Читать онлайн Не было и не надо бесплатно
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАРК – студент медицинского института
ГЛЕБОВ – 45 лет, а может чуть больше
СТОРОЖ – помятый мужчина неопределенного возраста
ЛИЗА – помощник следователя, строгая девушка в полицейской форме
КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА – волнующаяся дама за сорок, со следами пластики на лице
САНИТАРЫ – мужеподобная ТЕТКА и скользкий МУЖИК
БАБКА – обычная русская старушка
ЗАВОТДЕЛЕНИЕМ – начальница и вдова
БОМЖ СЕВА-РАМС – просто бомж
Морг. Просторное помещение. Стол со стулом. В углу медицинские каталки. Пустые. В другом углу потрепанный диван. Широкие створки лифта по центру. Две двери по разные стороны. В одну входят двое – МАРК и СТОРОЖ, оба в белых халатах. У Сторожа из-под халата выглядывает тельняшка. Моргают лампы.
СТОРОЖ. Вчера девочка пришла. И собаку принесла. В школьном рюкзаке. Я ей говорю тута для людей. А она давай мне ныть, собака чо типа, не человек?
МАРК. А вы?
СТОРОЖ. Выгнал. Короче, с дверью так. Вставил и повернул! Потом приподнял и выдернул с силой. Чтоб с хрустом прям. Понял?
МАРК. Может все-таки не надо?
СТОРОЖ. Не, я книжку писать буду. Продолжение. (декламирует нараспев) В седых волосах паромщика мерцала алмазная пыль. Сева-Рамс мне посоветовал книжки писать. Для нервов. Головастый был покойничек, прости Господи. Тебя на его место взяли. Красиво?
МАРК. (рассматривая с интересом помещение) Ну так, пафосно. Вы бы мне объяснили, как тут все устроено вообще.
СТОРОЖ. А че объяснять-то? Халат вон у тебя есть. А в нашем деле халат это уже полдела. Ну и самое – не суетись. Смерть, она суеты не любит. Порядок и тишина.
МАРК. Как в библиотеке?
СТОРОЖ. Ну да. Каждый человек открытая книга.
МАРК. Может быть закрытая? Здесь же трупы хранят.
СТОРОЖ. Ваще-то в русской сказке мертвец или там покойник – одушевлённые персонажи. А труп – неодушевленный. Во! (указывает на стол полный старых книжек) Все там!
МАРК. Я же в медицинском учусь, а не на филолога.
СТОРОЖ. (повернувшись спиной, ищет что-то в углу) Я тоже как-то… учился и не доучился. Где тут магнитофон был? Тоже сначала в морг пошел сторожем. А потом засосало. Покойников обмывал, могилы копал. Спина болит только, опять сторожем подвязался. А тебя-то че в морг потянуло?
МАРК. Здесь тихо. В общаге отвлекают все время. Готовится не дают. Да и как-то ближе…
СТОРОЖ. (копается в шкафу) К земле? Где мафон, а? Там кассета такая.
МАРК. Так вы со мной не посидите? Мне сказали тут по двое дежурят.
СТОРОЖ. (машет рукой) Да, хрен с ним с магнитофоном.
МАРК. Мне сказали…
СТОРОЖ. Обещал ей знаешь кассету принести. Не принесешь – начнется… Ветер с камнями… Не знаешь, если здесь в спине так хрусть, а потом вертит, это че?
МАРК. Не знаю.
СТОРОЖ. А еще типа доктор. Ладно, короче. Вон там за дверью – холодильник. Тута лифт. Это значит приемка и есть. Принял, записал, откатил на каталочке в холодильник. И бирку навесил. И всего делов. Вот одеялко. Это от Севы-покойника осталось. Работы нет – спи себе. Формалином только воняет. Впитывается, так что ты лучше другую одежу приноси. А то после смены домой в трамвае едешь, люди шарахаются. Баба моя так и говорит, что от меня трупами несет. Дура-баба.
Сторож подходит к одной из пустых каталок. Садится сверху на каталку. Отталкивается ногами. Каталка, скрипя едет по кабинету.
СТОРОЖ. Значит, завотделением тут ходит. У нее муж в прошлом году умер, так ее сюда тянет. Как медом намазано. Мужа ищет. Будешь бухать так следи чтоб врачихи не запалили. И баб не води. Хотя я так и женился, ха.
МАРК. Я работать пришел. И учиться.
СТОРОЖ. Сознательный. Ну сиди книжки читай.
Марк садиться за стол. Достает стопку учебников и справочников. Отодвигает стопку старых книжек и журналов.
МАРК. Я учебники почитаю.
Со стороны морга раздается сильный стук.
МАРК. (вскакивает) Что это?
СТОРОЖ. Души шалят. (пауза) Да холодильник там! Бывает так у него. Че жим-жим, да?
МАРК. Есть немного. А вы такой философ из-за работы?
СТОРОЖ. Это из-за водки. Займешь может рублей триста… писят?
МАРК. Нет. Не займу.
СТОРОЖ. (снимает халат и бросает его на одну из каталок) Хуже всего в людях равнодушие. Помнишь, как у Довлатова?
МАРК. Не читал.
СТОРОЖ. Довлатова? А что читал? Гарри Поттера, да?
МАРК. Тоже, не читал.
СТОРОЖ. Ну и поколение. Как вы с Россией-то справитесь?
МАРК. Не хуже вас.
СТОРОЖ. Ну так хуже нас уже невозможно. Счастливого дежурства, пацан.
Сторож уходит. Марк накидывает одеяло на плечи, открывает учебник.
Забегает запыхавшийся ГЛЕБОВ. Одет в пальто, цивильно, но немного помят.
ГЛЕБОВ. Фу-ух! Ну и мороз. Отвык на югах-то. Успел я, да? Не закрылись еще?
МАРК. Так не магазин.
ГЛЕБОВ. (все еще тяжело дыша) Смешно. Фуууух. Ух. Давай, брат. Выкатывай. Выноси. Вот тебе.
Глебов хлопает какую-то бумагу на стол. Марк мельком смотрит на нее, но не шевелится. Выглядит озадаченным.
МАРК. Что это?
ГЛЕБОВ. Акт приемки. В смысле сдачи. Сдачи-приемки. Приемки-сдачи. Давай мне Митрохину Елену Павловну, 1973 года рождения.
МАРК. Вообще выдача днем, по утрам. И…
ГЛЕБОВ. Гонишь, да? Я ночью уезжаю уже. Улетаю на самолете. С Еленой Павловной. У нас и билеты есть. И в крематории нас с ней ждут.
МАРК. Но я не могу.
ГЛЕБОВ. (усаживаясь на свободный стул напротив) Братан, я вот честно понимаю, что ты не можешь скорее всего, но ты как бы немного так отойди от этих правил. Ну, опоздал немного. Утро когда? А сейчас еще двенадцать. Или уже. Почти утро нового дня. А Я заплачу за срочность. По-человечески тебя прошу. Опоздал чуток. Везде же очереди, сам знаешь. Мороз еще.
Глебов двигает бумагу к Марку.
МАРК. Вы не поняли. Я не имею права выдавать. Я один тут. И я первый раз…
ГЛЕБОВ. И я первый раз. И все первый. Когда-нибудь… Ну ты человек или что?
Начинают моргать лампы.
МАРК. Слушайте, я не могу выдать вам тело. Тут надо специальное оформление. Я не знаю ни где что лежит, бумаги там, печати… Да у меня полномочий на это нет! Я просто сторож. Я понимаю вас, но не могу. И напарник ушел. Извините.
ГЛЕБОВ. (трет лицо ладонями) Так. Так-так-так. Короче, я понял тебя, понял. Все. Все. Так. Давай ты просто пойдешь на… на нарушение. (Глебов поднимает палец вверх) Один раз. Первый раз. Я заплачу тебе. Много, хорошо заплачу. Это не взятка, нет. Это уважение. Компенсация. За нарушения правил, может быть даже увольнение. А ты всегда можешь своим сказать – я не знал, я первый раз… Все равно я в восемь утра Елену получу. Через восемь часов. И я за каждый час тебе заплачу десять тысяч рублей.
МАРК. Я не….
ГЛЕБОВ. (останавливает Марка жестом) Ту-ту-ту-ту. Двадцать. Двадцать пять тысяч рублей. Это двести штук. А? Пойми, в восемь я уже должен в самолете лететь.
МАРК. С трупом?
ГЛЕБОВ. Ага. Я с крематорием договорился. Тут по пути. Слушай, ну неважно тебе это все.
МАРК. Ночью с крематорием?
ГЛЕБОВ. Там люди очень договороспособные. Такие же как ты. По рукам?
МАРК. Как-то так не делается. Дак и… Там с той стороны открывается все. В смысле выдача с той стороны. Здесь приемка. У меня, наверное, и ключа нет от той стороны. Я же не сюда вам ее вынесу.
ГЛЕБОВ. Да я и здесь приму. Ее. Леночку мою.
МАРК. По ступенькам что ли понесете? Через больницу? На руках? По улице?
ГЛЕБОВ. Там таксист стоит, ждет.
МАРК. Таксист?!
ГЛЕБОВ. (Глебов в нетерпении бьет ладонями о стол) Блииин! Что ты трудный такой? Он все равно не русский. Не поймет ничего. У них кстати в культуре уважение к мертвым гораздо сильнее, чем у нас.
МАРК. Стоп. Запутали меня. Я не смогу вам помочь. Сказал же. Идите, вон там над нами больница, у глав врача или дежурного спрашивайте разрешение. А я открою-закрою что хотите.
ГЛЕБОВ. (встает, нависает на Марком) Привык, да? Все по разрешению делать привык. Во, поколение у нас растет. Мамкиных юбок. Ответственность-то на себя когда брать будете? Вот такие правильные нужны, конечно. Строем ходить. А может тебе в армию лучше? Че ты не в армии?
МАРК. Я учусь.
ГЛЕБОВ. Учусь. На кого?
МАРК. В медицинском.
ГЛЕБОВ. Аааа. Понятно тогда. И как ты потом будешь с людьми работать? С таким отзывчивым сердцем. Как? Вот так вот от людей всегда отмахиваться? Все по правилам у тебя будет, да? Пусть они умирают. На ступеньках больницы. Старики там, дети. Да? Главное, чтобы по правилам, да? (передразнивая кого-то) Бахилы, мужчина!!
МАРК. (поднимается со стула) Я сейчас охрану позову.
ГЛЕБОВ. (наступая) А че не ОМОН? Зови, зови, пусть меня вообще поломают тут, отмудохают, мало мне горя – Ленка умерла, зато по твоим правилам, да? Ты пойми, я на самолет опоздаю! Следующий через неделю. Зови охрану, че ты встал?
МАРК. (упираясь спиной в дверь морга) Слушайте, я все понимаю, но не могу, технически. Не-мо-гу. Ждите, к восьми придет другая смена.
ГЛЕБОВ. Ну зови че ты? Зассал? Открывай эту халабуду!
Глебов отталкивает Марка от двери в морг и пытается открыть. Та не поддается.
ГЛЕБОВ. Где ключ, сука? Ну!?
Глебов бросается к столу и хватает лежащую связку ключей. Марк не дает. Глебов пытается применить силу. Марк хорошо поставленными ударами по корпусу валит Глебова на пол. Глебов корчиться на полу. Марк стоит над ним сжав кулаки.
МАРК. (возбужденно) Че? Все?! Все?!
ГЛЕБОВ. (выдыхая) Норм, я норм.
Марк отходит. Глебов садиться на полу. Посматривает на Марка.
ГЛЕБОВ. Хорошо. Хорошо.
МАРК. И идите отсюда. Наверх. Туда. Здесь нельзя ждать.
ГЛЕБОВ. Так сам же сказал ждите.
МАРК. Я же не здесь сказал. Там на верху, в холле, аппараты с кофе есть.
ГЛЕБОВ. Здесь – не здесь. (поднимаясь и отряхивая пальто) Ладно. Ты мне ее хоть покажи.
МАРК. Кого?
ГЛЕБОВ. Елену.
Марк нерешительно оборачивается на двери морга.
ГЛЕБОВ. Я ж откуда приехал. Дай посмотреть. Ну в качестве исключения. Я ее 15 лет не видел.
МАРК. А вы кто ей?
ГЛЕБОВ. Муж.
Марк подыскивает подходящий ключ на связке, вставляет в скважину,
МАРК. (припоминая) …Вставил и повернул! Потом приподнял и выдернул с силой.
и только он открывает дверь, как Глебов бросается в атаку. Марк бьет его рукой в живот, захлопывает и запирает дверь.
МАРК. Совсем озверел? Еще хочешь?
ГЛЕБОВ (отползая в сторону, с трудом усаживаясь на каталку) Все-все. Больно-то как.
МАРК. Уходите.
ГЛЕБОВ. Сейчас отсижусь, погоди. О-о-о… Ну ты мне дал, конечно. Скаааа…. Ребро сломал. Точно говорю. Боксер что-ли?
МАРК. (прячет ключи в карман халата) Немного.
ГЛЕБОВ. И будущий врач, и боксер, и принципы. Какие осознанные дети пошли. Тебе сколько?
МАРК. 19. Если ребро, то давайте, я посмотрю.
ГЛЕБОВ. Да посмотрел уже. Фух. Не надо. Спасибо. Ох.
Глебов переходит на диван.
ГЛЕБОВ. Тут немного полежу. Все равно пока идти некуда. Не с узбеком же этим, в такси сидеть. (пауза. Глебов внимательно смотрит на Марка. Хочет что-то сказать, мнется и видимо решается) Эх, парень, не отдадут мне ее утром, понимаешь.
МАРК. Так вон у вас документ.
ГЛЕБОВ. Фуфло это. Купленное. Ох (потирает пострадавший в стычке бок) Утром родственники ее придут, муж, дочь, родители.
МАРК. Так вы же муж?
ГЛЕБОВ. Бывший, пацан, бывший. Ладно хоть твари эти позвонили. Сказали. На похороны позвали. Церемонию прощания, мать ее. (трет бок) Ох, как больно. Точно ведь сломал.
МАРК. Так вы что? Выкрасть ее хотели? А мне потом что?..
ГЛЕБОВ. Ну, извини. А что было делать? Сколько тебе говоришь? Вот и мы с ней познакомились, когда нам по 19 было. В институте. Там же и поженились, на четвертом, или на пятом, слушай, когда? На четвертом. Точно. А в 30 развелись. Она от меня к этому козлу ушла. Ну он побогаче, состоявшийся такой, газпром-херпром, но дело не в этом, в этом тоже, наверное, но не в этом, понимаешь. Она ушла, потому что мы изменились. Другие стали. Не такие как в 19. И все вокруг другое стало. Страна, жизнь… Надо было нам детей заделать сразу. Но мы же свободные были, современные такие. Потом, когда постарше станем, думали, и народим, взрослее когда. А пока для себя сначала. Поживем. О потом… оказалось… только для себя и живем. Каждый сам за себя. Вот так.
МАРК. И не завели детей?
ГЛЕБОВ. Не, она от него сразу родила, как ушла. То есть она уже с ним шпили-вили, пока со мной. Ну ты понял… А я потом уже тоже. В новой семье. Дочке сейчас пять лет. Сорок лет разница у нас, прикинь. То есть, когда она в институт пойдет, я уже старый пердун буду. Меня это вот убивает, знаешь. Я если б сразу детей завел, у меня они старше, чем ты были щас. Во, сюжет, да? Подружки там у нее. Двадцатилетние. Приходят, допустим, в гости. И я еще такой ничего. А в 60 лет, что я буду – старик? (шамкая
