлиять на сильного самоуверенного мужчину. Похоже, что-то случилось! Может, нашлась Алиска? Может, с ней случилось непоправимое? Меня трясет сильнее, чем обычно, когда Влад касается меня.

Его кожа проникает мне под кожу. Меня тянет к темноволосому мужчине. Я перестаю владеть собой.

Влад скидывает мой плед на пол, оставляя меня в майке и шортах от пижамы.

Я замерла в ожидании.

Мужчина наклоняется к моему лицу и страстно целует меня в губы. Долгий поцелуй сводит с ума.

Я смыкаю руки на крепкой мужской талии.

И не понимаю, что происходит, когда Влад берет меня на руки и несет на кровать.

Мои вещи летят на пол.

Я в дурмане. Я хочу Влада. Не могу с собой ничего поделать.

Он абсолютно голый стоит около столика, наполняет бокалы вином. Я осматриваю его красивое татуированное тело и мягко вытягиваюсь в постели, как мартовская кошка, желающая пошалить.

Влад действует на меня как алкоголь, мне сносит крышу от его запаха и его желания. Оно передается мне, заражает меня.

Резко открывается дверь, в комнату врывается ураганом Анна.

Влад бешенно вращает глазами:

— Какого ляда тебе здесь нужно?

Горничная подбегает к кровати и тычет в меня пальцем:

— Она — самозванка!

В руках женщины мой паспорт. Она открывает страницу с именем, тычет ею в лицо боссу.

— Уйди, — мужчина выталкивает женщину за дверь.

А я медленно прихожу в себя.

Голая, бестыжая самозванка, лежу на чужом ложе, занимая место своей сестры.

Память кольнула тысячами иголочек. Я вспомнила как мы называли нашу любимую детскую игру:

«Притворись мной, я буду тобой».

Влад нервно натягивает штаны и подходит ко мне:

— Накройся, — тычет в меня одеялом.

Смотрит с ненавистью мне в лицо, затем в паспорт. Неожиданно руками открывает мне рот и как стоматолог осматривает мои зубы.

— Так-так-так, Диана Кошкина, кто Вы на хрен такая? Кто Вас подослал? Вы специально сделали операцию, чтобы залезть ко мне в постель и выудить из меня нужную вам информацию.

Я затряслась заранее.

— Кто ты такая? — теперь Влад орал, а его руки подбирались к моей шее, пытаясь обвить ее покрепче.

Дышать становилось нечем, звездочки снопами рассыпались перед глазами.

Я брыкалась, молила глазами о пощаде. Но грозный враг был неумолим.

— Последний раз спрашиваю на кого работаешь. Не ответишь, пойдешь на корм рыбам.

Мужчина не шутил.

Набралась сил и прошептала хрипло:

— Я близняшка Алисы. Диана — ее родная сестра.

Рука замерла.

— Элис никогда не рассказывала о тебе! Не лги.

— Клянусь здоровьем сестры, мы разлученные близнецы. Я сама узнала о ней два дня назад.

Мужчина не убрал руки, а как врач начал ощупывать меня и осматривать на предмет швов после хирургического вмешательства.

— Похоже на правду, — тихо вымолвил он, поднимаясь с кровати.

Уже у двери он остановился, окинул меня дружеским взглядом.

— Не знаю, что тебя привело к нам, но тебя ищут по всему городу менты. Здесь тебе оставаться нельзя. Вставай, одевайся, мои люди отвезут тебя туда, куда тебе нужно.

— В Лесневск, — выдохнула я.

— Не знаю где это. Ребята у меня умные, точно доставят.

Через десять минут мы пили кофе на уютной кухне, закусывая огромными бутербродами с колбасой. Анны и охранника здесь не было, благодаря чему я чувствовала себя вполне комфортно.

Влад набрал на мобильном знакомый номер, но никто не ответил.

— Ненавижу эту привычку Элис, — гневно выдохнул мужчина, постукивая костяшками пальцев по дубовому столу. — Когда она уезжает к отцу, всегда отключает этот номер, а новый номер не дает. Самостоятельная наша, желает почувствовать свободу хотя бы временно!

— К отцу, — глухо проговорила я, — ты упоминал, что ее отец болен.

— Болен смертельно, — спокойно ответил мужчина.

— Не знаешь, как зовут ее отца?

— Я всё знаю о своей Элис, — грубо парировал Влад, — у нее нет от меня секретов. Мы друзья. Отец адвокатишка среднего пошиба из Лесневска Николай Кошкин.

Голову закружило как на карусели.

— Папа смертельно болен, а я узнаю об этом вот так? От постороннего человека?

Карие глаза Влада удивленно расширились.

— Насколько я знаю, он давно болен!

Тупой Влад, зачем ты давишь на больную мазоль!

Набрала маму, трубка молчала.

Позвонила папе — телефон не отвечал.

По очереди набирала номера — брата Володьки, Ярослава — никто не отвечал.

Будто сговорились черти!

Нервно спрыгнула с барного стула и прошипела:

— Мне нужно срочно домой в Лесневск к маме!

Влад не унимался:

— Если вы с Элис близняшки, значит твоя мать — ее мать Элизабет. Тебе нужно к ней в Испанию?!

— Ты дурак? — из глаз катились крупные слезы. — Мне нужно к моей маме Вере!

— Прости, Кошкина. Мои ребята домчат тебя до дома вмиг, если какие проблемы, звони, я вбил тебе свой номер в телефон.

— Спасибо, — пробурчала я, направляясь в гараж, где меня уже ждали двое молодчиков на темно-синем джипе.

* * *

Джип медленно выехал на трассу и пошел вперед на высокой скорости, не обращая внимания на знаки. Кажется, мы доберемся до аэропорта раньше, чем я рассчитывала.

Подъезжая к аэропорту Внуково, думала о том, как мы пройдем на посадку, если мое ФИО числится в числе разыскиваемых людей.

Зря беспокоилась, мы прошли зеленым коридором и к моему имени не возникло интереса ни на минуту, ни у служащего, оформляющего мои документы, ни у симпатичного высокого светловолосого стюарда, провожающего меня к пассажирскому месту в частном самолете, рассчитанном на четыре персоны.

Один из охранников поднялся со мной на борт.

В изумлении окинула изучающим взглядом его большую фигуру.

Будто извиняясь мужчина промямлил:

— Я сопровождаю Вас.

Без слов понятно.

А как же будет Влад рисковать мною, ведь я сестра Алисы.

Самолет набирал высоту, также, как и мои нерадостные мысли:

Я чуть не изменила Яру!

Но мы же расстались? — парировал здравый рассудок. — Значит, Кошкина, ты абсолютно свободна!

Да, логично. Но я же приняла решение вернуть любимого мужчину. Как я могла!

Наверное, у меня давно не было секса, поэтому я вся растеклась едва ко мне пристал настырный сексуальный Влад. Женатый мужчина, влюбленный в другую женщину — в мою сестру.

Я попыталась занять ее место! Мне стало невыносимо стыдно. Вот всегда так у нас было с Алисой, мы занимали места друг друга в самый неподходящий момент, от чего страдала мама…мама…

Я назвала ее мамой… боже… вера моя мама. Ве-ра!

Что-то я еще потеряла очень важное в хороводе грустных мыслей. Что меня беспокоило кроме двух мам, сестры-близняшки, Ярослава. Что-то или кто-то очень важный. Кто сейчас для меня значил больше всех остальных, потому что его жизнь висела на волоске…

Папа, мой родной любимый папа! Как он посмел не сказать нам с мамой о тяжелой болезни. Мы-то дурынды все это время ревновали его к вымышленной любовнице, другой семье. А он болел и лечился, скитаясь по другим странам, по незнакомым белым больничным палатам.

Только Алиса была его поддержкой. Вот зачем она сбежала от матери, украв у нее изумруды. Ей были нужны деньги на лечение отца. Нашего с ней отца! Но ведь мы с Яром тоже могли помочь. В крайнем случаем, мы могли обратиться к отцу Ярослава — одному из самых богатых московских адвокатов. Плевать, что у них ужасные отношения, ради меня Яр бы позвонил отцу. Впервые за пятнадцать лет…

— Пристегнитесь, — предложил мне стюард.

Я вернулась в реальность. Едва мы приземлились набрала по кругу номера мамы, папы, брата, Яра.

Ти-ши-на. Невыносимая ревущая тишина, разрывающая мне сердце пополам.

Подъехал трап, мы быстро спустились, преодолевая металлические ступени.

К моему удивлению к трапу подъехал джип идентичный тому, на котором меня отвозили во Внуково. Охранник довольно ухмыльнулся, распахивая мне заднюю дверцу.

Через тридцать минут мне помогали выйти из джипа двое бравых ребят, имён которых, я не знала. Для меня они были «ребятами Влада», я для них — ценным охраняемым объектом.

— Вы оставайтесь здесь, я спущусь чуть позже.

Поцокала к подъезду. Услышала за собой топот грузных ног. Обернувшись, с удивлением обнаружила, что «мой московский амбал» следует за мной.

Понятно! Этот не отвяжется.

Вышли из лифта на восьмом этаже.

Позвонила в родную дверь.

Никто не открыл.

Еще раз.

Тишина.

Отошла, и зарылась с головой в небольшой, но комфортной и вместительной сумочке! Надо же было так лохануться, паспорт взяла, когда шла на дело к Запасным, а ключи от дома вытащила. Ну к чему они мне были в Москве!

Медленно подняла голову, когда услышала, как охранник пытается выбить нашу металлическую дверь бронированными кулаками.

Так он весь подъезд распугает, соседка баба Валя вызовет полицию.

Дурында! Конечно, баба Валя — вот оно решение. Во-первых, она все знает, во-вторых, у нее есть запасные ключи от нашей квартиры.

— Хулиганы, полицию вызову! — запричитала женщина, едва я заколошматила в ее деревянную хлипкую дверь.

— Баба Валя, открывайте, это я Диана Кошкина, ваша соседка.

— Диана в Москве, — туго соображая пролепетала женщина, разглядывая меня в глазок.

— Уйди, — прошипела я, отталкивая амбала в сторону.

Через минуту дверь отворилась. Бабка с опаской пропустила меня в квартиру. Но когда охарнник попытался пройти со мной, она завизжала:

— Полицию вызову.

— Подождите здесь, пожалуйста. Нам ни к чему осложнения.

Охранник покорно кивнул головой.

Я прошла в маленькую уютную кухоньку, которая давно не видела ремонта. Плюхнулась на скрипучий диван.

Баба Валя с интересом осматривала меня.

— Какая-то ты худая и изможденная, — выдохнула соседская бабушка. — Пирожки?

— С удовольствием, — быстро согласилась я.

Уплетая пирожок, как бы между прочим спросила:

— Вы не знаете, где мои?

Баба Валя от удивления выронила надкусанный пирожок из рук.

— Бедный ребенок, ты не знаешь, что случилось? Горе-то какое!

— Что случилось? — теперь пирожок вывалился из моих рук.

— Твой папа смертельно болен. Лежит в клинике в Швейцарии. Твои вылетели к ним, как только им сделали визы.

— Что-о-о? Мама сейчас у папы? — с сердца будто камень свалился, что папа сейчас не один, брошенный нами.

И тут же меня как кувалдой огрело по голове: — у мамы больное сердце, как она восприняла эту страшную новость.

Видимо мое лицо перекосило так, что старушка поняла, о чем я думаю:

— Мама твоя храбрая женщина, выдержала удар достойно. Вовка больше истерил — паршивец малолетний.

— Он у меня получит! — спокойно ответила я. От сердца отлегло: — главное, мама в порядке.

Медленно поднялась, попрощалась с соседкой.

— Баб Валь, ключи возьму. Свои в Москве оставила.

— Хорошо, девонька, — соседка погладила меня по руке, — ты уж там поосторожнее. — Явно намекала на амбала, ждущего меня за дверью.

— Не волнуйтесь, — кинула я за спину, устремляясь к дверям квартиры.

Дома нашла записку:

«Диана, милая моя девочка! Как жаль, что ты не приехала вовремя. Я тебе звонила-звонила, но ты не брала трубку. Дарину оповестила, что ты не выходишь на связь два дня. Она к тебе едет. Мы с Владимиром уезжаем к твоему отцу в швейцарский госпиталь. Папа тяжело болен раком, но сейчас у него ремиссия. Держу кулачки и ежесекундно молюсь Богородице и Матронушке, чтобы передали мои слезные мольбы Богу нашему о выздоровлении Коленьки.

Милая моя любимая доченька, мне безумно жаль, что приходится признаваться тебе на бумаге. Я не твоя родная мать. Твою маму зовут Лиза, она живет в Испании. Да-да, та самая Элизабет Иглесиас, которую папа защищал несколько лет назад. Ее дочь — Алиса — Элис Иглесиас твоя родная сестра-близняшка.

Мне жаль, что вот так приходится признаваться. Доченька, ты ничего не подумай плохого про меня, я тебя очень-очень-очень люблю. Мою любовь к тебе не измерить, она бесконечна.

P.S. Визы нам организовали друзья Ярослава. Верни мне моего любимого зятя, помирись с ним! Лучше, чем он мы не найдем!

Слезы заливали мое лицо.

— Что-то случилось? — услышала хриплый голос. Вздрогнула, совсем забыла про охранника, уютно расположившегося в кресле.

— Мне нужно срочно в Швейцарию.

— У тебя виза есть?

— Нет!

— Ладно, сейчас наберу босса. Думаю, пока доведем до Москвы, он решит этот вопрос.

Эпилог

Ярослав

— Звони, — с испанским акцентом прогундел на ломанном английском один из охранников и в довершение к своим злобным намерениям, бросил в меня моим же телефоном.

Я неохотно взял трубку и набрал давно забытый номер.

К стационарному телефону долго не подходили, чем сильно меня нервировали.

Голова до сих пор немного кружилась, и подташнивало от ударов, свалившихся на мою бедную голову.

Соображал довольно-таки медленно.

Прошло пять лет…

Возможно номер изменился, возможно отец с семьей давно переехал куда-нибудь к океану. Только сейчас до меня дошло, что за последние годы я не слышал ни об одном громком деле, в котором участвовал отец — известный московский адвокат Александр Александров.

— Алло, — неожиданно раздалось в трубке. Голос звонкий, девичий, незнакомый.

— Могу услышать Александра Александрова, — тихо выдохнул я, пытаясь унять дрожь в руках.

Повисла гнетущая тишина. Затем громкий крик:

— Мама здесь какой-то дядя спрашивает папу!

Я ждал, кусая губы. Не слышал Дашу пятнадцать лет.

— Да, — мягкий тихий голов в трубке.

— Даша, здравствуй! Это Ярослав, — на одном дыхании произнес я.

— Здравствуй, Яр! Рада тебя слышать. Несколько месяцев ждала этого звонка.

Я опешил:

— Почему ты решила, что я позвоню.

Голос молодой женщины задрожал:

— Яр, не понимаю тебя! Глупый настырный гордец! Неужели ты не мог приехать хотя бы на похороны! Я не говорю уже о хосписе. Он же ждал тебя. Врал, глядя мне в глаза, что не хочет тебя видеть, а сам мечтал о встрече с тобой до последнего вздоха.

— Папа умер? — кажется я впервые назвал отца — папой.

— Умер! — громко произнес я. Настолько громко, что охаранник, ни понимающий языка, нервно вскинул темные колючие глаза и приблизился.

— Умер! Не делай вид, что не получал мои сообщения. Я оставляла их твоему секретарю полгода, — прошипела Дарья, едва сдерживая слезы.

— Даш, прости, я приказал секретарю не передавать мне сообщения, связанные с отцом.

— Су… ты самовлюбленная, — резко выдохнула Даша и бросила трубку.

Я слушал короткие гудки, отдающиеся в моем мозгу как приговор мне, Диане и Алисе!

Почему я не слышал ни от кого о болезни и смерти отца?

Ну конечно, Яр, су… ты самовлюбленная, конфликтная и горделивая, все знали о вашем застарелом конфликте, об отвратительном характере элитного адвоката Александрова и не хотели нарываться на твой яростный гнев и мстительный характер.

Получай теперь по хребту своим же оружием.

Я уже протягивал мобильный ничего непонимающему охраннику, когда он громко затрезвонил.

— Да, — с готовностью ответил я.

Даша уже успокоилась и тихо процедила в трубку:

— Думаю, ты позвонил не просто так? Что нужно!

— Деньги. Много денег.

— Не удивлена нисколько, оправдываешь отцовские гены. Он бы тобой гордился! — язвительно ответила вторая жена отца.

— Даш, ты не поняла, у меня друзья в беде. Им нужны деньги. Не мне. Я бы для себя никогда не просил отцовское наследство.

— Твои деньги в недвижимости, ты же это понимаешь? Сколько нужно и когда?

— Тридцать миллионов долларов. Вчера, — прошептал я, абсолютно не веря в то, что бывшая жена отца сможет найти такую сумму наличных.

— Найду, — тут же процедила Даша в ответ. — Мы же родственники, должны помогать друг другу.

— Мне нужен нал. Я сейчас в Испании и не совсем свободен, — уточнил я мягким тоном, усложняя задачу родственнице.

— Решим проблему, — спокойно ответила женщина. — Оставайся на связи.

Я в недоумении нажал отбой и протянул телефон охраннику.

— Передай хозяевам, что деньги доставят в ближайшее время.

Мужчина недовольно повел плечами и удалился прочь, не забыв на прощание закрыть за собой дверь на ключ.

Тело невыносимо болело. Поэтому я тут же провалился в тяжелый сон, едва голова коснулась подушки.

* * *

Воздух пах морской водой, вокруг царила атмосфера праздника и свадебного веселья. Наша фальшивая свадьба понравилась всем на острове. Всем, кроме меня. Безумно злило, почему мы до сих пор не женаты.

— Ди, — срывая с фейковой жены настоящее свадебное платье, — я заглядывал в ее счастливые серые глаза, — почему мы до сих пор не женаты? Уже год прошел с того дня, как ты дала согласие на брак.

— Яр, — мягкие пальцы зарылись у меня волосах, — мой мир пропитан тобой, он пахнет тобой. Без тебя я не мыслю свою дальнейшую жизнь. Я делаю вдох тогда, когда ты делаешь свой, хочу синхронизироваться навсегда. Понимаешь, о чем я?

— Конечно, милая, мы — одно целое! Это меня и бесит! Почему ты до сих пор Кошкина, а не Баринова?

Губы Дианы легли мне на грудь. Мягкие поцелуи покрывали мое тело, едва касаясь вызывали бурное желание обладать моей женщиной.

Но казалось это обманом. Мизером! Я жаждал не только погружаться в ее тело, но и обладать ею целиком. Хотел, чтобы она носила мою фамилию, обручальное кольцо, рожала мне детей.

— В чем дело? Не ври мне! Скажи правду. Тебя что-то смущает? Ты мне не доверяешь?

— Любимый, я доверяю тебе и всегда доверяла. Дело во мне…

— Что с тобой не так? — я тряс любимую за плечи, надеясь вытрясти из нее правду.

— Ты не поверишь в то, что я скажу.

— Говори, попробую, — промямлил я нежно, покоренный нежными нотками тела любимой.

— В ту ночь, когда ты мне сделал предложение, я видела сон, в котором нас было двое. Я и… — другая Я. Та вторая просила подождать меня ровно два года. Я ей доверилась.

— Ты никогда не рассказывала, что видишь себя в дух ипостасях, — удивился я, осматривая удрученное лицо любимой.

— Я часто вижу во сне, что я не одна. Есть еще одна вторая Я. Она другая — смелая, наглая, не такая зануда как я.

— Понятно, — тихо процедил я. У моей Кошкиной видения, нужно смириться с ними, чтобы не напугать Ди.

Мои губы легли на грудь Дианы, и она зафурчала довольной кошкой.

Я улыбнулся и отнес драгоценную невесту на кровать.

* * *

Меня грубо пытались разбудить, выплеснув мне на лицо холодной воды. Открыв глаза, сильно удивился, рядом с кроватью стояла та самая темноволосая испанская девочка-подросток.

— Шакира, что ты здесь делаешь? — тихо спросил я.

— Хочу услышать от вас, что с моей сетрой Элис всё в порядке. Отец не разрешает нам с мамой говорить о ней. А я очень-очень скучаю, — на хорошем английском тараторила девчушка. То есть днем она притворялась, что не владеет языками. Логично, с волками жить, по-волчьи выть.

— С Элис всё в порядке. Почти. Она недавно попала в аварию, у нее переломы ребер и руки. В целом она жива и здорова.

— Я скоро ее увижу?

— Это вряд ли, — честно ответил я. — Элис не хочет возвращаться в этот дом, она решила жить в России.

Из темных глаз выкатились слезы:

— Но ведь я ее любимая младшая сестренка жду ее дома! Скучаю. Разве она не знает об этом?

— Понимаешь, — не знал какие слова подобрать, чтобы не ранить девушку, — у нее в России есть родной отец и еще одна сестра.

— Еще одна сестра? — глухо выдавила Шакира, давясь непрошенными слезами.

— Она и твоя сестра, только говорит по-русски и живет в снежной России.

— У меня есть еще одна сестра? — удивлению испанки не было предела. — Ты врешь! — гневно выдохнула она и бросилась к двери.

Зря я ей доверился! Но было поздно. Слишком поздно.

Выпив стакан воды, откинулся на подушки, в ожидании рассвета. Кажется, сегодня наша судьба должна решиться.

Эх, мне бы сейчас сделать лишь один звонок. Всего лишь один звонок мог вытащить меня из бездны отчаяния.

— Диана, где ты? — вслух спросил я. На мгновение замер, вспомнив сон.

— Твою мать! Ты ведь всегда знала про Алису! Говорила, что веришь той второй, которую постоянно видишь во сне. Моя умная девочка, с твоей чуйкой ты станешь супер адвокатом. Правда, мягкости в тебе многовато. Вот бы тебе у Элис взять чуточку ее непревзойденной наглости!

Я хмуро улыбнулся.

В комнату без стука ввалились четверо. Двое охранников, Хулио и Элизабет. Все четверо одеты в черное. В глазах Лиз стоит непонятный испуг, а глаза Хулио улыбаются по-звериному. И морда-то у него какая-то с оскалом.

— Тебе звонили из России, сказали, что деньги уже доставлены в

Испанию.

— Уже? — мое недоверие к Даше мигом улетучилось. Кажется, моему отцу удалось сделать из милой красивой девушки монстра в юбке, подобного ему и мне!

Быстро поднялся с кровати, голова тут же закружилась.

— Я норм, — ответил грубо, когда один из охранников попытался ко мне подойти. Еще чего! Не хватало, чтобы меня вели под руку.

Мы сели в недорогой автомобиль-сидан зеленого змеиного цвета и направились в центр города.

Я набрал Дашу:

— Привет, родственная душа. Спасибо тебе.

— Не за что! Еще отрабатывать придется, иначе тебя сожрут адвокаты моих девочек, чьи деньги я отдаю тебе сейчас.

Я ухмыльнулся, не думал, что меня когда-то выручат две маленькие сестренки Александровы.

— Где твой человек?

— Он уже на хвосте вашего автомобиля, — горделиво произнесла Дарья.

Я охреневал. Судя по всему мы с отцом в подметки не годились его второй жене.

— Остановитесь у кафе на стоянке, — я указал глазами на ближайшее помпезное заведение в центре Мадрида.

Визг тормозов. И пятиминутная тишина.

Затем заднюю дверь открыли, и тонкая пацанья рука протянула огромную спортивную сумку.

Сумка упала на колени Хулио.

А пацана и след простыл.

— Ровно тридцать миллионов долларов, — жадно сообщил испанский мачо, через час пересчетов.

— Ты свободен, — меня грубо вытолкнули из машины.

— Лиз, ты заберешь заявление? Когда? — кричал я вслед удаляющемуся авто. Но меня никто не слышал. Только прохожие, оглушенные криками, шарахались в стороны.

* * *

Этой же ночью скорый поезд вёз меня обратно в Швейцарию. Голова по-прежнему гудела, но теперь не от боли, а от безысходности, поселившейся в моей голове.

Телефон я потерял — мне его так и не вернули. Не мог позвонить Дианке. Не знал наверняка, что сказать Коле — решил ли я вопрос со свободой Алисы или нет? Или меня кинули на тридцать миллионов как последнего лоха?

Кутаясь в зябкое пальтецо, шел на стоянку такси. Конечно, сначала мне хотелось увидеть Алису, и только потом Колю. Но разум подсказывал, что сначала нужно отчитаться другу о проделанной работе.

Такси остановилось у госпиталя Николая. Раннее утро, думал, что не пустят, но меня спокойно пропустили.

Коля спал, а рядом с ним в уютном кресле спала Верочка.

Когда дверь за мной захлопнулась, она быстро открыла глаза и вскочила.

Растрепанная, глаза заспанные, но счастливые.

— Ярослав, милый, — женщина кинулась мне на шею. — Как же я рада тебя видеть зятек мой дорогой.

Я обомлел. Она не в курсе, что мы расстались?

— Дианочка — доченька вчера дозвонилась до меня. Ей в Москве документы сделали друзья Алисы, она едет в Швейцарию. Сегодня вечерним рейсом прибудет.

Меня всего затрясло от предстоящей встречи. Неужели Ди..

— Диана сказала, что вы планируете свадьбу через два месяца. Это правда? Может, вы подождете полного выздоровления Коленьки и Алисы?

Я с удивлением разглядывал Веру. Всегда мечтал от такой классной тёще как Вера! Пирожками накормит, дочь вразумит, выслушает.

Всегда!

Только сейчас осознал, как сильно устал за последний месяц. Жутко, смертельно захотелось спать.

— Вер, поеду высплюсь. Как Дианку заберу, привезу ее к Вам сюда.

— Не надо сюда. Отвези ее к сестре сначала, — тихо вымолвила будущая теща.

* * *

Время неумолимо приближалось к вечеру…

Надев на себя свитшот, подаренный Дианой, сверху накинул новое теплое пальто, купленное в соседнем магазине, выдвинулся в аэропорт.

Я ожидал ее, мою девочку, разглядывая приезжающих, и даже не заметил, как она вышла.

Тонкие руки легли мне сзади на талию.

Аромат нежных духов пробрался мне под кожу.

Теплая и родная она прижалась ко мне сзади, вжимаясь в мою спину.

Медленно повернулся к ней.

Теплая куртка — пуховик, темные джинсы, шапка с помпоном.

Господи, моя Ди никогда не позволяла себе свободный casual. На ногах легкие темные ботинки на шнуровке.

Что с ней случилось?

Она явно изменилась.

— Яр, я соскучилась, — теплые серые глаза смотрят на меня влюбленно.

Я сжимаю свою любимую и недоуменно смотрю на странную пятерку за спиной Дианы. Понимаю, что эти люди прилетели с ней. Но зачем?

Ди замечает мой взгляд, и улыбается всем вместе:

— Познакомьтесь, это мой жених Ярослав Баринов.

Киваю покорно головой.

— Это Дарина — моя лучшая подруга детства, ее брат — Клим Красовский — угрозыск Москвы, занимался делом о пропаже Элис и изумрудов, мой одногруппник — Егор (вы уже знакомы), и друзья Алисы — Влад и Стас.

Приятно познакомиться, каждому подарил теплое пожатие, даже рыжей девчонке.

Яростный взгляд просверливал мне затылок, когда мы шли к выходу. Обернулся.

Мелькнула женская фигура в темном пальто.

Наверное, показалось.

— Думаю, это плохая идея ехать всем вместе в больницу. Давайте разделимся, сегодня Диана посетит сестру, а завтра все остальные.

Все согласно кивнули головами. Все кроме одного темноглазого и самого наглого из этой компании.

— Почему я должен ждать? — тихо процедил он. — Я тоже поеду сегодня.

— Но… — попытался возразить я, подыскивая подходящие аргументы.

— Он поедет со мной, — многозначительно произнесла Диана, не давая мне возможности перечить.

— Хорошо.

Мы ехали до больницы молча. Не хотелось говорить при постороннем. Кажется, Ди придерживалась моей тактики. Уже когда выходили из авто, я заметил, как взгляд Ди перекрестился с темным взглядом Влада. Кажется, их связывали тайны, о которых я не желал знать. Достаточно с меня тайн!

Мы подошли к палате, за дверью которой Алиса уже ждала сестру. Я ее предупредил.

— Яр, я боюсь, — прошептала Диана, касаясь пальцами ручки.

— Притворись что ты — это она, а она — это ты. Тебе станет легче понять ее.

Я сам толкнул дверь.

Первой вошла Диана, за ней следовали мы с Владом.

Алиса сидела на кровати, опустив голову в мобильный телефон.

Влад тихо выругался: — твою мать, что с твоим лицом?

А Диана медленно как яркая представительница кошачьих приближалась к кровати.

— Алиса, — тихо позвал я.

Девушка оторвала от телефона серые глаза полные слез.

— Алиса! Я всегда знала, что ты существуешь, что ты не плод моего воображения. — Диана бросилась к сестре.

Элис протянула руку и обняла одной здоровой рукой близняшку за талию.

— Диана, я всегда помнила тебя, — девушка указала на огромную татуировку, в форме буквы D. — Всегда помнила, и это разрывало мое сердце пополам. Я не могла жить нормально, зная, что ты далеко от меня. Поэтому я осталась в России.

— Девочка моя, — Диана уселась на кровати и гладила сестру по лицу.

— Твоя мама сегодня отозвала заявление. Ты больше не в розыске! Сможешь жить как Алиса Кошкина вместе со мной и моим мужем Ярославом. Мы теперь всегда будем вместе.

Вместе. Жить втроем? В мои планы подобное не входило, придется Алиску срочно выдать замуж.

Дверь распахнулась и в комнату вошла она…

От ужаса у меня аж скулы свело.

Элизабет Иглесиас собственной персоной. За руку она держала Шакиру.

Я уже ожидал, что следующим ввалится Хулио… но пронесло…

Женщины пришли вдвоем. Похоже, следили за мной от самого Мадрида.

— Дочка, — Лиза кинулась к Алисе.

Шакира же, выпучив огромные темные глазищи, подошла к нам. Нежно взяла Диану за руку и спросила у меня по-английски:

— Это та самая моя вторая сестра?

— Да! — гордо ответил я.

Диана ошарашенно взирала то на меня, то на Элис, то на Шакиру, то на мать.

В какой-то момент подумал, что она испугается и сбежит, но вместо этого она кинулась на шею матери и Шакире.

— Любимые мои, хорошие, я рада, что Вы есть у меня! Я безумно-бесконечно богатая. У меня две мамы, две сестры, папа, брат, муж и наш малыш. — Диана указала всем на свой плоский живот.

Кажется, им требовалось поговорить наедине, поэтому я вывел их из палаты.

А мне требовалось прийти в себя, поверить в то, что я скоро стану не только мужем, но и отцом.

Я отвел своих девчонок на диван, а сам вернулся к палате.

Алиса разговаривала с Владом на повышенных тонах и он подчинялся ей.

— Влад, ты гавнюк, как ты мог выкрасть мою сестру. Как ты мог перепутать нас? Ты испугал ее! Не прощу тебя за это.

— Элис, прости, я как узнал, что ты с этим сосунком-мажором, мне крышу снесло!

— Да как ты мог подумать, что я свяжусь с одним из ночных стриттрейсеров? Мне нужна большая чистая любовь.

— Алиса, уймись, ты живешь в тепличных условиях, за нашими широкими спинами. Такой любви не существует!

— Влад, ты мой брат. Обещал поддерживать меня всегда и во всем. На крови поклялся! Соблюдай дистанцию. Мы всего лишь друзья! У тебя есть жена и двое детей. И у меня будет нормальная семья. Ты меня уважаешь?

— Конечно, Элис!

— Значит, не сделаешь своей любовницей. А разлучницей я не буду!

— Прости.

Когда я распахнул дверь, Алиса уже гладила друга по татуированной руке.

— Влад, передай Стасу, что я очень-очень вами дорожу. Но когда вернусь в Россию, я начну новую жизнь, перееду к сестре, пойду учиться. Вы меня отпустите?

— Конечно, систер, без вопросов. Ты свободна, — Влад погладил Алису по щеке и поспешно вышел из палаты, убираясь прочь.

* * *

Ярослав и Диана. Месяц спустя

Мы сидели с любимым на широкой заправленной кровати. Корпели над приглашениями уже не один день.

— Диана, милая, почему мы собственоручно пишем приглашения? Это могут сделать нанятые люди! — стонал Яр, пытаясь завалить меня на спину.

— Если разольешь золотую краску, то сам поедешь за ней посреди ночи! — цыкнула я, выводя очередные вензели:

Дорогие Клим и Алиса, приглашаем Вас на наше бракосочетание, которое состоится…

Ваши любимые и родные Ярослав и Диана.

Как же был рад Ярослав, когда у Алисы с Климом вспыхнули искры. Кажется, Клим всю жизнь искал свою Алису, такую же наглую, умную, спортивную, самоуверенную. Сестренка переехала от нас к Климу через неделю… Сейчас он готовил ее к поступлению на следователя. Уверена, что из Алиски выйдет толк!

Мой взгляд пробежался по другим приглашениям:

Дорогие мама и папа…

Дорогие Егор и Дарина…

Дорогая мамочка и сестренка Шакира…

Дорогие мои родные Дарья, Галина, Анна…

К черту приглашения, допишу их завтра!

От счастья кружилась голова…или откраски…

Я закрыла пузырек, смахнула на пол приглашения и стянула с себя рубашку Яра.

Его руки запутались в моих волосах, но мне не было больно.

Я была впервые по-настоящему счастлива…