Сентиментальное путешествие по Франции и Италии

Интеллектуальный юмор этой книги поддерживал меня с самого начала произведения. Немножко напыщенное, немножко стыдливое повествование. "Чувствительный путешественник" - и ты чувствуешь вместе с ним, переживаешь его заботы, передряги, забавные и казусные ситуации.

Очень странно читать это произведение сейчас, в эру таких вот псевдовнутренних монологов, которыми кишат современные блоги и социальные сети. Практически поток сознания без конкретного сюжета и практически без особой привязанности к действию. Наверное, для того времени подобная откровенность и текучесть мысли были в новинку, но сейчас, увы, этим никого не удивишь.
Опять-таки читала в переводе, хотя мусьё энглез, - перевод достойный, за исключением обилия французских слов и выражений, к которым, быть может, имеются ссылки и переводы, но их не поддерживает моя электрокнига. Приходилось догадываться, много где мне это удалось, однако лишнее напряжение мозгов несколько раздражало.
Удивил крайне небольшой объем произведения - я ожидала такого вот размазывания соплей страниц на 700, не меньше, а там коротенечко так всё: Франция уложилась страницах на двухста, а Италию, как известно, Стерн не дописал, оборвав повествование на самом интересном месте.

Очень странно было читать эту необычную книгу - с одной стороны, интересно, а с другой - слишком уж витиеватый язык и совершенно иное, не современно мышление. Не скажу что это минус , даже в каком-то смысле наоборот, знакомишься с реальным прошлым, а не "закосом" под него. Другое дело, что при маленьком объеме читаешь долго, так как одно предложение приходилось иногда читать по нескольку раз, чтобы вникнуть.
Путешествия в книге очень мало, если уж начистоту)) Даже принимая во внимание то, что история не закончена. Но задумка автора, насколько я могу понять, вовсе не в рассказе о его впечатлениях от путешествий. Основную часть повествования занимают психологические и , не побоюсь этого слова. моральные зарисовки. Вот это меня в книге больше всего порадовало (легко разнести на цитаты и рекомендовать к прочтению всем, кто увлекается психологией) и огорчило (жаль, что автор прожил так мало). Действительно очень много того, что остается актуальным и в современном мире - внутренний мир человека, его честность в отношении к самому себе, способность отдавать отчет в своих мотивах, и тут же - желание похитрить, принимать желаемое за действительное...Постоянный выбор. Другими словами, в книге есть что обсудить с точки зрения психологии)Единственный (относительный и субъективный) минус) книги - мне не очень понравился главный герой. Как человек и как мужчина))) Кто читал, тот поймет) Как-то так.

Название романа обещает травелог, но оборачивается насмешкой над этим жанром, намеренной и нет.Намеренной, потому что у Йорика, главного героя и альтер-эго Стерна, не самые привычные для эпохи Просвещения приоритеты: рационализм и наукообразие — а с ними стремление подробно и всесторонне описать чужую страну — ему не свойственны, превыше всего он ставит собственные чувства и впечатления, мимолётные и парадоксальные; рассказывает не столько о Франции, сколько о себе.Кроме того, как автора путевых заметок его не интересуют достопримечательности (скажем, он осматривает Версаль и упоминает об этом лишь вскользь); вместо них он отдаёт своё внимание встреченным людям, преимущественно простым, не представляющим значимости для большой истории. Вирджиния Вулф писала в эссе об этом романе: «До него [Стерна] путешественники, как правило, придерживались масштаба и перспективы. В любом путеводителе собор изображался как величественное здание, а человек у соборной стены соответственно представал фигуркой, уменьшенной во много раз. Однако у Стерна всё не так: он может вообще забыть про Нотр-Дам, и окажется, что девушка с зелёным атласным кошельком несравненно интереснее собора. Он как бы подсказывает нам: универсальной шкалы ценностей не существует. Может статься, что девушка интереснее храма, а вид мёртвого осла куда поучительней, чем беседа с живым философом, — всё зависит от того, как посмотреть на эти вещи».Осторожно предположу, что именно сюда уходит корнями традиция, к которой принадлежат мои любимые Чатвин, Зебальд и Стесин, где 1) субъективная интерпретация увиденного в путешествии либо не менее, либо более важна, чем попытка его объективного отражения; 2) повествователь фокусируется на людях, обусловленных случаем встречах. Насмешка оказалась слишком обаятельной?А ненамеренной, потому что автор умер от туберкулёза и дописать «Сентиментальное путешествие…» не успел; в результате оно оборвалось на крайне дерзкой ноте, а до Италии Йорик не добрался: она здесь осталась на положении Фёдора (если вы понимаете, о чём я).