Читать онлайн Вражда и любовь бесплатно

Вражда и любовь

Глава 1

Начало мая 1541 года Абердиншир, Шотландия

Яркая луна проглянула сквозь бегущие облака и осветила вересковые пустоши Шотландии, но пятерых мужчин, чего-то ожидавших возле отвесной скалы высоко над полноводной рекой Ди, укрывала густая тень. Рею серебристой нитью тянулась по широкой долине между Грампианскими горами и пиком Лохнагар.

Горный ручей, разбухший от талого зимнего снега бежал вниз и вливался в Ди. Ручей пересекал узкую лощину, в которой поблизости одна от другой расположены были на плодородной земле небольшие фермы клана Маккиннионов.

В домах было тихо. Тишина стояла и в лощине. Пятеро мужчин слышали только мелодичное пение воды да ко внизу да собственное прерывистое дыхание. Замерзли и промокшие после переправы через реку, они скорчил у скалы в ожидании, пока луна не поднялась в зенит. Они исчезли. Для самого высокого из пятерых настало время объяснить своим людям задачу, порожденную злобе горечью. В воздухе витало тревожное возбуждение.

— Луна стоит высоко, сэр Уильям. Уильям выпрямился.

— Так, — произнес он и принялся раздавать приготовленные на эту ночь пледы в зеленую и темно-желтую клетку с полосами серого цвета. — Делайте свое де делайте как следует. Клич не наш, а клана Фергюс И не убивайте всех, иначе некому будет рассказать, какой клич они слышали.

Пятою покинули укрытие и нашли своих лошадей. Вспыхнули факелы, блеснули мечи, выхваченные из ножен. Внушающий ужас воинственный клич огласил ночную тишину. Семь домов было в лощине, но нападавшие атаковали только три, потому что арендаторы из клана Маккиннионов были столь же искусными воинами, как и фермерами. На стороне пятерых — только внезапность нападения.

Семья на первой ферме пробудилась ото сна лишь в ту минуту, когда вспыхнул их маленький дом. Пламя разгорелось быстро. Домашний скот был перерезан, но арендатор и его семья избежали гибели от меча. Гибели, пожалуй, милосердной, ибо смерть в охватившем людей со всех сторон поистине адском пламени оказалась куда более мучительной.

Во втором доме жила молодая чета, жене исполнилось всего пятнадцать лет. Юная женщина проснулась в страхе при звуке воинского клича, и страх ее удвоился, как только она глянула на встревоженное лицо мужа. Муж велел ей спрятаться под кровать, а сам вышел навстречу врагам. Жене не довелось узнать, что произошло с ним. Ее задушил дым, наполнивший крытую соломой хижину.

Поздно было жалеть, что она не послушалась брата и вопреки его воле вышла замуж за того, кого полюбила. Поздно для чего бы то ни было.

Третьему дому повезло больше, хоть и не слишком. Эта ферма была покрупнее других, и старый Айен жил там вместе с тремя взрослыми сыновьями, невесткой, внуком и работником. К счастью, Айен спал чутко и проснулся, когда вспыхнул костром домик молодоженов. Старик велел сыновьям вооружиться, внука Саймона послал вначале разбудить соседей, а потом бежать в замок лэрда.[1]

На ферме Айена участники нападения получили отпор от четверых сильных бойцов. Айен еще не разучился орудовать дубиной и сражался до конца. Один из его сыновей был убит, другой ранен, а сам старик замертво рухнул наземь как раз перед тем, как все услышали воинский клич Маккиннионов. Нападавшие тотчас ускакали.

* * *

Разгневанный молодой лэрд осматривал место разрушительного ночного нападения. Когда его двоюродный брат и друг Черный Гоуэн вбежал в дом молодоженов — маленькую хижину, выстроенную всего за несколько месяцев перед тем, как в нее вошла новобрачная, — Джеймс Маккиннион натянул поводья своего рослого коня. От дома, еще недавно полного радости и любовных шалостей, остались всего лишь низкие каменные стены и часть крыши.

Джейми надеялся, ради Черного Гоуэна, что в доме пусто, но надежда была слабая, и Джейми это понимал. Он молча смотрел на лежащее возле почерневшей от огня двери тело молодого арендатора; голова была почти отделена от туловища.

Все эти люди, обитавшие на границе его владений, ждали защиты от Джейми. Но именно потому, что замок находился далеко отсюда, на холмах, Джеймс Маккиннион не мог поспеть на помощь вовремя. Совершившие злое дело не опасались ярости главы клана Маккиннионов. Но они свое получат! Он Богом клянется, что получат!

Черный Гоуэн, спотыкаясь и кашляя от дыма, выбрался из обгорелых развалин. Он посмотрел на Джеймса с облегчением, но тот не поверил.

— Ты уверен. Черный Гоуэн? — мрачно и сурово спросил он.

— Ее там нет.

— Ты уверен, Гоуэн? — настойчиво повторил Джейми свой вопрос. — Я не хочу терять время, обшаривая холмы. Она, конечно, была бы уже здесь, если бы…

— Да пошел ты, Джейми! — взорвался было Гоуэн, но жесткое выражение в глазах лэрда вынудило его кликнуть своих людей и отдать им приказ обыскать развалины дома, обыскать тщательно, перевернуть каждую доску.

В дом вошли трое и очень скоро вернулись с телом молодой женщины.

— Она была под кроватью, — тихо произнес один из них.

Гоуэн принял тело сестры, бережно опустил на землю и склонился над ним.

Джейми крепче сжал поводья.

— По крайней мере она не сгорела заживо, Гоуэн, — сказал он. — Не мучилась от страшной боли. Черный Гоуэн даже не поднял глаз.

— Не сгорела, но все равно погибла, — всхлипнул он. — Господи, она не должна была быть здесь. Я так просил ее не выходить за этого ублюдка! Она не должна была быть здесь!

Джейми ничего не мог больше сказать — и ничего не мог сделать. Только отплатить тем, кто сотворил весь этот ужас.

Он двинулся дальше вместе с дюжиной мужчин, сопровождавших сто из замка Киннион. Они увидели, что превзошло с первым домом. Третий дом не пострадал от огня, но двое мужчин из семья — старый Айен и его младший сын — погибли. Нападавшие зарезали много животных, в том числе и двух отличных лошадей, которых Джейми сам подарил Айену.

Гнев душил его, словно разверстая в груди рана. Это был не обычный набег, а жестокая и бессмысленная резня. Кто мог совершить такое дикое злодейство? Однако многие ведь уцелели. Они могут дать описание нападавших, хоть какой-то ключ к разгадке.

Но даже если бы Джейми составил в памяти бесконечно длинный список имен, то имя, которое ему назвали, пришло бы в голову последним.

— Фергюсоны. Клан Фергюсонов, это уж точно, — горестно сообщил Хью. Их было примерно с дюжину, этих проклятых лоулендеров![2]

— А самого старика Дугалда ты среди них не заметил? — спросил Джейми, глаза которого так и вспыхнули после слов Хью.

Хью покачал головой:

— Клич клана был слышен ясно. И цвета пледов видны тоже ясно. Достаточно я бился с Фергюсонами, чтобы знать их цвета не хуже собственных.

— Но два года ты с ними не бился, Хью.

— Да, два года пропали даром, — согласился Хью и плюнул. — Если бы я два года продолжал убивать Фергюсонов, я бы нынче не оплакивая отца и брата.

— Это не имеет смысла, дружище, — с известной осторожностью возразил Джейми. — Есть немало пледов, напоминающих фергюсоновские, — взять хотя бы и ваши собственные, — тем более что дело происходило в темноте. Да и воинский клич мог выкрикнуть кто угодно. Надо получить побольше доказательств.

— За ваши сомнения, сэр Джейми, никто вас здесь не осудит, заговорил один из арендаторов, предупрежденных Саймоном. — Я и сам не думал услышать этот клич после двух мирных лет, но я точно слышал его, когда подлые трусы скакали к ручью.

— Я был на берегу и видел, что они творили, — заговорил кто-то еще. Мы хотели бы услышать от вас, сэр Джейми, что вы собираетесь предпринять.

Джейми смутился. Большинство из окружавших его мужчин были старше его. И мало того, что ему всего двадцать пять, благодаря своему юношески красивому лицу он кажется еще моложе. Близкие знают его бешеный нрав и порой чересчур резкие и поспешные суждения, но эти-то люди почти не встречались с ним два года, прошедших с тех пор, как умер отец, а он, Джейми, сделался главой клана. И сражаться бок о бок с молодым лэрдом им не приходилось.

— Вы хотите, чтобы я призвал вас к отмщению? Я сделаю это с радостью, ведь нападавшие на вас нападают и на меня. — Джейми смело обвел взглядом все лица, глаза в глаза, и каждый безошибочно увидел его холодную и твердую решимость. — Но я не намерен возобновлять кровавую вражду без причины. Вы будете отомщены, клянусь. Но месть постигнет только виновных.

— Какие же еще нужны доказательства?

— Причина, друг! — все так же твердо повторил Джейми. — Мне нужна причина. Все вы воевали с Фергюсонами во времена моего отца. Вы знаете, что это не слишком сильный клан. Вы знаете, что мы уменьшили их количество вдвое, даже после того, как они объединились с кланом Макэфи. Дугалд Фергюсон хотел покончить с враждой. Моя собственная тетка настаивает, чтобы вражда больше не возобновлялась, и я пошел на мировую после того, как наш набег два года назад остался без ответа. Может кто-то из вас указать мне причину того, что произошло ночью?

— Причину? Нет. Но вот доказательство. — Старший сын Айена выступил вперед и бросил к ногам Джейми обрывок пледа в желто-зеленую клетку с полосами серого цвета.

В эту самую минуту подъехали человек тридцать верховых — арендаторов и их сыновей, живущих поблизости от замка Киннион; отряд собрал брат Джейми.

— Да будет так, — с угрозой проговорил Джейми, медленно втирая сапогом в землю обрывок брошенного ему под ноги, безусловно, фергюсоновского пледа. — Мы направляемся на юг, в Ангусшир. Они, разумеется, ждут нас, но не так скоро, не по горячим следам. Едем прямо сейчас, чтобы явиться туда на рассвете.

Глава 2

Джеймс Маккиннион ехал медленно. Волокнистый туман все еще стелился по мокрой от росы земле; Джейми здорово вымок, переправляясь через второй рукав реки Эск. Он устал от недосыпа и долгой езды по скверной дороге. К тому же отряду пришлось уклониться больше чем на милю в сторону от прямого пути в поисках неглубокого брода. Решение было принято, это так, но на душе у Джейми было тяжело. Он никак не мог побороть внутреннюю тревогу. Во всей этой истории что-то было не то, но он не мог понять что.

Он ехал один, в то время как весь отряд пробирался в тумане берегом реки. Джейми, его брат и Черный Гоуэн отделились от остальных, чтобы разведать, нет ли где засады. Джейми всегда поступал так, если предполагался набег, а теперь именно набег и был задуман. Он только сам выезжал в разведку — не потому, что хотел показать свою храбрость, хотя в одиночку вполне мог попасть в плен, но потому, что за благополучие своих сородичей ответственность нес он, и никто больше. Он не имел права просить кого-то сделать то, чего не сделал бы сам.

Легкий порыв ветра развеял клубящийся впереди туман и ненадолго приоткрыл лесистый склон. Туман сгустился снова, и видение исчезло. Джейми двинулся в ту сторону: приятно было поглядеть на деревья после тощих болот и поросших вереском холмов.

Никогда еще он не углублялся так далеко на восток в земли Фергюсонов. И никогда не совершал набеги на лоулендеров весной. Осень — вот время для набегов: реки широки, но мелководны, а скот нагулял жиру за летние месяцы на пастбищах, и его в самую пору гнать на базар. Джейми всегда переправлялся через реку прямо напротив Тауэр-Эска, дома Дугалда Фергюсона, но весеннее половодье не дало сегодня такой возможности. Однако задержки в пути оказались недолгими, и Джейми полагал, что от нападавших они отстали не больше чем на час, хоть нигде и не заметили их следов. Что ж, он не даст им времени отпраздновать победу. Хотя… Гнев Джейми боролся со здравым смыслом. Надо ли было немедленно, без дальнейших размышлений, отправляться на юг? Да, конечно, факты налицо — клич, клочок пледа… И убитые взывают к отмщению. И тем не менее… Действия нападавших граничили с безумием. А может ли он быть вполне уверен в разумности того, что предпринял?

Неуверенность грызла его и внушала отвращение ко всему предстоящему. Дугалд Фергюсон не мог не понимать, что Джейми со своим отрядом в состоянии уничтожить весь их клан. Маккиннионы справились бы с этим и в одиночку, а ведь они имели союзниками еще два сильных северных клана благодаря замужеству двух сестер Джейми.

Более пятисот воинов поднялись бы в случае необходимости. Старый Дугалд, конечно, знал об этом. Еще три года назад ему стало известно о первом союзе, а о втором — уже после смерти отца Джейми, когда в качестве нового лэрда клана Маккиннионов Джейми совершил первый — и последний! набег на Фергюсонов. Дугалд не отплатил за этот набег, хоть он и стоил ему двадцати голов крупного скота, семерых лошадей и около сотни овец. Старик понял, что не в силах тягаться с Маккиннионами, но и Джейми тоже кое-что понял.

Никакой чести не было в продолжении долголетней вражды, и Джейми принял совет тети Лидии не задирать больше Фергюсонов. Ей это доставило радость, а Джейми нравилось радовать тетушку. Она настаивала еще и на том, чтобы Джейми женился на одной из четырех дочерей Дугалда, — тогда с междоусобицей было бы покончено навсегда, но Джейми не хотел заходить столь далеко. К тому же его первый брак закончился так трагически… Нет, с него довольно.

Джейми сдвинул брови при мысли о том, как воспримет тетка известие об этом походе и о его разрушительных последствиях. Вполне возможно, что она снова утратит связь с реальной действительностью — и уже навсегда.

Лидия Маккиннион находилась не вполне в своем уме с тех самых пор, как сорок семь лет назад оказалась свидетельницей первопричины вражды между Маккиннионами и Фергюсонами, но никогда не рассказывала о том, что видела, не говорила, почему Найел Фергюсон, отец Дугалда, убил деда и бабку Джейми, положив тем самым начало кровавой междоусобице, тянувшейся десять лет и унесшей чуть не половину мужчин в обоих кланах, прежде чем перейти в менее ужасные по своим последствиям периодические набеги с угоном скота, привычные длят горцев, как собственное дыхание.

Возможно, Найел Фергюсон был безумен. Возможно, безумие наследственный недуг их семьи и Дугалд тоже сумасшедший. Вполне вероятно. А людей, лишенных разума, должно прощать и терпеть. В конце концов, и тетка Джейми малость не в себе.

Спокойствие снизошло на Джейми: нельзя же наказывать весь клан за поступки безумца. Ужасная тяжесть происшедшего, давившая Джейми на сердце, отпустила. Он, разумеется, отомстит, но не станет убивать всех подряд.

Туман начал рассеиваться, когда Джейми въехал в поросшую лесом долину. Он увидел, что проедет через нее за несколько минут — деревья тянулись ярдов сто, не более. Джейми находился примерно в полумиле от своих людей, но пока не видел ни одной фермы и начинал подумывать, в самом ли деле он уже на земле Фергюсонов, не сбился ли весь отряд с дороги, продвинувшись чересчур далеко по берегу реки в поисках брода.

Внезапно Джейми услышал какой-то звук, в мгновение ока соскользнул с седла и кинулся было в укрытие. Однако прислушавшись снова, понял, что до него донесся всего лишь смех… женский смех.

Оставив лошадь, он бесшумно двинулся, раздвигая папоротник и обходя деревья, по направлению к тому месту, где кто-то смеялся. В этот ранний час небо все еще было серовато-розовым, а туман еще льнул к земле.

Увидев ее, Джейми едва поверил собственным глазам. Молодая девушка стояла в небольшой заводи по пояс в воде, туман обвивался вокруг ее головы. Она была похожа на фею, на русалку — существо фантастическое и вместе с тем вполне земное.

Девушка снова засмеялась, плеснув водой на обнаженные груди. Ее смех завораживал Джейми. Очарованный девушкой, он буквально врос в землю, наблюдая за се игрой. Девушка шалила и сама радовалась своим шалостям.

А ведь вода в это холодное утро, должно быть, ледяная. Однако девушка словно не замечала холода. Джейми тоже перестал что-либо замечать, завороженный увиденным.

Она была ни на кого не похожа, она была прекрасна, это несомненно. На мгновение чудесное создание повернулось к нему лицом, и Джейми разглядел почти все пре-дести. Отливающая жемчугом кожа казалась особенно белой по сравнению с блестящими рыжими волосами. Сияющие и длинные, волосы эти отливали красным. Длинные пряди лежали на груди, концы их как бы плыли по воде. А груди — такие дразнящие, округлые, высокие и гордые в своей юной славе; соски заострились от холодной воды. Талия тоненькая, плечи узкие, а упругий живот то погружался в воду, то поднимался над ее поверхностью, и когда девушка поворачивалась, обнажался нежный изгиб бедра. Черты лица, несомненно, были изящны, Джейми только никак не мог определить цвет ее глаз — слишком далеко находился. В зеркальном отражении воды они казались ясно-голубыми и ярко светящимися. Быть может, это всего лишь игра воображения? Джейми захотелось подойти поближе и взглянуть.

А больше всего ему хотелось присоединиться к ней в ее радостном купании. Сумасшедшая мысль, что и говорить, если он осуществит свое намерение и подойдет ближе, девушка либо исчезнет, если она всего лишь видение, либо закричит и убежит. А если… если она позволит ему подойти и дотронуться до нее? Ему хотелось этого до боли.

Здравый смысл покинул его. Джейми был готов сбросить с себя одежду и спрыгнуть в заводь, но в это время девушка произнесла какие-то слова, которых он не разобрал. Почти тотчас послышался всплеск, и девушка протянула руку за неким предметом, появившимся… откуда же? Джейми широко раскрыл глаза. Неужели она и вправду фея и может волшебством вызывать к себе все, что захочет?

Предмет оказался куском мыла, и девушка начала им намыливаться. Сцена самая обыкновенная — девушка моется в заводи. Неземные свойства улетучились, а к Джейми вернулся его разум. Но разве кусок мыла мог свалиться в воду сам по себе? Джейми присмотрелся к высокому противоположному берегу и заметил мужчину, нет, скорее мальчика, который сидел на камне, повернувшись спиной к девушке. Телохранитель? Вряд ли. Но тем не менее мальчик явно оберегал девушку.

Джейми испытал всю тяжесть разочарования оттого, что прекрасная девушка не одна.

Присутствие мальчика вернуло его к действительности. Он должен удалиться. Словно подчеркивая, насколько глупо он замешкался, первые лучи солнца брызнули по долине, напомнив, как много времени он потерял. Его брат и другие, должно быть, уже вернулись к людям у реки. И все ждут его.

Джейми внезапно ощутил слабость. После того как он, наблюдая за девушкой, духом перенесся в запредельную сферу, контраст между этой чарующей сценой и предстоящим в ближайшее время кровопролитием особенно поразил его. Он в равной степени не мог предотвратить то, что должно было совершиться, и забыть только что увиденное. И то, и другое казалось неизбежным.

Джейми бросил на девушку последний тоскующий взгляд. Солнечные лучи упали на воду, один из них коснулся волос незнакомки, и они вспыхнули точно пламя. Джейми со вздохом пошел прочь. Он чувствовал, что образ загадочной феи надолго врезался ему в память.

Он ехал верхом, чтобы присоединиться к своим, но думал только о девушке. Кто она? Может, из клана Фергюсонов, дочка одного из арендаторов? Вряд ли, этому трудно поверить. Разве отец такой красивой дочери позволил бы ей купаться в открытой заводи в совершенно голом виде? К тому же мысль, что девушка эта из стана врагов, была ненавистна Джейми. Он бы предпочел, чтобы она оказалась нищенкой, которая забрела на земли Фергюсонов.

Да, скорее всего это нищенка, подумал Джейми. Решила помыться, прежде чем постучаться в Тауэр-Эск за подаянием. Вся страна кишит попрошайками, особенно на равнинах, где больше церквей и где жители более набожны и милосердны. Но такая красивая нищенка? Возможно, хоть и сомнительно. Кто же она в таком случае? Узнает ли он когда-нибудь?

Желание вернуться в долину и выяснить было очень сильным, но отряд Джейми находился уже в пределах видимости; туман рассеялся, и Тауэр-Эск возвышался на вершине укрепленного холма. Видны были и фермы, во множестве разбросанные по равнине. Час настал.

Но Джейми уже не был настолько одержим страстью к разрушению. Чудесная девушка смягчила его гнев, так же как и мысль о тете Лидии и о том, как на нее подействует весть о нападении. Мера за меру, это так, но Джейми будет милосерден. Подъехав к своим, он объяснил им перемену своих первоначальных намерений. Его слово — закон, а те, кто считает, что он чересчур мягкосердечен, пускай катятся ко всем чертям!

Три фермы были уничтожены в это утро, поля вытоптаны, скот отобран. Но не убили ни одну женщину, ни одного ребенка. Их заставили стоять и смотреть, как горят их жилища. Крестьяне, пытавшиеся защищаться, сражались и были убиты. Тех, кто не оказывал сопротивления, пощадили.

Джейми медлил покидать место отмщения, ожидая, что появится Дугалд… если посмеет. Маккиннионы спалили фермы, которые видны были со стен замка, но отряд был велик, и Джейми знал, что Дугалд не решится на вылазку. Маккиннионы совершили нападение в отместку, дабы унизить врагов. Люди Джейми были удовлетворены победой, и он наконец увел их.

Вражда возобновилась, и Джейми был недоволен этим. У него и дома хватало забот, чтобы еще беспокоиться о Фергюсонах. Правда, Фергюсоны сами нарвались, и теперь деваться некуда.

Но во время долгой дороги домой Джейми не думал о новых набегах. Все его мысли занимала прекрасная девушка в уединенной долине, таинственная дева с кожей, как жемчуг и волосами цвета темного пламени.

Глава 3

Июнь 1541 года Ангусшир, Шотландия

Шийна Фергюсон смотрела со стены замка Тауэр-Эск на раскинувшуюся внизу мирную равнину, но мысли у нее были далеко не мирные. Ранняя пташка по натуре, она наблюдала, как розовеет рассветное небо, состязаясь в цвете с зарослями розовато-сиреневого вереска. Шийна злилась, потому что ей запретили покидать замок даже для коротких верховых прогулок, даже в сопровождении дюжины слуг.

Несправедливо. Но все пошло скверно в эти дни, и только потому, что Маккиннионы в прошлом месяце решили нарушить перемирие, длившееся целых два года. Два мирных, безопасных года Шийна наслаждалась той же свободой, какую знала в детские годы. Она была старшей из четырех дочерей и любимицей Дугалда Фергюсона, о ней заботились как о драгоценной наследнице, до тех пор, пока не появился долгожданный наследник. Когда родился Найел, она осталась любимой дочерью — но всего лишь дочерью.

Как ни странно, она никогда не испытывала неприязни к Найелу. Любила маленького братца со дня его рождения. В свои шесть лет Шийна была настоящим сорванцом, ее ужасно избаловали, но она пришла в восторг от того, что после рождения трех ее сестер на свет появился мальчик.

Их любовь друг к другу удивляла всех. Казалось бы, Найелу должна быть ближе сестра Фьона — разница в возрасте между ними составляла всего один год. Но он привязался к Шийне; это Шийна его развлекала, это Шийна давала ему любовь, в которой он нуждался, пока превращался из крохотного ребенка в юношу. Они до сих пор были неразлучны. Шийне исполнилось девятнадцать, давно пора замуж, а Найелу всего тринадцать, и он в большинстве случаев вел себя еще по-ребячьи.

В минуту полной «взрослости» Найел согласился с отцом, что Шийна должна оставаться в стенах замка. Днем в окрестностях стало небезопасно. Это и было самое досадное: днем набег мог совершить только клан Маккиннионов. Все остальные, включая и самих Фергюсонов, занимались подобными делами по ночам. Но храбрые Маккиннионы наносили удары в дневное время.

Страх, охвативший всех в последний месяц, был отвратителен, а в жизнь Шийны он принес всяческие перемены: потерю свободы, угрозу замужества и слишком много споров. В пререканиях и ссорах с сестрами не было ничего нового, но нелады с отцом вызывали у Шийны чувство одиночества, отрешенности. И почему бы им, спрашивается, не ладить? Что плохого в ее желании выйти замуж только за того, кого она полюбит?

Что верно, то верно: когда она была еще ребенком, шли разговоры о браке, в результате которого будет создан могущественный союз кланов. Но эти разговоры прекратились два года назад, и Шийна пришла к заключению, что ей будет позволено выбрать мужа по любви. Отец даже прямо говорил об этом. Он принимал ее сторону, когда сестры просили его ускорить замужество Шийны — тогда и они смогут вступить в брак. У каждой из них уже был суженый, и сестры стремились к замужеству, даже четырнадцатилетняя Фьона. У них не возникло никаких сложностей: им нравились женихи, которые одновременно были сильными союзниками. А Шийна не имела такого счастья.

Но Дугалд Фергюсон отказывался торопить Шийну. Вместе с тем он не позволял ни одной из младших дочерей вступить в брак раньше ее — это опозорило бы старшую. А теперь все вдруг изменилось. Теперь она обязана выбрать мужа из могущественного клана. И выбрать не позже чем через месяц, в противном случае за нее решит отец. Шийна была ошеломлена. Как мог отец так поступить с ней? Ведь она его любимица, драгоценность Тауэр-Эска — как он сам называл ее.

Но в глубине души Шийна понимала, в чем дело. И хоть это было ей ненавистно, не могла всерьез винить отца за его решение. Он защищал свой клан, хотел укрепить его при помощи сильных альянсов, сыграв три свадьбы. Сэр Гилберт Макгайр давно уже посватался к Маргарет после того, как ему отказала Шийна. Маргарет, которой исполнилось семнадцать, ждала брака с Гилбертом уже полтора года. Состоялась и помолвка шестнадцатилетней Элспет с ее избранником Гиллеонаном Сибалдом, к которому сердечно относился Дугалд. Только Шийне оставалось сделать выбор. Но она еще не встретила того, с кем захотела бы провести всю оставшуюся жизнь.

— Так и знал, что найду тебя здесь, раз ты не можешь скакать верхом сквозь утренний туман.

Шийна оглянулась и с неудовольствием увидела двоюродного брата матери. Снова повернувшись лицом к заре, она сказала:

— Мне не нравится, что ты выслеживаешь меня, Уилли.

— Я ведь просил не называть меня Уилли.

— Ну тогда Уильям. — Она передернула плечами; родственник он или нет, она все равно его терпеть не может. — Какая разница? Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.

— Ох, Шийна, какая же ты грубиянка, в самом деле. Ведь я здесь только ради тебя, в твоих интересах.

— Это в моих интересах ты заявил отцу, что мне надо немедленно выходить замуж? — резким тоном спросила она, пронизывая Уильяма полным яда взором синих глаз. — Я так не думаю. Полагаю, что на уме у тебя твои собственные интересы. Но ничего у тебя не получится, за тебя я замуж не выйду!

— На твоем месте я не был бы так уверен, Шийна, — холодно ответил Уильям.

Она рассмеялась, но невеселым смехом.

— Ты ничего не добьешься, Уилли. Ты ведь хорошо знаешь моего отца. Он не выдаст меня ни за кого из Макэфи. Мы и так уже в союзе с ними, а отец хочет влить в семью новую кровь. Так что очень тебе признательна.

Уильям не обратил внимания на ее сарказм, он вообще не обращал внимания на то, что ему не по вкусу.

— Дугалд согласится на наш брак.

— Как бы не так! — огрызнулась Шийна. — Или ты знаешь способ прекратить вражду?

— Нет, но можно ускорить брак Фьоны. Она ведь отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шийна. Союз с Огилви стоит трех с любыми другими кланами. Он мог бы заставить отступить даже Маккиннионов.

— Ты хватаешься за соломинку, — с еще большим презрением заявила Шийна. — Ничто не заставит Маккинниона бежать в страхе, и ты отлично это знаешь. Не хуже меня. Маккиннион — дикий горец. Он живет, чтобы убивать, как и весь его клан.

Уильям продолжал уже мягче:

— Но твой отец почувствует себя спокойнее, породнившись с Огилви, и не станет возражать против твоего брака со мной.

— Ты все время забываешь, что я не хочу тебя, — ответила Шийна. Ведь я тебе много раз говорила об этом, Уильям. Говорила и в нынешнем году, говорила и в прошлом, и в позапрошлом, а ты не слушаешь. Говорю еще раз, и теперь, надеюсь, последний. Я не люблю тебя и не хочу в мужья человека почти такого же возраста, как отец. Я не хочу тебя обидеть, но от твоей навязчивости мне плакать хочется.

— Ты предпочла бы выйти за Маккинниона? — сердито выкрикнул Уильям.

Шийна мгновенно побелела.

— Ты с ума сошел? — скорее выдохнула, чем проговорила она.

— Нет, это вполне серьезно, — сказал Уильям, довольный тем, что напугал се. — Выйти замуж за самого Маккинниона — значит покончить с междоусобицей, не так ли? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее выскажу, но она и так уже приходила ему в голову.

— Ты лжешь!

— Нет, Шийна. Спроси его. Такой брак остановит кровопролитие, прекратит угон скота, он даже будет способствовать благоденствию Фергюсонов.

Шийна ощутила спазм в желудке: доводы Уильяма, сколь ни были ужасны, имели смысл. А Дугалд очень и очень часто прислушивался к советам Уильяма. Но выйти замуж за главу клана Маккиннионов, зная, что его первая жена покончила с собой в первую брачную ночь из-за жестокого обращения мужа! Во всяком случае, так, рассказывали. Выйти замуж за подобное чудовище! Она даже слышать об этом не могла.

— Он меня не получит, — отчаянным шепотом произнесла она, мотая головой из стороны в сторону.

— Получит.

— Я ему враг, я из Фергюсонов. Он ненавидит всех нас. И доказал это, снова начав междоусобицу.

— Этот человек получит тебя, — твердо проговорил Уильям. — Любой мужчина, у которого есть глаза, захочет получить тебя. Глава Маккиннионов не станет дожидаться, пока ты его выберешь. Он со своей смелой самонадеянностью просто потребует, чтобы тебя выдали за него.

— И ты допустил бы это, Уильям? — негром.

Уильям пристально смотрел в лицо девушки, довольный тем, что так глубоко задел ее.

— Я хочу, чтобы ты стала моей, Шийна. Но если ты мне не достанешься, то да, я стану способствовать твоему браку с Маккиннионом, чтобы вражда прекратилась. Ведь он убивает Макэфи так же, как и Фергюсонов. Подумай об этом, Шийна. И подумай хорошенько, потому что скоро я снова сделаю тебе предложение. И жду иного, чем прежде, ответа.

Шийна смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре. Ее начала бить dpnf|. Разумеется, хоть мысль о браке с Уильямом для нее и невыносима, она предпочтет его дикому горцу. Господи, неужели отец допустит такое? Выдаст ее замуж за непримиримого и страшного врага? Нет, он этого не сделает даже ради окончания междоусобицы. Дугалд любит ее и не хуже других знает, что лэрд Маккиннионов — грубое, невежественное чудовище. Он сам рассказывал ей истории о Джеймсе Маккиннионе, ужасные истории. Этот человек участвовал в набегах и убивал с детских лет. Его собственная жена предпочла смерть его прикосновению. Уильяму не удастся уговорить отца обречь ее на жизнь с этим тираном.

Шийна отправилась на поиски Найела. Он ее подбодрит. И все-таки, всетаки, похоже, она должна за кого-то выйти замуж — и как можно скорее.

Глава 4

Август 1541 года Амгусшир, Шотландия

Шийна проснулась в тихий час перед рассветом, несколько минут заплела густые длинные волосы, надел тунику и плед и стала похожа в этом одеянии на мальчика-подростка. Со свечой в одной руке и небольшим свертком в другой она выскользнула из крошечной комнатки, которая принадлежала ей с тех пор, как она отдалилась от сестер и больше не захотела оставаться вместе с ними в гораздо более просторной и удобной комнате.

Пять ступенек вели из узкого коридора в спальню Найела, расположенную на более высоком уровне. В Тауэр-Эске было несколько этажей, множество маленьких комнат и уютных уголков, а больших покоев, включая холл на втором этаже, всего несколько; внизу находились кладовые и подземелье.

Дом, в котором жила Шийна, принадлежал к числу тех более новых зданий с башнями, которые все чаще вырастали в равнинной части Шотландии на месте больших замков. Тауэр-Эск, выстроенный сто лет назад, скорее представлял собой семейную твердыню, нежели феодальную крепость. Небольшой укрепленный дом, простой и непритязательный на вид, с амбразурами на парапетах и огороженных балюстрадами галереях, не был таким неприступным, как замки. Но овладеть им было не так легко.

Шийна выросла на вечно спорной границе между равнинной и горной Шотландией. Спорной эта граница оставалась потому, что, хотя две области имели определенные различия в культуре и языке, Фергюсоны представляли собой смесь того и другого. Горцы-хайлендеры были невежественны, изъяснялись на гэльском языке, не в каждом селении была церковь. Отнюдь не набожные и не богобоязненные, горцы зато преуспевали в воинском деле.

Лоулендеры были более цивилизованны, так как теснее соприкасались с англичанами, с их королевскими городами и крупными монастырями. Избыток церквей способствовал распространению религиозности, хотя, по правде сказать, многие из католических священников И монахов не являли собой пример благочестия, как следовало бы ожидать.

Фергюсоны, держась посредине, старались сохранять равновесие. Они говорили по-английски, поскольку были лоулендерами, но в то же время не забывали гэльский, так как столетия назад переселились на равнину с гор. Они одевались по английской моде, а у Шийны в Абердине даже была теткамонахиня, но благочестия Фергюсонам не хватало, в церкви они бывали раз в месяц.

Не слишком приятно жить вот так посередке, быть маленьким кланом и находиться в состоянии войны с могущественными горцами. Лоулендеры дальше к югу вели сравнительно мирное существование. А Фергюсоны нет. И Шийна, конечно, могла понять надежды отца на полезные союзы и его стремление использовать дочерей в этих целях.

Шийна отворила дверь в комнату брата и увидела, что он все еще крепко спит. Она быстро растолкала его, а когда Найел открыл глаза и увидел, как Шийна одета, он застонал и нырнул с головой под одеяло.

— Вставай, Найел, — сказала Шийна и еще раз встряхнула его.

— Нет.

— Мы вернемся до восхода солнца, — уговаривала она, стаскивая с брата одеяло. — Ведь ты не захочешь отпустить меня одну?

Найел достаточно хорошо знал этот твердый тон и позволил себе всего khx| проворчать:

— Из-за тебя влетит нам обоим.

— Чепуха! Никто не узнает.

— Мне это не нравится, Шийна. Не из-за меня, а из-за тебя. Теперь опасно выходить за ворота. Что, если…

— Не называй этого имени! — крикнула Шийна. — Мне даже слышать его страшно!

— Если б это что-то меняло, Шийна. За три месяца после того, как он нарушил перемирие, он делал набеги пять раз и ездит по нашей земле, как по своей собственной. Как мне защитить тебя, если он нападет на нас на пустоши?

— Этого не случится, Найел, ты сам знаешь. Он не приезжает так рано. Ждет белого дня для своих грязных дел, чтобы его с кем-нибудь не спутали.

— А что, если он изменит тактику?

— Он слишком смел, чтобы устраивать сюрпризы, — усмехнулась Шийна. Давай одевайся, да поскорей. У ворот нынче дежурит старина Уилли, он слепой, как летучая мышь, мимо него ничего не стоит проскользнуть.

Немного погодя две маленькие фигурки уже бежали через вересковую пустошь. Лошади сберегли бы им время, но брат и сестра понимали, что с лошадьми не уйдешь из замка незаметно. Какое-то время они к тому же потеряли, неожиданно наскочив на дозор. Пять человек мало что значили для банды Маккиннионов, но лучше уж какой-никакой дозор, чем отсутствие всякой стражи. Разведка тем более была необходима, что Дугалд чем дальше, тем больше опасался, что будет произведено нападение на замок, а не только на фермы.

Небо уже порозовело, но Шийна и не думала отказываться от своей затеи, пусть даже ей придется провести в долине короткое время. Нынче был банный день, и ей хотелось подразнить сестер тем, что она не придет мыться вместе с ними, а ведь они ни за что не догадаются, где она успела это сделать. Словом, одна из тех штучек, какие она разыгрывала с ними в отместку за их постоянные придирки. Маргарет первая называлась дикой и безответственной и не упускала случая пожаловаться отцу, что ни один мужчина не возьмет в жены Шийну, потому что она неряшливая, невоспитанная и слишком дерзкая.

Но отец знал ее лучше. Она вовсе не дикая и уж тем более не неряшливая. Отец знал, как она любит плавать и ездить верхом, потому и запретил ей покидать замок. Случалось ей проявлять и невоспитанность, но спорить с отцом она осмеливалась только в тех случаях, когда темперамент брал над ней верх.

Шийна вздохнула. В последнее время такое случалось нередко, ведь в этом месяце она должна была назвать имя будущего мужа. Вот как он с ней поступил! Единственное утешение — Уильяма можно исключить из числа претендентов.

— Ты тоже искупаешься, братик? — спросила Шийна, когда они с Найелом добрались до обрыва, под которым находилась заводь. — Вода еще теплая. Прямо так и зовет к себе!

— А кто тогда будет тебя караулить? — Найсл помотал головой и плюхнулся на свой излюбленный камень — отсюда ему была видна вся пустошь по ту сторону долины.

— Но ты ни разу не плавал этим летом, а я знаю, что ты любишь плавать не меньше, чем я. Весной ты говорил, что вода очень холодная, а потом начались сплошные тревоги.

— Нам не стоило приходить сюда, Шийна, — сказал Найел.

Шийне показался забавным серьезный вид брата.

— Ты слишком волнуешься, дорогой мой. Где твоя любовь к приключениям? Ты за все лето ни разу не позвал меня с собой на рыбалку или на охоту за куропатками.

— Это не значит, что я не хотел.

— Понимаю — опасно. — Шийна со вздохом встала у брата за спиной и начала снимать одежду. — Маккиннионы испортили нам с тобой все лето. Скоро станет слишком холодно, а я всего четыре раза за эти месяцы поплавала в моей любимой заводи, а не то что по два раза в неделю, как всегда. Скоро выйду замуж, где мне тогда плавать?

— Сомневаюсь, чтобы Макдоно позволил тебе это, Шийна, — сказал Найел, который вдруг вспомнил о своей «взрослости».

— Не говори так, братик, не то я разорву помолвку! С этими словами Шийна нырнула в кристально прозрачную воду и вынырнула как раз в ту секунду, когда Найел крикнул ей вслед:

— Разве у тебя есть выбор? Шийна нахмурилась. В самом деле, выбора-то нет. Отец настаивал на обручении с Аласдером Макдоно. Он был рад этому браку, потому что Макдоно жили на полдороге между Фергюсонами и Маккиннионами и отношения с последними у него были вполне мирные, а это дало бы и Дугалду надежду на мир и защиту.

Шийна впервые увидела сэра Аласдера в день помолвки, так что знала о нем очень немного. Он был недурен собой и совсем не такой старый, как Уильям, но и не молодой, как ей хотелось бы. Года тридцать три, не больше. Отец, несомненно, старался доставить ей радость, выбрав для нее мужа молодого и представительного. В этом Шийна была уверена — так же как и в том, что отец не разглядел самодовольства жениха. А она это заметила и поняла, что сэр Аласдер превыше всего ценит собственную персону. Он, вероятно, станет ее во многом ограничивать и из гордости требовать беспрекословного подчинения.

Шийна рассердилась не на шутку.

— Нехорошо с твоей стороны напоминать мне о моей помолвке, Найел Фергюсон! — крикнула она брату. — Тебе-то не угрожает такая гадость, как брак с незнакомым человеком.

— Нет, но отец пригрозил отослать меня к английскому двору, если я попадусь еще раз на какой-нибудь проделке. Он говорит, что я уже слишком взрослый, чтобы озорничать и нарушать приличия.

— Да, это уж точно.

— А чем я занимаюсь здесь, позволь тебя спросить?

— Ты защищаешь меня, а я буду защищать тебя, если нас поймают. Не тревожься, Найел. Он никуда не отошлет тебя из-за такого пустяка.

— Рисковать жизнью — вовсе не пустяк, Шийна, — возразил Найел. Давай побыстрей.

Он бросил ей кусок мыла в качестве напоминания, и Шийна сообразила, что не стоит чересчур увлекаться плаванием. Она принялась мыться, хмурясь собственным мыслям. Найел и вправду боится, что его отошлют ко двору, полному незнакомых людей, да к тому же еще и англичан. Она понимала это и все-таки рискнула вызвать гнев отца ради нескольких минут собственного удовольствия. Это не правильно. Найел пошел с ней в долину потому, что любит ее. Если брата накажут из-за нее, она себе этого никогда не простит.

— Я тебя выручу, Найел. Если тебя на чем-нибудь поймают, я возьму вину на себя. Ты ведь помнишь, так уже бывало.

— Да, знаю.

— А что отец может со мной сделать? — ведь я через два месяца замуж выхожу!

— Даст тебе отведать ремня.

— Ой нет! Я слишком взрослая для порки. Не бойся, что тебя отошлют, дружочек. Но вот когда я выйду замуж и уеду, ты останешься совсем один, Найел.

— Тогда я буду участвовать в набегах, отец мне обещал. Когда начнутся настоящие приключения, мне будет не до баловства.

— Ты говоришь так, словно мечтаешь о набегах, — сказала пораженная Шийна.

— Да, о набегах на Маккиннионов. Я бы отдал все, чтобы повстречаться с их лэрдом. Шийна даже задохнулась от ужаса.

— Найел, ты с ума сошел! Он тебе голову снесет. Он злой и подлый, в этом нет никакого сомнения.

— А я не верю тому, что о нем рассказывают.

— Он грабитель и убийца! Ты что, забыл о шестерых из нашего клана, погибших в последние месяцы?

— Примерно столько погибло и в их клане, ведь честь обязывала отца отвечать набегами на их набеги. Но ты не станешь отрицать, что Маккиннион храбрый, храбрее всех, о ком мы слышали.

— Этого я не отрицаю, но все равно ты не должен восхвалять его.

— Я уважаю его за смелость.

— Уважай сколько влезет, но моли Бога, чтобы тебе с этим человеком не встретиться, иначе придется уважать его, лежа в гробу.

Шийна кончила купаться, вышла из воды и выжала волосы, прежде чем заплести их. Она уже оделась, и тут Найел испортил так приятно начавшийся день сообщением:

— Нынче дядя Уильям возвращается. Шийна от страха зажмурилась.

— Ты уверен?

— Да.

— Держись поближе ко мне, Найел. Пожалуйста. Если он застанет меня одну, то снова примется за свое.

— Но тебе ведь удавалось избегать его после того, как он пригрозил тебе браком с Маккиннионом.

— И то правда. К счастью, отец решил насчет Макдоно, пока Уилли тут не было, и все уладил до его возвращения.

— А ты не против сэра Аласдера?

— Уж лучше он, чем Уильям. Но я пока что не замужем, и у дядюшки достаточно времени, чтобы напакостить. Боюсь, он здорово огорчится и начнет все делать назло.

— Почему бы тебе просто не поговорить об этом с отцом? Шийна решительно покачала головой:

— Уильям ото всего отопрется. Скажет, что я мщу ему за воображаемую обиду. Отец может ему поверить, ведь он знает, что я презираю Уильяма. А он ему доверяет. Уильям был любимым кузеном матери.

Шийне стоило бы прикусить язык. И зачем только она упомянула о матери? Она умерла через несколько дней после рождения Найела, и бедный юноша винил себя в ее смерти. Ему тяжело было говорить о матери. Сама Шийна никогда не была с ней особенно близка, оставаясь гордостью отца, а Найел, понятно, вовсе не знал ее.

— Прости меня, Найел! Пойдем скорее, нам надо вернуться домой, пока солнце не поднялось выше.

Они вполне благополучно проскользнули во двор и вошли в дом через кухню, но тут поднялась суматоха. Дозор галопом прискакал в замок и доставил никому не известного пленника. Весть разлетелась по дому чуть ли не в мгновение ока: поймали одного из Маккиннионов!

Дугалд Фергюсон в этот вечер так и сиял. Еще бы, в подземелье у него сидит некий Маккиннион, за которого в качестве выкупа можно потребовать возвращения скота, похищенного у Фергюсонов за лето. Причем заполучить этот выкуп как раз тогда, когда выгодно пустить скот на продажу. Значит, год будет доходный.

О том, чтобы убить пленника, не могло быть и речи. Это равносильно самоубийству: весь клан Маккиннионов обрушился бы на Фергюсонов. Одно дело — убить врага в честной битве, и совсем другое — умертвить пленника.

Шийна в эту ночь спала крепко, даже не помышляя о человеке в подземелье. Ее мысли занимал перед сном Уильям Макэфи, вернее, то, как избежать общения с ним, пока он гостит в замке. А Найел вообще не спал и не мог думать ни о чем, кроме пленника в подземелье. Маккиннион, настоящий живой Маккиннион!

Глава 5

Джеймс Маккиннион очнулся со страшной болью в голове. На затылке выросла шишка величиной с яйцо. Он открыл глаза — тьма кромешная. Джейми снова смежил веки от боли. Требовалось слишком много сил, чтобы попытаться сообразить, во-первых, где это он, а во вторых — не ослеп ли. Однако боль была так сильна, что впасть снова в сонное забытье он не мог. Очень медленно Джейми начал осваиваться с окружающим.

Холодное у него под щекой — плотно утрамбованная земля. Воздух — не продохнуть! Голые колени щекочут клопы, а может, и кто похуже. Он сел было, чтобы стряхнуть насекомых, но боль пронзила голову, и Джейми снова лег — с большой осторожностью.

Да где же он все-таки, черт возьми?! Последнее, что он помнил, — это окружившие его Фергюсоны, которые словно возникли из воздуха. На самом-то деле он попросту забыл поглядывать назад, уставившись на заводь, в которой когда-то видел прекрасную молодую девушку. Если бы он не оставил поодаль свою лошадь и не дожидался, как дурак, появления девушки, его бы не окружили и не ударили по голове еще до того, как он успел схватиться за меч.

Так. Значит, его захватили. Застойный дух и сырость обрели смысл. Он в подземелье, разумеется, в Тауэр-Эске. Джейми чуть не расхохотался. Нет хуже дурака, чем круглый дурак, а он именно такой и есть. Вел себя как влюбленный мальчишка, за последние месяцы приезжал к этой самой долине больше десяти раз, чтобы только взглянуть на девушку хоть однажды. Но это не полная правда. Он к тому же надеялся узнать, кто она такая. А незнакомка не появлялась. Значит, как он и предполагал, она всего лишь бродяжка, нищенка. И больше он ее никогда не увидит.

Он приехал сюда один, как всегда. Даже брат не знал, куда он ездит; о своей одержимости этой девушкой Джейми не рассказывал никому. Брат забеспокоится о нем не раньше чем через несколько дней. Но и тогда никому в голову не придет, что он в подземелье у Фергюсона.

Сколько дней придется ему провести здесь, прежде чем старик Дугалд отпустит его? В том, что его отпустят, Джейми не сомневался. Дугалд не решится удерживать у себя в плену кого-то из Маккиннионов. Даже узнав, кто такой Джейми, он отпустит его.

Потрескивание дерева где-то наверху насторожило Джейми. Но если бы он не услышал, что подъемную дверь открывают, то не поверил бы своим чувствам, когда до него донесся слабый таинственный шепот:

— Ты и вправду Маккиннион?

Какой-то бестелесный голос. И темно по-прежнему. На Джейми повеяло прохладным свежим воздухом, и он с радостью вдохнул этот воздух полной грудью, прежде чем ответить:

— Я не стану говорить с существом, которого не вижу.

— Я не посмел принести свет. Кто-нибудь может заметить.

— Тогда тебе лучше уйти, — слегка насмешливо проговорил Джейми. Тебе не поздоровится, если узнают, что ты разговаривал с Маккиннионом.

— Значит, ты и вправду?..

Джейми промолчал. Подъемная дверь закрылась, но через несколько минут отворилась снова. Небольшая круглая голова с шапкой темно-рыжих волос показалась в узкой щели, открывавшейся в потолке. Тускловатый свет свечи просочился вниз, и Джейми увидел, что находится в глубокой яме примерно семи футов в поперечнике, обыкновенной яме, выкопанной в земле; пол был утоптан до твердости. По грязным стенам можно было вскарабкаться вверх, но подъемная дверь находилась в центре потолка, и, даже если до нее доберешься, она, конечно, заперта снаружи на засов.

Джейми приходилось видеть такие подземелья, удобные тем, что их не надо караулить. Убежать отсюда невозможно. Он предпочел бы каменное подземелье — в них, по крайней мере, не такая вонь и свет хоть немного пробивается.

— Ты не стал есть.

Джейми медленно сел и прислонился спиной к стене, подложив руку под голову, чтобы уменьшить боль.

— Я не видел никакой еды, — сказал он.

— Она в мешке, рядом с тобой, — показал рукой мальчик. — Они просто бросили мешок вниз. Он завязан, чтобы насекомые не добрались до еды раньше тебя.

— Весьма предусмотрительно, — безразлично заметил Джейми, развязывая мешок. В нем лежал кусок овсяной лепешки и половина небольшой тетерки совсем неплохо для простого крестьянина, но Джейми привык к лучшему.

— Если это все, что положено пленнику, то как бы мне не пришлось выбираться отсюда в поисках еды, — сказал он.

— Ты ведь не гость, — пояснил мальчик.

— Стоило бы обращаться со мной как с гостем, чтобы я не слишком страдал в заключении, — небрежным тоном бросил Джейми, к которому вернулась уверенность в себе. — Смею тебя уверить, что старому Дугалду не поздоровится от моего гнева.

— Скажите, какой смелый! Сидит в яме да еще угрожает.

— Ас кем же я разговариваю?

— С Найелом Фергюсоном.

— Не сомневаюсь, что ты Фергюсон, но который из них?

— Я сын Дугалда.

— Молодой лэрд? — удивился Джейми. — Да ты совсем малыш.

— Мне тринадцать лет, — с достоинством заявил Найел.

— Вот как! Да, я слышал, что Фергюсонам пришлось немало потрудиться, пока ты наконец появился на свет. Джейми хихикнул, но тут же застонал от боли в голове.

— Ты ранен? — спросил Найсл с искренним участием.

— Всего лишь небольшая шишка.

Найел молча смотрел, как пленник разрывает руками тетерку и ест. Мальчик видел внизу крупного мужчину, закутанного в зеленый с золотистожелтым плед с двумя рядами тройных черных полос. Ноги длинные, с крепкими мускулами, грудь широкая. Плед скрывал остальную часть фигуры, но нетрудно было догадаться, что под одеждой скрыто замечательно сильное тело. Человек был молод, лицо гладкое и какое-то мальчишеское, несмотря на мощные челюсти и твердую складку губ, нос с горбинкой. Лицо человека с сильным характером и, безусловно, красивое.

— У тебя золотистые волосы, — сказал вдруг Найел.

— Ты это заметил? — усмехнулся Джейми, подняв глаза на мальчика.

— Говорят, у немногих такие волосы, как у лэрда Маккиннионов.

— Да, только у тех из нас, кто может поблагодарить за это норманнских предков.

— Норманнских? Правда? Тех, которые пришли вместе с королем Эдуардом?

— Да, это было несколько столетий назад. Ты, оказывается, знаешь историю.

— У нас с сестрой хороший учитель.

— Как я понимаю, ты имеешь в виду сестер. У тебя же их четыре.

— Но только одна учится вместе со мной. Найел смолк, рассердившись на себя за то, что упомянул о Шийне. Было бы почти кощунственно говорить о ней с этим горцем. Лучше бы он вообще не приходил сюда. Помоги ему небо, если его застанут! Но любопытство настолько одолевало его, что удержаться он не мог.

— Ты хорошо знаешь вождя Маккиннионов? — спросил он пленника.

Джейми улыбнулся, и лицо его смягчилось.

— Можешь поверить, что я его знаю лучше, чем кого бы то ни было.

— Ты его брат?

— Нет. А почему ты о нем спрашиваешь?

— Я слышал, что нет человека храбрее, чем он.

— Ему было бы приятно услышать твои слова.

— Правда ли, что он такой злой, как о нем говорят?

— Кто так говорит? — проворчал Джейми.

— Моя сестра.

— Твоя сестра его не знает.

— Но она слышала о нем больше рассказов, чем я, — возразил Найел.

— И разумеется, все тебе пересказала.

— Нет. Она не хочет меня пугать.

— Ха! Как видно, она не высокого мнения обо мне. А которая это из твоих сестер?

Найел не ответил. Он смотрел на пленника широко раскрытыми глазами, потому что уловил оговорку, которой тот не заметил.

— Так это ты! — выдохнул он. — Тот самый! Главный Маккиннион! А мой отец даже не знает этого. Джейми молча выругал себя за обмолвку.

— Ты спятил, парень.

— Нет. Я хорошо слышал тебя! Ты сказал: «Она невысокого мнения обо мне». Не «о нем», а «обо мне». Ты Джеймс Маккиннион!

— Скажи-ка мне вот что, паренек, — заговорил Джейми. — Что твой отец собирается делать со мной?

— Отпустить тебя за выкуп.

— А что он сделает, если узнает, что я вождь Маккиннионов?

— Не знаю, — раздумчиво протянул Найел. — Возможно, отпустит тебя без bqjhu условий. Ты хотел бы именно этого?

— Нет, — ответил Джейми. — Мне, знаешь ли, гордиться тут нечем. Попался, прохлопал ушами. Совсем не хочется, чтобы твой отец злорадствовал по этому поводу. С меня хватит и того, как надо мной станут смеяться дома.

— Тут нет ничего постыдного, — заверил его Найел. — Их было пятеро, а ты один.

— Я бы справился и с пятерыми, ежели сидел бы в седле и видел, как они ко мне подбираются.

— Как же ты мог не заметить их на открытом месте?

— А я не был на открытом месте. Я находился в лесной долине.

Найел задохнулся от волнения. На земле Фергюсонов была только одна лесистая долина — та, куда Шийна ходила купаться в заводи.

— А зачем ты туда пришел?

Джейми не обратил внимания на то, как изменился голос мальчика.

— Не скажу, потому что тогда мне будет совсем стыдно.

— Ты мне скажешь, если хочешь, чтобы я забыл, что ты вождь Маккиннионов.

Джейми не терял времени даром.

— Даешь слово?

— Даю.

— Очень хорошо, хоть я и сомневаюсь, чтобы ты разбирался в мужской дурости. Я однажды видел, как девушка купается в заводи, и очень хотел увидеть ее снова.

Кровь бросилась Найелу в лицо, окрасив щеки краской гнева и стыда. Этот человек видел его сестру!

Она умерла бы о г унижения, если бы узнала об этом.

— Когда ты ее видел? — охрипшим от волнения голосом спросил он.

— Что?

— Когда ты видел эту девушку?

— Весной.

— А сегодня утром?

— Нет, в заводи никого не было. — Джейми безнадежно склонился вперед. — Ты ее знаешь? Я решил, что, может, это была нищенка, которая ушла из ваших мест.

— Фергюсоны не настолько глупы, чтобы купаться там, — решительно солгал Найел. — Похоже, это и вправду нищенка.

— Да я и не особенно верил, что снова увижу ее, — согласился Джейми. — Она просто прошла по этим местам. И все-таки я надеялся.

— А что бы ты сделал, если бы нашел ее снова? — Джейми усмехнулся.

— Не думаю, что ты достаточно взрослый, чтобы знать ответ на этот вопрос.

— Ты и в самом деле дикарь, каким считает тебя моя сестра, Джеймс Маккиннион! — взорвался Найел. — Я больше не приду разговаривать с тобой!

Джейми пожал плечами. Мальчик еще невинен. У него пока не было мужских желаний, и он их не понимал.

— Делай как знаешь, паренек, — коротко ответил Джейми. — Но ты сдержишь слово?

— Я дал его, значит, сдержу!

Когда подъемная дверь закрылась и засов задвинулся на место, Джейми пожалел, что раздразнил мальчугана. Он рад был с кем-то поговорить, а теперь такая возможность вряд ли скоро представится.

Найел вернулся к себе в комнату, но не уснул. Немного погодя гнев его остыл, и мальчик начал спокойно обдумывать разговор.

Лэрд Маккиннионов у них в подземелье! А он, Найел, вынужден держать такую новость при себе. И этот самый Маккиннион глазел на его сестру! Найела взбесило бы, если бы любой мужчина шпионил за ней, не говоря уже о заклятом враге. Но что сделано, то сделано, тут уж ничем не поможешь, остается только проследить, чтобы Шийна больше не плавала там голой.

Ну а еще что? Найел был не таким уж сосунком, чтобы не понять Джейми как надо. Маккиннион желал его сестру и, возможно, изнасиловал бы ее, застав в заводи. Что мог поделать он, всего лишь подросток, со взрослым мужчиной? К счастью, дело до этого не дошло. Маккиннион пришел к заводи через несколько минут после того, как они с Шийной уже покинули долину. Но мужчина приходил посмотреть на Шийну. Он не должен узнать, что Шийна Фергюсон и есть та девушка, за которой он охотится.

Глава 6

Шийна, одетая в одно из самых красивых своих платьев — ярко-желтый цвет живо подчеркивал темный блеск ее рыжих волос, свободно ниспадающих на спину, — сидела в швейной комнате.

Девушка уныло корпела над своим свадебным нарядом, ей помогали две служанки. Платье из дорогого бархата и шелка получалось прелестное: два оттенка голубого в сочетании с темно-синим, так идущим к глазам Шийны. Но она ничуть не радовалась наряду. Он свяжет ее с незнакомым человеком и уведет из родного дома.

В швейной не хуже, чем в любом другом месте, можно было укрыться от назойливости сестер, которые, впрочем, еще не вставали с постели. Замужество Шийны было делом решенным, но враждебность сестер не уменьшилась. Особенно бесилась Маргарет, которая считала, что ее собственный брак с Гилбертом Макгайром невыносимо долго откладывается изза Шийны. К тому же все три сестры завидовали Шийне из-за ее внешнего сходства с отцом, который был хорош собой. Не слишком высокого роста, но крепко сложенный, и волосы у него сохраняли тот же темно-рыжий цвет, что и у Шийны, несмотря на почти пятидесятилетний возраст Дугалда. Только на висках чуть серебрилась седина. Глаза такие же ясные и голубые, как у дочери.

У жены Дугалда наружность была самая обыкновенная, и сестры Шийны пошли в мать. Правда, Элспет глаза унаследовала от отца, и в волосах ее проглядывал эолотисто-рыжий оттенок, но Маргарет и Фьоне не повезло: глаза светлые, почти бесцветные и без блеска, волосы тусклые, темно-русые. Шийне нередко хотелось обладать наружностью сестер — репутация красавицы доставляла одни неприятности.

Отчуждение между Шийной и сестрами было близко к ненависти. По правде говоря, это не слишком задевало Шийну. Поскольку она была ребенкомпервенцем, отец научил ее тому, чему не стал бы учить, родись Нанел пораньше. Дугалд брал дочь на рыбалку и на охоту, а когда родилась Фьона, то он, отчаявшись обрести сына, подарил старшей девочке ее первого пони. Интересы Шийни не совпадали с интересами ее жеманных сестричек, которые обычно держались возле юбки матери. Пропасть между старшей сестрой и младшими с годами все увеличивалась.

Шийна не винила отца за те страдания, которые он теперь причинил ей. Клан — вот главное. Она это понимала.

Девушка укрылась в швейной комнате еще и потому, что Уильям Макэфи вряд ли стал бы искать се здесь. Шийна не могла бы точно определить, что, собственно, ей так не нравилось в Уильяме. Разве что злое выражение лица с оттенком едва уловимой жестокости, которую Шийна тем не менее разглядела еще в детские годы.

Он обратил на нее особое внимание, когда ей было двенадцать лет. Отводил в сторонку и разговаривал с ней, делал выговоры за то или другое, вмешивался в их с Найелом игры. Когда ей исполнилось шестнадцать, Уильям сделал Шийне предложение. Она испытала тогда большее отвращение и страх, чем теперь.

Уильям имел большое влияние на ее отца, это безусловно. Но если Дугалд принимал какое-то решение, он редко менял его. Так, вопреки мнению Уильяма, он решил выдать Шийну за главу клана Макдоно. Только бы Дугалда не переубедили, только бы он не отказался от своих намерений! Так что пока Шийна не вступит в брак с Аласдером Макдоно, пусть и нежеланный, она не может чувствовать себя в безопасности со своим двоюродным дядюшкой.

Уильям и ее отец находились сейчас в холле и обсуждали, как им связаться с Маккиннионами и потребовать выкуп за пленника. Шийна надеялась, что Найел тоже там и после расскажет ей, о чем шла речь.

Едва она подумала о брате, как Найел вихрем ворвался в комнату.

— Вот ты где! А я тебя везде искал, — заявил он. — Вот уж не думал, что найду тебя тут.

— Но нашел, — улыбнулась Шийна. — Чего ты так взбудоражился?

Найел покосился на служанок, и Шийна отпустила их.

— Ну, говори, что случилось? — спросила она, показывая брату на кресло рядом с собой, но Найел был слишком возбужден, чтобы сидеть.

— Я не должен был никому говорить! — выпалил он, сверкая голубыми глазами. — Но я не могу удержаться. Я скажу тебе, Шийна, но только тебе одной.

Шийна улыбнулась, глядя на его горящее от волнения лицо. Найел приходил порой в экстаз от самых пустяков, но на какое-то время такой пустяк делался для него важнее всего на свете.

— Я ходил к подземелью!

— Когда?

— Прошлой ночью, очень поздно.

— Ты же знаешь, что не должен был так поступать! — Шийне уже было не до смеха.

— Знаю, но я не мог удержаться, — признался Найел. — Я должен был его увидеть.

— И увидел?

— Да. — Найел усмехнулся и быстро затараторил дальше:

— Ты не можешь себе представить, Шийна, какой он огромный! И какой у него злющий вид. Но он разговаривал со мной как мужчина с мужчиной, да-да, почти все время.

— Ты с ним разговаривал! — Шийна задохнулась от волнения.

— Да, разговаривал, и очень долго. Но я вовсе не об этом хотел тебе рассказать. У нас в подземелье сидит сам Джеймс Маккиннион! Он сам, а вовсе не кто-то из его людей. И он вправду такой храбрый, как о нем говорят.

Шийне стало зябко, она еле дышала. Но Найела тоже пробрала дрожь, и оба они оцепенели, услышав, как Маргарет Фергюсон громко повторила:

— Джеймс Маккиннион!

Дверь была прикрыта неплотно, и Маргарет подслушала разговор. Она тотчас пустилась бежать, и только тогда Шийна обрела дар речи.

— Догони ее, Найел! Она побежала сообщить отцу! Найел выскочил в дверь, но Маргарет уже мчалась вниз по лестнице в холл. Мальчик слышал, как она кричит. Он вернулся к Шийне. Никогда еще она не видела своего братика таким несчастным.

— Что мне теперь делать? — еле выговорил он. Ей было жаль его от всего сердца.

— Не волнуйся так, Найел. Тебе же никто не запрещал подходить к подземелью. Отец рассердится, но не станет тебя наказывать.

— Не в том дело, Шийна. Я дал ему слово, что никому не скажу, кто он. Понимаешь, дал слово.

Шийна ощутила вспышку гнева: чего ради Найел беспокоится по поводу слова, данного Маккинниону, будь он хоть трижды лэрд?

— В таком случае ты не должен был говорить и мне!

— Но ты не то что остальные, — возразил Найел. — Ты бы никому не выдала тайну.

— Пусть даже так, но ты же видишь, что произошло?

— Вижу. — Найел чуть не плакал. — Он возненавидит меня за это.

— Что на тебя нашло, Найел? — воскликнула Шийна. — Ведь ты Фергюсон! Он уже ненавидит всех нас. — Она отвернулась и понизила голос. — Я просто хотела бы, чтобы ты не открывал тайну. Теперь я со страхом думаю о том, как поступят Уильям и отец.

Найел выглядел еще более несчастным.

— Можно мне соврать отцу? Я мог бы сказать, что Маргарет ошиблась, не расслышала или что я пошутил.

— Нет, не надо лгать, ведь отец все равно увидит Маккинниона, и тот, скорее всего, скажет ему правду. Зачем ему скрывать, кто он?

— Ему стыдно, что его схватили.

— Ох, я просто не в состоянии понять странности мужчин! Ведь теперь его освободят скорее, так пускай радуется. Отец не посмеет удерживать вождя клана Маккиннионов у себя в плену.

В дверях появился слуга и сообщил Найелу, что его ждут внизу.

— Ты пойдешь со мной, Шийна? — спросил Найел, глядя на сестру slnk~yhlh глазами.

— Да, если ты пообещаешь не оставлять Уильяма наедине с отцом после того, как я уйду. Отец попросит меня уйти, когда они начнут обсуждать, что делать, а мне надо знать, что предложит Уильям. Так что ты останься.

— Останусь, если разрешат.

Дугалд Фергюсон был озабочен сильнее, нежели предполагала Шийна. Уильям уставился на нее, едва она вошла в холл. Его самоуверенный вид предвещал недоброе. Найел остановился рядом с отцом.

— Это правда, что ты ходил к подземелью? — спросил Дугалд.

— Да.

— Ты знаешь, что тебе там нечего делать?

— Да.

— Правда ли то, что ты сообщил сестре? Верно, что мы захватили самого Джеймса Маккинниона?

Найел замешкался с ответом, и отец ударил его по щеке. Шийна бросилась к брату, глаза ее горели яростным огнем.

— Ты не должен был бить его! — закричала она отцу. — Он не сделал ничего дурного!

— Он узнал, что у нас в руках Джеймс Маккиннион, и не сказал мне.

— Он сказал бы.

— Когда? После того, как я получил бы выкуп за лэрда как за крестьянина? Святая Мария! — взревел Дугалд. — У меня сын, который имеет от отца секреты, и дочь, которая его при этом покрывает.

— Что еще за секреты? — огрызнулась Шийна. — Если бы ты спустился в подвал и сам поговорил с пленником, ты бы сразу узнал, кто он такой.

Дугалд вытаращил на нее глаза, но справедливость ее слов была очевидной — он попусту теряет время на споры. У Дугалда кровь похолодела в жилах при мысли о том, что Джеймс Маккиннион сидит у него в подземелье. Судя по всему, Маккиннионы уже готовят нападение на замок.

— Я должен его отпустить, — слабым голосом выговорил Дугалд, явно подавленный.

— Не спеши, — предостерег его Уильям. — Он оскорблен и стыдится происшедшего. Он не оставит дела просто так. Возможно, Маккиннион уже теперь обдумывает план мести и осуществит его, как только получит свободу.

— Но я не могу держать его в подземелье.

— Можешь, можешь. Несколько дней не причинят ему особого вреда, а ты тем временем придумаешь, как обезопасить себя.

— У тебя что-то на уме?

— Да, способ прекратить вражду по-доброму. Шийна выпрямилась как струна.

— Не слушай его, отец! Отпусти этого человека. И за освобождение возьми с него слово прекратить вражду.

— Слово Маккинниона ничего не стоит, — вставил Уильям.

— Откуда ты знаешь? — Шийна резко повернулась к Уильяму и прямо-таки обожгла его взглядом.

— Хватит болтать! — сердито оборвал ее Дугалд. — Тебя это не касается, Шийна, уходи отсюда.

— Но…

— Уходи! Твой нареченный приезжает сегодня вечером, чтобы договориться о свадьбе, так что будь готова. — Дугалд подождал, пока Шийна покинула холл, и только после этого взглянул на сына. — И ты удались, Найел. К тому же для полной ясности имей в виду, что, если еще раз подойдешь близко к пленнику, не миновать тебе английского двора!

Шийна ждала Найела на лестнице, но расстояние было слишком велико, чтобы услышать, что Уильям говорит отцу. Хотя она и так знала.

— Господи, помоги мне, я не знаю, как быть, если меня выдадут за Джеймса Маккинниона, Найел!

— Не говори так, — пробурчал Найел.

— Я ненавижу Уильяма! — яростно прошипела Шийна. — Клянусь, что убила бы его собственными руками, если бы не боялась вечно гореть в аду.

— Ты беспокоишься раньше времени, Шийна. Вряд ли папа на этот раз послушается Уилли. Ты ведь уже помолвлена. Пришлось бы нарушить слово, а значит, начать войну с кланом Макдоно.

— Думаешь, это имеет значение по сравнению с союзом с Маккиннионами? Найел сдвинул брови.

— Я понимаю, но все равно ты беспокоишься раньше времени. Ну с чего это Маккиннион будет требовать тебя? Чего ради?

— Я это говорила Уильяму, но он заявил, что любой мужчина, у которого есть глаза, захочет меня, — уныло ответила брату Шийна. — Ох, ну почему я так выгляжу!

У Найела упало сердце, когда он вдруг вспомнил, что Маккиннион видел Шийну. И приходил к заводи снова и снова, чтобы увидеть еще. Шийна боялась этого человека, и Найел не мог осуждать ее за это. Но вот чем мог он помочь ей?

— Ведь он же не знает, что захотел бы именно тебя, Шийна, попробовал он успокоить сестру.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурившись, опросила Шийна. Неплохо бы узнать.

— Я имел в виду, что он тебя никогда не видел и не может знать, нужна ты ему или нет.

— Да, но если отец покажет меня ему?

— Я тебя спрячу, — заявил Найел, напомнив Шийне, что, по сути дела, ом еще ребенок.

— Ох, если бы тебе это удалось, Найел! Да где тут прятаться? Ни один арендатор не пойдет против лэрда и не скроет меня у себя в доме.

— Я что-нибудь придумаю. Не бойся.

— Благословляю тебя на это, маленький братец, — улыбнулась Шийна, вернее, заставила себя улыбнуться ради Найела. — А я клянусь, что не выйду замуж за Джеймса Маккинниона. Скорее умру.

Глава 7

Джейми прикрыл глаза от внезапно вспыхнувшего света.

Потом так же неожиданно в отверстии подъемной двери появился большой узел. Постель? И даже подушка? Джейми нахмурился. С чего это он вдруг стал предметом особых забот? Свет исчез, потом снова появился, когда в подземелье соскользнула веревочная лестница. По лестнице начал кто-то спускаться. По обоим концам веревки, перекинутой сзади через шею этого человека, висели изрядные мешки. Человек опустил их на землю, едва сошел с лестницы, и повернулся лицом к Джейми.

— Твой обед, — сказал он, показывая на мешки. — Там есть еще вино, свеча и другие вещи.

— Вы всех своих узников снабжаете так щедро? — спросил сильно удивленный Джейми.

— Я не собираюсь пререкаться с тобой, парень. Я знаю, кто ты такой. Мы до сих пор не встречались лично, но я Дугалд Фергюсон.

Джейми встал на ноги. Это была всего лишь обычная вежливость.

— А меня вы за кого принимаете? — спросил он. Дугалд приподнял рыжеватые брови.

— Станешь отрицать, что ты Джеймс Маккиннион?

— Нет, не стану, — со вздохом произнес Джейми. — Ну и что дальше, Фергюсон?

— Не думай, что меня больно радует, что ты оказался здесь. Но поскольку это так, я был бы дураком, если бы не обратил это себе на пользу.

— Ясное дело, — снова вздохнул Джейми. — Вы уже связались с моим кланом?

— Нет, — помедлив, ответил Дугалд. — Я собираюсь иметь дело не с ними, а с тобой.

— Со мной? Каким же образом?

— Мне посоветовали выдать за тебя одну из моих дочерей.

Джейми постарался не показать своего волнения. Меньше всего ожидал он услышать то, что услышал.

— Кто же это так ненавидит ваших дочерей, чтобы давать подобные советы?

Дугалд нахмурился. Об этом он не подумал. Уильям называл Шийну, а не opnqrn одну из дочерей. Неужели Уильям и в самом деле ненавидит Шийну? Дугалду это показалось странным. Правда, он сам был немало удивлен именно таким предложением Уильяма, но мысль о браке в общем-то устраивала Фергюсона, он давно об этом подумывал. Уильям рассуждал вполне здраво.

— Мне не нравится твой тон, Маккиннион.

— А мне не нравится ваше предложение, — отрезал Джейми. — Если я и женюсь снова — а пока у меня нет такого намерения! — то уж, во всяком случае, не на девушке из клана Фергюсонов.

— Не воображай, что мне самому хочется отдавать за тебя свою дочь! не менее резко проговорил Дугалд.

— Тогда чего ради мы ведем об этом разговор?

— Я хочу мира, парень.

— Вот как? — сухо заметил Джейми. — Вам бы стоило об этом помнить, прежде чем вы возобновили вражду между нами.

Дугалд окаменел от изумления.

— Я не нарушал мира! Ты первый начал!

Джейми расхохотался бы, если бы не был так возмущен. Он был прав насчет Дугалда Фергюсона. Тот определенно спятил. Не стоит спорить с человеком, выжившим из ума. Джейми вздохнул.

— Если вы хотите мира, я готов дать его вам. Даю слово.

— Знаешь, парень, я очень хотел бы положиться на твое слово. Но был бы дураком, если бы доверился тебе.

— Ну и к чему мы придем?

— Да к тому, что ты останешься здесь, пока не согласишься жениться на моей дочери и не пойдешь на мировую.

— Слушай, старик, — Джейми тоже перешел на ты и заговорил ледяным тоном, — удерживая меня здесь, ты здорово рискуешь, пойми!

— Не уверен. Вряд ли на нас нападут, если это поставит под угрозу твою жизнь. Джейми вышел из себя.

— Ты угрожаешь моей жизни, а мои люди сровняют твой замок с землей!

— Тогда ты умрешь! — крикнул Дугалд, также вне себя от ярости. Все складывалось совсем не так, как предполагал Уильям. — Посидишь здесь подольше и переменишь свое решение, — добавил он уже не столь уверенно.

Эти слова заставили Джейми опомниться. Дугалд попросту не сообщит в клан Маккиннионов, что их глава здесь. И он попытался изменить тактику.

— Хорошо, Фергюсон, я женюсь на одной из твоих дочерей, если ты примешь мои условия. Дугалд насторожился.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — сказал он.

— Тогда не о чем и разговаривать.

Дугалд свирепо уставился на Джейми.

— Говори, какие условия. Я выслушаю. Я человек рассудительный.

— Однажды я уже вступал в брак…

— Да, слыхали. Это почти всем известно. Джейми передернул плечами. Трагедия его брака и в самом деле была людям известна, однако не многие знали правду.

— До свадьбы я не знал свою жену, а она не знала меня, — спокойно продолжал он. — Я не собираюсь входить в подробности, о них я вообще никогда не говорю ни с кем. Достаточно сказать, что брак был ошибкой.

— Какое отношение это имеет к моей дочери?

— Если бы я… попробовал ту девушку, на которой женился, еще до свадьбы, я бы узнал, что она смертельно боится мужчин и не переносит даже их прикосновения. И я дал клятву, что не женюсь снова, не познав девушку до свадьбы. Разрешишь ли ты мне познать четырех твоих дочерей, чтобы выбрать одну из них?

Дугалд побагровел еще до того, как Джейми кончил говорить.

— Не будет тебе такого разрешения, ты и пальцем ни до одной не дотронешься! — прорычал он. — А на выбор я тебе предлагаю трех, а не четырех!

К Джейми вернулось чувство юмора, и он не мог отказать себе в том, чтобы подразнить Фергюсона.

— Но ведь у тебя четыре дочери, Фергюсон, и ни одна еще не вышла замуж, верно? Что-нибудь не так с той, которую ты не можешь мне предложить?

— Она обручена.

— Старик, ты меня удивляешь. Думаешь, я не знаю, что у вас тут происходит? Не знаю о трех сговорах, совершенных за последние месяцы с тремя кланами? Если ты не предлагаешь самую младшую из дочерей, почему прямо не сказать об этом?

— Ты можешь получить младшую, но если у тебя есть хоть малое чувство приличия, ты ее не выберешь. Она еще слишком молода для замужества, ответил Дугалд. — Ты не можешь получить и старшую.

— Почему? У нее есть избранник?

— Нет, просто она единственная, которая не хочет выходить замуж, и если мы добьемся замирения, я ее принуждать не буду.

— А-а, теперь я понимаю. Она твоя любимица, верно? Чересчур хороша для дикаря Маккинниона? Дугалд промолчал.

— Когда тебе надоест сидеть в этой норе, парень, я позволю тебе повидать моих дочерей и сделать выбор.

Чувство юмора покинуло Джейми, и в голосе у него был лед, когда он проговорил:

— Я не шутил насчет того, что должен познать свою жену, прежде чем обвенчаюсь с ней.

— Ты передумаешь, посидев здесь подольше.

Вскоре Джейми снова остался один, взбешенный донельзя. Просто подумать тошно, какими насмешками встретят его родственники! Джейми даже в голову до сих пор не приходило, что его могут не выпустить отсюда.

Не стоило бы и беспокоиться, если бы клан знал, что он в плену у Фергюсона. Старый Дугалд только что сыграл на этом и явно блефовал. Если бы на замок напали Маккиннионы, у старика не было бы иного выбора как только освободить Джейми. Но кто сообщит клану, что он здесь?

Часами обдумывал он месть, и вскоре фляжка с вином опустела. От злости он даже не пьянел. Изобретал бесчисленные способы мучить навязанную ему жену. И верх наслаждения местью — он не убьет Дугалда Фергюсона, он сделает его своим узником и каждый день станет рассказывать ему, как измывается над его дочерью. Жаль, очень жаль, что это будет не самая любимая из дочерей.

Гнев полностью завладел духом и телом Джейми. Он не помнил, чтобы когда-нибудь был в такой ярости. Даже когда решили вопрос о его первой женитьбе, он не чувствовал себя загнанным в ловушку. Джейми не хотел брать в жены, дочь Макинтоша, эту милую, но странную девушку, но отец пожелал этого выгодного брака, и дело сладилось. Джейми и не подумал идти против воли отца, зато потом они оба — и отец, и сын — горько пожалели. Вместо союзников они приобрели новых врагов, потому что лэрд Макинтошей обвинил их в смерти своей дочери.

Звук открываемой подъемной двери возвестил Джейми, что к нему снова кто-то пришел. Он был слишком обозлен, чтобы еще раз вступить в беседу с лэрдом.

— Если это ты, Фергюсон, я буду очень признателен, если ты оставишь меня в одиночестве, — сказал он. — Я еще не обдумал все способы терзать твою дочь, когда она станет моей женой.

Джейми услышал чье-то прерывистое дыхание и наклонился, чтобы увидеть верхнее отверстие.

— Если это не ты, старик, то кто же?

— Это я.

— Что значит «я»? — прорычал Джейми.

— Найел Фергюсон.

— Ах вот оно что! — Джейми снова откинулся спиной к твердой стенке. Тот самый молодец, который держит слово целых несколько часов? Пришел похвастаться, что одурачил лэрда Маккиннионов, который принял твое слово чести на веру?

— Я вовсе не собирался предавать тебя, — жалобным, испуганным голосом произнес Найел.

— А теперь ты еще и оскорбляешь меня ложью. В предательстве не существует половинной меры.

— Я сказал только моей сестре, — запротестовал Найел. — Она сохранила бы тайну.

— Значит, эта сука…

— Не смей ее так называть! — оборвал его Найел с такой страстью, которой сам от себя не ожидал и которая просто поразила Джейми. Чуть погодя, справившись с волнением, мальчик продолжал:

— Она никому не сказала. Другая сестра подслушала, когда я с ней разговаривал, и сразу побежала к отцу. Я не успел ее удержать. Но я не отказываюсь от ответственности. Ошибка была моя. Поэтому я и пришел сюда сказать тебе, что я очень сожалею.

— Но не больше моего, парень, — горько произнес Джейми. — Если бы я мог сейчас ухватить тебя руками за шею, ты бы узнал, как я разделываюсь с теми, кто меня предает.

У Найела перехватило дыхание, словно эти самые руки уже сомкнулись на его горле.

— Что такое сказал тебе отец? Почему ты так разозлился?

— Хватит молоть языком! Будто уж ты не знаешь! — прошипел Джейми.

— Но он мне ничего не говорил. Он ужасно рассердился на меня за то, что я скрыл от него, кто ты.

— В таком случае имею честь сообщить тебе, что скоро стану твоим зятем, — с подчеркнутым сарказмом произнес Джейми — Я тебе не верю! — с трудом выговорил Найел. — Он не отдаст ее тебе. Она его любимица.

Джейми, сдвинув брови, немного подумал, потом сказал:

— Значит, тебе не по душе, что я женюсь на твоей сестре?

— Зачем тебе это?

— Твой отец не выпустит меня отсюда, пока я на ней не женюсь.

Найел со свистом втянул в себя воздух.

— Но твой клан нападет на нас!

— Твой отец удержит наших, пригрозив, что лишит меня жизни. Он все продумал. Он уверен, что я женюсь на твоей сестре.

— Она скорее умрет, чем выйдет за тебя, — почти простонал Найел.

Джейми рассмеялся. Ясно, что любимицу отца крепко любит и брат. Пускай думает, что именно она предназначена Джейми в жены. Мальчишка заслужил эту боль, пусть и ненадолго.

— Она и в самом деле пожелает себе смерти, когда станет моей. Но умереть я ей не позволю, — грозно заявил Джейми.

— Но ты ведь не станешь жестоко обращаться с ней?

— Стану. За то, что меня силой вынудили жениться, а я не люблю, когда меня к чему-то вынуждают.

— Но ведь это не ее вина, — как можно убедительнее проговорил Найел. — Ее не спрашивали.

— Твой отец не принял это во внимание, а мне оно и вовсе ни к чему, мрачно ответил Джейми.

Подобная мстительность была выше понимания Найела, его все сильнее охватывал страх.

— Ты не видел мою сестру, Маккиннион. Она на редкость красива. Ты будешь очень рад получить ее в жены, честное слово.

— Парень, ты просто ничего не понимаешь, — холодно отвечал Джейми. Даже если она самая красивая девушка во всей Шотландии, это ничего не значит. Она дочь своего отца, и за это я буду мучить ее. После того как я женюсь на ней и увезу к себе домой, она никогда не покинет мой замок. Ее запрут в башне навсегда. Я стану посещать ее дважды в день: один раз для того, чтобы избить, а другой — чтобы изнасиловать. Вот такая ей предстоит жизнь.

Последовало молчание; немного подождав, Джейми спросил:

— Тебе нечего сказать, Найел Фергюсон?

— Если бы я думал, что ты и вправду станешь так обращаться с моей сестрой, я обязан был бы убить тебя. Джейми расхохотался:

— Давай попробуй, если хочешь. Но имей в виду, что и тебе, и твоей сестре, да и всей твоей родне попросту перережут глотки. После того как ты убьешь главу клана Маккиннионов, ты не проживешь даже столько, чтобы рассказать об этом.

Подъемная дверь захлопнулась. Джейми крепко стиснул челюсти. Насмешки над мальчишкой ничуть не умерили бушующий в нем гнев.

Не прошло и часу, как подъемная дверь отворилась снова, и Найел opnqsmsk голову в отверстие. Джейми пожал плечами. Мальчишка, разумеется, все выболтал. Уж очень он перепугался.

— Ну что, потолковал с отцом?

— Нет. Из этого ничего хорошего не вышло бы, он от своего не отступится. И я тебе говорил, что он на меня сердится. Даже слушать не станет, что бы я ни говорил.

Джейми почувствовал облегчение. Найел вернулся не за тем, чтобы назвать его лжецом. Он все еще не знает, что сестре, за которую он так боится, на самом деле ничто не угрожает со стороны Джейми.

— Чего ради ты вернулся, парень? — спросил он.

— Я не смогу завтра взглянуть сестре в лицо, зная то, что я знаю, горестно произнес Найел. — Я не вынесу, если ей придется страдать. Ты мне сообщил то, о чем она уже знает. Потому-то она скорее умрет, чем выйдет за тебя.

— Ты думаешь, я позволю еще одной своей жене убить себя? — окрысился Джейми. — Она не умрет. Я прослежу за этим!

— Не знаю, что лучше, — отрывисто отозвался Найел.

— Тебе еще многое предстоит узнать, малец. Там, где есть жизнь, остается надежда.

— Не слишком-то много надежды ты оставляешь мне, — сказал Найел, но тотчас продолжил:

— Я пришел просить тебя, чтобы ты не мучил мою сестру — ведь она ни в чем не виновата.

Джейми был тронут. Мальчик смел. И любит сестру.

— Слушай меня, парень, и слушай хорошенько. Я нисколько не сочувствую этой твоей сестре. Просить ты должен своего отца. А у меня нет выбора.

— Ты ошибаешься. Ты мог бы обращаться с ней по справедливости, если бы захотел.

— Но я не хочу. Чего ради? Я же не больше чем дикарь, верно?

— Тогда я не могу тебе позволить жениться на ней.

— Если ты сумеешь предотвратить эту треклятую женитьбу, я буду тебе чрезвычайно признателен, — с легкостью пообещал Джейми, поскольку надежды у него не оставалось, а мальчика он не принимал всерьез.

— Я выпущу тебя отсюда, — после недолгой паузы объявил Найел.

— Что?!

— Я выпущу тебя отсюда, — повторил мальчик твердо. — Это единственный выход. Ты уйдешь, и она от тебя избавится.

Джейми вскочил. Он едва сдерживал внезапное возбуждение.

— Ты это всерьез, парень?

— Ведь я же сказал!

— Когда?

— Прямо сейчас, пока все в замке спят. Без малейшего промедления в отверстие начала сползать веревочная лестница. Но вдруг она остановилась почти у протянувшихся к ней рук Джейми и поднялась на несколько футов.

Джейми был вне себя от разочарования.

— Забавляешься, парень? Это жестокая игра!

— Нет, — заверил его Найел. — Но я вспомнил, что ты говорил насчет твоих рук на моей шее. Ты не убьешь меня, когда освободишься?

Джейми тихонько рассмеялся.

— Тебе нечего бояться, малый. Если ты поможешь мне убежать из этого замка, то станешь моим другом на всю жизнь.

Лестница опустилась до самого низа; Джейми быстро взобрался по ней, хотя от напряжения двигался не слишком ловко. Мальчик легкомысленно доверился ему, но Джейми не собирался отступать от сказанного. Если ему удастся благополучно удрать из Тауэр-Эска, он у Найела в долгу и не забудет об этом.

— Ой, да ты еще больше, чем казался отсюда, — со страхом произнес Найел, когда Маккиннион встал рядом с ним.

— А ты такой же маленький, как мне и виделось, — ответил Джейми; теперь, когда он выбрался из подземелья, ему хотелось побыстрее уйти. Если бы ты показал мне, где тут конюшня…

— О нет, туда тебе идти не следует! — испугался Найел, который уже раскаивался в своем поступке. — Там спят люди. Тебя обнаружат, и тогда, выходит, я рисковал напрасно.

— Но я не могу удрать без своего коня, парень. Да ты не бойся. Без крайней нужды я никого не убью. Я выбрался из этой норы и постараюсь не попасть обратно.

— Но ведь поднимется тревога.

— Это не имеет значения, парень. Как только я вскочу на своего коня, меня уже не поймать. Эх, дружище, ты беспокоишься о пустяках, — сказал Джейми, направляясь к конюшне. — Я же говорю тебе, что меня не поймаю г.

Найел шел следом за Джейми.

— Я беспокоюсь о себе, Маккиннион, — неохотно признался он. — Ты удерешь, а я-то останусь тут, и мне достанется.

Джейми резко обернулся, и Найел едва не наткнулся на него.

— Милости просим со мной, парень!

— Я не изменник! — возмутился Найел. — То, что я сделал, я сделал для безопасности сестры. Иначе я бы не помог тебе бежать.

— Я понимаю, — мягко проговорил Джейми. — По совести говоря, я должен кое-что тебе рассказать. Твоя старшая сестра, она не была…

Джейми не удалось закончить свое признание, потому что на ближайшей к ним лестнице появился свет, и Найел толкнул своего спутника в промежуток между двумя большими бочками с мукой.

— Найел, — позвал девичий голос. — Найел, если ты там внизу, отзовись. Найел!

— Кто это? — шепнул Джейми.

— Моя сестра. Она, наверно, зашла ко мне в комнату, увидела, что меня нет, и пошла искать. Джейми разогнул спину и выпрямился.

— Мне хотелось бы поглядеть на девушку, достойную такой привязанности.

— Нет! — Найел до смерти перепугался и вцепился Джейми в руку мертвой хваткой. — Она закричит, если увидит тебя. Ты не успеешь добежать даже до внутреннего двора. Тебя окружат, а ты безоружен.

— Пожалуй, — согласился Джейми. — Ты вовремя упомянул об оружии, оно мне необходимо.

— В этом я тебе не помощник, Маккиннион. Это значило бы помогать тебе убивать моих родственников. Нет, не выйдет.

— Да, ты уже и без того сделал достаточно. На лестнице все еще виден был свет. Девушка больше не окликала брата, и через некоторое время свет вроде бы удалился, но не намного. С верхних ступенек донесся еще чей-то голос, и Джейми насторожился.

— Что ты здесь делаешь в такое позднее время? Джейми услышал, как Найел чуть слышно застонал.

— А это кто?

— Мой дядя Уильям.

— Он может спуститься сюда?

— Не знаю. Тише!

— Ну так что, племянница? — снова заговорил мужчина.

— Я была… но это не твое дело, Уилли! — спохватилась девушка.

— Пришла взглянуть украдкой на своего будущего мужа? — Уильям хихикнул.

— Я бы ни за что не подошла к нему, и ты отлично это знаешь.

— Допустим, — согласился Уильям, но тут же язвительно добавил:

— Ты очень скоро с ним увидишься — во время венчания.

— Ты настоящий ублюдок, Уильям Макэфи! — прошипела девушка. Пропусти меня!

— Ты мне не ответила. Что ты здесь делала?

— Не могла уснуть. И вышла прогуляться.

— Ты не встречалась с Макдоно прежде чем разорвать помолвку?

— Если и встречалась, то это не твое дело! Свет снова начал удаляться, потом исчез, но прошло несколько минут до того, как ушел мужчина.

— Твоя сестра, кажется, не любит дядюшку?

— Я тоже, — сердито ответил Найел. — Это он придумал отдать ее за тебя. Назло. Он хотел ее для себя, но она ни в какую.

— А Макдоно здесь? Твой дядя говорил, что она могла с ним встретиться. Могла?

— Вот уж никогда! — с достоинством ответил Найел. — Она почти не знакома со своим нареченным, но он и вправду здесь. Приехал нынче вечером.

— А знаешь, у меня договор с сэром Аласдером, — усмехнулся Джейми. Поскольку он здесь, его могут обвинить в том, что он помог мне освободиться.

— Ты так считаешь? — с надеждой спросил Найел.

— Конечно. Твой отец, понятное дело, заподозрит Макдоно, а не Фергюсона.

— Но Макдоно не знает, что ты здесь.

— Он мог подслушать разговор. Держись, парень. И ни в чем не признавайся, пока можешь.

Найел проводил Джейми во внутренний двор и показал ему конюшню и привратницкую.

— Они наверняка все спят, — шепнул он.

— Тебе и самому стоило бы лечь в постель. Если поднимется тревога, незачем, чтобы на тебя пало подозрение. Но я надеюсь, что моего исчезновения не заметят до утра.

— Я тебя больше не увижу? — с оттенком сожаления спросил мальчик.

— Нет, парень, сомнительно, чтобы мы снова встретились. Ты настоящий храбрец, Найел Фергюсон, это уж точно. Я не забуду.

— А ты жестокий, Джеймс Маккиннион, — усмехнувшись, парировал Найел. — Я тебя тоже не забуду. Из меня не вышел бы для тебя добрый зять, зато ты отличный враг.

— А может, и друг, — сказал Джейми, взъерошив темно-рыжие волосы мальчика. — Я это не попусту говорил. Но мне пора. От души надеюсь, что с тобой все обойдется.

— Может, и так. Ты верно говоришь, что раз Макдоно здесь, его и заподозрят. Моя сестра вовсе не хочет выходить за него, и я не против, чтобы обвинили его.

Джейми рассмеялся.

— Вечно у тебя сестра на уме. А я даже не узнал, как ее зовут.

— Если отец тебе не сказал, то я и подавно.

Прощай, Маккиннион, и с Богом!

Глава 8

Шийна проснулась позже обычного, ведь полночи ушло на поиски брата. Солнечные лучи уже проникли в крошечное окошко, Шийна оделась и поспешила в комнату Найела. Он еще был в постели.

Ей пришлось несколько раз крепко встряхнуть его, но и после этого Найел только что-то промычал, не открывая глаз. Шийна, однако, не отступила.

— Просыпайся, братик, — сказала она и снова встряхнула его.

— Ох. Шийна, отстань от меня, — пробормотал Найел, — я не выспался.

— Мне хотелось бы узнать почему, — повысила голос сестра, вспомнив, как она в страхе искала его среди ночи. — Я приходила ночью поговорить с тобой, а тебя не было. Куда ты ходил, Найел?

Он не ответил, так как уже снова крепко спал. Шийна вышла из терпения и не слишком ласково шлепнула брата пониже спины.

— Где ты был, Найел?

— Я не могу тебе этого сказать, Шийна, — с трудом выговорил он. Тебе незачем это знать.

Шейна нахмурилась. Потом ее внезапно пробрала холодная дрожь. Дело ясное, ей не следовало знать о том, что брат снова был у Маккинниона.

— Ох, Найел, только бы никто не узнал, — прошептала она, но брат ее не услышал.

Шийна оставила его в покое. В зале было почти пусто. Только служанка находилась там, возле стола с остатками завтрака. Шийна поглядела на остывшие лепешки, без всякой охоты отведала овсяной каши со сливками, и на душе стало еще неспокойнее.

— Что происходит, Эйлис? — спросила она у служанки. — Где отец и остальные мужчины?

— Это я и сама не прочь бы узнать, барышни, — отвечала явно недовольная служанка. — Поднялась какая-то суматоха во дворе, и сторож прямо-таки бегом прибежал повидать вашего батюшку. И все разом вскочили изза стола.

Шийна решила спуститься во дворик, но в дверях дорогу ей загородили Маргарет и Элспет.

— А, вот и ты! — обратилась к ней Маргарет. — Где же ты была во время всего этого переполоха?

— Я только что спустилась, — ответила Шийна. — Что случилось?

— Разве ты не слыхала? — изумленно спросила Элспет. — Маккиннион бежал. Отец пока этого не говорил, но ему явно помог Макдоно. Кто же еще?

— Лучше бы не разрывать твою помолвку, — холодно проговорила Маргарет. — Я просто не перенесу еще одну отсрочку моей свадьбы. И Гилберт тоже.

И обе оставили Шийну, не обратив внимания на ее реакцию. Она же стояла окаменев, и все тело у нее горело от бурного прилива крови, которая словно стремилась вырваться из жил. Аласдер не знал о том, что Маккиннион здесь, и, значит, не мог его освободить. Ох, Найел, Найел, что же ты натворил?

Ей не надо было его спрашивать. Она почему-то была уверена, что Маккинниона освободил брат. Но зачем? Шийна сделала глубокий вдох, прислонившись к дверному косяку. Она знает ответ. Все дело в угрозах Уильяма и решении отца. Чтобы не допустить ее свадьбы с жестоким врагом, он дал этому врагу убежать.

Оцепенение и страх прошли, и теперь Шийне хотелось помчаться наверх и осыпать брата благодарными поцелуями. Ей уже не надо опасаться дикого горца! А если обвинят в его освобождении Макдоно, то не придется выходить замуж и за него.

Она стояла и счастливо улыбалась, а холл тем временем наполнялся людьми, и Шийна вдруг встретила устремленный на нее хмурый взгляд отца.

— С чего это ты так сияешь? Радоваться вроде бы нечему, — сурово заметил он.

— Я рада, что он убежал, — без всякого страха призналась Шийна. — Ты собирался выдать меня за него, а я никогда не простила бы тебе этого.

Шийна не заметила долговязую фигуру Уильяма, подошедшего к ней сзади, но в ту же минуту он очутился рядом с ее отцом.

— Ты искал причину, Дугалд. Вот она, — сказал Уильям.

— О чем ты? — спросила Шийна, переводя глаза в серьезного и строгого лица Дугалда на Уильяма.

— Ты не отрицаешь, что спускалась во двор нынешней ночью? — вкрадчиво спросил Дугалд.

— Мне не спалось, отец, и я вышла пройтись. Что в этом плохого?

— Убедительное объяснение, — подчеркнуто сухо заметил Уильям.

— А как бы вы, дядя, объяснили, что тоже были там в это время? сверкая глазами, обратилась к нему Шийна. — Вы почему-то забыли упомянуть об этом.

— Я не обязан ничего объяснять. — Уильям, в свою очередь, метнул на Шийну злобный взгляд. — Ведь не я же хотел, чтобы Маккиннион бежал. А ты только что заявила, что рада его побегу.

— Ты считаешь, что я его выпустила? — задохнулась от негодования Шийна.

— Либо ты, либо твой брат, — отрезал Уильям.

— Как ты смеешь обвинять Найела? — с яростью выкрикнула Шийна. — Ему было запрещено даже подходить близко к подземелью, и он не посмел бы ослушаться!

— Она права, — согласился Дугалд. — О парне речи быть не может.

— А обо мне? — Шийна повернулась к отцу, не в состоянии поверить, что он способен даже подумать такое.

Он не ответил, и Шийну охватил панический страх. Молчание отца обвиняло ее. Но как он мог?

Все остальные уже собрались вокруг них и слушали разговор; Шийна поняла, что тяжесть обвинения падет на нее. Явился и ее нареченный, вид у него был прямо-таки устрашающий. Как он смеет? И почему отец не обвиняет его?

Шийна вспыхнула со всей силой своего бурного темперамента. Она указала на жениха.

— Я не понимаю, почему обвиняют меня, а не его! У него больше оснований помогать Маккинниону!

Серые глаза Аласдера двумя кинжалами вонзились в лицо Шийны.

— Я не стану отвечать на это обвинение, — произнес он сдержанно и твердо. — И не собираюсь жениться на девушке, которая нападает на своего нареченного и предает свою семью!

Он удалился из зала, а Маргарет визгливо закричала:

— Аласдер разорвал помолвку! Она так и задумала! Слабая тень удовлетворения промелькнула в горящих глазах Шийны, но отец уловил эту тень и взревел:

— Это правда, Шийна? Она ответила не сразу.

— Я не хотела выходить за него замуж, как ты знаешь, но я не прибегла бы к таким уловкам, чтобы предотвратить брак. Скажи, почему ты разрешил ему уйти, даже не спросив ни о чем?

— Неужели ты думаешь, что в то время как у меня в подземелье находится такой узник, я позволил бы его союзнику свободно ходить повсюду? — очень резко возразил дочери Дугалд, — За комнатой Макдоно следили, и я уверен, что он не покидал ее нынче ночью.

Получалось, что только у нее была причина освободить горца — у нее и у Найела. Но брата не заподозрили, и она должна остерегаться, чтобы не бросить на него тень. Он сделал это ради нее. И она не допустит, чтобы он пострадал из-за своего поступка. Слава Богу, что его здесь нет, он мог бы проговориться. Но очень больно, что отец так легко поверил в ее вину.

— Шийна, это сделала ты?

— Слишком поздно спрашивать меня об этом, отец, — сдавленным голосом произнесла она. — Ты уже признал меня виновной. Я вижу это по твоим глазам. Как ты мог?

— Пусть не выкручивается, — поспешил вмешаться Уильям. — Она заслуживает, чтобы ее повесили за предательство.

— Я не собираюсь вешать свою дочь за то, что она совершила в отчаянии, — отрезал Дугалд. — Между прочим, Уильям, я не говорил Шийне, что ей придется стать женой Маккинниона, а значит, сказал ты, и ты виновен не меньше, чем она, и я был бы тебе признателен, если бы ты больше не вмешивался в это дело.

Уильям сообразил, что лучше промолчать.

— Но ты не можешь просто забыть это, отец! — выкрикнула Маргарет. Ты всегда предпочитал ее всем нам, и вот как она отплатила тебе.

— Замолчи, дочь моя!

— Нет! Я должна высказать все, — настаивала Маргарет. — Я не хочу снова откладывать свою свадьбу. Ты просил меня подождать, чтобы не позорить Шийну, но сегодня она опозорила всех нас. Ее помолвка разорвана, и ни один другой мужчина не возьмет ее в жены, потому что если уж она предала свою семью, то может предать мужа. Ей больше нельзя доверять.

— Твоя свадьба состоится в назначенное время, Маргарет, — произнес Дугалд усталым и опечаленным голосом; по-видимому, он понял, что слишком поспешил обвинить Шийну, однако было поздно исправлять ошибку. — Шийна покинет Тауэр-Эск.

Шийна неподвижным взглядом уставилась на отца: испуганная и потрясенная, она не верила своим ушам. Изгнание? Ее отошлют из дома, удалят из семьи?

— Не смотри на меня так, Шийна, — все тем же упавшим голосом проговорил Дугалд. — Это не больше того, что ты заслужила.

— Куда я должна уехать? — с трудом выговаривая слова, спросила Шийна.

— Ты поедешь к своей тетке в Абердин. Монастырь — самое подходящее место для того, чтобы обдумать, какой вред ты причинила семье. А сейчас уходи к себе и оставайся в своей комнате до завтра. Потом тебя отвезут на север.

Шийна бегом выбежала из зала, чтобы никто не увидел ее слез. К счастью, никто за ней не последовал, и она успела осушить глаза, прежде чем войти в комнату к Найелу. Брат еще спал, и Шийна постояла некоторое время молча, собираясь с мыслями.

Наконец села на постель и сказала:

— Найел, ты должен проснуться и выслушать меня до того, как сюда ктонибудь войдет.

Серьезный тон ее голоса встревожил брата, и он, сразу проснувшись, сел на кровати. Взглянув сестре в лицо, понял, в чем дело.

— Поднялась тревога? — начал он. — Они узнали, что он убежал?

— Да, узнали, — убитым голосом подтвердила Шийна. Найел решил, что она осуждает его, и заговорил быстро и горячо:

— Я должен был это сделать, Шийна! Маккиннион говорил, что станет бить и насиловать тебя, будет мучить всю жизнь за то, что его заставили на тебе жениться!

— Боже мой! — еле выговорила Шийна в ужасе от того, что услышала.

— Теперь ты понимаешь, что я должен был выпустить его, он не хотел ничего слушать. Прямо-таки пришел в ярость. Твердил, что никто не может заставить Маккинниона поступить против его воли и не пострадать за это. Он поклялся, что будет мучить тебя без конца.

— Тогда я вдвойне благодарна тебе, Найел, — ласково проговорила Шийна.

— Благодарна? Так ты не сердишься?

— Я поняла, что ты сделал это ради меня. И я тебе по-настоящему благодарна. И пожалуйста, не расстраивайся, слышишь? Я взяла вину на себя.

— Ты? А Макдоно как же?

— За ним следили, Найел, — объяснила Шийна. — Они уверены, что он не помогал Маккинниону, а Уильяму удалось убедить отца в моей виновности.

— Но, Шийна…

Она приподняла ладонь.

— Выслушай меня. Я выбралась из этой передряги лучше, чем ты думаешь. Макдоно разорвал помолвку, и я теперь не должна выходить за него. А благодаря тебе я не досталась Маккинниону. — Она даже улыбнулась при мысли, что и вправду отделалась легко. — В наказание меня отсылают из дома, Найел, но всего лишь к тете в Абердин. Это не так уж скверно. Куда лучше, чем выходить замуж!

— Ты станешь монахиней?

— Папа этого не говорил, так что не тревожься. А я не видела тетю уже несколько лет. Это будет приятная перемена, и мне не придется думать о муже, которого мне навязывают, по крайней мере некоторое время не придется, Честное слово, Найел, я не чувствую себя такой уж несчастной.

— А ты вернешься?

— Отец очень разозлился, так что пока не знаю. Но даже если меня заставят постричься в монахини, это лучше, чем замужество без любви.

— Ты так не думаешь, Шийна.

— Нет, думаю. Наши родители не любили друг друга, Найел. Ты никогда не видел их вместе, но я-то хорошо все помню. Лучше остаться незамужней, чем выходить замуж без любви.

— Я поговорю с отцом.

— Ни за что! Если я останусь здесь, он попросту найдет мне другого жениха. Я уеду, Найел, и не надо этому противиться и пытаться что-то предпринять. И ни в коем случае не признавайся в том, что ты сделал, понимаешь? Обещаешь мне?

Найел кивнул, но неохотно. Все вышло совсем не так, как думалось. Но он уже ничему не мог помочь. Все было решено. Он действовал в порыве чувства, из любви к сестре. Но не в его силах было предвидеть окончательный результат.

— Я скоро приеду навестить тебя, — сказал он.

— Если отец тебя отпустит. Я буду рада, — улыбнулась Шийна.

Найел внезапно обнял ее, слезы ручьем полились у него из глаз.

— Ох, Шийна, мне так жаль!

— Держись, мой дорогой. Это не твоя вина. И не тревожься обо мне. Мне будет хорошо в Абердине. Я до сих пор не бывала так далеко на севере. И мне в самом деле хочется туда поехать. Даже лучше, если мы с отцом расстанемся на время. Я не могу сейчас жить с ним в одном доме.

Глава 9

В последующие недели Шийна часто вспоминала задушевный разговор с Найелом. Абердин, расположенный почти в пятидесяти милях от дома, был для нее как чужая страна. Город был многолюдный и грязный, ходить по улицам следовало с осторожностью, того и гляди угодит тебе на голову содержимое ночного горшка либо какой-нибудь мусор. Однако торговля процветала, в гавани теснились корабли, работали в городе и мастера многих ремесел.

Первые дни Шийна гуляла по Абердину, с любопытством рассматривая красивые дома, но вскоре бросила это занятие. Конечно, много интересного монастырь, университет, разные лавочки, — но уж очень много хайлендеров. Их легко было узнать, ноги у них между пледом и башмаками были голыми. Лоулендеры носили узкие штаны либо чулки и широкие короткие панталоны. Крестьяне-лоулендеры ходили в длинных широких штанах.

Но не только из страха перед голоногими горцами Шийна перестала ходить по городу — на каждом углу к ней приставали нищие, поток которых воистину не иссякал. Абердин вообще был переполнен беднотой — и профессиональными попрошайками, и теми, кто искал работу.

Каждое утро Шийна покидала аскетически обставленные комнаты тетушки в монастыре и отправлялась в богадельню — почти развалившееся каменное здание. Находилось оно в нескольких кварталах от монастыря. По существу, это был странноприимный дом, где утомленный дорогой человек мог получить горячую пищу и чистую постель на ночь либо две — пока не найдет работу. Но дом этот превратился в прибежище для нищих и бродяг. Прибежище малое, всего на десять коек. Соблюдалось лишь правило не задерживаться больше одной-двух ночей, и у дверей вечно слонялись новые желающие.

Тетка Шийны вовсе не должна была являться туда ежедневно, однако не пропускала ни дня. Там жил священник, присматривавший за раздачей пищи, но он был стар и не справлялся с многочисленными обязанностями. Все, кто ночевал в доме, должны были выстирать после себя постельное белье и перемыть посуду, но постояльцы и не думали выполнять все это, и только монахини своей повседневной заботой удерживали дом от превращения в очаг заразы.

Тетка начинала день с появления в богадельне, там она убирала и стирала, потом несколько часов проводила в больнице, снова заходила в богадельню и только после этого возвращалась в монастырь.

Шийна была потрясена. Столько работы, а ведь тете Эрминии около пятидесяти лет! Девушка настояла, что будет ей помогать.

Все пошло хорошо. Шийна, молодая и энергичная, споро принялась за дело, и к тому времени как тетушка приходила, богадельня была уже пуста и никто ее не беспокоил. Теперь они с тетей могли проводить спокойные вечера в монастыре, разговаривая или занимаясь шитьем. Если Шийна и скучала о доме и о привычных занятиях, то не показывала этого. Однако ей до боли не хватало брата. В монастыре совсем не было молодых, полных жизни женщин, и она чувствовала себя одинокой.

Прошел месяц, но она не имела никаких известий о доме — ни от Найела, ни от отца. Шийна чинила куртки и пледы бедняков, научилась от тетки бесчисленным способам вышивки, привела в порядок собственный гардероб… и шитье смертельно надоело ей. Хотелось поездить верхом, поохотиться и поплавать, пока не выпал первый снег. Хотелось приключений или озорных проделок на худой конец, и ох как ей не хватало Найела!

А Найел должен был в этом году принимать участие в набегах. Осень традиционное время для угона скота. Все, что Фергюсонам удастся раздобыть нынешней осенью, останется дома, не будет продано: слишком многое они потеряли по вине Маккиннионов, чтобы продавать добычу.

Утро в конце сентября, когда Шийна повезла на тележке к реке постельное белье, было на редкость мрачное. Не просто привычное для Шотландии пасмурное небо, а прямо-таки груды темных туч, предвещающих бурю. Шийна была неспокойна за свою стирку. Обыкновенно она развешивала выполосканное белье прямо на берегу, чтобы оно просохло на свежем ветерке, а не болталось на приходском дворе, где дома, окружающие его со всех сторон, не пропускали почти ни малейшего дуновения. Если же шел дождь, белье приходилось сушить в помещении, и не меньше чем целый день.

Так уже случилось накануне, и Шийна провела в богадельне все время после полудня до сумерек, когда начали сходиться постояльцы. Ей не хотелось, чтобы это повторилось, — худые, изможденные лица, изорванная грязная одежда наводили на нее тоску.

Она торопилась и натерла руки до ссадин, пока кончила дело. Бедные руки! Какими они раньше были белыми и гладкими, а теперь все потрескались, огрубели, покраснели.

— Не нужна ли помощь, девушка?

Шийна поспешно обернулась. Она не услышала, как подъехал молодой человек верхом на лошади, потому что ветер выл как бешеный, хлопал всадника его же пледом по ногам и вовсю трепал зеленую рубашку.

Он явно был горец; цвета пледа сходны с фергюсоновскими. Молодой, примерно того же возраста, что и Шийна. В лице есть нечто располагающее. И дело не в том, что лицо это по-настоящему красиво, а в чем-то другом, трудно определимом.

— Очень любезно с вашей стороны, — усмехнувшись, ответила Шийна. — Но я не могу представить, чтобы воинственный горец занимался стиркой для богадельни.

— Разве ты нищенка? — удивился он столь непосредственно, что Шийна от души расхохоталась.

— Конечно! — ответила она. — Стала бы я иначе стирать все это!

— Но… ты вовсе не похожа на нищенку.

— Да, для меня это внове. Я хочу сказать, что лишь недавно попала в тяжелое положение.

— У тебя нет семьи?

— Ох, я вижу, у тебя полным-полно вопросов, я с тобой только время теряю понапрасну, — очень серьезно проговорила Шийна, но глаза у нее блестели лукавством.

Она уже очень давно не разговаривала ни с кем из ровесников, тем более с таким красавцем. Ей хотелось, чтобы он оставался с ней подольше, но, разумеется, это было лишнее.

— Вот-вот пойдет дождь, а белье у меня так и не высохло, — вздохнула она.

Шийна наклонилась и выжала последнюю простыню, чтобы повесить ее вместе с остальным бельем на дерево у берега. Обернувшись, обнаружила, что юноша спешился и стоит рядом с ней. Он был намного выше ростом, и Шийне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты такая хорошенькая, настоящая красавица, — проговорил он с откровенным восхищением. — Я заметил тебя, когда ты проходила мимо скотного двора.

— И решил последовать за мной?

— Да.

— У тебя привычка, что ли, такая — преследовать девушек? — пошутила Шийна. Но он оставался серьезным.

— Можно мне тебя поцеловать, милая?

Эта неожиданная просьба рассердила Шийну.

— Я тебе уши надеру, — пригрозила она. Он рассмеялся, немного расслабившись.

— Ты бойкая девушка, за словом в карман не лезешь, умеешь отшить мужчину.

— А ты, на мой взгляд, чересчур храбрый, — отрезала Шийна, которая уже не чувствовала себя непринужденно: этот человек не просто любовался ею, а пожирал глазами.

Она попыталась пройти мимо него, но он раскинул руки в стороны.

— Ты не убежишь сразу после того, как я нашел тебя, — сказал он. Может, ты всего лишь видение, но я не хочу, чтобы это видение исчезло.

Руки были раскинуты широко, и Шийна боялась, что он сграбастает ее, если она двинется с места. Он ей внушал опасение. Молодой, но такой большой. И к тому же хайлендер.

— Чего ты хочешь? — спросила она, глядя на него широко раскрытыми глазами.

— Ты слишком хороша, чтобы заниматься попрошайничеством. Я хотел бы стать твоим мужчиной и заботиться о тебе.

Шийну это совершенно сбило с толку. Может, этот горец не в себе? Или просто теряет голову от каждой юбки?

— Опомнись, парень, — насмешливо и едко проговорила она. — Ты почти мальчик, где тебе заботиться обо мне?

Он нахмурился, и перед Шийной внезапно предстал облик мужчины, каким этот юноша станет когда-нибудь, мужчины страстного и темпераментного. Ей не следовало смеяться над ним, но она поняла это слишком поздно. Горцы не любят, когда их высмеивают, а этот был к тому же очень гордым.

— Мне не стоило спрашивать тебя, милочка, — сдавленно произнес он, и Шийна перестала его опасаться.

— Я рада, что ты сообразительный.

— Не в том дело. Я просто должен поступить так, как поступил бы мой брат.

Тон был угрожающий, и у Шийны сжалось сердце.

— Он взял бы тебя… и то же самое сделаю я. Горец схватил ее за руку, и Шийна вскрикнула. Продолжая кричать, она забилась у него в руках, но ни ее крики, ни сопротивление ничуть не беспокоили здоровенного горца. В глазах у него даже замелькали смешливые искорки.

Времени он не терял. Усадил Шийну на коня, сам в мгновение ока вскочил в седло позади девушки и обхватил ее обеими руками так, что она не могла шевельнуться. Руки удерживали Шийну крепко, когда лошадь вошла в обмелевшую реку, чтобы перебраться на южный берег. Башмаки и длинная юбка у Шийны промокли, но она думала сейчас лишь о том, что тетка просто сойдет с ума. Как она поведет себя после исчезновения Шийны? Конечно, прежде всего сообщит домой. Бедный Найел! Неужели он подумает, что она сбежала? А отец? Он отказал дочери в защите, и вот что произошло. Он будет потрясен. Эти мысли, естественно, мало утешали.

— Куда ты меня везешь? — выкрикнула Шийна, преодолевая ветер.

— К себе домой.

— Надолго?

— Разумеется, навсегда.

Абсурд! Не может же хайлендер держать ее у себя дома, как бездомную собаку! Что, если он безумен? Удержать ее навсегда? Чепуха! Все это просто хвастовство. Либо она сама найдет возможность вернуться в Абердин, либо ее отыщут родные. Ничего у хайлендера не получится. Ровным счетом ничего.

Глава 10

Они отъехали не дальше чем на милю, когда разразился чудовищный ливень. Шийне он казался тем более ужасным, что, как ей чудилось, предвещал ее судьбу. Миля превратилась во много миль, а мысль эта продолжала преследовать девушку.

Как только началась буря, горец снял с себя плед и отдал Шийне. Она приняла его с благодарностью и закуталась с головой.

Теперь она даже не видела, куда они направляются. Парень явно спешил, словно старался обогнать непогоду. Но более двадцати миль осталось позади, прежде чем прекратился дождь. Лошадь пошла медленнее.

Шийна сбросила плед. Ливень был такой, что плед промок насквозь. Время, без сомнения, было за полдень, но в такую хмарь невозможно сообразить, который час. По обе стороны дороги высились горы, путников обступали их серые груды, окутанные темными облаками. Они находились в глубокой лощине между двумя горными отрогами и ехали берегом реки. Шийна даже вздрогнула, сообразив, что они едут по горной Шотландии и углубляются в нее все больше. Ей захотелось плакать. Слезы выступили на глазах, но она невероятным усилием удержала их. Она вовсе не собиралась показывать своему юному похитителю, насколько беспомощной себя чувствует.

Они продвигались медленно, потому что лошадь устала от долгой дороги. Шийна повернула голову, взглянула на похитителя и снова отвернулась.

— Ты не имеешь права удерживать меня. Моя семья будет возмущена.

— Ты же сказала, что у тебя нет семьи, — спокойно отвечал горец.

— Я ничего подобного не говорила! Это ты сказал!

— Ну, это не имеет особого значения, — уверенно отозвался он. — Что может сделать семья нищенки? Ты досталась мне, и тебе повезло.

— Повезло?!

— Ага, — произнес он самодовольно. — Я дам тебе красивые платья и драгоценности, которые пойдут к твоим голубым глазам. Тебе больше не придется просить милостыню. Неужели не понимаешь, как это здорово?

Шийна почувствовала, как в ней закипает ярость.

— Тебе не приходит в голову, что ты попросту украл меня?

— Когда мы поженимся, ты будешь радоваться этому.

— Поженимся? — задыхаясь, выговорила Шийна, поворачиваясь к нему.

— Конечно, поженимся, — заявил он. — Неужели ты думаешь, что я собираюсь унизить и опозорить тебя?

— Но ты меня совсем не знаешь! Как ты можешь этого хотеть?

— А я хочу. Ты особенная, я сразу почувствовал.

— Но я не пойду за тебя замуж, вот и все! — выкрикнула Шийна, донельзя возмущенная и до такой же степени беспомощная.

— Ты сейчас упрямишься, но потом передумаешь, — убежденно произнес горец.

На время страх Шийны уступил место негодованию, однако страх вернулся, когда она увидела впереди огромный каменный замок, вокруг высоких башен которого обвивались темные облака. Начиная с середины дня Шийна и ее спутник проехали около двадцати миль, но не слишком скорым аллюром. Теперь до замка оставалась примерно миля, и дорога поднималась в гору. Близилась ночь, и горная крепость казалась такой мрачной.

— Это твой дом? — дрожащим голосом спросила Шийна.

— Ага, — гордо заявил похититель. — Снаружи он выглядит невесело, но внутри очень славно.

— Но это очень большой замок, — не без душевного трепета произнесла Шийна. — Ты родственник здешнему лэрду?

— Я его брат.

Шийна не знала, возлагать ли на это какую-то надежду. Разумеется, лэрд мог бы отправить ее назад в Абердин. Но, может быть, он потворствует младшему брату?

— Некоторое время я буду вынужден прятать тебя, — заявил малый, подъезжая к огромным воротам в центре длинной стены, и впервые его голос прозвучал неуверенно. — Я должен добиться одобрения брата, прежде чем он узнает, что ты у меня.

— Ты боишься своего брата?

— Боюсь? — Он рассмеялся, но Шийна не слишком поверила его веселости.

— Ты ведь должен получить его разрешение на брак со мной? — спросила она.

— Да.

— А почему ты думаешь, что он позволит тебе жениться на наценке? Надежды Шийны укрепились.

— Когда он узнает, как я хочу тебя, он согласится. Однако юнец явно утратил прежнюю самоуверенность. Ворота отворились, и они въехали в просторный внутренний двор. Перед ними открылся вид на огромный зал с башнями по обеим сторонам. Слева примыкало квадратное трехэтажное здание с двумя наружными лестницами, ведущими на второй этаж. Было много сводчатых окон. Стены украшали круглые башни. Справа располагались конюшни и небольшие домики у самых стен.

— Добро пожаловать, — вежливо произнес горец, но Шийна ему не ответила.

Рыжеволосый парнишка принял коня.

— Ты быстро вернулся, Колин, — сказал он.

— Да. Брат дома?

— Он в зале, — ответил парнишка. — А где все остальные?

— Я оставил их порезвиться. Сам я торопился домой, так что не стал никого ждать.

— Что это у тебя там, Колин? — прозвучал еще чей-то, гораздо более густой голос.

Шийна было повернулась посмотреть, кто это, но похититель загородил ее. Она почувствовала, что он нервничает.

— Это тебя не касается. Черный Гоуэн, — резко ответил молодой человек.

— Что, секрет? — с коротким смешком спросил мужчина. — А твой брат знает, что ты кое-кого привез с собой?

— Нет, и сделай одолжение — не говори ему ничего. Я скажу сам, когда буду готов к разговору.

Колин снял Шийну с коня и унес ее прочь от Черного Гоуэна, прежде чем она успела хотя бы взглянуть на него. Скрытность Колина не понравилась Шийне. Ей хотелось, чтобы он поставил ее на землю, но она знала, что после такой долгой поездки верхом идти будет трудно.

— Значит, Колин? — спросила она.

— Да.

— А куда ты меня тащишь?

— К себе в комнату. Ты останешься там.

— Я не останусь в одной комнате с тобой, — твердо заявила она.

— Тебе нечего бояться. Не беспокойся, я не дотронусь до тебя, пока мы не поженимся.

Шийна не собиралась с ним соглашаться и повторила:

— Я не останусь вместе с тобой. Это неприлично.

— Но мне больше некуда тебя деть, — с отчаянием в голосе произнес он. — Я не могу предоставить тебе отдельную комнату без разрешения брата.

— Так обратись к нему за разрешением! Она стала вырываться, и Колин отпустил ее и поставил на ноги, но тут же обхватил рукой за шею н зажал ладонью рот, потому что девушка попыталась закричать. Он силой повел ее с собой по наружной лестнице в большое квадратное здание.

Черный Гоуэн наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, покачал головой и направился к холлу. В конце концов, не его дело, что Колин захотел обзавестись любовницей, пусть и против ее воли. Непонятно только, чего ради он собирается держать это в тайне от старшего брата. Лэрд не стал бы возражать. У него и самого немало женщин. Гоуэн усмехнулся, подумав, долго ли можно скрывать такое дело от главы клана.

Глава 11

Только через шесть дней Шийна выяснила, куда она попала. Шесть дней сидела она взаперти в комнате Колина. И знала всего лишь его имя, не больше. Однако Шийна была упрямая девушка.

— Колин, ты это всерьез? Ты утверждаешь, что твой брат провел весь день у себя в комнате со своей любовницей? И даже не выходил поесть?

— Она у него новенькая, — втолковывал Шийне Колии. — С новыми женщинами он часто поступает так.

— Чему еще должна я верить? То он занят, то его нигде не нашли, то он сердится, то еще что-нибудь. И все это время ты держишь меня взаперти. Я больше не выдержу!

— Шийна, ну пожалуйста…

— Нет, хватит извинений! Я согласилась дать тебе время, потому что хотела уехать отсюда с миром, без скандала. Но ты все откладываешь и откладываешь. Вот уже шесть дней!

— Я сказал ему, что намерен жениться, — защищался Колин.

— Но ты не сказал ему обо мне, о том, что я здесь. Когда он спросил, какое сватовство затевается, ты ему не ответил.

— Он просто не готов услышать, что никакого сватовства не будет. Для этого надо, чтобы он был в хорошем настроении.

— Значит, я должна ждать, пока у твоего брата переменится настроение? На самом деле ты просто боишься его ответа. Ты зашел слишком далеко, Колин, и пользуешься любым предлогом, чтобы не говорить с братом напрямую.

— Я не вынесу, если он скажет, что я не могу жениться на тебе, понурив голову, сказал Колин.

— А как ты вынесешь мой отказ? — спросила она, впрочем, вполне беззлобно и даже сочувственно.

— Женщины переменчивы, — возразил он. — Всем известно, что они часто меняют свои решения. Меня беспокоишь не ты, а мой брат.

— Переменчивы! Кто наговорил тебе такой чепухи? Нет-нет, можешь не отвечать, — сухо предупредила Шийна его слова. — Конечно же, твой дорогой, любимый братец!

Колин расхохотался.

— Никогда не слыхал, чтобы его так называли!

— Он так ужасен?

— Бывает. Маккиннионы вообще славятся своим бешеным норовом, а Джейми всех перещеголяет.

— Маккиннион?!

— Что с тобой?

Шийна смертельно побледнела.

— Ты — Маккиннион? А Джеймс — глава клана Маккиннионов?

Колин был по-настоящему встревожен видом Шийны.

— Что случилось, Шийна? Я же говорил тебе, кто я такой.

— Ты не говорил!

— Говорил. Должен был сказать. А чего ты так испугалась?

— Немыслимо! — Шийна вдруг стала истерически смеяться.

Бедный Колин не знал, как быть, но когда девушка метнулась к двери, бросился следом за ней. Он схватил ее за руку, и Шийна дико вскрикнула:

— Не смей меня трогать!

Он дал ей пощечину, прозвучавшую точно удар хлыста. Шийна замерла на секунду, потом глаза ее вспыхнули, и она залепила Колину столь же звучную оплеуху — Колин был потрясен. Он отступил на шаг, держась за щеку.

— Ты меня ударила!

— Ты первый дал мне пощечину. Не желаю их получать ни от тебя и ни от кого другого!

— Но ты… ударила меня!

— Да, и у меня была на то причина. А с какой стати ты ударил меня?

— Ты вела себя как помешанная. Я хотел успокоить тебя.

— Может, я и вела себя так, — вздохнула Шийна; разум ее прояснился, паника отпустила, — но ты вдвое больше меня и не смеешь поднимать на меня руку. И я больше не желаю оставаться здесь!

Последние слова она почти выкрикнула.

— Да, ты права, — неожиданно робким голосом проговорил Колин, немало удивив Шийну. — Нехорошо с моей стороны затягивать дело и держать тебя здесь словно узницу. Прости. Я все улажу сегодня же вечером, даю слово.

— А почему не сейчас?

— Я должен уехать ненадолго, надо вернуть лошадей, которых угнали прошлой ночью.

— Ты имеешь в виду, что отправляешься в набег? Сегодня?

— Да. Но как только вернусь, все улажу.

— Ты даешь слово, Колин?

Он кивнул и повернулся уходить. Возле самой двери остановился и с растерянным видом потер щеку.

— Никогда еще не получал пощечин от девушек.

— Значит, давно пора было, потому что ты самая упрямая скотина, каких мне довелось видеть.

— А ты храбрая, — усмехнулся Колин. — Еще ни один Маккиннион не получал сдачи от женщины. А если бы нашлась такая, ее отлупили бы на славу.

— Именно этого должна ожидать твоя жена?

— Ох, Шийна, да я тебя и пальцем не трону!

— Конечно, не тронешь, — язвительно согласилась Шийна.

— Дай мне этот единственный и последний день, и не будем препираться, ладно? — попросил Колин.

Шийна ответила не сразу, но только для того, чтобы подергать Колину нервы. Ей никоим образом не стоило затевать шумную ссору. Не надо рисковать — вдруг какой-нибудь Маккиннион явится узнать, в чем дело. Может, даже сам лэрд Маккиннион.

— Один день, и не больше, Колин, — сказала наконец она.

Он улыбнулся.

— Если я не вернусь дотемна, девушка принесет тебе поесть. И не тревожься, дорогая.

Он ушел, а Шийна осталась наедине с тем, что только что узнала. Уже шесть дней она живет в гнезде Маккиннионов! Самые сильные враги ее семьи здесь, за этой вот дверью… в соседней комнате… всюду вокруг нее. И среди них Джеймс Маккиннион. Шийна села на кровать и попыталась взять себя в руки. Она переживала настоящий кошмар.

Глава 12

Брат Колина вернулся в зал после разговора с привратником, от которого узнал, что Колин еще не приехал. Джейми не сомневался в успехе набега. Был украден один из его призовых жеребцов, и лэрд желал получить его назад. Он должен бы поехать сам, однако Колин был настолько взбудоражен всю последнюю неделю, что стоило его чем-то отвлечь.

Вечер прошел спокойно. Гости не приезжали, так что накрыли только один длинный стол для обитателей замка. Слуги суетились вокруг стола, подкладывая хлеба на специальные доски, наливая эль.

На особый стол лэрда еду еще не подавали. Считалось прямо-таки преступлением ставить блюда на стол прежде, чем лэрд будет готов принимать пищу; если что-нибудь и могло сильно разозлить главу Маккиннионов, так это холодная еда. Новые слуги усваивали порядки дома самым жестоким образом: гнев Джейми служил развлечением для тех, на кого он не обрушивался, так что новичкам никто о заведенных порядках заранее не сообщал.

В данный момент стол Джейми был свободен, если не считать Джесси, которая сидела у стола с надутым видом. Джейми заставлял ее ждать, а она этого терпеть не могла. Джесси Мартин была двоюродной сестрой зятя Джейми, Доббина, и приехала в замок Киннион вместе с Доббином и сестрой Джейми; прогостили они три недели. Однако Джесси не уехала вместе с ними. В течение трех недель она всячески давала Джейми понять, что готова сойтись с ним, и в конце концов добилась своего.

Но вчера он решил, что с него, пожалуй, довольно, — во всяком случае, так ему думалось. Но, увидев ее сейчас в бархатном платье с низким вырезом, цвета красного вина, признал про себя, что у него еще не было лучшей любовницы. Если бы только тетя Лидия не относилась к Джесси с такой неприязнью! Но именно так оно и было. Тетя Лидия не терпела наглых и бесстыжих женщин и потому почти безвыходно оставалась в своей комнате в северной башне.

Однако мужчине порой бывает нужна подобная женщина, тем более такому мужчине, который не собирается жениться. Женщина опытная, умеющая доставить любовнику наслаждение, а Джесси это умела. После четырех неудачных попыток «захватить добычу» она заявила, что о браке и не думает. Джейми ей не слишком верил: он еще не встречал женщины, которая бы не жаждала выйти замуж.

— Мы можем начать? — нетерпеливо спросила Джесси, едва Джейми уселся.

Он не обратил внимания на ее тон и ответил:

— Сейчас подадут, я уже здесь. Но ты могла и не дожидаться меня, милая.

— Они не подают на этот стол, пока ты не сядешь, — колко напомнила она и тут же пожалела, как только услышала слова Джейми:

— За нижним столом достаточно места и полно еды. Это была привилегия — вкушать трапезу за столом лэрда, и Джесси сообразила, что ей указали ее место, — Джейми мог быть очень жестоким. Но она хотела Джеймса Маккинниона. Она невероятно хотела его. В жизни не встречала более красивого мужчину. Красивый, богатый, да еще и лэрд — он обладал всем, чего она желала. Она поняла это, когда впервые увидела его на свадьбе своего кузена, и с той самой поры ныла, упрашивала Доббина, льстила ему, только бы он взял ее с собой в замок Киннион. Понадобилось три года, чтобы он согласился, и вот наконец-то она здесь и не намерена уезжать.

— Ох, Джейми, не обращай на меня внимания. — Джесси сладко улыбнулась. — Я ужасно ворчлива, когда хочется есть, но больше не стану на тебя нападать.

Джейми не поддался на ее уловку.

— Надеюсь, что могу на это рассчитывать, Джесси, потому что, прямо тебе скажу, мне не по сердцу ворчливые женщины, не нравятся и те, кто любит жаловаться и противоречить. Я не должен мириться со всякой чепухой, да и не хочу. Ты очень мила, это бесспорно, и я буду заботиться о тебе, пока ты делишь со мной постель. Но на большее не рассчитывай, Джесси.

— Я понимаю. И вовсе не собиралась докучать тебе, — поспешила она заверить Джейми. — Но посмотри, девушка несет нам…

Джесси не закончила, потому что служанка с подносом, полным еды, проследовала в конец холла, по направлению к спальням. Она не собиралась подавать на стол лэрда. Когда Джейми увидел, как девушка — ее звали Дорис — вошла под арку, в нем сразу пробудилось любопытство.

— Но куда же ты теперь? — требовательно спросила Джесси, позабыв о своих недавних извинениях.

Джейми не ответил. Он встал из-за стола, и в это время из кухни появилась еще одна служанка с едой.

— Герти, — с улыбкой позвал ее Джейми. — Подай, пожалуйста, кушанье мистрис Мартин, несмотря на то что меня за столом не будет. Похоже, она того и гляди упадет в обморок от голода.

Старая служанка посмотрела на него и сказала вполне серьезно, хоть глаза у нее и смеялись:

— Да, сэр Джейми, это было бы нежелательно.

— А куда это направилась молоденькая Дорис?

— Дорис? Не знаю. Она говорила, что ваш брат велел ей сделать одно дело, если он не вернется до вечера.

— Ах вот оно что!

Джейми последовал за Дорис вверх по каменным ступенькам на второй этаж. Его собственные покои находились по одну сторону, а напротив были еще две небольшие комнаты для гостей. Но Дорис возле них не остановилась. Джейми увидел, как она в конце коридора повернула на лестницу, ведущую на верхний этаж, где Колин занимал одну из четырех комнат.

— Дорис!

Девушка высунула голову из-за угла, а потом и вся ее фигура обозначилась в свете факела, горевшего у входа на третий этаж.

— Куда это ты направляешься со всем этим? — спросил Джейми, подойдя к Дорис. — У нас вроде нет больных — мне, во всяком случае, ни о ком не говорили.

— Нет, я не думаю, что она больна.

— Она?

— Девушка, которую ваш брат Колин держит у себя в комнате, — пояснила Дорис, которая, как ни верти, не хотела скрывать что-либо от самого лэрда.

— Он держит там девушку? Какую?

— Не знаю, сэр Джейми, я ее не видела. Только чудно все это. Он мне велел запереть дверь после того как я оставлю в комнате еду. И зачем это он запирает бедную девушку? Думается, это не правильно.

— В самом деле? — улыбнулся Джейми. — Давай-ка сюда поднос. Я присмотрю, чтобы она поела, и подумаю, что можно сделать.

Джейми посмеивался, поднимаясь по лестнице с подносом. Выходит, его братец нашел себе любовницу! Для себя одного, и ни для кого больше. Неудивительно, что он так странно вел себя. Видимо, парень впервые влюбился. Джейми сам это пережил в возрасте Колина и помнил до сих пор. Но это прошло, и больше он не испытывал ничего подобного. Джейми почти завидовал сердечному влечению Колина. Понадобится время, чтобы мальчик понял, что это не настоящая любовь. Понадобится еще больше времени для последующих разочарований.

Дверь в комнату Колина была и в самом деле заперта, и Джейми, улыбаясь, вытянул из засова деревянную планку. Толчком отворил дверь. В комнате было темно. Свет факела из коридора падал только на небольшой участок пола у порога.

Джейми прищурился, вглядываясь в темноту.

— Где вы, барышня?

— Здесь.

Голос живой и душевный.

Джейми двинулся на этот голос, но пока не видел его обладательницу.

— У нас в замке достаточно свечей, — сказал Джейми. — Или вы так уродливы, что Колин должен держать вас в темноте?

— Свеча на столе.

— Тогда почему вы ею не пользуетесь?

— Зачем? — без всякого выражения проговорила девушка. — У меня в этой комнате нет занятия, для которого понадобилась бы горящая свеча.

Джейми снова усмехнулся. Колин нашел для себя поистине редкое существо женского пола.

Он разглядел кровать и двинулся к ней; теперь ему уже было видно, что девушка сидит на краю кровати. Он поставил поднос на стол, нашел свечу, и через несколько секунд ясный свет озарил комнату.

— Ну а теперь, барышня, кто…

Слова замерли у Джейми на устах, когда он повернулся и глянул девушке в лицо. У него даже дух захватило. Существо перед ним не было реальным, не могло быть. Прелестный овал, большие сияющие глаза необыкновенного голубого цвета, масса рыжих волос, таких темных, что они отливали красным. Когда же ему все это виделось раньше?

Девушка глядела на него с откровенным любопытством. И Джейми стоял столбом под этим внимательным взглядом. Он не мог говорить. Заговори он и она может исчезнуть. Внезапный толчок сознания подсказал ему, почему он так ошеломлен. Перед ним то самое видение! Русалка из заводи в долине. Ее образ померк с течением времени, но его живое чувство сохранилось.

Молчание затягивалось, и девушка улыбнулась; Джейми подумал, что сердце у него остановится от сияния этой улыбки. Потом девушка рассмеялась — негромко, но звонко.

— Мне случалось кружить головы мужчинам, — весело проговорила она, и глаза у нее озорно сверкали, — но никого еще не удалось поразить до полной немоты. Мне это нравится.

Джейми наверняка обиделся бы, задень его таким образом кто-то другой, но только не это видение. Он просто пришел в восхищение от ее смеха, а на слова не обратил внимания.

— Я никогда до сих пор не терял дара речи. Но я уже вновь обрел его, так скажите же мне, кто вы такая.

— И не подумаю.

— Почему?

Она очень мило пожала плечами и слегка отвернулась.

— Я не сказала Колину, не понимаю, с какой стати сообщать это вам, ответила она и потянулась к подносу за сладкой булочкой.

— Вы не из клана Маккиннионов?

— Боже сохрани! Джейми нахмурился.

— Откуда же вы явились?

— Колин нашел меня в Абердине, — уклончиво ответила девушка.

— Там ваш дом? Она сощурила глаза.

— У меня нет дома, о котором стоило бы говорить, по крайней мере больше нет. Но кто вы такой, чтобы задавать мне так много вопросов?

— Разве Колин не говорил вам обо мне?

— Он говорил мне только о своем брате.

— Я и есть его брат.

Джейми в изумлении наблюдал за тем, как она судорожно дернулась и прижалась к стене так тесно, словно хотела уйти в камень и скрыться в нем.

— Это что за чепуха? — спросил он. В глазах у девушки застыл страх. Вы ответите мне? — произнес он строгим голосом.

— Что ты здесь делаешь? — послышалось у Джейми за спиной.

Джейми обернулся и увидел вошедшего в комнату Колина, девушка тем временем быстро пробежала через комнату и оказалась у Колина в объятиях.

Неожиданная ревность кольнула Джейми. Перед ним была та, о ком он грезил во множестве снов, та, которую он безуспешно искал. И вот она в объятиях его брата. Колин нашел ее раньше, чем он.

— Скажи мне, что ты ей сделал, — сердито потребовал Колин.

— Сделал? Ничего я не сделал, просто стоял и разговаривал с ней. Но только она узнала, кто я такой, повела себя так, словно я сам дьявол. Хотелось бы выяснить почему.

Колин в смущении сдвинул брови и вопросительно обратился к девушке:

— Шийна?

Но она только крепче прильнула к нему и молчала.

— Ну? — настаивал Джейми.

— Перестань, Джейми! — попросил Колин. — Разве ты не видишь, что она расстроена?

— Я тоже не в восторге, — прорычал Джейми. — Я хочу знать, кто она такая и почему ты нашел нужным запереть ее у себя в спальне.

— Она просто бедная девушка, Джейми, у нее нет ни дома, ни семьи. Она жила в абердинской богадельне.

— Нищенка. Понятно. Ну и дальше что?

— Сейчас не время. Ой!

Шийна ущипнула Колина и оттолкнула его.

— Колин, ты все ему расскажешь. Прямо сейчас!

— Ну, девица, как видно, обрела дар речи.

Шийна полуобернулась, чтобы взглянуть на Джейми, но тут же снова отвернулась. Она не могла заставить себя говорить с Джеймсом Маккиннионом после того, что слышала о нем.

Если бы Шийна не была так напугана, она заметила бы его сходство с братом, хотя у Колина волосы были красновато-рыжие, а у Джейми золотистые. Но глава Маккиннионов выглядел таким молодым и был мужественно-красив. Ни одной неприятной или злобной черты в лице! Неужели он и в самом деле ее заклятый враг? Он вовсе не такой, каким она воображала дикаря Маккинниона.

Джейми вздохнул и присел на кровать.

— Колин, дружище, я просто теряю терпение с вами обоими. В последний раз спрашиваю, что здесь происходит?

Колин с трудом проглотил слюну и выпалил:

— Я хочу жениться на ней.

— Жениться? — Джейми рассмеялся. — Ты ведь уже овладел ею, так о чем беспокоиться?

Шийна побагровела. Ну и самонадеянность, только одного и стоило ожидать от хайлендера, особенно от этого!

Колин сделал ужасающе грозное лицо.

— Не смей оскорблять ее, Джейми! Это совсем не то, что ты думаешь.

— Брак, без сомнения, ее идея?

— Она еще не решила. Это я хочу жениться.

— Колин! — пред остерегла Шийна.

— Ладно! — Колин явно был вне себя от злости. — Она говорит, что не хочет выходить за меня.

— Но приехала сюда за тобой?

— Я… увез ее насильно, — опустив глаза, признался Колин.

Джейми откинулся на кровати и от души расхохотался.

— Ну, Колин, что мне с тобой делать? Разве мало девушек, которым ты можешь сделать предложение и получить согласие? Ты не должен был увозить ту, которая этого не хочет.

— Таких, как Шийна, больше нет.

Джейми снова стал серьезным. Да, таких, как эта девушка, больше нет. Ее нежелание выходить замуж за Колина принесло Джейми большое чувство облегчения.

— Да, попали мы в историю, ничего не скажешь, — раздумчиво проговорил он. — Ясно, что ты затеял это всерьез, Колин, но я не могу считаться только с твоим желанием. Ты ведь похитил девушку.

— Ну а если бы она согласилась, ты благословил бы наш брак? — не отставал Колин.

Джейми пристально поглядел на девушку. Как перенести, что именно она, его воплотившаяся мечта, станет женой его брата? С другой стороны, не может же он идти на поводу у своих желаний и чинить препятствия собственному брату?

С большой неохотой Джейми вынудил себя сказать:

— Ты получишь мое благословение, если она даст согласие. Я хотел бы услышать мнение девушки. Шийны, кажется?

Шийна кивнула, и Джейми задал вопрос:

— Хочешь ли ты выйти за моего брага'? Шийна отчаянно замотала головой. Она поняла, что ее молчание раздражает Джеймса, но ничего не могла с собой поделать. Не в силах была заставить себя говорит! с этим человеком.

— Я знаю, что у тебя есть голос, Шийна, — сказал Джейми, сам удивляясь своей терпеливости. — Если ты не хочешь стать женой моего брата, скажи, чего тебе надо иначе я не сумею тебе помочь.

Другого выхода не оставалось. Шийна откашлялась и заговорила, но это скорее был шепот:

— Я… я хочу уехать отсюда.

— Куда же?

— В Абердин.

— Не слушай ее, Джейми, — поспешил вмешаться Колин. — У нее там никого нет. Ей снова придется заботиться о себе, просить милостыню.

— Так что же ты предлагаешь, братец? Ты не можешь принудить девушку выйти за тебя.

— Я понимаю. Но она может жить здесь. Ведь это лучше.

— Возможно, — не вполне уверенно согласился Джейми.

Шийна перевела дух. Колин явно рассчитывает со временем покорить ее сердце, именно такой у него план. Но вправе ли они удерживать ее здесь, если она определенно хочет уехать?

Страх придал Шийне решимости.

— Скажи ему, Колин, почему ты на самом деле хочешь, чтобы я осталась. И скажи правду! Колин повернулся к ней.

— Мне невыносимо думать, что ты там одна, в толпе, и некому тебя защитить. Незачем и говорить, что может случиться с тобой в Абердине.

— Что там будет со мной — это мое дело, а не ваше, — заявила Шийна; прямой взгляд Джейми, направленный на нее, смутил девушку, но, хоть и запинаясь, она добавила:

— Он убежден, что я изменю решение, если останусь здесь. Это и есть истинная причина.

— Возможно, — согласился Джейми.

— Но такого не будет, — твердо проговорила Шийна. — Я не выйду за человека моложе меня и вообще не выйду за хайлендера.

— Так ты привез к нам девушку из семьи лоулендеров, братишка, рассмеялся Джейми.

— Это ничего не значит, — возразил Колин.

— Для нее, как видишь, значит. Они ведь не такие, как мы, парень. Разве ты не знал, что для них мы все равно что дикари?

— Она будет думать по-другому, если останется здесь.

— Да. Она останется. Шийна пришла в негодование.

— Я не останусь у вас, вы не смеете меня принуждать! — заявила она, воинственно уперев руки в бока.

Джейми не привык, чтобы ему говорили, что он смеет и чего не смеет, даже если это говорила девушка, до такой степени очаровавшая его.

— Я не намерен спорить с тобой, Шийна! — резко ответил он, с неудовольствием наблюдая, как она пятится от него с широко раскрытыми, испуганными глазами. Затем сердито обратился к брату:

— У меня кончилось терпение, Колин. Когда она будет готова разговаривать со мной, не шарахаясь в сторону, я постараюсь уладить дело.

Джейми быстро вышел из комнаты. Шийна бросилась в кресло и спросила:

— Что он имел в виду?

Колин, добившись желаемого, улыбался во весь рот.

— Ты останешься, моя милая.

— Не собираюсь!

— Останешься, останешься! Никто не повезет тебя назад, пока он не прикажет. А он этого не сделает, пока ты не приведешь ему вескую причину.

— Я уйду сама.

Колин покачал головой, все еще ухмыляясь.

— Только я повезу тебя обратно, милая, это я тебе обещаю. Ох, Шийна, ты сама виновата. Чего ты так испугалась? Он этого терпеть не может.

— Ты же слышал, как он кричал на меня.

— И ничего удивительного. Ты и не думай, Шийна, говорить Джейми, что он смеет и чего не смеет. Он лэрд. И поступает как ему заблагорассудится.

— Только не по отношению ко мне, — сказала она.

— Милости прошу, объяви ему об этом… если наберешься смелости. Но я не смогу тебе помочь, если он обрушит на тебя свою ярость.

Она должна уехать отсюда. Но для этого ей придется еще раз встретиться со старшим Маккиннионом. Встретиться с дьяволом, чтобы от него же убежать. «Господи, дай мне смелости!» — молилась она.

— Я повидаюсь с твоим братом снова — прямо сейчас!

Колин помолчал, опустив глаза.

— Скажу тебе по-честному, — начал он, — Джейми не оставил бы дело неулаженным, ежели бы не разозлился до того, что уже не мог полагаться на справедливость своего решения. Он у нас такой. Не знаю, по какой причине, но только твой страх вызвал у него гнев. Если будешь настаивать сейчас, то не обрадуешься его решению.

— Ты хочешь сказать, что он оставит меня здесь назло?

— Это более чем вероятно. Но если ты хочешь попытать счастья, удерживать тебя не стану.

— Вот ты какой! — рассердилась Шийна. — Ох, ну что же мне делать?

— Не принимай это так близко к сердцу, Шийна. Тебя здесь никто не обидит. Мне уже больше не нужно прятать тебя, так что завтра я покажу тебе твой новый дом.

Глава 13

Утром время летело быстро, но Джейми задержался в зале. Большинство домочадцев уже побывали здесь и разошлись по своим делам, а те, кто оставался, должны были сопровождать Джейми, когда он покидал замок. Эти немногие, ожидая хозяина, заигрывали со служанками, которые завтракали за нижним столом. Неожиданное промедление их радовало, и никто не задавал лэрду вопросов по этому поводу.

Однако Джейми задавал себе вопросы сам. У него не было привычки задерживаться в зале так долго, даже если не предстояли неотложные дела. День убывал, а он все сидел и ждал, в то время как ему следовало объезжать свои земли. Арендная плата была уже получена сборщиками, но Джейми завел обыкновение объезжать всех своих арендаторов и даже пастухов в это время года, чтобы убедиться, что ни с кем из них не поступили несправедливо. И вот теперь он не занимался тем, чем должен был заниматься.

Для того чтобы увидеть прелестную Шийну в это утро, Джейми сидел за столом и ждал. Сам-то он отлично знал, чего дожидается, но никому на свете не признался бы в этом. Джесси, к счастью, за столом не было. Она обычно не появлялась раньше полудня.

Впрочем, Джейми и думать позабыл о Джесси. Рыжеволосая девушка полностью занимала его мысли с того самого времени, как он расстался с ней накануне вечером. Именно из-за нее он не почувствовал влечения к Джесси в прошлую ночь. Именно из-за нее долгие часы лежал в постели без сна, чувствуя себя совершенно одиноким и размышляя о том, чем это он, черт побери, так напугал девушку. Ее страх был просто невыносим для него.

Джейми от души жаждал того же, что и его младший брат: чтобы Шийна осталась с ними. Вот только как этого добиться? Принудить? Он обладал такой властью, но она возненавидела бы его за это, а Джейми с удивлением обнаружил — ему важно, чтобы Шийна относилась к нему по-доброму.

Но сейчас он хотел лишь одного — увидеть ее. Глаза его были устремлены в конец зала и прикованы к входной арке. Что могло их так задержать? Джейми был убежден, что девушка захочет поговорить с ним, узнать, что он собирается с ней делать. Он вздохнул. Шийна имеет все основания требовать, чтобы ее вернули в Абердин, и главная причина поступок Колина.

Джейми почувствовал, что ратники и прислуга начинают поглядывать на него с недоумением. Но наконец его терпение было вознаграждено. В конце зала показался Колин, позади него несколько раз мелькнула зеленая юбка, а потом и сама очаровательная Шийна явила свой лик. При виде ее у Джейми сильно участился пульс. Колин держал девушку за руку и мягко, но настойчиво вел ее за собой. Шийна оглядывалась вокруг, и Джейми внезапно ощутил прилив гордости оттого, что зал его выглядит богато. Обшитые деревянными панелями стены, расписные деревянные же потолки — роскошь, доступная скорее дворцу, а не замку. Возле нижних столов стоят обитые материей скамьи, а у стола лэрда — крытые шелком кресла. На покрывающей грубые доски скатерти голландского полотна расставлены серебряные блюда и оловянные кружки. Был здесь и пушистый персидский ковер, а перед огромным камином расставлены кресла, в одном из которых Джейми любил посидеть вечером. Одним словом, все было солидно и красиво, и Джейми радовался этому.

Но его радость быстро сменилась огорчением, когда Шийна, заметив его самого, остановилась как вкопанная, потом вырвала свою руку из руки Колина и пустилась бежать прочь. Колин тотчас бросился следом и остановил девушку. Они заспорили, но негромко. Колин попытался снова взять Шийну за руку, но она его оттолкнула и выкрикнула «нет!» так громко, что услышали все присутствующие.

Джейми легко представил себе, каково сейчас его брату; в зале воцарилась мертвая тишина. И Джейми понимал причину долгого молчания: необычайная красота Шийны зачаровала всех.

Но сама она, казалось, не заметила произведенного ею впечатления. Воспользовавшись растерянностью Колина, она отошла от него в конец зала, к столу на козлах. Села за этот стол, ни на кого не глядя, и начала что-то есть.

Колин сердито протопал к возвышению, на котором стоял стол лэрда. Джейми несколько минут после того, как его брат уселся с ним рядом, молча глядел в пространство. Еды на столе было полно, однако Колин за нее не принимался. Разговоры в зале мало-помалу возобновились, но Колин страдал, ни слова не говоря.

Наконец Джейми спросил со вздохом;

— Может, ты объяснишь, что происходит?

— Она думает, что я ей соврал, — отрезал Колин. Он не смотрел брату в глаза, и Джейми обратил взгляд в ту сторону, куда обращены были взоры Колина.

— А ты в самом деле соврал?

— Нет.

— Но она тебе не поверила?

— Как она могла поверить, если ты здесь? Джейми повернулся к брату.

— И что ты мне прикажешь делать?

Колин был явно смущен и все еще не мог посмотреть брату в глаза. Любопытство Джейми возрастало чем дальше, тем больше.

— Ну?

— Ох, Джейми, она не хотела спускаться сюда, пока я не заверил ее, что тебя уже нет. Заперлась в южной башне и не открывала, пока я…

— Ты поместил ее в южную башню? — нахмурившись, перебил Колина брат.

— Да.

— Почему?

Колин наконец повернулся лицом к Джейми, глаза у него потемнели, как и у старшего брата.

— Мне не нравится ход твоих мыслей, Джейми. Я же говорил тебе, что не трогал девушку. И не трону, пока она не станет моей женой. Я не знаю, девственница ли она. Я не спрашивал. Для меня это не имеет значения.

Джейми не стал извиняться. Он просто успокоился.

— Что же ты мне прикажешь думать, братишка, если ты держал ее взаперти у себя в спальне?

— Но я спал в другом месте.

— Очень хорошо. Зачем же ты ее переселил?

— Она не захотела оставаться в моей комнате, считая, что это неприлично, и, по-моему, она права.

— Но почему в башню? Полно других комнат, куда ты мог ее поместить.

— Она хотела такую комнату, которая запирается изнутри. А у нас такая всего одна — комната матери в башне.

Джейми стало смешно, однако он постарался этого не показывать. Высоко расположенная комната в южной башне и вправду была единственной, которая запиралась изнутри. Их мать нередко удалялась туда, когда ссорилась с Робби, и приказала сделать запор изнутри, чтобы побольнее уколоть отца тем, что не впускает его к себе. Весь замок забавлялся, едва становилось известно, что южная башня занята. И вот теперь другая женщина заперлась там.

— Ты говоришь, что девушка не хотела отпирать тебе дверь. Из-за чего? Ведь она, похоже, неплохо к тебе относится, даже если и не собирается за тебя замуж?

И снова Колин отвел взгляд.

— Я пришел за ней, чтобы проводить в зал. Она не хотела идти. Ей было страшно… увидеться с тобой.

— Почему? — Джейми весь потемнел.

— Ох, Джейми, я не понимаю ее страхов. Иногда она ведет себя смелее всех девушек, каких я знал. А потом вдруг ни с того ни с сего ее охватывает безумный страх — как вчера вечером. Мне пришлось часами уговаривать ее выйти из башни нынче утром. Она только тогда согласилась, когда я поклялся, что с тобой она не встретится. Но ты еще здесь. Почему?

— Не важно почему, — бросил Джейми, который злился все сильнее. Девушка хочет уехать отсюда?

— Да.

— Так я и думал. В таком случае ей нет смысла избегать меня. Ей следует поговорить со мной, если она хочет уладить это дело.

— Она это понимает, — ответил Колин. — Ты уже принял решение?

— Приведи ее сюда.

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас.

— Но ты сердишься, Джейми, — запротестовал Колин — Не отсылай ее просто потому, что она тебя раздражает.

Джейми откинулся на спинку кресла и еще раз вздохнул.

— Она вызывает у меня гнев тем, что боится меня, это правда, ведь я не вижу для того причины. Но я отошлю ее не из-за этого. Я выслушал твои аргументы, Колин. Теперь хочу услышать ее.

— Но у нее нет никаких аргументов, по крайней мере разумных, — не уступал Колин. — Если бы ты был в хорошем расположении духа, Джейми, ты не стал бы возвращать девушку к жизни нищенки.

— Но если она останется, это не гарантия, что она выйдет за тебя замуж, братишка.

— Я знаю. Но я предпочел бы видеть ее здесь, пусть даже замужем за другим, чем сделать жертвой разных негодяев на улицах Абердина.

— Я рад слышать твои слова, мне ведь не хочется, чтобы ты страдал, задумчиво проговорил Джейми. — Но, я надеюсь, ты понимаешь, что, останься она в замке, не ты один постараешься завоевать ее. Многие поддадутся очарованию ее красоты, как поддался ты сам.

— Не сомневаюсь, — не столь уж уверенно согласился Колин.

Джейми на некоторое время задумался, потом решил признаться:

— Было бы только справедливо предупредить тебя, парень, что она привлекает и меня.

Колин поднял брови и неожиданно хихикнул.

— Меня это ничуть не удивляет. Так, теперь понятно, почему тебя гак бесит ее страх перед гобой.

— Не вижу ничего смешного в том, что мы оба желаем одну и ту же женщину, — мрачно проговорил Джейми.

— А по-моему, смешное все-таки есть — раньше такого не случалось.

Джейми был вне себя от злости, положение казалось ему в высшей степени трудным и неловким.

— А если мне удастся завоевать ее? Вряд ли ты и это сочтешь забавным, а?

— Желаю тебе успеха, брат, если ты думаешь о законном браке, серьезно ответил Колин. — Но если ты хочешь получить очередную любовницу, я этого не одобряю. Девушка твердит, что выйдет замуж только по любви. Я не встану у тебя на дороге, если она свободно выберет тебя. А ты уже дал мне благословение, если она выберет меня. Что может быть справедливее?

— Ты меня удивляешь, братишка.

— А ты кое о чем забываешь, старший брат, — усмехнулся Колин. — Шийна дрожит при одном взгляде да тебя. Не думаю, что тебе удастся завоевать ее сердце. Ты ее пугаешь.

Если Колин хотел довести негодование брата до точки кипения, то вполне преуспел.

— Приведи девушку! — прорычал Джейми. — Будет куда лучше, если она завтра же окажется в Абердине и не превратится в яблоко раздора между родными братьями.

— Джейми, ты только не спеши!

— Не спешить? Святая Мария! Именно поспешить мне и следует. Приведи ее!

Колин помотал головой.

— Она и близко к тебе не подойдет, пока ты мрачнее тучи.

Джейми попытался улыбнуться, но улыбка получилась невеселая.

— Так лучше? — с издевкой спросил он.

— Ха! Не слишком, — проворчал Колин. — Если девушка глянет на тебя и убежит, ты будешь знать — почему.

Движение за столом лэрда привлекло внимание Шийны, она повернулась и увидела, что Колин встал с места и направляется к ней. Захотелось вскочить и убежать, но ведь она уже устроила сцену, причем на глазах у него. Шийна решила, что повторять не стоит.

Колин остановился за спиной Шийны и произнес:

— Дорогая, мой брат хотел бы перемолвиться с тобой парой слов.

Шийна вздрогнула, нервы у нее снова напряглись.

— Я не готова, — прошептала она.

— Но он готов.

Шийна обернулась и взглянула на Колина. Лицо у него было непроницаемым. Шийна не находила в себе достаточно смелости, чтобы посмотреть на стол лэрда. Она провела ужасную ночь в одиночестве, вспоминая все страшные истории, которые ей довелось услышать о Джеймсе Маккиннионе.

— Я… Мне кажется, что надо подождать, — почти не владея собой, выговорила она. — В самом деле, я…

— Шийна, — прервал ее Колин, — время пришло. Поняв, что выбора нет, Шийна встала и позволила Колину отвести ее к возвышению. Колин держал девушку за локоть, и чем ближе они подходили к Джеймсу Маккинниону, который наблюдал за Шийной потемневшими строгими глазами, тем крепче делалась хватка провожатого. Едва Шийна подошла к столу, Джейми встал, попрежнему глядя прямо на нее.

Остановившись перед Джейми, она принудила себя взглянуть ему в лицо, увидела, как у него дрогнула нижняя челюсть, и удивилась: чего ради он-то волнуется? Не поняла, что причиной тому она сама, ее широко раскрытые испуганные глаза. Она даже не осознала, что сильно подалась назад: не удержи Колин ее руку, могла бы и упасть.

— К огню, Колин, — приказал Джейми, и через минуту Колин уже усадил Шийну в одно из уложенных подушками кресел, а хозяин замка Киннион остановился перед камином спиной к девушке. Вскоре Маккиннион повернулся и уставился на нее своими серьезными карими глазами.

— Ну, Шийна, как вам нравится замок Киннион? Столь простой вопрос снял напряжение — этого и хотел Джейми. Чего-чего, а уж такого обыкновенного, вежливого вопроса Шийна не ждала от сурового лэрда.

— Замок прекрасный, в этом нет сомнения.

— Вы не возражали бы против того, чтобы жить в нем?

Да, не стоило ей так поспешно успокаиваться. Неужели он решил оставить ее здесь, даже не выслушав, как она к этому относится?

— Возражала бы, — твердо ответила Шийна. Джейми усмехнулся и сел в кресло напротив девушки.

— Ну хорошо, нам надо обо всем договориться Во-первых, я уверен, и надеюсь, вы это тоже понимаете, что мой брат не сожалеет о своем поступке, привезя вас сюда.

Извиняться перед вами он не станет.

— Я и не жду этого. Я просто хочу уехать.

— Это вы уже сказали. Но я хотел бы, чтобы вы поняли меня правильно. Вы здесь, пусть и вопреки собственной воле, но тем не менее здесь. Именно поэтому я несу за вас ответственность.

— Но я вовсе не возлагаю ее на вас, — последовал поспешный ответ.

— Но я ее несу, — ответил непреклонно Джейми. — Однако суть не в том. Мой брат привел разумные доводы для того, чтобы вы остались у нас и жили в замке.

— Выйти за него замуж! — задыхаясь, выговорила Шийна, охваченная внезапной яростью от того, как развивалась эта беседа.

— Ничего подобного. Брат озабочен вашим будущим, милая девушка.

— Я не просила его заботиться обо мне. И вас тоже.

— Странно все это, — задумчиво произнес Джейми. — Любая другая на вашем месте, одинокая и без средств к существованию, не задумываясь приняла бы предложение жить в безопасности. Почему вы отказываетесь?

— Я не желаю, чтобы меня принуждали к замужеству.

— Вы не поняли, Шийна, — терпеливо начал пояснять Джейми. — Это дом, это клан, к которому я предлагаю вам присоединиться, независимо от того, выйдете вы замуж за моего брата или нет.

Шийна чувствовала себя все более неловко. Лэрд полагал, что она бездомная нищенка, и с этой точки зрения его предложение было великодушным. Но если бы он знал правду, то не удивился бы ее отказу. Поселиться в клане врагов немыслимо. Лэрд оказался добрым, чего она никак не ожидала и выглядела теперь неблагодарной.

— Я… я из лоулендеров, — заговорила она наконец, поспешно придумав более или менее подходящую отговорку. — Я очень признательна вам за ваше предложение, за вашу доброту, но я не могу поселиться здесь.

— Разве мы так ужасны, какими вы привыкли нас считать? — с улыбкой спросил Джейми. — Вы видите в этом зале только дикарей?

— Я видела не слишком много ваших людей и не вправе судить, уклончиво ответила Шийна.

— Вы обманываете мои надежды, барышня. Вы не хотели бы некоторое время подумать над моим предложением?

— Нет, — ответила она твердо. — Я не могу задерживаться здесь. Лучше уехать прямо сейчас.

Джейми был раздосадован и не мог этого скрыть.

— И вернуться к чему? К жизни на улицах? К попрошайничеству? Приведите мне веский довод, Шийна, только тогда я сниму с себя ответственность.

Шийна выпрямилась в струнку. Ее снова охватило возмущение. С какой стати он требует у нее веских доводов? По какому праву лишает ее свободы?

— Я хочу вернуться к тому, о чем могу судить сама. Это вполне убедительный довод, — холодно проговорила она.

— Но ведь это существование попрошайки! Мне кажется, вы не понимаете, что для вас лучше.

— Это вы так считаете! — вспыхнула Шийна, теряя самообладание под жестким взглядом лэрда. — Я вовсе не попрошайка и никогда ею не была! Это выдумал ваш Колин.

— Вот оно что! — спокойно и даже вкрадчиво произнес Джейми. — Так почему же вы только теперь сообщаете об этом?

— Не считала нужным.

— И тем не менее сейчас вы мне сообщите еще кое-что, — ледяным тоном проговорил Джейми, прищурив глаза. — Из какого вы клана?

Шийна побледнела, судорожно отыскивая в памяти имя, против которого он не мог бы возразить.

— Я… я из Макьюенов…

— Из безземельных Макьюенов? — с явной насмешкой переспросил он.

Шийна вздрогнула, но ответила решительно:

— Да.

Джейми рассмеялся.

— И вы утверждаете, что не занимаетесь попрошайничеством? Да ведь Макьюены, потеряв свои земли, как раз и превратились в нищих и воров. Неудивительно, что вы не хотели говорить, из какой вы семьи.

Ну, это уже слишком! Шийна приняла издевку близко к сердцу и вскочила на ноги, охваченная дикой яростью.

— Маккиннионы и есть воры, да к тому же еще убийцы! — выкрикнула она в бешенстве. — Не вижу, чем здесь гордиться!

Джейми встал, и Шийну обуял страх. Глаза у лэрда горели, руки были сжаты в кулаки. Сейчас он ее задушит, промелькнуло у Шийны в голове. Колин тоже вскочил, полагая, что она в большой опасности.

— Что вы знаете о Маккиннионах, чтобы бросать подобное обвинение? гневно спросил Джейми.

Задыхаясь от страха, Шийна пыталась говорить, но не могла. Только глаза раскрывались все шире, и наконец она бросилась бежать.

Она плохо соображала, что происходит. Знала одно: бежать, бежать отсюда. Кинулась в ближайшую дверь и оказалась во дворе. При ярком свете дня подумала о немедленном бегстве, только бы никогда больше не видеть этого человека. И помчалась прямо к воротам.

Решетка была поднята, и Шийна какую-то секунду радовалась своей удаче, но тотчас до нее донеслись крики привратника. Она не остановилась, но тут раздался другой голос — тот, от которого она бежала. Он выкрикивал ее имя, ближе, очень близко, совсем близко…

Рука охватила ее предплечье, словно стальной наручник, рванула назад, и Шийна ощутила, что сердце у нее останавливается. В следующую секунду Шийна провалилась в черную пустоту, с ней случилось то, чего не бывало никогда в жизни, — она потеряла сознание.

Глава 14

— Похоже, она приходит в себя, — услышала Шийна женский голос.

Голос был добрый, и девушка поспешила открыть глаза, чтобы взглянуть на говорящую. Женщина сидела на постели возле Шийны. Лицо вполне соответствовало голосу: добрая улыбка, заботливость в карих глазах. Карих — как у него.

— Вам уже лучше, милочка? Ну и напугали вы моих племянников!

Шийна не ответила. Женщина, продолжая улыбаться, сняла влажную салфетку у нее со лба. Немолодая женщина, цвет волос отдавал рыжиной, как у Колина.

— Кто вы? — спросила Шийна.

— Лидия Маккиннион. Мальчики сказали мне, что вы Шийна Макьюен. Какая же вы красавица, Шийна. Надеюсь, Джейми не был груб, когда нес вас сюда. Вы ведь упали в обморок.

Шийну пробрала холодная дрожь при мысли о том, что она была, хоть и без сознания, у него на руках.

— Это… он принес меня сюда?

— Разумеется, и немедленно послал за мной. — Лидия усмехнулась. — До сих пор ни одна женщина не падала перед ним в обморок.

— Со мной до сих пор обмороков тоже не случалось, — сочла нужным сообщить Шийна. — Просто не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного, ведь все уже в порядке.

— Джеймс Маккиннион — ваш племянник?

— Да, я сестра его отца Робби. Вернее, была его сестрой, — поправила себя Лидия, и в глазах у нее внезапно появилось отсутствующее выражение. Мой дорогой брат покинул нас. Он был добрым лэрдом. Рыжий Робби, не то что наш отец, который… который…

— Проводи мою тетю обратно в северную башню, Герти.

Шийна съежилась при звуке этого голоса. Она считала, что находится наедине с пожилой женщиной. Однако Джеймс Маккиннион и Колин выступили вперед, когда служанка помогла Лидии встать и вывела ее из комнаты. Обратив внимание на отсутствующий взгляд пожилой дамы, Шийна на некоторое время позабыла о случившемся с ней самой.

— Что с твоей тетей? — обратилась она к Колину. Однако ответил Джейми:

— У нее иногда бывают такие вот приступы. Это случается, когда она вспоминает о своем отце. Она была свидетельницей того, как его убили… его и ее мать.

— Ужасно! — глухим от волнения голосом проговорила Шийна.

— Она оказалась единственной свидетельницей, — добавил Колин. Единственной, кто мог бы рассказать, как это произошло и почему. Но она никогда об этом не рассказывала. Если кто-нибудь и спросит, у тети сразу появляется отрешенный взгляд и она уходит в себя.

— Значит, убийцы не были схвачены?

— Это убийство совершил один-единственный человек, девушка, а именно — прежний лэрд клана Фергюсонов. Мой двоюродный дед осуществил над ним справедливый суд. Вы знаете клан Фергюсонов из Аигусшира?

Шийна поперхнулась, и приступ кашля избавил ее от необходимости отвечать. Колин подошел и похлопал ее по спине, и Шийна снова откинулась на подушку.

Она не могла встретиться глазами ни с одним из двоих, иначе стала бы отрицать все это и назвала их лжецами. Маккиннион, и только Маккиннион теперь она узнала, что он приходился братьям двоюродным дедом, — поставил Найела Фергюсона перед Тауэр-Эском связанного, с кляпом во рту и безжалостно убил его на глазах у всех. Именно так все произошло. Шийна слышала об этом много раз за свою жизнь. Слышала раньше, чем о любых других убийствах. Маккиннион начал междоусобицу, все это знали. А эти говорят, что Фергюсон… Но все произошло так давно, задолго до рождения Шийны. Кто она такая, чтобы заявлять, в чем истина? Ее там не было. Братьев тоже. Однако Лидия была.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Шийна? — спросил Колин, наклоняясь к ней.

— Да.

— В таком случае скажите мне, почему вы убежали из зала? — задал вопрос Джейми.

Пока они стояли по обе стороны от ее кровати, Шийне легче всего было смотреть на потолок.

— Вы были готовы ударить меня, — вяло ответила она.

— Святая Мария! — воскликнул Джейми. — У меня и в мыслях ничего подобного не было!

Шийна поглядела на него с явным сомнением.

— Вы кричали на меня так же, как сейчас.

— Но на то была причина! — возразил Джейми. — Вы предъявили моему клану серьезное обвинение. Я хотел узнать почему.

— Можно подумать, что вы не участвуете в набегах, — язвительно заметила Шийна.

— Кто из нас в них не участвует? Но убийства? Мы не убиваем лишь ради того, чтобы убить.

Шийна это знала, но не собиралась спорить, тем более в подобном окружении.

— Прошу прощения, — мягко произнесла она. — Кажется, я сгоряча наговорила не то. Но ведь и вы тоже. Вы утверждаете, что все Макьюены нищие и воры, но в моей семье таких нет.

— Так у вас есть семья? — Джейми удивленно поднял брови. — Ваши родители живы?

— Только отец.

— Где же он?

Шийна вновь ступила на опасную почву. Если этот человек узнает, что она из Фергюсонов, он, несомненно, убьет ее, так же как его двоюродный дед убил ее деда.

— Я… я не знаю, где мой отец сейчас, — секунду подумав, солгала она. — Он не живет подолгу на одном месте.

— Тогда как же я могу отвезти вас в Абердин, где некому вас защитить?

Шийну вновь охватил страх, мысли ее смешались.

— В Абердине у меня тетя. Я буду жить у нее.

— В богадельне? — насмешливо фыркнул Колин, который не верил словам Шийны, да и не хотел верить. Шийна взглянула на него.

— Моя тетя Эрминия — монахиня, Колин. Она вовсе не живет в богадельне, но отдает ей все время так же, как и другие монахини. Этот странноприимный дом обратился бы в грязную развалину, если бы монахини не следили за ним. Я просто помогала тете Эрминии, чтобы облегчить ей жизнь.

Джейми испустил долгий-долгий вздох.

— Кажется, ты допустил ошибку, Колин.

— Это ты ошибаешься, Джейми, если веришь всякой чепухе! — отрезал Колин. — Если все это правда, почему она не сказала об этом с самого начала?

— Я была слишком напугана, — пролепетала Шийна, но братья были чересчур заняты друг другом, чтобы обратить внимание на ее слова.

— Нет, парень, все это выглядит вполне разумно, — как-то неохотно признал Джейми. — Ты погляди на нее. Что-то не видно признаков недоедания. Щеки полные, тело крепкое. На вид она слишком здоровая, чтобы быть нищенкой.

— Да, только тут нет ничего удивительного. Обратись она к тебе за милостыней, разве ты отказал бы ей? Попроси она у тебя или у кого угодно денег, кто дал бы ей всего лишь одну монету? Кто прошел бы мимо? С такимто личиком она попрошайничеством нажила бы целое состояние! Ясно, что ей хочется вернуться к прежней жизни.

— Это не правда! — выкрикнула Шийна. — У меня не было нужды попрошайничать. Наша семья живет в достатке. Мои родные вовсе не бедняки.

— Если твои родные заботятся о тебе, почему они не нашли тебе мужа? спросил Колин.

— Довольно, я уже ответила на множество вопросов, — произнесла Шийна, на этот раз ровно и спокойно. — У вас нет права вмешиваться в мою жизнь.

— Хватит пререкаться! — резко вмешался Джейми. — Колин, эта девушка вовсе не нищая. И у меня больше нет оснований настаивать, чтобы она оставалась здесь ради собственного блага. Ты отвезешь ее в Абердин.

Колин повернулся и покинул комнату. Шийна чувствовала себя такой счастливой, что лишь через несколько минут осознала: она в спальне наедине с Джеймсом Маккиннионом.

Полная страха, посмотрела она на него. Джейми стоял и глядел на открытую дверь, в которую вышел Колин. И внезапно девушке пришло в голову, что, не знай она, кто он такой, она бы вовсе его не боялась. Она припомнила прошедший вечер, когда впервые увидела Джейми и чувствовала все что угодно, кроме страха. Ее, по правде говоря, даже влекло к нему. Он был самым красивым из мужчин, каких ей довелось встречать. И теперь, когда ей не действовал на нервы его пристальный и неподвижный взор, Шийна снова была очарована.

— Какой же он все-таки упрямый малый, — с еще одним долгим вздохом проговорил Джейми. — Кажется, это мне придется везти вас в Абердин. Уверен, что Кодин откажется.

— Вы повезете меня?

Шийна ощутила мгновенный приступ тошноты. Как избежать новой ловушки?

— Вы очень добры, — заговорила она, — но я… не могу согласиться. Я сама найду дорогу, уверяю вас.

— Чепуха, — твердо возразил он. — Я не привык легко отказываться от ответственности. Я уже говорил вам об этом. Доставлю вас в безопасности к вашей тете. Кстати, заодно и потолкую с ней. Ей следует понять, что вас нельзя оставлять одну без охраны.

Шийна похолодела. Поговорить с тетей Эрминией? Он узнает, кто они такие, и убьет обеих!

— В вашем подчинении много мужчин, — произнесла она поспешно. — Любой из них может проводить меня. Нет никакой необходимости ехать самому.

Заметив, что девушку снова охватил страх, Джейми зарычал:

— Или вы поедете со мной, или останетесь! Выбирайте, что вам больше подходит.

Шийна не ответила. Просто не могла. Она бы предпочла остаться здесь, в замке, где так много людей, нежели провести с ним наедине хоть минуту на каком-нибудь пустынном болоте. Необходимо найти другой способ уехать отсюда.

— Ну, барышня?

— Я… я не хотела бы ехать с вами.

— Тогда скажите мне почему, Шийна, — с подчеркнутым спокойствием попросил он.

Она нашла в себе смелость сказать правду:

— Я не верю, что вы не обидите меня.

Гнев Джейми куда-то улетучился, сменившись глубоким смущением.

— Зачем мне обижать вас? Вы такая милая девушка, Шийна. У меня и в мыслях нет ничего подобного. Она молчала, тогда он спросил:

— Вы мне не доверяете?

— Хотела бы доверять, — опять-таки вполне правдиво ответила Шийна, но не могу.

Теперь Джейми молчал, задумчиво глядя на девушку. Ее поведение доводило его до бешенства — ведь он не сделал ничего, что могло бы вызвать страх. Но без него она не уедет, нет, не уедет. Сама сделала выбор.

— Я очень рад, что вы остаетесь, — проговорил Джейми, слегка усмехнувшись. Шийна подалась назад.

— Но почему? — осторожно спросила она. — Ведь я не пойду замуж за вашего брата.

— И это я тоже рад слышать. — Джейми даже засмеялся — в полном противоречии со своим прежним настроением.

Шийна очень смутилась.

— Рады? Но ведь вы дали Колину свое благословение.

— С большой неохотой, должен вам сказать.

— Не понимаю. Если я вам так не нравлюсь… Джейми прервал ее речь громким смехом.

— Как же вы заблуждаетесь, милочка. Но это и неудивительно: ведь я только и делал, что кричал на вас. — Помолчав, он продолжал:

— Дело в том, что вы мне слишком нравитесь, я хочу вас для себя. Теперь вам понятно, почему я рад, что вы остаетесь? Я докажу, что у вас нет причины меня опасаться.

Он повернулся и вышел из комнаты, оставив Шийну в одиночестве и в полном расстройстве чувств. Нет причины опасаться. Он привел ей самую важную из всех причин!

Глава 15

Колин в полном бешенстве ускакал из замка. Ища выход своему темпераменту, он прогалопировал на земли Макинтошей и отвел душу, нападая на арендаторов, разгоняя стада и вообще причиняя зло всеми доступными ему способами. Поэтому вернулся он в замок уже к ночи и узнал, что его драгоценная Шийна в конце концов остается. Сообщив брату новость, Джейми сердито добавил:

— Она-то остается, братец, однако вряд ли мы часто будем ее видеть.

— Почему?

— Думаю, она собирается укрыться в башне и не показываться нам на глаза. Именно так она вела себя сегодня.

— И не спустилась поесть?

— Нет.

— Так она же голодна! — вспыхнул Колин.

— Не волнуйся, братец, — спокойно заметил Джейми. — Наша тетушка, помоему, очарована девушкой. Ходила ее навестить и захватила с собой полный поднос еды… Не так-то легко было объяснить Джесси, из-за чего вся эта суматоха.

Последнюю фразу он произнес не слишком весело. Зато Колин ухмыльнулся.

— Могу себе представить. Ты сообщил Джесси, что у нее появилась соперница? Джейми нахмурился.

— Чего ради я стану ей сообщать? У меня и без того забот хватает.

— Оно и к лучшему. — Колин не мог удержаться, чтобы не поддразнить старшего брата. — Чего ради спать в постели одному, дожидаясь, пока кто-то ее с тобой разделит? Никто не осудит тебя за то, что ты предпочитаешь синицу в руках журавлю в небе.

Джейми не ответил. Может, это и правда. Он рассказал Джесси о Шийне как можно меньше.

Даже не знал в точности почему, но в намеках Колина он почувствовал частицу истины, и это было ему неприятно.

— Хорошо сказано, Колин. Завтра я исправлю положение.

Колин удивился и быстро сообразил, что посмеявшись над братом, на самом деле уязвил себя самого. Освободившись от своей нынешней любовницы, Джейми получит полную свободу ухаживать за Шийной.

— Да погоди ты, Джейми, — поспешил Колин исправить дело. — Я ведь просто пошутил. Не ущемляй ни себя, ни Джесси из-за моей глупой болтовни.

— Но ты прав, братец. Несправедливо по отношению к Джесси притворяться, что у меня прежние интересы. Нет, лучше покончить с этим прямо сейчас, одним ударом.

— Одним?

— Ну чего ты так уставился? — засмеялся Джейми. — Я вовсе не такой жеребец, каким меня считают.

— Гм!

Пожав плечами, Джейми добавил:

— По правде сказать, меня не тянет к Джесси после того, как я познакомился с прелестной Шийной.

— Такая разборчивость вроде бы не в твоем духе, — заметил Колин, весьма недовольный.

Джейми пропустил насмешку мимо ушей и сказал:

— Темно-рыжая красавица в башне — драгоценный камень, блеск которого затмевает все остальное. Мне не нужна никакая другая, только она.

Железное определение, ничего не скажешь. Копия понял, что брат увлечен Шийной не меньше, чем он сам, а может, и больше. Открытие не из приятных.

— Ты не получишь ее, если она сама того не захочет! — твердо предупредил он брата. — Я на этом настаиваю, Джейми.

— Разве тебе известен хоть один случай, чтобы я принудил девушку против ее воли? — возразил Джейми.

— Я не знал таких, которые противились бы тебе, откуда же мне знать, как ты поступишь, если таковая найдется?

— Я не стану принуждать ее, братец, — спокойно произнес Джейми.

— Шийна не из тех, кто легко сдается, — непреклонным тоном заявил Колин.

— Но ведь ты ее и не трогал, — напомнил Джейми.

— Верно, и знал бы ты, как это было нелегко. Я вел настоящее сражение с самим собой, чтобы держаться от нее на расстоянии. И я тебя спрашиваю, Джейми: в состоянии ли ты считаться в первую очередь с ее чувствами, а не со своими? Оставишь ли ты ее в покое, как я, если она тебя не захочет?

Брови у Джейми сошлись на переносице.

— Я же сказал, что не стану ее принуждать.

— Сказать-то сказал, но ты привык получать что хочешь, и без промедления. И я все думаю: умеешь ли ты ждать, Джейми, а в случае чего и отступить?

— Ты задаешь слишком много вопросов, парень, — раздраженно ответил старший брат.

— Тебе не нравится мысль о возможном поражении?

— Мне не нравятся все эти пререкания. Если ты заметишь, что я в этом деле веду себя не так, можешь указать мне, если… это вообще произойдет. А до тех пор не вмешивайся.

Колин больше не настаивал, хоть и не в состоянии был избавиться от тяжести на душе. Он знал норов брата и его нетерпеливость. Что ждет Шийну?

— Значит, она предпочитает остаться здесь — пусть против своего желания, только бы не ехать наедине с тобой туда, куда ей хочется? спросил Колин.

— Ей нечего меня бояться, но я должен доказать ей это.

— Если ты будешь сдерживать свой нрав, — заметил Колин, — то Шийна, может, и перестанет тебя бояться. Но говоря по правде… я надеюсь, что не перестанет! — пылко добавил он.

Глава 16

Шийна откинулась на подушку; так приятно опустить больную голову на что-то очень мягкое и пушистое. Лидия только что ушла. Шийна чувствовала благодарность к пожилой женщине за ее заботу, за принесенную еду. Хорошо, что в замке нашлась добрая душа, такой отзывчивый человек. И вместе с тем Шийне не хотелось, чтобы Лидия приходила, потому что старушка, сама того не желая, добавила Шийне страху.

Лидия была чересчур наблюдательна. Стараясь развлечь девушку, она болтала о разных пустяках и в то же время внимательно разглядывала ее. И внезапно проговорила:

— У вас волосы и глаза как у Фергюсонов! Мне все время казалось, что в вас есть что-то знакомое, но я только теперь додумалась, в чем дело. Эти волосы, такие темно-рыжие, того же самого цвета, какие были у Найела Фергюсона.

Шийна была слишком ошеломлена, чтобы говорить, а Лидия продолжала:

— Никогда не видела таких волос у членов другой семьи. Вы из Фергюсонов.

— Я ведь говорила, кто я.

— О, верно, говорили. — Лидия вздохнула. — Не обращайте на мою болтовню внимания, милочка. Я заметила, как смотрит на вас наш Джейми. Честное слово, он влюбился в вас. Но мне-то давно хочется, чтобы он женился на дочери Фергюсона и положил конец проклятой междоусобице. Вот я и пытаюсь сделать из вас девушку из их рода. В глубине души я ведь знаю, что Джейми не женится ради моего удовольствия. Так что это к лучшему, что вы не из Фергюсонов. Но если бы вы были из их клана, то не дали бы согласия, верно?

С этими словами Лидия ушла, не дожидаясь ответа и тихо притворив за собой дверь. Она определенно догадывалась об истине. Что, если она скажет Джейми? Лидия не встречалась с Фергюсонами сорок семь лет и все-таки заметила сходство Шийны с дедом. Джейми видел ее отца совсем недавно, и его брат тоже. Пока что Джейми не разглядел сходства, но что, если Лидия натолкнет его на эту мысль? Конечно же, он догадается!

Шийна металась по кровати, и голова болела все сильнее. Что же ей делать? Если Джейми Маккиннион узнает, кто она такая, он убьет ее. Не имеет значения, что он ею увлечен. Надо было позволить ему отвезти ее в Абердин… Но это было бы вдвойне опасно — он мог бы изнасиловать ее по дороге, а потом убить, когда встретится с тетей и узнает, кто она на самом деле.

Шийна наконец уснула, но и во сне переживала тот же кошмар, что и наяву. Она ехала верхом на сильной лошади по улице Абердина. Джейми Маккиннион сидел в седле позади нее, обхватив ее руками, так что она не могла упасть. И, разумеется, не могла убежать. Потом появился монастырь, и тетя Эрминия стояла возле него — стояла и изо всех сил махала рукой, радуясь тому, что снова видит Шийну. Тетя Эрминия не подозревала об опасности, а у Шийны не было возможности ее предостеречь. Потом лошадь остановилась, но Шийне не позволили спешиться. Все те же сильные руки сжимали ее крепче и крепче, так что она еле могла дышать, не то что говорить. Джейми задал тете вопрос, которого Шийна ждала: «Вы Эрминия Макьюен?» Шийна громко закричала, чтобы не дать ему услышать ответ, но он его все же услышал и швырнул Шийну на землю.

Она подняла голову и увидела своего врага с мечом в руке и выражением безумного гнева на лице. Шийна снова закричала, когда он поднял меч, и продолжала кричать, ожидая, что сейчас ее разрубят на куски. Но вместо этого чья-то ладонь легла на ее губы, заставив умолкнуть, а меч и враг, который держал этот меч, исчезли. Кто-то спас Шийну и теперь успокаивал ее, нашептывая ласковые слова и больше не зажимая ей рот, а только обнимая, чтобы прогнать все страхи; Шийна заплакала с облегчением.

Она поняла, что уже не спит. Что находится в своей комнате в башне. Темно, потому что свеча догорела, и чьи-то надежные руки в самом деле обнимают ее. На ее постели сидит мужчина и прижимает Шийну к своей обнаженной груди, широкой и мускулистой. Руки его необычайно сильны.

— Колин?

— Что тебя так напугало, милая?

Он зарылся лицом ей в волосы, и голос звучал приглушенно, но в нем была неподдельная забота, и Шийна ответила сквозь слезы:

— Мне приснилось, что твой брат хочет меня убить. Его мышцы напряглись — или ей это почудилось? Не стоило ему говорить. Бедный мальчик, ему нелегко переносить ее отвращение к его старшему брату, ведь он так ему предан. А она не в состоянии ничего объяснить.

— Прости, Колин, — сказала она. — Я знаю, что ты не в силах понять, почему я так боюсь его.

— Так объясни, — голос оставался негромким и глуховатым.

— Я не могу, просто не могу, — ответила она.

— Но ведь он не причинял тебе зла, — продолжал голос.

— Никакого.

Обеими руками он взял ее за голову и повернул лицом к себе, так близко, что она ощутила его дыхание.

— Он никогда не причинит зла тебе, Шийна, — хрипло проговорил он. Как мне доказать тебе это?

Прежде чем она ответила, Колин поцеловал ее. Шийна была более чем удивлена не только первым прикосновением мужских губ к ее губам, но нежностью этого прикосновения. Колин обычно такой грубиян, а это прикосновение деликатное, мягкое, теплое. Пальцы, касавшиеся ее шеи сзади, скользнули вниз по спине. Шийна была вынуждена напомнить себе, что это Колин, совсем еще мальчик.

Она нерешительно попыталась отодвинуться, слегка затрепыхалась, когда ей не удалось создать хотя бы мало-мальское расстояние между ним и собой. Он засмеялся глубоким смехом, и Шийна вдруг поняла, что это вовсе не Колин. Слишком много силы и уверенности в этом мужчине.

— У… уходите, — забормотала она, в ужасе от того, что оказалась в объятиях Джейми.

Джейми почти прижался лицом к ее лицу.

— Разве я причинил тебе боль? — требовательно, однако ничуть не грубо спросил он. — Скажи!

— Нет, не причинили.

— Разве поцелуй был так ужасен?

Он не дал ей ответить. Его губы снова прижались к ее губам, и поцелуй, хоть и нежный, был таким захватывающим, что Шийна едва не потеряла сознание.

Когда поцелуй кончился, Шийна преисполнилась необычайным ощущением ощущением чуда. Ей было так легко, так хорошо. Прошло несколько минут, прежде чем к ней вернулся трезвый разум. Она напряглась, и снова ее поразил страх.

Джейми внутренне ликовал. Шийна откликнулась на его ласку. Она была такой мягкой и податливой у него в объятиях, она дала ему надежду, что не испытывает прежнего отвращения.

— Ты поддалась мне, Шийна, — сказал он. — Тебе по сердцу мои поцелуи. Так не отталкивай же меня, не гони.

— Отпустите меня.

Джейми вздохнул, отпустил ее и встал.

— Ну вот. Ты видишь, какой я послушный. Шийна почувствовала, что за этими словами скрывается гнев, и поняла причину. Как только она показывала свой страх, Джейми преисполнялся негодованием.

— Вы сейчас уйдете? — кротко спросила она.

— Тебе не нравится мое общество? Шийна вздохнула.

— Мне жаль, если я обижаю вас, сэр Джейми, но я не просила вас целовать меня.

— Но ты и не сопротивлялась. Возможно, у тебя были другие намерения, но тебе было хорошо, и на мгновение ты стала моей. Если бы мне нужна была только твоя страсть, я получил бы ее. Думаю, ты сама понимаешь.

Шийна вздрогнула. Неужели это правда?

— Что же удержало вас? — осмелилась она спросить.

— Я хочу от тебя большего, чем быстрое падение. Шийна так и вспыхнула от этого грубого замечания.

— Вы не получите даже этого! Джейми рассмеялся — он был в восторге. Она настолько забыла о страхе, что дала волю своему темпераменту.

— Яне буду вашей любовницей! — кипятилась Шийна, которую еще сильнее разозлил его смех.

— А я и не прошу тебя быть ею. Шийна сдвинула брови.

— Не понимаю. То вы утверждаете, что хотите меня, потом вдруг отрицаете это. Вы что, цену себе набиваете, Джеймс Маккиннион?

— Ни в коем случае, дорогая, — мягко выдохнул он. — Я очень хочу тебя и хочу, чтобы ты это знала. Ни одной девушке я до сих пор не давал таких преимуществ.

— Если вы вообразили, что я должна быть вам признательна, то ошиблись. — Шийна злилась все сильнее. — Вы очень уж высокого мнения о себе, сэр Джейми! Это вполне объяснимо: вы владеете таким великолепным замком, и вас, без сомнения, добиваются многие. К тому же вы красивый мужчина, говорю вам это прямо. Но ваше внимание мне вовсе не льстит.

— Скажите, почему я вам так не нравлюсь? Он произнес эти слова резким rnmnl. Может ли она объяснить ему, что считает его жестоким, мстительным и способным на убийство? Нет, нет, она должна помнить, что Лидия поняла слишком много.

— Я всего лишь хочу, чтобы меня предоставили самой себе, — ответила она, на этот раз сдержанно и мягко. — Разве я не имею права отказать вам? Отказала же я вашему брату.

— Да, вы имеете право. Но хотя бы выслушайте, от чего вы отказываетесь. Неужели вы настолько жестоки, что не дадите мне никакого шанса?

Шийна спохватилась. Не следует вести себя слишком жестоко, таким путем от Джеймса Маккинниона ничего не добьешься, тем более что он ведь не знает ее истинных мотивов.

— Простите, сэр Джейми. Вы правы. Единственное, что мне остается, это прислушаться к вам.

— Клянусь всеми святыми, это превосходит человеческое терпение! взорвался Джейми.

— Что я такого сказала…

— Не пытайтесь делать мне снисхождение, Шийна Макьюен! Я вынесу ваш страх, вашу злость и вашу неприязнь, но не смейте меня дурачить!

— Похоже, вам ничем не угодишь! — сверкнула глазами Шийна.

— Немножко честности пришлось бы очень кстати, — Я была честной, задыхаясь, выговорила Шийна, — и за это вы назвали меня жестокой.

— Назвал — и за дело. — Он неожиданно, и к немалому удивлению Шийны, засмеялся:

— Мне по сердцу ваша храбрость, дорогая. Никогда не бойтесь показывать ее мне.

— Вы просто невыносимы'.

— Не более, чем вы, милая, — весело ответил он, и Шийна улыбнулась; как легко было бы влюбиться в него, не будь он Маккиннионом — да еще главным среди Маккиннионов!

— Полагаю, мне удалось усмирить бурю, — не без лукавства произнесла она.

— Да что вы? — сказал Джейми, довольный переменой в ее настроении. Это была такая уж страшная буря?

— Нет. Надеюсь, что нет.

— А я надеюсь, что вы запомните это… на будущее.

— Возможно.

Джейми рассмеялся от чистого сердца.

— Вы просто исключительное существо. Недаром я подумываю предложить вам договор о праве на обладание женщиной.[3]

Шийна была не подготовлена к подобному предложению.

— Договор о праве на обладание? Вы шутите!

— Ничуть. Я готов принять на себя такое обязательство и хочу того же самого от вас. — Это прозвучало даже чересчур серьезно.

— Вы оказываете мне честь, сэр Джейми, но я должна отказаться, ответила Шийна, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно вежливее.

— Не принимаю отказа.

— Придется принять, — твердо заявила Шийна. — Я не намерена вступать в такого рода отношения ни с вами, ни с любым другим мужчиной. Меня не устраивает подобное необязательное соглашение.

— А я не женюсь на девушке, которую сначала не попробую, — еще более твердо изрек Джейми.

— Очень рада это слышать, тем более что я никоим образом не собираюсь за вас замуж'. - горячо высказалась Шийна: надо же, и что он о себе воображает!

Джейми помолчал, изо всех сил стараясь подавить овладевший им гнев. С трудом сглотнул и заговорил вполне нормальным голосом:

— Вы окажете мне любезность подумать над моим предложением?

— Охотно.

Джейми, ожидавший еще одной отповеди, безмерно обрадовался. Невелика, разумеется, победа, но пока и этого достаточно.

— Я недооценил вас, барышня. Вы умеете быть разумной. — Шийна ничего на это не ответила, и Джейми улыбнулся. — Я теперь оставлю вас, но полагаю, что вправе получить еще один поцелуй, прежде чем уйду.

Если Шийна и собиралась протестовать, то губы Джейми не дали ей такой возможности. Первые нежные поцелуи не подготовили ее к этому последнему. На короткое мгновение Джейми дал волю своей страсти, и Шийна ж могла поверить своей неспособности противиться вол более сильной, чем ее собственная.

Он встал с кровати и направился к двери.

— Ты будешь думать обо всем, что было сказано сделано, девушка, сказал он, снова переходя на ты. — И больше не надо прятаться в башне. Завтра я хочу виде тебя в зале. А пока желаю приятных снов, Он ушел, и дверь за ним закрылась. Приятных сне Она все еще не до конца пережила свой ночной кошмар и об этом кошмаре она рассказала ему! А может, она все еще спит? Было нечто нереальное в том, что происходило здесь в темноте. Лучше бы поверить, что она вообще не просыпалась, а Джеймс Маккиннион не приходил в комнату, где он так много сказал и сделал. Гораздо лучше, чтобы все происходило во сне. Гораздо лучше.

Глава 17

Шийну внезапно разбудил громкий стук в дверь, который становился все громче и громче, пока она вставала с постели и шла отворять. Она здорово разозлилась из-за того, что ее так грубо разбудили. И разозлилась еще сильнее, обнаружив за дверью Колина, который ухмылялся во всю физиономию, словно это не он поднял шум, способный разбудить даже мертвого.

— Чего ради ты поднял этот грохот? — сердито спросила Шийна.

— А чего ради ты так долго не открывала?

— Я спала!

— Ох, да ведь уже поздно! — удивился Колин.

— Мне безразлично, который теперь час, — огрызнулась Шийна. — Я собираюсь снова лечь в постель.

— Нет, милая. — Колин покачал головой, сохраняя на лице все ту же раздражающую ухмылку. — Тебе ведено явиться вниз, и ты явишься.

Шийна напряглась.

— Белено? Кто это смеет отдавать мне приказы? Он? Колин усмехнулся. Он, видимо, так и предполагал, что Шийна рассвирепеет.

— Он говорит, что вчера вечером предупредил тебя, чтобы ты больше не пряталась в башне.

— Но я… я надеялась… — Шийна отвернулась; как глупо с ее стороны было рассчитывать, что все пройдет как дурной сон. — Что еще он тебе рассказывал о прошедшей ночи? — спросила она, снова повернувшись к Колину.

— Даже больше, чем мог бы себе позволить.

— Значит, тебе известно, что он говорил со мной о праве на обладание?

— Ага.

Шийна нахмурилась: ей по-прежнему не нравилось выражение лица Колина.

— Хотелось бы знать, что ты в этом находишь забавного?

— Ты ему откажешь. Он ждет ответа сегодня, прямо сейчас. Мой братец человек нетерпеливый. Он не любит ждать чего-нибудь, в особенности того, что не слишком рассчитывает получить.

— Сегодня? — почти шепотом произнесла Шийна. — Он говорил, что я могу подумать. — Она принялась быстро вышагивать по комнате. — А что он сделает, когда я откажу ему, Колин? Как ты думаешь?

— Вряд ли отступится. Ты первая, кого он попросил о близости до брака, так что он относится к тебе серьезно, Шийна.

— Но я ни за что не пойду на такой уговор. Он выгоден мужчине, и я подобным условиям не доверяю.

— Но ведь это считается вполне достойным, особенно у нас в горах, заметил Колин.

— Возможно, однако насколько часто это заканчивается настоящим браком? Мужчина и женщина по взаимному уговору сходятся на определенный срок, и все считают их мужем и женой. Но когда срок истекает, мужчина вправе публично отказаться от женщины, и каждый идет своей дорогой.

— Женщина тоже имеет такую привилегию.

— Да, но мужчина таким образом ничего не теряет, разве что сожалеет о постигшей его неудаче, а женщина утрачивает девственность. Люди считают, что, раз от нее отреклись, она с изъяном — не важно, по какой причине. Ты согласен, что любой другой мужчина очень и очень подумает, стоит ли жениться на такой женщине? Колин пожал плечами:

— Я как-то не думал об этом. Но договор на обладание женщиной намного старше нас с тобой, и я не собираюсь вступать в спор по этому поводу. Я ведь не прошу тебя заключать такой договор со мной. Мне вовсе не нужно времени, чтобы определить, будем ли мы счастливы вместе, — я уверен, что будем. Все это ты выскажи Джейми, потому что он после трагедии своего первого брака поклялся не жениться снова, пока не попробует свою нареченную.

— Все это лишнее, Колин. Я не намерена ни заключать договор с твоим братом, ни выходить за него замуж. Я тебя спросила, что он сделает, когда я откажу ему, а ты говоришь, что он не отступится. Что это значит, Колин?

— Честное слово, Шийна, я не знаю, как он поступит, — спокойно отвечал Колин. — Предполагаю, что станет просить тебя снова и снова, пока ты не скажешь «да». Но Джейми до сих пор ни с чем подобным не сталкивался, и потому не ясно, как он себя поведет. — Колин вдруг просиял. — Но ведь ты можешь сказать ему, что выходишь за меня. Тогда он оставит тебя в покое.

Шийна со злостью плюхнулась на кровать, взбешенная этим предложением, хоть и сделанным от души.

— Ты воображаешь, что тяжелое положение, в которое я попала из-за тебя, и только из-за тебя, попросту забавно! Да-да, это твоя вина. На самом деле надо бы тебя наказать и выйти за твоего брата!

— Если ты именно этого хочешь…

— Я этого хочу?! Святая Мария! — Шийна в полной ярости сорвалась с места. — Ты знаешь, чего я хочу! Увези меня отсюда. Ты можешь — он тебе разрешит. Увези меня, пока он меня не убил!

— Не говори так! — в свою очередь закричал Колин, возмущенный тем, что Шийна произносит подобные слова о его брате.

Шийна уставилась на него сверкающими, словно драгоценные камни, синими глазами.

— Делай то да делай это — вот все, что я слышу с тех пор, как попала сюда! Даже отец не отдавал мне подобных приказаний. Если бы ты не был так похож на моего брата, я возненавидела бы тебя так же, как ненавижу сэра Джейми!

— У тебя есть брат?

Шийна крепко сжала губы и направилась мимо Колина к двери. Тот догнал ее уже на лестнице, но девушка не остановилась.

— Шийна!

На второй этаж вела узкая винтовая лестница. Шийна даже не взглянула на Колина и сосредоточилась на том, куда ступает.

— Оставь меня, Колин. Великий лэрд ждет.

— У тебя есть брат?

— Да, брат, отец, сестры, двоюродные братья и сестры! Я же тебе говорила, что у меня есть семья, чего ради ты не поверил?

Она поспешила по коридору второго этажа к лестнице в холл.

— Но мы вроде бы обсудили это раньше, Шийна!

— Да, но ни разу не дошли до правды, — отрезала она. — Ты себялюбивый, Колин, себялюбивый и упрямый. Если бы ты испытывал ко мне настоящее чувство, ты бы понял, что мне противно находиться здесь, и отвез бы туда, откуда похитил!

— Ради чего? Что же там такого хорошего? Шийна была в таком бешенстве, что выкрикнула:

— Ради того, что хорошо для меня!

Они почти уже дошли до сводчатого открытого прохода в зал. В проходе стоял мужчина, красивый худощавый мужчина. Шийна не пеняла, то ли он уходит из зала, то ли собирается туда войти. Мужчина поднял голову, привлеченный ее выкриком.

Первоначальное выражение откровенного любопытства у него в глазах сменилось восхищением, когда Шийна миновала последние ступеньки и остановилась перед ним, этакая темно-рыжая фурия.

Шийной овладело острое смущение при мысли о том, что мужчина слышал ее тираду. Ох уж это высокомерие лэрда, который приказал чуть не силой притащить ее вниз! Какое развлечение для всех этих хайлендеров видеть, как их господин унижает какую-то девчонку из клана лоулендеров! Она в жизни не простит ему публичного унижения.

Колин находился прямо позади Шийны, однако мужчина его не замечал. Он загораживал им вход в зал, и, хотя Шийна была чересчур взволнована для того, чтобы сказать ему об этом, Колин не преминул это сделать.

— Прошу прощения. Черный Гоуэн, — произнес он грубовато.

Удивление на лице Черного Гоуэна сменилось обаятельной улыбкой.

— Ну, Колин, где же твое воспитание? Я ведь незнаком с этой очаровательной девушкой.

— Тебе и незачем! — огрызнулся Колин.

— Помилосердствуй, парень!

— Нет уж, держись подальше, — без всякого милосердия ответил Колин. Она помолвлена.

— В самом деле? Уж не с тобой ли?

— Молодой человек ошибается. — Шийна взяла дело в свои руки. — Мое имя Шийна, я недавно приехала из Абердина.

— И жаждете туда вернуться? Шийна покраснела.

— Так вы слышали?

— Уверяю вас, что неумышленно. Колин ужасно сердился на Шийну и на Черного Гоуэна за его явный интерес к девушке. Какие уж у него шансы, если более взрослые и более опытные мужчины начнут волочиться за ней? Джейми он не воспринимал как реальную угрозу, ведь девушка его прямо видеть не могла, но Черный Гоуэн являл собой неожиданную опасность.

— Ты надолго задержал нас, Черный Гоуэн, — холодно произнес Колин. Нас ждет мой брат.

— Ох, верно, да у меня и у самого есть дело к сэру Джейми, спохватившись, проговорил Гоуэн по-прежнему любезным тоном.

— Надеюсь, ничего неотложного?

— К сожалению, вынужден тебя разочаровать, хоть и вижу, как тебе хочется от меня отделаться, — улыбнулся Гоуэн, не сводя с Шийны восхищенного взора. — Из-за сильных дождей придется чинить водостоки. Я прямо сейчас потолкую с сэром Джейми, и позвольте мне, барышня…

Он подставил руку, и Шийна оперлась на нее, сама удивляясь тому, как ей легко и просто с этим человеком. Красивый и смуглый брюнет, и такой галантный — для хайлендера. Может, это свойство и делает его привлекательным? Она слишком много времени провела в обществе грубоватых и властных братьев Маккиннионов, вот и все. У Черного Гоуэна были те самые манеры и любезное поведение, к которым она привыкла дома как к чему-то вполне естественному и которых ей так не хватало в замке Киннион.

Шийна заставила себя держаться спокойно, когда они подошли к столу лэрда. Она даже нашла в себе силы прямо взглянуть в карие глаза с зеленоватыми искорками, такие непроницаемые сейчас. Джейми Маккиннион полностью скрывал свои чувства — так же, как и Шийна.

Джейми встал, вновь охваченный восторгом при виде ее красоты, ее великолепной, безупречной кожи, сверкающих, чистых синих глаз, массы волос, ниспадающих на изящный изгиб спины.

Джейми пожал руку Шийны с не более чем обычной вежливостью.

— Я уже подумывал, что наша гостья не присоединится к нам, — сказал он. — Надеюсь, вы не больны? Шийна отвела взгляд.

— Только небольшая слабость. Я не слишком хорошо спала.

— Эта беда у нас общая, — с неподражаемой интонацией, в смысле которой нельзя было ошибиться, негромко проговорил он, помогая Шийне усесться в кресло подле себя.

Шийна смутилась при этом откровенном напоминании о прошедшей ночи. Стоящий сзади Черный Гоуэн с интересом поднял бровь. Шийне вдруг захотелось объяснить Гоуэну или выразить протест… Она могла бы приобрести союзника. Но ведь Гоуэн — из людей, приближенных к Джейми. Заговорит ли он вообще с ней еще раз после того, как Джейми так явно проявил интерес к ней?

Колин выступил было вперед, чтобы занять кресло слева от Шийны, однако Черный Гоуэн ловко успел сделать это раньше. Колин разозлился настолько, что не преминул бы сцепиться с двоюродным братом, но его остановил быстрый неодобрительный взгляд Джейми. Весь побагровев, Колин повернулся и покинул зал. Джейми обратил все тот же строгий взгляд на Черного Гоуэна.

— Что привело тебя сюда, кузен?

— Разве для того, чтобы прийти в зал, мне нужна особая причина? улыбнулся Гоуэн.

— Ты задел моего брата.

— Вот как? Думаю, молодому Колину стоит поучиться тому, как завоевывать красивую девушку.

— И ты собираешься его учить?

Шийна сжалась, донельзя взвинченная. Подавленный гнев рвался наружу. Они говорили о ней так, словно ее здесь нет, хотя борьба шла именно за нее.

Человек, которого она так боялась, все еще держал ее руку в своей. Пальцы у него были удивительно теплые и сильные.

— А в чем дело, Джейми? — Гоуэн вздохнул. — Колин уверяет, что он с ней помолвлен, а она это отрицает.

— Так и есть, — несколько более мягким тоном произнес Джейми. — Но я был бы тебе благодарен, если бы ты сдерживал свои чувства, пока она не скажет «нет» и мне, как сказала моему брату.

— Я скажу…

Шийна оборвала себя: Джейми предостерегающе сжал ей руку. Она не настолько глупа, чтобы не понять намек. Если он хочет услышать ее ответ, когда они останутся наедине, пусть будет так.

— Что вы собирались сказать, милая девушка? — подначил ее Черный Гоуэн, но она только покачала головой, и он больше не настаивал. — Еще не пришли к твердому решению, да? — Гоуэн невольно откинулся назад. — Ну-ну, вот, значит, какие дела. Должен заметить, Джейми, что я никогда не думал увидеть, как ты и Колин ухаживаете за одной и той же девушкой.

— Такое случалось во многих семьях, — ответил Джейми, но его небрежный тон казался принужденным.

— Это так, — согласился Гоуэн. — А как же Джесси Мартин? Я думал…

— С ней кончено, — бросил Джейми.

— Вот как! А она знает об этом?

— Ты задаешь чересчур много вопросов, Гоуэн. Тебя это вообще не касается.

Гоуэн улыбнулся. В эту минуту быстро вошла Джесси, весьма привлекательная в голубом шелковом платье. Она одарила Джейми сияющей улыбкой. Он выругался про себя. У него не нашлось времени объясниться с Джесси, а теперь здесь Шийна.

— Не уходите, Шийна. — Джейми сжал руку девушки. — Мне надо поговорить с вами, когда я освобожусь.

Шийна взглянула на него почти с мольбой. Она поняла, кто эта женщина и в каких она отношениях с Джейми.

— Я понимаю, что вы собираетесь сделать, сэр Джейми, и прошу вас не связывать это со мной. Вы об этом пожалеете.

Он ласково улыбнулся ей и отошел от стола, чтобы перехватить Джесси и увести ее к камину. Шийна вздохнула. Любовница Джейми была женщиной необычайно красивой. Она не заслуживала, чтобы с ней обошлись безжалостно. По мере того как голоса становились громче, Шийна чувствовала себя все более виноватой.

— Ты не можешь так поступить, Джейми! Это слишком скоро!

— Говори потише, Джесси.

— Нет! Я не уеду!

— Уедешь!

— О Боже, — прошептала Шийна, закрывая лицо руками. — Как он может быть таким жестоким!

— Не расточайте ваши чувства ради шлюхи, дорогая, — сказал Гоуэн.

— Я ожидала от вас большего милосердия, сэр, — сдавленно произнесла Шийна.

— О, пожалуйста, не смотрите на меня так. Джесси Мартин расчетливая, лживая женщина. Она получает то, что заслужила.

— Что вы имеете в виду?

— Наш Джейми вовсе не хотел связываться с ней, — объяснил Гоуэн. — Он давно понял и ее игру, и то, что за этой игрой стоит. Да и все, кто знает Джесси, раскусили ее уловки. Но она из кожи вон лезла, чтобы заполучить его, и мужчина не устоял против соблазна.

Я предпочла бы ничего не знать об этом.

— Я решил, что вы захотите узнать, поскольку собираетесь занять место Джесси.

Глаза Шийны так и полыхнули.

— Он не просил меня быть его любовницей, — с достоинством заявила она, Гоуэн изобразил вполне уместное смущение.

— Простите меня, дорогая девушка. Я просто пришел к заключению… То есть я имею в виду, что Джейми поклялся не жениться, пока не вступит в близкие отношения со своей нареченной.

— Я об этом уже слышала.

— Значит, он предложил вам договор на обладание? — Гоуэн усмехнулся в ответ на неохотный кивок Шийны. — Ну-ну, вот уж не думал дожить до такого. Джейми еще ни разу не встречал девушку, ради которой захотел бы взять на себя подобное обязательство.

— По-моему, право на обладание женщиной никак нельзя считать обязательством, — резко возразила Шийна. — Это всего лишь договор о безнравственном сожительстве. И я не верю…

Речь ее оборвалась, потому что чья-то рука вцепилась ей в волосы с такой небывалой силой и злобой, что кресло опрокинулось, а сама Шийна свалилась на пол.

Она не могла пошевелиться, словно все жизненные силы покинули ее. Видела над собой лишь лицо нападавшей, лицо, дико искаженное злобой, уродливый облик вместо той красоты, какая явилась Шийне прежде в образе Джесси Мартин. Рука со скрюченными пальцами и длинными ногтями тянулась к лицу Шийны, а она не находила в себе силы пошевелиться или хотя бы закричать, лишь смотрела, как приближаются к ней пальцы, похожие на когти, завороженная их движением.

Рука вдруг исчезла. Джесси отлетела назад, отброшенная толчком Джейми.

— Хватит! — проревел Джейми. — Не то я вышвырну тебя, как и собирался!

— Мне все равно! — орала Джесси. — Ты выгнал меня из-за этой уличной девки, которую приволок в дом твой братец. Почему?

— Я не обязан объяснять тебе, Джесси. Все кончено, и довольно с тебя.

— Я этого не вынесу! — визжала женщина. — Ты использовал меня, Джейми.

— Не больше, чем ты меня, — ответил он холодно. — Тебе будет заплачено за беспокойство, если именно это тебя волнует.

— Будь ты проклят, Джейми Маккиннион! — прошипела Джесси, ее зеленые глаза горели огнем. — Ты еще пожалеешь, клянусь, что пожалеешь. И она пожалеет тоже! — Джесси обратила свой убийственный взор на Шийну. — Добро пожаловать в его объятия, с тобой он обойдется точно так же, как только новая девчонка привлечет его внимание. Вероломный ублюдок!

Джейми схватил Джесси за руки и оттолкнул от себя.

— Гоуэн, прошу тебя, уведи ее отсюда. И найди кого-нибудь глухого проводить ее домой, чтобы она своим ведьминым языком не пачкала ничей слух.

Гоуэн от души забавлялся. Усмехаясь, подошел к Джесси, чтобы взять ее под руку.

— Она нуждается в том, чтобы ее утешили. Я именно тот, кто даст ей утешение, если ты, Джейми, обойдешься без меня денек-другой.

— Поступай, как тебе нравится, — ответил Джейми. — Ты сам знаешь, что делаешь.

Уводя Джесси из зала, Черный Гоуэн смеялся. Джесси шла достаточно andpn и охотно, уверенность вернулась к ней вместе с новым поклонником. Гоуэн вполуха прислушивался к ее брани. «Жестокий», «себялюбивый», «вероломный» — эти слова расслышала Шийна, пока в зале наконец все не успокоилось. Происшедшее казалось просто невероятным.

Унижение. Оскорбления. Все это так не нужно.

— Шийна.

Все ее с таким трудом сохраняемое самообладание рухнуло, едва она повернулась к Джейми.

— Как вы смели подвергнуть эту женщину такому унижению? Как вы смели подвергнуть этому меня?

Она говорила почти шепотом, но с такой яростью, что Джейми отпрянул.

— Я понятия не имел, что она устроит такое безобразие. Вам не больно?

— Нашли время спрашивать! — уже громким голосом произнесла Шийна. Вы не имеете права настаивать на том, чтобы я оставалась здесь и терпела подобные вещи!

— Я вовсе не для этого прошу вас остаться. Терпению Джейми явно приходил конец, и Шийна поспешно опустила глаза. Она боялась вызвать в нем самое страшное — неудержимый гнев.

— Я полагаю, на сегодняшний день было достаточно сделано и сказано, произнесла она очень мягко.

— Да что же это такое? — требовательным тоном спросил он. — Неужели вы хотите сказать, что уже успокоились?! Если вам хочется кричать на меня, кричите. Не скрывайте ваше истинное настроение под внешней мягкостью. Я не перенесу этого, Шийна. Не притворяйтесь передо мной.

— Очень хорошо, сэр Джейми, — задыхаясь, заговорила она. — Мне отвратительно ваше поведение, и я согласна с каждым словом этой женщины. Я просила вас не поступать так, как вы поступили, но вы меня не послушали. Теперь у вас нет никого, потому что меня вы, разумеется, не получите.

К ее удивлению, Джейми усмехнулся.

— Посмотрим, — сказал он. — Посмотрим, милая.

— Никакого договора о праве на обладание не будет, — заявила она, возмущенная его веселостью.

— Поживем — увидим, — заверил он ее. — А теперь идемте к столу, вы ведь не поели.

Шийна сделала вид, что не замечает протянутой руки; ее приводило в отчаяние новое настроение Джейми.

— У меня нет аппетита. Если вы извините меня…

— Ну хорошо… — Джейми вздохнул. — Но вам сегодня предстоит верховая прогулка вместе со мной. Будьте готовы через час.

— Нет! — заявила Шийна.

— Будьте готовы, Шийна.

Она удалилась. Еще одно приказание, которому ей придется подчиниться. Трепыхаться и протестовать можно сколько угодно, а толку-то?.. Этот человек злоупотребляет своей властью. А что может она?

Глава 18

Стиснув зубы и кипя от возмущения, Шийна злыми глазами, глядела на широкий круп лошади, которая шла впереди. Она не сказала Джейми ни слова, когда он пришел за ней в полдень, проводил в конюшню и помог сесть верхом на кобылу, не откликнулась ни на его комплименты, ни на попытки завести разговор.

Она была вынуждена сносить его милости. Платье, которое она получила от него, сидело хорошо. У нее и у Лидии был одинаковый маленький размер, и только некоторая стесненность в груди напоминала, что платье шили не для Шийны. Платье было красивое, дымчато-голубое, с длинными рукавами, отороченными мехом. Меховая опушка была и на голубом плаще с жемчужной застежкой. В других обстоятельствах этот наряд доставил бы Шийне удовольствие.

Она не обращала внимания на то, куда он ее везет, но внезапно сообразила, что едут они вовсе не в долину, удобную для верховой езды по ровной местности Они обогнули крутой утес, и Шийна огляделась. Замок уже не был виден. Они теперь не поднимались вверх и не спускались по предгорью, а двигались по неровной тропе. Нигде не было ферм, и вообще не видно было ничего живого, если не считать деревьев и ягодных кустарников.

Дрожь страха пробежала у Шийны по спине. Здесь никто не услышит ее криков, она полностью в его власти, ведь он даже держит поводья ее лошади.

— Куда вы меня тащите? — крикнула Шийна, но Джейми не ответил.

И даже не обернулся. Шийна попыталась совладать со своим страхом и снова обратилась к своему спутнику.

— Сэр Джейми, прошу вас! Я хочу вернуться.

— Не пугайтесь, дорогая. Для этого нет причины, — спокойно ответил Джейми, все еще не поворачиваясь к ней.

Если бы он увидел выражение лица Шийны, то, наверное, смягчился бы. Он только потому и увез ее из замка туда, где они остались бы один на один, что хотел доказать ей: она может ему довериться. К тому же она может хоть немного развлечься, получить удовольствие. Ведь девушка так любит поплавать. Разумеется, он не собирается говорить ей, что видел, как она плескалась в заводи!

Джейми улыбнулся. Ну и пусть мотивы его поступка эгоистичны, он рассчитывал на благодарность девушки, в конце концов, хотя бы на улыбку или хорошее настроение. Ему прямо-таки до чертиков не терпелось снова увидеть ее оживленной и смеющейся, какой она на мгновение стала в прошлую ночь.

Шийна между тем молча возносила молитвы, надеясь лишь на чудо, на нечто необыкновенное… оно спасет ее от…

Джейми внезапно остановил коня, остановилась и лошадь Шийны. Девушка почти не смела дышать, пока Джейми наконец-то не повернулся и не посмотрел на нее. Шийна испустила долгий вздох облегчения, потому что во взгляде Джейми не было ничего угрожающего. В жизни не видела более обаятельной улыбки. Самое примечательное, что и ее негодование исчезло вместе со страхом. Шийной овладела не свойственная ей робость. Она почувствовала себя смущенной, когда Джейми спешился и снял ее с седла.

— В детстве я часто бывал здесь, — просто сказал он.

— Правда? — отозвалась Шийна, словно для них обоих привычны самые обыкновенные разговоры.

Она увидела сверкающую воду, чудесную маленькую заводь по другую сторону ручья, неподалеку сооружена была плотина — высокая каменная стена ниже по течению отгораживала заводь со стороны долины.

— Это вы устроили запруду? — спросила Шийна.

— Нет. Она здесь стояла, видимо, задолго до моего рождения. Такое мирное местечко. Много-много раз сидел я вон там на камнях и следил, как день скользит по воде, меняя ее цвет. Эти камни — удобная опора для прыжка, если вам захочется нырнуть.

— Тут глубоко?

— Да, благодаря крутизне склона тут и образовалась глубокая заводь. Замечательное место для плавания.

Шийна в задумчивости глядела на воду. Плавать здесь и вправду хорошо. Не так укромно, как у них в лесистой долине, но достаточно уединенно. Она попыталась представить себе, как Джейми плавает, но не смогла. Немыслимо вообразить его ребенком. Он словно бы никогда и не был мальчишкой!

— Вы и теперь иногда бываете здесь? — отважилась она спросить.

— Не так уж часто. Времени не нахожу. К тому же я привык плавать в теплой воде, а в этом году было холодновато.

Шийна едва не расхохоталась. Она обычно плавала и ранней весной, и поздней осенью, и в такую погоду, которая была куда холоднее нынешней. Ох, как бы хорошо поплавать прямо сейчас! Если бы она была тут одна… Шийна вздохнула. Почувствовать, как прохладная вода обволакивает ее, ласкает кожу. С тех пор как ее привезли в замок Киннион, ей еще не приходилось мыться по-настоящему, она лишь обтиралась губкой. Вот если бы она была тут одна, снова подумалось ей.

— Почему вы привезли меня сюда? — горько спросила она.

— Я подумал, что вам понравится покой. Кажется, я ошибся, отвернувшись в сторону, ответил Джейми.

— Но мне нравится, — заверила она его, пожалев о собственной неблагодарности.

Он повернулся к ней, уголки губ слегка приподнялись.

— В таком случае я рад, что у меня нашлось время приехать сюда с вами. Но, увы, мы не можем долго здесь оставаться.

— Почему?

— Есть и другие люди, которые претендуют на мое время. Но возможно, я снова привезу вас в это место, если захотите.

— Сегодня.

— Возможно, — рассмеялся Джейми.

— А вы не могли бы оставить меня здесь? — с надеждой спросила Шийна. — Мне очень нужно побыть одной недолго.

Он испытующе глянул ей в глаза.

— Если бы я был уверен, что вы не удерете в Абердин, я с удовольствием выполнил бы ваше желание.

— Так возьмите с собой лошадь. Без нее я недалеко уйду.

— Я бы мог так поступить, но вдруг вы отправитесь пешком, и тогда придется потратить на поиски чертову пропасть времени.

— А если я дам слово, что останусь тут и дождусь вашего возвращения?

— Правда?

— Да, — быстро ответила она и ждала затаив дыхание, что он ей скажет.

Джейми заставил ее подождать несколько долгих секунд, лицо его ничего не выражало. Наконец он вздохнул и произнес:

— Полагаю, это вопрос доверия — моего доверия вашему слову. Но я хотел бы, чтобы и вы доверяли мне. Должно же возникнуть когда-то доверие между нами.

— Так я могу остаться? — сияя глазами, проговорила Шийна.

— Да.

— На сколько? Я имею в виду ваше возвращение.

— Даю вам по крайней мере час, — с улыбкой сказал он.

Шийна отвернулась, чтобы он не догадался, как много значит для нее этот небольшой благородный жест.

— Благодарю вас, — только и произнесла она мягко.

— Я рад доставить вам удовольствие, Шийна. Он произнес это так серьезно, что она снова повернулась и посмотрела на него, обеспокоенная, не захочет ли он как-то воспользоваться ее благодарностью. Но он просто улыбнулся.

Джейми сел в седло и захватил в руку поводья лошади Шийны.

— Вашу кобылку я забираю, как вы и предложили, — пояснил он. — Меньше соблазнов.

Когда он двинулся по направлению к замку, Шийна улыбнулась. Неужели этот обаятельный, покладистый человек — ее враг? Но она тут же выругала себя. Дело вовсе не в том, что он невероятно красив, и даже не в том, что он своей улыбкой прогоняет ее страхи. Он — Джеймс Маккиннион, заклятый враг ее клана. Он может доверять ей сколько заблагорассудится, но она никогда не будет доверять ему.

Глава 19

Шийна распростерлась на гладких камнях, наслаждаясь теплом от косых лучей солнца, пробивающихся сквозь низкие облака. Вода и в самом деле оказалась холодной, но это не уменьшило удовольствия от купания. Она радовалась от души. Теперь ей хотелось немного согреться. Давно, ах как давно не было ей так хорошо!

Час уединения близился к концу, дольше не стоит валяться нагишом на солнышке. Пора одеться, да побыстрее. Она поспешила к одежде, невольно улыбнувшись своим мыслям. Вот бы он удивился, застав ее в таком виде! Наверняка настолько был бы поражен, что даже не воспользовался бы таким преимуществом.

Шийна увидела Джейми в тот момент, как он огибал утес, скрывающий вид на замок. Джейми скакал галопом, подгоняя кобылу Шийны. Девушка нахмурилась. Чего это он так спешит?

— Что-нибудь случилось? — крикнула ему Шийна издали.

Джейми усмехнулся и соскочил с коня; он пустил обеих лошадей пастись среди вереска. Несколько широких шагов вокруг заводи — и вот он уже взобрался к Шийне на камни.

— Разве может мужчина не спешить к милой девушке? — с улыбкой сказал он и, усевшись возле Шийны, протянул ей мешок.

— Что это?

— Я вспомнил, что вы сегодня еще не ели, так что захватил немного еды.

Шийна развязала мешок и подняла глаза на Джейми.

— Немного еды? Да тут полный мешок.

— Ну, это ведь не только для вас, — весело ответил он. Присаживайтесь ко мне поближе.

Шийна помедлила. Он был в таком хорошем настроении и вроде бы чему-то особенно радовался. Чему?

И она подвинулась так, чтобы сидеть напротив Джейми. Едва они устроились, Джейми забрал у Шийны мешок и начал передавать девушке его содержимое: небольшой мех с элем, лепешки, половину жареной курицы, имбирные пряники… Шийна расхохоталась, когда все это стало падать у нее с колен, не помещаясь.

— Хватит, Джейми! — воскликнула она. Джейми оперся спиной о камень и вытянул свои длинные ноги. Шийна расслабилась и с улыбкой наблюдала, как он роется в мешке, доставая что-то еще. В конце концов он принялся за вторую половину курицы. Они ели, и Шийна все смотрела, как, словно бы играя, плывут облака по синему небу. Смотрела она и на Джейми, не в силах удержать себя от слишком частых взглядов в его сторону. Каждый раз она встречалась с ним глазами и смущенно отворачивалась. Удивительно, но он привлекал ее взоры помимо ее воли. Тишина подчеркивала нереальность происходящего. Пульс у Шийны начинал биться чаще, когда она встречалась глазами с Джейми, ей становилось жарко и слегка кружилась голова. Это, несомненно, от эля. Не стоило пить так много. Щеки горят. Нет. Она просто краснеет от неотступного взгляда его карих глаз.

Наконец Шийна неохотно нарушила молчание:

— Нам не пора возвращаться?

— Можно не спешить.

Джейми не собирался уезжать. Он заранее решил посвятить этот день Шийне. Понадобилось немало силы воли, чтобы оставить ее тут одну. А так как особо неотложных дел у него на самом деле не было, понадобилось еще больше этой силы воли, чтобы не приезжать целый час. Но ему хотелось дать ей поплавать.

Она, безусловно, переменилась! Ни одного неприятного или резкого слова не сорвалось с ее губ с того времени, как он вернулся, а когда она смотрела на него, в глазах не было страха. Она краснела от смущения, и это ей шло. Джейми делал все что мог, чтобы сохранять хладнокровие.

Шийна решила помыть руки и опустилась на колени у самой воды. Но камень был слишком высок, и ей пришлось лечь, чтобы дотянуться. Когда она уже опустила руки в воду, Джейми подошел и прилег рядом с ней, очень близко, так что прижался к Шийне всем телом. Он зачерпнул воду обеими ладонями. Шийна понимала, что надо немедленно вскочить, но не могла даже пошевелиться.

Он поймал в воде ее руку, медленно поднял ее и поднес к губам, глядя Шийне в глаза. Не отводя взгляда, начал слизывать капли с пальцев девушки. Мурашки побежали у Шийны по руке, а потом и по спине. А Джейми тем временем придвигался к ней все ближе. Наклонился над Шийной, нежно целуя в губы, дотронулся языком до нижней, а потом протолкнул язык ей в рот.

Если бы Шийна подумала о происходящем, она бы остановила Джейми. Но мысли она отбросила неизвестно куда. Страха тоже не было, оставалось только неведомое до сих пор жаркое возбуждение. И она им наслаждалась. Не может быть плохим то, что доставляет такую радость.

Джейми отодвинулся от воды и ласково уложил Шийну на свой плед, который он расстелил на камнях перед тем, как присоединиться к ней у берега. Мельком Шийна заметила густые курчавые волосы на груди у Джейми, там, где распахнулась рубаха. Потом он прижал свои губы к ее губам, коснулся языком ее языка, и Шийна снова испытала тот же прилив тепла. Большие сильные руки гладили ей щеки, шею и плечи, а он все целовал ее в губы.

Как-то вяло Шийна осознала, что плащ ее расстегнулся, но прогнала эту мысль. Развязались и шнурки корсажа, а пальцы Джейми коснулись ее груди. И одновременно с тем же горячим возбуждением возникла мысль: неужели он ее раздевает?

Шийна высвободила руку, чтобы оттолкнуть Джейми, но он поймал ее руку и прижал к своей щеке.

— Вы… перестаньте… сэр Джейми.

Голос Шийны был не голос, а еле внятный шепот, и Джейми, поглядев на нее, улыбнулся понимающей улыбкой. Он смотрел на лицо Шийны, восхищаясь каждой черточкой. Потом по следам глаз прошлись губы, теплые и ласковые; дыхание Джейми смешивалось с дыханием девушки, когда он нежно касался языком ее губ.

— Твои губы отдают медом, а у меня еще не было десерта, — пробормотал Джейми.

Десерт? Он хотел сказать, что съест ее? Шийна запротестовала, но Джейми быстро прекратил ее протест.

— Успокойся, Шийна. Дай мне попробовать твою сладость. — Голос его манил и зачаровывал. — Позволь мне…

И снова его губы приникли к ее губам, и снова она почувствовала, что теряет контроль над собой. Он грабил ее, отнимая у нее дыхание и волю.

Он отпустил ее руку, и Шийна невольно обняла его за шею. И когда его пальцы опять начали распускать шнуровку, Шийна уже не пыталась избавиться от чар.

Джейми раскрыл ворот ее платья, и Шийна вздрогнула, когда его рука накрыла ее теплую грудь. Большая рука гладила груди, нежно сжимала, дотрагивалась до тех мест, которых не касался еще ни один мужчина, и Шийна не противилась.

Джейми чувствовал это. Она теперь принадлежала ему, и он упивался своей властью, почти разрываясь от желания, могучего и волнующего, а она прижималась к нему, возбуждая еще сильнее. С любой другой женщиной Джейми не стал бы удерживать себя. Но это была Шийна. Желанная, самая желанная на свете. Он пробудил ее и хотел, чтобы она познала полную силу этого пробуждения. Хотел, чтобы ее желание было таким же огромным, как его.

Он прижался губами к ее шее и поцеловал чувствительное местечко за ухом; Шийна застонала и вздрогнула. Его руки скользнули ей на спину, приподняли ее, и Шийна задохнулась, когда его горячие губы коснулись ее груди. Она обхватила голову Джейми обеими руками, запустила пальцы в волосы. Она горела в огне, и огонь этот опускался все ниже.

— Джейми! Эй, Джейми!

Они оба услышали этот крик. Джейми поднял голову, и в глазах у него вспыхнула угроза, когда он увидел брата, огибающего крутой утес.

— Я придушу этого парня, помогай мне Бог! — проскрежетал Джейми сквозь стиснутые зубы.

Он взглянул на Шийну. Она нахмурилась и в одно мгновение отпустила Джейми. Лицо ее сразу побледнело, широко раскрытые глаза, устремленные на Джейми, обвиняли.

— Не смотри на меня так, Шийна, — спокойно произнес он. — Ты не сделала ничего плохого, и мне тоже не в чем каяться. Случилось то, что должно было случиться, и мы закончим в другое время. А теперь застегнись поскорее. Я не хочу, чтобы брат увидел тебя такой.

К Шийне вернулся цвет лица, жаркий цвет, щеки ее пылали. Совершенно убитая, она отвернулась от Джейми. Боже, что она натворила!

Дрожащими пальцами девушка зашнуровала корсаж, обернулась за плащом и увидела, что Джейми держит его уже наготове. Она схватила плащ, не в силах встретиться с Джейми глазами. Она больше не хотела видеть эти глаза никогда в жизни!

— У тебя все в порядке, Шийна? — Колин подъехал совсем уже близко и остановился на том берегу ручья.

— Ничего плохого, Колин, — ответила она дрогнувшим голосом. — Мы ездили на прогулку.

— И ты плавала? — Колин приподнял бровь. — Тебе не кажется, что для плавания погода холодновата?

— Откуда ты… — начала было она, но тут же осеклась. Все ясно, ведь ее толстая коса еще не высохла. Шийна медленно и глубоко вдохнула воздух, вдруг почувствовав, что сыта обоими по горло. Быстро переступая, она направилась вокруг заводи к своей лошади.

— Куда это вы собрались, барышня? — окликнул ее Джейми.

— В замок. Я в состоянии сама найти дорогу, так что благодарю вас, сердито ответила она.

— Шийна!. Девушка даже не обернулась. Вскочила на лошадь, так что юбки задрались до колен, ударила кобылу пятками в бока, та перепрыгнула ручей, и Шийна умчалась галопом, оставив обоих мужчин в великом изумлении.

— Верхом она ездит здорово, ничего не скажешь, — заметил Колин, уставившись Шийне вслед. — Вот бы не подумал, что у Макьюенов достаточно хороших лошадей, чтобы обучать своих женщин верховой езде.

Колин повернулся к Джейми и даже вздрогнул от разящего наповал взгляда брата.

— Если бы ты не был моим братом, — ледяным тоном заговорил Джейми, то я убил бы тебя на месте. Какой дьявол принес тебя сюда?! — повысил он голос до крика.

— В замке гости, — поспешил объяснить Колин. — Уилл Джеймсон приехал взглянуть на твоих лошадей, а кошелек у него толстый. Я подумал, что стоит тебя известить. — Он дождался бы моего возвращения, Колин. И, без сомнения, останется ночевать.

— Верно. Но откуда мне было знать, что я побеспокою тебя, Джейми? Хотя и не жалею, что побеспокоил, — добавил Колин и ухмыльнулся, глядя на мрачное лицо старшего. — Ты бы поплавал, малость остудил себя. Я прослежу, чтобы Шийна добралась до замка благополучно.

Он ускакал, прежде чем брат успел до него дотянуться, и даже не счел нужным скрыть свою усмешку.

Глава 20

Шийна вошла в жилые помещения через дверь для прислуги, так что ей не пришлось проходить зал. Она взбежала по лестнице на второй этаж, миновала коридор и поднялась еще по одной лестнице в свою комнату в башне. Открыв дверь, она сразу увидела, что на скамье перед окном лежат два свернутых платья и отрезы материи для новых. Слезы выступили у девушки на глазах новая одежда означала, что ей отсюда не уехать.

Шийна бросилась на постель и расплакалась, потом вдруг быстро села. Груди слегка покалывало, нервы были напряжены.

— Господи, что он со мной сделал? Не могу даже дотронуться до себя, чтобы не вспомнить…

Как это все произошло? Шийна не находила ответа. Она знала лишь то, что была одурманена, околдована, и помнила все, каждое мгновение. Она покраснела.

— Он настоящий дьявол, и я должна бежать далеко, как можно дальше от Джеймса Маккинниона.

Тот, кто заставил Шийну плакать, подошел к двери в ее комнату гораздо позже в тот же день. Девушка немного поспала, устав от слез и мучимая стыдом. Пробудившись, присела на скамью у окна и начала расчесывать свои блестящие волосы, стараясь хоть немного успокоить издерганные нервы. Но едва она увидела Джейми, пульс у нее снова забился часто-часто, а когда Джейми заговорил, вздрогнула.

— Вам, должно быть, нравится эта комната. Вы очень много времени проводите в ней, — проговорил он с ленивой усмешкой.

— Здесь я по крайней мере одна. Вернее, была одна, — подчеркнула она слово «была». — Зачем вы пришли?

— Чтобы проводить вас в зал. У нас гости, и уже поздний час.

— Я предложила бы вам принимать ваших гостей самому, — ответила Шийна.

— Я хотел бы, чтобы вы сидели со мной рядом.

— А я хочу остаться здесь.

— А кто же тогда, как вы думаете, станет их ублажать? — усмехаясь, спросил он.

— Это приказание?

— Да.

— Кем же вы себя считаете?! — яростно выкрикнула Шийна.

— Лэрдом Маккиннионов, — спокойно ответил Джейми.

— Но я не из Маккиннионов и не желаю выполнять ваши приказания. Вы не имеете права распоряжаться мной!

— Довольно, Шийна. Я не стану с вами пререкаться. Я не часто отдаю приказания…

— Вы только и делаете, что отдаете их.

— Но когда я это делаю, мои приказания должны выполняться.

— Это несправедливо! — крикнула она. — Вы пользуетесь вашим положением.

— О нет, милая, будь так, я бы овладел вами, когда захотел. — Шийна покраснела и отвернулась; Джейми смягчил тон:

— Я ведь настаиваю на немногом, но я не стал бы делать и этого, если бы вы не прятались в башне.

— Это вопрос свободы, сэр Джейми. Джейми усмехнулся:

— Дай вам свободу, так вы превратитесь в отшельницу. Разве вы до сих пор не усвоили, что воля женщины значит меньше, чем воля мужчины?

— Только в том случае, если женщина допускает это, — отрезала Шийна.

— Не понимаю, чего ради я все это терплю, — вздохнул Джейми. — Не заставляйте меня принуждать вас, Шийна. Идемте.

Шийна едва удержалась от того, чтобы не закричать. Что толку сопротивляться. Она беспомощна, и им обоим это ясно. Но у нее еще оставалась гордость.

— В таком случае отойдите от двери.

— Зачем?

— Чтобы я могла пройти.

Джейми усмехнулся и с поклоном отступил.

— Ваше желание для меня закон.

— Если бы это было так, то меня здесь давно бы не было, отпарировала Шийна, величественно проплывая мимо.

Так она и шествовала немного впереди Джейми, пока они не дошли до зала. Огромная комната полна была народу, и здесь было очень шумно. Атмосфера казалась праздничной.

— Угощение в честь наших гостей, — негромко произнес Джейми над ухом Шийны. — Гостей мы принимаем нечасто, и у нас не много поводов для праздников.

— Ваши гости очень важные?

— Нет, это всего лишь Уилл Джеймсон и несколько его вассалов. Уилл живет к востоку от нас, за рекой.

— Друг или враг? Джейми хмыкнул.

— Ну как вам сказать? Со стариной Уиллом ни в чем нельзя быть уверенным. Он твердит о дружбе и вместе с тем старается меня задеть. Я считаю, что он просто любит ходить по острию ножа.

— Я должна воспринимать это как некое предостережение, сэр Джейми?

— Оставьте, Шийна. Неужели я обязан взвешивать каждое свое слово? Не ищите во всем скрытый смысл.

— Смысл сказанного вами достаточно ясен, в нем нет ничего скрытого, упрямо возразила Шийна. — Человек должен жить в страхе перед вашим гневом.

— Но не вы, Шийна.

Уха Шийны коснулось его теплое дыхание, и она задрожала.

— Ваши гости… заждались, сэр Джейми, — слабеющим голосом проговорила она.

— Подождут еще немного. — Он повернул ее лицом к себе, но она не смела посмотреть ему в глаза. — Взгляните на меня, Шийна. Дайте мне ответ, которого я жду весь день.

Она по-прежнему не поднимала глаз и пролепетала:

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаете, — спокойно возразил он. — Я был терпелив.

— Терпелив? — Глаза ее вдруг сделались огромными, и она прямо поглядела на него. — Вы ждали всего один день и считаете себя терпеливым?

— Для меня это так. — Джейми улыбнулся. — Я рассчитывал все решить до rncn, как мы вернемся с верховой прогулки, но я не мог предвидеть, что наш… флирт будет прерван.

Шийна покраснела. О, как ей хотелось забыть эти послеполуденные часы! А он теперь уверен в победе только потому, что на короткое время подчинил ее себе. Понимает ли он, что его чары действуют лишь тогда, когда он прикасается к ней? Ну что ж, вы ждете ответа, лэрд, — вы его получите!

Улыбка изогнула ее губы, и Джейми взыграл духом.

— Ты скажешь мне то, что я так хочу услышать, милая?

— Сейчас не время, сэр Джейми.

— Почему? — нахмурился он.

— Я не уверена, что дам вам ответ, который… вы хотите услышать.

Взгляд его сделался жестким, подбородок напрягся. Потом он расправил плечи, словно хотел набрать побольше воздуха. В устрашающем молчании Шийна слышала, как сильно бьется ее сердце. Грудь ее стеснилась от сдерживаемого дыхания.

«Он собирается убить меня, — мелькнуло в голове. — За то, что я ему отказала!»

— Вы правы, Шийна, — сказал он наконец. — Сейчас не время.

— Что?!

Ее изумление немного обрадовало Джейми.

— Мы говорили сегодня о доверии, но вы пока не готовы довериться мне, поэтому я дам вам еще время. Я подожду.

— Но…

-: Я подожду, Шийна.

Разговор был окончен. Джейми взял Шийну под руку и препроводил в зал. Какая самонадеянность! Скажите, пожалуйста, он подождет! Ну и пусть дожидается, пока звезды не попадают с неба!

— Сэр Уильям, позвольте вам представить Шийну Макьюен, она приехала из Абердина.

— Я… — Сэр Уильям остановил свой взор на Шийне и на секунду задержал дыхание. — Я восхищен.

Шийна кивнула, а Джейми усадил ее в кресло возле себя и уселся сам между ней и любезным незнакомцем. Шийна наклонилась было вперед, чтобы поглядеть на человека, который осмелился задирать лэрда Маккиннионов, но Джейми тоже наклонился и загородил собой сэра Уильяма.

Тогда она обвела глазами весь зал, повсюду наталкиваясь на любопытствующие взгляды; ей стало неловко от такого количества вопрошающих взоров, и она повернула голову к накрытому столу.

Еду подали немедленно. Куропатки, нафаршированные клюквой, жареная оленина, отварная морковь, а также сахарные булочки и лепешки, которые можно было обмакнуть в душистый вересковый мед. Однако Шийна не в состоянии была судить о блюдах все из-за того же откровенного любопытства окружающих. Что все эти люди подумают о ней, занявшей за столом место, на котором еще вчера сидела Джесси Мартин? И неужели всего два дня прошло с тех пор, как она познакомилась с Джеймсом Маккиннионом?

— Кажется, целая жизнь прошла.

— Вы что-то сказали, милочка?

Рядом с Шийной сидела Лидия Маккиннион.

— Простите, я не заметила вас, — извинилась Шийна.

— Да я только что вошла. Насколько я знаю, у вас сегодня была приятная прогулка верхом. Щеки у Шийны пошли пятнами.

— Кто вам об этом сказал?

— Джейми, разумеется. Он говорил, что вы очень радовались, и я тоже рада, Шийна, что мальчик увлекся вами. Я так довольна, что он перестал волочиться за кем попало и остановил свой выбор на одной девушке.

Шийна чуть не подавилась.

— Я вовсе не готова… уверяю вас… Лидия похлопала ее по руке.

— Я понимаю ваши опасения, милочка. Джейми — грозный мужчина, как и его отец. Робби мог быть ужасен — но только не с теми, кого любил. Он тоже нашел себе подходящую жену и любил ее до того дня, как она умерла… нет, конечно, дольше.

— Любил ее? Но Колин утверждает, что его мать и отец постоянно ссорились. И она скрывалась от него в ту башню, где теперь сплю я.

— Да, они ссорились. — Лидия улыбнулась далеким воспоминаниям. — Но как они любили! То была истинная любовь с ее трудностями.

Шийна была ошарашена.

— Мне нелегко согласиться с вами. В истинной любви заключен мир и покой, а также взаимопонимание и…

— Много ли вы понимаете в этом? — с улыбкой проговорила старая дама.

— Во всяком случае, так должно быть. Лидия тихонько засмеялась.

— А я уверена, что так бывает между любящими с мягким характером. Когда любят друг друга два человека сильной воли, они не могут обойтись без столкновений. Ну а что касается Джейми, то характер у него дьявольский и порой он просто невыносим. Если он женится на несмелой девушке, то целиком подавит ее волю. Но если у девушки тоже будет сильный характер, то готова держать пари, что она выиграет больше сражений, чем проиграет.

Вопреки желанию Шийны ее любопытство было возбуждено.

— Но почему так? — спросила она.

— Любовь, моя дорогая. Чего же еще ради Джейми жениться? Отец умер, некому заставлять его вступить в брак. Ради того чтобы приобрести союзников, ему тоже нет нужды жениться — союзников у него достаточно. Богатство его не привлекает, он и так достаточно богат. Зачем ему брать на себя обязательства по отношению к женщине, если он может овладеть любой, какой захочет? Нет, моя милая, Джейми женится только по любви.

Лидия принялась накладывать себе еду, и Шийна отвернулась, обрадованная тем, что может прервать беспокойный разговор. Любовь? Какая же любовь в договоре на право обладания женщиной и какое уважение? А сэр Джейми предлагал ей только это. Очень просто и легко для него — взял да и на попятную, когда придет время принимать окончательное решение. Очень удобно. Но она не позволит использовать себя подобным образом: попросту убежит отсюда. Настало время поступить именно так.

Единственная ее надежда — это Колин. Она огляделась и увидела его на противоположном конце стола, мрачного, с опущенными глазами. У него, бесспорно, есть причина огорчаться. Если бы можно было воспользоваться его обидой и уговорить помочь бежать! Но эта обида в равной степени может обернуться и против Шийны. Кто же остается? Черный Гоуэн уехал. Лидия целиком на стороне Джейми. Значит, остается только Уильям Джеймсон. Он не подчиняется Джейми и явно увлекся ею.

Как можно осторожнее она наклонилась вперед, чтобы посмотреть на Джеймсона. Но что это? Его невозможно было узнать! От гнева у него побелело лицо, волосы казались еще более рыжими, в карих глазах, таких ласковых еще недавно, пылало негодование. Еще более негодующим был его тон. Ссора набирала силу, и ее уже было не остановить.

— Ты должен был жениться на моей сестре, Джейми, — заявил Уильям. Когда ты взял ее к себе и в открытую сделал своей любовницей, я не вмешивался, потому что она клялась, что ты обещал сделать ее своей законной женой.

В отличие от разъяренного Уильяма Джейми держался спокойно.

— Либби лгала, — ответил он. — С самого начала было ясно, что никакого брака не будет. Она хорошо это знала и все-таки решила остаться здесь.

— Ты использовал ее, Джейми, использовал, как и других женщин, а потом бросил.

— Я никогда не принуждал своих женщин, — тоже повысив голос, сказал Джейми. — Твоя сестра явилась ко мне по собственному выбору и ушла по доброй воле, только более богатой, с полным кошельком золота, которое, надо полагать, здорово ей пригодилось там, где она теперь.

— И где же она теперь? — спросил Уильям. Джейми расхохотался.

— Значит, ты не можешь ее найти? Может, в этом все дело?

— Ходят слухи, что она погибла.

— Нет, Уильям, думаю, что она живет как королева, там, где ей хочется. Понимаешь, она знала, что я проявлю по отношению к ней щедрость, и только этого и ждала от меня, чтобы избавиться от тебя.

— Это ложь!

— Вот как? — Джейми произнес эти слова почти сочувственно. — Не могу понять, Уилл, тебя больше злит, что она сошлась со мной или что не захотела вернуться к тебе?

— Ублюдок!

Джейми внезапно встал, и Уильям побледнел еще сильнее, поняв, что зашел чересчур далеко. Воцарилось грозное молчание, пока Джейми стоял и смотрел на Уильяма сверху вниз. Шийна не видела его лица, но заметила, как напряглась его спина и сжались кулаки. Но вот он заговорил ледяным тоном:

— Сожалею, что я принял близко к сердцу твои оскорбления и забыл о гостеприимстве — ведь ты гость у меня в доме. Но ты уедешь завтра утром, Джеймсон, и никогда больше не будешь принят здесь как друг.

Джейми удалился, и Шийна вздохнула с облегчением. Она повернулась к Лидии и, так как Джеймсон все еще сидел за столом через одно кресло от нее, спросила шепотом:

— Из-за чего все это?

— Уилл — человек горькой судьбы, милочка, — отвечала та. — Его родители давно умерли, и он с младенческого возраста воспитывал свою сестру. Но он привязался к ней слишком сильно, и его любовь тяготила Либби. Неудивительно, что у нее возникло желание избавиться от его опеки, но, по правде сказать, она девица испорченная и пустая. У меня была возможность узнать ее, пока она жила здесь, и мне она нисколько не понравилась. Только и думала, как бы выставить брата в смешном виде, изображая, как он пламенно обожает собственную сестру. Уильяму повезло, что он от нее избавился, но, боюсь, сам он другого мнения.

— Сэр Уильям уедет?

Лидия тихонько засмеялась, потом наклонилась к Шийне и прошептала:

— Он малость трусоват, милочка. Похоже, он готов уехать в любую минуту.

Шийна верила и не верила словам Лидии, но, обернувшись, увидела, что Уильям встал и позвал своих людей. Минутой позже все они в бешенстве покинули зал.

Шийна перепугалась — последняя возможность бежать исчезала прямо на глазах. Девушка поспешила извиниться перед Лидией и быстро двинулась через зал вроде бы по направлению к южной башне. Но едва миновав арку в конце зала, свернула влево. Скоро она была уже во дворе и бегом направилась к сэру Уильяму Джеймсону.

Тот стоял возле конюшни с четырьмя своими спутниками: они дожидались лошадей. Шийна даже не подумала, насколько глупо обращаться к почти совершенно незнакомому человеку. Для нее Джеймсон был всего лишь средством покинуть замок Киннион.

— Одно слово, сэр Уильям, если позволите, — заговорила она.

— В чем дело? — резко отозвался он, потом повернулся, увидел Шийну и остолбенел. — Так-так, передо мной новая шлюха сэра Джейми? Шийна отпрянула.

— Нет! Но он намерен сделать меня ею. Прошу вашей помощи, сэр Уильям. Я должна уехать отсюда.

— Что же вас удерживает?

— Удерживает он. Он не разрешает мне уехать одной. Уильям широко раскрыл глаза.

— В таком случае вы — узница?

Шийна стиснула руки, не зная, как ему объяснить.

— Все это… более сложно, сэр Уильям. Маккиннион намерен сам отвезти меня в Абердин. Никому другому он не позволяет сопровождать меня, а я… мне страшно оставаться с ним наедине. Вы понимаете? Я боюсь его, и здесь мне невыносимо.

— И вы хотите бежать?

— Я хочу вернуться в Абердин, там у меня родственники. Сэр Джейми предлагает мне заключить договор на право обладания, я ответила отказом, но он продолжает удерживать меня здесь. Вы поможете мне, сэр Уильям?

— Договор на право обладания, вот как? — задумчиво проговорил сэр Уильям и невесело засмеялся. — Да, я вам помогу, дорогая. Это доставит мне удовольствие.

Шийне не понравился его смех, но она отогнала от себя сомнения. Ей придется либо уехать с Джеймсоном… либо остаться в замке.

Глава 21

Колин забарабанил в дверь спальни Джейми и, не дожидаясь ответа, ворвался к брату, весь во власти бурного негодования, которое не оставляло его целый день. Он только что обнаружил, что в южной башне пусто, и помчался к Джейми. Больше он выдержать не мог.

— Я предупреждал тебя, Джейми…

Колин умолк, увидев, что Джейми, вполне одетый, лежит на постели один. Быстро окинув комнату взглядом, Колин убедился, что больше никого в ней нет.

— Ты бы хоть объяснил свое появление, братец, — усаживаясь на кровати, сказал Джейми.

— Я… я рассчитывал найти здесь Шийну, — неуверенно произнес Колин.

— Я бы и сам хотел найти ее здесь, парень, но, как видишь, ее тут нет. Почему ты решил, что она у меня в комнате?

— Сегодня… у запруды… я видел вас.

— Ах, ты, значит, видел не так мало, — задумчиво проговорил Джейми. Кстати, если бы ты не появился, Шийна теперь была бы уже моей.

— Но ты поклялся, что будешь вести себя честно по отношению к ней!

— А разве я нарушил клятву? Разве не предложил ей договор на право обладания? Когда бы я убедился, что она не похожа на мою первую жену, я бы на ней женился.

— Если она этого захочет.

— Но она не оттолкнула меня сегодня, дружище. У Колина защемило в груди. Нет, Шийна не оттолкнула его брата, именно поэтому Колин и был весь день в таком неистовстве. До сих пор он не знал ревности. Джейми победил, несмотря на страх Шийны перед ним, а Колин был так уверен, что брат ничего не добьется.

— Где же она сейчас, Джейми? — спросил он уныло.

— Ты о чем? — недоуменно отозвался Джейми. — Час уже поздний. Она в южной башне.

— Нет, я туда заходил, там пусто.

— Может, она все еще в зале?

Колин покачал головой:

— Я поискал везде, прежде чем прийти сюда. Ее нет в замке, Джейми. Это может означать только одно…

— Джеймсон, — перебил его Джейми, которому интуиция подсказала имя виновного.

Но он так и остался сидеть с отсутствующим видом, уставившись в пол. Колин не мог сообразить, как вести себя с ним.

— Ну? — заговорил он достаточно резко. — Ты что, собираешься позволить ему увезти ее?

— У нас нет на нее никаких прав, братец. Как я могу силой возвращать ее сюда? — сказал Джейми очень тихо.

— Но ведь ты принял на себя ответственность за нее. Разве ты забыл?

— Только пока она здесь, Колин.

— Но если Джеймсон причинит ей зло! — вскричал Колин.

— Довольно! Ты думаешь, я не хочу вернуть ее? Я хочу этого больше всего на свете, но у меня связаны руки. Будь она из числа друзей или врагов Маккиннионов, я мог бы что-то предпринять, но Макьюены нам ни то, ни другое. Джеймсон это знает. Он вправе обратиться с жалобой к королю, если я отберу у него девушку без видимой причины. Вот что необходимо, братец — веская причина! Укажи мне такую причину, и я привезу Шийну назад, и плевал я тогда на Джеймсона!

* * *

В этот поздний ночной час перебираться через реку вброд было и холодно, и опасно. Однако лошади давно уже привыкли к этой переправе, и только одна свалилась в ледяную воду, искупав всадника. К счастью, то была не лошадь сэра Уильяма, на которой ехала Шийна. Они не свернули на восток к Абердину, но направились на запад, к дому сэра Уильяма. Шийна не протестовала. В конце концов, было уже поздно, и она не вправе ожидать, wrn они прямо сейчас двинутся в долгий путь к Абердину. Самое важное, что она удаляется от замка Киннион. Она теперь в безопасности, с каждой милей ее страхи остаются все дальше позади.

Где же в таком случае покой, которого она так ждала?

Глава 22

— Сэр Джейми!

Джейми оторвался от своих размышлений у огня. Один из его ратников спешил к нему через зал, оставляя после себя мокрые следы. Бедный Олвин насквозь промок под дождем, лившим снаружи. Берет у него съехал набок, в бороде и косматых бровях блестели капли воды, а узловатые колени побелели и тряслись.

— Что, холодновато на дворе? — спросил Джейми, с улыбкой поглядев на Олвина. — Жалкий вид у тебя, парень.

— Что и говорить, — ответил тот.

Джейми велел принести шерстяные одеяла, а Олвин подошел поближе к огню. Погода резко ухудшилась на другой день после исчезновения Шийны, и буря бушевала вот уже пятые сутки. Джейми провел два дня в Абердине и, как выяснилось, совершенно напрасно. Он повсюду искал Эрминию Макьюен, даже проторчал полдня в богадельне в окружении нищих. Никто и слыхом не слыхал о монахине по фамилии Макьюен. Вранье. Ему следовало бы об этом догадаться.

Мысли у него были такие же пасмурные, как ненастное небо. Он всячески смирял себя. Если бы Шийна нашлась, он скорее согласился бы умолять ее, чем расстаться с ней. Но что, если найти ее не удастся?

Он переключил все внимание на то, о чем говорил ему Олвин.

— Насколько далеко они отсюда? — спросил он, имея в виду свою сестру и ее спутников, которые направлялись к замку в самый ливень.

— В такой дождь далеко не разглядишь, но они уже совсем рядом.

— Которая же из моих сестер рискнула отправиться в путь в эту треклятую погоду?

— Мистрис Дафна.

— Я мог бы сообразить, — хмуро проговорил Джейми. — Джесси Мартин, ясное дело, сочинила самую дикую историю о том, как с ней тут обошлись, и теперь Доббин собрался устроить разборку.

— Я не заметил Доббина Мартина.

— Кого же ты заметил?

— По-моему, вашу сестру сопровождает сэр Макдоно.

— Дьявол! — выругался Джейми. — Как он посмел сюда явиться после женитьбы на дочери Фергюсона?

— Разве он женился? Вы получили такое известие?

— Нет, но что могло ему помешать? Если он прибыл с целью добиться мира для родственников своей супруги, то его ждет глубокое разочарование. — Джейми сжал кулаки, им все сильнее овладевал гнев. — Черт бы его побрал! Он привез новобрачную с собой?

— Не могу сказать, сэр Джейми, — отвечал Олвин, который чувствовал себя явно неуютно рядом с разгневанным хозяином.

— Если привез, не впускать ее в ворота! Иди и распорядись!

Олвин был ошеломлен.

— Как?! Вы прогоните бедную девочку в такую погоду? Джейми уставился на Олвина строгим взглядом. Через несколько секунд вздохнул:

— Да, это было бы негостеприимно, ты прав. К тому же я подумал, что мне хотелось бы поглядеть именно на эту дочь Фергюсона. Она, видишь ли, любимица старого Дугалда.

— Вот оно что! Джейми усмехнулся:

— Именно так. И если она осмеливается вступать в логово льва, впусти ее. Останется она здесь или нет — это уже другой вопрос. Ладно, проводи их всех сюда ко мне в зал.

Джейми вернулся к камину. Он вспоминал то время, когда сидел в подземелье у Фергюсона, вспоминал свои мстительные мысли. Его почти заставили жениться на одной из дочерей старика. Почти. А потом объявился парнишка и спас его от этой женитьбы. Да, пожалуй, вряд ли справедливо вымещать зло на сестре Найела, из-за которой тот шел на большой риск, к тому же вымещать после того, как парень его освободил.

Черт побери Макдоно, если он привез ее сюда и поставил его, Джейми, в дурацкое положение! Принимать у себя в замке члена семьи Фергюсонов, да еще в качестве гостьи! Он не вправе посмеяться над ней, напугать ее или даже потребовать за нее выкуп — и все из-за того, что в долгу перед этим сорванцом Найелом.

Любопытство Джейми росло. По крайней мере он наконец увидит если и не ту, от женитьбы на которой ему чудом удалось ускользнуть, то одну из ее сестер. Да и какая разница? Знакомство хотя бы отвлечет его от мыслей о той, что запечатлена у него в сердце, чей образ будет терзать его душу до скончания дней.

Послышались голоса, и Джейми повернулся, чтобы посмотреть на подходящих к камину перепачканных в грязи и промокших людей. Помимо Макдоно и четверых его людей, с Дафной приехали трое слуг — двое мужчин и одна женщина. Джейми узнал служанку, которая приезжала с Дафной раньше. Итак, всего девять человек. И никаких Фергюсонов.

— Вы все здесь? — спросил он сестру, целуя ее в знак приветствия.

— Если ты ищешь Доббина, то он не приехал, — спокойно ответила Дафна, целуя брата в свою очередь; потом она протянула руки к огню. — Он готовится к представлению ко двору в конце недели, а так как я представляться не буду, он согласился, чтобы я вместо этого приехала сюда на более или менее продолжительное время.

— Так скоро после вашего последнего визита?

— Мы тогда пробыли совсем недолго, Джейми, как ты знаешь, — возразила Дафна. — Неужели я нежеланная гостья?

— Пока не знаю, — не слишком ласково ответил брат. — Если ты приехала из-за Джесси…

— Джесси? К чему мне это? — искренне удивилась Дафна. — Ты же знаешь, что я не испытываю нежных чувств к кузине моего мужа. Если ты беспокоишься, что я приехала забрать ее домой, то в этом нет нужды. Предпочитаю, чтобы она оставалась здесь. И надеюсь как можно реже встречаться с ней, пока она у тебя.

— Но я отослал ее домой, Дафна. Она должна была вернуться до того, как ты собралась в дорогу.

— О, нет сомнения, что она нашла себе где-нибудь другого мужчину и вернется домой, когда ей заблагорассудится. Я очень рада, что ты не влюбился и не угодил в ее сети.

Джейми отступил и, сощурив глаза, пригляделся к сестре повнимательнее. Ее светлые волосы намокли и спутались, лицо посинело, вся она дрожала от озноба. Джейми больше не думал о Джесси. Видимо, она улестила Черного Гоуэна и осталась с ним. Беспокоиться не о чем.

— Иди в свою прежнюю комнату, Дафна, и обогрейся, иначе ты заболеешь.

— Так ты рад мне?

— Конечно, — ответил Джейми, хотя его голосу не хватало теплоты. — Но мы все обсудим попозже. Мне кажется, эту поездку ты задумывала не одна.

Дафна ничего не сказала на это. «На меня не сердится», — думала она, поспешно уходя в сопровождении своих слуг. Он, конечно, недоволен, что она неразумно сорвалась в дорогу в такую ужасную погоду, однако это ничто по сравнению с тем, как он зол на Аласдера. Дафна это почувствовала. Неудивительно, что бедняга не решался ехать сюда в одиночку.

Она оказала Аласдеру любезность, позволив сопровождать ее сюда. Однако предупредила, что ее присутствие в данном случае не окажет влияния на Джейми. Аласдер обнаружит это очень скоро.

Джейми заставил Аласдера ждать, пока приказывал слугам подать еду и принести сухую одежду для гостей. Это он обязан был сделать во имя дружбы кланов, которая существовала во времена их отцов.

— Решил спрятаться за женской юбкой? — наконец обратился он к Аласдеру.

Тот побагровел. Они все еще стояли у огня, а люди Аласдера насыщались за столами в отдалении. Аласдер был признателен хоть за это — оскорбление можно пропустить мимо ушей, если никто его не подслушает. А ведь он приехал сюда ради того, чтобы возобновить союз с Маккиннионами, а не разорвать его окончательно. И он решил отделаться шуткой:

— Это вполне приятное укрытие, если приходится прятаться.

Но Джейми не склонен был шутить.

— Аласдер, мне не нравится, что ты притащил сюда мою сестру, и вообще не нравится то, что ты делал последнее время. Должен прямо тебе сказать, что ты выбрал наихудший момент для приезда, потому что я в скверном настроении. Хорошо хоть, что ты не привез свою супругу.

— Но я не женат.

В знак удивления Джейми всего лишь слегка приподнял брови.

— Свадьба отложена?

— Нет. Я разорвал помолвку. Джейми расхохотался.

— Вот оно что! Ну-ну. — Джейми продолжал смеяться, настроение у него самым решительным образом улучшилось. — Но если ты приехал не ради того, чтобы просить за жену, то зачем ты здесь?

— Чтобы возобновить наш союз. Я ведь давно о тебе ничего не слышал, во всяком случае, после моего обручения. Даже не знаю, как ты к этому отнесся.

— Я отнесся плохо, но поскольку ты одумался, все в порядке.

— А если бы я женился на девушке?

— Мы, без сомнения, стали бы врагами.

— Но, Джейми…

— Пойми меня правильно, Аласдер, — перебил его Джейми. — Я не разорвал бы нашего союза из-за твоей невесты. Но твой альянс с Фергюсонами не стал бы и моим. Ты понимаешь? Вражда продолжалась бы, а ты оказался бы между двух огней. Само собой разумеется, тебе пришлось бы сделать выбор.

— Нет, если бы ваша вражда кончилась.

— Не вижу для этого ни малейшей возможности, ведь именно они возобновили вражду, — ответил Джейми. — Ты не знал, что я сидел у Фергюсона в подземелье?

— Не знал? — горько переспросил Аласдер. — Да ведь из-за этого и была разорвана моя помолвка!

— Выходит, я здорово тебя недооценивал. Не думал, что ты изменишь позицию накануне свадьбы.

— Не заблуждайся на мой счет, Джейми. Тогда это еще было вопросом выбора, хотя я, конечно, должен был бы сделать его, если бы знал, что ты там. Видишь ли, узнал-то я об этом лишь тогда, когда ты улизнул.

— В моем побеге обвинили тебя?

— Девушка поспешила обвинить меня, это так, — холодно произнес Аласдер.

— Неудивительно, что ты порвал с ней.

— Я был в бешенстве. Но ты-то знаешь, кто в этом виноват, Джейми. Ты не обижайся, но ведь это факт, что она предала свою семью, чтобы помочь тебе, а девушка, предавшая собственную семью, может предать и мужа. Я не мог жениться на ней после этого. Ты со мной согласен?

— Ты хочешь сказать, что обвинили твою нареченную?

— Кого же еще? Ее дядя видел ее поблизости от подземелья и рассказал об этом.

Джейми не мог удержаться от смеха. Ну и дела! Значит, парнишка не поплатился за помощь, оказанную ему, а любимая дочка наверняка легко отделалась. Хорошо, что хоть кто-то из Фергюсонов понес кару за его унижение, к тому же не Найел.

— Не вижу тут ничего смешного, Джейми! — рассердился Аласдер. — Я тысячу раз пожалел с тех пор, что разорвал помолвку, потому что хотел эту девушку, как никакую другую.

— Да, встречаются девушки, которые западают мужчине в самое сердце, это уж точно, — вполне серьезно согласился Джейми.

— Но нет ни одной прекраснее ее, — задумчиво проговорил Аласдер.

— Такая красавица? — улыбнулся Джейми, и Аласдер вдруг решил, что он знает, как выглядит девушка.

— Ты все шутишь, Джейми, — вздохнул старший из друзей. — Ни у кого больше нет таких темно-рыжих волос, таких кристально ясных синих глаз, такой белой и безупречной кожи. Ее не назвали бы драгоценным камнем ТауэрЭска без причины.

Джейми выпрямился, ему вдруг свело судорогой желудок. Он словно в зеркале увидел образ, который жил в его сознании. Не может быть двух настолько похожих девушек! Это было бы просто невероятно…

— Полагаю, имя у нее тоже красивое? — подначил Джейми.

У Аласдера потемнели глаза.

— Зачем ты смеешься надо мной, Джейми? Неужели не видишь, как я страдаю от того, что потерял ее?

— Конечно. Прости меня, Аласдер. Но я ведь предупредил тебя, что нахожусь не в лучшем настроении. И это с тех пор, как впервые увидел Шийну. Как видно, я тоже очарован ею.

Джейми ждал затаив дыхание. Вдруг Аласдер скажет: «Ту девушку, о которой я говорю, зовут вовсе не Шийна»?

Но Аласдер усмехнулся, подтверждая предположения Джейми.

— О, да твое положение похуже моего. Питать нежные чувства к дочери врага! Даже если старик отдаст ее тебе, чтобы покончить с враждой, ей это не понравится. Она своевольна и хочет выбрать мужа по любви. Я поехал бы в Абердин и попытался бы снова заполучить ее для себя, если бы считал, что она меня примет. Но говоря по правде, она вовсе не хотела выходить за меня. Это было желание ее отца, и ты, разумеется, понимаешь, почему он выбрал меня.

Джейми откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он больше не слушал. Поток воспоминаний проносился у него в голове. Шийну он впервые увидел в долине на земле Фергюсонов. У Найела волосы точь-в-точь как у нее, а у отца такие же глаза. Расспросы Найела о том, что Джейми стал бы делать с девушкой в заводи, его негодование по поводу ответа. Обвинения Шийны в адрес Маккиннионов, ее страх и недоверие, отчаянное желание убежать отсюда, И наконец, отсутствие Эрминии Макьюен в Абердине. Он заключил бы пари на собственную жизнь, что там есть Эрминия Фергюсон!

Джейми покачал головой. Столько совпадений! И как ему раньше в голову не пришло. Может, просто не хотел замечать очевидное, не хотел, чтобы Шийна оказалась из клана Фергюсонов. Теперь-то ему ясно, что это вообще не имеет значения. Его чувства по отношению к ней, его желания останутся неизменными.

— Ты меня слышал, Джейми?

— Что? — опомнился он.

— Я говорил, что старик Дугалд, вероятно, отдаст тебе ее, если ты посватаешься.

— Он уже отказался выдать ее за меня, — заметил Джейми со все еще отсутствующим видом.

— А ты разве спрашивал?

— Условием моего освобождения из подземелья была женитьба на одной из его дочерей, — объяснил Джейми. — Но Шийну он мне не предлагал.

Аласдер криво усмехнулся:

— Остальные не идут ни в какое сравнение с ней.

— Так я и думал.

— Ну, в конце концов, все решила бы сама Шийна. Я все время удивлялся, чего ради она помогла тебе.

Джейми на секунду задумался. Нет, он не собирается выдавать Найела сейчас.

— Помогла, потому что боялась. Она считала, что отец собирается выдать за меня именно ее.

— Но ты-то знал, что это не так.

— Да. Мне хотелось любым способом выбраться оттуда, и я ни о чем не жалею. Лучше прибегнуть к маленькой лжи, чем получить бедняжку в жены против ее желания. Ты же знаешь мой нрав, Аласдер.

— Может, и так, Джейми, но в конечном итоге в проигрыше оказалась Шийна. Ее подвергли изгнанию за помощь врагу.

Джейми выпрямился.

— Изгнанию?

— Я и сам был поражен, но старик очень уж болезненно воспринял предательство своей любимицы.

«Так вот почему она оказалась в Абердине!» — подумал Джейми.

— Насколько мне известно, она все еще в Абердине, — сказал Аласдер.

Джейми почувствовал облегчение. «Изгнание» — в данном случае всего лишь страшное слово. Если бы Шийну не отослали в Абердин, Джейми, возможно, больше ее не увидел бы после того, как подсмотрел ее купание в заводи.

Он ненадолго задумался. Шийна, должно быть, добровольно приняла на себя вину, чтобы защитить Найела, Найел, в свою очередь, выпустил из подземелья его, чтобы защитить Шийну. И паренек согласился на то, чтобы она взяла все на себя, только по ее настоянию. Какая ирония судьбы! Стараясь уберечь Шийну от лап Джейми, брат привел ее прямехонько к нему.

— Я бы не особенно беспокоился по этому поводу, Аласдер, — сказал Джейми. — Раз Шийна — любимица отца, он с течением времени простит ее.

— Вероятно. Но я не думаю, что когда-нибудь прощу себе вспышку, из-за которой потерял эту девушку.

— Посмотри на это вот с какой точки зрения, Аласдер. Ты ведь не единственный, кто хотел бы добиться ее. Многие хотели бы и еще многие захотят, но получит ее только один.

— Этот один станет счастливым человеком, уж как пить дать, — вздохнул Аласдер.

— Это так, — согласился Джейми с улыбкой, чувствуя себя совершенно счастливым. — Но теперь я должен тебя оставить, хоть и очень признателен за твой приезд. Ты, разумеется, у меня погостишь. Я вернусь через деньдругой.

— Куда же ты отправляешься в такую погоду? — удивился Аласдер.

Джейми от души рассмеялся, не в состоянии дольше сдерживать свое веселое настроение.

— В Абердин, завоевывать милую девушку.

— Шийну? — только и нашелся спросить Аласдер, удивление которого увеличилось безмерно.

— Да.

— Но она твой враг, Джейми, не забывай.

— Точно. Мой враг — и легкая добыча. Джейми покинул зал, улыбаясь, но и не обманывая себя. Нелегко будет преодолеть вражду длиной в целую жизнь, но он покорит сердце Шийны, уверен, что покорит. И если Шийна имела перед ним раньше преимущество, зная, кто он такой, то теперь и у него есть то же преимущество. Как им распорядиться — уже другой вопрос.

Глава 23

Уильям Джеймсон жил вовсе не в замке и даже не в доме, укрепленном башнями, а в обычной боевой башне на берегу реки Ди. Стояла она на невысоком холме — место неуютное, сырое, холодное, а само здание — без всяких удобств.

Сразу после приезда Шийну отвели в маленькую комнатку, где она и заперлась, извинившись за такую предосторожность и объяснив, что час уже поздний. Да и какое это имеет значение — ведь утром ей уезжать.

Как это было наивно! Как невероятно глупо! Но она сама совершила ошибку, доверившись незнакомцу, и к тому же хайлендеру.

Все стало ясно на следующее утро, когда Джеймсон нанес ей короткий визит. Безо всяких обиняков он сообщил ей, что ни в какой Абердин он ее везти не собирается, что она останется его гостьей, пока не станет любовницей, так что не о чем и толковать.

Шийна едва не расплакалась. Она бежала из роскошной тюрьмы, где ей подавали хорошую еду, где было тепло, удобно и даже отчасти свободно, ради грязной, холодной, угрюмой комнатенки, где кормили впроголодь и никакой свободы не предоставляли.

Страх ее немного, уменьшился после того, как Джеймсон явился к ней ночью. Чтобы придать себе куражу, он напился в лоск. Бросая на Шийну похотливые взоры, заявил, что овладеет ею так же, как Джейми овладел его сестрой. Но его попытки изнасиловать Шийну были не более чем смешны страх и спиртное полностью лишили Джеймсона мужской силы, и он удалился, красный от стыда.

Шийна решила, что после своего фиаско Джеймсон побоится прийти снова, и оказалась права: дни шли за днями, она оставалась узницей в полном одиночестве и все больше приходила в уныние.

«Все что угодно лучше этого, даже любовные домогательства Джейми», твердила она себе.

С каких пор она стала называть его Джейми? Она не могла ответить на этот вопрос с точностью, но это было так. А тут еще обнаружилось, что она помнит каждое слово, сказанное ими друг другу, каждую минуту, проведенную в его обществе, каждое его прикосновение — колдовское, завораживающее.

Сумасшествие! Ведь она считала, что избавилась от него! Неужели он навсегда врезался в ее память?

«Я не могу этого вынести! Во всем виноваты четыре голые стены и невозможность хоть с кем-то перемолвиться словом. Огня нет, еда гнусная, и приносит ее безмолвный прислужник! Еще один день — и я сойду с ума!»

Уильям Джеймсон нервно расхаживал перед камином — в единственном светлом месте в тесном зале. Время было позднее. Он уже лег спать, но его разбудили и сообщили тревожную новость. Прибыл высланный вперед гонец и сообщил, что к нему едет Маккиннион, его можно ждать с минуты на минуту.

Что его задержало? Джеймсон ждал приезда Маккинниона уже давно. Больше недели прошло с тех пор, как он захватил девушку. Джеймсон начинал думать, что Шийна солгала: Маккиннион вовсе не заинтересован в ней. Впрочем, не важно, что его задержало, потому что теперь он явился.

Настал момент, которого Джеймсон так ждал. Ему следует сохранять самообладание и не показывать, насколько он рад вставить перо этому белокурому ублюдку.

По ступенькам застучали сапоги, много сапог, а потом в двери зала вошел Джейми и с ним шестеро ратников. Он махнул своим людям, чтобы они оставили его одного, и пересек зал. Джейми был закутан в плед и оттого казался еще более рослым и крупным. Из-под пледа виднелся зеленый камзол, но чулок, которые защитили бы от холода, на ногах не было. Колени над краем высоких башмаков оставались голыми. Сбоку висел меч. Джеймсон вникал в каждую мелочь, словно собирался все запомнить.

Но дух у Джеймсона захватило при взгляде на лицо Маккинниона. Оно было осунувшееся, губы стиснуты, щеки побагровели от ветра. Глаза, в которых отражался огонь очага, пылали зеленоватым пламенем. Джеймсон вздрогнул.

— Я не спал двое суток, Джеймсон, — заговорил Джейми. — Я устал, потратив понапрасну время на две поездки в Абердин. Скажи-ка мне, о чем ты думаешь, удерживая у себя девушку?

Джеймсон принужденно улыбнулся и даже позволил себе пожать плечами.

— Она захотела остаться у меня.

— Не думаю, — сказал Джейми.

— Ты, разумеется, можешь получить ее обратно, — самым любезным тоном сообщил Уильям. — По правде сказать, я был бы рад, если бы ты избавил меня от нее. Признаться, она мне уже надоела.

— Надоела? — Джейми провел рукой по волосам.

Господи, до чего он устал! — Объясни, в чем дело.

— А чего тут объяснять, друг мой? Обычно одна шлюха так же хороша, как и другая, но в этой нет ничего привлекательного, кроме хорошенькой мордашки. Я был удивлен. Я считал, что мужчина с твоим темпераментом выбрал бы более… м-м… живую девушку. Я бы, во всяком случае, поступил именно так.

Джейми вытянул руку, ухватил Джеймсона за плед и придвинул к себе так близко, что их лица почти соприкоснулись.

— Ты утверждаешь, что спал с Шийной?

— Было бы глупо утверждать это, когда ты готов наброситься на меня.

— Говори, не то я убью тебя! — прорычал Джейми. Джеймсон попытался дернуться, но не мог высвободиться из хватки Джейми. Его самоуверенность мгновенно улетучилась, но приходилось блефовать дальше, чтобы не пострадать всерьез.

— Ты ведешь себя неразумно, Маккиннион. Если у тебя есть какие-то права на девушку, так бы и сказал. Я лишь принял то, что мне предложили. Она сама умоляла меня взять ее с собой. И она же просила оставить ее здесь.

— И, как я полагаю, умоляла тебя переспать с ней? Ответа не последовало, что само по себе и являлось ответом. Из самых глубин существа Джейми вырвалось то ли рычание, то ли стон боли. Он оттолкнул Джеймсона. Больше всего ему хотелось разорвать этого мерзавца на части, бить его до тех пор, пока не останется по чему бить. Но даже провались Уильям Джеймсон к дьяволу в ад, он, Джейми Маккиннион, не имел прав на Шийну. Изгнанная из родного дома, лишенная семьи, она могла сама делать выбор.

— Приведи ее сюда, Джеймсон, и поскорее, пока я вообще не забыл, что разумно и что неразумно.

Джейми остался в зале один и смотрел на огонь, жар которого был ничто по сравнению со сжигавшей его ревностью. Он твердил себе, что не имеет прав на Шийну, однако боль не уменьшалась. Он предпочел бы этим мукам боль от сотни ран.

— Сэр Джейми?

Он резко обернулся. На губах у Шийны была робкая улыбка, которая исчезла, когда девушка встретилась с ним глазами. Проклиная себя, он понял, что не станет ни в чем ее обвинять. Он ей не хозяин. Она вправе выбирать сама. Но Уилл Джеймсон? Эта ничтожная, жалкая подделка под человека? Джейми от душевной боли закрыл глаза. Святая Мария, ему этого никогда не понять! Но он не станет обвинять Шийну. Во всяком случае, постарается!

Когда он снова открыл глаза, в них уже не было гнева. Но Шийна держалась на расстоянии. Она была благодарна ему за то, что он явился спасти ее, но не уверена в том, что хотела, чтобы именно он ее спасал. Какой у него сердитый вид!

Джейми видел, как она смотрит на него, заметил настороженность в ее взгляде. Он бы должен был привыкнуть к ее страху, но не привык. Выглядела девушка плохо. На ней было надето то же самое голубое платье, в котором она уехала, но оно пришло в плачевное состояние. Под глазами темные полукружия. Бледная. Может, она несчастна с Джеймсоном. Или, может…

— Вы уедете отсюда со мной, и я ничего не хочу слушать, — коротко и безапелляционно заявил он. — Где Джеймсон?

Шийна оглянулась и пожала плечами.

— Он велел мне идти вниз, но, я думаю, сам боялся встретиться с вами после…

— Достаточно, — оборвал ее Джейми. — Я готов был убить его. Слышишь, Джеймсон? — закричал он, обращаясь к потолочным балкам. — Больше не попадайся мне на глаза!

Шийна широко раскрыла удивленные глаза. Но когда Джейми схватил ее за руку и грубо потащил за собой из зала, она без сопротивления последовала за ним. Знал ли он, что она была здесь узницей? Может, он сердит вовсе не на нее, а на Джеймсона? Шийна не ожидала, что он так разгневается.

Спутники Джейми привели лошадей, и Шийна увидела, что для нее нет особой лошади. Она позволила Джейми помочь ей сесть на его огромного серого жеребца, но съежилась, когда он вскочил на него и сам. Ратники ускакали, предоставив им двоим двигаться медленным шагом.

Шийне стало жарко в обхвативших ее руках, несмотря на обжигающехолодный ветер. Она полуобернулась, чтобы Джейми мог ее слышать.

— Сэр Джейми, вы везете меня в Абердин?

— Нет.

— Но я предпочла бы поехать в Абердин.

— В самом деле? — мрачно отозвался он.

— Вы же говорили, что так и сделаете. — Шийна нахмурилась. Выполните, пожалуйста, ваше обещание.

— Если вы так жаждете попасть в Абердин, надо было, чтобы Джеймсон отвез вас туда, пока была возможность, — огрызнулся Джейми. — Я свое предложение снял, Шийна. И навсегда. Больше меня об этом не просите.

— Но почему? — воскликнула она.

— Мне стало ясно, что я повел себя необязательно, не заявив своих прав на вас. Я поправлю дело, и как только мы вернемся, объявлю о своем договоре на право обладания.

— Я отказываюсь! — выдохнула она.

— Это может быть сделано и без вашего согласия, — холодно заявил Джейми. — Речь идет о чисто формальной церемонии для моих родственников, чтобы они знали о моем соглашении с вами. Я должен был сделать это раньше.

— Это варварство, и это несправедливо! Вы не имеете права принуждать меня, Джейми. Только мой отец вправе вынудить меня поступить так, как я не хочу.

— А если бы он это сделал?

— Он не отдал бы меня такому чудовищу, как вы! — Шийна все больше злилась и уже не помнила себя. — Я не соглашусь и заявлю вашим родственникам, что не согласна. Если вы попытаетесь овладеть мною, это будет насилие!

— Проклятие тебе, женщина! Если я — так это насилие, а с Джеймсоном по доброй воле? Как ты могла, Шийна?

— Как я могла что? — задыхаясь, проговорила Шийна, вмиг придя в полное смущение. — В чем вы меня обвиняете?

Джейми внезапно остановил коня, больно ухватил Шийну за плечи и повернул лицом к себе. Глаза у него горели, Шийна даже в темноте видела этот огонь. Скованная ужасом, она едва дышала.

— Он не предложил вам ничего, а вы отдали ему себя по доброй воле. Я предлагаю вам честное соглашение, и вы мне отказываете. Хорошо. Я знаю, почему вы отказываете, мне известна причина. Но ради всех святых, Шийна, что вы нашли в Джеймсоне?

Ее глаза раскрывались все шире и шире, а когда Джейми замолчал, она в слепой ярости замахнулась на него. Джейми перехватил ее руку и завел ей за спину, прижав девушку теснее к себе.

— Как вы смеете меня обвинять? — злобно прошипела она. — Я еще девственница, но не намерена доказывать это вам! И если бы я даже не была целомудренной, это не ваше дело. Думайте, что вам заблагорассудится. Надеюсь, вы думаете самое плохое! Тогда вы больше не захотите меня!

Он поцеловал ее — потому что хотел заставить ее молчать и потому что ничего не мог с собой поделать. Господи, что она с ним вытворяла! Никто не заставлял его так желать, как эта девчушка. И никто не причинял столько мучений.

Он выпустил ее из объятий. В голосе у него звучала только нежность, когда он сказал:

— Я по-прежнему хочу тебя, Шийна, можешь быть в этом уверена. И я получу тебя непременно, скоро получу, и когда это случится, ты поймешь, дорогая моя, чего ради шла вся эта борьба.

Он пустил коня рысью, чтобы догнать остальных, а Шийне оставалось только недоумевать. Джейми не дал ей возможности ответить.

Глава 24

— Все еще на ногах, парень?

Колин очнулся от дремы и увидел, что над ним склонился старший брат. Джейми был цел и невредим, хоть и здорово осунулся. Колин снова тяжело опустился в кресло у огня.

— Я не устал, — мрачно ответствовал он. — Пока тебя не было, я долго спал по утрам, зато ложусь поздно.

— Вот как? — сказал Джейми, усмехаясь.

— А куда это ты запропал, никому не сказавшись? — сердито спросил Колин. — За два месяца ты два раза уезжал без всякого объяснения. Дева Мария, неужели ты считаешь, что никто и не беспокоится, когда ты вот так исчезаешь?

— Ты, значит, беспокоился? — Колин промолчал, и Джейми вздохнул. Ох, я вижу, что ты расстроен, ты уж прости меня. Прости, Колин. Больше это не повторится.

— Расскажи мне о своей поездке. Ты на этот раз взял с собой несколько человек. Было опасно?

— Нет, братик, я просто съездил в Абердин.

— Еще раз? — удивился Колин. — Почему ты решил, что теперь тебе больше повезет?

— Ты с Макдоно не разговаривал, пока он был тут?

— Нет, он уехал вскоре после тебя, — ответил Колин. — А я во время его визита был у Черного Гоуэна. Тебе известно, что Джесси Мартин теперь с mhl?

— Ну и отлично, — без особого интереса произнес Джейми.

— Да, все отлично, ничего не скажешь, — пробурчал Колин.

— А почему ты вечно ждешь от меня ревности? Роман кончился, и все в порядке. Да я и вообще не гонялся за Джесси.

— Просто как-то нехорошо, что она перешла к Гоуэну после тебя. Она не какая-нибудь служанка. Кузина Дафны по мужу.

— Не понимаю, какое значение имеет, кому она там родственница. Если уж я об этом не беспокоюсь, то тебе и подавно не стоит… разве что тебе хочется получить ее для себя.

Колин покраснел.

— Чепуха. Бедра у нее толстоваты на мой вкус.

— Любишь постройнее? — с усмешкой спросил Джейми, довольный тем, что смутил брата.

Однако Колин вовсе не хотел, чтобы его уводили в сторону от главного сюжета.

— Ты нашел Шийну на этот раз?

— Ее не было в Абердине, — ответил Джейми и, прежде чем Колин задал новый вопрос, продолжал:

— Она оставалась у Джеймсона.

— Но почему?

— Тебе вряд ли приятно было бы услышать почему.

— Не понимаю.

— Я тоже, — резко отозвался Джейми. — Но она была там.

— И тебе не удалось привезти ее сюда? — спросил Колин, опасаясь любого ответа.

— Она здесь, Колин, и больше отсюда не уедет. Колин выпрямился и недоверчиво спросил:

— Согласилась?

— А я и не спрашивал.

— Но ведь ты обещал не принуждать ее. И говорил, что тебе нужна веская причина для того, чтобы вернуть ее сюда.

— Макдоно назвал мне эту причину. Колин вскочил.

— Ты мне сам расскажешь или спросить у нее?

— А она не знает.

— Ради всех святых, Джейми, неужели необходимо говорить загадками?

— Извини, братец. Думаю, это следует знать тебе, но больше никому, особенно Шийне. Даешь слово?

— Да! Скажи мне, не то я умру! Что за причину назвал тебе Макдоно?

— Он не женился на своей нареченной из клана Фергюсонов. Ее подвергли изгнанию в Абердин, там ты ее и нашел.

— Невеста из клана Фергюсонов? Шийна? Не верю!

— Это правда, Колин. Я не говорил тебе и ей тоже, но я узнал ее, когда ты привез ее сюда. Я видел ее раньше, весной, на земле Фергюсонов. Когда ты сказал, что она попрошайка, я решил, что так и есть, потому что она купалась в заводи рано утром, а после набега никто из Фергюсонов на такое не решился бы.

— Точно. Значит, она не может быть из их клана.

— Шийна очень упрямая и смелая. Разве она не воспользовалась первой возможностью, чтобы бежать отсюда? Разве не плавала в тот день в ручье, хоть я и предупредил ее, что вода очень холодная? Она делает все, что ей нравится. Нет сомнения, что и дома она вела себя точно так же.

— Но из Фергюсонов?!

— Вот именно, и при этом любимица старого Дугалда. Макдоно точно описал ее, тут я и сообразил. Ты только подумай, парень. Разве это не объясняет ее страх, которого ни один из нас не мог понять? Когда я впервые увидел ее у тебя в комнате, она вела себя со мной очень любезно. Даже кокетничала. И нисколько меня не боялась. Только узнав мое имя, перепугалась.

— Да, теперь мне ясно, с чего она обезумела, когда узнала, кто я такой, начала кричать, что должна уехать, что не может оставаться здесь. Я был вынужден дать ей пощечину, чтобы успокоить.

— Что ты сделал? — вспыхнул Джейми. Колин поморщился:

— Ох, Джейми, она мне в ответ дала такую оплеуху! Джейми расплылся в улыбке, потом захохотал:

— Оплеуху? Ну да?

— Сейчас-то смешно, но тогда мне было не до смеха, могу тебя уверить, — проворчал Колин. — Бог мой, да ведь все меняется, если она из Фергюсонов. Что ты намерен делать?

— Я привез ее сюда, но ничего не изменилось. Заключу с ней договор на обладание, хочет она того или нет.

— Было бы издевательством принуждать ее. Она в такие договоры не верит. Замужество — другое дело, но я не знаю, как ты ее убедишь.

Джейми нахмурился. Колин говорил правду, и правда эта ему не нравилась. Добрая воля Шийны имела значение.

Правда, все новобрачные делаются уступчивыми, независимо от того, нравится им замужество или нет, но Джейми не хотелось начинать с невеселой ноты. Он отказывался жениться на Шийне, не сблизившись с ней до брака. Эту ошибку он не повторит. Ведь другие ее пробовали. Джеймсон болтал, что она в постели нехороша. Черт побери все это! И черт побери Джеймсона!

— Я слишком устал, чтобы обсуждать это теперь, — вдруг сказал он.

— Ты хотя бы объясни, почему не хочешь сообщить ей, что знаешь, из какого она клана.

— Сообщить ей, что ее обман раскрыт, — значит дать в руки оружие. Она каждый раз станет нападать на меня за прошлые дела, которые имеют отношение к нашим семьям, но не к ней и ко мне. Думаешь, я стал бы терпеть такое безответно?

— Но как быть с ее страхом перед тобой, Джейми? Она боится, что, если обнаружится, из какого она клана, ты причинишь ей зло. Пусть она узнает, что это уже не имеет значения, что бояться нечего.

— Я попытаюсь ей это доказать в любом случае, — уверенно ответил Джейми и улыбнулся, но улыбка вышла неуверенная — в отличие от его слов.

Глава 25

Шийна в это утро покинула свое безопасное убежище в башне, чтобы определить границы предоставляемой ей свободы. Она надела зеленое платье, теперь уже чистое. Пускай дешевое, зато собственное. Волосы распустила, даже не перевязав лентой и не надев чепец.

Она не пошла прямо в зал, подумав, что Джейми еще там. Прошлась по галерее, наблюдая оживленную жизнь во дворе и поглядывая в сторону предгорий, где в просветах между деревьями поблескивали воды Ди. Пробившийся сквозь темные тучи солнечный луч коснулся ее лица словно бы теплым поцелуем — может, это последнее такое прикосновение вплоть до будущей весны.

Шийну видели многие, но никто не остановил. Довольная тем, что не было отдано приказа стеснять и ограничивать ее свободу в пределах замка, она решила попытать счастья у ворот и стала спускаться через восточную башню. Винтовая лестница была узкой. По пути вниз Шийна миновала всего две комнаты — помещения для стражи, как она предполагала, так как восточная башня находилась в передней части замка. Шийна подумала: как же это рослые и широкоплечие ратники в полном вооружении разворачиваются на такой узкой лестнице. Ответ она узнала еще до того, как спустилась вниз, когда обнаружила, что дорогу ей преградил мужчина.

Но он не принадлежал к числу ратников. При сумрачном свете из открытой внизу двери Шийна узнала в мужчине двоюродного брата Джейми. Черный Гоуэн, в свою очередь узнал ее и был удивлен. Но не отступил в сторону.

— Так-так, значит, вы вернулись.

— Как видите, — коротко и сухо ответила Шийна, которой не понравился его самоуверенный тон.

— И вы в одиночестве. Ваш сторожевой пес покинул вас?

— Если вы имеете в виду Колина, то он вовсе не мой сторожевой пес, как вы изволили выразиться.

— Но вы нуждаетесь в охране.

— С какой стати?

— Что ж, если вы не считаете, что вам нужна защита от таких разбойников, как я… Кто я такой, чтобы спорить?

Шийна была не расположена к таким шуточкам.

— Позвольте мне пройти, Черный Гоуэн.

— Но у нас до сих пор не было возможности как следует познакомиться. И вряд ли мне еще придется встретить вас в столь приятном для меня одиночестве.

Он сделал шаг к ней, и Шийна отступила. Он медленно подошел еще на шаг. Шийна не знала, принимать ли эту игру всерьез, но она все равно ей не нравилась. Защищаясь от наступления, которое загоняло ее в тень, Шийна вытянула вперед руку.

— Что вы себе позволяете, сэр? Гоуэн одной рукой отвел в сторону ее руку, а другой обхватил за талию и прижал к себе.

— Я рискую, дорогая, но игра стоит свеч.

Он коснулся губами ее губ. Ласково и нежно — до той секунды, пока Шийна не начала сопротивляться. Тогда он стиснул ее так, что девушка не могла шевельнуться. Он поцеловал ее с такой необузданной страстью, что из губ Шийны, прижатых к ее зубам, потекла кровь. Ей казалось, что Гоуэн сломает ей шею. Ах, если бы у нее был кинжал. Сейчас ее грудь разорвется, вот сейчас… но тут Гоуэн отпустил ее.

— Ох, Шийна, ты вынуждаешь мужчину делать то, чего он не должен бы, хрипло выговорил Гоуэн. — Но ведь в поцелуе нет ничего плохого и неприятного, верно?

Ничего неприятного! Шийне хотелось закричать, но, поскольку опасность миновала, она только сказала:

— Отпустите меня, сэр. Я могла бы убить вас за то, что вы сделали, и у меня для этого достаточно смелости. Он усмехнулся, но отступил.

— Я не тебя боюсь, девушка, а твоего лэрда.

— Гоуэн! Он вовсе не мой лэрд!

— Нет? — Гоуэн улыбнулся нехорошей улыбкой. — Тогда я ничем не рисковал. Может, мне удастся урвать кое-что побольше поцелуя.

Крик замер у Шийны в горле. Она отчаянно сопротивлялась Гоуэну, который хватал ее за грудь. Шийна чувствовала, что слабеет. Это была настоящая опасность.

Но тут она услышала шаги по ступенькам, потом приближающиеся голоса, и Гоуэн с проклятиями освободил ее. Она протиснулась мимо него к двери и выскочила на открытый двор. Замедлила шаги, остановилась перевести дыхание и поблагодарила судьбу за то, что кто-то появился на лестнице.

Итак, значит, она вынуждена опасаться нападения в каждом темном закоулке? Оставалась одна надежда, и Шийна подошла к воротам. Но ей достаточно было взглянуть на привратника, который молча покачал головой.

До чего же это доведет ее? Одинокую, без всякой защиты? Но она не собирается отдаться одному какому-нибудь мужчине, чтобы он защищал ее от всех других. Должен быть, должен найтись более приемлемый путь.

Колин сидел один за столом лэрда, когда Шийна пришла в зал. Она подошла к Колину, пылая негодованием.

— Колин, я прошу у тебя защиты, — без предисловий заявила она. — Ты должен дать мне ее.

— Должен? — переспросил Колин. — Ты ожидаешь, чтобы я вступил из-за тебя в борьбу с моим братом?

— Нет, совсем нет. Я беспокоюсь вовсе не из-за Джейми, по крайней мере сейчас.

Он поглядел на ее губы, и Шийна, дотронувшись до них, поморщилась. Губы сильно распухли. Проклятый Гоуэн!

— Я прошу тебя о помощи, — ровным голосом повторила она.

— Почему бы тебе не обратиться к моему брату? — спросил Колин. — Я уверен, что он будет счастлив взять тебя под свою защиту.

— Да, но какой ценой? — ощетинилась Шийна. — Я не готова принести себя в жертву.

— В жертву? — усмехнулся он. — Да, полагаю, ты именно так на это смотришь.

Шийна нахмурилась. Ее постигла неудача. Колин повел себя странно.

— Тебя это не волнует? — спросила она.

— Я думаю, ты в конце концов сочтешь заботу моего брата не столь ужасной, — с горечью проговорил Колин.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видел, как ты лежала у ручья рядом с Джейми. И ты не особенно ему сопротивлялась, Шийна.

Шийна покраснела, но соглашаться не собиралась.

— У него было преимущество, Колин, он гораздо сильнее меня. Но я не хочу его, если ты это имеешь в виду.

— Так выходи замуж за меня, если он тебе не по сердцу. Это единственный выход, иначе он овладеет тобой.

— Можно найти и другой выход. Колин покачал головой.

— Я отказываюсь от тебя, Шийна. Не знаю, как мой брат терпит твое постоянное противодействие, но с меня довольно.

Этого Шийна не ожидала. Она привыкла считать, что всегда может положиться на Колина, а он ей отказывает.

— Значит, ты мне не помощник?

— Ты не можешь позволить нам обоим предъявлять на тебя права, — со вздохом ответил Колин. — А что касается защиты, обратись к Джейми. Я привез тебя сюда и теперь жалею об этом, но ты ухитрилась бежать, и это мой брат вернул тебя в замок. Теперь ты принадлежишь ему.

— Зачем он приволок меня обратно, Колин? И по какому праву удерживает здесь?

Шийна едва расслышала, как Колин ответил, уходя:

— Спроси об этом его.

Глава 26

Шийна решила, что единственный способ выразить свой протест запереться в южной башне. Будет сидеть там до тех пор, пока Джейми не позволит ей покинуть замок Киннион. Здесь никто не будет к ней приставать, тем более что дверь заперта изнутри. Она набрала со стола достаточно еды, чтобы прожить несколько дней. Джейми, разумеется, об этом не догадается. Он сочтет, что голод выкурит ее из башни.

Когда он в этот день вернулся вечером в замок и обнаружил, что дверь заперта, а Шийна не отзывается, он попросту взломал дверь. Шийна стояла посреди комнаты лицом к лицу с его яростью, и никакой замок не защитил ее.

— Немедленно скажи, что все это значит! — скомандовал Джейми. — Ты ведь слышала, как я тебя зову. Какого дьявола не отвечала?

Шийна собрала в кулак всю свою храбрость.

— Вы не имели права ломать замок, сэр Джейми. Если бы я хотела видеть вас здесь, то открыла бы вам.

— Твое молчание не поведало мне об этом.

— А если бы я велела вам уходить прочь, вы расслышали бы меня сквозь ваши крики и стук? — возразила она.

Джейми потемнел от гнева, но Шийна продолжала:

— Я имею право на уединение. Ваш отец никогда не взламывал дверь комнаты вашей матери. Он уважал…

— Я не мой отец! — оборвал ее Джейми. — И никаких запертых дверей не потерплю. Тем более когда мы поженимся, имей это в виду, малышка.

Шийна задохнулась от злости.

— Ваша самоуверенность превосходит все. Я хочу, чтобы между вами и мной всегда была преграда!

Она стояла перед ним, уперев руки в бока, выставив вперед подбородок и тяжело дыша; гнев Джейми куда-то улетучился. Он рассмеялся.

— Ты просто чудо как мила со своими горящими глазками. Я никогда не смогу долго на тебя сердиться.

Услышать подобное от Джеймса Маккинниона? Шийна ушам своим не поверила.

— Я не игрушка. Терпеть не могу, чтобы мной забавлялись.

— Терпеть не могу, терпеть не могу! — передразнил Джейми. — А есть на свете что-нибудь, что тебе по душе?

— Свобода.

— Ты знала свободу? — с иронией спросил он. — Ты подчинялась воле отца, пока не стала подчиняться моей.

— Отец давал мне свободу.

— Ну да? Прямо-таки давал? Или ты сама ее брала? Шийна больше не в силах была выносить его пристальный взгляд. Этот человек обладал огромной проницательностью.

— Это ничего не значит, — возразила она. — Главное, что я и теперь подчиняюсь его воле, а не вашей. И буду поступать так, как велит мне он, а не вы.

— Ах вот как? — Джейми усмехнулся. — Отлично, в таком случае я постараюсь отыскать его и обсудить вопрос с ним. Макьюен будет рад союзу с Маккиннионами.

— Нет! — выкрикнула, задыхаясь, Шийна.

— И это, разумеется, положит конец бессмысленным препирательствам.

— Нет! — еще громче крикнула Шийна.

— Посмотрим. Я хочу найти его, и я его найду.

— Никогда вы его не найдете, только зря потратите время, — уверенно заявила Шийна.

Но Джейми теперь знал, откуда ее уверенность.

— Не так уж это трудно, — сказал он. — Разговор с твоей тетей в Абердине все мне объяснит. Шийна поняла, что ее загнали в угол.

— Я ненавижу вас, Джеймс Маккиннион!

— Правда? — резким тоном произнес он, внезапно почувствовав усталость. — Да, я не сомневаюсь в твоей ненависти, дорогая, не сомневаюсь ни в малейшей степени. Но ты ненавидишь имя, а не человека. Мне это больно, и я устал. — У Шийны широко раскрылись глаза, и Джейми быстро добавил:

— Когда мы встретились впервые, ты ничего не имела против меня. Ты испугалась только после того, как узнала мое имя. Ты можешь это объяснить?

— Я ничего не обязана вам объяснять, — ответила Шийна без прежнего пыла.

— Ах, ну конечно же нет, — подхватил он с издевкой. — Твой способ борьбы с затруднениями — просто не замечать их. Так позволь мне объяснить, если хочешь: ты наслушалась сказок, страшных сказок, и боялась меня еще до того, как мы познакомились. Скажи, если я ошибаюсь, Шийна. — Она молчала, и Джейми продолжал:

— Я не стану спрашивать, что ты слышала. Не стану отрицать, что в этих историях есть доля правды.

Но, переходя из уст в уста, такие истории обрастают преувеличениями, согласись с этим, Шийна.

— Как я себе представляю, правды больше, чем преувеличений, возразила Шийна.

— Доля правды, Шийна. Недостаточная, чтобы осудить меня.

— Достаточная, чтобы не доверять вам. Брови у Джейми сошлись на переносице, губы сжались в одну твердую линию.

— Взгляни на меня, Шийна, — потребовал он. — Забудь о моем имени, постарайся увидеть меня таким, какой я есть. Разве я давал тебе хоть раз повод бояться меня? Угрожал твоей жизни или причинял иное зло?

— Причиняли! — с готовностью выпалила она. — Вы все время мне приказываете. Говорите о праве на обладание, хотя знаете, как я к этому отношусь. Все время задираете и обижаете меня.

— Чертова упрямая девчонка! — заорал Джейми. — Мое единственное преступление заключается в том, что я хочу тебя. И если ты будешь честной, то признаешь, что это вообще не преступление. Ты уверяешь, что мое желание тебе неприятно, а на самом деле это вовсе не так.

— Нет, так! — крикнула она. — Я клянусь.

— Шийна, пора кончать со всеми этими глупыми ссорами.

Он шагнул вперед, и вот уже между ними почти нет расстояния.

— Подойди ко мне, Шийна, — мягким голосом произнес Джейми. — Последуй хоть раз зову своего сердца.

Шийна не сделала ни шагу, но что это меняло? Стоит ей лишь остаться на месте — и он приблизится и обнимет ее, обовьет своими руками. Она помнила эти руки. Шийна закрыла глаза и тотчас вспомнила, что ощущала, когда Джейми целовал ее. Веки ее вновь поднялись, когда он коснулся ее и ласково притянул к себе.

Больше он не двигался. Только пристально смотрел на нее, глаза в глаза. Может быть, пытался увидеть в них правду?

— Шийна, — тихонько, одним дыханием выговорил он. — Я знаю, что будет, когда я поцелую тебя, но, возможно, ты забыла и нуждаешься в напоминании?

— Нет, я не забыла. Это твое дьявольское колдовство виновато, что мне нравятся твои поцелуи, вот и все, — сказала она с глубокой убежденностью.

— Колдовство? Как же ты себя обманываешь! Единственное колдовство это радость, которую испытывают двое, когда их с одинаковой силой влечет друг к другу. При чем тут дьявол!

— Ну зачем тебе это? — вскричала Шийна почти в отчаянии.

— Мне нужно быть рядом с тобой, Шийна, обнимать тебя, дотрагиваться до тебя. Ну ответь же мне, неужели я причиняю тебе боль? Нет, я только обнимаю тебя. И мне можно украсть поцелуй-другой.

Он коснулся губами ее губ, и Шийна вскрикнула от боли.

— Что это? — спросил он, глядя на небольшую припухлость. — Отчего?

— Я… упала, — неуверенно произнесла она. Он жестко взглянул на нее — и взорвался:

— Клянусь Богом, женщина, ты лжешь! — Он отпрянул, опасаясь, что иначе может не удержаться и ударить ее. — Прошел всего день, и ты отдалась другому мужчине! — гремел он. — Кто угодно, только не я, так? Джеймсон был достаточно скверен, а теперь с тобой был кто-то из моей родни!

— Как ты смеешь обвинять меня? — завопила Шийна в неудержимой ярости и изо всех сил хлестнула Джейми по щеке. — Сначала Джеймсон, теперь еще кто-то! Может, тебе нравится считать меня шлюхой, чтобы облегчить собственную вину, но я должна тебя разочаровать. Только моему мужу я отдамся добровольно. Надо же, кто-то из его родни! Я ненавижу вас всех, вы все для меня одинаковы! Дикие животные!

— Тогда как же…

— На меня напали! Но какая разница, кто это сделал — ты или твой родственник? Ты не защищаешь меня от опасности, потому я и заперлась здесь. Но и здесь я в опасности!

Джейми пощупал свою щеку. Шийна попятилась в страхе перед тем, что натворила. Глаза у Джейми так и пылали. Но причиной его негодования оказалась вовсе не ее пощечина.

— Тебя изнасиловали? — спросил он убитым голосом.

— Нет, до этого не дошло на этот раз. Но ты привез меня обратно в замок и заявил, что не отпустишь, а сам ничего не сделал, чтобы защитить меня. Значит, я должна жить здесь в страхе перед любым мужчиной, в том числе и перед тобой?

Ее обвинение подействовало, потому что она была права. Да, это его оплошность. Он и Колин привезли девушку в замок, но не объяснили ее положение в доме остальным.

— Скажи мне, Шийна, кто на тебя напал, — обманчиво-спокойным голосом попросил Джейми.

— Зачем?

— Затем, чтобы примерно наказать одного и таким образом обеспечить тебе безопасность на будущее.

— Разумеется. Прекрасное решение, — сказала она с едкой насмешкой. Наказать мужчину за то, что у него такая же скотская натура, как у тебя. Наказать его, потому что ты лэрд, а он нет. Разве ты виноват меньше, чем он?

— Мои намерения были ясными с самого начала.

— И это тебя извиняет? — ощетинилась Шийна. — Ну а его намерения были столь же ясными, поэтому ты и должен его простить.

— Шийна!

— Нет, ты меня выслушаешь! Я не скажу тебе, кто был этот человек, ведь он знал, что лэрд меня не оберегает, знал, что у меня нет покровителя. Я сама ему это сказала.

— В таком случае ты должна была сослаться на меня. В голосе у Джейми явно прозвучала обвинительная нота, и Шийна воинственно выставила вперед подбородок.

— Я не могу ссылаться на близость с тобой, которой на самом деле нет, даже ради того, чтобы защитить себя. Есть лишь одно решение, сэр Джейми!

— Позволить тебе вернуться в Абердин? Нет, есть и другое решение.

Он казался разгневанным сильнее обычного и начал мерить комнату шагами. Шийна обеспокоенно наблюдала за ним. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил — совершенно спокойно.

— Мы вступим в брак.

Он обернулся и взглянул на нее: по лицу Шийны промелькнуло смущение, но его тотчас сменил гнев. Она не понимала, что ему так же трудно было произнести эти слова, как ей услышать.

— Вот как? — не веря ушам своим, спросила она. Есть ли предел его самоуверенности? — И как ты надеешься это уладить? Я не намерена давать согласие.

— Мы обвенчаемся! — холодно повторил он. Гнев Шийны словно испарился и сменился неуверенностью. Неужели у него есть способ принудить ее? Нечто такое, о чем она не подумала?

— Всего лишь прошлым вечером ты говорил о праве на обладание. Что изменилось?

— Такой договор тебя не устраивал. Или ты передумала?

— Но ведь ты уверял, что не женишься на девушке, не попробовав ее.

Напоминание только подогрело его гнев, и он ответил жестко:

— Это относилось к девственнице. Мы с тобой оба знаем, что ты испытала страсть. И поскольку ты не покончила после этого счеты с жизнью, значит, тебе понравится. Я, понимаешь ли, не хочу жену-недотрогу, а ты такой, похоже, не будешь.

Шийна задыхалась, щеки у нее пламенели, и она ответила Джейми в том же тоне, каким он говорил с ней:

— Значит, ты намерен изнасиловать меня? И воображаешь, что после этого я дам согласие выйти за тебя замуж?

— Нет, дорогая, — сказал он с холодной улыбкой. — Мы скоро поженимся, и я, стало быть, могу подождать, пока у меня появится послушная жена, готовая принимать все радости брака.

— Никогда! — крикнула Шийна, но Джейми повернулся к ней спиной и вышел. Она крикнула еще громче:

— Ты никогда меня не заставишь! Слышишь?

Потом она села на кровать и опустила голову на руки. Итак, все сначала; она вернулась к тому, чего так страшилась: над ней опять нависла угроза брака с вождем хайлендеров. Вспомнились страшные рассказы о нем, о его жене, о его набегах. В памяти всплыли слова Найела, что Маккиннион станет бить и насиловать ее, заставит мучиться до конца дней, заставит страдать. Его холодный гнев — прямое тому доказательство. Он ни слова не сказал о чувствах к ней, не говорил о любви. Похоть движет им, и только.

Глава 27

Вскоре после того, как Джейми оставил ее, двое мужчин проводили Шийну в комнату рядом с его спальней. Она не возражала, потому что все равно бы не уснула в комнате со взломанной дверью. Ее новое обиталище не запиралось изнутри, но не запиралось и снаружи. Двое мужчин не ушли. Они охраняли Шийну всю ночь, а на следующее утро спустились вместе с ней в зал. И остались при ней в качестве охраны. Они следовали за ней двое суток, а на третий день, сидя за столом вместе с Джейми и Колином, Шийна начала волноваться. Джейми был подозрительно спокоен. Безразличен. Да, именно этим словом определялось его отношение к ней. Раньше он не сводил с нее глаз, а теперь даже не глядел в ее сторону. Может ли она надеяться, что он бросил свою затею? Или ему хочется держать ее в неизвестности? Если у него есть какой-то план, чего он ждет?

Человек, вбежавший в зал перед самой трапезой, привлек всеобщее внимание. Явно ошеломленный, он остановился возле стола лэрда с выражением полного недоумения на лице.

— Одно слово, сэр Джейми. Срочно!

— Можешь говорить свободно, Олвин. — Джейми вздохнул. — Вечно ты поднимаешь много шума из-за пустяков.

— Вы просто не поверите, сэр Джейми, — задыхаясь, говорил Олвин. — Но я клянусь, что все мужчины клана Фергюсонов собрались у наших ворот.

Шийна побелела и едва не подавилась непрожеванным куском. Как завороженная смотрела она на Олвина. Ее родня здесь? Собралась возле замка? Но она-то сама внутри! Они пойдут в атаку, не зная, что она здесь!

— Так вот как ты это уладил, Джейми. По-моему, так это недозволенная хитрость, просто настоящее коварство, — услышала Шийна недовольный голос Колина.

Смысл его слов был не вполне ясен ей, пока она не взглянула на Джейми. Он улыбался ей с весьма довольным выражением.

У Шийны захватило дух. Притворяться дольше не было смысла, и она просто спросила:

— Когда вы узнали?

— Не так давно, моя дорогая, — ответил Джейми. — В то время как вы жили у Джеймсона, у меня побывал гость, Аласдер Макдоно, — полагаю, он вам знаком. У него было что рассказать о предательском поступке его нареченной.

— Но вы никогда не видели, откуда вы узнали?

— Мы поговорим об этом позже. — Улыбка Джейми сделалась шире, и он встал из-за стола. — В настоящее время я не хотел бы заставлять вашего отца слишком долго ждать. — Он махнул рукой телохранителям Шийны, и когда они приблизились, строго приказал:

— Отведите леди к ней в комнату и проследите, чтобы она там и оставалась. Она не должна покидать комнату ни при каких обстоятельствах, поняли?

Шийну взяли под руки — осторожно и крепко, но она не могла допустить, чтобы ее вот так просто увели. Ужасные картины теснились в ее воображении: ее родня перебита, отец, брат…

— Джейми! — крикнула она, и он остановился, хотя уже собирался идти. — Ты должен сказать мне, что ты задумал. Пожалуйста!

Выражение его лица смягчилось, и он коснулся пальцами ее щеки.

— А ведь ты впервые обратилась ко мне просто по имени.

— Джейми! Прошу тебя!

— Не тревожься, милая, — ласково проговорил он. — Я посылал за твоим отцом не для того, чтобы убить его.

— Ты посылал за ним?

— Разве я не сказал тебе, что мы скоро поженимся? Джейми улыбнулся еще раз и ушел. Все стало ясно. Джейми просто дожидался приезда того единственного человека, который мог велеть ей выйти замуж за Маккинниона, — ее отца.

Джейми перегнулся через парапет, ему отлично видны были отсюда сгрудившиеся у ворот лошади, на спинах у некоторых сидело по двое, а то и по трое мужчин. Похоже, что и вправду все мужчины клана Фергюсонов прибыли к замку Киннион. Джейми стало смешно. Его послание Дугалду было совершенно недвусмысленным, в нем сообщалось, что Джейми завладел драгоценным камнем Тауэр-Эска. Если отец хочет выкупить дочь, он должен приехать один в замок Киннион.

Но Дугалд, ясное дело, явился не один! Правда, Джейми видел перед собой только пледы Фергюсонов. Пока никакой другой клан не принимал участия в деле. Разумеется, кланы Макэфи, Макгайров и Сибалдов могли быть на подходе, но в этом Джейми сомневался. Если бы он считал, что дойдет до кровавой схватки, он вообще не посылал бы письмо.

Джейми увидел, как Дугалд выехал вперед; сын находился рядом с отцом. Джейми обрадовался, что мальчуган здесь. Если Шийна не послушается отца, брат поможет уговорить ее.

— Джеймс Маккиннион!

— Я здесь, старина! — отозвался Джейми, высунувшись в просвет между двумя зубцами, так чтобы Дугалд увидел его. — Итак, мы снова встретились. Должен признаться, что эта встреча мне приятнее, чем предыдущая.

Дугалд поднял голову и посмотрел на Джейми, а тот засмеялся. За спиной у Джейми послышался голос Колина:

— Значит, ты с ним уже встречался. Но когда?

— Не задавай мне сейчас вопросов, парень, я должен уладить самые важные для меня дела. Самые важные в жизни!

— Надеюсь, она сделает эту жизнь несносной, — с горечью заметил Колин.

— Ох, не ожидал, что ты станешь изображать из себя несчастного, Колин, — по-прежнему через плечо ответил Джейми. — Ты же знал, что я собираюсь заполучить ее.

— Я думал, ты предоставишь решать ей самой, а не воспользуешься влиянием других. Ты принуждаешь ее, и это самая настоящая правда.

— Да, братец, принуждаю. Выйти за меня замуж — вот о чем идет речь, объяснил Джейми. — Законный брак, а не право на обладание.

На лице у Колина вспыхнуло изумление, он повернулся и пошел прочь. Джейми вздохнул. Колин зацепил-таки его чем-то, и Джейми готов был заново все обдумать. Но он был уверен, что Шийна испытывает к нему определенные чувства, мужчины в таких вещах не ошибаются. Если бы он не был уверен, то не поступил бы так, как поступил. Не стал бы домогаться ее, невзирая на самые неблагоприятные обстоятельства. Он сочувствовал брату, но это не могло заставить Джейми отказаться от своей цели.

— Итак, сэр Дугалд, — крикнул он вниз, — не пожалуете ли вы в замок, тогда нам не придется перекликаться весь день.

— И ты возьмешь меня в плен?

— У меня в плену только один человек, которого я хочу удержать. Это ваша дочь, и она мне дороже, чем вы.

— А кто убедит меня, что это не ловушка, Маккиннион? — спросил Дугалд.

— Да входите же, старина. Я мог бы убить вас, пока вы там стоите.

Больше дюжины мушкетов поднялось над стеной по сигналу Джейми, подтверждая правдивость его слов. Он подал еще один сигнал, и ворота отворились. Джейми больше не предлагал Дугалду войти. Он не оставил старику выбора.

— Я пойду с тобой, — сказал отцу Найел.

— И отдашь на его милость все, что мне дороже всего? Нет, ты останешься.

— Но там моя сестра! — сердито заявил Найея.

— Я заберу ее у него! — прорычал Дугалд. — Не спорь. Ты такой же негодник, как Шийна. Вы оба не уважаете старших.

Дугалд въехал в ворота, злость придала ему смелости. Джейми уже спустился со стены и ждал во дворе. Дугалд подъехал к нему и спешился. Поблизости не было никого из воинов. Если бы он захотел, Дугалд мог бы обнажить меч. Но это противоречило законам чести.

— Проходите в зал, — предложил Джейми. — Добрая кружка эля облегчит разговор.

Дугалд последовал за Джейми, но один, без своих спутников. Оба лэрда уселись за стол; Дугалд начал склоняться к мысли, что вроде бы ловушка ему не уготована, — Позвольте мне приветствовать ваш первый визит в этот дом, — обратился к гостю Джейми, после того как был подан эль и они остались наедине.

— Я не думал, что мне придется переступить порог этого замка, отвечал на это Дугалд.

— Но вы не потратили времени зря, согласившись явиться сюда.

— Вы так считаете? — прищурился Дугалд. — Ну и какова цена, Маккиннион?

Джейми с задумчивым видом откинулся на спинку кресла.

— Могу с уверенностью сказать, что вы не станете возражать против цены, назначенной за нее.

— Так это была ловушка! — Дугалд в ярости вскочил с места. — Чего и следовало ожидать от Маккинниона!

— Сядьте, сэр Дугалд, и выслушайте меня. Ведь речь вдет о чести вашей дочери.

Весь побагровев, Дугалд вновь опустился в кресло.

— Я хочу видеть Шийну.

— Вы и увидите ее, после того как мы уладим вопрос о ее будущем.

— Мы?! Да как вы смеете!

— Уймитесь, Фергюсон. Разве вы не собирались самолично устраивать мое будущее, когда я был вашим пленником? Положение всего-навсего изменилось на противоположное. Вы не требовали выкупа. Условием моего освобождения была женитьба на одной из ваших дочерей.

— А чего вы теперь хотите, Маккиннион?

— Я хочу Шийну, — просто ответил Джейми. Лицо у Дугалда побагровело еще сильнее, а глаза вылезли из орбит.

— Вы ее не получите!

— Но ведь я ее уже получил, — спокойно возразил Джейми.

Дугалд казался сраженным. Это была правда. Старик отвел глаза.

— Вы… нанесли ей… обиду?

— Здесь ее не обидели и не обесчестили, сэр Дугалд.

Если она уже не девственница, то не по моей вине.

— Моя Шийна не такая!

— Это еще нуждается в обсуждении, — холодно возразил Джейми. — Какоето время она находилась вдали от дома, и вы не знаете, как она себя соблюдала.

— Вы так говорите и все же хотите ее?

— Вот именно.

— Зачем вы меня сюда вызвали? — резко спросил Дугалд. — Шийна уже в вашей власти. Вам надо меня помучить? Рассказать, какие страдания ей уготованы?

Джейми коротко рассмеялся.

— Вам придется простить меня, сэр Дугалд. Кажется, я дал некоторую волю мстительному чувству, не сообщив вам, что хотел бы жениться на Шийне.

Старику понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное.

— Жениться? — Дугалд сидел оцепенев. — Но ведь вы сказали, что не женитесь ни на одной из моих дочерей.

— Я помню, что я говорил, — прервал его Джейми. — Но вы не предлагали мне именно эту дочь.

— Потому что хотел выбрать для нее такого мужа, который не обращался бы с ней неуважительно.

— А вы полагаете, что я повел бы себя так? Вы меня удивляете, Фергюсон. Я был вашим врагом со дня своего рождения, однако я еще и мужчина, который в состоянии оценить по достоинству прекрасную женщину. Ваша дочь более чем прекрасна. Относиться к ней неуважительно? Я хочу лишь одного — сделать ее счастливой.

Дугалд не отводил от Джейми глаз, отчаянно стараясь понять, правда ли это.

— Она хочет выйти за вас?

— Не хочет.

— Тогда каким же образом вы сделаете ее счастливой?

— Она возражает лишь потому, что мы враги. Но ведь если мы с ней поженимся, вопрос о вражде отпадет, не так ли?

— Разумеется, — согласился Дугалд.

— Она немного боится меня, но это вполне естественно после всех страшных историй, которые ей довелось услышать. Очень скоро она забудет о своих страхах. Я не дам ей ни единого повода страшиться меня.

— Итак, я здесь для того, чтобы заставить ее выйти за вас?

— Упросить, уговорить, заставить — как хотите, только бы получить се согласие. Вспомните, ведь это вы хотели союза между нами и окончания междуоусобицы. Вы добьетесь этого посредством нашего брака.

— А если она не даст согласия?

— Я знаю, что вы, сэр Дугалд, вырастили упрямую дочь. Но я собираюсь получить ее — и получу, так или иначе. Я ведь тоже упрямый. Девушка не уедет из этого замка, не став моей женой. Это я вам обещаю. Можете довести это до ее сведения, если она заартачится,

Глава 28

Найел сидел у камина напротив Джейми. После того как Дугалд и Джейми договорились, всему клану Фергюсонов были предложены теплый кров в зале и угощение. Найел знал, какое соглашение заключил его отец с сэром Джейми, потому что Дугалд уже спускался вниз, проклиная упрямство Шийны. Одного взгляда на Джейми оказалось достаточно, чтобы Дугалд снова поднялся наверх ради новой попытки.

Найела ничуть не удивило, что Маккиннион захотел жениться на Шийне. Парнишка гадал, знает ли Шийна, что Джеймс Маккиннион видел ее, когда она купалась, и что в плен он попал, пытаясь отыскать красавицу незнакомку снова.

Наблюдая за горцем, Найел едва сдерживал смех. Тот нервничал, как любой другой жених, и явно беспокоился, не зная, что происходит в той части замка, где Шийна выкидывает свои штучки. Маккиннион не сказал Найелу ни слова и, кажется, даже не замечал, что он здесь; Джейми не отрывал взгляда от дальнего конца зала, где скрылся Дугалд. Но это и к лучшему: Найел не стремился к разговору с Джейми. Он все еще испытывал благоговейный страх перед этим великаном.

— Хорошо, что отец не дожил до этого дня и не увидел, что наш зал битком набит Фергюсонами.

Джейми обернулся и холодно посмотрел на Колина.

— Если ты явился спорить со мной, то не трудись напрасно.

— Спорить ни к чему, Джейми. Просто не могу сдержать любопытства. Все улажено?

— Ее отец все еще с ней.

— А это кто? — спросил Колин.

Только теперь Джейми обратил внимание на Найела и улыбнулся ему.

— Это брат Шийны Найел, — сказал он Колину, потом повернулся к мальчику:

— Это мой брат Колин. Светло-голубые глаза Найела округлились.

— Ой, ты почти такой же большой, как он! Колин рассмеялся:

— Это верно — почти. Джейми не говорил тебе, что мы оба хотели твою сестру?

Найел перевел взгляд с одного брата на другого.

— Но ведь ты моложе Шийны, — наивно заметил он, не сознавая, что задел больное место.

— Это я уже слышал, и не раз, — отрывисто ответил Колин, а Найел продолжал:

— Ты воображаешь, что не стал бы плясать под ее дудку? Сестра моя умеет поставить на своем. Даже отец не в силах управиться с ней, если на нее найдет блажь. — При этих словах Джейми издал короткий смешок, и Найел очень серьезно обратился к нему:

— Я бы на твоем месте не стал смеяться, Маккиннион. Тебе придется нелегко.

Джейми что-то буркнул, и теперь уже засмеялся Колин:

— Выходит, я должен быть благодарен судьбе за то, что уступил ее тебе, брат. Я предпочел бы жену, с которой могу справиться.

Джейми коснулся пальцем щеки, вспомнив пощечину. Шийна и в самом деле крепкий орешек. Но ее можно укротить, он в этом не сомневался.

Так они и беседовали втроем, обмениваясь разными историями о девушке, пока Колин не ушел навестить Дафну. Его сестра лежала больная в постели со дня приезда.

— Расскажу Дафне новости, если тетя Лидия еще не сделала этого. Она только и говорит о том, как рада, что Шийна оказалась из Фергюсонов, сказал Колин на прощание, а потом вдруг добавил с важностью:

— Только не обижай ее, Джейми. Это все, о чем я тебя прошу.

Резко повернулся и ушел. Джейми смотрел брату вслед, между бровями у него появилась морщина.

— Святая Мария, даже собственный брат считает меня зверем, пробормотал он. Найел расслышал его.

— Значит, ты не трогал ее? Я хочу сказать…, - Неприятно разочаровывать тебя, дружище, однако я не насильник, хоть ты меня таковым и считаешь.

— Но во время нашей последней встречи ты достаточно ясно сказал, что…

— Тебе нет необходимости напоминать мне, — перебил его Джейми. — Но тогда, Найел, я был ужасно зол на тебя и на твоего отца. По правде говоря, твой отец вовсе не предлагал мне Шийну. Но если бы и ты так не считал, ты бы меня ни за что не выпустил. И я позволил тебе думать, что он предлагал именно ее.

— Шийна никогда бы не попала сюда, если бы ее не отправили в Абердин, — задумчиво проговорил Найел. — Она очень боялась тебя, Джеймс Маккиннион. Боится ли она тебя сейчас? Может, из-за этого мой отец так долго с ней разговаривает?

— Она меня боялась, не могу отрицать. Но боялась она прежде всего, что я догадаюсь, из какой она семьи. Даже понимая, как она мне желанна, все-таки опасалась, что я причиню ей зло, если узнаю, кто она. Но теперьто ей ясно, что мне все равно. Я никогда ее не обижу. В глубине души она это понимает, но твоя сестра слишком упряма, чтобы открыто признать это.

— Что ты такое говоришь, Маккиннион? — Я верю, что она испытывает ко мне такие же чувства, какие испытываю к ней я.

Шийна ударилась в слезы, когда ее отец покинул комнату. Но не прошло и пяти минут, как в дверь постучал Найел, чтобы начать с того, на чем закончил отец. Что ей оставалось делать, если два самых дорогих ей человека настаивали, чтобы она вышла замуж за Джеймса Маккинниона?

Отец отнюдь не был склонен к мягкости.

— С враждой будет покончено, — сказал он. — Уцелеет наш род.

Как будто судьба всех ее родных находилась в ее власти. И отец говорил об этом так жестко, как только мог.

— Ты хочешь, чтобы мы все погибли? — бушевал он. — Этот человек твердит, что ты не уедешь отсюда, пока не станешь его женой. Могу я отправиться домой, зная об этом? Нет, не могу; это означало бы войну, настоящую кровопролитную бойню. Ты именно этого хочешь? Неужели ты до такой степени себялюбива, Шийна, девочка?

Он громоздил одно обвинение на другое. Он гремел, он угрожал. Последними его словами перед уходом были:

— Ты это сделаешь!

И вот теперь Найел. Как она была счастлива снова увидеть брата! Но брат разрушил их союз.

— Тебе надо выйти за него, пойми, пожалуйста. Я считаю, что тебе повезло.

Повезло! Почему никто не хочет понять ее?

— А что ты скажешь насчет его набегов, убитых людей? — спросила она наконец брата. — Что ты скажешь о его первой жене, которая предпочла смерть браку с ним? Что ты скажешь о любви? Он ни слова не говорил о любви!

— А если бы он о ней говорил, что тогда? — спокойно ответил Найел вопросом на вопрос.

Шийна промолчала. Она не понимала, зачем вообще упомянула об этом. Видно, попусту хваталась за соломинку от полного отчаяния. Протянула руку — и не ухватила ничего. Можно ли ей вообще помочь? Или они лишили ее всего?

Глава 29

Их обвенчали в тот же день ближе к вечеру. Обвенчал священник, с которым Джейми договорился накануне. В присутствии членов обоих кланов Шийна волей Бога стала женой Маккинниона.

Кланы тоже были теперь связаны этим браком. Фергюсоны не скрывали восторга. Настал день великого торжества — день свадьбы и окончания жестокой междоусобицы. Воистину счастливый день.

Нашлись, однако, и такие, кому все это было не в радость. Такие, кому больше по сердцу была вражда, и среди них Черный Гоуэн. Он отказался присутствовать на свадьбе и на последовавших за ней увеселениях. Его теперешняя любовница тоже негодовала. Джесси никуда не уехала, ибо лелеяла надежду вернуть себе Джейми, когда ему надоест его рыжая. Она стала любовницей Черного Гоуэна только ради того, чтобы остаться в замке Киннион. Брак Джейми уничтожил надежды Джесси.

Но самой несчастной считала себя Шийна. День свадьбы казался ей днем казни. Ее отдали во власть дикарю Маккинниону, и он волен сделать с ее жизнью все, что пожелает. Что ее ждет, когда его страсть остынет? Тогда он bqonlmhr, что она из клана Фергюсонов, извечных врагов. Вспомнит — и не позволит ей забыть об этом. Ей бы надеть сегодня черное платье вместо того красивого подвенечного, над которым с таким искусством и таким упорством трудилась Лидия. Оно было сшито из светло-зеленого шелка, корсаж отделан по вырезу белым кружевом, широкие рукава оторочены белым мехом. Шийна понимала, что такое особенное платье предназначено для особого случая. Значит, Лидия все знала заранее!

Вид отца, откровенно довольного собой, и брата, который от души веселился, только добавлял Шийне страданий. Неужели они не понимают, что сделали с ней? Почему никого не волнуют ее чувства?

А ее муж? Когда она осмелилась бросить на него взгляд, он вовсе не был похож на новобрачного. Может, уже раскаялся в том, что затеял?

Вот он встал — Шийна при этом даже вздрогнула, — отошел от столов, на которых было расставлено роскошное угощение. Шийна обрадовалась тому, что он удалился, и решила немного поесть. Перед ней была жаренная в масле оленина, куропатки, начиненные клюквой, копченая рыба, пирог с бараниной, тушеная говядина, козлятина, голуби, каплуны — только выбирай. А сладости! Взбитые сливки, имбирные пряники, сладкие кексы с мускатным орехом. От всего этого сразу растолстеешь. Пожалуй, стоило бы превратиться в толстуху — тогда Джейми уж наверняка охладел бы к ней.

Но Джейми, как выяснилось, ушел недалеко, и Шийна не успела наполнить свою тарелку. Он подошел к ее отцу и о чем-то недолго говорил с ним, посмеиваясь. Как это больно, что отец с такой радостью отдал ее в жены главе клана Маккиннионов.

Джейми вернулся. Взял Шийну за руку и заставил встать с места. Она вопросительно взглянула на него, но лицо его ничего не выражало, и он ничего не сказал. Просто потянул за собой. Шийна уперлась.

— Сэр Джейми, скажите мне, куда мы идем? — очень настойчиво проговорила она.

Джейми повернулся к ней лицом и крепче сжал ее руку, сказав при этом:

— Ты уже начинаешь причинять мне хлопоты?

— Если бы вы сообщили мне причину, по которой мы уходим…

— Я не нуждаюсь в причинах, жена. Ведь ты моя жена, не так ли? холодно спросил он. — Ты согласна, Шийна, что теперь ты мне жена? Отвечай.

Шийна отвернулась в сторону под твердым взглядом его карих глаз.

— Согласна, — еле слышно пробормотала она.

— Я тебя не слышал.

— Согласна!

— В таком случае ты должна согласиться и с тем, что мне нет нужды в особых причинах, чтобы заставить тебя следовать за мной, верно? — с нажимом произнес он.

Шийна резко вздернула голову, в темно-синих глазах загорелся гнев.

— Так вот, значит, как? Ты получил то, чего хотел, и больше можешь не считаться с моими чувствами? Впрочем, ты никогда с ними не считался.

Джейми изменился прямо на глазах. Выражение его лица смягчилось. Он даже улыбнулся, пристыженный.

— Прости, Шийна. Я не должен был вести себя так, это недопустимо. Это просто… ох, не обращай внимания. Мы уходим ради тебя. Ты такая невеселая.

— Мне следовало веселиться?

— Послушай, милая, — с укоризной произнес Джейми. — Давай заключим хотя бы недолгое перемирие. Хотя бы ради твоего отца. Ты хотела бы, чтобы он пожалел о том, что отдал мне тебя?

— Ах, если бы он пожалел! — с горечью отозвалась Шийна. — О чем ты только что беседовал с ним?

— Я всего лишь предупредил его, чтобы он не беспокоился о нашем недолгом отсутствии.

— Недолгом? — вырвалось у Шийны.

Они посмотрели друг на друга. Глаза Джейми говорили сами за себя. Со странным, незнакомым чувством Шийна медленно покачала головой, но все же нашла в себе силы ответить, и даже ответить спокойным голосом:

— У нас гости. И я еще не успела поесть, так же как и ты.

Движением руки Джейми призвал ее к молчанию.

— Тебе нечего бояться, и я докажу тебе это. Потом ты вернешься, и тебе станет легко и спокойно, ты хоть улыбнешься разок-другой. Ради святой Марии, Шийна! Ведь это день твоей свадьбы, его стоит запомнить.

— Не похоже, что я смогу его забыть! — огрызнулась она. — А что касается улыбок, то мне не до веселья! Джейми был глубоко задет, но не показал этого.

— Идем, Шийна, — ровным голосом проговорил он.

— Но… но я даже не поздоровалась с твоей сестрой, — возразила Шийна. — Что она подумает, если я уйду, даже не поприветствовав ее?

— Ты встретилась с ней, Шийна. Встретилась и не сказала ей двух слов, хотя она полубольная поднялась с постели, чтобы присутствовать здесь. Думает же она, что я повторяю свою прошлую ошибку, потому что ты вела себя за столом точь-в-точь, как моя первая жена в день нашей свадьбы. Мне это невыносимо.

Шийна удивилась. Значит, воспоминание о первой жене до сих пор причиняет ему боль? Ей это ни разу не приходило в голову. Шийна думала об этом все время, пока они шли через зал, потом по лестнице к двери, возле которой Джейми остановился.

— Наша комната, — негромко произнес он, распахивая дверь и пропуская Шийну.

Она медленно переступила порог. Комната была просторная, с большой двуспальной кроватью, застланной полотняными тонкими простынями; в головах лежали пышно взбитые подушки. Шийна поспешила отвести глаза от кровати. В комнате был еще шкаф для одежды, стол, с которого по полу разлетелись листы бумаги; за столом выстроились в ряд горящие канделябры. У камина стояло удобное кресло. Больше всего привлекал внимание шкафчик с изящными стеклянными безделушками, большими и маленькими: там были птицы, животные, кораблик, колокольчик и много других вещиц. Шийна никогда еще не видела ничего подобного.

— Они принадлежали моей матери, — объяснил Джейми. — Достались ей в наследство от предков-норманнов. Застеснявшись собственного любопытства, Шийна отошла от шкафчика к камину. Повернувшись спиной к Джейми, протянула дрожащие руки к огню.

— Ты не хочешь вина, Шийна?

Она резко выпрямилась и вполоборота глянула на мужа. Он ждал ее ответа. Шийна неуверенно кивнула и стала смотреть, как Джейми наливает в бокал темно-красное вино. Потом он протянул ей тяжелый бокал, и Шийна приняла его обеими ладонями. Приняла и выпила единым духом.

Джейми наблюдал за ней с веселыми искорками в глазах. Может, его позабавила лихость, с какой Шийна опустошила бокал? Вино согрело ее, распространив по всему телу приятную слабость. Шийна сжала в руке бокал, обдумывая, не попросить ли еще. Укрепит ее это или, наоборот, сделает уступчивее?

А Джейми, стоя позади нее, испытывал невероятные муки. Никогда в жизни он не был более неуверен в себе. Уставившись на прямую, напряженную спину Шийны, Джейми ждал. Ошибки быть не должно. Все свершится. Он хотел ее с той самой минуты, как впервые увидел в дымке тумана. И теперь она принадлежит ему.

Самая прекрасная, самая желанная из женщин, но он боится дотронуться до нее, боится напугать.

— Если вы позволите, сэр Джейми, я бы выпила еще вина.

Когда она протянула ему пустой бокал, глаза их встретились. У Джейми сердце перевернулось, когда он увидел выражение ее синих глаз.

— Почему ты до сих пор боишься меня, милая? Разве я не доказал тебе, что это не нужно?

Клянусь, я буду самым нежным из всех любовников, какие были у тебя до сих пор.

— У меня не было других.

Она произнесла эти слова без того подчеркнутого высокомерия, с каким произносила их раньше. Просто и спокойно. У Джейми перехватило дыхание, в сердце вспыхнула нежданная радость.

— Раз ты это говоришь теперь, когда я сам узнаю правду до того, как ты выйдешь из нашей комнаты, значит, так оно и есть. Ох, Шийна, если бы ты могла себе представить, как я счастлив услышать это! Я невероятно мучился, думая о Джеймсоне…

— Я не понимаю, какая тебе разница, Джеймс Маккиннион? — ощетинилась Шийна.

— Какая разница? — искренне удивился Джейми.

— Вот именно! Ты ведь поначалу предлагал мне договор о праве на обладание женщиной. Сколькими девушками ты обладал, а потом бросал, не задумываясь над тем, как поведут себя впоследствии их будущие мужья?

— Довольно, Шийна! Я женился на тебе, считая, что ты была близка с другим, и, как видишь, меня это не остановило, но я от души рад, что другого не было, и не скрываю своей радости. Если я кажусь тебе себялюбцем, пусть так. Вот возьми, если это поможет, — с нежностью произнес Джейми и протянул Шийне наполненный бокал.

Она только взглянула на вино и уныло покачала головой, — Нет. Ничто не поможет, разве только ты пожалеешь меня и отпустишь.

— Шийна, ну сколько повторять, ты не должна бояться меня! Я вовсе не собираюсь вести себя жестоко.

Она вздохнула и подняла голову, намереваясь повернуться к нему лицом, но Джейми отставил бокал с вином и положил руки Шийне на плечи, слегка нажав на них. Шийна ощутила, что грудь его коснулась ее спины. Волосы Шийны с обеих сторон были подняты над ушами и перевязаны на затылке, оставляя открытой часть шеи, и Джейми провел по ней большими пальцами справа и слева.

— Позволь мне навсегда успокоить твои страхи, Шийна, — почти одним дыханием проговорил он.

Его губы коснулись кожи Шийны чуть ниже уха, она почувствовала словно бы легкое покалывание на шее и плечах и расслабилась. Наклонив голову набок, она предоставила губам Джейми свободу действия.

Если он причинит ей боль — пусть причинит! А если нет? Было чудесно думать, что она в нем ошиблась. Необыкновенно хорошо осознавать, что она может испытывать к нему нечто вовсе не похожее на ненависть или страх.

Она не успела сосредоточиться на своем открытии, потому что он крепко обнял ее. Его губы прильнули к ее губам с невероятной нежностью. Точно так же, как тогда на берегу ручья. Разум ее тотчас улетучился, и чувства взяли верх. Ей чудилось, что она куда-то плывет, легкая, как перышко, удерживаемая только его руками. Тело воспаряло ввысь, к самому небу…

Шийна не помнила, долго ли они стояли вот так у огня. Она смутно сознавала, что поцелуи Джейми стали другими, более страстными. Полностью она пришла в себя только тогда, когда теплое дыхание огня в камине коснулось ее обнаженного тела. Ее платье и нижние юбки лежали кучкой у ее ног.

Она стояла нагая перед мужчиной — и не просто перед каким-то мужчиной. Шея и щеки у Шийны так и загорелись, она попыталась прикрыть себя, но Джейми отвел ее руки, обнял за талию и прижал к себе. Он снова и снова целовал ее, и Шийна не могла решить, то ли отдаться всеохватывающему пламени, то ли сопротивляться.

Она все еще не нашла решения, когда Джейми поднял ее, отнес к кровати, осторожно уложил и начал сбрасывать с себя одежду. Минуту Шийна оставалась свободной и могла убежать, но Джейми разгадал ее намерения и, лаская ее глазами, нежно уговаривал:

— Тебе нечего бояться, Шийна. Я не причиню тебе боли. Я нежно люблю тебя. Ты прекраснее и драгоценнее всего, о чем я только мог мечтать. Неужели ты не понимаешь этого, милая? Неужели не видишь, что я хочу сделать тебя счастливой? И клянусь тебе, ты будешь счастлива. Клянусь, что не пожалеешь о своем замужестве.

Он опустился на колени, наклонился над Шийной и взял ее лицо в свои большие ладони.

— Ах, как долго я ждал тебя, как долго тебя хотел! Пожалуйста, верь мне хоть немного, Шийна, больше я ни о чем не прошу.

Почему же ей не поверить? Он собирается овладеть ею. Почему же не отдаться, если это неизбежно?

Но это не сама Шийна принимала решение. Своим телом она владела больше, чем собственной волей. Его губы были теплыми, но скоро стали cnpwhlh. Шийна запустила пальцы в густые волосы Джейми и слегка оттолкнула от себя его голову, потому что боялась этого возрастающего жара. Но язык Джейми начал описывать крути сначала возле одного ее упругого соска, потом возле другого, и Шийна с неведомым раньше острым чувством прижала Джейми теснее к себе.

Когда его губы вновь прижались к ее губам, Шийна ответила на поцелуй с неожиданной полнотой и силой, так что Джейми отклонился назад и посмотрел на нее. Глаза у него сияли, и он с такой теплотой глядел на Шийну, улыбаясь. Она улыбнулась в ответ, открыто и свободно. Сейчас она впервые улыбнулась ему с той минуты, как узнала, что он глава клана Маккиннионов. Значит, все прощено? На большее Джейми и не надеялся.

Казалось, ее кровь закипела. Она чувствовала непонятную потребность, желание прижаться к нему как можно теснее и ближе. Шийна вздрогнула и вскрикнула, когда пальцы Джейми внезапно скользнули ей между ног. Но он не остановился, а когда первый шок миновал, Шийна уже и не хотела, чтобы он останавливался. Пальцы его двигались, вызывая восхитительные ощущения. Шийна готова была терпеть это блаженное мучение вечно. И Джейми занимался этим достаточно долго.

Он понял, что она готова принять его, быстро переменил положение и, прежде чем она осознала, что он делает, вошел в нее. Шийна задержала дыхание, потом глубоко вздохнула. Она ожидала боли, но гораздо более сильной, а не той, совсем крошечной, о которой тут же забыла. Как хорошо, что он сделал это так быстро и легко. Теперь она ощущала только полноту где-то глубоко внутри себя. Джейми не двигался, а она не понимала, отчего он так стих.

А Джейми молча ждал ее обвинений. Как же ему не хотелось причинять ей боль! Если она хоть что-то скажет, то дьявол его побери!

Шийна заговорила, но не словами, а телом. Она инстинктивно поняла, как ей нужен Джейми, подвинулась, вытолкнув его из себя, потом подняла бедра, чтобы принять его снова, целиком.

Джейми задрожал от облегчения и восторга. Он сжал лицо Шийны в своих ладонях, чтобы поцеловать ее. Губы его упивались сладостью ее губ, а твердая плоть познавала принявшее его тепло. Никогда еще Джейми не ощущал себя таким сильным, таким искусным — и таким очарованным. Он словно пробирался в тумане, сквозь который увидел Шийну впервые, подходил к ней все ближе и ближе, околдованный ее чувственностью, ее запахом, ее страстью.

Если Джейми утопал в блаженстве, то Шийна испытывала истинное потрясение. Каждый толчок сильного тела Джейми словно поднимал ее все выше и выше. Она и прежде чувствовала жар в крови, но теперь это был поток, направленный в одну точку, горевшую огнем. Однако поток не гасил пламя, а наоборот, питал его я разжигал все сильнее.

Она понимала, что не сдержит его. Слишком велико напряжение. Оно убьет ее, разорвет на части. Она этого не переживет.

Развязка была близка, и Шийна сознавала это. Но вместо собственной гибели она увидела над собой лицо Джейми, и улыбка на этом красивом лице была полна тайного знания. Шийна наконец поняла. Шлюзы отворились, и Шийна вскрикнула, но крик ее был заглушен жадными губами Джейми. Не было конца волнам, проходившим через нее, отзывавшимся в каждом нерве. Она услышала стон Джейми и поняла, что он умирает той же сладкой смертью, что и она. Они опустились на дно вместе.

Он был такой тихий, такой тяжелый. Она плыла высоко над ним, медленно, мечтательно, восхищенно скользя по новому миру. Какой покой, какое тепло, какое чудесное прикосновение… его губ?

Шийна слегка приоткрыла глаза. Он смотрел на нее, в карих глазах светились зеленовато-серые искорки. Он все еще держал ее голову в своих руках и, проведя большими пальцами по ее щекам, поцеловал ее в губы поцелуем, легким, как птичье перышко. Потом он поцеловал ее подбородок, щеки, глаза. Откинулся назад, вглядываясь в каждую черточку ее лица, рот его изогнулся в улыбке, глубоко удовлетворенной. Будь он котом, подумалось Шийне, наверное, замурлыкал бы.

Шийна округлила глаза.

— Кого я вижу! Джеймс Маккиннион! — шепотом произнесла она — Живой, настоящий? И я не умерла? Его улыбка сделалась шире.

— Не думаю, чтобы ты умерла, милая.

— Но я-то думала… — Легкий румянец окрасил щеки Шийны. — Как это глупо с моей стороны!

Она немного помолчала, потом заговорила быстро-быстро, но не глядя Джейми в лицо:

— Это просто. Я ведь понятия не имела, на что это похоже, Джейми. Я знала, что сначала будет больно, это я знала. Но остальное… — Она опустила глаза; ей хотелось высказать все, но вместе с тем ее смущала новизна ощущений. — Никто не мог бы подготовить меня к этому, — продолжала она. — Я испугалась какого-то… напряжения, я не понимала, куда это меня приведет. А чувства нарастали, и тут я подумала, что неизбежен взрыв. Я боялась самого худшего. Думала, что непременно умру, но не оставила бы тебя ни за что в мире.

Наконец она решилась поднять глаза — и встретила взгляд Джейми. Он не смотрел на нее с триумфом. С гордостью — да, но не с гордостью победителя. Взгляд его был полон тепла и удивил Шийну. Нежность? Может быть, даже… любовь?

— Ты не одинока в своих чувствах, Шийна, — негромко заговорил он. Не могу сказать, что раньше не испытывал наслаждения, но такого, как сегодня, никогда. За все те годы, что я считаю себя мужчиной, ничего подобного. Даже и сравнить нельзя. Но я почему-то знал, что с тобой у нас так и будет. Знал всегда.

— Мог бы и мне сказать, — упрекнула она.

— И ты бы поверила?

— Нет, — честно признала Шийна. — Это всегда будет так, Джейми?

— Для нас — да, я в это верю. Она тихонько засмеялась, прижавшись к нему. Она была счастлива, удивительно, невероятно счастлива. Кто бы мог подумать, что такое возможно!

— Нет, Джейми, — поддразнила она его со вздохом, — я не думаю, что когда-нибудь оно повторится, как в первый раз. Но мы должны постараться, чтобы так было. И почаще делать попытки.

Джейми рассмеялся, звонко расцеловал Шийну и рассмеялся снова.

— Клянусь всеми святыми, ты настоящий бриллиант, Шийна! Подумать только, а я так боялся, что ты окажешься похожей на мою первую жену! Каким же я был дураком! Я должен был сразу понять.

— У меня возникли совершенно безумные мысли, когда во мне вспыхнул огонь, — призналась Шийна. — Я думала не только о том, что умру. Я думала, что ты — настоящий дьявол. Я также думала… — Она запнулась.

— Что ты думала?

— Нет. — Шийна помотала головой. — Я не стану повторять.

— Ох, да скажи, пожалуйста. Я просто сгораю от любопытства.

— Ты рассердишься, Джейми, а мне не хотелось бы портить…

— Сейчас ты ничем не выведешь меня из себя, — с улыбкой перебил ее Джейми. — Но ты вообще не бойся меня рассердить, милая. Как ты уже убедилась, я человек с норовом. Тебе придется сталкиваться с этим еще не раз и не два, но я клянусь, что тебя никогда не обижу. — Шийна все еще медлила, и он добавил:

— Ну же, начинай, девочка моя. Привыкай доверяться мне.

Шийна заговорила со вздохом:

— Видишь ли, когда мне казалось, что я умираю, мне вспомнилась твоя первая жена. Что она вот так и умерла. В твоих объятиях… Счастливая…

Джейми весь напрягся, и она поспешила добавить:

— Я понимаю, что просто смешно было думать о таком. Я даже не верю, что ты дотронулся до нее, потому что если бы ты это сделал, она бы не убила себя.

Взгляд Джейми оставался непроницаемым, но сам он был явно в замешательстве, словно всеми силами пытался сохранить самообладание.

— Ox, Джейми, прости. Но видишь ли, вплоть до нынешнего дня я думала о тебе самое плохое. Верила разным россказням. Могу даже пересказать их.

— Перескажи, моя дорогая, — предложил он голосом, твердым как сталь.

— Говорили, — начала Шийна, — что твоя первая жена покончила с собой из-за того, что ты изнасиловал ее в день свадьбы. Я этому поверила, потому wrn ни от кого не слышала ничего другого. Я слышала только о насилии, убийствах и увечьях. Неудивительно, что я боялась признаться тебе, кто я такая, и боялась, что ты убьешь меня. Я ошибалась. Ошибалась, верно?

Джейми привело в ярость то, что она спрашивала у него об этом. Разве она не в состоянии судить о нем сама?

— Может, верно, а может, и нет, — с иронией ответил он. Глаза Шийны наполнились слезами, и Джейми тотчас пожалел о своей злости. Не стоило приходить в ярость при упоминании об Эйлис Макинтош. Шийна доверилась ему, а он нарушил собственную клятву не обижать ее.

— Прости, Шийна! Какая же я скотина! Ну разумеется, россказни были ложью. Я никогда не обладал женщиной против ее желания. Что касается увечий, то они порой неизбежны. Убийства? Не стану отрицать, что мне приходилось убивать людей в сражениях. Пришлось приговорить к смерти одного из наших, который это вполне заслужил. Но я никогда не убивал ради убийства, Шийна. Мне вообще не по сердцу убивать, но найди мне шотландца, который за свою жизнь никого не убил и не ранил. Разве твой отец не сражался и не убивал? Надолго ли останется ни в чем не повинным твой брат? Осудишь ли ты меня за жизнь, которую я не в силах изменить? За то, что я поступаю, как должен поступить?

Он ждал ответа. Ждал долго. Наконец Шийна прошептала:

— Нет.

Джейми с облегчением улыбнулся:

— Тогда позволь мне, милая, избавить тебя еще от одной заботы. Ты была права, когда подумала, что я не прикасался к своей первой жене. Свадьба была сговорена нашими отцами. Я ни разу не видел Эйлис Макинтош до того, как нас обвенчали. И никто не предупредил меня, что она была девушка слабая, со странными понятиями и причудами и ужасно боялась мужчин — не просто меня, Шийна, но всех мужчин, включая и собственного отца. Она была мертва до того, как я вошел к ней в комнату в ту страшную ночь. Ее служанка потом рассказала, как эта несчастная боялась мужчин, как ее принудили к браку и как она поклялась покончить с собой, прежде чем ее коснется мужская рука. Ее отец не поверил, что она сдержит клятву, и не сказал мне об этой угрозе, а потом обвинил в смерти дочери меня и весь наш клан. С тех пор мы во вражде с кланом Макинтошей.

— Именно поэтому ты и дал клятву, что не женишься на девушке, пока ее не попробуешь?

— Ты меня осуждаешь? Но то, что сделала Эйлис, было поистине ужасно. С тех пор я сторонился девушек, которые смотрели на меня со страхом. Именно поэтому твой страх так угнетал меня. Но тебя я не мог оставить, хотя временами и подумывал об этом. И для меня вовсе не было облегчением понять, что ты питаешь страх только ко мне, а не к мужчинам вообще.

— Но теперь ты знаешь, в чем дело.

— Да. Причина глупая.

— Я так не считала.

Он с улыбкой посмотрел на нее:

— Даже когда я целовал тебя и ты этому радовалась?

— Ничуть я не радовалась! — запротестовала она.

— Врать — так уж врать до конца, да? — Джейми хихикнул. — Ладно, давай попробуем, понравится ли тебе теперь мой поцелуй.

И он начал ее целовать. И она радовалась. А то, что последовало за поцелуями, было невообразимо хорошо.

Гости были забыты надолго.

Глава 30

Джейми закрыл дверь комнаты, притянул к себе Шийну и властным жестом обнял ее за талию. Глаза их встретились, и Джейми улыбнулся тепло и ласково. Шийна ответила ему улыбкой, которая так и сохранялась у нее на губах, пока они шли по коридору.

Шийна была счастлива, по-настоящему счастлива впервые за долгое время. А Джейми? Он заливался смехом, когда Шийна надела на себя свое красивое платье и покраснела, обнаружив, как оно сильно измялось, лежа в беспорядке на полу, где его бросили. Любой догадается, отчего оно такое lrne. Как же ей теперь возвращаться в зал?

Впрочем, ей на помощь пришел юмор. Ну и что такого? Они с Джейми отсутствовали так долго, что все равно каждый сообразит, в чем дело.

Или прямо теперь, или же утром она обязательно с этим столкнулась бы. А Джейми выступает так горделиво — ни дать ни взять петушок, только что покинувший курятник.

Они миновали комнату, в которой Шийна провела последние несколько дней под охраной. Но и это не подействовало на нее угнетающе. Как же она тогда была перепугана — и все попусту. Джейми никогда ее не обидит. Она снова станет сама собой, никому не надо подчиняться и некого опасаться. Интересно, как понравится Джейми настоящая Шийна Фергюсон?

Они подошли к залу, но Джейми вдруг замедлил шаг, и Шийна, подняв на него глаза, увидела, что он нахмурился. И тут же сообразила почему. В зале стояла жуткая, сверхъестественная тишина. Неужели все ушли? В чем дело?

— Джейми, — заговорила было она, но Джейми жестом остановил ее, и они спустились по ступенькам.

Недоумение усилилось, когда они вошли в зал и обнаружили, что он вовсе не пустует, в нем было столько же народу, как и прежде. И тем не менее здесь царила мертвая тишина. Большинство людей стояли, а лица у всех были такие мрачные, что необъяснимый страх холодком прошелся у Шийны по спине.

Она не хотела входить в эту огромную комнату, но Джейми повел ее с собой к проходу между двумя установленными на козлах столами, к которому приковано было внимание всех окружающих. Там был отец Шийны, вокруг него толпилось множество Фергюсонов. Был там и Черный Гоуэн, а также Колин и куда больше Маккиннионов, чем Фергюсонов.

Святая Мария, да ведь они собираются драться! Но Джейми остановит их. Слава Богу, они пришли сюда вовремя. Но что же это? Что могло произойти, чтобы кланы снова выступили один против другого?

У ног Черного Гоуэна что-то лежало. Шийна побелела, узнав своего двоюродного брата Айена Фергюсона. Грудь его была залита кровью, так что невозможно было с уверенностью определить, в какое точно место нанесен удар. Но он был ранен и без сознания — или мертв. Господи, только не Айен! Такой добрый человек, такой отзывчивый! Он не принимал участия в драках и набегах, занимался только своими животными. Как часто Шийна и Найел проводили с Айеном целые дни, узнавали от него повадки диких животных, смеялись проделкам бобров, восхищались огромными косматыми зубрами.

Шум вдруг начался разом. Обвинения, возражения, ругань. Понять чтонибудь было невозможно, выкрики становились все громче, но не делались понятнее. Все орали одновременно, и Шийне тоже захотелось кричать. Но фигура Джейми, склонившегося над Айеном, чтобы осмотреть его, произвела более сильное воздействие на толпу, нежели самый громкий призыв к порядку. Видимо, он первый сообразил взглянуть, жив ли Айен.

Джейми выпрямился; на лице его было написано величайшее негодование.

— Что все это значит? — громко спросил он. — Вы стоите, глазеете, орете друг на друга, а человек истекает кровью.

— Он мертв? — раздался вопрос Колина.

— Оставленный без помощи и ухода, умрет очень скоро.

Колин кивнул и жестом приказал нескольким мужчинам отнести раненого к очагу. Здесь должны были нагреть воду, чтобы промыть рану. Но Дугалд помешал этому, приказав собственным людям позаботиться об Айене.

Когда Айена унесли, Джейми, гнев которого возрастал с каждой секундой, выступил вперед.

— Я не в состоянии обсуждать что-либо с вами, сэр Дугалд, пока мне не расскажут, что здесь произошло, — с подчеркнутым спокойствием сказал он.

— Обсуждай все, что тебе заблагорассудится, Маккиннион, но, если хочешь знать, что произошло, обратись к этому вот своему человеку. Попытай, посмеет ли он сказать правду.

Указательный палец Дугалда уткнулся в Черного Гоуэна, и Джейми с явным удивлением поглядел на двоюродного брата.

— Ты? Какое ты имеешь отношение ко всему этому? Ты ведь даже не пришел на свадьбу.

— Я пришел уже после того, как ты удалился наслаждаться со своей новобрачной.

Ответ сам по себе прозвучал грубо, но Джейми главным образом обеспокоила неподдельная горечь в словах Гоуэна. Она напомнила о весеннем набеге и о том, как вел себя Гоуэн, когда нашел свою сестру мертвой. Он был одержим жаждой крови и мести. Стал ли Айен жертвой этой злобы?

— Это ты заколол его? — прямо, без предисловий спросил Джейми.

— Да, я.

— Несчастный случай?

— Нет.

Джейми набрал в грудь воздуха, стараясь держать себя в узде. Гоуэн ничуть не сожалел о содеянном. Наоборот, всячески подчеркивал свое воинственное настроение.

— Но почему, в чем причина?

Джейми говорил резким тоном и уже не скрывал, что готов взорваться. Черный Гоуэн проницательно заметил это и отвечал уже более мирно:

— Причина была, Джейми. Этот человек вскочил и напал на меня. Если он оказался слишком медлительным и неловким, а мой кинжал настиг его, то кто же виноват? Он напал первым.

— Он не мог напасть на тебя! — задыхаясь, выговорила Шийна. — Я знаю Айена. Он не был воином.

Джейми бросил на Шийну строгий взгляд. Ей не следовало вмешиваться.

— Кто еще может рассказать мне о том, что здесь произошло? обратился Джейми ко всем.

— Ты сомневаешься во мне, Джейми? — спросил Черный Гоуэн.

— С каких это пор принимается во внимание свидетельство лишь одной из сторон? — спокойно и твердо сказал Джейми.

— Я могу рассказать, что здесь произошло, — заявил один из Фергюсонов. — Все было не так, как он утверждает.

— Ты видел своими глазами?

— Я сидел за столом рядом с Айеном, — объяснил мужчина. — Я просто не мог не видеть всего.

— И что же? Мой брат говорит не правду?

— Все было иначе, — не медля ни секунды, ответил свидетель. — Этот Маккиннион пришел и, как только уселся, начал приставать к несчастному Айену. Хвастался набегами на нас. Смеялся, хвалился, сколько Фергюсонов убил. Цеплялся к Айену. Сядь он рядом со мной, получил бы достойный отпор. Но Айену была просто противна его болтовня. Он встал, чтобы уйти, а вовсе не для того, чтобы напасть. И он ушел бы, если бы Маккиннион не выхватил кинжал и не всадил его Айену в грудь.

Снова воцарилось молчание. Шийна пришла в ужас; она полностью верила своему родичу, так как и сама успела узнать, что за человек Черный Гоуэн. Разве он не напал на нее без всякого повода? Хоть это было и другого рода нападение, но тем не менее нападение.

Джейми был в затруднении; ему нелегко было поверить такому обвинению в адрес двоюродного брата, с которым они были ровесниками и вместе росли. Неужели Гоуэн сознательно провоцировал стычку? Мог ли он так круто перемениться с тех пор, как убили его сестру?

Что делать — принять на веру слова незнакомого человека или объяснение Гоуэна? Так или иначе, он должен принять решение. Напряженность в зале становилась все более угрожающей. Совершенно ясно, что все Маккиннионы верят Гоуэну, а Фергюсоны — своему человеку. Даже юный Найел, который наблюдал за сценой, встав на стул, держал руку на рукояти своего меча. В состоянии ли Джейми удержать людей от кровавой драки?

— Ты искал повода подраться. Черный Гоуэн? — вынужден был задать вопрос Джейми.

— Я не искал повода, но и не собирался отступать. Если бы мне хотелось подраться с лоулендером, я напал бы в открытую, а не стал бы к нему цепляться.

Джейми вздохнул. Его решение вряд ли удовлетворит клан Шийны.

— Мы имеем дело с ошибкой, с неверным истолкованием действия. Я полагаю, происшедшее следует считать несчастным случаем, как это ни печально.

— Вот оно что! — воскликнул Дугалд, лицо у которого пошло пятнами от гнева. — Ну, я думаю, правосудия мы здесь не дождемся!

— Произошел несчастный случай, сэр Дугалд. У нас не достаточно свидетелей, чтобы принять иное решение.

— Мне достаточно одного свидетеля! — проревел Дугалд.

— А мне нужно больше! Случай неясный! — проревел в свою очередь Джейми.

— Так подождите, пока выздоровеет Айен! — крикнула Шийна, прежде чем ее отец успел сказать что-либо еще.

Шийна разрывалась на части, понимая, к чему все это ведет. Она не в силах была сдержаться. И все из-за Айена, миролюбивого Айена.

— И к чему это приведет, дочь моя? — спросил Дугалд, тяжело дыша. Маккиннион найдет новые оправдания тому, чтобы не вершить правосудие, даже если правда обнаружится.

— Я умоляю тебя…

— Нет! — резко оборвал ее Дугалд. — Не думай, что я отравлю местью такой день, как сегодня. Мы уедем отсюда, и ты с нами, пока не произошло еще какого-нибудь несчастного случая.

— Она не уедет, Дугалд. — Голос у Джейми был обманчиво спокойный.

— Она обвенчана с тобой, Маккиннион, — сердито повел на него глазами Дугалд. — Но по твоим собственным словам, ты не станешь принуждать ее оставаться здесь.

— Она сможет уехать, когда я разрешу. Теперь она останется здесь.

Шийна затаила дыхание. Ее отец и ее муж так долго смотрели друг на друга, не произнося ни единого слова, что поединок между ними казался неизбежным. Она понимала, что отец поставлен в невыносимое положение. Либо драться, либо уступить. Фергюсон уступает? В то время как весь его клан у него за спиной? Но, как и всегда, Маккиннионы в численном превосходстве.

С лицом, потемневшим от ярости, Дугалд повернулся на каблуках и молча покинул холл. Шийна вынуждена была наблюдать, как все остальные члены ее клана бурей вырвались наружу. Потом вынесли Айена, который так и не пришел пока в сознание. Не следовало везти его на лошади в таком состоянии, но его повезли, хотя он мог умереть во время тяжелой и долгой дороги.

Даже Найел не оглянулся на Шийну. Она рванулась было к брату, чтобы перемолвиться с ним несколькими словами на прощание, но властная рука Джейми удержала ее. И Шийна была вынуждена стоять рядом с ним, пока ее семья покидала замок. Увидит ли она снова своих родных хоть когда-нибудь?

У нее ныла грудь, и она непременно заплакала бы, если бы не тяжелая рука Джейми у нее на плече. Эта рука напоминала ей, что она осталась во враждебном клане Маккиннионов. Она не покажет врагам, какую боль они ей причинили., - Шийна?

Голос у Джейми был мягкий и напоминал о недавней нежности. Неужели он считает, что ничего не изменилось?

Не понимает, что все рухнуло? Она сбросила его руку со своего плеча, прежде чем повернуться и взглянуть прямо на него глазами, полными страдания и осуждения.

— Не прикасайся ко мне больше, Джейми… никогда… — прошептала она, вложив в эти слова всю свою боль.

— Шийна…

— Нет! — прорыдала она.

Ничего нельзя было уже изменить.

Она убежала из зала, чтобы не позориться перед родней Джейми. Он смотрел ей вслед с отчаянным желанием последовать за ней, доказать ей свою правоту, но… остался на месте. Стоял и смотрел, пока она не скрылась из глаз.

Глава 31

Когда Джейми вошел в комнату, Шийна спала в кресле у огня, одетая; темно-рыжие сияющие волосы как бы стекали на пол потоком через подлокотник кресла. Руки скрещены на груди, ноги спрятаны под платье. Она просто ненароком уснула здесь или же намеревалась подчеркнуть, что не станет ложиться в постель?

Джейми подбросил дров в камин, потом сел на пол у ног Шийны и стал qlnrper| на нее. Она выглядела такой умиротворенной, и слезы больше не блестели на ресницах. Но ведь он видел невыплаканные слезы и выражение боли в глазах. Как же успокоить, как убедить ее?

Он поднял и пропустил между пальцами спустившиеся до пола пряди ее волос. День их свадьбы! Как все ужасно сложилось, если не считать немногих минут, проведенных вместе. Как ему забыть эти минуты? Может, их и не было вовсе?

Ему не хотелось будить ее и выслушивать обвинения. Довольно с него злых слов. Колин назвал его десятижды дураком, а тетя Лидия винила в том, что он возродил угасшую было вражду. Но никто не заставил бы его признать, что он совершил ошибку.

Разве что Черный Гоуэн вынудил поразмыслить о такой возможности. Кузен не проявил ни капли раскаяния по поводу случившегося, и даже более того — похоже, он был страшно доволен. Норов Джейми наконец возобладал над его выдержкой, и он приказал Гоуэну убираться из зала, не в силах больше видеть его и бесконечно страдая от того, что судьба вновь настроила Шийну против него.

Шийна пробудилась и увидела, что Джейми сидит на полу возле нее и держит в пальцах прядь ее волос. Она выпрямилась и вытянула волосы у него из руки.

Джейми повернулся к ней, глаза его сверкали при свете огня. Он встал и протянул ей руку, но она ее не приняла. Джейми вздохнул.

— Иди в постель, милая. Это был трудный день, и мы оба нуждаемся в отдыхе. — Она не пошевелилась, и тогда он добавил:

— Я не дотронусь до тебя, если именно это тебя беспокоит.

Она медленно подняла на него глаза, и Джейми увидел в них столько неприязни, что засомневался, удастся ли ему когда-нибудь помириться с ней.

— Я ждала здесь, только чтобы сказать, что не останусь с тобой в одной комнате.

— Но ты здесь останешься, — очень твердо ответил Джейми.

— Я хочу вернуться в комнату в башне, Джейми, — сверкнув глазами, заявила Шийна.

— Нет! Не пытайся добиться этого, Шийна, — предостерег он. — Я не допущу, чтобы обо мне сплетничали, как сплетничали о моем отце, когда на мою мать находило дурное настроение; Я заранее предупреждал тебя, что между нами не будет запертых дверей.

— Ну так спи на полу!

— Я буду спать в постели!

— В таком случае я…

— В таком случае ты прекратишь свою болтовню! — взорвался Джейми. — Я же сказал, что не трону тебя. И кончен разговор. — Шийна, казалось, готова была поднять крик, но он проговорил устало:

— Ложись спать, милая.

И принялся снимать одежду.

Шийна отвернулась от него и уставилась на огонь, по-прежнему стоя в центре комнаты. Оба они воздерживались от упоминаний о случившемся в холле. Шийна понимала, что если Джейми попытается оправдать свое бездействие по отношению к Черному Гоуэну, то она может наговорить ему такого, о чем после пожалеет.

Джейми не намерен был ничего обсуждать — так он решил. Он никому не обязан отчетом. Шийна не имеет права расспрашивать его. Если она сейчас убедит его изменить решение, так будет всегда. Этого он не мог допустить. Она всего лишь жена — хоть и прекрасная собой, и дьявольски соблазнительная, черт ее побери!

Он лег в постель, но отдых не приходил.

— Я не вынесу этого, Шийна.

— Чего? — Она повернулась к нему, а он сел.

— Не вынесу зла между нами. Эта комната не место для зла.

— Эта комната — единственное место, где мы можем говорить обо всем! прошипела она, сузив глаза в щелочки. — Или ты предпочитаешь, чтобы я говорила тебе, что я о тебе думаю, в присутствии твоей родни?

— Ну так выскажись, и покончим с этим, — предложил он, взяв себя в руки.

— Ты трус! — крикнула она. — Ты не посмел вынести справедливое решение из страха, что твои родные обвинят тебя в пристрастном отношении ко мне. Обвинения в оказанном жене предпочтении ты бы не перенес. И вынес несправедливое решение, чтобы уберечь себя!

— Я не вынес неверного решения, Шийна, и пристрастность тут ни при чем.

— Да, по отношению ко мне, но не к Черному Гоуэну, и ты не можешь мне возразить.

— Ты предпочла бы увидеть, как твой клан берется за оружие? — спросил он. — Мои сородичи не потерпели бы осуждения Черного Гоуэна. Чего ради им это терпеть? Ведь они поверили ему. Они ни за что не поверили бы слову Фергюсона, двух Фергюсонов, целой дюжины Фергюсонов против кого-либо из Маккиннионов. Это сделали долгие годы ненависти. Они поверили Гоуэну.

— Нет! — крикнула Шийна. — Если бы ты только подождал, пока Айен выздоровеет, ты убедился бы, что его рассказ совпадает с рассказом его соседа по столу, хотя Айен этого рассказа не слышал. Это стало бы доказательством. Ты мог подождать, Джейми.

— Дело сделано. И я не хочу больше это обсуждать.

— Ты мог, — повторила она горько. — Но ты не захотел, потому что боялся.

— Ох, Шийна, никакой разницы не было бы, прими я другое решение. Неужели ты этого не видишь? Все ведет к дальнейшему кровопролитию.

— Я знаю лишь одно: мой отец никогда не простит тебе несправедливости по отношению к нашему клану.

— Я избавил их от смертоубийства! — возразил он. — Разве это несправедливость?

— Значит, ни один Фергюсон не заслуживает справедливости? Ты это хочешь мне сказать, Джейми?

— Шийна, на все нужно время. Вражды больше нет, она окончилась, когда ты стала моей женой. Я не начну ее снова, что бы там ни было. Пройдет время, и забудутся старые обиды. Мы навестим твоего отца и помиримся с ним. Нужно только время.

— А что с Черным Гоуэном? — спросила она. — Ему это сойдет с рук?

— Но ведь я не говорил, что согласен с тобой и признаю его вину, — с окаменевшим лицом проговорил Джейми.

— Но он виновен!

— В таком случае я разделаюсь с ним по-своему! — уже со злостью ответил Джейми.

— Правда? Или попросту забудешь об этом, когда решишь, что я забыла?

— Ты должна кое-что понять насчет Гоуэна, Шийна, — со вздохом сказал Джейми. — Его сестра была убита весной, когда твой отец решился возобновить набеги. Гоуэн был…

— Что? — перебила его Шийна. — Мы не возобновляли набеги. Это сделал ты!

— Ну, Шийна, зачем же лгать?

Джейми наблюдал за тем, как менялось выражение лица Шийны — от обиды, быстро промелькнувшей, до негодования. Он рассердился. Почему она верит этому нелепому обвинению? Неужели она настолько не осведомлена о предательстве ее отца?

Ее синие глаза вспыхнули опасным огнем; она собиралась заговорить, но Джейми остановил ее.

— Довольно, Шийна, — предупредил он.

— Довольно? Да, и в самом деле — с меня довольно тебя!

Спустив ноги с кровати, он кинулся к ней, но она увернулась с неожиданной силой, которую ей придал гнев. Он снова догнал ее, но тут она взорвалась, хоть и понимала, насколько беспомощны ее усилия. Пока у нее оставался шанс, Шийна влепила Джейми пощечину изо всех своих сил и даже не отступила, когда он поднял руку, чтобы ответить ей.

Но он ее не тронул. Ее глаза метали в него сапфирово-синие искры, посылали ему вызов, но ударить Шийну он не смог.

— Что же ты медлишь? — дерзко спросила она. — Я тебя больше не боюсь, Джейми. Ты не можешь обидеть меня сильнее, чем уже обидел.

— Яне могу ударить тебя.

— Почему?

Он ощутил такую боль в груди, словно на нее навалилась огромная тяжесть.

— Мне кажется, это причинит мне более сильное страдание, чем тебе, ответил он, злясь на себя за подобные чувства. — Почему это так?

Она не знала. Ей вдруг сжало горло, и этого она тоже не могла понять. Поняла только тогда, когда он стиснул ее в могучем объятии и принялся целовать.

Именно в эту минуту раздался стук в дверь. Джейми отскочил от Шийны, быстро закутался в плед и прорычал:

— Войдите!

После столь пылкого приглашения постучавший в дверь несколько медлил войти.

Шийна плюхнулась на кровать, ошеломленная. Все ее негодование улетучилось от одного только прикосновения губ Джейми. Разве такое возможно?

— Я не хотел бы беспокоить вас, но это, к сожалению, необходимо, обратился к Джейми вошедший наконец в комнату Колин.

Зловещий тон его голоса привлек внимание Шийны.

— Выкладывай, парень, — предложил Джейми, заметив нерешительность брата.

— Совершен набег, Джейми. Хэмиш и Джок ранены, и не похоже, что Хэмиш выживет. Лицо у Джейми окаменело.

— Много скота угнали?

— Ни одной животины. Весь скот перерезали, а ферму сожгли. Шийна втянула в себя воздух, когда Джейми пронзил ее взглядом. Она знала, к какому заключению он пришел.

— Нет! — крикнула она, соскочив с кровати и подбегая к нему. — Он не мог сделать этого!

— Но сделал, — ответил Джейми. — То же самое, что весной, — не просто набег, а резня и разрушение. И я это допустил сам. Я не думал, что у него хватит бесстыдства отомстить в тот же самый день, и не выставил охрану.

— Но ты ошибаешься, Джейми! Джейми обратился к брату:

— Сколько было нападающих?

— Джок клянется, что не меньше шести.

— Хорошо ли он их разглядел? Последовало очень долгое молчание, прежде чем Колин буркнул:

— Достаточно хорошо.

— Тогда расскажи моей жене, если хочешь, какие на них были цвета.

Глаза Шийны умоляли Колина, но солгать он не мог:

— Прости, дорогая, но то были цвета твоего отца. Я хотел бы, чтоб это было не так.

Шийна поглядела на опечаленного Колина и на Джейми, сжавшего свои эмоции в кулак.

— Ваш сородич ошибся! — набросилась она на братьев. — Отвратительно, что вы оба думаете иначе!

— Оставь нас и приготовь моего коня, — приказал Джейми Колину.

— Ты не сделаешь этого, Джейми! Ты не станешь нападать на мой клан! кричала Шийна.

— Ты берешь на себя слишком много, Шийна, — резко возразил он и начал одеваться; помолчав, добавил:

— Ты, видимо, считаешь, что твой отец поступил как должно, имея веские основания для резни.

— Я так не говорила. Но поставь себя на его место. Если бы мой отец поступил по отношению к тебе несправедливо, когда ты этого заслуживал, ты стал бы добиваться справедливости сам, верно? — Джейми метнул на нее быстрый взгляд, а она добавила с горечью:

— Стал бы, ты и сам знаешь. Мой отец не мог позволить себе и этого, он больше не хотел вражды и сделал все, чтобы кончить миром.

— Ты забываешь о договорах с другими кланами, которые он заключил благодаря бракам твоих сестер. Они вышли замуж вскоре после твоего изгнания, мне говорили. Твой отец, вероятно, почувствовал, что теперь он достаточно силен, чтобы враждовать со мной.

— Тогда почему он отдал меня тебе в жены?

— Я вынудил его!

— Вынудил! — воскликнула Шийна. — Тогда о какой его нынешней силе ты толкуешь? Если бы он был в состоянии воевать против тебя, Джейми, он вступил бы в борьбу. Вместо этого он дал согласие. И меня уговорил. Богом клянусь, мне следовало ему отказать!

— Может, было бы лучше, если б ты так и поступила! — яростно выпалил Джейми и вылетел из комнаты.

Глава 32

Шийна проснулась на следующее утро одна. С трудом приподнялась, но больше ни на что у нее не хватало воли. Просто сидела, и все. Глаза горели, потому что она плакала, пока не уснула. И все тело болело от сотрясавших его ужасных рыданий.

Плакать бессмысленно. Слезами ничему не поможешь. И самочувствие от этого только ухудшается.

Она посмотрела в окно на неприветливое небо, затянутое облаками. Уже утро, а Джейми еще не вернулся. Значит, отправился в Ангусшир. Уже совсем светло.

Маккиннионы всегда нападали днем. Может, именно сейчас они осаждают Тауэр-Эск.

В воображении возникла картина кровавой битвы, ужасная картина, и Шийна помотала головой, чтобы прогнать видение. Но видение не исчезло, мало того — она словно бы услышала крики и стоны. Ее отца. И Найела.

Шийна зажала руками уши, соскочила с постели и принялась бегать по комнате, чтобы избавиться от кошмара. Было непереносимо ничего не знать о происходящем у нее дома. Но муки неизвестности ничто по сравнению с тем, что она увидит, когда вернется Джейми по локоть в крови. И она должна будет встретить его, зная, что он сделал с ее семьей.

Ни за что! Она убежит, пока его нет. Никто не посмеет остановить ее на этот раз. Она супруга вождя Маккиннионов. Она возьмет лошадь и уедет до того, как он вернется.

Но куда ей податься? Прямо в свой дом? Слишком велик риск натолкнуться на Джейми. Она поедет в Абердин к тете Эрминии. Это было бы лучше. Вместе они узнают, цел ли еще ее дом, сохранилась ли семья.

Она открыла дверь и увидела служанку Герти, готовую постучать.

— Я принесла ваши вещи, — пояснила Герти и вошла. — Подумала, что вам надо переодеться, прежде чем вы спуститесь встречать гостей.

— Гостей?

— Да, они съезжаются все утро, — сказала Герти и укоризненно прицокнула языком, раскладывая платье по неприбранной постели. — Разве вы только что проснулись? Ведь уже поздно.

— А который час? — спросила, нахмурившись, Шийна.

— Да уж к полудню близко. Мы начали беспокоиться, спуститесь вы или нет. Дорис рассказывала, что очень вы напугались, когда это все случилось. Но я ей говорю: «Ничего подобного, она у нас храбрая». Вы не виноваты в том, что случилось.

Не виновата? Шийне стало грустно. Если бы Джейми не хотел ее так неистово, он бы не стал удерживать ее в замке Киннион. И не женился бы на ней. Не было бы свадьбы — не было бы и «несчастного случая», как это назвал Джейми. Ее отец находился бы в полной безопасности в Тауэр-Эске, а сама она благополучно вернулась бы в Абердин. А может, и вообще Колин не увез бы ее с собой. Нет, во всем виновата она, вернее, ее наружность. Красота — это какое-то проклятие. Неужели так будет всегда?

Но вот нашлась добрая душа, которая не винит ее, хоть она сама и чувствует себя виноватой.

— Не наденете ли вы вот это красивое голубое платье? Оно подчеркнет цвет ваших волос, они прямо огнем вспыхнут.

Шийна взглянула на платья: красивое — от Лидии и свое — порядком поношенное.

— Я надену зеленое, — показала она на свое платье. В глазах Герти bqrbemmn читалось неодобрение.

— Как пожелаете, — поджав губы, сказала старая служанка. — Но если не сочтете за дерзость, я бы вам посоветовала заявить лэрду о своих нуждах. Уж он бы не пожалел денег для вас на новые платья.

— Не мне его просить, — ответила Шийна.

— Ну вот, у кого же больше права на это, чем у вас! — раскудахталась Герти. — Неужели так скоро забыли, что вы его жена?

— Я не забыла.

Герти не услышала, а может, не захотела услышать горечь в голосе Шийны.

— Вам следует одеваться, как подобает супруге лэрда. Какой же негодник сэр Джейми, если не входит в нужды жены! Вы должны первым долгом настоять, чтобы послали домой за вашими красивыми вещами. Я уверена, что ваш батюшка не обидит вас даже после того, что случилось.

— Мне бы не хотелось обсуждать это теперь, если вы не возражаете, Герти.

— Конечно, конечно. Я собираюсь уходить.

— Подождите, Герти, — остановила ее Шийна. — Вы говорили, что там собрались гости?

— Да, вот именно. Кейты и Макдоно приехали, а Грегори и Мартины прибудут к концу дня.

Шийна побледнела как полотно. Это кланы, у которых союз с Маккиннионами, Джейми призвал их на помощь в войне. Он еще не совершал нападения на Фергюсонов, потому что строит планы грандиозной резни. Зачем бы иначе ему посылать за этими кланами?

— Что-нибудь не так? — обеспокоенно спросила Герти.

— Он… он вызвал их всех сюда, чтобы… — Шийна запнулась в страхе, что наговорит лишнего.

Герти, как видно, было непонятно волнение Шийны, и она снова закудахтала:

— Ох, вам нечего бояться встречи с друзьями Маккиннионов! Таис так хочет познакомиться с вами, ведь это она послала меня сюда посмотреть, как вы и скоро ли спуститесь.

— Таис?

— Младшая сестра сэра Джейми, — пояснила Герти. — Уж как она бранила его за то, что не подождал, пока они с мужем приедут.

Шийна окончательно пала духом. Не подождал? Значит, он все же совершил нападение!

— Ой, да что же это я болтаю? — Герти мгновенно встала на сторону Шийны. — Вы подождите здесь, а я пойду схожу за сэром Джейми.

— Он дома?

— Где же ему еще быть, когда понаехало столько свадебных гостей!

— Свадебных… — Шийна ощутила огромное облегчение. — Почему вы сразу не сказали, Герти? Я-то думала, что гости…

— Поздравления затянутся на несколько дней.

Сэр Джейми не говорил вам, что пригласил всех и каждого познакомиться с новобрачной?

— Нет. После вчерашнего…

— Да не тревожьтесь вы из-за вчерашнего, дорогая моя, — твердо произнесла Герти. — Сэр Джейми не собирается портить свадьбу, и вы тоже не расстраивайтесь.

— Когда Джейми вернулся?

— Он не уезжал из замка, только навестил Джока и Хэмиша, хотел узнать, чем помочь. И вернулся скоро.

— А что Хэмиш?

Герти похлопала Шийну по плечу.

— Пока держится, благослови его Боже. Может, поправится. Так вы уверены насчет зеленого платья?

— Пожалуй, надену голубое, — рассеянно ответила Шийна, занятая другими мыслями.

Она должна поговорить с Джейми. Это была передышка, но, вероятно, лишь ради гостей — сразу их не выпроводишь. Но что будет, когда они уедут? Она должна узнать, что задумал Джейми.

Глава 33

Джейми сделал большой глоток эля, чтобы подбодрить себя по случаю неприятного поворота в разговоре, задевшего его самого. Начали этот разговор Колин и Аласдер Макдоно, Джейми было вмешался, но слишком поздно. С подначки Колина Аласдер начал рассказывать, почему он порвал помолвку с Шийной. Лицо Колина вначале выражало неудовольствие, потом понимание и, наконец, юмор. Когда Колин расхохотался, Джейми не выдержал.

— Мне кажется, ты сказал достаточно, Макдоно, — заявил он резким тоном, который удивил его старшего приятеля.

— Послушай, Джейми, не хочешь ли ты сказать, что никому не говорил о том случае, даже родному брату?

— Не имеет значения, — вмешался Колин. — Мне хочется послушать побольше о том, как Джейми побывал в Тауэр-Эске.

— Нет, друг, ты уж послушай об этом от своего брата, — ответил недовольный отповедью Аласдер.

— Ну так что, Джейми?

Джейми надулся. Мало у него житейских неприятностей, так еще терпи насмешки братца!

— Тут особо и говорить не о чем, Колин. Фергюсон оказал мне гостеприимство, вот и все. Хватит об этом.

— В подземелье? — ухмыльнулся Колин. — И пришлось воспользоваться помощью девушки, чтобы бежать? Физиономия у Джейми сделалась совсем мрачной.

— Так уж случилось, что она помогла мне, тем более что в ловушку я угодил из-за нее.

— Но попасть в подземелье к Фергюсону, Джейми? — Колин с насмешкой повертел головой. — Ты, должно быть, уже тогда совсем потерял голову, чтобы свалять такого дурака.

Джейми едва не взорвался, но незаметно подошедший и слышавший разговор зять Рэналд Кейт хлопнул его по спине:

— Что там такое насчет подземелья у Фергюсона? Именно там ты познакомился со своей невестой?

Джейми метнул на брата испепеляющий взгляд. Ему пришлось рассказать унизительную историю, исключив все, что касалось Найела, которого до сих пор приходилось покрывать.

— Она сильно рисковала ради того, чтобы не выходить за тебя замуж, Джейми, — задумчиво проговорил Рэналд. — И все же в конце концов вышла. Ничего удивительного, что бедная девушка не спешит спускаться сюда, чтобы отпраздновать свою свадьбу.

— Я бы не стала называть ее бедной девушкой, Рэналд Кейт, вступилась за брата Таис. — Ей повезло выйти замуж за такого мужчину, как Джейми.

— Это ты так считаешь, — возразил жене Рэналд. — А что думает она сама?

— Правда, Джейми, — снова вмешался Колин. — Как настроение у новобрачной?

— А я-то думал, что ты не затаил обиду, Колин, — со вздохом проговорил Джейми. — Что, до сих пор горюешь, потеряв ее?

— Ничуть не горюю, Джейми, — ответил Колин. — Но я предупреждал тебя, чтобы ты ее не обижал.

— Ты думаешь, я обижаю?

— Много ли счастья она получила после свадьбы?

Джейми невесело улыбнулся, вспоминая.

— Хотелось бы думать, что сколько-то получила, пусть и немного.

Колин покраснел, отлично поняв намек.

— Это не ответ на вопрос о счастье, Джейми. Ей нужен покой. Можешь ли ты обеспечить его сейчас, после того, что произошло?

— Да уж, стоит только послушать вас обоих! — Дафна подошла к Джейми сзади и обняла его за шею. — Мои братья ссорятся в столь ранний час, даже еще не выпив.

Из-за чего баталия? Скажите мне.

— Полагаю, что причина баталии решила присоединиться к нам, — заметил Рэналд.

Шийна прокладывала себе дорогу через зал, направляясь к ним. Настоящая королева — в шелковом голубом платье, волосы распущены, и длинные локоны ниспадают до самой талии. Джейми с гордостью выпятил грудь.

— О, Джейми, ты говорил, что она красивая девушка, но не сказал, что она самая красивая девушка в Шотландии, — в восхищении выдохнул Рэналд.

— Ну хорошо, а увидим мы нынче того крупного зверя, который именуется твоим мужем? — улыбнулась Таис, обратившись к Дафне.

— Я рада, что моего Доббина еще нет, иначе он тоже растаял бы перед своей новой невесткой, — ответила та.

— Ну мой-то пускай себе тает, — засмеялась Таис, обрадованная тем, что муж смущен. — Джейми убедится, что он только это и может — таять.

Бедный Рэналд никогда не мог понять склонность отпрысков Рыжего Робби поддразнивать друг друга. Кто их знает, когда они говорят в шутку, а когда всерьез. Он посмотрел на Таис, и в глазах сразу появилась нежность, потому что он любил свою хорошенькую жену. Более красивая, чем Дафна (во всяком случае, по его мнению), она со своими рыжими волосами, отливавшими золотом, и карими глазами, в которых в зависимости от настроения загорались то гнев, то любовь, сейчас казалась прекрасной. Да, он любил Таис со страстью, которая временами удивляла его самого. И после пяти лет брака он все еще не понимал, когда она шутит.

Рэналд сжал руку Таис под столом, надеясь, что на этот раз не ревность зажгла огонь в ее глазах — ревность по отношению к необыкновенной золовке. Слово «необыкновенная» казалось недостаточно выразительным для описания красоты девушки из клана Фергюсонов. Кожа такая нежная, глаза такие кристально-синие, и эти великолепные волосы, такие темные по сравнению с жемчужно-белой кожей. Джейми и в самом деле счастливый человек.

А Таис думала, что Джейми вовсе не так уж счастлив, как того заслуживает. Она обожала старшего брата и желала ему счастья. Ей никогда не отблагодарить его за то, что он выбрал ей в мужья Рэналда из клана Кейтов. В отличие от Дафны, которая не была довольна мужем, выбранным для нее отцом, Таис была вполне удовлетворена своей жизнью. И этим она обязана Джейми.

Таис была готова полюбить свою золовку только потому, что ее любит брат. А он ее любил, без сомнения, стоит только понаблюдать за ним, когда он смотрит на Шийну. Все, что мучительно в их взаимоотношениях, со временем уладится. Нет ничего невозможного. Таис не считала, что Джейми сделал не правильный выбор.

Дафна тоже хотела счастья брату. Но, стоя позади Джейми, она не видела нежности в его взгляде, вспыхнувшей при появлении новобрачной. Она знала только о плохом настроении, в котором он находился вчера вечером и нынче с утра, и потому полагала, что случилось непоправимое. Что заставило Джейми жениться на дочери их заклятого врага? Брак обречен на неудачу. Иначе быть не может. Колин понимал это. Да и Джейми, кажется, тоже. Вчерашнее происшествие лишний раз доказывало, что между ним и его женой мира нет и не будет.

Но дело сделано, и вмешиваться было бы не правильно, попросту бессмысленно. Дафна даже не надеялась, что золовка отнесется к Джейми с сердечным теплом. Стоит лишь вспомнить, какой несчастной выглядела Шийна накануне. Да и сегодня не лучше. Она явно возненавидела Джейми, ей противно жить в его доме. Оба обречены.

Дафна могла им посочувствовать, ибо знала, что такое не любить мужа. Но в конечном итоге ненависти к Доббину она не испытывала. Они вполне уживались, хотя почти не разговаривали друг с другом — может, и к лучшему. С течением времени она привыкла к его случайным и грубым вспышкам желания, которые быстро завершались. Доббин Мартин был лишенным нежности, бесчувственным животным, но Дафна все еще охотно принимала его супружеские визиты, потому что отчаянно хотела ребенка, который заполнил бы ее жизнь.

В отличие от Аласдера, который с тоской вздохнул при появлении Шийны, Колин заскрежетал зубами. Ему не довелось поговорить с ней наедине после свадьбы. Он не слышал от нее самой, как она несчастна. Однако глаза сказали ему все, и у него болело за нее сердце. Нельзя сказать, что он все еще сох по ней. Но ведь она клялась, что выйдет замуж только по любви. Да, Колин до боли жалел Шийну, но сочувствовал и Джейми.

Он негодовал, но его негодование направлено было против человека, по чьей милости Шийна лишилась малейшей надежды на счастье в замке Киннион.

Колин полностью возлагал вину на Черного Гоуэна и был в ярости оттого, что Джейми придерживался иной позиции. Свадьба, которая должна была покончить с враждой, только поддала жару. Но худшее заключалось даже не в этом. Вполне вероятно, что Джейми начнет искать возможность отплатить за набег. За это ответит клан Шийны.

Выяснить у Джейми его намерения оказалось невозможным, он отказался разговаривать с Колином. Однако Колин был уверен, глубоко убежден, что если Джейми нападет на Фергюсонов, миру между ним и Шийной не бывать, и не видать Джейми той любви, которой он так добивался, которой так жаждал.

Шийна, медленно, приближаясь к своему мужу, окруженному друзьями и родственниками, чувствовала себя бесконечно одинокой и жалкой среди этих чужих людей. Но она не позволит им запугать себя. Голову она держала высоко и смотрела на всех смело.

Она подошла к столу, и Джейми встал. Шийна остановилась поодаль, и он не протянул к ней руку. Глаза его предупреждали, они были серьезны.

Молчание нарушил Аласдер Макдоно, который поднялся с места, как и остальные мужчины.

— Вы, как всегда, греховно прекрасны, дорогая, — сказал он.

Шийна, смущенная и удивленная, широко раскрыла глаза.

— Так вы не сердитесь на меня?

— Я испытываю лишь сожаление, и оно растет с каждой секундой, как только я снова увидел вас.

Что могла сказать Шийна? Перед ней был совсем не тот высокомерный и самодовольный Аласдер, которого она знала раньше. Она почувствовала и собственное сожаление о том, что судьба удержала ее от брака с этим человеком.

— Я прошу прощения, сэр Аласдер, — мягко заговорила она. — Право, я хотела бы…

— Не присваивайте ее целиком, сэр Аласдер, — перебила Шийну Таис, которая опасалась, как бы та не сказала лишнего. — А ты, Джейми, настоящая деревенщина, стоишь как столб и никого не знакомишь с женой.

Джейми одарил сестру долгим благодарным взглядом.

— Шийна, это моя сестра Таис, а это ее муж Рэналд Кейт, — сказал он и добавил:

— С моей сестрой Дафной ты уже знакома.

Шийна порозовела и смущенно улыбнулась Дафне:

— Боюсь, что вчера, когда нас знакомили, я была ошарашена и вообще не в лучшем виде.

— Не стоит объяснять это, Шийна. — Дафна постаралась прийти золовке на помощь. — Я, например, мало что могу вспомнить о дне своей свадьбы сплошные нервы. Убеждена, что так бывает с каждой из нас.

Таис взяла Шийну под руку и увела к камину, мурлыча что-то ласковое насчет возможности поближе познакомиться, пока мужчины беседуют. За ними последовала и Дафна, а Джейми лишь проводил женщин взглядом. Ему было страшновато оставлять Шийну наедине с сестрами. Кто знает, чего она им наговорит.

Рэналд еще раз поздравил Джейми с такой новобрачной, и тут явилось человек шесть Грегори. Следующий час прошел в обильных возлияниях, несмотря на раннее время. Спустилась в зал и тетя Лидия, которая жаловалась на мигрень из-за вчерашних событий, и тут же присоединилась к женщинам у камина. Джейми часто поворачивал голову в ту сторону и видел, как Шийна весело смеется, болтая с сестрами, по-видимому, чувствуя себя легко и просто. Это бесило его. Как она смела забыть обо всем, что было?

Ему нужно было поговорить с ней, нужно поставить ее на место. Она его жена. То, что происходит за стенами замка, не может этого изменить.

Глава 34

Веселье продолжалось весь день. И Шийне было хорошо и просто, особенно когда Джейми покинул зал, даже не взглянув в ее сторону. Вернулся он через несколько часов с тем же непроницаемым видом. Он был недоступен, причем недоступен как раз тогда, когда ей надо было поговорить с ним. Шийна заставила себя забыть о нем и все свое внимание отдала гостям.

Ей сразу полюбились сестры Джейми — так же как тетя Лидия при первом знакомстве. Что же было так привлекательно в женщинах из семьи Маккиннионов? Лидия такая душевная и сострадательная. Дафна более сдержанная, но милая и понимающая. Таис по возрасту примерно ровесница Шийны, подвижная, полная жизни и веселья. Шийна прямо-таки завидовала ей. И всей семье тоже. Сама она не привыкла к сердечности в своем доме. У нее были только Найел и отец, но не любовь сестер. Разница между этими сестрами и ее собственными была поразительна. Не случайно Джейми так нежен с ней иногда. Этому он научился в общении с сестрами.

— Итак, мой Доббин наконец явился.

При этих словах Дафны Шийна обернулась и увидела высокого кряжистого мужчину с рыжими волосами и бородой и чересчур густыми и лохматыми бровями. Чуть ли не все лицо его заросло волосами. Шийна не могла скрыть удивления — Это ваш муж?

Дафна улыбнулась — она давно привыкла к реакции людей на Доббина Мартина.

— Не всем же повезло заполучить в мужья красивого дьявола. А мои не так уж плох. По крайней мере не буянит. Недостаток у него только один привязанность к двоюродным сестрам, особенно к этой. Она, наверное, поджидала Доббина снаружи, отлично зная, что только в его сопровождении будет принята здесь.

Шийна увидела женщину, которая шла следом за Доббином. Джесси Мартин! Шийна нахмурилась. Она надеялась, что больше никогда не встретится с этой змеей, и теперь была неприятно удивлена.

Как будто этого было недостаточно, в дверях показался еще и Черный Гоуэн с выражением лица едва ли не более мрачным, чем даже у Джейми. И это вызвало у Шийны мгновенную вспышку негодования. Чего ради он явился сюда? Чтобы затеять еще одну ссору? Его глаза прямо-таки полыхнули в ее сторону, и это означало самое худшее.

Шийна покинула женский кружок у камина и направилась к Джейми, даже не мысля о том, что может получить отпор. Она увела его от тех, с кем он беседовал, увела подальше от столов, чтобы никто их не подслушал. Повернувшись к нему, сразу убедилась, что он этому отнюдь не рад.

Однако она не испугалась и дала выход своему возмущению:

— Тебе известно, что Черный Гоуэн здесь?

— Вот как?

Небрежный ответ Джейми вызвал искры в глазах у Шийны.

— Все эти гости собрались ради нашей свадьбы? — спросила она.

— Разумеется.

— В таком случае позволено ли мне судить, кому уместно присутствовать на торжестве? От кого я хотела бы принимать поздравления?

— Не стоит лицемерить, Шийна, — холодно ответил Джейми. — Ты ясно дала понять, что для тебя это вовсе не торжество, так какое значение имеет, если здесь присутствует еще кто-то в таком же настроении?

— Я не хочу его видеть, вот какое это имеет значение! Я не могу этого вынести, Джейми! Если не из-за него… Она запнулась, и Джейми спросил:

— Тогда из-за чего?

Но она не в состоянии была сказать ему, что между ним и ею все было бы иначе, если бы не Гоуэн. Она провела бы ночь с Джейми в упоении счастьем, вместо того чтобы рыдать в одиночестве. Нет, такого она сказать не могла и продолжала:

— Если бы не Гоуэн, мой двоюродный брат не был бы ранен. Ты думаешь, Айен вынес тяжелую дорогу домой? Он скорее всего уже мертв!

— Что ж, мера за меру, ведь двое моих сородичей тоже тяжело ранены, не совладав с собой, отпарировал Джейми.

Шийна задохнулась. Перед ней уже был не тот человек, к которому она начала привыкать. Хуже того, это был тот, кого она так боялась. Что с ним произошло?

— Что ты собираешься предпринять, Джейми? — как можно спокойнее спросила она.

Но Джейми весь день провел в отчаянно дурном настроении, и ее внезапная мягкость не умиротворила его. К тому же он еще и сам не решил, что предпринять, ко никак не хотел ставить Шийну об этом в известность.

— Что бы я ни предпринял, дорогая, ты останешься моей женой. Если тебе не ясно, что это значит, позволь мне тебя просветить. Я не уйду из нашей спальни сегодня, как сделал это в прошлую ночь. Мы будем вместе в той комнате — и даже более того. Понимаешь?

Шийна вздернула подбородок. Если Джейми полагает, что вправе командовать ею только потому, что он ей муж, следует научить его кое-чему другому.

— Я понимаю, — очень сдержанно ответила она. — А теперь ты пойми. Ты воображаешь, что получил права на меня, но я этих прав не уважаю. Меня сделали твоей женой, но я этого не хотела, и в моем представлении связи между нами больше нет. И не жди, чтобы я называла тебя мужем, Джейми, потому что наш брак — комедия.

Ее слова пронзили сердце Джейми такой острой болью, что, казалось, оно вырвется из груди. Он ее потерял. И понял, что теперь вряд ли уже поправишь дело. Охваченный паническим страхом, он понимал, что это только его вина.

— Шийна…

Она отвернулась, не в силах больше слушать. Ее самое потрясли до глубины души сказанные ею слова. Она вовсе не хотела быть такой категоричной. У нее сдавило горло. Шийна вовсе не то собиралась сказать, но раз слова уже прозвучали, она не может вернуть их назад.

Она посмотрела на него — на мягкие золотистые волны волос, ниспадавшие на шею, на сильное, красивое лицо. В карих глазах плескалась боль. Но ее глаза выражают еще большее, они полны слез, которые она не в состоянии удержать. — Прости, Джейми. Боюсь, что мы оба слишком упрямы. Больше она не могла говорить, не могла плакать, поэтому повернулась и быстрыми шагами вышла из зала.

Глава 35

Если Джейми и хотел внушить гостям, что все в порядке, то он ничуть не преуспел. Многие видели, как новобрачная удалилась в слезах. И в зал больше не вернулась. Джейми так хотелось последовать за ней! Но разве он мог себе это позволить? Была задета его гордость, а там, где дело касалось гордости, Джейми был весьма уязвим. Гордость управляла им, и только она одна. Шийна сделала ссору достоянием всех присутствующих.

Джейми не мог дождаться часа, когда ему удастся уйти незамеченным. Время было позднее, но в замке оставалось еще много гостей. Грегори и Мартины — большие любители выпить и, без сомнения, засидятся до ночи. Решив наконец, что теперь уже это не будет выглядеть невежливо, Джейми поднялся, чтобы уйти. Сам он выпил несколько больших кружек, однако с осторожностью, чтобы не опьянеть.

Он открыл дверь в спальню. Полная темнота. И холодно, камин не горит. Шийны в комнате нет.

Джейми со вздохом присел на кровать. Стоит ли идти ее искать? Пусть останется там, куда ушла. Сколько угодно девушек готовы согреть его постель. Джесси, например, давала понять, что она вполне доступна. Весь вечер она не замечала Черного Гоуэна и вертелась возле своего кузена Доббина, чтобы подобраться таким образом как можно ближе к Джейми. Он еще помнил тепло ее тела, такого мягкого и податливого.

— Кого я дурачу? — вслух проговорил Джейми в пустой холодной комнате.

Он прислушался к тишине, потом встал и вышел.

Заглянул в комнату, в которой держал Шийну накануне их свадьбы. Там она и была и крепко спала, свернувшись калачиком на маленькой кровати. Просто спала, мирно и спокойно.

Он не стал будить ее, лишь откинул одеяло и поднял Шийну на руки. Она пробормотала что-то протестующее, но не проснулась, а только уткнулась лицом ему в плечо, пока он нес ее в их общую спальню.

Джейми уложил ее в постель и постоял, ожидая, когда начнется сражение. Но Шийна только слегка потянулась, не открывая глаз. Джейми усмехнулся. Ну что ж, она сама облегчила ему задачу и теперь полностью в его власти, пока спит. С этой восхитительной мыслью Джейми принялся раздеваться.

Сначала он медленно поднял ее тонкую шерстяную рубашку, обнажив ноги, и провел пальцами по гладкой коже, замирая каждый раз, когда она чуть шевелилась, и принимаясь за дело снова, едва успокаивалась. Как он наслаждался этими прикосновениями, как любовался красотой ее ног крепких, совершенных по форме и таких покорных.

Рубашку нельзя было снять, не разбудив Шийну, и Джейми только поднял ее спереди до талии. Все свое внимание он теперь сосредоточил на теплом нежном гнездышке между ног, прикасаясь к нему легко-легко, как бы подразнивая, чтобы вызвать ответ.

Он занимался этим долго, и вот его пальцы скользнули по увлажнившейся поверхности. Она была готова принять его, но он отпрянул.

Опустившись возле кровати на колени, Джейми вытянул край рубашки Шийны из-под бедер, но она все еще не просыпалась.

Тогда он устроился у нее между ног и быстро потянул рубашку наверх.

Шийна внезапно проснулась, но, прежде чем она заговорила, Джейми снял с нее рубашку через голову. Крик возмущения замер на ее устах, когда Джейми зажал ей рот поцелуем.

Она хотела отвернуть голову в сторону, но Джейми удержал ее; его горячий язык коснулся языка Шийны, а напряженная мужская плоть мягко вошла в нее.

Шийна была поражена тем, как он легко это сделал, заполнив все. Но еще больше поражена она была тем, как отзывается ему ее тело, принимая его, подаваясь ему навстречу.

«Я не могу! — протестовал ее разум. — Я не могу позволить ему владеть моим телом!»

Но он им владел — и еще как умело! Шийна сдалась быстро. Она хотела Джейми. Вопреки всему желание управляло ею. Ничто не имело значения, кроме сжигающего ее огня… и Джейми.

Финал казался до безумия близким, но Джейми не ускорял его, и это доводило Шийну до исступления. Он подвел ее к самому краю — и остановился. Все тело Шийны жаждало разрядки. Она застонала и вцепилась ногтями в спину Джейми. Но он лишь продолжал утонченную пытку.

Наконец она осознала, что Джейми больше не целует ее. Шийна открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с выражением такой боли. Да, он сейчас мучается сам от того, как поступает с ней.

Почему? Он вскоре заговорил с ней — голос умоляющий и одновременно настойчивый:

— Я твой муж! Скажи это!

Мысли Шийны были в полном беспорядке, и она охотно произнесла то, что он хотел слышать:

— Ты мой муж.

— Ты никогда не будешь это отрицать.

— Нет. Никогда.

Он прижался к ней всем телом в неистовом, диком, сладком порыве, и она ответила ему с той же лихорадочной страстью. Она умирала от голода, и он ее насытил, но никогда она не насытится им до конца, никогда.

Трезвые мысли вторглись в наступившую блаженную истому — к сожалению, вторглись. Когда Джейми повернулся и заключил ее в объятия, когда он начал ласкать ее с такой нежностью, словно их близость уладила все между ними, Шийна не выдержала и поспешила заговорить, пока его руки не совершили с ней нового чуда.

— Ты воспользовался своим преимуществом, Джейми.

— Дорогая моя, теперь я не сделаю того, чего ты сама не захочешь.

— Ты ошибаешься, Джейми. Я не знаю, почему ты обладаешь способностью своими прикосновениями возбуждать во мне страсть, но есть большая разница между тем, что я испытываю в тот момент, и тем, что чувствую сейчас. Ты просто лишаешь меня воли на какое-то время. Но она ко мне возвращается. Ничего не меняется, — Ах, меняется, моя милая, еще как меняется, opncnbnphk Джейми с легким вздохом. — Ты знаешь теперь, что не можешь отказать мне, хочешь ты того или нет. Что бы ни случилось в будущем, это останется с нами. И я не перестану желать тебя, Шийна. — Это прозвучало торжественно, серьезно, почти угрожающе. — И как ты там ни рассуждай, но ты тоже не перестанешь хотеть меня.

Глава 36

Как это замечательно, как дивно погрузиться в легкое облако и ощутить, что ты словно плывешь над миром в какую-то таинственную гавань. Шийна испытывала именно такие ощущения, прогуливаясь далеко за полдень по крепостной стене. Большую часть дня густые облака окутывали замок. Время от времени Шийна вынуждена была останавливаться, так как ничего не видела даже на фут впереди. Ничего не видела она и за стенами. Зато двор был виден отлично, потому что облака не опускались на него, а накрывали своеобразным куполом.

Шийна наблюдала, как уезжает еще одна группа гостей. Должно быть, последняя, если не считать Мартинов, которые намеревались побыть еще. Джейми сильно огорчен. Ему хотелось, чтобы праздник длился целую неделю или даже больше, но обстановка не способствовала праздничному настроению. Гости чувствовали себя неловко из-за явно натянутых отношений между новобрачными. То была вина Шийны, и она это понимала.

Джейми весь день старался изображать хорошее настроение. Возможно, он и в самом деле приободрился и повеселел после победы, одержанной ночью.

Утверждение, что она всегда будет хотеть Джейми, нелепо, это так, но оно нашло подтверждение прошедшей ночью, и мысль об этом казалась невыносимой.

Ведь она ненавидела Джейми. Во всяком случае, так ей казалось. Если испытываемое ею чувство не ненависть, то что же? Как может она получать такое наслаждение от его прикосновений? Шийна совсем запуталась, ей от души хотелось уплыть отсюда вместе с облаками и забыть все — замужество, нападки Джейми — одним словом, все. Но это, разумеется, невозможно. Она вернется в холл и будет страдать за еще одной унылой и неприятной трапезой. А потом? Куда ей спрятаться так, чтобы Джейми ее не нашел? Впрочем, какой-то очень-очень тихий внутренний голос спрашивал Шийну: а так ли уж ей хочется прятаться?

Шийна вздрогнула от холода и поплотнее закуталась в плащ, наблюдая за тем, как Кейты проезжают в ворота. Видна ли им будет дорога по предгорью? Со своего поста здесь, на стене, Шийна не могла бы этого определить. Ей будет не хватать Таис с ее веселым подтруниванием. Но с другой стороны, может, и лучше, что гости уезжают! Возможно, Джейми разберется в том происшествии, которое так омрачило их свадьбу. Уладит дело так или иначе. До чего же непереносимы неопределенность и постоянная тревога о родной семье!

— Вам бы лучше убраться отсюда, пока из-за вас не приключилось еще больше смертей.

Шийна замерла. Ни к чему оборачиваться, она и так узнала прозвучавший позади нее голос, полный злобы. Бежать, бежать как можно быстрее, пока Черный Гоуэн не помог ей убраться. Так легко потом заявить, что она оступилась в густом тумане и упала со стены. Несчастный случай. Кто сказал бы, что это не так?

Когда молодая женщина добралась до теплого зала, ее все еще трясло. Но здесь она была в безопасности, и скоро дрожь унялась. Если она и не могла ничего рассказать Джейми, то само его присутствие вселяло в Шийну уверенность.

Джейми не заговорил с ней, когда она уселась рядом. Настроение у него было кислое из-за отъезда почти всех гостей. Он не обратил внимания на бледность Шийны, приветствовал ее появление невнятным возгласом и продолжил свою беседу с Доббином. Впрочем, Шийну порадовало присутствие Дафны и Лидии и помогло ей не обращать внимания на Джесси, сидящую возле Доббина.

Все так бы и шло более или менее мирным путем, если бы не появился Черный Гоуэн. Шийна сразу почувствовала, что пришел он не просто ради ужина. Она не могла отвести глаз от его лица, оно почти завораживало ее выражением открытой злобы. Дафна о чем-то рассказывала ей, но Шийна почти не слушала. Дойдя до стола, Гоуэн остановился за стулом Джейми и произнес как мог громко:

— Хэмиш не вынес тяжелых ран. Он мертв.

Джейми немедленно обернулся.

— Ты уверен? — просто и спокойно спросил он.

Гоуэн кивнул и продолжал:

— И что же ты теперь намерен предпринять? Обращаться с вопросами подобного рода к Джеймсу Маккинниону было немалой дерзостью. Черный Гоуэн либо поглупел, либо утратил представление о должных рамках.

И тут сердито отозвался Колин:

— Это все, о чем ты в состоянии думать, когда скончался наш родич? Стоило бы вначале похоронить его.

— Если бы твой брат думал о клане, а не о своей жене, никого не пришлось бы хоронить! — последовал вызывающий ответ Гоуэна.

Поднялся негромкий гул возмущенных голосов. Неужели этот дурень ищет себе погибели? Как смеет он клеветать на Джейми?

Джейми поднялся — очень медленно, голова его возвышалась на несколько дюймов над головой Гоуэна, он близко и пристально глядел тому в лицо.

— Ты слишком много себе позволяешь, кузен, — не повышая голоса, произнес Джейми. — Думаю, ты забыл, чей кинжал поразил Фергюсона, когда он и все члены этого клана находились в моем доме и под моей защитой.

— Меня вынудили! — злобно прошипел Гоуэн. — Ты что, забыл?

Голос Джейми понизился до шепота. Только Гоуэн слышал его слова.

— Не забыл, но сомневаюсь, как сомневался и тогда, что тебя вынудили. Следует ли мне высказаться яснее или ты сам понял, что я должен кое-что предпринять против тебя?

Гоуэн утратил почти весь свой запал. Он сильно побледнел, и Шийна готова была отдать все, чтобы узнать почему. Но она не слышала.

— Поостерегись, Гоуэн, — добавил Джейми уже громче. — Избавь меня от своего присутствия, пока я склонен? отпустить тебя с миром.

Гоуэн осознал разумность этих слов, но все же не удержался и процедил:

— Она тебя околдовала, Джейми. С тех пор как она здесь, ты не думаешь о возмездии и позволяешь ей уговаривать себя. Малышка Фергюсон лишила тебя воли. Ничем другим такое не объяснишь.

Джейми взял себя в руки и воздержался от ответа. Сказать по правде, он пока не знал, как судить о происшедшем в день его свадьбы. Настало время обрести уверенность, не мешкать и что-то предпринять. Джейми с горечью сознавал, что в обвинениях Гоуэна есть доля правды. Вероятно, он позволил Шийне повлиять на его суждение. Этому не может быть оправдания, даже если он не отдавал себе отчета в своей ошибке в тот момент.

— Джейми?

Он посмотрел на Шийну, но не в силах был вынести выражения страха в ее глазах. К тому же он должен получить передышку, все обдумать. А это невозможно, если она начнет задавать вопросы, на которые он не в состоянии ответить. Не сказав больше никому ни слова, Джейми покинул холл.

Была уже полночь, когда Джейми пришел в их комнату, и Шийна ждала его. О решении Джейми она догадалась легче и проще, чем сама того желала. Сильный спазм стиснул ей желудок, когда она увидела, как Джейми собирает оружие, которое, она знала, будет обращено против ее семьи.

— Значит, ты позволил ему втянуть тебя в это дело? — слабым шепотом спросила она.

Джейми ответил, не взглянув на нее:

— Я достаточно долго медлил.

Она почувствовала себя лишенной жизни, мертвой, осталась лишь боль.

— Когда ты вернешься, меня здесь не будет, — с трудом выговорила она.

Джейми обернулся, глаза его сверкнули.

— Ты будешь здесь, Шийна, иначе пожалеешь о том, что жива, когда я тебя найду. А я непременно найду тебя!

У Шийны перехватило дыхание. Ко всему прочему, он еще и угрожает! Жизнь вновь вернулась к ней, и Шийна сорвалась с кресла, на котором проводила целые часы, дожидаясь Джейми.

— Ты хочешь, чтобы я умерла? Так я хотела бы умереть сейчас! Да, лучше умереть, чем быть замужем за тобой!

— Осторожнее, Шийна…

— Или что? — выкрикнула она. — Ты меня убьешь?

Лучше меня, чем моих родных!

Джейми отвернулся. Он не намеревался убивать ее родных. Просто хотел поговорить с Дугалдом, но был сейчас слишком зол, чтобы сказать об этом Шийне.

— Я больше не позволю себя уговорить! — проревел он, обращаясь скорее к себе, нежели к Шийне.

В дикой ярости Шийна прижала кулаки к вискам.

— Я ненавижу тебя, Джеймс Маккиннион, за то, что ты такой глупец, прошипела она. — Я первенец моего отца! Ты знаешь, как он относится ко мне. Зная это, как же ты можешь верить, что он нападет на тебя, позволив мне пострадать из-за этого? Неужели тебе не ясно?

— Но ведь ты не пострадала!

— Но ему-то это не известно. Он не стал бы рисковать! Неужели не понятно?

Если бы Шийна горевала и плакала, Джейми смягчился бы и успокоил ее. Но она была слишком зла, чтобы плакать, а он — чтобы признать разумность ее доводов. И все же он не мог оставить ее вот так. Он рывком притянул ее к себе, и его поцелуй был таким же неистовым, как их ярость.

Потом он оттолкнул ее от себя.

— Прежде всего я потолкую с Дугалдом, — сказал он. — Но никаких обещаний помимо этого не даю.

Он собрал последние вещи и вышел из комнаты. И тогда наконец-то слезы пришли к Шийне. Они сотрясали ее, эти слезы отчаяния и одиночества.

Глава 37

На следующее утро даже Дафна не могла вывести Шийну из состояния прострации. Она сидела в зале у большого камина, не замечая ничего вокруг. Ей только и мерещились мучительные образы, окровавленные тела.

Ближе к полудню до нее донесся ненавистный голос. Джесси Мартин уселась напротив нее, самодовольная и высокомерная. У Шийны не было оснований ненавидеть Джесси Мартин. Однажды ей даже стало жаль эту женщину. И все-таки в Джесси было что-то до ужаса противное.

— Вы что-то сказали? — как можно вежливее спросила Шийна.

— Я спросила, готовы ли вы наконец уехать.

— Вот как? — Шийна выпрямилась. — А чего ради? Разве у меня здесь нет всего, чего я хочу? Прекрасный дом, красивый муж.

Глаза Джесси сузились перед тем, как она сделала выпад:

— Я полагаю, что присущая Фергюсонам гордость не позволит вам оставаться там, где вы нежелательны.

— А кому я здесь нежелательна? — сладким голосом спросила Шийна. Джейми очень хочет, чтобы я оставалась в замке.

— Но кроме него — никто, — отрезала Джесси. — Вслух не выскажут, но думают именно так. Вы изменили характер Джейми. Он уже больше не такой, каким был, и в этом виноваты вы.

— Лгунья!

— Она говорит правду, Шийна. Шийна оглянулась и увидела, что Черный Гоуэн стоит позади нее. Она почувствовала себя загнанной в угол.

— Джейми просто не понимает, — продолжал Черный Гоуэн. — Еще не прошла новизна. Но как только она пройдет, он возненавидит вас за то, что вы сделали. А тогда будет уже поздно. Его родня восстанет против него — изза вас. Но ведь именно этого вы и хотите, Шийна Фергюсон? Вы хотите, чтобы он разрывался между вами и своими родичами.

Шийна не сразу нашла ответ, но они его и не ждали.

Оба поспешно удалились, оставив ее обдумывать их отравленную ложь. Однако… в самом ли деле все это ложь? Она и вправду может быть нежеланной гостьей в замке. Она из рода Фергюсонов, она враг. Стоит лишь вспомнить, что произошло на свадьбе. Разве сама она не винила себя за bngnamnbkemhe вражды? И само собой разумеется, все прочие тоже винят ее.

Она еще некоторое время просидела в оцепенении, потом встала и вышла из зала. Пошла к себе в комнату, переоделась в свое старое зеленое платье, двигаясь неспешно, как-то механически. Одевшись, спустилась во двор, где ей беспрекословно предоставили лошадь, едва она попросила.

Конюх так и кинулся выполнять ее просьбу. И у ворот никто не задержал, привратник лишь махнул рукой на прощание.

Все вышло как-то уж очень просто, с неудовольствием подумала Шийна, направляя кобылу вниз по дороге. Знай она, как это просто, уехала бы в другой день, до того, как Джейми получил бы возможность снова заняться с ней любовью. Тогда бы не обнаружилось, что ни злость, ни обида не мешают ей хотеть его. Ох, как же ей хотелось все повернуть вспять!

Шийна ехала не глядя, наугад, мысли ее были в полном беспорядке, но все же она спохватилась, сообразив, насколько это опасно. Она остановилась и увидела, что находится на небольшом участке земли посреди недавно убранного поля и смотрит в лицо какому-то крестьянину.

— Вы неважно выглядите, барышня, — сказал мужчина с полной откровенностью.

— Я прекрасно себя чувствую, — заверила его Шийна, но чувствовала она себя как угодно, только не прекрасно.

— Вы новобрачная сэра Джейми? К чему отрицать?

— Да, это я, — ответила Шийна. Мужчина кивнул.

— Он должен скоро вернуться. Выехали его встречать?

— Я… я…

— Погодите-ка, у вас и вправду неважный вид. Зайдите к нам и передохните. Моя Дженет даст вам глоточек укрепляющего.

Шийна позволила ему отвести свою лошадь на маленькую ферму. Там хозяин помог ей спешиться и проводил в дом. Внутри дома было темно, на окнах висели плотные занавеси. Посреди единственной комнаты находился горящий очаг. Плетеную дверь затворили, и Шийна окунулась в приятное тепло.

Румяная Дженет быстро отставила в сторону свою стряпню и подошла к Шийне.

— О, новобрачная сэра Джейми! Я вас видела на свадьбе, но не думала снова встретиться так скоро.

— Она худо себя чувствует, Дженет, ей бы дать что-нибудь из твоих укрепляющих снадобий.

— Ах, бедняжечка! — посочувствовала Дженет. — Я сейчас принесу вам глоточек-другой, а вы присаживайтесь к огню и отогрейтесь. День-то холодный, не особо подходящий для прогулок.

Шийна села на табурет у огня и с удовольствием глотнула виски. Арендатор с женой стояли и озабоченно глядели на нее. Их жилище было обставлено скудно — пара табуретов, стол, кровать да кое-какая хозяйственная утварь. Небогатое житье, но, судя по всему, эти два человека среднего возраста были счастливы друг с другом.

Любопытно, относятся ли они к ней так же плохо, как, по утверждению Гоуэна, все остальные обитатели замка Киннион и земель вокруг него? Они не казались недружелюбными, хотя, вероятнее всего, хорошо знали Хэмиша Маккинниона.

— Почему вы так добры ко мне? — вдруг спросила Шийна в порыве чувств.

Мужчина искренне удивился:

— А как же иначе?

— Но я же из клана Фергюсонов, — сказала Шийна. — Не надо притворяться, что вы об этом не знаете.

— Притворяться, сударыня? — Он усмехнулся. — Вы думаете, что я притворяюсь?

— Но вы должны ненавидеть меня, как все другие.

— Ничего не знаю насчет других. А насчет себя скажу, что сужу о каждом человеке по его достоинствам. Почему я должен обратить против вас ваше происхождение? Теперь вы из Маккиннионов, если уж об этом речь. Вы родите лэрду сына, и сын ваш в свое время станет лэрдом. Вы одна из нас. Или вы еще не почувствовали себя своей в нашем клане?

Шийна не чувствовала себя своей среди Маккиннионов и не верила, что когда-нибудь почувствует. Она казалась себе одинокой, никому не нужной ни Маккиннионам, ни Фергюсонам. Подумав об этом, она вдруг поняла, что не может поехать домой, по крайней мере до тех пор, пока длится вражда, а она носит имя Маккиннионов. У Фергюсонов она встретит то же отношение, что и у Маккиннионов. Куда же ей теперь податься?

* * *

Не успел Джейми спешиться и передать поводья помощнику конюха, как к нему этак бочком подобралась Джесси Мартин. Он вовсе не хотел, чтобы его задерживали, а тем более не хотел, чтобы Джесси Мартин устроила ему сцену при посторонних. Ему вообще ничего не хотелось, кроме как лечь спать после проделанного без отдыха путешествия в Ангусшир и обратно.

Досадно — он попусту потратил время. Он вообще не понимал, чего намерен был добиться в беседе с Фергюсоном. Приняли его, мягко говоря, неприветливо, он выслушал шквал упреков и пустых угроз и уехал, ничего не решив. Главное заключалось в том, что Джейми недостаточно хорошо знал Дугалда и потому не мог понять, то ли этот старик записной лжец, то ли говорит чистую правду. Даже одержимый неистовым гневом, он не мог играть, прикидываться.

В искренности негодования Дугалда Джейми не сомневался. Айен, как и опасалась Шийна, скончался по дороге домой. Джейми предлагал щедрую материальную компенсацию, как делал всегда в случае чьей-либо нечаянной гибели, но это не умиротворило ни Дугалда, ни его двоюродного брата Макэфи, который настоял на своем присутствии при встрече Джейми с Дугалдом.

Джейми припомнил, что Найел говорил о Макэфи с неодобрением, Шийна тоже его терпеть не могла. Джейми не понравился Уильям Макэфи. Если бы не этот высокий тощий человек, Джейми, возможно, поверил бы заверениям Дугалда, что накануне ночью Фергюсоны набега не совершали. Но когда Джейми упомянул о набеге, на лице у сэра Уильяма Макэфи появилось выражение злорадного удовлетворения. Если бы Джейми мог поговорить с Найелом, но Найела нигде не было видно.

Джейми получил только одно обещание, которое должно было успокоить Шийну. Дугалд поклялся, что не станет предпринимать никаких враждебных действий, пока его дочь в руках у Джейми, Но правда это или ложь? Святая Мария, как он хотел бы этому верить! Если бы Джок не заверил его, что цвета пледов были темно-желтый, зеленый и серый, если бы он не твердил, что слышал боевой клич Фергюсонов…

Джейми так и не решил, что предпринять. И не стремился увидеться с Шийной, поскольку только и мог сообщить ей, что ничего не добился. Она бы, разумеется, спросила, каковы его планы, а ему все еще нечего ей сказать.

Но в данный момент он оказался лицом к лицу с Джееси Мартин, и это ему ничуть не пришлось по душе.

— Похоже, ты снова чувствуешь себя свободно у меня в замке, — резко проговорил он.

Джесси сделала гримаску и подобралась еще ближе.

— Ты же не прогонишь меня, пока мой кузен еще здесь?

— Ты прячешься за спину своего кузена, — сказал Джейми, не меняя тона. — Будь уверена, что уедешь, как только уедет он.

— А кто составит тебе компанию теперь, когда твоя жена от тебя отказалась?

Джейми схватил ее за руку и оттолкнул от себя.

— Жена не может отказаться от мужа, — стиснув зубы, произнес он, — а ты вмешиваешься не в свое дело.

— Как посмотреть, — не унималась Джесси, потирая руку. — Может и отказаться, если… сочтет нужным.

— Жена вынуждена оставаться при муже, поскольку они повенчаны.

— Неужели? — В голосе Джесси прозвучала злобная издевка. — Интересно, как ей это удастся, если ее даже нет сейчас в замке?

На лице у Джейми отразилось сразу несколько разных чувств, прежде чем он повернулся и направился к залу. Но Джесси успела остановить его, пока он не отошел слишком далеко.

— Ты напрасно потратишь время, отыскивая ее! — выкрикнула она. — Не одна я видела, как твоя драгоценная Шийна села на коня и ускакала. Но до этого она успела заявить всем и каждому, что не желает иметь с тобой ничего общего. — Джейми повернулся и бросился бегом к конюшне, а Джесси кричала ему вслед:

— Ты не можешь теперь хотеть ее, Джейми! Разве у тебя нет стыда? Нет гордости?

Но Джейми не обратил внимания на ее вопли, и Джесси кинулась в противоположном направлении. Она должна найти Черного Гоуэна и сообщить ему, что просчиталась. Джейми поскакал за своей глупой женой, он поехал за ней!

Что за невыносимый упрямец! Неужели он не видит, что эта девчонка ему не подходит? Не понимает, что может дать ему Джесси? Он попросту ослеплен, в этом все его несчастье.

Джесси ругала себя. Выходит, она осталась в замке только ради грубой похоти Черного Гоуэна. Напрасная трата времени и сил, тем более что и Гоуэну она была безразлична. С самого начала и он хотел только Шийну, пока не узнал, что она из Фергюсонов. Вечно эта Шийна! Бегая по замку в поисках Черного Гоуэна, Джесси пришла в слепую ярость, разгоравшуюся все сильнее и сильнее.

Глава 38

Шийна села на свою лошадь, чтобы ехать назад в замок. Но не успела она выехать со двора, как галопом примчался Джейми. Услышав топот копыт, арендатор с женой вышли из дома и замерли на месте, онемев при виде темного от гнева лица лэрда.

Шийна тоже утратила дар речи и сильно перепугалась. Она доверилась Дженет, рассказала ей, что собиралась уехать из Хайленда, и добрая женщина отговорила ее от такого поступка. Но Джейми, понятно, об этом не знал.

— Остановилась передохнуть на пути домой? — заговорил он резко и с наскоком. — Очень хорошо, что ты так поступила, вот я и отыскал тебя, прежде чем ты покинула земли Маккиннионов.

— Хорошо для кого? — осмелилась спросить Шийна. Джейми нахмурился еще сильнее, глаза у него из карих стали совсем зелеными и горели опасным огнем.

— Ты не послушалась моего предупреждения и решилась на дерзкий поступок!

— Джейми, я…

— Ты издеваешься надо мной, пренебрегаешь мной и воображаешь, что тебе это сойдет с рук? — Джейми уже не владел собой.

— Джейми!

— Нет!

Он подъехал к ней совсем близко и схватил за руку. Хотел хорошенько встряхнуть, но удержался, хотя испуг Шийны отнюдь не усмирил его гнев.

— Ты дурно воспользовалась чувством, которое я к тебе питаю, Шийна. Я с тобой мягок, и ты решила, что можешь позволить себе что угодно! — кричал Джейми. — Ты моя жена! И никакие извинения меня не успокоят!

Шийна вырвала у Джейми свою руку. Упрямо вздернула подбородок.

— В таком случае я не собираюсь приносить их! — крикнула она в ответ.

Она собиралась все объяснить ему. Сказать, что передумала, но его тирада сделала разговор невозможным. Теперь она отказалась от попыток. — У нее тоже есть гордость.

— Я не позволю увезти себя назад! — заявила она твердо. — И не стану жить с таким высокомерным и грубым негодяем!

Джейми опалил ее взглядом и сжал кулаки. Он боролся, старался справиться с собой — и победил. Когда он заговорил снова, голос у него был спокойный, даже слишком спокойный:

— Я здесь не затем, чтобы увезти тебя назад, Шийна.

— Я не понимаю…

— Ты моя жена, и этого не изменишь. Но я больше не намерен терпеть от тебя унижения. Ты оскорбила меня в последний раз, Шийна. Я не хочу увозить тебя в замок, ибо не сумел дать тебе счастья, видит Бог.

Грудь у Шийны стеснилась, на глаза набежали слезы.

— Ты… ты позволишь мне уехать? — тихо, с трудом выговаривая слова, произнесла она.

— Нет, Шийна. — Голос Джейми звучал сдавленно, словно он прилагал все силы, чтобы сохранить самообладание. — Это я запрещаю. Ты теперь носишь имя Маккиннионов и будешь жить на их земле. Я построю тебе жилище. Ты станешь жить там одна, как и хотела. Можешь возделывать землю, если угодно. Во всяком случае, я не допущу, чтобы ты голодала. Шийна не верила своим ушам.

— Джейми, ты не можешь так поступить.

— Я и сам не думал, что когда-нибудь произнесу такие слова, но ты с самого начала твердила, что не хочешь иметь со мной ничего общего. И наконец я тебе поверил.

Шийна изо всех сил старалась сдержать слезы и ярость.

Как он мог?

— Ты удерживаешь меня при себе как свою жену, но намерен опозорить, поселив отдельно? Думаешь, что ты можешь себе это позволить?

— Могу.

— Я отказываюсь! Ты не смеешь так со мной обращаться! — закричала Шийна. — Я вернусь к отцу!

— Ты останешься! — загремел Джейми. — Предупреждаю тебя в первый и последний раз. Только вернись в дом к отцу, и я разнесу его замок камень за камнем и найду тебя. Слушайся меня, Шийна Маккиннион, потому что я не шучу!

Джейми высказал все, что хотел. Собрал поводья лошади Шийны и понесся прочь бешеным галопом, следом за ним скакала кобыла без всадницы. Сквозь слезы Шийна смутно видела золотые кудри Джейми и желто-зеленые полосы на его пледе.

— Ох, милочка, слезы ни к чему, — заговорила с Шийной Дженет, обняв за плечи и уводя в дом. — Сэр Джейми одумается, вот увидите. Он просто очень уж с характером, вот и все, точь-в-точь как старый лэрд. Это ненадолго. — Ненадолго! — отозвалась Шийна. — Он в таком состоянии с того самого дня, как мы познакомились.

— А не было ли для этого причины? — спросила Дженет не без умысла, потому что наблюдала, как бурно сражаются эти двое, и пришла к определенным заключениям.

Шийна не ответила. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Старалась убедить себя, что испытывает боль только из-за обиды на Джейми, из-за его угроз. Она хотела уехать домой, а он ее не отпускает. Но это была лишь полуправда.

Дженет утешала ее, убеждала побыть у них, пока Джейми не одумается, а ей сверлила голову одна мысль: Джейми бросил ее, сел верхом, ускакал и бросил ее. И она даже не узнала, что произошло в Ангусшире между кланами.

Глава 39

Шийна устроилась у огня, завернувшись в свой плащ и в плед, который дала ей Дженет. Снаружи было не так уж ветрено, но по полу все время тянуло сквозняком. Хорошо хоть, что Шийне не пришлось спать прямо на грязном полу: она лежала на деревянном настиле, закрывающем погреб.

Шийне до сих пор не попадались на глаза погреба в крестьянских хижинах, но Рой объяснил, что выкопал погреб по желанию Дженет. Она родом с юга, лето там жаркое, и обязательно нужно прохладное место, чтобы хранить сметану, масло и дичь. Дженет уговорила Роя выкопать погреб еще до того, как узнала, что в Хайленде летом вовсе не так жарко, как в ее родных краях.

Шийна рада была прилечь на более или менее удобном месте, хоть сон и не шел к ней. Рой и Дженет давно уже спали в дальнем углу: Рой — после того как обошел двор и пересчитал своих овец и коз, Дженет — приготовив еду на завтра.

Они были очень добры к Шийне и все твердили, что Джейми вовсе не такой злой, как кажется, и что все у них уладится. Она впоследствии не раз вспоминала эти пророчества.

Шийна не сразу распознала первые струйки дыма. Они пробивались сквозь крышу; а она смотрела на них и не понимала. Немыслимо! Однако ей пришлось поверить, когда появились языки пламени, прожегшего дыру в крыше.

Ее первым побуждением было бежать из помещения, но она тотчас подавила его, вспомнив набег, во время которого сгорели дома Джока и Хэмиша. А это был следующий. Шийна ругнула ублюдков, нападающих исподтишка, чтобы застать людей спящими. Трусливо, коварно, без малейшего намека на честность.

Шийна изо всех сил старалась не поддаться панике, заметив, что отверстие в крыше становится шире. Должны ли они покинуть дом? Быть может, нападавшие подожгли дом и скрылись? Или ждут снаружи? В комнату упал факел, и Шийна поспешно загасила его, накрыв пледом. Громко вскрикнула пробудившаяся Дженет. Шийна обернулась и увидела, что Рой схватился за оружие. Ей стало плохо. Мысль о том, что добряк Рой выйдет во двор, чтобы встретить смерть, была непереносима. Но они все погибнут, если немедленно не предпримут шагов к спасению.

Шийна подбежала к окну, моля небо, чтобы нападавшие уже удалились. Но во дворе она разглядела при свете разгоравшегося пожара верховых. Они просто сидели в седлах и ждали. Дожидались, пока люди в хижине сгорят заживо.

Вначале Шийна не могла рассмотреть лица. Различила только цвета пледов. Цвета ее клана. Разум отказывался верить глазам. Потом она уже лучше разглядела лица. Как она была глупа, не догадавшись раньше! Уильям!

Это он, и только он!

Часть крыши обрушилась внутрь дома. Шийна вскрикнула, останавливая Роя, который уже собирался открывать дверь. Она бросилась к нему, оттаскивая назад изо всех своих сил.

— Нельзя, ни в коем случае нельзя! Их там много, и они только того и ждут. Дожидаются вас!

Он отцепил ее пальцы от своей куртки и сказал:

— Отойдите! Спрячьтесь под кровать вместе с Дженет. Я задержу их до тех пор, пока не подоспеет помощь. Ведь от нас до замка недалеко.

— Но их там пятеро! — кричала Шийна. Неужели он не понимает? Дженет, скажите ему, чтобы он этого не делал! У вас нет воды? Мы могли бы бороться с огнем.

Дженет подошла к ней с ведром воды. У Шийны уже занялось платье, и Дженет загасила огонь. Она была гораздо спокойнее, чем Шийна и Рой.

— Она права. Рой. Тебе нельзя выходить.

— У нас больше нет воды, Дженет!

— Я знаю. Но есть другой способ. Погреб… Так больше вероятности выжить, чем если ты выйдешь к ним. Они тебя изрубят в куски. Делай, как я говорю, муженек!

— Огонь все равно доберется до нас, — твердил он, а Дженет уже подталкивала его к крышке погреба.

— Может, и доберется, — согласилась Дженет, стараясь говорить как можно спокойнее ради их общего спасения.. — Но не так скоро. Открывай погреб и залезай туда, — велела она, выливая остатки воды на доски. — И вы, милая. Быстрее…

Погреб был узкий, только-только одному человеку поместиться между полками на стенах. Но он был глубокий, ступеньки уходили далеко в землю. Рой спустился. За ним последовала Шийна. Дженет сошла последней и опустила за собой крышку. Они тесно прижались друг к другу — Рой у самой стенки, Дженет скрючилась на лестнице, Шийна втиснулась между ними. Дышать стало трудно.

— Говорила я тебе, Рой, что надо рыть погреб побольше! — пошутила Дженет, понимая, в каком страхе ее товарищи по несчастью.

— Какая разница, если мы все равно в могиле, — отозвался Рой.

Огонь разгорался быстро. Они это слышали. Шийне не верилось, что помощь придет вовремя, но она должна была верить, что придет.

Рой все больше и больше возбуждался:

— Дженет, довольно! Они уже уехали. Давай выбираться отсюда!

— Они-то, может, и уехали, да огонь здесь. Нам остается только ждать, пока он малость поутихнет.

Возможно, так бы и вышло, если бы часть кровли не рухнула прямо на крышку погреба. Дженет попыталась открыть ее. Та даже не шевельнулась. Сквозь щели пробивался ярко-белый свет. Они не видели дыма, но чувствовали его запах и вкус, глаза жгло. Дышать было почти невозможно.

Как долго небольшое количество воды на крышке будет препятствовать огню? Как долго, прежде чем доски рухнут на них?

Шийна спрашивала себя, почему Джейми обрек ее на это. Ей было ужасно жаль Дженет и Роя. Уж эти-то добрые души в чем повинны?

* * *

Джейми как бешеный мчался по предгорью. Когда ему сказали о пожаре и о том, чей дом горит, он не мог поверить. Не в силах был осознать, даже увидев собственными глазами. Пламя ослабело, но все еще жадно лизало то, что не успело догореть.

Джейми не помня себя бросился растаскивать охваченные огнем куски дерева и обломки, моля, хоть и без всяких оснований, чтобы Шийна оказалась жива, чтобы он нашел ее, чтобы она не погибла, только бы не погибла…

— Может, ты теперь понимаешь, что я чувствовал, когда таким образом погибла моя сестра, — донесся до Джейми спокойный голос Черного Гоуэна.

— Она не умерла! — крикнул он. — И если ты здесь не затем, чтобы найти ее, поди прочь!

Гоуэн отскочил и налетел на Колина, который прискакал в эту минуту.

— Джейми потерял рассудок, — сказал Гоуэн. — Постарайся вытащить его оттуда, иначе мы потеряем и его.

Колин не обратил на него никакого внимания и приказал людям, которые приехали вместе с ним, принять участие в поисках. Сам он последовал за ними. Гоуэн покачал головой и отошел в сторону. Как ни ненавидел он Шийну, он не желал ей подобной смерти — даже в отместку за гибель сестры.

Каждый булыжник, каждый кусок обгорелого дерева были отброшены. Искали тела, но никто бы не выжил, попав в такой огонь. Джейми почти обезумел, но оставшаяся у него малая крупица здравого смысла требовала действия. Он не поверит, что она мертва, пока не найдет тело.

Возбуждение охватило всех, когда нашли деревянную крышку, обгоревшую, но целую. Спеша добраться до нее, Джейми отшвыривал других в сторону. Он сам поднял ее. Там находились три тела, лица у всех были закрыты одеждой. Все трое неподвижны. Неподвижны! Джейми и сам был не в силах двигаться. Не мог дышать. Но вдруг кто-то из троих кашлянул — едва слышно, — и теперь Джейми действовал с лихорадочной быстротой.

Он поднял Дженет и передал ее Колину, потом поднял на руки Шийну и вынес ее из обгоревших останков дома, предоставив остальным позаботиться о Рое. Слезы градом лились у него по лицу, когда он уложил Шийну на землю в стороне от пожарища. Никто не приближался к Джейми. Стояли поодаль и смотрели, как он опустился возле нее на колени, тряс ее, шлепал по щекам и выкрикивал то молитвы, то проклятия.

Первой мыслью Шийны, когда она очнулась, было, что огонь добрался до нее, потому что легкие ей жгло. Потом начался кашель, такой сильный, что трудно было вздохнуть. Но все же она вдохнула немного свежего воздуха, прохладного и успокоившего горящее жаром горло и обожженные легкие.

Потом ее подхватили чьи-то руки, и ей снова стало трудно дышать. Она стала сопротивляться, и хватка немного ослабла.

Появился Колин — от радости у него даже закружилась голова. Он легко мог представить, что чувствует брат.

— Дженет и Рой живы, — сообщил он Джейми; за этим последовала и плохая новость:

— Дому пониже не так повезло. Шийна, Рой и Дженет уцелели только благодаря погребу, иначе они были бы мертвы. Ты это понимаешь?

— Понимаю.

— Что тебя заставило бросить ее здесь без всякой защиты, хотел бы я знать?

С выражением острой муки Джейми взглянул на брата поверх головы Шийны.

— Думаешь, я когда-нибудь прощу себе? Я был так взбешен, братец, что даже забыл прислать сюда караульных. Это непростительно. Шийна могла погибнуть из-за моего дурацкого характера. Колин покачал головой:

— Можно ли надеяться, что в следующий раз ты сумеешь держать твой дурацкий характер в узде?

— Следующего раза не будет, — ответил Джейми.

— Ехать ли нам в погоню прямо сейчас? Они не могли ускакать далеко.

— Да, мы погонимся за ними сразу после того, как я отвезу Шийну в замок. Со слухом у Шийны все было в порядке. Радость оттого, что она осталась жива, мгновенно сменилась горечью. Она попыталась оттолкнуть Джейми.

— Ты даже не спросил, хочу ли я, чтобы меня отвезли в твой замок, скорее прошелестела, чем проговорила она.

— Верно, не спросил, да и не собираюсь спрашивать, — ответил ей Джейми: времени на препирательства не было. — Ох, Шийна, прости меня. Я виноват, и нет мне оправдания. Очень жаль…

— Ты не должен был оставлять меня здесь! — Шийна расплакалась, уткнув лицо в ладони.

Джейми снова прижал ее к себе, и Колин скромно удалился.

— Успокойся, Шийна, умоляю тебя. — Он начал баюкать ее, словно ребенка. — Неужели ты думаешь, что я и в самом деле хотел бросить тебя? Слова — это все пустое. Я очень мучился, ты понимаешь, Шийна? Я не привык, чтобы мои решения оспаривались, а ты без конца это делаешь. Ты можешь причинить мне и боль, и радость. Когда это бывает боль, я прихожу в ярость. Но не более того, милая ты моя. Клянусь, что никогда больше не отпущу тебя от себя.

Джейми ужасно боялся, что говорит не то, что не это хочет она услышать. Вдруг она и в самом деле ждет, что он позволит ей уехать? Ни за что, никогда он не допустит этого. Шийна стала частью его самого, и он ее не отпустит.

Но Джейми напрасно беспокоился. Дух сопротивления оставил Шийну отчасти благодаря увещеваниям Джейми, отчасти из-за невероятной слабости, охватившей ее. Она обняла его, прильнула к нему, и Джейми чуть с ума не сошел от счастья.

— Сейчас я отвезу тебя домой, дорогая, — с нежностью проговорил он, и оставлю на попечении тети, пока не вернусь.

Джейми усадил Шийну на лошадь перед собой и поддерживал ее всю дорогу до замка. Она была необычайно тиха и спокойна, а он не мог понять почему.

А Шийна молчала, вновь и вновь возвращаясь в мыслях к словам Джейми. Она знала, что легко может возбудить его гнев, но неужели ее власть над Джейми так велика? Возможно ли такое?

В замке Джейми спешился и помог сойти Шийне, но он не хотел задерживаться. Торопился уехать, пока она не стала уговаривать не мстить за набег. Он послал слугу за теткой, а тем временем собрались все остальные. Черный Гоуэн был просто ошарашен, увидев Шийну живой. Соратники Джейми, вооружившись, сгрудились вокруг него, готовые к отъезду.

Шийна ждала, когда Джейми проводит ее к ним в комнату. Обратив внимание на приготовления, она вдруг поняла, что он со своими людьми намерен отправляться в погоню за участниками набега. Шийна побелела. Ведь Джейми еще не знает, кто эти участники на самом деле! Он по-прежнему винит ее отца.

— Джейми…

— Не говори ничего, Шийна, — твердо произнес он. — Неужели ты не понимаешь, что теперь у меня нет выбора?

Тебе меня не удержать.

— Но я и не собираюсь тебя удерживать, Джейми. Он даже отступил от нее на шаг в изумлении, потом посмотрел на Шийну недоверчиво.

— Как же так? — спросил он. — Твоя родня не знала, что ты в этом доме. У тебя к ним не может быть зла.

— И не было бы, будь это моя родня. Но набег совершили не Фергюсоны. Я видела их, Джейми! Черный Гоуэн пришел в неистовство.

— Надеюсь, ты не собираешься слушать ее бредни? — заорал он. — Она скажет все что угодно, лишь бы спасти своих!

— Я бы так и поступила. — Шийна метнула на Гоуэна короткий взгляд. Но в данном случае в этом нет нужды, потому что моя родня — не те дьяволы, которые напали нынче ночью. Я видела людей, поджигавших дом. Ясно видела их из окна, пока пламя не загнало нас в погреб. Да, они носили наши цвета, но то были не Фергюсоны, а Джеймсоны! Я видела, как Уильям Джеймсон ждал, пока убьют тех, кто попытается спастись из огня. Я видела его!

Черный Гоуэн насмешливо расхохотался.

— Придумала бы получше, кого обвинять! Джеймсон — всего-навсего презренный трус. Все это знают. Ему не хватит храбрости напасть на Маккиннионов.

— А как нападает трус? — спросила Шийна и была рада, что вопрос ее поставил Гоуэна в тупик. — Трус совершит жестокость и убежит, как оно и было.

— А кто скажет, что твой отец не трус? — нашелся Гоуэн.

— Я! — крикнула Шийна. — Наши нападали на вас летом, после того как вы нарушили мир весной. Мы теряли своих людей, потому что не боялись сражаться. Но ответьте мне, был ли во время этих набегов хоть один поджог? Была зарезана хоть одна животина? Нет, потому что мой отец так не поступает.

— Но был найден кусок пледа Фергюсонов. Слышали их клич, — настаивал на своем Гоуэн.

— Вы просто не слушаете, что я говорю! — вскричала Шийна. — Ведь я сказала вам, что Джеймсоны носили наши цвета, а не свои. Уильям Джеймсон хотел, чтобы вина пала на другой клан, и выбрал мой. Так он получил возможность снова и снова нападать на Маккиннионов и оставаться безнаказанным. Святая Мария, неужели вы думаете, что я осталась бы в горящем доме, если бы увидела, что снаружи стоят люди моего клана? Вы питаете ненависть за убийство вашей сестры, Гоуэн, не к тому клану. И это истинная правда.

— Но из-за чего? — выкрикнул Гоуэн.

— Из-за Либби Джеймсон, — ответил Джейми, голос у него был хриплый. Из-за сестры Либби, — повторил он.

— Да, — со вздохом облегчения произнесла Шийна: слава Богу, Джейми сделал верное предположение. — Я теперь поняла, Джейми, что Джеймсон хотел причинить тебе зло, когда запер меня у себя в башне.

— Запер тебя?

— Ты тогда спас меня, хотя и сам не знал этого, — усмехнулась Шийна. — Сэр Уильям ненавидит тебя. Он пытался меня изнасиловать, а когда это не удалось, наговорил на меня всякого. Только чтобы причинить тебе боль, отплатить за свою сестру.

— Почему же ты не сказала мне об этом раньше?

— Ты не поверил мне, когда я сказала, что он лжет. Как же я могла рассказать тебе об остальном? Она была права. Возразить нечего. Джейми привлек Шийну к себе и крепко поцеловал.

— Ты будешь здесь, когда я вернусь?

— Я буду здесь.

Черный Гоуэн уже бежал к своему коню.

Глава 40

Черный Гоуэн в неукротимом стремлении поскорее добраться до Уильяма Джеймсона далеко обогнал всех остальных. Джейми сочувствовал ему, однако понимал, что горячая голова приведет Гоуэна к гибели, если он нападет на башню Джеймсона в одиночку. Он попытался нагнать Гоуэна, предоставив всем остальным во главе с Колином как можно быстрее скакать следом. Джейми почти полностью сократил разрыв, когда они с Гоуэном пересекали брод у владений сэра Уильяма. Выбрались на берег недалеко от межевого дерева, и тут их остановили выстрелы из арбалета. Лошадь Гоуэна была убита, а сам он скатился на отмель. Лошадь Джейми шарахнулась и едва не растоптала Гоуэна. Но прежде чем Джейми успел разглядеть, откуда стреляют, грудь его была пробита. Он упал с коня, прополз несколько футов и замер в неподвижности.

Затаившийся на дереве стрелок спрыгнул на землю и осторожно осмотрел неподвижное тело Джейми, в котором торчала стрела. Участники набега уже ускакали, этого человека оставили на посту из предосторожности, которую никто не воспринимал особо всерьез. Ведь Маккиннионы не подозревали истины. Дозорный считал, что попусту теряет время.

Но вот перед ним золотоволосый великан, глава клана Маккиннионов. И он его сразил! Тот не шевелится и не дышит. Дозорный был недостаточно храбр для того, чтобы на ощупь проверить, бьется ли сердце. Но, право, ни одну цель не поражал он с такой точностью. Стрела, как видно, пробила сердце, потому что и куртка, и плед пропитаны кровью.

Второй человек, лежавший наполовину в воде, не привлек внимания дозорного: очень уж ему не терпелось поскорее сообщить своему лэрду, кого он убил. Для полной уверенности он пустил в Джейми еще одну стрелу и поспешил к башне Джеймсона.

Шийна в волнении от всего пережитого долго не могла заснуть, но наконец задремала, когда раненого Джейми внесли в их комнату. Еще полусонная, она увидела кровь, закричала и выскочила из постели до того, как Джейми на нее опустили. Она кричала и кричала, рвала на себе волосы, но тут Дафна обхватила ее обеими руками и сильно встряхнула.

— Он не умер, Шийна! — крикнула Дафна. — Выслушай же меня, он не умер!

Она пыталась оттащить Шийну от кровати, но та сопротивлялась и все смотрела на пятна крови и на белое как мел лицо Джейми.

— Но…

— Он только ранен, милая. Отойди же, ему надо помочь. Ты только мешаешь.

Шийна в конце концов овладела собой.

— Я сама буду ухаживать за ним, — твердо заявила она.

— Но ты в таком состоянии, — заспорила было Дафна.

— Я сказала, что сама буду ухаживать за ним. Он мой муж.

Дафна умолкла, и как раз в эту минуту в комнату вошла тетя Лидия. При виде Джейми она закричала куда громче Шийны и выбежала за дверь с воплями, эхом разносившимися по всему замку.

— Ты успокоила меня, — обратилась Шийна к Дафне. — Теперь пойди и успокой свою тетю. Я здесь управлюсь сама, мне помогут.

И она справилась. Несмотря на подступавшую дурноту, несмотря на страх, Шийна с помощью слуг сняла с Джейми одежду, омыла его раны и перевязала их. Стрелы были уже удалены опытной рукой. При виде одной из ран Шийна удивилась, как это Джейми остался жив. Должно быть, стрела натолкнулась на ребро, едва не попав в сердце. Но Джейми дышал, он был жив — правда, еле жив. Вторая рана была сквозная, стрела пронзила бок.

Вернулась Дафна, но Шийна не отвечала на ее расспросы, и сестре Джейми оставалось только удалиться, забрав с собой слуг.

Оставшись одна, Шийна легла рядом с Джейми как можно осторожнее, чтобы не потревожить раненого. Она смотрела на лицо мужа, потом тихонько дотронулась до плеча. Тело было горячее. Глаза закрыты. Дышал он с трудом. Шийна приложила палец к его губам, коснулась щекой плеча Джейми, омочив его кожу своими слезами.

— Ты не умрешь, Маккиннион. Слышишь? — Она слегка ущипнула его за руку. — Слышишь? Ты мой муж. Ты… ты так нужен мне! — Шийна не удержала рыданий, и вместе с ними у нее вырвались слова:

— Я тебя люблю, Джейми! Ты не можешь умереть! Не можешь!

Намного позже, наплакавшись, она уснула. Заря застала ее в кресле у кровати. Ее заставил проснуться исходивший от Джейми жар, и Шийна провела остаток ночи, смачивая его кожу прохладной водой. Жар немного унялся.

— Ты не должна жалеть его, пойми это. Шийна обернулась и увидела, что в ногах кровати стоит Лидия, незаметно вошедшая в комнату.

Пожилая женщина была одета только в ночную рубашку, поверх нее на плечи наброшен шерстяной халат. Выглядела она ужасно: глаза обведены темными кругами, волосы в беспорядке. И это тетя Лидия, всегда такая подтянутая, изысканная.

— Ты не должна жалеть его, — повторила она, не глядя на Шийну. — Он этого не заслуживает. Удивленная Шийна сдвинула брови.

— Но я вовсе его не жалею.

— Вот и хорошо. Ведь он сам сделал это.

— Что сделал?

— Убил себя, разумеется.

— Кто убил себя? — вскрикнула Шийна, сильно встревоженная.

— Мой отец, — ответила Лидия, вытянув указующий перст по направлению к Джейми.

— В чем дело? — спросила Шийна. — Вы не узнаете вашего племянника?

— Племянник? У меня нет племянников. У моего брата нет сыновей. Отец задал бы ему жару, если бы он посмел, ведь Робби еще слишком молод. Лидия вдруг нахмурилась и явно утратила уверенность. — Но отец ничего не может ему сделать. Он мертв. Разве это не так?

— Господи! Сколько вам лет, Лидия?

— Восемь, — ответила она, по-прежнему не сводя глаз с Джейми.

Шийна вцепилась в подлокотники кресла. Это немыслимо. Однако… Джейми говорил ей, что Лидия не совсем нормальна с тех пор, как ребенком увидела смерть своих родителей от руки Найела Фергюсона. Но Лидия говорила вовсе не об этом.

— Вы видели, как умер ваш отец, Лидия? — спросила Шийна ласково и осторожно. — Вы это помните?

— Как я могла забыть? — ответила Лидия. — Но он не должен был делать это. И Фергюсон не должен был приезжать. Глупо с его стороны было думать, что он ее получит.

— Вашу мать?

Единственная слезинка скатилась у Лидии по щеке. Старая женщина, казалось, не слышала Шийну и выглядела отчаянно одинокой. У Шийны не хватало духу понуждать ее к рассказу, но Лидия и без этого продолжала говорить.

— Он был красивый мужчина, Фергюсон, со своими темно-рыжими волосами и синими глазами. Мой дядя Дональд был в ярости, когда прогнал Фергюсона. Но ведь тот его не обидел. Единственной его виной была любовь к ней.

Разве Лидия не знала, что ее дядя Дональд убил Найела Фергюсона расправился с ним жестоко? Шийне стало ясно, что ее дед Найел любил мать Лидии и приехал сюда повидаться с ней, видимо, не выдержав любовной тоски. Но Джейми говорил, что Найел убил его деда и бабку, умертвил обоих. Тайное свидание закончилось убийством?

Лидия словно прислушивалась к своим мыслям. — Мама сказала мне, что уезжает. Я этого не хотела, ведь я не могла последовать за ней. А она не хотела, чтобы я плакала. Сказала, что скоро пришлет за мной. Они собирались ехать во Францию. У него тоже была семья, которую он оставлял. Им нельзя было жить в Шотландии.

Я плакала, но мама не изменила своего намерения. Я не хотела, чтобы она уезжала. Я знала, что отец разгневается, — и он разгневался. Он остановил их во дворе. Было поздно. Луна светила ярко, и мне хорошо было видно их из того места, где я пряталась. Они стояли и спорили. Отец был так рассержен… нет, не то. Он не был прав… он… он…

Лидия смежила веки, омытые слезами. Она обхватила себя руками за плечи, раскачивалась и стонала, снова глядя на то, что увидела много лет назад. Шийна представляла себе картину: муж стоит напротив жены и ее возлюбленного, охваченный болью и яростью. Любил ли он жену? Или она была лишь предметом обладания, с которым он не желал расставаться? Была ли уязвлена только его гордость?

Лучше бы удержать Лидию от дальнейшего рассказа. Невозможно предвидеть, как это восставшее прошлое скажется на ней потом. Шийна обняла старую женщину за плечи.

— Лидия, идемте, я провожу вас в вашу комнату.

— Но я не могу уйти. Я должна ждать здесь. Мама вернется, ведь он остановил их. Я должна ее успокоить. Папа любит ее. Он простит.

— Конечно, простит, — уговаривала Шийна, не зная; что еще сказать. Но сейчас вы должны отдохнуть, Лидия.

— Нет! — Лидия оттолкнула Шийну с поразительной силой, глаза у нее приняли дикое выражение. — Он выхватил свой кинжал! У Фергюсона тоже есть кинжал. Мама плачет. Они борются. Фергюсон роняет свой кинжал… мой отец поднимает его… отбрасывает собственный и смотрит на кинжал Фергюсона в своей руке. Смотрит на маму. Нет! Он вонзает в нее кинжал, он ее убивает! Tepc~qnm не успевает удержать его! Отец отталкивает Фергюсона.

Мама падает… Господи, кровь, везде кровь… отец поднимает тревогу, но Фергюсон не убегает. Он смотрит на мою мать. Отец тоже смотрит на нее и… Нет! Он вонзает кинжал в свою собственную грудь! Он вытаскивает кинжал из раны, и кровь… везде кровь.

Кинжал падает к ногам Фергюсона, но тот его не видит. Почему он не бежит? Прибегает мой дядя…

Шийна ощутила приступ тошноты. Маленькая девочка видела все это!

— Лидия, все кончено, все прошло.

— Не прошло. Дядя считает, что Фергюсон убил их. Я сказала ему правду, но он ударил меня раз и другой и назвал лгуньей. Но он не тронет Фергюсона, нет! Я не могу сказать больше никому. Я не могу. Если я это сделаю, мама не вернется. Я должна ждать, пока она снова будет со мной.

Лидия неудержимо рыдала, и Шийна вывела ее из комнаты, успокаивая, как маленького ребенка. Станет ли бедная Лидия когда-нибудь снова сама собой? Сохранится ли в ее памяти ужас той ночи, или она снова забудет его?

Шийна проводила Лидию до ее комнаты и помогла несчастной женщине лечь, а потом позвала служанку, чтобы та посидела у ее постели. Шийне не хотелось оставлять Лидию в таком состоянии, но прежде всего ей нужно было ухаживать за Джейми. Правда, Коллин, горничная Лидии, была скорее подругой, чем служанкой, так что больная оставалась в надежных руках.

Лидия занимала мысли Шийны, когда она вернулась в их с Джейми спальню, поэтому она не сразу осознала, что произошло чрезвычайное событие. Джейми открыл глаза. И не только открыл, но смотрел на нее! Слышал ли он рассказ тети Лидии? И если слышал, то целиком или нет? Станет ли он просить, чтобы она повторила ему этот рассказ, или и так понял все? Шийна, в свою очередь, поглядела на Джейми, прерывисто дыша, с отчаянно бьющимся сердцем, но скоро она пришла в себя и успокоилась. Джейми вроде бы не намеревался заговаривать об этом, а она уж и подавно не станет. Они вообще не разговаривали, только смотрели друг на друга, думая об одном и том же. Причиной долголетних убийств и ненависти послужили необузданные страсти одного человека. Самое печальное, что правда теперь уже не имела значения. Людей убивали. Бушевала вражда. Ничто не может изменить это. Кошмар будет продолжаться вечно.

Вражду не стоило начинать — независимо от того, кто совершил первую ошибку; и теперь, сорок семь лет спустя, пора с этой враждой покончить.

Глава 41

Джейми выздоравливал быстро, заботы Шийны не прошли даром. Узнав, что она ухаживала за ним с самого начала, он настоял, чтобы она и продолжала это. Шийна, разумеется, не возражала, хоть и знала, что Джейми уже в состоянии вставать с постели. Но тем не менее она сильно удивилась, когда, зайдя однажды в комнату, увидела, что он, полностью одетый, стоит у огня.

— Знаешь ли ты, что началась новая междоусобица — с Джеймсонами?

Шийна кивнула. Колин рассказывал ей, что произошло после того, как Джейми и Черного Гоуэна доставили в замок Киннион. Колин напал на башню Джеймсона, но не овладел ею — для этого нужно было больше людей, чем находилось в его распоряжении. Потом, как ни странно, Джейми принял решение не захватывать башню. Правда, Джеймсон должен был понести возмездие за убитых, но Джейми не собирался уничтожать весь клан. Враг был известен, но бороться с ним следовало обычными способами, то есть время от времени совершая набеги. Скрыть свои действия Джеймсон уже не сумел бы.

Черный Гоуэн пребывал в ярости. Из-за сломанной тогда на переправе руки он на некоторое время лишился возможности участвовать в схватках, но поклялся убить Джеймсона. Гоуэн и Джейми поспорили из-за этого, и Гоуэн уехал из замка сильно озлобленный.

— Ты согласна, что для вражды в данном случае есть основания? спросил Джейми.

Шийна улыбнулась ему. Кажется, он нуждается в ее одобрении, и она сказала, что согласна, понимая, насколько Джейми не расположен к кровавой мести.

— Шотландцы вечно будут совершать набеги — и на друзей, и на врагов, — со смехом сказала она.

Джейми нахмурился, потому что отец Шийны только что совершил набег, уведя у Джейми из-под носа несколько отборных лошадей. Дугалд требовал за них выкуп, и выкуп весьма солидный.

— Ты находишь забавным, что твой отец застал меня врасплох?

— Я нахожу, что он хочет таким образом возместить убытки, которые понес прошлым летом. И это справедливо, ведь мир нарушил не он.

— Полагаю, ты захочешь сопровождать меня, когда я поеду расплачиваться?

— А можно? — с надеждой спросила Шийна, и глаза у нее загорелись.

Джейми всего секунду помедлил с ответом.

— Да, — сказал он, — если ты сумеешь добиться, чтобы больше подобного не происходило.

— Думаю, что все улажу. А как быть с Черным Гоуэном? Теперь-то ты понимаешь, что он действовал умышленно.

— Он уехал, Шийна. Покинул страну, как мне сообщили. Его посланец только что доставил мне это известие.

Шийна не слишком удивилась.

— Он подозревал, что ты рано или поздно накажешь его за Айена?

— Вероятно. Он просил передать кое-что тебе. Просит, чтобы ты простила его — за все. Что он хотел сказать этим «за все»?

— У нас с ним было несколько стычек, — уклончиво ответила Шийна, которой не хотелось вдаваться в подробности. — Он возненавидел меня, когда узнал, кто я такая. Этого следовало ожидать, если учесть, что он думал о междуоусобице и о моей семье. Джейми был удовлетворен.

— Ты хочешь, чтобы я отыскал его? — обеспокоенно спросил он.

— Вовсе нет. Он сам себе определил наказание, удалившись в изгнание.

— Признает ли твой отец, что этого достаточно?

— Он справедливый человек, Джейми. Думаю, что признает. Кроме того, с улыбкой добавила она, — он будет так рад получить с тебя выкуп, что вряд ли даже вспомнит о Черном Гоуэне.

Джейми бросил на Шийну сердитый взгляд, но не выдержал и рассмеялся.

И тут между ними возникло неловкое молчание. С тех пор как Джейми был ранен, они еще ни разу не говорили о своих отношениях. Шийна была не готова к разговору. Она все еще привыкала к тому, что любит этого человека. Этого не должно было случиться, но тем не менее случилось. Но ведь Джейми никогда не высказывал подобного чувства. Он лишь говорил, что хочет ее, а Шийне этого было недостаточно.

Напряженность нарушило появление Дафны, которая была бесконечно рада, что Джейми уже на ногах, и принялась немедленно его поддразнивать.

— Отлично, просто замечательно, что эта огромная туша не испортилась! — со смехом произнесла она, любуясь братом. — Теперь у меня уже нет причин задерживаться. Скажу Доббину, что поеду вместе с ним.

— Так скоро? — огорчилась Шийна.

— У меня ведь есть и собственный замок, за которым надо присматривать. Хотя должна признать, что мое пребывание у вас не назовешь скучным. Не каждый день мой братец берет себе жену, с которой не знает как управиться.

Джейми покраснел, а Шийна и Дафна улыбнулись друг другу.

— Когда вы едете? — спросил Джейми.

— Сегодня, и тебе, наверное, приятно будет узнать, что Джесси мы забираем с собой. Кажется, она несколько злоупотребила твоим гостеприимством, Джейми.

— Мне тоже так кажется, — подхватила Шийна. Дафна ласково улыбнулась ей еще раз и добавила:

— Джейми, ты, наверное, удивишься, когда узнаешь, что тетя Лидия выразила желание погостить у меня. Если не возражаешь, она уедет с нами сегодня.

В своем ли уме его сестра?

— Лидия покидает замок Киннион? Но ведь все эти годы она никуда не выезжала!

— Я знаю. Но разве это не чудесно? Она заявляет, что у меня гораздо больше развлечений, чем у тебя в замке. Пришло время для нее завести новые знакомства, время найти… мужа.

— Что?

Дафна прыснула.

— Представляешь, наша тетушка хочет выйти замуж… в ее-то возрасте! Самое время!

— Полная чепуха, — пробормотал Джейми.

Но Дафна не унималась:

— Я уж постараюсь, чтобы она нашла себе суженого, но, впрочем, думаю, она и сама справится. На нее в последнее время снизошел мир, она вся так и сияет.

Шийна и Джейми улыбнулись друг другу. Как и надеялась Шийна, тетка Джейми позабыла свою исповедь, но в ее душе произошел сдвиг, после того как она поведала о трагедии, избавилась от тяжкой ноши, хоть и не помнила о своем признании.

— Ну что ж, я не против, — сказал Джейми, — только без нее будет както странно, честное слово.

— Не думаю, что вам ее будет слишком недоставать, — с понимающим видом заметила Дафна. — Тебе, Джейми, есть чем заняться теперь, когда ты уже на ногах. Не следует чересчур себя баловать. Я уж начинала думать, что ты вообще не вылезешь из постели.

— Знаешь, а я видел необыкновенный сон, когда выздоравливал, нарочито небрежным тоном произнес Джейми.

— Вот оно что! — Дафну явно зацепила его загадочность. Джейми продолжал как ни в чем не бывало:

— Мне снилось, что моя жена призналась мне в любви. Может, я так долго прикидывался больным в надежде, что сон повторится.

Шийна густо покраснела, встретившись с Джейми глазами. Неужели он и вправду слышал ее слова, когда лежал в жару? Она не в силах была отвести от него взгляд.

— Ох, ну ладно, мне пора в дорогу, — сказала Дафна. — Ухожу. Пожалуйста, береги свою драгоценность, братец, — очень серьезно обратилась она к Джейми.

Дафна поцеловала обоих и быстро ушла. Когда за ней закрылась дверь, Шийна почувствовала себя очень неловко. Джейми по-прежнему смотрел прямо на нее, и Шийна опустила глаза.

— Это был прекрасный сон, Шийна.

— Правда? — спросила она, не зная, что сказать. Джейми сдвинул брови. Как спросить ее о том, что ему нужно знать, если она отворачивается от него?

Джейми не принадлежал к числу мужчин, с легкостью произносящих нежные слова и любящих говорить о своем чувстве. Он давно уже понял свое сердце, а вот слова не шли с языка. Но дольше ждать невозможно, он должен узнать.

— Ты можешь полюбить меня, Шийна? Ну вот. Дело сделано.

А Шийна не знала, как поступить. Сказать ему правду? Признаться, что уже любит его? Но она боялась сделать себя уязвимой. Сильное чувство было новым для нее, и это пугало. И вместо ответа она задала ему тот же вопрос:

— А ты можешь полюбить меня?

Джейми подошел к ней и взял ее лицо в свои большие ладони. Его поцелуй был нежен и полон любви… Шийна, почти не дыша, прильнула к Джейми.

— Должен ли я сказать тебе об этом, Шийна? Нужны ли слова?

— Да, нужны, — ответила она серьезно.

— Святая Мария! — со вздохом проговорил Джейми. — Я люблю тебя. И все! Не заставляй меня повторять, прошу! — И добавил встревоженно:

— А ты?

Шийна одарила его сияющей улыбкой.

— Я люблю тебя, Джейми. Люблю!

Он засмеялся облегченно и радостно, крепко сжимая ее в объятиях.

— Любимая, ты не представляешь, каким счастливым сделала меня!

— И я не чувствую себя обделенной, — поддразнила его Шийна, счастливая как никогда.

Глава 42

Они сидели за столом лэрда в главном зале Тауэр-Эска. Трапеза уже заканчивалась. Приятное время, и так отрадно видеть, как поладили между собой Джейми и ее отец. Но Шийне хотелось поскорее удалиться в комнату для гостей, которую отвели им с Джейми. Завтра они покидают Тауэр-Эск. Шийна мало виделась с Джейми во время их визита, и она испытывала некоторую ревность. В замке Киннион Шийна чувствовала себя свободнее и проще. Ей так долго хотелось попасть в родное гнездо, а теперь она всей душой стремилась в свой новый дом.

Уменьшится ли со временем, думалось ей, желание быть вместе с ним постоянно, каждую минуту? Это желание не тревожило ее. Оно вовсе не такое уж плохое, по правде сказать!

Шийна дотронулась до голой коленки Джейми под пледом. Джейми усмехнулся, глаза его заблестели.

— Ты знаешь, чего тебе хочется, милая? — наклонившись к ней, шепнул он Шийне на ухо.

— Думаю, что да. — Она подвинула руку выше по его бедру.

Джейми поймал ее руку, потом вдруг быстро встал. Принес самые любезные извинения присутствующим и увел Шийну из зала.

Скрывшись от посторонних глаз, они помчались бегом, как дети, к своей комнате и всю дорогу смеялись. Там, закрыв дверь изнутри, Джейми повалил Шийну на кровать. Их страсть была бурной и нежной и, как всегда, восхитительной.

— Если бы не было так холодно, я отвез бы тебя утром к твоей маленькой заводи, — сказал он ей между поцелуями. — Ради моих воспоминаний.

Шийна внезапно села и спросила:

— Кто тебе рассказал об этом? Найел?

— Нет, радость моя. Твой брат рассказывал мне о многом, но только не о заводи в долине. Я сам увидел тебя там. Весной.

— Ты видел меня? — Шийна вспыхнула румянцем. — Джейми, нет!

— Видел. — Он дразнил ее немилосердно. — И разреши мне сказать, любимая, что в тот день не нашлось бы в мире эльфа красивее тебя. Честное слово, я не думал, что ты земное существо.

— Но… ты смотрел на меня!

Ее негодование только подзадорило Джейми.

— Так же, как сейчас, — сказал он, целуя ее обнаженные груди. — Твой образ с тех пор никогда не покидал меня. Теперь ты понимаешь, почему я так удивился в тот день, когда увидел тебя в комнате у Колина? Мне не везло, я никак не мог найти тебя — и вдруг ты передо мной с моим братом.

— Найти меня?

— Да, милая. Я все время думал о тебе. Много раз возвращался к заводи, надеясь увидеть тебя снова. Ты не думала, почему я оказался один, когда люди твоего отца схватили меня?

— Значит, тебя схватили, потому что ты искал меня?

— Да.

— Так тебе и надо! За то, что шпионил за мной! Подглядывал!

— Если бы я тебя нашел, то, уверяю, не ограничился бы подглядыванием.

Шийна расхохоталась. Она теперь вообще не могла подолгу сердиться. Особенно если он покрывал ее поцелуями, как сейчас.

— Ты просто дьявол, Джейми, я всегда это знала.

— А сейчас?

— И сейчас. Я хотела бы, чтобы ты нашел меня в заводи, — добавила она в порыве. — Я не знала бы, кто ты такой, ты не знал бы, кто я, и мы гораздо раньше стали бы любить друг друга.

Джейми засмеялся, счастливый.

— О милая, я так люблю тебя!

— А я-то думала, ты не станешь этого повторять.

— Но мне нравится говорить об этом, хотя и не так сильно, как доказывать тебе свою любовь. Можно мне доказать еще раз?

Шийна обвила его руками. — Если ты этого не сделаешь, Джейми Маккиннион, я буду жестоко разочарована.

1 Лэрд — родовитый шотландский землевладелец.
2 Лоулендеры — жители равнинных районов Шотландии; хайлендеры — жители Хайленда, горной Шотландии.
3 Право на обладание женщиной нечто вроде договора о «пробном браке», не обязательно заканчивающемся венчанием; отношения могли быть разорваны желанию обеих сторон или одной из них.
Teleserial Book