Читать онлайн Путешествие в галактику Летта бесплатно
Книга вторая
Глава 1
Год пролетел как один день, но это был самый счастливый год в моей жизни. Со школы я летел домой – скорее встретиться с отцом. О чем только мы с ним не переговорили, где только вместе не были: и на настоящем космодроме и в музее Галактических диковинок и даже на свадьбе у его знакомых космонавтов. Папка! Ты вернулся! Эта мысль неотступно светила мне как солнце. А мама… Она была на седьмом небе от счастья, что мы снова все вместе. Она прямо расцвела и помолодела. Какие только пирожки она нам ни пекла! Я взялся всеми силами за учебу – так хотелось, чтобы отец мог мною гордиться. Дедушка гостил у нас до Нового года, а потом уехал. Очень звал нас летом в гости. Да… такие летние каникулы в деревне мне не забыть никогда!
Не расстался я и Сашкой – моим деревенским другом. Каждый день общались по Скайпу или в Нете. Он совсем съехал на тройки и думал только о рыбалке и лошадях. Олеся?.. Нет, я не забыл и о ней. Я писал ей романтичные письма со смешными и трогательными рисунками, посылал открытки и безделушки по почте. Нет-нет, не по «электронке», а по самой обыкновенной почте. Так интереснее.
Осень поплакала над опустевшими парками. Зима прошумела снежными бурями. Весна вернула всем жизнь и надежду. И школьный год подошел к концу. Только по космоэкологии Инна Валентиновна поставила мне четверку. По остальным предметам я получил «отлично». Как-то вечером отец подсел ко мне и сказал:
– Ну, что, Сашка, у меня с первого числа отпуск. Махнем что ли к деду, в Глухоревку? Перспектива сельских каникул не пугает? – он хитро прищурился и хлопнул меня по колену.
– Шутишь? – спросил я, поддерживая его настроение и игру. – Да ни за что! Мне и прошлого лета с лихвой хватило. Я уж лучше тут, на диванчике, с «планшетиком» поваляюсь.
Не прошло и трёх секунд, как я кинулся к нему с гиканьем и улюлюканьем, подпрыгивая от восторга и заваливая, ни в чем не повинного человека, кучей самых разных вопросов. Что и говорить сразу всё началось и закипело. Л-е-т-о, ты настало!
Глава 2
В этот раз никаких электричек и поездов! Мы поехали в Глухоревку на нашем внедорожнике. Сугубо мужская компания, палатка, удочки. Мечта – что и говорить! По пути мы останавливались на ночевки в лесу у трассы. Пару раз удачно порыбачили и покупались в речке. А как здорово сидеть, укутавшись ночью у костра! Пляска пламени так завораживает и притягивает, что нельзя оторваться. Только мысли вольны делать, что им угодно, и они летят и летят сквозь время и пространство. Что только не передумалось там, у тех летних костров. Думал о Соо: как там он, вспоминает ли о наших приключениях, о том, как встретимся с Олесей, Сашкой, как дед нам обрадуется… Даже Гошку Пьяного не забыл!
Сквозь дрёму вспоминались разговоры с отцом, которые мы вели долгими зимними вечерами:
– Пап, а пап, ты знал, что дед – инопланетянин? – главное, что не давало мне покоя.
– Инопланетянин? Да как тебе сказать. Не то чтобы знал – догадывался. Хотя до сих пор до конца не верю. Я знал, что он работал в нашем Росавиакосмосе. Летал на разных кораблях. Был и рядовым пилотом и капитаном судна. Награды за спасение людей в космосе имеет. Знаешь, Сашка, спросить такую глупость в лоб я так и не решился. Боялся, что отец не поймёт, поднимет на смех. Или больше того – обидится. Подозрения вызывало многое – и его удивительная работоспособность, и потрясающие знания космоса, и научные изобретения, которые он делал вдруг, на ровном месте. Для меня он отличался от других людей и душевно. Знаешь, про таких людей говорят – ни от мира сего. Теперь-то я, конечно, убедился – айпер увидел, биопреобразователь, с отцом поговорил с глазу на глаз… Ты знаешь, сынок, я его стал еще больше уважать и любить. Остаться на чужой планете, с таким теплом и добром относиться к окружающим людям, при этом оставаясь в тени и безвестности! Маму я помню хорошо. Добрая, милая, такая домашняя. С ней всегда было интересно – то домики устроим под столом и ходим друг к другу в гости чай пить, то сядем в темноте читать светящуюся книгу о космосе, то побежим кататься на городской каток с клюшками и шайбой. Она познакомилась с отцом всё на том же катке. Он пришёл с другом. Друг отлично катался и уговорил отца тоже попробовать. Коньки не подвели – покатили как по маслу. Вот только папа за ними не успевал и, конечно, упал. Сильно расшиб локоть. На помощь первой подоспела молодая девушка. Она и друг отвели отца в травмпункт. Тут они и познакомились. Мама оказалась преподавательницей сольфеджио в музыкальной школе. Они начали встречаться и вскоре поженились. Жили они очень дружно. Отец по долгу службы часто и подолгу отсутствовал. Но он знал, что дома его ждёт любимая Нина. Я пошёл по стопам отца – подался в космическую сферу, стал пилотом. Ну, а когда мамы не стало, отец сразу уехал жить в деревню и стал совсем отшельником.
Ночной ветерок нарочно дунул в самый костёр, и, подняв в небо тысячи огненных искр, спрятался в кустах. Я смотрел на эти искры-звёзды и что-то такое знакомое, такое хорошее защекотало у меня в груди.
– Вспоминаешь Соо? – словно прочитав мои мысли, спросил отец.
– Часто. Почти каждый день. Наверное, и он думает обо мне. Представляешь, если его и мои мысли встречаются где-то там, в космическом океане. Это значит, что встречаемся и мы…
Внедорожник не подкачал, домчал нас до места, как надо. Ни разу не поломался, если не считать пробитого однажды колеса. Какие мы проехали красивые места! Бог мой! Сосновый лес сменялся березовыми бесконечными лентами, степные скатерти перебегали голубые речки, ровное полотно дороги вдруг превращалось в крутые спуски и подъемы. Глухоревка вынырнула, как из-под земли. Вначале приветливо мелькнул изгиб реки, а потом и вся она, как будто распрямилась, расправилась и неспешно пошла по прибрежным горкам и положкам. Сразу так радостно стало на душе, так звонко!
Пыль клубами вилась за нами по знакомой улочке. Пи-бип! Вот мы и на месте. Барин едва из своей шкуры не выпрыгнул от счастья. Он так лаял и рвался нам на встречу, что погнул крюк, на который пристёгивалась его цепь. Ну что, ну что, любимая моя псина, соскучился?! Соскучился, да?! Деда дома не оказалось. Странно, если бы было наоборот. Домоседом его точно не назовешь. После всех полагающихся оханий и аханий, мы добились от соседки Ильиничны, что наш старик уехал в соседнюю деревню за мёдом. Мёд, как я по тебе соскучился! Мы с отцом разгрузили машину, пообедали и помыли своего «железного коня». Я еле дождался конца этим делам и тут же помчался к соседским воротам.
– Саш-ка! – что было мочи, от избытка чувств заорал я. – Сашка!
– Щас! – отозвалась с крыльца его бабуся. – Крикну яво. Он у подполе, полки чинит. Я видала, как вы подъехали. Лето гостить будете?
Я нетерпеливо кивнул головой. И вот уже на меня мчится рыжая комета с гулом и воплями радости.
– Саш-ка! Здорово!
– Привет, Санёк! – мы крепко обнялись, и по нам было видно, что встретились настоящие друзья.
Я рассказал, как интересно было в дороге. Сашка слушал молча, говорить много он не умел.
– Рад, что ты выбрался! Пойдем, поможешь мне в подвале стеллаж чинить для бабкиных банок.
Да не вопрос! После обжигающего летнего зноя в подвале показалось довольно холодно. Сашка кинул мне старую отцову куртку.
– Накинь, замерзнешь!
Больше получаса мы пыхтели с досками, ножовкой и гвоздями в сырой полутьме. И вдруг Сашка спросил:
– К Олеське сейчас пойдем?
Я вдруг как-то растерялся и буркнул:
– Да я не знаю, вдруг она уже с кем-то дружит…
– Конечно, дружит! – огорошил меня Сашка. – С тобой она дружит!
И мы понятное дело пошли к ней в гости. Я надел свою самую хорошую футболку, джинсы, взял коробку шоколадных конфет, которую мне перед отъездом купила мама.
– Нормальный прикид, – оценил Сашка. – Пойдет!
И тут из ворот выскочила Дашка:
– Я с вами хочу-у!
– Дома сиди! – строго отрезал брат. – Мы по важному делу. Тебе бабка огурцы прополоть наказала.
– У-у-у! – завыла с досады Дашка. – Мне – огурцы, а вы в гости пой-дё-те!
И мы пошли «женихаться», как говорят в деревне. Я всю дорогу молчал. Собирался с мыслями. А Сашка, чтобы разрядить обстановку, рассказывал про то, как он в этом году учился управлять трактором. Кажется, я не услышал и половины.
Принимали нас со всем радушием. Олеся помогала маме накрывать на стол в саду. Сашка корчил рожи и веселил вредного Витьку. А я сидел красный, как кумач и теребил пресловутую коробку. Да-да, я даже забыл от смущения ее подарить!
– Растаяли поди твои конфеты, герой! – весело подмигнула мне Татьяна Валентиновна. – Дари уж!
Бог мой, я смутился еще больше и вручил уже изрядно помятую коробку Олесе. И почему я такой неловкий! А ведь в письмах сердечки рисовал…
Олеся за этот год вытянулась, как березка на высоком крутом бережку. Коса, которая не давала мне покоя там, за сотни километров, была теперь так близко… Протянуть руку и ощутить это странное солнечное богатство… Кажется, я был в какой-то своей реальности, потому что все то и дело поглядывали на меня и от души смеялись. Смейтесь, смейтесь, а человек влюбился!
Хорошо, что все понимали моё смущение и не трогали меня понапрасну. Сашка в который раз рассказал про школьные уроки вождения на тракторе, Олеся вспоминала самые интересные и забавные моменты из жизни класса в этом году. Даже Витька, и тот, «вставил свои три копейки» и рассказал, как его соседский кот оцарапал. И вот Татьяна Валентиновна решила, видимо, что я уже освоился, и приступила ко мне с расспросами:
– Сашенька, ну расскажи, как там мама? Всё хорошо?
– Всё хорошо! – встрепенулся я. – Мама ждёт ребенка! У меня скоро брат родится!
– Да ты что! – всплеснула руками Олесина мама. – Вот радость-то! Ну, Саша, везёт, так везёт – и отец вернулся и брата дождался! Ай да Лена!.. Ну а отец? Работает на той же работе? Летает?
– Пока нет, – покачал головой я. – Комиссия не пропустила. Лечился в санатории при Роскосмосе, проходит переподготовку, участвует в научно-исследовательских разработках. А вообще старается больше быть дома, с нами. Соскучился…
– Оно и понятно. В такой переделке человек побывал! И как это вы их нашли и спасли! Бог ты мой! А Терентий Михайлович каков! А! Мы думаем – обычный старичок-пенсионер, дачник. А он вон – изобретатель каких масштабов! Это ж надо: звездолёт самому собрать, да еще и техническими новинками нашпиговать! Это какую голову надо иметь, какие знания! А мы рядом живём и не знаем, что в нашем селе такой учёный человек имеется! Прямо Менделеев какой или Кораблёв!..
Все дружно улыбнулись на такую эмоциональную речь Татьяны Валентиновны. Надо сказать, что мы договорились с отцом и дедом о неразглашении тайны. Для всех дед остался обычным человеком. Звездолёт скрыть не получилось бы, так как спасение такого количества людей в космосе не могло бы остаться незамеченным у общественности и спецслужб. Дед стал играть роль необыкновенного талантливого изобретателя. Так ему и нам было спокойнее. Научные организации поохали, поахали, взяли на заметку, пригласили деда в ведущие инженеры своих лабораторий. Но дед, естественно, скромно отказался и, вообще, постарался уйти от всей этой шумихи подальше и побыстрее. Кстати сказать, он отдавал свой биопреобразователь на время Росавиакосмосу для спасательной экспедиции всё в ту же хронозону. Ведь мы дали надежду, что можно найти и спасти членов трёх зарубежных пропавших экспедиций. Я лично давал подробные инструкции, как надо действовать в риосфере и чего опасаться. Спасатели запаслись генетическими образцами пропавших пилотов, для ускорения работы программы. Этап сортировки частиц тогда уже не нужен и процесс восстановления конкретного человека происходит гораздо быстрее. Российская экспедиция ответственно подошла к спасательной операции. В ней приняли участие и корейские и французские учёные. Что и говорить, вы и сами, наверное, читали во всех газетах, смотрели по телевизору – что всё прошло более чем успешно. Нашли всех! Не обошлось, однако, без встречи с жуткими асмедеями. Двум нашим спасателям за отвагу и мужество в неравной борьбе вручили на Земле ордена Мужества 1 степени. Однако про Соо мировая общественность тоже ничего не узнала. Зачем? Пусть спят спокойно.
Сашка тряхнул своей рыжей копной и хитро подмигнул мне. Кажется, он что-то задумал.
– Татьяна Валентиновна, а помните, вы мне говорили, что Витюшка сломал свой велосипед. Я страсть как люблю велосипеды чинить. Пойдёмте, вы мне его покажите.
Всё понятно. Он решил, что нам с Олесей есть о чём поговорить наедине. Солнце уже заходило. Однако особо игривые лучики не спешили на покой, а прятались в густой Олесиной косе, выглядывали исподтишка и сияли необыкновенно. Я решился и сел поближе, взял Олесю за руку. За руку… Как долго я этого ждал!.. Целый год! Тонкая, удивительная, какая-то неземная рука.
– Олеся! – прошелестели вечерние травы.
– Олеся! – прошептал набежавший ветерок.
– Олеся! – кажется, это сказал уже я, – Я думал о тебе. Думал каждый день. Я так рад, что ты снова рядом.
Я поднял глаза и понял, что тону в глубине ее бесконечно синих глаз.
– Оле-ся! – тишина разлетелась на тысячи осколков. – Оле-ся! Сашка мне велик починил! Смотри!
Витька со счастливыми глазами и уже разбитой коленкой принялся наматывать круги вокруг нас, оглушительно звоня в металлический звонок.
– Пойдёшь завтра вместе с нами на речку купаться? – спросила весело Олеся.
– Конечно. С превеликим удовольствием. Ладно, буду прощаться, до завтра.
На обратной дороге Сашка рассказал мне про компанию Гошки. Удивил, так удивил! Оказывается, Гошку никто теперь Пьяным не кличет. Родители отправили его учиться в Суворовское училище в Москву. Он остепенился, взялся за учёбу, за самодисциплину. Сейчас на каникулах у родителей в деревне. И в компании его теперь совсем другие порядки.
– Да вот и он сам!
Нам навстречу мчался новый трицикл с такими «наворотами» и тюнингом, что я даже присвистнул. За рулём сидел Гошка. Он посигналил нам и промчался мимо.
– Он теперь со своей ватагой целыми днями с этим трициклом возится. То движок перебирают, то моют, то катаются. Папка ему купил за отличную учёбу. Видал?
– Ви-дал!.. Удивил, брат! От кого-кого, а от Гошки таких поворотов судьбы не ждал.
– Он и к Олеське на этом «крокодиле» подкатывал, – между прочим сообщил Сашка. – Только она даже на крылечко не вышла.
– Не вышла, – как эхо повторил я.
– Ладно, давай, до завтра.
Я не заметил, как оказался у своих ворот. Барин стоял на задних лапах, крутил от счастья хвостом и заливался лаем. Я потрепал его за мягкие уши, за бакенбарды и бегом побежал в дом – к деду.
– Де-д! – я обнял старика и заглянул в лицо. – Как же я по тебе соскучился!
Дед хитро прищурился и ответил в своём стиле:
– И, похоже, не только по мне! Жених!
Опять заставили краснеть! Который раз за день!
– Вырос-то как! Мамку что бросили в городе? Сами в деревню, на рыбалку, а Лена там! – громыхал дед.
– Приедет, приедет через неделю. Дела свои в городе закончит и приедет. На машине не рискнули ее везти. Лучше поездом. До тебя так просто не добраться, – улыбнулся отец.
– А чай из самовара будем пить? – вспомнил внезапно я.
– А то! Иди коли щепу!
Глава 3
Утро оглушительно свистело под окном и бросало камешком. Потягу-шеч-ки! Как давно я не спал на моём любимом чердаке! Сколько я тут передумал! Какие фантастические сны мне тут снились! Квадрошар! Коллекция! А это что?.. Мои сонные мысли прервал громкий крик снизу:
– Сашка, садовая голова, всю обедню проспишь! А ну, марш умываться!
Я, как заправский юнга, слетел вниз по перилам.
– Дедуль, научишь меня своим йоговским приёмчикам? – шутя поинтересовался я.
– Приёмчикам? А давай! На зарядку стано-вись!
Я гоготнул и понеслось – ногу сюда, голову в бок, пятки так, руку налево. Мама дорогая! И кто только это всю придумал?! А развязываться потом ка-а-к? Help! Никогда больше, никогда не буду с дедом шутить! Развяжите кто-нибудь!
– Что, Сашка, не по Сеньке шапка? – похохотал мой мучитель. – Давай помогу.
– Да мне просто ещё рано вашими пенсионерскими штучками заниматься, – пробурчал я, массажируя отёкшие члены.
– Ладно, на первый раз хватит, – сжалился дед. – Пойдем завтракать.
Горячие оладушки, сметанка и душистый чай еле дождались нас к столу. Аппетит в деревне, скажу я вам, богатырский. Может воздух тут какой особенный? Только лопали мы за обе щёки.
– Что, Сашка, соскучился по деревне? – весело спросил дед. – На каникулах-то небось хорошо. Какие планы на сегодня?
Я не успевал кивать в ответ – полный рот не позволял вовремя вставить слово.
– На речку иду, купаться!
– На речку это хорошо! Картошку печь будете? Не забудь набрать в подполе. Соли прихвати, молока. Да и морковку…
– А морковку то зачем? – с жаром перебил я.
– И морковку, – продолжал дед, – не забудь прополоть. Дедушке ведь тоже помогать надо. Старенький как-никак.
Он хитро прищурился и, глядя на мой прокисший вид, весело крякнул. Ему-то что – он с папой дрова пойдёт рубить! А мне как девке – моркву полоть. Ещё и Сашка, как назло, блеснул на солнце рыжей шевелюрой.
– Санёк, через час на речку! Я двор подмету и за тобой зайду. Давай!
Хорошо сказать – давай! Даю. Морковка встретила меня пышной зеленой ботвой сплошь переплетённой сорняками. Как там папа учил – не унывать и смотреть на проблему под неожиданным углом. Ага, вот и угол! Сорняки – больше не сорняки, а враждебное инопланетное нашествие. И морковка – больше не морковка, а бедные ни в чем не повинные женщины и дети. Я спасу вас, красавицы! И пошла тут битва не на жизнь, а на смерть! Головы так и летели! Что попались, мерзкие захватчики!
– Э,э,э, друг ситцевый, – вмешался внезапно дед. – Ты хоть знаешь, где морковка, а где сорняки?
– Ну-у, так, приблизительно, – буркнул я, предчувствуя недоброе.
– То-то и оно, приблизительно, – передразнил меня дед. – И всё-то вы городские знаете, а вот морковку от сорняка отличить не можете. Гляди, Санька, и учись. Вот она, ботва-то. Гляди, сколько надрал мелочи. Ну да ничего – заодно и проредил.
Я понял свой промах и скорее принялся драть только лишь сорняки, оставив в покое беззащитное морковкино племя.
Сашка свистнул меня из-за забора через час, и мы побежали. Мне не терпелось увидеть Олесю. Сашку не отпустили без Дашки. Так что наша компания росла не по дням, а по часам.
– Эй, вы куда лыжи навострили, – услышал я знакомый голос.
Из ворот выходил Гошка Пьяных. У меня по привычке похолодело внутри.
– На речку, купаться! – выпалили Дашка.
Вот и бери после этого младших сестёр с собой! Все секреты расскажут! Ему меньше всего надо про это знать.
– Я тоже с вами, – без всяких заявил Гошка. – Вы за Истоминой?
Дашка кивнула. Гошку она обожала. Ещё бы – высокий, взрослый и «на колёсах»!.. Вот она ложка дёгтя в нашей замечательной бочке мёда.
Мы зашли за Олесей и большой шумной компанией, в которую поминутно вливались всё новые и новые желающие, отправились на реку. А река, она уже выглядывала из-за косогора, вставала на цыпочки и блестела то здесь, то там своей голубой косыночкой, расчёсывала шелковистые ивовые пряди и напевала что-то совсем забытое, но такое родное. Ноги так и просились вскачь. И все, смеясь, побежали – побежали наперегонки, подзадоривая друг друга… А ветерок несся вместе с нами, обжигая горячим дыханием и без того разгорячённые лица.
На ходу снимали футболки и сланцы, вверх летели кепки и шорты. Быстрее, кто быстрее? Первым, первым кинуться в реку! А-а-а! Тысячи брызг взметнулись в небо и волны с огромным удовольствием обняли наши тонкие звонкие тела и понесли, играя и крутя между зелёными берегами. Саженками, брасом, «по-собачьи», кролем – кто во что горазд. А уж крику и смеха было! Гошка так нырнул, что едва плавки не потерял! А в Дашку шмель с разворота врезался. Так она такую скорость показала, что мы только диву дались! Я заплыл в заросли ивы и спрятался там, как в шалаше. Олеся крутила головой – искала меня. А я внезапно вынырнул прямо около неё.
– Ух, испугал! – засмеялась Олеся. – Я уж думала, тебя русалки утащили!
А потом собирали хворост, жгли костёр, пекли картошку. Засиделись до вечерней зари. Пепел тлел алыми и оранжевыми всполохами, завораживал, наводил какое-то таинственное оцепенение. Мы накупались, устали и сейчас с удовольствием выкапывали из потухшего вулкана черные обугленные картохи. Я выкатил для себя и для Олеси. Хотел почистить побыстрее и дать ей, но она только руками замахала.
– Я почищу в две минуты. Секрет знаю.
И, правда, фокус удался, и я уже сижу с дымящейся подсоленной картофелиной в руке. Олеся оказалась проворнее и ловчее меня и не я, а она ухаживала за мной. На большом старом покрывале мы накрыли большой «достархан». Чего там только не было – и сало, и хлеб, и зеленый лучок и молоко, и яйца, и даже блины! Наелись, конечно, от пуза! Но вкуснее всего была печёная картошка – я никогда прежде её не ел! И хотя я здорово обжёг пальцы – удовольствия это никак не испортило.
Сашка подсел ко мне и таинственно зашептал на ухо:
– У меня к тебе дело. Давно хотел разведать одно обстоятельство да один как-то не решался. Теперь вдвоём сподручнее будет. В общем так – я недавно нашел на чердаке отцовский бинокль и стал вести наблюдения за окрестностями. Заметил такое обстоятельство, что ближе к вечеру, на закате, в районе Дунькиной горки появляются странные светящиеся точки. Они двигаются хаотично, как пчёлы около улья перед ночью. На самолёты и вертолёты не похоже совсем. Для турбофлаев – слишком бесшумно. Про автофлаи вообще молчу – их тут ни у кого нет. Может того – инопланетяне? Как сам думаешь?
Я почесал затылок – задачка из курса высшей математики!
– Разведать надо бы!
– Вот и я говорю – разведать! – обрадовался Сашка. – Надо ночную вылазку сделать. Ты как – не трусишь?
– А ты? – уклонился я от провокации.
– Боюсь, что там. Один точно не пойду. Но мы подготовимся, фонари потайные возьмём. Барина твоего – для охраны.
– А о чём это вы там шушукаетесь? – влезла вездесущая Дашка.
– А о том, – не задержался брат. – Как уши твои надрать за подслушивание!
– У-у! – обиделась та. – Всё одно узнаю и мамке с бабкой доложу!
Сашка с досадой отвернулся и пробурчал себе под нос:
– Послал же Бог одних баб! Вот и майся с ними – одни шпионят да докладывают, другие ругать не перестают. Был бы батя – враз бы отучил её ябедничать.
Я от всей души пожалел своего рыжеголового друга.
Домой шли не спеша, небольшими компаниями. Не хотелось расставаться, хотя все и устали. Я проводил до ворот Олесю. И ещё долго мы не могли проститься, всё стояли, держась за руки, и болтали, пока Татьяна Валентиновна не крикнула дочку домой.
– Пока! Скоро встретимся! Я на несколько дней уеду в соседнее село к бабушке. Помогу ей дом белить. А ты не скучай.
– Буду скучать! Я уже начинаю, – пошутил я невесело. – Приезжай скорее. Пока!
– О-ле-ся! – раздалось очередной раз с крыльца.
И моя принцесса исчезла как запоздалый луч солнца с вечернего небосклона. Домой я брёл, погруженный в свои мысли и грёзы. Столько всего произошло – и купание, и картошка, и Сашкин рассказ, и прощание с Олесей…
Вдруг за спиной послышался неясный гул и топот. Я оглянулся и увидел большое стадо коров, которое гнали ребятишки домой с поля. Коровы шли не спеша, переваливаясь с боку на бок, треся полными молока выменами, заполняя собой всё пространство улицы и быстро нагоняя меня. Стыдно признаться, но я, как и большинство городских детей, боюсь коров ужасно. Я попятился и не нашел ничего умнее, как заскочить в первую же попавшуюся калитку, чтобы переждать это рогатое нашествие. Сразу скажу, не умно. Двор оказался совсем небольшим, весь заставлен сараями разного калибра. Собаки вроде нет, хух! Я прижался спиной к забору и решил тихонечко отсидеться. Гул всё приближался, и я ощущал, как под этим тяжелым потоком дрожит земля, и клубы пыли туманом застилают всё вокруг. Хорошо, что я в безопасности. Вдруг моё внимание привлекло какое-то движение во дворе. Собака – первая мысль, которая блеснула, как меч в моём бедном мозгу! Но почему с рогами? А коза – выдохнул я. Точнее козёл. Ну иди сюда, Бека! И Бека пошёл..! Мама-а! Брысь! По-шёл! Уйди! А-а-а! Как я оказался на заборе, я не помню. Помню только, что сидел как дурак в кромешной пыли на чужом заборе: с одной стороны сумасшедший козёл, а с другой – стадо мычащих коров.
Домой я вернулся весь в пыли с кудлатой от грязи головой и дед здорово надо мной посмеялся:
– Что, Сашка, речка пересохла – в пыли пришлось нырять?
– Пришлось, – буркнул я. – И поплёлся поскорее в душ, пока меня еще и друг не увидел из-за забора.
За ужином я постарался расспросить деда о светящихся шарах над Дунькиной горкой, но он настоятельно посоветовал мне не соваться туда ни под каким предлогом. Из его слов я понял, что там опасно и, что летает там отнюдь не земная авиация. Интерес только разгорелся. Однако засыпать старика вопросами значило выдать себя с головой. И я перевёл разговор в другое русло.
– А, что, Саш, скучаешь за своим Зелёным? – невпопад спросил вдруг дед.
– Скучаю.. А что можно слетать к нему? – встрепенулся я в надежде.
– Слетать! Каков гусь! Нет, голубчик мой, налетались. Отца вон до сих пор в небо не пускают. И Лена… Мамку-то пожалей, ей сейчас беспокоиться никак нельзя. Я вообще вот к чему клоню-то. Убирал двор после вашего отъезда и нашел странный зеленый…
Дед еще не договорил, а я уже подскочил и кинулся к нему:
– Ты нашел тот кусочек? Нашел? Да? Нашел? Где он?
– Спокойно, товарищи, спокойно! – шутливо отбивался от меня дед. – Нашел. Да, нашёл. А вот некоторые только раскидывать умеют. Важные вещи и то теряют.
– Ну, де-е-д! – взмолился я. – Отдай!
Дед порылся в буфете и вынул из стеклянной баночки тот самый заветный кусочек от моего Соо! Как я мог его потерять! Я посмотрел на свет сквозь прозрачный комочек и увидел знакомые пузырьки и, наверное, много еще чего, потому что в носу у меня вдруг защипало и я помчался к себе наверх. Оханье и аханье старушки-лестницы напомнили мне, что я забыл поблагодарить своего старика.
– Дед, ты лучший!
– Да ладно, чего там! – пробормотал растроганно дед.
Отец читал наверху свой любимый журнал « ВСЁ О КОСМОСЕ», а я сел в очередной раз рассматривать зеленый комочек. И всё думал о событиях сегодняшнего дня.
– Пап, неужели я так и не увижу больше Соо? Может можно полететь на айпере к нему совсем ненадолго? Ты и я. А?
Конечно, это были вопросы в пустоту. Такие вопросы называются риторическими. Ответа на них нет. Папа посмотрел на меня недоумевающим взглядом, и всё стало более чем понятно. В саду засвистел соловей. Серенаду подхватили невидимые кузнечики, и стало так хорошо и грустно на душе. В окно заглянул только народившийся месяц, как будто спрашивая: «Можно я вам посвечу этой ночью?» Я-то не против. Тем более, что я просто валюсь с ног! Спать!..
Глава 4
Пока мы завтракали, отец рассказывал планы на сегодняшний день. На станцию привезли строительные материалы, которые он заказывал. Нужно было забрать их сегодня и вместе с рабочими начинать крыть крышу. Папа решил поставить на дедушкин дом новую крышу. Сколько можно было латать старую?
На мне было освобождение чердака от вещей. Дедушка отвечал за обед для нас и для рабочих. А отец поехал на грузовике на станцию. Сашка присоединился ко мне, как только сделал все свои дела. И мне было так намного веселее и быстрее.
– Пойдёшь сегодня в ночное? – спросил Сашка, когда мы пили квас в тенёчке.
– Дежурство?
– Сам ты – дежурство! – поперхнулся Рыжик. – Ночное. Коней пасти всю ночь. Костёр. Покупаемся. Понял?
– Теперь понял! Я про такое у Тургенева читал.
Сашка фыркнул и добавил:
– То читал, а то сам попробуешь. Возьми с собой поесть и тёплые вещи, ночью у реки прохладно.
Я кивнул и уточнил:
– А спать мы где будем? В палатке?
– Вообще в ночном не спят, – разъяснил Рыжик. – Так покимарят перед рассветом и всё.
Шурка, конечно, здорово заинтриговал меня. С отцом и дедом я легко договорился и меня отпустили. До вечера во дворе кипела работа. Мужчины в спецовках разбирали крышу. Всюду был такой шум и треск, что когда, наконец, к вечеру работа была окончена, я с облегчением вздохнул. Прохладный душ освежил нас и вернул былую бодрость. Можно было сесть за чай из самовара. И только я выпил первую чашку, как из-за забора меня свистнул Шурка.
– Готов?
– Готов.
– Бежим к Ваньке Красину. Он сегодня за главного.
И мы помчались по утихшим улочкам, то и дело петляя, пролезая в особые лазы в заборах, перемахивая через изгороди, и невольно дразня окрестных собак. Дом Ваньки оказался на краю деревни у поля. Мы даже не стали заходить во двор. Несколько мальчиков разного возраста уже стояли и разговаривали у ворот. А совсем рядом пасся большой табун лошадей. Они щипали траву, фыркали, мотали гривами, а молодые жеребята резвились и шалили. Больше всего мне понравилась белоснежная кобылица и черный шустрый жеребенок на высоких тонких ногах. Я никогда не видел так много лошадей разом и невольно залюбовался.
– А почему так поздно пасут лошадей, ночью? Коров ведь уже загнали, – осведомился я.
– Днём их оводы и мошка заедает. А ночью хорошо, – ответил вместо Сашки подошедший Ваня. – Ты на лошади-то скакать умеешь?
– Что? – поперхнулся я. – На лошади! Конечно, нет.
– Так я и думал, в принципе, – хмыкнул Ванька. – Поедешь на Сметанке. Она у нас самая смирная. Шурка, подсадишь своего товарища в седло.
И у меня началась лёгкая паника. Сесть-то я сяду, в 5 лет я катался на пони в парке. Но дальше-то что? Им-то хорошо, они каждый день тренируются. А я? Если она меня понесёт? Как её тормозить? А если сбросит или укусит? Нет, всё-таки нелегко мне жить в деревне!
Шурка подвёл ко мне ту самую красавицу – белую кобылицу.
– Это – Сметанка. Не бойся, погладь по морде. Она смирная.
Мне пришлось сделать вид, что я нисколько не боюсь. Мягкая теплая и такая большая морда Сметанки мне очень понравилась на ощупь. Лошадь косилась на меня темным внимательным глазом и тихонько всхрапывала.
– Она осёдлана. Давай, сейчас отъезжать будем. Я подсажу тебя. Попробуешь – как это в седле. Не бойся. Я держу.
Ни с первого раза, но всё-таки я вскочил в седло. Как высоко! Сметанка переступала с ноги на ногу и всё вокруг мерно покачивалось.
– Повод, повод в руки бери! – торопил Шурка. – Сильно не натягивай! Ноги в стремена вставь. Поворачивать надо так: тяни повод за левую сторону – влево повернёшь. И наоборот. Давай сам.
Он легонько хлопнул кобылу по крупу и она пошла по-тихоньку вперед, а Сашка бежал рядом. Вроде ничего, терпимо. Но мандраж всё-таки жуткий. Для меня это, похоже, будет не просто ночное, а ночное учение. Как там дедушка всегда говорит: «Нелегко в ученье – легко в бою»?
И вот уже все мальчишки скачут мимо меня с гиканьем и улюлюканьем – кто в седле, кто так. А я со своей Сметанкой еле-еле разворачиваюсь в сторону реки. Пошла, пошла, милая! Да по легче! Шурка не бросил меня, молодец! Гарцевал на крупном гнедом мерине вокруг меня. Его конь так и рвался, как говорится, «в бой». Но хозяин его осаживал. Табун с гулким мерным топотом уходило прочь, поднимаю редкую серую пелену.
– Ну, – не утерпел Санёк, – освоился? А теперь наддай!
Наддай, так наддай! Я осторожно тронул стременами бока Сметанки и она послушно прибавила шагу. А ну еще! Кобылка наддала. А шибче? Хэй-хэй! И вот я, уже не хуже Сашки, со взлохлаченой гривой и абсолютно счастливой улыбкой на лице скачу во весь опор, пытаясь догнать деревенский табун. Ветер бьет мне в лицо резкой горечью полыни, прохладой вечерней реки и дымом костерка. А я, я лечу и понимаю, что за спиной у меня вырастают крылья, и что скакать вот так сквозь ночь я могу вечно.
Я еще долго катался на Сметанке по берегу и в поле. Сашок пошёл сразу же на рыбалку, ставить перемёты. Ваня свистнул меня и помог сойти с лошади. Он стреножил ее. А я на деревянных ногах поковылял к костру. Ваня сзади весело посмеивался:
– Что, укатали Сивку крутые горки? Ну, ничего, ничего, это с непривычки. Пройдет. Ты приходи ко мне вечерами – тренироваться. Я с жаром поблагодарил своего нового друга и повалился на куртку ближе к костру. Тут и комара поменьше и тепло. Огонь плясал свой особый танец – завораживающий, мерцающий, таинственный. Невозможно оторвать взгляд от этого странного «существа». Мальчишки налаживали котелок для ухи. Шурка уже поймал пару щурят и гольца. Мне доверили почистить пару картошин и луковицу. Дымок от костра серебристым шлейфом улетал куда-то за реку. В котелке аппетитно булькала уха и пахло необыкновенно вкусно.
– Как тут здорово! – невольно вырвалось у меня, когда Рыжик подсел ко мне сушиться.
– Сам люблю ночное! – согласился он со мной. – Такая благодать и свобода. Своего коня нет, так тут можно вволю поскакать. И то – от баб хоть отдохну. Сейчас ухи поедим и коней пойдем купать, пока не темно. Ты возьми Сметанку.
– А как их купают? – заерзал я. Опять новая наука.
– Увидишь, не трудно.
И вот мы уже дружной компанией принялись за уху. Ложки отбивают барабанную дробь. Довольные лица и вкуснейшее кушанье. Мне даже лавровый листочек попался – на счастье.
– Как уха, городской? – спросил мальчик с конопушками на носу.
– Вкуснее ничего не ел! – честно сказал я.
– А-а! – обрадовался он. – Антоха у нас профессионал по ухе. И из топора сварит. Он оглянулся, и я понял, кто такой Антоха. Вот так повар! Худой парнишечка лет девяти. «Надо бы и мне научиться!», – подумал я, – « в жизни пригодиться».
С ухой покончили в два счёта, повскакивали со своих мест и айда коней купать. Сашка взял за повод своего гнедого, а я Сметанку и мы вошли в реку. Лошади похрапыпали, прядали ушами, пили воду. А мы завели их поглубже и поливали водой, брызгали, тёрли суконкой. Для животных это было явное удовольствие. Горячие пыльные бока становились тёмными шелковистыми прохладными. Да и самим так приятно было окунуться в воду и смыть с себя тяготы дня. Река неспешно несла свои темные воды и, отражая заходящее солнце, казалось, улыбалась, глядя на наши загорелые счастливые лица и немолкнущий гомон. Сметанка вышла из реки какая-то серебристо-голубая. Она поминутно вздрагивала, отряхивалась и довольная кивала головой. Угодил, вижу, что угодил! Я не удержался и прижался щекой к ее большой мокрой щеке. Сметанка! Даже имя по-деревенски вкусное.
Коней стреножили и пустили пастись, а сами мы улеглись около костра на тёплые куртки сушиться и отдыхать. Постепенно все разговоры смолкли. Комары затеяли игру в салочки-кусалочки. Река ненароком вздыхала и ворочалась, укладываясь на ночь. Может и ей досаждали многочисленные комары, потому что, то тут, то там вдруг слышался внезапный шлепок-всплеск, как будто прибили комара на щеке.
– Ишь, как щука играет, – негромко заметил Ваня. – Здоровая поди. Чё там, Санька, твои перемёты? Или к утру будешь проверять?
– К утру, – сонно ответил Рыжик, – Сейчас не хочу возиться.
– Ну как знаешь.
В темноте завозились и чей-то голос сиротливо спросил:
– А страшилки рассказывать будем?
Ванька поднялся на локте и усмехнулся:
– А ты, Антоха, в штаны не наложишь? Страшилки ему подавай!
Из темноты высунулся сам Антон:
– Да, небось не маленький, сдюжу. Я недавно один на чердаке у бабки ночевал. Гости с Урала приехали, места в доме не было, так я вызвался. А там знаешь как одному-то несладко.
– Ну, давай вот и расскажи, – подзадоривал его Ваня. – Домового-то видал? Али чёрта?
Все засмеялись.
– Смейся, смейся, смешно ему, – обиделся малый. – А вот сам бы попробовал!
– Кто в чертей и домовых, Антоха, не верит, тому всё нипочём! – подвёл итог Ванька.
– Чем старые байки слушать, давайте лучше новые! – он повернулся ко мне уже с совершенно серьезным лицом. – Пусть нам Санёк расскажет, кого он в космосе видал и вообще как там.
Я не ожидал такого поворота дела и растерянно сел. Однако, отмалчиваться и мямлить в таком обществе было бы дурным тоном и я понемногу начал.
– Что и говорить, в космосе круто! Такая невероятная особая красота! Довольно суровая с другой стороны. Там, конечно, не расслабишься. Всегда надо быть начеку. Самое большое впечатление – страшно и тревожно. Хочется поскорее домой на Землю, где всё так спокойно и просто. Там в космосе всё кажется каким-то нереальным. Мозг постоянно напряженно работает. Не перестаешь удивляться и спрашивать сам себя: « Неужели это всё на самом деле?!» Вот как-то так.
– А этих – зеленых человечков ты видал? – спросил сразу же Антон.
– Человечков? Нет, не видел – честно соврал я.
