Читать онлайн Атланты небо уронят бесплатно
Памятник
Год? Столетье? День и месяц -
Время бежит патокой
Между колонн
Безлесья.
Там бьется что-то живое,
А у меня в голове
Фонари
Конвоем.
Закрываю глаза и пятнами,
Лужи бросаются
Глупыми
Клятвами.
Осколками наживо память
Сшивают образы,
Выдыхая
Пламя.
Все внутри, в голове, как в омуте,
Мысли где мои?
Вы плывете?
Тонете…
Качаюсь на пружине матраса -
Белые стены в виски
Смеются
Адским гласом.
Меня от меня же медики лечат,
Жизни из-за плотины
Рвет
И мечет.
Занавешиваю чувства рукавами,
А потом в себе давлю
Руками,
Ногами!
Ничего, когда-то будет иначе.
Сейчас и потом
Я молчу,
Я не плачу.
Загремлю, зашумлю кронами,
Колоколом зазвеню,
Автомобилей
Клаксонами.
Выпустите, выйду! Выползу…
С неба мешок
Белых мух
Просыпался.
За оградой тонкой плитами
Выложат постель:
Твердая
Гранитная.
Я сегодня памятник, медная, железная!
Только подвиги мои
Были
Бесполезные.
Кто-то смотрит, задирая голову,
А на железе ржавом плеча
Сидят
Голуби.
Балерина на полке
Вдруг часы на башне
Бьют 12 – бом-бом -
Бал уже вчерашний,
Позабудьте о нём.
Балерина на полке
Сейчас допоёт
Свой заряд недолгий
И упадет.
Звон стекла наполняет дом.
Но если вазу разбить,
А хрусталь раздавить,
Кто же склеит его потом?
И белеет фарфор,
Словно злой перелом,
Словно острые ребра над животом,
Потеряв сто опор,
Разлетались круги,
Покачнулись шарниры – беги, беги…
И смотря равнодушно,
Отводит глаза -
Мастеру стало скучно:
Из очков бирюза.
Он с ней неразлучен,
Он клеит и шьет,
И игрушка вдруг оживет -
Она танцует, пока есть завод.
Но кому же нужна
С трещинами она,
Раз о счастье уже не поет?
Гораздо легче разбить
И фарфор раздавить,
Чем склеивать части потом.
Часы на башне
Давно отстают
И уже даже
Полночь не бьют.
И на полке темно -
Балерина давно
Отметила свой дебют.
Ту, которую праздник
Успел разбить,
Оловянный солдатик
Смог полюбить.
Её поцеловал,
Он хрусталь собрал
И не оставил одну
В фарфоровом плену
Из отражения ста зеркал…
Иван Купала
В эту ночь говорят о любви
Под деревьями и в мягких травах.
У костра пляшем, как дикари,
Воздух полон сладкой отравы.
Мы снимаем цветные венки,
Опускаем в теплую воду
И стоя ждем у реки -
Кто их встретит-поймает у брода?
В эту ночь между нами, людьми,
Появляются духи из леса,
И звезды достают до земли:
Упала границы завеса.
Ночь от сказки дарит ключи,
Где нет ни законов, ни правил.
Ты меня ненавидишь? Молчи.
До рассвета любовь балом правит.
Возлюбленный враг
Снег выпал, нежданно-негаданно.
Вместо лета запахло ладаном,
Крапива выросла на пригорке,
Полынь горькая.
Снег пластами лежит, как плитами,
А над ним стоят монолитные
Гряды, горы, грады -
Чугунная ограда.
Иду по черной лестнице.
В лицо свет мечется, бесится.
Уходишь с главного входа…
Вот она, свобода.
Разгулялась, по миру, бесстыжая,
Огонь пляшет языками рыжими,
Все вокруг другое, пустое…
Словно чужое.
Клац! Перегоревшая лампочка!
На засвеченной фотокарточке:
Не похоже на вид,
А кто-то стоит.
Разорвать и забыть – невозможное.
По стеклу, по земле – осторожная.
Не закричать, не бояться,
Не задержаться.
Над нами одни и те же вороны,
А сами мы по разные стороны.
Удерживаем автоматы -
Это баррикады
Закричу голосом сорванным -
Над миром моим, загипсованным,
Ответишь боевым кличем.
А в небе – птички.
Между нами – полосы, россыпи,
Друг от друга давно отбросили;
Я боюсь и тайну храню:
Лишь бы не в бою!
Снег падает, не кончается,
Стрекот пуль не прекращается,
Прикрыв голову, падаю вниз
Остановись!
Тебя встречу, вверх голову – гордая.
Внутри бьется сталь – твердая.
Ты смеешься. Побеждаешь. Идешь.
В моей руке – нож.
Прости меня, солнце красное,
В траву падаю, небо – ясное.
Вдалеке страшный бой.
Мы лежим. Я – с тобой.
Мой взгляд пуст, на руках моих – ржавчина.
По счетам давным-давно все оплачено.
В груди моей – костер печет.
Ветер волосы – рвет.
Глаза закрою, для нас все кончено -
Я искала тебя, как гончая.
Весной над нами в поле – мак.
Возлюбленный враг…
Поле роз
Я иду по полю алых роз,
Вдыхая такой яркий аромат.
Быть может, есть палата и наркоз,
А здесь горит как зарево закат.
Я слышу голоса, меня зовут,
Но точно знаю: верить им нельзя…
Срываюсь с места и вперед бегу,
И ноги по земле сырой скользят.
Вдруг розы, свои выставив шипы,
Пронзить меня хотят, будто насквозь,
Я силы собираю для борьбы:
Отчаянье с решимостью сплелось.
А розы вьются, словно хоровод,
Их запах затмевает все вокруг.
Но я иду, пурпурный небосвод
Подобен злому, яркому костру.
Я забываю, кто я, почему?
Остановилась, рядом виден край…
А розы шепчут: "Не спеши к нему!
Приляг! Присядь… И просто отдыхай…»
Не вспоминаю. Солнца свет, зенит.
Растерянность. Куда иду? Откуда?
От тишины в ушах опять звенит…
Мне кажется, слова уже забуду.
Шагаю и срываюсь прямо в свет,
Лечу, не видя ничего сквозь вату.
Я выбрала единственный билет
Среди застывших насмерть циферблатов.
Я слепну, глохну, не могу сказать,
Пульсоксиметр надрывает голос…
Я снова здесь, и я могу дышать.
Лишь ноги колет, я шипами укололась.
Ночь Фейри
Лишь только видишь ты огни:
Беги назад, беги-беги!
Заманят в бурелом они,
И там умрешь ты от тоски.
Ты не увидишь белый свет,
Ведь феи свой хранят секрет.
На крики к ним не приходи
И хороводы не води…
Нацепив из кости маски,
Дико кружатся от пляски.
Вот, избавившись от лени,
По деревьям скачут тени.
Мила улыбка, бел оскал,
Ты к ним пришел и ты пропал…
Так пей волшебное вино -
Тебе уйти не суждено.
Как курица лапой
Если я пишу от руки,
То карябаю очень небрежно:
Пусть гадают теперь знатоки,
Паутина, увы, неизбежна…
Вот писала я слово в тетрадь.
И теперь непонятно, конечно,
То ли молча шиншиллы лежат,
А, быть может, министр обеспечен?
Так рождаются новые строки -
Надлежит им крылатыми стать.
Там про "розы" стиль был высокий!
Но их будут как "рожи" читать…
И это отнюдь не насмешка,
И вовсе не шутка судьбы:
Про "грибы" написала я в спешке,
Мы читаем – в тетради "гробы"…
Это больно
Это больно -
Считать кораблем пробоины.
Это мины, а это кратеры.
Наша лодка плывет от экватора
К полюсам безнадёги и мрака.
Схватка с айсбергом это не драка,
А мы уже не воины
Это тихо -
Когда надвигается вихрь.
Еще немного и уже зарево,
Я не буду тебя отговаривать.
Давай лишь дождемся берега?
Нам еще пару миль отмерило
Одно на двоих лихо.
Не раскачивай.
Лодку, что надежность утратила.
Нам дано еще утром проснуться,
Пожать руки и разминуться -
Так всегда поступают крейсеры,
Если бьют между ними гейзеры,
Когда по счетам оплачено.
Это мимо.
Я любила, но не любима.
Я нашла в себе силы сдаться,
Мне "уйти нельзя остаться" -
Запятую ставь и забудем.
Нам без разницы, что скажут люди.
Решение неотвратимо.
Просто факторы:
Мы не сошлись характером.
И ладья натолкнулась на скалы,
Вместо моря – снег запоздалый,
Мои весла зацепились за гряды -
Поплыву вперед к снегопадам.
Прочь от экватора.
Любимый грех
Просить не стану ничего отныне!
Спина как палка, стержень не согнуть.
У сатаны любимый грех – гордыня.
По каменной тропе лежит мой путь.
Безбашенная злость – удел немногих:
Скрипит эмаль на стиснутых зубах…
Пусть говорят, что не по мне дороги -
Загвоздка только в людях, не в шагах.
В колесах палки станут рычагами,
Чужие сплетни наполняют паруса.
К своей мечте можно идти годами:
Увидел цель – не отводи глаза.
Мне посчастливилось на этот свет родиться,
А значит, дело стало лишь за мной.
Есть руки, голова и чем гордиться -
Могу зажечь луну, сдержать прибой!
Я бес и ангел, чудо и несчастье,
Взлетаю в небеса на крыльях вновь,
В подземных реках поправляю снасти,
Пылающий огонь в доспехах льдов.
Я все могу! В моих руках планета…
А значит, нужно просто выбрать путь.
Пусть желчью рассыпаются газеты!
Не нужно страха. Нужно лишь шагнуть!
Колыбельная дочери
Спи, дочурка, засыпай,
Ясны глазки закрывай:
К нас сейчас заходят в дом
Дрема, Сон и Угомон.
Я тихонько расскажу
Сказку-правду, сказку-быль,
Нити-фразы завяжу,
Заплетая в вязь ковыль.
Я летала и любила:
В сердце юном долго я
Образ милого хранила,
Видя всполохи огня.
Спи, дочурка, засыпай,
Закрывай зелены глазки
И тихонько уплывай
На волнах из правды-сказки.
Глядя в карие глаза
Я весь разум свой теряла…
И, не зная, что сказать,
Взгляд тихонько опускала.
Он мне клялся и божился,
Нежность в голосе тая,
Ложь его как снег ложилась
На души моей поля.
Потемнело за окошком,
Загремел над лесом гром:
Постучалось горе кошкой
И соперницей в мой дом.
Мир вокруг не изменился,
А на сердце лишь покой -
Милый мой вчера женился,
Да женился на другой.
Спрятать слезы слоем пудры,
Сваты грянули – гроза…
И горели изумрудом
Нелюбимые глаза.
Утро полно летним зноем…
Неизвестно, что потом?
Я стою у аналоя
С нелюбимым женихом.
По зернышку
Я соберу ее в себе да по зернышку,
И отдам это все красну солнышку,
Чтоб повымело, да повыжегло
Всю любовь к нему, да к бесстыжему.
Чтобы вьюга нутро все повыстудила,
Чтоб слезами вышла вон, выступила:
Доброту всю свою я запрятала,
Не прощу, не забуду проклятого!
Поклонюсь земле-матери в ноженьки:
Заступи ты ему все дороженьки!
За плетнями меня спрячь, за бурьянами…
Не дойти, не найти окаянному!
Пусть выльется ему, что он хвастался,
Что к соседке моей да посватался!
За слова, что саду мне нашёптывал,
За то, что душа вся истоптана!
Я смогу, её всю повыкину!
С корневищем, с землею повыдеру…
Ты на свадьбе с другою отплясывай!
Ну а я без тебя буду счастлива!
Хозяйка метелей
Как в тумане потихоньку, да по полю.
Шаги робкие спрятали тополи:
Я сама ушла, не заметила
Как на зов колдовской тот ответила,
Как на перекрестке дорог оказалася,
Да в капкан сил недобрых попалася…
Как пойду – все круги наворачиваю,
В право, в лево, назад поворачиваю.
Заколдован тот дом зачарованный,
Я цепями в нем будто закована.
Сколько билась, кричала, все бестолку.
Я старалась домой послать весточку:
Возвращались назад птицы-голуби.
Нашептали подсказку всё ж пчёлы мне.
Складывались буквы ровно в линию,
Шла я босиком, да по инею,
Прятались в тени солнца лучики,
А само оно давно все за тучами.
Утопали в воде слезы горькие,
Хлопнула в дали дверца створкою,
Расцветала на снегу кровь рубинами.
Дом мой за горами, за долинами.
Выдыхала не огонь – льдинки колкие,
Песни-плачи заводила я долгие.
Жизнь-судьба моя давно вся написана:
На рассвете уйду вслед за лисами.
Поведут по тропинке лукавые
В дом далекий за семью за дубравами.
Разорву круг бессильный да замкнутый,
Путь укажет клюв ворона загнутый.
День иду, ночь иду – всё без устали.
Платье рвется репеями хрусткими.
Засыпать мне нельзя, за мной гонятся:
Схватят подлые, лишь стопа остановится…
Вышла из лесу – поле раскинулось -
Я вперед быстрей сокола ринулась.
Край родной, я пришла, я вернулася!
Спали чары с меня, обманулися!
Долго шла, ноги сбила-изрезала,
Все же вышла из проклятого леса я.
А за мной как тропинка осталася,
Белым инеем, снегом свалялася.
И шепнул мне брат-ветер тихонечко:
«На пути на твоем теперь солнечно,
Ты прошла босиком да по инею -
Значит, зимнею будешь княгинею.
Вся волшба по крови уж разлилася,
И внутри ты давно изменилася:
Ты ушла в платье бедном, изношенном,
От усталости будто подкошена,
А теперь вместо глаз самоцветами
Ты сверкаешь, вся в парчу разодетая»
И пшеницы колосья склонилися -
Хозяйка метелей родилася.
Ханахаки
Я ничего не вижу, доктор,
Меня мутит, закрою веки.
По полотну кровавым дегтем
Проложены цветные реки.
Я мирно превращаюсь в клумбу,
Цветы разложены под сердцем.
И пляшет, завывая румбу,
Оно, мотая килогерцы.
Я ничего не вижу, люди,
Мои ладони – все цветами…
Таких, что ядовитей ртути,
Растут из боли чудесами.
Я подхватила новый вирус -
Болезнь, придуманную книгой,
И сад опять цветет, расширясь,
Болит внутри шиповник дикий.
Наверно, стала слишком бледной,
Курс выбран вновь профессорами,
Но все лекарства будут тщетны -
Меня опять тошнит цветами.
Разные огни
Ты горишь, но теплым, ровным светом.
Ты земля, скопляющая жар,
Я огонь зимой, ты – солнце летом,
Я сжирающий живое всё пожар.
Я свеча, зажженная от спички.
Ты же лампа, пущен ровный ток.
Моя жизнь – короткий век синички.
Ты дубовый вековой росток.
Я сгорю, оставив горстку пепла,
Ты останешься на миллиарды лет.
Ты из тех светил, чье пламя слепит,
Я одна из тающих комет…
Осколками
А я, разойдясь осколками,
Острыми, кривыми, ломкими,
Подкручу колки на гитаре:
До мозолей по струнам ударить.
У меня опять хрипит голос:
«Подари мне баланс, Уроборос!»
В моих песнях всё больше крика:
Взрыв эмоций достигнет пика.
Вытру тушь, смою эти разводы,
Звуки струн – это громоотводы.
Всё отлично, у меня есть гитара.
Я ей потушу часть пожара.
Алые паруса
Уже восемнадцать лет
Верю я в чудеса.
Однажды придет рассвет
И алые паруса.
Это тот самый год,
Но капитана нет,
Парусник не плывёт,
Не наступает рассвет.
Купила пару холстин,
Алой краски бачок.
Где ты, мой пилигрим?
Не несет тебя ветерок…
Нарисую парус сама,
Чтобы ветер его не сносил.
Уже наступила зима,
А корабль все не приходил…
Он не пришел и потом,
Когда даже не нужен стал.
Распустила петли с узлом,
А вдруг кто-то другой его ждал?
Это я отпустила легко
И не верила даже почти.
А кто-то увяз глубоко,
А кто-то зовет и кричит…
Создали сказку-обман,
Ждут у берега сотни людей,
Но не плывет капитан,
Спокойны волны морей.
Молчи
Оказывается, лучше промолчать,
Чем закричать о том, чем сердце дышит.
По слову начинают разбирать
Все те, кто крик отчаянный услышит.
"Скромнее надо быть, поменьше слов,
И слог повыше, это графоманство…"
Со злостью слышится из окон и углов,
От тех, кто смотрит свысока со чванством.
"Раз можешь, то молчи, не вылезай,
Зачем кому-то знать чужие мысли?
Нам все равно, что есть, о чем сказать!
Сегодня человеком правят числа.
Твой труд не нужен, вас таких полно,
Стараетесь вершин еще добиться.
Ты просто лист, пустое полотно…"
Вершин мне не достичь, а лишь разбиться.
Без вас найдем художников, творцов,
Их в прошлом много, больше и не надо.
Не переплюнуть вам своих отцов,
И вам, увы, сейчас совсем не рады.
Нас таких, неизвестных…
Нас таких, неизвестных, ни много, ни мало.
Сколько дальше пошло, а сколько упало?
Время опять замедляет свой бег -
Я больше никто, я строка Имярек.
Ко мне не придут ни мать, ни отец,
Невеста со мной не пойдет под венец,
Мне не уйти с покоем в могилу,
И отпоет меня чернокрылый.
От черного горя седая Земля
Приходит к солдату, что возле Кремля.
Вспомнить кого-то, как всех помянуть -
Одно имя на всех, кто закончил свой путь…
Мы сможем вернуться обратно на день,
На брусчатке оставим плывущую тень.
Это памятник нам и нашему брату -
Без имени павшему в битве солдату.
Расскажи мне последнюю сказку
Мы несемся вперед. Мы давим на газ.
Расскажи мне последнюю сказку. Сейчас.
Расскажи обо всем, и забудем навек.
И я стану тебе чужой человек.
Мы закроем глаза и сотрем все мечты,
Разойдемся на крыши, после марта коты.
Сделаем вид, что не помним ни дня,
Ты уйдешь далеко, будешь жить без меня.
Сказка. Последняя. Страшная чуть.
После такой мне всю ночь не уснуть.
А когда я все же засну на рассвете,
Мы проснемся другими на этой планете.
Ты будешь пить кофе, я выберу чай.
Встретимся вдруг на катке невзначай.
Я проеду вперед, ты покатишься мимо,
Я забуду того, кого раньше любила.
До рассвета еще четыре часа,
За стенкой соседей звучат голоса.
Ты не знаешь о том, что я жалкая тень…
И растаю, только лишь спустится день.
Ты, конечно, решишься меня удержать,
Но сквозь пальцы твои смогу пробежать.
Я мираж, пустота, и никто – это я,
Фантазия, выдумка… Уже не твоя.
Расскажи мне последнюю сказку, прошу!
Ты знаешь, прощания не выношу.
Я тихонько исчезну, ты вернешься домой
И забудешь про все, что случилось с тобой.
И пока фонарям не наскучит гореть,
Ты будешь в темные окна смотреть.
Все думать, что же ты потерял?
Но уже не найдешь, даже если б искал…
Зазеркалье
Кружат тени по углам хоровод,
Я заперта в мутном зеркале.
Как ни бьюсь, рябь идет мерзкая.
Вот черт.
Сколько нас, не нашедших дороги?
Все как есть повернули не там,
Видно, глухи к нашим мольбам
Зазеркальные боги.
Идем ко дну, давно слеп капитан,
Кто-то вышел, кто-то остался,
Не выдержал вдруг и сломался.
Капкан.
Улыбаюсь губ уголками:
Меня давно отпустил тот страх,
Что вынесут на руках
Вперед ногами.
Мои вымышленные герои
Место в моем мире требуют,
А я в муках теряю небо.
Голубое.
Стерты строки произведения,
За руки обнимает крапива,
От нас не осталось архива,
Как привидения.
Про кого-то здесь позабыли,
Кто-то попал на ту сторону,
Кто-то сказки слагает лишь ворону
