Читать онлайн Слеза океана бесплатно

Глава 1

Советский Союз, 1950 г.

Лето обещало быть жарким…

Ирина Акимчева радовалась наступившему теплу и долгим светлым ночам. Да и как не радоваться, если тебе восемнадцать лет, тебя только что приняли на работу в детский сад, и ты живешь в лучшем городе мира?

Ирина шла по московским улочкам и улыбалась прохожим. Настроение было великолепным. Она мысленно представила, как мама обрадуется новости, что Ирину приняли на работу. Две недели назад она ещё была выпускницей школы, а теперь, подумать только, она взрослый человек, начинающий трудовую деятельность.

Многие одноклассники Иры решили поступать в техникумы и вузы, но она сразу категорически отказалась от такой перспективы. Уже в девятом классе она твердо для себя решила, что хочет работать в детском саду. Ей всегда нравились дети, эти забавные маленькие карапузы. И Ирина очень сильно рассчитывала, что в скором времени и у неё появится ребеночек.

А что? Всё может быть…. Разве Олег в последнее время не намекал, что ему пора обзаводиться семьей, как-никак отслужил в армии, полгода уже работает на заводе, начальство им довольно, всё складывается, как он и планировал.

Ирина улыбнулась. Олег Каштанов ей нравился всегда. Они учились в одной школе, жили в соседних домах, и были знакомы целую вечность. Высокий, темноволосый, он производил впечатление надежного человека.

Именно такой ей и нужен был.

Она не могла сказать, что безумно влюблена в него. Нет, ничего подобного Ирина не испытывала, она вообще не верила в любовь, считала её выдумкой поэтов и романтиков. Будучи человеком практичным, она полагалась на собственный разум. Любовь – это для тех девочек, кто может себе позволить высокие чувства.

А её, извините, от этого отучили….

Ну, вот, она снова взялась за старое. Сколько раз она себя ругала и говорила, что всё осталось в прошлом, что ей следует забыть раз и навсегда? Теперь другое время.

Настроение испортилось. Возможно, другие и готовы были забыть о том, что было много лет назад, но готова ли она сама?…

В годы войны её мать занималась проституцией.

Да, да, Ирина знала, что девушке её возраста не положено знать не то, что это слово, ей не положено знать вообще о таких вещах. Но Ирина знала. И знала очень хорошо.

Ей объяснили, да так, что она это уяснила намного прочнее, чем все науки, преподаваемые в школе.

Ирина рано осталась без отца. Ей было шесть лет, когда в их небольшую комнатушку в общежитии без стука вошёл дядя Вася, молодой мужик с соседней площадке. Они вместе с отцом работали на стройке.

Катерина, мать маленькой Ирочки, сидела около окна и штопала платье дочери, которое та умудрилась порвать во дворе, играя с мальчишками. Она удивлялась и раздраженно качала головой, когда видела, что дочь никак не желает играть в тряпичные куклы с другими девочками-ровесницами, а трется поблизости с мальчишками.

– Это оттого, что ты хотел сына. Посмотри на свою дочь. Что из неё получится? – упрекала Катя мужа. – Она же только вчера подралась с Ванькой Штыровым. Ты знаешь, что его мать мне устроила? Настоящий скандал! Как она кричала, было слышно на соседней улице.

Николай, утирая густые черные усы, которыми он в тайне очень гордился, и считал, что они ему придают мужественный вид, довольно ухмыльнулся.

– А ты что?

– Что я? Что?… Конечно, стала защищать твоё чадо. В следующий раз будешь сам разбираться с разгневанными мамашами! Мне надоело! Ты бы лучше, чем резаться в карты у подъезда, занялся воспитанием дочери!

– Ну, и займусь, – с той же неохотой ответил Николай и поднялся из-за стола, где ел суп.

Ирина сидела рядышком, притихшая. Она боялась отца, хотя тот, в отличие от мамы, никогда её не наказывал: ни ставил в угол, ни бил ремнем. Так, потреплет по голове, взлохматит непослушные пряди и скажет:

– Доча, не надо так делать. Это плохо.

А как делать «не надо» объяснить забудет.

Вот Ирина и поступала по-прежнему….

А теперь дядя Вася, угрюмый, зашел в их комнату и замер в дверном проеме. В руках он мял грязную кепку, с которой редко когда расставался. Вид у него был каким-то жалким и потерянным. Это было немного смешно, потому что дядя Вася был в представлении Ирины настоящим богатырем. Огромного роста, со шкаф, никак не меньше, лохматый, не чесанный, он наводил ужас на всех мальчишек во дворе. Это ей по секрету сказал Санька. А Саньке она верила, как самой себе.

– Кать, ты дома, да?… – вместо приветствия пробурчал он.

Катерина подняла голову и усмехнулась.

– Конечно, дома, а где мне ещё быть? Ты что, сам не видишь? Вроде не пьяный….

– И Иришка дома, – точно не замечая слов Кати, продолжил он.

Тут Катя выпрямила спину и уже более внимательно посмотрела на соседа. Что-то было в нем сегодня другое, то, чего она раньше никогда не замечала. И это что-то не понравилось Кате.

Рабочий день не закончился ещё, а Васька уже шляется по общежитию. И в гости к ней нагрянул, когда мужа нет. Уж не свататься ли явился. Ничего, ничего, она быстро отошьет лихого ухажера, не посмотрит, что детина вымахал под потолок.

Катерина была бабой красивой, видной, на неё постоянно мужики заглядывались. Николай частенько ей говорил, а особенно в последнее время:

– Ты, Катька, баба у меня видная…. Ох, какая…. Смотри, что узнаю, башку оторву разом…. Не посмотрю, что дочь малявка ещё….

Она смеялась и крепче прижималась к мужу.

– Никак ревнуешь, а, Николай? Ревнуешь…. Да никто, кроме тебя, дурака, мне не нужен….

Она отложила в сторону недоштопанное платье Ирки и поднялась со стула. Приветливая улыбка исчезла с её лица.

– И Иришка тоже дома. А тебе-то что до этого, а, Василий?

– Я это…, – Штыров замялся, переминаясь с одной ноги на другую. – Я хотел того… сказать…. Тьфу ты, в общем, Колька… он….

Катя подбоченилась.

– Иди-ка, Вася, ты домой, и забудь дорогу сюда без Николая. Поняла я тебя и поняла хорошо. На первый раз ничего не буду говорить ни твоей, ни Коле. Но хоть раз ещё что-то замечу, непременно Коле пожалуюсь. Ишь чего выдумал, шляться к нам, пока дома мужика нет.

В глазах незваного гостя промелькнула тень.

– Не пожалуешься ты Кольке, – внезапно зло выпалил он.

– Чего?! – разгневанно воскликнула Катя.

Ирина, игравшая в уголке, встрепенулась и с любопытством посмотрела на взрослых. Снова кричат. И мама недовольная. И дядя Вася не уходит, а мама же сказала, что бы он уходил?

– Нет больше Николая. Стропила была закреплена плохо, вот он….

Ирина видела, как побледнела, пошатнулась мама, а потом страшно, дико закричала….

Что произошло в тот роковой для их семьи день, девочка поняла значительно позже. К ним стали приходить какие-то люди, многих из них она знала, кого-то видела впервые. Мама непрестанно плакала, тетя Глаша и тетя Валя, две толстые тетки, соседки по площадке, успокаивали её, но та не желала приходить в себя. Её Коленька, её кормилец, её разлюбезный муженек покинул свет Божий, оставил её одну-одинешеньку….

Катерина не замечала происходившего вокруг.

Ирина жалась по углам, кусая губы. До шестилетней девочки никому не было дела. Лишь иногда какие-то тетки прижимали её к своим потным телам и говорили почти всегда одну и ту же фразу:

– Сиротинушка ты наша…. Ну, ничего, ничего, всё образумится….

Приехала из Подмосковья бабушка. И именно она объяснила ребенку, что не придет больше папка с работы, не подкинет её под потолок, не поймает, смеясь, не защекотит колючими усами по её голенькому животику.

Ирина засунула указательный пальчик в рот и не поверила. Бабушка что-то перепутала. Она старенькая, вот и не поняла.

А тот дяденька в большом прямоугольном ящике, который они все, взрослые, называют гробом вовсе не её папка. Её папка был красивым, с лучшими в мире усами, а у этого лицо покрыто марлей. Фу….

Ирина ждала долго. Каждый вечер она с надеждой всматривалась в проём двери, уверенная, что та вот-вот откроется и войдет её любимый папка, что мама улыбнется при виде его высокой фигуры.

Дверь отворялась. Но в неё входили кто угодно, но только не Николай.

Однажды, прошло больше месяца с похорон Николай, Катя грубо схватила Ирину за руку и жестко сказала:

– Хватит. Нечего сутками пялится на дверь. Не трави душу. Без тебя тошно. Умер твой папа. Умер!!! Понимаешь, ты, бестолочь?! Да заплачь ты что ли! – и Катерина принялась трясти дочь за худенькие плечики.

А та, морщась от боли, пыталась вырваться из цепких рук матери. Внезапно Катя перестала трясти дочь, и с тихим плачем опустилась на пол, прижимая маленькое тельце дочери к себе.

– Ириночка, деточка ты моя…. Прости, прости меня…. Одна ты у меня осталась…. Никому тебя не отдам…. Никому, слышишь?!

И в тот момент, когда рыдающая мать прижимала её к себе, Ирина догадалась, что бабушка не соврала, сказала правду. Вцепившись пальчиками-палочками в черное платье матери, она отвернула голову от двери.

Постепенно их жизнь приходила в норму. Екатерина устроилась работать на швейную фабрику, Ирина пошла в школу. Но мужчины в их жизни не было.

За Катей пытались ухаживать, кто-то не навязчиво и робко, кто-то открыто и притязательно. Только для всех у неё был уготовлен один ответ: «Я занята. У меня нет времени. Мне дочь растить надо». И постепенно ухажеров поубавилось.

Ирина нехватку мужского общества компенсировала по-своему. Если раньше она и водилась с некоторыми девочками, то, пойдя в школу, она старательно исключала их из круга общения. Только мальчики. Для того, чтобы окончательно стать «своей» среди пацанов она научилась всех быстрее бегать в классе, отлично плавать и выбивать из рогатки десять из десяти. Если Катя и была в душе против такой дружбы дочери, то по первости молчала. А потом необходимость что-либо говорить пропала сама собой.

В их дворе появился Толька Окошев. Они переехали в Москву из небольшого городка Кузнецка, Пензенской области. Его отец, офицер НКВД пошел на повышение, получил в Москве однокомнатную квартиру, и как раз в соседнем доме с общежитием Ирины. Толька был старше Ирины на шесть лет, совсем взрослый мальчишка. И этому мальчишке совсем не понравилось, что с ребятами бегает девчонка.

– А что эта малявка здесь делает? – чинно спросил он и характерно сплюнул через щель в передних зубах. – Вы чё бабы, чтобы в своей компании девчонок держать, а?

Ирина попыталась возразить, но Толька быстро нагнулся и поднял с земли большой камень.

– А, ну, пшла отсюда, пока не вдарил! – пригрозил он.

Ирина собиралась ввязаться в драку. Ей не привыкать. Она посмотрела на своих вчерашних товарищей, ища поддержки, но те стояли, кто старательно ковырял носком кед рыхлую землю, кто открыто смеялся, а кто вообще шатался в стороне.

Ей дали понять, что она лишняя.

И она ушла.

В ту ночь Ирина вцепившись в подушку зубами, обиженно растирая слезы по неумытому лицу, пообещала вырасти потрясающей красавицей, всем на зависть, и влюбить в себя Тольку Окошева. Чтобы он пришёл к ней свататься, а она вот так же высмеяла бы его. Ирина заснула, представляя забавную картину, нарисованную детским воображением.

Если бы в те годы она могла предвидеть, к каким последствием приведет осуществление её глупой детской фантазии….

Но вскоре перекидной календарь остановил страничку на дате 22 июня 1941 года. И голос Левитана, врезавшийся в память миллионам советских граждан, объявил, что германские войска пересекли границу Советского Союза.

Началась война.

Никто не сомневался, что война долго не продлится, что советские войска с триумфом одержат быструю победу над фашистскими захватчиками. Мужчины уходили на фронт….

Мальчишки во дворе тоже собирались идти «громить проклятую немчуру», правда, перед этим им надо было немного подрасти.

Осенний вечер 43-го ничем не отличался от других таких же холодных вечеров. Ирина, кутаясь в старенькое пальтишко возвращалась домой. От голода кружилась голова. Ужасно хотелось есть. А есть было нечего. В их семье, как и во многих других поселился надежный квартирант – Голод.

Моросил дождь, и Ирина спешила скорее добраться до родного подъезда. Пусть в их комнатушке и отсутствовало отопление, но, по крайней мере, стены надежно укрывали от промозглого ветра, который захлестывал со всех сторон.

Темнело. Около их подъезда фонарь не горел, местная шпана разбила лампочку ещё на прошлой неделе и никто не удосужился вкрутить новую. У всех были свои, более насущие проблемы. И поэтому, когда вход в подъезд загородила большая фигура, девочка испуганно вскрикнула и сжалась в комочек.

– Ты чего кричишь, – тотчас послышался грубый бас. – Не узнала что ли?

О, этот голос Ирина не перепутает ни с чьим…. Он ей в кошмарных снах сниться.

– Узнала, – недружелюбно ответила она. – Не надо пугать, вот и кричать не буду.

Толя Окошев шагнул вперед, и теперь возвышался над Ириной, точно башня. За последние годы он вытянулся, возмужал. Ирина быстро прикинула в уме: да, ему семнадцать годков исполнилось, совсем взрослый детина.

– Если напугал, извини, – буркнул он и внезапно улыбнулся. А у Ирины от его улыбки подкосились ноги. Если бы завтра объявили, что ненавистный Гитлер вывалился из собственного окна, она бы удивилась меньше.

За те годы, что Окошевы жили в их дворе, она впервые видела улыбку на физиономии Тольки. Окошев-младший всегда ходил угрюмый, недружелюбный, норовил поддеть ногой пробегающего мимо котенка или бездомную псину, даже бабушки-старушки неодобрительно качали головой ему вслед. Ирина слышала, что многие не прочь были бы пожаловаться на него, но боялись. Боялись его отца, такого же мрачного и ещё более недружелюбного офицера НКВД.

И поэтому Ирина, увидев его кривую улыбку, внутренне сжалась и приготовилась к самому худшему. Что не этот раз придумал Толька? Она давно не водилась с их компанией, а он никак не угомониться, всё продолжал посылать ей в спину издевательские смешки и прозвища.

– Да ладно, – нахмурившись, сказала Ирина и хотела пройти, но мальчишка перегородил дорогу. – Ты чего?… Дай пройти.

– Не дам. Я специально тебя стою, жду.

Ирина вскинула голову.

– Это ещё зачем?

– Затем, – грубо ответил Анатолий и сложил ручища на груди. – Может, я попрощаться пришёл?

Ирина посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– Ты? Попрощаться?

– Ну, да. Я на фронт ухожу.

Последнюю фразу он сказал не без гордости, а в голове девочки пронеслась целая вереница мыслей.

Внезапно она толкнула его в грудь и зло выкрикнула:

– Ну, и вали! Скатертью дорожка!

Пока мальчишка приходил в себя от удивления, она, согнувшись, проскочила мимо него и понеслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Она боялась, что Толька погонится за ней. Если поймает, то тогда накостыляет так, что небо с овчинку покажется.

Но нет, кажется, всё тихо. Около двери Ирина перевела дыхание, в прихожей было тихо. Соседка тетя Глаша гремела пустыми кастрюлями на общей кухне, желудок девочки тотчас отозвался на знакомые звуки и громко заурчал.

Она протопала к их комнате, разулась, оставив промокшие ботинки около двери. Слышались голоса, Ирина удивилась: кто к ним мог пожаловать? Девочка забыла, когда у них в последний раз были гости. Если только соседки захаживали на ночные посиделки, перераставшие в бесконечное жалование на житие-бытие.

Мама была не одна. За небольшим столом, стоявшим в углу, сидел молодой мужчина в военной форме. Мама сидела на единственной кровати, откинувшись на стену, и неестественно смеялась.

Ирина замерла в дверном проеме, не зная, что делать дальше. На улице стемнело, а у них в комнате находится посторонний человек. И мама…. Разве прилично сидеть перед незнакомым мужчиной в одной нижней сорочке?

– Здрасти, – пробубнила девочка и бросила на Катерину взгляд из-под нахмуренных бровей.

Наконец, женщина заметила, что в комнате они больше не одни, и её губы растянулись в улыбке.

– О, Ирочка, дочурка, ты уже пришла? Иди сюда, моя хорошая, поцелуй мамочку.

Ирина не спешила подходить к матери. Только сейчас она заметила, что на столе перед мужчиной стоит бутылка с мутной беловатой жидкостью, ломоть хлеба и, о, Боже, сало! Маленькие кусочки, нарезанные тоненько-тоненько. Но нарезанные! Во рту неожиданно много образовалось слюны, и Ирина поспешила её сглотнуть.

– Эта твоя дочь, да? – молодой лейтенант поднял голову и прищурил глаза. Он изрядно выпил и с трудом соображал. – Взрослая.

Он сделал попытку подняться со стула, пошатнулся и снова плюхнулся назад.

Зато в глазах у Кати прояснилась, и она бросила в сторону военного настороженный взгляд. Не надо, чтобы дочь видела её позора.

Она, пошатываясь, поднялась с кровати и подошла к столу. Лейтенант по-хозяйски положил руку ей на крутое бедро, но она брезгливо отбросила её в сторону.

– Ты чего? – заплетающимся голосом спросил он.

– Ничего, – Катя отрезала толстый ломоть хлеба и щедро наложила на него кусочки сала. Потом подошла к Ирине, которая по-прежнему стояла в дверях: – На, держи. Иди, погуляй где-нибудь. Не шатайся здесь.

Ирина переводила взгляд с протянутой руки матери с едой на её безразличное лицо. Победил голод.

– На улице дождь. И холодно, – промямлила Ирина, впиваясь крепкими зубами в бутерброд.

– Я сказала, иди, погуляй! Ты что, оглохла и плохо меня понимаешь? – от матери пахнуло алкоголем.

Ирина поморщилась и выбежала из комнаты. В глазах защипало от слез. Зачем мама с ней так? Она бы тихо посидела в комнате, никому не мешая.

Надевая мокрые ботинки, Ирина с ужасом вспомнила, что около подъезда, возможно, по-прежнему ошивается Толька. Нет, она лучше где-нибудь здесь посидит. Ирина поднялась на чердак, трепетно прижимая к груди хлеб с салом и внимательно следя за тем, чтобы ни один кусочек не упал на холодный дощатый пол. Мыши зевать не будут, моментально подберут.

Чердак был пуст. Ни старых ящиков, ни картона. Ничего такого, что помогло бы согреться. Ирина села прямо на грязный, загаженный мышами пол, доела бутерброд и обхватила руками колени.

Из головы не выходил тот странный мужчина. И мама в нижнем белье.

Тогда, в тот далекий день, Ирина не подозревала, что молоденький лейтенант, госпитализированный в Москве, и случайно натолкнувшийся в метро на её мать, послужит началом бесконечной веренице мужчин, приходящих к ним в малогабаритную комнатушку.

Зато у них теперь всегда был хлеб, сахар, чай и сало.

Ирину не всегда отправляли из комнаты. Наступила зима, ударили морозы. Катя ширмой перегородила комнату, выделив девочке небольшой уголок.

– Сиди здесь тихо, – однажды сказала мама. – И не высовывайся, чтобы ты не услышала. Поняла меня?

– Да, мама.

Первые вечера Ирина послушно сидела в своём уголке, настороженно прислушиваясь к тем звукам, что доносились из-за перегородки. Смех, разговоры, приглушенный хохот – это она могла понять. Затем смех переходил в мужское сопение и мамины стоны.

Однажды мама так сильно застонала, почти закричала, что Ирина испугалась и выбежала из своего убежища. Девочка застыла посреди комнаты, когда увидела непонятную картину. Мама лежала на кровати с широко раскинутыми ногами, а между ними находился совершенно голый мужчина, и его ягодицы ритмично сжимались. Первым желанием Ирины было подбежать к мужчине и помочь маме избавиться от него. Она так и собиралась сделать, когда Катерина подалась вперед, обхватила своими ногами ягодицы мужчины, вся прильнула к нему, на какое-то мгновение её глаза приоткрылись, и она увидела, что за ними наблюдает дочь. Её маленькая одиннадцатилетняя дочь.

И Катя сделала единственный правильный, как она думала, на тот момент поступок: она махнула рукой, прогоняя Ирину, веля ей снова уйти за ширму.

Больше Ирина никогда не выходила, если у них в квартире были чужие дяди.

Она заметила, что у мамы испортились отношения с соседями. Те больше не приходили к ним в гости, а когда они с мамой проходили мимо, или были на кухне, то делали вид, что их нет, что они пустое место.

Как-то раз Ирина зашла на кухню за водой, там находились тетя Глаша и ещё одна незнакомая женщина. Они громко, не стесняясь в выражениях, обсуждали Катерину.

Незнакомая женщина первой заметила молчаливую Ирину и толкнула локтем тетю Глашу.

– Тише ты, – прошипела она и мотнула головой в сторону девочки.

– А почему я должна молчать? – тетя Глаша вызывающе посмотрела на ребенка поросячьими глазками и подбоченилась. – Пусть знает, чем занимается её мать! Пусть знает, что она дочь проститутки! Что её мать продает своё тело!

– Вы врете, вы всё врете! – зло выкрикнула Ирина, в глазах защипали слезы. Почему эти женщины говорят о маме гадости? Она им ничего плохого не сделала!

На шум и крик прибежала Катерина. Окинув быстрым взглядом полупьяных соседок, она прижала к себе Ирину.

– Что здесь происходит?

– Да вот думаем, что с тобой делать! – Глаша не желала успокаиваться. Она не потерпит рядом с собой шлюху! – Решаем, куда нам, честным женщинам, обращаться в поисках защиты! Развела здесь бордашный дом! Но ничего, мы найдем на тебя управу!

Катя покачала головой и увела Ирину в комнату.

А на следующую ночь к ним пришел отец Толи, Окошев Геннадий. И остался на ночь.

Больше тетя Глаша ничего не говорила.

Глава 2

Матери дома не было, она ещё не вернулась из института. На швейной фабрике Катерина не работала со времен войны, товарки не потерпели рядом с собой женщину, которая не стеснялась приводить в свой дом чужих мужчин, возможно, их мужей, сыновей. Поэтому Кате пришлось уйти. Один из любовников походатайствовал перед высшим начальством, и Екатерину приняли работать секретарем в мединститут. Та работой была довольна. Она предлагала Ирине поступать в институт, но дочь категорически отказалась. Она не могла переносить вида и запаха крови. Её сразу же тошнило. Возможно, какое-то время спустя она и подумает о поступление в институт, но не сейчас.

Ирина приготовила ужин и прибралась в комнате. Дождалась матери. Катя вернулась с работы уставшей и недовольной, но на расспросы дочери отвечала молчанием. Хотя Ирина и стала взрослой девушкой, Катя по-прежнему старалась отгораживать её от жестокой реальности жизни.

Сегодня у них целый день по институту шныряли офицеры МВД. После войны НКВД реорганизовали и переименовали в МВД, но суть рода деятельности изменилась мало. Люди по-прежнему боялись черных машин-«воронок», и неулыбчивых офицеров, которых приходили в квартиры соседей и знакомых ночью, после чего люди бесследно исчезали. В институте были арестованы два профессора-химика, которые трудились в научных лабораториях. При воспоминании у Кати до сих пор мурашки по коже бегали.

Поэтому Ирина никак не могла понять, почему сегодня мама не желала её отпускать в кино с Олегом Каштановым. Они ещё на прошлой неделе договорились сходить в кино, и Ирина с нетерпением ждала вечера.

– Я бы хотела, чтобы ты сегодня осталась дома, – упрямо твердила Катя.

А Ирина, принарядившись в новенькое ситцевое платье, не желала слушать мать.

– Но почему, мам? Мы договорились с Олегом! Или тебе Олег перестал нравиться? Хороший парень, ты же всегда говорила….

Катя покачала головой. Ну, как, скажите на милость, как объяснить дочери, что сегодня у неё на душе кошки скребут, что плохие предчувствия не оставляют её?

– Да, хороший, – согласилась Катерина и внезапно сдалась. – Ладно, иди, только не долго.

– Конечно, конечно, мамочка, – Ирина в порыве радости обняла мать и упорхнула из комнаты.

Олег ждал её у подъезда. И Ирина ещё раз подумала, что ей повезло. Да, с Олегом она может быть спокойна за своё будущее.

Фильм оказался не интересным, но уходить с половина сеанса они постеснялись, и остаток вечера тихо проболтали. Ирина поделилась радостной новостью, что её приняли работать нянечкой в детский садик, а Олег пожаловался на несговорчивого мастера.

Домой они возвращались около десяти вечера, сумерки только-только начинали опускаться на город. Погода стояла чудесная, вечер был теплый, спала дневная жара. Расставаться не хотелось, но Ирина знала, что мама ждет её, не спит. А утром той на работу.

Они, робко держась за руки, подходили к общежитию, когда Олег, волнуясь, сказал:

– Иришка, я бы хотел с тобой поговорить.

Она сразу уловила изменения в его голосе.

– По-моему, мы с тобой болтаем целый вечер.

– Да, ну тебя! Я серьезно, а тебе всё хи-хи да ха-ха! Нам надо поговорить.

Ирина прикусила от нетерпения губы. Ну, наконец-то, решился! Глядишь, ещё недельки две, и она начала бы нервничать.

– Хорошо, я тебя слушаю. Что ты хочешь сказать?

– А ты не догадываешься?

– Конечно, нет! С чего бы это!

Олег шумно вздохнул, а у Ирины в голове промелькнула мысль, что он, наверняка, ночью храпит.

– Давай присядем на лавочку, – предложил Олег, и они уже хотели направиться к скамейке, когда им дорогу перегородила черная машина.

Такая знакомая. Именно эта, и подобная ей каждый день спешили по Арбату, в главный центр народной инквизиции.

Ирина сглотнула, и внезапно её охватил непонятный приступ страха. Она замерла и с шумно бьющимся в груди сердцем, наблюдала, как машина притормозила около их подъезда, как толстая дверь, символ чего-то грозного и не рушимого, распахнулась прямо перед её носом, и оттуда, из темноты салона показалась высокая фигура в форме. Ирина невольно отступила, сделала шаг назад, когда прямо перед ней вырос офицер МВД.

Молодой, подтянутый, он пристально смотрел на девушку.

– Привет, вот так встреча, – офицер смотрел в лицо девушки, намеренно игнорируя рядом стоящего Олега. – А ты выросла, Ирина.

– Толя? – не веря своим глазам, выдохнула Ирина. – Толя Окошев?

Её всегдашний противник, бывший дворовый хулиган превратился в взрослого, серьезного мужчину. И олицетворял власть.

Порой Судьба, капризная барышня, является человеку в самых неожиданных лицах. Даже забытых.

Ирина влетела в комнату, как маленький ураган.

– Мама?! – её крик замер на губах.

Катя стояла около окна в ночной рубашке и смотрела на ночную Москву.

– Ты что так кричишь? – Катерина пыталась не показать дочери вязкого страха, который овладел ей, как только она увидела, что во двор въехала черная «воронка».

– Я…я…., – Ирина растерялась, и в первое мгновение не нашлась, что сказать. – Куда они поднялись?

– Кто?

– Они. Мама, когда ты перестанешь меня считать маленькой! Я все прекрасно понимаю! И ты видела, что я разговаривала с этим… лейтенантом! Это Толя Окошев, помнишь такого?

Конечно, Катя помнила, и помнила прекрасно. Не столько противного, вечно хмурого и враждебно настроенного мальчишку, сколько его отца. Садиста, который оставил на её теле множество синяков и кровоподтеков. После ночи любви с ним она неделю не могла передвигаться без боли. И как таких земля носит?

– Если ты спрашиваешь, куда они поднялись, то я не знаю. Но на наш этаж они не поднимались.

Ирина вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась.

– А я испугалась, глупая. Сама не пойму почему. И Тольку я не ожидала увидеть. Он когда вышел из машины, я его и не узнала сначала. Считай, сколько? Да, лет семь мы с ним не виделись. Я совсем пичугой была, когда он на фронт ушел. Надо же, ведь ему восемнадцати тогда не было. А взяли. Пошёл добровольцем. А теперь смотри-ка, в МВД служит….

Ирина тараторила и тараторила, пытаясь за словами скрыть растерянность. Она бросилась вслед офицерам, даже не попрощалась с Олегом. Тот остался стоять около пустого подъезда.

– Умывайся, и ложись спать, – негромко пробормотала Катерина, и поймала себя на том, что продолжает прислушиваться к шорохам за дверью.

Ей казалось, что вот-вот, сейчас, мгновение спустя, послышаться тяжелые шаги армейских сапог и в дверь требовательно ударит мужицкий кулак.

Мы сами, порой, пророчим себе будущее, не подозревая об этом.

Олег обиделся и не желал разговаривать с Ириной. Ну, и не больно надо. Она знала, что долго он дуться не сможет, придет, как миленький. А ей скучать было некогда. Надо было собрать документы, пройти медосмотр в больнице. Все её мысли были заняты предстоящеё работой в детсаде, и она забыла о неприятной инциденте с правоохранительными органами.

А зря.

Тогда бы она не была удивлена, когда дорогу домой ей перегородила высокая фигура в форме. Как и много лет назад Ирина испуганно вскрикнула и отшатнулась.

– Толя?! – невольно вырвалось у неё. – Ты? Что ж, ты пугаешь-то меня? Причем, заметь, постоянно.

Она улыбнулась и кокетливо склонила голову набок. Уж теперь-то она точно знала, что он поджидал её. Она ещё вчера заметила его праздно шатающуюся фигуру, но и помыслить не могла, что это по её душу.

– Значит, помнишь? – его тонкие, треснувшиеся губы растянулись в улыбке.

«А он ничего», – подумала Ирина. Да, да, если присмотреться повнимательнее и отбросить прочь детские предрассудки, то перед ней стоял симпатичный молодой мужчина двадцати шести лет. Поперек левого виска тянулся зигзагообразный шрам, но он не портил мужественного лица. И глаза у Толи были карего цвета, отчего казались пронзительнее.

– Конечно, помню! Ты тогда напугал меня едва не до полусмерти! Возник из темноты, я и подумала, что снова драться со мной будешь.

Он рассмеялся.

– Кстати, я с тобой никогда не дрался. Только пугал.

– И твоих угроз было предостаточно.

Ирина не заметила, как они разговорились, и Толя проводил её до подъезда. Они вспомнили старых знакомых, дворовых ребят: кто женился, кто переехал, а кто и не вернулся после войны. Ирина заметила, что на неё с любопытством поглядывают знакомые. Ещё бы! Хотя Окошевы и жили в их дворе, но Анатолия последние годы видно не было. Она постеснялась спросить, где он служил.

Они договорились вечером погулять по парку. Сначала Ирина хотела отказаться, вспомнила Олега, его молчание, и назло ему согласилась. Пусть не думает, что она без него пропадет или у неё не найдется кавалеров! Не на ту напал. Не хочет, не надо, одна она не останется.

Ирине нравилось общаться с Толей. Он оказался замечательным собеседником, и, естественно, за первым вечером последовал следующий. С Олегом они столкнулись на следующий день, когда сидели в столовой, ужинали. Олег был с ребятами с завода, и потому, какие взгляды он бросал на Ирину, она приготовилась к неприятностям.

Где-то в глубине души ей польстило, что двое мужчин могут из-за неё подраться. Она обругала себя. Так нельзя. Что будет с Олегом? Конечно, он парень смелый, даже, пожалуй, излишне. Наломает дров, потом всю жизнь раскаиваться будет.

Что-то надо делать.

– Толя, у меня к тебе просьба, – быстро-быстро сказала она и заговорчески наклонилась вперед.

– Слушаю. В чем дело, Иришка?

– Видишь того парня в синей рубашке, через два столика от нас сидит, – Толя кивнул. – Так вот, я с ним иногда в кино ходила, и так, погулять….

– Ты была с ним в тот вечер, когда мы первый раз увиделись, – прервал её Анатолий, и его глаза чуть заметно прищурились.

– Совершенно верно, – обрадовалась Ирина. – Мы с ним до сих пор не объяснились…. И я…. Я чувствую себя виноватой. Ты понимаешь.

– Ты ему что-то обещала? – Толя продолжил есть, опустив голову.

– Нет.

– Тогда всё в порядке, – сказал, как отрезал молодой человек.

– И ты не будешь ввязываться в драку? – для полной уверенности поинтересовалась Ирина.

Анатолий отложил вилку с ножиком и откинулся на стул. Пристально на неё посмотрел и промолчал.

Олег с товарищами ушли из столовой раньше них, и Ирина вздохнула с облегчением. Надо как-то встретиться с Олегом, объясниться, а то нехорошо получилось.

Екатерина не пришла в восторг, когда заметила, что её дочь провожает не Каштанов, а Окошев. Разговор с Ириной ничего не дал, она сделала свой выбор.

Работа в детском саду приносила Ирине удовольствие. Конечно, первая неделя показалась ей очень тяжелой, дети, голопузые бандиты в возрасте от трех до шести лет сводили с ума. Казалось, на них нет управы. Старшие нянечки с понимающей улыбкой смотрели на попытки Ирины унять детей. Они все через это проходили. Ничего, пообвыкнется, станет легче.

Ирина же с надеждой смотрела в будущее и строила планы.

Роман с Толей набирал силу. И теперь Ирина ждала предложения уже от него. Олега она даже и не вспоминала. Так, иногда они сталкивались на улице, он бросал на неё хмурые взгляды, но подойти, поговорить, потребовать объяснений даже не пытался.

Сначала Ирина удивлялась поведению Олега. Неужели он так быстро сдался, с легкостью готов был отказаться от неё? Видимо, да. Это не могло не задеть Ирину. Но потом она мудро решила, что всё, что не делается – к лучшему. Значит, Олег не достаточно сильно её любил, и она не была бы с ним счастлива. Толя – другое дело. К тому же, ей нравилась мысль стать офицерской женой. А что? Не для кого не секрет, что военным и привилегия, и почет.

И ещё…. Они уже целовались. Правда, это случалось всего пару раз, и Ирина посчитала, что в невинных поцелуях нет ничего страшного. В конце концов, они встречаются больше месяца.

Сегодняшний вечер ничем не отличался от предыдущих. Они погуляли по городу, посидели в парке. Толя заботливо накинул на плечи Иры пиджак, чтобы она не замерзла. Днем прошел дождик, и к вечеру стало прохладно.

Ирина несколько раз ловила на себе задумчивый взгляд друга и никак не могла понять, что он мог означать.

– Что-то случилось? – поинтересовалась она, когда они подходили к дому.

– Нет, а с чего ты взяла? – Толя остановился и повернулся к девушке.

Та пожала плечами.

– Не знаю, ты какой-то странный сегодня.

– И в чем же проявляется моя странность, – в голосе Анатолия послышались резкие нотки, которых раньше Ирина не замечала.

– Да говорю же, не знаю. Знала бы, не спрашивала. Ой, смотри, кажется, опять дождь начинается, – Ирина вскинула лицо к верху и подставила ладошки крупным каплям.

– Да, верно.

– Пошли в подъезд! Бегом! – она весело засмеялась и, схватив Толю за руку, потянула его вслед за собой.

Расставаться не хотелось. Запоздалые прохожие спешили укрыться по домам-норкам, и улица быстро опустела. Они молча стояли, их плечи соприкасались, и каждый смотрел на косые полосы дождя, на лопающиеся пузырьки на асфальте.

Внезапно Ирина почувствовала, как Анатолий обхватил её плечи и развернул к себе. В подъезде было темно, и она не видела выражение его глаз.

– Ирина, ты права, права, – заговорил он, и его пальцы сжались. – Я не хотел тебе говорить раньше, боялся, что ты расстроишься, но не имеет смысла больше скрывать. И уехать, ничего тебе не сказав…. Я не могу так поступить с тобой.

Ирина замерла.

– Уехать? О чем ты говоришь?

– Ира, Ирочка, я военный человек! Я не хозяин своей судьбы, куда мне скажут, туда я и поеду.

У Ирины пересохло во рту, а голова слегка закружилась.

– И куда ты должен уехать? – медленно проговорила она.

– Владивосток. Меня распределили туда.

– И на долго?

– Три года, как минимум.

Ирина замолчала, у неё не было слов, чтобы продолжить разговор. В голове бились две мысли: сейчас он скажет, что любит её и позовет поехать с ним, или… или ей придется пожелать ему доброго пути. И Ирина отчаянно боялась, что Толя выбрал для себя второй вариант.

Она покачнулась и оказалась прижатой к холодной бетонной стене общежития. Анатолий стоял рядом.

– Ты расстроилась, да, Ирочка? – он ласково дотронулся до её щеки. – Я понимаю, но ничего не поделаешь. Ты не представляешь, как мне жаль….

Ирина всё поняла. Точка. Кажется, она проиграла. Поставила не на того короля. Проклятье!

– Да, мне тоже, – тихо сказала она и вздохнула.

– Всё будет хорошо, – сказал Анатолий и сделал шаг в её сторону. Теперь они стояли практически вплотную, и Ирина чувствовала на своих волосах его дыхание. Отчего-то ей стало неуютно. – Знаешь, я даже рад, что сейчас пошел дождь, и у нас появилась возможность побыть наедине. Я давно хотел тебе сказать…. Подари мне эту ночь! Я хочу, чтобы мы её провели вместе! Только ты и я….

От изумления Ирина в первое мгновение даже не поняла, о чем идет речь. А когда поняла, то…

– О чем ты говоришь? Да как у тебя язык повернулся такое мне сказать? Я что, похожа на гулящую? Тебе не стыдно? – набросилась она на него.

Даже в темноте ей удалось увидеть, как тонкие губы Толи скривились в недоброй ухмылке.

– Ты не гулящая, согласен, ты дочь гулящей, а здесь разница небольшая, – его голос изменился до неузнаваемости. – Или ты думала, что я ничего не знаю? Хотя нет, ты думала, что у нас с тобой роман, что я позову тебя замуж, – тут он рассмеялся, и от его смеха у Ирины по телу пробежали мурашки.

Она огляделась по сторонам и поняла, что находится в ловушке. Голова просветлела, романтический настрой прошел. Перед ней снова стоял Толька Окошев, её давний недруг. Но сейчас он превышал её и в росте, и в силе, к тому же темнота, и тот факт, что они спустились за лестницу, играли против неё.

– Сволочь, – четко выплюнула она и попыталась обойти его, но не тут-то было.

– Всегда к твоим услугам, милая, – Окошев схватил её лицо и впился губами в мягкий девичий рот.

От отвращения и страха Ирина принялась отчаянно сопротивляться. Она не позволит себя изнасиловать! Ни за что!

Она замотала головой из стороны в сторону, вцепилась руками в волосы насильника и попыталась отодрать его от себя. В ответ получила сильную затрещину, в глазах помутилось, земля покачнулась под ногами. Цепкие руки проникли под легкое платье. Кричать не имело смысла, да Ирина не пережила бы позора. Соседи будут рады увидеть её унижение, она не строила иллюзий. Боль и злость придала ей сил, она потом сама удивлялась, откуда они у нее взялись. Окошев не ожидал такого отчаянного сопротивления, он рассчитывал на быструю и легкую победу, ему и так пришлось провозиться с этой дурочкой больше месяца, поэтому, когда жертва вырвалась и ринулась вверх по лестнице, а он схватил пустой накаленный воздух, из его груди вырвался рык разозленного зверя.

– Ты пожалеешь, маленькая сучка! И горько….

Угроза растворилась в пустом подъезде.

А Ирина неслась по лестнице с сердцем, готовым выпрыгнуть из груди. Она не верила в подобную удачу. Неужели она вырвалась? Перед её глазами до сих пор стояло перекошенное лицо Окошева.

Дверь была не заперта на ключ, и Ирина с шумом ворвалась в комнату. Катя не спала, сегодня она с работы принесла домой пишущую машинку и печатала бумаги. Когда дочь вбежала в комнату, она подняла голову и оторвалась от работы.

– Ирина? Что случилось? Ты бледная….

Ирина прижалась спиной к двери и попыталась восстановить шумное прерывистое дыхание.

– Мама, ничего….

– Как это ничего? – Катя поднялась из-за стола и приблизилась к дочери. – Ты вся дрожишь! Что случилось, я спрашиваю? Не пугай меня! Расскажи же!

– Окошев…. Он пытался… пытался обидеть меня, – Катя вздрогнула. – Я вырвалась, а он остался там, внизу! Мама, посмотри в окно, он ушел?! Пожалуйста, посмотри, я боюсь!

Катя бросилась к окну и увидела высокую прямую фигуру, которая быстро пересекала двор.

– Да.

– Боже….

Ирина прошла в комнату и рухнула на кровать. Сил не было даже на то, чтобы умыться или заплакать. Её по-прежнему трясло. Катерина помогла ей раздеться и лечь, она заботливо укутала девочку, подогнув под свернувшуюся калачиком фигурку, одеяло.

Неужели её дочь расплачивается за грехи матери? Да за что же это, а? Ведь Катя пыталась выжить! Просто выжить! Она рухнула за стол, где вспорхнули и в беспорядке спилотировали институтские бумаги. Её тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Кто, скажите, кто сказал, что красота приносит счастье? Грешна она, чего уж тут скрывать, а теперь и Ирка страдает! Ведь красивая бестия выросла, ох, какая красивая. И мужики вокруг вьются. А глупая ещё, бестолковая, многого не понимает и мать не слушается.

Катерина боялась за дальнейшую судьбу дочери. Пусть сегодня отдохнет, а завтра они непременно поговорят. И поговорят серьезно. Катя впервые задумалась о том, чтобы бросить всё и уехать из Москвы. А что? Переедут в какую-нибудь деревню, или маленький городок в Поволжье, и всё у них пойдет по-другому. Другое место, другая жизнь. Да, стоит поразмыслить на досуге. Сейчас голова разболелась от рыданий. Спать пора. И часы будильника показывали второй час. Катя посмотрела на рассыпанные бумаги профессора Штыкова. Помогла, называется. Обещала перепечатать, решила помочь старику, а на деле всё перепутала. Ладно, утро вечера мудрее.

Катя медленно поднялась со стула, потянулась, когда услышала в коридоре шум. Что такое? Снова сосед пьяный пришел и гоняет жену? Нет, не похоже…. Это не крики.

Это топот армейских сапог.

Через мгновение в их дверь ударил тяжелый мужской кулак.

Глава 3

Катя шарахнулась от двери, как прокаженная. При втором ударе дверь пошатнулась.

Ирина проснулась от поднявшегося шума и села на кровати. Она прищурила глаза и плотнее прижала к себе одеяло. Кошмарная ночь продолжалась.

– Акимчева, откройте дверь! – громогласный голос раздался по ту сторону двери. А Ирине показалось, что из прошлой жизни. Она не была столь наивной, чтобы не понимать, что означает столь поздний визит.

Она видела, как мать на негнущихся ногах подошла к двери, как щелкнула затвором. В комнату ввалились люди в форме и штатском. Полный мужчина в кожаном френче без знаков отличия вызывающе огляделся по сторонам и громко сказал:

– У нас есть постановление прокурора на обыск. Приступайте, – кивнул он своим подручным, и ещё двое мужчин бесцеремонно принялись рыться в вещах женщин.

На пороге Ирина увидела замаячивших соседей. Те с любопытством и страхом наблюдали за происходящем. На чьих-то лицах Ирина прочла неприкрытое торжество, но в тот момент она не могла думать ни о чем другом, кроме того, что будет дальше с ней и матерью.

– Объясните…. Объясните, что происходит, – Катерина дрожащими руками плотнее запахнула халат.

– А происходит то, что вы, гражданочка, занимаетесь политическим шпионажем в пользу американского государства, – не сказал, а выплюнул всё тот же толстяк, который, видимо, был за главного. – И меня интересует, где вы прячете бумаги!

– О чем вы говорите…, – Катя растерялась, испугалась, и была не в силах противостоять агрессивной силе. – Какие… какие бумаги…. У меня нет никаких бумаг.

– Товарищ капитан, посмотрите вот это! – молодой сержант протянул толстяку стопку бумаг профессора Штыкова. – Я обнаружил их на столе. Акимчева, видимо, делала вторые экземпляры!

Главный мельком взглянул на чертежи и расчеты профессора и сделал несколько быстрых, тяжелых шагов в сторону Екатерины.

– А это что такое? – он потряс листками перед лицом перепуганной женщины. – Я спрашиваю, что это такое? Или вы рассчитывали, что ваше предательство останется безнаказанным? Нет, никому ещё не удавалось уйти от советского правосудия!

– Эти бумаги меня попросил перепечатать профессор Штыков, – Катя до последнего не могла поверить в происходящее. Ей казалось, что сейчас она всё объяснит, и мужчины покинут их комнатушку раз и навсегда. – Мы вместе работаем в институте. Профессор занимается исследованием….

– Профессор Штыков был арестован три часа назад, – снова жестко оборвал её капитан. – Свидетели, пройдите в комнату. А вы пишите в протоколе: были обнаружены бумаги с химическими формулами и вычислениями….

Ирина зажмурила глаза. В отличие от матери за прошедшее время она не сказала ни слова. Она точно впала в транс, но сохранила сознание и прекрасно понимала, что происходит. Через несколько часов обыска их арестуют. Ирина не сомневалась. Не для воспитательной беседы были подняты в два часа ночи хмурый и жесткий капитан и два молоденьких сержанта. Когда они постучали в их дверь, нет, когда они выезжали с Лубянки, они уже знали, что именно найдут в маленькой комнате не примечательного общежития, ничем не отличавшихся от тысяч других ему подобных, разбросанных по бескрайним просторам страны.

Шпионаж. Их обвинят в шпионаже. А это пятьдесят восьмая статья. Политическая.

Обыск длился около четырех часов. Что ещё можно было у них найти, Ирина не представляла. Она по-прежнему молча наблюдала за передвижениями военных по комнате. Катя тоже больше не пыталась возражать. Она покорно села на табуретку и даже не поднимала головы.

А вскоре прозвучали роковые слова об аресте.

Им разрешили одеться и собрать узелки. Всё как положено. Ирина двигалась точно во сне. Кошмарном сне без права на пробуждение. Двух женщин, молодую и чуть постарше, у которой неожиданно за ночь, за бесконечно долгие предрассветные часы появились седые волосы, провели по коридорам. Соседи провожали их долгими взглядами. Сочувственными, насмешливыми, недоуменными. Из ареста Акимчевых не делали тайны.

Около подъезда стояли два черных автомобиля с занавесками на окнах. Ирину подвели к одной, а мать подтолкнули к следующей. Катерина не сдерживала рыданий и постоянно твердила:

– Доченька… доченька, девочка моя….

Ирина на мгновение замерла и быстро оглянулась назад, на холодное бетонное здание, бывшее ей домом, на соседей, прильнувших к окнам, на тополек, посаженный в прошлом году рядом с большими скамейками. В голове мелькнула отчаянная, продиктованная поднимавшейся из глубины души безысходностью, мысль, что всё это родное, до боли знакомое, она видит в последний раз.

Сюда она больше не вернется.

Их с матерью разъединили. К небезызвестному зданию на Лубянке подъехал один автомобиль, в котором находилась Ирина. Второго не было видно. Её вывели из машины. И в тот самый момент она испугалась, испугалась по настоящему.

– А где моя мама? – её вопрос прозвучал совсем по-детски.

Ответом ей послужила усмешка капитана:

– Будет тебе мамочка, не переживай. На следствие да суде. А сейчас, давай, топай! Не видишь, дождь начинается, а из-за тебя, мерзавка, я промокать не собираюсь!

Ирина хотела возразить, закричать, но натолкнулась на холодный взгляд капитана, и слова застряли в горле. От него она ничего не добьется. Если только грубости и жестокости. И она покорно пошла за молодым сержантом. Её провели в крыло, отгороженное железными решетками, где её поджидала высокая худая женщина с волосами цвета мокрой соломы. Почему-то у Ирины она сразу же вызвала чувство брезгливости.

– Акимчева? – спросила женщина недружелюбно.

– Да, – кивнула Ирина.

– Следуй за мной, – коротко сказала она. Они прошли в соседнюю комнату, где та приказала: – Раздевайся.

– Что? – испуганно переспросила Ирина.

– Ты глухая, что ли? Я сказала, раздевайся! Дважды повторять я для тебя не намерена!

Это было первое унижение в череде бесконечных.

Ирина дрожащими руками расстегнула пуговички на платье и стащила его через голову. В комнате было прохладно, она дрожала, кожа покрылась мурашками. Женщина в кителе кинула на неё насмешливый взгляд:

– Я что, по-твоему, должна осматривать тебя через белье? Его тоже снимай! Живо!

Пальцы женщины были длинными и жесткими. Она не церемонилась с молодой арестанткой. Раньше надо было думать, что делает, а здесь нечего слезы лить! Слезы лить и бить на жалость все они горазды! А эта красотка, небось, рассчитывает разжалобить следователя! Ещё бы, фигурка-то вон какая да и рылом вышла! Ничего, в лагере быстро красота поблекнет. Год на лесоповале и от нее останется кожа да кости.

Тюремщица не любила красивых женщин. Завидовала. Она и работать в органы пошла с одной единственной целью: каждый день видеть унижения других женщин.

Ирине одеться не разрешили. Дальше ещё осматривала молодая докторша, проверяла, не прячет ли арестованная оружия и капсул с ядом. Девушка дрожала, а по щекам скользили одна слезинка за другой. Её бил озноб, ужасно хотелось есть. Тюремщица, не говоря не слова, куда-то вышла, и Ирина осталась одна. Она стояла посредине камеры, обхватив обнаженные плечи руками. Бетонный пол был холодным, и она переминалась с ноги на ногу.

Ждать пришлось не долго. Скоро вернулась тюремщица и швырнула Ирине сизого цвета балахон, на пол с глухим звуком упали туфли без задников.

– Одевайся! – последовал короткий приказ.

Ирина думала, что её сейчас отведут в общую камеру, где томятся другие женщины. Она очень надеялась увидеть мать. Это была смелая мечта, потому что, наверняка, их разместят отдельно друг от друга, и не позволят увидеться. Но, как известно, надежда умирает последней.

Но ничего подобного не происходило. Она продолжала находиться одна.

Время тянулось бесконечно. Ирина не находила себе места. Она ходила по камере, сидела на табурете, одиноко стоящем около стены. И ждала. Ждала, когда за ней придут.

Ей было страшно. Неизвестность пугала. Она тысячу раз перебирала в голове вариант разговора со следователем, и каждый раз он отличался от предыдущего. Она просто не знала, что говорить. Мама часто приносила из института какие-то бумаги, иногда работы было очень много, она не укладывалась в рабочий день и приходилась допечатывать дома. Ирина тоже выучила машинопись и помогала Катерине. Но бумаг профессора Штыкова она не читала, и даже не представляла о чем в них идет речь. Она даже не знала, чем именно занимался профессор! Но кто ей поверит?

Ирина не была идеалисткой. Наверное, для её душевного спокойствия было бы лучше, если бы она продолжила надеяться, что всё обойдется, что следствие разберется, признает, что произошло ужасное недоразумение, и их с мамой отпустят домой. Вместо этого она пыталась вспомнить – возвращался кто-либо после задержания с Лубянки. И не могла.

Власть не любила признавать себя не правой.

За ней пришли ночью. То, что наступила ночь, Ирина смутно поняла, когда её вели по коридорам, и в одном небольшом окошечке она заметила несколько одиноких звезд, проглядывающих сквозь набегающие тучи.

Следователь не поднял голову, когда её ввели в комнату. Он, как читал бумаги, так и продолжил их читать, сидя за большим столом. За его спиной висел огромный портрет Сталина. Ирина застыла в нерешительности. Что дальше?

Стенографистка, которая что-то быстро стучала на машинки, кивнула ей и указала на высокий табурет, стоящий напротив стола следователя. Ирина сглотнула подступивший к горлу ком страха.

– Ирина Николаевна Акимчева, тысяча девятисот тридцать второго года рождения, – негромко произнес следователь, и Ирина вздрогнула. – Как будем вести следствие? Вы сразу сделаете заявление, или мы будем зря тратить моё время?

Ирине он не понравился. Обладая приятной внешностью, светловолосый, с детскими пухлыми губами, он мог бы казаться привлекательным, если бы не холодные бесцветные глаза. Нет, глаза были светло-голубыми, но из-за освещения казались прозрачными.

– Какое заявление? – спросила Ирина и постаралась, чтобы её голос звучал увереннее. Ей не хотелось, чтобы этот человек догадался, что она испытывает перед ним страх. Хотя…. Он знал наверняка, что ей страшно.

– Чистосердечное признание в своей виновности. К чему отпираться? Ваша матушка, Акимчева Екатерина Дмитриевна, принимала непосредственное участие в передаче документов, в её руках оказались материалы лабораторных исследований, предоставляющих большую важность для советского государства.

– Нет, всё совсем не так, – Ирина покачала головой и невольно подалась вперед. – Мама работает секретарем в мединституте, у неё много работы, иногда она не успевает перепечатать все и приносит бумаги домой.

Следователь усмехнулся.

– Так и запишем: приносит бумаги домой, – он и стенографистка обменялись взглядом, значение которого было понятно им одним. – Гражданка Акимчева, а, может, вы будете утверждать, что пятого июля текущего года к вам в общежитие не приходил некий мужчина, москвич, и ваша матушка не ночевала дома?

Ирина выпрямилась. Она, конечно, помнила этот случай, но не придала ему особого значения. Катя часто за последний год не ночевала дома, дочь выросла, и она не боялась оставлять её одну.

– Не буду, – тихо ответила Ирина. Врать не имело смысла.

Следователь задавал и задавал вопросы. Ирина старалась быть предельно честной и откровенной. Ей нечего было скрывать, за собой она не чувствовала вины. И она не верила, что её мать могла заниматься политическим шпионажем в пользу иностранного государства.

– Так, делаем перерыв, – следователь посмотрел на массивные часы. – Лидочка, вы как на это смотрите?

Стенографистка расплылась в улыбке.

– Положительно, Илья Петрович.

Они сделали вид, что Ирины в комнате нет: встали и вышли. А она по-прежнему осталась сидеть на стуле.

Что-то тут не так. Женская интуиция Ирины встрепенулась: здесь какой-то подвох. Следователь не может просто встать и оставить арестованную наедине с архивом. Ирина заметила на его столе несколько папок. А вдруг там что-то важное? Нет, ей лучше не вставать с места, мало ли что.

Интуиция не подвела Ирину. Не прошло и две минуты, как она услышала скрип двери. В кабинет следователя кто-то вошел. Ирина сидела к двери спиной, и не могла видеть вошедшего, но она почувствовала на себе пристальный тяжелый взгляд.

На её плечо опустилась большая мужская рука.

– Вот и встретились, Ирочка.

Если бы у Ирины в тот момент был выбор, кого бы она предпочла увидеть: дьявола или Анатолия Окошева, она бы выбрала первого.

Окошев обошел её и облокотился на стол, встал прямо напротив неё. Пристально посмотрел сверху вниз.

– Здравствуй, – медленно проговорила Ирина и напряглась. Прошло чуть больше суток с того момента, как они расстались. И она не жаждала его увидеть снова, здесь, на Лубянке, под следствием. Уж больно свежа была память, и его холодный взгляд, и жадные руки, мнущие её тело. Окошев не был другом – это Ирина уяснила.

– Судьба преподносит сюрпризы, да, Ирочка? – он цинично усмехнулся, скрестил руки на груди. – Надо же, а ты могла мне испортить биографию. Кто бы подумал, что милая восемнадцатилетняя девушка окажется вражеской диверсанткой. Не ожидал, не ожидал.

Ирина прищурила глаза. И снова в её голове промелькнула знакомая мысль: что-то не так. Мысль была навязчивой, и она не позволяла от себя избавиться. Шок от происходящего начал проходить, Ирина медленно принялась сопоставлять факты. Да, в их с мамой истории не все концы сходились. Кому помешали две безобидные женщины? Кому они перешли дорогу?

Если только….

Волна ненависти захлестнула Ирину.

– Ты! – выдохнула она, чувствуя, как ей не хватает воздуха. – Сволочь! Это ты оклеветал меня и маму! Это ты устроил наш арест!..

Ирина перестала контролировать себя, и с рыком смертельно раненого зверя бросилась на своего обидчика. Единственным её желанием было раздавить, уничтожить противника, разорвать его на куски, захлебнуться в его крови.

Она вцепилась ногтями в его лицо, попыталась разодрать мерзкую физиономию, но сильный удар в челюсть отбросил её назад. Она упала. Из разбитой губы засочилась кровь.

Но Ирина не собиралась сдаваться. Не обращая внимания на физическую боль, она снова ринулась в бой. И снова удар сбил её с ног. На этот раз Окошев не позволил ей подняться, он сам обрушился на неё. Один удар следовал за другим. Теперь Ирине пришлось защищаться. Она кричала, ругалась матом, кусалась, пыталась вцепиться зубами в глотку мерзавца. Она не замечала собственной крови, её разум помутился.

Уничтожить, уничтожить….

Схватка длилась недолго. Не смотря на ярость, застилающую глаза пелену ненависти, силы противников были не равными. Ирина слабела. Уже не было сил не то, чтобы нападать, но и защищаться. С каждым проходившим мгновением всё труднее и труднее было поднимать руки, укрываясь от безжалостных ударов, они не слушались её, отказывались повиноваться. Ей казалось: вот ещё один рывок, и сквозь боль, ненависть, отчаяние она сможет победить, добраться до цели.

Всего один рывок…

Окошев что-то говорил, методично продолжая наносить удары, но Ирина уже не слышала его. Темнота стремительно подбиралась к ней. Окошев встряхнул её, и последнее, что она запомнила – это как с невообразимым шумом об пол ударилась бляха на армейском ремне, а Окошев рванул Ирину на себя и грубо раздвинул девичьи ноги.

Глава 4

Временами Виктору Бехтереву начинало казаться, что уже ничто в этом погрязшем в грехах мире не способно его удивить. Он видел всё: тысячи человеческих трагедий, взлеты и падения, унижение и раболепство, предательство и стойкость характера, великодушие души на грани безумства. Кого-то он отлично понимал, кого-то презирал и беспощадно уничтожал, о ком-то просто забывал.

Проработав в Соловецких лагерях более пятнадцати лет, он однажды пришёл к выводу, что бесконечно, безмерно устал.

Работа давно перестала приносить ему удовольствие. В органы НКВД он пришёл молодым сопливым специалистом, получившим по тем временам хорошее юридическое образование. Когда в стране советов большинство офицеров, как младших, так и старших чинов, порой, хорошо, если умели сносно читать и оперировать несложными математическими упражнениями, он с отличием окончил Московский университет, и мечтал служить на благо Родине, преследуя и уничтожая врагов. Что ж, Родина предоставила ему такую возможность.

У Виктора была возможность выбора: остаться в Москве или поехать на Север. Сейчас он понимал, каким романтическим дураком был. Можно представить, как втихую над ним посмеивалось руководство! Ещё бы, молодой романтик, истинно вознамеривавшийся бороться с врагами Советского Союза. Специалисты были нужны везде. Его однокурсники рвали жилы, всеми правдами и неправдами стремясь попасть в центральное управление, а этот олух выбрал Соловецкие острова. Товарищ Сталин может гордиться своими сыновьями.

Виктора назначили в информационно-следственную часть. Это устраивало его, как нельзя лучше. Он с головой погрузился в работу. Какие судьбы! Какие характеры! Некоторые дела он читал похлещи любимых приключенческих романов. Он никому в этом не признался, но многими заключенными он восхищался. Первые месяцы.

А потом пришли рабочие будни. На его глазах разворачивались драмы, и он был их непосредственным участником. Голод, холод, жестокое отношение со стороны вертухаев творили с заключенными поразительные вещи. Восемьдесят процентов заключенных стучали друг на друга. Вспыхивали драки, разборки, случались побеги, массовые расстрелы…. Всё, как и в других лагерях.

В первый год Бехтерева мучили бесконечные кошмары. Он часто просыпался с криком, весь в поту. И думал, что не выдержит, что сломается. Его так и подмывало написать рапорт о переводе, но день проходил, за ним следующий, а он бездействовал. Заготовленная бумага лежала нетронутой.

До конца второй мировой войны лагеря были смешанными, не было разделения на мужские и женские лагеря. Женщин заключенных размещали в соседних бараках с мужчинами. Это устраивало, если не всех, то многих. Совместная жизнь давала надежду. Надежду сохранить человеческие отношения. Надежду на любовь, крепкие чувства. Даже здесь, на лагерном Севере, у женщины никто не мог отнять право быть женщиной.

Любимой. Желанной. Единственной.

Отношения вспыхивали между заключенными, между зэчками и офицерами. Но в большинстве случаев всё сводилось к плотской любви. Как только приходил новый этап, женщин отправляли в бани. И именно там впервые устраивались «смотрины». Женщин рассматривали, как товар. И выбирали. Те новоиспеченные зэчки, что не были обременены лишними моральными принципами, могли неплохо устроиться в лагере. Особенно ценились красивые женщины. Впрочем, как и везде. Тут тебе, пожалуйста, и теплое местечко в «кабинке» у блатного, и распределение на работу в столовую, прачечную или санчасть. Многие мечтали попасть в служанки к офицерам, правда, если у того была недалекая жена. А то, глядишь, и боком может обернуться такая служба.

Но были, конечно, и те, кто не желал торговать своим телом. Им приходилось трудно. Такую женщину, да если ещё и привлекательную, да если ещё и сумевшую сохранить эту привлекательность, пытались сломить, как зэки, так и работники лагеря. Кто-то выдерживал, а кто-то и ломался. Тогда к ней уже не было пощады.

Виктор тоже был не чужд человеческих радостей, хотя кто-то и поговаривал, что суров начальник ИСЧ. Хотя женщин он старался не обижать. По крайней мере, тех, кого приглашал к себе в кровать. Но постоянной женщины у него не было. Не смогла зацепить ни одна. Хотя многие и пытались.

В молодости он не успел жениться, а потом просто не мог представить, что привезет любимую женщину, мать его детей, сюда, где слово «ад» прочно поселилось в мозгу у людей. Он смотрел на жен других служащих и искренне им сочувствовал. Красота быстро меркла и тускнела. Злоба и обида на мужа прочно поселялась в их душах. «Не мог устроиться получше», – так и читалось в их взглядах.

Женщины не играли в жизни Виктора главной роли.

Но когда в 1948 году окончательно закончилось разделение лагерей по полам, и Виктору предложили идти работать в женский лагерь, он не возражал. Ему было просто всё равно, где оставаться.

Он привык к СЛОНу – Соловецким лагерям особого назначения, – и теперь для Виктора было бы намного сложнее вернуться на материк. Иногда он пытался представить, как сложилась бы его жизнь, останься он тогда в Москве, или, попади по распределению в другой большой город, но не мог. Соловки стали частью его, он слился с ними. К тому же, долгие годы борьбы с собой не прошли даром. От романтика Бехтерева осталась только библиотека, которую он собирал все эти долгие годы, и которую любил перечитывать темными зимними ночами, когда за окном безумствовала вьюга. Ни чувства жалости, ни чувства потери не осталась. Даже злость на окружающий мир и та притупилась.

Он устал. И чувствовал себя бесконечно одиноким.

Прибыл новый этап. Виктор лениво откинулся на стуле, посмотрел на бумаги новоприбывших и поморщился. У него с утра болела голова, и сейчас совсем не хотелось зарываться в бумаги. Пусть ими займется Игорь, его помощник, с которым они работали вместе два года. Игорь Затмитский тоже закончил, как и он в свое время, Московский институт, и они любили вспоминать знакомых педагогов, которые ещё остались, а так же сравнивать нововведения.

Игорю Затмитскому было двадцать семь лет, он был молод и честолюбив. Но в его прошлом была небольшая история, которая не только могла повредить карьере, но и запросто превратить его в социально опасного элемента. Поэтому он был благодарен судьбе за то, что отделался легко. Вместо службы на Соловках, он мог оказаться здесь же, но уже в качестве заключенного.

У Игоря в жизни было две страсти: женщины и стремление к власти. Здесь он получил вволю и то, и другое. Женщины, лишенные мужского общества, сами стремились привлечь внимание молоденького опера. Выбирай – не хочу! А власть…. Власть пьянила. Конечно, он не мог ещё так распоряжаться человеческими судьбами, как, например, тот же Бехтерев, но и его слово играло не последнее значение.

Бехтеревым он восхищался. Кремень, а не мужик. По нему и не скажешь, что вырос в Москве, настоящий северный житель. Только к нему больше подходит определение, не «хозяин тайги», а «хозяин лагеря». Сразу же по прибытию на службу, Игорь понял, кто здесь главный. И равнялся на старшего товарища.

Сейчас он наблюдал, как Виктор Данилович, продолжая хмуриться, поднялся из-за рабочего стола и подошел к небольшому окну. О чем-то задумался. У Игоря частенько возникало желание поинтересоваться у командира, почему он не женился, но удобного случая, например, «под шафе», так и не представилось. Нельзя же всю жизнь якшаться с зэчками. С нормальными бабами тоже следует общаться.

Вот Игорь, например, послужит здесь годок-другой, а там и обзаведется послушной женушкой. Что б лишний раз рот не открывала.

– Игорь, ты здесь посмотри, а я пойду, пройдусь, – голос Бехтерева оторвал Затмитского от дум.

– Как скажите, товарищ командир, – отрапортовал Игорь.

Виктор, сняв с вешалки куртку, вышел из части. На улице стояла ранняя осень, но было уже прохладно. А скоро и вовсе придут первые холода. До зимы не далеко.

Он не любил осень. Постоянный дождик с порывистыми ветрами, слякоть, грязь, кроме раздражения, у Виктора это время года ничего не вызывало. И он искренне не понимал, как можно ей восхищаться.

Около лагерного пункта выстроили новоприбывших женщин. Как всегда, после дороги от них сильно воняло. Сегодня дежурил Аркин, толстый нерасторопный лентяй, и, значит, женщинам, прежде, чем их распределят по баракам, придется простоять на улице ещё несколько часов. Тут же находились и несколько человек из администрации лагеря. Девицы, что побойчей, пытались с ними завязать разговоры, а проститутки открыто выставляли свои прелести.

Они все на что-то надеялись.

Виктор не собирался задерживаться около новоприбывших. Если он и захочет выбрать себе женщину, то сделает это после бани.

Но его мнение резко изменилось, когда он к ним приблизился.

Удар. Вспышка, промелькнувшая в воздухе. Некий разряд. Искра.

Этими словами великие классики, да и последующие подмастерья литературы описывали мгновение, когда главный герой впервые видел свою возлюбленную? Выходило, что он почувствовал именно это?

На Севере Виктор стал неисправимым циником, он смотрел на жизнь с иронией, и, конечно, не верил в любовь, тем более, в любовь с первого взгляда. Но в те короткие мгновения, он ни о чем подобным и не думал. Перед ним стояла женщина, совсем девчонка, поразившая его воображение.

Она стояла в самом конце строя, приподняв лицо последним теплым лучам солнца. Грязные светлые волосы были собраны в «хвост», точно желая подчеркнуть изящную линию шеи, высокие скулы, красиво очертанные пунцовые губы. Но всё это было не то…. За годы службы Виктор встречал женщин и с более правильными чертами лица.

В девушке было нечто другое. Неуловимое. То единственное, неизменное, что сводит мужчин с ума. Что низводит их на уровень животных. Что пробуждает в них первобытную страсть обладателя. Её красота завораживала, притягивала к себе, не позволяла молча пройти.

Но Бехтерев прошёл. Он не собирался выказывать своё расположение.

По крайней мере, сейчас.

Ирина покорно шла за старшиной-надзирателем. Ни куда её ведут, ни зачем она не спрашивала, боялась. Они утром прибыли в лагерь, и она ещё не знала местных порядков. Женщины, особенно те, что не первый раз оказывались судимы, рассказывали некоторые, на их взгляд, забавные истории из жизни зоны, но Ирина слушала невнимательно. Ей было не интересно. В те роковые часы её не занимала собственная судьба. Всё происходившее с ней она не воспринимала, как роковую реальность. Встреча с Окошевым, жестокое изнасилование что-то надломило в ней, и до сих пор не позволяло прийти в себя. Может, и к лучшему. В противном случае, где гарантия, что молодой разум выдержал бы? Ирина в те месяцы скрылась за маской покорного безразличия, точно черепаха, ушла в некий, только ей одной ведомый, панцирь. Это помогло пережить дальнейшие ужасы допроса и домогательства других мужчин.

Единственное, что её тревожило – это судьба матери. После суда она её больше не видела. У Ирины была призрачная надежда, что их погонят одним этапом, но она быстро развеялась. Катерину задержали в Москве. И что с ней стало дальше – неизвестно.

Постепенно Ирина начала приходить в себя. Впервые обида и злость, в первую очередь, на себя в ней проснулась в дорожной столовой, на станции, где они ждали поезд. Она заметила, как молоденький прыщавый конвоир бросает на неё похотливые взгляды. О, этот взгляд она не перепутает ни с каким другим на свете. Так на неё смотрел Окошев, так на неё смотрел следователь, и сержант, приносивший еду, и доктор, что осматривал её, когда у неё открылось кровотечение…. Нет, никогда и ни с чем она не перепутает подобный взгляд. Для неё он стал олицетворением мужчины, его низменных потребностей.

И поэтому, когда конвоир повел Ирину в кусты, благо лозняк и тальник были в изобилии поблизости с любым переправочным таежным пунктом, она чуть приглушенно сказала:

– Что я получу?

– Не понял, – лицо конвоира запылало, отчего прыщи стали ещё заметнее.

– Я голодная. Хочу поесть. Нормальной еды, а не той бурды, которой вы нас кормите. Ты мне даешь еду, я не сопротивляюсь.

Первым желанием конвоира было хорошенько наподдать строптивой красотке, что б знала, с кем торгуется. Много их таких…. Но что-то в её взгляде остановило его. В нем не было ни страха, ни покорности. Одна решимость. Этот перевоз был для него не первым. Конвоиру случалось перевозить и матерых «блатных», и проституток, и воровок. Они были нахальными и бесстыжими. Могли обласкать похлеще любого пьяного мужика, не взирая на угрозы и побои. В их глазах тоже не было страха. И между тем эти женщины, ничего кроме отвращения у конвоира не вызывали.

А тут он почувствовал желание помочь девчонке. Ведь на самом деле, перед ним стояла совсем девчонка, кажется, восемнадцать ей? А уже политическая. Это хуже. Но в тот момент ему было всё равно, какая у неё статья. Главное, что она готова была уступить ему добровольно. И, может быть, даже приласкать.

Кровь ударила в голову конвоира. И он пошёл в столовую, потратил свои кровные деньги на еду.

Именно тогда, на переправочном пункте, Ирина впервые подумала о том, что у неё есть шанс выжить. Не просто отсидеть восемь лет в тюремных лагерях, а выжить. Для чего? Естественно, для мести.

Она должна убить Окошева.

Эта мысль прочно засела у неё в голове. Отмстить обидчику. И когда очередной мужчина проникал в неё, она, приглушая боль, сжимая зубы, представляла все возможные и не возможные виды мести Окошеву.

И лишь однажды она поддалась чувствам, забылась, и, рыдая под мужчиной, вспоминала, как голопузый карапуз, важно вышагивая с ней по зеленой тропинке детсада тараторил, старательно выговаривая её имя: «Иина Николявна….»

Ещё там, в Москве, в другой жизни, одна женщина, с которой они вместе сидели в общей камере, и которая заботливо промокала её лицо влажной тряпочкой, стирая кровь, капельки пота и слезы, хрипло, сдерживая рвущиеся на волю эмоции, прошептала:

– Натерпишься ты, девка, от этих скотов… Ох, натерпишься…. Как мать говорю, не подумай, что со зла, не сопротивляйся, принимай, всё, как есть…. Может, и устроишься…. Может, всё и обойдется…. Господь милосердный, он не допустит….

Чего Господь не допустит, женщина не договорила.

Когда этап прибыл в лагерь, Ирина почувствовала, как страх перед неизвестностью сковывает тело. Где-то в глубине души она не верила, что отсидит восемь лет и выйдет на свободу. Она политическая. У неё пятьдесят восьмая статья. Она представляет опасность для советских граждан, строящих светлое будущее. А, значит, её как можно дольше будут держать в лагерях. До тех пор, пока она здесь не загнется и не сгинет в бескрайних просторах Севера.

Она гнала подобные мысли прочь…. Ей не просто надо выйти отсюда. Ей необходимо выйти отсюда здоровой и крепкой, полной сил. А как это сделать?

Пока она не знала.

И у неё было очень мало времени, чтобы найти ответ.

Вертухай шагал быстро, ему точно не терпелось доставить заключенную к месту назначения, он несколько раз ворчливо прикрикнул:

– Поторапливайся! Да шагай ты живее!

Ирина выполняла его приказы. Зачем злить старшину?

Стемнело. Она плохо понимала, куда они идут. Ночи на Севере наступали быстро, световые дни были короткими.

Наконец, старшина-наблюдатель быстро поднялся по нескольким ступенькам и громко постучал в дверь. Вошел и почти сразу же вышел.

– Заходи, давай, – буркнул он и распахнул перед девушкой дверь.

Ирина вошла в помещение, и невольно вздрогнула, когда услышала, с каким грохотом за ней захлопнулась дверь.

В комнате, кроме неё находился ещё один мужчина. Он стоял около окна, к ней спиной, и она не могла видеть ни его лица, ни его должности. Он был среднего роста, широкоплечий, кряжистый. В нем чувствовалась сила. Да, такой, пожалуй, приведись, не забоится и на медведя в одиночку сходить.

Ирина заговорила первая:

– Заключенная Акимчева Ирина Николаевна, статья пятьдесят восьмая, пункт….

Мужчина обернулся, и её голос как-то разом сник, и пункт она проговорила шепотом.

Перед ней стоял начальник информационно-следственной части, и она не могла сказать, что он вызвал у неё чувство отвращения. Напротив, Бехтерев, а она слышала и хорошо запомнила его фамилию, оказался привлекательным мужчиной сорока лет. Русые густые волосы были коротко пострижены, нос с горбинкой, которая возникает вследствие перелома, тонкие губы, упрямый квадратный подбородок. Глаза серые, холодноватые, и в отблеске лампы, казавшиеся, льдинками. А в целом, обычный мужчина.

Только наделенный властью.

Ирина попыталась вспомнить видела ли она его сегодня около лагерного пункта, но так и не смогла. Кое-какие лица уже примелькались, но Бехтерева она видела впервые. Правда, первые часы после прибытия этапа она помнила плохо. У неё кружилась голова от голода.

Виктор внимательно изучал девушку. Вот теперь она полностью соответствовала тому образу, что он нарисовал в голове. После бани её волосы отливали золотом, а кожа оказалась мраморно-гладкой. Правда, он предпочел бы легкий румянец на скулах, а не бледность. Но между тем Виктору понравилось, как она держалась. Он знал, что сейчас она ничего кроме страха не испытывает. Они все боялись в начале.

– Ты представляешь, зачем я тебя сюда позвал? – его голос прозвучал приглушенно и совсем не дружелюбно.

Ирина облизнула внезапно пересохшие губы. Кивнула.

– Догадываюсь, – было бы наивно предполагать, что начальник информационно-следственной части будет с ней разводить беседы.

Всё ясно и без лишних разговоров.

Ирина быстро огляделась по сторонам. Деревянная лавка вполне подойдет для быстрой любви. У неё засосало под ложечкой. Казалось бы, она должна была уже привыкнуть, но сейчас в ней снова проснулась маленькая девочка, которой было приказано тихо сидеть за ширмой и ни в коем случае не выходить, чтобы не происходило на другой стороне комнаты.

Виктор разозлился. Ему была не свойственна робость, а тут он почувствовал, что робеет перед арестанткой. Точно юнец, первый раз оставшийся наедине с женщиной. Он не понимал себя. Последние часы, вместо того, чтобы заняться работой, он ходил по своему дому и пытался представить, что будет делать дальше. Он уже отдал приказ привести Акимчеву к себе. Обычно сценарий развивался следующим образом: он брал понравившуюся женщину, утолял плотский голод, а потом или давал ей еды, или направлял её на легкие, «блатные» работы. И он, и женщина оставались довольными. У него тоже, конечно, случались небольшие романы с женщинами, все мы смертные, но они надолго не затягивались.

А эта девчонка поставила его в тупик.

Завалить её на деревянной лавочке? Виктор не хотел этого! Не хотел! Слишком пошло и вульгарно. Слишком обычно.

Она стояла перед ним в нерешительности. Её тонкие руки висели вдоль тела и трепали концы телогрейки. Она ждала от него дальнейших действий, а их не было. И это накаляло атмосферу. Чего ждет начальник? Почему так пристально смотрит, точно пытаясь рассмотреть в ней нечто, только им искомое? Ирине стало не по себе. А, может, она ошиблась, и её привели сюда не за этим? Тогда зачем?

– Пошли, – определившись, сказал Бехтерев. Нечего здесь больше думать и ломать голову. В конце концов, раз в жизни он может поступить так, как подсказывает ему сердце? Он тоже не железный! И пусть только кто-то попробует его осудить или попрекнуть!

Ирина не поняла его и сделала шаг в сторону лавочки, но заметила, как начальник отрицательно покачал головой. Он подошёл к ней, а потом молча указал рукой на дверь.

Ирина ничего не понимала, но подчинилась. Начальник оказался с причудами. Что ж, ей следует привыкать.

Но как, скажите, как можно привыкнуть, когда сердце, молодое не любившее сердце, отчаянно стучит в груди от страха и неизвестности? Она почувствовала, как в груди зарождается паника. Ирина вспомнила, с каким обреченным спокойствием приняла известие об аресте, и когда шла на допрос, тоже не особо паниковала, а тут…. Молчаливый командир пугал её.

Но она ещё больше удивилась, когда поняла, что он привел её к себе в дом.

Дом был с большим резным крыльцом, добротный, даже неопытному глазу было понятно, что строили на долгие годы, или, как говорили в народе «для себя». Бехтерев прошел по прихожей, гулко стуча каблуками сапог. Двери он не запирал, да и от кого прятать те немногие богатства, что он нажил?

– Мне нужна в доме хозяйка, – так же неожиданно сказал Виктор. – Я хочу, чтобы ты занялась этим. Будешь следить за порядком в доме. Сейчас пойдем на кухню, я не ужинал.

Для него в тот момент, это решение показалось самым наилучшим. И он не подозревал, что оно окажется роковым в его судьбе.

Если сказать, что Ирина была удивлена, то, значит, не сказать ничего. Она вскинула голову и нелепо заморгала глазами, но тотчас опустила голову, чтобы Бехтерев ничего не заметил. Она с трудом верила в подобную удачу. Неужели судьба сжалилась над ней? Хотя, кто знает, это только начало….

Она проследовала за хозяином дома. И ещё не подозревала, какие сюрпризы её ожидали впереди.

На дымок, поднимающийся от тарелки с супом, Ирина смотрела, как на невиданное чудо. Она быстро освоилась на чужой кухне, и уже через пару минут разогревала суп, резала мягкий хлеб и накрывала на стол. Бехтерев успел переодеться в домашние штаны и чувствовал себя более уютно.

Итак, у него теперь есть домработница. Отлично, просто превосходно. Что дальше, товарищ начальник? Какие безумства последуют следующими?

Ирина не поднимала головы и старалась не смотреть на него. Она действовала быстро и непринужденно. Если бы она начала с ним кокетничать, заигрывать, Виктор тотчас отправил её назад, предварительно удовлетворив желание, которое, точно ненасытный зверь, терзало его с того момента, как они пришли в дом. Ему хотелось немедленно на неё наброситься, но он сдерживался. В Акимчевой было слишком много плотского. Девчонка молода, и не понимает своей женской сущности, не знает, какие желания пробуждают её лицо и тело.

Она создана для страсти.

– Всё, ужин готов, – сказала она.

– Наливай себе и садись, – коротко распорядился Виктор. Не хватало ещё, чтобы она жадно смотрела, как он ест. Ирина ещё не могла знать в полной мере, что такое голод. И пока он не позволит, чтобы узнала.

У неё дрогнула рука, когда она стала брать вторую тарелку. И деревянный стул она отодвинула слишком громко.

Виктора начинало тяготить постоянное молчание. И кто сказал, что все женщины болтливы? Акимчева должна была к этому времени понять, что бояться ей за свою дальнейшую судьбу нечего, что она будет сыта и обогрета, так почему девчонка не расслабиться? Почему по-прежнему напряжена, точно тетива?

Или его боится?

– Ты в этом году окончила школу? – он решил нарушить молчание.

– Да.

– Хорошо училась?

– Да. Без троек.

– В институт не поступала?

– Нет.

Проклятье!

Виктор чувствовал себя последним дураком. И что он возиться с девчонкой? Да, красива, да, желанна, но сколько их таких….

– А как вас зовут? – вопрос Ирины прозвучал тихо, почти шепотом, и Виктор с трудом его расслышал. А когда расслышал, то едва не подавился похлебкой.

Вот те раз….

– Виктор.

– Виктор…? А отчество?

– Данилович.

– Виктор Данилович, а жить я буду здесь? У вас? – любопытство, наконец, взяло верх, и Ирина начала проявлять инициативу. Если она и дальше будет молчать, но ничего толкового для себя не прояснит. А ей необходимо было сориентироваться в обстановке.

– Да, в барак ты не вернешься, – Виктор хотел добавить, что она может его звать просто Виктором, но в последний момент передумал. Нет, для такой фривольности время ещё не пришло. Годы службы научили его осторожно относиться ко всему. Даже к личной жизни. – Чуть позже я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить, и расскажу о твоих обязанностях. Надеюсь, ты быстро во всем разберешься.

Ирина кивнула. А Виктор надеялся, что после его слов она улыбнется, но девчонка по-прежнему общалась с ним, не поднимая головы.

– Я постараюсь, – сказала Ирина, и почувствовала, как слабая надежда зарождается в её сердце. Она не хотела этого! Нет, нет, прочь, будет лучше, если она не позволит себе расслабиться, мало ли, что сегодня взбрело в голову начальнику, завтра утром все может измениться, и он погонит её прочь.

Или не погонит?

Она медленно подняла голову и впервые позволила себе роскошь посмотреть прямо в лицо сидящему напротив мужчине. И увидела, как жесткие, обветренные губы чуть дрогнули и растянулись в улыбке.

У Ирины закружилась голова. Она ничего, ничегошеньки не понимала, но сейчас не время думать. На неё смотрит мужчина, и он привел её к себе в дом не с целью накормить ужином. Её жизнь стремительно менялась, и пока она не могла угнаться за этими изменениями.

Но Ирина постарается, постарается, у неё просто нет другого выбора….

– Спасибо за ужин, – девушка нарушила молчание первой, и, стараясь не выказывать особого интереса, принялась наблюдать из-под опущенных ресниц за его реакцией.

– Вот и славно, – Виктор был рад, что угодил девушке. Да и много ли им надо для счастья? Тарелка горячего супа.

Он с шумом отодвинул стул и встал. Ирина тоже поднялась. Сколько можно разводить китайские церемонии? Она сама сделала первый шаг в сторону начальника и заметила, как он вздрогнул.

Эта ночь для Ирины оказалась ночью сюрпризов и неожиданностей. Она неожиданно поняла, что мужчина может быть приятен, или, по крайней мере, не груб, что его большие, огрубевшие от постоянного холода, руки могут не только мять и тискать, но и ласкать.

И ещё Ирина открыла другую сторону плотской любви. Оказывается, женщина имеет над мужчиной власть. Когда Виктор Данилович во всю трудился на ней, а она лежала безучастная, внутренне готовая к боли, она открыла глаза и прочла на лице мужчины небывалое наслаждение.

Никто Ирине не говорил, что мужчина в минуту страсти становится слабым.

Виктор ушёл из дома рано, на улице было темно. Ночью он не позволил Ирине уйти из своей кровати, не пожелал отпускать девушку от себя. Он вновь и вновь зарывался в её молодое тело, вновь и вновь возносился на вершину блаженства. И мечтал лишь об одном: чтобы ночь не кончалась.

А утром, проснувшись, он не пожелал остаться в постели ни на минуту. Он порывисто встал, не слишком заботясь о том, что может разбудить девушку. Вышел из комнаты, вернулся и принялся одеваться. А когда случайно, он искренне верил, что случайно, бросил взгляд на кровать, то заметил огромные испуганные глаза блондинки. Она не понимала. Черт побери, он тоже не понимал! В раздражении он хлопнул дверью и ушел.

Она обычная баба, обычная баба….

Эти слова, точно заклинание Виктор твердил, когда шёл по дороге, когда пришёл к себе в кабинет, когда сел за стол и положил перед собой папки с делами. В ней нет ничего сверхъестественного, через неделю-другую он устанет от её роскошного тела, пресытится её нежностью. И всё, тогда наступит конец.

Или нет?

Виктор попытался сосредоточиться на работе, но перед глазами, то и дело возникал образ Ирины. Он представил, как она сейчас там, у него дома, ходит, потерянная, и чувствовал, как в груди начинает щемить. Девчонке нужна защита. Она ранима, точно глупышка-белочка, попавшая в руки нерадивому мальчишке, её так легко обидеть. Он же видел её глаза!

Бехтерев сжал губы.

Когда Игорь Затмитский пришёл на работу, то застал начальника работающим. Он постарался не выказать своего удивления, потому что первое, на что обратил внимание Игорь, были нахмуренные брови Бехтерева.

– Доброе утро, Виктор Данилович, – сказал, улыбаясь, Игорь. – Кажется, начинаются заморозки. Пока добирался сюда, прямо-таки замерз.

И он выразительно потер руки.

Виктор кивнул.

День тянулся ужасно медленно, время, точно издевалось над ним. Девять… половина десятого…без пяти одиннадцать…. Да когда же перерыв?! Виктору никто не запрещал встать и уйти на обед прямо сейчас, ему бы не посмели указать на это, но он счел, что лучше остаться. Дождаться положенного часа.

Игорь уже знал, что одну девицу из новоприбывшего этапа Бехтерев определил себе. И сегодня утром она не появилась в бараке. Интересно, интересно…. Игорь, зарывшись в бумагах, всё же изредка посматривал на своего начальника, пытаясь найти в нем какие-то изменения, но его ждало разочарование. Бехтерев был раздражен и требователен в работе, как никогда.

Виктор ничего, кроме злости не испытывал, когда по пути домой его останавливали офицеры. Он отвечал хмуро и ссылался на послеобеденное время. Ему хотелось послать их всех, куда подальше, но в последний момент он заставлял себя сдерживаться.

Что же, черт возьми, происходит? Он не верил, что всё это из-за девчонки. Возможно, он просто устал и этим объясняется его сегодняшнее состояние. Если вспомнить, то когда он в последний раз отдыхал по-человечески? Давно, очень давно.

Он скинул сапоги и прошёл в заднюю комнату. Никого не было. Где Ирина? Почему она его не встречает? Он же ясно сказал, чтобы она находилась у него в доме! Неужели у неё совсем нет мозгов, и она куда-то слиняла? Раздражение снова захлестнуло Бехтерева. Он почувствовал, что ещё мгновение и начнет крушить всё подряд.

Хотелось есть, а главное – выпить. Для таких случаев он в доме держал водку. Плевать на работу, Затмитского и всех прочих! Виктор решительно направился на кухню. Зашел и замер в дверях.

Около стола хлопотала Ирина. Заслышав шум, она обернулась.

– Я в окно увидела, что вы идете и….

Она не договорила, оборвала себя на полуслове.

Бехтерев привалился к дверному косяку и почувствовал, как дневное напряжение отпускает его.

Ирина проснулась посреди ночи.

Виктор перевернулся на другой бок и случайно потревожил её. Он сегодня спал беспокойно, постоянно менял положение тела во сне.

Прошло почти три недели с того дня, как Ирина прибыла с этапом в женский лагерь. И все эти три недели она провела в доме Бехтерева. Готовила еду, убиралась, стирала, следила за порядком и занималась с Виктором любовью. Ирина не могла сказать, что ей было противно ложиться в постель с Виктором или, что она боялась его. За эти дни она научилась ему доверять, а сегодня вечером он сказал, что она может звать его Виктором, без отчества. Хмурый, неприветливый мужчина-одиночка впустил в свою жизнь женщину.

Сначала Ирина решила, что у Бехтерева постоянно были такие домработницы, как она. Но потом, тщательно исследовав дом, она пришла к выводу, что другими женщинами здесь и не пахнет. Если бы у Виктора кто-то был, но она непременно обнаружила её присутствие. Женщина после себя всегда оставляет след. А здесь ничего.

И этот факт не мог не озадачить Ирину. Она не могла спросить у кого-либо о жизни Бехтерева, единственными, с кем она иногда общалась, были офицеры, приходившие к Виктору в гости. Но те неизменно относились к ней с легким презрением. Правда, одного Ирина могла выделить, это был Игорь Васильевич Затмитский, помощник Виктора. Тот напротив, всегда стремился с ней завязать разговор, и Ирина, лишенная общества, с удовольствием беседовала с ним. Он не унижал и не оскорблял её. Ирине этого было достаточно.

Но сегодня, после того, как они с Виктором вернулись из бани, Бехтерев требовательно спросил:

– Игорь сегодня приходил?

У Ирины засосало под ложечкой. Виктор выпил уже пару стаканов водки, его глаза затуманились. Он сидел за столом в одних штанах, без рубашки, и твердые мышцы на его руках бугрились при каждом напряженном движении.

– Да. Он сказал, что вернулся из больницы, куда ты его направлял по поручению….

– Сколько он у тебя пробыл?

Ирина вздрогнула. Не «тут», не «у меня», а «у тебя». В голосе Виктора слышалась скрытая угроза.

– Он не заходил в дом. Когда узнал, что ты ещё не вернулся с работы, то направился в штаб.

– Сколько он у тебя пробыл? – Виктор повторил вопрос, точно не слыша Ирину.

Она непроизвольно сделала шаг назад.

– Минут пять, не больше.

– Иди сюда.

– Что?

– Я сказал, иди сюда.

Он не повышал голоса, но от этого Ирине не стало легче. Она подчинилась, другого выхода у неё не было. Виктор не обижал её, даже грубого слова ни разу не сказал, и она была благодарна ему за такое обращение. Сейчас же она его не узнавала.

Виктор резко поднялся, схватил девушку за плечи и прижал к стене. Она жалобно пискнула, но он не обратил внимания. Стальные пальцы сжали её подбородок.

– Запомни: ты принадлежишь только мне! Если я увижу, что ты смотришь в сторону другого мужика, клянусь, смерть тебе покажется желанным избавлением!

Ирина задрожала.

– Виктор Данилович, я….

– Виктор. Просто Виктор! Ты поняла?

Она кивнула и заплакала. А мгновение спустя он, уже по-другому держал её за подбородок, осторожно слизывал соленые слёзы.

Сейчас, когда сон прервался, Ирина пыталась проанализировать, что же произошло между ними вечером. Она лежала и смотрела на темные пятна на потолке. Неужели Бехтерев ревнует? Похоже на то. Она не знала радоваться ей или хвататься за голову.

Какой парадокс! Какая горькая насмешка судьбы! Она попала в лагерь из-за подлого желания мужчины, и снова от желания мужчины зависит её дальнейшая жизнь!

О любви Ирина даже не вспоминала.

Она достаточно долго находилась в лагере, чтобы понять, как ей повезло. Те женщины, с которыми она прибыла вместе одним этапом, менялись и менялись на глазах. Худели, их лица осунулись, под глазами образовывались мешки, кожа грубела, появлялись прыщи и гнойнички. Ирина пока не решалась самостоятельно передвигаться по лагерю, и поэтому наблюдала за происходящим, чаще всего, из окна. Любая из этих женщин отдала бы многое, чтобы оказаться на её месте.

А она сама?… Ирина не знала. Иногда она чувствовала себя пленницей, зависящей от воли господина. По сути дела, так и было, и сегодняшние слова Виктора были лучшим тому подтверждением. Для него она была его собственностью. Он мог распорядиться её судьбой, как ему заблагорассудится, и никто, ни одна душа не заступится за неё. До неё никому не было дела.

Сначала Ирина таким положением вещей возмутилась, а потом притихла. Не стоит высовываться, лучше обождать, присмотреться. И что же она заметила? Виктор, как умел, заботился о ней, и чем беззащитнее она была, тем сильнее проявлялась его забота. Ему нравилась её ранимость, её зависимость от него.

Он один имел на неё все права.

Ирина перевернулась на другой бок, но сон по-прежнему не шёл. Наверное, ей следовало себя чувствовать счастливой. А она не чувствовала. При Викторе она улыбалась, старалась быть радушной, но стоило ей остаться одной, как от её веселости не оставалось и следа.

Она оказалась в лагере по доносу оскорбленного мужчины, и ближайшие восемь лет ей предстоит провести за колючей проволокой, и ещё не известно, окончательными ли будут эти восемь лет. Долгие восемь лет её жизни, которых не вернешь. Север жесток к женщинам.

Виктор….. Виктор Данилович Бехтерев, догадываетесь ли вы во что ввязались? Или вы по-прежнему считаете, что Ирина для вас мимолетное явление в жизни? Губы Ирины чуть дрогнули.

Глава 5

Наступили холода, и выбираться из дома не хотелось. Ирина тоскливо посмотрела в окно и поморщилась. Белые снежинки лениво кружились в воздухе и таяли, не успев коснуться земли. Пройдет всего одна-две недели, и белый покров ляжет на землю.

Виктор не пришёл обедать, и Ирина решила отнести обед ему в комендатуру. Не оставаться же ему голодному. Голодный мужчина – злой мужчина, эту аксиому она поняла давно.

Ирина понемногу осваивалась в лагере. Все-таки недаром говорят, что женщины быстрее и легче приспосабливаются к изменившимся условиям жизни, чем мужчины. Пусть жизнь их загонит в угол, а они и там, только дайте им возможность, совьют себе уютное гнездышко. Такова женская природа, и с ней не поспоришь.

Ирина собрала в сумку обед, оделась и вышла из дома. Холодный промозглый ветер тотчас хлыстнул по лицу, и она вздрогнула. И почему Виктор не пришел обедать? Сидела бы она сейчас в тепле, не суетилась. Наверное, на работе аврал. В начале недели приезжало высокое руководство из управления лагерями, видимо, что-то их не устроило, и теперь Виктор на работе проводил ещё больше времени.

Она плотнее укуталась в теплую куртку с заячьим мехом, которую презентовал на днях Виктор. Такую куртку имела не каждая офицерская жена, но Ирина старалась об этом не думать. Не её это дело, кто да что имеет. Чужого богатства она никогда не считала, а от своего отказываться тоже не собиралась. Пока есть возможность, надо пользоваться.

К вечеру, видимо, ветер усилиться. Мокрый снег раздражал, и Ирина прибавила шагу. Чем быстрее она доберется до части, тем лучше.

Она прошла чуть больше половину пути, когда неожиданно две женщины перегородили ей путь. Ирина видела их впервые, и сразу определила, что к женам офицеров они не имеют никакого значения. Глаза злые и недовольные. Скорее всего, или любовницы тех же офицеров или кто-то из блатных.

Ирина, бросив в их сторону короткий взгляд, хотела пройти мимо, но не тут-то было. Одна из женщин, что повыше, перегородила дорогу. Пропускать Ирину в их намерения не входило.

– Что, ссучилась, тварюга? – прошипела вторая зэчка и сплюнула на землю.

Ирина всё поняла.

– Прочь с дороги, – тихо, но отчетливо проговорила она. Выказывать страх перед ними, значит, заранее проиграть войну. А то, что эти две дамочки объявили ей войну, не вызывало сомнений.

– Смотри, как заговорила, курва! Думаешь, стала подстилкой офицерской, так всё можно? – высокая зэчка явно была настроена на скандал, и только ждала, когда Ирина её спровоцирует.

Зависть всегда порождает ненависть, Ирина забыла об этом, и сейчас пришла пора расплачиваться. Она слишком долго жила под покровительством Бехтерева, и ни разу не подумала о последствиях. Сейчас же думать было слишком поздно, необходимо было действовать.

– Я знаю, что мне можно всё, – тем же тоном, не меняя спокойной, но решительной интонации, сказала Ирина. – И вам, в том числе и тебе, следует об этом помнить.

– Да неужели? – глаза зэчки прищурились, и она сделала шаг навстречу Ирине, приближаясь к противнице.

Ирина напряглась, готовая к драке. Главное – поднять, как можно больше шума. На крики и возню быстро сбегутся работники лагеря. Женщины, решившиеся предъявить ей свои права, выбрали не то место, и не то время.

Но ни Ирина, ни женщины ничего не успели сделать. Их опередили. Из-за поворота, откуда вышли минутой раньше зэчки, появились староста с старшиной-надзирателем.

– Что здесь происходит? Что за столпотворение? – голос старшины не предвещал ничего хорошего. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять и оценить ситуацию, А так же поблагодарить судьбу-провидицу, что они успели во время. Если верить слухам, а у старшины были все основания им доверять, то девица в заячьей куртке была сожительница Бехтерева, Акимчева, и поговаривали, что Бехтерев особенно трепетно относится к своей бабе. Двух других старшина знал хорошо и давно: проститутки, одна из Самары, другая откуда-то с Урала.

– Болтаем, господин начальник, – проститутка, что была из Самары, достаточно вольготно себя чувствовала в лагере, и немного забылась. За что разом и поплатилась.

Староста, улыбаясь щербатым ртом, сказал:

– Гражданка Акимчева, вы куда-то шли?

Ирина кивнула.

– Да.

– Вот и шагайте.

Ирина поспешила последовать его совету, и даже не оглянулась.

Её первый инцидент с зэчками закончился благополучно, но где гарантия, что в следующий раз ей так же повезет? А если нет? Что тогда? Нож в бочину?

Ирина приказала себе успокоиться. Думай, думай….. До Виктора оставалось не больше десяти метров.

Она подошла к высокому деревянному крыльцу и на краткий миг замерла. Её глаза придирчиво осмотрелись вокруг. И тут она заметила внизу, почти у самого порога большой ржавый гвоздь, валяющийся без надобности. У Ирины по телу пробежали мурашки. Но она знала, что должна это сделать. И девушка подняла гвоздь….

Когда входная дверь с шумом захлопнулась за вошедшим, Виктор оторвался от бумаг. Сегодня у них с Игорем было много дел. Одна из женщин-осведомителей дала сведения, что готовится побег. И в этом побеге могут быть замешаны работники администрации лагеря. Им с Игорем необходимо вычислить предателя, и чем быстрее, тем лучше. Затмитский расположился на полу, наплевав на сквозняки, которые дули со стороны двери, расположенной напротив. Сказал, что здесь ему удобнее.

Виктор ожидал увидеть, кого угодно, но не Ирину. Она впервые пришла к нему на место работы.

– Ира! – он обрадовался девушке и вскочил ей навстречу. Но ему хватило мимолетного взгляда, чтобы понять, что с девушкой не всё в порядке. Она сделала несколько порывистых шагов к нему и замерла. На её бледном лице глаза казались неправдоподобно огромными.

– Ира, что-то случилось?! – Виктор бросился к ней. Из головы разом исчезли всё мысли о готовящемся побеге.

Ирина энергично замотала головой.

– Нет, нет, что ты…., – её голос предательски дрогнул, а в глазах заблестели не пролитые слезы. – Я вам… я вам обед принесла…. Ты не пришел, и я подумала… решила….

Девушка не договорила, протянула Виктору сумку с едой, и он заметил, что её рука дрожит. Приняв сумку и поставив её на кресло, он взял Ирину за руку.

Вторую руку она не дала.

– Ты вся дрожишь, – он не спрашивал, а утверждал. Его всё больше и больше настораживал вид Ирины. – Что случилось, я ещё раз спрашиваю?!

– Виктор…, – она осеклась и вспомнила, что они в комнате не одни, и её фамильярность не к месту. Игорь перестал делать вид, что работает, поднялся с пола и внимательно следил за происходящем. Ему тоже не нравилось состояние Ирины. – Виктор Данилович, всё в порядке, правда…. Просто пока я добиралась до вас, замерзла. И всё.

Она врала не умело, и Витя сразу это почувствовал. Ирина что-то скрывала от него.

– Нельзя, черт возьми, замерзнуть до слёз! А ты готова расплакаться! И что у тебя с правой рукой? А, ну, покажи!

Ирина инстинктно завела руку за спину, но Виктор оказался проворнее. Он схватил её за руку, наверное, слишком резко, она громко вскрикнула. Больше Виктор не сомневался, он быстрыми аккуратными движениями снял с Ирины куртку, и выругался.

Правая рука Ирины была неумело, наскоро, перевязана платком, на котором отчетливо проступали капли крови.

– А это, что такое? Это тоже от плохой погоды, да? – Бехтерев разозлился, но не на Ирину. – Что произошло? Кто это сделал?

– Витя, Витенька!.. Никто, правда, никто! – Ирина перестала сдерживаться, и слезы покатились по щекам. Она, ища защиты и утешения, бросилась к нему, и тотчас почувствовала, как крепкие натруженные руки обхватили её дрожащее тело.

Он прижал девушку к себе и выразительно посмотрел на Затмитского. Тот кинулся к аптечке.

– Может, доктора позвать? – предложил Игорь.

– Нет! – это выкрикнула Ирина, прикусила нижнюю губу и добавила тише: – Не надо. Пожалуйста.

Виктор подвел её к столу, быстрыми движениями сгреб бумаги в одну стопку и переложил их на пол. Его серые глаза потемнели, брови сдвинулись на переносице. Он едва сдерживал рвущуюся наружу ярость. Ирина молчала, ничего не говорила, но он сам обо всем догадался. Кто-то чересчур ретивый решил поиграть с ним в кошки-мышки.

Что ж, ему сильно не повезло.

Бехтерев сам развязал платок, которым Ирина неумело перевязала рану. Кто-то посмел тронуть его Ирину! Его! У Виктора не вызывало сомнений, что сделать больно хотели именно ему. Девушка выступала средством для достижения цели. Рана была рваная, нанесенная, скорее всего заточкой или гвоздем. Ирина не смогла промыть рану, и теперь возрастал шанс заражения.

– У нас есть кипяченая вода? – Виктор действовал осторожно, стараясь не причинить лишней боли Ирине. Та сидела притихшая, лишь иногда вздрагивала и гортанно всхлипывала, глуша рыдания.

– Уже несу, – Игорь появился из соседней комнаты с большим блюдцем воды, в другой руке он держал чистые бинты. Ему стало не по себе, когда он увидел рану Акимчевой. Казалось, ему-то что? А в груди старшего лейтенанта неприятно заныло. Ирина принадлежала Бехтереву, с этим не поспоришь, но Игорь был честен с собой, и давно понял, что девушка начальника вызывает у него чувства, куда сильные, чем простая симпатия. От того сейчас старший лейтенант и боялся. Боялся, что первым сорвется и отправится искать виновного.

А в том, что они найдут виновного, никто не сомневался.

Виктор осторожно обрабатывал рану, при этом посматривая на Ирину. Та не сводила с него взгляда, и тихие слезы делали её глаза хрустальными, рвали сердце Бехтерева на части. Он самолично пристрелит сволочь, которая посмела причинить боль его Ире. Не поздоровится каждому, кто имеет хоть маломальское причастие к нападению на неё.

– Сильно болит? – спросил он, точно она была малым ребенком.

Ирина слабо улыбнулась.

– Уже нет. Обед…. Вы совсем забыли про обед, он давно остыл….

– Никуда он от нас не денется, да, Игорь Васильевич? – Виктор сделал попытку улыбнуться, но его улыбка была больше похожа на оскал вышедшего на охоту дикого волка.

– Так точно, Виктор Данилович, – Игорь тоже не улыбался. Он поймал себя на мысли, что мечтает оказаться на месте начальника. Вот так держать Ирину за руку, нежно к ней прикасаться, успокаивать…. Дать понять, что он защитит её, никому не позволит обидеть.

Затмитского сжигала ревность. И чем больше проходило времени, тем сильнее темнело его лицо. Он самолично пристрелит сволочь, которая посмела причинить боль Ирине. К сожалению, Ирину своей он назвать не мог. Но это ничего не меняло.

– Я перебинтовал руку, теперь тебе нужен покой, – сказал Бехтерев. – Сейчас пойдешь домой, и ляжешь спать. Я хочу, чтобы ты отдохнула. Игорь тебя проводит.

– Не надо, я…, – Ирина сделала попытку возразить, но внезапно сдалась, устав сопротивляться. – Хорошо.

Виктор хотел ещё раз спросить, не хочет ли она рассказать, что произошло, но потом передумал. Ирина всё равно ничего не скажет, будет отрицать.

– Игорь, ты всё понял?

– Конечно. Доставим в целости и сохранности.

Шутка выдалась неудачной. Это Затмитский понял, когда наткнулся на злой взгляд начальника. Н-да, волка лучше не злить.

Виктор помог Ирине одеться, и когда они с Игорем вышли, он подошёл к окну. Кто посмел?… Кто?

Они шли молча. Каждый не знал, что следует говорить в такой ситуации, да и следует ли вообще. Ирина шла, не поднимала головы и старалась не смотреть по сторонам. Единственным её желанием было – поскорее оказаться дома, подальше от любопытных глаз.

А Игорь думал о своем. Его интересовало, что собирается предпринять Бехтерев, и насколько далеко он может зайти.

Затмитскому было больно смотреть на Ирину. Девочка по-прежнему была смущена и напугана. Игорь привык, что Ирина всегда встречала его теплой улыбкой, когда он приходил в дом Бехтерева, а тут она была сама не своя. Понятно, почему так переполошился начальник, Игорь сам бы разорвал на части любого, кто посмел косо посмотреть на его женщину. А тем более пролить её кровь.

– Спасибо, что проводили меня, Игорь Васильевич, – сказала Ирина, когда они подошли к дому. – Я…. Одним словом, еще раз спасибо.

– Не стоит беспокоиться, Ирина, мне это не составило большого труда, – ответил Игорь, переминаясь с ноги на ноги. Ему следовало идти, а он стоял, как деревенский увалень и не знал, что сказать понравившейся девчонке. – А теперь идите, отдыхайте.

Ирина кивком головы ещё раз поблагодарила лейтенанта и стала подниматься по деревянным ступеням крыльца, чувствуя на спине тяжелый взгляд Затмитского.

А он, выждав пока за Ирой закроется входная дверь, резко развернулся на каблуках. Какого черта он к ней присох? Почему пялится на неё, точно теленок? Почему его перестали интересовать другие женщины? Ещё пару месяцев назад он старательно просматривал картотеку доктора, и в выборе женщины его интересовало три нюанса: молодость, привлекательности и отсутствие венерических заболеваний. Подумать, когда в последний раз он наведывался к тому же доктору по личным, а не служебным интересам? Игорь не помнил. В голове была только Ирина.

И Бехтерев. Как её любовник и хозяин.

Ирина тоже думала о Затмитском, снимая куртку. Рана неприятно ныла, и девушка поморщилась. А помощник Вити не так прост, как кажется. Как же раньше Ирина ничего не замечала и воспринимала приходы Затмитского, как нечто само собой разумеющееся? Если вспомнить, то Виктор предупреждал её по поводу Игоря, но тогда она этому инциденту не придала особого значения. Сейчас восприятие Виктора притупилось, и он перестал видеть в лейтенанте соперника.

Ирина прошла на кухню и поставила чайник. Ужасно хотелось пить.

Что ж, влюбленность Затмитского ей будет полезна.

Давно уже стемнело, а Виктора всё не было. Ирина начала волноваться. Дневное происшествие по-прежнему не давало ей покоя. Ей хотелось поскорее увидеть Витю.

И поэтому, когда раздались по сеням его тяжелые шаги, она кинулась в прихожую его встречать.

Бехтерев был не просто зол, он был в бешенстве. Ирина достаточно его изучила, чтобы сразу это понять. Он не поприветствовал её, не поцеловал, не прижал к себе. Сел на лавочку и принялся снимать сапоги. Ирина опустилась на колени перед ним и негромко сказала:

– Давай помогу.

Виктору нравилось, когда Ирина снимала с него обувь или когда в бане омывала его. Обычно он расслаблялся, становился добрее, забывал о неприятностях прошедшего дня.

Но не сегодня.

Он подождал, пока Ирина снимет с него сапоги, а потом резко, наотмашь ударил её.

Ирина ничего подобного не ожидала, покачнулась и упала к ногам мужчины. Тот по-прежнему продолжил сидеть на лавочке, лишь немного нагнулся вперед.

– Никогда не смей меня обманывать, – чеканя каждое слово, проговорил Виктор. – Узнаю ещё раз об обмане, изобью до полусмерти.

Ирина облизнула губы и почувствовала солоноватый привкус крови. Вот как даже….

– И где же я тебя обманула?! В чем ты меня упрекаешь? – она перебинтованной рукой дотронулась до подбородка, размазала кровь и заметила, как Виктор вздрогнул.

– Хорошо, пусть ты меня не обманула, – немного сдал позиции Бехтерев и продолжил, – ты скрыла правду. Не рассказала мне всего, что произошло днем. А от этого, черт побери, зависела твоя жизнь!

Ирина устало покачала головой.

– Всё обошлось. И ни к чему эти разговоры….

– Женщина! Ты глупа или только притворяешься? Ни к чему эти разговоры! Ты понимаешь, что с тобой могли сотворить эти шалашовки?!

– Мы просто разговаривали…, – Ирина сделала очередную попытку защитить свою правоту.

– Разговаривали, говоришь? Но от разговоров не возникают рваных порезов! Тебя бы затащили за угол, ты и пискнуть не успела! А потом вспоминай, как звали! В женском лагпункте убийств не меньше, чем в мужском!

– Убийств? – голос Ирины дрогнул.

– Ну, наконец-то, в твоей головушке хоть что-то стало проясняться! – закричал Виктор и резко поднялся на ноги, отчего Ирина, которая продолжала сидеть на полу, казалась совсем крошечной.

– Я не думала об этом, правда, – она смотрела на него снизу в верх.

– Конечно, в этом никто не сомневался! – Виктор злился, но уже не так. Запал прошёл. Он дома, Ирина теперь тоже в безопасности. И это главное. Остальное приложится. – Необходимо быть осмотрительнее. Но тут и моя вина есть, я не досмотрел.

– И что стало с женщинами? Я имею в виду… ну, теми….

Ирина не призналась бы, что ждала ответа, затаив дыхание. Неожиданно для неё он приобрел значимость. Ей необходимо было знать, какое наказание понесет любой человек, посмевший причинить ей боль.

Бехтерев шутить подобными вещами не любил.

– Их определили на лесоповал, – обыденным тоном произнёс он.

– Нет!!! – закричала Ирина и рванулась было вперед, сделала неуклюжую попытку встать, но вместо этого подалась вперед, снова едва не упала, но в последний момент удержалась на коленях.

Теперь она стояла рядом с Виктором, и её лицо находилось напротив выпуклости на штанах. Время замерло. Виктор хотел что-то сказать, но все мысли вылетели из головы, когда он увидел, как Ирина, точно завороженная поднимает здоровую руку и дотрагивается до тесемки на штанах.

Через мгновение, почувствовав теплую влагу её рта, он застонал:

– Ирина…. Девочка моя…. Девочка….

Была суббота, баню Ирина истопила давно, но мужчины, кажется, не спешили идти парится. У них с Витей сегодня были гости, зашел Затмитский и другой офицер, Сергей Дышев, начальник административной части. Они ужинали на кухне.

Ирина мешать им не стала и вышла. У мужчин мужские разговоры, ей до них нет никакого дела. У неё свои заботы и проблемы.

Время тянулось ужасно медленно. Порой Ирина начинала ловить себя на мысли, что ей скучно. Виктор целыми днями пропадал на работе, часто задерживался, они вместе проводили вечера, какие-то жалкие часы перед сном. Световой день был коротким, и когда темнело, то постоянно хотелось спать.

Ирина занимала себя как могла. Но каждый день, целый день одно и тоже. Это сводило с ума. Она попробовала читать, и неожиданно пристрастилась, благо у Бехтерева была отличная библиотека. Теперь она уделяла чтению каждую свободную минуту. Ирина открыла для себя новый мир. Мир, не ограниченный пресловутыми рамками, а уж тем более, колючей проволокой и километрами снега и льда. Мир, где любили, боролись и искали счастья, где не сдавались, где проливали кровь, но побеждали.

Мир, к которому её жизнь не имела никакого отношения.

Всё чаще и чаще Ирина стала задумываться о том, что будет дальше. Книги натолкнули её на совсем неожиданные размышления. Да, она помнила Окошева, и, навряд ли, когда-то сможет его забыть, но к чему может привести её жажда мести? Если, конечно, она когда-либо выйдет из лагеря. Месть воспевали, делали смыслом жизни и… низвергали. Месть убивала не только героя-злодея, но и мстителя, и лишь иногда тому удавалось спастись. А Ирина меньше всего могла надеяться повторить историю графа Монте-Кристо.

Окошев остался в прошлой жизни. Как, впрочем, и она сама – её мечты, надежды, иллюзии. Единственное, что связывало Ирину с прошлой жизнью – это мать. Она до сих пор верила, что им удастся встретиться. Хотя….

Черные мысли Ирина гнала прочь, но иногда они одолевали её, и даже Виктор не мог понять, что с ней происходит, почему она ходит грустная и не улыбается. Его расспросы ни к чему не приводили. Тогда он просто махал рукой и ждал, когда у Ирины пройдет пора депрессии, и она снова превратится в милое и дорогое сердцу создание.

Его порадовал тот факт, что Ирина увлеклась чтением. Он с удовольствием обсуждал очередную ею прочитанную книгу, и советовал следующую. В его глазах Ирина росла, и будь они на воле, он сказал бы, что из нее может получиться толк.

Мужчины поужинали и теперь прошли в зал. Увидев Ирину, Витя улыбнулся. Его девочка сидела на диване, прижав ноги к груди.

– Вы быстро, – она улыбнулась. – Может, что-нибудь ещё?

– Нет, Ира, ничего не надо. Спасибо, накормила холостяков, – Дышев подмигнул ей и подумал, что Бехтерев не промах, ухватил стоящую бабу. У него самого жена уехала к матери в Пятигорск ещё по осени и пока возвращаться не собиралась. Поэтому он, шутя, именовал себя холостяком.

– Я рада, что вам понравилось.

– Банька готова? – спросил Виктор.

– Да, и давно.

– Тогда мы отправляемся. Игорь наотрез отказался с нами идти, так что он составит тебе компанию, чтобы ты не скучала, – Виктор выпил сто грамм водочки и расслабился. Он знал, что ни Ирина, ни Игорь не позволят себе лишнего.

Чревато последствиями.

Ирина заранее приготовила мужчинам белье, и теперь подала банные полотенца Виктору. Тот легонько шлепнул её пониже спины, и довольно усмехаясь, вышел вслед за майором.

Они с Игорем остались одни.

– Чаю? – предложила девушка, почувствовав неловкость. Она немало удивилась поведению Виктора. То он ведет себя, как Отелло, никого не подпуская к ней ни на шаг, то спокойно оставляет её наедине с мужчиной. Или он до такой степени доверял своему помощнику? Проверять не хотелось.

– Нет, спасибо.

Игорь чувствовал себя глупо. Надо было пойти с мужиками в баню, по крайней мере, сейчас не пришлось бы хлопать глазами и думать, чем занять разговор. Игорь не любил париться, не мог выносить жара. Казалось бы, красота, все косточки пропарятся, отогреются от постоянного холода, ан нет, Игорь предпочитал в бане вымыться и быстро ретироваться. С Бехтеревым такой номер не выходил. Тот парился основательно, поддавал несколько раз, и мог в бане находится несколько часов кряду. Виктор по-доброму подтрунивал над Игорем, называл того мягкотелым.

В комнате образовалась тишина. Ирина тоже не знала чем занять гостя.

– Виктор говорил, что вы в этом лагере работаете два года, – сказала Ирина первое, что пришло в голову, – переводиться не собираетесь?

– Нет.

– Вам здесь нравится, да? – глупый получался разговор, но лучше такой, чем тишина.

– Это моя работа, – отрезал Игорь не совсем дружелюбно, – и я стараюсь выполнять её добросовестно.

Ирина опустила голову, пытаясь скрыть циничную усмешку. О чем она говорит? Арестантка расспрашивает о прелестях работы офицера ИСЧ! Смех да и только!

– А вы? – спросил Игорь, и Ирине показалось, что его голос прозвучал резче, порывистее.

– Что я? – переспросила она. – Вы спрашиваете, нравится мне здесь или нет? По-моему, этот вопрос как-то не к месту….

– Нет, я не о том, – Игорь смутился. Черт знает что! Несет полнейшую околесицу, когда единственным его желанием было повалить Ирину на мягкий диван и любить, любить до тех пор, пока она не зарыдает в его объятиях от наслаждения! Он решил, что хватит церемоний, и перешел на «ты». – Виктор хорошо к тебе относится, ты ни одной ночи не провела в лагпункте, и ни одного дня не работала на общих работах.

Ирина выпрямилась.

– Я благодарна Виктору за его доброту, – медленно проговорила Ирина, взвешивая каждое произнесенное слово. Что Затмитский от неё хочет? Почему стоит хмурый и недовольный?

– И только? – продолжал допытываться Игорь.

Ирина прищурилась.

– А вам-то что, Игорь Васильевич? К чему этот разговор? Я живу с Виктором, и наши отношения – это только наши отношения.

– Ты уверена? – мужчина сделал несколько порывистых шагов в её сторону.

– На что вы намекаете?

– На то, что ты Бехтереву не жена.

– И?… Что дальше, Игорь? Договаривай, – она тоже перешла на «ты». Как ни странно, но Затмитского она не боялась. Где-то в глубине души Ирина была уверена, что он не причинит ей вреда. Хотя за свою самоуверенность она могла легко поплатиться. – Ты стараешься меня обидеть? Задеть? Игорь, я понимаю, беззащитную зэчку обидеть не трудно….

Её голос задрожал, и это произвело эффект взорванного снаряда.

Затмитский больше не мог находиться вдали от желанной девушки и рванулся к ней. В одно мгновение он оказался рядом и схватил её за плечи.

Впервые к ней прикоснулся.

– Ира, милая Ира, нет, ты всё не правильно поняла! Я болван, круглый болван! Сам не понимаю, что несу! Я совсем не то хотел сказать! – она впервые была так близко к нему, что он смог ощущать её запах, чувствовать её дыхание, видеть, как трепещут от волнения реснички. И Затмитский не сдержался. Бормоча её имя, он принялся покрывать лицо Ирины поцелуями, а руки настойчиво ласкали прекрасное тело.

Сначала Ирина растерялась, она не ожидала от Затмитского такой прыти. При всем уважении к нему, она и помыслить не могла, что лейтенант отважится на столь смелый поступок.

И первая мысль Ирины, когда она почувствовала его губы, судорожно покрывавшее её лицо мокрыми поцелуями, была о том, что миром правит страсть, что именно страсть, пусть и плотская, заставляет терять головы и совершать безумства, за которые именно той же головушкой и можно поплатиться.

Но ей было приятно.

Нет, не физически. Ирина испытала моральное удовлетворение. Второй мужчина падает к её ногам и готов ради неё чем-то пожертвовать. Осталось выяснить сущую малость: чем?

– Игорь…. Игорь, перестань!.. – она сознательно сделала слабую попытку освободиться, и сама же противореча своим словам, сильнее выгнулась, прижалась к его молодому натренированному телу. Он застонал, громко, отчаянно. У Ирины слегка закружилась голова. Ей стало не хватать воздуха.

Ого, а шуточка-то может обернуться серьезными неприятностями! Затмитский перестал контролировать свои действия, стал более настойчивым. Они упали на диван.

И тут в Ирине проснулась паника. Страсть страстью, а Бехтерев у неё один, и Затмитскому до него расти и расти. Бехтерева она знает, выучила его слабости, а с молодым Затмитским будет много проблем. Если, конечно, Виктор оставит их в живых.

А это сомнительно.

У Виктора чутье звериное. Вернется из бани, и сразу поймет, что что-то изменилось за время его отсутствия. Ирина не строила иллюзий.

– Игорь, прекрати! – на этот раз она не играла. – Отпусти меня, слышишь! Отпусти, я сказала!.. Мне больно!

Кричать она побоялась, и вцепилась руками в пышную шевелюру Затмитского.

У Игоря в подсознании промелькнула мысль, что девушка не отвечает ему, но за пару лет службы он привык неволить женщин, и сначала не придал сопротивлению девушки значения. Посопротивляется и успокоиться, никуда не денется.

Но Ирина продолжала сопротивляться. Она что-то говорила, отчаянно вырываясь. Всё бесполезно: Игорь желал получить её, и ничто не могло остановить его.

Она кое-как извернулась, не удержалась, и они оба повалились с дивана на пол. Игорь, действуя по наитию, перевернул их тела в воздухе, и оказался внизу. А, следовательно, довольно ощутимо ударился головой об пол.

Ирине хватило доли секунды, чтобы воспользоваться шансом и окончательно освободиться от Затмитского. Пока тот приходил в себя после падения, Ирине удалось отползти от него на приличное расстояние.

Затмитский, морщась, сел. Огляделся по сторонам. Натолкнулся на испуганный и не менее сердитый взгляд Ирины.

Он провел руками по лицу.

Ирина молчала.

– Я не буду просить извинений, – глухо бросил Затмитский и поднялся с пола. Зная привычку Бехтерева долго париться, он мог не волноваться, что хозяин внезапно зайдет и застукает их, так сказать, на месте преступления. – Если только за то, что не довершил дело до конца.

Ирина сцепила зубы.

– Ты находишься в доме начальника. И до не давнего времени я думала, что ты считаешь его своим другом.

– Считаю и по сих пор. Но знаешь, как говорят? На войне и в любви все средства хороши.

– В любви? – Ирина сознательно акцентировала слово.

– Да, Ирочка, – Затмитский невесело улыбнулся. – Неужели не поняла? Обычно вы, бабы, такие вещи нутром чувствуете. Мужик ещё ни о чем не подозревает, а вы всё знаете. Что, разве не так, не верно я говорю?

– У меня не большой опыт в подобных делах. Я люблю Витю, и мне этого достаточно, – Ирина врала, но врала убедительно. Ни о какой любви к Бехтереву не могло быть и речи. Он использует её тело, она использует его положение. Всё по честному. Но Затмитский, тут другое дело. – И что ты хочешь, Игорюша, сказать, что сейчас от большой любви ты хотел меня изнасиловать? Прямо под носом у друга?

Он нахмурился. Ему легче было выдержать гнев московских начальников, чем недобрый подозрительный взгляд молоденькой девчушки.

– Не сердись, – просто сказал он, – бес попутал. Успокойся, я не трону тебя, не причиню боли. Поверь мне.

Ирина разом расслабилась. Почему-то она верила Игорю.

– Хорошо, – согласилась она и обхватила плечи руками, точно замерзла, хотя в комнате было тепло. – Я согласна забыть об этом инциденте, и ты, Игорь, забудь. Ни к чему.

Но молодой мужчина отрицательно покачал головой.

– Забыть, что значит держать тебя в объятиях?! Чувствовать сладость и податливость твоего тела?! На мгновение вообразить, что ты моя?! – он рассмеялся. – Ирина, никогда! Проси о чем угодно, но только не об этом! Ты сводишь меня с ума, и я не боюсь в этом признаться! Ты стала моим наваждением, моим кошмаром!

– Игорь, остановись, одумайся! – закричала Ирина и зажала уши руками. Невольно Затмитский затронул те уголки её души, о существовании которых Ирина предпочла бы забыть раз и навсегда. Это в тех романах, которыми забиты стеллажи книжных полок Бехтерева, герои говорят подобные слова возлюбленным, а в её жизни нет места чувствам! Они умерли в тот момент, когда на холодном полу кабинета следователя Окошев насиловал её раз за разом, день за днем! – Не смей говорить такие слова….

– Почему? – спросил Игорь и внезапно успокоился. Безумие, одолевавшее его последние минуты, уходило прочь, к нему медленно возвращалось благоразумие. – Тебе не приятно их слышать?

Ирина поколебалась, прежде чем ответить.

– Приятно. Я покривила бы душой, сказав, что нет. Ты честен со мной, и заслуживаешь такого же с моей стороны.

– Значит, ты поверила, что я люблю тебя?

– Да.

– Ирина….

– Игорь, мы же только что договорились, что не будем об этом.

– Это сказала ты, но не я.

Они стояли друг против друга. Оба молодые и красивые. И далекие. Возможно, в другой жизни у них и была бы другая история, но не здесь и не сейчас.

– Ирина, тебе надо отсюда уходить, – внезапно сказал Игорь.

Ирина вздрогнула.

– Что?

– Я говорю, что тебе надо отсюда уходить. Из лагеря.

– Ты понимаешь, что несешь? – Ирина разозлилась и позабыла обо всем: о приличии, о том, что говорит с офицером, о страхе. Этот человек посмел вслух произнести то, о чем она не смела мечтать!

– Отлично понимаю, – глаза Игоря были серьезны. Пожалуй, как никогда. – Я здесь работаю. Пусть и не долго. И поверь, я знаю, что с тобой будет через пару лет. Ты девка не глупая и сама должна понимать, что не выйдешь отсюда через восемь лет. Ты политическая. Амнистия тебе тоже не светит. А Бехтерев не долговечен. Думай, Ирка, думай.

Их глаза встретились.

И мир изменился. В который раз.

Этой ночью впервые Виктор проснулся от сильной головной боли. Он открыл глаза и тихо застонал. Потом перевернулся на другой бок, удостоверился, что не разбудил Ирину. Его девочка…. Его маленькое сокровище.

Он поднялся с кровати и прошёл на кухню.

Да почему же так сильно болит голова? Угорел в бане? Быть такого не может. Пар в бане был легким. Похмелье? Рановато, да и принял он сегодня не ту дозу, чтобы страдать от похмелья. Тогда что? Грипп. Скорее всего, скорее всего….

Гриппа как раз ему и не хватало. Ладно, разберемся.

Глава 6

Один день сменялся другим, а у Ирины из головы не выходили слова Затмитского.

Он прав.

Она соглашалась с его словами и одновременно гнала их прочь. Потому что они были опасны. Опасны, прежде всего, тем, что лишили Ирину душевного покоя, к которому она так стремилась. Её жизнь понемногу начинала приходить в норму, а поверить словам Игоря означало разрушить всё, что было создано не дюжим трудом. Она платила высокую цену за свою безопасность.

Но готова ли она была заплатить ещё больше за свою свободу?

Нет или да? Да или нет?

Однажды в зоопарке она видела львицу, которая кидалась на барьер. Служащие зоопарка объясняли её поведение тем, что у той умер детеныш. И с тех пор львица, точно сошла с ума, и служащие опасались, что её придется усыпить. Жаль, конечно, будет, хорошая львица, но что поделаешь…. Вот и сейчас Ирина напоминала себе ту львицу. Она металась по дому и не находила покоя.

Побег? Нет. Она не была столь наивна, чтобы не понимать, что побег ей организовать не удастся. Безопасность дома Бехтерева носила и другой характер – Ирина оказалась запертой в четырех стенах. О, она могла относительно свободно передвигаться по лагерю, теперь каждая собака знала, что она принадлежит Бехтереву, и что он порвет любого, кто посягнет на неё.

Ирина не была столь умна, чтобы самой спланировать побег. Чужими силами? Но чьими? Затмитского? Этот вариант тоже не подходил. Витя сразу почувствует не ладное. К тому же, Игорь после их разговора старался, как можно реже появляться у Бехтерева. С глаз долой, из сердца вон.

Нет, сколько Ирина не думала, она приходила к одному и тому же. Побег не выход. Тогда, что?

Что, черт побери?

Она некстати вспомнила слова Вити, которые он произнес ночью, уже почти засыпая:

– Иришка, я хочу, чтобы ты мне родила ребенка….

Тогда она подумала, что он бредит, что шепчет во сне, но потом поняла, что нет.

– Ирка, ты меня слышишь? – переспросил он.

– Да, – жалобно пискнула она.

– Вот и отлично…. Значит, договорились. Ты мне рожаешь сына.

Ирина не придала разговору особого значения, потому что за те полгода, что они с Виктором жили, он впервые заговорил о ребенке. Слишком не реально. Когда лагеря были смешанные, существовали специальные лагерные пункты для матерей, и бывало, что мамки с грудными детьми попадали под амнистию или на них выходило распоряжение о досрочном освобождении. Но это опять-таки не касалось осужденных по пятьдесят восьмой.

Ребенок мог, конечно, изменить ситуацию. Иногда Ирине начинало казаться, что роди она ребенка, и тоска, бесконечная, тягучая, уйдет навсегда. Но появится другое. Нить, которая навеки её привяжет к Бехтереву, а, значит, и к лагерной жизни. А она этого не хотела!

И кто, вообще, сказал, что она сможет родить?

В Москве, в полубреду, она слышала обрывки разговора доктора, который пытался остановить маточное кровотечение. Он отчетливо сказал:

– Испортили девку.

О своих страхах Ирина ничего не говорила Виктору, не было нужды. А если он будет настаивать на ребенке, что тогда? Во всем признаться? Её вины тут не было. Его коллеги постарались на славу. Будь они все прокляты….

Все эти мысли Ирина прокручивала в голове, занимаясь уборкой дома. Она с удвоенной силой терла полы, точно они могли подсказать правильное решение.

Ей необходимо избавиться от политической статьи. Во что бы то ни стало. Дальше будет проще.

И единственным человеком, кто может избавить её от этой чертовой статьи, был, конечно, Виктор.

Но пойдет ли он на это?

Здесь не стоял вопрос о моральной стороне дела, о морали вообще трудно говорить в лагерях, здесь следует говорить о выживании. Ирина тоже стремилась выжить, и кто посмеет её за это осудить?

Ирина приняла решение, но легче от этого не стало.

Ударили морозы, температура воздуха опустилась ниже отметки в сорок градусов. Бехтерев спешил домой. Он теперь редко когда задерживался в конторе. Все недоделанные за день дела он спокойно оставлял на следующий день. Его волновало совсем другое. Он не мог понять, что происходит с Ириной. Она и раньше не была особо разговорчивой, а теперь и вовсе молчала, поддерживала разговор и только. Это его беспокоило. Уж не заболела ли она?

Отчасти и разговор о ребенке он завел, чтобы вывести Ирину из ступора, в котором она оказалась. Ребенок отвлечет её от грустных дум, научит снова улыбаться.

– Как прошёл рабочий день? – спросила она, помогая скинуть шинель.

– Без происшествий. Вторая неделя спокойная. Это радует.

Губы Ирины дрогнули. Они вместе поужинали, и Виктор попросил Ирину почитать Тургенева. В последнее время Витя предпочитал не сам читать, а слушать Ирину. Его завораживал тихий голос девушки, он невольно расслаблялся и представлял себя неким дворянином, барином, коротавший зимний вечер с дамой сердце. Мыслишки, конечно, крамольные, но кто о них узнает?

Ирина дочитала очередную главу «Дворянского гнезда» и вместо того, чтобы начать новую спросила:

– Витя, а помнишь, ты мне рассказывал про девушку, кажется, её зовут Наташей? Она заболела, у неё тяжелая форма туберкулеза, и её отправили в больницу.

– Да, что-то припоминаю. А почему ты о ней вспомнила? – Виктор поправил плед на ногах, которым заботливо его укрыла Ирина.

– Сколько ей лет? – вопросом на вопрос ответила она.

– Девятнадцать или двадцать, точно не помню. Вы, наверное, ровесницы.

Ирина прикусила губу.

– И как она себя чувствует?

– Плохо. У неё обострение. Есть основания думать, что она не выкарабкается. А почему тебя она заинтересовала? К чему этот разговор?

– Говоришь, мы с ней одного возраста…. Я так и предполагала, – Ирина отложила книгу в сторону и села к Виктору на диван. – Витя, Витенька, я.… Витя, я не должна так говорить и не должна об этом думать! Но я не могу! Понимаешь, не могу! У меня эта мысль не выходит из головы! Наверное, я дрянь, последняя скотина, но я не могу об этом не думать!..

– Ирка, что случилось?! – испугался Бехтерев. В глазах девушки засверкали слезы, а маленькое хрупкое тело задрожало. – Да объясни, ради Бога, что происходит!

– Витя! – Ирина взяла его за плечи. – Пожалуйста, сделай это для меня…. Я не прошу…. Если только сама….

– О чем ты? Я ничего не понимаю! Объясни толком, что ты от меня хочешь!

Глаза у Ирины сверкнули безумным огнем.

– Я хочу, чтобы в больнице умерла Акимчева Ирина Николаевна, а осталась жить другая! По документам умру я! Ты говорил, что та девушка сидит за бытовуху, да? Отлично! Если она… если она умрет, то, пожалуйста, замени документы! Ты можешь, я знаю!

– Что за чушь ты несешь? – Виктор резко сел. Глаза затуманились. Девчонка совсем сошла с ума! Несет околесицу! – Ты понимаешь, что говоришь?

– Понимаю! Отлично понимаю! – Ирина с трудом контролировала себя. Ещё немного, и она сорвется. – А ты понимаешь, что живешь с политической? Или тебе всё равно?! Тогда мне, нет! Ты не хочешь думать обо мне, отлично, это я тоже понимаю! Кто я такая?! Грязь под твоими ногами! Подумай тогда о себе! Ты говоришь, что хочешь ребенка! Кем он родится? На нем всю жизнь будет клеймо!

– Нет!

– Да! Его мать будет политзаключенной! И вообще, дадут ли мне его родить?

– Замолчи! – Виктор не кричал, говорил резко.

– Не могу замолчать! Подумай хорошенько! От тебя требуется только подмена документов! Это не так уж и сложно!

– Я сказал, замолчи!

– Не хочешь, да? – Ирина горько усмехнулась. – Боишься, да?

– Я никого и ничего не боюсь, – точно выплевывая каждое слово, проговорил Виктор.

– Тогда в чем дело? Наверное, во мне…. Да, Виктор Данилович, вы совершенно правы, дело во мне! – Ирина истерически всхлипнула. – Кто я для могущественного начальника информационно-следственной части?! Никто! Обычное, пустое никто!

– Черт побери, Ирка, прекрати немедленно, у тебя истерика! – Виктор, как и большинство мужчин не выносил женских истерик. Ни с того, ни с сего завелась баба, и нет на неё управы.

– У меня нет истерики! – закричала Ирина и отшатнулась от Бехтерева. – Ты…. Ты…. Я подумала и поняла….. Витя, миленький, какая же я дура! Боже мой, какая я дура! Таких же поискать надо! Я… я надумала себе черте что…. А как всё просто, да, Витенька? Всё так просто!

Он сцепил зубы, его губы превратились в тонкую линию.

– Ты же никогда не говорил, что любишь меня! Витя, ты слышишь? Ты никогда не говорил, что любишь меня! Я сама, глупая, что-то надумала…. Поверила…. Виктор!!

И Ирина, больше не сдерживаясь, зарыдала в голос.

У Виктора нервы не выдержали, лопнули, как натянутый трос. Он грубо отпихнул Ирину от себя и резко встал. С него довольно!

Но Виктор не рассчитал силы удара. Ирина отлетела на другой конец дивана, больно ударившись головой о деревянный подлокотник. Она сильнее всхлипнула.

– Перестань реветь, я сказал! – Бехтерев возвышался над ней, как неприступная гора.

Ирина отчаянно замотала головой. Волосы спутались и лезли в глаза, но она не обращала внимание. Её трясло. Она лежала на диване, опрокинутая на спину, с задравшейся юбкой и голыми белоснежными ногами. Она сделала попытку приподняться на локте, но, обессиленная, рухнула назад, на мягкий диван.

Бехтереву хватило одного взгляда на крутые бедра Ирины, чтобы почувствовать острое желание. И никогда ещё оно не было столь сильным. Ему захотелось тотчас же наброситься на девушку, смять, раздавить её, подчинить своей воли, заставить кричать, и Виктор не был уверен, что хочет криков наслаждения. В его душе рождалось новое, доселе неизведанное чувство. Не хватало только запаха крови, что будоражит плоть со столь же отчаянной силой. Животная страсть захлестнула его. Рассудок помутился.

Ирина, несмотря на слезы, тотчас почувствовала перемену в Викторе. И ей стало страшно. Потому что перед ней стоял не тот Виктор, к которому она привыкла, и которого знала. Перед ней стоял новый мужчина, и этот мужчина был очень опасным. Он был силен, зол и возбужден.

– Ну же, смелее! – оскалилась она. – Чего стоишь? Чего ждешь? Давай, ударь меня снова! Изнасилуй! Ведь ты этого хочешь! Хочешь, да?!.. Ты такой же, как они! Ничем не лучше! Для тебя я только тело! Плоть! И ничего больше! Которую можно ударить, изнасиловать, растерзать! А она не пискнет! Ничего не скажет!..

Ирина, желая подтвердить свои слова, рванула на груди платье, разорвала его до пояса. Несколько пуговичек жалобно покатились по полу. Большие твердые груди колыхались от возбужденного неуравновешенного дыхания девушки.

– Чего смотришь?! – снова набросилась Ирина на мужчину. – Давай, действуй! Это же твоё!!

Виктор сжал руки в кулаки. К височной части головы медленно подбиралась тупая боль. Он поднял с пола плед и подошёл к дивану. Ирина вызывающе вздернула подбородок. Красивое лицо опухло от слез, губы подрагивали.

Он сел на корточки и принялся закутывать девушку в плед. Та протестующе пискнула, хотела вырваться, но передумала. Истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. Теперь она плакала, не произнося и слова.

Виктор поднялся и сел на диван. Прижал к себе девушку.

– Глупая, какая же ты у меня глупая…, – произнёс он и уткнулся подбородком в её макушку.

Они сидели, прижавшись друг к другу некоторое время. Ни он, ни она ничего не говорили, боялись нарушить хрупкое спокойствие.

Ирина пошевелилась, когда почувствовала, что её тело затекает. Она робко взглянула на Виктора и спрятала лицо в ладонях. Тот отвел руки.

– Не надо, – тихо попросила она, сама не зная о чем просит.

– Как ты? Успокоилась?

– Да.

Он поднял руку и дотронулся до её щеки. Она, точно котенок, потерлась об неё.

– Извини….

– Я люблю тебя, – спокойно сказал Виктор, и почувствовал, как на душе стало легче. Почему он до сих пор молчал? Почему ничего не говорил? Чего или кого боялся? Себя?

Ирина прикусила нижнюю губу.

– Скажи…. Скажи это ещё раз. Пожалуйста.

– Я люблю тебя, глупая! Люблю…

Она кинулась к нему на шею, прижалась всем телом к крепкой груди.

– Это хорошо…. Это так хорошо…, – она снова всхлипнула. – А я боялась.… Представляешь, я снова испугалась…. Не знаю почему… Но испугалась, так сильно испугалась….

Он погладил её по голове.

– Я никому не позволю тебя обижать. Никому.

– Ты для меня всё, Витя, – не смотря на него, выдохнула Ирина. – Всё.

Сердце мужчины забилось чаще.

– И ты любишь меня?

– Люблю.

Она устало прикрыла глаза.

Когда же этот вечер кончится?

– Не волнуйся, ни о чем не волнуйся, – сказал Бехтерев, по-прежнему качая её, как ребенка. – Я сделаю для тебя всё! Слышишь меня? Всё. Ты у меня одна. Единственная.

Он что-то говорил ещё, но Ирина не помнила что.

Бехтерев сдержал своё обещание.

Через два дня он сидел в конторе и готовил бумаги. Его отвлекло изумленное восклицание Затмитского.

– Ирина умерла?! – лейтенант вскочил со стула и уставился на начальника, точно видел того впервые. На лице молодого человека отразилась вся гамма чувств, что он испытывал к Ирине.

Виктор оторвался от реестра поступивших документов, внимательно посмотрел на помощника и снова склонил голову. Затмитский подбежал к его столу и принялся трясти бумагами перед его лицом.

– Бехтерев, что это такое? Я тебя, скотина, спрашиваю, что это такое?! – Затмитский готов был завыть от отчаяния. Но сначала он набьет морду начальнику, который сидит с таким спокойствием и занимается делами, точно ничего не произошло!

– Документы.

– Я вижу, что документы! – заорал Игорь.

– Тогда что орешь, если видишь?

– Да я тебя!..

Игорь потянулся через стол и попытался схватить Виктора за грудки, но Бехтерев оказался проворнее и отмахнулся от Затмитского, точно от назойливой мухи. Тот рванулся снова. Они опрокинули стол. Между ними завязалась борьба, и Бехтереву потребовались немалые усилия, чтобы скрутить Игоря.

– Успокойся, старлей! Я сказал, успокойся! – он ещё сильнее заломил руку лейтенанта. – Не дергайся, руку сломаю, мать твою!

– Убью!.. – прорычал Затмитский, покраснев от горя, злобы, бессилия. И отчаяния. Черного, всепоглощающего отчаяния.

Ирка….

– В другой жизни, – не без презрения бросил Бехтерев. – А сейчас угомонись. Жива Ирина. И здорова. Так что брось кипятиться.

– Как жива? – тупо переспросил лейтенант.

– Как и раньше.

Бехтерев с силой оттолкнул Затмитского от себя, другой бы от такого толчка распластался на полу, а этот удержался.

– Но…, – Игорь прищурил глаза, потом резко мотнул головой, прогоняя наваждение. – Постой, ты хочешь сказать…. Это подмена? Да? Я правильно понял?

– Наконец-то. Долго соображаешь, – Виктор перевернул стол и поставил его на место.

Игорь никогда не чувствовал себя так глупо. Вот это он опростоволосился! Наломал дров, ничего не скажешь. Он начал приходить в себя. Но в те мгновения, когда он увидел в архиве № 3 – это отдел по учету смертей заключенных в лагере – имя Ирины, то мир заволокла черная паутина.

– Я…, – Игорь сделал неуклюжую попытку оправдаться, но потом, махнув рукой, передумал. Он поступил так, как поступил. И ему нечего стесняться.

Виктор спросил из-под нахмуренных бровей:

– И давно ты её любишь?

Уточнять кого – было не надо.

– Давно, – признался Игорь, понимая, что назад дороги не будет. Бехтерев не простит ему чувств к своей женщине. – Почти с первых дней.

Виктор кивнул и принялся собирать разбросанные по всей комнате документы.

Игорь застыл в недоумении. И это всё? Он думал, что Бехтерев сейчас будет рвать и метать, а тот даже ничего не сказал. Лейтенант тоже принялся собирать папки и бумаги.

Он быстро вычислил вместо кого записали Ирину. Наталья Орлова. Девушку осудили за убийство отца. Он хорошо запомнил её дело. Отец напился и стал избивать мать, вот дочь и не выдержала, бросилась на отца с ножом. Нанесла семь ранений. В лагерь Орлова пребыла в прошлую весну, незаметная серая мышка. Жаль девочку, жизненные обстоятельства сложились не в её пользу.

В конторе повисла давящая тишина. Ни у Бехтерева, ни у Затмитского не было желания разговаривать. Было почти семь вечера, когда Игорь подошел к Виктору и протянул лист бумаги.

– Что это? – спросил Витя.

– Прочти и поймешь сам.

– Это заявление. О твоем переводе, – констатировал Бехтерев и с легкой улыбкой, для пущей ясности подняв бумагу, медленно разорвал её на четыре части.

– Я могу новое написать, – с вызовом бросил Затмитский.

– Пиши, я снова порву.

Затмитский усмехнулся.

– Я не понимаю тебя. Зачем тебе это надо? Если бы я узнал, что мою женщину любит другой мужик, я постарался бы от него избавиться. И как можно скорее.

Виктор ответил не сразу, Игорю даже показалось, что тот вообще ничего не скажет. Но он ошибся.

– Это хорошо, что ты любишь мою женщину. А теперь садись и внимательно слушай, что я тебе скажу, лейтенант….

Как Виктор и ожидал, Ирина приняла известие о своей безвременной кончине с улыбкой. Она бросилась к нему, прижалась и тихо прошептала:

– Спасибо. Спасибо тебе огромное.

И лишь на мгновение в её глазах промелькнуло нечто смутно напоминающее сожаление.

Ночью, после сумасшедших ласк, которыми она одарила возлюбленного, она лежала и бормотала:

– Наташа…. Значит, меня теперь зовут Наталья, так получается?

Виктор тоже не мог уснуть.

– Да.

– Какое-то чужое имя. Непонятное.

– Почему непонятное? – Виктор усмехнулся. – Обычное. У нас половина Советского Союза в Наташах ходит.

– Так уж и половина…. Ты преувеличиваешь.

– Привыкнешь.

– Не хочу, – упрямо произнесла Ирина. – Чужое оно мне. Я не смогу к нему привыкнуть. Но ты по-прежнему будешь звать меня Ириной?

– А ты как хочешь?

– Хочу, чтобы звал Ирой.

– Значит, так и буду звать. А теперь спи.

Во сне Ирина подрагивала. Ей всё снилось, что та девушка, Наташа, выздоравливает, а Виктор отдает роковой приказ. Ирина несколько раз просыпалась, называла себя дурой, переворачивалась на другой бок и всё начиналось сначала.

Следующий день был воскресным. Виктор ушел из дома сразу после завтрака, Ирина даже не спросила куда. Ей хотелось побыть в одиночестве.

Итак, теперь у неё новая биография, которую она, кстати, ещё даже не знала. Она заметила, что Витя кинул на столик какую-то папку, но вчера было не досуг посмотреть. Зато сейчас самое время.

Ирина читала «своё» дело и ничего не чувствовала. Совершенно ничего. Ни сочувствия, ни сожаления. Орлова была на год её старше, проживала в Московской области. И тоже была единственным ребенком. Правда, Орлова росла в полной семье, с отцом. Тот пережил военные годы, был один из тех, кто брал Варшаву и Берлин. После войны, видимо, не смог привыкнуть к мирной жизни, запил, стал частенько избивать жену. Вот девчонка и не выдержала издевательств над матерью.

Да….

А сколько других женских историй, навеки похороненных здесь? И одна интереснее другой. Ирина разнервничалась и принялась измерять шагами комнату. Ей нельзя поддаваться чувствам! Нельзя! Чувства делают человека слабым, а ей слабой быть нельзя! Нельзя….

Но так хотелось….

Несмотря на постоянную заботу и внимание Виктора ей иногда отчаянно хотелось чего-то другого.

Другого внимания.

Другой заботы.

И она почему-то вспоминала Игоря. Странно устроена женская сущность, ох, странно. И кто её разгадает? Кто поймет?

Послышались шаги, и в комнату вошёл Витя. За ним маячила ещё одна фигура. И на какое-то сумасшедшее мгновение Ирине показалось, что это Затмитский.

– Ирина, я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказал Виктор и пропустил фигуру вперед. Ей оказалась невысокая женщина лет пятидесяти. – Это Елена Павловна Егоринская.

Ирина ничего не понимала, но улыбнулась и сказала:

– Здравствуйте.

Зачем Витя привел эту женщину?

– Здравствуйте, Ирина, – женщина окинула девушку взглядом, и та смутилась, хотя во взгляде не было ничего осуждающего.

– Елена Павловна занималась преподавательской деятельностью в институте, – между тем говорил Витя. – Она превосходно владеет несколькими языками. Английский, итальянский, французский….

– Витя, я не совсем тебя понимаю, – чуть приглушенно сказала девушка.

– Я решил сделать тебе сюрприз, – он широко улыбнулся. – Помнишь, ты как-то сказала, что хотела бы иметь возможность читать Шекспира и Лондона в оригинале, на английском? – Ирина кивнула. – Вот я и подумал, что будет неплохо, если ты выучишь английский язык. Я предложил Елене Павловне вернуться к преподавательской деятельности. И она любезно согласилась. Теперь у неё снова будет ученик. Вернее, ученица. Ты.

Ирина с трудом вспомнила тот разговор. Да, она на самом деле что-то сказала в этом роде, но не придала значения, сразу забыла. Да и кто, любящий творчество Шекспира, хотя бы раз в жизни не мечтает прочитать его в оригинале? Это был мимолетный порыв. А Виктор, оказывается, его запомнил.

– Ой, я…. Я рада, – нашлась девушка, – искренне рада. Это просто здорово! И как часто мы будем заниматься, Елена Павловна?

– Виктор Данилович предположил, что будет лучше, если сначала занятия будут проходить каждый день. Это способствует быстрому и лучшему запоминанию языка.

– Отлично, – Ирина с благодарностью прикоснулась к плечу Виктора. – Витя, ты не будешь против, если мы за чашечкой чая с Еленой Павловной обсудим все подробности…э. э… моего обучения?

– Конечно, нет.

– Елена Павловна, тогда пойдемте, пожалуйста, за мной.

Ирина пребывала в легком недоумении. Зачем Виктору это надо? К чему ей занятия по английскому языку? Бред какой-то.

Но Егоринская ей понравилась. Она оказалась приятной женщиной. И снова, уже за чашечкой дымящегося чая, Ирина в который раз за сегодняшний день подумала об удивительных женских судьбах. О загубленных судьбах. Егоринская меньше всего походила на преступницу. Но ни у неё самой, ни позже у Бехтерева Ирина не стала спрашивать, за что осудили профессоршу. Это не её дело.

Как они и договорились, занятия стали проходить каждый день. Сначала Ирине было трудно, как и всем начинающим, но она быстро освоилась и почувствовала интерес. К тому же, с Еленой Павловной заниматься было одно удовольствие. Ирине все больше и больше нравилась эта женщина.

Как-то Виктор пришёл домой, и Ирина обратила внимание на его странное поведение. Он, покачиваясь, дошел до дверного косяка и прислонился к нему. Она насторожилась.

– Ирина, – позвал Витя, и она поняла, что он не пьян, как она сначала решила, – помоги мне.

Ирина тотчас подбежала к нему.

– Что случилось? – обеспокоено спросила она.

Виктор был очень бледен.

– Помоги мне дойти до кровати, – с трудом выговорил он.

Ирина испугалась.

– Что случилось? Ты ранен? Что у тебя болит?

Но мужчина только морщился и ничего не говорил. Ирина, подставив свое плечо и обхватив его за талию, повела в спальню. Виктор был крупным и тяжелым мужчиной.

Он грохнулся на кровать лицом вниз. Ирина попыталась его перевернуть, но у неё плохо получалось.

– Витя, миленький…. Давай перевернемся. Я помогу тебе, Витенька…

– Воды…. Принеси воды…, – пробурчал он в подушку.

Ирина кинулась на кухню. Когда она из ведра наливала воду, то её руки дрожали.

Когда она снова вернулась в комнату, то увидела, что Витя всё же перевернулся и теперь лежит, прикрыв глаза. Она осторожно приблизилась к кровати.

– Вода, Витя….

Он открыл глаза. Она помогла ему приподняться, и он сделал несколько жадных крупных глотков. Ирина отчетливо слышала, как вода проскальзывает по гортани. Ей стало не по себе.

– Иди, я хочу спать, – выдавил из себя Бехтерев.

Ирина вздрогнула. Он впервые прогонял её из спальни.

– Но я могу остаться….

– Нет. Я сказал – иди. Постели себе на диване, – он снова прикрыл глаза.

Ирина, в недоумении кусая губы, вышла из спальни. Почему он себя так странно ведет? Или она что-то упустила из виду?

Её впереди ждала бессонная ночь. И чем больше она думала, вспоминала, то чаще и чаще у неё перед глазами возникали отрывки моментов, на которые она раньше не обращала внимания.

А стоило бы.

Доктор Велесов хмуро сказал:

– Ты говоришь, ничего не помогает?

– Ничего.

– И даже те….

– Велесов, я русским языком сказал – ничего! – Виктор поднялся с кушетки, на которой его осматривал доктор.

– И как часто повторяются головные боли? – Велесов пребывал в растерянности. Надо же, Бехтерев на вид такой здоровый мужик, а нате вам, пожалуйста, и его болезни не обходят стороной. И если он не ошибается, а в практике Велесова можно было на пальцах одной руки перечислить те случаи, когда он ошибся, то он не позавидует Виктору Даниловичу.

– Почти каждый день, – хмуро ответил Виктор и застегнул китель.

Доктор темнил. Они работали не первый год, и Виктор хорошо знал Велесова. Тот редко, когда прятал взгляд.

– Что скажешь, Сашка? – спросил Бехтерев. – Хреновы мои дела?

Молчать не имело смысла.

И доктор сказал:

– Хреновы.

Глава 7

– Тебе так и не удалось забеременеть?

Ирина боялась этого вопроса, но подсознательно ждала. Виктор несколько месяцев уже не заговаривал о ребенке, а тут внезапно вспомнил.

– Нет, – призналась она и прикусила губу в ожидании ответа.

Тот улыбнулся и немного грустно сказал:

– Жаль. Мне бы хотелось, чтобы ты родила мне сына, – в его голосе звучали интонации, которых раньше Ирина не замечала. Вообще, с Витей происходило что-то странное, не понятное, но он не желал ничего объяснять. – Значит, не судьба. Как видишь, Ирка, не так я всемогущ, как ты всегда считала.

– Витя, ты о чем?

– Я говорю, что…, – он не договорил, потому что в дверь постучали. – Ирина, милая, иди, открой.

– Хорошо.

Они никого не ждали, но сейчас Ирина была рада увидеть кого угодно. Лишь только не оставаться с Виктором наедине.

На крыльце стоял Затмитский. Ирина не смогла сдержать радостной улыбке. Кажется, ей сегодня везет. Она, вообще, счастливая.

– Привет, Игорь.

– Привет. Виктор меня в гости пригласил. К одиннадцати. Он дома? – не ответив на улыбку улыбкой, сказал Игорь.

Ирине не понравилось безразличие на лице Затмитского, но что поделаешь, она не может просить участия у отвергнутого мужчины.

– Да, дома, проходи.

Витя не говорил, что сегодня у них будут гости. Она приготовила бы чего-нибудь вкусненького, а то из еды у них один борщ, и тот вчерашний. Ирина сегодня немного расслабилась, провалялась на кровати дольше обычного. Выходной, Виктор тоже не спешил выбираться из теплой мягкой кровати.

– Как у тебя дела? – спросила Ирина, пока они шли по сеням.

– Отлично. Как сама?

– Тоже хорошо.

Ирина снова улыбнулась, и снова в ответ не получила улыбки. Ну, и не больно надо! Тоже ей нашелся! Обойдется и без его внимания! Но настроение у неё испортилось. Она сегодня всё воспринимала особенно остро, бывают дни в женском календаре, когда ты становишься особенно чувствительной.

Виктор стоял около окна, и когда послышались их шаги, обернулся. За последние недели он похудел, в который раз отметила Ирина и невольно переключилась с Затмитского на него.

– Ты пунктуален, Игорь, – сказал вместо приветствия Витя и протянул руку для пожатия.

– Служу Советскому Союзу! – шутливо отрапортовал Затмитский и подал руку. Вчера, придя в контору, он застал там Бехтерева и немало удивился, когда тот предложил прийти к ним в гости. Хотя…. Чего лукавить, в глубине души Игорь ждал этого приглашения.

– То-то же, – в тон ему ответил Виктор, затем предложил: – Пойдемте пройдем в зал. Я хочу с вами поговорить. Обоими.

Здесь уже Ирине стало не до шуток. Она сразу заметила нервозность Виктора, которую он старался унять. После его слов Игорь вытянулся, так подчиненные идут «на ковер» к руководству.

Зал в доме Бехтерева сочетал сразу и библиотеку, и рабочий кабинет. Иногда он приносил из конторы бумаги домой и работал с ними здесь. В такие минуты Ирина старалась держаться от него подальше. Если Бехтерев брал важные бумаги домой, то это означало только одно – что-то случилось, и, скорее всего, неприятное. Здесь же у него находился и сейф, где он держал табельное оружие, охотничье ружье и важные документы, к которым имел доступ один он.

Ирине не нравилось происходящее. Зачем Витя пригласил Затмитского? И почему хочет поговорить с ними обоими? Это не к добру.

Они прошли вслед за Бехтеревым. Тот жестом указал на кресла, а сам подошел к сейфу. Это ещё больше насторожило Ирину. Несмотря на их близкие отношения, Виктор редко при ней открывал сейф. Она даже не знала, где он держал ключи от него. Чего греха таить, несколько раз Ирина пыталась их найти, но её попытки ни к чему не привели.

Щелкнул замок, и толстая дверка сейфа приоткрылась. Виктор стоял спиной к Ирине, и она не могла видеть, что он делает. Игорь, видимо, тоже плохо понимал что происходит, потому что приветливая улыбка, с которой он встретил друга, давно исчезала с его лица. Он был серьезен.

Наконец, Виктор повернулся к ним, и Ирине сразу бросилась в глаза его необычайная бледность. В его руках был пакет.

Прежде чем начать говорить, Виктор задержал взгляд на Ирине, от которого по телу прошлись мурашки, и она почему-то вспомнила, как её впервые привели к нему в контору, а потом посмотрел на лейтенанта.

– В общем так, ребятки, – он криво улыбнулся, – в этом пакете находятся некоторые документы, а точнее, паспорта. Сразу на несколько имен. А так же, Игорь, распоряжение о твоем отпуске. Ты, кажется, давно собирался съездить в Москву, навестить своих?

– Ну, да, – растерянно ответил Игорь. Он вспомнил разговор с Бехтеревым где-то двухмесячной давности, когда просил разрешение на отпуск, а тот зыркнул на него злыми глазищами и рявкнул, что не положено ещё.

– Загвоздка заключается в том, что в Москву ты не попадешь, – Витя продолжал говорить с той же иронией. – Придется тебе изменить маршрут.

Игорь нахмурился. Что хочет сказать Бехтерев?

– Что ты задумал? – спросил Затмитский. Мужчины, казалось, забыли о существовании Ирины, а та сидела, притихшая. У неё в голове проносились мысли одна сумасброднее другой.

– Не суетись, лейтенант, всему своё время. Лучше-ка скажи, ты по-прежнему думаешь о моей Ирке?

Ирина вздрогнула, её глаза испуганно распахнулись. Только не это. Пожалуйста, не надо!.. Она пыталась сохранить видимое спокойствие. Но у неё плохо получалось.

Игорь поднялся с кресла и с вызовом посмотрел на начальника.

– Ты считаешь, что сейчас время и место вести подобные разговоры? – процедил он сквозь зубы.

– Ты попал в точку, Затмитский. Завтра будет поздно.

– Виктор….

– Ты не ответил! – рявкнул Бехтерев.

В комнате образовалась тишина.

Игорь выждал некоторое время, а потом сказал:

– Как скажешь, товарищ командир, – его голос звучал пугающе спокойно. – Сам знаешь, что думаю. Думаю и люблю. Только она любит тебя, а ты, сукин сын….

– Забываешься, лейтенант! – Бехтерев подошел к небольшому столику и швырнул на него пакет. – Пока ты ещё находишься у меня в подчинении.

– Тогда, может, объясните, Виктор Данилович, что происходит, – не без иронии заметил Игорь.

Ирина чувствовала себя отвратительно. Создавалось такое впечатление, что двое мужчин играют несуразные роли в спектакле без режиссера.

Виктор громко усмехнулся.

– Объясню. Как я уже сказал, в пакете находятся документы. Твой отпуск и разрешение на конвоирование Орловой Натальи. А так же паспорта на имена Владислава Поленски и Ирины Поленски. Брата и сестры, – тут начальник информационно-следственной части замялся. – Ирине нравится своё имя, и я подумал, что будет справедливо, если после Наташи у неё оно снова появится.

– Я…, – начал было Игорь, но Бехтерев поднял руку, останавливая его.

– Не перебивай. Вы сегодня же отсюда уедите. Уедите и никогда не вернетесь, – он заметил, как замерла Ирина. Она ни слова не сказала с тех пор, как они пришли в зал. Оно и понятно. – Затмитский, я отдаю тебе Ирину, и поверь, если ты с ней будешь плохо обращаться, я тебя достану всюду. Ты понял меня?! Всюду!!

Он впервые сорвался на крик, но потом, желая успокоиться, прикрыл глаза и несколько раз шумно вздохнул.

– Виктор….

– Витя….

Ирина и Игорь одновременно произнесли его имя. Каждый пребывал в легком шоковом состоянии. Ирина ничего не понимала. Может, у Бехтерева температура и он бредит?

Он отпускает её! Эти слова раскаленным жезлом жгли сердце девушки. Она боялась поверить в происходящее. Нет, нет, она, наверное, спит, и всё это ей снится. Не более…

– Я ещё не закончил, – уже медленнее и отчего-то спокойнее начал говорить Бехтерев. Самое трудное осталось позади. – У вас будет около суток, чтобы убраться отсюда. Этого времени должно хватить. Затмитский…. Игорь, вы не должны ехать ни в Москву, ни в другой западный город. Восток идеальный путь к отступлению. Доберетесь до границы, а там сообразите по обстоятельствам. Бегите за границу. Англия, Франция или Америка. Не важно куда, – он снова подошёл к сейфу и достал оттуда небольшой черный мешочек. – Здесь изумруды и золото. Этого вам должно хватить на первое время.

Ирина почувствовала, как её начинает бить мелкая дрожь. Боже, нет, это не сон. Это реальность. Жгучая, непоправимая реальность. Она хотела что-нибудь сказать, но у неё не было сил.

– Но почему?… Почему, Витя? – Затмитский успокоился, его злость мгновенно улетучилась.

Ему предлагали предать Родину. Предлагали открыто и прямо, без претензий на высокие чувства. Он должен был отказаться от всего, во что верил с ранних лет. Уехать из страны, забыть, кем он был до этого момента, и начать жизнь с нового, совершенно чистого листа. А взамен предлагали любимую женщину.

Стоило ли все это её?!

Ответ был – да!! Да, черт возьми! Стоило!

У Затмитского кружилась голова от нахлынувших чувств. Он боялся, что сейчас Виктор скажет, что пошутил, что это нелепый розыгрыш, а Ирина рассмеётся за его спиной.

Виктор подошёл к ним ближе, и уже не смотря на Затмитского, а только на Ирину, признался:

– Я болен. Смертельно болен. Мне осталось жить не более двух-трех месяцев. Потом…. Потом всё. И я не хочу, чтобы…, – он впервые запнулся, и от его заминки стало страшно не одной Ирине. – И я не хочу, чтобы после моей смерти с Ирой случилось непоправимое. Не надо строить иллюзий, как только меня не станет, её тотчас разорвут на части. И ты, Затмитский, ничего не сможешь сделать. Не ты один смотришь на неё жадными глазами, не думай, я всё замечал и видел. Так что…. Пока я в силе, уезжайте. Так будет лучше для всех. И я буду спокоен. По крайней мере, буду знать, что с Ирой всё в порядке.

Ирина закричала. Закричала по-бабьи, с надрывом. А потом, точно опомнилась и зажала рот рукой. Посмотрела затравленно на мужчин и резко, глотая слова, выдавила:

– Игорь, выйди…. Да что ты стоишь, выйди, я сказала! Пожалуйста….

Затмитский вышел, чувствуя, что ноги его не слушаются.

Виктор и Ирина остались наедине.

– Ира, не надо…, – грозный начальник, чьих сдвинутых бровей опасались многие офицеры, растерялся и не знал, что сказать.

А Ирина, не помня себя, упала на колени и обхватила тонкими, прозрачными руками ноги мужчины.

– Витя, Витенька, родной, я люблю тебя…. Нет, Витя!.. Как же так…. Ты не умрешь! Ты не болен! Витя, я люблю тебя!.. – она рыдала в голос, целуя колени и ноги стоящего, точно каменная статуя, мужчины. – Спасибо, я…. У меня…. Боже, Витя, почему так?… Я не хотела, правда, не хотела….

– Ирина, перестань…

У Бехтерева сорвался голос. Глаза увлажнились.

– Не могу!!! Понимаешь, я не могу!! Ты для меня всё!.. Я никогда не думала…. Правда, не думала…. Витя, ты мне веришь…..

– Ирка, да перестань же….

– Я люблю, люблю тебя! – она шептала эти слова, точно завороженная. Глаза застлала необратимая тьма. – Ты меня слышишь? Как же так?…. Господи, да почему?… Я не оставлю тебя, слышишь меня? Ты слышишь?

Виктор больше не выдержал и тоже опустился на колени, рухнул к ногам любимой женщины. Та продолжала рыдать, жадно покрывая его лицо поцелуями.

– Перестань…. Перестань…, – бормотал он, а сам жадно ловил каждый её поцелуй, каждое её прикосновение. Мимолетное. Страстное. Вечное. Жадное.

Он говорил себе, что последний раз ничего не изменит, что он имеет право на прощальное прикосновение. Что он заслужил его кровавой раной в сердце.

А Ирина всё продолжала рыдать, не помня себя. Что-то надломилось в ней в тот момент, когда она поняла, что затеял Витя. В душе возродилась трепетная надежда, которую она гнала последние годы.

– Витя….

– Девочка моя….

Она рванула на себе платье и притянула мужчину. Это была первоначальная животная страсть, страсть последней ночи, где смешались любовь и вожделение, слезы и пот, отчаяние и надежда, боль и наслаждение. Где рвали жилы и стонали мышцы, где тела взлетали к небесам и с грохотом падали в бездну, где тьма переставала быть тьмой, а свет резал глаза. Где мужчина впервые познавал женщину, а женщина растворялась в железных оковах страсти. Стоны порождали крики, и, казалось, нечеловеческое рычание. Его мольбы перерастали в её угрозы, а движения становились всё более яростными.

А за тонкой дверью в соседней комнате стоял бледный Затмитский. Игорь сжимал кулаки. На висках от внутреннего напряжения проступили синеватые жилы. Он слышал каждый стон Ирины, каждый крик Бехтерева.

И ему хотелось сейчас же ворваться в комнату, и оттащить переплетенные тела друг от друга. Теперь Ирина принадлежит только ему! И только он имеет право прикасаться к ней!

От бессилия Игорь оперся рукой о стену. Сейчас всё кончиться…сейчас всё кончится…. Да когда же это кончится?!

Они оба молчали.

Ирина медленно, дрожащими руками поправила платье. Она боялась посмотреть на Витю, встретиться с ним взглядом. За какие-то жалкие, несчастные минуты этот мужчина стал ей дороже, чем за те полутора года, что они прожили вместе.

Он дал ей свободу.

Единственное, о чем она мечтала. О чем постоянно неотрывно грезила.

Теперь она сможет сделать свою жизнь подобно той, что читала в книгах. Опять-таки из библиотеки Бехтерева.

Ирина поднялась на ноги. Её пошатывало. Виктор стоял в стороне, спиной к ней.

– Иди, – коротко сказал он, не поворачиваясь. Он боялся, что если увидит её глаза, то не сможет отпустить.

Ирина крепко зажмурилась, в горле стал ком.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе…

– Иди, Ирина, – уж шепотом попросил Бехтерев.

И она всё поняла. Выбежала из комнаты и с шумом закрыла за собой дверь.

Виктор обеими руками оперся об стол, его плечи тряслись.

Игорь негромко сказал:

– Я зайду за тобой через час. Будь готова.

Одна волна накатывала на другую и с легким шумом разбивалась о борт корабля. Океан нежно нашептывал свои истории вечности, и вечность улыбалась, слушая старые сказки неугомонного ворчуна. Ночь была теплой и звездной. Ни одно облачко не смело нарушить покой.

Ирина стояла на палубе, обхватив плечи руками. Ей не хотелось спать, и она вышла из каюты. Некоторые пассажиры «Юдифь» тоже не спали, но они прогуливались по противоположной стороне корабля, и Ирина могла не беспокоиться, что её кто-то потревожит. Ей хотелось побыть одной.

Игорь ни на минуту не оставлял её, опасаясь за безопасность девушки. Но всё осталось позади, они плыли в далекую Америку, где собирались начать новую жизнь.

Новую жизнь…. Да…

Ирину раздирали противоречивые чувства, но она старалась не поддаваться ни панике, ни страху, ни шальной свободе. Все только начинается…. Впереди – неизвестность.

Сегодня ночью ей было грустно. Она посмотрела на небо. Почему нет облаков, ну, почему? Ей хотелось дождя, сильного, с мощными порывами ветра, с громом и молниями. Ей хотелось буйства природы, чтобы та рыдала и стонала, вымещая невысказанные обиды людям.

Но вокруг была тишина. Лишь волны бились о борт корабля.

Ирина поёжилась. А холодает, не плохо бы вернуться в каюту, не хватало ещё заболеть. Но возвращаться не хотелось. Она вгляделась в темно-синие волны, и представила, как зачерпывает ладошкой непокорную морскую гладь, и ручейки скользят между её пальчиков, капельками падая на палубу.

Она не выдержала и заплакала. Ирина не плакала с тех пор, как покинула Соловки. Господи, когда это было…. Да и было ли вообще? Нет, не было, это просто дурной сон, а она проснулась и готовиться встретить рассвет. Наверное, так.

Она не знала.

Она ничего не знала.

Её солоноватая слеза скользнула по щеке и полетела дальше, за борт. Ирина невольно проследила за её траекторией. Вот так и она, маленький человек, слеза океана, в огромном пустом мире.

Она вздрогнула, когда почувствовала на плече мужскую руку.

– Испугалась? – спросил Игорь.

– Ты бесшумно подошёл, я не заметила.

– Извини. Ты долго не возвращалась, и я начал беспокоиться.

– Не стоило, всё нормально.

– Точно?

– Да.

– Пойдем в каюту, холодно. Ты дрожишь, замерзла.

Ирина покачала головой.

– Нет, Игорь, если хочешь иди, а я…. Я пока останусь здесь.

Затмитский снял пиджак и накинул на хрупкие плечи девушки. Он постоял несколько минут рядом, а потом развернулся и скрылся в темноте.

А Ирина продолжала смотреть на океан.

Нью-Йорк, 1956 г.

Глава 8

– Ирина, ты идешь?

– Нет, я ещё немного поработаю.

– Как знаешь. Пока.

– До понедельника. Приятных выходных, Сьюзан.

– И тебе, малышка. Ещё раз пока. Долго не работай. Всё равно пятница, и все начальники уже слиняли.

Ирина, не отрываясь от пишущей машинки, махнула рукой на прощанье Сьюзан, и снова погрузилась в работу. В офисе никого не осталось, что вполне устраивало Ирину. Она под конец дня начинала уставать от постоянной суеты и людского шума, но домой идти не спешила.

В последнее время у них заметно испортились отношения с Игорем, и как Ирина не пыталась их наладить, ничего не получалось. Игорь не желал её ни слушать, ни понимать. Ко всем прочим неприятностям, он теперь частенько приходил домой в подвыпившем состоянии, а в пятницу просто грех было не выпить. А это означало одно – пьяные претензии и грубые приставания.

Если бы Ирине сказали, что Игорь измениться подобным образом, она бы рассмеялась говорившему в лицо. Затмитский станет к ней плохо относиться? Бред сивой кобылы. Да он с неё пылинки сдувал, для него любое её желание было законом, он не мог на неё надышаться! И, казалось, не было пределу его любви.

Но Ирина не учла одного – Затмитский считал её своей женщиной. Он несколько раз предлагал узаконить отношения, но Ирина каждый раз отказывалась. Для всех они были братом и сестрой, и такой расклад вещей как нельзя лучше устраивал девушку. Правда заключалась в том, что она не любила Затмитского и не желала выходить за него замуж. Сначала Ирина чувствовала перед ним вину за то, что не может ответить взаимностью на его чувства. Игорь делал всё, чтобы она была счастлива, он защищал и оберегал её от неприятностей, был для неё и другом, и братом, и мужем. Но в какой-то момент всё изменилось, Ирина даже не сказала бы в какой именно. Просто что-то изменилось и всё.

Каждый день она смотрела на мужчину живущего с ней бок о бок и понимала, что не хочет с ним больше жить. Последние годы она только и делала, что жила с нелюбимыми мужчинами, чувствовала перед ними страх, зависимость. А теперь ей это надоело. Наверное, сказывался американский воздух свободы.

Кто помешает ей встать и уйти? Эта мысль всё чаще и чаще приходила в голову Ирине. Она свободная молодая женщина. И у неё будет то будущее, которое она выдерет сама.

Ирина посмотрела на часы. Восьмой час. Отлично. У неё участилось сердцебиение, и она поймала себя на мысли, что улыбается. Подумать только: у неё сегодня свидание! Первое свидание за многие-многие годы….

Она и сама в это до конца не верила. Два дня назад она познакомилась с Джулианом Маккинзи. Она задержалась на работе и спешила домой, но такси, как частенько бывает в подобных случаях, нигде не было. Ирина знала, что Игорь беспокоиться, он всегда беспокоился, если она возвращалась после восьми. Ирина стояла на обочине тротуара, когда рядом с ней притормозила машина. Мужчина любезно предложил подвести её, и она согласилась. В тот момент она хотела попасть домой, и была счастлива подвернувшейся возможности.

Они разговорились. Ирина отметила, что с новым знакомым ей легко и приятно общаться. Джулиан ей понравился. Ему было где-то около сорока, может, чуть постарше, и как он сообщил сам, он до сих пор не был женат.

Но, несмотря на симпатию, Ирина колебалась, когда он предложил продолжить знакомство и встретиться в пятницу вечером. На работе многие мужчины-коллеги частенько предлагали ей сходить куда-нибудь вечером и развлечься, но в тех случаях Ирина неизменно отказывалась. Для всех она была свободной привлекательной молодой женщиной, но она-то прекрасно понимала, что Игорю, навряд ли, понравятся её новые знакомые. А тут она впервые захотела встретиться с мужчиной. И Ирина согласилась. Мало того, все эти дни она с нетерпением ждала пятницы.

Джулиан ждал её с огромным букетом белых орхидей, его губы приветливо улыбались. Ирина засмущалась и с благодарностью приняла цветы. Белые орхидеи оказались первыми цветами в её жизни.

Они поужинали в небольшом уютном китайском ресторане, и Ирина не заметила, как пролетело время. Джулиан оказался замечательным собеседником. Он постоянно рассказывал забавные истории из своей жизни и жизни друзей, был внимательным и чутким кавалером. Расставаться не хотелось, но Ирина с беспокойством заметила, что время уже позднее, стрелка часов остановилась на отметке десять.

– Мне пора, – смущенно улыбнувшись, сказала она.

– Торопитесь? Мне бы хотелось побыть с вами ещё немного, Ирина, но раз вы спешите домой, то, надеюсь, вы позволите мне вас отвести? А так же дайте обещание, что мы с вами непременно встретимся в ближайшие дни.

На этот раз Ирина не сомневалась.

– Обещаю.

И она не возражала, когда Джулиан притянул её за плечи и поцеловал на прощание. Его поцелуй не был требовательным и жадным, его губы не мяли и не тискали её, напротив, его прикосновение было легким, точно он боялся её испугать. И Ирина почувствовала, как по её телу разлилось незнакомое доселе тепло.

– До встречи, – он погладил её по волосам.

– Да, – выдохнула она.

Но веселое настроение исчезло, как только Ирина зашла домой. Игорь сидел в кресле, обхватив голову руками. Рядом валялись несколько пустых бутылок из-под пива. Услышав звук открывающейся двери, он вскочил на ноги.

– Где ты была до сих пор, шлюха? – набросился он на неё и сделал несколько шагов в её сторону. Ирина, стараясь не показать нарастающего страха, скинула пальто и ботинки. – Я, кажется, тебя спрашиваю, дрянь этакая? И не смей говорить, что на работе! Я весь телефон оборвал, но никого, кроме сторожа не обнаружил!

Ирина спокойно на него посмотрела.

– Я была на свидании. И не надо кричать.

От её наглости Игорь на мгновение опешил, а потом его лицо покрылось багровыми пятнами.

– На свидании? – прорычал он.

– Именно.

– С кем?!

– С мужчиной, с кем же ещё, – фыркнула Ирина.

– Да знаешь ли ты, что я сейчас с тобой сделаю?! – красивое лицо Игоря перекосила гримаса ярости и ненависти.

Ирина, не медля ни секунды, бросилась в противоположный конец комнаты и забежала за стол. Игорь ринулся за ней, но опоздал на какие-то жалкие секунды. Его разум был затуманен алкоголем, и реакция была уже не та.

Ирина успела отскочить и медленно, тщательно проговаривая каждое слово, сказала:

– Только тронь меня пальцем, и я клянусь, ты больше меня никогда не увидишь!

– Что…, – начал Игорь, но осекся на полуслове. Он остановился и больше не пытался её схватить. Несмотря на алкоголь, он смог разглядеть непоколебимую решительность на лице девушки. – Что ты хочешь этим сказать?

– Ты понял меня, Игорь, не стоит притворяться. Ударишь меня, и я уйду. Навсегда, – снова повторила Ирина.

И он ей поверил.

Роман Ирины и Джулиана продолжал развиваться. Они старались видеться, как можно чаще, всё свободное время проводили вместе. Ирина узнала, что Джулиан занимается ювелирным бизнесом, у него несколько магазинов, здесь, в Нью-Йорке, в Чикаго и Лос-Анджелесе. Она была приятно удивлена, когда поняла, что её мужчина богат. Она была столь наивна, что в первые дни знакомства даже не поняла этого.

Она была счастлива. Но подсознательно ждала неприятностей. От старых привычек избавиться трудно.

Атмосфера дома была накалена до предела. Игорь не мог смириться с тем, что в жизни его Ирины появился другой мужчина. Каждую ночь, лаская податливое тело девушки, он чувствовал, с какой неохотой она отдается ему. Он бесился от мысли, что она делает ему одолжение, что будь её воля, она добровольно никогда бы не пришла к нему в постель. Он смотрел на её красивое лицо в надежде увидеть там хотя бы жалкое подобие взаимности, но каждый раз натыкался на безразличный взгляд.

– Неужели ты на самом деле собралась замуж? – иронично спросил он, закуривая сигарету и откидываясь на подушку. В последнее время у него вошло в привычку курить в постели.

Ирина выходила из ванной, и его слова совсем ей не понравились. Игорь был слишком спокойным. И это её настораживало. Если бы он устраивал каждый день скандалы, угрожал ей, она бы не стала волноваться. А так её не покидало предчувствие, что это затишье перед бурей.

– О чем ты? – она сделала вид, что не поняла его вопроса.

– Не стоит прикидываться дурочкой, Иришка. Ты отлично меня понимаешь. Ты уже месяца три встречаешься с типом с Лонг-Айленда. Неужели ты думала, что я не узнаю, кто он такой? Ювелир, отпрыск богатеньких родителей, и сам сколотивший приличный капиталец. Сколько у него магазинов? Три? Четыре? Впрочем, какая разница. Американский богач, элита, мать твою. И неужели ты решила, что такой сукин сын жениться на эмигрантке с сомнительным прошлым?

Ирина вздрогнула. Ещё в Советском Союзе они договорились, что никогда ни при каких обстоятельствах не будут вспоминать прошлое. Не стоит ворошить пески времени. Это чревато последствиями. И не только для Ирины.

– К чему весь этот разговор? – нахмурившись, спросила девушка. Она подошла к зеркалу и методичными движениями принялась расчесывать мокрые волосы. В зеркале ей прекрасно было видно злое лицо Игоря.

Тот не желал успокаиваться.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты строила лишние иллюзии. Маккинзи поиграет тобой, а потом выбросит за ненадобностью. Кстати, вы уже трахаетесь?

Он сознательно был груб, стремился, как можно больнее задеть и уколоть Ирину. Черт побери, почему он должен страдать один? Разве кто-то может его понять? Попробовали бы вы посидеть темными ночами дома в ожидании того, что сейчас повернется ключ в замочной скважине и в квартиру войдет счастливая Ирина, по-прежнему храня чужой запах дорогих сигарет и одеколона! Запах чужого мужчины! Иногда Игорю начинало казаться, что он не выдержит и сойдет с ума. От ревности, от ненависти, от любви, от жажды обладания. Ирина принадлежит ему одному! Он один имеет на неё право!

У Ирины не дрогнул ни один мускул на лице, когда она услышала последний вопрос Игоря. Она знала, что может успокоить его, сказав правду об интимных отношениях между ней и Джулианом. Не смотря на то, что они встречались довольно продолжительное время, Джулиан не делал попыток переспать с ней, хотя Ирина видела, как иногда трудно ему бывало удержать себя в руках. Поведение Джулиана вызывало у неё самые противоречивые чувства. Одновременно ей было приятно, что он оберегает её, не спешит, а с другой стороны она пребывала в растерянности: что будет, когда Джулиан поймет, что она не невинна?

– Ты пьян? – на вопрос вопросом ответила Ирина.

– Ты не ответила.

– Не хочу, поэтому и не ответила.

– Ты мне скажешь правду! – зарычал Игорь и вскочил с кровати. Он в одно мгновение преодолел разделявшее их расстояние и встал за спиной Ирины.

В таком состоянии он был опасен, Ирине следовало быть осторожнее, а то так можно и потерять чувство меры.

Она отложила гребень в сторону и повернулась к Игорю. Почему всё так сложно? Почему она не может раз и навсегда порвать их отношения? Ведь если разобраться, то её ничего не держит.

– Нет, мы не трахаемся с Джулианом, – в тон ему ответила девушка. Игорь нахмурился, но напряжение спало. – Что ты хочешь ещё узнать? Ах, да, про предложение…. Нет, Джулиан ещё не сделал мне предложение, как видишь, на моей руке нет кольца в честь помолвки. Это все, товарищ лейтенант, или у вас ещё будут вопросы?

Она холодно посмотрела на него, и, не дожидаясь очередной вспышки ярости, прошла к кровати. Завтра на работу, и ей не мешало бы выспаться.

Игорь потоптался на месте. И впервые осознал тот факт, что Ирина меняется. Она больше непохожа на испуганного ребенка, попавшего в серьезный переплет. Она становится смелой, независимой и свободной. Свободной, прежде всего, от него. Она больше не нуждается в его защите.

Он потушил свет и лег на другую сторону кровати. Сон не шёл. В голову лезли самые дурные мысли. А что он будет делать, если Ирина скажет, что уходит от него? Ведь, как ни крути, но, похоже, у них с этим Маккинзи всё серьезно. И ни она, ни он не собираются рвать отношения. Как он поступит, если она на его глазах начнет собирать вещи?

Боль застлала глаза. Игорь этого не перенесет. Ирина для него была смыслом жизни, он, черт возьми, не сможет без неё! Не для того он пожертвовал всем, чтобы вот так, легко, от неё отказаться! Не для того!

Он сделает всё, чтобы удержать её. Да, и пусть кто попробует ему помешать!

Но…. Игорь сжал челюсть с такой силой, что боль отразилась в зубах. Но сможет ли он жить с ней, зная, что она принадлежит другому мужчине? Что она стонала под его ласками и прогибалась ему навстречу?! Что она целовала чужие губы и молила о страсти?! У Игоря закружилась голова. Зачем врать себе, зачем обманывать себя?! Он не примет Ирину после чужого мужика! Ему хватило в своё время и Бехтерева…. Но тот, как и прошлое, осталось далеко позади, а Маккинзи, и их отношения с Иркой – это настоящее и будущее. И где гарантии, что уйдет Маккинзи, а на его месте не появится ещё один богатенький американский жлоб? Нет никаких гарантий….

Решение пришло само собой. Как в больнице. Если у больного образовывалась гангрена, то ему удаляли ногу или руку, одним словом ту часть, где обнаруживалась гангрена. Она угрожала жизни человека, и её ликвидировали.

А Ирина была его гангреной.

Ирина тоже не спала. Она чувствовала прерывистое дыхание Игоря, знала, что он не спит, но была благодарна, что он больше к ней не пристает ни с расспросами, ни с ласками. Она начинала уставать от него.

Её жизнь разделилась надвое. На работе и с Джулианом она была полна радушных красок, перспектив, смеха и счастья, а дома, с Игорем – недопонимания, постоянного угнетения, не желанной связи, чувства обязанности.

Она устала от этого.

И пришла пора что-то менять.

Не смотря на то, что прошли годы с тех пор, как они прибыли в Нью-Йорк, иногда Ирина по-прежнему терялась, но уже не искала поддержки у Игоря. Это время прошло.

На следующее утро она встала разбитой, не выспавшейся, и с дурным настроением. Но следовала взять себя в руки и идти на работу. Она давно приучила себя ни при каких обстоятельствах не показывать чужим людям, что у неё проблемы. Ни к чему лишние разговоры.

День тянулся бесконечно долго, и Ирина тоскливо посматривала на часы. Домой идти не хотелось. Её коллега, Сьюзан, предложила сходить в бар и пропустить по стаканчику вина, но Ирина отказалась.

Джулиан ещё неделю назад улетел в Англию, его семья планировала в Лондоне открыть ювелирный магазин, и Ирина безумно по нему тосковала. Она ещё не могла понять, какие чувства испытывает к этому мужчине, но то, что ей нравилось с ним общаться – это определенно.

Поэтому, когда к концу рабочего дня зазвонил телефон и на другом конце провода раздался веселый голос Джулиана, она очень обрадовалась.

– Привет, красавица!

– Джулиан, здравствуй!

– Ты где?

– Я? На работе!..

– А я в аэропорту, в Нью-Йорке! Встретить меня не хочешь?

Сердце Ирины радостно встрепенулось.

– Уже беру такси!

До аэропорта она добралась быстро. Всю дорогу она думала о Джулиане, и об их отношениях. К чему они приведут? Чем закончатся? Иногда её смущало поведение Джулиана. Он до сих пор не делал никаких попыток переспать с ней, и не заговаривал о своих чувствах. В такие минуты она вспоминала слова Игоря. А если он прав, и Джулиан не испытывает к ней ничего серьезного?

Он красив, богат, у него прекрасное будущее. И есть ли в этом будущем место для неё?

Ирина одернула себя. Нашла когда предаваться мрачным мыслям!

Джулиан ждал её. Он крепко обнял её и, не удержавшись, поцеловал. Ирина смутилась публичному проявлению чувств, но, с другой стороны, ей было приятно почувствовать теплые губы мужчины на своих губах.

– Как долетел? – поинтересовалась она, стараясь скрыть легкое смущение.

– Отлично! Если не считать того, что мой сосед всю дорогу посвящал меня в пикантные подробности своих отношений с матерью жены!

Ирина улыбнулась. Джулиан всегда сетовал на попутчиков, будь то в поезде, или в самолете. Поэтому по Америке он предпочитал передвигаться на машине.

– А как прошла поездка? Ты доволен результатами?

– Да! Предполагаю, мне ещё не раз в ближайшее время придется слетать в Лондон, чтобы проконтролировать, как идут дела с открытием магазина и поступлением драгоценных камней. Единственное, что мне не удалось сделать, так это найти ювелира, который бы соответствовал нашим требованиям. Но это пустяки, – рука мужчины сильнее сжала руку Ирины. – Я скучал по тебе.

– Я тоже, – честно призналась она.

– Ты поужинаешь завтра со мной?

– А ты как думаешь?

Он негромко рассмеялся.

– Извини, что сорвал тебя с рабочего места, а должного внимания уделить не могу, – его глаза погрустнели. – Мне надо срочно домой, отец хочет знать подробности поездки. Но я не смог удержаться от соблазна, хотя бы не надолго увидеть тебя.

У Ирины возникло предчувствие, что предстоящий ужин с Джулианом – необычный. Как только она вошла в ресторан, то сразу увидела его. Он сидел у столика рядом с окном, а рядом лежал огромный букет цветов.

– Это тебе, – он протянул цветы и помог Ирине устроиться за столом.

– Спасибо.

Ей очень понравился букет, и если раньше она старалась не приносить цветы домой, во избежание сцены ревности со стороны Игоря, то сегодня она решила поступиться осторожностью.

Ей надоело жить, оглядываясь назад.

Джулиан вел себя необычно. Ирине сразу бросилась в глаза его нервозность. Он то и дело теребил галстук, как бы невзначай периодически тянулся к меню, потом резко одергивал руку, вспоминая, что они сделали заказ, и старался не смотреть Ирине в глаза.

Сначала её позабавило столь необычное поведение Джулиана, но чем больше проходило времени, тем сильнее она начала ощущать, что нервозность передается и ей.

Неужели Джулиан решил с ней расстаться?

Почему-то это было первым, о чем подумала Ирина.

Пригласил в роскошный ресторан…. Подарил красивые цветы…. Чтобы смягчить удар и оставить хорошие воспоминания? Это было характерно для американцев, как уже успела понять Ирина.

– Ирина, я бы хотел с тобой серьезно поговорить, – наконец, некоторое время спустя, сказал Джулиан.

Девушка медленно кивнула.

– Я тебя внимательно слушаю, – готовая к самому худшему, ответила Ирина.

Джулиан протянул руку и завладел теплой ладонью собеседницы.

– У меня к тебе есть предложение.

Пауза, во время которой сердце Ирины перестало на краткий миг биться, а потом застучало с утроенной силой.

– Предложение? И какое же?

– Я бы очень хотел, чтобы ты со мной поехала на горнолыжный курорт.

Ирина не знала смеяться ей или плакать. Но в первое мгновение она почувствовала необычайное облегчение, и из её груди вырвался нервный смешок.

– Джулиан….

– Послушай, для меня эта поездка очень важна, – быстро перебил её мужчина. – Мне бы хотелось провести немного времени наедине с тобой. Только ты и я. Так у нас появиться больше возможности узнать друг друга. Мы с тобой уже знакомы более трех месяцев, но из-за работы…я чувствую, что недостаточно уделяю тебе внимания, и мне бы хотелось исправить эту оплошность.

«А заодно узнать, каково заниматься со мной сексом».

Злая мысль самопроизвольно промелькнула в голове Ирины.

– И куда ты приглашаешь меня? – медленно спросила она.

– В Юту. Там прекрасный пансионат, где я бывал уже не раз.

Почему-то в принятии решения последние слова Джулиана сыграли решающую роль. Если Джулиан не раз бывал в Юте, то, наверняка, у него там имеются знакомые. А Ирина очень хотела познакомиться с его друзьями.

И это желание было продиктовано не честолюбием, и не стремлением попасть в избранное общество, куда входило семейство Маккинзи.

Нет, ей просто хотелось посмотреть на Джулиана в кругу его друзей, познакомиться с теми людьми, с которыми он общается в повседневной жизни.

– Я согласна. К тому же, мне в скором времени на работе положен отпуск, – как можно мягче произнесла она.

Глаза мужчины ярко вспыхнули, и нервозность тотчас исчезла. Он снова превратился в уверенного в себе молодого человека.

– Ирина, ты не представляешь, как я счастлив, – сказал он, и его голос был хрипловатым от волнения.

– Спасибо за предложение.

– Ты не пожалеешь, что согласилась.

– В этом я не сомневаюсь.

Прежде чем расстаться, они долго сидели в машине Джулиана и целовались. Ирина в глубине души подозревала, что он ждет приглашения подняться к ней, но тут его ждало разочарование. Джулиану придется потерпеть до Юты.

В квартиру она поднималась с тяжелым сердцем. Игорь, наверняка, сейчас снова устроит скандал. Радушное настроение улетучилось.

Ирину встретил запах жареного мяса, и, не смотря на то, что она плотно поужинала в ресторане, желудок тотчас напомнил о себе. Игорь хозяйничал на кухне. У них с ним с давних пор была сговоренность: кто первый приходит с работы домой, тот и готовит. Исключением были выходные, тогда Ирина полностью брала хлопоты по хозяйству на себя.

Она снимала пальто, когда с кухни вышел Игорь.

– Привет. Ты сегодня поздно….

Его пытливый взгляд натолкнулся на цветы.

– Снова была на свидании?

Ирина кивнула.

– Да.

Сегодня она не собиралась врать, и внутренне приготовилась к неприятному разговору.

Игорь резко отвернулся, и, возвращаясь в кухню, бросил:

– Жаль. Мне хотелось бы, чтобы мы поужинали вместе.

Ирина растерянно замерла, а потом пожала плечами. Что с Игорем? Почему он промолчал? Теряться в догадках она не собиралась. Ирина поставила цветы в вазу, переоделась, умылась, после чего тоже прошла на кухню.

Игорь накрывал стол на одного человека. Его молчаливость подействовала на Ирину неожиданным образом, и она, прислонившись к дверному косяку, сказала:

– Пахнет божественно. Я тоже не откажусь от маленькой порции. Ты не возражаешь?

Игорь бросил на неё насмешливый взгляд.

– Ты издеваешься надо мной?

– Извини.

Они молча продолжили уже вместе накрывать стол, и когда Ирина достала из шкафа бутылку вина, Игорь вопросительно повел бровями.

– Есть повод? – он кивнул головой в сторону вина.

Ирина ласково улыбнулась.

– Нет. Мне просто захотелось выпить за ужином.

Она расслабилась. Если бы Игорь хотел устроить скандал или допрос с пристрастием, он бы это уже сделал. Кажется, у него сегодня не плохое настроение. Что ж, ей это только на пользу.

Может быть, пришло время поговорить на чистоту? По душам, ничего не скрывая?

Жареное мясо удалось на славу. Ирина давно заметила, что Игорь прекрасно готовит, и каждый раз не забывала его похвалить.

– Давай выпьем за нас, – предложил Игорь и внимательно посмотрел на Ирину.

Она давно его знала, и не почувствовала подвоха в словах.

– Давай.

– Ты сегодня очень красивая. У тебя глаза блестят.

– Просто я чувствую себя счастливой.

– Это из-за Маккинзи?

– Из-за него. Я с ним еду на горнолыжный курорт.

Сделав признание, Ирина ощутила, как тяжелый груз упал с её плеч. Она украдкой посмотрела на мужчину, сидящего напротив. Что сегодня с Игорем? Затишье перед бурей? За последнее время она отвыкла от такого Затмитского – спокойного, уравновешенного, не пьяного, готового поговорить и выслушать её.

Именно таким он был первые годы, пока они обустраивались в Америке.

– Значит, у вас всё серьезно, – наконец, сказал Игорь, выдержав небольшую паузу.

Он из последних сил пытался не сорваться, сдержаться, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали его внутреннее напряжение.

– Не знаю, Игорь, – честно призналась Ирина и сделала глоток вина. У неё слегка закружилась голова. Она выпила шампанского с Джулианом, и теперь ей следовало быть осторожной, как бы не захмелеть.

– Но ты приняла его предложение?

– Да.

– Почему?

– Что почему?

Ирина не поняла сути вопроса Игоря. Что именно он хотел узнать?

Тот прищурил глаза и подался вперед. Его большие ладони сжались в кулаки. Он никогда не бил Ирину, не смотря на проблемы, возникающие между ними, но сейчас ему отчаянно захотелось что-то сломать, разнести в клочья.

– Почему ты стала с ним встречаться? Почему допустила, чтобы ваши отношения развивались? Неужели тебе было мало меня?!

Первым порывом Ирины было желание встать из-за стола и уйти, но она понимала, что должна довезти разговор до конца.

Чем быстрее они покончат с фарсом под названием «их совместная жизнь», тем лучше.

Для обоих.

– Игорь, о чем ты говоришь?

– О нас, черт возьми!

– Нас – нет, – жестко ответила Ирина, точно ударила хлыстом. – И никогда не было. Мне жаль, что ты этого до сих пор не понимаешь.

Ладонь Игоря с шумом опустилась на поверхность стола. Столовые приборы и фужеры жалобно звякнули.

– Я всё прекрасно понимаю! Пока не появился Маккинзи, у нас всё было хорошо! – Ирина резко покачала головой, но он не позволил ей вставить и слова. Буря вырвалась наружу. – Ты не задерживалась на работе, не шлялась по дорогим ресторанам, а спешила домой, ко мне! И я хочу знать, что изменилось!

– Я изменилась! – Ирина тоже повысила голос. Больше молчать она не могла. – Игорь, очнись! Скинь пелену с глаз! Так продолжаться больше не может! Ты спрашиваешь меня, почему я допустила, чтобы отношения между мной и Джулианом переросли в нечто большее? Я тебе отвечу! Потому что я женщина, и я хочу быть любимой!

– Я тебя люблю! – закричал Игорь.

Горькая усмешка коснулась губ Ирины.

– Нет. Ты считаешь меня своей собственностью, думаешь, что я тебе чем-то обязана! Ты считаешь, что я – твоя! Но нет, ты ошибаешься! Я человек, и я имею право выбирать! То, что мы живем под одной крышей, не дает тебя права считать меня своей женщиной! Это – осталось в прошлом! По документам, мы с тобой брат и сестра, и не более!

– Но ты знаешь, что это – обман, подлог!

– Знаю! И от этого мне горько вдвойне! – Ирина наклонилась через стол и заглянула в глаза Затмитского. То, что она там увидела, поразило её до глубины души. Разочарование, боль, злость и…надежда. – Игорь, хочешь я тебе скажу, почему у нас с тобой ничего не получилось?

– Хочу!

– Всё очень просто! Все эти годы, я видела, как ты старательно заботишься обо мне! Я не буду отрицать, ты очень многое для меня сделал. Ты бросил всё, чтобы отправиться со мной за океан. Я…. Я ценю и уважаю тебя за оказанную помочь. Но пойми ты, наконец! Ты всегда у меня будешь ассоциироваться с прошлым! С Соловками, с лагерями, с унижениями, что я перенесла! Черт побери, с моей поломанной юностью, с разбитыми мечтами, с исковерканной женской судьбой! Ты думаешь, почему у нас с тобой нет детей, не смотря на то, что мы вместе столько лет?! Потому что я чем-то предохраняюсь? А-а, нет! Потому что я не могу иметь детей! Потому что один подонок очень хорошо постарался, насилуя и избивая меня до полусмерти! Ты, Игорь, – моё прошлое! И от этого я никуда не могу деться! Я ни-че-го не могу с собой поделать, это выше моих сил!

Ирина выпалила всё это на одном дыхании, удивляясь, почему она молчала до сих пор. Горло запершило, и она резко схватив бокал, допила вино.

Хоть чем-то заглушить не проходящую боль!

Она думала, надеялась, что вязкая, тягучая боль осталась в прошлом, ан, нет, она ошиблась….

Девушка встала и подошла к окну. Уже стемнело, на улице зажгли фонари, огромный Нью-Йорк жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до её судьбы.

Впрочем, как и всем остальным.

– Ирина….

Голос Игоря прозвучал растерянно, но Ирина не обратила на него внимания.

– Чем больше проходит времени, тем сильнее моё желание всё забыть. Прости, Игорь, но и тебя в том числе. Если бы я могла, я, наверное, полюбила бы тебя. Да нет…. Я даже старалась тебя полюбить. Но не смогла. Наверное, я не умею больше чувствовать. Ты спросишь, а как же Маккинзи? С Джулианом всё иначе.

Она слышала, как жалобно скрипнул стул под тяжестью крепкого тела Игоря. Она по-прежнему стояла, не двигаясь, и тогда, когда он подошёл к ней и встал рядом.

– Почему ты молчала? Почему мне ничего не говорила раньше? – слова довались Игорю с трудом.

Она пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, потому что привыкла молчать!..

Игорь на краткий миг закрыл глаза и вспомнил, как впервые увидел её в доме у Бехтерева. Как давно это было…. Точно и не с ними.

– Ты права, – наконец, произнёс он. – Я не желал признавать изменений, происшедших с нами. В частности, с тобой. Ты повзрослела, стала самостоятельной.

Ирина бросила на него короткий колючий взгляд.

– Ты не сердишься на меня?

Он усмехнулся.

– За что?

– Не знаю. За то, что я на тебя выплеснула…всё это….

Он отрицательно покачал головой.

– А есть смысл в моей злости? Нет.

– Я боялась, что ты сейчас начнешь крушить мебель и устроишь скандал.

– Было такое желание, – Игорь не стал скрывать своих чувств. – Я и сейчас сдерживаюсь из последних сил.

Ирина не нашлась, что сказать, и снова замолчала. Ничего не говорил и Затмитский. Так они молча простояли некоторое время, каждый погруженный в свои невеселые мысли.

Когда молчание стало невыносимым, Ирина тихо произнесла:

– Прости меня.

– Не могу, – с горечью ответил мужчина. – Это выше моих сил.

– И что мы будем делать?

– Не знаю. Что предлагаешь ты?

– Нам больше не следует жить в общей квартире. Надеюсь, ты понимаешь почему, Игорь, – её ладошка дотронулась до обнаженного плеча мужчины. Не смотря на то, что в комнате было прохладно, на Игоре была только майка.

– Ты хочешь разъехаться?

– Если можно, то да.

Ирина говорила тихим спокойным голосом, и этот голос сводил Игоря с ума. Если бы она что-то требовала, кричала, обвиняла его, он нашёл бы на неё управу, показал, кто в доме хозяин. Но на спокойствие Ирины он не знал, как реагировать.

– Я подумаю, – нервно бросил он и вышел с кухни.

Ирина тяжело вздохнула. Она надеялась, что после разговора к ней придет облегчение, но, видимо, ошиблась. На душе, точно кошки скребли.

Делать было нечего, и она принялась убирать и мыть посуду.

Но неожиданно вернулся Игорь.

– Это по праву принадлежит тебе, – глухо сказал он и протянул ладонь.

У Ирины ёкнуло сердце, когда она увидела, что именно он протягивает ей.

– Изумруды?!

– Как видишь!

Удивлению Ирины не было предела. Она вскинула голову и внимательно посмотрела на мужчину.

– Но…. Я думала, что мы их все потратили….

Её охватило смятение и одновременно злость. Наивная дурочка! Прожитые годы ничему её не научили. Она по-прежнему не в состоянии контролировать свою жизнь.

– Я хотел, чтобы ты так думала.

Она прищурила глаза.

– Ты решил, что если у нас не будет денег, то я не смогу от тебя уйти? – подозрительным тоном спросила она. Её сердцебиение участилось.

Игорь усмехнулся.

– Что-то в этом роде. Я их оставил на черный день. В моей жизни он настал.

Ирина взяла три больших изумруда с жесткой ладони Игоря и сжала их. Острые камни впились в нежную плоть.

Ни какой благодарности к стоящему рядом мужчине она не испытывала.

– Что ты хочешь взамен?

Её слова прозвучали цинично. От добрых побуждений, которыми она руководствовалась в течение вечера, не осталось и следа.

– То, что я хочу, ты мне дать не в состоянии, – в тон ей ответил Игорь, и развернулся, собираясь уйти, но его остановил окрик девушки.

– Игорь, постой! – она по-прежнему с недоверием смотрела на него. – Ты что же… Просто так отпускаешь меня?

– Считай, как хочешь. У тебя будет возможность вернуться ко мне, после поездки на твой курорт. Я уверен, ничего хорошего она тебе не принесет. Как и твой Маккинзи. Хотя…. Кто знает, может быть, он сможет сделать тебя счастливой, раз не удалось мне.

У Ирины готовы были сорваться с языка слова благодарности, но она в последний момент передумала.

Глава 8

В отпуск Ирину отпустили без проблем. И она с энтузиазмом принялась готовиться к поездке в Юту. Никогда ещё походы по магазинам не доставляли ей такого приятного удовольствия. Она примеряла новые наряды и мысленно представляла, как одевает их для Джулиана. Она старалась выбирать красивые, но строгие вещи. Лишь одно платье она купила сгоряча, выложив за него приличную сумму, а потом ругала себя. Платье было цвета слоновой кости, с глубоким вырезом на спине. «Куда я его одену? – говорили себе Ирина. – Я не умею носить подобные вещи!»

– Ты готова? – как-то вечером поинтересовался Джулиан, встречая её у входа в кинотеатр.

Ирина сразу поняла, о чем он спрашивает.

– Конечно! – весело воскликнула она.

– Тогда послезавтра мы выезжаем.

– Отлично.

– Как тут красиво!

В последний час Ирина не сдерживала эмоций. Впечатления переполняли её. Как только самолет доставил их до места, и они сели в такси, Ирина припала к окну, и с интересом рассматривала окружающие снежные пейзажи.

В последний раз подобное любопытство она испытывала, когда впервые попала в Америку.

– Тебе нравиться? – Джулиан всю дорогу не выпускал руки девушки.

– Очень.

Снега Сноуберда отличались от московских снегов, и тем более, от снегов Соловецких островов. Казалось, они не только по иному блестят, но и ложатся как-то иначе.

– Мы остановимся в самом пансионате, – тем временем проинформировал её Джулиан.

– Ты уже заказал номер?

– Конечно.

– Один? – уточнила Ирина, по-прежнему смотря в окно.

– Да. Ты возражаешь?

– Нет, – Ирина повернулась и улыбнулась мужчине.

В холле пансионата было очень тепло – в гигантском камине горел огонь. В тайне Ирина надеялась, что и у неё когда-нибудь будет дом с большим камином, перед которым она сможет коротать вечера.

Джулиан пошёл к регистрационному столу, а она осталась его ждать. Он вернулся быстро.

– Всё улажено, – радостно сообщил он. – Мы можем идти в номер.

Ирине стало любопытно: а под какими именами он их зарегистрировал? Как представил её?

Номер оказался роскошным. Две спальни, большая ванная комната, светлые окна с видами на горы. Комнаты были обставлены мебелью викторианского стиля, что очень понравилось Ирине.

К ней подошёл Джулиан и обнял за талию. У Ирины сердце тревожно ухнуло. Как она себя не готовила к предстоящему событию, тревога не покидала её. Если подумать, то Джулиан будет первым мужчиной, с которым она добровольно согласилась лечь в постель. Он не торопил её и не принуждал.

– Я рад, что ты согласилась поехать со мной, – негромко произнёс он и поцеловал Ирину за ушком.

– Я тоже.

– Ты, наверное, устала с дороги? Может быть, приляжешь, немного отдохнешь?

– Джулиан, я бы хотела разобрать вещи.

– Тебе помочь?

– Спасибо, я справлюсь сама.

– Мы пообедаем в номере или спустимся в ресторан?

– Давай в ресторане.

Почему-то Ирине захотелось побыть одной. Она хотела осмотреться, собраться с мыслями. И приготовиться.

Казалось, Джулиан понял её, кивнул, и, поцеловав, вышел из комнаты.

Ирина вздохнула с облегчением. Она нервничал, и не могла понять почему. Ей совсем не нравилось, что она не может совладеть со своими чувствами. Так дело не пойдет. Джулиан – обычный мужчина. Для пущей уверенности она несколько раз повторила эту фразу.

Но пока она разбирала чемодан и вешала одежду в шкаф, её взгляд постоянно останавливался на кровати. И что с того? Почему она снова нервничает? Ирина обругала себя и приказала успокоиться. Она приехала на курорт отдыхать и наслаждаться отпуском, вот об этом ей и следует думать!

Ближе к трем в дверь постучал Джулиан.

– Как у тебя обстоят дела? Я заказал столик в ресторане. Мы можем идти.

– Знаешь, горный воздух действует на меня удивительным образом! Мне, кажется, я не ела целую вечность! Ужасно проголодалась.

– За это время я успел соскучиться, – Джулиан снова обнял её и поцеловал.

Они пообедали в небольшом уютном ресторанчике, после чего Ирина предложила:

– Мне не хочется возвращаться в номер. Давай погуляем, осмотримся.

– Может заказать лыжные принадлежности.

Ирина наигранно громко застонала.

– Джулиан, неужели ты всерьез решил поставить меня на лыжи?

Мужчина хитро улыбнулся.

– Конечно! Именно за этим мы сюда и приехали.

– Я тебе говорила, что не умею кататься на лыжах!

– Для этого есть опытные инструкторы. Они быстро помогут тебе побороть страх, и ты не заметишь, как начнешь получать удовольствие от лыжных прогулок.

Ирина скептически скривила губы, но спорить не стала. Лыжи вызывали у неё неприятные воспоминания. Но не рассказывать же об этом Джулиану?

Иногда она задумывалась, а как бы он повел себя, узнав об её прошлом? Наверное, раз и навсегда вычеркнул из своей жизни, это в лучшем случае. А в худшем, заявил на неё в органы. Джулиан – правопослушный гражданин своей страны, и не стал бы покрывать беглую преступницу.

Прогулка доставила Ирине удовольствие. Воздух был прохладным, но чистым. Они побывали в нескольких местных лавочках и небольших магазинчиках. Джулиан всё порывался ей купить подарки, но она каждый раз отказывалась.

Ближе к вечеру они вернулись в пансионат.

– Завтра встаем рано, – предупредил её мужчина. – Ты как себя чувствуешь по утрам?

Ирина не поняла вопроса.

– Прости, ты о чем?

– Я спрашиваю, к какому типу людей ты относишься? Я, например, начинаю себя чувствовать человеком только после второй чашки крепкого кофе.

– О, нет, я встаю рано и легко. У меня нет таких проблем.

Джулиан замялся. Наконец, не сдержавшись, он подошёл к девушке и положил теплые ладони на её плечи.

– Ирина, я так больше не могу. Чувствую себя школьником. Я очень хочу, чтобы ты принадлежала мне. Я хочу любить тебя…. Я просто сгораю от страсти….

Ирина уткнулась лицом в мягкий кашемировый свитер.

– Я тоже хочу тебя, – призналась она, а сама попыталась понять говорит ли она правду или лукавит.

Она почувствовала, как тотчас после её слов тело мужчины напряглось, а его руки спустились ниже, к её ягодицам.

Она прикрыла глаза.

– Но сначала я бы хотела принять ванную.

– Конечно! Я приду к тем… чуть позже.

Ирина плотно прикрыла дверь ванной и прислонилась к ней. Её тело сотрясала мелкая дрожь. Она не узнавала себя. Почему она придает такое большое значение тому факту, что они с Джулианом вскоре будут заниматься сексом? Она давно не девочка и не строит иллюзий насчет того, что должно произойти.

А, наверное, ей хотелось бы….

В книгах любовь описывали, как нечто небывалое, как союз душ, а не только соединений двух тел. Героини неизменно испытывали восхитительные ощущения, возносящие их на вершину блаженства. А что же она? Ей тоже хотелось испытать нечто подобное. Иногда, когда у неё было хорошее настроение, она испытывала приятные ощущения от занятия сексом, но ничего сверхъестественного в них не было.

Ирина пустила воду и щедро влила пены в ванную.

Она долго нежилась в теплой воде, и на какое-то мгновение ей даже показалось, что она заснула. Она вскинула голову, и, дотянувшись до одежды, посмотрела на часы. Так и есть, она провела в ванной около часа. Неожиданно её позабавила ситуация. Джулиан, наверняка, несколько раз заходил к ней, но не решился потревожить. Хватит третировать мужика.

Для предстоящей ночи Ирина выбрала нежно-голубой пеньюар, подчеркивающий её белую кожу. Волосы сушить она не стала. Она знала, что с мокрыми волосами выглядит привлекательнее, и, как однажды заметил Игорь, ранимее.

Воспоминания об Игоре на минуту омрачили настроение Ирины. В глубине души она по-прежнему не доверяла ему, и сомневалась, что он отпустит её. Хотя…. Игорь – не глупый мужчина, и должен понимать, что между ними кончено всё раз и навсегда.

Неряшливым движением она кинула расческу на зеркало. Мысли о прошлом – прочь!

Джулиан ждал её. Он сидел в кресле, просматривал журнал и пил вино. На нем был теплый махровый халат.

На мгновение Ирина задержалась в дверном проеме и невольно им залюбовалась. А Джулиан красивый мужчина. Сильный, надежный, с крепкой фигурой. И сегодня она будет принадлежать ему.

Точно почувствовав постороннее присутствие, Джулиан вскинул голову.

– Ирина? А я уже начал волноваться. Ты долго была в ванной.

– Я расслабилась, и не заметила, как пролетело время.

– Я ждал тебя….

Джулиан отложил журнал в сторону и поднялся.

Ирина сделала шаг навстречу.

Через мгновение мужчина подхватил её на руки и отнес на кровать. Ирина почувствовала прохладный бархат простыни и прикрыла глаза. То, что сейчас происходило, было похоже на жизнь другой женщины. Она наблюдала за ними, точно со стороны.

В комнате горел светильник, шторы были плотно задернуты и не пропускали свет от уличного освещения. Ирина полностью расслабилась и спокойно отвечала на страстные ласки Джулиана. Она подсознательно подгоняла себя, ждала, когда же к ней придет это…. Где жаркая волна, которая должна завладеть её телом? Почему у неё не перехватывает дыхание и не кружится голова?

Чем больше проходило времени, тем сильнее нарастало беспокойство Ирины. Усилием воли она приказала себе не поддаваться паники. Джулиан не должен знать, что она ничего не чувствует. Ей не хотелось его разочаровать.

А сама она с разочарованием справиться.

Мужчина с нетерпением скинул одежду и, раздвинув ноги девушки, прошептал на ухо:

– Я буду осторожен…. Обещаю….

Он, не спеша, вошел в неё, и Ирина инстинктно подалась вперед. Она в объятиях любимого мужчины, а, значит, у неё всё будет хорошо.

Когда некоторое время спустя Джулиан приглушенно вскрикнул, несколько раз дернулся и откинулся на подушки рядом с ней, Ирина улыбнулась и встала с кровати.

– Ты куда? – в голосе Джулиана послышалось беспокойство.

– Я сейчас.

Ирина вернулась с влажной салфеткой и двумя бокалами вина.

– Как ты?

– Я в порядке, – девушка снова легла рядом с ним.

– Тебе понравилось? Я не сделал тебе больно?

Ирина улыбнулась.

– Нет. Всё было просто замечательно.

Из груди мужчины вырвался шумный вздох, он откинулся на подушку и сложил руки за головой. Ирина отметила, что у Джулиана красивое натренированное тело, на котором нет и грамма лишнего веса.

Она положила ладошку ему на грудь.

Он внимательно посмотрел на неё.

– Ты меня о чем-то хочешь спросить? – догадалась она.

– Даже не спросить…. Просто…, – он замялся. – Я ожидал, что….

Он не договорил, Ирина поняла и без лишних слов, что именно смутило Джулиана Маккинзи. Её глаза прищурились.

– Ты ожидал, что я буду девственна?

Кадык у мужчины дернулся. Видимо, этот разговор не приносил ему удовольствия.

– Что-то в этом роде, – честно признался он. – Ты такая невинная…хрупкая, красивая, что я решил…. А, ладно, что я решил, не имеет никакого значения. Глупо, правда?

– Глупо.

– Можно я останусь у тебя у ночь? Не хочу возвращаться в свою холодную постель.

– Конечно, оставайся.

После того, как Джулиан уснул, Ирина встала и подошла к окну. Она, стараясь не шуметь, раздернула плотные шторы. Вот уже многие годы она не спала с задернутыми шторами. Ей больше нечего было стесняться, и она не желала прятаться.

Когда свет от фонарей и луны проник в комнату, Ирина почувствовала, что ей стало легче дышать. Она ещё налила себе вина. Жаль, что в комнате нет кофеварки. Она бы сейчас выпила кофе, всё равно уснуть сегодня ночью не удастся.

Что-то тревожило её, но она не могла определить что именно. Она посмотрела на мирно спящего Джулиана. Во сне волосы растрепались, и его лицо помолодело.

Ирина сделала небольшой глоток вина. Для неё было важно, чтобы этот мужчина находился рядом. Возможно, она полюбила его, Ирина ещё не была до конца уверенна в своих чувствах.

Пусть всё идет так, как идет.

Джулиан сдержал своё обещание и на следующий день разбудил Ирину в восемь часов.

– Доброе утро, любимая.

Он поставил поднос с завтраком на кровать.

Ирина сквозь остатки сна улыбнулась, провела руками по спутанным волосам в надежде хотя бы немного привести их в порядок и улыбнулась.

– Доброе утро. Ты уже на ногах и одетый. Тебе стоило разбудить меня раньше.

– Э, нет, я любовался тобой всё утро. Это неповторимое зрелище. К тому же, у меня была возможность выпить в спокойной атмосфере пару чашек кофе. Знаешь, иногда по утрам я бываю ужасно сердитым.

Он лукаво подмигнул ей и поцеловал в нос, отчего ей стало щекотно, и она рассмеялась.

– На улице погода – роскошная.

– Ты намекаешь на то, что сегодня всё-таки поставишь меня на лыжи и заставишь спускаться с тех ужасных склонов?

– Вот именно! – он посмотрел на часы. – У тебя на то, чтобы позавтракать и умыться – час. Я буду ждать тебя внизу. Договорились?

Ирина состроила мученическую гримасу.

– Договорились.

Она с аппетитом поела хрустящие французские булочки с джемом и выпила стакан апельсинового сока. Потянулась в постели. Что ж, пора вставать.

Она принимала душ и напевала. Ирина давно уже не просыпалась с таким прекрасным настроением.

Выбрав темно-бардовый лыжный костюм, она легкой походкой выпорхнула из номера и направилась вниз, где её ждал сюрприз.

Джулиан увлеченно беседовал со стройной темноволосой девушкой, которая по-хозяйски положила узкую ладонь на плечо мужчины. Ирина на мгновение замерла, увидев эту картину, потом повела бровями, заставила себя улыбнуться и продолжила спускаться с лестницы.

– Джулиан?

По тому, как вздрогнул мужчина, она догадалась, что он не видел её приближения.

– О, Ирина, познакомься, эта моя хорошая знакомая Джудит Кренц. Мы выросли вместе. Джудит, а это моя подруга, Ирина Поленски.

Прежде чем протянуть Ирине руку, Джудит лениво осмотрела её с ног до головы. Ирина с видимым спокойствием выдержала этот взгляд. Вот она, кажется, и познакомилась с первым другом Джулиана.

– Рада знакомству, – растягивая слова, сказала Джудит.

– Я тоже.

– Поленски? Это польская фамилия, я не ошибаюсь?

– Вы правы. Мы с братом эмигранты.

– О-о!

Восклицание и то, как она посмотрела на Джулиана, сказали Ирине больше, чем фальшивая улыбка на кукольном личике мисс Кренц. Та явно не привыкла общаться с эмигрантами из Советского Союза. Ирина, не отрываясь, смотрела на Джулиана. Даже если ей покажется, что он застеснялся её…. Она тотчас поднимется в номер и соберет свои вещи. А так же навсегда вычеркнет Джулиана Маккинзи из своей жизни.

Она не позволит, чтобы её считали человеком второго сорта, не достойного их общества.

Но Джулиан выдержал экзамен, сам того не понимая.

Его рука по-хозяйски притянула Ирину к себе.

– Разве имеет значение, кто где родился? – стараясь сгладить накалившуюся атмосферу, сказал он. – Родителей и страну мы не выбираем.

Джудит изящно пожала плечами. Мол, каждый человек волен выбирать себе друзей.

– Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, Джулиан. И с вами, мисс Поленски тоже.

Ирина кивнула в знак согласия. Как только девушка отошла на приличное расстояние, она сказала:

– Красивая девушка.

Теперь Джулиан пожал плечами.

– Я считаю, что ты намного красивее, – он наклонил голову и поцеловал её за ушком.

– Джулиан, на нас смотрят, – тотчас одернула его Ирина, хотя ей было приятно проявление чувств на людях.

– Ну, и пусть смотрят и завидуют! Я обнимаю самую очаровательную девушку на много миль вокруг! Ты восхитительно пахнешь! Мне уже не терпеться вернуться в номер!

Но у Ирины из головы не выходил высокомерный взгляд Джудит Кренц. Почему он взволновал её? Разве ей не должно быть всё равно?

Оказывается, нет. Ей хотелось понравиться друзьям Джулиана.

– Вы давно знакомы с Джудит?

– Тысячу лет! Наши семьи дружат! Одно время мне пророчили её в невесты, но, как видишь, у нас ничего не получилось. И я считаю, это к лучшему. Тогда бы я не встретил тебя.

Инструктором Ирины оказался привлекательный молодой человек по имени Иоган Фольц. Джулиан вверил девушку в его распоряжение, а сам поехал с благословения Ирины кататься на более профессиональных трассах.

Ирина тоскливо посмотрела ему вслед, обернулась к инструктору и натолкнулась на его восхищенный взгляд.

– Это ваш муж? – как-то чересчур поспешно спросил Фольц.

Ирина про себя засмеялась. Давно она не сталкивалась со столь неприкрытым вожделением. У мужчины все чувства были написаны на лице. Может быть, отказаться от его услуг? Ну, уж не-ет…. Джулиан сам оставил её на попечении этого молодого человека, вот пусть и расхлебывает кашу.

– Вы задаете бестактные вопросы, мистер Фольц, – как можно холоднее произнесла Ирина.

Но её тон не подействовал на мужчину.

– Ничего не могу с собой поделать. Я….

– Нам лучше приступить к занятиям. Я, как можно быстрее хочу научиться кататься на лыжах и не бояться крутых гор.

– Да, да, конечно…. Но….

– Мистер Фольц, – снова оборвала его Ирина, на этот раз более мягким голосом.

И как ни странно, это возымело результат.

– Вам не о чем беспокоиться, миссис Маккинзи, вы не похожи на человека, не способного преодолеть трудности.

– Моя фамилия Поленски, мистер Фольц.

Ирине стоило поправить его, чтобы увидеть, каким жарким огнем вспыхнут его глаза.

– Значит, у меня есть шанс?

– Не думаю, – рассмеялась Ирина. Неожиданно ей стало легко общаться и дышать. Если она пококетничает с Иоганом, ничего страшного не произойдет. Ей было немного досадно, что Джулиан оставил её одну. Он мог бы и сам научить её кататься на лыжах! Поэтому она имела полное право на маленькую женскую месть.

– Я не буду терять надежды…мисс Поленски.

– Воля ваша. Приступим?

Когда ближе к полудню Ирина входила в холл пансионата, её щеки были розовыми от возбуждения. Она не ожидала, но занятия понравятся ей и очень скоро она начнет получать удовольствие от прогулки на лыжах.

Конечно, ей потребовалась не мало времени, чтобы научиться элементарным вещам. Например, правильно и безопасно падать. Оказывается, этому тоже следовало учиться. Когда она в первый раз неуклюже упала и ушибла ягодицы, ей захотелось послать всех к чертовой бабушки. Она даже выругалась на русском, что не делала очень давно. К ней тотчас подъехал Иоган и обеспокоено спросил:

– Вы не ушиблись?

– Ушиблась, – не дружелюбно огрызнулась она, принимая его помощь. – Я отбила себе одно место.

– Такое бывает в первый раз.

– Со мной не должно было такого случиться! – упрямо и зло произнесла Ирина. Злилась она на себя, и только. Ей следовало подойти с большей ответственностью к предстоящему занятию, тогда она смогла бы избежать мелких неприятностей. Она что-то расслабилась, и поэтому уже настойчивее потребовала: – Я хочу, чтобы вы ещё раз мне всё объяснили, мистер Фольц.

– Иоган.

– Отлично, Иоган.

– У вас неплохо получается, но вы должны помнить, что концы лыж должны смотреть вперед, и вам следует слегка наклониться.

– Я учту.

Конечно, она снова упала. Но на этот раз Ирина была готова к падению. Она упрямо поднялась, не дожидаясь, когда к ней подъедет инструктор.

И поехала снова.

Ирина сбилась со счета, сколько раз она падала. И снова поднималась. Она не видела, как восхищенно покачал головой Иоган, наблюдая за девушкой. В ней было нечто такое, что поразило его с первого взгляда. То ли упрямо вздернутый подбородок, то ли глаза необычайной глубины. Но девушка явно была с характером, не смотря на видимую ранимость. Её хрупкая фигура вызывала первобытное желание перекинуть Ирину через плечо и отнести далеко-далеко, подальше от посторонних глаз, желательно в темную пещеру и любить её до умопомрачения. Но Иоган был осторожен. Он не собирался отказываться от этой женщины, но и терять работу из-за легкой интрижки тоже не входило в его планы.

Он обязательно что-нибудь придумает, чтобы овладеть этой девушкой.

Иоган поразился бы, узнав, о чем думает Ирина. А та тихо посмеивалась, наблюдая за выражением лица инструктора. Не надо было заканчивать Гарвард, чтобы понять, что он её хочет. Да там такому и не научат. У Фольца всё было написано на лице. Но его желание мало волновали Ирину. Это его проблемы. От него она хотела одного – чтобы он научил её сносно кататься. Джулиану его рекомендовали, как одного из лучших инструкторов.

Лично Ирина завтра была намерена поехать с Джулианом. Они не для того приехали сюда, чтобы проводить дни порознь, а ночи вместе. Такой расклад вещей не устраивал Ирину.

– Вы очень упорны в достижении своих целей, – заметил Иоган, когда они возвращались в пансионат.

Ирина не желала уезжать со спуска до тех пор, пока она не проехала по нему несколько раз и ни разу не упала.

Теперь она была удовлетворена.

– Вы так считаете? – лениво отозвалась она, чтобы поддержать разговор.

Ей хотелось поскорее отделать от него и, сполоснувшись, прилечь на мягкую кровать. Если честно, у неё болел каждый мускул тела, и она подозревала, что завтра будет ещё хуже. Но свою боль она не собиралась никому показывать.

– Да. Может быть, пообедаем вместе?

– Нет, Иоган, извините.

Ирина улыбнулась ему напоследок и стала подниматься в номер.

Она не слышала, как вернулся Джулиан. Крепкий сон без сновидений сморил её. Она неохотно открыла глаза, когда почувствовала, как чужая ладонь пробралась под свитер, и бесстыдно ласкает её грудь.

– Привет, – Джулиан полулежал на краю кровати. Его волосы были влажными от воды.

– Я не слышала, когда ты вернулся.

Ирина не сделала никаких движений ему навстречу.

– Я догадался, что ты утомишься после занятий, и, возможно, захочешь прилечь. Как ты себя чувствуешь?

Ирина лениво потянулась.

– Уже лучше. Пару часов назад по мне проехал грузовик, но мне удалось себя отскрести от асфальта и привести в надлежащий вид.

Джулиан засмеялся и убрал руку.

– Я приглашаю тебя на обед. Ты, наверное, проголодалась?

– Есть такое дело.

– Я заказал обед в номер. А вечером нас пригласили на небольшую вечеринку.

– Вечеринку? – удивилась Ирина. – Но кто?

– Джудит. Она здесь отдыхает с большой компанией, так что у тебя появиться прекрасная возможность познакомиться с моими друзьями. Надеюсь, ты захватила с собой вечернее платье? Если нет, то мы можем съездить в город и купить, пока есть время.

Ирина вспомнила о своей недавней покупке, о белом платье, и порадовалась, что, поддавшись порыву, положила его в чемодан. В нём она будет выглядеть великолепно и ничем не уступит другим девушкам.

– Не волнуйся, Джулиан, я захватила с собой вечернее платье.

– Отлично. Кстати, как прошёл день? Как твои успехи? – мужчина вольготно растянулся на кровати.

– Я достигла огромного прогресса – перестала бояться лыж и научилась падать, – шутливо ответила Ирина. – Иоган – очень милый инструктор.

Она осталась довольна произведенным эффектом: тело Джулиана тотчас напряглось, а брови сошлись на переносице.

– Ты хотела сказать, что мистер Фольц – хороший инструктор? – недовольно поправил он её.

Ирина как можно беззаботнее улыбнулась.

– Да, именно это я и хотела сказать…..

– Он к тебе приставал? – Джулиан прищурил глаза.

– Нет, но на свидание пригласить пытался.

Джулиан резко сел на кровати и требовательно посмотрел на Ирину.

– Завтра я приглашу для тебя другого инструктора! А насчет мистера Фольца поговорю с администрацией.

Ирина положила ладонь на плечо Джулиану.

– В качестве инструктора мне нужен мистер Фольц.

– Нет, Ирина!

– Да, милый, да. Мне нужен только он.

Глава 10

Как Ирина и ожидала, Джулиан, мучаясь ревностью, на вечеринке не отходил на неё ни на шаг. Он с хмурым видом встретил её вечером и негромко пробормотал, что платье, выбранное Ириной, очень открытое.

– Я плохо выгляжу? – Ирина нервно провела руками по соблазнительным изгибам талии и бедер.

Серые глаза мужчины скользнули за её руками.

– Нет, ты выглядишь великолепно. Даже слишком.

– И тебе это не нравиться? Если это так, то я переоденусь во что-нибудь другое….

И она сделала жест, точно собиралась вновь вернуться в свою комнату.

– Не надо, – остановил её Джулиан и подошёл к девушке. Он обнял её с видом собственника. – Ты выглядишь божественно, и всех затмишь своей красотой. Просто я ревную тебя.

– Ревнуешь, Джулиан? Но, помилуй, к кому?….

– К кому-кому? Да к любому мужчине, который смотрит в твою сторону!

– А они смотрят?

– Ирина!!!!

– Извини. Просто у меня сегодня игривое настроение.

– Вот это меня и пугает.

Джудит для своей вечеринки сняла отдельный домик, и пока они добирались до него, Ирина немного замерзла. На улице к вечеру похолодало, поднялся ветер.

– Ты дрожишь? Я принесу тебе шампанского? – предложил Джулиан, помогая ей снять пальто.

– Будь так любезен.

Ирина, оставшись одна, осмотрелась по сторонам. Ей необходимо было привыкнуть к новым людям. Небольшая вечеринка включала в себя не менее тридцати человек, и как успела заметить девушка, многие знали Джулиана. Пока он шёл по залу, его несколько раз останавливали, радостно приветствуя, но он достаточно легко отделывался от знакомых.

Он спешил вернуться к Ирине.

Большинство приглашенных были одеты в вечерние костюмы, и Ирина порадовалась, что остановила свой выбор на белом платье. В нём она не чувствовала себя белой вороной.

– Такую красивую девушку нельзя оставлять в одиночестве, – приглушенный мужской голос раздался за спиной Ирины, напугав её. Она вздрогнула и резко обернулась.

Рядом с ней, чуть поодаль стоял привлекательный мужчина лет тридцати пяти в теплом свитере и джинсах с бокалом виски в руках. На его мужественном небритом лице играла легкая насмешливая улыбка.

– А я не одна, – холодно заметила Ирина, решив не завязывать с ним знакомства. На сегодняшнем вечере ей стоило больше внимания уделять Джулиану, он заметно нервничал.

– Ваш спутник покинул вас. Я могу пока составить вам компанию.

– Спасибо, не стоит себя утруждать.

Ирина отвернулась, но от незнакомца не так-то просто было избавиться.

– Вы спешите с выводами.

– Не думаю.

От этого мужчины исходила скрытая сила, которая смутила Ирину. От него следовало держаться подальше.

Поэтому она очень обрадовалась, когда увидела возвращающегося Джулиана. А тот, заметив, что Ирина не одна, снова нахмурился.

– Николас? Я вижу ты времени зря не теряешь, – холодно сказал Джулиан, протягивая Ирине бокал с шампанским, а сам, не отрываясь, смотрел на мужчину.

– Рад тебя видеть, Джулиан.

– Не могу сказать, что взаимно.

Мужчина, которого Джулиан назвал Николасом, коротко рассмеялся.

– Я думал, что со временем у тебя поубавиться снобизма, но вижу, что ошибся. Прежде чем ты пошлешь меня к черту, разреши дать один совет: внимательнее приглядывай за своей спутницей, я собираюсь её похитить.

С этими словами он развернулся и отошёл от них.

– Кто этот хам? – спросила Ирина, когда Джулиан взял её за локоток и повел к группе молодых людей.

– Не обращай на него внимания, милая. Это Николас Саммерс, мой сводный брат. Но мы с ним не общаемся, поэтому ты будешь избавлена от его общества.

Отчего-то по телу Ирины пробежался холодок, и нехорошее предчувствие закралось в сердце. Она незаметно обернулась и посмотрела в ту сторону, где сейчас находился Саммерс. Он разговаривал с красивой блондинкой и шепнул ей что-то на ушко, отчего та покраснела и рассмеялась.

Предчувствие редко когда подводило Ирину, она повзрослела и научилась доверять своей интуиции. Сейчас она знала точно: от этого человека ей стоит держаться подальше. Он способен принести ей беду.

Очень скоро они оказались вовлечены в дружескую, беззаботную беседу. Джулиан познакомил Ирину с друзьями, и она легко поддержала разговор.

Между тем, Ирина заметила, что Джулиан старался больше не покидать её, точно и впрямь опасался, что её кто-то может похитить. А, может быть, он всерьез воспринял её слова и, продолжая ревновать, желал всем показать, что она – его девушка? Ирина не знала причину его поведения, но собственнический инстинкт Джулиана ей был очень приятен. Более того, она чувствовала, что когда он рядом – теплая волна разливается по её телу, и грешным делом подумала, что желает поскорее уйти с вечеринки и остаться с ним наедине.

Вечер проходил в приятной атмосфере, Ирина расслабилась, и чувствовала себя комфортно до тех пор, пока к ним не подошла хозяйка вечеринки, Джудит Кренц.

– Джулиан, Ирина…. Как вы? Надеюсь, что вам всё нравиться?

– Джудит, ты великолепная хозяйка. Всё просто замечательно.

– Отлично! Ирина, извини, но я вынуждена отобрать у тебя Джулиана. Его хочет видеть Артур Смит.

– Мистер Смит здесь? – при упоминании этого имени Джулиан заметно разволновался.

– Да. И он ждет тебя в гостиной.

– Ирина, ты меня простишь? Мистер Смит – хороший друг отца, и мне с ним необходимо увидеться. Нам срочно нужно обсудить…один проект.

Ирине ничего не оставалось делать, как мило улыбнуться.

Она надеялась, что Джудит уйдет вместе с ним, но нет, самоуверенная красавица осталась. Она проводила удаляющуюся спину Джулиана и наигранно громко вздохнула.

– Вы – подруга Джулиана? – спросила она, не смотря на Ирину.

Ирина сразу почувствовала в её вопросе подвох.

– Мы – хорошие знакомые.

– Ах, ну да.… Теперь это так называется, – Джудит взяла бокал вина с подноса проходящего мимо официанта. – А вы почему больше не пьете? Вам не нравятся марки вин и шампанского?

Ирина прекрасно знала, что для своей вечеринки мисс Кренц заказала только самые лучшие вина. Знала об этом и Джудит.

– Я быстро хмелею, поэтому употребляю минимум алкоголя, – пояснила Ирина, желая, как можно поскорее избавиться от общества Джудит.

Она не верила, что та составляет ей компанию из приятельских побуждений.

– А вы давно знакомы с Джулианом?

– Прилично. А вы всегда столь подробно интересуетесь личной жизнью малознакомых людей? Если вас что-то интересует конкретно, вам лучше поинтересоваться у Джулиана, – холодно ответила Ирина и заметила, как у собеседницы дернулся уголок ярко накрашенных губ.

А ей не так безразличны их отношения, как она стремилась показать!

– Я вас поняла, мисс Поленски. Просто я давно знаю Джулиана…. Кстати, вы в курсе, что его отец занимается политикой?

– Нет.

Этот вопрос был задан не из праздного любопытства.

Глаза мисс Кренц победно блеснули.

– Мистер Маккинзи желает видеть своим приемником Джулиана. А это значит, что женщина, которая станет его женой, должна обладать безупречным прошлым. Приятного вечера, мисс Поленски.

Настроение у Ирины испортилось мгновенно. Она прекрасно поняла намек Джудит. Она едва ли не открытым текстом сказала, что ей не на что рассчитывать, Джулиан Маккинзи никогда не женится на эмигрантке.

Ирина разозлилась. А ведь она, черт побери, хотела, чтобы Джулиан на ней женился! Хотела осознанно.

Когда вернулся Джулиан, она сразу обратила внимание, что у него прекрасное настроение. Он не шёл к ней навстречу, а летел. Видимо, встреча с Артуром Смитом прошла удачно. Ирина давно заметила, что Джулиан очень легко сходиться с людьми. Он сразу же располагает к себе собеседника, и, в конечном итоге, добивается своего.

– Джулиан, я хочу уйти, – сказала Ирина, как только он оказался рядом с ней.

В глазах мужчины мелькнуло беспокойство.

– Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

Ирина улыбнулся. В этом весь Джулиан – он добрый и заботливый.

– Нет, всё в порядке. Просто я переоценила свои силы, на меня что-то усталость накатила. Но.… Но если тебе необходимо остаться, то об уходе не может быть и речи.

Он обнял её.

– Ирина, я тоже хочу поскорее оказаться с тобой наедине. Поэтому не вижу причин, чтобы здесь задерживаться.

Уже в номере Ирина, налив себе и Джулиану вино, как бы невзначай поинтересовалась:

– Почему ты никогда не говорил, что твой отец – политик? Я думала, что он тоже занимается ювелирным бизнесом.

Джулиан удобно расположился в кресле, скинул пиджак и ослабил галстук.

– Несколько лет назад он полностью отошёл от дел, передав управление нашей компанией мне. Спасибо, – он взял протянутый бокал и посадил Ирину себе на колени. – Я не знал, что тебя будет интересна моя семья.

Ирина усмехнулась и покачала головой.

– Джулиан, мне интересно всё, что связано с тобой! Ты ещё это не понял?

Рука мужчины сжала талию девушки чуть сильнее.

– Мне очень приятно это слышать. И знать.

– Сегодняшний вечер был для меня полон сюрпризов. Сначала твой сводный брат, потом новость об отце… Я чувствовала себя не в своей тарелке, – призналась Ирина, чувствуя, как ласковые прикосновения Джулиана начинали находить отклик в её теле.

– Извини. Но, кстати…. Я тоже очень мало знаю о твоем прошлом. Ты не любишь распространяться на эту тему.

– Не люблю, – согласилась Ирина и решительными движениями освободилась от мужчины и встала с его колен.

– У тебя тоже есть брат. Я хочу с ним познакомиться, – между тем продолжал настаивать Джулиан.

Ирина незаметно поморщилась. Тут Джулиан был прав – она старательно избегала разговоров о семье.

Её семьи давно не существовало.

– Познакомишься, – негромко ответила она и плавным движением спустила платье с плеч.

Мягкая ткань скользнула по её телу, чуть задержалось на крутых бедрах и упало к ногам.

Рука мужчины с бокалом замерла в воздухе.

Утром Джулиан снова разбудил Ирину. После того, как они позавтракали, он заявил:

– Думаю, сегодня я буду кататься вместе с тобой. Мне будем спокойнее, если я буду видеть тебя. К тому же, мы приехали сюда, чтобы немного побыть вместе, и мне не хочется больше расставаться даже на пару часов.

Вот так-то лучше! Ирина ласково улыбнулась, а в её глазах промелькнуло торжество. А то выдумал, оставлять её на попечение каких-то инструкторов.

Мистеру Фольцу не удалось скрыть разочарование, когда он понял, что мистер Маккинзи сегодня не собирается покидать их, и будет внимательно наблюдать за тренировками. Он рассчитывал побыть с Ириной наедине, всю прошлую ночь она не выходила у него из головы, и это было более чем странно. Обычно дело обстояло иначе: скучающие молодые леди и дамы, что постарше, сами искали расположение красавчика-инструктора.

– Вы сегодня увереннее стоите на лыжах, – почти сердито заметил он, наблюдая, как Ирина готовиться к спуску.

– У меня за ночь выросли крылья!

Она и сама заметила изменения, произошедшие с ней. Страх и неуверенность исчезли раз и навсегда. Она смотрела на белоснежную трассу и чувствовала, как тихий восторг захватывает её. Она начинала понимать, почему миллионы людей во всем мире любят горнолыжный спорт.

Он давал ни с чем не сравнимое ощущение свободы.

Несколько часов пролетели, как пару минут.

Ирина в очередной раз спускалась по небольшому склону, когда какой-то лихач резко обогнал её и затормозил в нескольких метрах.

Девушка от неожиданности испугалась и, не удержав равновесие, упала. От досады она приглушенно выругалась и услышала довольный смех.

– Вы очаровательно падаете.

Голос мужчины она определенно где-то слышала.

Он подъехал к ней и протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но она проигнорировала его жест. Он снова засмеялся, снял темные очки и принялся наблюдать, как Ирина встает на ноги.

Перед ней стоял Николас Саммерс, сводный брат Джулиана. Ей стоило догадаться, что вчерашняя встреча будет не последней.

– Мистер Саммерс, вы всегда стараетесь подрезать отдыхающих и сбить их с ног? – недовольно заметила Ирина, отряхиваясь от снега.

– Если только они очаровательные девушки, – нахально заявил он и как бы между делом добавил: – Я сегодня весь день вас искал. Правда, на трассах, предназначенных для профессионалов.

Ирина беззаботно пожала плечами. Мол, это ваше дело. Вести с ним светские беседы она не собиралась. Она знала, что внизу её ждет Джулиан, и если она не появится в скором времени, он будет волноваться. Ирина натянула перчатки и хотела объехать Николаса, но не тут-то было.

– Мисс Поленски, вы не рады меня видеть?

– Нет, – честно ответила она.

– Но почему?

Казалось, он был искренне удивлен.

Ирина колебалась не долго. В её планы не входило затевать с мистером Саммерсом игры в кошки-мышки. У них была разная весовая категория.

– Почему? Потому что вы преследуете меня из-за одной-единственной цели: досадить Джулиану. А меня это не устраивает. Так что, мистер Саммерс, будьте любезны, уступите мне трассу и оставьте меня в покое.

Она даже не посмотрела на выражение его лица, ей удалось воспользоваться моментом и ловко объехать Николаса.

А тот проводил девушку удивленно-восхищенным взглядом.

Как Ирина и предполагала, Джулиан ждал её внизу и нетерпеливо посматривал на часы. Они договорились, что этот спуск будет последним. Они планировали сегодня ещё успеть съездить в деревню и пройтись по магазинам.

Джулиан, увидев Ирину, направился к ней навстречу:

– Что-то случилось? Почему ты задержалась?

Ирина остановилась рядом с ним и показала на испачканный снегом лыжный костюм.

– У меня случилось ЧП, я снова потревожила пятую точку, – весело заметила она, и увидела, как тревога покидает глаза Джулиана.

Оставшийся день они провели вдвоем, наслаждаясь обществом и вниманием друг друга.

На этот раз Ирина не возражала против подарков Джулиана, и тот в каждой лавочке что-то ей покупал, будь-то рамка с фотографией гор Сноуберда или смешная вязаная шапочка. Единственным требованием Ирины было, чтобы подарки не стоили дорого.

Каким-то шестым чувством она понимала, что подобное требование с её стороны пришлось Джулиану по душе. Для бриллиантов и мехов время ещё не пришло.

Дни полетели с поразительной скоростью. Ирина делала большие успехи, и теперь они с Джулианом катались вместе не только на трассах для новичков. Она несколько раз замечала статную высокую фигуру Николаса Саммерса, но тот не стремился больше подойти к ним и завязать разговор.

Ирине было любопытно, что же произошло между ним и семьей Джулиана, если они общались сквозь сжатые зубы. Как-никак они братья. Ей снова стало досадно: Джулиан по-прежнему ничего не рассказывал про семью, точно стремился отгородить родственников от их отношений.

Как-то вечером выходя из кафе-гриля, Ирина почувствовала, что что-то легкое ударило в спину. Она резко обернулась и увидела, как Джулиан с хитрой улыбкой лепит ещё один снежок-снаряд.

– Джулиан, нет!! – смеясь, воскликнула Ирина, а у самой сердце встрепенулось, как у пойманной птахи. Где-то глубоко в подсознании, там, куда она предпочитала больше никогда не заглядывать, всплыл небольшой московский заснеженный дворик и шумная детвора, резвящаяся в снежки.

Нет, прочь!

Второй снежный снаряд достиг своей цели.

– Не надо, прекрати! Джулиан, не веди себя, как….

На этот раз снежок попал ей в лицо, и Ирина не удержалась, рассмеялась. Значит, так!..

Пока она пыталась слепить комок, Джулиан подбежал к ней, ловко подставил подножку, и Ирина упала в снег.

– Так нечестно! – закричала она, отфыркиваясь от снега. – Ты не дал мне возможности отомстить! Я требую реванша!

Она попыталась подняться, но снова была сбита с ног. Джулиан, продолжая дурачиться, навалился сверху, и, зажав руки Ирины, поднял их над головой девушки.

– Ты сдаешься? – требовательно спросил он, приближая лицо к губам Ирины.

– Никогда!

– А если хорошо подумать? – теплые губы мужчины прикоснулись к её губам.

Она попыталась увернуться от поцелуя, но он не позволил.

– Так сдаешься или нет?

– Сдаюсь, сдаюсь….

От её бархатистого шепота, мужчина задрожал. Его глаза потемнели, он перестал смеяться.

– Как же сильно я люблю тебя, Ирина, – выдохнул он.

В эту ночь Ирина перестала мучиться вопросом: отчего женщины сходят с ума в постели с мужчиной. Она испытала свой первый оргазм.

Глава 11

Игорь сделал перестановку в квартире.

Как только Ирина переступила порог квартиры, то сразу поняла, что что-то изменилось. Сначала она даже не поняла что. А потом догадалась: Игорь приобрел новые ковры, и сменил кое-какую мебель. Самого Игоря дома не было, Ирина не стала заранее предупреждать о своем приезде, он знал приблизительную дату.

То, как изменилась квартира, Ирине понравилось. Жаль, что ей больше не придется здесь жить. Она твердо решила переехать.

Пока Игорь был на работе, она приготовила обед, немного поспала и почитала. Её мысли снова и снова возвращались к Джулиану. Последние дни в пансионате Ирина летала. Любовь Джулиана окрылила её, и она ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой. Ей хотелось кричать от восторга и танцевать у всех на виду.

Она вспоминала проведенные вместе ночи. Джулиан пробудил в ней женщину, и она до конца своих дней будет ему за это благодарна. После того, как исчезла её скованность, и она открыла для себя чувственную сторону своей натуры, всё резко изменилось. Теперь она сама искала ласк Джулиана, ей казалось, что она никогда не сможет утолить страсть.

Джулиан, если и заметил перемены, произошедшие с девушкой, ничего не сказал.

Послышался шум открывающейся двери, Ирина поднялась с дивана и вышла в прихожую.

– Привет.

Услышав её голос, Игорь встрепенулся и радостно улыбнулся.

– Ты вернулась?

– Как видишь.

– Давно?

– Пару часов назад.

Игорь крепко обнял её и поцеловал…в щеку.

Как брат.

Ирина удивилась, но не подала вида.

– Почему ты не позвонила? Я бы встретил тебя в аэропорту. Или тебя проводил Маккинзи?

– Меня подвез Джулиан.

Игорь разделся и окинул её придирчивым взглядом.

– Ты ещё больше похорошела, если такое возможно.

Комплимент Игоря был приятен Ирине. В нем не чувствовалось ни злости, ни агрессии, что было очень важно для Ирины. После безмятежных дней, проведенных на курорте, ей не хотелось войны в доме.

– Мой руки, и пошли обедать. Я приготовила твоё любимое жаркое.

В подарок Игорю Ирина привезла виски. Они спокойно пообедали, разговаривая на общие темы. Ирина с удовольствием рассказывала о том, как провела время, отдохнула, Игорь внимательно её слушал.

– А ты как? Что новенького? – поинтересовалась она, когда они перешли к кофе.

Игорь вольготно откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

– Знаешь, а я даже рад, что у тебя хорошо складываются отношения с Маккинзи.

Если бы сейчас Ирине сообщили, что Советский Союз напал на Америку, она удивилась бы меньше. На краткий миг её рука с чашкой кофе повисла в воздухе, и она порадовалась, что стоит спиной к Игорю, и он не может видеть её изумленное лицо.

– Вот как, – задумчиво произнесла она и не без сарказма добавила: – Недавно ты был другого мнения. Что-то изменилось за время моего отсутствия, Игорь?

Она повернулась к нему и поставила кофе на стол.

Мужчина внимательно посмотрел на девушку, его лицо абсолютно ничего не выражало. Затмитский был спокоен.

– Можно сказать и так, – ответил он и выдержал паузу. Ирина тоже не спешила задавать наводящие вопросы. – Я встретил девушку.

– Как?….

Ирина на самом деле растерялась в первое мгновение, столь внезапным было признание Игоря. Она ожидала, какой угодно новости, но не такой.

– Ты познакомился с девушкой, и у вас роман? – наконец, она собралась с мыслями.

И почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение.

– Игорь, это правда, ты не шутишь?

Тот рассмеялся.

– Правда. Ты удивлена?

– Я шокирована! И безумно за тебя рада! Нет, честно! Это замечательная новость! Просто потрясающая! А где вы познакомились? Когда? Игорь, расскажи!

Она засыпала его вопросами, ей хотелось знать все подробности. Они прошли в гостиную, где удобно устроились на софе. Ирина подобрала под себя ноги, укрыв их пледом, и с чашкой теплого кофе приготовилась слушать.

– Ты сейчас похожа на маленькую девочку, – как бы между прочим заметил Игорь, и в его голосе скользнула грусть.

Эта девочка выросла. И она больше никогда не будет принадлежать ему.

Игорю пора свыкнуться с мыслью, что она от него ушла.

– Игорь, не томи!

– Мы познакомились в баре. Её зовут Аманда. Ей двадцать лет.

– И?…

– Она фотограф. Я видел её фотографии, она очень талантлива. И очень привлекательна.

– Я хочу с ней познакомиться! – требовательно заявила Ирина, искренне радуясь за Игоря. И за себя. Теперь она точно знала, что Игорь отпустит её.

Если он увлекся другой девушкой, то не будет препятствовать её счастью.

На работе всё было по-прежнему. Ирина с головой окунулась в накопившиеся дела и не заметила, как настало время обеда. Сегодня они договорились с Джулианом встретиться в небольшом кафе, располагающемся на первом этаже здания, где находился её офис.

Джулиан опаздывал, это было для него несвойственно, и Ирина нервно постукивала длинными ноготками по столику. Обычно он приходил заранее, а тут задержался.

Наверное, возникли срочные дела в магазинах. Всё-таки он отсутствовал приличное время.

Прошло пятнадцать минут, Ирина больше не могла его ждать и сделала заказ. В противном случае, она не успеет пообедать. Как раз принесли еду, когда появился Джулиан.

– Милая, извини, попал в пробку, едва смог вырваться.

Он поцеловал её в губы.

– Как настроение в первый рабочий день?

Ирина состроила шутливую недовольную гримасу.

– Конечно, отдыхать хорошо, но я должна обеспечивать себя, – сказала она.

Джулиан замер, точно собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Он взял меню и тоже сделал заказ.

Ирина молча наблюдала за мужчиной. После десяти дней, проведенных вместе, ей будет его не хватать. Она быстро привыкла к ощущению, что он постоянно рядом. Вернувшись, в Нью-Йорк им снова предстоит договариваться о встречах и выкраивать свободные вечера. С последним у Ирины проблем не возникнет, но вот Джулиан…. Она чувствовала, что ей будет не хватать его внимания.

– Джулиан, у меня к тебе небольшая просьба.

– Да? Я внимательно тебя слушаю.

Это был первый случай, когда Ирина обратилась к нему.

Она продолжила не сразу, некоторое время помолчала, продолжая колебаться.

– Ты знаешь, что мы с братом проживаем в одной квартире, – он кивнул. – Какое-то время нас это устраивало. Сам понимаешь, как только мы эмигрировали в Америку, с деньгами пришлось туго, и об отдельном жилье мы не задумывались. Надо было обстраиваться на новом месте, получать вид на жительство и прочих суетливых моментов было предостаточно. Но в последние время мы все чаще с братом задумывались о том, чтобы разъехаться. Нам стало тесно в одной квартире. Мы оба взрослые люди, и у нас у каждого есть своя личная жизнь. Поэтому, Джулиан…. Я бы хотела, чтобы ты помог мне с новым жильем.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе выбрать и купить новую квартиру?

Тихий грудной смех вырвался у Ирины, и она, протянув ладонь, накрыла руку Джулиана.

– Ты слишком хорошо думаешь о моих финансовых возможностях, Джулиан. Возможно, через несколько лет, я и смогу позволить себе купить жилье, а пока я хочу просто снять просторную светлую квартиру.

Она не стала говорить, что в её планы не входило долгое проживание в одиночестве.

– Это замечательная идея! – поддержал её Джулиан с горящими глазами. – Если ты позволишь, я сам сниму тебе квартиру!

Тут Ирина была принципиальна.

– Нет. Не стоит. Я могу сама платить за своё жилье.

– Но…, – он хотел сделать попытку переубедить её, но натолкнулся на решительный взгляд. Джулиан уже понял, если Ирина что-то решала для себя, то переубедить её было невозможно.

– Это не обсуждается.

– Тогда давай договоримся так. Я не хочу, чтобы ты ездила по агентствам и квартирам одна. Я дам распоряжение секретарше, она этим займется. А как только появится что-то подходящее, я выберу время, и мы вдвоем съездим посмотрим на квартиру.

– Договорились, это меня устраивает, как нельзя лучше.

У Ирины были все основания считать, что через неделю Джулиан сообщит ей хорошую новость. Он не выдержит долго вдали от неё. И от её тела.

Так и оказалось. Уже в следующую среду, Джулиан сказал, что нашел подходящую квартиру на Ист-Сайде.

– Как насчет того, чтобы в субботу посмотреть её?

– Замечательно! – радостно воскликнула Ирина, уже мысленно собирая чемоданы.

Как только она решила, что им с Игорем пора разъезжаться, то эта мысль стала навязчиво преследовать её. Она никогда не жила одна, и теперь ей хотелось новых ощущений. Она уже представляла, как после работы открывает дверь своим ключом, проходит к бару, наливает бокал любимого вина и наслаждается тишиной. И никто ей не мешает. Она сама будет решать, кого и когда ей принимать.

Она будет хозяйкой.

Ирина с трудом дождалась субботы, постоянно подгоняя время. Конечно, она могла взять у Джулиана адрес и съездить одна, но ей показалось, что подобным шагом она обидит Джулиана. Всё-таки он старался для неё, и ей не хотелось его разочаровывать.

Наконец, наступила суббота.

У Ирины с утра было прекрасное настроение, и сегодня ей хотелось выглядеть особенно привлекательно. Она заплела волосы в толстую косу и уложила её короной на голове. Из одежды она предпочла светлый брючной костюм и высокие сапоги.

Игорь молча наблюдал за её манипуляциями, бросая в её сторону короткие взгляды. На языке так и болтались пару язвительных замечаний, но он решил промолчать.

– Игорь, а когда ты познакомишь меня с Амандой? Ты обещал, что вскоре мы вместе поужинаем, – напомнила Ирина, практически готовая к встрече.

– Можем на этой неделе.

Ирина прищурила глаза, что-то обдумывая.

– А что если нам встретиться всем вместе? – неожиданно предложила она.

Игорь свел брови, не понимая, о чем именно она говорит.

– Что ты имеешь в виду?

– А тебе никогда не хотелось познакомиться с Джулианом?

– Нет! – слишком резко оборвал её Игорь, но, заметив, как его отказ расстроил девушку, с неохотой добавил: – Хотя, можно….

Ирина тотчас просияла.

– Это будет здорово! Две влюбленные пары!

Она подбежала к Игорю и поцеловала его в щеку. Она была слишком занята своими мыслями и возможным предстоящим переездом, что просто ничего не замечала вокруг. После того, как она вернулась с курорта, её перестали тревожить отношения с Игорем.

Она искренне верила, что у них всё утряслось.

– Я сегодня же поговорю с Джулианом.

– А я с Амандой. Только не забудь одну маленькую деталь, Ириша.

Девушка недоуменно на него посмотрела.

– Какую деталь?

– Не назови меня при всех Игорем. Я – Владислав.

Как Ирина и ожидала, квартира ей понравилась. Просторная, двухкомнатная, с минимум мебели, она выходила на небольшую стоянку для автомобилей. Рядом строилось ещё одно высотное здание.

Ирина повернулась к Джулиану, её лицо светилось от восторга, а саму переполняли эмоции.

– Это…это то, что я хотела! Джулиан, квартира – просто прелесть!

Мужчина подошёл к ней вплотную, и она почувствовала терпкий запах его одеколона. Внизу живота начала образовываться знакомая истома.

– Значит, я не ошибся с выбором? – довольно спросил Джулиан.

– Конечно, нет! – воскликнула Ирина и ещё раз обвела комнату взглядом. Она уже мысленно представила, как оформит стены, и какую мебель приобретет.

От подобных мыслей её отвлекло прикосновение Джулиана. Он настойчивым движением сначала скинул пальто Ирины, потом последовал и его. Ещё в самом начале Ирина удивилась, почему с ними нет агента по недвижимости, но сейчас её это мало волновало. Наконец-то, они с Джулианом могут снова насладиться друг другом.

Джулиан трепетно обхватил ладонями лицо Ирины, заглянул ей в глаза, а потом стал опускаться на колени. У Ирины что-то екнуло в груди, и она сглотнула образовавшийся в горле ком.

Теплые руки мужчины прошлись по её стройным бедрам, спустились к коленям и потянули за замочек молнии на сапожке Ирины. Девушка прикрыла глаза. Она не будет противиться желанию Джулиана. К тому же, оно полностью совпадало с её побуждениями.

Но уже позже, чувствуя обжигающие губы мужчины на животе, Ирина никак не могла определиться, что же её возбудило сильнее – трепетные ласки Джулиана или его то, что он стоял перед ней на коленях….

Почему-то Ирина не удивилась, обнаружив на кухни кофе, а в холодильнике свежие закуски.

Они не спешили покидать квартиру. Пока она готовила легкий ужин, то ей в голову пришла неожиданная мысль. А Джулиан и словом не заикнулся об арендной плате. Надо этот вопрос уточнить подробнее.

– Ты ничего не сказал о том, сколько мне предстоит платить за такое богатство, – сказала Ирина, ставя поднос на пол, где Джулиан по-прежнему вольготно лежал, подложив руки под голову.

– Ирина, на этот счет тебе не стоит тревожиться.

Ирина нахмурилась.

– То есть? Джулиан, если ты снова о том, чтобы платить за меня, я не соглашусь!

Он шумно вздохнул, перекатился на один бок, подпер голову рукой, отправил в рот бутерброд и только тогда сказал:

– Эта квартира принадлежит моему другу. Сейчас он проживает в Европе, и в ближайшие пару лет возвращаться назад не собирается. Так что вопрос об арендной плате отпадает. Мой друг – состоятельный человек, и он может себе позволить содержать несколько квартир. Тебе придется оплачивать коммунальные услуги, и всё.

Ирина, пряча глаза, опустилась на пол, и села, скрестив ноги по-турецки.

Она сделала вид, что поверила Джулиану. Пусть он думает, что его маленькая хитрость удалась.

Она, как кошка потянулась, и заметила, что взгляд мужчины задержался на её высокой груди. Обнаженные, ничем не стесненные соски, нахально просвечивали сквозь тонкий свитер и наводили Джулиана на грешные мысли.

– Кстати….

Он начал говорить, но неожиданно замолчал. Его лицо стало необычайно серьезным. Давно Ирина не видела Джулиана в таком сосредоточенном состоянии. Она уже привыкла, что он смотрит на неё с улыбкой, а в его глазах горит страсть и любовь.

Ирина приподняла брови к верху, но ни о чем спрашивать не стала. Захочет, скажет сам. Она глотнула кофе, и тотчас почувствовала, как тепло распространятся по её телу. В последнее время, она пристрастилась к этому напитку.

– Ирина, скажи, ты предохраняешься?

Кофе застряло в горле у девушки, и она чудом не подавилась и не закашлялась.

Медленно, очень медленно она поставила маленькую чашечку на поднос.

– Нет.

Она не была намеренна, что-либо объяснять.

Рука Джулиана резко взметнулась в воздухе и нежно прикоснулась к её щеке.

– И правильно…. Я буду счастлив, если ты забеременеешь!

Слова Джулиана заставили Ирину насторожиться. Она посмотрела на него, и на её лице явно читалось недоумение.

– Джулиан?….

Он притянул её к себе.

– Давай не будем сейчас задавать друг другу лишних вопросов. Я говорю то, что чувствую, – признался он. – Ты мне нужна, милая.

Они снова занялись любовью, и время пролетело незаметно. Ирина нежилась в объятиях любимого мужчины и наслаждалась жизнью.

– Джулиан, ты ещё хочешь познакомиться с моим братом? – поинтересовалась она чуть позже, когда Джулиан отвозил её домой. Он предлагал провести ночь на новой квартире, но что-то воспрепятствовало, оттолкнуло Ирину, и она отказалась.

– Конечно! Я с удовольствием познакомлюсь с твоим братом.

– У Владислава новая девушка, и он предлагает встретиться и вместе поужинать в конце следующей недели.

– Это меня полностью устроит!

Воскресенье Ирина провела в походах по магазинам. Ей хотелось купить всё и сразу, её глаза разбегались. Конечно, она преувеличивала, когда говорила Джулиану, что не стеснена в финансах. Присматриваясь к тем или иным вещам, Ирина в первую очередь обращала внимание на ценники, и искренне сожалела, если ей приходилось отказывать от вещи из-за высокой цены. Ирина знала, что стоит ей только намекнуть, и Джулиан тотчас купит понравившейся ей диван или напольную вазу. Но она этого не делала.

Универмаги начинали готовиться к предстоящему Рождеству. Ирина особенно любила это время. Пусть в магазинах становилось больше народу и суматохи, зато в воздухе парило что-то волшебное, люди чувствовали приближение праздника, и настроение у большинства было веселым, радостным. Незнакомые люди улыбались друг другу и желали счастья.

Джулиану она решила подарить кожаные перчатки. Игорю тоже. Если честно, то она не любила ломать голову над тем, что подарить.

Она выбрала перчатки, остановившись на паре коричневых и черных. Оплатив, она направилась к выходу. На сегодня походов по магазинам достаточно. Она проголодалась и подумала, что неплохо было бы где-нибудь перекусить. Игорь предупредил, что его сегодня целый день не будет, а, значит, готовит она. А так не хотелось по возвращению стоять около плиты!

Ирина выходила из универмага, погруженная в свои мысли, и не заметила, как натолкнулась на мужчину.

– Ой! Извините! – воскликнула она, одновременно пытаясь удержать в руках сумку и пакеты с покупками.

Её попытки не увенчались успехом, и коробочки рассыпались по асфальту.

– Это я виноват, не заметил вас. Разрешите мне помочь….

Мужчина закончил предложение приглушенно, в его голосе появились новые нотки, что заставили вскинуть голову Ирину.

Перед ней в дорогом черном пальто стоял Николас Саммерс, а на его лице неизменно играла самодовольная улыбка. Сердце Ирины громко застучало, а ладони вспотели.

– Вот мы снова встретились. Не правда ли, приятная неожиданность, мисс Поленски?

Ирина, нахмурившись, опустилась на корточки и принялась собирать рассыпавшиеся коробки в пакеты.

– А вам не кажется, мистер Саммерс, что каждая наша встреча причиняет мне неудобства? – проворчала она, раздосадованная на свою реакцию. Что она нашла в этом мужчине? Саммерс ничем не отличался от тысячи других мужчин, но, между тем….

Он тоже опустился на корточки и стал ей помогать.

– Сегодня наша встреча не была подстроена, – признался он, и его теплая ладонь как бы случайно прикоснулась к тыльной стороне ладони Ирина.

Девушка замерла и пристально посмотрела на мужчину.

– Не делайте этого, – холодно предупредила она его.

– Не делать что?

Он продолжал улыбаться.

– Не прикасайтесь ко мне.

В уголках его глаз образовались десятки морщин.

– Вам не приятно?

– Вот тут вы попали в самое яблочко.

Они поднялись.

– Я заметил, вы уже начали готовиться к Рождеству? – Саммерс встал подобным образом, что загораживал Ирине дорогу. Где-то это уже было. Она заметила, как несколько человек с любопытством стали посматривать в их сторону.

– Что вы хотите, мистер Саммерс? – она не была намерена любезничать с ним.

– Чтобы вы со мной пообедали, – просто ответил он.

– Нет.

– Вы разжигаете во мне любопытство. Почему вы так старательно меня избегаете?

– Потому что я считаю вас опасным человеком.

Ответ девушки удивил мужчину, и он не стал скрывать своего изумления.

– Помилуйте, но почему? Разве я вам сделал что-то плохое?

В его глазах заплясали озорные чертики. Николас наслаждался ситуацией, она его забавляла. Ему нравилось наблюдать, как сердиться Ирина, в гневе она была ещё прекраснее, её лицо утрачивало привычную холодность и становилось страстным.

– Нет, но можете.

С этими словами Ирина развернулась и пошла в противоположную сторону, снова оставив за собой последнее слово. Лишь пройдя с десяток метров и убедившись, что Саммерс её не видит, она остановилась и перевела дыхание. У неё было чувство, что в грудь вбили кол, она никак не могла сделать свободный вздох.

– Девушка, вам плохо?

Рядом с ней остановилась женщина лет пятидесяти и с участием посмотрела на Ирину. Ирина слабо улыбнулась.

– Спасибо, всё хорошо.

– Вы очень бледны….

– Нет-нет, всё нормально.

Показалось такси, и она вскинула руку. Машина плавно остановилась. Когда Ирина садилась на мягкое сидение, её била мелкая дрожь.

Когда в следующий раз она увиделась с Джулианом, то рассказала о встрече с Саммерсом. Как она и предполагала, Джулиан нахмурился, а его глаза потемнели от гнева.

– Что ему от тебя надо?! – раздраженно воскликнул он и возбужденно принялся ходить по комнате.

Дело происходило в новой квартире Ирины. Она на днях окончательно перебралась сюда и наслаждалась новым чувством – чувством полноправной хозяйки.

– Не знаю. Приглашал пообедать.

Мужчина замер, его плечи подались назад.

– И ты?….

– Естественно, я отказалась.

Джулиан подошёл к окну, скрестил руки за спиной и стал молча смотреть на ночной город. Ирина тихо подошла и обняла его со спины, положив голову ему на плечо.

– Ты очень напряжен, мне это не нравится, – ласково промурлыкала она, и её ладошка скользнула под свитер мужчины.

– А мне не нравится, что Саммерс преследует тебя, – глухо проворчал Джулиан.

– Он не преследует меня, мы случайно столкнулись у входа в универмаг.

– Всё равно! Ирина, я тебя прошу, держись от него подальше!

– Кажется, пришло время, Джулиан, рассказать мне о ваших отношениях. Почему, стоит даже тени Саммерса появиться на горизонте, как ты начинаешь раздражаться? Я не понимаю твоего поведения.

Джулиан резко развернулся, его руки сжали плечи Ирины, а губы требовательно впились в Ирину. Та удивленно ойкнула. Она не замечала раньше за Джулианом жесткости в отношении неё. Прикасаясь к ней, он был неизменно нежен и осторожен.

– Джулиан, ты делаешь мне больно! – закричала она и уперлась ладонями ему в грудь.

– Извини, – пробормотал он и отошёл от неё.

– Да, что происходит? Ради Бога, Джулиан, объясни! Ты меня пугаешь! Я не узнаю тебя! В чем дело?

Джулиан выглядел встревоженным. Он провел рукой по волосам, и Ирина заметила, что его пальцы нервно подрагивали. Это ещё сильнее насторожило её.

– С Саммерсом у нас трудные и запутанные отношения. Мы недолюбливаем друг друга, – помолчав, признался Джулиан. – Когда мне было пять лет в нашем доме появилась новая кухарка. Я был маленьким и не понимал, что происходит, но стал всё чаще видеть маму в слезах. В скором времени она попала в больницу, тогда я не знал, что её лечили от нервного расстройства, об этом мне стало известно значительно позже. Значительно позже я понял, что у моего отца и мисс Саммерс, так звали кухарку, роман. Мисс Саммерс проработала у нас не много, чуть больше года. Отец, узнав, что она от него беременная, не уволил её, а предложил содержание и снял квартиру. Их роман длился на протяжении десяти лет. Всё это время моя мать периодически попадала в больницу. Видишь ли, милая…. Морган Маккинзи, мой отец, авторитарный человек, не терпящий возражений. Любое неповиновение в семье он воспринимает, как личное оскорбление. Естественно, ни о каком разводе речи идти не могло, и матери приходилось терпеть его роман на стороне.

Джулиан замолчал. Он не смотрел на Ирину, его взгляд был устремлен в пустоту, точно он заново переживал события многолетней давности.

Ирина очень внимательно его слушала, а её сердце разрывалось от жалости к маленькому мальчику. Она очень хорошо понимала, каким одиноким чувствовал себя Джулиан.

– Но твой отец расстался с мисс Саммерс? – осторожно поинтересовалась она, желая знать, чем закончилась история.

Джулиан шумно вздохнул.

– Да. Но к тому моменту я уже прекрасно понимал, что к чему. Не смотря на измену отца, я по-прежнему любил его. Мама отказывалась родить ему ещё одного ребенка, и тогда он привел в дом незаконнорожденного сына.

– Николаса?

– Его.

– И вы невзлюбили друг друга? – снова догадалась Ирина.

– Николас был ещё совсем ребенком, но…. Я не мог воспринимать его, как брата. Я всегда помнил, что он незаконнорожденный. К тому же, я отчасти винил его в несчастиях матери. И он это чувствовал. А потом я поступил в университет, и мы редко стали видеться. Он прожил в нашем доме четыре года, а потом ушёл. Сбежал. Видите ли, ему не нравилось, как с ним обращаются. Он оказался гордым.

Ирине с трудом удалось скрыть улыбку. Она отлично представляла, какой шум поднялся в аристократическом семействе Маккинзи, когда маленький Николас выказал им своё пренебрежение. Внезапно он вызвал у неё симпатию. Ирина искренне любила Джулиана, но иногда она тоже чувствовала, что неровня ему, что он принадлежит совсем к другому обществу.

У него было прекрасное детство, окруженное красивыми и дорогими вещами. Он получил хорошее образование, его будущеё было обеспечено с рождения.

А что у неё?!!..

Она была человеком без прошлого.

– Естественно, отца взбесил его поступок, – тем временем продолжил Джулиан, заметив, что Ирина внимательно его слушает. – Несколько лет они не общались, но потом их дороги снова пересеклись. К тому времени Саммерс умудрился сам заработать деньги на обучение. Он – адвокат, и, довольно-таки, успешный.

– Но вы не общаетесь?

Джулиан цинично усмехнулся.

– Почему же…. Иногда приходиться. Например, как в Сноуберде. Саммерс сколотил приличное состояние, мерзавцу везет, его процессы самые громкие, и он ещё ни разу не проигрывал.

Ирине показалось, или в словах Джулиана на самом деле слышалась зависть?

– Отец предлагал стать нашим семейным адвокатом, но….

– ….он отказался.

– Совершенно верно! Я до сих пор не понимаю, почему отец с завидным упорством желает наладить с ним отношения. Саммерс при каждом удобном случае демонстрирует своё пренебрежение к нашей семье, с гордостью сообщает, что он незаконнорожденный отпрыск Моргана Маккинзи.

– Постой, Джулиан! Твой отец занимается политикой, и сам факт существования Саммерс вредит его карьере.

– Отец – не политик, и не депутат. Он…финансирует некоторые политические организации. Но ты права. Из-за Саммерса ему никогда не видать места в Конгрессе.

Ирина внимательно наблюдала за Джулианом. Он что-то не договаривал. Но его детская обида на Саммерса переросла в нетерпимость. Возможно, если бы Саммерс так и остался «маленьким» человеком, Джулиан просто перестал о нем думать. Знал, что где-то есть сводный брат, и всё. А тут Николас задел их семейную гордость. Он сам добился высокого положения в обществе, не прибегая к помощи Маккинзи.

А ещё, Джулиан ревновал. Возможно, он сам не осознавал этого чувства или не желал признаваться. Его раздражала необходимость делить внимание отца.

– Теперь мне понятно, почему ты попросил меня держаться от него подальше, – сказала Ирина, желая поддержать Джулиана.

Тот криво улыбнулся, притянул девушку к себе и зарылся в её мягкие пушистые волосы.

– Я счастлив, что ты рядом со мной, милая. Кстати, я бы хотел пригласить тебя на один благотворительный прием, который устраивает мой знакомый. Как ты на это смотришь?

– Положительно!

Джулиан окончательно решил ввести её в свой круг. Ирина была довольна.

Глава 12

Ирина решила, как можно основательнее подготовиться к благотворительному приему, ей необходимо было выглядеть великолепно. Она не желала, что подобные мисс Джудит Кренц шушукались за её спиной и комментировали её наряд и украшения.

Кстати, об украшениях….

Сегодня они планировали встретиться с Игорем и его подругой. Ирина, начав жить отдельно, немного скучала по Игорю, но понимала, что ей необходимо выдержать характер. Если Игорь заметит слабинку с её стороны, то, может, ею воспользоваться. Она до сих пор не научилась воспринимать Затмитского адекватно.

Джулиан предупредил, что немного задержится. Отец попросил его присутствовать при встрече с адвокатом. Джулиан предлагал, чтобы Ирина ехала на встречу одна, а он бы потом подъехал. Но Ирина отказалась категорически.

– Мне надо с тобой поговорить.

– Что-то случилось?

– Всё при встрече.

– Я постараюсь освободиться пораньше.

Ирине пришлось разыскивать Игоря, и сообщать, что они опоздают. Тот воспринял её слова без особого энтузиазма.

– Тогда, может быть, перенесем встречу?

В глубине души, Ирина подозревала, что Игорь не горит желанием знакомить Аманду с ней.

– Не стоит из-за нас рушить планы. У тебя появиться дополнительная возможность побыть с Амандой наедине до нашего приезда. Извинись, пожалуйста, пред ней от моего лица.

Ирина положила трубку и подумала, что неплохо было бы пригласить Игоря к себе. Но это чуть позже. Возможно, на Рождественские праздники, когда они познакомятся с Джулианом.

К семи часам Ирина была готова. Она стояла перед шкафом и лениво перебирала свои наряды. Как ни крути, а к благотворительному приему придется покупать ещё одно вечернее платье. Она вздохнула и прикусила нижнюю губу. Придется снова раскошелиться, а её финансовые возможности были на исходе. Она прилично потратилась, обставляя квартиру. Может быть, попросить деньги у Игоря? Или намекнуть Джулиану, что она хочет пройтись по магазинам? Не откажет же он ей в такой мелочи, как вечернее платье?

Открылась дверь, и Ирина поспешила навстречу. У Джулиана был свой ключ от её квартиры.

– Привет, – улыбнулась она и поцеловала его в щеку.

– Здравствуй.

Джулиан крепко обнял девушку, и та обратила внимание, что выглядит он не ахти. Перед праздниками было много работы, и усталость отпечаталась на лице мужчины.

– Как ты? – поинтересовалась она, крепко прижимаясь к дорогому телу.

– Нормально. Поскорее бы прошли праздники. Заказов очень много, наши ювелиры не справляются, к тому же, мне, наверное, снова придется лететь в ближайшее время в Лондон. Ты о чем-то хотела со мной поговорить, Ирина, – напомнил он.

На лице девушке промелькнуло колебание.

– Ты говоришь, у вас много заказов…, – она замолчала в нерешительности.

– Да, но это всё пустяки. Ирина, милая, ты же знаешь, что для тебя я всегда найду время. Тебе требуется моя помощь? Тебя что-то тревожит?

– Я сейчас.

Ирина прошла в комнату, достала из потайного шкафчика небольшую коробочку и вернулась в комнату, где её терпеливо дожидался Джулиан.

– Я хотела тебе предложить вот это, – она протянула ему коробочку.

– Что это? – удивился мужчина.

– Посмотри.

Он взял коробочку и открыл её. На простом картонном дне лежали три изумруда, отданные ей Игорем. Ирина с замиранием сердца ждала реакции Джулиана.

И она последовала достаточно быстро. Тот нахмурился, а потом удивленно вскинул брови.

– Ирина, откуда они у тебя?! – он с недоверием смотрел на девушку.

– Эти камешки принадлежат мне, – она постаралась выглядеть, как можно беззаботнее.

– Эти камешки стоят целое состояние! Они великолепны!

Джулиан осторожно взял один изумруд и направил его на свет от лампы. Теперь Ирина воочию смогла убедиться, что её любимый человек вплотную занимается ювелирным бизнесом. Его лицо моментально преобразилось, а взгляд стал цепким и оценивающим.

Она молчала, терпеливо ожидая, что он скажет дальше.

Джулиан прошёл к столу и внимательнейшим образом изучил каждый камень. Чем больше тянулось время, тем больше нервничала Ирина. Она долго колебалась, прежде чем принять решение, показать изумруды Джулиану. Она знала, что он может начать задавать вопросы, на которые она не желала отвечать.

Открывать перед ним свою душу, а, соответственно, и прошлое, не входило в её планы.

Наконец, Джулиан вернулся к реальности и снова посмотрел на Ирину.

– Ты полна сюрпризов. Честно признаюсь, удивлен. И ты их хранила здесь? В этой квартире?

Ирина кивнула.

– Если бы кто-то узнал, что ты ими владеешь, тебя могли ограбить. Или того хуже. Подобные вещи стоит хранить в банке.

Ирина вспомнила, как несколько лет назад, когда они только-только начали обустраиваться в Америке, и Игорь вышел на людей, заинтересованных в покупке драгоценных камней, случилась неприятность. На Игоря напали вооруженные люди. Ирина не знала всех подробностей, но ему каким-то образом удалось не только выпутаться из этой истории, остаться в живых, но ещё и получить деньги.

– Я знаю, – ответила Ирина мелодичным голосом, от которого у Джулиана тотчас возникло желание раздеться и раздеть девушку.

Но его взгляд снова вернулся к изумрудам.

– Я так понимаю, что ты мне не скажешь, откуда они у тебя, – хмуро бросил он.

– Извини, Джулиан, не могу.

– Хорошо, настаивать я не буду, это не моё дело, но признаюсь честно, твоя скрытность иногда задевает меня. У меня возникает такое чувство, что ты не доверяешь мне. Итак, что ты с ними хочешь сделать? Продать? Я с удовольствием их у тебя куплю.

Ирина отрицательно покачала головой.

– Нет, продавать я их не собираюсь. Я бы хотела, чтобы ты мне сделал небольшой рождественский подарок. Скажи, из этих камней можно сделать небольшое ожерелье или кулон? За работу я заплачу.

Ирина видела, как сомнения и тревоги не желали отпускать Джулиана, Он относился к тому типу людей, которые во всем предпочитали ясность. Но по мере того, как часы отсчитывали свой бесконечный бег, взгляд мужчины потеплел, черты его лица разгладились.

– Конечно, – мягко проговорил он и протянул изумруды Ирине. – Я завтра же поговорю с нашим ювелиром, и мы сделаем эскизы.

– Я думаю, будет лучше, если ты сейчас заберешь изумруды. И ещё…. Джулиан, я бы хотела надеть будущее украшение на благотворительный прием, о котором ты говорил.

Джулиан несильно ударил себя по лбу и приглушенно засмеялся.

– Какой же я глупец! – воскликнул он. – Я не подумал о том…, – он снова оборвал себя, а потом продолжил: – Хорошо, милая, я разберусь с этим. А теперь нам, наверное, стоит поспешить? Твой брат нас заждался.

Как ни странно, но в этот час дороги Нью-Йорка были полупусты, и они без проблем добрались до бара, в котором договорились встретиться.

Ирина сразу увидела одиноко сидящего Игоря и нахмурилась. Неужели его девушка оказалась сегодня занята и не смогла прийти на встречу? Это не понравилось Ирине. Она не хотела, чтобы её мужчины оставались наедине.

Но тут она заметила, как высокая шатенка, изящно маневрируя между столиками, направляется к Игорю. Такую девушку, как Аманда, трудно было оставить без внимания. Стройная, с мальчишечьей фигурой и короткой стрижкой, она обладала кошачьей грацией. Восхищенные взгляды мужчин проводили её к столику Игоря. У Ирины неприятно заныл низ живота.

Аманда была полной её противоположностью.

Игорь тоже заметил их и помахал рукой.

– Это твой брат? – поинтересовался Джулиан. Они стояли в дверях и осматривали зал.

– Да. Пойдем.

Ирина не могла понять себя. Что с её настроением? Может быть, скоро месячные? Разве не она горела желанием познакомиться с подругой Игоря? И разве не она стремилась обрести независимость от «брата»?

– Привет! – ей пришлось натянуть улыбку, и она порадовалась, что в баре царил полумрак, и Игорь не мог достаточно хорошо видеть её лицо. Он бы моментально понял, что она испытывает.

– Мы вас заждались! Всем привет! – весело воскликнула Аманда, стараясь как можно незаметнее осмотреть новоприбывших.

А Игорь впился взглядом в Джулиана. Он-то своих чувств скрывать не собирался.

И пусть этот напыщенный индюк думает, что хочет!

Ирина представила всех друг другу, и они сели за столик. Теперь ей необходимо помнить, что Игоря зовут – Владислав. Её оговорка может испортить всё. Она до сих пор сомневалась, правильно ли сделала, что отдала изумруды Джулиану, у того могли возникнуть какие-то подозрения. Он и так в последнее время часто расспрашивал её о прошлой жизни в Польше. Она отмахивалась, говорила какую-то нелепицу и ссылалась на то, что ей трудно вспоминать прошлое.

Правда заключалась только в одном. Разговоры о прошлом по-прежнему причиняли ей боль.

– Ирина, мне просто не терпелось познакомиться с вами! Владислав очень многое о вас рассказывал!

– Я рада, что мы познакомились.

– Ой, если честно, я вас представляла немного другой.

– Да? – бровь Ирины скользнула к верху. Мужчины молча слушали их пустой диалог. – И какой же?

– Менее изысканной что ли, – девушка метнула быстрый взгляд в сторону Игоря. – Простите, я иногда говорю глупости. Давайте лучше сделаем заказ?

Ирина внимательно наблюдала за Игорем, её интересовала его реакция. Но он, казалось, совершенно спокойно воспринял знакомство с Джулианом. Ирине даже не верилось, что всего несколько месяцев назад он в пьяном угаре обзывал его непечатными словами. Сейчас они обменялись парой предложений, и их разговор завертелся вокруг спорта и политики.

Ирина и Аманда переглянулись. Мужчины! Что с них можно ещё взять?

– Владислав говорил, что вы работаете фотографом, – Ирина не любила пауз в разговоре. – Это, наверное, очень интересно.

Видимо, Аманда тоже испытывала некую неловкость, потому что с излишним энтузиазмом воскликнула:

– Я обожаю свою работу! Я – счастливый человек! Занимаюсь любимым делом да ещё получаю за это деньги! А вы, если я не ошибаюсь, секретарша?

– Да.

– Вы заканчивали колледж?

– Нет, курсы. Аманда, лучше вы расскажите о своей работе. Какие именно фотографии вы делаете? Пейзажи, зарисовки или снимаете людей?

Ирина почувствовала, как рука Джулиана опустилась на её колено. Он беззаботно общался с Игорем, лишь иногда бросая взгляды на Ирину.

И этот взгляд был взглядом собственника.

А Ирина пыталась определить, сколько лет Аманде и на самом ли деле Игорь увлечен ею. Сначала она решила, что он использует девушку, стараясь забыть её, но потом поняла, что Игорь влюблен. Когда выдался момент, и Аманда с Джулианом одновременно отлучились, Ирина заметила:

– Игорь, Аманда – чудо!

– Спасибо, – он откинулся на спинку, и его лицо оказалось в тени. – На меня твой Маккинзи тоже произвел лучшее впечатление, чем я ожидал. Он, кажется, нормальный мужик. Ты с ним счастлива?

– Очень!

– Я надеюсь, он тебя не обидит, в противном случае….

– Игорь! – тотчас зашипела Ирина.

– Меня зовут Владислав, – напомнил он ей. – Я не договорил. Не смотря на то, что наши пути-дороги расходятся, а это так, я не позволю, чтобы кто-либо причинил тебе боль. Ты должна помнить об этом, Ириш. Я всегда готов прийти тебе на помощь.

Невольно глаза Ирины увлажнились. Жаль, что она так и не смогла полюбить Игоря. Возможно, они были бы счастливы. Но, к сожалению, в этой жизни не всё зависит от нас.

– Спасибо, – с чувством произнесла она. – Я надеюсь, мы оба обретем счастье. Мы это заслужили.

– Что у тебя с Маккинзи? Он сделал тебе предложение?

Игорь успокоиться лишь тогда, когда будет точно знать, что будущее Ирины безоблачно, и Маккинзи её не использует. Они встречались давно, пора узаконивать отношения. В Америке с этим не спешили, но Игорь придерживался другой точки зрения.

Ирина ласково улыбнулась и поправила выбившуюся прядь волос из прически.

– К этому всё идет. Он пригласил меня на благотворительный рождественский бал, а там, надо думать, не далеко и до помолвки.

– Дай-то Бог!

Им пришлось прервать разговор, потому что вернулась Аманда. Она подцепила Игоря под руку и пропела:

– Я уговариваю Владислава поехать со мной в Чикаго на рождественские праздники, но он отказывается. Ирина, может быть, вам удастся повлиять на него?

Ей, безусловно, удастся повлиять на него.

Уже в машине, когда они по-дружески распрощались, Джулиан сказал:

– Мне понравился твой брат. Он производит впечатление серьезного человека. И к тебе относиться очень трепетно!

Если бы ты, Джулиан, только знал насколько трепетно он к ней относиться! Губы Ирины скривила циничная усмешка, и она была рада, что в салоне автомобиля темно. Что-то за сегодняшний вечер ей чересчур часто приходиться прятать свои истинные эмоции.

– У нас хорошие отношения. Он привык оберегать и защищать меня. У нас никого не осталось из родственников, поэтому мы держимся друг за друга.

– Я с удовольствием бы пообщался с ним ещё.

– Я думаю, мы теперь часто сможем встречаться.

Ирина почувствовала легкую усталость. Она переоценила свои силы. Встреча потребовала от неё больших моральных усилий. Она не верила до конца, что всё обошлось без каких-либо эксцессов.

Джулиан, не спрашивая у Ирины приглашения, стал подниматься вместе с ней в квартиру. Девушке это не понравилось. Она бы сейчас предпочла принять ванную и лечь спать. Ей совсем не хотелось заниматься любовью.

Джулиан снова открыл дверь своим ключом и первым вошёл в квартиру. Он вел себя так, точно прожил в ней. Ирина молча за ним наблюдала. Он скинул пальто и направился к бару.

– Выпить не хочешь?

– Нет.

– А я выпью.

Ирина была уже готова попросить его уйти, но что-то удержало её. А, какая разница, останется Джулиан или нет!

Ей вдруг стало всё равно.

– Я в ванную, – сказала она, на ходу снимая пальто и сапоги.

– Ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь чуть позже?

– Буду только рада, – соврала она.

Ирина пустила воду и разделась. Большое зеркало отобразило её тело, и Ирина задержала взгляд на отражении.

А она по-прежнему красива….

Очень редко Ирина задумывалась о своей привлекательности. Сейчас же она пристально стала изучать собственное тело. Стройные ноги, крутые бедра, тонкая талия…. Идеальные пропорции. А груди! Полные, не потерявшие упругости с дерзко торчащими сосками. Мечта любой женщины! И мужчины тоже.

Её любовники часто говорили, что у неё потрясающее груди. Она подняла руки, дотронулась до сосков и немного поиграла с ними. Они заныли и отозвались легкой болью. Ирину точно обожгло, и она резко отдернула руки.

Господи, какими глупостями она занимается!

Прежде чем опуститься в ванную её взгляд снова остановился на отражении в зеркале, и ей вспомнилось, с какой требовательной страстью Игорь сосал ей груди. Она сморщила носик.

Интересно, он сейчас занимается сексом с Амандой? Наверняка. Ирина представила, как Игорь раздевает подругу, целует голую плоть, и почувствовала, что возбуждается.

На работе намечалась шумная вечеринка, и Сьюзан, ещё одна секретарша, стала настойчиво приглашать Ирину отправиться на неё вместе с ней.

– У меня другие планы, – ответила Ирина.

В последние дни она чувствовала потребность побыть в одиночестве. Ей не хотелось встречаться с другими коллегами, слушать пьяные истории и отвечать на сомнительные комплименты. Как только Ирина устроилась работать в строительную фирму, то попыталась завязать дружеские отношения с другими сотрудниками, ей очень хотелось понравиться. Как результат, приглашения на свидания от мужчины посыпались валом. А ей приходилось отказываться. Естественно, кого-то задевал её отказ, и в последствии она сталкивалась с мелкими неприятностями. Ей не хотелось повторения. Она знала, что по-прежнему симпатична некоторым мужчинам, и старалась избегать их общества.

Сейчас ей больше проводила времени, гуляя по городу. До Рождества оставалась неделя, и кругом отмечалась предпраздничная суета. Ирина растворялась в толпе, отправлялась в парк или коротала часы в небольших кофейнях.

Ей нравилось наблюдать, как небольшие снежинки, кружась, падают на серую землю. Снег то выпадал, то таял. Да-а, а на Родине к этому времени уже сугробы….

Оставалось два дня до благотворительного приема. Ирина возвращалась с работы, остановилась около двери своей квартиры и стала искать ключ, когда услышал шум, доносившийся из-за двери. Её сердце испуганно вздрогнуло. В её квартире кто-то был.

Но кто?

Грабители? Она обругала себя. Что-то в последние дни она стала чрезмерно мнительной. Напридумывала себе Бог знает что. Она всё время забывала, что ключи имелись не у неё одной.

Она решительно повернула ручку на двери и вошла в квартиру.

Её встретил улыбающийся Джулиан.

– Ирина, а у меня для тебя сюрприз!

Ирина постаралась скрыть легкое раздражение. Почему ей всё больше и больше не нравилось, что он приходит в её квартиру без приглашения? Она была благодарна Джулиану за помощь при снятии квартиры, но это не означало, что он имеет на неё полноценное право хозяина. Пора с этим заканчивать.

– Не люблю сюрпризов, – проворчала она.

– Этот тебе понравиться. Закрой, пожалуйста, глаза.

У Джулиана радостно блестели глаза, Ирина не смогла не смягчиться. Она послушно закрыла глаза и принялась ждать.

Он осторожно взял её за руку и куда-то повел. Ирина мысленно предположила, что к кровати. Что он задумал?

– Подожди минуточку, – прошептал Джулиан и зашуршал какими-то коробками. – Теперь можешь открыть.

Ирина послушалась его и тихо ахнула.

Такого она не ожидала. На кровати были аккуратно разложены шелковое нижнее белье, нежно-бирюзовое вечернее платье и роскошная норковая шуба.

– Джулиан….

У Ирины перехватило дыхание. Она никак не могла совладеть с эмоциями, и беспомощно переводила взгляд с Джулиана на красивые дорогие вещи.

– Тебе нравиться? – поинтересовался он, довольный её реакцией.

– У меня нет слов….

Ирина подошла к кровати и взяла в руки платье. Её пальчики подрагивали. Она дотронулась до нежной ткани и с удовольствием представила, как потрясающе оно будет смотреться на её изящной фигурке.

А шубка?…. Разве могла она когда-либо мечтать о подобной? У Ирины в глубине души поднялся непонятный страх, предрассудок, и она не решилась примерить шубу при Джулиане, хотя подозревала, что он этого хотел.

– По твоему лицу вижу, что ты довольна, – прошептал Джулиан, подходя к ней за спиной. – Но это ещё не всё. Я возвращаю тебе твои камушки.

С этими словами Джулиан выудил из кармана брюк тонкое ожерелье и накинул его на шею Ирины. Холодный драгоценный металл заставил Ирину вздрогнуть. Она терпеливо подождала, пока Джулиан застегнет изящный замочек.

Ей не терпелось посмотреть на себя в зеркало.

– Всё? Можно? – с благоговейным трепетом поинтересовалась она.

– Нет, – ответил Джулиан и снова достал из кармана небольшую коробочку. – До Рождества ещё несколько дней, но… Я не могу удержаться. Это тоже тебе. Я хочу, чтобы он был на тебе в день приема.

Он протянул ей коробочку, и Ирина с недоверием приняла её. Когда она открыла бархатную крышку, то тихо ахнула. На дне коробочки покоился золотой браслет, украшенный маленькими изумрудами и бриллиантами.

У неё в глазах заблестели слезы, она с трудом сдерживала слезы. Происходящее походило на сон, на рождественскую сказку, что, впрочем, было недалеко от истины.

Ирина застегнула браслет на тонком запястье и подошла к зеркалу.

Ожерелье с тремя крупными изумрудами идеально смотрелось на её длинной шее. Тонкая цепочка спускалась к ложбинке грудей, привлекая к ним внимание.

Ирина на мгновение прикрыла глаза, потом резко развернулась и кинулась к Джулиану. Тот подхватил её и заключил в крепкие объятия. Больше Ирина не могла сдерживаться и расплакалась.

– Ну, что, что ты…, – ласково пробормотал Джулиан, одновременно тронутый и напуганный её слезами. – Тебе не понравились мои подарки? – она энергично замотала головой и в знак протеста легонько толкнула его в грудь. – Тогда почему ты плачешь? Я прошу тебя, милая, успокойся! Всё будет хорошо! Ты у меня на приеме будешь настоящей принцессой! Все мужчины будут пожирать тебя глазами, а я буду знать, что ты принадлежишь только мне…. Я люблю тебя, принцесса….

– Я тоже…я тоже тебя люблю….

Глава 13

Ирина правильно сделала, что не стала примерять подарки Джулиана в его присутствии. Зато, когда он заехал за ней, чтобы отправиться на благотворительный бал и увидел Ирину во всей красоте, его реакция не заставила долго ждать.

– Ирина…. Ты выглядишь сногсшибательно!..

Ирина довольно улыбнулась.

Она в этом не сомневалась.

Джулиан тоже выглядел неотразимо в светло-коричневом фраке. Они будут красивой парой.

Они уже выходили из квартиры, когда зазвонил телефон. Ирина удивленно посмотрела на аппарат. Кто бы мог её беспокоить в такой час?

– Я на минутку.

– Хорошо. Я буду ждать тебя около машины.

Джулиан легонько поцеловал её в щеку и пружинистой походкой стал удаляться по коридору. Ирина подошла к телефону с мыслью, что плохая примета возвращаться с порога. Надо будет не забыть посмотреться в зеркало.

– Слушаю.

– Привет.

Игорь очень редко звонил ей на эту квартиру, но его голос она могла узнать среди тысячи.

– О, Игорь, здравствуй! – громко воскликнула она и тотчас, спохватившись, убавила тон: – С тобой рядом нет Аманды? Как мне лучше тебя называть?

Игорь насмешливо засмеялся.

– Как тебе больше нравиться, так и называй меня, Ириш.

– Я безумно рада тебя слышать! – искренне призналась она. – Я хотела завтра приехать к тебе! Как-никак скоро Рождество! У меня для тебя есть подарок.

– Вручишь его чуть позже. Ты же знаешь, я не признаю Рождества, предпочитаю наш Новый Год. Я звоню тебе сказать, что завтра утром у нас с Амандой самолет. Ей всё-таки удалось уговорить меня.

– Так ты уезжаешь в Чикаго?

Ирине бы порадоваться за Игоря, а она неожиданно почувствовала легкую грусть. Что это – ностальгия по несбывшимся мечтам? Только этого не хватало! У неё впереди жизнь, которая, как нельзя лучше её устраивала!

У неё красивый богатый, а главное любящий мужчина! Она отвечает ему взаимностью! Не сегодня-завтра он сделает ей предложение, в этом она не сомневалась! Что ещё нужно для полного счастья?

– Да.

– И на долго?

– На две недели.

– Игорь, это просто отлично! Я искренне рада за тебя! – Ирина постаралась, чтобы интонация её голоса совпадала со словами. – Передавай Аманде мои наилучшие пожелания. Я, надеюсь, вы отлично проведете время.

Игорь что-то проворчал в трубку, она не расслышала, но переспрашивать не стала.

– Своим звонком я не отрываю тебя от важных дел? Маккинзи не у тебя?

Ирина бросила тревожный взгляд на часы, и поняла, что если она не поторопиться, то они с Джулианом могут опоздать. А на такие мероприятия приходить с опозданием – дурной тон. Ей не хотелось подводить Джулиана.

– Мы с Джулианом собираемся на благотворительный прием. Твой звонок застал меня в дверях.

– Тогда я не смею вас больше задерживать! – шутливо отрапортовал Игорь. – Приятного вечера!

– Спасибо.

Ирина уже готова была положить трубку, но окрик Игоря задержал её:

– Ирина, постой!

– Да?

– Скажи…. Ты будешь скучать обо мне?

– Конечно, буду! – воскликнула Ирина и быстро попрощалась.

Только потом она догадалась, что Игорь вкладывал в свой вопрос иной, более глубокий смысл.

Но сейчас ей было не до рассуждений.

Она, как сулила примета, посмотрелась напоследок в зеркало и поспешила закрыть квартиру. Её каблучки задорно стучали по паркету, когда она спешила к Джулиану. И к новой жизни.

Через час они были на месте. Ирина постаралась расслабиться и приказала себе не волноваться. Никто не должен заметить, что она нервничает. У знакомых Джулиана должно создаться впечатление, что присутствие на подобных мероприятиях для неё привычное дело. Она только сильнее прижалась к своему мужчине. Джулиан подбадривающи улыбнулся.

– Боишься?

– Немного.

– Ничего не бойся. Я уверен, ты справишься. К тому же, ты со мной. Тебя никто не посмеет обидеть.

– Я знаю, Джулиан, я знаю….

Ирина никогда раньше не приходилось видеть в одном месте столько богатых людей. Украшения и дорогие костюмы говорили сами за себя. Но не это больше всего поразило Ирину. На лицах этих людей была написана власть. Они были хозяевами жизни, и воспринимали своё положение, как должное.

У Ирины неприятно кольнуло в сердце, и она почувствовала легкое раздражение. На одно мгновение в голове промелькнула шальная мысль: а что она тут делает? Не лучше ли было провезти вечер в кругу семьи или друзей?

Но потом она с горечью вспомнила, что семьи у неё нет. А друзьям она предпочитала легкие приятельские отношения, не обязывающие ни к чему. Друзей ты можешь захотеть пустить в сердце, перед ними ты раскроешь душу, а подобную роскошь Ирина до сих пор себе позволить не могла.

Хотя не понимала почему.

Прошлое навсегда осталось за океаном.

Их тотчас окружили незнакомые люди. Джулиан со всеми приветливо здоровался и находил тему для разговора. Ирина улыбалась, отвечала на какие-то ничего не значащие вопросы и даже не пыталась запомнить имена людей, мелькающих перед ней.

Её вдруг это показалось не важным.

Они прошли к их столику. Их соседями оказалась семейная пара шестидесяти лет. Некие Деверо. Джулиан улучил момент и шепнул на ушко Ирины, что Деверо из Техаса, занимаются нефтью. Ирина нашла их приятными людьми. В глубине души она порадовалась, что их соседями не оказался кто-то, похожий на Джудит Кренц.

Начался аукцион.

На лот выставлялись картины импрессионистов, любезно предоставленные благотворителями из частных коллекций.

Ирина расслабилась, взяла бокал шампанского и погрузилась в свой мир.

Ее на самом деле не интересовало, что происходило вокруг. Последние месяцы она стремилась познакомиться со знакомыми Джулиана и попасть в его общество, а когда это произошло, она поняла, что зря суетилась. Ничего интересного. По крайней мере, для нее.

Она заметила, что большинство женщин сидят с такими же скучающими лицами, как и она. Когда к ним кто-то обращался из присутствующих, они тотчас оживали или делали вид, что заинтересовались. Мужчины торговались за понравившиеся лоты, соревнуясь не за картину или антиквариат, они показывали окружающим, насколько могущественны и богаты.

Джулиан не принимал участие в торгах. Ирина заметила, что он в очередной раз внимательно осмотрел зал, точно кого-то искал.

– Дорогой, ты кого-то ждешь? – шепотом поинтересовалась она, наклонившись к нему.

Он кивнул.

– Помнишь, я на курорте встречался с одним человеком?

– На приеме у мисс Кренц?

Снова кивок.

– И сегодня ты снова должен увидится с мистером Смитом? – уточнила Ирина.

– Милая, прошу, не обижайся на меня. Порой, самые важные вопросы решаются именно на таких мероприятиях.

– Я всё понимаю.

Он сжал её руку.

– Я так и думал.

Объявили перерыв, и Ирина вздохнула с облегчением. Ей стало душно. От выпитого шампанского слегка кружилась голова, но оно было столь вкусным, что она потянулась за очередным бокалом. Ей следовало плотно поужинать, прежде чем отправляться на прием, а она очень сильно волновалась, и просто не смогла в себя запихать кусок. Она совсем забыла, что на подобных мероприятиях не принято обильно кушать. Что ж, если она немного захмелеет, ничего страшного не случиться.

К ним подошёл хозяин вечера с женой.

– Джулиан, у тебя очаровательная спутница, – промурлыкала высокая худая блондинка.

Джулиан не без гордости притянул Ирину к себе. Его рука по-хозяйски обнимала её за талию.

– Я знаю.

– Я давно не видела твоего отца? Он на нас за что-то обиделся? Мы ему тоже отсылали приглашение.

– О чем вы говорите? Конечно, нет! Он немного заболел, простыл, и предпочел отлежаться дома.

– О! Извини. Я не знала. Передай ему наши пожелания скорейшего выздоровления.

– Непременно.

Хозяева вечера направились к другим гостям, и Ирина попросила:

– Джулиан, а можно куда-то выйти? Мне хочется подышать свежим воздухом. Как-то душно.

– Тебе не здоровиться?

– Нет, всё нормально.

– Давай я тебя провожу на веранду.

– Спасибо.

Они подошли к высоким стеклянным дверям, и вышли из шумного душного зала. Ирина не заметила, как вздохнула с облегчением. С ней творилось что-то непонятное, и это настораживало её. Неужели она заболела? Ей бы не хотелось провести рождественские праздники в кровати.

– Так лучше? – обеспокоено поинтересовался Джулиан, и она мысленно поблагодарила его. В последнее время она особенно начала ценить их отношения.

– Джулиан, тебе не обязательно оставаться со мной, – с мягкой улыбкой произнесла она и прикоснулась к его животу. – Тебе необходимо встретиться с мистером Смитом, поэтому ступай в зал.

– Но….

Было видно, что Джулиан колеблется.

– Не надо возражать. Я знаю, как тебе важны политические дела отца, поэтому…. А за меня не переживай. Я найду укромное местечко, посижу в тишине полчасика и вернусь к тебе. Если что, я буду ждать тебя за столиком.

– Ты прелесть!

Джулиан вышел с веранды, а Ирина подошла к высоким перилам. Как же хорошо оказаться в одиночестве! Слабая улыбка коснулась её губ. Пусть мужчины решают свои проблемы, она давно поняла, что миром правят именно они. А что остается женщинам? Просто радоваться жизни.

Что Ирина и собиралась делать ближайшие пятьдесят лет.

Послышался звук открывающейся двери. Вернулся Джулиан? Не захотел её оставлять одну? В глубине души Ирине была приятная подобная забота.

Она обернулась и замерла. Её ожидал сюрприз.

Около двери, лениво прислонившись к стене, стоял Николас Саммерс и с уже привычной циничной улыбкой наблюдал за реакцией Ирины. В руках он держал два бокала и бутылку шампанского.

Девушка нахмурилась.

– Мистер Саммерс….

– К чему фамильярность, мисс Поленски? Я был бы счастлив называть вас Ириной.

У Ирины неожиданно подогнулись колени, она повернулась спиной к мужчине и сильнее вцепилась тонкими пальчиками в периллы. Она не понимала своей реакции на присутствие этого мужчины. В нем было слишком много…плотского, что ли. Или истинно мужского. Ирина не могла определить.

Послышались шаги, и Ирина скорее почувствовала, как Саммерс встал за её спиной.

– Зря Джулиан оставляет тебя одну, – глухо проворчал он, и в его тоне послышалось легкое раздражение.

У Ирины по спине побежали мурашки.

– Мы уже на «ты»? – как можно холоднее постаралась сказать она.

– Ирина, я больше не хочу играть в глупые игры.

– О чем вы?

– О том, что я весь вечер наблюдал за вами и ждал момента, когда Маккинзи уберется подальше!

– А я вас не видела….

Послышался хрипловатый смех, и горячее дыхание обожгло шею Ирины.

– Я так и подумал! В противном случае, ты бы убежала от меня, как делала это раньше!

– Мы ведем с вами бессмысленный разговор. К тому же, мне он не нравиться.

Её слова были проигнорированы.

– Я заметил, что у тебя пустой бокал. Если ты мне поможешь, я наполню и твой и свой.

Ирина только сейчас заметила, что она выпила игристый напиток. А во рту пересохло. Конечно, можно было вернуться в зал, но что-то Ирину удержало, остановило.

Она снова молча повернулась к Николасу и встретилась с ним взглядом. Это было ошибкой. У Саммерса были очень выразительные глаза, и сейчас в них пылало пламя.

– Хорошо, я подержу бокалы, – как-то глухо бросила Ирина.

Саммерс ловко открыл шампанское и разлил пенистую жидкость по бокалам. Бутылку он поставил на пол.

Ирина с жадностью сделала несколько глотков, и почувствовала, что ей становится легче.

Смотреть и находиться с Саммерсом рядом, не было сил, и она отошла в сторону. Он нервировал её.

Николас снова хрипло засмеялся.

– Ты – удивительно красива и удивительно недоступна. Бежишь от меня, как от прокаженного.

– Я хочу побыть одна. Уйди.

Она тоже больше не церемонилась.

– Не могу.

Его страстный шепот лишил Ирину остатка сил, и она в изнеможении прикрыла глаза. Николас подошёл к ней вплотную, она почувствовала, как его длинные ноги прикоснулись к её бедрам, а терпкий одеколон заполнил всё пространство вокруг.

Бокал с шампанским исчез из её рук, она не стала протестовать. Звуки, доносившиеся из банкетного зала, были очень слабы, и Ирина догадалась, что ушла далеко. Ей стало смешно, и она крепче сжала зубы. Ещё не хватало, чтобы с ней случилась истерика.

– Ирина, ты сводишь меня с ума….

– Нет….

– Да….

Теплые руки мужчины скользнули по её бедрам, вызвав у Ирины дрожь. Её тело отказывалось повиноваться разуму, который кричал – оттолкни, уйди к гостям, убеги….

Ничто не могло остановить её. И его.

Горячие мужские губы прикоснулись к обнаженной шее, а большие требовательные руки проникли под край платья и жадно прикоснулись к обнаженным ягодицам. Ирину точно пронзило током, ей стало не хватать воздуха. Страсть, дикая, первобытная, так долго дремавшая в ней, проснулась разом и накрыла её гигантской волной.

Девушка пошатнулась и тотчас нашла опору в виде тела Николаса. Она пальцами вцепилась в ткань его фрака и сжала руки в кулаки. Её ни сколько не волновало, что их могут увидеть, окружающий мир перестал существовать.

Был только мужчина, которого она хотела.

Его руки и тело требовали большего, и она с радостью давала. Он что-то говорил, шептал ей на ушко, покусывая его, но она ничего не слышала. Её тело раскрылось ему навстречу, и когда он проник в неё, она радостно вскрикнула. Её страсть граничила с отчаянием, она задыхалась, но подалась ему навстречу.

Он входил в неё, крепко прижимая упругие бедра, из его горла вырывались приглушенные стоны, а она перегнулась через перила, чтобы сильнее ощущать его толчки.

И не было силы, способной остановить их….

Ирине казалось, что прекрати сейчас Николас двигаться, не получи она освобождения, у неё не выдержит сердце. Она кусала губы до крови, чтобы не кричать от восторга….

…..После того, как Николас в последнем толчке приник к ней, а она, дрожа, пыталась устоять на ногах и не рухнуть на пол, они медленно стали приходить в себя.

Он вышел из неё, и Ирина услышала, как он начал приводить одежду в порядок. А она так и стояла с обнаженными бедрами. Она ещё до конца не поняла, что произошло. Её тело до сих пор подрагивало от обрушившегося на неё оргазма.

Она никогда не испытывала ничего подобного с Джулианом.

Джулиан….. Господи!

Мысль об этом человеке отрезвила её и отрезвила. Она лихорадочно принялась приводить себя в порядок, стараясь не смотреть на Саммерса.

Слишком свежи были ощущения.

– Если ты думаешь, что я буду извиняться, то глубоко заблуждаешься.

Его слова всё-таки заставили посмотреть на него.

Он выглядел, как всегда. Небрежность, образовавшаяся от страсти, нисколько не выдавала его.

– Мне не нужны твои извинения.

Его глаза прищурились.

– Тебе было очень хорошо со мной.

Он не спрашивал, он утверждал.

Ирина ничего не собиралась говорить. И он это понял.

Он сделал шаг к ней навстречу, но натолкнулся на поднятую руку.

– Лучше не подходи, – она говорила абсолютно серьезно.

Ей было необходимо, чтобы он ушёл. Её нервы были натянуты, точно тетива. Ещё чуть-чуть, и они не выдержат.

– Мы всё равно ещё встретимся, малышка, и не раз. И ты это знаешь. А если тебе понадобиться вот это, – он откуда-то выудил её трусики, – ты легко сможешь найти меня, позвонив в мою контору.

С этими словами, Саммерс развернулся и вышел, оставив опустошенную Ирину одну.

А она стояла и не знала: отчего её сердце заходит в бешеном ритме – оттого, что она испытала, или от совершенного ею предательства.

Прежде чем вернуться в банкетный зал, Ирина попыталась успокоиться, но у неё ничего не получилось. Чем больше проходило времени, тем хуже ей становилось.

Джулиана она обнаружила за столиком. Он разговаривал с незнакомым мужчиной лет шестидесяти. Ирина остановилась в паре метрах от столика и стала ждать, когда Джулиан заметит его. Подходить и объясняться прилюдно у неё не хватило смелости.

Наконец-то Джулиан заметил Ирину, нахмурился, что-то сказал мужчине и направился к ней.

– Ирина, что случилось? На тебе нет лица!

– Мне надо домой, – только и смогла вымолвить она. – Мне плохо. Кажется, это грипп. Джулиан, прости, я испортила тебе вечер. Но ты не волнуйся, я вызову такси….

– Никакого такси. Я сам отвезу тебя.

– Джулиан, не стоит беспокоиться….

– Ирина, пошли. Я успею ещё вернуться.

Он поддержал её за локоть.

– Ты вся дрожишь. У тебя температура?

– Не знаю.

– Надо срочно вызвать врача!

Ирине не было никакого дела до врача. Ей хотелось только одного – остаться одной.

В машине она молчала, кутаясь в шубу. Её тошнило.

Дорога казалась бесконечной.

Джулиан помог ей выбраться из машины и уже намеревался подняться в квартиру вместе с Ириной, когда та решительно остановилась:

– Джулиан, мне уже лучше. Тебе не стоит подниматься.

Она не видела выражением его лица, но могла предположить, что её слова его не обрадовали.

– Со мной всё в порядке. Мне уже лучше, – снова повторила она, собрав остатки сил душевных и физических.

– Почему мне кажется, что ты меня обманываешь? Я же вижу, что тебе плохо! Ирина, я ничего не хочу слышать….

Она подошла к нему вплотную и положила руки на грудь. Поднялся ветер, на улице резко похолодало, но она не замечала ничего вокруг.

– Это я ничего не хочу слышать. Джулиан, я сейчас приму лекарство, приготовлю молоко с медом, после чего заберусь в теплую кровать. Если мне станет хуже, я тебе позвоню.

Джулиан колебался.

– Ты обещаешь?

– Обещаю.

Он с нежностью поцеловал её и, направившись к машине, крикнул:

– Я буду ждать звонка.

Ирина кивнула.

Она не стала ждать, когда он отъедет. На негнущихся ногах она кое-как добралась до лифта, поднялась на свой этаж и дошла до квартиры. Она два раза уронила ключ, пока пыталась открыть дверь.

Дрожь усиливалась.

– Да что такое….

Наконец, дверь с глухим хлопком закрылась за ней. Ирина прислонилась к стене и постаралась сделать несколько глубоких вздохов, но в груди образовывалась боль, точно в неё воткнули нож.

Ей стало жарко, и она скинула шубу прямо на пол.

Что она наделала….

Ирина с ненавистью стала срывать с себя одежду, ей было невыносимо оставаться в ней. Она споткнулась, высокий каблук с треском надломился, и Ирина, не удержавшись, упала. Из её горла вырвался полустон-полухрип.

– Шлюха….

Из глаз потекли слезы, она дрожащей рукой размазала их вместе с косметикой по щекам. Ей удалось встать на колени, а потом подняться.

Она хотела видеть своё лицо.

Опираясь о стены, она добралась до ванной и толчком открыла дверь. То, что она увидела, заставило её истерически засмеяться.

Полностью обнаженная, со следами спермы на бедрах, с грудями, покрытыми мелкими синяками и с горящими глазами, она с ненавистью смотрела на своё отражение.

А потом подняла руку и хлестнула себя по щеке.

И ещё раз.

И ещё.

– Шалава!.. Дрянь!..Шлюха подзаборная….

Ирина даже не осознавала, что говорит по-русски. Ей хотелось уничтожить себя.

Тихий плач перерос в рыдание, и она медленно опустилась на коврик, цепляясь пальцами за холодные бортики ванны.

Как она могла?…. Неужели жизнь её ничему не научила….

– Мамочка….

Впервые за долги годы она позволила себе вспомнить матушку. Потому что сейчас ей отчаянно захотелось прижаться к материнской груди, выплакаться, рассказать о своих ненастьях, поделиться тем, что накопилось на душе. Мамочка простит…. Мамочка поймет…. Мамочка никогда-никогда не осудит….

Но мамочки рядом не было. Ирина даже не знала, жива ли Екатерина Акимчева, свободна ли, или уже покоиться с миром где-то на Калыме.

Боль нарастала, Ирине хотелось ногтями разодрать грудную клетку и навеки избавиться от этой боли. Она подавилась рыданием и зашлась в кашле, согнулась пополам.

Неужели в ней не осталось ничего человеческого?

Она трахалась с Николасом, как самка при течке! Увидела кобеля и задрала юбку, млея от восторга! А то, что она млела – не вызывало сомнений. А главное – как! Такого дикого восторга от секса Ирина никогда не получала! Да и когда….

В стенах следственного изолятора прикажете учиться страсти? Или когда чужие мужики насильно берет тебя? Сейчас, на холодном полу, она вспомнила ночи и с Бехтеревым и с Затмитским…. Вот они, эти двое, говорили, что любят её! Жертвовали ради неё собой, желали ей счастья! Но по своему. Чтобы она была рядом, по первому требованию развлекала их и раздвигала ноги и не смела пикнуть, рта открыть!

– Не…ненавижу….

Ирина выплюнула это слово и ударила кулаком по ванне. Она даже не почувствовала физической боли от удара по металлу.

Боль моральная была сильнее.

Она чувствовала себя грязной проституткой. Как она завтра сможет посмотреть в глаза Джулиану? А то, что посмотреть придется, она не сомневалась. Он обязательно завтра придет, чтобы узнать, как у неё здоровье и поинтересоваться, не нужна ли его помощь.

Ирина снова громко застонала. Рыдание сотрясли её хрупкое тело с новой силой.

Она не помнила, как уснула на полу в ванной. Только проснулась от ощущения холода. Она с трудом открыла глаза. Сколько сейчас времени?

Ирина кое-как встала на ноги.

Хватит убиваться. Что сделано, то сделано. Прошлого не воротишь. Значит, тому суждено было случиться. С некоторых пор она стала фаталисткой. От Судьбы не убежишь, что написано тебе на роду, то и случиться.

Часы показывали начало четвертого. У неё есть время до утра, чтобы немного отоспаться, а потом привести себя в порядок. Она усталым взглядом окинула гору одежду около двери. Потом….

И как была в украшениях, упала на кровать.

В следующий раз она проснулась в восемь. Тело невыносимо болело. Почему бы это? Вставать не хотелось, но Ирина себя заставила. Она, босиком, прошла на кухню, и налив себе немного виски, залпом выпила горячительную жидкость. Виски – был любимым напитком Джулиана, и она всегда заботилась, чтобы он был у неё в баре.

Она некоторое время посидела на кухне, уставившись в одну точку на стене. По мере того, как алкоголь проникал в кровь, ей становилось лучше. Если так пойдет дальше, она сопьется. Только этого счастья ей не хватало.

Пора брать себя в руки.

Она приняла контрастный душ и почистила зубы. Ну, вот, теперь совсем иное дело.

Накинув на голое тело халат, Ирина принялась за уборку. Её немного покачивало из стороны в сторону, чувствовалась слабость. Видимо, сказывало то, что она давно не ела. Надо попить кофе с бутербродами.

После того, как шуба и роскошное платье заняли свои места на полке в шкафу, Ирина подошла к столику, где утром положила ожерелье с браслетом. Её губ коснулась невеселая улыбка. Н-да….

Чуть позже она набрала номер Джулиана. Трубку взяла женщина, и Ирина попросила пригласить Джулиана.

– Да, слушаю, – его голос был бодрым. Видимо, он тоже проснулся рано.

– Ты можешь ко мне приехать? – поинтересовалась Ирина, не представившись.

Он должен узнавать её голос среди тысяч других.

– Ирина, да, конечно. Уже выезжаю! – тотчас воскликнул он и поспешно добавил: – Как ты себя чувствуешь? Может быть, тебе всё-таки следует обратиться к врачу? У нас есть превосходный семейный врач, который….

Ирина прервала его.

– Джулиан, я хочу тебя видеть.

Видимо, было в её тоне нечто, что заставило Джулиана замолчать.

– Еду.

Ирина не стала одеваться к его приходу.

Она придирчивым взглядом осмотрела квартиру и отправилась на кухню делать очередную порцию кофе.

Джулиан прибыл достаточно быстро и своим ключом открыл дверь.

– Ирина?! – взволнованно позвал он.

Она вышла с кухни.

– Привет.

В отличие от неё, Джулиан выглядел свежим и отдохнувшим. На нем были светлые брюки и свитер, поверх он накинул теплую меховую куртку.

Взгляд Ирины внимательно скользнул по мужчине и задержался на его лице. Она растерялась и впервые не знала, что ему сказать. Картины вчерашнего вечера по-прежнему преследовали её.

– Ты очень бледная, – заметил Джулиан, торопливо скидывая куртку и проходя в комнату. – Ты температуру с утра измеряла?

– У меня нет гриппа, – призналась Ирина и повесила куртку. Ей необходимо было занять себя хоть чем-то.

– И всё равно твоё самочувствие меня очень тревожит!

– Чем закончился вчерашний прием? – Ирина попыталась перевести тему разговора. Ей не хотелось говорить про себя. – Ты встретился с мистером Смитом?

Джулиан подошёл к ней, развернул Ирину к себе лицом и заглянул в дорогие его сердцу глаза.

– Ирина, я тебя не узнаю. Ты какая-то странная. Вчера сорвалась с вечера, на который, как мне казалось, была счастлива пойти. Твоё настроение меняется ежеминутно. То ты ссылаешься на недомогания, то утверждаешь, что с тобой всё в порядке. Я не могу понять, что с тобой происходит, и это очень меня беспокоит, если не сказать больше.

– Не стоит, Джулиан, скоро всё пройдет. Просто побудь рядом со мной, хорошо? Ты завтракать будешь?

Джулиан отрицательно покачал головой, и его пальцы, на плечах Ирины сжались сильнее.

– А, может быть, у твоего недомогания есть другая причина?

Ирина с недоумением посмотрела на него и нахмурилась. Глаза мужчины с потаенной надеждой смотрели на неё, ей даже показалось, что Джулиан задержал дыхание.

– Я не понимаю о чем ты? Какая другая причина может быть у меня?

Джулиан ласково улыбнулся и сказал всего одно слово:

– Беременность.

И Ирина не выдержала. Она резко скинула руки Джулиана и зло бросила ему в лицо:

– Я не беременна!

Тот нахмурился.

– Почему ты в этом так уверена? Все признаки указывают на то….

– На что? На что?! – в её голосе послышались истерические нотки, она хотела сдержаться, не устраивать скандала, но это было выше её сил. Слишком много навалилось разом. – Господи, Джулиан, ты что – акушер-гинеколог, чтобы разбираться в причинах беременности? Или у тебя большой опыт по общению с беременными женщинами? Откуда ты можешь такое утверждать?! Я не беременна! Слышишь ты меня или нет?! Я не беременна и никогда не смогу забеременеть! Я бесплодна! У меня не может быть детей!

Ну, вот. Роковые слова произнесены. Назад пути не будет.

Лицо Джулиана потемнело, глаза яростно прищурились.

– И давно ты об этом знаешь?! – требовательно спросил он.

– Давно.

– Поэтому ты никогда не предохранялась со мной?

– Да! – закричала Ирина.

Джулиан резко отвернулся и прошёл к окну, облокотился на подоконник. Его плечи разом поникли.

Ирине хотелось закричать ещё громче: «Да скажи хоть слово! Утешь меня?!» Но она промолчала, молчал и Джулиан.

Она знала, что когда-никогда, но этот разговор состоится. В глубине души у неё жила надежда, что всё обойдется, и Джулиана новость о её не способности забеременеть, конечно, расстроит, но он как-то иначе отреагирует на неё. А тут он в одночасье отдалился от Ирины, стал холодным. Чужим.

Не любящим.

Она сглотнула застывший в горле ком, и выпрямила спину. Что не делается, то делается к лучшему, так, кажется, говорят? Унижаться она не будет.

Если Джулиан её любит так, как говорит, он поймет.

Обязательно поймет….

Молчание начало тяготить Ирину, но она твердо решила для себя, что первой его не нарушит. Она выдержит.

Её слух обострился, и теперь она слышала, как тикают большие настенные часы. Тик-так, тик-так…. Обычно на подобные мелочи не обращаешь внимания, а тут….

Ей стало холодно, и она пожалела, что не переоделась.

Наконец, Джулиан заговорил:

– Ты меня очень удивила, Ирина. И не скрою, разочаровала, – его голос звучал глухо, точно слова давались с трудом. Ирина напряглась, ей не хотелось переспрашивать. – Тебе следовало раньше мне об этом сказать.

– Зачем? Разве моё бесплодие что-то меняет?

Её вопрос был риторическим, она прекрасно знала на него ответ.

Но продолжала надеяться….

– Кое-что меняет, – Джулиан повернулся к ней и скрестил руки на груди. То, как он выглядел, не понравилось Ирине. Ей стало не по себе. Он всегда смотрел на неё с обожанием, его глаза смягчались, стоило ей оказаться рядом. А это – взгляд обжигал своей холодностью, губы плотно сжаты. Точно он решил для себя что-то важное и теперь намеревался ей об этом сообщить.

Что ж, она его выслушает.

– Например?

– Ты знаешь, что я тебя очень сильно люблю. Возможно, мне следовало об этом говорить чаще. Я видел, что ты что-то скрываешь от меня, но говорил себе, что мы мало знакомы и ты ещё не научилась полностью доверять мне. Я старался стать тебе не только близким мужчиной, но и другом. Но…. Ирина, мне тридцать восемь лет, мне пора задуматься о семье. Я – единственный наследник своего отца. Мне продолжать и возглавлять наше семейное дело. И мне тоже нужен наследник, – тут он горько хмыкнул. – Знаешь, а ведь я намеревался сделать тебе предложение на Рождество…. Я хотел, чтобы ты стала моей женой….

Намеревался…. Хотел…..

Эти слова сказали всё.

К чему теперь пустые разглагольствования?

Но он продолжал, не заметив, как потемнели от боли глаза Ирины. Она тоже испытывала разочарование.

– Вижу, ты не удивлена. Ты, наверное, ждала от меня этого? Я понимаю…. Всё понимаю…. Но теперь…, – он нервно провел рукой по коротким волосам. – Теперь ты должна понять меня, Ирина. Я не могу жениться на женщине, которая не сможет родить мне детей. Я просто не смогу…. Так уж я устроен….. Но, видит Бог, я не хочу с тобой расставаться…. Это выше моих сил…. Ты мне по-прежнему нужна….

– Уходи.

Ирина больше не была намерена его слушать.

Она попыталась рассказать о себе чуть больше того, что он видел.

Джулиан выслушал её и принял решение.

Она тоже приняла решение.

И они оказались по разные стороны жизненной черты.

– Что ты сказала? Повтори, пожалуйста, я не расслышал….

Джулиан занервничал сильнее.

– Уходи, – снова повторила Ирина, но на этот раз более отчетливее.

– Но почему ты выгоняешь меня? Мы с тобой недоговорили….

– Договорили.

Ирина сняла куртку и протянула ему.

Тот поколебался, подошёл к ней, но куртку всё же взял.

– Ирина….

– Не заставляй меня выгонять тебя, – проговорила она, и её голос звучал почти ласково. – С квартиры я съеду после Рождества. Ключи пришлю тебе в магазин.

Джулиан хотел ещё что-то добавить, но передумал.

Уже в дверях он бросил:

– Я тебе позвоню завтра. Отдыхай.

Глава 14

Игорь позвонил на Рождество.

– С праздником, сестричка!

Его веселый голос прорывался сквозь крики и посторонний шум в трубке.

Ирина улыбнулась и поудобнее устроилась в кресле, подмяв под себя ноги. Она была рада слышать голос Игоря.

Весь день она суетилась на кухне, готовя для себя праздничный ужин. Плевать, что Рождество она встречала одна, сегодня вся страна будет веселиться, а она чем хуже? Ирина купила себе пару бутылок дорогого шампанского, большой торт, и запекла индейку в духовке. Сегодня она устроит себе праздник. И не будет грустить.

– И тебя тоже, Игорь! Счастья, большой любви и благополучия в наступающем году! – ответила она и вдруг поняла, что тоскует по нему. Не смотря ни на что, она за долгие годы привыкла к Игорю, и иногда ей его не хватало.

– Спасибо! Как настроение? Где собираешься встречать Рождество? – снова прокричал в трубку Игорь.

Ирина сначала хотела соврать, а потом подумала: зачем?

– Я сегодня одна, встречаю Рождество дома.

– Что?! – переспросил Игорь, силясь услышать, что говорит Ирина. Вокруг веселилась толпа, Аманда привела его в шумную компанию.

– Я одна, – терпеливо повторила Ирина.

– То есть как одна? А где Маккинзи? Разве он не с тобой? Снова куда-то укатил по делам?

– Нет, мы расстались.

Ирина сделала признание абсолютно спокойно, ни один мускул не дрогнул на её лице.

Зато на Игоря её слова произвели впечатление. Негативное.

– Я так и знал, что этим дело кончиться! – яростно прокричал он. – На таких, как он, плохая надёжа. Хочешь, я сегодня же прилечу к тебе?

Ирина улыбнулась.

– Нет, Игорь не стоит. Отдыхай, веселись. За меня не волнуйся. Как Аманда? Как проводите время?

– У нас всё отлично, – прокричал Игорь и коротко рассказал, чем они занимаются, после чего добавил: – Ирина, я тебя плохо слышу. Позвоню через пару дней. Или даже сегодня, если найду укромное местечко. Ещё раз с праздником, дорогая!

Ирина повесила трубку и глубоко вздохнула.

А Игорь едва не швырнул трубку на аппарат. У него внутри всё клокотало. Не стоило Ирину оставлять одну. Его глаза подозрительно прищурились. Он знал, как следует поступить.

Тем временем, Ирина прошла на кухню, где она готовила праздничный обед, и продолжила нарезать салат.

Джулиан несколько раз звонил ей и каждый день приходил. Но Ирина не пустила его, и разговаривать с ним тоже не была намерена. На дверь она накидывала цепочку и спокойно говорила:

– Уходи. Если ты не уйдешь, я вызываю полицию.

Он что-то пытался ей объяснить, но Ирина ничего не желала слушать.

Слишком сильно он её разочаровал.

Если бы он изначально не давал понять, что у них всё серьезно, Ирина восприняла его реакцию совершенно иначе. Возможно, она бы даже согласилась с ним встречаться и дальше. Пока не разлюбила бы его или у неё не случился новый роман.

А тут…. Она на самом деле не хотела его видеть.

Между ними всё кончено. Она уже начала собирать вещи и подыскивать другую квартиру.

Ближе к двенадцати, когда Ирина поужинала и теперь слушала радио, попивая шампанское, снова зазвонил телефон. Одна её бровь скользнула вверх. Брать трубку или нет?

Ей было лень подниматься с кресла, и она проигнорировала звонок.

В течение следующего часа кто-то настойчиво пытался пробиться к ней ещё несколько раз, но Ирина так и не подошла к телефону.

Уже под утро в дверь настойчиво постучали.

– Ирина, открой дверь, или я её выбью к чертям собачьим!

Она уже дремала, и не сразу узнала в пьяном голосе голос Джулиана. К тому же, он никогда не ругался, а тут….

Пока Ирина поднималась с кровати и накидывала на плечи халат, послышался скрежет ломающихся досок, а потом и шум падающего тела. Джулиан всё-таки привел свою угрозу в исполнение, и так как был порядочно пьян, то не удержался на ногах и растянулся на полу.

Там-то его и застала Ирина.

Она встала в дверном проёме, прислонилась плечом к косяку и скрестила руки на груди.

– О, Ириночка…, – заплетающимся голосом пролепетал Джулиан и по-пьяному глупо улыбнулся.

Казалось, он был абсолютно счастлив видеть её.

Кое-как умудрился подняться на ноги, после чего налетел на кресло, опрокинул его, но сам чудом устоял на ногах.

Ирина молчала. Она по личному опыту знала, что разговаривать, а тем более, выяснять отношения с пьяным человеком – пустое дело. Всё равно на следующее утро он ничего не будет помнить. А зачем ей лишний раз нервничать?

– Ириночка, дорогая…. Сладкая моя девочка…. Я подумал… Я принял решение…, – он громко икнул и направился к ней. – Нас никто не сможет разлучить…. Никто…. Слышишь, родная?

Он приблизился к ней и попытался Ирину поцеловать.

– Слышу, Джулиан. Давай я помогу тебе раздеться, – спокойно сказала она.

– Раздеться? – глупо переспросил он, и Ирине захотелось врезать ему пощечину.

– Да. Я хочу уложить тебя в кровать.

– А ты?

– А я лягу рядом.

Большего счастья для Джулиана на тот момент не существовало. Он ещё что-то говорил ей, кажется, о том, как страдал все эти дни, и каким был кретином. Что теперь всё изменится, они непременно поженятся и будут счастливы.

– А так же умрем в один день, – тихо добавила за него Ирина, вспомнив старую присказку.

– Ты что-то ска…сказала, милая?

– Нет. Пошли.

Ирине кое-как удалось справиться с практически бесчувственным телом Джулиана. Она всегда удивлялась – почему пьяные мужчины становились такими тяжелыми?

Раздевать полностью она его не стала. Он с грохотом рухнул на кровать. Завтра Джулиан обнаружит на своем теле синяки и ссадины, хорошо, если они не будут красоваться у него на лице. Ирина стащила с него ботики, оставив на нем брюки и свитер. Не вспотеет.

– Ирина….Ты где? – у Джулиана уже закрывались глаза, но его руки настойчиво продолжали шарить по кровати. – Я хочу тебя любить….

Ирина поморщилась от отвращения. Щас! Как же!

– Я приготовлю нам шампанское и вернусь. Подожди меня одну минуту.

– Хо. хорошо….

Ирина ненавидела, когда мужчины напивались до бесчувственного состояния. Она ещё удивлялась, как Джулиан смог приехать и подняться к ней. Наверное, алкоголь на него подействовал не сразу.

Она подождала в другой комнате пару минут, услышала громкий храп, поморщилась, после чего принялась приводить в порядок волосы и одеваться.

В этой квартире она оставаться не собиралась.

Хорошо, что Игорь настоял на том, чтобы она сохранила у себя экземпляр ключей от их общей квартиры. Девушка быстро оделась, взяла деньги, документы и уже собиралась уходить, но что-то её остановило. Сейчас на улице будет много пьяных, любые праздники, в том числе и Рождество – раздолье для преступников и грабителей. Она быстро подошла к шкафчику и достала от туда драгоценности и все наличные деньги. А что делать с шубой? Черт возьми!

Она посмотрела на дверь. Хорошо ещё, что Джулиан не выбил её полностью, а так она сможет прикрыть её. Даст Бог, всё обойдется, а если нет…. Что ж, значит, так надо.

Ирине поскорее хотелось уйти отсюда.

На улице она простояла не меньше часа, пока ловила такси. Она подошла к машине Джулиана и удостоверилась, что он приехал без водителя. В этот момент она искренне пожалела, что не умеет водить. Сейчас бы не пришлось стоять и мерзнуть от холодного ветра.

В их когда-то общую с Игорем квартиру Ирина попала под утро. Она была чертовки злая на обстоятельства и, прежде всего, на себя. Ей надо было позвонить в дом Маккинзи и попросить, чтобы Джулиана кто-то забрал.

В последующие три дня Ирина не возвращалась на снятую Джулианом квартиру. А когда приехала, то обнаружила новую дверь…и незнакомого мужчину, вольготно расхаживающего по комнатам. Мужчине было около шестидесяти лет, его властная фигура облаченное в дорогое черное пальто, казалось, заполняла всё пространство комнаты.

Ирина нахмурилась. Что тут происходит? Видимо, она чего-то не знала.

Она встала около входной двери и стала ждать, когда мужчина обратит на неё внимание. Она молчала, ничего не говорила. Незнакомец прекрасно слышал, как она вошла.

Наконец-то, он обернулся, и Ирина тотчас всё поняла. Перед ней стоял Морган Маккинзи, отец Джулиана. Они были удивительно похожи, только у старшего Маккинзи черты лица были резче.

– Вот мы и встретились, – холодно бросил он, осматривая Ирину критическим взглядом.

И от этого взгляда ей стало холодно, почти дурно. Она неприятно поёжилась.

– Добрый день, мистер Маккинзи.

– Вижу, вы узнали меня. Это хорошо…. Мне не надо будет лишний раз представляться.

– Вы очень похожи с сыном.

Тот кивнул и снова окинул квартиру суровым взглядом.

– Значит, именно здесь вы встречались с моим сыном?

– Я здесь живу, – Ирине не нравилось, что с ней разговаривают пренебрежительным тоном. Если Маккинзи богат, это ещё ничего не значит. Ей до его богатства нет никакого дела.

Морган Маккинзи скривил губы.

– Ну, да…. Конечно….

Он встал напротив неё и замолчал.

Ирина занервничала. Всего неделю назад она совсем иначе представляла их знакомство. Конечно, она предполагала, что семья Джулиана, навряд ли, встретит её с распростертыми объятиями, но на видимую симпатию она рассчитывать могла. Теперь же всё обстояло иначе.

– Мистер Маккинзи, я хочу знать, зачем вы пришли, – решительно сказала она, не желая мучаться в догадках. Последние дни были не из легких, не смотря, на праздники ей удалось найти другую квартиру, куда она собиралась переехать сразу же, как упакует вещи.

– Не сомневаюсь, Ирина, – ответил он и снова замолчал.

Ирину это насторожило сильнее.

– Надо думать, у вас ко мне есть разговор.

– Не совсем.

– Мистер Маккинзи, у меня нет времени, чтобы…..

– Скажите, вы любили Джулиана?

Вопрос Маккинзи удивил Ирину.

– Да. У нас были хорошие отношения. Я была с ним счастлива.

– Были? – что-то в интонации голоса Маккинзи неуловимо изменилось.

– Да, были, – спокойно подтвердила девушка и кинула сумочку на кресло. Теперь ей стало жарко. – Перед Рождеством мы расстались.

– Почему?

– Об этом вам лучше поинтересоваться у сына.

Брови мужчины сошлись на переносице.

– А я бы хотел услышать вашу версию!

– Извините, я не намерена вести разговор на эту тему, – категорически сказала Ирина. Этот мужчина одним своим присутствием давил на неё. – Если у вас нет ко мне больше вопросов, то тогда я бы попросила вас уйти, мистер Маккинзи. У меня много дел.

– У меня есть вопросы и не одни, но…. Мне давно известно, что мой сын встречался с вами. Он несколько раз пытался поговорить со мной, но я считал вашу связь неподходящим увлечением. Вы мне не нравились.

Последние слова заставили Ирину нервно засмеяться.

– Почему-то я не удивлена. Я не подхожу вам из-за того, что не принадлежу к вашему изысканному обществу? – иронично поинтересовалась она.

– Нет, из-за вашего прошлого.

На Ирину точно ушат холодной воды вылили. Она тотчас напряглась, её спина выпрямилась.

Не может быть….

– Прошлого? – уже без иронии и с подозрением уточнила она.

Теперь Маккинзи-старший смотрел на неё, не отводя взгляда.

– Именно! Я знаю, кто ты.

– И я знаю, кто я. Это не для кого не секрет.

Ирина до последнего пыталась увернуться…. В груди стал подниматься жар, ей становилось трудно дышать.

– Не играй со мной в игры, девочка! – крикнул Маккинзи и странно пошатнулся, поморщился, точно ему стало плохо. Но он быстро взял себя в руки и продолжил: – Не стоит. Ты неровня мне. Я знаю о тебе, куда больше, чем ты можешь предположить. Например, мне известно, что твоё настоящее имя Ирина Акимчева. Мне так же известно, что ты – беглая преступница. Тебе удалось убежать с вашей Калымы около пяти лет назад с лейтенантом по имени Игорь Затмитский. Вы сделали новые паспорта и эмигрировали в Америку, как брат и сестра.

Теперь Ирина пошатнулась. Страшный сон, преследовавший её годами, грозился обернуться реальностью. Она и предположить не могла, что когда-то кто-то докопается до правды. Но, видимо, она недооценила могущество Маккинзи или его друзей. Он принадлежал к политическим кругам, а среди них не было ничего невозможного.

– Теперь…. Теперь вы выдадите меня властям?….

Она задала этот вопрос шепотом. Она уже видела себя на корабле, отплывающем в СССР. А там снова следственный изолятор, а дальше…. Ирина даже боялась подумать о том, что могло последовать дальше.

– Нет. Я не стану выдавать тебя властям, – коротко бросил Маккинзи, и, подойдя к столику, налил воды из графина.

Ирина почему-то подумала, что вода стоит там несколько дней, и, наверняка, уже испортилась.

Она не бросилась к Маккинзи и не стала умолять его молчать. Она прекрасно знала, что мольбы – это только пустые слова, бесполезное сотрясание воздуха.

Поэтому она стала ждать продолжения.

– Не стану при одном условии. Если ты мне поможешь найти своего «брата». Сегодня утром Игорь Затмитский застрелил Джулиана.

Ирина не ожидала, что сердце возьмут в тиски, и она почувствует резкую боль. Поэтому темноту, что накрыла её, она восприняла, как благословение небес.

Глава 15

Ирина долго приходила в себя. Она слышала, как чужие незнакомые голоса разговаривали где-то рядом, и ей отчаянно хотелось крикнуть им, чтобы они ушли, оставили её в покое. Ирине необходимо было побыть одной.

Она пыталась открыть глаза, но они отказывались повиноваться ей, и она не стала мучить себя. Она ещё немного поспит…. Совсем чуть-чуть….

Окончательно она проснулась утром. Она медленно повернула голову. Её окружали белые стены больницы. В первое мгновение Ирина не могла понять, почему она оказалась в клинике, а когда вспомнила, громко застонала и от ужаса зажмурила глаза….

В голове промелькнули картинки: вот она разговаривает с мистером Маккинзи…а вот он сообщает ей, что знает об её прошлом…. А потом последняя новость, самая ужасная….

Игорь стрелял в Джулиана.

Ирина снова почувствовала тошноту. Ужас сковал тело. Она не могла поверить, что её жизнь снова превращается в кошмар. Только не это…. Не сейчас, когда она почти поверила, что может быть счастливой….

Неужели Игорь сошёл с ума?!.. Как он мог пойти на преступление?!

Слабая улыбка коснулась потрескавшихся губ Ирины. Затмитский, которого она знала в лагере, мог пойти и не на такое. Здесь, в Америке, после пяти лет мирной жизни, она позабыла, какой он есть на самом деле. А зря. Ей казалось, что свободный уклад жизни американцев изменит Игоря, но она ошиблась.

Ей стало безумно жалко его. Она не заметила, как её пальцы скомкали простынь. Что же ты наделал, Затмитский….

В том, что его найдут, и он получит самое суровое наказание, Ирина не сомневалась.

А как же Джулиан? Неужели он мертв? Нет! Она отказывалась в это поверить! Ей необходимо с кем-то поговорить, всё узнать, иначе от неизвестности она сойдет с ума!

И от чувства вины.

Она посмотрела на часы. Девять. Поблизости должна находиться медсестра. Ирина дрожащей рукой дотянулась до кнопки вызова.

– Доброе утро! – в палату вошла симпатичная девушка в белом халате. – Мы очень рады, что вы пришли в себя! Как вы себя чувствуете, мисс Поленски?

Мисс Поленски.

Чужое имя, к которому она привыкала с большим трудом.

– Спасибо, хорошо. Как я здесь оказалась?

– Вас вчера доставил к нам мистер Маккинзи. Вы находились в глубоком обмороке, и мы волновались за ваше самочувствие.

Девушка была очень молоденькой и очень милой.

– Мне уже лучше…, – сказала Ирина и попыталась встать, но медсестра тотчас подошла к ней и положила руки на плечи.

– Мисс Поленски, что вы делаете? Вам ни в коем случае нельзя вставать!

– Как вас зовут?

– Мисс Джоу.

– Мисс Джоу, я должна с кем-то поговорить! – взволнованно воскликнула Ирина, не обращая внимания на слабость. – Мне необходимо знать!..

Мисс Джоу нахмурилась.

– Если вы желаете, я могу связаться с мистером Маккинзи….

– Нет! – категорически прервала её Ирина. Меньше всего она хотела видеть Маккинзи-старшего. – Может быть, вы мне сможете помочь? Скажите…. Скажите, вам известно, что случилось с Джулианом Маккинзи, сыном мистера Моргана Маккинзи? В него вчера стреляли….

От волнения и внутреннего напряжения на лбу Ирины выступили бисеринки пота.

Медсестра улыбнулась, выражение её лица смягчилось.

– Вы, наверное, его невеста? С мистером Маккинзи всё хорошо, кризис миновал. К нам его доставили вчера рано утром, за несколько часов до вас. Да, он был в тяжелом состоянии, но его прооперировали, операция прошла успешно, сейчас он в реанимации, врачи больше не опасаются за его жизнь.

Ни с чем не сравнимое облегчение нахлынуло на Ирину, и она послушно откинулась на подушки. Значит, Джулиан жив…. Слава Богу. По крайней мере, за одного из своих мужчин её душа будет спокойной. Она бы ни за что не простила себе смерть Джулиана, и во всем бы винила себя.

– Это хорошо…, – негромко проговорила она и впервые улыбнулась медсестре.

Та хотела уйти, но что-то её удержало. Было видно, что девушка колеблется.

– Мистер Маккинзи просил связаться с ним, как только вы придете в себя.

Эта новость не понравилась Ирине, и она попросила:

– Не надо. Пожалуйста. Дайте мне несколько часов, я окончательно приду в себя, и уж тогда….

Мисс Джоу снова понимающе улыбнулась.

– Хорошо. А теперь отдыхайте! Вам необходимо восстанавливать силы. Но не беспокойтесь, с вами всё в порядке, мы вчера сделали все необходимые анализы. Ни вашему здоровью, ни здоровью малыша ничего не угрожает.

Медленно, очень медленно слова девушки проникали в сознание Ирины.

Её глаза подозрительно прищурились, а руки начали мелко дрожать.

– Ма…малыша? – голос подвел её, дрогнул.

– Да. Ну…. Вы же беременны… Или…, – теперь медсестра смотрела на неё с недоверием, но в её взгляде читалось неподдельное участие. – Мисс Поленски, вы ничего не знали о своей беременности?

Слова мисс Джоу звучали точно из другой комнаты, и Ирины не могла в них поверить.

Боялась.

– Нет…не знала….

Ирина не заметила, как слезы медленно покатились по её бледным щекам, а сердце на краткий миг замерло, а потом застучала в ускоренном ритме. А где-то там, внутри организма, совсем скоро застучит ещё одно сердечко. Совсем крохотное. Но её. Родное. И бесконечно любимое.

– Простите…. Я вас искренне поздравляю! Это, конечно, не моё дело… Мистер Джулиан Маккинзи – ваш друг? Он вчера, в бреду, постоянно называл ваше имя….

Ирина зажала рот ладошкой, более не в состоянии говорить. Мисс Джоу кивнула, сопереживая её чувствам, и сказала:

– Если понадобиться помощь, не стесняйтесь, сразу же вызывайте меня.

Ирина слабо кивнула, и медсестра вышла.

Первое мгновение Ирина лежала, не шелохнувшись. Она боялась, что откроет глаза, и всё это окажется сном. Нет, она хотела, чтобы всё происходящее оказалось реальность!! Пусть на неё разом навалилось и несчастье и огромная радость! Ей не впервой. С несчастьем она справиться, переживет, она сильная, а вот беременность….

Сколько ночей Ирина провела в слезах, горюю по-бабьи о своей несчастной женской доли! Сколько раз она замирала, слыша веселое лепетание карапуза! Сколько раз она провожала жадным взглядом счастливую мамочку, несущую на руках ребенка! И сколько раз она проклинала свою Судьбу!

Оказалось, зря.

Судьба, не смотря на все жизненные перипетии, была милостива к ней. Сейчас Ирина это понимала, как никогда.

Она беременна. У неё будет ребенок.

Она кое-как сдерживала рыдания, но они рвались наружу…. И Ирина выпустила их….

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем она пришла в себя и успокоилась. К ней вернулась способность здраво рассуждать. Ей необходимо, как можно быстрее покинуть больницу. Пусть мистер Маккинзи разыскивает её, ей все равно. Ирина знала, что они увидятся с ним и не раз.

Ещё она точно знала, что ни за что не станет его невесткой. Он, и всё, что связано с его семьей осталось в прошлом. Джулиану она искренне желала скорейшего выздоровления и счастья.

Ирина снова нажала на кнопку вызова, и облегченно вздохнула, когда в палату вошла мисс Джоу, а не другая медсестра.

– Мисс Джоу, я прошу вас мне помочь, – Ирина сразу перешла к делу. – Мне необходимо уйти из больницы.

Глаза девушки удивленно распахнулись.

– Но вы не можете…. Вы ещё очень слабы…. Да к тому же, мистер Маккинзи, он….

– Из-за мистера Маккинзи я и хочу покинуть больницу, – как можно убедительнее произнесла Ирина. – Я не хочу его видеть…. По крайней мере, сейчас. Прошу вас, помогите мне!

Ирина не знала, что было написано у неё на лице, но неожиданно мисс Джоу пошла ей навстречу:

– Хорошо. Я принесу ваши вещи.

Ирина прикусила нижнюю губы.

– Огромное вам спасибо…. Я просто…я….

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Она знала.

Часом позже Ирина покинула больницу. Она шла по городу и улыбалась встречным пешеходам, которые спешили по своим делам.

Сквозь серые зимние тучи проглядывало солнце, и Ирине казалось, что оно светит для неё.

Она не желала думать о том, что её ждет впереди. Где-то в глубине души Ирина понимала, что Джулиан и его отец не отступятся от ребенка, что ей предстоит выдержать не одну тяжелую битву. Но Ирина была к этому готова. В другой жизни, Ирина Акимчева, когда её гнали этапом, слышала одну то ли историю, то ли байку. Мол, в таежных местах был случай: женщина с молодым дитем пошли в лес, по грибы, по ягоды, не ведая, что их ждет впереди. Гуляли, играли да корзинки наполняли. И не заметили, как из лесной чащобы им навстречу вышел медведь. Бежать? Так от косолапого не больно убежишь. И молодой матери пришлось встретиться лицом к лицу с хозяином тайги…. А в руках только нож. История закончилась благополучно, если так можно сказать. Малец остался жив, а мать, истекающую кровью, нашли на следующий день охотники.

Тогда Ирина не совсем понимала, о чем говорили женщины. Теперь хорошо представляла, что испытывала та мать.

Она ещё не определилась, куда пойдет. Убегать и прятаться она не собиралась. Ей необходимо собрать свои вещи и документы со съемной квартиры.

Ирина вздохнула полной грудью морозный зимний воздух. Хорошо-то как…. И, Господи, спасибо тебе большое….

Рядом послышался резкий визг затормозившей машины. А потом звонкий голос окликнул её:

– Ирина!

К ней навстречу спешил Николас Саммерс.

Он остановился перед ней, как всегда, загораживая дорогу, и они встретились взглядами.

КОНЕЦ.