Читать онлайн Я его достану! бесплатно

Глава 1

Мой первый рабочий день. Нет, не так. Мой персональный день Независимости. День Свободы. Первый день настоящей жизни! Самый лучший день!

Сегодня даже дышится особенно легко. И воздух теплый, почти летний. После трех недель хмурого неба и беспрерывного дождя казалось, что солнце мы теперь увидим только весной и пора вытаскивать из шкафов зимние куртки и сапоги. Наверное, только Гидрометцентр и верил в свой прогноз, что лето вернется в конце сентября. И ведь не ошиблись. Я тоже не ошиблась. Уверена в этом. Но страшновато немного.

Нужно только перейти дорогу — и сбудется первая мечта: стать журналисткой. Осталось еще две. Похудеть на пять килограммов и построить, наконец, нормальные отношения с хорошим парнем. Но это потом, сейчас главное — получить работу.

— Мне всегда нравится, когда ты надеваешь это платье, Вась. Ты в нем почти стройная, особенно сзади — кажется, талия даже есть.

Нормальные отношения. С хорошим парнем. То есть не с Владом Пономаренко.

— Ты что тут делаешь? Шпионишь?

Солнце нещадно светило в глаза, но я не отвела взгляда от долговязого тощего недоразумения, стоящего рядом. Как всегда, море такта и пустыня обаяния. И ведь этот чудик стал моей первой и пока еще единственной любовью! Хорошо, что прозрела вовремя.

— Почему сразу шпионишь? — Пономаренко обиженно скривил губы и кивнул в сторону высоченного бизнес-центра через дорогу. — Не у одной тебя первый рабочий день сегодня. У меня — в «Игле», — добавил он многозначительно и замолчал.

Вперил в меня взгляд, ожидая, что я сейчас запищу от восхищения или даже сразу ему в ноги паду. Ну конечно, это ведь «Игла». Ведь неважно, кто ты и что ты на самом деле, важно попасть в «Иглу»! Бесит неимоверно! Почему люди так повернуты на внешнем блеске? Яркий солнечный блик, отразившийся от стеклянного небоскреба, ударил в глаза. Пришлось сощуриться. «Игла» — мерило успешности для всех моих знакомых, ведь в ней сосредоточены почти все самые крутые компании города. Все деньги здесь, в нашем местном Сити. Говорят, мэр даже предлагал так и назвать высотку — «Сити», но собственник здания решил по-своему. Шутник!

— Так что теперь еще чаще встречаться будем. У меня из окна видна твоя редакция как на ладони. Я на сорок восьмом этаже.

Боже мой! Интересно, кто-нибудь объяснит Пономаренко, что на работе надо работать, а не меряться высотой зданий со своей бывшей девушкой и подругой детства. Не говоря уже о том, что чем выше забираешься, тем больнее будет падать. Кто бы это ни был, но точно не я открою ему глаза на суровую правду жизни. Будучи по природе немного стеснительным человеком, я предпочитаю промолчать, вся моя смелость и язвительность остается внутри. Так что я молчала и поглядывала на светофор, который все никак не переключался на зеленый свет.

— Последние двадцать этажей принадлежат «Буяну». Я прошел шесть собеседований, меня две недели проверяла служба безопасности. Я — сисадмин. Вась, ты понимаешь, какая ответственность?!

Забавно, а тетя Валя Пономаренко, наша соседка по лестничной клетке и по совместительству мама Владика, говорила вчера про два собеседования и что работа временная, пока девчонка, срочно ушедшая в декрет, не вернется оттуда, как только родит. И она что-то вроде секретарши в IT-департаменте. Я не настолько гуманитарий, чтобы не понимать разницы. Но меня хорошо воспитали, я знаю, что друзей-возлюбленных, пусть и бывших, нужно всегда и во всем поддерживать. Даже если их одновременно распирает от неуверенности в себе и мании величия и при этом они несут откровенную чушь.

— Я рада за тебя. Не сомневаюсь, у тебя все получится. Слушай, машины стоят, светофор сейчас, наверное, загорится зеленым.

Ждать ответа бывшего не стала. Со стороны, наверное, казалось, что я спасаюсь бегством, ну и ладно. Главное то, что я вижу перед глазами, — небольшая, но заметная вывеска: «ИД «Честное слово».

Мой личный Эверест. Я на него забиралась, сдирая пальцы в кровь, целый месяц. И забралась ведь. На второй этаж, в отдел бизнеса и экономики, пока стажером, но если пройду испытательный срок, то стану полноправным корреспондентом. По крайней мере, мне так обещали.

На всю жизнь запомнила ощущение безграничного счастья, когда начальник отдела Сергей Солодов сказал, что меня берут. Меня! В лучшую газету на весь наш совсем не маленький регион! Меня! Только вчера получившую диплом филолога и без опыта в журналистике! Работа на подхвате в студенческом медиацентре не в счет.

Сказка! Настоящая сказка! Влад уже обогнал меня и торопливо засеменил к большой стеклянной двери-вертушке небоскреба. Туда ручейками стекалось множество людей. Никогда бы не хотела работать в таком бездушном огромном здании.

Входная дверь «Честного слова» тоже была массивной, но обычной, из дерева и потому казалось настоящей и, не знаю, доброжелательной, что ли.

— Стрельцова? — На меня смотрели безразличные глаза охранника лет сорока — сорока пяти. В руках он крутил мой паспорт, сверяя данные с теми, что высветились на экране монитора его ноутбука. — Проходите. Второй этаж, вам налево.

Ну раз налево, значит налево. Вообще-то я прекрасно знала, куда именно идти: за прошедший месяц раз пять, наверное, сюда бегала. Огромный ньюсрум на пол-этажа, не меньше, в нем, словно в улье, всегда шумно, потому что как пчелки трудятся десятки журналистов. А теперь и я буду.

На меня никто не обратил внимания, мимо пробежали несколько человек, высокий дородный мужчина так громко разговаривал по телефону, что перекрывал смех стайки молодых девчонок, стоявших у кофемашины. Их я не знала, а вот склонившийся над столом какого-то парня полноватый мужчина с лицом доброго бульдога и есть мой начальник — Сергей Солодов. Через полминуты он обернулся, ища кого-то глазами, но наткнулся взглядом на меня и недоверчиво нахмурился. Может, забыл, что я на работу сегодня выхожу? Наверняка. Я улыбнулась ему так приветливо, как только умела, хотя сердце в груди предательски вздрогнуло.

— Василиса, верно? — Он кивком подозвал меня к себе и отвел в сторону от столов журналистов, ближе к окну. Никто даже головы в нашу сторону не повернул.

— Верно. Здравствуйте, Сергей. Сегодня мой первый рабочий день. Вы помните? Я документы все прине…

— Помню-помню, — нетерпеливо перебил он меня и, не смотря мне в глаза, продолжил: — Видишь ли, как получилось…

Он говорил быстро, со слегка уловимыми нотками раздражения в голосе. Как будто это я виновата в том, что «золотое перо» «Честного слова», гордость нашей деловой журналистики Иван Елисеев в самый последний момент, то есть в аккурат вчера вечером, резко передумал уходить и забрал заявление под радостные аплодисменты главного редактора и всей редакции. Они даже выпили за это дело прямо здесь, в ньюсруме.

— Так что все перестановки внутри отдела пришлось отменить. — Солодов пожал плечами, хотя по его лицу видно, что он совсем не жалеет. Еще бы! Удалось сохранить главную звезду в редакции. Да добрая половина всех эксклюзивных новостей «Честного слова» выходят за подписью спецкора Елисеева! Я на месте Солодова вообще бы лезгинку танцевала на столе. Всем, кто сейчас в этом ньюсруме сидел, ходил или бегал, до этого парня как до Китайской стены, не ближе. А мне…

Слезы, сволочи такие, уже стоят в глазах. Я боюсь моргнуть — тогда они польются водопадом. Вот позорище будет! В мыслях тут же возникло снисходительное лицо мамы. «Я же говорила, Василиса, нечего туда лезть, только месяц потеряла. Ладно, позвоню сейчас Леше, если, конечно, он найдет, куда тебя пристроить». Я до слова, до звука последнего знаю, что она скажет, когда через час я буду дома. Как же это невыносимо — вечно ходить в лузерах!

— Вы обещали, Сергей. Я все собеседования прошла… — Голос предательски вздрогнул, а к горлу подкатил противный колючий комок, который и не проглотишь. Потому что безумно больно. — Я три заметки написала, каждую переписывала столько раз, сколько вы говорили. Я готова, понимаете, готова на любую другую вакансию. Пожалуйста! Я все сделаю!

— Ну нет у меня вакансий! — выдохнул Солодов, и от его слов у меня внутри что-то со страшным грохотом рухнуло вниз. Сердце, наверное, разбилось, а вместе с ним и все мои мечты и без того не самая высокая самооценка.

— Никуда не уйду! — Посмотреть на него боюсь, пялюсь в окно, надеясь на чудо. Но перед глазами только бездушная «Игла». Как насмешка надо всем, во что я верю, над всем, что я считаю правильным и настоящим.

— Василиса, как только у меня что-то появится…

Это конец! Окончательный и бесповоротный конец!

— Серег, так зачем ждать? — раздался сзади приятный мужской голос, от которого вокруг вдруг стало тихо. Я не слышала больше ни надоевшие до зубного скрежета мобильные рингтоны, ни обрывки разговоров, ничего. Все замерло.

— Ты о чем, Вань? — Взгляд Сергея ушел за мою спину, а я даже обернуться боялась. Чтобы не спугнуть надежду, которой явно запахло в воздухе второго этажа редакции «Честного слова».

— Ты разве не слышал Архангельского? У него опять недобор, только что на летучке жаловался. Понятно, что у него мало кто выживает, но если девушка и правда никуда не собирается уходить… — голос многозначительно замолчал. Да что, я маленькая? Намек понят.

— Я готова работать у Архангельского, — быстро, не давая Солодову открыть рот, скороговоркой выплюнула я и не отвела взгляда от несостоявшегося начальника. — Покажите мне его.

Сзади раздался тихий смешок, и тот же, но уже более довольный голос произнес:

— Смелая девушка вы, Василиса, верно? Давайте познакомимся, а потом я вас отведу в пасть к дракону.



Глава 2

Я обернулась, прекрасно зная, кто все это время стоял у меня за спиной. Ну конечно!

— Иван Елисеев. Можно просто Ваня. — Мягкая улыбка коснулась красивого изгиба губ, а ярко-голубые глаза зажглись теплым светом. — Ты что-нибудь знаешь про Архангельского?

— Нет. — Я глуповато улыбнулась парню, о котором столько всего слышала, но до сегодняшнего дня ни разу не видела. Очень талантливый журналист и редкий красавчик. Высокий стройный блондин с правильными чертами лица, при этом очень умный и амбициозный. За два года сделал себе имя, его статьи бьют рекорды по просмотрам и цитируемости. А еще именно из-за него только что накрылась моя работа мечты.

— Конечно, не знаешь. Иначе бы не согласилась. Ничего, что сразу на «ты»? Мы здесь обходимся без реверансов.

— Ничего, конечно. Я Василиса Стрельцова. Сегодня должен быть мой первый рабочий день здесь.

— А теперь из-за меня тебе нет места, верно?

Понимает, что натворил!

— Именно так, но ведь имеешь право, да? — Я старалась говорить дружелюбно, хотя, конечно, считала это чертовски несправедливым. Солодов уже куда-то испарился, а на нас уже начали поглядывать.

— Пойдем, Василиса. — Елисеев тоже все понял, наверняка еще быстрее меня. — Архангельский еще минут десять своих бестолочей разносить будет, так что у тебя есть время отказаться.

— Кто он такой, этот Архангельский?

Я так вцепилась в вакансию у Солодова, что на редакторов других отделов даже не смотрела. А зря, как сейчас выяснилось.

— Григорий Архангельский — шеф-редактор сайта «Честного слова». Строго говоря, на него вся редакция работает, потому что все самое свежее, важное и эксклюзивное у нас сразу попадает на сайт. Но у Жоры есть свой отдел, и там вечный недобор. Сегодня одна новенькая пришла, а всего человек шесть.

Мы стояли у кофемашины, здесь рядом еще и мягкие кожаные диванчики жизнеутверждающего ярко-лимонного цвета. Присев на самый краешек и держа в руках кружку с дымящимся кофе, я не торопилась пока делать глоток. Просто бездумно вдыхала горький аромат и чувствовала, что уже успокоилась. Может, они тут и боятся этого Архангельского, но хуже собственного внутреннего голоса, что я никакая и не смогу чего-то стоящего добиться в жизни, нет ничего и быть не может. И если мне жизнь дала еще один шанс, я точно не накосячу!

— То есть надо на сайт, а не в газету писать, да? — спросила я у Вани, а сама удивилась про себя тому, что эта звезда журналистики до сих пор от меня не слиняла, а терпеливо сидела рядом и дула на свой кофе.

— Типа того, — уклончиво ответил он и немного виновато улыбнулся. — Жора — он хороший, но только очень громкий. Если у него продержишься хотя бы полгода, тебя в любую редакцию возьмут, ну и здесь тоже без места не останешься. Ладно, пойдем!

Я еле поспевала за широким шагом Елисеева и слушала его напутствия.

— Главное, не спорь и не плачь, когда орать будет. Он быстро говорит и никогда не повторяет задания. Не успела понять — твои проблемы, объяснять не будет. Так что всегда ходи с диктофоном, ну или приложение в телефон поставь, если нет. Не психуй, когда он разнесет твой первый материал: ему никто и никогда с первого раза статью не сдал. Остальное потом расскажу. Мы пришли.

Перед глазами массивная деревянная дверь без каких-либо опознавательных знаков.

— А почему там тихо-то? — Любопытство во мне иногда сильнее страха, вот и сейчас захотела узнать, почему за дверью гробовая тишина. В этом здании не самая лучшая звукоизоляция, я это еще раньше выяснила.

Елисеев тоже удивлен, я заметила чуть приподнятую правую бровь и не успела и слова сказать, потому что именно в этот момент дверь со скрежетом распахнулась и прямо перед глазами возникло заплаканное женское лицо с уже потекшей тушью. Спасибо Ване, успел в сторону толкнуть, а то девушка — на вид ей явно тридцатник, а то и больше — сбила бы меня с ног.

Она быстро, не оглядываясь, побежала по коридору и скрылась за белой дверью, на которой чернели две геометрические фигуры: круг, а под ним треугольник. Женский туалет, проще говоря.

— Вон все пошли, — раздался усталый мужской голос.

Мимо гуськом торопливо прошли два молодых парня, наверное мои ровесники, за ними еще трое девчонок и одна очень худая женщина лет сорока.

— Новенькая? Как тебя? Смольская? Останься! — рявкнул лохматый громила. У него настолько примечательная внешность, что я не сразу сообразила, что именно он всех только что разогнал. Это, что, и есть… Архангельский?

— Давай, заходи. — Легкий, но весьма ощутимый толчок в спину. Не дури, Вася, давай вперед. Или к маминому школьному приятелю переводить тухлые технические тексты.

Надев на себя лучезарную улыбку, я переступила порог. Ну вот, словно Рубикон перешла.

— Значит так!.. — Громила не заметил ни меня, ни стоящего за моей спиной Елисеева. — Смольская Лена.

— Лариса, — поправила сидящая перед Архангельским очень худая девчонка с ярко-фиолетовыми волосами. Голос резкий, почему-то в голову пришла мысль, что такую громила с дурным характером точно до слез не доведет. Ты, Стрельцова, лучше о себе думай. Не хватало еще одну возможность профукать.

— Поскольку отдел бизнеса у нас херово работает, то все приходится делать самим! — Архангельский с недовольством откинулся на спинку кожаного черного кресла, которое жалобно скрипнуло под весом хозяина. — Так вот, наши хваленые звезды…

Тут он покосился в сторону Ивана и продолжил:

— …опять облажались, и придется, как я уже сказал, разгребать за ними.

— Жор, мы не про светскую хронику, нам плевать, кто с кем спит и на ком женится. — В доброжелательном тоне Елисеева прорезались раздраженные нотки. — По последним контрактам «Буяна» или его сделке со «Сбером» я тебе все скажу, но с кем спит Бессмертный — мне глубоко нас… наплевать. У меня задание от шефа — рыть все, что касается тендера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Про тендер ничего не знаю, а вот Бессмертный… Вместе с «Буяном» это может означать только одно — Архангельскому интересна сексуальная жизнь Олега Бессмертного, крупнейшего девелопера нашего города и владельца той самой «Иглы», куда так бодро и радостно топал сегодня утром Пономаренко.

— Трафик падает третью неделю! — рявкнул хозяин кабинета, отчего вздрогнули все, включая Елисеева. — Октябрь на дворе, все из отпусков вернулись, деловая активность возросла, а где просмотры?!

Он так сверлил меня взглядом, будто это я куда-то спрятала его трафик. Хотя чисто по-человечески я его понимала. Нет просмотров — нет высоких рейтингов, а значит, нет рекламодателей, за счет которых живет «Честное слово». Следовательно…

— Сегодня не мы, не хваленые корры отдела бизнеса, а непонятно что под названием «Городской вестник» написал про скорую свадьбу Бессмертного! Новость попала в топ всех поисковиков! Да в этот «Вестник» полстраны сейчас ломанулось! А мы?!

— Вранье! — твердо сказал Елисеев. — Мои источники…

— Сосут твои источники, — грязно выругался Архангельский, совершенно не стесняясь меня и «гота». — Мои подтвердили, неофициально конечно, что правда женится. И будет потихоньку отползать от оперативного управления.

Они продолжали переругиваться, а я мучительно пыталась вспомнить, что я вообще знаю об Олеге Бессмертном, владельце холдинга «Буян», а с сегодняшнего дня еще и работодателе моего бывшего парня. Да ничего на самом деле. Так что «Гугл» мне в помощь. Но найти спасение в поисковике не удалось. Неожиданно для всех шеф-редактор сайта вспомнил о нахождении в его кабинете неизвестной ему девицы, то есть меня.

— Ты кого мне привел? — обратился он к Ивану, игнорируя мою готовность проявить, наконец, себя.

— Это Василиса Стрельцова, она должна была к нам сегодня выйти, но у Солодова нет вакансии. То ли дело у тебя, Жора.

Похоже, эти двое не слишком-то друг друга любят, но это меня не касалось. Вспомнились слова Елисеева про пасть дракона, хотя по мне, так Архангельский больше на бегемота смахивал.

— Понятно. — Громила быстро просканировал меня своим взглядом. — Папа, значит, мальчика хотел, а родилась Василиса. Верно?

Вот это уже перебор! Да какое ему дело?!

— Значит, так, Василиса Рыжая. Испытательный срок, как и везде, три месяца. Сходи в кадры, отдай им трудовую, если имеется. Твое задание — выяснить, на ком женится Кощей, он же Олег Бессмертный. Задача максимум — получить от него официальное подтверждение и раскрутить на интервью. А чтобы мотивация была и у тебя, и у Смольской, запомните, девочки: кто из вас первая достанет Кощея, та и выживет здесь. А вторая — с вещами на выход. Вопросы есть? Правильно, нет. Вань, отведи девочек в кадры. Пускай оформляют.

Через секунду он уже забил яростно по клавиатуре своего компьютера, больше совершенно не обращая на нас внимания.

— Пойдем, — шепнул на ухо Ваня. Судя по его довольному виду, он ловил кайф от всего происходящего.

Смольская, или «гот», как я уже окрестила ее про себя, молча проследовала по коридору, она точно знала, где находится отдел кадров, и помощь Елисеева ей явно была не нужна.

— Можешь не торопиться, Вась. Кстати, ничего, что я тебя так называю? У меня двоюродная сестра Василиса, так мы ее только так и зовем. Кстати, тоже рыжая, как и ты.

Я покорно кивнула. Меня Василисой разве что учителя да преподы в универе называли, еще мама, когда пыталась «серьезно-поговорить-со-своей-дочерью-которой-давно-пора-повзрослеть». Пожалуй, и все.

— А почему не торопиться? И вообще я…

— В шоке? — подсказал проницательный Елисеев. — Не переживай, это нормальная реакция — как на Архангельского, так и на все, что здесь происходит. Редакция.

Он пожал плечами, как будто одно это слово объясняло все.

— Не переживать?

Я прислонилась к стене коридора и машинально проследила глазами за парочкой громко ругающихся женщин, только что прошедших мимо.

— Я уже сжилась с мыслью, что буду работать здесь, у Сергея, а оказалось… — Я запнулась и посмотрела на безмятежно улыбающегося Елисеева. — Как можно давать такое задание новичку?! Если это так важно для всего сайта? Или Архангельский пошутил?

— Не-а… — Ваня сокрушенно покачал головой. — Жора у нас не шутник. Он любит «нулевок» бросать в самое пекло, почти как спартанцы своих младенцев в пропасть. Но он и не сумасшедший. Выяснять, кто охомутал наконец Кощея, будет полредакции. Жора знатно проорался сегодня на летучке. Проблема в том, что в «Буяне» очень жесткая пиар-политика, ни одного настоящего инсайда добыть никому не удалось за последние года три точно.

Елисеев охотно делился информацией, а до меня дошло, что, похоже, только этому парню и есть до меня хоть какое-то дело.

— Странно, что вообще просочилось про женитьбу. Да еще и в «Вестнике». Бессмертный — один из самых закрытых ньюсмейкеров, не любит в прессе светиться. Живет по принципу «деньги любят тишину». Интервью захотел, — усмехнулся Ваня, вспоминая слова Архангельского. — Пару лет назад было одно в «Форбсе», второе и последнее — в феврале в «Коммерсанте». Ну и все. До нашего «Честного слова» он никогда не опустится. — В голосе местной звезды журналистики послышалось горечь. — Но Архангельский прав: Кощей — это трафик, очень-очень много трафика. Так что вперед, Василиса, в бой!



Я хотела было спросить, почему мы не идем в отдел кадров, но Елисеева отвлек женский голос:

— Жора у себя? Привет, Вань. — Невысокая чуть полноватая блондинка в очках нетерпеливо кивнула в сторону кабинета шеф-редактора сайта. — У меня есть инфа про невесту Бессмертного!

Она победно взглянула на Елисеева, явно ожидая от него восторженной реакции.

— Круто! А что за источник? — лениво спросил Елисеев, которого очевидно не интересовала личная жизнь нашего местного олигарха. — Откуда информация?

— Источник, близкий к «Буяну», — заученным тоном произнесла блондинка. — Надежный.

Мне понятно ее нежелание раскрывать все карты. Я еще толком и дня не проработала, но еще раньше четко уяснила: источники информации, или инсайдеры, — лучшие друзья журналиста. Их оберегают, ими не делятся с коллегами, ну разве что за редким исключением. Чем больше номеров забито в телефоне журналиста, тем он ценнее. Если, конечно, умеет добывать информацию. Не переписывает официальные сообщения и пресс-релизы, а сам создает новости. Именно за этим я и пришла сюда. Но кто же знал, что мне придется копаться в чьей-то личной жизни! Это же очень уважаемое деловое СМИ! Никакой желтухи и обсасывания интимных подробностей звезд! И вот тебе первое задание, Василиса!

От дальнейшего самокопания меня спас голос блондинки.

— Он точно женится, сто процентов! — вещала она с таким видом, будто сама не верила в свои слова. — Невеста — дочка его старинного друга, живет в Лондоне, зовут Белла.

— Это все? — насмешливо спросил Елисеев и тут же получил в ответ сердитое шипение.

— Да ты хотя бы это нарыл! По цитируемости за сентябрь я тебя сделаю!

Блондинка стремительно, едва не задев меня плечом, пронеслась мимо и скрылась в кабинете Архангельского.

— Добро пожаловать в «Честное слово», Вася, — добродушно произнес Иван. — Уверен, тебе здесь понравится.



Глава 3

«Жив ты или помер — материалы в номер». Я едва смешком не подавилась, когда первый раз услышала эту фразу от Жоры, то есть Григория Ивановича Архангельского, моего начальника. Было это на третий день моей работы в «Честном слове», то есть уже три недели назад. За это время я успела убедиться, что это, увы, не хохма. Нет, никто не умер, не дописав заметки, но вот начальство совсем не интересовало, здоров ты или болен, пишется тебе или не пишется, нашел ты тему или нет. Эмоций столько, что ощущение, будто я здесь уже года три впахиваю.

— Вась, релиз пришел из ЦБ, у них новый куратор надзора. Давай быстро на сайт! — командует Марина Евгеньевна, редактор новостной ленты на сайте.

Ей уже за сорок, но она упорно требует от всех малолеток типа меня обращаться к ней на «ты» и по имени. Здесь все так, даже давно разменявшего шестой десяток главреда у нас зовут просто Александром.

— Конечно, Марин. Сейчас сделаю.

— Торопись давай. «Федералы» уже все дали, а мы опять…

«Федералы», то есть федеральные СМИ, — вечная заноза в заднице. Они пишут обо всем, что происходит в стране, у них огромный штат и такие связи, что нам с ними тягаться бесполезно, но мы все равно пытаемся.

Чтобы «сваять» новость, какую попросила Марина, особых талантов не надо, просто скорость и внимательность. Я их «леплю» по пять-шесть штук в день, и это не вся моя работа.

— Вась, как новость допишешь, помоги с расшифровкой комментария.

— Конечно, без проблем.

Отказывать в помощи у нас не принято. И вовсе не потому, что все так стремятся быть добрыми с ближним, а потому, что «мы одна команда и делаем общее дело». Я в это верила первые три дня, а потом заметила, что на побегушках у всей редакции только такие новички, как я и «гот» Смольская. «Ребята, у вас боевое крещение, все через это проходили, быстрее оперитесь», — успокаивал Ваня, самый человечный человек во всем «Честном слове». Елисеев — это вселенское очарование и обаяние, парень, в которого невозможно не влюбиться. По нему тут сохнет почти вся женская половина редакции и еще несколько откровенных геев из рекламного отдела. Но я пока держусь, то есть я, конечно, его люблю, но как очень близкого друга, ну и доверяю ему как брату.

А еще здесь у меня вечный стресс. Один плюс — три килограмма уже слетело, причем непонятно как. Питаться правильнее я не стала точно. Наверное, нервы.

— …Твою мать! То есть как ты не успеешь? — донесся рев Архангельского из дальнего угла нашего ньюсрума. Привычное дело, никто даже не повернулся на его мат. Я тоже сидела, уткнувшись в клавиатуру, добивала расшифровку комментария про тендер, который грозит перекроить рынок недвижимости у нас в регионе.

— Стрельцова! — Я чуть не упала со стула, когда услышала знакомый бас прямо у себя над ухом. Ведь только что Жора матерился метрах в двадцати от меня. — Собирайся!

— К-куда? Григорий?

— С вещами и на выход. Паспорт с собой? Визитки? Удостоверение? Телефон заряжен?

Архангельский, как обычно, сыплет вопросами, даже не объяснив, что, собственно, произошло.

— У меня работа, мне надо еще помочь с заметкой про новый бетонный завод.

— Да хер с ним, с заводом!

Из ноздрей Архангельского вот-вот дым повалит, а я так и не поняла пока, с чего он пятнами красными пошел.

— Бестолочь Смольская, товарка твоя, не успевает на прессуху «Аркадии», это еще один московский ретейлер, хочет потеснить «Магнит» с «Пятерочкой». Там легко, даже ты справишься. Записывай вопросы, которые должна задать. Новость сразу на месте напишешь и пришлешь Марине. Все поняла? — быстро тараторил Жора.

Это же моя первая пресс-конференция! Я за две недели работы здесь так пока ни разу не выбиралась «в поля», то есть на внешние мероприятия, типа форумов, конгрессов и как раз пресс-конференций.

Я так долго ждала этого момента, но меня никуда не отправляли, а сейчас оказывается, что уже через сорок минут я должна оказаться на другом конце города. И еще…

— Задай вопросы, — продолжил напутствие Архангельский. — Спроси про объем инвестиций, сколько бабок они уже вбухали и сколько еще вольют в следующем году. Чем их ассортимент будет отличаться от того, что уже есть. Обязательно про рабочие места, и пусть дадут вилку по зарплатам. Уже пошел слушок, что у них выше будет, чем у конкурентов.

Он продолжал сыпать вопросами, но это уже не так страшно: я успела включить диктофон, так что по дороге еще раз послушаю указания Жоры, а еще надо погуглить про «Аркадию». Когда все успеть?

— Наконец, самое главное… — Архангельский мягко, но ощутимо подтолкнул меня к входной двери. Я сама не заметила, как со всеми этими указаниями оказалась на первом этаже. — Узнай, будут ли они участвовать в тендере. Ты меня слышишь, Вася?! — Архангельский рявкнул так, что ухо заложило. — Про тендер спроси так, чтобы никто из чужих изданий не слышал.

— Это как? Все же будут на пресс-конференции…

— Зажми гендира «Аркадии» где-нибудь в углу и спроси, — нетерпеливо ответил шеф-редактор.

— В смысле? — От удивления мой страх тут же отошел погулять куда-то в сторону. — Что значит зажми? Это же генеральный директор компании.

— Елисеев своих клиентов в сортире обычно отлавливает, так что вперед. Они весьма разговорчивыми оказываются.

— Он же мужчина! — воскликнула я, глядя в спокойное лицо Жоры. — Я, что, в мужской туалет должна за спикером бежать?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А почему нет? — Архангельский недоуменно пожал плечами, и я поняла, что он не шутит. — Так, пошла. Главное, выясни про тендер.

О боже! Тендер! Он мне скоро сниться начнет, как и загадочная невеста Бессмертного. Через несколько месяцев пройдет тендер на покупку огромного участка земли в новом районе города. Все как с ума сошли, пытаются выяснить, кому достанется эта земля и что на ней будет построено. Только ожидаемая свадьба Бессмертного может соперничать с тендером за право называться главным событием года. А по мне, так это совсем не равнозначные истории. Какая разница, на ком женится Кощей, будь он хоть трижды самый завидный холостяк всей Восточной Европы, Урала, а также Сибири и Дальнего Востока?! А вот итоги тендера могут изменить не только облик нашего города-миллионника, но и всего региона. Но, увы, рейтинг читательского интереса говорит совсем о другом. Стоит хоть кому-то написать малюсенькую заметку о Бессмертном, как она сразу попадает в топ, просмотры растут как безумные. Пару раз Кощей перебивал даже новость об отзыве лицензии у местного банка и рост курса доллара. Это обалдеть как круто! Но меня за три недели так обложили работой, что не было никакой возможности заняться этой темой. «Готу», то есть Ларисе тоже не до свадьбы. Она вообще в редакции почти не бывает: гоняют ее по мероприятиям, не самым интересным, кстати, но кто-то должен и их отрабатывать. К тому же к поиску будущей мадам Бессмертной подключилась и «тяжелая артиллерия».

Та самая полноватая блондинка, которая выяснила имя невесты Бессмертного, на поверку оказалась еще одним спецкором — Ирой Трегубовой, очень настырной и успешной. Строго говоря, у нас всего две звезды — Ира и Ваня Елисеев. Вот Трегубова и впряглась в эту историю, копает так, как нам с «готом» и не снилось, да у нас и контактов никаких нет особо. Правда, «перо золотое» ничего стоящего за две недели не написало. Хваленые источники как воды в рот набрали, а потом Елисеев случайно выяснил, что якобы Бессмертный под страхом увольнения запретил сотрудникам обсуждать его личную жизнь. И уже разорвал отношения с одним застройщиком, который вздумал пооткровенничать с журналистами. Ну да бог с ними, с Бессмертным и его невестой! Сейчас главное — отработать «Аркадию» и где-то зажать гендиректора этой компании. Как его хоть зовут-то?!



Глава 4

— Вас нет в списках, девушка! Уберите свое удостоверение — и в сторону, в сторону… — Охранник уже взял паспорт у стоящего за мной парня. — А вы проходите, бедж возьмете уже на этаже перед входом в зал. Следующий. Девушка, да уйдите уже!

Это он на меня окрысился. Обидно до слез! Я что, пропущу свою первую пресс-конференцию?!

Звонок Архангельскому ничего не дал. Он только сбросил звонок, а когда еще раз позвонила, номер оказался недоступен. Делать-то что? У этого «шкафа» в костюме в списке указана Смольская, и ему плевать, что Лариса где-то по дороге застряла.

— Послушайте… — Я снова протиснулась вперед. — Это просто технический момент, понимаете? Меня не успели аккредитовать.

— Ну так сама и аккредитуйся! Уже бы давно прошла! — Рядом нарисовалась высокая тощая дама с лицом склочницы. Тонкие губы, бледная кожа и маленькие черные глаза, на голове вместо нормальной прически мочалка из волос после неудачной завивки. Но вид у нее куда более уверенный, чем у меня, и для нее это точно не первая пресс-конференция.

— Сама аккредитуйся? Как это? А разве я…

— Записывай! — гаркнула она и начала диктовать чей-то телефонный номер. — Позвони Аньке Алексеевой из пресс-службы «Аркадии». Только быстрее, через пять минут начало, они никогда не задерживаются.

Сама не поняла, как уже через несколько секунд слушала сухой женский голос, терпеливо объяснявший мне, что аккредитация закончилась. Но я могу не волноваться, они обязательно пришлют мне на почту свой пресс-релиз. Да в гробу я видела их релиз, потому как именно там я и окажусь, если не попаду на мероприятие. Архангельский меня лично закопает!

— Послушайте, Анна, — я собралась с духом и попыталась настоять на своем. — Я здесь, на первом этаже, вам достаточно просто позвонить охранникам. У меня с собой и удостоверение есть, и пресс-карта. А если меня не будет, это значит, что никто в «Честном слове» не напишет и строчки о том, какой у вас проект в нашем городе. А ежедневно нас читают…

— Вы из «Честного слова»? — перебила Анна, так и не дослушав мой блеф. Конечно, про них в любом случае напишут, только уже без меня. — Сейчас спущусь.

Итак, я снова мозолила глаза охраннику, но на этот раз полностью уверенная в том, что меня пропустят. Действительно, через минуту у входа появилась девушка, по виду моя ровесница, а то и младше, если смыть с нее весь макияж и обуть не в лодочки на шпильках, а в обычные кеды.

— Женя, пропусти журналистку. — Не глядя на меня, она кивнула «шкафу». — Это со мной. Удостоверение проверил?

Тот молча отошел в сторону, и я наконец оказалась в просторном холле нового бизнес-центра, в котором расположилось в том числе и представительство «Аркадии».

— За мной, быстро! — Она зацокала каблуками по полу, удивительно легко передвигаясь на десятисантиметровых ходулях. Я невольно восхитилась даже. — Уже почти началось.

В такие моменты любое расстояние, даже какие-то сорок метров до лифта, кажется пустыней Сахарой, которую под палящим солнцем надо пересечь пешком. А лифт — это вообще «отдельная песня»: в здании девятнадцать этажей и очень много желающих забраться в металлическую коробку два на два метра. Причем, как назло, все восемь человек, что набились с нами в лифт, выходили раньше нас. И по одному.

Пресс-конференция уже шла полным ходом. Я поняла это сразу, как только дверцы ненавистного лифта издевательски медленно выпустили нас на тринадцатом этаже. Хорошо поставленный мужской голос вещал из огромного набитого людьми конференц-зала.

— …Для нас это стратегически важный регион, поэтому, согласно утвержденной стратегии развития до 2022 года, мы намерены расширить свое присутствие, открыв еще двенадцать торговых точек…

Черт! Черт! Черт!

Дрожащими пальцами включила на телефоне диктофон, который тут же сам прервал запись, потому что на экране засветился номер Архангельского. Очнулся, наконец! Но как же не вовремя!

— Телефон следует отключать перед пресс-конференцией. — Анна нехотя пропустила нас с оператором вперед. Хотя какой вперед! Люди стояли в дверях — всех желающих зал вместить, видимо, не смог.

Разговаривать и что-то объяснять Архангельскому времени нет, я и так пропустила начало. Поэтому, нажав на отбой, быстро побежала вперед.

В зале у стены стояла еще одна длинноногая брюнетка, своим внешним видом напоминавшая пиарщицу Анну. Неодобрительно взглянув, она молча протянула мне лист бумаги. А я чуть не взвизгнула от радости, быстро пробежав глазами по тексту. Пресс-релиз! Родной ты мой. И в официальном сообщении есть все, что только что сказал гендиректор. Слава богу! Только как его зовут-то? Точно, Андрей Мамаев. Молодой на вид мужчина, лет тридцати пяти, наверное, вряд ли старше. Больше ничего в его внешности не заметила, потому что снова включила диктофон и стала строчить на ноуте.

«Ситуация в реальном секторе российской экономики и агрессивная экспансия в регионы позволяют нам надеяться на рост бизнеса…»

Как ни странно, но его красивая болтовня меня немного успокоила. Я даже перестала остервенело бить по «клаве»: все эти словесные кружева и Марина, и тем более Архангельской удалят из заметки недрогнувшей рукой. Только факты, и никакого пиара. В голове уже сам собой сложился план новости, в принципе, неплохо получается, к тому же ответы на многие вопросы Жоры есть в релизе. Ну вот, все не так уж и страшно. Надеюсь. Мой громкий выдох, как раз в тот момент, когда Мамаев сделал паузу, услышали, наверное, все, включая и самого гендиректора «Аркадии».

— Вы что-то хотели спросить? — Блеснул белозубой улыбкой Мамаев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чего? Я же только выдохнула. Он вопросительно смотрит на меня, а я молчу. Чувствую лишь, что пауза слишком затянулась.

— А сколько платить будете? — вылетел из меня вопрос Архангельского.

Я тут же стушевалась, увидев, как от удивления вытянулось лицо Мамаева. Не то что-то ляпнула, да?

— Я имею в виду сотрудникам, которых будете нанимать, — промямлила я под зазвучавшие вокруг ехидные смешки.

— Вы хотите к нам на работу? — как ни в чем не бывало уточнил Мамаев.

А шум за спиной усилился, с первых рядов на меня обернулась парочка молодых парней. На всю жизнь запомню их насмешливые лица. Как же хочется провалиться сквозь землю! Прямо сейчас. Но вместо этого, чуть не прокусив себе губу, я все же заставила себя произнести:

— Я? Нет. — Надеюсь, мне только показалось, что голос слегка подрагивает. — Но среди наших читателей могут оказаться те, кто захочет у вас работать. Так сколько?

К своему удивлению и, прямо скажем, радости, я заметила, как девчонки, что чуть ли не в голос смеялись надо мной минуту назад, теперь склонили голову над своими блокнотами, готовые записывать ответ. Так-то!

Я вот-вот получу ответ на свой самый первый вопрос на пресс-конференции. Теперь я настоящий журналист. Такой момент! Хочу навсегда его запомнить.

— Коллеги, тысяча извинений! — Мамаев уже встал из-за стола, не обращая внимания на удивленные взгляды. — На ваш вопрос ответит Ирина Валерьевна. — Он кивнул на сидящую рядом женщину в строгом сером костюме. — Срочный звонок!

Он махнул телефоном, и до нас долетело тихое жужжание виброзвонка.

Что?! Он даже на мой вопрос не ответит? Но я же…

— Я обязательно отвечу на все ваши вопросы, коллеги, — заверил высокий женский голос, — но сначала еще немного информации…

Он не вернулся. Мамаев. После его ухода мадам в костюме разливалась соловьем, но толком ничего нового не сказала. На мой вопрос, правда после напоминания, все же ответила. Ну хоть что-то. Пресс-конференция закончилась десять минут назад, и нас деликатно, но настойчиво подталкивали к выходу. А про тендер, что молоточком стучит мне по мозгам, про тендер-то я не спросила. И не у кого!

— Девочки, на первом этаже кафе с Wi-Fi, там в более удобных условиях вы прекрасно допишете свои новости. Да, и не забудьте прислать на согласование цитаты наших спикеров. — Анна обворожительно улыбнулась, глядя на меня.

— С чего это? — слева раздался резкий голос той самой журналистки с жестокой химией на голове, что объяснила мне про аккредитацию. — Публичное выступление, имеем право ничего не согласовывать.

— Ну, может, вы могли что-то не так расслышать, — протянула пиарщица, но по ее виду было понятно: настаивать не станет. — Мы всегда открыты для взаимодействия с журналистами.

— Ага, — желчно улыбнулась женщина. — А мы такие тупые, что сами не разобрались. Скажи лучше, что там такого произошло, если Мамаев сбежал с прессухи? Ань?

— Давайте я вас провожу. — Аня явно свою зарплату не просто так получает и сдавать шефа любопытным журналистам точно не будет.

— Мне в туалет нужно. Срочно, — соврала я, потому что если нас сейчас спустят на лифте, то наверх этого Олимпа мне сегодня уже не забраться. А я хотела попытаться разыскать Мамаева. Архангельский уже две эсэмэски прислал, про тендер напоминал. Как будто я могла про него забыть!

— Конечно. — После небольшого замешательства пришла на помощь Ане ее коллега. — Пойдемте со мной.

— Да я сама, не хочу задерживать всех. Я потом спущусь.

— У нас в офисе нельзя перемещаться гостям без сопровождения.

Без охраны то есть. Ясно! Но отказываться уже поздно, так что пришлось идти. Она не отставала от меня ни на шаг, я уже не удивилась бы, если бы она зашла со мной и в кабинку.

— Я подожду вас в коридоре. — Словно прочитала мои мысли конвоирша. — Не уходите без меня, пожалуйста.

Да куда ж я денусь?!

В туалете пришло новое сообщение от Марины, с вопросом, когда будет новость. Может, вам ее прямо в туалете написать? Не будь этого задания по тендеру, не была бы такой нервозной. Профукала я свой первый эксклюзив! Одна радость, что никому из присутствующих не удалось отловить Мамаева. Хотя Архангельский вряд ли проникнется.

В коридоре никого нет, пиарщица куда-то испарилась. Я глазам своим не поверила, но пусто. Никого! Шанс! Вася, это твой шанс! Даже если поймают, всегда можно сказать, что заблудилась. Только куда идти-то?! Вокруг лишь наглухо закрытые двери без табличек. Хоть ломись в каждую из них и спрашивай, мол, у вас тут гендиректор случайно мимо не проходил? Где-то хлопнула дверь, затем послышались шаги. Ну в крайнем случае выгонят, а в лучшем…

— Вы Андрея Мамаева не видели? — Я остановила пытавшегося прошмыгнуть мимо молодого паренька, нагруженного цветными папками. — У меня с ним встреча назначена, — снова соврала я. На всякий случай, если спрашивать будет.

Но ему никакого дела нет до меня, поэтому лишь бросил на ходу:

— Его кабинет в самом конце коридора, но у него вроде встреча…

Попытка, конечно, аховая. Но вдруг? Я столько за эти недели слышала историй, как вот так, чисто на дурака, счастливое стечение обстоятельств — и ты можешь вытащить такой эксклюзив, который перевернет всю твою жизнь. К лучшему, разумеется.

Зрение у меня всегда хорошее было, так что золотистую табличку на двери самого дальнего кабинета я заметила еще издалека. Но дойти до нее мне не удалось.



Глава 5

Откуда-то сбоку отворилась дверь, и я даже не успела отскочить в сторону, как почувствовала сильный удар в плечо.

— Ай!

На полу оказалось все: телефон, ноут, сумка, из которой выпала раскрытая косметичка. Тюбик с помадой укатился куда-то в сторону, тушь «припарковалась» у чьего-то сверкающего черного ботинка.

— Вы что здесь делаете? Пресс-конференция давно закончилась. — Знакомый мужской голос звучит не так доброжелательно, как полчаса назад. Сейчас Мамаев требовательно смотрит на меня, ожидая ответа. — Вас всех должны были проводить.

— Вы меня ударили!

Лучший способ защиты, как известно, нападение. Может, ему станет стыдно и мы договоримся?

— Да, извините, пожалуйста. — Мамаев улыбнулся, но взгляд остался по-прежнему жестким и внимательным. — Пойдемте, я вас провожу к лифту.

Быстро подал мне сумку с ноутом и телефоном. Косметичку я сама по полу собирала, а тушь мне вручил высокий незнакомец в темном костюме и тех самых сверкающих ботинках. Сейчас или никогда. Не спрошу — потом ведь всю жизнь жалеть буду.

— Вы-будете-участвовать-в-тендере-на-землю-в-Покровском-районе? — скороговоркой выпалила я, глядя на Мамаева, по его виду четко понимая, что пошлет он меня с этим тендером так далеко, куда даже Жора еще не отправлял.

— Что? — переспросил он, хотя видно же, что тугоухостью бизнесмен не страдает.

— Тендер, — чуть громче произнесла я. Отступать некуда уже. — В Покровском районе. На землю.

— Обратитесь с официальным запросом в пресс-службу. Вам ответят.

— Уже обращались. Не комментируют, — признала я очевидное.

Но Мамаев не слушал меня, а напряженно смотрел куда-то поверх моего все еще побаливающего плеча. А потом вдруг улыбнулся и спросил:

— Как вас зовут, девушка? Вы из какого издания?

— Василиса Стрельцова, корреспондент «Честного слова».

— Давно работаете?

Мамаев пошел по коридору, увлекая и меня за собой. Как я поняла, высокий мужчина, что стоял за моей спиной, тоже последовал за нами.

— Второй месяц.

Да, прибавила себе еще пару недель, а то совсем жалко прозвучало бы.

— А до этого?

Так, я не поняла, кто из нас здесь журналист?

— До этого училась в университете. Так что про тендер? Скажете?

Мы остановились у лифта, мы к нему слишком быстро подошли. Сейчас спустит меня на первый этаж — и прощай мой несостоявшийся эксклюзив.

— Только вам. Без ссылки на меня. Официально никогда это не подтвердим, но, да, мы будем бороться за эту землю.

— Сошлюсь на источник, знакомый с ситуацией, — понимающе кивнула я, будто гендиректора крупных компаний каждый день «сливают» мне инсайдерскую информацию. — А что хотите построить там? Там же огромная…

— А вот это копайте сами, Василиса. — Он по-свойски хлопнул меня по плечу, тому самому, больному. — И не забудьте написать про сегодняшнее мероприятие. Ваш лифт. Не советую задерживаться, сейчас самое пиковое время.

Я сделала это! Я смогла! Я, Василиса Стрельцова, просто умница! Архангельский, наверное, не поверит, что я смогла. Мой первый эксклюзив! Правда, без подтверждения, но все равно это мега-мега-круто!

Лифт стоял уже на этаже, призывно открыв двери. Внутри никого не было. Только я и высокий незнакомец. Он все время был рядом, но, увлеченная выбиванием информации из Мамаева, я не обращала на него никакого внимания.

Телефон снова завибрировал. Архангельский. Ну теперь я могу ответить.

— Где заметка, мать твою?! — заорал он в трубку так громко, что стоявший рядом мужчина, безусловно, все слышал. Неприятно, когда есть свидетели того, как на тебя орет начальник.

— Будет. Через двадцать минут. Мне чуть-чуть осталось, сейчас спущусь вниз и допишу. И еще есть информация по тендеру, но это уже в редакции.

Телефон противно запищал, но не голосом шефа, а мелодией, свидетельствующей о том, что я «вне зоны действия сети». Ну конечно, это же лифт, здесь всегда связь через пень-колоду.

— Ай! — Я чуть не упала от резкой остановки кабины. — Что… случилось?

— Лифт остановился, — прозвучал в кромешной темноте глубокий мужской голос. — Похоже, сломался, хотя электричество не должно было отключиться.

Застряли! Я чуть в голос не застонала от досады. И связи нет. А мне писать надо заметку! Может, сейчас починят быстро?

Рядом зажегся яркий свет — мой попутчик включил фонарик в телефоне, и стало уже не так страшно.

— У вас какой оператор? У меня связи нет, даже позвонить не могу, а вы можете?

Он не ответил, лишь внимательно изучал панель лифта, на которой выбиты номера этажей, а потом нажал на какую-то кнопку.

— Диспетчер слушает, — в кабину лифта ворвался женский голос, больше похожий на механический.

— Мы застряли. Лифт А. Где-то между тринадцатым и восьмым этажом, — уточнил мужчина. — Когда лифт запустите?

— Да знаем, знаем. Сломался, да. Не волнуйтесь. У нас нет своего техника. Приедет бригада в течение часа, максимум полутора.

— Не понял? — В только что спокойном голосе прорезались металлические нотки.

— Полтора часа?! — взвизгнула я.

— Нету у нас своего специалиста, сказала же, — проскрежетал голос так, словно это мы сами виноваты, что застряли. — Сделаем что можем.

И отключилась.

Я тихо сползла по стенке на пол. Полтора часа! Связи нет. А у меня заметка не написана. Капец! Меня теперь даже тендер не спасет. Сейчас, когда эйфория от признания Мамаева улетучилась, в голову полезли вредные мысли о том, что у меня даже диктофонной записи нет. Как я докажу в редакции свои слова?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рядом на полу лежал ноутбук. Надо все-таки дописать заметку, а вдруг этот техник раньше приедет или само все заработает? Ну насчет последнего я, конечно, поторопилась.

— Вам плохо? — спросил сверху приятный баритон.

— Мне удобно на полу, — бодро сказала я. — Или я вас смущаю? Но тут ведь ничего не видно, так?

В ответ он тихо усмехнулся, но больше спрашивать ничего не стал.

А буквально через минуту до меня донеслось:

— Я до сих пор в «Аркадии», в лифте застрял. Нет, не шутка. — Он замолчал, и в тишине послышался чей-то голос, но разобрать слова было невозможно. — Свяжись с хозяевами здания и пришли ремонтную бригаду. У меня через сорок минут… я не намерен тут час торчать, — добавил он и отключился.

Вот тут наши интересы полностью совпадают!

— Кто-то приедет и вытащит нас отсюда?

Экран его телефона погас, кабина погрузилась в полную темноту. Я почувствовала рядом какое-то движение и инстинктивно дернулась.

— Приедут, — прозвучало совсем рядом. — Но придется подождать. Пожалуй, в сидячем положении это делать и правда удобнее. Вы не возражаете?

— Нет.

В темноте чувства обостряются, я физически ощутила, как он садится рядом, а приятный мужской запах проникает в кожу. Он не коснулся меня, но из-за полного мрака показалось, что никакого расстояния между нами нет.

Так! У меня ведь тоже есть фонарь в телефоне. Сразу стало немного светлее и не так интимно.

— У вас телефон ловит, не дадите позвонить? Мне очень надо.

Я не видела его глаз, я даже лица его как следует не разглядела, но почему-то мне казалось, что сейчас он улыбается моей наглости. Хотя тут такие обстоятельства… Я бы не пожадничала.

— Конечно, диктуйте номер.

Архангельский ответил не сразу, только через четыре длинных гудка.

— Григорий, я в лифте застряла. Это Стрельцова, с чужого телефона звоню. Как только нас отсюда выпустят, я напишу заметку и отправлю, обещаю.

— У тебя же ноут есть. Вот и пиши, раз застряла. — Уставший голос Архангельского прозвучал неестественно громко. — Как тебя выпустят — позвони.

Пальцы не слушались, но Жора прав. И потом я же профессионал! Значит, могу работать в любых условиях. «Жив ты или помер — материалы в номер». Воистину!



Глава 6

«В следующем году «Аркадия» собирается открыть в городе еще три супермаркета, создав, таким образом, дополнительно не менее тысячи рабочих мест».

Все. Точка. Я еще раз пробежалась глазами по новости, поправила пару кривых оборотов, убрала лишнюю запятую. Больше добавить нечего. Мобильная связь у меня так и не появилась, а лифт не заработал.

А вот моему визави постоянно поступали звонки и сообщения. Кажется, даже из администрации этого здания. Я, правда, не вслушивалась в разговор, но, кажется, ему пообещали вытащить нас отсюда очень скоро. Но было это минут пятнадцать назад.

— Может, еще раз позвонить? — предложила я, захлопнув ноут. Зарядки оставалось всего двадцать процентов.

— Смысл? — В холодном голосе зазвучало плохо скрываемое раздражение. — Остается только ждать. Или вы хотите самостоятельно выбраться из лифта?

— Ой, нет. По шахтам лазить не умею. А вы?

Молчание.

От него пахло чем-то приятным, кажется… мятой. Точно, такие приятные пряные нотки. Рассмотреть своего соседа я так и не смогла, да и не особо хотелось. Хотелось просто выбраться уже отсюда и сдать заметку. Не прикольно, конечно, застрять вдвоем с незнакомым мужчиной, но интуитивно чувствовалось, что он точно не из тех, кто будет приставать к начинающим журналисткам в сломавшемся лифте. В этом отношении я была спокойна.

— Вы торопитесь, да? — спросила я. — Мне тоже надо поскорее вырваться отсюда, и так дедлайн сорвала, но все равно надо сдать материал.

Молчание.

— А я сегодня первый раз была на пресс-конференции. Для меня это особый день. А вы что здесь делали? У вас переговоры были с Мамаевым? Или вы у него работаете?

На самом деле мне совершенно без разницы, что за человек сидит со мной рядом, просто пусть он хоть скажет что-то. Я понятия не имею, о чем с ним можно разговаривать. Но эта тишина просто убивает.

— Вам мало того, что Андрей рассказал про тендер? — Ледяной тон сразу же отбил любое желание искать утешение в беседе с незнакомцем. Почти отбил. — Надо теперь до меня докопаться?

— Да кто до вас докапывается?! Я вас знать не знаю.

— Это обнадеживает.

— Почему?

— Терпеть не могу журналистов, — мягко сказал он, но от этого его слова прозвучали даже обиднее. — А вы типичная журналистка.

— Правда? — Губы помимо воли сами растянулись в улыбке. — Меня так еще никто не называл. Я всего три недели как устроилась.

— Врете, не стесняясь. Мамаеву втирали про второй месяц. Типичная журналистка.

— Это не вранье. Небольшое преувеличение. Он вообще меня бы всерьез не воспринял. А вы правду всегда говорите? Ни за что не поверю.

Снова молчание.

Ну уж нет!

— И все? Больше нечего сказать? Только из-за того, что я чуть прибавила себе опыта в профессии?

— Нет.

— А что тогда?

— Вы профессиональный дилетант: ни в чем досконально не разбираетесь, так, нахватались везде по чуть-чуть и пишете всякую ересь.

— Вы хоть одну мою заметку читали? — вскинулась я. Теперь от мужчины несло снобизмом и высокомерием, ничего привлекательного в этом не было.

— Нет, конечно, — он как бы удивился моим словам. — Но это совершенно не нужно, по вам и так все видно.

— Что видно-то? В темноте почти сидим. Или вы, как кот, ночью все видите?

Он неожиданно весело рассмеялся.

— Так меня еще не называли.

— Как? Котом? А как называли?

— Вам не понравится.

— Ну и что. Нам с вами детей не крестить. Мне просто интересно.

— Праздное любопытство — еще одна черта типичного журналиста. Вы всюду суете свой нос, зачастую просто так, из любви к искусству, а вовсе не по производственной необходимости.

— Понятно. Ну так как вас называют? Слушайте, тут темно, я не увижу, если вы покраснеете. Я даже не запомнила, как вы выглядите. А еще мне кажется, вас однажды сильно обидел журналист, вот вы нас всех под одну гребенку и стрижете. А может, правду написали?

Он громко хмыкнул, но снова промолчал.

Я же невольно задумалась о его словах. Про типичного журналиста, который ни в чем толком не разбирается, но все равно пишет, а еще страдает нездоровым любопытством. Чушь! Все не так. Я даже головой махнула, чтобы ушли глупые мысли.

Продолжать нашу странную перепалку он явно не стремился. Уткнулся в телефон и отвечал на сообщения, которые, похоже, стали приходить ему безостановочно. Как минимум одна общность у нас есть — оба умеем работать в застрявшем лифте.

А еще я немножко, но все-таки разглядела этого ненавистника журналистов. Резкий профиль, нос с небольшой горбинкой, высокие острые скулы, плотно сжатые губы, волосы, зачесанные назад, кажется, слегка вьющиеся. Сейчас в полумраке он был похож на большую мрачную хищную птицу. Длинные тонкие пальцы уверенно бегали по экрану телефона, а на лбу прорезалась небольшая морщинка. Он хмурился и еще быстрее набирал текст в мессенджере. Потом со вздохом откинул телефон в сторону и закрыл глаза.

— Ну как? Понятно, когда нас вытащат, или надо звонить диспетчеру? — деловито поинтересовалась я. С того момента, как он сказал кому-то, что не намерен здесь час торчать, прошло уже тридцать пять минут.

Не то чтобы мне было страшно, но уже очень хотелось увидеть свет и вдохнуть свежий воздух. И еще отдать, наконец, свою первую заметку с прессухи.

— На подъезде пробка в три километра, техники к нам пешком идут, — мрачным голосом заявил мой «добродушный» сосед. — Что за бред?!

Он вдруг развернулся и изо всей силы врезал кулаком по стенке кабины, которая

тут же жалобно задребезжала за моей спиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С ума сошли?! — закричала я. — Хотите, чтобы мы упали?!

— Простите, — бросил он в ответ и замолчал.

— Вы опоздали, да? Куда-то торопились, верно?

Он не стал меня одергивать, говорить, что я сую свой любопытный нос куда не следует, поэтому я продолжила:

— Это так важно, да? Но ведь рано или поздно мы отсюда выйдем, и вы сможете…

— Не смогу, я уже не успею… — он запнулся и добавил: — Василиса, да у вас талант вытаскивать из человека то, что он не хочет говорить. Далеко пойдете.

— А у вас паранойя, — ответила я устало. — Мне все равно, куда вы там опоздали. Я просто хотела быть вежливой. Но с вами лучше даже не пытаться. Везде происки врагов видите.

— Не врагов, — мягко и с легкой усмешкой поправил он, — журналистов. И я с ними не общаюсь, для этого существует пресс-служба.

— Сноб! — вырвалось у меня. — Мы что, не люди?

Он не успел ответить, потому что лифт сильно тряхнуло, а далее послышался скрипучий голос диспетчера:

— Сейчас пустим лифт, не волнуйтесь.

Мне показалось, что я ослепла от неожиданно вспыхнувшего яркого света. Пришлось зажмуриться, чтобы глаза так не болели. Лифт тряхнуло еще раз, и он, едва набрав до этого скорость, снова резко остановился.

— Ай! — Я, так и не открыв глаза, нелепо взмахнула руками, пытаясь поймать воздух, но вместо этого почувствовала горячую ладонь, сжавшую мои пальцы.

— Тихо, тихо, сейчас все закончится.

Крепко вцепившись в его руку, я ждала, что мы на самом деле рухнем. Вот такой силы оказался испуг от встряски кабины.

— Можно подниматься и открывать глаза, — произнес спокойный, но слегка насмешливый голос. — Мы приехали.

Не дожидаясь, пока я сама встану с пола, он легко поднял меня и тихонько встряхнул.

— Василиса?

Я наконец открыла глаза, постепенно привыкая к искусственному свету. Лифт уже стоял, а за закрытыми дверями слышались чьи-то голоса.

— Вы в порядке?

На меня внимательно смотрели черные колючие глаза большой опасной птицы.

Я все верно в темноте рассмотрела: густые темные волосы, открывающие высокий чистый лоб, резко очерченные черные брови, тонкий нос с заметной горбинкой. Но я никак не ожидала, что он окажется таким вызывающе красивым, и как завороженная продолжала разглядывать его. На вид ему было…

— Вася! Ты в порядке? Здрасте!

Я повернула голову на знакомый голос. На нас смотрело, наверное, десятка два удивленных глаз, не меньше. Но я видела перед собой лишь ошарашенного Елисеева и стоящую рядом с ним блондинку Трегубову. Она первой и очнулась от изумления. Влетела в наш лифт и, оттолкнув меня, чуть ли не впечаталась в темно-серый костюм.

— Олег Константинович, пожалуйста, можно всего один вопрос? Это правда, что вы женитесь и отходите от дел?



Глава 7

— Это же надо было про…бать такой шанс?!

Архангельский не переставал материться уже третью неделю. Каждый раз, когда я попадала в поле его зрения, с презрительных губ слетало очередное смачное ругательство. В мой адрес. Я думаю, он до сих пор меня не уволил только потому, что ему надо на ком-то безнаказанно срывать свою злость. Или решил, что я сама уйду после того, что случилось.

Да я все прекрасно понимала и не винила никого: ни орущего матом Жору, ни открыто смеявшихся надо мной коллег, ни главного редактора, который впервые подошел ко мне, чтобы сказать, мол, девушка, вы ошиблись профессией. Так я с ним и познакомилась. Конечно, ему стало интересно, что это за чудо такое работает в его редакции, над которым угорает все журналистское братство города.

— Стрельцова, и мне тоже расшифруй коммент. Я тебе скинула запись в почту.

Перед глазами промелькнуло полноватое лицо Иры Трегубовой. Она с первого дня не была моей поклонницей, а после того, как увидела меня в лифте с Бессмертным, теперь каждый раз заводила глаза куда-то под потолок и говорила со мной подчеркнуто пренебрежительным тоном. Типа имеет право.

Да, со мной в лифте на целый час застрял самый желанный и неуловимый для местных журналистов ньюсмейкер, завидный жених и глава холдинга «Буян» Олег Бессмертный. А для меня так точно Кощей, погубивший все мои мечты стать хорошим журналистом.

«Да если бы я с ним в том лифте оказалась, — верещала Трегубова, когда мы тогда вернулись в редакцию, — я бы не то что про невесту выспросила, да он бы мне на целую книгу наговорил!»

Про несправедливость жизни и что «дурам везет» она еще долго разглагольствовала. Не меньше недели. Что обидно, ее все поддержали. Даже Ваня не мог не признать, что по сути она права.

«Как ты могла его не узнать?! — орал на меня перед всей редакцией Архангельский. — Я тебе и Смольской в первый день задание дал по Бессмертному!»

Что я могла сказать? Что в жизни он ни капли не похож на коротко стриженного мордоворота в темных очках, которого я видела на известном «желтом» ресурсе? Что я не удосужилась залезть в наш архив и найти его последнюю съемку? Что в Сети нет ни одной фотки, хоть смутно напоминавшей ироничного незнакомца в лифте? Что меня сразу же, с первого дня так загрузили текучкой, что серьезно сесть и собрать всю информацию о Бессмертном у меня тупо не было времени? К тому же всем известно, что добраться до него нереально.

«Мы даже не знали, что он в городе, а она с ним в лифте час развлекалась! О чем вы разговаривали?!» — вопила Троекурова.

— Вась, завтра пресс-подход в мэрии. Даже не знаю, отправлять ли тебя… — Своими сомнениями Марина заставила вынырнуть меня из воспоминаний. — Сама-то хочешь?

— Нет, конечно!

Она понимающе кивнула.

После своего эпического фиаско с Бессмертным я только один раз сходила «в поля»: выставка недвижимости проходила на прошлой неделе. Сходила и пожалела. Сказать, что я там была главным экспонатом, — ничего не сказать. В меня разве что пальцем не тыкали. «Эта та самая, да?», «не узнать Бессмертного!..», «так лажануть», «а ее, что, еще не уволили?» — никто даже голос не потрудился снизить, когда я, чуть опоздав, протискивалась сквозь толпу журналистов.

Это, конечно, не школьный буллинг, меня никто не травил, но издевательские смешки и взгляды я ловила все полтора часа, что была вынуждена провести на выставке. И не просто провести. Я там работала. Ходила от одного спикера к другому, улыбалась, задавала вопросы, записывала ответы. А внутри все горело. Это оказалось куда сложнее, чем в редакции, где всех уже знаешь и понимаешь, чего от кого ждать.

И ведь столько времени прошло! От досадливых воспоминаний я резко ударила ладонью по столу. Никто забыть не может. Я сама в первую очередь. Хотя в минувший понедельник на летучке Архангельский признал, что это благодаря мне «Честное слово» сумело первым выпустить хайповую заметку об участии «Аркадии» в тендере. Трафик на сайте вырос на треть только благодаря нашему эксклюзиву, а еще нас даже процитировали «федералы». Основные лавры достались, конечно, не мне, а Ване Елисееву, который сумел добыть куда больше, чем я. Но мою фамилию тоже поставили в авторы. Единственная моя белая полоса на попе зебры.

До меня снова донесся голос Марины, которая объясняла Смольской, куда ей завтра идти. Ну да, вместо меня. Мне только чужие комментарии расшифровывать и остается, а еще запросы рассылать и писать короткие новости, которые даже не подписываются.

— Вась, обедать пойдешь? — Рядом нарисовался неунывающий Елисеев. Красивый парень, с ним очень хорошо, тепло и уютно. А еще ему невозможно ни в чем отказать.

— Слушай, не хочется совсем, я тут как Золушка — ни чечевицу, ни зерно еще не перебрала.

— Ну пожалуйста! Я знаю, что ты хочешь пойти со мной. — Ваня улыбнулся так очаровательно, что против своей воли я встала из-за стола, стянув кофту со спинки стула.

— Только давай быстро, хорошо? К нам, на первый этаж.

Ваня в нашу столовую — по моему мнению, вполне приличную — никогда не ходил. Всегда питался за пределами редакции, выбирая довольно дорогие места. Особенно любил он «Иглу» — там на первом этаже было много разных заведений не для моей скромной заплаты, но у Елисеева все было не как у меня.

— Ваня, к шефу зайди. Сейчас же, — бросила на ходу пробегающая мимо Марина. — Там вопросы по первой полосе на завтра.

Елисеев пожал плечам и, чертыхаясь себе под нос, поплелся в кабинет главреда, а я вздохнула с облегчением. Ваня — один из немногих в редакции, кто мне всегда помогал и жутко расстраивался, когда я не могла сделать так, как он желал. Меньше всего мне хотелось расстраивать человека, который так хорошо ко мне относится. Но я точно не собиралась сейчас никуда идти. Перед глазами маячило название папки в «Моих документах». Папка называлась «Бессмертный».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пусть говорят, что поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Кощей ни слова не сказал тогда Трегубовой, когда она зажала его в лифте. И никому ничего не сказал, только мне кивнул, отодвинул Ирку с дороги и ушел. Журналисты, и Ваня в их числе, побежали за ним, но без толку: Кощей вышел из бизнес-центра и тут же сел в ожидавшую его машину. И все. Как сказал потом Серега Солодов, тема женитьбы осталась не раскрыта.

За последние две недели в этой папке появилось много разных файлов. Каждый день, когда у меня появлялась свободная минутка, я собирала в Сети все, что писали про Бессмертного, его семью, про бизнес, увлечения, не брезгуя даже безумными слухами и сплетнями. Информации про него вроде много, но в то же время полное ощущение, что коллеги просто переписывали друг у друга заметки — слишком много одинаковых статей. Но я не успокоюсь, пока не прочитаю все, что про него пишут, и не отберу самое важное. Итак. Что я сейчас знаю об Олеге Константиновиче Бессмертном?

Ему тридцать два года, родился в нашем городе в семье мастера спорта по вольной борьбе, который еще во времена перестройки подался в предприниматели. Потом все как по учебнику новейшей истории: перепродажа магнитофонов и компьютеров, «крышевание» «челноков», возящих ширпотреб из Турции. Но это то, что называется официальной биографией, которую можно легко найти в Сети. А вот о том, что Константин Бессмертный пережил двенадцать покушений на себя в «лихие 90-е», сейчас никто не писал. Наверное, ненавистник журналистов «зачистил» Интернет от дурной славы отца, который ни много ни мало был местным криминальным авторитетом, хотя в тюрьме вроде не сидел.

Однако то, что нельзя найти в Сети, можно обнаружить в старых пожелтевших газетах, хранившихся в архивах редакций или библиотек. «Больше только у Кастро» — на статью с таким заголовком я наткнулась на прошлой неделе в нашей городской библиотеке. Автор, конечно, погорячился, сравнив Бессмертного-старшего с лидером мировой революции. На Фиделя было совершено минимум сто покушений, на папу Кощея — на порядок меньше. Собственно, в этой статье все и объяснялось. И про участие в залоговых аукционах, и про взрывы целого гаража бронированных иномарок, и про расстрел частного дома Бессмертного. Как писал автор заметки, за свою удивительную живучесть отец и получил кличку «Кощей». Помогли, конечно, еще инициалы. «К. Б.» — Константин Бессмертный. Или Кощей Бессмертный. Так что столь многообещающее прозвище досталось сыну в наследство от папы. И надо сказать, что в своем бизнесе Олег Бессмертный стал настоящим Кощеем…



Глава 8

— Слышала новость? — вместо приветствия спросил меня Елисеев, как только я подошла со своей кружкой к кофемашине.

Кофе не самый мой любимый напиток, но сейчас он просто необходим, чтобы согреться. Конец октября, самая мерзкая погода. На улице ледяной дождь с ветром, от которых ни под каким зонтом не спрячешься.

— Что слышала? Я только пришла, даже комп еще не включила. Случилось что?

Ваня загадочно улыбнулся и кивнул на оранжевый диванчик. Это означало одно — сейчас я узнаю последние сплетни. Судя по всему, будет интересно.

— Ну так что? Неужели Архангельский подобрел или вдруг решил уволиться на радость всем? — брякнула я, глядя на завибрировавший мобильный. «Привет, давай завтра пообедаем? У меня новости». Пономаренко. Влад. Бывший. А ведь вчера вечером заходил, но меня дома не было. Что-то ему неймется.

— А ты почти права про Архангельского, — коротко ответил Елисеев, а я от неожиданности чуть не расплескала горячий напиток.

— Да ладно? Жора уволился?! — слишком громко воскликнула я, а мимо как раз проходила Марина. Но ей, похоже, до нас не было никакого дела.

— Не совсем, но он больше не будет твоим начальником, ну не единственным точно.

— Ничего не поняла. Ты нормально объясни, пожалуйста!

— Жора по-прежнему будет курировать сайт, но на него еще «повесили» рекламные спецпроекты. Коммерческий отдел уже взвыл: боятся, что Архангельский им всех заказчиков распугает. И я их понимаю. Но решение принято. Ему зама взяли, и это не Марина, — многозначительно добавил он.

— А кто?

— Соколовская Виолетта. Знаешь ее?

— Понятия не имею. — Я равнодушно пожала плечами, потому что это имя мне ни о чем не говорило. Ну разве что в нашей редакции таких точно не водилось.

— Вообще, известная особа. С репутацией.

— Хуже Жоры вряд ли может быть.

— Может. Вон она, кстати.

У окна, в самом дальнем углу ньюсрума стоял главный редактор с женщиной, чей силуэт показался мне смутно знакомым. Взгляд притягивали волосы — всклокоченные, неухоженные, как жеваная мочалка. Стоп!

— Я ее знаю, Вань. То есть видела один раз. Ну тогда, на прессухе «Аркадии». Она мне даже помогла аккредитоваться.

Елисеев недоверчиво хмыкнул.

— Помогла? Ты не путаешь? Ну ладно, я тебя предупредил, если что. С коллективом ее вроде после обеда будут официально знакомить. Пошли работать!

Мне Соколовская не показалась какой-то уж совсем злобной, скорее саркастичной и желчной. Что бы там ни говорил Ваня, но после Архангельского мне и правда никто не страшен.

Так, что у нас сегодня? В почте висело четыре релиза и два приглашения. Одно на завтрашнюю лекцию известного московского экономиста в нашем университете — это побоку, про такое мы писать не будем, хотя, может, Жора и отправит кого послушать выступление. Ну и задать пару вопросов об экономическом кризисе, инфляции и курсе доллара. Второе — на ежегодную благотворительную ярмарку под эгидой мэрии. Не повезет тому, кого на нее отправят: ничего интересного, каждый год одно и то же. К тому же ярмарку проводят в выходные.

До обеда время пролетело быстро — всего две небольших заметки и один комментарий взяла для заметки Смольской. Лариса не успевала сама дописать, потому что ее снова погнали на какое-то мероприятие. На меня, похоже, Жора совсем забил, так и сижу безвылазно в редакции. Если честно, то совсем не так я себе представляла работу журналиста. Одна надежда, что я все-таки смогу выяснить, что это за невеста у Бессмертного и почему он, по слухам, собирается отойти от оперативного управления, передав все в руки топ-менеджмента. Сам он профессиональный дилетант!

— Внимание! Всем внимание!

Главред вышел пообщаться с народом в ньюсрум. Сейчас будет объявление. И точно.

— Ребята, многие из вас уже знают, что у нас пополнение. Рулить сайтом вместе с Жорой Архангельским будет Виолетта Соколовская. У нас в редакции есть сотрудники, которые раньше работали с Витой и…

— …даже выжили, — ляпнул кто-то из отдела культуры.

— Еще не вечер, Ивлиева, — мгновенно отреагировала Виолетта. — Твоя талия, Катя, как и раньше, значительно тоньше твоего ума.

Я с сочувствием посмотрела на Ивлиеву, она сама остра на язык, но здесь силы явно неравны. Видимо, Катька тоже это понимала, поэтому дальнейшей пикировки не последовало.

— Так вот, — продолжил главред, — кто еще не знаком с Витой, прошу любить и жаловать. Жаловаться ко мне или Жоре можете не бегать. Виолетта должна поднять трафик на сайте более качественными и интересными статьями. Возможно, появятся новые форматы, а что-то, напротив, уберем.

— Хорошо, если что-то, а не кого-то, — тихо буркнула себе под нос сидящая рядом Смольская.

— Я так понимаю, Виолетта, в дела газеты ты лезть не будешь? — чуть растягивая слова, поинтересовалась наша звезда Трегубова.

— Не буду. Ира, ты же не ешь один и тот же бургер два раза. А все лучшее, что пойдет в газету, я до этого прочитаю на сайте. Зачем мне еще просматривать газету?!

Блондинка вспыхнула: ее эксклюзивы редко попадали в онлайн, не знаю уж почему. Но на самом деле Ира писала очень хорошо, по моему мнению, конечно.

— Так, все вопросы — в рабочем порядке! — воскликнул главред, которому, похоже, нравилось происходящее. Он точно не думал одергивать Виолетту, которая снисходительно оглядывала ньюсрум, подбирая себе следующую жертву. И тут ее взгляд остановился на мне. Вот черт! Чувствую, прав был Елисеев, трехэтажный мат Жоры может оказаться серенадой Шуберта по сравнению с сарказмом Виолетты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага, в рабочем. — Хлопнул в ладони Архангельский. — Мой отдел, не разбегаемся, через десять минут небольшая летучка.

Рядом послышался тяжелый выдох Смольской. Да, Ларис, как же хорошо я тебя понимаю.

В кабинет к Архангельскому все пришли без опоздания.

— Перед смертью не надышишься, — философски заметила Марина, усаживаясь рядом со мной на свободный стул.

— Значит, так, — начал Жора, бегло оглядев нас всех, и хитро улыбнулся. — Все новости в ленту, как обычно, сдаете Марине, Вита работает только с крупными материалами, еще решает, кто куда ходит, плюс взаимодействие с другими отделами.

«А ты тогда что?» — чуть не вырвался вопрос: Жора перечислил все свои обязанности, ничего не упустив.

— Я буду приглядывать за вами. Все ясно?

Вопросов, как обычно, не было.

— Отлично, у меня разборки с коммерческим отделом, я пошел. Давай, Соколовская, принимай мою богадельню.

Все напряглись. Но оказалась — зря. По крайней мере, первые минут десять шло довольно бойкое взаимное знакомство. Кто что пишет, кто где работал, у кого какие контакты.

— А ты, значит, лифты ломаешь, чтобы с Кощеем застрять? — Вита критически посмотрела на меня и добавила: — Ты куда идешь?

— То есть? На мероприятия?

— Ну не в загс же! Ты же корр!

— Я обычно в офисе работаю… Так сложилось. — Объяснять при всех то, что и так не тайна ни для кого, кроме Виолетты, мне не хотелось. Пока все помнят про мой позор с Бессмертным, я носа никуда не покажу.

— Значит, завтра идешь на лекцию Халина, он любит страшилки рассказывать, только аккредитоваться не забудь. — Виолетта будто не заметила моей неловкости. — А на выходных на ярмарку сгоняй, в субботу вечером пришлешь репортаж с открытия. Смольская в воскресенье работает. Все поняли? А теперь пошли тексты строчить. Желательно такие, чтобы я не пожалела, что мама с папой меня научили читать!

— По-моему, неплохо все прошло, да? — спросила меня Смольская, как только мы оказались на своих местах.

— Могло быть и хуже, — ответила я, наблюдая из окна, как по дороге к «Игле» идет тоненькая девушка в ярко-красном пальто, держа в руках вывернутый «наизнанку» зонт. Сильный ветер пытается сбить ее с ног, но она продолжает идти, кутаясь в свое красивое, но явно не по погоде надетое пальто.

До здания ей оставалось всего метров двести, когда рядом затормозил здоровый темно-синий Lexus. Девушка быстро нырнула на заднее сиденье. Машина тут же сорвалась с места.

— Значит, Кощей снова в городе, — за спиной раздался задумчивый голос Виолетты. — Это его тачка девчонку подхватила. Слушай, Стрельцова, а не пора ли тебе еще раз с ним в лифте застрять? Я думаю, ты сможешь.



Глава 9

«Ты обедала? Вась? Нам нужно поговорить!» Третье сообщение и два пропущенных вызова. Со всеми этими представлениями и летучками Пономаренко совсем вылетел из головы. Но недавние слова Виты о Бессмертном заставили задуматься. А ведь мой бывший парень работает на человека, за которым я уже несколько недель безуспешно охочусь. Пусть Влад там и мелкая сошка, наверняка Кощея даже в глаза не видел, но вдруг? Я же журналист и должна проверить все возможные зацепки. Несмотря на то что расстались мы довольно давно, Влад продолжал мне время от времени звонить, вот как сегодня, ну и заходить иногда в гости к моей маме.

Еще месяц назад я бы и не подумала использовать личные контакты для работы, но, пообтеревшись в редакции, поняла, что так делают все и не считают это неэтичным.

Вообще, Пономаренко обожал потрепаться, но только о том, что ему интересно, то есть о себе любимом. Из тех кухонных разговоров, что он вел с мамой, я поняла, что внутри «Буяна» царит жесткая дисциплина, если не сказать больше: за обсуждение руководства можно вылететь с работы. Это не наша редакция, где у каждого язык как помело и сплетни по воздуху свободно летают. Обычно Пономаренко ограничивался хвалебными, но совсем не информативными одами в адрес своего работодателя.

Всем сотрудникам «Буяна», кроме пресс-службы, запрещено общаться с журналистами, даже если это просто совместный перекус двух бывших, которые силятся показать, что остались друзьями и нормально ладят. Поэтому позвал меня Влад не в «Иглу», а в уютную пиццерию, что расположилась через две улицы от наших зданий. По мне, так лишние предосторожности, к тому же могли вечером обсудить все у меня дома, но, судя по сообщениям, ему явно не терпелось поделиться своими новостями именно сейчас.

Когда я, вся мокрая от дождя, зашла в пиццерию, Пономаренко уже сидел в дальнем углу. Он радостно помахал рукой, едва завидев меня. Даже отсюда было видно, что он сверкал как начищенный пятак. Это здорово, что у него хорошее настроение, значит, разговаривать будет много.

— Я уже заказал тебе пиццу, извини, сегодня совещание через час, мне нельзя опаздывать, — важно сообщил Влад, едва я села за стол.

А он и правда выглядел торжественно — в костюме и галстуке. Наши сисадмины всегда ходили в потертых джинсах, растянутых свитерах и длинных, почти по колено рубахах.

— Конечно, спасибо. Тебе надо быть на этом совещании? — поинтересовалась я, разглядывая уже бесполезное меню. — Отлично выглядишь, кстати.

— Сегодня особенный день! — ухмыльнулся Влад и бросил на стол свой бедж. — Можешь поздравить!

Ну теперь понятно, почему пиццерия: не мог дождаться вечера, чтобы рассказать, что теперь он «старший системный администратор департамента информационных технологий». Не ожидала от Пономаренко такой прыти. А ведь на декретную ставку шел в «Буян».

— Поздравляю, Влад! Но как?

— Я ценный сотрудник, Вась. Сегодня утром приказ подписали, еще плюс двадцать процентов к окладу. У нас на прошлой неделе такое произошло… — Он ухмыльнулся и продолжил: — Новенькая девочка в пресс-службе умудрилась «грохнуть» системные папки всего своего отдела. Еле восстановил, но восстановил! — Пономаренко оторвался от поедания пиццы и поднял вверх палец. — Лада, их начальница, лично благодарила, ну там вакансия открытая была, и до этого я хорошо зарекомендовал себя. Так что…

Он сделал многозначительную паузу, и я, конечно же, сказала:

— Ты молодец, Влад. Это реально круто. Бедная девчонка. Как новичок новичка я ее прекрасно понимаю. Уволили, наверное?

— Ха! Пальцем даже не тронули. Это же Иза Павлова, кто ее уволит?

— Кто?

Пономаренко схватил последний кусок пиццы и с силой затолкал себе в рот. Жевал так медленно, что по лицу было видно: вот-вот челюсти сведет от напряжения.

— Влад? Ну так что это за Павлова? Я, кстати, такой фамилии не видела у них на сайте, а там вроде все сотрудники пресс-службы представлены.

— Да так, никто, — нехотя ответил бывший и отвел глаза в сторону.

— Влад? — Я очень нежно посмотрела на него. — Ты меня знаешь, я никому не скажу.

— Ты журналистка, а вы все…

— Что мы?

— Да с ума посходили! Не женится он! Слух уже несколько месяцев не затихает, а вы все… — Он раздраженно дернул рукой и смахнул с тарелки вилку, которая со звоном ударилась о пол.

— А Павлова тут при чем? — Голос вздрогнул от нетерпения, и я чуть язык себе не прикусила. Не надо было торопиться! Он же закроется сейчас.

— В том-то и дело, что ни при чем. Наверное. Но он… в общем… явно к Изе неравнодушен. Она «нулевая» совсем, даже по-русски с акцентом говорит, но Бессмертный сказал взять ее на работу, а Лада и вякнуть не смогла. Ну и видел я как-то… короче, обнимал ее. Но я тебе этого не говорил, поняла? У тебя диктофон не включен часом? — всполошился Влад. По глазам вижу: если не успокою его, сейчас истерика начнется.

— Я вообще ничего не слышала. Слушай, мне неважно, кто это, я не занимаюсь этой темой, — соврала я. — Забудь. Мне просто интересно было, как там у тебя дела. А расскажи лучше про себя.

Обычно беспроигрышный вариант сейчас не сработал, Влад быстро подозвал официанта, бросил на стол пару купюр и, не дожидаясь сдачи, поднялся.

— Ты извини, как-то все сумбурно получилось. Я не так хотел, но сейчас надо бежать. Совещание. Вечером зайду, поговорим. И никому, поняла? Про Изу — ни слова.

— Да я уже забыла, Влад.

Он сокрушенно помахал головой и быстро ретировался, а я осталась доедать пиццу и размышлять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слухи о том, что у Бессмертного роман то с одной дамой, то с другой, возникали время от времени, хотя вот про подружек среди подчиненных — такого не было никогда. Теперь я сама уже могла написать пару глав его биографии. Но меня, если честно, зацепила фамилия — Павлова. Обычная русская фамилия. Может, просто совпадение? В телефоне остались отсканированные несколько старых газетных заметок двадцатилетней давности. Точно! Я не ошиблась. Даже фотография есть. Отец Бессмертного со своим давним другом и основным партнером по бизнесу — Кириллом Павловым, который переехал в Лондон с женой и двумя детьми — сыном Константином и дочерью Изабеллой. Иза…

Я чуть не поперхнулась пиццей.

«Он точно женится, сто процентов! Невеста — дочка его старинного друга, живет в Лондоне, зовут Белла».

Неужели Трегубова была тогда права и я только что вычислила невесту Кощея?!

Глава 10

Ночью снился Кощей. Улыбающийся, довольный… в свадебном платье и с букетом невесты в руках. Он стоял на балконе средневекового замка перед огромной толпой галдящих женщин в строгих черных костюмах. Непонятно откуда, но я точно знала, зачем я здесь, среди них не могу отвести глаз от своей цели. Я должна поймать этот чертов букет. Вся моя жизнь застыла в лепестках белых роз. Кощей что-то весело крикнул, толпа заволновалась, кто-то сзади больно толкнул в спину, но я сумела удержаться на ногах. Бросила взгляд на балкон и поймала блестящие черные глаза Бессмертного. Он ободряюще кивнул мне, отвернулся и кинул букет. Мне даже делать ничего не пришлось самой — цветы летели прямо в меня. Букет коснулся пальцев, секунда — и он будет моим! Я сжала ладонь, но не почувствовала кожей жестких колючих стеблей. Букета не было! Как? Где он?!

Земля внезапно стала уходить из-под ног, я покачнулась, пытаясь сохранить равновесие, но тщетно. Я падала, летела в пустоту, а наверху оставалось все: моя жизнь, мои мечты и она — темноволосая девушка в красном пальто, чьего лица я не видела, но в руках которой белел букет Кощея.

— Вась, Василиса! — мамин испуганный голос прозвучал откуда-то сбоку. Я не знала, что она тоже провалилась в эту… — Вася. Проснись! Немедленно! Просыпайся?!

Так! Я совершенно точно в своей комнате. И мама рядом тоже моя. А эта тусклая серость за окном — начало нового дня. Я лежала в кровати, пытаясь успокоить сердце, которое билось как оголтелое, словно намеревалось сбежать от меня.

— Тебе что приснилось-то? — В мамином голосе слышались остатки беспокойства. — Кричала так, я думала, тебя убивают.

— Кошмар, мам, кошмар.

Я глубоко вздохнула и еще раз огляделась. Неужели точно сон? А такой реальный. Словно еще секунды назад я была в другой реальности, где упустила нечто самое важное в жизни.

Мысли о невесте Кощея не давали покоя все утро. Поиск вчера вечером по соцсетям не дал никаких результатов — открытые профили в «Инстаграм» девушек по имени Изабелла Павлова точно не могли принадлежать будущей мадам Бессмертной. Было несколько закрытых, на одном даже значилось Iza Pavloff, но что толку, если взламывать аккаунты я не умею?!

Обычный поиск в Интернете тоже не помог. Видимо, девушка совсем не публичная. Но я уверена, что это она! Не знаю, наверное, во мне проснулась журналистская интуиция. От переполнявших чувств спасал здравый смысл, который голосом Жоры Архангельского нещадно молотил по голове: «Зачем он взял ее на работу, если хочет жениться?! Она должна по свадебным салонам бегать, а не базы с информацией удалять. У тебя только домыслы». Чуть остановку свою не проехала, пока мысленно ругалась с Архангельским. Эмоции победили, и Жора наконец заткнулся.

На лекцию Халина набилось человек двести в аудиторию. В основном студенты, но я заметила несколько знакомых лиц журналистов. Толпа была такая же, как и в моем сне. Мысли снова перекинулись на мой эксклюзив. Я чувствовала его на кончиках пальцев, но, как и букет Кощея, он ускользал из моих рук.

— …У нас уже несколько лет подряд падают так называемые реальные доходы населения, — вещал Халин с кафедры. Я быстро включила диктофон и начала механически записывать в блокнот слова хайпового экономиста. На какой-то момент я отвлеклась от своих мыслей про Кощееву невесту и внимательно огляделась. Я сама вчерашняя студентка, но сейчас чувствовала глубокую пропасть между собой и теми, кто еще не получил диплом. Кто-то сидел и чатился в телефоне, девчонки передо мной откровенно скучали, какие-то парни, напротив, пытались троллить Халина глупыми выкриками. А я была на работе. Все очень серьезно. Новость написалась сама: столько всего наговорил Халин, что высасывать из пальца заметку не пришлось. К тому же я торопилась: чем быстрее я напишу новость, тем больше будет времени заняться важным — невестой Кощея. Я, правда, совершенно не представляла, в какую сторону копать. Может, свадьба будет в нашем городе и какое-нибудь VIP-агентство занимается организацией торжества? Еще можно и нужно было попробовать выяснить информацию у друзей и родственников. Со стороны Кощея, конечно, дело бесперспективное, но вот Изабелла… Она моя ровесница, даже чуть младше, да я на ее месте на каждом углу бы трещала о своей свадьбе.

Лекция закончилась, журналисты рванули к кафедре задавать вопросы, а я заторопилась обратно в редакцию. Новость была готова, толкаться с коллегами желания не было. В голове некстати всплыли когда-то брошенные слова Елисеева: если ты не напишешь эксклюзив, то за тебя это сделают другие. У Трегубовой однозначно был свой контакт в «Буяне», Ирка рыла информацию так, как мне и не снилось. Время от времени в ее телефонных разговорах слышалось «Буян», «Бессмертный», «женитьба». Я знала, что она не отступит, пока все не выяснит. Значит, нужно ее опередить. А еще есть Смольская, которая, в отличие от меня, еще ни разу крупно не косякнула. Не удивлюсь, если она тоже втихаря пытается выяснить все про Кощея.

В редакцию я приехала ближе к полудню, успела как раз услышать, как Соколовская распекала Ларису.

— У меня стопроцентное зрение, но даже я не могу разглядеть твой профессионализм, — донеслось из ньюсрума. — Прямо сейчас я пожалела, что мама с папой научили меня читать.

Внутри что-то дернулось, как только я представила, что она скажет мне, прочитав мою заметку. Скорее всего, заставит переписывать, да еще и откомментирует так, что хоть под ламинат забивайся.

— Стрельцова! Ну как прошло? Не гнобили больше?

— Меня? — От неожиданности я немного растерялась. — А почему?

— Ты же боялась, что тебя снова застебут.

Виолетта говорила громко, не понижая голос даже на полтона, так что пара голов с любопытством обернулись в нашу сторону, но ничего интересного их не ждало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, как-то не до этого было. Ну или я не заметила.

— Так и думала, — кивнула Виолетта. — Новость готова?

— Ага, почти. Десять минут — и все пришлю.

Три раза перечитала новость, кое-что подправила, но в целом осталась довольна. Точно не худший материал.

В животе противно заурчало, и я вспомнила, что за всеми этими переживаниями из-за Кощея в свадебном платье осталась без нормального завтрака.

— Я поесть пока схожу в столовку, хорошо?

Виолетта кивнула, не отрывая взгляда от монитора. Именно это мне от нее и нужно было сейчас.

В буфете уже выстроилась очередь, видимо, из таких же, как и я, бедолаг, кто не смог хорошо поесть с утра. Что удивительно, среди страждущих оказался и Елисеев. Первый раз его видела в нашей столовой.

— У меня текст горит, еще вчера должен был сдать. Спасибо Солодову, дал время, — ответил на мой невысказанный вопрос Ваня. — Как дела?

Мне очень нужен был его совет. Мой первый эксклюзив, то, что я сама смогла раскопать, — это занимает все внимание, но, чувствую, одна не справлюсь. Надо бы посоветоваться, но как? Я в редакции совсем недавно, но быстро выяснила, что когда дело касается эксклюзивов и связанных с ними премий и всеобщего признания — тут каждый сам за себя. Хотя бывают и исключения. Наверное.

— Нормально все, свыкаемся с новым начальником.

Ваня хмыкнул и недоверчиво посмотрел на меня.

— Не слишком ей доверяй. Виолетта себе на уме. Я бы на месте Жоры поостерегся.

Чего бы он поостерегся, Елисеев так и не сказал, умело переведя разговор на то, как быстро я успела опериться. И да, не в последнюю очередь благодаря Ване. В этот момент стало особенно совестно, что я не рассказала ему о своем открытии. Я еще размышляла, не доверить ли Елисееву историю про невесту Бессмертного, когда мы возвращались с обеда, как меня окликнула Виолетта.

— Пошли со мной. — Она кивнула с таким видом, что стало понятно: я опять накосячила. Но где?

— Куда?

— К Жоре. Ты скажи, всю лекцию Халина слушала?

— Всю, — заверила я. — Ничего важного не пропустила. А что случилось?

— Стрельцова, иди-ка сюда, — едва завидев меня, подозвал к себе Жора. — Скажи, тебя зачем на лекцию отправили?

Он ткнул пальцем в экран монитора, и я послушно прочитала:

— «Известный экономист Халин может стать замминистра экономического развития». Что? Не было такого! — возмутилась я.

— Дальше читай.

— «Сообщил он журналистам после лекции в университете…»

— Я чему тебя учил?! Никогда нельзя уходить с мероприятия, если спикер продолжает отвечать на вопросы журналистов…

Жора разошелся, а я не знала, что ему ответить. То есть формально он прав, конечно, но ведь сам меня накрутил с этим Бессмертным! Да так, что мне сны уже ненормальные снятся!

— Зато я знаю, на ком женится Кощей! — неожиданно для себя рявкнула я на Архангельского. — Да, раньше ушла, но у меня причина есть. Ты сам от меня требовал выяснить! Ну так я и выяснила, на ком он женится.

— Выкладывай!



Глава 11

Жора молчал, мрачно поглядывая то на меня, то на Виолетту, что-то обдумывал, а потом тяжело выдохнул:

— Ты не можешь об этом написать.

— Что?! — Я подскочила на стуле и с возмущением посмотрела на Архангельского. — То есть как не могу?! Это же…

— Сядь. И слушай внимательно. Про Павлову это давно не секрет. Трегубова еще в понедельник счастливая прибежала, но нельзя. Есть информация, и она достоверная, что Кощей снял всю рекламу на месяц из «Вестника» только за то, что они официальный запрос в его пресс-службу про эту Изабеллу направили. И пригрозил вообще без рекламных контрактов их оставить.

Я с трудом переваривала слова Жоры, но сдаваться не собиралась.

— Ну и что? Он тоже наш рекламодатель? Так раньше же чего только про него не писали…

— А вот на этой Павловой ему как вожжа под хвост попала. Я с юристами нашими советовался. И не только. Доказательств у тебя нет никаких! — вдруг заорал на меня Жора. — О чем писать? Слухи? Засудит так, что по миру пойдем, да еще должны останемся. И это в лучшем случае. Хорошо, если в асфальт не закатает, как батя его в свое время.

— Так вы и про папу его знаете? — с глупой улыбкой переспросила я.

Жора кинул на меня уничижительный взгляд.

— Тебе во сне страшном не приснится, чего я знаю.

Вот тут бы я поспорила.

— Так что делать-то? Получается, мы не можем ничего написать?

Мне самой не верилось в то, что я произнесла вслух. Мир рушился, уходил из-под ног. Нет, я не наивная дурочка, которая не понимает, что к чему. До меня доходили слухи, что у нашего главного редактора особо нежные отношения с кем-то в мэрии и он потому не принимает особого участия в редакционной политике, что просто все время о крупных рекламных контрактах договаривается и постоянно в мэрии пропадает. Этот особняк в самом центре нам власти города отдали. Но могут и забрать в любой момент.

— Нет, можем, конечно. Бессмертный нам не указ, — жестко произнесла Виолетта. Всем своим видом она говорила, что взорвала бы Бессмертного со всеми его невестами и «иглами», будь ее воля. — От его денег мы не зависим. Но он уже заблокировал две «живопырки», которые про Павлову написали.

— Кого?

— Два левых сайта, у них и трафика нет. Хайпануть хотели, — пояснил Жора. — Нужно получить подтверждение готовящейся свадьбы. Что может нарыть твой приятель?

Я отчаянно замотала головой. Пономаренко точно помогать не станет. Он пожалел уже, что проболтался.

— Неужели просто предположить нельзя? — я готова была хвататься за самую тоненькую соломинку. — Да все же пишут, что «возможно», «вероятно», «похожая на…»

— Нам нельзя, — отрезал Архангельский. — Только стопроцентная информация с доказательствами. Просто прими как данность. Иди работай.

Худший день в моей жизни. Просто самый ужасный! После того как я упустила Кощея, думала, что страшнее ничего быть уже не может. Может! Когда у тебя после такого провала все равно выросли крылья и в душе поселилась уверенность, что все еще можно исправить. А потом тебе взяли и просто обрезали эти самые крылья.

Вся жизнь состоит из компромиссов, если ты этого не понимаешь, значит, еще не повзрослела. Мама любит повторять эту фразу, но сейчас мне хотелось услышать, что права я, а не Жора с Виолеттой, что такие, как Кощей, затыкающие рот журналистам, должны гореть в аду, а еще лучше — стать главными героями разоблачительных статей!

Я прислонилась к раме окна и смотрела на «Иглу», расплывающуюся перед глазами — то ли из-за косого дождя, то ли из-за слез, которые против моей воли капали и капали. Сколько бы я сейчас всего сказала владельцу этой самой «Иглы»! Размазала бы его презрительную ухмылку. «Терпеть не могу журналистов». Да мы растерзали бы тебя, если бы могли. Или сможем?

В голове замелькали такие кровожадные картинки, что сама испугалась.

— Ты что тут стоишь рефлексируешь? — сварливый резкий голос Виолетты вернул меня в реальность. — Держи мобильный Халина, звони ему, спроси его…

Я еле успевала записывать за Соколовской, попутно поражаясь ее сообразительности. А ведь и правда, много чего не спросили коллеги, и если он ответит, то можно написать целую статью. Я бы сама не догадалась.

— Все поняла? Вперед!

Страдать снова стало некогда. Не знаю, что на меня нашло, но из Халина я вытрясла все, что только можно. И это мне не показалось, даже Виолетта, проходя мимо и взглянув на экран, цокнула языком и спросила:

— Сколько тебе нужно времени?

— Еще минут десять. Он это только мне сказал.

— Поторапливайся, на время посмотри. Уже все Золушки передохли, а Жора, сама знаешь, совсем не принц.

Когда я, наконец, сдала заметку на редактуру, ощущение было, что из меня вынули все силы. Такое опустошение, хотелось в угол забиться, чтобы никто не видел и не трогал.

— Виолетта, я на телефоне, окей? Спущусь на улицу, воздухом подышу.

Она кивнула, не отрывая взгляда от монитора. Вот и славно, сейчас я больше всего хочу побыть одна. И точно, у подъезда никого не было. Первые пару минут.

— Привет! Что под крышей прячешься? Холодно же?

Елисеев аккуратно стряхнул капли с большого красивого зонта и встал рядом.

— Ты откуда?

— Кофе пил со знакомым, — коротко ответил Ваня. — Тебе Кощеева невеста спать не дает, а мне — тендер. С тех пор как мы написали про «Аркадию», про других претендентов достоверно ничего не известно. Шифруются.

— Значит, с источником встречался? — уточнила я. Источниками у нас называли всех, кто мог что-то рассказать, обычно то, что официально никто не мог или не хотел подтвердить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С ним. Так что у тебя случилось?

— Я знаю, на ком женится Кощей, но не могу об этом написать, — призналась я. К чему тут все эти тайны, борьба за эксклюзивы с коллегами, если настоящий соперник отнюдь не журналист.

— Ого! И на ком же? — Ваня заинтересованно посмотрел на меня и убрал с моего лица мокрую прядь волос. Легкое почти интимное касание пальцами моей кожи заставило вздрогнуть. И почему я сразу ему всего не рассказала, не доверилась ему? Он же мой друг, а я… Выпалила ему все, как ну духу.

— А ты оказывается, тихушница, Вась, не ожидал…

Он разочарованно посмотрел на меня, и от этого взгляда на душе стало еще противнее. Если в кабинете Жоры я чувствовала себя несправедливо обиженной, то сейчас словно сама предательство совершила. Похоже, Елисеев считал именно так.

— Мне казалось, что у нас другие, особенные отношения и я для тебя… — Он осекся и махнул рукой. — Ладно, проехали! Я ошибся.

— Постой, подожди! Все не так. Я…

— Что ты? Ты мне не доверяешь, вот и все. Тебе эксклюзив важнее меня. — Я схватила его за руку, но он мягко освободился. — Мне казалось, мы одинаково смотрим на мир, у нас столько общего…

Он развернулся и пошел в сторону от редакции, даже зонт не раскрыл.

Я побежала за ним, туфли тут же промокли насквозь, но меня это мало интересовало.

— Ты куда? Ты же на работу только вернулся.

— Просто погуляю немного, надо подумать. Ты иди, простудишься.

— Никуда я не пойду, пока мы не поговорим! Я то же самое чувствую. У меня ни с кем и никогда не было такого чувства, словно…

— …словно рядом родной человек, — продолжил Ваня, словно прочитав мои мысли. — И вот такое недоверие.

— Если бы я знала, что ты так обидишься, я бы…

— Я не обиделся. Мне просто больно…

— Обещаю, больше никаких секретов между нами! К черту их!

— К черту! — улыбнулся Ваня и обнял меня.



Глава 12

— Я не понимаю, что у тебя за график работы такой, Василиса? — Мама посмотрела на меня обеспокоенно и в то же время недоверчиво. — То спишь чуть ли не до полудня и только потом едешь в свою редакцию, то возвращаешься в одиннадцатом часу ночи и продолжаешь что-то строчить за компьютером. А сегодня? Василиса, это как вообще?!

Мама все свои тридцать пять лет трудового стажа провела на госслужбе с девяти утра до шести вечера. Перестройка, распад СССР, появление рыночной экономики, дефолты и кризисы — все это вообще никак не отразилось на мамином представлении о том, как надо работать. Иногда это становилось проблемой для меня. Как сейчас.

— Мам, в субботу тоже приходится работать, я уже объясняла. — Горячие сырники пахли так аппетитно, что продолжила я уже с набитым ртом: — Ярмарка сегодня, благотворительная, надо просто написать репортаж про открытие, взять несколько комментариев.

— Ты говоришь как заправский журналист. Вообще, очень изменилась, — отметила мама. — И когда ты вернешься?

— Не знаю, ярмарка до восьми сегодня…

— Вечером Влад должен зайти. — После этой фразы мама взяла мхатовскую паузу. Ну не зря же она в институте играла в драмкружке. Что-что, а обращать на себя внимание она прекрасно умела.

— Во сколько? — У меня не было времени играть в мамины игры. Ярмарка начиналась в девять утра, то есть через двадцать минут. Ее должен мэр открывать, а значит, будут важные гости, обязательно в статье его надо будет процитировать…

— В семь вечера, но он может тебя подождать…

— Ма! Он живет в квартире напротив! Я двадцать лет вижу его чуть ли не каждый день. Я не понимаю смысла в ваших с ним чаепитиях…

— После него ты ни с кем не встречалась, это значит, что у вас ничего еще не закончено!

— Это значит, что мне не нужны сейчас романы, мам! У меня банально нет на это времени.

— А этот мальчик? Иван, кажется. — Мама не сдавалась, хотя я упомянула Елисеева лишь однажды, кажется, как только на работу устроилась.

— Не знаю, — неожиданно для себя совершенно искренне ответила я. — Он мне очень нравится, мне с ним безумно хорошо, он как… родственная душа, и он так по-доброму ко мне относится. В общем, мне сложно без него было бы в редакции. Ладно, мамуль, я побежала. Пономаренко привет передавай.

Уже в подъезде, едва я вышла из лифта, зазвонил мобильный. Архангельский. Может, ярмарку отменили? Было бы неплохо.

— Ты уже на месте, я надеюсь? — в трубке тяжело прозвучал голос шефа. — Мне только что позвонили, короче, Вась, в этом году будет много важных шишек. Справишься?

— Конечно, — быстро ответила я, не подумав. — Без проблем. Наверное.

— Значит, так… — Жора говорил так, словно его самого только что разбудили и он сам с глубокого похмелья. — Отработай нормально. Если кого с утра вызвоню, отправлю тебе на подмогу. Но репортаж должен быть ярким, поняла? И живым.

До начала оставалось десять минут. Одна надежда, что фотокор уже на месте и сделает красивые фотки.

Ярко-желтое такси — и в моем кошельке сразу стало заметно меньше денег. Конечно, полгорода на эту ярмарку собирается каждый год, вот и поднимают цены таксисты в два-три раза! Хотя, надо отдать должное, довезли меня за пятнадцать минут.

Когда я с трудом протискивалась через толпу, мэр нашего города уже во всю вещал, рассказывая, какой «мощный синергетический эффект дает взаимодействие власти и бизнеса». Принимая во внимание, что двух его предшественников посадили за коррупцию, эффект и правда мощный. Какая синергия, дядя, ты перед простыми людьми выступаешь, а не среди инвесторов, претендующих на участок земли в Покровском. К сцене я так и не прорвалась, но это и не нужно было — динамики работали исправно, можно было слышать и записывать каждое его слово.

Народа было много, все терпеливо ждали, когда чиновник выговорится и можно будет, наконец, ринуться по торговым рядам, сметая на своем пути товары местных производителей. Тут было все: и продукты наших фермеров, и обычный ширпотреб, и более дорогие шмотки, но по вполне реальным ценам. Все вырученные деньги шли на поддержку малообеспеченных слоев общества. Поговаривали, что бизнесу все это не слишком нравилось — торговать себе в убыток, но против мэра выступать никто не решался.

— Никаких вопросов не по теме, ребята, — снова донесся до меня добродушный голос градоначальника. — Сегодня праздник, отдыхайте.

— А губернатор приедет? — выкрикнул кто-то из толпы. Явно журналист. Кому еще это может быть интересно?

— Он приглашен, — дипломатично ответил мэр. — Как и многие бизнесмены и просто известные люди нашего города. Сегодня вы можете увидеть их в непривычном виде, но это именно то, что объединяет их со всеми нами, обычными людьми.

Ну да, ну да.

Грянула музыка, заглушая любые другие звуки. Из динамиков полился хит прошедшего лета, а народ начал уходить из центра площади. Около шатра с медом сразу же образовалась очередь.

— Вась, привет! Мэра и весь наш иконостас я отщелкал. До обеда побегаю, дождусь губернатора, наснимаю и домой, хорошо? У меня у дочки день рождения.

Я согласно кивнула Мише Полякову, нашему штатному фотографу, который в отличие от меня пришел вовремя и половину своей работы уже сделал.

Ха! А здесь, оказывается, интересно! На ярмарку и правда согнали толстосумов. Например, сладости детям продавал… гендиректор «Аркадии» Андрей Мамаев. Пожалуй, я даже куплю у него пирожное.

— Здравствуйте, Андрей.

Он непонимающе посмотрел на меня, но на всякий случай улыбнулся. Не признал, значит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я Василиса Стрельцова, из «Честного слова». Помните?

— Да-да, конечно, — явно соврал Мамаев. И обратился к стоявшей за мной мамаше с ребенком: — А вам что?

Так, если здесь есть Мамаев, то, может, и еще какие известные лица будут? Интересно, а Поляков его снял?

Я только вынула телефон из кармана, чтобы позвонить фотографу, как он сам возник перед глазами.

— Вась! Быстро беги в конец седьмого павильона, в шатер с детской литературой, пока там нет никого.

— А кто должен быть? — Я не поняла, с чего так взволновался вечно спокойный Поляков.

— Кощей там твой, сказками торгует! Гони давай!

Он что-то еще крикнул вдогонку, но я уже бежала, толкая людей, которые попадались у меня на пути. Сейчас я его точно узнаю! Не зря он мне снится теперь чуть ли не каждую ночь. Но хоть уже не в свадебном платье. Правда, не один — девушка в красном пальто всегда стояла за его спиной.

Если бы не Мишка, я бы ни за что не додумалась сюда зайти. Учебный год давно начался, а на ярмарку сюда точно люди приходят не за детскими книжками. Но Поляков не ошибся. Я сразу узнала широкоплечую фигуру, прислонившуюся к деревянному косяку шатра. Сердце азартно забилось в радостном предвкушении. Я чувствовала себя охотником, наконец выследившим вечно ускользающую дичь. И вот моя дичь сейчас спокойно стояла метрах в трех от меня и увлеченно листала какую-то детскую книгу.

На всякий случай еще раз оглянулась: вокруг никого не было, пара толстых теток с тележками точно не в счет. В телефоне быстро отыскала диктофон. И подошла.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась я.

— Доброе утро, Василиса, — сначала произнес Бессмертный и лишь затем поднял на меня глаза. — Интересуетесь детскими сказками?

— Помните меня, значит? — вырвалось у меня, но я тут же пожалела. Слишком радостно это прозвучало. Он даже приподнял брови.

— Мы с вами целый час в лифте просидели вдвоем. Это не так просто забыть. — Он громко захлопнул книгу и выжидающе посмотрел на меня. — Покупать что-нибудь будете?

Я автоматически бросила взгляд на разложенные книги, рука сама потянулась к русским народным сказкам. Ну конечно, тут и про Змея Горыныча, и про…

Глаза сами остановились на иллюстрации на всю страницу. На меня смотрел костлявый старик с золотой короной на лысом черепе, его руки и ноги сковали жуткого вида кандалы. Сам старик выглядел зловеще и в то же время жалостно.

— Может, другие книги посмотрите? Есть Пеппилотта Длинный Чулок. Обложку словно с вас рисовали.

Бессмертный откровенно развлекался и в отличие от меня чувствовал себя очень раскованно. Вид у него был не такой строго-официальный, как тогда, когда мы с ним в лифте куковали. Сейчас на Кощее были обычные потертые джинсы и светлый теплый вязаный свитер, закрывающий горло. В обычной одежде, весь такой открытый и простой. Но я, наоборот, почему-то смутилась. Может, потому, что он так охотно идет на контакт? Я этого совсем не ожидала. Как и того, что во мне не оказалось ни капли злости на него за то, что не смогла тогда написать про Павлову. Но ведь еще не вечер, так?!

— Вы-женитесь-на-Изабелле-Павловой-дочери-вашего-друга?

Я ждала, что он будет отрицать, будет грозить судом или еще какими карами, но он снова широко улыбнулся.

— Вам по-прежнему нравится журналистика, Василиса? Неужели так интересно жить чужой жизнью?

Я оторопела.

— В смысле? Я сейчас как никогда живу своей жизнью, да я только сейчас и чувствую себя на своем месте!

— Поэтому интересуетесь личной жизни незнакомого вам человека?

— Мне лично, так чтоб вы вообще ни на ком не женились! Проблем всем меньше! — ляпнула я, со стуком опуская тяжелую книгу Астрид Линдгрен на прилавок. — Но читателям интересно…

— Добрый день! Мы не комментируем личную жизнь владельца холдинга, — раздался за спиной женский голос. — Но мы готовы рассказать об участии «Буяна» и лично Олега Константиновича в благотворительной ярмарке…

— Спасибо, Лада, — кивнул Бессмертный, а я обернулась.

Передо мной стояла эффектная дама в дорогой куртке с такой укладкой на голове, будто она не на ярмарку городскую собралась, а как минимум на светский раут. Но это полбеды. Рядом с ней стояли полдюжины журналистов, нескольких я знала. Опять профукала! Жора меня живьем сожрет!

— Пожалуйста, коллеги, по одному вопросу, — командовала Лада. — Помните, только по теме сегодняшнего мероприятия.

Кощей бросил на меня сочувственный взгляд и начал импровизированную пресс-конференцию, умудряясь между вопросами продавать книги. Три штуки продал за пятнадцать минут. Для моего репортажа он наговорил достаточно, но самое главное снова ускользнуло. Кощей явно не будет отвечать на мои вопросы, к тому же эта Лада одним своим видом дала понять, что горло перегрызет любому, кто задаст неудобный вопрос ее шефу. Нужен план! Нестандартный, такой, чтобы…

— Девушка, вы брать будете? — Вопрос от очередного покупателя заставил меня обратить внимание на собственные руки. Оказывается, я снова держала в ладонях сборник народных сказок.

— Ну так что, Василиса? — вкрадчивым голосом произнес Кощей, и мне послышалось, как в книге тихо зазвенели кандалы. — Берете?

— Беру! — решительно произнесла я. — Но только с автографом.

Лада, не отводившая от меня хищного взгляда, непонимающе нахмурила брови, а я, открыв книгу на картинке со сказочным злодеем, протянула ее Бессмертному.

На лице Кощея промелькнуло неподдельное удивление. «Сейчас пошлет меня, — подумала я. — Сочтет это хамством и наглостью. Но это так и есть. А что делать, если у меня такая работа — быть наглой».



Он забрал у меня книгу и, достав из куртки ручку, что-то размашисто написал.

— Держите. Пятьсот рублей, пожалуйста. И спасибо, что приняли участие в благотворительной ярмарке.

Глава 13

— Это моя тема! Я не понимаю, что, черт возьми, происходит!

Визг Иры Трегубовой разносился по всему ньюсруму. Кто-то, раздраженно шипя, уходил разговаривать по телефону в переговорки, кто-то «влезал» в «уши» и продолжал спокойно стучать по клавиатуре. Но большинство все-таки отложили в сторону свои дела и с интересом слушали Иркину истерику. Что-что, а представления у нас любили.

Я только вернулась с открытия нашим мэром новой развязки дороги перед въездом в город. Хорошо хоть, на автобусах журналистов отвезли и привезли обратно, так бы еще час, не меньше, добиралась бы до центра. Поэтому начало выступления нашего спецкора я пропустила. У Ирки вообще что-то не ладилось последнее время, сорвалось несколько хороших материалов, а на последней летучке Жора так ее приложил за косяки в последней заметке, что мне ее жалко стало.

Сейчас Ира стояла у моего стола и возмущенно кричала на Марину. У той, кажется, уже глаз начал дергаться. И тут Трегубова заметила меня.

— Это мой контакт! — крикнула она мне с таким гневом, что я невольно сделала шаг назад. — Я с ними три года работаю. Ты же два слова связать не можешь нормально! Да над тобой до сих пор все ржут! Марин, ну как так?! Я не отдам ей «Буян»!

— В кабинет к Архангельскому, живо! — рявкнула прямо мне в ухо невесть откуда взявшаяся Виолетта. — Обе! — Она кивнула Трегубовой и обернулась к смотрящим на происходящее сотрудникам редакции. — Кто-то еще хочет к Жоре заглянуть?

Понятно, что все тут же уткнулись в свои мониторы, а я по-прежнему ничего не понимала, разве что это касалось «Буяна», то есть холдинга Бессмертного.

Я его уже больше двух недель не видела, с той самой ярмарки. Заметку я тогда написала, Жора даже похвалил и ничего не сказал, что опять ничего не разузнала про Кощееву невесту. Про книгу и то, что Кощей мне туда написал, я вообще никому не сказала. Включая Ваню. Не знаю, мне просто кажется, что Кощей это написал только для меня. А Елисеева постоянно гоняют на разные мероприятия, а еще он постоянно где-то пропадает со своими «источниками», потому что в редакции я его практически не видела. Так, «привет-пока», но каждый раз, когда мы, пусть и ненадолго, пересекались, я чувствовала, что все внимание Елисеева принадлежит мне. Вообще, я сама удивляюсь, почему до сих пор не влюбилась в него. Ведь ни с кем мне никогда не было так хорошо, как с ним, никто не понимал меня лучше него. С ним даже помолчать одно удовольствие.

— Что за кошачий визг на всю редакцию, Ир? — устало спросил Архангельский, как только мы втроем зашли в его кабинет. — Не весна еще, чтобы так орать.

Рядом хмыкнула Соколовская, а я по-прежнему не понимала, что здесь делаю.

— Жора, я спецкор, я четыре года здесь работаю, но такое… — Тут она презрительно посмотрела на меня и закончила: — Впервые!

— Все бывает впервые, Ир. Что случилось?

— Завтра большая пресс-конференция «Буяна» и «Аркадии». Они договор подписывают, будет сам Бессмертный, он уже сто лет на таких мероприятиях не появлялся. У меня к нему столько вопросов!

— И что?

— Да то, что меня не позвали! — заверещала Трегубова. — Меня. Не. Позвали. Первый раз такое. Я с Ладой вообще дружу, но даже она ничего сделать не может! И все потому, что от «Честного слова» Кощей, видите ли, хочет видеть ее! — Тут она ткнула в мою сторону пальцем с таким видом, словно царица, приказавшая казнить холопку за страшное преступление. — У нас теперь эта выскочка спецкор? Жора, я не понимаю!

— Ты так визжишь, будто это на тебе Бессмертный решил жениться, а теперь резко передумал. Я не вижу никакой проблемы в том, чтобы вы пошли вместе. Просто аккредитуйся…

— Они никого больше не приглашают! Только тех, кто в списках, согласованных с руководством.

Ира чуть не плакала. Я ее понимаю: такой удар по самолюбию. Ладно она грызлась с Елисеевым за первую полосу в газете, но проиграть мне? И это притом, что я с ней и не воевала.

— А ты что скажешь? С чего это Бессмертный тебя позвал, а? — Жора повернулся и вперил в меня подозрительный взгляд. — Выкладывай!

— Ничего не знаю, — честно призналась я. — Никуда меня Кощей не звал. Да он, наверное, и не помнит уже обо мне.

— Это вряд ли. Приглашение пришло лично тебе, просто на общую почту еще продублировали, — пояснила Виолетта. — Так, значит, ты не знала?

— Нет, конечно. Я полдня за городом была. Я еще к компьютеру не подходила даже.

— Может, это мы чего-то не знаем, а? — Ира немного сбавила тон, но все равно выглядела очень враждебно. — Вась, может, что-то было все-таки в этом лифте? Мне рассказывали, когда Лада журналистов привела к Кощею на ярмарке, ты там уже была, так? Тебя вообще звать к нему не хотели!

— Да не было ничего, — возмутилась я. — Это же Бессмертный, он журналистов за людей не считает!

— Это правда, — согласилась Виолетта. — Значит так, Ира, все свои незаданные вопросы передай Стрельцовой. И без разговоров! Мы работаем в команде, а не каждый на себя!

На Трегубову было страшно смотреть, да я и не смотрела. Она первой вылетела из кабинета Архангельского, разумеется, очень громко хлопнув дверью.

— Василиса, ты ведь ничего не скрываешь? Верно? — тихо и очень серьезно спросила Виолетта. — Я не лезу, все по-разному карьеру строят. — Она выразительно посмотрела на меня. — Но с Кощеем ничего не выйдет, да и ты…

Взгляд был красноречивее любых слов. Я поняла, что она имела в виду, и на душе сразу стало пакостно. В нашей среде очень часто случаются служебные романы, что неудивительно, учитывая почти круглосуточный график работы. А где еще нам знакомиться-то? В основном отношения вспыхивают между журналистами и пиарщиками, реже — с ньюсмейкерами и разными важными шишками. Но пару историй прогремело: одна девчонка родила ребенка от женатого вице-мэра, другая стала звездой на местном радио — получает к себе в передачу VIP-гостей, потому что смогла удачно выйти замуж за владельца этой радиостанции. Про ту же Трегубову поговаривали, что своими эксклюзивами она якобы обязана не профессиональному рвению, а тому, что слишком близко дружит с кем-то в администрации губернатора. У нас в редакции было минимум три девчонки, о которых ходили похожие слухи. Так что намек Виолетты был очень прозрачным. Но совершенно неуместным. Спать с кем-то ради эксклюзивов — это точно не мое!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надо отдать должное Трегубовой — вопросы она мне и правда прислала, их было очень много, более тридцати штук. Я быстро пробежалась по ним глазами и невольно восхитилась Ирой. Как бы она себя ни вела, она профи, вопросы очень качественные, да я половины не знаю из того, что она написала.

Весь оставшийся день я думала о том, почему же Кощей захотел видеть именно меня. Снова подразнить и ничего не ответить? Мне казалось, он не слишком переживает из-за внимания журналистов, играючи уходит от ответов, ему это совершенно не сложно. Мысли бегали в голове с безумной скоростью, от них я только еще сильнее устала. Надо бы на свежий воздух. В редакции осталось мало народу, газета на завтра уже была сверстана, только у себя в коморке тусовались корректоры, но и они уже собирались по домам.

На улице свежо и очень ветрено, сильные порывы холодного воздуха выбивали из глаз слезы, я сильнее закуталась в шарф. Транспорт еще ходил, вдалеке показались фары автобуса.

Вокруг ни души. Но вот из-за угла показался человек. Кто-то торопливым шагом двигался к пешеходному переходу. От него до остановки, наверное, метров сто, не больше. Мне показалось что-то знакомое в походке мужчины. Да, это точно был мужчина, но освещения не хватало, поэтому четко разглядеть его я не могла. Через секунды из того же поворота резко вылетела легковая машина и так же резко остановилась прямо перед мужчиной, который, не обращая на нее никакого внимания, продолжал быстро идти к переходу. Из авто выскочила женщина, свет от ярких фар дал возможность немного разглядеть ее. Тоненькая невысокая фигурка в ярко-красном пальто. То самое пальто, которое не давало мне спать по ночам, потому что всегда было рядом с Бессмертным.

Она подскочила к мужчине, пытаясь его остановить, размахивала руками и, наконец, повисла у него на локте, не давая идти вперед. Он остановился и поднял взгляд на нее, а я чуть не села на холодную скамью. Это был Ваня Елисеев! Точно он! Девушка обняла руками его за шею и попыталась поцеловать. Она отчаянно жестикулировала, а он сбрасывал с себя ее руки, но не уходил. А потом друг притянул ее к себе и крепко обнял. Они стояли, прижавшись друг к другу, потом она потянула Елисеева к машине. Через полминуты белая иномарка пролетела мимо моей остановки.



Глава 14

— Я? Вчера? — Ваня ошарашенно уставился на меня. — Я в девять вечера завалился домой еле живой и вырубился сразу же. Даже утром проспал, будильника не слышал. Помнишь, я же говорил, что буду весь день мотаться по встречам? Так вот, я в шесть освободился, потом позвонил Солодов и погнал меня в Покровское. Там уже две недели народ волнуется: слух прошел, что часть парка под застройку отдадут, ну народ митинговать и пошел.

Я недоверчиво посмотрела на Елисеева. Да, было темно и пасмурно, но в том, что именно он был с той девушкой в красном пальто, я не сомневалась ни секунды, когда увидела их вчера вместе.

— Вась, да я клянусь тебе! — Ваня, как обычно, понял меня без слов. — Ну не было меня вчера рядом с редакцией: я уже спал в это время. Ну хочешь, у соседей моих спроси, когда я вернулся, или лучше пойдем к Сереге, пусть тебе скажет, что отправил меня в Покровское.

Он потянул меня за руку, вид у него был такой открытый и в то же время обиженный, что мне стало стыдно. Он весь день пахал как папа Карло, а я ему допрос устроила. Может, и правда привиделось? Но разве возможно, чтобы были настолько похожи два человека?!

— Вань, а у тебя нет брата, например?

— Я один ребенок в семье, — грустно произнес Елисеев и отвел взгляд. Я поняла, что задела что-то очень важное для него и неприятное. Молодец, Вася, умеешь ты настроение портить хорошим людям! — Но всегда хотел, чтобы у меня всегда была сестренка. Согласился бы даже на такую рыжую выдумщицу, как ты.

— Я не выдумываю, просто…

— Просто ты слишком зациклилась на Кощее. — Ваня дружески хлопнул меня по плечу, и на душе сразу потеплело: он уже не сердился на меня. — Сама же говорила, что Бессмертный тебе снится постоянно, вот и привиделось в темноте его невеста.

— Да, наверное, — неуверенно сказала я. — Скорее всего.

— Вот видишь! Заметь, не я это сказал. Кстати, отлично выглядишь, никогда не видел тебя такой красивой. У тебя же сегодня прессуха «Буяна»?

Я покраснела. Не думала, что будет так заметно. И правда вскочила сегодня ни свет ни заря, просто не могла больше спать. Все приготовила еще с вечера, надела брючный костюм, который висел в шкафу без дела с лета, когда диплом получала. Но я похудела за это время, и сейчас брюки с меня спадали, и это было некрасиво. За следующий час перемерила почти весь свой гардероб. А потом еще полтора часа укладывала волосы и красилась. Мама даже перепугалась и засыпала меня вопросами, а папа оторвался от своего телефона. Пришлось отбиваться от родительского интереса. Зато сейчас я выглядела так же, как девчонки-телевизионщицы, то есть идеально.

— Ну да, скоро надо будет уже выходить, тут, правда, всего лишь дорогу надо перейти. — Я не очень комфортно чувствовала себя под внимательным взглядом Елисеева.

— Пресс-конференции с участием Бессмертного — это всегда парад Золушек. — Ваня завел куда-то под потолок глаза и громко вздохнул. — Вот увидишь, как все разоденутся и разукрасят себя. Но ты и правда отлично выглядишь. Очень мило! Ходи так всегда. Кстати, они только Ирку раньше приглашали. Трегубова от злости на потолке висит?

— Висела, — признала я. — Но только вчера, и недолго. Прислала потом как миленькая все свои вопросы.

— Я думал, «Буян» станет главным претендентом на победу в тендере на землю в Покровском, — задумчиво произнес Ваня. — В холдинге, как обычно, ничего не комментируют, но все мои источники говорят о том, что Бессмертный участвовать не будет.

— Почему?

— Да кто ж его знает? Говорят, Кощей погряз в каких-то личных делах и все его внимание там. Ладно, Вась, удачи! — Он махнул рукой и подошел к девчонкам, хохочущим у кофемашины.

Я посмотрела на часы. Все. Пора. Схватила Иркины вопросы, еще раз пробежалась по ним глазами. Хорошие, острые вопросы! Вот и пусть отвечает!

Пока шла через дорогу, отделяющую нашу редакцию от «Иглы», пыталась себя немного успокоить. Из головы не выходили слова, написанные Кощеем в книге. Не просто слова или какое-то банальное пожелание. Типа успехов в работе и личной жизни. Нет, это настоящее послание, я была уверена, что он не просто дразнил мое любопытство. Это загадка, которую надо разгадать. Пока не особо получалось. Может, сегодня намекнет?

С такими мыслями в голове я оказалась на пятидесятом этаже небоскреба. Первый раз на такой высоте, в лифте даже уши заложило.

Когда я вышла в просторный холл, сразу вспомнила Трегубову. Кажется, я поняла, почему Ира так переживала: даже отсюда было видно, да и обоняние не подводило, что на фуршет для журналистов в «Буяне» денег не жалели. Вообще, я никогда прежде не бывала в столь роскошных офисах — высотка, где обосновалась «Аркадия» и где мы с Кощеем эпически застряли в лифте, была точно более бедной.

У столов с едой уже толпились журналисты, сметавшие разнообразные закуски, девчонки налегали на салаты, чистые тарелки улетали с какой-то космической скоростью. Пахло очень вкусно. Но от волнения есть не хотелось. Я пригляделась повнимательнее к коллегам. Елисеев как в воду глядел — ни одних растянутых джинсов и стоптанных старых кроссовок. Я многих даже не признала с первого взгляда. Кто в мини, кто в макси, кто в обтягивающих дорогих джинсах. «Это и правда парад Золушек, — грустно подумала я. — Все вырядились на пресс-конференцию, словно это главное светское мероприятие года!»

Чуть дальше, у огромного окна в пол я увидела Ладу, разговаривающую с кем-то по телефону. Заметив меня, одна едва кивнула и отвернулась. Ну и ладно! Ты мне тоже сразу не понравилась.

Надо все-таки съесть что-то! С утра вся на нервах, толком не позавтракала, а запах в холле стоял такой… Увлекшись едой, чуть было не пропустила момент, когда невысокая девушка с капризным лицом позвала всех в пресс-центр. Ее движения казались знакомыми, но я тут же себя одернула. Стоп, Вася! Тебе уже и правда все мерещится. Прав Елисеев: слишком много думаешь о Кощее и его невесте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все места в первых трех рядах уже были заняты, так что пришлось довольствоваться галеркой, но и там свободных стульев оказалось немного. Сегодня был весь цвет нашей городской журналистики. Даже микрофоны федеральных каналов красовались на столе. Не хватало только главных героев — Кощея с Мамаевым. Сердце стучало как безумное.

— Коллеги, перед тем как мы начнем, хочу напомнить, что каждый журналист может задать по одному вопросу и только по теме сегодняшнего мероприятия, — с видом улыбающегося крокодила произнесла Лада. — Всем понятно?

Кто-то подобострастно закивал, но большинство журналистов сидели с каменными лицами. А буквально через несколько мгновений в дверях появился Кощей. Я вздрогнула, поймав на себе его пристальный взгляд.

Глава 15

— …Мы рады сообщить о стратегическом партнерстве между двумя нашими компаниями…

Лада разливалась соловьем, но я слушала ее вполуха. Справа от меня, у двери стояла Изабелла Павлова. Мне не показалось в холле, это была она, и вчера именно ее я видела с парнем, так похожим на Ваню. Что он в ней нашел?! Нет, не парень. Бессмертный. Только то, что дочка друга и наверняка богатая наследница? Представить их с Кощеем как пару — на это даже моего измученного поисками эксклюзивов воображения не хватало. Хотя то, что он испытывает к Павловой чувства, лично мне было совершенно очевидно. Он целых четыре раза посмотрел на нее с начала пресс-конференции. На меня — два раза, не считая того, когда только пришел. Я даже представить не могла, что Кощей может глядеть на кого-то с такой нежностью, как на эту пустышку!

Я сама испугалась своих мыслей. Видимо, это работа так влияет. Я что, становлюсь циничнее и злее? Никогда без повода не думала плохо о людях. Я еще раз внимательно посмотрела на Изабеллу. Обычная девушка, увидь я ее на улице, никак бы не отреагировала, прошла бы мимо.

От наблюдения за Павловой меня отвлек глубокий чуть насмешливый голос.

— Это хорошая сделка. Таких качественных клиентов, как «Аркадия», на рынке мало. Для нас это долгосрочное сотрудничество, поэтому в ближайшие три года…

Вид у Кощея был такой, словно он отбывал номер. Бессмертному явно было не интересно ни само мероприятие, ни внимание журналистов, ловивших каждое его слово. Он был расслаблен и откровенно скучал, но продолжал говорить красивые и правильные фразы, которые наверняка я увижу в официальном релизе после пресс-конференции. Смотрел словно бы сквозь нас, как будто и не видел.

— Коллеги, пожалуйста, задавайте свои вопросы. И прошу придерживаться темы мероприятия.

Я тут же подняла руку. Вопросы я еще в лифте пересмотрела и точно знала, о чем спрошу.

— Элина, пожалуйста! — Лада прекрасно видела, что я хочу задать вопрос, но смотрела на высокую блондинку рядом.

Да тут все по ролям расписано! На третьем совершенно «беззубом» вопросе все стало ясно: главная пиарщица «Буяна» подстраховалась и теперь дает слово только «проверенным» журналистам. Я к таким, похоже, не относилась, но тогда почему меня позвали?

— Коллеги, у Олега Константиновича и Андрея Ивановича еще встреча в мэрии сегодня, поэтому еще два последних вопроса.

Народ недовольно зашумел: это было слишком даже для «Буяна». Мамаев нахмурился, посмотрел на свою пиарщицу Анну, но та лишь пожала плечами. Ясно, кто тут главный.

— Вы в тендере на землю в Покровском будете участвовать? — громко поинтересовался с места здоровый бородатый мужчина, после чего все сразу замолчали и, затаив дыхание, уставились на Кощея.

Лада зло посмотрела на бородача, но тому было плевать на ее взгляды.

— Мы не комментируем наше участие или неучастие в различных сделках до тех пор, пока они не состоялись, — мягко произнес Кощей, и я сразу вспомнила, что именно таким тоном он объяснял мне, почему не может терпеть журналистов. — И спасибо, что не поинтересовались моей личной жизнью.

— Это был следующий вопрос, — подхватила другая журналистка, также не обращавшая внимания на Ладу. — Говорят, вы женитесь…

— Ваш вопрос не по теме пресс-конференции, — опомнилась Лада, но было уже поздно.

— Я обязательно когда-нибудь женюсь! — спокойно сказал Кощей. — И сделаю это так, чтобы журналисты узнали об этом последними. Но! Вы можете и дальше гоняться за слухами. Правду все равно не узнаете. Еще есть вопросы?

— Есть! — раздалось сразу же несколько голосов. Ну и мой в том числе.

— Давайте! — Кощей улыбнулся и кивнул Ладе. Типа, я разрешаю.

Такого я еще не видела! Вопросы полетели в Бессмертного как стрелы. Журналисты как с цепи сорвались, их как будто не кормили сто лет, а тут позвали за стол с деликатесами.

— Это правда, что вы собираетесь брать новый кредит у Сбербанка?

— Нет, мы еще прошлую кредитную линию не до конца освоили.

— А вы собираетесь в будущем становиться акционером «Аркадии»?

— Нет, но ваши мысли мне нравятся.

Кощей «отфутболивал» любые, даже каверзные, на мой взгляд, вопросы с такой непринужденной легкостью, что я невольно восхитилась. Вообще я как бы за другую команду играю, но сейчас мои симпатии были на стороне Бессмертного. А еще я постоянно поднимала руку, но не решалась задать свой вопрос, более шустрые коллеги всегда успевали спросить быстрее меня. Вопросы Трегубовой просто таяли на глазах. Еще чуть-чуть — и мне нечего будет спросить: все уже спросят до меня!

— Это правда, что проект с «Аркадией» не вы будете вести лично? Говорят, вы намерены отойти от оперативного управления, — прозвучало у меня под ухом.

— Вполне возможно, — доброжелательно ответил Кощей и улыбнулся. — Рано или поздно все владельцы отходят от оперативного управления, это естественный процесс… Да, Василиса, вы хотели задать мне вопрос, — неожиданно обратился он ко мне. — Задавайте!

Сердце екнуло, глаза беспомощно забегали по листку с вопросами. Так, это задали, это тоже, тут он ответил…

Тишина угнетала, Бессмертный терпеливо ждал. Так, вот оно! Точно! Как раз в тему будет.

— Ваше желание отойти от оперативного управления связано с событиями прошлого года в Казани? — громко зачитала я вопрос Трегубовой.

Улыбка слетела с Кощея. Взгляд стал жестким, глаза метнули в меня молнию. Он смотрел на меня так, словно я совершила что-то ужасное. Кажется, я перестала дышать от этого взгляда. Что-то непоправимо изменилось, но я никак не могла понять что. Я словно осталась одна в огромном полном людей пресс-центре. Бессмертный молчал, никто из журналистов больше не рвался задавать вопросы. На меня обернулось несколько коллег, кто-то укоризненно покачал головой. Взгляд Лады сообщил мне, что она порвет меня на части сразу же после пресс-конференции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Вы ошиблись, — наконец сухо произнес Бессмертный, а я выдохнула с облегчением, когда он отвел от меня глаза и повернулся к своей пиарщице. Та отреагировала мгновенно:

— Пресс-конференция окончена. Всем спасибо, коллеги. Через десять минут к вам на почту придет наш официальный релиз.

Все сразу же засуетились, но никто не решался бросить напоследок в спину уходящим бизнесменам последние вопросы.

Едва дверь захлопнулась за ними, в меня полетели короткие жесткие реплики, больше похожие на проклятия.

— Ну ты дала!

— Охренела!

— Теперь он еще год к журналистам не выйдет!

На меня смотрела дюжина рассерженных глаз. А я не понимала, в чем, собственно, дело и что такого ужасного я спросила. Я смутно помнила, что в Казани в прошлом году у него сделка какая-то сорвалась, но ничего такого…

— Ты из «Честного слова»? Вот уж не думал, что они так опустятся. Это за гранью. Чего, спрашивается, добивались?

Я обернулась. На меня с презрением смотрел тот самый бородач, что интересовался тендером. Больше мне никто ничего не сказал, просто отвернулись и стали медленно выходить из зала, тихо переговариваясь между собой.

Похоже, я опять накосячила, но совершенно не понимала, что же такого страшного я спросила. Жора будет рвать и метать, а Ира… Стоп! Трегубова. Это же ее был вопрос! Не могла же она ошибиться?!

— Стойте! Эй, как вас… Василиса? — Голос был с акцентом и противно-высокий, но в нем чувствовалась привычка повелевать.

Я нехотя обернулась. Ко мне по коридору на тонких каблуках чуть ли не бегом спешила Изабелла Павлова. Вид у нее был решительный. Вот только скандала с этой «невестой» мне не хватало!

— Что вы хотели? — не слишком дружелюбно спросила я у девицы, на которую так нежно сегодня смотрел Кощей. Почему она?

— Вы из «Честного слова»? — деловито поинтересовалась она, старательно выговаривая слова. Точно русский не родной. Прав был Влад.

— Да, — нехотя ответила я, ловя на себе оценивающий взгляд Павловой. До чего же неприятная особа! Мне, скорее всего, показалось вчера. Ваня не смог бы…

— Вам не нужно было задавать такой вопрос. Теперь вы в черном списке Олега. Вас больше никогда и никуда не позовут. — Она попыталась дружелюбно улыбнуться. Вышло так себе. — Но я могу вам помочь. Мы можем быть очень полезны друг другу.

Она оценивающе посмотрела на меня, еще раз чему-то улыбнулась и продолжила:

— Мне нужно…

— Изабелла! Изабелла! — Окрик вездесущей Лады заставил Павлову замолчать. — Вас Бессмертный вызывает. Зайдите к нему, — едва переведя дыхание, сказала глава пресс-службы «Буяна».

— Я попозже подойду, — манерно растягивая слова, произнесла Изабелла. Видно, она не считает Ладу своим боссом.

— Сейчас же!

Они с такой яростью смотрели друг на друга, что явно позабыли обо мне. У Лады нервная система оказалась крепче, и Павлова, раздраженно дернув плечом, повернулась и пошла обратно по коридору. Со мной даже не попрощалась.

— Итак, Василиса, вам дорогу на выход показать или сами найдете? Не думаю, что вы еще раз окажетесь в этом здании.



Глава 16

— Ты же вроде не идиотка, Стрельцова… — Голос Жоры звучал устало. О моем выступлении на пресс-конференции «Буяна» он знал во всех подробностях еще до того, как я переступила порог редакции. — Почему каждый раз, когда дело касается Бессмертного, ты лажаешь так, словно хочешь вылететь с работы со свистом? Рыжая, а?

— Я не ведьма, летать не умею!

— А должна была уже научиться! — встряла Виолетта. — Рассказывай.

— Да что рассказывать? Я просто действовала по обстоятельствам. Он сам предложил задать вопрос, ну я и задала.

— Какого черта ты приплела Казань? — желчным тоном спросила Соколовская. — Откуда ты вообще про аварию узнала?

— Решила с яйцом Кощея поиграть? Ну или с яйцами, — пошутил Жора настолько плоско, что Вита лишь бросила на него раздраженный взгляд.

— Это непрофессионально, понимаешь, и неэтично! Или ты ждала, что он тебе ответит?

— Да я понятия не имею, что там произошло что-то страшное! Знала только: что он от сделки отказался тогда. И все. Какая авария? — чуть не плача, произнесла я. — Просто зачитала вопрос из списка Трегубовой. Там по смыслу подходило…

— Это был Ирин вопрос?

— Покажи!

Я молча передала смятый листок в руки Жоры. Он быстро прочитал вопросы. Нахмурился и бросил бумагу на стол.

— Позови ее.

— Трегубова на обед совсем недавно ушла, — ответила Виолетта.

— Вот же бабье дурное! — зло выругался Архангельский, но я каким-то шестым чувством поняла, что речь не обо мне. О Трегубовой. И тут в голову молнией ударило… Ну нет, не могла она…

— А что было-то в Казани? — осторожно спросила я и тут же прикусила язык, поймав тяжелые взгляды обоих начальников.

— Виолетта тебе расскажет, лиса любопытная. Как Ирка вернется, все ко мне в кабинет.

Я уже поняла, что произошло там нечто ужасное, раз уж Бессмертный, да и все остальные так отреагировали. Остальные — бог с ними, но вот Кощей… Он не из тех, кто делает из мухи слона, до этого момента я даже не представляла, что его можно вывести из себя. А он явно был взбешен моим вопросом. По дороге в редакцию полазила по Сети в телефоне, но ничего скандального не нашла.

— Готовилась крупная сделка, в Казани, «Буян» даже позвал несколько журналистов с собой, — бесцветным сухим голосом начала рассказывать Виолетта, как только мы вышли из кабинета Жоры. — Водитель Бессмертного на неосвещаемом пешеходном переходе насмерть сбил семью. Родителей и двух детей.

Внутри все опустилось, из головы вылетела сегодняшняя пресс-конференция, косые взгляды, вечно обиженная Трегубова….

Насмерть. Семью. Двух детей.

— Ага, — проговорила Виолетта. — Ты дыши, Вась, дыши. Это не конец истории.

— Он тоже был в машине? — с ужасом прошептала я.

— Нет, но это случилось на его глазах. Мы все там были, — тихо добавила она.

Я пыталась осмыслить слова Соколовской. Мне двадцать два года, но я никогда не сталкивалась со смертью. Все мои родственники, слава богу, были живы-здоровы, никаких несчастных случаев с моими приятелями или знакомыми.

— И никого не удалось спасти?

— Скорая приехала быстро. Младшего ребенка отправили в Москву на операцию. Бессмертный полетел с ним, сорвав подписание договора. Он потом действительно отказался от этой сделки. А ребенок умер в больнице.

В ушах глухо билось сердце. Я еще не осознала, но уже начала чувствовать весь ужас произошедшего.

— У меня до сих пор эта авария перед глазами стоит, — призналась Виолетта. — Смаковать подробности ни у кого рука не поднялась, вышло несколько стандартных кратких официальных сообщений о происшествии. Хотя Бессмертный никого не просил ничего скрывать. Его водитель не был пьян или под наркотой, просто обледенелая дорога, он их поздно увидел. Несчастный случай.

Я молчала, не знала, что сказать. Мне очень хотелось вернуть время назад. Что угодно, лишь бы не задавать этого вопроса. Не представляю, какой ужас я заставила его снова пережить. А сама навеки попала в его черный список, понятно, что больше он не захочет со мной общаться.

На экране высветился входящий звонок. Сердце лихорадочно забилось, у всех моих знакомых нет антиопределителя номера. Только у одного человека из тех, кого я знаю, стоит на смартфоне такая услуга — у Кощея. Мне об этом Жора рассказал, ведь, когда звонила начальнику из лифта, я это делала с телефона Бессмертного. И номер у Архангельского не определился… Неужели?

Сама не знаю, чего так переволновалась, но пришлось задержать дыхание на несколько секунд, чтобы потом относительно спокойно сказать:

— Алло?

— Василиса, нам не дали договорить. — Никогда британский акцент не звучал так противно, как сейчас. Что ей надо-то?!

— Да, меня выгнали, — не удержалась я. — Ваша начальница.

— Лада мне никто, так… — фыркнула Павлова и замолчала, видимо, подбирая русские слова. — Это неважно. Мы должны встретиться, я хочу сделать с вами сделку.

— Какую еще сделку? — спросила я, раздумывая, зачем этой незнакомой девице, к которой Бессмертный неравнодушен, помогать мне. Да и возможно ли это?

— Приходите вечером, в семь часов в пиццерию, она находится в двух кварталах от нашего офиса.

— Я знаю, где это. Но не обещаю, что приду.

— Вы придете! — уверенно сказала Павлова и отключилась.

Было неприятно это признавать, но она права. Я приду. Если есть хоть малейший шанс, если он вообще захочет меня выслушать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мимо фурией пролетела красная как рак Трегубова, задев по дороге чьи-то папки, лежащие на тумбочке. На меня даже не посмотрела, а разбросанные бумаги так и остались лежать на ковролине.

— Вася! К Архангельскому! — Виолетта, как обычно, неожиданно возникла рядом. Может, это она по воздуху летает?!

Ира уже была у шефа, ее громкий голос был слышен за закрытой дверью.

— Да кто мог знать, что эта полоумная будет задавать вопросы, в которых ничего не понимает?! Ее просто нельзя было туда отпускать!

— Ира, рот закрой. И просто отвечай на наши вопросы, — непривычно спокойно сказал Жора. Я испугалась. Трегубова, похоже, тоже.

— Это твой список вопросов?

— Ну да! А что такого?

— Почему в нем вопрос про Казань?

— Я не была уверена, что буду задавать этот вопрос. — Ира равнодушно пожала плечами. — И потом что в этом такого? Он собирался в Казани строить спортивный комплекс, все об этом знают. Ну и он потерял до фига бабок, когда сорвал сделку. Может, из-за этого провала и решил доверить бизнес более компетентным людям. Поэтому вот такой вопрос.

Я поразилась изворотливости Трегубовой. Формально придраться не к чему. Но она не могла не знать, какие именно ассоциации у Кощея возникнут. И прекрасно понимала, какой будет эффект.

— Василиса, иди работай! А Ира останется.

Я не знаю, что произошло, когда я ушла из кабинета Архангельского. Не удивлюсь, если Трегубовой влетит за то, что она меня вот так виртуозно подставила. Если Жоре она могла навесить лапшу, то с Виолеттой такое не пройдет.

— Ты что такая грустная, Вась? Держи, это тебе! — Ваня протянул мне большую красную розу, заставляя улыбнуться и хоть на мгновение поверить, что все не так уж плохо. Что этот день обязательно кончится и завтра мне станет хоть чуть-чуть, но легче.

— Какая красивая! — Я завороженно смотрела на цветок и различала на его лепестках капли дождя. От этого срезанная роза казалась живой.

— Я слышал, что сегодня произошло в «Буяне». Вот решил тебя поддержать. Как ты? Хочешь, вечером пойдем в бар, оттянемся? У Солодова на выходных ребенок родился, будем праздновать.

— Нет. Я сегодня точно веселиться не буду. Не то настроение. Попробую все исправить. Хотя не очень-то и верю в это.

— Каким образом?

— Ты не поверишь. Мне только что звонила Изабелла Павлова.

Улыбка тут же слетела с лица Елисеева.

— Павлова — это его невеста? — Елисеев вопросительно посмотрел на меня. — Та, с которой ты меня якобы видела?

Вновь пришла моя очередь чувствовать себя неловко.

— Ага.

— И что ей надо от тебя?

— Обещала помочь…

— И ты ей поверила?! — Ваня смотрел на меня так, словно первый раз видел.

— Вань!

— Ладно, ладно! Делай как знаешь! Я рядом, если понадоблюсь.

Без пяти семь я уже топталась у входа в пиццерию. Внутри Павловой не было, как и свободных столиков, а невеста Кощея сделать предварительный заказ не удосужилась. Может, к лучшему: прямо на улице все и обсудим. Но только Павлова задерживалась. И позвонить я ей не могла.

— Василиса! — Я обернулась на голос человека, которого меньше всего рассчитывала сейчас увидеть.



Глава 17

— Что ты здесь делаешь? — Я не смогла скрыть своего разочарования, увидев перед собой Влада. Не хватало еще, чтобы он узнал о моей встрече с Изабеллой. Лишние вопросы и подозрения мне точно не нужны.

— Ждешь кого? — Влад прислонился к стене и тяжело выдохнул.

Он явно никуда не торопился. Дождь на улице припустил, оставаться здесь без видимой причины было глупо, но сказать правду я не могла.

— Нет, я одна.

— Я так и думал. Ну пойдем, что ли. Накормлю тебя, как в старые добрые времена!

Я промолчала, всматриваясь в темноту, на часах уже четверть восьмого, Павловой так и не было. Да и черт с ней! Сама позвала и заставила торчать под дождем. Даже не позвонила.

— Вась? Ты меня слышишь? — В голосе бывшего приятеля отчетливо прозвучала обида. — Ты со мной или как?

— У коллеги ребенок родился, я обещала подъехать поздравить.

— А я слышал, ты отличилась сегодня у нас, — бросил Пономаренко. — Кощей после твоего вопроса ушел и Мамаева за собой забрал. Что случилось?

— Слушай, я больше этой темой не занимаюсь, — призналась я. — Не хочу об этом говорить.

— Ну ладно тогда. А у нас такие проекты впереди!

— Что за проекты? — вырвалось у меня, и я тут же пожалела о своей несдержанности, потому что даже в темноте было видно, как Влад засветился довольной улыбкой.

— В нескольких крупных городах мы открываем свои представительства, — охотно ответил бывший, интонационно выделяя «мы», словно он имеет самое непосредственное отношение к происходящему. — Говорят, это последний крупный проект Бессмертного, после этого он даст рулить своим замам, а сам женится и будет жить с женой на Лазурном берегу, ну или еще где.

В груди что-то болезненно сжалось. Видно, выработался у меня внутренний рефлекс — сразу напрягаюсь, как только слышу новую сплетню о Кощее. Хотя все, что я должна, — это найти способ перед ним извиниться. И все. Поставить точку. Или хотя бы очень длинное многоточие.

— Вась? Ты как-то побледнела. Ну так как насчет ужина?

— Спасибо. В другой раз, — пообещала я, прекрасно понимая, что постараюсь сделать так, чтобы никакого другого раза не было.

Дождь усиливался, и я побежала к ближайшей остановке, по дороге обдумывая слова Влада. Бессмертный точно женится. Он и не отрицал этого на пресс-конференции и не будет, как раньше, жить работой. Это нормально, наверное. Так и должно быть?

Я не услышала, а почувствовала завибрировавший мобильный в сумке.

— Здравствуйте, Василиса, — произнес в телефоне старческий голос. — Это Вера Ивановна, из городской библиотеки. Вы к нам часто забегали в последние дни подшивки старых газет просматривать. Так вот, руководство распорядилось выбросить все, на выходных грузчики приедут. Если вам надо…

— Да-да, спасибо.

— Мы сегодня поздно закроемся… — Она запнулась и после небольшой паузы продолжила: — Можете заехать.

Я вежливо поблагодарила и нажала на отбой. В библиотеку я сегодня не собиралась, да и рыться в пожелтевших от времени семейных тайнах Кощея уже не хотела.

Погода вконец испортилась, но хоть в чем-то мне сегодня повезло: троллейбус подошел довольно быстро, и я уселась на свободное место в надежде хоть немного согреться. Выходить мне надо было остановок через семь.

Я не сразу поняла, что случилось, думала, что мы просто долго стоим на светофоре или в пробку попали.

— Выходите, девушка, — поторопил хмурый водитель, неожиданно для меня оказавшийся вдруг рядом. — Сломался троллейбус. Непонятно, когда починим.

Повезло, значит?! Снова на улице и снова под дождем. Я осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь-то. И чуть не застонала в голос: прямо через тропинку, метрах в тридцати на меня смотрело огромное здание нашей городской библиотеки.

В принципе, можно поймать такси или пройти оставшиеся четыре остановки пешком… Я выбрала первый вариант. Оператор сообщил, что ждать машину придется минимум тридцать минут. Я снова посмотрела на призывно светящееся здание. Ладно, забегу, но только на минутку.

— Как я рада, что вы пришли! — Божий одуванчик в темно-синей кофте и юбке до пола уже спешила ко мне. — Мало кто интересуется старыми газетами, но вы… я подумала… нашла ваш номер телефона в читательской базе… Вы не сердитесь, что я позвонила?

Ее радость, смешанная с беспокойством, заставили меня устыдиться: не могла же я сказать, что зашла в библиотеку, чтобы погреться до приезда такси.

— Я вам уже все подготовила. Вы не успели посмотреть только три подшивки. Идемте.

Она засеменила вперед, я пошла за ней.

Первые газеты пролистывала без особого энтузиазма. Здесь уже писали о Бессмертном исключительно как об уважаемом бизнесмене, благотворителе. Ого! А вот этого я не знала. Оказывается, здание библиотеки, в котором я сейчас нахожусь, было подарено городу старшим Кощеем. Ну надо же! Это он так грехи, интересно, замаливал? За полгода до этого произошел взрыв в ресторане в центре города, где он тогда обедал. Было несколько жертв, но сам Бессмертный не пострадал.

— Василиса! А вы не сдаетесь! Какая приверженность профессии, — раздался рядом тихий насмешливый голос.

Я ойкнула, сильно испугавшись, и обернулась. Прямо в глаза мне смотрел Кощей и улыбался, явно довольный произведенным эффектом. Рядом с ним стоял пожилой мужчина, вот он поглядывал на меня неодобрительно.

— А вы чего тут делаете? — не очень вежливо поинтересовалась я, постепенно восстанавливая дыхание. Взгляд уткнулся в стеклянный стеллаж позади Бессмертного. Я чуть в голос не завыла! Сильный вечер и дождь превратили мои волосы в воронье гнездо. От утренней укладки остались только воспоминания и пару селфи на телефоне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он наклонился ближе, глаза побежали по строчкам статьи о его отце. А я тем временем безуспешно пыталась распрямить торчавший на затылке клок волос. Получалось так себе.

За спиной Бессмертного послышалось деликатное покашливание, но Кощей не обратил на него ни малейшего внимания. Казалось, он полностью ушел в чтение. Лицо было напряженным, он хмурился, а я замерла рядом и дышала его запахом. Запахом мяты.

Наконец, он оторвал взгляд от газеты и вопросительно посмотрел на меня.

— И давно тут промышляем?

Я пожала плечами. Отвечать, да еще при насупленном старичке, мне совершенно не хотелось. Вообще сейчас бы провалилась под землю с большим удовольствием. После случившегося сегодня утром Кощей вел себя так, словно и не было ничего. Я так не могла. Лучше со сказочным Кощеем в подземелье кандалами трясти, чем с настоящим Кощеем столкнуться нос к носу в библиотеке.

— Ой, давно! Добрый вечер, Иннокентий Петрович. Здравствуйте! — К нам подошла библиотекарша. — Василиса раньше чуть не каждый вечер заходила…

— Олег Константинович, — перебил ее старичок, — я еще не все вам показал. Давайте пройдем в компьютерный зал.

— Спасибо, не стоит. Я уже все видел, мы продлеваем договор, — сообщил Бессмертный, не глядя на собеседника. Все его внимание было приковано к желтым газетам, чьи страницы он задумчиво перелистывал.

— Тогда пройдемте в мой кабинет, пожалуйста! — Засветился от радости старичок.

Но Кощей лишь нетерпеливо дернул подбородком и коротко сказал:

— Потом!

Не дожидаясь ответа, он убрал с соседнего стула мою сумку.

— Вы ведь не возражаете, Василиса? — спросил Бессмертный, даже не посмотрев на меня. А потом просто взял и придвинул к себе мою подшивку газет.

— Вообще-то возражаю! — Мне было безумно неловко и неуютно рядом с ним. — Но если вам так надо узнать, что писали ненавистные вам журналисты о вашей семье двадцать лет назад…

Я вскочила со стула, потому что просто не могла больше сидеть с ним рядом, и воскликнула:

— Я не хотела, понимаете?! Я не знала, что… такая трагедия…

— Неужели? — сухо произнес Кощей. В его взгляде не было ни грамма снисхождения. Его глаза будто острыми длинными иглами протыкали меня насквозь. Я пожалела уже, что открыла рот. — Зачем тогда спросили? Досужее любопытство?

— Да я не знала! Не знала! Вы слышите?! Это были не мои вопросы!

— Вот как? А вы обратно присаживайтесь, Василиса, присаживайтесь. Исповедоваться лучше со всеми удобствами.



Глава 18

— Тридцать вопросов, значит? — недоверчиво протянул Кощей после того, как я ему все объяснила и даже пересказала по памяти содержание Ириного листка.

— Ну да! Да вы знаете, сколько к вам вопросов? И далеко не все успели их задать. Слышали ведь сегодня. И если бы вы не ушли…

— Так кто вас вопросами удружил? — мягко перебил меня Кощей. Он сидел очень близко ко мне. И мятный запах его парфюма проникал под кожу, дурманил. Было в этом что-то нереальное, сказочное. Мы остались наедине, библиотекарша со старичком давно уже ретировались, оставив меня на растерзание Бессмертному.

— Да какая разница? — попыталась увильнуть я от ответа.

— Не хотите сор из избы выносить? Вас же подставили, Василиса. Тот, кто вам дал эти вопросы, прекрасно знал, какой будет моя реакция. Точнее, думал, что знал.

Я промолчала. Сдавать Ирку — это значит поступить так же подло, как и она. Если и ее внесут в черный список, мне от этого лучше все равно не будет.

— Что бы вы ни думали про нас, журналистов, мы — люди, нормальные, живые и, да, любопытные, не очень церемонимся, нам до всего есть дело. Но это наша профессия — задавать неудобные вопросы. Ну вы поняли.

Не знаю, понял ли он на самом деле, что мне очень-очень жаль. Я совсем не хотела задевать его старую рану и причинять боль.

Кощей сидел рядом, молча листал пожелтевшие страницы и возобновлять разговор не спешил. Как и не торопился уходить, хотя его телефон, лежащий рядом со мной, мигал сообщениями не переставая. Так же, как и в лифте тогда. Я так долго молчать не могла.

— Вы, наверное, пожалели, что меня позвали на пресс-конференцию? Я удивилась, мы все очень удивились. Я ведь совсем недавно начала работать…

— У вас такой юношеский максималистский задор, Василиса. Я все ждал, когда же вы меня разоблачите, даже стал читать ваши заметки. Но так и не дождался. Вот захотел узнать, не пропало ли ваше стремление… а оно не пропало, как выяснилось. Тексты, кстати, весьма сносные. Или вас редактор переписывает?

— Да никогда! — возмутилась я. — Ну почти никогда. А что вы читали? Вы же говорили…

— Мне делают мониторинг прессы, плюс я попросил отслеживать все ваши публикации… А вот этого я никогда не видел. — Он кивнул на подшивку. — Выкладывайте, что успели нарыть интересного про мою семью?

— Ну… — осторожно проговорила я. — Ничего такого.

— Неужели? — удивился Бессмертный. По глазам его вижу: не верит мне.

— Честно. — Кивнула я и быстро отвернулась к стопке газет, сделав вид, что меня очень заинтересовала большая фотография на полполосы.

Он сидел слишком близко ко мне, я чувствовала его дыхание, запах парфюма — мне кажется, я уже дышала им. А еще глаза. Никогда не видела таких черных глаз. Мне всегда казалось художественным преувеличением сравнение глаз с омутами. Просто красивое слово, не более. Но, глядя на Бессмертного сейчас, когда он так рядом, я тонула в черной бездне. Это как гипноз, помешательство какое-то. По телу пробежала дрожь.

— Вы замерзли? — Теплая рука легла на мое плечо, а его дыхание опалило мою щеку. Воздуха вдруг стало критически мало, мне было сложно сделать вдох.

— Нет, все в порядке.

Я сделала едва заметное движение в сторону, и ладонь мгновенно исчезла с плеча. И тут действительно стало холодно.

— Итак, вы здесь постоянный читатель, Василиса. — Бессмертный явно не собирался прекращать свой допрос. — Что именно вы искали обо мне?

— Я вас не узнала тогда в лифте. И мне крупно влетело за это от шеф-редактора. Оказывается, я совсем ничего о вас не знала.

Он даже не улыбнулся, продолжая смотреть на меня своими черными гипнотизирующими глазами.

— И поэтому решили покопаться в прошлом моей семьи? Так что накопали-то?

— Кое-что, — уклончиво ответила я. — А отец Изабеллы Павловой является вашим партнером? Писали, что он вместе с вашим папой бизнес создавал.

Он усмехнулся, уселся поудобнее и стал молча листать газеты.

— Ну и какой смысл задавать вопросы, если вы сами ничего не говорите? — не выдержала я. — Или это за то, что я сегодня спросила на пресс-конференции? Я правда не знала и очень-очень сожалею, — тихо добавила я, вконец смутившись.

Чувство вины переполняло. Мне было очень важно, чтобы он не думал обо мне плохо, чтобы он простил меня.

— Я многого из этого не знаю, Василиса, — неожиданно просто признался Кощей. — Эти статьи могут рассказать мне так же много нового, как и вам. А вы очень настойчивая и упрямая девушка. Наверняка и подборку уже сделали?

Он наклонил голову и вперил в меня испытующий взгляд. Моя рука сама потянулась к телефону, покорно набрала пароль и открыла сохраненные в отдельной папке фотографии заметок.

— Держите!

Следующие минут десять я молча наблюдала, как Бессмертный по-хозяйски орудует в моем смартфоне, что-то быстро пролистывая, а иногда, наоборот, зависая над какой-то картинкой, увеличивая ее, вчитываясь, хмурясь, смеясь. Какие-то статьи он вообще пересылал на свой телефон. Олег, кажется, сбросил несколько лет. Я прежде не видела такую быструю смену эмоций на его лице. Куда-то исчезла предельная сдержанность и закрытость. Сейчас он меньше всего на свете походил на высокомерного зануду, который популярно объяснял мне, почему терпеть не может журналистов. Рядом со мной сидел просто очень притягательный мужчина, на которого хотелось смотреть, не отрывая взгляда. Я даже старалась меньше дышать, чтобы громким вдохом случайно не разрушить что-то очень прекрасное. Сказки врут, однозначно, и Кощея в них просто оболгали. Все эти принцы-царевичи нервно курят самокрутки в сторонке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бессмертный вдруг задумчиво провел рукой по волосам и, слегка взлохматив их, резко повернулся ко мне. Я не успела отреагировать и еще несколько секунд продолжала завороженно смотреть на него.

— Спасибо. Не ожидал.

— Чего не ожидали? — Я пришла в себя, стараясь не думать о том, что он явно заметил, как я неприлично пялилась на него все это время.

— Я финансово поддерживаю эту библиотеку уже много лет, но ни разу даже мысли не приходило полистать старые газеты. Я ведь не жил здесь в то время.

Вот тут я почувствовала себя на коне! Ну хоть в чем-то обскакала Бессмертного.

— Вы просто не умеете искать нужную информацию.

Я пожала плечами и случайно поймала его взгляд на моей шее. Он смотрел, не отрываясь, на тонкую цепочку с маленьким кулоном, которую я надела сегодня по случаю его пресс-конференции. Мне так хотелось выглядеть лучше всех!

Краска прилила к лицу. Что делать? Ну почему я не умею флиртовать? Не умею нравиться мужчинам! То есть, конечно, умею! Но только своим ровесникам, таким как Пономаренко, редкостным фрикам. А вот таким, как Кощей… Да таких, как Кощей, ты отродясь не видела!

Я боялась встретиться с ним глазами, боялась, что он заметит, как от волнения у меня кожа на плече покрылась мурашками, услышит, как часто забилось сердце, как подрагивают пальцы.

Наваждение какое-то. Мы одни в большом пустынном зале, пропахшем старыми журналами и газетами. А я молчу, нет бы спросить, ну или сказать что-то умное. Рассмешить его или пофлиртовать. Господи! Пофлиртовать с Кощеем?! Да он же не переваривает журналисток. Но почему тогда так смотрит на меня? Я же чувствую.

— А вы нервничаете, Василиса. Почему?

Что?!

— Не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Это ведь очевидно.

— Зачем?

— Спать хочу спокойно, — выдохнула я. — Спокойно — это чтобы вы мне не снились каждую ночь.

Кажется, я его серьезно так удивила сейчас.

— Вы можете что-то ляпнуть по глу… юношескому задору, но вряд ли способны на осознанное причинение боли ради того, чтобы стать лучшей в своей профессии. По крайней мере пока.

— Пока? — Я рискнула посмотреть в черные насмешливые глаза и категорично добавила: — Никогда!

— Это мы проверим. Со временем, — спокойным тоном сказал Бессмертный и, чуть наклонившись, поцеловал меня в губы.



Глава 19

Я просто забыла, как дышать. Меня целует сам Кощей! И шикарно целует! Его теплые губы уверенно накрыли мои. Легкая щетина чуть царапнула лицо. Он обнял меня за плечи, притянул к себе еще ближе. Кажется, сзади что-то упало, наверное, моя сумка, но это неважно. Я задыхалась от совершенно новых ощущений. Хочу еще, пусть мне и не хватает воздуха… Но он неожиданно легко отпустил меня. Как? Уже все?

— Я не думаю про вас плохо, — сказал Бессмертный, глядя прямо мне в глаза. — Я думаю, что вам следует лучше выбирать людей, которым вы хотите довериться. И это касается не только работы.

— Я тоже. Не думаю про вас плохо, — выдохнула я и добавила уже чуть громче: — Но ничего не знаю о тех, кому вы доверяете. А вы вообще доверяете людям? Как-то не очень похоже.

Он промолчал, скривил губы в ставшей хорошо мне знакомой ухмылке. Эти самые губы только что меня целовали! Ну не привиделось же мне, до сих пор ощущаю его тепло на своих губах. Так и хочется их потрогать, проверить.

Бессмертный встал из-за стола и поднял упавшую на пол сумку.

— Мне пора, — просто сказал он. — Вас подвезти домой?

В его словах я услышала обычную вежливость хорошо воспитанного человека, который сказал бы такие слова любой девушке, окажись она рядом с ним сейчас. И это тот случай, когда хорошие манеры совсем не радовали. По его виду даже мне было ясно: он не собирается обсуждать наш поцелуй. И больше целовать меня тоже не намерен.

— Домой?.. — переспросила я, пытаясь вспомнить что-то важное, о чем я совсем забыла, едва оказавшись в библиотеке. — Да, конечно, домой.

— Поехали. Где вы живете?

Я открыла было рот, чтобы назвать свой адрес, но в этот момент в тишине пустого зала послышались чьи-то шаги и буквально через несколько секунд в массивных дверях «читалки» появился Иннокентий Павлович. Он с такой мольбой посмотрел на Бессмертного, как будто его судьба решается здесь и сейчас.

— Я скоро, — кивнул мне Кощей и быстро зашагал к старичку.

Ну скоро так скоро. Хотя я и сама могу прекрасно добраться домой. Дождь, мне кажется, уже не так остервенело стучал по окнам и, судя по всему, вот-вот закончится. Среди пожелтевших стопок старых газет и журналов мне впервые стало неуютно, даже страшновато немного. В пугающей тишине раздалось жужжание мобильного. Сейчас оно казалось оглушающим. Звонила мама.

— Василиса! Ты где? Почему на звонки не отвечаешь? — В ее голосе звучало беспокойство и облегчение одновременно. — Все хорошо?

— Да, — сказала я, а про себя грустно подумала: «Лучше не бывает!»

— Точно? Купи, пожалуйста, в аптеке что-нибудь от простуды. Чувствую, что заболеваю, а под рукой нет ничего почти…

Я только сейчас заметила, что мама говорит чуть в нос.

— Конечно, ма! — ответила я и решительно направилась к дверям.

Дойдя до них, я оглянулась. Здесь было так тихо, что, казалось, я осталась одна не только в пустом зале, но и во всем этом громадном здании. Взгляд снова упал на зажатый в ладони телефон. Такси! Ну конечно! Вот что я хотела вспомнить и о чем благополучно забыла, когда увидела Бессмертного. Три пропущенных вызова из службы заказа. Последний — полчаса назад. Я даже не слышала. Я столько времени, оказывается, здесь?! Понятно, что никакое такси меня ждать не станет так долго.

Прошлась по коридору — ни одной двери. Куда увел старик Кощея — совершенно непонятно. Сколько мне еще нужно его ждать, тоже неясно. И нужно ли?

Я почему-то уверена, что Бессмертный обо мне не забыл. Не потому, что только что поцеловал меня, просто он из тех, кто никогда ничего не забывает. Но и торопить свои дела с библиотекарем ради того, чтобы скорее отвезти одну настойчивую журналистку…

Телефон мелькнул сообщением от мамы. «Возьми еще жаропонижающие, у меня температура».

До аптеки, которая еще работала, три остановки, и закрывалась она минут через двадцать.

Кощея нигде не было…

На улице было свежо и очень ветрено. В лицо летели капли дождя, сломанного троллейбуса не было видно, на остановке толпились люди, ожидая транспорта. Три остановки за двадцать минут я точно не пробегу. Такси так быстро не приедет. Поймать машину? Искать другую аптеку?

— Так не терпится сбежать?

Я не смогла сдержать глупую улыбку до ушей, которая тут же появилась на моем лице.

— Никуда я не сбегала, но уже поздно, и мама заболела. Мне в аптеку надо.

— Поехали! — кивнул он в сторону большого внедорожника, припаркованного у входа в библиотеку.

— Вы меня до аптеки довезете? — радостно поинтересовалась я, едва поспевая за Кощеем. — Я знаю дорогу, могу показать.

— Я хорошо знаю город, Василиса, а мой водитель — еще лучше. Не переживайте.

Я не переживала. Сейчас я была уверена в двух вещах: Бессмертный обязательно найдет работающую аптеку, скорее всего самую крутую в городе, и не станет объяснять, почему вдруг решил меня поцеловать. Но я очень сомневаюсь, что он целует всех нерадивых журналисток. И все-таки почему?

— О чем задумались? — негромко спросил Кощей, чуть придвинувшись ко мне.

— О том, что совершенно не ожидала увидеть вас сегодня в библиотеке. И уж тем более не предполагала, что…

Я осеклась. И вовремя. В машине мы были не одни. Как бы тихо мы ни говорили, каждое наше слово слышал его водитель. Незнакомый человек, которого я больше никогда не увижу, но тем не менее. Во взгляде Кощея промелькнуло понимание, и он не стал больше меня ни о чем спрашивать.

Я прикрыла глаза и снова окунулась в его поцелуй. Воспоминания оказались такими яркими, казалось, я снова чувствую его губы, как он прижимает меня к себе… Всего несколько секунд, но я проживаю их как яркую волшебную жизнь. Никогда не забуду, как он меня поцеловал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Приехали! — ворвался в мой полусон незнакомый мужской голос. — Аптека.

— Василиса, что нужно купить? Андрей все сделает.

Понятно, водитель у Бессмертного еще и поручения разные выполняет.

— Спасибо, не надо, я сама схожу, — попыталась было возразить я.

— У вас рецепт есть? — терпеливо спросил Бессмертный, но я каким-то шестым чувством поняла, что он раздражен.

— Нет, у нее простуда, как я поняла, и температура поднялась.

Этого оказалось достаточно для того, чтобы через пару секунд хлопнула водительская дверь и мы остались одни. И тут же воздух в салоне будто загустел от напряжения.

— Вас приятно целовать, Василиса, — чуть помолчав, произнес Кощей, а у меня сердце от его слов забилось как заполошное. — Очень приятно. Но бегать от меня, словно испуганный заяц, точно не стоит.

— Почему вы меня поцеловали? — вырвалось у меня, и я чуть не прикусила себе язык. — Вы же журналистов терпеть не можете.

— Не всех! — серьезным тоном ответил Кощей. — Поцеловал, потому что захотел.

У меня в голове сразу вспыхнули если не сотни, то десяток вопросов, но я не успела и одного задать. Потому что снова хлопнула дверь и мы опять оказались не одни.

— Держите! — Молодой парень, чье лицо было плохо видно, протянул увесистый пакет из аптеки.

— Андрей, поехали. Какой адрес, Василиса?

До дома оказалось непозволительно близко. Всего через пару минут я буду на месте, и этот совершенно нереальный вечер закончится. Такой странный и в то же время очень личный вечер. Поймала себя на мысли, что, еще не расставшись, уже начала скучать по Кощею, по его спокойной, всегда чуть насмешливой интонации. А еще я наверняка знаю, кто мне сегодня приснится ночью. И угрызения совести тут точно ни при чем.

— На месте! — громко сказал водитель и остановил машину. А я узнала родную девятиэтажку.

— Спасибо за столько интересных открытий, Василиса! — тихо проговорил Кощей. — Я ваш должник. До скорой встречи!

— Встречи? — не выдержала я. Напряжение так и рвалось наружу. — Меня больше не пустят ни на какие конференции с вашим участием. Ну разве что опять случайно в лифте застрянем.

— Это уже будет закономерность. Мы с вами увидимся значительно раньше, чем вы думаете. Спокойной ночи, Василиса!



Глава 20

— А ты знаешь, что у Влада появилась девушка?! — сквозь сильный кашель сообщила мама.

Она, похоже, серьезно простудилась, но это все равно не помешало ей проснуться рано утром и приготовить на завтрак мои любимые сырники.

— Нет, не знаю, — ответила я. — Но я рада за него.

Мама недоверчиво сморщила покрасневший нос. И сдаваться явно не собиралась.

— Валентина рассказала, но она мало что знает. Сын не торопится ее знакомить со своей подругой. А тебе, значит, тоже ничего не говорил?

— Нет, мам! Личная жизнь Пономаренко меня совсем не касается. Я его видела вчера вечером, но он был один.

— Вот как? Что ж, посмотрим, но лучше тебя он все равно никого не найдет, — прогнусавила мама, а потом громко чихнула. — Спасибо, Вась, за лекарства. То что надо купила. Фармацевт толковый в аптеке попался?

— Ага! — коротко ответила я уже в коридоре. — Попался.

Или я попалась?

Ночью, что удивительно, снился не Кощей, а Трегубова, которая, стоя на мосту, громко кричала, что я разрушила ее жизнь. И я еще не раз пожалею. И вообще это ее мост, и река тоже ее. Во сне я почему-то стояла рядом и молча наблюдала, как она беснуется, а потом даже удивиться не успела, как Ирка с несвойственным ей в реальной жизни изяществом перемахнула через ограждение моста и бросилась в бурлящую воду. Я, кстати, не испугалась, даже не побежала ее вылавливать. Во сне я была полностью спокойна за нашего спецкора, потому что кто-то, а такие, как Трегубова, никогда не потонут.

— Василиса, ко мне подойди через десять минут, — услышала я желчный голос Виолетты, едва вошла в ньюсрум. — И будь готова заменить сегодня Ларису на съезде мясопереработчиков.

— Хорошо! Без проблем, — ответила я скорее на автомате, потому что больше всего меня волновала сейчас моя куртка. Кажется, я умудрилась порвать карман.

— Отлично! А то Смольская может не успеть со встречи губернатора с учителями.

— Ага. Что? — Вот тут я наконец включилась в разговор. — Погоди, на «губера» же Трегубова должна была пойти, она бы никому не…

— Ира в отпуске, — спокойно пояснила Соколовская. — Так что работаем без нее.

— В отпуске? — переспросила я. — Она вроде не собиралась.

— Ладно, давай в кабинет Жоры, раз ты такая любопытная и не можешь подождать пять минут.

Архангельского на месте не было. Виолетта по-хозяйски уселась за его стол и предложила мне расположиться рядом.

— Значит, так. Ира Трегубова у нас в отпуске за свой счет. На месяц. Это было наше совместное решение. И руководство понимало, что она поисписалась немного, кризис жанра, и сама Ира тоже. Такое со всеми бывает. В общем, она согласилась отдохнуть.

Я молча переваривала информацию. Такого в моей скромной практике еще не было. То есть бывало разное, конечно, но чтобы вот так, неожиданно…

— И что теперь? Ира же спецкор, она очень крута, мне бы такой кризис жанра, как у нее. Разве ее можно кем-то заменить?

— Не бывает незаменимых, есть незамененные, — резким тоном выдала Виолетта. — Ира — хороший специалист, профи, но основные ее направления возьмет на себя Елисеев, остальное распределим между собой. Не такая уж у нас маленькая редакция. Все понятно?

— Она же никуда не собиралась! — Я не хотела принимать на веру слова начальницы. — Вит?

— За минуту собралась. Как только поняла, что может со свистом отсюда вылететь.

— Это из-за того, что вчера в «Буяне» было? — осторожно поинтересовалась я. В голове не укладывалось, что Трегубову могут отстранить от работы.

— Она тебе три вопроса с подвохом всучила, — тоном раздраженной училки проговорила Соколовская. — Но ты умудрилась подорваться на самой мощной мине. Мы не выносим сор из избы, Василиса, хотя, конечно, в нашем дружном коллективе ничего никогда не утаишь. Но сплетни всегда будут, ими и останутся. Официальную версию ты слышала. Когда Ира вернется, тогда и решим, как жить.

Виолетта, как обычно, оказалась права. Еще дня три народ шушукался по углам, смаковал подробности Иркиного отпуска. Один только Елисеев ходил озабоченный. Его понять можно: на Ваню свалилось сразу несколько направлений, которые раньше вела Трегубова. И «Буян», кстати, в их числе.

— Две темы очень перспективные висят, а нет времени взяться за них, дался мне этот «Буян», они все равно в тендере не участвуют, а про свадьбы писать — это не ко мне, — возмущался Ваня в столовой сегодня днем. — Неужели больше не на кого было спихнуть?

— Вы с Ирой лучшие в редакции. — Я пожала плечами, удивляясь, как Елисеев этого может не понимать. — Тебе помощь нужна? Да с тем же «Буяном».

Надеюсь, последняя фраза прозвучала естественно. Что имел в виду Бессмертный, когда подвозил меня домой, я не знаю. Знаю только то, что за эти несколько дней от него ни слуху ни духу.

— Нет, спасибо! Я сам постараюсь. И потом… — Он горестно вздохнул и с сожалением посмотрел на меня.

— Что? Что случилось? — с нехорошим предчувствием спросила я.

— Я слышал, у них запрет на общение с тобой, то есть даже на запросы тебе отвечать не будут. Но ты можешь проверить.

Я проверять не хотела, по крайней мере до тех пор, пока снова не взгляну в глаза Бессмертного. Наш поцелуй в библиотеке, его слова в машине — все это казалось каким-то сном, словно я все выдумала себе. Но ведь не выдумала же!

Пономаренко, похоже, тоже не выдумывал. Девушку свою он и дальше «шифровал», а вот про планы Кощеевы знал лучше всех журналистов. Это стало понятно сегодня, когда полчаса назад в редакцию влетел сверкающий от счастья Елисеев с мегановостью: один из замов Кощея со всеми подробностями рассказал ему, и только, разумеется, ему, что в двух крупных городах «Буян» вот-вот откроет свои представительства — в Новосибирске и Красноярске.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Довольный Ваня полетел строчить заметку, не забыв оповестить весь ньюсрум, что его позвали в пресс-тур и вместе со всем руководством «Буяна» он и еще несколько самых крутых журналистов нашего города будут открывать эти самые представительства.

Я молча уткнулась в монитор — меня снова завалили текучкой, и сейчас мне нужно было срочно дописывать новость о том, как к зиме готовятся местные коммунальные службы. Скукота, конечно, но кто-то же должен это писать?

— Официальное подтверждение есть? — сварливо поинтересовалась Виолетта у Вани. — Это же «Буян», не хочется облажаться.

Соколовская откровенно не любила Елисеева и не считала нужным это скрывать. Собственно, только два человека во всей редакции не были готовы носить Ваню на руках: это Ирка, но тут понятно — прямой конкурент, и Вита. Вот что последней было делить с парнем — мне совершенно не ясно.

— Разумеется! — раздраженно произнес Ваня, даже не обернувшись на голос Виолетты. — Лада прислала только что подтверждение от пресс-службы. И это до официального релиза!

Это реально круто. Мало того что он смог вызнать эксклюзив, так еще и получил официальное подтверждение и без массовой рассылки пресс-релиза по всем СМИ. Ваня точно получит премию в этом месяце. Не сомневаюсь в нем.

Да, кому-то пресс-тур в компании Бессмертного, а кому-то… Нет, я не завидую, Ваня объективно лучший, у него наработанная база контактов, его все знают, делятся с ним информацией. А меня каждый раз бросают затыкать дырки, хотя Виолетта говорит, что именно так я броней и обрасту, наработаю нужный опыт. И смогу профессионально, то есть без лишних эмоций, относиться к работе. Это вряд ли!

А еще мне снова сегодня снился Кощей. Что радует, в этих снах нет больше красного пальто Изы, вообще никаких невест. Только Бессмертный, который молча брал меня за руку и куда-то вел.

Надо отдать должное пресс-службе «Буяна», они выпустили официальное сообщение об открытии представительств лишь спустя три часа после опубликования Ваниной заметки. А еще через полчаса Елисеев получил на почту приглашение в пресс-тур. Четыре дня на всем готовом, то есть все-все полностью оплачивает «Буян». А это значит, что поездка пройдет на высшем уровне.

— Чувствуешь себя Золушкой, которую позвали на бал? — Виолетта снова куснула Елисеева. — Улыбку довольную сотри. Это работа прежде всего, а не халява.

Ваня промолчал, а я снова отвернулась к монитору. Работу ведь никто не отменял, комментарий должны были по почте согласовать, вот и…

— О господи! — вырвалось у меня. — Господи!

— Что? — Виолетта тут же очутилась рядом и быстро щелкнула по письму. — Ого! Я не поняла, Стрельцова, кто из вас двоих бессмертный — ты или Кощей? Что бы ты ни сделала, он все равно тебя зовет.

Вокруг моего стола тут же образовалась толпа. Я уже пожалела, что так бурно отреагировала на приглашение. Внутри все бурлило. Но все верно, ошибки нет: я только что получила приглашение от «Буяна» в четырехдневный пресс-тур. Я отвернулась, пряча лицо от любопытных коллег. Он не забыл! Позвал меня! Значит, хочет меня видеть!

— Первый раз такое вижу: чтобы от одного издания позвали двух «журов» в пресс-тур. То есть, конечно, все бывает, но смысл какой? — удивленно протянул кто-то за моей спиной.

— Может, ошибка?

— Вань, а тебя точно позвали?

— Вась, а ты и правда в списке. Самом белом, белее не бывает.

— Вась, ты просилась в пресс-тур?

— Нет, конечно! — удивилась я. — А разве можно?

Реплик было много, но я хотела услышать реакцию Вани. А что он скажет?

Сзади раздались смешки. Наконец, я обернулась, чтобы взглянуть на Елисеева. В голове мелькнула малодушная мысль: хорошо, что Ирка в отпуске, она мне за эту командировку глаза бы уже выцарапала. А вот Ваня, мы с ним друзья, он должен понять. Но его нигде не было видно.

— Так, все по местам! Работать! — рявкнула Виолетта, и пространство рядом со мной сразу же освободилось.

А еще через полчаса мне пришло сообщение с неизвестного номера.



Глава 21

«Трудно избежать будущего». Кощей! Подписи не было, но я ни секунды не сомневалась в отправителе.

Ну вот и что он хотел этим сказать? То есть я, конечно, кое в чем разобралась. Как и первое послание, что он оставил мне в детской книге, пришедшее сообщение — цитата Оскара Уайльда. Я едва успела убрать с экрана сообщение, как передо мной снова нарисовалась Виолетта. Соколовская сегодня от меня просто не отходит.

— Вась, что происходит?

Вот не люблю я ее такой серьезный и тихий тон. Когда язвит или стебет кого, как-то привычнее и безопаснее, что ли.

— В смысле? Я не просилась в пресс-тур, если ты об этом.

— Что у тебя с Бессмертным?

Виолетта отступать не собиралась, и это очень плохо. Жора при всей своей несдержанности и страшноватом облике никогда не вызывал такого напряжения, как Вита. Ее многие побаивались и не любили в редакции. Мне казалось, она видит меня насквозь.

— У меня? Ничего! — Я развела руками и постаралась сделать как можно более удивленное выражение лица.

— Ну конечно! — согласилась Виолетта. — Ни от одного издания не позвали двух человек, только от нашего. Делать там тебе нечего, строго говоря. Елисеев один со всем справится. А ты мне нужна здесь.

Что?! Перед глазами вдруг померещилась ухмыляющаяся физиономия Ирки. Я резко дернула головой и прогнала из мыслей Трегубову. Пускай себе в другом месте отдыхает!

— Я больше не накосячу! Виолетта, я хочу и должна поехать.

— Мне говорили, что и Лада, и Бессмертный тебя на полоски готовы были порвать после вопроса про Казань.

— Как видишь, Бессмертный на меня не злится больше. Вит, ты сейчас мне маму мою напоминаешь со своими двойными стандартами. Как по всем дырам меня гонять и заставлять строчить нудные заметки, так ты говоришь, что мне нужен опыт. А как…

— Поняла, поняла… — оборвала меня Соколовская и одобрительно кивнула. — Хочешь лезть в эту клоаку — лезь. Может, поумнеешь. Для тебя, боюсь, это не станет развлекательной поездкой. Постарайся не подставляться больше. И никому не доверяй. На рожон не лезь, с Ладой не ругайся, но если получится… — Тут она задумчиво посмотрела на Елисеева, который только что вернулся в ньюсрум. — Если получится, возьми у Бессмертного интервью. Вопросы я тебе помогу составить…

— Коллеги, доброе утро! Все в сборе?

На часах семь утра, я уже в аэропорту и смотрю на идеально накрашенную и причесанную Ладу.

Рядом со мной стоят еще семь таких же невыспавшихся и зевающих журналистов. Из нас всех один только Елисеев выглядит более или менее достойно.

— Да куда ж мы денемся. — Здоровый бородатый мужчина, которого я помню еще с той пресс-конференции, пожал плечами. — Лад, ну почему Новосибирск, а? Может, в Новороссийск? Там теплее.

— Серег, без проблем! — Лада мгновенно сбросила с себя образ вежливой стервы и по-свойски улыбнулась бородачу. — Хочешь в Новороссийск? Лети! Но за свой счет или за счет редакции.

— Ну чего так сразу-то? Я ж пошутил.

— Ты предложи Бессмертному лучше в Сочи открыть представительство, давно его прошу об этом. Так, теперь к делу. Все друг друга знают? — и, не дожидаясь от нас ответа, продолжила командовать: — Знают, отлично. От пресс-службы с вами все время буду я и Изабелла Павлова, наш пиар-менеджер, она работает у нас недавно, но много чего уже знает и умеет.

Я повертела головой, но девушки в красном пальто не увидела. Кстати, по сторонам смотрела не только я.

— Изабелла будет позднее, вместе с Олегом Константиновичем, — с непроницаемым видом сказала Лада.

— Так мы летим без Бессмертного, — разочарованно протянула девчонка, закутанная в теплый вязаный зеленый шарф, кажется, спецкор какого-то федерального информагентства.

— Света, не переживай. Вечером у нас с ним и двумя замами — Петровским и Зверевым — будет совместный ужин. А потом… — Она махнула рукой. — Ребята, не волнуйтесь, у Олега Константиновича очень плотный график, но вы все обязательно сможете с ним пообщаться. Теперь по сегодняшнему дню…

Я восхищалась этой женщиной. Откуда столько бодрости в семь утра?!

В самолете я села, разумеется, вместе с Ваней. Вот сразу видно, что человек бывалый, опытный: тут же вытащил из рюкзака подушку для шеи, уселся поудобнее, вставил наушники в уши и повернулся ко мне.

— Вась, до Новосиба лететь часов семь, плюс разница во времени… Ты лучше поспи, пока есть возможность. На Ладу не смотри, я не знаю, что она принимает, но мы с тобой люди обычные, и если не хочешь быть сонной селедкой вечером…

Он не договорил, сладко зевнул и прикрыл глаза. Судя по мерному дыханию, Елисеев заснул еще до взлета. Вот это да!

Я так и не смогла расслабиться и отключить голову от мыслей. Последние перед поездкой три дня оказались очень напряженными. Оказывается, для того чтобы поехать в командировку, нужно заполнить кучу каких-то бумажек, хорошо, хоть билетами и гостиницами занимался «Буян». Как я поняла, поселят нас в очень крутой отель в самом центре города. Сегодня только заезд, вещи распаковать, час, вряд ли больше, по городу пройтись, а потом тот самый ужин с Кощеем, о котором говорила Лада. Надо будет обязательно привести себя в порядок. И не лезть с умными вопросами, хотя очень хочется показать, что я умею не только лажать по дурости.

«Трудно избежать будущего». Да уж, Олег Константинович, будущее — оно такое, нагонит и еще добавит.

Я гнала от себя мысли, что он прилетит вместе с Изабеллой. Понятно, что у них нерабочие отношения, но не верю я, что она могла его привлекать как женщина. Чувствовалось в Изе что-то инфантильное и капризно-стервозное, то, что вряд ли такой мужчина, как Бессмертный, найдет обаятельным. Хотя… Мысли неслись вперед, я понимала, что очень сильно хочу его увидеть, что этот пресс-тур для меня — как глоток кислорода, пропитанного мятой. Просто увидеть его, услышать голос, поймать его взгляд… Эмоции переполняли, в руках я по-прежнему сжимала телефон, в котором жила одна-единственная эсэмэска от него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Василиса, у вас все хорошо? — Я вздрогнула от голоса Лады над моей головой. Я совершенно не заметила, как она подошла к нашим креслам. Ваня дрых.

— Да, спасибо, — кивнула я, выискивая в ее взгляде враждебность, которую она так явно продемонстрировала мне на нашей последней встрече. Ничего подобного! Сейчас в глазах Лады светился лишь вежливый интерес.

— Отлично! Постарайтесь поспать, не забывайте, что в Красноярске мы будем жить по местному времени, так что завтрашнее утро начнется очень рано.

Может, ее слова сыграли роль, а может, полная уверенность в том, что я должна не ударить лицом во время ужина с Бессмертным, но я все-таки смогла заснуть, даже обед пропустила, который разносили стюардессы.

Новосибирск встретил нас ледяным холодным ветром, который пробирал до костей. У них уже даже снег лежал! Не сугробы, конечно, но важен сам факт.

— Добро пожаловать в Сибирь! — поежившись, проговорила та самая Света в теплом шарфе, как только мы все с вещами забились в поджидавший нас микроавтобус. — Хочется уже чего-нибудь горяченького.

— Значит, так, ребят, — оживился бородач. — До ужина еще фигова туча времени, собираемся у меня через полчаса, как заселимся…

— Значит, так, ребят, — железным голосом перебила невесть откуда взявшаяся Лада. — Если хоть один придет на ужин бухой — считайте, двери «Буяна» для вас закрыты.

— Да неужели? — встрял щуплый парень в очках, я слышала, как бородатый Серега называл его Андреем. — Вы и за большие ляпы прощаете, а тут просто согреться.

Все обернулись ко мне. Стало неуютно немного, но я продолжала беззаботно улыбаться, делая вид, что не понимаю, о каких ляпах идет речь.

— Список приглашенных утверждал лично Олег Константинович. Андрюш, есть вопросы по персоналиям — задай их вечером Бессмертному. На трезвую голову, естественно.

На меня продолжали поглядывать с любопытством, но уже не так пренебрежительно. Люди! Я здесь на таких же законных основаниях, как и вы!

— Я слышал, — шепнул на ухо сидящий рядом Ваня, — что тебя в список лично добавил Бессмертный. И ничего не стал объяснять Ладе. Может, расскажешь, что происходит?

— Да я понятия не имею! — возмущенно прошипела я в ответ и отвернулась к окну. Чтобы Елисеев не видел мою довольную физиономию. Ну и кому я вру? Ведь с того самого момента, как увидела приглашение в почте, знала, что именно так все и было. Что только Кощей и мог пригласить меня сюда.

Гостиница и правда оказалась хороша. В центре города, как я поняла, хотя толком посмотреть Новосибирск, понятно, еще не успела, рядом торговые центры. Все чисто, современно и очень уютно.

— Селимся по два человека в номер, — объявила Лада. — Ребята, готовьте паспорта.

— Мальчики с девочками, разумеется? — ухмыльнулся Серега, поглядывая на нас со Светой. Других девчонок в нашем пресс-туре не было.

— У меня отдельный номер, — улыбнулся вязаный шарф. — Я доплатила из своих.

Интересно, а я тогда с кем буду жить?

— Так, ребята! В девять часов по местному встречаемся здесь, на первом этаже у ресепшен. Надеюсь, все будут трезвыми и вменяемыми. Отдыхайте!

Все вместе в лифт мы не поместились. Я — потому, что не хотела толкаться со всеми и готова была подождать, а Елисеев — потому, что уткнулся в свой мобильный и что-то лихорадочно писал в нем.

— Вась, ты поезжай давай. Я попозже. Позвонить надо, — напряженным голосом сказал Ваня и рванул к выходу. Даже спросить не успела, что случилось-то.

Я терпеливо наблюдала, как на табло лифта менялись цифры. Три, два, один…

— Ну так, что, Василиса, трудно избежать будущего? — раздался за спиной голос, и я от неожиданности уронила на пол свой рюкзак.

— Я не избегаю своего будущего, Олег Константинович. — Я обернулась и прямо посмотрела в глаза Бессмертному. — И мое будущее тоже от меня никуда не денется. Со мной всегда будет.



Глава 22

Он явно не ожидал от меня подобного ответа. Да я сама не знала, что меня заставило так ответить. Может, долгий перелет, смена климата и часового пояса? Или я так рада была видеть его, что ляпнула нечто весьма двусмысленное?

— Остается только порадоваться за ваше будущее, оно точно всегда будет с вами, — протянул Бессмертный и, наклонившись, поднял мой рюкзак. — Ну что, не боитесь снова застрять со мной в лифте?

— Нет, конечно! Мне и тогда не было с вами страшно.

Он ухмыльнулся и сразу сменил тему.

— Как долетели? Вас на каком этаже поселили?

— На третьем. А…

— Я этажом выше, — неожиданно охотно ответил он и нажал кнопку «три».

Да, я знаю, что это глупо и совсем по-детски, но в голову пришла совершенно безумная мысль. Снова застрять с ним в лифте. Вдвоем. Словно подслушав мои желания, кабина неожиданно для меня остановилась. Но лишь для того, чтобы забрать на втором этаже еще одного пассажира. Кощей не стал больше ничего у меня спрашивать, да и я не рвалась продолжать разговор при постороннем.

Двери снова открылись, и мне пришлось выходить. А мой рюкзак вместе с Кощеем поехал дальше. Я это поняла, только подойдя к своему номеру. Ключ есть, чемодан с одеждой тоже, рюкзака нет. А я Олегу даже позвонить не могу! У меня там все документы, деньги остались, даже программа нашего пресс-тура. Стоп! И мобильный тоже в рюкзаке. Я чуть не застонала от досады. И что, мне теперь идти по всему четвертому этажу, стучаться в каждый номер и спрашивать, не здесь ли живет Кощей? Я даже Ладе позвонить не могу!

Номер и правда классный, в стиле хай-тек. Лаконичные линии, ничего лишнего, зато все есть. В том числе две стоящие отдельно друг от друга кровати. Вещи моей соседки уже здесь. Это однозначно женщина. Что-то сомневаюсь я, чтобы мужчина мог использовать чехол для одежды ярко-розового цвета.

Я бросила куртку на постель и оглянулась. На прикроватном столике стояла телефонная трубка, рядом с ней лежал ламинированный лист бумаги с внутренними телефонными номерами.

— Добрый день, это Василиса Стрельцова, я только что у вас остановилась, из номера 3027, — быстро затараторила я, едва дозвонившись на ресепшен. — Вы-не-подскажете-в-каком-номере-остановился-Олег-Бессмертный?

— Мы не даем информацию о наших постояльцах. Извините.

— А… То есть и про Ладу Кулакову тоже не скажете?

— Вы можете оставить им сообщения, мы передадим.

— Мм… Попросите, пожалуйста Бессмертного со мной связаться. У него есть мой моби… Нет, просто назовите ему номер, где я остановилась.

— А госпоже Кулаковой?

— Не надо пока ей ничего передавать. Спасибо!

Я нажала на отбой. Ну здорово! В чужом городе, в огромной гостинице, где все разбрелись по своим номерам, без телефона, паспорта и даже ключей от дома. А до ужина еще полтора часа. Глаза остановились на приоткрытой двери. Ванная… Я понятия не имею, с кем мне придется жить вместе в этом отеле, но пока моей соседки нет, это означает, что вся ванная принадлежит только мне.

А какие тут бутылочки с шампунем и гелем для душа! А запах-то какой! После стольких часов в дороге смыть с себя всю эту пыль казалось высшим благом. Я с удовольствием повалялась бы в ванне, но здесь только душ. Ну и ладно. Господи, хорошо-то как!

Вот в такие моменты понимаешь ценность простых радостей. Чистые волосы, тело, пахнущее свежестью, и легкое, но пушистое банное полотенце. Так, чистое белье осталось в чемодане, который я даже распаковать не успела, но это дело пяти минут.

Я не сразу заметила, что на мягком ковролине остались следы от мокрых ног. Вот ведь! Так, надо быстренько одеться. И тут же вздрогнула от громкого стука в дверь. Потом еще раз. Может, моя соседка? Но у нее должен быть ключ. Поправив полотенце на груди, все же пошла открывать: любопытство, как мама говорила, вперед меня родилось.

Открыла дверь и чуть сразу же не захлопнула обратно. То есть захлопнула бы, но мне не дали. Рукой ее удержали. А я…

— Я вас из душа вытащил? Извините.

Во взгляде Бессмертного не было ни капли извинений. Его взгляд неторопливо прошелся по моему полотенцу и задержался на правой руке. Я не поняла сначала, на что он так смотрит, а когда поняла… было уже поздно. Спрятать зажатый в ладони свой черный кружевной лифчик я уже не могла. Лишь судорожно прижала левую руку к краю полотенца, чтобы оно не дай бог не соскочило.

— Василиса? Вы молчите. Это так непривычно. С вами все в порядке?

Он, что, не понимает, что смущает меня?! Капли воды, еще минуту назад стекавшие с моего тела, кажется, высохли в момент. Тело горело, не представляю, каким у меня должно быть лицо сейчас! Вот тебе и будущее, которого не избежать.

— Д-да… А вы… вы что хотели?

— Ваш рюкзак. — Он вежливо улыбнулся и протянул его мне. — Пожалуй, мне не следует входить, чтобы не смутить вас еще больше. Не думал, что журналистки могут быть такими стеснительными. Это удивительно и даже приятно!

Чего?!

— Спасибо-и-до-свидания. — Я выдернула рюкзак из его рук, рискуя из-за резкого движения лишиться полотенца, и тут же захлопнула перед Бессмертным дверь. Надеюсь, она его не ударила. Прислонившись к стене и обняв злополучный рюкзак, я медленно опустилась на корточки. Полотенце, наконец, съехало на пол, но мне было уже все равно.

Наглец! Стеснительная… Мне надо было наброситься на него?! Ну тогда не меня надо было звать в пресс-тур, а Трегубову! Она бы точно не смутилась.

Пока сушила волосы, все препиралась мысленно с Кощеем. Интересно, а он помнит наш с ним поцелуй? Так, как помню его я. Вряд ли, конечно.

Время летело с какой-то невиданной скоростью. Ко мне сначала заглянул Ваня — удостовериться, по его словам, что со мной все в порядке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты тут не одна, получается, живешь? — Елисеев кивнул на вещи таинственной соседки. — А с кем?

— Понятия не имею. Точно не Лада и не Света. О нет! Только не Павлова!

Ваня расхохотался.

— Ладно, жди свою Павлову, я пойду погуляю по городу. До ужина тогда.

Затем заглянула Света, рассказала, что в отеле хороший спа и она уже успела записаться на массаж завтра перед завтраком. За ней подтянулся бородатый Серега, недвусмысленно предложивший «посидеть у него», где «уже все собрались».

А я, если честно, не хотела никого особо видеть. Все, что нужно было, — это просто привести себя в порядок и собраться на ужин. И посмотреть прямо в глаза Кощею. Без смущения.

На часах было без десяти, когда ручка входной двери повернулась и я увидела ту, с кем мне предстояло ночевать в одном номере. Это такая ирония, да, Олег Константинович? Поселить со мной свою то ли невесту, то ли…

— Привет, Василиса, верно? — Ее британский акцент, разумеется, никуда не делся за эти дни, но сейчас он мне не нравился еще больше.

— Верно! — Развела я руками. — Мы, значит, вместе живем?

— Видимо! — Она неопределенно повела плечом и, пройдя мимо меня, стала разбирать свои вещи.

— А я и не знала, что журналистов селят вместе с пиарщиками. Но я первый раз в пресс-туре. Я, кстати, ждала вас тогда у пиццерии. Помните ваш звонок?

Изабелла раздраженно отмахнулась.

— У меня поменялись планы. Такое бывает. Лучше синее или пурпурное?

В руках Павловой оказались два коктейльных платья. Я уже знала, кто будет привлекать к себе все внимание на ужине.

— Пурпурное! — решила девушка и убежала в ванную переодеваться. Из-за прикрытой двери донеслось: — Хотя… может, мы и заключим с вами сделку. Вы ведь тоже хотите знать, на ком женится Олег?



Глава 23

Сначала показалось, что я ослышалась.

— Чего?

— Я могу все рассказать про женитьбу Олега. Или вам это не интересно? — Изабелла уже вышла из ванной, поправляя на ходу платье. — Ну так как?

— Интересно! — ответила я и закашлялась. В горле почему-то запершило в самый ответственный момент.

Иза подошла к холодильнику и, вытащив из него бутылку газировки, передала ее мне.

— Держи! Давай на ты, мы примерно одного возраста. Тебе сколько? Мне двадцать один.

— Я на год старше, но да — мы практически ровесницы. Я слышала, что Бессмертный на тебе собирается жениться.

Павлова лукаво улыбнулась, и от этой улыбки у меня сердце оборвалось. Кто угодно, но только не она! Пожалуйста!

— Я все расскажу, не волнуйся. У тебя получится мегакрутая заметка! Но позднее. И у меня есть условие.

— Какое?

Она оперлась рукой на спинку кровати и оценивающе посмотрела на меня.

— Я так и знала. В тебе что-то есть. Не зря Олег настоял, чтобы тебя пригласили. Лада была вне себя, кстати. Она тебя на дух не переносит.

Она довольно улыбнулась, а я поняла, что ей просто приятно говорить гадости, ну или как минимум она не понимает, что ее слова могут быть неприятны.

— Так что за условие?

Я решила не обращать внимания на ее слова про Ладу. И уж тем более не стану обсуждать с Павловой решение Бессмертного пригласить меня. Я его вообще ни с кем не буду обсуждать!

— Мы на ужин опаздываем. — Павлова кивнула на дверь. — Лада не любит ждать. Да и Олег тоже. После поговорим, хорошо?

В этот момент раздался стук в дверь, и из коридора донесся голос Елисеева.

— Вась, ты готова? Нам пора!

Павлова выпрямилась и с царственным видом кивнула мне. Видимо, это означало «ты можешь открыть дверь».

Ваня, молодец, сориентировался быстро. Улыбнулся Изабелле так, что с ее лица мигом слетела даже легкая тень высокомерия. Я мысленно взяла в руки ведерко попкорна и стала наблюдать. Чтобы очаровать вредную девицу, Елисееву потребовалось секунд тридцать, не больше. Я не сдержала улыбки, увидев, как Павлова «поплыла».

— Мне тоже… очень приятно. — Я не узнала в этом эротическом шепоте высокий противный голос с британским акцентом.

Ваня улыбнулся и сделал вид, что так и должно быть. Но я знаю эту улыбку — Елисеев был раздражен, ему, видимо, не по душе пришлось внимание Изы. Но Павлова этого не заметила, как пить дать. К тому же Ваня — это Ваня: так улыбнется, что не то что почку — голову сам со своих плеч снимешь и отдашь ему.

— Изабелла, вы очень красивая. Пойдемте, дамы!

Да ладно? Красивая?

На первом этаже под чутким присмотром Лады уже толпился весь наш выводок. Кулакова быстро просканировала нас троих, но ничего подозрительного вроде не нашла и отвернулась.

— Коллеги, минуту внимания. У всех день был тяжелым, Олег Константинович вообще из-за границы к нам прилетел, поэтому минимум вопросов о бизнесе.

— О личном, что ли, спрашивать? — хохотнул бородатый Сергей, его глаза подозрительно блестели.

— Серег, личная жизнь руководства компании у нас не обсуждается, — устало ответила Лада. Ее, кажется, занимали сейчас совсем другие мысли. — Так, Олег Константинович предложил начинать без него, он подойдет чуть позже, как и Петровский. А Зверев задержался и прилетит только утром.

Судя по голодным глазам коллег, никто возражать даже и не думал.

Нам накрыли большой стол в отдельном кабинете, куда не доносился шум из общего зала.

— Вот за это я и люблю пресс-туры! — бодро сказал Сергей. Он сам, не дожидаясь подорвавшегося было официанта, стал быстро накладывать себе закуски. И я его понимала. Желудок призывно заурчал и потребовал прежде всего красной рыбы, которая призывно лежала на блюде рядом с моей тарелкой. Запах еды реально пьянил.

— Вась, отлично выглядишь. — Сергей одобрительно кивнул и продолжил уже с набитым ртом: — Ты, Свет, тоже ничего. А вы чего не едите? Кощ… Бессмертного ждете? Так он вообще может не явиться. Его, кстати, кто-то видел?

Я промолчала, потому что в этот момент была увлечена накладыванием себе на тарелку овощного салата. Да и после не особенно хотела говорить. К тому же рядом сидела Изабелла и уже полторы минуты рассказывала всем, как они с Бессмертным по делам летали в Эдинбург.

— Олег не стремился в Новосибирск сегодня вечером, но я уговорила его, объяснила, что журналисты ждут его, и он услышал меня. — Иза улыбалась во все свои тридцать два зуба, оглядывала всех сидящих за столом, явно ища благодарности или как минимум одобрения. Но все молчали. Судя по тому, с каким невозмутимым видом на хвастовство своей подчиненной взирала Лада, было понятно, что ей к такому не привыкать. Железная женщина, что скажешь.

— Спасибо вам за это, Изабелла, — с мягкой улыбкой произнес Ваня, и Павлова зарделась, как маленькая девочка, которую похвалили в детском саду. — Вы оказали большую услугу.

Дверь в наш кабинет отворилась, и вошел грузный лысеющий мужчина с очень живыми глазами. Сразу почувствовалось, как с его приходом резко изменилась атмосфера. Лада выпрямилась, хотя и прежде своей осанкой вызывала лишь зависть, народ встрепенулся, Светка потянулась к телефону, но, натолкнувшись на грозный взгляд Кулаковой, быстро убрала руку от гаджета.

— Петр Петрович, добрый вечер! — прощебетала Лада, и я в очередной раз удивилась, как быстро эта женщина надевает нужные ей маски. — Мы уже начали. Олег Константинович сказал…

— Он подойдет скоро, — оборвал ее Петровский. — Какой-то личный звонок. Ну что, господа журналисты, давайте знакомиться. Многие лица я знаю, можно сказать, как родные уже за столько лет, но есть и свежая кровь, что радует.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он кивнул Свете, пожал руки Андрею и Сереге и вперил взор в меня, Ваню и еще двух парней, сидевших рядом. Пришлось представляться.

— Из «Честного слова»? — переспросил Петровский. — Виолетта спуску не дает? Мечта, а не женщина.

Елисеев не удержался и громко хмыкнул.

— Что? Не нравится? Она настоящая журналистка, гоняет вас как сидоровых коз и правильно. Ребята, — обратился он к молчаливым официантам, которые как тени стояли у стены. — Давайте горячее уже несите, есть хочется.

— Ну почему же, нравится, — подал голос Елисеев. — А кто для вас настоящий журналист, Петр Петрович?

— А вот вы нам и расскажите, молодой человек, кто такой настоящий журналист. Кому, как не вам, знать это.

Я восхитилась тем, как этот зам Бессмертного легко перевел стрелки на Ваню. Тот пожал плечами, собираясь с мыслями.

И вот тут я почувствовала запах мяты. Реально, его еще не было в кабинете, но я знала, что через секунду-другую откроются двери и войдет он. Ни капли не удивилась, когда именно так и произошло.

— А мы тут обсуждаем журналистику, Олег Константинович, ты вовремя пришел! — развеселился Петровский, увидев своего шефа. — Присоединяйся! Только вот молодой человек не знает, что ответить.

— Ну почему же, — улыбнулся Елисеев, безмятежно глядя в глаза оппоненту, — с удовольствием расскажу. Настоящий журналист — это тот, кто всегда, при любых обстоятельствах узнает правду, раскопает новость, чего бы ему это ни стоило. Докопается до того, что от него пытаются скрыть. И сделает это первым, — отчеканил Ваня и громко выдохнул.

— Используя все методы? — уточнил Петровский.

За столом стало непривычно тихо, все перестали жевать и внимательно слушали диалог бизнесмена с Елисеевым.

— Используя все законные методы, — поправил Ваня. — Все как в бизнесе, Петр Петрович!

— Интере-есно, — протянул Петровский, но дальше спорить не стал и обернулся к Свете. — А ты как в журналистике оказалась?

— Я? — Она не ожидала вопроса, поэтому немного замялась. — Ну если честно, то в нормальных редакциях больше платят, чем учительнице русского языка и литературы. Все просто.

Петровский согласно кивнул. Похоже, ответ Светланы его полностью устроил.

— А вы, Василиса? Согласны с мнением своего приятеля? Что для вас журналистика?

Я не увидела, я просто почувствовала, что Бессмертный, до этого внимательно слушавший разговор, теперь поднял взгляд на меня.

— Я… недавно совсем в журналистике, но всегда мечтала работать именно в этой сфере.

— Почему же?

— Потому что эта профессия призвана помогать людям, объяснять и защищать их. Ведь часто мы сами не можем за себя заступиться, но когда о проблеме напишет журналист, сделает ее публичной — ее сложнее будет замалчивать. Ее придется решать. Я думаю, в этом главная задача журналистики — помогать людям, делать их жизнь лучше.

За столом стояла тишина. Гробовая. Я не то сказала? Глаза встретили снисходительный взгляд Сереги, но он молчал, лишь потянулся к куску мяса на своей тарелке. Лада смотрела на меня неприязненно-недоверчиво. Я очень боялась, что именно так на меня сейчас глядит и Бессмертный. Потому что не поверил мне, как и его пиарщица. Потому что все мои действия в отношении его компании кричали совсем о другом. Но это просто издержки работы, хотя я прекрасно понимала, что новость о женитьбе Бессмертного вряд ли поможет людям и сделает их счастливее.

Я заставила себя поднять на него глаза. Кощей смотрел на меня задумчиво, его взгляд не выражал каких-то явных эмоций, но мне почему-то показалось, что припоминать мне мою погоню за его невестой он сейчас не станет.

— Понятно все с вами, Василиса. Похвально, похвально. Когда, как не в вашем возрасте, быть идеалистом. Ну а ты, Серег? Ну кроме фуршетов и халявных командировок? Ты уже сколько пишешь? Лет двадцать?

— Двадцать два, — поправил бородач Петровского. — Да что я-то, вы лучше расскажите, почему не в Новороссийске открыли представительство? Зачем в Новосибирске? Тут же холодно!

Разговор перемежался шутками и смешками, со стороны казалось, что компания приятелей что-то отмечает, но я никак не могла расслабиться. Потому что постоянно чувствовала на себе взгляд Бессмертного. Я была уверена: мои сегодняшние откровения мне еще аукнутся.



Глава 24

Ужин закончился в одиннадцатом часу, когда половина журналистов уже откровенно зевала. Однако расходиться никто не торопился, словно ждали еще чего-то. Самыми бодрыми выглядели Лада, что меня уже не удивляло, и Кощей — это тоже понятно. Не знаю, куда он там на самом деле летал с Изабеллой, но и сейчас, когда все, разморенные после обильной еды, лениво перебрасывались фразами, Бессмертный с кем-то активно переписывался в телефоне, хмурился, резкими движениями что-то листал на экране. Гипнотизирующее зрелище. Я даже не сразу сообразила, что Лада подозвала официанта и попросила счет.

— Ну что, друзья! Всем спасибо за чудесный вечер! Отдельная благодарность Олегу Константиновичу и Петру Петровичу за этот пресс-тур и…

— Кстати, да, — бесцеремонно оборвал Ладу Петровский. — Олег, это было неожиданно, но… — Тут он панибратски подмигнул Свете. — Я рад, что ты поменял свое отношение к таким мероприятиям. Да и Лада столько времени просила свозить куда-нибудь журналистов. А тут прямо…

Словоохотливый зам, чье лицо заметно порозовело после выпитого вина, радостно взмахнул руками. Всем своим видом Петровский показывал, как он рад находиться рядом с нами.

— А вот вопрос, — очнулся тщедушный Андрей. Вообще, я была уверена, что он уже спит за столом. — Олег Константинович, а с чего вы нас всех позвали-то? То есть, конечно, круто, своим ходом вряд ли когда до Новосиба и Красноярска доберемся. Ну а все же? Вы по более крутым инфоповодам нас раньше практически никуда не возили, а сейчас почему?

Все взгляды сразу обратились к Бессмертному. Ну а правда, почему сей…

Мысль в голове оборвалась, потому что он смотрел. Вцепился взглядом и поглощал меня. Я почувствовала себя кроликом рядом с питоном. Меня просто поедали глазами. А я растворялась в темноте.

Он молчал, ничего не отвечал, да и, похоже, не собирался никому ничего объяснять. Просто смотрел на меня. А я не видела никого, кроме него.

Что-то в воздухе поменялось, я почувствовала напряжение вокруг, но было как-то плевать. От слова «совсем». Впервые в жизни, наверное, мне было настолько безразлично, что происходит вокруг.

Откуда-то сбоку раздался расслабленный голос Лады:

— Андрюш, ну мы же нормальные люди. И понимаем вашу работу, держать вас на информационном пайке никто не собирался, плюс жесткое бюджетирование, плюс графики наших топов, да много чего… Тебя что-то не устраивает?

— Спасибо Ладе за организацию, — внезапно произнес Бессмертный и очень тепло посмотрел на свою пиарщицу. — Все отлично. Тогда всем спокойной ночи, завтра увидимся.

Он быстро встал из-за стола и первым покинул кабинет. Все сразу засуетились, сон как рукой сняло.

— Серег, ну что, у тебя продолжим?

— А может, по городу погуляем? Лад, тут куда сейчас сгонять можно?

— Я сам погуглю.

Парни оживились, Петровский отпустил какую-то двусмысленную шутку и ретировался вслед за боссом. После недолгих обсуждений все засобирались к Сереге и Андрею в номер — все, кроме Елисеева. Ну и меня, понятно. Не представляю, что я с ними буду делать. Бухать — это не мое. Кощей ушел, и у меня почему-то сразу пропал интерес к журналистской тусовке. Очнись, Вася, сюда лишь бы кого не звали, ну за исключением тебя, конечно, надо со всеми нормально познакомиться, стать своей, наконец!

— Вась, давай, заходи к нам! — Серега приобнял меня за плечи, когда мы все шли к лифту. Лада куда-то делась по дороге, исчез и Елисеев. — Изабелла, ваши все сбежали, может, и вы с нами? А то Стрельцова не хочет поддержать компанию. У нас одна Светка и остается. — Бородатый выразительно поиграл бровями. — Ну так как?

— А пойдемте! — игриво сказала Павлова. — Посижу с вами немного. Василиса, давай с нами!

Не дожидаясь ответа, Иза взяла меня под руку. Она категорически отказывалась понимать, что очень неприятна мне. Но если она и правда что-то знала про свадьбу Кощея… Конкретно сейчас я совершенно не хотела никаких откровений, точнее, хотела услышать, что на самом деле нет у него никакой невесты, а Изабелла просто дочка бывшего партнера отца. Размечталась! Но почему-то сегодня, после того как он смотрел на меня — уверена, многие это заметили, — я мечтала, чтобы он оказался свободен. И…

— Я после подойду. Какой у тебя номер, Сереж? — Я мягко освободилась из захвата Изабеллы, и сразу стало как-то просторнее.

— 3327, это от лифта налево.

— А ты куда, Вась? — Светка вдруг оторвалась от своего мобильника и с любопытством посмотрела на меня.

— Телефон хочу поставить зарядить, — соврала я. — И если не засну, то приду к вам!

Последнюю фразу я сказала, практически убегая от веселой компании. Именно сейчас хотелось побыть одной и пережить еще раз некоторые моменты сегодняшнего суматошного дня.

В номере было хорошо и уютно, общее впечатление портили только разбросанные вещи Изы. Когда она успела так распотрошить свой чемодан? Вроде только платья вытащила. Из раскрытого чемодана выглядывали явно дорогие и брендовые штаны, раскрытая косметичка со всякой всячиной. Но внимание будто магнитом притягивал совсем другой предмет. Книга или альбом, на обложке огромными буквами красовалось слово WEDDING. Свадьба.

Это оказался альбом, свадебный альбом, хотя нет, скорее предсвадебный, очень странный. Руки подрагивали, когда я его листала. Изабелла определенно невеста и точно выходит замуж. Она позировала в каких-то дорогих салонах в совершенно разных свадебных платьях. Здесь было все: и разложенные на выбор украшения, и аксессуары для свадьбы, и фото свадебных букетов… Много чего было. Кроме одного. Не было жениха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Второй раз я пересматривала ее альбом уже медленнее и спокойнее, но все равно, переворачивая каждую страницу, я боялась, что увижу его, Бессмертного. Боялась, что в первый раз просто упустила, слишком быстро пролистала.

А потом шумно и с облегчением выдохнула, отбросив обратно в чемодан свадебные приготовления Изы. Пока рылась в чужих вещах — да, это плохо, я знаю, но с Изабеллой нет правил, она сама явно играет как ей вздумается, — пропустила три сообщения.

Первое было с незнакомого номера, но, как я поняла, от Сереги, который требовал к ним присоединиться немедленно, пока они не пошли продолжать тусить в какой-то круглосуточный бар. Вторая эсэмэска — от Елисеева. Странно, мне казалось, он засыпал на ходу, когда шел к себе. Но Ваня был краток, просто пожелал спокойной ночи, на что я ему ответила, что уже давно сплю. А вот третья… Она была с незнакомого номера, пришла всего три минуты назад. «Спите?»

Я чуть не заорала в голос! Ну вот как? Как, он думал, я ему отвечу?! Ни на секунду не сомневалась, что это Кощей. Что бы он там ни писал мне про женскую интуицию, вот с чем-чем, а с ней у меня все хорошо.

А потом он позвонил. Я знала, что это он, еще до того, как услышала его.

— Я подумал, что у вас нет моего номера и вы не сможете ответить. Не разбудил?

— Нет!

Он помолчал несколько мгновений, и я уже испугалась, что сейчас попрощается и положит трубку. Надо сказать что-то умное, зацепить его. Взгляд упал на Изин альбом. Ну уж нет, точно не сейчас.

— Я не спросил у вас: как вы устроились? Все в порядке?

— Отлично! — Перед глазами снова маячило барахло Павловой. Я отвернулась к окну. — Только спать не хочется.

— Завтра будет насыщенный день, — всезнающий Кощей хмыкнул в трубку. — Хотя… Спускайтесь вниз, Василиса. Жду вас у ресепшен.

Глава 25

Только в лифте я поняла, что надо бы было переодеться, наверное, во что-то более теплое и, главное, проверить прическу — волосы у меня тяжелые, непослушные и вечно норовят вырваться из укладки.

А еще даже мысли не было отказаться. Сказать, что устала, что уже поздно. Я даже не спросила, зачем зовет-то. Может, он еще кого позвал? Это же Бессмертный, кто знает, чего от него ожидать?!

Внизу никого из наших не было, Кощея, кстати, тоже. Подождала минут пять, девушка с ресепшен даже поинтересовалась, нужна ли мне ее помощь. Что я тут делаю?

— Василиса, простите, задержался. Вы долго ждете? — раздалось прямо над моим ухом.

Мне стоило немало усилий сдержаться и не обернуться быстро на его голос. Выдохнула, нацепила на лицо безмятежную улыбку и только потом повернула голову назад.

— Я только подошла. А вы зачем меня позвали сюда?

Я еще раз огляделась по сторонам. Ну а вдруг кто-то из наших поблизости ошивается. Никого.

— Я хотел предложить вам прогуляться немного после ужина. На улице холодно, зато ни дождя, ни снега.

— Только мне предложили? — Вопрос сорвался с языка. — Или надо еще кого-то подождать?

— А вам нужна компания побольше?

— Ни в коем случае. Но скоро вся наша компания направится в бар тусить, и если они, спустившись, увидят здесь вас…

— Пойдемте, — кивнул Кощей.

Я до конца не понимала, что происходит и почему мы молча идем по тротуару. Главное — куда. По местному времени уже одиннадцать часов вечера, но сна ни в одном глазу. Зато холод на улице зверский просто, еще чуть-чуть — и начну зубами клацать. Кощей на то и Кощей, чтобы вовсе не замечать непогоду. Не сказать чтобы он как-то тепло был одет, шапкой, например, побрезговал.

— Ну что, Василиса? Возвращаемся или зайдем в гости?

Жутко хотелось обратно в теплое помещение, желательно в кровать или под горячий душ. Но как представлю, что в моем номере Изабелла с разбросанной вокруг одеждой… Ледяной холод в компании Олега Бессмертного мне кажется куда более привлекательным.

— А куда пойдем? — спросила я и сильнее укуталась в куртку.

— Так вы замерзли. И чего молчим?

Он быстро что-то начал писать в телефоне, а я посмотрела по сторонам. Ночью большой город, особенно его центр, очень красив. Тысячи светящихся огоньков создают ощущение праздника и романтики. Новосибирск не исключение. И, как и в любом мегаполисе, ночью жизнь бьет ключом.

— Садитесь! — донесся до меня голос Кощея. — Дальше на машине. Тут, правда, недалеко.

В салоне тепло и очень уютно. А еще как-то интимно. На улице ночь, мы с Бессмертным вдвоем, в незнакомом городе. И едем неизвестно куда.

— Вы мне так доверяете, Василиса, или это профессиональное любопытство, что вы готовы ночью ехать со мной непонятно куда?

— Есть и другие варианты ответа на ваш вопрос.

— Например?

— Например, я не уверена, что хочу возвращаться обратно к себе в номер.

Глаза Кощея сузились, он бросил на меня быстрый оценивающий взгляд. Надо быть полной дурой, чтобы не понять, о чем он подумал. Мне стало не по себе, показалось, что его мысли впились в меня тонкими длинными шипами, но я ни на что не намекала. Только на то, что лучше с ним на морозе погулять, чем терпеть рядом с собой Изабеллу.

— Я не имела в виду ничего такого, вы не то подумали! — Я пожала плечами и отвернулась к окну. — Просто есть люди, с которыми я бы не хотела ночевать в одном номере.

— Вас поселили не с тем, с кем хотелось? — спросил Кощей.

— Можно и так сказать, — ответила я уклончиво, потому что жаловаться на его «невесту» изначально не собиралась. К тому же у меня нет оснований ее не любить, кроме интуиции, конечно.

— И с кем?

Машина остановилась у какого-то здания, но Бессмертный не торопился выходить. Смотрел на меня так, словно вот-вот душу из меня вынет. Вот кому надо было в журналисты идти. Или в следователи.

Я промолчала. А он, на удивление, все понял правильно и не стал настаивать.

— Мы приехали. Идемте.

Здание в центре города, рядом набережная. Похоже, Бессмертного здесь ждут, хотя уже полночь.

— Выглядит мрачновато! — констатировала я очевидные вещи. Внутри только на первом этаже горел тусклый свет в двух окнах. Все остальное здание, этажей на восемь, пугало темнотой.

— Страшно? — Похоже, Кощей уловил нотку напряжения в моем голосе. А потом сделал то, что мне очень понравилось, — взял меня за руку. Сжал крепко теплой ладонью и не отпускал. Просто повел меня к подъезду, у которого стояли два человека. Один по виду точно охранник, а вот второй…

— Доброй ночи, Олег Константинович! Пройдемте.

Перед нами отворили огромную стеклянную дверь, сразу включилось яркое освещение, я даже сощурилась, но от Кощея не отставала ни на шаг, пока он, а затем и я не остановились в центре просторного холла. Руку мою он так и не отпустил.

Вокруг было очень чисто, я бы сказала, что пахло чистотой. Новое, только что построенное здание. Мне по-прежнему было непонятно, что мы здесь делаем.

— Показывай.

Второй мужчина начал быстро рассказывать, где что находится. Явно подготовился к приходу шефа. Не сомневаюсь, что Кощей его начальник. А это значит… Я еще раз огляделась по сторонам. Это, по всему видно, чей-то офис, все функционально, но очень дорого и стильно. Большие современные диваны, кресла, кофемашина, большие пальмы в белых кадках… Очень напоминает убранство «Буяна» в «Игле».

— Это и есть ваше представительство? — громко спросила я Бессмертного. — То, что мы завтра будем открывать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Верно, — откликнулся Кощей. — Нравится?

— На «Буян» похоже.

— Это и есть «Буян», — кивнул он. — Первые два этажа под офис, остальные сдаем в аренду. Точнее говоря, уже почти все сдали, кое-где ремонт заканчивается. Пошли дальше.

Он так и держал меня за руку, водил за собой, не отпуская, хотя сам с головой ушел в инспектирование своего представительства. На мой взгляд, придраться тут было абсолютно не к чему, но это на мой. Через полчаса мне стало жалко мужчину, который в первом часу ночи записывал за Кощеем, что нужно успеть доделать до завтрашнего открытия.

— Не хотела бы я оказаться вашей подчиненной, — призналась я, как только мы остались вдвоем.

Несчастный управляющий с озабоченным видом куда-то исчез. Но я была уверена: домой он еще точно не поехал.

— Почему?

— Вы перфекционист и тиран! Все же нормально! Ну есть небольшие недочеты, у кого не бывает, но заставлять человека ночью показывать вам офис… — Я поежилась. — Не зря вас Кощеем называют!

Он не обиделся, только недоверчиво хмыкнул и повел меня вглубь коридора.

— Серьезно? — Я смотрела, как он нажимает на кнопку вызова.

— Разумеется, Василиса. Там, где мы с вами, обязательно должен оказаться еще и лифт. Поехали.

Я не знала, куда мы едем, вообще не понимала, почему он привез меня сюда. На часах было уже глубоко за полночь, и, честно говоря, уже хотелось спать. Даже плевать было на Изу и содержимое ее свадебного альбома.

— Вы хотите меня о чем-то спросить? — произнес он, пропуская меня вперед, как только двери лифта открылись. — У вас сонный, но одновременно очень решительный вид.

— Что я тут делаю? Зачем вы меня сюда привезли?

— Вы не хотели спать, я не хотел ехать и проверять готовность офиса. Но есть привычка, не могу от нее избавиться — мне нужно самому удостовериться, где завтра будет проходить мероприятие, — просто ответил Кощей и открыл магнитной картой какую-то дверь. — Отсюда красивый вид на город. Завтра мы здесь будем днем и не станем подниматься наверх. А на это стоит посмотреть.

Миллионы огней, большой ночной незнакомый город в одно мгновение стал почему-то близким и почти родным. Может, потому, что чувствую, что сейчас я не одна? И мне так нравится тут находиться, потому что он рядом? Потому что снова держит меня за руку?

— Почему мы здесь? Не здесь — здесь, а именно в этом городе? Вы ведь нас, журналистов, терпеть не можете.

— Как видите, не только могу, но даже получаю от этого несомненное удовольствие.

От его слов по телу побежали мурашки. Мы с ним одни, в полутемном пустынном помещении, перед глазами черное небо и миллионы ночных огоньков за огромным толстым окном в пол. Только я и он. И ночь.

— Удовольствие? — хрипло переспросила я и от волнения облизала сухие губы. Надеюсь, он этого не заметил.

— Да, мне многое не нравится из того, что я сейчас делаю, но решение взять вас с собой было определенно верным.

Он отпустил мою ладонь, но лишь для того, чтобы притянуть к себе поближе и обнять. Легко, едва ощутимо, но голова предательски легла на его плечо. Глаза сами закрылись. Господи! Что я делаю?!

— Устала? — тихо прошептал мне на ухо Кощей.

Я молча кивнула. И тут же почувствовала почти невесомый поцелуй на виске. А потом на щеке… Он мягко покрывал мое лицо поцелуями, а я стояла и боялась шелохнуться. Потому что ждала, не признавалась себе в этом, но жаждала продолжения того, что случилось в библиотеке. Все эти длинные и бесполезные дни. Потому что его в них не было. Я прикрыла глаза и подставила лицо для его поцелуев и почувствовала его губы на своих. И прижалась к нему сильнее, ощутив, как его язык проникает в мой рот. Он целовал меня по-настоящему, так, что руки сами скользнули на его грудь, поднялись выше и обняли шею. Как же он целуется! Не сразу заметила, как стала отвечать ему, захватывая, вбирая в себя его губы. Я словно со стороны услышала собственный всхлип.

— Уже поздно. Пора возвращаться, — проговорил Кощей и снова прижал меня к себе. — Не знаю, с кем вас там так удачно для меня поселили, но я…

— С Изабеллой, — ответила я и сразу почувствовала, как напряглось его тело. — Она выходит за вас замуж?

Я подняла голову, силясь рассмотреть в полумраке его лицо.

— Нет.

У меня аж в ушах зазвенел его ответ. «Нет»!

— Я так и думала. Но тогда…

— У Изабеллы есть жених, но это не я.



Глава 26

— Если не вы, то тогда кто?! — вырвалось у меня, и я сама не понимала, с чего вдруг так заинтересовалась личной жизнью Изабеллы. Мы с ней подругами точно не станем.

— Василиса, вы сейчас не на работе. Так что без комментариев, как говорится. Поехали обратно.

Сказано это было ставшим для меня привычным спокойным и чуть насмешливым тоном. Он вел себя так же, как тогда в библиотеке, после того как поцеловал меня первый раз. Словно ничего не произошло. И мне это не понравилось. Настолько не понравилось, что я решила на этот раз не молчать.

— Значит, не на работе? Мы в вашем офисе, завтра здесь будет его официальное открытие. И вы меня сюда привезли. И целовали. Между прочим, не первый раз!

Кощей успел сделать несколько шагов, но, когда я выдала ему всю свою тираду целиком, остановился и с любопытством посмотрел на меня. Даже в темноте я совершенно четко видела, как от удивления у него чуть приподнялась правая бровь. Всегда ненавидела выяснять отношения, да я просто не умею этого делать, но сейчас была уверена, что поступаю верно. И не буду делать вид, что ничего не происходит. Происходит ведь?

— Уверен, что не в последний, — неожиданно серьезно ответил Кощей. — Мне очень нравится держать вас в своих руках, это создает приятную иллюзию. Изабелла — очень близкий мне человек, и я несу за нее ответственность, а ее свадьба к вам лично не имеет никакого отношения. На ней вы сенсацию не сделаете.

Лучше бы он не говорил такое! Стало настолько обидно и даже больно, что вся романтика из головы просто выветрилась мгновенно. Очарование этого места, которое, как я еще пять минут назад думала, никогда не забуду, развеялось, словно заклинание волшебника-недоучки.

— Я не собиралась делать сенсацию из ее личной жизни. Вам вряд ли стоит переживать об этом.

Он промолчал, но настаивать не стал. Лишь кивнул мне в сторону лифта, за руку меня больше не брал. Просто стоял рядом, а я пыталась осознать, что вообще происходит. Получалось на троечку. По десятибалльной системе.

Так в полном молчании и доехали до отеля. Я первой выскользнула из машины и, не дожидаясь Кощея, рванула в гостиницу. В холле никого не было, оставалось надеяться, что никто не выскочит сейчас как черт из табакерки, пока я буду добираться до своего третьего этажа.

Ощущения были противоречивыми. Я ни на секунду не пожалела, что поехала с ним в его филиал, что поднялась на последний этаж, что смотрела с ним на красивый ночной город. Поцелуи его до сих пор чувствовала на лице. Они казались мне совершенно естественными, настоящими и очень искренними.

В то же время меня не покидало чувство, что реальность напоминает очень дорогую и ценную картину, на которой под одним изображением скрыто другое, а под ним — третье… И что на самом деле изображено на картине, я не знаю.

Верхний слой — это сегодняшний чудесный вечер, но что под ним — понимал только Кощей. И он явно не собирался мне рассказывать. А еще обидно было услышать его предостережение о драгоценной Изабелле! Сейчас я даже удивлялась, что не рассказала ему о предложенной ею сделке.

В коридоре на третьем этаже никого не было, и я без приключений добралась до номера. Открывала дверь так тихо, как только могла, но, оказалось, напрасно: Изабеллы в номере не было. Настроение тут же поднялось на несколько градусов. Уже забираясь под одеяло, я вспомнила, что не поставила будильник. Завтра, то есть уже сегодня главное — не проспать. Хотя… представительство «Буяна» в Новосибирске я уже открыла. Раньше всех других журналистов, кстати.

Мобильный завибрировал в руке. Первая мысль была, как ни странно, об Архангельском: однажды он прислал вопросы к заметке в два часа ночи. Но сейчас Жора оказался ни при чем: на экране высветился незнакомый мобильный номер. Я решила, что кто-то ошибся. А потом сердце забилось так, что пришлось сделать несколько глубоких медленных вдохов и выдохов, чтобы его успокоить.

«Я сожалею, если вас обидел и испортил вам вечер».

Два раза перечитала. Нет, три. Кощей! Извиняется? Открыл для меня свой номер мобильного?

Пальцы забегали по экрану телефона. «Вечер был чудесным, я не обижена. Немного растеряна».

«Растерянность иногда полезна».

Вот же засранец! Я чуть телефон не бросила на кровать. Так, Вася, спокойно! Он непробиваемый, как танк, а ты уже завелась. Не годится. Если он думает, что, поцеловав меня пару раз, теперь может учить жизни, то ошибается.

Я не стала ничего отвечать. Просто сохранила номер его телефона в контактах. И заснула. На удивление очень легко.

Проснулась утром за три минуты до будильника, отдохнувшей и без единой грустной мысли в голове, на душе было спокойно. Как-то сам собой в голове сложился план действий. Я со всеми этими поцелуями совсем забыла, кто я. А я журналист, то есть человек критически мыслящий и не верящий своим глазам до тех пор, пока не получит подтверждение минимум от еще одного источника. Поэтому, пока не сниму все слои с картины, не успокоюсь. Потому что я профессионал. И еще потому, что он мне слишком сильно нравится. Настолько сильно, что опять снился этой ночью.

Изабелла оказалась неожиданно любезной, предоставив в полное мое распоряжение весь номер. Она так и не пришла ночевать, а судя по времени, пора выходить на завтрак.

В ресторане было лишь несколько семейных пар. И ни одного знакомого лица. Я уже начала волноваться, решив, что, может, банально перепутала время и все уже уехали на стройплощадку «Буяна». По крайней мере, так было заявлено в программе пресс-тура. И только потом мы поедем на торжественное открытие. А уже вечером — в Красноярск. Честно говоря, собиралась уже звонить Ване, но в дверях появилась сияющая Лада — как всегда, со свежим макияжем, профессиональной улыбкой и взглядом знающей себе цену женщины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Доброе утро! Василиса, а вы ранняя пташка, вот уж не ожидала встретить тут кого-то из нашей группы.

Она оставила на столе свой мобильный и вернулась через пару минут с тарелкой, полной еды. Еды, в которой было минимум калорий. Меня это, к слову, совсем не удивило.

— Так как спалось? Судя по вашему цветущему виду, вы, в отличие от ваших коллег, не пошли вчера знакомиться с достопримечательностями города?

Ну это как сказать!

— Думаете, все еще спят? — спросила я в ответ.

Я не хотела прямо отвечать на ее вопрос, только сейчас вспомнив, что замотанный Кощеем управляющий меня прекрасно видел вчера, видел, как Бессмертный водил меня за руку, не отпускал от себя. А ведь он точно будет на открытии и увидит меня. Вот это палево! Почему я вчера об этом не думала?

— Главное, чтобы в номерах были, а не заночевали где-нибудь в городе.

— Кстати, Изабелла еще спит? — Лада прижала к уху мобильный, но через несколько секунд недовольно отложила телефон в сторону. — Вне зоны доступа. Странно. Василиса, не знаете, где она?

Я в этот момент сосредоточила все свое внимание на трех кусочках омлета, оставшихся на тарелке. Мои шансы выстоять против Лады были минимальны, да я и не видела смысла скрывать, что Павлова не ночевала в номере. В конце концов, все взрослые люди, где хотят, там и ночуют. Главное, чтобы не в номере Бессмертного. Но я не сомневалась, что Иза точно не была ночью с Кощеем. Я ему поверила вчера.

— А вот и Иза! — протянула Лада, глядя на свою подчиненную.

Вид у Павловой был странный. Чуть опухшие красноватые глаза, очень бледное лицо. Похоже, Изабелла не успела отштукатурить себя как следует, поэтому и казалось, будто она измождена. Ну или погуляла ночью слишком хорошо.

— Ты в порядке, Белла? Нам через час выезжать…

— Все отлично, — заверила Павлова, не глядя на свою начальницу.

— Не выспалась? — Лада продолжала наседать на Изу.

— Все отлично! Я просто не очень хорошо спала. — Она пожала плечами. — В отличие от Василисы. Она сразу после ужина вырубилась и как младенец… Да, Вась?

Я ушам своим не поверила, это же надо так врать! Лада подозрительно посматривала на свою подчиненную, но расспросы прекратила. А затем и вовсе оставила нас, направившись на ресепшен узнавать, все ли журналисты в своих номерах.

— Если кому скажешь, что я не ночевала в номере, то сильно подставишь Олега, — ни с того ни с сего быстро проговорила Белла, и мне потребовалось несколько секунд для того, чтобы сообразить, чего она хочет. — И мне нужна твоя помощь. Про сделку помнишь?

Я молча кивнула. Я не узнавала Павлову. Куда-то слетела ее уверенность и манерность, она выглядела уставшей, раздраженной и, как мне показалось, немного напуганной.

— Я тебе все расскажу про Бессмертного и его свадьбу. Я, кстати, заметила, как вы смотрели друг на друга за ужином, все это заметили. Но мне нужна услуга. Я хочу все знать, что происходит в «Честном слове». Абсолютно все. Ты согласна?



Глава 27

Я ожидала чего угодно, но… «Честное слово»?!

— Зачем тебе наша редакция? Хочешь в журналистику пойти?

На лицо Павловой снова вернулось стервозное выражение. Кто бы сомневался.

— Ты сенсацию хочешь?

Я чуть не фыркнула, в голове промелькнула вчерашняя сцена с Кощеем, когда он заподозрил меня в поиске жениха Изы. Похоже, оба считают, что меня можно на раз-два купить за эксклюзив.

— Хочу! — призналась я. — Но при чем тут… погоди! А ты не эту сделку хотела мне предложить, когда позвала в пиццерию и не пришла?

Иза демонстративно завела глаза под потолок. Так и есть. Значит, еще со времен той неудачной пресс-конференции.

— Но почему наша редакция? Что в ней такого? — повторила я свой вопрос.

Павлова раздраженно ответила:

— Слушай, я ничего такого не прошу. Мне просто надо знать, что там у вас происходит. Мне нужны глаза и уши. Информация в обмен на информацию.

Невеста Кощея… Да я что угодно отдала бы за знание.

Но вместо ответа, которого с нетерпением ждала от меня Иза, молча встала и пошла наливать себе еще одну чашку чая.

Вита не раз говорила, что рано или поздно мне придется выбирать. С моим везением скорее раньше, чем позднее. «Будут предлагать деньги, чтобы красиво пропиарила в статье, будут просить не писать что-то в обмен на эксклюзив когда-нибудь, будут шантажировать судом, будут угрожать. Тяни резину. Включи тормоз, а лучше дуру, которая не понимает намеков. И бегом ко мне».

Виолетта осталась за тысячи километров, хотя, конечно, можно сейчас ей позвонить или написать. Я покосилась на Павлову, она сидела ко мне спиной и постукивала каблуком по полу. Нервничает. Похоже, ей очень нужна информация о нас, но зачем?! А еще мне безумно хотелось узнать правду о Кощее. До покалывания в пальцах. Узнать все его тайны. И про невесту. Да я вообще отказываюсь верить в то, что он скоро женится! Точнее, я не хочу, чтобы он женился. Но тогда откуда все эти сплетни и полная уверенность всех, что он вот-вот кого-то поведет под венец?

Изабелла обернулась и посмотрела на меня так, что я должна была почувствовать себя испепеленной и замороженной одновременно.

— Ну так как? — спросила Иза, не успела я еще сесть за стол. — Мы договорились?

— Слушай, а ты точно знаешь про его невесту? Мне же нужно будет подтверждение.

Я старалась говорить спокойно, но голос все равно подрагивал. Я даже не знала, что именно хочу сейчас услышать от противной девицы.

— Какое еще подтверждение? Встретиться с его невестой? Получить приглашение на свадьбу? Моих слов тебе недостаточно?

— Нет! — честно призналась я. — Более того, ты мне уже заливала про черный список, забыла? Что меня Олег никуда и никогда не позовет. Ну и?!

По глазам вижу: не ожидала она. И сказать нечего. Что-то сразу же изменилось в ней, отвернулась от меня, взяла в руки мобильный и начала в нем что-то искать. Похоже, наша сделка откладывается.

К столику, переговариваясь, подошли Света, Серега и Ваня. Елисеев, ушедший спать раньше всех, и выглядел соответственно. Я даже заметила, как проходящие мимо незнакомые девчонки улыбнулись приятелю. Тот никак не отреагировал.

— Всем привет! — Света широко зевнула. — Ща умру без кофе.

Через пять минут подтянулись остальные. За одним столиком не уместились, рядом с нами уселись только Елисеев и Сергей.

Иза как-то сразу притихла, с интересом поглядывала на Серегу и широко распахивала глаза, когда бородатый рассказывал, куда они всей компанией отправились в три часа ночи пить после бара.

— Ты зря с нами не поехала, было весело. — Он подмигнул Павловой. — Вась, ты тоже какая-то не своя. Ну первый раз же… Так вы просто проспали всю ночь?

— Ага! — одновременно воскликнули мы с Изой и переглянулись.

— Ну что… — Елисеев посмотрел на часы на руке. — Выдвигаемся скоро?

— Я сейчас уточню у Лады, — поспешно ответила Павлова, и я с удивлением не обнаружила в ее голосе привычной манерности. Сама нежность просто. Парни, конечно же, ничего не заметили.

Кулакова сама появилась в ресторане через пять минут, и быстро собрала всех вокруг себя.

— Значит, так, ребята! Сейчас едем на стройку с Петровским, смотрим объект. Это наш не первый, но очень важный проект в Новосибирске. Потом в наш офис, там будут представители властей, ваши коллеги из местных изданий. Это главное мероприятие сегодня. Затем обед, дальше — свободное время. Хочу напомнить, что у нас запланирована экскурсия. Вылет вечером — отлавливать вас по всему городу я не буду.

Она разговаривала с нами, как с малыми детьми, но, что удивительно, никто не роптал. Видимо, опытные ребята. И знают свои косяки. А для меня все было внове, особенно поведение Павловой. Не будь я так придирчива к Изабелле, не заметила бы, какие разительные перемены с ней происходили. Когда спускались по лестнице на улицу, она чуть было не упала, спасибо Елисееву, который шел рядом. Я не представляла, что человек может настолько искренне благодарить за обычную помощь. Мне показалось, Ваня даже смутился. Всю дорогу до стройки, что мы ехали все вместе в микроавтобусе, Иза была просто идеальна, я ее не узнавала. Павлова даже лицом похорошела.

— Ребята, если кто проголодается, мы взяли с собой бутерброды. Накопители для телефонов никому не нужны?

Мягкая предупредительная Павлова не отходила от нас с Ваней ни на шаг. Это правда та девчонка, которая прокатила меня, назначив встречу? Это она своим противным голоском сегодня предлагала сливать ей всю инфу про нашу редакцию? Это она всегда вела себя так, словно весь мир ей должен?!

На улице сегодня было еще холоднее, чем вчера, народ бухтел под нос, но покорно вылез из автобуса и потопал в сторону строительной площадки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вань… — Я воспользовалась моментом, когда Павлова, внезапно вспомнив, что оставила фотоаппарат на своем сиденье, побежала обратно к автобусу.

— М? — Елисеев, как всегда, беззаботно улыбался, хотя сильный ветер норовил всех нас сбить с ног.

— Изабелла. Тебе не кажется, что она ведет себя странно?

Парень удивленно оглянулся на меня, и пришлось пояснить.

— Обычно она вела себя как капризная стерва! А тут…

— Изабелла очень милая, — серьезным тоном произнес Ваня. — И добрая. Она чудесная, Вась. И совсем не стерва.

Последнюю фразу произнес таким укоризненным тоном, что мне стало неловко.

— Ты так говоришь, словно хорошо ее знаешь, но ты ведь до вчерашнего дня не был с ней знаком.

— Не был, — кивнул Ваня. — Но хорошего человека сразу видно. Я только не понимаю, почему ты не видишь очевидного.

Хорошего, значит?! Интересно, зачем этому хорошему человеку знать что-то про «Честное слово»? Наш разговор прекратился сам собой, потому что к нам бегом вернулась Иза. Довольная, раскрасневшаяся и… красивая. Кажется, я посмотрела на нее глазами Вани. Она сейчас и правда выглядела очаровательно.

— Иван, фотоаппарат. Ты хотел сделать несколько фотографий. Помнишь, ты говорил?

Елисеев непонимающе посмотрел на нее, а потом, улыбнувшись, забрал из рук девушки камеру.

— Спасибо, Бель, — мягко произнес Ваня. Глаза у Изабеллы засверкали еще ярче.

Глава 28

Сказать, что мы замерзли на этой стройке, — ничего не сказать. У меня зуб на зуб не попадал уже, и, если честно, мне было все равно, что там рассказывал Петровский о планах «Буяна» по строительству нового бизнес-центра. Мой личный план требовал как можно скорее убраться отсюда.

— Лада! Может, мы уже поедем? — совершенно трезвым, но очень злым голосом спросил Серега у Кулаковой.

Та лишь сочувственно улыбнулась. Они с Петром Петровичем держались молодцом и явно не торопились сворачивать мероприятие. Ну вот какой смысл ходить в касках по стройке?! Селфи все уже сделали, для репортажа фоток наснимали. А речь толкнуть можно и в более уютном помещении. Это не я сказала, если что. Это Ванина реплика, но я с ней полностью согласна. Еще чуть-чуть — и Елисеев превратится в Кая из «Снежной королевы», и все потому, что его «Герда» умыкнула у Елисеева шарф. Так прилипла к нему магнитом, что даже ко всему привыкшие Серега с парнями пару раз удивленно глянули на эту парочку. Но Павлову внимание не смущало, да она вряд ли видела кого другого, кроме Вани, который, как настоящий джентльмен, даже не пытался от нее увильнуть.

— Коллеги, ваши вопросы Петру Петровичу? — с улыбкой спросила Лада.

Все молчали. Я думаю, если бы кто-то рискнул открыть рот, то, наверное, прямо бы здесь и остался. В бетоне. Свои бы и закатали.

— Что ж, раз нет вопросов, мы можем начинать выдвигаться в сторону нашего представительства.

Народ чуть ли не бегом рванул к автобусу. После морозной экскурсии в теплом и очень уютном салоне хотелось спать.

— Слава богу! Лада, спасибо, конечно, мы строек ведь никогда не видели и касок не носили, такой опыт интересный! — Света язвила, не стесняясь, но такими шпильками Кулакову, конечно, не уколешь. У нее кожа, как у броненосца.

— Мы всегда рады разнообразить жизненный и профессиональный опыт журналистов. Так, все в сборе? — Лада оглядела весь наш маленький подмерзший отряд, задержав взгляд на Изе, которая на обратном пути сидела уже с Елисеевым впереди меня. — Отлично! Тогда поехали!

За окном мелькал довольно привычный для большого города пейзаж: многоэтажки сменялись невысокими зданиями, голые деревья вызывали тоску по прошедшему лету. А еще набережная Оби. Большая красивая река. Явно со своим особенным характером. Хотела бы я посмотреть этот город летом. А еще поплавать на катере по реке. Размышления о том, какой красивой должна быть Сибирь летом, бесцеремонным образом оборвал протяжный автомобильный сигнал.

— Так, ребята, похоже, мы приехали! — радостно воскликнула Света. Она сидела в соседнем ряду, справа от меня и всю дорогу что-то писала в телефоне.

— Ого! Это и есть ваше представительство? — присвистнул Андрей. — Нехило так. Надолго тут решили обосноваться?

Я взглянула на здание, при свете оно выглядело не так устрашающе, как ночью. Меня сразу захлестнули воспоминания о вчерашней встрече с Кощеем. За весь сегодняшний день от него ни одного сообщения. Не то чтобы я ждала…

— Мы здесь надолго, Андрюш! — Лада первой выскочила из автобуса и продолжила, когда все снова собрались вокруг нее: — У нас есть тридцать минут, местные еще не подъехали. Как вы понимаете, никаких разрезаний лент не будет, будет пресс-конференция Олега Константиновича и представителей местных властей. Проходим внутрь тихо, не шумим, ничего не фотографируем раньше времени…

— Сортиры у вас есть? — оборвал Ладу молодой хмурый парень, его имени я так и не запомнила. Да я вообще вроде первый раз голос его услышала.

— Все за мной! — Смутить Ладу было невозможно.

Внутри здания было все так же, как я и видела ночью. Если честно, то побаивалась встречи с управляющим, который должен был быть где-то здесь. Еще меньше я хотела, чтобы кто-то из журналистов прознал о нашем с Кощеем путешествие сюда.

— Э… А я не понял?! — рявкнул Сергей на весь конференц-зал, куда нас всех отвела Лада. — Это че за хрень?!

Практически одновременно с этим возгласом у нескольких ребят зазвонили мобильные, у Вани, кстати, тоже.

— Что?

— Да никто не передавал?

— Откуда?!

В зале началась суета, я не понимала, что происходит, пока Серега не начал орать на Свету:

— Твою же мать! Ну мы же договаривались. Какого надо было лезть вперед всех?!

Все разъяснилось довольно быстро: пока мы ехали в автобусе и пытались согреться, Света уже написала и передала новость в свое агентство. Разумеется, никого не предупредив. И теперь, например, Жора орал матом в трубку на Елисеева и спрашивал, чем мы там занимаемся.

— Не было никаких договоренностей. — Света безразлично смотрела на пунцового Серегу, который был готов ее порвать. — Я сюда работать приехала, а не бухать.

— Были, Свет! Вчера в баре говорили же, что не гоним, что все напишем после прессухи Кощея. На хрена надо было про стройку отдельную новость давать? — Тщедушный Андрей, казалось, вот-вот завизжит. — Будь ты мужиком…

Он осекся, увидев, что в конференц-зал заходят незнакомые люди, судя по виду, скорее всего, местные журналисты.

— Вась! — Перед глазами возник с озабоченным видом Елисеев. — Видишь, какая хрень? Архангельский лютует, мы тут вдвоем вообще…

— Что нужно?

— Здесь наверняка есть какое-то тихое помещение, где ты можешь быстро написать про эту чертову стройку. Жора требует новость сейчас же.

— То есть я должна буду пропустить Бессмертного? — Мой голос дрогнул, но Ваня посмотрел на меня так растерянно, что мне стало неловко.

— Вась, никуда от тебя Кощей не денется, мы еще завтра в Красноярск полетим. Но сейчас ты должна мне помочь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А где?

— Не знаю. Спроси у Лады. Или у Изабеллы, найди какое-нибудь тихое место. Давай, Вась, быстрее!

Зал быстро наполнялся людьми, похоже, на мероприятие согнали добрую половину местных журналистов, хотя было много и представительных мужчин в строгих деловых костюмах. В таком виде я своих собратьев никогда не встречала.

Ни Лады, ни Изабеллы не было видно. Выбраться из зала было непросто, в душе я понимала, что Елисеев прав. Мы здесь вдвоем, ни одного материала еще не написали, оставаться на пресс-конференции смысла не было — я все равно бы отвлекалась на вопросы. И на Бессмертного!

— Девушка, вы куда? — Мне преградил дорогу охранник.

Я только рот открыла, чтобы объяснить свою ситуацию, как рядом появился управляющий, тот самый, который видел нас с Кощеем ночью.

— Дим, пропусти девушку, куда ей надо, — бросил он на ходу и быстрым шагом направился в сторону конференц-зала.

— Проходите!

Я уже знала, куда пойду. На самый верхний этаж, откуда прекрасный вид на город, где окна в пол и где мне было так хорошо…

Наверху было тихо, дверь, та самая, которую меньше суток назад открывал Бессмертный, была приоткрыта.

Мне не зря здесь понравилось ночью. Это был большой зал в светло-бежевых тонах с удобными диванами и креслами. Теперь главное — не думать о Кощее, о том, что сейчас ему будут задавать вопросы, а он на них отвечать…

Я не сразу ее заметила. Честно говоря, уже два абзаца набила на планшете, пытаясь разобрать диктофонную запись. На стройке было шумно, и не каждое слово Петровского можно было разобрать.

А потом взгляд случайно скользнул по стеклянной поверхности круглого стола справа от меня. На нем стояли два пустых бокала из-под шампанского, но не они привлекли мое внимание. Большая черная кожаная папка с логотипом «Буяна». Я встала и подошла к столу. На папке большими золотистыми буквами красовалось одно слово — «Изабелла».

Все ясно! Здесь, скорее всего, документы на Павлову, может, что-то, связанное с ее замужеством или бизнесом ее отца, живущего в Великобритании. Интересно…

Я взяла в руки папку и не удержалась, медленно провела пальцами по идеально гладкой и мягкой поверхности.

— Положите папку на место, Василиса. Она не для вас.

Я вздрогнула от того, насколько жестко прозвучал его голос. Никогда прежде он со мной так не разговаривал.

Я медленно обернулась, прижимая папку к груди. Бессмертный стоял в дверях и смотрел на меня. Таким взглядом можно, наверное, испепелить.

— Папку, Василиса! И что вы тут забыли? Пресс-конференция вот-вот начнется.

Он сделал несколько шагов, почти вплотную подошел ко мне. Между нами оставалось, наверное, сантиметров тридцать расстояния.

— Мне надо новость написать, — ответила я, но он не слушал меня.

— Папку! Сейчас же!

Я молчала, здравый смысл на пару с совестью в унисон кричали внутри меня, требовали отдать ему эту чертову папку. Его папку. Не мою.

— Мне-нужно-интервью-с-вами! — скороговоркой выпалила я и протянула ему папку. — И эксклюзив про вашу свадьбу.

Бессмертный забрал из моих рук папку, открыл ее и тут же захлопнул.

— Вы не перестаете меня удивлять, Василиса. Совсем не умеете шантажировать людей!



Глава 29

— То есть? Надо было вас шантажировать? Угрожать?

Мне стало совсем не по себе. Теперь точно выгонит и интервью не даст. Опять накосячила!

— Вы нетипичная журналистка, Василиса. Я ошибся. Идемте.

— Куда? — севшим голосом спросила я. — Слушайте, я эту папку просто в руки взяла, не открывала, не знаю, что про вашу Изабеллу написано. Я… мне заметку надо написать, понимаете?! Между прочим, про вашу стройку!

— Вот и напишете. Но в другом месте. — Он взял мой рюкзак и пошел к выходу. — Там лучше, чем здесь. Не бойтесь.

Последнюю фразу он произнес уже в коридоре. Я думала, посадит меня в лифт и отправит на первый этаж прямо в лапы охранникам. Но нет, мы прошли почти весь этаж и остановились у закрытой двери.

— Это что?

— Вы слишком шустрая девушка, Василиса. И любопытная. И всегда появляетесь в самый неподходящий момент. Поэтому позвольте мне, наконец, посадить вас под замок.

Произнесено это было таким любезным и вежливым тоном, что я просто не поверила.

— Вы шутите?

Я покосилась на улыбающегося Кощея. Он явно уже не злился на меня, выглядел спокойным, даже доброжелательным.

— Ого! — не смогла я сдержать возглас, когда он распахнул передо мной двери.

— Это представительские апартаменты, — пояснил Бессмертный, как только мы вошли внутрь. Лично мне сразу захотелось снять кроссовки. Ступать в уличной обуви по пушистому белому ковру я сочла бы преступлением. — Проходите, проходите. В каждом нашем крупном офисе есть такие. Здесь все, что вам может пригодиться, пароль от вай-фая на столе, кстати. Думаю, так будет удобнее вам и спокойнее мне. Апартаменты полностью в вашем распоряжении, правда, никаких документов вы здесь не найдете. Выпущу вас сразу после пресс-конференции.

— Что?! Так вы серьезно? — Я глазам не поверила, когда обернулась и увидела, как Кощей что-то нажимает на дверной панели. — Олег Константинович?

— Я уже опаздываю к вашим коллегам. Если будет страшно — пишите.

С этими словами он захлопнул передо мной дверь. Я дернула ручку. Закрыто. Он не шутил! Он точно меня запер! Изо всей силы я ударила кулаком по массивному дереву. Двери хоть бы что, а рука зазвенела. Больно.

Поверить не могу! Похоже, я действительно застряла. Еще раз огляделась по сторонам. Я в таких интерьерах прежде не бывала. Это и в самом деле роскошный гостиничный номер. Сбросив кроссовки, тут же утонула ногами в пушистом ковре. Мягко-то как. Вай-фай здесь очень быстрый. Проблем с отправкой заметки у меня точно не возникнет, а еще есть холодильник, забитый фруктами и холодными закусками, кофемашина. Шикарный диван, кресла, отдельная спальня и туалет с душем и джакузи. На полстены огромная плазма. Темница класса люкс, одним словом.

Тишину взорвала трель мобильного телефона. Звонил Жора.

— Вась, когда новость будет? Там писать-то всего ничего.

Архангельский, как всегда, в своем репертуаре. На секунду захотелось вдруг вывалить ему всю правду-матку. И про папку, и про, что Кощей меня тут запер. Но только на мгновение.

— Жора, минут двадцать — двадцать пять, и новость у тебя будет.

— Пятнадцать максимум, — пробубнил телефон.

— Двадцать пять. Мне время нужно, — отрезала я, сама от себя не ожидала такого. Видимо, стресс сказался. — Все, мне писать надо.

Он молчал в трубку, я не стала ждать, когда он опомнится, и нажала отбой. Новость написалась на удивление быстро и легко. Я раза три ее перечитала, посмотрела, кто еще из коллег уже опубликовал новость на своих сайтах, добавила пару подробностей, которых нет у других. Отправила.

Жора, надо отдать ему должное, отписался практически сразу, сообщив, что новость в целом неплохая и дополнять ее не придется. Ну хоть что-то.

Судя по тому, сколько прошло времени, пресс-конференция была в самом разгаре. А я здесь. В заточении. Написала Ване сообщение, спросила, как там дела. Он не ответил. Видимо, даже не прочитал ничего. И неудивительно, сыплет там, наверное, острыми вопросами, записывает ответы…

Через десять минут включила телевизор, пощелкала каналы. Их тут больше двухсот. Остановила на какой-то американской мелодраме. Еще минут через пятнадцать проверила холодильник. А жизнь-то налаживается! Бессмертный сказал, что я могу всем распоряжаться здесь. Ну тогда не обидится, если я ополовиню съестные запасы. В ход пошел сначала виноград, потом киви, затем бейглы с лососем и сливочным сыром. Можно считать, что я уже пообедала. Заодно и мелодраму досмотрела. Дальше начинался какой-то боевик, и вот тут-то объявился Елисеев. По телефону, разумеется.

— Вась, ты где? — сквозь гул голосов спросил Ваня. — Новость передала?

— Ага. — Я быстро сделала тише телевизор. — Я в здании представительства. А что, пресс-конференция уже закончилась? Как-то быстро…

— Ответили всего на три вопроса, а потом сбежали все — Кощей с местными чинушами. Оставили вместо себе Петровского. Да кому он нужен?! — зло бросил Елисеев, и я поежилась от неожиданности. Из себя Ваня никогда не выходил прежде. Я, по крайней мере, не видела.

— И что теперь? — осторожно спросила я.

— Сейчас новость напишу, и все поедем обедать. Давай подгребай.

Ваня отключился. А я смотрела на пустую тарелку из-под бейглов. Похоже, я не так уж и плохо провела время в своем заключении. Так! Если прессуха закончилась…

Я не стала ему звонить, просто написала короткое сообщение. Телефон зазвонил через тридцать секунд.

— Я сейчас занят, — негромко прозвучал голос Кощея в трубке. — На верхней полке комода, справа от телевизора, лежит ключ-карта. Вы можете выйти и присоединиться к своим коллегам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что?! — взвилась я. — Так все это время…

— Спасибо, что не перерыли весь номер, — тихо засмеялся Бессмертным и добавил уже серьезно: — Я освобожусь через час. Можете подождать меня, и мы обсудим мое интервью.

— Интервью? — переспросила я. — Вы готовы дать мне интервью?

— А вам не нужно?

— Нужно-нужно! — протараторила я. — Я вас подожду.

Он отключился, а я еще пару минут в себя приходила. Кощей даст мне интервью?! Серьезно?! Да он никогда не давал местным, только федеральным изданиям. Может, наврал? А вдруг тут скрытые камеры? Я повертела головой и, разумеется, ничего не нашла. Написала Ване сообщение, чтобы меня не ждали, наврала, будто голова заболела и я поехала в отель. Поэтому обед пропущу. Елисеев ответил короткое «ок». Даже расспрашивать не стал. Ну и ладно.

Через час Кощей не появился, мой боевик уже заканчивался, заканчивались и фрукты, были выпиты две чашки капучино. Еще через пятнадцать минут я ему написала. Тишина. Еще через десять выяснила, что «абонент не абонент». Ключ нашелся там, где и сказал Кощей, я это проверила сразу, и сейчас карта лежала рядом. Хотелось взять ее в руки, открыть дверь и уйти. Но я не могла. Понимала, что глупо, что на самом деле никакое интервью он не собирался давать, что просто проучил меня таким образом, за нос поводил, а потом и щелкнул больно по несчастному носу.

Было очень обидно. Так обидно, что я даже не сразу отреагировала на удивленный голос Кощея.

— Василиса? Вы не ушли?

Он стоял у входной двери и смотрел на меня, не веря своим глазам. А мне было приятно видеть его таким ошарашенным. А то спокойный всегда как удав, ничем не прошибешь. Ну или почти ничем.

— Вы сказали, что мы поговорим об интервью. Я готова. У меня и вопросы есть.

Он прошел к окну и остался стоять ко мне спиной. Кощей молчал, явно был в своих каких-то мыслях. Ну и пожалуйста! Я столько ждала, могу еще несколько минут потерпеть.

Наконец, он обернулся, посмотрел на меня и сказал:

— Я дам вам интервью, Василиса. Только вам. Мы можем поговорить сейчас, я отвечу на ваши вопросы. Или вы можете подождать месяц, и тогда… — Он запнулся, подбирая слова. — Тогда вместе с интервью вы первой узнаете много нового. Выбирайте! Сейчас или через месяц?



Глава 30

— А можно два интервью? — выдохнула я, едва он замолчал. — Одно сейчас, а второе через месяц? Поводы же разные будут. А что такого через месяц произойдет?

— Другого ответа я от вас и не ждал, — довольно хмыкнул Кощей и расстегнул пуговицы пиджака. — Но нет, Василиса, только одно.

— Но почему?! — искренне возмутилась я. И замолчала. Хорошо, хоть рот успела закрыть.

Не глядя на меня, явно погруженный в свои мысли, Бессмертный снял с себя пиджак, потом расслабил узел галстука. Я смотрела на него как завороженная. Он это специально делает? Не может же не понимать, как это выглядит! Галстук упал на спинку стула. В белой рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами Кощей выглядел как… я не знаю, как это объяснить, это чувствовать надо. Вот сейчас мне просто захотелось подойти и обнять его. Чтобы было как вчера ночью, когда он целовал меня.

— Все-таки выбор придется сделать. И прямо сейчас. — Кощей уселся в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу. — У вас не получится усидеть на двух стульях одновременно. Итак, что вы на самом деле хотите?

Мысли летали в голове со скоростью боевых снарядов. Чего я хотела? Я хотела вдохнуть в себя его мятный запах. И чтобы это был не пресс-тур, а наше с ним путешествие, без всяких там Лад, Изабелл и Жоры в телефоне.

— Мне надо позвонить, — призналась я. — Звонок другу.

Бессмертный вздернул удивленно бровь, но потом согласно кивнул.

— Валяйте.

Я быстро набрала номер единственного человека, с которым могла посоветоваться и который сам дал мне задание взять интервью в пресс-туре.

— Да! — резко ответила Виолетта, а я на всякий случай оглянулась. Кощей так и сидел в кресле, чуть прикрыв глаза.

— Привет! — Я проскользнула в спальню и прикрыла за собой дверь. — Ты не поверишь, но Кощей… то есть Бессмертный готов мне дать интервью. Прямо сейчас. Ну тут вот какое дело…

Сбиваясь и торопясь, я быстро пересказала наш диалог с Олегом. Виолетта молчала, но недолго.

— Бери прямо сейчас, — безапелляционным тоном приказала она. — Второго шанса может не быть.

— Но почему? Он же сказал…

— Ничего он не сказал! — гаркнула в трубку Соколовская. — Тебе пообещать могут все что угодно. Где гарантии, что он вспомнит об этом? Что его не перехватят федеральные каналы, что не прибежит очередной «Форбс»? Сам факт, что он сейчас согласился с тобой поговорить, в голове не укладывается! Лада тебе глотку еще не перегрызла? А Елисеев? Кощей еще кому-то дал интервью? Что там происходит у вас?

Виолетта сыпала вопросами, я не успевала на них отвечать.

— Вообще, не думаю, что Лада или кто еще знает об этом, — призналась я и впервые задумалась о том, как со стороны будет выглядеть, если окажусь единственной в пресс-туре, кому Кощей даст интервью.

— Куй железо, пока горячо, — сказала Виолетта и добавила перед тем, как отключиться: — Чем ты его так задела, непонятно!

Если бы я знала! Многое бы отдала за то, чтобы порыться в голове Кощея. И у самой промелькнула в голове шальная, совсем не профессиональная мысль: единственное, что действительно я хочу знать, так это как он ко мне относится. Почему целует меня, но держится при этом как с нахальной журналисткой, которую хочет проучить? Почему столько внимания мне уделяет? Что же у тебя в голове, а?

Может, через месяц ты удачно женишься и будешь смеяться над глупыми журналистами, а над одной рыжей так особенно?

Стоп, Василиса! Включи, наконец, профессионала! Сейчас ты можешь доказать всем на свете, что не зря ешь свой хлеб. Да месяц назад ты и мечтать не могла…

Кощей тем временем орудовал в холодильнике. Мне стало все-таки стыдно, что я его объела. А не надо было сажать меня под замок!

— Ну так что, Василиса, ваш друг помог вам принять решение? — Бессмертный захлопнул холодильник и вернулся в свое кресло, держа в руках запотевшую бутылку воды.

— Помог. Интервью будет сейчас.

Кощей усмехнулся. По его виду было непонятно, одобряет ли он мое решение, но у меня в голове застряла дурацкая мысль: какое бы решение я ни приняла сейчас, оно будет неверным. И я в любом случае останусь с носом! Ну почему он такой умный?! Я просто чувствую, что он все свои шаги на десять ходов просчитывает. И мои тоже, кстати. С такой внешностью совсем не обязательно так хорошо соображать.

— Вы говорили, у вас вопросы есть? — прервал затянувшуюся тишину Кощей. — Покажите.

Вот черт! Я и сама не заметила, как все это время пялилась на него, точнее говоря, рассматривала его белую рубашку. И так видно, что он в идеальной спортивной форме, но все-таки хотелось в этом убедиться окончательно. Господи! О чем я думаю?! У меня сейчас, возможно, самое важное интервью в моей жизни! Если мне удастся провести его идеально и Кощей нормально ответит на все вопросы…

— Держите! — Я протянула ему свой планшет. — Все здесь.

— Сами составляли? — поинтересовался Бессмертный через пару минут после того, как вернул гаджет мне в руки. — Неплохо.

Из уст Бессмертного это прозвучало так, будто я только что взяла Пулитцеровскую премию.

— Стараюсь, Олег Константинович.

Я улыбнулась и мысленно поблагодарила Виолетту. Золотая женщина, если голову за косяки не откусит. Но мне пока везло.

— Ну что, Василиса, тогда начинайте! — проговорил с улыбкой Кощей, и я, краснея, быстро зачитала первый вопрос…

Я треть не понимала из того, что он говорил. То есть, конечно, говорил он по-русски и очень складно, с такой изящной непринужденностью жонглируя цифрами, терминами, что я восхитилась. Но понятнее от этого не становилось. «Если ни черта не понимаешь, — напутствовала меня Виолетта перед пресс-туром, — есть два варианта: улыбаться и кивать головой. Или остановить интервью и переспросить. Универсального рецепта нет, действуй по обстоятельствам». И сейчас, слушая ответ на мой пятый вопрос, я корила себя за то, что не признаюсь, просто не смогу ему сказать, что кое-что не понимаю. Пусть лучше Жора с Витой поорут в редакции, объясняя мне на пальцах, что сказал Кощей. Но только не он!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А с другой стороны, Вась, журналист должен спрашивать то, что ему на самом деле интересно и важно. Ну и, конечно, то, что интересно читателям!

— В последние месяцы в деловом сообществе участились разговоры о том, что вы планируете отойти от оперативного управления, потому что… женитесь. Это правда?

Ну вот, сказала. Интересно ведь. А по факту как сама себе приговор зачитала.

— Этого вопроса нет в списке, — заметил, прищурившись, Кощей. — Вы для кого спрашиваете? Для интервью или для себя?

— Для интервью, — выдохнула я. — Для себя.

Он молча смотрел на меня, а я сидела и дышать не могла. Вась! Вы с ним пару раз поцеловались, и все. Никто никому ничего не обещал! Что в голове у этих миллионеров, ты понятия не имеешь. Он до сих пор тебе выкает. Даже Васей ни разу не назвал. Все время Василисой. Ну и глупо ожидать, что он ответит честно. Даже я уже давно поняла, что интервью — это не исповедь.

— Я не комментирую свою личную жизнь, Василиса, — сказал он мягким тоном, который резал по живому не хуже самого острого ножа. — По крайней мере, журналистам. Следующий вопрос?

Так, значит? Ладно!

— Ожидаются ли какие-то важные события в вашем бизнесе или… хорошо, только в вашем бизнесе в ближайший месяц?

Кощей расхохотался. Его так развеселил мой вопрос, что он даже поставил на столик бутылку с водой, которую до этого держал в руке.

— А вы не сдаетесь, Василиса! Молодец. Могу сказать, что смотрю в будущее со здоровым оптимизмом.

Вот же засранец! Но дальше придраться мне уже было не к чему: отвечал по делу, воды не лил, сыпал фактами, давал четкую оценку разным событиям.

Даже я понимала, что интервью получается неплохим. И я должна быть довольна. Нет, я должна быть счастлива. Должна быть на седьмом небе. Я только что прошла свой испытательный срок. Я доказала всем и себе в первую очередь, что могу! Могу сделать то, во что не верила, то, что все считают редкой профессиональной удачей. Я должна чувствовать свой триумф! И тем не менее не чувствовала. Из меня ушло напряжение, которое довлело надо мной с того самого первого дня, когда я пришла в «Честное слово». Я ощущала себя опустошенной.

— Вы довольны, Василиса? — Кощей словно мысли мои читал, хотя не удивлюсь, если это так и есть на самом деле. — Получили, что хотели?

— Не знаю. Не уверена.

— Вам сложно угодить, Василиса!

— Спасибо, — спохватилась я. — Спасибо большое за интервью. Честно говоря, не ожидала.

— Я тоже. Спонтанно получилось… — Он мельком посмотрел на часы. — Ваши коллеги сейчас должны уже наслаждаться красотами Новосибирска. Хотите присоединиться?

— Нет!

— Вот как? — Похоже, Кощей искренне удивился. — Я неплохо ориентируюсь в городе, у меня есть пара свободных часов. И я не обедал. Хотите составить компанию?

— Хочу!

— Но есть условие. Больше ни слова, ни одного вопроса о работе. Вы сумеете?

— Несомненно!



Глава 31

Он не шутил, мы и правда поехали обедать. Вдвоем. В его машине. В той самой, которая ночью привозила нас в это здание. А вот сейчас увозила в совершенно неизвестном направлении. Но разве это важно?!

Бессмертный сидел рядом со мной на заднем сиденье и что-то листал в планшете. Сегодня, похоже, я проведу с ним вдвоем больше времени, чем когда бы то ни было.

— Чему вы улыбаетесь, Василиса? — Оказывается, Кощей отложил в сторону свой гаджет и теперь внимательно наблюдал за мной. — Да вы просто светитесь! Неужели интервью так много значит для вас?

— Очень много, — подтвердила я. — Но дело не в нем.

— А в чем?

— Просто… я очень люблю жизнь! Вот. А вы?

— Я тоже! — сказал Кощей и снова уткнулся в планшет. Но ненадолго. Вообще, он уже несколько раз сбрасывал телефонные вызовы, но на этот ответил сразу. И я почувствовала, что это очень важный звонок, по тому, как изменилось его лицо. Таким напряженным я видела его только один раз: когда он застал меня с папкой «Изабелла».

— Hi! What`s up?

Из трубки полился незнакомый женский голос, говорящий по-английски. Я как могла напрягала слух, даже чуть подвинулась к Кощею, но, увы, даже слов не могла различить.

Бессмертный слушал очень напряженно, не перебивал, но уже через пару минут расслабился и даже улыбнулся.

Я ждала, что он что-то скажет в ответ и я смогу хотя бы предположить, что же происходит, но он ограничился лишь парой общих фраз и нажал на отбой.

— Все хорошо? — не выдержала я, хотя, конечно, лицо Бессмертного сказало мне куда больше, чем его слова. Должно быть, произошло что-то совсем экстраординарное, чтобы он так реагировал.

— Не удалось погреть уши? — сочувственно спросил Кощей. — Мне нужно было включить громкую связь. Простите, Василиса, я не подумал о ваших чертях.

— О ком?! — ошеломленно спросила я. — Какие черти?

— Рыжие черти, — кивнул Кощей прямо на меня. — Те самые, что беснуются сейчас в ваших глазах. Мне очень нравится ваше имя, Василиса, но иногда мне кажется, что больше вам подошло бы имя Варвара. Она, как известно, была очень любопытная.

— Если и есть у кого черти, то у вас! — огрызнулась я. — Единственная Варвара, которую я знаю, милая, спокойная и разумная девушка.

— Неужели? — недоверчиво протянул Кощей, даже не обратив внимания на «чертей». — Тоже, наверное, журналистка?

— Кстати, да, — признала я. — Но это ни о чем не говорит!

— Безусловно! — легко согласился Кощей. Наверное, потому, что уже не слушал меня, а снова отвлекся на телефон.

— Привет, малыш. — Голос его прозвучал настолько непривычно ласково, что у меня от боли сжалось сердце. — Ты в порядке?

А вот этот голос я узнала. Наверное, до самой старости не забуду визгливый противный британский акцент Изабеллы. Она что-то восторженно трещала в трубку, а Бессмертный молча слушал ее и улыбался.

Я отвернулась к окну и бессмысленно пялилась на мелькающие перед глазами здания. Ну как так можно?! Ну неужели он не видит, какая она стервозная дрянь? Да она готова продать мне, первой встречной, его секреты, лишь бы получить желаемое! А он ее так любит. Почему ее-то?!

— Пока, милая, вечером увидимся! — донеслось за спиной. Разговор с Павловой наконец-то закончился. Ну как разговор — Кощей просто слушал ее болтовню. Непонятно, чего она звонила, но, видимо, у нее все хорошо.

— Василиса? А мы уже приехали. Вы, кстати, проголодались?

— Не очень, — честно ответила я, памятуя о съеденных бейглах. — А что это за место?

— Здесь отлично готовят пельмени, — пояснил Бессмертный, открывая дверь машины. — Побывать в Сибири и не поесть пельменей — это преступление, на мой взгляд.

Я подняла голову — «Beerman & Пельмени»?

— Я прихожу сюда каждый раз, когда бываю в Новосибе. Пойдемте.

Уютное место, демократичное, яркий интерьер, много дерева. Здесь людно и немного шумно, но мне нравится. Кощея здесь явно знали.

— Ну что, Василиса, готовы заказать?

Кощей в шикарном расположении духа. Расслаблен и взбудоражен одновременно. Его черные глаза сверкают — вот где черти бесятся! Кажется, сегодня я узнаю совершенно неизвестного мне Олега Бессмертного.

— Я не знаю, если честно. — Меню я уже пролистала, но так ничего и не выбрала. — Поможете?

Кощей молча кивнул и подозвал официанта.

— Мне пельмени с тремя видами мяса, а девушке… Василиса, как насчет вареников?

— Давайте!

Я смотрела на сидящего напротив меня довольного Кощея и не очень-то верила в происходящее. Во-первых, он был радостный, во-вторых, со мной, с журналисткой. Я вот как пить дать уверена, что не ходит он по ресторанам с журналистами, не тот типаж. И когда говорил, что на дух не выносит нашу братию, не врал. Тогда почему я? Из-за интервью? Или потому что я — это я?

— Я тут подумал, Василиса, что никогда не задавал вопросы журналистам. — Кощей откинулся на спинку стула и, как обычно, насмешливо посмотрел на меня. — Я думаю, заслужил право получить теперь ваши ответы. Что скажете?

Что скажу? Что подвох чую в ваших словах, Кощей Константинович! Но отвечать, похоже, придется.

— А что вам интересно знать? Спрашивайте!

— Просто расскажите о себе. Так будет справедливо, я про вас мало что знаю.

— О себе? Да я даже не знаю… Весной я получила диплом бакалавра, в магистратуру не пошла, потому что очень хотела стать журналистом. Мне двадцать два года, я не замужем, единственный ребенок в семье, но у меня есть сводная сестра, она чуть старше. Без вредных привычек. Ну только болтаю много, иногда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Можно я сотру из его памяти последнюю фразу?

— Мне кажется, вы очень общительная барышня, Василиса, — произнес Кощей. — У вас, должно быть, много друзей?

— Я бы не сказала, — честно призналась я. — Просто все сейчас разбежались кто куда, у кого работа, у кого учеба, кто в другой вуз перевелся. Но жизнь и правда насыщенная, я никогда не общалась с таким количеством людей, как в последние два месяца. Иногда даже устаешь от общения.

Словно в подтверждение моих слов у меня на телефоне высветилась красивая физиономия Елисеева. Я невольно улыбнулась. Ну хоть помнит обо мне. Наверняка ищет.

— Вань?

— Привет, ты где? Мне сказали, ты не возвращалась в номер! Что происходит, Вась?

Тон у Елисеева был обиженный и требовательный одновременно.

Ну и как мне ему все объяснить? Особенно когда напротив сидит Кощей и взглядом прожигает.

— Да, я не в отеле, — примиряюще сказала я. Надеюсь, когда-нибудь расскажу приятелю правду. Но точно не сейчас. — Слушай, извини, что… В общем, все хорошо. Как экскурсия?

— Нормально! Но мы тебя потеряли, и даже Лада понятия не имеет, где ты!

И слава богу!

— Вань, давай вечером поговорим, хорошо? Мне не очень удобно.

Я чувствовала, что вот-вот начну плавиться под пристальным взглядом Бессмертного.

— Ладно! — вздохнул Ваня. — Но пообещай, что все-все мне расскажешь. И звони, если что. Я очень за тебя волнуюсь.

Я отключила вызов и подняла глаза на Кощея. И наткнулась на его взгляд — жесткий, бескомпромиссный, даже безжалостный.

— Я рад слышать, что за вас так беспокоятся. После того случая с вашим вопросом на пресс-конференции у нас в офисе я был худшего мнения о ваших коллегах.

— Ну что вы! — Улыбнулась я. — Это же Ваня. Он мой друг, и он чудесный. Его все у нас любят.

— Неужели? — вежливо поинтересовался Бессмертный, но не стал продолжать. До тех пор, пока не ушел официант, принесший горячие блюда. — Какой замечательный молодой человек. Лада тоже о нем очень высокого мнения.

Не только Лада. Твоя Изабелла прилипла к нему, как пиявка. Вот бы за кем лучше следил!

— Неудивительно. Он очень умный и добрый. Ваня — самый сильный журналист «Честного слова», он много чего знает, помогает всем. Например, когда я пришла…

— Значит, на его место вы пришли в редакцию, но он в самый последний момент передумал и остался, — оборвал мои восторженные излияния Кощей. — Любопытно.

— Что именно?

— Да так. Надеюсь, он и дальше будет оправдывать ваше доверие, Василиса.

Это было сказано несколько беспечным тоном, но мне в нем послышалось предупреждение. Я напряглась.

— А почему вы так говорите?

Бессмертный ответил не сразу, лишь после того, как с удовольствием прожевал и проглотил очередной пельмень.

— Мне кажется, я вам говорил раньше, что вы не слишком хорошо разбираетесь в людях. Надеюсь, с возрастом это пройдет.

Что?!

— В таком случае, могу вам пожелать того же! — Я выпрямилась и гневно посмотрела на Кощея. — Вы намного старше меня, может, и бизнес у вас успешный, но в людях… в женщинах ничего не смыслите!

— Поясните, — тихо приказал он. От его тона у меня вся бравада испарилась мгновенно. — Василиса?

— Изабелла.

— Что Изабелла?

— В ней вы не разбираетесь?

— Я знаю ее с рождения.

— Тоже мне аргумент! Я не должна вам этого говорить. И говорю вам это не как журналист, а как… в общем, неважно. Но если вы хотите сохранить в тайне свою личную жизнь и свою женитьбу, то не стоит доверять свои секреты Изабелле. Она их с удовольствием продаст любому.

Я выдала ему то, что засело внутри меня тяжелым грузом сегодня утром, когда Павлова предложила сделку. И вот только что я лишила себя даже гипотетического шанса узнать правду о невесте Кощея.



Глава 32

Он молчал, вообще никак не реагировал на мои слова, будто я ничего не рассказала ему про Изабеллу.

Я сидела напряженная как струна. Ждала чего угодно, только не этой тишины. Думала, набросится на меня, начнет свою Изу защищать, а то и вовсе во лжи обвинит, я же журналистка, мы же любим все перевирать! А он сидит и спокойно так наворачивает пельмени. Хоть бы хны!

— Невкусные вареники? — Кощей кивнул на мою тарелку. Серьезно? Его это сейчас заботит?

— Аппетита нет!

Он отодвинул в сторону пустое блюдо, тут же словно из воздуха материализовался официант и забрал тарелку.

— Изабелла росла без матери, ее отец и брат не смогли сформировать у нее правильные ценности. У нее никогда не было материальных проблем, что несколько исказило ее представление о мире. Плюс потакания со стороны отца приучили ее получать все, что она хочет, по щелчку. Иза училась в закрытой школе для девочек, ее круг общения был очень узок. Это было осознанное решение Кирилла после того, как его старший сын перебрал с наркотиками на вечеринке по случаю окончания колледжа. Девочка осталась без брата.

Ого! Вот это да! Я жадно впитывала в себя слова Бессмертного.

— Почему вы мне это рассказываете? — чуть ли не прошептала я, когда он замолчал и явно не собирался продолжать свой рассказ.

— Не для того, чтобы вы об этом написали. Я хочу, чтобы вы лучше разбирались в людях. Иза не та, кем хочет казаться. Она очень ранимая и во многом наивная девочка. Мечтательница.

Я фыркнула. Не смогла сдержать эмоции. Слова Бессмертного, может, и объясняли что-то, но точно не делали из Павловой жертву.

— Изабелла очень отличается от тех девушек, с кем вы привыкли общаться.

— Она собирается продать ваши тайны, — хмуро проговорила я, не надеясь уже, что он меня услышит. Все зря. Не надо было ему говорить. Хотела как лучше, предупредить… А жертва тут, оказывается, Изабелла.

— А вас, похоже, это волнует, Василиса. Даже больше, чем то, что могли бы разжиться эксклюзивной информацией.

Я пожала плечами. Выдерживать настойчивый взгляд Кощея желания особо не было. Я понятия не имела, в какую игру он играет, поэтому решила сказать правду.

— Я не считаю правильным добывать информацию таким образом, — призналась я. — Ваша мечтательница просила меня шпионить в нашей редакции. Вдвойне противное предложение. Наконец, где гарантии, что она правду скажет? Знаете, нельзя строить заметку только на одном анонимном источнике. Всегда нужно подтверждение. Это азы журналистики.

Кощей рассмеялся. Он не выглядел напуганным или даже расстроенным. Его забавляло происходящее.

— Браво, Василиса! Для начинающего журналиста вы мыслите очень рационально. Но мы вроде договорились не разговаривать о работе.

— Угу! Все началось с того, что позвонил Ваня. Потом все и понеслось.

— Я хорошо знаю Кирилла, он близкий друг моего отца, да вы об этом уже давно прочитали. — Кощея, видимо, не отпускала эта тема, точнее Изабелла. — Год назад он решил выдать Изабеллу замуж, ему было важно успеть… У него больное сердце…

Бессмертный нахмурился, словно вспоминая что-то неприятное. А у меня в голове возникли странные мысли. Что не тогда, в номере у нас было с ним интервью настоящее, а сейчас. И что я никогда не смогу опубликовать то, что он мне сейчас рассказывает.

— Больное сердце? — осторожно переспросила я, когда он замолчал.

— Да, — кивнул он. — Утром была операция на сердце, внеплановая, но удачная. Собственно, об этом мне и сказали, когда мы с вами в машине ехали.

Стыдно-то как! Я наклонила голову и стала ковырять вилкой остывшие вареники, чтобы он не видел предательского румянца на лице.

— Так, значит, Изабелла и правда выходит замуж? Как того хочет ее папа?

— Изабелла, насмотревшись мелодрам, сбежала в день своей свадьбы, — ровным голосом пояснил Кощей. Мне было непонятно, что он на самом деле думает. — Недалеко, конечно, но категорически отказалась выходить замуж за парня, которого подыскал Кирилл.

— Почему?

— Потому что не любит его. Иза очень своенравная девушка. И упрямая. Вот в этом вы с ней, кстати, похожи. И не надо кривиться. Это правда. И она очень хочет любви. Надеюсь, хотя бы в этом вы ее понимаете.

— Ну-у-у… наверное.

Еще чуть-чуть, и он своими откровениями мне всю душу вывернет! Что он делает вообще?!

— Если Иза что-то втемяшит себе в голову, с ней бывает непросто договориться. Поэтому она здесь, со мной. И я несу за нее ответственность.

— И вас не волнует, что она хотела вас заложить?!

Меня мало беспокоила несостоявшаяся свадьба Изабеллы, потому что замуж она выходила не за Кощея, но вот ее подстава покоя не давала.

— Она мало что знает. — Отмахнулся Кощей. — Вы правы. Я не испытываю особых иллюзий в отношении некоторых черт ее характера, но точно не допущу, чтобы кто-то другой пользовался ее слабостями.

Ну класс! То есть она может использовать твое хорошее к ней отношение, и ей за это ничего не будет, а саму драгоценную Изу никто тронуть пальцем не может. Его слова прозвучали как угроза неизвестному противнику, который может обидеть Павлову. Наверное, это просто ревность, Вась. Признайся себе, что ты просто ревнуешь и завидуешь Изабелле, которую, пусть и по-родственному, так любит Кощей. А значит, ты не можешь быть объективной.

— Но вообще я впечатлен, Василиса, — негромко произнес Олег, и я почувствовала, что сейчас не об Изабелле речь пойдет. Обо мне. — Вы не перестаете меня удивлять. Я не знаю ни одного журналиста, кто бы поступил так же.

— Да ладно вам! — Я махнула рукой. — Вы нас демонизируете. Кстати! А что Изабелле нужно в нашей редакции?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это же очевидно. Василиса, все, как всегда, перед вашими глазами!

— Ну так откройте их мне. Может, хватит говорить загадками?!

— Уверены, что хотите знать?

— Ваня…? Как-то с ним, да, связан ее интерес к редакции? Она от него не отходила сегодня. Они давно знакомы, верно? — упавшим голосом спросила я.

Мне не нужен был ответ. Я знала его. Знала с того самого вечера, когда увидела их двоих, обнимающихся на дороге, когда Изабелла бежала за ним, а он уходил, когда они потом сели в машину. И когда он мне соврал на голубом глазу.

— Я смотрю, ваш друг, которого вы защищали с упорством, достойным лучшего применения, с вами не слишком откровенен.

— Никто не любит говорить о личной жизни. Не только вы. — Я говорила это чисто из упрямства, чтобы не признать правоту Кощея. — Вы что-то такое страшное знаете про Ивана? Вряд ли. Скорее всего, он вам не нравится, потому что он простой обычный парень, который…

— Я так не думаю, — мягко перебил Кощей. — Жизнь скоро сама все по местам расставит. Давайте оставим эту тему. А лучше еще что-нибудь закажем. Вы так и не поели. А я вас голодной от себя не отпущу.

Глава 33

Я вздрогнула. Не от слов его, а от черного взгляда. Такого настоящего оценивающего мужского взгляда. В нем не было привычной насмешки или холодной вежливости. Была пронзительность и откровенность. Чувства смешались: смущение, желание, страх. Кровь прилила к щекам. Я не выдержала и первой отвела глаза.

— Василиса?!

У него даже голос не такой, как раньше. Более глубокий и ниже, чем обычно. По спине побежали мурашки. Здесь же десятки людей вокруг, почему же я никого из них не вижу и не слышу? Зачем он так делает? Я по-прежнему чувствовала на себе его взгляд, но боялась взглянуть прямо. Потому что он сразу все поймет. Он умный, и хватка у него железная.

Я молчала, а Олег ждал ответа. Не знаю, почему, но сейчас он был именно Олегом, не Кощеем или Бессмертным. Не Олегом Константиновичем. Олегом.

Почему это происходит сейчас? Здесь, в чужом городе, в случайном ресторане, в котором вряд ли еще раз побываю, среди незнакомых людей? Четко понимая, что нас просто свела случайность, мы сейчас вместе просто потому, что так сложились обстоятельства, что у меня редакционное задание, он по каким-то только ему понятным причинам согласился на это интервью. Что вся история, начавшаяся с дурацкого задания Жоры и сломавшегося лифта, закончилась час назад, когда я выключила диктофон.

Я не знала, что ему сказать. Он молчал, продолжал смотреть на меня и ждал чего-то.

Не сразу даже поняла, что зазвучавшая откуда-то мелодия — это рингтон на его телефоне.

— Да, Лада.

Я перевела дух. Его голос была таким же, как и обычно: спокойным вежливым и холодным.

— Прости, я забыл. Нет, вечером не смогу, Петя пусть с ними поужинает. Понимаю. Нет, не сегодня. В Красноярске, может быть, завтра. Не разорвут. — Я услышала легкий смешок. — Скорее, ты их всех порвешь.

Я посмотрела на Бессмертного. Он еще о чем-то спрашивал Ладу, нацепив на лицо привычную маску холодного сдержанного бизнесмена. Мои щеки все еще горели, но я постепенно успокаивалась. Момент прошел, я просто очень переволновалось, вот и надумала себе чего-то. Он слишком мне нравится. Настолько, что я могу искать и находить знаки его внимания там, где их нет?

— Давайте я все-таки вас накормлю, Василиса, — предложил он, и я вежливо улыбнулась. Как же привычно и удобно прятать себя за дежурной улыбкой! — А то у вас голодный взгляд.

Улыбка тут же испарилась с лица. Вот же Кощей натуральный!

— У меня информационный голод, — я огрызнулась и тут же пожалела. Бессмертный удивленно приподнял бровь и взглядом потребовал объяснения. Пришлось пояснять. — Я вам очень благодарна за то, что вы рассказали про Изабеллу, насчет Вани с вами не согласна, он мой друг. Про интервью так вообще…

— Тогда чего вам не хватает?

«Вас!» — чуть не выпалила я, но, к счастью, сдержалась.

— Как это удивительно ни прозвучит, но я мало что про вас знаю. Не про бизнес ваш, про вас лично. Вот историй про папу вашего я начиталась, но вас там мало было.

— В вас удивительным образом сочетаются простодушие, любопытство и хитрость, Василиса. Если вы не нашли обо мне достаточно личной информации, о чем это говорит?

— О том, что вы не хотите, чтобы о вас писали личные истории, — признала я очевидное. — Но я же не для статьи.

— А для чего?

— Для себя.

Острый взгляд полоснул прямо по сердцу, но на этот раз я не отвела глаза.

Он подозвал официанта и попросил меню, только после этого спросил:

— Так что именно вы хотите обо мне знать?

— Все! Например, я ничего не знаю о вашем детстве и юности. И, вспоминая вашу реакцию там, в библиотеке, делаю вывод, что вы не росли вместе с отцом. Ну или точно были далеки от его дел.

— Вы наблюдательная девушка, Василиса. — Он мягко улыбнулся и продолжил: — Как вы знаете не хуже меня, у отца был довольно специфичный бизнес, и то, что он пережил столько покушений на себя, не означало, что все его родственники были столь же живучи. Мы с мамой перебрались в Штаты во второй половине девяностых.

— И где вы жили? — Я подалась вперед.

— Да где я только не жил! Началось все в Калифорнии, но через пару лет у мамы началась аллергия на солнце, так что с южным загаром пришлось довольно быстро попрощаться. Василиса, что вы будете есть? — Кощей отвлекся на меню, хотя мне куда интереснее было узнать, что там дальше было.

— На ваш выбор. А потом?

— Что потом? Потом был Нью-Йорк, хорошая частная школа, развод родителей, о котором я узнал почти через год.

— Ого! Я не знала. Это, наверное, было потрясение для подростка.

— Я бы не сказал. У меня было много друзей, я рос общительным подростком.

В голове почему-то сразу возникли картинки с развязными молодежными вечеринками, которые так любит экранизировать Голливуд.

— Общительным? По вам не скажешь.

Бессмертный засмеялся, и я с сожалением признала, что совершенно его не знаю. Почти влюбилась в него, но понятия не имею, что он за человек. Хотя разве для этого нужны какие-то особенные знания?

— У меня много друзей, Василиса, но они не публичные люди. Многие, кстати, остались с институтской поры.

— А где вы учились? То есть я знаю из вашей официальной биографии, что вы окончили Лондонскую школу экономики, но, судя по году выпуска, это ваше не первое образование, так?

— Так. Сначала я хотел стать архитектором, даже проучился полгода, но потом… потом пришлось прервать образование.

— Правда? А почему?

— Вася, может, вы все-таки поедите? На сытый желудок, наверное, удобнее расспрашивать?

— Наоборот! — Я так увлеклась, что даже не заметила, как официант поставил рядом со мной что-то дымящееся и очень вкусное, судя по запаху. Хотела еще добавить, что сытый журналист теряет хватку, но вовремя спохватилась. Журналистка Василиса Стрельцова осталась в представительском номере. Здесь же была просто Василиса Невезучая, которая, кажется, умудрилась втрескаться в самого недосягаемого для нее мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У папы возникли сложности некоторые, но он справился с ними. И даже смог купить компанию, которая стала основой «Буяна».

— Точно! — с набитым ртом воскликнула я и чуть было не закашлялась. — Извините. Я помню этот момент, то есть не помню, конечно, но читала, лет десять — двенадцать назад что-то было. Какая-то корпоративная война, но вроде без стрельбы уже. Извините.

— Все в порядке, не стоит стесняться.

— Его бизнес тогда на волоске висел, ну, я в Сети читала, но потом что-то произошло, и вы еще и строительную компанию за копейки купили, потом из нее вырос «Буян».

— Василиса, так, значит, все-таки мой бизнес вас интересует? — негромко спросил Кощей, и у меня сердце екнуло от плохого предчувствия. — Я думал…

— Нет! Я просто вспомнила. Я же много чего про вас читала. И в Сети, и в библиотеке…

— Где я вас первый раз поцеловал. — Улыбнулся Кощей, снова вызвав на моем лице румянец. — Забудем о бизнесе. У меня было довольно стандартное детство. Зная вас, могу предположить, что вы не отстанете, пока все не узнаете, поэтому…

— Вы хотите, чтобы я от вас отстала? — не удержалась я от вопроса. Могла бы — забрала бы его обратно.

— Хочу! — просто и совершенно искренне ответил Олег. А у меня ком к горлу подступил от одного его слова. — Как журналистка — да, хочу, чтобы вы от меня отстали. У вас есть мое интервью. Этого достаточно.

— А не как журналистка?..

— У меня есть к вам одно предложение на этот вечер.

Глава 34

— Предложение? — Голос предательски вздрогнул. — Вы от меня что-то хотите?

— Безусловно! Более того, я считаю, у меня есть на это право.

— Какое еще право?

— Вы слепо верите лжецам и манипуляторам, но всегда ждете подвоха почему-то от меня. Обидно.

— Ничего я не жду. — Его слова не вызвали у меня чувства вины, а заставили улыбнуться. В отличие от Вани, Кощей точно на меня не обижался. Скорее, хотел меня поддеть. — Если человек обманывается, это не означает, что он дурак. Просто он доверился тому, кто этого не заслуживает.

— Золотые слова! — Кивнул Кощей. — Ну тогда поехали?

— Куда?

— Знакомиться с моими друзьями. Вы, кажется, не поверили, что они существуют.

— Вы серьезно? Это и есть ваше предложение?

Я не верила в происходящее. Откуда у него здесь друзья?!

— Да не пугайтесь вы так, Василиса. — Кажется, он все же начал раздражаться. — Что такое, по-вашему, Новосибирск?

Неожиданный вопрос, я даже растерялась.

— Неофициальная столица Сибири? — осторожно спросила я.

— Еще?

Я пожала плечами.

— Один из крупнейших российских городов?

— Третий по населению после Москвы и Питера, — уточнил Бессмертный. — Но я не об этом. Новосибирск — это огромный научный центр России, здесь есть филиал Академии наук, а Новосибирский госуниверситет в мире котируется куда выше, чем, например, МГУ.

— А… к чему вы мне это рассказываете?

— Потому что мои друзья — ученые. Через сорок минут заканчивается их конференция, на которую они прилетели сегодня утром с разных концов света. А еще через два часа у них переговоры в Академгородке, а потом они улетают обратно. У меня есть всего лишь час с ними пообщаться, но я не хочу отпускать вас. Поэтому… Поехали со мной. Если вы хотите узнать меня лучше, то пользуйтесь моментом.

Я собиралась использовать все моменты, которые только были. И которых не было тем более!

— А ничего, что я с вами еду? Они не удивятся? Ну… я поняла, вы не часто встречаетесь, да? А как так получилось, что ваши друзья, да еще близкие, ученые? А чем именно они занимаются?

Я сидела в машине рядом с Кощеем и засыпала его вопросами. Надо отдать должное Бессмертному, он терпеливо отвечал. Сначала. Так я узнала, что знакомы они все с подросткового возраста, но сумели сохранить отношения, несмотря на то что все живут в разных странах, имеют совершенно разные интересы и непохожие друг на друга характеры.

— Андрияш — лингвист, наполовину поляк, наполовину украинец, преподает в университете в Кракове. А Марк, доктор филологических наук, возглавляет научный центр библеистики и иудаики в Штатах.

— А…

— Василиса, они очень общительные ребята, они вам сами все расскажут, поверьте, без ответов вы не уйдете.

Бессмертный выглядел непривычно беззаботным и радостным. Он явно предвкушал встречу с друзьями, но я не понимала, почему меня с собой взял. Очень хотелось спросить, как он объяснит мое присутствие рядом. Воображение совсем распоясалось. Пришлось дать ему пару мысленных оплеух.

— Получается, оба филологи? — протянула я.

— Именно, как и вы. Я думаю, вам будет о чем поговорить.

— А ничего, что я… точно вам мешать не буду?

— Вы уже третий раз спрашиваете об этом, Василиса! — Все-таки Кощей не любит повторять одно и то же, начинает от этого раздражаться. — Вы только украсите собой нашу встречу.

Ну-ну! Я промолчала, а сама подумала, что, предложи мне он отправиться в пасть к дракону, я бы ни минуты не сомневалась. Сегодня удивительный день. Словно я сорвала все возможные джекпоты в казино! Познакомиться с друзьями Бессмертного! А может, это шутка? Ну разве могут у него быть друзья-«ботаники», ученые-филологи? Что-то из разряда очевидного-невероятного. Я покосилась на Кощея. И решила больше не париться. Ну что будет, то и будет. Это в любом случае круче, чем таскаться по городу вместе с Серегой и Светкой, слушать их дурацкие шуточки, наблюдать, как «несчастная» Иза виснет на Елисееве. Вроде всего несколько часов прошло с того момента, как мы вернулись со стройплощадки, а кажется — жизнь целая.

— Мы приехали, Василиса. Если я не ошибаюсь, два придурка уже на месте.

Мне ведь послышалось?

— Придурка? Они же ученые.

— Одно другому не мешает, — ухмыльнулся Бессмертный и указал на светящуюся дверь то ли бара, то ли ресторана. Сквозь стекло автомобиля было видно не слишком четко. — Идемте.

Похоже, одно из ярких впечатлений о Новосибирске будет связано с едой. Из одного ресторана мы приехали в другой. Хотя этот больше на бар смахивает. Людей было много, но никто из них даже отдаленно не подходил на роль филологов. Сразу вспомнились почтенные и дряхлые преподаватели нашего универа.

— Нам сюда, Василиса. — Кощей показал куда-то вправо, а потом, взяв мою ладонь в свою, решительным шагом повел меня к столу у стены, за которым…

— Да ладно! — Я даже остановилась от удивления, и Кощею пришлось встать рядом со мной. — Это шутка, да?

— Василиса, вы же не из пугливых. — Он положил мне руку на плечо и успокаивающе его погладил. — Это всего лишь Марк.

Всего лишь Марк! Встреть я «всего лишь Марка» где-нибудь на улице даже при дневном свете, сразу бы перешла на другую сторону, свернула за угол, забралась на дерево, закопалась под асфальт… Передо мной сидел бритый налысо вышибала из гангстерских боевиков. Черная водолазка плотно облегала торс, демонстрируя мощную мускулатуру, на шее красовалось огромное тату в виде змеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это… Марк? Доктор филологии? — Я повернула голову к Кощею.

— Милейшей души человек, — подтвердил Бессмертный.

В этот момент «милейшей души человек» с шумом поставил на стол наполовину оприходованную кружку пива и поднял на нас глаза. Губы его тут же растянулись в улыбке.

— Кощеюшка! Родимый! — чуть растягивая слова, произнес филолог. — Тащи сюда свой за…

Он запнулся, увидев меня, но, как воспитанный человек, встал и продолжил:

— Здрасте!

— Мы его Хагридом звали, — сообщил Бессмертный. — Но тогда у него были волосы.

А ведь они и правда друзья, с удивлением признала я, глядя, как они кратко, по-мужски обнялись. Хагрид, то есть Марк, оказался на целую голову выше Кощея.

— Андрияш задерживается. — Эксперт по библеистике развел руками, отчего бугры мышц под тканью заиграли. — Рассказывай, откуда такую красавицу украл?

Прозвучало это на удивление по-доброму, по-домашнему. Наверное, потому, что никакой агрессии от этой груды мускулов не исходило.

— Василиса — журналистка. Мы здесь представительство открываем, — пояснил Кощей и зачем-то положил руку на спинку моего стула.

— Понятно, — добродушно протянул Марк и улыбнулся. Я облегченно выдохнула, не увидев в его взгляде насмешки или досужего любопытства. Этот Марк мне положительно нравился. Особенно когда Кощей рядом.

— Как конференция? Доволен? — Бессмертный выглядел расслабленным и разговаривал так с этим Марком-Хагридом, словно и не живут они в разных странах, а встречаются в этом пабе каждый вечер.

— Да я осоловел от перелета. Прочитал доклад, не приходя в сознание, но там все такие были. Обычная международная научно-практическая конференция. В общем, ничего не меняется. Я же и год назад тут был, и раньше, — пояснил он мне. — Обычно раньше прилетаю, чтобы акклиматизироваться, но сейчас дела не отпустили.

— Вы правда доктор филологии, директор центра по иудаике? — не удержалась я от неприличного вопроса. Но Марк не обиделся.

— Знаю, что не похож, — извиняющимся тоном произнесла лысая громада, — но да, защитился три года назад. Наука — моя жизнь.

— Василиса очень дотошная журналистка, — вмешался Кощей. — Так что не ври ей.

— Врать? Да я еще в тринадцать лет, помню, вернулся из синагоги и решил для себя, кем стать хочу. Ты, кстати, разобрался со своими проблемами? Методов твоих не одобряю, но этот ваш русский бизнес — такой бизнес.

— Не кошерный. — Согласно кивнул Кощей.

Я не очень понимала, о чем говорят эти двое, но на всякий случай старалась запомнить каждое слово. Нет, писать, что-то домысливать я точно не собиралась. Мне просто было интересно. Как и всегда.

— Я через три недели буду снова у вас, — сменил тему специалист по Библии. — Не так безумно будет, может, заеду.

Бессмертный лениво кивнул. Ему явно было хорошо. Мне, кстати, тоже, хотя я до конца не понимала, что здесь делаю. Однако после выпитых мной по настоянию Бессмертного двух бокалов красного сухого вина в душу забралось и отказывалось оттуда уходить самое безумное из возможных чувств. Чувство, что мы будем вместе. Господи! Кажется, я напилась!



Глава 35

Мне было тепло, очень уютно и мягко. А еще я чувствовала запах мяты, он был везде: в пропитанном алкоголем воздухе, в дыхании человека, обнимавшего меня за плечи, и на моей коже. Он пьянил похлеще вина, от него голова немного кружилась, но это было самое приятное забытье.

— Василиса, все в порядке? Не устали? — Голос Кощея с легкой ноткой беспокойства вырвал меня из состояния полусна.

— Оставь девочку, пусть поспит, — донесся голос Марка. — Ты придурку звонил? Мне через полчаса валить надо.

У библеиста густой приятный бас. Если сидеть с закрытыми глазами, то не так уж и страшно. Главное, не представлять себе его лысый череп и мощные кулаки размером с трехкилограммовый арбуз. Вообще, глаза у него добрые, но, пожалуй, просыпаться пока не буду. Третий бокал точно оказался лишним!

— Не звонил, он вне зоны действия. Сам как? — негромко спросил Кощей, я еле разобрала слова.

— Бумаги все подписал, так она обратно просится.

— Не пустил?

— Нет.

Я почувствовала какое-то движение рядом, а потом и дружный выдох. В воздухе запахло крепким алкоголем.

— Что дальше?

— Не знаю, грант хочу выбить на исследования. А то мозг уже засыхать начал. Уеду на год, может, два.

— Лора знает?

А кто такая Лора? Не то чтобы я лезла не в свое дело, но мне почему-то казалось, что с Марком этим мы еще не раз встретимся. Вот бывает такое чувство, увидел человека и понял: так просто ты от него не отделаешься. С Кощеем такого не было. С ним просто хотелось поругаться, чтобы на журналистов не наезжал. Ну и нос утереть.

— Не будем о ней. Ладно? А это… твоя девочка или как?

Это обо мне же? Чуть не дернулась, но в последний момент удержалась. Я же как бы сплю, устала и выпила много. Чего он молчит? Почему не отвечает?! Олег! Твоя я! Твоя!!!

Он ничего так и не сказал, я лишь ощутила, как напряглись мышцы руки. А потом донеслось:

— Я так и понял.

Чего понял-то? Они там пантомиму разыгрывают?! А сказать по-русски — слабо? Но просыпаться прямо сейчас нельзя. Спалюсь ведь.

Жужжание мобильного где-то совсем рядом, а потом тихий мат.

— Вот ведь сучонок, мать его. Так и знал, что нельзя одного оставлять. Пикапер херов!

— Помощь нужна?

— Сам разберусь. Извинись за меня перед рыженькой.

— Давай!

Шум отодвигаемого стула, тяжелые шаги, я физически ощутила живую гору рядом с собой.

— На связи! Привет Разумовскому. И передай: с него должок.

Марк ушел, и почему-то сразу стало вокруг шумнее, как будто он, как скала, сдерживал и поглощал в себя все посторонние звуки.

— Василиса? — По спине побежали мурашки от его дыхания у моей щеки. — Просыпайтесь!

Я с трудом разлепила глаза и тут же зажмурилась. Наверное, от яркого света. А может, от внимательного черного взгляда. Голова загудела и тут же потребовала вернуться в состояние полудремы.

— Да? Что?

— Вы заснули, — проговорил он, и я в этот же момент почувствовала обжигающие губы на своем виске. — Но нам уже пора.

— Куда пора? — Я повернула голову и снова встретила его взгляд. А потом, глядя в черные глаза, сама потянулась к нему…

Когда не тебя, а ты сама целуешь мужчину, ощущения совсем другие, осознанные, что ли. Я так осмелела, что губами раздвинула его твердые губы и прижалась к нему, совсем забыв, как дышать. Он позволял мне хозяйничать в его рту. Я чувствовала смесь мяты и алкоголя, и этот вкус сводил с ума.

Я не поняла, когда он перехватил инициативу, наверное, когда услышала свой стон, судорожно вцепившись в его плечи. Мне было плевать, что мы в людном месте, что вокруг ходят, сидят, смеются, разговаривают, пьют, едят… Что по закону подлости тот же Серега может захотеть напиться именно в этом пабе, проехав половину города, и нас могут увидеть те, кому точно ничего знать не надо. Мне было плевать. Поэтому, когда я почувствовала его руки на своих бедрах, то отодвигаться не стала, наоборот, еще сильнее прижалась к нему, уткнулась носом в ложбинку между ключицами и с наслаждением вдохнула в себя его запах. Я же так мечтала об этом с того момента, когда он днем перед интервью снял галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки.

— Поехали отсюда! — услышала я тихий, но очень четкий приказ. — Или хочешь здесь продолжить?

Я поймала его взгляд, и внутри все сжалось. Тот самый взгляд, такой откровенный, что не понять его невозможно.

— Не хочу. Не здесь то есть…

Голос почему-то охрип и совершенно отказывался мне повиноваться. Я опьянела окончательно, то ли вино оказалось таким коварным, то ли я просто сходила с ума и уже не могла трезво мыслить из-за него.

— Василиса?

Его рука по-хозяйски гладила мое бедро, медленно сдвигая вверх край юбки. Мое сердце билось быстро-быстро, лицо горело так, словно я уже стою перед ним обнаженная. В голове замелькали такие бесстыдные картинки, что я даже глаза чуть прикрыла. Все-таки хорошо, что он не умеет читать мысли.

— Это неправильно! — попыталась было слабо возразить я самой себе. Той, которая внутри меня уже пела и танцевала от желания Бессмертного.

— Пока нет. Неправильно будет не сейчас и не здесь. Но обязательно будет.

Мгновенно, словно по дороге открылся какой-то пространственный портал, мы оказались на улице, но даже холодный ветер не смог выбить у меня из головы безумную эйфорию. Он стоял рядом, одной рукой обнимал меня за талию, другой вызванивал своего водителя.

— Машина будет через пять минут. Ты не замерзла?

Я уткнулась лбом в его плечо и молчала. Это безумие полное, но я хочу с ним. Это совершенно неправильно. В голове объявилась Виолетта, которая голосом моей мамы пыталась вправить мне мозги. Первый раз я мысленно послала матом Соколовскую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, а ты?

Слова прозвучали странно и настолько непривычно, что я смутилась. Мне оказалось сложно произнести «ты».

— Не беспокойся за меня, — мягко проговорил он и сильнее прижал меня к себе. — Ты во сколько улетаешь сегодня в Красноярск?

Я вздрогнула. Точно! После ужина у нас вечерний рейс, мы должны прилететь ночью, потом… Я совсем забыла.

— Не помню, мне кажется, в девять или в десять.

Бессмертный удовлетворенно кивнул и открыл заднюю дверцу только что подъехавшей машины. Забавно, но у нас с ним одновременно зазвонили телефоны. Я даже сесть не успела. Мне звонила Лада. Похоже, я пропустила несколько ее сообщений.

— Лада? — тихо спросила я, тут же представив, что мой телефон сейчас взорвется от гнева главной пиарщицы «Буяна». И не ошиблась.

— Василиса?! Вы где пропадаете? Вас никто не видел полдня! Вы даже на пресс-конференцию не изволили…

— Я понял, подожди минуту, — донеслось с соседнего сиденья. — Трубку дай!

И, не дожидаясь моего согласия, Олег просто забрал из моей руки мобильный.

— Лада, тебя слышно даже тем, к кому не относятся твои эмоции. С Василисой все хорошо, я сам о ней позабочусь. Займись журналистами. Завтра увидимся. Пока. — Он нажал на отбой и, не глядя, передал мне телефон.

— Продолжай! — напряженным голосом произнес Бессмертный уже в свой айфон.

Я не вслушивалась, что он говорит. Наверное, впервые за все наше с ним общее время я хотела только одного — чтобы он отключил свой телефон и был только для меня.



Глава 36

— Куда ехать, Олег Константинович? — раздался деловитый голос водителя, когда мы оказались на шоссе.

Бессмертный только что закончил разговаривать по телефону и смотрел в окно. В руке он по-прежнему сжимал мобильный и, кажется, совсем не слышал вопроса. Я никогда не видела Олега таким напряженным и задумчивым. Он явно был не здесь, не со мной. А вот для водителя молчание шефа было не в новинку, по крайней мере, переспрашивать он не стал и продолжал ехать прямо.

— Олег? — Я едва дотронулась пальцами до рукава его пальто. — Все хорошо?

Он не сразу отреагировал, еще несколько секунд продолжал смотреть в окно, потом, наконец, медленно повернул голову и улыбнулся мне.

Что-то произошло. И важное. Я просто чувствую это.

— Все просто замечательно, — негромко произнес Кощей, и я отчего-то внутренне вздрогнула. — Самый лучший день. И все благодаря тебе.

— Мне?! А… что?..

— Просто поверь! И не задавай никаких вопросов. — Он положил руку мне на плечо и притянул к себе. — Знаешь, я очень рад, что мы с тобой столкнулись тогда в «Аркадии», а потом еще и в лифте застряли.

Его пальцы мягко и очень нежно коснулись моей щеки, в глазах светилась радость и удовлетворение. Я физически ощущала, как напряжение уходит из его тела, как он расслабляется. Бережно и очень ласково Олег стал целовать мое лицо, постепенно спускаясь губами все ниже и ниже.

В машине было темно, водитель не подавал никаких признаков интереса к тому, что происходило на заднем сиденье, но я сжималась под поцелуями и ласками Олега, которые становились все откровеннее. Еще чуть-чуть, и платье сползет с плеч, кажется…

— Олег! — прошептала я и попыталась сдержать его, когда его пальцы аккуратно отодвинули лямку бюстгальтера. — Ты что делаешь?

— То, что давно надо было сделать. — Он усмехнулся в мое обнаженное плечо, и я снова почувствовала его мятное дыхание на коже. — Расслабься.

— Здесь? — Я неловким движением попыталась вернуть платье обратно на плечо. — В машине?!

Он замер, потом глубоко вдохнул и откинулся на спинку сиденья, а я судорожно стала приводить в порядок платье. Черт! Черт! Черт! Тело горело так, что впору было сбрасывать с себя одежду.

— Володя, отвези нас обратно в представительство, — приказал Бессмертный.

Я замерла. Что? В представительство?

Ну а куда еще? В голове возник сварливый голос Виолетты. Надеюсь, ей там сейчас икается. Куда он еще тебя повезет, Вась? В гостиницу, где вас ждут с распростертыми объятиями? В другой отель? Вам ведь даже ночь вдвоем провести не удастся, у тебя самолет в Красноярск.

— Что такое? — Он пальцами взял меня за подбородок и повернул к себе. — Василиса?

— Все нормально. Хорошо, правда. Я… просто не верю, что сейчас здесь, с тобой… что ты… мы… я запуталась, — в конце концов призналась я и почувствовала успокаивающее поглаживание по спине.

— Хочешь быть со мной? — неожиданно спросил Бессмертный и медленно провел большим пальцем по позвонкам. Я инстинктивно прогнулась под ладонью. — Хочешь?

Я знаю, какой ответ он увидел в моих глазах — желание и полное принятие всего, что он сделает. Боже мой, что же я творю?! У него же невеста есть. Или нет?

— Я хочу, но…

— Никаких но. Решай.

Опять жесткость и холод в голосе. Я отвернулась к окну. Он молчал, ждал моего ответа. «Лучше ждать и не дождаться, чем найти и потерять…» Какой идиот это придумал?!

— Хочу!

Всего одно слово — и путь назад отрезан.

В здании был только охранник, который беспрепятственно пустил нас внутрь. Так тихо и пустынно, совершенно не верится в то, что еще несколько часов мы были здесь, что здесь десятки людей толкались и задавали свои вопросы.

— Идем! — Он взял меня за руку и повел по знакомому коридору к лифту. Не думала, что снова сюда вернусь. Лифт стоял на первом этаже и сразу же распахнул свои двери, едва Олег нажал на кнопку вызова. А уже в следующее мгновение я оказалась прижатой к стене кабины. Мой рюкзак со стуком упал на пол, да и пусть. Вслед за ним полетело пальто.

— Погоди! — прошептала я, поймав его нетерпеливые руки на застежке платья. — Подожди. Пожалуйста.

Голос дрожал, сердце билось в горле, я смотрела в черные горящие глаза, которые жгли меня, гипнотизировали… Ладони с жадностью прошлись по его груди, а пальцы лихорадочно впились в пуговицы.

— Погоди? — насмешливо переспросил он.

А потом внезапно подхватил меня и, сжав ягодицы, с силой вжал меня в себя, заставив обхватить его ногами.

— А-а-ах!

Его губы впились в шею, я даже почувствовала легкую боль, но лишь еще сильнее прижалась к нему, ощущая, как в живот впилось что-то очень твердое.

Противный писк лифта я не сразу услышала, Бессмертный сориентировался быстрее и потянул меня за руку в коридор.

— Пальто…

Олег раздраженно наклонился, быстро подобрал вещи и вернулся ко мне. В коридоре было темно, в оглушающей тишине я слышала гулкое биение своего сердца. До номера днем было идти очень далеко, но сейчас мы добрались до него за секунды. Еще мгновение — и мы внутри.

— Не включай свет! — прошептала я, прижавшись к его груди. — Пусть так будет.

Тело покрылось мурашками, я чувствовала себя словно в ознобе. Возбуждение так сильно переплелось со смущением и страхом, что разделить их я не могла.

— Ты дрожишь, — тихо и неожиданно ласково проговорил Олег. — Я слишком тороплюсь. Прости, сегодня просто…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В темноте я почувствовала, как он чуть отдалился от меня, ощутила движение его рук в воздухе.

— Что произошло сегодня?

Я наобум спросила, просто чтобы не молчать, не создавать неловкую паузу, но эффект получился прямо противоположный. Темнота словно еще больше загустела вокруг нас, появился холод, которого не было.

— Важное для меня событие, — медленно подбирая слова, сказал Кощей. — И я рад, что именно ты сейчас рядом со мной.

— Именно я? — Мой голос прозвучал так, что я его не узнала.

— Именно ты.

— Почему?

Он молчал, а потом медленно отошел к окну. Я осталась стоять у двери, понимая, чувствуя, что что-то неуловимо изменилось.

— Ты не скажешь, верно? — тихо спросила я, даже не рассчитывая на ответ. — Потому что я журналистка, да?

Он молчал, а потом сел на диван и негромко позвал меня:

— Иди-ка сюда.

Он задумчиво водил пальцем по моей спине, а я сидела прямо, вытянувшись в струну, и ждала своего приговора. Когда я успела в него влюбиться?! Это же было просто редакционное задание!

У него непрерывно гудел мобильный, но он не обращал на это никакого внимания, думал о чем-то, наверное. А меня жутко нервировал этот звук, беспардонно вторгавшийся в наше личное пространство.

— Ответь уже, наконец, или отключи его.

Удивительно, но он меня послушался.

— Да, Лада! Что опять…

Я повернула голову и вслушивалась в торопливый извиняющийся голос пиарщицы. Действительно, что опять?!

— Нет, ты все верно сделала. Спасибо! Мы скоро приедем. Да, прямо в аэропорт.

— Что произошло? — спросила я, едва он отключил звонок. — Мы улетаем?

— Ты улетаешь, — поправил Олег, и я с изумлением почувствовала радость. — Ваш рейс перенесли, Лада до тебя не могла дозвониться, хотела спросить, что делать. Я отвезу тебя в аэропорт. Твои вещи из гостиницы Лада уже собрала.

Ого! Вот это сервис!

— А ты? Не летишь?

— Мой рейс рано утром. Когда ты проснешься в Красноярске, я уже прилечу.

— А почему… — я запнулась, решая, хочу ли сейчас узнать правду. Так и не решила, но услышала:

— Почему я не поменяю билеты и не полечу с тобой или, наоборот, не оставлю тебя здесь?

— Да.

— Мне не все равно, что будет потом, Вась. Еще рано.

— Что рано?

— Праздновать рано. Поехали.

Он мягко обнял меня и, взяв в руки мой рюкзак, повел к двери.

— Я правду знать хочу! Понимаешь? — Внезапно прорвало меня. Я остановилась посредине комнаты и ждала его ответа.

— Понимаю. Поэтому ты летишь сейчас в Красноярск. Вперед.

Он молчал всю дорогу, просто держал меня за руку, которую мне иногда хотелось вырвать и врезать ему хорошенько. Никакой нервной системы на него не хватит! И все же кто-то внутри меня говорил, что Кощей прав, он старше и умнее меня. Циничнее и практичнее. И в отличие от меня он точно знает, что делать. А я не знала, чего хочу больше — придушить этот внутренний голос или Бессмертного.

Так накрутила себя, что даже толком не попрощалась. Лишь бросила тихое «Пока» и выскользнула из машины, едва она остановилась. Времени до посадки оставалось совсем немного.

Только перед тем, как выключить телефон в самолете, я прочитала его «Счастливого пути. До завтра!». Мне повезло, что рейс был вечерний. Народ так умаялся, похоже, что вопросами меня не донимали ни в самолете, ни тем более по прилету в Красноярск. Я вообще не помнила, как мы добирались. Что-то казалось сном, что-то явью. И я не была уверена, что могу точно отделить одно от другого.

Утром проснулась с тяжелой головой и первым делом схватила телефон. Ничего! Ни одного сообщения. Может, еще не прилетел? Или обиделся на меня? Сейчас все мое вчерашнее поведение мне казалось детским и глупым. И уж точно не надо было выскакивать из его машины.

На завтрак, что удивительно, я пришла последней. За столом сидела вся наша компания — хмурая, злая и невыспавшаяся. Были все, кроме Изы. Но по этому поводу я точно не расстроилась.

— Ну и мы тут тебе не мальчики по вызову, Лад! — Сергей раздраженно смотрел на бледную пиарщицу. Похоже, кто-то спал еще хуже меня. — Нам всем нах не нужны твои представительства. Мы здесь ради Бессмертного.

— Ты обещала, что в Новосибе он с нами поговорит, — вклинилась Света. — И что? Даже на вопросы на прессухе не ответил как следует.

— Когда он прилетит? Ты обещала вчера, что в Красноярске он будет весь наш. Ну и? — добивал вопросами насупившийся Елисеев.

Лада молчала. Она была на себя не похожа, никакого боевого настроя. А потом, когда пауза затянулась, негромко сказала:

— Ребята, Олег Константинович в Красноярск, к сожалению, не прилетит.



Глава 37

Олег Бессмертный

Обиделась. И ничего не поняла. Даже не попрощалась толком. Но такая настоящая и живая!

— Володь, поехали обратно в центр, на месте сориентируемся.

— Да, Олег Константинович, но дорога займет раза в полтора больше времени. Навигатор аварию показывает через три километра.

— Хорошо… Лада! — Кулакова ответила, как обычно, сразу, уже на втором гудке. — Василису видишь?

— Да, Олег Константинович, только что зарегистрировалась, с ее багажом все хорошо. Мы вылетаем через пятьдесят минут.

— Проследи, чтобы у нее не было проблем. И, пожалуйста, не сели ее больше с Изой.

— Конечно.

— И еще. Я дал ей интервью. Других в этом пресс-туре не будет. У нас месяц тишины.

— Я поняла.

— И постарайся оградить ее от Елисеева.

— Но они из одной редакции и вроде дружат…

— Сделай, как я сказал. Завтра днем у меня переговоры, вечером буду на ужине с журналистами. Если что, Петя меня подстрахует. Как Иза?

— Все как вы и предполагали. Ни на шаг не отходила от Елисеева, но я не заметила того, о чем вы говорили.

— Больше наблюдай за ними. Истерика была, когда узнала, что она утром со мной летит, а не с вами?

— Да.

Я глубоко вздохнул, представив себе разозленную девчонку. И сразу отметил себе, что в конце квартала надо Ладе дать премию.

— Это пройдет. Иза сейчас где?

— В отеле. Я предупредила, чтобы вам позвонили, если она решит уйти.

— Хорошо. До завтра. Отдыхай. И напиши мне, когда прилетите и разместитесь в гостинице.

Лада отключилась. Она, как всегда, все сделает правильно. За девочку можно было не переживать, Кулакова никого к ней не подпустит. Можно, наконец, расслабиться, жаль, что без Василисы. Тяжело быть порядочным человеком. Но с ней это окупится с лихвой. Главное, не торопиться.

— Володь, сколько до гостиницы ехать?

— Минут сорок еще. Нам туда?

— Подожди. Еще один звонок.

Лысый — это не вышколенная Лада, ответил, когда я уже собирался нажать на отбой.

— Мы только из полиции вышли, вроде обошлось! — зло гаркнул Марк в трубку. — Думал, тут заночуем.

— Обошлось?

— Чудом! Морду набил местному мажору, нас спасли мой американский паспорт и его польский. Не захотели связываться с иностранцами. Придурок так их материл, что никто не поверил сначала, что у него русский не родной. Но на самолет мы уже не успеем. Переговоры тоже сорвали.

— Вас подобрать? Я в центр еду.

— Ты один? А где рыжая?

— Василиса вот-вот улетит в Красноярск вместе с другими журналистами.

— А что так?

— Так надо. Дай Разумовскому телефон. Андрияш?

— Привет, Бессмертный! Тут Фридман говорит, ты рыжей феей обзавелся? Когда успел с блондинок соскочить? Познакомь с феей, а? Я ей точно понравлюсь.

— Руки оторву и в зад засуну, если на нее не так посмотришь. Привет.

— Так сразу и оторвать? Лысый в отель гонит, по бабам, говорит, не пустит, а что тут еще ночью делать? Подъедешь?

— Да, адрес пришли только.

Понравишься. Фее. Только через твой труп.

— Володя, сначала в гостиницу, к Изабелле, потом свободен. Дальше я сам.

— Хорошо, Олег Константинович.

Иза не отвечала на звонки, но сообщения прочитала. Позвонил в отель — на месте. Слава богу. Злится, дурочка, ни черта не понимает. И не поверит. Но хоть глупостей пока не успела натворить. Пока. Я не мог ошибиться.

Телефон снова зазвонил. На этот раз особым рингтоном, и сердце сразу сжалось от дурного предчувствия. Отец просто так сам никогда не звонил.

— Кирилл умер. Только что. — Услышал я в трубке свой собственный голос через тридцать лет. — В больнице.

Я молчал, я просто, мать твою, не мог в это поверить!

— Причина?

— Осложнение после операции. Прилетай. И Беллу не забудь взять с собой.

Он отключился, а я еще несколько минут сжимал в руке телефон, который хотелось раскрошить в порошок. Самый лучший день? Идиот самовлюбленный!

Всю дорогу думал, как сказать Изе, что она теперь круглая сирота и никого, кроме меня, у нее не осталось. На отца надежды мало, ею он заниматься не будет. В лучшем случае спихнет замуж.

— Уверены, что она не выходила из номера? — уточнил я на всякий случай, хорошо помня, как вылавливал Изабеллу в ночных клубах, куда она пыталась пробраться при первой же возможности.

— Совершенно точно. Вам дать ключ от номера?

— Пока нет.

Она, на удивление, открыла сразу. Со всклокоченными волосами и опухшими от слез глазами. На какое-то время даже показалось, что она уже все знает. Но первая же фраза все расставила по своим местам.

— За что ты его так ненавидишь? Почему не пустил улететь с ним?

— С кем, Иза? — Я сел в кресло, не до конца понимая, как ей рассказать про отца, который только что успешно перенес операцию. Ведь нас клятвенно заверили, что все самое страшное позади. — Что случилось?

— Я ее терпеть не могу! Уволь ее! Ладу! Она меня ненавидит. Из-за нее я тут ночую. Одна! Я люблю его! Понял?!

— Лада — сотрудник моей компании и выполняет мои распоряжения. Ты никуда не полетишь без меня. Это было мое решение, Изабелла.

— Ты сказал, что я имею право выбирать! Когда папа нашел Лео, я не хотела замуж за него. И ты меня поддержал! А сейчас?!

Она перешла на крик, губы тряслись, из глаз полились слезы. Снова истерика.

— Я всегда на твоей стороне, малыш.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Врешь! Ты даже не захотел с ним поговорить! Зачем тогда обещал с ним познакомиться? Он очень переживает, что ты его не примешь. Ваня — очень чуткий, чистый, он лицемерие душой чувствует. Ты ему делаешь больно, а убиваешь меня!

— Вот как?

— Мне плевать, что он бедный! Ясно? Я люблю его, моих денег нам на всю жизнь хватит! Я и папе тоже об этом скажу, когда он поправится.

— Иди ко мне, Изабелла!

Она даже не думала подчиниться. Стояла как истукан, пока сам не подошел и не обнял.

— С папой уже не получится поговорить, малыш. Кирилл не смог перенести операцию. Мой отец звонил….

Она застыла в моих руках, а я не представлял, какая реакция сейчас последует.

— Папа? Не перенес операцию?

Голос удивленный, значит, еще не поняла, не осознала. Она в детстве научилась мастерски уходить в себя и не реагировать, не впускать в себя то, от чего ей может быть больно. Врачи объясняли это серьезной психологической травмой, которую она получила маленькой.

— Не перенес. Нам надо лететь к вам домой. Сейчас же.

Она кивнула головой, взгляд стал стеклянным. Первый раз такую реакцию я видел у нее, когда умер ее старший брат Костя. Две недели пребывала в прострации, пока Кирилл не догадался вызвать специалиста.

— Иза… — Я усадил ее в кресло. — Сейчас я помогу тебе собрать вещи, нам закажут билеты, но выезжать из гостиницы надо через полчаса максимум.

Она машинально кивнула, ее глаза стали наполняться слезами — вот и первое осознание.

— Ваня! Олег, мне нужно позвонить Ване, он должен знать, он вернется, нам надо будет подождать, когда он прилетит обратно!

Она схватила телефон, но уже через полминуты со злостью бросила его на кровать: Елисеев был недоступен, потому что летел сейчас в самолете вместе с Василисой.

— А зачем Ване знать? — спросил я Изу самым мягким голосом, на какой только был способен, но взрыв все равно произошел. Она становится совсем неуправляемой, когда речь заходит об этом щенке.

— Он мой жених! Да! Ваня сделал мне предложение, он хочет жениться на мне. Я согласилась! Я выйду за него замуж. Папа умер! У меня теперь только Ваня. И ты. Если согласишься с моим решением.



Глава 38

— То есть как? — дрогнувшим голосом спросила я.

Мой вопрос потонул в возгласах коллег. В глазах потемнело, я судорожно, до боли в пальцах сжала спинку стула, чтобы не упасть. Он не мог, он же Бессмертный!

— Тихо, тихо! — прикрикнула на нас Лада, и все разом замолчали. — С ним самим все нормально, но по личным причинам он не сможет быть с нами здесь. Ребята, так получилось…

— Нет, ты издеваешься? — возмутилась Света. — Какие могут быть личные обстоятельства?!

А мне было плевать на обстоятельства, я осела на стул и чуть не разревелась. Живой! Господи, да я за эти секунды всю свою жизнь прожила и умерла. А сейчас ожила и не могла воздухом надышаться. Мне было мало кислорода.

— Умер очень близкий ему человек, Света, — железным голосом сказала Лада. К ней вернулась ее уверенность, и сейчас она полностью контролировала ситуацию, обводя нашу притихшую компанию грозным взглядом. — Это недостаточные обстоятельства? Он должен был лететь сюда к тебе и открывать завтра представительство?!

Все молчали, даже Света смутилась и лишь пожала плечами. Весь ее вид говорил: «Ну я же не знала!»

— А кто умер? — осторожно и непривычно тихо спросил Серега. — Мы знаем этого человека?

— Прояви хоть немного такта и уважения! — процедила Лада, и все с ней дружно согласились.

Ваня выглядел удрученным и осунувшимся. Похоже, и он плохо спал — я впервые за все время нашего знакомства заметила под его глазами огромные черные круги.

— А Белла где? — спросил Андрей у Лады, но все почему-то сразу посмотрели на Елисеева. Тот лишь руками развел.

— У Изы срочные дела, она вернулась домой. Не переживайте, мне помогут сотрудницы представительства, так что никаких неудобств. Теперь по поводу сегодняшнего дня…

Я не слушала Ладу, мне сейчас было совершенно не до красот Енисея и достопримечательностей Красноярска, хотя в любой другой ситуации я первая забросала бы ее вопросами. Сейчас меня больше всего волновало, как он, что чувствует. Он был такой счастливый и радостный вчера, а потом сказал «рано праздновать» и отправил на самолет. А я так злилась на него, придушить хотела… Вот дурочка! А если бы с ним и правда что случилось? А если я его вообще больше никогда не увижу?! Не представляю, как ему сейчас плохо. Смерть — это ужасно.

— …Итак, через сорок минут всех жду у входа. — В мои грустные мысли ворвался командный голос Лады. — Надеюсь, телефоны у всех заряжены, виды здесь потрясающие.

— Обязательно всем ехать? — воскликнула я и тут же пожалела. На меня все удивленно обернулись.

— Кстати, — оживилась Света, — а где ты вообще вчера была? Мы тебя потеряли, даже Ваня не знал.

Ощущение, как будто я в детском саду и вокруг меня вся группа собралась. Да какая вам…

— Кстати, о вчерашнем! — громко сказала Лада, и по тону ее было понятно: ничего хорошего не жди. — Василиса! Нужно было заранее сказать, что у вас здесь дальние родственники и вы намерены были провести с ними весь день. К чему такая таинственность? Никто бы вас не съел за правду. Это ко всем относится. — Она обернулась почему-то к Сереге. — Если у кого в Красноярске есть родня или друзья, прошу сразу сказать. У тебя-то наверняка есть здесь с кем бухнуть!

Вокруг все засмеялись, начали подкалывать Сергея, который в ответ лениво отшучивался. На меня никто не смотрел. Лада! Вот это да! Она мне не очень нравилась: слишком жесткая, цепкая, властная — на Виолетту чем-то похожа. И очень умная, кстати, как и Соколовская. Создать из ничего мне такое алиби, а потом увести все внимание — это надо уметь. Лада, определенно, профи.

Народ медленно расходился по номерам, кто-то сразу пошел на улицу, благо погода на улице была солнечная. А я так и сидела за столом, держа в руках мобильный. Есть не хотелось, сейчас я особенно ясно чувствовала, что совсем не голодна. Единственное, чего я хотела, — это услышать его голос и сказать ему, как я сочувствую и переживаю. Что очень хочу помочь ему хоть в чем-нибудь, облегчить его боль, боль потери.

В номер я возвращаться не стала, просто нашла укромный уголок в фойе, где не было никого. И набрала его номер, но тут же нажала на отбой, пока звонок не прошел. Трусиха! Да после вчерашнего он может и не захотеть со мной разговаривать. Это так эгоистично с моей стороны — приставать к нему со своим сочувствием.

Телефон ожил в руке в тот момент, когда я ругала себя за то, что молчала почти всю дорогу в аэропорт. Может, надо было поговорить нормально?

«Вот сейчас и поговори!» — возникла мысль в голове, когда я пялилась на экран. Он позвонил? Он перезвонил мне?

— П-привет. — Голос дрогнул, я волновалась, не знала, чего от него ожидать.

— Кирилл Павлов умер, папа Изы.

Голос был безжизненным, я едва узнала его. Не было привычной мягкой иронии. Была боль, которую он стремился скрыть, но она все равно вырывалась наружу. Я чувствовала ее, нельзя было не почувствовать.

— Бедная Иза. Бедный вы… ты. Мне очень жаль, — еле слышно произнесла я, голос меня не слушался. Слезы подступали к горлу, боялась, что сейчас зареву. — Я… Но вы же говорили… он операцию успешно перенес?

— Нет, Василиса. — Голос стал намного мягче и сейчас куда больше похожим на себя. — Врачи ошиблись. Папа позвонил, когда ты уже летела в Красноярск. — Он помолчал. — Мы с Изой улетели, как только вещи собрали.

— Как она?

— Не в себе.

— Понятно. Он был дорог тебе, да? — Глупый вопрос. Конечно, дорог. Никогда не забуду, как Олег расслабился, когда услышал про операцию, каким был счастливым тогда, в машине. — Прости, я…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он был очень сложным и неоднозначным человеком. И много ошибался, но я очень его любил, как родного… Я останусь здесь на неделю, не меньше.

— Когда похороны?

— Завтра, у меня здесь много дел… Но я рад, что ты сама позвонила. Только не понял, почему на отбой нажала?

— Испугалась, наверное, — тихо призналась я. — Лада сказала, что у тебя умер близкий человек… Я не знала, уместно ли мне…

— Тебе уместно. Звони всегда и в любое время суток.

Вот сейчас я точно зареву!

— Спасибо, но я не хочу… то есть хочу, конечно, но в эти дни… я не знаю, что я могу сделать… для тебя.

— Звони почаще. И пиши. Просто рассказывай, как у тебя дела. Чем занимаешься, что видишь, что чувствуешь. Мне будет не хватать жизни, мне ее уже не хватает.

— Тебе интересна моя жизнь? — недоверчиво спросила я. — Она не очень увлекательная. Вот сейчас поедем на экскурсию. Потом Лада обещала вроде какие-то встречи с местными предпринимателями…

— Все лучше, чем у меня, — усмехнулся он в трубку, и я заткнулась. Нашла, на что жаловаться!

— Да! Прости! — Какой-то неуклюжий разговор получается. Я столько хочу ему сказать, но слова категорически не хотят складываться в нормальную логичную речь. Но я все равно ему нужна. Ведь нужна?! — Ты тоже звони. Когда сможешь. Хорошо? И передай Изабелле мои соболезнования… если это уместно. Я ведь не должна знать… Это личное.

— Я не думаю, что ты побежишь сейчас всем рассказывать или печатать заметку, — устало проговорил Олег, а я запоздало сообразила, что, скорее всего, он не спал всю ночь, раз так быстро добрался до Великобритании. — Мне пора, Василиса, Пришли юристы, надо поговорить. На связи!

— Пока… — Я мучительно подбирала нужны слова, чтобы хоть как-то его приободрить. Но просто не успела.

— С кем разговаривала? — раздался за спиной голос Елисеева.

От неожиданности я чуть не выронила телефон из руки. Спокойно, Вася!

— Да так… Из дома звонили, — без каких-либо угрызений совести соврала я. — А что?

— Ничего. — Пожал плечами Ваня. — Слушай, а ты не говорила, что у тебя в Новосибе родственники есть. Я так понял, ты вообще впервые в городе была.

— Ага! Впервые, но родственники есть. Ваня, это допрос?

— Что за глупости! Вечно ты все выдумываешь!

— Я?

— Ну не я же!

Я хотела ему сейчас все выложить про Изу. Что глаза мои не врут и раньше не врали. И что Кощей, то есть Олег подозревает его в чем-то нехорошем. И…

— Ваня! — Холодный голос Лады заставил поежиться. — Поможешь моим девчонкам роллап в автобус донести? Заодно и познакомишься. Они у лифта.

Елисеев хмуро улыбнулся, но спорить не стал.

— Василиса, Олег Константинович рассказал мне об интервью. Жду от вас текст на согласование в течение двух дней после возвращения. В ваших же интересах, чтобы материал вышел как можно скорее. И еще… — Кулакова посмотрела на меня взглядом «прочитай-мои-мысли-и-не-будь-дурой». — Надеюсь, вы понимаете, что не стоит никому из коллег рассказывать о том, что вам дали интервью. И обо всем остальном никому также не следует знать. Мы поняли друг друга?

Я смотрела, как Елисеев через весь холл несет к выходу здоровый роллап.

— Да, Лада. Поняли.



Глава 39

— Я не буду спрашивать, чем ты опоила Кощея, чтобы он тебе все это рассказал. Хотя мне очень хочется. — Виолетта только что дочитала интервью и оторвала, наконец, взгляд от монитора. — Ну так как?

Я пожала плечами.

— Отличное интервью, верно? Я, собственно, когда его расшифровала до конца, только и поняла, как много всего интересного Олег сказал.

— Да, много эксклюзива… Цитируемость будет высокой. Может, даже премию получишь. Если только…

— Что?

— Если только тебе все это согласуют!

Соколовская всем своим видом показала, что не верит в чудо.

— В смысле? У меня же запись диктофонная есть…

— К юристу нашему сходи, он тебе все популярно объяснит. Я знаю Ладу, она хорошо так поглумится над текстом, все вот эти резкие обороты и про поправки в законодательство, и про решение властей отложить снос старого жилья на Комсомольском проспекте… Так что…

Моя радость и гордость в момент сдулись, как воздушный шарик, который забыли завязать.

— И что делать? — Голос дрогнул от нехорошего предчувствия.

— Любое интервью сначала проходит через руки пиарщика и только потом попадает на стол ньюсмейкера. Повоюем с Кулаковой, не первый раз, хотя, может, и не придется. Раз Бессмертный уже Олегом стал.

Черт! Вот же палево! Я отвела взгляд от начальницы: на стене за время нашего пресс-тура появились новые фотографии. Ну интересно же посмотреть!

— Виолетта, ты просила узнать про новых претендентов на Покровский, — за спиной послышался голос Смольской. — Так вот, у меня тишина. Никто про этих москвичей не знает. Но если Елисеев говорит, что у него инсайд… У него всегда надежные источники.

— Я про Ванины источники лучше тебя знаю! — взъелась непонятно с чего на Ларису Соколовская. — Нам нужно подтверждение, официальное. Ну или почти официальное.

— О чем речь? — Я сочувственно посмотрела на «Гота» — Лариса выглядела очень замотанной, что неудивительно. Она и раньше много по мероприятиям бегала, а после того, как Ирка ушла в отпуск, так по три-четыре ивента отрабатывает в день.

— Елисеев нарыл эксклюзив, про тендер на землю, — пояснила Вита. — Помнишь, тебе гендир «Аркадии» слил инфу, что они будут участвовать? Это когда ты так эпически застряла в лифте с Кощеем.

Еще бы не помнить!

— Это был мой первый эксклюзив!

— Именно! Потом, кстати, и по другим источникам подтвердилось, что контора Мамаева будет основным претендентом на эту землю, но, похоже, парню хвост прижали.

— Расскажи! — попросила я. Мне на самом деле было мало интересно, главное, чтобы о Бессмертном не в меру проницательная Виолетта больше не говорила.

— Оказывается, два столичных застройщика на эту землю претендуют, — ответила Лариса. — Я дозвонилась до пиарщицы Мамаевой, но они не комментируют.

— Это тебе не комментируют, — громко возразил невесть откуда взявшийся Елисеев, и мы все дружно, как по команде повернули головы на его голос. — А мне Андрей все подтвердил, только неофициально. Похоже, москвичи заберут эту землю.

Ваня, весь красный от мороза, стал торопливо стягивать с себя куртку. Дерганый он какой-то эти дни после возвращения из Красноярска.

— А подробнее? — не отставала Виолетта, и я уже подумывала, не пойти ли мне пообедать: снова же ругань сейчас начнется.

— Чего подробнее? — взвился Елисеев, и я поспешила ретироваться. — Какого ты просишь Ларису мой эксклюзив проверять?!

— Так тебя носит непонятно где!

Они бы еще покричали друг на друга, но тут раздался такой грохот, что на мгновение уши даже заложило. Кажется, где-то дверь упала. Или кто-то очень сильно ею хлопнул. Затем раздался громкий топот по коридору. Жора! Случилось что-то страшное!

— Пока вы тут выясняете, у кого из вас двоих яйца крепче, мы опять все про…бали! — взвыл Архангельский с такой болью в голосе, что мне даже жаль его стало. — Уже два сайта выдали про москвичей и Покровское! Информации не больше, чем у нас, но они первые! Их уже федералы стали цитировать…

Я сбежала. Успела лишь заметить, как разом побледнел Ваня, на него смотреть было страшно. И это он еще про мое интервью не знает! Да, я ему не сказала. Послушалась Ладу и держала язык за зубами. Скандала, кстати, избежать не удалось: Светка вместе с еще одним журналистом в тот же день улетела домой, не стала ждать открытия представительства. Остальные тоже злые ходили, потому что никто из топов «Буяна», экстренно прилетевших в Красноярск, не был так интересен, как Бессмертный.

— Ну хоть интервью никому не успел дать, и на том спасибо, — сказал тогда за ужином Серега, и все с ним дружно согласились. — Значит, никому не влетит, все в равных условиях были.

Я не знала, куда деваться, от этих слов.

Но рано или поздно все узнают. И Елисеев в первую очередь. Как только нам интервью согласуют… Может, позвонить напрямую Олегу? Пусть он вперед Лады посмотрит? Подумала и тут же отвергла эту идею. Решит еще, что все только ради интервью было. И то, что в Новосибе, и потом…

Он так до сих пор и не вернулся в город. Я точно знаю. Он звонил. Сам позвонил вчера вечером, чтобы просто поговорить. А я помню каждое слово недолгого нашего разговора ни о чем.

Так странно, он даже об интервью не спросил, словно его и не было. Вообще ничего про работу не говорил. Только рассказал, что еще не решил, сколько будет разбираться с наследством для Изабеллы. Всего две минуты — Бессмертный не любитель долго по телефону разговаривать, — а я весь день об этом думаю. И ведь не выкинешь его из головы!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты что такая задумчивая, Вась? У вас там с Ваней ничего не произошло в пресс-туре? — Ко мне подсел Серега Солодов, начальник Елисеева и мой несостоявшийся шеф.

— Почему так думаешь? Да нормально все!

— Уверена? Что-то он на себя не похож. Сейчас так распсиховался из-за новости, еле успокоили.

— Я не знаю, что с ним происходит, — ответила я честно. — Мы с ним точно не ругались.

— Не хватало потерять еще одного спецкора. Ирка хоть и с характером дрянным, но профессионал хороший. Ее отсутствие чувствуется. — Солодов вздохнул, взял в руку чашку с чаем и сделал несколько больших глотков. — Но и ты молодец. Это просто бомба! Интервью с самим Бессмертным! Вася, как?!

— Виолетта помогла с вопросами, ну а дальше… Да просто повезло, Сереж! — Я, конечно, могла нагнать сейчас пурги, но кто мне поверит?! — В хорошем расположении духа был.

— Это мегакруто! И для тебя лично, и для «Честного слова»…. Странно, конечно, что нам. Он мог выбрать любое издание, но почему-то нам дал. Чудеса бывают! Ванька-то знает?

— Не-а.

Солодов крякнул от удивления, но комментировать не стал.

— Там уже поспокойнее? Жора больше не орет? Мне работать надо, а не в буфете прятаться.

— Иди, — кивнул Сергей.

Я почувствовала их еще на лестнице. Сначала подумала, что просто показалось — слишком уж нереально свежий был запах. Но было так приятно вдыхать пьянящий аромат роз! А потом я увидела их…

— Чую, проблем с интервью у нас все-таки не будет. — Покачала головой Соколовская. — Вась, их уже полредакции обнюхало, пока ты в буфете тусовалась. Обалденные цветы.

Я не знала, что сказать. Неловкость и радость, смущение и головокружительная эйфория. Я коснулась нежных лепестков — такие ласковые, мягкие. Мне захотелось прижать к себе, обнять, поцеловать каждый цветок.

— Там к корзинке прикреплен конвертик, — продолжила за моей спиной Виолетта. — Я тут минут двадцать охраняла его от внимания наших кляч. Так что забери его от греха подальше.

Я, как ребенок, ожидающий чуда, протянула ладонь к плотному белому картону. На нем красивым почерком было выведено мое имя. А внутри было написано: «Я возвращаюсь в пятницу. Поужинаем?»



Глава 40

— Может, все-таки расскажешь, кто цветы прислал, Василиса?! — Мама снова подошла к корзине и сделала глубокий вдох. — Красота какая!

— Это просто благодарность, мам, за хорошее интервью. Не более того.

Я пожала плечами и снова уткнулась в планшет. Утро всегда начинается с новостей, но сейчас я целенаправленно выискивала информацию о Бессмертном. Ну а вдруг появится что-то, что может повлиять на мое интервью? Третий день материал на согласовании…

— Что-то раньше ты такие букеты не приносила! Василиса? И всем журналистам дарят цветы за хорошую работу? У вас там розарий вместо редакции?

Боже, мама! Ну мне же не пятнадцать лет!

— Пока рано говорить, но я скажу. Когда это интервью выйдет, мне обещали досрочно завершить испытательный срок.

— Я рада за тебя, Вась, но ты хотя бы имя назови…

— Мама! Какая разница? Ты ведь не читаешь мои новости! Но, знаешь, после испытательного срока мне повысят зарплату. И знаешь что? Я наконец сниму себе квартиру. Поближе к работе.

— Квартиру?! Зачем?

— Мам, ты опаздываешь, да и я хотела пораньше сегодня приехать на работу. Вечером поговорим, ладно?

Оделась и выскочила на улицу я быстрее мамы — реально устала от ее вопросов. Я за эти дни уже чуть не пожалела, что отнесла домой цветы Олега. Но и на работе оставлять не хотела. Вообще, я не соврала маме — иногда и цветы девчонкам присылали, и парням бутылку дорогого алкоголя. Но таких цветов, конечно, не было. Я никому не говорила, от кого они. Но мне кажется, что помимо Виолетты один человек точно догадался. Ваня. Он мне ни слова не сказал, просто так посмотрел, слово понял, где и с кем я пропадала в Новосибирске.

Все, так или иначе, узнав про интервью, сложат два плюс два. Так что готовься, разговоров будет…

Кстати, об интервью. Я почту проверяла эти дни каждые пятнадцать минут, но Лада молчит, а Олегу я звонить и жаловаться не хочу. Хотя ко мне уже главред подходил, интересовался, где согласованный текст. До сих пор удивляюсь, что не все в редакции в курсе.

Олег… Я написала ему почти сразу, что согласна, что, конечно, поужинаю с ним в пятницу. Он ответил лаконичным «ок» и снова пропал. Пятница уже завтра. Я почему-то свято верю, что он вернется в город и у нас будет свидание. Самое что ни на есть настоящее свидание.

Я с грустью посмотрела на «Иглу». Мне никогда не нравилась эта деловая бездушная высотка из бетона и стекла, но сейчас она у меня неразрывно ассоциировалась с Бессмертным. И я очень скучала.

Я зашла внутрь нашего особняка и поднялась на этаж. Ко мне сразу же подскочила Виолетта. Вообще-то десять утра для нее слишком рано, обычно она к полудню в офис подтягивается.

— Привет! Я уже собиралась тебе звонить. Иди быстрее почту проверяй, — по обыкновению безапелляционно приказала начальница.

— Зачем? — Я не очень поняла, чего она так взволнована. — Случилось что?

— Я позвонила Кулаковой, спросила, сколько они еще твое интервью мариновать будут, и она мне ответила, что как раз тебе ответила. Так что давай, Вася, в темпе вальса дуй к своему компу!

Повторять не пришлось. Как была в пальто, я бросилась к рабочему столу. Компьютер был уже включен, мне оставалось только ввести пароль. Я покосилась на Виолетту, но той, как обычно, было совершенно без разницы, что я о ней думаю.

— Давай!

Я быстро ввела пароль и открыла почту. Лада не соврала: в письме было написано, что текст согласован с Олегом Константиновичем.

— Открывай! — донеслось сзади. Виолетта, похоже, не меньше меня переживала.

Я это интервью, пока делала, чуть ли не наизусть выучила, поэтому мне хватило двух минут пробежаться по тексту, чтобы облегченно выдохнуть.

— Первый раз такое вижу! — Виолетта выглядела так, словно не верила увиденному. — Всего три небольших стилистических изменения, ничего не выкинула из текста. Что-то с Кулаковой не так. Может, влюбилась?

— Сомневаюсь! — радостно ответила я и обернулась к Виолетте. — Публикуем?

— Да!

Это самый крутой материал за всю мою недолгую журналистскую карьеру, но не первый. И точно не последний. Но я нервничаю сейчас больше, чем когда первый раз пришла сюда на собеседование. Интервью сейчас у корректора, а я судорожно нажимаю на «обновить страницу». Ну когда? Когда же?!

— Прошу минуту внимания! Коллеги! — Голос главного редактора заставил оторваться от монитора и обернуться. — Внимание!

А потом он сделал то, что я никогда в жизни не забуду. Он подошел ко мне и, взяв за руку, вывел меня в самый центр ньюсрума. Из своих коморок выглянули к нам даже корректоры и фотографы. Все наше руководство, включая Жору, тоже было здесь.

— Вы все знаете Василису! Нашего юного, но очень талантливого журналиста. — Я бросила взгляд на главного. Да ты смеешься? Ты лично подходил ко мне сказать, что я с профессией ошиблась! — Все помнят ее эксклюзив про участие «Аркадии» в тендере на Покровский?

Я обвела глазами зал. На меня удивленно смотрело не меньше сотни любопытных глаз, которые совершенно искренне не понимали, с какого перепугу их всех сюда согнали и не дают спокойно поработать. На их месте я бы прямым текстом спросила главреда, что происходит-то. Но народ молчал и ждал продолжения. И оно последовало.

— Так часто бывает, ребята, не в обиду будет сказано вам всем, «старичкам». Василиса, которая еще не прошла свой испытательный срок… На самом деле уже точно прошла, но не суть. Короче, вот эта девушка только что показала всем вам, многолетним профессионалам, как надо работать! Как надо дорожить своей профессией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что же он несет?! Я, конечно, понимала, куда он клонит, но я как-то по-другому все это представляла…

— И как же надо дорожить своей профессией? — лениво поинтересовалась девица из отдела культуры.

— Ого! — воскликнул бородатый парень, сидящий через два ряда за своим столом. — У нас вышло интервью Бессмертного?! Серьезно?

— Что?

— А где?

— Сделал кто?

— Откуда?

Вопросы посыпались как из рога изобилия, главред бросил злобный взгляд на бородача. Да, непросто выступать в цирке. Кто-нибудь да норовит занять твое место на арене.

А потом чей-то женский голос, полный недоверия и удивления:

— Да ладно? Стрельцова? Интервью у Бессмертного… Но как?!

Вот теперь уже никто не смотрел на меня снисходительно. Что я только ни читала в их взглядах — от немого удивления и радости до зависти и обиды. Но вот снисхождения точно не было.

А потом — я не знаю, кто это был, точно не тот, кто стоял рядом, это с края ньюсрума донеслось — негромкие и редкие хлопки в ладоши. И это оказалось сигналом. Они нарастали, не медленно, а быстро, словно эпидемия охватила всю редакцию. Люди хлопали, хлопали в ладони мне. Те, кто еще недавно через раз со мной здоровался, те, кто совершенно открыто, не стесняясь, стебался надо мной из-за нашей первой встречи с Кощеем…

Ваня стоял рядом с Жорой, почти ровно напротив меня и аплодировал мне громче остальных. На лице красовалась самая безмятежная улыбка из всех, что я когда-либо видела у него. Ну слава богу! Вроде не сердится… А я опасалась… видимо, зря.

— Но как? — Сквозь шум прорезался голос Марины. — Как?

— Видимо, так же, как и в пресс-тур попала, — ухмыльнулась какая-то новенькая девчонка из отдела политики.

— То есть благодаря своему труду и упорству! — рявкнула Виолетта.

Я с благодарностью посмотрела на Соколовскую. Но вообще я ожидала худшего. А тут мне все хлопают. И на меня смотрит вся редакция, и сам главный произнес такие слова…

— Че радуемся-то? — Рядом с Ваней откуда ни возьмись появился хмурый долговязый мужчина, в котором я без труда узнала нашего главного айтишника. — Вась, у нас резко возрос трафик на сайте. Догадываешься, из-за чего?

— Ты это к чему? — осторожно спросила я. — Не просто так ведь спрашиваешь.

— Ты его только опубликовала, а у нас уже сервер не справляется. Не рассчитан он на такую активность, понимаешь? Еще пару часов, и… да что пару часов, — устало проговорил технарь. — Поздравляю! Считай, ты только что положила весь сайт!



Глава 41

— И что теперь? — Я не на шутку испугалась. — Как такое возможно?

— В поисковиках быстро проиндексировалось, — охотно пояснил Ваня и сочувственно посмотрел на меня. — Кощей же у нас поп-звезда от бизнеса. А про свою женитьбу он тебе что-то рассказал, Вась?

— Нет. — Я покраснела под любопытными взглядами.

— А что так? Это же самый главный вопрос — на ком женится Кощей. Разве тебе не интересно?! Тогда интервью не полное.

Я с болью сглотнула комок, мгновенно подступивший к горлу. На ком женится Кощей… Сразу вспомнила его «у нас интервью, а не исповедь». Да никто эту невесту и не видел никогда, только слухи. Может, и нет ее на самом деле?!

Про свадьбу съязвила Катя Ивлиева, та самая, которую Виолетта осадила, как только пришла к нам в редакцию. Они явно не фанатеют друг друга уже много лет. Вот и сейчас.

— Катюша! Если тебе Бессмертный не дал… интервью, когда ты вела еще светскую хронику, то это не повод так переживать за чужой успех!

— Да бог с этой его невестой, — добродушно сказал Ваня. — Для «Честного слова» это очень крутой результат! Вась, ждем от тебя новых свершений!

Сказано это было самым что ни на есть невинным тоном, но, как говорится, под ложечкой противно засосало от дурного предчувствия. Новые свершения? От меня еще чего-то ждут?

— Так, я правильно понял, на сайт сейчас нет смысла ставить новость? — спросил Сергей Солодов у айтишника. — Или как?

— Да, мы «ляжем» или нет?

— Там сколько уже просмотров у интервью?

— Ого, а на нас уже ТАСС сослался! Вася, ты звезда!

Вокруг загалдели, каждый о своем, конечно. Главред громко отчитывал айтишника, Жора матерился просто на весь мир: у него только что вышел рекламный спецпроект на сайте, и если, не дай бог, все рухнет…

На меня уже никто не обращал внимания, но хоть косо смотреть не смотрели. В кабинет к главному были вызваны все технари. В общем, завертелось…

Я тихонько выскользнула из ньюсрума. В коридоре было спокойнее, можно было побыть одной.

Мне действительно нужно абстрагироваться от всего, чтобы осознать, что я сейчас чувствую. Я довольна, я рада, нет — я счастлива! А с души словно камень свалился. Если сам главный редактор при всех сказал, что меня взяли… Я смогла! Ладно, мне очень сильно помогли.

Я знала, до чего меня могут довести эти самокопания — я обесценю свой труд. И свое достижение. Как же хочется с ним поговорить! Просто как с человеком, который одной репликой может и успокоить, и мозги на место поставить. А интервью… мне кажется, это только я о нем долго помнить буду, а так все пошумят-пошумят пару недель, да и забудут. Потому что появятся совсем другие новости.

Я не писала и не звонила ему эти дни, все ждала, что он первым объявится. Но так и не дождалась. Наверное, Изабелла съедает все его внимание. Но сейчас-то… сейчас интервью вышло, и вообще… Господи, как же я соскучилась по его голосу! Но не представляю, что будет, если окажется, что завтра мы не встретимся.

Он ответил сразу.

— Привет! Поздравляю тебя!

— П-привет! — Губы растянулись в такой глупой влюбленной улыбке, что я еще раз порадовалась отсутствию коллег в коридоре. Но все-таки заскочила в пустую крошечную переговорку, чтобы уж наверняка скрыться от возможных свидетелей. — А… С чем поздравляешь?

— С моим интервью. Я его уже видел у вас на сайте. Ты довольна?

— Довольна? — Наверное, это после недавнего выступления в ньюсруме я теперь в каждом вопросе ищу подвох. — Да! Я счастлива.

Он засмеялся. Голос у него сегодня другой, более спокойный и не такой уставший.

— Тогда отметим это завтра. Я заеду за тобой часов в… Во сколько ты освобождаешься?

— На работу?! Нет! — взвизгнула я: перед мысленным взором пронесся Кощей, который перед всей нашей редакцией забирает меня с работы. — Ни в коем случае.

— Не понял? Ты передумала? — По голосу его я сразу поняла, что Бессмертный сам не верил, что говорил.

— Нет, конечно нет! — Неужели он не понимает?! — Но я не хочу, чтобы нас вместе видели.

Молчание в трубке.

— А в чем проблема? — Голос Бессмертного зазвенел от гнева. — Ты меня стесняешься?

Нет! То есть да! Господи! Нет, это просто обалдеть! Он не въехал!

— Олег, на меня и так косятся в редакции… В лоб ничего не сказали, но я видела эти взгляды… Я не хочу сплетен! И так не все, оказывается, спали спокойно, что я в пресс-тур поехала.

Я решила ничего не скрывать от Бессмертного, а то ведь и правда может решить, что я его использовала.

— Привыкай к таким взглядам и научись их игнорировать, — усмехнулся Кощей, и я с радостью отметила про себя, что напряжение ушло из его голоса. — Про тебя всегда будут что-то говорить за спиной.

— Почему ты так думаешь? — Я насторожилась. Нет, я не наивная девочка, которая пришла сюда три месяца назад, — один только случай с Трегубовой чего стоил, — но слова Бессмертного рисовали, прямо скажем, не светлое будущее.

— Ты очень заметная, Василиса, — задумчиво произнес Кощей, и я услышала в трубке его глубокий выдох. — Но если не хочешь… Я пришлю тебе адрес ресторана завтра. Не переживай, там тебя знакомые точно не увидят.

— Как твои дела? Как Изабелла? — Мысли о Павловой сегодня пару раз меня навещали. Каждый раз, когда рядом оказывался Елисеев.

— С ней все нормально. Пока она здесь останется… Здоровье поправит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А потом?

— Что ж ты у меня такая любопытная?

«Ты у меня?» Я молчала, слушала тишину в трубке и просто на физическом уровне почувствовала это волшебное чувство, о котором знает любая девчонка. Сейчас в моем животе порхали сотни бабочек!

— Василиса?

— Мм?.. — Я улыбалась в трубку и как никогда четко ощущала, что мне глубоко плевать и на Катю, и на Ирку, и на главного… Даже на Елисеева плевать. Не может быть, чтобы у Бессмертного была невеста. Ну нет ее, и все тут!

— Я уже в аэропорту, скоро вылетаю. До завтра.

— До завтра!

Я хотела танцевать, петь, дурачиться. Да просто сходить с ума! Когда он рядом, пусть даже я слышу только его голос, так спокойно и уверенно становится внутри! Я уже собиралась выскользнуть из переговорки, как услышала голос Вани. Подслушивать его я не собиралась. Уже положила ладонь на металлическую ручку двери и застыла. Это все мое дурное любопытство. Послышалось, наверное.

— Ир, да я не знаю, как она взяла. Это ты с Ладой дружишь, вот и спро… Уже нет? Сочувствую.

Я прислушалась. Похоже, это он с Трегубовой. Точно, у нее же отпуск ее закончится через пару недель. И тогда…

— Да, Ир. Новичкам везет! Я не буду это обсуждать… Позвони кому другому! — Елисеев явно злился, но еще сдерживал себя. — Да плевать мне, спит она с ним или нет! Никто не виноват, что ты решила ее подставить, а потом сама выпала из обоймы. Все, пока. У меня второй звонок.

У меня на душе потеплело, что Ваня не стал злословить у меня за спиной. Пусть мы как-то отдалились друг от друга, но все равно хорошо общаемся.

— Привет! — Я услышала мягкий, обволакивающий вниманием и любовью голос Елисеева. — Хорошо, что ты позвонила, а то я решил уже… Нет-нет, — добавил он поспешно. — Сегодня, да, у тебя, как обычно. До встречи, любимая!



Глава 42

— Самый цитируемый материал за последний год! Но сегодня уже не так прет трафик, как вчера. Половина перепечаток в Сети гуляет без ссылки на нас. Вот ведь засранцы!

Жора шумно вздохнул и разразился заковыристым матом в адрес тех сайтов, которые выпустили собственные заметки на основе моего интервью с Бессмертным, но не стали ссылаться на наше издание. А мне почему-то не очень обидно, да я вообще об этом даже не думаю. Я думаю о том, что сегодня увижу Олега. И, если быть точной, до встречи осталось всего пять часов.

Платье, аккуратно упакованное в большой черный пакет, висит в углу шкафа для верхней одежды. Я очень удачно его там запрятала, никто не обратит внимания. Туфли на шпильке лежат в коробке у меня под столом и ждут своего выхода. Олег предложил в восемь встретиться. Ехать от работы до ресторана всего минут двадцать… В общем, с утра позвонила в салон, на шесть записалась. За час должны волосы уложить. Поярче накрашусь уже сама. Переоденусь тоже в салоне. Здесь никто ничего не должен знать!

— Вася, паспорт с собой? Брифинг мэра. Срочный! — Виолетта, как всегда, появилась словно ниоткуда. Как ей это удается?!

— Брифинг?

— Ну да! — рявкнула Виолетта, она очень не любит повторять задания. Но я не могла не переспросить — на мероприятия с мэром меня еще не отправляли. Слишком круто.

— Это потому, что я прошла испытательный срок? То есть меня на самые ответственные собы..

— Нет, просто надо дырку заткнуть! — Виолетта не самый деликатный человек в редакции, но, мне кажется, самый честный. — Под рукой больше никого свободного нет, только ты. Так что собирайся.

— А тема-то хоть какая? — спросила я, натягивая на ноги сапоги. — О чем речь?

— Понятия не имею! Какое-то начальство приехало федеральное, вроде опять про тендер трындеть будут. Замумукали уже всех с этой землей!

— Ага!

Я впопыхах натягивала на себя пальто, втайне еще раз радуясь, что догадалась явиться на работу не при полном параде. Мало того что сразу бы вычислили, так и неудобно декольте перед мэром светить. Вот Бессмертный — совсем другое дело!

Но, как выяснилось, в мэрию могла шибко не гнать: брифинг задерживался минимум на полчаса.

— Я даже поесть нормально не успел. А тут, естественно, не покормят. — До меня донесся недовольный, но очень знакомый голос Сереги, с которым мы ездили в пресс-тур.

Он сидел, развалившись на стуле у окна небольшой комнатки на первом этаже, куда согнали всех журналистов. Нас здесь было человек пятнадцать, многих я знала, если не лично, то в лицо точно. Где бы тут притулиться и дух перевести? Ну и написать Виолетте, чтобы новость быстро не ждала.

— Какие люди! Василиса!

Вот черт! Спрятаться не удалось, и, судя по хитрому прищуру Сереги, он от меня не отвяжется.

— Это твое интервью с Бессмертным? Круто! — воскликнула незнакомая девчонка, с любопытством оглядывая меня с ног до головы.

Ну да, вчера мне было мало, теперь вот это!

— Рассказывай, чудо рыжее, как ты Кощея охомутала? — весело спросил Сергей. Громко так, чтобы всем было слышно.

Я огляделась по сторонам. К счастью, я не стала центром внимания для всех. Несколько девчонок стояли в углу и о чем-то разговаривали, им не было никакого дела до меня.

— Что рассказывать? — Я пожала плечами. — Интервью и интервью.

— Хорош прибедняться. Общественность хочет знать! Тут каждый… — Сергей обвел глазами всех присутствующих. — Каждый хоть раз, да был послан Кощеем или Ладой. А тебе, значит, дали… После всех твоих косяков?!

— После всех моих косяков! — согласилась я. — Такое бывает!

Мысленно представила, что Виолетта стоит у меня за спиной и стреляет своими саркастичными репликами во всех любопытных. Стало сразу поспокойнее.

— Он вроде не в городе, Бессмертный, — не унимался Сергей. — Значит, в Новосибе, да? Мы же тебя там целый день найти не могли.

В комнате повисла тишина. А у меня перед глазами сразу возник представительский номер. Но совсем не тогда, когда Бессмертный отвечал на мои вопросы, а позднее…

— Значит, в Новосибе, — кивнул парень. — Ну молодца, что сказать. Уделала нас всех, одной левой!

— Да господи, может, хватит об одном и том же! — К нам обернулась женщина лет тридцати — тридцати пяти, она стояла рядом с девчонками в углу. — Раздули тут сенсацию. Кощей скормил ей в этом интервью то, что ему надо, вот и все. Пиар это, а не журналистика!

Она демонстративно не смотрела на меня, всем своим видом показывая, что не замечает моего присутствия. Я мучительно прокручивала в голове текст интервью, но ничего пиарного не нашла. Да ладно я, его все прочитали перед выпуском.

— Коллеги, готовность десять минут. — В комнату заглянул высокий брюнет в строгом темно-сером костюме. — Все в центральный холл. Помните, это брифинг, не пресс-конференция. Будут официальные заявления, и все. Если у вас останутся вопросы, присылайте их в пресс-службу.

Народ потянулся к выходу, я замешкалась, читая только что пришедшее сообщение от Виолетты, поэтому выходила чуть ли не последней.

— Василиса? — Невысокий мужчина тронул меня за плечо. За все время, что мы ждали в коморке, он первый раз заговорил.

— Да?

— Я — Евгений Николаевич. — Он протянул визитку. — У нас есть вакансия в журнале, нам нужны молодые и талантливые журналисты. Подумайте!

Ого! Мне работу предложили? Пока опомнилась, все ушли — пришлось догонять.

В холле толпились журналисты, несколько камер стояло аккурат напротив стены с гербом нашего года. Все понятно. Я вытащила диктофон и приготовилась записывать. Виолетта написала, что какой-то чиновник будет из Москвы, по фамилии Платонов. Да и бог с ним. Главное, чтобы не пришлось еще часа полтора ждать. Я в шесть просто обязана сбежать с работы, иначе не успею на укладку. Поглядела грустно на телефон — Кощей больше не объявлялся. Головой я понимала: он весь в делах, ведь столько времени отсутствовал. Но как же хочется услышать его голос! Как тут до вечера дотерпеть?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Уважаемые журналисты, добрый день!

У микрофонов появилась Альмира Шабанова, пресс-секретарь нашего мэра, я ее первый раз живьем увидела, хотя, конечно, слышала о ней. Разное слышала. Уже пятнадцать лет железной рукой управляет информационной политикой нашего города. Как и при нынешнем, прежнем, да и при будущем мэре тоже будет всем рулить. Эффектная женщина, и не скажешь, что ей хорошо за сорок.

…Диктофон записывал бодрую речь мэра, а я недоумевала, зачем нас сюда согнали. Чтобы опять проехаться нам по ушам? Да знаем мы все, какое важное значение для города имеет Покровский. Мэр разливался соловьем, а я откровенно скучала. Да и не только я.

Рядом с мэром стоял чиновник из Москвы и разве что не зевал. А потом сказал несколько дежурных фраз о том, как важны для развития города инвестиции.

Брифинг закончился, нам не дали задать ни одного вопроса и очень вежливо проводили к выходу. Ну и отлично! Мне самой не терпелось поскорее добраться до редакции.

— И что мне с этим делать? Виолетт, я так и не поняла, зачем нас туда гоняли?

— Пресс-службе мэра надо было отчитаться о мероприятии, вот и все. — Соколовская пожала плечами. — Давай быстро на сайт. И вечером у тебя что? В полседьмого у Смольской интервью по скайпу запланировано, но она не может…

— Я тоже не могу! Совсем никак!

Виолетта удивленно посмотрела на меня.

— А что так? Ты раньше никогда не отказывалась задержаться. Что-то изменилось?

Вот въедливая же!

— Я просто не могу, и все.

— Понятно. Ну тогда дописывай новость и можешь быть свободной. Раз так тебе надо. — Я выдохнула. — Ну и платье не забудь из гардероба забрать.

Я чуть не застонала от досады. В этой редакции можно хоть что-то скрыть?!

Ни одна моя заметка не писалась так быстро, как эта. Да и что там писать — все известно, кроме того, кому достанется эта земля. Но, раз к нам приехал столичный чиновник, значит, правы были источники Елисеева: пролетит Мамаев фанерой над Парижем, и земля уйдет москвичам.

«Как дела?» — высветилось на экране мобильного сообщение.

«Отлично! А у тебя?» Сердце забилось в сладостном предвкушении долгожданной встречи.

Он не ответил эсэмэской, а позвонил.

— Привет. — До меня донесся голос Кощея. — У тебя все в силе?

— Ну да. — Я немного растерялась. — Мне чуть-чуть осталось, в восемь буду на месте. А ты?

— Как и договаривались. Сегодня в восемь. — Он помолчал, а потом добавил: — Я просто хотел услышать твой голос.



Глава 43

— Ни в коем случае не красьте свои волосы. Цвет просто изумительный!

Я покорно кивнула: каждый раз, когда прихожу в салон, слышу от мастеров одно и то же. И ведь ни разу не просила никого менять мне цвет. Я вполне довольна своим рыжим, меня даже в детстве не особо дразнили из-за него.

— Просто отлично, сейчас только чуть-чуть вот здесь…

Я посмотрела на экран телефона — 19:20. Уже опаздываю, мне же еще накраситься надо и платье надеть. А еще туфли. Нет, в туфли уже в ресторане переобуюсь. Рука сама потянулась к волосам. Какие же они шелковистые!

— Крупные локоны — это ваше, просто беспроигрышный вариант. Очень романтично!

Полноватый мастер никак не хотела меня отпускать.

— Мне уже надо собираться, я могу тут же, в кресле, накраситься?

— Конечно, давайте я помогу!

Она и правда помогла. Всего несколько штрихов — и взгляд стал другим: обволакивающим, загадочным. Я бы так не сумела, все-таки вечерний макияж — это особый навык, у меня его нет.

— Вы прекрасно выглядите! Ваш молодой человек вас не узнает.

Я поежилась.

— Вообще-то, очень хотелось, чтобы узнал!

— А вы так пойдете? Точно, вы же платье принесли…

Переодевалась в туалете я уже сама. Когда вышла к зеркалу, сама глазам не поверила: ни одной складки! Еще два раза обернулась, потом позвала мастера.

— Просто идеально! Но тут, конечно, нужен хороший каблук.

— Будет! — заверила я и поторопилась к кассе — расплачиваться.

Пальцы подрагивали. От нетерпения? Не первое мое свидание, пыталась я сама себя успокоить. Нет, я пыталась наврать себе и уверить, что это просто приятный вечер с понравившимся мужчиной!

Понравившимся?! Я чуть в голос не рассмеялась. Понравившимся… Да, Влад и в четверть так тебе не нравился, а ты была уверена, что влюблена в него.

Я была рада вырваться из душного салона на улицу — холодный ветер остужал разгоряченное лицо. На часах было уже без четверти восемь. Я опоздаю, но не критично: троллейбусы тут ходят часто. Главное, платье не угробить. Но сегодня, слава богу, сухо, хоть и морозно. Волосы растрепаться не должны.

В салоне троллейбуса на меня бесцеремонно пялились, я ловила внимательные, а иногда и восхищенные взгляды мужчин. Приятно и реально поднимает самооценку. Именно то, что мне сейчас просто необходимо. Но вот посмотрит ли на меня так Кощей? Что-то сомневаюсь!

— Добрый вечер. Вас ожидают?

Ну и ресторан! Вот же дурында я, надо было хоть отзывы о нем почитать. Классом явно повыше, чем в Новосибирске. Хотя… какая разница?

— Да. — Я все-таки немножко смутилась. — Должны ожидать.

Я опоздала на восемь минут. Надеюсь, что Олег уже здесь.

— На чье имя заказан столик? — Меня одарили профессиональной улыбкой.

— Бессмертный… Олег.

— Вас уже ожидают, приятного вечера!

— Да… спасибо. А…?

— Комната отдыха у вас за спиной.

Так бы я Кощея понимала, без слов! И не пришлось бы у него ничего выпытывать. Здесь уже, значит…

Туфли добавили еще сантиметров пять роста, девушка в зеркале сразу стала изящнее и стройнее. Я улыбнулась своему отражению. Так, Вася, это будет сказочный вечер! Ты ему точно нравишься, он сам сказал. И то, что не забыл по возвращении, тоже много значит. Так что вперед! И не дрожи так!

Пакет с сапогами отправился на заслуженный отдых в гардероб к пальто. Я прошла в зал. Сердце билось неугомонно.

Я его сразу увидела, на несколько секунд раньше, чем он поднял глаза и улыбнулся мне. По телу пробежала легкая дрожь. Господи, если ты так реагируешь на его улыбку, то что дальше будет?! Это все нервы и несколько дней без него. Вася! Да улыбнись ему уже, наконец!

Он встал из-за стола и протянул ко мне руку. И уже через секунду я ощутила на своей спине его теплую ладонь.

— Ну, привет!

— Привет! — Я как завороженная смотрела в черные глаза и с ужасом и в то же время с восторгом осознавала, как сильно, оказывается, по нему соскучилась.

Он наклонился и коснулся губами моей щеки. И снова запах свежей мяты. По телу пробежали мурашки, инстинктивно я прижалась к нему еще сильнее, успев подавить в себе желание коснуться его волос.

Он чуть отпустил меня и внимательно посмотрел в глаза. Я отвела взгляд, смутившись. Не первый раз он так смотрит, а я все равно краснею.

— Отлично выглядишь, Василиса, — тихо проговорил он.

— Спасибо!

Повисло молчание, для меня неловкое. Что-то изменилось. Вот чувствую, что-то произошло, пока мы не виделись, но я не знаю что. Наверное, мы так бы и стояли у столика, почти касаясь друг друга, но из сладких грез пришлось вернуться в реальность.

— Вам угодно сесть? — раздался сзади деликатный мужской голос.

— Д-да… конечно!

…У меня в руках меню, глаза разбегаются. Сама удивляюсь, но есть хочется безумно. Только сейчас вспомнила, что со всей этой беготней в мэрию забыла пообедать.

— Вино какое будешь? — Кощей откинулся на спинку стула и внимательно изучал винную карту. — Белое, красное?

— Не знаю. Я как-то не планировала…

— Тогда, может, шампанское? Отметим твой успех?

— Ты про интервью?

— А что-то еще произошло, пока меня не было?

Я удивилась его вопросу. Что еще могло случиться…

— Ну разве что меня все ненавидят. Но это не то, что я хочу праздновать, даже говорить не хочется.

— Успешные люди редко вызывают у других положительные чувства, — спокойно сказал Олег и, подозвав официанта, заказал шампанское. — Привыкай идти вперед и не оглядываться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну не знаю, — хмыкнула я. — Я как-то…

— Не обесценивай себя, — перебил меня Бессмертный. — Ты сумела взять у меня интервью, чего долго добивалась и чего я не планировал. Реакция довольно хорошая на этот материал. Так что все в выигрыше. Выпьем за это!

…Золотистые пузырьки щекочут язык, лопаются во рту. Шампанское пьянит с первого же глотка.

Я сижу в шикарном ресторане, такая красивая, какой не была даже на своем выпускном, рядом самый лучший мужчина на свете смотрит на меня с восхищением и улыбается. Разве такое бывает?!

— Ты счастлива? Получила, что хотела?

— Да. Нет!

Чуть язык себе от досады не прикусила. Ну надо же было такое ляпнуть. Наверняка решил, что я неблагодарная эгоистка.

Я его удивила, он даже не скрывал этого. Поставил на стол бокал и посмотрел на меня, явно ожидая пояснения.

— Интервью классное. Я прошла испытательный срок, у меня самый цитируемый материал за последний год. Представляешь, у нас даже сайт чуть не лег после этого интервью. Ты очень популярный бизнесмен. — Я попыталась улыбнуться. Предательское шампанское некстати ударило в голову, я почувствовала, что снова краснею.

— Что ты еще хочешь, Василиса? — мягким голосом спросил он, но взгляд его нежным не был, он прожигал, выжигал меня изнутри.

— Вы уже готовы сделать заказ?

— Потом! — не отводя внимательного взгляда от меня, резко сказал Бессмертный, и официант тут же исчез.

— Чего еще хочу? — я переспросила, желая хоть на долю секунды потянуть время. — Я уже говорила. Но ты сказал, что не комментируешь свою личную жизнь.

— Не комментирую, — согласился Олег. Мне сразу же расхотелось есть.

— Тогда зачем я здесь? Отметить выход интервью?

— Ты знаешь, что такое конфликт интересов?

Я почему-то расслабилась, хотя он не ответил на мой вопрос, а просто задал свой.

— Конечно. — Я пожала плечами. — Когда личная заинтересованность мешает делу, не дает быть объективной… ну и все такое. А что?

— Ты мне нравишься. Но есть одна проблема.

— Какая? — Я подалась вперед и случайно задела пустой бокал. Он чудом не упал.

— Конфликт интересов, — повторил Кощей. — Если ты хочешь дальше продолжать мне нравиться, то больше никаких интервью, статей, ничего, что связано со мной, или с «Буяном», или с моими партнерами.

Я онемела.

— Я всегда разделяю личные отношения и бизнес. Ну так как? Согласна?



Глава 44

— Ты не хочешь, чтобы я писала о тебе? О твоем бизнесе? — переспросила я на всякий случай. Просто чтобы удостовериться, не почудилось ли мне.

— Правильно. — Он согласно кивнул. — Ты не сможешь использовать в профессиональных целях наши с тобой отношения. Если они будут.

Я молча переваривала его слова. То есть… он хочет отношений? Со мной? Но у меня больше не будет никаких эксклюзивов о Бессмертном.

— Но мы можем просто отметить твое интервью, оно и правда получилось довольно качественным. Я готов с тобой работать и дальше, Василиса. Сейчас от вашего издания у нас «закреплен» Елисеев, но это легко исправить. Я ска…

— Нет! — воскликнула я.

Слишком громко, наверное, потому что сидящие за соседним столиком люди обернулись на нас.

— Не надо никому ничего говорить, — добавила я чуть тише. — И тем более не надо трогать Ваню, он и так бедный…

— Вот чего мы точно не будем делать, так это помогать бедному Ване! Он, кстати, совсем не бедный! — Бессмертный завелся сразу же, его глаза превратились в сверкающие угли. Еще чуть-чуть, и Кощей задышит огнем и станет Змеем Горынычем. Я невольно улыбнулась глупой мысли, которая на несколько мгновений помогла избавиться от напряжения.

— Ладно, давай что-нибудь закажем, — уже более спокойным тоном проговорил Кощей и уткнулся в меню. — Принимать решения лучше на сытый желудок. А у тебя глаза голодные. В плохом смысле.

О да! Значит, меня не будут пытать ответом сразу, а сначала накормят. Милосердно. Моему желудку явно до фени было мое душевное состояние, организм требовал еды. Много и прямо сейчас.

Я не могла долго выбирать, не знаю, кто придумывает такие названия непонятные. Хотя то, что мне надо, я разобрала и уже через пару минут диктовала официанту заказ. Кощей не отставал, но в отличие от меня ограничился лишь одним блюдом.

— Приносите, пожалуйста, по мере готовности, — велел он официанту, и тот снова исчез.

Мы молчали, я в голове уже по сотому кругу прокручивала каждое его слово. Ощущения смешанные, противоречивые. Треснуть его чем-то тяжелым хочется. Чурбан бесчувственный! Нравлюсь, значит? А как…

— У тебя есть невеста? Да или нет? — Я смотрела прямо в его глаза и пыталась вырвать из них правду. — Скажи только одно слово, и все. Я не буду писать об этом, даже…

— Нет, — коротко ответил он.

— Нет?! — взвизгнула я. Нет, завизжала. Сама не знаю, то ли от радости, то ли от возмущения. — Нет?! Тогда почему…

— Ты думала, я тебе буду что-то предлагать, собираясь жениться? Смысл? — Он пожал плечами. — Нормальной любовницы из тебя все равно не получится.

— Почему это не получится?! — Не очень поняла, что это значит, но на всякий случай почувствовала себя оскорбленной.

— Почему? — Он усмехнулся. — Потому что ты упрямая, требовательная, принципиальная, взрывная, еще и максималистка. Хочешь построить карьеру в журналистике, где одни прощелыги добиваются успеха, а сама неисправимый романтик.

Вот это мне уже больше нравится. Я с шумом, не стесняясь, выдохнула. Но возбуждение не проходило, потому что в глубине души я не могла поверить в серьезность происходящего. И что сам Олег Бессмертный, который почти три месяца не выходит из моей головы, самый недоступный мужчина из всех, кого я знаю и не знаю, вот так вот говорит мне, какая я на самом деле замечательная. И что нет у него никого. Да он любую может… даже пальцем манить не надо, взгляда одного хватит. Это я по себе знаю.

— Я ответил на твой вопрос? — терпеливо спросил Кощей. — Ты довольна?

— Да! Но мне интересно… — Похоже, я снова вхожу в раж. — Откуда тогда эти слухи? Дыма же без огня не бывает?!

— Не бывает, — признался Кощей, а у меня в груди все ходуном заходило.

— То есть?! Значит, все-таки правда? У тебя была невеста? — Не успокоюсь, пока не выпытаю все до конца.

Он промолчал, но бросил на меня такой взгляд, что я поежилась и уткнулась взглядом в тарелку — еду, оказывается, принесли только что, а я тут допрос ему учинила.

— Приятного аппетита, Василиса, — негромко сказал Кощей, наблюдая за тем, как официант разливает шампанское. У самого Бессмертного никакого блюда с едой не наблюдалось.

— Я тебя подожду, — неловко предложила я под возмущенное урчание живота. — А то как-то…

— Ешь. — Потом он вдруг протянул руку вперед, мягко коснулся моей щеки. — Какая ты прекрасная, Василиса.

Я судорожно сглотнула подступивший комок к горлу. Его взгляд гипнотизировал, заставлял забыть о реальности, я даже запах свежих листьев салата не ощущала, которые, я знала, лежали на моей тарелке. Только запах мяты. И его глаза. Черный графит.

Черт с ней, с едой. Пока он так на меня смотрит, глаза точно не опущу. Я чувствую, как он наполняет меня нежностью и уверенностью, что все будет хорошо. Как будто взглядом нажимает на какие-то известные только ему кнопки в моей душе, и я расслабляюсь, становлюсь мягче.

Сейчас он совсем другой, не такой, как в начале разговора. Меня всегда бесили фразочки типа «я таю, растекаюсь лужицей». Но сейчас именно это и происходило со мной, в теле не осталось ни капли напряжения.

Хотелось глупо улыбаться, смотреть на него, затаив дыхание, и чувствовать, как подушечки его пальцев нежно гладят мое раскрасневшееся лицо.

— Так что ты мне скажешь, Василиса? — негромко спросил он, не отводя от меня гипнотизирующего взгляда.

— Я… ты мне нравишься, очень, и снишься всегда по ночам, — скорее прошептала, чем проговорила я. — Только не представляю, как… как я могу выполнить твое условие. Мне нужна эта работа, очень! Я только сейчас, с огромным трудом завоевала уважение к себе, со мной начали считаться… Это важно для меня, очень!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я понял. — Он мягко откинулся на спинку своего стула, магия взгляда исчезла. — Понял.

— Что ты понял?!

Я не понимала, что со мной происходит, я просто тонула в эмоциях. Счастье, эйфория от того, что я ему действительно нравлюсь, что он свободен и не собирается жениться, огромное облегчение заставляли слезы литься из глаз. Его требование, мои слова… Господи, он, наверное, решит, что мне важнее вытягивать из него эксклюзивы, чтобы…

— Ни черта ты не понял! — Не знаю, на кого я больше злилась: на себя или на него. — Я сама себя не понимаю! А ты будто понял!

Кощей удивленно приподнял бровь. Наверное, женщины с ним так не разговаривали никогда. Отличное начало, Василиса! Самый лучший мужчина, о котором ты едва позволяла себе мечтать, говорит, что хочет быть с тобой, а ты ему истерику закатила на ровном месте. Сейчас возьмет и передумает. Сдались тебе эксклюзивы эти! Превратишься к сороковнику в Виолетту и будешь всех стращать.

— Иногда я забываю, что тебе всего двадцать лет, — задумчиво произнес Кощей, как будто мой возраст давал ему исчерпывающие объяснения.

— Двадцать два, — поправила я его. — Мне нужно время. Просто время. Я вообще-то шла на романтическую встречу с самым… с тобой, короче. И я забыла, что ты Кощей! Самый что ни на есть настоящий!

— Я тебя не тороплю, — он с улыбкой кивнул. Вот точно что-то задумал. — Бог с ней, с твоей работой. Я тут подумал, ты ведь мало что обо мне знаешь. Рассказать?

Глава 45

— Да ладно? — Я недоверчиво улыбнулась Кощею. — Этого не может быть просто. Ты шутишь.

— Почему? — Олег пожал плечами. — Людям свойственно меняться.

— Ну не настолько же! Ты такой спокойный, тебя же ничем не прошибешь! И очень правильный. Скрытный, но правильный. Хотя… знаешь, когда я увидела твоего друга Марка в Новосибирске, это было так странно. Вы такие разные, но я считаю, что если люди дружат, а вы вместе много лет, значит, у вас есть что-то общее.

— Марк очень добрый на самом деле. У него обманчивая внешность. И это вовсе не он учил меня всему плохому.

— А кто?

— Андрияш, конечно. Я даже рад, что вы с ним не познакомились. Самый бесстыжий тип на свете.

Я рассмеялась. Мне понравилось, как Олег говорит о своих друзьях. С какой-то особенной теплотой, которую я раньше не замечала в его голосе.

— Значит, когда тебя чуть не отчислили из школы… Погоди, а кто вас сдал? Ну, в смысле за то, что закидали машину директора цветочными горшками.

— Девчонки постарались. — Он улыбнулся, явно что-то припоминая. — Но мы это заслужили.

— Расскажи! — не удержалась я.

— Про девчонок? Слушай, я был вредным и не давал им списывать. А они меня терпеть не могли.

Я смотрела на самого красивого мужчину на свете и просто не верила своим ушам. Его не могли терпеть?!

— Ты был страшным в детстве? — ляпнула я и, конечно же, сразу мысленно отругала себя за несдержанность. Это Бессмертный! Вася, как он может быть страшным?!

— Обычным. — Его глаза заискрились от смеха. — С обычными для подростка увлечениями и проблемами. Но в целом у меня было счастливое детство, хотя довольно травматичное.

— То есть? — Я немного напряглась от его последних слов, хотя они были сказаны довольно беспечным тоном.

— Я в детстве занимался скалолазанием, был худым мальчиком. Мне легко давался спорт.

— Отсюда травмы, верно? — сочувственно спросила я. — Очень хорошо тебя понимаю. Гор у нас здесь нет особых, но я по деревьям лазила, один раз так навернулась, что руку умудрилась сломать.

— Я ногу! — поделился Кощей. — Левую.

— У меня правая рука была. Счастлива ходила до безобразия: в школе больше месяца ничего не писала, а потом каникулы наступили. А ты, раз не давал списывать, отличником был, да?

— Я неплохо учился, — признал он. — Мне лучше всего давались точные науки. Мог сутками сидеть и решать задачки по математике. Да, и чертить очень любил.

— И ты хотел стать архитектором, правда?

Впрочем, я с большим интересом послушала бы про девчонок — сердцем чувствую: опять что-то недоговаривает. А с другой стороны, еще сутки назад я мечтать не могла, чтобы Олег столько о себе рассказал. И не как журналистке. Вот тут все было по-честному. Я точно знаю.

— Очень хотел. — Он мягко улыбнулся. — Я мало тогда понимал, что такое архитектурная деятельность, но меня это не остановило.

— Но потом все изменилось, верно? И ты стал бизнесменом.

— И я стал бизнесменом. Тебе это не нравится? Кстати, может, еще что-то хочешь заказать?

Вот это уже вряд ли! Все-таки хорошо, что я похудела на несколько килограммов, иначе бы сейчас платье на мне треснуло. Кормят здесь слишком вкусно, ну или я от нервного напряжения все сметала с тарелок.

— Нет, спасибо! Я, наверное, чая еще попью.

На самом деле это просто повод не заканчивать ужин. Я не хочу отсюда уходить, потому что здесь тихо и спокойно. И, главное, со мной Олег.

— В какой-то момент стало ясно, что бизнесом отец больше заниматься не будет, времена изменились… Так что мне пришлось немного поменять профиль образования. Но мой основной бизнес связан с недвижимостью, со строительством. Так что в определенном смысле я реализовал подростковую мечту. По крайней мере, говорю со своими спецами на одном языке.

— То есть не жалеешь?

— Нисколько. Я на своем месте, Василиса. И потом, я всегда знал, что рано или поздно мне перейдут папины компании.

— Вы близки? Ну… я просто мало что знаю о нем. В том смысле, что…

— Не очень, но мы общаемся время от времени. Последний раз — на похоронах Кирилла.

Впервые за весь вечер Олег нахмурился, его пальцы нервно забарабанили по столу.

— Я тебе уже говорил про Кирилла, он стал для меня вторым отцом, если так можно выразиться. Я же несколько лет жил в их доме, дружил с Костей, старшим братом Изабеллы. А сейчас осталась только Иза, для меня очень близкий человек.

— Понятно… — В голове промелькнули слова Вани из вчерашнего телефонного разговора, подслушанного мной случайно. «Любимая»… Он собирался ехать к кому-то вечером, и это явно была не Изабелла.

— Она вернется в Россию? — осторожно спросила я. Может, не было там ничего такого у нее с Елисеевым?

— Я бы этого не хотел, — ответил Олег после небольшой паузы, — а там посмотрим. Честно говоря, планировал отправить ее со временем подальше, в Штаты.

— Она не согласится! — не удержалась я. Странно, конечно, обсуждать на своем свидании эту непонятную девицу, но мне придется смириться с ее существованием. Раз она так дорога Бессмертному.

— Ей придется, — терпеливо сказал Олег. — Особенности завещания ее отца, Василиса. Пришлось с этим разбираться, иначе я вернулся бы значительно раньше. Но теперь я долго не собираюсь никуда уезжать.

Он замолчал, смотрел на меня своим фирменным изучающим взглядом. У меня в голове копошились десятки, даже сотни вопросов. Он столько всего еще мне не рассказал! Я уверена, что бомбежка цветочными горшками директорского авто не единственный косяк Кощея и его компании в школе. Что он вытворял потом, даже представить сложно. Но ведь он сам захотел о себе рассказать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ничего, я еще многое у него спрошу. Он не рассказал каких-то секретов о себе, но для меня наш разговор показался куда более ценным, чем интервью в Новосибирске. Может, потому, что я хотела сейчас верить в то, что он мало кому признавался, что в детстве его не слишком жаловали девчонки?

— Нам пора, Василиса. Уже поздно. Поехали!

Здесь тепло и уютно, и я не заметила, как пролетели целых два часа.

— Мне понравилось, — тихо призналась я, когда мы вышли на улицу. — Сначала нервничала сильно, а потом расслабилась. Спасибо тебе большое, что пригласил. Чудесный вечер, правда?

Он не ответил, только прижал меня к себе и нежно поцеловал в висок. Так мы и стояли обнявшись. Мне хотелось спрятаться в его руках, уткнуться головой в его грудь и сделать так, чтобы это мгновение длилось как можно дольше.

Я не сомневалась в своем выборе, знала с самого начала, что рискну, брошусь в омут с головой. Потому что я влюблена в него и он точно стоит того, чтобы выполнить его просьбу. Я не представляю, как объясню все на работе, но я выбрала Олега. Пусть он и не знает пока об этом. Хотя… возможно, он и правда лучше меня понимает, чем я сама.

— Куда ты сейчас хочешь поехать? — Олег первым нарушил молчание, когда его машина остановилась перед нами. — Выбирай.

Глава 46

— Я не хочу никуда ехать, — честно призналась я и еще крепче обняла Бессмертного. — Мне так хорошо сейчас. И вообще я не желаю ни о чем думать.

Я еще не надышалась тобой, чтобы куда-то ехать, чтобы отпустить тебя даже на секунду!

— Не хочу с тобой расставаться, — произнес Олег.

Он приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза.

— Но и стоять здесь очень долго не получится. Я не хочу, чтобы ты простудилась. Садись в машину, — мягко добавил он и кивнул в сторону своего «лексуса».

В салоне тихо играла инструментальная музыка, заставляя меня еще больше расслабиться. Я просто запретила себе думать о работе, о том, что будет завтра. Да плевать, главное то, что здесь и сейчас. С ним.

За окном мелькали огни домов, город уже начали готовить к Новому году, кое-где мелькала иллюминация. Красиво! Люблю ночной город — он живет своей загадочной жизнью. Скрытной, доступной далеко не каждому. Я усмехнулась своим мыслям: да, в этом отношении ночной город похож на Бессмертного.

Сильная рука крепко обняла за плечи и притянула к себе, я ощутила его обжигающие губы на своей шее. Это не был легкий трепетный поцелуй. Он словно предъявлял на меня свои права, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Как будто пил меня, но я не становилась от этого слабее, напротив, возбуждение уже покалывало разгоряченную кожу.

— Ты не представляешь, как я скучал по тебе. — Горячий шепот опалил мою щеку. — Посмотри на меня.

— Скучал?

Я повернула голову и поймала его горящий взгляд. Взгляд, который невозможно выдержать. Его рука по-хозяйски проскользнула под платье, поднимаясь все выше. Я затаила дыхание, ощущения были совершенно новыми. Его пальцы коснулись внутренней стороны бедра. Я вздрогнула, инстинктивно подавшись вперед.

— А ты не чувствуешь? — Он усмехнулся мне в губы и замер, едва их коснувшись. Но лишь на мгновение. Для того, чтобы положить руку мне на затылок, а потом прижать к себе и впиться в губы глубоким поцелуем.

Я закрыла глаза, подставляя всю себя его нетерпеливым рукам. От поцелуя уже саднили губы, но остановиться, оттолкнуть… Я не сумасшедшая!

Перед мысленным взором вспыхнули воспоминания — почти все как сейчас, мы вдвоем, в машине, поздний вечер… только город другой. А еще…

— Подожди, — прошептала я, чуть отстраняясь, но даже не надеясь, что меня услышат. — Подожди.

— Что? — Я не узнала его голос: хриплый и очень недовольный.

— Опять в машине. И тут снова водитель.

— Мне плевать, — уже более спокойным тоном произнес Бессмертный.

Но все же убрал руки из-под платья.

— Как тебе это удается? — хмыкнул он, слегка отодвинулся от меня, откинул голову назад и чуть прикрыл глаза.

— Что? — опасливо спросила я: в его голосе мне послышалась издевка. Или я просто боялась, что он разозлится на меня.

— Не важно, — приоткрыл глаза и улыбнулся. — Иди ко мне.

Я, едва успев прийти в себя после наших поцелуев, снова потянулась к Бессмертному.

Он молчал, перебирал пальцами мои волосы, которые, наверное, очень сильно растрепались.

— Когда я увидел тебя, такую напуганную, неловкую, но в то же время отчаянно храбрую и любопытную, интуитивно понял, что ты обязательно добьешься своего. Дело не в том, что сказал тогда тебе Мамаев про тендер, просто у тебя был вид человека, который не отступит.

Олег говорил негромко, неторопливо подбирал слова, а я сидела, положив голову ему на плечо, и боялась пошелохнуться. Ловила каждое его слово. Он никогда мне не рассказывал о своем первом впечатлении обо мне. И сейчас я очень хотела, чтобы он продолжал.

— А потом мы с тобой застряли в лифте. Ты до этого когда-нибудь застревала в лифте? Я ни разу. Мне, кстати, Мамаев потом сказал, что конкретно тот лифт с тех пор ни разу не ломался, и до нас тоже. Я тогда был очень зол, потому что опаздывал на важную встречу, мне казалось, от нее зависит вся моя жизнь.

— Я помню. Мне очень жаль, что ты не успел на самолет.

— Я ничего не потерял, не переживай об этом. Но тогда в лифте я наговорил тебе не самые приятных вещей. Но ты так отважно огрызалась. Мне было приятно, что ты не знала, кто я такой.

— Мне за это потом так влетело!

— Я помню. — Он согласно кивнул. — Ты сказала мне об этом на ярмарке. А когда попросила у меня автограф…

Олег весело рассмеялся и продолжил:

— Ты знаешь, меня никто и никогда в лицо не называл Кощеем, даже не намекали. Боялись.

— Я не знала об этом, ну… что должно быть очень страшно. Хотя нет, ты знаешь, я боялась, что ты меня пошлешь далеко с этим автографом.

— Неужели? — усмехнулся Кощей. — Я этого что-то не почувствовал.

— Ты написал мне цитату Оскара Уайльда. — Я укоризненно покосилась на него, но в глубине души просто пела от счастья: никогда так откровенно мы прежде не разговаривали. — И я до сих пор не поняла, что ты имел в виду.

— Скоро поймешь. — Его слова прозвучали очень серьезно. — Очень скоро.

— А может, сейчас объяснишь? — осторожно попросила я.

— Нет, Василиса, это твоя задачка. Но я буду рад, если ты о ней забудешь. Все изменилось.

Интересно, что?

— Почему ты позвал меня на пресс-конференцию? — Я не сразу решилась на этот вопрос, мне до сих пор было стыдно за свой прокол.

— Я редко испытываю длительный интерес к малознакомым людям, Василиса. Ты — явное исключение. Однажды пиарщики не прислали мне твои статьи, просто забыли, я полдня проходил в дурном настроении, чувствовал, что чего-то не хватает, но не сразу понял чего. Точнее — кого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я уткнулась носом в его рубашку. Да если бы я только знала, что он читает, что, оказывается, скучает, да я бы…

— Раньше ты мне такого не говорил… — Я грустно вздохнула.

— Раньше не осознавал, что мне может не хватать малознакомой девушки, да еще к тому же журналистки, которую просто хлебом не корми — дай возможность засунуть свой нос в мои дела.

— Разозлился на меня из-за того вопроса? Я боялась, ты со мной больше никогда не заговоришь.

— Больше на себя, чем на тебя. Решил, что обманулся. Но потом, когда ты так трогательно пыталась передо мной извиниться…

— Ты меня поцеловал, — тихо сказала я. — В первый раз поцеловал.

— К счастью, не в последний. Мы приехали, Василиса, — с сожалением сообщил Олег. Только после его слов я осознала, что машина стоит на месте. Видимо, уже давно.

— А… где… Ты привез меня домой? — Я узнала родной подъезд, но выходить из машины совершенно не хотелось. — Но…

— Ты хотела подумать, тебе нужно время.

Он осторожно погладил пальцами мою щеку, а потом наклонился и поцеловал. Медленно, тягуче, так, что у меня едва не закружилась голова.

— Надеюсь, это поможет сделать тебе правильный выбор. Мне хорошо с тобой, — выдохнул Олег. — Очень хорошо, но всегда мало. Как и тебе… Пойдем, я провожу тебя до подъезда.

В квартиру я влетела, громко хлопнув дверью, совсем позабыв о том, что папа, скорее всего, уже лег спать — утром он собирался встать в шесть утра. И только по недовольному шарканью тапок в родительской спальне я поняла, что, похоже, разбудила его.

Прости, пап, но сегодня мой день!

Я скинула с себя платье и побежала умываться. Не представляю, как я буду спать этой ночью. Захотелось ему позвонить и просто закричать в трубку: «Согласна! Я тебя выбрала! Давно выбрала!»

Еле успокоила себя.

Уже лежа в кровати, заново и заново переживая все приятные ощущения от этого упоительного вечера, я, наконец, взяла мобильный в руки. Может, и правда ему кое-что написать?

Ого! А я, оказывается, пропустила три звонка от Виолетты. Да что случилось? Так, ну хоть сообщение прислала.

«Вась, завтра в 9:00 «Буян» презентует какой-то новый проект. Сходи к ним. Мы, кстати, с Жорой подумали и решили, что ты теперь будешь заниматься Бессмертным, у тебя неплохо получается. Поздравляю!»



Глава 47

47

— Я не понимаю, зачем ты пришла на работу? — Виолетта недовольно посмотрела на меня. — Хочешь всех заразить? Врача бы лучше вызвала.

Она отвернулась к монитору и продолжила остервенело стучать по клавиатуре, больше не обращая на меня никакого внимания. Но уходить я не собиралась, пусть и не спала всю ночь.

— Вась, что стоишь тенью отца Гамлета?! — не оборачиваясь, рявкнула Соколовская. — Не тяни кота за подробности! Выкладывай! Случилось что?

— Ага! Но я бы не тут хотела поговорить.

— Десять минут. Займи лучше переговорку, если там никого нет.

Я молча кивнула и поплелась в дальний конец ньюсрума, где есть три тесных коморки, гордо именуемых переговорными. На самом деле я рада, что Виолетта отправила меня именно сюда, а не в кабинет к Жоре, где часто выясняли отношения, сплетничали, радовались успешным материалам, но чаще всего получали по шее и шли обратно работать.

Я осмотрелась, взгляд скользнул по собственному отражению в окне, и руки сами потянулись к телефону. Включила камеру и ужаснулась — неудивительно, что Виолетта хотела меня обратно домой отправить. Вид и в самом деле болезненный. Глаза опухшие, нос красный, но это совсем не от простуды. Виолетта ошиблась, но скоро правду узнает.

Хотя… может, надо все-таки потянуть время?! До сих пор не уверена, что поступаю правильно. Я все еще колебалась и, когда Виолетта зашла в комнату, все еще прокручивала в голове разные варианты.

— Что с тобой? — Начальница устало плюхнулась на стул. — Сначала пишешь в шесть утра, что не можешь пойти на прессуху «Буяна», потому что заболела, а вечером маячишь перед глазами еле живая. Вась?

Виолетта выглядела замученной и раздраженной. Да, не вовремя я решила поговорить…

— Я… просто плохо с утра себя чувствовала, но сейчас готова работать. Я только это и хотела сказать. Вот!

Соколовская лишь хмыкнула, скрестила руки на груди и недоверчиво посмотрела на меня.

— Вчера у тебя было свидание, — безапелляционно сказала она, а у меня внутри что-то оборвалось. Неужели нас кто-то видел и уже все знают? — Утром ты меня будишь эсэмэской, что заболела. Вид у тебя и правда нездоровый. На первый взгляд. Ты ревела, что ли, всю ночь?

Я молчала. Мысленно давала себе подзатыльники за то, что пришла сейчас на работу вся на эмоциях.

— Кощей? — Слово как удар хлыста прозвучало в тишине, и я затравленно посмотрела на Виолетту. — Что он сделал? Вась!

В голосе Соколовской зазвучала неподдельная тревога, и до меня с запозданием дошло, что она волнуется. За меня.

— Ничего, он ничего не сделал. — Я была не в том состоянии, чтобы врать. — С чего ты так решила?

— У тебя же с ним было свидание, верно? Да можешь и не отвечать! — Она махнула на меня рукой и посмотрела в окно. — Это интервью? Он что-то хотел за него? На тебе лица нет, Вась!

Да при мне мое лицо! Бледное только и опухшее. От слез. Сейчас, боюсь, тоже зареву.

— Я больше не смогу писать о «Буяне» и всем, что с ним связано. Ну и о Бессмертном, само собой.

Брови Виолетты медленно поползли вверх, у нее даже рот чуть-чуть приоткрылся.

— С чего это?!

— Конфликт интересов, — старательно выговорила я, как будто эти слова могут меня от чего-то защитить. Не защитили.

— Какой еще конфликт?! Он тебе угрожал? Я не понимаю…

— Он мне встречаться предложил, — тихо проговорила я, в надежде, что Виолетта не услышит. Но слух у нее оказался отменным.

— Встречаться? — Вся богатая мимика Соколовской кричала только одно: «Не верю!»

— Да, встречаться! — уже с вызовом повторила я. — Так, как делают нормальные люди, когда нравятся друг другу. Но личное нельзя смешивать с профессиональным. Поэтому пусть Ваня и дальше ведет «Буян» или кто другой.

Виолетта ничего не говорила, ее взгляд блуждал по бежевой стене переговорной, хотя там не было ничего интересного.

— Это он сказал? Чтобы ты больше не совала нос в его дела?

— Да.

— А невеста?

— Сказал, что нет ее.

Виолетта одарила меня снисходительным взглядом.

— И чего ты хочешь?

— Я хочу работать! Очень! — Голос срывался, я сильно нервничала, но останавливаться было уже поздно. — Но ведь столько есть других интересных тем, не связанных с…

— Ты это кого сейчас убеждаешь? Меня или себя? — Виолетта пожала плечами и внимательно посмотрела мне прямо в глаза. В ее взгляде было то, что я больше всего боялась увидеть, — разочарование. — Жаль, я думала, из тебя будет толк.

— Ну зачем так?! Я же не отказываюсь…

— У тебя был шанс, отличный шанс, но ты им не воспользовалась. Кощей придет и уйдет, а ты так и будешь бегать затыкать дыры? В тебе амбиций оказалось меньше, чем у Смольской.

— Не хочу строить свою карьеру за счет него, — как можно тверже произнесла я и посмотрела Вите прямо в глаза. — Ты ведь сама осуждала тех, кто спит с ньюсмейкерами ради информации! Мне надо было делать вид, что ничего у нас с ним нет, и таскать в редакцию эксклюзивы?

— Жора бы не отказался.

— А ты?

— Я не верю в сказки, Василиса. И не верю, что ты сейчас поступаешь правильно. Ваши отношения, если, конечно, ты ничего не напутала, могут привести к неожиданным последствиям. Уверена, ты этого не понимаешь.

Я молчала. На душе было тошно. Но хоть с работы не выгоняют. Вроде как.

— Ну, значит, так и решим. «Буяном» ты больше не занимаешься. Не удивляйся, если не будешь знать о редакционных планах в отношении Бессмертного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Господи, прямо как в тылу врага!

— Пожалуйста! Ты сама скажешь Жоре? Я бы не хотела, чтобы все-все знали в редакции.

— Я трепать языком не буду, — отрезала Виолетта. — Архангельский тоже. Но ты сама прекрасно должна понимать, в тайне такое сохранить сложно. Хотя… водил же всех за нос Кощей со своей невестой. Уверена, что ее нет?

— Уверена.

— А в том, что правильно поступаешь?

Я не стала отвечать, не потому, что не знала ответа, а потому, что это никого не касается. Даже Виолетту, которая на этот раз оказалась не на моей стороне.

Голова гудела от перенапряжения, глаза слипались. Но раз уж пришла на работу… Хотя мысли все равно не здесь были. Разговор с Соколовской оставил тягостное ощущение: вроде и прошло все даже лучше, чем я предполагала, но глаза Виолетты, полные разочарования, прожигали душу.

Мне безумно хотелось позвонить ему, сказать, что я все сделала, я смогла сделать выбор, о котором он просил. И что теперь вряд ли мне еще предложат что-то стоящее в этой редакции. Я смотрела на мобильный и боролась с желанием услышать его спокойный голос.

Незнакомый номер высветился на экране телефона, и я, не раздумывая, коснулась зеленого значка.

— Алло?

После разговора с Виолеттой я думала, что меня ничем уже не удивишь. Но снова ошибка!

— Василиса, привет!

Ее было невозможно не узнать. Даже несмотря на ужасную связь, несмотря на то, что истеричный голос звучал намного выше, чем обычно. Зачем она звонит?

— Изабелла? — осторожно спросила я, борясь с желанием наплевать на все и нажать на отбой. — Это ты?

— Да, я! Ты нужна мне, очень нужна. Помоги, Вась!

— Я? Тебе? — У меня не было сил скрывать свое удивление. — А что случилось? Ты где?

— Далеко! — Голос Павловой звучал глухо. — Поэтому нужна ты! Мы не договорили в Новосибирске. Папа умер.

Я почувствовала угрызения совести. Иза только что осталась полной сиротой, а я думаю только о том, что она меня раздражает.

— Не договорили? Ты предлагала сделку. Хотела, чтобы я ради тебя шпионила за коллегами.

— Не за коллегами. Только за… — В ее голосе явно слышались рыдания. — Мне нужно знать, что я у него одна. Но у него кто-то есть!

— Чего? — Голова отказывалась соображать. Я уже раз десять пожалела, что ответила на звонок. — У кого есть?

— Ваня. Мой жених, — с трудом произнесла Изабелла, ее душили слезы. У Павловой была форменная истерика. — Скажи, кто с ним?

Я уже открыла рот, чтобы сказать ей, какой бред она несет, но вовремя удержалась. «Любимая» из телефонного разговора точно не имела никакого отношения к Изабелле. Так, стоп!

— Жених? Ваня… Вы с ним… — Кажется, у кого-то окончательно поехала крыша. Придумала же такое!

— Он мой жених, — неожиданно твердо произнесла Иза. — Но у него кто-то есть, он отрицает, говорит, что я все время все путаю и у меня плохо с памятью. Что я выдумщица. Я просто не могу быть с ним… пока не могу. Пожалуйста! Помоги! Вы же друзья! А я все для тебя сделаю!



Глава 48

— Ты не нервничай так, пожалуйста. — Я старалась говорить спокойно, но от безудержного напора Изабеллы становилось немного страшновато. Судя по всему, она совсем не владела собой. Павлову просто несло.

— Не нервничай? — Она истерично засмеялась. — Я люблю его, понимаешь? Никто обо мне так не заботился, никто не понимал меня, как он! Я не могу его потерять! Лучше сразу умереть!

В трубке послышались уже ничем не сдерживаемые рыдания. Она захлебывалась в своих слезах, а я совсем растерялась, но нажать на отбой рука не поднималась. Нельзя человека оставлять в таком состоянии. Но и как помочь ей, я тоже не представляла. При всей моей антипатии к Изабелле, сейчас мне было очень жаль ее. Она так страдала, была так несчастна. Ваня многим девчонкам нравится, некоторые были в него открыто влюблены, но чтобы вот так!

— Изабелла… — Я решилась прервать затянувшееся молчание, лишь когда немного стихли ее рыдания. — Послушай, мы с Ваней хорошо общаемся, он мне очень помог освоиться здесь, но… — Я очень осторожно подбирала слова. Ощущение, словно по минному полю иду. Одно неверное движение — и рванет. — …Но мы не закадычные друзья. Например, мы не общаемся за пределами редакции. И знаешь, а ведь я почти ничего о нем не знаю на самом деле. Он как-то не очень о себе рассказывал.

Изабелла всхлипнула. Сейчас она не казалась мне капризной испорченной мажоркой. Похоже, первое впечатление было не совсем верным. К тому же тогда я думала, что она невеста Олега. А ведь я и правда ничего не знаю про Ваню. Пыталась сейчас вспомнить какие-то факты. Ничего особенного.

— …Я тогда просто спросила, кто ему звонил. — До меня донесся жалобный голос Изабеллы. Похоже, ей просто надо выговориться, а я оказалась покорным слушателем. — А он жутко обиделся, кричал, что если я ему не доверяю, то ревность убивает любовь, и веду себя как сумасшедшая.

Иза жалостливо зашмыгала носом. Я представила, как она сейчас где-то далеко, одна… Может, она и выдумщица, но явно верит в то, что говорит.

— …А он тогда ушел, гордый такой. Я поехала за ним… он не хотел в машину садиться… Я его умоляла, но он такой гордый, чувствительный… я…

— Погоди! — бесцеремонно оборвала я Изабеллу, пытаясь разобраться в ее бессвязной речи. — Что значит не хотел? Когда?

— Давно это было, мы только познакомились, всего две недели встречались… Наша первая крупная ссора, он ждал меня у работы, а потом ушел…

— Ты поехала за ним, остановилась на дороге и побежала к нему. В красном пальто, — медленно проговорила я. Перед глазами замелькали картинки того вечера, когда, как мне показалась, я видела Ваню. — В конце концов вы поцеловались и все же сели в твою машину. Так?

— Д-да… — неуверенно протянула Изабелла и тут же с подозрением спросила: — Тебе Ваня рассказал?

Ваня мне наврал! Да так, что я глазам собственным не поверила! Вот сейчас я реально была зла! Я откинулась на спинку своего кресла и глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться.

— Не Ваня. Слушай, ничего не обещаю, но я понимаю, что тебе очень больно сейчас. Если я что-то узнаю…

Договаривать не стала, лишь сильнее прижала к уху телефон. Чтобы Ваня Елисеев, шедший прямо к моему столу, не смог случайно услышать голос Изабеллы, которая едва не закричала от радости после моих слов.

— Да, хорошо! Потом созвонимся, мам, — скороговоркой проговорила я и быстро нажала на отбой, она даже не успела ничего ответить. — Привет, Ваня!

— Привет! — Елисеев сочувственно улыбнулся. — Виолетта сказала, что ты заболела. А чего пришла тогда?

— Дела. — Я кивнула на монитор компьютера. — Есть кое-какие идеи для заметок. И мне сейчас намного лучше, чем утром. А ты как?

— С утра был в «Буяне». — Ваня, как обычно, присел на краешек моего стола. — Интересный проект у них. Знаешь?

Произнесено это было легким беспечным тоном. Елисеев так всегда и разговаривает. Мне нравится его голос, но сейчас я больше обратила внимание на сами слова.

— Нет, не слышала. А должна была?

— Ну… ты и Кощей, он тебе такое интервью дал. — Елисеев грустно вздохнул. — Я подумал, они могли бы и тебя пригласить.

— У меня достаточно другой работы, а интервью — это просто повезло. Сам знаешь.

— Изабелла говорила, что Бессмертный к тебе по-особому относится. — Ваня не сдавался, и я ему была за это благодарна. Потому что после рассказа Павловой у меня самой возникло очень много вопросов.

— Изабелла… Ты говорил, кстати, что не знаком с ней.

— Ну да. — Кивнул Ваня. — Но ты мне все уши про нее прожужжала. Мы только в Новосибирске познакомились.

— Правда? — Мое удивление было очень естественным.

— Ну да! И знаешь, она чудесная. — Ваня так искренне улыбнулся, что, будь Иза рядом, она наверняка бросилась бы к нему обниматься. — Я скучаю по ней. Ее нет в городе.

— Вот как?

— Бессмертный оставил ее за границей, у нее папа умер, но она очень хочет домой, но не знает, когда вернется. Только Бессмертный и знает, — тоскливо добавил Ваня. На нем лица не было.

— Так переживаешь за нее? — Я не смогла скрыть недоверия в голосе.

Елисеев кивнул, а потом поднял на меня глаза, я вздрогнула. Никогда не видела столько боли в его взгляде.

— Я люблю ее, Вась. Очень. А он ее упрятал от меня.

— Любишь?! Погоди… Олег?

— Это для тебя он Олег, а для меня… Я думал, вы с ним… Ладно… сам как-нибудь до него доберусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ваня спрыгнул со стола и уже собирался уходить, но я его остановила.

— Подожди. Что ты думал?

— Я поговорить с ним хотел, объяснить все, что у нас с ней серьезно. Как я понял, после смерти папы Бессмертный единственный близкий ей человек. Никогда прежде не встречал таких чудесных девушек, как она.

— За один день с ней ты понял, что у вас серьезно? Вань, нам не пятнадцать лет. И я что-то не заметила, чтобы ты в Новосибирске… Это она все время за тобой ходила.

«Совсем за дуру меня держишь? Ты же давно с ней шашни завел, минимум два месяца назад!» — пронеслось в голове, даже не знаю, как сдержалась и не выдала ему прямо в лицо эти слова.

— Не пятнадцать, — грустно согласился Елисеев. — Но я не предполагал, что могу так вляпаться. Ты мне поможешь? — неожиданно спросил он более ласковым тоном.

— Помогу?

— Кощею ты нравишься. Тебе он позволяет то, за что любому другому уши бы отрезал. Поговори с ним. Пожалуйста. Только, пожалуйста, пусть это будет строго между нами. Хорошо?

Я растерялась. Смотрела на Ваню и глазам своим не верила. Вот же врун какой! Но почему нельзя честно признаться, что давно с ней тайком встречается? Да кто осудит? К чему этот обман?!

— Хорошо, Вань. Между нами. Ничего тебе не обещаю, но если получится…

Елисеев просиял.

— У тебя точно получится, Вась! Не знаю, чем ты там зацепила Кощея, но он тебя послушает.

Я молча кивнула. Больше всего мне хотелось, чтобы Ваня ушел, ну или самой сбежать. Что-то очень странное происходило, непонятное, но явно что-то нехорошее. Как и все, кто был в пресс-туре, я видела их вместе, наблюдала за ними, помню, как Иза ночевать не пришла…

— Вань, я, пожалуй, домой пойду. Что-то я переоценила свои силы, надо отлежаться.

— Вась, помни обо мне, хорошо?

«Да захочу — не забуду!»

На улице сразу стало холодно. Я поежилась. Перед глазами возвышалась величественная «Игла». Где-то на самых верхних этажах этого огромного небоскреба сегодня находился Олег. Он всегда говорил, что я могу звонить ему в любой момент. А сейчас момент не любой — особенный!



Глава 49

Он ответил сразу, словно ждал моего звонка. По крайней мере, мне очень хотелось верить, что это так. После нервной ночи и тяжелого разговора с Виолеттой мне было просто необходимо реальное подтверждение того, что я ни на секунду не пожалею о своем выборе.

— Привет! — Его ровный голос в одно мгновение словно укутал меня в теплый невесомый плед. На сердце сразу стало спокойнее и уютнее, что ли. Удивительно, как одно простое слово может согреть душу.

— Привет!

Я улыбалась небоскребу. Да! Вот этой бездушной стеклянной глыбе, которую всегда терпеть не могла. Но это его здание, а разве я могу плохо относиться к тому, что ему дорого?

— Я рад, что ты позвонила. Где ты сейчас?

— Стою напротив «Иглы». А у тебя кабинет на каком этаже?

— На последнем. Хочешь подняться ко мне?

— Хочу! Но сейчас?..

Я замолчала, в голове сразу пронеслись неприятные мысли: меня обязательно кто-нибудь увидит в его офисе, и поползут дурацкие слухи. Потом не отмоешься — я уже поняла, в какой среде работаю. А ведь мы еще так и не поговорили, не обсудили всего…

— Василиса? — В его голосе зазвучала напряженность. Ого, значит, тоже нервничает?

— Я не уверена, что мне нужно к тебе подниматься, — призналась я. — Неправильно поймут, начнутся сплетни… Не хочу этого. Но… тут такое происходит… Я поговорила с начальством, они меня хотели сегодня утром на пресс-конференцию к вам отправить…

— И ты не пошла. — Он не спрашивал, просто констатировал факт. Потому что прекрасно все знал и без меня. — Сейчас жалеешь?

— Нет, не жалею. Но я не знаю, понимаешь? Я очень хочу, но не представляю до конца, что у нас может с тобой получиться! Мы такие разные, каждый на своей орбите. — Я говорила сбивчиво, торопливо, боялась, что он меня оборвет и я не успею все высказать. Мысли о Ване и Изабелле вылетели из головы, как только я услышала голос Бессмертного. Сейчас самое важное — это мы с ним. — Ты мне очень нравишься. И нас тянет друг другу, меня так точно! Но я не очень… не то чтобы я тебе не доверяла, нет, но мне капец как страшно! Я, наверное, слишком серьезно все восприняла и заморачиваюсь, а ты не этого хотел…

— Василиса! — прервал он мой эмоциональный монолог. — Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о своем выборе. Просто верь мне.

Он замолчал, а я вслушивалась в тихое дыхание в трубке и повторяла про себя его слова. Как же хочется забыть обо всем, выбросить из головы свои и тем более чужие мысли и просто верить! Не думать о слухах, которые его окружают, о своей работе, которая теперь непонятно как сложится. Хочется просто жить и любить. Без оглядки.

— Василиса? — негромко позвал он. — Ты еще со мной?

— С тобой. — Я снова улыбнулась небоскребу. — Конечно, я тоже не хочу ни о чем сожалеть.

— Поднимайся ко мне. Прямо сейчас. Ты ведь поговорить хочешь, верно?

— Да! Хочу! Но я могу подождать. И мы можем встретиться…

— Я могу сейчас к тебе спуститься, и мы поедем куда-нибудь, — проговорил он терпеливо. — Одну я тебя не оставлю.

Я снова посмотрела на «Иглу». Рано или поздно о нас все равно узнают. Олег уже давал понять, что не собирается скрываться. Это и льстило, и пугало одновременно.

— Выбирай: или ты ко мне поднимешься, или я к тебе спущусь.

— Лучше я к тебе!

Он довольно усмехнулся в трубку и прервал звонок.

А я медленно шла к небоскребу, размышляя о том, насколько символично получилось — уйти из здания редакции и прийти в «Иглу» Кощея. Стоп! Чушь это все, быстро оборвала я саму себя. Просто много разных событий наложились одно на другое, плюс бессонная ночь, вот и чудится всякое. Я по-прежнему журналистка, но не буду писать о мужчине, в которого влюблена и с которым буду встречаться. Я прекрасно смогу совместить наши с ним отношения и свою работу.

Вся «Игла», с самого первого этажа, полностью упакована в стеклянные окна, так что, вплотную подойдя к зданию, я засмотрелась в свое отражение.

О нет! В таком виде перед ним лучше не появляться! Как любит повторять моя мама, принц влюбился не в Золушку, чистящую печь и перебирающую чечевицу. Он влюбился в прекрасную принцессу, которая к тому же еще неплохо танцевала. Едва зайдя в здание, я шмыгнула влево, в дамскую комнату и еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркало. Десять минут — и мне улыбалась уже куда более веселая рыжая барышня. И в глазах уже горели огоньки. Но это точно не благодаря косметике.

Просто так подойти к лифтам и подняться на этаж в «Игле» невозможно. Это я запомнила еще в первое свое появление здесь. Сначала ресепшен, показать документы и получить временный пропуск. Но ничего из этого я не успела сделать, потому что прямо перед стойкой стоял Олег. Собственной персоной. И улыбался мне. Мое сердце бешено забилось в груди.

— Я уже начал беспокоиться, что ты передумала. Идем.

На нас никто не обратил особого внимания: на первом этаже было многолюдно, и меня это полностью устраивало.

— Идем, но мне нужно же сначала пропуск взять. У вас тут строго, вообще-то.

— Я в курсе. — Кивнул Бессмертный и повторил: — Идем!

Мы спокойно прошли мимо охраны, но не к тем лифтам, у которых сейчас толпились люди, а чуть дальше.

— И куда мы идем? — спросила я, с любопытством разглядывая небольшой коридор, где мы оказались после того, как Олег приложил магнитную карту к двери.

— К лифту, разумеется.

— У тебя он персональный? — догадалась я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Именно.

С лифтами у нас с Бессмертным особые отношения. Я покосилась на Олега, мне кажется, что сейчас мы с ним думаем об одном и том же.

— Сейчас не застрянем, — усмехнулся он и притянул меня к себе. Как же безумно я соскучилась по его мятному запаху за эти сутки! — А я только днем узнал, что Лада собирала пресс-коференцию, меня на ней не было.

— Меня тоже. — Я подняла голову и улыбнулась Олегу. — Сказала, что заболела, а потом… потом сказала, что не буду больше ничего о тебе писать.

— И как ты себя чувствуешь?

Он потянул меня за собой. Оказывается, дверцы кабины уже открылись — это самый тихий лифт из всех, на которых я когда-либо ездила. А еще самый быстрый.

— Странно, — честно ответила я. — Время от времени возникает полное ощущение нереальности происходящего. А ты?

— У меня был безумный день. Но вечер точно будет лучше.

Я осмотрелась по сторонам. Огромное свободное пространство. Во всю стену — огромный аквариум, я невольно замедлила шаг.

— Нравится? — Он обнял меня за плечи и уткнулся носом мне в макушку.

— Очень! Это не может не нравиться.

Я не могла глаз оторвать от ярко-желтых рыб, которые медленно плавали среди розовых водорослей.

— Я обязательно устрою тебе экскурсию по офису, — пообещал Бессмертный. — Но потом, договорились?

— Конечно. А куда мы идем?

— В логово Кощея, разумеется. Куда же еще? В него не ступала нога ни одной журналистки. И не только журналистки, — задумчиво добавил он. — Только ты.

Не только журналистки? То есть своих девиц ты сюда тоже никогда не приводил? Я тебя правильно поняла?

Вопросы роились в голове, и я была близка к тому, чтобы произнести их вслух. Но, как выяснилось, мы здесь были не одни.

— Я занят. Меня ни для кого нет, — сказал он двум девушкам, сидящим рядом с окном. Я их не сразу даже заметила, потому что рабочие места скрывались за огромными пальмами в кадках.

— Проходи. — Он толкнул вперед большую дверь, и я первой вошла в большой просторный кабинет.

— Это и есть твое логово? — Я услышала, как за спиной щелкнул замок.

— Нравится?

— Очень!

— Располагайся удобнее. И поговорим.



Глава 50

— Так вот, значит, как выглядит логово Кощея Бессмертного! Уютное логово, со всеми удобствами. И очень светлое.

— Мне нужно было, как в сказке, поселиться в темнице?

Олег забрал мою куртку и повесил в один из встроенных в стену шкафов. Мое внимание привлекла большая фотография, висящая напротив «зоны отдыха». Так я мысленно окрестила небольшое пространство с тремя креслами и круглым стеклянным столиком между ними.

Олегу здесь лет двадцать, вряд ли больше, он уже тогда был красавчиком, со временем в лице добавилось мужественности, взгляд стал резче. А в остальном он мало изменился. Рядом с ним на фото незнакомый темноволосый парень, чьи черты мне показались смутно знакомыми.

— Это Костя, брат Изабеллы. Мы дружили, — коротко пояснил Бессмертный. — Это была наша последняя встреча.

— Поэтому фотография здесь?

— В том числе.

Олег прошел к своему столу, на ходу стягивая пиджак и ослабляя узел галстука. А я открыто любовалась им, пользуясь тем, что он меня не видит. У него очень красивый разворот плеч, он не был накачанным, как культурист, но в движениях угадывалась скрытая сила. А еще гибкость и природная грация.

Он резко обернулся и поймал мой взгляд. Наши глаза встретились.

Я не знаю, как объяснить… Это будто тебя молния прошивает насквозь, но ты не умираешь, тебе даже не больно. Но ты понимаешь, что за одно мгновение ты изменился и никогда не будешь прежним. Что вот в эту секунду вся твоя жизнь стала совсем другой, другого цвета, формы, что теперь она навсегда пропитана мятой.

Я смотрела в его глаза, не отводя взгляд, чувствовала, как растворяюсь.

— Иди ко мне.

Я не уверена, что он произнес эти слова вслух, но я все равно их услышала. И пришла к нему.

Его губы успокаивали и возбуждали одновременно, дарили ласку и требовали покорности. А я закрыла глаза и позволила себе полностью расслабиться, просто была собой, отпустила все переживания и страхи. Он словно растворял своими поцелуями мои сомнения, мою неуверенность. А еще будил очень непристойные мысли, в голове замелькали откровенные картинки, которые не слишком отличались от реальности.

Я очнулась, лишь когда услышала звук упавшей на пол пуговицы от его рубашки.

— Прости! — Я отпрянула от него, зажмурившись. — Я… увлеклась.

— Мне понравилось, тут нечего стесняться. — Он пожал плечами. — Я тоже тебя хочу. Мы взрослые свободные люди. В чем проблема?

Я поправила на себе одежду и попыталась немного успокоиться. Получалось слабовато. Краем глаза заметила, как он присел на край большого черного стола, скрестив руки на груди. Полуобнаженной груди. Вот кто ничего не стеснялся!

— Ни в чем, — соврала я. — Но это твой офис, и за дверью люди.

— Сюда никто не зайдет, если ты об этом. — Он по-прежнему сидел на своем столе, но больше не делал никаких попыток привлечь меня к себе. — Ты хотела поговорить. Давай, я готов. А ты?

— Тоже. — Я кивнула, четко понимая, что снова смухлевала. Ничего я не была готова. Чтобы говорить серьезно, надо мыслить трезво, а меня от одного вида порванной рубашки потряхивает.

Я отвернулась, сделала обратно несколько шагов и уселась в одно из кресел. Оно оказалось настолько мягким и удобным, что я от наслаждения даже прикрыла глаза. А когда открыла, то увидела Бессмертного, сидящего напротив меня.

— Расскажи, что тебя смущает, — негромко попросил Кощей. — Я чувствую, ты как будто стенку выставила и не пускаешь меня к себе. Сначала делал скидку на возраст, на неопытность, но, Василиса, мы же не подростки. Это из-за работы?

— В том числе, — я признала очевидное. — Не очень понимаю, что и как у меня сложится. У меня это первое настоящее место работы, понимаешь? Мне очень важно из себя что-то представлять. Умом понимаю, что ты, скорее всего, прав, но почему-то от этого не легче. Ты привык распоряжаться жизнью других людей, и это пугает немного. Одно дело доставать тебя, как потенциального источника эксклюзивной информации, это моя работа, это нормально. Страшновато, конечно, но нормально. А совсем другое — отношения. Личные. Я, может, не очень понятно выражаю свои мысли…

— Нет, очень понятно, — прервал меня Бессмертный. — Распоряжаться чужими жизнями — это просить тебя не использовать информацию обо мне для своих публикаций?

— Да! Но не только.

— Что еще?

— Кто. Изабелла.

— А она здесь при чем? — Олег удивленно вскинул брови. Этого он точно не ожидал.

— Она звонила мне, — чуть поколебавшись, ответила я. — Просила ей помочь.

Кощей молчал, но всем своим видом показывал, что ждет продолжения. И я пересказала ему наш с Павловой разговор.

— Значит, боится, что он ей изменяет? — задумчиво протянул Кощей. Мне не показалось, мои слова удивили его. — А это так?

— Понятия не имею! В редакции точно нет, мне кажется, я бы знала. У нас никакие секреты нельзя утаить — все по воздуху разносится. А вот что за ее пределами…

— И что же?

В прошлой жизни Кощей однозначно был представителем известного ордена иезуитов. Вытягивал информацию просто виртуозно. Вроде и не делает ничего особенного, а рассказываешь ему больше, чем на исповеди. Надо будет обязательно узнать, как он это проворачивает!

— …Но я понятия не имею, с кем он там разговаривал. Слушай, Ваня непростой парень, но и не какой-то мерзавец. Я уверена! Не понимаю, зачем он мне врал, что только недавно познакомился с Изабеллой, но, похоже, искренне переживает за нее. И хочет с тобой познакомиться. Почему ты держишь ее далеко отсюда?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я так разошлась, что сама не сразу заметила, как стала говорить громче. Видимо, так из меня выходило напряжение. И на самом деле Ваня с Изой тут ни при чем. Дело во мне. И в Олеге.

— Я отвечаю за нее, — просто ответил Бессмертный, явно не собираясь вдаваться в подробности. — А насчет Елисеева ты ошибаешься. Можешь обижаться и считать, что я распоряжаюсь твоей жизнью, но прошу тебя меньше доверять своему приятелю.

— Почему?

— Он лжец! — отрезал Олег и, подумав несколько секунд, добавил: — Как минимум. Но, раз он так хочет со мной пообщаться, я с ним встречусь.

Он произнес это уже спокойным, даже доброжелательным тоном, но мне почему-то сразу стало жаль Ваню. Чувствую, не видать ему Изабеллы.

— Я очень ценю твое доверие, — мягко сказал Кощей после недолгого молчания. — И то, что ты рассказала, очень важно и много для меня значит.

На душе у меня в мгновение распустились полевые цветы. Дикие, очень разные, но такие настоящие.

Я больше не могла молчать.

— Мне тоже нужно твое доверие! Понимаю и не очень обижаюсь от того, что ты мне много не говорил, когда я тебя расспрашивала, когда мы делали наше интервью. Но… я хочу знать все про эту твою невесту. Бывшую, как я понимаю. Не подумай, это не ревность, — попыталась заверить я Бессмертного, увидев, как его губы растягиваются в понимающей усмешке. — Не ревность, я просто хоч…

— Нет никакой невесты, Вася. — Покачал головой Кощей. — И не было никогда. Я не собирался жениться.

— Не было? — эхом повторила я. — Но ты же сам признал, что дыма без огня не бывает!

Я вскочила с кресла и в волнении заходила туда-сюда. Кощей терпеливо смотрел на мои метания.

— Это просто пиар-проект, Василиса, не я его придумал, даже против был. Но он оказался на удивление эффективным. Вы, журналисты, падки на сенсации и очень тщеславны — вам важнее не информацию проверенную рассказать читателям, а утереть нос коллегам. Стоило только шепнуть…

— Но зачем? — не выдержала я и истерично рассмеялась. На глазах стояли слезы. Слезы бесконечного облегчения и невыносимой злости. — Мне твоя невеста снилась по ночам!

— А вот тут забавно получилось. — Кощей развел руками. — Первоначальная цель была и остается весьма прагматичной, но важно другое.

— Что другое?! — взвизгнула я. Захотелось запустить в него чем-то очень тяжелым, но взгляд почему-то натыкался лишь на гладкие ровные поверхности. — Что еще?

— Главное… — Олег улыбался мне в глаза. — На крючок попалась ты.



Глава 51

«У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного».

«Ответ всегда был перед твоими глазами. Я часто думал, когда ты догадаешься. Мне этого очень хотелось». Навсегда запомню эти его слова, которые он сказал мне три дня назад, в «Игле».

Оскар Уайльд. Я с силой захлопнула книгу, но перед глазами по-прежнему стояла картинка со сказочным Кощеем, на которой настоящий Кощей оставил мне свой автограф. Как же все просто оказалось! Действительно, все же было перед моими глазами. Олег особо не афишировал свою личную жизнь, хотя всегда считался завидным женихом. Конечно, все клюнули… и не могли найти. Потому что ее не было. Но зачем это надо было, он так и не сказал.

Я до сих пор не верю, что так облажалась как журналист. Но влюбленная женщина внутри меня пела и танцевала уже который день.

Жаль, только сказать никому не могу — сегодня утром про Олега опять написали какую-то фигню, а в редакции снова зазвучали вопросы о его возможной свадьбе. Смольская вяло отбивалась от девчонок из отдела культуры, которые требовали выяснить все-таки, на ком он женится. Я поймала внимательный взгляд Соколовской, но лишь пожала плечами. У меня совсем другие интересы!

Даже появление на летучке Ирки Трегубовой не сбило моего хорошего настроения. Месяц с момента ее эпического изгнания в отпуск еще не закончился, но, говорят, она всем заспамила мессенджеры — и Виолетте с Жорой, и даже главреду. Очень хочет вернуться из своей «ссылки», а у нас людей не хватает. Серега Солодов ногу сломал, пара девчонок почти одновременно неожиданно уволились, а еще одному срочно понадобилось в отпуск по семейным делам. И все это за три дня произошло. И вот сегодня случилось явление Трегубовой. Хмурая, губы сжаты, но когда пришла на летучку — со всеми поздоровалась.

«Так, народ, заявляем материалы. У кого что?»

Главный, как обычно, где-то пропадал, похоже, снова в мэрии. Ходили слухи, будто он поругался с самой Альмирой Шабановой, пресс-секретарем мэра. А это очень плохо, потому что от нее слишком многое зависит в нашем городе. Жора второй день не появляется на работе, так что летучку вела Виолетта.

Народ, поглазев и пошептавшись за спиной у Ирки, стал рассказывать, кто и когда сдает свои заметки. Для меня, кстати, пока ничего не изменилось. Ни в лучшую, ни в худшую сторону — как бегала словно белка в колесе по мероприятиям и отписывала «с колес», так и бегаю. Слухов тоже пока нет никаких, но мы и повода не давали. Я после нашего разговора в «Игле» больше не видела Олега. Понятно, что его секретарши молчали, как и водитель, который потом отвез меня домой. Я погрузилась в приятные воспоминания и так задумалась, что очнулась, лишь когда услышала волшебное слово «Буян».

— Так что за выставка? — нетерпеливо спросила Соколовская. Я вздрогнула и открыла глаза. — И почему о ней надо писать на сайт? Возьмите себе в газету.

— Открытие выставки русских примитивистов — самое главное культурное событие конца года. Ладно, одно из главных, — закатила глаза Катя Ивлиева. — «Буян» спонсирует выставку, там весь цвет города будет, должен и Бессмертный быть. Хотя обычно он на таких мероприятиях не светится.

«Не будет он, Кать, не будет! — ответила я мысленно Ивлиевой. — Сегодня мы ужинаем вместе. Наконец-то! И может, на этот раз у него не будет тонны разных дел, и мы…»

Мысли о сегодняшнем вечере преследовали весь день, я даже умудрилась сбежать с работы пораньше. Ну а что? Виолетта мне как-то сообщила два золотых правила. Первое: раз перебрала чечевицу и посадила розовые кусты — можешь смело валить на бал, в смысле с работы. Второе: если все сделал — смотри пункт первый, то есть вали домой, потому что если останешься, то работу тебе обязательно найдут.

Вот я и убежала в пять часов. Потому что в семь заедет Олег и мы будем вместе. Так, волосы придется уложить самой, к мастеру уже не успеваю. Еще раз взглянув на книгу сказок и погрозив Кощею пальцем, я убежала в ванную. Счастье все-таки есть! И оно точно не всегда в журналистских эксклюзивах. Наверное!

— Привет! — Олег отложил в сторону планшет и улыбнулся. — Как дела?

— Привет! Отлично. А у тебя?

Он приехал вовремя, ни на минуту не опоздал, выглядел немного уставшим, но довольным. Наклонил чуть голову и медленно поцеловал меня в губы.

— У меня уже лучше. Мне нравится тебя целовать. Но ты и так об этом знаешь.

— Знаю! Но чем чаще ты мне будешь это говорить, тем лучше.

Он усмехнулся, а потом неожиданно посерьезнел и начал нетерпеливо выбивать дробь из кожаного подлокотника.

— Что-то случилось? — чуть дрогнувшим голосом спросила я.

— Нет. Но мне надо кое-куда заехать перед ужином. Ненадолго. На полчаса максимум.

— Да? А куда?

Пусть и нет у него никакой невесты, даже бывшей, но вот его бизнес — тот еще соперник за внимание.

— Выставка открывается, мы там спонсоры. Я не собирался на ней быть, но, похоже, придется. Будет мэр, так что…

Он замолчал и выжидающе посмотрел на меня. И что это значит? Я вообще для ресторана одета, понятия не имею, как на эту выставку нужно было одеваться. И что мне делать? Сидеть в машине и ждать, пока он там… А может?

— Так что? — Голос-предатель прозвучал сипло, я потом даже чуть закашлялась, чтобы горло прочистить.

— Пойдешь со мной на выставку?

Я растерялась: вроде и хотела это услышать, но все равно не ожидала.

— А… да. Наверное. — Я снова закашлялась, поймав на себе насмешливый взгляд. — А в качестве кого?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Точно не как журналистка. — Он откинулся на мягкое кожаное сиденье. — Как моя девушка, разумеется.

Я молчала, пытаясь переварить все, что услышала. Как его девушка, да? То есть вот так вот без подготовки заявить всем, что мы вместе?!

— Василиса? — негромко спросил он, но в голосе уже чувствовалось нетерпение.

— Как твоя девушка? Но мы только начали… только решили…

— То есть как жилы из меня тянуть, чтобы интервью получить, так тебя ничего не смущало? Всего полчаса, потом поедем ужинать.

— Я даже маме про тебя ничего не сказала толком, — вырвалось у меня. Потому что я прекрасно понимала, что будет, если все увидят нас вместе. Там же будут десятки журналистов! Я внутренне застонала. Какая злая ирония!

Кощей тихо засмеялся.

— Василиса, все хорошо. Там будет много людей. Но, если хочешь, можешь делать вид, что меня не знаешь. Если тебе так будет спокойнее.

Я покосилась на Кощея. А он вдруг взял мою ладонь в свою и поднес к губам. А потом переплел наши пальцы и не отпускал руку. Так и ехали всю дорогу. И молчали.

Подъехать к нашему музею современного искусства оказалось не так просто — на внутреннюю территорию пропускали только по приглашениям, но, как часто это бывает, об этом мало кто знал, поэтому припарковаться прямо у самого входа хотели многие. От этого и толкучка.

— Олег Константинович! Не знаю, сколько мы здесь еще простоим. — До меня донесся расстроенный голос водителя. — Если вы опаздываете, не гарантирую, что за пять минут управимся.

Бессмертный согласно кивнул и посмотрел на меня.

— Идем!

— Да!

У входа стояли люди, похоже, и у пеших гостей были проблемы.

— Перекрыли все, сволочи! — шипела какая-то женщина, которую я случайно локтем задела. — Из-за мэра, наверное, вот и не пускают никого.

— Держись за меня, не убегай никуда, ладно? — обеспокоенно сказал Кощей, который тоже не ожидал такого беспредела на входе.

— Не собиралась совсем ни разу. Только мы вряд ли внутрь попадем.

— Попадем!

И попали ведь. Всего через пять минут. Просто Олег кому-то позвонил, и тут же рядом появился как-то предупредительный молодой человек, который вывел нас из толпы и отвел к малоприметной двери с торца здания.

— Ты в порядке? — Кощей с беспокойством оглядел меня, пока я снимала с себя пальто. — Я уже пожалел, что мы приехали. Обещаю, мы здесь ненадолго.

— Олег Константинович, очень хорошо, что вы смог… ли приехать, — Лада запнулась, увидев меня рядом с Кощеем. Но тут же на ее лице снова появилась дежурная улыбка. — Добрый вечер, Василиса. Мэр уже здесь, через десять минут должно состояться официальное открытие. Но организация тут ужасная!

— Спасибо, Лада! Мы скоро подойдем.

Пиарщица постояла с нами рядом еще пару секунд, а потом, словно вспомнив о чем-то важном, куда-то ретировалась.

— Готова? — Олег по-хозяйски положил руку на мою талию и поправил прядь моих волос. — Пойдем тогда?

— Конечно! — Я улыбнулась, хотя внутри все дрожало от волнения. А может, зря психую? Тут столько людей, не факт, что нас заметят.

— Вперед! — скомандовал Кощей и повел меня сквозь толпу празднично одетых людей к большой широкой лестнице.

Я сделала вслед за ним всего несколько шагов, как услышала за спиной удивленное:

— Ва-а-ася?

Голос Кати Ивлиевой.

— Олег Константинович! — воскликнула она, заметив за моей спиной Бессмертного. — Добрый вечер!

— Добрый вечер! — Олег обернулся на ее голос. — Лада Кулакова где-то здесь и с удовольствием ответит на ваши вопросы. Василиса, мы опаздываем.

Не знаю, что в этот момент было изображено на лице Катьки, но точно знаю: разговоров и расспросов завтра мне не избежать!



Глава 52

Мэр и правда уже вещал о том, какая это честь для города — показать всем желающим работы великих художников. Ему громко хлопали, он улыбался, продолжал что-то говорить. Я малодушно порадовалась тому, что сейчас не на работе и мне не нужно вслушиваться в каждое слово, записывать, думать, как писать заметку…

Мы с Олегом скромно стояли у стены и тихо переговаривались. Точнее, Бессмертный кратко рассказывал мне, кто такие примитивисты.

— Это что такое за искусство? — не выдержала я. — Не понимаю, мне кажется, так любой сможет нарисовать.

— Не нарисовать, а написать, — вздохнул Олег. — Это во-первых. А во-вторых…

Он не договорил, потому что у девушки, стоящей перед нами, громко заиграл рингтон на телефоне. Забавно было услышать в музее «Миллион алых роз» в исполнении Егора Крида. Красивая, но очень грустная песня.

— Кстати… — усмехнулся Олег, когда снова стало тише. — Ты знаешь, эта песня имеет прямое отношение к тому, почему мы здесь.

— В смысле?

Прямо напротив меня, метрах в пяти кучковались коллеги — семь-восемь журналистов из дружественных и не очень изданий. Они оживленно перешептывались, держа в руках диктофоны, а еще активно озирались по сторонам, явно выискивая себе жертв, в смысле випов, у которых можно было бы взять комментарий. Меня и Бессмертного пока не видели, но это всего лишь вопрос времени. Я повернулась к ним спиной и, взяв Олега за локоть, чуть отвернула его от толпы.

— Так при чем тут песня? Мама всю жизнь фанатеет от Пугачевой, я с пеленок наизусть стихи знаю.

— Это стихи Андрея Вознесенского, — пояснил Олег. — В их основу легла история любви Нико Пиросмани, самого известного грузинского художника в мире.

— Правда? — Вот тут я действительно заинтересовалась. — Ты хочешь сказать, что «продал художник свой дом» — это не образное выражение?

— Совсем не образное. В начале двадцатого века в Тифлис, где жил Пиросмани, с гастролями приехала французская певица и актриса, ее звали Маргарита де Серв. Это достоверная информация, Василиса, проверенная, не слухи.

— А дальше? — нетерпеливо спросила я, пропустив мимо ушей явный стеб в адрес моей профессии.

— Он влюбился в нее, — просто сказал Олег, а у меня почему-то сердце защемило. — Это была любовь без взаимности. Большая любовь, Василиса. И он действительно продал свою харчевню для того, чтобы утром заполнить цветами улочку перед гостиницей, в которой жила Маргарита. В песне поется про алые розы, но на самом деле цветы были разные: пионы, лилии, сирень…

— А потом? — В горле предательски запершило.

— Доподлинно не известно. По одной версии, они тогда встретились, по другой — Нико подарил ей цветы, но сам не пришел к гостинице. Она уехала из Грузии через несколько дней, они больше никогда не виделись. А через несколько лет он написал свою знаменитую картину «Маргарита». Пиросмани был бедным художником, — немного помолчав, добавил Олег. Я ловила каждое его слово. — Часто писал картины просто за еду. И умер от голода и болезни. До сих пор не известно, где его могила. Всемирную известность он получил уже после смерти. Пиросмани — один из самых великих примитивистов. И оказал огромное влияние на картины тех художников, которые ты сейчас здесь видишь… Василиса? Ты плачешь?

Я отвернулась. Слезы и правда катились по щекам. Я не могла их сдержать, да и не хотела, наверное.

— Возьми, — тихо проговорил Бессмертный, и через мгновение у меня в руках оказался мужской платок. — Прости, я не думал, что ты так отреагируешь.

Не знаю, как я теперь буду слушать эту песню… Вокруг хлопали, громко смеялись, официанты пытались протиснуться между толпами людей, слышался звон бокалов.

Казалось, что здесь все ненастоящее, а настоящее было там, век назад, на незнакомой грузинской улице… Просто любить, отдать все и не ждать ничего взамен.

Людей меньше не становилось, хотя мэр уже завершил свое выступление и вроде должно было бы стать посвободнее. Больше всего мне хотелось уйти отсюда туда, где не было бы столько людей, вспышек фотокамер, где бы операторы не толкались.

— Ай! — Я инстинктивно потерла ушибленное плечо и попала в объятия Бессмертного.

— Осторожнее! — неожиданно громко рявкнул он на парня с камерой.

— Простите, — буркнул тот в ответ и тут же сменил тон. — Еще раз простите, вы не могли ответить на пару вопросов…

На нас уже навели объектив, и я заметила, что к себе привлекла внимание парочки знакомых физиономий. Как же не вовремя…

— Нет, на все ваши вопросы ответит Лада Кулакова!

Олег кивнул куда-то в сторону, я проследила взглядом и увидела верную пиарщицу Бессмертного, уже спешащую к нам. Но было поздно. Нас плотно обступили со всех сторон, кто-то смотрел на меня с удивлением, кто-то с равнодушием, в основном все взгляды были прикованы к Олегу.

— Эту выставку ведь вы спонсировали? То есть ваша компания? Почему именно искусство примитивистов вы решили привезти в наш город?

— Я никого не привозил, коллеги. Я просто пришел сюда отдохнуть. Приятного всем вечера!

Он обнял меня за плечи и сделал шаг вперед.

Вокруг разом образовалась тишина, словно нас с ним поместили в вакуум, а остальные остались снаружи. И в это мгновение защелками камеры. Я дернулась и едва сдержалась от того, чтобы не закрыть лицо руками. Я не хотела, чтобы мои переживания увидели другие. Не стыдилась своих чувств, просто это оказалось совсем личное. Такое же личное, как и рука Олега на моих плечах. Но, похоже, всем было плевать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это значит, у «Честного слова» снова будет эксклюзив? — раздался раздосадованный женский голос. Здравствуй, Света! Давно не виделись — аж с Красноярска. — Это как-то совсем не по-честному!

— Жизнь вообще несправедливая штука, — сочувственно заметил Олег. — Отдыхайте, ребята. Картины просто прекрасные. Вы ведь на выставку пришли.

Народ расступился, и мы беспрепятственно вышли из окружения. А тут и Лада подоспела.

— Олег Константинович, мэр еще не уехал, он очень хотел с вами переговорить, — доложила Кулакова. — Вас проводить?

— Сам найду. Пойдем, Василиса, с мэром хочешь познакомиться?

— Конечно, — оживилась я. — Это я с радостью!

Ориентировался в извилистых коридорах музея Кощей как заправский экскурсовод. И это навело меня на определенные мысли.

— Ты часто здесь бываешь. И это не вопрос.

— Не вопрос, — согласился Кощей. — На что только не пойдешь ради дела. Нам сюда.

В зале, куда меня привел Олег, было немноголюдно: мэр, два его зама и еще несколько гостей. Среди них я узнала Андрея Мамаева, владельца «Аркадии».

— Олег, привет! — Отсалютовал бокалом с шампанским градоначальник. — Мы тебя уже заждались.

Мэр удивленно просканировал меня и перевел взгляд на Бессмертного. Ну тут либо привыкли к другой спутнице рядом с ним, либо раньше он всегда появлялся один. Я надеялась на второй вариант.

— Вечер добрый! Да, мы с Василисой отбивались от журналистов. Знакомьтесь, Василиса Стрельцова, моя девушка.



Глава 53

Я чувствовала на своей спине руку Олега, и это немного успокаивало. Мэр скользнул по мне взглядом и обратился к Бессмертному:

— Очень приятно. Надеюсь, девушка не будет против, если мы тебя украдем на несколько минут.

Против! Девушка очень даже будет против! Но кто ее, то есть меня спросит? Понятно, что никто.

Олег успокаивающе погладил меня по спине и, улыбнувшись, подошел к градоначальнику. А я осталась одна. Как-то совсем не так я представляла себе наш сегодняшний ужин. Совсем не так!

Я теперь вообще не уверена, что мы попадем в ресторан, а живот уже начинал нетерпеливо урчать. И хотелось уже себя чем-то занять: на меня никто не обращал никакого внимания. Перед собой я лишь видела спины людей и ни одного лица. Мамаев разговаривал с какой-то стройной блондинкой. Наверняка подруга или жена. Вице-мэры тоже, скорее всего с супругами, и еще двое мужчин.

«Вот бы сунуть им под нос сейчас диктофон и задать парочку вопросов заковыристых, сразу бы задергались!» Мысли в голову лезли самые что ни на есть зловредные и мстительные — обидно, когда тебя игнорируют.

Олег в итоге вообще ушел с мэром в другой зал, и вот тут я точно почувствовала себя во вражеском окружении. Со своими пираньями я уже как-то ужилась, а эти… Снобизмом и высокомерием за версту несет! Неприятно, конечно, но пойду хоть объем их.

Чего-чего, а еды здесь хватало, причем явно из хорошего ресторана: салаты — от овощных до крабовых, тарталетки и канапе со всякой всячиной типа красной икры, креветок, осетрины, языка, буженины. Да тут даже горячее было!

Я покосилась на гостей: никто на еду не покушался. Они так увлеклись друг другом, что ничего не замечали. Меня в том числе.

Первые три канапе с красной игрой улетели в рот так быстро, что даже не ощутила их полета. Лишь ополовинив вазочку с крабовым салатом, я почувствовала себя если не насытившейся, то уже точно не страдающей от голода. А жизнь-то налаживается!

Может, подойти к вице-мэрам и погреть уши?

Не раздумывая так бы и поступила, будь я здесь одна. Но подставлять Олега я точно не намерена. И потом у нас с ним уговор — с ним я просто его девушка.

Его девушка!

Ладно, буду делать вид, что интересуюсь изобразительным искусством. А на самом деле я все поглядывала в ту сторону, куда ушел Бессмертный.

Телефон завибрировал в клатче. Олег?

«Вась, вы встречаетесь?» И следом: «У него же невеста!»

Пока раздумывала, как бы изящно послать Светку, пришло еще одно сообщение. Схожего содержания. А потом они просто посыпались — во все мессенджеры и «лички».

— Добрый вечер! Скучаете?

Я подняла голову и увидела перед собой красивую блондинку с шикарным декольте. И, надо сказать, совсем не вульгарным. Это она только что стояла ко мне спиной и разговаривала с Мамаевым.

Я быстро спрятала телефон и попыталась непринужденно улыбнуться.

— Нисколько. Рассматриваю картины. Очень красивые.

Блондинка понимающе кивнула.

— Некрасиво было со стороны Олега оставлять вас одну. Вы же никого здесь не знаете. Но дела всегда на первом месте. Пойдемте со мной, я вас со всеми познакомлю. Я Екатерина Мамаева. Андрей сказал, вы журналистка.

Значит, жена, а не подруга владельца «Аркадии». Обручального кольца я, правда, на ее руке не заметила.

— Да, я корреспондент «Честного слова».

— Вот как… — Она вежливо улыбнулась, но по виду было ясно: Екатерина и слыхом не слыхивала о нас.

Вообще, странно. Мы реально очень известны в городе. А блондинка, несмотря на кукольную внешность, на «инстаняшу» ну совсем не тянула — взгляд слишком уж цепкий и деловой. Чем-то на Ладу похожа. Только эффектнее, и лоска в ней много.

— Ну да, у нас деловое издание. Сайт есть и газета.

— Точно! — улыбнулась Екатерина. — Там недавно вышло интервью Олега. Мы читали. Пойдемте!

На нас уже поглядывали с любопытством, так что я не без внутреннего трепета подошла к остальной компании.

— Василиса — журналистка, — тут же рассекретила меня Екатерина. — Недавнее интервью Олега — это ее профессиональное достижение.

Вице-мэры понимающе кивнули, пошарив по мне глазами. Все-таки когда у тебя диктофон или блокнот в руках, как-то более защищенно себя чувствуешь. Зачем надо было говорить, что я журналистка?!

— Здесь и сейчас я точно не на работе. — Я постаралась дружелюбно улыбнуться. — И больше не пишу ничего про бизнес Олега. Так что мое интервью было последней заметкой о нем.

…Разговор не клеился от слова «совсем». Как журналистка я могла засыпать их всех горой вопросов, мне было что спросить и у вице-мэров, и у Мамаева. А вот как девушка Олега я не представляла, о чем с ними разговаривать. О погоде, о картинах, об этой выставке? О том, кто и где отдыхал, о спорте? Я понятия не имела, как тут принято.

Телефон снова зажужжал в клатче, и я с облегчением сделала несколько шагов в сторону.

Виолетта!

— Ты в порядке? Хоть бы предупредила…

— О чем? — Я на всякий случай отошла еще дальше от Екатерины. — Ты про выставку?

— Какая выставка? Кто ж будет смотреть на несчастных примитивистов и даже мэра? — Сварливый голос Соколовской возвращал меня в привычную среду, в которой мне было более комфортно. — У меня уже звонков десять было за полчаса, ты со своим Кощеем порвали эту выставку к чертям собачьим!

Я улыбнулась. Так уж и к чертям?

— Никто не планировал, просто так получилось. Пишут уже что-то?

— Угу, но пока осторожно. Никто до конца ничего не понял. Кощей опять всех послал?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Послал, — довольно признала я.

— Мой тебе совет: никому ничего не объясняй и не читай, что пишут. Если не будешь давать повод, может, через пару недель и подзабудут.

Вита отключилась, а я задумалась. Не давать повода, то есть не появляться вместе нигде, прятаться? Да что за бред?!

— Не скучала? — Над ухом раздался любимый голос, и я чуть не взвизгнула от радости.

— Да как-то не пришлось! — Я положила ладонь ему на грудь. — Нам еще надо здесь находиться?

— Нет, к счастью!

— Олег, уже уходите? — К нам подошел Андрей Мамаев, который старательно игнорировал меня все время, что я была здесь. Да и сейчас не смотрел в мою сторону.

— Да, завтра поговорим, — кивнул Кощей. — Мы с Василисой уходим. Привет, Катюш.

Он улыбнулся блондинке, которая незаметно для меня оказалась за моей спиной.

Глава 54

Ощущение, что у тебя под ногами целый мир. Мир ночных огней и бело-красных автомобильных фар. Вид из ресторана просто обалденный. Я уже не ожидала, что мы до него доберемся. Мамаевы, как клещи, в нас вцепились, то есть в Олега, конечно, не в меня. Минут пятнадцать пустых, ничего не значащих разговоров, уйти сразу не удалось. Мне хотелось послать их обоих так же элегантно, как это сделал Бессмертный с моими коллегами. Не получилось, конечно.

Зато сейчас мы здесь. Одни. На двенадцатом этаже делового центра, кстати, недалеко от работы.

— Ты совсем ничего не ешь. Не нравится?

Олег оторвался от своего телефона и наконец посмотрел на меня.

— Нравится, просто я поела, пока ты был с мэром.

— Извини, что так получилось. — Он накрыл мою ладонью своей и улыбнулся. — Мне не стоило уходить так надолго.

— Да в порядке все. Меня там никто не съел, я ни к кому с расспросами не приставала. Все тихо, мирно. Жена Мамаева даже попыталась быть милой, хотела меня со всеми познакомить.

— Жена? — Приподнял бровь Бессмертный. — Катя — не жена Андрея.

По спине пробежал неприятный холодок, а еще противно засосало под ложечкой. Не жена?

Мне повезло, что ему именно сейчас пришло какое-то сообщение и он снова отвлекся на смартфон. Вряд ли бы Бессмертному понравилось мое выражение лица и то, с какой силой я сжала вилку.

— А кто тогда?

Я очень старалась, чтобы в голосе прозвучал только вежливый интерес, а не то, что я на самом деле чувствовала.

— Кто? — Олег непонимающе посмотрел на меня. Клянусь, он не играл! Искренне не понял, что я спрашиваю про эту Мамаеву.

— Катюша, — не сдержалась я. — Мамаева.

— Она его сестра и акционер «Аркадии», — удивленно ответил Кощей. — А что?

Что?! Так бы и треснула чем-нибудь!

— Ничего. — Я пожала плечами. — Просто они совсем не похожи друг на друга.

Кощей пропустил мою реплику мимо ушей и, хмурясь, снова стал вчитываться в сообщения. А потом неожиданно поднял на меня глаза и проговорил:

— Я Катю знаю несколько лет, и никогда наши отношения не выходили за границы приятельских. И не выйдут.

Значит, не пропустил. Мимо ушей.

— Да ради бога! Я вообще не это спрашивала!

— Ага. Десерт будешь?

— Давай!

Господи! Да разве можно столько всего уместить мелким шрифтом! Хотелось всего сразу и чтобы ничего моей талии за это не было! Поэтому тирамису. Оно ведь легкое, да?

— Погоди, а ты что — ничего не будешь? — удивилась я, поняв, что официант принял заказ только у меня.

— Не люблю сладкое, — пояснил Олег. — Неправильный вечер получился сегодня. Суматошный.

— Да уж. — Врать смысла не было, особенно когда я вспомнила, с чем мне придется столкнуться завтра на работе. — Представляешь, у меня уже спрашивали, встречаемся ли мы. И кто? Такие же, как и я, журналисты.

Кощей хмыкнул. В его глазах засверкали огоньки. Ему, черт побери, было весело!

— Ты смеешься?!

— Извини. — Он виновато развел руками, но улыбка не сходила с лица. — Но это несколько комично, не находишь? Я просто вспомнил нашу первую встречу, как ты самоотверженно защищала свою профессию. А теперь, надеюсь, понимаешь меня лучше.

Отвечать не хотелось. Потому что Кощей оказался в чем-то прав. А ведь я сама с таким задором искала его невесту, а сейчас сама получаю вопросы о его мифической женитьбе. Неужели больше не о чем писать?!

— Прости. Я все сегодня делаю и говорю невпопад. — Олег устало потер переносицу. — Я не подумал, что тебя может это задеть. Когда это произошло? Когда я был с мэром?

Я молча кивнула.

— Ты что-то отвечала?

— Ничего. — Я задумчиво копалась в десерте, выводя на нем разные узоры. Не сразу поняла, что нарисовала на нем изящно перекрещенные кости.

— Правильно сделала, — одобрил Олег. — Журналисты — как наркоманы: доза информации успокоит их на короткое время, потом потребуют большего. Но, может, ты хотела бы другого?

— Я хотела поужинать с тобой. И все.

Через секунду я почувствовала, как его пальцы коснулись моей щеки.

— Я тоже, но возникли небольшие проблемы. Их надо решить.

— Если они небольшие, их можно отложить?

Кощей не ответил, но снова взял в руки телефон.

— Оказывается, Лада уже писала…

— Что?

— Все, что смогу, я сделаю, чтобы тебя меньше доставали, но мой тебе совет: не позволяй никому влезать в твою душу и управлять ею, — неожиданно серьезно сказал Кощей и отложил в сторону телефон. — Ты очень открытая, Василиса. Любопытная слишком, но доверчивая. Я не хочу, чтобы тебя обидели. Мне плевать, что пишут, но я не хочу, чтобы тебя это задевало.

— Что? Там все так ужасно? Мы же только на выставке вместе были?! — Вот теперь я уже серьезно заволновалась. Потянулась к телефону, но Кощей был быстрее.

— Потом посмотришь, когда Лада «почистит» Сеть. А она умеет, и стоит это копейки.

— Копейки? — с любопытством спросила я.

— Не важно. Эти несколько недель будут напряженными у меня, — немного помолчав, произнес Олег. — Но я прошу тебя быть рядом. Ты нужна мне.

Его рука снова оказалась поверх моей. Я смотрела, как он мягко водит большим пальцем по внутренней стороне ладони, выводит какие-то узоры, от которых меня прошибает дрожью, хотя здесь очень тепло.

— Не расскажешь, что происходит? Это как-то связано с твоей мифической невестой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я спросила, на самом деле не особенно надеясь на ответ. Его и не последовало.

— Я понимаю, вечер далек от романтичного свидания, которого ты ожидала. Но я точно не хочу сейчас отвозить тебя домой и прощаться.

Я затаила дыхание, а он молчал. Наверное, ждал моих слов. А что я могла сказать? То, что совсем не хочу с ним расставаться. Что мне мало его сегодня вечером. Что я сильно скучала эти дни без него и что совершенно точно не буду обижаться за то, что сегодня все пошло не так. Потому что хочу быть с ним.

— Если не хочешь, то не прощайся и не вези меня домой. Я хочу понимать, что с тобой происходит. Ты сам не свой, я же вижу — что-то случилось. И это не любопытство и не профессиональный интерес. Ты же знаешь, я ничего не напишу. Мы договорились, что…

— Я доверяю тебе. Сам удивляюсь, но это так. Не говорю, потому что еще ничего не решено. — Он вздохнул и устало посмотрел на меня. — А ко мне домой хочешь?

Глава 55

Я ждала этих слов с того самого момента, когда он забрал меня сегодня у подъезда. Но сейчас, услышав их, растерялась. Наверное, моя неуверенность отразилась на лице, потому что Олег явно напрягся.

— Василиса?

Я посмотрела в его черные глаза и захотела раствориться в их темноте, захотела стать частью другого человека и в то же время слиться с ним, погрузиться в него. Если это гипноз, то я точно не желала возвращаться в реальность.

Не представляю, как ему это удавалось, но за те минуты, что мы молча глядели друг на друга, из головы вылетели все мысли и страхи о будущем. Я даже о непрочитанных про себя новостях забыла, будто и не было их вовсе. Я тонула в его глазах, и больше мне не нужно было ничего.

— Поехали. — Я слышала, как мои губы произнесли всего одно слово, от которого глаза Олега засверкали еще ярче.

Он ничего мне не ответил, лишь подозвал официанта и быстро расплатился.

На улице дул ледяной ветер, я едва не закашлялась, опрометчиво сделав глубокий вдох, едва мы вышли из теплого помещения. Внутри все дрожало от нетерпения и ожидания того, что сегодня все изменится. Отныне все будет по-другому.

— Мерзнешь? — Я почувствовала, как он сильнее прижал меня к себе. — Сейчас снова согреешься, нам недалеко ехать.

Машина плавно остановилась прямо перед нами, и я резво юркнула внутрь. Здесь, как всегда было тепло и спокойно.

— Домой, — негромко сказал Бессмертный безмолвному водителю, и мы поехали.

Я молча смотрела в окно — внутри все дрожало, сердце начинало колотиться быстрее, каждый раз, когда Олег прикасался ко мне. Я не могла успокоиться, воображение рисовала перед глазами откровенные картинки, от который я отчаянно краснела.

— Ты вся горишь, — тихий шепот коснулся моего уха. — Расслабься… все хорошо.

Легко сказать, расслабься… но все же я откинулась спиной к нему на грудь и прикрыла глаза. Все хорошо…

Олег жил в центре, мы и, правда, добрались довольно быстро.

— Ух ты! Неожиданно! — я не смогла скрыть своего удивления, когда увидела перед собой трехэтажный старинный дом. Его построили, наверняка еще до революции, он так красиво подсвечивался иллюминацией, что я невольно залюбовалась.

— Ты думала, я должен жить в здании, наподобие «Иглы»? — Кощей определенно читал мои мысли, но при этом его насмешливый голос удивительным образом помогал снять волнение.

— Ну да! Ты же строишь здания, я ожидала увидеть очередную высотку.

Он мягко засмеялся и поцеловал меня в губы. Я инстинктивно потянулась за ним, но он быстро отстранился и заглянул в глаза.

— Нет, этот дом со своей историей, я тебе обязательно как-нибудь расскажу ее. Лично для себя я построил за городом дом.

— Понятно, — протянула я, оглядывая холл первого этажа. — А здесь и правда пахнет стариной.

— Лестница прямо и направо, — проговорил Олег, а я заметила, с каким удивлением он посмотрел на пустующее место консьержа. — Но у нас и лифт есть, если хочешь.

— А какой этаж?

— Второй.

Здесь всего три квартиры, я остановилась в нерешительности, пытаясь для себя угадать, где живет Олег. Мне почему-то казалось, что если я угадаю, то у нас все с ним получится. И не только сегодня.

Вдохнула глубоко и сделала шаг вперед.

— Верно, нам с тобой прямо.

Угадала!

Я следила, как он медленно поворачивает ключ в замочной скважине, а потом еще нажимает на какие-то кнопки на двери.

— Заходи!

Он остался стоять у двери, терпеливо ожидая, что я сделаю еще несколько шагов вперед. Едва я переступила порог, как вспыхнул неяркий свет, но рассмотреть коридор я не успела.

Сильные руки прижали меня к стене, я ощутила его губы на своих. Мы целовались неторопливо, проживая каждое мгновение, каждую эмоцию. Я словно пыталась открыть в нем то, чего еще не знала, не ощутила.

…Я так и не поняла, куда делась наша верхняя одежда, да мне и не до этого было. Какая разница?! Таяла от его ласк, таких неторопливых, но зато таких настоящих что ли… Руки стянули с него пиджак, пальцы не слушалась, хотелось силой рвануть рубашку и снова услышать звон падающих пуговиц.

— Уверена? — это был не голос Кощея, а голос змея-искусителя, который не спрашивал, а дразнил, подначивал, провоцировал и волновал.

— А ты? — Я медленно провела указательным пальцем вниз по груди, прошлась по прессу, который еще больше напрягся от моего прикосновения, а затем коснулась пряжки ремня и спустилась еще ниже.

— А ты не чувствуешь? — хриплым голосом поинтересовался Кощей и чуть подался вперед, а затем впился губами в шею.

— Ааах, — я не смогла сдержать глубокого выдоха, больше напоминающего тихий стон.

— Тшш…, - зашипел мне в рот, а затем сильно, до легкой боли сжав мои бедра, снова впечатал меня в стену. — Не торопись… не здесь… Идем…

В квартире царил полумрак, я шла за Олегом, вдыхая его воздух, думая о том, что эта ночь будет настолько особенной, что никогда в жизни я ее не забуд…

— Ай! — я споткнулась о что-то мягкое и завизжала, с силой вцепившись в руку Кощея. — Ааааа!

— Бляяя! — зашипело что-то хрипло и зло у меня под ногами.

— Аааа! — вопила я, даже не сразу поняв, что меня бесцеремонным образом задвинули за спину Кощея.

Через мгновение я зажмурилась от яркого света и вообще разучилась что-либо видеть. Зато слух ни капли не пострадал.

— Какого хера? — зазвучал ледяной голос Бессмертного. — Какого, мать твою, хера ты забыл здесь? И почему голый?

Голый? Я приоткрыла правый глаз, но увидела перед собой лишь широкую спину Бессмертного. В рубашке, которую я не успела с него стянуть и, видимо, сейчас уже не и получится. Что за черт?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Жарко у тебя, я чуть не сдох в самолете, короче… Кондиционеры у тебя работают? Я че-то не разобрался.

Голос был мужской и очень приятный. Чуть слова только растягивал, он говорил, словно пел. Я выглянула из-за плеча Олега и застыла.

Ого! На меня смотрели самые нахальные глаза, что я видела в жизни. Наглые глаза нашкодившего кота, который знает, что из дома его все равно не выгонят, сколько бы сметаны он не слизал. Лицо молодого мужчины было бы очень красивым, если б его не портила подвижная нахальная ухмылка. И да, он был голым. Почти. Трусы боксеры не скрывали, подчеркивали… эээ внушительные габариты, слишком внушительные для накаченного, но стройного тела. От парня просто несло сексом. Чужим, враждебным, но сексом.

— Ух ты…, - его глаза впились в меня. — Ну привет, рыжая фея! Давно мечтал познакомиться.

— Рот закрой и прикройся! — в наглеца полетела подушка, которую Олег только что взял с дивана.

— Да ладно тебе. Что она голого тела мужского не видела? Хотя такого, как у меня, конечно, нет.

Я почувствовала, как напряглись плечи Олега. Мне кажется, нахал не понимал опасности, которую я уже учуяла носом.

Бессмертный, наконец, обернулся ко мне, полностью закрыв от меня голого нахала.

— Прости, — прошептал он мне в губы. — Я не знал… Я его сейчас с лестницы спущу.

— Это кто? — также тихо спросила. Глаза Олега зло сверкнули.

— Марка помнишь в Новосибе виделись? Это второй … друг. Андрияш.

Ого! Я с любопытством выглянула из-под руки Кощея. Поляк уже встал и натягивал на себя джинсы. Зрелище завораживало. Первое впечатление не подвело — передо мной стоял обнаженный ничем не прикрытый секс.

— Погоди! — вспомнила я и чуть не подавилась смехом. — Он тоже лингвист, ученый? В университете работает?

Кощей кивнул.

— Говорите нормально, мне и так все слышно, — хмуро проговорил секс, застегивая ремень на джинсах. Он зло пихнул здоровое мягкое кресло-мешок, на котором Андрияш, похоже, спал, пока мы не пришли. Ну хоть не на полу. — Василиса, значит! — никак не успокаивался ученый, — Василиса и Кощей. Ребята, вы из какой сказки?

Папа таких называет емко — отбитый на всю голову.

— Водолазку надень! — хмуро произнес Кощей, по-прежнему не подпуская меня близко к Андрияшу. — Иди на кухню!

Тот лишь пожал плечами, но послушался. Удивительно.

— Прости, меня. Он должен был завтра прилететь. Даты, наверное, опять перепутал. Гуманитарий.

— А почему к тебе? — Испуг и неловкость от присутствия незнакомого голого мужчины улеглись. Во мне проснулось любопытство.

— Старая привычка, но пришла пора ее менять.



Глава 56

«…владелец «Буяна» пришел на выставку с начинающей журналисткой Василисой Стельцовой, которая совсем недавно взяла у него большое интервью»…

«…они явно ссорились: с выставки Василиса ушла в слезах»

«… наконец стало понятно, каким образом ей удалось разговорить скрытного бизнесмена»

«…юную журналистку совершенно не смущает то, что по слухам он скоро женится»

«… проверенный и эффективный способ сделать завидную карьеру»

«…выбрал неприметную и малоизвестную журналистку»

«… тем самым он снова привлек внимание общественности к своей личной жизни. В спутнице Бессмертного, которую он нежно обнимал весь вечер, журналисты не без труда узнали…

«Владелец «Буяна», прежде ревностно охранявший личную жизнь не стал скрывать свою избранницу…

«…отказался обсуждать, какие отношения его связывают с журналисткой…»

Я отбросила телефон в сторону и прикрыла глаза. Тридцать семь статей! И это только те, что подробно прокомментировали наше с Олегом появление. Всего упоминаний более двухсот, и они растут.

Интересно, сколько всего их было, если Лада еще что-то там подчистила?!

Я посмотрела в окно — на улице мело так, что город весь встал в одну огромную пробку. Красиво, конечно, но на работу я сегодня опоздаю. На нее и ехать не особо хочется. Но сначала домой — переодеться: в вечернем платье в редакции я ни за что не появлюсь.

Мама уже трижды звонила с утра, еле успокоила ее. И отговорила от немедленного знакомства с Бессмертным. «Нет! Ну как ты могла мне ничего не сказать! Я же твоя мама»!

Телефон снова завибрировал, я недоверчиво покосилась на гаджет — в последние двенадцать часов он приносил мне в основном одни расстройства.

— Привет! — Я схватила трубку и заулыбалась. — Ты как?

— Я в порядке, — осторожно проговорил Бессмертный. — А ты? Сначала домой? Уверена, что тебе надо появляться на работе?

— Придется, — вздохнула я. — Виолетта уже нашла мне задание. С утра телефон разрывался.

— Понятно, Лада мне уже сделала мониторинг по выставке. В целом…

— Нормально, хотя противно, — честно призналась я. — Понимала, что примерно так и будет, мне не смогут простить то, что я взяла у тебя интервью. А тут такой повод позлословить.

— Что именно тебя задело? Скинь ссылки Ладе, она разберется.

Я сразу представила, что будет дальше — вони поднимется в разы больше, например, в тех же анонимных телеграмм-каналах, в пабликах, на левых сайтах… Знаю, потому что хоть я начинающий журналист, но многое уже успела понять.

— Формально они правду написали, есть оценочное суждение, но имеют право, — я старалась рассуждать трезво. — Я не хочу, чтобы тебя спровоцировали. Ничего страшного, я с этим справлюсь. Через пару недель будут результаты тендера на землю, так что внимание от нас с тобой точно переключится. Хотя б на время.

— Уверена?

— Да! И еще…мои родители узнали о тебе, о нас то есть из Интернета. И…, - я собралась с духом и закончила фразу. — …хотят с тобой познакомиться.

— Без проблем. — Сразу же ответил Бессмертный и у меня от сердца отлегло. Значит, и правда, все серьезно. — Я до конца недели занят буду, а потом заберу тебя в пятницу на выходные.

— Куда? — сердце в груди радостно подпрыгнуло.

— За город. Обещаю, никаких домовых, непрошенных гостей, работы и не вовремя звонящих телефонов. Только ты и я.

— Уверен? — я невольно улыбнулась, вспоминая ночную сцену знакомства с кандидатом филологических наук в квартире Кощея. Интересно, на чем он специализируется? Надо будет спросить при случае. Если Олег его ко мне подпустит.

— Абсолютно! Я принял меры.

Значит, Андрияша я долго не увижу. Так и поняла, что Кощей не шутил вчера, когда закрылся вчера с лингвистом на кухне. Разговора я их не слышала, зато всю квартиру рассмотрела, особенно спальня мне понравилась. Огромная такая, но ничего лишнего в ней не было. И кровать…

— Василиса?

— М?

— Ты выспалась? Я не стал тебя будить утром…

— Ага.

Я до сих пор чувствовала себя неловко. Честно ждала, когда он спровадит Андрияша, и, незаметно для себя заснула. Зато заметно для Кощея — представляю, что он подумал, застав меня уснувшей на его постели. Хотя мог бы и разбудить.

Я сама проснулась ночью. Бессмертный дрых рядом. Полюбовалась им и сбежала тихонько в ванную, больше ни о чьи конечности не споткнулась, а потом также тихо вернулась в кровать. А ведь я тоже могла его разбудить…

— У меня совещание начинается через минуту. Василиса, я весь день буду занят, но звони и пиши, если что-то произойдет. Я с тобой. Договорились?

О да! Еще как!

— Здесь повернуть? — раздался голос водителя.

— Да, пожалуйста, следующий подъезд.

Быть девушкой Олега Бессмертного это означает получить еще его машину с водителем во временное пользование.

Непривычно так. Но приятно. А еще ответственность — я вряд ли смогла бы так быстро привести себя в порядок дома, не зная, что меня ждут. А меня ждали.

В одиннадцать я была уже на работе. Перед входом в курилке толпился народ. Ожидаемо, конечно, но все равно нервно. Не говорить же было водителю Бессмертного, чтобы остановил машину за квартал.

Спокойно, Вася! Они и так уже все знают. Наверняка, даже больше, чем ты. Просто открывай дверь и аккуратно выходи из машины. Главное, доброжелательную улыбку не забудь.

— Спасибо, до свидания. — Я кивнула водителю и, помахав рукой коллегам, быстро побежала по ступенькам. Меня никто не окликнул. Отлично!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Здесь все было, как всегда. Так же, как и вчера, когда я уходила с работы. Уже из коридора было слышно, как Виолетта распекает бедную Смольскую. Не знаю, кстати, прошла она испытательный срок. Но, скорее всего да, раз с кадрами сейчас тяжеловато и даже Ирку раньше времени вернули из отпуска.

А вот и она, кстати.

— Здравствуй, Василиса! — чинно проговорила Трегубова и, улыбнувшись, прошла мимо.

Ну ладно! По крайней мере обошлась без оскорблений. Интересно, теперь, когда она вернулась, ей вернут «Буян» или нет?

Впрочем, какое мне дело, быстро одернула себя и прошла на свое место. Так, надо почту сначала проверить…

День шел как обычно, я не переставала удивляться, но никаких шушуканий за спиной не было, вообще пока не заметила никаких изменений. Разве что Виолетта сказала подготовить вопросы для интервью с главой ассоциации местных ретейлеров. Ах, да! Еще никто ни разу не попросил за него комментарий расшифровать, отправить запрос по почте. Видимо, день сегодня относительно спокойный, каждый сам успевает все сделать.

— Привет, Василиса, — до плеча дотронулась Катя Ивлиева. — Ты это… извини, если я что вчера не так сказала или посмотрела. Не ожидала просто… Но я… рада, что у тебя все хорошо. Вот!

— Ладно… спасибо то есть, — я ошарашенно смотрела как Ивлиева быстро возвращается на свое место.

Еще раз огляделась по сторонам, все спокойно работали, не обращая на меня особого внимания. И чего я нервничала? Но все равно странно… У нас обычно все всегда очень эмоционально обсуждалось.

После обеда в редакции нарисовался Елисеев, весь красный от мороза. Сам подошел ко мне. Я давно не видела его таким довольным.

— Поздравляю тебя! Я так рад…а ведь именно я был тем, кто сразу понял, что ты особенная, помнишь?

Я смущенно кивнула. — Ваня говорил слишком громко.

— У тебя все хорошо, да? Такой счастливый…

— Да, отлично! Спасибо тебе, кстати. За Бессмертного.

— То есть? — Я инстинктивно напряглась. — Что произошло?

— Ну мы с ним пообщались. Наконец. Он оказался очень… понимающим, — подобрал слово Елисеев. — И он прав, Изабелле сейчас лучше побыть со специалистами. Мне нужно заботиться о ее здоровье. Кстати, — Ваня внимательно посмотрел прямо в глаза, — а она тебе сама не звонила?

— Мне? — Я постаралась изобразить удивление. Рассказывать Ване про просьбу Изы я не собиралась. Но и сама ничего не узнала для нее. Пока. Хорошо, что она больше не звонила.

— Да, тебе, конечно. — Нетерпение вырвалось из Елисеева, но он снова ласково улыбнулся.

— Нет, Вань. Не звонила, — ласково улыбнулась в ответ.

— Ну и славно. Я так соскучился, Вась! Мы редко стали общаться…

Может, и хорошо?

К вечеру призналась себе, что ничего не понимаю. Вот совсем ничего — утром, когда ехала на работу, готовилась к бою. Но сегодня лучший мой день на работе. Вот серьезно, самый спокойный так точно.

Были парочка непонятных сообщений в личку, я на них даже реагировать не стала. И все.

— Вот тут еще поправь и можешь домой идти. — Виолетта ткнула пальцем в монитор. — Неплохо получилось.

— Это потому что никто не дергал, — я честно призналась. — Слушай, после того как мы вчера с Олегом…

— И не дернет никто, — все так же глядя в монитор перебила Соколовская. — Кому на улице охота оказаться.

— Что? Ты о чем?

— О том, Вася, — Виолетта наконец прямо посмотрела мне в глаза. — О том, что когда ты еще спала, Бессмертный лично, даже не через Ладу, а сам позвонил главреду. Дальше надо объяснять или ты уже успела изучить своего Кощея?

В голосе начальницы зазвучал неприкрытый сарказм.

Я молчала. Олег даже не намекнул, что говорил с моим руководством.

— Ты, может, и не будешь ничего писать про его «Буян» и вообще вмешиваться в его бизнес, а вот он… Видать, сильно ты его задела, Василиса.



Глава 57

— Мы правда будем это обсуждать? — Олег снисходительно посмотрел на меня и включил зажигание. — Я несколько дней тебя не видел. И вообще, мы на берегу с тобой договорились: работа существует отдельно от нас с тобой.

Машина мягко тронулась с места. Я первый раз видела Бессмертного за рулем. Все время, где бы мы ни были, с нами был водитель. Но сейчас Олег сам ведет машину — спокойно и уверенно, словно привык это делать каждый день. Я невольно засмотрелась на его руки. О мужчине, как и о женщине, руки могут сказать многое: это не только возраст или умение следить за собой. Это еще и характер. Сильный, волевой, упрямый… Но не только. Сейчас я смотрела на руки, в которые хочу отдать себя всю.

— Мое отношение к тому, что пишут, ты знаешь. Лишь бы делу не мешало. Но! — Тут мы, наконец, выехали на шоссе, ведущее за город. — Мне не плевать, как ты на это реагируешь. А реагируешь ты болезненно. Я не хочу тебя видеть расстроенной, Василиса. На работе надо работать, а не выяснять отношения. Поэтому, кстати, в «Буяне» я минимизировал распространение любых интриг и сплетен.

— Как?

— Несколько показательных увольнений, включая одного члена правления. Этого оказалось достаточно.

— У нас такое не сработает. — Я пожала плечами. — Так ни одного человека в редакции не останется. Они теперь при мне замолкают, а если что и говорят, то только приятное.

— Это проблема? — Олег разве что не смеялся. — Давай тогда проговорим эту ситуацию и закроем ее навсегда. Я не хочу, чтобы всякие ублюдки на тебе свои неудачи срывали. Если нужно кого-то заблокировать, то заблокируем.

— Звучит как заасфальтируем. — Я покачала головой. Неужели он не понимает? — Теперь все будут считать, что это я прошу тебя всем рот затыкать! А все, что я делаю, чего я добиваюсь, — это твоя заслуга, а не моя!

Я готова была прожечь его взглядом, но он даже не покраснел.

— Вася, ты помнишь, как тебя подставили? Я помню. Так что и раньше у тебя там друзей не было. За исключением, конечно, Ивана Елисеева. Я встретился с ним по твоей просьбе.

— Он сказал мне об этом, правда, без подробностей.

— Талантливый парень, — вздохнул Бессмертный. — Так вот, я не позволю никому травить тебя. Ни в твоей редакции, ни за ее пределами.

Я молчала. За те дни, что прошли после первой волны публикаций, больше ничего особенного про нас не писали. Никто не копался в моих старых школьных или институтских историях, не вытаскивал из Сети самые неудачные фотки. Да, когда я приходила на мероприятия, слушок за спиной был отчетливый, но меня никто не задевал, вопросов о Бессмертном не задавал. Все делали вид, что все как обычно.

— А если я скажу, что сама со всем справлюсь? Я не хочу, чтобы на меня теперь смотрели только как на твою девушку!

Олег бросил на меня раздраженный взгляд, но говорить ничего не стал.

— Я хочу сама, понимаешь… Тот же Ваня, например, он такие материалы крутые делает…

Кощей издевательски громко рассмеялся. Он минуту, наверное, хохотал, а я не понимала, в чем дело.

— Значит, так, — проговорил он, когда немного успокоился. — Елисеев не лучший пример ни для чего, лучше мне вообще про него ничего не говори. И последнее. Я всегда буду тебя защищать, так я это понимаю. Закрываем тему.

Я промолчала. В душе яростно дрались две Васьки: одна, в белом платье, кричала, что Кощей прав и мне безумно повезло, что он настоящий мужик. Вторая, в лучшем сером деловом костюме Виолетты, язвила и старалась лягнуть «белую»… Я велела обеим заткнуться и наслаждаться видом ночного заснеженного леса.

Машина неслась с огромной скоростью по пустынному загородному шоссе. Сегодня вечер пятницы, и мы едем на все выходные в дом Олега. Все как он и обещал. Только с родителями не познакомился. Хотя в этом нет его вины. Они сами задерживались на работе, а я так хотела побыстрее уехать с ним…

Я поглядывала на Бессмертного. Мне безумно нравилось видеть его в костюме. Деловой стиль — это вот точно для него, как с картинки всегда. Но сейчас то, что я вижу, доводит просто до внутренней дрожи. Или я так соскучилась за эти дни? И столько всего успела напридумывать, пока ждала пятницы.

— Никогда не видела тебя в водолазке и джинсах. Сидит как вторая кожа. Тебе идет.

Олег улыбнулся и прибавил газу. Мне казалось, еще чуть-чуть — и мы взлетим.

— Надеюсь, тебе понравится у меня. Я очень люблю свой дом.

Два дня и три ночи. Три ночи! Я прикрыла глаза. Только мы с ним вдвоем. И больше никого. Я почувствовала, как тепло распространяется по телу. Наверняка опять покраснела. Точно, щеки горят. А что дальше будет?

Вокруг замелькали дома, Олег резко сбросил скорость. Мы подъезжали.

Ворота открылись автоматически, и я не сдержала восхищенный возглас.

— Как же тут красиво!

— Снег и иллюминация создают сказочную атмосферу, — кивнул Кощей. — Но дом вполне реальный.

Он остановил машину на крытой стоянке и помог мне выйти из машины. Снега было очень много, он блестел, шуршал под ногами. Мне хотелось взять его в руки.

— Идем? — Олег забрал наши сумки и, взяв меня за руку, повел к дому.

— Ты говорил, мы одни будем, но тут явно кто-то есть. — Я кивнула на огромные окна первого этажа, из которых лился яркий свет. Дом не казался большим, скорее компактным и стильным: много дерева, большие панорамные окна, четкие лаконичные линии.

— Я попросил подготовить дом к твоему приезду, — пояснил Кощей и толкнул дверь вперед. — Заходи.

Коридора не было: мы сразу попали в огромную, возможно, на весь первый этаж студию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Раздевайся, — сказал мне Олег и обернулся к высокой полноватой женщине, которая уже спешила к нам. — Добрый вечер!

— Олег Константинович, — приветствовала она Бессмертного. — Здравствуйте, Василиса.

Да, нас здесь точно ждали.

— Здрасте!

— Все готово. Я могу идти?

— Конечно! Спасибо!

Женщина быстро подхватила лежащее на спинке дивана пальто и прошмыгнула мимо меня. За спиной хлопнула дверь.

— Раздевайся!

Я медленно расстегивала пальто, все внимание было приковано к интерьеру.

Скандинавский стиль, если не ошибаюсь, — много светлого пространства, строгая стильная мебель… все продумано до мелочей.

— Нравится? — Я почувствовала, как Олег мягко снял с моих плеч пальто. — Чувствуй себя как дома. Я пока отнесу наши вещи наверх.

Я проследила глазами за тем, как он поднимался по лестнице, а потом сделала несколько шагов в центр студии. Пахло чем-то вкусным. Ноги сами понесли меня к кухонной зоне.

Так, нам, похоже, приготовили ужин: в духовке явно что-то остывало, а еще я обнаружила доверху набитый едой холодильник. Да тут не на выходные, тут на неделю хватит.

Я оглянулась. Надо же, я здесь и пяти минут не пробыла, но чувствую, что готова остаться на неделю, а может, и больше.

— Василиса! — Голос Бессмертного донесся откуда-то сверху. Я подняла голову и увидела Олега, облокотившегося на лестничные перила. — Поднимайся сюда. Я хочу тебе кое-что показать. Тебе понравится.



Глава 58

Я неторопливо поднималась по лестнице, хотела впитать в себя эти мгновения. Я, Василиса Стрельцова, в большом красивом и очень уютном доме, смотрю на шикарного мужчину, который терпеливо ждет, когда я к нему подойду. И этот мужчина выбрал именно меня! Меня, хотя, я уверена, многие куда более эффектные и красивые женщины мечтали бы оказаться здесь с ним.

А он со мной! Мой Кощей!

Олег молча взял меня за руку и повел в комнату, так и не включив в ней свет.

— Ого!

Я сделала несколько шагов вперед к огромному окну. Скорее, это даже была стеклянная стена. И я прекрасно понимала, почему именно так построен дом. Я бы сделала то же самое.

Было невозможно отвести взгляд от снежного зимнего леса, от деревьев, укрытых белым искрящимся полотном. Полная луна наполняла пейзаж сказочным сиянием. Я улыбнулась про себя: в голове возникали красивые замысловатые фразы. Воображение убежало далеко вперед. Впору было хватать лист бумаги и начинать писать свою собственную сказку.

— Я знал, что тебе понравится, — удовлетворенно произнес Олег.

— Красота какая… Знал? Меня так легко понять? Я как открытая книга для тебя?

У Бессмертного медленно полезли брови вверх. Вот черт! Слишком много эмоций внутри, разнервничалась, вот и ляпнула непонятно что.

— Нет, Василиса. Предсказуемой девушкой тебя совсем не назовешь. Но ты очень чувствительна, интуитивно понимаешь красоту, тебе не могло не понравиться здесь.

— Ты учитывал вид отсюда, когда проектировал дом?

— Разумеется. Именно поэтому здесь моя спальня.

Я оглянулась. И наконец заметила то, что упустила, едва войдя сюда: наши с ним сумки вместе лежали возле кровати.

— Твоя спальня, — медленно проговорила я и с шумом выдохнула. — Твоя спальня…

Он подошел ближе и прислонился к окну, затем поднял руку и ласково провел по моей щеке, убирая назад растрепавшиеся волосы.

— Без тебя мне в ней было одиноко. А как ты сюда зашла, пазл наконец сложился.

— Пазл?

— Ну да. Теперь здесь все как надо.

Сердце мое радостно забилось. Конечно, я прекрасно смотрюсь в твоей спальне! Так, теперь главное — не нервничать. Он взрослый состоявшийся мужчина, я тоже взрослая и почти состоявшаяся, так что…

Я сама сделала маленький шажочек к нему, совсем крохотный, но между нами сразу исчезло расстояние, мы оказались практически прижаты друг к другу.

— Мне нравится в твоей спальне, — набравшись храбрости, прошептала я, потом поднялась на носочки и обняла его за шею. — Очень нравится.

Я целовала его улыбку на краешках губ, вдыхала в себя его запах, насыщалась им. Пьянела от того, что наконец он рядом и есть только мы. Смотрела в его черные глаза и ощущала, что вот именно сейчас я на своем месте. Здесь, рядом с ним.

Его рука на моем затылке заставила чуть откинуть голову назад. Я прикрыла глаза и чуть раскрыла губы, ожидая медленный умопомрачительный, крышесносный поцелуй…

Он нетерпеливо впился в мой рот, выбивая из тела весь воздух, заставляя вцепиться в его плечи, чтобы не упасть.

Его ладони забрались мне под свитер и коснулась разгоряченной кожи. По телу сразу же пробежала дрожь.

— Олег, — шептала я в его губы, которые продолжали осыпать мое лицо поцелуями. — Ты…

— Я устал ждать! К черту все! — выдохнул он на мою кожу и еще сильнее притянул к себе. — Я хочу тебя. Сейчас.

Он потянул вверх свитер, и я послушно подняла руки, прижалась к нему, ощущая, как сильные горячие ладони плавно исследуют мое тело.

— Так нечестно, — выдохнула я, услышав, как на пол с легким шелестом упал мой самый красивый кружевной бюстгальтер.

Олег большими пальцами нежно погладил напрягшиеся соски, я снова вздрогнула и захлебнулась воздухом. Я просто не могла дышать, когда он такое вытворяет… Господи, я могу чувствовать вот так?

— Что нечестно? Меня все устраивает, — довольно произнес Кощей и снова вернул свои ладони на мою грудь. — Идеально. Они созданы под меня.

Его руки… они уже сводили с ума. Неудержимо хотелось большего.

— Сними! — Теперь уже я задрала его джемпер и с упоением коснулась кожи. Какая гладкая! Мышцы пресса вздрогнули, и мне это очень понравилось. Я с наслаждением провела ладонями сверху вниз, остановившись на поясе джинсов.

Как же тяжело оторваться от него! Даже просто отвести руки — и то невозможно. Зачарованно я смотрела, как он через голову стаскивает с себя джемпер.

Боже мой! В свете луны его кожа, казалось, светилась. Я не удержалась и осторожно коснулась губами солнечного сплетения. Олег шумно выдохнул, его руки бесцеремонно исследовали мои ягодицы.

— Не останавливайся, продолжай, — тихим нетерпеливым голосом произнес он.

Черные глаза прожигали меня, я понимала, что все делаю правильно. Ему точно нравится. Руки сами скользнули к кромке пояса и продолжили путешествие вниз. Ой! Я хотела отвести ладонь в сторону, он с силой прижал ее к себе, толкнулся в нее и со свистом выпустил воздух сквозь зубы.

А я… я дрожащими руками продолжила исследования. Только недолго.

Подхватив меня, он шагнул к кровати. Я как-то не ожидала, что она окажется так близко и что так скоро на ней окажусь я.

Вечер давно перешел в ночь. Первую, по-настоящему нашу ночь.

Олег навис надо мной, молча смотрел мне в глаза. От одного его взгляда голова шла кругом. Я понимала, что сделаю сейчас все, что он скажет, приму все, что сделает он.

…Мягкие, почти невесомые поцелуи на моем животе, я инстинктивно подалась вперед, к его губам, которые не переставали ласкать, пробовать меня на вкус. Руки быстро расстегнули мои джинсы, одно мгновение — и эта деталь одежды тоже оказалась на полу. «Два-один», — мелькнуло в голове, и я, подгоняемая любопытством и нетерпением, потянулась к ремню его штанов…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне понравился его хриплый прерывистый вдох. Дернулся сначала, но руку мою не отвел, позволив ей хозяйничать ниже пояса. Ему явно нравилось то, что я делаю. В лунном свете я видела, как он, прикрыв глаза и слегка откинув голову назад, вздрагивал каждый раз, когда я чуть сильнее сжимала его в своей руке.

Откуда во мне все это? Я совершенно не стеснялась ласкать его, гладить нежную кожу, ощущать, как он увеличивается в моих руках…

— Довольно! — хрипло выдохнул Кощей. Он отпрянул, встал с кровати и медленно снял с себя всю одежду. А я поблагодарила судьбу за лунную ночь, за то, что могла рассмотреть каждый изгиб его совершенного тела. И не только… Глаза предательски опускались вниз. Луна играла и против меня: скрыть, как бессовестно, как жадно я его рассматриваю, было просто невозможно.

— Ты очень красивый, — прошептала я, — когда без одежды.

Через долю секунды я оказалась прижата разгоряченным телом к матрасу. Его ласки. Его вздохи. Его движения. Его шепот.

Я едва дышала, закусив губу, когда он медленно снимал с меня ажурные трусики. На мгновение захотелось закрыться, он каким-то совершенно звериным чутьем это ощутил и не дал мне этого сделать. Просто завел мои руки за голову.

— Тшш… — Пальцы коснулись сокровенного места, мягко провели по складкам, я заерзала под ним, сама не понимая отчего. — Сейчас, сейчас…

Он протянул руку куда-то в сторону и что-то открыл. Я услышала шелест.

— Олег, — шептала я, ощущая его губы всюду на моем теле. Его поцелуи горели на мне, требовали снова внимания.

— Расслабься. — Горячий шепот обжег шею.

— А-а-ах… — Инстинктивно двинула бедрами вверх и тут же судорожно всхлипнула.

— Тише, тише…

Я понимала, знала, что произойдет. Мечтала об этом, когда Олег появился в моей жизни. Такой сильный, настоящий, притягательный…

Он не торопился, сдерживал свои движения, хотя в глазах билось безумное нетерпение. Осторожно, медленно привыкала… А потом, почувствовав огромное напряжение в мышцах, обхватила его ногами и сама сделала движение вперед.

— Не могу больше, — выдохнул и стал сильнее, резче вбиваться в меня. А я разучилась дышать, хватала воздух ртом, из которого вырывались рваные стоны…



Глава 59

— Почему ты мне не сказала, что у тебя впервые?

Неожиданный вопрос бесцеремонно вырвал меня из сладкого полусна. Я уже практически спала, по-хозяйски забросив ногу на Олега.

— Что?

Он мягко высвободился из моих объятий и, приподнявшись на локте, заглянул мне в глаза. Как обычно, спокойный внимательный взгляд. Совсем не такой, как еще несколько минут назад.

— Думала, ты не заметишь…

Я вытянулась на кровати и снова прильнула к нему. Разговаривать совершенно не хотелось.

— Не замечу?! Ты издеваешься?

Ого! Кажется, кто-то очень зол…

— Тебе правда хочется знать, почему, дожив до двадцати двух лет, я оставалась девственницей?

Господи, да даже это слово нафталином пропахло!

Я не хотела, чтобы он видел мое смущение, и отвернулась к окну, но разве спрячешься от Кощея?!

— Я очень удивился, вот и все, — прозвучал за спиной его голос. — Василиса, я не буду спрашивать, как так получилось, но я должен был знать.

— Это бы что-то изменило? Мне, кстати, и больно-то особо не было. — Я повернулась к Олегу и увидела его обеспокоенное лицо. — Мне понравилось, правда.

Он долго и, как мне кажется, странно смотрел на меня, не произнося ни слова. А потом, когда я уже начала беспокоиться, все ли нормально, молча сгреб меня в охапку и уложил на себя. Я чуть поерзала, устраиваясь поудобнее, и блаженно выдохнула.

— Это ведь ничего не меняет? — Я почувствовала его ладонь на своей попе и прикрыла глаза от наслаждения. — Слушай, просто так получилось. У меня был парень, мы соседи, скорее школьный друг… мы встречались… долго встречались… — Я зевнула и еще сильнее прижалась к нему. — Ну и как-то… знаешь, просто не была готова, что ли. Мы расстались с ним, он, кстати, сейчас в «Буяне» работает…

Я почувствовала, как Бессмертный напрягся, чуть приподняла голову и с удивлением посмотрела на него.

— Что? Он обычный айтишник, придурок обыкновенный, но совершенно безвредный…

— Вася, — тихо произнес Бессмертный. — Вот именно сейчас, лежа на мне, нужно говорить о каком-то твоем бывшем идиоте, которому я еще и зарплату плачу?

— Так ты сам спросил, почему? — возмутилась я. — Могу вообще ничего не рассказывать.

Похоже, Владу придется непросто… Кощей наверняка не забудет об этом. Странно, Влад вообще эти дни не появлялся. Но Олег прав — какой, к черту, Влад?

— Да, пожалуй, больше не надо.

Он задумчиво продолжал гладить мое тело, и я снова расслабилась и готова была уже замурчать под его руками. Хочу вот так лежать и больше ни о чем не думать. Мой Кощей! Что бы он там себе ни думал. И плевать, кто там пыхтит завистью или еще чем.

— Я сейчас, — тихо шепнул Олег и мягко снял меня с себя. — Не спи.

Он встал с кровати и, как был голый, пошел прямо к дальней стене. Я лениво наблюдала за ним, не понимая, что происходит. А потом раздался щелчок выключателя. Ой, а тут еще одна дверь…

Ну ясно. В таком шикарном доме, в не менее шикарной спальне должна быть еще и не менее шикарная ванная. Я слышала, как он включил воду, но не придала этому особого значения. Мне нужно было время, куда больше, чем Бессмертному, чтобы осознать то, что произошло совсем недавно. Я пыталась ему показать, что все нормально, но сама пока до конца не понимала своего отношения. Мне действительно не было больно, небольшой дискомфорт, но в целом я в порядке. Более чем в порядке! Да! Хочу еще!

Кто-то наверху явно меня очень любит — стоило только подумать, как в проеме двери появился Бессмертный. Высокий, широкоплечий, стройный. И обнаженный.

Знала бы я тогда, с кем застряла в лифте. Почти час с ним вдвоем просидели, одни в темноте. Сердце приятно защемило от воспоминаний.

— Пойдем. — Он наклонился и подхватил меня на руки.

— Ой!

Это я от неожиданности воскликнула, а прижиматься к горячему обнаженному Кощею было очень приятно.

— А куда ты меня несешь?

Я с любопытством повертела головой и сообразила практически сразу же. Еще до того, как он открыл дверь в ванной.

В нос сразу ударил сладкий запах пены для ванны. Боже мой! Это не ванна, это огромное джакузи в пышных шапках из пены. Воды практически не было видно. Я не представляла, что захочу слезть с рук Бессмертного, но сейчас…

Он не дал мне залезть в воду, сам забрался в джакузи и только после этого опустил меня в пену. Кайф-то какой.

— Тебе хорошо? Вода не слишком горячая? Она должна быть теплой, чтобы кровообращение…

Я заткнула ему рот поцелуем. Заботливый и предупредительный Кощей — это прекрасно. Классный такой…

Совсем размякла в сладкой пене, потерлась спиной о его грудь и уселась поудобнее. Тут же получила глубокий выдох в шею. Потерлась еще раз…

— Василиса… — Голос пока спокойный, но я чувствую, что ненадолго. — Ты что творишь?

Отвечать не стала, только поправила его ладони у себя на груди. Его пальцы тут же аккуратно сжали соски. Ох… Я даже не представляла, насколько они у меня чувствительные…

Меня осторожно, но решительно приподняли и, развернув, посадили прямо на бедра, лицом к лицу.

В его глазах я прочла, что меня ждет в ближайшем будущем. И мне это очень понравилось.

— Уверена? — тихо спросил Олег, а я вместо ответа поцеловала его в шею. Прижалась к нему так сильно, что никакие силы меня от него оторвать не могли. И он все понял правильно. Как всегда…

— …Ты очень чувствительна. — Олег смотрел, как я, обернувшись в большое махровое полотенце, сушу волосы. — Невероятно просто.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я с трудом скрыла довольную улыбку. Ему, в отличие от меня, точно есть с чем сравнивать, но его удивленный и слегка ошалелый взгляд дает мне право надеяться, что эта ночь для него тоже особенная.

Лучшая ночь для меня. Только не хватает одного, но самого главного, даже главнее того, что сейчас было. Целых два раза было! Он не сказал самые важные слова, которые я так хочу от него услышать. Глупо, наверное, и наивно… Но так хочется, чтобы он сказал. Первой ни за что не признаюсь!

Олег стоял в шаге от меня. Такой красивый, сдержанный, но в то же время такой чувственный и сексуальный. И роскошный. Мой!

Я завороженно смотрела на него, и слова, те самые, главные слова рвались из меня. Так все вертелось в душе, что от непривычки, переизбытка новых эмоций на глазах появились слезы. Я поспешно отвернулась — не хочу, чтобы он увидел. Чтобы узнал, как сильно мне дорог, что я умудрилась влюбиться в него так, что уже просто не мыслю своей жизни без него. И что больше всего на свете боюсь того, что у него ко мне не любовь, а просто легкое увлечение любопытной журналисткой.

Глава 60

Так непривычно засыпать абсолютно голой в постели рядом с мужчиной. Тоже совершенно обнаженным. Я все никак не могла правильно улечься в кровати, вертелась как волчок то туда, то сюда, пока Олег не заграбастал меня в охапку. Прижал к себе и не выпускал, хотя я еще пыталась поерзать, но потом покорно замерла в его руках и сама не заметила, как заснула.

Ночью снился мой Кощей, непривычно расслабленный и довольный. Я смотрела на него, пытаясь разобраться: а что в нем изменилось? Исчезла привычная сдержанность, он словно душу открыл. Мне открыл, я чувствовала это во сне, только мы с ним рядом, никого вокруг нас больше не было. Во сне Олег улыбался мне, его черные глаза мерцали мягким загадочным светом, и от этого вида мне становилось очень тепло. И спокойно. Меня переполняло ощущение полного, абсолютного счастья, которое отныне будет всегда со мной. Что я наконец нашла то, что долго искала и что не давало мне покоя.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу, — непривычно радостным голосом сказал Олег и взял меня за руку. — Теперь только вперед.

Мы шли, держась за руки, вокруг нас не было ничего: ни домов, ни деревьев, ни машин. Просто огромное поле — от горизонта до горизонта только яркий свет.

— Что это такое? — Даже во сне я была любопытной. — Куда мы идем и почему ты такой счастливый?

— Это все благодаря тебе, — шепнул довольный Олег и широко улыбнулся. — Спасибо!

Сквозь залитый свет начали проступать какие-то очертания, я силилась рассмотреть, что это, чувствовала, что это важно. И для меня, и для Олега. Тут все, как в сказке, вдруг стало исчезать, я взмахнула руками, пытаясь ухватить мираж, но вместо этого внезапно открыла глаза.

— Привет. — Бессмертный смотрел на меня сейчас точно так же, как только что во сне. — Ты так нежно улыбалась. Что тебе снилось?

Я протянула руку и нежно погладила его щеку, почувствовав легкое покалывание на кончиках пальцев.

— Сейчас побреюсь. — Он отвел мою ладонь от своего лица, а потом поднес ее к губам. — Доброе утро! Так что снилось?

— Ты снился. — Я потянулась и глубоко вздохнула, чтобы окончательно проснуться. Во сне, казалось, было абсолютное счастье, но, открыв глаза, я поняла свою ошибку: мое настоящее счастье — вот здесь, наяву. — Ты вел меня куда-то вперед, мы шли по бескрайнему полю, но потом из света начало что-то проступать, и я проснулась.

— Правда? — Рука проскользнулась под одеяло и коснулась моего бедра. — Я хорошо себя вел в твоем сне?

— Ага. — Я подвинулась к нему ближе. — За руку держал, вел себя… А-а-ах…

Олег одним движением сбросил с меня одеяло и стал медленно водить взглядом по обнаженному телу.

Ого! Оказывается, это совсем не так, как в темноте. Сейчас я была у него как на ладони, одновременно смущаясь и распаляясь перед ним.

Но долго стесняться не получилось, какое к черту стеснение, когда на тебя так смотрит такой мужчина!

Его пальцы заскользили у меня между ног, я опустила веки и отдалась яркому свету, который очень скоро заполыхал у меня перед глазами.

— Я думала, ты не из тех, кто любит возиться с едой. Ну в смысле, будешь ждать, когда тебе ее красиво подадут, а ты…

— Ты многое обо мне не знаешь.

Олег Бессмертный, владелец огромной компании, самый неуловимый и желанный жених для всей нашей журналистской братии, и не только для нее, стоял сейчас передо мной в тонкой футболке и домашних брюках, повязав поверх них фартук. Держа в руках нож, он тонко нарезал запеченное мясо. То самое, что нам приготовила его домработница.

— Вытащи еще овощи и зелень.

Я послушно пошла к холодильнику, продолжая коситься на Бессмертного. Кто бы мог подумать, что обычный кухонный фартук на мужчине способен рождать совершенно бесстыдные фантазии. Настолько бесстыдные, что я уверена: Бессмертному они точно понравятся!

А мы ведь только сейчас, когда уже далеко за полдень, спустились на первый этаж. И отнюдь не спали все утро.

— Василиса! Овощи дай, пожалуйста!

— Ага! — Я усиленно заморгала, чтобы избавиться от образа Бессмертного в одном только фартуке и без ничего. — Держи.

— Спасибо. Они мытые, нужно только порезать.

— Тебе помочь?

— Я сам.

— А ведь я и правда многого о тебе не знаю, — задумчиво сказала я, рассматривая, как он легко, практически профессионально шинкует зелень. — Вот я так не умею, но так учат поваров…

— Я не повар, — усмехнулся Олег. — И никогда не хотел им стать, но три подряд девушки Андрияша как раз ходили на кулинарные курсы. Мне кажется, он там их всех и… познакомился в общем. Я часто видел, как они ему готовили, одно время мы снимали втроем жилье… Пару раз девчонки показали мне, как правильно резать. Вот и все.

— Он очень забавный. Андрияш. — Я вспомнила полуголого сексуального парня на полу в квартире Олега. — Куда ты его дел, кстати?

— Ему есть где переночевать в этом городе, — заверил Олег. — Подай еще одну тарелку, и можно уже садиться. Твоя очередь, Вась. Расскажи о себе что-то, чего я точно не знаю.

— Я в школе увлекалась волейболом, — недолго думая, призналась я. — Был такой период в моей жизни. Представь себе, даже думала побороться за то, чтобы войти в школьную сборную.

— Что помешало?

— Не что, а кто. Моя двоюродная сестра, она меня моложе на несколько лет, но когда я увидела, что она может в свои десять лет… Поняла, что это не мое.

— Не жалеешь?

— Нет. Она собирается поступать в лингвистический университет, посмотрим, какой из нее получится лингвист. Реванш будет мой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Олег засмеялся и придвинул мне тарелку. Холодное мясо с овощами. Я никогда так не завтракаю, но первый за сегодня мой прием пищи сложно назвать обычным завтраком.

— Ты говоришь как Изабелла, — улыбнулся Бессмертный. — Приятного аппетита.

— Спасибо, и тебе. Почему ты так думаешь? — Я потянулась к тарелке. — Иза, кстати, мне с тех пор так и не звонила. Помнишь, я тебе рассказывала?

— А тебе есть что ей ответить? — Олег с любопытством посмотрел на меня, словно хотел прочесть мои мысли.

— Не особо, не думаю, что Ваня мне признается, будто у него еще кто-то есть. Он так искренне уверял, что обожает Изабеллу. А так… не знаю, у кого можно… а ты что-то знаешь? Выяснил, наверное?

По глазам вижу: права. Я бы тоже все постаралась разузнать, если бы речь шла о близком мне человеке. А Бессмертный очень привязан к Павловой.

— Изабелла порывиста, но во многих вещах на удивление разумна. Особенно когда речь заходит о деньгах. Чужих ей точно не надо, но и свои она не захочет потерять.

— Что ты имеешь в виду?

— Ей очень хочется вернуться в Россию, но вряд ли она меня ослушается.

— Почему? — Я так и замерла, держа в руке надкушенный огурец. Интересно же, чего я еще не знаю.

— Потому что по завещанию Кирилл ограничил доступ Изабеллы к наследству. Я распоряжаюсь его капиталом до тех пор, пока она не выйдет замуж или я не решу, что она может самостоятельно управлять деньгами.

— Средневековье какое-то! — не выдержала я. — Мужской шовинизм! Как он мог такое? А ты? — У меня слов не хватало от возмущения. — Говорил, что она тебе дорога!

— Именно потому, что дорога. Чтобы такие вот Вани Елисеевы не коверкали жизнь наивным дурочкам.

— Ты все время говоришь загадками! А я хочу знать! В конце концов… — Я развела руками. — Мне нужна откровенность, как в сегодняшнем сне. И доверие. Ты же знаешь, все останется со мной. Может, все-таки расскажешь в двух словах? Я вообще-то работаю с ним бок о бок.

— Доверие… — задумчиво повторил за мной Олег. А потом поднял на меня глаза. — Если в двух словах, Вась, то Иван — абьюзер.



Глава 61

— Абьюзер? — Я подумала, что ослышалась. — Ваня? Милый чудесный Ваня? Ты ошибаешься! Да, он любит приврать, признаю. Но я не представляю, чтобы он поднял на кого руку или еще хуже…

Я поежилась, руки сами потянулись обнять горячую чашку чая. Олег что-то путает. Ваня не может…

— Совсем не обязательно избивать кого-то или насиловать, — спокойно проговорил Бессмертный. — Достаточно быть очень жестоким манипулятором, Василиса, научиться так воздействовать на психику человека, чтобы, подавив его волю, полностью подчинить себе. Моральное насилие — это тоже насилие. Многие жертвы абьюза даже не подозревают, что с ними делают. И во всем винят самих себя.

— Говоришь, как психолог.

— Пришлось тут пообщаться со знающими людьми. — Олег отправил в рот очередной кусок мяса. — На самом деле это мой косяк, должен был раньше во всем разобраться.

— Почему?

Я смотрела на спокойно жующего Олега и удивлялась его хладнокровию. У меня еда в горло не лезла. Было страшновато узнать правду. Особенно о человеке, к которому ты хорошо относишься. Так грустно разочаровываться в том, кто тебе так много помогал!

— Почему раньше не догадался? — переспросил Бессмертный. — Потому что Изабелла всегда была эмоционально нестабильна. Я многое списывал на волнения — сбежала от жениха, переехала в новую страну, кругом чужие люди, она начала работать… Но даже для нее перепады настроения стали слишком резкими. То несколько дней как по воздуху порхала счастливая, потом могла часами сидеть гипнотизировать телефон, Лада до нее вообще не могла достучаться.

— Так многие влюбленные девушки себя ведут.

Я пожала плечами. Пока ничего ужасного я не услышала. Скорее всего, Олегу просто не нравится Елисеев, вот и все!

— Многие? А ты?

Я заерзала на стуле.

— Мы сейчас не обо мне говорим. Продолжай.

— Она стала пропадать, не отвечала на звонки… Я подключил свою охрану.

— Никогда не видела рядом с тобой телохранителей.

— Это не означает, что их нет.

— И что они выяснили? — медленно спросила я, не до конца уверенная, что хочу знать. То есть хочу, конечно, но чтобы без страшных открытий.

— Что Изабелла встречается с молодым человеком, который работает напротив «Иглы», в том же самом издании, что и пытливая рыжая журналистка по имени Василиса.

— А как они познакомились?

— Иза говорила мне, что случайно, он чуть не попал ей под машину. — Бессмертный цинично усмехнулся. Было видно, что он не верит тому, что сказал. — В начале осени это произошло, как раз тогда все журналисты как с цепи сорвались, решили, будто это Изабелла моя невеста.

Я сделала вид, что пропустила последнюю фразу мимо ушей, но в душе кольнуло: я вспомнила, как сама рассказала Ване про Павлову. И что это на ней женится Кощей.

— Сначала подумал, что это еще один охотник за сенсациями, но ни я, ни «Буян» его не интересовали. Ему действительно нужна была Изабелла.

— Может, он в нее влюбился?

— Может. Но собирать на нее информацию, звонить под видом моего помощника в ее частную школу… Не стоило этого делать.

— Ну… знаешь ли, ты тоже меня застал в городской библиотеке, но тебя это не смутило.

— Нет, потому что ты не доводила свою бывшую девушку до нервного срыва.

— Чего?!

— У Елисеева был роман в школе с одноклассницей. За полгода жизнерадостная девочка стала бояться собственной тени, перестала общаться со всеми друзьями, отказалась поступать в театральный, хотя с детства мечтала о сцене. Хорошая девочка, но только чувствительная, даже экзальтированная.

— А ты откуда все это знаешь?

— Мне же досье на него собрали.

Олег пожал плечами, словно говорил о чем-то обыденном. Интересно, а на меня у него тоже есть досье?

— Она могла переволноваться перед экзаменами, психануть. При чем тут Ваня?

— Ваня убедил ее, что она будет плохой актрисой, а друзья, которые утверждали обратное, мол, просто лгали и мечтали, чтобы она провалилась на экзаменах. Так сказали мне ее родители.

— Ты и с ними успел пообщаться? — не поверила я.

— У нас оказались общие знакомые. Они тоже девелоперы, у них серьезный бизнес.

— Не верю! Просто совпадение, что у нее возникли проблемы…

Олег промолчал, не стал спорить и не рассказал, чем закончилась та история. А я задумалась. Что я вообще знаю о насилии, жестоком обращении, о манипуляторах? Да все мы время от времени манипулируем друг другом, чтобы добиться желаемого. Но разве это…

— Знаешь, Ваня часто обижался на меня, до смешного доходило, — вспомнила я. — Говорил, что раз я ему не все рассказываю, то, по сути, предаю нашу дружбу.

— Чувствовала себя виноватой перед ним?

— Ага.

— Два месяца назад Изабелла отказалась лететь на день рождения девушки, единственной, с которой поддерживала хоть какие-то отношения со школы. Знаешь почему? Елисеев сказал, что если она поедет, значит, не любит его. Она не поехала. Мне тогда наврала, что разругалась с подружкой. Я правду только после похорон Кирилла узнал. И таких звоночков несколько было. Устроила истерику Ладе, когда забыла распечатать презентацию. Потому что рассеянная и теперь ее перестанут любить, а она должна быть идеальной… Да много чего было, Вась. Мелких, совершенно неприметных событий, которые капля по капле выбивают из человека веру в себя, в свои силы. И для этого совсем не обязательно быть уголовником, поджидающим жертву в темном переулке. Абьюзерами часто становятся те, кого мы любим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я промолчала, просто вспомнила слова Изабеллы, когда она звонила мне и рассказала об их ссоре. Той ссоре, которую я случайно увидела ночью на улице. Тогда Елисеев оскорбился, решил, что Павлова его проверяет, раз спросила, кто ему звонил на мобильный. Мелочь ведь, дурацкая ссора. Но я очень хорошо запомнила испуганное выражение лица Павловой, когда она умоляла Ваню сесть обратно в машину. А как она смотрела на него в Новосибирске? То страх, то обожание, то истерика, что он ей изменяет. Меня пыталась подкупить даже.

— Что ему от нее надо тогда?

— Я думаю, деньги. Он и правда собрался на ней жениться. — Олег встал из-за стола и поставил пустую тарелку в посудомойку. — Изабелла — богатая невеста, ее деньги дадут ему свободу. Это мое предположение, я точно не знаю.

— Я не понимаю, зачем надо было ее… Она и так ведь любит его!

Я не находила правильных слов, но Олег сразу меня понял.

— Возможно, это в его натуре, специалисты говорят, что абьюзеры сами подвергались насилию, они не могут строить равные отношения, им надо доминировать любой ценой. Но так глубоко я не копал, извини.

Я снова молчала, смотрела, как Олег хозяйничает на кухне, и пыталась переварить информацию.

— Кстати… — Он обернулся ко мне. — Ты уловила важный признак вот таких манипуляторов, как Ваня, — всегда врет и никогда не признается во лжи. Быстрее тебя убедит, что земля квадратная, чем сознается.

— Он сразу не признался мне, что знаком с Изой. Делал вид, что только в Новосибирске познакомился и что это была любовь с первого взгляда…

— После Новосибирска, когда она согласилась выйти за него замуж, он уже решил, что дело сделано и можно не скрываться.

— От кого скрываться?

— От женщины, благодаря которой он сделал свою карьеру, Вась. От своей любовницы. Ладно, это не важно. Важно другое. Ты доедать будешь?



Глава 62

— Не ожидала, что здесь так много снега окажется! — Чуть зажмурившись, я вдохнула полной грудью свежий лесной воздух. Ноздри сразу защипало от мороза. — Все-таки за городом совсем по-другому дышится. У нас снег не может долго оставаться таким белым. — Ай!

Я взвизгнула: кожу пронзили тысячи льдинок. Попыталась было отряхнуться, ругаясь, быстро расстегнула куртку, дернулась — снег коснулся поясницы и застрял на поясе джинсов.

— Ну ты совсем?!. — Я крутилась на месте, пытаясь избавиться от колючего холода на коже.

Сильные руки остановили меня, быстро приподняли сзади свитер, и я почувствовала уже приятный холод на коже: снега на мне больше не было.

— Прости, прости… — Теплые губы защекотали раскрасневшуюся щеку. — Дурацкая шутка. Но ты так мило ругаешься.

— Мило? — Я толкнула Кощея в грудь. — Давай я тебе тоже за шкирку снег засуну!

— Давай!

Он широко улыбнулся, в глазах заплясали черти, я не могла отвести от него взгляда. Такой красивый, умный, сильный. Мой! И не обстрелянный еще снежками. Руки сами потянулись к сугробу под ногами…

— Ну ты как? Нормально? У меня уже варежки мокрые. Я больше не могу!

— Все? Выдохлась, значит?

Я посмотрела на Бессмертного. Раскрасневшийся, волосы все в снегу, как он ни старался их отряхнуть. На спине, груди и на ногах, что сзади, что спереди красовались мои снежные метки. Да он и не сопротивлялся особо. Покорный и уступчивый Кощей — сказать кому, так ведь не поверят! И правильно, потому что такой он только со мной.

— Вообще, боюсь, что ты можешь заболеть, — призналась я. — Все-таки мороз серьезный, я несколько перестаралась.

— Стыдно? — усмехнулся Бессмертный.

— Нет. Ты ведь мог меня остановить в любой момент. А раз этого не сделал, значит, тебя все устраивало.

— Все так. — Олег удовлетворенно кивнул.

Я сразу вспомнила Елисеева — окажись он на месте Кощея, скорее всего, уже сказал бы мне, что это я буду виновата, если он хотя бы раз чихнет.

— Пойдем в дом. Надо согреться.

— Как скажешь. Вась, в соседнем поселке есть большой склон, с него можно на тюбинге скатываться. Хочешь?

Олег, безусловно, был сторонником активного отдыха, но я свою норму сегодня уже перевыполнила: обстрел снежками взрослого мужчины — занятие энергозатратное.

— В дом хочу! Греться.

И, не дожидаясь ответа Олега, я побежала к коттеджу.

Бессмертный быстро догнал меня, снял с пальцев мокрую варежку и сжал горячей ладонью мою руку. По коже сразу побежало тепло. Голова немного кружилась: то ли от перенасыщения кислородом, то ли от усталости, которая чувствовалась в теле, то ли от какого-то ошалелого состояния счастья. Когда чего-то так долго хотела и наконец-то получила, хочется прокричать об этом на весь мир, но глупое воспитание заставляет тебя сдерживаться.

— В сауне хочешь погреться? А потом в бассейне поплавать?

— Хочу, конечно! Ты не говорил…

— Да, не успел я толком тебе дом показать, но это мы сейчас исправим.

Он начал рассказывать, как строил этот коттедж, а я думала, можно ли быть более счастливой, чем я есть сейчас…

На теплой деревянной лавке сауны хорошо и спокойно. Я лениво размышляла о том, какая температура здесь, вряд ли слишком высокая. Это все-таки не классическая русская баня. Олег сидел рядом, капельки пота скатывались по его груди, а дальше по кубикам пресса и впитывались в полотенце, которым были обернуты его бедра. На мой взгляд, ткань здесь однозначно лишняя, как и тонкая простыня, в которую меня укутал Бессмертный.

Глаза Олега прикрыты, а я с большим интересом, словно первый раз вижу, рассматриваю его всего — от пальцев ног до влажных волос на голове. Я просто не могу на него наглядеться. Когда-то в детстве, начитавшись сказок и насмотревшись романтических комедий, я решила, что когда вырасту и встречу своего любимого, то сразу это пойму. Ведь настоящая любовь всегда возникает сразу, с первого взгляда. У меня с Олегом она не возникла ни с первого раза, ни со второго, но с каждым днем я люблю его все сильнее.

— Чему ты улыбаешься? — спросил меня Бессмертный, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

— Да так, мысли разные в голову приходят. Тебе не кажется, что это несколько странно, что мы вместе?

— Что? — Олег посмотрел на меня с неприкрытым удивлением, и я поняла, что ему, в отличие от меня, глупые мысли не приходили в голову. Хотя не факт, что они глупые.

— Просто мы очень разные, нет? Возраст, интересы, статус… Я — журналистка, только окончила универ, а ты — владелец огромной компании, на десять лет меня старше.

— И-и? — лениво протянул Кощей.

— Я волнуюсь.

— Будь я твоим ровесником и разноси я еду за двадцать тысяч в месяц, ты бы не волновалась?

— Не знаю, наверное, волновалась бы, но по другим причинам.

— Василиса, чего ты хочешь? — Он подался вперед, скрестив на груди руки, а я завороженно смотрела на то, как напряглись мышцы на его руках. Захотелось дотронуться, погладить их пальцами. — Вась?

— А? Я? В смысле?

— В жизни чего ты хочешь? Когда мы с тобой познакомились, все, чего ты хотела, — это выгрызть из Мамаева информацию. Я утрирую, конечно, но тогда тебя мало что другое интересовало. А сейчас?

Я хмыкнула, вспомнив слова Мамаева, тогда мне казалось, что я поймала птицу счастья за хвост. А моя птица счастья на самом деле рядом стояла. Хорошо, хоть улететь не успела. Пока.

— Я бы никогда не стала диктовать правила жизни близкому человеку, — призналась я. — И еще я очень ценю твою откровенность утром. Умом понимаю, что Изабеллу не стоит подпускать к Елисееву и ты все правильно делаешь, но я бы не хотела, чтобы ты и за меня все решал. Вот. Я хочу сама распоряжаться собой. И хочу, чтобы мы были вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я замолчала и перестала дышать, глядя, как Бессмертный вперил в меня взгляд.

— Понял. — Кивнул Кощей. — Я несу ответственность за близких мне людей, Василиса. У меня их и так не слишком много. За Изу не переживай, с ней все будет хорошо. Чего ты хочешь, я услышал, но не обещаю, что все будет так, как ты сказала. Иногда придется идти на компромиссы.

Он замолчал, а я осмысляла его слова. Компромиссы? Интересно, а он на них тоже будет идти? Или только я?

— Я тут подумал, кстати, раз уж ты о будущем заговорила. Новый год через месяц. Какие планы? Как отмечать собираешься?

— Н-не знаю. — Я растерялась. — Не до праздников было, да я обычно с родителями отмечаю, иногда с однокурсниками созванивались и ночью либо по городу гуляли, либо у кого-нибудь дома продолжали отмечать.

— У меня есть к тебе предложение, от которого, я надеюсь, ты не сможешь отказаться. — Кощей широко улыбнулся.

Сердце мое дрогнуло. Я уже знала, что соглашусь. Без каких-либо компромиссов.

Глава 63

— Так жаль, что приходится возвращаться в город раньше, чем планировали!

Мы должны были выезжать рано утром в понедельник, но час назад Олег заперся с телефоном в своем кабинете минут на двадцать. Итог — мы едем обратно в воскресенье вечером!

Я не скрывала своего разочарования. Смотрела из машины на уютный коттедж, который всего за пару дней стал мне настоящим домом, и уже скучала. По большой удобной лестнице, по ней так легко и безопасно оказалось бегать, по большой спальне, где мы провели столько незабываемых часов. По тому, что здесь мы стали друг другу намного ближе.

— Не грусти, мы сюда еще не раз вернемся. Честно говоря, я сам не ожидал и не в восторге, что приходится возвращаться.

Олег только что погрузил наши сумки в багажник и уселся рядом со мной на водительское место.

— Ничего серьезного точно не произошло?

— Мы готовим серьезный проект с партнером, — признался, наконец, Бессмертный. — Помнишь говорил, что в ближайшие недели буду занят. Но предложение на Новый год в силе. Посмотри дома паспорт и завтра не забудь взять его с собой.

— Никогда не была в Париже! — блаженно выдохнула я и посмотрела на своего Кощея.

— Вот и славно. Захватим католическое Рождество и Новый год. Пристегнись, пожалуйста.

— Ты никакой не Кощей! — я положила ладонь на его плечо, заставив Олега на мгновение отвлечься от дороги. — Ты настоящий сказочный принц. Просто скрываешь это от всех. Но не от меня!

Я смотрела на его четкий решительный профиль и сердце снова заполнялось нежностью. Мы обязательно снова сюда приедем. И будем с ним в Париже, и в других странах, городах! Да везде, куда он меня позовет!

— Что случилось? — Я с недоумением наблюдала, как машина мягко вильнула вправо и съехала с трассы. — Олег?

— От тебя мало что получается скрыть. — Усмехнулся Бессмертный, а я уткнулась носом в его плечо. — Ты моя Василиса Чудесная и Пытливая.

— Пытливая? — Против «чудесной» я, разумеется, не возражала, но вот пытливая?

— Да! Тебе обязательно все нужно знать, ты очень любопытная. Но я и это в тебе люблю!

— Правда? — Он поймал мой изумленный взгляд и улыбнулся.

— Правда!

Я взвизгнула и крепко обняла его за шею. Бесстыдно впилась в его губы, заставляя их приоткрыться и впустить меня. Я целовала его как обезумевшая, но остановиться не могла, чувства рвались наружу, я больше не боялась показаться навязчивой или излишне откровенной.

— И я… я тоже… тоже…

Я шептала свое признание, смотря в его искрящиеся черные глаза и не отводила взгляда. А потом все же смутилась и спряталась у него на груди.

Щеку чуть покалывала шерсть его джемпера, но это было неважно.

— Я слышу, как бьется твое сердце, — тихо прошептала и прижалась к нему еще сильнее. — Эти два дня, твой дом, мы в нем — лучше ничего не было у меня, представляешь?

Я замолчала, поняла, что сейчас вообще разревусь от избытка чувств. Олег тоже не говорил ничего, просто гладил меня по голове. Так и сидели, обнявшись друг с другом целую вечность, наверное.

— Зайдешь к нам? — спросила я, в тайне надеясь, что он не откажется. Просто не хотела с ним расставаться: мы в итоге доехали до города непозволительно быстро.

— Конечно! — Олег мельком посмотрел на часы, нахмурился. Опаздывает, мне сразу стало неловко, что я его задерживаю.

— Мы завтра точно увидимся? — спросила я, выходя из машины. — Понедельник обычно не самый свободный день недели.

— Увидимся, Василиса, — Олег спокоен в отличие от меня, вытащил мою сумку из багажника и пошел вслед за мной в подъезд. — Ничего не изменилось. Всего пара недель и все вернется на круги своя.

Он успокаивающе обнял меня, и я снова окунулась в знакомый, но такой волнующий запах свежей мяты. Не хочу сегодня засыпать одна в своей кровати!

— Я тебе говорила? Хочу переехать от родителей. Давно уже решила, что когда пройду испытательный срок, а его я прошла, у меня и зарплата будет выше…

— Хорошая идея, — Олег отвлекся на телефон. Ему опять кто-то звонил. — Напиши мне, в каком районе хочешь и параметры, я скажу, тебе подберут варианты. Да, привет. Буду у тебя через 15 минут, да, уже в городе.

Родителей дома не было. Значит, знакомство снова откладывается. Я даже порадовалась этому, ведь Олег торопился, так что представление оказалось бы смазанным. А я очень хочу, чтобы они понравились друг другу.

— Ну что? До завтра? — Олег приподнял мой подбородок и глядя прямо в глаза поцеловал меня в губы. — Это были чудесные дни. — И добавил чуть тихо. — Я счастлив с тобой.

Я не знаю, что он прочитал в этот момент в моих глазах, но молча крепко-крепко обнял.

— Увидимся!

Обжигающий шепот у щеки и захлопнувшаяся входная дверь через несколько секунд. А я так и стояла оглушенная ощущением ускользнувшего счастья! Головой тряхнула, чтобы прогнать наваждение. Завтра же увидимся, а сейчас лучше найти загранпаспорт и вообще посмотреть, что там еще нужно для визы.

Утром раза три проверила, на месте ли паспорт — Олег утром прислал сообщение, что пообедать со мной не сможет, зато вечером точно должны увидеться. Я вздохнула с облегчением — ночью снился какой-то треш, особо не запомнила, но вот настроение было дурное. До смски Бессмертного.

Мама вчера несколько раз переспросила, все ли нормально и почему раньше времени вернулась — еле отбилась от допроса. Не стала ей пока говорить про квартиру — и так за меня переживает слишком, а тут еще такие изменения. Все-таки я у нее единственный ребенок.

— Вася, Вась! — за спиной раздался знакомый голос Влада, которого я не видела уже пару недель. Честно говоря, думала, он мне сразу позвонит или напишет, как только узнает про нас с Олегом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, Пономаренко! — я подняла ладонь в знак приветствия и заторопилась к остановке. Не то, чтобы я была такой невежливой, холодно на улице болтать. А я точно знаю, о чем, то есть о ком пойдет речь.

— Да погоди ты, автобус только через 10 минут придет! — Долговязый Влад догнал меня всего за секунды. — Я поговорить хотел.

— Правда? Может потом? Холодно же…

— Как знаешь. — В голосе бывшего послышалась обида. — Я просто предупредить хотел.

— О чем? — Мороз заставлял быть лаконичной.

— Я знаю, что тебя вчера привез домой Бессмертный. Видел в окно.

«Потом, наверное, еще и в глазок подглядывал»? Еле удержалась от ехидного вопроса.

— Ну и что? Мы встречаемся.

— Да уж! Читал! — Влад бросил на меня злой взгляд и отвернулся. Ну и славно. Из-за поворота появился автобус и пусть нам ехать с Пономаренко вместе, но я уж смогу от него спрятаться. — Я не об этом, Вась, — уже другим, более спокойным голосом сказал бывший. — Меня же вчера поздно вечером срочно в офис вызвали, сервер один полетел… Короче, Бессмертный твой тоже был на работе. И не один. С Екатериной Мамаевой заперся у себя на этаже и запретил всем их тревожить.

Глава 64

— Екатерина — сестра владельца «Аркадии», — я пожала плечами и посмотрела мимо Влада на подъезжающий автобус. — И она, тоже вроде акционер этой компании.

Пономаренко недоверчиво хмыкнул.

— Ты же сам в «Буяне» работаешь! Знать должен, что у Олега с Мамаевым есть проект общий. Хотя какое твое дело, с кем он там заседает?

— Да никакого! — с досадой выплюнул бывший. — Мне — никакого. Предупредить хотел лишь. Да зря, видимо! Ты эту Мамаеву видела? Да нормальный мужик будет с ней не дела обсуждать, а… Вась! Да подожди!

Я ринулась к автобусу, двери открылись, и я пулей влетела в теплый салон. Пономаренко не отставал.

— Ну ты чего?

— Ты знаешь, что Олег однажды уволил какую-то «шишку» за слухи-сплетни. Не боишься, что следом пойдешь?

— Ты не посмеешь! — В глазах Пономаренко заметался страх. — Да я…

— Что ты? — Я резко перебила парня, мельком обратив внимание, что сидящие рядом тетки вслушиваются в наш разговор. — Что ты? Маме моей нажалуешься? Скорей бы уже переехать! Хоть тебя буду реже видеть!

— Куда это ты собралась? К нему, что ли?! — У Пономаренко, казалось, глаза на лоб полезут. — Он тебя звал, что ли, к себе?

— Тебе-то что? У тебя там вроде девушка была? Что? Уже сплыла?!

Влад внезапно сильно покраснел, вот-вот пар из ушей пойдет. Кажись, по больному прошлась случайно. Ну так и ему не повадно будет лезть, куда не следует.

— Суки вы, бабы! — прошипел с ненавистью Паномаренко. — Вам либо морда смазливая нужна, либо тачки с баблом! Шли вы все!

Я отшатнулась от неожиданности. Таким бывшего приятеля я еще не видела. Влад развернулся и толкнув какого-то мужика пошел в конец салона.

Тетки, наблюдавшие за нашей перепалкой, возмущенно загудели. А я смотрела в сутулую спину Влада, и думала, что кто-то очень серьезно задел парня. Теперь понятно, чего он так хотел меня просветить. Страдать приятнее в компании, а не в одиночку.

На нашей остановке он выскочил из другой двери, так что больше с ним не пересеклись. Не сказать, что я расстроилась. Посмотрела на «Иглу», раздумывая, позвонить сейчас Олегу или нет? Про Мамаеву решила принципиально ничего не спрашивать, вообще запретила себе даже думать об этой змее. Ничего плохого она мне не сделала до сих пор, но вот что-то сволочное я в ней чувствовала.

— Ты сегодня какая-то дерганая, Вась. — Бросила Виолетта и умчалась в кабинет Жоры. Похоже, там опять очередные разборки, потому что минут через пять послышался отборный мат Архангельского. Никто даже головы не повернул в сторону его кабинета. Действительно, все уже давно привыкли.

— Я, кстати, тоже заметил, что ты нервничаешь чего-то, — Елисеев присел, как обычно, на краешек моего стола и по-хозяйски стал постукивать по дереву. — Ну как жизнь дамы сердца местного олигарха? Тебе еще из «Татлера» не звонили?

Я натужно улыбнулась. После того, что рассказал о Ване Бессмертный, я не могла смотреть на парня как прежде. Он тоже явно что-то почувствовал. Сначала нахмурился, в глазах промелькнуло беспокойство, но уже через пару секунд губы растянулись в обворожительной улыбке. Проходящие мимо нас девчонки-корректоры захихикали и заулыбались в ответ.

— Ну так как, Вась? Что-то изменилось?

— Конечно же нет! И никто мне не звонил. Не очень понимаю, что писать-то, — я кивнула на пустой экран.

Совершенная правда! В ворде не было ни строчки написано. Потому что все мысли мои не здесь, а в здании напротив. На самом высоком этаже. А еще я прям чувствовала подозрительные взгляды вокруг. Словно уже все были в курсе, что Новый год я буду встречать с Кощеем в Париже.

— На выходных звонила Изабелла, — грустно сказал Ваня. — мы с ней три часа разговаривали. Так соскучился по ней.

Он замолчал, а я не знала, что ему ответить. Если честно, то очень хотелось, чтобы он ушел. Я просто не представляла, как себя с ним вести.

— Я понимаю Бессмертного, у нее там отличные условия и все такое, но это же бесчеловечно отрывать ее от любимых людей, ей со мной куда лучше будет! Но он не позволяет ей вернуться!

Прежде я бы согласилась с ним безоговорочно, еще и шпилек навтыкала в толстокожего бесчувственного Кощея, но сейчас лишь пожала плечами.

— Понято, — протянул Елисеев. — Ты на его стороне, и тебе плевать, что мы с Изабеллой страдаем. Если б я только мог… — он со всей силой ударил кулаком по столу и зло посмотрел на меня. — Друзья и правда познаются в беде, Василиса. Я не представлял, что ты окажешься такой эгоистичной. Я же столько для тебя сделал! Да ты без меня бы тут и недели не продержалась! Забыла обо всем, да?

Я молчала. Мне было стыдно, краем глаза заметила, что на нас стали оборачиваться. Как бы то ни было, но Ваня любимчик в редакции, и если что, все примут его сторону. Не мою.

Ну или почти все.

— Елисеев, репетируешь роль в турецкой мелодраме? На обиженных воду возят, слышал? — едкий голос Виолетты показался мне сейчас мягче самой нежной музыки. — Иди работай!

Ваня бросил неприязненный взгляд на Соколовскую, но сдержался, отвечать не стал. Спрыгнул со стола и пошел к своему месту. Я проследила взглядом — едва он уселся, к нему тут же подлетели три девчонки и один парень.

Ну понятно, сейчас перетрут мне кости, я окажусь зазнавшейся сволочью, которая не хочет помочь другу. Да он и не попросил ничего вообще-то! Но понял все правильно.

— Что с заметкой, Стрельцова? — Виолетта кивнула на пустой экран. — Кризис жанра?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Типа того. — Я честно призналась.

Но рассказывать о том, что Олег так до сих пор не прочитал отправленное ему сообщение уже час как назад, я, конечно, не стала.

— Что так? Выпала из фан-клуба Елисеева? Давно было пора!

— Ты всегда его терпеть не могла, — прошептала я. — Почему?

Мне отчаянно захотелось посплетничать и найти в лице Соколовской человека, который поддержит мое новое отношение к Ване.

— Видимо, потому, почему и ты сейчас от него шарахаешься. Брать в разведку тебя нельзя, Василиса. Всех сдашь одним только взглядом.

— Да что не так?! — Я возмутилась, хотя прекрасно понимала, что Виолетта права, вон Ваня прочитал меня как книгу открытую.

— Ничего он тебе не сделает, пока Кощей с тобой, так, по мелочи нагадить может, да и то вряд ли, — брезгливо выплюнула Соколовская. — Ему бы самому сейчас не потонуть.

— В смысле?

— Не делай вид будто не знаешь, каким местом он заработал себе репутацию крутого спецкорра. Кощей просветил, поди?

Да елки! Я же ведь слова не сказала даже! Вот как она все чует?!

— Я просто в шоке была, — честно призналась и покачала головой. — Не сразу поверила, а потом подумала, все ведь сходится. Так просто, что даже обидно. А я все на Ирку думала, про нее такие слухи ходили, будто она спит с кем-то из помощников губернатора.

— Ну на Трегубову со всей ее массивной харизмой мало кто позарится, ты уж прости. — Виолетта хищным взглядом обвела ньюсрум и продолжила. — То, что он мутил с этой Павловой в пресс-туре быстро дошло до того, кого надо. Ладно, посмотрим, чем дело кончится. Главное, не вздумай влезать с помощью.

Соколовская замолчала, а я потихоньку переваривала ее тираду. И чего я раньше не удосужилась выяснить, почему принципиальная и прямая как палка Виолетта терпеть не может Ваню? Хотя вряд ли бы она мне ответила. Просто сейчас поняла, что я все знаю и ничего нового мне особо и не скажет.

Телефон тихо свистнул принятым сообщением, сердце сделало в груди пируэт, рука схватила телефон, глаза жадно впились в экран. Неужели?

— Вот же черт! — я не сдержалась, ругнулась и отбросила мобильный. — Зачем ты-то мне пишешь?

— Сталкер появился? — ухмыльнулась Соколовская.

— Да, придурок один, бывший придурок, сегодня с утра уже успел нагадить в душу. А теперь извиняется.

Похоже, у нас с Виолеттой сегодня день откровений.

— Жаль, ты спортом не занимаешься, поди и физру в школе прогуливала?

— Кстати, да! Как ты…?

— Да потому что там как раз учили как через козлов перепрыгивать, Василиса! Полезный навык для любой женщины!

Я усмехнулась, провожая взглядом уходящую Виолетту. Какая же она потрясная!

Телефон снова свистнул. Так, если это опять Влад…

Это был не Влад.

«Привет! Василиса, прости, я занят, не сможем сегодня поужинать. Отдай паспорт моему помощнику, он тебе позвонит. Обнимаю!»



Глава 65

Утро. Летучка. Скандал. Добро пожаловать в «Честное слово»!

Всего четвертый месяц здесь работаю, а ощущение, что родилась в этом здании. Настолько уже все въелось под кожу. Если бы люди только знали, как делаются новости, которые они слушают, читают, смотрят, обсуждают, покупают…

— Я, конечно, все понимаю, но вашу мать!.. — Архангельский, как всегда, был корректен. — Народ, у нас на следующей неделе объявление результатов тендера на землю в «Покровском». И что? Серега?

Солодов недовольно посмотрел на Жору и медленно произнес:

— Ты прекрасно понимаешь, что никому не «сольют» раньше времени результаты. Мы точно знаем — и, кстати, первыми написали — про «Аркадию», еще три претендента из Москвы, наши местные никто не потянет. Ну, кроме «Буяна», но Бессмертный не при делах. Вась, он точно не женится?

Все посмотрели на меня.

— На ней точно не женится! Шутишь, что ли?

Все-таки без Трегубовой в редакции было однозначно лучше. Да и бог бы с ней, но ее слова резанули по сердцу. Сегодня уже среда, а от Олега только несколько зачитанных до дыр сообщений. Похоже, он вообще не в городе. Звонил вчера вечером уставший, так мы даже толком поговорить не смогли: связь была ужасной.

— Ира, зайди ко мне в кабинет после летучки. — За спиной раздался тихий голос главного редактора. Все обернулись.

— Э, да что я? Я пошутила! — взвизгнула Ирка. — Слова, что ли, теперь не сказать? Мы вообще-то журналисты!

— Вот и расскажешь мне о журналистике и о журналистской этике.

Главный повернулся и пошел обратно к себе в кабинет. В ньюсруме стояла гробовая тишина. Обычно ежедневные летучки у нас проходили без главреда, но тут он вышел к народу.

— Так, поехали дальше. Личную жизнь Стрельцовой, если угодно, обсуждайте теперь в кабинете главного. — Жора прокашлялся и снова набросился на Солодова. — Ну так копать надо лучше! У нас опять трафик проседает!

— Да, раз про Кощееву невесту писать нельзя, — насмешливо сказал Елисеев, — то придется, видимо, всем напрячься.

— Вань, твое интервью с вице-мэром значительно улучшило бы ситуацию. — Виолетта была тут как тут. — Не объяснишь всем присутствующим, почему оно сорвалось?

Я посмотрела на спецкора и тут же отвернулась. Соколовская знает, как вывести парня из себя. Елисеев пошел красными пятнами, но силился улыбнуться. Вот только глаза его еще больше выдавали: мог бы — испепелил бы Виолетту взглядом.

— Форс-мажор. — Он развел руками. — Интервью перенесено, но не отменено. Все бывает, но это не по моей вине.

— Ага! И когда оно появится? — подал голос Жора.

— Да понятия не имею! — взорвался Елисеев. — Когда будет, тогда и будет! Я тоже порваться не могу — то с тендером мозг всем выносите, то с женитьбой Кощея на уши всех поставили, а толку? Я за этим интервью полгода ходил, никуда оно от меня не денется.

Виолетта недоверчиво покачала головой, но промолчала. Наверняка, как и я, подумала, что не видать ему теперь этого интервью как своих ушей. Наверное, надо было сначала жениться на Павловой, а потом уже рассказывать, как сильно он ее любит.

— Значит, так. По тендеру всем все понятно, надеюсь? Доставайте москвичей, дергайте Мамаева, хотя, он, скорее всего, уже сошел с дистанции — не те объемы бизнеса. Делайте, что хотите, но мы должны если не угадать победителя, то точно очертить круг участников. А мы до конца не знаем всех претендентов.

Мне хотелось заткнуть уши. Как уже задрали с этим тендером! Скорее бы отдали эту землю, и все успокоятся. Хотя нет, еще вопрос, что на ней будет построено…

— Кстати об «Аркадии»… — Солодов зевнул. — Позвали в свои супермаркеты на благотворительную акцию — собирают деньги для детских домов. Детям на новогодние подарки. Попросили поддержать мероприятие, но мои все заняты. Мамаева там не будет к тому же.

Я отключилась, вот честно, вроде слышала, что они там переругиваются, но продолжала гипнотизировать телефон. Почему именно сейчас у него такое нервное время на работе? Сейчас, когда мы провели такие выходные вместе и я, наконец, начала ощущать себя его парой.

Так соскучилась по нему за эти дни… Ни одной толковой заметки не написала, все время на телефон кошусь. А толку?

— Хорошо, Вась?! — гаркнула мне чуть ли не в ухо Соколовская. — Василиса, ты где витаешь?

— А?

— Завтра идешь на благотворительную ярмарку, поняла? Небольшой симпатичный текст про наш социально ответственный бизнес.

— Поняла! — Хорошо хоть, что не заставили про тендер копать. Я свою лепту в эту историю внесла — выяснила, что «Аркадия» станет участвовать в тендере. Моя первая победа. Мое знакомство с Олегом!

Народ стал расходиться по своим местам. Трегубова, молчавшая после того, как ее одернул главред, тоже направилась к себе.

— Ира! Ты ничего не забыла?

Виолетта, конечно, не смогла спокойно пройти мимо.

Блондинка, подарив Соколовской уничижительный взгляд, потопала к главному редактору. Чую, опять получит по шее за свою стервозность. Но это ее проблемы. А я нашла в почте письмо про благотворительную ярмарку и углубилась в чтение. Ну как углубилась — сразу вспомнила другую, общегородскую ярмарку и Кощея за книжным прилавком. И его автограф — что все лежит на поверхности…

— Ва-ась, иди-ка к нам! — Возле стола возникла наша секретарша Оксана. Глаза у нее сейчас были похожи на огромные пятаки. — Иди!

Ничего не поняла, но покорно пошла к ресепшен. Не дойдя до него, я уткнулась в огромный букет алых роз, лежащий в прозрачной коробке на диване.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Такие букеты у нас только тебе и присылают, — вздохнула Оксана. — Забирай! Но в ведро вряд ли поместится целиком.

Он помнит обо мне! Хотелось кричать от радости, вопить, прыгать и снова визжать! Он все равно со мной, хоть и занят не пойми чем!

Я только и успела отнести коробку с букетом к себе, как раздался звонок.

— Привет! Спасибо!

— Понравился? Привет! — Я слышала, как он улыбнулся в трубку. Так улыбается счастье.

— Спрашиваешь? Да я так рада! Соскучилась по тебе жутко!

— Я тоже. Но завтра вечером я должен быть свободен. Не планируй ничего, хорошо?

— Не буду, только если с тобой.

— Со мной. Вась, не могу больше разговаривать, вторая линия. До завтра!

— До завтра!

Я прикрыла глаза. Напряжение, сжимавшее меня последние дни, улетучилось. Ничего не изменилось, все хорошо, просто временные проблемы, но не более того. Зря нервничала.

— Ну что, довольна? — Я вздрогнула и открыла глаза. Трегубова.

— Чем?

— Я ухожу. Насовсем. Добилась своего, молодец. Я тебя недооценила. — Ирка говорила негромко, но очень зло. — Кощей, значит, целую редакцию тебе купил. Круто!

— Ты чего, Ир?

Больше ничего сказать ей не успела. Трегубова меня перебила:

— Я, может, и сволочь завистливая, но передком никогда не работала, все мои статьи — потому что я профессионал и умею писать. А ты никто и ничто без власти и бабок своего хахаля. Пустышка, Вась. Всегда ею будешь. И это все здесь понимают. Но молчат, потому что за правду у нас теперь увольняют! Тебе никогда не стать настоящим журналистом!



Глава 66

— О! Привет, Василиса! А ты куда?

Перед глазами возникло раскрасневшееся лицо Светки, девчонки, с которой вместе летали в пресс-тур с «Буяном». Оказывается, сейчас мы с ней только что ехали в одном автобусе.

— Привет! Наверное, туда же, куда и ты. В «Аркадию», репортаж делать с ярмарки.

— Да ладно? Серьезно? — Она даже не пыталась скрыть свое любопытство. — Вот уж не думала…

— О чем не думала? — Я старалась быть вежливой, хотя нутром почувствовала подвох в ее словах. И не ошиблась.

— Ну-у… это ж так себе… событие. Сама знаешь, никто читать не будет. Я хотела отбиться, но все равно заставили! Только время зря потеряю. Но ты?

— А что я?

— Я думала, тебя-то не погонят в такой холод к черту на рога отписывать пустой репортаж. Ты же как бы… — Она сделала многозначительную паузу. — А Бессмертный как к этому относится? Что тебя сюда загнали?

— Никто меня никуда не загонял. Это просто работа.

Света промолчала — может, ждала от меня продолжения? Но я только ускорила шаг. До «Аркадии» оставалось метров сто.

— Так вы встречаетесь? Вась, странно как-то…

— Свет, тебе дать официальный комментарий?

Я не выдержала! Нервы и так как струна, что бы я себе ни говорила. На работе продолжали обсуждать увольнение Трегубовой, не со мной, конечно, а за моей спиной. Но пару осуждающих взглядов все равно словила. Добрый Елисеев поделился общим настроением: с Иркой поступили несправедливо, и в этом виновата я. Точнее, бабло Кощея.

— Ну-у-у… — Светка ни капли не смутилась. — Слушай, ничего личного, как говорится, но все удивились, увидев вас на выставке. Он же вроде жениться собирался. А может, и до сих пор собирается…

Я резко остановилась.

— Что?

— Вась, ты ведь тоже журналист, мы обязаны ничего не принимать на веру. Но это первое, что сразу пришло в голову. Он тебе дал интервью. Тебе! А потом все прифигели, когда вы вместе заявились на выставку. Ты его ширма, да? Чтобы отвести внимание от настоящей невесты?

— В смысле? Что за бред?

— Да ладно, Вась. — Светка примирительно улыбнулась. — Это очень крутой пиар-ход. Многие купились, о его невесте теперь вообще никто не пишет. Он уже давно ни с кем вместе не выходил в свет, а тут на фоне всех этих слухов ты появилась… Вась, Вася! Ты куда?

Я быстро зашагала к супермаркету. Меня трясло.

— Ты обиделась? Прости, я не хотела. Так у вас, что, по-настоящему?

Отвечать я, разумеется, не стала. У входа курили несколько журналистов, я быстро им кивнула и проскочила внутрь. И только среди незнакомых людей, снующих между рядами, смогла выдохнуть.

Цензурные слова в голову не приходили, только матерные. Чуть было не схватила телефон и не набрала Кощею, чтобы пожаловаться. Хорошо хоть, вовремя одумалась, но сказать мне было что. И не только Олегу!

Как же его не хватает эти дни! Мне бы только увидеть, обнять, спрятаться в его руках. А еще услышать насмешливые нотки в голосе, засмеяться от того, как он двумя словами приложит всех этих сплетников так, что я тут же перестану думать о них и переживать.

Осталось только дотянуть до вечера!

В толпе мелькнуло знакомое женское лицо. Я не сразу узнала пиарщицу «Аркадии» Анну Алексееву, с которой познакомилась на той самой первой своей пресс-конференции. А вот она Василису Стрельцову точно сразу вспомнила, потому как шла сейчас четко на меня. И ласково улыбалась.

— Как здорово, что вы нашли время и приехали к нам, Василиса! Пожалуйста, наш релиз. — Она ловко, как фокусник, вытащила откуда-то папку, раскрыла ее и протянула мне лист бумаги. — У нас все очень скромно, это благотворительная ярмарка, не хотим привлекать особо внимание. Поэтому официального выступления не будет, но Екатерина обязательно ответит на все вопросы журналистов.

Анна еще раз профессионально улыбнулась и упорхнула.

Екатерина? Только ее сегодня не хватало для полного счастья! Ладно, встану у кого-нибудь за спиной, послушаю ее ответы, сама спрашивать точно ничего не буду. Хочется уже свалить отсюда поскорее.

— …Да ее оторвут с руками. Она реально крута, город большой, если только Кощей мстить не будет…

Серьезно?! Я резко обернулась и поймала взгляд двух девчонок, которые теперь явно хотели провалиться сквозь землю. Не слишком хорошо их знаю, но мы всегда мило друг другу улыбались, когда на тусовках разных пересекались.

— Привет!

Они молча кивнули и тут же прибавили шагу. Класс!

Я медленно обходила ряды, смотрела, кто что покупает, как люди торгуются, записывала их диалоги… В голове постепенно вырисовывался репортаж. Все-таки работа отвлекала от дурных мыслей. Пусть и ненадолго.

Телефон пискнул новым сообщением. «Коллеги, пройдите, пожалуйста, на второй этаж. Через 15 минут Екатерина ответит на ваши вопросы».

Идти и смотреть на блондинку Катюшу совсем не хотелось. Я заранее знала, что она скажет про ярмарку. И про то, какое важное место в их бизнесе занимает помощь детям, и что они ежегодно тратят столько-то процентов от выручки на благотворительность, и про сотрудничество с несколькими фондами и т. д. и т. п.

Вот уж не думала, что я такая циничная! Или просто дело в том, что мне одной встречи с Екатериной Мамаевой хватило выше крыши?

— Вась, ты идешь?

Снова Светка. Чуть не отдернула локоть, когда она меня коснулась. Нервы ни к черту!

— Иду!

— Слушай, ты извини, правда. Я не хотела…

— Чего не хотела?! — рявкнула я на Светку. — Чего? Сначала гадостей наговорить, потом извиняться. Засунь свои извинения себе в задницу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На нас стали оборачиваться, но мне было все равно. Быстрым шагом дошла до лестницы и взбежала на второй этаж. Так, ну и где тут эта Мамаева?!

— Василиса, у нас небольшой фуршет, проходите направо, третий павильон. — Алексеева просто сама любезность.

Я не сразу узнала Мамаеву и невольно ею восхитилась. Да, совсем не дура. Минимум макияжа, скромная черная водолазка, обычные джинсы, никаких украшений, кроме изящной, но явно недорогой бижутерии. Зачем подчеркивать пропасть, лежащую между ней и теми, кому она помогает? Правильно, незачем.

Желающие задать вопросы нашлись не сразу. По глазам коллег было видно: народ устал и хочет поскорее уехать. Екатерина это тоже поняла. Быстро сказала несколько дежурных фраз, упомянула о следующей благотворительной акции, на которую нас снова позовут, и пригласила всех к столам с закусками. Все облегченно выдохнули. Напряженность, витавшая в воздухе, быстро рассеялась.

Я цапнула со стола пару тарталеток и отошла в уголок. Сейчас съем, соком запью и поеду. Репортаж будет не ахти какой, но все, что могу, я из этой темы вытащу.

— Василиса? Верно?

Я чуть не подавилась.

— Верно. Здравствуйте, Екатерина. Верно?

— Верно! — Она звонко рассмеялась. — У вас хорошая память.

Да я хотела бы вообще про тебя забыть!

— Как успехи на журналистском поприще? Удалось еще раскопать сенсацию?

— Сенсацию? Не особо, — призналась я. — Но мы ждем от вас сенсации, то есть от «Аркадии». Вы ведь участвуете в тендере, надеемся на вашу победу. Или вы уже отказались от участия?

Да, я знала, что у них минимальные шансы, москвичи на порядок сильнее, но кольнуть блондинку очень хотелось! Себя не узнаю просто.

— У вас хорошее чувство юмора, — улыбнулась Екатерина. — Андрей с Олегом рассказывали, как встретили вас у нас в офисе в коридоре. Кстати, отдельное спасибо вам от меня за вашу настырность. Одним своим вопросом вы решили все наши проблемы. Мы сами не ожидали, что так легко все пойдет. Вы прекрасно увели внимание от Олега. Браво!

Это она вообще о чем?

— Я не понимаю…

— Да ладно, Василиса! Не надо делать вид, будто не в курсе. Отличная ширма получилась. Лада была в восторге. Такой грамотный пиар-ход.

Я отшатнулась.

— Ч-что?

Екатерина побледнела, в ее глазах явно читался испуг.

— Так вы ничего не знаете? — прошептала она.



Глава 67

— Чего не знаю? — Я почти вплотную подошла к Мамаевой. — Какая еще ширма?

— Только Олегу не говорите, пожалуйста! Очень прошу!

Ее взгляд заметался. Кажется, она реально испугалась. А еще секунды назад стояла тут сама уверенность.

— Ну почему же?

— Ваши отношения меня не касаются, и к тому же вы меня не так поняли. Неважно все. Извините.

Она быстро проскользнула мимо меня, я не успела ее остановить. Пошла за ней, но тут мне дорогу преградила Анна.

— Василиса, как вам наше мероприятие?

— Мне надо поговорить с Екатериной. Остались нерешенные вопросы.

— Да, конечно! Вы можете оставить вопросы мне, мы подготовим для вас ответы.

— Нет! Мне нужна Екатерина лично! Дайте ее мобильный!

— Только через пресс-службу, — все еще с улыбкой, но куда более жестким голосом сказала Анна.

И я сорвалась.

— Да пошли вы сами, в свою пресс-службу!

Лицо пиарщицы вытянулось от удивления или обиды, да и бог с ней! Я схватила куртку и вылетела из павильона, повертела головой — никакой Мамаевой, конечно же, видно не было.

Что происходит? Что, черт побери, происходит?

Какая ширма? Что за пиар-ход?

Дрожащими пальцами нажала на вызов. Пусть объясняет, что происходит. Гудок, еще один, третий, четвертый… Ну где ты?! Олег?! Кощей чертов!

«Абонент не отвечает, вы можете оставить сообщение…» Быстро нажала на отбой, пока не включился автоответчик. Я хотела услышать, что он скажет, а не просто наорать на него. Что за игры?!

Меня мутило.

Надо выбираться отсюда. Обратно в «Аркадию» точно не пойду, хотя если бы я знала, где найти эту козу… Не знала она, видите ли…

Морозный воздух постепенно приводил в чувство. Ноги сами повели по очищенному от снега тротуару. Нужно было что-то делать, двигаться, ждать автобуса не было никаких душевных сил.

Слова Мамаевой не выходили из головы, а еще они самым ужасным образом переплетались со Светкиными вопросами. Про то, не договор ли у нас и где его настоящая невеста. Настоящая, значит? А я — ширма?!

Внутри все клокотало, но мозг отказывался в это верить — вот нет, и все. Даже циничная и едкая Виолетта молчала в моей голове.

Может, просто развести меня хотела? Напакостничать, чтобы я в нем засомневалась? Но он же ни черта не рассказывал? Да еще сказал, чтобы я о нем ничего не писала. Про эту невесту мифическую чуть ли не клещами вытащила из него.

На глаза навернулись слезы. От злости. На всех: на придурочную Ирку, которую уволили, а винят все меня в ее бедах, на Ваню, который оказался злобной тихушной сволочью, на Светку, что сегодня несла полную хрень, на общипанную болонку Мамаеву! Вот ее я бы хорошенько так потрясла. Всю бы вытрясла.

Но больше всего мне хотелось сейчас посмотреть в его глаза. Неужели и правда как щитом мной прикрывался? Не верю. Вот не верю, и все. Он не стал бы.

Сама не заметила, как отмахала на морозе две остановки пешком. Лицо грозилось вконец обледенеть, руки в варежках тоже требовали хоть какого-то тепла.

Автобус подошел довольно быстро, я ехала в сторону работы и не представляла, как со всеми этим шушуканьями за спиной буду писать заметку и еще не думать о словах Мамаевой.

И ведь не перезванивает, гад! Вот чем ты там занят?!

Словно в ответ на мои мысли в кармане завибрировал телефон. Я вздрогнула. Что ему сейчас сказать? Вот прямо так в лоб и спросить? Глаза его хочу видеть!

Звонили из редакции. Я даже не знала, радоваться или огорчаться.

— Да?!

— Ва-ась? — недоверчиво протянула Соколовская. — Ты в порядке?

— Можно я из дома напишу заметку, еду уже обратно, но плохо себя чувствую. Пришлю часа через три. Буду на связи все время, — быстро выпалила я, решив про себя, что, даже если мне скажут ехать в редакцию, все равно туда не поеду.

Виолетта, видимо, это поняла.

— Домой. Телефон не выключай только. И в себя приди, а то голос у тебя ненормальный какой-то.

Я со вздохом облегчения нажала на отбой. Одной проблемой меньше. Теперь надо понять, точно ли домой хочу. Нагрянуть в «Иглу»?

Посмотрела на телефон. Снова позвонить?

— Девушка, вы выходите?

— А? — Я обернулась.

— Сейчас выходите? — Парень примерно моих лет кивнул в сторону дверей.

Я посмотрела в окно. Автобус подъезжал к остановке, от которой до дома было добраться куда быстрее, чем до Кащеевой «Иглы».

— Выхожу, — решила я и через полминуты выскочила на улицу.

Если бы не эта заметка про «Аркадию», будь она неладна…

— Эй! Че встала? Обходить теперь… Больная, что ль?! — Здоровая тетка зло зыркнула на меня, но я не сдвинулась с места. Так и застыла, не реагируя ни на что вокруг.

«Аркадия». «Одним своим вопросом вы решили все наши проблемы».

До дома оставалось перейти на другую остановку, сесть в маршрутку и проехать три остановки.

«Одним своим вопросом вы решили все наши проблемы».

Перед глазами сейчас возникла не испуганная Мамаева, а ее брат.

Ну не может быть все так просто! Просто не может!

«У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного».

Вот гад, а?! Хитрый умный гад! Поверить не могу! Сукин сын! Манипулятор!

В маршрутке, как назло, не ловился Интернет. Мысли в голове летели с ужасающей быстротой, я их скорее чувствовала, чем понимала. Просто знала, что права. Что именно так все и было. Но почему никто не догадался? Это же так просто… Почему он мне ничего не сказал?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я застонала.

— Девушка, вам плохо?

— Что вы, мне просто прекрасно! — Я моргнула, слезы скатились на щеки. — Мне просто прекрасно. Остановите, пожалуйста. Я выйду.

К черту Мамаеву с ее фальшивой благотворительностью! К черту редакцию! К черту Виолетту с ее дедлайнами.

Едва сбросив с себя куртку и сапоги, даже не заходя в ванную вымыть руки, я прошла в свою комнату и включила ноут.

Набрала в поисковике «Бессмертный», «тендер», «Покровский».

Я быстро проскочила первые строчки — тут все ясно — последние по дате публикации, но мне было нужно не это.

Третья страница. Июнь этого года. Тогда я думала о госах, в моей жизни еще не было журналистики, редакции «Честного слова». И я ничего не знала об Олеге Бессмертном. А еще о том, что именно его сразу же назначили главным претендентом на землю в Покровском районе, как только стало известно о тендере.

Но ненадолго. В сентябре, когда я только пришла, все уже искали невесту Кощея и того, кто же будет претендовать на землю.

Пальцы снова забегали по клавиатуре. Я усмехнулась: перед глазами появилось ровно то, что я и ожидала увидеть. Всего через два дня после упоминания Олега как главного участника тендера — сразу шесть заметок, что он вот-вот женится. И собирается отходить от оперативного управления. Ага! Уйдет он! Как же! Не смешите мои тапки! Он сам кого угодно уйдет!

Вплоть до нашей с Ваней заметки о том, что в тендере будет участвовать Мамаев, не было ни одной по-настоящему жирной версии. Так, по мелочи, пальцем тыкали в небо и тут же сами себя опровергали.

Мы хотели претендента на землю, и нам преподнесли его на блюде. И мы с радостью сожрали все вместе с тарелкой. Даже не поперхнулись. Еще и спасибо сказали. Мой первый эксклюзив!

Я помнила взгляд Мамаева, когда со страхом задала свой вопрос. Он стоял напротив меня, но смотрел мне за спину, туда, где стоял Олег. Сейчас я понимаю, это был не просто взгляд — разрешение скормить мне фальшивку!

Как он мог меня использовать?! Я захлопнула ноут и подошла к окну. Прикрыла глаза. Разве это любовь? Все, что происходило потом… Почему не сказал, не объяснил? Я бы поняла, наверное. Злилась бы, конечно: так задеть профессиональную гордость… Как ребенка обставил. Но я бы поняла. Клянусь, я бы поняла.

«Мы сами не ожидали, что так легко все пойдет. Вы прекрасно увели внимание от Олега. Браво!»

Браво! Все так уцепились за наш эксклюзив про Мамаева, что отвлеклись только на москвичей. А они появились относительно недавно. Может, из-за этого Олег задергался.

Память сегодня работала просто на ура! Где она раньше была?

«Эти две недели я буду очень занят». Конечно, будешь. Пока не объявят результаты тендера. Интересно, не об этом ли Олег разговаривал с мэром, оставив меня одну в галерее?

Что-то не сходилось… я не знала, что именно, но это мешало мне выстроить всю цепочку до конца. С москвичами даже Олегу будет непросто тягаться. Я это понимала. И они… Но про них стало известно совсем недавно, после того как мы приехали из пресс-тура. Зачем все это нужно было? Зачем такие хитрости? Это обычный тендер, то есть, конечно, необычный — такой кусок земли у нас с 1990-х не продавали, но он совершенно законный, нормальный. Вроде как…

Я старалась думать о тендере. Пока все не раскручу до конца, не знаю, что сделаю. Думать об Олеге как о своем любимом просто запретила. Отрезала что-то внутри себя. Главное, не раскиснуть сейчас. Иначе никогда правды не узнаю.

Телефон загудел где-то под боком и заставил вернуться в реальность.

— Вась? Добралась? С заметкой можешь не торопиться, то есть присылай, но вечером. Все равно сейчас ставить некуда: все места заняты. — Виолетта замолчала, но не торопилась прощаться. И я поняла почему. — Главред письмо разослал всем, посмотри, тебе может быть интересно.

Ну это вряд ли! Но все же открыла ноут.

«Коллеги, приветствую! У нас в редакции освободилась ставка специального корреспондента. Надеюсь, никому не надо объяснять, что это значит. Мы решили пока не брать никого со стороны и провести внутренний конкурс на замещение этой позиции. Участие может принять любой журналист редакции. Все, что нужно, — выяснить и написать заметку о том, кому достанется земля в «Покровском».



Глава 68

Заметка писалась легко, пальцы бегали по клавиатуре очень быстро. Никаких затыков или сомнений. Может быть, потому, что текст на самом деле успел сложиться в голове еще до того, как я создала новый документ в ворде?

Поставила точку. Не поверила сначала, что это все. Безумно хотелось перечитать его заново, но это неправильно. Сейчас текст покажется мне идеальным, потому что я до сих пор в нем. И Жора, и Виолетта, когда было время, всегда говорили, что материал должен «отлежаться». Его надо прочитать в другом, более спокойном, даже отрешенном состоянии. А еще ругались, что Интернет превратил журналистику в бешеную гонку, из-за которой страдает качество текста.

Но у меня было время. Я знала это. Почему-то была уверена, что Мамаева не расскажет, как накосячила. Понимает, что Олег по головке ее за это не погладит. Я не знаю, какие у них отношения, но, мне кажется, она просто не захочет выглядеть перед ним болтливой дурочкой, которая ляпнула то, чего не надо.

Я заставила себя закрыть ноутбук и пойти на кухню готовить себе чай. На самом деле ни есть, ни пить не хотелось — просто смена деятельности, возможность переключиться.

Чайник кипел, я автоматически вытащила из шкафа пакетик чая и положила его в кружку. Мозг отказывался думать о ком-то другом, кроме Олега. Хотя, казалось, за последние три часа я уже передумала, перечувствовала все, но он по-прежнему не отпускал меня. Наверное, никогда не отпустит. Или это потому, что я сама не хочу, чтобы меня отпускали?

Я осторожно налила кипяток в кружку и отрешенно смотрела, как быстро темнеет жидкость. С сахаром или без? А может, все-таки торт? Кажется, должен быть в холодильнике, папа на днях покупал.

Не ожидала, что почувствую вкус шоколадного бисквита, но не зря говорят, что сладкое тот еще антидепрессант. Мне даже захотелось улыбнуться.

Где-то в комнате зазвонил телефон, я не готова была ни с кем общаться и без зазрения совести слушала, как он надрывался почти минуту, а потом горестно затих.

Может, это был Олег? Решил, наконец, вспомнить о своей девушке. Или ширме?

Пропущенный номер мне неизвестен. Пока раздумывала, перезванивать или нет, телефон снова засветился этими же самыми цифрами.

— Алло?

— Василиса? Добрый день. Меня зовут Виктор, я помощник Олега Константиновича. Вам удобно сейчас говорить?

Он теперь со мной общается через помощников? Или это нормально считается?

— Удобно. Я вас слушаю.

— Мне велели подобрать для вас варианты квартиры. Но у меня нет вашей электронной почты. Куда мне их прислать?

Я продиктовала адрес. Зачем этому Виктору знать, что меньше всего на свете мне сейчас есть дело до этих квартир. Сейчас я как никогда осознала, насколько мне помогают родные стены.

Ноутбук лежал на столе, притягивал и не отпускал взгляд. Я боялась, что, открыв статью и перечитав ее, пойму, что написала чушь и полную глупость. Что моя обида и боль будут читаться в каждой строке. А значит, никто мне не поверит, это ведь непрофессионально — включать личное отношение к событиям. Настоящий журналист должен быть объективным, оперировать фактами, а какие у меня факты? Никаких. Только полная уверенность, что Олег участвует в этом тендере. Более того, он его выиграет. Не может не выиграть. Я неплохо знаю его биографию — Бессмертный не проигрывает.

Я не успела снова прочитать статью — мобильный опять ожил. И на этот раз, да, обо мне наконец вспомнили.

— Василиса? — Его голос звучал откуда-то издалека. — Ты звонила? Привет!

— Звонила. Привет!

— У тебя все хорошо? Витя звонил? Он подобрал несколько вариантов, один из них рядом с твоей работой. — Он сделал выразительную паузу, а потом добавил: — А еще два — недалеко от меня.

Я молчала. Потому что такая злость к горлу подкатила, что, будь он рядом, загрызла бы! Проверила бы его бессмертность на вшивость. Да он даже не представляет, как далеко я сейчас от него. Тут никакое соседство не поможет! Но я молчала.

— Василиса? — медленно проговорил Кощей. — Что-то случилось?

— Хороший вопрос, — выдохнула я. — Что-то давно случилось. Но не сейчас.

— Ясно, — протянул он. — Хорошо, обсудим это за ужином.

Я чуть прикрыла глаза. Перед мысленным взором предстал Кощей в розовых подтеках на груди — от вылитого на него вина. А еще разбитая на мелкие осколки посуда на столе. И визг официанток вокруг, и гости, шарахнувшиеся от нас вместе со столами и стульями…

— Не думаю, что тебе понравится это обсуждать в людном месте, — совершенно искренне сказала я.

— Даже так?

— Ага!

— Вась, я за городом. У меня переговоры за переговорами. Что происходит?

— У меня тоже работа, Олег. И для меня она важна не меньше, чем для тебя. Но я готова отодвинуть ее на завтра.

Он ответил неожиданно быстро:

— Сейчас приеду. Ты в редакции?

— Нет, но я скоро там буду. Увидимся у тебя в офисе.

И быстро нажала на отбой. Чтобы не закричать на него. А вместо этого медленно сползла на пол и заплакала.

Перечитывать заметку не стала, просто взяла с собой ноут. Журналистка во мне протестовала против такой спешки, можно было вообще ничего ему не говорить, еще денек заметку «почистить», покопаться — может, нашла бы ответы на остальные вопросы. Но женщина во мне жаждала увидеть его глаза. Когда он все узнает. От его реакции будет зависеть очень многое. Но не все.

Пока ехала, все в голове крутила, как пойдет наш разговор. Чувствовала себя полной дурой: надо не в «Иглу» идти, а к себе в редакцию — отдать заметку Виолетте. Она не будет ничего спрашивать, но точно поможет — уберет все «белые» пятна из статьи, позвонит кому-то, добудет новые факты… В «Буян» можно даже не звонить. Они столько раз говорили, что «не комментируют». Вот и пусть дальше молчат себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда вышла на остановке и перешла дорогу, остановилась. «Игла» или редакция? Реально распутье — направо пойдешь, налево пойдешь… Минут пять стояла как истукан. Решиться не могла. Ладно, куда бы я ни пошла, это будет единственно верный вариант. Вдохнула морозный воздух и пошла в «Иглу».

Внутрь небоскреба меня пропустили беспрепятственно, я даже не успела сказать, к кому иду — охранник лично довел меня до лифта и провел специальной карточкой, чтобы я смогла доехать до последнего этажа.

Не стала звонить Бессмертному по дороге. Да и он молчал. Я добиралась сегодня дольше обычного, если Олег не застрял в пробке, то, наверное, уже у себя.

Доехать до последнего этажа не удалось — дверцы лифта открылись, и я увидела знакомое лицо.

— Здравствуйте, Василиса.

— Здравствуйте, Лада.

Так больше ни слова не сказали друг другу, пока не добрались до этажа Кощея. Я еле сдерживалась. «Ты же все знала, Лада! С самого начала!» Умом понимала, что она просто выполняла распоряжение начальника, но это не умаляло моего желания расцарапать ей лицо!

— Мне нужно оставить Олегу Константиновичу кое-какие документы, — пояснила она, когда мы уже подходили к его кабинету. — Он позвонил, сказал, что вернется сегодня в офис, хотя и не планировал.

Она посмотрела на меня, видимо, ожидая от меня какой-то реакции. Не дождешься — у тебя учусь, Лада, на многие вещи отвечать вежливой ледяной улыбкой.

За столами, где раньше сидели помощницы Олега, никого не было. Кулакова нахмурилась. Остановилась на пару мгновений, а потом пошла к кабинету Олега. Дверь была чуть приоткрыта.

Она уже поднесла ладонь к ручке, но резко отдернула ее. И застыла на месте. Как и я. Я вообще превратилась в соляной столб, не в силах была даже двинуться с места.

Из-за приоткрытой двери раздавались томные женские вздохи и такие звуки, что даже моего скромного пока интимного опыта оказалось достаточно, чтобы все понять. Холод пробежал по телу. Какая, к черту, статья?!

— Давай, глубже… глубже, малышка, — раздался знакомый голос с характерным акцентом. — Еще.

Я ошиблась в Ладе. Боже, как я ошиблась! Она резко побледнела, а потом изо всей дури так дернула ручку на себя, что раздался оглушительный грохот. Я даже вздрогнула. Из-за закрытой двери послышался испуганный женский писк, какая-то возня. Через несколько секунд дверь тихонько отворилась, и я увидела раскрасневшееся испуганное лицо симпатичной девушки, которая нервно теребила пуговицу на блузке. Весь ее вид не оставлял ни малейших сомнений в том, что перед нами «малышка».

— Л-Лада С-сергеевна! Пожалуйста… все не так… — Она с мольбой уставилась на Кулакову, но та молчала, презрительно скривив губы. Снежная королева, точь-в-точь!

— Что там? — лениво протянул мужской голос за спиной «малышки». Дверь резко распахнулась.

— Здравствуй, Лада, — после небольшой паузы произнес он неожиданно серьезным тоном.

Они, наверное, минуту, не меньше, молча смотрели друг на друга, не произнеся ни слова. Кажется, даже не заметили, как в сторону юркнула «малышка» и через секунды вообще исчезла из поля зрения.

— Здравствуй, — спокойным голосом произнесла Лада, снова превратившись в Снежную Королеву.

— Привет, рыжая фея. — Он повернул голову ко мне и заулыбался. — А Бессмертного тут нет.



Глава 69

— Андрияш, — скорее выдохнула, чем произнесла я. — Ты что тут делаешь?!

— Вопрос риторический, не требует ответа, — прокомментировала Лада.

Она отвернулась от нас и постучала каблуками в сторону рабочих мест помощников Олега. Там по-прежнему никого не было, Кулакова молча положила документы на стол и, даже не посмотрев в нашу сторону, пошла по коридору к лифту.

Я почувствовала, как напрягся Андрияш, в воздухе запахло неприкрытой враждебностью.

— И это все? — крикнул он в спину уходящей пиарщицы. — Лада?

Она даже шаг не сбавила, не то что оглянулась. Я покосилась на ходячий секс — меньше всего Андрияш напоминал сейчас отбитого на всю голову красавчика, которого я увидела полуголым дома у Олега. Собранный, раздраженный и очень злой.

— Так что ты здесь делаешь? — Я осторожно тронула Разумовского за рукав. — В смысле, как тут оказался? Олег знает?

— Не-а! — На лице Андрияша снова появилась шальная улыбка. — Хотел сюрприз сделать.

— То есть вот так, значит, шел мимо и зашел? — не поверила я. — Да кто тебя сюда пустил?!

— Меня здесь знают. — Надежда польской лингвистики задвигал бровями. — Просто соскучился по другу, Василиса. Понимаешь? На мобильном автоответчик, позвонил Машеньке в приемную…

— Я все поняла, давай без подробностей, — перебила я мужчину и даже прикрыла уши ладонями. — Мы и так все слышали.

Андрияш пожал плечами, он явно не собирался раскаиваться или извиняться.

— Будем вместе ждать Кощея? Пошли, — добавил он и кивнул на дверь кабинета. — Да не дергайся, нет там никого больше.

— А как Олег отреагирует, узнав, чем ты занимался в его кабинете? Или это норма?

— А он не узнает, — удивленно ответил Разумовский. — Кто же ему скажет?

Он кивнул «Машеньке», которая семенила к своему столу, на котором Лада оставила документы. Девушка быстро отвернулась и чуть ли не бегом поспешила спрятаться за стоящими здесь пальмами.

— Ну я, допустим, не скажу, — тихо произнесла я. — А вот Лада…

Андрияш сощурился, потом дернул ручку и открыл дверь кабинета Олега.

— Пойдем.

Удивительно, но здесь ничего не напоминало о том безобразии, что творилось еще десять минут назад.

— Ну вот видишь? Все пристойно! — весело бросил брюнет и уселся на диван. — Даже Кощей ничего не учует.

— Лада! — напомнила я.

— Лада, — спокойно сказал Андрияш. — Лада — она не скажет.

— Уверен? — Я не скрывала сомнения в голосе. — Лада точно не твой фанат.

— Она не скажет, — проговорил задумчивый «секс». — Не скажет.

И вот тут я ему поверила.

— А ты чего такая нервная? Не из-за меня же?

Андрияш, прищурившись, посмотрел на меня, а я призналась себе в том, что мозг у этого парня не всегда находится в ширинке. Иногда ему удается забраться и повыше.

— Не из-за тебя. — Я сжимала в руке мобильный, хотела уже позвонить Олегу. А вдруг он не приедет или задерживается сильно, а я только зря тут сижу?

— Неужто Кощей накосячил? — удивленно приподнял брови профессор лингвистики и радостно хлопнул по сиденью дивана. — Да ладно? Иди сюда, облегчи душу!

Вид у него был как у ребенка, которому пообещали рассказать сказку на ночь.

— Это ты мне расскажи. Про него, — тихо попросила я, и с лица Андрияша тут же сползла плотоядная ухмылка. — Я прочитала про него все, что только смогла найти, но это не то. Вы ведь втроем — ты, Олег и Марк — давно дружите? Каким он был, когда вы познакомились?

— Обычным засранцем, но морда уже тогда смазливая была, — охотно начал обладатель не менее смазливой морды и точно засранец. — Умный только был, ботаник.

— Ботаник? — недоверчиво улыбнулась я. — Олег?

— Да, мы втроем в Штатах в школе учились несколько лет. В разных классах. Так девчонки бегали за ним в библиотеку, прикинь?

Да, можно было догадаться, в какую сторону поведет рассказ приятель Бессмертного. Не сказать, что приятно слушать, как за Олегом уже бегали девчонки, когда я сама только под стол пешком ходила.

— Ага. А как вы познакомились?

— Ну-у-у… — Рассказчик мечтательно закатил глаза под потолок и, потянувшись, заложил руки за голову. Рубашка чуть встопорщилась, обнажив полоску загорелой кожи выше ремня брюк. Я поспешно отвела глаза. Андрияш, кажется, этого не заметил. — Я этих двух придурков давно приметил. Ты же Марка видела, понимаешь, о чем я.

— То есть они вдвоем тогда дружили?

— Ну да! Лысый на год старше учился. Я его обходил в школе, на всякий случай, не верил, что он безвредный.

— А Олег?

— Я ж говорю, скучный правильный ботаник. Совсем не умел веселиться. — Меня почему-то порадовала эта информация. — Но потом со мной познакомился и сразу исправился.

— Вот как? — Я на мгновение представила, как они там тусовались, и мне это совсем не понравилось. — И сколько вам лет было?

— Марку — пятнадцать, твоему Кощею — четырнадцать, ну а мне — двенадцать.

— И ты учил их веселиться?

— Ну конечно! Лысый, хоть и громила, в синагогу ходил исправно, читал Тору, соблюдал шаббат, — усмехнулся Андрияш. — С ним было непросто, слишком умный, учился лучше всех. Бессмертный недалеко от него ушел, но этот брал настойчивостью, очень целеустремленный пацан. Вроде общительный, но скрытный. Никогда не знаешь, что у него на уме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздрогнула.

— Так как же вы дружили? Мне показалось, у вас специфические, но очень близкие отношения.

— На меня три мудака за школой напали, ну а эти два лося подвернулись. Вовремя… Ты, кстати, извини, что я тогда к вам завалился, — запоздало покаялся Разумовский. — Я как-то не сообразил, что теперь нельзя.

— Почему нельзя?

— Он никогда не скрывал от нас своих баб… женщин, женщин… но ни одну он не приводил знакомиться с тех пор, как мы разъехались по разным странам. Вот Марк и удивился, что он с тобой пришел, когда мы в Новосибирске были.

Я не верила своим ушам, мое лицо стало расплываться в глупой улыбке.

— И? — поторопила я Андрияша. При нем совсем не хотелось стесняться своих чувств к Олегу. Странно прозвучит, но к этому бессовестному бабнику я практически сразу прониклась доверием.

— И еще он всегда выбирал типичных блондинок, а ты — рыжая. И живая, с тобой как с ними — нельзя. Так что ключи от его хаты у меня отобрали.

Я молчала, подошла к окну и смотрела в черное небо.

— Не знаю, что там у вас произошло, но не руби сплеча, — прозвучал за моей спиной певучий голос Разумовского.

— Он не стал бы тебя за нос водить. Даже я бы не стал, — зачем-то добавил он.

— Даже ты? — удивленно спросила я, обернувшись к Андрияшу. — Почему?

— Ты очень правильная и неиспорченная. — Брюнет пожал плечами и улыбнулся. — С такими, как ты, всегда слишком много геморроя, не сразу, а потом. Да и сразу бывает. Поэтому обычно я девушек с принципами обхожу. Один раз только осечка случилась. Кощей тоже обходил. До тебя.

— И кого я обходил? — раздался за спиной насмешливый голос Бессмертного.

Я едва успела подавить в себе возглас — он стоял в нескольких метрах от двери. Я силилась прочитать хоть что-то в его глазах. Ничего не получалось.

— У нас вообще-то был очень личный разговор, — протянул Андрияш. — А ты тут ворвался, оборвал на самом интересном…

— Ты что забыл в моем кабинете? Я надеялся увидеть здесь только Василису.

— Да так, соскучился просто, — ухмыльнулся Андрияш и встал с дивана. — Но, пожалуй, я могу еще немного поскучать. Вам же я здесь не нужен?

— Не нужен! — Олег подошел ко мне и положил руку на плечо. — Созвонимся.

— Ага! — Разумовский оглянулся уже у двери и бросил мне напоследок: — Помни, что я тебе говорил.

Едва за ним закрылась дверь, я ощутила себя в теплых и очень крепких объятиях Олега.

— Прости, что задержался. — Он провел губами по моей щеке и глубоко вздохнул. — Что тебе наговорил Андрияш?

— Что ты не стал бы водить меня за нос. — Я смотрела ему прямо в глаза. — Это правда?

Если сейчас он скажет «правда», все будет кончено.



Глава 70

— Правда! — кивнул Олег, спокойно глядя мне в глаза. — Я никогда не водил тебя за нос.

Я не смогла впустить в себя воздух. Мои легкие просто отказались дышать. Смотрела на Олега и не видела его, в ушах стоял шум.

— Я всегда был с тобой честен… — Словно издалека донесся до меня голос Бессмертного. — Как со своей девушкой.

Я шумно вдохнула долгожданный воздух.

— Как со своей девушкой, — повторила я. — И это все?

— Нет.

Олег отпустил меня, чуть отошел в сторону и молча снял пиджак, кинул его на диван, туда же через пару секунд полетел галстук. Я сразу вспомнила наше с ним интервью в Новосибирске: точно так же, как и тогда, сейчас он расстегивал верхние пуговицы рубашки. Совсем мало времени прошло с тех пор, но сейчас я пришла не за интервью. Я пришла за правдой.

— Я не ожидал, что наши отношения станут личными. — Олег сел на диван, на котором недавно сидел Андрияш, и закинул ногу на ногу. — Тогда я бы никогда не допустил того, что произошло. Ты ведь за этим пришла, так? Ну раз пришла, значит, еще не все потеряно.

Он ждал моей реакции, слов каких-то, но я вместо этого молча открыла свой ноут и поставила на стол перед Олегом.

На его лице не было удивления, он положил ноут к себе на колени и принялся читать. Я не отводила от него взгляда, но понять, что он чувствует, о чем думает, не могла. И это просто сводило с ума.

— Молодец! — Он спокойно вернул ноут обратно на стол. — Браво, Василиса! Ты верно выбрала себе профессию, из тебя получится отличный журналист.

— Так я для тебя журналист? Почему ты мне ничего не рассказал?! — Меня окончательно вывело из себя его равнодушие. Хоть капелька раскаяния, я бы все ему сразу простила!

— Потому что не хотел создавать тебе еще большего конфликта. Тебе и так было непросто выбирать между мной и свободой писать что угодно о ком угодно.

— Ты настолько не уверен во мне? — Я ушам своим не верила. — Думал, что, узнав про тендер, я тут же побегу заметку писать?!

— А разве не именно это ты сделала? — тихо спросил Олег.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Я написала ее прежде всего для тебя, — сказала, глядя ему в лицо, и тут же вспомнила, как сомневалась, думала, не показать ли Виолетте статью. — Ты использовал меня!

— Нет. Я не тебя использовал. Я использовал в своих интересах любопытство одной не слишком опытной, но очень настойчивой журналистки. Которую никто не заставлял писать про Мамаева.

— Вы меня обманули! — Я не собиралась сдаваться.

— Василиса, еще раз. Лично к тебе это не имело отношения. Это бизнес, который живет по своим правилам. Скажешь, у тебя в журналистике их нет?

— Не скажу. Но я никогда не использовала наши с тобой отношения…

— Я тоже не использовал, — неожиданно резко перебил меня Олег. — И никогда бы не позволил Мамаеву вешать лапшу на уши моей девушке. Поэтому и поставил условие: ты не пишешь ничего о моем бизнесе или о связанных со мной новостях. Они живут по тем правилам, которых я не приемлю в своих личных отношениях.

— Ты говорил о доверии, но выясняется, что мне ты не доверяешь. Какие тут личные отношения?!

— Я всегда разделяю бизнес и личное! — Олег раздраженно дернул подбородком. — Но я собирался тебе все рассказать после объявления результатов тендера. Даже если я его не выиграю. Моя ошибка, признаю.

— Мифическая невеста с самого начала должна была оттянуть внимание от тендера, верно?

— Ее придумала Лада, — подтвердил Бессмертный. — Это ее проект от начала и до конца. Я не был в восторге, но Лада настояла и запустила слух. Результат оказался таким, что мы и сами не ожидали. Во всех поисковиках на мою фамилию теперь вылезали только сплетни о готовящейся женитьбе. Журналисты проглотили «дезу». Нас почти перестали ассоциировать с тендером.

— Но этого оказалось недостаточно, так? Нужно было подстраховаться? И тут я со своим глупым вопросом…

— Это был экспромт, ты сама подсказала идею, и мы за нее ухватились. — Олег пожал плечами. — Рынку нужно было предъявить потенциального покупателя, Андрей идеально подходил на роль «болванчика». Ты знаешь условия тендера — считаные единицы подошли по критериям.

Я молча кивнула.

— А дальше?

— Ситуация вышла из-под контроля, когда на роль моей «невесты» назначили Изабеллу. Вот тут я вмешался.

— И прикрыл несколько сайтов.

— Не люблю, когда используют моих близких. Поэтому Лада быстро организовала пресс-тур.

— Поэтому? — переспросила я. — Не поняла… используют? Погоди, это как-то Изабеллы касалось? Ты специально ее взял с собой?

— Я хотел посмотреть, как Елисеев ведет себя с ней. Ну и увезти вас всех из города нужно было.

— Нас всех?

— Журналистов, Василиса, журналистов. Всех тех, кто пишет про «Буян», — терпеливо пояснил Олег. — Вас всех надо было чем-то занять, пока мы подавали документы на тендер.

Я присела на подлокотник кресла.

— То есть?

— Наши юристы направили заявку на тендер в тот день, когда вы покинули город. Еще одна подстраховка, на тот случай, если пойдут слухи. Вы как раз в самолете летели. Понятно, что это не стопроцентная гарантия, «слить» могли кому угодно, но Лада постаралась взять с собой всех самых въедливых, кто специализируется на «Буяне». Если бы рассказали кому-то из пресс-тура, Кулакова узнала бы сразу — ведь вы все с ней были. Но нам повезло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поэтому ты был таким радостным тогда? Все прошло идеально?

— В том числе.

— А меня зачем позвал? Зачем дал мне это интервью? Если ты выиграешь тендер, то все сразу изменится…

— Я предлагал тебе выбор, могла подождать месяц, то есть итогов тендера. Но ты решила брать здесь и сейчас. Потому что не доверяла мне и предпочла схватить синицу. — Олег провел ладонью по волосам и устало выдохнул. — Я позвал тебя, потому что хотел тебя видеть. А это был отличный предлог. Ну и еще одна причина.

— Какая? — Я уже не удивлюсь ничему, что бы он мне ни сказал.

— Елисеев. Вы дружили. Я хотел понять…

— Ты ревновал? Ты ревновал! Не может быть! — Я подскочила с кресла. Даже не пыталась скрыть радость. — Как ты мог подумать, что я и Ваня… фу-у-у!

— Точно «фу», но тогда ты была о нем другого мнения, а этот подонок умеет нравиться.

Я молчала, понимала, что подозрения Олега просто смехотворные, но перед глазами сразу возникли наши споры с Бессмертным про Ваню. Конечно, он злился.

— А папка? Помнишь, папка с именем «Изабелла», я ее нашла в представительстве, но ты так жутко разозлился на меня. Думала, убьешь на месте, — не удержалась я от шпильки в адрес Бессмертного.

— Это был проект центра, который я намерен построить в «Покровском», если выиграю тендер.

— А почему «Изабелла»?! — Я не собиралась скрывать уже свою ревность. Название «Василиса» для центра куда приятнее на слух.

— Земля в этом районе однажды чуть не стоила отцу и Кириллу не только бизнеса, но и жизней, — помрачнев, пояснил Олег. — Я не мог пройти мимо нее, когда стало известно, что ее, наконец, продают. «Изабелла» — в честь Изы, разумеется.

Я заставила себя не комментировать последнюю фразу. Но задала вопросы, которые не отпускали меня с того момента, как я узнала правду:

— Зачем вообще нужно было все скрывать? К чему такая конспирация, Олег? И потом, одно дело СМИ и обычные люди, другое — в той же мэрии или твои конкуренты, они же не из прессы информацию получают!

— Верно. — Олег уважительно посмотрел на меня. — Конечно, кто нужно, тот все знает. Мне не надо осложнений со стороны людей с хорошей памятью.

— Кому ты когда-то перешел дорогу?

— Не я, но фамилия у меня такая же, — усмехнулся Олег. — Мне не нужно было напоминать о себе. Поэтому важно, чтобы СМИ молчали. Я ответил на все твои вопросы, Василиса? А теперь скажи, что ты будешь делать со всей этой информацией?



Глава 71

Я молчала. Просто понятия не имела, что теперь буду делать. Пока задавала вопросы, дальше его ответов не думала, даже не позволяла заглядывать вперед. Включила в себе режим журналиста и поглощала информацию. Перед мысленным взором моя заметка появлялась даже пару раз, я прямо представляла, где и что поправлю и добавлю.

А сейчас он замолчал, смотрел на меня и ждал ответа. А я понятия не имела, что именно чувствовала: столько всего внутри сразу завертелось, сложно разобраться. А он хоть бы прощения попросил! Сказал бы, что любит меня. Что я ему дорога! Что важнее всех тендеров на свете и его дурацкого бизнеса!

Я посмотрела на Бессмертного, выдохнула и вернула ему его же вопрос:

— А что ты хочешь, чтобы я сделала со всей этой информацией?

— Все, что захочешь.

Мне показалось, я ослышалась.

— Все, что я хочу? Уверен?!

Я усмехнулась. От обиды захотелось прямо сейчас выйти отсюда — и прямиком в редакцию. Пойти к Виолетте и сделать то, что я хочу!

— Уверен! — глядя мне в глаза, подтвердил Кощей.

— Думаешь, я расспрашивала тебя, чтобы дополнить свой эксклюзив? Я за этим сюда пришла?!

— А это не так? Даже мысли не было?

Олег чуть наклонил голову, взгляд его проникал под кожу. Казалось, он, как всегда, знал все лучше меня.

— Была. Да и сейчас есть, — честно призналась я. — Ты меня обидел, Олег. Очень сильно. Обвел вокруг пальца, выставил меня доверчивой дурочкой и не признал этого, когда я… мы…

— Василиса! Послушай меня! — Олег резко встал с дивана, подошел вплотную ко мне и обхватил за плечи. — Что сделано, то сделано. Не ошибается тот, кто уже умер. А мы с тобой, слава богу, живы, и я хочу быть с тобой как можно дольше, пока ты сама этого будешь хотеть. Я в последний месяц тоже очень многое делал для себя впервые. Я ошибся, слишком увлекся новым проектом. Я прошу у тебя прощения за то, что не сказал раньше про наш с Андреем обман. Ты можешь и дальше злиться на меня, но реши сама, чего ты хочешь на самом деле. Чего хочу я, я тебе уже сказал.

Он держал меня за плечи, в черных глазах блестело темно-синим пламя, губы были упрямо сжаты. Всем своим видом он требовал ответа, значительно большего, чем просто сказать, что я буду делать со всей этой информацией.

— Я хочу, чтобы ты уважал меня. — Я не отодвинулась ни на шаг, хотя чувствовала, что не так-то и просто стоять рядом с ним и не подчиняться его эмоциональному натиску. — Чтобы считался со мной и был честным. Всегда. Можешь думать, будто я эгоистка, которая… да так оно и есть, наверное, я — эгоистка. Короче, я не хочу, чтобы твой бизнес стоял между нами и чтобы мне каждый раз нужно было отходить в сторонку и ждать своей очереди. Я, наверное, самая неправильная подруга для такого крутого бизнесмена, как ты. Но ты сам меня выбрал.

«И правильно сделал». Это я уже мысленно добавила.

— Выбрал, — согласился Олег и наконец обнял меня.

Сразу стало теплее, но я чувствовала: наш разговор совсем не закончен. Дело не в этой дурацкой заметке или тендере. Сколько у него будет еще таких сделок, а сколько я важного и нужного захочу написать?! Очень много. Сломаюсь сейчас — будущего не будет.

— Чего ты еще хочешь? — спросил он.

— Я хочу чувствовать себя нужной тебе, — сказала я. Олег явно не ожидал этого, удивленно приподнял бровь, но останавливаться я не собиралась. Оказывается, во мне много всего накопилось. — И не только, когда тебе плохо и нужна поддержка или когда ты счастлив, как тогда в Новосибирске, а всегда. Я тебя безумно ревную к твоему бизнесу. Но я не буду публиковать эту статью. Обещаю.

Сама не ожидала, что такое скажу.

— Спасибо! Для меня это важно, не буду скрывать. Да и не только для меня. Я терпеть не могу твою работу, Вася. Пытаюсь с ней смириться, но плохо получается. — Олег широко улыбнулся, словно тоже долго держал это в себе и сейчас рад, что наконец признался. — А то, что ты полдня проводишь с Елисеевым, это вообще за гранью добра и зла.

— Но я люблю то, чем занимаюсь! — Я задрала голову и посмотрела в черные глаза Кощея. — Я не оставлю свою редакцию. И так не пишу про тебя, а могла бы! Одна личная жизнь чего стоит, а если про друзей еще твоих людям нормальным рассказать…

Олег рассмеялся. Легко так, что у меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что он правильно понял мою шутку.

— Я не хочу выбирать, — тихо добавила я, но он прекрасно слышал каждое мое слово. — Не хочу жертвовать. Ни тобой, ни своей работой. Не хочу, чтобы на меня смотрели только как на подружку олигарха, с которым боятся ссориться, но очень хочется.

— Тебя обидели? — резко спросил Олег. — Кто?

— Никто, не важно. — Я вспомнила, как девчонки говорили сегодня утром о Трегубовой. Не хватало еще, чтобы она работу не нашла. Я не сомневалась, Олег мог при желании устроить ей веселую жизнь. — Ты спросил, чего я хочу. Вот этого всего, и чтобы видеть тебя чаще, не только на выходных, с которых надо срочно возвращаться в город!

— И это запомнила, значит?

— Выходит, что так. Мы практически не общались с тех пор, как вернулись. Ты был занят.

Олег молча отпустил меня и сделал обратно несколько шагов к дивану. Я будто в замедленной съемке смотрела, как он достает связку ключей, а к ним еще какую-то карту.

— Это вообще не проблема. Что бы ни случилось, я всегда ночую дома. — Он вложил в мою ладонь связку ключей. — Проблема в том, что возвращаюсь я обычно поздно, но буду приезжать раньше, если ты там будешь.

— Возможно, буду. — Ключи жгли руку, но я не торопилась с ними расставаться. — Но не сейчас. Мне нужно время, Олег. Всего несколько дней, пара дней тишины. Знаю, странно звучит — только что сама жаловалась, что видимся редко, и тут же говорю, что хочу побыть одна. Но мне нужно подумать, переварить все, что произошло, отсечь лишнее, сплетни всякие, слухи… Знаешь, не очень приятно слышать, что тебя называют ширмой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не понял?

Я примерно такую реакцию от него и ожидала. Поэтому со спокойной душой и без каких-либо угрызений совести я сдала Мамаеву, практически по фразам восстановив нашу с ней беседу. А потому что нечего лезть в чужую жизнь! И брат ее пусть не врет больше журналистам. Целее будет!

— Вот, значит, как… — Олег нахмурился и чуть прикрыл глаза. — Катя, значит…

— Она! Я так и не поняла, по глупости тебя сдала или специально.

— Спасибо, что рассказала. Есть еще что-то, что я должен знать?

Я пожала плечами.

— Просто скажи, что никогда не использовал меня, когда со мной начал встречаться. Что у нас все по-настоящему.

— У меня никогда не было настоящих отношений. Мне этого не нужно было. Пока с тобой не познакомился. В том, что у нас все по-настоящему, можешь быть уверена.

Глава 72

— Уверена, что хочешь уйти? — Олег уткнулся носом мне в шею. Щекотно и так приятно!

— Нет, конечно! Не хочу ни капельки! Но надо. — Я обняла его крепче и прикрыла глаза. Так я сильнее окунулась в его родной запах. — Ты тоже знаешь, что надо. Мы договорились.

Бессмертный, прищурившись, посмотрел на меня. Змей-искуситель натуральный, а не Кощей. Я знаю, о чем он сейчас думает. Он всегда спокойно так, но очень четко гнет свою линию. И возможно, если бы не звонок Виолетты с ее категоричным вопросом, где заметка про благотворительную ярмарку, я бы наплевала на все свои здравые решения.

— Сколько времени тебе нужно, чтобы ее написать? Я хочу отвезти тебя домой.

— Не меньше часа или полутора с учетом обязательных вопросов со стороны редактора, плюс еще чем-нибудь запрягут, — прикинула я.

Конечно, мне необязательно сейчас топать в редакцию, хотя до нее тут рукой подать. Я могла бы остаться в «Игле», благо вайфай здесь есть, ноут у меня с собой… Но заметку я бы рядом с ним не написала. Видимо, только когда зла на Кощея, могу думать о работе, но не когда он так нежно улыбается и говорит, что у нас с ним все по-настоящему!

— Тогда позвони, когда освободишься, я тебя заберу.

— Отвезешь меня потом ко мне домой, ладно? Сегодня столько всего произошло, голова кругом. Я сама не до конца понимаю, что чувствую.

— Главное, ничего лишнего не надумай себе.

Я ткнула в бок Кощея локтем. Тот поморщился.

— Когда я знаю правду и со мной никто не играет, мне и надумывать нечего. Но в целом, да, у меня богатое воображение. Это нормально для женщины.

Он вдруг обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Не хочу тебя отпускать. Останься. День и правда тяжелый.

— У тебя же тоже дела. Ты же все отменил, когда я попросила приехать..

— Я буду свободен, когда ты закончишь писать свою статью.

Все-таки свежий воздух и отсутствие на собственном теле рук и губ Бессмертного довольно быстро прочищают мозги. Я шла по дороге, разделяющей редакцию и офис «Буяна», и мысли сами довольно логично выстраивались в голове. Пока они мне очень и очень нравились. Или я все-таки не совсем проветрилась?

Кажется или правда все постепенно наладится? И сегодня мы сделали шаг вперед, потому что наконец-то все стало понятно? Тайн ведь больше не осталось? Самой не верилось, но напряжение неизвестности ушло.

Да, Олег другой, он не такой, как многие мои знакомые. Но он и первый человек с таким состоянием и статусом в моей жизни. Прикольно, конечно, смотреть и писать про мир больших денег, но за фасадом столько всего скрывается…

Он не такой эмоциональный, как я, он Кощей, а не принц на белом коне, стихи мне точно под окном читать не будет. Скрытный, интриган тот еще, все просчитывает на десяток ходов вперед. Но сегодня он был предельно честен со мной, не пытался врать и утверждать, что ради меня забросит свои дела за горизонт. Он никогда не оставит свой бизнес, чтобы смотреть на меня круглые сутки глазами влюбленного песика.

Если верить Андрияшу, то таких девушек, как я, у Олега не было. И он у меня первый. Немного в другом смысле, но сейчас называть свои отношения с Владом взрослыми у меня язык уже не повернется. Так что во всех смыслах, получается.

Надо будет еще дома все обдумать, главное, сегодня не уехать в итоге к Кощею. Там точно думать ни о чем не получится.

— Василиса? — Серега Солодов удивленно посмотрел на меня. — Я думал, ты сегодня из дома…

— Так получилось. — Я пожала плечами и быстро проскользнула мимо редактора. Объяснять ему, как я оказалась рядом с редакцией, точно не собираюсь.

Жизнь вокруг кипела, как обычно и бывает по вечерам. Газета сдает номер в печать, Жора опять требует новости на сайт, что-то кричит про рекламные проекты — в общем, все как всегда.

Виолетты на месте не было, и я с облегчением выдохнула: могу сейчас быстренько написать, не отвлекаясь. Может, получится и пораньше освободиться. Я посмотрела на свой ноут, потом на монитор рабочего компьютера и потянулась к кнопке системного блока. Да, у Олега я бы писала на ноуте, но здесь я даже открывать его не буду. Потому что там есть то, чего никому в редакции знать не надо еще несколько дней. Береженого бог бережет.

— Привет! — У моего стола возник Елисеев — как черт из табакерки выпрыгнул. И тут же удивленно нахмурил брови, когда я инстинктивно прижала к груди свой ноут. Черт! Так и спалиться недолго!

— Вань, мне писать срочно надо заметку. У тебя что-то срочное? — Я быстро спрятала подальше ноут и наблюдала, как загружается стационарный комп. На Елисеева не смотрела принципиально. Делать вид, что у нас с ним все нормально, и не замечать шпильки, которые он исподтишка пытается в меня время от времени воткнуть, я не собиралась. Гад он и есть гад. Пусть только попробует хорошим прикинуться.

Я быстро ввела пароль и нажала на иконку ворда. Так, где там у меня записи? Хотя наверняка лишними будут, я эту ярмарку еще долго не забуду.

— Будешь копать про тендер? — раздался за спиной мягкий, я бы даже сказала, вкрадчивый голос Елисеева. — Письмо же видела главного?

— Видела, — не поднимая головы, ответила я как можно более безразлично. — У меня нет инфы, кто претендует на тендер. Ну, кроме Мамаева, но ты сам это знаешь. Мы вместе писали…

— О да-а… — протянул Елисеев таким тоном, что я невольно обернулась. Вид у Вани был тот еще. Типа испугаться я, что ли, должна от его злорадства? — Захочешь, не забудешь.

— Еще москвичи есть, помнишь? Это уже твой эксклюзив был, — напомнила я. — Но это все известная инфа… наверное, кто-то из них?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Наверное! — кивнул Ваня. — Мне-то все равно. Я и так спецкор. А вот ты… но тут, да, надо уметь добывать информацию, анализировать…

Всем своим видом Елисеев показывал, что я и читать по слогам только научилась. И то гласные путаю.

— Сейчас мне это не нужно.

Я соврала. Конечно, я бы многое отдала за то, чтобы стать спецкором, но не все. Так что никаких сожалений. Это не последний конкурс в моей жизни, а вот Олег… Он бы никогда мне этого не простил.

— Уверена?

— Конечно!

— Ну, как скажешь! А когда пришла, в тебе столько задора было, Вась. Такая удивительная, чистая… Куда все делось?

Он ушел, пока я судорожно придумывала остроумный ответ. Палить его любовницу я точно не хотела: не мое дело, да и свечку не держала. Надо просто не париться и спокойно показать ему средний палец. В следующий раз так и сделаю.

Новость написалась еще быстрее, чем я ожидала. Видимо, подспудно хотела как можно скорее сбежать обратно к Олегу. Он пять минут назад прислал такой милый стикер. Потом еще один и еще. Никогда бы не подумала, что он может так дурачиться.

Так, а Виолетты так и не было видно. Сама ведь вызванивала.

— Лариса? — окликнула я Смольскую со спины и, когда она обернулась, едва подавила изумленный возглас. Нашего гота было просто не узнать. С румянцем на щеках, глаза горят…

— Вась, я занята. Что нужно?

— Виолетту не видела?

— Нет, вроде отъехала куда-то, спроси у Жоры. — И умчалась с несвойственной ей прытью.

Вообще, сначала я хотела позвонить Соколовской, выяснить, где она, и только после этого являться пред грозные очи нашего громовержца. В принципе, Жоре даже проще сдавать статьи: обматерит, но сам быстро поправит, если настроение хорошее — да, и такое бывает. А вот Виолетта… эта заставит меня саму переписывать, если надо.

— У Виолы дома проблемы, с матерью, — коротко объяснил Архангельский после того, как я пришла к нему со своей заметкой. До Виолетты дозвониться не смогла, и теперь понятно почему. — Давай новость. Если что, я позову.

Да там читать-то минут на десять! Хотела Жоре сказать, да постеснялась. Вместо этого вернулась к себе и уткнулась в телефон. Олег раньше разделался со своими поставщиками и теперь ждал меня. Приятно так! Жаль, что не могу так быстро сбежать с работы.

Через полчаса я решила, что Жора обо мне забыл. Такое бывает — сдал заметку в корректуру, а автору сказать времени нет. Но не в этот раз — заметки не было. Как и Жоры в его кабинете.

Пока бегала по редакции, объясняла Олегу, что задерживаюсь, шло время. А надо было сразу идти к главному — Архангельский там засел. Как меня увидел, сразу домой отправил. Тут же. Сказал, что прочитал мою заметку о ярмарке за три минуты и уже забыл, что там в ней было.

Ну а меня дважды просить не пришлось. Вылетела из редакции через пару минут. А еще через минуту уже обнимала Олега в машине. Ну что сказать? Счастье есть! И больше никаких тайн!



Глава 73

Олег Бессмертный

Олег Бессмертный

— Значит, решил здесь обосноваться? Уверен? Это тебе не Краков.

— Надеюсь. Да, минимум на полгода, но вообще предлагают курс вести с сентября. Так что, может, и подзадержусь тут. А ты против?

Где Разумовский, там всегда геморрой. Натворит таких дел, что и отсюда его попрут.

— Почему именно к нам? Ты говорил, тебя звали и в Москву, и в Киев, еще куда-то.

Андрияш начал нервно крутить в руках бокал: первый признак того, что сейчас будет врать.

— Здесь больше свободы обещают, хорошее финансирование. Это во-первых. Во-вторых, хочу немного передохнуть. Перезагрузиться. Ну и ты под боком. Тоже немаловажно.

— А еще здесь Лада.

— Здесь Лада.

Я смотрел, как Андрияш помрачнел и залпом допил коньяк. Во-первых, Лада. Во-первых. Ради нее ты и приехал сюда.

— Я здесь не из-за нее. Не беспокойся. Все давно прошло.

— Ага! Прошло.

Я подвинул к себе бутылку. Каждый раз, когда речь заходит о Ладе, ему нужна новая стопка. Точнее, две.

— Да не заморачивайся. Я же не мудак, чтобы снова накосячить. Ты лучше про рыжую скажи. Тоже облажался?

— А ты и рад?

— Хорошая девочка, слишком хорошая для тебя.

Я отвлекся на шумную компанию, которая только что зашла в бар, и через мгновение заметил движение на столе.

— Не надо пытаться меня контролировать, Олежек. — Бутылка пустела на глазах. — Я взрослый мальчик, и это же твой город.

— Давно в обезьяннике не ночевал? Ты же, когда бухой, совсем не соображаешь.

— Ты глянь, какие девочки! — Андрияш громко присвистнул: за соседний стол присели три девахи. — Брюнетка с сиськами моя, если че. Да и шатенку… — Разумовский входил в кондицию. — Слушай, третью тоже заберу. Тебе же не надо? Или как?

— Не надо, забирай. Так зачем ты приезжал днем? Выкладывай, пока не отключился.

— Лысый завтра прилетает, помнишь?

— Ну да. На неделю. Звонил сегодня утром. А что?

— Ты его про Лору не спрашивай. Там все очень плохо. Вены пыталась себе вскрыть на прошлой неделе. Надрез сделала крошечный, но крови вокруг налила… Короче, опять мозг ему ебет.

— Понял!

— Бабу ему надо. Нормальную. У твоей рыжей нет никого на примете?

Хороший вопрос… Я никогда не задумывался о ее друзьях. Они вообще есть у Василисы? Или только одна работа и я? Точнее, я и ее работа. Должен же кто-то быть, она общительная девочка. А еще родители… Вот с ними точно пора уже познакомиться. Ужин? На следующей неделе? Да, пожалуй.

— О чем задумался? Подружек ее перебираешь? Мой тебе совет: если хочешь ее сохранить, не знакомь их с Яношем. — Язык у Разумовского начал заплетаться, я не сразу понял, о чем речь.

— Подруг Василисы я, честно говоря, не знаю. Мы не так много проводим вместе времени, как хотелось бы. Но этот пробел я восполню.

— Романтический Новый год вдвоем со всеми вытекающими? — Андрияш невесело усмехнулся и уставился на пустую рюмку. — Завидую. Но я бы с одной никогда не смог. Она у тебя надолго?

— Очень. Не смотри в ее сторону. Даже в шутку.

— А что сделаешь? Глотку перегрызешь?

— Кастрирую.

Пьяная улыбка исчезла с лица.

Когда Андрияш позвонил и сказал, что хочет обосноваться в городе, я не поверил. Редкостный придурок, начисто лишенный тормозов, обладал научным складом ума и к своим тридцати годам уже успел защититься, выпустить несколько монографий, с успехом читать собственный курс, вести фундаментальные исследования. А еще завести роман с женой одного из проректоров своего бывшего вуза. И одновременно спать с тремя своими студентками. Скандал был знатный. Даже до меня слухи долетели.

— Любишь ее?

— Люблю. Но тебя это не касается. В общем, не лезь к ней в подружки. А что ты про Яноша говорил? Я не понял.

— Сказал, чтобы Василису свою предупредил, если у нее подружки есть.

— Ты хочешь брата сюда зазвать? — До меня наконец начало доходить. — Зачем? Он не поедет сюда.

— А кто его слушать будет? Засранец совсем страх потерял. Мама переживает.

Это единственная женщина, которая может похвастаться, что Андрияш Разумовский любит ее верной всепоглощающей любовью и ни разу не изменял. Также это означало, что младшего Разумовского вот-вот скрутят в бараний рог. Если еще не скрутили. Распиздяй по жизни, Андрияш всегда чересчур ответственно относился к своим обязанностям старшего брата. А еще больше к правам. Так что Янош может и правда здесь оказаться.

— Что натворил?

— Учиться не хочет, гаденыш. С первого курса может вылететь. Это же каким надо быть дебилом, чтобы завалить зачет по латыни! Налей еще. Так почему ты не с феей?

— Фее надо выспаться, у нее был тяжелый день.

— А ты бы не дал?

— Нет.

Он долго молчал, водил пальцем по пустой рюмке. И наконец, спросил о том, ради чего позвонил два часа назад, заставив приехать в этот дешевый бар на краю города:

— У нее все хорошо?

— Да.

Он не удивился, лишь удовлетворенно кивнул головой.

— Парень есть?

— Да.

— У них серьезно?

— Да. Ты зря приехал. Себя не мучай и сотрудников мне не нервируй. У Лады все хорошо, пока тебя нет рядом. Так что подумай, надо ли тебе именно в нашем университете курс читать.

— В жопу себе засунь свои нравоучения! Я здесь не из-за нее. Выдохни и не лезь.

Сбоку что-то замельтешило, и перед глазами появились сиськи брюнетки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Привет, мальчики! Скучаете?

— Да-а-а!

— Нет!

После душного бара улица порадовала морозным свежим воздухом. На часах полночь, она, наверное, уже спит. Боевая девочка. Моя. Но по-другому и быть не могло.

— Олег Константинович… — Саша подошел сзади, я не услышал его шагов. Хотя обычно ему не удается подобраться ко мне близко незамеченным. Все-таки давно вместе работаем.

— Пригляди за Андрияшем. Чтобы не вляпался, — ответил я, не обернувшись на охранника. — Я домой. Доведи его до гостиницы. И шлюх проверь, они мне не понравились. Еще накачают идиота…

Сволочь эгоистичная, что делаю это, что могу разбудить ее, но сегодня чуть не сдох, когда представил, что не поймет, обидится и уйдет. Она может. Просто не знает об этом. На мое счастье. Как и о том, что я ее никуда не отпущу. Моя девочка.

— Алло? — Голос заспанный и такой родной.

— Разбудил? Хотел просто пожелать спокойной ночи. Вась, я идиот. Прости.

— Ага, я сплю.

Она громко зевнула и отключилась. А я как идиот стоял еще минут пять на холоде, ждал чего-то.

А утро началось со звонка Лады. Очень неприятного звонка.



Глава 74

Утро в декабре — это не утро, это ночь. Темная, глухая беспросветная темень. Глаза открывать лень, вылезать из теплой кровати — лень вдвойне. А ехать с утра на прессуху по теме, в которой ты ничего не понимаешь… Это не просто лень. Здравый смысл требует спать дальше и обнимать моего Кощея. Пусть и во сне, зато так приятно. Мысли убегали от реальности, глаза снова слипались…

На прессуху я опоздала, всего на десять минут. Начало выступления прослушала, но ничего, по ходу разберусь. Мест свободных было мало, поэтому села на первое попавшееся и оказалась рядом со Светкой. Повезло так повезло. Мало того что она вчера своими вопросами настроение испортила, так теперь еще и сейчас рядом.

Включила диктофон, пытаясь въехать в суть выступления, и тут услышала под ухом:

— Значит, «Покровское», да? Вот тебе и Кощей. Всех нас идиотами выставил!

У меня внутри похолодело.

— Что?

Я посмотрела на Светку: та демонстративно закатила глаза под потолок и прошипела:

— Да хватит уже! А то ты ничего не знала? Твои же все и написали!

Она отвернулась и начала остервенело строчить на ноутбуке, а я полезла в телефон. Что там говорили на прессухе, меня совсем перестало интересовать.

«Олег Бессмертный намерен построить в «Покровском» новый многопрофильный комплекс «Изабелла». Источник: «Честное слово».

В глазах сразу же потемнело, строчки стали разбегаться по экрану. Я судорожно сглотнула подступивший к горлу комок и уткнулась в телефон. Пальцы быстро прокрутили статью, выхватывая из текста знакомые факты — то, что было и в моей статье, но больше, много-много больше.

Наконец, увидела авторов: Лариса Смольская, Иван Елисеев.

Значит, Ваня со Смольской… Глазам не верю.

Я не слышу, что там говорят, кажется, уже вопросы начали задавать, но я заново перечитываю заметку. Как? Когда? Откуда столько информации? Вздрогнула, перечитала еще раз и снова еще раз. Целых два абзаца — просто рерайт того, что было в моей заметке. Если бы я не знала, что не имею никакого отношения к этой заметке… по позвоночнику пробежал колючий холод.

О, господи! Олег же читал, он видел, он… Я стала лихорадочно перечитывать материал. Для меня по сути ничего нового — просто много деталей, о которых я не знала. Не верю, что они за день сами столько накопали. И еще три небольших абзаца, словно взятых из моей статьи и переписанных.

Господи! Что теперь будет? Что будет с Олегом? С этим тендером? Он столько всего сделал, чтобы выиграть!

Не обращая внимания на удивленные взгляды, я вылетела в коридор. Что с ним? Просто хочу знать, что он в порядке. Почему не позвонил? Не сказал? Наверняка же все видел…

Я застыла, так и не нажав на вызов. Он должен понять, он ведь не подумает… Да зачем я вообще писала эту статью?! Кому и что я хотела доказать?

Медленно сползла по стенке, сев на корточки. Так и не стала ему звонить пока. Больше всего на свете мне сейчас хотелось знать, что эта статья ничего плохого не принесла ему, а еще что он не винит ни в чем меня.

И тут же стыдно стало. Он может потерять сделку, а я думаю о себе, о том, чтобы он не подумал, будто для меня эта заметка важнее его.

Тогда какого лешего ты вчера ткнула ему в нос свой ноутбук, Василиса? Хотела этот самый нос утереть? Показать, какая крутая? Показала…

То, что под текстом нет моей фамилии, ничего не значит. Далеко не всех, кто работал над статьями, указывают в авторах.

Я рассматривала телефон и думала о том, что ему сейчас не до меня, потому что он разбирается с этой статьей. Поэтому не позвонил. А вовсе не потому, что решил, будто это я его сдала. Но тогда откуда у нас столько пересечений?!

Мой ноут постоянно был со мной вчера. До него никто, кроме меня, не дотрагивался. Я это точно знаю. Стоп! Я бегала, искала Жору, ноут был в сумке вроде, я его туда же положила, когда решила, что не буду на нем работать. Еще Елисеев ко мне подходил, спрашивал про конкурс.

Вот же гад! Он все знал! И ничего мне не сказал. Мне вообще никто ничего не сказал. Лариса, Жора промолчали, главный… ну это понятно… Виолетта… Мысли неслись в голове с космической скоростью, я не успевала за ними.

Если я сама не позвоню, он может решить, что я и правда виновата. Но я никогда не променяла бы его на статью, на должность, индекс цитируемости и так далее. Вот конкретно сейчас я это очень отчетливо понимала. Вчера были глупые эмоции, обида и задетое самолюбие…

Я не могла больше ждать, нужно понять, что он думает, что с ним.

Длинные-предлинные бездушные гудки. Ну хоть не отключен телефон. И наконец…

— Добрый день, Василиса.

— Э… — Я не ожидала услышать холодный голос Лады. — А Олег… где?

— Олег Константинович не может сейчас разговаривать. Он занят.

— Чем? Это из-за статьи, да? Он теперь не выиграет этот тендер? Что происходит?

— Я не могу ничего комментировать. Я передам Олегу Константиновичу, что вы звонили.

Вот черт! На лбу испарина выступила после разговора с Ладой. А если не скажет, что звонила? По голосу понятно было, что она раздражена, хоть и сдержалась. Но наверняка считает, что я имею отношение к этой статье.

Что делать-то?!

Звонить Елисееву? Ларисе? Дико хочется наорать на них. Матом. Как девушка Кощея. А как коллега — поздравить с успешным материалом? Я еще раз зашла в поисковик. Уже около семидесяти перепечаток. Понятно… волна пошла, и ее уже сложно будет локализовать.

Я не могла находиться в вакууме. Раз Олег не может или не хочет со мной разговаривать, тогда звонок другому человеку, который может объяснить, что происходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да! — рявкнула Виолетта.

— Привет. Я про статью, про Олега…

— Да понятно, что не про Деда Мороза. Ты должна быть на пресс-конференции сейчас…

— Ага! — Я запоздало подумала о том, как буду сдавать заметку, но разве это главное сейчас? — Виолетта, откуда появился материал про Олега?

— Ты сейчас как кто спрашиваешь?

— Как… какая разница? На вопрос ответь, пожалуйста!

— Приезжай в редакцию, поговорим. Только не забудь отработать прессуху!

Я чуть в голос не застонала. Может, Ларисе позвонить? Мы вроде нормально с ней всегда ладили, не подруги, конечно, но и палки в колеса друг другу никогда не вставляли.

— Лариса? Привет! Слушай, я по поводу твоей статьи…

— Привет! Я так и знала, что ты будешь спрашивать, — послышался голос нудной Смольской. — Но если ты хочешь узнать, откуда инфа, то это не ко мне…

— В смысле? А от… Елисеев нарыл?

Молчание.

— Ларис?

— Не могу сказать. Прости. Ты же девушка Кощея…

— И что? — Я пыталась анализировать. Ларисе сразу поверила — не она нарыла информацию, да и вряд ли бы сумела. Нет у нее особых контактов. — То есть все-таки Ваня?

— Нет, не он. Все, извини!

Она нажала на отбой. Я не понимала ровным счетом ничего. Если не она и не Ваня, то кто? Других фамилий не было… Кто мог отдать такой эксклюзив?! Притом что был объявлен конкурс? Да кто вообще мог все это знать? Кроме Олега. И Катюши. И Мамаева. И Лады. И мэра. И еще наверняка десятка людей, которые готовили тендер, документы к нему, вели переговоры…

Ну почему он молчит?! Я понимала, что не нужно ему сейчас звонить, что это будет выглядеть как истерика. И так вчера понервничать заставила. Прикрыла глаза, в голову закралась крамольная мысль, которая прежде не смела даже высовываться из-за горизонта. Мысль о том, что лучше бы я ничего не знала и не лезла бы никуда. Его бизнес, его дела… захотел бы — сам бы сказал. Но нет, мне везде нужно было засунуть свой нос и выяснить, прижать его к стенке, показать ему, что я все знаю. Ну и?!

Я ему так и не позвонила. Вернулась обратно в зал, где вовсю задавали вопросы и отвечали них. Не страшно, что многое пропустила — диктофон же работал, запись велась. Потом послушаю.

Света посматривала на меня с любопытством, но с вопросами больше не лезла.

Телефон громко заиграл рингтоном, заставив всех обернуться. Да, не люблю оказываться в таких ситуациях, но, взглянув на экран, сразу же забила на возмущенные взгляды. Олег!

— Алло? — Я снова выскочила в коридор. — Это ты?

— Это я. Привет. — Я услышала уставший мужской голос. Его голос. — Ты сейчас где?

Я быстро назвала адрес.

— Слушай, что происходит? Я прочитала статью, я знаю, кто ее писал, но я не имею…

— Не по телефону, — оборвал он меня. — Я здесь недалеко, но скоро поеду в офис. Ты как?

— Сейчас только вещи заберу.

Не глядя ни на кого, я быстро забрала сумку, диктофон и снова выскочила в коридор. Жутко непрофессионально, наплевала откровенно на свою работу, да и ладно. Пусть хоть увольняют! Я почему-то совершенно не беспокоилась сейчас о последствиях для себя за срыв материала. Хотя, наверное, что-то напишу. Но я никогда прежде так не относилась к заданию.

Когда выскочила на улицу, машина Олега уже стояла у тротуара. Задняя дверь тут же открылась.



Глава 75

Я быстро запрыгнула на заднее сиденье, не зная, чего ждать от Бессмертного. Он негромко разговаривал по телефону, я слышала его отрывистые короткие вопросы. Смотрела на него и пыталась понять, что происходит, в каком он настроении, что думает обо мне.

Машина медленно поехала, постепенно набирая скорость, я уже отчаялась что-то прочитать на лице Кощея, как вдруг он взял мою ладонь в свою и крепко ее сжал. Успокаивающее так сжал, словно сказать хотел: не бойся, все хорошо будет. И я расслабилась. Надеюсь, не зря.

— Понял. На связи.

Он, наконец, отключил телефон и повернулся ко мне.

— Ты как?

— Я? Это ты как?

— Нормально. — Он устало улыбнулся. — А на тебе лица нет, очень бледная.

Олег наклонился ко мне и коснулся пальцами щеки, смотрел на меня так обеспокоенно, что я не выдержала и разревелась. Вот не заплакала, а именно разревелась. Меня просто прорвало.

— Вась? Василиса! — Сильные руки прижали меня к груди, а я зарыдала еще сильнее. — Что? Что случилось?

Я не могла и слова произнести, слезы лились и лились, заливали меня изнутри.

— Да что… — Я в первый раз услышала в голосе Олега страх или что-то похожее на это чувство. — Пей, пей немедленно.

У него в ладони откуда-то появилась бутылка воды, я попыталась забрать ее, но руки дрожали.

— Черт! — вырвалось у Кощея, когда я нечаянно облила его пальто. — Вась!

— Прости… прости, пожа… луйста… — Из-за слез и икоты я не могла нормально произнести и слова. — Сдал…ся мне тендер… этот…

Он прижал меня к себе еще крепче, гладил по голове, пытаясь успокоить. Я больше не могла ничего говорить. Зато слезы, как и прежде, усердно катились по щекам.

— Все нормально, не надо так переживать, — тихо, убаюкивающе прошептал Олег.

Он замолчал, а я, уткнувшись в его шею, пыталась восстановить дыхание. Нервы совсем ни к черту, еще чуть-чуть, и превращусь в истеричку, как Ирка Трегубова.

— Я никому ничего не рассказывала про тендер, клянусь. — Я подняла глаза на Бессмертного и поняла, что можно не клясться: он мне верит, точно верит. — Я жалею, что написала эту заметку, будь она неладна! Зачем вообще нос туда сунула, а?!

— Не только из-за профессионального любопытства. — Кощей сдержанно улыбнулся. — Тебе же стало спокойнее после того, как мы вчера поговорили?

— Обещаю, что больше не буду из тебя ничего выпытывать. — Я всхлипнула и уткнулась мокрым носом в его плечо.

— Никогда не обещай того, что не сможешь выполнить. — Кощей снова погладил меня по голове. — Я не хочу, чтобы ты менялась. К тому же против собственной воли.

— Там есть несколько абзацев, в статье, почти как мои, но я не понимаю откуда! Я никому не давала читать…

— Не знай я тебя, решил бы, что ты в этом участвовала. Совпадения точно есть.

— Но я точно не давала им читать статью! Не знаю, откуда они узнали. — Я замолчала, но потом все-таки призналась: — Не уверена, что они сами это раскопали. У Ларисы точно нет таких контактов, а Ваня…

— Ваня мог, — хмыкнул Кощей. — Помнишь, с кем он спит?

— Знаю! Точно, она про тендер в курсе.

Альмира Шабанова, пресс-секретарь мэра, с которой стараются дружить все местные главные редакторы. Наш недавно поссорился, так пока не помирился — места себе не находил. Но если Шабанова рассказала Ване…

— Это не она, Вась. И это самая лучшая новость на сегодня.

— Почему?

— Еще одно косвенное подтверждение, что наши договоренности с мэром по поводу «Покровского» по-прежнему в силе.

— Понятно… А кто тогда?

Слезы на глазах уже высохли, страх, что Олег во всем обвинит меня, тоже улетучился, но мне очень хотелось узнать, кто стоит за статьей и почему в ней так много похожего на мою.

— Это сейчас выясняет Лада вместе со службой безопасности, — задумчиво произнес Олег.

Я так зациклилась, обвинит ли он меня в утечке, что только сейчас полностью осознала, насколько Бессмертный более чем спокоен. Нет, Кощей на то и Кощей, что он образец хладнокровия и спокойствия, вывести его на эмоции крайне сложно. Но он же теряет многомиллионный (в долларах!) контракт! Несколько месяцев кропотливой работы коту под хвост! Он все равно должен волосы на голове драть. Или я опять чего-то не знаю?

— Почему ты как танк спокойный? Тебя хоть что-нибудь пронять может?! Столько всего было сделано… Да я твою невесту никогда не забуду…

— Вась, результаты будут известны только на следующей неделе. Мы ничего не нарушили, конфиденциальность соблюли, формальных причин нас отстранить от участия в тендере нет. Но, конечно, пока я не увижу официальное решение, не поверю.

— Ты же говорил, что водил нас, журналистов, за нос, чтобы кто-то не узнал о твоем интересе раньше времени.

— Ага.

Я еле успела подавить в себе следующий вопрос. Но нет, надо исправляться. Не нужно мне ничего знать, по крайней мере, пока все не закончится.

То есть еще не все потеряно, даже несмотря на статью?

— Для меня не все, — с энтузиазмом в голосе произнес Олег. — И я особенно рад, что ты ни при чем. Представь хотя бы на минуту, что было бы, если бы тебе пришлось писать обо мне и этом тендере.

— Да не дай бог! — вырвалось у меня. — И так проблем хватает! И писать надо, и тебя бы предупредить, но ведь нельзя. Конфликт интересов.

— Вася, сейчас, когда будешь в редакции, пожалуйста, не пытайся выяснить, кто за всем стоит. Хорошо? Не выясняй ничего ни у Елисеева, ни у этой Смольской.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но они же у меня как на ладони?

— Уверена? А где твоя ладонь была вчера?

Я промолчала. Ну не могли Ваня или Лариса рыться у меня в ноуте! Никто не знал о заметке.

Олег держал меня за руку и явно не злился, сам спокойный, волосы на голове себе не рвет. Еще и тендер хочет удержать. Мне очень хотелось узнать и про те столичные компании, которые, по слухам, также претендуют на «Покровский», и про тех людей, которые не должны были знать об участии Бессмертного в этом тендере. Вопросов в голове крутилось немало.

— Я не знаю точно, но, возможно, мне придется уехать на один или два дня в Москву. Это касается тендера, — признался Олег, когда мы уже подъезжали к «Игле».

— Когда? — Я пыталась не показывать своего разочарования, но оно все равно слышалось в голосе.

— Скорее всего, сегодня вечером.

Я молча кивнула. Пора учиться просто верить ему. И не говорить, что мои главные подозреваемые теперь — это его драгоценная Изабелла и подруга Катя Мамаева, раз уж любовница Елисеева ни при чем.

Машина остановилась у нашей редакции. Я видела, как в паре метров от нас стояли и курили мои коллеги. Идти в ньюсрум категорически не хотелось. Некстати я еще вспомнила про заметку, которую надо писать. Какая может быть работа в такой ответственный момент!

— Вася, посмотри на меня, — негромко позвал Олег. Я повернула голову и поймала взгляд черных внимательных глаз. — Я счастлив, что ты рядом! И я хочу, когда вернусь, увидеть тебя в своей квартире.



Глава 76

На работу влетела радостная, в полной уверенности, что все будет хорошо. Потому что Олег так сказал. Да, он тоже ошибается, часто ведет себя так, словно знает все лучше других. Это иногда бесит, но я очень хочу, чтобы у него получилось.

Я не знаю, с кем именно он будет договариваться в Москве и как собирается спасать ситуацию, но я в него верю.

На работе все как всегда — будто и не выпустили несколько часов назад бомбу: кто-то бегает по ньюсруму, кто-то ругается, кто-то кофе распивает. На меня народ поглядывает как-то то ли удивленно, то ли подозрительно. Да и бог с ними — за почти четыре месяца работы в «Честном слове» я чего на себе только не ловила. Может, наконец, броней начинаю обрастать? Или просто настроение хорошее?

— Привет! Ты читала? — Я еще не успела включить свой комп, как перед глазами нарисовалась Катя Ивлиева, довольная такая стоит.

— Что именно? — Я смотрела ей в глаза. Катя не могла не понимать, что эта статья ударит по Олегу. Чего она хочет? Позлорадствовать?

— Я всегда знала, что нечисто что-то со всеми этими слухами вокруг него, — авторитетно заявила Ивлиева, присаживаясь на край моего стола, точь-в-точь, как это делал Ваня. — И про тендер это же так очевидно, что он должен был в нем участвовать!

Да неужели?! Что же молчала об этом и сама не написала, раз все понятно?

— «Буян» официально не подтверждал информацию, что участвует в тендере. И сейчас тоже. Уверена, что правду написали?

— Не веришь собственному изданию?! — Катя возмущенно закатила глаза. — У Вани стопроцентные источники!

— У Вани? Уверена? Лариса сказала, что не он принес эксклюзив.

Ивлиева фыркнула.

— Нашла кого слушать! Я думаю, он эту дурочку к статье привлек, чтобы тебе нос утереть! Все же видят, вы раньше как шерочка с машерочкой, а после пресс-тура так что-то изменилось.

До чего же внимательные коллеги! Хотя кто бы сомневался!

— Ну если ты все знаешь, — протянула я. — Расскажи, мне интересно!

Да, я обещала Олегу не выяснять, но только у Елисеева и Ларисы. А это Катька Ивлиева.

— И побежишь тут же Бессмертному рассказывать? — хмыкнула она. — Ну не знаю… Могла бы сама написать, тогда бы ты спецкором стала, а не Смольская.

Я промолчала. Катя по-своему поняла мои слова.

— Он не хочет, чтобы ты была спецкором, что ли?

— Так что за источники у Вани и почему ты так уверена в том, что он прав?

— Слушай, поговори сама с ним, если хочешь. Я не сплетница, чтобы чужие слова пересказывать! Только поторопись — может, он уже ушел.

— А что у него? Мероприятие?

— Ваня уволился. Сегодня утром пришел и сразу же заявление написал. Как гром среди ясного неба для всех. Хотя он же пытался уже уйти осенью, но на этот раз вроде точно.

— Как уволился? — не поверила я. — Елисеев? Уволился?! Но… как? Ему же отработать надо… И что — вот так одним днем?

Я ничего не понимала. Зачем ему увольняться? После такой статьи, когда все подтвердится, он станет просто самым крутым журналистом у нас. Да его любое издание с руками оторвет! Или уже оторвало?

— А где он?

— Вроде в бухгалтерии был. Ему там расчет сделать обещали. Главный его все утро уговаривал остаться, но тот ни в какую. Говорит, личные обстоятельства.

Я чуть ли не бегом отправилась к нашему бухгалтеру. Прости, Олег, но я не могу. Вот только сейчас все выясню, в последний раз, и больше в твои дела лезть не буду. Обещаю! Ни как журналистка, ни как твоя девушка.

До бухгалтерии не добежала, столкнулась с Елисеевым в коридоре.

— Прощай, Василиса! — Ваня хлопнул меня по плечу и добавил: — Было неприятно познакомиться с тобой! Ни прекрасной, ни тем более премудрой ты здесь не стала, да и не станешь, но зато Кощея к рукам прибрала. Правда, не думаю, что надолго. Но это уже совсем другая сказка будет! Пока.

Я ошалело смотрела на Елисеева и не сразу опомнилась. В спину ему уже крикнула:

— А ты как будто бегством спасаешься? От кого бежишь? От Альмиры или от Кощея? Или еще кому дорогу перешел?

Он резко обернулся, на лице застыла злобная гримаса.

— Дура ты, Стрельцова! Так ничего и не поняла. Да клал я на Шабанову, она только здесь королева, а в Москве она никто! Да и Бессмертный твой пальцем меня побоится тронуть: если со мной что случится — сразу на него подумают. Непроходимая тупица!

— Ну если тупица, так просвети, если ты такой умный!

Он прищурился, помолчал немного, а потом вдруг согласился:

— Да, давай! Почему бы и нет? Только не здесь, не в редакции же!

Я напряглась, подумала, что позовет в какое-то непонятное место, но Ваня предложил пойти в… «Иглу», на первый этаж, где расположилось несколько кафе и ресторанов.

— Я думаю, это символично, — сказал он, когда через десять минут мы сели за столик уютного кафе. — Говорить про Кощея в его логове, а?

— Откуда у тебя информация? — сразу задала я вопрос и, пока Елисеев демонстративно долго рассматривал меню, включила диктофон в телефоне.

— Информация? — переспросил он лишь после того, как сделал заказ. Я брать ничего не стала. — Ты про сегодняшнюю статью? Понравилось?

— Не очень! Но мне интересно узнать, откуда в вашей с Ларисой заметке оказалось несколько абзацев из моей?!

— Твоей? — Ваня удивился так натурально, что мне пришлось встряхнуть головой, чтобы отвести наваждение. Опять ведь ему поверю, а не себе.

— Моей, моей!

— Не знал, что ты тоже написала заметку про тендер, — протянул Елисеев. — А чего тогда не опубликовала? Кощей не разрешил, верно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вань!

— Что?!

Он явно издевался. Видел, как это для меня важно, и решил по нервам пройтись. Ладно, тогда по-другому сделаем.

— Это месть, да? Твой материал про Олега? Из-за того, что Изабелла не с тобой?

— Я выполнил свой журналистский долг! — с пафосом произнес Ваня.

По глазам его было видно: он сам не верит в то, что говорит.

— Конечно, это из-за нее, — уже спокойнее добавил он. — Я кучу времени и сил убил на нее, и такой облом. Он должен за это заплатить. Так что все по-честному.

— Чего по-честному? Ты хоть понимаешь, что твоя статья может повлиять на результаты тендера? Что огласка может повредить?

— Плевать, — совершенно искренне ответил Ваня. — Моя задача — написать статью, а кто и как будет реагировать — не мое дело. Ничего противозаконного я не написал.

— А как узнал? Вряд ли законно! — ляпнула я и с удивлением увидела, что попала в цель: красивое лицо Елисеева исказилось.

— Не мои проблемы. Вряд ли Кощей захочет посадить свою прекрасную Изабеллу, когда все узнает.

— Значит, все-таки Павлова.

Я тяжело выдохнула. Для Олега это будет удар, хотя мог бы и сам догадаться. Она же однажды пыталась мне продать его секреты. Взамен на информацию о Ване. Бессмертный тогда лишь отмахнулся, а зря.

— Строго говоря, она даже не понимала, что делает. Каждый раз, когда речь касается меня, эта хитрая сучка превращается в тупую курицу. Я сам не ожидал, что она мне все выдаст. Стоило только сказать, что мне удалось найти достаточно денег и мы сможем спокойно жить без ее наследства и что уже в понедельник я буду у нее… Она даже не поняла, как сдала своего «он мне как старший брат», — пропищал Елисеев противным голосом, пародируя Павлову. Похоже получилось.

— Я думала, вы не общаетесь, что Олег… — Я ошеломленно посмотрела на Ваню. — Так вы все это время…?

— Сумасшедшие, Василиса, — наставительным тоном проговорил Елисеев, — очень сообразительные люди, когда им это надо. Изабелла скорешилась с какой-то такой же психичкой, к ней брат приходил навещать… в общем, через него и связь держали. Когда Кощей все это узнает, тебе во всех деталях расскажет. Наверное.

— Не может быть, чтобы только Иза. — Я покачала головой. — Я читала статью. Там много фактов, даже я такого не знала…

— Правильно мыслишь, но думать раньше надо было, — кивнул Ваня. — И уделять больше внимания своим бывшим…

— Влад? А он… — Я замолчала.

— Верно, верно мыслишь! Твой идиот-дружок втрескался в Павлову, когда она в «Буяне» работала, эта дура перед ним сиськами все трясла. Вот он и решил… Короче, там та еще трагедия была, когда понял, что его кинули…

— Что сделал Влад? — оборвала я хохотавшего Елисеева. Судя по тому, как часто менялось его настроение в ходе нашего разговора, ему бы самому неплохо провериться у медиков.

— Ему позвонила Изабелла, что пообещала — понятия не имею, но кое-какие документы он вытащил из почты Бессмертного. Жаль, я не сразу узнал, что такой «казачок» в «Буян» затесался. Он много чего интересного нашел, но времени особо не было покопаться. Сроки поджимали.

— Какие сроки? Результаты тендера на следующей неделе только.

— У нас была информация, что уже в понедельник.

— У нас? Да я помню, что и Жора, и Виолетта говорили…

— Мне плевать, что они говорили, они ничего не решают. И мэр этот тоже ничего не решает! — Ваня снисходительно улыбнулся. — Ты так ничего и не поняла, да? Заказали твоего Кощея! Заказали! Он и сам наверняка уже догадался. Я знал, что он участвует в тендере, еще до того, как Иза с Владом подогнали документы. Кстати, там последнее письмо в его почте было интересное — пришло с твоего личного адреса на его корпоративный. Как думаешь, что там в файле было?



Глава 77

— Что было? — автоматически переспросила я и тут же прочитала ответ на лице Елисеева. — Ты врешь!

— Да я, вообще-то, ни слова не сказал! Ты сама все додумала, но додумала верно. До тебя вообще быстрее доходит, когда все разжевано. Твой прекрасный Кощей, а не я увел твою статью себе на почту.

Я молчала, пыталась сообразить, возможно ли это. И как вообще реагировать, если он прав. Елисеев, которому принесли пасту, медленно накручивал спагетти на вилку и не отводил от меня взгляда. Смотрел с каким-то жадным интересом, у него глаза даже засверкали. Я поежилась. Псих.

— Не веришь — позвони сейчас Бессмертному. Давай, Вась, звони!

Рука сама потянулась к телефону, но я вовремя ее отдернула.

— А я думаю, ты врешь, Вань. Видел, как я прижимала к груди свой ноут, вот и решил проверить, пока я бегала Архангельского искала.

— Да ради бога! Верь, во что хочешь. Сама же спрашивала… Я хотел приколоться, твою фамилию добавить в авторы, но Жора не дал. А весело бы было…

— Олег тебя в порошок сотрет, — тихо произнесла я и не узнала собственный голос. — Как только все узнает.

— Думаешь, он всесильный? Ты ослеплена им, Вась. — Елисеев с деланным сочувствием посмотрел на меня. — Во-первых, через полтора часа я исчезну из этого города. Навсегда. Во-вторых, Кощею долго не будет до меня дела, пусть на дружке твоем и на Павловой отрывается. А в-третьих… — Тут бывший приятель направил в рот очередную порцию спагетти и начал очень медленно жевать. — Так вот: в-третьих, люди, которым я помог убрать Бессмертного из тендера, очень влиятельны, они мне уже предоставили охрану. Да я и говорил уже, что, если со мной что случится, он первым будет под подозрением.

Мне хотелось его растерзать. Просто разорвать на части. Как я могла считать его своим другом? Верить ему, да еще и защищать, оправдывать его перед Олегом?!

— Ну так как? — скучающим голосом спросил Елисеев. — Я на все твои вопросы ответил?

— Нет, конечно. — Я думала о том, что было бы неплохо прямо сейчас позвонить Олегу или Ладе, или еще кому, кто может вызвать службу безопасности… Хотя что ему могут предъявить? Это уже Олег нарушит закон, если попробует его задержать, да еще в своем здании… Мысли в голове путались, я тщетно искала единственно верное решение и очень боялась ошибиться.

А Ваня тем временем продолжил говорить, не дождавшись от меня вопроса:

— Они сами на меня вышли, потому что я лучший здесь журналист. От такой темы никто бы не отказался, тут даже неважны уже мои терки с Кощеем. Я могу год не работать, Вась, это не наши нищенские премии.

— То есть тебе заплатили за этот материал? Чтобы ты написал про планы Олега на эту землю? Но почему ты решил, что это обязательно повлияет на результаты тендера?

— Это не я решил, Вась. Это мои новые знакомые решили, — охотно пояснил Ваня. — Кажется, Бессмертный опасался утечки, потому что кто-то может надавить на нашего мэра… Не знаю, честно! Но вот увидишь: земля ему эта не достанется, а тендер объявят недействительным или еще чего… Да плевать… Ладно, Василиса Наивная, мне пора.

Размашистым жестом Елисеев бросил тысячу рублей на стол, даже не попросив счета. Быстро встал из-за стола и подхватил рюкзак.

— Подожди! Почему ты мне все это рассказал? Ты же понимаешь, что я все расскажу Олегу!

— Да хоть записывай! — Ваня кивнул на мой телефон, лежащий рядом с его тарелкой, я даже вздрогнула невольно. — Я не сделал ничего противозаконного. Но мне приятно знать, что ты теперь все знаешь, что твоя же редакция такую подлянку тебе сделала. Да и твой козел Кощей тоже ничего не сделает. Пока!

Не дожидаясь моей реакции, он быстрым шагом направился к выходу, а я тут же схватила со стола свой мобильный.

Олег ответил после третьего гудка.

— Это Елисеев, он! Ему заказали эту статью! — завопила я в трубку. — И он сейчас уходит, его надо останов…

— Ты где? — резко оборвал меня Олег, и я растерялась.

— В смысле? А я в «Игле», на первом этаже, в «Траттории». Он уходит!

— Пусть уходит. Ты в порядке? Что он тебе сделал?

— Мне? Да ничего, но он столько всего рассказал! Ему помогли… я не знаю, как сказать…

— Постарался твой дебил бывший, которого я не успел уволить, — ровным голосом сказал Олег. — А сделал он это по просьбе Изы, я все знаю, Вась. Стой там, где ты стоишь, не отключай звонок.

Я не успела осознать до конца, что он уже в курсе всех событий, как снова услышала голос Бессмертного.

— Василиса, родная моя девочка, а теперь садись обратно за стол, глубоко вдохни и расскажи мне все по порядку.

Я уложилась, наверное, в минуту. Оказалось, что, по сути, Елисеев не так много и сообщил мне, я сумела очень быстро все передать Олегу. И конечно же, я спросила про свою статью.

— Он не соврал. Я ее переслал на свою почту, я всегда копирую себе документы, которые намерен еще раз перечитать, пересмотреть. Это привычка, годами выработанная. А потом мы поговорили… выяснили все. Когда ты ушла, я удалил письмо, даже не открыв его. Я и не вспомнил об этом, пока про Пономаренко не выяснилось. Прости. Я сам тебя подставил. И себя тоже.

— Он уедет из города, — я перевела разговор на Елисеева, чтобы потом разобраться с возникшей обидой на Бессмертного. — Его надо остановить!

— Не надо. Ничего незаконного Елисеев лично не сделал, собирать доказательства того, что статью проплатили, я сейчас не буду. Спасибо тебе, что беспокоишься за меня, но я прошу тебя больше никуда не лезть. Это может быть небезопасно. Я сам разберусь, договорились?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я помочь хотела! — Вот сейчас обиду я не собиралась сдерживать. — Я же не знала, что ты все выяснил уже!

— Ты помогла мне, мой Пинкертон. — Я просто услышала, как он улыбнулся в трубку. — Кое-что из того, что поведал тебе Иван, я не знал, зато теперь четко понимаю, кто именно заказал статью. И это немного меняет мои планы. Возможно, мне придется задержаться в Москве на пару дней дольше, еще не уверен. У меня вылет через полтора часа.

— Я очень хочу, чтобы у тебя все получилось! Просто несправедливо будет, если все пойдет коту под хвост из-за одной только заметки! И еще я буду скучать, — чуть тише добавила я. — Уже скучаю.

Он устало вздохнул в трубку.

— Вась, я вернусь, как только смогу. Я даже отца своего подключил. В конце концов, это его разборки, не мои.

— А? Расскажи! — невольно вырвалось у меня. — Я так и знала, что все это как-то связано с его делишками! Прости, пожалуйста!

— Расскажу, как вернусь. Справа от тебя, через столик, сидит крепкий брюнет в черной водолазке, видишь? — Я удивленно посмотрела направо и машинально кивнула, хотя Олег находился сейчас далеко и видеть меня не мог. — Это Владимир, он охранник, так что не удивляйся, если иногда будешь его видеть. Хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Сейчас пришлю тебе мой второй номер, он всегда включен.

— Угу!

— Вась?

Я всхлипнула. То ли оттого, что не увижу его несколько дней, то ли оттого, что сделать ничего не могу и вынуждена буду сидеть и тупо ждать, когда все это закончится.

— Вась… Все хорошо будет, не волнуйся. — Он помолчал и добавил: — Люблю тебя.

— И я. Люблю.



Глава 78

— Мэрия отменила тендер. Только что у себя на сайте повесили сообщение. Быстро к нам в новости! — гаркнула Виолетта утром в понедельник, когда я стояла у кофемашины и смотрела, как последние капли горячего молока падают в чашку. — Василиса, давай, в темпе! А где Смольская?

Она что-то еще громко говорила, но у меня в голове молотками стучали слова «мэрия отменила тендер». Как? Не может быть! Я вчера с Олегом разговаривала перед сном, он сказал, что сегодня вечером вернется, что все нормально.

Оставив свой капучино дымиться в кофемашине, я подошла к Виолетте, у ее стола уже столпился народ.

— Это после нашей статьи? Да? — спросила Марина, новый стажер, всего вторую неделю у нас работает. — Вот это круто!

— Официальная причина — выявлены технические нарушения при подготовке документации… Неужели не могли ничего умнее придумать? — фыркнула Катя Ивлиева, а потом обернулась, увидела меня и спросила: — А ты знала?

На меня сейчас же уставилось несколько пар любопытных глаз. Я только растерянно пожала плечами.

— Тебе-то что? — рявкнула Соколовская, которая никогда и ни к кому не скрывала свою неприязнь, в том числе и к Ивлиевой. — Ты вообще не про бизнес, про культуру вроде пишешь? Вот и пиши про нашу филармонию!

— В мэрии официально ничего не комментируют, — раздался голос Солодова. — Я еще попробую по своим источникам узнать, что происходит, но вряд ли кто сольет. Жаль, Елисеева не удержали, он бы выяснил.

— Да уж… жаль! Кто новость пишет?

За спиной послышался голос Архангельского, все вокруг тут же засуетились, и через пару секунд у стола Виолетты остались только я да Жора.

— Пролетел, похоже, твой Кощей, как фанера… — Шеф-редактор хлопнул меня по плечу и добавил: — Вась, не обижайся — сама понимаешь, мы должны были написать о таком. Это наша работа. Не факт, что из-за нашей статьи отменили тендер.

Я промолчала. Конечно, работа. До сих пор трафик на сайте зашкаливает, такой посещаемости у нас никогда не было. Вот только посетители «не оседают» — прочитали один материал и закрывают сайт, на другие материалы не переходят. Ну да ладно, мне, если честно, совершенно плевать сейчас на все это. Интересно другое: а Жора в курсе, как именно Ваня достал информацию, или предпочел не интересоваться на всякий случай?

Сразу всплыли в голове слова Олега, которые он сказал мне вчера вечером. «Иск против вас подавать не будем, Вась. Тогда придется признать и достоверность информации в статье, и то, что документы вам отдал наш же сотрудник».

— Так, писать заметку тебя заставлять не буду, сейчас Смольская должна подойти, пусть и отписывает. Но вот комментарий…

— Не ко мне! — жестко сказала я. — У вас новый спецкор, вот пусть и пишет!

— Кстати, в связи с уходом Елисеева у нас снова вакансия, — подала голос Виолетта. — Не к добру это. Вот задницей чую, аукнется нам эта статья. Если бы мне не пришлось тогда срочно домой ехать…

Тут она осеклась и выразительно посмотрела на меня. Типа, иди, Стрельцова, работай, не для твоих ушей. Ну я и пошла. Медленно так пошла. И услышала за спиной голос Архангельского:

— Да не ссы ты! Откуда Елисеев мог это принести, как не из мэрии? Наверняка сами и слили Бессмертного нашими руками. Все нормально будет. Главный Альмире звонил, когда решал, ставить или нет статью.

Соколовская что-то буркнула в ответ, мимо меня пробежала Лариса, а я задумалась над словами Жоры. Какие тут все-таки иезуитские интриги — не поймешь, кто кого и куда подставил. За Олега было безумно, до слез обидно. Столько всего было сделано, и все равно не удалось все сохранить в тайне.

Я не знала, звонить ли ему сейчас. Первая реакция — конечно, звонить, утешить, сказать, что я его очень люблю и во всем помогу. Что у всех случаются проколы, даже у бессмертных Кощеев. И все равно он самый лучший.

Но он позвонил первым. Сам позвонил.

— Привет, Василиса!

— Привет… — Я сильнее прижала к уху трубку и прошептала: — Ты уже знаешь, да?

— Всем участникам прислали официальные уведомления в девять утра. Потом, как я понял, уже и всем остальным объявили.

По его голосу мне было совершенно не понятно, как сильно он расстроен. Голос спокойный, ровный. Наверное, уже переварил все в себе и смирился с проигрышем.

— И что теперь? Расстроен, да? Я так сочувствую, ты даже не представляешь! Я понимаю, тебе важна эта земля, но, я уверена, у тебя будет еще столько…

— Вась, нормально все, не переживай, — усмехнулся Бессмертный. — Все бывает. Я тебе не поэтому позвонил.

— Ты так легко говоришь… — Я уже не знала, о чем и думать. — Ты столько всего сделал, мне вообще казалось, что этот проект тебе важнее всего и всех, а сейчас — «все бывает».

Он глубоко вздохнул и выдал мне нотацию в стиле бизнес-коучера:

— Если бы я бурно реагировал на любые потери, у меня ничего бы не было. Неудачи — это залог будущего успеха. Вообще, забудь об этом.

— Уверен? — недоверчиво переспросила я. — Да эту историю захочешь — не забудешь!

— А ты постарайся! Я поменял билеты и возвращаюсь следующим рейсом. Ты сможешь сбежать со своей работы сегодня чуть раньше?

— Не знаю, у нас же Елисеев скоропостижно уволился, а писать мы меньше не стали. Сейчас такое ощущение, что перед Новым годом все стараются заскочить в уходящий поезд и выпустить как можно больше релизов и позвать на кучу мероприятий.

— Тяжела жизнь журналиста, — хмыкнул Кощей, и я, наконец, с удивлением осознала, что у него отличное настроение. — Я хочу тебе ее облегчить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Каким образом? — Я невольно улыбнулась. — Вообще, я думала, мне придется тебя подбадривать, говорить правильные слова, что еще не все потеряно…

— Давай закроем тему тендера и поговорим о нем, когда история закончится, — перебил Олег. — Я хочу забрать тебя сразу после работы. И заберу.

— Забирай! — Губы растянулись в довольной улыбке так, что я даже глаза прикрыла. — Ты только, как прилетишь, сразу напиши или позвони, чтобы я понимала, сколько у меня времени, чтобы все дела завер… Стой! Что значит «когда история закончится»? А разве она не закончилась? Тендер же отменили!

— Нет, Вась, эта история еще не завершилась. Поверь мне, тебе понравится концовка и эпилог.

И все. Положил трубку, а мне опять гадай! Зато настроение сразу улучшилось. На порядок. А еще словно радуга заглянула в редакцию. Так хорошо стало — я даже помогла Ларисе с заметкой. Смольская явно не знала, как себя вести со мной. Ей было неловко за свою статью — как и почти все журналисты в редакции, она думала, что именно их с Ваней опус повлиял на решение отменить тендер. Я не стала ее разубеждать. Во-первых, правду я не знаю до конца, а во-вторых, пусть сама разбирается со своими эмоциями. Все, чего я сейчас хотела, — чтобы позвонил Олег и сказал, что едет за мной. И он позвонил, как только приземлился. И уже через сорок минут его машина остановилась, нет, не у его «Иглы», а напротив подъезда нашей редакции.

— Я так полагаю, тебя не стоит просить написать новость про новогодние подарки, которые готовит мэрия для детей? — Виолетта материализовалась из воздуха в тот момент, когда я сворачивала все окна на своем компьютере.

— Правильно полагаешь! — Я нажала на значок «выключить» и с нескрываемым удовольствием наблюдала, как гаснет экран. — Свою заметку я написала, Смольской помогла…

— Розовые кусты посадила, чечевицу перебрала, — сыронизировала Виолетта. — Теперь пора на бал?

— Да! Я свой бал заслужила!



Глава 79

— Когда я вчера говорила про бал, не думала, что ты решишь забить на работу до конца недели!

Я отвела телефон от уха и глубоко вздохнула. Ну и кого я хотела обдурить? В средние века Виолетту точно бы сожгли как ведьму! Ей никакого хрустального шара не нужно. Все и вся насквозь видит. Меня так всегда. Но я же настырная!

— Мне, что, заболеть нельзя? — Я добавила хрипотцы в голос. — Отлежусь несколько дней и выйду.

— Ну конечно! — Соколовская хмыкнула. — Отлежишься! Хоть в этом, наверное, не врешь!

«Да не будем мы лежать!» — чуть вслух не возмутилась я, но быстро прикусила себе язык.

— Имею право поболеть! Больничный, если надо, оформлю! Но вспомни, сколько раз за эти месяцы я ночами работала, а выходные?! И ни разу мне не то что не доплатили, но и дня выходного не дали!

Или давали? Так, Василиса, хорошая память и совесть тебе сейчас не помощники, так что не рефлексируй, а гни свою линию.

— Конец года, деловая активность спадает постепенно, к тому же про тендер этот злосчастный уже написали. Виолетта, вот давай тогда уж по-честному: от того, что меня не будет несколько дней, сайт не перестанет работать, газета продолжит уходить в печать. Не стоит преувеличивать мое значение для редакции.

— Уверена, что про тендер все написали и ничего не всплывет в ближайшие дни? — оборвала мою речь Соколовская, четко дав понять, что именно ее интересует.

Я прислушалась к шуму льющейся воды в ванной. Я знала ответ на ее вопрос, но молчала. Виолетта тоже. Пауза, мягко говоря, затянулась, и первой ее прервала начальница.

— Значит, не всплывет, — задумчиво протянула Соколовская, а я уже пожалела, что ляпнула про тендер. — В понедельник жду на работе. Перед Жорой прикрою, но если спалишься — пеняй на себя.

— Не спалюсь! — пообещала я Виолетте совершенно нормальным голосом. — Там, куда мы едем, никому до нас нет дела, слава богу. Спасибо тебе большое!

Соколовская, на удивление, промолчала, не стала выпускать на волю свой обычный сарказм и отключилась.

Свобода!

Вода в ванной продолжала литься, и я подумала, что два раза принять душ утром не такая уж и плохая идея.

— Никогда бы не подумала, что ты способен на такие вот экспромты. — Я рассматривала взлетную полосу, сидя в бизнес-классе самолета. — Мне казалось, ты все просчитываешь всегда, до последней мелочи.

— Как показали последние события, тактик из меня никакой, — усмехнулся Бессмертный и обнял меня за плечи. — Но этот экспромт я задумал еще во время выставки, хотел в следующем году весной тебя свозить. Но чего ждать? Согласна?

Конечно, согласна, раз сижу сейчас с тобой, а через пару часов окажусь уже в Москве, в тот самый момент, когда Жора будет дрючить всю редакцию, а Виолетта — пытаться вычленить здравую мысль из его ора.

— Усталость накопилась за эти дни, — честно призналась я. — Столько всего произошло… Хотя… — Я положила голову на плечо Олега и посмотрела в его глаза. — Я бы в любом случае согласилась. Сразу же и без всяких оговорок. Мне всего двадцать два, я обязательно стану очень успешным журналистом, вот увидишь, поработаю в самых разных редакциях. Но я не хочу терять ни одной минуты, которую могу прожить рядом с тобой. Вот. Пафосно как-то получилось! Будто я такая умудренная жизнью тетенька и говорю это с высоты прожитых лет…

Олег не дал мне дальше произносить все эти глупости, просто закрыл рот поцелуем. Сумасшедшим, крышесносным, а еще совершенно бесстыдным. Как будто мы тут не в самолете сидим, а до сих пор душ утренний вместе принимаем.

— Обещаю, тебе там понравится! — прошептал Олег мне прямо в губы. — Не может не понравиться.

— Уверена в этом.

Я посмотрела в любимые черные глаза и улыбнулась. Неужели все переживания наконец позади? Так хочется, чтобы теперь все было хорошо! Я боялась загадывать наперед, строить планы, но, прижимаясь сейчас к сильному плечу моего Кощея, не могла не мечтать о воздушных замках. Думала о том, что бог с ними, со всеми этими расследованиями и эксклюзивами, которые, как я теперь знаю, добываются в жесткой конкуренции, когда приходится ходить по всем головам, что окажутся рядом. Я знаю, что могу, умею работать, пусть неидеально, но именно я первой догадалась и про «невесту Кощея», и про тендер. Но сейчас рядом со мной не крутой ньюсмейкер, не поставщик эксклюзивов, не человек, который может провести меня за руку и познакомить со всеми нашими местными воротилами. Рядом со мной мой любимый мужчина. И все. Мой. Любимый. Мужчина. Да! Каждое слово — с большой буквы.

— Нам повезло со стыковкой рейсов, — прервал мои романтические мысли Олег. — Но все равно, если можешь, лучше поспи сейчас, в Тбилиси мы будем ближе к ночи.

Миллион, миллион алых роз… Я прикрыла глаза и снова начала мечтать.

И почему время так быстро летит? Я и поспать толком не успела, как пришлось выползать из-под уютного плеча Бессмертного, а потом и вовсе из самолета выдвигаться.

— Идем! У нас немного времени совсем до нашего самолета.

Вокруг много людей, все суетятся, но меня это совершенно не трогает. Хорошо быть влюбленной: никакие бытовые проблемы тебя не раздражают, на все смотришь с улыбкой.

Ну или почти на все. То есть на всех.

Я честно старалась не замечать дурацкого женского повизгивания, раздававшегося прямо у меня за спиной. Я, еще когда подходила к креслам в зале ожидания, заметила эту троицу: две загорелые девицы сидели на коленях какого-то парня и противно хихикали.

Да! Обе! Одна на одном колене, другая — на другом. И, надо сказать, обе совсем не Дюймовочки. Даже интересно стало, сколько он сможет продержать их на себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я, может, и не обратила бы на них внимания, но Олегу кто-то позвонил, и сейчас он стоял в паре метров от наших кресел и что-то выговаривал в трубку. Вот стоит, хмурит свои красивые брови, а я им любуюсь.

Сзади раздался утробный глухой стон. Я не выдержала и оглянулась. Парень присосался к шее одной из девчонок, не забывая лапать вторую за задницу. В зале как-то само собой воцарилась тишина, все разговоры мигом стихли. Я даже не слышала больше голос Кощея.

Эта троица сейчас вот-вот сексом займется, как пить дать. Почти все кресла в их ряду были заняты, но смотреть порнуху живьем готовы были явно не все. Кто-то увлеченно копался в телефоне, кто-то тут же заснул, а кто-то смотрел во все глаза на происходящее.

Но никто не возмущался. Вот ни одна живая душа. Если бы они такое устроили у нас перед подъездом…

— Нравится? Хочешь присоединиться? Люблю рыженьких.

Я вздрогнула, не сразу сообразив, что нахальный смазливый парень смотрит прямо мне в глаза. Красивый, засранец, а взгляд-то какой наглый.

— Еще не оторвали то, чем любить собрался? — раздался за спиной резкий голос Кощея. — Так давно пора оторвать.

Даже мне не по себе стало, девчонки точно испугались, вон головы вжали, одна так вообще с колена парня встала и так в сторонку, в сторонку…

— Да, понял я, понял. — Нахал широко улыбнулся и примиряюще поднял вверх ладони. — Я же не дебил, чужих женщин не трогаю.

Первый раз вижу этого засранца, но вот уверена — рога он наставлять умеет мастерски.

— Ты дебил, Янош, и это уже не исправишь. Познакомься, Василиса, с младшим братом Андрияша.



Глава 80

Я посмотрела на нахальную небритую физиономию, которая продолжала пялиться на меня так, что еще чуть-чуть, и я начала бы проверять, есть ли на мне одежда. От наваждения спас Олег, который обнял меня за талию, и я, наконец, почувствовала себя комфортно.

— Васили-и-иса… — медленно протянул Янош и подмигнул мне, за что тут же получил подзатыльник от Кощея. Веселые у них отношения. — Мне очень приятно.

Могу точно сказать, что старший Разумовский мне нравится больше. С ним спокойнее и намного безопаснее. Андрияш все-таки препод, умеет голову включать, хоть иногда, пусть и выглядит как дорогой стриптизер из ночного клуба, а этот… ну совсем без тормозов.

— Куда собрался? — спросил Олег и, подойдя к креслам, сел рядом с Яношем. — Надеюсь, не в Тбилиси?

— Не, в Новороссийск, — ответил парень и спихнул с колена вторую девицу. Та было рот открыла, но быстро закрыла и отошла в сторону. Видимо, правильно оценила расстановку сил. А я снова сидела на своем прежнем месте, спиной к Олегу и младшему балбесу, и слышала каждое слово их разговора.

— Брат знает?

— Нет, и ты ж ему не скажешь? Ну тут такие девочки… утром познакомились. У темненькой там хата есть и еще подружки.

Голос у парня был беззаботный и расслабленный. А я посмотрела на его девчонок — они стояли у окна и селфились. На вид им было лет девятнадцать-двадцать, столько же, сколько и Яношу. Хорошо, что мы не летим с ними одним рейсом.

Им посадку объявили минут через пять. Я за это время узнала, что: Янош то ли вылетел, то ли вот-вот вылетит из какого-то крутого универа, что учебу он видел в гробу, что пару-тройку лет еще потусит, а потом замутит крутой стартап и наконец «положит болт на предков и старшего мудака».

— Ладно, пока! — Янош, оторвал свою задницу от кресла и подхватил на плечо рюкзак. — Хорошо вам оторваться, и трезвыми не возвращайтесь.

Он по-шутовски отсалютовал Олегу и повернулся ко мне.

— Еще увидимся! У тебя сестренки нет, а? Такой же рыженькой?

Ответить я не успела, Бессмертный схватил парня под локоть и настойчиво потянул его в сторону девчонок. И не отходил от младшего Разумовского, пока тот со своими ундинами не скрылся в «рукаве».

— Вот повезет же кому-то! — не выдержала я, когда Олег снова оказался рядом со мной. — Слушай, со мной кто только не учился в универе, на работе тоже такие кадры попадаются, один Елисеев чего стоит, но это…

— Отморозок. И не сравнивай его с Елисеевым. Тут совсем другой типаж, — коротко прокомментировал Бессмертный. — Андрияш его собирается перетащить в наш город. Они же от университета камня на камне не оставят.

А мне сейчас была по боку альма-матер. Какой универ, какие братья, какие камни?! Я прикрыла глаза и прильнула к груди моего Кощея, обняла его крепко-крепко и глубоко вздохнула. А ведь это наше первое с ним путешествие. Не пресс-тур, где я журналистка, старающаяся его достать, раскрутить на интервью, а он весь такой скрытный и недоступный бизнесмен, использующий прессу в своих интересах. Нет этого всего. Есть просто Василиса и Олег. Ну или Василиса и ее Кощей. Да, так тоже можно.

После наших предновогодних морозов мне показалось, что в Тбилиси уже наступила весна. Тепло, командир экипажа при посадке сказал, что за бортом плюс пять. А по мне, так намного больше. И воздух, здесь совсем другой воздух! Дышится не так, как дома, свободнее, что ли. Я это полностью осознала уже утром, когда после завтрака Олег повел меня знакомиться с городом.

— Ты часто бывал здесь? — Я с любопытством посмотрела на Бессмертного. Такого спокойного и невозмутимого, но при этом такого родного и близкого. Я не знаю, как это у других, да мне и сравнивать с кем, но когда просыпаешься утром в одной кровати с другим человеком и видишь его самым что ни на есть настоящим, без всяких прикрас, понимаешь именно в этот момент, кого на самом деле ты любишь.

— Всего пару раз, и то по делам, — ответил Олег и поправил мой шарф, который зачем-то решил развязаться. — Я мог участвовать в одном проекте, но не сложилось. А вот город мне понравился, не могу сказать, что было много времени его посмотреть.

— А куда мы идем? Или это простая прогулка? Куда захотим…

— Предлагаю вместе забраться на Мтацминды — Святую гору, это одна из главных достопримечательностей Тбилиси, — пояснил Олег. — С нее открывается прекрасный вид на город.

— И как мы туда доберемся? — Я улыбнулась и посмотрела на свои теплые кроссовки. Все-таки любовь к удобной обуви может оказаться весьма кстати и в романтическом путешествии.

— Хороший вопрос. Смотри, можно довольно быстро подняться на фуникулере. Или идти пешком примерно час, если не врет путеводитель, который мне прислали. Чего ты хочешь, Василиса?

Я подняла на него глаза и задумалась. Забавно получается, мы вместе не так много времени, но каждый раз, когда он рядом, мне приходится делать выбор. Выбор, который обязательно повлияет не только на наши отношения, но и на всю жизнь, пусть я и не сразу осознаю эти изменения. Вот и сейчас он стоит рядом и терпеливо ждет, что я скажу. Словно для него эта прогулка на гору имеет какое-то особенное значение.

— Хочу… — задумчиво протянула я, еще не зная, как закончу фразу. — Я хочу… а ты знаешь, пойдем пешком. Мы же вроде никуда не торопимся, да? Пойдем в своем темпе, фоток прикольных по дороге сделаем, рассмотрим все, что захотим.

— Я думал тебе предложить такой вариант, но ты могла не согласиться. Дорога не сложная, но есть более легкий и быстрый вариант.

— Ну тогда мы многое не увидим, верно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Верно! По пути будет очень много интересных мест, ты наверняка захочешь остановиться и все почувствовать. Тот случай, когда процесс важнее результата. В жизни на самом деле так часто бывает, хотя мы почти всегда ориентируемся на результат.

— Так мы сейчас про жизнь? — выдохнула я, и что-то внутри дрогнуло. Про жизнь, да, про нашу с ним жизнь.

Олег часто говорит такое, что потом несколько раз в голове прокручиваешь, снова и снова находя новые смыслы в его словах. Он не из тех, кто будет по десять раз на дню признаваться в любви и называть тебя самой лучшей на свете. Ведь он не Иванушка-дурачок, он — Кощей.

— Про жизнь, — после небольшой паузы подтвердил Олег. — Если готова, то пойдем.

До горы, расположенной в самом центре Тбилиси, оказалось не так уж и далеко идти. Совсем другое дело — подняться по ней пешком, особенно при холодном ветре.

— Вась, уверена? — снова спросил Олег, когда мы подошли к горе.

— Я-то давно уверена! — И первой пошла по тропе вверх. Уже через секунду Олег оказался рядом, и я ощутила его ладонь в своей. Только вверх. Только вперед.

Глава 81

Полгода спустя

— Какое же пекло! — Лариса Смольская, спецкор «Честного слова», обмахивалась листом А4 и раздраженно поглядывала на сломанный кондиционер. Он не работал уже три дня — с того самого момента, как в городе установилась аномальная для конца июня жара. Открытые окна не помогали дышать свободнее, а лишь впускали в помещение тополиный пух.

Я прикрыла глаза и подумала о том, что в «Буяне» с кондиционерами все в порядке и можно малодушно бросить коллег дальше потеть в ньюсруме, а самой сбежать к Олегу. А ведь скоро я именно так и сделаю. Он обещал набрать, когда вернется в офис, и мы с ним пообедаем.

— Стрельцова! — Голос вездесущей Виолетты, как обычно, вернул меня в реальность. — Ты видела, что Сбербанк опять повышает ставки по вкладам? Давай заметку в новости, ну и обзвони наши местные банчки. Они с радостью скажут, что тоже поднимут.

Я лишь пожала плечами и спорить не стала. Соколовская — одна из немногих руководителей в нашем «Честном слове», которые усидели на своих местах после недавней смены главного редактора и последовавшей за этим «чистки рядов».

Официально: прежний главред перешел на новое место работы — стал советником в одном из департаментов в администрации губернатора. Звучит вроде почетно, а по факту — пристроили, чтобы потом тихо убрать. Так мне Виолетта сказала. Жора теперь занимается только рекламными проектами — говорят, сам попросился. Но опять-таки слухи ходили, что на самом деле это было требование нового главного редактора — неприметного дядьки с хорошей военной выправкой. Он вообще в дела редакции вроде не лезет, только больше половины всех начальников поменял за три месяца.

Я не знаю, почему так случилось, сплетен много ходило, но, понятное дело, без решения мэра такое вряд ли могло случиться. А еще некоторые заметили, что после Нового года на работу не вернулась и пресс-секретарь нашего мэра — та самая любовница Вани Елисеева — Альмира Шабанова. Вроде совершенно не связанные события. На первый взгляд.

Я честно не спрашивала у Олега. Вообще, заметила, что чем меньше задаю я ему вопросов, тем чаще получаю на них ответы. Не сразу, а по оговоркам, брошенным между делом фразам я постепенно сложила мозаику целиком.

Итак, Елисеева подкупила, буду называть вещи своими именами, одна из тех московских контор, которые тоже претендовали на землю в Покровском. В открытую воевать с Олегом они не стали, зато знали, что огласка приведет к тому, что на нашего мэра могут надавить и он отменит тендер или назначит новый. Так, собственно, и произошло. Один из недоброжелателей отца Олега, действительно, подключил свои связи. Что очень не порадовало нашего мэра, который уже обо всем договорился с Бессмертным. И кто в результате оказался крайним? «Честное слово», разумеется. Права была Виолетта, когда полгода назад говорила, что чувствует неприятности своей пятой точкой. И мэр не простил эту статью нашему бывшему главному. Ну и пресс-секретаря своего заодно проверил. Ведь наш бывший главный редактор тоже не дурак, решил тогда подстраховаться и посоветоваться с Альмирой, стоит ли публиковать, а та дала зеленый свет. Наверняка не забесплатно. Московские бизнесмены прекрасно знают, как делаются сенсации в регионах, хотя в столице, наверное, точно так же.

Вот только победу они рано праздновали…

— Вася, Васенька! — Перед глазами возник наш новый спецкор Толя, который на место Елисеева пришел. Они даже похожи чем-то, так что с Толей мы особо не общаемся. Только по делу или когда ему от меня что-то надо. Вот как сейчас.

— Что?

— Я слышал, «Аркадия» будет постепенно сворачивать у нас бизнес, а они же партнеры Бессмертного. Ты не могла бы?..

— Не могла бы, Толь, — без сожаления ответила я. На обиженные взгляды Толика я давно не реагирую, спасибо за это Елисееву.

О Ване, кстати, ничего не слышно, как в воду канул. Иногда мне кажется, что правда канул. А еще я думаю, Олег точно знает, что произошло с Елисеевым, но молчит. Нет, я уверена, Бессмертный ничего с ним не сделает терминального, а вот Кощей-старший… В нем я не была так уверена. Живьем я его еще ни разу не видела, но пару раз по телефону уже разговаривала. Не самый приятный человек. Невольно содрогнулась, вспомнив его голос. Но рано или поздно придется с ним и лично пообщаться.

Пальцы порхали по клавиатуре — новость о ставках в Сбербанке наполовину готова, остались комментарии. Пока разговаривала по телефону с местными банкирами, чуть было не пропустила куда более важный звонок. От Олега.

— Одну минуту, подождите, пожалуйста!

— Привет! Все хорошо? — спросила я, еще не услышав его голос в трубке.

— Все отлично, — произнес самый любимый голос на свете. — Я еду к тебе, буду минут через тридцать. Хочешь, в ресторане отметим? Можем в «Игле».

— Нет, давай у тебя в офисе. Мне кажется, это будет правильно.

— И символично, — хмыкнул Кощей. — Любишь ты везде находить особые знаки. Хорошо, скажу Маше, чтобы заказала обед прямо в офис. Увидимся.

— Увидимся.

Все получилось! Я так и знала! Знала! По-другому и быть не может. Потому что это Олег. Спокойный, хладнокровный и очень упертый Кощей, который всегда четко знает, чего хочет.

Так обрадовалась — даже не сразу вспомнила, что меня в телефоне человек ждет.

— Алло? Извините… Так что вы со ставками делать будете?

Я уже была в офисе Олега, когда он приехал. В себя приходила от нашей редакционной духоты.

— Ты выглядишь неприлично хорошо для такой жары, — констатировала я, разглядывая своего безукоризненного мужчину. — Сегодня тридцать пять градусов. Очередной рекорд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты хочешь про погоду поговорить, — хмыкнул Кощей и уселся рядом. Довольный, но уставший. — Ну давай!

— Лучше ты расскажи. — Я тихонько потерлась носом о его щеку. — Мне же интересно, как все было! Ты обещал.

— Да куда ж я денусь? — Его глаза смеялись и смотрели на меня так, что сердце в груди радостно исполняло песню своего собственного сочинения.

— Правильно. Никуда. Но я не настаиваю.

Бессмертный посмотрел на меня недоверчиво, а потом встал с дивана и подошел к винному шкафу. Молча открыл бутылку белого сухого и щедро плеснул в два бокала.

— Рассказывать особо нечего, за двадцать минут все подписали. Без проблем.

— Вот так просто? — протянула я.

— Ты разочарована? — Олег протянул мне бокал вина и сделал маленький глоток.

— Я? Нет, конечно. Я рада. Просто не верится, что то, из-за чего было сломано столько копий и столько судеб изменено, на деле оказалось так просто.

— Не так уж и просто! Папа постарался грехи свои замолить и лишился некоторых своих личных активов. Да и часть земли в Покровском уже не моя.

Я молча кивнула и отпила немного вина. В такую жару, конечно, в голову может дать сильно, но на улице, а тем более в редакции я надеюсь появиться нескоро.

Много лет назад отец Олега, будем честны, цинично обманул одного из своих партнеров, пережил ставшее традиционным покушение на свою жизнь, и бизнес чуть было не потерял. Не поделили они тогда как раз землю в Покровском. С годами вроде вражда сошла на нет, партнер стал большим и уважаемым чиновником в Москве, конкурентов по бизнесу перестал «заказывать», а решал свои проблемы чуть более цивилизованно, но не сказать чтобы законно. Олег прав — его отцу пришлось даже кое-что вернуть бывшему врагу, и тот перестал мешать. В обмен на часть земли в этом самом Покровском. Кощей говорит, что это хорошая сделка и он доволен. Мэр тоже счастлив: земля нашла своих хозяев. Но, мне кажется, он еще больше рад, что на этот раз обошлось без вмешательства прессы. Землю эту как-то так хитро оформили, что тендер не нужно было объявлять. А сегодня местные власти официально подписали план строительства. Поэтому Олег так счастлив. И я вместе с ним.

— Кто бы мог подумать, что мой дурацкий вопрос про тендер окажется таким нужным! Теперь я рада, что тогда задала его.

— А я рад, что мы в лифте тогда застряли, — с улыбкой сказал Олег. — Много всего веселого было с этим тендером.

— Не то слово! Как вспомнишь… А я ведь сегодня как раз все это в голове крутила. И про Елисеева, и про его эту Альмиру, да много про кого! И много чего поняла для себя.

— Например? — Олег посмотрел на меня с любопытством.

— Например, что журналисты своими статьями могут влиять на жизни людей, и не всегда в лучшую сторону. Я вот по себе и по коллегам сужу — мы не так часто об этом задумываемся. То, как нас всех обманул Ваня, говорит о том, что журналист просто обязан хорошо разбираться в людях. Это как часть профессии.

— Интересно. — Олег кивнул и снова отпил вина. — Продолжай.

— Ну… Что когда мы гонимся за эксклюзивами, вы… — Тут я обвиняющее ткнула в него пальцем. — …Нами манипулируете. В итоге журналисты, которые работают на скорость и бегают за «горячим», становятся слепым орудием, даже не зная об этом. Знаешь, много мыслей в голове крутится, но я сейчас скажу, что даже самая горячая новость, которая в момент тебя может превратить в звезду и решить все твои проблемы, не стоит того, чтобы рушить отношения. Что можно потерять куда больше, чем приобретешь такой публикацией. Когда я пришла в журналистику, я вообще не думала об этом.

— А я никогда не думал, что полюблю журналистку, — тихо проговорил Олег. — Что изменю привычный образ жизни и мне это понравится. Я с тобой как будто заново жить начал.

— Это хорошо! У нас своя сказка получается, верно? Непохожая на другие. Василиса и Кощей. Звучит же?

— Еще как! — улыбаясь, согласился Олег. — Я даже предлагаю ее рассказать всем.

Он протянул мне папку, с которой вернулся со встречи в мэрии. Я медленно раскрыла ее, не зная, чего мне ждать. Хотя на самом деле от Кощея можно ждать чего угодно.

— Ого! — Я с удивлением рассматривала документы. — Ты не говорил… Я думала, ты там бизнес-центр строить будешь.

— Не говорил, потому что не был уверен, что получится. Но звезды, что называется, совпали.

— «Проект детского города аттракционов «Василиса и Кощей». У нас все как в сказке, только наоборот», — медленно прочитала я. — А мне нравится!

Эпилог

Три года спустя

— Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна,

К царству славного Салтана.

И желанная страна

Вот уж издали видна.

— Андрияш! — Я смеясь, обернулась к Разумовскому, только что закончившего декламировать Пушкина. — Ты уже начал готовиться? Не рано ли?

— Сказка — ложь, да в ней намек. Умным девицам намек! — важно произнес Андрияш и лукаво продолжил. — Это про будущее. Ты же Василиса, пока еще Стрельцова, но за столько лет должна уже была превратиться в Премудрую. И вообще скоро станешь Бессмертной. Круто, да? Василиса Бессмертная. Весь русский фольклор завистью изойдется.

Он по-мальчишески бесшабашно улыбнулся, обнажив идеально белые зубы. Стоящие рядом девушки лет восемнадцати вдруг затихли и завороженно посмотрели на профессора лингвистики.

Они не заметили моего сочувственного взгляда. Не только молоденькие девчонки, но и куда более умудренные жизненным опытом умные мужчины и женщины повально велись на его яркую внешность идеального легкомысленного красавца. Вот только потом горько в этом раскаивались, поздно понимая, насколько образ обаятельного веселого раздолбая отличается от того, кем на самом деле является этот мужчина.

Андрияш, разумеется, заметил реакцию девушек на себя, лукаво им улыбнулся и… отвернулся.

— Я вообще не ожидал тебя увидеть здесь среди простых смертных, типа меня или Яноша, — сказал он мне. — Ты, кстати, не знаешь, где придурок? Пришли вместе, так он свалил куда-то.

Я пожала плечами. Посмотрела на небо, слегка щурясь от яркого солнца. Ни одного облачка. Чистое ясное небо. Первый по-настоящему идеальный солнечный день этого лета. Олег переживал, что именно сегодня, в день официального открытия «Царства развлечений «Василиса и Кощей» будет ливень. Как и в последние три недели, но я почему-то знала, точнее говоря, упрямо верила, что погода встанет на нашу сторону.

— Ну так почему? Это ж типа вообще в честь тебя Кощей все построил. Ты с ним должна быть.

— Я с ним, Андрияш, я всегда с ним. Для этого мне необязательно физически находиться рядом, — я улыбнулась недосягаемой мечте всего женского профессорско-педагогического состава нашего областного университета, а также всех студенток и аспиранток. — Мы так решили. Сегодня каждый занимается своим делом. Он вместе с мэром и губернатором официально открывает «Царство», а я пишу заметку для «Слова» и снимаю видео для своего youtube канала. Он давно смирился с тем, что я иногда пишу про него и его дела. Все нормально.

Разумовский недоверчиво улыбнулся и переключил внимание на визжащую толпу справа от нас. Точнее говоря, мне так показалось. Тут он поднял руку, и я увидела, кого на самом деле высматривал Андрияш — прямо на нас шел Марк Фридман. Вместе с Яношем. Вид у последнего был слегка потрепанный, но довольный.

Народу в парке собралось несколько тысяч человек, и не только из нашего города, со всей области приехали. Масштабное событие, тут и все федеральные каналы с камерами, все наши чиновники тоже здесь. Самый главный проект года. Сейчас, смотря на огромный парк развлечений, который расположился на нескольких десятках гектаров земли «Покровского», я понимаю, почему Олег переименовал его в «Царство». Царство детей. Никогда прежде не видела столько малышни в одном месте. И какая гигантская работа взрослых…

— Привет, рыжая фея, — я утонула в огромных объятиях Марка. — А почему ты не с Бессмертным?

— А почему ты один? И ты, кстати, тоже? — Я молча протянула Разумовскому-младшему влажные салфетки — мне не показалось — его изрядно потрепали, нижняя губа была разбита. — Опять, значит?

Янош промолчал, с возрастом он все больше стал походить на старшего брата. Значит, ничего не скажет. Ладно, сама узнаю.

— Я завтра улетаю уже, Вась, извини, что приходится так срываться, — Марк виновато развел руками. — Но осенью на вашу свадьбу обязательно приеду.

Я не успела ничего ответить — толпа на площади загудела. На сцену прямо перед нами поднялся сначала губернатор, за ним наш новый мэр. А потом я увидела Олега. Он шел вместе с Ладой, которая в прошлом году стала его заместителем. От нее не отставал Андрей Мамаев, он оказался очень ценным бизнес-партнером для Бессмертного, пусть это сотрудничество и нравилось далеко не всем. Сцену заполнили еще десятка два наших местных бюрократов в серых костюмах. Лето, суббота, детский праздник и такой официоз. Я сразу же представила, какие злобные комментарии посыплются под онлайн — трансляцией, которую мне организовал Витя, мой главный помощник в моем новом деле. Своем собственном деле. Каналу всего три месяца, но уже двадцать тысяч подписчиков. Я не ожидала, что так пойдет — обычный вроде канал о наших городских новостях, но его смотрят, реально смотрят. Сейчас три тысячи человек в онлайне. При том, что трансляцию из «Царства» сейчас кто только не ведет! Олег говорит, что если так дальше пойдет, то рано или поздно придется выбирать — или «Честно слово», или свой собственный медиа-проект. То есть когда журналист сам превращается в самостоятельное медиа.

— Дорогие жители и гости нашего замечательного города! — К микрофону подошла вице-мэр, отвечающая за строительство, и представление началось.

— Может, снова морду ему набить, — раздался у моего уха задумчивый голос Разумовского-старшего. Я повернула голову и поймала его очень недобрый взгляд, направленный на сцену. — Какой-то он слишком гладкий, а?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я промолчала и посмотрела на Ладу, стоящую рядом с Мамаевым. Светлый пиджак пока еще скрывал важные изменения в ее фигуре, но уже через пару месяцев беременность будет очевидна. Она ждет двойню. Хотя меня это не удивило.

Словно почувствовав что-то, Лада посмотрела на нас с Андрияшем и едва заметно улыбнулась, снова тут же надев на себя маску бизнес-леди. А потом подняла руку, чтобы поправить волосы. На солнце блеснуло обручальное кольцо. Разумовский шумно выдохнул.

А у меня в руке завибрировал телефон — я поднесла экран мобильного к глазам. «Я здесь ради тебя, все это для нас. Улыбнись».

Солнце на чистом небе засияло еще ярче.

— Как тебе прием? Спасибо, что пришла. — Олег обнял меня за плечи и притянул к себе. — Я уж думал, ты меня променяешь на свою Виолетту, засядешь в какой-нибудь закуток строчить заметку.

— Уже написала. А тут скучно?

Я кивнула на официантов, разносящих по огромному залу шампанское и закуски.

— Все как обычно, Вась. Цена за успех. Не самая высокая, кстати.

Я молча согласилась. Взяла в руки бокал и сделав глоток шипящего алкоголя, еще раз окинула взглядом зал. Здесь было только несколько камер госканалов и мой Витя. Все. Вот и все журналисты. И да, у меня здесь блат.

— Сколько времени нам надо тут пробыть?

— Недолго. Сейчас мэр уедет с губернатором и тоже поедем. Отметим, как нормальные люди.

Мобильный замигал принятым сообщением — Виолетта. Как обычно, пара дополнительных вопросов, без них Соколовская не может. Я слышала, что она замуж собирается и не сегодня — завтра уволится, уедет к мужу в другой город. Сама Виолетта молчит, а я так и не решилась спросить. Если она уйдет, выбор в сторону собственного проекта сделать будет значительно проще. Особенно после того, как три месяца назад после долгих мытарств в «Честное слово» вернулась Ирка Трегубова. И сразу на должность редактора отдела бизнеса вместо Сереги Солодова, он теперь возглавляет пиар-департамент в «Буяне», Лада ведь ушла на повышение. Не то, чтобы мне было слишком неприятно рядом с ней, просто знаю, на что этот человек способен…

От Елисеева долго не было никаких вестей. Олег вернул Изабеллу в Россию и прежде всего познакомил ее с той девочкой, которая училась вместе с Ваней в школе. Они несколько раз встречались сначала а присутствии ее родителей и Бессмертного. Потом уже просто вдвоем.

Я не очень верила, что Иза сможет это преодолеть, но сейчас, спустя несколько лет, она может совершенно спокойно говорить о Елисееве. Общение с бывшей девушкой Вани, медицинское лечение и высокопрофессиональный психотерапевт дали свои результаты — Изабелла вышла замуж и не будь она на последнем месяце беременности, сейчас была бы на этом приеме. Она, кстати, совершенно не обиделась, что «Царство» не называется ее именем. Когда поняла, что натворила, была счастлива, то Олег от нее не отвернулся. И что Влад не угодил за решетку, а был просто уволен без выходного пособия. Пономаренко, кстати, после той истории переехал в Питер, к дальним родственникам, домой возвращаться не собирается.

Про Елисеева более двух лет ничего не было слышно. Как в воду канул. Как и Альмира Шабанова, его любовница, бывшая пресс-секретарь мэра. А прошлым летом из новостей узнала, что их арестовали в Испании из-за каких-то махинацией с недвижимостью. Так Ваня снова попал на первую полосу своей бывшей газеты. Заметку писала Виолетта лично. Елисеев отделался легким испугом — его просто выслали из страны, а вот Альмира села на два года в испанскую тюрьму. Где сейчас Ваня, я не знаю. Олег говорит, что точно не в России и меньше всего хочет сюда вернуться.

— О чем задумалась? — Олег снова притянул меня к себе и обнял сзади за плечи.

— Да так… Знаешь, я сейчас очень счастлива от того, что рядом со мной остались только мои люди, понимаешь? Нет случайных друзей.

— Ты просто повзрослела.

— Я хочу праздника, Олег. Не такого, как здесь. А нашего. Только твоего и моего. Без всех твоих партнеров, моих коллег по работе и маминых друзей.

Бессмертный молча взял меня за правую руку, на котором сверкало помолвочное кольцо, подаренное им полгода назад.

— Мы сами создаем свой праздник, Вась. Нам для этого никто не нужен.

— Именно. — Я кивнула.

Лучший экспромт — это хорошо подготовленный экспромт.

— Вот, значит, зачем мне Разумовский неделю назад Пушкина цитировал. Давно задумал?

Олег радостно улыбнулся. Он явно в восторге от своей идеи. Как и я, кстати.

— Андрияш знал, но думал, что это просто путешествие. Чего он тебе цитировал?

— Про остров Буян, царство Салтана. Я подумала о круизе.

— Круиз тоже будет, обещаю. Но свадебное путешествие на Камчатку затмит все, обещаю. Вась, это же самое красивое место в России. Я один раз там был, это незабываемо. Я хочу, чтобы ты это увидела. Жена.

Я вздрогнула. Не могу поверить, что мы действительно расписались. То есть поженились. Пять минут. И все.

— К этому еще привыкнуть надо, — медленно произнесла я. — Это как-то неожиданно совсем. То есть я, конечно… Олег, почему так?

— Потому что я люблю тебя, а ты любишь меня. Ты хочешь праздника, и я хочу. Сейчас нам никто рядом не нужен. Они поймут, Василиса. И твои родители, и мой отец, и друзья. Андрияш разве что не простит, что остался без мальчишника, но у него впереди совсем другие заботы. Мы устроим им праздник, но потом. Сначала только мы.



Мы стояли в загсе, куда Олег привез меня полчаса. В машине я подумала, что он шутит. Но в глубине души думала, что вот так было бы правильно для нас. Потому что будучи подругой, девушкой Олега Бессмертного я получила такую публичность, которую не ожидала, и, скажу, честно, не желала. И я не хочу ни с кем делить вот этот момент. Он мой. Для меня. И для Олега. Все.

— И я люблю тебя. Муж. — Я медленно произнесла это короткое слово, пробуя его на вкус. Будто незнакомое слово, которое мне еще предстоит распробовать, сделать своим, простым и понятным. Близким. Родным.

— Муж, — Олег усмехнулся. — Мне так больше нравится. А то все Кощей, да Кощей. Привыкай, Василиса Бессмертная.

Конец