Игра случая. Математика и мифология совпадения

Это первая книга советской писательницы-эмигрантки. Многие критики называют ее слабой, но для меня она стала очень сильной, проникновенной и захватывающей.
Действие происходит в советской России. Сразу после Революции - когда только начинали строить светлое будущее, когда еще сомневались, роптали, надеялись. Это книга о Выборе и и Любви. В новом времени с его идеалами каждый делает свой непростой выбор: кто-то остается верен прежним убеждениям и голодает, обрекая на голод не только себя, но и семью. Кто-то зачеркивает прошлое и строит новую партийную жизнь. Но перейдя черту однажды, легко решается на предательство и измену. Мы видим, что делает такой непростой выбор с каждым из героев - как переворачивает и жизнь, пуская ее в новое русло, о котором те даже не подозревали.

Но в центре - конечно Выбор идеальной женщины (об этом я напишу чуть ниже) - Киры. Казалось бы - как все банально: угнетенный, но гордый аристократ и хозяин новой жизни, красный герой. Разумеется, оба красивы, суровы, властны и с обожательницами. А рациональность любого выбора готова спутать Любовь. И это очень животрепещущая история с самого начала и до финала - до того самого последнего и отчаянного выбора, который делает каждый. Ну и немного о героине. Если бы я прочла эту книгу первой - да, не возникло бы ни малейшего вопроса. Но я уже читала трилогию "Атлантов" и видела, кем бы выросла Кира, родись она в США и несколько позже. Потому как героиня одна - и внешне, и внутренне - и по убеждениям, и по стремлениям, и своим желаниям, и в любви. Но самое хорошее в этой книге - финал. Стремительная развязка, не оставляющая надежд, бескомпромиссная как и то нелегкое время. И оставляющая такое вот щемящее чувство внутри...

На эту книгу мне сложно написать рецензию. Полагаю, что автор частично писала героиню с себя. Поэтому и страницы такие настоящие, реальные. Те, на которых она рассказывает об упадке семьи, о жизни впроголодь, о том, как опускаются подружки, переставая мечтать о платьях и косметике, о музыке и театре, а теперь думающих только об очередях и выдаче рыбы. Остальные же заигрывания с “органами” выглядят у нее более надуманно. К счастью, видимо, ей не пришлось с ними познакомиться более близко.
И все же книгу я читала со стороны, не могла поставить себя на место главной героини, мы слишком разные люди. Но перед нами достаточно интересная и очень самостоятельная девушка. Она обособлена от своей семьи, достаточно легко не только преступает старые устои, не подстраиваясь под них, а заставляя своих родителей подстраиваться под себя. Но и в принципе она не считает себя какой-то опорой для семьи. Нет, она охотно помогает им, когда у них есть необходимость, а у нее возможность. Но все же родительская семья для нее на втором плане. Может, это из-за того, что она - младшая в семье. За свою семью она держится зубами, готова пойти на все, только бы спасти мужа. Он - тоже из “бывших”, и очень тяжело переживает свое теперешнее положение. Он не из тех, кто готов согнуться и терпеть. Он лучше погибнет, но бросит вызов. Нет, не политический, он не видит в политике никакого смысла, и не верит в победу. Но хотя бы экономический, растоптать их идеалы, воспользоваться их дурацкими законами, чтобы наторговать побольше денег. Но и их не беречь, а швырять направо и налево. Не таиться, а откровенно презирать их. Вот такая самоубийственная политика, которая сжигает его самого изнутри. Он становится уже не тем, кем мог бы быть. Ничего не поделаешь, на людей влияют внешние обстоятельства. Хотя бы постепенно, мало-помалу, но они изменяют, ломают людей.
Что касается коммунистов, автор описала как тип пламенного ревулюционера, который позже был растоптан своей же родной машиной, так и тип приспособленца, который как раз продвинулся по служебной лестнице, потому что всегда умел держать нос по ветру и произносить правильные слова. И, конечно, она изобразила в книге нэпменов, бесящихся с жиру, которые одинаково далеки как от нужд народа, так и от интеллигенции, старающихся только провернуть аферы поудачнее.
Что касается людей “старой формации”, тут каждый тоже избрал свою дорогу. Старшее мужское поколение - отрицание, нежелание покориться, уход в себя и превращение в разочарованных стариков, потерявших надежду, женщины - как всегда приспосабливались лучше. Молодежь - либо выбирала себе разрушительный путь следования старым заветам, либо тоде ломалась, уходя в приспособленчество, а то и в открытое предательство, при надежде таким путем сделать себе карьеру в новом обществе.

Официально объявляю "Мы живые" открытием года. Хорошие книги всегда "прилетают" ко мне неожиданно. И когда коллега предложила мне почитать Айн Рэнд, я даже представить не могла, насколько зацепит меня эта книга.
Действие происходит в послереволюционном Петрограде-Ленинграде. Кира, девушка из состоятельной семьи возвращается с семьей в Ленинград, чтобы попытаться начать жизнь с чистого листа. Там она встречает Лео и их роман начинает разворачиваться на фоне многочисленных преобразований такого знакомого и родного города.
По своей сути книга - крик ненависти. Автор сама не по наслышке знакома с описываемой эпохой. И на каждой странице можно увидеть злую насмешку над советским режимом. Нет, в открытую от своего лица автор не критикует реалии того времени, но Рэнд умело произносит слова укора устами Киры, а ещё (и это самое восхитительное в повествовании) вставляет в историю красочные казусные ситуации, подчеркивающие абсурдность происходящего. Как вам, например, имя одной из героинь "Товарищ Соня" вместо привычного российскому уху "товарищ Иванова"? А имя для будущего младенца "Университета" или "Баррикада"? Автор иногда настолько увлекалась обличением, что любовная тема, которая вроде должна быть основной, отходила далеко на второй план. Многие диалоги и ситуации, никаким образом не касающиеся советского режима, получились из-за этого довольно скомканными, скользящими. Автор явно хотела быстрее разделаться с неприятным повествованием и перейти к тому, что для неё действительно важно. Например, первую встречу главных героев Рэнд решила совсем не развивать. Получилось примерно так: увидели друг друга - перекинулись парой философских фраз - любовь до гроба. Подобный ход сюжета был бы уместен в легком любовном романе, но книга достаточно глубокая по содержанию, и такой мимолетный поворот лично мне показался немного неуместным.
Меня несколько удивило, что такое пронзительное произведение как "Мы живые" хоть и нашло своего читателя, но не стало мировым бестселлером. Но на самом деле это легко объяснить. Роман будет понят далеко не каждым. История Киры и Лео может быть близка российским читателям, которые хотя бы по учебникам истории знакомы с тяготами начала 20 века и репрессиями. Книга, вероятно, будет близка и бывшим союзным республикам, где до сих присутствует негативное отношение к советскому режиму. Но что с другими странами? Что увидят в этом романе, например, американцы? Это всё равно что нам читать про тяготы и причины Великой депрессии. Мы знаем лишь отрывочные факты, но прочувствовать не сможем. Наши бабушки не рассказывали нам красочные истории об этом, школьные учебники вскользь упоминают о событиях 30-х годов в США. То же самое и с СССР. Может быть Рэнд и пыталась своим романом приобщить мировое сообщество к этой странице своей, в первую очередь, истории. Но как ни крути основного читателя книга нашла в России.
И ещё один важный для меня момент: ну почему же автор не написала хотя бы послесловия к книге!(((((( Просто мучительно было закрывать обложку, не зная, что случилось в будущем со всеми героями книги, даже второстепенными. Печаль, печаль.

Айн Рэнд - не женщина. Она - монстр в юбке. Изощренная садистка. И чтение её первой книги - форменный мазохизм. Она режет по живому, медленно, с удовольствием наслаждаясь мучениями героев, и еще больше - страданиями читателя.
Не могу припомнить в своем обозримом читательском прошлом ни одной книги, доставившей столько душевной боли. Не могла прочесть ни одной главы, не отложив на пару минут книгу в сторону, чтобы отдышаться, прийти в себя, успокоить разгоряченные нервы.
Я давно уже миновала подростковую сентиментальность, заставляющую рыдать над книгами, но тут не сдержалась, который раз отложила, чтобы не заляпать дорогое издание. Случилось это на фразе "я противопоставила себя ста пятидесяти миллионам людей и потерпела поражение".
До последнего хотелось верить, что эта, первая, книга будет похожа на последующие - "Источник" и "Атлант...", но нет. В них, в конце концов, жизнь торжествовала. Но Кира - это не восхитительная цельная Дэгни и не прекрасная (и слегка безумная) Доминик. Тогда, как Дэгни упрямо твердила, что ничем не пожертвует ради другого человека, Кира пожертвовала всем - свои телом и чужой душой. Более всех, странным образом, жаль чекиста Андрея. Ох уж это обаяние отрицательных героев... Не выиграл никто. Даже те, кто вроде как одержали победу - Павел и Виктор. Зато восторжествовал коллектив.
Не знаю, насколько это произведение ценно с исторической точки зрения. Увы, в школе всегда предпочитала литературу истории. А если бы и нет, кто докажет, что в учебнике правда? Кто её, вообще, эту правду знает? Знала её сама Айн Рэнд, в 20 лет сбежавшая из этой страны? Может быть все было и не так плохо. А может было во стократ ужаснее. Но сам факт того, что это было, разрывает сердце.
Мы живые? Ну, не совсем так. Вернее будет - мы очень хотели жить, мы были этого достойны... но мы мертвы.

Это история про некоего больного. Назовем его для удобства Руслан.
С детства его самого, а до него его предков обижали более сильные. У Руслана были более хорошие условия для жизни, он был трудолюбив, у него было что отнять, а главное он был слабее.
И для того чтобы с ним не обращались слишком жестоко, он был вынужден платить обидчикам, быть гибким, терпеливым.
И копить силу. И обиды. Руслан ничего не забыл, он помнил по имени каждого. И ждал, когда он сможет попрать их каблуком.
Время бежит быстро. Руслан окреп, возмужал, и начал давать сдачи. Его били и он бил, и в гневе он был страшен.И победив очередного старого и ослабевшего или молодого и сильного обидчика, Руслан помнил и чтил эту победу. Это навсегда становилось днем торжества и триумфа.
Он бил их и завидовал им. Он пытался стать похожим на них, но не понимал, почему его не принимают. Он одевался как они, говорил как они, но они не принимали его. И тогда он снова бил их.
Ничто не проходит бесследно. И многое из того что в нем накопилось, съедало его изнутри. И вот, после одного из многих кровопролитных противостояний, с врагом таким давним, что он был почти другом, Руслан не выдержал. Он хотел убить себя, растерзать на клочья, в надежде, что сможет возродиться, регенерироваться, и, быть может, забыть?
Безумие его не было коротким, но как, ни странно прекратилось оно из-за нового противостояния все с тем же извечным «другом-врагом». На этот раз он сражался насмерть. И старый враг был повержен. Он почти достал Руслана, но все-таки был повержен.
Казалось, вот она Победа. Но враги, которые отчаялись победить его силой, просто стали жить лучше, чем он.
А он старался держаться лучше, чем ему было на самом деле, снова мучился от зависти и отсутствия какого-то внутреннего покоя, целостности. Ему становилось все хуже…А потом он умер. И мировой консилиум констатировал смерть пациента. Думалось, что смерть его все очистит: все сомнения, комплексы, обиды, кровь…
Но спустя не так много лет, в 2014 году, то что растет на том месте, где раньше был он, говорит скорее о том, что ничто не забыто и никто не забыт.
И этот известный девиз может говорить не только о героях и подвиге.
Он говорит об обидах, которые помнят, врагах, которых не забыли и все о том же поиске самости.P.s. Когда же это закончится?

Еще долго бы я ходила вокруг да около автора, если бы не волшебный пинок во флэшмобе. Почему-то было жесткое к нему предубеждение, причем ничем не обоснованное.
Эмиграция оказалась одной из тех тем, которая не может наскучить, ощущаешь болезненную реакцию, когда читаешь подобную литературу. Какое-то чувство обиды, что-ли, за свое отечество. К сожалению, и сейчас, среди молодежи, наблюдается подобная тенденция, многие не видят своего будущего здесь, в России.
Но легко уехать из страны, когда знаешь, что в любой момент ты сможешь вернуться. Время же, описанное в произведении особенное - горькое чувство отчаяния и чувство самосохранения заставляют бросить все и бежать, бежать без оглядки, с четким пониманием того, что связь с близкими будет утеряна навсегда, и обратной дороги не будет. Финал меня потряс, все-таки была надежда на другой исход.
Мне очень понравились образы главных героев. Вся троица, без исключения. Хотя в самом начале, Кира показалась наивной инфантильной дурочкой, которая, как "овца на заклание", готова была пойти за первым встречным. Но ровно до того момента, как она ушла из родительского дома, в ультимативной форме обозначив свой статус.
Лео оказался из той породы мужчин, которые нравятся всем женщинам, без исключения. Образ наглый, яркий, элегантный, всегда готовый на любые авантюры. Это вулкан в действии, устоять невозможно. Но здесь надо отдать должное, я верила в его любовь к Кире. Страсть и желание действительно были настоящими. Но, к сожалению, такая буря не вечна...
Андрей полная противоположность вулкану - это тихая гавань. Зато искренность и надежность железобетонная. Ни его партийная должность, ни приверженность к политическим идеалам того времени не смогли убить в нем доброты и человечности.
Очень положительные эмоции остались после прочтения, хотя грусти и безнадеги тоже хватает.

Между двумя ужасными поездками по железной дороге проходит целая питерская жизнь Киры Аргуновой. Тоже ужасная. Честно говоря, после чтения каждой очередной порции романа у меня портилось настроение. Если бы не Айн Рэнд, не стал бы по собственной инициативе читать об этом мутном времени.Немного обидно также, что страстные речи Киры в защиту всего живого против нового режима не показались мне самой вдохновляющей частью книги: от Рэнд что-то подобное и ожидалось (в принципе, большая часть романа именно об этом), а кроме того, вопрос взаимоотношений личности и социума у многих читателей наверняка уже продуман и проработан. Да и вряд ли мы придём к большому государственному функционеру с такой воодушевлённой лекцией, как бы замечательно она ни звучала.Мастерски исполненный с художественной точки зрения, роман рисует уже не совсем молодую Советскую власть периода НЭПа с острой реалистичностью, указывающей, что худшие времена ещё впереди – жлобство и краснобайство уже цветут пышным цветом, некрофилия ещё не подняла голову. Можно предположить, что такое изображение нового государства в 1936 году нужно было миру хотя бы как одна из точек зрения на советскую действительность.А вот в человеческом отношении «Живые» звучат не всегда убедительно. Печально понятно, что какими внутренними качествами ни обладай, как бы ни уважали отца Лео и Киру за её почти советскую принципиальность, гордые и независимые дворяне вынуждены будут преклонить свою выю. И ждут их не только невзгоды и предательство: мы не видим единства в семьях. Кира помогает родным с деньгами (которые зарабатывает Лео своими неблаговидными способами), но она далека от сестры и родителей. Индивидуализм в изображении Рэнд холоден и подавлен (женский ответ большой любви в расчёт брать не стоит, впрочем, это же нам доказывает и роман. Барчук Лео развратился так быстро, что в зобу дыхание спирает). При таком положении дел, понятно, один ответ – заграница, где сомнительная свобода духа густо покрыта материальными привлекательностями.Итак понятно, что индивидуум выигрывает у общества, даже если он ломается – ибо грубая сила по концам не в счёт. Собственно, за это общество и ломает индивидуума – за его вечное превосходство (кто это сказал, что общество прощает всё, кроме пренебрежительного отношения к себе? Бернард Шо?). Но в вечных поисках идеального победителя (Иисус? Свободный бандит Робин Худ? Безумец Дон Кихот? Опьянённый философскими открытиями герой Ницше? Социопат Холмс?) Кира Аргунова не выглядит лидером. Её можно уважать, любить, смотреть на неё снизу вверх, но некая незрелость в ней ощущается. Если победители из моего списка постоянно общались с людьми, то Кире мы не нужны. Хотя, опять же – 1936 год... Сейчас общаться с людьми всё же проще, чем тогда.Но, какова бы ни была Кира Аргунова, Айн Рэнд как сильный прозаик XX века нам нужна. Россия неплохо подкормила американцев литературными талантами, и многие из этих авторов, мне кажется, сохранили в себе отнюдь не американские начала. Осталось только сделать так, чтобы (например) Айн Рэнд и Хермана Вука ценили у нас так же, как и там.

Отношение к читаемой книге, равно как и к главной героине романа, менялось по ходу действия пару-тройку раз. Поначалу, когда последовало резкое и напористое изложение взглядов и убеждений Киры, практически декларация, то подумалось, что вот и пойдёт теперь речь о сплошном гендерном "равенстве" и о воинствующем феминизме. Однако события быстро перешли на описание социально-бытовых реалий жизни в Питере-Ленинграде в период действия романа (1922-25 гг.) и личных любовно-романтико-драматических перипетий жизни Киры и соседствующих с ней персонажей и героев. И кажется всё более-менее выровнялось, и действительно страшно было читать про беспросвет в судьбах "бывших" и "непрофсоюзных", и сочувствуешь и главной героине, и Лео и Павлу... Но потом, ближе к финалу, вдруг автор решила погнать сюжет по банально-сентиментальной версии, пошла уголовно-приключенческая романтика и отношение к книге вновь претерпело фиаско.Конечно, можно начать вытаскивать наверх Идею, обозначенную в аннотации и в объяснениях самой Рэнд. И крутить колесо обсуждения книги вокруг этой Идеи: соотношение Государства и Личности и варианты этой взаимосвязи и взаимозависимости. А можно просто отнестись к книге как к роману о судьбах представителей интеллигенции, оставшихся в постреволюционной России и не ставших ни сторонниками Советской власти, ни её активными противниками. И тут трудно быть полностью и окончательно на чьей-то стороне. Конечно, чисто по человечески жаль и Киру и многих других. Да ведь жаль и те сто тысяч (цифра из текста романа), погибших на полях Гражданской войны. И невозможно эти 100000 взять, и отнести к статистике, а жизнь одного вдруг взять и выпятить... Хотя для этого одного это как раз и есть норма... Все мы живём в Центре мира. Сколько людей, столько и Центров...Вообще книга написана очень хорошим литературным русским языком, мне даже показалось, что она изначально написана на русском, а не переведена с забугорного. И в литературном отношении к ней претензий нет. Насколько реалистичны персонажи и герои — ну, тут точки зрения могут быть разными. Конечно, некоторые просто сделаны типами людей (тот же Виктор), а не конкретными живыми человеками. Тип такой получился — "Виктор", приспособленец и выживатель.
Однако в целом книга получилась довольно сильной. И наличие в оценках нескольких "двоек" и "единиц" говорит только о том, что роман "зацепил".

Имя Айн Рэнд многим знакомо по роману "Атлант расправил плечи". Но не все, читавшие этот роман, знают, что ранее писательницу звали Алиса Розенбаум, и она родилась в Санкт-Петербурге в 1905 году.
⠀
В 1926 году она переехала в США, где позднее приобрела известность, но её первый полноценный роман "Мы живые" — это история о послереволюционном Петрограде-Ленинграде, частично выдуманная, частично автобиографичная, но однозначно правдивая с точки зрения исторического фона и событий того времени.
⠀
Главная героиня романа, Кира, молодая девушка, дочь владельца крупной фабрики, после революции возвращается с семьёй в Петроград, чтобы начать новую жизнь в совершенно новых для них условиях. Но так ли просто жить новую жизнь? И получилось ли революционерам добиться своей цели, построить новый мир? Здесь бывшие аристократы предают своих друзей и близких, чтобы добиться положения в новом высшем свете. Здесь герои революции разочаровываются в своих мечтах и ожиданиях после свержения власти. Здесь самые "красные" партийцы не чисты на руку, а бывшая элита цитирует советские газеты.
И Кира из-за своей любви к сыну расстрелянного аристократа кидается с головой во все тяжкие, чтобы улучшить, а иногда и спасти жизнь возлюбленного.
⠀
На мой взгляд, главные герои здесь очень яркие, хоть и крайне раздражают — их поступки бывают чрезмерно глупы и не оправданы ничем, кроме их желания, но тем не менее, роман очень красочный, оставляет после себя яркое послевкусие, и отлично подойдёт любителям качественной драмы.
⠀
От души рекомендую для знакомства с необычной стороной творчества Айн Рэнд.