Читать онлайн Целеустроение бесплатно

© Шевцов А.

© Издательство «Роща».

* * *

Введение

Лучшие прикладные психологи не изучают психологию и не тратят время на обезглавливание лягушек и на подтасовку математических выкладок в своих дипломных работах. Они слишком хорошо знают, чего хотят, чтобы тратить время на пустое. Поэтому они учатся делать деньги, занимать места во власти, творить художественные произведения…

Тот, кто знает, что хочет, ищет средства достижения своей мечты и овладевает орудиями, которые ему для этого понадобятся. Такова суть бытовой психологии. Профессиональные же психологи потом, когда умнеют, просят у бытовых психологов место в штате их предприятия или управления. И довольствуются со стола настоящих психологов.

Настоящая психология начинается с того, что ты действительно хочешь. И уж если мы идем в научную психологию, то хотеть надо только одного – делать науку. Хотя и это одно двойственно: науку делают то как борьбу за место в научном сообществе, то как познание мира и поиск истины. Впрочем, тем, кто бьется за места, все равно, от какой из наук они становятся академиками…

Если вы действительно хотите изучить прикладную психологию, начать это нужно с постановки цели, ради которой вы собираетесь тратить на нее свою жизнь. И если вы не хотите просто познавать, как психика связана с мозгом, надо честно признаться себе, чего же вы хотите. А затем научиться достигать своих целей.

Именно этому и посвящено первое орудие прикладной народной психологии, которой обучали меня старые мазыки во время этнографических поездок по Ивановской и Владимирской областям.

Сначала надо понять, чего хочешь, затем выстроить путь к своей цели, убирая лишнее и помехи, и разумно решая задачи, в которые превращаешь каждый очередной шаг.

Цель и охота

Способность желать, или желательную способность души, как называли ее у нас, когда еще психология была наукой о душе, русский язык передает множеством слов. Многие из них очень древние и многозначные, как, к примеру, охота. Ни один психолог не осознает это слово психологическим понятием. Другие, вроде потребностей и желаний, даже используются академической психологией, хотя и они все более вытесняются близкими сердцу русского ученого мотивами и мотивациями…

Слово «цель» тоже заимствованное, его привнесла в наш язык петровская эпоха. Но оно созвучно русскому «цель», в значении целины – нетронутости и цельности, нераздельности и неразрушенности. Поэтому, привившись в нашем языке и заменив метку, то есть то, во что метятся-целятся, немецкая «цель» обрела дополнительные значения и осознается русским словом.

Однако за всеми этими словами стоит большая глубина, где мы обнаруживаем душевные влечения и порывы – слова, описывающие разную степень движения души к желанному. Однако желанное для души – лишь ее внутренний позыв, а есть и нечто внешнее, что влечет душу с ее согласия, но как бы извне и не обращая внимания ни на ее боль, ни на страдания. Это та самая охота, которой мазыки обозначали некую то ли божественную, то ли небесную силу, вклеивающую душу в тело, то есть обеспечивающую воплощение.

Хочет того душа или не хочет, но все ее порывы и влечения происходят внутри общей охоты жить. Поэтому производными именами от слова охота обозначалось то, что связано и с призыванием жизни – от похоти до хоти, как звали в старину любимую… Язык наш древен и хранит следы многих тысячелетий от самых глубин индоевропейской древности.

Цель упростила русский язык, уничтожив излишние его тонкости и упростив общение. Соответственно и обеднила. Тем не менее, самую начальную прикладную работу по изменению себя лучше делать именно в таких простых знаках, как наши цели.

Суть этой работы, которая называется устроением целей или целеустроением крайне проста. Человек всегда направлен на что-то, как говорят философы, он целеположен. Что значит, наш жизненный путь положен на цели или выложен целями. Целеполагание, то есть выкладывание целями своего пути к главному, – самая сущность человечности. И не будем сейчас вдаваться, что именно это за цели – связанные с выживанием тела потребности, или тонкие движения души, мятущейся в поисках понимания…

Мы всегда чего-то хотим, и это признак того, что мы живы. Чем большего хочет человек, тем жадней он до жизни и тем больше его жизненная сила. Любое наше желание, если мы его осознали, превращается в цели. Как и все, что в нашем сознании звучит, как полагается цели, тоже принимается разумом за цель.

Правда, потом мы можем забыть то, что сами считали когда-то своей целью, и она превращается, как сейчас принято говорить, в подсознательную, а вернее было бы сказать – в неосознаваемую. Но ее всегда можно вспомнить. Хуже, когда некоторые цели мы вообще не осознаем, поскольку они вошли в наше сознание, когда оно болело, что принято называть «было без сознания». Но и тогда они входят от кого-то, кто осознавал себя, когда говорил.

Поэтому все наши цели могут быть нами осознанны и выявлены. А значит, мы всегда можем стать им полным хозяином. Что, впрочем, требует определенного усилия, поскольку мы привыкаем жить так, что наши цели сами правят нами. И с этим не справиться, если не разглядеть собственного устройства.

Все человеческие цели являются лишь выражением одной, главной, ради которой мы и приходим на Землю. Как поется в той старой песне: а нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим!.. Именно так и устроено наше сознание: оно содержит в себе не просто огромное количество целей, но стройное древо из целей, по которому, как по сказочному мировому дереву можно попасть в Верхний мир, то есть туда, откуда мы и приходим, воплощаясь.

Все наши цели подчинены главной цели воплощения, которая называлась Скумой. Однако мы очень редко осознаем ее, поскольку она приходит с душой, а все, что приходит с нею, забывается нами по мере того, как мы создаем свой земной разум. Поэтому скуму мы лишь угадываем, если начинаем вспоминать свою жизнь и поступки, которые совершали. Тем не менее, даже поступая иногда против души, мы делаем это ради нее же. И поэтому скума исподволь правит всем поведением человека.

Думаю, скума была бы гораздо легче доступна нашему пониманию, будь наше сознание чистым. Но то, что человеческое сознание может вбирать в себя и чужие цели, часто так запутывает устройство дерева целей, что человек мечется по жизни с вопросом, в чем ее смысл!?

Потеря смысла жизни – всегда потеря восприятия собственной скумы, а с ней и души. И происходит это тогда, когда в сознание человека вносится либо слишком много чужих целей, либо среди них настолько сильные, что он начинает осознавать себя человеком нескольких противоположных влечений.

Поэтому освобождение от всего целевого хлама, собравшегося в сознании, возвращает и цельность целеустроения. А с ней появляется ясность существования и очевидность смысла жизни. Кстати, первейшим признаком того, что человек здоров и цели его относительно стройно увязаны, является вопросов о том, ради чего он живет. Тот, у кого хорошее целеустроение, всегда знает, что жизнь его наполнена смыслом и идет не зря.

И чем стройнее древо целей, тем меньшие дела обретают великий смысл бытия…

Говорят, великие святые, даосы и просветленные достигали такой простоты жизни и могли наслаждаться самой ее тканью. Удел же обычного человека – страсти, в которых сильнейшие желания сопряжены со страданием. И это не его вина. Думаю даже, в этом скрыто величие божественного замысла, потому то обычный человек и правит свой челн всегда в сторону новых сложностей и невзгод.

Только там, в буре, мы способны иссушить свою охоту и обрести покой, а с ним и способность наслаждаться малым и неприметным. Чем моложе человек, тем больше ему надо, и он расширяется и расширяется. Чем опытнее душа, тем проще ей удовлетвориться, тем легче она способна видеть мир и его красоту…

Суть целеустроения

Суть этого приема чрезвычайно проста: если вы хотите чего-то достичь, то этого надо достичь легко и просто, с наименьшими затратами сил и средств. Конечно, у вас может быть сильный противник, который заставит попотеть, но вопрос не в том, сколько сил вы затратите на преодоление внешних препятствий – эти препятствия исходно входят в условие вашей задачи.

Вопрос в том, чтобы не усложнять ее за счет внутренних помех, не добавлять к итак сложной задаче свои собственные сложности.