Вот я

Я влюблена в первые две книги Фоера, но только после третьей могу включить Фоера в список любимых авторов. Мне кажется, я подпала под чары с первой страницы, и до последнего слова меня не оставляло ощущение чего-то чудесного и всеобъемлющего.
Вряд ли ошибусь, если скажу, что это единственная книга, все герои стали мне как родные. Джейкоб - основной герой, чьими глазами и мыслями мы воспринимаем события книги - мучимый своими страхами и неуверенностью. Он пишет книгу о своей семье, Библию своей семьи. Он пишет ту самую книгу, которую я держу в руках. Джулия - его жена, человек, который потерял себя в быту семейной жизни и теперь пытается вернуть и прожить остаток жизни свободно.
Забавно, на самом деле, что а итоге она всё равно возвращается к жизни в браке. Кризис взаимоотношений, который пришелся на кризис личностей обоих партнёров, едва ли мог не закончиться разводом. Джулия была уверена, после 16 лет отношений, что больше никогда не выйдет замуж: "Я скорее умру!". Но правда оказалась в том, что одинокая жизнь ей ещё меньше пришлась по вкусу. Как говорится, не узнаешь, пока не попробуешь.
Трое детей: Сэм, Макс и Бенджи. Сложные, чудесные, ранимые. Они тонкие наблюдатели как и положено быть детям. Их замечания и мысли вслух - жемчужины произведения. Удивительно и трогательно Фоер показал детскую непосредственность и одновременно глубину осознания жизни: забота Макса об Аргусе; способности Бенджи давать ситуациям точные, меткие определения; не сформированное до конца, но уже серьезное отношение Сэма к любому вопросу.
Исаак. Его не очень много в книге. И в основном через призму внука и правнуков - американцев, бесконечно далёких от оккупированной Польши, концлагерей и голода. Не просто так на похоронах Исаака Джейкоб обращает внимание на небрежно незашнурованный ботинок раввина - на ботинок, как символ и память о том, что кому-то пришлось есть кожаные ботинки чтобы выжить, чтобы все они - вся семья Исаака - могла стоять на его похоронах.
Да, как уже ясно по именам - они евреи. И, думаю, большинству читателей будет сложно смириться со своеобразным радиационным фоном - еврейскими обычаями, еврейской историей, событиями в еврейском государстве. Но для меня, это было похоже на описание Five o’clock Tea в книге английского автора - никого же от этого не бомбит? Очевидно, что если автор рассказывает о еврейской семье, то вся ноша культурного и исторического багажа будет явно или неявно преследовать читателя. К этому надо быть готовым заранее и не браться за книгу, если не уверен в уровне своей толерантности.
Мне было интересно ближе познакомиться с культурой и мировоззрением евреев в целом. Я сделала для себя ряд открытий относительно разницы между евреями и израильтянами. Кажется, лучше поняла некоторых своих знакомых. Особо надо выделить сюжетную линию про землетрясение и войну на ближнем востоке. Сводки новостей, политические решения и реакции простых людей - иногда я забывалась и переливала так, будто всё это происходит на самом деле. Начинала пролистывать телеграмм-каналы в поисках информации или наоборот, боялась открыть новости. Я ещё очень многое хотела бы написать об этой книге. Про прекрасный пример того, как надо воспитывать детей. Про замечательные традиции, которые нужны каждой семье. Про любовь и какая она на самом деле сложная, если живёшь вместе уже так давно, что вспомнить о ней помогает только реконструкция самого романтического свидания за всю совместную жизнь. Про побег от себя, от жизни, от семьи, от мира. Или наоборот, поиск себя, своего места в жизни, семье и мире. Что в сущности, одно и то же и составляет всё человеческое Я.

Искренне полагаю Фоера одним из самых талантливых современных авторов. Необычная фокализация, искренняя любовь к своим героям, здоровая сентиментальность подкупают меня в его книгах. В вышедшем после долгого перерыва романе "Вот я" все это есть. Но есть и много еще всякого - хорошего и разного. Как мне показалось - это текст про распад и разложение вроде бы неплохих, необреченных на распад и разложение вещей. Распадается брак Джейкоба и Джулии, хороших, по большому счету людей, любящих родителей, искренне любивших друг друга. Деградирует религиозное чувство почти всех героев книги. Мучается болями старый пес. Рушится государство Израиль. Рвутся семейные связи... Причину автор видит в отсутствии искренности, непосредственной реакции, открытости людей. Это остается только у детей, чьими устами произнесены самые пронзительные слова в книге. Мне показалось, что самый большой недостаток романа - это его объем. Если бы автор остановился на середине, то получился бы очень качественный текст, семейная сага. Но роман вышел очень многословный, в нем очень много непонятной лично мне иудейской проблематики, нюансов отношений между американскими и израильскими евреями. Хочется отметить как по доброму относится Фоер к своими героям, даже когда они совершают дурные поступки, он продолжает любить их и писать о них хорошо.

«Вот я» - о глубоком, слоеном, как матрешка, кризисе, в котором есть три взаимосвязанных уровня. Первый: кризис брака, который переживают Джейкоб и Джулия. Тут все довольно стандартно, любовная лодка разбивается о быт, о рутину, о любимых детей. Высится стена непонимания, через которую трудно докричаться друг до друга. Самое страшное – это именно тихое, незаметное, подспудное угасание любви и взаимопонимания. Нет какого-то одного момента, после которого уходит любовь, просто кап-кап-капают обиды, отчуждение, слова и недомолвки. Ранящие слова или вообще отсутствие слов – что более губительно для брака? По Фоеру выходит, что отсутствие.

Тема немоты была одной из главных в предыдущем его романе «Жутко громко и запредельно близко». Я процитирую свой отзыв на эту книгу, и не из самолюбования, а чтобы поразиться точности совпадения: «Как опухоль, молчание расползается по семье Шеллов». В «Вот я» молчание действительно в конце книги превращается в опухоль в горле главного героя. Идея абсолютной искренности, которой супруги решили следовать в начале совместной жизни, абсолютно перечеркнута. Джейкоб даже не может признаться жене, что принимает таблетки от облысения, которые влияют на его либидо (с пространства в постели между ними, которое растет и ширится, и начинается гибель брака). Сдерживаемые, незвучащие слова прорываются в порнографическую переписку, в текст, в беззвучные, немотные слова. Кажется парадоксальным, что Джейкоб – писатель и сценарист – как будто разучился разговаривать, и об этом можно поразмышлять. (Возможно, привычка к письменной речи и ведет к утрате живой речи. Возможно, слово звучащее и слово написанное вообще имеют разные свойства.)Второй уровень – личностный кризис Джейкоба. Поскольку ему 40+ лет, удобно воспользоваться банальной формулой «кризис среднего возраста». Джейкоб устал от брака и детей, хотя любит их. Он устал от своего сериала, который приносит ему деньги. Он ничем не горит и не увлекается, у него нет сильных желаний. Он пишет в стол и боится кому-то показать свой текст. Он чувствует, что живет «чужую жизнь». Его лучшее в жизни воспоминание, самое полное мгновение – в клетке со львом. Он в тупике. Он сам для себя призрак.
«А потому что все было идеально. Он был отцом мальчиков, сыном своего отца, мужем своей жены, другом друзей, но кем он был себе?»Первые два кризиса знакомы почти всем, третий же весьма специфический. Назовем его кризисом еврейства. Он одновременно личный и общий. Как я поняла из книги, еврей не может быть просто человеком или просто американцем, он всегда будет «американским евреем». Джейкоб ощущает свое еврейство как груз, как связывающий канон. Надо все время таскать на себе бремя тысячелетней истории, гирю вины за холокост (парадоксально: устроили его немцы, а вину за то, что он живет, чувствует Джейкоб). Надо соблюдать религиозные ритуалы, которые без веры остаются только оболочкой. Надо все время оглядываться на Израиль. Надо все время быть человеком сообщества, а не частным человеком.
«Американские евреи пойдут на все, кроме исполнения догм иудаизма, чтобы привить своим детям чувство принадлежности к еврейству». Насколько я сумела понять эту сложную тему, Фоер видит кризис всего еврейства в постоянном расчесывании своей травмы. Педалирование темы враждебного окружения, отчужденность от всего остального мира, замкнутость на своих проблемах устарели. Движение вперед – это поиск новой идентичности. О ней скупо говорит в своей речи на похоронах раввин: это некая «праведность». Свое понимание «что значит быть евреем» дает 13-летний Сэм: «упрямая вера», «упрямое достоинство, «упрямая радость». Упрямство – ключевое понятие, ведь и само слово «Израиль» значит «борется с Богом». Кризис брака разрешается разводом, кризис еврейства – осознанием, что «братья больше были не его». Несколько строк о стиле. Несмотря на то, что слог Фоера не цветит и не красочен, он метафоричен. Метафорой становится не отдельное слово в тексте, а любой образ и событие. Они отражаются друг в друге, повторяются, перемигиваются. То автор сам сополагает их (землетрясение и развод как потрясение основ - самый очевидный пример), то подспудно провоцирует на это читателя. Почти все реальное, что происходит в книге, в то же время является знаком чего-то другого. Например, вернемся к теме немоты: опухоль Джейкоба как метафора вспухших, невысказанных, застрявших в горле слов. С ней соотносится язык глухонемых, которым владеет Джейкоб, о чем он умалчивает, и Джулия узнает об этом только после развода. То есть Джейкоб и есть в своем роде глухонемой, и, может, поэтому самые заветные мысли и чувства он поверяет бумаге. Еще несколько примеров.
Коллекция «предметов, которые больше внутри, чем снаружи», которую пара супругов собирает в начале брака, заброшена. То же самое происходит с их жизнью, она становится снаружи больше, чем внутри. Этот образ рифмуется с бизонами как метафорой брака: огромные чучела бизонов снаружи кажутся идеальными, но где-то сзади у них есть скрытая от глаз дыра.
Название компьютерной игры «Иная жизнь» - красноречивый намек не только на иную жизнь Сэма, но и на стремление его родителей жить другой жизнью.
Бар-мицва Сэма – это граница взросления, переход мальчика в мужчину. Так же и развод – это переход из одного состояния в другое.
Взрыв синагоги в игре рифмуется с подрывом брака родителей (если Сэм все же намеренно подбросил матери телефон).
Собака в системе образов книги соотносится с прадедом Исаака (беспомощность старости), детьми (параллель между дрессировкой и воспитанием) и самим Джейкобом (мы этого не знаем, но, возможно, последняя сцена для него как бы репетиция собственной смерти).
Можно поразмышлять еще об имени собаки (которое ведет к теме странствий и дома), атомной бомбе на собрании ООН, бомбоубежище и т.д.«Вот я» - умный, хорошо написанный, местами очень тонкий роман, который, правда, портят вкрапления порнографического содержания. К сожалению, финал книги вызвал во мне глубокое разочарование. Джулия счастлива в новой жизни, реализует свою мечту стать архитектором. А Джейкоб? Он так и не нашел выхода из своего тупика, не издал книгу, не запустил сценарий, не обрел женщину, а его новый дом таков, что дети называют его «домом плача». Финальная фраза намекает, что Джейкоб уже готов к смерти. И ради чего все это было? Все эти 700 страниц, поиски себя, годы общения с психоаналитиком? Чтобы все закончилось нулем. Признаться, по ходу книги я ассоциировала себя именно с Джейкобом, поэтому последние страницы оказались для меня гораздо более грустными, чем финал "Бесчестья", на который ссылается Фоер. Израиль после землетрясения воскрес, а Джейкоб погиб под его обломками...

Книга прекрасна, это чувствуется, поэтому я ставлю 5, но перевод, верстка, корректура - все это напрочь отсутствует. Издательству должно быть стыдно за то, что они себе позволили такое, и не с проходным автором, а с уже заслужившим любовь и доверие Фоером. Жалею, что не прочла в оригинале. Добавила бы фотографии некоторых совсем выходящих за рамки ошибок, но, к сожалению, здесь нет такой функции. Я советую вам дождаться другого перевода или читать в оригинале.

Этот роман я ждал весь 2017 год, с анонса его выхода на русском, и в декабре это случилось. Успели.Шестьсот страниц про евреев, семью, катастрофы. Тема «евреев» меня никогда меня особо не интересовала, тибетцы или буряты волнуют меня больше. Но у Фоера готов читать всё, люблю его.Главной темой в романе для меня была тема семьи, которую он буквально перепахивает несмотря на всю обширность поля. Самое главное, что делает роман — это задаёт прямые, неудобные, честные вопросы.Если я бы составлял список таких вопросов, он был бы таким:Что такое семья?Кого мы больше любим друг друга или наших детей?Где взять для любви линейку?Почему это не работает?Что такое боль?А есть что-нибудь кроме боли?Семья за пределами пары и детей это как?Как сказать детям о разводе?Как правильно проводить домашнее животное в последний путь?Где начинается и заканчивается личная и народная религиозность?Как общаться с родственниками на другом континенте?Какой альбом Fugazi лучший?Младенец не знает, что мать вынимает сосок из его рта в последний раз. Ребенок не знает, что в последний раз называет мать «мамуля». Мальчишка не знает, что книжка закрылась на последней в жизни сказке, которую прочли перед сном. Не знает, что вот сейчас утекает вода последней в жизни ванны, принятой на двоих с братом. Юноша, впервые познавая величайшее из удовольствий, не понимает, что больше никогда не будет невинным. Ни одна превратившаяся в женщину девушка не знает, засыпая, что пройдет четыре десятка лет, пока она снова станет бесплодной. Ни одна мать не знает, что в последний раз слышит от ребенка «мамуля».
Фоер бросает читателя в текст, и тот барахтается, но вскоре понимает, что это мелководье, а дальше самый восторг. Применяя десятки методик как нарративных, так и сюжетных автор показывает всю глубину и необъятность бесконечных полей жизни вмещающих в себя всё.

Новую книгу Фоера, мне, как поклоннику его творчества, пришлось ждать более десяти лет, и ожидание того стоило. Разумеется, до того, пока эта книга появилась на полках магазинов, я читал другие-большие романы, жуткую мистику, классику, фэнтэзи и при этом осознавал, что в них не хватает типичных для романов Джонатана Фоера вещей-простых вопросов, на которые главный герой не может найти ответ и сложных, но с простым ответом. Этот роман отчетливо перекликается с "Жутко громко..."-автор вновь повествует о катастрофе, но другого рода-разрушении семьи и землетрясении на Ближнем Востоке. Все события читатель видит глазами Джейкоба, мужа Джулии. Поначалу они кажутся идеальной парой-он работящий, заботливый и любвеобильный отец, она добрая и любящая мама и жена и всё у них так хорошо, что непременно должны дожить до появления правнуков и умереть в один день, но, как оказалось, достаточно небольшой пробоины, чтобы их брак пошёл ко дну. Автору удалось показать не поверхностно, а глубоко и подробно все те чувства, которые испытывают супруги, переживающие кризис отношений. "Вот я" - можно считать большим романом, потому что не верится, что это художественный вымысел автора, а не дневник реально существующего мужчины, который разочаровался в браке. Также эту книгу нужно прочитать каждому только потому, что она заставляет задуматься, кто ты в первую очередь для себя самого, понять, ради чего ты живёшь и стоит ли вообще жить, если в целом, как оказывается, жизнь- не фабрика по исполнению желаний.
Когда Джейкоб и Джулия впервые заговорили о своём разводе, финал стал предсказуем наполовину - останутся они вместе или все же разойдутся, третьего варианта я не видел, но Фоер бы, наверное, не стал издавать эту книгу, если бы развязка была ни как откровение или мораль в конце басни. Рекомендую эту книгу не только тем, кто переживает семейный разлад и неурядицы, а так же всем тем, кто любит задуматься смысле своей жизни, тем, кто любит читать произведения, которые не то чтобы задевают какие - то моральные и личные устои, а пробирает насквозь с такой силой, что хочется вышвырнуть эту книжку куда подальше, так как не верится, что может быть так горько или, наоборот, радостно. В любом случае, если я что-то преувеличил, этот роман никого не оставит равнодушным, я в этом уверен.

Замечательный роман про семью и не только. Очень сильное погружение в «еврейскую» тему, много тем для размышлений и внутренних диалогов с собой.В какой момент в семье может наступить кризис? Что может стать разрушительной точкой для уже устоявшегося лада, быта?
Вообще если вы лет этак 10 уже в браке, а то и больше, то может статься так, что «Вот я» читать даже опасненько. Книга может показать, что другие сценарии возможны. Хоть и прибегнуть к ним — болезненное дело.Мне ещё очень понравились многие моменты, которые подсветили мастерство автора. Например, то, как была описана смерть дедушки. Это в целом не спойлер, её там все долго ждали, так как он был уж слишком стар. Так вот как к этому подводилось, как об этом узнали, как автор преподнёс печальные подробности самого момента смерти… Ну и вообще всё то, что происходило вокруг в день похорон и после. Очень сильная и проработанная часть романа.И ещё. Считаю показательным моментом, когда книга особенно цепляет: я не ленюсь закрепить на LiveLib цитату. Очень сильный и мощный момент про речь родителей на свадьбе. Здесь очень много мудрости о семейной жизни, что просто, как говорится, дух захватывает:В болезни и здравии, —продолжил он [Ирв], —Джейкоб и Джулия, мои сын и дочь, бывает только болезнь.
<...>
В болезни и болезни. Вот этого я вам и желаю. Не ищите и не ждите чудес. Их нет. Их больше не будет. И нет лекарства от той боли, что всех больней. Есть только одно лечение: верить в боль другого и быть рядом, когда ему больно.

Молчание может быть таким же неудержимым, как и смех. И оно может накапливаться, как невесомые снежинки. И проломить потолок.Почему люди бояться развода? Почему готовы жить несчастными, но только бы не в одиночку? Почему брак становится несчастливым? Когда и как наступает момент выбора: или я, или брак? И как он проживается (отрицается)?
В романах часто встречаются супруги, которые почему-то, вот так вдруг, охладели друг к другу, и роман Фоера именно об этом, только без всяких «почему-то» и «вдруг». Как раз наоборот, Фоер без стеснения препарирует жизнь и смерть одной семьи, он заглядывает в души и головы главных участников этой драмы, выкладывает абсолютно всю правду именно такой, какая она есть, без прикрас и украшений. Полное и неукоснительное обнажение чувств и помыслов. О том как постепенно, даже незаметно, они становятся чужими людьми.
Здесь нет одного момента когда всё пошло не так, нет одной причины, которая разрушила брак. Также здесь нет всех ответов, это не справочник по тому как выжить в браке или спасти его. Нет, здесь представлена одна единственная история, одной семьи, не больше, но и не меньше. Это лишь один из возможных ответов на все эти почему.Вот я - это не демонстрация, а предложение себя, Вот я… твой, твоя. Вот я, такой какой есть и предлагаю тебе себя.
Невероятно сильно, чувственно и эмоционально. Об усталых взрослых и очень проницательных детях. Про сущность человека, его измученное Я. Про границы и понимание того, что вот так жить нельзя и нужно что-то менять, просто необходимо - иначе кранты. История о людях, о тех кто рядом, о семье, о том как легко потерять себя в ней. О том самом одиночестве в самой гуще толпы, когда нет чувства принадлежности к чему-то большему, чем ты сам.Первая часть, «до войны» - это эмоциональное исследование жизни. Это история мужчины и женщины внутри брака, то как они переживают (самоидентифицируют) себя супругами, родителями и отдельными личностями. Эта часть самая любимая, как по мне это и вовсе законченное произведение, не нуждающееся в последующих главах. Если же говорить о книге в целом, то она оставляет после себя звонкое ощущение пустоты, как внутри, так и во всем внешнем мире. Мир изменчив и не стоит на месте, а люди слишком сильно бояться пустоты, не терпят её. Это заложено в нашей природе.
Прожить не ту жизнь куда хуже, чем умереть не той смертью.И напоследок, про перевод - он просто ужасен! Огромное количество опечаток, грамматических ошибок и просто коряво построенных фраз со странным выбором слов. Да и сама форма оставляет желать лучшего, она чрезмерно витиеватая и тяжеловесная, есть моменты, когда текст словно бы теряет связь с реальностью. Я долго не понимала, что мне это напоминает, а потом увидела фамилию Мезина и до меня дошло, Маркус Зусак - Книжный вор . Помнится тогда я мечтала, о существовании Ада для переводчиков. Я всё ещё об этом мечтаю, потому что Мезин умудрился испортить очень хорошую книгу.

«Нет лекарства от той боли, что всех больней. Есть только одно лечение: верить в боль другого и быть рядом, когда ему больно. Кто поверит моей боли? Кто будет рядом?»
⠀
Да-да, я вас понимаю. Порой приходится буквально раниться о строки Фоера в попытках продраться к искомому смыслу. Но поверьте, это только сначала.
⠀
Первые 50 страниц терпения и ты вознаграждён. В середине переждать нервотрёпку из скуки и тебя снова пускают дальше.
⠀
Возможно, это даже своеобразный майнд-контроль - естественный отбор, проявляющий способность читателя к абсолютной эмпатии. Третий раз прошла всё это у Фоера. Опять офигела от его честности, надрыва, глубины, эмоциональности и таланта.
⠀
Поднятая в романе тема болезненная. Кровоточит, саднит, чешется и печёт.
⠀
Трагедия развода, на фоне трагедии жизни, на фоне глобальной трагедии в Израиле, на фоне общей трагедии еврейской судьбы и в силу этого естественной меланхолии.
⠀
600 страниц быта, мыслей, слов, чувств, вины, смыслов, оборванных диалогов, положенной ортодоксальности, материков и поколений.
⠀
И одной собаки, которую в конце книги я оплакала почти как свою. Потому что всё точь-в-точь. И это невыносимо...
⠀
Честно? На экваторе книги я собиралась её отложить. Отложить так, чтобы никогда к ней больше не вернуться, не притронуться даже.
⠀
Из-за нудности, которой мы все так или иначе грешим. Очевидность этого резала глаз.
⠀
Однако я довела начатое до конца. Стойко выдержав тонну отступлений, почти с нервным тиком от кучи подробностей.
⠀
Лично мне последние главы всё искупили. Не в бровь, а в глаз. И это то, за что я люблю этого автора. И зачем каждый раз о него ранюсь.