Читать онлайн Мужчина не для меня бесплатно

Анна Завгородняя

МУЖЧИНА НЕ ДЛЯ МЕНЯ

Глава 1

В белом свадебном платье, украшенном россыпью жемчуга по подолу, с многочисленными кружевами и лентами, с длинными темными волосами, заплетенными в замысловатую прическу, Одри Грэхем, дочь Джона Грэхема и моя старшая сестра, сейчас стояла перед алтарем. Она сияла от счастья, глядя на своего жениха, на мужчину, который не принадлежал ей ни по праву, ни по сердцу. А ведь этот мужчина всегда был моим. С того самого первого дня, когда я увидела его, и мое сердце дрогнуло. В тот самый миг я поняла, что это он — мужчина моей мечты. Тот, с кем я хотела бы прожить всю свою жизнь, с кем могла бы встретить рассвет своей юности и проводить закат после долгих лет совместной жизни! И все было хорошо и прекрасно до одного определенного момента... До того дня, когда мой отец решил, что мы не подходим друг другу.

— Этот мужчина не для тебя, Мейгрид, — сказал тогда он, и все полетело к чертям. Отец сделал свой выбор, и теперь Одри, а не я, стояла рядом с самым прекрасным человеком на свете и давала ему обет верности и любви. Она, а не я, смотрела в его синие глаза и расплывалась в улыбке, предвкушая, когда он накроет ее губы поцелуем. Я же находилась за их спинами в толпе гостей и сжимала руки в кулаки, сдерживая растущий гнев и дикую, ни с чем не сравнимую жгучую ревность.

«Не для меня, говорите! А вот это мы еще посмотрим!» — думала зло, и при этом понимала, что теперь между нами стена. Он — моя мечта, мой мужчина — стал мужем старшей сестры. Вот только разве меня когда-то могло что-нибудь остановить? Если я решилась, то упрямо шла к своей цели.

«На войне и в любви все средства хороши!» — твердила я себе.

Храм, в котором проходило венчание, располагался на границе между двумя соседними имениями, одно из которых принадлежало нашей семье, а второе — семье жениха. Здание оказалось не способно вместить всех гостей, и часть приглашенных стояли у входа и даже на ступенях, ведущих в храм. Уже после, когда церемония закончится, они смогут поприветствовать молодых и поздравить их с началом общей семейной жизни. Я смотрела на умиленные лица родителей моего любимого. Они, как и мой отец, по всей видимости, считали, что Одри — лучший выбор для сына. Все против меня. Все до единого, даже моя кормилица, не устававшая твердить мне, что не с моим характером составить счастье наследнику лорда Болтона.

Но вот молодые скрепили свой брак кольцами и легким поцелуем, от которого мне захотелось взвыть и ринуться на родную сестру, чтобы выцарапать ей глаза. Я зажмурилась, сдерживаясь. Звон колоколов, раздавшийся в тишине, показался мне оглушительным. Больно ударил по ушам, заставив слезы брызнуть из глаз. Все кончено. Теперь они муж и жена! Сердце сдалось от боли, обливаясь кровью.

— Милая Мэй! — как только Одри оказалась рядом? Я не успела заметить! — Не плачь! — продолжила она и обняла меня. — Ты радуешься моему счастью, я чувствую это, и спасибо тебе за все! — сестра поцеловала меня в щеку своими губами. Теми самыми губами, которыми минуту назад целовала моего мужчину. Ненависть волной поднялась в моей груди. Я заставила себя улыбнуться и, думаю, что улыбка эта вряд ли получилась искренней и радостной, да только Одри не увидела мой оскал. Она уже обнимала родителей мужа, пока я стояла, глядя на него. Глаза в глаза. Так, что мир словно погас для всех, кроме нас. Пропали все звуки и все люди, наполнившие храм. Остались только он и я.

«Как ты мог?» — спрашивали с горечью мои глаза.

«Прости!» — ответили его.

Я понимала... даже больше — пыталась понять.. Мы оба оказались не властны над своей судьбой. Его заставил король. Этот брак был выгоден Его Величеству. Чем именно, я пока не знала, да и, честно признаться, не хотела знать. Что мне было за дело до государственных проблем? Я думала только о том, что мой отец и король сломали мою жизнь, разрушили ее, решив за нас и приказав состряпать этот нелепый брак.

Он и Одри! Немыслимо! Они ведь такие разные! Моя сестричка, болезненное слабое создание, вечно витающее в облаках. Та, что предпочитает вольному ветру и быстрой езде верхом убивать время, сидя с книгой у камина и читать эту слезливую чушь, написанную для таких же наивных дурочек, как и она сама. И как только у моего отца могли родиться две настолько разные дочери — эта мысль принадлежала не мне. Как-то давно я подслушала ее из разговора отцовских друзей и теперь была полностью согласна с этим утверждением. Но считалось, что я похожа на отца, а Одри — на мать, которой уже не было с нами. Мама умерла, когда мне исполнился едва ли год, и я совсем не помнила ее, но, по словам отца, моя сестра была точной копией Кэтрин Грэхем, урожденной леди Милтон.

Я потянулась к мужчине с братским поцелуем. Его губы обожгли мою щеку. Захотелось обвить руками его шею и поставить лицо, чтобы он снова поцеловал меня, но уже там, где хотела я. Кожа горела от невинного прикосновения. Я склонилась к уху мужчины и шепнула:

— Через полчаса у оранжереи! — и тут же отстранилась, как ни в чем не бывало. — Поздравляю с браком! — заставила себя сказать эту ненавистную фразу, глазами умоляя мужчину прийти на встречу. Я хотела знать, почему мне предпочли другую? Почему, если я чувствовала его любовь, если он оказывал мне знаки внимания, которые говорили о многом?

— Спасибо, Мэй! — произнес муж Одри. — Теперь мы породнились. Я надеюсь, что ты станешь для меня дорогой сестрой!

Кровь отхлынула от лица. Я побледнела, покачнувшись.

«Он сказал так только потому, что здесь слишком много посторонних глаз!» — осенило меня и, оглянувшись, я действительно увидела, что отец пристально следит за мной.

— Конечно, — кивнула, вернув свой взор на новоиспеченного брата.

Он поклонился мне и направился к другим родственникам принимать поздравления. Я видела, как толпа родни окружила молодых, желая им счастья и скорейшего прибавления в новой семье, а затем все они двинулись к выходу, а я просто стояла и смотрела, как мужчина моей мечты подает руку Одри, и сестра с улыбкой принимает ее.

Вот они исчезают из виду, скрывшись за спинами гостей, и я, наконец, заставляю себя двинуться следом.

— Мейгрид! — отец появился словно ниоткуда, взял меня под локоть и повел к выходу. — Я понимаю твои чувства, но надеюсь, что и ты поймешь — я сделал это только для твоего блага, — сказал он, приблизив свое лицо к моему уху. В храме все еще стоял гул голосов, и было плохо слышно то, что он говорил мне. — Когда-нибудь ты, возможно, поблагодаришь меня за то, что я отвел от тебя этот брак. Я прожил долгую жизнь и поверь мне, дорогая моя девочка, вижу и понимаю намного больше, чем ты в свои восемнадцать.

Острое желание вырвать руку из пальцев отца я сдержала. Но не смогла не ответить:

— Вы решили за нас обоих, — произнесла горько, — вы не подумали о том, что можете ошибаться, отец?

— Я подумал, — произнес Джон Грэхем, — и понял, что Одри больше подойдет наследнику рода Болтон.

— Это почему же? — спросила резко.

— Пройдет время, и ты тоже поймешь! — ответил отец.

Скрепив сердце, я спустилась вниз, успев заметить, как сестра садится в открытый экипаж вместе с мужем. Слуги, пришедшие поздравить свою молодую госпожу, бросают в воздух рисовые зерна, а молодой супруг, в благодарность за их благословение, швыряет в толпу мелкие монеты, которые дети ловят еще в воздухе, а затем ползают по земле, отыскивая упавшие деньги, пока остальные смеются и машут жениху и невесте.

Но вот карета тронулась, и я проводила ее взглядом.

До поместья отца ехать всего ничего. Карета — дань обычаю. Гости пойдут пешком. Через сад мы доберемся почти одновременно с молодыми, пока они будут объезжать его по дороге.

«И совсем скоро ты увидишь его! — подсказало сердце. — Увидишь, и вы сможете поговорить!».

— Позвольте вашу руку, леди Грэхем! — я подняла глаза и увидела перед собой Уильяма Боу, одного из сыновей мистера Боу, чьи земли граничили с нашими чуть северней большого озера, служившего своеобразной границей между владениями Грэхемов и Боу.

Уильям был довольно приятный молодой человек и единственное, что меня не устраивало в его внешности, это его яркие рыжие волосы. Я терпеть не могла рыжих. Но, несмотря на это, широко улыбнулась молодому мужчине и приняла его локоть, помня о правилах приличия.

— Вы, наверное, рады за сестру? — спросил Уильям, и я рассеяно кивнула. Мои мысли витали уже где-то рядом с оранжереей, и я почти видела в своем воображении, как молодой лорд Болтон спешит ко мне, оставив жену и гостей.

«Он не посмеет не прийти!» — подумала я.

А Уилл все продолжал что-то говорить. Вот только я совсем не слушала своего спутника, погрузившись в собственные мысли, не давая себе отчета в том, что поступаю глупо, но сердце молило о встрече с любимым и сладко сжималось в предчувствии.

Особняк отца расположился в центре красивой дубовой рощи. Огромные великаны распростерли свои пышные кроны-шатры, бросая тени на посыпанные гравием дорожки и белоснежную беседку, в которой Одри так нравилось проводить время за чтением. Мы проходили мимо беседки, и я невольно оглянулась на нее, вспомнив, как любила сидеть на скамеечке, поджав ноги к груди, пока Одри читала мне сказки. Как давно это было, и сколько воды с тех пор утекло. Мы изменились, выросли. Две малышки стали настоящими леди. Я не могу сказать, что люблю сестру. Нет, Одри всегда пыталась, будучи на три года старше, заменить мне мать. Получалось у нее это скверно, хотя, признаю, она старалась. Я всегда была сорванцом, и, глядя на мои проделки, няньки плакали, а отец качал головой и твердил только одно: «А ведь из нее получился бы славный мальчишка!». Но получилось то, что получилось. Отец меня баловал, как всякий другой родитель балует младшего ребенка. Сперва в моей жизни появился серый пони, затем его заменил тонконогий жеребец и, пока Одри училась премудростям настоящей леди, я, в компании соседских мальчишек, носилась верхом и училась стрелять из арбалета, хотя уроков, конечно, никто не отменял. Только Одри училась с интересом, а я словно несла повинность.

С Энтони Болтоном мы познакомились еще в далеком детстве. Уже тогда он был высоким серьезным мальчиком и смотрел на всех с высоты своего роста и положения — род Болтонов находился в отдаленном родстве с родом короля, что давало ему некоторые преимущества перед остальными семьями, а самого Тони делало завидным женихом в глазах тех матерей, кто имел дочерей подходящего возраста.

Отец Энтони, сэр Чарльз Болтон, служил при дворе и редко бывал в имении, которым, по сути, управляла его жена, леди Ален, женщина с железным характером и твердой рукой. Когда мне исполнилось восемь, а Энтони тринадцать, сэр Чарльз забрал мальчика с собой в столицу, где тот и пропадал до недавнего времени, вернувшись только три месяца назад. И именно на приеме в честь его возвращения мы словно заново познакомились, и я сразу же поняла, что влюблена.

Мне хватило одного-единственного взгляда на красивого, уверенного в себе мужчину, чтобы понять, что он и есть тот, кто предназначен мне судьбой.

Энтони стал еще привлекательнее. Он был высоким, с шапкой серых, цвета пепла, волос, сероглазый, с прямым носом и твердым подбородком. Его чувственные губы с легким изгибом не могли не привлечь мое внимание, и я помню, как в наш первый танец, когда Энтони пригласил меня на балу, я без зазрения совести, разглядывала его рот, что вызвало удивленную улыбку моего партнера в танце.

— Что вас так заинтересовало? — спросил он.

— Мне нравятся ваши губы! — ответила искренне.

Энтони Болтон улыбнулся.

— Для леди вы говорите странные вещи!

— Я люблю прямоту во всем, и да, — кивнула, соглашаясь, — меня за это ругает отец. Считает, что нельзя говорить то, что думаешь на самом деле.

— Возможно, он прав? — изогнул бровь молодой наследник лорда Болтона, и мое сердце застучало с новой силой.

...— Вы совсем не слушаете меня, Мейгрид! — услышала я недовольный голос своего спутника, когда мы подходили к дому. Вздрогнула, прогоняя воспоминания, и повернула лицо к Уиллу.

— Простите! — ответила с легкой улыбкой. — Из-за свадьбы сестры я немного рассеяна.

— Я понимаю! — кивнул с чувством молодой человек. — Ваша сестра ведь теперь покинет дом и переедет жить к мужу. Хорошо, что вы живете по соседству и сможете часто навещать друг друга, если, конечно, Энтони не заберет леди Одри в столицу!

А я об этом даже не подумала! Что, если Энтони действительно уедет, и я больше не смогу видеть его?

Закусив губу, нашла взглядом крышу оранжереи, видневшуюся чуть дальше особняка. Сколько прошло времени? Придет ли Тони на нашу встречу?

Мы прошли дальше. Деревья у дома были украшены яркими лентами и бумажными гирляндами. Сам дом тронуть не посмели — отец был категорически против мишуры, которая, по его словам, могла, пусть и временно, но изуродовать красоту строения, когда-то принадлежавшего еще нашим предкам. При подъезде к широкой террасе выстроились слуги, с улыбкой встречавшие гостей. Карета молодых уже пустовала, что могло означать только одно — Одри и ее муж уже вошли в дом, а значит, скоро Энтони отправится в оранжерею, и я непременно должна быть там! Я видела, как гости проходят в дом и поспешно отпустила руку своего сопровождающего. Уилл Боу удивленно посмотрел на меня.

— Что-то случилось, леди Мейгрид?

Я широко улыбнулась. Сердце уже рвалось в оранжерею, где, как я полагала, меня уже должен ждать Энтони.

— Мне надо ненадолго отойти! — пояснила тихо. — Вы идите в дом, я скоро присоединюсь к вам! — и еще раз одарив улыбкой застывшего в удивлении мужчину, бабочкой упорхнула прочь, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, как простолюдинка.

«Приличная леди не бегает как лошадь! — учила меня добрая няня. — Приличная леди ходит медленно и непременно с красивой осанкой. Леди не спешит и не торопится, потому что настоящая леди никогда никуда не опаздывает!» — я не сдержала усмешки. Ноги так и норовили понести меня по тропинке, ведущей за дом к разбитой на солнечной поляне оранжерее. Но я сдержалась и просто перешла на быстрый шаг. А сердце выбивало все громче и громче, заставляя щеки алеть: «Скоро ты увидишься с Энтони!» — и, кажется, для меня не было ничего более важного, чем эта встреча.

Огромный холл с высокими сводами отражал голоса людей, что толпились внизу. Слуги помогали дамам, мужчины что-то громогласно обсуждали, а молодые были вынуждены разделиться на какое-то время, пока мать жениха, взяв под руку свою невестку, шептала ей на ухо тайны своего сына.

— Мой Тони мальчик спокойный, но требовательный, — поучала она Одри. — Он любит во всем порядок и в доме обязательно должен царить покой и уют. У него ведь такая тяжелая работа при дворе. Сами понимаете, милая, что мужчина, возвращаясь домой, непременно должен находить там улыбающуюся жену.

Одри кивнула, глядя на свекровь. Леди Болтон продолжила свои наставления, в то время, как ее сын, отделившись от гостей, стал подбираться к выходу из дома. Энтони Болтон намеревался встретился с Мей и объяснить ей то, что она хотела знать. Будучи человеком благородных кровей, он не мог обманывать девушку и давать ей ложную надежду, хотя подозревал, что данный разговор не приведет ни к чему хорошему.

— Куда это вы собрались, дорогой зять? — Джон Грэхем появился словно из неоткуда. Его лицо выражало крайнюю озабоченность. Губы поджаты, а широкая темная бровь приподнята, в немом вопросе.

— Лорд Грэхем! — Энтони Болтон спешно поклонился, и открыл было рот, чтобы объяснить свой уход, как отец жены быстро пригнулся к нему и произнес:

— Не вздумайте ходить к ней!

В глазах молодого лорда вспыхнуло удивление, на смену которому пришло негодование.

— Вы не посмеете меня удержать!

— Будьте уверены, мой дорогой, я посмею! Я — отец!

Энтони удалось сдержать эмоции. На его лицо вернулось привычное спокойное выражение, а губы тронула усмешка.

— Я полагаю, что мне стоит хотя бы объяснить леди Мей, почему я женился на другой. Вы не согласны с этим, дорогой отец?

— Вы говорите слишком громко, сэр Энтони! — кивнув на смежную с залом дверь, Джон Грэхем направился в библиотеку, расположенную внутри. — Мы можем поговорить там без лишних ушей, только быстро, — произнес он, — я не могу надолго оставить своих гостей, а вы, мой дорогой зять, свою жену!

Энтони ничего не оставалось, как проследовать за мужчиной и скоро они оказались отрезаны от шума холла высокой резной дверью. Тишина обрушилась на молодого лорда. Он проследил взглядом за тем, как сэр Джон проследовал к закрытому окну и встал возле него, глядя на раскинувшийся двор.

— Вы не пойдете к Мей, — со вздохом сказал Грэхем.

— Я не понимаю, почему вы не даете нам возможности поговорить! — произнес в ответ молодой мужчина. — Мей имеет право знать...

— Она пока не должна ничего знать. Она влюблена и слишком импульсивна. Она может сделать глупость, а виноваты будете вы! — Грэхем резко повернулся к зятю. — Оставьте ее в покое!

Энтони вздрогнул.

— Я и не собирался обманывать леди Мейгрид. С самого начала, когда мой отец заговорил о предстоящем браке, был договор, что я могу сам выбрать из сестер, и я выбрал ее, но в последний момент, вы, сэр, дали мне отказ, хотя до этого позволили тешить себя надеждами, что ваша младшая дочь станет моей женой. Я ухаживал за ней, полагая, что наши судьбы станут единым целым. Я разрешил себе полюбить ее, а после узнал, что Его Величество внес коррективы в этот брак, и теперь оказался женат на другой!

Джон Грэхем слушал молча. Лишь скрестил руки на груди. Его глаза сверкнули, когда молодой Болтон продолжил свою речь.

— Теперь ваша младшая дочь считает меня мерзавцем, хотя я и сам считаю себя таковым. А вы даже не позволяете мне объяснится с ней? Это несправедливо по отношению к самой Мейгрид!

Сэр Джон вздохнул.

— Я и сам полагал, что ваш брак с Мей дело решенное, хотя, признаюсь, не хотел, чтобы именно вы стали ее мужем. Мей нужен мужчина с иным типом характера, я и сейчас признаю это, — он расплел руки, — но я также признаю и то, что мы поступили с вами обоими в высшей степени некрасиво.

— Некрасиво? — вскинул брови Болтон. — Это сейчас так называется? — его губы скривила гримаса отчаяния. — Вы разрушили наши жизни!

— Не преувеличивайте. Одри прекрасная девочка и составит ваше счастье, если только у вас хватит ума это понять, Болтон! Ваш брак с Мей развалился бы уже через полгода! Не стоит обманывать себя, вы слишком разные с ней. Одри та, что нужна вам! Главное, чтобы вы это поняли не слишком поздно!

— Вы решаете за меня, сэр Джон? — удивился с некоторой злостью в голосе Болтон.

— Вы считаете, что знаете мое сердце лучше, чем я?

— Со стороны всегда виднее! — отрезал Грэхем.

Оба мужчины впились друг в друга яростными взглядами, готовые каждый стоять на своем, когда двери в библиотеку отворились, и на пороге возникла Одри. Вместе с ней в библиотеку ворвались звуки из зала, ставшие еще более громкими и восторженными. Девушка чуть нахмурилась, глядя поочередно то на своего отца, то на мужа, а затем произнесла:

— Вы, наверное, не услышали! — ее голос звучал как пение ручейка в теплый весенний день. Мягкие черты красивого лица осветила улыбка. Взглянув на старшую дочь, Грэхем расслабленно улыбнулся в ответ.

— Прибыл Его Величество и, думаю, вам, отец, стоит встретить короля первым, как подобает хозяину дома!

Дослушав слова дочери, Джон Грэхем бросился к окну и, выглянув наружу, увидел королевскую карету и эскорт. Слуга уже открывал дверцы экипажа. Вот из салона показалась голова короля.

Не глядя дальше, Грэехем вихрем выбежал из библиотеки и умчался мимо гостей, извиняясь и расталкивая всех, кто попадался ему на пути. Одри проследила за своим отцом с легкой улыбкой, а затем повернулась к мужу.

— О чем вы так яростно спорили, сэр Болтон? — спросила она, пристально глядя в глаза Энтони.

— Да так, — ответил муж. — Пустяки, для вас не имеющие никакого интереса.

Одри промолчала и вышла из библиотеки. Энтони Болтон последовал за ней, глядя на невозможно прямую спину жены. Ему неожиданно стало интересно, а не подслушивала ли леди Одри их разговор с отцом? Что ей стоило чуть приоткрыть дверь и узнать то, о чем говорят отец и новоиспеченный муж?

«Если и так, она сейчас скорее всего жалеет об услышанном!» — подумал Энтони и невольно оглянулся на окно, выходящее на оранжерею. Где-то там его ждала Мей. А он не придет. Теперь уж точно, раз приехал Его Величество. Сейчас надо встречать короля. Все эти церемонии...

«Прости!» — подумал мужчина и протянул руку Одри. Девушка охотно приняла ее и посмотрела в лицо мужа, продолжая улыбаться, словно ни в чем не бывало. И Энтони улыбнулся в ответ.

Я сидела на скамеечке в оранжерее, глядя на распустившиеся цветы, но не видела их красоты. Высокие деревья, редкие растения, привезенные для отца из разных уголков земли торговцами, сейчас смотрели на меня, а мой взгляд был устремлен сквозь них, на высокую дверь, которая с минуты на минуту должна распахнутся, впуская внутрь Энтони. Но время шло, и он не появлялся.

«Неужели не придет? — думала я, кусая губы до боли. — Неужели проигнорировал мою боль! Неужели не соизволит даже объясниться?»

Глаза защипали непрошенные слезы, и я закрыла ладонями лицо, пряча страх.

«Не придет!» — спустя еще несколько минут поняла я и, когда хотела было уже подняться со скамейки и направиться к выходу, услышала долгожданный щелчок открывающейся двери. Сердце радостно вздрогнуло в груди, но тут же упало вниз камнем, стоило мне увидеть лицо своей служанки, появившейся в образовавшемся проеме.

— Леди Мей! — произнесла она после короткого поклона. — Прибыл Его Величество, и ваш отец немедленно требует вас в дом. Мы уже столько времени потеряли, разыскивая вас. Хорошо, что мистер Боу видел, куда вы направлялись после прихода из храма и сказал нам, когда заметил, что вас ищут! Иначе мы сбились бы с ног, бегая по поместью.

Я распрямила спину и быстро отерла мокрые глаза, опасаясь, что Деби заметит, что я плакала, и прошествовала мимо нее. Девушка шагнула за мной следом, закрыв двери в оранжерею.

— Мы осмотрели весь дом, разыскивая вас, а вы вот где оказались! — продолжила она. — В такой-то день прятаться ото всех! На вас это не похоже! Лорд Грэхем в гневе, а Его Величество требует вас к себе. Он уже поздравил молодых и подарил им подарки, а теперь хочет видеть вас!

Я вздохнула. На дороге перед домом еще стоял королевский экипаж и несколько человек из охраны короля сидели на козлах, намереваясь перекинутся игрой в карты, пока венценосная особа развлекается на празднике. Я скользнула по стражникам равнодушным взглядом. Мысли крутились вокруг Энтони. Внутри поднималась, разрастаясь, злость и обида.

«Не пришел!» — болело сердце.

Я медленно поднялась по ступеням и прошла в распахнутые двери, возле которых все еще стояли лакеи. Звуки свадебного пира коснулись моего слуха, и я раздраженно повела плечами, запнувшись всего на мгновение перед тем, как переступить порог и зайти в большой зал, заполненный людьми, что сидели за столами, празднуя чужое счастье.

«Или горе!» — подсказало сердце.

Разряженные и веселые, наши друзья и близкие, наши соседи и, просто хорошие знакомые семей с обеих сторон. Звучали поздравления, веселый смех вперемешку с тостами и разговорами. Подвыпившие мужчины стали вести себя более свободно, леди, их жены и дочери, тоже позволили себе снять некоторую скованность, присущую светскому миру. Я прошлась взглядом по улыбающимся лицам, тронутым румянцем и, наконец, позволила себе посмотреть в сторону молодых.

Мои глаза нашли Энтони и Одри. Молодая пара сидела во главе стола. По правую руку, на высоком стуле, напоминающем отдаленно трон, расположился Его Величество король Виктор Велдон Арчибальд третий, мой крестный и друг отца. Воспользовавшись тем, что меня еще не заметили, я впилась глазами в лицо Энтони. Мне показалось, что он не выглядит слишком счастливым, сидя рядом с Одри, и сердце мстительно порадовалось этому. Молодой наследник Болтонов казался скучающим и даже несколько бледным, догнав по цвету лица мою старшую сестру, никогда не отличавшуюся здоровым румянцем. Я со злостью призналась себе, что несмотря на все, они казались красивой парой, но затем осадила свои мысли.

«На ее месте должна была быть я!» — сжалось сердце.

— Вас ждут, леди Грэхем! — произнесла Деби, и я направилась к своему месту, что пустовало подле короля. Его Величество любил, когда я находилась рядом. Сама не знаю, чем заслужила подобную честь, но король Виктор, каждый раз, когда приезжал в поместье отца, всегда отдавал распоряжение, чтобы я находилась подле него. Сейчас мне совсем не хотелось сидеть с ним рядом, поскольку именно он велел отцу отказать в моем союзе с Энтони, и это оставило неприятный осадок в глубине моего сердца.

Каждый новый шаг приближал меня к молодым, и вот я поймала взгляд Энтони, а затем в мою сторону повернулись и остальные, среди которых был и король.

— Леди Мейгрид! Дорогая! — Его Величество изволили улыбнуться и даже протянуть ко мне свою руку, унизанную перстнями. — А я все расспрашиваю сэра Джона, куда пропала моя любимица!

Я выдавила улыбку, хотя внутри все горело от боли и обиды.

— Я здесь, сир! — склонилась в реверансе и приняла протянутую руку, а затем села рядом с Его Величеством, позволив слуге поправить стул.

— Ваша сестра просто прелестна, — произнес Его Величество. — Мне кажется, замужество будет ей на пользу, — добавил он, чуть склонившись ко мне.

Я сдержанно кивнула и посмотрела на короля.

«Интриган!» — мелькнула мысль я голове.

«Интригану» было за сорок. Еще крепкий мужчина с шапкой золотых волос, едва тронутых сединой. Недурен собой внешне, и телом Бог не обделил. Ясный взгляд голубых глаз, умевших менять свое выражение с кристально ледяных, полных спокойствия, до глубоких, мягких, теплых, как летнее озеро, остановился на мне.

— Мне кажется, леди Грэхем чем-то недовольна? — поинтересовался он, и тут я заметила пристальный взгляд отца, устремленный на меня. Лорд Грэхем нахмурил брови, всем своим видом призывая меня держать себя в руках. Это было сложно, но я постаралась.

— Нет, что Вы, Ваше Величество, — поспешила я уверить короля в своем прекрасном расположении духа.

— Как скажете, леди Мейгрид! — он улыбнулся, но в глазах явно читалось: «Меня не обманешь! Я все вижу, дорогая леди!»

Гости по-прежнему шумели. За молодых поднимали тосты и несколько раз Одри и Энтони поднимались и целовались на радость шумевшей родне. Я отводила глаза, не в силах видеть это. Было больно. Слишком больно.

Время тянулось неприлично долго. Когда сумерки опустились на землю, слуги зажгли свечи и огромную люстру под потолком. Я едва притронулась к еде, а когда начались танцы, осталась сидеть за столом, глядя, как Энтони Болтон ведет свою новоиспеченную жену, мою сестру, под руку в центр зала, чтобы открыть с ней танец.

— Терпи, моя дорогая! — ко мне подсел отец. Заглянул в глаза, надеясь поймать взгляд, который я поспешно отвела. Но успел взять мою руку в свои. — Мне жаль, — тихо проговорил он. — Жаль твоего разбитого сердца, но Энтони Болтон не тот человек, кто тебе нужен!

Я вспылила, благо рядом не оказалось короля. Окруженный свитой, он направился смотреть на первый танец молодых и сейчас вместе с остальными гостями умилялся их кружению по залу под тихие звуки вальса.

— Больше не говорите мне об этом, отец! — попросила решительно.

— Я замолчу навеки, если ты мне пообещаешь, что не станешь мешать своей сестре и ее мужу полюбить друг друга! — сказал Джон Грэхем, и я посмотрела в его глаза. Наши взгляды встретились. Мягкий, отцовский, с затаенной мольбой в самой глубине, и мой, полный решительности. Он любил меня, я знаю, и, возможно, любил слишком сильно. Но и я любила его, только сейчас мы оказались по разные стороны баррикады, которые возвела судьба или жестокий рок.

— Я не могу Вам этого обещать, отец! — сказала искренне и заметила, что в его взгляде погасла надежда.

— У тебя нет другого выхода, Мей! — тихо проговорил лорд Грэхем и встал из-за стола. — Но мы все еще должны вести себя соответственно, моя дорогая. На нас смотрят, и свадьба должна пройти безукоризненно!

Он протянул мне руку, и я вложила свои пальцы в его широкую ладонь.

— Я не буду делать ничего такого, что может бросить тень на нашу семью, отец, — произнесла и встала, распрямив плечи. Видит Бог, что мне тяжело было сейчас держать себя в руках. Сердце разрывалось от боли и тоски, обливалось кровью, пока я шагала мимо стола, держа под руку своего отца, лорда Джона Грэехема. Пусть знает, что его дочь, Мейгрид никогда не ударит лицом в грязь... Но это не означало, что я отступлюсь и откажусь от своей любви. Никогда на свете, или я не дочь своего отца!

Глава 2

— Мадам! Мадам! — пышнотелая девица, подобрав длинные юбки, взбежала по лестнице на второй этаж особняка и, задыхаясь от быстрого бега, ворвалась в гостиную, где так и застыла перед взглядом черных глаз моложавой женщины в дорогом платье, что сидела на диване с книгой в руках. Тонкая соболиная бровь приподнялась, выдавая удивление хозяйки дома.

— Что случилось такого важного, что ты врываешься в мою гостиную, словно за тобой кто-то гонится? — спросила женщина спокойно.

— Но, мадам! — проговорила было служанка и тут же, опомнившись, присела в книксене, чуть опустив голову. — Я прошу прощения, мадам! — проговорила она.

— Надо уметь держать себя в руках, Элис! — заявила ей хозяйка дома. — Я понимаю, что тебе еще тяжело привыкнуть к подобному, но ты старайся. Это для твоего же блага!

— Да, мадам! — кивнула Элис.

— А теперь говори, что заставило тебя забыть о приличиях и ворваться ко мне без стука! — произнесла женщина.

— А вот что, — в распахнутых дверях показался высокий мужчина.

Хозяйка дома едва подняла на него взгляд, как тут же сорвалась с места, отшвырнув книгу, и уже через секунду обнимала гостя, пока Элис отошла на несколько шагов, чтобы не мешать, но при этом в глазах служанки светилась радость.

— Гейл! — женщина отстранилась, чтобы взглянуть в лицо нежданному, но такому желанному гостю. — Гейл, ты вернулся! — она повернулась к Элис и произнесла. — Пойди распорядись, чтобы покои мистера Льюиса прибрали и подготовили как следует! Ты поняла?

— Да, мадам! — девушка поклонилась и вышла в двери, оставив хозяйку дома и ее гостя наедине.

— Как долго мы не виделись, — произнесла женщина, едва за Элис закрылись двери.

— Всего лишь год! — ответил гость.

— У тебя каменное сердце! — шутливо отозвалась хозяйка. — Разве ты не знаешь, что для матери год не видеть сына, это мука!

— Я писал, — он улыбнулся, и на щеках заиграли глубокие ямочки.

— Гейл, — покачала головой женщина, не переставая при этом улыбаться и смотреть на сына.

Ей казалось, он изменился. Возмужал и стал еще красивее, чем был. Выразительные глаза, так похожие на ее собственные, темные, словно омуты, завораживающие! Сколько женщин были покорены одним взглядом ее сына, мадам Джейн Льюис могла только догадываться, но ни на единую секунду не сомневалась, что их было превеликое множество. От отца Гейл взял прекрасную фигуру и несравненную улыбку, которая когда-то давно покорила сердце мадам Льюис.

— Матушка, я привез вам подарки! — Гейл нагнулся к руке матери. — Я надеюсь вымолить таким образом прощение за то, что долго не появлялся и не писал так часто, как этого желали бы вы, мадам! — он снова усмехнулся Джейн, и женщина растаяла окончательно.

Они перешли к дивану и, сбросив пиджак на спинку кресла, мужчина вальяжно развалился на нем, вытянув длинные ноги.

— Если бы вы знали, мадам, как я устал! — произнес он.

— Надолго ты домой? — мадам Льюис опустилась рядом с сыном.

— Кто знает! — он пожал плечами. — Прошлая моя миссия прошла успешно, и я догадываюсь, куда меня отправят в следующий раз!

Джейн Льюис кивнула.

— А где Его Величество? — спросил ее сын. — Я хотел сперва отдохнуть, а после попроситься на аудиенцию. Бумаги и договор я отправил во дворец — это сейчас главнее. Остальное подождет!

Мадам Льюис посмотрела на сына.

— Насколько я знаю, Его Величество сегодня отправились на свадьбу к Лорду-Хранителю, — сказала она. — Его старшая дочь сочетается браком с молодым сэром Энтони Болтоном.

Гейл свел брови.

— Болтон? — повторил он. — Я знаю только сэра Чарльза Болтона, верховного судью.

— Он только недавно получил должность. До этого учился, — добавила мадам Джейн.

— А кто невеста говоришь? — Гейл сел ровно. — Дочь самого Хранителя!?

— Леди Одри Грэхем, — мать поднялась на ноги и шагнула к столику, чтобы взять в руки звонок. — Ты устал с дороги, а я тебя никак не отпущу своими глупыми разговорами! — произнесла она и позвонила. — Я потороплю слуг с ванной и обедом. Когда отдохнешь, мы сможем вдвоем насладится едой на террасе, — поставив звонок на стол, Джейн Льюис обернулась к окну. — Сегодня прекрасная и, главное, подходящая погода, чтобы провести этот вечер вдвоем вне дома. Ты расскажешь мне свои новости, а я поделюсь сплетнями, которые мне постоянно приносит, словно сорока на своем хвосте, твоя тетка, миссис Гамильтон.

— Матушка, какие новости! — усмехнулся Гейл.

— Скромность не твой конек, — ответила она. — Насколько я знаю, ситуацию с Фландрией и ее сумасшедшим монархом решил именно ты...

— И она стоила мне седых волос и бессонных ночей! — закончил за мать Льюис.

— Седых? — нахмурилась мадам Джейн и приблизилась к сыну, пригляделась и действительно заметила нити серебра на его висках.

— Его Величество не зря вызвал меня в столицу, — вздохнул Гейл. — У меня есть предчувствие, что отдохнуть мне не удастся.

Мадам Джейн протянула руку и прикоснулась к волосам сына. Ее сердце сжалось. Гейлу едва исполнилось двадцать девять, а уже седина!

— С этой работой я не согласна! — заявила женщина и присела рядом с сыном. Тот подтянул ноги, подвинулся, глядя на мать с усмешкой.

— Мадам, выскажите свои претензии королю! Я бы с удовольствием отдохнул и покутил в столице с неделю-другую!

— Я не это имею в виду! — запротестовала мадам Джейн. — Я говорю о семье, о браке! — она загадочно сверкнула глазами. — У меня даже есть на примете подходящая невеста. Девушка воспитанная, начитанная и крайне положительная!

— И, конечно же, красавица! — заключил Гейл.

— Мне нужны красивые внуки! — кивнула его мать.

— Ты невозможна! — рассмеялся мужчина и обнял мадам Джейн. Она охнула, когда он слишком сильно стиснул ее в своих объятиях, и шутливо толкнула сына в грудь.

В тот же миг в двери гостиной постучали.

— Это Элис! — предположила было хозяйка дома, но когда в ответ на ее короткое: «Войдите!» — через порог переступил дворецкий, мадам Льюис нахмурилась.

— К мистеру Льюису посетитель! — доложил слуга с поклоном. — Это человек от Второго Министра, лорда Нортона.

— Что? — брови хозяйки взлетели вверх, а Гейл встал с дивана, нахмурив брови.

— Черт, — вырвалось у него, — я думал, что мне дадут немного побыть вдали от государственных проблем. Как они только отследили, что я вернулся? — он резко повернулся к матери, поклонился ей и добавил. — Наш обед не отменяется. Я сейчас узнаю, что от меня хочет посланник, и мы продолжим нашу замечательную беседу о красивых девушках!

Мадам Джейн рассеянно кивнула, глядя, как ее сын выходит из гостиной следом за дворецким. Ей стало невыносимо грустно осознавать, что ее сын не принадлежит ей. Слишком взрослый и самодостаточный. За напущенной веселостью затаилась усталость. Политика, в которой сейчас погряз ее Гейл, грязное дело. Она, словно болото засосала ее сына, и не отпускает к нормальной жизни. А ведь Джейн хотела видеть совсем иного Гейла — счастливого землевладельца, отца большого семейства, с красавицей женой и кучей детишек, которые, приезжая в гости к своей бабушке, будут бегать за ней хвостиками.

Женщина вздохнула и покинула гостиную. Надо было распорядиться о комнатах для сына. Если передать приказ слугам через Элис, то возможны неувязки. Девчонка еще толком не разобралась во всех тонкостях своей работы, хотя старательна, этого не отнять. Раньше, до смерти ее матушки, что служила при мадам камеристкой, девчонка часто бывала в особняке и знает здесь все и вся, а когда миссис Хлоя преставилась, Джейн Льюис пожалела осиротевшую девочку и взяла ее к себе. Вот уже месяц как Элис пытается привыкнуть к новому распорядку жизни.

Женщина встретила служанку, торопливо поднимающуюся по лестнице.

— Мадам! — Элис заметила хозяйку и застыла на ступенях.

Джейн Льюис вздохнула и поманила девушку за собой.

Гейл Льюис принимал посланника в нижней гостиной, предназначенного для подобного рода визитов. Это была просторная комната, с голубыми шелковыми обоями, с камином и уютным диваном, да парой кресел, что стояли возле резного стола. Слуга министра смотрел себе под ноги, стоя в паре шагов от порога, и Гейл с интересом окинул взглядом высокую крепкую фигуру. Льюису хватило одного взгляда, чтобы прочитать по лицу слуги, отправленного якобы Вторым Министром, то, что из себя представляет этот человек.

Одет посланник был, как и подобает служащему. Простого покроя костюм, теплый сюртук серого неприглядного цвета, гладко выбрит, но вот глаза... Когда он поднял взгляд, Гейл прочитал его, как открытую книгу. Глаза мужчины говорили Льюису, что перед ним стоит умный и знающий себе цену человек. Совсем не простой человек. Хотя, разве мог лорд Нортон прислать кого-то другого?

— Доброго дня, сэр! — поклонился слуга.

— Доброго, — согласился Гейл. — Что привело вас сюда… — он нарочно запнулся, давая возможность слуге представится.

— Мое имя Дейд, Ирвин Дейд, сэр! — поклонился мужчина.

— Итак, Ирвин Дейд, — Гейл сложил руки на груди, — что привело вас сюда?

— Послание от моего господина, лорда Нортона! — ответил слуга.

— Хорошо. Отдайте его мне и можете быть свободны! — произнес Льюис.

— Мне велено передать его вам на словах, сэр!

Бровь Гейла приподнялась.

— Тогда говорите. Я только прибыл и устал с дороги. Хотелось бы провести время со своей семьей, так что советую поторопиться!

— Да, сэр! — Ирвин снова поклонился. На вид сама любезность, но в серых, пронзительных глазах усмешка, граничащая с дерзостью. — Дело в том, что лорд Нортон очень просит вас почтить его сегодня вечером визитом в его особняке на Роуз-роуд.

Гейлу стоило больших трудов сдержать удивление. Он и старик Нортон! Дружественный визит?

— Что мне передать моему господину? — взгляд серых глаз впился в лицо Льюиса в ожидании ответа. Гейл недолго думал, прежде чем произнести:

— Скажи милорду, что я буду, — и добавил, — пусть ожидает меня к шести.

— Да, сэр! — поклонился Дейд. — С вашего позволения! — и шагнув назад, направился к выходу из гостиной.

Глядя ему вслед, Гейл Льюис думал о том, что ждет его сегодня в доме Нортона и правильно ли он поступил, согласившись на эту встречу.

«Скоро узнаю!» — решил мужчина и с усмешкой покосился на часы, отсчитывавшие свой бег на каминной полке.

До встречи оставалось пять часов.

Солнце ворвалось в расшторенное окно, залив своим теплым светом паркет и мягкий ковер. Горничная Одри повернулась к молодой женщине и с улыбкой пожелала доброго утра, на что Одри ответила слегка растерянно и удрученно.

— Скоро завтрак, миледи! — произнесла Хлоя и подошла к постели хозяйки.

— А где мой муж? — спросила леди Болтон.

— С утра уехал на прогулку в компании своего отца и вашего батюшки, — ответила ей Хлоя и тут же добавила с улыбкой, — но к завтраку все джентльмены обещались быть!

— Спасибо! — произнесла Одри и отпустила девушку, оставшись в постели.

Когда за служанкой закрылись двери, Одри подняла руки и закрыла ладонями лицо. Ее плечи вздрогнули. С губ сорвался всхлип, прежде чем молодая женщина осознала, что плачет.

Воспоминания о прошедшей ночи были слишком яркими и болезненными, чтобы она могла так просто успокоиться. Ее до сих пор трясло после услышанного из уст мужа, а сердце казалось пронзенным тысячей острых иголок. Одри никак не могла понять, как только ей удалось уснуть? Она помнила только то, что лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и плакала, пока Энтони говорил. Его голос до сих пор звучал в голове бывшей леди Грэхем. Жестокие слова, бьющие, словно хлыст по ее душе, разрывающие любовь на части.

«А чего ты ожидала? — спросила она себя. — Он не хотел жениться на тебе! Его заставили!» — и Одри прекрасно понимала, что будь на то воля Энтони Болтона, сейчас на ее месте была бы Мей. Но что сама Одри могла поделать, если полюбила Энтони, едва встретив. Глубоко и искренне. Без надежды на ответное чувство.

Одри видела, как Болтон ухаживает за ее сестрой и ревновала, затаив собственную любовь, заперев ее на замок. Одри не замечала, чтобы Мей, ее свободолюбивая и своенравная сестра, так уж поощряла ухаживания Энтони. Нет, Мей с ним была мила, но не более, хотя, кто знает, может быть, младшая дочь Джона Грэхема позволяла себе большее проявление чувств, когда находилась наедине с наследником рода Болтон. Ведь прогуливались они с Мег в саду. Почти наедине. И что с того, что слуги и старая нянюшка присматривали за девушкой в окно. Кто знает, что они — Мейгрид и Тони — могли говорить друг другу в это время?

А после пришел этот приказ короля. Одри до сих пор не могла поверить своему счастью. Ведь теперь она, она, а не Мей, станет женой Энтони!

Тогда, узнав о повелении Его Величества, Одри восславила небеса за такой подарок и пообещала себе и Богу, что станет самой лучшей и любящей женой для этого великолепного мужчины. Но, как оказалось, Энтони не была нужна ни она, ни ее чувство.

— Я ценю вас и вашу привязанность ко мне, но боюсь, что сегодня вам придется спать одной! — сказал ей муж, когда, оставив гостей, пирующих внизу, они поднялись наверх в комнаты, отведенные для молодых. Энтони открыл перед ней двери и пропустил вперед, как истинный джентльмен, но когда девушка потянулась к мужчине, шагнул назад. Выставив перед собой руки. — Вам надо отдохнуть, моя дорогая! — сказал ей муж, и на его лице Одри прочитала только одно очень явственное желание — уйти от нее как можно дальше и, скорее всего, утопить свое горе в вине, скрывшись от гостей и родни.

— Это из-за Мей? — вырвалось у Одри прежде, чем она сумела остановить себя.

Энтони нахмурил брови.

— Но я не виновата, что король отдал такой приказ, — проговорила девушка. Одри никогда не призналась бы в чувствах к Энтони, женись он на сестре. Но теперь, когда сама стала его женой, не могла отступиться и не дать себе шанс на счастье. И теперь, когда лежала одна на своей широкой постели, думала о том, что сделает все возможное, чтобы покорить сердце мужа. Чтобы он навсегда и думать забыл о Мей.

Всадники возвращались в поместье, пустив жеребцов шагом. Покачиваясь в седле, Энтони Болтон осматривался по сторонам. Тенистая дубовая аллея, начавшаяся за поворотом, говорила ему о том, что скоро они выедут к особняку Грэхемов, где его ждал завтрак и... Одри.

Мысли о молодой жене не давали покоя мужчине. Он не слушал разговор отца и тестя. Он думал о своем.

Вчера, поднявшись с Одри наверх, в их общую спальню, Энтони сперва решил для себя, что сделает все то, что полагается делать мужу в первую брачную ночь. Но когда шагнул к Одри, когда заглянул в ее глаза, то увидел в них другую и отступил. Не смог.

Он понимал, что причиняет боль девушке, ставшей его женой. Он даже понимал, что возможно, она и сама была не в восторге от этого брака. Что он знал о сестре Мейгрид? Да почти ничего. Каждый свой приезд в дом Грэхемов, когда начались ухаживания за младшей дочерью сэра Джона, он едва обращал внимание на ее старшую, всегда задумчивую, но милую сестру. Короткое приветствие, обмен любезностями и пара ничего не значащих фраз о погоде — вот вся суть его общения с бывшей леди Грэхем, а после Энтони уходил на прогулку с Мей. Когда его отец, сэр Чарльз, сказал о своем желании породниться с родом Лорда-Хранителя, Энтони выразил интерес познакомится с дочерями Грэхема, чтобы хотя бы иметь право выбора из двух девушек. Красавица Одри оттолкнула Тони от себя своим бледным лицом и слабой улыбкой. Нет, она безусловно была хороша, но на фоне живой Мейгрид казалась только бледной тенью. Энтони не стал раздумывать дважды и остановил свой выбор на младшей леди Грэхем. И уже скоро Мей покорила его сердце. Она была так открыта, так искренна во всех проявлениях чувств и эмоций, так непохожа на чопорных дам высшего общества, где Энтони приходилось вращаться в последние годы, что он действительно оказался покорен и влюбился за считанные дни. А ведь раньше не верил в подобное.

— Любовь — чувство сложное и должно зарождаться не от искры, что промелькнула в нас, а при долгом узнавании друг друга, — так он говорил раньше. Встретив Мейгрид, это мнение изменилось и очень кардинально.

Энтони Болтон радовался предстоящей свадьбе. Думал о том, как повезет свою Мей в столицу, представит друзьям и был уверен, что все они, как и сам Энтони, будут покорены огненным взглядом и живостью его жены. Но в какой-то миг все перевернулось и пошло не так. Почему король вмешался, Энтони не мог понять. На его вопросы, отец отвечал недвусмысленно, и все в итоге сводилось к тому, что так было необходимо самому Величеству.

Энтони помнил свою злость и разочарование, когда узнал, что ему придется жениться на Одри.

— Я против! — сказал он, сверкая глазами. Впервые молодой наследник перечил отцу, и сэр Чарльз это не одобрил.

— Ты против? — произнес старший лорд Болтон. — И как ты думаешь, что будет, если ты откажешься жениться на леди Одри? Мей тебе все равно теперь не видеть, как своих ушей, — начал злиться сэр Чарльз, — ее судьба тоже предрешена. Станешь противиться, потеряешь все — положение в обществе, статус при дворе и свою новую должность, которую я с таким трудом пробивал тебе у Его Величества.

Энтони несколько дней обдумывал слова отца. Его сердце разрывалось. Его душа металась, словно пойманная птица, посаженная в клетку. Но после победил разум, и молодой лорд Болтон, скрепя сердце, дал согласие на смену невесты. Самым главным толчком для этого послужили уверения отца в том, что Мей ждет иная судьба.

— Король уже все решил! — произнес сэр Чарльз и сжал плечо сына. — Я не знаю подробностей, но его выбор пал на другого кандидата. Мы не можем идти против короля. Смирись!

Энтони думал, что смирился, но когда пришло время уединится с Одри, понял, что не может принять навязанную ему женщину.

— Простите, леди Болтон, — сказал он тогда девушке и вышел, закрыв за собой двери. А вот сейчас, приближаясь к дому своей жены, Энтони думал о том, что сильно обидел Одри. Вот только обманывать ее он не хотел.

«Я постараюсь привыкнуть к вам, миледи! — подумал он и покосился на тестя, что ехал рядом. — Я постараюсь, но для этого мне надо много времени», — забыть Мейгрид ему сейчас казалось невозможным.

Этим утром я проснулась с сильнейшей головной болью. Почти всю ночь, я крутилась в постели, отгоняя прочь мысли о том, что сейчас Энтони с ней, с моей сестрой. Какие только образы не лезли в мою голову. Все они были жуткими, непристойными, разрывающими сердце и заставляющими мои глаза плакать горько и безнадежно.

«Я должна быть сильной!» — говорила я себе, кусая губы и пытаясь сдержать крик отчаяния, рвущийся наружу, а к рассвету забылась спасительным сном, провалившись в темноту.

Меня разбудила горничная. Ее короткое: «Доброе утро, леди Мейгрид!» — и солнечные лучи, ворвавшиеся в спальню, сделали свое дело. Моргая опухшими веками, я села на кровати и посмотрела в окно. Солнечный свет резал глаза, и появившееся острое желание остаться в постели, пропустив завтрак в обществе гостей и молодых, я все же проигнорировала, взяв себя в руки. Решительно встала, и, обув на ноги мягкие туфли, прошла к зеркалу, чтобы увидеть то, во что превратили меня мои страдания.

Отражение посмотрело на меня хмуро. Распущенные волосы, спадавшие ниже плеч, припухшее лицо, сегодня почти такое же белое, как у Одри, резкий взгляд, который не смогли сломить муки ревности — вот что я увидела в зеркале своего туалетного столика.

— Леди, ванна уже набрана, — сказала мне горничная с поклоном. Пока я рассматривала себя, девушка проворно застелила постель и теперь расправляла на ней тяжелое покрывало с кисточками нитей по краю.

— Спасибо! — ответила вяло. — Я уже иду!

— Вам стоит поторопиться! — продолжила девушка. — Завтрак уже через полчаса, а мне еще надо уложить вам волосы и подобрать платье!

— Мне все равно! — сказала тихо и тут же спохватилась. Все равно! Быть такого не может! Я не могу позволить себе выйти на люди такая разбитая. Никто не увидит, как мне больно. Ни Одри, ни отец, ни тем более Энтони! Я буду прекрасна, как и всегда, и он еще пожалеет, когда сравнит нас. А в том, что Энтони будет сравнивать, я не сомневалась ни секунды.

Утренние процедуры окончены. На мне красивое легкое платье цвета летнего неба. Волосы уложены короной и лишь несколько тугих локонов спадают спиралями вниз. Один взгляд в зеркало, и я понимаю, что от раздавленной несчастной Мей не осталось и следа. Вскинув брови, еще раз оглядела себя, повернувшись вокруг собственной оси, а затем оглянулась на горничную.

— Вы прекрасны, леди Мейгрид! — улыбнулась девушка, и по блеску в ее восторженных глазах я понимаю, что это правда.

— Спасибо, Анна! — сказала я ей. — Сегодня вы уложили мои волосы просто великолепно! Я довольна!

— Рада, леди Грэхем! — девушка поклонилась.

Я же, оправив юбки, поспешила прочь из своей комнаты. До завтрака оставались считанные минуты, а мой отец явно будет недоволен, если я позволю себе опоздать в тот день, когда с нами завтракает сам король. И я не позволила. Явилась как раз вовремя, чтобы занять свое место за столом, среди многочисленных гостей, отметив, что отец усадил меня как раз по правую руку от Его Величества. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть короля, но разве я могла противиться?

Его Величество заявился с опозданием на несколько минут. Присутствующие поднялись с мест, склонив головы в почтении. Я с усмешкой проследила за выражением лица моего дражайшего отца. Попрекнуть короля опозданием он не мог и лишь продолжал улыбаться, пока Виктор проходил к своему месту, во главе стола. Лишь, когда король сел, гости, сели и гости. Я бросила взгляд на лицо сестры и Энтони, что оказались напротив моего места. Гордо вздернула подбородок и послала самую лучезарную улыбку предателю, старательно делая вид, что не страдаю и что не было всех этих слез, пролитых ночью в подушку. Пусть видит, что я сильная. Пусть знает, кого потерял из-за своей слабости.

Одри выглядела еще бледнее, чем раньше. Мне почудились тени под ее глазами, да и новоиспеченный муж смотрелся не самым лучшим образом. Оба, казалось, провели не брачную ночь, а ночь, полную пыток и лишений. Сердце возликовало. Опасная догадка открылась мне.

«Неужели между ними ничего не было?» — рискнула заподозрить я.

Энтони нашел меня взглядом. Впился в мое лицо, словно хотел что-то прочесть на его выражении.

«Ничего ты не увидишь, мой дорогой!» — сказала я мысленно сама себе. Бледность Одри и несчастный вид молодого Болтона придали мне уверенности в себе.

— Я слышал, вы хотели отправиться в столицу? — голос Его Величества отвлек меня от мыслей. Я повернула голову к крестному, чуть улыбнулась краешками губ.

— Хотела, до некоторых пор! — произнесла я.

— А что, если я возьму вас с собой, дорогая леди Мейгрид? — уточил король с усмешкой.

Я вскинула брови в немом удивлении. Появилось острое ощущение, что меня хотят увезти прочь от Энтони и сестры. Хотя, какой им резон? Ведь все равно через пару дней молодые переедут в особняк Болтонов. Правда, наши земли граничат и, по всей видимости, отец решил перестраховаться. С глаз долой из сердца вон... Вот что задумали эти интриганы! Тут явно не обошлось без просьбы отца. Ведь с какой стати Его Величество предложил мне эту поездку?

— Я бы не хотела пока оставлять дом и сестру! — ответила я, понимая, что мое молчание затянулось. — Ей может понадобиться моя помощь.

— Помощь в чем, позвольте спросить, моя дорогая? — глаза короля Виктора заискрились.

Я открыла было рот, чтобы ответить, но король продолжил говорить, и я решила молчать. Хоть Его Величество и относился ко мне с почти отцовской привязанностью, все же не стоило переходить границы дозволенного и на людях перебивать речь монарха.

— Не думаю, что вы им сейчас понадобитесь, — подмигнул мне король. — По себе помню, когда женился, в первые дни все время находился рядом с женой. Какие уж тут сестры и братья, — он тихо рассмеялся, а я отчего-то покраснела, понимая явственный намек на супружеские отношения. Проще было бы ему сказать мне: «Вы мешаете, своей сестре!» — проще и честнее.

— Так каков будет ответ? — уточнил король.

Я вздохнула и улыбнулась так искренне, как мне только позволил мой актерский талант, и ответила:

— Я прошу прощения, но все же пока останусь при отце.

Король смерил меня взглядом. В глазах мелькнуло какое-то жесткое выражение, но тут же исчезло, и мне даже показалось, что я сама себе его придумала.

— Как пожелаете, моя дорогая Мей! — проговорил он мягко, а затем повернулся к моему отцу, чтобы продолжить прерванный разговор. Я же снова перевела взгляд на Энтони. Мужчина смотрел на меня, и Одри, заметив это, опустила голову.

Завтрак прошел в обоюдном переглядывании. При этом я старательно игнорировала отца и его попытки вернуть меня на праведный путь. В голове крутилась одна единственная мысль — нам с Энтони все же необходимо поговорить.

Каково же было мое удивление, когда сразу же после ужина, мужчина сам подошел ко мне. Легкая наигранная улыбка, поклон и мимолетно брошенные, едва различимые слова:

— Я буду ждать вас в оранжерее, — и взгляд — глаза в глаза, — если не придете, пойму, — Энтони снова поклонился мне и прошел мимо.

Со стороны могло показаться, что мы обменялись парой ничего не значащих фраз, но мое сердце гулко застучало в груди. Первым желанием было не прийти — пусть, как и я вчера, сидит и ждет, но потом я поняла, что не смогу оставить все вот так.

«Пойду!» — решила для себя.

Этим утром наши гости, приехавшие на свадьбу, разъезжались по своим имениям. Отец оказался занят, провожая многочисленных родственников и друзей. Самым первым нас покинул Его Величество и прямо с дорожки, от которой отъехала королевская карета, я направилась домой, уверенная, что отец будет следить за мной. Сэр Джон действительно проводил меня взглядом и только когда за моей спиной закрылись двери, он смог спокойно вздохнуть. Я же стремглав бросилась через холл в музыкальный салон, окна которого выходили как раз на оранжерею. Небольшой балкончик, на котором уютно расположились плетеный столик и пара кресел, находился достаточно низко над землей, и я опустилась в кресло, глядя на оранжерею и выжидая, когда появится Энтони.

Ждать пришлось недолго. Едва мужчина, оглядываясь по сторонам, проник за высокую дверь, я подошла к краю балкона и посмотрела вниз. Выбираться подобным образом из дома совсем не приличествовало настоящей леди, но я проделывала подобное уже не раз. Можно было бы, конечно, прибегнуть к помощи Болтона, когда он появился на тропинке перед оранжереей, но мне отчего-то совсем не хотелось, чтобы истинный джентльмен, такой, как Энтони, видел, как я перебираюсь в своих пышных юбках, через оградку и прыгаю вниз, похожая на упавший сорванный цветок.

В голове стучала только одна мысль: «Еще немного, и я увижусь с Энтони. Наедине!»

Джейн Льюис открыла двери в спальню сына и едва не задохнулась от дыма, стоявшего в воздухе. Сам Гейл сидел у камина и смотрел перед собой в пространство. Весь его вид выражал задумчивость и обманчивое спокойствие.

Мадам Льюис прошла к окну и, расшторив его, впустила солнечный свет, а затем и свежий воздух, взмахивая руками, словно это могло каким-то образом помочь быстрее очистить помещение от дыма.

— Я уже было подумала, что здесь пожар! — пошутила она и оглянулась на сына.

Гейл поднял на мать тяжелый взгляд.

— Я так понимаю, разговор с лордом Нортоном был неудачным? — спросила Джейн и, приблизившись, опустилась в кресло напротив. — Ты вернулся поздно. Где был?

— Зашел в одно веселое местечко, чтобы расслабится, — Гейл потушил сигару и откинулся на спинку кресла.

— Даже не вздумай рассказывать, где именно! — пригрозила мадам Льюис.

— Я не посмею осквернить ваши уши подобными россказнями, — улыбнулся Гейл.

— Но зачем сэр Эдгар позвал тебя? — чуть нахмурилась мать.

— Политика... — вяло ответил мужчина. — Все, как всегда. Грязь и мерзость, в которой он предлагает участвовать и мне.

Джейн молча смотрела на сына, понимая, что сейчас ее мнение не сыграет особой роли в решении Гейла. Судя по его виду, мужчина провел бессонную ночь, размышляя над тем, что сказал ему лорд Нортон. Мадам Льюис не задавала вопросов, зная, что все равно не получит на них ответа. Как-то Гейл, еще в начале своей карьеры при дворе, сказал ей одну важную, как она теперь поняла, вещь: «Тот, кто меньше знает, живет дольше!»

— Скажи мне только одно, — произнесла мать, — что ты решил?

— Я еще не решил! — ответил мужчина. — Сперва отправлюсь на аудиенцию к Его Величеству, а уж после... — он замолчал и посмотрел на Джейн, — вам не стоит забивать свою голову этой грязью, мадам!

Несколько мгновений мать и сын просто смотрели друг на друга. Джейн видела что-то в глубине глаз Гейла. Что-то, что тревожило ее, заставляло сердце сжиматься в дурном предчувствии. Это продолжалось с минуту, а затем, женщина взяла себя в руки и весело улыбнулась.

— Хватит заниматься ерундой. Тебе стоит позавтракать, принять ванну и все же отдохнуть! — она поднялась с кресла. — Завтрак уже на столе, пойдем!

Гейл улыбнулся в ответ.

— Мадам, — сказал он мягко, — вот за что я люблю вас, так это за умение промолчать в нужный момент, не задавая глупых вопросов. Если когда-нибудь я встречу в своей жизни подобную женщину, то непременно женюсь на ней, даже будь она последней дурнушкой.

Джейн Льюис улыбнулась.

— Я уверена, что ты ее встретишь и очень скоро! — произнесла она загадочно. — И уж точно, твоя избранница не будет дурна собой!

— Увы, — встав на ноги, наигранно вздохнул сын, — иногда мне кажется, что вы единственная в своем роде!

— Льстец! — бросила мать и шагнула к двери, но, уже взявшись за ручку, оглянулась на сына. — Кстати, я думаю, ты будешь не против, если к нам на ужин придут мои старые знакомые!

— Мама? — вопросительно посмотрел на нее Гейл.

— Да, — кивнула она, — их дочь, мисс Стелла, тоже будет здесь.

Льюис тихо рассмеялся.

— Ты невозможна! — произнес он. — Сегодня я, так и быть, стерплю твою мисс Стеллу, но это только из уважения к тебе и, — он сделал паузу, — в последний раз!

Мадам Джейн расплылась в улыбке.

— Она тебе понравится! — уверенно заявила женщина.

— Посмотрим! — ответил ей сын.

«Вряд ли!» — подумал про себя.

Глава 3

К двери в оранжерею я не подошла, подлетела, и тут же застыла, протянув руку к дверной ручке. Сама не знаю, что заставило меня замешкаться, когда там, внутри, меня ждал он.

— Тони! — сорвалось с губ, и я решительно открыла двери, сделала шаг вперед.

Молодой Болтон стоял ко мне спиной. Казалось, его заинтересовал горшок с каким-то экзотическим растением. Мужчина рассматривал его с необычайным интересом, пока не услышал звук моих шагов и не обернулся. Медленно.

— Ты пришел! — произнесла я, закрывая дверь.

— Лорд Грэхем был очень против нашей встречи, — ответил Энтони и подошел ко мне. — Вчера я хотел прийти, хотел объяснить тебе все, но мне не дали!

Я так и знала! Как чувствовала, что не мог Энтони проигнорировать мою просьбу! Сердце забилось быстрее.

— Вы правы в своем желании получить мои объяснения, — меж тем продолжил мужчина. — Я понимаю, что повел себя не как джентльмен, я был обязан рассказать все еще до свадьбы, чтобы вы не убивались так, Мей!

Мои брови медленно поползли вверх.

— Убивалась? — произнесла я. — Да я всю ночь сегодня не спала. Думала о вас и Одри! Представляла вас вместе и... — я осеклась, понимая, что еще немного, и моя выдержка меня оставит. Я позорно расплачусь прямо на глазах у Тони.

— Простите меня, дорогая! — он потянулся к моей руке, поймал пальцы и поднес к своим губам. — Я не хотел причинить вам боль!

— Но вы ее причинили! — возразила я.

Энтони посмотрел мне в глаза. Его взгляд отражал глубокую печаль и сожаление. Мне захотелось поднять руку и погладить его волосы, прикоснутся к его щеке, придвинуться ближе и вдохнуть аромат одеколона, смешанного с его собственным запахом. Запахом моего любимого мужчины!

Я сдержалась.

— Я знаю, что ничего уже изменить нельзя, — произнесла тихо, — но скажите мне, Тони, почему вы уступили отцу и дали согласие на этот нелепый брак? Вы же не любите Одри?

— Не люблю! — согласился он.

— Тогда я ничего не понимаю! — я отняла руку, вырвав из его сладкого плена. Уронила вдоль тела, еще хранящую тепло от прикосновения мужских пальцев.

— Я не мог отказать королю! — спустя минуту молчания, сказал Болтон.

— А вы хотя бы попытались возразить? — проговорила сдержанно, хотя внутри все бурлило от гнева.

— Я пытался, но вы должны понять меня, Мей! — он впился в мое лицо взглядом, и я невольно уронила взор на его губы. Такие красивые, которые так сильно нравились мне.

— Мой отец служит при дворе. Он — Первый Министр, и мой отказ мог плохо сказаться на его карьере. Вы же знаете Его Величество так, как никто другой. Он ваш крестный и ни для кого не тайна, что характер короля Виктора, словно порох. Передавая свою просьбу через моего отца, Его Величество дал нам прекрасно понять, что мы оба, и я и отец, получим отказ от двора и потеряем место. Это опала, это позор!

Я опустила взгляд. Мой гнев слышал слова Энтони, но успокаиваться и не собирался. Только еще больше нарастал, грозясь перерасти в нечто ужасное. Я пыталась понять доводы Болтона и не понимала их. Мне казалось, что таким образом он предал нашу любовь. Что он должен был бороться за нее.

— И вы променяли меня на должность при дворе? — спросила я и снова посмотрела на лицо любимого.

— Отец столько лет готовил меня, чтобы после я смог заменить его на посту Первого Министра! — отчаянно проговорил мужчина. — Я не мог подвести его!

— А как же я? — вырвалось зло. — Вы не подумали о том, что будет со мной, с моими чувствами? Его Величество любит меня, и я полагаю, со временем простил бы нам нашу дерзость, откажись вы женится на Одри и выбери не карьеру, а чувства! Может быть, он так просто проверял вас, — я усмехнулась, — хотя, вижу, подобное даже не приходило вам в голову!

— Приказ короля был слишком конкретным, чтобы кто-то мог его оспорить, — он снова потянулся к моей руке. Я отдернула ее и спрятала за спиной, словно маленькая обиженная девочка, которой в сущности, и была.

— Я разочарована! — попыталась взглядом выразить то, что было на сердце, но получилось плохо. Я понимала, что мои глаза сейчас метают молнии, но уж никак не показывают боль, которую я испытываю.

— Вы подумали о том, как будете жить с нелюбимой женщиной? — спросила дерзко. — Или полагаете, что сможете полюбить ее?

— Вы говорите о своей сестре, словно она вам посторонний человек! — заметил Энтони, и меня еще больше взбесило то, что он попытался защитить сестру.

— Сейчас я говорю образно! — произнесла, гордо вскинув подбородок.

— Тогда я отвечу, что да, я буду пытаться наладить свои отношения с женщиной, с которой нас соединил Бог. Мне нужен тыл за спиной. И, думаю, Одри способна дать мне это. Не знаю, удастся ли, но постараюсь, а там как даст Бог!

Я стиснула зубы.

— Вы заставили меня пожалеть о том, что я пришла сюда, Энтони Болтон!

— Я сказал вам правду!

— Я думаю, что прошлой ночью, между вами и моей сестрой ничего не было! — заявила с усмешкой.

— Леди не позволит себе говорить на подобные темы! — укорил меня мужчина.

— Вы взялись меня учить правилам поведения, лорд Болтон? — вскинула брови.

— Мейгрид! — мне показалось, что Энтони понял, что перестарался в своих неудачных извинениях. Все вышло плохо и совсем не так, как я ожидала. Хотя, как в действительности я ожидала, он поведет себя? Упадет на колени и будет слезно молить о прощении? Смешно даже представить, хотя и приятно, что скрывать.

— Вы не любили меня, — произнесла я и повернулась спиной к мужчине. Первый шаг к двери... секунда, когда мое сердце ударило так оглушительно, что я вздрогнула.

«Останови меня!» — взмолилась я мысленно.

И еще один шаг. Затем еще. Что-то внутри оборвалось, когда я поняла, что он не станет останавливать меня. Будет стоять и смотреть мне вслед, словно каменный истукан, как один из тех, что украшают оранжерею.

Я протянула руку, чтобы коснуться дверной ручки, когда услышала его шаги. На плечи легли широкие ладони. Меня развернули, и я оказалась лицом к лицу с Энтони. Его глаза смотрели на меня с жадностью человека, умирающего в пустыне.

— Тони! — сорвалось с губ, и он со стоном накрыл мои губы в жарком долгом поцелуе. Сильные мужские руки прижали меня к широкой груди, а я и не думала отталкивать его. Напротив, позволила своим пальцам зарыться в густые волосы мужчины. Он пил мой поцелуй, я дышала его дыханием, и сердце стучало, словно сумасшедшее. Это и было безумием. Сладким. Опасным. Но оттого не менее притягательным. А затем все закончилось так, как и началось. Я ощутила пустоту и холод, когда Болтон отстранился, глядя безумным взглядом в мои глаза. — Простите, Мейгрид! — простонал он и, прежде чем я смогла что-то произнести, стремглав покинул оранжерею, оставив меня стоять одну и смотреть на захлопнувшуюся дверь. На смену страсти пришло горькое разочарование. Я осела на пол. Юбки колоколом вздулись вокруг талии, поднялись до уровня плеч, пока я, закрыв лицо руками, плакала.

Так горько и обидно мне еще не было никогда. Ушел. Бросил. Снова я испытала эту боль. Как жестоко!

«Вставай и соберись!» — сказала себе, когда поняла, что слезы не выход. В тот миг я поняла, что Энтони просто струсил. Оставил меня и позорно бежал. Только этот поцелуй доказал мне его любовь. Сердце этого мужчины принадлежит мне и уж совсем не Одри. Но в тот момент в душе что-то надломилось, и я впервые задумалась о том, правильно ли поступила?

«Как ты собираешься развести Энтони с Одри? — подумала я с горечью. — Такой властью обладает только...»

— Какая же я идиотка! — вырвалось невольно.

Король. Вот кто может что-то изменить! Он приказал Энтони жениться на моей сестре, он же может дать и разрешение на расторжение этого фарса.

— И почему я не подумала об этом вчера, когда он был здесь? — спросила тишину. Виктор приглашал меня в столицу, а я отказалась. А ведь могла бы отправиться и там уже поговорить с ним спустя некоторое время. Я умела найти подход к Его Величеству, но упустила свой шанс. Или нет?

Тяжело поднялась на ноги и, отряхнув платье, поспешила выйти из оранжереи. Где-то в самой глубине моего сознания мелькнуло лицо Одри. Думая о себе, я совсем забыла о чувствах сестры. И пусть мы не любили друг друга, она все равно была моей сестрой!

«Если он с ней разведется, это покроет позором не только саму Одри, но и всю нашу семью!» — мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь. Тогда мне казалось, что ради любви надо быть готовой на все. И я действительно была готова даже на самые отчаянные поступки!

Мисс Стелла Стонтон могла бы даже понравится Гейлу, если бы не смеялась так часто и по любому поводу. Льюис любил в женщинах чувство юмора, но здесь оно отсутствовало напрочь. Нет, девушка была мила, он бы даже мог сказать больше — она была красива и при случае демонстрировала свои маленькие белые зубы, похожие на жемчуг. И грудь у нее весьма подходила под аппетиты мужчины, да и все остальное, что угадывалось под платьем, должно было соответствовать должному уровню, но этот ее смех.

Мадам Джейн, сидя за столом в обществе своего сына и гостей, то и дело поглядывала на Гейла, но затем и сама заметила, что Стелла смеется много и неестественно. Ей оставалось только мысленно покачать головой и понять, что эта девушка вряд ли заинтересует ее сына. А ведь казалась такой милой при знакомстве! Мадам Льюис видела Стеллу нечасто. В основном она общалась с ее родителями, но те встречи, проходившие мимоходом, подсказали женщине, что мисс Стонтон могла бы в целом составить неплохую партию для Гейла. Как показал сегодняшний ужин, она ошиблась, а девушка слишком перестаралась, привлекая внимание мистера Льюиса. Нет, молодой мужчина вел себя пристойно, и был вежлив и радушен, но мать уже поняла, что ужин не удался.

«Ничего! — сказала она себе. — В столице еще много состоятельных семей с дочерями на выданье!» — и эта мысль немного успокоила мадам, понимавшую, что, положа руку на сердце, она и сама не горит желанием видеть в мисс Стонтон мать своих будущих внуков и вторую половину для сына. Ему нужна жена, которая станет тылом. Умная, красивая, молодая и обязательно из знатной семьи. Пусть ее сын мог называться только «мистер», но его должность при дворе короля, говорила сама за себя. И да, ее Гейл был завидный жених. Богат, умен, красив! Какая девушка, находясь в здравом уме, могла проигнорировать ее сына? Только безумная!

Мадам Джейн, как и все матери, видела в Гейле только самое лучшее. Нет, о его недостатках она была осведомлена лучше всех, но, положа руку на сердце, могла признаться, не обманываясь, что эти недостатки были вполне терпимы, да и кто без недостатков? Только святые! Но мадам Льюис встречала святых лишь на образах в храмах.

Уже позже, после ужина, когда гости, взяв кэб, отправились домой, пригласив семью Льюис посетить их дом с ответным визитом, мадам Джейн и Гейл уединились в маленькой гостиной, куда слуга подал им кофе.

— Хочу признаться, это было забавно! — заметил Гейл, доставая сигару из серебряного портсигара.

— Я не думала, что мисс Стонтон окажется такой... — мадам Джейн не могла подобрать правильных слов, и сын поспешил ей на помощь.

— Милой? — и улыбнулся, сверкнув ямочками.

— Беспросветно тупой! — вздохнула она.

— Вы суровы, мадам! — Гейл раскурил сигару и ароматный дым ванили пополз в воздухе, заставив Джейн Льюис скривить нос.

— Я просто сказала правду!

— По крайней мере, я надеюсь, что подобное больше не повторится, как мы и договаривались? — уточнил мужчина. — Больше никаких невест и никакого сводничества!

— Просто она была не той, кто тебе нужен! — возразила мать.

— Прошу вас не переживать по этому поводу, — Гейл затянулся дымом и выпустил в воздух кольцо, — я в состоянии сам найти себе подходящую женщину, когда придет время.

Мадам Джейн вздохнула.

— Я боюсь, что ты будешь тянуть с этим до последнего, дорогой! — заявила она.

— А что поделать, если меня не интересует брак?

— Ты разбиваешь мне сердце! — притворно вздохнула Джейн.

— Мадам, вы лукавите! — рассмеялся Гейл. — Я вижу вас насквозь!

Она улыбнулась.

— И давайте оставим эту грустную тему! — продолжил сын. — Тем более, что вы обещали!

— Не помню, чтобы обещала, но сегодня, так и быть, я не буду больше мучить тебя своими претензиями!

— Просто камень с души!

Мадам Джейн потянулась к кофейнику и налила себе ароматного напитка.

— А как там сэр Эдгар? — вдруг, посерьезнев, спросила она.

— Ты имеешь в виду состояние его здоровья и внешний вид? — уточнил молодой мужчина.

Мадам кивнула.

— Тогда отвечу — выглядит преотлично и передавал вам свой привет!

Губы женщины тронула слабая улыбка.

— Очень мило с его стороны! — проговорила она.

— Вы так считаете? — вскинул бровь Гейл. — Неужели, вы его простили. Спустя столько лет?

— Конечно же, нет! — быстро возразила его мать, но от Советника не ускользнуло то, как она это сделала. Так, словно не дала себе возможности подумать над заданным вопросом. Ответила, не подумав, а значит, знала точный ответ.

— Иногда вы меня удивляете, матушка, — произнес мужчина и снова закурил, молча рассматривая мать. Сейчас он взглянул на нее глазами не сына, а человека, который мог бы увидеть мадам Джейн Льюис со стороны. Гейл не мог не отметить, что женщина еще хороша собой и ясный взор ее глаз с горящими в них затаенными чувствами говорил о том, что в Джейн еще кипят страсти, хотя она и скрывает их под маской усталой обреченности. Она играла роль светской дамы, хотя и не являлась таковой, но с мадам Льюис считались местные аристократы, и это говорило о многом. Делец и карьеристка — вот что говорили про его мать. И пусть. Гейл уважал людей, которые в состоянии заработать себе на жизнь и обеспечить свое процветание, в отличие от благородных джентльменов, живущих на доходы от своих поместий. Мадам Джейн сама создала себя. Сейчас ее магазин модной одежды был самым лучшим и самым большим в столице. Когда-то давно, она начинала простой швеей и вот каких добилась успехов. А ведь Гейл помнил матушку молодой, совсем юной, сидящей ночью у швейной машинки. Они тогда жили в самом бедной районе города, и Джейн приходилось крутиться, чтобы прокормить себя и своего сына.

Стук в двери отвлек Льюиса от воспоминаний. Он поднял глаза и увидел вошедшего слугу с серебряным подносом в руках.

— Это вам, мистер Льюис, — слуга наклонился и подождал, пока Гейл возьмет маленький конверт. Одного взгляда на печать хватило, чтобы мужчина собрался и сел прямо.

— Это от секретаря Его Величества, — пояснил он на молчаливый вопрос матери, а затем обратился с слуге, — вы свободны, Дженкинс. Спасибо!

— Да, сэр! — Дженкинс поклонился и вышел, прикрыв двери. Гейл взломал печать и принялся читать.

— Что там? — не удержалась Джейн, с тревогой глядя на сына. Она опасалась, что король прислал новое назначение, и ее мальчик снова уедет на неопределенный срок в чужую страну разрешать очередной конфликт. Но нет. Судя по выражению лица мужчины, это было просто письмо.

— Его Величество вызывает меня завтра на аудиенцию, — ответил он, дочитав послание. Сложил бумагу и убрал в карман пиджака. — Хочет узнать, так сказать, из первых рук, как все прошло в Долменне.

Мадам Джейн кивнула.

— Но это будет только завтра! — произнесла она. — А чем мы займемся сегодня?

— Все что угодно, мадам, — ответил сын, — только прошу вас, больше никаких невест! Моя тонкая душевная организация не вынесет этого, — и оба рассмеялись.

— Никак не могу понять, зачем тебя теперь потянуло в столицу! — воскликнул отец. — Еще вчера, ты дерзко отказала Виктору, а теперь сама рвешься туда! — сэр Джон нахмурил брови. — Это слишком по-детски, не находишь, Мейгрид!

Я пожала плечами.

— Но вы же были не против! — заявила я, и принялась расправлять складки на своем платье, чтобы чем-то занять руки и скрыть дрожь в пальцах. Отец не должен заметить то, что я волнуюсь, иначе заподозрит неладное. — Я хочу уехать подальше, пока мое сердце не успокоится!

— Подальше? — его брови скользнули вверх. — Но сегодня вечером Одри и Болтон переезжают в его поместье. Вы не будете встречаться!

— Для меня это все равно слишком близко! — возразила решительно. — Неужели вы не понимаете, отец, что я чувствую, когда смотрю на Энтони? Неужели вы никогда не любили! — эти слова возымели действие, хотя, предполагаю, в глубине души он и сам хотел моего отъезда.

— Хорошо! — со вздохом произнес Джон Грэхем. — Я велю заложить на завтра карету и подготовить ваши вещи. И, моя дорогая, Магрот отправится с тобой!

— Ничего не имею против! — я улыбнулась. Приличной леди нельзя находиться без сопровождения, да и Маргот была моей кормилицей, а сейчас занималась домом. Про себя я все еще привычно называла ее нянюшкой.

— Значит, решено! — отец соизволил улыбнуться, и в этой улыбке мне внезапно почудилось заметное облегчение. Словно я решила за него какую-то сложную задачу. Показалось? Или так и есть? Думаю, время покажет! А сейчас я готовилась брать измором крепость по имени Его Величество Король Виктор!

Молодые уехали вечером. Мы простились сухо, и я заставила себя уйти раньше, чем Одри и Энтони покинули дом. На улице их ждала карета и телега, предназначавшаяся для сундуков с нарядами уже леди Болтон. Поднявшись наверх, я все же не удержалась и подошла к ближайшему окну, выходившему во двор, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Энтони помогает Одри забраться в экипаж. Отец стоял рядом и что-то говорил. Наверное, напутствующую речь. Мои глаза прошлись по широкой спине Энтони, и сердце сжалось от тоски.

«Возьми себя в руки, Мей!» — сказала я себе, но уверенности мне это совсем не прибавило. Даже напротив, глаза подло защипало, и я зажмурилась, пытаясь остановить непрошенные слезы.

«Вот еще! Снова плакать!» — мысленно поругала себя, а когда спустя некоторое время открыла глаза, увидела, что двор опустел, и карета маячит вдали.

«Мы еще увидимся, Тони!» — пообещала себе, взмахнула пышными юбками, пошла в сторону своей комнаты. У меня еще было много дел. Указать горничной те платья, которые я отберу для столицы. Украшения, белье... да много чего еще предстояло сделать.

Странно… но мысль о том, что скоро я увижу огромный город и резиденцию крестного, вдохновляла не меньше, чем мечты об Энтони!

Глава 4

Королевский замок, возвышавшийся на холме и утопающий в пышной зелени парка, был, скорее, местом, где Его Величество отдыхал от будней. Своих подданных он принимал совсем не здесь. Когда Гейл в первый раз попал в это место, он был несколько удивлен, посчитав короля немного чудаком, но после понял, насколько Виктор был прав. Здание, в котором происходили встречи Его Величества и верноподданных, стояло неподалеку от красавца дворца и совсем не привлекало внимание чужих взглядов. Этакий скромный особняк, южная сторона которого была густо оплетена плющом. Всего два этажа, с широким балконом на втором. Две высокие колонны поддерживали свод балкона, где Его Величество любил проводить время, свободное от посетителей и просителей. И именно к этому самому дому сейчас и направлялся Гейл Льюис, гарцуя на гнедом жеребце. Вот затрещала под копытами посыпанная гравием дорожка. Дом показался неожиданно, вынырнув из-за густых деревьев, сросшихся плотной стеной, и от взгляда Гейла не укрылось наличие удвоенной охраны рядом с входом.

Он приблизился и, спешившись, поспешил передать поводья.

— Позвольте узнать ваше имя и цель визита! — спросил старший гвардеец в синем мундире с золотыми эполетами.

Вместо ответа, Льюис протянул ему письмо с королевской печатью.

— Господин Советник! — гвардеец едва мазнул по печати взглядом, и Гейл понял, что мужчину предупредили об его приезде, поскольку дальше он прошел без всяких осложнений. В холле особняка его уже дожидался секретарь, пронырливый тощий господин в очках и темном костюме.

— Мистер Льюис? — произнес он.

— Вы что, не узнали меня, господин Бакер? — усмехнулся Гейл. Ладно, караул у дверей. Его не было достаточно долго, и людей сменили, но Захария Бакер был не из тех, кто кого-то или что-то забывает.

— Отчего же, теперь признал, мистер Льюис, — поклонился Советнику секретарь Короля. — Вы отсутствовали достаточно долго, а сами понимаете, время стирает все, даже лица...

Гейл промолчал, а Захария расплылся в услужливой улыбке.

— Но пойдемте же, господин Советник! Его Величество нельзя заставлять ждать!

— Ваша правда, — кивнул Гейл и двинулся следом за Бакером к широкой лестнице, ведущей на второй этаж особняка, где и располагался кабинет Его Величества короля Виктора Ливингстона, главы Рыцарского Ордена Черного щита и прочее, прочее, что Льюис ленился держать в своих мыслях.

Они поднимались недолго. Вокруг царила тишина, но Гейл не мог не отметить наличие охраны и внутри дома. Это ему очень не понравилось. Получалось, что Виктор каким-то образом знал или догадывался о том, что должно вскоре было произойти. или предчувствовал. ведь он был не таким и слабым магом, так что все возможно.

Но вот они вышли на этаж и прошли по широкому залу, в конце которого, охраняемая двумя гвардейцами при полном вооружении, но в неизменно форменном мундире, находилась высокая двустворчатая дверь, за которой располагался и сам кабинет.

— Подождите здесь! — остановил Льюиса Бакер. — Я прежде должен сообщить Его Величеству о вашем приходе.

Гейл отошел на шаг назад и остановился в ожидании, пока секретарь проскользнул ужом в двери, едва приоткрыв их. Так же тихо прикрыл, и с минуту Льюис просто стоял, глядя перед собой, пока Бакер не вернулся.

— Вас ожидают! — произнес и с поклоном распахнул перед Гейлом двери.

— Благодарю, — кивнул ему Советник и переступил порог, услышав, как Захария закрывает за его спиной вход в кабинет короля.

Сам Его Величество сидел за столом черного дерева в широком отделанном золотом кресле, но, завидев Гейла, встал ему навстречу и улыбнулся.

«С чего такая честь?» — удивился мужчина, но поспешил поклонится, отдавая почести титулу своего короля.

— Я рад, что ваша предыдущая миссия закончилась благоприятно для нашей страны! — заявил милостиво Виктор, всматриваясь в лицо Советника. — Я ознакомился с вашим отчетом, Льюис, и остался доволен. Вы прекрасно выполнили свою работу.

— Благодарю Вас, Ваше Величество! — снова поклонился Гейл.

— Но, как вы догадываетесь, я позвал вас к себе вовсе не для того, чтобы уточнить мелочи по работе. Вовсе нет! — король опустился в кресло. Гейл остался стоять перед его столом. — У меня есть для вас новое задание, но сперва я хотел бы объяснить некоторые нюансы.

— Я весь внимание, Ваше Величество, — произнес Льюис в ответ. У него были свои предположения по поводу того, что в дальнейшем ему поведает король, но в этот раз Гейл ошибся.

Впервые за всю свою карьеру, потому что то, о чем его попросил Виктор, слишком сильно отличалось от привычных дел Советника.

— Итак, Льюис! — начал король. — Слушайте!

Гейл заложил руки за спину, посмотрел на Его Величество, ожидая дальнейших слов.

— Насколько вы знаете, обстановка с соседним государством, где правит небезызвестный вам Фредерик Фостер-Олсопп, на грани разрыва того хрупкого мира, которого нам удалось добиться два года назад.

Гейл знал. Характер и вспыльчивый нрав короля Фредерика был ему знаком не понаслышке. Ведь он тогда находился в составе делегации, заключавшей мирное соглашение. И что ж получается, снова конфликт?

— Это грозит нам не просто разрывом отношений и прекращением торговли между нашими странами, это грозит большим!

— Война! — произнес Льюис.

— Война! — кивнул в ответ король.

— Вы намерены послать меня в Андербург с целью ее предотвращения? — спросил Гейл.

— Не совсем так! — Его Величество откинулся в кресле, задумчиво потер подбородок рукой. — У меня есть идея намного более интересная. Я посоветовался со своими министрами, и все они пришли к одному выводу.

— Осмелюсь спросить, к какому, сир? — поинтересовался Льюис, когда взгляд короля остановился на его лице. Виктор ясно желал, чтобы Гейл задал ему этот вопрос.

— Нам необходимо породнится с Фостер-Олсоппами! — заявил король.

Брови Гейла приподнялись.

— Интересно, каким образом? — намекнул Советник на отсутствие детей у короля.

— У меня есть некто на примете! — заявил Виктор. Его руки перекочевали на поверхность стола.

— Простите за откровенность, сир, но мне кажется, вряд ли король Фредерик захочет породнится с кем-то из ваших дальних родственниц!

Виктор пристально посмотрел на Советника. Улыбка тронула его губы, когда он сказал следующее:

— Потому-то, Льюис, я и позвал вас!

— Не вижу связи! — ответил мужчина, но солгал. Он уже догадывался о том, какое поручение даст ему теперь король. Унизительное, и совсем не по нраву самому Гейлу.

— Связь есть, и очень прямая! — король Виктор распрямил спину. — Через неделю в столицу прибывает Его Высочество принц Алистер с послами. И вашей задачей будет посодействовать его интересу к одной особе, имя которой я вам сообщу. Вам надо сделать так, чтобы Его Высочество заинтересовался этой молодой леди. Для этой цели я приставлю вас, Льюис, к принцу в окружение.

Внутри Гейла все закипело от возмущения. Внешне же он оставался спокоен.

— У меня есть возможность отказаться, Сир? — поинтересовался он холодно. — Я Советник, а не сводник!

— Глупости, Льюис. Вы умеете манипулировать людьми и уже не раз это доказывали мне!

— Так, может быть, проще отправить меня в Андербург? Я постараюсь приложить все усилия, чтобы сохранить мир!

— Нет! — решительно прервал мужчину король. — С Его Величеством Фредериком это напрасная трата времени. Только родственные связи смогут уладить эту проблему. Я не хочу из года в год переживать за то, чтобы войско Фостеров не вступило на мои земли!

— Это все равно не гарант!

— Гарант больше, чем вам кажется, Льюис. Вы сами прекрасно знаете, как относится к своим родственникам этот деспот.

Тут нельзя было поспорить. Все знали, что семья для Фредерика — это святое. Даже самые проблемные из рода. Так что, возможно, в чем-то король Виктор был прав. Только даже несмотря на правоту Его Величества, Гейлу была противна сама мысль о том, чтобы заняться этим делом даже на благо государства и короны. Только вряд ли Виктор станет слушать его оправдания.

— Это важно, Льюис! — вопреки обыкновению, король не стал давить на Советника, понимая, что такой, как Гейл, найдет возможность отказаться... если его не переубедить. Даже сейчас Виктор видел ни лице своего лучшего человека скрытые эмоции. Он понимал, что Гейлу не по нраву подобное дело, но мог надеяться только на гибкий и хваткий ум молодого мужчины.

— Это не приказ, Льюис, а просьба! — и король улыбнулся. — Я могу сделать из вас лорда. Думаю, ваша матушка будет довольна, когда вместо мадам, к ней станут обращаться не иначе как миледи!

Гейл усмехнулся. Надо же, Его Величество решили использовать пряник вместо кнута. Что ж, подход верный.

—Так что, Льюис? — чуть прищурил взгляд король. — Земли и титул в случае удачи со сватовством? Ни одна сваха в моем королевстве, даже самая опытная, не получала подобной платы за свои услуги.

Гейл тихо рассмеялся.

— Может быть, Ваше Величество... — и добавил еще тише, но Виктор услышал, — я согласен.

— Вот и замечательно! — расцвел король. — Скоро я вас познакомлю с претенденткой. Она уже отправилась в дорогу. Сегодня я имел честь общаться с ее отцом через магическую связь, так что встреча близка.

Странно, но отчего-то эти слова заставили сердце Гейла дрогнуть. Словно оно предчувствовало приближение чего-то необычайного. Чего-то или кого-то, кто изменит его жизнь.

Карета покачивалась. Рессоры скрипели и стонали. Чемоданы, собранные на крыше и перевязанные толстыми веревками, удерживающими их от падения, грозили перевернуть экипаж на каждом крутом повороте. Я же сидела в салоне и, обмахиваясь веером, поглядывала из окна на одинаковый пейзаж, состоящий целиком из деревьев, темных, стоявших плотным рядом.

Звонко пели песни птицы в густых кронах. На противоположном сидении дремала нянюшка, сопя как приличный слон, а я скучала.

Сколько уже мы двигались по этой дороге? Казалось, ей не будет конца. Цокот копыт, пыль за каретой, тянущаяся шлейфом, и жара убивали. Я обмахивалась веером и размышляла о том, почитать ли мне очередную книжонку про ахи-вздохи из коллекции Одри, оставленной ею при переезде в имение мужа, или поспать, уподобившись Маргот. В итоге я решила почитать, поскольку жара и храп женщины не располагали ко сну.

Но, как оказалось, чтение меня тоже не увлекло. После встречи главных героев книги, в которых он поразил ее наповал одним взглядом пронзительных синих глаз, я решительно захлопнула книгу и положила рядом на сидение, снова уставившись в окно.

Очередной ухаб подбросил Маргот вверх, и пожилая дама открыла заспанные глаза, крякнув индюшкой спросонок.

— Уже приехали, Мей? — спросила она.

— Нет, спи! — ответила я.

Женщина прикрыла зевок ладонью.

— Скоро доберемся до портала и будем в столице, — сказала она.

Я кивнула, думая о том, что отец когда-то совершенно зря не позволил, чтобы портал для перемещения между городами нашего прекрасного государства, не построили рядом с нашими владениями. Чем он оправдывал это нежелание, я так и не узнала, и вот теперь нам приходилось тащиться полдня по жаре и дышать пылью.

Мысли как-то сами собой вернулись к Одри. Я нахмурилась, думая о том, как прошла еще одна ночь для нее и Энтони? Может ли случится так, что пока я здесь вся в мечтах и планах о том, как мне добиться развода и освободить Болтона от сестры, он с ней...

«Даже думать не смей! — сказала себе. — Тот поцелуй в оранжерее! Он только доказал, что Энтони предан и любит тебя! Тебя, а не Одри!» — теперь главное не спасовать, а идти к намеченной цели. Я надеялась убедить Виктора в том, что моя любовь к молодому наследнику Первого Министра настоящее чувство, то, которое можно пронести через испытания и годы!

«Крестный меня поймет! — подумала я и улыбнулась. — Он, наверное, и не догадывался о том, как сильно я люблю Энтони, когда отдал подобный приказ своим лордам касательно брака Одри и Тони!»

Прогоняя злые мысли о первой ночи, проведенной уже леди Болтон под крышей имения ее мужа, я предавалась мечтам о том, как все изменю. Сама. Я и никто другой!

«Отец очень удивится, когда узнает о разводе!» — мелькнула мысль.

Я и не догадывалась тогда, какой глупой была.

Карета несла нас вперед. Облако пыли оседало. Зелень деревьев величественно проплывала мимо. И до портала, который должен скоро перенести нас в столицу, оставалось всего ничего.

Для Одри этот дом был чужим. Стены, комнаты, обеденный зал и слуги, что старались скрыть любопытство. Прогуливаясь по дому, изучая расположение спален и залов, Одри думала о том, что те несколько раз, когда она бывала здесь, она проводила неизменно в компании женщин, в то время, как ее более любопытная и несдержанная сестра, позволяла себе гулять где вздумается. И тогда именно Энтони был ее сопровождающим.

«Мей знала здесь каждую комнату!» — сказала себе Одри, когда остановившись у окна, за которым открывался вид на тисовую аллею, стала задумчиво кусать губы, пытаясь при этом не зареветь.

Этой ночью Болтон снова не пришел в ее спальню. Они поужинали, а затем он удалился вместе с отцом в библиотеку, а девушка напрасно прождала его, лежа в широкой супружеской постели и бездумно глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Она ждала, когда раздадутся шаги, тихо скрипнет дверь и придет Тони.

«Если я забеременею, он не бросит меня!» — решила для себя Одри, только вот не могла понять, как именно ей удастся сделать это одной.

«Надо что-то придумать! — сказала себе леди Болтон. — Если я хочу остаться с любимым мужчиной, мне надо действовать, а не лить слезы!» — и она решительно вытерла ладонями мокрое лицо. Вскинула голову и продолжила идти вперед, рассматривая стены, украшенные картинами с видами охоты. На одной очень реалистично была изображена всадница с луком. Лошадь взвилась на дыбы, у копыт мечется в страхе перепуганная лисица, окруженная гончими псами. Всадница смотрит с выражением победы в глазах. Одри видела в ней свою сестру. Мей была такой же. Слишком живая, слишком непосредственная. Сестра не станет бездействовать. Одри поняла это по глазам Мейгрид, когда увидела выражение ее лица в день бракосочетания тогда в храме. Только боги знают, каких ей стоило усилий тогда улыбнуться и обнять сестру, да еще и сделать вид, будто она, Одри, ничего не знает и не понимает.

«Я изображала наивную дурочку! — подумала девушка. — Кто мог подумать, что Мей так сильно влюблена. Как и я!» — она ускорила шаг с скоро коридор вывел ее к высокой резной двери, за которой оказалась портретная галерея с изображениями предков Энтони. Одри подошла к первому и стала рассматривать бородатого мужчину в жабо, пытаясь отыскать признаки сходства со своим мужем, чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей. Но получалось плохо. Она снова и снова возвращалась к прошлой ночи и сердце ее сжималось от тоски и горя.

«А если у меня не получится? — подумала девушка. — Что, если Энтони так никогда и не посмотрит на меня? Как тогда жить?»

«Надеяться на лучшее», — ответило сердце.

Его Величество позволил себе обмануть Советника. Сейчас, сидя в кресле и глядя на зеленеющий парк, король Виктор думал над тем, что затеял новую игру.

Что для него были жизни подданных? Нет, конечно, без подданных нет королевства, но так ли важны все, если перед тобой стоит цель более важная, чем одна или даже десяток жизней?

Его Величество не лгал, когда говорил об угрозе, надвигающейся со стороны соседей. Король Фредерик был крайне вспыльчивым правителем. Самодур, как называл его за глаза Виктор. Фредерик был именно таким, но при этом обладал железной хваткой и стальным твердым характером. Его единственной слабостью была семья. Даже удивительно, как в подобном человеке сочеталась эта хладнокровность к чужим и безудержная любовь к собственным, не всегда благополучным, родственникам? А ведь на этом можно было сыграть, и сыграть так, как надо самому Виктору.

«Главное, чтобы Гейл не догадался о том, что происходит! — подумал король. — Иначе он может все испортить»

Виктор знал, почему пошел на риск и выбрал именно Советника. Льюис умел манипулировать людьми. Он был из тех, кто сразу видит человека насквозь, со всеми положительными чертами и недостатками. Надавить там, похвалить тут, пригрозить или пообещать награду — этим Гейл владел в полной мере. Он знал людей, он видел их насквозь, как и его отец.

Виктор встал с кресла и подошел к краю балкона. Облокотился о перила, взглянул вниз, мазнув взглядом по синим мундирам гвардейцев, что стояли у входа.

«Интересно, знает ли Льюис о том, кто его отец? — подумал Виктор, а затем с усмешкой добавил про себя. — Скорее всего, знает. Джейн не из тех женщин, что будут скрывать правду, только если она не грозит ее сыну бедой».

«Скоро прибудет и Мейгрид!» — вспомнилось Его Величеству, и на губах мужчины расцвела улыбка.

Скоро начнется его игра. Первый ход сделан... Что будет дальше?

Льюис вернулся домой и не застал мать. На вопрос, где сейчас мадам Джейн, ему ответили, что госпожа ушла в магазин, проверить как идут дела. Гейл сперва решил отправиться за ней, но после передумал и пошел в свои комнаты, чтобы переодеться. Камердинер — матушкино новшество — дожидался Льюиса в гостиной, там же они и познакомились.

— Мое имя Джеральд Литтл, сэр! — представился высокий мужчина. На вид ему было за сорок. Одет просто, но с иголочки. Тронутые сединой светлые волосы, пронзительные умные серые глаза, крупный нос.

— Гейл Льюис, — Советник протянул руку мужчине, и они обменялись рукопожатием.

— Я бы хотел ознакомиться с вашим гардеробом, сэр, прежде чем преступлю к своим обязанностям. Также было бы неплохо узнать ваши предпочтения в одежде.

— Вы можете осмотреться! — разрешил Гейл и Литтл с поклоном отправился в гардеробную своего нового работодателя.

Гейл ослабил галстук и сел в кресло, раздумывая над словами Его Величества, короля Виктора.

«На что я дал согласие?» — мелькнуло в голове мужчины. Здесь было что-то не так. Но в чем именно заключался подвох, Льюис пока не мог понять. Нет, идея объединить два дома, две фамилии, была хороша, не признать это мужчина не мог, но его предчувствие говорило о том, что надвигается нечто более серьезное, чем запланированная Виктором свадьба. А еще и эта девушка! Кто она, чья дочь и почему выбор короля пал именно на нее? Дальняя родственница? Незаконнорожденная, которую Виктор решил выпустить в свет или просто подставная утка, разменная монета в игре короля? Гейл склонялся более к последнему варианту. Но делать выводы пока не спешил.

«Увижу, и тогда все пойму!» — решил он.

Что-то подсказывало мужчине, что с этой претенденткой все не так просто. Не станет Виктор абы кого сватать.

«Надо бы разузнать о ней побольше информации, — сделал себе заметку в уме Льюис. — Может быть, я найду что-то очень интересное!»

Столица. Как много всего в этом коротком слове. Мечта всех молодых девушек быть представленными ко двору. Здесь находилось средоточие вселенной для любой модницы. Широкие улицы, каменные мостовые, роскошные особняки и парки, разбитые почти в каждом квартале. А магазины и торговые лавки! А эти миленькие маленькие кафе с белыми столиками под тенью раскидистых деревьев у журчащей воды фонтанов!

Проезжая в карете по главное улице, я с замиранием сердца смотрела на прогуливающихся дам. Некоторые из них были с мужчинами, скорее всего, замужние, или просватанные, некоторые со слугами. Кто-то вел на поводке собачек, кто-то нес в руках роскошный летний зонтик, легкий и кружевной. Я рассматривала дорогие платья и с сожалением думала о том, как мы отстали в своей провинции от веяний моды.

— Леди Мей, — голос нянюшки заставил меня перевести взгляд на Маргот. Лицо пожилой женщины выражало крайнее недовольство. — Сядьте назад в карету, как положено! — заявила она. — Солнце сейчас так распишет ваше лицо, что мне потом не хватит сыворотки, чтобы отбелить кожу как положено!

Я хмыкнула, но послушалась. И теперь выглядывала из окошка украдкой, чтобы посмотреть на проплывающие мимо дома. Зацепилась взглядом за роскошную вывеску, отделанную золотом и изображающую красивую даму в дорогом платье. К вывеске явно приложил руку маг, поскольку платье переливалось, а дама усиленно улыбалась и даже подмигивала проходящим мимо двери в магазин.

«Готовые платья мадам Джейн!» — прочитала я про себя, и мы проехали мимо.

— Мне нужен новый гардероб! — заявила я, глядя на Маргот.

— Моя дорогая, Мейгрид, — произнесла нянюшка, — давайте сперва прибудем во Дворец, а уж после займетесь покупками и обновками. Нам надо показаться на глаза вашему крестному, Его Величеству. У меня есть точные указания от лорда Грэхема!

Я передернула плечами.

— Я хочу побывать в том магазине! — заявила уверенно.

— Что за магазин, леди?

Я сказала название. Кажется, зря. Брови Маргот сошлись на переносице.

— Ни одна уважающая себя леди не станет носить готовое платье! — сказала нянюшка уверенным тоном. — Готовое платье для нижних сословий.

— Мне понравилась вывеска! — ответила я. — Человек, который смог заказать такую красоту, которая, я уверена, стоит больших денег, вряд ли станет торговать дешевыми туалетами!

Маргот только вздохнула, спорить не стала, но при этом осталась при своем мнении.

Мы продолжили путь.

Закончились торговые кварталы, и перед нами выросли особняки знати. Большие и маленькие, с парками и просто огражденные кованными заборами. Нянюшка поглядывала на проплывающие здания и почему-то хмурила брови. Я хотела было спросить у нее, что не так, но не решилась. Маргот выглядела слишком недовольной. Кажется, она совсем не радовалась перспективе побывать в столице и пожить в королевском дворце. Что ж, в таком случае, я совсем не разделяла ее чувства. Мне здесь нравилось все, и я надеялась, понравится еще больше.

«Интересно, будет ли дан бал во дворце, пока я буду гостить у крестного?» — мелькнула мысль. Отец говорил мне, что сейчас у нас несколько напряженная обстановка в государстве, а потому увеселительные мероприятия временно отложены. Но как же мне хотелось потанцевать в главном зале дворца! Я даже прикрыла глаза и представила, как танцую, словно лечу над паркетом. А мой партнер ведет меня легко и непринужденно!

Странное чувство эйфории проникло в мои мысли. Я даже представила себе, что это Энтони рядом со мной. Что в его руках я скольжу в танце.

— Леди Мей! — голос Маргот заставил открыть глаза. — Пока вы предавались фантазиям, мы, кажется, прибыли на место!

Я с удивлением высунулась в окно и увидела, что карета едет по тенистой аллее. Вокруг фонари, да кипарисы. Дома пропали. Последний особняк, огромный, почти размером с Дворец, остался позади. На смену пришел огромный парк. Не удержавшись, повернулась и посмотрела вперед, туда, где прямо на глазах вырастал Дворец Его Величества короля Виктора. Ослепительно белое здание, на фоне синего неба, с башенками с бойницами, с огромными окнами, сверкающими на солнце.

Сердце затрепетало в предвкушении. Я даже смогла на несколько секунд позабыть и Энтони, и мою несчастную судьбу.

— Ах, Маргот! — только и смогла произнести я., вспомнив так некстати о том, как еще недавно сама отказалась погостить в это великолепии.

— Я бы на месте вашего батюшки не отпускала вас в этот город! — пробурчала Маргот. — Чует мое сердце, наделаете вы здесь дел, леди Мей!

— Хватит бурчать! — улыбнулась я, пропустив слова женщины мимо ушей. Заставила себя сесть на сидение.

«Скоро буду во дворце!» — радостно сказала себе. И уж точно у меня появится не одна возможность, чтобы уговорить крестного отменить глупый брак сестры и Тони. Уж я постараюсь!

Старшая леди Болтон пила чай, сидя в дамской гостиной и глядя в окно на щебечущих птичек, что облюбовали для своего чарующего пения ветку сирени, вид на которую как раз выходил из залы. Леди Ален сделала глоток и отставила чашку, посмотрев на лицо своей невестки, сидевшей напротив, погруженной в собственные мысли. Одри казалась печальной, а ее и без того белое лицо было еще белее, словно полотно.

— Моя дорогая, — начала леди Ален, — мне кажется, вы себя неважно чувствуете!

Одри посмотрела на мать мужа, вымучила улыбку и покачала головой.

— Вовсе нет, миледи! — ответила она тихо.

— Мне кажется, что между вами с Энтони пока нет особой привязанности, — продолжила леди Ален, — но это временно. Я, знаете ли, когда выходила замуж за лорда Болтона, тоже не пылала сильной любовью к своему супругу. Все пришло со временем! — она мягко улыбнулась невестке, но от взгляда Одри не укрылось, что улыбка не затронула ледяного взгляда женщины. — Так что и к вам понимание брака придет со временем, — леди Ален снова взяла в руки чашку, — это естественно. Ваш брак будет идеальным. Просто Энтони нужно время, чтобы привыкнуть и все понять.

— Я знаю, — кивнула Одри.

В двери гостиной постучали. На приглашение старшей дамы, в гостиную вошел слуга с подносом, на котором лежало послание.

— Пришло пару минут назад по магической почте! — с поклоном передал хозяйке конверт слуга. — Видимо, экспресс, мадам!

— Спасибо, Эндрю, — леди Ален прочитала надпись на конверте и вскрыла печать. — Это от сэра Чарльза, — попутно объяснила она невестке и принялась читать.

Одри отвернулась к окну, чтобы не мешать свекрови даже взглядом, но внезапно услышала, как зашелестела бумага. Леди Ален сложила лист.

— Моя дорогая Одри! — произнесла она, при этом улыбаясь так широко, что молодой девушке показалось, будто сейчас лицо свекрови треснет.

— Да? — спросила она.

— Я только что получила письмо из столицы, — далее последовала пауза, во время которой, видимо, Одри стоило проникнуться важностью минуты. — Завтра вы с Энтони отправляетесь в наш особняк. Сына призывают во Дворец, по случаю скорого прибытия наследного принца Алистера из Андербурга. Сын самого Фредерика Олсоппа!

Одри не сдержала вздоха. Меньше всего сейчас ей хотелось перемен. Но и отказаться от поездки она не могла. Это покажется слишком подозрительным, хотя молодой леди Болтон казалось, что леди Ален догадывается о том, что Энтони не посещает спальню жены.

«В столице у меня есть шанс завоевать любовь мужа! — внезапно осенило Одри. — Не лаской, так магией!»

— Чарльз считает, что Энтони просто необходимо присутствовать во время визита принца Алистера. Ведь когда-то он займет место своего отца, так же, как и принц Алистер станет королем, — леди Ален улыбнулась. — Надо уже сейчас заводить полезные знакомства. Такое событие повлечет за собой балы и, скорее всего, будет королевская охота. Вы хорошо держитесь в седле, милочка? — посмотрела на невестку миледи.

— Сносно, — отозвалась девушка и снова вспомнила о Мей. Вот уж кто сидел в седле, словно был рожден на лошади, так это ее сестра. И к охоте младшая дочь Грэхема имела склонность. Не зря ведь носилась по полям в компании соседских наследников, да и с отцом часто выезжала.

— Я думаю, вам придется везде и всегда сопровождать своего супруга, — продолжала тем временем леди Болтон. — Насколько я знаю, семья Олсоппа очень приветствует семейные отношения.

— Я буду готова ко всему, — заявила Одри.

«В столицу, так в столицу!» — мелькнула мысль в ее голове. Тем более, что у нее только что появился хороший план, как покорить собственного мужа.

«Мне нужен только один шанс. Один, самый малюсенький шанс!» — взмолилась она про себя.

Леди Ален проследила взглядом за невесткой. Усмехнулась, заметив, как сосредоточена Одри.

«Поглядим, что ты из себя представляешь!» — подумалось ей.

Глава 5

Дворец поражал своим великолепием. Парк — дорогими редкими растениями и белоснежными скульптурами из мрамора. Когда карета остановилась напротив дорожки, что вела на ступени широкой террасы, я, не дожидаясь кучера, открыла дверцу и встала на ступеньку, устремив взор на каменную громаду, что возвышалась надо мной, подобно огромной горе.

От двери уже спешили слуги, а кучер, наконец, спрыгнул с козел и подал мне руку, помогая выбраться на дорожку. Затем помог и Маргот.

— Добро пожаловать, леди Грэхем! — подоспевший слуга поклонился. Я ответила ему небрежным кивком и оглянулась на нянюшку. Маргот тяжело вздохнула и, подняв голову, смотрела на здание, видимо, недоумевая, зачем нужен подобный дом, если в нем, как она была наслышана от меня во время поездки, проживало так мало людей.

— Внутри комнаты стоят закрытыми. Их открывают, только когда к Его Величеству приезжают гости! — попыталась объяснить я нянюшке, но она меня почти не слышала.

— Леди Грэхем, вас уже ожидают ваши покои, — продолжил лакей. — Его Величество распорядились отвести для вас комнаты с видом на озеро. Прошу, ступайте за мной. Слуги заберут вещи.

— Пойдем, Маргот, — позвала я нянюшку, и мы вместе поспешили следом за лакеем.

— Мое имя Сайлем, леди Мейгрид, — представился лакей. — Я главный лакей во Дворце.

— Очень приятно! — произнесла я в ответ.

Мы поднялись по ступеням, и мужчина поспешил распахнуть перед нами двери. Я с секунду замешкалась, прежде чем переступила порог, а затем решительно шагнула вперед.

«Как давно я не бывала здесь», — это была первая мысль, что посетила мою голову, пока я шагала по мраморному полу вестибюля. Ничего почти не изменилось. Богатая лепнина на колонах, дорогие картины в золоченых рамах взирали на нас глазами предков короля Виктора, и всюду вазы, наполненные благоухающими розами.

Белый свод потолка поддерживали два атланта — мускулистые мраморные фигуры с дикими глазами. Я вспомнила, что еще будучи маленькой, когда гостила здесь вместе с отцом, всегда не любила эти фигуры. Они казались мне жуткими и, кажется, по прошествии времени, мое мнение ничуть не изменилось.

От вестибюля на верхний этаж уходила широкая лестница, застланная ковровой дорожкой, и две высоких двери. Правая вела на нижний этаж, где располагался приемный зал, вторая на половину слуг. Там же, если меня не подводила память, находилась и кухня.

— Леди Мейгрид! — лакей с поклоном пропустил меня вперед, заняв место рядом с Маргот за моей спиной.

Подхватив юбки, я стала подниматься, слушая гул собственных шагов, отражавшийся от мраморных стен. Детское желание крикнуть и услышать, как эхо подхватит звук твоего голоса, зародилось где-то в глубине горла, и я едва сдержала его.

«Ты больше не ребенок, Мей, — сказала себе, — прежние детские шалости остались в далеком прошлом. Теперь ты леди, а леди не должна испытывать подобных нелепых желаний!»

Мы продолжили подниматься в полном молчании, слушая лишь звуки собственных шагов. Но вот, наконец, и верхняя площадка. От нее вперед уходит широкий коридор, освещенный светом магических ламп и две лестницы, что уводят еще выше, на третий и четвертый этажи и на чердачное помещение, где, как я помнила, хранились старинные вещи и картины, что требовали реставрации. Мы направились вдоль по коридору, пока не остановились перед широкой золоченой дверью, возле которой нас уже поджидала женщина в белом переднике и чепце на вьющихся рыжих волосах. Она была немолода. Скорее всего, около сорока. Представилась моей горничной и поклонилась, открывая двери в покои.

Лакей распрощался и удалился. Мы же с Маргот зашли в комнату. Горничная — за нами следом. Она закрыла двери и с поклоном представилась:

— Мое имя Френ, леди Грэхем, — поклонилась и добавила, — пока вы здесь, я буду исполнять обязанности вашей камеристки!

Я покосилась на Маргот. Нянюшка казалась недовольной. Видимо, не совсем доверяла свои обязанности чужой горничной.

— У меня хорошие рекомендации и стаж, — продолжила мисс Френ.

— Я рада это слышать! — ответила я и указала рукой на нянюшку. — Это моя компаньонка миссис Маргот Стилл.

— Для миссис Стилл подготовлена комната, смежная с вашей, — обрадовала нянюшку Френ.

Я едва сдержала улыбку, догадываясь, что Маргот, по всей видимости, думала, что будет занимать одну из комнат в моих покоях, и уж точно не догадывалась, что займет отдельную.

Стук в двери оповестил о том, что принесли мои вещи. Френ поспешила открыть, и пока слуги заносили бесчисленные чемоданы, я прошлась по комнатам, попутно стягивая с рук перчатки.

Обстановка мне понравилась. Мебель — новая и в соответствии с моим вкусом, вплоть до херувимчиков на спинке кровати, что поддерживали словно бы над головой спящего замысловатую корону.

Небольшая гостиная с камином и столиком возле дивана. Стол, два стула с мягкими сидениями.

Я провела рукой по поверхности полок, заметив отсутствие даже намека на пыль, затем вернулась в будуар, отметив, что Френ уже начала развешивать мои наряды. Маргот пыталась ей помогать, но, кажется, только мешала.

— Спасибо, но я сама! — услышала я голос своей горничной.

— Я не привыкла сидеть, сложа руки, пока кто-то работает и тем более делает мое дело! — возмутилась нянюшка.

— Насколько я знаю, в ваши обязанности входит сопровождать леди Мейгрид, — заметила Френ, — вы же компаньонка, а не горничная.

Маргот такие доводы не остановили. Она решительно забрала из рук Френ мое белье и направилась к полкам.

— Не вам меня учить, дорогуша! — бросила моя нянюшка удивленной горничной, и я оставила женщин, пройдя в ванную комнату.

Здесь все было, как в моих мечтах. Огромная белоснежная ванна с высокими стенами, вода в которой подогревалась магическими камнями — дорогое удовольствие. У себя мы не пользовались подобными излишествами. Несколько камней сейчас лежали на полке возле стопки голубых пушистых полотенец. Здесь же я увидела и халат, и мягкие тапочки. Захотелось тут же сбросить одежду и забраться в воду, чтобы смыть с себя пыль дорог.

«Так я, наверное, и поступлю!» — решила я и громко позвала няню.

Маргот явилась через мгновение. Посмотрела на меня с ожиданием.

— Я хочу принять ванну, — заявила я.

— Сейчас, леди Мей! — нянюшка подошла к ванной и скептическим взглядом окинула золоченый кран. Все почти как у нас дома, с той разницей, что горячую воду приносили слуги, а здесь ее подогревали с помощью магии.

— Набери полную ванну и положи на дно камень, — посоветовала я Маргот. Нянюшка зыркнула на меня глазами и открыла кран.

Его Величество король Виктор почтили меня своим вниманием только ближе к вечеру. Мы встретились за ужином, когда крестный закончил свои важные государственные дела и спустился в большой зал, где был сервирован столик на двоих.

Я уже ждала Его Величество, сидя за столом в своем самом лучшем платье и высокой прическе, из которой горничная Френ выпустила два завитых тонких локона, спускавшихся вдоль лица и красиво спадавших на грудь.

Огромный зал казался бесконечным от зеркальных вставок между золоченых панелей на стенах. Под потолком гигантских размеров люстра, заряженная магическим светом и ангелы, разлетевшиеся по углам. Казалось, они держат свод на своих тонких прозрачных крыльях и при этом с умилением смотрят вниз.

Длинный стол пустовал. Лишь с самого краю слуги накрыли, расставив золотые блюда, ожидали короля. При виде Виктора я почтительно встала. Все же, сперва он был для меня королем, а уж затем — крестным.

Король приближался к столу размеренным шагом. Взгляд его глаз скользнул на мое лицо, оценивающе прошелся по дорогому пышному платью, открывавшему шею и плечи, на кокетливые локоны, будто бы ненароком выбившиеся из прически. Улыбнулся.

— Я рад, дорогая Мейгрид, что вы решились все же принять мое приглашение! — произнес он и занял место во главе стола.

Я улыбнулась в ответ и почтительно склонила голову, отмечая про себя, что Виктор оделся без королевской чопорности, в обычный костюм. Это мне импонировало, хотя на моем фоне Его Величество казался более чем скромно одетым.

— Присаживайтесь! — кивнул Виктор и я, придержав юбки, опустилась на стул. Слуга, стоявший позади, поправил его и отошел назад.

За столом нас лично обслуживал главный дворецкий. Это был рослый мужчина в возрасте, с сединой на висках. Очень спокойный на вид и казавшийся немного отстраненным.

Он разложил по тарелкам салаты и бутерброды с икрой, налил сперва королю, а затем и мне полные бокалы красного, густого, словно кровь, вина и отошел на несколько шагов назад, встав за спинкой королевского стула с гербом.

— Приятного аппетита! — позволила я пожелать королю.

— И вам, дорогая Мей! — кивнул он, и мы приступили к трапезе.

Салат оказался удивительно вкусным. Я смаковала каждую ложку, невольно думая о том, что будь в нашем доме такие же повара, как во Дворце, я была бы едва ли не шире Маргот. Эта мысль вызвала у меня улыбку, которая не осталась незамеченной Его Величеством.

— Что вас так рассмешило, дорогая? — поинтересовался он. — Расскажите!

Я не стала стесняться и передала королю ход моих мыслей. На что он только улыбнулся.

— Женщины такие необычайные существа! — Виктор посмотрел на меня, промокнул губы белоснежной салфеткой и потянулся к бокалу с вином. — Вас беспокоит все на свете, что так мало имеет значения для настоящей жизни!

— Что вы имеете в виду, Ваше Величество? — спросила я.

— Наряды, прически и, на крайний случай, толщина талии! — он усмехнулся.

— Хотите сказать, что вам бы польстило иметь рядом с собой толстую матрону в качестве супруги? — уточнила я.

— Если у нее будет достаточно ума, чтобы знать свое место или помогать мне дельными советами, конечно же, за пределами зала заседаний, то я принял бы и ее толщину, и вес как само собой разумеющееся!

Я передернула плечами.

— То есть вы считаете, что если я не уделяю достаточно внимания книгам и учебе, то я не имею шанса составить счастье благородному мужчине? — спросила дерзко, невольно вспомнив свою начитанную сестренку. Уж кто прочитал за свою жизнь больше книг, чем дней в году, так это она. Хотя, если вспомнить, какие именно книги читала Одри, то вряд ли они могли помочь ей в жизни. Томные романы про мужчин, влюбленных до безумия в своих избранниц и непременно заканчивающихся пышной свадьбой и рождением наследников.

Наверное, от этих воспоминаний мое лицо скривилось, потому что брови Виктора, при взгляде на меня, поползли вверх.

— Вы опять о чем-то задумались, Мейгрид? — то ли спросил, то ли произнес утвердительно король.

— Да так, — ответила тихо, — ничего интересного!

— Нет так нет! — кивнул он.

Подошедший дворецкий снова разлил вино по бокалам. Я сделала глоток. М-м-м... Сладко!

— Вы прибыли так вовремя, — продолжил король. — Скоро в столицу прибывает один весьма важный для дел государства человек. По случаю его прибытия будет бал и организованна охота!

Эти новости подбодрили меня, заставили сердце забиться в предвкушении веселья.

— И что это за важный господин, Ваше Величество? Или это государственная тайна? — я улыбнулась, глядя в глаза крестному.

— Не тайна, — ответил он. — К нам прибывает наследник короля Фредерика.

— Принц Алистер? — я знала по именам правящий род соседнего с нашим королевства.

— Он самый! — сказал Виктор и шутливо добавил, — Вы знакомы?

— Нет, конечно же! — я отмахнулась. — Все мои знакомства ограничены только соседскими джентльменами!

«И Тони!» — хотела добавить, но заставила себя проглотить эти слова. Вряд ли сейчас стоит напоминать Виктору о младшем Болтоне. Не так спешно и не сразу, едва встретились. Пусть пройдет время, а я пока присмотрюсь к крестному, подготовлю почву для предстоящего разговора. У меня будет, скорее всего, только один шанс и не более того! И я не могу его упустить.

— Завтра я намерена посетить столичные магазинчики, — я сменила тему, — за время, пока меня не было в городе, мода кардинально изменилась.

— Ваше платье чудесно, Мей, — поспешил меня заверить в обратном король.

— Чудесно, — согласилась я, — но мода не стоит на месте.

Виктор фыркнул.

— Только минуту назад мы как раз говорили о непостижимости женского пола, дорогая, и вот вы, в который раз, убеждаете меня в правдивости моих догадок!

— Женщина должна быть прекрасна, чтобы понравится мужчине и составить хорошую партию, — парировала я. — Ведь ваш пол сперва смотрит на милое личико и обертку, в которую оно упаковано.

— Не могу не согласится! — улыбнулся король. — И куда вы намерены отправиться в первую очередь? — спросил он.

Я улыбнулась в ответ:

— Мне понравилась одна лавка, — сказала я и добавила, — А точнее, даже салон в центре. «Готовые платья мадам Джейн» — и посмотрела на лицо крестного, удивившись промелькнувшему в его глазах странному выражению.

— Что ж, — протянул он в ответ, — чудесный выбор. У мадам Джейн одеваются все дамы. Моя покойная жена в последние годы своей жизни тоже часто бывала там. Платья мадам весьма и весьма необычайны.

— Меня заинтересовала вывеска! — кивнула я. — Сразу понятно, что этот салон дорогой, ведь не каждый хозяин позволит себе потратить энную сумму на подобную рекламу.

— Непременно посетите это место, — произнес Виктор и усмехнулся, — вам там понравится, я уверен!

— Вот завтра с утра первым делом и займусь обновками! — решила я вслух. Тем более, что одобрил сам король!

Виктор одобрительно рассмеялся.

— Возьмите с собой горничную, — посоветовал он, — я нанял ее на время вашего пребывания у одной милой леди и думаю, она даст вам более хорошие советы в выборе платья, чем миссис Стилл!

Я покачала головой.

— Это вряд ли получится! — ответила тихо. — Иначе Маргот обидится на меня до конца моих дней!

— Ну, вам решать, Мей!

А я и решила. Завтра утром, сразу же после завтрака отправлюсь в город. Сперва погуляем с нянюшкой по улочкам центра, а уж затем посетим и магазинчики. Платья, шляпки, модные туфельки и нижнее белье — вот то, что сейчас занимало мои мысли. И совсем глубоко. где-то там, на закорках памяти, своего часа ждали страдания по Энтони Болтону.

Мадам Джейн, вернувшись, застала сына на террасе с утренней газетой. Он сидел за столиком и наслаждаясь тишиной маленького сада, разбитого за стенами дома, пил кофе. При виде матери чуть оживился, улыбнулся и отложил газету в сторону, поднявшись навстречу.

— Как дела с магазином? — спросил он, играя ямочками на щеках.

— Несносный мальчишка! — наигранно погрозилась ему мать, но руку для поцелуя все же милостиво протянула. — Мог бы проявить интерес и зайти посмотреть, во что превратилась моя лавка за то время, пока тебя не было!

— Зайду и непременно! — отпустил руку мадам Джейн Гейл. — Даже завтра, если будет на то ваше желание!

— Я ловлю тебя на слове! — улыбнулась мать, а затем села на свободное место.

— Не откажусь от чашечки чая! — проговорила она тихо и позвонила в колокольчик, вызывая прислугу. Льюис опустился на стул напротив матери и, скрестив руки на груди, спросил:

— Как идут сейчас дела в салоне?

— Намного лучше, чем раньше! — ответила мадам.

Двери на террасу распахнулись, пропуская слугу.

— Чай, пожалуйста! — не глядя, бросила хозяйка. Слуга скрылся.

— Вам давно стоило расшириться, мадам, — продолжил Гейл. — Если бы вы не упрямились и приняли мои вложения...

— Нет, нет, — Джейн покачала головой. — Салон — это только мое детище, и я хочу сама заниматься им.

— Я тоже ваше детище, мадам! — напомнил с улыбкой Льюис, на что его мать только улыбнулась.

— Как тебе показался новый камердинер? — спросила она, меняя тему разговора.

— Для меня это несколько непривычно! — отозвался сын. — Чувствую себя лордом, — он тихо рассмеялся. — Как только, дожив почти до тридцати лет, я умудрялся одеваться сам, ума не приложу!

Мадам Джейн покачала головой.

— Ты Советник короля, Гейл, пора жить соответственно!

— Советник! — кивнул, соглашаясь, сын. — Но это не прибавляет чести нашему роду и не возвышает над остальными, — сказал и тут же вспомнил слова Виктора касательно лордства и, подумав, решил пока не говорить матери о предложении Его Величества.

— Это сейчас ты просто Советник, — сказала Джейн Льюис, — выгодный брак может поднять тебя выше. Сколько обедневших дворянских семей ищут богатых мужей для своих дочерей! — и выразительно сверкнула глазами.

— Связать свою жизнь с какой-то тощей аристократкой ради титула — это не по мне! — ответил ей сын.

— Ну почему сразу тощей, — рассмеялась Джейн.

— Ну, или толстой, — улыбнулся Гейл, — какая разница!

— Ты не прав! — возразила мать. — Встречаются и премиленькие!

— Да вы просто зациклились на желании женить меня, мадам!

— Я этого не скрываю!

— Только не переусердствуйте в своем стремлении! — произнес Льюис. — Абы какая невестка вас саму не устроит!

— Ты прав! — кивнула женщина. — А потому я буду выбирать очень и очень внимательно, мой дорогой. И, обещаю, что ты получишь хороший выбор претенденток.

— Успокоили! — шутливо вздохнул Гейл.

Вошедший слуга прервал беседу матери и сына. Расставив чайные принадлежности, лакей поклонился и вышел. Льюис потянулся за газетой, а Джейн, взяв в руки кружку, посмотрела на сына. Весь ее мир крутился вокруг него. Мадам хотела видеть Гейла счастливым и состоявшимся. И, по ее мнению, им не хватало для этого самой малости. Но эту проблему Джейн Льюис намеревалась исправить в ближайшее время!

Карета высадила нас в самом центре города. Велев кучеру ждать нашего возвращения, мы вместе с Маргот отправились по широкой улочке к ближайшему парку, за которым начиналось то, что я называла «жизнью».

Магазинчики и лавочки просто манили зайти. Товары с витрин притягивали взгляды, а продавщицы, едва завидев потенциальных покупателей, зазывно улыбались через стекла витрин, и я улыбалась им в ответ, мысленно отмечая те салоны, куда хотела бы зайти после прогулки.

Маргот пока молчала, но в ее взгляде я видела некоторое неодобрение, которое особенно усилилось, когда она заметила в одной из кафешек, расположившихся у реки, целующуюся парочку. Мужчина так страстно обнимал свою даму, что мне даже стало немного завидно. Я вспомнила Энтони и наш последний поцелуй в оранжерее. По телу пробежала дрожь, а щеки окрасились румянцем.

— Пойдемте отсюда, леди Мей, — Маргот решительно взяла мою руку и потащила прочь от кафешки и любовников. Я не удержалась и оглянулась назад, но прохожие скрыли от меня милую сердцу картинку. Со вздохом последовала за няней.

— Давай присядем где-нибудь! — взмолилась я, пока Маргот, тяжело шагая, направлялась куда-то вперед, мимо реки, мостов и маленьких кафе, предлагавших прохладительные напитки, пирожные и мороженое. — Маргот! — не выдержала я игнорирования моих слов и резко остановилась. Нянюшка оглянулась. — Мы пришли прогуливаться, а не бежать скаковыми лошадьми по мостовой! — заявила я и направилась к первому попавшемуся кафе.

— Леди Мей! — крикнула мне вслед Маргот, а затем поспешила за мной.

Я села за первый понравившийся столик, выходивший видом на реку. По темной глади сновали лодочки с парочками. Мужчины — на веслах. Дамы кокетливо прикрывались зонтиками от палящего уже совсем не по-весеннему, солнца. Они разговаривали и улыбались, а я была вынуждена проводить время рядом с пожилой женщиной, следившей за мной не хуже тюремщицы.

Это неожиданное сравнение вызвало мою улыбку.

— Что вас так развеселило, леди Мей? — спросила нянюшка, но я в ответ только покачала головой.

Подошедший официант, совсем молодой мужчина в темном костюме и белоснежной рубашке, принял заказ, вежливо улыбнувшись, и удалился. Я достала веер и принялась обмахиваться, поглядывая по сторонам.

— Здесь просто замечательно, не находишь, Маргот? — произнесла я и покосилась на женщину.

— Слишком откровенные нравы! — сухо ответила она.

Я пожала плечами. «Ничего удивительного! — подумала. — Старушка Маргот в своем репертуаре!»

Заказ принесли спустя несколько минут. Белое ванильное мороженое, посыпанное шоколадной стружкой со взбитыми сливками и ягодой вишенки на вершине этого сладкого чуда — для меня и пирожное с кофе нянюшке.

Маргот носом поводила, но съела все с превеликим удовольствием. Я же, жмурясь под шляпкой от лучей яркого весеннего солнца, проникающих даже через переплетение кружевных полей, наслаждалась холодным десертом и размышляла о том, что именно приобрету сегодня в магазинах.

«Обязательно пару платьев и новую амазонку цвета летнего неба! — думала я. — Такого же яркого, как то, что сейчас раскинулось над городом!»

Подошедший официант поинтересовался, не желают ли дамы заказать еще что-нибудь. Я покосилась на Маргот и заметила, как вдохновленно женщина смотрит на свою опустевшую чашку из-под кофе, вглядываясь в гущу, словно намеревалась гадать по ней.

— Два кофе и счет! — сказала я, и официант удалился, ровный, словно фонарный столб.

— Может быть, еще пирожное? — спросила у нянюшки. Та, кажется, подобрела, когда поняла, что ей надлежит выпить еще одну чашечку изумительного напитка. Улыбнулась и произнесла:

— Нет! Но вот от кофе я не откажусь!

В нашем доме в провинции кофе варили редко и, уж конечно, никому и в голову не приходило угощать дорогим напитком слуг. А нянюшку, хоть и была нам близким человеком, отец не позволял баловать, как, впрочем, и остальных.

— Слуги должны знать свое место! — сказал он как-то мне. — Иначе они сядут тебе на шею, если проявишь лишнюю доброту и участие. Все должно быть в меру!

В чем-то я была с ним согласна, в чем-то не совсем.

«Когда у меня будет собственный дом и слуги, я заведу свои правила!» — решила я тогда.

Но вот принесли кофе. Официант склонился перед нами, поставил первую чашку передо мной, а вторую на столик перед Маргот. Я заметила, как по лицу нянюшки расплылась, расцветая как весенний цветок, довольная улыбка. Она потянула носом, вдыхая аромат кофе, и тут произошло нечто неприятное. Не знаю, что случилось с носом Маргот, но она неожиданно чихнула, при этом взмахнув руками, и толкнула нашего официанта. Молодой мужчина хотел отскочить и увернуться от ее рук и нечаянно зацепил мою чашку с кофе, которое благополучно приземлилось на мое платье. Я едва успела встать, и горячий напиток не обжег мои ноги, но платье... мое бедное прекрасное платье, одно из лучших и самых любимых, было безнадежно испорчено по подолу внизу.

Несколько секунд царила только тишина. Такая оглушающая, что мне казалось, будто я слышу только биение своего сердца, а затем звуки вернулись снова. Река потекла мимо, мерно неся свои воды, птицы запели в кроне дерева, раскинувшегося рядом над водой, солнце снова стало светить, а ветерок, теплый и ласковый, коснулся моего лица, потревожив вьющиеся локоны.

Я стояла и просто смотрела на свое платье, думая о том, как теперь буду гулять дальше? Да никак! День потерян. Надо возвращаться домой, чтобы переодеться, а тогда у меня уже не будет ни малейшего желания отправляться назад и гулять как ни в чем не бывало по магазинам.

Настроение упало до нуля. Мне даже стало зябко от собственных мыслей. Я подняла голову и посмотрела сперва на Маргот, а затем на ставшего белым, словно полотно, несчастного официанта. Он смог только выдавить:

— Простите, — и, схватив салфетку, упал передо мной на колени и начал пытаться затереть огромное пятно, при этом, конечно же, делая еще хуже.

— Оставьте! — произнесла я и дернула подол из его пальцев. — Где ваш метрдотель?

Мужчина побледнел еще сильнее, насколько это только было возможным. Поднялся на ноги и, поклонившись, удалился звать начальника.

Маргот заломила руки.

— Леди Мей, простите! Это я виновата! — затарахтела она.

— Успокойся! — произнесла я ровным голосом. — Сейчас мы во всем разберемся! — и стала ждать прихода метрдотеля. Тот явился на удивление быстро. Это бы высокий худой мужчина с острой бородкой. Одетый с иголочки, ухоженный. За спиной метрдотеля топтался неудачливый официант.

Одного взгляда мужчины на мое платье хватило, чтобы он тоже побледнел.

— Мои извинения, леди, — произнес он и представился, — мое имя Норман Голдуин.

— Очень приятно! — ответила я, не намереваясь называть свое. Вот еще! С какой стати!

— Это недоразумение произошло по вине моего человека? — уточнил мистер Голдуин.

— Не совсем так! — начала я и коротко рассказала о том, что и как произошло. Врать было не в моих правилах, и я заметила, что после этих слов официант заметно успокоился.

— Все равно вина лежит на нашем заведении, — выслушав меня, произнес Норман. — Мы покроем все расходы за ущерб.

— Мне надо что-то, во что я могу переодеться! — заявила я решительно. Эта мысль пришла мне в голову только что. Надо найти другое платье и в нем отправиться по магазинам, а там уже переодеться в первое, что придется мне по вкусу. И не надо будет возвращаться во дворец не солоно хлебавши.

Маргот удивленно вытаращила глаза.

— Мы можем найти вам платье, леди, но не думаю, что оно подойдет вашему статусу... — начал было говорить метрдотель, но я покачала головой.

— Дайте то, что есть. Это я оставлю вам. Отдайте в чистку, и если вам удастся вернуть ему былой вид, конфликт будет полностью исчерпан!

Несколько коротких мгновение мужчина раздумывал, а затем повернулся к официанту и что-то приказал. После снова повернулся ко мне.

— Следуйте за мной, леди, — он поклонился. — Счет, конечно же, вам оплачивать не надо.

Маргот пристроилась за моей спиной, и мы направились к зданию кафе, где находилась кухня и маленький ресторанчик внутри за стеклянными высокими окнами.

— Леди Мей, — позвала нянюшка, — давайте поедем домой! Переоденемся и вернемся!

— Вот еще, — я передернула плечами и глянулась на Маргот, — я не собираюсь портить такой чудесный день подобными мелочами, — сказала и солгала. Платья в действительности было жаль. И очень жаль. Одно из моих любимых.

А спустя полчаса, когда я вышла из здания в новом наряде, нянюшка только покачала головой и покосилась на сконфуженного метрдотеля, стоявшего за моей спиной.

— Лучшего у нас не нашлось! — пояснил он в очередной раз и извинился.

Платье, что я надела, принадлежало дочери владельца кафе, но все равно отличалось от моего наряда, как земля отличается от неба. Слишком простое, подходящее разве что компаньонке благородной леди, или гувернантке, но никак не самой леди.

— Мой туалет отправьте в королевский дворец на имя леди Мейгрид Грэхем, — произнесла я, высоко подняв голову и не глядя на мужчину. Но Маргот после рассказала, что он покрылся пятнами, когда узнал, куда предстоит отправить испорченное платье. Это меня повеселило.

Горделиво ступая по мостовой, я направилась прямиком в сторону магазинчиков, что начинались там, за поворотом реки, на другом ее берегу. Маргот поспешила следом. Она не возмущалась от моей выходки, понимая, что оказалась невольной виновницей этого маскарада. А я думала только о том, что совсем скоро сменю унылый наряд на новое модное платье.

Идея идти в позорном перепачканном мне тогда даже не пришла в голову.

— Ну, и как тебе новшества? — по лицу мадам Джейн было заметно, как она гордится своим салоном, но Гейл не мог не отметить тот факт, что платья, выставленные на витрине, поражали воображение.

— Ты взяла на работу швею-мага? — спросил Льюис.

— Да, — кивнула мать. — Конечно, платить ей приходится, как за троих, но и оно того стоит, не находишь! — и мадам Джейн прошла вглубь магазина, поманив сына за собой.

Когда за спиной хозяйки и ее сына звякнул колокольчик, оповещая о приходе покупателей, Джейн не оглянулась. Зато к двери уже со всех ног спешили две прехорошенькие продавщицы, которые, впрочем, тут же застыли на месте, заметив вошедшую в салон девушку.

Она пришла не одна. Полная пожилая матрона сопровождала ее, при этом глядя сверху вниз на продавщиц. Одеты обе посетительницы были скромно, и одна из девушек нахмурилась, разглядывая не совсем, как ей показалось, потенциальных покупателей.

— Доброго дня! — тем не менее поприветствовали продавщицы гостий, а сами так и смотрят на простые платья посетительниц, но молчат. Мадам Джейн имела строгие правила, касательно своих работников.

— Никогда не знаешь, кто окажется перед тобой! — поучала она своих девушек. — Простое платье может принадлежать служанке богатой леди, что отправила свою, к примеру, камеристку, для покупки аксессуара, так что, девочки мои, помните первое правило — вежливость и улыбка на лице гарантируют вам дополнительные чаевые!

Девушка прошлась мимо выставленных нарядов и осмотрела платья с легкой полуулыбкой, за которой невозможно было угадать, понравилось ли ей увиденное, или нет. Вторая дама, пожилая, следовала за молодой, при этом зыркая на продавщиц так, словно они могли посягнуть по меньшей мере, на честь ее спутницы. А затем девушка повернулась к продавщицам и, уверенно ткнув пальцем в одно из самых дорогих туалетов, из выставленных на витрине, заявила, что непременно желает померить его.

«Значит, не для госпожи выбирает!» — решили переглянувшись работницы салона. Позволить простой служанке, шутки ради, примерить такую дорогую вещь, они не могли.

— Мы приносим свои извинения, мисс, — сказала одна с вежливой улыбкой, — но вы не можете надеть этот туалет.

Брови юной посетительницы взлетели вверх.

— Это почему же, позвольте поинтересоваться? — произнесла она надменно и холодно.

— Данная одежда принадлежит к числу уникальных и стоит баснословно дорого, — сказала вторая продавщица.

Лицо мнимой покупательницы исказила гримаса раздражения.

— Я требую, чтобы ко мне позвали вашу хозяйку! — приказала она и тон ее голоса совсем не понравился девушкам.

— Вы слышали, что сказала моя госпожа! — поддакнула старшая дама.

Продавщицы снова переглянулись.

— Но мадам вряд ли скажет вам что-то другое! — уверенно заявила первая девушка.

— Вот вы пригласите ее, и мы поглядим! — жестко усмехнулась наглая камеристка, как охарактеризовали про себя покупательницу обе работницы салона.

Но делать было нечего, и одна из них отправилась за мадам Джейн, намереваясь пожаловаться на нахалку, а вторая осталась приглядывать за подозрительными дамами, опасаясь, как бы те не стянули что-то дорогое с витрины.

Я смотрела на двух продавщиц с насмешкой, подавляя растущее негодование. Нет, конечно, было понятно, почему ко мне отнеслись именно так. Одежда была слишком проста, а манеры... Свои манеры я менять не собиралась. Кто они такие, эти две простолюдинки, вырядившиеся в приличные платья, просто торговки и ничего больше. Без роду, без племени, а позволяют себе вести себя надменно и смотреть свысока, хотя прекрасно осведомлены, что даже простые гувернантки чаще всего происходят из обедневших дворянских семей, просто вынуждены зарабатывать себе на пропитание собственными силами.

«Маленькие наглые девчонки!» — подумала я, заметив, что за мной наблюдают, опасаясь, как бы я. Я!!! Леди Грэхем, чего-то не стащила из их салона. Мне было смешно и противно одновременно. Маргот дулась, стоя в сторонке, и мы обе ждали, когда пред наши ясные очи явится хозяйка салона, имя которой, как я догадалась, украшало витрину своим названием.

Как оказалось, дальше, я не ошиблась.

Мадам Джейн оказалась весьма красивой женщиной средних лет, моложавой, с искусной прической на густых волосах. Она была одета модно, с легким оттенком макияжа на красивом лице, на котором, словно два темных драгоценных камня, сверкали черные глаза, оттенявшие нежную тонкую кожу, сделавшую бы честь любой молодой девушке.

Она плавно вышла мне на встречу и взгляд, с которым черные глаза прошлись по мне, оценивающе и, словно бы проникая в самую суть моей души, заставил меня вздрогнуть.

— Мадам, вот эта молодая мисс… — начала было продавщица за спиной хозяйки салона, но женщина подняла правую руку, призывая работницу к молчанию.

— Леди, — она чуть поклонилась мне, — мое имя Джейн Льюис. Я являюсь хозяйкой данного салона, и я прошу прощения за нерасторопность и неучтивость моих девочек. Сейчас мы все исправим!

«Как? — мелькнуло в моей голове. — Откуда она узнала? Как поняла?» — но вслух я только произнесла короткое: «Спасибо!», — и ответила легким кивком.

— Девочки, покажите нашей покупательнице самые лучшие наряды! — велела своим продавщицам мадам Джейн, а сама посмотрела на меня пристально и с затаенной улыбкой в глазах. — Мне неловко спрашивать вас, леди, что за конфуз произошел в вашим туалетом, но я уверена, что мы подберем ему достойную замену, — она предложила мне присесть, пока ее работницы снимали платья с манекенов. Мне оставалось только указывать пальцем, какая модель понравилась больше.

— Все наши платья подгоняются по размеру в одно мановение руки, — сказала мадам Джейн, — их создала по моим собственным эскизам швея-маг, которая с некоторых пор работает при моем салоне, так что вы можете не опасаться, что если похудеете, или наберете лишний вес, платье придется оставить пылиться в сундуке на чердаке. Это платье будет меняться вместе с вами.

— Мое имя леди Грэхем, — представилась я и добавила. — Леди Мейгрид Грэхем!

— Вы дочь Лорда-Хранителя? — она не сильно удивилась или просто не подала виду.

— Да, — я кивнула, — и вы правы, мадам Льюис, с моим платьем действительно произошел конфуз в маленьком кафе, недалеко от реки. Но носить испачканную одежду не по мне. А хозяин кафе уверил меня, что платье, которое сейчас на мне, до этого провисело на полке. Девушка, которая им владела, так ни разу и не решилась его надеть.

— Мило! — кивнула мадам, критически осматривая мой скромный туалет.

«Немудрено, что мои девочки решили, будто к нам пришла гувернантка!» — сказали мне ее глаза.

«Но ведь вы были более внимательны и разглядели мои украшения, — ответила я взглядом, — и поняли, что они более чем настоящие!»

Мы улыбнулись друг другу, и я внезапно поняла, что мадам Джейн мне нравится.

— Ваши платья, леди Грэхем! — продавщицы встали передо мной с нарядами в руках. Разложили, демонстрируя великолепие туалетов. Я почувствовала, как начинают разгораться мои глаза при виде этой красоты.

— Я должна непременно примерить их, прежде чем сделаю свой выбор! — заявила я. — Ко всему прочему, хотела бы узнать, нет ли в продаже в вашем чудесном магазине амазонки небесного цвета? — и посмотрела на мадам Джейн.

Женщина улыбнулась.

— У нас есть все! — заверила она меня. — Сейчас девочки проведут вас в примерочную и помогут переодеться!

— Благодарю, — кивнула в ответ и покачала головой, заметив, что Маргот намерена идти следом. — Побудь здесь! — произнесла я, обращаясь к нянюшке. — Не думаю, что в магазине женской одежды мне грозит опасность встретить мужчину, так что ты можешь немного отдохнуть и не волноваться! — добавила я с усмешкой, даже не зная в ту самую минуту, как сильно ошибаюсь.

— Следуйте за нами, леди Грэхем! — улыбка молоденькой продавщицы стала профессионально утонченной. Так смотрят только на человека, который может принести пользу или выгоду.

«Улыбайся, улыбайся, — подумала я, — тебе придется вокруг меня ужом виться, чтобы я оставила положенные чаевые! Я не мстительна, но помню пренебрежение!» — и улыбнулась в ответ.

Гейл тогда и сам не понял, какого черта его дернуло пройтись по магазину. Мать ушла к кому-то из клиенток, предоставив ему возможность осмотреться, при этом так и сказала:

— Прояви интерес к делу своей матери. Загляни в мастерские, оцени весь тот труд, что я вкладывала в это место на протяжении того года, пока не видела своего сына!

Вот он и решил проявить этот самый интерес.

Гейл вышел из кабинета мадам Джейн, располагавшегося на втором этаже и, спустившись вниз, прошел по коридору. Зашел сперва в мастерскую — огромное помещение, где находилось всего три швейных машины, а на стенах висело множество эскизов, в которых мужчина без труда узнал руку своей матери. Только она могла создавать нечто настолько уникальное, что даже самую простую дурнушку платья от мадам Джейн могли превратить в красавицу... ну, или, почти красавицу.

В комнате было светло. Несколько высоких окон, занавешенных легкой шторой, закрывали вид для любопытных, что сновали по улице и в то же время, давали достаточно света. Несколько манекенов были в платьях, еще несколько стояли пустыми, а один — над ним, по всей видимости, шла работа, был затянул в прозрачную ткань серебристого оттенка. На столе, что располагался у стены, лежали всевозможные отрезы тканей и ни души во всем помещении.

Гейл огляделся и вышел, прикрыв двери, а затем продолжил свой путь дальше по коридору. Он увидел, как из одной комнаты вышла девушка, в которой мужчина узнал продавщицу... и вот тут-то этот самый черт, будь он неладен, дернул его зайти в помещение, которое только что эта самая продавщица и покинула.

Что и говорить, там его поджидал самый невероятный и при этом, самый прекрасный и очаровательный сюрприз в его жизни.

Сюрприз обладал отличной фигуркой, шикарными темными волосами и. странной манерой разговаривать!

— Чертовы куклы! Даже с завязками справиться не в состоянии! — девушка еще не видела, что за ней наблюдают и сейчас просто стояла в одном нижнем белье, включавшем в себя белоснежные панталоны с бантиками на коленях, корсете, подчеркивающем тонкую талию, насколько тоненькую, что Гейл мог бы легко обхватить ее двумя ладонями. Красавица стояла спиной к мужчине и продолжала возмущаться, а затем потянулась к платью, разложенному на стульях.

У Льюиса возникло непреодолимое желание прикоснуться к незнакомке. Его руки даже вздрогнули, словно пытаясь потянуться к ней.

«Если она меня сейчас увидит, будет жуткий скандал!» — мелькнуло в голове мужчины. Вот уж действительно, черт его дернул, или сама судьба, заставив открыть двери в эту комнату, но Гейл никак не мог заставить себя отвести взгляд от тонкой фигурки молодой леди, пока она, словно почувствовав чужой взгляд, резко не оглянулась.

Гейл вздрогнул, встретившись глазами с ее ярким взором. Широко распахнутые глаза, зеленые, словно у дикой кошки, впились в его лицо удивленно и изучающе.

«Сейчас она закричит!» — понял Гейл и ошибся, когда молодая леди изогнула вопросительно брови и, потянувшись за платьем, быстро прикрылась им.

— Ваше счастье, что здесь нет Маргот, — заявила она приятным голосом, — иначе, могу дать голову на отсечение, живым вы бы из этого салона не ушли!

Гейл усмехнулся и, облокотившись плечом на дверь, стал нагло рассматривать незнакомку.

«Хороша!» — мелькнула мысль. Вид спереди ничуть не уступал тому, что было сзади. Личико в форме сердечка с тонкими чертами и огромными глазами, чуть раскосыми в самых уголках. Изящная шея, худенькие плечи и тонкие руки, продолжавшие сжимать ткань модного платья.

— Вы так и будете продолжать пялиться на меня, сэр? — спросила девушка.

— Что, если да? — Гейл сам удивился собственному ответу. Он не узнавал себя. Ему стоило принести свои извинения и удалиться, краснея от стыда, а он не мог заставить себя сделать даже шага, чтобы уйти.

— Если так, то я буду вынуждена закричать! — заявила красавица.

— И тогда мне на погибель, а вам на помощь примчится некто по имени Маргот? — пошутил Гейл.

«Уходи отсюда! — потребовал разум. — Где твои манеры, Гейл Льюис? Ты понимаешь, что сейчас позволяешь себе непозволительное?»

— Я считаю до трех! — произнесла уверенно девушка.

— Я уйду, только если вы скажете мне свое имя! — попросил Советник.

— Да вы нахал! — она улыбнулась, и эта улыбка сразила наповал молодого мужчину, хотя он и не подал вида, как убийственно она подействовала на него. — Мало того, что оказались в дамском салоне и теперь безнаказанно пялитесь на леди, так еще и отказываетесь уходить! — продолжила красавица, а затем начала свой отсчет. — Один! — ее глаза выразительно сверкнули.

Гейл усмехнулся. Он понимал, что в любой момент сюда могут войти продавщицы или даже его мать, не говоря уже о таинственной даме по имени Маргот, но продолжал стоять и смотреть на леди, любуясь ее яркими губами, которые тем не менее произнесли, словно приговор:

— Два!

«А ведь она не шутит!» — внезапно понял Льюис, но прежде чем оторвался от двери, услышал громкое:

— Три, — следом за которым последовал жуткий визг.

Я даже не ожидала, что способна издавать подобные звуки. Мое горло просто неподражаемо!

Завизжала почти с удовольствием, при этом глядя на то, как расширились глаза мужчины. Только вот уходить он вроде бы и не собирался. То ли я его оглушила своим воплем, то ли поразила наповал своей красотой. Хотелось надеяться, что все же правильным был последний вариант.

— Спасите! — завыла я и стала оглядываться в поисках подходящего предмета для метания. Но так как такового не нашлось, мне пришлось стащить с ноги туфлю и со всей страстью запустить ею в мужчину.

Даже сама не знаю, что меня больше всего поразило в нем — наглость или жадный взгляд темных глаз. Обернувшись и заметив, что у дверного косяка вольготно расположился незнакомый и привлекательный джентльмен, я сперва опешила, а затем решила не предавать огласке этот позорный инцидент, догадываясь, что с первым же письмом Маргот отпишется отцу, и тот непременно захочет вернуть меня домой. А подобное меня совсем не устраивало.

Сначала я понадеялась, что мужчина, как и положено, извинится и удалится, раскланиваясь и краснея, но нет. Этот нахал продолжал стоять и смотреть на меня так, словно я была совершенно без одежды. Да я и чувствовала себя таковой под этим манящим самоуверенным взглядом.

Это взбесило, и тогда я первая заговорила, прикрывшись платьем.

Разговор получился коротким, но не оказал должного действия на незнакомца. И тогда я прибегла к крайней мере.

Что говорить, туфля была запущена весьма метко, только нахал ухитрился увернуться от «снаряда» и был таков, исчезнув в темноте коридора, а еще спустя несколько секунд в примерочную, топая, как приличный слоник, ворвалась моя Маргот. Следом за ней появились и мадам Джейн вместе со своими подопечными безрукими работницами.

— Что случилось?

— Что произошло?

— Леди Грэхем!!! — посыпались вопросы и крики. Я обвела взглядом испуганные лица и, встретившись глазами с мадам Джейн, застыла. Женщина смотрела как-то иначе на меня, словно догадывалась о том, что случилось.

— Почему вы оставили леди одну? — налетела она на работниц.

— Но она сама прогнала нас, — попыталась было оправдаться одна из девушек.

— Что произошло? — обеспокоенная Маргот была рядом и осматривала меня на предмет повреждений.

— Ничего страшного, — проговорила я, краснея, — я просто увидела огромного жука и испугалась!

— Жука? — брови нянюшки взлетели вверх.

— Да, Маргот! Именно жука с такими черными наглыми глазищами, — я покосилась на мадам Джейн, которая застыла, услышав мои слова.

— Что это за салон такой, если тут жуки ползают! — возмутилась нянюшка.

— Видимо, в окно залетел! — ответила я сама на ее вопрос. — За окном весна и полно насекомых... — понимаю, что ответ мой прозвучал не совсем как положено, но сказала первое, что пришло в голову.

— Я приношу вам свои извинения, леди Грэхем, — выставив за двери работниц, произнесла мадам Джейн. — Будьте уверены, жука поймают, а сейчас я бы хотела сама помочь вам с примеркой, если вы еще этого хотите после инцидента!

Я посмотрела на хозяйку магазина и кивнула.

— Хочу! — отказываться от великолепных платьев ради какого-то нахала, я не собиралась.

Маргот решительно опустилась на один из свободных стульев, всем своим видом показывая, что больше не оставит меня одну. Я пожала плечами, а мадам Джейн подняла одно из платьев и поднесла ко мне.

— Итак, леди Грэхем, приступим! — улыбнулась она, и я улыбнулась ей в ответ, уверенная в том, что с наглецом непременно разберутся. Слову этой женщины хотелось верить.

— Леди Грэхем, ваша туфелька! — одна из продавщиц нашла в коридоре несчастный «снаряд», не достигший своей цели, и вернула на мою ногу. Я поблагодарила ее улыбкой, а затем позволила мадам Джейн облачить себя в алую красоту из шелка.

...Что и говорить. Через два часа примерок я вышла из салона довольной обладательницей трех платьев и чудесной амазонки цвета неба. Как и хотела. Забираясь в карету, заметила случайно дорогой широкий экипаж, проезжавший мимо. Он остановился чуть дальше за углом, и я невольно выглянула посмотреть на карету, отметив необычный герб, указывающий, что данный экипаж принадлежит кому-то, кто имеет отношение к правящему роду.

Хищный грифон сжимал в своих когтях змею.

Я вздрогнула и вспомнила невольно королевский герб — Змея на фоне щита, изображавшего крест и розу.

«Странное совпадение!» — подумала про себя.

Уложивший коробки с обновками на заднее сидение кучер поклонился нам с Маргот и захлопнул вторую дверцу. Я услышала, как шумно он забирается на свое место и, не удержавшись, снова выглянула из кареты, успев заметить высокого, одетого во все черное господина в высокой шляпе.

Он приблизился к двери салона мадам Джейн и зашел внутрь. На короткое мгновение его лицо оказалось повернутым в профиль, но рассмотреть толком джентльмена я не успела. Наша карета тронулась и двинулась в обратный путь.

— Что вас так заинтересовало? — спросила у меня Маргот, и я не нашлась, что ответить ей.

Потому что и сама не знала ответа. Какой-то господин, какого-то известного рода. И почему я только не утруждала себя корпением над родословными, как это делала Одри. Моя сестра сейчас бы не размышляла над ответом и точно назвала фамилию, владевшую данными символами.

— Ничего, — ответила нянюшке и откинувшись на сидение салона, перевела взгляд с коробки с нарядами. Человек в черном был забыт.

Сэр Джон Грэхем, Лорд-Хранитель в отставке, шагал по тенистой аллее, зажав хлыст в правой руке. Следом за ним следовал грум, который вел под уздцы скакуна его милости, а впереди виднелся дом Болтонов, гостеприимно распахнувший ворота.

Сэр Джон был немало удивлен, заметив суету на дворе перед особняком. Он увидел карету и слуг, что таскали чемоданы и нагружали ими экипаж, а затем приметил и собственную дочь, стоявшую на ступенях перед домом, в дорожном платье и широкой шляпке, защищавшей лицо девушки от солнца. Легкий теплый ветерок качал перо на ее головном уборе, а сама Одри смотрела на всадника, в котором лорд Гррэхем без труда узнал своего зятя Энтони.

— Что здесь происходит? — он ускорил шаг и скоро оказался рядом с каретой. Грум почтительно замер в отдалении, ожидая указаний своего хозяина.

Сэр Джон отыскал взглядом леди Ален, командовавшую сборами, и направился прямиком к ней.

— Доброго дня, милорд! — заметив новоиспеченного родственника, леди Ален Болтон выдавила улыбку.

Лорд Грэхем поклонился женщине, приветствуя ее, и лишь затем, дождавшись ответного кивка, задал мучавший его вопрос.

— Все очень просто, сэр Джон! — ответила ему старшая леди Болтон. — Энтони вызывают в столицу, а долг каждой жены сопровождать своего мужа! — и с улыбкой леди Ален покосилась на Одри, которая, заметив отца, уже спешила присоединится к разговору.

— Дорогая! — улыбнулся дочери лорд-Хранитель. Девушка поцеловала отца в щеку и улыбнулась в ответ.

— Мы отправляемся в столицу, — сообщила она ему. — Вчера сэр Чарльз прислал письмо Тони! — Одри старательно делала вид, что у нее все в полном порядке. Она даже заставила себя называть мужа так, как его называла леди Ален, создавая видимость состоявшихся отношений между супругами. Но от сэра Джона не укрылась затаенная грусть в ее взгляде.

— Это хорошо, — сказал он, — посмотришь столицу! — а сам подумал о младшей дочери, что сейчас гостила у Его Величества.

«Вот незадача! — подумал мужчина. — Хотел, чтобы Энтони и Мейгрид находились дальше друг от друга, а все получается наоборот!» — он понимал, что если молодая чета Болтонов переедет даже на время в столицу, встречи Энтони и Мей не избежать.

Сэр Джон задумался о том, сказать ли старшей дочери про младшую, а затем решил, что не стоит. Может быть, все еще и обойдется.

— Вы с какой целью навестили нас? — спросила с прежней улыбкой леди Ален.

— Хотел проведать дочь! — лорд Грэхем покосился на карету. Сборы были почти закончены. Он заметил, что Энтони направил своего жеребца в их сторону и натянуто улыбнулся приближающемуся зятю.

— Сэр Джон! — приподнял шляпу молодой мужчина.

— Сэр Энтони! — ответил Грэхем.

Оба коротко кивнули.

— Рад, что вы решили нас навестить, но боюсь, что визит окажется коротким! — сказал Болтон. — Мы уже уезжаем.

— Я вижу, что не вовремя! — ответил Лорд-Хранитель. — Зато получил шанс попрощаться с дочерью, — он потянулся к руке Одри, затянутой в белую перчатку.

— Берегите мою дочь, Болтон! — напутствовал Грэхем зятя. — Она настоящее сокровище!

Энтони кивнул, но во взгляде молодого мужчины мелькнуло нечто такое, отчего Джон Грэхем понял — зять его мнения не разделяет.

«Молодой дурак! — подумал сэр Джон. — Ты моей Мей был на один зубок!» — и усмехнулся собственным мыслям.

— Пора! — крикнул кто-то из слуг. Кучер забрался на козлы, а Энтони выразительно посмотрел на молодую жену.

— Отправитесь через портал? — уточнил Грэхем.

— Да. Нам стоит поторопиться. Отец ждет меня сегодня, да и зачем заставлять дышать пылью мою дорогую супругу? — ответил ему Энтони.

Леди Ален улыбнулась.

— Благослови вас Бог, дети! — сказала она. — И удачно добраться до города! — улыбка растеклась по ее губам. Лорд Грэхем отвернулся от женщины и подал руку дочери.

— Я провожу тебя до кареты! — шепнул он, и Одри, благодарно улыбнувшись, подхватила юбки.

Чуть позже, глядя на удаляющийся экипаж, лорд Грэхем смотрел ему вслед и думал о том, что судьба иногда выкидывает интересные шутки с людьми, играя ими, словно марионетками. Осознавать это было обидно и неприятно.

«Интересно, знает ли Виктор о приезде младшего сына Первого Министра?» — вдруг мелькнула мысль в голове лорда. И отчего-то он решил, что нет, не знает, иначе вряд ли бы допустил подобное. А значит, сэр Чарльз действует с какой-то определенной целью.

«Как хорошо, что я стал так далек от этой политики и интриг!» — подумал сэр Джон и подозвал грума.

— Мы возвращаемся домой! — сказал он. Легко, словно юноша, взлетел в седло и, приказав слуге добираться в одиночестве через парк, пустил жеребца вперед.

Глава 6

— Какая встреча, милорд! Вы и в моем салоне, это просто невероятно! — взмахом руки мадам Джейн велела работницам удалиться. Девушки удивленно переглянулись, но послушно вышли, оставив хозяйку наедине с незнакомцем, одетым во все черное.

Дорогой костюм из лучшей ткани, высокая шляпа, которую мужчина снял и теперь держал в руках, рассматривая миссис Льюис, длинный плащ цвета ночи за спиной — весь облик мужчины говорил о его характере. Сдержанный, умный, изворотливый, хитрый... хотя мадам Джейн могла это сказать и не глядя на наряд господина. Она знала его слишком хорошо и слишком давно.

— Мы не виделись... — мужчина задумался, а спустя пару секунд продолжил, — почти два года, мадам!

— Это были лучшие два года в моей жизни! — улыбнулась женщина, вызвав своим ответом улыбку незнакомца.

— Я смотрю, годы вас не изменили, — сказал он, — вы по-прежнему остры на язык!

— И по-прежнему чертовски хороша, милорд!

— Тоже верно! — он прошел вдоль витрины, рассматривая готовые туалеты, выставленный на показ. Хмыкнул, оценивающе рассматривая пошив и рюши.

— И как идут дела? — спросил господин, снова повернувшись к мадам Джейн.

— Только не говорите мне, милорд, что явились для того, чтобы поинтересоваться моей личной жизнью и успехами!

— И не скажу! — произнес мужчина. — Просто так в лоб называть цель своего визита не слишком культурно, не считаете. — он сделал паузу, прежде чем добавил тихо, — мадам!

— По мне, так лучше сразу в лоб, — улыбнулась снова женщина, — чтобы не тратить напрасно время друг друга!

— Тогда сделаю, как вы предлагаете! — тон незнакомца изменился. Стал надменным и холодным. Даже взгляд его ледяных глаз стал иным. От мадам Джейн подобное не укрылось, и она тихо рассмеялась.

— Так-то лучше, милорд, — сказала она, — а теперь скажите мне, зачем явились, хотя я и так догадываюсь о причине.

— Да, мадам, я ищу Гейла! — сказал мужчина. — Я был в вашем доме, и слуга передал, что мистер Льюис отправился сегодня с вами смотреть салон.

— У моего сына не может быть дел с вами, милорд!

— Отнюдь! — качнул головой мужчина. — Скажите мне, он здесь?

— Я здесь! — Гейл появился в дверном проеме, пристально взглянул на гостя и перевел взгляд на мать.

— Вы позволите нам воспользоваться вашим кабинетом, мадам? — спросил он.

Лицо миссис Льюис исказила недовольная гримаса, но отказать она не посмела.

— Если тебе это надо, — сказала и посмотрела в глаза сыну.

— Мы займем его ненадолго, — улыбнулся Гейл и шагнул в сторону, приглашая милорда пройти вперед.

Незнакомец шагнул в сторону Льюиса, но перед тем, как переступить порог коридора, оглянулся на хозяйку салона, отметив как потемнело лицо мадам, словно тень легла на ее тонкие черты.

— Я жду тебя, Гейл! — сказала она вслед сыну, а сердце женщины тихо простучало:

«Только не наделай глупостей, дорогой!» — и мужчины скрылись в глубине коридора.

Я удивилась, когда оказалось, что Его Величество решил составить мне компанию за обедом, и даже спросила, не отвлекла ли его своим приездом от важных дел, на что Виктор только улыбнулся и покачал головой.

— Ваш приезд для меня, милая Мейгрид, истинное удовольствие.

Не знаю, правду он сказал или просто сделал вид, но ведь сам приглашал тогда, на свадьбе Одри, погостить у себя, а значит, я не могла помешать и думать об этом не стоило.

— Я вот что хотел сказать вам, моя дорогая! — заметил Его Величество, когда мы закончили с салатами. — Скоро, а точнее, уже на днях, в столицу с визитом приезжает сын короля Фредерика, наши страны граничат.

— Я не настолько неуч, сир, — пошутила я.

Король рассмеялся.

— Это радует, дорогая леди!

Слуги принесли горячее и стали обходить нас с блюдами. Я взяла куриную ножку и сырный гарнир, а затем посмотрела на крестного.

— Я думаю, что Его Высочество принц Алистер остановится в замке, и хотел бы попросить, чтобы вы исполнили роль хозяйки дома, проследили за тем, чтобы принцу было комфортно и удобно.

— Я понимаю, — кивнула медленно.

— Это не слишком большая ответственность для вас, леди Мей? — поинтересовался Его Величество.

— У нас в доме за хозяйку всегда была Одри! — призналась я. — Но я думаю, что справлюсь. Слуг во дворце хватает, и они весьма расторопны, а уж приказывать и командовать я могу и люблю! — я улыбнулась.

— Тогда я могу думать, что вы согласны? — брови Виктора взлетели вверх.

— Да, — кивнула я, — но вы будете должны мне, сир!

Король удивленно вскинул брови.

— Вы маленькая шантажистка, леди Мей! — пошутил он, а затем согласился. — Хорошо, — сказал он, — я обещаю, что выполню одну любую вашу просьбу, если только она будет мне по силам!

Я довольно улыбнулась.

— Тогда я точно постараюсь, чтобы вашему принцу понравилось во дворце!

Виктор хмыкнул и сменил тему:

— Слуги передали мне, что сегодня вы вернулись с покупками!

— Так и есть, сир! — проговорила я в ответ и почему-то, вспоминая о салоне, прежде всего, представила себе черноглазого нахала, позволившего себе неслыханную дерзость — рассматривать леди в нижнем белье. Только бы никто не узнал! Интересно, кем этот джентльмен приходится хозяйке салона. Вряд ли служащий, слишком нагло ведет себя и уверенно, а значит — родственник! Я искренне надеялась, что мадам Джейн отчитает этого жука, чтобы не зарился больше на приличных женщин.

— И что вы купили? — спросил король.

Я встряхнула волосами, прогоняя образ черноглазого нахала и отчего-то вспомнила уже про Энтони. Эти двое мужчин были так непохожи друг на друга. Болтон — само спокойствие и благородство, а этот...

— Милая, вы меня слышите? — удивился Его Величество.

— Прошу прощения, — ответила быстро, — немного замечталась о нарядах!

— Это так свойственно юным красавицам! — снисходительно произнес король.

Я промолчала и не стала переубеждать Виктора в ошибочности его суждений. Пусть думает, что мы, женщины, глупее, чем кажемся. Мне же лучше.

О нарядах мы все же поговорили после, когда под присмотром неутомимой Маргот отправились в гостиную, где мы с нянюшкой пили чай с пирожными, а Его Величество слушал о моих примерках, всем своим видом выражая неподдельный интерес, и с трудом сдерживая зевоту, что меня крайне смешило.

Я мучила короля недолго, а затем, заявив, что устала и желаю спать, попрощалась, успев заметить выражение облегчения на королевском лице.

Особняк в столице, принадлежавший роду Болтонов, встретил молодую чету распахнутыми воротами и рядом слуг, которых успели созвать за сутки до приезда хозяев. Сам сэр Чарльз предпочитал жить в небольшом доме, что находился на окраине, с тремя слугами и неизменным охранником, следовавшим за Первым министром всегда и везде, словно его тень. Но сегодня лорд Болтон решил встретить сына и невестку и провести с ними одну ночь под общей крышей, после чего выразил желание снова уединиться в своем домике.

— Там мне легче думается! — признался как-то сэр Чарльз.

Выбираясь из кареты и приняв протянутую руку супруга, Одри успела заметить, как Энтони быстро отвел взгляд от ее лица, словно избегая встречаться с ней глазами. Одри только вздохнула и ступила на дорожку, подняв взор на трехэтажный дом, поросший плющом с южной стороны, там, где одиноко поднималась к небу высокая башня с часами.

Особняк Одри понравился. Дом был похож на уменьшенную копию ее родного гнезда, и память теплом отозвалась внутри.

Под руку с мужем, молодая леди Болтон прошла мимо слуг и выслушала, как дворецкий по фамилии Добсон, представил их всех. Штат оказался небольшим — две кухарки, три лакея, камердинер лорда и камеристка для леди, а также пять горничных, весьма молодых и миловидных особы, которые весьма заинтересованно рассматривали лорда Энтони, при этом улыбаясь и краснея, стоило только Добсону представить их, назвав имена.

— Очень рады! — кивнула слугам Одри, а Энтони снизошел до легкого кивка.

Когда они вошли в дом, в гостиной их уже ждал сэр Чарльз. Он поприветствовал сына и обнял невестку, а затем все трое перешли в библиотеку, где молодую чету ждал горячий чай и выпечка. Сам лорд Болтон предпочел выпить коньяк, что и сделал, едва все расселись в кресла перед камином.

— Как добрались? — поинтересовался лорд Болтон.

— Почти сносно! — ответил сын. — Только долго ехали до портала, — и заметил, — стоит перенести его ближе к нашему дому.

— Ты прав! — кивнул сэр Чарльз. — Надо переговорить по этому поводу с лордом Грэхемом. Самое подходящее место по силе находится на его земле.

Энтони зачем-то покосился на жену, но ничего по этому поводу не ответил.

— Я не буду долго вас задерживать! — продолжил старший Болтон. — Слуги пока разберут ваши вещи и подготовят спальни.

— Когда прибывает принц Алистер? — небрежно спросил Энтони.

— Ждем на этой неделе. Точного дня не назначили, — мужчина усмехнулся, — принц появится без предупреждения. Думаю, это идея короля Фредерика! — и сэр Чарльз пристально посмотрел на сына. — Ты должен находиться рядом с нашим дорогим гостем. Постарайся войти в число его друзей. Подобное знакомство нам не помешает.

— Я уже понял, отец! — кивнул сын.

Одри пила чай и поглядывала поочередно то на отца, то на супруга. Она почти не слышала того, о чем говорили эти двое. Мысли молодой девушки были где-то далеко.

«Мне надо завтра же попасть в город и найти мага! — сказала она себе. — Тянуть не стоит. Чем дольше я бездействую, тем сильнее отдаляется от меня Тони! А если снова объявится Мей...» — она вздохнула. Пока ее муж не выбросит из головы младшую сестренку, личная жизнь самой Одри останется на прежнем уровне — жена-девственница. А молодую женщину это совсем не устраивало.

Стук в двери заставил мужчин прервать разговор. Вошедший дворецкий доложил, что комнаты уже готовы, вещи разобраны, и горничные ждут миледи, чтобы помочь ей отдохнуть после дороги.

«Ванна»! — была первая мысль молодой женщины. Она поднялась и улыбнулась свекру.

— Я покину вас! — сказала Одри тихо.

— Конечно, дорогая! — отозвался старший Болтон и обратился к Добсону с просьбой проводить леди Болтон в ее покои. Дворецкий поклонился и придержал двери для девушки, подождав, пока она выйдет, а затем, снова поклонившись хозяину, последовал за ней, позволив себе выйти вперед, поскольку госпожа не знала дороги.

Своими комнатами, что располагались на втором этаже и выходили окнами на парк, разбитый за особняком, Одри осталась довольна. Обставлены покои были недурно, с претензией на изящество. Горничные, как одна, поклонились новой хозяйке и поспешили выполнить первый приказ — госпожа желала принять ванну после дороги.

«Завтра же отправлюсь искать магическую лавку! — велела себе молодая женщина, пока девушки готовили воду и полотенца. — А сегодня отдохну и подумаю над тем, что еще предстоит совершить!»

А совершить ей и правда предстояло немало.

Тихий вечер, теплый и наполненный запахами цветущей сирени, принесенный ветром из расположенного неподалеку парка, застал мадам Джейн на ее любимой широкой веранде, где женщина, сидя в кресле и глядя на закат, пила крепкий чай с лимоном, ожидая возвращения своего сына. Она так и не дождалась окончания разговора между мужчинами и покинула салон, приказав продавщицам закрыть его после ухода молодого господина и человека в черном. И вот теперь сидела, наслаждаясь прохладой и запахами весны, пока не услышала за своей спиной тихие шаги.

— Гейл! — женщина обернулась через плечо и увидела, что Льюис стоит, облокотившись плечом о косяк двери, и наблюдает за ней. — Долго же вы разговаривали! — добавила мадам с укором.

— Лорд Эдгар Нортон бывает очень настойчив! — отозвался сын пренебрежительно.

— Я не могу повлиять на твое решение и не могу заставить тебя сделать, как хочу, — вздохнула мадам, — но как мать должна попросить тебя хорошенько подумать перед тем как соглашаться на предложение этого человека.

— Я еще не дал согласия, — ответил Гейл, — и не думаю, что дам!

— Сэр Эдгар умеет убеждать, — мадам Джейн налила себе еще чаю и кивком пригласила сына присесть рядом.

— Ты уже взрослый мужчина, решать тебе, — она улыбнулась и проследила взглядом за тем, как Льюис присел и достал из кармана портсигар.

— Вы не против, мадам? — улыбнулся сын.

— Не против, хотя запах цветов мне нравится намного больше! — ответила женщина, а когда сын закурил, пуская в воздух струи серого дыма, нахмурилась. — Что сегодня произошло в моем салоне? — спросила она, меняя тему разговора.

Гейл закашлялся.

— Вы о чем, мадам? — уточнил он.

— Будто ты не знаешь! — миссис Льюис развернулась к сыну и отставила чашку. — Как ты умудрился зайти в примерочную, когда там была клиентка?

Гейл рассмеялся.

— Клиентка? — его глаза сверкнули. — Ты назвала эту леди-фурию клиенткой! — и засмеялся еще громче. — Да она едва не прибила меня своей туфлей. Вам стоило пожалеть меня, вашего сына, мадам, а не эту... — он прокашлялся. — Хотите, расскажу, как все произошло на самом деле?

— Ты хоть знаешь, кто это был? — спросила мадам.

— Увы, — Гейл развел руками, — леди не захотела называть свое имя!

— Я вот просто так и вижу, как ты смиренно просишь ее представиться! — усмехнулась мадам Джейн. — Как только ты умудрился вот так нарушить все правила этикета. Я тебя не узнаю, Гейл.

— Я и сам себя, если признаться, не узнаю! — ответил сын искренне. Что-то такое мелькнуло на мгновение в его глазах, что миссис Льюис действительно поверила.

— Это ведь все не так просто, да, Гейл? — проговорила она тихо. — Неужели ты встретил леди, что заставила тебя хотя бы на секунду потерять голову.

Льюис усмехнулся и затянулся сигарой. Устремил взгляд куда-то мимо матери, погрузился в воспоминания о недавнем инциденте. А ведь мадам Джейн права! Он действительно заинтересовался дерзкой девчонкой с острым языком. Да и повела она себя совсем не как положено леди в подобной ситуации. Возможно, сделай она так, как это делают истинные леди, он действительно бы поспешно извинился и ушел, но она.

Стоило Гейлу только вспомнить ее взгляд. Дерзкий, надменный. Да эта чертовка зеленоглазая его совсем не испугалась и уж точно не смутилась! И он не мог отрицать, что она зацепила его. Чем именно, он пока еще не понял. То ли своей привлекательностью, то ли дерзостью, то ли и тем и другим вместе, но вывод был один. Гейл заинтригован.

— Значит, заинтересовался! — улыбнулась Джейн, следившая за выражением глаз сына. От нее не укрылось его задумчивое настроение.

— Мадам! — словно очнувшись, проговорил Гейл.

— Тогда я отомщу тебе за произвол и не достойное джентльмена поведение, — рассмеялась мадам.

— Это как, позвольте спросить? — он удивленно вскинул брови.

— Я не скажу тебе ее имя, — ответила мать.

— Жестоко! — рассмеялся Льюис. — Только тут вы просчитались, мадам. Я вовсе не намерен искать данную особу, так как опасаюсь, что наша встреча закончится весьма плачевно для вашего единственного сына.

— Да, я тебе уже поверила! — Джейн Льюис налила себе еще чаю. Бросила в напиток дольку лимона, подула на струйку дыма, поднявшуюся от горячей поверхности.

Гейл ничего не ответил... потому что и сам не поверил в свои слова.

Весь следующий день я занималась тем, что готовила вместе со слугами комнаты для нашего дорогого гостя, который, судя по словам Его Величества, должен был со дня на день почтить нас высокой честью и посетить столицу. Какие-то переговоры. Виктор пытался мне что-то объяснить, но я не слушала. Зачем мне ненужная информация, ведь все мои мысли заняты меблировкой комнат и сменой постельного белья, подбором ковров и даже полотенец в ванную комнату. Даже цветы, что должны были стоять на столе и своими ароматами наполнять воздух, радуя обоняние Его Высочества принца Алистера, я не обошла своим вниманием.

На мой вопрос, когда точно стоит ждать сына короля Фредерика, Его Величество Виктор только пожимал плечами и говорил:

— Точную дату он не назвал. Создает видимость, что посетит мой дворец проездом.

— Ага, — кивнула я и продолжила заниматься покоями наследника соседнего королевства. Это оказалось делом увлекательным и влетело Его Величеству в копеечку, поскольку я решила заменить кое-что из мебели и приобрела несколько красивых декораций для спальни принца.

«Знал, кого просит!» — решила я, когда дворецкий понес счета по оплате.

Маргот все это время отдыхала в моей гостиной, радуясь моей деятельности. А затем наступил и день фикс, когда Его Высочество принц Алистер все же почтил нас своим посещением. И этот день я запомнила, поскольку оказалась во дворце во время отсутствия Виктора за главную и принимать чужое Высочество пришлось именно мне.

— И как вам городок? — высокий молодой мужчина в дорожном костюме, сидя на гнедом тонконогом жеребце, оглядывался по сторонам, пока следовал за каретой, что тяжело плелась по вымощенной камнем дороге в сторону дворца.

Позади остались дорогие особняки, впереди тяжелым массивом с налетом изящества, приближался дворец. Вокруг дороги выстроились высокими плотными рядами стройные кипарисы. Пели по-весеннему птицы. Кортеж, сопровождавший экипаж, даже при такой умиротворенной картине, был начеку. Его предводитель, мужчина в легком доспехе, надетом поверх мундира, в шляпе-колоколе с орлиным пером, обладавший при этом не менее орлиным профилем, так же смотрел по сторонам, только восхищения в его взгляде не наблюдалось. Одна подозрительность.

— Право же, Логан, вы считаете, что на нас нападут по дороге к королевскому дворцу? — спросил светловолосый, ехидно ухмыляясь.

— Мне вообще не нравится эта идея ехать в гости к королю, с которым у Его Величества короля Фредерика не самые, я бы сказал, лучшие отношения!

— Так для этой цели мы сюда и направляемся! — произнес мужчина и улыбнулся. — Чтобы наладить эти самые, «не лучшие» отношения!

— Карандаш! — из кареты выглянул молодой человек.

— Вас зовут! — произнес Логан и кивнул назад.

— Слышу, — названный Карандашом придержал жеребца и дождался, пока его жеребец поравняется с окошком кареты.

— Долго еще? — был задан вопрос. — Я устал сидеть в этом душном экипаже. Или вы хотите моей смерти?

— Ну что вы, Ваше Высочество, — Карандаш шутливо отвесил поклон, — мы уже скоро приедем, я вижу замок!

Вздох облегчения вырвался у сидящего в карете.

— Вы меня успокоили! — сказал он.

Карандаш бросил взгляд на молодого мужчину. Поглядел словно со стороны и увидел привлекательного утонченного аристократа с густыми волосами цвета золотой пшеницы, голубыми глазами и довольно привлекательными чертами лица. Несколько утонченными, на вкус Карандаша, но тут конечно же, решать дамам. Что может понимать в мужской привлекательности мужчина? Вот если бы он оценивал женщину, тогда другой вопрос.

— Вы отправили посланника вперед, чтобы приказал встретить нас? — вдруг всполошился Карандаш и крикнул Логану, поспешив исправить ошибку. Приехать без предупреждения, что может быть более невежливым?

— Вовремя вспомнили! — пробурчал себе под нос Натан Логан и поспешным приказом отправил одного из своих людей ехать вперед.

— Поторопись! — велел он ему и всадник, пришпорив скакуна, понесся по дороге.

— Все равно поздно вспомнили! — произнес недовольно Карандаш.

— Ваша Милость забылись? — поддел молодого мужчину Логан.

— Отвлекся, — улыбнулся в ответ Карандаш и достал из седельной сумки альбом с рисунками. Пустил лошадь, повязав поводья на луку седла, а сам стал рассматривать последние наброски. Пролистал, задержав взгляд на изображении девушки, что мыла длинные волосы в ручье, усмехнулся чему-то понятному только ему самому, и стал листать дальше.

— Никогда не понимал этого вашего увлечения, — Логан пристроился рядом и сейчас лошади мужчин шли нога в ногу. Из кареты доносилось недовольное бурчание.

— Я люблю рисовать! — Карандаш протянул альбом гвардейцу, раскрыл на странице, где была изображена обнаженная девушка. Логан хмыкнул.

— Я вижу! – смеясь, произнес капитан гвардейцев.

— Ты не туда смотришь! — нахмурился Карандаш. — Я пытаюсь передать душу, а не тело, а ты видишь только женские прелести.

— Мне просто интересно, кто это вам позировал! — сказал Логан. — Та девица в деревушке, где мы останавливались на ночь?

— Логан, ты примитивно мыслишь! — Карандаш захлопнул альбом и спрятал его в сумку. — Ты меня не понимаешь!

— Еще как понимаю, — рассмеялся капитан.

— Нет, — вздохнул художник, — не понимаешь. Все же мы смотрим на одно и то же по-разному.

— А как еще можно смотреть на голую бабу? — усмехнулся Логан.

Карандаш расхохотался и оглянулся назад, на карету. В окне мелькнул рассерженный взгляд.

— Уже скоро будем на месте, Ваше Высочество! — крикнул Карандаш.

— Я надеюсь, вы не станете выражаться подобным образом во дворце Его Величества короля Виктора Велдона Арчибальда!

— Да разве мы посмеем? — улыбнулся Карандаш без должного почтения, но мужчина в карете проигнорировал его усмешку, забрался вглубь салона и стал ждать, когда прибудут во дворец.

Еще несколько минут карета и окружавшие ее гвардейцы ехали молча. На воротах привратник, предупрежденный о визите посланным вперед солдатом, уже распахнул их и вежливо поклонился, пока экипаж проплыл мимо, затем поспешно стал закрывать их, но никто, ни Карандаш, ни Логан, ни даже самый последний гвардеец из охраны Высочества, не соизволили оглянуться.

Дворец возвышался громадным массивом. Маленькая карета на его фоне казалась крошечной. Карандаш спешился первым и поспешно открыл дверцы экипажа, установил ступеньку, чтобы принцу было удобнее спускаться. Дворецкий вышел навстречу гостям. За ним высыпали остальные слуги. Они встали в два ряда, образовав своеобразный коридор, и склонили головы, когда из экипажа появился молодой мужчина.

Он ступил на ступеньку и замер, оглядываясь вокруг. Нашел глазами серьезного Карандаша и, кивнув ему, ступил на гравий.

— Ваше Высочество! — девушка в дорогом платье появилась словно ниоткуда. Очаровательно улыбнулась и присела в глубоком реверансе, чуть склонив голову. — Мне предоставлена честь встретить вас во время отсутствия Его Величества и показать ваши комнаты. Я готовила их с особой тщательностью и очень надеюсь, что Ваше Высочество будут довольны своими покоями.

Принц милостиво кивнул, разглядывая незнакомку. Она распрямилась и теперь, глядя в лицо августейшей особе, мило улыбалась, сверкая зелеными глазами.

«Как у змеи!» — подумал при этом Карандаш. Его руки зачесались от острого желания тут же достать альбом и сделать набросок этой юной особы. Но он не посмел. Что она подумает о нем? Да и не время сейчас. Еще успеет!

— Прошу следовать за мной, Ваше Высочество! — продолжила девушка, мимолетно одарив улыбкой капитана гвардейцев и молодого аристократа в дорожном платье, покрытом слоем пыли. Задержалась всего на секунду и снова посмотрела на Алистера. — Дворецкий устроит ваших людей как положено, вы можете не переживать по этому поводу! — продолжила девушка и пригласила Его Высочество следовать за ней.

Логан двинулся следом. Как главный охранник принца он сперва должен был убедиться, что во дворце безопасно. За капитаном направились двое из его людей, остальные остались стоять, ожидая распределения.

Слуги склонили головы, стоило принцу пройти мимо. Карандаш криво усмехнулся. Дворецкий бросил взгляд на молодого мужчину, поклонился, выражая свое почтение.

— Следуйте за мной! — попросил он, и Карандаш оглянулся на Логана. Они с принцем и очаровательной леди уже подходили к высокой двери, а спустя несколько минут исчезли за ней.

Одри шагала по улице, осматривая вывески и выискивая взглядом нужную. Следовавшая за своей госпожой молодая горничная, следила за леди Болтон и рассматривала ее не без интереса. Пока хозяйка никак не показала себя перед слугами. По приезде только и занималась тем, что сидела на веранде и читала. Иногда лишь проверяла списки блюд, предоставленные кухаркой, что-то добавляла там или напротив, убирала, и все. На этом ее деятельность была окончена.

Когда сегодня утром леди Болтон выявила желание пройтись по магазинам, ее муж был несколько удивлен.

— Зачем вам это? — только и спросил он.

Горничная как раз перестилала постельное белье, когда молодой наследник зашел в спальню жены поинтересоваться распорядком ее дня и сообщить, что отбывает по делам в Министерство. Вот тогда леди и ответила супругу, что намерена прикупить себе обновки.

— У вас и так много платьев! — заметил Болтон.

— Мне нужно одно, для бала, но совершенно особенное! — ответила леди Одри.

— Для бала? — вскинул брови ее муж.

— Ваша мать предупредила меня, что во дворце состоится в скором времени прием и бал в честь приезда принца Алистера. Я не могу унизить вас неподобающим туалетом!

Сэр Энтони тогда едва заметно усмехнулся.

— Ваша правда, дорогая! — произнес он. — Выбирайте все, что надо, а счет я оплачу!.. — и вышел из комнаты жены, более не сказав ей ни слова.

И вот теперь они направлялись в центр. Оставив карету за углом, среди остальных экипажей, прогулочным шагом леди Одри отправилась по магазинам. Но вот уже несколько салонов они миновали, и горничная стала подозревать, что леди Болтон ищет совсем не туалет для бала, или какой-то особенный магазин. Но вот впереди показался невысокий каменный дом грубой кладки с серой вывеской, что сразу же привлекла внимание Одри. Она остановилась и оглянулась на девушку, сопровождавшую ее.

— Подождите здесь, Мери! — велела леди Болтон. — Мне надо купить лекарство от головной боли! — и быстро перешла дорогу, оставив горничную стоять на другом конце улицы терпеливо дожидаться своего возвращения.

«Неужто и впрямь, головная боль?» — подумала Мери, но за леди не последовала, лишь проследив взглядом, как Одри Болтон прошла в магазин мага.

Тонко звякнул колокольчик, оповещая хозяина о приходе клиента. Одри закрыла двери и оказалась в довольно светлом помещении с множеством полок, заставленный различными колбочками, прозрачными банками и коробками всех видов и размеров. У стойки появился высокий мужчина в черном костюме, галантно поклонился, бросив на вошедшую оценивающий взгляд, и спросил:

— Я могу помочь? Что-то подсказать, миледи?

Одри шагнула к прилавку, чувствуя, как щеки заливаются ярким румянцем. Вот уж не могла она и подумать, что когда-то будет заказывать нечто настолько необычное и неприемлемое для ее характера. Но выхода не было.

— У меня будет весьма необычный заказ, — тихо произнесла Одри и сглотнула.

Маг заметил ее нерешительность и мягко улыбнулся.

— У нас бывают разные заказы, миледи, так что не думаю, что вы меня сильно удивите!

Одри сжала сильнее сумочку в руках. Там хранились ее деньги, те, что дал отец. Не может же она допустить, чтобы из лавки мага пришел счет ее Тони. Ведь тогда он обо всем догадается!

— Итак, что вас интересует? — спросил мужчина и чуть склонился к Одри, по-прежнему не переставая улыбаться. Но легче не стало.

«Зачем пришла сюда? — спросила она себя. — Просто простоять, изображая идиотку, или сделать то, на что решилась?»

Одри набралась храбрости и заговорила.

Что сказать? Принц мне не понравился... ну, почти не понравился. Конечно, нельзя делать вот таких поспешных выводов после того, как перебросились едва ли парой ничего не значащих фраз, но то, как именно он отвечал, тон его голоса и взгляд. Не понравился и все!

Я проследила, чтобы приставленный к Его Высочеству камердинер занялся нарядами принца, а сама поспешно покинула покои дорогого гостя. Слуга уже должен был известить короля о прибытии Алистера, так что оставалось только дождаться того часа, когда Его Величество вернется во дворец.

Я надеялась, что комнаты принцу понравятся. Ведь так старалась! Должен оценить, или хотя бы принять благосклонно то, как его встретили во дворце. Насколько я знала, сама встреча, хоть и была запланирована заранее — Виктор пригласил Наследного Принца Алистера лично — но при этом считалась неофициальной, а значит, все остальные должны были думать, что сын короля Фредерика почтил нас своим визитом просто забавы ради или по пути.

«Пусть сами придумывают отговорки! — сказала себе. — Это не женского ума дело, да и забот у меня сверх меры. Теперь надо готовиться к предстоящему балу, что последует вскоре в честь нашего дорогого гостя, а это не так просто. Слуги крестного вышколены, но без твердой руки могут сделать все не так, как полагается!» Я, конечно, понимала, что слишком завышаю свою помощь. Справлялись ведь как-то здесь и до моего появления, но не хотелось признавать меньшую меру своей значимости.

«Чем больше я окажу услуг Виктору, тем сильнее будет его благодарность!» — решила я.

— Леди не желает получить свой портрет? — голос раздался словно из неоткуда.

Я замерла на последней ступеньке длинной широкой лестницы и посмотрела по сторонам. Молодого господина в пыльной одежде, который даже не удосужился ее сменить перед тем, как обратится к леди, я заметила стоящим у стены. Кажется, до моего появления он лицезрел картину с изображением хмурого правителя — кого-то из предков крестного.

Легко кивнула незнакомцу, вспомнив, что он явился со свитой принца и, шагнула было мимо, не собираясь вступать в дальнейший разговор, но он остановил меня, с наглостью спросив:

— Так что насчет портрета, прекрасная незнакомка?

— Вы забываетесь! — произнесла я.

— Ах, да, — он кивнул и поклонился с грациозной шутливостью. — Я забыл о манерах. Мне стоит позвать мажордома, чтобы он представил меня леди! Или мы позволим себе сделать это знакомство тет-а-тет?

«Наглец! — мелькнуло в голове. — Такой же, как тот черноглазый жук из магазина. И что вы все посыпались на мою бедную голову?»

Мужчина, видимо, счел мое молчание за согласие и представился, взмахнув пыльной шляпой, что держал в руке.

— Виконт Кейн Байе, наследник герцога Баттенберга! — и взгляд на мое лицо. Прониклась или нет его титулом.

— По вашей одежде не скажешь, что виконт! — ответила я, скептически поджимая губы.

— Я люблю во всем простоту! — мужчина улыбнулся и добавил. — Кстати, мои друзья называют меня просто — Карандаш!

— Мило! — я едва сдержала улыбку и тоже добавила, — милорд! — наверное, мне стоило бы представиться в ответ, но я не спешила это делать.

«Все же, должен кто-то из нас соблюдать приличия!» — решила я, и в тот же миг судьба послала мне помощь в виде Маргот, что летела, шурша юбками и поглядывала при этом на молодого виконта взглядом, далеким от дружелюбного.

— Кажется, мне пора откланяться, — произнес мужчина, глядя на мою нянюшку, вставшую рядом, — и привести себя в надлежащий вид, чтобы больше не травмировать ваши прекрасные глаза видом грязного дорожного костюма!

Я улыбнулась в ответ. Сдержанно так. И посмотрела на Маргот. Та покачала головой, по-видимому, ей не совсем пришелся по душе мой разговор с незнакомцем.

— Вас не представили? — то ли спросила, то ли сказала утвердительно няня.

— Я же не могла просто отвернуться и уйти, когда со мной разговаривают? — удивилась я.

Мы шагали в сторону кухни. Стоило узнать, все ли готово к вечерней трапезе. Мне очень хотелось угодить принцу, а, следовательно, через него и Виктору.

— Вы должны были проигнорировать наглеца и идти туда, куда шли, леди Мей! — заявила мне в спину Маргот.

Я повернулась к ней.

— Мы не дома, — ответила спокойно, — я должна быть приветливой с гостями крестного, это политически важно для нашей страны! — конечно, сказала глупость, но на Маргот это, кажется, возымело действие.

— Тогда ладно, — вздохнула она.

— Идем на кухню, — проговорила я, продолжая свой путь. — Сегодняшний ужин должен быть превосходным!

Два дня Гейл провел в обществе своей матушки, чем чрезвычайно порадовал мадам Джейн. За это немногое время они успели многое. Посетили театр, прогулялись по улочкам центра, вдоль реки. Поболтали в маленьких уютных кафешках...

Мадам Джейн была довольна. В ее взгляде чувствовалась неподдельная материнская любовь, и Гейл иногда ощущал некоторую неловкость перед ней. Нет, он любил мать, и она никогда не смотрела на него, так как делают некоторые матери — словно Льюис по-прежнему маленький мальчик. Нет. В глазах Джейн он был взрослым самодостаточным мужчиной, но и любви это не убавляло.

Мадам Джейн умела любить. Иногда Гейл задумывался о том, почему его отец оставил их. Почему отказался от такой женщины, как Джейн? Гейл сомневался в том, что причина была лишь в ее происхождении. При желании все можно устроить. Сам Гейл знал, что если выберет в свои спутницы не родовитую аристократку, то мать примет ее, несмотря на свои мечты возвысить сына и подняться самой до статуса миледи.

Но вот два дня прошли, и на пороге дома появился посланец от Его Величества с приказом для Советника явиться на аудиенцию к королю.

Посланник застал Гейла и его мать, едва они только вернулись с прогулки. Гейл кивнул и отпустил слугу, обернувшись к матери, которая снимала с плеч тонкую шаль.

«Кажется, претендентка прибыла», — решил молодой мужчина и улыбнулся на вопросительный взгляд матери.

— Я надеюсь, он больше не отправит тебя заниматься урегулированием проблем государства? — спросила она, вскидывая брови.

— Увы, — Гейл даже сам не знал, радует его тот факт, что еще некоторое время он пробудет рядом с матерью, или огорчает возложенная задача. Он открыл присланное приглашение, больше похожее на официальное, усмехнулся и прочитал, что Его Величество ожидают своего Советника на сегодняшний ужин во Дворец.

— Значит, я прав! — проговорил вслух Льюис. Сегодня он увидит ту, которой предстоит стать королевой для принца Алистера.

— Значит, принц прибыл, — произнес Второй Министр, укладывая руки на широкие подлокотники кресла.

В кабинете, напротив стола, стоял его человек. Нортон мог бы сказать о нем — проныра, наемник, хитрец, и не только подобное определение подходило Ирвину Дейду. Он был человеком-тенью, который мог проникнуть куда угодно и когда угодно... или, точнее, почти везде. Ирвин Дейд служил у лорда Нортона не первый год и вполне устраивал Второго Министра. И вот сейчас он доложил сэру Эдгару о том, что Его Высочество принц Алистер уже занял свои покои в королевском дворце. Дейд даже рассказал, сколько человек привез с собой принц и скольких тайно приставил к нему король Виктор.

— Визит принца считается неофициальным, — проговорил лорд Нортон, размышляя вслух, — а значит, будет лишен помпезности.

— Сегодня вечером состоится званый ужин для приближенных, — сообщил Дейд.

— И судя по тому, что приглашения я не получил, в число приближенных я не вхожу, — усмехнулся сэр Эдгар. — Этого и следовало ожидать от короля.

— Зато господин Советник будет на нем, — заметил Ирвин.

— Значит, Его Величество сделал определенную ставку на мистера Льюиса, — протянул Нортон. — Что он хочет от Советника? — добавил, а затем перевел взгляд на Дейда. — Кто еще в числе приглашенных? Ты знаешь список?

— Не весь, Ваша светлость! — поклонился Ирвин. — Хочу только добавить, что в гости к Его Величеству прибыла из провинции некая леди Грэхем, дочь Лорда-Хранителя.

— Его крестница! — кивнул задумчиво Нортон и потер подбородок. — Странное совпадение… или не совпадение? — он покосился на своего человека и неожиданно улыбнулся. — А пригляди-ка ты, друг мой, за этой леди, — сказал министр. — Вдруг узнаем что-то интересное!

— Как прикажете, милорд! — поклонился Ирвин.

— Тогда свободен! — взмахом руки, лорд Нортон отпустил Дейда. Тот развернулся и шагнул к двери. Исчез за ней, и на смену в кабинет министра вошел дворецкий.

— Приказать подавать ужин? — поинтересовался он.

— Я спущусь через несколько минут, — кивнул ему сэр Эдгар и поднялся с кресла.

Теперь, когда Его Высочество принц Алистер прибыл в столицу, можно начинать действовать. Пробудет он здесь совсем недолго, но достаточно времени для того, чтобы Нортон смог сделать то, что запланировал.

«Все пройдет гладко! — продумал он и добавил: — Должно пройти!»

Глава 7

Как и сказал Его Величество, гостей на этом ужине было всего ничего. Только самые близкие и нужные люди, среди которых я приметила только одну даму, видимо, дальнюю родственницу короля Виктора. Она прибыла первой в дорогом экипаже с гербом, на котором был изображен лев — знак принадлежности к королевской семье. Львы всегда символизировали королевскую кровь и надо отдать ей должное, дама была хоть и не молода, но привлекательна. В серых глазах, бросивших оценивающий взгляд на мою персону, вспыхнул на короткий миг интерес, вспыхнул и тут же погас, прикрытый напускным равнодушием.

— Леди Адель Кендал, — представил нас друг другу мажордом. Затем назвал и мое имя. Мы почти одновременно поклонились, выражая друг другу почти искреннее уважение.

— Значит, вы и есть та самая таинственная крестница Его Величества, — произнесла леди Кендал, пока я провожала ее в гостиную.

— Видимо, так и есть! — сказала я с улыбкой.

— А что, Его Величество еще не изволили прийти? — спросила она, и в серых глазах снова сверкнул огонек.

— Его задерживают важные государственные дела! — заявила я, хотя сама и знать не знала, где пропадает Виктор. Может быть, не было никаких дел, но прикрыть крестного стоило. Еще плюс в мою пользу.

— Конечно же, — кивнула леди.

Мы присели на диван. Слуги предложили чай гостье, но она отказалась. Сняв с руки веер, принялась неторопливо обмахиваться им, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь показать, что впервые находится в этой комнате. Но я уловила, что в ее взгляде почти нет интереса, и это доказывало лишь одно — леди пыталась зачем-то меня обмануть. Видимо, ее связывало с Виктором нечто большее, чем дальнее родство.

Я усмехнулась.

— Судя по всему, гостей будет мало! — заметила леди Кендал.

— Да, — ответила, я и тут вошел дворецкий, сообщив, что приехал еще один приглашенный.

Я, выполняя роль хозяйки, должна была встретить этого гостя, пока отсутствовал король и, извинившись перед леди Адель, встала, направившись вслед за мажордомом.

Прошли длинный холл, и я еще издали увидела высокую мужскую фигуру, протягивавшую плащ и шляпу лакею. Грудь сдавило неприятным узнаванием и, хотя я еще не видела лица дорогого гостя, что-то подсказывало мне, что я не буду рада видеть его.

«Да что с тобой, Мей?» — мысленно поругала себя и, надев самую вежливую из своих улыбок, приблизилась, протягивая руку для поцелуя.

Мужчина медленно обернулся. Он тоже улыбался до тех пор, пока не увидел меня.

Мне хватило сил не вскрикнуть и не потянутся за туфлей, но улыбка была безнадежно испорчена — она просто сползла с моего лица, превратившись в гримасу.

— Вы? — только и смогла сказать я.

Черноглазый наглец быстро взял себя в руки и уже снова улыбался, глядя в мои глаза.

— Это судьба, дорогая леди!

Но мне почему-то показалось, что он совсем не ожидал меня здесь увидеть и уж точно не обрадовался нашей встрече.

«Чертов жук!» — подумала я раздраженно, но повинуясь правилам приличия, заставила себя принять самый радушный вид и с трудом сдержалась, когда мужчина взял мою руку в свою, ощутимо прикоснулся губами. Я едва сдержалась, чтобы не вырвать ладонь и не вытереть ее о платье. Вместо этого милостиво улыбнулась.

— С кем имею честь? — спросила, хотя прекрасно знала, кто это такой.

Гейл Льюис — Советник короля. Черт, Льюис! Как я была невнимательна! Ведь дама в салоне называла свою фамилию! Чем я только думала? Его фамилия была единственной в списке, выданном мне Виктором, которую я не знала. А ведь промелькнуло на миг узнавание... промелькнуло и исчезло. Я просто прочитала бумагу и отложила ее в сторону, занявшись приготовлениями. После было некогда — приехал принц Алистер, и все закрутилось, завертелось.

— Мое имя Гейл Сильвестр Льюис! — представился мужчина и поклонился, скрывая усмешку в темном взгляде.

— Очень приятно, — я кивнула в ответ и нарушила правила тона, представившись в ответ, — леди Мейгрид Грэхем, дочь лорда Грэхема.

— Лорд-Хранитель Ваш отец? — мужчина не спрашивал, а скорее утверждал.

— Да! — я шагнула в сторону. — Прошу следовать за мной. Его Высочество уже скоро спустится вместе со своей свитой!

Льюис впился в меня взглядом. На короткий миг мне показалось, что сейчас он видит меня такой, какой я была в салоне его матери — в одних панталончиках и корсете. Щеки сами собой вспыхнули, вызывая волну негодования и злости. Ей Богу, была бы моя воля, я немедля выставила бы этого наглеца за дверь. Это же целый вечер придется сидеть с ним за одним столом и думать о том, что он, глядя на меня, вспоминает нашу первую встречу.

— Мистер Льюис, — я улыбнулась, снова приглашая Советника следовать за мной.

Но нам не удалось сделать и пары шагов, как я услышала шум за дверью, а затем она распахнулась, и в окружении гвардейцев на пороге появился сам король. Опустилась в глубоком реверансе, заметив краем глаза, как склонился в поклоне Льюис, а затем распрямилась, услышав веселый голос Виктора.

— Мейгрид! — это ко мне и следующее к гостю, — Льюис, вы уже здесь! — я посмотрела на Его Величество. Король улыбался и, кажется, пребывал в самом лучшем расположении духа. Мне стало интересно, что это так подняло настроение крестному, но не спрашивать же его здесь, в присутствии Советника!

— Пройдемте в зал! — рука Виктора легла на плечо Льюиса. Король явно оказывал расположение к своему Советнику, или мне просто это показалось?

— Я надеюсь, Его Высочество нашли свои покои приемлемыми? — спросил, обращаясь ко мне король.

— Думаю, да, сир! — ответила я с улыбкой, избегая смотреть на черноглазого наглеца.

— Я переоделся в своем особняке, так что готов к ужину! — весело заметил Виктор, и мне оставалось только с поклоном пойти следом за Его Величеством и Советником. Рука короля по-прежнему лежала на плече последнего и сама не знаю почему, это злило.

Лакей распахнул перед нами двери. Мы прошли в гостиную, и я отдала распоряжения дворецкому, чтобы подготовили обеденный зал. Сама же проследила взглядом за королем.

Леди Кендал расплылась в улыбке при виде Его Величества, присела так низко, что казалось своей пятой точкой коснулась пола, вызвав мою усмешку.

— Я надеюсь, все уже готово? — обернулся ко мне крестный.

— Ждем только Его Высочество! — отозвалась я. — Он будет с минуты на минуту! — а про себя подумала о том, что было бы неплохо, если бы принц Алистер не заставлял себя ждать.

Но он и не заставил. Явился спустя пару минут. Прошел в распахнутые двери, гордо вскинув голову. Король посмотрел на гостя, пока все присутствующие склонились в почтительных поклонах.

— Мой дорогой Алистер! — проговорил Виктор и шагнул навстречу принцу, наконец, оставив плечо Льюиса.

Окружение Высочества, среди которого я приметила и виконта, снова склонилось, стоило королю приблизиться. Карандаш метнул на меня заинтересованный взгляд и тут же отвел, словно испугавшись собственного интереса.

— Ваше Величество, — принц поклонился королю, выражая свое уважение.

— Я надеюсь, поездка была приятной? — уточнил Виктор, после того, как обнял за плечи молодого мужчину.

Мы с Льюисом как раз в этот момент переглянулись. Я усмехнулась, глядя в его черные глаза, он усмехнулся в ответ и, о дерзость, позволил себе подмигнуть мне... леди, словно какой-то крестьянке!

«Что взять с нахала! — подумала я. — Он видимо, с приличными леди никогда толком не был знаком, — и добавила с внутренним ехидством, — не дорос! Всего лишь какой-то «мистер»!»

Гейл нахмурился, поймав мой взгляд снова и, видимо, догадался, что мои мысли сейчас о нем, и они совсем не приятного характера.

— Как вас встретили во Дворце? — тем временем продолжал расспрашивать принца Виктор. — Моя крестница все устраивала сама. Она приехала погостить и временно оказала мне честь, приняв на себя обязанности хозяйки этого дома. Я ведь давно вдовец и некому позаботится о старике!

Я хмыкнула.

«Лукавит ведь! — подумала про себя. — Тоже мне, старик! Вон как на него леди Кендал смотрит! Только что не облизывается!»

— Дорогая, все ли готово? — спросил у меня Виктор. Я оглянулась и увидела дворецкого. Тот остановился у дверей и коротко кивнул мне в ответ на молчаливый вопрос.

— Конечно, — я улыбнулась, — давайте пройдем в зал! — и посторонилась, пропуская вперед Его Величество и принца Алистера. Затем шагнула следом за ними, оказавшись рядом с его свитой.

Обеденный зал был накрыт с некоторой помпезностью. Я хотела, чтобы все было по-домашнему и, одновременно, выглядело богато, как и принято на приемах. Бросила взгляд по сторонам, проверяя, на своих ли местах лакеи, затем скользнула глазами по столу — два прекрасных ледяных лебедя раскрыли свои крылья, словно собирались взлететь. Благодаря капельке магии, они не таяли, а только распространяли приятный холодок, такой необходимый в жаркий весенний вечер, совсем похожий на летний.

«Надеюсь, ужин пройдет спокойно!» — подумала я.

Король занял свое место. Принц — подле него, как и положено важному гостю, затем сели и мы. Я сделала знак дворецкому, что можно начинать подавать салаты и закуски. Тот поймал мой кивок и кивнул в ответ, а затем махнул лакеям и ужин начался.

Энтони сегодня был не в духе. Он находился у отца, когда пришел человек Первого Министра, доложивший о том, что во Дворце сегодня состоится прием, на который, впрочем, Чарльза Болтона, как и его сына, не позвали.

— Плохой знак! — сказал тогда его отец и налил себе еще виски, бросив в стакан два кубика льда.

— По всей видимости, Его Величество решил принять принца Алистера в узком семейном кругу, — позволил себе заметить младший Болтон. — Король Фредерик это оценил бы! Вы же знаете, отец, любовь Фредерика к своей родне.

— Может, и так, — кивнул в ответ сэр Чарльз, а затем задумчиво добавил, — но все равно, я считал, что король Виктор более благоволит к моему роду. Все-таки мы находимся в дальнем родстве!

Сейчас, стоя в холле столичного особняка и передавая плащ и шляпу лакею, Энтони Болтон думал о словах своего отца и почти не заметил появления молодой жены на лестнице.

Одри Болтон медленно спускалась, не сводя взгляда с мужа. Сегодня она была одета в новое дорогое платье, совсем не похожее на те, в которых привык ее видеть Тони. Плечи и шея были обнажены, длинные локоны тяжелых волос струились по плечам. Но отчего-то сияющий вид Одри, и ее обновка только разозлили молодого мужчину. Он нахмурился и дождался, пока супруга поравняется с ним, спустившись вниз, и даже позволил поцеловать себя в щеку.

Я промолчала, хотя и хотела ответить нечто резкое. Присутствие Его Величества помешало.

Виктор обвел взглядом приглашенных, и снова обратился к Алистеру. Они заговорили о чем-то совсем скучном — кажется, об обмене товарами и допуска торговцев через порталы на границах. Алистер на что-то кивал, король что-то говорил, и только я одна ковыряла ложкой в тарелке. Заметила, что виконт и Советник о чем-то затеяли беседу, при этом мистер Льюис хитро поглядывал в мою сторону, что мне совсем не нравилось. Но надо было держать себя в руках и улыбаться.

— А вы знаете, кого я сегодня встретила в городе! — вдруг обратилась ко мне леди Кендал.

Я приподняла брови, выражая крайнюю заинтересованность, хотя внутренне думала о том, как мне все равно.

— Оказывается, молодой Болтон вернулся и занял особняк отца, — улыбнулась добрая леди. — Вы же знаете лорда Болтона?

«Энтони?» — скрыть интерес удалось с трудом.

— Я слышала, что он привез с собой в столицу молодую жену, — леди Адель пристально смотрела на меня, — свадьба состоялась в провинции.

— Я знаю! — кивнула я. — Леди Энтони Болтон, в девичестве Одри Грэхем, моя старшая сестра! — слова давались с трудом, как и попытка удержать равнодушие на лице.

«Энтони здесь, в столице! — подумала я, и сердце отозвалось радостным стуком. — Почему меня не предупредил о приезде!» — я как-то совсем упустила из виду, что Одри приехала вместе с ним. А когда вспомнила об этом нюансе, мне стало как-то не по себе.

— Мир тесен! — улыбнулась леди Кендел, намекая, что не знала о моем родстве с женой Болтона. Или старательно делала вид, что не знала.

Я метнула взгляд на короля. Он по-прежнему разговаривал с принцем и хотя по его виду нельзя было судить о том, что он услышал новость от леди Адель, мне показалось, что король удивлен. Но Его Величество умел так же скрывать свои эмоции, как и я, его крестница. В этом мы были похожи.

— И где вы встретились с сэром Энтони? — поинтересовалась я, подав знак лакею налить мне еще вина и проигнорировав заинтересованный взгляд Жука. Этот пройдоха что-то почуял, ну, да я не дам ему возможности догадаться о моих истинных мыслях.

— Он был верхом и, кажется, направлялся к своему отцу.

— Как интересно! — проговорила тихо и ухватилась за бокал, сделав большой глоток. — А разве лорд Болтон живет не в одном доме со своим сыном?

— Вы разве не знаете? — леди была настолько любезна, что просветила меня насчет домика сэра Чарльза. Я слушала и кивала, понимая, что старший Болтон оставил дом в распоряжение молодым.

«А что, если Энтони солгал мне? — мелькнула мысль. — Что, если они с Одри...» — я судорожно сжала бокал пальцами.

«Что, если сестра беременна?» — еще одна мысль, еще более неприятная, чем первая.

— Милая, вы побледнели! — заметила Адель с деланым участием.

— Что-то вино ударило в голову! — ответила я.

— Может быть, вам воды? — спросила леди Кендел, и уже подняла было руку, намереваясь подозвать одного из прислуживавших лакеев, но я остановила ее.

— Нет! — и даже смогла натянуто улыбнутся. — Не надо. Все пройдет. Это минутная дурнота!

Глаза молодой женщины скользнули по моему лицу.

— Как скажете, — проговорила она и опустила руку.

«Если Одри беременна, для меня все пропало! — меж тем продолжала размышлять я. — Одно дело разлучить мужчину с нелюбимой, другое — отнять отца у ребенка!» — я так не смогу. Не такой ценой. С чего только подобные мысли забили мою голову? Может быть, все не так плохо, а я себя накручиваю. Не мог ведь Энтони оставить Одри в провинции сразу же после свадьбы!

Я заставила взять себя в руки и вздохнула, снова улыбаясь. Поймала понимающий взгляд Его Величества и ответила взаимной улыбкой.

«Неужели, Виктор догадывается, как мне тяжело?» — подумала я. Хотя. вряд ли его это сильно волнует. Если бы волновало, не вмешался в мою жизнь.

— Я все же посоветовала бы вам выпить воды! — леди Кендел прикоснулась к моей руке. Мимолетно, словно порхание бабочки, и я неожиданно ощутила странное тепло, льющееся из ее пальцев.

«Магичка!» — тут же догадалась я.

— Спасибо! — произнесла тихо.

Этот ужин совсем не нравился Энтони. Одри казалась ему слишком необычной, не похожей на себя прежнюю. Она была наигранно весела и слишком много улыбалась, то и дело подливала своими руками вино в его бокал, не забывая и о себе. Ее лицо, обычно бледное и безжизненное, тронул легкий румянец, и молодой мужчина неожиданно для себя признался в том, что румянец ей идет и вообще она не так неприятна ему, как он думал раньше. Она не навязывала себя, не предлагала и почти ничего не требовала. Исключение сделала только сегодня, когда намекнула на новые платья. Только в такой мелочи Энтони отказать ей не мог.

— Вы сегодня удивительно хороши! — произнес он, когда слуги принесли горячее. Сам удивился сорвавшимся словам, словно говорил не он, а кто-то другой. Но Одри его слова понравились. Она даже рассмеялась. Смех у жены тоже оказался весьма приятным — словно тонкий тихий звон колокольчиков, которые совсем не раздражали слух, а даже напротив... услаждали его.

— Я старалась, чтобы этот вечер прошел для нас по-особенному! — заявила леди Болтон.

— И Вам удалось! — кивнул Энтони.

Одри взяла в руки графин с вином и подлила в бокал мужа темной густой жидкости. Пододвинула ближе и плеснула себе.

— Я бы хотела после поговорить с вами без свидетелей! — тихо добавила она. — Например, в гостиной или в библиотеке! — и бросила взгляд на лицо мужа.

Молодой лорд раскраснелся и позволил себе чуть ослабить узел галстука на шее. Он покосился на жену и даже улыбнулся ей.

— Я не против, — произнес мужчина.

— Вот и славно! — Одри пригубила вина, едва смочив губы. Оставила бокал в сторону.

— Мне просто интересно, что вы намерены мне рассказать! — добавил муж.

— Скоро узнаете! — Одри кивнула слуге, и тот разложил по тарелкам господ сочные куски стейков. Второй прошелся с гарниром.

Несколько минут молодая пара молчала. Только трещало пламя свечей, да был слышен стук приборов о фарфор тарелок. Ужин закончили молча, но Энтони поймал себя на мысли, что нет-нет, да поглядывает на молодую жену. Присматривается, оценивает.

«Мейгрид лучше!» — мелькнула мысль в его голове, и тут же словно кто-то чужой спросил тихо: «Так ли это?». Лучше ли Мейгрид, чем ее сестра, или это просто твоя фантазия разыгралась? Что, если настоящей любви и не было? Что, если его увлечение младшей дочерью Лорда-Хранителя — просто увлечение и ничего больше?

А Одри знай себе все подливала и подливала вина то себе, то мужу. Себе, конечно же, меньше.

«Мне хватит! — думала она. — Я и так влюблена, а вот он!..» — девушка невольно вспомнила слова мага из лавки. Странные слова, но такие правдивые.

«Я никогда не приношу вред, — сказал он, протягивая зелье молодой леди. — Моя магия подействует на вашего мужчину только в одном случае!»

И Одри была почти уверена, что зелье поможет. Потому что, чувствовала это своей душей, своим сердцем.

— Если ваш мужчина любит кого-то всем сердцем, действительно любит, — проговорил маг, — зелье не возымеет на него никакого действия.

— А вы осторожны! — позволила себе заметить Одри. Она надеялась на иной результат.

— Я уже сказал, что не причиняю вреда, только подталкиваю людей, — улыбнулся маг. — Потому и получил лицензию от королевского мага.

— В любом случае, спасибо! — Одри спрятала пакетик и ушла, не оглядываясь. Только звон колокольчика проводил ее через порог. И вот теперь они сидела рядом с мужем. Они давно закончили ужин, и бутылка вина опустела. Лакей принес в библиотеку чай и выпечку. Одри впервые чувствовала покой на сердце. Энтони сидел напротив и курил. Он делал это крайне редко. Молодая леди Болтон стала подмечать у мужа, что только после выпитого за столом его тянуло к сигарам.

У Энтони их была целая коробка. Красивая, металлическая, с изображением экзотической девушки в легком платье.

— Вам нравятся сигары? — спросила она, глядя как Энтони выпускает в воздух тонкую струю серого дыма с запахом чего-то сладкого, напоминающего ваниль, но очень отдаленно.

— Иногда это приятно! — ответил муж и даже улыбнулся. Вино оказало нужное воздействие, и Одри мысленно хвалила себя за удачную идею.

«Если он не любил Мей, то почему я должна страдать? — подумала она про себя, глядя, как Энтони снова затягивается от сигары. — У меня появился шанс. К тому времени как зелье перестанет действовать, я сделаю все, чтобы он не почувствовал разницы в наших отношениях!» — девушка улыбнулась.

— Как, оказывается, приятно проводить время вдвоем! — тихо сказала Одри и посмотрела на Болтона. Тот покосился на молодую супругу, чуть нахмурив брови.

— Сколько мы уже в браке? — спросила она.

— Не так долго! — немного резко ответил муж, и Одри поняла, что пора сменить тактику.

— Может быть, еще выпьем вина? — спросила она мягко. — У нас есть чудесное вино десятилетней выдержки. Красное... Сладкое, — и покоилась на губы Энтони. Нервно сглотнула и отвела взгляд, полная намерения позвать лакея и отправить за вином.

Муж удивил ее, сделав это собственноручно. А когда лакей вернулся с бутылкой в руках, еще покрытой пылью подвала и протянул ее хозяйке, чтобы получить одобрение, Энтони встал и шагнул к выходу.

— Вы куда, милорд? — вырвалось невольно у Одри.

— Боюсь, что эта бутылка будет лишней, — произнес в ответ ее муж. — Завтра мне предстоит показаться Его Величеству, а для этого мне нужен чистый разум, не замутненный алкоголем, — и, чуть поклонившись, вышел, оставив Одри наедине с немного удивленным лакеем. С минуту длилось молчание, а затем леди Болтон велела слуге отнести вино назад.

«Не буду же я пить его в одиночестве! — подумала она с горечью. — Неужели зелье не подействовало? — мелькнула злая мысль. — Или он действительно любит Мей?» — этого она уже выдержать не смогла. Встала с кресла и, подхватив юбки, ринулась к двери. Вылетела в коридор почти вовремя, чтобы увидеть, как Энтони поднимается по лестнице.

Одри не стала звать мужа, она просто пошла следом, почти срываясь на бег, и нагнала его уже наверху, перед входом в спальню. Схватила за руку, вынуждая остановиться и обернуться.

Энтони приподнял брови в удивлении, глядя на раскрасневшееся лицо жены. Она снова стала другой. Ее глаза сверкали как драгоценные камни, светились в полумраке, и куда-то пропала привычная бледность.

«Это все вино!» — подумал мужчина и тут же понял, что ему нравится видеть жену такой... живой.

— Что произошло? — спросил он, как ни в чем не бывало, глядя сверху вниз на леди Болтон.

Одри не отвечала. Только дышала тяжело. Грудь в вырезе платья вздымалась, открывая взору прелестные округлости.

«Это все вино!» — снова сказал себе Энтони, почувствовав неожиданный прилив желания. Такого острого, что ему стало трудно дышать.

— Я пришла к вам, как жена, — произнесла молодая женщина, пристально глядя в глаза мужу. — Если сейчас вы меня отвергнете... — и, осеклась, словно не зная, что сказать дальше.

А желание Болтона росло. Ему уже трудно было подавить в себе порыв схватить девушку в охапку и, распахнув двери, подхватить на руки, отнести на кровать и сделать, наконец, то, что стоило сделать в первую брачную ночь.

— А почему бы и нет, черт меня дери! — вырвалось у него и больше не в состоянии контролировать свое желание, он сделал то, что собирался сделать в своих мыслях всего минуту назад.

Одри вскрикнула от неожиданности, когда Энтони наклонился над ней и поцеловал. Впервые. Тот поцелуй в храме не в счет. Тогда он едва прикоснулся к ее губам своими... этот же... от такого поцелуя, первого в жизни Одри, ее голова пошла кругом, а ноги сами подогнулись, бросая ее в объятия Энтони.

Она рассмеялась от радости, когда муж открыл двери и, повернувшись к ней, одним рывком подхватил на руки и занес в свою спальню. Не разжигая свет, он уложил девушку на покрывало и метнулся к двери, захлопнув ее, а затем вернулся к жене.

— Раздевайся! — приказал тихо.

От звука его голоса по спине Одри пробежал холодок, но она подчинилась. Одна единственная свеча, что стояла на каминной полке, едва могла осветить помещение спальни. Одри видела только темный силуэт Энтони и то, как он спешно срывал с себя сюртук, а затем на пол полетела рубашка.

Сама девушка отчего-то медлила, испытывая волнение и стеснение одновременно.

— Что же ты? — спросил Энтони. Его лицо оказалось в тени, и Одри не знала, усмехается ли он или улыбается ей.

«Все равно! — подумала она и села. — Лишь бы он был моим», — и медленно стала распутывать завязки на груди.

Ужин был давно окончен. Его Высочество принц Алистер удалился в свои покои вместе с сопровождением. Леди Адель уехала, обещав навестить меня завтра после обеда. Разошлись все. Остался только несносный жук, видимо, имевший какое-то дело к королю.

Слуги уже убирали со стола, когда Виктор позвал меня, пригласив проследовать за ним в прилегающую к залу гостиную, где мы с леди Кендел дожидались его приезда до ужина.

Я вошла, оглянувшись назад и заметила, что мистер Льюис остался в зале.

— О чем вы хотели поговорить со мной, Ваше Величество? — спросила я крестного, когда мы оказались за дверью, отрезавшей нас от зала.

— Я не задержу вас, милая Мейгрид! — улыбнулся король. — Просто хотел поблагодарить за помощь, оказанную при приеме нашего гостя. Кажется, принц Алистер вполне всем доволен.

— Я рада! — я поклонилась Виктору.

— Я ведь могу и дальше рассчитывать на вашу помощь, моя дорогая? — спросил Его Величество.

— Мы договорились! — напомнила я скромно.

— Ах, да! Конечно же! — Виктор улыбнулся, хитро сверкнув глазами. Я улыбнулась в ответ, уверенная в том, что ничего он не забыл, а просто делает вид.

— Завтра я постараюсь развлечь Его Высочество! — продолжила я. — Покажу город, например. Заодно и сама посмотрю!

— Я приставлю к вам своего человека, — согласился король. — Думаю, он отличный гид.

— Спасибо! — кивнула я с радостью.

Виктор наклонился ко мне и по-отечески поцеловал в лоб.

— Благодарю вас, Мейгрид! — тихо сказал король, и я зарделась от искренности в его голосе.

— Тогда спокойной ночи, Ваше Величество!

— Спокойной, Мейгрид! — кивнул Виктор, и я бабочкой выпорхнула из гостиной, столкнувшись в дверях с Советником.

Черный взгляд прошелся по моему лицу. Губы мужчины растянулись в насмешливой улыбке, и я едва сдержалась, чтобы не сказать ему какую-то гадость, а вместо этого лишь едва кивнула на прощание, в мечтах надеясь, что наша встреча была последней. А затем направилась в свои покои, где меня уже заждалась горничная в компании с Маргот.

Глава 8

Утро обещало быть чудесным. Первый день лета, жаркий действительно по-летнему. Я спустилась перед завтраком, чтобы проверить, все ли готово к сегодняшней прогулке и, убедившись в этом, спокойно направилась в гостиную, куда мне должен был принести утвержденный список на сегодняшний ужин дворецкий Его Величества.

Едва я открыла двери, как увидела одного из лакеев, протиравшего столик. В стороне стоял поднос с чашкой и чайником, видимо, кто-то из гостей, или сам Виктор, недавно пил здесь утренний кофе.

На звук моих шагов, лакей поднял глаза и поспешно выпрямился, вскинув голову, а затем поклонился.

— Леди Мейгрид!

Я кивнула в ответ.

— Продолжайте... — и запнулась, понимая, что не помню фамилии этого человека, хотя его лицо уже примелькалось за те пару дней, что я гостила во Дворце.

— Милтон, леди Грэхем! — подсказал мне мужчина и добавил. — Ричард Милтон!

— Вы можете продолжать уборку, Милтон! — улыбнулась я и прошла к креслу.

— Спасибо, леди, но я уже закончил! — он проворно подхватил поднос с грязной посудой и выскользнул из гостиной, поклонившись на прощание. Я проводила его взглядом и заметила свежую газету, оставленную на столе. Потянулась к ней, но не успела даже взять в руки, когда в двери постучали.

— Да? — произнесла уверенно.

Дворецкий Элмерз с чопорным видом, как и подобает человеку, который служит при королевской особе, вошел в гостиную, прямой, словно один из кипарисов, что росли в парке вдоль аллеи. Я увидела в его руке серебряный поднос, на котором лежали какие-то бумаги и заточенный карандаш для пометок.

— Доброе утро, леди Грэхем! — важно сказал он, с поклоном протягивая мне поднос. Взяв бумаги, поблагодарила слугу кивком. Он остался ожидать моих указаний, пока я пробежалась взглядом по списку блюд, что еще вчера передала поварам на кухню на доработку. Меня все устроило, кроме замены паштета с индюшиного на куриный, что я и не преминула подчеркнуть и написать сбоку от меню сноску. Добавила так же от себя, что хотела бы видеть на десерт фисташковое мороженое и, закончив корректировку, сложила лист и вернула его на поднос. И только после этого потянулась за следующей бумагой, вскинув брови в удивлении.

«Что это может быть?» — подумала я и развернула бумагу. Хмыкнула, совсем как не подобает леди, и подняла взгляд на Элмерза.

— Я так понимаю, Его Величество уже покинули замок? — спросила тихо.

— Да, леди Мейгрид, — кивнул дворецкий, — и просили передать вам эту бумагу.

— Я ознакомилась! — сложив лист, оставила его себе. — А Его Высочество, принц Алистер, уже встали?

— Слуга пошел будить Их Высочество! — ответил Элмерз, а затем спросил. — Будут ли какие-то распоряжения, леди Грэхем?

— Пока нет! — я вздохнула. — Спасибо вам, Элмерз! Вы можете идти!

Дворецкий с поклоном удалился, оставив меня в одиночестве. Я снова развернула бумагу и впилась взглядом с написанные королем строки, сразу же узнав его руку.

«План развлечений для принца Алистера! — подумала с усмешкой. — Оказывается, в столице столько интересных мест, как, впрочем, и за ее пределами!», — мне и самой будет интересна эта прогулка.

«А еще гид! — вспомнила я. — Его Величество обещал прислать гида, который покажет нам город и достопримечательности!» — мне даже стало любопытно, кто именно это будет? Увенчанный сединами старик, проживший всю свою жизнь в столице, или молодой чиновник, приставленный королем.

«Скоро узнаешь, Мей!» — сказала себе и встала с кресла.

У меня было еще много дел перед завтраком, а после предстояла замечательная прогулка в компании принца и его свиты. Разве не мечта для любой леди?

Одри разбудила горничная и солнечный свет, что ворвался в ее спальню такой дерзкий и дразнящий.

Леди Болтон улыбнулась, еще не успев открыть глаза, и потянулась всем телом, чувствуя, как приятно отдается усталость в ее позвоночнике и плечах. Как слабо ноет низ живота, напоминая о том, что произошло прошлой ночью. Теперь ее Тони был только ее! Теперь она стала женщиной, и брак подтвержден.

«Энтони!» — Одри повернула голову, надеясь увидеть рядом спящего мужа, но лишь вмятина, оставшаяся от головы супруга, свидетельствовала о том, что он был с ней этой ночью. Вмятина и остатки боли.

— Доброе утро, леди Болтон! — горничная заметила, что госпожа уже проснулась, и улыбалась ей.

— Доброе! — отозвалась молодая женщина. — А где мой муж?

— Милорд еще с утра велел приготовить лошадь и отправился на аудиенцию к Его Величеству. Он просил настоятельно, чтобы вас не будили как можно дольше!

Одри медленно села и откинула одеяло. Одного взгляда хватило на то, чтобы увидеть свою ночную сорочку с небольшими пятнами от крови, уродовавшими белоснежную ткань и простынь.

Леди Болтон покраснела и быстро прикрылась, чтобы горничная не увидела следы от крови.

«Что она подумает обо мне? — мелькнула мысль в голове молодой женщины. — Поймет, что мы с мужем только сейчас...» — и покраснела еще пуще прежнего.

— Что-то не так, миледи? — заметив изменившееся лицо Одри, произнесла взволнованная служанка, и шагнула было к госпоже, но Одри остановила ее одним взмахом руки.

— Принеси воды, да побольше! — велела она. — Я желаю искупаться!

Горничная удивилась, но спорить не стала.

— Как прикажете, миледи, — поклонилась и поспешила к двери, выполнять поручение.

Едва девушка вышла, как Одри тут же вскочила с кровати, быстро скинула с себя сорочку, а затем стянула и простыню, осмотрев и покрывало, на наличие бурых пятен, но ничего подобного на нем не нашла. Хвала Богу, крови оказалось мало.

«Господи, как же стыдно!» — подумала бывшая леди Грэхем. Воспоминания прошлой ночи на некоторое время утратили свою прелесть, пока леди Болтон переодевалась в чистую сорочку и прятала перепачканные вещи.

«Слуги будут спрашивать, что и куда делось, но я сделаю вид, что не знаю! А после избавлюсь от белья!» — решила она, запихивая в шкаф среди вещей комок из простыни и ночной сорочки. Едва она сделала это, как двери снова распахнулись, пропуская вернувшуюся служанку.

— Ванная комната сейчас будет готова, миледи! — сказала она с поклоном.

— Милорд просил что-то передать мне, когда уезжал? — тяжело дыша и, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, спросила Одри.

— Нет, миледи! — последовал ответ.

За смежной со спальней дверью, что вела в ванную комнату, что-то загромыхало, и служанка поспешила туда, проверить, все ли установили, как положено. Пока Одри ждала ее возвращения, лихорадочно приглаживая волосы, выбившиеся из косы, она думала над тем, что произошло между ними с Энтони.

То, чего она так ждала, оказалось совсем не так приятно и сказочно, как это описывалось в тех книгах, которые Одри любила читать. Нет, сам акт не был описан в них, но ощущения героинь, передаваемые в их мыслях авторами, могли вознести на небеса.

То, что испытала Одри, показалось ей грязным и неприятным. Терпеть можно, но никакого божественного блаженства. Но она старалась, понимая, что мужчинам это надо.

«Книги врут!» — решила женщина.

Нет, конечно, поцелуи Энтони, его касания до самого акта любви вполне устраивали Одри и были даже более чем приятными, но то, что произошло после...

«Стыдно даже вспоминать!» — подумала леди Болтон. Но чтобы Энтони окончательно выкинул из своей головы Мейгрид, ей надо заманивать мужа в супружеское ложе до тех пор, пока она не забеременеет от него. «Мей не посмеет чинить препятствия, если узнает, что я жду ребенка!» — понимала Одри и была права. Она знала свою сестру лучше, чем саму себя. Мей, конечно, была своенравна и упряма, а ее живости хватило бы на полк таких, как Одри, но у младшей дочери сэра Джона Грэхема были свои жизненные принципы. Мей никогда не разлучит ребенка с отцом.

— Леди Болтон, ванна уже готова! — голос горничной прервал размышления Одри. Она распрямила плечи и шагнула к приоткрытой двери.

«Энтони вернется, и мы поговорим! — сказала она себе. — Эта ночь… я чувствую, что она была особенной для нас обоих! Он не может не понимать таких простых вещей. После сегодняшней ночи он только мой!»

Джейн Льюис следила за сыном, который за этим завтраком был слишком собран и курил больше, чем прежде. Он с утра надел свой лучший прогулочный костюм, гладко выбрил лицо и выглядел как новая монета, но при этом казался несколько хмурым. Солнечная погода так и манила отправиться на прогулку в парк, что и собиралась сделать мадам Джейн, даже узнав, что сегодня сын не сможет сопровождать ее.

— Приказ короля! — только и сказал Гейл в ответ на вопрос матери. Она поняла и не стала мучить сына расспросами, хотя и видела, что Льюису, кажется, совсем не хотелось выполнять то, что ему велел король Виктор.

— Ты слишком хмурый, — заметила она, выпив кофе. Фарфоровая чашечка звонко пропела, опустившись на блюдце. — Посмотри какой солнечный день. Лето — это всегда так прекрасно!

— Жара и мухи! — отмахнулся Гейл и снова затянулся едким дымом. — А по ночам комары!

Джейн рассмеялась.

— Я уверена, что вовсе не мухи и не комары испортили твое настроение!

«И Вы правы, матушка! — подумал Советник. — Еще как правы!» — он и сам пока толком не понимал, что именно послужило причиной его испорченного настроения. Причем, Гейл заметил, что это началось еще после вчерашнего ужина, а если быть точным, после разговора с Их Величеством, королем Виктором.

— Я надеюсь, вечером ты придешь к ужину? — спросила, как бы между прочим, мадам Джейн.

Льюис пожал плечами.

— Я еще сам не знаю, какую программу по увеселению принца Алистера придумал король! У меня есть свой план, — отозвался он… — мне поручено присматривать за этой аристократической компанией и показать им город.

— В котором ты сам не был так долго! — усмехнулась мать.

— Вряд ли наша замечательная столица претерпела значительные изменения, — усмехнулся сын.

— Твоя правда! — мадам Джейн улыбнулась, глядя на Советника. — Здесь давно уже ничего не меняется. Не строятся новые дома, хотя мне достаточно того, что уже есть!

Гейл затушил сигару в пепельнице и встал.

— Уже? — спросила она.

Мужчина взглянул на наручные часы и кивнул.

— Буду ждать тебя на ужин! — произнесла его мать и, встав со стула, приблизилась сыну. Посмотрела на него, чуть склонив набок голову, и руками смахнула с пиджак мужчины несуществующие пылинки. — Удачного дня, — произнесла она.

Гейл поймал руку матери и поцеловал.

— И вам, матушка! — ответил мужчина.

Все уже были собраны, оставалось только дождаться нашего таинственного гида, обещавшего быть, по словам короля, ровно в одиннадцать утра. А часы на моей руке показывали без минуты.

Во дворе стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Их Высочество уже ждали, сидя в салоне и недовольно выглядывая наружу. Его свита была верхом, я же прогуливалась по террасе, ожидая приезда нашего сопровождающего. Рядом топталась Маргот — я была вынуждена взять ее с собой на прогулку, правила приличия, увы, никто еще не отменял, хотя лично я предпочла бы общение с принцем без присутствия нянюшки.

Поймав на себе заинтересованный взгляд этого наглеца, который именовался виконтом, я зачем-то машинально поправила складки на платье. Сегодня я была в голубой амазонке, той самой, приобретенной в салоне мадам Джейн. Платье было с секретом, благодаря швее-магичке. Мало того, что оно приобретало размер своей хозяйки, так еще могло, по желанию оной, становится то простым прогулочным, то снова — амазонкой. Не правда ли, удобно?!

«Надо бы еще раз посетить тот салон!» — напомнила себе я.

Часы на башне дворца пробили ровно одиннадцать, когда во двор въехал всадник, одетый в роскошный прогулочный костюм. И, судя по всему, это был наш гид, которого я так ждала.

Одного взгляда на мужчину хватило, чтобы мое сердце разочарованно упало вниз.

«Чертов жук!» — первая мысль, что посетила мою голову, и последовавшая за этим натянутая улыбка.

Я спустилась вниз.

— Вы как часы! — заметила после обмена любезностями.

Гейл Льюис улыбнулся в ответ, сверкнув глубокими ямочками на гладковыбритых щеках.

— Вот бумага — план экскурсии, который передал вам король! — отдала кучеру лист, тот, в свою очередь, передал его Льюису, но Советник едва посмотрел на план.

— Я уже кое-что придумал сам! — заявил он, обаятельно улыбаясь.

— Тогда не будем медлить! — сказала я решительно и направилась к карете, чувствуя на себе взгляды как минимум двоих мужчин — Льюиса и виконта, носившего забавное прозвище — Карандаш. И они оба, себе на беду, раздражали меня до невозможности.

«Вот же повезло!» — протянула руку лакею и забралась в карету, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться на жука. Следом грузно влезла Маргот. Принц Алистер поджал ноги, чтобы пышная нянюшка могла устроиться поудобнее и покосился как-то недовольно. Я же лишь улыбнулась во весь рот.

— Вам понравится, Ваше Высочество! — пообещала я уверенно, а про себя только подумала: «Ну, Жук Льюис, не подведи!» — и пусть эта экскурсия по столице окажет неизгладимое впечатление на нашего дорогого гостя.

Энтони вернулся от отца и сразу же направился в покои жены. Широкими шагами преодолел лестницу и остановился только у дверей в покои супруги. Странное ощущение вины с утра погнало его прочь из дома, а теперь вернуло назад. Конечно же, при дворе он не был, зато сразу отправился к отцу. Разговор с сэром Чарльзом помог заглушить метания совести, и теперь Энтони был готов загладить свою вину.

Он прекрасно понимал, что Одри не виновата в том, что произошло. И не ее вина, что королю вздумалось заменить сестер. Не ее вина, что Энтони уже успел прикипеть, как мог, сердцем к младшенькой из рода Грэшем, но... Всегда оставалось это «но». Как ни твердил себе, как ни заставлял, Тони не мог привыкнуть к той мысли, что Одри приходится ему женой. То, что произошло вчера, он списывал на действие спиртного. В ту ночь Одри показалась ему такой желанной, так похожей на сестру. Даже когда касался ее тела и ласкал, Энтони представлял себе Мейгрид. Ее податливое тело в своих руках, ее губы, ее прикосновения, ее трогательные и еще такие неумелые ласки. А утром пришло понимание содеянного, и Энтони сбежал. Позорно.

— Что, если она теперь беременна? — спросил его отец, когда распив вместо утреннего чая виски, они оба сидели в кабинете Первого Министра, и сэр Чарльз Болтон смотрел на сына, чуть нахмурив брови. — Знаешь ли, такое бывает, если сильно постараться! — улыбка тронула губы отца.

— И что мне теперь прикажешь делать? — спросил он.

— Просто живи, — ответил сэр Чарльз. — Я так полагаю, что твою ненаглядную Мейгрид Его Величество намерен сосватать кому-то, нужному короне.

Энтони сжал зубы.

— А ты вернись к жене и постарайся загладить свою вину, — продолжил свои напутствия отец, — вряд ли она ожидала, что этим утром ты сбежишь из ее постели! — он криво усмехнулся, а Энтони от таких слов стало еще горше. — Пригласи ее на прогулку. Покажи столицу! — предложил Первый Министр и молодой Болтон согласно кивнул. — Выброси из своей головы эту Мей. Забудь о ней! — чуть резче сказал отец. — Если король так решил, значит, вам никогда не быть вместе, уж поверь мне, сын. Я-то его знаю!

Сын поверил, и теперь Энтони решил реабилитироваться в глазах своей законной жены.

«Одри понравится, если я приглашу ее прогуляться по городу, — подумал он, — покажу то, чем богата столица. Давно пора нам вместе показаться на улицах!».

...Одри была очень удивлена, увидев на пороге своего мужа. Одним кивком головы она отослала горничную и отошла в сторону, пропуская в спальню Энтони.

Едва за служанкой закрылась дверь, как Болтон заговорил:

— Я пришел извиниться, — сказал он, встретив удивленный взгляд своей леди.

— Думаю, это правильно! — произнесла женщина и чуть улыбнулась. Ей понравилось видеть его таким. В глазах мужа застыло сожаление, и это согрело сердце Одри.

«Значит, не все еще потеряно!» — решила она. Ведь поутру, проснувшись и узнав, что муж спешно покинул дом, она уже подумала, что приворот не подействовал, что Энтони все также любит Мей, что у нее нет больше никаких шансов. А вот теперь он стоит перед ней с виной во взгляде и сейчас явно сделает нечто приятное. Что именно, она могла только гадать.

— Если вы не против, дорогая, — слово «дорогая» сегодня далось Энтони особенно тяжело, — я приглашаю вас на прогулку после завтрака.

— Я уже позавтракала! — солгала Одри.

«А вдруг передумает?» — мелькнуло в ее голове.

— Раз так, тогда, если вы не против, я буду ждать вас внизу, в холле, и пока распоряжусь, чтобы заложили карету.

«Давно бы так!» — что-то восторженно взорвалось в груди молодой женщины.

— И куда мы отправимся? — спросила она, уже мысленно примеряя свое новое платье и надеясь, что понравится в нем мужу настолько, что этой ночью он тоже посетит ее спальню, только теперь без всяких снадобий и зелий.

— Я думаю, что пора показать вам город! — произнес Энтони и шагнул к двери.

— Я буду раньше, чем вы успеете все приготовить! — донеслось ему в спину радостное восклицание молодой жены.

Энтони едва удержался оттого, чтобы не хлопнуть дверьми. Он сам себя не узнавал. Одри его и раздражала, и привлекала одновременно, и это разрывало душу мужчины напополам.

«Разве может быть такое?» — спросил он сам у себя, шагая по коридору к лестнице, ведущей вниз.

Навстречу ему, подобрав юбки, спешили горничные, и Энтони точно знал, куда они направляются. Не иначе, как одевать свою госпожу для выхода.

«Она так старается угодить, что даже тошно!» — подумал мужчина. Но отец во многом был прав. Стоит смириться и жить дальше. Мейгрид осталась где-то там, в его прошлом. Будущее — это служба королю и политический рост. Больше Энтони, кажется, теперь ничего не волновало.

«Не должно волновать!» — поправил он себя и спустился вниз.

Гейл оказался отличным гидом, что я признала с неохотой и скрепя сердце. Подвешенный язык господина Советника, его знание истории столицы и страны в частности, сделали свое дело, и скучающий принц Алистер весь обратился в слух.

Первая наша остановка произошла не в центре города, как я могла предположить, и вовсе не магазины и лавки решил продемонстрировать дорогому гостю мистер Льюис, вовсе нет. Он повез нас смотреть старинную башню, где по легенде, рассказанной самим Гейлом, обитало плачущее привидение.

Башня оказалась на самой окраине в южной части города. Заросшая плющом от основания до полуразрушенной вершины, она казалась древней как мир. Всадники спешились перед арочным входом, принц выбрался из салона и стоял в тени сооружения, задрав голову и глядя наверх, туда, где терялась на синем фоне неба эта самая Башня. А Гейл, приблизившись к нашей группе, начал свой рассказ о том, что произошло многие столетия назад и было занесено пылью веков, как и сама полузабытая легенда.

«Интересно, где он только вычитал ее?» — подумала я про себя, но слушать оказалось крайне интересно, особенно, когда тебе в глаза смотрел своим черным взглядом сам рассказчик. Отчего-то по спине прошел холодок, и я невольно вздрогнула, стоило мистеру Льюису обратить на меня свое внимание.

— Это было так давно, что не помнят самые древние старики, — начал Гейл. — Много лет назад этим городом, который тогда был просто городом, а не столицей, как теперь, правил герцог. В книгах не осталось его имени, не осталось даже упоминаний о нем, только эта легенда, что пережила века.

Я покосилась на Алистера. Принц сложил руки на груди и слушал нашего гида.

«Ну, если ему интересно...» — мелькнула мысль, и я вся обратилась в слух, слушая, как за спиной скрипит пером виконт с забавным прозвищем Карандаш.

— У герцога был сын. Красивый, смелый, любимец женщин. Отменный воин и любовник, — меж тем продолжал Советник. — Но случилось так, что оба и старый герцог, и его наследник, полюбили одну женщину. Она была молода и очень хороша собой. Она пела на площади в городе, когда мимо ехал в своей карете старый герцог. Он услышал ее пение и не мог удержаться. Велел остановить карету и вышел, чтобы посмотреть на ту, которая обладала столь чудесным и волшебным голосом. Но сопровождавший своего отца молодой наследник тоже увидел красавицу. В тот день она покорила два сердца — отца и сына... Герцог времени не терял. Он отыскал импресарио красавицы и заплатил большие деньги, чтобы она спела для него в его огромном дворце. Сын тоже присутствовал на выступлении. Они оба сидели в креслах большого зала. Трещал огонь в камине, стучали башенные часы, а красавица пела, запрокинув руки и улыбалась им обоим. — Гейл сделала паузу. Обвел присутствующих взглядом.

Я заметила, что принц Алистер уже вплотную приблизился к башне, но стоило Советнику замолчать, как Его Высочество тут же недовольно покосился на нашего гида.

— И что было дальше? — спросил он.

— Герцог стал оказывать знаки внимания молодой певице. Он был добрым и ласковым. Она все охотнее принимала его знаки внимания, в то время, как его сын, не привыкший к отказам, действовал напролом, заявив нагло девушке, что она станет его любовницей.

«Фи!» — подумалось мне. Не люблю грубиянов!

— Юная певица не устояла перед добротой и ласками старого герцога. Она сама пришла к нему, и мужчина был ласков со своей ненаглядной. Он словно заново родился в ее объятиях, помолодел. Скоро пара стала готовиться к свадьбе — юная прелестница ответила: «Да» — на предложение герцога, а его отвергнутый сын не мог найти себе места от ревности, что снедала его, не давала ни спать, ни есть... Наследник похудел, стал походить на тень, а в день свадьбы, сидя рядом с отцом и заметив, как счастлив старый герцог, молодой мужчина не выдержал и заговорил: «Отец, ты всегда любил меня. Я был тебе верным сыном и никогда не вставал на твоем пути. Я завоевывал для тебя города с тех самых пор, как ты перестал садиться в седло, а твоя рука позабыла тяжесть меча. Я расширил наше государство, я принес благосостояние нашему народу!». «Это так», — согласился герцог, при этом не отрывая взгляда от молодой жены. «И я никогда не просил у тебя ничего взамен!» — продолжил сын, а затем встал перед отцом на колени и взмолился: «Душу мою разрывает тоска. Я больше не в силах скрывать от тебя то, что влюблен в твою избранницу, отец! И если ты не позволишь мне провести с ней эту ночь, всего одну ночь, самую прекрасную в моей жизни, твой сын, что не посмеет поднять руку на собственного, столь почитаемого отца, просто умрет от своего меча»... Опечалился старый герцог. Он сильно любил единственного сына, но также любил и свою невесту, но отказать не мог, опасаясь потерять наследника. И смирившись, он сказал: «Хорошо, мой сын. Ты вырываешь мне сердце из груди, и я не знаю, как буду жить дальше, но эту ночь ты проведешь рядом с моей женой. Но больше никогда и ни о чем не проси меня и просто живи дальше»... Бедная певица узнав, что за участь ей выпадает, долго не хотела соглашаться с таким решением мужа. Но увидев скорбь в его глазах, все же дала согласие!..

Гейл снова перестал говорить и отошел на несколько шагов назад, чтобы лицезреть башню. Мы все стайкой поспешили за ним. Мне было очень любопытно узнать, что же произошло дальше с герцогом, его сыном и бедной девушкой, что имела несчастье понравится обоим мужчинам.

— Молодая жена герцога сказала, что ночь с наследником проведет в самой высокой башне, что находится вдали от замка ее мужа, — меж тем продолжил Советник. — Оба, и отец и сын дали согласие. И вот наступила ночь. Красавица певунья первой поднялась на самый верх башни, где слуги все приготовили для брачной ночи. Там стояла кровать, а на столе кувшин с вином и два кубка. Поглядев на все приготовления, стало горько бедной девушке, но она села на край кровати и стала дожидаться наследника. Тот явился минута в минуту. Разгоряченный от одной только мысли, что скоро получит ту, о которой так давно мечтал и грезил. И вот он увидел ее, в белом нарядном платье, с тяжелыми длинными волосами, спадавшими до самого пола. «Хороша!» — произнес наследник и шагнул к девушке, протягивая руки. Но едва он сделал один шаг, как она вскочила со своего места и ринулась к распахнутому окну, дышавшему ароматами поздней весны. Юная певунья встала на подоконник и посмотрела вниз. Где-то там, в темноте, едва освещенной светом факелов, была земля. «Постой, безумная! — прорычал наследник. — Ты не посмеешь!»... Но девушка посмотрела на молодого мужчину и ответила ему: «Ты никогда не оставишь меня в покое. Вы оба не любили меня. Если бы любил ты — уступил бы отцу, как и должно хорошему сыну. Если бы любил он — никогда не отдал бы тебе право первой ночи», — и, сказав эти слова, молодая певунья шагнула в темноту!

Я вздрогнула, когда представила себе, как тело несчастной падает вниз, на эти поросшие травой плиты. Зажмурилась. Теперь мне стало понятно, почему Советник отвел нас подальше — чтобы мы могли разглядеть, с какой высоты упала несчастная невеста из легенды.

— А что же герцог? — голос принадлежал виконту.

Гейл улыбнулся.

— На следующее утро герцог пришел в башню, чтобы забрать свою молодую жену, но нашел ее тело, лежащее в крови на каменных плитах. Над певуньей рыдал его сын, — Гейл вздохнул. — Герцог ничего не сказал своему наследнику, лишь поднялся на самый верх башни, зашел в комнату, где все произошло и, забравшись на подоконник, повторил путь своей молодой жены.

— Какой ужас! — вырвалось у меня.

Льюис покосился в мою сторону и улыбнулся.

— Вы, леди, такие чувствительные! — съязвил он.

— Но кто же плачет в башне по ночам? — заинтересованно спросил принц Алистер, приблизившись к нам неторопливой походкой.

— Говорят, что это призрак наследника, что так и не смог простить себе гибель отца и совершил самоубийство спустя год после смерти герцога. Но в отличие от отца и бедной певицы, душа наследника не нашла себе покоя и теперь бродит в стенах башни и ждет, когда в нее забредет какая-нибудь влюбленная девица, чтобы... — мужчина осекся. — В общем, это всего лишь легенда!

— Занимательно! — сказал Его Высочество. — А зайти внутрь можно?

Гейл пожал плечами.

— Это вряд ли, — ответил он. — Ступени, что вели наверх, давно осыпались. Башня стоит в пределах города, как напоминание о чужой несчастной любви. Очередная достопримечательность и более ничего.

Я оглянулась на виконта, заметив, что тот убрал в сумку свой альбом, а карандаш отточенным движением вернул себе за ухо.

— Вам понравилась сказка, леди Мейгрид? — сверкнул улыбкой Карандаш.

— Страшилка для детей! — отозвался невозмутимый Лотер.

— Не сказал бы, — парировал принц, — в каждой легенде есть доля правды.

Капитан охраны только пожал плечами, видимо, не желая вступать в спор со своим принцем. А Гейл уже звал всех продолжить нашу экскурсию.

Когда я забиралась в салон, Алистер соизволил посмотреть на меня.

— Вы знаете, леди Грэхем! — произнес он. — Мне нравится начало нашего путешествия! — и даже улыбнулся, но как-то зажато. Я вернула улыбку.

— Как я рада это слышать! — проговорила в ответ и села рядом с Маргот, что оставалась внутри все то время, пока мы гуляли под тенью башни.

— Жарко! — пожаловалась нянюшка. Я, проигнорировав эту жалобу, не удержалась и выглянула из окошка, и в тот же самый миг к карете подъехал Советник.

— И куда мы направляемся дальше, сэр? — вырвалось у меня, едва я встретилась глазами с его черным взглядом.

— В парк, леди Мей! — он чуть поклонился, коснувшись пальцами полей шляпы.

— В парк? — удивилась я. — Там тоже есть башни и призраки, о которых вы столь много знаете? — съязвила.

— Увы, — Льюис пожал плечами, — но вам понравится, я уверен!

Я хмыкнула и забралась обратно в карету, плюхнувшись на сидение. А в самой глубине моего сознания уже зародилось жуткое любопытство перед тем, что дальше покажет и поведает нам мистер Жук.

Карету слегка покачивало, но Одри была довольна, как никогда в жизни. Она выглядывала из окошка экипажа на проплывающие мимо дома, пока на смену им не пришли деревья.

«Парк!» — поняла она и спустя пару минут карета замедлила ход, а затем и вовсе остановилась.

Когда дверцу в салон открыл лакей, Одри увидела, что ее муж уже спешился и протягивает поводья своего скакуна слуге. Энтони оглянулся на жену. Она плавно выплыла из экипажа, ступив на посыпанную гравием дорожку.

Одри огляделась и заметила, что кроме их кареты, здесь находится еще несколько экипажей. Лошади мирно жевали заданный овес, кучера сидели на каких-то бочках и переговаривались, пока их господа изволили прогуливаться по тенистым аллеям центрального парка столицы.

— Мы на месте! — сухо заявил Энтони и, приблизившись к жене, предложил ей руку. Одри вспыхнула, словно маков цвет, и взяла Болтона под локоть.

— Прогуляемся? — он выдавил улыбку, пытаясь казаться более милым.

Молодая жена это оценила и спустя минуту они шагали по широкой дорожке. Под ногами шуршал гравий, мимо величественные и высокие, проплывали деревья, под которыми раскинулись небольшие полянки. Одри посмотрела по сторонам и заметила еще несколько пар, что неторопливо прогуливались на параллельных дорожках. Она увидела даже верховых — молодого мужчину в шляпе и его спутницу в золотой амазонке. Они ехали рядом, и вели какую-то беседу.

Одри вздохнула и позволила себе прижаться к мужу, вцепившись в его руку.

— Я хотел бы показать вам королевский павильон! — произнес мужчина и покосился на пальцы жены, затянутые в белую перчатку. Чуть нахмурился, но ничего не сказал и только повел ее по тенистой аллее, засаженной высокими кипарисами. Аллея вела в арку, обвитую желтыми акациями. Тяжелые гроздья цветов свешивались вниз, распространяя дивный аромат. Воздух был наполнен сладкими запахами и жужжанием пчел, слетевшихся на пиршество.

Но вот аллея закончилась, и дорожка вывела молодых супругов к мраморному фонтану, вокруг которого стояли кованые скамейки с замысловатыми спинками. Какая-то пожилая чета расположилась почти у воды. Он с тростью, она с собачкой. А в глазах мужчины и женщины уважение и любовь, такие, какие леди Болтон надеялась разбудить в своем муже.

Одри покосилась на них и подумала о том, как хотела бы, спустя много лет, точно так же сидеть со своим мужем и улыбаться друг другу, как это делала пожилая пара.

«Может быть, все так и будет!», — подумала она.

— Присядем? — уточнил Энтони. — Или пойдем к прудам?

— К прудам! — кивнула головой Одри, и они продолжили свой путь.

Теперь дорожка вела мимо высаженных кустов жасмина. Запахи обволакивали Одри. Она довольно улыбалась, смотрела по сторонам, отмечая и красивую лиственную рощу, и огромный дуб, поднимавший свои ветви, казалось, к самому небу. Под дубом тоже стояли лавочки, журчал ручей, убегая куда-то вдаль и теряясь в траве. На первый взгляд некоторые части парка казались неухоженными, но когда Одри спросила об этом мужа, Энтони ответил, что так и было задумано.

— Дикая природа сочетается с парковым ансамблем, — сказал он, — вот посмотри сейчас вперед!

И они повернули за высокую стену, обвитую цветами рододендрона, огненными, как само пламя.

Перед молодой леди Болтон открылась великолепная картина — широкое черное, словно гладь зеркала, озеро, отражавшее высокий павильон из белого камня, что стоял прямо у воды. Несколько белоснежных лебедей разрезали черную гладь, проплыли мимо, величественно посматривая на свое отражение и совсем не замечая людей, что прогуливались мимо.

— Королевский пруд! — произнес Энтони и увлек Одри за собой к самой воде. Они спустились к черной глади, и молодая женщина смогла рассмотреть, почему воды пруда казались такими густыми, словно цвет самой ночи. Оказалось, что дно озера было покрыто темными камнями.

— Здесь очень холодная вода, — пояснил Болтон, — горные источники питают этот пруд, который был вырыт искусственным путем...

— ...еще во время правления пра-пра-прадеда нашего доблестного короля Виктора, — Гейл скрестил руки на груди, глядя, как я и остальные всматриваемся в свое отражение, стоя на мосту, что располагался рядом с Павильоном. Белое здание с высокими колонами, поддерживающими свод, украшенный несущимися газелями и преследовавшим их охотником, привлекало внимание, едва ты оказывался возле пруда.

— Дно искусственного водоема было засыпано камнями вулканического происхождения, — продолжил мистер Льюис, — это было сделано для зеркального эффекта.

— Красиво! — услышала за спиной голос виконта. Оглянувшись, увидела, что он стоит в паре шагов от нашей компании и снова что-то рисует в своем альбоме.

— У этого здания тоже есть своя трагическая история? — поинтересовалась я, не сдержав ехидных ноток в своем голосе.

— Непременно, дорогая леди! — ответил Советник.

— Тогда вы должны ее нам непременно рассказать! — произнесла и улыбнулась.

— Парк достаточно велик, — раздался голос принца Алистера, и он встал рядом со мной, при этом глядя на мистера Льюиса. — Я заметил, что он разбит на сектора.

— Вы правы, Ваше Высочество. Каждый сектор территории королевского парка соответствует тому или иному поясу.

Он что-то продолжал говорить, но я уже перестала слушать, поскольку увидела молодую пару, что неспешным шагом, переговариваясь и улыбаясь, направлялась к мосту, с которого мы в данный момент любовались павильоном.

Сердце замерло в груди. Я вздрогнула и была вынуждена схватиться за перила, чтобы не упасть в воду.

— Леди Мей! — Маргот оказалась рядом, подхватила, привлекла своим вскриком не только внимание гостей и Льюиса, но и тех, кого я сейчас совсем не хотела видеть. Точнее, хотела, но только ЕГО одного, без сестры.

Мы оказались замечены. Я распрямила спину, гордо встретив удивленный взгляд любимого и его жены. Рот Одри неприлично открылся, а глаза стали еще больше, чем были раньше, но она смогла взять себя в руки, при этом вцепилась в локоть мужа так, словно хотела оторвать ему руку. По лицу Энтони Болтона пробежала тень. Я не поняла, это от нашей встречи или от боли, что причинила ему моя сестра.

Встреча была неизбежна. Теперь, оказавшись замеченной, я не могла уйти или спрятаться за спинами своих спутников.

— Что происходит? — рядом оказался Его Высочество. — Вам дурно, леди Грэхем? — и посмотрел на меня своими светлыми равнодушными глазами.

— Нет, Ваша Милость! — выдохнула я, жалея о том, что Маргот, сама того не желая, привлекла ко мне лишнее и уж точно совсем ненужное внимание.

Принц Алистер повернулся, проследив за моим взглядом, и окинул пару Болтонов заинтересованным взором.

Я впилась взглядом в лицо Энтони. Он уже успел взять себя в руки и теперь неспешно приближался вместе с Одри. Отчего-то стало обидно, что Болтон выглядит преотлично. Кажется, он совсем не тосковал по мне и не вспоминал.

Я перевела взор на сестру. Одри казалась бледнее обычного, но при этом старалась улыбаться и держалась, чтобы не выдать волнение. Впрочем, выходило это у нее отвратительно.

— Не вздумайте сделать ничего глупого! — шепнула мне на ухо верная Маргот и я кивнула.

— Ты меня недооцениваешь! — произнесла в ответ и, отпустив руку нянюшки, шагнула навстречу дорогим родственникам.

— Одри, Тони! — так широко я, кажется, еще никогда не улыбалась. — Какая неожиданная встреча! — а у самой уголки рта заболели от напряжения.

— Мои дорогие! — заметила, как Энтони подтолкнул сестру ко мне. Одри тоже улыбалась, а когда мы пожали друг другу руки, я ощутила холодность ее кожи, даже через тонкие перчатки.

— Кто бы мог подумать, что мы столкнемся в парке! — продолжила я играть комедию, а затем повернулась к Его Высочеству и представила своего названного брата и его жену, мою сестру.

— Очаровательно! — кивнул принц.

Энтони напрягся. Теперь все его внимание привлекал Алистер. Я усмехнулась, когда после обмена любезностями, Одри снова вцепилась в руку мужа, как утопающий хватается за соломинку.

— Я даже не знала, что вы в столице! — сказала я, наклонившись к Энтони.

— Мы тоже были не в курсе, что вы здесь! — ответил он, по-прежнему не глядя на меня.

На пару минут все просто замолчали. Принц снова стал рассматривать Павильон и озеро, а его приближенные затихли, ожидая, что последует дальше. Ситуацию спас все тот же Жук, когда пригласил чету Болтон от имени Его Высочества, продолжить прогулку вместе с нами. Принц, кажется, был не против, и я догадывалась, что причиной его благодушия было наше с Одри родство. Видимо, Алистер хотел сделать приятное крестнице короля. Я уже понадеялась было, что Энтони откажется, но тут он удивил меня своим более чем воодушевленным согласием.

«Вот черт!» — подумала я так, как совсем не полагается думать настоящей леди. Право же, иногда мне казалось, что я и не леди вовсе. Что судьба пошутила надо мной, когда я родилась в семье лорда Грэхема. Мне претило все, что было привычным образом жизни для истинной дамы. Начиная от вышивания крестиком и заканчивая глупыми посиделками с подругами в салонах, с распиванием чая и поеданием пирожных, от которых после становится тесным корсет.

— Давайте продолжим нашу прогулку вместе и зайдем в Павильон! — меж тем сказал наш Гид.

Я покосилась на Льюиса. На меня он совсем не смотрел, сосредоточившись на одном Высочестве. Впрочем, не только он один теперь прилип к Алистеру. Оставив свою молодую жену, молодой лорд Болтон уже шагал за спиной принца и, видимо, искал возможность вставить пару слов в монолог Советника.

«Вряд ли ему это удастся!» — подумала я с каким-то злорадством. Отчего-то встречу с Энтони в своих мечтах я представляла себе немного иначе. И уж точно в ней не было места принцам, советникам, сестрам, ставшим женами, и нянюшкам, что следили за каждым вздохом своей подопечной.

Цепочкой, с принцем и Гейлом во главе, наша процессия потянулась вдоль озера, направляясь к Белоснежному Павильону. Рядом пыхтела от жары Маргот, а Одри чуть приотстала и теперь шла за моей спиной, отчего я чувствовала себя несколько неловко. Чтобы как-то изменить ситуацию, я замедлила шаг и подождала, чтобы сестра поравнялась с нами. Теперь мы шли рядом.

— Я и не знала, что ты в столице! — Одри первая нарушила молчание. Мы немного отстали от мужчин и двигались женской стайкой следом, не теряя их из виду. Я была уверена, что без нас лекция или легенда, припасенная мистером Льюисом, рассказана не будет, а потому не стала торопиться, решив послушать то, что видимо, хотела сказать мне леди Болтон. Сердце подсказало мне, что данная информация станет полезной, но… возможно и крайне неприятной для меня.

— Его Величество пригласили меня погостить во Дворец, — ответила я и покосилась на сестру. Она была бледна, как и прежде. Даже свежий воздух и прогулка в тенистом парке не добавили красок и живости на ее лице. А слишком яркое по моде столицы платье только еще больше подчеркивало белизну кожи.

— Я так рада, — Одри потянулась ко мне и взяла под руку, как делала это раньше, когда мы прогуливались в парке нашего родного поместья. Только сейчас прикосновение ее холодных пальцев заставило меня вздрогнуть.

— Как ваша семейная жизнь? — не удержалась от вопроса. Теперь мы шли рядом, касаясь друг друга не только одеждой, но и кожей.

— В столице все изменилось. Тони теперь ласков со мной, и вскорости я надеюсь подарить ему наследника! — ответила леди Болтон.

Мне едва удалось двигаться дальше. Удивляюсь, как не запнулась, как не вросла корнями в тропинку?

— Ты... — мой голос дрогнул, — ты беременна?

За спиной охнула Маргот. Я же с замирающим сердцем ждала ответа сестры.

Одри подняла на меня взгляд и мягко улыбнулась.

— Пока еще нет, но мы с лордом Болтоном работаем над этим! — и покраснела, закончив фразу. Нет, щеки ее не стали ярко красными, а лишь покрылись легким налетом розового румянца.

Я не заметила, как выдохнула. В голове пронеслась только одна мысль, и она была мне очень неприятна: «Значит, они подтвердили свой брак!».

Одри поступала правильно. Я сейчас не могла упрекнуть ее за желание стать счастливой. Но не могла и порадоваться за сестру. Ревность и обида захлестнули меня. Могу поклясться, что сейчас мои глаза потемнели от гнева, и мне стоило огромных усилий не оторвать от своего локтя руку Одри и не ринуться прочь, раздирая лицо руками и давая волю слезам.

Я сдержалась и даже более того, шла дальше, как ни в чем не бывало, продолжая слушать слова сестры.

— Энтони очень хороший муж, — говорила она, — купил мне много новых нарядов и украшений! — она улыбнулась. — Да, на людях он не любит показывать свои эмоции, свои чувства, но дома, когда мы одни, поверь мне, Мей, он меняется. Не узнать этого светского человека и того нежного мужчину, которого теперь знаю я.

Я сглотнула. Во рту стало горько. Мне не хватало воздуха, а глаза нещадно резало, и я подняла лицо, словно рассматривая стены Павильона. Мужчины остановились перед входом, где уже столпились несколько человек, желающих, как и мы, зайти внутрь. Я даже порадовалась, когда Одри замолчала. Сестра отпустила мою руку и теперь что-то расспрашивала у нашей нянюшки.

— Леди, мы ждем только вас, чтобы зайти в здание! — голос, что раздался почти рядом, принадлежал мистеру Льюису. Я машинально посмотрела на него и наши взгляды встретились. Мой, полный тоски и боли, и его, темный, словно самая глубокая бездна в недрах земли.

Я быстро отвернулась, надеясь, что Советник не успел заметить то, что сейчас было в моих глазах, но только обманывала себя. Гейл Льюис, с его проницательностью, не мог пропустить такого изменения в моем настроении в взгляде, что говорил сам за себя.

— Леди Грэхем! — произнес он непривычно мягко, и я мысленно выругалась, послав ко всем чертям этого Жука с его жалостью. — Идите к нам. Вы с принцем войдете первыми, как родственница Его Величества.

Я не могла отказаться и составила пару принцу, которому, кажется, было все равно, кто находится рядом с ним, я или тот же Энтони Болтон, что сейчас вернулся к своей жене. Я спиной чувствовала его тяжелый взгляд, впервые неприятный.

Мужчина в ливрее, что стоял на входе, с поклоном осведомился о том, кто мы такие. Это могло бы удивить меня, не знай я о том, какие загадки и тайны скрывает Павильон.

— Я Советник Его Величества короля Виктора Велдона Арчибальда третьего, — произнес Льюис, — эти люди — гости Его Величества и мои подопечные. По приказу короля я показываю им нашу прекрасную столицу и все ее красоты, — я увидела, как Жук улыбнулся, и его глаза сверкнули.

— Вашу руку, господин Советник! — попросил человек в ливрее.

Мистер Льюис безропотно протянул ладонь, и привратник Павильона простер над ней свои пальцы. Я заметила, как пробежали тонкие нити магии между руками, а затем все исчезло, и человек в ливрее поклонился, поспешив открыть нам двери.

«Он тоже маг!» — поняла я. Гейл Льюис маг! Чертов жук не просто жук и не просто Советник Виктора… он маг!

— Прошу проходить! — привратник отступил в сторону и поклонился. Гейл повернул голову к принцу и жестом пригласил Алистера первым войти в Павильон.

Его Высочество снисходительно кивнул и переступил порог.

— Я никогда раньше не была здесь! — услышала я за спиной шепот сестры. — Отец ни разу не приводил нас сюда, хотя мы с Мейгрид и просили его об этом.

Я передернула плечами и прошла за принцем, нырнув в прохладу первого зала, открывшегося перед нами.

Ирвин Дейд сидел на скамейке за пышным кустарником, вокруг которого летали пчелы, издавая мерный гул. Дейд мог видеть в просвет между листвы, как принц Алистер и его свита вошли в Павильон, куда самому Дейду доступа не было, а потому человеку лорда Нортона оставалось только сидеть и ждать, когда его объект снова появится в поле зрения.

Пока, за те два с лишним часа, Ирвин смог только намотаться по городу и прослушать слезоточивую сказку про Башню. Более никакой полезной информации он для себя не приобрел. Правда, удалось приглядеться к охране принца, что уже само по себе было немаловажно. Мужчина-капитан, по имени Лотер, показался Дейду неподкупным и преданным. Это могло впоследствии помешать планам Второго Министра.

«Не стоит пока делать скоропалительные выводы, — подумал мужчина, глядя на привратника в ливрее. — Мое дело маленькое — следить и докладывать обо всем господину Министру. Пусть он ломает себе голову, что и как!»

И Дейл расслабленно откинулся на спинку скамьи, при этом чуть прикрыв усталые глаза.

Когда Советник и его гости выйдут из Павильона, он не упустит их. А пока можно немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть.

Глава 9

Я никогда прежде не бывала в этом месте. Во время прошлых визитов, когда отец привозил нас с Одри в столицу, мы проводили время за покупками нарядов и отрезов тканей. Сам же лорд Грэшем, тогда еще действующий Хранитель при Его Величестве короле Викторе, был занят своими важными государственными делами, а слуги... Что слуги? Они следили за тем, чтобы мы, девочки, были сыты и одеты, да здоровы. А вот теперь, спустя столько лет, выпал шанс, случай, попасть в это загадочное, овеянное тайнами магии и волшебства, место, о котором я почти забыла за своими любовными переживаниями.

Сейчас, шагая по темному залу и слушая звуки своих шагов, я старалась прогнать из мыслей разговор с сестрой и ту боль, что причинили мне ее слова. Я понимала Одри, но просто не могла взять и вырвать из сердца Энтони. Мне казалось, что я впустила его слишком близко, позволив поселиться там, а теперь не знала, что и делать. Более того, не знала, что думать обо всем этом.

Энтони обещал мне, что не притронется к сестре. А она говорит, что между ними было все то, что обычно происходит между мужем и женой! Странное дело, я верила Одри. В ее словах была правда. Она не лгала, хотя, надо признать, высказалась слишком зло, пытаясь зацепить, обидеть.

Удалось ли сестре сделать это? Наверное, да, поскольку я шагала рядом с принцем и все никак не могла заставить себя успокоиться.

Но вот перед нами появился человек. Он был странно одет, даже не сколько странно, сколько непривычно. Халат темно-синего цвета, расшитый золотыми нитями, что делало его похожим на звездочета — не хватало только колпака и усов.

Я даже улыбнулась своим мыслям. Мужчина тем временем поклонился нам, бросив взгляд куда-то за мою спину и я, даже не оборачиваясь, поняла, что он посмотрел на Советника.

«Признал своего!» — мелькнула мысль.

— Добро пожаловать в Белый Павильон! — произнес мужчина. У него оказался приятный голос с низкими нотками. Чуть бархатный, который было приятно слушать.

— Это Его Высочество, принц Алистер, сын короля Фредерика, — голос Гейла прозвучал за спиной и показался мне не менее приятным. Я даже удивилась. Стоя спиной к Советнику, я не могла видеть его лица, и он показался мне загадочным, а его голос. возбуждающим!

«Глупость какая!» — упрекнула я себя. Тем временем ничего не знавший о моих мыслях Льюис продолжил представлять остальных. Маг внимательно слушал и только кивал. Наконец, с представлением было покончено, и теперь маг назвал свое имя, длинное и нелепое, как для меня.

— Мое имя Корнелиус, — он снова поклонился, — я покажу вам те залы, что доступны для гостей, и расскажу все то, что вам будет интересно узнать! Вы можете спокойно задавать вопросы, если таковые появятся. Если вопрос будет некорректным, я оставляю за собой право не отвечать на него, — и сверкнул глазами, лукаво улыбнувшись.

— Нам будет крайне интересна эта экскурсия! — произнес молчавший до сих пор принц Алистер и повернулся ко мне, — я надеюсь, вы составите мне пару, леди Грэхем!

Признаюсь, его словам я была удивлена. До сих пор Его Высочество не проявляли ко мне и сотой доли интереса, а теперь предлагают идти рядом. Но за предложение уцепилась с большим желанием — это было лучше, чем идти вместе с Одри и слушать ее нашептывания о прелестях замужней жизни.

— Я с удовольствием, Ваше Высочество! — я чуть склонила голову, и принц улыбнулся.

— Прошу следовать за мной в первый зал! — проговорил Корнелиус и хитро прищурил глаза. Я заметила, как переглянулись оба мага — этот чужой и наш Жук, словно знали друг друга. Или у них, у магов, это нормальное явление?

Процессия двинулась следом за мужчиной в черных одеждах. Он взмахом руки открыл первую дверь, даже не прикоснувшись к ней, и прошел первым, не пропустив вперед, как того требовали приличия и правила, даже принца. Но никто не возражал. По всей видимости, это было нормой для магов. Но вот и мы оказались в большом и совершенно пустом зале. Кроме магических светильников, что свисали блестящими крупными каплями с потолка, здесь не было ничего, даже окон. Просто сплошные голые стены.

Я в удивлении воззрилась на Корнелиуса, но маг быстро объяснил странность помещения. Он взмахнул руками и сказал:

— Первый зал — зал иллюзий. Прошу вас, расслабьтесь и ничего не опасайтесь. Магия решит за нас, что показать и кому! — а после этого просто стал таять на моих глазах. Хотя, таять начал не только он. Все рядом, включая и принца, расплывались пятнами краски на водяной глади, пока не растворились окончательно, и я осталась одна. Стены вокруг приобрели очертания оранжереи, где когда-то, кажется, целую вечность назад, я ожидала прихода Энтони, сидя на скамеечке. Кстати, скамейка тоже появилась рядом, только присесть на нее я не рискнула, опасаясь, что она просто плод моего воображения, как и все остальное.

— Эта иллюзия доступна только вам, дорогая леди! — прозвучал в голове голос мага. а может, он проплыл в воздухе? Я толком не поняла. — Никто не видит того, что видите вы. Ваше подсознание показывает самую важную картину, что имеет смысл именно сейчас, на данный момент… — и голос пропал, растворился в тишине оранжереи, и тут я услышала скрип двери и, повернув голову, увидела Энтони.

Он прошел, чуть опустив голову и оглядываясь назад, словно опасался, что его увидят, а затем, заперев двери, шагнул ко мне.

— Мейгрид! — голос тоже был его.

— Это просто иллюзия! — сказала я в ответ.

— Я пришел, как и обещал! — заявил он, остановившись рядом и протянув ко мне руки.

— Что у тебя было с Одри? — сама не знаю, зачем, спросила я, чувствуя себя при этом полной дурой. Надо же, разговариваю с иллюзиями собственного воображения! С ума сойти!

Но Энтони, что стоял рядом, казался более чем реальным. Его лицо натурально побагровело, брови сошлись на переносице.

— Она моя жена! — заявил он и посмотрел на меня.

— Значит, все было? — снова глупо спросила я.

— Все было! — кивнул он. — Здесь, в иллюзии я могу без опасения признаться тебе в том, что ты в действительности узнаешь правду. Я обещал, но не сдержал слово. Это было просто какое-то помрачение рассудка...

Я не дала ему закончить. Моя рука оборвала фразу на полуслове, отвесив лорду Болтону звонкую пощечину, звук от которой отразился в пустом зале. Прежде чем я поняла, что возвращаюсь назад, к остальным, я посмотрела на своего любимого и только потом с ужасом поняла, что иллюзией была только сама оранжерея. Наш разговор с Энтони был настоящим.

Кто-то рассмеялся за спиной, и я резко обернулась, но увидела, что это всего лишь Лотер, что-то говорящий Его Высочеству. Из груди вырвался стон облегчения, но Тони так и стоял напротив, и его щека алела от моего удара.

«Черт!» — подумала я и отпрянула назад, наткнувшись на подоспевшую Маргот, что озиралась кругом, ворча.

— Что это за место и куда все подевались?

Она вцепилась в мою руку, словно опасалась, что я снова исчезну. Я пожала ее пальцы в ответ и бросила взгляд на Энтони, но вместо лорда Болтона увидела только Советника. Сам же Энтони уже находился рядом с женой, и она, нахмурившись, разглядывала след на его щеке.

— Иллюзии иногда играют с людьми! — маг Корнелиус появился словно из воздуха и пригласил нас идти дальше. Не знаю, как у остальных, а у меня напрочь пропало желание гулять по этому жуткому Павильону, что я поспешила огласить. Еще одной стычки с Энтони мне не пережить. Сорвусь и выдам себя.

— Мне дурно! — произнесла я и пошатнулась для пущей уверенности. Маргот всплеснула руками и запричитала.

— Право же, дорогая сестрица, вам, наверное, просто мерещится, после иллюзий! — хищно осклабился Энтони и мое сердце вздрогнуло — когда только он научился так холодно улыбаться? Или умел всегда, просто я не видела очевидного? Но надо было что-то предпринять, чтобы не следовать дальше в этой компании. Я не могла смотреть на Болтона без странного ощущения разочарования и острой боли где-то там, в глубине сердца.

— Падайте в обморок! — услышала шепот, и за спиной тенью возник Льюис.

«Вот еще!» — подумала я, но зачем-то всплеснула руками и повалилась назад, прямо в сильные объятия Советника. Почувствовала, как он подхватил меня, и прикрыла веки, изображая потерю сознания.

— Деточка моя! — голос Маргот.

— Мейгрид! — это уже Одри, и она кажется действительно взволнованной.

— Продолжите без нас! — сказал Гейл. — Я отнесу леди Грэхем на свежий воздух. Кажется, она утомилась от прогулки!

— А как же мы? — насмешливый голос принадлежал уже виконту. Молчали только принц и маг Корнелиус.

— Магистр Корнелиус все вам прекрасно расскажет и покажет без меня! — ответил Льюис и меня куда-то понесли под причитания старой няньки, что следовала за нами до самого выхода из Павильона. Бережно так понесли, прижав к широкой груди. А я при этом продолжала старательно изображать глубочайший обморок. И кажется, нам этот обман удался. Чего стоили одни причитания нянюшки, увязавшейся следом за своей «голубкой».

Но вот мы вышли из Павильона, и я открыла глаза. Советник поднес меня к лавке, но отпускать не торопился, а лишь смотрел пристально своими черными глазами, словно хотел прочитать мои мысли, и от этого взгляда низ живота опалило огнем. Сердце забилось сильнее и быстрее, словно это не Гейл нес меня, а напротив, я тащила его или резко остановилась после быстрого бега.

— Леди Мейгрид? — и что за такие непонятые вопросы в его глазах, от которых по позвоночнику пробежали мурашки.

— Отпустите меня! — я дернулась в сильных руках Льюиса и уперлась кулаками в его грудь, но мужчина не спешил выполнять мою просьбу.

— Посадите детку! — закудахтала рядом Маргот, совсем забыв, что так называла меня только в детстве. Значит, и вправду испугалась. — Разве вы не видите, что ей дурно!

— Мистер Льюис! — я нахмурилась и он, наконец, изволил посадить меня на скамейку.

— Маргот, принесите воды своей госпоже! — почти приказал Советник.

— Да где же я ее возьму? — удивилась нянюшка.

— Да вот хотя бы из озера, — в руке Гейла появился белоснежный носовой платок, — вот смочите и возвращайтесь назад!

Я удивилась, когда нянюшка послушалась. Пока ее широкая фигура удалялась, я смогла расслабиться и, распрямив плечи, села свободнее.

— Мерзавец! — вырвалось у меня. — Негодяй, сволочь!

— Интересно, когда я уже успел заслужить эти нелестные эпитеты? — усмешка легла на красивые губы Советника, и я передернула плечами. Внутри еще бушевала обида и ярость. Кажется, от Гейла не укрылось мое состояние, и потому я решила не сдерживать свои эмоции.

— Я не о вас! — только бросила своему спасителю. — Вы мне, напротив, помогли, примите мою благодарность!

— Я уверен, что вы и сами нашли бы выход из сложившейся ситуации! — уверенно заявил Льюис, а голос у него стал такой наглый-наглый и до ужаса уверенный в собственной правоте.

— Вы слишком самоуверенны, господин Жук! — вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить свой длинный язык. Брови Гейла взлетели вверх, а глаза удивленно воззрились на меня. — О-о-о... — только и смогла протянуть я, втягивая голову в плечи.

— Господин КТО? — мужчина встал, возвышаясь надо мной и сверля меня раздраженным взглядом.

— Я это и правда сказала? — я сделала попытку улыбнуться.

— Значит, вот как вы меня называете, — он сдвинул брови, — господин Жук? — на его лице отразилась догадка и я поняла, что Советник вспомнил нашу первую встречу в салоне его матушки Мадам Джейн, где я впервые назвала его именно так. Только он не должен был тогда расслышать мои слова, но, видимо, расслышал.

Почувствовав, как щеки залила краска, я тем не менее не опустила взгляда. Вернувшаяся от озера Маргот, разглядев, что я вся пошла пятнами, не поняла смысла произошедшего и стала усиленно протирать мое смущенное лицо.

— Мистер Льюис, может быть, вы вызовете карету, — попросила нянюшка, обратившись к мужчине.

Но Гейл, казалось, не слышит ее слов. Он продолжал смотреть на меня и прищурил глаза, явно задумав какую-то страшную месть.

— Мистер Льюис?! — повысила голос Маргот, сообразив, что осталась не услышана.

— Перестань, — я забрала из рук нянюшки платок и провела им по лбу, — я не могу оставить Его Высочество одного. Я должна быть при нем, иначе королю это может не понравиться.

— Но... — проговорила женщина, только я не дала ей больше сказать ни слова и решительно поднялась со скамьи.

Гейл Льюис шагнул ко мне, предлагая свою руку, хотя по черному взгляду легко было догадаться, что он раздражен. Видимо, никто еще не сравнивал красавца Советника с жуком. Я внутренне усмехнулась сама себе.

«Молодец, Мей! — подумала про себя, отказавшись от руки мужчины и позволив Маргот приобнять меня за талию. — С такими темпами ты быстро наживешь себе если не врагов, то тех, кто станет тебя недолюбливать!»

— Долго продлиться экскурсия в Павильоне? — спросила я у Льюиса.

— У нас есть время, — отозвался он, — может быть, пройдемся к озеру, и вы сможете посидеть в тени каштана, наслаждаясь спокойствием водной глади, — он криво улыбнулся, — говорят, это действует, как отличное успокоительное!

«Чертов жук!» — мелькнула мысль. Ехидный, совсем не благородный! И почему именно он вызвался сопроводить меня из Павильона?

«А ты хотела бы, чтобы на его месте оказался Энтони?» — спросил меня внутренний, полный насмешки голос. И я поняла, что не хотела. Та пощечина еще жгла руку, но жгла так приятно, что я не отказалась бы повторить эту манипуляцию с щекой обманщика.

«Вот пусть и живет со своей Одри!» — решила я, ковыляя под руку с Маргот по тропинке. Мистер Льюис шел следом на расстоянии пары шагов.

«Он еще пожалеет, что выбрал Одри!» — подумала я зло и поняла, что знаю, как именно смогу отомстить Болтону.

Дейд смотрел на этих двоих, еще не понимая, что именно зацепило его в этом разговоре… Что-то показалось мужчине странным, непривычным, а затем, когда он догадался, в чем дело, улыбка тронула его губы.

«Меня эти проблемы не касаются! — подумал Ирвин. — Мое дело присматривать за девчонкой, хотя тут я уже, кажется, разобрался, что к чему. Так что, остается только принц!»

Дейд скользнул в сторону, избегая взгляда мага, скрылся за стволом высокого дуба.

«Заметил или нет? — подумал мужчина в черном и тут же сказал сам себе. — Этот не мог не заметить! Проклятый маг!» — но Второй Министр дал четкие указания по поводу Советника Короля. Гейла Льюиса трогать нельзя ни в коем разе.

— Он может еще пригодиться нам! — сказал лорд Нортон, перед тем, как Дейд отправился на слежку. — Я надеюсь, что господин Советник примет правильное решение и, — тут Министр сделал паузу, — и примет мое предложение. У нас еще есть время, — мужчина хмыкнул, а Ирвин с поклоном удалился, глядя, как лакей закрывает двери в кабинет Нортона.

Ирвин Дейд догадывался и о том, что связывает Нортона и Советника Короля, как догадывался и о том, что скоро должно произойти.

«Это неминуемо, как смена погоды!» — усмехнулся Дейд, и взгляд его выхватил фигуру Льюиса, приближавшегося к нему через лужайку. Первой мыслью, что посетила голову мужчины, было скрыться и замести следы, но Дейд не сделал этого и решил дождаться, когда Советник подойдет ближе. Если его заметили, то нет смысла убегать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил приблизившись Льюис. — Сэр Эдгар послал следить за мной или.

Дейд насмешливо поклонился.

— Я выполняю свою работу, — произнес он, — а вы — свою, мистер Льюис!

— Значит, плохо выполняешь, если я заметил тебя, — Гейл чуть придвинулся к ищейке Нортона и продолжил низким тоном, — я не желаю видеть тебя околачивающимся рядом с принцем Алистером, а потому настойчиво предлагаю убраться подобру-поздорову, пока я не разозлился!

Дейд прищурил глаза, всматриваясь в черный взгляд, а затем неожиданно кивнул. Ему ли было не знать, кто такой этот Льюис, и что из себя представляет тот, кто называет себя простым Советником Короля, хотя...

«Видимо, он и правда дает хорошие советы, раз до сих пор является главным на этой должности!» — подумал Дейд.

— Ваши дамы вас заждались! — позволил себе произнести Ирвин.

— Сгинь! — ответил Гейл и отвернулся, чтобы найти взглядом крестницу Виктора. За его спиной раздался странный свистящий звук и когда Советник оглянулся, то убедился, что его приказ был выполнен.

Ирвин Дейд растворился, словно его и не бывало. Но Льюис понимал, что далеко этот тип не уйдет. У него есть приказ Нортона, и с этим не поспоришь. Лорд Эдгар умел убеждать.

Гейл для виду поправил сюртук и поспешил к своим дамам. Леди Мейгрид сидела на лавочке и смотрела на озеро, ее компаньонка, пышная тетка, курицей-наседкой кудахтала рядом, вызвав невольную улыбку у мужчины.

«Интересно, как она ее терпит, с ее-то характером?» — подумал он и привычно улыбнулся. Когда дело касалось Мейгрид Грэхем, он не мог не улыбаться Льюис еще сам не понимал, почему при виде этой миловидной злючки, что имеет наглость за глаза обзывать Советника Короля Жуком, его сердце начинает биться иначе!

«Прехорошенькая чертовка!» — он прибавил шагу, глядя на профиль молодой леди. Сейчас она повернула голову в сторону, и он мог видеть ее носик и очаровательные губки.

— Куда вы запропастились, мистер Льюис? — он был замечен и чуть сбавил шаг, чтобы не выдать свое желание оказаться рядом с девушкой как можно быстрее.

Его тянуло к ней. Тянуло так сильно, как ни к кому другому.

«Нельзя!» — напомнил себе мужчина. Король дал определенные указания, и он должен следовать им, а не велению своего тела, хотя был бы не прочь сорвать поцелуй с этих капризных губ, пусть даже после придется заплатить, получив пощечину.

Воспоминания вернули Советника в Павильон, где он стал невольным свидетелем сцены между молодым лордом Болтоном и крестницей короля. Иллюзии Павильона не действовали на мага. Он видел то, что видел — остальные то, что хотели и вот что из этого получилось.

— Мистер Льюис? — у меня снова едва не вырвалось привычное «мистер Жук», но в этот раз я смогла вовремя остановиться и не злить господина Советника. Он был мил со мной, помог выбраться из Павильона, прочь от Энтони и Одри. Я не должна злиться на Жука, по крайней мере, не сейчас.

Гейл выглядел несколько задумчивым. Куда он уходил, я не знала. Просто в один момент маг исчез, а когда я стала вертеть головой, выискивая пропажу, то увидела, что мужчина направляется к нам от высокого дерева, что росло неподалеку. Что он там делал, было совсем не мое дело, и я отвернулась, чтобы посмотреть на озеро, игнорируя причитания Маргот. Право же, мне стоит в следующий раз найти причину, чтобы оставить нянюшку во дворце, чем таскать за собой. Эти дурацкие приличия.

Я вздохнула.

— Вам уже лучше, леди Грэхем? — черные глаза скользнули по моему лицу и задержались на губах. Я почти почувствовала на них этот взгляд, такой физический, словно прикосновение пальцев.

По спине снова пробежал разряд, и я вздрогнула.

— Принц и свита что-то задерживаются в Павильоне! — произнесла тихо. — Я надеюсь, скоро экскурсия закончится. Нам надо еще столько всего интересного посмотреть, не так ли, мистер Льюис? — и захлопала ресницами, улыбнувшись по-детски лукаво.

— Они появятся с минуты на минуту, — уверил меня мужчина, при этом продолжая рассматривать меня, словно товар на витрине. В его глазах было именно это выражение — приценивающееся. Очень неприятное.

— Как вы находите Его Высочество? — вдруг поинтересовался Советник.

Я опешила.

— С чего такие вопросы? — проговорила удивленно.

— Мне просто интересно, каким молодая леди видит наследника древнего рода и престола? — он скрестил руки на груди, но взгляда так и не отвел.

— Ну… — я даже не знала, что сказать. Принц Алистер был мне безразличен, не вызывал никаких эмоций, хотя и не был при этом лишен привлекательности.

«Ага! Привлекательность!» — уцепилась за эту мысль и поспешила озвучить.

— Принц довольно красив! — заявила я.

— И богат, — добавил Льюис.

«К чему он клонит? — я чуть сдвинула брови. — Уж не намерен ли сводничать? Неужели не заметил того, что случилось в Павильоне? Неужели я ошиблась, и Советник ничего не видел, а просто помог мне, руководствуясь чутьем? Да и зачем бы это ему?» — верилось с трудом. Может быть, просто Гейл хотел отвлечь меня от мыслей о Энтони, хотя... тут я поймала себя на мысли, что даже не думаю о Болтоне. Злость куда-то ушла, и вместо нее осталась пустота.

Я порадовалась тому, что, наконец, из здания вышел Алистер и вся свита за ним хвостом. Рядом с Его Высочеством затесался Болтон. Он что-то рассказывал принцу и улыбался при этом так обходительно, что в его помыслах я более не сомневалась — Энтони присоединился к нам совсем не из-за меня. Ему нужен принц!

«Сволочь!» — подумала резко и встала, когда принц подошел к скамье.

— Надеюсь, вы себя уже хорошо чувствуете? — поинтересовались Его Высочество, пока я приседала в реверансе.

— Надеюсь, прогулка по Павильону была захватывающей? — ответила я вопросом на вопрос, и Алистер улыбнулся мне.

— Что ж, — произнес он и перевел взгляд на Льюиса, — мы можем продолжить нашу экскурсию? Пока все, что вы показываете, мне очень нравится. У вас чудесная столица, господа, — это уже предназначалось всем.

Я бросила взгляд за плечо Энтони, туда, где стояла молчаливая Одри. Сестра на меня не смотрела. Она отвернулась, делая вид, что очень заинтересована видом озера и склонивших к воде свои ветви, плакучих ив.

— Нас ждет еще много интересного! — улыбнулся наш гид и сделал приглашающий жест следовать за ним.

— Так понимаю, парк мы покидаем? — зачем-то спросил Болтон.

«Мы? — мелькнуло в моей голове. — Неужели, он думает, что будет сопровождать принца и дальше?» — и, увы, я не ошиблась. Все оставшуюся прогулку чета Болтонов следовала за нами в своей карете. Все остальные достопримечательности я прозевала и почти не обращала внимание на то, что происходит вокруг. Для меня прогулка закончилась в этом Павильоне и, вернувшись во Дворец, я была рада, что Болтоны остались в городе, где мы и распрощались. Мы посетили несколько интереснейших мест, но я не могла сосредоточиться толком на рассказах нашего Гида и успокоилась лишь, когда стало вечереть, и мы отправились домой.

Я едва дождалась, когда принц отправится в свои покои, чтобы пойти в свои комнаты, где смогла расслабиться, приняв горячую ванну и размышляя о том, что узнала сегодня.

В одном я была теперь уверена — Энтони никогда не оставит Одри, а значит, стоило ли бороться за такого человека? Я думала, он любит меня так же сильно, как и я его. Я мечтала, что мы будем вместе, а он...

— Он еще пожалеет, но будет поздно! — не заметила даже, что произнесла эти слова вслух и горничная, мылившая мои волосы, удивленно захлопала глазами.

Я сделала вид, что ничего не произошло, и откинулась на спинку ванны, закрыв глаза. Встреча с Болтонами пошатнула мое душевное спокойствие. Не думала, что так отреагирую на Энтони! Мне казалось, я сильнее и умею контролировать свои эмоции, но я ошибалась. Ничего я не могу, сорвалась, как девчонка.

«Да ты по сути и есть девчонка!» — сказала себе с горечью и, набрав в легкие воздуха, ушла под воду с головой, зажмурившись, словно это могло помочь смыть то, что случилось сегодня на прогулке, из моей памяти.

Гейл Льюис возвращался домой пешком, ведя своего жеребца под уздцы. В темноте уже зажглись магические фонари, осветив улицы мягким, похожим на дневной, светом. Попадавшиеся навстречу горожане не обращали внимания на хорошо одетого мужчину, что неспешным шагом брел по мостовой.

Вот мимо проехал экипаж, и Гейл дернул на себя поводья, заставив своего коня отойти в сторону, уступив дорогу. Через два квартала располагался дом мадам Джейн и мужчина догадывался, что мать ждет его, сидя на веранде, привычно пьет чай и считает минуты до тех пор, пока не вернется ее единственный сын.

Гейл очень любил мать. Он считал ее самой лучшей женщиной на свете. В Джейн Льюис сочетались все качества, что так необходимы жене и хозяйке, матери детей. Гейл хотел, чтобы его избранница, если такая появится в будущем, обладала чертами мадам, только он сильно сомневался, что найдет подобный идеал. Хотя...

Перед глазами молодого мужчины встало красивое лицо. Насмешливо приподнятые брови, вздернутый упрямый носик и глаза, зеленые, словно у рассерженной кошки.

Леди Мейгрид полная противоположность его матери. Слишком живая, своенравная, вспыльчивая. Но почему тогда он вспоминает ее? Думает о ней?

«Мне еще предстоит свести ее с принцем Алистером, — напомнил себе Советник, — так что и думать забудь о спесивой малышке!»

Он свернул на параллельную улицу, пошел вдоль аллеи, мимо домов, бросающих темные тени, сверкающих желтыми глазами окон. Затем направился вправо — мимо большого особняка и прилегающего к нему парка, когда, наконец, увидел свой дом.

Когда он подошел к двери, намереваясь вызвать слугу, чтобы отдать ему своего жеребца, в голове Советника уже был готов план о том, как правильно столкнуть принца и крестницу Виктора. И она сама сегодня подсказала ему отличную идею. Оставалось только немного помочь обоим. Пусть Льюис и понимал, что Алистер явно не настроен на любовный лад, только вот Его Величеству на это плевать с самой высокой колокольни. Король решил во что бы то ни стало выдать леди Мейгрид за наследника Фредерика, и он, Льюис, должен ему в этом помочь.

«Не пожалеешь?» — мелькнула мысль, когда мужчина постучал в двери.

Ответа Советник еще не знал... пока не знал.

Ужин прошел гладко. Все оказались уставшими и крайне неразговорчивыми, кроме принца. Видимо, в этот вечер на Алистера нашло нечто странное, отчего мужчина был самым многословным за столом. Пока свита копалась в своих тарелках, Его Высочество похвально оценил Гида и свою скромную спутницу, леди Грэшем.

Я сидела улыбаясь и поглядывая на короля. Виктор тоже улыбался, но несколько натянуто, хотя я надеялась, что похвала Алистера принесет немного иной эффект.

Карандаш что-то привычно рисовал, не забывая орудовать столовыми приборами, бросать на меня загадочные взгляды, словно говорящие: «Я знаю все ваши тайны, леди Мей!», — и при этом пить вино. Мне стало до ужаса любопытно заглянуть в его альбом и посмотреть, что именно рисует в нем виконт. Но попросить об этом наглеца Карандаша я не смела. Не позволяло самолюбие.

Когда ужин подошел к концу, я была почти счастлива этим фактом. После прогулки и купания как никогда ощущалась усталость. Хотелось забраться в кровать и поспать, тем более, что я догадывалась — дальше будет сложнее. Король говорил про бал. Список приглашенных уже лежал на моем столике в покоях — его принесла горничная, пока я смывала с себя пыль. Довольно приличный такой список, и мне надо было отправить приглашение каждому роду, каждой семье! К тому же надо было начать приготовления к празднику, который Его Величество устраивал для принца.

«О расходах не беспокойся!» — вот что было написано в самом конце списка размашистым почерком, принадлежавшим руке крестного.

Я улыбнулась. Никто не просил его писать это, а значит, можно немного пошалить.

За ужином я предавалась размышлениям, как бы сделать бал таким, чтобы он запомнился не только Его Высочеству принцу Алистеру, но и всем приглашенным. Чтобы крестный смог оценить мою находчивость и старание.

Идея пришла сама собой и показалась мне довольно занятной, хотя и простой.

Прощаясь с королем и витая в облаках от предстоящей работы, я, тем не менее, заметила, что Виктор и Алистер отправились вдвоем в гостиную. Принц не позвал с собой никого из свиты. Даже вездесущий Карандаш отправился спать.

Это показалось мне подозрительным, но я была слишком уставшей и голову переполняли идеи о предстоящем бале... А еще я надеялась, что у меня получится и маленькая месть касательно Энтони Болтона.

Раскланявшись с гостями, отправилась в свои комнаты, где меня уже ждал чай и горничная, которая должна помочь мне переодеться перед сном. Маргот сегодня ужинала в своей комнате, сославшись на усталость, и я втайне надеялась, что завтра она проведет день, отдыхая от путешествия по столице. У меня же были свои собственные планы, которые я надеялась осуществить без препятствий.

Виктор смотрел через рубиновое вино на отблески магического пламени, освещавшего гостиную. Сидевший напротив принц, в ожидании стучал пальцами по обивке подлокотника и казался сосредоточенным на чем-то важном.

Они только что отпустили слугу и остались вдвоем. Пришло время поговорить и обсудить то, зачем в действительности Его Высочество, принц Алистер, наследник своего отца и Империи, прибыл с визитом к королю — соседу.

— Я отпустил свиту! — наконец, нарушил тишину принц.

— Удивительно, что ваш капитан оставил вас, — улыбнулся мягко король и поднес бокал к губам. Сделал маленький глоток и кивнул на графин, наполненный доверху рубиновой жидкостью. — Одно из лучших вин, которые делают в моем королевстве! — сказал он. — Виноградники произрастают на месте, где когда-то находились действующий вулканы. Теперь вулканы спят, а мы собираем прекрасный виноград, из которого умельцы изготовляют это изумительное по букету и вкусовым качествам вино!

— Я прибыл не для того, чтобы пить с вами, Ваше Величество! — заявил принц. Сейчас он казался слишком серьезным и обманчиво напряженным.

— Я догадываюсь, что ваш визит носит иной характер, чем тот, что был указан изначально! — король поставил бокал на гладкий полированный стол и, сложив руки на животе, переплел пальцы, унизанные золотыми кольцами.

— Тогда не будем терять время, — сказал Алистер, — и приступим к сути нашего разговора. Я расскажу о том, что передает вам мой отец и хочу узнать ответ на его предложение!

— Я весь внимание! — кивнул Виктор. — Давно ждал, когда вы, наконец, расскажете в настоящей причине визита.

Алистер коротко усмехнулся. Светлые глаза сверкнули.

— Я позволил себе небольшое путешествие инкогнито по вашей стране, — начал он. — и что могу сказать? Ваши люди, не те, что сидят в столице, а те, что работают на полях, которые выращивают птицу и скот. Их жизнь совсем не легка. Королевской властью недовольны. Города погрязли в грязи, люди бедствуют.

Виктор свел брови, догадываясь, к чему ведет наследник Фредерика.

— А знать… ее слишком мало! Хотя ее большая часть пока на вашей стороне.

— Вы намекаете, что мой народ не поддержит меня, если произойдет непоправимое? — усмехнулся король.

— Я говорю о том, что видел, — принц чуть склонил на бок светловолосую голову, — ведь уже давно не секрет, что наши страны находятся на грани войны. Я приехал предупредить.

— Я надеялся, что мы с вашим отцом придем к соглашению! — возразил Виктор.

— Если бы у вас была дочь, мы могли бы прийти к определенному соглашению, но даже тогда условия диктовали бы мы, а не вы. У нас больше земель, больше солдат, и крестьяне, коих отец не обременяет налогами, всегда встанут на защиту своего государства, если будет в том нужда. Каждый ремесленник и последний слуга в королевстве пойдет под знамена Его Величества короля Фредерика.

— Очень рад за него! — ехидно проговорил Виктор и Алистер свел брови, недовольный подобной фразой.

— Отец предлагает вам принять его покровительство и стать отдельной самостоятельной единицей, прилегающей к нашему Королевству. Но при этом вы должны принести присягу королю Фредерику и дать определенные клятвы и письменные заверения...

— Вы понимаете, что предлагаете мне? — не выдержал король.

— Понимаю, — голос принца прозвучал мягко.

— Если бы с подобной просьбой пришли к вашему отцу, как отреагировал бы Фредерик? — Виктор даже придвинулся ближе, внимательно вглядываясь в лицо своего гостя.

— Нам это не грозит, — Алистер улыбнулся. — Потому и фраза «если бы» не применима.

— Вы слишком самонадеянны! — Виктор откинулся на спинку кресла. Спокойным жестом потянулся к графину и налил себе в бокал вина. Сейчас его цвет напомнил королю цвет крови. Такой же глубокий и насыщенный.

— У меня есть на это право. За мной сила целой Империи!

— Еще не империи, — качнул головой Виктор. — Сперва вам надо прибрать к рукам не только мои земли.

— Это вопрос времени! — Алистер покосился на Виктора. Король залпом опрокинул в себя вино и поставил бокал на стол.

— Я не хочу войны. Может быть, я не такой хороший правитель, каким хотел бы стать, но приносить в жертву своим амбициям свой народ не стану.

— Значит, вы подпишете все? — уточнил принц.

— Если вы привезли с собой бумаги, я посмотрю их, но ответ дам позже. Мне все же надо подумать и посоветоваться со своими министрами.

— Я не стану чинить препятствий! — Алистер медленно встал. — Ваша крестница весьма старательна и мила, — проговорил он, глядя в глаза королю, а затем добавил, — Жаль, что у вас нет дочери, похожей на нее.

— А если бы была, что-то изменилось бы? — спросил Виктор.

— Может быть, — Алистер вздохнул. — Мой отец чтит родственные связи, и наш союз мог бы носить совсем иной характер, но что говорить о том, чего никогда не будет? — он поклонился королю. — Если вы позволите, Ваше Величество, я оставлю вас. Сегодня был тяжелый день, но я приятно развлекся. Даже не думал, что меня увлечет эта прогулка. И, кстати, — он оглянулся на короля, — гид был великолепным.

Виктор рассеяно кивнул.

— Спокойной ночи, Ваше Высочество, — произнес он, не глядя на принца.

— До завтра, мой король, — то ли серьезно, то ли в шутку, отозвался Алистер. — Бумаги вам передадут после завтрака. Это сделает Лотер, — и был таков.

А Виктор продолжал сидеть и думать о том, что же ему делать дальше. Голова внезапно стало тяжелой. Мысли переполняли ее, и эти мысли были совсем не светлыми. И чем больше он внимал им, тем больше понимал, что идет правильным путем. Он не допустит войны, а значит…

Глава 10

Утро следующего дня было просто великолепным. Я проснулась, полная сил и идей. Сразу же после завтрака приступила к их реализации. Запершись в кабинете при библиотеке, я составляла список того, что мне понадобится для организации бала, а также расписала обязанности для слуг и, вызвав дворецкого, спросила, на месте ли Его Величество король Виктор. Мне был дан ответ, что Виктор отправился по государственным делам в свой особняк, где принимал подданных. Также дворецкий сообщил мне о том, что у Виктора состоится встреча с казначеем, а когда я спросила, откуда он знает о делах Его Величества, мне был дан весьма исчерпывающий ответ.

— Его Величество просили передать это вам, леди Грэхем, так как предполагали, что вы можете поинтересоваться его местонахождением.

— Тогда спасибо, Милтон! — я улыбнулась, и хотела уже было отпустить младшего дворецкого, как в голове возникла хорошая мысль, которую я и поспешила озвучить, прежде чем мужчина не ушел.

— Насколько хорошо вы знаете дворец и расположение комнат? — спросила я, изогнув брови и глядя на молодого мужчину.

— Я работаю здесь не так долго, как Элмерз, леди Грэхем, — последовал ответ, — но думаю, что смогу помочь.

— В каждом замке и дворце старые вещи, которые остались от прежних владельцев, собирают на чердаках, — начала я, — думаю, королевский — не исключение.

— Насколько я знаю, на чердаке действительно есть и наряды, и старая мебель, — кивнул Милтон.

— Тогда вы проведете меня туда и поможете! — я улыбнулась.

— Конечно же, леди Мейгрид. Рад услужить, только сперва мне надо поставить в известность старшего дворецкого, во избежание непонимания.

— Конечно же! — я встала из-за стола, предварительно сложив все подготовленные бумаги в выдвижной ящик. — Идемте, Милтон, я сама передам Элмерзу, что забираю вас на время!

Младший дворецкий только поклонился и пропустил меня вперед, раскрыв двери.

Я проплыла, не оглядываясь, и направилась прямиком к лестнице, что вела на самый верх, к чердаку. Первую встречную горничную, встретившуюся на лестнице, отправила с посланием к главному дворецкому, передать, что Милтон будет занят, помогая мне.

Девушка умчалась вниз, мы продолжили свой подъем.

Дворец оказался огромным и без помощи Ричарда я бы, скорее всего, быстро заблудилась. Я никогда не бывала на верхних этажах, нежилых, с закрытыми комнатами, в которых, возможно, никогда и не жили. В этом здании было слишком много комнат и места. Пустынные залы отражали звук наших шагов с каким-то воодушевлением, словно были рады тому, что кто-то живой посетил их. Я чувствовала печаль, исходящую от пустых стен, а когда обратилась с расспросами к Милтону, дворецкий только подтвердил мои догадки.

— Вы правы, леди Грэхем. Здесь редко бывают и никто не живет.

— Бесполезная жилплощадь, — произнесла я, и дворец ответил жалобным стоном... или это где-то пробежал сквозняк?

Мы снова поднимались наверх. Милтон впереди, я следом. Ступени казались бесконечными, и мои ноги порядком успели устать, но вот показалась площадка самого верхнего этажа и, ступив на нее, я увидела впереди тяжелую дверь, обитую железом с ручкой-кольцом в виде льва, держащего в пасти стальной обруч.

— Мы пришли, леди Грэхем, — младший дворецкий посторонился, пропуская меня вперед, а затем, словно опомнившись, шагнул к двери и, взявшись за ручку, потянул ее на себя.

Раздался ужасный скрип, от которого свело, словно от оскомины зубы, а затем из черного провала чердака пахнуло пылью и сыростью.

— Я сейчас зажгу факелы! — Милтон прошел на чердак первым, провозился какое-то время с магическим огнем, а когда тот вспыхнул, освещая пространство помещения, я переступила порог.

Судя по толщине пыли на полу, здесь очень долгое время никто не бывал. Запах тяжелого воздуха проник в легкие, и я распорядилась, чтобы дворецкий открыл окна, если таковые здесь имели место.

Нашлось одно, круглое, в самом конце длинного чердачного помещения. Когда поток свежего воздуха ринулся, прогоняя старый дух, я наконец-то смогла вздохнуть свободнее и начала осмотр.

Чердак оказался длинным с высоким потолком, похожим на прямоугольный зал, вытянутый по углам. Вдоль стен стояли стеллажи с полками, сундуки, которые годами не открывались.

Во мне проснулось любопытство. Я наклонилась над одним из сундуков и осторожно потянула за крышку. Он оказался открытым. Скрипнув печально, явил мне свои богатства — какие-то рулоны ткани, обмотанные простым сукном. Я не стала трогать их и закрыла сундук. Сюда я поднялась совсем не за этим.

— Вы ищете что-то определенное, леди Мейгрид? — уточнил Милтон, приближаясь ко мне размашистыми шагами.

— Да, — я кивнула, — помогите мне. Ищем среди этого древнего хлама старые наряды, что носились, наверное, еще при прадеде короля Виктора. Нечто интересное и необычное.

— Я понял, леди Грэхем!

— Тогда приступим! — постаралась придать задоринку своему голосу. Надеюсь, получилось.

Милтон старался изо всех сил. Я краем глаза следила за тем, как он открывает сундуки и копошится в них не хуже хорошей горничной, со знанием дела. Мелькнула мысль о том, что до работы во Дворце, Ричард мог работать у кого-то камердинером. Но я прогнала эти мысли. Они мне были ни к чему. Не мое дело, кто и кем когда-то работал.

Я прошла вперед и открыла один из шкафов, что стояли в ряд у стены, напротив стеллажей. В лицо дохнуло пылью, и я не удержавшись, чихнула.

— Будьте здоровы, леди Мейгрид! — тут же отозвался дворецкий.

— Спасибо, Милтон! — ответила, а сама просунула руки и стала вытягивать на свет наряды, висевшие на вешалках. Тяжелые ткани, парча, нижние юбки, громоздкие и неудобные. — Не то! — вздохнула и, закрыв шкаф, отряхнула руки.

Два следующих постигла та же участь. Ничего интересного. Зато Милтону повезло.

— Леди Грэхем? — позвал он, когда я закончила с пятым по счету шкафом, чувствуя себя древностью, покрытой толстым слоем пыли.

— М-м-м? — я повернула лицо на звук голоса и увидела, что дворецкий стоит у окна и держит в руках какое-то платье. Шагнула ближе, и улыбка коснулась моих губ, когда я рассмотрела наряд.

— То, что надо! — проговорила я. — Отложите его, Милтон. А теперь приглядим костюм для Его Величества!

Пока мужчина занялся тем, что сворачивал платье — оно еще требовало чистки — я направилась к ряду полотен, что стояли прямо на полу. В голове мелькнула мысль, что может быть, я смогу увидеть на картинах нечто интересное — как были одеты люди сотню лет назад. И судя по виду картин и по слою пыли на рамах, лежали они тут давненько.

Я склонилась ниже и стала листать картины, словно своеобразный тяжелый том с огромными картинками. Перед глазами замелькали портреты каких-то, неизвестных мне родственников и предков Виктора. Я с улыбкой следила за тем, как по мере углубления в старину менялись платья Их Величеств и Высочеств. Некоторые довольно забавные. Мода сильный стимул.

Вот передо мной предстала юная дева, которая была бы красивее во много крат, если бы не сбрила брови и ресницы, и если бы ее горло не было стиснуто в нелепое жабо. А ее волосы — просто отдельная история!

Я не сдержала смешка. Милтон, продолжавший рыться в сундуках, вскинул голову.

— Леди Грэхем? — уточнил он.

— Нет, все в порядке! — ответила тихо и продолжила листать своеобразный журнал столетий.

Но вот и последняя картина. Последний портрет, на который я бы не обратила внимания, если бы он не оказался в чехле — единственный из всех, что стояли на чердаке. Это было странно и подозрительно. Видимо, на портрете был изображен кто-то важный или....

— Милтон, помогите! — позвала я, и дворецкий, отбросив свои дела, поспешил ко мне. Пока он держал остальные полотна, я вытягивала зачехленный. А затем, не открывая его, потащила прямо к окну. Милтон последовал за мной.

— Позвольте вам помочь? — предложил он, когда я поставила картину у стены, так, чтобы свет солнца падал на изображение.

— Помогите! — разрешила я мужчине, и он медленно стал снимать с портрета чехол.

Внутри меня что-то вздрогнуло. Сердце сжалось, словно хотело предупредить о чем-то важном, о чем, впрочем, оно не могло знать.

А затем чехол был снят и отложен в сторону. Солнечный свет, пробившись через толстое стекло, осветил молодую женщину, изображенную на холсте. Я едва взглянула на красивое лицо, как почувствовала, что странная дурнота подступила к горлу. В глазах потемнело.

— Леди Грэхем? — услышала голос Милтона. Он звучал более чем удивленно. — Скажите, откуда на чердаке ваш портрет?

Я и сама бы хотела это знать. Хотя, когда пригляделась, то поняла, что на картине изображена совсем не я. У меня никогда не было такого платья и таких украшений.

И самое главное — я никогда не позировала художнику в таком возрасте, не считая детских портретов. Да и леди на картине казалась старше.

Ответ был прост — это не я. Но тогда кто?

— К тебе снова посланник от лорда Нортона! — произнесла мадам Джейн, едва Гейл переступил порог террасы, намереваясь присоединиться к завтраку на воздухе, что так любила устраивать мать.

Сегодня она была не в настроении. Видимо, ее расстроил тот факт, что сын снова отправится к Министру в резиденцию. Отношения между Джейн Льюис и лордом Эдгаром оставляли желать лучшего и, хотя Советник знал причину, он иногда не мог понять, почему мать все еще так реагирует на Нортона. Стоило давно забыть прошлые обиды и выкинуть его из памяти, как мусор.

— Я бы так и поступила! — сказала мадам Джейн как-то, когда Гейл попытался высказать ей свое мнение. — И верю, у меня получилось бы, прекрати он доставать тебя со своими предложениями!

— Ты уже принял решение по его предложению? — как бы невзначай спросила женщина, пока слуга наливал кофе молодому хозяину.

— Да! — ответил Гейл. Он всю ночь думал над словами Нортона и вот, видимо, пришло время дать ответ.

Джейн Льюис хотела было что-то спросить еще, но сдержалась и лишь поджала губы, словно запечатывая их от лишней болтливости.

— Отправлюсь сразу же после завтрака! — сообщил матери Советник.

Он выпил кофе, отказавшись от яичницы и тостов и, поцеловав матушку в щеку, вышел, пожелав ей на прощание отлично провести день.

Джейн собиралась в салон, чтобы хоть как-то убить время и постараться забыть о том, куда отправился ее сын.

«Все будет хорошо!» — сказала она себе, надеясь, что Нортон не посмеет тронуть человека короля.

«А если посмеет? — мелькнула мысль в ее голове. — Что, если этот старый интриган затеял недоброе? Ведь не просто так он крутится вокруг Гейла. Спросить бы у сына, но тот вряд ли ответит. Он вообще никогда не вмешивал мать в свои дела, не жаловался, не хвастался, а просто выполнял свою работу и, по всей видимости, хорошо, раз король по-прежнему благоволит к своему Советнику.

«Пусть боги берегут тебя, сын мой!» — вздохнула мать и отставила чашку. Теперь до возвращения Гейла она будет сама не своя, пока не удостоверится в том, что с ним все в полном порядке.

— Что это такое? — спросил Алистер, когда дворецкий короля принес ему на серебряном блюде карточку посетителя. Карандаш, что в это время находился в гостиной принца, бросил на вошедшего задумчивый взгляд и потянулся за альбомом.

— Вам просили передать, Ваше Высочество, — поклонился Элмерз. — Его Светлость, лорд Нортон, второй министр королевства, великодушно просит о встрече.

— В отсутствие короля, — усмехнулся принц, но карточку взял. Бегло пробежал взглядом по вычурному витиеватому почерку, отметил герб — красавец грифон, сжимающий в своих когтях змею, и произнес, — пригласите его сюда, Элмерз.

— Да, Ваше Высочество! — поклонился дворецкий и поспешно вышел.

Принц посмотрел на виконта. Их взгляды встретились.

— Спорим, я угадаю, по какой причине сюда заявился этот милорд? — кривая усмешка тронула губы Карандаша.

— Тут и гадать не надо, — ответил Алистер. — Останься, пока он будет здесь. Мне нужны свидетели.

— Как скажете, Ваше Высочество! — улыбнулся в ответ виконт. Мужчины посмотрели друг на друга и улыбнулись почти одновременно.

В двери постучали, а затем на пороге возник Элмерз. Он представил гостя и отошел в сторону, пропуская Второго Министра королевства, лорда Эдгара Нортона.

— Доброго дня, Ваше Высочество! — лорд Эдгар поклонился. Алистер кивнул в ответ, заметив, как покосился на виконта министр.

— Могу ли я поговорить с вами наедине, Ваше Высочество? — спросил Нортон.

Кивком головы принц отослал дворецкого, а затем ответил министру:

— Виконт Байе мой близкий друг и приближенный. Он останется! — тоном, не вызывающим возражений. Министру пришлось смириться.

— Хорошо! Как скажете, Ваше Высочество! — произнес Нортон, невольно повторив фразу Карандаша.

Принц опустился в кресло и сделал приглашающий жест. Министр расположился напротив.

— Итак, что вы мне хотите сказать? — спросил Алистер.

Лорд Нортон покосился на виконта, а затем заговорил:

— Я догадываюсь о цели вашего визита в нашу страну, Ваше Высочество!

— Очень интересно! — хмыкнул Алистер. — Интересно узнать, какова она, по вашему мнению.

— Ну, это же вполне очевидно! — и снова покосился на Карандаша. Тот привычно достал альбом и остро заточенный карандаш из-за уха и сейчас что-то чертил на белом листе, совершенно, на первый взгляд, не обращая внимания на разговор.

— Не совсем, — ответил принц. — Я все же хочу выслушать вас, раз уж вы удостоили меня своим посещением. Второй Министр — не последнее лицо в стране! — и улыбнулся, сверкнув полоской белых зубов.

— Вы предложили Виктору то, на что он никогда не пойдет! — смело заявил министр.

— Я же могу помочь вам.

— Откуда вы знаете, что именно я предложил Его Величеству?

— Разве я похож на дурака? — усмехнулся Нортон. — Его правление под рукой вашего отца, это же очевидно. Королевство короля Фредерика растет. Вы уже присоединили к нему немало маленьких государств, расширив свои земли, при этом оставили прежних правителей на их местах.

— Вы правильно размышляете! — кивнул принц. — Но каким способом вы можете мне помочь, если король откажется.

— Он откажется! — уверенно сказал Нортон. — Я знаю Виктора не первый десяток лет. Этот интриган уж точно что-то задумал и будет тянуть время!

— Вы складно рассказываете, — Алистер подпер щеку рукой, — но я еще не знаю, чем вы можете помочь мне при случае!

— Я могу принять ваше предложение вместо Виктора! — вскинул гордо голову министр.

— Вы? — тихо рассмеялся принц. — Но вы не король и даже не Первый Министр.

— Это временно! — уверенно возразил Нортон.

— Интересно, Его Величество знает, что творится за его спиной? — сказал Алистер.

— Если бы знал, мы вряд ли так приятно общались здесь с вами! Но так как именно я заведую разведкой и возглавляю Тайную канцелярию, то сами понимаете...

Наследник Фредерика кивнул.

— Ваше предложение интересно, но я все же должен дать шанс Его Величеству, — проговорил принц.

Лорд Эдгар потемнел лицом. Он явно не ожидал подобного ответа.

— Можете не сомневаться, — произнес он, — Виктор откажется. И более того, я опасаюсь в таком случае за вашу жизнь, Ваше Высочество.

— Не стоит, — покачал головой молодой мужчина, — у меня прекрасная охрана! И Виктор не посмеет тронуть гостя под крышей своего дома!

— Как скажете, Ваша Светлость! — Нортон встал и поклонился. — В таком случае, я не буду больше отнимать у вас время. Если возникнет такая необходимость, вы всегда сможете найти меня в моем особняке на Роуз-Роуд! Или просто прислать за мной своего человека!

Алистер проследил взглядом за тем, как Второй Министр пятится к выходу. Коротко кивнул ему, давая понять, что аудиенция окончена, и Нортон покинул гостиную.

— Жуткий тип! — произнес Карандаш, едва за спиной лорда Эдгара закрылись двери.

— Готов на все, ради короны, — согласился принц. — Самые опасные те, что предают. Если готов предать Виктора, то после не задумываясь предаст и меня!

— Вы правы, мой принц, — хитро усмехнулся виконт. — Но при этом не стоит снимать его со счетов. Вдруг пригодится!

— А после мы всегда сможем избавиться от него!

Карандаш рассмеялся.

— Мне право, жаль, что у Его Величества короля Виктора не нашлось дочери. Союз с ним был бы нам более выгодным, да и отец ваш одобряет мирные решения проблем.

— Хорошо, что я не отец! — ответил Алистер.

Байе не ответил и только продолжил рисовать, словно находил все ответы в этом странном единении руки и карандаша.

Одри после завтрака вышла прогуляться в сад. Недавняя встреча с сестрой выбила ее из колеи, но в ту ночь Энтони снова пришел в ее спальню и, вспоминая его ласки, Одри пришла к заключению, что все, что происходит между мужчиной и женщиной под покровом темноты, не так уж и гадко.

Сейчас же она шагала по тенистой аллее и вдыхала запах утреннего воздуха, еще не испорченного жарой. Сами собой вспомнились слова молодого мужа касательно Мейгрид. Одри несколько удивилась, что Тони сказал подобное о ее сестре.

— Хитрая она, твоя Мей, — проговорил он, пока карета везла их домой по улочкам столицы.

— Почему вы так решили? — не удержалась от вопроса девушка.

— Ты видела, в каком обществе она крутится, вертихвостка! — ответил Болтон, но при этом даже не взглянул на жену. Одри показалось, что Тони просто приревновал Мейгрид к принцу, и ей с трудом удалось прогнать подобные мысли — неприятные и колючие, словно северный ветер.

— Она не зря приехала к крестному, — продолжил меж тем Энтони, — ведь сперва отказывалась, а тут примчалась. Видимо, узнала, что Его Высочество прибывает в город с неофициальным визитом!

Одри сильно сомневалась в этом, но перечить не стала и просто слушала его слова.

— Мейгрид хватит ума и привлекательности влюбить в себя Алистера! — зашипел Болтон.

Одри могла бы сказать мужу, что это меньше всего должно его волновать, но снова промолчала и слушала подобные высказывания вплоть до того самого момента, пока карета не въехала во двор перед особняком. Энтони выскочил первым и ринулся в дом, позабыв про молодую жену, и леди Болтон выбиралась из экипажа, опираясь на руку кучера. Это задело девушку и, шагая следом за мужем к двери, она с силой сжимала в руках бедный носовой платок, который достала еще в карете, чтобы как-то и чем-то занять свои руки.

И вот теперь, прогуливаясь и дыша свежим воздухом, Одри размышляла над истинной причиной приезда сестры в столицу. В отличие от мужа, леди Болтон была уверена, что вовсе не Алистер — цель Мейгрид.

«Она приехала просить расторгнуть мой брак!» — понимала Одри. Только вот ничего у нее не выйдет. Не теперь, когда она, леди Болтон, уже, возможно, ждет наследника от своего мужа.

«Когда уже нас оставят в покое?» — со вздохом опустившись на скамейку, стоявшую в тени платана, Одри облокотилась на спинку и закрыла глаза, думая только о том, что не позволит сестре разбить ее счастье.

«Энтони скоро полюбит меня! — решила она. — А если я еще и подарю ему наследника!» — и это был предел мечтаний молодой женщины.

Только семья, по мнению Одри, может привязать человека к другому. Только семья и дети.

— Тащите его вниз, Милтон, да поаккуратнее! — велела я, спускаясь следом за пыхтевшим дворецким. Портрет снова вернулся в свой чехол, и дворецкий с предельной осторожностью нес его на нижний этаж, прямиком в мою комнату. Ему было неудобно — полотно оказалось достаточно широким, но меня это сейчас меньше всего волновало. В голове крутился только один насущный вопрос — кто эта женщина, что изображена на портрете и почему наше с ней сходство почти полное?

«Крестный знает!» — подумала я.

Портрет явно спрятали, но при этом хранили среди королевских, что наводило на определенные мысли.

«Виктор мне все расскажет! — решила я. — Но надо устроить ему сюрприз, чтобы не успел отвертеться в привычной ему королевской манере!»

Но вот мы и внизу. Двери в мою комнату заперты, и я поспешила обогнать вспотевшего Милтона, чтобы распахнуть их перед ним. Когда мы вошли в гостиную, я велела мужчине поставить полотно на пол, прислонив к стене и позвать мне плотника или просто любого мастера, что умеет держать в руках молоток и гвозди.

— Расскажет, как миленький, кто эта леди! — не заметив, произнесла вслух.

Милтон раскланялся и удалился. Я же, не удержавшись, шагнула к портрету и стащила чехол до половины. Присела, глядя в лицо себе самой. Удивительный портрет. Удивительная схожесть. Так могла бы выглядеть моя сестра близнец!

Как точно прописан. Девушка кажется живой, и от взгляда ее глаз, устремленных на меня, по спине холодок. Кажется, что это я сама смотрю на себя из зеркала. Художнику-мастеру браво!

Стук в двери вывел меня из созерцания портрета.

— Войдите! — я встала на ноги, распрямила спину.

Френ вошла первой, следом за ней мужчина в простом костюме с бежевым фартуком, как у мастеровых. В руках ящик с инструментами.

— Звали, леди Грэхем? — спросила горничная после книксена.

— Мне надо повесить вот эту картину над камином! — сказала я, едва кивнул на поклон мастерового.

— Ллойд, ты слышал! — Френ повернулась к мужчине. — Делай, что приказано!

В приоткрытую дверь прошла Маргот. Видимо, голоса подняли ее с постели, где нянюшка отдыхала, и теперь она решила посмотреть, что там происходит без нее. Мне как-то совсем не хотелось, чтобы Маргот видела портрет. Я шагнула к ней и взяла под руку.

— Пойдем, спустимся в сад, — сказала нянюшке, — сейчас здесь будет стук и грохот. Моя бедная голова не выдержит! — и притворно вздохнула.

— Да, леди Мей, — бросив полный превосходства взгляд на горничную, Маргот прошагала к выходу.

— Проследите за тем, чтобы картину повесили как надо, — велела я Френ.

Девушка кивнула и сосредоточила свое внимание на мастере, что уже доставал инструменты — молоток и гвозди. Мы же с Маргот спустились вниз. Навстречу поднимались служанки с ведрами. Завидев нас, они поставили свою ношу на ступени, поспешно поклонились. Я кивнула им, продолжая спускаться под руку с нянюшкой.

— Что за картину вы решили повесить? — поинтересовалась Маргот.

— Нашла на чердаке! — отозвалась я. — Мне она понравилась и теперь вот хочу Его Величеству продемонстрировать.

Маргот более ничего не спросила. Лакей открыл перед нами двери, и мы очутились на южной террасе дворца, той, что выходила к озерам и беседке, скрывавшейся за длинной аллеей кипарисов. Сама не знаю, почему, но я хотела, чтобы именно Виктор первым увидел этот удивительный образ, так похожий на мой. Слуги, что сейчас находились в комнате, вряд ли задумаются над тем, чем занимаются. Решат, что привезла с собой собственное изображение и теперь решила повесить его над камином, чтобы заниматься самолюбованием в свободное от дел время по вечерам. Я была уверена, что никто ничего не станет обсуждать. Конечно, оставался еще Милтон... Но вряд ли он станет болтать что-то лишнее. А если и надумает, то скорее всего к тому времени я уже сделаю то, что задумала, и все остальное будет не важно!

— Ах, Магрот! — произнесла я, радуясь солнышку. — Я устрою самый прекрасный бал, какой еще не видели стены этого Дворца!

— Вы затейница, леди Мейгрид! — улыбнулась нянюшка, и мы направились к беседке. Шагая под руку с компаньонкой, я думала только о том, как сегодня приглашу Его Величество зайти в мою гостиную. Вот тогда-то он не отвертится, а я погляжу на его реакцию на этот портрет. И пусть только попробует мне после отвертеться от ответа!

Когда карета лорда Эдгара Нортона подъехала к особняку, министру показалось, что он увидел знакомую высокую фигуру всадника, скрывшуюся за поворотом. Мелькнула мысль, что это Льюис, но Нортон покачал головой.

«Он не мог уйти, не дождавшись моего возвращения! — подумал мужчина, выбираясь их экипажа и ступая на камни мостовой. — Я, конечно, опоздал, но всему есть объяснение!» — и Нортон проворно, словно мальчишка, поднялся по ступеням.

Открывший двери лакей принял шляпу и плащ милорда, а затем с поклоном сообщил новость:

— Господин, что ждал вас почти два часа в гостиной, только что ушел и оставил записку!

— Что? — брови министра взлетели вверх. Этот мальчишка посмел уйти?!

— Отнесите записку в мой кабинет! — приказал он и взлетел на второй этаж. Свернул налево и очутился перед дверью в кабинет. Резким движением распахнул двери и прошел в небольшой, богато обставленный кабинет, полный полок с книгами. Опустился за стол, устало откинувшись на спинку кожаного кресла. А спустя пару минут в двери постучали.

— Заходите! — произнес Нортон.

Вошедший лакей держал в руках серебряный поднос с прямоугольником письма. Подал его хозяину, глядя, как размашисто сгреб записку лорд Эдгар и тут же взмахом руки велел слуге удалиться.

Лакей поклонился и вышел в коридор, плотно прикрыв двери за собой, а министр вскрыл конвертик.

На белоснежном листе бумаги было написано всего одно слово и это слово заставило Нортона побагроветь, а затем со злостью разорвать бедную записку на несколько маленьких кусочков.

Швырнув остатки в корзину для бумаг, лорд Нортон достал сигару и закурил. Табак успокаивал его, как ничто другое.

«Вот мерзавец! — подумал о Советнике Нортон. Выпустив струю дыма, он нахмурился. — А все его мамаша, эта чертова мадам Джейн. Наверное с ее подачи мальчишка пошел на попятную!» — лорду Эдгару даже в голову не пришло, что Гейл Льюис мог не сказать ни единого слова своей матери о том, что ему предложил Второй Министр.

«Главное, чтобы теперь не спутал карты!» — министр снова затянулся сладковатым дымом табака и подумал о том, как, по его мнению, прошел разговор с наследником Фредерика.

Этот Алистер ему совсем не понравился. Нет, лорд Нортон был уверен, что Его Высочество не побежит докладывать о произошедшем королю. Он, конечно же, рассмотрит предложение Второго Министра, но согласится ли?

«Должен согласится, — сказал себе сэр Эдгар, — Виктор не захочет делиться властью, тем более с Фредериком. Стать его вассалом — этого Его Величеству не позволит гордость и самолюбие. Но и вряд ли Виктор захочет допустить войну, а значит...» — он нервно закурил.

Это значит, что все возможно, а ему, Эдгару Нортону, стоит постараться сделать так, чтобы все пошло только так, как надо ему.

«Так и будет!» — сказал он себе и выпустил дым.

Его Величество вернутся только к ужину. Вот какие слова я услышала ото всех слуг, которых успела опросить, начиная от камердинера крестного и заканчивая Элмерзом, главным дворецким.

Ну, к ужину, так к ужину!

Я проверила списки блюд, отправила лакея на кухню, чтобы передал мои исправления, а сама велела верной Маргот одеваться. Через Сайлема передала, чтобы заложили карету — я намеревалась отправиться в город, чтобы продолжить подготовку к празднику.

«Этот бал будет на высоте!» — подумала мечтательно. Странно, но идея управлять домом и распоряжаться организацией праздника захватила меня. Раньше я думала, что не смогу, но на деле оказалось, что это у меня в крови.

Маргот была одета в рекордные сроки, и вот мы вдвоем уже спускались по ступеням к ожидавшей карете.

Кучер приветливо распахнул дверцы и подал руку сперва мне, затем и нянюшке.

— Куда едем, леди Грэхем? — поинтересовался он.

— Думаю, в квартал мастеров! — ответила в окошко.

Кучер кивнул и забрался на козлы. Спустя минуту лошади тронулись, потянув за собой королевский экипаж. Мы выехали в ворота и направились к городу. За спиной остались парк и огромное здание дворца.

Маргот откинулась на подушки и задремала, вызвав у меня усмешку. Иногда я мечтала о том, чтобы ездить одной, без сопровождения. Как было бы чудесно делать то, что хочешь, а не выслушивать эти постоянные — нельзя. Крестьянские женщины в своем праве, и этим мы очень сильно отличаемся от них.

«Но им приходится работать, чтобы прокормить себя и свои семьи, — напомнила я себе, — так что, это с какой стороны посмотреть, кому повезло!» — я усмехнулась, понимая правдивость своих мыслей. Думаю, любая крестьянка, из тех, кто сгибают спины на полях от рассвета до заката, с удовольствием поменялась бы со мной местами.

«Нечего жаловаться!» — сказала мысленно и выглянула в окно, глядя на проплывающие мимо деревья и слушая перестук лошадиных копыт.

А через некоторое время мы въехали в город.

Квартал мастеровых отличался от центральных улиц более оживленным движением. Здесь, наряду с аристократами, разодетыми, словно павлины, можно было встретить и простых горожан, и магов, что мелькали в своих длинных плащах, так отличимые от прочей толпы.

Королевскую карету узнавали и расступались, давая дорогу. От гула голосов и шума, проснулась нянюшка. Она выглянула в окошко и нахмурилась.

— И что мы тут забыли, леди Мейгрид? — спросила она у меня сурово.

— Мага, который продаст нам самые замечательные фейерверки для финальной части бала, — ответила я и крикнула кучеру, что именно ищу в этом многолюдном месте.

— Я понял, леди Грэхем! — ответил он, направив лошадей куда-то в сторону, где я различила ряд низких домишек с яркими заманчивыми вывесками. Видимо, нам сюда.

Кучер остановил карету перед одним из домишек. Лавки магии, как я называла их в детстве. Он открыл двери и подал мне руку. Пока спускалась Маргот, я успела пробежаться взглядом по вывескам, выбирая ту лавку, куда зайду первой.

— Маргот, иди за мной! — велела я нянюшке, когда определилась.

— Нам стоило взять с собой еще кого-то из слуг, — возмутилась женщина, — здесь может быть опасно!

— Опасно? — я не сдержала смешка.

— Воры всякие, мошенники! А вы так наивны, леди Мейгрид! — прокудахтала Маргот мне в спину. Я отмахнулась и шагнула к первой двери, что привлекла меня простой вывеской, без вычурных магических украшений.

«Это не салон с платьями, — сказала себе, — хороший маг не станет завлекать покупателей дешевым блеском!»

Двери отозвались перезвоном колокольчика, едва я потянула их на себя. Я не успела переступить порог, как навстречу уже спешил какой-то молодой человек в серой мантии с длинными волосами, перехваченными шнурком.

Он не улыбнулся нам с Маргот, а лишь поклонился и поинтересовался о цели визита. Я ответила и огляделась.

Серое помещение лавки было заставлено различными пакетами и рулонами, более яркими, чем стены и одеяние мага-подмастерья. Полки были завалены товарами, и я прошла между рядами, рассматривая названия, написанные сверху.

— Этот фейерверк и правда разлетается огромным драконом? — обернулась я к молодому мужчине.

— Леди желает заказать нечто особенное? — поинтересовался он вежливо.

— Вы, верное, не видели, что за карета остановилась перед вашей лавкой! — не удержалась Маргот. — Проявите уважение к крестнице самого короля Виктора!

Я хмыкнула. Маргот не изменить. В своем репертуаре.

— Мне правда необходимо нечто оригинальное и запоминающееся! — сказала я ученику мага.

— Тогда я схожу за мэтром, — он с поклоном удалился, покосившись перед уходом на нянюшку.

— Спасибо! — бросила ему вслед и повернулась к Маргот. — Не думаю, что стоит тыкать всем в лицо гербом короля! — шепнула недовольно.

— Нельзя упускать своего шанса! — ответила нянюшка с видом знающего человека. — Теперь, когда эти маги будут знать, с кем имеют дело, они будут более любезны и не посмеют обмануть!

— Они и так не обманут, — вздохнула я, — патент обязывает!

Маргот покачала головой, мол, знаю я, что за патенты им там выдают, и кто!

Ждать появления мага, хозяина лавки, пришлось недолго. Мы едва закончили свой короткий спор, как он появился. Одетый в черное, с плащом, расписанным мерцающими звездами. Уже пожилой, со знаком принадлежности к гильдии на груди. Низко поклонился.

— Мое имя Магиус, — представился мужчина. Голос мага мне понравился. Сама не знаю, почему, но в тот миг я вспомнила о Жуке. У него был такой же приятный тембр.

Поежилась, прогоняя ненужные мысли и улыбнулась хозяину лавки.

— Это леди Мейгрид Грэхэм, — представила меня Маргот, — дочь лорда Джона Грэхема, Хранителя Королевства.

— Спасибо, что почтили своим визитом мою лавку! — снова поклонился маг.

— Я бы хотела заказать нечто особенное для финальной части бала, который состоится послезавтра во Дворце, — сказала я. — Я организатор и хотела бы порадовать своих гостей!

— Смею предложить вам нечто интересное! — маг протянул руку, приглашая меня идти вперед. — Мы не держим эксклюзивный товар на виду! А вам, как я понимаю, нужен именно эксклюзив!

Маргот пристроилась идти следом, всем своим видом выказывая недоверие к магу и точно мысленно представляя, как этот мужчина в темноте среди полок и стеллажей выказывает мне свое непочтение в ее отсутствие.

Я мысленно улыбнулась, решив, что если найду то, что ищу, здесь, то сэкономлю время для дальнейших приготовлений. Это радовало.

— Вам понравится! — произнес маг и загадочно улыбнулся, когда мы нырнули в нишу, и я очень надеялась, что он прав.

Глава 11

Гейл очень удивился, когда увидел королевскую карету, что стояла возле лавки мага. Он направил своего коня ближе и поинтересовался у кучера, ожидавшего на облучке с сигаретой в зубах, кого он поджидает.

— Леди Мейгрид! — последовал ответ, едва возница признал в лицо Советника, что еще недавно был при дворе.

— Ах, вот оно что! — протянул Льюис и зачем-то стал ждать рядом.

Он и сам не понимал, для чего ему это нужно, но увидеть дерзкую леди захотелось столь сильно, что Советник уже даже не жалел о том, что отправился от дома министра прямиком в этот квартал. Нет, он не думал, что встретит здесь кого-то из знакомых. Услугами магов пользовались многие, но не он сам. Гейл давно закончил магический университет и считался одним из лучших боевых магов, да вот только по специальности работать не пошел. Затянули интриги и политика. Шевелить мозгами ему нравилось больше, чем швырять фаерболы в своих врагов.

«Наверное, леди Грэхем готовится к балу!» — подумал Гейл, придерживая резвого скакуна. Коню не стоялось на месте, хотелось сорваться в галоп, что само по себе было невозможно, поскольку в столице на улицах было не запрещено передвигаться галопом только страже, что стояла во главе порядка.

Льюис покосился на сигарету в руках кучера. Захотелось курить, и он вспомнил, что оставил портсигар в доме матушки. Чертыхнулся и вздохнул.

«Видимо, леди Мейгрид хочет устроить заключительный фейерверк на радость гостям!» — попытался отвлечься мужчина, когда его внимание привлек звук дверного колокольчика, и из лавки, в сопровождении своей широкой нянюшки-надсмотрщицы, выплыла несравненная Дерзость с зелеными глазами.

Следом за дамами шагал подмастерье мага, загруженный свертками различной величины и размеров.

Кучер проворно спрыгнул на дорогу и поспешно указал ученику мага, куда складывать покупки.

Мейгрид поблагодарила подмастерье и, повернувшись в сторону, заметила Советника. Тот ухмыляясь глядел на нее черными глазами.

«Вот нахал! — подумала я. — А как пялится-то!» — но тут же выдавила улыбку и присела в реверансе. Мужчина поднес руку к шляпе и снова улыбнулся. На этот раз еще шире и радостней, словно действительно был счастлив видеть меня.

— Доброго дня, леди Грэхем, — произнес Жук вежливо.

— И вам, мистер Льюис, — ответила я, не торопясь садится в карету.

Маргот за моей спиной отчаянно запыхтела, явно не приветствуя намечавшийся разговор.

— Вижу, вы готовитесь развлечь своего дорогого гостя! — произнес Советник.

— Что делать, — я передернула плечами, вскинув голову, — сказки, как вы, я рассказывать не умею. Приходится ублажать принца зрелищами!

— Вы милы, дорогая леди! — заявил он нагло, но, кажется, мои слова его совсем не обидели. Видимо, преподнесла их в слишком мягкой форме, хотя такого наглеца не пробить грубостями. Он словно стена, ударяясь о которую, только поранишься сам. А ей, этой стене, все равно. Стоит себе, как и стояла, словно ни в чем не бывало.

— Куда вы теперь? — спросил мужчина.

— Во Дворец! — ответила я. — У меня еще много хлопот по поводу приближающегося бала и, — я сделала паузу, — вы, кстати, приглашены на него, мистер Льюис! — поймала себя на мысли, что снова едва не ляпнула вместо «Льюис» привычное — «Жук»!

— Спасибо, — ответил он. А в черных глазах ни на грамм благодарности. — Может быть, вы разрешите сопроводить вашу карету до ворот Дворца? — добавил он и нахмурился. Наверное, сам удивился тому, что предложил. Мне казалось, мы друг друга терпеть не можем. Казалось?

— Почему бы и нет! — улыбнулась так широко, что заболели губы. Маргот за спиной попробовала начать возмущаться, но я шикнула на нее и велела забираться в экипаж.

Кучер помог нам, подав руку, и закрыл дверцу.

— Думаю, мы можем мило побеседовать с вами по пути! — произнес Льюис и дождавшись, когда карета тронется с места, направил своего скакуна прямо к моему окошку. Я тут же высунула любопытный нос, глядя на то, как смотрится в седле дражайший Жук. И, надо признать, смотрелся он отлично. У Энтони Болтона была красивая фигура и поистине аристократическая осанка, которая сразу привлекла мой взгляд, но у Льюиса тело было...

«О чем ты только думаешь!» — мысленно заставила себя отвести глаза. Надо же, к кому присматриваюсь. К Жуку! Это как же надо не ценить себя, чтобы разглядывать наглеца! Еще заметит мой интерес — будет новый повод для насмешек.

Щеки тронул румянец, и я поспешно спряталась в глубине кареты, отмахнувшись от недовольного взгляда нянюшки, что продолжала нести свою службу почти с завидным остервенением.

Наш спутник молчал, пока мы выбирались из квартала мастеровых на менее людные улочки города. Несколько раз я видела, как Советнику пришлось придержать своего жеребца, чтобы дать дорогу едущему навстречу экипажу, а затем он снова подгонял коня и гарцевал рядом с окном. И так продолжалось до тех самых пор, пока мы не выехали на дорогу, что вела ко Дворцу.

— Вы плохой спутник! — не удержалась я и снова высунулась из окошка.

Гейл удивленно посмотрел на меня. Усмехнулся одними глазами.

— Это потому, что не развлекаю вас своими сказочками, леди Мей? — поддел он меня.

— Наверное! — я не смутилась.

— Но у нас есть время побеседовать теперь, когда вокруг нет ни единой души, не считая кучера и вашу драгоценную компаньонку! — он покосился на Маргот, надумавшую в этот момент явить себя, выглянув из-за моего плеча.

— Маргот не болтлива, если надо! — сообщила я важно.

— Охотно верю, — ответил Льюис, а в голосе ни капли веры.

— Я надеюсь, принц доволен гостеприимством Его Величества? — спросил Советник.

Меньше всего я думала, что он заговорит на эту тему.

— Мне кажется, вполне! — отозвалась я.

— Вы сейчас не с ним, — заметил Жук, — и чем занят принц?

— Думаю, отдыхает! — «Ну не знаю я, где он и что сейчас делает!»

Гейл словно прочитал мои мысли. Улыбнулся так, будто знает все на свете, это меня в нем бесило неимоверно.

— Если вам будет нужна помощь с организацией праздника... — начал было мужчина, но я осадила его одним только взглядом. Советник благоразумно промолчал.

— Мне, может быть, что-то передать Его Высочеству? — ехидно спросила я, когда мы подъехали к воротам. Пока привратник открывал тяжелые створки, Гейл придержал скакуна и теперь как-то странно смотрел на меня. Из его взгляда, всегда такого надменного и проникающего под кожу, исчезло напряжение. Сейчас он просто рассматривал меня, выглядывавшую из окошка экипажа. И от этого взгляда мое сердце заходилось от бешенного ритма.

— Я все еще предлагаю свою помощь, — сказал и улыбнулся так, что сердце застучало еще сильнее, хотя это уже казалось почти невозможным.

— До встречи на балу, мистер Льюис! — кажется, мое лицо пылает, словно маков цвет.

Я нырнула в глубину салона, пряча глаза.

— До встречи, леди Мейгрид! — он поклонился и даже снял шляпу перед этим, выказывая свое сомнительное уважение ко мне.

— Спасибо, что проводили двух дам домой! — еще успела я бросить в окно, когда, покачиваясь, карета поехала вперед, оставляя Гейла Льюиса где-то позади.

— Очень опасный человек! — зашептала мне прямо в ухо Маргот. — Такой соблазнит и бросит! У него же на лице написано — бабник и ловелас!

— Меня? — я возмущенно охнула. — Виктор ему голову открутит, если посмеет! Да и не нравится он мне, этот наглый Жук! Что там может нравиться? — сказала и поняла, что лгу.

Карета въехала во двор перед Дворцом. Я выбралась наружу и, не дожидаясь нянюшки, поспешила в двери, где меня уже ждал лакей, приветливо замерев на пороге.

— Его Величество уже прибыли? — спросила я нетерпеливо.

— Да, леди Грэхем! — последовал ответ.

— Передайте Его Величеству, что я очень сильно хочу видеть его в своей гостиной, и как можно быстрее! — выпалила я. — Это крайне важно! — и заспешила к лестнице, оставив Маргот разбираться с покупками. Сейчас она могла мне помешать, а так пусть распорядится на счет коробок с фейерверками, займет себя чем-то более полезным, чем вечные нравоучения.

Я знала, что если Виктор не занят важными делами, то непременно придет, а потому должна быть готова встретить его, как подобает. К тому же, я очень надеялась, что Френ и мастеровой повесили картину где положено. За столько времени должны были управиться!

«Не отвертитесь от меня, Ваше Величество! — подумала, поднимаясь наверх. — Я хочу узнать, кто та леди с портрета и узнаю, или я не Мейгрид Грэхем!»

В моих покоях царила тишина. Я не спешила звать горничную, чтобы она помогла мне с переодеванием, и только нашла взглядом картину, которая, как я и надеялась, украшала стену на самом видном месте. Когда крестный зайдет сюда, он непременно увидит ее, а я... Уж я-то прослежу за выражением его глаз. Слова могут лгать, но глаза — никогда. Особенно, когда это внезапно.

Виктор все не шел, и я, занервничав, прошла через гостиную к окну. Остановилась у широкого подоконника и выглянула наружу. Перед глазами вспыхнул образ Советника. Как-то так… сам. просто появился, нежданно-негаданно. Черноглазый Жук с противным характером, одно название от джентльмена.

«И почему я все время думаю о тебе?» — удивилась я и постаралась призвать в память лицо Энтони. Его улыбку, его губы, что так нравились мне. Которые целовали меня! И не получилось. Гейл Льюис в моем воображении рассмеялся и пропал, едва я услышала за спиной звук открываемой двери.

— Что-то произошло, Мейгрид? — голос короля.

Я резко обернулась и успела увидеть, как переступив порог гостиной, Его Величество сперва нашел глазами меня, широко улыбнулся, а затем перевел взгляд на пятно портрета и застыл.

«Вот он — миг истины!» — возликовала я, сжав пальцы в кулачки, и впилась взглядом в крестного.

Он и правда оказался удивлен. Всего несколько секунд, которых мне хватило с лихвой, чтобы понять — этот портрет значил для короля очень многое. Эта женщина, что изображена на нем, значит или значила для него многое.

Выражение его глаз изменилось от глубокой нежности до черной скорби или злости — это я не смогла разгадать.

— Откуда? — только и спросил Виктор. Я не узнала его голоса. От привычных, спокойных интонаций, уверенного в себе тона не осталось и следа. Только скрежет и боль, злость и отчаяние. Потемневший взгляд впился в мое лицо. — Я спрашиваю, откуда вы взяли этот портрет? — мне кажется, или повеяло холодом?

— На чердаке! — ответила честно и сразу же перешла в наступление, понимая, что Виктор сейчас начнет ругать меня, а самая лучшая защита, как всем известно — это нападение! — Вы лучше объясните мне, чей это портрет, Ваше Величество! — и даже сделала шаг к королю. — Вы же понимаете, что я не могла не заметить определенного сходства. В совпадения я не верю ни на грамм! Так что же? Вы мне скажете, кто изображен на этом портрете? — и демонстративно встала так, чтобы лицо незнакомки с полотна оказалось за моей спиной. Теперь мы обе взирали на Его Величество. Я с вопросом, дама — с мягкой полуулыбкой.

Король перевел взгляд с моего лица на портретный. Сходство было невообразимым, и он не мог этого не признать.

— Только не говорите, что не знаете даму с портрета! — сказала я. — Ее портрет стоял в одном ряду с королевскими.

— Только в отдельном чехле, не так ли? — на смену недовольству на лице Виктора появилась усталость. Старая, глубокая... словно он давно и долго держал ее в себе, не давая выплеснуться, сдерживая, словно боль. — Я присяду? — спросил он тихо и, не дожидаясь моего разрешения, опустился на мягкий диван.

В двери постучали, и я не успела даже рта открыть, как они открылись, и на пороге появилась Маргот. Она бросила недоуменный взгляд на мужчину, что сидел в моей гостиной, и лишь когда поняла, что это мой крестный, перестала жутко хмурить брови. Я жестом велела ей удалиться, а когда за нянюшкой, появившейся так не вовремя, закрылись двери, посмотрела на крестного.

— Я даже не знаю, что думать, — призналась. Рукам не было места, и я сложила их на груди. Многим лучше, чем вот так — свисать плетьми вдоль тела. Сейчас, когда я добилась своего, и король, пусть еще и не вслух, а одними глазами признал то, что знает о картине, внутри стало пусто. Неприятно пусто. Я предчувствовала, что узнаю то, что мне может совсем не понравится. Но все равно хотела знать правду.

Портрет продолжал смотреть на нас, взирая со стены, и словно вопрошал: «Довольны?»

— Мой отец изменил матери и родилась я? — выпалила самую первую версию, которая пришла в голову.

Его Величество посмотрел на меня, чуть прищурив взгляд.

— Как иначе объяснить наше невероятное сходство! — не унималась я. — Портрет не такой старый, чтобы это могла быть моя бабушка или тетя... — я вздохнула. Какая тетя! Что я несу! — Расскажите мне, Ваше Величество! — взмолилась, понимая, что мои слова пока не донесут должного смысла до понимания короля. В его глазах было что-то этакое. далекое от моего понимания. — Я не скажу папе, что узнала! — сказала я.

Кажется, метод кнута не действует. Надо пробовать пряник.

— Ты ошибаешься, Мейгрид, — произнес король. Я заметила, что он перешел на «ты», но не заострила на этом внимания. В данный момент это было не важно.

— Тогда объясните мне! — произнесла спокойно. — Я имею право знать, кто изображен на этой картине!

Виктор снова вздохнул. Тяжело и с неохотой заговорил:

— Я думаю, твой отец, сэр Джон, лучше объяснит все, — я моргнула. Такой ответ меня не устраивал. — Я отправлю ему приглашение, и уже завтра лорд Грэхем будет в столице. Вы поговорите.

— Вы не знаете, или не хотите рассказать мне правду? — спросила я. Внутри все сжалось. Я уже начала жалеть, что нашла портрет. И почему я, такая глупая, сразу не подумала о том, во что может вылиться мое детское любопытство! Но остановиться уже не могла.

— Я знаю! — крестный встал и прошел к окну. Он заметно нервничал, но уже не злился, словно смирившись с неизбежным. — Все равно, рано или поздно, ты бы узнала, да я и сам собирался тебе рассказать, но, сейчас, думаю, Джону это удастся сделать лучше. Все-таки, Виттория была его сестрой.

— Что? — челюсть стремительно и уж точно не аристократично, упала вниз, хоть рукой лови. — У отца была сестра? — так вот как объясняется наше сходство. Я похожа на отца, а отец, конечно же, может быть похож с сестрой. Возможно, они даже близнецы!

Моя фантазия унесла меня в дальние дали. Возвращаться оказалось тяжело.

Его Величество повернулся ко мне и впился взглядом в лицо.

— Ты очень похожа на Витторию!

— Я уже заметила, — несколько понуро ответила я. — Значит, это моя тетя? — почти с облегчением.

— Пусть лучше тебе все расскажет сэр Джон! — король шагнул к двери и тут какая-то глупая дерзкая мысль, просто невероятная в моем понимании, сорвалась с губ, ударив Величество в спину.

— Она же не может быть моей матерью? — и зачем я только спросила.

Виктор резко обернулся. Что-то сверкнуло в его взгляде, отчего захотелось попятиться назад, спрятаться, словно нашалившая девчонка за ширму. Как устояла — сама не знаю.

— Вы хотите правду, леди Мейгрид? — произнес он тихо.

— Да, — я еле услышала собственный шепот.

— Тогда дождитесь, когда приедет лорд Грэхем. Он вам все и расскажет, — крестный снова перешел на «Вы», что могло означать только одно — разговор окончен.

Мне не оставалось ничего иного, как с поклоном проводить короля до дверей.

Мадам Джейн с интересом вертела в руках небольшой конвертик с именем сына и улыбалась. Едва Гейл вышел на террасу, чтобы присоединиться к завтраку с матерью, как сразу же увидел ее задумчивую улыбку и то, что она держала в руках.

— Приглашение на бал! — протянула конверт сыну женщина.

Гейл взял прямоугольник в руки.

«Судя по всему, леди Мейгрид собственноручно подписала этот конверт!» — мелькнуло у него в голове, едва он увидел красивый почерк, которым было выведено его имя.

— Ты же не можешь не пойти! — мадам Джейн откинулась в плетеном кресле и подождала, пока сын опустится в противоположное. Он сперва достал сигару, привычно отломив кончик, затянулся сладким дымом и только потом ответил матери ее же собственными словами:

— Я не могу не пойти! — лениво вскрыл конверт и удивленно приподнял брови. От мадам Джейн не укрылось то, как изменилось лицо сына.

— Что там? — спросила она с любопытством, чуть пригнувшись над столом.

«Вот же, чертовка!» — подумал про себя Советник, вспоминая юную леди Грэхем, а вслух ответил:

— Вам понравится! — улыбка тронула его губы. — Мы приглашены вдвоем!

— Как это? — теперь пришел черед удивляться матери.

— Тут так и написано — мистер и миссис Льюис! — Гейл тихо рассмеялся. — Видимо, ваши платья ее покорили, раз она прислала вам приглашение, матушка!

— Но я же не аристократка! — мадам Джейн потянулась за приглашением, чтобы взглянуть на него собственными глазами.

— Я тоже! — произнес сын.

— Сравнил, — хмыкнула женщина. — Ты Советник короля, а я торговка, пусть и элитными нарядами в элитном районе, но все же... — она пробежала взглядом по надписи и усмехнулась. — Это же прислала нам та чудесная девушка, которую ты напугал в моем салоне!

— Это еще кто кого напугал, — пошутил Льюис. — И слово «чудесная» ей совсем не подходит. Скорее, непредсказуемая.

Мадам Джейн скользнула взглядом по лицу сына и спрятала улыбку.

— Как скажешь, дорогой. Тебе виднее, — и положила приглашение на край стола.

— Завтра вы будете блистать рядом со мной, мадам! — Гейл затушил сигару и выпил остывающий кофе. — Думаю, сегодня у вас будет, чем заняться, — намекнул он на подбор туалета для предстоящего торжества. Все-таки маскарад.

— Я никогда не была при дворе во Дворце! — щеки матери окрасил легкий румянец. Она была довольна выпавшему шансу посетить королевский дворец, и Гейл не мог ее в этом упрекнуть. Все же его мать женщина, а женщинам, даже самым лучшим и умным, иногда свойственна подобная глупость — покрасоваться перед другими, а уж тем более при Дворе! Сам же Гейл вряд ли бы захотел отправиться на бал, если бы не одно малюсенькое «но».

И у этого «НО» были прекрасные зеленые глаза и точеная фигурка.

«И отвратительный характер!» — добавил про себя мужчина.

Этим вечером, сразу же после ужина, Его Величество, король Виктор, заперся в своем кабинете, отпустив слуг. На его столе стоял графин с вином и один единственный бокал, с остатками бордового вина на самом дне.

Своим кабинетом во Дворце Виктор почти не пользовался. Ему не нравилась помпезность, с которой было обставлено помещение. Слишком по-королевски, но идти в павильон для того, чтобы сделать то, что он собирался — не было смысла. Связаться с Грэхемом можно и отсюда.

Его Величество расставил кристаллы сообщения и стал ждать, когда получит ответ. «Надеюсь, Джон сегодня на месте, иначе... — подумал было Виктор. Что иначе, он додумать не успел, поскольку кристаллы засветились ярким синим огнем и образовали над собой дрожащий круг, темного цвета, в котором постепенно проступили черты мужского лица.

— Ваше Величество! — Джон Грэхем поклонился.

— Я рад, что застал тебя, — сказал король.

— Я занимался со счетами, когда увидел ваш вызов! — ответил Грэхем. — Что-то случилось? С Мейгрид? — его лицо показалось королю осунувшимся и каким-то усталым, только сейчас у Виктора не было времени расспрашивать друга о самочувствии.

— Ты нужен мне здесь, Джон! — сказал он тихо.

— Что произошло? — Хранитель понимал, что по пустяку Его Величество не стал бы связываться с ним. Единственное, что сейчас беспокоило мужчину — это его младшая дочь. Он знал, что за характер у несносной девчонки, а присутствие в столице Энтони наводило на некоторые размышления. Но все оказалось немного иначе, чем думал лорд.

— Она нашла портрет Виттории! — устало произнес король.

— Что? — удивился Джон. — Но каким образом?

— Сам не знаю, какого черта ее потянуло на чердак, — вздохнул Виктор. — Так или иначе, видимо, это судьба!

— Она теперь знает? — спросил Грэхем.

— Ты спрашиваешь, рассказал ли я ей о том, что было?

— Так и есть, Ваше Величество!

Виктор покачал головой.

— Нет. Только то, что Виттория — твоя сестра. Остальное расскажешь сам. Я не смог.

Брови Джона Грэхема взлетели вверх.

— Жду тебя завтра во Дворце. Мейгрид устраивает бал, так что... сам понимаешь.

Хранитель закивал.

— Я буду! — ответил он просто.

— И готовься к тому, что скоро я объявлю о помолвке нашей Мейгрид с принцем Алистером! — добавил король.

— Она об этом знает? — спросил сэр Джон.

— Нет. И принц тоже пока не в курсе, — горько усмехнулся Его Величество. — В общем, поговорим, когда приедешь. Жду тебя завтра! — и отключил кристаллы, глядя на то, как медленно гаснет лицо Лорда-Хранителя в темном круге, пока не пропало окончательно.

Когда лакей принес приглашение, молодая чета Болтонов ужинала при свечах. Как всегда, молчаливо и почти не глядя друг другу в глаза.

Энтони думал о своем, Одри мечтала о том, что скоро ее муж возьмет ее за руку, и они вместе уединятся под покровом темноты в ее спальне. Но вот пришел лакей и подал лорду Болтону маленький белый с золотом прямоугольник, который ее муж быстро и с каким-то ожесточением вскрыл.

— Что это, дорогой? — спросила леди Болтон, отложив приборы.

— Приглашение из дворца! — глаза Энтони засияли, и он передал с лакеем конверт жене.

Почерк сестры, Одри узнала сразу же и помрачнела.

— Завтра мы отправляемся на бал, так что, будь так любезна, приведи себя в порядок, чтобы я не краснел из-за тебя перед Их Величеством и принцем Алистером, — велел Болтон жене.

Одри потупилась.

— Я купила достойный бала туалет, но здесь сказано, что будет маскарад! — сказала она, но Энтони уже ее не слышал. Он отставил в сторону тарелку и положил приборы, а затем поднялся, бросив взгляд на жену, но как бы и мимо нее. — Но еще будет десерт! — спохватилась молодая женщина.

— Спасибо, но нет желания, — отмахнулся он. — Мне надо подготовиться к завтрашней встрече на балу. А ты займись нашими нарядами. Я отправлюсь к отцу, он, скорее всего, тоже уже приглашен. Так что не ждите меня и ложитесь спать, дорогая, — слово «дорогая» было сказано таким сухим тоном, что Одри даже почувствовала, словно на нее повеяло дыханием знойной пустыни.

Энтони вышел из зала, мимо поклонившегося лакея, и направился в свою спальню, попутно велев слуге позвать в его покои камердинера.

Ему было необходимо определится с тактикой поведения на балу. С принцем свести знакомство так, как того хотел сам Энтони, пока не удалось. Может быть, на балу он получит этот шанс!

Спустя полчаса, взлетев в седло своего жеребца, Энтони Болтон выехал за ворота особняка, направив коня за окраину.

Одри в это время стояла у окна и смотрела, как он скрылся за поворотом. Вздохнув, оправила кружева на рукавах и направилась в свои комнаты, чтобы в эту ночь уснуть одной.

Глава 12

Долгожданный день наступил. Вот он — миг моего триумфа как хозяйки Дворца, пусть и временно исполняющей обязанности, но все же хозяйки.

Я стояла у входа под руку с крестным и принимала гостей, что сплошным потоком стекались на двор перед Дворцом. Кареты останавливались у ступеней, разряженные дамы и кавалеры поднимались наверх и начинался обмен любезностями.

Королю кланялись, а он лишь кивал в ответ, или снисходительно улыбался. Я же то и дело приседала в реверансе, отмечая того или иного представителя знати. И что радовало — все явились, как и должно, в карнавальных костюмах. Где они их раздобыли, из запасов прабабушек, или как я, на чердаке своего дома, меня это в принципе не волновало. Главным было то, что Его Величество согласился втиснуться в тот наряд, что я приказала отнести в его покои перед началом действа.

Вот мимо прошла старая герцогиня Джорджина Пемброк, одна из родственниц Его Величества. Я низко склонилась перед пожилой леди, заметив, как мазнула по мне подслеповатым взглядом Ее Светлость.

— Какая честь, Ваше Величество! — прошамкала она, после глубокого реверанса, из которого ей помог подняться молодой мужчина за спиной — дальний родственник и наследник дамы. — Вы встречаете лично своих гостей! Это честь для нас!

И снова хотела присесть в поклоне, но король остановил ее взмахом руки.

— Перестаньте, дорогая леди Пемброк! — Виктор улыбнулся. — Проходите в гостиную и присядьте. Вы, наверное, устали с дороги!

Герцогиню увели. Я же покосилась на крестного.

— Вам и правда не стоило принимать гостей лично, Ваше Величество, — шепнула я.

— Но это же маскарад! Могу я немного повеселиться, и хоть на один вечер забыть о том, кем являюсь на самом деле? Сегодня я странствующий менестрель, — крестный широко раскинул руки, демонстрируя свой костюм — из всего, что я передала королю, Виктор выбрал наряд менестреля и теперь стоял рядом со мной в пестром одеянии, но с широкой улыбкой на губах. Кажется, его эта ситуация немного веселила, чего нельзя было сказать обо мне. Напряжение отдавалось во всем теле.

Затянутая в старинное платье с невероятно узким корсетом, я едва дышала и думала только о том, чтобы не упасть в обморок, хотя, что греха таить, моя и без того тонкая талия, в этом туалете была просто «осиной», а красивый вырез только подчеркивал округлость груди. Так что, ради красоты, я могла потерпеть некоторые неудобства.

Первые и самые именитые гости прошли во Дворец. Отовсюду слышался смех, веселые голоса. Со стороны большого приемного зала уже лилась музыка, легкая и ненавязчивая, призванием которой было лишь создавать приятный фон для разговоров и, признаюсь, музыканты справлялись с возложенной на них задачей.

— Лорд Чарльз Болтон с сыном лордом Энтони Болтоном и его супругой, леди Одри Болтон! — огласил церемониймейстер. Я невольно вздрогнула, заметив приближающееся к нам семейство Первого Министра. Ответила кивком на поклон мужчин и реверанс сестры. Одри была снова бледна. Ни намека на румянец, а ее платье, белое с налетом кружев, только подчеркивало белизну кожи и делало бедняжку похожей на привидение.

— Ваше Величество! — сэр Чарльз сделал удивленное лицо, заметив короля и его наряд.

— Мейгрид вдохновила меня на шалости! — отозвался Виктор. — Молодость так заразительна, не правда ли, сэр Чарльз? — и покосился на молодую чету. — Вам ли этого не знать!

Энтони обнял Одри за талию, грубо притянул к себе и вернул Его Величеству довольную улыбку. Странно, но в этот раз меня не задело то, что он прикасается к сестре. Совсем не задело, словно это было как само собой разумеющееся. Мое сердце осталось спокойным!

— Жаль, что ваша жена не пришла! — заметил король, намекая на отсутствие леди Ален.

— У нее много дел в провинции! — ответил старший Болтон, пока я и молодая пара играли в гляделки.

Мне показалось, или Энтони, глядя на меня, выглядит несколько обиженным, словно я дала ему какое-то обещание и не сдержала его. Это было странно. Одри пыталась скрыть свою нервозность под напускной улыбкой. У нее получалось просто отвратительно, и потому я была даже рада, когда Болтоны покинули нас и ушли в зал, присоединившись к остальным гостям, при этом я была уверена, что с сестрой и дорогим зятем я еще встречусь и поговорю. Этого просто не избежать.

Церемониймейстер снова громогласно произнес имя, представляя следующего гостя. Я выдавила улыбку, понимая, что начинаю уставать, и мысленно радуясь тому, что приглашенных не так уж и много — каких-то двести с лишним человек. Могло быть больше, но Виктор решил, что бал будет только для своих.

Этих «своих» оказалось слишком много, как по мне. Но я старательно держала ровной спину и улыбалась, пока Его Величество заговаривал с очередным гостем.

Но вот был объявлен новый гость. Его я видела впервые, хотя была наслышана.

Второй Министр Королевства — лорд Эдгар Нортон, тот, кому подвластны королевская стража и тайная канцелярия. Я помню, отец когда-то давно упоминал его имя и говорил, что это опасный человек, не лишенный чувства собственного достоинства. И сейчас, глядя на мужчину в черном, мне отчего-то показалось, что я уже где-то видела его, что, в принципе, было невозможно.

Лорд Нортон тем временем остановился напротив короля. Поклонился ниже, чем это полагалось. В своих черных одеждах он походил на жуткого жука, и я невольно вспомнила о мистере Льюисе и его матери, которые еще не появились.

«Вот кто действительно похож на жука, — подумала я, пока мужчины обменивались ничего не значащими обязательными любезностями. — Хотя, нет. Он не Жук, а скорее крыса. Большая черная крыса!»

— Леди Мейгрид, рад встрече с вами! — слова Нортона, обращенные ко мне, вырвали меня из размышлений над сущностью лорда Эдгара. Улыбался он крайне мило, но я не верила этой улыбке.

— Я наслышан о крестнице Его Величества, и теперь рад нашей встрече и знакомству! Ваша красота превзошла все мои ожидания! — приличия обязывали меня подать после таких слов руку мужчине для вежливого поцелуя. Я не стала уклоняться, но ладонь протянула с неохотой. — К вашим услугам, леди Грэхем! — улыбнулся Нортон, но его глаза так и остались холодны. Он прикоснулся к моей руке губами и, наконец, отпустил ее.

«Где же отец и где черти носят этого чертового Жука?» — поймав себя на том, что снова вспоминаю Советника, я возмущенно вздохнула. Нашла о ком думать. Даже если не явится, черт с ним. У меня есть кавалер на этот вечер и уж точно, один вид его заставит Энтони Болтона нервничать и кусать локти, если конечно, ухитрится дотянуться.

Я знала, что Болтоны заявились на бал с одной единственной целью — втереться в доверие к принцу Алистеру. Но тут-то я их планам помешаю, так сказать, спутаю карты.

«Будешь зубами скрипеть от негодования, Тони!» — подумала я зло и улыбнулась собственным мыслям.

— Леди Кендел! — объявил церемониймейстер. Я перевела взгляд на двери и увидела, как в них лебедем вплывает моя мимолетная знакомая, что обещала навестить меня во Дворце на следующий день после нашего знакомства, но слово так и не сдержала.

— Ваше Величество, — поклонилась королю дама. — Вы сегодня необычайно яркий!

— Я сегодня не король, а просто хозяин этого дома, — улыбнулся в ответ Виктор.

— Как мило с вашей стороны! — вернула улыбку Адель.

Я заметила, что сегодня, при взгляде на леди Кендел, глаза крестного горят не так ярко, как прежде. Словно что-то отвлекало его от лицезрения красоты этой женщины. Кажется, это заметила не я одна, поскольку леди Адель чуть свела брови и прошла в зал, а церемониймейстер, наконец, произнес имя, от которого мое сердце буквально пошло в пляс, удивив меня саму.

— Господин Королевский Советник, мистер Гейл Льюис и миссис Джейн Льюис! — провещал он и я перевела взгляд на пару, что вошли под руку.

Сейчас, когда они стояли вот так рядом, было заметно очевидное сходство Советника и его матери. Мадам Джейн шло старое маскарадное платье. Она все еще была хороша собой. Ее глаза сверкали в предвкушении, и я не ошиблась, догадавшись, что миссис Льюис впервые находится в подобном обществе.

Они приблизились, и мы обменялись привычными фразами. Король сказал какой-то комплимент мадам Джейн, а я посмотрела в черные глаза ее сына и неожиданно поняла, что мне трудно дышать от его взгляда. То, как он взглянул на меня, ударило разрядом в сердце.

— Ваше Величество, леди Мейгрид! — откланялся Советник. Его мать улыбнулась мне, с интересом прошлась глазами. Я почувствовала, что нравлюсь ей. Еще с той первой встречи в салоне.

Моя улыбка Льюисам была искренней, и я, не сдержавшись, проводила взглядом их спины, когда сын и мать уходили в зал, присоединиться к остальным гостям.

Оставалось дождаться только отца. Все остальные близкие мне люди уже были на месте.

— Почему отца нет так долго? — не удержавшись, пригнулась к крестному и шепнула ему на ухо. Король пожал плечами.

— Не волнуйся. Будет! — и добавил чуть тихо. — Думаю, ему пришлось кое-что захватить с собой...

— Но что? — спросила удивленно.

В этот самый миг церемониймейстер снова объявил гостей, и мне пришлось улыбаться и кланяться очередной паре аристократов. Я почти мечтала, чтобы поток гостей закончился, хотя понимала, что поговорить нормально с Виктором пока все равно нет возможности, и вряд ли она появится до окончания бала. Да и с отцом, когда он прибудет, получится пообщаться только после праздника.

— Интересно, Его Высочество и его свита, уже готовы? — спросил у меня Виктор.

Я пожала плечами. Алистер должен был открывать бал со мной в первом танце. Его представят, когда все гости соберутся в большом тронном зале, но гости все продолжали заходить в распахнутые двери и, казалось, им не будет конца.

Я устала раскланиваться и давно сбилась со счета, сколько прибыло из моего списка. Мне даже стало казаться, что больше. А когда было объявлено, что главные ворота закрыты, я не сдержала радостного возгласа и недовольного взгляда крестного.

— Леди Мейгрид? — произнес он сурово. Но в его глазах я заметила смешинки, столько непривычные для Его Величества. Думала, сейчас отчитает, но нет. Только улыбнулся и подал мне руку. — Кажется, вам пора открывать бал! — сказал мягко и чуть насмешливо, словно догадался о моих мыслях.

— Вы совершенно правы, Ваше Величество! — ответила я и вложила свои пальцы в его ладонь.

Сэр Джон Грэхем на бал не торопился. Он понимал, что ему предстоит нелегкий разговор с дочерью, как понимал и то, что она потребует объяснений сразу, едва увидит его входящим в двери холла. Уж такая она, его Мей.

«Моя ли?» — мелькнула мысль.

За столько лет, он привык считать ее своей дочерью. Он даже любил ее больше, чем свое родное и единственное дитя — Одри. Мейгрид невозможно было не любить. Столько живости и озорства, столько тепла и света было в ее характере. Даже пакости и баловство, которыми славилась девочка, не раздражали Грэхема. И она была слишком похожа на свою покойную мать. Просто одно лицо.

В отличие от Мейгрид, Виттория была более спокойной и уравновешенной. Мягкость, красота и добрый нрав сделали ее самой желанной невестой при Дворе.

Только поблистать юной леди Грэхем там довелось не так долго.

Когда она встретила отца своей будущей дочери, то вышла замуж. Сразу же, не послушав ни отца, ни мать.

«И это все закончилось для бедной Виттории слишком печально!» — сэр Джон вздохнул и направил своего коня вперед, туда, где в темноте ночи светились яркими огнями окна в королевском Дворце. Даже на таком расстоянии до слуха мужчины ветер доносил едва различимые звуки музыки и шум голосов.

Джон не хотел ехать туда. Он давно не был при Дворе, оставив его почти сразу после смерти сестры. От должности Лорда-Хранителя, впрочем, так легко избавится не получилось.

Многое произошло в тот год. Родилась Мейгрид, спустя месяц умерла Виттория...

«Как я расскажу ей все? — подумал Грэхем. — Что, если она поймет все неправильно? И что задумал Виктор?», — сэр Джон догадывался, что его младшей дочери, приемной дочери, предстоит стать разменной монетой в игре королевских семей. Грэхем не хотел этого для юной Мей, но не мог ничего изменить, да и Виктор не позволит.

Жеребец медленно брел по дороге, освещенной магическими фонариками. Впереди, словно гора, украшенная гирляндами, светился Дворец.

Бал был в самом разгаре.

Я сама не заметила, как все закружилось, понеслось. Появление принца Алистера всех присутствующих явно порадовало и приятно удивило, хотя я была уверена, что о его приезде столица давно знала. Молодые дамы окружили Их Высочество стайкой, но на первый вальс, которым открывался бал, принц пригласил именно меня.

Его Величество уступил эту радостную миссию нашему дорогому гостю, а я совсем не удивилась, когда принц остановился напротив меня и с поклоном предложил свою руку.

Гости расступились, образовав большой круг прямо посередине зала, и мы с Алистером вышли на середину. Мужская рука чуть сильнее сжала мою, а затем отпустила, и я прикасалась к его пальцам кончиками своих. Это создавало некоторую интимность, от которой мои щеки заалели. Невольно отыскала взглядом бледную Одри и стоявшего рядом с ней бывшего любимого. Вид у Энтони был такой, что краше в гроб кладут. Только вот я сильно сомневалась, что это из-за меня. Скорее всего, его раздражало то, насколько приближенной к принцу оказалась я. А затем я посмотрела на Льюиса. Отыскать его не составило особого труда. Мне казалось, что этот мужчина слишком выделялся из прочей толпы. Он для меня был словно маяк в бушующем море. Один единственный.

Странным взглядом горели черные глаза Советника. Он впился в меня взглядом, диким, как само бушующее море. И всего на мгновение мне показалось, будто он совсем не рад нашему единению с Алистером, даже в простом танце.

Я вздрогнула, когда зазвучала музыка. Легкая, зовущая на танец, обещающая нечто головокружительное.

— Леди Грэхем! — сказал принц, и его рука легла на мою талию. Ноги сами начали отсчитывать «па» и через мгновение мы уже кружились.

Его Высочество двигался бесподобно, так, будто только и делал, что всю жизнь посвятил танцам. Я позволила ему вести себя, доверилась. Светлые глаза Алистера замерли на моем лице.

— Вы чертовски привлекательны сегодня, леди Мейгрид! — произнес он, и я улыбнулась, сама не знаю, почему.

Музыка все звучала и звучала. Проплывая мимо, я видела, как обрывки картин, хмурое лицо Энтони, бледность Одри, улыбку леди Кендел, заинтересованный взгляд мадам Джейн и, наконец, черную бездну глаз чертового Жука.

Как же он смотрел! Дрожь пробежала по позвоночнику, отдалась в самых кончиках пальцев, вызвав удивление во взоре принца, спустилась ниже и опалила жаром в совсем неприличном для леди месте.

— Что с вами, Мейгрид?! — произнес Алистер и потянул меня дальше за собой.

Что я могла сказать, если и сама не знала — ЧТО!

Музыка закончилась. Алистер с неохотой отпустил меня, опустившуюся в благодарном реверансе за чудесный танец. Он и правда был бы чудесен, если бы не черные глаза Советника. Сама не знаю, что они делали со мной.

Алистер проводил меня назад к Его Величеству, восседавшему на троне, и отошел к своей свите и стайке молодых аристократок, что при виде принца сомлели и раскраснелись, не скрывая наигранного смущения. Мне было все равно.

Карандаш по своей извечной привычке рисовал, и при этом смотрел на меня. На губах виконта играла довольная улыбка, словно он знал что-то, что не знал никто другой. Я моргнула и отвела глаза.

— Вы великолепно смотритесь в паре с принцем Алистером! — тихо сообщил мне король. Я пропустила это замечание мимо ушей, поскольку снова заиграла музыка, и ко мне уже спешили кавалеры.

Я обомлела — их было трое. Мужчины переглянулись, но ни одни не спасовал и не ушел, как я надеялась.

— Леди Мейгрид! — протянул ладонь принц.

— Леди Грэхем! — это уже господин Советник.

— Мей, — таким тоном, словно я просто обязана принять его руку — Энтони Болтон.

Надо ли говорить, кого выбрала я?

Бросив извиняющийся взгляд Льюису, я прошла под руку с принцем, чувствуя на себе одобрительный взгляд Его Величества. А внутри все сжалось от странного чувства, что я только что сделала неправильный выбор. Стало горько и гадко на душе, когда я поняла, что совсем не в паре с Алистером сейчас хотела бы танцевать кадриль, но было поздно что-то менять.

Пары выстроились в виде колонны друг против друга. Заиграла музыка, и начались фигуры. Медленные плавные движения, наполненные спокойствием и гармонией. Всего шесть фигур, но они позволили мне отдохнуть от первого, более напряженного танца — вальса.

Принц смотрел на меня, не отрывая взгляда, а мне так и хотелось спросить, почему он снова пригласил меня, а не кого-то из юных леди, что сами были не прочь составить пару Его Высочеству.

Спросить я не решилась. Позволила себе покоситься на Энтони, вернувшегося к жене. Молодой наследник выглядел расстроенным и даже, я бы сказала, взбешенным. Зато Одри заметно успокоилась, видимо, порадовавшись, что я не приняла руки ее мужа.

А затем мой взгляд нашел Советника.

Он ничем не выразил своих чувств. Кажется, ему было все равно, что я отказала. Гейл Льюис спокойно стоял рядом с матерью. Он не пригласил другую даму, но и огорченным не выглядел. Только усмехался и сверкал черными глазами, при этом даже не глядя в мою сторону.

Это отчего-то зацепило. Неприятно так заскребло где-то в глубине сердца. Но я продолжала танцевать и улыбаться, как ни в чем не бывало. Я сделала свой выбор и не могла позволить себе жалеть о нем.

Внутри у Гейла бушевал ад. Он и представить себе не мог, что так отреагирует на отказ зеленоглазой чертовки, хотя, когда направился приглашать ее на чертов танец, то уже заранее догадывался об отказе.

Она — леди, а он всего-навсего «мистер», и в этом обществе, где родословная играет самую важную роль в выборе сердца, это было весомым аргументом.

«Чего ты ждал? — спросил он себя с издевкой. — Что она предпочтет тебя принцу или тому тупому болвану Болтону, что сейчас дуется, словно мальчишка?» — и тут же усмехнулся. Ведь в душе он тоже дулся и обижался. Выбрали не его. Но почему же это, черт подери, так задело?

Льюис старательно делал вид, что ему все равно. Мадам Джейн взяла сына под руку и пристально посмотрела в глаза, пока он усиленно делал вид, что не замечает взглядов, которые бросает на него дерзкая девчонка.

«Что ж, — мелькнула мысль в его голове, — все идет так, как хотел Виктор. Мне не пришлось прикладывать к этому особых усилий!» — но тут же накатила непонятная ярость, от которой мужчине захотелось с силой сжать кулаки.

Сдержался.

— Ты очень напряженный, — проговорила мадам Джейн.

— Тебе кажется, — ответил сын, но от матери было не так просто скрыть то, что в действительности бушевало в душе.

— Эта девушка просто замечательная, — шепнула Гейлу мать, — но она слишком высоко летает!

— Я знаю, — отозвался Советник, а затем покосился на мать. Брови мадам Джейн взлетели вверх, когда она увидела выражение лица своего сына.

— Ты что, и правда только сейчас понял? — проговорила она еле слышно.

Кадриль закончилась, и зал загремел аплодисментами танцующим. Несколько минут Гейл просто смотрел в глаза матери.

— И как ты только все видишь? — усмехнулся он горько.

— Я — мать! — просто ответила женщина, и этой фразой было сказано все. — Когда ты только успел? — а в голосе ни следа упрека.

— Матушка, — качнул головой мужчина, и она замолчала.

Возле трона короля для меня была припасена скамеечка. Присаживаясь на нее, я отчего-то подумала о том, что обычно на подобные стульчики садились или фрейлины при королеве, или фаворитки короля.

Я не была ни той, ни другой. Крестница Его Величества, которая, как оказалось, не знает тайну собственного рождения. Одна надежда на отца. Приедет и объяснит. Расскажет все об этой Виттории, что она из себя представляла, и кем в действительности приходилась мне.

Танцы продолжались. Болтон в этот раз вывел Одри на мазурку, и я уже было вздохнула с облегчением, понадеявшись, что он раздумал приглашать меня, но тут танец закончился, и я заметила, что младший Болтон проводил жену к отцу и решительно направился ко мне.

«Только не это! — подумала я. — Не хочу с ним танцевать!» — надо было срочно придумать отговорку, чтобы отказать ему.

Покосилась на Его Величество. Король следил за подданными, кому-то улыбался, кому-то кивал со всей важностью первого человека в королевстве, наряженного в костюм менестреля. Это бы показалось мне комичным, если бы не вид приближающегося лорда Энтони Болтона. Сейчас он показался мне не таким подтянутым и красивым. Как же быстро изменились чувства, когда спали «розовые очки»!

— Леди Мейгрид! — наклонился ко мне Энтони.

— Да? — наши глаза встретились. Мужчина решительно протянул мне руку ладонью кверху.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец, — произнес муж моей сестры.

Я качнула головой и ляпнула глупость. Но это было первое что пришло мне в голову:

— Я уже приглашена!

Брови Болтона взлетели вверх.

— И кем же? — удивленно спросил он, догадываясь о моей лжи.

— Господином Советником! — ответила я и встала на ноги.

Виктор удивленно посмотрел на меня. Он-то точно знал, что никто меня не приглашал, а для леди самой пригласить мужчину было из ряда вон. Но мне показалось это лучшим, чем выплясывать вальс с Болтоном.

— Как-то я не заметил этого, — проговорил Энтони, — упустил из виду!

— Да, вы мужчины такие все невнимательные! — кивнула я и шагнула мимо Болтона, направляясь прямиком к мадам Джейн и ее сыну, что стояли поодаль у колоны с шампанским в руках.

Этот танец и следующий будут последними перед ужином, затем последуют еще, но тогда я что-то придумаю. Я упорно не хотела танцевать с Энтони.

— Пригласите вашу жену! — вырвалось невольно, когда я проходила мимо мужчины.

Я спиной почувствовала злой взгляд мужчины. Криво усмехнулась, подумав о том, что моя любовь к этому человеку куда-то делась в рекордные сроки. Значит, и не было ее, этой любви?

Вскинула голову и решительно шагнула к Льюисам. Заметила, как мать толкнула локтем сына, указывая на меня. Гейл оглянулся и, заметив, как я приближаюсь, удивленно сдвинул брови, словно ожидая от меня какой-то мелкой пакости.

— Мистер Льюис? — я кивнула на его поклон.

— Леди Грэхем! — сказал он тихо, впившись черным взглядом в мое лицо.

— Я обещала вам следующие два танца, а вы так неучтиво забыли об этом, вынудили леди прийти к вам самой, и не стыдно?

Мадам Джейн закашлялась, едва не выплюнув шампанское, глоток которого она сделала, едва я начала говорить.

— Прошу меня извинить, леди Мейгрид, — проговорил мужчина удивленно, — мне нет прощения!

— Вы правы, — ответила я и протянула Советнику руку, а за спиной полилась тихая мелодия вальса.

Его прикосновение было одновременно нежным и сильным. Гейл вывел меня на середину зала и притянул к себе, оставив между нашими телами положенное этикетом расстояние. Взгляд Советника обжег, и мы поплыли над мраморным полом. Мне показалось, что музыка зазвучала в моей голове. Пальцы Льюиса на моей талии дарили приятное тепло. Наши тела двигались, словно единое целое и, казалось, не было в этом зале больше никого — только мы двое.

— Что вы задумали? — вопрос Советника вернул в небес на землю. Я удивленно посмотрела ему в глаза. — Используете меня, чтобы спрятаться от настойчивого ухажера? — добавил он, и я запнулась, налетев на широкую грудь мужчины. — Считаете, что я готов быть вашей ширмой от короля и принца?

— Лорд Болтон — муж моей старшей сестры, если вы еще не в курсе, господин Советник! — ответила я раздраженно и, вырвавшись из рук Гейла, резко развернулась и направилась мимо танцующих пар, лавируя между ними, прочь от наглого Советника. Прелесть мгновения была безнадежно утрачена. Я снова увидела острого на язык и совсем не почтительного мужчину, который только и мог, что язвить и грубить даме.

«С ним просто невозможно разговаривать! — подумала зло. — И зачем я только пошла к нему! Можно было пригласить кого угодно, или просто стерпеть Тони, так нет. Вздумалось мне покапризничать!» — прорвалась сквозь ряды престарелых кумушек, что сбившись в стайку обсуждали своих дочерей — кто с кем танцует, у кого лучше платье и украшения, да частую фразу о том, как невероятно красив принц Алистер, что сейчас одарил своим вниманием кого-то из прелестниц высшего света.

На меня покосились, но я только выше подняла голову и сбавила шаг, делая вид, что направляюсь к балкону, чтобы подышать свежим воздухом. Мне и правда не терпелось уединиться хоть на несколько секунд!

Шагнула мимо лакеев и ступила на балкон, дернув за собой штору.

Тяжелая ткань упала, отрезав меня от взоров любопытных.

На смену вальсу пришла кадриль. Веселые звуки наполнили зал, но пробиться через шторы не смогли.

Я подошла к самому краю, уронила руки на перила и посмотрела на ночной парк, освещенный яркими магическими фонарями, что украшали тропинки и полянки с беседками. Над озером плыл серый туман, и где-то совсем далеко пропела ночная птица. Я подняла глаза и посмотрела на черное небо, раскинувшее надо мной мириады сверкающих камней — далеких звезд, что ближе к лету кажутся всегда ярче.

— Леди Грэхем! — только его тут не хватало!

Я резко обернулась назад и впилась взглядом в Советника. Он проскользнул под шторой, чуть приподняв ее низ, и скользнул ко мне.

— Я действительно был груб и поступил не так, как подобает джентльмену! — заявил Жук, остановившись в шаге от меня.

— Джентльмену? — переспросила я язвительно. — Да вы хоть знаете, что означает это слово, мистер Жук? — нарочно назвала его так, зная, как Льюис бесится от этого прозвища. Он нахмурился, но промолчал.

— Я пригласила вас не потому, что страстно желала танцевать именно с вами, — продолжила я, — и вы правы! Я не хотела, чтобы Энтони прикасался ко мне, — вскинула голову, всем своим видом показывая, насколько превосхожу Льюиса во всех отношениях. Пусть знает! — Вы стали свидетелем моей слабости в Павильоне и теперь возомнили себя непонятно кем только потому, что думаете, что знаете нечто этакое обо мне! — почти прокричала я.

Гейл сделал шаг и стал немного ближе. Я попятилась, испытав странное волнение и страх одновременно.

— Вы не джентльмен, мистер Льюис. Вы просто мистер, и я не понимаю, что крестный нашел в вас, и почему приблизил к себе, сделав Советником. Хотя, — чуть прищурила лаза, окинув мужчину с головы до ног, улыбнулась надменно. — Оставьте меня в покое, господин Советник! Я больше никогда не повторю сегодняшней ошибки и не приближусь к вам на расстояние пушечного выстрела!

Черные глаза Гейла сверкнули. Мне показалось, что мою пламенную речь он пропустил мимо ушей. Сейчас мужчина смотрел на меня, и его взгляд не обещал ничего хорошего. А то, что произошло после, вообще не поддается описанию. Мне кажется, ни он, ни я, почти не поняли, что случилось. Слишком быстро шагнул ко мне Советник, сократив между нами расстояние одним широким шагом. Я отшатнулась, спиной уперлась в ставшие отчего-то ледяными перила и увидела, как лицо мужчины стало ближе, насколько близко, что я позволила себе закрыть глаза, понимая и ожидая то, что произойдет дальше.

Но когда его губы накрыли мой рот, произошло нечто удивительное и странное — по позвоночнику словно прошел легкий разряд. Все мое тело выгнулось навстречу Льюису, и его руки вмиг обхватили мою талию, прижали ближе... слишком близко, слишком неприлично, откровенно.

Его губы были жесткими и нежными. Язык проник в рот, исследуя, лаская, вступая в какую-то безумную игру с моим языком. А его руки поднялись до лопаток, а затем одна соскользнула вниз, легла на ягодицу и прижала меня ближе в твердому телу мужчины. Сердце зашлось в безумном биении. Низ живота опалило огнем. Я позволила своим пальцам зарыться в его черные волосы и это прикосновение тоже отдалось разрядом.

Меня еще никогда так не целовали.

Меня еще никогда так не сжимали в объятиях. Чистое, но такое волнующее безумие!

Нагло. Чувственно. Волшебно.

Я опомнилась спустя несколько минут, когда наши губы разъединились. Пошатнулась, ухватившись за перила и чувствуя, как подгибаются ноги, а затем подняла взгляд на Советника.

Он сперва показался мне тоже удивленным. В черном взгляде плескалась страсть и что-то еще… Более глубокое, более настоящее! Но он быстро взял себя в руки и мгновение спустя передо мной уже стоял все тот же Гейл Льюис — наглец из салона, Жук!

Видимо, он совсем не был намерен целовать меня, а затем мужчина улыбнулся, нагло и самоуверенно и это заставило меня вскинуть руку.

Ладонь опалило злой болью.

— Да как вы посмели! — крикнула я.

Гейл даже не поднес руку к щеке, на которой красовался отпечаток моей руки. Но стыд за содеянное пропал, едва Советник заговорил:

— Мне казалось, благородная леди не против! — и он улыбнулся еще шире, мне назло. — Мне хотелось попробовать вас на вкус еще после самой первой встречи в примерочной!

Краска залила мое лицо, и я шагнула мимо мужчины.

— Мей! — словно опомнившись, он схватил меня за руку, видимо, намереваясь остановить, но я стряхнула захват и, раздвинув шторы, вылетела стремглав назад в зал, мимо удивленных лакеев. Наткнулась неловко на кого-то из дам и, даже не рассмотрев толком, кого именно задела, поспешно извинилась и прибавила шагу, направившись к трону.

Сердце продолжало бешено стучать. Щеки, скорее всего, были пунцовыми от стыда и ярости.

«Как он посмел!» — негодовала я, сжимая руки в кулаки. Хотелось вернуться и со всей силы врезать мерзавцу, так, как меня когда-то учили мальчишки-соседи. Но истинная леди не дерется!

«О чем ты только думала, Мей, когда пошла приглашать этого... этого» — я так и не нашла подходящего слова, чтобы описать всю сущность Советника.

Пробиваясь через сплоченные ряды аристократов, что обступили тесным кругом танцующих, мне пришлось обходить кругом зал, пока я не добралась, наконец, до Его Величества, по-прежнему восседавшего на своем троне. Рядом с королем я заметила леди Кендел. Мы обменялись приветствиями, после чего леди Адель произнесла:

— Вам нехорошо, леди Мейгрид? — легкая улыбка тронула ее яркие сочные губы.

— С чего вы так решили? — наигранно удивилась я.

— Вы так быстро оставили танцевальный зал и убежали на свежий воздух, — ответила женщина, хитро прищурив глаза, — и к тому же, вы до сих пор красны лицом. Свежий воздух не помог?

Я не отвела взгляд, понимая, что, кажется, эта милая леди видела то, как Гейл зашел ко мне на балкон. Что она видела еще, я и думать не хотела. Мне хватило и того, что я знала сейчас.

— Не помог! — ответила я. — Здесь очень душно, и я немного переволновалась, выступая в роли хозяйки Дворца. Сами понимаете, какая это большая ответственность!

Леди Адель закивала с готовностью.

— Пока все очень и очень мило организованно, — сказала она и обратилась уже к Виктору, — Ваше Величество, ваша крестница очень постаралась с балом. А принц Алистер, как я погляжу, пользуется бешеным успехом у наших дам на выданье!

— И не только у них, — рассмеялся король.

Пока эти двое отвлеклись на разговор о принце, я незаметно отыскала взглядом своего обидчика.

Советник вышел с балкона. Мадам Джейн оказалась тут как тут. Они о чем-то заговорили, и я увидела, как женщина покачала головой, что-то произнесла и повернулась, выискивая кого-то в толпе.

Как оказалось — меня.

Взгляд миссис Льюис не был осуждающим. Скорее, немного удивленным, но я не успела даже послать ей извиняющуюся улыбку, когда музыка замолкла, и Его Величество посмотрел на меня, ожидая, когда я отдам распоряжение о том, что всем гостям пора переходить в обеденный зал.

Мне не оставалось ничего другого, как послать слугу за церемониймейстером.

«Ты позволила себе забыть о роли хозяйки!» — напомнила себе мысленно.

Пришла пора снова войти в эту роль, тем более, что король уже рядом и протягивает мне свою руку, а за спиной скрипит карандашом по белому полю бумаги виконт.

Мадам Джейн увидела, как ее сын последовал за леди Грэхем на балкон. Миссис Льюис поспешно огляделась, торопясь заметить, не увидел ли этого еще кто из гостей, а затем и сама направилась к выходу на балкон. Но пока она пробиралась через танцующих и гостей, что глазели на пары, скользящие в темпах вальса, дочь Хранителя уже покинула балкон. Слишком быстро и поспешно и, кажется, ее лицо было пунцовым.

Мадам Джейн выругалась про себя смачно и забористо, как она умела это делать, и прибавила шагу, догадываясь, что между Гейлом и леди Мейгрид произошло нечто неприятное. И она только убедилась в своих предположениях, когда с балкона вышел ее сын.

Одного взгляда на отпечаток женской руки на щеке Советника, хватило, чтобы понять — она не ошиблась. Но Гейл улыбался и, потирая щеку, смотрел на мать почти веселым взглядом.

— Что произошло, дорогой? — не слишком ласково поинтересовалась мадам. — Ты был неловок и упал на руку леди Грэхем.

— Почти в точку, мадам! — ответил сын и шутливо поклонился.

— Я право же, не узнаю тебя! — зашипела миссис Льюис. — Ты никогда не вел себя так необдуманно и несдержанно! Что ты сказал этой бедной девочке, раз получил оплеуху?

— Фи, мадам, как грубо, — рассмеялся Льюис. Затем склонился к лицу матери и шепнул, — зачем мне что-то вам говорить, если вы и так все прекрасно понимаете!

Мадам Джейн приоткрыла рот и, не удержавшись, повернулась, глядя через толпу. Леди Мейгрид находилась подле короля и сейчас была недосягаема для миссис Льюис. Мадам растерянно улыбнулась девушке, а затем снова повернулась к сыну.

— Я надеялась, что ошиблась! — вздохнула она.

— Ошиблись в чем? — вскинул брови Гейл. Внутренне он не переставал ругать себя последними словами, проклиная свой длинный язык и понимая, что мать права. Он не узнавал себя. Поведение на уровне подростка, у которого только началось половое созревание. А ведь он полагал, что подобные эмоции не для него! Что он мужчина сильный и может подавить любые чувства, какими бы разрушительными они не были.

«А разве ты уже любил когда-то? — спросил он себя и тут же внутренне рассмеялся. — Не-ет! Это не может быть любовью!»

— Давай выйдем, пока не сойдет след на лице, — проговорила мадам Джейн, отрывая сына от раздумий… — тебя не должны видеть в таком состоянии!

— Вы правы, матушка, — кивнул Советник, соглашаясь, и подал матери руку.

Леди Джейн с готовностью приняла ее.

Когда мать и сын выходили в двери, остановилась музыка, а спустя минуту церемониймейстер пригласил всех присутствующих пройти на ужин в обеденный зал.

Сэр Джон Грэхем спешился у парадных дверей. Вышедший ему на встречу лакей принял поводья с поклоном. Лорд-Хранитель только кивнул ему и направился к лестнице.

Музыка лилась в распахнутые окна. Спокойная, мелодичная, означавшая, что первая и самая короткая часть бала, закончена. Сейчас все собрались в большом зале за столом и вкушают изысканные блюда, но Лорд-Хранитель не спешил присоединиться к остальным.

На всех этажах Дворца горел свет. Время от времени длинные тени падали на посыпанную гравием дорогу перед террасой — это силуэты слуг, что носили блюда.

— Лорд-Хранитель! Ваша милость! — прислуживавший у дверей мужчина почтительно склонил голову. Он был предупрежден о приезде этого особенного гостя и ожидал его.

Сэр Джон переступил порог, протянул шляпу с перчатками и плащ второму лакею, а затем, склонившись к нему, что-то тихо произнес.

Лакей кивнул, а лорд Грэхем направился к широкой лестнице, что вела этажом выше большого зала.

Сегодня он не хочет присутствовать на празднике. Ему стоит подготовиться к тому, что произойдет после.

Разговор с Мейгрид и последующее за ним дело... все это требовало больших жизненных сил и терпения.

Лорд Грэхем вздохнул и стал медленно подниматься наверх. Сегодня он закончит свои дела во Дворце, а завтра отправится к Одри.

За его спиной в холле лакей отнес вещи гостя и уже спешил куда-то, чтобы передать то, что ему было приказано.

Он нес вести королю.

Глава 13

Ирвин Дейд стоял у черного входа, когда скрипнувшая дверь заставила его настороженно поднять взгляд.

— Ты здесь? — спросил голос из образовавшегося проема.

— А где же мне быть еще? — удивился человек Нортона. — Приехал с лордом Эдгаром и вот ждал положенного срока, чтобы увидеть то, что ты хочешь мне показать!

— Тебя это точно заинтересует! Заходи! — двери открылись шире, и Дейд скользнул внутрь.

— Ты уверен, что нас не хватятся? — спросил Ирвин, следуя в темноте за мужчиной.

— Господа очень заняты на балу, — последовал ответ. — И вряд ли молодая леди в это время вернется в свои покои. Она — хозяйка на празднике, а сам знаешь, что означает это слово — ответственность за проведение бала от его начала и до самого конца. У нее просто не будет времени вырваться.

— А слуги? — спросил Ирвин. — Мне не хотелось бы столкнуться с кем-то из них в коридорах.

— Все заняты на празднике, — отмахнулся мужчина. — Меньше говори и иди за мной.

Дейд передернул плечами.

Они миновали кухни и направились к узкой лестнице, что вела на верхние этажи. Этими лестницами часто пользовались слуги. Господа в этой части Дворца не бывали. Здесь располагались комнаты прислуги, кухни и прачечная, хозяйственные склады и продуктовый с винным погребком.

Ирвин впервые был здесь. Во Дворец он уже заходил вместе с лордом Нортоном и даже удосужился выпить кофе, пока его наниматель был занят у короля. А эта часть дворцового комплекса была ему неизвестна.

— Вы неплохо тут устроились! — заметил Дейд тихо.

— Каждый из слуг живет в отдельной комнате, — ответил ему провожатый. — Не ахти какие хоромы, зато все свое. Женская половина отдельно, мужская отдельно.

Ирвин хмыкнул.

На пролете королевский слуга свернул направо и прихватил один из подсвечников, что стоял в коридоре. Они двинулись дальше.

— Предупреждаю сразу — быстро смотришь и уходим, — проговорил слуга, — я тебе должен, но потерять работу не хочу. Сам понимаешь, всякое бывает.

— Понимаю, — кивнул Дейд.

А спустя несколько минут они уже стояли перед дверью в покои леди Грэхем.

Мужчина открыл двери, и они вдвоем с Дейдом скользнули в комнаты. Задержались на несколько минут, а затем также тихо вышли. Слуга прикрыл двери и потянул за собой человека Нортона.

— Я надеюсь, это тебе чем-то поможет! — произнес он.

— И где вы нашли портрет?

— На чердаке. Леди Грэхем приспичило устроить маскарад, а я ей помогал отыскивать старые платья.

Ирвин опустил глаза, но при этом не отставал от провожатого, размышляя на ходу. Он еще не совсем понимал, чем это может помочь его нанимателю, но знал точно только одно — лорд Эдгар должен знать о портрете, тем более в преддверии предстоящего разговора с принцем Алистером. Он сам перед отъездом на бал так и сказал Дейду:

— Сегодняшний день решит многое, Ирвин. Запомните его, как один из выдающихся дней в истории!

Этот поцелуй выбил меня из колеи. Пробежавшись взглядом по накрытому огромному столу, занимавшему почти весь зал, я сделала вид, что придирчиво оцениваю искусную работу поваров и лакеев, что украшали стол и сам зал. Затем я снисходительно кивнула и гостей стали приглашать в обеденный зал. Воздух в помещении завибрировал, зашумел от звука шагов и голосов разряженной толпы аристократов. Они потоком вливались через проход — двери были предварительно сняты и унесены в кладовую. Его Величество первым занял свое почетное место во главе стола. Принца Алистера я усадила на противоположный, отдав дань его положению в обществе. Себе оставила место подле Виктора, как он любил.

Если говорить по правде, я мало что разглядела из всего великолепия нагромождений блюд на столе. Ярость и обида застилали глаза. Ледяные фигуры, украшавшие столы, не привлекли моего внимания, яркие фрукты в каскадных вазах я пропустила мимо, едва мазнув по ним взглядом. Прошла на негнущихся ногах и заняла свое место рядом с Виктором.

Ожили лакеи, что дожидались своего часа. Задвигали стульями, помогая усаживаться дамам, а когда все расселись по местам, отмеченным карточками, начали подавать закуски и разливать вино. Сама не знаю, каким образом, но я сразу же нашла взглядом виновника моего тревожного и угнетенного состояния. Волей судьбы, он сидел не так далеко и мне с моего места был великолепно виден, как и мадам Джейн, что находилась рядом с сыном. Но самое ужасное заключалось в том, что этот наглец позволил себе смотреть на меня и — вот тут я не сдержавшись, заскрежетала зубами — и при этом улыбаться. Отпечаток моей руки сошел и лицо мужчины стало таким же, как и раньше.

Щеки полыхнули огнем, и я отвернулась, ухватившись за стакан с вином, как утопающий хватается за соломинку.

— Что-то снова не так, леди Мейгрид? — от взгляда Виктора не скрылось мое странное состояние. — Я думал, все прошло, и ты успокоилась!

«Если бы! — подумала я раздраженно и зло. — Успокоишься тут, когда на тебя так пялится чертов Жук!»

Набрав полные легкие воздуха, посмотрела на крестного, выдавила широкую улыбку и произнесла:

— Здесь немного жарко, сир, вы не находите? — и стала притворно обмахиваться ладонью, словно веером.

— Жарко, говорите! — прищурил глаза Его Величество.

Со стороны к нам приблизился один из лакеев. Низко склонился к королю, шепнул ему что-то на ухо. Лицо Виктора утратило жизнерадостность.

— Передайте, что я подойду! — приказным тоном сказал он лакею и мазнул по мне быстрым взглядом.

— Что произошло, сир? — взволнованно спросила я.

— Ничего страшного и важного, — поспешно ответил король. — Просто мне надо отойти на несколько минут. Пусть гости веселятся без меня. Я вернусь, не успеешь даже заметить! — и встал с трона.

Заметив, что король покидает трон, приближенные, все как поднялись со своих мест, но Виктор замахал на них руками.

— Продолжайте без меня, господа! — велел он весело. — У меня появилось неотложное дело, но я скоро вернусь. Леди Грэхем проследит за всем!

Я закусила губу, глядя, как крестный выходит в двери. Лакеи с поклоном проводили Его Величество, я же поймала себя на мысли, что, кажется, знаю причину столь быстрого ухода короля.

«Неужели приехал отец?» — села на свое место, вместе с остальными. Пир продолжался.

«Но тогда почему он не пришел в зал, не показался нам на глаза! — продолжила мысль. — Что за таинственность?», — это меня пугало, как и возможность того, что мои догадки верны.

Здесь определенно что-то было не так!

Нашла глазами принца — Их Высочество развлекались беседой с одной из дочерей леди Блумфилд, какой-то ну очень дальней родней короля, а точнее, его покойной жены. Принц явно острил, девушка хохотала, а его верный спутник виконт по прозвищу Карандаш, смотрел пристально мне в глаза и, казалось, пытался прочитать мои мысли.

«Черт!» — мысленно выругалась я, и создалось странное впечатление, что на лице виконта проступило удивление.

«Даже голову повернуть некуда, — подумала со вздохом, — тут или Советник, или принц с прихвостнем, или Болтон!».

Болтоны сидели через несколько человек от меня, и я прекрасно видела всех троих, и сестру, и Тони с Первым Министром. И, кажется, младший Болтон был чем-то недоволен. Я подозревала, что его проблема заключалась в том, что я распорядилась посадить его в отдалении от Алистера, а там кто знает, что мучило мужчину.

Гости ели и пили. Воздух наполняли звуки легкой музыки и запах цветов, что стояли в больших вазах по углам. Под потолком сияла магическим светом огромная люстра, слуги проворно сновали по залу от гостя к гостю, меняли приборы, тарелки, подливали вино. Я обводила взглядом собравшихся, пытаясь подметить недочеты или недостатки сегодняшнего вечера, но то и дело натыкалась на черный взгляд наглеца Льюиса. Даже мои глаза были против меня, они словно сами выискивали Советника. А затем я увидела, как один из лакеев несет маленький поднос. Кому-то из гостей прислали послание, и я невольно проследила, кому именно.

Почти не удивилась, заметив, что лист передали Второму Министру, сэру Эдгару Нортону. Одетый во все черное, он выделялся на фоне пестрых маскарадных костюмов, но, странным делом, за происходящим следила не только я.

Льюис оказался заинтригован не меньше, да и принц заметно скосил глаза, а Карандаш усиленно стал делать какие-то зарисовки.

«Что происходит?» — мелькнула мысль в голове. Странная тяжесть сдавила сердце, камнем улеглась в груди. С трудом сделав выдох, внезапно увидела, как Нортон смял лист и встал из-за стола, извинившись перед своими соседями, с которыми до этой поры вел беседу.

«Вот и еще один важный гость покинул обеденный зал, — подумала я, — теперь осталось дождаться, чтобы принц встал из-за стола и оставил нас, и прощай все мои усилия!»

Но нет. Принц, к моему облегчению, не вышел, и даже напротив продолжил, как ни в чем не бывало свой разговор с милыми прелестницами, лезущими из кожи вон, чтобы понравиться мужчине.

Снова поймала взгляд Гейла. Он стал несколько настороженным, словно мужчина что-то знал. Что-то неведомое мне. Это было крайне неприятно.

«Да что же здесь происходит, черт подери!» — едва не вырвалось с моих губ.

Как смолчала — сама не знаю.

Лорд Грэхем ожидал в гостиной, что примыкала к спальне Его Величества короля Виктора Велдона Арчибальда третьего. Когда скрипнула дверь, пропуская кого-то в комнату, сэр Джон поспешно поднялся и оглянувшись, устало улыбнулся, увидев вошедшего.

— Сир! — низкий поклон и ответная улыбка короля.

— Долго же вы добирались, мой друг!

— Мне не хотелось спешить, к тому же Мейгрид сейчас занята. Не стоит забивать ее голову раньше времени.

— Вы правы! — Виктор опустился в одно из кресел, устало вытянул ноги. — Бал утомляет, а Мей, кстати, прекрасно справляется с ролью хозяйки. Из нее получится превосходная королева для принца Алистера.

Грэхем чуть склонил голову.

— Вы так и не передумали, сир? — спросил он тихо.

— Обстоятельства не оставляют мне иного выхода, — король вздохнул. — Я чувствую, что Фредерик не зря стягивает войска к границам наших владений, и бумаги, что передал мне Алистер, ясно говорят о том, чего добивается мой дорогой сосед.

Грэхем пододвинулся ближе и по кивку Его Величества, присел в пустующее кресло прямо напротив того, что занял король.

— Вы привезли документы, мой друг? — поинтересовался Виктор.

— Они здесь, — похлопал себя по нагрудному карману мужчина. — Столько лет пролежали в хранилище, и вот пришло их время!

— После бала вы поговорите с нашей девочкой, — произнес король, а после я покажу бумаги Алистеру, и мы все решим.

Грэхем нахмурился.

— Мей будет против, притом сильно!

— Это не проблема.

— А как же Болтон? — спросил Лорд-Хранитель.

— Болтон, как мне кажется, уже давно в прошлом, — ответил Виктор, — насколько я смог заметить, у нашей леди Мейгрид сменилась сердечная привязанность.

— Так быстро? — вскинул брови Грэхем.

— Быстро, — согласился Его Величество, — а все потому, что сын Первого Министра был простым увлечением.

— А сейчас у нее это серьезно? — спросил сэр Джон.

— Время покажет! — ответил король.

— И кто это, если не секрет. Скажите мне, сир, кому удалось покорить мою девочку?

— Нашу! — уточнил Виктор. — Мне кажется, что мистер Льюис, мой Советник, сумел задеть сердце нашей красавицы!

Лорд Грэхем опустил глаза. Ему было жаль Мейгрид. Жаль той судьбы, что была уготована девушке. Совсем не этого хотела его сестра-покойница, когда заключала соглашение с отцом девочки. Но разве пойдешь против короля? Кто он такой, чтобы препятствовать Виктору или оспаривать его решение?

Никто. Просто Лорд-Хранитель. Действительно — Хранитель.

— Хорошо, — король встал с кресла. — Ты устал с дороги и если решил не присоединяться к гостям, оставайся здесь. Я пришлю слугу с ужином и графинчиком вина, — и сказав это, Виктор направился к двери. Но, опустив руку на ручку, замер, а затем повернул голову и посмотрел на Грэхема.

— После бала я пришлю сюда Мейгрид, и вы поговорите.

— И что я должен буду сказать ей? — уточнил сэр Джон.

— Правду, — просто ответил король.

Его Величество вернулись достаточно быстро, чтобы я начала переживать по поводу его долгого отсутствия. В самом деле, могли же быть у короля какие-то свои дела. Бал балом, а управление государством обязывает.

Король опустился на трон и повернулся ко мне:

— Я многое пропустил? — спросил он с улыбкой.

— Только салаты и закуски! — ответила я. — Кстати, они были изумительны! Надо похвалить поваров от вашего имени, сир, за старание!

Я почти успокоилась, заверив саму себя в том, что просто накручиваю и вижу проблему в воздухе, а на самом деле все в полном порядке.

Лакеи стали разносить дичь и мясо. Разложили по тарелкам гарниры, сменили вина на более сладкие. Приглашенные шумно разговаривали — первая порция спиртного, пропущенного вместе с закусками, сделала свое дело, развязав многим языки. Стало больше смеха и улыбок, что не могло не радовать меня, как хозяйку бала. Но само настроение упало ниже нуля. Для меня что-то в этом празднике пошло не так. А совсем скоро начнется продолжение танцев, после которого слуги снова позовут гостей в большой зал на десерт и финальной частью бала окажется фейерверк.

Со вздохом посмотрела на свою тарелку и поняла, что совсем потеряла аппетит. Хотя сочный прожаренный кусок дичи пах просто изумительно, я отодвинула тарелку в сторону и потянулась за бокалом вина. Виктор посмотрел на меня, чуть приподняв брови.

— Вы так сильно переживаете за проведение бала, дорогая? — спросил он.

Я улыбнулась.

— В нашем особняке всегда и всем управляла Одри. Для меня это впервые. Конечно, я переживаю. Столько людей присутствуют на торжестве, и мне не хотелось бы, чтобы завтра по столице поползли слухи, что бал был просто отвратительным! — и посмотрела в глаза королю.

— Никто не посмеет сказать так, леди Мейгрид! — сказал Его Величество спокойно, уверенный в своих словах.

— Я смогу, — ответила тихо. — Сама себе, если это будет провал!

— Вы слишком строги к себе, дорогая леди Мейгрид! — король потянулся через стол и нашел мою руку, что лежала на салфетке. Осторожно взял в свою и чуть сжал, подбадривая.

Через стол на нас во все глаза смотрел вернувшийся лорд Нортон.

Танцы... танцы и еще раз танцы. Я в жизни так не веселилась и столько не танцевала. От поклонников не было отбоя, и я, разгоряченная вином, почти нашла успокоение в ритмах музыки, в плавном скольжении по начищенному полу, в объятиях очередного кавалера, лицо которого я вряд ли вспомню к утру.

Как-то само собой за весельем отступили прочь подозрения и сомнения. Я просто позволила себе расслабиться, радуясь тому, что сегодня вездесущая Маргот осталась в своих комнатах отдыхать, и никто не выговаривает мне, как много я улыбаюсь, или как веду себя с кавалерами.

Два раза приглашал на танец принц. В его руках мне было комфортно, и за танцем мы даже смогли немного поговорить, в сущности, о всяких пустяках. Глупости, не заслуживающие внимания.

Один раз пригласил виконт Байе, и я не смогла отказать себе в легкой колкости.

— Ради меня вы отложили свой альбом, милорд? — произнесла, когда мужчина распрямил спину после поклона.

— Ради Вас, милая леди Грэхем, я готов на все, — ответил Карандаш, — даже оставить свое хобби.

Я рассмеялась, легко и непринужденно.

— Ну, это лишнее, — и кивком головы дала свое согласие.

Виконт двигался весьма недурно. Почти не говорил со мной при этом, но не переставал рассматривать, словно расписную вазу, с интересом и любопытством, да так, что я даже покраснела от обилия внимания с его стороны.

— Вы решили написать мой портрет? — спросила со смехом в голосе.

Мужчина улыбнулся.

— Боюсь, мой альбом и так переполнен вашим милым личиком! — ответил он.

— Вот бы взглянуть! — прошептала я, кокетничая.

Мужчина улыбнулся.

— Может быть, и посмотрите... — произнес тихо, — когда придет время! — и улыбнулся. У него оказалась весьма недурственная улыбка и зубы ровные, белые.

Танец закончился, и виконт провел меня к трону короля. Поклонился и поспешно ушел, наверное, чтобы снова взяться за свой альбом. Я заметила, что на танец, кроме меня, он никого еще не приглашал и, почему-то была уверена, что и не пригласит.

Странный тип. За что его так ценит Алистер, если приблизил к себе? Значит, что-то есть в этом Байе! Что-то, что я пока не смогла разглядеть.

Сменилась музыка, полилась более нежная и плавная. Я осталась при Его Величестве стоять у трона и рассматривала пары, разбившиеся на фигуры. С возвышения, что занимал Виктор, было отлично видно, как двигаются партнеры в танце, расходясь и сходясь снова, выполняя замысловатые плавные движения руками, отточенные мастерством своих учителей. А затем заметила, как лорд Нортон, извиняясь и кланяясь, движется, словно корабль рассекая волны, к своей цели. Мне не стоило большого труда догадаться, кто именно был этой целью — принц Алистер.

Его Высочество стоял в отдалении, отдыхая от поклонниц в обществе Карандаша. Заметив приближение Второго Министра, он подобрался и явно стал ждать, когда Нортон окажется рядом.

«С чего бы это?» — подумала я. Мне показалось подобное подозрительным. Хотя откуда я могла знать, какие дела связывают Алистера и сэра Эдгара!

— Я так люблю смотреть, когда танцуют столь изящно! — слова Виктора оторвали меня от лицезрения принца и министра.

— Что? — спросила тихо и посмотрела сперва на крестного, а затем повернулась назад, к колонне.

Ни принца, ни Нортона там больше не было. Стоял один Карандаш и что-то набрасывал в своем альбомчике, но затем ушел и он, когда перестал делать вид, что рисует.

Сама не знаю, почему пришла к такому выводу, что он лишь делает вид.

Мимо проплыли в танце Одри и Энтони. Она была необычайно бледна — даже движения «па» не заставили ее лицо разрумяниться. Болтон казался угрюмым. А затем я увидела и его.

Гейл Льюис танцевал со своей матерью. Но при этом черный взгляд то и дело направлялся в мою сторону. Он весь вечер следил за мной. Я то и дело ловила себя на том, что и сама украдкой ищу его глазами.

Каждый мой танец, с каждым новым партнером черный взгляд Советника преследовал меня, заставлял кровь бежать быстрее в венах, заставлял вспоминать тот поцелуй на балконе и желать продолжения.

«Ты идиотка, Мейгрид Грэхем!» — заявила себе, отвесив мысленную пощечину. И почему я не могу выбросить этого человека из своей головы, из своих мыслей?

В саду было достаточно тихо, чтобы можно было поговорить. Нортон шагал рядом с принцем. Заложив руки за спину, Второй Министр долго молчал, дожидаясь, пока Алистер начнет первым, но Его Высочество тоже предпочел тишину, и некоторое время они слушали только звуки своих шагов по гравию дорожки и доносившуюся из открытых окон музыку, смешанную с гомоном веселящихся гостей.

— Вы оставили своего капитана, — наконец, нарушил тишину сэр Эдгар.

— А вы считаете, я сделал напрасно, что доверился вам, лорд Нортон? — усмехнулся Алистер. — Мне стоит опасаться вас? Припрятали в рукаве нож?

Второй Министр нахмурился.

— Вам смешно, Ваше Высочество? — произнес он тихо.

— Нисколько, — последовал ответ.

— Тогда давайте перейдем к делу! — начал Нортон. — Я надеюсь, вы обдумали мое предложение и дадите мне свой ответ. Насколько я осведомлен, вы скоро намерены покинуть нашу прекрасную столицу и отправиться домой.

— Вы хорошо осведомлены! — кивнул принц. — Здесь я уже почти сделал все, что надо и больше не вижу причин для задержки.

— Но ваш ответ… — произнес лорд Нортон.

— Вам? — улыбнулся Алистер. — Боюсь, что я вынужден сказать — «нет».

— Вы хорошо обдумали свое решение? — спросил Нортон с видимой небрежностью, за которой угадывалось разочарование и злость.

— Знаете, я не привык менять своих решений! Я дам шанс Его Величеству королю Виктору. К тому же, мне кажется, у него появилось ко мне встречное предложение. А начинать все с переворота не самое верное решение.

Лорд Нортон свел брови и чуть поклонился.

— Кто я такой, чтобы обсуждать ваше решение! — сказал он и остановился.

— Видимо, на этом наши пути расходятся, — произнес Алистер и протянул Второму Министру руку. Нортон пожал ее с неохотой и слишком сильно, но вызвал только улыбку на губах принца.

— Всего доброго вам, Ваше Высочество! — сказал он в спину принцу.

Алистер развернулся и направился назад ко Дворцу, махнув на прощание сэру Грэхему. Уже когда он отошел на достаточное расстояние, чтобы не быть увиденным Министром, из кустов выбрался высокий силуэт и присоединился к принцу. Лорд Эдгар не мог видеть этого.

Едва стихли шаги принца, как из темноты за спиной Нортона, вышла тень и двинулась к министру.

— Ваша Светлость! — Дейд склонился к самому лицу мужчины.

— Он отказался, — проговорил медленно Нортон.

— Значит, будем действовать по вашему плану, сэр Эдгар? — поинтересовался Ирвин.

— Выходит так, — кивнул Нортон по-прежнему глядя в том направлении, куда ушел принц. — Видит Бог, я этого не хотел, но отступаться от намеченной цели не намерен.

— Что прикажете выбрать? — уточнил Дейд шипящим голосом. — Нож или яд?

— На твое усмотрение, Ирвин, — тихо ответил Министр. — Главное, чтобы подозрение упало на Виктора, — и резко повернулся к своему человеку. — Ты сможешь это сделать, Ирвин?

Вместо ответа наемник только улыбнулся.

К концу бала я чувствовала себя, словно выжатый лимон. Постоянно приглядывать за слугами оказалось крайне тяжело. То и дело возникали маленькие погрешности. После танцев мы вернулись в зал, но как оказалось, столы были накрыты только наполовину, а я просила, чтобы к нашему приходу все сладости и вино с охлажденным шампанским были на своих местах. Пришлось поторопить лакеев. Я вызвала к себе главного дворецкого и отчитала его за некомпетентность. Элмерзу это, конечно, мало понравилось, и еще меньше, как я понимаю, впоследствии это понравилось лакеям, получившим взбучку, но итог оказался радужным — столы накрыли в рекордно короткое время, и гости приступили к поглощению многочисленной сдобы и выпечки, наравне с фруктовым желе и мороженым. Также были заменены растаявшие ледяные фигуры. Место лебедей заняли обнаженные херувимчики.

Король казался довольным. Я же, успокоившись после танцев, пребывала в несколько раздраженном настроении. Так всегда бывает — эйфория пропала, и я спустилась с небес на землю. Одна лишь мысль грела мое сердце — скоро окончание бала и после фейерверка я, наконец, смогу сбросить с себя это тяжелое платье и после ванны опущусь на перину.

«Отдых и только отдых!» — твердила как мантру.

Вот и закончилось долгожданное поедание сладкого. Я не сдержала облегченного вздоха, когда церемониймейстер, важно стукнув тростью по мрамору пола, пригласил всех присутствующих выйти в сад или на террасу, чтобы полюбоваться последним развлечением сегодняшнего дня.

Его Величество предложил мне руку, и мы направились вперед, перед свитой, что шествовала за нашей спиной сплошным потоком. Остановились на террасе и застыли, в ожидании чуда.

Ждать пришлось недолго. Скоро небо взорвалось ослепительными красками. В ярких вспышках огней над нашими головами расцветали дивные цветы, оживали диковинные птицы, что, пролетая над восторженной толпой, осыпались с высоты длинными лентами серпантинов.

Не будь я настолько уставшей, порадовалась бы вместе с гостями этой красоте. Но нет, я опустила голову, мечтая только об одном — отдых и только отдых.

Когда обнаженного плеча коснулось чужое тепло, я не сразу повернула голову, а лишь вздрогнула от неожиданности. Мне показалось, будто чьи-то сильные, теплые руки обвили меня, прижали к твердой, словно стена, груди.

«Гейл!» — сама не знаю, почему именно имя Советника всплыло перед глазами.

Медленно обернулась, ожидая увидеть Льюиса рядом, но его не оказалось за спиной. И чуть дальше, как я не вглядывалась в толпу, что восторженно ахала над чудесами магии разрывающими небосклон, его не было.

Тепло пропало так же неожиданно, как и появилось. Я не сдержала разочарованного вздоха и подняла голову к небу, где, вспыхнув, ожил огромный дракон и, переливаясь, понесся вниз, сверкая магической чешуей, чтобы над самыми нашими головами рассыпаться блестящим конфетти.

Гейл Льюис попятился назад еще до того, как увидел, что Мейгрид оборачивается, чтобы найти того, кто посмел, применив магию, прикоснуться к ее телу.

Льюис и сам не понимал, почему позволил себе сделать это, но ему до зуда в ладонях хотелось дотронуться до нежной кожи дерзкой девчонки, и он сделал это так, как смог.

Но вот она обернулась, и магия исчезла. Советник скрылся в толпе и, отыскав мать, подал ей руку.

— Мы уходим, не прощаясь? — спросила мадам Джейн с тихой улыбкой.

— Не думаю, что наше отсутствие будет замечено! — ответил ей сын. — Слишком большое количество приглашенных, и мы не этом фоне лишь капля в море.

Мадам Джейн пожала плечами. Весь вечер она старательно избегала встречи с одним человеком, имя которого было Эдгар Нортон. А вот сейчас увидела его среди гостей, обступивших короля.

— Ты не хочешь ничего сказать Его Величеству касательно лорда Нортона? — спросила она у сына, когда они направились от террасы, где гости продолжали любоваться чудесами магического фейерверка.

— Я дал ему слово, — произнес в ответ Гейл. — Поклялся, что не скажу никому о том, что он мне предложит. У меня нет другого выхода. Ты сама знаешь, что означают подобные клятвы!

Миссис Льюис кивнула.

— Знаю, и потому прошу — не смей в таком случае рассказывать то, что не стоит! Хотя мне все-таки жаль, — произнесла она и, оглянувшись назад, успела увидеть, как с темного неба вниз сорвался прекрасный дракон, а затем они покинули террасу.

Стоит ли говорить, что моим мечтам не суждено было осуществиться?

Попрощавшись с гостями и, проследив за отъездом последнего из приглашенных, я уже не чувствовала ног и медленно плелась по лестнице, мечтая о том, что вот теперь, наконец-то, смогу отдохнуть.

Перед глазами появилась она — такая манящая кровать с подушками и легким одеялом, и я уже представила себе, как падаю на нее. Просто вот так падаю и к чертям эта ванна. Нет сил ни на что... И тут передо мной появилась высокая фигура дворецкого. Он стоял на верху лестницы и выжидающе смотрел, как я черепахой преодолеваю лестницу.

— Леди Мейгрид! — произнес мужчина важно.

— Элмерз, — протянула я, — что бы вы не хотели сообщить мне, давайте оставим это на завтра! Я слишком устала, чтобы...

— Ваш отец, лорд Грэхем, ждет вас в покоях Его Величества! — сказал дворецкий и склонил голову.

— Отец? — произнесла чуть удивленно, а затем более радостно, — тогда проводите меня к нему, пожалуйста, Элмерз.

— Я за этим и пришел, — снова поклонился мужчина. — Мне приказал это сделать Его Величество!

Кивнула с улыбкой и, поднявшись на последнюю ступеньку, поспешила за дворецким, минуя собственные покои.

Сперва мы шли бесчисленными коридорами Дворца, и я уже думала, что им не будет конца и края. Я почти не замечала, куда иду, просто передвигала усталые ноги, спеша за Элмерзом, и думала только о том, что зря отец не стал дожидаться меня в моих собственных комнатах, но, раз уж он так решил, значит, так надо.

Я слишком устала, чтобы думать над подобными мелочами.

Когда дворецкий остановился перед высокой дверью и постучал, мое сердце радостно забилось в предвкушении встречи и от понимания того, что наконец-то мы оказались на месте.

Я услышала короткое: «Да», — прозвучавшее в ответ на стук, и Элмерз распахнул передо мной двери королевских покоев.

— Леди Грэхем! — произнес он спокойно и, дождавшись, когда я переступлю порог, закрыл за моей спиной двери.

Покои короля были самыми просторными во Дворце. Несколько комнат, объединенные в одно целое, были оставлены весьма изящно и дорого. Сейчас я находилась в гостиной, где кроме камина и полок с книгами, занимавшими почти всю северную стену, находился мягкий диван для отдыха и столик с парой кресел. Я огляделась, вспоминая, когда была здесь в последний раз.

«Давно! — сказала себе. — Еще девочкой, но, кажется, здесь мало что изменилось с тех пор!»

— Сейчас Элмерз приведет сюда Его Высочество, — услышала я голос крестного и увидела его самого, стоявшего у окна. На короле все еще был смешной наряд менестреля, но выражение его лица совсем не соответствовало образу мужчины.

— Сир! — я поспешила присесть в реверансе.

«Зачем он позвал принца?» — мелькнула мысль, но тут я увидела отца, который до этой поры сидел в кресле у камина, а сейчас поднимался ко мне навстречу, протягивая руки для объятий.

— Отец! — вскрикнув, бросилась к лорду Грэхему, упала на грудь, почувствовав, как крепкие руки обнимают меня. Почти так же надежно, как и те, которые я ощутила тогда, на террасе.

«Что с тобой, Мей! — спросила себя. — О чем ты снова думаешь? Ты настолько устала, что всякое мерещится!»

— Я приехал, как только смог, — произнес отец, отрывая меня от своей груди. Посмотрел с улыбкой в глаза и улыбнулся, — но я не стал тревожить тебя и отвлекать от роли хозяйки бала. Знаю, насколько это большая ответственность даже в простом особняке, что уж говорить о королевском Дворце!

Голос Виктора нарушил нашу идиллию.

— У нас слишком мало времени, Джон! — заявил он резко. — Расскажи ей все, что она должна знать, — взгляд на меня, — что она сама хотела знать.

— Вы о портрете? — догадалась.

Отец взял меня за руку и отвел к камину, усадил в одно из кресел, а сам занял второе, свободное. Крестный остался стоять у окна, но при этом смотрел на нас, ожидая, когда Грэхем начнет говорить.

— Я буду краток, дорогая Мей, — сказал отец, — может быть, после, когда ты захочешь узнать все более подробно, я расскажу. У нас еще будет для этого время, а сейчас я хочу, чтобы ты просто взглянула на эти бумаги! — он достал из нагрудного кармана какие-то документы и протянул мне.

— Что это? — спросила тихо, а в сердце зародилась странная тревога.

— Взгляни и сама поймешь! — ответил Грэхем.

Я осторожно развернула первый лист. Посмотрела на верхний угол, где стояла большая нерушимая магическая печать, а затем соскользнула взглядом вниз. Стоило мне прочитать то, что было написано ниже, как грудь сдавило непонятной тяжестью. Я уронила свидетельство и подняла на отца глаза, полные слез.

— Что это значит, отец? — спросила сорвавшимся голосом.

Лорд Грэхем поднял с ковра оброненный лист и прочитал вслух:

— Свидетельство о заключении брака между леди Витторией Грэхем и принцем Виктором Велдоном Арчибальдом, сыном короля Велдона Брайена Шакли второго... — что говорил дальше отец, я уже не слышала. Повернув голову, я впилась взглядом в лицо короля, своего крестного... моего отца.

— Вы лжете! — сказала я тихо.

— Брак был осуществлен до того, как Его Величество взошел на престол. Еще при жизни короля Велдона, — сказал сэр Джон. — Он был против этого союза, потому приказал уничтожить все, что связано с именем леди Виттории. Маги короля хорошо поработали над теми, кто знал и помнил мою сестру.

— Я не понимаю, — выдохнула почти в истерике. Да я просто и не хотела понимать. — Это все чушь и бред! — заявила с почти полной уверенностью и даже смогла улыбнуться, будто это что-то изменило бы.

— Расскажи ей, что успеешь! — велел король.

Грэхем посмотрел на меня, и в глубине его глаз я увидела раскаяние и толику отчаяния.

— Я всегда любил тебя, как родную! — сказал мужчина. — Любил сильнее собственной дочери. Ты ведь так похожа на мою сестру и на меня самого.

— Вы не мой отец? — я все еще не верила в то, что произошло.

Грэхем кивнул, и открыл было рот, намереваясь что-то добавить, как в двери постучали.

— Это Алистер! — сказал король нам с отцом, а затем уже громче, обращаясь к тем, кто находился за дверью. — Входите!

Принц переступил порог и огляделся. Заметив нас с Грэхемом, поклонился и шагнул вперед. За ним следом тенью проскользнул Карандаш.

«Что они здесь делают?» — с каким-то страхом, полная предчувствия надвигающейся беды, подумала я.

Его Величество подошел к нам с Грэхемом и забрал бумаги, а затем повернулся и посмотрел на принца. Легкая улыбка тронула губы обоих мужчин.

— Помнится, вы сказали мне, Алистер, что если бы у меня была дочь, вы непременно женились бы на ней, тем самым разрешив конфликт между нашими государствами! — произнес Виктор, а до меня стал доходить смысл его жутких слов.

— Помню! — кивнул Его Высочество.

— Вот бумаги, подтверждающие то, что леди Мейгрид Грэхем является моей законной дочерью и наследницей, — протянул документы Алистеру король. — Ознакомьтесь и скажите мне о своем решении! — спокойно добавил Виктор.

Алистер принял бумаги и, развернув их, первым делом посмотрел на подлинность печати. Подделать подобную было невозможно. Карандаш усмехнулся, глянув через плечо своего друга, а затем покосился на меня.

— Нет! — я резко вскочила с кресла.

— Я согласен! — кивнул принц и перевел на меня взгляд светлых глаз.

И мир пошатнулся под моими ногами.

Глава 14

Король Фредерик любил свою семью.

Слишком часто ему сетовали на это, но мужчина только отмахивался от подобных слов. Он, как никто другой, понимал, что семья и родная кровь — самое сильное и важное, что существует в этом мире. Несмотря на то, что в его роду, а точнее, в ответвлении могучего дерева, что именовалось Родом, находились гнилые ветви, или слабые, Фредерик никогда не отворачивался от своих близких. Помогал и держал как можно ближе к себе... Особенно тех, кому не было веры.

Возможно, именно потому он и смог создать свою Империю, и она росла, словно грибы после дождя, ширилась, растекалась полноводной рекой. Становилась все сильнее, поглощая другие княжества и маленькие королевства.

Где-то приходилось брать свое силой, где-то играла роль дипломатия, с кем-то он попросту договаривался, предлагая выгодные условия или защиту — были и такие королевства. А теперь ястреб принес важную новость, и Его Величество пребывал в самом прекрасном расположении духа.

Королевство Виктора Велдона Арчибальда третьего скоро присоединится под сень великой империи Фостер-Олсоппов. Пусть это пока формальность, но Фредерик не сомневался, что затратит совсем немного времени, чтобы нанести на карту новую границу своего королевства.

В широком кабинете, занимавшем свое место в левом крыле королевского Дворца, большую часть стены занимал стеллаж с книгами. Толстые тома в дорогих переплетах, свитки прошлого, хранившиеся за стеклом.

Король Фредерик заложил руки за спину и прошел через комнату к стене, что была напротив стеллажа.

На ней была изображена картина — огромная карта, на которой Его Величество алыми значками отмечал свои земли. Сейчас карта занимала почти всю стену. Огромная, радовавшая взор своего хозяина, с тонкими синими прожилками рек и пятнами озер. С серыми хребтами гор и башенками крепостей, означавших крупные города. Но короля интересовало не то, что находилось за границами его владений, а то, что было за ними и ему пока не принадлежало.

— Алистер женится? — он услышал голос своей жены, когда она ворвалась в кабинет, зашуршав нижними юбками пышного платья.

Обернулся и ответил улыбкой на сведенные брови королевы Марии.

— Магистр уже сообщил вам новость? — произнес он с долей удивления. Когда только успел, если несколько минут назад вышел из его кабинета? Загадка, да и только.

— Я встретила Даррена на пути к вам! — ответила королева и тут же продолжила с натиском. — Вы его заставляете, не так ли?

— Я? Алистера? — брови Фредерика взлетели вверх. Он посмотрел на свою жену, оценивая ее красоту и грацию. Светловолосая, еще достаточно молодая, чтобы вызывать его желание… Сын был похож на мать лицом, но, слава богам, характер перенял отцовский, железный, твердый.

— Нашего сына нельзя заставить что-то сделать! — напомнил он королеве. — Просто Алистер всегда старается во благо государства, как и я.

— Да уж! — усмехнулась женщина и приблизилась к королю. — В этом он слишком Олсопп!

Фредерик улыбнулся.

— Алистер сделал хороший выбор, — проговорил он и кивнул на карту, перед которой стоял. — Кто бы мог подумать, что этот пройдоха и хитрец Виктор прячет свою дочь.

Лицо Марии скривилось.

— Только не говорите мне, дражайший супруг, что наш мальчик женится на бастарде!

— Вовсе нет, — поспешил успокоить жену король. — Леди Мейгрид вовсе не бастард, хотя ради таких земель я бы согласился даже на бастарда, если бы только Виктор признал девушку.

— Это отвратительно! — заметила ему королева Мария.

— Все ради нашего сына и ради его будущего! — ответил король. — Когда-нибудь вы поймете, дорогая, что значит сила.

— Мне еще многое предстоит понять и принять, — вздохнула женщина и посмотрела на карту. Ее взгляд безошибочно нашел крепость, под которой стояло название города. А точнее столицы. страны, что совсем скоро войдет под знамена империи Олсопп.

От прошедшего во Дворце бала остались лишь воспоминания. Точнее, их крохи.

Для меня все произошедшее потеряло смысл. Приезд отца, что совсем не был моим отцом, его признание и наконец, моя тайна, что теперь оказалась раскрыта. все выбило почву из-под ног. Никогда не подумала бы, что окажусь такой слабой. Только не я! Но как итог, моя живость прошла, и ей на смену подкралось уныние и печаль.

Я выхожу замуж.

Никто даже спрашивать меня не стал — хочу ли я стать женой этого надменного и холодного человека. Король, мой крестный, мой отец… заявил, что это надо для моего же блага и, конечно же, во имя нашей страны!

Но с этого момента обо всем по порядку.

После разговора с лордом Грэхемом и королем я очнулась уже в своих покоях. Сперва мне показалось, что все было лишь сном. Страшным ужасным кошмаром, после которого хотелось бросить взгляд в окно и по детской привычке попросить сон уйти вместе с ночью прочь, чтобы даже остатков воспоминаний не осталось. А затем в комнату после горничной вошла Маргот.

Впервые нянюшка была молчалива. Впервые посмотрела на меня так, что я сразу же поняла — мало того, что она все знала, что немудрено, если женщина проработала в замке Грэхемов столько лет, так еще теперь и жалела меня, выражая это взглядом грустных глаз.

Я села в постели и попросила Френ выйти и оставить нас вдвоем.

— Ты знала? — только и спросила я тихо.

Маргот вздохнула.

— Я очень любила вашу матушку, а после и вас, леди Мейгрид! — сказала она.

—Черт! — выругалась я и, откинув одеяло, решительно встала с кровати. Обулась в легкие туфли и подошла к окну, выглянув во двор.

Маргот впервые не сделала мне замечания по поводу того, как именно должна разговаривать настоящая леди. И это отчего-то вывело меня из себя.

— Все знали, но никто не сказал! — прошипела своему отражению в стекле.

— Слуг сменили, — произнесла нянюшка. — Всех, кто знал леди Витторию. И с ними поработали маги — подчистили память. Для новых, кто пришел в дом сэра Джона, вы были его младшей дочерью.

Глаза защипало. Подступившие слезы обжигали. В горле образовался неприятный тяжелый ком.

— Сэр Джон скоро придет! — добавила Маргот.— Вам стоит одеться как подобает. Он намерен рассказать вам историю вашей матери.

Я уронила руки на подоконник. Мне ничего не хотелось. Совсем ничего. Но разговор мог отвлечь меня и что-то объяснить. Может быть, я рано паникую? Может быть, есть что-то, что поставит все на свои места?

«Разве можно оправдать обман, в котором я жила все эти годы?» — мелькнула мысль, и я повернулась к Маргот.

— Помоги мне одеться! — приказала сухо.

Женщина поспешно подошла к шкафу, распахнула его и спросила, какое прогулочное платье я хотела бы надеть.

— Все равно! — ответила я, качнув головой и это было правдой. — Выбери сама. Я пойду умоюсь и вернусь! — и шагнула к ванной комнате.

Утренние процедуры заняли совсем немного времени. Я делала все словно машинально, но прохладная вода немного взбодрила и к Маргот я вышла более свежая, чем когда направлялась в ванную комнату.

Нянюшка пристально посмотрела на меня, затем молча подняла платье, разложенное на застеленной кровати.

— Леди Мей! — и показала мне.

— Подойдет! — кивнула я, и мы приступили к облачению.

Ворох нижних юбок, узкий корсет, вытолкавший из меня весь воздух. Сегодня я не была готова выглядеть утонченной и соблазнительной.

— Ослабь корсет! — велела Маргот.

Женщина повиновалась чуть удивленно. Она знала, что я обычно предпочитаю, чтобы моя талия казалась осиной. Но расплела шнурки, позволив мне вдохнуть полной грудью.

— После завтрака лорд Грэхем будет ждать вас в саду, леди Мейгрид, — сказала нянюшка и вызвала Френ — горничная лучше справлялась с моими волосами. В этом нянюшка ей сделала уступку.

Я молча села перед зеркалом, дождавшись прихода служанки.

— Леди Мей! — присела Френ в книксене.

— Я не хочу опоздать к завтраку! — произнесла я сухо. — Поторопись, Френ!

— Как вы хотите, чтобы я уложила ваши волосы? — взявшись за щетку и шпильки, поинтересовалась горничная.

— Удобно! — отрезала я, и Френ захватила мои волосы в ладонь.

Расчесывала густые пряди, пока они не стали искриться, а затем продолжила колдовать, скрепляя их шпильками. Я смотрела в зеркало, но не видела ни проворных рук женщины, ни ее улыбки — официальной, сосредоточенной. Она явно чувствовала мое напряжение, потому и молчала, за что я была ей благодарна. Не думаю, что была бы в состоянии поддерживать разговор, и Френ молчала, впрочем, как и Маргот — что уже само по себе было странным.

Но вот с моими волосами было закончено. Встав со стула, кивком головы поблагодарила Френ и надела серьги, двумя драгоценными капельками, украсившие мои уши и завитые локоны, спускавшиеся на грудь.

Я прошла мимо Маргот, подхватила юбки и, даже не закрыв за собой двери, выплыла в коридор.

Дорога до обеденного зала далась мне с трудом. Слуги, что попадались на пути, были заняты уборкой после праздника. Все то, что не сделали вчера, доделывали сегодня.

Мне кланялись — я отвечала снисходительным кивком, а в голове крутилась неприятная мысль: «Ты принцесса!»

Я даже не мечтала о таком. Возможно, узнай я об истинном положении вещей раньше, еще даже год назад — я бы искренне возликовала, но теперь...

«Теперь я не хочу этого навязанного брака!» — сказала себе. Стали понятны все слова и действия Виктора. А также, почему, узнав о моей помолвке с Энтони, он поспешил запретить эту свадьбу.

«Он с самого начала рассчитывал ввести меня в свою игру, — подумала я, — только не королевой, а пешкой!»

Мне не терпелось поговорить с Грэхемом. узнать тайну матери. Мне казалось, сэр Джон, мой отец — я не переставала мысленно его так называть в силу привычки — может поведать многое. Почему Виктор не признал меня, а если признал, то почему отдал на воспитание своему другу, Лорду-Хранителю. Почему не признался в отцовстве?

Сколько вопросов. А ответов пока нет!

Лестница закончилась, и свод большого холла отразил тихий звук моих шагов. Я почему-то совсем не удивилась, когда увидела у дверей, ведущих в обеденный зал, принца Алистера.

Молодой человек, скрестив руки на груди, стоял, привалившись спиной к колоне, и размерено постукивал пальцами по второй руке. Он казался мне задумчивым и каким-то далеким. От меня, от нашего совместного будущего, от всего, кроме собственных планов и мыслей. Начинала подозревать, что Алистеру я нужна только из-за того, кем я оказалась в действительности.

«Они все меня используют!» — криво усмехнулась собственным мыслям.

Но вот принц заметил мое присутствие. Лакеи потянулись к дверям, намереваясь распахнуть их, едва мы приблизимся.

Я не торопилась, глядя в лицо наследнику Фредерика. Рассматривала его так, словно увидела в первый раз. Хорош... но не тот, кто нужен мне. Совсем не тот!

«А кто тебе нужен?» — мелькнула мысль, и я услышала голос Алистера.

— Доброе утро, леди Мейгрид! — начал он. — Я надеюсь, вы хорошо выспались этой ночью? — и ни тени насмешки во взгляде светлых глаз.

— Благодарю, — ответила тихо.

— Позвольте проводить вас в обеденный зал! — мужчина шагнул ко мне, предлагая свою руку.

— А где ваш друг? — бросила взгляд за плечо принца, словно Карандаш мог выпрыгнуть из воздуха. Там, конечно же, никого не было, только колона и картина, с полотна которой на нас с мужчиной мрачно взирал дальний предок короля Виктора.

— Думаю, что виконт уже дожидается нас в зале! — ответил Алистер. — Мы не должны заставлять Его Величество ждать нас, — добавил он и взглядом указал на свою руку. Он все еще ждал, когда я приму ее.

Я представила себе, как вхожу в зал вместе с принцем и отчего-то очень сильно расхотела делать это. Только правила приличия велели мне наступить себе на горло, и я выдавила улыбку.

— Конечно же, Ваше Высочество! — проговорила с полуулыбкой. — Это невежливо, — и взяла его под руку, что вызвало у мужчины довольную усмешку.

Мы вместе шагнули в двери, и лакеи распахнули их перед нами, улыбаясь и склонившись в уважительном поклоне.

А в зале нас уже ждали.

Вот и отгремел бал. Пронесся порывом свежего ветра над летним городом, отсверкал россыпями звезд в черном небе, разукрашенном блеском фейерверка.

Что осталось после? Только странная пустота, предчувствие чего-то неминуемого, что приближается на всей скорости, как понесшая лошадь, вырвавшаяся из рук возницы.

Ожидание чего-то неизбежного — вот что чувствовал Гейл Льюис, стоя на террасе своего дома, пока мадам Джейн, его матушка, отдавала распоряжение слугам. Что именно она говорила им, чем занималась, какие наставления давала — Советник не знал. Он думал, глядя на проснувшийся город, на шумевшие по мостовой экипажи, на первых жителей, вышедших на тротуары.

Вчера произошло что-то, изменившее Льюиса. И он уже понимал, что именно, только вот никак не мог заставить себя принять эту новость.

— Куришь как сапожник! — посетовала мадам Джейн, вплывая на террасу.

Сын выпустил в воздух серый дым и повернулся к матери лицом.

— Отчитали слуг, как положено хорошей хозяйке? — поинтересовался он с легкой улыбкой.

— Я никогда не превышаю своих полномочий! — ответила женщина. — Но в этот раз была причина!

Какая именно причина, Гейл так и не узнал, поскольку перед домом остановилась черная карета, запряженная парой жеребцов.

— Лорд Нортон? — мадам Джейн увидела герб. Ее брови сошлись на переносице, глаза опасно сверкнули. — Что он забыл здесь!?

Гейл пожал плечами, а спустя пару минут на террасу пришел слуга с карточкой от гостя.

— Просит принять его, — мадам Джейн даже не посмотрела на прямоугольник, что лежал на подносе.

— Каков будет ответ? — спросил лакей.

— Пусть катится ко всем чертям! — выпалила женщина, но Гейл покачал головой.

— Я приму его в своем кабинете! — сказал он, обращаясь к лакею. — Проводите лорда Нортона и предложите ему кофе и чай.

Лакей поклонился и вышел, а мадам Джейн, вспыхнув, посмотрела на сына.

— Зачем? — только и спросила она.

— Сам не знаю, но чувствую, что мне надо выслушать его! — ответил мужчина спокойно. — Не волнуйтесь, матушка, я не стану принимать предложение сэра Эдгара и даже более того, при случае попрошу его больше не появляться в этом доме.

Мадам Джейн вздохнула и посмотрела на сына.

— Тебе лучше знать, дорогой! — сказала она. — Но будь осторожен с ним. Змеи имеют привычку кусать исподтишка!

— Я знаю, мадам. Не переживайте по этому поводу! — и затушил сигару в пепельнице.

Миссис Льюис кивнула, хотя в душе понимала, что никогда не перестанет волноваться за своего сына.

— Я пойду, поговорю с милордом, а после приглашаю вас на прогулку в парк! — Гейл улыбнулся матери и шагнул прочь с веранды, оставив ее смотреть вслед.

За завтраком Энтони не появился в столовой, зато вышел к обеду. Хмурый, мрачный, в цветах траура, словно только что узнал о кончине кого-то близкого, только вот Одри не посмела спросить, что именно так расстроило ее мужа.

Обед, как и следовало ожидать, наследнику Первого Министра не понравился. Вставая из-за стола, молодой лорд Болтон швырнул белоснежную салфетку прямо в блюдо с остатками жаркого, а затем вышел, раздраженно стуча каблуками туфель по паркету пола.

Одри поковырялась в своей тарелке и спустя пару минут тоже встала, подозвав слуг и велев им убирать со стола.

Лакеи молча принялись за дело, а молодая женщина вышла, устремившись в гостиную, располагавшуюся на этом же этаже, через коридор от лестницы.

Гостиная эта с некоторых пор привлекала леди Болтон. Там она проводила свободное время и занималась рукоделием, пытаясь занять свои мысли и руки. Вот и сегодня женщина села в широкое кресло и поставила перед собой корзину с нитками. Уныло подняла спицы и продолжила вязать. Шарф получался удивительно воздушным, узор — ажурным, а цвет — глубоко насыщенным, точно под глаза ее любимого мужа.

Одри догадывалась, что вывело из себя Энтони. Вчерашний бал и присутствие на нем Мейгрид. Леди Болтон и сама почувствовала себя несколько расстроенной, когда поняла, насколько близка ее сестра к королю и его гостю. Нет, Одри и раньше знала, что Виктор — крестный Мей, но раньше не было заметно такой привязанности последнего к младшей дочери лорда-Хранителя.

«Такое ощущение, что Мейгрид готовят в невесты принцу Алистеру!» — мелькнула мысль у молодой женщины.

«Этого просто не может быть», — сказала она себе спустя некоторое время, которое провела в размышлениях. Одри поразилась своей глупости — как только она могла подумать такое! Кто Мейгрид, и кто Алистер! Дочь лорда не пара наследному принцу. Совсем не пара!

— Тогда как понимать все происходящее? — руки вязали, голова думала. Одри почти не смотрела на то, как порхают в ее пальцах спицы. Все ее помыслы крутились вокруг странного поведения короля.

«Что же происходит?» — подумала она и вздохнула. Одри показалось, что Энтони что-то знает или догадывается, и именно это знание делает его таким раздраженным сегодня.

«Лучше я не буду его тревожить своими расспросами, — решила для себя леди Болтон. — Успокоится, тогда и расскажет сам, если посчитает нужным. Мужья не любят, когда жены лезут в их дела!» — она почти успокоила себя такими размышлениями. Но в самой глубине души женщина понимала — она действительно была бы спокойна, если дело не касалось Мейгрид. А так...

Завтрак прошел как на иголках. Я почти не ела, и дело было даже не в отсутствии аппетита, вовсе нет. Дело было во множестве глаз, что следили за мной. Глаз, за которыми прятался интерес, сострадание и много иных чувств, раздражающих мою «тонкую душевную организацию».

Королю явно понравилось, когда мы вместе с принцем важно вплыли в обеденный зал. Я видела это по глазам Виктора — одобряет. Видимо, решил, что я согласна, переосмыслив за ночь и утро произошедшее.

Принц был столь любезен, что подвел меня к моему стулу и даже сам придвинул его, когда я уселась, расправив юбки.

Его Величество дал знак лакеям, и они начали подавать завтрак.

Почти не помню, что ела, да и ела ли вообще. Чай с лимоном оказался слишком горьким, или это просто у меня во рту было горько от разочарования. Жизнь повернулась ко мне не спиной. Нет, она сделала более неприличный жест, нагнувшись и показав мне свою филейную часть.

Противно и гадко.

— Как вы находите вчерашний бал? — кто это спросил? Я сперва даже опешила и совсем не узнала голоса. А после увидела лицо виконта, обращенное в мою сторону и легкую улыбку, играющую на его губах. — Вы все организовали просто восхитительно! — продолжил Карандаш, сообразив, что ответа не дождется, а молчание показалось слишком затянувшимся.

Я посмотрела на своего отца, мнимого крестного, обманщика. К горлу подступил комок.

— Спасибо! — выдавила, отвечая на вопрос виконта Байе. — Рада, что вам и Его Высочеству все пришлось по вкусу!

— Даже более чем! — усмехнулся принц, услыхав наш натянутый разговор.

Король молчал. Свита принца тоже не спешила вмешиваться в беседу. Капитан стражи, стоявший в отдалении с рукой, лежащей безмятежно на эфесе, прислушивался с каменным лицом. Так, как это умеют делать только придворные.

— Его Величество сказали, что нас ждет завтра охота! — продолжил Карандаш. — Король отозвался о вас, леди Мейгрид, как о великолепной наезднице и стрелке из арбалета!

Охота! Как я только могла забыть о ней. Последний пункт в программе развлечений для высокородного гостя.

— Да, я люблю лошадей, — проговорила, стараясь поддерживать беседу на уровне. — Мой отец, лорд Грэхем, который сегодня отсутствует в этом зале, научил меня держаться в седле и стрелять без промаха, — тут я не хвасталась. Это так и было. Невольно вспомнилось, сколько времени потратил на меня сэр Джон, чтобы я стала достойно сидеть верхом. А уж про мою меткость вспоминать страшно, уроки, когда я ухитрялась попадать не то что в «молоко», но и мимо на добрую пару метров от цели. Но практика и большое желание могут все исправить и, как говорит лорд Хранитель — верный и меткий глаз.

Поймала себя на мысли, что только что назвала Грэхема своим отцом. Бросила взгляд на короля, но Виктор сделал вид, что не услышал этих слов, а может быть, ему в действительности было все равно!

— Многое бы отдал, чтобы увидеть леди Грэхем в седле! — слова принадлежали принцу. Значит, все это время он слушал нашу беседу со своим другом.

— Скоро вам представится такая возможность! — произнес Его Величество довольно. Ему ли не знать, какова я на охоте. Помню, мы не раз отправлялись за дичью во владениях Грэхемов.

— Охоту назначили на завтра, и слуги уже занялись приготовлениями. Лошади, собаки, сопровождение, — говорил Виктор, — я пригласил еще несколько своих приближенных, в число которых вошли и Болтоны, — покосился на меня, наблюдая реакцию. Я осталась спокойна. После вчерашней новости Болтоны, и Одри и Энтони, волновали меня меньше всего. Хотя, могу представить, как разъярится бывший любимый, узнав, кто я такая на самом деле.

«Какой шанс упустил!» — подумала я с некоторым удовлетворением, уверенная в том, что, знай Тони, чья я дочь, он бы выкрал меня, но не дал бы женить себя на Одри.

К концу завтрака едва усидела. Когда слуги стали убирать опустевшие тарелки из-под десерта, вошедший Элмерз сообщил мне то, что я уже давно хотела услышать.

—Леди Грэхем! — прямой, как стена. — Ваш отец просил вам передать, что ожидает в беседке у озера! — и низко поклонился.

Я едва сдержалась, чтобы не подскочить на месте, но понимала, как подобная спешка будет выглядеть со стороны, а потому заставила себя медленно подняться и, кивнув мужчинам, поклонившись королю, величественно выплыть прочь из обеденного зала, продолжая чувствовать на спине внимательные взгляды. Но едва зашла за поворот, скрывший меня от посторонних глаз, как тотчас же, подхватив юбки, рванула к выходу и почти не была удивлена, заметив у дверей, ведущих из Дворца, свою верную Маргот, поджидавшую именно меня.

— Я пойду с вами, леди Мей! — сказала она решительно.

— Зачем? — спросила я тихо.

— Думаю, я могу вам понадобиться, — она опустила взгляд, впервые на моей памяти.

Я вздохнула и ответила кивком, а затем, подобрав юбки, прошла в распахнутые лакеем двери и, спустившись по ступеням, зашагала по дорожке, слушая, как шуршание гравия под ногами смешивается со звуками журчащей воды, что вливалась с родниками в озеро. Я направлялась именно туда и догадывалась, что отец... ах нет, не отец, дядя, уже дожидается меня, как было условлено, в беседке.

Лорд Грэхэм отличался завидной пунктуальностью и не любил, когда кто-то опаздывал. Я же опаздывала часто, что расстраивало его.

Вот и сегодня я шла не спеша. Дворец нависал за спиной этакой каменной громадой, безжизненной глыбой. Он давил на меня, как и взгляд Маргот, который я ощущала под лопатками. Возникло острое желание оглянуться и приказать ей больше не пялиться вот так. Но я не оглянулась и просто шла вперед, на встречу с прошлым.

Вот и озеро. Голубое, идеальной овальной формы, искусственное, но от этого не менее живописное. Высокие ивы склонились к глади, купая руки-ветви.

Вот и узкая тропинка, обрамленная белыми камнями — ответвление от основной тропки, что вела вокруг озера. Эта же направила меня прямиком к беседке, что возвышалась на холме прямо над озером.

Бросив на нее взгляд, я увидела темный силуэт, застывший внутри.

«Отец! — сказала себе и тут же мысленно поправила, — Дядя. Теперь дядя!» — прибавила шагу, почти сорвалась на бег, словно мне не терпелось узнать эту правду, горькую, как полынь. Нужна ли мне теперь правда, если ничего не изменить?

«Нужна!» — согласилась тот час.

Вот и беседка.

При виде меня лорд Грэхем, лорд Хранитель, встал и снял высокую шляпу-цилиндр с головы. Я заметила, что его волосы тронула седина, а ведь еще недавно ее не было и в помине.

— Мейгрид! — произнес дядя, и я замерла перед ступенями, что поднимались к беседке.

— Отец! — привычно сказала я.

— Маргот! — лорд Грэхем бросил взгляд за мою спину, заметив нянюшку. — Ты тоже пришла?

— Хочу поддержать леди Мей! — непреклонно ответила женщина.

— Я прошу, проходите! — сэр Джон отступил в сторону, позволив нам подняться и пройти внутрь.

В беседке нашлись три скамейки с мягкими подушками, и открылся великолепный вид на озеро и дворец, что отражался в нем белым лебедем.

Я опустилась на одну из скамеек, взглядом пригласила отца сесть рядом. Маргот заняла скамью у входа, словно сторожила нас от глупого побега. Только не совсем ясно — отца или меня, свою подопечную?

— Рассказывайте! — попросила я тихо.

Сэр Джон протянул ко мне руки и взял мою ладонь в свои. Чуть сжал, словно пытаясь передать свои силы, а затем сказал:

— Я не займу много твоего времени, Мей, — вздохнул, словно собираясь мыслями и духом, — история длинная, но я постараюсь рассказать все коротко и понятно.

— Я вся внимание! — вышло скрипуче и сухо. Лорд Грэхем отпустил мою ладонь, и я положила ее себе на колено, чуть откинулась на спинку скамейки, приготовившись узнать правду о своем рождении.

— Тогда начну! — он собрался, скрестил руки на груди и начал.

— Твоя матушка, моя сестра, леди Виттория Грэхем приехала в столицу на свой первый сезон и почти сразу же получила приглашение на королевский бал. Этому способствовали мои связи — уже тогда я имел при Дворе должность Лорда-Хранителя, самый молодой из Хранителей и подающий большие надежды. Но рассказ не обо мне.

«Не о вас, отец», — подумала я. Но мне бы хотелось узнать историю лорда Джона Грэхема...

— Принц Виктор, наследник престола и ваш будущий отец, слыл ловеласом. В его постели побывало множество женщин, и замужних и девиц, но Его Величество не торопился связать себя узами брака, да и его ныне покойный отец уже подобрал подходящую по статусу невесту, и скоро Виктор должен был отправиться в соседнее королевство, чтобы познакомится с ней и заключить договор о браке после помолвки. Судьба спутала им все карты. Когда Виктор увидел Витторию, что-то произошло. Некоторые называют это любовью, — Грэхем вздохнул. — Сейчас я тоже так считаю. Это была любовь. Самая настоящая, не увлечение, не похоть и не страсть, а любовь.

Чуть прищурив глаза, я придвинулась ближе к дяде, обратившись в слух.

«Он любил маму», — поняла я, хотя могла и раньше догадаться. Не любил бы, не хранил портрет на чердаке, да еще и скрытый от пыли и посторонних глаз в дорогом чехле!

— Все говорят, что Виктор сошел с ума, когда у него завязался этот роман. Моя сестра тоже влюбилась. Она не слушала предостережений родителей, не слушала моих просьб, и все зашло слишком далеко. Что тут говорить, принц Виктор умел ухаживать за женщинами. У сестры просто не было выбора. Она не могла остаться равнодушной к красивому богатому молодому наследнику.

Король сначала никак не реагировал на очередную интрижку сына. Он не думал, что у принца и его очередной любовницы все зайдет так далеко, а когда понял, было уже поздно. Виктор жить не мог без леди Грэхем.

— Неужели король ничего не мог сделать, чтобы воспрепятствовать им? — спросила я. — Вот уж не поверю! — и усмехнулась горько.

— Нет. Он мог и сделал. Но сперва попытался разрешить эту проблему мягко — попросив наших с Витторией родителей забрать дочь и увезти назад в глушь, в родное поместье. Они не посмели ослушаться и сделали все так, как приказал Его Величество. — сэр Джон замолчал. Его взор сместился в сторону, куда-то мимо Дворца и озера, в дали, недоступные простому взгляду. Он вернулся в прошлое, и я видела, как засверкали глаза у дяди.

«Он сейчас вспоминает маму!» — поняла я.

— Прости! — кажется, Грэхем устыдился своих непролитых слез. — Я любил Витторию. Добрее девушки не было на всем свете. Она была лучшей сестрой на свете, и даже моя жена, что уже подарила мне дочь, была мне менее дорога.

— Но что же произошло дальше? — спросила настойчиво. — Я ведь видела документы, которые подтверждают — мама вышла замуж.

— Так и есть, — кивнул сэр Джон. — Виктор приехал за ней и выкрал из нашего особняка. Обошел всех слуг и увез в какую-то глушь, где нашел жреца, согласившегося провести обряд, соединивший навсегда их жизни. Он любил ее как безумный! Я помню, как загорелись его глаза, когда он встретил ее на балу. Нежную, юную, хрупкую, и такую очаровательную! Думаю, он был сражен, едва она посмотрела на него. Да и Виттория влюбилась.

— А что было потом? — спросила я, когда сэр Джон снова замолк.

— Счастье молодых оказалось недолгим. Король нашел сына и невестку спустя два месяца после их побега. В глуши, в каком-то городишке, что расположился на границе с соседним королевством. Его гнев был велик, но принц отказался оставить жену и развестись, хотя его отец умолял, уговаривал, угрожал.

— Даже не верится, что Виктор был таким, — вырвалось невольно. В том мужчине, которого я знала сейчас, не было и части отваги влюбленного принца, человека, которого я действительно могла бы назвать отцом.

— Но затем король сказал сыну, что если тот не отступится от жены, он заставит его сделать это и пойдет на все. Виттория пересказала мне слова короля. Он говорил тогда при ней и совсем не стеснялся своих речей.

«Я никогда не признаю этот брак! — кричал он в гневе. — Как ты посмел? Я сосватал тебе прекраснейшую из принцесс, а ты... с какой-то дочерью лорда! Что она может дать нашему королевству? Позор!»

Мое сердце забилось чаще. Гнев разрастался в нем. Гнев на деда, человека, которого я не знала и даже в глаза не видела. Думаю, именно это погубило молодую семью — чужая злоба. Сила ненависти родного Виктору человека.

Мой дядя молчал, пока я раздумывала над его словами, а затем снова продолжил, но уже тихо и отстраненно. Он словно угадал мои мысли, или это я прочитала его?

— Виктор не захотел оставить жену, и король уехал прочь, пообещав, что не оставит все так, не пустит на самотек. И он действительно выполнил свою угрозу. У наследника престола не стало денег, молодая пара переехала в маленький дом, и Виктор стал работать, вот только он мало что умел делать, и они жили в нищете. Моему отцу король запретил помогать молодым, и я тайком привозил сестре деньги и продукты. А потом на свет появилась ты, маленькая и прекрасная, точная копия своей матери.

— Я помогала принимать роды! — голос принадлежал Маргот. — Вы были такой же красавицей, как и леди Виттория! — сказала она и, когда я оглянулась на нянюшку, то увидела, что женщина плачет. Это отозвалось в моем сердце уколом тонкой иглы.

«Она любила мать!» — поняла я.

— Виттория так и не оправилась после тяжелых родов, подхватила лихорадку и спустя месяц тщетной борьбы за ее жизнь, умерла, взяв с Виктора обещание, — сказал дядя.

— Что за обещание? — вспомнила, что слышала об этом. Фраза была обронена мельком, но я ее запомнила. Это было в тот день, после бала, когда я узнала правду.

— Перед смертью она заставила мужа поклясться, что он не заберет тебя во Дворец. Она так и сказала: «Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, чтобы она вышла замуж по любви! Если ты сделаешь ее принцессой, то позже используешь так же, как скоро твой отец использует тебя! Я скоро умру, и ты женишься. У тебя еще будут дети. Присматривай за Мейгрид, но не вовлекай ее в эту грязь!» И Виктор пообещал.

— Спустя сутки она умерла. Виктор отдал тебя мне, сам вернулся во дворец и через месяц женился на той самой принцессе, которую сватал ему его отец-король. Его Величество тогда подсуетился, чтобы все, кто знал о Виттории, забыли о ней. Он думал, что у Виктора начнется новая счастливая полоса в жизни. Новая жена, а затем и новые дети! Но сама знаешь, судьба была к нему жестока — вторая жена Виктора умерла во время родов и забрала с собой общего ребенка — сына, о котором он так мечтал. А спустя полгода умер и его отец, и Виктор взошел на престол.

Я кивнула. Дальше я уже знала все, а что не знала, о том могла догадаться.

Дядя принял меня, как родную, назвал своей дочерью и любил всем сердцем, а отец, памятуя о своем обещании, стал просто крестным и оставался бы им до тех самых пор, если бы ему не понадобилась я в качестве дочери.

— Он нарушил обещание, данное моей матери! — сказала я сухо и посмотрела на Грэхема.

Сэр Джон согласно кивнул.

— У него не было выбора! — произнес он, словно пытаясь оправдать друга.

— Выбор есть всегда, — парировала я и медленно поднялась со скамьи. — Спасибо, что рассказали мне все, милорд! — произнесла отстраненно. — Я бы хотела побывать там, где захоронено тело моей матери! — попросила.

— Я поговорю с Его Величеством! — сэр Джон встал следом и проследил взглядом, как мы с Маргот выходим из беседки.

— Я сама, — сказала, не оглядываясь и чувствуя, что внутри вместо злости и скорби, расползается пустота. И это было еще страшнее ненависти.

Спустившись со ступеней, мы направились назад к озеру, а затем вернулись во дворец.

— Я не понимаю, что происходит? — мадам Джейн вскинула брови, глядя на сына, что вошел в ее гостиную и теперь смотрел на мать долгим задумчивым взглядом. — Что тебе сказал этот человек?

— Мадам, — ответил сын. — Я сейчас расскажу вам нечто, чего в принципе, рассказывать не должен. Но вы единственная, кто может мне сейчас дать совет. А когда вы это сделаете, то после соберете свои вещи и отправитесь на отдых в чудесное местечко у моря, то самое, где я два года назад прикупил участок с домиком и прелестным видом.

— Что? — удивилась женщина. — Но зачем?

— Все просто! — отозвался сын. — Скоро в столице, да и вообще во всем королевстве, будет небезопасно.

— Чего ты боишься? — не унималась мадам. — Это после разговора с Нортоном ты сделал такие выводы?

— В чем-то он прав, — кивнул Гейл. — Вы мне слишком дороги, и я не собираюсь жертвовать вами и рисковать.

— Тогда расскажи то, что хотел! — попросила мадам Джейн и опустилась на диван.

Гейл прошел через комнату, подцепил пальцами резной стул за спинку и, подтянув к дивану, поставил напротив матери. Сел, угрюмо вытянул из кармана пиджака портсигар. Достал одну, подкурил и, выпустив в воздух струю дыма, сказал:

— Вы помните тот первый день моего возвращения, когда лорд Эдгар прислал человека с просьбой о встрече?

— Как не помнить, — ответила мать и кивнула.

— Так вот, тем же вечером я отправился в его дом на Роуд-Роуз и, — Гейл снова закурил. — Лорд Нортон ждал меня в своем кабинете на втором этаже. Все как обычно, мы начали свой разговор без лишних церемоний.

Лицо мадам Джейн вытянулось.

— И?

— Он предложил мне участие в перевороте, — коротко огласил сын.

— Что? — женщина недоуменно посмотрела на сына, словно сомневалась в своем слухе. — Я правильно поняла?

— Да. Он намерен занять трон короля Виктора. Вот уже два года как сэр Эдгар тайно собирает приспешников для переворота. И ему кажется, что время пришло!

— Я не верю! — покачала головой мадам Джейн.

— Увы, — Гейл затянулся. Он не мог рассказать матери все подробности и то, что его разговор с Министром прошел не совсем гладко. И что Нортон угрожал и требовал, чтобы Льюис согласился и шпионил ему во благо, так как является приближенным Виктора. Нет, Советник об этом умолчал, понимая, что иногда его мать догадывается о многом и тоже молчит. В этом они были похожи.

— Ты отказался? — спросила женщина.

— Конечно. Правда, не сразу. Такие люди, как лорд Эдгар, не принимают отказов. Он еще вторично приходил со своими требованиями...

— Тогда в салоне?

— Точно! — легкая улыбка тронула губы молодого мужчины.

— А после я отправился к нему домой и, не дождавшись, оставил записку с ответом «Нет» на данное предложение.

Мадам Джейн встала с дивана и прошлась по гостиной.

— Ты должен предупредить короля! — сказала она, спустя некоторое время, потраченное на размышления.

— Увы. Наш дорогой лорд Нортон это учел — он взял с меня клятву... — голос мужчины стих, — нерушимую клятву. Я не смею ничего рассказать ни королю, ни его приближенным.

— Но могу рассказать я!

— Вам не поверят! — Гейл выпустил дым в воздух, наблюдая, как он рассеивается, расползаясь и исчезая. — Но я понимаю, что мы должны его как-то предупредить.

— Поверят!

— Я знаю, к кому обратиться, и кто не откажет! К тому же, ты мог бы сделать мне протеже на разговор! — произнесла миссис Льюис.

— Боюсь, это невозможно! — отозвался сын. — Я нахожусь на распутье. Я должен предать своего короля или человека, подарившего мне жизнь.

Мадам Джейн нахмурилась.

— Вы ведь прекрасно понимаете, что грозит лорду Эдгару за подобное преступление против короля? — взгляд черных глаз сына впился в лицо матери. — Что я должен предпринять?

Мадам Джейн тяжело опустилась на диван, уронила голову в ладони.

— Или отец, или король... выбор невелик, но крайне тяжелый. Честь приказывает мне предупредить Виктора, сыновний долг — не предать отца. К тому же, мне кажется, вы все еще любите его, мадам! — и Советник опустился на диван рядом с матерью. Затушив сигару в пепельнице, обнял Джейн за плечи и притянул к себе.

— Но мы не можем оставить все вот так! — сказала она тихо.

— Не можем! — кивнул сын. — Поэтому сейчас вы соберете свои вещи и покинете город. Я же останусь и буду думать. Пара-тройка дней еще есть в запасе. Нортон только разослал верховых за своими людьми. Думаю, до отъезда принца Алистера они не посмеют действовать. А после от имени нового короля отправят соглашение, в котором признают власть Фредерика и тот согласится с новым правителем.

Мадам Джейн закусила губу, отчего стала похожей на юную девушку.

— Вы же поможете мне, дорогая матушка! — попросил сын. — Сделаете так, чтобы я не переживал из-за вас?

— Сделаю, если ты пообещаешь, что после вернешься ко мне целый и невредимый! — кивнула она.

— Обещаю, — глазом не моргнув, ответил мужчина.

— А мой салон? — спохватилась мадам. Дело все ее жизни. Если вдруг в столице начнутся непорядки... что будет с ее салоном, с ее девочками-работницами?

— Думаю, до этого не дойдет! — Гейл слабо улыбнулся.

Подготовка к охоте легла на плечи главного ловчего, давая мне маленькую передышку перед бурей. А в том, что она скоро грянет, я не сомневалась ни единой секунды.

После разговора с дядей Грэхемом, я была полна энергии переговорить с королем.

«Отцом!» — подсказала сама себе, а потом поняла, что не могу называть так Виктора. Не могу, и все тут!

Вернулась в свои покои вместе с Маргот. Несколько мгновений просто стояла, глядя на портрет матери — сейчас она казалась мне моложе. Художник смог передать ее усталость, ее печаль, состарившие женщину раньше времени.

— Простите меня, леди Мей! — произнесла Маргот тихо, стоя за моей спиной и не смея шелохнуться.

— Ты не одна молчала! — ответила, не оборачиваясь.

— Что вы намерены предпринять после разговора с милордом? — поинтересовалась нянюшка.

— Хочу теперь поговорить с Его Величеством о моей предстоящей свадьбе! — ответила решительно. — Хочу напомнить ему, что когда-то давно его собственный отец, тоже, кстати, король, поступил с ним подобным образом, и во что это вылилось. В смерть его любимой жены! Я не хочу повторения такой судьбы! — я резко повернулась к Маргот, представив себе, что видит женщина. Мое лицо раскраснелось, глаза сияли, словно от лихорадки.

Нянюшка попятилась назад.

— Леди Мейгрид! — пробормотала она, испуганная моим видом.

— Я не позволю помыкать собой и напомню Виктору о его обещании! — пылко проговорила я и шагнула к двери. Маргот было последовала за мной, но я только зыркнула на нее предупреждающе и выскочила за двери, в коридоре едва не столкнувшись с горничной.

— Леди Мей! — та присела в книксене, но я пролетела мимо нее, почти не заметив. Сейчас в моей голове был только предстоящий разговор с королем.

«Я живая, я не игрушка!» — думала почти с ненавистью. Не позволю себя отдать, словно скаковую лошадь. Пусть ищет иные пути к примирению! Я против свадьбы!

С лестницы не спустилась — слетела и вот же, расстройство, почти сразу столкнулась с принцем Алистером. Судя по одежде, мужчина собирался на верховую прогулку. Его друг и тень — Карандаш — первым заметил меня и поклонился, скрывая усмешку на губах.

— Леди Мейгрид! — произнес наследник Фредерика. — Куда вы так спешите? — и посмотрел мне в глаза.

Я присела в реверансе, а когда распрямилась, то сказала себе, что не буду любезничать с этим «женихом». В конце концов, пусть он и принц, но сердцем моим не владеет, и я не признаю его, даже если король прикажет.

— Я спешу к Его Величеству на важный разговор! — ответила тихо.

Алистер кивнул.

— Мы отправимся на прогулку, — сказал он, — может быть, вы перенесете свой разговор и поедете вместе с нами?

Я покачала головой.

— Исключено, господа!

— Но это было бы идеальной возможностью нам с вами пообщаться, — сказал принц. — Тем более что король Виктор еще с полчаса назад отбыл куда-то по важному делу. Сразу же после завтрака ему принесли какие-то бумаги, и он ушел.

Мысленно выругавшись, я тем не менее заставила себя улыбнуться и посмотреть в глаза так называемому «жениху».

— Спасибо, что предупредили!

—Так как насчет прогулки? — принц покосился на друга. — Я буду со своей охраной, и никто не посмеет сказать, что леди отправилась без сопровождения.

Я даже не знала, что ответить. С одной стороны, мне не хотелось ехать с Алистером и его людьми, а с другой, почувствовать под собой седло и ветер, бьющий в лицо от безумной скачки... Эта мысль согрела сердце.

— Хорошо, Ваше Высочество! — улыбнулась. — Я принимаю ваше приглашение, только позвольте мне удалиться, чтобы переодеться в нечто более подходящее для верховой езды!

Алистер поклонился. Следом за ним и Карандаш. Глаза виконта следили за мной, когда я поднималась по лестнице, по которой еще несколько минут сбегала, словно скаковая лошадь.

Сама не знаю, почему, но я чувствовала этот его взгляд. Липкий, проникающий под кожу... заинтересованный во мне.

Но вот лестница закончилась, и я скрылась из виду, а вернувшись в свои покои, застала там Маргот и Френ, которые, к моему удивлению, спокойно болтали, позабыв былое соперничество.

— Мне надо переодеться! — приказала, едва переступила порог.

— Да, леди Мейгрид! — Френ оставила мою постель и оказалась рядом. — Какое платье?

— Амазонку, — ответила резко. — Я отправляюсь на конную прогулку с Его Высочеством принцем Алистером! — после подумала и добавила. — Голубую!

Френ отправилась к шкафу и уже скоро переодевала меня в платье от мадам Джейн. Странным образом это всколыхнуло память, и она услужливо показала мне сцену на балконе, где мужчина по имени Гейл Льюис целовал тогда еще леди Грэхем, а ныне дочь короля Виктора, пусть пока это еще и не обнародовано. Я была уверена, что в скором времени король уладит этот вопрос.

Черные глаза Советника смотрели на меня, прожигали насквозь. Я помнила выражение его лица в ту минуту, когда мы поругались. А ведь оба были не правы! Что стоило признаться себе, что мне нравится этот мужчина? Но нет, резкость на резкость, и вот теперь я почти невеста другого... и не в силах что-то изменить, разве что попросить самого Алистера отказаться от меня.

«Этого не будет!» — поняла я, вспомнив взгляд принца сегодня в холле и его ответ на вопрос Виктора — согласен ли он на этот брак.

«Может быть, Алистер заранее знал, зачем едет сюда! — мелькнула мысль. — Что, если покойному королю не удалось закрыть все рты, и кто-то рассказал обо мне? Что, если это все большая и долгая игра, в которой я только пешка?»

— Вы прекрасны, леди Мейгрид! — Френ отошла назад, любуясь платьем и его обладательницей.

— Спасибо, Френ, — поблагодарила горничную и, даже не взглянув в зеркало, поспешила к двери.

Энтони уже битый час находился у отца, дожидаясь, когда тот примет его. Сэр Чарльз был занят настолько, что приказал слугам не впускать в свой кабинет никого, даже родного единственного сына.

Молодой Болтон прохаживался по гостиной в ожидании родителя, когда двери в кабинет Болтона-старшего распахнулись, и на пороге возник странный человек, одетый в черное. Он бросил взгляд на молодого мужчину, затем спешно поклонился и был таков, покинув комнату без сопровождения, что выдавало его торопливость. Энтони, не удержавшись, проводил его взглядом, и оглянулся на голос отца, звавший его по имени. Мужчина встряхнул волосами и шагнул в сторону кабинета, думая о том, что странный посетитель отца очень похож на наемника. С чего он только взял подобное?

— Кто это был? — не удержался от вопроса Энтони.

— Садись, — кивнул на кресло отец. Сам он стоял у окна и курил, глядя на открывавшийся пейзаж летнего дня. Птицы пели на деревьях, в воздухе еще летала прохлада, что к полудню сменится зноем. Синее небо отражалось в озере, раскинувшемся за террасой дома.

— Ты мне не ответил! — произнес младший Болтон.

— Это был нужный нам человек! — ответил ему отец. — Некто по имени Ирвин Дейд, посланник важного господина.

— Ты о Нортоне? — спросил Энтони.

— О нем самом, — кивнул отец. — Дело в том, что обстоятельства изменились. То, что должно будет произойти, случится после одного важного мероприятия, без которого немыслимо то, что мы задумали.

— Что могло измениться? — усмехнулся Энтони.

— Ты удивишься, узнав причину! — ответил лорд Болтон.

— Ну так удиви меня, отец, если сможешь! — проговорил сын.

Лорд Чарльз посмотрел на сына так, словно увидел впервые. С толикой удивления и интереса.

— Сейчас я очень жалею, что не настоял на твоем браке с первой избранницей. Что пошел на поводу короля, но я тогда не знал.

— Ты о Мейгрид, отец? — догадался молодой мужчина.

— О ней! — кивнул лорд Болтон и опустился в кресло, напротив. — Неожиданно всплыло очень странное обстоятельство, которое изменило все планы.

Лицо Энтони даже вытянулось от напряжения и ожидания. Все, что касалось младшей леди Грэхем, его очень интересовало. Пусть чувства, которые он испытывал к ней, оказались не так прочны и правдивы, пусть его любовь увяла, как ночная фиалка при свете дня, но что-то до сих пор сжималось внутри, когда он видел прекрасное лицо Мейгрид. А это ее близкое знакомство с принцем сводило с ума!

— Она дочь Виктора! — коротко проговорил сэр Чарльз и посмотрел на сына, ожидая его реакции на сказанное.

Челюсть Энтони упала вниз. Несколько мгновений он ловил ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, затем потянулся рукой к горлу и дернул узел галстука, что еще час назад заботливо и умело повязал его камердинер.

— Быть такого не может! Вы в своем уме, отец? — проговорил молодой мужчина.

— Ты считаешь, я сошел с ума? — скривил губы старший Болтон.

Энтони водил глазами по комнате, затем резко поднялся на ноги и прошелся по периметру ковра, считая шаги. Туда и обратно, а затем повторил свой маршрут снова, пока не остановился у окна.

— Это бред! — выдал он, оглянувшись на отца. — Мейгрид бастард? — добавил, хотя сейчас это было маловажно. Главным оказалось то, что Виктор вызвал девушку в столицу с определенной целью — подложить под Алистера!

Теперь Энтони понял, почему Мейгрид все это время крутилась рядом с принцем. Но все равно, новость произвела на него эффект разрывного снаряда и в первые несколько минут сын Министра уже, было, решил, что сходит с ума.

«Я мог стать зятем короля, если бы настоял на браке или того проще — сбежал с Мейгрид и тайно обвенчался где-нибудь в деревенской церквушке!» — и тут же назвал себя идиотом.

— Она не бастард! — добил сына своими словами сэр Чарльз.

С глухим стоном Энтони осел на пол, забыв о своем положении и о манерах.

Первый Министр проследил взглядом за выражением лица своего наследника. Ему не понравились те эмоции, которые оно выражало — смесь зависти, злости и огорчение от того, что уже не вернуть.

— Если бы я знал, — проговорил Болтон-старший, — я бы сделал все, чтобы вы поженились, пусть и тайно, — словно угадал мысли Тони. — Виктор не смог бы после что-то сделать, разве что убить тебя, но на подобное он не пошел бы, это я точно знаю.

— Убить? — дернулся Тони. — Из всей фразы он услышал только это страшное слово.

— Успокойся, — отец протянул руку младшему Болтону, помог встать на ноги. — Возьми себя в руки. Я тоже не в восторге! И так понимаю, что после охоты Его Величество намерен объявить о наследнице, представить ее в новом статусе, объявить своей наследницей и, скорее всего, заодно поделиться радостной вестью — о грядущей свадьбе принца Алистера и принцессы Мейгрид!

Энтони не удержался. Рванул к столу, с яростью опустил кулак на гладкую поверхность.

— Что с тобой? — вскинул брови сэр Чарльз, а затем добавил. — Неужели ты еще не выкинул ее из сердца? — и впился взглядом в лицо сына.

— Давно выкинул, — отозвался Тони, — ее там, как мне теперь кажется, и не было, но до чего же обидно упустить такой шанс!

— Все в прошлом! — отмахнулся Болтон. — Ты счастливо женат, и твоя жена Одри приходится двоюродной сестрой нашей прелестной принцессе Мейгрид!

— Она пока еще не принцесса! — хмуро отозвался Энтони.

— Но станет ею! — кивнул отец. — Так надо, а вот после церемонии...

— Что? — вскинул на сэра Чарльза глаза его сын.

— Вот об этом мы сейчас и поговорим! — ответил Болтон и кивнул на кресло. — Садись!

Глава 15

Прогулка и вправду удалась. Принц Алистер, при большом желании и усердии с его стороны, как оказалось, мог быть милым и даже очень. Он просто излучал приязнь, и его жеребец постоянно держался рядом с моей кобылкой, пока свита — состоявшая из вечного приятеля принца — Карандаша и охраны, следовали на некотором расстоянии от нас, соблюдая дистанцию, пока мы с Его Высочеством вели великосветские беседы ни о чем.

Мы ехали по тенистой лесной тропинке, достаточно широкой, чтобы можно было понять, что она пользуется популярностью у жителей столицы. Протоптанная, со следами подков, в обрамлении высоких зеленых лиственниц, дававших благодатную тень, тропа уводила нас прочь от городской суеты ближе к лону природы, раскрывшему нам свои объятия.

Над головой, мелькая среди перепутанных крон, светило яркое летнее солнце. Пели птицы, сопровождая нас, ветер играл листвой и моими волосами, пытаясь вытащить локоны, тщательно уложенные Френ. В голубой амазонке от мадам Джейн Льюис я была почти совершенством. Сейчас, когда мои мысли были переполнены комплиментами от венценосного спутника, я могла это осознать в полной мере. Будучи девушкой со вкусом, я не могла не признавать своей привлекательности. А когда тебе это твердят — ощущение удваивается.

Сердцем я понимала, что Алистер не так искренен, каким хочет показаться, но чисто женский эгоизм радовался и хлопал в ладоши в ответ на каждое льстивое слово.

— Нам надо постараться узнать друг друга лучше, — произнес Алистер, когда тропа вывела нас к красивому лесному озеру, окруженному деревьями и травами. Отражаясь в гладкой поверхности воды солнце щедро разбрасывало свои лучи, заигрывая с листвой.

— Надо? — произнесла я и остановила кобылку, а затем дождалась, когда принц спешится первым и поможет мне выбраться из седла. Ступив ногами на траву, бросила взгляд на озеро.

— Здесь красиво!

— Вы нравитесь мне, — неожиданно сказал принц.

Я обомлела и посмотрела ему в глаза.

— С чего такое признание, Ваше Высочество? — спросила тихо, опасаясь, как бы сопровождение не услышало.

— Мне кажется, я должен был сказать именно это! — улыбнулся Алистер. — По закону жанра!

Я хмыкнула.

— Если отталкиваться от закона жанра, вы сейчас должны валяться передо мной на этой траве коленопреклоненным и заверять меня в своей неземной любви, Ваше Высочество, — пошутила тихо.

— А поможет? — он показался серьезным.

— Вряд ли, — покачала головой в ответ.

— Тогда не стоит пачкать штаны о траву, — Алистер рассмеялся.

— Вы правы, не стоит, — ответила и шагнула вперед, чтобы подойти ближе к озеру.

За нашими спинами уже спешивались люди принца. Я слышала бряцанье их оружия и ржание лошадей. Кто-то подхватил под уздцы мою кобылку и жеребца принца.

— Здесь прекрасно! — проговорила я, глядя на воду. Затем обернулась к Алистеру. Он стоял за моей спиной, но слишком близко, и я едва не налетела на мужчину в своем порыве.

— В вас столько огня, леди Мей!

Я отвела взгляд и сделала шаг назад, увеличив расстояние между нами. Внутри что-то кольнуло от досады. Я подумала о том, что совсем не этого человека хотела бы видеть сейчас рядом.

«А кого?» — ехидно спросило сознание.

— Как вы нашли это место? — поинтересовалась я у принца.

— Вы удивитесь, но дорогу указал конюх, когда мы брали лошадей, — ответил Его Высочество. — Я с ним заговорил, слово за слово...

— И вот мы здесь! — Карандаш встал между нами с принцем, лукаво скользнул по мне смеющимся взглядом.

— Принц разговаривающий с конюхом — это нечто интересное! — проговорила я тихо.

— Вы так считаете? — в глазах Алистера блеснуло что-то новое, незнакомое мне.

Промолчав, прошлась вдоль воды, глядя на поверхность, отмечая тонкие следы от водяных паучков, что скользили у берега, невесомо перебирая лапками.

— Вы понимаете, что я могу и хочу предложить вам, Мейгрид, нечто интересное! — принц как-то незаметно оказался рядом, за моим плечом.

Я оглянулась и увидела, что Карандаш так же находится в шаге от нас.

— При нем? — кивнула на виконта.

— У меня нет секретов от Байе, — ответил принц.

— Но, может быть, мне неприятно его присутствие при важном, если он действительно таковым является, разговоре, — парировала я.

Алистер оглянулся на друга. Карандаш кивнул и, развернувшись, отошел назад к лошадям, оставив нас, наконец-то, наедине.

— Вот теперь говорите! — сказала я и встала напротив принца, повернувшись к нему всем телом. Прямая, достойная принцессы. Лицо спокойное, руки переплела на груди.

— Я по поводу нашего брака! — сказал принц спокойно. — Понимаете, дорогая леди Мейгрид, я совсем не против связать свою жизнь с вами, и на это есть причины. Первая — вы оказались наследницей короля Виктора, в вас течет его кровь, и престол наследуете тоже вы. Вторая, — тут он сделал многозначительную паузу, — вторая не менее важна — вы привлекательная женщина, и каждый нормальный мужчина мечтает связать свою дальнейшую жизнь с подобной вам леди.

— Еще причины есть? — спросила я, изогнув бровь.

— Есть, — кивнул Алистер. — Мы можем с вами попробовать узнать друг друга и, осмелюсь предположить, полюбить, но если это не произойдет, то после рождения наследника я дам вам свободу делать все, что угодно! — закончил он и с интересом посмотрел в мои глаза, словно надеясь прочитать в них ответ.

— Вы не любите меня! — проговорила я.

— Нет, — он вздохнул. — Я мог бы соврать и сказать, что люблю, но не стану делать этого, потому что считаю ложь, в подобных вещах, делом последним.

— Я тоже не люблю вас, — сказала уверенно.

— Но вы мне нравитесь, и я постараюсь вас полюбить! — Алистер норовил поймать мой взгляд. — Браки, подобные нашему, это нормально, а наличие симпатии — уже большой шаг!

Я отвернулась.

— Я не хочу такого брака, — ответила честно. — Я хочу жить свободной и не зависеть от долга, а быть королевой, значит, потерять себя, принадлежать только государству.

— У нас нет иного выбора! — вздохнул Алистер. Он не разозлился на мои слова, может быть, просто понял их правильно? — Наследники королей обречены на брак без любви.

— Меня воспитали как леди Мейгрид Грэхем, — в голосе скользнула сталь, — отец обещал моей матери, перед ее смертью, что я так и останусь леди Грэхем, а сам нарушил слово. И, простите меня, Ваше Высочество, но я намерена умолять короля Виктора, чтобы он передумал признавать меня своей дочерью. Чтобы оставил все, как есть!

Алистер посмотрел на меня долгим немигающим взглядом, а спустя пару минут ответил:

— Вы многого еще не знаете, леди Мейгрид! — а затем подал мне руку. — Нам пора возвращаться.

— Чего я не знаю? — я помедлила, перед тем, как положить свою ладонь на его.

— Думаю, не мне это вам говорить, — ответил принц, и мы вместе направились к свите. Нас поджидали. Я поймала себя на том, что краем глаза слежу за мимикой Карандаша.

Виконт и принц переглянулись, а затем ко мне подошел один из охранников принца, чтобы помочь забраться в седло. Мы возвращались в город.

Одри видела в окно, как вернулся ее муж, вместе с ним приехал еще какой-то мужчина, лицо которого она не разглядела. Первым порывом молодой женщины, было броситься из комнаты, спустится вниз, чтобы встретить мужа, поговорить, расспросить, где был, что делал, но леди Болтон не последовала этому порыву. Осталась просто смотреть в окно и более того, когда Энтони, передавая груму поводья, поднял голову, чтобы отыскать ее, застывшую в окне, она отпрянула прочь, спрятавшись в комнате, словно была поймана с поличным за подсматриванием.

— Что со мной? — подумала женщина и устало опустилась на кровать. Она чувствовала себя опустошенной. В этой борьбе за любовь, которой нет. Отчего-то сегодня навалилась эта грусть.

Шаги за дверью заставили Одри вскинуть голову. Ее взгляд устремился к дверной ручке, и неожиданно леди Болтон вспомнила, что запирала дверь, когда решила побыть одна.

Ручка провернулась, но двери, конечно же, не открылись. Тогда раздался стук. Уверенный, с нотками раздражения, как и последовавший за ним голос.

— Открой, нам надо поговорить! — Энтони не скрывал злости, и Одри неожиданно поняла, что не хочет открывать. — Одри! — еще более требовательно.

— Уходите, Энтони, я устала и неважно себя чувствую, — она не узнала собственного голоса.

— Что еще за выдумки! — он с силой ударил в двери кулаком. — Отоприте немедля, к вам приехал отец.

Одри вскинула голову и вскочила с кровати.

— Лорд Грэхем только что приехал к нам с визитом. Я встретил его у ворот дома... — Энтони не успел договорить, когда замок щелкнул и двери открылись. Одри появилась на пороге, ее глаза сияли, а на щеках пробился едва заметный румянец.

— Леди Болтон! — удивленно проговорил мужчина, когда Одри, едва посмотрев на мужа, прошла мимо него, направляясь по коридору к лестнице, ведущей вниз.

Сэр Джон стоял у дверей. Лакей, принявший перчатки и шляпу мужчины, сейчас помогал ему снять плащ. Услышав шаги, доносившиеся с верху, Грэхем поднял голову и увидел дочь. Он улыбнулся и, кивнув лакею, направился ей навстречу.

— Отец! — Одри сама не знала, что настолько соскучилась. Она буквально слетела со ступеней, как когда-то делала это, будучи еще девчонкой, и упала в объятия Лорда-Хранителя.

Застыв каменным изваянием, Болтон смотрел на эту встречу с верхних ступеней и хмурился.

Тесть приехал так не вовремя. Он еще не отошел от разговора с отцом, а тут новый сюрприз, причем, довольно неприятный. И жена себя ведет как-то странно!

— Сэр Энтони! — кивнул ему Грэхем, когда Одри встала рядом с отцом. Сейчас они оба смотрели на Болтона, такие непохожие, но в то же время одинаковые. Сейчас Энтони мог бы с уверенностью сказать, что Одри истинная дочь своего отца, хотя и Мейгрид была похожа внешне с Джоном.

«Мей не его дочь. Всего-навсего, племянница!» — напомнил себе молодой мужчина.

— Очень рад вашему приезду, лорд Грэхем! — произнес Энтони таким тоном, словно не было встречи у ворот.

— Не сомневаюсь, сэр Энтони! — кивнул в ответ Лорд-Хранитель, но в его взгляде Болтон увидел совсем иные чувства.

— Какими судьбами в столицу? — Энтони стал медленно спускаться вниз.

Лакей с вещами отошел, оставив господ одних. Грэхему показалось, что дочь чуть сильнее сжала его руку выше локтя, но когда он посмотрел на нее — молодая женщина улыбалась.

«Здесь что-то не так! — подумал отец. — Кажется, я ошибся, отдавая Одри за этого человека. В этом доме нет счастья!» — и тут же вспомнил слова дочери, уговаривавшей его на этот брак. Когда король приказал расторгнуть помолвку между Мейгрид и младшим Болтоном, Одри сама предложила себя в качестве замены.

— Я так люблю его отец! — проговорила она тогда. — Моей любви хватит на нас двоих! — и теперь, как догадывался сэр Джон, ее любви не хватило. Но делать нечего. Все решено, они женаты.

«Может, попросить Виктора развести их?» — мелькнула мысль в голове Грэхема. Но при этом он понимал, что сперва ему стоит переговорить с глазу на глаз с Одри, а пока он будет старательно делать вид, что все в полном порядке.

— Надеюсь, вы останетесь с нами на ужин! — Болтон не хотел говорить эти слова, но этикет обязывал.

— С удовольствием! — улыбнулся в ответ Грэхем.

Энтони спустился вниз и теперь стоял напротив отца и дочери, глядя в блестящие глаза жены.

«Какая-то она странная сегодня!» — подумал с удивлением Энтони.

— Мы пойдем с отцом в библиотеку, — проговорила Одри, взяв инициативу в свои руки. — Я расскажу ему о том, как нам живется в столице!

— Да, дорогая! — кивнул ей муж. — Я пока займусь делами у себя в кабинете!

— Встретимся за ужином! — ответила ему леди Болтон и, взяв под руку отца, направилась вместе с ним в сторону гостиной. И как-то Энтони совсем не понравился тон, которым она это сказала.

Его Одри так не разговаривала...

Едва вернувшись во дворец, еще толком не осмотревшись, я набросилась на лакея, принимавшего шляпы господ, с расспросами касательно Его Величества. На что лакей ответил мне, что король уже вернулся и направился в свои комнаты, чтобы приготовиться перед ужином.

— Спасибо! — бросила коротко и оглянулась на Алистера.

Передав шляпу слуге, принц смотрел на меня с некоторым удивлением, будто совсем не ожидал, что я так скоро покину его после совместной прогулки. А на самом верху лестницы меня уже поджидала Маргот.

— Леди Мейгрид! — позвала она.

— Встретимся за ужином, Ваше Высочество! — улыбнулась принцу и поклонилась, а затем направилась к лестнице, поднимаясь гордо и совершенно не торопясь.

— Вас долго не было, и я волновалась! — сказала мне нянюшка, едва я поравнялась с ней.

— Пойдем в мои покои, — велела я, — мне надо быстрее принять ванну и переодеться. Я намерена до ужина переговорить с Его Величеством.

— Как скажете, леди Мей! — поклонилась Маргот, неожиданно уступчиво. Это несколько удивило, но я сделала вид, что не заметила ее непривычного послушания. Она даже не стала ворчать по поводу того, что я отправилась на прогулку с принцем без ее сопровождения. Диво, да и только!

— Отправь служанку к Его Величеству, — попросила я, едва мы переступили порог моих комнат.

— С каким посланием? — спросила меня нянюшка.

Я зашла в спальню и стала стремительно расстегивать платье на груди.

— С просьбой о встрече! — ответила на вопрос женщины.

Маргот кивнула и подошла сзади, начав расшнуровывать корсет. Вместе мы справились с платьем достаточно быстро. Нянюшка успела вызвать Френ, которая поспешила приготовить ванную комнату к моему посещению, а затем, едва горничная вышла, сказав, что ванна готова, отправила ее с посланием в покои короля.

— А как же купание леди Мейгрид? — попыталась воспротивиться Френ.

— Я сама помогу леди Грэхем! — отозвалась живо нянюшка.

— Ступайте, Френ! — велела я, обратившись к служанке. — Не медлите! — а сама направилась в ванную.

Купание прошло быстро. Я только смыла пыль с тела и через несколько минут, обтерев меня пушистым полотенцем, Маргот уже выбирала платье для ужина. В нем же я намеревалась идти к Виктору.

Когда все было готово, и я, бросив взгляд в зеркало, осталась довольна увиденным, вернулась Френ с ответом.

— Король ждет вас! — она поклонилась, и я шагнула мимо нее к двери, полная решительности отстоять свои права. Теперь, когда я знаю о его обещании, смогу надавить. Мне всегда казалось, что Виктор человек чести, вот теперь узнаю, права ли я.

За дверью меня ждал младший дворецкий, тот самый мужчина, с которым мы нашли на чердаке портрет матери. Он поклонился, и я ответила легким кивком.

— Я провожу вас, — произнес мужчина.

— Спасибо, Милтон!

— Следуйте за мной, пожалуйста! — дворецкий поспешил вперед, я следом, чуть подобрав юбки. За спиной, стоя в дверях, мне вслед смотрела Маргот. Я не удержалась, зачем-то оглянулась и бросила взгляд на нянюшку, заметив волнение в ее взоре.

«Все будет хорошо, нянюшка!» — подумала я и свернула за угол.

И снова, следуя за своим провожатым, я поражалась огромным размерам Дворца, с его закоулками, залами и большими комнатами, в которых никто не бывал — закрытые, они ждали своего часа. Мы шли довольно долго, или это просто время тянулось для меня. Я сгорала от нетерпения, предвкушая предстоящий разговор и, в то же время, боялась, чтобы Виктор не придумал себе оправдание и не перевернул все во благо страны. Он это мог.

Но вот и заветная дверь, приветливо распахнутая лакеем. Меня ждут.

Милтон с поклоном удалился, оставив меня одну на пороге, улыбающийся лакей не в счет. Я чувствовала себя одинокой, как никогда. Странное желание сбежать охватило меня, но я устояла, не поддалась слабости... или трусости. Не так меня воспитывал Джон Грэхем. Я все же была Грэхем по матери, а мы, Грэхемы, не отступаем.

Сделав вдох, я переступила порог королевских покоев.

Меня ждали. Его Величество восседал в широком кресле в своей гостиной и смотрел на пустой камин, вычищенный от золы еще в конце весны. Услышав мои шаги, он встал и посмотрел на меня долгим пронизывающим взглядом.

«Отец!» — мелькнуло в сознании. Это мой отец, но почему-то я совсем ничего не чувствую, глядя на него, словно мы так и остались — крестным и крестницей.

— Мейгрид! — он кивнул, взглядом пригласил войти. — Хочешь чего-то? Может, чай?

— Я хочу только поговорить! — произнесла я.

Его Величество указал мне на кресло напротив и дождался, пока я усядусь, расправив складки на пышных юбках платья. Затем опустился сам, положив ногу на ногу.

— Спасибо, что приняли меня, Ваше Величество, — обратилась официально и король нахмурился.

— Можешь называть меня отец, — предложил, — или Виктор!

Мне не хотелось его называть ни так, ни этак. А вот Ваше Величество в самый раз, но я решила уступить, подумав, что, возможно, это заставит его почувствовать наше родство и может быть. он передумает!

«И не мечтай!» — подумала горько.

— Я предпочитаю обращаться к вам, как и прежде! — сказала тихо. — Но если вы настаиваете, то лучше — Виктор! Отец... слишком по-родственному. Я не привыкла к вам в такой роли!

— Жаль! — протянул мужчина.

Странно, но мне совсем не было жаль!

— До ужина осталось не так много времени! — начала я. — Давайте поговорим.

— Я слышал, вы сегодня были на прогулке с принцем Алистером? — проигнорировав мои слова, сказал король.

— Его Высочество пригласили меня, — кивнула.

— И как вы нашли друг друга в общении? — Виктор переплел пальцы на животе.

— Сносно, но не более того! — ответила я.

— Мне показалось, что юный наследник короля Фредерика станет превосходным мужем! — протянул король.

— Может быть! — пожала плечами и не удержалась от колкости. — Скорее всего, даже лучшим, чем когда-то были вы для моей матери!

Глаза Виктора вспыхнули. Мои слова ему не понравились.

— Грэхем все рассказал? — только и спросил он.

— Все!

— Тогда мне стоит объяснить вам, Мейгрид, почему я нарушил свое слово! — Виктор видимо, занервничал. Он встал с кресла и принялся мерить шагами гостиную.

— Я очень на это надеюсь, Виктор! — назвала его так, как просил сам, но имя легло непривычно, словно оскомина.

И тут король заговорил. Надо признаться, говорить он умел. Голос мужчины звучал проникновенно — ораторский талант в Викторе присутствовал и даже слишком яркий. Я прониклась.

— Если мы не заключим этот брак, быть войне! — говорил бывший крестный. — Войска короля Фредерика уже стоят у наших границ, а страна находится в слишком упадочном состоянии. Династический брак — спасение для нашего королевства. Вы ведь знаете, Мейгрид, как сильно любит король своих родственников. Говорят, это его единственная слабость… — и прочее, прочее, прочее, от чего у меня начала болеть голова и шуметь в ушах. Из его слов получалось, что я единственный свет в окне и спасение для нашей бедной страны.

— Иного варианта нет? — спросила я, когда Его Величество закончил пламенную речь и посмотрел на меня в ожидании — прониклась я или нет.

— Врать не стану! — со вздохом проговорил король. — Принц Алистер предложил мне первым делом признать его отца и стать вассалом… тогда я мог оставаться на троне, но вы же понимаете, Мейгрид, что это значит?

Честно говоря, я не понимала.

— Что? — спросила не задумываясь.

— Я должен буду подчиняться приказам короля Фредерика. По сути, я вручу ему свое королевство на блюде. Королевство, где мои предки, мой род и моя кровь, правили уже не одно столетие. Страну, которую я хотел отдать вашим детям!

— Значит, выход все же есть! — пропустила я мимо ушей слова короля. Затем посмотрела на него и встала с кресла.

— Вы дали обещание моей умирающей матери и нарушили его, — сказала тихо. — Я не желаю становиться королевой и хочу любить и следовать зову сердца, как когда-то поступили вы, Ваше Величество. Не думаю, что сейчас время принуждать меня выходить за Алистера.

— Мейгрид! — почти крикнул он, а затем уже тише. — Вы разочаровали меня! Я не думал, что свобода вам важнее, чем открывающаяся перспектива стать впоследствии королевой такой огромной страны. Вы могли бы разделить с Алистером власть! Король Фредерик расширяет свои владения и скоро покорит все другие страны. Маленькие княжества уже признали его господство.

— Станьте вассалом Фредерика, — проговорила я, — я не хочу быть женой его сына и прошу Вас выполнить обещание, данное моей умершей матери, — присела в реверансе, мечтая услышать, что могу быть свободна.

— Я не могу! — тихо ответил король. — И буду вынужден приказать вам подчиниться, леди Грэхем. А после охоты состоится бал, где я приглашу всех представителей знати и объявлю им о том, что признаю вас своей наследницей, а также попрошу поздравить с предстоящей помолвкой с нашим дорогим гостем, принцем Алистером, и вы, моя дорогая, не посмеете пойти против меня, иначе...

— Что иначе? — спросила спокойно, хотя внутри все дрожало от негодования и злости. От разочарования в человеке, который когда-то был мне близок как крестный, но стал далеким в роли отца.

— Иначе мне поможет магия.

Я вздрогнула.

— Вы не посмеете! — вырвалось тихо.

— Даю вам для раздумий два дня. Вечером после охоты вы должны будете дать мне ответ. И отказа я не потерплю, так что, в вашем случае, я просто дал вам время свыкнуться с новой ролью моей дочери и наследницы престола.

— И невестой принца Алистера! — добавила я.

— Именно, — кивнул король, а затем указал мне на двери. — Не смею больше задерживать вас, дорогая и жду к ужину. Прошу не опаздывать!

Сама не знаю, как мне удалось покинуть покои короля с прямой спиной и сухими глазами. Лакей вежливо предложил провести меня до моих комнат, и я сухо согласилась. А шагая следом за ним по пустынным коридорам, думала о том, что судьба несправедлива ко мне.

«Ты же не сдашься, Мейгрид?» — спросила саму себя и получила тот ответ, на который рассчитывала.

Я не сдамся.

Вещи были собраны. Чемоданы стояли у порога и на рассвете следующего дня, Джейн Льюис, по настоятельно просьбе своего сына, должна была отправиться на минеральные воды в городок, что затерялся в горах во многих милях от столицы. Пусть к нему предстоял неблизкий — портал мог перенести только до границы города, дальше мадам Джейн предстояло следовать в кибитке, которую тащили лошади. Обычная карета по горной дороге не проходила.

Мадам Джейн сама выбрала место для отдыха, как это назвал ее сын. Сам Гейл хотел, чтобы мать отправилась на побережье, но раз уж миссис Льюис выбрала минеральные воды, ему пришлось смириться. Главным для Советника был тот факт, что она окажется далеко от столицы, пока все не уляжется.

Гейл опасался, что переворот, если таковой все же случится, не обойдется без жертв, и пускай Нортон за эти два года переманил на свою сторону большую часть прежних приспешников короля, у Виктора все же оставались верные ему люди.

За ужином мадам Джейн сидела печальная, хотя и пыталась скрыть свое состояние от сына. Только Гейл видел это и лишь улыбался, пытаясь приободрить мать.

— Это на неделю, не больше! — проговорил он, едва на смену закускам и салатам принесли вторые блюда.

Миссис Льюис кивнула. Положила себе отварного картофеля и отбивную с грибами.

— Я очень на это надеюсь, — сказала она. — Я буду волноваться о тебе, дорогой! — и посмотрела на сына.

— Вам незачем это делать, мадам! — наигранно ответил мужчина. — Возможно, все еще обойдется! Я постараюсь предупредить короля. Я найду способ!

— Только, умоляю, будь осторожен! — кусок не лез в горло мадам Джейн. В ее сердце поселилась тревога.

Ужин почти подошел к концу, когда в обеденный зал вошел слуга и передал молодому хозяину приглашение. Мадам Джейн даже вытянула шею, пытаясь рассмотреть герб на конверте.

Отпустив слугу, Гейл вскрыл послание и хмыкнул.

— Что там? — спросила мадам.

— Завтра состоится охота в честь приезда принца Алистера, — ответил мужчина. — Я приглашен.

— И конечно же, не можешь отказаться! — проговорила миссис Льюис.

— Вы как всегда правы, мадам! — кивнул Гейл и отложил прямоугольник, подписанный незнакомой рукой — скорее всего, этими приглашениями занимался секретарь Его Величества. Руку леди Грэхем Советник уже знал — у нее был удивительно изящный почерк.

«Скорее всего, все произойдет после охоты! — подумал Льюис. — Неужели Нортон рискнет пойти на переворот?» — ему совсем этого не хотелось.

«У меня в запасе один-два дня, — решил Льюис, разрезая мясо. — Надо найти выход из положения, но какой?»

Он поднял взгляд и заметил, как пристально следит за ним мать. Гейл догадывался, как сильно Джейн не хочет уезжать, думая, как и многие женщины, что ее присутствие послужит поддержкой. На самом деле, Советник радовался отъезду матери. Это некоторым образом развязывало ему руки. Он давно уже понял, что лорд Эдгар, некогда пылавший страстью к юной красавице-швее по имени Джейн, теперь не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Хотя, если признаться, Льюис не считал Виктора таким уж замечательным королем. За его спиной предки, что когда-то восседали на троне, но сам Виктор не справлялся с такой ответственностью.

«Может быть, будет правильным, если к власти придет другой человек, более амбициозный, более умный, — не раз спрашивал себя Льюис. — Который сделает для страны больше, чем потомок династии?» — Гейл помнил, что Нортон приходится родней Виктору, пусть и отдаленной, но родней.

«Мне надо хорошо подумать!» — вздохнул мужчина.

Но его мучила и одновременно радовала и пугала еще одна встреча, которая, как Советник был уверен, должна состояться завтра на охоте.

Леди Мейгрид Грэхем. Женщина, девушка, которая как-то незаметно заняла свое особое место в его сердце.

— Ты задумался, сынок, — произнесла мадам Джейн тихо.

Гейл поднял взгляд и поймал себя на том, что уже с минуту сидит с приборами в руках и просто смотрит на тарелку. Это неожиданно развеселило мужчину. Он тихо рассмеялся.

— Пустяки, мадам, — ответил Советник. — Пустяки!

«Мейгрид — дочь Виктора! — подумал Энтони, отложив очередной счет в сторону. — Судьба сыграла со мной жестокую шутку, зато теперь стало понятно, почему Виктор запретил этот брак. Он с самого начала мечтал подложить доченьку под Алистера. Ведь не зря здесь появился так вовремя наследник Фредерика. В то время, как его войска стоят у границы нашего королевства, его сын и наследник решает отправиться с дружественным, пусть и не запланированным визитом к опальному королю!»

Очередной счет был отодвинут в сторону. Энтони подтянул к себе книгу по бухгалтерии, но почти сразу же закрыл, положив сверху ладони.

«После того, как Виктор объявит и признает Мейгрид своей наследницей, после того, как будет проведен обряд, он станет не нужен!» — сказал сам себе мужчина. Легкая улыбка легла на его красивые губы и тут в двери кабинета постучали.

— Да? — чуть раздраженно проговорил Болтон. Он не терпел, когда его отвлекали от работы. Но вошедший дворецкий принес приглашение и откланялся, пока хозяин в нетерпении вскрывал конверт.

— Охота! — проговорил Тони, прочитав карточку, в которой говорилось, что он и его жена приглашены принять участие в королевской охоте, что состоится утром следующего дня в предместье королевского дворца. Прямо за дворцом, как знал Энтони, располагались охотничьи угодья, достаточно богатые, чтобы порадовать любителей пострелять из арбалета.

Невольно вспомнив про жену, молодой Болтон вздохнул.

«Эта курица может себе шею свернуть на охоте. Из нее наездница, как из топора лодка! — он хмыкнул. — Хотя, может, сверни она шею, мне станет лучше?»

Мужчина позвонил в колокольчик, вызывая лакея. Тот заявился спустя минуту, прошел в кабинет и поклонился, ожидая приказаний хозяина.

— Передайте леди Болтон это приглашение и скажите, что я непременно желаю видеть ее завтра со мной на этой охоте! — велел мужчина.

— Да, милорд! — лакей забрал послание и вышел, оставив Энтони в одиночестве.

— Все, что ни делается, к лучшему! — проговорил вслух лорд Болтон и снова взялся за счета.

В библиотеке было светло. Одри расшторила окна и раскрыла одно, впустив свежий воздух в помещение. Наполнившись запахами лета и пением птиц, библиотека стала несколько уютнее, и леди Болтон вернулась к отцу, сев подле него на короткий диван.

Лорд Грэхем молчал. Он просто смотрел на дочь, давая ей возможность начать первой, но, не выдержав затянувшейся тишины, все же заговорил первым.

— Мне кажется, ты несчастлива! — сказал то, что думал.

— Когда-то я наивно полагала, что моя любовь сильна, и ее хватит на двоих! — ответила дочь. Грустная улыбка тронула уголки ее губ.

— Значит, Болтон не сделал тебя счастливой, — вздохнул сэр Джон. — Это следовало ожидать. Он тогда слишком сильно был увлечен Мейгрид.

— Дело даже не в Мейгрид, — Одри позволила себе расслабиться в присутствии отца. Она откинулась на спинку дивана. — Я сперва тоже думала, что сестра виновата в том, что у меня нет счастья, но теперь знаю, что это не ее вина.

— В чем же тогда дело?

— В самом Тони, — ответила дочь. — Он не умеет любить. Женись он даже на Мейгрид, перегорел бы за месяц... может, чуть больше...

— Если хочешь, я могу поговорить с Виктором! — предложил Грэхем.

— Нет! — вырвалось у молодой женщины. — Не надо. Я справлюсь сама! — ее бледность стала еще заметнее. Грэхем нахмурился, но перечить не стал, думая о том, что, скорее всего, ему придется задержаться на некоторое время в столице и погостить у дочери, чтобы приглядеться к тому, как живут молодые. Обижать свою Одри он не даст!

— Как знаешь! — проговорил сэр Джон и потянулся к руке леди Болтон. — В любом случае, ты должна понимать, что твой отец сделает все для тебя!

— Спасибо! — она улыбнулась с мягкостью. Большие глаза засверкали, и Грэхем заметил в них набежавшие слезы, но его дочь сдержала себя.

— Простите, отец, — произнесла она чуть позже, — я что-то стала плаксива в последнее время.

Грэхем нахмурился. Первая мысль, что тут его посетила его — Одри беременна. Но о таких вещах не принято говорить с леди, даже если леди является твоей дочерью. Она замужем и это вполне естественно. Захочет, расскажет сама.

Но Одри молчала.

Так, сидящими в тишине, нарушаемой лишь пением птиц за окном, их и застал лакей, принесший новость от лорда Болтона. Одри выслушала слугу и посмотрела на приглашение, затем подняла взгляд на отца.

— Я плохо сижу в седле! — проговорила она, хотя, Грэхем это знал и без ее слов.

— Не переживай! Мы поедем вместе, я пригляжу за тобой! — улыбнулся Лорд-Хранитель.

— Будет ответ милорду? — спросил слуга.

— Нет, вы свободны! — произнесла Одри, и мужчина вышел. Библиотека снова погрузилась в тишину.

— Думаю, мне надо поговорить с Мей! — наконец, сказала молодая женщина. — В последнюю нашу встречу я была немного не в себе.

— Вам действительно стоит поговорить! — кивнул Грэхем, решив пока не открывать дочери правду о ее сестре.

«Скоро узнает сама, — подумал он, — а пока им стоит выяснить отношения в статусе родных сестер!»

Он встал с дивана.

— Отец! — опомнилась девушка. — Я не предложила вам ни чаю, ни кофе...

— Это не страшно! — улыбнулся Грэхем и добавил. — Я надеюсь, дорогая, ты не станешь препятствовать моему желанию погостить в вашем с Энтони доме!

— Ничуть! — она улыбнулась. — Я только за!

— Тогда, думаю, мне стоит отправить слугу во Дворец, чтобы мои вещи немедля перевезли сюда! — сказал сэр Джон. Глядя на счастливое лицо Одри, он понял, что принял правильное решение.

«А как же Мей?» — спросила совесть.

«У Мей есть Маргот»... — попытался оправдаться мысленно милорд. Получилось плохо, но и разорваться он не мог. В конце концов, Мейгрид дочь Виктора, он не может вмешиваться.

Оправдание прозвучало жалко даже в мыслях, и Грэхем решил, что при случае поможет племяннице, если это будет в его силах.

Глава 16

Утро следующего дня выдалось на удивление пригожим и солнечным. Все было готово для предстоящей охоты. Во дворе перед Королевским дворцом уже дожидались выхода монарха его подданные. Множество приглашенных, в основном мужчины. Одетые в охотничьи костюмы, дворяне ждали появления короля.

Расположившись на дамском седле, оглядываясь, и выискивала знакомые лица. Вот и Первый Министр Болтон, одетый в зеленый костюм. На лошади мужчина держался знатно. Спина ровная, правая рука на талии, в глазах вызов.

«Где же его сын?» — подумалось мне.

Энтони нашелся неподалеку. И Одри рядом с ним.

Я чуть приподняла брови, заметив всадника, что расположился подле сестры.

— Отец! — вырвалось привычное, и я направила свою кобылу прямо к Грэхему.

— Мейгрид! — сэр Джон учтиво поклонился. На нас покосились, но без особого интереса.

Энтони одарил меня печальным и в то же время каким-то жадным взглядом, каким обычно смотрят дети на пирожное, которое им нельзя съесть, потому что сладкое всегда идет после первых блюд.

Одри же взглянула на меня как-то странно, без привычного холодка во взгляде, и я, сама того не замечая, улыбнулась сестре.

«Пусть и двоюродная, но все же сестра! Моя кровь!» — подумала я.

— Доброго утра! — поприветствовала я родню.

— Выглядите просто великолепно, леди Мейгрид! — слова принадлежали старшему Болтону. Его сын продолжал пялиться, и я поспешно отвернулась, посмотрев на его отца.

— Благодарю! — не ответить на комплимент было бы крайне невежливо. Но после я обратилась к сэру Джону.

— Его Величество сказали мне вчера после ужина, что вы перебрались в особняк Болтонов! — произнесла я. Корить за подобное Грэхема не могла и не хотела.

— Во Дворце мне немного не по себе! — признался дядюшка.

— Не могу не согласится! — кивнула я. Перо на шляпке при этом коснулось моей щеки, и я фыркнула. Затем снова посмотрела по сторонам, решив пока держаться поблизости от семьи, хотя присутствие Энтони и его отца меня несколько раздражало.

А король все никак не появлялся. Впрочем, принца Алистера тоже не было видно, хотя его свита уже была на своем почетном месте — рядом с сопровождением короля. Главный егерь и загонщики держали собак. Сейчас гончие и борзые были спокойны. Они стояли, виляя хвостами и высунув длинные языки, дожидались начала охоты. Уже скоро мы отправимся в королевские угодья, что располагались неподалеку от Дворца, прямо за парком. Мимо озера вела достаточно широкая дорога, она же и служила своеобразной границей, отделяющей парк от леса. Насколько я знала, в королевском лесу охотился только монарх и его подданные. Остальным это грозило если не штрафом, то наказанием, оттого королевский лес был переполнен дичью. От кабана до тонконогой косули и фазана.

Я посмотрела на песью свору, предположив, что сегодня мы отправимся добывать оленя.

— Леди Мейгрид! — раздалось за спиной.

Я оглянулась, чуть прищурив глаза.

Гейл Льюис подъехал со стороны солнца, и теперь мне приходилось прикрывать ладонью лицо, чтобы рассмотреть мужчину. Он всегда подбирался незаметно, даже верхом на жеребце!

Советник как всегда хитро улыбался. Черные глаза светились каким-то загадочным блеском.

— Не смог не подъехать и не выразить свое восхищение вашей красотой! — продолжил Гейл, все так же улыбаясь. Глубокие ямочки на его щеках придали мужчине мальчишечьего озорства.

— Вы разве тоже приглашены? — сделала вид, что расстроена этим фактом.

Льюис не проникся.

— Как видите, леди Грэхем! — ответил он и покосился на моего дядю и сестру.

Если он решил, что я представлю его им, то сильно ошибался.

Но увы, за меня это сделал кое кто другой.

Раскланявшись с Болтонами, Гейл получил возможность быть представленным Одри и сэру Джону. Уже мгновение спустя мужчины принялись обсуждать предстоящее веселье, и, по всей видимости, Льюис решил остаться в нашей компании.

«Но где же Виктор?» — подумала я. Король заставлял себя ждать и имел на это право. А солнце поднялось выше и его лучи уже не казались мне такими нежными, как в первые полчаса ожидания.

Но вот двери Дворца открылись, пропуская двух мужчин. Я без труда узнала Алистера и Байе. Почти не удивилась, заметив под мышкой последнего привычный альбом. Стало интересно, он на охоту собрался или на пленер?

Завидев принца, все поспешили раскланяться. Мужчины спешились.

Алистер прошел мимо придворных, едва удостоив всех кивком, бросил в мою сторону весьма выразительный взгляд и остановился перед своим жеребцом. Державший под уздцы коня Его Высочества егерь тут же поклонился и передал поводья. Я посмотрела, как почти грациозно взлетел в седло мужчина, отметила и виконта. Байе слился с жеребцом и поправил за ухом карандаш. Зыркнул на меня, уже скорее по привычке, чем из-за интереса.

«Смотри, не потеряй карандаш во время скачки!» — подумала я с усмешкой и едва не пропустила выход короля.

Виктор надел простой охотничий костюм, вышел без украшений, лишь подвязал волосы лентой в короткий хвост. Перед ним мельтешили слуги. Король ступал величественно и важно, а я, глядя на него, думала о том, что совсем не желала быть принцессой и его дочерью. Статус крестного меня устраивал в Викторе больше. И почему судьба подкинула мне такой нежеланный подарок? Право же, Одри намного лучше меня смотрелась бы рядом с Алистером в роли его невесты!

«Тогда именно ты сейчас оказалась бы замужем за Энтони!» — подсказала память.

Я нашла взглядом мужчину, в которого, как считала раньше, была влюблена. Не могла ведь настоящая любовь пройти так быстро, если она имела место в моем сердце? Не могла, а значит, это был простой интерес, глупая девчонка увидела красивое личико и обходительные манеры и влюбилась, но какое счастье, что теперь я вижу со стороны, какой могла оказаться моя участь, осуществи я свою безумную мечту! Вот уж истинную правду сказал отец, что Болтон не для меня.

«А кто тогда для меня? — спросила себя. — Алистер?» — посмотрела на принца. Молодой наследник Фредерика в седле сидел превосходно и что-то тихо говорил своему другу. На слова Его Величества виконт только улыбнулся, затем, словно почувствовав на себе мой взгляд, повернул голову и наши глаза встретились. Я поспешно отвернулась, сделав вид, что совсем не рассматривала только что их с принцем. Хотя какая разница, что они теперь подумают?

Но вот в воздухе прозвучал рог и король в окружении свиты и егерей, что бежали, удерживая псов, тронулись в путь. Мы следом за ними.

Алистер ехал прямо за спиной Виктора, на расстоянии лошадиного шага, за ним его охрана, смешавшаяся со свитой для конспирации, а уже позади и мы, придворные. Я понимала, что мое место там, рядом с королем, да и он за ужином выразил желание, чтобы я держалась поблизости, но я сделала вид, что не поняла намеков и теперь тащилась позади рядом с бледной Одри и остальными, менее ловкими всадниками из числа знати.

Обогнув дворец и прилегающие к нему дома, выехали на широкое поле, за которым начинался лес.

Ровная, коротко подстриженная, словно огромный газон, трава, была безжалостно взбита копытами и сапогами егерей. Его Величество остановился и поднял вверх руку. Еще немного, и слуги спустят собак.

Я замерла в ожидании следующего сигнала рога. Тишина затянулась. Синее небо по-прежнему улыбалось жаркими солнечными лучами. Какие-то птицы кружили в вышине, словно предчувствуя гон и кровь. Я даже подняла вверх голову и почти без труда догадалась, что это стервятники.

«Как только они узнают, что где-то кто-то умрет?» — подумала я, и эта мысль показалась мне пугающе странной. А затем тишину нарушил резкий голос рога. Егеря спустили борзых, те радостно залаяли, почуяв свободу, и ринулись вперед. Следом за ними сорвались в галоп и всадники. Его Величество впереди всех, за ним следом принц с арбалетом за спиной и его охрана, среди которых я без труда узнала Логана.

— Вперед! — раздался голос, и я увидела, как бросив Одри, Энтони помчался нагонять короля.

Охота началась.

Я ударила пятками свою кобылку в бока и перешла на аллюр, совсем скоро потеряв из виду королевскую свиту, что сейчас так напомнила мне свору гончих. Король, как главная Борзая, вел своих охотников за собой, а мне впервые захотелось, чтобы сегодня мы вернулись назад ни с чем. Но так не бывает. Королевский лес потому и считается королевским, что здесь угодья рассчитаны именно на короля. Каким бы умелым или, напротив, неумелым стрелком он ни был, король не вернется домой без заслуженной добычи. Скорее всего, сегодня на ужин мы получим оленину, добытую рукой Виктора.

Я оглянулась назад, заметив, что отец держится рядом с сестрой. За нее можно было не беспокоиться. Грэхем лучшая нянька, какую можно только пожелать в данный момент. Потому без всяких угрызений совести я пришпорила свою лошадь и сорвалась в галоп.

В лицо ударил порыв воздуха. Казалось, сам лес мчится мне на встречу. Где-то вдалеке раздался собачий лай — кажется, охота удалась с самого начала. Гончие взяли след, а мне оставалось только нагнать охотников.

Я привстала в седле, радуясь скачке. Шляпку едва не сорвало с волос, и сейчас я порадовалась, что Маргот надежно закрепила ее булавками для волос, так что мне теперь можно не опасаться оказаться к концу дня растрепанной, словно крестьянка.

Лошадь бежала легко, взбивая траву с комьями земли за спиной. Я смотрела только вперед, на открывшуюся широкую тропу, что уводила в лес. Именно по ней и отправилась охота, я в этом не сомневалась.

Направила лошадь в нужном направлении, чувствуя, как отзывается гладкое сильное тело в моих руках — ощущение ни с чем не сравнимое. Где-то за спиной оставила неудачников, что едва справлялись со своими скакунами. Вспомнила о том, как когда-то Грэхем учил меня держаться в седле. Тогда я часто падала, да и когда брала препятствия, не единожды вылетала, грозя свернуть себе шею, но это было в прошлом. Я научилась сидеть как положено в седле, и не только в дамском и, конечно же, больше не вылетала из него. Никогда, с тех пор, как мне исполнилось двенадцать.

Вот и лес.

Я ворвалась под его надежную прохладу и поспешила нагнать остальных. Мне удалось сделать это через несколько минут бешеной скачки, и вот впереди показался хвост свиты. Лай собак стал еще громче. Я заметила, что многие из мужчин уже держат в руках оружие, готовые стрелять, а самих гончих не видно —видимо, загоняют на охотников бедную дичь.

— Леди Грэхем! — скривила губы, услышав знакомый голос.

— Лорд Болтон! — чуть кивнула.

— Я думал, вы останетесь с отцом и Одри! — сказал Энтони.

Я пожала плечами.

— Сперва я так и хотела сделать, но уж больно медленно они плелись. Боюсь, что такими темпами нас и к вечеру не нагонят, — попыталась пошутить и проехать мимо. Но Болтон пристроился рядом.

Я сделала вид, что не замечаю его, взглядом отыскивая того, кто мог бы спасти меня от этого нежелательного разговора.

Но вот впереди, прямо навстречу охотникам, выскочил олень. Я увидела, как мужчины стремительно вскинули арбалеты. Следом за животным появились и гончие. Сделав свое дело, они только привычно лаяли, но не трогали добычу.

Виктор выстрелил первым и промахнулся, когда олень ринулся неожиданно в сторону, уходя с дороги в чащу. Вослед ему полетели стрелы, кто-то из егерей закричал на собак, и они бросились следом за оленем, Виктор тоже направил своего коня прямо в кусты, мимо тропы. Его уже охватил азарт, и теперь охотник не остановится, пока не настигнет свою жертву.

За королем отправились и остальные. Я пристроилась в самом хвосте, неожиданно обнаружив рядом с собой Льюиса. Мне показалось, или он нарочно придержал своего жеребца, чтобы ехать рядом? Но в любом случае, его компания для меня предпочтительнее, чем ускакавший следом за монаршими особами мой бывший любимый.

— Странно, что вы не среди первых, леди Грэхем! — сказал мне Льюис, когда мы съехали с дороги, следуя за охотниками. — Вы великолепно держитесь в седле, да еще и в дамском, при такой бешеной скачке! — он явно хотел сделать мне комплимент, видимо, пытаясь реабилитироваться за прошлые неудачи.

— Не заговаривайте мне зубы, господин Советник! — я пригнулась, проехав под веткой.

— Я и не пытаюсь! — оглянувшись, увидела, что мужчина улыбается. А эти его чертовы глаза сияют, как драгоценные камни.

Глупо моргнула и отвернулась.

— Просто я хочу быть вежливым, — сказал он мне во след.

— Нас никто не видит, можете не стараться! — ответила сухо.

— Да вы колючка, леди Грэхем! — произнес Льюис и я, не удержавшись, улыбнулась. Этот мужчина ухитрялся раздражать меня и привлекать одновременно. Как такое только возможно? Я считала, что зла на него до конца своих дней, а вот теперь улыбаюсь от сомнительного комплимента!

— Давайте лучше догоним Его Величество! — попросила я, удерживая шляпку левой рукой, пока правой правила лошадью.

— Мы и пытаемся сделать это! — ответил Советник.

Где-то впереди прозвучал рог, и собаки подняли дикий лай — по всей видимости, настигли оленя и развернули к охотникам. Нам с Льюисом удалось выехать на относительно свободное от деревьев пространство, а впереди даже наметилось какое-то подобие тропки, на которую я и свернула первой.

Когда задорные и веселые крики прозвучали в воздухе, я поняла — чья-то стрела настигла бедное животное.

— Первая жертва! — Льюис ехал следом за мной.

— Не думаю, что на этом Его Величество остановится! — сказала я.

Деревья впереди расступились и выпустили нас на прогалину, где собрались охотники и собаки. Всадники сдерживали своих лошадей, псы лаяли, а веселые лица охотников только подтвердили мои догадки, потому, увидев зверя и склонившегося над ним короля, я только вздохнула.

Олень лежал бездыханный. Стрела торчала в его горле. Огромные рога венчали голову, а глаза, застывшие навеки, смотрели на клочок неба, открывшийся над нашими головами. Это зрелище отчего-то мне совсем не пришлось по душе, хотя я не первый раз бывала на охоте, да и сама, что греха таить, взяла на себя ответственность за гибель пары-тройки зайцев и тетеревов.

Виктора поздравляли с удачно выпущенной стрелой. Егеря сдерживали псов — почуяв кровь, они рвались искать очередную добычу.

Я направила свою лошадь вперед, не глядя на Льюиса.

— Отправьте оленя во Дворец! — король горделиво отошел от своей жертвы. — Я желаю получить на ужин оленину, тушеную с овощами!

Пара егерей ринулись вперед, а Его Величество уже взмахом руки приказал продолжать охоту. Он обвел взглядом свиту, остановился на Алистере, что небрежно поигрывал стрелой в руке, пока арбалет висел за его спиной. Затем я оказалась замечена сразу тремя парами глаз.

— Леди Грэхем! — Его Величество сделал приглашающий жест, оказывая мне честь ехать рядом.

Я поклонилась и невольно бросила взгляд за спину, отыскивая Советника, но почти сразу же увидела, что мужчина разговаривает с лордом Нортоном — Второй Министр был среди приглашенных — и, судя по лицам обоих мужчин, разговор был серьезным.

«Как только успели?» — удивилась я, и тут Льюис странно посмотрел на меня. В черных глазах я увидела непонимание и даже разочарование.

«Что происходит?» — подумала про себя, но тут же отвернулась и подъехала к королю. Игнорировать столь откровенную просьбу Виктора я не стала, тем более, вокруг находилось столько людей. Наши разногласия не для чужих глаз. Для остальных я все еще оставалась любимой крестницей короля и должна была продолжать изображать только леди Грэхем.

— Спасибо, что присоединились к нам, дорогая леди Мейгрид! — речь Его Величества была сладкой, как мед.

— Это честь для меня! — ответила с улыбкой, хотя мне претило улыбаться королю. И я даже в мыслях пока не могла назвать его отцом. Как-то совсем Виктор и понятие «отец», были для меня несовместимы, а уж после нашего последнего разговора, где он применил угрозы, я и вовсе не видела в нем родного человека.

— Леди Грэхем великолепно держится в седле! — сделал мне комплимент Алистер.

— Мой отец с малолетства учил меня верховой езде, — я посмотрела на принца, заметив за его спиной притаившегося младшего Болтона. Энтони казался спокойным, но в глубине его глаз росло раздражение. Как же, его не заметили и не изволили с ним заговорить!

Я усмехнулась.

— Спустить собак! — велел главный егерь, повинуясь взмаху руки своего короля.

Гончие с лаем ринулись куда-то в чащу, следом за ними направил своего жеребца и Виктор. Я пристроилась позади принца, перед его охранниками. Охота продолжалась, и теперь я могла принять в ней полноценное участие. Мне бы еще арбалет!

Советник Льюис заметил лорда Нортона, едва выехал на полянку следом за леди Грэхем. Девушка направила свою кобылу в сторону Его Величества, Гейл же решительно развернул жеребца и уже через минуту находился подле Второго Министра.

— Ваша Светлость! — поклонился Льюис.

Нортон скользнул взглядом по сыну. Кивнул довольно.

— Я видел, вы только что приехали вместе с леди Мейгрид! — заметил сэр Эдгар.

— Мы столкнулись с ней на дороге во время скачки! — ответил Гейл.

— Кажется, вы мило беседовали, пока ехали! — чуть прищурил взгляд Нортон.

— Она мила, — улыбнулся в ответ молодой человек. — А я слишком мужчина, чтобы не заметить этот факт!

— И что вы знаете о прекрасной леди? — Нортон словно выпытывал Льюиса, при этом явно что-то недоговаривая.

— Мы познакомились в салоне мадам Джейн, где леди Грэхем заказывала готовое платье! — Гейл сказал почти правду. Углубляться в подробности знакомства, он не стал, но невольно вспомнил девушку в панталонах с бантиками, что с вызовом смотрела ему в глаза, призывая покинуть примерочную. От этих воспоминаний мужчина улыбнулся. Нортон заметил перемену в лице Советника, хмыкнул.

— Во время нашей последней встречи, я забыл кое-что важное! — тихо проговорил Нортон и чуть склонился к Советнику. — Думаю, вас эта новость удивит!

— Что еще может меня удивить? — пожал плечами Гейл.

— Вы посмотрите внимательнее на леди Грэхем! — попросил его отец и Льюис поднял взор на девушку, что разговаривала с королем. Они видимо, обсуждали бедолагу оленя. Словно почувствовав взгляд Советника, Мейгрид оглянулась на него. — Наша дорогая леди Грэхем на самом деле не является леди Грэхем! — тихо сказал Нортон.

— Что? — Льюис впился взглядом в девушку, отчего она удивленно вскинула тонкие брови. — Вы говорите загадками, милорд!

— А как вы думаете, почему король приблизил к себе эту леди? — спросил сэр Эдгар.

Льюис нахмурился. В тот же миг король велел продолжать охоту. Спустили собак и Его величество помчался дальше, а за ним следом и свита, среди которых теперь находилась и Мей.

Нортон дождался, пока полянка опустеет, а затем тронул коленями бока коня, заставив его идти вперед. Льюис поехал рядом, почти стремя в стремя.

— Переворот отменяется, — произнес Второй Министр.

Это Советника удивило.

— Точнее, я выразился неверно, — поправил себя Нортон, — переворот просто откладывается до того самого момента, когда король сделает маленькое, но очень нужное заявление и представит Двору свою дочь!

Гейл вздрогнул и остановил коня.

— Дочь? — проговорил он. Только теперь мужчина понял то, что пытался ему сказать Министр.

Охота ушла далеко вперед, но ни Нортон, ни Льюис не последовали за ней, чтобы нагнать свиту и короля. Они смотрели друг на друга, и в глазах лорда Эдгара светилось превосходство от осознания, что он владеет той информацией, что недоступна была ранее Советнику.

— Вы хотите сказать мне, что леди Грэхем на самом деле не дочь Лорда-Хранителя? — спокойно спросил мужчина.

— Именно! — улыбнулся Нортон. — Я и сам узнал не так давно, потому и немного поменял свои планы...

— Неужели леди Мейгрид незаконнорожденная? — вырвалось у Льюиса.

— Как раз наоборот! — ответил Министр. — Наш Виктор в молодости был более импульсивным и свободолюбивым, как оказалось. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы раскопать эту тайну. Что-то подслушали мои тени во дворце, что-то нашли подосланные люди, но итог оказался весьма интересен. Еще во времена своей бурной молодости, Виктор влюбился в некую леди из рода Грэхем, оказавшуюся сестрой-близнецом нашего дорогого Лорда-Хранителя. Влюбился до такой степени, что бросил все и женился на леди вопреки запрету своего отца. Результатом этой свадьбы стала маленькая девочка по имени Мейгрид и смерть ее матери, леди Виттории почти сразу же после тяжелых родов.

Льюис опустил голову, задумавшись.

Теперь, когда он узнал, что эта девушка оказалась принцессой, он многое понял. Стало ясно, зачем так упорно сталкивают Мейгрид и принца Алистера. Вот что имел в виду король, когда попросил Гейла свести свою крестницу! Он с самого начала хотел признать ее и назвать своей дочерью, и таким образом решить проблему с надвигающейся угрозой от короля Фредерика! Быть вассалом — одно, а быть родственником врага — совсем иное. К тому же, кто не знает о почти безумной любви Фредерика к своим родственникам, как далеким, так и близким!

Виктор затеял авантюру, но при этом упустил нечто более важное — готовящийся за его спиной переворот. Он настолько погряз в своем стремлении отстоять трон, что не видел происходившего под собственным носом. Как не видит и сейчас, что большая часть его людей, его подданных, уже переметнулись к Нортону.

— Что вы задумали? — спросил он прямо, обратившись к Нортону. Министр молчал, ожидая слов своего сына.

— Мои планы почти не изменились! — ответил сэр Эдгар. — Изменился только способ достижения, желаемого!

— Вы намерены убрать Виктора с пути?

— Тише, господин Советник! — чуть пригнулся в седле Нортон. Его глаза сверкнули. — Вы делаете неразумные заключения!

— Разве это не правда? — усмехнулся Гейл.

Нортон не ответил.

— Мы ждем коронации принцессы, — заявил он и добавил, — и вы не станете нам мешать, мистер Льюис!

— Это отчего же? — в глазах Гейла вспыхнул вопрос.

— Мои люди проводили карету мадам Джейн до портала, а после отправились за ней, — намекнул министр.

Лицо Гейла окаменело.

— Вы не посмеете! — заявил он.

— Когда любовь умирает, остается пустота! — жестко заявил Нортон. — Я больше ничего не испытываю к вашей матушке, хотя, думается мне, вы раньше считали иначе.

— Вы позволили мне думать так, милорд!

— Потому что мне было это выгодно! — кивнул мужчина. — Теперь вы станете делать то, что я прикажу, господин Советник, иначе единственный человек, которым вы дорожите, пострадает!

— Вы негодяй, лорд Эдгар!

— Ну, ну! — Нортон рассмеялся и взял в руки поводья. — Я еще докажу обратное, когда признаю вас своим сыном, мой дорогой Советник! Не только король может сделать подобное! А вы, пусть и незаконнорожденный, но мой единственный сын!

Гейл стиснул зубы. Кажется, он начал понимать, чего добивается от него отец.

— А теперь, раз, как я вижу, вы все поняли, мистер Льюис, может быть, все же нагоним Его Величество и присоединимся к остальным! А то как-то неудобно состоять в свите и отсутствовать, не находите?

В этот раз мы мчались по открытой местности. Ветер в лицо, глаза сверкают, лошадь подо мной несется во весь опор, кровь бежит по венам, заставляя в очередной раз понять, как жизнь прекрасна! Я никогда не чувствовала себя такой живой, как в седле, летящая на встречу ветру, свободная словно птица!

Гончие гнали тонконогую косулю. С громким лаем закрывали ей доступ к тенистому лесу, чтобы зверь не ушел от охотников. Я видела, как мечется бедное животное, и неожиданно мне стало жаль добычу.

Нагнала Виктора. Теперь наши лошади шли вровень. Я увидела, как он поднимает арбалет — стрелять на ходу это редкое мастерство. Не каждый попадет в движущуюся цель, да и косуля не так близко, как хотелось бы для удачного выстрела.

Вот король прицелился, взяв цель на острие стрелы. Я вздрогнула и не поняла зачем, направила свою лошадь наперерез жеребцу Его Величества. Секунда и вылетевшая стрела прошла мимо, а несчастная косуля, воспользовавшись ситуацией и оказавшись возле леса, метнулась в чащу, мелькнув коротким хвостиком. Гончие устремились за ней, а я придержала лошадь, заметив, что Виктор остановился.

Его взгляд метнулся ко мне. Возбужденно злой, с недобрыми искрами.

— Ты это нарочно! — бросил он недовольно, забыв приличия.

— Сама не знаю, почему лошадь метнулась в сторону, — я пожала плечами и пригнувшись, похлопала по горячей шее свою кобылку. — Мы виноваты в том, что Его Величество промахнулись, — сообщила лошади и, распрямившись, с вызовом во взгляде уставилась на лицо своего отца.

Нас окружила подъехавшая свита. Виктор что-то проговорил, но я не разобрала слов. Король отвернулся от меня и подозвал егерей, а я не сдержала довольной улыбки.

— Продолжаем, Ваше Величество? — спросил принц Алистер, удерживая своего норовистого жеребца. — Один промах еще не повод, чтобы огорчаться!

— На полном скаку попасть в цель — это почти невероятно! — добавил кто-то из знати.

Я отвернулась, понимая, что Виктор непременно попал бы в цель, если бы не мое вмешательство. Король отличный стрелок, и я это знала не понаслышке! Сколько раз, приезжая в имение Грэхема, мы отправлялись вместе на охоту? Я наблюдала, как Его Величество снимал птицу, что парила небе, едва различимая. И на скаку он подстрелил не одного оленя!

Бросила взгляд на Алистера, рядом с которым уже находился Карандаш.

В руках виконта снова был альбом, и он что-то быстро зарисовывал. Его рука быстро двигалась, создавая набросок. Не удержавшись, я направила кобылу в Байе и удивилась, когда Карандаш не спрятал, по обыкновению свой эскиз.

— Интересно? — спросил он.

— Безумно! — отозвалась честно.

Байе развернул ко мне альбом, и я увидела на рисунке себя. Мужчине удалось передать стремительность движений лошадей, а виконту — захватить мгновение, где я направляю свою кобылу с целью сбить прицел Виктора. Рисунок был грубый, быстрый, но не узнать нас с Виктором было невозможно.

— Занятно! — произнесла я. — Какие еще наблюдения скрывает ваш альбом? — спросила тихо.

Карандаш не ответил, но улыбнулся многозначительно, и я поняла — полистать альбом будет невероятно интересно, и не только мне. Кто знает, что примечает и зарисовывает этот странный мужчина? Он всегда мне казался каким-то подозрительным. Алистер держал Байе при себе. Они почти не разлучались, но я не сомневалась, что данная дружба не выходила за рамки приличий. Нет, я конечно знала о том, что у некоторых мужчин встречаются извращенные вкусы. Об этом, конечно, никто напрямую не говорил, но слухи всегда ходили. Но Алистер был слишком мужчиной, чтобы смотреть на себе подобных.

— Король приказал продолжать! — крикнул егерь.

Мы с виконтом переглянулись, и мужчина проворно спрятал альбом в седельную сумку, а карандаш привычно заложил за ухо. Байе улыбнулся мне и зачем-то коротко поклонился.

Зычно прозвучал рог. Собаки снова сорвались в погоню. Всадники последовали за ними...

Покидая место очередной минутной стоянки, я зачем-то оглянулась, отыскивая взглядом Льюиса и немного удивилась, когда поняла, что ни его, ни Нортона отчего-то среди охотников нет.

Решив не думать о ненужном, полностью сосредоточилась на скачке, и скоро азарт захватил меня целиком. Подчиняясь ветру, я летела следом за королем, на короткое время позволив себе забыть о бедах, тяготивших мое сердце.

Одри стало плохо, едва она с отцом оказалась в лесу. Грэхем успел увидеть, как побледнела дочь и спешившись, подхватил ее, падающую из седла.

— Одри! — проговорил он с тревогой в голосе и уложил молодую женщину на листву, а затем стащил с себя сюртук и, смотав его в подобие валика, подложил его девушке под голову.

— Что с тобой? — спросил он, едва леди Болтон открыла глаза.

— Не знаю, — ответила она еле слышно. Приступ неожиданного головокружения еще не прошел, и Одри ощущала подбирающуюся к горлу дурноту, а кроны деревьев, раскинувшиеся над головой, бешено кружились, усиливая тошноту.

Глубоко вздохнув, леди Болтон закрыла глаза, решив просто полежать, в надежде, что все пройдет. Грэхем устроился рядом, обеспокоенно глядя на дочь.

— Может, что-то съела несвежее за завтраком? — спросил он.

Одри покачала головой.

— Слуги Болтонов щепетильны. Нам не могли подать несвежую пищу, — тихо ответила она и сглотнула противный ком, застрявший в горле.

— Тогда я думаю, ты или переутомилась или... — Лорд помедлил.

— Или что, отец? — спросила Одри, облизнув ставшие неожиданно сухими, губы.

— Или беременна! — ответил мужчина на ее вопрос.

— Что? — Одри от неожиданности распахнула глаза и медленно села.

Беременна. Разве не этого она хотела, не об этом мечтала? Сын от Энтони, его точная копия, его продолжение, но который, в отличие от своего отца, будет любить ее, Одри, свою мать!

О том, что может родится дочь, леди Болтон даже не помышляла.

— Это звучит так невероятно? — спросил отец и чуть улыбнулся.

— Я не об этом! — пробормотала женщина и тоже улыбнулась. Возможно, ребенок станет тем причалом, который заставит Энтони причалить к ее берегам. Дети всегда объединяют семьи!

Леди Болтон улыбнулась. Даже тошнота отступила от счастливых мыслей. Но при этом молодая женщина признавалась себе, что ей стоит продолжать придерживаться тактики игнорирования мужа. Видимо, женщины, что сами вешаются на шею, его не прельщают, а значит, надо изображать гордую недотрогу.

«Равнодушие цепляет больше!» — сказала себе женщина.

— Я думаю, нам стоит вернуться во Дворец и вызвать придворного мага, чтобы удостовериться, что с тобой все в полном порядке! — предложил Грэхем и встав, подал дочери руку.

— А как же охота? — спросила она тихо.

— Уж как-нибудь обойдутся без нас, — ответил сэр Джон с улыбкой. — Да и Энтони тебя поймет, если узнает причину.

— Я могу быть и не беременна! — возразила Одри, вставая с помощью отца. Она все еще чувствовала легкую тошноту, но кусты и деревья перестали мелькать перед глазами. Молодая женщина пошатнулась, и Грэхем придержал ее, прислонив к стволу дерева.

— Я сейчас возьму под узды коней, и мы спокойным шагом направимся во Дворец! — произнес он.

Одри кивнула.

Спустя пару минут они уже шагали по тропинке к полю, за которым виднелся королевский дворец. На солнце Одри снова почувствовала дурноту, и тогда Грэхем посадил дочь в седло, чтобы быстрее доставить к лекарю.

«Неужели уже беременна?» — подумал сэр Джон, глядя на белое, словно полотно, лицо дочери.

Эта мысль одновременно радовала его и настораживала. Брак Одри явно не удался. И пусть леди Болтон надеется, что ребенок, если таковой уже есть, привяжет мужа к ней, но сам лорд-Хранитель знает, каковы на самом деле мужчины. Если мужчина не любит, никакой ребенок не привяжет его к нелюбимой женщине. Хотя, узнав Энтони, Грэхем мог понять одно — молодой лорд Болтон не любит никого. С ним не была бы счастлива даже Мейгрид, к которой мужчина испытывал какое-то время почти привязанность, путая ее с любовью.

«Что же будет теперь с моими девочками?» — подумал с затаенной грустью сэр Джон.

А ответа пока не находил.

Охота подошла к концу, только когда солнце стало стремительно спускаться на закат. Поднявшийся ветер оказался неожиданно холодным, и мое разгоряченное от скачки тело требовало внимания, а именно — теплой ванны и чистого платья. Мне казалось, что я пропахла потом и кровью, хотя ни разу не прикоснулась к добыче, которую на своих спинах тащили во Дворец егеря.

Охотники были уставшими, и даже гончие плелись понуро и уже не лаяли с прежним задором, и не махали хвостами в предвкушении погони.

Все устали. Люди, лошади и собаки.

Королевский лес казался бескрайним. Тащась по лесной дороге, я, тем не менее, заметила, что здесь постоянно вырубают заросли. Ближе к Дворцу лес был ухоженным, и лишь в некоторых местах я видела темнеющие заросли, оставленные для видимости глуши.

Но вот перед нами открылся вид на Дворец. Широкое поле, а за ним высокие стены огромного комплекса растянулись на несколько метров. Словно почуяв скорый отдых, кони пошли бодрее, а псы словно повеселели. Я же ощущала себя измотанной, словно это не лошадь несла меня на своей спине, а я ее. Все тело ломило, руки дрожали от перенапряжения, и я не могла дождаться того момента, когда лягу в теплую воду, чтобы смыть с себя грязь уходящего дня.

Охота удалась. Кроме первого оленя, Его Величеству повезло снять двух косуль и жирного фазана. Отличился также и принц — на его счету была лань и несколько птиц, тушки которых сейчас качались на плечах егерей. Кого-то подстрелил и Энтони. По-моему, это был заяц, а вот Льюис, присоединившийся к охотникам уже после того, как Виктор убил первую косулю, совсем не проявил интереса к подобному занятию. Мне казалось, что он просто сопровождает охотников, хотя арбалет висел за его спиной, а на поясе красовался охотничий нож. Но Советник не хотел охотиться и, все время, что мы провели в бесконечной погоне за добычей, казался слишком отрешенным, и даже почти не смотрел на меня своими черными глазами.

Но вот и дворец. На широком дворе нас уже ждали лакеи и прочие слуги. Мне помогли спешиться, при этом я даже не поняла, кто именно. Кто-то из кухонных работников забрал у егерей добычу, пока я ускользнула от свиты в распахнутые двери, чтобы поскорее добраться до своих комнат.

Усталость дала знать о себе, когда я поднималась по длинной лестнице, едва переставляя ноги. Где-то там, внизу в холле, зазвучали голоса. Я узнала среди говоривших Алистера и Виктора. Кто-то отвечал мужчинам, затем раздался взрыв смеха, а я поспешно шагнула на площадку и проследовала в коридор, уводивший меня в крыло, где находились мои покои.

Маргот встретила меня едва ли не с упреком. Взглядом оценила смятое платье и выбившиеся из-под шляпки пряди волос — их не удержала даже магия, а затем скомандовала все немедленно снять и отправиться в ванну.

Впервые я не ощутила желания противостоять и позволила нянюшке все решить за меня. Пришедшая Френ помогла Маргот стащить пыльную амазонку, а когда набралась полная ванна воды, меня словно куклу вымыли и переодели в чистое, а затем положили на кровать отдыхать после долгого дня, проведенного в седле.

— Приличная леди не станет гоняться весь день за зайцами в компании мужчин! — отсчитала меня Маргот, на время став той, прежней.

Я улыбнулась, растягиваясь на постели кошкой.

— Вот леди Болтон вернулась уже через час после начала охоты, как и положено нормальной и воспитанной леди. Отправилась отдыхать, а вы! — пеняла мне нянюшка.

«Одри вернулась так рано?» — мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь. Моя сестренка никогда не любила ездить верхом. Кажется, ее укачивало, потому не удивительно, что она не последовала за охотниками. Это так похоже на Одри!

Я устало кивнула, чувствуя, как веки наливаются тяжестью. Маргот все болтала и болтала, пока я проваливалась с странную дрему, позволяя ворчливой нянюшке убаюкивать меня этим своим ненавязчивым ворчанием. Голос женщины при этом становился все тише и тише, пока я полностью не погрузилась в сон.

Лорд Грэхем вышел от дочери, только когда она уснула. Он просидел все это время у ее кровати и просто смотрел на Одри. Оба молчали, словно не находили слов, а может быть, в этот самый момент им было удобно и приятно молчать вместе.

Лекарь, осмотревший молодую женщину, сказал, что это всего-навсего переутомление.

— Молодая леди истощена морально! — сказал он, задержавшись в дверях, пока леди Болтон помогали прилечь.

— Она не беременна? — уточнил сэр Джон.

— Нет, — ответил лекарь и, пожелав леди скорейшего выздоровления, покинул ее покои, устремившись по узкому коридору. Грэхем некоторое время стоял у дверей и смотрел вслед мужчине, а затем вернулся к дочери. Одри уже прилегла. Горничная отнесла платье леди в чистку, укрыв молодую женщину одеялом, и оставила отца и дочь наедине.

— Надо сообщить Энтони, что тебе стало плохо! — заявил Грэхем.

Одри сперва оживилась, но потом покачала головой.

— Не стоит! — сказала она. — Если бы я оказалась беременна, тогда, думаю, был бы смысл, а так...

— Это не отношения! — пробурчал Грэхем. — Я бы на твоем месте сто раз подумал, прежде чем продолжать жить с таким человеком!

— Но вы не на моем месте, дорогой отец! — Одри повернулась на бок и посмотрела в окно. Через прикрытые шторы украдкой заглядывал дневной свет.

— Одри! — лорд — Хранитель только покачал головой.

— Не говорите ничего, отец, — попросила молодая женщина, — просто поддержите меня и побудьте рядом некоторое время! — она положила ладони под щеку и закрыла глаза.

— Отдохни, — сказал сэр Джон и, взяв один из стульев, что находились перед туалетным столиком, переставил его к кровати дочери. Сел, стараясь не шуметь, и посмотрел на ее бледное лицо. Сейчас она казалась совсем белой, неестественно белой.

А спустя несколько минут, леди Болтон тихо уснула, но Грэхем продолжал сидеть рядом и только смотрел на свое дитя. А за окном сменились краски. На смену солнечному дню стал медленно опускаться на землю вечер, с его алым закатом и сереющими сумерками.

Возвращение Его Величества и свиты с охоты провозгласил рог, прозвучавший со двора. Грэхем вздрогнул и посмотрел на Одри, опасаясь, как бы ее не разбудил шум. Но она даже не шевельнулась и продолжала мирно спать, словно младенец в своей колыбели. Тогда мужчина встал и направился к двери.

«Пусть отдыхает!» — подумал он, понимая, что нервы леди Болтон на пределе, и всему виной этот ее муж!

«Надо с ним поговорить и, если Одри так сильно любит этого негодяя, то стоит заставить его хотя бы относиться к своей жене подобающим образом. Если женился, значит, взял ответственность на себя!» — сказал себе Грэхем и покинул комнаты дочери, осторожно прикрыв за собой двери.

В доме оказалось пусто без Джейн. Гейл, вернувшись с охоты, сильно пожалел о том, что не остался на ужин во дворце. Ему претила сама мысль оказаться за одним столом с Нортоном. Внутри закипала ярость и появлялось давно позабытое желание вызвать Второго Министра на поединок.

Надо же, решил признать Льюиса своим сыном! Только позабыл спросить самого Гейла, нужно ли ему это признание спустя столько лет?

Советник отпустил слуг и после ужина вышел на веранду, решив пропустить стаканчик-другой виски и подумать. Когда он вошел в дом, дворецкий тотчас же передал мужчине послание от матери, где Джейн писала, что добралась без происшествий и теперь наслаждается отдыхом, лежа с томиком любовного романа и наслаждаясь отличным видом из окна.

Гейл ни одной секунды не сомневался в том, что сэр Эдгар его не обманул. Кто-то определенно присматривает за ней из головорезов Нортона. Может быть, сам Дейд или некто ему подобный. Опасность алым цветом обозначилась в мыслях Советника. И надо было срочно что-то предпринимать.

«Мать надо забрать и спрятать в другом месте, о котором не узнает Нортон!» — сказал себе Гейл.

Вошедший на веранду слуга поставил перед хозяином бутылку с виски, стакан, лед и сигары. Поклонился и ушел, оставив Льюиса размышлять дальше.

Гейл потянулся за бутылкой. Откупорил и плеснул себе в стакан золотистой жидкости.

— Еще не ясно, кто окажется лучшим на престоле, Виктор или Нортон, который метит на его место, — проговорил еле слышно мужчина.

Закат разгорался, предвещая ветреную погоду на завтрашний день. Воздух был наполнен ароматами цветущих деревьев. Совсем скоро цвет облетит, и запахи станут менее приятными, более летними, жаркими, пахнущими раскаленной мостовой и высыхающей травой в парках.

Гейл сделал глоток. Спиртное обожгло небо и горло. Отчего-то защипало губы. Мужчина со вздохом отставил стакан и взял сигару, решив немного разбавить запахи цветов густым табачным дымом с вкусом вишни.

«Надо ехать за матушкой!» — сказал себе Гейл. Только когда это сделать? Завтра утром или уже этой ночью? Отправиться туда, прокрасться и забрать Джейн, отвезти туда, где Нортон ее не найдет.

Подобное место было, правда, Льюис сильно сомневался, что Джейн там понравится.

«А что, если за время моего отсутствия Виктор признает Мейгрид? — мужчина затянулся. Это признание — приговор для короля. Он станет больше им не нужен. Несчастный случай быстро оборвет его недолгую жизнь, а бывшая леди Грэхем станет наследницей и марионеткой в руках Нортона. И даже ее сила воли и твердый характер не смогут помочь молодой принцессе избежать той участи, которую для нее уготовит Второй Министр.

— И никто не сможет помочь маленькой вспыльчивой леди! — произнес Гейл и неожиданно понял, что ему очень не хочется, чтобы Мейгрид оказалась в лапах Нортона. Он догадывался, какие планы вынашивает его так называемый отец. Льюис с ними был не согласен.

«А что, если...» — мелькнувшая мысль в голове мужчины заставила его сперва нахмурить брови, а затем улыбнуться.

— Это может быть вариантом! — произнес он вслух. — И неплохим вариантом!

Мужчина допил виски и снова затянулся.

Порыв ветра развеял сладкий дым вишни и унесся куда-то вдаль, играть с зелеными молодыми листьями, что только пробились на дереве сливы.

У Гейла появился план.

Глава 17

На ужине я была вялой. Сказалась усталость после охоты. Тело ломило, и даже принятая горячая ванна не помогла уставшим мышцам. Я сидела за столом и вяло ела того самого оленя, которого Его Величество сегодня подстрелили во время охоты.

Приглашены были все участники. Я заметила только, что Советник Льюис по какой-то причине отсутствовал, что, впрочем, меня немного порадовало. Терпеть взгляд его всезнающих глаз и видеть ехидную улыбку уставшей, мне было бы сегодня крайне тяжело.

Гости мало разговаривали. Видимо, не одна я была измотана скачкой по лесам. И только Виктор много шутил, смеялся и был неестественно весел, бросая взгляды на подданных.

Леди Кендел оказалась единственной, кто не участвовал в охоте и явился при полном параде к ужину. Ее посадили рядом со мной, очень близко к королю, и я могла наблюдать как Его Величество, впервые на моей памяти, подмигивал женщинам, словно какой-то ловелас. Хотя, может, он всегда и был таким, просто я не знала?

— Говорят, вы прекрасно держитесь в седле! — сказала, обращаясь ко мне, леди Адель.

— Сносно! — ответила я, накалывая на вилку сочный кусок оленины. Есть не хотелось, и потому я принялась возить мясом по тарелке, делая вид, что вымакиваю соус.

— Вы так скромны, дорогая! — леди Кендел покосилась на Виктора. Тот завел какую-то беседу про новый арбалет с принцем Алистером, и делал вид, что не заметил взгляда женщины, что, впрочем, последнюю ничуть не смутило. — Сам Его Величество хвалил вас, — она пристально посмотрела на меня. — Думаю, сегодняшняя охота дала вам возможность показать себя во всей красе!

Я поджала губы.

— Поверьте мне, леди Адель, — сказала сухо, — я не из тех, кто станет бахвалится своими талантами, коих, правда, не лишена!

— Я не хотела обидеть вас. Леди Грэхем! — женщина взяла с колен салфетку и промочила губы, а я перевела взгляд на Одри, что сидела напротив в обществе своего отца и свекра.

Сестра была бледна и я поняла, что именно слабое здоровье заставило леди Болтон вернуться во дворец. Что поделать, если бедняжку укачивало порой даже в каретах!

«А если она беременна?» — мелькнула мысль, которую я тут же прогнала прочь.

«Если беременна, то надеюсь, из Энтони получится отец лучший чем муж!» — сказала себе и вздохнула.

Интерес к молодому Болтону не принес счастья ни мне, когда-то считавшей себя влюбленной в него, ни моей сестре, сумевшей выйти за него замуж.

«Как слепа я была!» — подумала я, бросив взгляд на мужчину, которым когда-то восхищалась.

Сейчас передо мной был просто пустой красавчик. Пустой и бессердечный. Даже стало жаль сестру!

— Передай мне соус! — зачем-то попросил у Одри сэр Джон. Король посадил его по правую руку от принца Алистера и по левую от старшего Болтона, сэра Чарльза. Мне показалось, или Грэхем сейчас чувствовал себя неуютно рядом со своим венценосным другом?

Одри тем временем потянулась за соусницей. Обычно это делали слуги, лакеи, приставленные к столу, но видимо, леди Болтон захотелось поухаживать за отцом, да и попросил он ее не зря.

Я заметила, как отец и дочь переглянулись. Как два заговорщика, которые знают то, что недоступно остальным. И, скорее всего, это касалось Энтони.

«Это не моя проблема теперь!» — сказала я себе решительно.

Леди Кендел снова вспомнила о моем существовании, и повернула ко мне свое красивое лицо. Сегодня она была хороша, и я невольно подумала, что без магического вмешательства здесь не обошлось. В прошлый раз, когда я видела ее, при нашей встрече на балу, Адель казалась не такой свежей, если правильно выразится.

— Моя дорогая! — начала женщина и чуть придавила голос, чтобы говорить тише. Она даже склонилась ко мне, почти зашептав в лицо. — Слухи о помолвке все же подтвердились?

Я вскинула на нее глаза.

— Вы же и так все прекрасно знаете, леди Адель! — ответила тихо. — Разве тесное общение с Его Величеством не позволяет вам быть в курсе последних новостей?

Леди Кендел потемнела лицом.

— Фи, моя дорогая! — сказала она, выпрямляя спину. — Вам не подобало говорить в подобном тоне!

— Полагаете, я сделала ошибочный вывод? — я не сдержала улыбки.

«Милая» леди промолчала и даже отвернулась, при этом пытаясь «держать» лицо. Я равнодушно пожала плечами. Мне претило подобное поведение, но она сама заставила меня говорить в подобном тоне.

— Моя дорогая леди Грэхем! — на меня кажется, обратили внимание. Я бросила взгляд на принца Алистера, что с улыбкой смотрел мне в глаза.

— Мне кажется, вы устали сегодня? — сказал он с заботой в голосе. Странно, но я ему не верила ни на грамм, что, впрочем, не помешало мне улыбнуться в ответ.

— Думаю, не я одна, Ваше Высочество!

— А ведь вы правы! — он кивнул.

— Кажется, оленина не по душе нашей леди Мейгрид! — заметил виконт Байе.

— Просто нет аппетита! — ответила я.

— После такой прогулки он обязан быть у вас, дорогая! — эти слова снова принадлежали леди Кендел. Вот уж не ожидала, что королевская любовница снова подаст голос. А она цепкая, не сдает позиции.

До конца ужина я то и дело парировала каверзные вопросы. Даже Алистер в этот день словно так и норовил задеть меня, а может, просто сказалась усталость, и я видела обидные слова в самых безобидных фразах?

По окончанию ужина из-за стола поднялась в числе первых. Не стала дожидаться, пока король распрощается с приглашенными и, сославшись на плохое самочувствие, поспешила наверх, составив компанию дядюшке Грэхему, направлявшемуся к Одри. Я не переживала за сестру, потому что понимала, с Одри подобное происходит не впервой. Я бы на ее месте не садилась на лошадь, если верховая езда причиняет такие проблемы ее здоровью.

«Она сделала это ради Энтони!» — поняла я. Только вот Болтон не стоил таких усилий со стороны сестры, что я и сказала сэру Джону, пока мы пробирались коридорами к покоям леди Болтон.

— Может быть, она беременна? — не удержалась от вопроса. Но Грэхем только покачал головой.

— Лекарь сказал — истощение.

Я вскинула брови.

— Кажется, Одри и Энтони живут не так хорошо, как мне бы хотелось!

Вышла вперед, обогнав человека, которого еще недавно считала своим отцом, а теперь, узнав горькую правду, не перестала любить сильнее.

— Никогда не думала, что скажу это! — произнесла. Грэхем остановился, глядя мне в глаза. — Спасибо вам, отец, за то, что отвели от меня этот брак! — и вздохнула.

— Жаль, что я был так глуп и отдал Болтонам Одри! — сказал лорд- Хранитель.

— Но ведь Одри, кажется, любит Тони! — неуверенно проговорила.

— Любит, и это ее беда! — кивнул мужчина.

Я отступила в сторону на шаг, и мы продолжили свой путь.

Одри встретила нас, лежа в постели. Она была бледна, и яркое красное одеяло только еще больше подчеркивало белизну тонкой кожи. Но, несмотря на плохое самочувствие, увидев нас, сестра улыбнулась.

— Спасибо, что пришла! — ее слова были предназначены именно мне.

Я улыбнулась в ответ и осторожно присела на краешек постели.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила мягко.

Одри положила тонкие руки поверх одеяла.

— Сносно! — ответила она.

— Не стоило садится на лошадь верхом, — попеняла я ее. — Ты же не переносишь качку в любом ее виде.

— И скачку тоже! — она попыталась пошутить, и я внезапно вспомнила ту, другую Одри, с которой ссорилась в детстве, которую не слушалась и которая пыталась стать мне кем-то вроде матери, хотя сама была подростком.

Грэхем посмотрел на нас поочередно, и я понимала, что он видит перед собой. Мы по-прежнему в его душе, в его глазах и в его сердце оставались его дочерями, его девочками. Ничто не изменилось от правды. Только теперь я поняла это со всей остротой. Стало обидно, что раньше мы не находили с сестрой взаимопонимания.

«Еще не поздно все исправить!» — сказала я себе, и в этот миг в двери покоев Одри громко и настойчиво постучали.

Грэхем открыл сам.

На пороге застыл чуть удивленный Энтони Болтон. Он окинул тестя долгим взглядом, а затем вошел в комнату, и тут увидел меня, сидящую рядом с его женой. Гримаса недовольства исказила тонкие черты мужчины. Внутри меня поднялась волна негодования и отвращения.

«Как только я могла находить его привлекательным?» — подумалось мне. Более того, я была удивлена, как мои глаза могли так долго оставаться слепыми и не видели гнилую натуру молодого человека! Где были мои глаза?

«Вот уж правду говорят, любовь зла!» — решила я и встала с кровати сестры.

— Я погляжу, вся семья в сборе! — сказал Энтони. Он пытался произнести фразу весело, но получилось нечто раздраженное.

Сэр Джон свел брови.

— Только вас не хватало, Болтон! — произнесла раньше, чем успела придержать свой язык.

Кажется, лорду Болтону не понравился мой тон. Только мне было все равно. Мне тоже не нравилось то, как именно он смотрит на нас троих — с видом человека, знающего какую-то тайну, или позорное пятно в прошлом семьи. Знает и ликует, понимая, что сможет использовать это против недругов.

Тут я неожиданно поняла, что теперь вхожу в чисто этих самых «недругов» Энтони Болтона. Как же быстро все изменилось? Кажется, еще вчера я думала, что влюблена в этого мужчину! Строила планы совместной жизни, хотела добиться у короля развода для сестры, чтобы самой связать жизнь с подобным ничтожеством!

Спасибо отцу и королю, что не позволили мне совершить эту ошибку, и жаль, что не уберегли от нее сестру. Теперь мне действительно было жаль Одри. Не представляю, что она все еще может быть влюблена в Болтона. Но, судя по взгляду сестры, устремленному на мужа — чувства первой пока живы и все еще сильны.

«Когда-нибудь она тоже сможет увидеть его сущность, — подумала я. — Главное, чтобы это не случилось слишком поздно!»

— Если вы не против, я присоединюсь к вам! — продолжил меж тем Энтони.

Он приблизился к кровати Одри и посмотрел на нее долгим вдумчивым взглядом.

— Вы бледны! — произнес спустя минуту молчания.

— Верховая езда не для меня, Тони! — ответила леди Болтон.

Я покосилась на сестру с удивлением во взгляде.

«Тони?» — подумала с непониманием.

— Оставьте нас, — попросила сестра, и мы с дядей вышли из комнаты. Я не удержалась и даже обернулась, чтобы бросить взгляд на прямую спину Энтони и тонкую руку сестры, что лежала поверх одеял. А затем двери закрылись, отрезав нас с Грэхемом от супружеской четы.

— Одри стоит развестись! — заметила я тихо, шагая по коридорам дворца.

— Не могу не согласится, — ответил сэр Джон. — Этот брак губителен для нее.

— Да уж, — кивнула я, — здоровье Одри и раньше было слабым, теперь она словно чахнет на глазах.

— Нервы! — сказал Грэхем и добавил. — Я хотел, чтобы она подала прошение Виктору о разрешении на развод, но Одри была категорична.

Остановившись, посмотрела на дядю.

— Она не приемлет такого позора, — произнесла я, — а может, пока продолжает любить его.

— Увы! — сказал Лорд-Хранитель. — Что поделаешь! Сейчас она принадлежит к семье мужа, я ничего не могу сделать без ее желания и повлиять тоже не смогу!

Мы оказались на площадке, где коридор разветвлялся в противоположные стороны. Мне было налево, Грэхему направо.

— Увидимся завтра за завтраком! — «бывший» отец чуть поклонился мне.

— До завтра! — ответила я и первая направилась в сторону своих комнат.

За спиной послышались шаги. Это уходил Грэхем.

Гейл поднял голову и посмотрел на небо. Отсюда, с вершины холма, что находился прямо перед городом, как нигде в ином месте, были видны звезды. Казалось, сам небосклон пригнулся, стал ниже, мерцая загадочно и таинственно, пока Советник короля брел по тропинке, уводившей его все выше и выше в горы.

Этим вечером он немного изменил свои планы и то, что хотел сделать на рассвете, перенес на глубокую ночь.

Шагая по высокой траве, еще сочной, влажной от тумана, Льюис думал о том, что ему еще не раз придется пройтись по этой поляне.

Впереди черной стеной возвышались деревья. В этой части леса они росли столь плотно, что между стволами едва мог протиснуться всадник, и то ему грозило ободрать бока и колени.

Где-то здесь, и это Советник знал точно, находился один из порталов, которым пользовалось магическое братство. Когда-то, еще много лет назад, будучи просто учеником Академии, он узнал о существовании данного портала... нелегального портала. Кто прятал и охранял этот проход от магов королевства, было неизвестно. Гейл знал только то, что было ему необходимо — таким способом он может переместиться и не оставить за собой следа. Его не вычислят маги-ищейки Нортона, и это самое главное!

Когда впереди мелькнула лента света и тут же погасла, Гейл замер и огляделся.

Поляна как поляна. Трава по колено, где-то ниже журчит в ручье вода… ветер поет заунывную песню, играя в кронах, едва различимый, а ночные цикады набирают силу, предвещая жару.

«Он близко!» — подумал Льюис и сделал медленный шаг назад, дожидаясь, пока перед глазами не мелькнет та самая тонкая лента.

«Я же чувствую магию! — он снова сделал шаг, только теперь в сторону. — Я близко! Мне не стоило идти так быстро. Упустил вход!» — и обвел взглядом окрестности поляны.

Пока портал не явил себя. Та тонкая лента словно исчезла, спряталась от глаз чужака.

Гейл вскинул руки и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на поиске, и в то же время, открывая своей магии ментальную дверь, позволяя силе выглянуть наружу, чтобы привлечь ту, чужую, что скрывалась от нежданного гостя.

«Я свой!» — словно говорил Советник.

— Покажись! — попросил он уже вслух.

Меж поднятых ладоней, раскрытых и повернутых тыльными сторонами друг к другу, пробежала яркая волна света. Магия Гейла подняла голову и распрямила плечи. Мужчина вздрогнул, вспомнив, как это было. Давно он не пробуждал в себе силу.

— Где ты? — Льюис снова оглянулся и опять заметил вспышку-ленту. Совсем рядом! Только в этот раз, она не исчезла, а стала шире.

— Нашел! — на губах мага появилась улыбка. Он медленно опустил руки и направился к порталу, что открывался перед ним, сияя светом.

«А теперь надо забрать Джейн! — сказал себе мужчина. — Забрать и развязать себе руки, а уж после сделать так, чтобы Нортон не смог действовать, используя свой новый план!» — для этого вскорости Гейлу надо было вернуться сюда и отправиться во Дворец.

Мужчина подошел к порталу. Свет, что лился из его ладоней, смешался с открывшимся проходом в никуда. Маг сам словно засветился изнутри. Портал принял чужака и втянул в себя и тотчас же погас, словно и не бывало. А Гейл Льюис, спустя пару секунд, вышел в противоположном месте, прибыв туда, куда и отправлялся.

Теперь дело оставалось за малым — забрать мадам Джейн и спрятать ее так далеко от Нортона, чтобы тот не смог найти свою бывшую возлюбленную, даже переверни он мир с ног на голову. Гейл точно знал, что это за место.

Не оглядываясь назад, мужчина шагнул по насыпи, устремившись по протоптанной тропе.

Горы поднимались вдалеке, высокие, с шапками снега на острых вершинах, убаюканных покрывалом ночи. Мерцание звезд, треск насекомых, что прятались в траве — ночные стражи, нарушавшие тишину своими брачными играми. Гейл слышал все, но взгляд его приковали только домики вдалеке — маленький горный поселок-курорт, куда не так давно отправилась мадам Джейн. Теплые источники, свежий воздух... Она так хотела отдохнуть от суеты столицы, а теперь он лишит ее заслуженного отдыха.

«Знать бы еще, где прячутся те, что следит за матушкой!» — подумал Советник, уверенно шагая вперед.

Его не ждут. Он знает это. А если и ждут, то он готов. Хотя Гейл хотел все провернуть без кровопролития.

«Интересно, Нортон дал приказ уничтожить меня, если сунусь за Джейн?» — мелькнула мысль в голове мужчины. Вряд ли он сделал это. Нортон сделал свою ставку, и Гейл входил в расклад, как, впрочем, и маленькая наследница Виктора, так кстати появившаяся во всей этой истории.

Льюис понимал, что хочет сделать Нортон. Второй Министр уже и думать забыл о перевороте, когда появилась такая возможность возвыситься, не проливая чужую кровь. Народ это оценит. Ему, народу, в принципе, все равно, кто станет у власти. Вот если Нортону хватит ума уменьшить налоги и понизить цены, тогда он имеет все шансы стать для крестьян лучшим королем, чем был Виктор.

«Виктор еще король!» — напомнил себе Гейл, и неожиданно понял, что почти видит на престоле вместо нынешнего короля его замену. Лорд Эдгар приходился пусть и дальним, но родственником короля, и его герб был не менее знаменит и велик в королевском роду.

Но городок приближался. Огни, горевшие в некоторых окнах, следили за Советником, словно подмигивая ему.

«Мы ждем!» — говорили они.

«Заходи!» — мерцали желтым светом.

Гейл не сбавил шага, когда перешел с лесной тропки на дорожку, что, посыпанная мелкими камешками, уводила его вперед, к домам, где теплилась жизнь.

«Как найти Джейн?» — подумал Гейл. Он мог применить магию, но опасался, что его тотчас же заметят. Вряд ли следить за Джейн Нортон отправил простых наемников. Скорее всего, среди них был маг!

«Два мага!» — прикрыв глаза, прошептал мужчина. Он чувствовал и большую концентрацию магии, но теперь понимал, что это кто-то из лекарей, решивших отдохнуть на лоне природы. Они не в счет. А вот боевых, таких, как и сам Льюис, было двое, и вряд ли это простые отдыхающие, гости горного курорта.

Гейл продолжил путь, всматриваясь в окна, словно надеялся, что мать покажется в одном из них. Он понимал, что рискует, но у него просто не было времени, чтобы таиться. Ведь этой же ночью ему надо спрятать мать и вернутся назад в столицу, чтобы закончить свои дела.

Первого мага Гейл заметил еще до того, как он напал.

Темной тенью наемник отделился от стены одного из домишек и сразу же пошел в атаку. Его руки сплели сложное заклинание, которое должно было, словно рыболовная сеть, опутать противника, обездвижить его.

Льюис метнулся в сторону, на ходу начиная говорить слова для ответного удара. Память услужливо подсказала все то, что он когда-то давно считал забытым. Руки сложились в привычный жест. Гейл отскочил от стены и нанес удар — воздушная масса с осколками льда понеслась на встречу магу, что уже ставил защитный щит.

Ледяные иглы осыпались о стену горячего воздуха, и следующим нанес удар человек Нортона.

Судя по его первому выпаду, Льюис понимал — это совсем не шутки. То ли Нортон дал разрешение убрать сына, то ли этот маг действовал на свой страх и риск. Сам Льюис понимал, что заберет мать, только уничтожив наемников.

Пока маг шептал заклятье, Советник оказался за домом, приготовившись встретить атаку врага.

«Где же второй?» — подумал Гейл и внезапно ощутил присутствие чужого рядом.

«Черт!» — выругался Льюис. Не успев создать щит, он упал в траву и вовремя — удар подоспевшего противника обрушил угол дома, вызвав суматоху тех, кто находился внутри. Гейл услышал крики, шум, в окне загорелся свет, кто-то выскочил на крыльцо, но рассматривать, что именно произошло, у Советника не было времени. Он поднялся на ноги и выставил средний щит — едва успел. Щит осыпался стеклянными осколками от удара первого мага. Теперь эти двое объединились и выступали против Гейла.

— Это он! — услышал Льюис.

— А Нортон сказал, что не придет! — что они говорили дальше, Гейл не услышал. Он вскинул руки в стороны и стал создавать самый прочный из тех щитов, который его научили делать в академии, и который после не раз спасал жизнь магу. Выкрикивая слова, он водил руками, словно боец-мечник перед разминкой. Первый же удар, нанесенный ему противником, смялся о плотную стену воздуха, что коконом облепила Гейла.

— Бей по нему! Скорее! — заорал первый маг.

— Что он делает? — удивился второй, но удар нанес — стена огня развеялась о защиту Льюиса.

— А теперь я! — Гейл со вздохом оторвался от стены и шагнул вперед.

Щит, созданный магом, не пропускал атаки извне, но зато с легкостью выпускал наружу те, что были созданы его хозяином. Создать подобное мог только боевой маг высшего ранга. Наемники поняли это слишком поздно.

Первого, удивленного, Льюис достал легко — сорвав с крыши широкий пласт, швырнул в мага-наемника, расплющив человека под тяжестью металлической пластины. Второй, сообразив, что дело принимает опасный поворот для его жизни, ринулся бежать, и Гейл не стал преследовать наемника. Пока он находился под защитой щита, он был в безопасности, но подобная защита отнимала много сил.

«У меня нет времени!» — сказал себе мужчина.

Оставалось только отыскать мать и забрать ее отсюда, отвести в портал и переместить в надежное место, где ее не достанут козни Нортона.

Гейл пошел по дороге, всматриваясь в дома. Разбуженные шумом, люди выходили на улицу, и Гейл искал среди них ту, ради которой появился в городке.

Мадам Джейн нашлась не сразу. Ее домик оказался самым крайним, расположенным у леса. Голоса и крики нарушили ее отдых. Отложив книгу, она встала и, взяв с собой магический фонарь, вышла из дома, чтобы узнать, что произошло. Но увидела на улице только возбужденных и испуганных людей, что, ничего не понимая, расспрашивали друг у друга о причине шума. Хозяин городка пытался всех успокоить — его фигуру Джейн Льюис увидела на крыльце соседнего домика, и хотела было уже крикнуть, привлекая к себе внимание, когда заметила одинокого человека, мужчину в простом сюртуке, что шел по дороге, приближаясь к ее домику. Мужчину окружало странное мерцание и, хотя лицо его скрывала темнота, женщина без труда узнала в незнакомце собственного сына.

— Гейл! — проговорила удивленно мадам и спустилась со ступеней вниз.

Почему он здесь? Что произошло? Неужели в столице переворот или что-то более страшное и опасное? Ведь если сын здесь, значит, случилось серьезная беда, иначе Гейл не стал бы тревожить мать.

Она поспешила навстречу сыну. Льюис прибавил шагу и сорвался на бег, но замер в нескольких шагах от матери и предупредительно выставил перед собой руки.

— Не подходите, мадам! — крикнул он. — На мне щит!

Джейн замерла и кивнула, давая понять сыну, что предупреждение поняла и вняла ему.

Гейл пошевелил плечами, встряхнул руки, убирая защиту. С полминуты загонял силу назад, ощущая, что тяжесть, появившаяся вместе со щитом, постепенно уходит прочь. Даже плечам стало легче, словно с них сняли тяжелую ношу.

— Что случилось? — спросила мадам.

— Обстоятельства изменились, мадам, — Гейл шутливо поклонился. Он посмотрел на мать и даже смог улыбнуться, хотя понимал, подобным Джейн не обманешь. Но, как и прежде, мадам Льюис не стала задавать ненужных вопросов, лишь спросила одно — коротко и ясно:

— Мне собирать вещи? — вот за это больше всего Гейл и любил мать.

За окном сияла ночь. Яркими звездами смотрела вниз, на спящую землю, на сонный дворец, что погрузился в тишину, нарушаемую только тиканьем башенных часов, что были так слышны в ночной тиши.

Я лежала без сна уже долгое время и просто смотрела в открытое окно, глядя, как легкий ветерок качает тонкий тюль. Где-то рядом, через стену, спала Маргот. Еще некоторое время назад я отчетливо слышала ее храп, а после все затихло, прекратилось. По всей видимости, нянюшка повернулась набок, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь перестуком часов, да звуками, что доносились со двора. Я называла их звуками ночи.

Почему не спалось, сама не знала. Крутилась, сминая простыни, призывала сон, как благо, но он не шел ко мне. А меж тем часы уже давно пробили полночь, а затем и час, два, три ночи. Я же все смотрела то в потолок, то в окно, провожая взглядом смещающийся небесный свод, что сиял созвездиями, словно россыпью бриллиантов, разбросанных по черному бархату.

Воздух уже пах летом. Запахи весны отступали и им на смену приходили ароматы зноя и высыхающей травы. Запахи нагретой мостовой и реки, что таяла под жарким солнцем, словно мороженое в стаканчике.

Я думала о своем будущем. О браке, которого надеялась избежать.

Алистер нравился мне, но не настолько, чтобы стать его женой. Где-то в самой глубине сердца жил другой образ, более милый сердцу, с глазами, черными, как эта ночь, что сейчас дышала прохладой в окно, тревожа мой покой.

Когда на подоконнике появилась длинная тень, я сперва не удивилась. Мне показалось, что я заснула, и фигура, что отодвинув тонкую ткань тюли, ступила в комнату, осторожно спустившись с подоконника, мне просто снится или мерещится. Такое иногда бывало. Проваливаясь в дрему, можно и не такое увидеть. Но, как оказалось, я ошиблась.

Тень обрела черты высокого широкоплечего мужчины, и я невольно села, прижав одеяло к груди.

— Кто здесь? — спросила тихо. Но в голосе странным образом не было страха.

Тень двинулась ко мне, и я зачем-то отползла назад, оперевшись спиной на спинку кровати.

— Кто вы? — голос заметно дрогнул.

Тень подняла руки и прежде чем я поняла, что она несет для меня угрозу, прежде чем я сообразила, что это не сон и издала хоть какой-то звук, отдаленно похожий на крик о помощи, чужак шагнул вперед, прыгнул на меня, придавив к постели и закрыв рукой рот.

— Молчите, леди! — обожгло слух как-то знакомо.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть в лицо говорившего, но тут же почувствовала, как странная слабость охватила мое тело. ЧТО случилось, кто проник в мои покои, я не знала, ощущая только беспомощность.

Мужские руки откинули прочь одеяло, прикоснулись к моему телу. Я ощутила, как горячие пальцы скользнули по гладкой коже бедер, но уже уплывала прочь, как лодка, сорванная с привязи и уносимая сильным течением, прочь от берега. Все что смогла сделать, это вскинуть ладони, чтобы оттолкнуть того, кто осмелился проникнуть во дворец, минуя охрану и магическую защиту... Для чего?

Ответ на свой вопрос я так и не получила. Долгожданное бессознательное состояние охватило меня, связало по рукам и ногам, отдало во власть незнакомца в черных одеждах.

— Опустите! — помню, это было последним, что врезалось в память, и мои ладони, упершиеся в крепкую широкую грудь похитителя, а затем все затопили черные волны беспамятства.

Одри проснулась, когда часы на башне дворца отбили полночь. Сон оставил ее, и молодая леди Болтон пролежала в постели, глядя в распахнутое окно, что вливало в комнаты ароматы ночи и ее свежесть.

Когда Одри устала лежать, она встала с постели и прошлась по комнате, ощущая, что ее голова все еще кружится, а усталость дает знать о себе.

Невольно вспомнился разговор с Энтони. Супруг был более чем недоволен, застав в покоях своей жены ее отца и сестру, и не скрывал своего недовольства, даже когда Грэхем и Мейгрид вышли, оставив молодую чету наедине.

— Я не понимаю причины вашего недовольства! — сказала Одри, лежа на кровати и глядя на хмурое лицо супруга.

— Вы не только это не понимаете! — сказал он несколько раздраженно, и Одри отвела взор, устремив его в окно, где виднелась ветка дуба, еще голая, без скрученных молодых листьев и сережек.

Леди Болтон не хотела больше разговаривать с Энтони. Муж даже не соизволил поинтересоваться ее состоянием и лишь налетел с упреками.

Молодая женщина вздохнула. Кажется, лорд Болтон не видел, в каком потерянном виде предстала перед ним жена, как она бледна и печальна. Нет, Энтони интересовал только один вопрос — что делали Мей и сэр Джон в ее комнате!

— Оставьте меня! — не слушая то, что он продолжал говорить своей жене, произнесла Одри.

Энтони замолчал, удивленно уставившись на жену.

— Что? — он не верил тому, что услышал. Его скромная, тихая Одри только что вежливо попросила его идти вон?

— Я хочу побыть одна! — Одри закрыла глаза, давая понять Тони, что не готова вести дальнейший разговор.

Молодой Болтон вскинул голову и вышел прочь из покоев жены, бурча что-то себе под нос, якобы о неблагодарной жене.

Сейчас, вспоминая уход мужа, Одри отчего-то чувствовала внутреннее ликование. Она наконец-то смогла остаться без него, жить без него!

Молодая женщина прошла к окну и выглянула во двор. Ей показалось, или она заметила странные тени, что двигались в направлении выхода со двора. Одри моргнула и стала всматриваться в темноту, что раскинула перед ней свои руки-крылья.

«Показалось!» — сказала себе леди Болтон, но тени внизу заметно сдвинулись, а затем пространство перед ними задрожало, вспыхнуло, словно рассеченное молнией и Одри поняла — кто-то открыл портал прямо на королевском дворе.

«Это просто невозможно!» — сказала она себе и пригнулась вниз, ощутив прилив головокружения. Отпрянула назад, при этом не отрывая взор от портала, куда шагнула тень. Только теперь леди Болтон поняла — тень что-то несла на спине. Что-то большое.

«Или кого-то!» — поправила сама себя молодая женщина.

А затем портал закрылся, и двор снова погрузился в темноту. Все произошло за считанные секунды, но отчего-то на душе Одри стало тяжело.

«Что произошло там внизу?» — спросила она себя, прекрасно понимая, что подобные вещи означают нечто серьезное, но что именно, она пока не знала. Одри сперва хотела вызвать слугу, чтобы дать знать о том, что увидела во дворе, но затем передумала.

«Что, если мне это просто показалось?» — решила она. Ее голова сейчас была забита иными мыслями, и они касались только Энтони. О чем-то ином думать не было сил.

«Вряд ли это было что-то серьезное! — подумала молодая женщина. — Да и на Королевском Дворце стоит защита. Никто посторонний не сможет проникнуть сюда. Маги постарались!»

— Мне стоит просто лечь и отдохнуть! — произнесла Одри вслух. Завтра она возвращалась в свой дом, который делила с Тони. Теперь она станет вести себя иначе с мужем. Больше никакого преклонения. Если он захочет ее любви, пусть добивается сам, если же нет.

Одри нахмурилась. Что будет, если Болтон станет игнорировать ее и дальше, она не рассматривала как вариант, решив, что станет разбираться с проблемами по мере их возникновения.

«Спать, спать и только спать!» — велела себе леди Болтон и вернулась в постель.

За окном дышала ночь. Над озером зарождался легкий туман, а от портала, что когда-то раскрылся прямо посередине двора, не осталось и следа. Только в самом воздухе еще плавал легкий аромат похожий на тот, что бывает перед дождем, когда где-то рядом идет ливень, а ветер несет запахи мокрой земли и листвы.

Пропажу леди Грэхем обнаружили уже утром, на рассвете, когда горничная, что пришла будить молодую госпожу, заметила, что ее нет в покоях. Леди Мейгрид не нашли ни в ванной, ни в саду, ни у нянюшки Маргот, всполошившейся сразу же не на шутку. Не обнаружили пропажу ни в библиотеке, ни на этажах Дворца, прочесанных слугами и магми, которых призвал Его Величество король Виктор, едва узнал о происшествии. Леди Грэхем отсутствовала и на завтраке, и даже на чердаке, где она была замечена всего лишь раз, ее не нашли. Она не пряталась на конюшне, не скрывалась на кухнях, ее след потерялся на подоконнике. Считав ауру, придворный маг-поисковик, только развел руками. Леди пропала без следа.

Виктор был зол. Придворные удивлены, Маргот рыдала, закрывшись в своей спальне, а лорд Грэхем только качал головой, закрывшись в гостиной. Где-то в своей спальне молча смотрел в окно потерянный жених, принц Алистер. Он думал и догадывался, что его почти невеста сбежала, таким образом выразив нежелание выходить замуж. Слуги сбились с ног, прочесывая дворец и окрестности в поисках юной леди.

Молчала только Одри. Молчала, когда садилась в карету, чтобы отправиться в свой дом. Но, проезжая через двор, мимо того самого места, где она вчера, как ей показалось, увидела портал, она не удержалась и выглянула из окна кареты, только теперь догадавшись, что именно видела в прошлую ночь.

Леди Мейгрид не сбежала. Ее похитили, правда, еще непонятно, с какой именно целью.

Одри не развернула карету назад и не послала слугу к королю, чтобы сообщить о том, что видела и знает. Она только откинулась на спинку сидения в салоне кареты и, прикрыв глаза, позволила кучеру увезти ее из королевского сада, прочь от всех интриг и проблем.

Глава 18

Первое, что я ощутила, когда очнулась, это непривычный запах моря. И шелест волн... и крики чаек откуда-то со стороны.

Я открыла глаза и увидела, что лежу в просторной светлой комнате, залитой солнцем. В раскрытое окно ветер, играя занавесками, доносит плеск прибоя и этот неповторимый запах соли и водорослей, выброшенных на берег штормом.

— Где я? — села на кровати и огляделась по сторонам. Неожиданно вспомнилась ночь и тот чужак, что забрался ко мне в спальню в королевском дворце. Кто-то, выкравший меня, с таким знакомым голосом!

«Как он только посмел! — подумала раздраженно. — Кто позволил и, главное, почему?»

Теперь я поняла, что знаю похитителя, но отчего-то от этого знания мне совсем не стало легче.

Я заметила, что все еще нахожусь в своей одежде. Ночная рубашка была смята, но чиста.

— Леди Мейгрид! — скрип двери и женский голос заставили меня вздрогнуть и повернуть голову на звук. — Я прошу прощения за подобной происшествие. — донеслось тихое, но я уже отвечала, повернулись всем телом к вошедшей.

— Что за нелепая авантюра! Как вы посмели участвовать в ней! — и посмотрела на мадам Джейн, сведя брови на переносице. Пусть знает, пусть видит, что я зла!

— Моя дорогая, — женщина вздохнула, — поверьте, у моего сына был повод, чтобы сделать то, что он сделал! Я прошу прощения, но...

— Идите ко всем чертям! — я ступила на пол.

Мадам Джейн Льюис следила за мной пронзительным взглядом, что делало ее так похожей на сына.

«Это был он! — подумала я. — Гейл, чертов Жук-Льюис! Тот, кто посмел похитить меня прямо из-под носа дражайшего папочки и короля по совместительству!»

Оставался один и самый главный вопрос: «Зачем он сделал это?» — что я и озвучила, обратившись к его матери.

Мадам Джейн сложила руки на груди, посмотрела на меня со спокойствием удава и ответила:

— Я думаю, будет лучше, если Гейл сам все вам объяснит, леди Грэхем! — и кивнула на небольшой шкаф, что располагался у стены, напротив окна. — Я помогу вам сделать утренние процедуры и одеться достойно вашему положению.

Я нахмурилась. Что эта дама имела в виду под словом — положение? Знала ли она всю правду? Знала ли, что я дочь короля и почти принцесса? Некоронованная, непризнанная наследница престола?

Что-то подсказало мне, что нет. Мадам Джейн не в курсе, в отличие от ее драгоценного сынка.

— Хорошо! — я постаралась успокоиться. — Помогите мне принять должный вид, и я приму вашего сына в этой комнате! — а сама прошла к окну и выглянула наружу, чтобы знать, где хотя бы нахожусь.

Вид из окна мне ни о чем не сказал, кроме того, что я и так знала, даже не глядя.

Этот дом стоял высоко на скале, прямо под окнами на приличной высоте плескалось море, и внизу совсем не было берега, такого, каким я привыкла его видеть — с песочком цвета золота и ласковыми волнами, что перекатывают этот песок, словно играя. Нет. Здесь все было серьезно. Под окнами дышало море. Злое, холодное на вид, темное и неприветливое, бросавшееся с яростью на острые скалы, торчавшие внизу, словно клыки из диковинной пасти чудовищного зверя.

Сглотнув, отпрянула назад.

— Я надеюсь, вы не станете делать глупости! — произнесла мадам. — Я на вашей стороне и, поверьте, мой сын настоящий джентльмен и никогда не обидит вас.

— Настоящий джентльмен не крадет леди из ее спальни, словно разбойник, ворвавшись посредине ночи! — возразила я и мадам Джейн решила промолчать, лишь указав мне рукой на смежную комнату, что располагалась рядом.

Судя по всему, это была ванная комната, и я убедилась в своей догадке, едва прошла в нее.

В большое окно, тоже распахнутое настежь, так же плескался звук прибоя. Не удержавшись, выглянула и в него, только для того, чтобы убедится — вид не изменился ни на йоту. Море тянулось до самого горизонта и исчезало вдали светлой полосой.

Когда с процедурами умывания и прихорашивания — я все-таки женщина — было покончено, миссис Льюис помогла мне надеть платье, суда по виду наряда, пошитое в ее именном салоне. Платье оказалось чудесным и немного приподняло мне настроение, особенно когда я взглянула на себя в зеркало и нашла, что выгляжу более чем прилично.

Красный цвет мне шел всегда.

С коротким рукавом-колокольчиком, с глубоким декольте, выставлявшим на обозрение полушария груди, длинное, спадавшее до пола и подобранное под грудью, глубокого алого насыщенного цвета. Я была в нем неотразима и именно такие мысли отразились на лице мадам Джейн, когда она посмотрела на меня со стороны.

— Теперь я многое понимаю, — сказала она тихо и добавила уже громче, — вы прекрасны, леди Грэхем!

Взгляд, брошенный на отражение, сказал мне только одно — женщина говорит правду.

— А теперь, думаю, нам стоит позавтракать! — предложила миссис Льюис.

— А ваш сын? — не успокаивалась я никак. — Когда я смогу поговорить с ним? — а про себя добавила: «И выцарапать глаза!»

— Вы скоро увидите его! — ответила женщина, и мы вместе вышли из комнаты.

Я пока решила осмотреться, чтобы понять, что мне делать дальше. Да и стоило выслушать Советника. Кто знает, что мне скажет этот хитрый Жук. Какую аферу задумал он? И все же в глубине души мне было спокойнее от странной мысли, что похитил меня не кто иной, как господин Советник. Правда, оставалась одна ма-а-аленькая проблема! Как быть с моей репутацией? Не для того ли Гейл оставил меня со своей матерью?

«Не буду сейчас думать об этом! — сказала себе. — Сперва выслушаю Жука, а после пойму, начинать мне биться в истерике, или нет!» — помогло не сильно, но стало немного легче, когда я взяла себя в руки.

На первом этаже домика, что располагался на вершине утеса, находилась небольшая уютная столовая в бело-розовых тонах, с отделкой из позолоты. Стол с видом на море, был накрыт на двоих, причем, слуг я не заметила. То ли они скрывались от меня, то ли готовила все сама мадам Джейн.

Я покосилась на мать Жука и вздохнула. Стало как-то неловко перед ней. Пусть и выкрал меня противный Жук, но сейчас я понимала, что это не оправдывает мою резкость. Как сказала бы верная Маргот: «Леди всегда должна держать себя в руках, в любой, даже самой критической ситуации!», — а я не смогла. Испугалась, дала волю чувствам и длинному языку.

— Простите, мадам Льюис! — сказала я, когда села на стул.

Женщина посмотрела на меня с оттенком снисхождения во взгляде, так похожем на взгляд ее сына. Вот уж кого мне действительно стоило винить и прибить, так это его.

— Я не держу на вас зла! — ответила она и села напротив. — Мой сын ничего не объяснил мне, когда этой ночью явился в дом с вами на руках. Просто поставил перед фактом, что некоторое время вы пробудете вместе со мной в этом домишке, потерянном от всего света, на краю цивилизации, — и улыбнулась.

— Я была груба, и это непростительно! — я говорила искренне и, кажется, женщина это поняла и приняла.

— Хорошо! — ответила она. — Не будем заострять внимание на доле несдержанности, тем более, я сама не знаю, что сделала бы, если б кто-то чужой вломился в мою спальню посередине ночи и выкрал меня, — и добавила чуть тише, — думаю, я бы ему глаза выцарапала, — а затем прежним тоном, — а после выслушала.

Я хихикнула. Мадам Джейн озвучила мои мысли, а может, просто пошутила. В любом случае, через минуту мы уже приступили к еде, улыбаясь друг другу. Я решила не нервничать и не психовать, пока не разберусь что к чему. Да и вряд ли в присутствии мадам Джейн моей репутации грозила опасность.

На столе стояла глубокая миска, прикрытая золотой крышкой, и пара заполненных салатниц. Нарезанный тонко хлеб, бутылка вина и минимальное количество приборов, включавшее в себя только вилку и две ложки для салатов. Так по-простому, но отчего-то приятно.

Я убрала крышку. В нос пахнуло великолепным ароматов мяса, тушеного с овощами и посыпанного нарезанной зеленью и чесноком. Я снова хихикнула и покосилась на мадам Джейн.

— Прошу прощения, — сказала она, — я приготовила то, что смогла. Позже Гейл привезет продукты...

— Нет, нет, — перебила я ее и улыбнулась. — Мне нравится подобная простая еда, — это была чистая правда. Сколько раз в своей жизни я пробиралась на кухню и зачерпывала половником гуляш, что готовили для себя слуги в поместье? И это было самое вкусное, самое неповторимое блюдо моего детства.

— Тогда приятного аппетита! — проговорила мадам Джейн и положила себе на колени салфетку.

Я последовала ее примеру, понимая, что испачкать столь изысканное платье, будет просто кощунством.

— Гейл скоро вернется, — мадам Джейн разлила нам по бокалам вина. Красного, словно цвет мака. — Жаль только, на обед он не успеет, — она улыбнулась, — зато к ужину будет.

Меня это почти не волновало. Я уплетала за обе щеки вкусное жаркое, позабыв о бесчисленных вилках-ложках, принятых на приемах. Не то, чтобы я не думала о Жуке, нет! Просто я отложила мысли о нем на потом, когда сытая и почти довольная, смогу выйти на балкон, чтобы полюбоваться морем, ведь, в конце концов, в каком-то смысле, мистер Гейл Льюис сделал мне одолжение — отложив на время нелепую коронацию принцессы и обручение с принцем Алистером!

«Во всем плохом надо искать хорошее!» — напомнила себе. В данном случае это оказалось сделать легко.

— Быть такого не может, чтобы не осталось ни следа! — Виктор не кричал, он орал, а бедолага-маг, вызванный на поиски пропавшей юной леди, стоял перед ним навытяжку, и одновременно втянув голову в плечи — зрелище жалкое и неприятное.

За его спиной постукивал по подлокотникам кресла Второй Министр лорд Эдгар Нортон — его люди уже прочесывали сад и даже, к ужасу нянюшки пропавшей леди, Маргот, проверили баграми дно озера и не нашли ни единого следа пропажи. Была и нет. Словно растаяла в воздухе.

— Она сбежала! — произнес Нортон, когда Виктор, закончив орать на мага, отпустил его восвояси.

— Сбежала? — стиснул зубы король. Ему пришлось признаться Нортону в том, что леди Грэхем является его дочерью, чтобы поиски усилились. Также министр узнал и о том, что Мейгрид просватали Алистеру. Принц в данный момент учувствовал в поисках, прочесывая улочки столицы, ужасно злой на невесту и, так же, как и Нортон, считал, что девушка просто сбежала.

— Она не могла бы сама уйти так далеко! — возмутился Виктор. — Если бы Мей владела магией, я предположил бы, что она ушла через портал, но леди Грэхем напрочь лишена даже капли силы.

— Но кто-то мог ей помочь! — подал голос Первый Министр Болтон.

Король покосился на него.

— Кто? — спросил резче, чем хотел.

— Странно, что никто во всем Дворце, забитом слугами, не заметил молодую леди, что покидала его под покровом темноты. Всегда есть ночные сторожа и на воротах дежурит привратник. Перебраться через стену девушка не могла. Горничная сказала, что все вещи леди Мей на месте, кроме ее ночной рубашки... — эти слова уже принадлежали Нортону. У самого Второго Министра были подозрения, граничащие с уверенностью в том, чьих именно это рук дело, но он пока молчал, поскольку данное происшествие в конечном итоге могло оказаться ему на руку.

— Это и правда странно! — кивнул Виктор.

— А что если леди просто спряталась где-то во Дворце? — предположил сэр Чарльз.

— Вы издеваетесь? — снова взревел король. — Маги только что прочесали его на ауру и ничего! Даже малейшей зацепки, кроме следа на подоконнике в спальне Мей!

Болтон развел руками.

— Думайте, кто мог помочь нашей беглянке! — предположил он. — И если этот кто-то был, в чем я почти не сомневаюсь, тогда все встанет на свои места!

— Сильный маг! — вставил свои «пять монет» Нортон, а сам вспомнил донесение, что застало его ближе к рассвету, когда вернувшийся маг, который был приставлен к Джейн Льюис, сообщил о том, что мадам забрали из-под наблюдения и, более того, имела место стычка, в которой был убит один из охранников, нанятых Дейдом. Что разозлило Нортона во всей этой истории, это не то, что Гейл забрал мать, а то, что эти безмозглые наемники едва не убили его сына.

С выжившим он разделался легко и без труда. От наемника, что был так глуп и ослушался приказа, осталась лишь горстка пепла на полу, которую после смела в камин горничная.

Пока все шло так, как он задумал. Нортон всегда знал, что умеет просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. И вряд ли Советник Льюис, как бы умен не был, сумеет переиграть собственного отца. За спиной лорда Эдгара годы работы в тайной канцелярии — у Гейла тоже стаж и навыки, но не сравнить с отцовскими.

— Ищите дальше! — Виктор прошел к столу и упал в кресло камнем.

— Мы ищем! — спокойно произнес Нортон.

— Люди разосланы по всему городу, и за его пределами все тоже в поиске пропавшей леди!

Король запыхтел, словно домовая печь. Окинул взглядом собравшихся министров, нахмурился.

— Хорошо! — ему наконец, удалось взять себя в руки. — Свободны и, пока не появятся новости о моей дочери, я не желаю видеть вас во Дворце! — а затем добавил решительно. — Если не справитесь, полетят головы, уж это я вам обещаю, — и, словно в подтверждении своих слов, обрушил кулак на стол.

— Как ваше самочувствие, миледи? — горничная поставила перед Одри чай и налив, протянула чашку хозяйке.

— Спасибо, Лорри, уже лучше! — Одри с улыбкой приняла фарфоровую чашку и вдохнула аромат жасмина.

— Что-то слышно о сэре Энтони? — спросила она, спустя некоторое время.

— Увы, миледи! — Лорри пожала плечами.

— Как приедет, передайте ему, чтобы поднялся в мою комнату! — велела леди Болтон. Горничная поклонилась и вышла, оставив хозяйку на софе с книгой в руках.

Одри снова ощутила вкус к чтению. Очередной любовный роман отвлек ее от печальных мыслей и заставил сопереживать юной героине, отданной против своей воли молодому герцогу. Невольно женщина сравнивала свою судьбу с судьбой персонажей романа и находила, что ей не повезло.

Все есть для счастья, но нет любви.

«Так будет не всегда!» — сказала себе молодая леди Болтон. Ей, конечно, придется приложить массу усилий, переступить через себя, а может быть, и через собственную гордость, но счастья она добьется. Не сейчас, но когда-то в будущем все будет как она хочет.

Одри снова выпила чаю. Улыбнулась, словно довольная кошка.

Скоро вернется ее муж, зайдет к ней. Одри хотела, чтобы Энтони узнал о том, что видела она. Именно он. Никто другой, ни король, ни отец, ни придворные! Она даже представила себе, как во Дворце бегают, сбивая ноги слуги, разыскивая пропажу.

Кто украл Мейгрид, и украл ли? Одри знала характер сестры и догадывалась, что Мей могла уйти сама, а может быть, ей помогли! Но кто?

«Ты обманываешь сама себя!» — сказала совесть молодой женщине. — Ты же прекрасно видела, что Мей уносили на спине, словно мешок с зерном! Если бы она хотела сбежать сама, то шла бы своими ногами, не позволив волочить себя таким неподобающим леди образом! Да и одета была бы готовой к побегу!»

Одри вздохнула и перелистнула страницу. Если Тони захочет, он сообщит о Мейгрид королю. Если же нет. Она свое дело сделает — расскажет кому надо о пропаже сестры, чтобы совесть не так мучила ее сердце. А там уже, как решит Бог.

Принц Алистер возвращался во Дворец по дороге, вдоль которой тянулись к небу высокие кипарисы. За его спиной ехали охранники, во главе с капитаном Логаном, а по правую руку скакал на своем жеребце впервые недовольный Карандаш.

Вот впереди появилась громада дворцового комплекса, купающаяся в парке и озерах. Чистое небо начали заволакивать темные облака, словно сама природа выказывала негодование из-за пропажи той, что пока не стала ни принцессой, ни невестой.

Алистер считал, что Мейгрид украли. Об этом ему сказали определенные факты, главным из которых было понимание — ни одна леди не покинет дом, не прихватив с собой хотя бы сменной одежды и белья. А тем более, без денег. Конечно, у леди Грэхем могли быть сообщники, но принц верил в подобное с трудом. Значит, оставалось только одно — девушку похитили... Но что-то в самой глубине его королевской души настойчиво шептало: «Она сбежала от тебя! От навязанного брака!» — и подобным мыслям Алистер тоже был готов поверить. Но обвинять леди заранее, не узнав причины, он не мог, хотя свои предположения высказал и Его Величеству, и его людям, что собрались вместе, сплоченные пропажей Мей.

Вот впереди и ворота. Всадники проехали мимо охранника, едва обратив на него внимание. Алистер направил своего жеребца по дорожке прямо ко дворцу. Пустил в галоп, торопясь вернуться и лелея надежду, что пока он отсутствовал, пропажа нашлась. Ему стоило торопиться, ведь скоро надо возвращаться домой. Алистер планировал объявить о своей помолвке в день признания Виктором законности принцессы, а уже после, приготовившись к свадьбе, вернуться сюда за несколько дней до счастливого события. Он даже предвкушал его, свыкнувшись с мыслью о том, что скоро потеряет столь дорогую свободу.

Сегодня днем принцу пришлось отправить послание отцу и сообщить, что задерживается на неопределенный срок. Причину пока объяснять не стал — вдруг Мей найдется!

Но группа людей, одетых в черное, что столпились у террасы, сказала ему об обратном. Ищейки все были здесь, и это значило только одно — леди Мейгрид по-прежнему считается пропавшей.

И только потом Алистер узнал, что этим днем пропал еще кое кто. А вот это уже было странно и удивительно!

Мы убирали со стола вместе. Я и мадам Джейн.

Пока я осваивала для себя новую профессию — замена лакея — и носила грязные тарелки на маленькую светлую кухоньку, мадам мыла посуду в раковине. Уже после, когда я, надев длинный фартук, вытерла стол и вернулась к миссис Льюис, чтобы вытереть насухо тарелки, она посмотрела на меня как-то задумчиво и улыбнулась.

— Вот уж не ожидала, что леди Грэхем станет помогать мне на кухне! — призналась она шутливо.

— Отчего нет? — я пожала плечами, сделав вид, что только и делала, что всегда, каждый божий день, помогала кухонным работникам. Мадам Джейн мои стремления оценила положительно. Она вообще мне нравилась. Женщина правильная, без наигранной аристократической любезности. Говорит то, что думает и сразу в глаза, а не шепчется за спиной — вот такой передо мной предстала мать Советника. Я поняла, что она мне нравится, а я, по всей видимости, нравлюсь ей.

— Где мы находимся? — решилась задать вопрос, когда с посудой было покончено.

— Это остров в океане. Только скалы и волны вокруг, — призналась мадам Джейн. — И, насколько я знаю, здесь нет ни малейшей магии.

— Если нет магии, то как тогда ваш сын перенес меня сюда? — удивилась я.

Женщина не ответила, а чуть позже я нашла ответ на ее вопрос, когда стоя у окна и наблюдая закат, заметила темное пятно, появившееся на воде в нескольких милях от островка.

По мере приближения, пятно росло, пока не оказалось огромной лодкой с высокой мачтой, на которой из-за сильного ветра, был спущен парус.

На лодке показалась темная фигура, и я без труда узнала в ней господина Жука. Да и кто иной мог появиться в этом забытом богами месте, кроме моего похитителя. Но с Льюисом на лодке был кто-то еще, кого я не смогла узнать с такого расстояния.

«Значит, скоро узнаем!» — сказала себе и поспешила прочь из комнаты вниз, на первый этаж, чтобы встретить «дорогого» гостя. И спустя полчаса он действительно ступил на порог домика, мокрый с ног до головы от брызг разгулявшихся волн.

Первой, кто встречал прибывшего, была его мать. Она подошла к сыну и помогла ему снять тяжелый, намокший от морской воды плащ, а затем отступила в сторону и позволила мне шагнуть вперед.

— Леди Грэхем! — как ни в чем не бывало проговорил мой похититель, сверкая черными глазами.

Затем он отошел в сторону, и в домик, причитая, но от счастья, вошла моя Маргот.

Гейл покосился в сторону матери, позволив нянюшке обнимать меня и проверять на целостность. Нет ли царапинок, не устала ли, не больна ли, не повредила ли себе чего!

— Теперь ваша репутация, моя дорогая леди Мейгрид, будет в полной безопасности! — заявил наглый маг.

Маргот оставила меня и повернулась всем своим широким телом к похитителю.

— Да как вы посмели, мистер, украсть мою детку? — возмутилась она.

— Только не говорите мне, дражайшая, что я и вас украл, — Гейл даже подмигнул моей нянюшке, чем подверг ее в состояние шока.

— Вот нахал, хотя, — тут она повернулась ко мне, — когда этот господин, чтоб ему было несладко, появился во дворце пред моими очами и предложил отвезти к вам, я согласилась тут же и без промедления. Я даже подумать не успела о том, что это именно он, будь он неладен, выкрал мою деточку!

Я закатила глаза. Маргот не изменит даже потоп. Она была и останется по своему надоедливой, но заботливой до одури нянюшкой, в глазах которой я как была деткой несмышленой, так ею и осталась, и спорить бесполезно.

— Ну, и место! — меж тем продолжала нянюшка. Она осмотрелась в комнате, затем шагнула к окну и выглянула наружу. Одного беглого взгляда на пропасть, что лежала внизу, ей хватило, чтобы с криком отпрянуть назад. — Это еще что! — она повернулась к Льюису. — Зачем вы притащили сюда мою детку? Что вы хотите от нее? — тут она свела брови. — Или надумали получить выкуп за нашу девочку от короля?

Советник скрестил руки на груди, готовый слушать излияния Маргот, но ей не дала говорить его мать. Мадам Джейн взяла под руки нянюшку и повела за собой, хотя последняя всячески попыталась сопротивляться.

— Им надо поговорить! — заверила мою надсмотрщицу миссис Льюис.

— Но он...

— Он не тронет леди даже пальцем! — заверила Маргот Джейн. — Иначе я сама отправлю его в долгий полет из того окна, в которое вы имели несчастье заглянуть!

Не знаю, что подействовало больше: то, что мадам Джейн не дала Маргот вернуться ко мне, проявив недюжинную силу и толкая пышную женщину в двери, или ее уговоры. Я даже грешным делом подумала, точнее, просто мысль мелькнула, что мать Советника обладает даром влияния на людей, но итог был один — нас с Гейлом оставили наедине. Мне было интересно, что этот человек собирается рассказать, но, тем не менее, я увеличила дистанцию между нами, отошла на несколько шагов и приготовилась слушать то, что он собирался мне рассказать.

Льюис усмехнулся, глядя на мои попытки отдалится.

— Я, действительно, не трону вас, леди Грэхем, — сказал он и добавил чуть тише, — или мне обращаться к вам Ваше Высочество?

Я свела брови.

А тайна оказалась не такой уж тайной, как погляжу. Мелькнула мысль, что о моем происхождении знали все, кроме меня самой. Неприятно!

— Вы знаете! — сказала я.

— Узнал, но совсем недавно, — мужчина кивнул.

— Наше пребывание в этом доме нанесет урон моей репутации! — заявила я, прежде чем Льюис успел приступить к своим объяснениям.

— Я знаю, — кивнул он, — чтобы хоть как-то смягчить этот урон, я и привез вашу драгоценную нянюшку. Всякий, кто знает эту чудесную даму, не усомнится в вашей чистоте! — и улыбнулся. Ехидно так.

Я фыркнула.

— Я бы мог жениться на вас, дорогая леди Мейгрид, чтобы очистить вашу репутацию, но боюсь, этого не нужно ни вам, ни мне, да и ваш отец сумеет сделать так, чтобы ваша репутация была чиста как первый снег. Это в его власти и силах.

— Вы несете полную чушь! — ответила я. — Будь вы последним мужчиной на земле, я бы не вышла за вас! — постаралась задеть и, о чудо, кажется, мне это удалось. Черные глаза мужчины сверкнули совсем нехорошо.

— Приятно знать, что мы оба так считаем! — парировал он мою фразу. Но в глубине взгляда Советника зарождался какой-то протест. Да и я сама прекрасно понимала, что слова, сказанные мной, были ложью.

— Сколько я пробуду здесь, и что послужило причиной для похищения? — спросила я, решив на время спрятать коготки и отложить экзекуцию своему похитителю.

Тема была сменена, и Гейл поспешил с ответом:

— Я все объясню, только для начала хотел бы спросить, не прогуляетесь ли вы со мной к морю. Спустимся на берег и заодно поговорим, совмещая приятное с полезным.

— Здесь есть спуск? — удивилась я.

— Увы, но летать я пока не умею, — улыбнулся мужчина в ответ. — Я же должен был как-то принести вас сюда! Остров напрочь лишен магии в любом ее проявлении. Чистое место — нулевая сила!

Я кивнула. Что ж, если мы будем идти и разговаривать, не касаясь друг дружки, это не будет считаться покушением на мою честь.

— Хорошо! — дала согласие, и Гейл поспешил к выходу, чтобы распахнуть передо мной двери.

Я вышла из дома и оказалась на небольшой, даже я бы сказала, крошечной площадке, от которой уходила вниз тропа, обрамленная каменными стенами. Казалось, кто-то специально выбил в скале этот проход, наверняка, единственный, для спуска со скалы. И именно по нему мы отправились вниз прогулочным шагом. Впрочем, спускаться всегда легче, чем идти наверх.

Тропа была не крута. Спуск плавный, без большой нагрузки на ноги, самое то для такой леди как я. Гейл шагал почти рядом, между нами — расстояние вытянутой руки. Его молчание длилось недолго. Уже скоро он начал говорить, а я — слушать.

— Я думаю, мне не стоит объяснять вам, леди Грэхем, кто такой Второй Министр короля — лорд Эдгар Нортон, — произнес мужчина.

Я вспомнила человека в черном. Истинный аристократ, дальний родственник Его Величества, а значит, в какой-то степени, и мой. При том, что внешность лорда Эдгара казалась привлекательной, у меня он вызывал отторжение, граничащее с неприязнью.

— Я знаю министра Нортона! — отозвалась я.

Плеск прибоя становился все громче. Мы продолжали спуск. Над головой пролетела чайка, закричала насмешливо и дико и умчалась прочь.

— Так вот, этот человек задумал переворот. Я говорю вам это открыто, поскольку вы лицо, заинтересованное в том, чтобы данное событие не имело место.

— Переворот? — мои брови взлетели вверх.

— Да. Вашего отца, короля Виктора, должны были сместить, а при случае и избавиться от него, реши Его Величество оказать сопротивление. Но, по всей видимости, Виктор подозревал о чем-то подобном, потому в столице появился наш дорогой принц Алистер со всей своей свитой и армией Фредерика за спиной.

Что-то начинало проясняться. Словно в конце темного тоннеля вспыхнул свет, пока еще неясный, яркой точкой, но он начал разгораться в моем воображении и разрастался по мере того, как Советник продолжал говорить.

— Планы Нортона изменили вы! — Гейл выразительно посмотрел на меня. Черные глаза сверкнули.

— Я? — снова удивилась.

— Сперва, как я догадываюсь, он хотел переманить на свою сторону принца Алистера. Не знаю, что он мог обещать ему. Скорее всего то, что станет благодарным вассалом за возможность править страной от имени короля Фредерика, отца Его Высочества. Я не знаю, что ответил на данное предложение принц, поскольку в игру вступили вы, сами того не желая.

Я насупилась.

— Виктор, видимо, всегда делал ставку на вас, леди Грэхем. Когда понял, что армия Фредерика не та сила, с которой он может справиться, он решил использовать вас и выдать за принца Алистера, поскольку знал одну слабость Фредерика, о которой, впрочем, знают все без исключения...

— Любовь к своим родным! — закончила я за Советника.

— Именно! — кивнул Льюис.

— Вы стали гарантом мира в нашей стране, в случае неповиновения Виктора. А ведь он, погрязший в своих амбициях, не был намерен отдавать трон чужаку.

— А как же переворот? — уточнила я. Злость на Гейла отступила куда-то прочь. Мне было любопытно дослушать мужчину до конца, хотя я стала многое понимать. Вот и причина, по которой Виктор запретил мне выходить за Болтона. Вот причина, по которой я стала невестой Алистера, не давая на то своего согласия. Виктор решил все за меня.

— Переворот отложили на время, поскольку, как я понял, лорд Нортон нашел другой способ добиться желаемого! — Советник остановился и посмотрел на меня. Я тоже замерла. Наши взгляды встретились, и мое сердце отчего-то зашлось в бешеном ритме.

— Только не говорите мне... — начала было и осеклась. Глаза Жука сказали лучше всяких слов.

— Вы проницательны! — он улыбнулся.

— Но мы не сделаем так, как хочет лорд Нортон! — произнесла я. — Да и зачем это ему, если только вы не... — снова осеклась.

«Быть этого не может!» — мелькнула мысль в голове, а Советник просто кивнул, видимо, подтверждая мою догадку. Я поняла, что Нортон захотел бы этого брака лишь по одной причине — Гейл Льюис был его сыном!

Я посмотрела на мужчину. Он шагал вниз, словно ни в чем не бывало, а я понимала, что догадалась верно.

— Конечно нет! — ответил Гейл. — Этому браку не бывать!

Я отвела глаза. Мы продолжили спускаться вниз. Шум прибоя нарастал, и я ожидала за каждым каменным поворотом увидеть берег и волны, набегавшие на каменный пляж. В том, что он здесь состоит из камней, я не сомневалась, хотя, как-то Льюису же удалось причалить! Море я всегда любила, хотя побывать на нем удалось всего пару раз за всю жизнь. Бесконечность водной глади, глубокой и манящей, завораживала, как и шторм. Когда-то мне посчастливилось наблюдать возмущенную стихию во всей ее опасной красоте. Я прониклась уважением к морю и опасением, но от этого не переставала восхищаться великолепием водного пространства, которому, казалось, не было начала и конца.

Но постепенно мои мысли сменили свое направление. И вот уже, шагая, думала о том, что Второй Министр оказался изворотливым подлецом, каким, впрочем, и показался мне с первого взгляда. Я еще тогда, при нашей встрече, почувствовала эту червоточинку. Нет, Виктор тоже был не сахар, и явно не самый лучший из королей, что правили этой страной, но... в Нортоне чувствовалась какая-то тьма.

«Он же маг! — подумала я. — Темный маг и, скорее всего, боевой!» — сама не знаю, откуда взялась подобная уверенность. Гейл тоже являлся магом, хотя в его матери, мадам Джейн, я не заметила ни капли магической силы. Значит, свой талант мистер Льюис взял от отца.

— Вы его сын! — проговорила тихо.

— Мне неприятно об этом говорить, но так и есть! — ответил мужчина.

— Почему неприятно? — удивилась я.

Гейл усмехнулся.

— Ну, вы же умная леди, Мейгрид Грэхем! — сказал и рассмеялся.

«Незаконнорожденный!» — поняла я, и едва не произнесла это слово вслух. Вовремя прикусила язык, понимая, что будь Льюис законнорожденным сыном Нортона, то отец непременно признал бы его, да и фамилия отличалась бы кардинально. Вряд ли такой человек, как сэр Эдгар, позволил бы своему наследнику носить фамилию матери.

Льюис остановился и встал напротив меня, глядя мне в глаза так пристально, словно пытался что-то увидеть в моем взгляде. Я поежилась, но не отступила назад, хотя, желание было жуткой. Его черные глаза пугали меня и притягивали одновременно, сводя с ума. На память пришел инцидент с поцелуем на балконе. Как же давно это было! Тогда я считала себя леди Грэхем и поцелуй Гейла посчитала оскорблением.

Теперь я была почти принцессой и поймала себя на мысли, что хотела бы снова почувствовать на своих губах его губы... твердые и решительные.

— Вам не противно смотреть на меня теперь, когда вы знаете правду? — спросил неожиданно Советник.

Я вскинула брови, удивленная его вопросом.

— Отнюдь, — ответила искренне. — А должно быть?

Мужчина рассмеялся и передернул плечами, а затем неожиданно протянул мне руку.

— Там дальше начинается трудный для леди спуск, — сказал он, — если вы, конечно, желаете спуститься в воде.

— Желаю! — кивнула.

Наши пальцы соприкоснулись, и меня словно ударило разрядом, от которого я вздрогнула и не удержалась на ногах, повалилась на Льюиса.

Советник успел подхватить меня за талию, оставив несчастную руку, подвергшуюся странному ощущению. Я уткнулась носом в плечо мужчины, ощутив тонкий аромат его одеколона и легкий — пота, что было неудивительно — всего полчаса назад он греб на лодке!

— Простите, леди Мейгрид, — меня продержали в объятиях всего несколько секунд, а затем поставили ровно и взяли за руку, уже не спрашивая. А затем Льюис потянул меня за собой вниз.

Дальше спуск действительно был крут. Порой Гейлу приходилось брать меня за талию и помогать спуститься на ровную площадку ниже. Я не сопротивлялась, и только ощущала те же странные покалывания в тех местах, где он прикасался ко мне. Позже я поняла, что уже не так сильно хочу видеть море, как ощущать руки Льюиса на своем теле.

«Стыд-то какой!» — подумала я, но самого стыда не испытала. Напротив, мне было хорошо и, поглядывая на своего спутника, я то и дело возвращалась к мысли о том, когда я пропустила тот миг, в котором во мне стало зарождаться нечто волнующее и пугающее по отношению к этому странному человеку с черным пронзительным взглядом?

— Вы непривычно молчаливы и спокойны! — услышала я голос Советника.

Подняла взгляд и увидела, что мы спустились к нашей цели.

Я стояла на небольшом берегу крошечной бухты. Волны лизали крупные валуны, покрывавшие берег, и настойчиво шептались с чайками, что, словно почувствовав появление незваных гостей, слетелись, чтобы покричать над нашими головами.

— Здесь неподалеку их гнезда! — объяснил мне Льюис.

Я кивнула, понимая, что за какие-то несколько минут забыла об истинной причине, по которой мы оказались здесь, на этом богами забытом островке.

— Что вы намерены делать дальше? — спросила я.

Гейл повернулся к морю. Теперь он смотрел не на меня, а на волны, плескавшиеся вдали, там, где, прорывая пространство, из воды торчали уродливые зубцы острых рифов.

— Странно разговаривать с вами спокойной и сосредоточенной, — сказал он.

— Я не всегда такая, — намекнула я, и Гейл рассмеялся.

— Мой отец хочет соединить нас союзом. Ваш — признать вас своей наследницей и выдать за принца Алистера, наследника короля Фредерика, наивно полагая, что таким образом сможет удержать трон за своим родом и после передать его вашему ребенку, который непременно родится в последствии.

Я слушала не перебивая. Картина начала выстраиваться из фрагментов мозаики.

— Произошло бы вот что, — продолжил Гейл, — вы становитесь принцессой, Алистер уезжает домой готовиться к свадьбе, а затем король Виктор неожиданно и скоропостижно умирает, после чего вы скорым образом оказываетесь замужем.

— За вами?

— Отец нашел бы способ заставить меня жениться, — кивнул Гейл. И меня от этого немного покоробило.

— А как же Фредерик? Как же мой жених, принц Алистер? — уточнила я.

— Этот вопрос решаем, хотя и не самым приятным способом, — Гейл вздохнул, но ко мне так и не повернулся.

— Рассказывайте! — потребовала нетерпеливо и заметила, как улыбка тронула его губы. — Этот способ неприятен кому? Нам с вами или Его Высочеству?

Гейл сложил руки на груди. У меня мелькнула запоздалая мысль, что мужчина словно боится прикоснуться ко мне! Неужели он почувствовал то же, что и я? Быть такого не может!

Моя улыбка стала еще шире, а Советник отчего-то молчал, глядя мимо меня на волны, гулявшие по поверхности моря. То ли подбирал слова, то ли просто выжидал.

— Выход есть! — продолжил наконец-то Льюис. — Ваш отец, король Виктор, увы, не понимает одну простую истину. Если Фредерик решил присоединить его королевство к своей империи, то сделает это любим способом. Вашей ли свадьбой, или захватом земель посредством своего войска.

— И Виктору не видать трона, как своих ушей в любом случае! — кивнула я.

— Именно. Он все равно станет вассалом. Лорд Нортон это понимает и согласен быть вторым после Фредерика, лишь бы хоть формально, но занимать трон, получить долгожданную власть и править, даже от имени другого, — Гейл снова перевел взгляд на меня с морской поверхности. Мне показалось, что я даже вижу, как в глубине его черного взора продолжают плескаться синие волны.

Моргнула, и видение пропало.

— Так что же нам делать? — спросила я. — Если ваш отец не отступится?

Советник молчал.

— Он намерен любым способом получить власть!

— Да.

— Тогда зачем было похищать меня, если это напрасно? — удивилась я.

— Я пытаюсь выиграть время! — ответил мужчина. — Пока еще никто не знает, кто именно украл вас, дорогая леди. Хотя, сэр Эдгар может догадываться, но пока он вмешиваться не спешит, надеясь на... — мужчина осекся, и я чуть прищурила глаза, ожидая завершения фразы. — Пустое! — отмахнулся Советник, так и не договорив.

— Нортон надеется, что мы с вами будем вместе! — сказала я за него.

В глазах Жука мелькнуло что-то странное.

— Леди Мейгрид, — получилось несколько зловеще и, когда мужчина шагнул ко мне, я попятилась назад, сделав невольный шаг и снова увеличив расстояние между нами.

— Вот вам и ответ! — рассмеялся мужчина. — Хотя, вы правы. Он действительно считает, что между мной и вами, леди Грэхем, существует притяжение.

— А это так? — вырвалось невольно. Я прикусила язык, но было поздно.

«Скажи, что я нравлюсь тебе!» — взмолилось сердце. Почему? Зачем мне это, сама не знала, но хотела до дрожи в коленях услышать эти слова.

— Леди Мейгрид! — вопль, раздавшийся откуда-то сверху, потревожил чаек, усевшихся на камни неподалеку. Они с возмущенными криками взмыли вверх, когда Маргот закричала снова.

— Леди Мейгрид! Немедленно поднимайтесь сюда наверх со своим джентльменом, иначе я сама спущусь вниз, рискуя сломать свою шею, и вы лишитесь самой преданной вам служанки!

Гейл сперва удивился, но затем, услышав слова нянюшки, тихо засмеялся. А меня всю скрутило от злости! Ну вот вечно она вмешивается, когда ее не просят! Ее словно черти толкают открыть свою рот или появиться в самый неподходящий момент! А я ведь так и не узнала то, что уже хотел было сказать мне Советник!

«Может, это и к лучшему?» — спросила себя позже.

— Вы не должны оставаться наедине с мужчиной, леди Мейгрид! — снова огласил тишину берега вопль Маргот. — Вы испортите свое честное имя!

— Мы уже идем! — не удержалась я от ответа, завопив во всю силу своих легких.

Гейл шутливо прижал ладони к ушам.

— Ого! — только и произнес он. — У вас получается не хуже, чем у дамы, что расположилась выше!

Я фыркнула и подхватила юбки своего великолепного платья, намереваясь начать подъем по тропе к дому, когда Льюис поймал меня за талию и остановил.

— Что вы себе позволяете? — спросила после минутного молчания, пока мы просто стояли, слушая лишь плеск волн и биение собственных сердец.

— Мейгрид, — голос Льюиса стал необъяснимо сиплым. Остатки смеха исчезли, развеянные ветром, унеслись куда-то за море. Я чувствовала, как ветер трогает мои волосы, как теребит подол платья, как касается к обнаженной коже рук и одновременно с этим ощущала тепло от пальцев мужчины, что стоял за моей спиной. Я различала звук его дыхания на фоне остальных звуков и дрожала, позорно и сладостно, предвкушая то, что произойдет.

Там наверху продолжала кричать нянюшка, но я почему-то уже не слышала ее голоса. Только плеск волн, только наше дыхание, только наши сердца... в унисон.

Воспоминание о первом поцелуе, украденном Гейлом на балконе во время бала, сладко растеклось по венам. Я медленно повернулась лицом к державшему меня мужчине. Он отпустил меня, позволяя придвинуться ближе. Так близко, что наши лица оказались на минимальном расстоянии друг от друга.

Черный взгляд сполз с моих глаз и опустился на губы. Сама не ведая, что делаю, приоткрыла рот и облизнулась, будто нажав на курок, давая сигнал к началу действия.

И он снова меня поцеловал.

Боже, как сладко это оказалось! Прикосновение твердых губ к моим, пальцев, захвативших в плен затылок и руки, что придвинула меня, прижав непростительно близко к твердому мужскому телу! Настолько близко, что я ощутила всю силу желания этого мужчины и, не удержавшись, застонала, пока он продолжал меня целовать.

Его отец был прав. Он видел то, что не видели мы. Нас тянет друг к другу. И это похищение может привести к результату, противоположному ожидаемому.

Но сейчас мне было все равно. Я позволила Льюису целовать себя, позабыв, что я леди. Позабыв о том, что я почти невеста.

Какая невеста! Я не давала согласия на брак!

Подняла руки и с наслаждением запустила их в жесткие черные волосы господина Советника. Как же приятно оказалось прикасаться к ним!

— Моя Мейгрид! — показалось? Или он действительно произнес эти слова?

Ветер усилился, дергая меня за волосы, раздувая длинное пышное платье. Мне было все равно, потому что я наконец-то призналась сама себе, что влюблена.

В этого противного, насмешливого, чертового Господина Жука с невероятными пленительными черными глазами.

Глава 19

Энтони смотрел на свою жену и недоумевал. Почему она, зная о том, что произошло, зная о том, что ее сестру похитили, промолчала? Почему уехала, не сообщив об этом сразу же, кому -то из них — пусть даже отцу, старшему Болтону или Второму Министру, сэру Эдгару! А ведь они могли отыскать ее сразу же по свежему следу, оставленному магией, которой явно воспользовался похититель. На территорию королевского дворца мог проникнуть только сильный маг, и только приближенный, который имел разрешение колдовать на этой земле!

— Я разочарован! — произнес Энтони, глядя, как удивленно округляются глаза леди Болтон.

— Что? — она была искренне удивлена.

— Почему вы промолчали? — спросил жестко мужчина. — Из-за вашей глупости, миледи, мы потеряли бесценное время! Уже давно могли бы по магическому следу найти похитителя!

Одри нахмурилась.

— Я же сейчас говорю это вам, Тони! — сказала она. — Вы хотели, чтобы я рассказала все во Дворце? Тогда информацией владели бы не только вы один!

— Может и так! — он прошелся по диагонали комнаты. — Вы не подумали, миледи. Могли сообщить об увиденном сразу же мне, или моему отцу, а не выжидать не пойми чего! Теперь ваши слова бесполезны. Нам не найти человека, который увел леди Мейгрид.

Одри встала с кресла. Все еще бледная, но со странным лихорадочным румянцем, тронувшим нежные щеки.

— Тогда я прошу вас покинуть мою комнату! — заявила она в спину Энтони. — Наш разговор окончен. Делайте что хотите, — и, выкинув в сторону тонкую руку, указала мужчине на дверь.

Болтон впился взглядом в ее кисть, словно это была ядовитая змея. Мужчину затрясло, он побагровел, и ему стоило больших усилий не сорваться и не сказать гадость жене.

— Всего хорошего! — процедил Болтон сквозь стиснутые зубы и широкими шагами вышел из комнаты жены.

Одри последовала за ним и с силой захлопнула двери.

Грохот от удара прошелся по особняку, напугав служанку, что протирала пыль этажом ниже и заставив задрожать стекло в настенных часах. А Энтони шел вперед и думал только о том, как ему применить знание, полученное от жены.

«Значит, кто-то узнал о том, что леди Грэхем совсем не леди Грэхем! — думал мужчина, сбегая вниз по лестнице и скользя рукой по перилам. — Об этом знали только единицы, а значит, похититель из числа приближенных!» — но кто мог пойти против Нортона и короля?

— Ваша шляпа, сэр! — дворецкий протянул трость и шляпу проходившему мимо хозяину. Даже не взглянув на слугу и не придержав шаг, Энтони на ходу схватил вещи и выскочил в распахнутую лакеем дверь.

— Коня! — только и крикнул он.

Сейчас Болтон решил направиться к отцу. Вместе с ним они подумают над тем, кто мог оказаться похитителем.

«Говорить ли о произошедшем принцу Алистеру»? — подумал Тони, нервно постукивая тростью по бедру, пока из конюшни выводили и седлали его жеребца.

«Конечно же, принц будет рад узнать, что Мей не сбежала от него, — решил Болтон, — а значит, подобная весть его обрадует и даст надежду!» — на что именно новость могла дать надежду Его Высочеству, Тони не знал и даже не задумался об этом. А потому, едва взлетев в седло, он решил, что сперва посетит Дворец и переговорит с наследником огромной Империи.

«Как говорил отец, мне надо заводить полезные знакомства!» — сказал себе мужчина и с улыбкой на губах ударил пятками коня в покатые бока.

— Ее украли, говорю вам! — настаивал лорд Грэхем. — Моя Мейгрид не из тех пустоголовых девчонок, что сбегают из дома, — он вздохнул, — да, я не могу не признать, что она своенравна и упряма, но она никогда, я повторяю, никогда не сбежала бы, поскольку это идет вразрез с ее представлениями о чести.

Принц Алистер, сидевший у окна, хмыкнул.

— О какой чести вы нам сейчас толкуете, дражайший? О женской? — и улыбнулся, показав зубы, словно хищник. Стоявший за его спиной виконт Байе покачал головой и зачем-то положил ладонь на плечо принца, словно призывая его проявить терпение. Все были на взводе, не только Алистер, но и король, что сейчас сидел, схватившись за подлокотники своего кресла.

После того, как из кабинета Его Величества вышли сыщики, оказалось, что никакой информацией никто не владел. Непризнанная и некоронованная принцесса Мейгрид канула в никуда. Ни одного ее следа, никакой зацепки не было найдено.

— Если бы ее украли, тогда остался бы хоть какой-то след! Без магии бы не обошлось! — был уверен первый сыщик королевства. — Примите мои уверения — леди просто сбежала. Такое бывает, когда леди пытается отстоять свое мнение...

— Вашего мнения никто не спрашивал. Подите прочь! — не выдержал король.

Служка поклонился и был таков. Вместе с ним кабинет покинули его приближенные и остались только министры, Лорд-Хранитель, принц с виконтом и сам Величество, причем последний находился в наихудшем расположении духа.

— Значит, сбежала! — проговорил принц.

— Это невозможно! — снова попытался заступиться за названую дочь Грэхем.

— Сядь, Джон! — по-свойски обратился к нему король, и Грэхем сел в кресло. — Мы уже выслушали твои доводы и сделали выводы! — продолжил король.

— Мне не нужна такая невеста! — Алистер встал с кресла и прошел в сторону балкона. Виктор проследил за его движениями, хмуря брови. — Мне нужна женщина, которая захочет стать моей королевой. Я разговаривал с леди Мейгрид и особого желания стать моей женой не заметил.

— Признаюсь, — продолжил он, — размышляя накануне, я пришел к выводу, что леди Грэхем была украдена, так как ни одна приличная леди не сбежит без одежды и денег... Но выслушав сегодня ваших людей, Ваше Величество, теперь думаю несколько иначе!

— Я советую всем пока не торопиться, — вступил в разговор лорд Нортон. — Мы ничего не можем знать точно!

— И это неприятно! — сузил глаза Алистер. — У вас в королевстве все дышит на ладан, начиная с охранной системы и заканчивая самым примитивным крестьянским хозяйством, — он резко повернулся к Виктору. — У вас есть последний шанс подписать те бумаги, что я дал вам в первые дни приезда, и признать вассалитет моего отца!

— А как же свадьба? — удивился Грэхем.

— А вы видите здесь невесту? — возмутился Алистер.

— Принцессу найдут, и очень скоро! — спокойно возразил король.

— Плохо верится! — ответил принц.

Когда в двери кабинета робко постучали, король бросил короткое: «Да!» — и в комнату вошел слуга.

— Я прошу прощения, Ваше Величество, — он поспешно поклонился, — за то, что отрываю вас от важных государственных дел, но там внизу, у порога, стоит мужчина и требует, чтобы его впустили к принцу Алистеру.

— Что за человек? — удивился король.

— Лорд Энтони Болтон!

Мужчины переглянулись, а старший Болтон встал с кресла.

— В уверены, что мой сын спрашивает Его Высочество, а не меня? — уточнил он.

— Истинно так, милорд! — ответил слуга и стал ждать решения принца.

Алистер был вне себя. И ему пока совсем не хотелось видеть этого младшего отпрыска Первого Министра. Энтони Болтон Алистера раздражал. Таких, как он, принц не любил и не уважал. Проныра, скользкий тип, услужливый только тем, кого считает полезным себе. Из таких людей получаются предатели.

— Я приму милорда позже! — сказал Алистер слуге. — Так ему и передайте! Мы сейчас заняты.

— Да, Ваше Высочество! — и слуга с поклоном удалился, прикрыв за собой двери.

Алистер посмотрел на собравшихся и извинился за прерванную беседу.

— Итак, что мы решили? — спросил король, а сам впился взглядом в принца.

— Я думаю, в свете нынешних обстоятельств, вам стоит подписать бумаги, Ваше Величество! — ответил молодой мужчина.

Виктора передернуло от одной только мысли.

— Нет! — вырвалось в короля прежде, чем он успел остановиться.

— Тогда что предлагаете вы? — министры молчали. Говорили только король и принц, но Нортон при этом загадочно усмехался, и это не укрылось от внимания ни Алистера, ни виконта. Но сейчас последнее слово было за королем и все ждали, когда Виктор заговорит.

Король прокашлялся.

— Ваше Высочество, — пальцы мужчины сильнее сжали подлокотники кресла, — я думаю, что постараюсь найти в кратчайшие сроки вашу невесту, и мы объявим о помолвке после ее коронации.

Алистер кивнул.

— Я очень на это надеюсь, как и на желание вашей дочери оказать мне впоследствии честь, став моей женой. Это бы решило многие проблемы!

— Вряд ли она откажется! — предположил Виктор.

— Да? — вскинул брови Алистер в притворном удивлении. — Мы немного пообщались с еще леди Грэхем, и она совсем не изъявила желания стать моей королевой. Печально, но факт.

— Она передумает! — сухо произнес король.

— Хорошо! — Алистер вздохнул. — Я даю вам неделю на поиски пропажи, а пока возвращаюсь домой. Думаю, меня уже заждались матушка и отец, — он улыбнулся и обвел взглядом присутствующих в кабинете, — советую поспешить с поисками. Армия отца, что стоит у ваших границ, обходится в копеечку моей стране. Сами знаете, как дорого сейчас окупается содержание такого войска! — и поклонился. — А теперь я вынужден простить меня и отпустить, — взмахом руки подозвал Карандаша. Виконт в мгновение ока встал за спиной своего принца. — Мне стоит начать собираться в обратный путь. Я, кажется, загостился!

Он снова поклонился королю.

— У вас два выхода — найти вашу дражайшую дочь или подписать бумаги. Выбор за вами, Ваше Величество!

Виктор встал с кресла. Глаза его метали молнии, а голос дрожал, но речи были сладкими как мед и спокойными, как гладь лесного озера.

— Передавайте большой дружеский привет вашему отцу, Ваше Высочество! — сказал Виктор. — Я провожу Вас до портала!

— Благодарю! — поклонился в ответ Алистер и шагнул к двери. Стукнул по поверхности, и лакей быстро открыл ее, пропуская Их Высочество и виконта, а затем тихо закрыл двери, оставив короля и его министров в молчании смотреть друг на друга.

— Не был ли ты слишком суров? — спросил у принца Карандаш, пока они спускались вниз по лестнице.

— Думаю, это раньше я был слишком мягок, — ответил наследник Фредерика чуть раздраженно. — Стоило сразу же прижать Виктора, а не доводить все до абсурда.

— Мне казалось, что леди Мейгрид тебе понравилась! — заметил осторожно виконт.

— Да и я пытался дать шанс ее отцу, хотя, скорее всего, зря, — он покосился на друга. — Зачем жертвовать свободой? Девчонка все равно рано или поздно появится, и я получу ее даже без брака. Как и это королевство!

— Значит, все, что ты сейчас сказал Виктору...

— Просто фарс. Пусть занимается поисками упрямой дочери, пока мы начнем действовать. Я развлекся на славу, но пора и честь знать! — а затем добавил чуть слышно, спустившись на площадку холла, — А ведь действительно, почти женился... дурак.

И оба мужчины прошли в двери, мимо преклонивших головы стражников короля Виктора. На улице их поджидал Энтони Болтон, но охрана принца, дожидавшаяся его внизу, не дала молодому мужчине даже рта раскрыть.

Алистер сел на коня и насмешливо отсалютовав Энтони помчался в сторону Дворца в окружении своей свиты.

Сегодня принц был намерен покинуть гостеприимный дом короля.

Ужин в домике на острове прошел в относительном спокойствии. Мы, женщины, сами приготовили еду, все втроем. Мне понравилась суета на кухне, понравилось чистить овощи и болтать о пустяках с матерью Льюиса. Джейн нравилась все больше и больше! Я видела ее искреннюю симпатию ко мне и любовь к своему сыну — такие же чувства, что когда-то связывали меня с отцом, а точнее, человеком, которого я считала за отца. Неожиданно захотелось всего этого — простого женского счастья. Я в очередной раз поняла, что быть королевой не мое!

Позже, сидя за столом с Маргот, что расположилась по правую руку, я ловила себя на мысли, что то и дело поглядываю на Гейла, который, в свою очередь, не сводил с меня черных глаз, безмерно раздражая этим дражайшую нянюшку. Она еще не простила мне выходку на берегу, а теперь так просто сверкала глазами и то и дело толкала меня ногой под столом, напоминая о том, что леди не стоит так показывать свое расположение к мужчине.

А позже, когда мы все отправились спать, я стала невольным свидетелем разговора Льюиса с мадам Джейн.

Проснувшись ночью, я почувствовала неодолимую жажду и решила спуститься вниз, чтобы выпить стакан воды. Рядом храпела Маргот, и я, конечно же, могла растолкать нянюшку и послать ее за водой, но не стала этого делать, решив спуститься на кухню сама. Иных слуг в доме не было, да я и не чувствовала себя отягощенной их отсутствием.

Накинув поверх ночной сорочки длинный халат, осторожно открыла двери и спустилась вниз, стараясь не шуметь и не разбудить спящих. Но когда оказалась рядом с кухней, то заметила полосу света, струившегося из приоткрытой двери. Сперва я услышала голос мадам Джейн и, обрадованная, шагнула было к двери, даже потянулась к ней рукой, когда раздался голос Гейла, и я застыла на месте, не зная, что мне делать дальше.

Ответ нашелся сам собой. Я услышала, что Льюис произнес мое имя и, вместо того, чтобы, как полагается приличной леди, дать знать о себе или тихо удалиться, приникла ухом к двери, подслушивая разговор между матерью и сыном. Не упомяни Советник моего имени, я бы точно поступила так, как меня учила Маргот, но... чисто женское любопытство теперь не позволило мне этого сделать.

Я затаила дыхание и вслушалась в голоса.

— Твоя мать не совсем слепа, — мадам Джейн говорила с налетом веселья, — да и ты совсем не скрываешь своего отношения к этой леди.

— Боюсь, что ее настойчивая нянюшка не оставит все так, — ответил Гейл.

— Это уж верно! — и Джейн Льюис рассмеялась.

На некоторое время они затихли, а затем мадам снова заговорила:

— И когда ты намерен поговорить с леди Мейгрид? — поинтересовалась она.

— О чем, мадам?

— О браке, естественно! — заявила твердо женщина, а я затрепетала там, за дверью, ощутив, что колени подозрительно стали подрагивать. — Вы же нравитесь друг другу и понравились в тот первый миг, когда познакомились в моем салоне! — я просто как наяву увидела мягкую улыбку мадам Джейн.

«А ведь она права!» — подумала я. Это началось именно тогда, только я неправильно поняла, в силу глупого и взбалмошного нрава, что чувствую к этому мужчине. С самого начала нашего, пусть и не удавшегося знакомства, это был интерес, переросший в нечто большее. Как я могла упустить, что уже влюблена? Ведь все мои острые словечки и даже мысли в адрес господина Жука были ничем иным, как зарождением интереса, переросшего с самое светлое из чувств!

«Но что же он ответит?» — подумала я, и сердце заколотилось с бешеной скоростью, словно заяц, улепетывающий от охотничьих собак.

— Вы же понимаете, матушка, что мой брак с принцессой Мейгрид невозможен! — услышала ответ на свой вопрос и мгновенно покраснела от вспышки гнева, а между тем мужчина продолжал. — Но я бы хотел назвать своей женой леди Мейгрид Грэхем и, если принцесса Мейгрид недоступна для меня и недостижима, как ночные звезды, то леди Грэхем могла бы составить мое счастье, при большой удаче при разговоре с ее отцом.

— Черт! — вырвалось у меня, и я вздрогнула, когда поняла, что именно только что сказал Советник. ОН ХОЧЕТ жениться на мне! На леди Грэхем!

Потеряв координацию дернулась вперед и приложилась лбом о двери, издав едва слышный, но все же звук. Тут же ойкнула и, поспешно прикрыв ладонью рот, хотела было ретироваться прочь, когда услышала громкое:

— Вам говорили, что подслушивать недостойно леди?!

От страха икнула. Глаза расширились, и я попятилась назад, понимая, что оказалась поймана с поличным.

— Что бы сказала наша дорогая Маргот, если бы увидела, что леди Грэхем подслушивает под дверью разговор, словно какая-то болтушка служанка? — двери открылись, явив на пороге Гейла Льюиса собственной персоной. Он ухмылялся, а за его спиной улыбалась мадам Джейн, что так и осталась сидеть на стуле, даже после того, как меня застукали.

— Я не хотела... — начала было оправдываться, а затем просто захлопнула рот, понимая, что это бесполезно. И зачем все объяснять людям, которые и так понимают без слов!

— Проходите, дорогая! — Джейн Льюис встала со стула. — Вы, наверное, проголодались или хотите выпить воды?

— Да, — кивнула слишком быстро. — Я спустилась за водой, а тут вы.

— И как много вы услышали, леди Грэхем? — поинтересовался мистер Жук, пока его мать наливала мне в стакан чистой воды.

— Совсем ничего! — поспешила ответить. — Я только подошла, нагнулась, и стукнулась лбом о двери! Я ничего не слышала! — пояснила я.

Гейл кивнул, но мне показалось, что он не поверил ни единому слову, сказанному мной. Мадам Джейн всунула мне в руки стакан и шагнула к двери.

— Я думаю, вам стоит поговорить, — произнесла она и улыбнулась мне, — а я отправляюсь спать! — затем покосилась на сына. — Я ведь могу тебе доверять, Гейл? — а в глазах смешинки.

— Мадам! — он притворно обиделся.

Миссис Льюис вышла, прикрыв за собой двери и оставив нас с Советником наедине. Я долго еще смотрела на двери, сжимая в руках стакан. Пить расхотелось, но я все же сделала глоток, а затем заставила себя посмотреть на мужчину, что не сделал даже одного шага в мою сторону и только смотрел. Взгляд его сейчас был мне непонятен и загадочен. Что за мысли блуждали в этой голове. Хотела бы я знать, но увы, такое мне недоступно!

«Он хочет жениться на тебе!» — напомнила память, и щеки окрасились румянцем.

Несколько коротких минут, показавшихся мне вечностью, царило молчание. Я слышала лишь биение собственного сердца и морской прибой, шумевший в окнах. Нарушила его первой, шагнув мимо стола, и остановилась у раскрытого окна, вдыхая запах соленой воды и свежести ночи. Небо подмигнуло мне звездной россыпью, когда за спиной встал Льюис.

— Вы все слышали! — сказал он просто.

Решив не играть в недопонимание, кивнула.

— Тогда позвольте спросить вас, что вы думаете по поводу моих слов?

Я хотела обернуться, но не смогла. Щеки заалели.

— Вам не нужна принцесса Мейгрид, — сказала я.

— Вы еще не принцесса.

— И не хочу быть ею. Отец не заставит меня исправлять собственные ошибки.

Гейл улыбнулся, забавно фыркнув.

— Вы правы, леди Грэхем. Ваш отец не тот, кто должен управлять этой страной, но...

— Вы опасаетесь, что лорд Нортон будет еще худшим злом? — спросила я и наконец, повернулась, встретившись глазами с черным пронзительным взглядом.

— Если вы скажете мне «Да!», Мейгрид, я сделаю так, что вы останетесь просто леди Грэхем. Ваш отец будет жив, я об этом позабочусь, но боюсь, что не в моей власти будет оставить ему трон.

Он предложил мне больше, чем я могла надеяться. Только вот Виктор. Я понимала, что отец не смирится с потерей трона.

«Жизнь дороже!» — сказала себе.

— Король Виктор на грани, — заявил мне Льюис. — Он, сам того не подозревая, является разменной монетой во всей этой игре, затеянной Нортоном. И его участь предрешена.

— Вы только что сказали, что можете спасти его! — не удержалась.

— Могу! Если вы скажете мне: «Да!» — произнес Советник.

— А как же любовь? — спросила тихо. — Вы не сказали мне ни слова о своих чувствах.

— Разве это не очевидно? — он был немного удивлен.

— Вы, кажется, забыли, господин Советник, что женщины любят ушами! — напомнила я ехидно.

— Мейгрид! — он рассмеялся.

— Гейл Льюис! — проговорила строго, повторяя тон мадам Джейн, и неожиданно Льюис перестал смеяться. Его взгляд изменился. Теперь он превратился в горящие угли. Полный решимости, мужчина шагнул ко мне и, взяв за руку, опустился на одно колено.

— Вы желаете этого в таком виде? — спросил улыбаясь.

— Не смешно! — ответила, но вид коленопреклоненного мужчины, признаюсь, порадовал.

— Все женщины мечтают видеть нас в подобном состоянии!

— Но я не все женщины, а вы не все мужчины! — возразила, но этот... Жук... с колен не встал и только еще шире улыбнулся.

— Мейгрид Грэхем, урожденная леди Грэхем, — произнес мужчина серьезным тоном, — вы составите мое счастье и окажете мне честь согласившись стать моей женой, потому что я люблю вас и считаю самой прекрасной женщиной на свете? — а затем чуть тише. — Я сделаю вас счастливой, как не сделает ни один из мужчин, которых вы встретили или еще встретите в своей жизни!

Признаюсь, я напряглась. Мне показалось, что вот сейчас, в этот самый ответственный миг из темноты коридора выскочит моя верная Маргот и, как всегда, все испортит своим криком и наставлениями, но ничего подобного не случилось.

Я посмотрела внимательнее на мужчину, который стоял передо мной на коленях. Так, наверное, делали признания любимые герои романов, которыми зачитывалась моя сестра. И почему я вспомнила об Одри? Наверное, потому что мне сейчас хорошо, и я чувствую какую-то ответственность перед ней за брак, который не удался.

Гейл ждал и мое молчание заставило его засомневаться в ответе, на который мужчина, скорее всего, рассчитывал. А я продолжала смотреть на его темные волосы, на его блестящие глаза и губы, целовавшие меня так сладко. Я понимала, что он действительно тот, кто нужен мне, как понимала и то, что сильно ошиблась, когда-то увлекшись по наивности и собственной глупости соседским мальчишкой, а впоследствии мужчиной, наследником лорда Болтона. Они такие разные, эти оба мужчины, что затронули мое сердце. Но если от Тони в нем остался горький осадок разочарования и тоски, то Льюис смог затронуть те струны, что все это время, оказывается, спали.

Не зря говорят, что все познается в сравнении! Вот так и я, лишь познав истинное чувство, пусть и долго не принимая его, смогла узнать, что такое в действительности любовь.

— Мейгрид! — осторожно проговорил Советник и медленно встал на ноги, не отпуская моей руки. — Вы отказываете мне?

Я покачала головой.

— Нет, мистер Льюис! — сказала тихо, но уверенно.

Его глаза разгорелись с новой силой.

— Значит, это «Да»? — он посмотрел с ожиданием в мое лицо. Весь вид мужчины говорил о том, что внутри у него бушует буря. Он переживает, но старательно делает вид, что мой ответ не сможет задеть его чувства, если он будет отрицательным.

Только вот отказываться от собственного счастья я не намерена! Пусть в захолустье, пусть в небольшом доме, но рядом с ним. Я уже поняла, что смогу жить без всех этих изысков. Что я увидела в королевском дворце? Интриги и обман? Подлость? Как оказалось, меня предал собственный отец, а точнее, человек, которого я до этого момента таковым не считала. Как все перемешалось в моей жизни! Я ведь никогда не хотела и не стремилась быть принцессой. Я поняла, что мечтаю о спокойной семейной жизни рядом с человеком, которого полюблю и буду уважать. Кто составит мое счастье!

— Мистер Льюис, — произнесла я медленно и расцвела в улыбке, от которой загорелся черный бездонный взгляд его глаз, — я согласна стать вашей женой! — и, прежде чем закончила говорить, мужчина потянул меня к себе. Сильные руки зарылись в мои волосы, твердые уверенные губы нашли мои и накрыли их поцелуем, от которого мир пошатнулся и поплыл под моими ногами.

Где-то внизу плескались волны, набегая на острые углы скал. На верхнем этаже содрогались стены от храпа нянюшки Маргот, а мадам Джейн сидела в кресле у окна и таинственно улыбалась.

Алистер выбрался из кареты, глядя на Дворец, что раскинулся перед его взором. Огромный, дорогой, совсем новый дворец, если можно это считать по меркам времени. Строился он достаточно долго и, если бы не опытные маги, что принимали участие в строительстве, пришлось бы потратить годы, пока не были возведены эти стены.

Серый камень выгодно сочетался с белой отделкой окон, с толстым плющом, который обвивал северные башни, как диковинный змей, с красной крышей, на вершине которой трепетал флаг.

Принца высыпала встречать вся челядь, но молодой мужчина лишь прошел мимо, едва удостоив кивком главного дворецкого. Карандаш шагал рядом, все так же улыбаясь, с альбомом под мышкой.

— Я рад, что мы дома! — признался Алистер, когда они переступили порог и вошли в распахнутые двери, мимо лакеев, склонивших головы и немом почтении. А там, в холле, на ступенях, их уже ждали — Его Величество и Ее Величество. Оба улыбались и смотрели на своего сына, что соизволил улыбнуться им в ответ.

— Как же долго вас не было! — произнесла матушка-королева и спустилась вниз, протягивая руки, которые тут же поймал в свои ее сын и наследник престола. Он поцеловал обе руки королевы и, отпустив их, распрямил спину, бросив взгляд на отца.

— Ваше Величество! — сказал принц, и Фредерик кивнул ему.

— Ты, и правда, задержался! — сказал король.

— А как же свадьба? — спросила королева. — Где невеста?

— Этот фарс закончился и без нашего участия! — заметил Алистер.

— Я-то подумала, что ты действительно был намерен жениться! — сказала мать.

— Дорогая! — вскинул брови Фредерик.

— А вы знали, мой муж? — удивилась она.

Принц шагнул к лестнице.

— Я устал! — сказал он. — Хочу отдохнуть от перехода. Этот портал отнимает много сил!

— Конечно же! — кивнула королева Мария. — Я велела слугам не трогать твои работы, пока ты отсутствовал!

— Тогда, прошу меня простить! — принц откланялся и вместе с другом покинул родителей. Мать проводила взглядом фигуры мужчин, пока они поднимались на верх.

— Мне интересны новые рисунки, которые он привез! — сказала королева. — Думаю, на них есть и изображение этой непризнанной принцессы Мейгрид! — затем она посмотрела на короля.

Фредерик спустился вниз и ждал ее. В двери слуги заносили вещи принца, кланялись спешно королевской чете и спешили к служебной лестнице для прислуги, чтобы через северное крыло поднять чемоданы принца в его комнаты.

Алистер снова оказался дома. В своих покоях, по которым даже успел соскучиться. Первым делом молодой человек зашел в свой кабинет, а уж после и в гостиную, а затем в мастерскую, где все осталось именно так, как и было после его отъезда. Мать не погрешила от истины. На бумагах и рисунках, что лежали на столе, был легкий налет пыли — магией убирать плохо и, видимо, в мастерскую допуск был только у родителей. Впрочем, как и всегда.

Опустившись за рабочее место, принц вздохнул и достал свой альбом — единственную вещь, что всегда носил при себе на пару с карандашом, остро заточенным и готовым к работе, как и сам художник. Прозвище Карандаш — ему дали еще в детстве. Тогда мальчик уже не расставался с альбомом. Отец был всячески против подобного увлечения сына. Об этом умалчивали, никто не распространялся насчет молодого принца, и его личность до некоторых пор была окутана тайной. Слуги, что жили во Дворце, были молчаливы, и о своем короле и его семье не рассказывали. Фредерик был скор на руку, но и щедр. За верность платил достойно, за измену, а изменой он считал даже слухи, если таковые вытекали из дворца, тоже платил — жестоко. Как говаривали в народе — если ты не родственник короля, то берегись.

Но при этом Фредерик был хорошим правителем. Его народ жил процветая при достаточно жестком режиме. Если ты умел и хотел работать, то имел все, что мог пожелать. Дом, статус в том обществе, где находился.

Лентяи и тунеядцы изгонялись или отправлялись на каторжные работы в рудники.

Алистер открыл альбом и пролистал первые картинки, подумав о том, что его мысли ушли куда-то совсем далеко от цели, сменив направление.

Стук в двери заставил его поднять голову и посмотреть назад.

— Заходите! — проговорил принц, и двери открылись, пропуская внутрь его друга.

Алистер улыбнулся краешками губ.

— Мне уже осточертела твоя смазливая физиономия, Байе! — сказал он виконту. — Верни свой прежний облик!

Мужчина, названный Байе, подошел ближе, и прямо на глазах спокойного Высочества, стал меняться. Больше это не был привлекательный светловолосый мужчина под тридцать. Маска сползла, явив настоящий облик, далекий от идеала, и перед принцем встал пожилой мужчина с седой головой, чуть сгорбленный и лишенный красоты. Мясистое лицо, шрам на щеке от виска до подбородка, тонкие поджатые губы и крупный нос с горбинкой, делавшие его похожим на хищную птицу. Маленькие глаза под нависшими густыми бровями и высокий лоб с залысинами.

— Ваше Высочество! — мужчина поклонился.

— Ты прекрасный маг, — кивнул ему принц. — Никто не заподозрил тебя в обмане, и я аплодирую стоя! — Алистер поднялся, положив альбом на стол.

— Ваше Высочество! — снова поклонился Байе.

— Садись, — принц указал мужчине не стул напротив. — Надо обсудить то, что мы теперь знаем!

Маг поклонился и выполнил приказ. Алистер тоже сел и снова открыл альбом. Пролистал, найдя нужное изображение, и долго всматривался в него, кривя рот в усмешке.

— Но, прежде всего, я хотел похвалить тебя, и сказать, что ты просто великолепно сыграл свою роль!

— Не трудно играть того, кого знаешь всю свою жизнь!

— Дядя! — рассмеялся Алистер, а затем добавил, когда приступ веселья закончился.

— Жаль только, что затея с принцессой не удалась. Вы бы прекрасно смотрелись на престоле вместо Виктора!

Маг поклонился.

— Леди Мейгрид лакомый кусочек! — протянул он. — Но я еще надеюсь отведать его, пусть и позже!

— Она была бы какой женой? — уточнил Алистер, запамятовав.

— Шестой, — ответил маг, — и я еще не теряю надежды, что она станет ею.

— Мне тоже не хочется, чтобы на троне нашего дражайшего соседа, что так цепляется за свой вымирающий род, сидел кто-то чужой, — заметил принц.

Маг кивнул, соглашаясь.

— Истинно так, мой принц! — сказал он.

Принц пролистал рисунки, всматриваясь в некоторые изображения. Затем постучал пальцами по поверхности стола.

— Как думаешь, они найдут девушку за недельный срок? — спросил он у Байе.

Маг пожал плечами.

— Не знаю, но, если Ваше Высочество позволит, я бы хотел после начать свои собственные поиски, — проговорил он. — Если леди Мейгрид не предоставят нам в течение семи дней, я буду действовать.

— Это умно! — кивнул принц. — Нортон на престоле нам только повредит. Вариант с Виктором мне нравится больше. От него избавиться легче и проще.

— Именно! — подхватил было маг, но в этот миг двери в мастерскую распахнулись, и королева Мария вплыла в комнаты сына, широко улыбаясь.

— Дорогой! — она оказалась рядом, и принц с магом встали, приветствуя королеву.

— Я вижу, ты совсем себя не бережешь! — заявила Мария. — Тебе стоит отдохнуть и принять ванну, а уже после заниматься делами и, кстати, — она потянула руки к альбому, — я бы хотела посмотреть на ту, что едва не стала моей невесткой.

— Матушка? — вскинул брови принц. — Вас ввели в заблуждение! Я не собирался жениться. Это наш дорогой виконт воспылал горячими чувствами к прелестной юной деве!

Мария прищурила глаза и посмотрела на родственника. Маг ей не нравился. Она не понимала, что может связывать ее молодого красивого сына с этим отвратительным человеком! Но ее муж и сын благоволили к виконту, и Марии приходилось сдерживать свои эмоции в присутствии далекого родственника.

— Кровь — не вода! — не уставал напоминать король Фредерик, едва жена пыталась сказать что-то против мага. И на этом разговор бывал закончен.

— Все же покажи мне свои рисунки! — попросила она.

— Боюсь, не все они приличны для ваших глаз, матушка! — и принц пролистал первые страницы, а затем протянул женщине альбом. — Не листайте назад, — попросил, сверкая взглядом.

— О! — воскликнула королева, заметив девушку-пастушку среди стада овец. Первая картинка была прелестна и Мария не промедлила сказать об этом.

— Ты делал зарисовки в сельской местности? — спросила мать.

Алистер усмехнулся.

— Можно сказать и так! — ответил он. — Двор короля Виктора — сборище овец и коршунов. Одни — слишком тупы, чтобы осознать угрозу, что исходит от нашего внедрения, другие — слишком расчетливы и думают только о своих желаниях и потребностях.

Мария пропустила слова сына мимо ушей, продолжая смотреть альбом.

— Кто это? — поинтересовалась она, когда увидела снова девушку, что была изображена раньше в одеждах пастушки, а теперь — в дорогом платье. Настоящая леди. Алистеру удалось передать выражение ее лица. Пока матушка рассматривала рисунки, Байе откланялся и был таков, оставив мать и сына наедине.

Его Высочество бросил взгляд на рисунок.

— Это она! — просто ответил он. — Не признанная дочь нашего дорогого соседа, короля Фредерика!

Мария вскинула брови и стала пристальнее всматриваться в изображение.

— Она хороша! — произнесла женщина, спустя пару минут, после изучения девушки на рисунке.

— Хороша! — согласно кивнул принц. — Но к милому личику прилагается тяжелый характер и острый язык!

Королева пролистала альбом дальше, отметив, что более всего набросков было сделано на так называемую принцессу Мейгрид.

— Когда твой отец сообщил, что ты намерен жениться, я была удивлена и даже немного обижена, — призналась Мария, — но после он объяснил мне, что под твоим именем в королевстве Виктора выступает Байе, и я поняла, что ни о какой свадьбе моего сына нет и речи. Этот старый проходимец решил извести очередную бедную девушку.

Алистер пожал плечами.

— Матушка, виконт наш родственник. Он умен, и мы с отцом полагали посадить его на трон вместо короля-неудачника. Байе станет прекрасным вассалом, а леди Мейгрид могла бы составить его счастье и, если бы дядюшке повезло, даже родить ему наследника, уже законного даже в глазах тех, кто был бы недоволен. А как вы знаете, недовольные есть всегда.

— И что было бы с этой милой леди после рождения ребенка? Умопомрачение, вследствие которого она упала бы со стены башни, как предыдущая леди Байе? Или вылетела из седла, как четвертая жена виконта, или...

— Матушка, — прервал королеву сын, — вы преувеличиваете! Просто виконту не везет по жизни!

Королева закрыла альбом и положила его на стол принца.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так! Сам Байе расправляется с женщинами, едва бедняжки ему начинают надоедать!

— Что поделать! — передернул принц плечами. — Такой он человек. Любит разнообразие!

Королева покачала головой.

— Мне страшно слышать подобные слова из уст моего сына, — произнесла она с печалью в голосе. — Жаль, что я не имею власти и силы, способной навести свои порядки в этом государстве!

— Слава Богам, что у вас их нет! — Алистер поднял глаза на мать. — Будь у вас такая возможность, мы прозябали бы в захудалом королевстве, крошечном и слабом.

Мария смерила сына долгим взглядом.

— Ты меняешься, мой дорогой! — сказала она спустя минуту. — И эти изменения не делают тебя лучше. Я бы хотела, чтобы ты иногда понимал, что не всегда богатство и сила делают человека счастливым! – и, повернувшись к принцу спиной, направилась к выходу из мастерской. Ее материнское сердце болело, но королева была не в силах что-то изменить.

Энтони Болтон возвращался из дворца, разъяренный как тысяча чертей, которым поджарили хвосты в пекле. Он ворвался в дом, почти швырнув в руки дворецкого трость и шляпу, бросил на пол легкий плащ и метнулся по лестнице наверх, намереваясь запереться в библиотеке. Спустя некоторое время во двор особняка Болтонов подъехала карета, из которой выбрался мужчина в черном. Слуги приняли его со всем почтением, на которое только оказались способны.

— Передайте лорду Болтону, что я бы хотел поговорить с ним! — мужчина подал главному дворецкому свою карточку и отправился следом за лакеем в гостиную, ожидать ответа хозяина дома. Добсон направился к кабинету Энтони и тихо постучал, а услышав короткое: «Войдите!» — открыл двери и перешагнул порог.

— Что еще? — несдержанно прорычал Энтони.

— К вам пришли, милорд! — дворецкий положил карточку перед хозяином на стол. Лорд Болтон уронил взгляд, а затем принял прямоугольный картонный лист.

— Лорд Нортон? — проговорил он удивленно.

— Что мне передать господину Второму Министру? — уточнил Добсон.

— Немедленно проведите его в мой кабинет и принесите нам кофе и виски, — приказал Энтони.

Добсон с поклоном удалился, а лорд Болтон упал в кресло, судорожно размышляя о том, что привело Второго Министра в его дом. Хотя... ему казалось, что он знает причину.

«Расскажу ему, раз так все обернулось! — решил молодой мужчина. — Он все равно заодно с отцом, так что предательством или изменой это не будет!» — и, устроившись удобнее, стал ждать.

Совсем скоро он услышал звук шагов в коридоре за дверью, а спустя пару секунд вошел после стука дворецкий и представил Нортона, что проследовал за ним. Одетый в свой любимый черный цвет лорд Эдгар Нортон обвел взглядом кабинет молодого Болтона и опустился в кресло напротив Энтони.

Добсон поспешно вышел, но только для того, чтобы скоро вернуться. На широком серебряном подносе он принес в кабинет хозяина кофейник, виски и коробку с сигарами. Поставил все на стол и с поклоном удалился.

Только после этого мужчины начали свой разговор.

— Я приехал сюда под одной простой причине! — сходу заявил Второй Министр. — Мне интересна та информация, которую вы были намерены сообщить Его Высочеству принцу Алистеру.

— Я так и подумал! — Энтони привстал, потянувшись к графину с виски. — Вам налить? — спросил он, глядя на министра.

— Нет, — покачал головой Нортон.

— А я, с вашего позволения, выпью! — Болтон плеснул в один из бокалов крепкого напитка и снова опустился в кресло.

— Кофе, сигару? — предложил он, стараясь быть любезным хозяином. Но сэр Эдгар снова покачал головой.

— Говорите, Болтон, если вам есть что сказать. Я человек занятой, и у меня есть дела, которые требуют своего внимания!

Энтони улыбнулся, а затем кратко пересказал все то, что услышал от своей жены. Нортон слушал внимательно, а затем попросил:

— Вы не могли бы пригласить сюда вашу супругу, леди Болтон, чтобы она подтвердила ваши слова!

— Вы мне не доверяете? — почти обиделся молодой мужчина.

— Ну, что вы! — заверил Болтона министр. — Просто думаю, что леди Болтон могла что-то упустить из виду. Поиски принцессы важны для всех нас. Принц Алистер поставил определенные требования, и я намерен выполнить их в положенные сроки, а леди Одри вполне может помочь мне в этом!

Энтони не совсем знал, как именно, но его рука потянулась к колокольчику, и спустя минуту на звон пришел лакей, чтобы узнать, что требуется господину лорду.

— Пожалуйста, найдите леди Болтон и попросите ее прийти в мой кабинет! — приказал слуге Энтони.

Лакей поклонился и вышел, а мужчины переглянулись.

— Жаль, что вашего рассказа не услышал наш дорогой принц! — заметил сэр Эдгар.

Энтони не мог не согласиться с подобным утверждением. Правда на мгновение ему показалось, что в словах лорда Нортона прозвучал сарказм.

Когда Одри пришла в кабинет мужа, то увидела рядом с ним мужчину, которого едва знала.

— Дорогая! — голос Энтони тек медовой рекой, и леди Болтон ответила улыбкой, решив поддержать игру мужа.

— Вы звали? — спросила она.

Второй Министр встал с кресла и поклонился даме.

— Сэр Эдгар! — она помнила имя и должность, но совсем не знала этого человека. Одетый в черное, он навевал на молодую леди апатию и какой-то страх, зародившийся в самой глубине, точно ком.

— Присаживайся, Одри! — Энтони встал со своего места и, приблизившись к жене, уронил ладони на ее плечи, а затем мягко, но настойчиво, подвел к двери и усадил за стол.

— Будьте любезны с лордом Нортоном, дорогая, — попросил он, — расскажите ему то, что милорд захочет знать. Это в ваших интересах и в интересах вашей сестры, леди Мейгрид.

— Ее пока не нашли? — спросила Одри, взглянув в глаза Нортону.

— Увы, — он даже развел руками, — как в воду канула. Двор сбился с ног, ищейки перевернули город.

— Еще бы! — усмехнулась леди Болтон.

— Вы расскажете мне то, что знаете? — попросил мужчина.

Одри бросила взгляд на мужа, и тот кивнул, подтверждая и отвечая на ее молчаливый вопрос.

— Спрашивайте! — она снова посмотрела на мужа. — Только вряд ли я смогу рассказать вам что-то новое. Ведь Энтони уже передал вам мой рассказ.

— Передал, — Нортон кивнул, а затем встал с кресла и перегнувшись через стол, впился взглядом в лицо молодой женщины. И тут произошло что-то странное. В один миг Одри ощутила, словно начала проваливаться в какую-то бездну. Перед глазами все исчезло, и вокруг кружились в бешеном вихре только черные странные полосы с яркими всполохами. Она застыла изваянием и открыла глаза еще шире, замерев.

— Что за?.. — хотел было возмутится молодой лорд Болтон, но взмахом руки лорд Эдгар заставил его замолчать, а затем снова наклонился к женщине.

— Одри, вспомните тот день, когда пропала ваша сестра. Вам не спалось ночью, и вы встали с постели, подошли к окну и что увидели? Опишите подробно!

Одри с секунду медлила, а затем начала спокойно рассказывать об увиденном, передавая все в мельчайших деталях, и Нортон слушал, лишь кивая головой. Энтони не вмешивался. Состояние жены, погруженной в подобие транса, его не смущало. Наследник Болтона просто слушал те вопросы, которые задавал гость его жене и кивал болванчиком, поражаясь себе самому.

— Вы видели, как некто, одетый в черное, открыл портал и унес леди Грэхем? — спросил Министр.

— Да! — кивнула Одри.

— Как выглядел этот человек?

— Было темно, и я не могла рассмотреть его внешность. Но он достаточно высок и, мне кажется, молод.

— Почему вы так решили, леди Болтон?

— Двигался легко, словно и не нес ничего. Вот я и подумала — молодой!

Нортон кивнул.

— Скажите мне вот еще что, — попросил он, — всполохи портала... вы заметили, какого они были цвета?

— Всполохи? — даже несмотря на транс, в голосе молодой женщины прозвучало удивление. — Нет, ничего такого не было. Просто черная дыра, куда этот человек унес Мей!

Нортон кивнул.

— Спасибо вам, леди Болтон, — и добавил мягко, — просыпайтесь!

Одри глупо моргнула и дернулась назад. Энтони оказался рядом и обхватил ее плечи, словно в жесте защиты.

— Я узнал то, что хотел! — он посмотрел на Энтони. — Спасибо за вашу помощь, сэр! — и добавил: — На этом я вынужден откланяться! — поклонился леди и широкими шагами сократил расстояние от стола до двери.

Скрипнула закрывшаяся за его спиной дверь. Энтони и Одри переглянулись.

— Что со мной было? — спросила молодая женщина, но лорд Болтон не ответил. Он думал о своем.

«Каждый маг оставляет после себя след! Магия родителей передается по наследству, и след магии сына точно такой же, как у его матери или отца, в зависимости от того, от кого из них ребенок унаследовал свой дар!» — пронеслось в его голове. И этот след уникален. Оттенки могут меняться, но суть остается одна, а в данном портале цвета не было, значит.

— Цвет был! — сказал вслух молодой мужчина.

— Вы с ума сошли? — сыронизировала Одри, но муж ее словно не замечал. Он все не мог выбросить из головы свои предположения.

«Черный цвет в нашем королевстве имеет только один человек! — вспомнил Энтони, и его взгляд устремился к двери. — И этот человек только что покинул мой кабинет!»

Этим утром я проснулась с твердым и каким-то согревающим ощущением приближающегося счастья. Память подсказала и не настойчиво, но все же напомнила мне о том, что произошло этой ночью.

«Сходила за водичкой!» — подумала я и глупо улыбнулась, потягиваясь в постели.

Мои губы все еще помнили прикосновение Гейла, мое тело от одних только воспоминаний о ласковых касаниях сильных рук снова подрагивало от предвкушения его ласк, пусть скромных, соответственно моему статусу невесты. Перед глазами горел черный жгучий взгляд, от которого что-то в самом низу живота сжималось в тугой комок, в пружину, которая хотела распрямиться, и я подозревала, что это может принести наслаждение, о котором так много намекали в любимых книгах моей сестры.

Покосилась на окно. Солнечный свет проникал через тонкие занавеси, что почти не служили преградой ласковым лучам. Где-то внизу, набегая на скалы, все так же шумел прибой. Море, казалось, пело свои ласковые и веселые песни, или просто у меня было такое настроение сегодня?

Встала, щурясь в ответ на касание солнечного света, и снова улыбнулась, чувствуя себя глупой до одури.

«Я просто влюблена!» — призналась сама себе. Как только я могла не понимать этого раньше? Как не догадалась, что мои нападки и неприятие этого загадочного и насмешливого мужчины, не что иное, как простой интерес! Я ведь заинтересовалась им с самой первой встречи. Черноглазый Жук в салоне, умелый гид на прогулке, мужчина, в объятиях которого я таяла от первого нашего поцелуя на балконе в королевском Дворце после нашего танца. Уже тогда я должна была понимать, что происходит, но не понимала… противилась своим чувствам!

Когда в двери тихо постучали, я с готовностью ответила: «Да!» — и встретила вошедшую мадам Джейн самой широкой улыбкой и радостным блеском глаз. В руках миссис Льюис я увидела платье, отличное от красного, что висело теперь в шкафу. Как же я его обожала! Новое платье было простым, но милым и вполне соответствовало обстановке дома.

— Доброе утро, дорогая! — женщина мило улыбнулась и прикрыла двери.

— И вам доброго! — отозвалась я с живостью.

— Давайте я помогу вам переодеться! — предложила мадам Джейн.

Я приняла наряд из ее рук, ответила весело.

— Оно совсем простое, я сама справлюсь! — и стала снимать ночной наряд.

Мадам Джейн отошла к окну, не мешая мне, и посмотрела куда-то вдаль. Мне показалось, или она была несколько скованной.

«Что еще произошло, пока я спала?» — задумалась невольно.

Ночнушка полетела на кровать, и я надела нижнее платье, а сверху тонкое, голубое, совсем простенькое, но пошитое добротно, из мягкой, почти невесомой ткани. Оправила и затянула на талии тонкий поясок, крепившийся на бретелях.

— Вы, наверное, проголодались? — спросила мадам, и я кивнула в ответ.

— Скоро уже полдень! — произнесла тихо, понимая, что после ночи, проведенной рядом с Гейлом, видимо, отсыпалась, и никто не стал меня тревожить.

— Что-то не так? — спросила, когда миссис Льюис повернула ко мне свое лицо.

— Ничего не произошло, — ответила она и тут же добавила, — идемте завтракать. Я встала рано и приготовила нам блины.

— О! Блины! — в голосе восторг. Кажется, я бы обрадовалась сейчас даже простым сухарям и стакану чистой воды. А все оттого, что мои чувства все еще будоражила прошедшая ночь... Великолепная ночь, полная поцелуев и нежности. О большем я пока только мечтала.

«Выйду замуж и узнаю, что да как!» — сказала себе. Нет, конечно же, я прекрасно понимала, что происходит между мужчиной и женщиной, но знать и прочувствовать на собственном опыте, это очень разные вещи. А с Гейлом мне захотелось познать все!

Когда мы спустились на кухню, я первым делом оглядела помещение, выискивая взглядом Советника, но увы. Его там не оказалось.

Мадам Джейн уже все сервировала. на двоих.

— Присаживайтесь, леди Грэхем! — произнесла она и кивнула на стул.

— А где Гейл? — спросила я и голос отчего-то дрогнул.

— Утром он уплыл, — ответила женщина и опустилась на свое место, глядя на меня с каким-то странным выражением.

— Как уехал? — удивилась я, а затем сердце затопила волна негодования. — После того, что произошло вчера, он просто уехал.

— Он оставил вам письмо! — и миссис Льюис пододвинула ко мне тонкий белый конверт, который я не заметила на поверхности стола. Я потянулась к письму и взяла в руку, но открывать не спешила. — Думаю, у него была причина... — сказала женщина, и я как-то глупо кивнула. — Вы не прочитаете? — поинтересовалась она.

— Позже! — ответила я тихо. Внутри что-то бунтовало. На смену веселому настроению пришло раздражение, которое я попыталась скрыть от мадам Джейн. У Льюиса действительно могли быть неотложные дела. Мы ведь вчера все выяснили между собой, но почему же внутри зреет какая-то обида?

Мадам Льюис налила мне чай и пододвинула блюдо с блинами.

— Варенье? — предложила она, подтолкнув пиалу с малиновым наполнением. Я машинально погрузила ложку и сняв вилкой один из блинов, скрученных в трубочку, полила его сверху малиной и отправила в рот, понимая, что почти не чувствую вкуса.

— Не расстраивайтесь! — произнесла мадам Джейн. — Я всегда трезво смотрела на своего сына, и будь он таким же отъявленным негодяем, как его отец, я бы не сказала вам то, что сейчас скажу.

Я посмотрела на миссис Льюис.

— Гейл вас любит, — сказала она уверено. — Я это могу утверждать точно, потому что знаю своего сына. Вы ему понравились с самой первой встречи, хотя он это отрицал, и тщательно скрывал сам от себя. Но от матери свое сердце не спрячешь!

— Вы так думаете? — проговорила я.

— Я уверена, — кивнула женщина. — Откройте письмо и сами поймете, что у Гейла была причина уехать, не предупредив вас.

Положила конверт в правую руку и взломала тонкую печать. Достала лист, что лежал внутри, и открыла, чтобы увидеть короткое письмо, состоящее из простого слова и подписи под ним.

— Что там? — поинтересовалась мадам Джейн.

Я глупо улыбнулась и протянула матери Советника его письмо. Женщина едва взглянула на его поверхность и тут же посмотрела на меня, зачитав сообщение вслух:

— Люблю! Гейл.

Лорд Грэхем ехал от особняка своей дочери, направляясь в парк, чтобы немного отдохнуть от тяжелой обстановки, что царила в доме Одри и немного подумать о том, что произошло с бедной Мейгрид.

Кто похитил его девочку? Какой негодяй посягнул на его названую дочь и главное, как найти этого мерзавца?

«Если ее хоть пальцем тронут... оторву руки по шею!» — зло подумал мужчина. Словно почувствовав настроение своего седока, лошадь дернулась в сторону и недовольно фыркнула. Сэр Джон попытался ее успокоить, пригнулся, чтобы погладить по шее, когда краем глаза заметил смазанное движение в стороне от себя. Он повернул голову и замер, глядя на мужчину, появившегося перед ним буквально из воздуха. Темные всполохи угасшего портала окутали высокую фигуру.

— Лорд Грэхем! — мужчина поклонился.

— Вы? — удивленно произнес сэр Джон.

— Что вас так удивляет? — мужчина приблизился. Посмотрел на своего собеседника снизу вверх, но отчего-то Грэхему показалось, что это он сейчас находится ниже, даже сидя при этом верхом на жеребце.

— Меня удивляете не вы, лорд Нортон, а способ, которым вы появились передо мной! — честно признался сэр Джон.

— Так быстрее! — повел плечами мужчина.

— С какой целью вы решили нанести мне визит? — уточнил Грэхем, который недолюбливал Нортона еще с самой первой встречи, состоявшейся много лет назад, когда Нортон прибыл в столицу мальчишкой. Смазливый, ловкий, хитрый и самодовольный, он быстро сделал свою карьеру и вот уже сколько лет занимал должность Второго Министра в стране. И пусть называли Нортона вторым, по сути он всегда шел впереди того же Болтона, считавшегося правой рукой короля. Ничто не ускользало от внимания сэра Эдгара. Закоренелый холостяк, не оставивший после себя потомства, он, тем не менее, всегда стремился к власти, словно имел наследников, чтобы впоследствии передать им то, чего добился годами изворотливости и обмана.

— Вы знаете, я вот тут на досуге подумал… — начал тихо Нортон, при этом глядя в глаза Грэхема.

Сэр Джон вскинул брови в удивлении.

— Ваша дочь, леди Мейгрид, а, точнее, если быть более откровенным, дочь вашего друга и вашей почившей сестры, — он мягко улыбнулся, — есть ли человек в ее жизни, к кому она привязана?

Грэхем нахмурился.

— То есть?

— Я спрашиваю, есть ли человек, к которому привязана леди Мейгрид, за исключением мистера Льюиса?

— Вы несете полный бред! — возмутился лорд-Хранитель и потянул поводья, намереваясь оказаться невежливым и уехать, прервав этот ненужный разговор.

«Как он узнал о привязанности Мей?» — подумал Грэхем. Хотя тогда на балу. видимо, не один он заметил странные отношения, проскальзывающие между Советником Короля и юной непризванной принцессой.

— Нет, это не бред, — отмахнулся с легкостью Нортон. — Это мысли вслух. Я думаю о том, что вряд ли наша принцесса Мей привязана к кому-то сильнее, чем к вам. Даже ее сестра, леди Болтон, не имеет в сердце леди Грэхем того отзыва, который она испытывает к вам.

Странный холодок прошел по спине Хранителя. Даже его жеребец, словно почувствовав опасность, попятился назад и фыркнул, выражая свое недовольство.

— Прошу меня простить! — произнес Грэхем и хотел уже было тронуться с места, обогнув Министра, когда Нортон изменился в лице. Он резко вскинул длинные руки. Полы его плаща поднялись вверх, будто повинуясь какой-то силе или порыву ветра. Но ветра не было и в помине.

— Это вы меня простите, лорд-Хранитель! — успел услышать Грэхем, а затем какая-то сила вырвала его из седла и потянула вниз, прямо на Второго Министра. Все что успел увидеть сэр Джон перед тем, как перед ним разверзся темной пастью провал портала, это горящие глаза Нортона и его улыбку.

Гейл вышел из портала недалеко от королевского Дворца. Подобраться ближе он не решился, опасаясь ищеек. Всплеск его магии определенно был бы заметен, а чего сейчас меньше всего хотелось Льюису, так это внимания к своей особе.

Шагая вперед с уверенностью человека, скрытого под пеленой невидимки, Советник меж тем остерегался столкнуться с кем-либо даже из простой челяди. Кто знает, какие силы могут дремать в простой горничной. Слабой толики дара хватит, чтобы заметить чужака. Но магов слишком мало и вероятность попасть на одного из них была ничтожна мала, да и пробираться во Дворец Льюис был намерен не совсем стандартным образом.

«Не такой уж я и чужак!» — подумал с усмешкой мужчина, когда впереди показался массив дворцового комплекса. Он тут же остановился, заметив на лужайке перед озером, отражавшим белые стены, несколько гвардейцев Второго Министра. Все они подчинялись Нортону. Сам того не замечая, Виктор упустил свою власть, передал ее в руки того, кому меньше всего должен был доверять. Хотя Болтоны, еще одни дальние родственники Виктора, были заодно с Нортоном. В подобном окружении немудрено потерять нити власти, особенно когда тебя уверяют в обратном — твоей силе и власти.

«За то время, пока меня не было в стране, Нортон прибрал к рукам все органы правления!» — мелькнуло в голове к Гейла. И он неожиданно задумался о том, стал бы противиться махинациям своего отца. И неожиданно понял, что стал бы, даже при том, что король Виктор как правитель слаб. Но это его законное место. Его, не Нортона и не Болтонов. И уж тем более не Алистера.

Гейл обошел стороной гвардейцев, слушая их разговор, который принес ветер. Даже не сам разговор, а скорее, обрывки фраз, из которых понял — принцессу до сих пор разыскивают и даже более ожесточенно, чем прежде.

«Что-то с этим Алистером пошло не так!» — понял мужчина.

Тенью, прозрачной и почти не видимой глазу, миновал обогнув водное пространство озера и оказался у одного из корпусов Дворца, именно там, где находилась дверь на половину слуг. Не исключено, что и там шныряют гвардейцы... Советник это понимал, как и то, что пробраться в кабинет короля было крайне тяжело, но вполне возможно, при большом желании.

Двери открылись без скрипа. Как и полагается, в хорошем доме и при хороших хозяевах, все двери были смазаны. Гейл скользнул внутрь, всматриваясь в пустоту квадратного холла. Там никого не оказалось. Выбрал он время вполне подходящее. Как раз сейчас вся челядь суетилась на кухне или по комнатам замка, занимаясь уборкой и приготовлениями к обеду. В замке, подобном этому, работа всегда находилась, это Льюис знал точно, а потому спокойно прошел к лестнице, что сразу же за нижними складами, рядом с которыми находилось подвальное помещение, вела на верхние этажи, обходя господские залы. Слуги приходили и уходили, словно незримые тени. Такой же тенью сейчас чувствовал себя и Советник.

Подъем на нужный этаж прошел быстро и без случайностей. Гейл шагнул в коридор, освещенный светом, падавшим из окон. Двинулся вдоль, петляя в череде залов и коридоров, пока не оказался на нужном месте. Комната, в которую мужчина вошел, находилась прямо под покоями Его Величества. Не оглядываясь по сторонам, уже по одному нежилому запаху понимая, что комната пуста и причем давно, хотя ее и проветривают как должно и прибираются, Советник вышел на балкон и, задрав голову, посмотрел наверх, где начинался следующий этаж и располагались комнаты Величества.

Гейл начал свое восхождение, уверенный в том, что его магия не позволяет тем, кто может оказаться внизу, увидеть его. Да и кто станет всматриваться в ползущую по стене тень, едва различимую?

Чувствуя себя пауком и жалея о том, что не птица, мужчина медленно, но верно взбирался в нужному балкону, время от времени бросая взгляд вниз. Высота его не пугала и не манила, как бывает с некоторыми людьми, когда страх или еще какое желание буквально толкает сделать шаг и ринуться навстречу бездне. Нет, Гейл поднимался уверенно и спокойно. Единственное, что его волновало, это наличие бумаг в столе короля. Даже если они окажутся в тайнике, это не проблема. Льюис знал, что сможет вскрыть любой тайник и уйти раньше, чем в покоях Виктора появятся его стражники.

Но вот и балкон. Гейл подтянулся и перебросил ногу через каменные перила, опустился на мозаичный пол из матовых плиток. Отряхнул сюртук и посмотрел на двери, что вели в кабинет короля. Почти не удивился, когда ручка легко поддалась и открылась, пропуская незваного гостя в королевские покои.

Уже переступая порог, Гейл ощутил тонкие нити охранной магии. Прикрыл глаза и протянул руки, хватая их с осторожностью и вместе с тем не особо церемонясь. Обезвредить нити было делом простым, и скоро мужчина уже осматривался, стоя посередине комнаты. Это была своеобразная гостиная, с камином и столиком, с золотыми шелковыми обоями и картинами на стенах. Смежные двери вели в кабинет. Несмотря на то, что король не жаловал своим посещением эту комнату, предпочитая более уединенный особнячок, в котором состоялась их первая встреча по возвращении Льюиса, Советник был уверен, что именно здесь Его Величество хранит свои бумаги.

Но когда он подошел к двери и застыл, прислушиваясь к магии, что определенно должна была защищать это место в отсутствие короля, он ничего не почувствовал. А точнее, почувствовал, но совсем не то, что должен был.

— Не стой у порога, заходи, раз пришел! — знакомый голос заставил Гейла сжать в кулаки пальцы рук. Он потянулся к двери и толкнул ее, а затем переступил порог, оказавшись в дорого обставленном кабинете короля. Но Гейл почти не обратил внимания на обстановку и дорогие безделушки, украшавшие помещение. Нет, он смотрел только на человека, который сидел в королевском кресле и с улыбкой глядел на него в ответ.

— Не ожидал? — Нортон положил широкие ладони на поверхность стола.

— Что вы здесь делаете? — спокойно спросил Советник.

— То же, что и ты, — последовал ответ, а затем лорд Эдгар опустил руку под стол и достал откуда-то бумаги, которые бросил на виду. Гейл проследил за ним взглядом.

— Что это? — спросил он.

— То, за чем ты пришел!

Советнику совсем не понравился тон и взгляд отца.

— Это бумаги леди Грэхем, которые доказывают, что она таковой совсем не является, — Нортон усмехнулся, — можешь их взять.

Гейл прищурил глаза.

— В чем подвох? — спросил мужчина, хотя догадка, острая, как игла, загнанная под кожу, уколола его, отдавшись болью. Не рассчитал. В чем-то допустил промах.

— Бери, бери! — Нортон поднялся с кресла и оглянулся назад. — Удобное! — добавил с усмешкой, так, словно уже завтра займет его официально.

«К этому и стремится!» — мелькнула мысль в голове Советника.

— Что вы задумали? — спросил Льюис.

— Ты решил, что можешь меня переиграть, щенок? — тон Нортона изменился. Лорд Эдгар шагнул к сыну, но остановился, когда расстояние между ними осталось в три-четыре шага. Посмотрел пристально в черные глаза сына. — Еще не дорос, чтобы со мной тягаться, — выплюнул он.

Гейл вскинул брови, а затем прошел мимо отца и забрал бумаги со стола.

— Спасибо! — только и произнес он.

Нортон покачал головой.

— То, что ты уничтожишь эти бумажки, ничего не изменит, — сказал он. — Леди Мейгрид по праву крови является дочерью короля Виктора, и он имеет право потребовать проверку магией. Тогда все и можно будет доказать...

— Только то, что она его дочь, но не то, что является законной! — возразил Советник. — Принц Алистер никогда не возьмет в жены незаконнорожденную.

— Может, и так! — кивнул Второй Министр. — Но оставим пустые разговоры. Я встретился с тобой только по одной причине.

Гейл посмотрел на отца с ожиданием.

— Передай своей дорогой принцессе, что ее любимый отец у меня, и если она хочет увидеть его живым и здоровым, то вернется ко мне оттуда, где ты ее так успешно прячешь, с этими бумагами в зубах, и тогда мы поговорим.

— Дьявол! — вырвалось у Советника, и, не сдержавшись, он бросился на Нортона. Но мужчина только рассмеялся и вскинул руки вверх. Темный портал открылся за секунду, и лорд Эдгар провалился в него, успев закрыть за мгновение до того, как Гейл оказался рядом. Руки Советника ухватили воздух, и в тот же миг он почувствовал, как подействовала магическая защита, установленная в кабинете.

Выругавшись, Гейл засунул бумаги в нагрудный карман и открыл портал.

Когда в кабинет ворвались маги, они заметили только черные всполохи, что мерцали, тая, растворяясь, словно туман над водой.

Глава 20

Вечером, когда солнце начало клониться к закату, меняя цвет горизонта, я стояла у окна, томимая странным предчувствием, и смотрела вдаль. Конечно же, я ждала возвращения Льюиса. Памятуя о том, как он оказался на острове в прошлый раз, я понимала, что если мужчина и вернется, то снова тем же способом. По всей вероятности, иного пути на затерянный островок просто не существовало.

После обеда Маргот и мадам Джейн уединились. Теперь, когда дом принадлежал только нам, женщинам, нянюшка совсем не волновалась по поводу моей чести и всего прочего. А потому, со спокойной совестью, отправилась вместе с матерью Советника, кто бы мог подумать, играть в карты.

Я ее не стала удерживать, и сама вышла на верхний этаж, откуда лучше просматривалось море, и слышался рев волн, обещавших к вечеру перерасти в шторм. Ветер постепенно крепчал, и вот уже не ласково, как прежде, касался моих волос, а дергал сильными порывами.

Мне пришлось закрыть окно, но я не отошла от него, продолжая смотреть на набиравшую силу стихию.

Вместе с закатом на море пришел шторм, и я очень надеялась, даже мечтая увидеть Советника, что он не вернется именно сегодня, пока бушует стихия.

Несколько минут, слившихся в бесконечный час, за время которого небо изрядно потемнело и начало плакать под усиливающийся рев моря и ветра, я стояла и просто смотрела вдаль. Затем не выдержала и вышла из комнаты, направившись к моим дамам.

Я нашла мадам Джейн и Маргот сидящих за круглым столиком и отчаянно глядящих в карты на руках. Но только вот у миссис Льюис взгляд был наигранным, и я понимала — мадам уже точно знает, что выиграла, а вид у нянюшки казался весьма растерянным.

— Я не помешала? — спросила тихо.

Мадам Джейн подняла глаза.

— Нет, дорогая. Желаете все же присоединиться к нам? — спросила она с улыбкой, — тогда подождите, мы доиграем эту партию, и я раздам на троих.

— Нет, спасибо! — ответила я, и мой взор обратился к окну, за которым нарастал бушующий шторм. Солнце провалилось, утонув в волнах где-то там, за горизонтом и тьма, еще подчеркнутая алым, опустилась на остров. — Мне просто неспокойно! — призналась я. — Что, если Гейл решит вернуться именно сегодня? Такая погода... и этот шторм...

Мадам Джейн прищурила глаза.

— Вы волнуетесь, леди Грэхем? — спросила, хотя прекрасно видела мое лицо и в секунду считала эмоции. Но, видимо, ей хотелось знать мой ответ, услышать его.

— Да, — кивнула я, — у меня плохое предчувствие!

Дождь ударил в окно. Сильный порыв ветра забарабанил летящими с неба каплями, будто кто-то швырнул в стекло горсть мелких камешков. Внизу море заревело разбуженным медведем, а я неожиданно вздрогнула, когда вспышка молнии озарила помещение, а следом загремел гром.

— Леди Грэхем? — кажется, мадам Джейн передалась моя тревога. А я шагнула к окну, но вид с нижнего этажа больше открывал скалы и лишь край водной стихии. Очередная вспышка показала мне, что море сошло с ума. Высокие белые пенные гребни поднимались и падали в бездну.

— Я вас оставлю! — проговорила и снова вернулась к себе в комнату этажом выше, под удивленные взгляды нянюшки и миссис Льюис.

Ну почему мое глупое сердце предчувствовало беду? Я сама не знала, но всматривалась в беснующееся море со страхом и ожиданием напасти.

Когда за спиной возникла мадам Джейн и положила свои руки на мои плечи, я снова вздрогнула. Одновременно с этим очередная вспышка молнии озарила море. Зазывно прошелся до дребезга в окнах гром и передал бразды правления ветру.

— Я тоже волнуюсь, — призналась миссис Льюис. — Гейл должен был вернуться сегодня. Он сказал, что сделает то, что решил, и к вечеру будет дома.

Я повернулась к женщине.

— Неужели он сейчас там? — голос дрогнул.

Мадам Джейн промолчала, и мы обе перевели взгляды в окно.

Буря налетела слишком стремительно. За какие-то полчаса разыгрался сильный шторм.

«Что если Гейл сейчас в своей лодке борется с волнами?» — подумала я, и в горле образовался ком.

Очередная вспышка молнии и мой взгляд зацепил что-то необычное на гребне волны. Слишком далеко и, возможно, мне показалось. Я дернулась вперед, коснувшись кончиком носа холодного стекла и прищурила глаза, пытаясь снова разглядеть лодку, или то, что качалось на волнах.

— Что там? — обеспокоенно проговорила Маргот. Она поднялась к нам и теперь присоединилась, встав за спинами и недоуменно глядя на бушующие силы стихии.

Очередная молния и я подалась назад, рассмотрев то, что показала мне вспышка. Там определенно что-то было.

— Лодка! — вырвалось у меня. Неужели наши опасения оказались действительны, и Гейл попал в шторм! Но как он справится с морем без магии? Два весла и сильные руки вряд ли помогут в такой ситуации, а впереди острые скалы!

— Быть этого не может! — охнула мадам Джейн, и прежде чем мы с Маргот успели ее остановить, ринулась прочь из комнаты. Я за ней следом, нагнав уже на ступенях.

— Миссис Льюис! — крикнула, призывая ее остановится.

В открытую дверь ударил ветер. Мадам Джейн перешагнула порог и устремилась к тропинке, той самой, по которой я когда-то спускалась в компании Льюиса.

— Что происходит? — все еще недоумевала нянюшка.

— Там, в море, Гейл! — объяснила я, лихорадочно думая. И ничего не могла придумать. Помочь Советнику мы не могли. Никто из нас. Но просто так стоять и ждать известий я тоже не могла.

— Поставь греться воду и приготовь теплые одеяла и какую-то одежду из комнаты мистера Льюиса, — велела я нянюшке, а сама сняла второй плащ и надела на плечи, завязав плотнее веревки на груди и под горлом, при этом понимая, что все бесполезно. Я буду мокрая насквозь уже через каких-то пять минут.

— Вы куда это? — Маргот попыталась перегородить своим широким телом дорогу к выходу, но я посмотрела ей в глаза, стараясь показать своим взглядом, что не отступлюсь, и нянюшка сдалась. — Хорошо! — кивнула она. — Я сделаю все! Но вы...

Что она говорила дальше, я уже не слышала. Выскочив из дома, плотнее прикрыла двери и устремилась по тропинке догонять мадам Джейн. Несмотря на то, что сейчас было лето, ветер и дождь оказались неожиданно холодными, словно я встала под ледяной душ. За несколько минут я стала мокрой насквозь и вперед двигалась с осторожностью, пользуясь вспышками молнии, как своеобразной лампой. Впереди заметила мелькнувший край плаща.

— Джейн! — закричала я, пытаясь перекричать ветер и шум волн. Боюсь, она меня совсем не слышала, и я устремилась следом за миссис Льюис, надеясь, что с нами обеими не случится беды.

Тропинка уводила вниз, и от дождя стала неожиданно скользкой. Я стала ступать осторожнее и совсем потеряла из виду мадам Джейн. Ветер нарастал, дождь хлестал с такой силой, словно я в чем-то была перед ним виновата. Промокшая насквозь, поскальзывающаяся на каждом шагу, я тем не менее, позабыв обо всем на свете, стремилась вниз.

«Неужели это Гейл!» — то и дело возвращалась к мыслям о лодке, что сейчас из-за высоких скал была мне не видна. Но что-то тянуло меня вниз, толкало, и я пыталась ускорить шаг, при этом стараясь не растянуться и не упасть.

За очередным поворотом все же нагнала мадам Джейн. Женщина торопилась вниз, заметно прихрамывая.

— Миссис Льюис! — позвала я, стараясь перекричать непогоду.

Вспышка молнии и звук раскатистого грома заставили меня вздрогнуть всем телом, но я была услышана.

— Леди Грэхем! — женщина обернулась. По ее лицу струйками стекали дождевые капли. Волосы намокли и свисали сосульками, платье и плащ, считавшийся непромокаемым, тяжелыми складками облепили тело.

— Давайте я вам помогу! — крикнула я и через минуту оказалась рядом, обойдя опасный скользкий участок на повороте.

Мадам Джейн протянула ко мне руки.

— Почему вы вышли из дома? — спросила она громко. Завывающий ветер подхватил ее слова и унес куда-то вдаль.

— По той же причине, что и вы! — ответила и потянула за собой мадам. Но уже через несколько шагов миссис Льюис застонала и едва не упала, потянув меня за собой. Каким-то чудом мне удалось устоять и удержать нас обеих. Я пошатнулась и помогла женщине опуститься на камни. — Вам дальше нельзя! — крикнула я.

Очередной порыв ветра сорвал с моей головы капюшон и залил лицо ледяными струями ливня. Я проигнорировала порыв и склонилась над матерью Советника, глядя ей в глаза.

— Возвращайтесь! — сказала я громко. — Я сама спущусь вниз. Там сложный участок в самом низу, вам его не преодолеть!

Мадам Джейн отрицательно покачала головой.

— Я чувствую, что он там, в лодке! — призналась она.

Мир осветился очередной яркой вспышкой. Раскат грома перекричал даже шум волн, с силой обрушивающихся на острый берег.

— Возвращайтесь назад, если сможете, или ждите меня здесь! — велела я, глядя в глаза хозяйке модного салона.

— А вы? — спросила она почти спокойно.

— Я спущусь вниз и буду ждать, когда Гейл причалит! — ответила уверенно, хотя в самой глубине души сильно сомневалась, что в такую непогоду маг сможет причалить близко к берегу.

— Там есть проход между скалами! — проговорила мадам. — Он направит свою лодку туда!

Я кивнула.

— Где? — уточнила, и женщина бегло объяснила. С ее слов, этим местом оказалось то самое, где Советник меня поцеловал. во второй раз. Место, где я, наконец, призналась себе самой, что люблю его. Такое символическое место!

— Возвращайтесь, чтобы я не переживала из-за вас! — крикнула я. — Я не вернусь без вашего сына! Поверьте, мне!

Я думала, мадам Джейн станет сопротивляться и отказываться, но она неожиданно согласилась.

— Хорошо, дорогая! — крикнула в ответ и тяжело поднялась, опираясь на мою руку. — Идите, и пусть вас хранят боги!

Я повернулась спиной к женщине и продолжила спуск в одиночестве. Шагала, держась руками за стены, такие же гладкие и скользкие, и оттого не менее опасные. Время от времени останавливалась и смотрела на море, мелькавшее в провалах между камнями. Ждала, когда очередная вспышка молнии осветит поверхность волн, и я смогу увидеть лодку, что медленно, но верно, преодолевая стихию, приближалась к опасному берегу.

Огромные волны ходили ходуном, словно грудь какого-то великана. Я смотрела на разбушевавшуюся стихию и ощущала страх за того человека, который сейчас находился в лодке.

«Гейл!» — мелькало одно имя в голове.

Почему он попал в шторм, зачем поплыл, рискуя своей жизнью!

Думала об этом и начинала злиться.

«Только попробуй мне утонуть, чертов Жук! — подумала зло. — Из-под земли достану. Тоже мне, жених! Еще невестой не успела толком побыть, а уже хочет оставить меня, пугает!»

За очередным поворотом стало слышнее море. Ветер ударил в грудь, будто кулаком. Я отшатнулась назад, но затем снова продолжила идти вниз, придерживаясь рукой стены.

«Заставил леди идти в такую погоду!» — продолжала ругать мысленно Советника, понимая, что таким образом просто пытаюсь отвлечься. Злость придавала силы, по крайней мере, мне так точно! И хотя мои мысли были наполнены яростью, в сердце томился страх за любимого человека.

Преодолевая последние метры, я уже видела открывшийся перед взором берег и понимала, что спуститься вниз будет крайне опасно.

Огромные волны набрасывались на камни с ожесточением и уходили назад в бездну, унося с собой мелкие камни и водоросли, а затем набегали снова. Я застыла на возвышении и, приложив руку к глазам, посмотрела вперед, молясь, чтобы очередная молния осветила лодку в кипящих волнах безумного моря.

Когда Гейл отчалил от пристани, погода была светла и солнечна. Ничто не предвещало непогоды и, тем более, сильного шторма. И потому, когда небо заметно стало темнеть вдали, предвещая непогоду, мужчина только сильнее налег на весла, понимая только одно — возвращаться назад подобно гибели. До острова было ближе, чем до той пристани, от которой отплыло его маленькое суденышко. Грести оставалось недолго и, вращая веслами и толкая лодку вперед, Советник впервые пожалел о том, что на острове нет магии. Переместиться с воды было невозможно. Еще когда-то давно, в студенческие годы, Льюис запомнил это для себя навсегда, профессор Деррик, преподававший основы магии, строго настрого запрещал своим студентам пользоваться порталами на море.

— Водная стихия под нашими ногами, это вам не землица! — вещал он. — Вы можете переместиться глубоко под воду.

— А почему? — спросил его кто-то из студентов.

Профессор покачал головой и пригладил короткую, абсолютно седую, бороду.

— Потому что сила воды непостоянная, как и огонь. Несколько человек уже именно так нашли свою погибель. Переместились, один с яхты, а второй — с парома, и после их тела нашли на поверхности моря...

Гейл прогнал прочь воспоминания и слова старого мага. Все равно, даже захоти он сильнее, открыть портал на лодке было невозможно. Магия на острове, куда его несло течением, отсутствовала напрочь, а значит, и попасть на него через портал он просто не мог.

А море тем временем начинало злиться. Волны стали выше, лодкой уже было тяжелее управлять.

Гейл посмотрел на небо, темнеющее над головой. Где-то за его спиной уже вовсю мелькали длинные золотые паутины молнии, доносились с ветром отголоски раскатов грома. Ветер крепчал и дул попеременно, то в грудь, то в спину, мешая управлять лодкой и толкая ее с направления в сторону, унося куда-то прочь от острова и тихого уюта в доме, где его ждали мать и невеста.

«Мейгрид!» — вспомнил Гейл. Перед его взором словно наяву встало красивое лицо молодой девушки. Чуть надменный взгляд блестящих глаз, милая улыбка.

«Я жду вас, мистер Жук!» — прозвучало в голове насмешливое, а затем небо разверзлось над головой Советника, и сверху полил дождь. Скоро мелкие противные капли сменились проливным дождем, который в сочетании с ветром быстро превратил одежду мага в мокрые тряпки. Волны росли просто на глазах, и Гейл диву давался, а когда очутился посреди бушующего моря, то стиснув зубы, принялся грести в сторону берега, сражаясь с волнами.

Лодку подбрасывало вверх-вниз. Темная глубина каждый раз грозила затопить суденышко, но затем, словно сжалившись, вышвыривала ее назад, на очередной гребень. Льюис всматривался в приближающийся берег, отчаянно понимая, что его несет совсем не туда, куда он старательно направлял лодку. Стихия явно вознамерилась поиграть с ним, как кошка играет с мышкой, перед тем, как задушить ее после того, как замучает до полусмерти.

Очередная волна перелилась через низкий борт, накрыла Льюиса с головой. Внутри лодки заплескалась соленая вода, но вычерпать ее не было возможности. Гейл продолжал бороться, чувствуя, что отдает последние силы, но сдаваться было не в его правилах.

«К черту все! — сказал он себе под громогласные раскаты грома. — У меня есть, ради кого жить и к кому стремиться!».

Берег медленно, но верно приближался. Вот уже были видны острые скалы, над которыми нависает черный домик, вот уже и берег, белый от пенящихся волн. Гейл старательно вел свое суденышко, пытаясь направить его к цели, в узкий проход между скалами, обнажившимися во время шторма. Острые зубы рифов то и дело появлялись из воды, скалились зло и исчезали под толщей очередной волны.

«Мне не пройти между ними, — понял Советник, — только не сейчас, когда лодка почти не повинуется моей руке», — он знал и видел, что волны несут его как раз на рифы. Вода за ними бешено кружилась, словно жуткий водоворот. Казалось, море у берега сошло с ума!

«Надо попытаться поймать волну и на ней переплыть через рифы», — решил мужчина. Сделать это было крайне тяжело, но попытаться стоило.

«И шанс будет только один!» — сказал себе Гейл.

Лорд Грэхем сидел в глубоком кресле и смотрел на вошедшего мужчину. Темные одежды делали Второго Министра Нортона похожим на ворона. Огромного такого ворона и жуткого.

— Вы будете виски? — спросил сэр Эдгар, бросив взгляд на своего гостя.

— Не откажусь, — лорд Грэхем старался вести себя так, словно ничего не произошло. К чему испытывать страх, если еще не знаешь цели похищения, хотя, в том, что эти цели не несут добра, сэр Джон уже догадывался. Но он же не жеманная барышня, которая будет падать в обморок от недостойного поведения.

Оказавшись в особняке Нортона, лорд Грэхем первым делом решил для себя узнать, для каких целей он понадобился Министру, хотя уже догадывался о причине, ведь не зря Нортон упоминал при нем в разговоре Мейгрид.

«Он знает, где моя дочь, — подумал сэр Джон, забывшись и назвав девушку привычно своей. — Он хочет выманить ее, и я буду приманкой!» — это означало только одно. Мей действительно сбежала от навязанного брака с принцем. Грэхем не осуждал ее за это, но и одобрить подобный поступок не мог, хотя, как и положено хорошему отцу, был на стороне дочери.

«Пока Виктор не признал ее, она все еще является моей, как и Одри!» — решил для себя лорд-хранитель.

Нортон тем временем прошел к столику и взял в руки бутылку с янтарной жидкостью. Разлил ее по стаканам и добавил лед, а затем подошел к Грэхему и протянул ему один и из стаканов, широко улыбаясь.

— Спасибо! — сэр Джон принял напиток из рук министра, не поднимаясь с места.

— Я всегда был радушным хозяином, — отозвался Нортон и добавил чуть слышно, — даже для тех, кто гостит у меня против своей воли.

Грэхем сделал глоток обжигающего напитка.

— Вы же понимаете, что меня будут искать! — произнес он.

— Конечно! — кивнул, соглашаясь, мужчина. — Но бывают такие ситуации, когда цель оправдывает средства.

— Неужели? — вскинул брови Грэхем.

Нортон промолчал и пригубил виски. Прошелся к каминной полке и посмотрел на часы.

— Вы знаете, что несколько часов назад человек, который украл вашу дочь, был замечен в королевском дворце! — проговорил он тихо, не обернувшись на Хранителя.

— Как я могу это знать, если нахожусь все это время у вас? — не удержавшись, съязвил Грэхем.

— Удивительно точное замечание, — рассмеялся Нортон. — Но я пропущу его мимо ушей и расскажу вам то, что произошло дальше.

Грэхем приготовился слушать.

«Возможно, сейчас я что-то узнаю о Мейгрид!» — подумал он. А Нортон, меж тем, говорил дальше, почти не глядя на Хранителя.

— Я не знаю, догадываетесь ли вы, сэр Джон, но большая часть тех людей, которых Виктор считает верными короне, уже давно верны в действительности, только одному человеку, — мужчина самодовольно улыбнулся. — Я имею власть над человеческими сердцами. Кто-то работает на меня за деньги, кто-то попросту из-за страха, а кто-то просто рассчитывает урвать свой кусок, когда я осуществлю то, о чем мечтал с юных лет.

Нортон поставил стакан на каминную полку и повернулся к Грэхему.

— Но это я немного отвлекся. Так вот, — он заложил руки за спину, глядя теперь в глаза Хранителю, — те люди, которые вчера оказались в кабинете короля, явившись на сработавшую магическую защиту, были моими преданными слугами.

Глаза лорда Грехема сузились, но он продолжал молчать и только смотрел на Нортона.

— Сейчас сюда придет один занятный человек, и мы вместе с ним отыщем путь к нашей дорогой принцессе! — загадочно проговорил министр и, словно в подтверждение его слов, в двери постучали, и на пороге возникла фигура дворецкого.

— Милорд! — сухой голос и кивок. — К вам пожаловал магистр Деррик. Он пришел на ваш зов и теперь ожидает за дверью!

— Впустите! — велел ему Нортон.

Грехем встал, когда в кабинет министра вошел старец. Это был очень старый мужчина в дорогом костюме. Седые до цвета снега волосы собраны в жидкий пучок, в руках трость с навершием в виде когтистой лапы. У мужчины были выцветшие светлые глаза и кривой нос. Тонкие поджатые губы при виде министра растянула сухая улыбка, а затем мужчины поприветствовали друг друга кивком.

— Профессор Деррик! — произнес Нортон, хотя прекрасно помнил, что дворецкий присвоил мужчине иную должность.

— Я уже магистр! — поправил министра мужчина.

— Хотел бы представить вам своего гостя, — указал рукой на Грэхема Нортон. — Лорд-Хранитель, сэр Джон Грэхем!

Деррик покосился на Грэхема и после секундного колебания тоже кивнул, получив ответный кивок.

— Но теперь, когда все представлены друг другу, а минимальные формальности соблюдены, я хотел задать вопрос по делу! — проговорил второй Министр и пригласил обоих мужчин за стол. Когда они расселись, Нортон положил руки на гладкую, отполированную поверхность и посмотрел на магистра.

— Думаю, при всем моем уважении к вам, магистр, данная тема вас не касается! — произнес с холодком.

— Конечно же, милорд, — спохватился Деррик. — Я немного отвлекся.

— Бывает! — Второй Министр соединил кисти рук и переплел пальцы. Грэхем поймал себя на мысли, что зачем-то следит за руками сэра Эдгара.

— Так вот, этот Милтон провел меня в кабинет Его Величества, где меня уже ожидали гвардейцы. Самого короля Виктора мне не посчастливилось увидеть, но я нашел то, что должно вас заинтересовать вас.

— Всполохи! — предположил со знанием дела Нортон. — След магии похитителя?

Магистр рассмеялся. Смех у него походил на скрип несмазанной двери, по-старчески скрипучий и резкий. Сэр Джон даже поморщился от неприязни, но, тем не менее, продолжал молча слушать разговор, присутствуя, как бы немым свидетелем.

— Не только похитителя, если только им не являетесь вы сами, милорд! — сказал старик-маг и хитро улыбнулся, а Грэхем вздрогнул.

— Увы! — развел руками Нортон. — Это не я! Но проверку вы выдержали, опознав, что в кабинете похититель находился не один. К сожалению, сам я не могу найти его, но это можете сделать вы. Отследить по магическому следу.

Магистр кивнул.

— Я могу. Более того, я даже сейчас скажу вам имя человека, которого вы так старательно разыскиваете!

Лорд Эдгар перестал улыбаться, но в его глазах по-прежнему таилось нечто, не поддающееся пониманию Грэхема.

— Говорите! — почти приказал Нортон.

— Этот человек, не кто иной, как Гейл Льюис, — произнес Деррик. — Когда-то давно он был одним из моих студентов. Очень выдающийся молодой человек и, насколько я знаю, сейчас состоит в штате при королевском ведомстве...

— Если вы прочитали все это по следу магии, то наверняка, заметили кое-что еще! — намекнул Нортон.

— Конечно! — сказал старик. — И чтобы разыскать мистер Льюиса, мне понадобится самая малость.

Грэхем слушал с удивлением. Он не совсем понимал разговор. Точнее, понимал, но ему казалось, что это просто бред.

— Магия крови вещь сложная! — магистр встал и посмотрел в глаза министру.

«И запретная!» — про себя добавил Грэхем.

— Вы понимаете, на что я иду, помогая вам! — добавил Деррик.

— Вполне, как и вы! Каждый ищет для себя выгоду! — произнес в ответ министр.

— Хорошо! — кивнул старик. — Несите карту, и я покажу вас местоположение похитителя!

Нортон залез в недра своего стола и скоро на свет появился скрученный лист, который министр поспешно расстелил перед магистром.

Деррик едва взглянул на карту, а затем потребовал, чтобы Нортон протянул руку.

— Кровь отца и кровь сына! — проговорил он быстро, и что-то острое кольнуло в подушечку пальца сэра Эдгара, а лорд Грэхем с удивлением понял, что не заметил, как в руке магистра появилась игла и куда она делась после.

«Чертова магия!» — подумал Лорд-Хранитель, а старик тем временем перевернул палец Нортона над картой и проговорил какое-то заклинание. Проделал он это быстро, ни слова не разобрать, но стоило старческим рукам надавить на палец министра, как вниз полетела алая капля, но не упала на бумагу так, как это делает обычная кровь. Чуть наклонившись через стол, сэр Джон следил за тем, как кровавая капля стала медленно ползти по карте, пока не остановилась на синем участке, обозначавшем водную поверхность.

— Море! — выдохнули оба, и Нортон и Грэхем, а затем первый быстро наклонился над картой и стал выискивать взглядом что-то известное лишь ему одному.

— Там есть остров! — в итоге довольно улыбнулся Нортон. Но капля крови министра лежала чуть дальше, упорно указывая на морскую глубину.

— Что за чертовщина! — удивился сэр Эдгар.

— Ничего странного! — ответил ему магистр и улыбнулся. — На этом острове просто нет магии! Даже карта указывает на это.

Второй Министр королевства свел брови, а спустя мгновение уже подзывал слуг.

— Дейд! — крикнул он зычно.

— Кажется, я вам более не нужен! — проговорил тихо магистр.

— Вас проведут! — не глядя на старика, сказал Нортон, а Грэхем зачем-то перевел взгляд за окно, туда, где на потемневшем небе, кажется, позабыли появиться звезды, а откуда-то издалека ветер нес грозу.

У самого берега, где острые скалы скалились, словно пасть невиданного чудовища, вынырнувшего из темной бездны, чтобы поглотить неудачливого моряка, коим себя сейчас считал с насмешкой Льюис, гуляли огромные волны.

Мужчине удалось миновать рифы — клыки скал остались за спиной, но впереди еще было много опасностей. Волны занесли Гейла совсем не туда, куда изначально он направлял лодку. Полная воды, она едва держалась на плаву, грозясь пойти ко дну с каждым новым всплеском стихии. Налегая на весла, Советник всматривался в близкий, но, тем не менее, такой далекий берег. Он думал о том, как причалить так, чтобы лодка осталась цела, но не находил выхода в подобной ситуации.

«Самому бы выжить!» — подумал Гейл и рассмеялся своим мыслям. Обидевшийся на насмешку дождь швырнул в лицо мужчине горсть воды и Советника тут же, следом, накрыло волной, а когда лодка вынырнула из морского омута, Гейл понял, что потерял одно из весел, а затем увидел, что его несет на скалы.

Выругавшись совсем неприлично, мужчина принялся ожесточенно грести оставшимся веслом, пытаясь повернуть утлое суденышко в сторону от опасного берега. Выросшая пасть облепленных водорослями рифов раскрылась, ожидая свою добычу, и лодку подняла на свой гребень очередная огромная волна. Подняла только для того, чтобы понести вниз, навстречу погибели.

Мокрая, жалкая, в платье, облепившем фигуру, под порывами холодного ветра и волнами, что набрасывались, словно злые собаки на мои ноги, но, не доставая, с шумом уползали назад, я стояла на берегу. До воды оставалось каких-то несколько метров и, глядя на бушующее море, я с отчаянием следила за борьбой мужчины, находившегося в небольшой лодке, что то и дело появлялась на пенящейся поверхности и исчезала из виду. Сердце заходилось в бешеном стуке. Я боялась каждый раз, что лодка не появится, что перевернется, гонимая волнами, но она снова показывалась, всплывая над волнами, и этот мужчина в ней... Я больше не сомневалась в том, что вижу господина Жука. Моего Гейла.

«Как хорошо, что мадам Джейн не видит этого!» — мелькнула в самой глубине души страшная мысль. Бедная женщина поседела бы от переживаний. Я уверена, что даже сейчас, если она вернулась в дом к Маргот, миссис Льюис вряд ли находит себе место и стоит у окна, кутаясь в плед, такая же мокрая и дрожащая, как и я, и смотрит вниз, туда, где в вспышках молний борется за свою жизнь ее сын.

«Гейл!» — хотелось крикнуть мне, но я не решилась. Таким образом, я могла только навредить ему, отвлечь. Но почему же так сильно сжимается сердце и осознание того, что я просто беспомощна, давит на грудь камнем.

«Гейл!» — повторила про себя, всматриваясь в очертания фигуры на борту лодки.

Очередная вспышка озарила небо. Я увидела, как мужчина встал на ноги. В его руках было весло, всего одно. Видимо, море унесло второе, а лодку все продолжало швырять, словно щепку. Не находя себе места от волнения и страха, я прикрыла глаза и начала молиться. Так я не молилась еще ни разу в своей жизни. Даже когда просила всех богов отдать мне Энтони, я не старалась так усердно.

Вспомнив о молодом лорде Болтоне, я судорожно выдохнула, понимая, что какая-то высшая сила отвела от меня беду. Стань я женой этого мужчины, совсем иначе сложилась бы моя жизнь. Но все вышло так, как должно. Только вот теперь я стояла и просила богов, чтобы они вернули мне Советника, живого и невредимого.

«Я буду благочестива!» — просила я, и обещала все, что только подсказывал мне разум. Часто люди, находящиеся в подобных ситуациях, обещают многое, но после могут не выполнить обещанного. Я знала, что если море отдаст мне Льюиса, я выполню все, что сейчас проговаривала в своей голове.

— Прошу, прошу! — вырвалось невольно.

Очередная вспышка и гром прогремел так, что я вздрогнула всем телом. Открыла глаза и посмотрела на море. Увиденное заставило меня отступить назад.

Лодка Советника находилась на гребне огромной волны и неслась вниз с просто сумасшедшей скоростью. Я уронила взгляд и посмотрела ниже и тут же ухватилась руками за сердце.

Длинные острые скалы обнажились, когда отошла назад вода, собираясь в волну, и теперь они ждали свою жертву, ощетинившись и ухмыляясь, словно гнилые зубы пирата.

— Гейл! — я не удержалась от крика. Больше не смогла сдерживаться и ринулась вперед, осознавая всю бессмысленность своих действий. Поскользнулась на зеленых водорослях, повалившись вперед. Встала на колени, неуклюжая, словно новорожденный теленок, и впилась взглядом в лодку.

Все произошло слишком быстро.

Масса воды обрушилась на рифы, и я почти услышала жуткий треск дерева. Закричала, перекрикивая и ветер, и волны, а затем стала судорожно отползать назад, не в силах встать на ноги.

Волна достала до места, где я пыталась укрыться от ее мощи. Меня накрыло с головой и просто чудом не утащило назад, туда, где темная соленая бездна хохотала безумием, где водоворот разбивал о осколки зубов то, что когда-то было лодкой.

«Там же Гейл! — напомнила себе и оглянулась назад, но увидела только волны, набегавшие друг на друга и пену, в которой мелькали обломки маленького суденышка. Советника на поверхности не было. Я тяжело поднялась на ноги, поскользнулась и едва не упала снова, а затем стала судорожно осматривать волны, в тщетной надежде увидеть темную голову, выныривавшую из моря. Я знаю, что кричала. Глупо, истерично, с надрывом. Я звала своего жениха, звала мужчину, который тронул мое сердце, мужчину, с которым действительно мечтала и хотела связать свою жизнь.

— Гейл! Гейл! — сердце на разрыв, горло стало саднить. Сама не знаю, что остановило меня, и почему я не бросилась в волны следом за утонувшим любимым. — Ну где же ты?.. — сорвалась на визг.

Очередная волна, не меньше первой, обрушилась на берег, схватила меня за ноги и поволокла за собой, в темную пучину, из которой не было возврата.

— Это вы куда надумали? — прозвучал голос над головой, и кто-то ухватил меня за плечи, задержав от скольжения в темноту.

— Гейл? — проговорила, оглянувшись.

Маргот помогла мне подняться на ноги и толкнула в направлении тропы.

— Нет его, леди Грэхем. Я видела сверху, пока спускалась.

— Ты врешь! — злобно дернулась назад, впиваясь глазами в яростное море.

— А вас я морю не отдам! — какие сильные были руки у нянюшки. Я и не знала... или просто уже не помнила. — Идите наверх, леди Мей! Идите! Я вам не позволю туда... за ним... — она осеклась, глядя на меня.

— Я не верю, — кричать уже не могла, только прохрипела.

Прогремевший над головой гром приглушил мои слова. Маргот взяла меня за руку и потянула за собой. Я помню, как она подсаживала меня на тропу, как волны шумели за нашими спинами, как свистел ветер.

«Он не мог умереть!» — пронеслось в моей голове.

— Идите, идите! — Маргот вскарабкалась следом. Я даже не могла понять, как ей это удалось, но мы обе оказались на тропе, недостижимые для ярости стихии. Знаю только, что все время останавливалась и рвалась назад, в тщетном желании и надежде увидеть Гейла, но море по-прежнему бушевало и с какой-то злостью набрасывалось на каменистый берег, сметая и разрушая все на своем пути.

— Его больше нет! — сказала Маргот. Голос нянюшки донесся будто издалека. — Вы простите меня, леди Мейгрид, но в таких волнах среди скал, это верная погибель.

Я остановилась и оглянулась назад. Порыв ветра трепал мои волосы, выбившиеся из прически, да и от самой прически остались только жалкие воспоминания. Ливень швырял в нас холодные капли, неприятно тяжелые, бьющий, словно градины, а я стояла и, казалось, не ощущала ни холода, ни боли, ничего, кроме умирающей надежды.

— Вы заболеете! — Маргот снова толкнула меня, заставляя подниматься вверх, и я неожиданно оттолкнула ее руки, жадно глядя на волны, бьющие в берег.

Если бы Льюис остался жив, он выбрался бы из моря.

По щекам потекли горячие слезы, которые тут же смыл злой дождь, а ветер, хохоча, будто обезумевший, пронесся над нашими головами и улетел прочь.

— Леди Мей? — голос Маргот утонул в его реве.

— Как я скажу Джейн, что ее сына больше нет? — произнесла вслух, а затем все перед глазами начало темнеть, и я осела на холодные камни, прямо в руки моей верной служанки.

— Да как вы посмели! — король в ярости сверкнул глазами и обрушил кулак на столешницу. — Кто позволил, я спрашиваю? — встал с места и впился взглядом, метавшим молнии, в капитана гвардейцев, несшего караул при кабинете Его Величества. Мужчина потупился и едва удержался, чтобы не сделать шаг назад. Но за его спиной стояли его люди, и он не посмел унизить себя трусостью.

— С каких это пор, скажите вы мне, лорд Нортон распоряжается в моем Дворце и в моей стране? — вопрошал с гневом Виктор.

Вернувшись сегодня из особняка, в котором король, по привычке, проводил свои будни и решал государственные проблемы, рассматривал жалобы и прочее, подвластное только его руке и воле, узнал, что кто-то этим днем имел наглость проникнуть в его кабинет, и более того. После проникновения, когда отреагировала магическая защита, вместо того, чтобы, как должно, оповестить о происшествии лично его, короля, капитан гвардейцев зачем-то отрапортовал Второму Министру Нортону.

«Что происходит?» — недоумевал король. Он вышел из-за стола и подошел к капитану. Гвардеец съежился и чуть сжал плечи под пристальным взглядом своего короля.

— Я жду объяснений! — проревел Виктор.

— Зачем же спрашивать у тех, кто не знает ответа? — прозвучал голос со стороны дверей и в кабинет короля без стука, вошел Второй Министр, лорд Эдгар Нортон.

— Вы? — произнес несколько удивленно король.

— Мое почтение, Ваше Величество, — поклонился министр. — Простите мне мою дерзость, но я принес вам хорошие новости, потому и решился вот так нарушить ваш покой и войти без разрешения.

Виктор сузил глаза, всматриваясь в склоненное лицо Нортона.

— Эти люди, — указал сэр Эдгар на гвардейцев, — действительно действовали по моему указу, но только по одной немаловажной причине. Нам надо было все сделать быстро, зато… — он улыбнулся, сверкнув глазами, — каков результат! — и распрямил спину.

— Я пока ничего не понимаю из ваших слов, Нортон, но дам вам шанс реабилитироваться в моих глазах, — и махнул рукой, отпуская капитана и его людей. Едва за стражей закрылись двери, как Виктор снова посмотрел на своего министра и в этот раз на смену гневу в его глазах застыл вопрос. — Реабилитируйтесь! — предложил король и обогнув стол, сел на свое место.

Нортон еще раз поклонился и выждал паузу, надеясь, что ему также предложат сесть. Не дождался.

— Хорошо! — проговорил еле слышно и уже громче продолжил.

— Как вы, наверное, уже знаете, этим днем в ваш кабинет вторгся злоумышленник, и я полагаю, что это вторжение напрямую связано с пропажей принцессы Мейгрид, — начал Нортон.

Виктор напрягся.

— То есть? — спросил он. — Говорите короче и понятнее! — приказал сухо.

— Если короче, то могу предположить, что знаю, где сейчас может находиться ваша дочь! — ответил министр.

Брови Виктора взлетели вверх.

— Где она? — памятуя о том, как мало дней осталось для ответа принцу Алистеру, король даже подался вперед всем телом, впившись пальцами в подлокотники кресла.

— Если прикажете, завтра же я отправлюсь за леди Мейгрид! — не желая просто так открывать свои карты, ответил Нортон.

— Скажите мне все, что знаете! — приказал король. — Вы вычислили имя похитителя?

Улыбка Второго Министра была ему ответом.

— Кто он? — прошипел Виктор.

— Я пока не скажу вам, — тихо ответил сэр Эдгар.

— Как вы смеете отказывать своему королю? — спросил с гневом в голосе Виктор.

— Если вам нужна ваша дочь, вы сделаете так, как я попрошу, а именно — дадите мне два корабля и позволите завтра, когда утихнет непогода, выйти в море, и я клянусь, что верну вам дочь! — сказал министр.

— Я и сам в состоянии сделать все это, — отрезал король. — Я приказываю вам, лорд Нортон, сказать мне место, где находится леди Мейгрид!

Лорд Эдгар чуть склонился над столом, потянулся к Виктору, сверкая глазами, словно хотел загипнотизировать своего короля. Отчего-то Его Величеству стало не по себе от взгляда министра, и он отшатнулся назад, облокотившись спиной на спинку кресла.

— Мы сейчас здесь одни, мой король, — напомнил Нортон. — Вы знаете меня так же хорошо, как и я вас. И если я решил, что в поисках пропавшей принцессы буду участвовать только я, значит, так и будет, иначе вы никогда не найдете девушку, как бы не старались.

— Вы смеете так разговаривать со мной? — возмутился Виктор.

— У меня есть причина пока не открывать вам имя похитителя, — ответил министр, — более того, я желаю, чтобы он достался мне. Вам нужна ваша дочь, а мне мой... — он запнулся и произнес спустя короткую паузу, — а мне этот человек, и я получу его. Все будут довольны, не так ли?

Его Величество мрачнел с каждым словом министра.

«За подобные речи надо платить, и платить кровью?» — зло подумал Виктор, но вместе с тем понимал, что никак не может обойтись сейчас без помощи Нортона. Ему нужна Мей. Время течет сквозь пальцы, Алистер и его отец, за спиной у которых многотысячное войско, ждать не будут. Срок подходил к своему концу.

«Я сейчас закрою на это глаза, — решил для себя Виктор, — но когда Мей вернется, я припомню Второму министру его дерзость. Да так припомню, что вряд ли он сможет повторить подобную наглость снова!», — подумал и взял себя в руки.

— Хорошо, лорд Эдгар! — заставил себя ответить Нортону Виктор. — Верните мне мою дочь, и я буду благодарен вам.

Нортон поклонился, выражая свое сомнительное почтение, в которое король уже не верил.

«Мне стоило меньше доверять второму министру!» — подумал Его Величество, а вслух спросил.

— Вам нужна моя помощь в поисках принцессы?

— Да, Ваше Величество, — распрямил спину сэр Эдгар.

— И что конкретно? — спросил король.

— А вот сейчас я вам и скажу! — Нортон довольно улыбнулся.

В себя я пришла спустя несколько часов. Не знаю, сколько я пролежала вот так, словно неживая, на постели, слушая треск дров в камине и завывания ветра за окном, прежде чем Маргот, дремавшая рядом в кресле под пледом, открыла глаза и увидела, что я не сплю.

— Деточка! — совсем по-матерински проговорила она.

Я смотрела в потолок и думала о том, чего уже не будет, и о своей глупости. Почему я только раньше не заметила Гейла? Почему вела себя, как избалованный ребенок! Кто знает, может быть, этого всего можно было избежать, если бы не мой дикий нрав? И сейчас Советник был бы жив!

Перед глазами мелькнуло любимое лицо и черный взгляд таких обжигающих глаз!

— Как вы себя чувствуете, леди Мейгрид? — спросила Маргот, пересаживаясь с кресла на край постели.

— Где мадам Джейн? — спросила я.

Маргот как-то странно опустила глаза. Я резко села и схватила ее за плечи.

— Где она!

— У себя в комнате! — произнесла в ответ нянюшка. — Закрылась и не впускает меня, — женщина вздохнула, — она же после того, как я вас приволокла домой по этой тропе, стояла на пороге и помогла мне поднять вас наверх. Сама растопила печь и переодела вас, я ведь без сил уже была.

— И? — спросила я.

— А после сказала, чтобы я за тобой присматривала, а сама ушла из дома.

Я впилась пальцами в плечи няни.

— Как ты могла ее отпустить? — крикнула я. — А если бы и она... как Гейл! — что-то теплое покатилось по щеке. Я отпустила Маргот и прикоснулась пальцами к коже, ощутив влагу.

Плачу. Я плачу!

— Ее долго не было, — меж тем продолжила няня. — Я даже вас оставила и взяла светильник и вышла на порог. Буря к этому моменту уже стала тише, а я стояла и ждала, пока миссис Льюис вернется.

— А после? — не удержалась от вопроса.

— Она вернулась. Промокшая и продрогшая, с каменным лицом. Прошла мимо меня и поднялась к себе, да и закрылась. Это произошло несколько часов назад. С тех пор она не выходила и двери заперла на засов. Я пыталась к ней достучаться, но мне никто не отвечал.

— Черт! — выругавшись совсем недостойно леди, я встала с кровати и нашарила ногами обувь. Какие-то мягкие туфли, на пару размеров больше чем надо, но я влезла в них и огляделась в поисках халата или какого-то платка, чтобы накинуть на плечи. Маргот мешать не стала, напротив, подала мне теплый плед и не пошла следом, когда я вышла из комнаты и направилась к мадам Джейн.

Путь до ее спальни преодолела за минуту, но после еще долго стояла и молча смотрела на дверную ручку, не решаясь постучаться и открыть двери.

«А если она не захочет меня видеть?» — подумала я и поняла, что мадам Джейн имеет полное право злиться и даже ненавидеть меня. Ведь если бы не я...

Рука дернулась и забарабанила в двери, против моей воли.

— Мадам Джейн! — голос сорвался.

Тишина в ответ.

— Мадам Джейн, это я, Мейгрид! Откройте! — попросила тихо.

— Уходи! — ответила сухо женщина. Ее голос донесся словно издалека, разбившись о тонкую преграду.

— Мне так жаль! — глупо проговорила я.

Внутри все оборвалось, стоило мне представить, как миссис Льюис спускается вниз по тропе, хромая и держась за мокрые стены камней. Как она поскальзывается и подает, а потом снова встает и идет туда, где на волнах качается, ударяясь о вершины хищных рифов, тело ее единственного сына.

В глазах потемнело, а к горлу подкатила дурнота и я, ухватившись за ручку двери, осела на пол тяжелым кулем.

Затем зашумел засов, и двери открылись. Я уронила руку и подняла глаза на высокую женскую фигуру, возвышавшуюся надо мной.

— Ты видела его? — вдруг спросила мадам.

— Что? — не поняла я.

Женщина подала мне руку и помогла встать на ноги, а затем отошла в сторону, пропуская в свою комнату. Едва я переступила порог, как она закрыла за моей спиной двери.

— Ты видела Гейла?

Я рассказала ей все, чему была свидетелем. Как лодка перевернулась, налетев на рифы, и как Льюис пропал в волнах и больше не появлялся на поверхности моря. Мадам Джейн слушала, и лицо ее при этом было словно высечено из камня. Серое, мрачное и только сухие глаза странно поблескивают.

— Он не умер! — сказала она уверенно.

Мне бы хоть толику ее веры. Но я помнила те огромные страшные волны, и рев ветра и прибоя все еще шумел в моих ушах! Я видела, как исчез Гейл под водой, и понимала, что как бы я не мечтала, у мужчины не было шансов. Думать о том, как его утянуло под воду течением, и как он захлебнулся, когда в легких закончился воздух, я не хотела и гнала прочь жуткие мысли.

— Почему вы так уверены? — спросила я тихо.

— Я мать! — отозвалась женщина. — Я чувствую!

Скрипнувшая дверь пропустила в комнату Маргот. Нянюшка посмотрела на нас обеих поочередно, а затем взяла меня за руку.

— Пойдемте отсюда, леди Мейгрид. Вы же видите, в каком состоянии мадам!

Я впилась взглядом в маску ее лица. Действительно, сейчас я поняла, что было странным в его выражении. Она словно потеряла рассудок. Слишком спокойная для человека, потерявшего только что своего ребенка. Она должна была рыдать и биться в истерике, но нет. Миссис Льюис казалась спокойной.

— Когда утихнет непогода, я отправлюсь искать его, — сказала мадам Джейн, глядя на меня и как бы мимо. — Я найду или его, или его тело, иначе я не смогу успокоиться!

— Мы отправимся вместе! — произнесла я и взяла в свою руку сухие и холодные пальцы мадам.

— Хорошо! — ответила она и кивнула на двери. — А сейчас уходите! — сказала и направилась к окну, чтобы продолжать ждать рассвета.

Мы с Маргот вышли, закрыв осторожно двери. Я бросила взгляд на лицо нянюшки.

— Так иногда бывает, леди Мейгрид, — проговорила она, — когда горе слишком велико! Так бывает! — и потянула меня прочь от двери.

«Мы утром, когда стихнет непогода, отправимся все вместе!» — решительно сказала себе.

«Леди Мейгрид!» — голос Жука прозвучал в голове так ярко и сильно, словно он находился рядом со мной, за спиной. Я вздрогнула и оглянулась назад, будто он действительно мог стоять там. Но никого в темноте не оказалось, как и следовало ожидать.

А где-то снаружи продолжал бушевать, завывая, ветер. Все также бился в окна дождь, и ревело грозное море.

Мне все же удалось уснуть. Я сидела в кресле в комнате и смотрела в окно, дожидаясь рассвета, чтобы с первыми лучами солнца идти к мадам Джейн и вместе с ней отправится на поиски Гейла… или его тела. За спиной, привалившись боком к высокой спинке кровати, застыла камнем верная Маргот. Мы обе ждали солнца и дневного света. Постепенно стихали все звуки. Буря уходила дальше, в море, и под ее свист и пение волн, поглотивших лодку моего жениха, я и уснула.

Мне приснился странный сон, будто бы я бреду по берегу меж острых камней в поисках Льюиса. Бреду, оглядываясь по сторонам, спешу, словно боюсь опоздать.

«Он жив!» — говорю себе во сне, но где-то в самой глубине подсознания, понимаю, что пытаюсь обмануть саму себя. Даже уснув, я помню страшные волны и тот миг, когда разбившаяся о скалы лодка провалилась в темную бурлящую бездну, унося с собой мужчину, которому я не успела толком рассказать о своих чувствах. Но даже несмотря на это, я продолжаю пробираться меж камней, опираясь руками на скользкие стены, а под ногами плещется море, уже спокойное, тихое, но холодное. Я мерзну и вздрагиваю каждый раз, когда очередная набежавшая волна лижет щиколотки и икры, будто огромный щенок.

— Гейл! — имя срывается с губ помимо воли. А вдруг услышит... если жив! Что, если мадам Джейн права, и он сейчас лежит где-то среди камней, уставший после борьбы со стихией, после того, как море, схватив его в свои страшные объятия, било о скалы, не позволяя выбраться на берег, туда, где его ждали мы, я и его мать.

— Гейл! — снова кричу и вдруг вижу обломок лодки, ее носовую часть, с острыми зубьями, застрявшую в воде чуть дальше, там, где глубина мне по шею или даже выше.

«Надо осмотреть берег рядом, вдруг», — думаю и сама обрываю себя на этой мысли. Я все еще не верю и почти не надеюсь, но упрямо иду вперед, меж камней.

Подбираюсь, обогнув высокую скалу, утонув в море почти по пояс, но за ней только камни, и нет ничего. Вздохнув, продолжаю двигаться дальше. Иду и всматриваюсь в камни и в глубокие щели меж ними, но нахожу только части лодки, вынесенные прибоем.

Сама не понимаю, что толкает меня идти дальше, и я продолжаю погружать ноги в холодное море, порой проваливаюсь по колено, оскальзываясь на поросших водорослями камнях, но все иду и иду. Одна. О мадам Джейн в этом сне я не вспоминаю, словно эти поиски провожу в одиночестве, и я совсем не помню во сне, что договаривалась отправиться вместе!

Но вот впереди что-то темнеет в провале между острых камней, и я застываю, чувствуя, как сердце начинает бешено стучать в груди. Я вытягиваю шею, не решаясь, или попросту опасаясь сделать шаг вперед и понимаю, что это человеческие ноги, лежащие в воде.

«Я нашла его!» — мелькнула мысль, и я бросаюсь вперед, с диким криком, зовя мужчину по имени, с тайной надеждой найти его, пусть и пострадавшим, но живым! Бегу по воде, насколько это позволяет берег, изуродованный огромными валунами, скрытыми под поверхностью и когда до тела остается всего несколько шагов, когда я уже вижу и спину и одну из рук мужчины, я поскальзываюсь и падаю вниз, а затем чьи-то руки ловят меня и прижимают к своей груди. Грудь широкая и мягкая, теплая, а руки обнимают слишком бережно, и я открываю глаза.

Но как же болит тело и мне так холодно, словно я по-прежнему нахожусь под дождем и холодным ветром. Тело мелко вздрагивает и отдается болью в каждом суставе, в каждой косточке. Кажется, кто-то жестоко избил меня и бросил умирать.

— Она бредит! — слова принадлежат не Маргот.

— Шутка ли, под ливнем бегать да на холодном ветру, вот и слегла детка моя! Вся горит и никак согреться не может! — нянюшка укладывает меня назад в постель, укрывает одеялом и опускается рядом. Через приоткрытые глаза-щелки, отказывающиеся открываться шире, я с трудом различаю и нянюшку, и мадам Джейн стоящую рядом в теплом плаще.

— Смотри за ней, — приказывает мать Льюиса.

— Бедняжка все время зовет вашего сына, — признается Маргот со вздохом, в котором читается тоска и сожаление. — Я и не подозревала, что она действительно его...

— Следи за ней! — твердый голос мадам обрывает слова нянюшки на полуслове. — А я отправлюсь искать сына.

— Я не могу пойти с вами, — ответила Маргот, но теперь в ее словах нет сожаления.

— Я понимаю! — кивает Джейн.

— Вы вправе бороться за свое дитя, а для меня леди Мейгрид тоже ребенок! — Маргот печальна и боится. Это страх за мою жизнь, не иначе. — Ведь я воспитывала ее с младенчества, она мне как дочь.

— Я знаю, — говорит женщина и уходит, тихо прикрывая двери, а я снова закрываю глаза и проваливаюсь уже в темноту. В ней нет ни моря, ни камней. В ней нет Гейла.

Глава 21

Алистер рисовал в своей мастерской, когда старший лакей во Дворце доложил ему о том, что встречи с принцем просит виконт Байе.

Мужчина бросил взгляд на полотно, что стояло перед ним на высоком мольберте, а затем перевел взгляд на обнаженную девушку, сидевшую на возвышении и едва прикрытую прозрачной тканью. Девушка поймала взгляд принца и улыбнулась. Алистера позабавила ее искусственная улыбка. Девица явно боялась, но не его. Услышав имя Байе, в глазах натурщицы вспыхнул страх.

— Проводите дядюшку прямо сюда! — проговорил молодой мужчина и отложил кисти на столик, стоявший слева. Затем сменил позу, позволяя затекшим от долгого сидения ногам отдохнуть, а спине расслабиться.

Несколько минут он просто сидел, глядя на набросок, к которому едва прикоснулся красками, когда где-то за спиной снова открылась дверь, и голос лакея объявил имя виконта, а затем Байе прошел вперед и встал перед глазами Алистера, склонив голову.

— Вы сегодня решили позабавиться? — усмехнулся принц, глядя на молодое лицо Байе. Виконт снова принял чужой облик и теперь не был настолько уродлив, даже напротив. Сейчас перед Алистером стоял красивый мужчина, едва за тридцать. У него был темные волосы и черные, как смоль глаза, чуть крупный нос и отличное телосложение. Облик показался принцу знакомым.

— Доброго утра, мой принц, — произнес Байе и снова чуть поклонился.

Алистер ответил кивком, а затем увидел, как виконт бросил взгляд на его натурщицу. Девушка тут же словно закаменела, и в ее глазах сильнее проступил страх. Они чуть расширились и теперь неотрывно смотрели на красавца виконта. Пусть и в чужом обличье, но одно имя Байе внушало страх.

— Оставь нас! — милосердно отпустил юную красавицу принц.

Девушке не надо было повторять дважды. Подхватив одежды, что лежали на стуле в стороне, она пролетела стрелой мимо мужчин и скрылась за дверью, словно ее и не бывало.

Байе с усмешкой проследил за исчезновением красавицы и вздохнул.

— Сроки, данные вами королю Виктору на поиски его дочери, подходят к концу! — напомнил он.

— Вы все еще мечтаете жениться, — рассмеялся принц.

— Я все еще надеюсь получить то место, которое вы мне обещали, — напомнил маг и добавил тихо, — и вы, и Его Величество король Фредерик.

— Я понимаю! — кивнул Алистер. — Власть прельщает всех!

— Увы! — развел руками Байе.

— Но боюсь, я вас огорчу, дядюшка! — сказал принц. — Пока вы отсутствовали, наводя порядки в своем имении, никаких новостей не поступало.

— Если Виктор не дурак, то новости скоро будут, хотя, сомневаюсь, что его усилиями!

Принц прищурил глаза.

— И кто же, по вашему мнению, посодействует в поисках беглянки? — уточнил он.

— Мне думается, что один из министров, некто по имени Нортон, заинтересованный в вашей милости, не станет сидеть, сложа руки, так что все возможно! — улыбнулся Байе чужими губами, а Алистер снова поймал себя на мысли, что этот облик ему знаком, но, видимо, он запамятовал, кому именно принадлежало это лицо и тело, позаимствованные магом посредством морока.

— Вы думаете, что скоро нам стоит ожидать хороших новостей от короля Виктора? — спросил принц и виконт рассмеялся. Алистеру не пришлось повторять вопрос. Он слишком хорошо знал дядю и понимал, что означает этот смех.

Когда я снова очнулась, то увидела, что лежу в своей кровати, а в окно льется теплый солнечный свет, открывая меня через прозрачное стекло чистое синее небо, без единого намека на прошедший ураган.

Я попробовала привстать и поняла, что тело отказывается слушаться меня. Слабость была слишком сильной и упав на подушки, я застонала от бессилия и злости на саму себя.

— Леди Мейгрид! — перед глазами возникла Маргот. На ее осунувшемся лице застыла маска надежды и облегчения.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, но вместо ответа о самочувствии услышала встречный вопрос.

— Где мадам Джейн? — проговорила и почувствовала боль на губах. Провела по нижней языком и скривилась. Губы были сухими и потрескавшимися. Скорее всего, у меня была лихорадка, вот и последствия — слабость и сухость во рту.

— Сейчас я дам вам воды! — засуетилась нянюшка и скоро вернулась ко мне со стаканом в руке. Поставила его на стул, а сама помогла мне принять вертикальное положение при помощи подушек.

Воду я не выпила, впитала в себя, как порой жадно всасывает почва в себя долгожданную дождевую каплю после засухи. Попросила еще и только после второго стакана, посмотрела на Маргот.

— Сколько я проспала? — спросила тихо.

Нянюшка забрала стакан и поставила его на стол, а затем села около меня и вздохнула.

— Уже вторые сутки!

Я поморщилась.

— А мадам Джейн?

Нянюшка насупила брови, а затем пригнулась ко мне и прошептала.

— Мне кажется, миссис Льюис сошла с ума после гибели сына, — сказала она мне, — вот уже второй день подряд она ходит по острову, спускается вниз и ищет мистера Гейла!

В глазах противно защипало. Стало больно.

— Его тело... — проговорила я и поняла, что не могу задать вопрос, опасаясь узнать ответ.

— Мадам его так и не нашла, — ответила печально нянюшка. — Она продолжает утверждать, что мистер Льюис жив и находится где-то на острове!

«Если бы это было правдой!» — подумала я, и от боли сердце сжалось с такой силой, что я невольно приложила руку к груди.

— Я приготовила вам поесть! — сказала Маргот. — Невесть, правда, какая еда, да только тут на острове ни магазинов, ни лавок.

— Неси! — сказала я, больше желая избавиться от нянюшки, чем поесть. В желудке требовательно заурчало, и женщина поспешила прочь из комнаты, а я, едва дождавшись ее ухода, встала на ноги, намереваясь подойти к окну, и тут же пошатнувшись, была вынуждена ухватиться за спинку стула, на котором еще минуту назад сидела Маргот.

Ноги казались ватными и плохо слушались. Тело болело так, словно меня избивали, жестоко и монотонно. Каждая мышца отдавалась болью, стоило мне немного напрячь ту или иную часть тела. Но, сама не знаю почему, я хотела подойти к окну и взглянуть на жестокое море, отнявшее у меня любимого мужчину.

С трудом добралась до подоконника и выглянула наружу. За окном стояло лето. Море, словно гладкое зеркало, плескалось внизу, лаская скалы. Глядя на всю эту идиллию я вспомнила ту ночь, когда шторм разбил лодку Гейла и волны утянули мага в свои глубины. Такое обманчивое, море показалось мне чудовищем, жадным и злобным, к которому я испытывала только лютую ненависть.

— Зачем вы встали! — голос за спиной заставил меня напрячься.

— Маргот! — сказала я спокойно. — Прекрати кудахтать надо мной, словно наседка над цыпленком!

— Леди Грэхем! — всплеснула руками нянюшка. — Вам надо поесть и лечь в постель!

— Мне надо помочь мадам Джейн, — возразила я, даже понимая, что слишком слаба и толку от меня в поисках — ноль! Нянюшка была того же мнения и поспешила мне это высказать. Я уже хотела было осадить женщину, когда заметила странную темную точку на горизонте и, откинувшись на подоконник, впилась взглядом в синюю поверхность моря.

— Леди Грэхем! — позвала меня Маргот, но я вскинула руку, заставив нянюшку замолчать. Проследив за моим взглядом, Маргот тоже подошла к окну и посмотрела вперед, туда, где темнело нечто странное, чему я могла дать название только в своих мыслях и надеждах. Только теперь я поняла, что, по сути, мы остались заложниками на этом острове, без возможности уплыть с него. Никто не знал, где мы находимся, и магия здесь была бессильна. Но то, что я видела на горизонте, могло быть только.

— Корабль! — произнесла вслух и тут же удивилась. Откуда в этих водах взяться судну?

— Корабль? — повторила за мной Маргот, а затем, расплывшись в улыбке, схватила мои руки в свои.

— Значит, мы спасены! — и ринулась прочь из комнаты. Я проводила ее взглядом, а затем двинулась медленно к шкафу, из которого извлекла накидку и, закутавшись в нее, придерживаясь стен, стала пробираться к выходу из комнаты, намереваясь спуститься вниз. Мысленно я понимала, что вряд ли в водах, рядом с островом, мог появиться вот так внезапно, корабль. Скорее всего, Гейл продумал такую вероятность, а значит, он не мог привести нас в место, где мы были бы вот так легко и просто обнаружены проплывавшим мимо судном.

— Нас нашли! — догадалась я. Это было дело рук Нортона или моего отца, Виктора. Хотя, какая теперь разница. Спускаясь по ступенькам вниз, я была уверена, что корабль принадлежит к флоту его королевского величества и моего отца по совместительству.

«Что делать?» — подумала с тоской и внутренне пожалела, что в ту ночь, когда шторм забрал у меня Советника, я не ушла вместе с ним.

Бежать было некуда. И если я не ошиблась в своих догадках, это означало только одно — скоро меня заберут и вернут во дворец.

«К Алистеру!» — мелькнула мысль, и сердце упало куда-то вниз, предчувствуя беду.

Мне не было интересно, как нас нашли. Я догадывалась, что каким-то непостижимым образом кто-то из королевских ищеек, а может и сам Нортон, выследили Гейла и вот теперь, когда утихла буря, заявились за нами. Сейчас, после гибели Льюиса, мне было все равно. Только вот замуж за принца я по-прежнему не хотела.

«Если не Гейл, тогда никто другой!» — подумала и отошла от окна. Я ничего не могла сделать, разве что спрятаться, но на острове меня все равно рано или поздно отыщут. А так у нас появился шанс уплыть отсюда, а уже после, если повезет, сбежать из Дворца, прикинувшись послушной и на все готовой дочерью.

— Леди Мейгрид! — сказала нянюшка. — Теперь нас заберут отсюда?

Я вздохнула.

— Думаю, да, — ответила равнодушно.

Корабль приближался. Он не спешил, и якорь бросили только за милю от берега, остерегаясь опасных рифов. Из окна своей комнаты я видела, как на воду спустили шлюпку, и какие-то люди, судя по всему, матросы, помогли человеку в черном забраться в нее.

«Нортон!» — поняла я. Как оказалось, мои подозрения были небеспочвенны.

«Интересно, будет ли он опечален, узнав о гибели единственного сына?» — я отошла от окна и попросила Маргот переодеть меня. Я буду не я, если встречу Второго Министра неподобающе своему положению.

Нянюшка с радостью помогла мне облачиться в одно из платьев, которые подобрала мне мадам Джейн.

— Мы должны найти ее! — сказала я Маргот, когда закончила с туалетом.

— Да, леди Майгрид! — ответила женщина, и мы вместе с ней покинули мою комнату, чтобы спуститься вниз, но не для того, чтобы встретить министра, нет. Мы отправились на поиски миссис Льюис. Я не могла допустить, чтобы ее оставили на острове.

Скрипнувшая дверь выпустила нас за порог. Вот впереди показался спуск и, подобрав пышные юбки, я первая шагнула вниз. За спиной, тяжело дыша и покряхтывая, шагала нянюшка.

День раскинулся светлый и теплый, как и положено летнему дню. Море казалось безбрежным и спокойным и, глядя на синий простор, растянувшийся до самого горизонта, я с трудом могла поверить, что еще день назад это была бушующая стихия, страшная и неумолимая. Перед глазами снова встал образ Гейла. Запнувшись, я ухватилась рукой за камень. Гладкая поверхность холодила кожу, а я стояла и не могла изгнать из своих мыслей черные глаза и лукавую улыбку, которая сводила меня с ума.

«Ты не мог погибнуть!» — подумала я горько. Но видение лодки, налетевшей на скалы, заставило меня вздрогнуть всем телом. Где-то в глубине сердца сделалось больно. Тоска сдавила грудь, а глаза предательски защипало.

— Леди Мейгрид! — голос нянюшки заставил меня встрепенуться и продолжить спуск. Ради Льюиса я должна была сейчас найти его мать. Прогоняя слабость, на чистом упрямстве, двигалась дальше.

Бросив взгляд на море, увидела, что лодка уже почти достигла берега. Знай моряки лучше это место, они бы уже ступили на камни, а так им приходилось осторожно плыть вперед, чтобы не напороться на предательские рифы, скрытые под толщей воды. Но уже скоро они сойдут на берег.

— Пойдем! — приказала нянюшке. — У нас мало времени!

Маргот закивала, и мы ускорились, при этом стараясь не поскользнуться на тропе и не скатиться вниз, рискуя отбить себе мягкие части тела.

— Миссис Льюис! — закричала я что есть силы.

— Мадам Джейн! — вторила мне Маргот.

Продолжая спускаться, мы не переставали звать мать Советника, но она не отзывалась, а лодка тем временем уже почти пристала к берегу. Я увидела голову Нортона в высокой черной шляпе, а затем скалы скрыли и его, и клочок моря из виду. Я была бы рада, чтобы он и сам сгинул с глаз моих, но сейчас этот человек был нашим шансом выбраться с острова. Главное теперь — найти Джейн... Только вот захочет ли она оставить поиски сына?

«Его тела!» — поправила себя, и от этих мыслей стало жутко, а по спине прошел холодок.

— Миссис Льюис! — снова закричала я.

Очередной поворот тропы, выбитой в скалах, и мы почти на берегу. Я увидела, как матросы выпрыгивают из лодки, оказываясь по пояс в воде, и тащат ее на канате, выискивая глазами место для швартовки. Нортон встал на шлюпке во весь рост и теперь спокойно смотрел вперед, ясно различая нас с Маргот.

— Леди Грэхем! — крикнул он, и я замерла на месте, глядя на министра.

Наверное, только сейчас мне бросилось в глаза сходство Гейла и его отца. Мимолетное, но оно было заметно, особенно теперь, когда я пыталась закрыть свое сердце и запретить ему тосковать. Но сердце, непослушное и упрямое, обливалось кровью. Мне стоило огромного труда вот так стоять и смотреть на отца своего любимого.

— Лорд Нортон! — я подняла подбородок, всем своим видом показывая, как мне неприятна наша встреча.

Лорд Эдгар усмехнулся, а затем спрыгнул в воду и стал выбираться на поросший водорослями скользкий берег, пока матросы швартовали лодку.

Он забрался на камни и стал пробираться к нам с Маргот. Нянюшка встала за моей спиной, готовая защищать меня, как волчица свое дитя. Я знала это и была благодарна женщине, но сейчас мои глаза следили только за действиями Нортона.

— Что же вы делаете, леди Мейгрид? — перевел дыхание мужчина и распрямил спину. Он стоял внизу тропы, а мы с нянюшкой не спешили присоединиться к нему.

— Что вы имеете в виду? — спросила я спокойно.

— А то, что ваш отец с ума сходит и все ищейки с ног сбились, разыскивая вас! — мужчина улыбнулся, а затем добавил: — Мы знаем о похищении!

Я хотела было заявить, что никто меня не похищал, но затем прикусила язык, решив промолчать.

— Ваш жених тоже переживает! — Нортон направился в нашу сторону. Теперь нас разделяли несколько шагов. — Ну же, леди Грэхем! Я приплыл сюда за вами, чтобы вырвать вас из лап похитителя и отвести обратно к отцу и принцу, мечтающему снова увидеть свою прекрасную невесту! — он встал внизу и протянул ко мне руки. — Я помогу вам спуститься! — сказал и любезно улыбнулся.

— Я не покину остров без миссис Льюис! — заявила я и тут же увидела, как по лицу лорда Эдгара пробежала тень.

— Что? — только и спросил он. — Джейн тоже здесь!

Я пригнулась ниже, чтобы мужчина лучше слышал меня.

— Вы прекрасно знаете, что она здесь! — сказала я.

— Ошибаетесь! — выражение глаз министра изменилось. — Я не знал... — и уже короткое, — где она?

Не сказать о Гейле я не могла. Может быть, Нортон сжалится и поможет мадам Джейн отыскать тело нашего Гейла.

«Нашего!» — повторила про себя, и снова на глаза навернулись слезы.

— Что с вами, леди Грэхем? — спросил Нортон, чуть прищурив глаза.

— Вы еще не знаете самого главного! — произнесла в ответ, больше не в силах сдерживаться. По щеке, обжигая кожу, прокатилась слеза. Она была первой.

Нортон нахмурился.

— Ваш сын... — сказала и замолчала.

— Вы знаете! — констатировал он.

— Гейл сам рассказал мне! — ответила я.

Лорд Эдгар ухмыльнулся.

— Я вижу, Советник вам доверяет! — сказал он вкрадчиво.

— Доверял! — поправила мужчину, заметив, как вытянулось его лицо, после произнесенного мной одного единственного слова.

— И что же изменилось, позвольте вас спросить? — уточнил министр, а у меня в голове вертелась только одна мысль и надежда на то, что Нортон поможет мадам Джейн отыскать тело ее сына. и моего любимого.

— Гейл погиб! — произнесла я и впилась взглядом в лицо сэра Эдгара, надеясь прочитать на нем хотя бы отголоски собственного страдания, но не видела даже тени печали.

— Жаль! — протянул мужчина, после минутного молчания, пока я стояла, чувствуя, как горячие слезы сбегают по щекам, оставляя длинные мокрые полосы на коже. — Но нам некогда оплакивать мертвых! — добавил он и протянул мне галантно руку. — Я должен отвезти вас во Дворец к вашему отцу!

— Что? — даже если бы он сейчас ударил меня, я бы не удивилась и не возмутилась больше.

Нортон приподнял брови, уставившись на меня так, словно я внезапно сошла с ума. Затем мягко прикоснулся было к моей руке, но я отшатнулась назад, чувствуя за спиной присутствие единственного друга — Маргот.

— Вы человек вообще? — спросила я, всхлипнув. Горькие слезы, которые я все это время сдерживала, прорывались, круша плотину из отчаяния и боли.

— Леди Грэхем? — мужчина распрямился.

— Я сказала вам, что ваш единственный сын умер, а все, что вы можете сказать в ответ, это то, что меня ждут во Дворце? Вы даже не спросили меня, как и где это произошло? — я дернулась было вперед, полная намерения наброситься на высокого господина с кулаками, при этом понимая, что силы будут неравны, но Маргот схватила меня за руки и оттянула прочь.

— Леди Мейгрид! — посетовала она, но я вырвалась из ее цепких пальцев и уронила руки.

— Не беспокойся, нянюшка, — сказала сквозь слезы, застилавшие мне глаза, — я не унижусь более и не прикоснусь к этому человеку!

Няня вздохнула, а я подняла голову и смахнула слезы. Вздохнула полной грудью острый морской воздух, понимая, что больше никогда не полюблю море.

— Нам пора! — усмехнулся министр.

— Я требую, чтобы вы помогли миссис Льюис найти тело ее сына! — сказала я резко.

— Милая моя леди! — улыбнулся Нортон. — Я не подчиняюсь приказам взбалмошной девчонки, которая ничего из себя не представляет.

— Да как вы...

— Смею ли я? — перебил меня сэр Эдгар и кивнул убежденно. — Смею. Более того, вы сейчас отправитесь за мной своими ножками, иначе я отдам приказ тащить вас волоком на корабль, и моим матросам крайне приятно будет нести подобную красотку, а я буду настолько любезен, что разрешу им немного потискать ваши прелести, дорогая леди Грэхем! — произнес и улыбнулся так, что мне немедленно захотелось расцарапать ему лицо.

Но я этого не сделала, правда, ничто не смогло удержать мою ладонь от пощечины, которую я отвесила наглому господину от всей души.

— Стерва! — опешив от оплеухи, произнес Нортон и, прежде чем я успела что-то произнести, ударил меня в ответ.

Его пощечина была такой силы, что мою бедную голову мотнуло назад, а на лице стал тот же час расплываться след от его ладони. Кровь бросилась мне в лицо, я прижала руку к горящей щеке и зло взглянула на министра. Не знаю, как мне удалось устоять на ногах, после подобного удара, но я выстояла.

— Никто не смеет бить меня безнаказанно, леди Грэхем! — выплюнул жестко Нортон, а я едва успела остановить разъяренную Маргот, было ринувшуюся защищать мою честь.

— Не надо! — теперь пришел мой черед ловить ее руки.

Нянюшка запыхтела и посмотрела на меня, дуя губы.

— Да как он посмел! — вырвалось у нее, а затем женщина перевела взор на министра.

— Вы не джентльмен, сэр! — и смачно плюнула под ноги Нортону.

— Придержите свою служанку, леди, — пригрозил мне мужчина, — иначе я оставлю ее прозябать на этом острове, — а затем сделал знак матросам, что удерживали лодку, приблизиться.

Двое из них остались в шлюпке, а еще четверо стали выбираться на берег. Мы с Маргот прижались друг к другу — лица моряков не вызывали у меня доверия, как, впрочем, и человек, которому они подчинялись. Теперь я понимала, почему Гейл не любил своего отца. И как только мадам Джейн, эта добрейшая женщина, могла связать свою жизнь с подобным ничтожеством.

— Возьмите наших дам и перенесите в шлюпку, — велел мужчинам министр.

— Я сама! — взвизгнула, едва ко мне потянулись крепкие загорелые руки.

В глазах сунувшегося вперед мужчины я увидела странный похотливый блеск и отшатнулась назад.

— А миссис Льюис! — крикнула я, посмотрев на Нортона.

Он усмехнулся, и холод пробежал по моей спине.

— Нет! — вырвалось сиплое. — Вы не оставите ее здесь!

— Я думаю, неделя-другая в одиночестве, оплакивая нашего общего ребенка, сделает ее более сговорчивой, — произнес мужчина и повернулся к матросам. — Выполнять приказ! Доставить этих женщин на борт «Королевы»!

Я спрыгнула вниз, прямо на камни, в плескавшуюся воду, и сама отправилась к лодке. Маргот следом за мной.

«Вернусь во дворец и все расскажу Виктору!» — сказала себе, надеясь, что уж он-то не оставит мадам Джейн на этом острове без еды и воды. Сейчас я не могла ничего сделать для нее. У меня не было ни силы, ни каких-то умений, чтобы противостоять полудюжине здоровенных моряков во главе с магом-министром. И пусть на этом острове магия не имела силы, сэр Эдгар все еще оставался высоким и крепким мужчиной, который и без всякого волшебства согнет меня, как силач подкову.

Один из матросов, оставшихся на борту, подхватил меня под мышки и поднял в лодку. Затем вдвоем они подняли и более тяжелую Маргот. Нас посадили на скамью и велели молчать, пока оставшиеся моряки и министр забирались в шлюпку.

Едва мы отчалили, как я бросила взгляд на уютный маленький домик, что возвышался на скале прямо над обрывом, уходящим в море. Мазнула быстрым взглядом по удаляющемуся берегу.

Матросы налегли на весла, и лодка полетела по волнам к кораблю, что стоял на якоре неподалеку от берега. Я же продолжала смотреть на остров, надеясь увидеть мадам Джейн и мечтая сказать ей, что я ее не бросила, что я вернусь за ней...

В какой-то миг мне показалось, что я увидела яркое пятно, мелькнувшее среди камней, но едва моргнула, как видение исчезло.

Маргот обняла меня за плечи, и прижала к себе, словно оберегая, а берег отдалялся так стремительно, словно лодка не плыла, а летела птицей над волнами.

Мадам Джейн все время, пока длился разговор Нортона с юной леди Грэхем, стояла по колено в воде, прячась от бывшего любовника и нынешнего Второго Министра. Скрываясь за высокими изломами скал, она не решилась двинуться с места, опасаясь выдать себя. Что-то говорило ей, что делать этого не стоит. Отчаянная мать все еще не оставляла надежды отыскать сына.

«Или его тело!» — подумала она и тут же прогнала прочь злые мысли и слезы, выступившие на глазах. Как мать, она не могла поверить в самое страшное. Что-то подсказывало ей, что ее Гейл не мог так просто умереть. Он не из тех, кто легко сдается, только не он, не ее сын! В груди женщины гулко отдавались жаркие удары, а руки, прижатые к бедрам, были сжаты в кулаки. Ветер принес крики Мейгрид, и Джейн напряглась, прислонившись к холодному камню спиной. Расселина в скале хорошо скрывала ее от обзора даже с корабля, но стоило выйти совсем немного, ступить хоть на шаг — и миссис Льюис могла себя обнаружить. Даже страх остаться одной на безлюдном пустынном острове не остановил ее!

Она слышала и звуки пощечин, и каждое слово, что произносили эти двое. И если речи министра вызывали в ее сердце негодование, то все то, что сказала Мейгрид, принесло долю страдания и понимания в ее душу. По крайней мере, теперь она не сомневалась, что девушка действительно любит ее сына, иначе она не стала бы так ожесточенно защищать его перед Эдгаром.

«Я расскажу о твоих словах, Мейгрид, когда найду Гейла!» — подумала мадам Джейн и стала ждать, когда министр заберет леди Грэхем и ее служанку с собой. Как она и ожидала, зная Эдгара, ее оставили. Нет, мадам Джейн понимала, что Нортон в итоге вернется за ней, чтобы в очередной раз показать разницу между ними. Как бы они не ненавидели друг друга, лорд Эдгар никогда не желал ей смерти, но его слова, прозвучавшие так равнодушно в ответ на гибель сына, ударили миссис Льюис в самое сердце.

«А вот этого я тебе никогда не прощу!» — сказала она себе.

Скоро шлюпка унесла прочь с острова принцессу и ее служанку. Все время, пока лодка плыла, удаляясь от берега, Джейн простояла в воде, а затем, когда ноги уже отказались держать ее, став неприятно ватными, сделала небольшой шажок и перебралась в другое укрытие рядом, полная намерения выбраться из воды. Она не знала, что именно в этот момент была замечена, и не только леди Грэхем. Нортон тоже увидел женщину, но не подал и виду, сидя на скамье в лодке, лишь устало отвел глаза.

«Пусть немного побудет одна! Это научит ее манерам!» — подумал зло Второй Министр и неожиданно для себя вспомнил о сыне.

Советник Льюис. Его единственный ребенок. И почему он никогда не чувствовал к нему отцовской любви? Может быть, потому, что видел в нем отражение самого себя?

Нортон усмехнулся.

«Этот парень мог пойти далеко! — сказал он себе. — Я мог посадить его на трон править страной, но его амбиции и пресловутые понятия о чести» — это отличало сына от отца. Нортон о чести почти не помнил, как и давно забыл о благородстве. Он поставил их, как книги на полку, и позабыл. Книги простояли, покрываясь слоем пыли. На смену этим понятиям к лорду Эдгару пришло нечто иное. Жажда власти!

«Я никому не смогу передать после себя трон!» — подумал мужчина и решил, что возможно, это и к лучшему.

Опустив руку и свесившись с края шлюпки, министр зачерпнул пригоршню соленой холодной воды и пропустил меж пальцев.

«Покойся с миром, сын!» — подумал он и распрямил спину.

Глава 22

Я почти не помню, как прошло наше возвращение. Знаю только, что когда корабль зашел в порт, а мы все спустились по трапу на причал, меня вместе с Маргот запихнули в карету и отправили под конвоем к ближайшему порталу, способному переместить нас в столицу. Сам Министр Нортон ехал следом, в этот раз сменив уютный салон экипажа на седло. Качаясь внутри кареты, я равнодушно смотрела на проплывающий мимо пейзаж, но с каким-то упоением вдыхала аромат соснового леса, в котором мы очутились, едва покинув пределы портового городка. За спиной остался корабль и моряки, караулившие каюту, где мы с нянюшкой ожидали своей участи, не в силах изменить хоть что-то в своей судьбе. Я много думала и пришла к выводу, что если хочу сбежать от воли Виктора и навязанного постылого брака, ставшего для меня еще более невозможным после гибели Льюиса, то должна делать вид обреченной и смирившейся с судьбой невесты.

— Леди Грэхем! — глядя на мое белое лицо, вздыхала нянюшка. Больше она не решалась сказать что-либо и продолжала смотреть на меня с печалью в глазах.

— Не надо меня жалеть! — ответила я, когда, в очередной раз вздохнув, Маргот прослезилась. — Я жива и здорова, а вот о ком надо скорбеть, так это о Гейле.

Маргот замолчала и в этот раз надолго.

Карета прибыла к порталу, когда солнце начало клониться на закат. Кто-то из стражи министра распахнул перед нами услужливо дверцы и протянул руку, помогая выбраться наружу сперва мне, а затем и нянюшке. И первым, кого я увидела, ступив на дорогу, был ненавистный лорд Эдгар.

— Леди Грэхем! — он поклонился, изображая из себя джентльмена. Но я-то знала, каким он был на самом деле. И этот человек рвется к власти?

— Милорд! — я сдержанно кивнула, оглядываясь по сторонам.

Портал находился возле сторожки, где стоял навытяжку перед сильным мира сего маг, охраняющий проход и берущий деньги за перемещение. Люди Нортона уже приготовились пройти, а сам портал трепыхался, будто пламя, в овальной арке, способной пропустить и карету и всех стражников министра. Я заметила, что кто-то из приближенных лорда, странный мужчина в длинном плаще, пошел договариваться о перемещении.

— Вы можете прогуляться и размять ноги после поездки! — сказал, обращаясь ко мне Нортон, а затем добавил, чуть прищурив глаза. — Только без глупостей!

— А что я могу? — спросила с издевкой в голосе, понимая, что говорю правду. Я не маг, а просто человек. Мой отец король, но я пока не имею никаких прав, поскольку являюсь непризнанной принцессой, а по сути, все еще остаюсь только леди Мейгрид Грэхем и если бы кто-то спросил мое мнение, я бы ответила, что и впредь желала бы оставаться именно тем, кем была названа после рождения.

— Леди! — галантно поклонился Нортон, а затем щелкнул пальцами, и рядом со мной оказался высокий стражник.

— Этот человек будет охранять вас! — сказал министр, и я едва не рассмеялась ему в лицо.

— Как же! — не выдержала и, одарив Нортона холодным взглядом, направилась к ближайшим деревьям вместе с нянюшкой и воином. Я не знаю, из-за чего произошла заминка. Скорее всего, пришлось задержаться, чтобы перенастроить портал. Вряд ли он смог бы пропустить за один раз всех людей министра, да и, как мне показалось, лорд Эдгар не сильно спешил. Знал, что несет хорошие вести своему королю и выдерживал паузу. Зачем и для чего, я пока не знала.

Маргот шла за мной буквально по пятам. Мне показалось, или она побаивалась министра. Хотя тут я могла ее понять. Я и сама сторонилась Нортона и была бы моя воля, избегала любого контакта.

— За эти деревья вам нельзя, леди! — раздался скрипучий голос нашего конвоира, едва мы приблизились к чаще.

Я не удержалась и оглянулась на сопровождавшего нас с нянюшкой воина. Усмехнулась криво, прежде чем спросить с издевкой в голосе:

— Боитесь, убежим?

Мужчина промолчал, но путь нам перегородил своим телом.

— Гуляйте по поляне! — посоветовал он, опасно сверкнув глазами и положив руку на пояс.

Я и не собиралась сбегать. Точнее, пока не собиралась. Это было бы сумасшествием, в присутствии мага и его людей... да и далеко мы не ушли бы все равно. Опасения лорда Эдгара были смешны.

Прохаживаясь туда-сюда вдоль дороги, я поглядывала на министра, раздумывая о том, как мне сбежать из дворца. Мысли в голове были какие-то сумбурные, и я никак не могла привести их к единому смыслу. То ли сказались переживания, то ли болезненное состояние, но я не могла пока придумать ничего более-менее вразумительного и это раздражало!

Но вот портал был готов, и министр подал знак нашему охраннику. А спустя пару минут мы снова оказались в салоне кареты. Я переглянулась с Маргот и вздохнула, едва экипаж тронулся вперед.

Перемещение произошло быстро. Мгновение спустя, миновав коридор портала, мы оказались на гулкой мостовой столицы, с ее красочными улочками и пестрыми прохожими. Кто-то вскрикнул, завидев карету и стражников, кто-то даже выругался, и я понимала причину испуга — в столице никто не мог пользоваться порталами и тем более, появляться вот так неожиданно на оживленной улице. Карета могла наехать на кого-то, да и просто испугать.

— Вперед! Пошла! — свистнул хлыст, и мы поехали дальше.

— Его Величество, наверное, сейчас очень зол! — зачем-то произнесла Маргот.

— Я тоже зла! — ответила я мрачно и села, откинувшись на спинку сидения. Слабость после перенесенной лихорадки дала о себе знать, и я закрыла на мгновение глаза, собираясь с силами. Когда я снова открыла их, то повернув голову, стала смотреть в окно кареты. Мимо проплывали дома и фонари. Сейчас они стояли узорными столбами до наступления темноты, пока внутри фонарей не вспыхнет магический огонь, чтобы освещать улочки столицы до серого рассвета. А я думала о том, что внутри меня растет пустота, которую я вряд ли скоро смогу заполнить. Все изменилось. Я сама изменилась. Предстоящая встреча с королем и моим отцом, меня больше не страшила. Я решила не сдаваться!

— У вас странное выражение лица, леди Мейгрид! — осторожно заметила нянюшка. — Что вы задумали?

— Ничего, Маргот! — ответила я.

Остаток пути до самого королевского дворца мы проделали молча. Но вот миновали ворота, и я увидела лицо привратника, стоявшего в стороне от дороги. Мелькнула сторожка, и вот, под перестук копыт, мы въехали в сад. До моей встречи с Его Величеством оставались считанные минуты. Я почему-то не сомневалась, что он будет ждать меня сразу же по приезде, но ошиблась.

Когда карета остановилась, и дверцы распахнулись, я увидела только главного дворецкого и моего конвоира — министра Нортона, улыбавшегося так, словно исполнилась мечта все его жизни.

— Вот мы и прибыли на место, — сказал он мне.

Я не ответила, лишь гордо вздернула подбородок и ступила на ступени, ведущие во Дворец, счастливая от того, что меня не встречает вся челядь. Видимо, Виктор решил не афишировать возвращение блудной дочери, или еще леди Грэхем.

Дворец встретил меня мрачно, или это просто я сама испытывала нежелание находиться в этих стенах. Маргот, шурша юбками, спешила следом за мной, пока стражники вместе с дворецким, вели меня по пустому холлу в направлении кабинета короля. И тогда я поняла, что разговор неизбежен и ждет меня сразу же по приезде, без времени на хоть какую-то моральную подготовку.

«Я готова!» — сказала себе и чуть приподняла юбки, поднимаясь по лестнице. Шаги тонули в ворсе ковровой дорожки, алой, словно кровь, и я невольно подумала о том, что ее, по всей видимости, заменили, и не так давно. Странно, что подобные мелочи лезли в голову, отвлекая от главного и серьезного, что сейчас мне предстояло решить с моим отцом.

«Меня не заставить выйти за принца! — сказала себе. — Лучше монастырь!»

— Я бы посоветовал вам не строить иллюзий касательно вашего будущего, леди Грэхем! — прозвучал за спиной голос лорда Эдгара. Меня едва не передернуло от этих слов, но я даже не повернула головы, продолжая идти вперед, следуя за дворецким.

Но вот и заветная дверь. Лакей, что стоял у двери, и стража Виктора нас ждали. Скорее всего, Нортон успел предупредить короля о нашем приезде, поскольку я не заметила удивления на лицах людей.

Обо мне доложили, и спустя минуту я уже проходила в распахнутые двери, мимо услужливо склонившегося лакея. За спиной остались стража Нортона и нянюшка, которую просто не пустили следом, хотя она и рвалась за мной. Защитница!

Кабинет короля был изысканным и помпезным. Все в золоте и шелках, королевские цвета — пурпурный и золотой. Я скользнула равнодушным взглядом по полкам с книгами, по дивану, на котором, может быть, иногда сидел Виктор, по столу, за которым он писал свои письма. Кабинет при всем этом казался нежилым. Скорее всего, король редко захаживал сюда. Но вот и он сам.

Виктор поднялся нам навстречу из глубокого мягкого кресла. Его взгляд, брошенный на меня, казался спокойным, но в самой его глубине плескалась ярость и какое-то облегчение, смешанное с удовлетворением.

— Мейгрид! — тон короля тек медом.

Я запоздало присела в глубоком реверансе и опустила голову.

— Ваше Величество! — произнесла в ответ.

На взмах руки двери закрылись, и мы остались втроем. Я, отец и второй министр Нортон.

— С возвращением! — сказал Виктор, и я подняла глаза.

— Благодарю, — проговорила в ответ, хотя совсем не испытывала благодарности.

Сейчас, глядя в лицо своего настоящего отца, мне казалось, что я покинула и его и Дворец сотню лет назад. Сейчас все стало чужим. Взгляд человека, которого я когда-то считала своим крестным и уважала, как правителя и мужчину, сейчас не вызывал во мне и отдаленно прежних эмоций, только глубокое безразличие.

— Плохо выглядите, леди Мейгрид! — произнес король с усмешкой. — Побег явно не пошел вам на пользу.

— Я думаю иначе! — ответила я, понимая, что после лихорадки, скорее всего, бледна как смерть. Пусть прошло несколько дней, но полностью мои силы так и не вернулись, хотя я старательно держала себя в руках и делала вид, что у меня все отлично.

— Что ж, — продолжил король, — теперь, когда вы снова с нами, пора готовиться к коронации, а следом и к свадьбе! — он впился в меня долгим взором, в котором я читала ликование и радость, но совсем не от нашей встречи. — Послание вашему жениху, принцу Алистеру, сейчас отправят мои маги, так что уже через несколько минут, он будет знать, что вы нашлись и что вы, по-прежнему, невредимы и ждете замужества, как манны небесной! — улыбка Его Величества походила на оскал. И как только я раньше этого не замечала?

 — Я не выйду за Алистера! — сказала уверенно и вздернула подбородок.

— Увы, но не в ваших силах уже изменить что-либо! — покачал головой король и вернулся к столу. Сел на кресло и указал нам с Нортоном пустующие места напротив.

— Почему же, позвольте спросить? — вскинула брови. — Если я перед алтарем заявлю, что не желаю этого брака, ни один мужчина, у которого есть хоть капля собственного достоинства, не примет такую женщину и уж тем более, не возьмет ее в супруги!

— Но ты захочешь! — уверенно произнес Виктор и соединил пальцы рук, положив локти на стол.

Я усмехнулась. Его слова показались мне лишенными всяческого смысла. За моей спиной ухмылялся Нортон. Мы продолжали стоять, так и не присев. Мне не хотелось, а лорд Эдгар, видимо, счел правильнее немного побыть джентльменом, хотя таковым и не являлся. Уж я-то теперь знала истинное лицо этого негодяя, который, узнав о гибели своего единственного сына, не проронил даже слезинки. Да его после такого даже человеком трудно называть!

— У меня есть для вас интересное предложение! — король кивнул своему министру, и Нортон выступил вперед, встав так, что между нами осталось расстояние в вытянутую руку. Покосившись на мужчину, содрогнулась. На мгновение мне удалось разглядеть в самодовольном лице министра черты моего любимого.

«Гейл!» — отозвалось в сердце и мои колени задрожали. Дурнота нахлынула, заставив все же опуститься в предложенное кресло. В него я скорее рухнула, чем присела.

— Вам дурно, Мей? — король резко поднялся на ноги.

— Нет, — выдохнула я и села настолько прямо, насколько мне позволило мое состояние. Перед глазами все поплыло, но уже через пару секунд я могла видеть, как прежде. — Все хорошо! — заявила сухими губами. Стало жарко и захотелось пить. В горле пересохло, и я попросила богов, чтобы только не вернулась лихорадка.

— Нортон, — обратился к своему министру король, — говорите быстрее все, что собирались сказать принцессе. Вы же видите, она себя плохо чувствует!

— Я надеюсь, леди Грэхем не беременна! — насмешливо сказал лорд Эдгар.

— Да как вы смеете! — выдохнула я возмущенно.

— Это создало бы нам некоторые неудобства, хотя, от ребенка можно всегда избавиться! — продолжил мужчина.

Лицо Виктора вытянулось. Кажется, он не ожидал такого поворота событий. Только вот подозрения Нортона были беспочвенны...

«К сожалению!» — подумала я. Знай я заранее, что случится с нами дальше, я бы еще тогда была с Льюисом. Но время потеряно, и ничего уже не вернуть.

— Вы говорите, да не заговаривайтесь, лорд Нортон! — крикнул Виктор, на что получил только гадкую насмешку от своего министра.

— Я просто предположил! — сказал он. — Прошу прощения у леди Мейгрид, если оскорбил ее!

— Сомневаюсь, что вы нуждаетесь в моем прощении! — заявила с вызовом и получила в ответ усмешку, подтвердившую мои слова.

— Но я отвлекся! — Нортон встал передо мной так, чтобы я хорошо видела его.

— Видите ли, леди Грэхем... — начал мужчина. — Вам придется принять условия вашего отца, моего короля, и стать женой принца Алистера, поскольку у нас есть тот, кто заставит вас пойти на подобный компромисс.

— Что? — я не удержалась от крика.

— Ваш отец... — запнулся министр, — точнее, тот человек, которого вы раньше считали своим отцом, лорд Хранитель, сэр Джон Грэхем! — Нортон замолчал, а я перевела взгляд на короля.

Я понимала, к чему клонит сэр Эдгар, но не могла и представить себе, что Его Величество пойдет на такое! Ведь Грэхем его друг!

— Вы угрожаете мне жизнью сэра Джона! — негодующе вцепилась пальцами в ручки кресла.

— Вы все прекрасно понимаете! — кивнул Нортон, а Виктор просто отвел глаза, словно был тут ни при чем. Как он только посмел! Мнение о собственном отце упало еще ниже, а мне казалось, это уже невозможно. — Так что перед вами выбор, — второй министр скрестил руки на груди, — или вы играете по нашим картам, или погибают все, кого вы любите! Да и та женщина, что осталась на острове... — намекнул он, — я ведь могу и не послать за ней корабль. Хотите ли вы получить еще один грех на душу, если, зная, что могли спасти двоих, выберете приоритетом собственную гордость и амбиции.

На минуту в кабинете воцарилась тишина. Я молчала, думая над словами министра и понимала, что не могу ответить отказом. Мадам Джейн и лорд Грэхем не заслуживали такой участи. Гейл бы не простил мне, если бы из-за меня что-то случилось с его матерью! Даже ради него. ради памяти мужчины, который навсегда остался в моем сердце, я должна переступить через себя.

— Боги Вас покарают! — произнесла я и встала.

— Это не ответ, леди Мейгрид, — пропустил мои слова мимо ушей министр.

— Я отвечу «Да!» только когда увижу, как вы возвращаете мадам Джейн назад, а мой отец, лорд Грэхем, спокойно покидает столицу через портал.

— И я могу верить вам на слово? — удивился Нортон.

— Мы позовем мага, и он подтвердит клятву леди Мейгрид, — вступил в разговор король, — тогда она не сможет нарушить данное слово.

 — Мага? — удивилась я и покосилась на так называемого отца. — Вы настолько цените слово вашей дочери? — а затем подобрала юбки. — Хорошо. Делайте, как знаете. Я дам клятву, а вы взамен дадите свою, что никогда и пальцем не тронете и не подошлете убийц к дорогим мне людям.

— Согласен! — быстро ответил Нортон.

— И я, — подхватил король. Мне показалось, или на фоне уверенного в себе министра, Его Величество выглядел крайне жалко и слабо?

— Присылайте своего мага! — выдавила я и, не кланяясь и не прощаясь, направилась к двери. Распахнула их, толкнув руками, и почти наткнулась на охранников, перегородивших дорогу.

— Пропустите леди Грэхем! Она уходит! — раздался голос Виктора за спиной, и стража расступилась, пропуская меня в коридор, где, стоя у стены, меня поджидала верная Маргот.

— Ваши комнаты все еще ждут вас, леди! — донеслось в спину насмешливое.

Я не обернулась.

— Пойдем, Маргот! — позвала я нянюшку и позволила ей подхватить себя под руку.

Мне так сейчас было необходимо чье-то тепло и участие, как никогда ранее. И нянюшка, по сути, осталась единственным близким и верным мне человеком.

Потянулась к руке Маргот и положила на нее свою ладонь. Женщина подняла на меня взгляд, но ничего не сказала. Иногда слов не надо, чтобы понять то, о чем плачет сердце.

За спиной откуда-то взялись стражники. Я слышала лязганье их доспехов, пока нас провожали в мои комнаты. Ощущать себя беспомощной — что может быть страшнее? И Льюиса нет рядом, чтобы прийти на помощь, а бедолага Грэхем, по моей вине, оказался в руках у негодяя Нортона!

— Что делать, Маргот?.. — простонала я тихо.

— Успокойтесь, леди Мей! — шепотом ответила она и подставила мне плечо, как опору. — Сейчас отдохнете, придете в себя, да силы восстановите, а там уж и подумаем, что делать!

Я кивнула, хотя понимала, что у меня совсем нет времени, чтобы проводить его в размышлениях. Виктор не станет медлить и скоро назовет меня своей дочерью. И пусть у него больше нет документов, подтверждающих наше родство, маги крови помогут установить отцовство и законность брака. Хотя с законностью, конечно, выйдет проблема, но вот доказать, что я являюсь дочерью короля, им не составит труда.

«Гейл!» — воззвала мысленно. Моя душа рвалась к нему. Где бы он ни был, я всегда буду думать о нем и о мадам Джейн. Для себя решила, что пока не увижу своими глазами, как ее возвращают в ее собственный дом, пока не удостоверюсь, что женщина цела и невредима, ни Нортон, ни Его Величество не получат от меня желаемого.

Но вот и двери в покои. Мы прошли внутрь, а стража осталась снаружи, словно еще сомневаясь, что я не попробую бежать.

На кровать почти упала. Запах одеяла был на удивление свежим. По всей видимости, нас ждали, поскольку комната имела такой вид, словно я ее покинула только вчера. Все мои вещи и драгоценности на месте. Все лежит там, где и оставалось в день моего похищения.

Мне стало холодно, свернувшись клубком на кровати, я поджала ноги к груди, обхватив их руками. Меня знобило и Маргот, заметив это, поспешила укрыть меня одеялом.

— Надо позвать лекаря! — сказала она.

— Делай, как хочешь, — ответила равнодушно.

Повторять дважды нянюшке было не надо. Я услышала шорох открываемой двери, а затем ее голос:

— Леди Грэхем плохо себя чувствует! Надо позвать лекаря!

Что ей ответили, я не услышала. Усталость сделала свое дело и, убаюканная теплом, я провалилась в темноту, ощутив, что словно падаю в глубокую бездну, на самом дне которой плескалось море.

Глава 23

Джейн Льюис была не из тех, кто привык отчаиваться. Она была из тех, кто привык верить своему чутью. А уж ее материнское сердце неустанно твердило: Гейл жив!

Карабкаясь вдоль изломанного прибоем берега, она цеплялась за эту мысль и всматривалась вперед, надеясь найти его... живого. Женщина прекрасно понимала, что будь ее сын здоров, он уже давно появился бы на ее глаза и уж точно не допустил, чтобы Нортон забрал его невесту, да еще и посмел прикоснуться к леди своей рукой, ударив по лицу.

— Подлец! — вслух произнесла Джейн. — Мерзавец! Гнусный подонок!

Волны плескались у ее ног, ластились, словно котята, но мадам Джейн ненавидела и это море, и этот остров. Совсем иначе представляла она свое будущее. Она почти поверила, что все закончится хорошо, что, когда улягутся волнения, Гейл и Мейгрид будут счастливы, пусть и далеко от Дворца и должности сына. Сам Дворец миссис Льюис могла назвать только клоакой. Столько грязи, сколько было от имущих, она не видела нигде. Именно власть, по ее уразумению, изменила Нортона до неузнаваемости. Тот мужчина, который любил ее когда-то, умер, едва получил свою должность и стал подниматься по карьерной лестнице. Остался только Второй Министр. Алчный до власти, бессердечный эгоист.

— Ненавижу! — проговорила женщина и замерла, прислонившись спиной к камню.

Подняв глаза, она запрокинула лицо к синему небу. Безоблачное, оно смотрело на Джейн и подмигивало солнечными бликами, а волны продолжали ласково прикасаться к ее ногам.

— Где же ты, Гейл! — проговорила мадам Джейн, а затем, не удержавшись, прокричала его имя и сползла в воду, закрыв лицо ладонями.

«Неужели, я обманулась своими напрасными надеждами!» — подумала она, чувствуя соленые слезы на губах. А может это были брызги волн?

Женщина уронила руки.

«Нельзя отчаиваться!» — сказала она себе и снова встала. Посмотрела вперед, туда, где за обломком скалы скрывалась маленькая бухточка с небольшой темной пещерой. Она заметила ее сверху, когда лазала по скалам, уподобившись ящерице. До сих пор не могла поверить, как не свалилась и не перебила себе все кости. То-то Нортон был бы рад, если бы по возвращении нашел ее хладный труп.

«Я не доставлю ему такого удовольствия!» — подумала Джейн и ступила в воду.

В бухту нельзя было добраться иначе, чем вплавь. Но это было последнее место, где она еще не была. Весь остальной берег уже исследован, и ее последняя надежда только там, за этими камнями, в маленькой бухточке, уходящей под скалы.

Джейн медленно отстегнула верхние юбки и положила мокрую одежду на камни. Лишний груз может потянуть ее ко дну. Напитавшись водой, юбки могли затруднить ее передвижение по воде, и от них стоило пока избавиться. Затем женщина прыгнула в воду и усиленно заработала руками. Отчего-то вспомнилось далекое детство и река, в которой маленькой девочкой когда-то купалась нынешняя хозяйка дорогого салона одежды, бывшая любовница лорда Нортона, а сейчас просто мать.

Обогнуть скалы оказалось не так-то просто. Волны то и дело толкали ее назад, к берегу, а вода показалась на удивление холодной.

Но вот море сдалось, и мадам Джейн заплыла за скалы, бросив взгляд на темнеющий впереди провал. Зацепившись взором за странный деревянный обломок, торчавший среди камней под аркой пещеры, миссис Льюис возликовала.

— Гейл! — попыталась крикнуть женщина, но только глотнула соленой воды и погрузилась по самый нос в глубину. Отчаянно забарахталась и с новой энергией направилась к пещере. Теперь море помогало ей, толкая волнами в спину, и до берега женщина добралась быстрее, чем рассчитывала. Цепляясь руками за камни, сдирая кожу, она вылезла на скалы — берег здесь состоял сплошь из камней, когда-то упавших сверху, и теперь скалился острыми заточенными обломками, пока мадам Джейн пробиралась вперед. Ее сердце билось так учащенно, что женщина боялась, как бы оно не затихло. В груди было больно, но миссис Льюис, позабыв обо всем, смотрела вглубь пещеры, надеясь увидеть сына.

Обломки лодки прибило волнами и теперь они тихо стучали, когда прибой толкал их на камни. Мадам Джейн продолжила пробираться вперед, пока темнота не обступила ее со всех сторон. Где-то за спиной по-прежнему светило яркое летнее солнце, но здесь, в паре шагов от берега, все странным образом казалось погруженным во тьму.

— Гейл! — позвала женщина неуверенно, опасаясь, что и здесь ее поджидает разочарование, что материнское сердце оказалось глупым и обмануло ее. — Гейл! — почти закричала мадам Джейн, слепо всматриваясь в глубину пещеры, оказавшейся намного больше, чем ей показалось на первый взгляд. — Сынок! — прошептала она и застыла, позволив глазам привыкнуть в темноте. Но еще раньше, чем это произошло, она услышала тихий полустон. Или это волны сыграли с ее воображением и слухом злую шутку? Но нет! Стон повторился снова, и женщина ринулась вперед, спотыкаясь о подводные камни, скрытые под толщей волн.

Одри никак не могла понять, что послужило причиной столь разительного изменения в отношении к ней мужа. Болтона словно подменили. И теперь, на смену равнодушию Энтони, к нему пришла крайняя заинтересованность в своей жене.

Начать с того, что муж повадился исполнять супружеский долг едва ли не каждый ночь подряд, что продолжалось уже неделю. Одри ничего не имела против, и ласки супруга принимала с радостью и ответным теплом, но внутри у нее рождался то ли протест, то ли удивление.

«Почему?» — вопрошала себя молодая женщина, когда после очередного акта любви тот, кто раньше едва обращал на нее внимание, теперь лежал рядом в супружеской постели и мирно сопел под прищуренным взглядом молодой леди Болтон.

«Но так ли важна причина, если все хорошо?» — говорила с собой Одри и каждый день приказывала себе обязательно задать этот вопрос Болтону, но когда приближался подходящий момент, она в последнюю секунду ретировалась.

«Трусиха!» — говорила отражению женщина и вздыхала, не зная, что ей делать дальше, и при этом понимая, что просто сама не хочет знать причину, толкнувшую Энтони сменить равнодушие на милость.

Еще один вопрос беспокоил ее, теперь уже как дочь. Насколько Одри знала из письма, доставленного из особняка Второго Министра, сэра Эдгара Нортона, ее отец в данный момент гостил у него, что также было необычайно интересно. Одри попыталась встретиться с ним там, приехала и доложила о себе, но в первый раз сэра Джона не оказалось на месте, а второй визит окончился провалом, поскольку слуга передал девушке, что ее отец вернулся назад в свое имение, и это тоже насторожило леди Болтон, поскольку она знала и была уверена в том, что отец никогда бы не уехал, не попрощавшись.

И последняя, самая ошеломительная и печальная новость для леди, была новость о том, что ее сестра, леди Мейгрид Грэхем, вернулась, и в данный момент пребывала во Дворце у своего крестного, короля Виктора, и, по словам Болтона, узнавшего последние новости от своего отца, была больна и уже несколько дней не вставала с постели из-за сильнейшей лихорадки, вызванной переутомлением.

И главное, ни единого слова, где она пропадала все эти дни, с кем жила и что делала.

Энтони сказал, что леди Мейгрид нашел и вернул назад во Дворец сам лорд Нортон. Подробности были неизвестны.

Одри поостереглась расспрашивать мужа, хотя ей было очень любопытно узнать о сестре, но молодая женщина опасалась своими расспросами нарушить тот хрупкий мир в семье, что установился в эти последние несколько дней. А сам Энтони молчал и лишь улыбался чему-то тайному, что мог знать, казалось, только он один.

— У меня для вас хорошие новости, Байе! — принц Алистер сегодня был на пленере в саду и писал фонтан, на краю которого восседала дева с длинными распущенными волосами. Виконт, стоявший за спиной своего племянника, жадно рассматривал округлые, плавные изгибы молодого тела, но не делал даже шага в направлении служанки, которую почтили честью быть в жаркий летний день моделью для самого принца.

— Что за новости? — спросил он.

Алистер, находившийся в этот день в самом прекрасном расположении духа, бросил небрежно своей модели, что она может немного отдохнуть, а сам посмотрел на дядю.

— Она нашлась! — произнес он с улыбкой.

— Значит, я был прав? — Байе даже не стал уточнять, кто это — ОНА, поскольку понимал и без лишних вопросов, о ком идет речь.

Леди Грэхем, непризнанная принцесса Мейгрид, дочь короля Виктора, о которой он мечтал по ночам, представляя, как она лежит рядом с ним на алых шелковых простынях и он, Байе, терзает ее грудь и тело именно так, как любит это делать. С женщинами не стоит церемониться, он это знает давно. Они все плачут и жалуются, но сами только делают вид, что не любят боль. После они привыкают. Все до одной. И леди Мейгрид не станет исключением.

— Значит, скоро свадьба? — уточнил виконт.

— Не так скоро! — улыбка принца померкла. — Боюсь, что наша дорогая принцесса еще не коронована отцом, да и, как было сказано в послании от министра Нортона, леди Мей сейчас приболела после своего неудачного побега.

— Я надеюсь, она все еще девственница! — протянул хмуро виконт.

— Мы все проверим, дядюшка! — Алистер снова потянулся к краскам. Подправил тени от деревьев на холсте и задумчиво потер подбородок.

— Я не хочу женщину, у которой уже был мужчина, — Байе сложил руки на груди и посмотрел на служанку, что, стыдливо кутаясь в роскошные золотистые волосы, сидела в тени деревьев, с толикой страха поглядывая на мужчин. — Все мои женщины были невинны! — заметил виконт.

— Да плевать, девственница эта леди, или нет! — возмутился принц. — Вы получите за ней в приданое целое королевство. Пусть она будет даже шлюхой, разве это должно останавливать вас на пути к величию и трону? — и посмотрел на Байе так хмуро, что виконт тут же передумал возражать. Лишь вытянулся по струнке.

— Вы правы, Ваше Высочество, — официально произнес он.

— Мы немного подождем, пока Виктор не сделает все, как надо, — Алистер махнул рукой, подзывая девушку занять снова свое место у фонтана.

— Думаю, министр Эдгар Нортон ему в этом с удовольствием посодействует! — добавил молодой мужчина. — А мы с вами, Байе, просто подождем. Главное, что принцесса нашлась. Несколько дней здесь роли не сыграют! Я ведь прав?

Виконт поклонился, сцепив зубы, и только проговорил короткое: «Да!», — в ответ. А сам бросил взгляд на юную деву и подумал о том, что сегодняшней ночью уже знает, чем займется. Тем более, что его новый облик был более чем привлекателен.

Мои сны были слишком бессвязными, чтобы я могла запомнить их с точностью. Я знала только одно — все они возвращали меня назад, на остров, где осталась бедная мадам Джейн и где погиб Советник Льюис.

Сны были странными и отличались друг от друга. Я точно помню фрагмент видения, когда мадам Джейн, согнувшись в три погибели, тащит на одеяле тело Гейла по каменной тропе среди скал. Помню еще один сон, приснившийся мне на следующий день, когда, по словам Маргот, я боролась с беспамятством и постоянно звала Гейла по имени... Этот сон показал мне одинокую свечу в доме над обрывом. Миссис Льюис, что сидела у кровати и темная тень, или чье-то длинное тело, укрытое пледом.

Лихорадка вернулась снова. То ли от переживаний, то ли просто оттого, что я так толком и не вылечилась на острове, но в постели я провалялась почти с неделю, во время которой нянюшка не отходила от меня буквально ни на шаг.

Я похудела, и она тоже. Я осунулась, и под глазами у нас обеих пролегли серые тени.

— Поешьте бульон, леди Грэхем! — причитала женщина, пытаясь скормить мне очередную ложку сытного варева, от запаха которого меня просто тошнило, и все эти дни я только и могла, что пить простую чистую воду.

Король Виктор ни разу не навестил меня, хотя я знала, что он время от времени присылал слугу, чтобы осведомиться о моем состоянии. Маргот сама выходила за двери и переговаривалась с посланником, а затем возвращалась назад и садилась у моего изголовья. Заходил и королевский лекарь. Приносил каждый раз все новые и новые снадобья, да ничего не помогало. Маргот сама с ним общалась, я же предпочитала молчать.

— Вот никогда я Виктора не любила, — пожаловалась она однажды, когда я, облокотившись на подушки, пыталась выпить чашку бульона. Маргот сидела у пустого камина, повернув кресло ко мне лицом, и вздыхала. — Все пошло не так.

Я посмотрела на нее внимательно.

— Да вы, кушайте, кушайте, леди Грэхем! — спохватилась женщина. — А то стали белая как стена, кожа да кости.

— Я не хочу замуж, — сказала я, отставив чашу. — Но у меня нет другого выхода. У Нортона мой отец.

Маргот об этом уже знала. Я рассказала ей подробности нашего разговора с Его Величеством и вторым Министром, который, по всей видимости, скоро станет первым. Сначала я хотела было призвать отца и поведать ему все, что задумал против него Нортон, а затем передумала. Моей судьбы это не изменит, а спасать подобного человека совсем расхотелось, да еще и не факт, что он мне поверит.

— Когда жар-то у вас был, леди Мейгрид, вы все этого Гейла звали! — решила сменить тему нянюшка.

Я прикрыла глаза. Кожа все еще горела, а на щеках выступил румянец. Совсем нездоровый такой румянец, я поняла это по взгляду нянюшки.

— Вам снова плохо, леди Грэхем? — она встала с кресла и шагнула ко мне. — Лекарь тут передал кой-какие пакетики с травами, на магической основе, — она взяла что-то со стола, — сейчас примите и поутру проснетесь здоровая и веселая!

— Что же они мне до сих пор не помогают? — спросила я тихо.

— Так лекарь тот сказал, что это вы сами болезнь вызываете.

— Это как? — удивилась я.

— Думаете о плохом.

— А как тут о хорошем думать? — спросила. — Если пойду на поправку, король меня признает своей дочерью и Алистеру отдаст. А я за него не хочу.

— А как же сэр Джон?

На этом мы и закончили наш разговор. Маргот вызвала горничную и велела ей принести горячей воды и чайник чая. А спустя несколько минут я уже принимала бесполезные лекарства.

Так прошла неделя. Полная ожидания и страшных снов, где вперемешку с картинами бушующего моря, я видела другие, более странные, где мадам Джейн перебинтовывает раненые ноги якобы погибшего в волнах Советника Льюиса. Затем все расплывалось, будто обрывалась тонкая нить, связывающая меня с этими дивными видениями, того, что могло быть. Того, что я хотела бы признать за правду.

— Леди Грэхем, к вам Его Величество! — взволнованно проговорила Маргот, когда на стук в двери вышла узнать, кто посмел побеспокоить ее хозяйку.

Я посмотрела на бледное лицо нянюшки и решительно встала.

— Подай мне халат, Маргот! — велела я.

— Но Вы еще слишком слабы, леди Мей! — попыталась было воспротивиться женщина, но я была непреклонна. Я не собиралась принимать короля, лежа в кровати.

Нянюшка бросилась к шкафу и достала красивый халат. Помогла мне надеть его, а затем расчесала спутанные после сна волосы. Все это мы проделали максимально быстро, понимая, что при всем нежелании не можем держать Его Величество за дверью непростительно долго.

Король вошел горделивой походкой уверенного в себе человека. Бросив на него взгляд, я неожиданно поняла, что именно мое присутствие во Дворце, наполнило его такой уверенностью в завтрашнем дне. Он ведь искренне полагает, что отдаст меня замуж за принца, а сам продолжит управлять страной, по-прежнему восседая на троне.

Не сдержала усмешку, получившуюся откровенно жесткой.

— Ваше Величество! — сделала попытку подняться и поклониться отцу, но Виктор только махнул рукой.

— Не надо, Мейгрид, — произнес он, глядя на меня долгим взглядом, — вы еще очень слабы, и я не стану утруждать вас. Сидите! — а затем посмотрел на нянюшку и приказал:

— Оставьте нас!

Маргот бросила на меня взволнованный взгляд, но я только кивнула головой, подтверждая просьбу короля.

— Я не хочу продолжать наш разговор при слугах! — заявил мужчина.

— Маргот для меня больше чем прислуга! — ответила я и пристально посмотрела на человека, являвшегося моим отцом по крови, но не по душе и не по сердцу. Здесь мы были совершенно чужими людьми.

Когда за нянюшкой закрылись двери, мы некоторое время просто смотрели друг на друга. Король молчал, и я не спешила начинать разговор, понимая, что мне просто нечего сказать этому человеку. А вот ему, по всей вероятности, было что произнести. И Виктор не стал медлить.

— Я понимаю, что вы еще слабы, Мейгрид, но боюсь, что уже завтра нам придется провести коронацию! — заявил он.

— Что? — вскинула брови.

— С утра к вам придет маг, который подтвердит наше родство, а ваш отец, лорд Грэхем перед всеми присутствующими на коронации, под действием магии расскажет о тех бумагах, что были похищены и по которым вы являлись моей законнорожденной дочерью. Представители принца Алистера уже прибыли и будут присутствовать на ритуале признания вас принцессой, после чего мы подпишем договор, и вы станете невестой принца Алистера.

— Неужели вам все равно, что испытывает ваша дочь? — не удержалась я.

— Дела государства важнее! — ответил мягко Виктор. — Вы уже не девочка и должны понимать, что такое трон. Я не могу отдать его в чужие руки, не могу прервать династию и род, владеющий этой страной. Вы, моя дорогая, поймете позже, когда на этом троне будет сидеть ваш сын и мой внук.

Я тихо рассмеялась.

— Ваше Величество, — сказала, глядя на мужчину, — неужели вы действительно думаете, что, отдав меня сыну Фредерика, тем самым обезопасите свой трон?

Виктор нахмурился.

— Что может женщина понимать в политике? — спросил он. — Вы, которая ничего не знает, кроме шпилек и нарядов? Вы рождены женщиной и воспитаны только для того, чтобы составить счастье выбранному для вас родителями мужчине. Я — ваш отец и я лучше знаю, что будет лучше для моей дочери.

Легкая улыбка скользнула по губам. Я понимала, что переубедить короля мне не удастся, но и промолчать не могла.

— Я никогда не стремилась быть принцессой, меня не готовили к этому, Ваше Величество! Я надеялась, что буду счастлива в своей семье с мужчиной, которого выберет мое сердце!

— А разве в вашей жизни есть такой человек? — спросил король, впервые задав вопрос, достойный отца. — Вы же не считаете, что Энтони Болтон это предел девичьих грез? — сказал и усмехнулся.

— Я уже забыла и думать о Болтоне! — ответила я, но говорить о Льюисе не стала. Не захотела тревожить память мужчины, которого люблю.

«Я подумала — люблю, а не любила!» — заметила про себя. Такое ощущение, что Гейл для меня еще жив, и эти странные сны тому подтверждение. Неожиданно я поняла для себя, что действительно в глубине души не смирилась с потерей черноглазого жука, своей мечты и своего любимого. Для меня он все равно остался жив, как бы ни хоронила я его в мыслях. И никто другой не займет место этого мужчины в моем сердце.

— Вы молчите, Мейгрид! — заметил король. — Хотя, какая разница. Завтра все решится, и выхода нет ни у вас, ни у меня!

— Почему, Ваше Величество? — удивилась. — Отдайте Фредерику страну, все равно вам ее не видать, как своих, хм, ушей! Не стоит наивно полагаться, что получив в зятья Алистера, у вас появится защита в его лице.

— Король Фредерик всегда снисходителен к своим родственникам.

— Правда? — скривила губы.

Король вздохнул.

— Наш разговор продолжать бессмысленно, дорогая леди Грэхем. Завтра вам, так или иначе, придется стать принцессой и моей дочерью уже официально, в глазах всего света.

— Вы не получите престол! — вырвалось у меня, когда отец, коротко кивнул мне и шагнул к выходу.

Мои слова заставили его застыть на месте.

— Что? — он развернулся всем телом.

От мягкого выражения его лица не осталось ничего, что делало его тем, прежним человеком, которого я когда-то знала. Теперь передо мной стоял жесткий, уверенный в своей правоте человек. Он совсем не видел меня, не видел в моем взгляде тоски и отчаяния. От этого стало пусто на душе, и я раздумала снова говорить ему о нашем разговоре с Льюисом, произошедшем на острове.

— Простите, Ваше Величество, — проговорила я и опустила глаза.

— Следите за своим языком, леди! — ответили мне и громко хлопнули дверью, покидая покои.

Маргот залетела в спальню спустя пару секунд. Посмотрела на меня испуганным взглядом.

— Что случилось? — спросила я испуганно.

— Король вышел от вас таким разъяренным! — пролепетала нянюшка и уже тише поинтересовалась. — Что вы сказали ему, леди Мей?

Я пожала плечами.

Корабль она увидела еще издали, когда стояла на самом краю обрыва, вглядываясь в горизонт. Белый, словно лебедь с парусами, распущенными крыльями, он казалось, летел над волнами, приближаясь и вырастая прямо на ее глазах.

Джейн Льюис так и знала, что Нортон вернется. Хотя думала и опасалась, что он сделает это намного раньше. Ошиблась.

Нортон уже не тот мужчина, которого она любила когда-то давно. Теперь это прожженный министр, ловкий обманщик и умный делец. В нем осталось слишком мало от человека, а его сердце, наверное, превратилось в камень.

— Мы успели! — только и подумала она, подавив в себе желание обернуться и посмотреть на окна дома, приютившего ее в последние несколько дней.

Нортон прибыл вовремя. Все запасы были съедены, и голод мучил женщину, но еще больше ее мучил страх за то, что случится дальше.

Джейн сама спустилась вниз по тропинке, петляющей в скалах, и стала ждать на обрывистом берегу, пока судно встанет на якорь и за ней пришлют лодку.

Она совсем не удивилась, когда увидела, что в шлюпке только матросы. Но их было много, слишком много и неожиданно женщина поняла, что все произошло именно так, как он и предполагал.

Вот лодка прибилась к берегу. Матросы стали выпрыгивать прямо в воду, погрузившись по пояс, не меньше. Подтянули шлюпку ближе. На веслах остались четверо молодцев в форме, остальные высыпали на берег.

Мадам Джейн заметили сразу и направились прямиком к ней, карабкаясь по скалам, словно жуткие крабы в белой с красным одежде. Обступили со всех сторон. Один из мужчин вышел вперед, и миссис Льюис посмотрела ему в глаза, но не увидела там ни злости, ни радости. Ему было все равно. Он выполнял приказ министра, который остался на корабле.

— Миссис Джейн Льюис? — спросил он так, словно Джейн стояла в толпе, а не одинокой фигуркой на краю тропы.

— Это я! — спокойно ответила женщина и закуталась в тонкую шаль. Сегодня был на удивление холодный для лета ветер, и она чувствовала странный озноб, хотя, полагала, что, скорее всего, это вызвано волнением. Но вовсе не за себя переживала женщина. Она была уверена, что Нортон вернется. Слишком хорошо знала его и вот теперь убедилась в своей правоте.

— Миссис Льюис, мы выполняем приказ второго министра королевства, господина Эдгара Нортона и должны доставить вас на борт судна, которое вернет вас домой. Не советую оказывать сопротивление, иначе нам придется применить силу, — сказал матрос и шагнул к мадам.

Она не отшатнулась, и виду не подала, что испугалась его и людей, которые окружили Джейн, взяв в кольцо. Только усмехнулась и протянула руки вперед.

— Будете связывать? — спросила ехидно.

— Если вы дадите слово, что не попытаетесь сбежать... — начал, было, мужчина, но миссис Льюис только уронила руки.

— Вы издеваетесь? Куда мне бежать, или я, по вашему мнению, похожа на сумасшедшую? — она кивком головы указала на одинокий дом, видневшийся на самом верху тропы. — Здесь нечего есть и нечего пить. Если я останусь здесь, то уже скоро умру от голода и обезвоживания, так что хватит ломать комедию, и скорее доставьте меня на судно!

Матрос сперва опешил от резкости тона, которым было высказано недовольство дамы, но затем поклонился и велел своим людям помочь женщине спустится вниз на берег. А затем лично взял Джейн на руки и перенес в шлюпку, чтобы она не замочила ног.

Скоро матросы забрались назад в лодку, веслами оттолкнулись от опасных скал и постепенно шлюпка, лавируя меж зубьями рифов, медленно выплыла в открытое море, туда, где мадам Джейн дожидался у веревочной лестницы лорд Эдгар.

Она ни разу не оглянулась назад. Ни разу не посмотрела на осиротевший остров, понимая, что должна вести себя так, как велено.

«Только бы все получилось!» — твердила она про себя, кутаясь в шаль. Ей все еще было холодно.

Но вот впереди и корабль. Огромный, похожий на деревянного лебедя с высокими мачтами, с белыми парусами и снастями, свистевшими на ветру. Здесь, за линией прибоя, ветер дул сильнее, почти с остервенением набрасывался на паруса, будто хотел, чтобы судно снялось с якоря и отправилось в свой полет по волнам.

Лорд Нортон сам подал руку Джейн, едва ее макушка показалась у края борта. Подхватил на руки и легко поднял наверх, поставил на твердую палубу.

Миссис Льюис взглянула в его глаза и быстро отвела взгляд.

— Я понимаю, что вы чувствуете, мадам! — произнес мужчина.

— Я хотела бы поесть, и чтобы мне показали мою каюту, если таковая есть на этом судне! — сухо произнесла женщина. Нортон свел брови.

— И ни слова о том, какой я негодяй и никудышный отец! — удивился министр.

— Вы уже давно никто в моих глазах, ваше лордство! — гордо произнесла женщина и добавила. — Вы никогда не увидите мою боль, но расплата настигнет и вас! — и отвела взор, посмотрев на осиротевший остров.

Нортон несколько минут просто стоял рядом. Пока поднимали шлюпку, пока матросы возились с парусами. Мадам Джейн была непреклонна и делала вид, что не замечает мужчины рядом с собой. Ее гнев и злость были неудержимы, но какими-то душевными силами ей удалось сдержать все внутри.

— Отведите миссис Льюис в ее каюту, — не выдержал Нортон, и она услышала шум его удаляющихся шагов.

Не обернулась и продолжала стоять и смотреть на остров, даже когда был поднят якорь и наполнивший паруса ветер погнал судно дальше по волнам.

— Мадам! — голос матроса за спиной Джейн проигнорировала. Она продолжала смотреть на удаляющийся остров и думала о том, как проделать в кратчайшие сроки все то, что они задумали вместе.

Глава 24

День коронации настал. О, как бы я хотела избежать этой жалкой участи. Как бы хотела, словно птица, умчаться прочь из дворца, от человека, что по какой-то насмешке судьбы стал моим отцом. Где сейчас находился тот, кого я привыкла называть «отец» и кого продолжала считать таковым, я не знала, но слову Нортона верила. Он не стал бы лгать и угрожать мне несуществующим заложником. Я верила, что сэр Джон в его руках и вела себя так, как и подобает приличной леди — готовилась к предстоящей коронации и последующей за ней свадьбе.

Один лишь раз я позволила себе обратиться к Нортону, когда потребовала с него ответ — привез ли он миссис Льюис с того проклятого острова, где мы обе оставили свое сердце.

— Вы сомневаетесь в моем слове? — усмехнулся он и в тот же день, по разрешению Его Величества, короля Виктора, меня вместе с Маргот в сопровождении самого министра, повезли в королевской карете в город.

За пределы Дворца выбралась, едва переводя дыхание. Несмотря на присутствие стражи и ненавистного лорда Эдгара, я все же получила какое-то мрачное удовольствие от этой прогулки. Выглядывая в окошко экипажа, проезжая по вечерним улочкам, наполненным магическим светом фонарей и мирно прогуливающимися парочками, я мысленно была с ними. В моих фантазиях, до смешного глупых и даже безумных, по таким же улицам прогуливалась под руку с Льюисом я сама. И вечер был так же тих, и теплый летний ветер шевелил мои волосы...

Когда карета остановилась перед какими-то воротами, за которыми угадывался небольшой дворик и сад, а чуть дальше, если ступать по мощеной дорожке, возвышался и особняк в три этажа, я сперва не поняла, куда мы приехали, но затем обратила внимание на гвардейцев, что прятались в тени вдоль забора. А затем Нортон, следовавший за каретой верхом, привлек к себе внимание одного из стражников дома и дал короткий приказ, после которого мужчина отворил калитку высотой с два моих роста, и быстрым шагом направился к дому.

— Зачем вы меня привезли сюда? — спросила тихо, едва Нортон подъехал ко мне на своем жеребце.

— Чтобы вы убедились, леди Грэхем, что я не из тех, кто бросает слова на ветер! — ответил он, а спустя пару минут на дорожке появилась фигура в пышном платье.

— Мадам Джейн! — вырвалось у меня. Я сразу же узнала женщину, и видела, как она спешит к карете. Дернула ручку, намереваясь выйти наружу, но один из стражников министра перекрыл мне выход.

— Вы убедились, что она в целости и сохранности? — насмешливо поинтересовался мужчина.

Я кивнула.

— Дайте мне поговорить с ней! — попросила, но лорд Эдгар только покачал головой.

— Зачем? — спросил он.

— Почему ее дом окружен вашими людьми? — возмутилась я. — Что вы творите! Как смеете!

За спиной охнула Маргот и вцепилась в мой локоть.

— Леди Мей! — попросила жалобно нянюшка.

— Пока вы не отправитесь к своему жениху, мне придется подержать миссис Льюис под арестом, — пояснил Нортон.

Я посмотрела на ворота. Мадам Джейн уже совсем рядом, и она видит меня. Ее глаза вспыхивают странным блеском, а на губах расцветает улыбка. Еще бы, мы столько пережили вместе на том острове и столько вместе потеряли!

— Отвезите леди Грэхем назад во дворец! — скомандовал министр, обращаясь к кучеру и сопровождению из королевской стражи.

— Миссис Льюис! — только и успела крикнуть я, как экипаж тронулся с места и быстро покатил по дороге мимо дома Джейн. Дома, где жил мой черноглазый Жук. И уже слушая грохот колес по каменной мостовой, я расслышала ее ответный крик.

— Мей! — но вот экипаж свернул за угол дома и все стихло. Только шум лошадиных копыт и свист хлыста, да скрип колес.

— Негодяй! — вырвалось у меня. — Не дал мне даже поговорить с ней!

— Главное, что мадам жива! — попыталась успокоить меня нянюшка.

Возвращение во дворец было шумным. Нас встречали лакеи, во двор высыпала стража, и в окружении гвардейцев я поднялась в свои покои, чтобы после прочитать записку, переданную мне Его Величеством королем Виктором.

— Завтра! — одно короткое слово, в котором для меня было так много боли и отвращения.

— Коронация! — произнесла догадливая Маргот.

Пусть мы не замечали приготовлений к данному мероприятию. Запертые в четырех стенах моих покоев, мы с нянюшкой коротали наши дни, развлекая друг друга молчанием. Говорить не было желания.

Нет, я не смирилась. Пусть сделает из меня принцессу, пусть отдаст за Алистера, но это не изменит моего сердца и не вернет мир в мою душу.

«Убегу! Все равно, убегу, когда пойму, что Грэхем и Джейн будут в безопасности!» — а безопасным для них все станет только после моей свадьбы. Когда я официально стану женой принца Алистера и невесткой короля Фредерика.

Что будет после с Виктором и его страной, можно только догадываться. Хотя я не была настолько глупа, чтобы понимать — король не вернет себе трон, а скорее потеряет его в тот самый день, когда я стану женой принца Алистера. Но что тут поделаешь, он сам сделал свой выбор, и остается только надеяться, что при правлении короля Фредерика в нашей стране станет спокойнее. Радовало еще и то, что Нортон сдержал свое слово, вернул мадам Джейн домой. Только вот мне совсем не понравилась охрана у ее ворот. Миссис Льюис такая же заложница, как и я.

— Леди Мей, вы бы отдохнули! — нянюшка поспешила помочь мне снять тяжелое платье. — Завтра день такой тяжелый! — вздохнула она, невольно напомнив о ненавистной коронации.

— Ах, если бы только я все могла изменить! — сил бороться не было. По крайней мере, сегодня мне требовался отдых, и Маргот была права. Завтра предстояло выдержать первое испытание.

Спать легла, даже не приняв ванну. Слишком устала, слишком болела голова от разных мыслей, заполнявших ее через край. Маргот расположилась на диване и скоро захрапела. Я же никак не могла уснуть, ворочалась, не находя себе места, пока не забылась после полуночи тяжелым сном.

Мне снова снился остров. Я видела закат и в его свете темный силуэт, стоявший на скале. Ветер трепал длинный плащ, черный, как подступавшая ночь, что уже высыпала на небе россыпь звезд. Волны плескались у основания скалы, шелестели о чем-то понятном только им одним, а я не могла оторвать взгляда от человека на скале.

«Кто ты?» — спросила вслух, и внезапно мне показалось, что меня услышали.

Вздрогнула фигура, стала медленно поворачиваться мне навстречу и за миг до того, как последние лучи солнца осветили незнакомца, я проснулась.

В окно лился яркий свет. Горничная раздвигала шторы и поглядывала на меня с широкой улыбкой.

— Доброе утро, леди Грэхем! — произнесла она.

— Доброе утро, Френ! — ответила вяло и стала искать взглядом верную Маргот, но нянюшки в комнате не оказалось. Заметив мой взгляд, горничная поспешила произнести:

— Она за завтраком отправилась! Скоро будет! — а после добавила: — Какой сегодня знаменательный день для вас, леди Мейгрид!

Хотела ответить что-то резкое, но вовремя сдержалась, понимая, что слуги здесь совершенно ни при чем. Незачем ей знать правду, ведь все равно это ничего не изменит, только хуже сделает. Слухи по Дворцу расползутся быстро, а мне это совсем не на руку пока.

Скрипнула дверь, пропуская в спальню нянюшку. Она несла поднос, угрюмо глядя перед собой.

— Завтрак, леди Мей! — произнесла и поставила передо мной. — По пути встретила человека от Его Величества, — добавила женщина, пока я открывала крышку с первого блюда. Есть буду прямо в кровати. Сегодня я не в настроении, побалую себя немного!

— И что? — поинтересовалась.

— Сказал вам передать, что через час придут модистки одевать вас и прихорашивать, — последовал ответ.

Едва не поперхнулась чаем и свежей выпечкой.

— Как куклу будут наряжать, — произнесла вслух.

Маргот потупила взор. Френ закончила смахивать пыль и удалилась в гостиную дожидаться, пока я доем. Мы с Маргот переглянулись.

— Что делать? — спросила я тихо.

— А что мы можем, леди Грэхем? — пожала она плечами и была права. Запертые в собственных комнатах, словно преступницы, без помощи извне, мы были скованы по рукам и ногам. И не к кому обратится за помощью, даже Грэхем где-то заперт пленником у Нортона. Мы просто бессильны, и от этого опускаются руки, но так нельзя!

— Ничего, Маргот, — сказала, больше для собственного успокоения, — я еще поборюсь!

Нянюшка только взгляд на меня подняла и тут же со вздохом опустила его, а я налегла на еду, понимая, что должна быть сильной. Слабые не выживают.

Сразу же после завтрака пришли служанки. Маргот выставили за двери, Френ с грязной посудой отправили на кухню, а меня подхватили под руки и, не дав толком опомниться, повели принимать ванную, где драили до изнеможения бедную кожу, пока она не начала скрипеть. Я молча терпела эти процедуры, понимая, что все равно ничего не смогу сделать, а, устроив истерику, только оттяну время. Неизбежное все же случится, хочу я того или нет, и случится именно сегодня, как и решил король.

Но вот меня вернули в комнату. Высушили магией волосы, обтерли пушистыми полотенцами тело. Надели тонкую сорочку и посадили за туалетный столик.

— Приведите мою служанку! — велела я, разозлившись, наконец, от молчаливого пыхтения служанок.

— Кого, леди Грэхем? — спокойно спросила старшая из них. Я сразу выделила ее из толпы — одета иначе и командует, правда, одними жестами. Даже мысль невольно мелькнула, что они здесь все немые, но, как оказалось, ошиблась.

— Миссис Стил, — ответила тоном, не терпящим возражений.

— Как скажете, — последовал ответ, — по ее поводу распоряжений не было.

— Каких еще распоряжений? — удивилась я, понимая, что скоро порог моего терпения истончится, и я взреву, раненым зверем.

— Мы придерживаемся распоряжений от Его Величества! — ответила служанка и бросила что-то одной из своих работниц, стоявших рядом. Девушка поклонилась и поспешно вышла из спальни.

— Вашу служанку сейчас приведут! — произнесла женщина и посмотрела мне в глаза. Я даже отшатнулась от странного взгляда болотного цвета глаз.

— Кто вы такая? — спросила я тихо.

— Магичка второго уровня Кларисса Грин! — представилась она.

— Магичка? — хотя чему я удивляюсь. От Виктора и не такого стоит теперь ожидать. Пока не выдаст меня за Алистера, буду заложницей его Эго. Как только я раньше не видела его истинного лица. Король — тиран, и при этом столь недальновидный, что подпустил настоящего врага и соперника слишком близко, глупо доверяя тому, кто так же, как и сам Виктор, мечтает сидеть на троне.

— Я здесь для вашей защиты! — пояснила Кларисса.

— От кого? — усмехнулась я, но мне не ответили.

Вернувшаяся служанка привела с собой верную Маргот. Нянюшка поспешила ко мне, взглядом спрашивая, все ли со мной в порядке. Я ответила ей легкой улыбкой.

— Платье для леди Мейгрид Грэхем! — раздалось на всю комнату, когда в распахнувшуюся дверь занесли нечто прекрасное настолько, что даже я не миг позабыла о своих бедах.

Несколько модисток несли в своих руках чудо. Никак иначе назвать это творение я назвать не могла. Платье, каких я никогда в жизни не видела, достойное королевы.

«Или принцессы!» — подсказала память, опуская меня с небес на землю. Но перестать восхищаться туалетом я не смогла. Все же я была больше женщиной, чем предполагала.

— Ваше Высочество! — заторопились служанки, хотя еще ничего объявлено не было.

Повернула лицо, глядя на дорогое платье алого цвета, словно сотканное из заката и расшитое солнечными бликами по самому краю. С широкими юбками и зауженной талией, глубокий вырез оставлял напоказ верх груди — это должно было выглядеть соблазнительно.

— Ваше платье для коронации! — произнесла одна из женщин. — И украшения из королевской сокровищницы, — а вот тяжелую коробку, обшитую черным бархатом, заметила только сейчас. Платье затмило все.

— Какая красота! — озвучила мои собственные мысли нянюшка, стоявшая рядом. Она заломила руки, рассматривая оборки платья, расшитые мелкими алмазами, похожими на слезы, такие же чистые и похожей каплевидной формы.

— Красота, — повторила я ее слова, а про себя неожиданно вспылила.

«Да гори она огнем эта красота!» — и уронила руки.

— Вы прекрасны, Ваше Высочество! — сказала магичка.

— Я еще не высочество! — ответила я.

— Ненадолго! — последовал ответ, после которого меня начали причесывать. Волосы уложили на голове короной. В тонкие отдельные пряди вплели жемчужины, уложили дивными локонами с помощью магии. Я огляделась, присматриваясь к помощницам Клариссы. Только теперь стало понятно, что все эти женщины обладают магией. Но их магия была особенного характера, как магия модистки, что создавала платья в салоне мадам Джейн. Магия, которая носит исключительно бытовой характер.

Я закрыла глаза, мечтая, чтобы этот день скорее подошел к концу. Коронации не избежать и, скорее всего, этого брака с Алистером тоже. Виктор от меня не отстанет, пока не получит то, что ему надо. И пусть внутри горит протест, пусть сердце бьется в остром желании встать и сбросить все эти украшения и это платье, что грузом давит к полу.

Как бы я хотела владеть хотя бы толикой магии, чтобы превратиться в птицу и выпорхнуть в окно, прочь от этого Дворца и его страшных обитателей. Мне просто не повезло родиться дочерью короля. Все было бы намного проще и легче, будь я в действительности леди Мейгрид Грэхем, дочь лорда Хранителя, сэра Джона Грэхема, но судьба сыграла злую шутку и мою жизнь определили за меня.

— Все готово! — женщина, укладывавшая мои волосы, отошла в сторону и ободрительно посмотрела на дело рук своих. Нашла прическу достойной и повернулась к Клариссе Грин. Но магичка уже и сама видела, что все готово.

— Время, дамы! — сказала она. Голос прозвучал жестко. и в душе противно заскребли кошки. — Ваше Высочество! — это уже предназначалось мне.

Я встала и повернулась к женщине.

— Нам пора! — произнесла мисс Грин и чуть улыбнулась уголками губ. — Я буду сопровождать вас до места проведения церемонии и там сдам с рук на руки охране лорда Нортона, — добавила она.

Я промолчала и лишь посмотрела на Маргот. В глазах нянюшки застыли слезы. Было видно, что она в восторге от моего внешнего вида, и при этом понимает, как никто другой, что происходит у меня в душе.

— Мисс Стил пойдет со мной! — приказала я, обращаясь к Клариссе.

Магичка посмотрела на нянюшку и, видимо, сочла ее неопасной, а потому согласно кивнула, и спустя минуту, в сопровождении стражи, которая, как оказалось, поджидала нас в коридоре за закрытой дверью, мы направились к лестнице, что вела вниз.

Еще никогда мои ноги не испытывали такого дискомфорта. Каждый шаг давался с трудом, словно мне прицепили тяжелые колодки, заковали в цепи. Но голова поднята гордо вверх. Я никому не позволю смеяться надо мной. Я — Мейгрид Грэхем, и этим все сказано.

В карете трясло, но ехать оставалось не так долго, так что, пришлось терпеть. Лорд Нортон понимал, что заявиться на лошади на коронацию принцессы было бы верхом бесцеремонности, а потому терпел. Его спутник, сидевший напротив, был необычайно молчалив и хмур, хотя прекрасно знал, куда именно они направляются, только это его совсем не радовало.

— Не понимаю, отчего у вас, милорд, такое кислое лицо! — проговорил сэр Эдгар. — По идее, радоваться должны. Ваша дочь сегодня станет принцессой, разве это не предел мечтаний для каждого отца? А после, когда состоится ее свадьба с принцем Алистером, леди Мейгрид получит куда большее могущество, чем даже ее настоящий отец и, возможно, при должном везении, когда-то станет королевой.

— Только не говорите мне, что сами верите своим словам! — после минутного молчания ответил Лорд-Хранитель.

Второй Министр тихо рассмеялся.

— Я пытаюсь успокоить вас.

— Байками и ложью? — вскинул брови сэр Джон.

— Даже если и так, я проявляю учтивость! — согласился Нортон.

— Тогда прошу вас избавить меня от нее! — Грэхем явно был не в духе, но министра это не остановило. Он продолжил беседу.

— Я понимаю, что леди Мейгрид не желала быть наследницей Виктора, да и замуж, кажется, не торопилась, — говорил он, выглядывая в окно кареты на проплывавшие мимо стройные кипарисы. — Но вы сами знаете, что наши дети порой не понимают собственного счастья.

— Я уже ошибся однажды с Одри! — зачем-то произнес Грэхем и прикрыл глаза.

— Не расстраивайтесь, милорд, — улыбнулся Нортон, — мне показалось, что леди Болтон без ума от своего мужа, и ее любви должно хватить на двоих с лихвой, хотя не могу не признать, что сын первого министра гниловат.

Карету дернуло в сторону, и Грэхем открыл глаза. Нортон перестал улыбаться и высунулся в окно кареты.

— Что ты это там творишь! — прикрикнул на кучера.

— Впереди экипаж! — ответил тот.

Нортон сделал знак сопровождению, и гвардейцы пришпорили лошадей с одной единственной целью, заставить наглеца, ехавшего впереди, пропустить карету второго министра.

Нортон расслабленно облокотился на спинку сиденья и проговорил самым миролюбивым тоном, обращаясь к сэру Джону.

— Хорошо, милорд. Я вижу, тема ваших детей для вас весьма болезненна.

Грэхем молча посмотрел на министра, понимая, насколько сильно тот его раздражает, но ничего не произнес. Вдохновленный звуком собственного голоса, лорд Эдгар продолжил:

— Скажите, милорд. Мне всегда не давал покоя один вопрос. Вот уже сколько лет я являюсь министром при Его Величестве короле Викторе, но так до сих пор и не узнал, почему вас называют лордом-хранителем! — он чуть придвинулся к Грэхему. — Что такого вы храните или это просто не должность, а пустой звук? — криво улыбнулся, ожидая ответ.

— Вы хотите знать слишком много! — ответил сэр Джон, и в тот же миг у окна кареты появился всадник. При эполетах и в высокой шляпе.

— Ваша Светлость! — обратился гвардеец к Нортону. Министр сразу потерял интерес к Грэхему и посмотрел на сержанта.

— Почему мы все еще плетемся за экипажем? Вы разве не сказали, кто требует освободить дорогу?

Лошадь гвардейца шла мерным шагом. Приложив руку к козырьку, мужчина отрапортовал:

— Я ничем не могу помочь, Ваша Светлость!

— Это еще что значит?

— Но в карете едет представитель короля Фредерика, который будет заменять принца Алистера на коронации и последующей помолвке.

Нортон сузил глаза и задумался, а затем бросил сержанту.

— Я понял! Вы можете быть свободными! — он определенно не торопился ругаться с человеком Фредерика из-за такой мелочи. Абы кого не отправили бы на такое важное дело. Скорее всего, даже не скорее всего, а точно, этот незнакомец вез свидетельство о браке, которые подпишет и Виктор, и принцесса Мейгрид.

«Пусть едет впереди!» — подумал Нортон. Пережить подобное он мог, особенно в свете того, что пока являлся всего лишь вторым министром, но вот когда станет королем!..

Улыбка легла на губы Нортона. Он более не злился и даже кивнул гвардейцу и велел:

— Экипаж гостя не обгонять. Будем следовать за ним, как и прежде!

— Вас понял, — приложил руку к козырьку военный и сделал знак охране и кучеру двигаться далее.

Чуть набрав скорость, карета быстро нагнала экипаж посланца короля Фредерика и пристроилась позади, более уже не делая попыток обогнать.

Я думала, церемония будет проходить в большом тронном зале, где обычно Его Величество устраивал приемы и балы. Зал — огромный, вмещающий большое количество гостей, и я думала, что Виктор предаст коронацию огласке, но нет. Мало того, что мы миновали пустое помещение зала, так еще и прошли дальше. Эту часть дворца я не знала. Никогда не бывала здесь, даже будучи девчонкой, а уж тогда-то я облазила, как мне казалось, каждый закуток, и чем темнее он был, тем было интереснее. Сейчас, вспоминая свое детство, я понимала, почему была такой частой гостьей у короля. Он присматривался ко мне и, скорее всего, уже тогда мечтал или надеялся на выгодный брак для короны. Получалось, Виктор давая слово умирающей жене, уже тогда заранее знал, что нарушит его. А может быть, сейчас во мне говорила обида и подозрительность. Кто знает, что было тогда, и какие планы носил в своей голове будущий король и нынешний правитель. Для меня прошлое осталось прошлым. Оно невозвратимо, как вода в реке. Утекло и не вернется. Важнее было настоящее, которое было не таким светлым и радужным, как в моих девичьих мечтах.

За спиной шаркала ногами Маргот. Вместе с ней еще несколько человек, служанки и магичка, не сводившая с меня пронзительного взгляда, будто ждала, что я сорвусь и побегу прочь с истерическими рыданиями и криками.

Как же. Не дождетесь. Хотя, что обманывать саму себя, будь у меня малейшая возможность убраться отсюда, я непременно ею воспользовалась бы, но увы.

За спиной конвой из стражи плюс боевой маг. А я... Что я? Никчемная, слабая, ни крупицы магии и силы, просто человек! Мне оставалось лишь одно — не терять чувства собственного достоинства и следовать своей цели, которая пока была неясной. Как сбежать, я не знала, но понимала только то, что эта свадьба будет для меня концом.

Сегодня, как никогда ранее, Дворец давил на меня. В его стенах словно не хватало воздуха. Хотелось вздохнуть полной грудью, но не получалось. Корсаж казался невообразимо тугим, и я едва сдерживалась, чтобы не дернуть его край.

Но вот впереди показались высокие двери, уходящие почти под потолок. У дверей — гвардейцы и парочка магов в длинных мантиях.

Нас встретили, выказав почести. Передо мной склонились, и Кларисса тихо проговорила, обращаясь ко мне.

— Здесь моя миссия окончена, Ваше Высочество, — я покосилась на магичку, поспешившую поклонится мне. — Я надеюсь, церемония пройдет успешно, — добавила она и попятилась назад, а следом за ней и стайка служанок, которые готовили меня к коронации. Я ничего не сказала женщинам и просто отвернулась, бросив взгляд на магов, что шагнули мне навстречу.

— Леди Грэхем! — одновременно произнесли они.

Двери распахнулись сами собой, и я посмотрела вперед.

Небольшой зал, освещенный свечами, несмотря на то, что за окном было светло и солнечно. И где-то там меня ждал король-отец и придворные, получившие высочайшее разрешение присутствовать на церемонии провозглашения леди Мейгрид принцессой.

Еще толком не зная, что произойдет, я мялась на пороге, неожиданно растеряв всю решительность, но маги указали мне на зал и заулыбались с обеих сторон, пришлось идти вперед. С одним союзником за спиной, нянюшкой по имени Маргот Стил, я вошла в зал для церемоний и застыла, глядя на короля и его приближенных, среди которых оказалось немало незнакомых лиц, но были и такие, которым я обрадовалась.

Лорд Грэхем стоял рядом с Нортоном, но не отрывал от меня взгляда. Он чуть улыбался, но улыбка эта была печальной и сочувствующей. Никогда не была сторонницей жалости, но сейчас на сердце стало теплее. Я понимала, что сэр Джон против того, что происходит, но, как и я, он оказался заложником у сильных мира сего. Ситуация, на первый взгляд безвыходная! А там... кто знает.

Как мне сейчас не хватало Гейла. Он бы придумал путь к спасению. Он не отдал бы меня Алистеру, как дешевый трофей.

— Леди Грэхем! — от свиты короля отделился маг. Он был одет в длинную мантию, расшитую серебряными нитями. Седой, с длинной бородой и в очках, в руках мужчина держал странную бархатную подушку, на которой лежала продолговатая коробка, черного, словно смоль, цвета.

— Пройдите вперед! — было приказано мне.

Я сделала несколько шагов, оглядываясь по сторонам, выискивая глазами знакомые лица. И нашла.

Старший Болтон также присутствовал на церемонии. Он стоял неподалеку, выделяясь из общей толпы. Вроде бы и вместе со всеми, и в тоже время один. На меня посмотрел с интересом, но без сожаления или жалости, хотя, я понимала, что он сейчас завидует мне, или жалеет об упущенной возможности породниться с самим королем. Жаль, что я не могла прочитать его мысли.

Чуть поодаль от Его Величества, расположилась еще одна моя знакомая. Леди Кендел улыбалась так широко, что в какой-то миг я испугалась, как бы ее очаровательный рот не разорвался от такой растяжки. Женщина была одета в платье, которое могло составить конкуренцию моему алому. Поймав мой взгляд, леди Кендел поклонилась, но я не ответила ей и отвернула лицо, снова посмотрев на старого мага, но затем вздрогнула, заметив тень, что словно пряталась ото всех. Незнакомец стоял за свитой, но не прятался, а просто наблюдал. И оказался этот незнакомец не таким уж незнакомым.

«Байе!» — мелькнула в голове мысль, и отчего-то по телу прошел холодок. Неприятный такой, будто иглы под кожу.

— Прошу вас, леди Грэхем, — маг сделал жест рукой, предлагая мне шагнуть к невысокой каменной колонне, на которой стояла квадратная плита с углублением в центре размером с медную монету. Я бросила взгляд на сооружение, догадываясь о его предназначении. Совсем не корона ждала меня здесь.

— Протяните вашу руку! — потребовал маг, и я послушно сделала то, что требовалось от меня. Маг спокойно протянул подушечку одному из своих учеников, затем достал из коробки длинную иглу и уколол мне палец.

Выступившая алая капля вызвала шепоток, пробежавший по толпе придворных. Маг взял мой палец и чуть надавил, чтобы крови стало больше, а после перевернул руку так, чтобы красная капля упала в углубление.

— Теперь вы, Ваше Величество, — обратился он к Виктору.

Я отошла в сторону. Маргот метнулась ко мне, протягивая платок, с намерением обмотать палец, но я покачала головой и просто смяла клочок ткани в кулаке, глядя, как с королем проделывают ту же самую процедуру, что минуту назад проделали со мной.

«Кровь от крови!» — мелькнула мысль в голове. Ритуалом магии он докажет, что я его дочь. Гейл позаботился о том, чтобы документы пропали, но Виктора это не остановило. Думаю, после он найдет способ восстановить свидетельство о рождении, правда, сделать это будет нелегко, только вот меня это сейчас мало волнует. Я хотела быть только Мейгрид Грэхем и никем другим. Правда, мое желание никого не волнует.

Спокойным оставался только виконт. Он не смотрел на мага, он смотрел прямо на меня, и от взгляда его глаз я продолжала холодеть, пока не поняла, что именно происходит со мной.

Я боялась. Раньше за собой такого не наблюдала, да и виконт казался приятным молодым человеком, наверное, потому, что он еще никогда не смотрел на меня так, как делал это сейчас.

Глаза Байе выражали затаенное желание. Может быть, огонь свечей и полумрак сделали свое дело, но мне казалось, я вижу в виконте похоть, или это расшалились мои бедные нервы.

Маг тем временем продолжил колдовать. Придворные замерли в ожидании. На лицах — маски, застывшие в предвкушении. Наверное, не один из них надеялся, что кровь короля отторгнет мою, не признает, и я с позором покину зал. Я и сама надеялась на это, даже понимая, что подобное невозможно. Но ведь случаются в жизни чудеса!

Со мной чудо не произошло.

Маг провозился еще с несколько минут, а затем распрямил спину с довольной улыбкой. Свита выдохнула, а маг поднял руки, и я увидела странное действие, произошедшее с нашей смешавшейся кровью.

Капельки поднялись в воздух и закружились друг вокруг друга, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, пока не слились в одну темную полосу, образовав идеальный круг. Маг улыбнулся и шевельнул пальцами и размазанный круг на секунду застыл, а после осыпался золотыми искрами прямо на постамент.

— Золото! — провозгласил старик и с торжественным видом посмотрел на окруживших его людей. Выдержал паузу и добавил:

— Королевская кровь, господа. Идеальная и полностью идентичная!

Я сжала губы, ожидая, что произойдет дальше. А маг повернулся ко мне и поклонился.

— Принцесса Мейгрид! — сказал он с тихой улыбкой, и придворные зачем-то зааплодировали мне, отчего я почувствовала себя жалким комедиантом, с овациями закончившим свое представление. Повернулась вокруг, глядя на неискренние улыбки, на лицо короля, выглядевшего самодовольным до невозможности. Сглотнула и вздохнула тяжело.

— Моя дорогая! — проговорил Виктор, а я зачем-то отыскала взглядом Лорда-хранителя. Он печально улыбнулся мне и опустил взгляд. — Церемониймейстер! — голос Его Величества пролетел над залом, неожиданно громкий и протяжный. — Велите принести корону для Ее Величества принцессы!

Я прикрыла глаза, и внезапно зал закружился вокруг. Покачнулась и открыла глаза, с удивлением глядя на то, что открылось взгляду.

Я увидела плот. По спокойной глади моря на небольшом плоту, сложенном из обломков каких-то досок, плыл человек. Высокая фигура, силуэт, знакомый до боли.

— Гейл! — проговорила я еле слышно, но мужчина не услышал меня.

Плот находился в открытом море и вокруг только волны, набегавшие на хлипкое сооружение. Мужчина правил длинной деревянной палкой и смотрел куда-то вперед, а затем внезапно замер и, наклонившись, положил палку на поверхность плота, рядом с ногами. И прежде чем я поняла, что он намерен делать дальше, мужчина поднял вверх руки и стал водить ими по кругу. Я не слышала его слов, но знала — он творит какое-то заклинание или... Но это было невозможно.

А потом я догадалась — он открывал портал.

На воде!

Сумасшедший!

Рот открылся для крика. Я хотела остановить сумасшедшего от ошибки. Мой Жук не мог не знать, чем опасен портал, открытый над водой. Никто из магов не посмел бы сделать это. Слишком рискованно, слишком опасно!

— Гейл! Нет! — выдохнула я, и что-то до боли обожгло руку, вырывая меня из видения до того момента, когда мужчина успел оглянуться, и я смогла разглядеть его лицо.

Очнулась на руках короля. Его Величество снизошел до моей особы, и теперь я лежала на его коленях, а сам Виктор смотрел на меня, чуть нахмурив брови.

— Что с принцессой? — спросил кто-то. Обступившая нас толпа придворных ахали и охали.

— Упала в обморок! — услышала я еще чью-то фразу.

«Гейл!» — подумала и моргнула. Неужели жив? Неужели это не просто видение, рожденное моим воображением?

Сердце забилось быстрее, и я попыталась сесть. Рука короля подтолкнула в спину, помогая осуществить задуманное.

— Ваше Высочество! — Нортон протянул мне руку, и я посмотрела на его пальцы, затянутые в белую перчатку с таким отвращением, словно она была перепачканная слизью. Неохотно приняла ее и встала, пошатнувшись.

— Ее Высочество, наверное, переволновались от счастья! — заявил маг, проводивший церемонию. А я посмотрела в глаза Нортона, думая теперь только о том, что он и все остальные услышали. Кричала ли я в своем воображении или и здесь произнесла имя Льюиса, приговорив его к смерти. Но глаза министра оставались спокойными. Правда, это меня все равно насторожило. Такой, как Нортон, умел скрывать эмоции. Но тут до меня дошло. Все присутствующие называли меня — Ее Высочество. Это как понимать? Не помню, чтобы я произносила нужные слова и мне на голову надевали корону! Что произошло за то время, пока я была без сознания?

Подняла руки и потрогала волосы. Так и есть! Корона! Нацепили, пока лежала без чувств! Но как так можно? Это нарушение всех правил!

Я огляделась по сторонам. Вот неподалеку стоит бледная Маргот, по всей видимости, ее не подпустили ко мне, и она вся распереживалась, увидев, как я падаю, да и кто бы ни испугался на ее месте. А вот и Грэхем, такой же взволнованный, стоит, прижав к груди руки. Я послала ему слабую улыбку.

— Продолжим! — велел Виктор, и меня подхватили под руки ученики мага, подвели назад к постаменту.

— Корону мы вам надели, Ваше Высочество! Теперь надо принести слова клятвы, и мы заверим ваш титул вашей подписью и капелькой крови, которая после отправится в архив, — произнес маг.

Моего мнения никто не спрашивал.

— Повторяйте за мной! — продолжил маг.

Я внутренне сжалась. Чувство протеста превратило ладони в кулаки, только что я могла поделать? Сказать сейчас при всех, что отказываюсь. Поможет? Вряд ли. Собравшиеся — приближенные не Виктора. Здесь все подвластны Нортону и своим отказом, я только усугублю и без того тяжелое положение. Так, став принцессой, я ненадолго успокою своих врагов, и у меня будет время...

«Время для чего?» — спросила саму себя.

«Время дождаться Гейла!» — ответила мысленно, и маг заговорил, а я, будто прилежная ученица, стала повторять за ним слова клятвы.

Страшная буря и огромные волны, треск ломающейся лодки, вспышка острой боли и темнота, жуткая и ужасающая, наполненная холодом и жалкими попытками изменить хоть что-то в своей судьбе.

Он боролся с бездной, куда его затягивали волны. Погрузившись в воду, почувствовал, как течение уходящей назад волны тянет его за собой. Решил не сопротивляться, расслабился, думая только о том, как выплыть после, как сохранить воздух в легких, что с каждый секундой грозились разорваться в груди и просто молили его открыть рот и сделать губительный вдох, после которого море заберет в свои недра очередную жертву.

Но Льюис был не из тех, кто так легко сдается. Он борец. С самого детства и до сих пор выживал только потому, что не сдавался ни в каком случае, не отступал от намеченной цели и шел вперед, порой по головам, порой поступая не так благородно, как учила его мать.

Море отпустило лишь у самого дна. Оттащило далеко и виски сдавило глубиной. Плыть к поверхности было мучительно долго, и мужчина радовался лишь тому, что лодка разбилась у самого острова, а не там, на глубине, где его шансы были бы слишком мизерными.

На поверхность вырвался, будто ядро, выпущенное из пушки, и раскрыл рот, став похожим на рыбу, выброшенную на песок. Но едва успел сделать полных вдох, больно отдавшийся в груди, как его накрыло пенной волной и потащило снова куда-то прочь от вожделенной цели — женщины, стоявшей на берегу. Гейл старался сейчас не думать о ней, понимая, что ему надо сосредоточится на спасении собственной жизни, но когда очередная огромная волна подняла мужчину на свой гребень, он успел мазнуть взглядом по берегу и тут же понял, его далеко отнесло от того места, где он в последний раз видел Мейгрид. Но удивиться или успеть обдумать происходящее не успел. Упал вниз вместе с гребнем волны. Впереди замаячили скалы и, едва вынырнув на поверхность сошедшего с ума моря, мужчина заметил приближающиеся скалы. Темные, они словно паруса призрачного парусника, приближались к нему. Неумолимые, с острыми рифами, торчавшими из воды, будто клыки чудовищного подводного монстра.

Гейл с ожесточением заработал руками и ногами, стараясь отплыть как можно дальше от надвигающейся гибели, понимая, что очередная волна, подняв его на свой гребень, ударится о скалу, размозжив человека, будто гнилое яблоко.

Усилия не прошли даром. Борьба со взбушевавшейся стихией вымотали мужчину. Он не мог применить магию, чтобы хоть как-то восстановиться, помочь себе, и полагался только на собственные силы, таявшие с каждой секундой, но не хотел и сдаваться.

«Я не погибну, словно щепка!» — говорил он себе. Ведь впереди было еще так много хорошего. Жизнь только начиналась, он не успел столько совершить!

Очередная набежавшая волна подняла Льюиса над поверхностью, обнажив внизу зубья острых камней. Он мысленно выругался перед тем, как камнем упасть вниз, увлекаемый стихией. Страшный удар выбил из легких остатки воздуха, и море снова сделало попытку утянуть человека на глубину. Отчаянно заработав руками и ногами, Гейл стал рваться наверх, а когда вынырнул в очередной раз, едва успел отдышаться, как его вышвырнуло на скалы. Мужчина уцепился руками за скользкую поверхность камня, срывая ногти и скользя по поверхности, поросшей водорослями. Не удержался, сорвался, и волны дернули его за собой, назад, прочь от берега. Но расслабляться не стал, понимая, что если сейчас не выплывает, больше не сможет повторить весь пройденный путь, не останется сил. У него была лишь одна попытка выжить, и для этого надо плыть, преодолевая волны, преодолевая себя, выбившегося из сил после неравной борьбы.

До берега рукой подать, а волны затеяли с ним жестокую игру, словно в насмешку показывали близкое спасение и бурлили, не уставая твердить: «Не отпустим! Ты наш!»

Льюис снова стал грести. Очередная волна подхватила его на свой гребень, протянула вперед, и мужчина взмыл на ней, словно птица. Но впереди были камни берега. Совсем не красивая галька пляжей, а огромные уродливые глыбы, скользкие и холодные.

Волна обрушилась на берег, и Гейл снова заработал руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы остаться на месте и не позволить себя утянуть назад в пучину. Снова и снова он цеплялся за камни, но море, будто страшный зверь, который еще не наигрался вдоволь со своей жертвой перед тем, как поглотить ее, раздавить, уничтожить, вцепилось в ноги, стараясь вернуть игрушку. Он игнорировал острую боль в правой ноге — от удара о камни там что-то разорвалось, противно хрустнуло, и мужчина уже не ощущал свою конечность, но при этом, не переставая, боролся.

А затем море схлынуло, и Советник остался лежать среди камней. Встать не было сил, но он понимал, что очередная волна сможет утащить его в море.

«Чертово болото!» — мысленно выругался и пополз, пробираясь меж камнями, напоминая себе неуклюжую ящерицу, если такие только встречались на этой земле.

Ногу прострелило болью, напомнив мужчине, что не все ладно, но он, не останавливаясь, продолжал двигаться вперед. За спиной шумели волны, очередная окатила до головы, уцепилась, словно руками, за ноги и ожесточенно потянула за собой, назад, но Гейл не сдался. Вцепился пальцами в камни, удержался на месте, а когда море схлынуло, стал пробираться дальше, вперед, туда, где темным провалом в скале темнела какая-то пещера или грот.

Он почти не чувствовал холода и боли до той самой поры, пока не оказался в относительной безопасности. Упустившее жертву море, словно живой монстр, бесновалось у входа в пещеру. Жадно тянуло руки-волны и плевалось пеной, осознавая, что жертва ушла. Сейчас в глазах Льюиса, с трудом избежавшего смерти, водная стихия действительно была чудовищем, жутким и беспощадным.

Громадные волны бились у входа в пещеру, разбивались, проникая внутрь. Мужчина лежал в воде, но хотя бы не было вездесущего дождя и ветра, с раскатами молнии и криками грома, на которые он не обращал внимания, пока боролся за жизнь. Сейчас он видел эти вспышки и ужасался размерам волн, что неслись к берегу под свист ветра и ужасающие раскаты.

Очередная вспышка осветила вход в пещеру, и Льюис увидел, что среди камней, прибитые волнами, застряли части его несчастной лодки. Как они оказались здесь, он не совсем понимал, да и не хотел сейчас думать об этом.

Главное, что выжил. Не ушел на дно, кормить рыб, но та, что высматривала его на берегу под дождем и ветром, вряд ли знает об этом. Скорее всего, сейчас она думает, будто он погиб. Что могла увидеть его Мей, только разбивающуюся о скалы лодку и его тело, выброшенное за борт, а после поглощенное волнами, идущее на дно камнем?

«Буря уляжется, и я выберусь!» — сказал он себе.

Тело мелко подрагивало от холода, а правая нога была бесчувственна, будто бревно. Гейл изловчился и потянулся к ней, провел рукой и взглянул на ладонь, догадываясь заранее, что увидит.

Вспышка молнии на долю секунды позволила человеку рассмотреть пятно крови на мокрой ладони.

Советник выругался.

— Так не пойдет! — произнес сквозь сжатые губы и стал поспешно стягивать с себя одежду.

Ее можно было только разве что выжимать, никакого тепла она не давала, но и без нее было необычайно холодно, будто сейчас стояло не лето, а середина зимы. А потом мужчина понял, отчего так мерзнет. Он потерял слишком много крови и если сейчас не остановит ее, то к утру умрет в этой пещере, и Мей вместе с Джейн, наденут черные платья.

— А Мей совсем не идет черное! — пошутил он вслух и стянул рубашку.

С ногой провозился больше, чем думал. Несколько минут только обматывал рану, не решившись ощупать ее в темноте. Нога то и дело простреливала болью, зло и остро. Пришлось стиснуть зубы и стараться не сильно мычать. Льюис позволил себе эти неприличные джентльмену и просто мужчине звуки, благо, рядом не было ни одной дамы, чтобы укорить его за отсутствие выдержки.

Просто завязал на ране рубашку и затянул потуже, а после натянул назад мокрую одежду на голое тело, отчего сперва стало еще холоднее.

Гейл отполз дальше в темноту в поисках относительно сухого места. Сидеть задом в луже было выше его сил, и пока еще мог двигаться, стоило это сделать. А когда оказался возле темной стены, прижался к ней спиной и закрыл глаза, скрестив руки на груди и поджав к себе здоровую ногу.

У входа в пещеру продолжало бушевать море, но теперь Льюису оно было не опасно. Замерзшее тело постепенно согрелось, но не настолько, чтобы не подрагивать, и он понимал, что это просто обманчивое ощущение, а когда потянуло на дрему, сопротивляться не стал. Ходить он не мог, любое движение теперь отдавалось болью в изувеченной ноге, и мужчина попросту расслабился, предавшись своим мыслям о том, как уже завтра вернется к своим женщинам и сможет снова обнять свою Мей, хотя уже заранее знал, как она испугается, увидев его в таком виде.

Как именно станет выбираться, пока не думал. Не было сил и возможности оценить, куда его занесли волны. И, засыпая, он видел только силуэт девушки, стоявшей на тропе недалеко от берега, где продолжали с остервенением налетать на берег волны, чтобы, разбиваясь, с воем и шуршанием, уйти прочь.

Все, что происходило с ним дальше, он почти не помнил, до того самого момента, пока не увидел лицо матери, склонившееся над ним, но даже и тогда, в самый первый миг, ему почудилось, будто это обрывок сна, вырванный сознанием. Но Джейн Льюис казалась такой живой, и в ее глазах, наряду со счастьем, он читал страх и ужас, только не совсем понимал, что они означают.

Только позже он понял, насколько мать неважно выглядит. Ее лицо было осунувшимся, но во мраке пещеры это, конечно же, не было заметно. Он увидел только, когда она вытащила его на берег и осмотрела с головы до ног, задержав взгляд на поврежденной ноге. Затем подняла глаза и посмотрела на сына.

— Я уже думала, что потеряла тебя! — произнесла она.

Гейл улыбнулся, и тут же понял, что его губы сухие и покрыты мелкими трещинками. Он едва смог поднять руку, чтобы прикоснуться к своему лицу, слишком горячему и сухому, со спутанными прядями волос, облепившими кожу. Стало понятно, что в таком состоянии он находился не один день. Скорее всего, он промаялся с лихорадкой в этом гроте, послужившем ему спасением и едва не ставшим природным склепом. Если бы мать не нашла его... если бы он не пришел в себя, разбуженный звуком ее голоса. Слишком много «если бы».

— Сколько дней ты искала меня? — спросил он еле слышно.

— Я уже отчаялась! — ответила она, не давая точного ответа.

— Сколько? — попросил он с нажимом. Удалось с трудом, и мужчине показалось, что его голос почти прежний, а мадам услышала лишь тихий хрип с невнятными словами.

— Мы после поговорим! — произнесла она. — Сейчас мне надо думать, как вытащить тебя отсюда. Ты не сможешь плыть, да и прибой будет мешать, — она склонилась к сыну, прикоснулась рукой к его лбу, убирая пальцами налипшие пряди.

— Где Мей? — внезапно спросил Льюис. Вспомнилась одинокая фигурка на скале. Его невеста, его Мейгрид, непризнанная принцесса, дочь Виктора и билет короля к вожделенному трону. Она была его единственной надеждой на правление.

— Ее нет! — ответила мать и почему-то отвела глаза.

— Где она? — в едином порыве, Гейл приподнялся, оперившись на руки. Под ладонями шелестело море, яркое солнце заглядывало в проем грота и слепило глаза, а Джейн Льюис выжимала юбки с одной только целью, чтобы подвязать их выше. Она огляделась по сторонам, высматривая что-то понятное только ей одной, а затем повернула лицо к сыну.

— Не трать напрасно силы. Нам нужно выбраться отсюда, и я очень рассчитываю на твою помощь! Сама не справлюсь!

— Я к вашим услугам, мадам! — пошутил сын, решив оставить разговор о невесте до лучших времен. Он чувствовал своим нутром, что с леди Грэхем что-то случилось и, скорее всего, ее нет на острове, иначе, а в этом Гейл не сомневался, девушка была бы вместе с Джейн. Хотя был вариант, что юная красавица и думать забыла о своем женихе и сидит в домике, сложив руки. Сгинул и ладно, но в такое мужчине верилось с трудом. Ему казалось, что он уже знает Мейгрид, и весьма не хотелось ошибиться в себе и в ее чувстве к нему.

Но вот мадам Джейн нашла то, что искала. Льюис сперва удивился, заметив, как женщина тащит найденную меж камней доску. И даже не доску, а нечто с остатком остова его лодки. Ей было невероятно неудобно и тяжело, но женщина только сжала губы и делала свое дело, пока не оказалась рядом с сыном.

— Не самое лучшее плавсредство, но нам не приходится выбирать! — догадался Льюис.

Мадам улыбнулась. Она прошлась по сыну внимательным взглядом, спросила:

— Много крови потерял?

Если бы он знал ее чуть хуже, ему могло бы показать, что миссис Льюис все равно, что и как с ее сыном. Она выглядела собранной и, кажется, совсем не переживала из-за его состояния. Плохого состояния.

— Прилично. Я слаб и, кажется, сломал ногу!

Джейн кивнула, а после потянула доску с куском носа лодки вперед. Он натуги ее ноги подкосились, а на лбу вздулись жилы, словно у циркового тяжеловеса. Льюис когда-то видел такого, попав на представление бродячего цирка, кажется, век тому назад. Но не стал делиться своими мыслями с матерью. Ей и так тяжело, да и не время острить.

Но вот доска плюхнулась на воду и мадам повернулась к сыну. Ее взгляд не предвещал ничего хорошего, но Гейл понимал, что произойдет дальше.

— Ты должен мне помочь! — почти приказала она.

— Я постараюсь! — ответил Советник, и мать вмиг оказалась рядом. Обхватила руками, помогая встать на ноги.

— Отсюда только один выход! — пояснила она, хотя Гейл это уже понял и без ее слов, когда осмотрелся.

Вставали долго и мучительно. Ногу прострелило болью, заставив мужчину зашипеть. Ему пришлось опереться на плечо матери, а после и вовсе едва ли не повиснуть на ней, пока входили в воду. Там уже Льюис вцепился в доску и поднял свое тело, устроившись на ней верхом.

Крошечный нос того, что когда-то было лодкой, смотрел вперед, уголком. Льюис усмехнулся, но тут по лопнувшей коже нижней губы потекла кровь.

Мадам Джейн толкнула сына, лежавшего на доске, вперед и сама уцепилась за край доски, отчаянно заработав ногами.

Обогнуть скалы оказалось делом трудным. Гейл помогал матери, как только мог, но в итоге понял, что своими действиями только мешает ее стараниям выбраться из моря. Почти два часа они пробарахтались на волнах, упорно толкавших бедную доску с ее пассажирами то назад к гроту, то утягивая в глубину моря, а когда, наконец, оказались на берегу, испещренном обломками скал, и Джейн, и Льюис распластались на отмели, раскинув руки в стороны и глядя в синее небо, насмехавшееся над их потугами солнечными лучами, что щекотали кожу и слепили глаза. Рядом билась о камни доска.

Еще труднее оказалось выбраться к тропе. Пришлось пробираться вдоль берега, и мадам Джейн, почти тащившая на себе сына, время от времени останавливалась, чтобы перевести дыхание.

— Давай я попробую сам! — попытался было возразить Гейл, когда мать снова подставила ему свое плечо. Пока она отдыхала, он осторожно присел на камень, стараясь не упасть в воду. Его нога разболелась, но мужчина старался не показать виду, насколько ему больно и даже пытался улыбаться, но только Джейн видела то, что так старательно хотел скрыть от нее сын.

— Перестать говорить ерунду! — возразила она и посмотрела на сына. — Своим ходом ты будешь добираться до тропы еще неделю, а нам надо как можно скорее заняться твоей раной.

Гейл не стал противиться, понимая правдивость слов мадам Джейн, и принял ее плечо.

На тропе, взобравшись на ее начало, они снова отдохнули. Над морем расцветал закат, похожий на яркий бутон мака. Он пламенел, погружаясь в синюю бездну, а Гейл никак не мог заставить себя встать, понимая, что безмерно устал. Мужчине хотелось просто закрыть глаза и остаться там, где он находился в данный момент, но Джейн Льюис не позволила. Растолкала сына и велела:

— Вставай!

Сонно моргнув, Советник короля сделал над собой очередное усилие, но поднявшись, поскользнулся и едва не упал, врезавшись плечом в каменную стену.

— Черт! — прошипел от боли мужчина.

В глазах Джейн мелькнула боль. Она как никто другой чувствовала то, что сейчас происходит с сыном, но понимала, что им стоит идти дальше, и нет времени на стоны. Ей некогда было жалеть его. Только не теперь. Пришлось закрыть сердце и стараться не думать о том, какую муку испытывает ее сын.

— Пойдем! — она снова предложила свое плечо, и странная пара из высокого черноволосого мужчины и изящной дамы в мокром, видавшем виды, платье, медленно стала подниматься на вершину скал, туда, где, возвышаясь над морем, стоял маленький домик в мире, лишенном магии.

Путь наверх отнял еще больше времени, чем дорога вдоль обрывистого берега. Гейл злился на свою беспомощность, понимая, что будь у него прежняя сила, сейчас не мать тащила бы его на своем горбу, а он ее, но выбирать не приходилось.

Стараясь не думать о Мей и о своей больной конечности, он, сжимая зубы, прыгал по тропе, напоминая себе безногого калеку, а вожделенная вершина казалась недоступной, словно звезды.

К дому выбрались только к полуночи. Уставшие, голодные и почти выбившиеся из сил, они повалились на пороге, пытаясь отдышаться.

Мадам Джейн первая встала на ноги и открыла двери, а после помогла сыну забраться в дом и успокоилась только тогда, когда Гейл лег в кровать, находившуюся на первом этаже. Поднять его на второй у нее уже не было сил.

— Спасибо тебе! — произнес Льюис, упав на подушки.

Мать посмотрела на мужчину усталыми глазами. Улыбнулась краешками губ так, как это умеют только матери, и при этом в ее глазах Гейл увидел всю ту любовь, которая жила в сердце женщины, в ее душе. Прекрасная, словно самый нежный из цветов, и прочная, как гранит.

— Разве за это говорят «спасибо»? — удивилась она и потянулась рукой к лицу Гейла. Откинула прочь непокорную темную прядь, упавшую на лицо сына.

— Нортон идиот! — проговорил сын, и мать поняла то, что он хотел сказать ей этой фразой.

— Сейчас я приведу в порядок твою ногу, насколько это возможно! — сказала она, поднимаясь на ноги. — А после расскажу о том, что произошло с Мей!

Взгляд Гейла оживился. Он кивнул и стал торопливо ждать, пока мадам Джейн, покинув его на время, вернется с тазом, наполненным горячей водой и полосками ткани, заменившими бинты. Льюис узнал в полосках разорванную простыню и хмыкнул.

— Давай, посмотрим, как тебя потрепало! — она достала ножницы и разрезала ткань на штанине брюк, оголив ногу сына до колена.

Оба посмотрели на открывшееся им ужасное зрелище. Нога действительно оказалась сломана и кость выпирала через рваную рану, разорвав кожу в жуткие лохмотья.

Джейн сглотнула и криво усмехнулась.

— Может, тебе принести выпить? — предложила Льюису, понимая, что так просто терпеть обработку такого перелома он не сможет.

— Тащи! — выдохнул маг и снова принялся ждать возвращения матери.

В этот раз в ее руках оказалась бутылка с виски, так удачно принесенной когда-то самим Гейлом в домик на скале. Теперь выпивка пригодилась ему, как ни что другое.

Открыв виски, Джейн протянула бутылку сыну и произнесла:

— Пей!

Гейл усмехнулся.

— Мадам, вы хотите споить собственного ребенка? Это жестоко!

Шутка не удалась.

— Пей! — приказала женщина, и пока мужчина, приложившись к горлышку, сделал пару глотков, она склонилась над раной, размышляя с чего начать. Морская вода сама по себе антисептик, но все равно, повреждение стоило промыть и перебинтовать. Кровь продолжала сочиться, но не так много, как опасалась Джейн.

— Так что там о Мейгрид? — спросил Льюис, убрав бутылку от губ.

— Ее забрал твой отец!

— А вас, мадам, значит, оставил тут? — прищурил черные глаза Советник.

— Он вернется, — ответила Джейн и забрала бутылку из рук сына. Прежде чем он успел хоть что-то возразить или удивиться, щедро плеснула виски на рану, и Гейл замычал от боли. — Я знаю Эдгара, — сказала мадам, — он хочет преподать мне урок, показать, что я пошла против него и совершила огромную ошибку. Он и раньше винил меня в том, что из-за меня ваши отношения разладились!

— Как-то я не заметил тот период, когда они были дружественными! — прошипел сын и, забрав из рук Джейн бутылку, приложился к ней.

— Он не всегда был таким! — пояснила мать, и уголки ее губ дрогнули. — Иначе ты бы не родился!

Гейл промолчал, решив не комментировать ее слова.

— Сейчас будет больно! — предупредила миссис Льюис и ухватила его за ногу, решив не церемониться и не продлевать муку осторожными движениями.

Гейл едва успел хлебнуть обжигающий горло напиток, как волна боли прокатилась по его телу от изувеченной конечности до самых, как ему тогда показалось, кончиков волос. Мужчина зарычал и откинулся назад, при этом сжав горлышко бутылки с такой силой, что едва не раздробил толстое стекло. Будь у него магия, это непременно случилось бы, а так...

«Будь у меня магия, я бы не валялся здесь, как мешок с картошкой!» — подумал он мрачно, пока боль терзала его бедную ногу.

— Мадам, не молчите! — попросил он сипло, понимая, что не выдержит, если не отвлечется хотя бы на что-то. И пусть это будет болтовня матери, так даже лучше. Ничто не успокаивало его, как тембр ее голоса. И так было с самого раннего детства. Он прекрасно помнил, что ее голос заставлял его чувствовать себя уже тогда сильным и прогонял страх и боль.

— Тогда я расскажу тебе про Мейгрид! — Джейн что-то делала с его ногой, но Льюис решил не наблюдать за процессом. Потолок его интересовал в этот момент намного больше.

— Говорите, мадам! — прошипел он, когда миссис Льюис своими действиями причинила боль.

Она не стала извиняться и продолжила делать то, что считала нужным, при этом пересказывая все то, чему была свидетельницей, не забыв упомянуть о жестокой пощечине, которой одарил Нортон будущую принцессу. Услышав ее рассказ, Гейл ничего не произнес в ответ и только стиснул зубы, а Джейн слишком хорошо знала сына, чтобы понять, что тот сейчас в ярости. Настолько в ярости, что почти забыл о своей ноге, и это было хорошо. Мадам торопливо закончила бинтовать рану, а затем, выдохнув с облегчением, вымыла руки в тазу с теплой водой и, обтерев их полотенцем, села рядом с сыном, продолжавшим сверлить взглядом потолок, словно тот был ему должен.

— Эдгар вернется! — произнесла она тихо.

— Вы закончили, мадам? — бросив лицезреть потолок, сын опустил взгляд на мать.

— Да, — ответила она и добавила, — тебе нужен врач-маг и как можно скорее. На острове рана не заживет так быстро, как ты этого хочешь!

— Вы читаете мои мысли, мадам! — он улыбнулся и тихо произнес, глядя ей в глаза:

— Спасибо!

Улыбка тронула ее губы и глаза. Джейн встала.

— Сейчас я покормлю тебя, отдыхай пока.

— Да! — он кивнул. — Я бы не отказался сейчас от хорошо прожаренного куска мяса, а лучше сразу целого поросенка на вертеле!

Миссис Льюис рассмеялась.

— Увы, мяса нет и поросенка тоже, но немного еды у меня припасено.

Она бросила взгляд на ногу сына и покинула комнату, направившись в сторону кухни, где еще недавно делила работу с юной невестой Гейла.

Теперь дом был пуст, и Джейн, открывая полки и доставая остатки продуктов, вспомнила те несколько дней, когда они все жили здесь, не думая о Нортоне и тех бедах, что поджидали за поворотом судьбы. Так всегда бывает, и не стоило расслабляться. Она впервые совершила ошибку, недооценив бывшего любовника!

«Не впервые, — поправила себя мадам. — Первой моей и самой главной ошибкой была связь с Нортоном, хотя… — женщина не сдержала улыбки, — если бы не он, у меня никогда не было бы такого сына!».

Главное, что Льюис жив, а остальное они преодолеют вместе. Они придумают план, хотя он не будет идеальным, поскольку они слишком ограничены в средствах, но просто так сдаться не в привычках Джейн, а ее сын пошел в нее.

Несколько последующих дней они выживали, как могли. Нога Гейла болела все сильнее, и Джейн понимала, что ему срочно необходим хороший маг-лекарь, иначе на безлюдном острове все могло закончиться крайне печально.

Часто, сидя возле постели сына и глядя ему в глаза, она думала о том, на что пойдет ради его безопасности и счастья и поняла — на все.

Льюис держался. Джейн видела, как ему тяжело, но мужчина не подавал виду и скрывал свою боль, лишь изредка морщился, стоило ему пошевелить ногой.

— Скоро приедет Нортон! — в один из вечеров сказала ему мать.

— Он не должен узнать, что я здесь! — ответил Советник, и Джейн вздрогнула.

— Что ты предлагаешь? — спросила она, почти догадываясь, какой услышит ответ.

— Мой план слишком неидеален, но я не вижу иного! — признался сын. Сейчас он сидел на кровати с подушками, заботливо подложенными под спину. Раненая нога подпухла и выглядела ужасно, но ни мать, ни сын этого не замечали, или просто делали вид, что не замечают.

— Говори! — попросила Джейн и приготовилась слушать.

— Когда приплывет Нортон, ты спустишься вниз, и сама сядешь в лодку, — сказал Гейл.

— Но... — попыталась было возразить мадам, и тут же затихла, встретившись взглядом с черным взором Советника.

— Ты вернешься назад и после отправишь слугу в порт, чтобы нанять судно.

Брови миссис Льюис приподнялись.

— Это плохой план! — возразила она. — А что, если за мной будут следить, что если...

— А вас есть другой, мадам? — он усмехнулся и Джейн вздохнула.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы прислать корабль! — сказала она.

— Вот это моя дорогая матушка! — улыбнулся Гейл, а Джейн, глядя в лицо сына, отметила бледность кожи и тусклый взор.

— Он не должен знать обо мне, иначе Мей отдадут другому! — сказал Советник.

Мадам печально улыбнулась.

— Тебе так дорога эта девочка? — спросила тихо, но ей стоило лишь посмотреть ему в глаза, чтобы понять ответ. Иногда для этого не надо слов.

Все последующие дни он пролежал на кровати, давая несчастной ноге зажить. Но при этом понимал, насколько это смешно. С такой раной ему срочно необходим был лекарь, и сильный, который смог бы воздействовать на рану магическим способом, заставив кости срастись правильно, а рваные ткани затянутся. Но уплыть с острова не было никакой возможности. Единственная лодка сейчас лежала грудой обломков на берегу, разбитая в шторм о скалы. Спрятавшись от мира магии на клочке этого безмагического пространства, он сам поймал себя в ловушку. И себя, и мать. Насмешка судьбы или просто его просчет. Гейл понимал, что скорее второе. Он недооценил Нортона, хотя должен был сделать это. Льюис понимал, каким именно способом его отец нашел это место. Догадался, пока лежал на своей постели, изучая потолок и стены.

«Магия крови!» — и ни что иное, понял мужчина.

Двигаться он почти не мог, а потому оставалось только лежать или сидеть, обложившись подушками, как кисейная барышня, и думать.

Иногда ему снились странные сны. Гейл не совсем понимал, что они означают, но видеть даже таким образом Мей, пусть и не настоящую, а нарисованную его воображением, было приятно, хотя, первые сны его страшили. Ему снилась девушка изможденная, больная. Будто какой-то недуг мучил ее тело. Гейл объяснял себе это все рассказом матери, не преминувшей упомянуть о лихорадке леди Грэхем после той страшной ночи. Но постепенно сны менялись, и его Мей выздоравливала.

А затем наступил тот день, когда вдалеке на горизонте сверкнул белый парус, и миссис Льюис поспешила проститься с сыном.

Гейл не стал прятаться в скалах за домом, понимая, что если Нортон решит обыскать крошечный островок, ему все равно не укрыться. Разве что в гроте, но вряд ли он после сможет самостоятельно выбраться из опасного убежища. И потому было решено сделать так, как и планировалось с самого начала.

Джейн долго не хотела уходить. Корабль приближался и в распахнутое окно, вместе с шумом прибоя и ярким солнцем, уронившим желтое пятно на деревянный пол, Гейл видел и то, что крошечная точка судна приближается так же неумолимо, как его час расставания с мадам.

— Как я тебя оставлю! — проговорила она, опускаясь рядом.

— Это же ненадолго! — запротестовал Гейл. — Вы отправитесь с Нортоном домой, после снарядите корабль за мной и постарайтесь передать Мей любым способом, что я жив.

Джейн закивала, но при этом не сделала и шага от постели любимого сына.

— А что, если Эдгар... — начала она и осеклась.

Сын пристально посмотрел на нее, а затем, превозмогая боль, потянулся и обнял. Джейн почти утонула в его руках и только теперь, неожиданно для себя, поняла, что ее мальчик вырос. Какими огромными были его ладони, обнимавшие ее спину, какой сильной грудь. В ее памяти до этого момента он все равно был забавным мальчуганом с саблей, оседлавшим деревянную лошадку. Такой красивый, такой родной.

— Вам пора, матушка! — Гейл разжал объятия, и Джейн выскользнула из его рук, встала и улыбнулась.

— Я все сделаю! — произнесла она, а про себя давно уже решила, что сделает все возможное, чтобы ни один человек Нортона не поднялся по этой тропе.

Но все оказалось проще. Ей совсем не пришлось обманывать, объяснять или уговаривать моряков, приплывших за женщиной на лодке. Ей помогли перебраться на шлюпку, и они отчалили от каменистого берега, оставляя позади островок с одиноким домом, стоявшим над пропастью.

Она не позволила себе проявить эмоции, хотя ее сердце болело. Оставлять беспомощного сына одного она не хотела, но не могла поступить иначе.

Встреча с Нортоном прошла почти официально и крайне сухо, и только оказавшись в каюте, отгородившись от мира тонкой дверью, она села на край койки и закрыла лицо руками, позволив себе заплакать. Так не хотелось делать это при сыне. Для него Джейн всегда оставалась сильной и мужественной. Но здесь, скрытая от чужих глаз, она тихо зарыдала, чувствуя, как соленые горячие слезы катятся по щекам… и их невозможно остановить. А корабль снялся с якоря и, набирая ход, поплыл прочь от острова, оставляя позади ее сердце.

А Гейл остался один, впервые осознав свою почти полную беспомощность. Ему, человеку, привыкшему с легкостью справляться с проблемами своими силами, сейчас было тяжело. Льюису предстояло ждать прихода корабля и спасения, но, зная Второго Министра, он не сильно на это рассчитывал. Хорошо, хоть мать удалось отправить с острова, а что ему делать дальше?

«Если план А не получится, придется приступать к плану В!» — сказал себе Советник, при этом надеясь, что все же ему не придется осуществлять задуманное. Слишком опасным был его запасной план. Но когда по истечении нескольких дней он понял, что более ждать нечего, Гейл решился.

Обложив многострадальную ногу досками, специально припасенными после отъезда матери — для этого материала ему пришлось разобрать одну из скамей на кухне, куда мужчина добирался почти час, волоча за собой ногу и сцепив зубы. Уже на кухне, упав на стул, он отдышался и приступил к работе. Почти два часа потратил на то, чтобы обложить ногу этими самыми досками и обвязать полосками ткани. Затем решился встать на ноги и тотчас пожалел о таком решении. Ногу прострелило острой болью, и Гейл охнул, уцепившись пальцами за край стола, но затем, сцепив зубы, разжал пальцы и сделал шаг.

Снова вспышка боли. Не выдержав, мужчина выругался, но продолжил идти дальше. Еще шаг и еще... Боль была нестерпимая, но Советник терпел, понимая, что для того, чтобы выжить, ему надо шевелиться, а не сидеть сиднем.

«Последний срок истекает завтра! — подумал он, доковыляв до выхода из дома. Накинул длинный плащ и толкнул двери. — Прости меня, матушка, но ждать дольше я не могу себе позволить!»

За порогом дома уютно светило солнце, если бы не ветер, что дернул его за подол плаща, неожиданно оказавшийся холодным, словно в лето заглянула осень.

Гейл добрался до края пропасти и посмотрел на море, плескавшееся далеко внизу. Он закрыл глаза и подставил лицо теплым лучам солнца, что словно руки матери, погладили кожу, улыбнулись ее улыбкой и исчезли, будто наваждение. День клонился к закату, и небо постепенно стало багроветь. Золотые прожилки разорвали горизонт, и выглянула ночь, прогоняя уходящий день. Гейл опомнился, когда понял, что уже слишком долго стоит на ветру. Приутихшая боль в ноге, которую он постарался не тревожить, вспыхнула с новой силой, и тут он почувствовал чужое присутствие. Кто-то смотрел на него, и мужчина, доверяя своей интуиции, резко обернулся, хотя понимал, что никого на острове просто быть не может. И тут услышал странный шепот: «Кто ты?» — и его сердце упало вниз. Он узнал того, кто произнес эти слова, но на острове, полностью лишенном магии, счел подобное признаком зарождающегося безумия.

— Мей! — проговорил он, но ему ответили лишь волны и очередной порыв ветра, схвативший мага за волосы.

— Мей! — повторил прибой, и солнце рухнуло в море.

Глава 25

Всю ночь и почти все утро Гейл провел, сооружая то, на чем был намерен совершить побег с острова, ставшего для мужчины своеобразной ловушкой и тюрьмой. Милый дом, что еще не так давно был наполнен женскими голосами и светом, теперь казался Советнику мрачным и полностью утратил свою прелесть и интерес в его глазах. Гейл понимал, что никогда уже не вернется сюда... если выживет...

Теперь о тайном месте прознал Нортон, а это означало только одно: дом будет забыт и скоро придет в запустение. Ветер и непогода, отсутствие человеческого тепла и заботы сделают свое дело, и когда-нибудь какой-то корабль, что станет проходить мимо, увидит только пустые скалы с развалинами того, что когда-то называлось домом.

Но сейчас не время было размышлять о будущем. Сколачивая неустойчивый плот, Льюис думал о том, как ему осуществить задуманное и понимал, что рискует.

Больная нога то и дело отвлекала его от работы. Ящик с инструментами, хранившийся в одном из шкафов в маленькой подсобке, хранившей припасы и почти полностью опустевшей за время пребывания в доме гостей, сейчас лежал перед ним, и мужчина вбивал гвоздь в очередную доску, глядя на дело рук своих и понимая, что данная хлипкая конструкция не выдержит долгого плавания, хотя ему и не нужно было таких крайностей.

Черта, за которой заканчивалась зона, окружавшая остров, начиналась через две мили от полосы рифов, и именно там он собирался внедрить в действие свой план.

Когда все было закончено, и мужчина, взвалив на плечи тяжелый плот и прихватив единственное весло, на которое мог опираться при ходьбе, направился к тропе, спускавшейся серпантином к опасному берегу, он не обернулся, чтобы бросить последний взгляд на дом, что смотрел вослед своему последнему жильцу пустыми глазницами окон.

Гейл долго пробирался вниз, то и дело останавливался, чтобы перевести дыхание. Море манило, плескалось о скалы. Где-то над головой пролетела чайка, хрипло закричала и умчалась, разорвав воздух острыми белыми крыльями. Мужчина медленно брел вниз, стараясь думать только о том, чтобы не оступиться и не упасть. Нога заставляла его кривить лицо, он даже позволил себе охать, понимая, что никто не услышит его жалобы. Сейчас, когда он остался один, Гейл перестал сдерживать стоны боли, но при этом уверенно продолжал свой спуск, понимая, что корабль не придет.

Скорее всего, Нортон перестраховался и запер Джейн или, что было бы еще хуже, проследил за ее домом и перехватил судно. В любом случае мужчине стоило поспешить. Запасы еды в доме сошли на нет, а кожа на ноге приняла странный оттенок, который говорил Льюису о том, что началось заражение.

На острове его ждала смерть, да и за его пределами тоже было огромная вероятность, что портал, открытый над водой, как его когда-то предупреждал профессор, приведет к неминуемой гибели глупца, рискнувшего пойти против правил магии. Вода — стихия неустойчивая, причем самая неустойчивая из всех и риск открыть портал над ее поверхностью грозил магу оказаться не там, куда он хочет попасть, а на дне морском со всеми вытекающими оттуда последствиями, и Гейл не стал бы рисковать, если бы не обстоятельства. Но, выбирать не приходилось, да и самого выбора, по сути, не было. Или медленная смерть в мучениях от гангрены или быстрая на дне моря, или... если повезет и, именно на это рассчитывал Льюис, удачное перемещение к цели.

«Сплошные или и ничего более-менее определенного!» — подумал мужчина и даже смог усмехнуться, но в тот же миг наступил на больную ногу, и его черты исказила гримаса.

Шагая вниз и припадая на больную ногу, каждый раз втягивая воздух меж сжатыми зубами, он старался отвлечься, представляя себе милые сердцу картины.

Мей. Одетая в свое прекрасное алое платье, она стояла перед взором Гейла и улыбалась. Девушка казалась спокойной, но почему-то Советник чувствовал, что она боится. Нет, не его, но страх таился в глубине прекрасных глаз.

«Поспеши! — сказало видение. — Я так жду тебя!» — он моргнул, и Мей исчезла, словно и не бывало.

— Прости! — он не заметил, как произнес слова вслух. — Но я сейчас совсем не боец. Мне нужны силы, чтобы я мог помочь тебе и матушке, а потому, если мой безумный рывок удастся, мы еще некоторое время не увидимся.

Как ни горько было это осознавать, но Гейл прекрасно понимал свои возможности. Сейчас главным было выбраться с острова и вернуться назад, в столицу, но так, чтобы об этом возвращении не узнал Нортон.

Тропа закончилась, и мужчина спустился на берег, преодолев последнее препятствие, для чего ему пришлось спрыгнуть вниз. Стараясь проделать это так, чтобы весь вес тела перешел на здоровую ногу, Гейл все же не устоял и упал на камни, уронив тяжелый плот, накрывший его словно черепаху панцирем. Выругавшись, он зажмурился и стал ждать, пока боль утихнет, а затем откинул плот и выбрался из-под него, бросив взгляд на море, простиравшееся на расстоянии нескольких шагов.

Уже находясь в воде и проталкивая плот вперед, мужчина почувствовал неожиданное облегчение от прохладных волн, что словно забрали часть боли, притупили ее.

Барахтаясь, словно ребенок, едва научившийся плавать, он взобрался на плот и понял, что немного не рассчитал, создавая подобное сооружение. Его ноги по щиколотку погрузились в воду, и казалось, мужчина стоял на воде. Это, тем не менее, не заставило Гейла отступиться, и скоро, равномерно взмахивая веслом, широкая часть которого была сделана из сидения стула, он стал продвигаться вперед, лавируя между острыми рифами и радуясь тому, что сегодня море необычайно спокойно. Будь на его поверхности небольшое волнение и Советнику пришлось бы перенести свой заплыв, а делать это он не хотел, понимая, что и так прошло слишком много времени, упущено слишком много возможностей!

И Гейл продолжал грести, глядя вперед, на море, казавшееся бесконечным.

Волны плескались у его ног, холодили кожу. Остров отдалялся, но Гейл лишь один раз обернулся, чтобы посмотреть не на берег, а на гряду рифов, что остались за спиной. Еще немного, и граница острова, где нет места магии, даст о себе знать.

Продолжая погружать весло в воду, он больше не оглядывался назад, думая только о том, что предстоит сделать.

Магия накрыла неожиданно. Словно жаркая волна обрушилась на голову мужчины, прошла по всему телу, заставила вздрогнуть и выронить весло, которое тот час подхватили волны и потянули куда-то прочь. Но Льюис не сделал попытки выловить его и лишь замер, глядя перед собой невидящим взором, чувствуя, как сила разливается по венам, проникает под кожу, наполняет его до краев.

«Вот и все!» — подумал он и, решив не тянуть с неизбежным, поднял руки, приготовившись открыть портал. А потом повторилось то, что он видел недавно на закате. Сперва нахлынуло ощущение чужого присутствия, а затем он понял — за ним следят, едва он появился за чертой острова.

Мужчина перестал рисовать круги в воздухе и резко обернулся, но ничего не успел увидеть, и только в голове ударило криком.

«Гейл!» — голос Мейгрид.

Льюис замер и встряхнул головой, прогоняя наваждение, и при этом начиная понимать, что здесь что-то не то. Можно было списать произошедшее на усталость и воображение, но...

«Возьми себя в руки! — приказал себе мужчина. — Иначе ты ее никогда больше не увидишь. Станет твоя любимая невестой другого мужчины!» — это придало уверенности и силы, да и ощущение чужого присутствия пропало окончательно.

Начав выкрикивать слова заклинания, Советник начал с самого начала. Его руки летали, рисуя незримые фигуры, и постепенно воздух начал сгущаться, появилось сперва широкое пятно темного цвета, которое разрасталось и ширилось, пока не открылся проем, в который мог пройти человек. Гейл замер только на секунду, прежде чем решился сделать этот шаг с плота. Он представил себе место, где хотел бы оказаться, единственное, где мог получить помощь, и шагнул вперед.

Сперва он не понял, что произошло. Воздушное пространство вокруг него схлопнулось и закрылось, а сам мужчина погрузился в темную воду. Автоматически зашевелив руками и ногами, он огляделся, понимая, что оказался под водой, но ничего не было видно. Голову сдавил тесный обруч, и мужчина стал плыть, не понимая, куда и зачем плывет, едва справляясь с паникой, подступившей к горлу.

«Не получилось! Не вышло!» — мелькнула первая мысль.

Вода оказалась густой и холодной, будто он плыл в ледяном киселе, но Льюис не позволил себе сдаться и, задрав голову внезапно увидел где-то там, наверху, неяркий свет и еще сильнее заработал руками и ногами, стремясь всплыть как можно быстрее и понимая, что странное давление уже захватило грудь в тиски, хотя, как он смог понять, над ним едва ли было несколько метров глубины.

К поверхности пробирался медленно, будто чьи-то руки держали его за ноги. Изуродованная конечность протестовала и отдавалась болью по всему телу. Гейл сам себе казался одной сплошной раной, но все равно плыл, стремясь на поверхность и надеясь, что портал вынес его туда, куда он хотел... или почти туда.

Вот и долгожданная поверхность. Гейл вырвался на волю из темной толщи и, словно рыба, выброшенная на берег, открыл рот, жадно глотая воздух. Несколько секунд он позволил себе просто дышать, а затем открыл глаза и осмотрелся. И даже несмотря на острую боль, на его губах тут же расцвела улыбка, едва мужчина увидел место, где всплыл на поверхность. Даже не верилось, что еще пару минут назад он падал камнем в море с хлипкого плота, сооруженного из подручных средств. А вот теперь находится на середине черного озера и впереди белеет высокое здание, и его отражение сейчас исказилось рябью от барахтанья мужчины.

Гейл поплыл вперед. Продвигался он медленно, но видел впереди цель, и это придавало ему сил. Рывок, еще и еще… и вот уже он на берегу. Выползает на траву и падает, переворачиваясь на спину, запрокинув голову к синему небу, что проглядывает через ветви деревьев.

Льюис позволил себе отдохнуть несколько минут, а затем стал медленно подниматься на ноги, мучительно хрипя и сдерживая крик, когда больная нога как-то странно изогнулась.

Он застыл и лишь втянул воздух через сжатые зубы, огляделся, удивившись, что парк пустует, а затем стал пробираться к Павильону.

Каждый шаг давался с острой болью, и мужчина уже стал всерьез опасаться, что лишится чувств прямо на подходе к своему спасению. Уже не в первый раз за все время он пожалел, что не обладает даром целителя, а его способности боевого мага здесь не помогали, да и сил сотворить что-то из ряда вон у него уже не осталось. Все ушли на борьбу с мерзким озером, что выплюнув человека, продолжало плескаться за его спиной, словно ни в чем не бывало. А заветная дверь в Павильон казалась такой далекой и в то же время заманчиво близкой.

Неожиданно Гейл вспомнил, как здесь еще не так давно прогуливался с Мейгрид, приняв вид гида и попутно развлекая молодого принца Алистера.

Воспоминания о невесте придали сил, и Гейл заторопился вперед, прыгая на одной ноге, словно игрушечный солдатик. Но даже прыжки отдавались болью в поврежденной ноге.

На двери Павильона скорее упал, приложившись плечом, а затем стал тарабанить с силой, понимая, что еще немного, еще чуть-чуть, и он отключится прямо на пороге, в шаге от заветной цели. Но спустя пару минут, раздались шаги и двери открыл высокий мужчина в мантии, расшитой звездами. Не удержавшись, Гейл повалился вперед и был вынужден вцепиться в плечи мага, а затем позволил посадить себя на пол.

— Льюис? — проговорил мужчина таким голосом, словно увидел призрака.

— Как же ты долго, Корнелиус! — ответил Гейл и обмяк в руках мага.

Тот положил друга на пол, а затем быстро встал на ноги и поспешил закрыть двери, предварительно оглядевшись, не заметил ли кто появления Советника. Но в парке в этот день было на удивление пустынно и, издав вздох облегчения, Корнелиус закрыл дверь и запер ее на магический засов, опасаясь непрошеных гостей. А затем повернулся к мужчине и опустился рядом с ним на корточки. Он еще не понимал, что произошло, но не мог отказать раненому в помощи. Протянув руки над поврежденной ногой Гейла, Корнелиус призвал свою магию и поднял тело в воздух, чтобы перенести в укромное место. В Павильон в любой момент мог кто-то прийти, а Корнелиусу отчего-то показалось, что Гейл будет против, если о его местонахождении узнает кто-то лишний. Кто-то... кому совсем не стоит об этом знать!

— Стоило так упираться и идти против своей судьбы! — Виктор довольно улыбался, а мне так и хотелось вцепиться ногтями в его самодовольное лицо и напрочь стереть выражение блаженства и радости. — Быть женой принца, а после королевой. — продолжил мечтательно Его Величество, — разве это не предел мечтаний каждой юной леди? Вы же с рождения грезите о принцах и туалетах! — он смотрел на меня, продолжая ликовать. — Все женщины одинаковы! — заключил он и взял чашку с чаем в руку.

Я промолчала и только обвела взглядом всех, кто собрался за столом. Именно те же господа и дамы присутствовали на моей коронации, а теперь веселились, радуясь появлению молодой принцессы, которая уже скоро покинет гостеприимный Дворец и отправится к своему жениху.

Внутри разлилась странная пустота, когда я увидела, что из всех приглашенных, только у лорда Грэхема такой же отсутствующий взгляд, как и у меня самой. Я посмотрела на человека, которого столько лет называла отцом, не подозревая об обмане, и неожиданно поняла, что он действительно всегда был им. отцом. Сэр Джон, а не Виктор Велдон Арчибальд Третий, что сейчас самодовольно поглядывал на гостей, отмечая особенным вниманием дорогого гостя, прибывшего от короля Фредерика с одной единственной целью — присутствовать на коронации и после, забрать новоиспеченное Высочество в свою страну для брака с принцем Алистером. При этом глаза Карандаша светились так, словно это он, а не его друг принц, возьмет меня в жены. Как-то раньше я не наблюдала за ним такой прыти.

Ковыряя вилкой в десерте, вспомнила странное видение, накрывшее меня во время церемонии. Тогда, в тот самый миг, я почти поверила в то, что Гейл жив, а потом поняла, что принимаю желаемое за действительное. Мне так хотелось, чтобы Льюис оказался рядом, чтобы взял за руку и увел прочь от этого дворца и от этих людей. Чтобы мы снова оказались вместе, только он и я, да еще, может быть, Джейн.

Картина снова появилась перед глазами. Мистер Жук, открывающий портал.

— Завтра утром мы отправимся, Ваше Высочество! — произнес виконт Байе, обращаясь ко мне через стол. Для этого мужчине пришлось перегнуться через короля, но Виктор пропустил подобное, а может просто сделал вид, что не заметил.

— Жду не дождусь! — буркнула я в ответ, но Карандаш услышал.

— Я рад, что мне выпала честь сопровождать будущую супругу Его Высочества! — продолжил неугомонный Байе. Я в этот раз решила не отвечать и только улыбнулась краешками губ, но при этом каждому было понятно, что моя улыбка не что иное, как ирония. Виконт сделал вид, что не заметил этого и продолжил пить, я же бросила взгляд в сторону Грэхема и поймала его напряженную улыбку, после чего склонилась к королю.

— Вы позволите мне поговорить после обеда с моим дядей? — попросила я.

Виктор кивнул.

— Почему бы и нет! — согласился он. — Только в присутствии лорда Нортона!

— Что? — не удержалась от вскрика.

Отец пригнулся ко мне и, улыбаясь, зашептал:

— Я не доверяю вам, Ваше Высочество!

А затем снова принял прежнюю позу.

— Я дал распоряжение, чтобы ваши вещи были собраны. Сперва вы отправитесь порталом к своему жениху, а я и свита прибудем позже на церемонию бракосочетания и подписания договора о ненападении!

Я сжала в пальцах вилку с такой силой, что побледнели костяшки пальцев и в тот же миг кто-то из придворных встал со своего места и поднял вверх бокал, а затем провозгласил тост:

— За нашу прекрасную принцессу Мейгрид! За продолжение славного рода Его Величества короля Виктора третьего! За будущий союз с королем Фредериком!

Гости стали подниматься, чтобы поддержать слова мужчины, я же осталась сидеть, и не только потому, что имела право, как леди, но и оттого, что мне совсем не хотелось пить за подобное заявление, что, впрочем, не остановило гостей. Зазвенели бокалы, зашумели подвыпившие гости. Лакеи сменили опустевшие тарелки с крошками, взамен поставив полные свежей выпечки. А у меня точно ком в горле и дышать тяжело, почти невозможно. Сама не знаю, как пережила этот обед. Хорошо еще, что король не решился устроить праздник в честь моей коронации, ограничившись объявлением в городе и объяснив это отсутствием денег в казне. Может, кто-то другой и расстроился бы, но только не я.

«Принцесса Мейгрид!» — подумала жестко. Даже звучит уродливо. Мне совершенно не подходит такой титул! И, признаюсь, теперь я с удовольствием променяла бы его на простое — миссис Гейл Льюис. Разве могут заменить любовь и счастье титул и богатство? Стоило пройти столько испытаний, чтобы понять, почему моя мать когда-то убежала вместе с Виктором... Только не думаю, что мой отец оказался достоин ее жертвы. А в итоге я почти повторила ее судьбу, с той единственной разницей, что не успела выйти замуж за любимого, да и сам любимый оказался не принцем, а простым магом. Даже не лорд, а просто мистер, но какая разница в людях! Как же глупа я была раньше, когда считала, что титул важен в этой жизни, и как жаль, что поняла это слишком поздно.

Пиршество затянулось почти до самого вечера, плавно переходя в ужин со сладостями и вином. Захмелевшие гости перестали быть такими сдержанными. Посыпались шутки, иногда имевшие откровенный смысл, то за одним концом стола, то за другим то и дело вспыхивал рокот веселья. Я заметила, что леди Кендал без стеснения смотрит на короля, и ее взгляд говорит о многом не только мне, но и присутствующим за столом придворным, но никто не обращает на это внимания.

Виктор, казалось, сошел с ума. Я понимала, что в какой-то степени с его плеч, как он, наверное, считал, свалилась гора. Теперь Его Величество наивно полагал, что более никто не посмеет посягнуть на его право на трон. Надо же, столько лет прожил, вертясь в этой клоаке под названием власть, и до сих пор остался в чем-то наивным!

Я уронила взгляд на пирожное с кремом, которое благополучно размазала по своей тарелке и тут услышала голос короля, обращавшийся непосредственно ко мне.

— Ваше Высочество! — Виктор слегка охрип и теперь неприятно скрипел над моим ухом. — Вы, наверное, устали?

Я подняла глаза и посмотрела ему в лицо, а затем поймала взгляд Нортона, сидевшего по другую руку короля. Взгляд Министра был более чем красноречив.

— Да, Ваше Величество! — кивнула в ответ.

— Я думаю, вам стоит отправиться отдыхать, — добавил он, а затем чуть понизил голос, — вы просили меня о разговоре с лордом Грэхемом, и я позволяю. Министр Нортон проследит, чтобы вашему уединению никто не помешал в гостиной.

Не удержавшись, бросила взгляд через плечо на дядю. Тот, словно догадавшись о его значении, привстал, намереваясь выбраться из-за стола, и я подарила сэру Джону улыбку. Пусть и под присмотром этого изверга министра, но все же лучше, чем ничего. А поговорить с человеком, которого я продолжаю называть отцом, было не просто желание, это была необходимость. Мне хотелось почувствовать рядом человека, который не мечтает продать меня или обменять, как товар на власть, и лорд Грэхем был именно тот, кто всегда любил меня, как свое дитя.

Мои мысли нарушил голос Нортона, говорившего королю:

— Ваше Величество, будьте спокойны, я пригляжу за Ее Высочеством! — и мне подарили улыбку, так похожую на улыбку моего Жука. Только в глазах сэра Эдгара не было и толики той любви, что светилась в черном взоре Льюиса.

Мой уход, кажется, никого не удивил, хотя придворные поспешили подняться из-за стола и поклонились, провожая взглядом свою новоиспеченную принцессу до дверей в смежную с залом гостиную. Стоило сделать несколько шагов прочь от стола, как мое место, по благодушному кивку, заняла все та же леди Кендел и, судя по ее широкой улыбке, именно об этом она мечтала все время, пока сидела в отдалении.

Я передернула плечами и прошла в гостиную. Нортон скользнул следом за мной, а после в дверях показался и силуэт лорда Грэхема.

— Вот мы и собрались все вместе! — загадочно произнес министр и шагнул в сторону, пропуская сэра Джона вперед, а затем собственноручно закрыл двери и прислонился к ним спиной. — Разговаривайте, милейшие! — сказал мягко. — Я не стану вам мешать!

— Я бы предпочла, чтобы вы постояли за дверью! — проговорила я сухо, глядя на Нортона. — Или вы считаете, я сбегу отсюда, где каждый угол охраняется вашими наемниками?

Нортон ничего не ответил, только поднял вверх руки, и что-то щелкнуло в воздухе, и я успела только увидеть, как шевельнулись его губы, а затем в ушах прозвучали слова министра:

— Я не из тех, кто мелочно подслушивает пустые разговоры. Не льстите себе, принцесса, вы более не опасны для меня! — и все исчезло. Я удивленно оглянулась на Грэхема, но тот шагнул ко мне и порывисто обнял.

— Он наложил полог! Нас никто не услышит! — произнес мне в волосы.

Внутри меня шевельнулось что-то вроде благодарности к Второму Министру, но я тут же прогнала эти чувства прочь, вспомнив о гибели любимого и заточении мадам Джейн.

— Что мне делать, отец? — спросила я, когда мы разорвали наши объятия.

Сэр Джон взял мои руки в свои, крепко сжал и ответил:

— Я впервые жалею, что не обладаю силой, которая смогла бы мне помочь спасти тебя, вырвав из лап Виктора, — он печально улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что мой друг так изменится. Увы, власть — это яд, а Виктор оказался слишком слаб. В молодости он не был таким, так что не думай о том, что твоя мать когда-то сделала ошибку. Он действительно любил ее, но прошло время и, наверное, король просто забыл о том, что такое любовь.

Мы прошли к дивану, присели, и дядя отпустил мои руки. Я положила их на колени и посмотрела ему в глаза.

— Я не хочу за Алистера! — сказала я. — Я люблю другого человека, но... — замялась, неожиданно осознав, как тяжело это было произнести. Словно до тех пор, пока я не сказала страшные слова вслух, у Льюиса была какая-то надежда.

— Что с ним произошло, и кто это был? — спросил дядя, а потом чуть улыбнулся. — Хотя, я догадываюсь, — и сам назвал имя, отчего мои брови приподнялись вверх.

— Как вы догадались? — удивилась я.

— Гейл смотрел на тебя так, как когда-то Виктор смотрел на твою мать! — сэр Джон снова взял меня за руку и чуть сжал ее. Я уронила голову. Глаза защипали предательские слезы, и я не удержалась, расплакалась, наплевав на то, что сейчас все видит, пусть и, не слыша наших слов, второй министр. Искренних слез стыдиться нельзя.

— О, папа, — я обвила руками шею Грэхема, — это так страшно! Это так нечестно! Он ведь погиб! Погиб из-за меня, а мы ведь обручились! Я сказала ему: «Да!»! Я так мечтала о нашем будущем, я хотела быть именно с ним, только с ним, и мне не нужен принц и даже сотня принцев! — и уткнулась в плечо дяди.

Он обнял меня, поглаживая по спине, как и раньше, когда я еще была его любимой проказницей дочкой. Как же спокойно было рядом с дядей, словно я вернулась домой.

— Я поеду с тобой на это проклятую церемонию! — проговорил сэр Джон, когда я немного успокоилась и, извинившись, отодвинулась от него. Дядя достал свой носовой платок и протянул мне. Не стесняясь, вытерла слезы и нос, а затем сложила платок и посмотрела на инициалы Грэхема, вышитые нитками на самом углу ткани.

— Спасибо! — только и смогла произнести.

— Это самая малость из того, что я могу сделать для тебя! — признался он с горечью и добавил. — Ты даже не представляешь, как неприятно понимать, что ничем не можешь помочь своему ребенку, как это унизительно для мужчины!

— Не надо, отец! — я шмыгнула носом и спрятала платок в складках платья. — Это я заберу себе! — произнесла. — Чтобы не забывать о том, кто я такая!

Над головой что-то оглушительно хлопнуло, и в комнату ворвались посторонние звуки. Я только теперь поняла, как невероятно тихо было под куполом, созданным Нортоном.

Второй Министр шел к нам.

— Ваше время истекло! — сказал он. — Надеюсь, вы потратили его с умом! — и чуть поклонился мне. — Сейчас я позову мисс Стил, и она проведет вас с ваши покои, Ваше Высочество! — и снова поклонился.

Я встала с дивана. Грэхем поднялся вместе со мной и, чуть сжав кисть моей правой руки, ободряюще улыбнулся.

— Утром я буду на месте и отправлюсь с вами, принцесса! — сказал он, а затем, поклонившись, шагнул к двери.

Я проводила его взглядом, и лишь когда за спиной дяди закрылась дверь, посмотрела на министра.

— Вы можете сказать мне откровенно, сэр Эдгар! — произнесла, глядя ему в лицо. — Что будет с королем, после того, как вы добьетесь своей цели? — и приподняла бровь.

Нортон улыбнулся.

— Не понимаю, о чем вы, Ваше Высочество! — ответил мужчина. — Я преданный слуга короля Виктора и мне неприятны ваши слова. В них звучит некая подоплека!

— Я так и думала, что не скажете! — вернула улыбку, наполнив ее холодом, и попросила, чтобы мне немедленно привели Маргот. А спустя пару минут нянюшка уже заходила в смежные двери, и я шагнула к ней, игнорируя вежливый поклон Нортона и его слова:

— До завтра, Ваше Высочество!

«Да чтобы ты сквозь землю провалился!» — подумала зло, но вслух произнесла:

— Буду ждать нашей встречи с нетерпением!

Гостиную покидала под его тихий насмешливый смех. Смех человека, уверенного, что все в этой жизни идет по его плану.

Глава 26

— Это где же тебя так угораздило? — Корнелиус склонился над Льюисом и криво усмехнулся. Сейчас он сменил свою одежду на более привычную глазу и повседневную, превратившись в простого горожанина, проживавшего в столице. Доставая мазь из сумки, маг снова склонился над Советником и, отбросив в сторону обрывки его штанины, приступил к обработке раны. — Сейчас нанесу мазь, а после заживлю старым привычным способом! — он усмехнулся, пока Гейл устало откинулся на подушку, глядя на макушку склонившегося над ним мужчины.

— Давай я сам! — произнес он.

— Нет. Я все-таки имею ранг целителя, а ты всего-навсего боевой маг. У тебя руки растут не из того места! — пошутил Корнелиус.

— Ты словно моя мамочка! — произнес в ответ Льюис, но протестовать не стал, понимая, что друг прав. Он больше разбирался в лечении, да и лежать сейчас вот так, вытянув ноющую ногу, было почти блаженством. Гейл понимал, что обессилен. Что в нем почти нет магии, вся, что была, осталась в чертовом озере, вытянутая порталом. Как только жив остался, сам не знал. Повезло, или просто он оказался хорошим учеником своего учителя? Хотя, нет, ему советовали ни в коем разе не открывать портал над водой. Не послушался, но, признаться, результат его вполне удовлетворил. Он в столице и попал туда, куда и хотел. Теперь стоит разузнать последние новости.

— Где ты пропадал? — спросил Корнелиус, осторожно покрывая рану толстым слоем мази.

— В месте не самом приятном! — ответил Льюис. — Еле выбрался!

— Я вижу! — Корнелиус покачал головой. — Твой магический резерв почти пуст. Это чревато, сам понимаешь!

Гейл кивнул.

— Расскажи мне лучше о том, что происходит в столице! — попросил он.

— Я не в курсе, — отмахнулся маг. — В последнее время почти не выхожу из лаборатории, да и в Павильоне по будням встречаю гостей. Некогда мне.

«Жаль!» — подумал Советник, понимая, что сейчас ему не узнать о судьбе Мей и о том, где сейчас находятся они обе: и его невеста, и его мать. Льюис почти не сомневался, что Нортон держит Джейн под замком, иначе его история имела бы не столь плачевный итог.

Корнелиус закончил обрабатывать рану и простер ладони над ногой друга.

— Сейчас будет больно! — предупредил, но Гейл едва не дернулся всем телом, когда маг начал заживлять его рану.

— Черт! — выругался он и стиснул зубы.

— Ты сам просил быстро! — продолжая лечение, произнес маг. — А я предлагал тебе медленно и почти безболезненно, но нет! Ты вечно куда-то спешишь, вот и мучайся теперь!

— Ты настоящий друг! — прошипел Льюис и сжал пальцы в кулаки, ощутив яркое желание стукнуть своего лекаря, хотя и понимал, что маг действительно не виноват.

— Терпи! — повторил Корнелиус и все закончилось... спустя минут пятнадцать, когда Гейл уже было решил, что все же начнет орать, как резаный. Та боль, которую он ощущал в ноге, словно увеличилась во много крат, ему казалось, будто кто-то «добрый» пилит его ногу тупой пилой без наркоза. Это было невыносимо!

По спине заструился пот, лоб взмок, и пряди волос прилипли к коже, когда Корнелиус, наконец, убрал руки и встал на ноги.

— Теперь тебе нужен сон! — сообщил он. — Если хочешь, чтобы моя магия подействовала, надо выспаться и отдохнуть!

Гейл кивнул, соглашаясь. Откинулся на подушку, выдохнув с облегчением, но едва заметил, как маг направился к выходу, остановил его криком.

— Что? — обернулся Корнелиус. — Я сейчас вернусь, только принесу тебе поесть и настойку, чтобы быстрее восстановить силы.

— Мне нужна твоя помощь! — попросил Льюис.

— Что надо сделать? — спокойно спросил друг.

— В принципе, самую малость! — ответил Гейл. — Сходить к моей матери и передать ей, что я жив и нахожусь в безопасности, а затем… — он на секунду задумался, но тут же продолжил, — и мне будет нужна свежая газета.

Корнелиус вскинул брови в удивлении.

— Хочу узнать свежие новости! — сказал Льюис. — Для меня это важно. Сделаешь?

Маг кивнул и тут же добавил:

— Да, но сперва ты поешь и выпьешь то, что я тебе дам!

Гейл протянул ему руку.

— Спасибо! — только и сказал он.

Корнелиус шагнул вперед и пожал ладонь, а затем поспешно вышел, оставив Гейла отдыхать.

Одри увидела отца в окно, пока следила за двором и улицей, по которой то и дело проезжали кареты и верховые. Леди Болтон было скучно, и она развлекала себя тем, что рассматривала прохожих, дорогие экипажи и все, что только могло попасть в поле ее зрения, и тут увидела всадника, в котором узнала отца.

В свете магических фонарей, освещавших улицу, его фигура казалась тоньше и стройнее.

«Долго же ты гостил у Нортона!» — подумала девушка и отошла от окна, направившись к двери, в то время как сам лорд Грэхем, склонившись к привратнику, велел ему открыть ворота. Он спешился у ступеней и бросил поводья подбежавшему слуге, а сам поднялся к двери и, не дожидаясь, пока лакей распахнет их перед ним, протянул вперед руки и распахнул двери, оказавшись в холле особняка.

Он не успел сделать и нескольких шагов, когда услышал шаги и увидел свою дочь, стоявшую на площадке на верху лестницы. Она смотрела на Грэхема, положив руки на перила и словно ждала, пока он заговорит первым.

— Одри! — проговорил сэр Джон и ступил на первую ступеньку.

— Вы загостились у лорда Нортона, отец! — она улыбнулась, глядя, как Грэхем поднимается к ней на встречу. — Это невежливо гостить так долго у друзей, когда едва повидались с дочерью. Но я за вами не посылала, понимая, что, должно быть, вам интереснее общество мужчин, охота, карты...

Грэхем остановился на ступени ниже и посмотрел на леди Болтон снизу вверх. Молодая женщина ослепительно улыбнулась и сейчас не казалась мужчине такой уж бледной, как обычно. Семейная жизнь, по всей видимости, пошла ей на пользу.

«Давно пора!» — подумал сэр Джон. По крайней мере, хоть из-за старшей дочери ему не приходилось волноваться. Пусть ее муж и не идеал, но главное, что сейчас в ее семье царит покой и гармония и, судя по румянцу на щеках Одри, муж больше не обижает ее. Раньше девушка была бледной и похожей на тень, сейчас в ней словно поселилась жизнь.

«Может быть, она, наконец, беременна?» — подумал Грэхем. Это было бы замечательно. Внук или внучка. А для четы Болтон отрада и смысл сосуществования.

— Мне надо уехать! — проговорил сэр Джон.

— Как? — искренне удивилась Одри. — Вы только прибыли и снова намерены покинуть меня? — ее брови поползли вверх. Грэхем сперва не хотел говорить девушке о причине, по которой покидает ее дом, но вскоре понял, что Одри все равно узнает. Странно было еще, что она не спросила его о сестре? Неужели глашатаи, разносившие радостную весть в городе, не побывали в квартале, где находится особняк Болтонов? Странно!

— Мейгрид выходит замуж, и я отправляюсь на свадьбу! — сказал он.

— Что? — нижняя челюсть аристократки совсем не аристократично упала вниз. — Замуж? — спросила она.

— Так ты действительно ничего не знаешь! — проговорил Грэхем. — Я думал, что муж рассказал тебе. Его отец присутствовал на коронации Мей и...

— Коронации? — нежный румянец на щеках молодой женщины сменился привычной бледностью, и если бы отец не подхватил ее под руки, Одри непременно осела бы на пол, прямо на ступени.

— Я ничего не понимаю! — проговорила она, но Грэхем уже звал слуг, чтобы принесли воды госпоже и провели ее в покои. Уходить в спальню леди Болтон наотрез отказалась, а вот воду, принесенную расторопным слугой, выпила залпом. Вернула стакан и велела лакею уйти. — Расскажите мне все, отец! — попросила она, поднимаясь на ноги и опираясь при этом на руку Грэхема.

— Хорошо! — кивнул он. — Но давай сделаем это в моей комнате. Ты сядешь на кровать, а я соберу свои вещи.

— Я прикажу это сделать служанкам! — запротестовала Одри.

— Нет! — покачал головой сэр Джон. — Я сам.

— Как скажете! — они направились по коридору мимо покоев леди Болтон, пока не свернули за угол и не остановились перед дверью, ведущей в комнату для гостей. Оказавшись внутри, отец усадил дочь на кровать, а сам достал дорожную сумку, вмещавшую в себя небольшое количество вещей. Впрочем, задерживаться в стране короля Фредерика, Грэхем не хотел. Но не присутствовать на свадьбе племянницы — этого он не мог допустить. К тому же, у него были смутные подозрения, в которых мужчина не решался признаться даже себе самому.

— Отец, расскажите все! — потребовала Одри. — Что за коронация и при чем тут моя сестра?

Грэхем достал из шкафа дорожный костюм и положил его на стуле, намереваясь надеть утром. Позже он велит горничной выгладить его и повесить на вешалке, но сейчас стоило уделить внимание дочери и рассказать ей то, что она имела право знать.

И он приступил. Постарался рассказать все кратко и сжато, но так, чтобы Одри было понятен смысл. Начал повествование с того самого момента, когда мать Мейгрид еще юной девушкой приехала во Дворец и встретила там своего принца.

Одри слушала молча. Она сидела, глядя на отца и ее глаза странно блестели, но Грэхем не придал этому особого значения, понимая, что, скорее всего, девушку тронул его рассказ, а когда он закончил описанием церемонии коронации, леди Болтон поднялась к кровати.

— Как вы могли все это скрывать столько лет? — спросила она, и голос ее задрожал.

— Я дал слово! — пояснил Грэхем.

— Слово? — нахмурилась Одри. — Все это время я никак не могла понять, как у таких родителей, как вы с мамой, могли родиться настолько разные дети, и подумать только, я совсем не помнила, как ты привез ее в наш дом. Мне казалось, она всегда была с нами. Я думала, что моя мать дала ей жизнь, а она все это время была принцессой!

Грэхем покачал головой.

— Она стала принцессой только несколько часов назад, но не это важно.

— А что? — удивилась Одри. Отцу показалось, что она взволнована и, тут он немного удивился — раздражена. Почему?

Для лорда Грэхема Мей все равно оставалась сестрой Одри, да и по крови они были сестрами, пусть и двоюродными! Возмущение дочери удивило Хранителя, но, списав ее эмоции на предполагавшуюся беременность, Грэхем шагнул к Одри и взял ее руки в свои.

— Если хочешь, мы можем поехать вместе! — предложил он. — Мей будет приятна твоя поддержка.

— Моя поддержка? — усмехнулась девушка. — С чего бы это? Сестричке, как всегда, повезло! Зачем ей я, чтобы позлорадствовать и показать, что я так и останусь никем, а она станет королевой! — и леди Болтон покинула комнату отца, оставив двери нараспашку.

Грэхем шагнул было следом, но после передумал и продолжил собирать вещи, размышляя о том, почему только теперь он по-настоящему узнал своих детей. И откуда взялась в его кроткой милой Одри непонятная злость и зависть.

«А что, если она всегда была такой?» — мелькнула мысль в его голове, но сэр Джон тут же прогнал ее прочь.

— Одри успокоится, и за ужином мы еще поговорим! — произнес он вслух.

Быть может, она даже решится поехать на свадьбу сестры, а этот порыв гнева пройдет как летний дождик, без следа.

Но отчего-то в самой глубине души он понимал, что все не так.

С тех самых пор, как она оказалась взаперти в стенах собственного дома, Джейн Льюис не находила себе места от беспокойства и уже готова была сорваться и послать за Нортоном, чтобы тот распорядился снарядить за сыном корабль. Она сходила с ума, думая о том, что ее Гейл, раненый и беспомощный, находится там, один, без помощи, без еды и воды! И зачем только она пообещала ему, что не расскажет все Нортону! Зачем так необдуманно и опрометчиво дала слово!

Джейн не могла есть, не могла спать и лишь раненой львицей бродила по парку, разбитому перед домом. Парком этот уголок зелени назвать было тяжело, но все же здесь был и раскидистый платан, и скамейки, и даже искусственный ручей за домом. Только сейчас ничто не радовало глаз мадам.

До приезда Мейгрид, с которой миссис Льюис увиделась мельком, она успела отправить одного из слуг, якобы за продуктами, в город, а сама строго настрого велела ему выполнить свое поручение. Слуга ушел, и несколько дней о нем не было ни слуху, ни духу, а после у ворот дома появился Нортон и выглядел он при этом весьма устрашающе. Он выбрался из королевской кареты и приблизился к воротам, но заходить на территорию владений бывшей любовницы, не спешил.

Когда же Джейн вышла из дома, чтобы сцепиться с ненавистным мужчиной, она и заметила в глубине кареты еще одну фигуру. На встречу ей уже шел гвардеец, один из тех, что прятались вдоль заграждения, делая вид, что изображают тени. Джейн проигнорировала мужчину и почти побежала к карете. Когда она услышала крик той, что находилась в салоне экипажа, то поняла: не ошиблась. Нортон привез леди Грэхем, но зачем?

Встретится им не дали и Джейн успела только крикнуть вслед отъезжающей карете: «Мей!», — когда Нортон подошел к ней и замер, рассматривая силуэт мадам.

— Я вижу, вы в добром здравии, миссис Льюис! — официальным тоном произнес министр.

Джейн подошла к воротам и посмотрела через прутья на лицо мужчины.

— Вашими молитвами, милорд! — ответила она, стараясь казаться хладнокровной, хотя ей давно уже хотелось вцепиться ногтями в его холеное лицо. За свою уничтоженную жизнь, за сына, оставленного умирать на далеком острове.

— Странный тут недавно случился инцидент! — проговорил Нортон.

Джейн вскинула брови, понимая, что сейчас узнает что-то важное и непременно, неприятное.

— Мои люди встретили в порту странного типа, очень похожего на одного вашего служку, — министр улыбался, а Джейн сжала губы так плотно, что они превратились в тонкую линию. — И этот самый тип, по всей вероятности, имел какое-то дело к одному из капитанов, правда... — тут лорд Эдгар развел руками, — мы не успели узнать ничего толком. Служка оказался прытким малым, но увы, эта прыткость привела его к печальному финалу.

Миссис Льюис не произнесла ни слова. Лишь лицо ее закаменело, а в глазах появился ледяной блеск.

— Спасаясь от моих людей, этот малый стал убегать и случайно, увы, тут я не приложил свою руку и это истинная правда, упал в воду между кораблями, а когда его вытащили на поверхность, было уже поздно.

Брови мадам поднялись вверх.

— Бедолага почил прежде, чем я успел добраться до него, и теперь находится в городском морге, — Нортон пригнулся к женщине. — Мне кажется, вам стоит сообщить его родным о его смерти, Джейн! Мы ведь оба понимаем, о ком идет речь!

— Я понятия не имею, что мой человек мог делать в порту! — проговорила она. — Мне очень жаль, что все произошло именно так!

Нортон вздохнул.

— Ну же, Джейн.

— Миссис Льюис! — перебила его женщина.

— Хорошо, миссис Льюис, — согласился министр, — мы же прекрасно понимаем, зачем вам понадобился корабль. У меня есть два варианта и оба подходящие. Первый — вы нашли останки Советника и хотите вернуть его, чтобы похоронить, как полагается, но я этот вариант отмел почти сразу. В этом случае, вы бы не стали церемониться и душу вытрясли из меня, дабы я забрал вашего сына на корабль.

Мадам Джейн продолжала молчать.

— А вот второй вариант намного интереснее, — улыбнулся Нортон так широко, что стали видны почти все его зубы, идеально ровные и белоснежные.

Женщина силилась не выдать свое волнение. Взглянула в глаза министру спокойно и равнодушно.

— Он жив и вы намеренно скрыли от меня этот факт, разыграв фарс с трагической гибелью Гейла! — произнес Нортон.

— Вы с ума сошли? — не выдержала Джейн. — Какая мать станет говорить подобные вещи про свое дитя? Разве вы не знаете, что слова материальны?

— Тогда на острове вы и вправду, думали, что Гейл погиб, я могу предположить такой виток событий, но ведь после того, как я забрал леди Грэхем, вы, с вашей неутомимостью и настойчивостью, вероятнее всего, нашли сына, не так ли? Только вот скрыли от меня это, решив позже снарядить корабль, чтобы Гейл тайно вернулся в столицу.

— Чушь! — Джейн понимала, что если сейчас развернется и уйдет, то этим выдаст себя. Вот ведь пронырливый гад, как все разложил по полочкам, будто кто на ухо нашептал. Нортон всегда был умен, и Джейн не раз думала о том, что такой ум, да на благое дело... Но увы. Власть и сила испортили некогда не лишенного мужского очарования человека. Сейчас, глядя в лицо бывшего любовника и, если говорить честно, бывшего возлюбленного, Джейн не могла понять, почему не видела раньше в нем этой жестокости к близким, этого равнодушия? Не зря говорят, что влюбленные глухи и слепы. Она тоже была когда-то влюблена. А теперь, когда ее глаза открылись, было поздно, особенно для него.

— Джейн, кого вы обманываете! — процедил министр. — Я слишком хорошо знаю вас, чтобы понять, когда вы лжете!

— Думаете? — она вскинула брови. — Что ж, вы всегда были слишком большого мнение о своих способностях, министр Нортон! — и небрежно кивнула, показывая всем своим видом, что разговор ей надоел, и она намерена уйти. — Хорошего вечера! — произнесла спокойно и повернулась спиной к мужчине, а затем направилась назад к дому.

— Я отправлю за ним корабль, когда сделаю то, что считаю нужным! — крикнул ей во след Нортон. — Не считайте, что я такой каменный!

Она не задержала шаг ни на секунду. Так и шла с невероятно прямой спиной, словно насмехаясь над ним, провожавшим ее взглядом до дверей.

С той поры прошло много времени, достаточно, чтобы Джейн Льюис вымоталась душевно. Она готова была уже сорваться и даже сделала невероятную глупость — надела дорожный костюм и велела закладывать экипаж, но ей не дали выехать за ворота.

«Гейл там... один... без еды и питья!» — разрывалось сердце женщины, когда она, разъяренной львицей, выскочила из салона кареты и набросилась на стражей, приставленных Нортоном. Именно они преградили путь, не позволяя ей покинуть дом.

— Вернитесь в дом! — произнес один из них. Джейн видела его не первый раз, весь в черном, с умными глазами, просто ищейка, а не человек. Было в нем что-то от собаки, не внешне, а в повадках. Натасканный на жертву наемник!

— Вы не имеете права удерживать меня против моей воли и не предъявив обвинений! — заявила миссис Льюис, глядя в глаза мужчине.

— Мой имя Дейд, мадам! — наемник поклонился.

— Мне все равно, как вас зовут! Велите своим людям пропустить карету, иначе я буду жаловаться самому королю! — сказала Джейн.

— Если на то будет ваша воля! — Дейд улыбнулся. — Я могу даже собственноручно отнести жалобу секретарю Его Величества, но, боюсь, он не скоро сможет ее рассмотреть.

Мадам Джейн нахмурилась.

— В свете произошедших событий, Его Величество король Виктор завтра утром отправляется на свадьбу своей дочери, принцессы Мейгрид! — произнес наемник, и миссис Льюис удивленно приоткрыла рот.

— Что? Ее короновали?

— Сегодня днем прошла церемония! — ответил Дейд. — В столице всюду об этом радостном событии вещали глашатаи-маги.

— Я не знала! — произнесла тихо женщина, понимая, какой это будет удар для Гейла, когда он вернется. Для них с Мейгрид может быть слишком поздно. Зато теперь становились ясны мотивы Нортона.

— Я понимаю, вы были взаперти! — Дейд улыбнулся. — Мадам, мне велено отпустить вас уже завтра! Потерпите всего один день. В полдень я уберу всех своих людей, и вы будете вольны ехать куда угодно, но сейчас, очень прошу вас, вернитесь обратно в дом! — и он поклонился, а затем сделал знак кучеру, разворачивать лошадь.

Кучер тут же посмотрел на хозяйку, а миссис Льюис окинула взглядом гвардейцев, притаившихся по обеим сторонам от ворот, и молча кивнула, подтверждая приказ Дейда. А затем, когда уже собиралась уходить, приметила на другой стороне дороги мужчину, присматривавшегося к происходящему. Сперва она просто удивилась, что кто-то проявил такую бестактность и нагло подслушивает разговор, а после поняла, что уже где-то видела его лицо. Они определенно встречались, только когда именно, она никак не могла вспомнить. Впрочем, мужчина, едва заметил, что на него обратили внимание, как тут же поспешно двинулся по тротуару и вскоре скрылся за углом дома.

— Мадам? — Дейд бросил взгляд на лицо женщины, а после резко обернулся, рассматривая противоположную часть дороги, но ничего не увидел.

— Я возвращаюсь! — спокойно сказала ему миссис Льюис. — Можете сторожить и дальше для своего хозяина мой дом! — а затем подобрала юбки и направилась к входной двери. А в голове женщины не переставая вертелся образ мужчины. Она силилась вспомнить, где и когда могла видеть его и, отчего-то была уверена, что это важно. Почему именно важно, Джейн понять не могла, но предчувствие ее не обманывало еще никогда и своему сердцу стоило верить.

Энтони едва успел вернуться домой, как ему навстречу уже спешила супруга. Причем глаза молодой леди Болтон горели непонятным лихорадочным огнем, и Энтони невольно остановился, дождавшись, пока лакей снимет с него плащ и примет перчатки и трость со шляпой.

— Энтони! — почти прокричала Одри, слетая с лестницы.

— Что с вами, дорогая? — спросил он спокойно и сделал знак лакею удалиться.

— Мы должны непременно сегодня собрать наш багаж!

— Что? — он был удивлен.

— Я намерена завтра отправиться с отцом на свадьбу сестры! — заявила Одри и впилась взором в его лицо.

Впервые он увидел, какой настойчивой она, оказывается, может быть. Весь ее вид говорил о том, что если Энтони сделает такую глупость и откажет жене, она переступит через его слово и отправится туда, куда собралась.

А Болтону не хотелось делать этого. Присутствовать на свадьбе девушки, мужем которой мог бы стать он!

Подумать только, как близок был Тони к трону и как сглупил, когда не стал бороться за Мей! А ведь она любила его и предложи он ей бежать вместе с ним, сделала бы это без размышлений.

«Я мог бы стать принцем! — подумал Энтони. — А затем и королем! Мои дети унаследовали бы престол, а затем и дети моих детей, и на смену власти династии Велдона Арчибальда, пришла бы эра Болтонов!» — как заманчиво это звучало даже в мыслях мужчины.

— Я желаю присутствовать на свадьбе сестры! — повторила Одри. — Я не могу оставить ее одну в такой день!

Болтон кивнул в сторону гостиной.

— Вы уже узнали о коронации? — уточнил, догадавшись, откуда ветер дует.

— Да! — сухо прозвучало в ответ.

— Тогда мне все ясно!

— Отец приехал и рассказал мне все! — пояснила молодая женщина.

В гостиной они сели у круглого стола напротив вычищенного камина. А спустя минуту, в двери постучали, и на пороге возник дворецкий, поинтересовавшийся, пора ли подавать ужин.

— Через полчаса! — велела ему леди Болтон, а сама повернулась к мужу, едва за дворецким закрылись двери.

— Вы знали о том, что Мей принцесса? — спросила она, глядя в упор на мужа. Впервые ее взгляд не плавал, а был четким. Она явно знала, чего хотела. Болтон этому удивился.

— Узнал, но не так давно! — ответил он.

— Почему вы не сказали мне? — прищурила глаза молодая женщина.

— Я был связан словом! — сказал Энтони, и услышал, как Одри насмешливо фыркнула.

— Знаете, Тони, — проговорила она, глядя мимо него, — сперва, едва узнав правду о сестре, я очень сильно разозлилась. Судьба сыграла злую шутку с нами обеими. Сперва вы, наша общая любовь, теперь оказалось, что она мне всего-навсего кузина, да еще является наследницей Виктора. Я сперва спросила себя: «Почему не я?», — ведь отец всегда больше любил Мейгрид, чем меня, словно это она его родная дочь, а не я. Теперь я поняла причину. Ведь Мей — сирота.

— Ее отец жив и здоров! — напомнил жене Болтон.

— Какой он отец? — она усмехнулась.

— Что вы задумали, дорогая? Решили приобщится к великому семейству Фредерика? — и попал в точку.

— А почему бы и нет? — передернула плечами Одри. — И вы отправитесь туда вместе со мной. Возможно, при Алистере у вас будет больше шансов получить хорошую должность при дворе. Например, стать одним из министров, не первым, конечно, не все сразу. А если поиграть на чувствах Мей, то я уверена, она нам поможет. Она хоть и стерва, но умеет сострадать.

Болтон нахмурился.

— Вы против? — уточнила Одри, вскинув брови.

— Вовсе нет! — последовал ответ.

— Тогда почему так смотрите на меня? — спросила женщина.

— Ищу ту девушку, на которой женился! — сказал Болтон и неожиданно улыбнулся жене. — Но, признаюсь, такой вы мне нравитесь больше!

Одри улыбнулась в ответ, и бледное ее лицо тронул непривычный румянец.

— Вот и замечательно! — проговорила она, поднимаясь с кресла. — А теперь нам пора на ужин. Тем более, сегодня с нами ужинает мой отец.

Болтон кивнул.

— Вы правы. Давно я не видел лорда Грэхема, — и оба направились к двери.

Вернувшись домой, Корнелиус почти сразу же направился в гостевую комнату, где оставил друга. Он вошел, стараясь не скрипеть сапогами, и увидел, что Льюис спит. Решив не будить Советника, мужчина попятился назад, понимая, что сон лучшее лекарство, а Гейлу сейчас, как никогда, нужен отдых и восстановление. Его мать хоть и была заперта в собственном доме, но при этом находилась в полном здравии. А завтра человек, который приставил к миссис Льюис стражников, отправится на свадьбу. Что там за свадьба и откуда взялась принцесса в королевстве, Корнелиус размышлять и не думал. Его просили узнать только о миссис Джейн Льюис, да еще принести газеты. Только вот чтение новостей может подождать до завтра, а Гейл пусть спит. Отлично зная своего друга, маг понимал, что новость о заточении матери в ее же собственном доме, может заставить Льюиса совершить глупость и ринуться на ее освобождение, чего пока не стоило допускать.

— Все будет в порядке, мой друг! — прошептал маг и приблизился к спящему. Простер руки над его головой и зашептал заклинание, а когда закончил и посмотрел на безмятежное лицо мужчины, улыбка скользнула по губам Корнелиуса. — Все завтра! — произнес он, уже зная, что его магия не позволит Гейлу проснуться раньше положенного срока. А там, глядишь, и сила восстановится хотя бы на самую малость. Остальное подправят зельями.

Маг попятился к выходу спиной, а затем, так же осторожно, как вошел, покинул комнату друга, оставив того спать, а сам спустился вниз, чтобы перекусить и подумать над тем, что успел узнать за этот день, и поразиться тому факту, что Гейл свел опасное знакомство с таким человеком, как Второй Министр короля.

Глава 27

Утро следующего дня застало меня у окна. Едва забрезжил рассвет, как я проснулась, ведомая каким-то странным чувством и подошла к окну, чтобы наблюдать, как сереет небо, а затем розовая тень расползается по деревьям и далекому городу, похожему на призрачный мираж. Вот запели птицы, и только я не разделяла их радости. Сегодня для меня один из самых страшных дней. Хотя, нет. Страшнее того дня, когда я потеряла Гейла, уже не будет. Где-то внутри меня росла странная убежденность в том, что он остался жив, что мои видения не просто обман и желание сделать фантазию и мечты явью. О, как я хотела, чтобы он был жив, даже если нам больше не суждено встретиться! Путь только бы остался жив!

— Ваше Высочество! — даже не заметила, как в покоях появилась горничная. Видимо, пришла будить меня, а я, вот сюрприз, уже не сплю.

Я лениво повернулась на звук ее голоса.

— Доброе утро, Ваше Высочество! — девушка поклонилась и поспешила убрать мою постель, хотя я не совсем понимала, для чего, ведь все равно, через несколько часов я покину Дворец, и мои покои опустеют. Нет, против того, чтобы уехать из опостылого рассадника подлости и лжи, я ничего не имела против, но вот отправляться к Алистеру, да еще и в качестве невесты...

По спине прошелся неприятный холодок, и я поежилась.

— Сейчас я позову служанок, и вам помогут одеться! — добавила девушка и позвонила в колокольчик, призывая на помощь целый штат горничных.

Я покосилась на гору чемоданов, стоявший у дверей. Вчера собирали, и Его величество был так любезен, что преподнес мне еще от себя подарочек — два чемодана, забитых дорогими тряпками и шкатулку с украшениями, по словам лакея, принесшего дар, принадлежавшие еще моим предкам.

Дары приняла равнодушно, велев Маргот упаковать их наряду с остальными вещами, и вот теперь подарки короля стояли среди моих собственных вещей.

Появившиеся горничные сопроводили меня в ванну, где вымыли и высушили полотенцами, а затем вернули в покои и принялись одевать.

Сперва тонкая шелковая сорочка, бежевая, в тон коже. Затем слои нижних юбок и корсет, стянувший мою грудь и талию так, что я едва смогла вдохнуть. Сверху надели платье. Я видела его впервые. Красивое, дорогое, с россыпью бриллиантов и жемчугов, цвета кофе с молоком, оттенявшее мои волосы и выгодно подчеркивавшее цвет лица.

На шею надели колье из бриллиантов, в уши — серьги из набора. Меня усадили перед зеркалом и принялись возится с волосами, когда в покоях появились лакеи и Маргот.

Нянюшка только закачала головой, когда слуги стали спускать вниз мои вещи, по-видимому, отъезд состоится сразу же после завтрака.

— Леди Мей! — нянюшка оказалась за моей спиной. Я посмотрела в зеркало и поймала ее взгляд в отражении. Она казалась печальной, и вокруг рта женщины пролегли глубокие морщины.

— Не печалься, — сказала я Маргот.

— Жаль, что я ничего не могу для вас сделать! — произнесла она.

Я улыбнулась.

— Ты уже много сделала! — ответила со всей мягкостью, на которую только была способна.

Маргот отчего-то расплакалась и отвернулась, чтобы скрыть свои слезы, я же встала из-за столика и одним жестом разогнала служанок.

— Ваше Высочество! — загомонили одни.

— Принцесса! — поддержали другие.

Бросив взгляд в зеркало, осталась довольна своим видом, насколько вообще могла быть довольной в подобной ситуации. А затем шагнула мимо слуг к двери.

Вперед выбежала девушка, самая молоденькая из всех, чтобы открыть передо мной двери. Я же выплыла в коридор и стала спокойно двигаться в направлении лестницы, не задумываясь о том, следует ли кто за мной или нет. Наверное, по закону жанра, мне сейчас следовало биться в истерике и кричать о том, что я никуда никогда не поеду, но я не стала унижаться, прекрасно понимая, что это просто бесполезно, и мне стоит держать лицо даже в такой ситуации. За спиной отчетливо ощущалось движение. За мной шли, но я не оглянулась, чтобы узнать, кто именно.

А вот и лестница. Внизу, в просторном холле стоят чемоданы и дорожные сумки. Я не одна сегодня покидаю дворец. Вместе со мной едет и Виктор, да и Нортон, я в том была уверена, составит нам компанию, как и Байе, а страна останется на некоторое время под присмотром первого министра Болтона. Вот уж кому я бы доверяла меньше всего на месте короля, но я не на его месте, так что и тревожиться не стоит. Виктор в итоге получит то, что заслужил. А если бы кто сейчас спросил мое мнение, я бы сказала, что заслужил он уж точно не овации!

Слуги расступились, едва я сошла с последней ступеньки. Поклонились, отдавая дань не мне, а моему титулу. За спиной затихли шаги. Мои провожатые, следовавшие за мной от покоев, теперь распределились по холлу, и осталась только Маргот.

— Ваше Высочество! — один из лакеев шагнул вперед. — Столы накрыты, и гости ждут только вас!

Я передернула плечами.

— Только меня? — спросила холодно.

— Да, Ваше Высочество! — мужчина поклонился еще ниже, если это только могло быть.

— Тогда подождут, я не тороплюсь! — ответила и нарочно не поторопилась присоединиться к гостям короля.

Ждут, значит! У них и время, скорее всего, расписано по минутам. Завтрак — полчаса, затем скоропалительный отъезд, портал и я на родине принца Алистера, моего ненаглядного женишка, глаза бы мои его не видели.

— Вы напрасно тянете время, принцесса! — голос, прозвучавший откуда-то со стороны, показался мне знакомым. Так и есть. Стоило повернуть голову, как я встретилась взглядом с Карандашом. Виконт улыбнулся мне и поклонился, а затем приблизился, чтобы предложить свою руку. Я смерила его ладонь надменным взглядом и мужчина, рассмеявшись, поспешил убрать ее за спину.

— У меня странное впечатление, что вы поджидали здесь меня! — произнесла я тихо. — Боялись, что сбегу от вашего ненаглядного принца?

Байе вернул мне улыбку.

— Ну, что вы, Ваше Высочество! — его взгляд скользнул от моей шеи вниз, а затем так же быстро вернулся к лицу. Ощущение после такого осмотра, крайне неприличного для дамы, было как после липкой паутины. Казалось, он опутал меня всю своим цепким взором. Появилось стойкое желание пойти и вымыться заново. — Дворец оцепили лучшие маги, какие только есть у вашего короля и батюшки, — меж тем, продолжил Карандаш, — так что вам, с полным отсутствием какой-либо магической силы, не удастся сделать даже пары шагов за пределы Дворца!

Я фыркнула.

— А потому, предлагаю вам, принцесса, принять мою руку и войти так в зал к вашему отцу и его дорогим гостям!

Я шагнула вперед, по-прежнему игнорируя руку мужчины. Он не отставал и все время держался рядом, слишком близко, по моим ощущениям. Желание пихнуть его в бок защекотало ладони, но я промолчала, а когда до двери в зал осталось всего ничего, вдруг остановилась. Маргот, все это время молчаливо шагавшая за спиной, едва не налетел на меня. Нянюшке был закрыт дальнейший путь, но я вовсе не из-за этого застыла.

Лакеи, стоявшие впереди, протянули руки, чтобы открыть перед нами двери, а я прищурила глаза и повернулась к Байе, причем, ухитрилась сделать это так резко и неожиданно, что успела поймать его странный и жадный взгляд, скользивший по моим обнаженным плечам.

— Скажите, милорд, — обратилась я к нему, — а почему вы в этот раз приехали без своего альбома? — и застыла, ожидая ответ.

— Что? — сперва опешил мужчина, а затем словно одумался и улыбнулся. — Я рисую периодами. Знаете ли, находит на меня иногда!

— Правда? — он явно лгал. Тот виконт Байе, которого я помнила, всегда рисовал. Я бы даже сказала, бесконечно рисовал, ни на минуту не расставаясь со своим альбомом.

— Конечно! — мужчина натянуто улыбнулся. — А зачем вам знать это, Ваше Высочество?

Я сразу же нашлась с ответом, тем более, что он был честным.

— Просто всегда мечтала посмотреть ваши рисунки, милорд! — и отвернулась, устремив свой взгляд вперед, туда, где в медленно открывающихся дверях вырисовывался обеденный зал с длинным столом, где уже собрались все гости, за исключением нас с виконтом.

«Что-то с этим Байе не так! — мелькнула мысль. — И почему я раньше не вспомнила о его привычке рисовать. Вряд ли это просто каприз? Что, если Байе не тот, за кого себя выдает?» — мысли, конечно, были не совсем правильные, как мне тогда показалось, но отчего-то заронили зерно сомнения в личности этого мужчины. Впрочем, думать об этом буду уже после. Сейчас мне предстояло выдержать завтрак в кругу приближенных Его Величества.

Стоило мне войти в зал, как все присутствующие, за исключением короля Виктора, поднялись с мест. Я прошла к своему стулу, стоявшему подле Виктора и, лишь когда я села, кивнув гостям, они снова заняли свои места, и лакеи начали разносить блюда.

— Ваше Высочество, вы выглядите так изысканно! — произнесла одна из дам.

— Вашему жениху и его родителям непременно понравится! — поддержала даму леди Кендел.

Я улыбнулась ей, делая вид, что весьма благодарна за подобные слова, хотя, чего греха таить, знала, что выгляжу действительно сногсшибательно. Только не было здесь такого человека, которого я хотела бы покорить или вызвать восхищение.

«Гейл оценил бы это платье!» — подумала я, и внезапно вспомнила нашу первую встречу в примерочной комнате салона мадам Джейн. Горькая улыбка тронула мои губы... Знала ли я тогда, как изменится мое отношение к этому черноглазому наглецу? Что он станет единственным в моем сердце?

Скажи мне кто, что я полюблю простого мужчину, без титула и без власти, я бы удивилась или просто рассмеялась. Я ведь с самого детства знала, что моим мужем будет не больше, не меньше, а лорд или принц! Вот и домечталась. Теперь я невеста принца и грежу о простом мужчине с прекрасными черными глазами. Глазами, во власти которых я бы хотела находиться до конца своих дней!

— Ее Высочество так мечтательны сегодня с утра! — обратилась ко мне леди Адель. Я вздрогнула от ее слов и выдавила улыбку.

— Мне ведь положено радоваться и мечтать, вот я и радуюсь! — ответила я.

Лакей положил передо мной тарелку с блинами, политыми сливами. Наполнил мою чашку душистым чаем с ароматом бергамота. Я вдохнула аромат и взяла ее в руки, ощутив обжигающий жар тонкого фарфора, пропустившего тепло чая. К еде не притронулась, лишь сделала несколько глотков, чувствуя себя чужой на этом празднике жизни.

А вот Виктор, кажется, действительно отмечал мою предстоящую свадьбу, как удачную сделку. Нортон, сидевший рядом с ним, молча завтракал, в то время, как король то и дело рассказывал приближенным о своих грандиозных планах на будущее, в числе которых фигурировало возведение нового Дворца.

— Я ведь, возможно, стану скоро дедом! — меня аж передернуло от этих его слов. — И для внуков нужно много места. Я ведь уверен, Мейгрид станет навещать меня время от времени!

— Я еще даже не вышла замуж, а вы говорите о каких-то там внуках! — сказала я, обратив на себя внимание так называемого отца.

— Это вопрос времени! — ответил Виктор посерьезнев.

Я допила чай и первая встала из-за стола. Вместе со мной встал и король.

— Время, господа! — произнес Нортон и тоже поднялся, а за ним и все придворные.

«Время!» — пронеслось в голове.

Оглядела Его Величество. Король оказался при полном параде, а это означало только одно — наш путь ко Дворцу моего жениха будет коротким. Едва покинем пределы столицы, как нас тотчас же перенесут порталом во Дворец Алистера. Потому-то и меня разодели, словно дорогую куклу. Значит, сразу же поведут знакомиться с родителями жениха!

Из зала придворные провожали своего короля. После нашего отъезда они тоже покинут Дворец. Сейчас же Виктору нужна была эта помпезность. Он словно пытался лишний раз подчеркнуть важность своего положения. Странно, но раньше я этого за ним не замечала.

«Интересно, успеет ли дядя к порталу вовремя, чтобы переместиться вместе с нами?» — подумала я, шагая к двери. Мне казалось таким странным и сумбурным вот так сорваться с места после завтрака и отправиться порталом в другую страну. Виктор явно очень торопился, словно трон под ним уже зашатался, и он вот-вот рухнет в разверзнувшуюся бездну. За напускным весельем в его глазах таился страх.

«Что делает с людьми власть, — подумала я. — Знала ли моя бедная мать, кого она полюбила? Хотя, наверное, в молодости он был не таким. Совсем не таким!».

Дворецкий распахнул перед королем двери и Виктор первый переступил порог, накинув для вида, дорожную широкополую шляпу с замысловатым пером и серый плащ со знаком отличия. За ним вышла и я с Маргот, семенящей за спиной. Все это время, пока мы завтракали, нянюшка поджидала меня под дверью, а я, признаться, предпочла бы ее компанию этим напыщенным дуракам в дорогих одеждах.

Для поездки было заложено три кареты. Мы с королем заняли самую большую с гербом нашего рода. Чемоданы уже были погружены, и кучер ждал только одного приказа, который Его Величество, соизволил произнести, едва закрылась дверь в салон экипажа.

— Трогай!

Нашу карету обступил конвой из гвардейцев. Нортон тоже предпочел салону седло и теперь гарцевал возле окна и портил вид. Даже несмотря на всю элегантность, с какой он управлял жеребцом, мне было тошно смотреть на его широкую спину и молодцеватый вид, хотя я и могла понять, что когда-то нашла в этом мужчине мадам Джейн. А характер... скорее он у него всегда был отвратительным, только вот, увы, любовь глупа.

Вспомнив о миссис Льюис, я пожалела о том, что не имею возможности попрощаться с ней, не говоря уже о разговоре. Мы столько пережили вместе и столько обе потеряли, что она стала близка мне, как один из самых дорогих людей. Хотелось просто обнять женщину и сказать ей, что моя скорбь по ее сыну так же велика, как и ее собственная, хотя, наверное, нет тяжелее участи матери, потерявшей своего ребенка.

Но вот кареты покинули пределы дворца, и мы покатили по дороге, направляясь к городу, но уже на подъезде к столице, резко свернули и отправились в объезд. Конечно же, подобная процессия могла вызвать ажиотаж среди зевак на улицах, да и движение там было — порой не проедешь. Сам портал, как я понимала, располагался за городом, а потому единственное верное решение было ехать вокруг, а не напрямик. Таким образом, как ни забавно это звучало, мы могли сэкономить время, столь ценное для меня.

Я же мечтала, чтобы эта поездка никогда не привела нас к цели. Чтобы я никогда больше не увиделась с Алистером.

«Я, наверное, единственная женщина, которая не желает становиться невестой принца!» — мелькнула мысль в моей голове.

Город остался слева. Из окна экипажа я могла видеть крыши домов и башенки соборов, зеленые насаждения вокруг столицы и высокую башню, легенду о которой, казалось, давным-давно рассказывал Гейл.

Я закусила губу и откинулась на сидение кареты. Воспоминания были жестоки. Нахлынули без предупреждения, сдавили сердце и будто ножом ударили в душу.

— Вам плохо, леди Мей? — взволновалась Маргот, заметив мое смятение.

Я покачала головой, и нянюшка прищурила взгляд.

— Вы бледны! — заявила она.

— Все невесты нервничают перед свадьбой! — заметил Виктор. Сейчас он пребывал в лучшем расположении духа и, наверное, ничто не могло вывести его из равновесия.

Маргот хотела видно, что-то возразить, но я поймала ее взгляд и покачала головой, отчего женщина, было открывшая рот для пламенной речи, тут же его закрыла. Я же снова посмотрела на окно. Башня все еще была видна, но на смену одной части города, появилась вторая, где располагались торговые кварталы.

Время от времени к окну экипажа подъезжали либо Нортон, либо кто-то из его людей, будто проверяя, не сбежала ли я, ухитрившись выпрыгнуть на ходу. Становилось даже смешно от подобного конвоя. Была бы у меня магическая сила, тогда да, а так...

Поездка заняла не так много времени и совсем скоро мы свернули налево, описав полукруг вокруг столицы, словно хотели вернуться в нее через северные ворота, но нет. Вместо того, чтобы и дальше ехать в сторону города, мы отправились уже прямо, туда, где располагался портал, достаточно мощный, чтобы переправить столько народа. Видимо, король согнал туда магов со всей округи, а может быть, это постарался Нортон. Как бы то ни было, уже спустя пятнадцать минут, мы выехали к небольшому домишке с черепичной крышей, который ютился на лесной опушке, и кареты остановились.

Виктор посмотрел в окно, и к нам тот час же подъехал кто-то из гвардейцев.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество! — козырнул военный. — Сперва в портал отправится часть охраны, а уже после и вы, так что на другой стороне вас уже будет ожидать охрана!

Виктор ничего не ответил на слова мужчины и только важно кивнул, как и полагает королю, а затем посмотрел на меня.

— Скоро встретишься со своими будущими родственниками, Мей! — произнес он. — Ты, наверное, пока считаешь меня бездушным извергом, но поверь, наступит день, когда ты еще скажешь мне спасибо! Вот станешь королевой, и тебе подчинятся земли и люди.

— Я знаю, что бесполезно говорить, — ответила я, — но в сотый раз сообщаю вам, Ваше Величество — я не желаю быть королевой для Алистера!

Виктор прищурил глаза, в глубине которых вспыхнуло недовольство.

— Мне всегда казалось, ты достаточно самолюбива, чтобы понимать, что такое власть, и какие блага она несет с собой! — проговорил он.

— Мне говорите об этом вы, человек, который покинул дворец и был готов расстаться со своими титулом ради моей матери? — сказала я. — Или вы обманывали ее чувства так же легко, как нарушили слово, данное умершей, которая любила вас? — я хотела его задеть, и у меня получилось. Лицо Величества побагровело, и он дернулся было ко мне, но между нами встала Маргот.

— Только троньте леди Мей, и я забуду, что вы король! — зашипела она не хуже разъяренной кошки. — Я вам так лицо расцарапаю, что ни один маг-лекарь не залечит!

Ого! Такого я не ожидала от своей нянюшки. Нет, я, конечно, знала, что у нее стальной характер, но впервые видела, чтобы она так разговаривала с самим королем! Обычно Маргот знала, с кем можно говорить в подобном тоне, а с кем не стоит рисковать, а тут такое!

— Старая корова! — выругался Виктор и дернулся к дверце кареты, намереваясь выбраться наружу. Видимо, наша с Маргот компания больше не внушала ему радостных мыслей о моей предстоящей свадьбе.

Едва король покинул экипаж, как я посмотрела на няню.

— Что? — спросила она, переводя дыхание.

— Я удивлена! — ответила я, и впервые за несколько дней искренне улыбнулась.

— Кто еще защитит тебя, кроме меня! — ответила ворчливо Маргот и я, не удержавшись, бросилась ей на шею, крепко обняв мою старушку. Маргот посопротивлялась для виду, подобные нежности ей тоже были непривычны, а затем позволила себя поцеловать.

— Леди Мей? — внезапно проговорила она, и я отпустила нянюшку, разжав объятия. Оглянулась и выглянула в окно, заметив еще одну карету, что в сопровождении всадника подъехала к границе портала.

— О, боги! — прошептала я, узнав во всаднике самого Энтони Болтона, а уже после разглядела и герб, украшавший дверцы экипажа.

— Леди Болтон? — Маргот была удивлена не меньше моего, когда увидела, что из салона экипажа следом за Джоном Грэхемом, опираясь на его руку, выбирается и моя сестра Одри. Тут уже я поспешила выйти из кареты. Маргот дернулась было следом за мной, но я сделала ей знак оставаться внутри, а сама подошла к дяде и сестре.

— Ваше Высочество! — Энтони проворно спешился и поклонился мне, а затем протянул руку. Машинально вложила свою ладонь в его пальцы и почувствовала прикосновение горячих губ мужчины к своей коже.

— Поздравляем вас с вступлением в титул! — улыбнулся младший Болтон так широко, что я смогла бы при желании сосчитать все его зубы. Но меня сейчас интересовал не бывший возлюбленный, а мой дядя и его жена. И, если первого я была рада видеть, то присутствие Одри было крайне нежелательным. Что она делает здесь? Зачем приехала? Эти вопросы мелькнули в голове, прежде чем я ответила на поклон сестры, а с Грэхемом мы просто обнялись.

— Какими судьбами? — спросила я, уронив взгляд на леди Болтон.

Одри приподняла брови.

— Ты не рада меня видеть, сестричка? — спросила она.

«А ты изменилась!» — подумала я, глядя на ее лицо. Она, действительно, уже мало чем напоминала нежную и ласковую девушку с мечтательным взглядом. Теперь в ее глазах поселился холод и отголоски раздражительности, словно Одри была чем-то крайне недовольна и обеспокоена до такой степени, что это ее даже раздражало.

— Почему же, рада! — ответила я и улыбнулась.

Одри взяла меня под руку, кокетливо склонила голову к моему уху.

— Мы приехали на твою свадьбу. Я не простила бы себе, если бы пропустила это важное событие в твоей жизни! — затем она снизошла до нянюшки и кивнула ей. Маргот в ответ поклонилась.

А я подумала о словах леди Болтон. Она назвала свадьбу важным событием! Да уж, важное! Как бы я хотела сейчас оказаться как можно дальше от этого места и всей фальши, что окружала меня. Только Грэхем и Маргот были единственными, кому я могла верить. Что до остальных — слетелись трутни на сладости, мечтая о благосклонности будущей королевы, не иначе. Но вот то, что и Одри оказалась среди этих «трутней», меня удивило. Я думала, она своего ненаглядного мужа и на шаг не подпустит ко мне, а оказалось, ошиблась. Приехали всем семейством, только старшего Болтона оставили, хотя тому сейчас жаловаться не на что. Пусть временно, но остался править королевством.

— Почему ты не пригласила нас на коронацию? — продолжала щебетать сестра. — Я была удивлена и даже немного обиделась на тебя, когда узнала всю правду! — она покосилась на Лорда-хранителя. — Это отец мне все рассказал. Ты, оказывается, дочь Виктора! Сколько же лет отец хранил эту тайну! — Одри не переставала болтать, удивляя меня все больше. Обычно такая молчаливая молодая девушка, она никогда не говорила столько вздора, как сейчас. Действительно, изменилась, или волнуется, опасаясь, что ее не пустят в портал, и она не попадет на свадьбу?

— Я сама только недавно узнала! — ответила я.

Одри улыбнулась.

— Знаешь, мне все равно! — проговорила она. — Ты для меня всегда была и будешь младшей и любимой сестрой!

— Мы и так сестры, — пояснила зачем-то я. — Двоюродные!

— Родные! — поправила меня сестра. — Духом и сердцами! — как это пафосно прозвучало, меня едва не скривило от такой лести.

Оглянувшись на Энтони, увидела, что тот шагает за нами, как конвоир, в шаге от Маргот, что не оставляла меня ни на минуту. Грэхем же явно искал встречи с Виктором, и я заметила, что ему это удалось. Хотя, разговаривать с королем после его стычки с нянюшкой, себе дороже. Жаль, не успела предупредить дядю, хотя, думаю, он сумеет совладать с характером Его Величества. Не первый год дружат.

— Если хочешь, — продолжила Одри, — мы с Тони останемся с тобой после свадьбы, чтобы тебе не было так одиноко в новом и чужом доме. Я слышала, — добавила она, — что дворец Его Величества, короля Фредерика, в разы изысканнее, чем тот, в котором ты жила в последнее время.

— Мне это не важно! — ответила я.

Одри задумалась.

— Да, — проговорила она спустя несколько секунд, — ты права. Важно не то, где ты живешь, а с кем! Вот взять, например, меня и Тони, — она обернулась и посмотрела на младшего Болтона. Я не удержалась и проследила за ее взглядом. Мужчина шагал за нами, поигрывая от нечего делать хлыстом в руке, а, заметив, что мы смотрим на него, подобрался и выдавил улыбку.

— Мы так счастливы вместе! — сказала сестра. — Да, признаю, сначала наш союз не был идеален, но со временем мы нашли подход друг к другу и теперь счастливы!

Как по мне, молодой лорд Болтон совсем не выглядел таким уж счастливым, скорее, осунувшимся и скучающим, но спорить с Одри не стала. Меня совершенно не касалась ее семейная жизнь. Если ей кажется, что у них с Энтони все хорошо, значит, так и есть. Кто я такая, чтобы разрушать ее иллюзии?

— Так что я просто уверена, что принц Алистер и ты будете счастливы, тем более, он такой красавчик, да и богат! Я даже немного завидую тебе!

Я ответила улыбкой. Болтовня Одри меня тяготила, и я почти была рада, когда Нортон скомандовал всем возвращаться в свои экипажи, а отряд гвардейцев, отвечавших за охрану королевского кортежа, отправился через портал. Отцепила от своего локтя пальцы сестры и кивнула нянюшке.

— Скоро увидимся снова! — сказала леди Болтон и подошла к своему мужу. Я увидела, как Энтони подал ей руку и провел к карете, помог сесть в салон. Мы с Маргот тоже не оказались обделены вниманием. Сам сэр Эдгар снизошел. Спешился и подал мне руку. Я было отказалась, но он настаивал.

— Вам лучше дружить со мной, Ваше Высочество! — произнес он так тихо, что его фразу расслышала только я. — Я могу быть как хорошим другом, так и врагом. А пока между нами нейтралитет!

— Так ли это? — я вскинула брови и забралась в карету.

Нортон подсадил следом нянюшку и захлопнул дверцу. А спустя минуту к нам присоединился Его Величество.

— Я надеюсь, ты рада, — бросил он недовольно, но уже немного поостыл после стычки с Маргот, хотя посмотрел на нянюшку взглядом, далеким от благодушного, на что сама Маргот только сдвинула брови, всем своим видом показывая, что, если понадобится, она снова встанет на мою защиту. Такую верность нельзя не оценить!

— Рада чему? — спросила я у короля.

— Что я дал разрешение твоему дяде и его дочери с супругом, следовать за нами и присутствовать при церемонии бракосочетания!

— Если бы вы прогнали леди Болтон и ее мужа, я бы не расстроилась, — ответила я честно.

Виктор хмыкнул и откинулся на спинку сидения, больше не заговаривая со мной. Я тоже не спешила заводить разговор и, бросив взгляд в окно, заметила Нортона, гарцующего возле кареты на своем жеребце. А затем карета дернулась с места, и мы направились к порталу, чтобы последовать за гвардейцами.

Снова переход, как тогда, когда Нортон вез меня в столицу. Спустя несколько секунд карета выехала на дорогу, почти не отличавшуюся от той, где мы входили в портал. Здесь нас уже поджидали стража и какой-то отряд в желтых мундирах, скорее всего, встречающие от Его Величества короля Фредерика.

Я выглянула из окна и стала рассматривать пейзаж.

Такой же лесок, дорога, здание, где обитали маги, работавшие с порталами, и наша охрана.

Кучер направил карету вперед по дороге. Гвардейцы окружили экипаж, взяв в кольцо, намереваясь именно так и не иначе, сопровождать нас до столицы Андора. А следом за королевской каретой из портала выплывали остальные экипажи и всадники, среди которых я, выглянув наружу, увидела карету Болтонов и самого Энтони, верхом на коне.

Сама не знаю почему, но меня неожиданно охватила какая-то грусть и разочарование. Наверное, я до последнего момента надеялась на чудо. Что воскресший из мертвых Гейл появится перед каретой и похитит меня прямо из-под носа Виктора, унесет далеко-далеко, туда, где нас не найдут ищейки Нортона, и прихвостни Фредерика! Все же, я в какой-то мере была глупа и наивна.

«Чудес не бывает, Мей! — сказала я себе. — Скоро ты станешь женой Алистера и, если повезет, он оставит тебя при дворе, а если нет...» — что будет в таком случае, даже думать не хотелось. Как всего этого избежать, я тоже пока не знала, не видела выхода из этой ситуации. Чем дальше, тем страшнее мне становилось. Я старалась не подавать виду, что волнуюсь. Старалась быть сильной и сдержанной, а хотелось кричать и плакать, биться в истерике и требовать, чтобы меня отпустили и вернули домой, даже в проклятый дворец. Только не к Алистеру и его отцу. Только не к ним. У меня на этот счет было тяжелое предчувствие, которому, увы, как я боялась, суждено сбыться.

Глава 28

Ему казалось, что он спал вечность. Тело успело хорошенько отдохнуть, а нога...

Гейл приподнялся на локтях и посмотрел на свою несчастную конечность, разглядев лишь бинты, пропитанные какой-то желтоватой мазью. Перевел взгляд на кресло, что стояло возле его постели, и увидел дремлющего Корнелиуса.

«Сколько времени я спал?» — подумал Советник и тут его взгляд упал на стопку газет. По-видимому, друг приготовил их для него. Принес, как и обещал!

Стараясь не производить лишнего шума, Гейл сперва пошевелил ногой. В месте, где еще недавно болело так, что на глазах выступали слезы, ощущалось какое-то натяжение. Льюис сразу догадался, что именно это было — корка, под которой зарастала его рана. Впрочем, нога уже была почти как новенькая, и Советнику не терпелось размотать бинты, но он не стал спешить, решив доверить это другу, когда тот проснется. А пока стоило просмотреть газеты, чтобы знать, что происходит в столице. Возможно, он мог прочитать новости о Мейгрид. Ее скорее всего, скоро будут готовить к свадьбе с Алистером.

«Главное, успеть перехватить ее до…» — мысль мага оборвалась, едва он взял верхнюю из газет и увидел то, что было написано на первой странице. Волей судьбы самой первой газетой оказалась свежая, та, которую сунули в руки Корнелиусу глашатаи на площади, когда он уходил от дома мадам Джейн, торопясь вернуться к другу.

Льюис впился взглядом в строки самой главной новости столицы, а затем поднялся на ноги и шагнул к другу, чуть покачнулся, но даже внезапно нахлынувшая слабость не помешала ему вцепиться в плечо Корнелиуса и что есть силы встряхнуть его, пробуждая ото сна.

— Вставай, черт тебя дери! — крикнул Гейл и еще раз встряхнул друга. Тот испуганно открыл глаза и, не совсем понимая, что происходит, встрепенулся, взмахнув руками, словно крыльями, а затем уставился на Льюиса. Сердце Корнелиуса бешено колотилось от испуга, а когда он понял, кто был причиной такой пробуждения, то немедленно скинул руку друга с плеча и зашипел:

— С ума сошел?

Гейл вместо ответа сунул ему под нос газету.

— Сколько я спал, отвечай! — рявкнул он, так что маг вздрогнул всем телом. Он впервые видел Советника в таком бешенстве.

— Что с тобой? — удивился он и подняв руку, отодвинул газету от лица. — Ты с ума сошел или я перестарался с дозировкой обезболивающего?

— Я задал тебе вопрос! — повторил Гейл.

— Два дня! — ответил его друг, вжимаясь в кресло. Черные глаза Льюиса стали еще чернее, казалось, в их глубине ожила сама тьма.

— Ты точно сошел с ума! — повторился Корнелиус. — Я дал тебе лекарство, но для полного восстановления твоих сил, тебе нужен был отдых. Я сделал все, что ты мне велел, принес газет и проведал твою матушку, а так как с ней все оказалось в полном порядке, решил, что тебе будет лучше поспать. Я ведь знаю, с тебя станется ринуться выручать миссис Льюис, хотя, могу тебя заверить, она чувствует себя вполне комфортно, разве что заперта в собственном доме.

Гейл прищурил глаза.

— Но я туда не сунулся, — продолжил мужчина, — там ошивался этот, Нортон, второй министр короля. Сам знаешь, с ним шутки плохи и именно он приказал, как я понял, не выпускать твою матушку.

Гейл похромал к постели и сел, затем начал быстро разбинтовывать ногу. Ему нужно было срочно посмотреть, что с его раной и может ли он снова двигаться с прежней ловкостью, хотя, что-то подсказывало ему, что еще нет.

Как много всего произошло, пока он спал. Льюис и подумать не мог, хотя должен был предугадать, что Нортон станет спешить. Но не так быстро! Если бы только не его нога и не магическое истощение!

В чем-то Корнелиус был прав. Если бы он узнал о том, что Мейгрид увозят в Андор, обязательно бы сорвался, а с таким резервом, что оставался у него, да с такой ногой — это была бы верная смерть. А Гейл не думал, что его гибель порадует Мейгрид, которая и так, скорее всего, считает его мертвым.

— Что ты делаешь? — в ужасе уставился на ногу друга маг. — Еще рано! И твой резерв!

— Мне надо! — ответил Льюис, не глядя на друга и наконец снял последний слой бинта, под которым нашел покрытую спекшейся коркой заживающую рану, смазанную сверху густой вонючей мазью, внешне похожей на мед, только пахнущей словно фекалии.

— Что тебе надо? — разозлился Корнелиус. — Я за эту мазь знаешь, сколько отвалил денег? И твой резерв пополнил за свой счет, чтобы регенерация прошла быстрее.

— Спасибо! — только и ответил Льюис.

— Спасибо! — передразнил его молодой мужчина. — Ты, как я вижу, хочешь, чтобы все пошло насмарку, все мои труды и денежки!

Советник бросил на друга раздраженный взгляд.

— В порядке твоя мать, — повторил маг, — в полном порядке и ничего с ней не случится, если посидит дома денек другой, пока ты не явишься и не раскидаешь всех ее обидчиков, как и положено хорошему сыну. Все будет, только сперва восстановись должным образом, чтобы не свалиться на первом углу от порыва ветра. Ты еще слишком слаб.

— Ты преувеличиваешь! — бросил Гейл и вспомнил заголовок на странице газеты, оповещавший народ столицы о радостной вести, что наследница престола, появившись так внезапно, принесет большую удачу своей стране, соединившись браком с сыном самого Фредерика Фостера-Олсоппа, принцем Алистером, после чего оба государства придут к самым доверительным и мирным отношениям, где будет место торговле и спокойной мирной жизни, под защитой сильного соседа. — Два дня! — пробормотал мужчина. В газете говорилось и о том, когда именно Ее Высочество отправилась на собственную свадьбу в Андор, которая состоится через неделю после ее прибытия во Дворец жениха. — У меня времени всего ничего! — Гейл выругался и поднял взгляд, посмотрев на Корнелиуса. — Мне нужна сила! — сказал он.

— Удивил! — ответил маг.

— Много силы, чтобы скорее затянулась рана и я мог ходить так же, как и прежде, — добавил мужчина.

— Гейл! — строго произнес его друг. — Мы с тобой учились вместе, и я уверен, что ты помнишь определенные правила, которые существуют в магическом мире!

— Одно из них я недавно нарушил! — ответил Гейл, но остался не услышан.

— Тебе не стоит рисковать, если не хочешь потерять свою силу и, что еще важнее, жизнь! — настаивал Корнелиус.

— У меня нет выхода! — попытался пояснить свою правду другу Советник.

— Тогда, объясни мне, что происходит, поскольку, я начинаю догадываться, что твое безумие никак не связанно с заключением под стражу мадам Джейн! — вырвалось у мага.

— Черт! — Гейл запустил пальцы в волосы.

Его голова начала болеть, причем виски сдавило с такой болью, что он едва устоял на ногах. Заметив, что друг покачнулся и побледнел, Корнелиус заставил его сесть и впился долгим взглядом в лицо мужчины.

— А теперь давай, рассказывай все как есть, и не переживай, что я могу как-то пострадать из-за этой правды. Я уже давно не мальчик и могу постоять за себя! — попросил он.

— Тебе не стоит ввязываться во все это! — ответил устало Льюис.

— Поздно! Я уже ввязался, когда ты появился на пороге Павильона! — ответил маг. — Итак, для чего ты хочешь рисковать своей жизнью и восстановиться, с риском потерять магию окончательно и бесповоротно? Я полагаю, что причина должна быть более чем веской!

— Правильно полагаешь! — Льюис смог даже улыбнуться и опустил руку, перестав прижимать ладонь в голове. Все равно, не помогало.

— Тогда рассказывай! Вдруг я смогу помочь? — настойчиво произнес его друг.

Гейл все еще сомневался, но слишком хорошо знал Корнелиуса и понимал, что так просто друг с него не слезет. И тогда он решился.

— Я расскажу, только пообещай мне, что не станешь рваться вместе со мной, и когда мне настанет время уходить, спокойно останешься охранять свой Павильон и выгуливать по нему гостей, вместо того, чтобы лезть на рожон!

Корнелиус вскинул брови.

— Только после этого я все тебе расскажу! — настаивал Гейл.

— Хорошо! — спустя минуту затянувшегося ожидания, был вынужден сказать молодой маг. — Обещаю!

— Поклянись! — потребовал Льюис и усмехнулся. — Мне не нужна детская смертность!

— Грубо! — пошутил друг, но все же выполнил условие и подняв руку произнес магическую клятву, по завершению которой из его раскрытой ладони в воздух ударила яркая вспышка. Секунда-другая и все померкло. Льюис удовлетворенно кивнул.

— Ладно! Я тебе все расскажу, и ты поможешь мне как можно скорее встать на ноги, — твердым голосом проговорил мужчина. — Правда, тебе придется еще кое что сделать для меня. Сходить в банк и снять денег, чтобы прикупить зелья и так, по мелочам! — Гейл посмотрел на друга. — Ты поможешь? — спросил он тихо, а когда Корнелиус кивнул, соглашаясь, Гейл начал свой рассказ.

Если я когда-то считала, что дворец короля Виктора был грандиозным сооружением, то теперь, глядя на все это величие, поднимавшееся, казалось, к самым облакам, я понимала, что была неправа. Очень неправа.

Дворцовый комплекс, хозяйкой которому мне предстояло стать по решению моего отца, был разделен на несколько зданий, соединенных между собой широкими дворами, огромным парком и просто мостами из мрамора и хрусталя, в отделке из золотых панелей и пластин, что сияли на солнце так, что глазам становилось больно при одном только взгляде не все это великолепие. Ко всему прочему, семейство короля явно имело склонность к всякого рода лепнине и статуям: обнаженные боги и богини встречались едва ли не в каждом уголке здания и, казалось, прятались от чужих глаз, скрывая свои обнаженные тела в тени. Но те, что расположились в саду, увы, были как на ладони.

Встретили нас весьма любезно. Карета прошла через второй портал и выкатилась прямо на дворе перед главным входом, где в ожидании гостей уже выстроился едва ли не весь штат Дворца. И стоило признать, работало у Олсоппа гораздо больше людей, чем у Виктора.

К разочарованию Виктора, король Фредерик не вышел нас встречать, сославшись на занятость, но, чтобы не было обид, его заменил принц, и вот тогда я оказалась удивлена. Впрочем, удивились все те, кто знал виконта Байе и самого принца.

— Вы?! — я не скрывала неприязни в голосе, когда подала руку тому, что спешил помочь мне выбраться из кареты. — Но каким образом? — и огляделась, отыскивая взглядом Карандаша, который еще недавно был в числе сопровождающих верховых. Впрочем, Байе оказался на месте, и мои брови проделали короткий путь, взлетев на лоб.

— Вы удивлены? — проговорил принц, который выглядел в точности как виконт.

— Что это значит? — это уже произнес Виктор. Он стоял за моей спиной и рассматривал принца, пока Маргот выбиралась из экипажа. Никто и не вздумал помочь бедной нянюшке, впрочем, она ни в чьей помощи не нуждалась. Выпрыгнула на гравий и поспешила ко мне, встав за спиной с видом первого из охранников.

Принц улыбнулся, глядя сперва на меня, а затем, одарив взглядом и короля Виктора, после чего ответил:

— Вы же не думали, Ваше Величество, что я вот просто так заявлюсь в ваш дворец? Нет, у меня изначально были немного иные мотивы, это уже после я узнал, что наша с ваши общая проблема решаема за счет прекрасной принцессы Мейгрид! — и он протянул ко мне свою руку, а я была настолько удивлена и озадачена, что позволила Его Высочеству облобызать мою кисть.

— А кто тогда... — начал было Виктор, и тут же осекся, когда второй принц... или виконт, возник рядом с нами. Лучезарно улыбнувшись, Байе внезапно стал меняться буквально на наших глазах. Его облик пошел частой рябью и мгновение спустя передо мной появился мужчина, которого я меньше всего мечтала увидеть еще раз в своей жизни.

— Кто вы такой, черт подери? — я вырвала руку и шагнула на виконта, принявшего вид Гейла Льюиса, отчего мое сердце обманчиво сжалось.

— Это мой дядюшка, — представил мужчину принц.

Виктор только рот раскрыл.

— Заставьте вашего дядюшку явить нам свой настоящий облик! — я не заметила, что говорю с Алистером в приказном тоне. Но принцу это явно не понравилось.

— А вы склочница, дорогая принцесса! — произнес он шипяще. — Смотрите, как бы я не передумал жениться!

— Я только вам спасибо скажу! — вырвалось у меня.

Брови Алистера взлетели вверх, а отец неожиданно толкнул меня в бок, уж совсем не по-королевски призывая прикрыть рот, пока не испортила ему подписание договора.

— Извольте объясниться, к чему был устроен весь этот маскарад, — тем не менее, сказал Виктор и выразительно посмотрел на виконта, который по-прежнему принимал вид Советника. Даже глаза этого мага были почти такими же, как глаза моего Мистера Жука.

В горле застыл ком. Я втянула воздух через сжатые зубы, но отвести взгляд от того, кого считала погибшим, просто не смогла. Пусть это не Гейл, но у меня есть возможность полюбоваться на него еще раз! А сердце бешено застучало, напоминая мне о том чувстве, которое я похоронила под воспоминаниями.

— Ваше Величество, давайте обсудим данную тему позже, — предложил принц, — а пока предлагаю вам пройти во Дворец и посмотреть на те комнаты, которые приготовили к вашему приезду! — милостиво произнес Алистер.

Байе поклонился и отошел прочь, а я не удержавшись, проводила его взглядом.

«Это не Гейл, глупая! — шепнула себе. — Не Гейл!», — но глаза обманывались, и сердце тоже хотело обмануться.

— Примите мою руку! — принц снова обратил на меня внимание. — И позвольте проводить вас в мой дом. Я думаю, матушка-королева уже давно мечтает познакомиться с вами, Ваше Высочество!

Я несколько долгих секунд боролась со своим нежеланием брать принца под руку, но все же решила не противиться. Да и не время сейчас было показывать характер на глазах у целого сонма слуг, ожидавших, пока царственные гости пройдут во Дворец. А потому я положила руку на ладонь Алистера и позволила отвести себя в распахнутые двери, мимо вышколенных слуг, вытянувшихся в струнку перед своим принцем и его гостями.

Покои, отведенные мне, оказались еще более шикарными, чем я могла представить в своем воображении. Несколько комнат, включавшие в себя спальню, гостиную, примерочную и, конечно же, ванную, поражали воображение. Всюду золото и хрусталь. И от всего этого великолепия в глазах мельтешило.

Принц был так любезен, что проводил меня прямо до дверей и передал с рук на руки служанкам, самая молодая из которых была на год-другой младше меня самой, но при этом неизменно любезна и улыбчива.

— Располагайтесь, Ваше Высочество! — поклонился Алистер. — До обеда вы можете отдыхать, а после, если позволите, я покажу вам Дворец! — с этими словами так называемый жених поспешил откланяться и удалился, оставив нас с Маргот осматривать наши новые и, как я втайне надеялась, временные владения.

— Ваше Высочество! — служанки по очереди представились, но я запомнила по именам только троих.

— Приготовьте принцессе ванную комнату! — велела Маргот. Едва переступив порог покоев, она взяла на себя руководство прислугой, за что я ей была искренне благодарна, так как у меня самой не было ни малейшего желания общаться с горничными. — Да поторопитесь! — прикрикнула на девушек нянюшка. — Ее Высочество устала с дороги и должна поскорее прилечь, но не станет же она делать это после такого утомительного путешествия!

К слову признать, путешествие вовсе не было таким уж утомительным, но от горячей и расслабляющей ванны я не могла отказаться. Но, когда все было готово, и я уже направилась было купаться, в двери покоев торопливо постучали, и Маргот отправила одну из девушек открыть двери. Я задержалась в гостиной, с любопытством ожидая ответ, кто же почтил меня своим визитом, когда в комнату вошла женщина и, судя по ее одеждам, это была королева, мать Алистера. Я присела в реверансе, опустив глаза к полу и дожидаясь разрешения старшей дамы встать.

— Оставьте нас! — прозвучало в воздухе, и горничные стайкой выскочили из покоев. — Вы тоже! — продолжила женщина и я догадалась, что она обращается к моей Маргот. Но нянюшка не торопилась уйти. Она упрямо встала рядом со мной, всем своим видом показывая, что послушает только мой приказ.

Я распрямила спину и посмотрела на королеву. Она была еще достаточно молода, и сходство между матерью и сыном бросалось в глаза. В светлых волосах королевы Марии красовалась корона с мелкими звездами алмазов, а ее наряд, тяжелый и баснословно дорогой, привлек мое внимание своим покроем.

— Ваше Величество! — я снова присела в реверансе, а затем посмотрела на нянюшку.

— Оставь нас, — попросила, не приказала я Маргот.

— Как скажете, леди Грэхем! — зачем-то назвала меня старым титулом няня, но, выходя, поклонилась королеве. А когда двери за ее спиной закрылись, Мария повернула ко мне свое лицо и мягко улыбнулась.

— Вот мы и познакомились! — сказала она.

— Я очень рада нашей встрече, Ваше Величество! — проговорила я и почти не солгала.

Королева показалась мне совсем не похожей на своего сына. Вроде бы внешне они как единое целое, но ее взгляд был совсем иной. В глубине ее взора скрывалась мягкость и нежность, не свойственные принцу. Хотя я могла и ошибаться, но решила не делать поспешных выводов.

Королева осмотрела меня с головы до ног, но при этом ухитрилась проделать это так, что мне даже не было обидно и уж точно я не почувствовала себя живым товаром. Слишком мягко она сделала это, как человек, которому действительно нравится то, что он видит. Оставшись удовлетворенной этим осмотром, Мария произнесла:

— Вы простите мне мою откровенность, просто я хотела знать девушку, покорившую моего сына!

Я не удержала усмешки.

— Не хочу вас расстраивать, Ваше Величество, — начала я, — но вряд ли можно сказать, что ваш сын покорен мной! Скорее, для принца Алистера это такая же сделка, как и для моего отца!

Королева ничего не ответила, только поджала губы.

— Я думаю, вы ошибаетесь, принцесса! — проговорила она спустя минуту молчания.

«Если бы!» — мелькнула мысль. Кажется, родная мать не совсем хорошо знает собственного сына, или просто не хочет видеть его таким, как он есть. Некоторые умеют идеализировать то, что совсем не идеально по своей сути. Неужели, королева Мария относится к такому типу людей? В любом случае, нам стоит познакомиться с ней поближе. Кто знает, может быть, она сможет помочь мне позже? Ведь за ее сынка я совсем не собиралась замуж. Разве что, в мечтах своего отца.

— Простите, вам надо отдохнуть, а я совсем позабыла про законы гостеприимства, — неожиданно опомнилась женщина и добавила, улыбнувшись мне с истинно материнской мягкостью, — увидимся за обедом, принцесса!

Я снова присела, провожая Ее Величество взглядом до дверей, а после, когда Маргот и служанки вернулись, вздохнув с облегчением, отправилась принимать ванну, думая о том, что следующим пунктом для меня станет знакомство с королем Фредериком и что-то заранее подсказывало мне, что это знакомство будет крайне неприятным.

Над сказать, Второй Министр лорд Эдгар Нортон был немало удивлен, когда понял, что все это время принц Алистер с помощью своего дядюшки, мага по совместительству, водил за нос не только короля, но и его самого. Теперь Нортон не мог сказать с уверенностью с кем из «принцев» имел счастье общаться и договариваться о троне. А когда один из Алистеров внезапно принял облик его погибшего сына, это и вовсе выбило министра из колеи, хотя лорд Эдгар никак не выдал своих чувств.

Вместе с остальными гостями, в число которых входил Грэхем с дочерью и ее муженьком, Нортона поселили во Дворце, выделив покои на втором этаже.

Комнаты сэру Эдгару понравились, но он никак не мог выбросить из своих мыслей произошедшее, а потому не стал тянуть с размышлениями и просто отправился к принцу, чтобы уточнить то, что пока не понимал сам.

Покои Алистера пустовали и слуги на вопрос гостя, где сейчас находится Его Высочество, ответили, что принц проводил до покоев невесту, а сам отправился в свою мастерскую, куда, впрочем, никто не решился проводить дорогого гостя, объяснив это тем, что принц Алистер не любит, когда ему мешают писать картины.

«Картины!» — подумал Нортон. И как только его служка упустил такою зацепку? Ведь Карандаш это и есть принц Алистер. Получалось, что все время, пока Его Высочество гостили во Дворце у Виктора, виконт играл роль принца, а сам принц разнюхивал то, что ему было интересно, прикинувшись сопровождающим в свите.

«Подлый хитрец! Такой же, как и папаша! — подумал мужчина. — Только меня вам не обмануть. Получу все, что было обещано, или...» — что именно «или», он не успел подумать, решив вернуться в свои комнаты и приготовиться к предстоящей встрече, которая должна непременно произойти после ужина.

«Вот там и поговорим!» — решил для себя Нортон.

Корнелиус вернулся ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось на закат, и Гейл почти сошел с ума от ожидания. Но вот за дверью раздались шаги, и она со скрипом оповестила Льюиса, что вернулся его друг. Мужчина едва успел повернуть голову, как дверь спальни открылась, и на пороге возник маг с бумажным пакетом в руках и пустым заплечным мешком.

— Купил? — только и спросил друга Советник.

— Потратил все твои денежки до последней копейки! — ответил Корнелиус.

— В банке были проблемы со снятием наличных? — поинтересовался Гейл, пока мужчина ставил пакет на стол.

— Нет. Я назвал им код, как ты и сказал, и продемонстрировал тайный знак, который ты мне показал, — Корелиус посмотрел на Льюиса, — кстати, банковские служащие советовали тебе сменить кодовый знак, во избежание кражи.

Гейл рассмеялся.

— Непременно последую их совету! — сказал он. — А сейчас доставай то, что купил.

— Ты сильно рискуешь! — пробормотал себе под нос молодой мужчина, но из пакета извлек все колбочки, после чего, расставив из на столе, повернулся к другу.

— Здесь слишком большая доза зелья! — предупредил он.

Гейл усмехнулся.

— Я вижу, дружище. Не беспокойся, я не собираюсь пить это все и сразу. Часть сейчас, остальное по мере надобности!

Корнелиус посмотрел на друга так, словно сомневался в его словах, но ничего не сказал. Гейл тоже не нашел, что добавить в подобной ситуации, а потому, вместо слов, просто открыл одно их зелий и залпом опустошил, скривившись от горечи вкуса.

— Приятного! — пошутил маг, на что Советник скривился еще сильнее.

— Скоро я уйду! — предупредил он, поставив опустевший бутылек на стол. — Пообещай мне, что найдешь возможность сообщить матери о том, что я жив и куда именно отправился.

Корнелиус кивнул.

— Не переживай! Все сделаю.

— Только пусть не делает глупостей и просто ждет моего возвращения! — напомнил Льюис. — Я не хочу еще из-за нее переживать! — он скупо улыбнулся, а затем встал и стал сгребать оставшиеся зелья в небольшой дорожный мешок, после чего затянул веревки и покосился на друга. — Штаны не одолжишь? — спросил шутливо, показывая на свою разорванную одежду.

— Я так и знал, что одними зельями ты не ограничишься! — пошутил Корнелиус.

— Буду должен! — произнес Гейл.

— Еще и как должен! — кивнул горячо маг, а затем вышел из комнаты, оставив Льюиса снимать порванные вещи. А когда вернулся, положил перед ним стопку чистой одежды, сверху водрузив новые носки. Льюис покосился на предмет одежды и хмыкнул.

— За носки отдельное спасибо! — попытался пошутить.

Корнелиус проследил взглядом за тем, как быстро переодевается его друг. Старые порванные вещи Гейл попросил сжечь, и маг пообещал сделать это сразу же после ухода Льюиса.

— Может, все же, возьмешь меня с собой? — спросил он, когда Гейл распрямился, оглядев свой новый вид. Для полной уверенности пошевелил раненой ногой — бинты он снял вместе с рваными штанами. Под пропитанной кровью тканью обнаружились только свежие, еще розовые, шрамы. И Гейл понял, что зелье начало действовать.

— Кажется, мне пора! — произнес он, взглянув в лицо другу.

— Может быть, ты еще останешься на пару дней? — спросил маг. — Ведь свадьба твоей любимой только через шесть дней.

— Я могу не успеть! — отрезал Льюис. — У меня плохое предчувствие, связанное с этим браком.

— Ты прав. Раз решился, тогда — вперед! — кивнул Корнелиус. — За мать не беспокойся. Она все узнает и о тебе, и о том, куда именно и за кем ты отправился.

— Спасибо!

Гейл шагнул к другу и сперва пожал его протянутую руку, а затем и вовсе обнял, с силой сдавив плечи Корнелиуса, так что молодой мужчина скривился от боли.

— Ты мне кости поломаешь! — прохрипел он.

Льюис поспешно извинился и разжал свои медвежьи объятия. Ему стоило спешить. Он действительно чувствовал, что Мейгрид в опасности. Теперь, когда после употребления восстанавливающего зелья, к нему стали возвращаться силы, какой-то предчувствие сдавило сердце мужчины, и он понял, что стоит поскорее найти принцессу и предотвратить этот брак. Он не мог допустить, чтобы она вышла замуж за другого. Не теперь, когда уже считает ее своей.

— Прощай, Корнель! — бросил мужчина, шагнув к двери, ведущей из квартиры мага.

— Не прощай! — поправил его друг. — До свидания!

Открывая двери, Льюис привычно вскинул руки и вместо улицы перед ним раскрылся черный зев портала. Мужчина немедля шагнул в дрожащее черное марево и исчез.

Корнелиус приблизился к двери и медленно закрыл ее, мысленно пожелав своему другу удачи.

«Она ему пригодится!» — решил маг.

Глава 29

Несмотря на жуткую нервотрепку, я умудрилась уснуть. Вот так просто взяла и уснула, наплевав на все свои горести и беды, понимая, наверное, что лучше принимать решения на свежую голову. А потому едва вышла из ванной, как сразу же прилегла отдохнуть на огромную кровать, занимавшую половину моей спальни. Подобная роскошь более подходила молодоженам, а не одинокой молодой девушке, но я особо задумываться над такой ничтожной проблемой не стала. Упала, накрывшись одеялом и уснула, оставив на страже Маргот.

Впрочем, совсем скоро меня разбудили на поздний обед, который перенесли по случаю нашего приезда. В двери постучал слуга и сообщил нянюшке, открывшей ему, что через полчаса меня ожидают в большом королевском зале для трапезы и самым наглым образом посоветовали не опаздывать.

— Его Величество король Фредерик не любит непунктуальных! — расслышала я голос нахального слуги, прежде чем Маргот закрыла перед его длинным носом двери.

— Мне не нравится здесь, госпожа! — сообщила она мне.

— Думаешь, я в восторге? — проговорила я в ответ и встала с кровати. — Зови горничных. Мне и правда не стоит опаздывать на эти проклятые смотрины! — вздохнула я.

Маргот позвонила в колокольчик, и пару минут спустя в покои уже вплывали горничные, лица которых я еще на успела запомнить должным образом, а имена так тем более.

— Какое платье наденет Ее Высочество на обед? — спросила главная горничная.

Я лично подошла к шкафу с нарядами. Все они уже висели на вешалках — подарки Виктора, или его попытка откупиться от меня.

Выбрав зеленое платье, обнажавшее плечи, я указала пальцем на него, но тут на удивление запротестовала моя Маргот.

— Нет, Ваше Высочество! — заявила она с непреклонным видом. — Настоящая леди не станет надевать подобный срам на обед!

Я и сама понимала, что сделала неправильный выбор, но платье мне действительно нравилось, и я была намерена выйти именно в нем, наплевав на условности. Пусть знают, что берут в невестки бунтарку!

— Для ужина оно самое то, — продолжала возмущаться нянюшка, — а вот для обеда...

— Не спорь со мной! — ответила я и посмотрела на горничных. — Что встали? Готовьте платье, которое я показала!

Маргот снова открыла, было, рот в протесте, но я посмотрела на нее и покачала головой, всем своим видом показывая, что все равно сегодня будет по-моему, и точка. К моему удивлению, нянюшка как-то сразу поникла и сдалась.

— Как скажете, принцесса! — произнесла она обидчиво.

Я встала, позволив девушкам надеть на меня нижние юбки, а затем, сверху, водрузить тяжелое платье. Пока горничные расправляли оборки на моей груди, я смотрела в зеркало, думая над тем, что стоит надеть изумрудную капельку, кажется, именно такую я видела среди ювелирных подарков короля. Она будет очень кстати смотреться на моей шее в тон к туалету.

— Присядьте, Ваше Высочество! — попросила одна из девушек, вооружившись гребнем и шпильками. — Я сделаю вам достойную принцессы прическу.

— Хорошо! — опустилась на мягкий табурет и бросила взгляд на свое отражение в зеркале.

В ответ на меня взглянула бледная девушка с необычайно яркими губами, будто тронутыми помадой или лихорадкой. Горничная занялась моими волосами, а я велела Маргот подать мне шкатулку с драгоценностями, и нянюшка полезла в многочисленные коробки, которые еще стояли неразобранные в гостиной покоев. Когда она вернулась, мои волосы уже были тщательно уложены, и оставалось только добавить изумрудную капельку для довершения легкого образа непокорной дочери и невесты.

— Вы прекрасны, Ваше Высочество! — защебетали горничные, оказавшись точно такими же, как и те, что работали во Дворце Виктора. Напрасная лесть, хотя... Бросив взгляд в зеркало, я поняла, что нравлюсь себе, а значит, понравлюсь и принцу, и его отцу. Ведь король Фредерик первым делом мужчина, а уже потом король и отец семейства, хотя вряд ли мне это поможет избежать свадьбы с его сынком.

— Я готова! — сказала сама себе и подозвала Маргот. — Будешь сопровождать меня как обычно! — попросила ее, и нянюшка кивнула с готовностью. Под ее защитой я чувствовала себя более спокойно, хотя подобное чувство было эфемерным и скорее приносило отдаленное успокоение.

— Я бы рада, Ваше Высочество! — сказала нянюшка. — Но вот незадача! Я ведь, как и вы, впервые в этом месте и совсем не знаю, где именно находится обеденный зал!

И она сконфуженно улыбнулась.

— Я покажу! — нашлась одна из горничных.

— Вот и замечательно! Тогда поспешим, я не хочу опаздывать! — сказала я и шагнула к выходу.

На поздний обед мы очень торопились, а потому я не успевала осмотреться и едва глядела под ноги, следуя за проворной горничной. Но времени медлить не было. Мы явно опаздывали, а потому расторопная служанка провела нас каким-то коротким путем, явно не рассчитанным для любования Дворцом, поскольку в темных коридорах, где мы проходили, было мало чего примечательного, кроме светильников на стенах и полностью отсутствовала лепнина и статуи. Из этого я сделала вывод, что меня провели путем, по которому ходят слуги.

Горничная время от времени оглядывалась, и в ее глазах сверкало извинение, но я совсем не была против прогулки по крылу слуг, лишь бы это позволило мне не опоздать и не опозориться перед новыми родственниками.

К огромным распахнутым дверям мы пришли вовремя, почти секунда в секунду. Я увидела герольда и остановилась, чтобы перевести дыхание. Кивнула служанке и велела одними глазами Маргот ожидать моего возвращения. Нянюшка понятливо моргнула и отошла в сторону дожидаться моего прихода, я же ступила вперед и под голос герольда, вошла в зал и тут же в удивлении огляделась.

Обеденный зал был прямоугольной формы с длинным вместительным столом посередине. Гости уже сидели на своих местах и смотрели на меня с разными выражениями лиц. Я увидела Грэхема в компании дочери и зятя, чуть дальше расселся Нортон, на меня он посмотрел со смесью неприязни и удовлетворения, впрочем, как и сестрица. Одри, хоть и старательно прятала под радушной улыбкой какую-то непонятную обиду, но все же на долю секунды позволила ей проскользнуть во взгляде, и мне хватило этого мгновения, чтобы понять — мы никогда не станем близки так, как бывают близки настоящие сестры. Слишком многое всегда стояло между нами. Сперва любовь Грэхема, ведь он всегда уделял мне больше внимания, ведь я была младшей, затем любовь Энтони, хотя, кажется, даже заполучив Болтона, Одри не успокоилась. Впрочем, это была не моя беда. Энтони давно был мной забыт, и я благодарила судьбу, что когда-то пусть и Виктор, но вмешался в нашу помолвку, разорвав ее навсегда. А ведь только вспомню, сколько было пролито слез...

«Как я была глупа!» — подумала я, и в тот же самый миг гости поднялись со своих мест следом за тем, кто сидел во главе стола.

«Фредерик!» — догадалась я и во все глаза уставилась на короля. Мой отец находился рядом с ним, расположившись по правую руку. Слева восседала королева Мария, а чуть дальше, уступив временно свое место чужому королю, и принц Алистер, возле которого... мое сердце застыло... находился лже-Льюис.

«Успокойся! — сказала я себе. — Это не он. Совсем не он!».

— Проводите Ее Высочество к ее месту за столом! — приказал король и ко мне тут же направился один из дворецких. Он поклонился мне и попросил следовать за ним, после чего я оказалась у стола рядом с двумя королями, Виктором и Фредериком. Но их нельзя было сравнивать. Слишком разными показались оба мужчины. Хотя, признаю, внешне отец Алистера проигрывал своему оппоненту, но, судя по всему, только внешне. А еще я подумала о том, что принцу повезло унаследовать красоту матери, а не черты отца.

Мое место оказалось подле королевы. Мы раскланялись с Марией, а затем я села на стул, придвинутый дворецким. Следом опустились Ее Величество и оба короля. Гости последовали примеру венценосных особ и обед начался.

Надо отдать должное королю Фредерику. Размениваться на глупые комплименты и ненужные любезности он не стал, сразу приступив к разговору о главном.

— Свадьба состоится раньше, чем мы планировали! — обратился он ко мне.

Мне показалось, что Виктор был немного удивлен такой новости.

— Не сочтите, что мы спешим, — продолжил меж тем Фредерик, — но в моих интересах как можно скорее представить вас, как наследницу вашей страны!

— А если я против этого брака? — не удержалась от вопроса.

Фредерик впился в меня удивленным взглядом, в самой глубине которого плескалось раздражение. А спустя пару секунд весело рассмеялся и бросил взгляд на Виктора, побледневшего, словно полотно.

— Право же, сосед, ваша дочь так мило шутит! — заявил он, а я посмотрела на отца своего жениха и едва сдержала гримасу отвращения. Мне он не нравился. Совсем не нравился. Было что-то подлое и скользкое в этом умном взгляде. Не человек, а змей. Подлый и хитрый.

«Дурак не собрал бы под собой такое огромное государство!» — напомнила себе мысленно.

— Значит, завтра! — продолжил Фредерик. — Я надеюсь, принцесса, вы не обидитесь, церемония, вопреки моим первым распоряжениям, будет весьма скромной, только близкие родственники с вашей стороны и со стороны жениха.

— К чему такая спешка? — подозрительно уточнила я.

— Не спорь со своим будущим свекром! — пожурил меня мягко Виктор, а королева Мария сочла уместным положить поверх моей руки свою ладонь, будто в попытке поддержать. Я ответила ей благодарной улыбкой, догадавшись, что, скорее всего, королева в данном случае такая же заложница обстоятельств и мало что решает.

— Держитесь, дорогая! — шепнула она мне.

Слуги начали разносить блюда, и следующие несколько минут все просто ели. Придворные короля Фредерика время от времени переговаривались, чуть реже смеялись. Мне же еда встала поперек горла, даже несмотря на ее весьма аппетитный вид и аромат. Удалось попробовать только фаршированные яйца и кусок ветчины, соус к которому я успешно размазала по тарелке. Сама же нет-нет, да косилась на Байе, даже зная о том и понимая, что передо мной сидит вовсе не настоящий Гейл, мои глаза позволили себе быть обманутыми.

Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей, связанных с гибелью Льюиса, я стала думать о приближающейся свадьбе, удивленная тем, что Фредерик решил ускорить ее и перенес дату на более ранний срок. Получалось, что у меня совсем нет времени, чтобы составить хороший план побега. Что же делать?

— Может быть, после обеда вы составите мне компанию, и я покажу вам сад и дворец? — голос Алистера заставил меня вздрогнуть. Я посмотрела на так называемого жениха и улыбнулась.

— Почему бы нет! — ответила тихо.

Фредерик и Виктор при моем ответе переглянулись. Кажется, оба были довольны тем, как продвигалось общение будущих супругов.

— Лорд Нортон! — обратился к Министру отец Алистера. Я перевела взгляд на сэра Эдгара. — После ужина я буду ожидать вас в своем кабинете для переговоров на тему, о которой вы просили встречи! — сказал ему Фредерик, и я посмотрела на Виктора. Кажется, подобное королю не понравилось.

«А как ты хотел!» — злорадно улыбнулась я. Ведь предупреждала отца, что Нортон задумает его обойти, так и получилось! Как же он глуп, если думает, что все просчитал! Это сделать невозможно.

— Спасибо, Ваше Величество! — поклонился, встав из-за стола Второй Министр, а затем снова сел, улыбаясь так довольно, словно получил королевство в придачу к руке красавицы принцессы. Впрочем, о чем это я?

— Я надеюсь, вы найдете общий язык и интересы с моим сыном! — обратилась ко мне Мария.

— Я постараюсь! — ответила я, вызвав ее благодарную улыбку.

Окончания обеда я ждала, как избавления. Сидеть под прицелом множества глаз, не все из которых смотрят на тебя хотя бы не с равнодушием, оказалось весьма тяжело, а потому, когда король встал из-за стола, я не удержалась от вздоха облегчения. Едва Фредерик, поманив Нортона, уединился с ним в соседей комнате за закрытыми дверями, как Алистер встал и подошел ко мне, предлагая руку.

— Если вы закончили, буду рад сопроводить вас и показать Дворец! — произнес он.

Покосившись на Марию и Виктора, я встала и приняла руку принца, после чего мы тоже покинули обеденный зал.

У дверей меня поджидала верная Маргот. Заметив, что я вышла не одна, нянюшка пошла за нами следом, придерживаясь расстояния, на котором обычно ходят со своими воспитанницами компаньонки. Алистеру явно не понравилась такая компания, но он благоразумно промолчал, понимая, что я откажусь оставаться с ним наедине. Это было не в моих интересах.

Он поводил меня по Дворцу, показав все его великолепие и должна признать, мне понравилось. Но все равно, здесь все просто кричало о богатстве и это немного портило впечатление, но еще нигде я не видела подобных дорогих вещей, здесь же все было баснословно дорогое, от пышных ковров, до вышитых гобеленов.

— Вам нравится? — спросил принц, когда мы остановились в галерее, где на стенах висели портреты с его славными предками.

— Вы весьма богаты! — ответила уклончиво.

— Разве богатство — это грех? — он приподнял насмешливо брови. — Казна вашего отца пуста, растрачена на женщин и балы. Думаете, по какой причине он продает вас мне?

Слова Алистера неприятно кольнули слух. Я покосилась на Маргот, надеясь, что нянюшка, которая сейчас у входа в галерею рассматривала какой-то портрет, не услышала его фразу.

— Вы слишком прямолинейны! — сказала я, поджимая губы.

— Это тоже не самое худшее из качеств у мужчины! — ответил он.

— Тогда, раз уж начали такой разговор, скажите мне откровенно, зачем я вам, Алистер? — поинтересовалась, рассчитывая на его прямоту.

— Мне? — он рассмеялся. — Вы мне и даром не нужны. А вот моему отцу почему-то приспичило присоединить королевство вашего отца к нашей империи. А свадьба в данном случае лучше, чем война.

— Так может, если я вам не нужна, просто заключите договор с Виктором? Я, знаете ли, тоже не горю желанием соединить себя браком с вами! — честность за честность.

— Я уже предлагал вашему отцу такой расклад, но увы. Он слишком хочет, чтобы его род оставался на троне.

Ответ Алистера вызвал у меня печальный вздох.

— Но вы не переживайте так, принцесса! — хитро улыбнулся Алистер. — Может быть, я и не стану вашим супругом. Кто знает, как повернет судьба?

Странно, его слова должны были меня успокоить в какой-то мере, но отчего-то лишь напугали, причем до такой степени, что по спине прошел холодок. Неприятный такой, до дрожи и мурашек.

— Но продолжим нашу экскурсию! — сказал он, и мы двинулись дальше, оставив за спиной галерею предков.

Надо отдать должное Его Высочеству. Он оказался неплохим собеседником и иногда рассказывал с увлечением о Дворце и его обитателях, но все равно, между нами была стена, и эту стену я не могла, а принц просто не хотел, снести. Потому, когда он вернул меня в мои покои, я почти без сил упала на кровать и поняла, что к ужину останусь в своих комнатах, даже если это обидит короля и королеву. Все равно! Они не считаются со мной, ускорили свадьбу, так почему я должна следовать приличиям, если устала?

Маргот прогнала всех служанок и села у моего изголовья. Я почувствовала, как ее широкая ладонь гладит мои волосы и улыбнулась.

— Спасибо тебе, — произнесла. — Ты единственная, кто действительно любит меня.

Поймав ее руку, ткнулась носом в ладонь женщины и закрыла глаза.

— Я хочу убежать отсюда! — призналась я. — И этой ночью попытаюсь это сделать.

— Я помогу вам, принцесса! — ответила нянюшка. — А сейчас отдохните. Вам стоит как следует выспаться.

— Ты права! — я улыбнулась, не открывая глаз.

Экскурсия по Дворцу пришлась так кстати, что я даже мысленно поблагодарила принца за то, что показал мне, что к чему. Это значительно облегчит мой побег.

«Этой ночью, когда все уснут!» — решила для себя и свернулась клубком, стараясь уснуть.

— Вы можете не переживать, сэр Эдгар, никто нас не услышит! — сказал Фредерик и сел в кресло, достав из коробки на столе толстую сигару. — Здесь установлен полог, так что можете говорить смело.

— Спасибо, Ваше Величество! — поклонился Нортон и был удостоен чести сесть в свободное кресло.

— Через день состоится свадьба, — начал король. — После нее Виктор отправится домой, и вы поедете вместе с ним.

— Но... — лорд Нортон был удивлен.

— Вы не дослушали, мой друг! — усмехнулся Фредерик и прикурил сигару. Выпустил тонкую струйку дыма в воздух и продолжил. — После того, как вы проводите Его Величество, вы вернетесь назад с докладом.

— То есть, никаких изменений в нашем плане? — уточнил Второй Министр.

— Не в нашем! — нахмурился король. — В вашем и только в Вашем. Не стоит вмешивать меня в ваши дела.

— Я понял! — нашелся Нортон, и по его губам скользнула довольная улыбка. — Я все сделаю самым лучшим образом.

— Вот и замечательно! Вы будете лучшим вариантом для королевства Виктора.

— А как насчет принцессы Мейгрид? — спросил Нортон.

— Не думаю, что вас должно волновать престолонаследование! У вас самого ведь нет детей? — проговорил король. — Или вы думаете, еще будут? Но даже в таком случае, трон отойдет к наследнику принцессы. Наша кровь займет трон и тут уж вы бессильны, мой друг, иначе договор теряет силу.

— Не переживайте! — отозвался Второй Министр. — На мой век хватит. И да, вы правы, Ваше Величество. Оставить трон мне некому, да и зачем?

— Вот и замечательно! — сказал Фредерик. — А теперь отдыхайте и готовьтесь к тому, что после свадьбы проводите нашего дорого короля Виктора в последний путь.

По губам Нортона скользнула улыбка. Он все понял и готов исполнить. Ведь трон, манивший его так долго, слишком близко, чтобы что-то менять.

Льюис вышел из портала прямо перед границей соседнего государства. Нет, он мог бы переместиться и дальше, но тогда его могли бы засечь маги, что следили за несанкционированным перемещением посторонних через границу, а у Олсоппа работали только лучшие, и Гейл справедливо решил, что ему не стоит нарушать установленные правила. Так он только привлечет к себе лишнее и такое ненужное, внимание. К тому же, его вряд ли пока искали. Нортон считал, что сын или погиб, или дожидается спасения на затерянном острове, а остальным было просто все равно, кто он и где. Всем, кроме разве что самой Мейгрид. Сама мысль о том, что невеста считает его умершим и из-за этого может натворить глупостей, с ее-то характером, не давала покоя Льюису.

Удобнее устроив за спиной заплечный мешок, он направился прямиком к дому с порталом, где у прохода стояли маги, поджидая тех, кто пожелает переместиться. Это сейчас желающих было не так много, но после того, как Виктор продаст дочь и подпишет с Фредериком договор, из обоих стран потянутся торговцы и у магов прибавится работы. Сейчас же они стояли и со скучающим видом рассматривали уже надоевший пейзаж.

— Добрый день, господа! — Гейл приблизился и кивнул магам. Ему ответили равнодушными взглядами, а затем один из магов все же, кивнул в ответ.

— Мне нужно переместиться в столицу вашей замечательной страны, — продолжил Гейл самым любезным голосом.

— Кто такой? — спросил второй маг неожиданно скрипучим тоном.

— Вам надо оплатить пользование порталом в том окне, а затем мы поможем вам! — ответил первый, показавшийся Советнику более любезным и склонным поддержать беседу.

— Спасибо! — кивнул Льюис и сделал так, как полагалось, после чего снова вернулся к порталу.

— Вашу руку! — потребовал первый маг и Льюис показал ладонь с отпечатком ауры, где можно было считать осуществленную оплату для перехода.

— Все в порядке, пойдемте! — маг даже улыбнулся. Второй так и остался стоять столбом с недовольной миной на лице.

— Говорят, у вас здесь недавно королевская делегация перемещалась! — как бы невзначай спросил Гейл.

Маг покосился на мужчину.

— Да, — ответил, — было дело. Невеста к нашему принцу отправилась. Так что, ждем со дня на день объявления о свадьбе. Этот брак будет выгоден обоим странам! — заключил он с умным видом.

— Это точно! — согласился Гейл, а про себя подумал: «Еще чего!».

Маг засуетился у портала. Активировал его взмахом руки, а когда пространство ворот заколебалось и стало темным полотном, посмотрел на Льюиса.

— Проходите! — велел, и Гейл не заставил себя просить дважды.

Ухватившись за лямки на плечах, он шагнул вперед, ощутив, как его охватывает дрожь от вмешательства чужой магии. Взметнулись складки плаща, и мужчина провалился в темноту, чтобы уже через мгновение выйти на расчищенной площадке у ворот, что вели прямиком в столицу, где его, еще сама того не зная, ждала невеста.

Город, лежавший впереди, поражал своими размерами. Окруженный рвом, он занимал большую площадь. Башенки храмов, высокие дорогие дома богачей, кварталы торговцев и ремесленников и просто крестьянские домишки, сбившиеся в кучу, словно домики ласточек, почти налипшие один на другой. Но Льюиса интересовало вовсе не это. Он видел только дворец, расположившийся в самом центре города. Точнее, даже не дворец, а огромный дворцовый комплекс. Именно туда и лежал его путь.

Стоило ли говорить, что мой побег не удался под одной только причине: этот негодяй, второй Министр, по-видимому, предугадал мои действия и окружил покои, где я разместилась, охраной, причем не поскупился на магов. А потому, когда поздно ночью я, одетая в дорожную одежду, с котомкой за плечами и верной Маргот за спиной, сделала попытку покинуть комнаты, из темноты тут же материализовался мужчина в черном одеянии, крайне неприятный на вид.

— Ее Высочеству лучше вернуться назад! — произнес он, и я увидела, как вокруг ожили тени. Все они оказались магами, караулившими мой покой.

— Что происходит? — я сделала вид, что ничего не понимаю. — Я хотела выйти за водой, а вы... — но договорить не успела. Маг злорадно усмехнулся и прищурил свои глаза до состояния узких щелок.

— У вас есть служанка и целый штат горничных. Отправьте их за водой. Да и незачем принцессе утруждать себя хождением по Дворцу в такое позднее время!

— Но я привыкла. — хотела было взмутиться.

— Возвращайтесь в свои покои, — сказал мужчина, и прежде чем я открыла было рот, чтобы запротестовать, маг, оказавшийся воздушником, вскинул руки, и словно какая-то неведомая сила подхватила меня и затолкала прямо в комнату, швырнув на диван гостиной. Двери захлопнулись, и я осталась лежать, глупо таращась в потолок.

— Ваше Высочество! — Маргот подбежала ко мне и склонившись, стала осматривать, будто опасалась, что мне причинили боль. Но нет. Я была цела и невредима, только вот на душе было гадко и противно.

— Они не выпустят меня, — произнесла я, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

— Ваше Высочество! — протянула печально нянюшка.

— А уже через сутки состоится моя свадьба! — я села и уронила лицо в ладони. Только вот плакать не собиралась.

— Мужайтесь, леди Мейгрид! — нянюшка села рядом и обняла меня за плечи.

— Нортон не отпустит меня, пока не получит свой трон! — сказала я тихо. — А потом меня не отпустит король Фредерик, пока я не рожу им наследника. Вот что им надо — законная кровь на троне и при этом принадлежащая к роду Олсопп, чтобы все было законно.

— Принцесса! — Маргот чуть сильнее сжала мои плечи, а мне неожиданно захотелось взвыть. Я вскочила на ноги и бросилась на балкон. Свежий ночной ветер дохнул в лицо, едва я оказалась снаружи. Но тут же сухой и такой знакомый неприятный голос произнес откуда-то со стороны:

— Вернитесь в свои покои, Ваше Высочество!

Я даже вздрогнула. Маг воздушник. он и здесь нашел меня!

— Вернитесь, если не хотите, чтобы я повторил ваш прошлый полет до дивана!

Сжав руки в кулаки, бросила взгляд вниз, на разбитый парк, а затем все же вошла в комнату и закрыла за собой двери.

— Обложили со всех сторон! — вздохнула, обращаясь к нянюшке.

— Мне жаль, леди Мей! — произнесла Маргот, а я стала с ожесточением раздеваться.

«Что ж, — подумалось мне, — раз не позволили сбежать, значит лягу спать и буду ждать утра. Может быть, завтра мне повезет больше. Не будут ведь они следить за мной сутки напролет», — но что-то подсказывало, что будут.

Разочарование мое было велико. Весь последующий день я ощущала, что за мной наблюдают. Даже в трапезном зале, сидя среди королей и придворных, слушая их льстивые речи и смех, я ощущала это присутствие постороннего за спиной. И только тогда я поняла, никто не даст мне сбежать. Слишком многое поставлено на кон. И, кажется, здесь замешаны не только ищейки Нортона. Его Величество король Фредерик также приложил ко всему свою венценосную руку. Побег был просто невозможен.

А после обеда королева Мария пригласила меня в примерочную, где две женщины, швеи-магички, показали мне самое шикарное из свадебных платьев, которое только могло существовать в мире.

Это был дорогой туалет цвета свежевыпавшего снега. Наверное, такой снег бывает только в горах в самом начале зимы. Девственно чистый, с россыпью драгоценных камней, которыми были расшиты и лиф, и множество юбок. Королева попросила меня примерить наряд, и я не посмела ей отказать, понимая, что швеям надо подправить свой шедевр, чтобы на моей фигуре он сидел как влитой.

Пока женщины помогали мне надевать всю эту красоту, королева Мария смотрела за их действиями с некоторым умилением во взгляде.

— Я всегда мечтала иметь дочь! — призналась она тихо, когда я показалась ей во всем своем великолепии.

— Вы прекрасны! — заломили руки магички.

— Как любая из невест! — ответила я, но когда меня провели к зеркалу, посмотрела на свое отражение не без интереса.

Что и говорить, данный наряд мне шел неимоверно. Да и кому из женщин не пойдет такая красота. Только вот радости мне подобное не принесло. Стоило только представить себе рядом с собой Алистера, как мое сердце обливалось кровью. Совсем иного мужчину я хотела видеть рядом. Всегда... на всю жизнь.

— Моему сыну повезло! — произнесла королева.

Я промолчала и еще несколько секунд просто смотрела на невесту в отражении, а затем попросила вернуть мне мое привычное платье.

— Завтра вы будете самой прекрасной невестой! — сообщили мне магички, развешивая платье на манекен. Им предстояло еще немного подогнать туалет по фигуре, и все.

Маргот, все это время ожидавшая меня к дверей, ободряюще улыбнулась мне.

— Вы действительно самая прекрасная из невест! — сказала она, а я только печально усмехнулась в ответ. Думаю, Маргот единственная из всех, кто понимал, как безразлична мне собственная свадьба, пусть жених и принц.

Когда мы вернулись к моим покоям, я с радостью и толикой удивления заметила ожидавшего у дверей лорда Грэхема. Дядя заметил меня, и его губы растянулись в улыбке.

— Мейгрид! — тихо произнес он.

— Отец! — не удержалась и шагнула к мужчине, открывшему мне свои объятия.

— Давай зайдем к тебе, — произнес Грэхем, — надо поговорить!

Я кивнула, и Маргот открыла перед нами двери, а за спиной зашелестел воздух. Это мои незримые надзиратели остались в коридоре. Слава Богам, что они не направились следом. Но думаю, просто были слишком уверены в своем могуществе.

Мы прошли в гостиную, и я села на диван, расправив юбки, а затем посмотрела на мужчину, которого привыкла называть и считать своим отцом.

— Я вижу, ты не смирилась! — произнес Грэхем, опускаясь рядом.

— Я по-прежнему не хочу за Алистера! — ответила я. — Но мне не дают иного выхода. Отец решил во что бы то ни стало выдать меня за принца. Породниться к Олсоппами — вот его цель.

— И со свадьбой они спешат, — задумчиво проговорил Грэхем, добавив, — что-то здесь не так!

— Да здесь все не так! — согласилась я. — Даже сейчас, в этот момент, пока мы разговариваем с вами, прихвостни короля Фредерика или министра Нортона, следят за каждым нашим словом! — и еле слышно проговорила, чуть пригнувшись к лицу сэра Джона. — Вчера я пыталась сбежать, но меня окружили магами и ничего не вышло, — поделилась я.

— Сбежать? — Грэхем удивился. — Ты отчаянное сердце, как и твоя мать, Мей!

— Главное, чтобы меня не постигла ее печальная судьба! — вздохнула.

— Ни в коем случае! — резко ответил дядя и порывисто обнял меня. — Я не допущу. Я, конечно, не самый сильный мира сего и могу немного, но... — он осекся и не закончил фразу.

Я поняла, что это решение было продиктовано его опасением, что нас могут услышать те, кто следит за каждым моим шагом. Я встала и быстро прошла к столику, где достала лист бумаги из выдвижного ящика. У каждой уважающей себя дамы должны быть подобные письменные принадлежности. Тут же нашлось и магическое перо.

Вернувшись к дяде, протянула ему лист, указывая глазами, что он может написать мне то, что не решается произнести так мудро вслух. Грэхем все понял и заскрипел пером по белой поверхности бумаги, а затем протянул лист мне.

«Ты готова умереть ради свободы?» — вот, что прочитала я.

— Что? — не удержалась от возгласа удивления.

«У меня есть идея!» — написал он ниже, а затем, после того, как я прочла эти строки, смял лист бумаги в комок и зажал в кулаке. А я посмотрела в глаза своего дяди и с готовностью кивнула.

Готова ли я? Да на что угодно, только не быть с Алистером. И, кажется, Грэхем прочитал этот ответ в моих глазах.

Глава 30

— Говорят, свадьба пройдет при закрытых дверях и только для родственников Его Величества короля Фредерика, да тех, кто с принцессой приехал!

— Быть такого не может, чтобы церемонию не показали народу!

— Это почему же не может? Кто мы такие, чтобы короли нам праздники устраивали?

— Так еще, может, и устроят, когда церемонию проведут. Молодых в свадебное путешествие, а нам в столице пир горой. Его Величество никогда не был жадным для народа! Так что пока рано рассуждать, будет праздник или нет!

Гейл сидел на постоялом дворе в нижнем зале и прислушивался к разговорам. Перед ним стояла кружка с пивом, а наплечный мешок лежал у ног, пока мужчина ел.

Разговоров в столице только и было, что о свадьбе. Казалось, даже дети заинтересованно обсуждали предстоящее единение принцессы Мейгрид и принца Алистера. Льюис понимал, что правильно поступил, решив отправиться раньше назначенного срока. Так у него появилось время, чтобы обдумать, что делать дальше и как поступить. Если бы он мог только увидеться с Мей! Но как это сделать? Принцесса заперта во Дворце и готовится к свадьбе. Когда именно пройдет церемония, никто не знал, и до слуха Льюиса долетали только предположения. Кто-то говорил, что через несколько дней, как и было обговорено ранее, а кто-то утверждал, что уже завтра принцесса Мейгрид сочетается браком с принцем, и короли подпишут мирный договор, после чего король Виктор отправится к себе домой, а его юная красавица дочь — в свадебное путешествие с новоиспеченным супругом. Последняя версия Советнику совсем не нравилась. Хотя, он предполагал, что с его везением это вполне может оказаться правдой. Но как узнать, когда на самом деле состоится обряд?

Поужинав, Льюис встал из-за стола и направился прямиком к прилавку, за которым орудовал хозяин, здоровенный мужчина с короткой бородой.

— Доброго вечера! — проговорил почтительно Льюис.

— Доброго! — кивнул мужчина, и с каким-то подозрением посмотрел на говорившего, но Гейл не смутился и только широко улыбнулся, прогоняя настороженность собеседника.

— Я бы хотел снять у вас комнату на неделю! — сказал Гейл.

— Боюсь, что это просто невозможно! — ответил хозяин. — Все комнаты заняты. Сами понимаете, народ прибывает в столицу, все питают надежду посмотреть на свадебную процессию. Ведь даже если принц с принцессой не станут устраивать пир для горожан, все равно ведь поедут в храм по центральной улице, так что, хоть краем глаза, а есть вероятность посмотреть на нашего будущего правителя и его будущую королеву.

— Как интересно! — протянул Льюис искренне.

— Вы-то откуда к нам прибыли? Тоже на свадьбу? — спросил хозяин двора, а затем окинул Гейла внимательным взглядом. — Вижу, что из благородных! — добавил он.

— Да, тоже на свадьбу взглянуть приехал! — кивнул Советник.

— Жаль, но у меня и вправду нет свободных комнат, господин! — добавил мужчина и принялся протирать стеклянные пивные кружки, всем своим видом показывая, что разговор более не имеет смысла. Впрочем, Льюис не сильно расстроился. Расплатившись за ужин, он набросил на плечи лямки дорожного мешка и покинул постоялый двор, направляясь в цент города. Теперь у него была иная цель: постараться проникнуть на территорию королевского дворца, чтоб увидеться с Мейгрид или хотя бы узнать настоящую дату свадьбы у слуг.

«А лучше сделать и то и другое!» — подумал мужчина, шагая по улицам, погружавшимся во тьму.

Вдоль дороги один за другим стали вспыхивать магические фонари, и к тому времени, как ночь полностью и безраздельно завладела городом, его улицы были хорошо освещены.

Мимо сновали экипажи и проезжали одинокие всадники. Несколько раз Гейл останавливался и интересовался у встречных прохожих путем ко Дворцу, а затем продолжал идти, думая только о том, что услышал сегодня от хозяина таверны: свадебный кортеж обязательно проедет по главной улице, а значит...

«Значит, я смогу похитить Мейгрид!» — понял он, и впервые за несколько дней облегченно улыбнулся.

Этой ночью мне снова снился Льюис. Странный это был сон. Мне снилось, что Гейл бродит вокруг Дворца короля Фредерика и ищет меня. И не просто ходит… кажется, он даже смог проникнуть внутрь, только охранная магия здесь оказалась на порядок лучше, хотя бы, в моем сне. Я видела, как Гейл выпрыгивает в окно первого этажа и открывает портал прямо на территории парковой зоны, после чего следом за ним из этого же окна выпрыгнули люди в черных плащах, только не успели. Советник уже исчез в портале, и магам Фредерика оставалось только считать след после его ухода.

Проснувшись поутру, я сонно потерла глаза и позвонила в колокольчик, призывая горничную и нянюшку. Сегодня был день моей свадьбы и, как я не молила Богов, он все же наступил, принеся с собой разочарование моему бедному сердцу.

— Ваше Высочество уже встали! — горничная вплыла в мою спальню и поклонилась. — Сейчас я приготовлю вам ванную комнату! — и сперва расшторила окна, впустив яркий солнечный свет в помещение. — Вы знаете, какой ночью был переполох, Ваше Высочество! — защебетала девушка и приоткрыла окно, чтобы свежий воздух проник в спальню.

— Что еще за переполох? — удивилась я.

— Какой-то вор забрался во Дворец посреди ночи, но, хвала богам, стражи были на стороже и успели спугнуть его прежде, чем вор что-то вынес из дома! — продолжила девушка, а я села на кровати, настороженно хмурясь.

— Его поймали? — спросила тихо.

Горничная только улыбнулась.

— Нет, Ваше Высочество! Говорят, вор оказался магом и успел уйти, открыв портал прямо на территории королевского сада. Это само по себе странно. Значит, он был достаточно сильным магом, раз смог сделать подобное. Здесь же везде стоят ограничители на перемещение для всех, кроме королевской семьи и ближайших советников и приближенных Его Величества!

«Неужели это не было сном?» — удивилась я, а горничная тем временем прошла в смежную со спальней ванную комнату и скоро я услышала звук льющейся воды.

«Гейл, это был ты?» — спросила я мысленно, точно не зная, к кому именно обращаюсь. Кажется, я просто схожу с ума. Не может быть, чтобы я подсознательно увидела то, чего не было. Это слишком странное совпадение, чтобы быть таковым!

— Доброе утро, госпожа! — Маргот поклонилась мне и прошла в двери.

— Доброе! — ответила я и тут же спросила. — Что ты знаешь о ночном происшествии?

Нянюшка пожала плечами.

— Я всю ночь спала как убитая, леди Мейгрид! — отозвалась она. — И ничего не знаю.

— Жаль! — я вздохнула и встала с кровати, направившись в ванную. Там, умываясь, посмотрела на свое бледное отражение в овальном зеркале, висевшем над раковиной. Несмотря на то, что я все же ухитрилась проспать всю ночь, я выглядела болезненно.

Разговор с Грэхемом, а точнее, наша переписка, дабы избежать чужих ушей, подействовал на меня обнадеживающе, и я на миг позволила себе поверить, что все еще можно исправить. По крайней мере, сэр Джон придумал хоть какой-то план. Нет, в нем, конечно, были свои огрехи, но я надеялась, что у нас все получится. Сама идея мне нравилась. Не нравилось только одно. Тот факт, что мне все равно придется выйти замуж за Алистера... сегодня...

«После свадьбы ты выпьешь яд и умрешь! — написал мне дядя. — Но это не будет ядом. Я дам тебе противоядие так, что никто не заметит. Поверь мне. А брак...»

Я сглотнула и потянулась за полотенцем.

«Ваш брак с принцем будет аннулирован спустя шесть месяцев, — написал мне Грэхем. — Ведь он не будет консуммирован! Я заберу твое тело, чтобы якобы похоронить в семейном склепе рядом с матерью, а спустя три дня ты очнешься, и мы спрячем тебя так, что ни один маг не найдет, если, конечно, кто-то станет искать!».

А спустя полгода нас автоматически разведут, и принц Алистер, мой дражайший муж, даже не сможет узнать о том, что действительно станет свободным. Ну а я... Я ему не скажу. Пусть себе живет и владеет тем, за что так боролся с Виктором.

Конечно, у плана были свои огрехи. Мое тело могли не отдать, да и противоядие... я не понимала, как именно Грэхем сможет мне его дать, ведь сделать это нужно будет в первые десять минут, иначе я действительно смогу умереть, а не уснуть сказочным сном. И все равно, я была согласна даже на такой риск. Жаль только, что никто, кроме Грэхема, не узнает об этом. Маргот сойдет с ума от горя, но я знала, что она женщина сильная и выдержит мою смерть. А после я уж ее разыщу и выпрошу прощение.

— Ваше Высочество! Принесли платье и завтрак! — раздался голос горничной, и я распрямила спину. В последний раз бросила взгляд на свое отражение и вернулась в спальню, застав там уже целый штат служанок, которые разложили белоснежный подвенечный шедевр на моей убранной кровати и ждали только моего прихода, чтобы приступить к обряду и нарядить невесту.

Я быстро съела завтрак и отодвинула опустевшую тарелку. Одна из горничных тут же прихватила поднос и вышла, остальные приблизились ко мне, словно свора диких собак, готовых разорвать меня на части, а я неожиданно вспомнила свой сон и Гейла. Ведь это был именно он, пусть и во сне. Неужели я слышала шум и подсознательно увидела такой сон? Но ведь я не верю в такого рода совпадения. или верю?

— Время, Ваше Высочество! — напомнила мне одна из горничных. — Пора надевать ваш наряд, скоро за вами придут!

Я согласно кивнула и подняла вверх руки, позволив нарядить себя, словно бездушную и безвольную куклу.

Платье село идеально, но я даже не посмотрела на себя в полный рост. Просто села за туалетный столик и стала ждать, пока очередная служанка примется за мои волосы.

На прическу с жемчужинами, вплетенными в тонкие пряди, ушло больше часа, и все это время я терпеливо ждала, слушая щебетание довольных девушек и красноречивые вздохи Маргот.

«Все будет хорошо!» — повторяла я, обращаясь сама к себе.

Когда с прической и легким макияжем, призванным только подчеркнуть мою внешность, было закончено, девушки встали и поклонились, а затем молча вышли, оставив меня с Маргот. Нянюшка помогла надеть мне последнее украшение — алмазное колье и серьги с каплями драгоценных камней, а затем вздохнула.

— Лучше бы вы вышли за этого мистера Льюиса, — со вздохом произнесла женщина, окинув меня печальным взглядом. — Невеста не должна быть такой несчастной. Ваша мать, по крайней мере, была счастлива на своей свадьбе.

Я покосилась на Маргот.

— Гейла больше нет! — произнесла сухо, и сердце снова отозвалось болью.

«Он есть, и сегодня ночью ты видела его!» — сказало оно мне.

«Не верю!» — возразила я, и ведь действительно боялась поверить. Что, если это был лишь сон? Я слишком часто думаю о Советнике, вот и привиделось.

В двери спальни требовательно постучали, а когда я ответила глухое: «Да», — они распахнулись, и на пороге появился король Виктор.

— Доченька! — произнес он и окинул меня довольным взглядом. — Ты просто красавица, только очень уж бледная. Наверное, тоже не спала эту ночь, изволновалась вся перед свадьбой. Впрочем, для девиц это естественно!

Я промолчала и приняла руку короля, позволив ему вывести меня из покоев.

У дверей нас ожидали. Свита из знакомых и незнакомых лиц, среди которых я хотела видеть лишь одно — лицо моего дяди, лорда Джона Грэхема. И он был здесь, вместе с улыбающейся Одри и Болтоном младшим, одарившим меня восхищенным взглядом. Только мне было все равно, что я прекрасна. А глаза присутствующих мужчин говорили только это. Я читала восхищение во взорах, только все это мне казалось таким неправильным и не к месту.

— В храме уже ждут! — сказал Виктор, и мы направились по коридору, мимо слуг, склонившихся в почтении, и в окружении свиты, шествовавшей за нашими спинами.

По правилам, я должна была появится в храме после принца. Он должен был стоять у алтаря и ждать меня, чтобы сочетаться браком. А потому холл внизу оказался пуст. Их Величества и Его Высочество отбыли раньше, но и на мою долю хватило сопровождения.

— Карета уже ждет вас, принцесса! — одни из стражей, призванных сопровождать мой свадебный экипаж, вытянулся в струнку, пока я проходила в распахнутые двери под руку с отцом.

Карета, в которой мне предстояло ехать по улицам города, была открытого типа. Как позже объяснил Виктор, это было сделано для того, чтобы простой люд мог посмотреть на невесту принца и полюбоваться ее красотой по дороге к Храму. Впрочем, мне было все равно. Я ждала только того момента, когда Грэхем незаметно вручит мне яд. Только это сейчас имело значение.

Виктор лично помог мне забраться в экипаж и сел рядом, широко улыбаясь. Кажется, он был доволен предстоящей свадьбой. Я же огляделась и не заметила среди сопровождения Второго Министра. Это означало только одно: лорд Нортон уже отбыл вместе со свитой короля Фредерика. Не знаю, как отца, но меня это очень смутило. Все-таки, он был придворным нашей страны, а вел себя так, словно служит чужому королю. Впрочем, говорить об этом Виктору не стала. Нортон его человек, вот пусть сам и подмечает его отсутствие.

И вот свита расселась в сопровождающих свадебную карету экипажах, и мы тронулись в путь. Еще никогда дорога к Храму не казалась мне такой долгой. Я смотрела только прямо, стараясь не замечать того, что творится вокруг. Жители столицы высыпали на улицы, чтобы приветствовать меня, женщину, которая, увы, никогда уже не станет их будущей королевой. Но я все же не удержалась и стала смотреть по сторонам, глядя на улыбающиеся простые лица и крики, выражавшие радость от такого важного в жизни каждой женщины события. Кто-то бросал ленты и цветы под ноги лошадям, тащившим карету, кто-то выкрикивал пожелания долгой жизни и любви, а я только внутренне сжималась, понимая, что все это не сбудется. По крайней мере, не для меня.

А в какой-то момент мой разум снова помутился, и я увидела мелькнувшее в толпе знакомое лицо. И снова глупое сердце подвело меня, я даже оглянулась назад, стараясь разглядеть мужчину, которого любила, но больше не разглядела в толпе даже тени мистера Льюиса.

«Кажется, я схожу с ума!» — подумалось мне, и я снова села прямо и уже до самого Храма более не смотрела по сторонам, решив, что если еще раз увижу Гейла или его призрак, то умру и без всякого яда от разрыва сердца.

Но вот и Храм, огромное совершенное здание с колокольней и длинными ступенями, ведущими ко входу. Широкие двустворчатые двери были сделаны из каменного дуба и выкрашены в золотую краску. Перед Храмом толпа, которая движется, словно морские волны и кричит, восхваляя своего короля и его наследника. Впрочем, часть славы досталась и мне, особенно, когда под руку с Виктором я стала подниматься по бесконечной лестнице навстречу своей судьбе.

Мадам Джейн впервые не увидела возле своего дома людей Нортона. Это означало только одно: хитрый министр добился своего, пусть, даже она не знала его цели, но могла только догадываться о том, что бывший возлюбленный задумал дурное. Впрочем, сейчас ее меньше всего волновали интриги Второго Министра. Мадам Джейн велела заложить карету и выехать в порт.

«Если еще не поздно! — подумала она со страхом. — Боги, сделайте так, чтобы было не поздно!» — хотя прекрасно понимала, что прошло слишком много времени, чтобы это не отразилось на состоянии сына.

Карета выехала от дома, но едва миновала ворота, как кучер резко натянул поводья, останавливая коней. Миссис Льюис едва не упала с сиденья, а затем негодующе закричала, высовываясь в окно экипажа.

— Что случилось! Ты убить меня решил, Джоунс! — и тут в поле ее внимания попал молодой человек, который стоял перед каретой, широко раскинув в стороны руки, и препятствовал проезду. И Джейн внезапно поняла, что помнит его. Уже виделись, и не только в тот день, когда он мелькнул на другой стороне дороги.

— Мадам! — мужчина увидел Джейн и поспешил к ней.

— Кто вы такой? — спросила она раздраженно. — И как посмели преградить мне дорогу. Я спешу, и это касается жизни и смерти, а вы...

— Мадам! — он забрался на ступеньку экипажа и широко улыбнулся, а затем шепнул:

— Я принес вам вести от вашего сына и моего друга, от мистера Гейла Льюиса!

— Что? — рот Джейн глупо приоткрылся. — Как такое может быть? Он ведь...

— Он сейчас в королевстве Олсопп, но давайте поговорим об этом в вашем доме, — продолжил мужчина, а затем спрыгнул на дорогу и поклонился. — Мое имя Корнелиус Соломон и когда-то давно я учился вместе с вашим сыном в Университете магии.

Джейн кивнула. Теперь-то она вспомнила этого молодого человека. Они действительно дружили с Гейлом, и как только она забыла о нем?

— Я склонна верить вам, мистер Соломон! — произнесла она и велела кучеру поворачивать назад.

Корнелиус прошел в ворота и зашагал следом за каретой и уже после последовал за миссис Льюис в дом, полный желания рассказать ей то, что просил передать матери Советник.

Храм был убран цветами, и гости, что до моего появления сидели на скамьях, встали, чтобы приветствовать невесту.

Скользнув взглядом по толпе, я высвободила руку из захвата Виктора и повернулась назад, туда, где за моей спиной стоял Грэхем. Метнулась к нему и повисла на шее, как любящая дочь повисла бы на шее родного отца. Со стороны казалось, что он просто наставляет племянницу, а на самом деле Хранитель успел положить мне в ладошку пузырек с ядом и шепнув на ухо: «Ничего не бойся!», — разорвал наши объятия.

Виктору совсем не понравилось подобное, но он благоразумно не произнес ни слова, а лишь протянул мне свою руку, намереваясь провести к алтарю.

Запоздавшие гости поспешно заняли свои места в зале, а затем заиграла музыка и я со вздохом приняла руку Виктора.

— Держи голову выше и не опозорь наш род! — шепнул он мне.

Я промолчала в ответ и спустя минуту мы уже входили в зал.

Вздохи восхищения, раздававшиеся среди аккордов органа, раздражали меня, и я даже не смогла выдавить улыбку, пока шагала мимо рядов скамеек и чувствовала, как дрожит от страха мое сердце.

А впереди ждал он.

Принц Алистер был одет в золото. Он улыбался, глядя на меня, и я заметила странный жадный блеск в его глазах. А ведь, казалось, он не был увлечен мной, или это просто предвкушение свадьбы сделало свое дело с женихом?

— Вы прекрасны! — произнес принц, и Виктор оставил меня рядом с Алистером, а сам отошел назад, присоединившись к Фредерику и королеве Марии.

Я нашла взглядом Грэхема, занявшего место во втором ряду, и заметила улыбку Одри. Отчего-то вспомнилась свадьба сестры и то, как я злилась и завидовала в тот день. Сейчас же объект нашей общей страсти с трудом сдерживал зевок и меня порадовал тот факт, что не только мне не нравится все происходящее, пусть в данном случае у молодого лорда Болтона были иные причины скучать на этом действе.

Наше внимание привлек служитель у алтаря. Мы с Алистером поднялись на ступеньку и встали рядом, глядя на мужчину, одетого в одежды храмовника. Нас одарили улыбкой, и служитель затянул свою речь о том, как мы с принцем будем любить друг друга до скончания наших дней, хранить верность и помогать в беде и горестях. Только одно заинтересовало меня во всей этой речи: служитель ни разу не назвал наших имен, хотя, кто знает, какие свадебные церемонии приняты в чужой стране. Да и мне было все равно.

Пользуясь длинной речью, я огляделась, отыскивая взглядом виконта, но к своему удивлению, не нашла его и это тоже показалось странным. Ведь раньше оба, и принц, и Байе казались неразлучными.

Но вот торжественная речь подошла к концу, и нам подали кольца на бархатной подушке неизменного золотого цвета.

Алистер первым надел мне на палец кольцо, а затем наступил мой черед. Я взяла золотой ободок и потянулась к пальцу принца, а затем, показав себя весьма неуклюжей, уронила кольцо и присутствующие в Храме обреченно вздохнули.

«Плохая примета!» — усмехнулась я.

Кто-то из придворных поспешно нагнулся и поднял кольцо. Его вернули в мое полное распоряжение и только после этого я надела его на палец жениху.

— Властью, данной мне на этой земле Богами, я объявляю вас мужем и женой! Вы можете поцеловать супругу! — это уже предназначалось Алистеру.

Дважды просить принца сделать то, о чем он, кажется, мечтал во время речи, не пришлось. Широкие руки художника обхватили мое лицо и его губы оказались в опасной близости от моих. Я слышала радостный смех и как поздравляли Виктора Фредерик и Мария, но не смела даже посмотреть в сторону, глядя только на чужие губы, вызывавшие у меня волну острого отвращения, несмотря на привлекательность их обладателя. Рот Алистера накрыл мои губы, и я содрогнулась от неприязни. Поцелуй вышел глубоким и слюнявым, а когда принц отпустил меня, алчно улыбаясь, я не сдержалась и обтерла рот рукавом платья, вызвав негодование в синем взгляде мужа.

Яд в кармане платья казалось, прожигал его насквозь. У меня просто руки чесались прямо сейчас открыть флакон и выпить содержимое, но я медлила.

«Еще не время!» — сказала себе.

Принц отпустил меня, и присутствующие тотчас поспешили с поздравлениями. Сестра старалась больше всех. Она повисла на моей шее и поцеловала меня, сказав, что очень завидует мне и моему красавцу-жениху.

— Вот видишь, как все замечательно обернулось для нас обеих! — проговорила она, и я кивнула, не в силах что-либо говорить и думая только о том, как выпью яд уже скоро, на глазах у многих.

Когда Одри отошла от меня, я приняла поздравления еще нескольких придворных, а затем передо мной появился отец.

Виктор выглядел довольным. Он шумно чмокнул меня в щеку и произнес так, чтобы слышали окружающие:

— Спасибо, дочь, ты не подвела меня!

Я отпрянула от короля и, криво усмехнувшись, попятилась назад. Гости удивленно расступились, заметив выражение моего лица. Мне казалось, что я была полна решимости сделать то, для чего собиралась с силами. И мне действительно было нелегко. Наш план сейчас показался мне таким... непродуманным, но отступать было поздно. И Грэхем ждал.

— Надеюсь, вы довольны, Ваше Величество? — спросила я Виктора.

Шум заметно стих, и на нас стали коситься. Даже Алистер застыл с улыбкой на губах, глядя на меня, а его отец казался чуть удивленным.

— Что происходит? — спросил кто-то, озвучив за всех единственный вопрос, вертевшийся в головах присутствующих на церемонии.

— Я стала женой принца, как вы и мечтали, отец, но не разделю с ним ни власть, ни ложе! — сказала я и выхватила флакон с ядом.

Кто-то закричал, но я была уверена, что не все поняли, что происходит, а когда догадались, было уже поздно. Одним движением открыла флакон и выпила содержимое, швырнув опустевшую тару в толпу. Раздались крики, еще и еще, а я стояла и улыбалась, чувствуя невероятную усталость и слабость во всем теле.

— Что она выпила?

— Мага сюда!

— Лекаря!

— Да что вы все стоите, как остолопы!

Сознание поплыло, и я покачнулась. Последнее, что помнила, это как осела на пол и провалилась в густую темноту. Она обступила меня со всех сторон и унесла, словно по тихой реке в никуда.

Я умерла.

Лорд Грэхем просто стоял столбом, пока остальные суетились вокруг Мейгрид и изображал горе. Он видел, как подоспевший маг склонился над телом его племянницы, видел ярость в глазах ее мужа, когда маг поднял на него взгляд и покачал головой, признавая тот факт, что принцесса умерла.

— Кто дал ей яд! — зарычал Алистер и вмиг изменился.

Грэхем удивленно взглянул на противного вида старика, разодетого в богатые одежды и это был совсем не принц наследной державы.

Крики удивления и ужаса добавились к тем, что уже звучали в Храме. Гости поспешили наружу, толкаясь от страха, а Грэхем перевел взгляд на Виктора, который с ужасом во взгляде смотрел на происходящее. Кажется, превращение принца в гадкого старика подействовало на него сильнее смерти собственной дочери.

А затем Грэхем сделал то, что не делал уже давно.

Сколько он помнил себя, он всегда умел управлять временем. Правда его дар был не так велик, как у предшественника, но иногда даже секунды хватало для того, чтобы спасти чью-то жизнь. Лорд-Хранитель. Грэхем неожиданно вспомнил о том, как давно, кажется, в другой жизни, министр Нортон задал ему один вопрос. Его интересовало, почему Грэхема называют Хранитель.

«Я Хранитель времени!» — подумал сэр Джон. Будь у него чуть больше силы и магии, он мог бы стать одним из могущественных магов в своем государстве, а так.

«И все равно, этот дар дан мне не напрасно!» — мужчина улыбнулся и остановил время. Теперь у него было несколько секунд, чтобы успеть влить в рот Мей противоядие. Она останется в том же состоянии, и придворный маг констатирует смерть девушки, а после, если все пойдет по плану, она очнется уже далеко отсюда и в безопасности. И все будет так, как предполагал Грэхем.

Мужчина нагнулся над племянницей. Все вокруг него застыло. Не двигались люди и, казалось, даже не дышали, а пламя множества свечей будто окаменело и не шевелилось, пока он вливал в рот принцессы зелье из второго флакона.

«Вот и все!» — подумал Грэхем и встал, заняв то же самое положение, что и до этого момента, и время потекло дальше. Звуки наполнили зал Храма. Кто-то поднял на руки Мейгрид и понес к выходу, а сэр Джон повернулся к Виктору и произнес:

— Вы довольны теперь, Ваше Величество?

Бывший друг и родственник вытаращил глаза, но смотрел он не на Грэхема, а на старика в одеждах принца, который яростно рвал на себе одежды, плюясь злыми словами.

— Отец! — Одри оказалась рядом и обняла Хранителя. — Неужели она...

— Да! — коротко ответил он и повел дочь к выходу, намереваясь проследить за тем, кто и куда унес тело его любимой племянницы Мейгрид.

Страна и дворец погрузились в траур, хотя скоро стал известен обман. Принцессу выдали совсем не за принца Алистера. Его место у брачного алтаря занял родственник по отцовской линии, виконт Байе, но, как говорилось ранее, король любил своих родственников, всех до единого, и такой человек, как виконт все равно был обласкан во дворце Фредирика. Слишком часто королю сетовали на это, но мужчина только отмахивался от подобных слов. Он как никто другой, понимал, что семья и родная кровь — самое сильное и важное, что существует в этом мире. Вот и теперь он только пожал плечами и решил не удерживать своего новоиспеченного родственника, короля Виктора, когда тот захотел покинуть пределы его страны.

— Жаль, что все так произошло! — произнес Фредерик, прощаясь с Виктором на ступенях перед Дворцом.

— Вы хотели обмануть меня! — прошипел тот в ответ.

— Я и обманул вас. Ведь линия вашего рода прервалась на принцессе Мейгрид, а значит, рано или поздно, кто-то из моей семьи займет ваш престол! — с мягкой улыбкой произнес в ответ Фредерик и, повернувшись спиной, направился во Дворец.

Дорога через портал до границ обеих стран, заняла не так много времени. Уже оказавшись в родных краях, Виктор заставил кучера остановиться и вышел, как только они миновали поляну с порталами.

Ветер гулял в деревьях. Придворные обогнули королевскую карету и направили свои экипажи дальше по дороге. Виктор остался с самым близким окружением.

— Что происходит, почему стоим? — Грэхем выбрался из следовавшей за королевской, кареты и подошел к другу.

— Что я сделал не так? — тихо спросил Виктор, после минутного молчания. За это время по дороге, направляясь в сторону столицы, проехали еще несколько экипажей, среди которых была и карета Болтонов. А за спиной короля уже спешился Нортон и его гвардейцы, только Виктор не обратил на это особого внимания.

— Отдай мне Мейгрид! — попросил Грэхем, проигнорировав вопрос короля. — Она должна лежать там, где и ее мать. Отдай! Мейгрид никогда не захотела бы оказаться в королевском склепе. Ты погубил ее жизнь, так не погуби душу.

Виктор вздохнул и коротко кивнул.

— Хорошо, — а затем добавил, — это наказание мне за то, что нарушил слово, данное моей дорогой Виттории.

Грэхем положил руку на плечо короля.

— Ты правильно рассудил, мой друг! — сказал он, а затем повернулся спиной к Виктору и направился к карете, перевозившей тело принцессы. Забрался внутрь и увидел, что Маргот сидит, удерживая голову девушки на своих коленях. Красные глаза и опухшие веки нянюшки говорили о многом.

— Мы отправляемся домой, дорогая! — произнес Грэхем и велел кучеру трогать.

Едва стих шум удалившейся кареты, как Виктор услышал за спиной лязг стали. Он замер и, спустя секунду, обернулся, но сделал это так медленно, будто опасался, что за его спиной находится гремучая змея. Но там оказался всего лишь Второй Министр лорд Эдгар Нортон.

— Вы? — произнес король и уронил взгляд на руку Нортона, сжимавшую длинный нож.

— Я! — ответил министр и нанес удар. Одновременно с этим гвардейцы разделались в немногочисленной преданной королю охраной и убили кучера.

— За что? — падая и хватаясь рукой за рану на груди, прохрипел король.

— А разве вы сами не понимаете? — удивился искренне министр. — Я давно хотел занять трон вместо вас, а теперь, с поддержкой короля Фредерика я приведу нашу страну к успеху, а вы... — он усмехнулся, — стоило больше внимания уделять разбою на дорогах. Надо же, грабителей не остановил даже герб на карете, а Его Величество так неосмотрительно захотел побыть один после смерти горячо любимой дочери. Какая трагедия!

Но Виктор уже не слышал этих слов. Его глаза закрылись, и мужчина обмяк.

Нортон вздохнул и вытер о сюртук короля окровавленный нож, а затем распрямил спину и подозвал гвардейца с лошадью. Взлетел в седло и выкинул вперед руку, призывая всех следовать далее.

Сегодня Нортон займет трон. Сбудется мечта, о которой он грезил столько лет.

Гейл не верил своим глазам. Его Мейгрид, его принцесса, его любовь умерла, предпочла смерть объятиям ненавистного жениха, оказавшегося в довершение жалким и ничтожным в своей злобе и ярости стариком.

В сутолоке, воцарившейся в храме, Льюис не смог даже близко подойти к телу девушки. Ему хотелось рвать и метать, и убивать медленно каждого, кто причинил боль его женщине. Не думал Гейл, что все обернется таким страшным образом.

Храм он покинул в числе приглашенных и почти выбежал оттуда, пытаясь прогнать вид мертвой Мейгрид из воображения.

«Почему? — вопрошал он. Глаза жгли непролитые слезы. — За что? Она ведь была такой живой, такой сильной! Его маленькая мужественная женщина!», — а он просто опоздал. Ведь решись Гейл на похищение чуть раньше, и пусть, что не сложилось бы, слишком много сопровождало свадебный экипаж стражников, но кто знает, как могла обернуться эта встреча. Может быть, Мейгрид осталась бы жить!

Гейл не мог не винить себя и понимал, что без девушки его жизнь потеряет всякий смысл.

«Уже потеряла!» — сказал он себе.

И уже после, следуя за кортежем короля Виктора, Гейл думал только о том, как бы перехватить экипаж с телом девушки и выкрасть ее, чтобы проститься с любимой. Но произошедшее на его глазах хладнокровное убийство отцом короля Виктора, заставило мага придержать своего коня.

«Что он натворил?» — подумал Льюис, провожая отца и его людей холодным взглядом. И Виктор, и его дочь оказались просто пешками в руках Нортона. Его способом получить власть, и лорду Эдгару это удалось.

«Надолго ли?» — мелькнула мысль в голове молодого мужчины.

Когда стихли звуки копыт, Гейл выехал из своего укрытия и спешился рядом с телом короля. Мягко опустился на одно колено и прикоснулся к шее мужчины, там, где билась жилка. С удивлением усмехнулся, когда понял, что Виктор еще жив.

«Везучий, гад!» — сказал себе Советник и потянулся к своему заплечному мешку.

Нужное зелье отыскал почти сразу. Влил его в рот короля и стал ждать, пока подействует магический отвар. А когда спустя несколько долгих минут Виктор открыл глаза, Гейл усмехнулся и протянул ему свою руку.

— С возвращением в мир живых, Ваше Высочество! — произнес он, помогая мужчине встать.

— Я умер? — пробормотал удивленно король.

— Можете мне поверить, еще нет! — ответил Гейл и направился к карете короля, чтобы разнуздать лошадей. Одну из них он подвел к Виктору. — Седла нет! — пояснил. — Но если хотите жить, усидите и на крупе! А мне пора, Ваше Величество! — и с этими словами взлетел в седло своего жеребца, купленного в столице государства Олсопп.

Ему еще надо было отыскать Мейгрид, но, по крайней мере, тут он мог предугадать, куда отвезет дядюшка свою племянницу.

Конечно же, он вернет ее домой, туда, где все и началось. Туда, где покоится в семейном склепе ее мать, так и не ставшая королевой, как и дочь.

Эпилог

Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, когда я открыла глаза и сделала первый глубокий вдох, наполнивший мои легкие свежим воздухом, таким вкусным, каким он бывает только в предместье.

«Я дома?» — подумала и села, оглядываясь, но нет. Комната, в которой я находилась, вовсе не напоминала мои покои в поместье Грэхемов, а значит, дядюшка исполнил свое обещание и перевез меня в безопасное место.

— Есть тут кто-нибудь? — позвала неожиданно слабым голосом. Но меня услышали и скоро за дверью послышались шаги, а затем, жалобно скрипнув, она распахнулась и на пороге возникла моя Маргот.

— Леди Мей! — закричала нянюшка и бросилась ко мне, едва не подхватив на руки, словно я была маленьким ребенком. — Вы очнулись, а я все не верила милорду, что вы живы, думала, он смеется над моим бедным сердцем!

— Как видишь, жива! — ответила я.

— Сейчас я принесу водички и бульон, вы же, наверное, совсем проголодались! — заторопилась женщина. — Шутка ли, проспать целых трое суток и ни крошки во рту! — она метнулась было к двери, но тут же остановилась и повернулась ко мне. — То-то сэр Джон будет рад! И не только он! — и лукаво мне улыбнулась.

— А кто еще? — удивилась я.

— А вот скоро увидите! — пояснила нянюшка. — Вчера он заявился, чуть дом не перевернул, но лорд Грэхем ему все рассказал и объяснил, что да как!

— О чем ты говоришь? — спросила непонимающе.

— Так я говорю, скоро увидите! — и она поспешила из комнаты, прикрыв за собой с осторожностью дверь.

Я же сделала попытку встать на ноги, но почти сразу же поняла, что слишком слаба, и опустилась обратно на кровать.

Несколько минут никто не приходил, а затем я снова услышала шаги. В этот раз к комнате приближались сразу несколько человек, а мгновение спустя, скрипнув с недовольством, дверь пропустила сперва дядю Грэхема, за ним следом Маргот с подносом, на котором стояли кружка с водой, и тарелка с бульоном... и тут я резко села, да так, что перед глазами все поплыло. Потому что сразу за нянюшкой в спальню вошел...

— Гейл! — произнесла тихо, не веря своим глазам.

— Мейгрид!

Неужели это снова сон или мираж? Я, наверное, просто еще не очнулась после действия яда? Но вот Льюис опустился возле меня на колени и его руки, такие сильные и горячие, обхватили мои ноги.

— Жива! — выдохнул он.

— Я что, все еще сплю? — спросила я и посмотрела на окружавших меня людей. На моих близких и родных, тех, кого я любила больше всех.

— Мейгрид! — Гейл встал и подхватил меня на руки вместе с одеялом, которым я была укрыта. Поднял, словно пушинку, и закружил так, что я была вынуждена вцепиться этому живому призраку в плечи, разрываясь от острого желания заплакать и, одновременно, рассмеяться. Далекое счастье, в которое почти не верила, оказалось близко, рядом. И оно держало меня на своих крепких руках.

— Оставим их ненадолго! — произнес Грэхем, и Маргот кивнула, а затем, поставив поднос на стол, вышла вместе с дядюшкой из комнаты.

— Но как? — нежно и отчаянно посмотрела на лицо моего любимого, но вместо ответа он накрыл мои губы поцелуем долгим, как сама жизнь, и я поняла, что отныне все будет для нас хорошо. И разве теперь важно, как мы выжили? Главное то, что мы снова вместе, и больше никакая сила не разлучит нас. Никогда.

Спустя 2 года

— Ваше Величество! Ваше Величество! — королю Фредерику несли печальные новости. Сегодня утром был убит на дуэли неизвестным его родственник. Виконт Байе.

Услышав такие новости, король рассвирепел.

— Кто посмел? — закричал он, и что есть силы ударил кулаком по столу.

— Не знаем, Ваше Величество! — сжался гонец и попятился к двери спиной, мечтая о том, чтобы улизнуть из кабинета правителя. Но Фредерик уже и сам перестал обращать внимание на гонца.

«Догулялся Байе!» — понял он. Подобный итог был печален, но закономерен. И попробуй найди того, кто прибил мага. На дуэли? Значит, тот, кто сделал это, оказался сильным магом, но найти убийцу надо. Фредерик всегда ценил своих родных, даже таких извращенцев, как Байе. Хотя, с другой стороны, теперь влияние виконта на его наследника сойдет на нет, кто знает, может быть, для Алистера это будет к лучшему? Наклонности принца пора менять, если тот собирается править после его, Фредерика, правления.

— Что же делать? — задумчиво проговорил король и опустился в кресло.

Теперь Нортон будет и дальше править соседней страной. Как не прискорбно это осознавать.

— Но я всегда могу найти ему замену! — произнес вслух Фредерик и тут его осенило.

Не Байе, а Алистер отправится туда и займет трон, а с Нортона хватит. Поправил и будет. Не думал же он, право, что ему позволят сидеть на престоле до преклонных седин, вот и пусть подвинется.

«А как же виконт?» — подумал король и понял, что обязательно найдет убийцу, но только не теперь. Сперва он займется сыном, а уж после...

Сейчас мало кто узнал бы в бродяге бывшего блистательного короля Виктора. В старых грязных одеждах он шагал по потрескавшейся от солнца дороге и смотрел вперед, глядя на небольшой городок, раскинувшийся под горой у прозрачного, словно хрусталь, озера. Именно туда он брел уже столько месяцев.

Сперва Виктор не хотел возвращаться в место, где когда-то был счастлив. Ему казалось это кощунством, но в итоге все равно то ли сердце, то ли вина направили его именно туда и, не в силах справиться с собственными чувствами, он пошел вперед.

Несколько месяцев в пути превратили его в грязного нищего. Иногда он сутками не ел, он мок под дождем и мерз в лесу, но упорно шел туда, куда его влекла память.

Когда-то давно, именно в этом городке, что сейчас лежал как на ладони перед путником, он жил со своей Витторией. Был ли он тогда счастлив? Да. Так, как больше не был счастлив никогда.

Вот и мост через реку, впадавшую в озеро, а дальше навстречу спешили первые домишки, но Виктор шагал мимо, направляясь к тому дому, где когда-то жил вместе с матерью Мейгрид.

Но вот теперь нет ни Виттории, ни их дочери. Все разрушено алчностью и глупостью. Он потерял все, и от этого было еще больнее.

«Где же этот дом?» — мужчина обвел взглядом улицу. Его заметили и кривились, глядя на грязную одежду.

— Иди прочь! — крикнул кто-то и едва не окатил путника водой из ведра.

Виктор прибавил шагу и скоро свернул на соседнюю улочку, где располагался маленький парк. Именно здесь, как подсказала ему память, находился тот дом, который он когда-то купил своей молодой жене. Дом, где он был счастлив.

Король прошел дальше и неожиданно понял, что дом обитаем. Кто-то жил здесь.

Виктор заметил мелькнувшее платье с нежными голубыми цветами, длинные темные волосы молодой женщины, державшей на руках годовалого малыша, и зачем-то спрятался за заграждением, выглянув так осторожно, чтобы рассмотреть новых жильцов.

— Где вы? — мужской голос раздался из дверей и на улицу вышел высокий молодой мужчина при виде которого сердце короля остановилось, и он отчаянно захотел увидеть лицо той, что держала на руках ребенка.

— Мейгрид! — мужчина шагнул к женщине и обнял ее, а ребенок на ее руках, что-то радостно залепетал. Виктор отчетливо услышал слово: «Папа!».

— Гейл, ты меня сейчас задушишь! — проговорила женщина и передала ребенка отцу. — На, понянчи, а мне пора обед готовить! — она повернулась так, что Виктор разглядел ее красивое лицо, так похожее на лицо его любимой Виттории.

— Она жива! — прошептал он. — Моя дочь жива!

Он шагнул было, чтобы выйти из укрытия и показаться на глаза молодой паре, но затем передумал и опустил голову. Ему туда нельзя. Слишком виноват перед дочерью и ее мужем. Он не сомневался, что Гейл Льюис и Мейгрид давно поженились. Ведь когда-то Грэхем убеждал его, что эти двое влюблены. А он... Он наплевал на чужие чувства и сделал так, как было удобно ему самому. И вот теперь расплачивается.

— Живите счастливо! — шепнул король и попятился назад, понимая, что ему не место в этом доме, где царит любовь и счастье, которые он сам давно потерял.

Городок король покидал еще более поспешно, чем шагал сюда. Но теперь на его сердце царил покой и радость. И пусть он не позволил себе заговорить с Мейгрид, но когда-нибудь он вернется в ее жизнь. Когда-нибудь, когда сможет сделать хоть что-то, чем заслужит прощение дочери.

На мосту Виктор посторонился, пропуская летящий по дороге экипаж, которым правила весьма экстравагантная женщина в красивом дорогом наряде. Из окошка кареты до слуха короля донесся возмущенный крик:

— Мадам Джейн, нельзя ли помедленнее! Вы же меня растрясете до смерти!

Виктор проводил карету взглядом и пересек мост, шагая вперед.

Правда, он пока еще не знал, куда именно направляется, но был уверен только в одном. Он еще вернется. Когда-нибудь непременно вернется.