Муравечество

Бывает, что человека контузит на войне. Бывает, кто-то сходит с катушек от личных драм. Кауфман в своём романе предлагает нам пофантазировать о том, как нормального, но очень впечатлительного и ведомого персонажа (тона) покалечило новой этикой и всякими прочими #metoo. Кинокритику-сценаристу-писателю-лектору-личности-со-множественными-идентичностями не повезло жить в США в начале XXI века в неуютной шкурке белого цисгендерного мужчины. И уж искупает он это изо всех сил (хоть и не еврей, ведь евреям это свойственно. но он не еврей, хоть его фамилия и похожа на еврейскую. и фамилия его матери похожа. и сам он вылитый еврей. но не еврей. но он не против евреев). Например, его девушка - афроамериканка (и если бы каждый прохожий знал об этом, ему бы, конечно, жилось куда лучше на него бы не смотрели свысока, как на угнетателя, но, к сожалению, он не может вставить это в каждый свой разговор, например, в такой, в котором он покупает колу в придорожной закусочной. ой, нет, оказывается, может). И сам он воук (пробудившийся), всё понял и осознал, и настолько против дискриминации, что прям противее всех дискиминируемых вместе взятых. А уж сколько монографий он об этом написал!Ладно, признаемся: ему было бы неуютно в любой шкуре:
Но я хожу на йогу только ради физических нагрузок. Не ношу специальные трико и не слушаю эту церемониальную восточную белиберду, которой инструктор предваряет каждое занятие. Даже шорты и футболку не ношу. Серые брюки и белая рубашка с воротником на пуговицах — это по мне. Ремень. На ногах черные оксфорды. Из заднего правого кармана плотно выпирает бумажник. Я считаю, это многое обо мне говорит. Я не такой, как все. Я не модник. Точно так же я одеваюсь, когда по оказии, чтобы расслабиться, тянет прокатиться на велосипеде в парке. Никаких костюмов из спандекса с логотипами. Мне не нужно, чтобы кто-то думал, будто я серьезный велосипедист. Мне не нужно, чтобы обо мне думали хоть что-нибудь. Я еду на велосипеде. Вот и все. Если вам так хочется что-то думать, ради бога, но мне все равно. Делом своей жизни тон (если вы до сих пор не поняли, это обезгендеренное местоимение, жалкие отсталые ублюдки) мнит восстановление в памяти и сохранение для Истории Кинематографа фильма афроамериканского режиссёра, который он «открывает» случайно. Потому что такой вот он, понимает в уникальном, знает толк в редкостях, анимации, артхаусе, переосмыслении и всём прочем. И эти поиски превращаются в прогулку по чертогам разума этого побитого жизнью и женщинами (жена, дочь, девушка, издатель, директор колледжа, директор магазина, китаеамериканка - становитесь в очередь, кто следующий кинет камень в нашего Б. Розенбергера Розенберга?). Критики пишут, что эта книга «очень смешная». По мне - это очень едкая, грустная сатира над обществом и современностью, из которой читатель-неамериканец (даже притом, что перевод прекрасный и сноски наличествуют) поймёт едва ли треть. Отдельное место в книге занимают автонападки на творчество некоего «омерзительного недосценариста» Кауфмана, которые встречаются на каждых 50 страницах. Не перебор ли с самокритикой в первом же романе, дорогуша? Напиши уже автобиографию или запишись к психотерапевту (спойлер: Розенбергу это таки не помогло. хоть он и не еврей. хотя евреям обычно помогает):
Структура фильма точна, как швейцарские часы (и неслучайно наручные часы играют в нем такую важную роль!). Сравните это с тем бардаком, что пишет Чарли Кауфман. «Персонаж» — это фильм, который Кауфман мог бы написать, если б умел планировать и структурировать сценарии, а не выдумывать их на ходу, тяп-ляп набрасывая на бумагу сырые идеи безо всяких критериев качества, кроме идиотского «будет круто, чел». Подобный подход мог бы сработать, если бы в душе у него было хоть какое-то представление о человечности. Кауфман же его лишен и потому забрасывает своих персонажей в ад безо всякой надежды на понимание и искуплениеПодводя итог: это явно что-то свежее и интересное. Хотелось бы понять больше, но, кажется, без шансов, учитывая всю эту нашу культурную пропасть. Но интересно. Но непонятно. Но спасибо, Чарли Кауфман, всё равно, пеши есчо.

«Это шедевр? Это шарлатанство? Я просвещен или одурачен?»
Эта фраза как нельзя лучше характеризует мое состояния после прочтения данной книги. Как я должна себя чувствовать после завершения книги: как человек который постиг тайны, недоступные другим, или как дурак, потративший время на сумбур?
Честно говоря, пока так и не поняла как относиться к «Муравечеству». Я не могу сказать, что мне не понравилось, хотя главный персонаж – тот еще м**ак, и его не жалко, даже когда автор над ним издевается по ходу всего повествования. Книга явно более близка американскому читателю, там много отсылок к современной политической и социальной ситуации в Америке ( как минимум в силу отсутствия в России рабства с участием афроамериканского населения), но по итогу это касается почти всех.
Если задуматься это отличная сатира на современное общество в целом. Сейчас всем людям, особенно людям, которые вынуждены быть на виду у остальных, постоянно приходится размышлять о том, что, когда и в каком контексте сказать можно, что нельзя, за что ты можешь отхватить тонну негатива от всего мира, за что тебя могут наоборот полюбить и увеличить твою популярность в разы. Главный герой постоянно сам себя корректирует, поправляет. В книге гиперболизирована проблема сексуальных меньшинств, национализма, расизма – как и в мире в целом. Нельзя говорить ничего не подумав: обидеться, даже засудить тебя могут за каждое нечаянно оброненное слово, которое даже не имело целью обидеть кого бы то ни было. Если отбросить тему политики, Транков( читать про них было и смешно и грустно, клоунада та еще) то проблемы в книге общемировые – как не сойти с ума в стремлении быть толерантными ко всему и вся, как не перейти все границы в желании угодить каждому обиженному, независимо от того, адекватна эта обида, или выдумана на пустом месте. И главный вопрос: насколько хотя бы творчество и искусство может говорить, то что хочет, или там теперь тоже надо действовать лишь так,как положено?
Один момент: в процессе чтения из-за всего бреда, что происходит в этой книге посылы автора не так уж заметны, потому что Транки нападают, Слэмми им противостоят, или они все вместе нападают на всех остальных, но боже, кто эти все остальные?
Суть в том, что действительно не стоит доходить до сумасшествия в своем желании угодить вообще всем. Потому что никто пока не понял, как развиваться в этом тупом обществе вечных страхов общестевенного мнения, попыток быть для всех милыми и хорошими. Не знаю как в общем, а в искусстве необходимость запихивать представителей ЛГБТ сообществ, афроамериканцев, евреев, и прочих обижаемых ранее меньшинств в каждый момент исключительно, чтобы не прослыть «нетолерантным говнюком» не приведет ни к чему хорошему. Книга – манифест автора на тему того, что не надо перегибать. Ну наверное, мы же не в курсе, что точно хочет казать автор, но для меня это так. И действительно у нас в России книга не многим будет понятна, потому что проблемы Транков и афроамериканского населения нам не так близки, да и к тому же в России в принципе мало кто берется за обсуждение этих тем, многое спускается на тормозах, либо тоже переходит в гиперболизированную проблему. У нас и своих проблем хватает, понятное дело. Но все мы можем попасть в подобную ситуацию. В ситуацию, в которой высказать мнение отличное от толерантного сообщества, даже если мысль верна и адекватна, значит подписать себе приговор и подвергнуться общественному остракизму. Люди, к сожалению, перестали различать, где юмор, а где реальные унижения. Горькая истина, суровый реализм – комедия как жанр становится все более опасной, потому что не факт, что тебя поймут так как должны понять. Это своего рода тоталитаризм. Я ни в коем случае не говорю, что расизм и угнетение меньшиств любого рода это нормально. Ни в коем случае. Но очень огорчает, что не найдена та золотая середина, тот здоровый социум, в котором все будет хорошо. Пока нет. Муравечество, что с нас взять.

Роман известного оскароносного сценариста и режиссёра Чарли Кауфмана о кинокритике Б. Розенберге – солидный такой «кирпичик» на 700 страниц, который читается одновременно и легко, и сложно. Вся книга – это своеобразный поток сознания главного героя, того самого Б. Розенберга, который при каждой встрече старается напомнить, что он не еврей (во что окружающие мало верят, учитывая фамилию ГГ и его большой нос) и что к нему лучше обращаться микс, вместо мистер (так он подчёркивает свою гендерную неопределённость, старательно скрывая свою принадлежность к мужскому полу и вообще считая, что правильнее вместо местоимений «он» и «она» говорить – «тон», то есть «никакой»). У него есть афроамериканская подружка, о чём он тоже постоянно всем сообщает. И в начале романа он отправляется по редакционному заданию во Флориду, но там знакомится с пожилым режиссёром Инго (наоборот читаем «огни», а огонь будет играть в дальнейшем развитии сюжета определяющую роль), снявшим единственный анимационный фильм хронометражем в 3 месяца, на который потратил 90 лет. Неожиданно (хотя почему неожиданно, ведь режиссёру было уже более 100 лет) Инго умирает, и ГГ оказывается обладателем киношедевра, единственным зрителем которого теперь является собственно сам ГГ. При транспортировке многочисленные бобины с плёнками сгорают, остаётся только один кадр и единственная фигурка осла (тоже символичный образ, отсылающий нас к библейской легенде об осле, который отговаривает Валаама проклинать евреев; опять же, имя Валаам созвучно имени ГГ – Балаам). Сам же Б. Розенберг получает во время пожара многочисленные ожоги и долго находится в коме. Очнувшись, он пытается вспомнить фильм и обращается за помощью к психотерапевтам и гипнотизерам. Собственно, это только экспозиция романа, а дальше начинается настоящая психоделика, так как нам вместе с ГГ приходится путешествовать по закоулкам его разума, встречаться с его двойниками, постоянно рефлексировать, чтобы восстановить память, оказываться в прошлом и будущем, встретиться с муравьём Кальцием из будущего в миллион лет, который «в лаборатории изобретает вечные двигатели и различные препараты в помощь человечеству – в смысле муравечеству».В этом путешествии не всегда понимаешь, где ты сейчас находишься и что, собственно, происходит: это реальность, грандиозная фантасмагория, кадры из фильма Инго, сон ГГ, плод больного разума? Герой постоянно движется, с ним всё время что-то происходит, он выпадает из одной ситуации и тут же оказывается в другой. Можно, конечно, предположить, что автор таким способом показывает нам сумасшествие ГГ, задавшегося целью восстановить киношедевр Инго и потерявшего в процессе всё: семью, работу, друзей. Но это не точно. Вообще, этот роман надо читать, как минимум, дважды. С первого прочтения все смыслы и аллюзии не ухватить, настолько он многогранен. И говорить о нём можно тоже бесконечно, ведь роман объёмен не только в физическом, но и в символическом смысле.

Бить в бубен, пока не сведёт скулы;
Жарить мясо, чтобы от запаха текли слюни;
Кричать облакам комплименты, целовать солнца руки;
Подпевать чайкам, греться на песке, закопав в мириады песчинок ступни.
—
Хлопать в ладоши долго, собирать капли дождя;
Думать о солёном море, в шахматы играть с лепестками сакуры;
Всё оттого что устал, оттого что научился у людей замкнутости;
Я не от них закрылся, а от подлинной радости.
—
Все сказки расколдовали, а смех теперь просто химия;
Но это же просты жанры, разрешите им конкурировать;
Если живёте просто, то и живите в своих квартирах;
Все думают теперь одинаково, считая себя прозорли́выми.
—
Я тоже живу в этом модусе, впитывая ценизм и злобу;
А потом рыскаю по полкам, пытаясь найти "Звёздные войны;
Соглашусь с вами, однако, не должны мошенники дурить голову;
Но религия стала наукой, утратив свой истинный голос.
—
В мире, где все согласны, а поэзия стала политикой;
В мире том стало скучно, ведь про "чудо" все позабыли.

Лучше всего книгу опишет фраза из нее же: “... чудесные, причудливые вещи, перегруженные социальной сатирой, набитые причудливыми мыслями, раскардашами и прибамбасами. Безмерно восхитительно.” История о том, как неудачливый кинокритик Б. Розенберг-нееврей-тон находит шедевр, который изменит всю его жизнь, выходит на минутку в супермаркет за водичкой и единственный экземпляр этого фильма сгорает, оставив после себя один лишь кадр из всей киноленты. А автор этого шедевра мертв, так что шансов воскресить фильм практически 0. Отсюда начинается путешествие сквозь время, пространство и мысли. В последних мы увязаем, путаемся и в итоге тонем, мысли Б. становятся нашими, а наши - его, все искажается до неузнаваемости и нет уже возможности понять, где здесь реальность, а где - плод воображения. Или это все реальность? Разные реальности. Кто знает... Книга захватывающая, динамичная и неповторимая. Таких “прибамбасов” больше вы нигде не увидите. Это и сатира на современность, и роман о поиске истинного “я”.

Это мозгодробительный, сумасшедший и уморительный треш!!! Если вам нравится ничего не понимать, потом каааак понять, но потом снова окончательно запутаться, а за этим вновь обрести зерно ясности, и так по кругу, то ЭТО ТО САМОЕ!!!К слову, мне книга снилась и сводила с ума!Но помните: держитесь крепче на поворотах!

Чарльз Стюарт Кауфман — американский сценарист, режиссёр и продюсер, который снискал репутацию одного из самых оригинальных сценаристов конца XX и начала XXI веков. Обладатель «Оскара» за лучший сценарий.Сценарий к легендарному фильму «Вечное сияние чистого разума» был написан именно Кауфманом. Я влюбилась в роман «Муравечество» с первой страницы. Здесь невероятный текст, наполненный смыслом и отсылками к культурным и историческим событиям.Эта книга заставляла меня смеяться. Много.
Чего стоит Транк, который на самом деле Трамп, но в далёком будущем его называют Транком. Этот самый Транк имеет свою робототизированную копию, с которой спит. В прямом смысле.Мне кажется, что так над Трампом не стебался ещё никто. Главный герой постоянно всех убеждает, что он не еврей, но очень хорошо к ним относится, но он не еврей!И он не расист, ведь у него есть прекрасная девушка афроамериканка, о которой он старательно рассказывает всем темнокожим людям. Кауфман с юмором показывает лицемерную толерантность главного героя, который при этом жутко боится, что кто-то посчитает его евреем.А что с остальным сюжетом? Сложно описать 700 страниц, особенно таких.Б. знакомится с очень старым афроамериканцем (я выделяю это только по той причине, что это выделяет главный герой), который всю свою жизнь снимал один фильм. Этот фильм идёт 3 месяца. Главный герой начинает его смотреть и понимает, что его жизнь никогда не станет прежней.С этого момента начинается невероятное путешествие, в котором будут и игры со временем, и какие-то сюрреалистические сны, и двойники, и Транки (Трампы). Много раз я думала, что главный герой болеет Альцгеймером, что он лежит в коме, что он сошёл с ума.И всякий раз новая теория ломала прошлую.