Читать онлайн Любовь длиною в жизнь бесплатно

Любовь длиною в жизнь

Глава 1

Телефон в сумочке настойчиво трезвонил, а я продолжала делать вид, что занимаюсь особо важными делами. Или сплю, или нахожусь в душе, или просто не слышу.

Но тот, кто звонил, никогда не понимал главного – если человек не отвечает, то занят, а может, просто не хочет говорить. Однако Резанов Виктор Сергеевич считал, что как только его имя высвечивается на экране телефона, то все обязаны бросить дела и уделить ему столько личного внимания, сколько он захочет сам. От собеседника требовалось только слушать, вникать и иногда кивать. Кстати, последнее было необязательно, потому что требовались безоговорочное подчинение всем правилам и вера в то, что сам Резанов прав.

Так было со всеми, даже со мной… А ведь я не партнер по бизнесу, не личный секретарь или помощник, а дочь. Но Виктор Сергеевич своих принципов не менял. Никогда.

Проведя пальцем по стеклу, проделала след, который до этого сделала капля воды. За окном был поздний вечер, третий день шел ливень, а я как закрылась в квартире после приезда, так и не выхожу никуда.

Да и зачем? У меня отпуск, который медленно перерастает в поиск новой работы. Еду мне привозят либо готовую, либо круглосуточный магазин осуществляет доставку прямо до двери. Встретиться с друзьями? Выбраться в кафе, караоке или ресторан? Увы, это не мой вид отдыха, да и друзья… Нет их в моем окружении уже очень давно. Так, пара товарищей, с которыми мы периодически созваниваемся, но и они теперь остались в моей той, прошлой жизни.

Небо рассекла яркая вспышка молнии, которая на мгновение озарила двор. Даже прилипла к стеклу сильнее, наслаждаясь погодой. Не хватало мне этого, не хватало.

Прилетев на несколько дней из-за океана, я неспешно тянула за собой чемодан, с небывалой завистью смотря, как родственники после долгой встречи обнимаются. Как раздаются радостные возгласы тех, кто скучал. Меня никто не ждал, потому что поездка оказалась внеплановой и той, которую хотелось перекладывать все дальше и дальше. Я в свое время убегала из этого города, от своих воспоминаний, рушила все малочисленные отношения, чтобы никогда не возвращаться. Смешно, но вернулась туда, откуда и началась моя непростая история, которая выжгла мне душу до самого основания, оставляя неприятный след и дикую пустоту внутри…

Постучав пальцем по стеклу, слезла с подоконника и поплелась в коридор. Именно там лежала сумка с телефоном, который я взяла в руки и несколько секунд смотрела на имя звонившего.

Как давно мы общались в последний раз? Кажется, это было в другой жизни… Долгие восемь лет поздравляли друг друга с днем рождения, отправляя открытку или записывая послание в сообщения. На этом все…. И лично я нисколько не жалею, что отец в свое время предпочел бизнес, откупаясь от меня деньгами. Я довольно быстро выучила главный урок своей жизни: «Дают – бери, бьют – беги». Поэтому все перечисления на карту брала с особой радостью, но не тратила на то, на что привычно было тратиться молодой девушке, оставшейся одной в большом городе, где было много соблазнов. Я копила и училась в престижном институте страны, имея представление, куда потом пойду и для чего нужны знания. С третьего курса стала участвовать в конкурсах. Через некоторое время несколько мелких из них выиграла, зарекомендовав себя в очень узком кругу людей, и даже получила право стажироваться и работать за границей. О да, это самое право я буквально выгрызала у других, помня, что этот шанс будет единственным!

Но время быстротечно. Не успела оглянуться, как и дополнительное обучение прошло, затем подписала договор на работу в довольно неплохой фирме, научилась работе в команде, придумала несколько ярких макетов… А контракт уже завершился. Когда мне передавали документы, я не могла понять, почему так быстро? Однако стоило вникнуть в суть слов, как поняла, что меня отправили в отпуск, позволяя повидаться с родными и подумать над тем, буду ли я возвращаться. Даже не так. Меня ждали уже на постоянной основе! Приятно ли было? Это еще мягко сказано! Я была настолько окрыленной, что купила этот билет в один конец, пока не поняла, что наделала. Но было поздно, самолет, который вез на родину, не остановишь и не развернешь.

И кто же меня дернул приезжать именно сюда? Неужели во всем мире не нашлось других мест для отдыха?

Наверное, в первую очередь приехала потому, что хотела повидаться с самым близким и дорогим мне человеком, которого нет рядом со мной очень и очень долго. Ну и все, больше же ничего не держало! Я даже никому не рассказывала о своих планах!

Телефон в руках снова ожил… Поморщилась, даже мысленно не представляя, о чем мы можем говорить?

– Да? – отвечаю нерадостно.

– Ты там уснула, что ли? – как давно не слышала этот голос и не слышала бы столько же.

– И тебе привет, – прислонилась спиной к стене и подняла глаза к потолку.

– Нужно, чтобы ты приехала в город к концу следующей недели, – отчеканил отец, которого уже давно зову по имени отчеству.

– Для чего? – спросила без особого интереса.

– А это ты узнаешь после!

Вот и весь разговор, который мне совершенно не нравится. Во-первых, зачем я вдруг могла понадобиться спустя столько лет? И, во-вторых, как-то беспокойно мне от того, что Виктор Сергеевич не хочет ничего рассказывать.

Положив телефон туда, откуда он был взят до этого, снова вернулась в комнату и залезла на подоконник. По крайней мере, до конца этой недели меня точно никто трогать не будет, смогу окончательно привыкнуть к новым условиям, пройти акклиматизацию и просто побыть наедине с собой.

Ближе к вечеру, привычно сев за стол в окружении свечей, так как свет включать категорически не хотелось, открыла ноутбук, чтобы посмотреть почту. Надо же, отец скинул приглашение на благотворительный вечер, который состоится через неделю в субботу. К письму шли указания с тем, в чем должна быть и как нужно себя вести.

Письмо закрыла моментально, не дочитала даже половину короткого текста. Все потом, когда смогу принять неизбежность ситуации, в которую попала. Сейчас же меня интересует другое, проект небольшого дачного городка, за который я взялась совсем недавно. Пришли требования и пожелания заказчиков. И если получится, я смогу обратить на себя внимание, а может, даже победить.

Зачем? Может, чтобы доказать, что достойная? Или же доказать самой себе, что могу, что умею? И снова возвращаюсь к первому пункту – мне важно посмотреть в глаза отцу и другим людям, видеть в их взгляде восхищение, а может, и сожаление, что когда-то со мной они так плохо поступили.

Тут я искренне рассмеялась и отвернулась от экрана.

Этого не будет, возможно частичное признание, но не более того. Ведь все эти мысли – мои детские мечты и несбывшиеся желания. Никто и не вспомнит неудачницу Милку, которая всегда приходила за полчаса до начала уроков, зубрила материал так, что могла назвать даже страницу и абзац пересказанного ранее текста. Ну и, конечно же, уже никто не будет в меня тыкать пальцем, как в ту, которая призналась мальчику в любви, а он выставил ее на посмешище.

О да, это все я, та маленькая девочка, которая много плакала и пряталась, которую не понимали. И та я выросла во взрослую самостоятельную девушку, которая до сих пор боится людей, боится доверять и не может простить. Никого и ничего.

Почти до трех утра я просидела над документами и требованиями, которые были присланы на почту. Многое оставалось непонятным, где-то мне предстояло конкретно так попотеть и подумать. Возможно, мысленно проект будущего элитного поселка я частично себе и представляла, но этого было мало, ничтожно мало. Нужно учесть особенности людей, которые захотят там поселиться. А для этого мне нужно что? Больше информации. Ее я затребовала, написав ответ. Возможно, глупо, кто-то окрутит пальцем у виска, но я привыкла работать именно так. Дом возвести можно хоть сейчас, нарисовав его будущий проект на коленке, только что дальше? Как в нем жить, если рядом не будет нужной инфраструктуры, хотя бы частичной? Избалованные люди будут смотреть на нее в самую первую очередь. И, пожалуй, порадую их.

Ложиться спать не было никакого смысла, так что дождалась, когда начнут ходить первые автобусы, достала цветные резиновые сапожки, плащ и свой огромный зонт, под которым можно было прятаться не только от дождя, но и от посторонних глаз.

Закрыв дверь в квартиру, быстро спустилась по лестнице, чтобы совсем скоро оказаться на улице. Было уже светло. Редкие машины попадались на дороге, а прохожих так и вовсе не было. В автобусе помимо кондуктора был еще мужчина в возрасте, который явно досматривал свой сон, прислонившись головой к стеклу.

Я выбрала самое отдаленное место, отвернулась к чуть запотевшему окну и стала рассматривать город, который за время моего отсутствия не сильно изменился. Прошла частичная реконструкция старых зданий, где-то облагородили парк. Но старые дома и деревянные избы как стояли в центре города, так и продолжали стоять, конкурируя с новомодными высотками. Смотрелось, на самом деле, паршиво и негармонично. Творческая половина во мне бурчала вполголоса, показывая недовольство.

Приходилось поджимать губы, чтобы вслух не высказать того, о чем думаю, и периодически прикрывала глаза, стараясь не смотреть на совсем уже выдающиеся архитектурные решения.

Автобус же продолжал медленно ехать по улицам города, собирая ранних пассажиров, которых с каждой минутой становилось все больше и больше. Но на конечной остановке, куда я приехала, осталась одна.

Раскрыв зонт и скрываясь от мелких и противных капель дождя, я пошла вдоль дороги по асфальтированному тротуару. Мимо храма из белого камня, мимо позолоченных куполов и закрытых ворот. Мой путь шел дальше, туда, где за покосившимся забором давно не разговаривают, где нет громких разговоров, но отчетливо слышны шелест листвы и пение птиц. Там, среди молодого березняка по одной стороне и ельника по другой, меня ждали. По крайней мере, мне хотелось в это верить, потому что спросить уже не могла.

– Привет, – прошептала, наклоняясь над фотографией красивой женщины, которая ушла слишком рано. – Вот я и приехала, как обещала.

Помню, что хотела сделать это раньше, прекрасно зная, что сюда кроме меня никто не придет. И не смогла… испугалась или же в очередной раз ударилась в депрессию. Не важно.… Не смогла и все. Зато сейчас силы откуда-то появились, как и желание поговорить.

Убрав зонт в сторону, стала вырывать пучки ненужной травы, убирать ветки и сухие листья и говорить, говорить, говорить… Обо всем, с самого начала! Об учебе, работе, бесконечной борьбе за право быть лучше, о борьбе с собой и своими мыслями. Просто говорила, делясь тем, что наболело за долгие и долгие годы.

Сколько я пробыла здесь – не знаю. Только после того, как силы неожиданно закончились, опустилась на скамейку и замолчала.

Из-за туч, что с самого утра нависают над областью, пришлось уехать раньше. Да и замерзла, продрогнув до костей. А весь оставшийся путь думала о том, что так и не спросила, почему бабушка так рано сдалась, почему завершила борьбу. Ведь был шанс, был!

Но спрашивать уже не у кого…

Дома привычно для себя уселась за компьютер, только теперь с одной целью – побольше узнать о предстоящем мероприятии и людях, что туда придут. Я должна быть готова столкнуться лицом к лицу с теми, кто когда-то методично разрушал мою жизнь, унижая и затаптывая в грязь. Всех лицемерных одноклассников помнила очень хорошо до сих пор.

Глава 2

С горькой усмешкой и полным разочарованием отложила от себя ноутбук. Мероприятие, на которое должна буду приехать, было самым пафосным местом, где соберутся все акулы нашего региона. И ведь название какое придумали? А? Благотворительный бал! Судя по тому, что намечается – благотворительностью и заботой о тех, кто действительно в этом мероприятии нуждается, заниматься не будут. Это будет лишь показ мод – где каждый станет хвастаться своим дорогим фирменным платьем или новыми часами от известного бренда.

И несложно догадаться, что в этом обществе буду чувствовать себя крайне неудобно. Потому что в настоящий момент в тысячу раз беднее этого сборища, но умудрялась переводить каждый месяц небольшую сумму фонду помощи детям и женщинам. Да, капля в море, так себе помощь, но кому-то и этого будет более чем достаточно.

Настроение испортилось окончательно, а сил моих хватило только на то, чтобы взять свой рабочий блокнот с белыми страницами, карандаш, который предварительно наточила так, чтобы кончик грифеля был максимально острым. Первое, что сделала, стала записывать в углу страницы требования. Пока только те, что помнила. С другой стороны под восклицательным знаком писала свои замечания, идеи и пометки. Так мне было работать в разы удобнее, когда все перед глазами.

А дальше дело было за фантазией, практикой и идеей, которые черпала у своей команды до того, как уехала в отпуск. Вообще я любила работать в тишине и одиночестве, но моя профессии требовала обратного. Так что приходилось выходить в люди: ездить к заказчикам, вести переговоры, спорить до хрипоты, доказывать свою правоту. Как говорил Сэм, у меня есть чуйка, позволяющая работать не так, как это делают другие. Именно она помогла нашему совместному проекту выбиться в число победителей и отобраться на конкурс. Кстати, за нее нам обещали хорошие деньги, которые мне будут как нельзя кстати. Накопления в приличном размере имелись, но сейчас, сидя в бабушкиной квартире, которой требовался ремонт, думала о том, как буду жить дальше. В любом случае недвижимость, которая досталась мне по наследству, чаще пустовала, чем ей пользовались, а значит – ее можно продать и купить то, что подойдет. Но не здесь, совсем не здесь.

Однако загадывать не спешила. Такие важные решения должны принимать, когда на горизонте нет особо важного дела. А у меня была встреча с отцом, которая может обернуться не только конфликтом, но и чем-то похуже. Не верила я в то, что нужна просто так, потому что по мне соскучились. Не верила и надеялась этой встречи избежать, но напоминания от отца шли каждый день. И имели они не просительный характер, а требовательно-убедительный.

До конца следующей недели я безвылазно провела дома. Придумывала, чертила, рисовала, вырывала листы из блокнота и жгла, поднося их к маленькому пламени от свечи. Все, что сейчас выходило из-под моей руки – было не тем. Каким-то неправильным, обыденным, стандартным. Хотелось изюминки, необычности, яркости, но и элитный поселок – это не город. Тут нужно было оставаться в пределах данных, которые прислали инженеры. Так что голова моя работала много, а на прогулку выделялось крайне мало. Да и лето в этом году очень дождливое, серое, под стать моему настроению.

Конечно, как бы ни хотелось мне отсидеться, пришлось выбраться в бутик за платьем. Оно должно быть обязательно черным, не сильно открытым, скорее скромным. На наряд мне даже выделили хорошую сумму денег, сказав, чтобы не забыла про обувь и верхнюю одежду. Ну да, мой гардероб совсем не подходил под стандарты элиты, которая будет на приеме.

Однако бунтарский дух мне был знаком с малых лет. Он сидит где-то глубоко, больше проявляется в упрямстве и желании идти наперекор другим. И, когда в магазине не подобрала себе нужного платья, решила остановить свой выбор на вечернем брючном костюме. Как и просил Виктор Сергеевич – он будет черным!

Примерив удлиненный пиджак и широкие брюки, осталась очень довольна! Сразу же попросила к наряду кремовую или нежно-розовую блузку, туфли на устойчивом каблуке и клатч.

Образ вышел нестандартным, совсем непривычным, но очень гармоничным. Отметила, что для моего достаточно высокого роста – это самый оптимальный вариант!

В конечном счете, в этом же магазине нашла подходящий по размеру и цвету плащ. Несколько раз прошлась по залу, привыкая к колодке и каблуку, отмечая все нюансы, готовая в любой момент распрощаться с неудобной обувью. Но нет – все вышло очень даже удачно. Надеюсь, вне стен данного бутика туфли жать не будут!

Собственно – это было только малой частью того, что сделала. Нужно еще записаться к парикмахеру, найти визажиста, сделать ногти…. И даже знаю, почему же я так сильно зацепилась за то, чтобы быть красивой.

Точнее, не так, чтоб быть красивой для других. Свою внешность, как и себя, не считала непривлекательной. Но длинные ногти мешались при работе, волосы часто убирала в хвост или затягивала в пучок на макушке. Одежда максимально удобная, ведь приходилось много ходить, часто посещать стройку, следить за тем, чтобы твой уникальный проект таким и оставался до конца.

Кстати, неплохо бы съездить на объект и лично посмотреть, где собрались возводить поселок, который станет центром отдыха людей с толстыми кошельками. О да, папа там тоже захотел прикупить домик… очередной.

За сутки до мероприятия Сергей Викторович снова позвонил. Хм, зачастил!

– Слушаю, – ответила без особого энтузиазма, потому что два часа назад пришел образ, который спешно пыталась запечатлеть.

– Ты прилетела? – уточнил он, как всегда забывая об элементарных правилах приличия.

– Да, – ответила, закусив губу и чертя карандашом набросок.

– Готова к завтрашнему вечеру? – еще один вопрос, которые отвлекал.

– Все по инструкции, – отчеканила.

– Тогда за тобой приедет машина, – отозвался отец.

– Сама доберусь, – не согласилась с ним и отключила звонок, чтобы моментально погрузиться в творческий процесс с головой. И не сложно догадаться, что отдалась ему до самого утра, зато сделала то, что и задумывалось ранее. Нарисовала отдельными элементами дома, сделала наброски, приблизительно продумала местонахождение тех или иных объектов. По всему выходило – круто!

На то, чтобы поспать, у меня было не так много времени, потому что сборы займут в два раза больше. Но на три часа я все же растянулась на кровати, чтобы сползти с нее потом, когда громко и требовательно зазвенит будильник.

А дальше спринтерский забег до ванной, быстрые сборы и подъехавшее такси через десять минут, которое и отвезло в салон красоты. Удивительно, но сейчас можно было одновременно делать и маникюр, и педикюр, еще и бровями заниматься. А как только часть процедур мне сделали, перешли ко второй половине – прическа и макияж.

Думала, что таким темпом опоздаю куда угодно, но девушки сработали слаженно, даже таксист, ожидавший меня минут десять, не стал ругать. Оценил мой внешний вид, понятливо кивнул и повез в сторону нового дома музей.

Здание – так себе. На мой взгляд, огромное количество стеклянных окон не приносит ничего, кроме парилки внутри помещения в знойный день и грязных разводов во время дождя. Ну да ладно, не мне судить, не мне решать.

Выбравшись из такси, остановилась около ступеней, ведущих наверх, и поджала губы. Вот и настал момент, когда прошлое меня настигло. Ну, как прошлое? Воспоминания, довольно неприятные и болезненные, ведь сегодня я смогу увидеть тех, с кем когда-то училась в одной гимназии. Да-да, папа был щедрым родителем, который любил рассказывать своим сотрудникам, где именно учится его ребенок. Хвалился как мог, и учиться меня заставлял так – чтобы другие завидовали. Не дети, нет, взрослые. Это был его козырь, его личная вершина на Олимпе, которая лично мне ничего хорошего не принесла. Сколько раз я приходила к нему в слезах, прося перевести? Не сосчитать! В ответ получала только молчание, которое сводилось к скандалу и обещанию устроить мне трепку. Что и говорить, я даже на колени падала, однако не проняло ничего, статус и желание выглядеть лучше других оказались выше благополучия и душевного равновесия дочери.

Преодолевая ступеньки, я вдруг почувствовала в себе какое-то железобетонное спокойствие. Даже головная боль, которая мучила с самого утра – отступила. Надо же, какое холоднокровие проснулось! Никогда не думала, что оно может проявиться в этой сфере. Обычно я такая решительная и собрана на переговорах, потому что боюсь что-то упустить.

Дверь мне даже открывать не пришлось, это сделал высокий мужчина в черном костюме, который проверил у меня пригласительное. Сильно удивился, что принесла его в электронном формате, но, сверив мою фамилию со списком гостей, отступил в сторону.

– Приятного вечера, – проговорил он слишком уж добродушным голосом.

– Благодарю, – ответила и сделала первый шаг внутрь.

Помпезно, дорого и безвкусно. Вот и все, что нужно было знать об этом мероприятии. Ах да, я уже говорила о том, что каждый гость придет сюда не просто так, а показать свою цену? Так что многие девушки, да и женщины с маниакальным величием то поднимались, то спускались по глянцевой широкой лестнице, которая вела на небольшой балкон. Останавливались перед зеркалом, крутились, позируя вспышкам фотокамер, поворачиваясь выгодным для них ракурсом.

Сдав плащ, я осторожно пошла сквозь гостей на поиски отца. Задерживаться здесь мне совершенно не хотелось – не мой уровень. А вот поговорить быстро – очень даже.

Увы, так сразу сориентироваться в толпе мне не удалось. Да и сколько лет мы не виделись? Не уверена, что смогу сразу же его узнать. Достав телефон, набрала нужный номер и отошла немного в сторону.

– Ты где? – уточнил Виктор Сергеевич.

– В вестибюле у лестницы, – вздохнула и добавила, – рядом с огромным цветком, он тут один.

– Сейчас тебя встретят.

Да? Даже не лично? Удивительно просто!

Ждать, правда, пришлось недолго. Перед моим носом довольно быстро появился молодой человек с наушником в ухе.

– Милана Викторовна? – уточнил он и дождался утвердительного кивка. – Следуйте за мной.

Что ж, ладно. Мне даже интересно, для чего именно меня сюда пригласили!

Мужчина вел меня через огромный зал, на стенах которого висели картины. Наверное, в любой другой бы ситуации я даже задержалась, но приходилось чеканить шаг. Зал сменился длинным коридором, а звук наших шагов приглушала красная ковровая дорожка. К слову, громкий смех можно было бы расслышать в любом случае, как и голоса людей, обсуждающих что-то.

Среди них я не могла до конца определить, где голос отца. Телефонный разговор часто искажает звук, да и смех… Со мной в таком настроении и не говорили никогда.

Мужчина, что провожал меня, замер у белой двери и после короткого стука опустил желтоватую ручку вниз, пропуская меня вперед.

Я переживала, что не узнаю Виктора Сергеевича? Была не права. Вот оно, пренебрежительное выражение на лице, скривившиеся губы, которые пытаются разъехаться в приветливой улыбке. Не выходит, рот перекосило. Отец даже встал с красивейшего кресла, а я продолжала смотреть ему строго в глаза.

Лицо его сильно изменилось, расширилось, появился чуть висящий подбородок, глаза поблекли, но остались такими же злыми, как и много лет назад. Голова совершенно лысая, а брови седые. Он больше не был тем статным мужчиной, которого я помнила, годы взяли свое. Время никого не пощадило.

– А это Милана, – все же выдавил отец.

Тут уж пришла моя очередь повернуться чуть в сторону и рассмотреть собеседников Виктора Сергеевича.

– А дочка похорошела! – внес вердикт мужчина, который был того же возраста, что и мой отец. Но в отличие от родственника выглядел свежее, моложе даже. Лицо тронули морщины, но они ему шли, придавали солидность и серьезность. Глаза только были более теплыми.

А вот сидевший рядом с ним мужчина смотрел на меня прямо в упор. Разглядывал с ног до головы, точно так же, как и я его. Сколько лет прошло, а? А взгляд все тот же – немного наглый, в то же время ленивый. Голова чуть опущена вниз, и из-за этого кажется, что меня оценивают. Из молодого сопливого мальчишки этот человек превратился в статного мужчину, от вида которого даже сейчас мое сердце заходится в бешеном ритме. Как там говорят? Первая любовь – любовь последняя? Это мой случай, когда до сих пор любишь так же сильно, как и ненавидишь.

– Садись, – произнес отец, указывая на стул рядом с собой.

Прошла по ковру, удобнее уместилась на указанном месте и стала ждать… Приговор! Да, теперь я ждала именно его, потому что таких встреч просто так не бывает, да, Марк?

Глава 3

Когда я перешла в новую школу, то сразу поняла – мне не найти себе подруг. Даже одну. Если сравнивать меня и других учащихся – то просто белая ворона, прилетевшая не в свою стаю. До сих пор помню, как тяжело было уходить из старого класса, переезжать в новый район и идти в элитную гимназию, стоимость обучения в которой на тот момент съедала внушительный бюджет отца. Но он преследовал какие-то свои цели, раз отдал меня на воспитание своей матери, но очень сильно влезал в мою жизнь.

Если Виктору Сергеевичу хотелось, чтобы маленькая Милана танцевала – ее вели в соответствующий кружок. Если необходимо, чтобы рисовала – вели в другой. Не было выбора, как и сил с этим бороться. Помню, бабушка осадила его, сказав, что сын издевается над внучкой. Те крики я помню до сих пор… Отец пригрозил меня от бабули забрать, шипел как змей на собственную мать… Ей пришлось отступить, чтобы я жила с ней и дальше.

Так вот, новая школа, современный ремонт, дорогое оборудование. Учителя высшей категории, походящие стажировки, участвующие в конкурсах и занимающие призовые места. И дети – не знающие правил приличия, которые могли встать на уроке и уйти, прекрасно понимая, что на многое взрослые закроют глаза. Хамили и грубили, откровенно вели себя, могли смеяться, срывать уроки.

Мне было дико, когда на первом же уроке в классе осталось всего девять человек от всего коллектива. Я видела, как чуть заметно прикрывает глаза учитель, когда ученики один за другим вставали и уходили. Видела, как молодая и красивая женщина сжимала челюсть, чтобы ничего не сказать вслух, и с тоской смотрела в окно несколько минут, прежде чем продолжить урок. Она, кстати, потом уволилась, как и многие другие. Не смогла просто смотреть на безобразие, творящееся вокруг, не могла оценивать учеников по высшему баллу, когда они для этого не сделали ничего! Оставались самые стойкие, те, кому было плевать на других, те, кто работал ради себя или своей семьи, полностью отключая в себе человеческий фактор, становясь слепыми к поступкам и действиям.

Я такой никогда не была плохой ученицей. К урокам готовилась основательно, зубрила так, чтобы ко мне невозможно было придраться. Отвечала у доски, писала тестовые и контрольные задания на «отлично», участвовала в конференциях и готовила проекты. Мне было интересно, особенно когда на меня взрослые обращали внимание. Еще бы, мы участвовали везде, где только можно. Мое имя знала вся школа. И учителя ставили заслуженные оценки, в то время как другим их попросту рисовали, но вот уважения в классе я не заработала.

– Что? – смеялась одна из одноклассниц. – Папочка смог оплатить школу, но у него не осталось денег на одежду?

То же самое касалось рюкзака, затем сумки, обуви, спортивного костюма. Да всего! Возможно, по их меркам я одевалась не в том магазине, не носила трендовой одежды, не ходила к стилистам. Но, несмотря на все вышеперечисленное, не чувствовала себя хуже или ниже. Ученики же видели во мне отщепенку, с которой не разговаривали, над которой всегда шутили, которую доставали на контрольных и самостоятельных работах. Потому что перемена – это одно, на ней можно делать все, что угодно. А работа на оценку – другое. И ты, Милка, будь добра – не капризничай, не отворачивайся, а предоставь тетрадь.

Увы, но в такие моменты не было помощи со стороны человека, который должен контролировать работу учеников. Вялые попытки имелись, но не более того. Даже мою мольбу в глазах не замечали, ведь садилась на первую парту перед учительским столом, а самые наглые могли сесть рядом со мной и начать списывать. И спасения не было!

Потом стало еще интереснее. Попросту давали работы, требуя моментального решения. И как мне делать чужие работы, еще и свою успеть? Никак! При этом учителя стали даже из класса выходить, видимо, ожидая, что учащиеся без ее присутствия смогут из учебника списать, но они шли совершенно другим путем. Зачем открывать книгу и вникать в смысл формул, когда можно пристать к одному конкретному человеку?

Отказав впервые, я словно подписала себе приговор – издевательств стало больше, а мои слезы нескончаемым потом текли каждый вечер, стоило только вернуться из всех кружков и обнять бабушку.

На второй разговор с отцом я набиралась сил долго и пошла к нему только тогда, когда к смешкам прибавились еще и толчки в спину. И не важно, иду я просто по коридору или поднимаюсь по ступеням. Могли сделать подножку, ударить, поднимая мои падения на смех.

Выслушали ли меня тогда? Нет! Накричали? Да! Заставили терпеть? Да! Выставили за дверь? Снова да!

Как он тогда сказал? «Я скоро поднимусь выше, и весь город будет у моих ног». Вот только лично мне от этого не было ни тепло, ни жарко. Плохо было сейчас! И, что ужасное, с этим «плохо», мне придется как-то бороться самой.

Идя домой с низко опущенной головой, я впервые поняла, что внутри меня что-то меняется, надрывно щелкает, стирается грань «до» и «после». Уже дома, когда сидела на кухне с чашкой чая в обнимку и смотрела сквозь бабушку, что с тоской сжимала ладонями салфетку, понимала – дальше будет хуже.

Взяв телефон, я позвонила в балетную школу и сказала, что больше не приду. Бабушка ахнула, зажимая рот ладошкой, а мне было… уже все равно. Мне нужна была секция, где научат обороняться, где покажут, как стать сильным и выносливым. Пусть не физически, но морально. Через несколько дней я нашла то, что искала. Кружок по рукопашному бою в старом здании спортивной школы, куда ходят только те, кому действительно интересно. И как я – по необходимости.

Именно в тот момент, будучи маленькой девочкой, прекрасно понимала, что за меня никто и никогда не постоит. Только я сама.

Тренер, как сейчас помню, взрослый мужчина, долгим взглядом рассматривал меня: угловатую, обиженную на весь мир, замученную. Он не стал спрашивать, почему пришла одна, наверное, понял все сразу и разрешил приходить на занятия.

Именно с того момента я стала пропускать факультативы, на которые ходила одна. Направляла все свои силы на то, чтобы выучить новый прием или пробежать нужное количество метров за отведенное расстояние. И нет, я не хотела пойти на соревнования. Там мне точно делать было нечего, с этим справлялись остальные. Было другое понимание – страшное, жуткое до ужаса, но оно пришло сразу: скоро мне придется убегать от толпы. И я должна убежать!

Первая неприятная стычка произошла перед летними каникулами.

Я тогда уже довольно долго занималась, обрела хоть какие-то очертания в фигуре, стала чувствовать себя более уверенной. До конца четверти оставалась неделя, когда я, выйдя из школы, попала в оцепление девочек. Им не понравилось, что я стала засматриваться на самого классного парня в школы. Но… он как-то сам притягивал взгляд, хоть прекрасно понимала, не по мою он душу. Одноклассницы вились вокруг него, как пчелы, точно так же, как и девочки из старших классов. Он покорил всех своей немного кривоватой ухмылкой, пошлыми шутками, умением красиво ухаживать. Мне же нравились его глаза, чуть прищуренные, с хитринкой. Но смотрела я на Марка тогда, когда он этого не видит. К сожалению, я не подумала о том, что в этот момент за мной мог наблюдать кто-то другой.

– Ты чего в его сторону косишься? – я тогда не понимала, что они ко мне прицепились. Только со временем дошло – это был повод, не более того.

– Не кошусь, – буркнула, думая над тем, как бы уйти. Но куда там, казалось, людей прибавилось, или это уже моя фантазия разыгралась? Находиться в центре круга было противно и страшно. Пальцы предательски тряслись, пришлось сжать их на лямках рюкзака, а вот ноги – ноги меня подводили. Как и голос. Быть одной против всех оказалось страшно до дикости.

– Что ты там говоришь? – вперед вышла Света – она же и была заводилой, той, в чью сторону Марк даже не смотрел, хотя она делала все возможное и невозможное.

Сжала губы, не желая отвечать. За и зачем? Раззадорить? Мне этого не нужно.

Тогда Света решила сделать несколько шагов в мою сторону, чтобы замахнуться и ударить. Видела, как замахнулась, сжимая пальцы в кулак, лицо даже ее запомнила, полное ненависти. Словно это я виновата в ее провалах и неудачах.

Успела отступить, слыша, как нарастает гул в ушах, как с каждой секундой становится все тяжелее и тяжелее дышать. Отступила, чтобы получить сильный толчок в спину и следом налететь на девушку, повалить ее. Вот тогда я и осознала весь ужас, который происходил. Потому что Света на ноги подскочила быстрее, чем я. Ударила первой так сильно и быстро, что я чудом успела накрыть голову руками…

Выбраться из круга оказалось сложнее, чем подняться на ноги. Если со вторым я даже справилась, потому что Света отступила, то вот на первое уходили все силы. Толчки, оскорбления, громкий смех били наотмашь со всех сторон. Лишь чудом смогла вытолкать одну девочку и броситься вперед.

Уроки тренера не прошли даром, я бежала так, как никогда ранее, прекрасно понимая, что никто не сможет догнать, даже если попытается. Именно тогда впервые ноги принесли меня не в дом, а в тренерскую, к Григорию Ивановичу, который обнял так крепко, как никто и никогда, который вытирал разбитую скулу, мазал появившиеся синяки, когда я ревела, сидя рядом на табуретке.

С того момента наши занятия немного изменились. Меня учили отбивать атаки, закрываться и бегать. Бегать быстрее, чем умела сейчас. И я выкладывалась как никогда! Задыхалась, чувствовала, как колет в боку, как темнеет в глазах – и бежала!

Так все лето и прошло: в поисках себя, своей силы, в подготовке к экзаменам. Григорий Иванович был рядом в тяжелые моменты жизни, а я ценила каждый миг, пройденный с ним.

А в новом учебном году ничего не поменялось. Пожалуй, только прибавилось игнорирование, ведь как только в первый же учебный день Светлана решила напомнить, где мое место, то была моментально повалена на пол с вывернутой рукой.

– Если ко мне кто-то подойдет, руку я сломаю, – предупредила сразу, рассматривая падальщиков, что стояли над нами.

Поняли меня? О да! Даже оценили степень моей подготовки, но гадить за спиной не прекратили. Однако меня такие поступки больше не задевали, в первую очередь я стала умнее. Без проверки на стул не садилась, личные вещи без присмотра не оставляла, еду приносила с собой. И тренировалась через день, совмещая борьбу с кружком рисования. Мне нравилось, очень нравилось неспешно вести линии, передавать цвета, которые видела, на лист бумаги. Рисовать, чертить, создавать что-то необычное, фантазировать и видеть результат работы. Но все чаще и чаще в блокнотах стали появляться зарисовки одного и того же человека.

Если думала, что за лето смогу переболеть своей новой болезнью, то лишь поняла, что она никуда не делась. Возможно, диагноз был даже неизлечим, но об этом я не догадывалась. Вообще о многом не знала, да и спросить не у кого было, посоветоваться, высказаться, в конце концов!

Марк за лето стал выше и, казалось бы, еще красивее. Он входил в класс в первый день с улыбкой победителя, человека, который получил от этой жизни все, что только можно. Девочки сразу облепили его, рассказывая, где и как провели лето. Я же, как и всегда, сидела за партой в первом ряду и просто слушала, отвернувшись в окно.

Голос у парня тоже поменялся – стал обволакивающим, немного хриплым, а смех завораживал. Я все чаще и чаще стала ловить себя на мысли, что смотрю на него во все глаза, особенно когда тот выходит к доске.

Но сильно удивило другое. Через две, а может, и три недели, в один из дней Марк утром неожиданно подсел ко мне за парту. Это было полной неожиданностью, ведь до этого на первой парте я всегда сидела одна. Никто по собственной воле не собирался сидеть с «замарашкой», за ней, около или даже рядом. Вокруг были свободные парты, которые четко показывали мое место в этом классе, а может, и в жизни.

Одноклассники восприняли поступок парня громко: начали хохотать и показывать на меня пальцем.

– Марк, ты не заболел ли? – смеялся Роман с последней парты.

– Не, он тронулся умом, – вторил ему Никита, стуча раскрытой ладонью по столу. – Ты перегрелся в солнечной Италии?

– Уйди, – тихо попросила я.

– И не подумаю, – ответил Марк, широко улыбаясь и демонстративно раскладывая на столе тетрадь, которая у него была единственная для всех предметов, и ручку.

С этого дня он стал сидеть со мной на всех предметах, потом стал садиться и в столовой, пару раз попытался проводить до дома, но был очень некультурно послан, хотя… Кто бы знал, как я тогда ликовала, как мне хотелось орать: «Видите! Видите! Он меня выбрал! Меня!»

Медленно, но я стала привыкать к тому, что Марк всегда со мной рядом, даже мог поддерживать мой быстрый бег на физкультуре, пару раз даже осадил девочек, что пытались снова оскорбить. Я в такие моменты с превеликим трудом сдерживала улыбку и до последнего сохраняла серьезное выражение на лице.

Думала, что жизнь налаживается! Что вот оно – счастье, которое я так долго ждала. Я начала по-настоящему влюбляться, нет… даже не так! Я стала бредить им! Ведь понравился Марк мне давно, а с каждым днем он был мне все ближе и ближе. Теперь-то я не боялась, могла даже несмело ответить на сообщения в контакте, поддержать беседу, помочь с каким-нибудь предметом. Мы даже стали по выходным гулять вместе! Это было что-то сногсшибательное! Казалось, в моем взгляде появилось столько триумфа и нескрываемого обожания, что не заметить это мог только слепой. Григорий Иванович первым понял, что со мной произошло. Шутил!

– Наша девочка-то влюбилась! – краснела, но опровергнуть его слова не могла. Мужчина смотрел на меня с таким теплом и заботой, что даже неловко было его обманывать. – Ты только помни, что первая любовь может быть хрупкой.

Он не читал лекций и нотаций, лишь с горестью произнес эти слова и крепче сжимал плечи.

– Ты знаешь, где меня найти! – я тогда не понимала, о чем он говорит. У меня же тут Марк! Понимаете! У меня любовь такая, что воздух в легких застревал, голова кружилась, и сердце стучало так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди.

Но мой дивный чудесный мир рухнул в один момент. Мой выдуманный мир…

Дня Святого Валентина ждали все девочки в школе. Еще бы, ведь в фойе первого этажа поставили яркую коробку, в которую любой желающий мог положить свою открытку. Я, осмелев, отправила свою единственную и первую открытку Марку. В ней призналась парню в своей любви, в том чувстве, которое переполняло меня. Было страшно и волнительно, ведь… я ведь действительно полюбила наши встречи, мне жутко нравилось с ним общаться поздно ночью, прячась под одеялом и открывая телефон, чтобы никто-никто не видел.

И, казалось бы, чего бояться? Но все равно было не по себе…

Сидя в классе, тряслась от страха, когда оглашались имена, кому перепадает подарок. Девочки с гордым видом выходили к доске и забирали свои валентинки. Мне же в тот день не пришла ни одна. А я ведь ждала…. Действительно ждала, даже расстроилась, что Марк поленился и не купил мне даже самую крохотную открытку. Да я была рада получить от него даже клочок бумаги, но увы… Этого не было. Зато, когда классная руководительница вышла в коридор, все как-то мигом затихли.

Зато Марк, который сегодня почему-то не сел рядом со мной, вышел к доске, держа в руках мою открытку. Сердце сделало кульбит в районе горла и так же остановило свой стук.

Парень, смотря на меня с усмешкой, прочитал всему классу послание, которое я оставила для него. Он рассказал каждому, какие чувства испытываю, как его люблю. Читал, смотрел мне в глаза, ухмылялся и паясничал, даже приблизительно не представляя, как убивает меня.

В тот день я видела перед собой совершенно другого человека, не того, кто был со мной день ото дня. У Марка даже глаза были другими – глубокими и злыми. Я таких у него никогда не видела. Но самое страшное, он таким взглядом смотрел только на меня.

Меня в тот день не тронули издевательские слова одноклассников, даже после, когда эта новость облетела всю школу, и каждый решил, что имеет право надо мной посмеяться.

Меня тронули слова Марка, который снизошел до того, чтобы объяснить, почему так поступил. Как оказалось, девочки попросили его проучить одну зазнайку, которая стала ходить по школе с гордо поднятой головой. И парню это показалась забавным. Он долго терпел мое присутствие рядом с собой или, как это назвать, добивался доверия, выводил на разговоры, чтобы узнать – кто я и чем живу. И сделал так, как хотел. Унизил, растоптал, поиграл с моими чувствами.

– Неужели думаешь, что такая, как ты, может понравиться мне? – валентинку он прямо на моих глазах разорвал и кусочки бросил мне в лицо.

Как раз в этот момент к нему и подошла Света, которую парень обнял за талию и повел к задней парте. Девушка смотрела на меня снисходительно, как на мелкую поганку, которая мешается под ногами.

Я вышла из класса сразу же, понимая, что в очередной раз ноги несут меня в тренерскую. Только на этот раз не было слез. Григорий Иванович лишь головой покачал и заварил мне большую чашку чая, которую я пила мелкими глотками, стараясь растопить то равнодушие, что собиралось в груди.

Этот урок я выучила от и до, как и то, что больше никто и никогда не войдет в мою жизнь, никому не позволю топтаться на моих чувствах, а тем более высмеивать их. Увы, но до конца школы мой провал напоминали те, кто учился со мной до последнего звонка. К слову, я как-то быстро поняла, что можно перейти на домашнее обучение, приходить только на экзамены и самостоятельные работы. Так что в одиннадцатом классе именно так и училась, посвятив себя черчению и дополнительно изучая физику. Я уже знала, кем буду, поэтому всеми силами стремилась к тому, чтобы поступить и уехать.

И вот спустя столько лет Марк сидит напротив меня, смотрит пристально и настороженно, я же спокойно и открыто. Та боль, которую мне причинили – прошла, но воспоминания до сих пор сохранились. Неприятные, прожигающие душу, теребящие ее.

Так для чего ты здесь, Сазнов? Что на этот раз приготовил?

Глава 4

Молчание в комнате затянулось, почему-то взрослое поколение не торопилось ни о чем рассказывать. Старалась смотреть куда угодно, лишь не на мужчину перед собой. Худшей встречи и представить нельзя. Да и не готова я была к ней. С другой стороны, а когда бы подготовилась? На этот вопрос ответа не имелось совершенно, однако я точно была уверена, что должна была предстать перед бывшими одноклассниками во всей красе, чтобы они поняли, кто я есть на самом деле. Понимаю, конечно, что это мои детские желания и воспоминания периодически берут надо мной верх, но ведь ничего не поделаешь.

– И зачем же мы здесь собрались, – уточнил Марк и приподнял голову. Я видела, что он нервничает. Бросает в мою сторону взгляды и недовольно поджимает губы.

Кажется, не я одна находится в неведении.

– А собрались мы вот по такому вопросу, – начал говорить отец Марка, – как ты знаешь, мой бизнес сейчас терпит не самые хорошие времена. – После этих слов мой бывший одноклассник невольно выпрямился, словно отец его чем-то задел, но слушать продолжил внимательно. – Поэтому Виктор Сергеевич предложил мне хороший выход – объединить наши усилия и создать новую строительную империю.

Брови Марка приподнялись, а я снова отвернулась, чтобы не рассматривать его слишком часто. Меня империя отца, прошлая или будущая, никаким образом не касалась. Мне сразу сказали: уедешь в другую страну – лишишься всего. Недолго думая, я собрала вещи и улетела. Так что ни на что не претендую.

– Хорошо, – снова кивнул Марк, который явно был в чем-то заинтересован, – тогда зачем мы здесь?

Да, кстати. Это довольно хороший вопрос.

– Чтобы бизнес существовал, нужны гарантии. И этим гарантом станете вы, точнее – ваша семья!

Я медленно, насколько это возможно, повернула голову в сторону отца, который выглядел довольным.

– Что? – уточнила, явно думая, что ослышалась.

– Мы подписали соглашение и объединили наши бюджеты, – как маленькой стал объяснять Виктор Сергеевич, – но с Николаем Антоновичем продумали еще один пункт договора, в котором прописали – ты и Марк отныне должны будете быть семьей! На срок действия нашего соглашения.

Я встала на ноги и сделала то, что посчитала нужным – двинулась в сторону выхода.

– Милана! – попытался остановить меня отец.

– Да пошел ты, – огрызнулась, рывком открывая дверь и выходя в коридор.

– Остановись! – донеслось следом, а вместе с тем послышался недовольный голос Марка, который пытался поговорить с отцом. – Мила!

Отец меня догнал быстро. Натужно дыша, крепко удержал за руку.

– Ты как со мной разговариваешь? – рыкнул он.

– Так же, как ты со мной поступаешь! – проговорила в ответ. – Если бы ты хоть в раз в жизни интересовался мною, то прекрасно бы знал – как я ненавижу Сазнова, знал бы, как он меня унизил, как издевался, как ненавидел! Но не-е-ет! Ты только думаешь о себе постоянно!

Руку я выдернулась и, подняв взгляд, встретилась с разъяренным взглядом Марка, на которого, раскрыв рот, смотрел его отец. О да, этого Николай Антонович не знал, теперь для него стало открытием! Видите, с кем именно заключили соглашение? Судя по удивленному взгляду, мужчина понимал, что проиграл заранее.

Резко развернувшись, я быстро пошла к выходу, чтобы за поворотом снять ненавистные туфли и броситься к гардеробной за пальто. Я даже смогла выскочить на улицу и вызвать такси, прежде чем кто-то подхватил меня за локоть и резко дернул в сторону.

– Пошли, – прошипел Марк, оттаскивая меня от дороги.

– Пусти! – дернулась, но хватка стала лишь сильнее. Отпускать меня никто не собирался, вот сломать руку – пожалуй, да.

Мужчина дотащил упирающуюся меня до беседки, где просто толкнул в сторону лавки.

– Читай! – прикрикнул на меня, передавая чуть смятый лист.

Трясущимися руками поднесла его к лицу и из глаз моих полились слезы. Эти два старика заключили от нашего имени брачный договор, в котором было написано, что Резанова Милана Викторовна и Сазнов Марк Николаевич женаты уже два дня! К этому документу прилагался брачный договор на год!

– Нет, – прошептала, не веря своим глазам.

– А ты думаешь, я рад? – на противоположную сторону от меня сел Марк и крепко вцепился ладонями в лавку. Видимо, переживал, что придушит меня, жену, раньше времени. – У меня была невеста! Свадьба через два месяца! И что ей говорить? Подожди еще год?

Я его слушала в пол-уха, больше же переключилась на договор. А пункты в нем были, что надо! Придумывали, наверное, всеми отделами, потому что подобного бреда я никогда не видела.

Жить на одной территории, в доме мужа или квартире жены, вести раздельный семейный бюджет, до конца года не должно быть детей или беременности. Попросту отец откупился мной, не более того! И, как вишенка, договор подписан и оспариванию не подлежит. Подписан, конечно же, не мною.

– Я не хочу с тобой жить, – выдала первое, что засело в голове, – и видеть тебя не хочу, слышать!

Марк поднял голову и посмотрел страшным взглядом, словно я была виновата во всех его бедах! Да я сама нахожусь в точно таком же состоянии! Я в ужасе, мне страшно, мне непонятно – за что, почему, разве так можно? У меня в голове даже проскользнула мысль – ужасная, но на этот момент кажущая правильной.

– Я его убью, – тихо, скорее даже себе, прошептала я.

Мужчина напротив меня нахмурился и резко подскочил на ноги, когда поднялась и положила бумаги на лавку, накрывая сумочкой.

– Я его убью, и пусть вся империя будет вашей, если это цена моей свободы…

Даже успела сделать несколько шагов вперед, прежде чем тяжелые ладони опустились на мои плечи. Марк несколько раз тряхнул меня, но зачем? Я приняла решение…

– Милана! – рявкнул он. – Возьми себя в руки!

Отрешенно посмотрела на… мужа. Какая ирония судьбы! Мечтать об этом долгие годы, потом ненавидеть, но представлять, каково это. И чтобы через столько лет понять, что желания имеют свойство исполняться.

– Не хочу, – проговорила и добавила, – не могу… Не могу!

– А надо! – Марк еще раз посмотрел мне в глаза, и только сейчас я заметила, каким растерянным он был. – Если бы ты внимательно прочитала договор, то заметила о третьей заинтересованной стороне!

– О какой третьей стороне? – прошептала.

– Об еще одной фирме, которая в самый последний момент решила влезть в почти созданную империю. И она будет следить за тем, как мы с тобой исполняем условия договора.

Мир покачнулся.

Кажется, вот только я стояла на своем шатающемся канате, как он под ногами истончился, превратившись в тонкую нитку, которая только что лопнула. А я лечу в ту черную пропасть, которая давно меня поджидает.

Только там внизу совсем все иначе, далеко не так, как себе представляла. Здесь пусто, немного тяжело дышать, зато тихо. Именно это мне и нужно, чтобы забыться. Чтобы сесть, поджав под себя ноги, и уставиться в одну точку.

– Ну, и что ты раскисла? – бабушка погладила меня по голове.

– А чему радоваться? – уточнила, даже не удивляясь, что именно она ко мне пришла. Мама отца всегда появляется в тот момент, когда мне особенно плохо – вот так тихо садится рядом и шепчет что-то. Только это плод моего воображения, сон – а так хочется видеть ее рядом с собой, хоть кого-то.

– Хотя бы тому, что совсем скоро все поменяется, – уверенно произнесла она и даже жестко.

– Думаешь? – усмехнулась, чуть повернув голову в сторону.

– Знаю, – она немного помолчала, прежде чем подняться на ноги и добавить. – Наберись сил, они пригодятся. И сделай правильный выбор, как сердце подсказывает, а не эмоции.

Вынырнув из густого и вязкого сна, прищурилась, не совсем понимая, где нахожусь. Это не беседка, не мой дом и даже не больница. Просто комната, с большой удобной кроватью и телевизором напротив, справа шкаф, слева окно. Даже стола нет – пусто в углу. И цветы на подоконнике отсутствуют.

Зато… я слышу, как кто-то совсем рядом ругается, что-то крушит и кричит.

– Да как ты мог! – теперь, после небольшого гула, который остался в ушах, могу различить голос Марка. Он говорит, точнее, кричит немного заплетающимся языком. Наверное, празднует…

– Да я не знал! Понимаешь? Не знал! – а этот голос принадлежит Николаю Антоновичу. Он чуть тише, но не менее экспрессивен.

Опустив ноги на пол, я еще немного посидела, чтобы унять и трясущиеся руки, и подходящую к горлу тошноту.

– А проверить не мог? Со мной поговорить, в конце концов! – не сдавался мой бывший одноклассник. – Мне как теперь Полине в глаза смотреть, что говорить ее родителям?

– А ты бы мог и познакомить нас с будущей невестой заранее, – ответил папа Марка.

– И хотел! Не зря же я вас собирал завтра… А теперь?

– А теперь придется год как-то мириться с тем, что вышло. Я не могу взять и выйти из игры, нас раздавят как мелких букашек!

– Значит, давай искать выход! – настаивал парень.

– Мы и будем его искать, как и всевозможные подводные камни! Только на это надо время, понимаешь? Ну не думал я, что с Резановым будут проблемы. Даже обрадовался сначала, ведь вы в школе с Миланой учились, в одном классе были. А выходит, все не так гладко?

– Все ужасно…

Да уж, именно так и было.

– А ее слова? Правда? – видимо отец надеялся, что я кричала эти слова в порыве ярости.

– Правда, – тихо ответил Марк. Даже радостно, что не стал обманывать и скрывать, – не выйдет у нас играть счастливую семью, уж извини. Слишком много за плечами…

– Тогда просто живите под одной крышей как соседи, – дал последний совет Николай Антонович.

Выйти при мужчине побоялась, поэтому до последнего сидела на кровати, низко свесив голову и рассматривая свои заклеенные пластырем ноги. Ах да, выскочила же на улицу босиком, а потом совсем не чувствовала ни ног, ни того, куда наступаю.

– Не спишь? – дверь в комнату приоткрылась, пропуская небольшой луч света.

– Не сплю, – ответила, не поднимая головы, все так же рассматривая пальчики с красным лаком.

– Это мой дом, теперь ты живешь здесь. Завтра за вещами съездим.

Вот и весь разговор, который ни мне, ни Марку не нужен.

– Исправить точно ничего нельзя? – уточнила, когда он почти закрыл дверь.

– Пока точно, дальше видно будет.

До утра я промаялась тем, что ложилась в кровать, то подходила к окну. Даже смогла выбраться в ванную, что нашлась рядом с комнатой, чтобы смыть макияж, остудить жар лица. Голова уже не соображала, в ней была звенящая пустота, которая не принесет мне утром ничего хорошего.

Ближе к шести часам, когда встало солнце, но дом до сих пор утопал в тишине, вышла на кухню на поиски аптечки.

Столько выпитых бутылок я еще ни разу не видела…

Они стояли на столе, в раковине, у небольшого мягкого дивана и даже на полу посреди комнаты. Я их осторожно переступала, пока добиралась до гарнитура, но стоило открыть ящик – вздрогнула от звона.

– Черт! – выругался Марк, а я несмело обернулась.

Выглядел парень паршиво, да я и сама была не лучше.

– Что ищешь? – уточнил он, потирая лоб.

– Аптечку…

– Выше смотри, да здесь! И мне что-нибудь найди от головы.

Вот так и началось наше совместное утро – с таблеток от головы, трезвонившего телефона, который Марк игнорировал, и графина с водой.

– Через час выезжаем, будь готова…

Я уже ни к чему не готова совершенно… Проследив за тем, как мужчина уходит обратно на второй этаж, перевела взгляд на экран телефона, который был оставлен Марком. Там более пятидесяти пропущенных от абонента «Бывшая любимая», следом за этим встали всплывать сообщения: «Что за шутки?», «Ответь мне!», «Я сейчас приеду!»

Вот, один поступок зазнавшегося человека привел к стольким проблемам. Что ж ты наделал, Виктор Сергеевич? Ты ж теперь не вытянешь все это, папа! Зачем ты так меня подставил? Для чего?

Вопрос-вопрос, и ни единого ответа…

Глава 5

Через час, как Марк и говорил, мы выехали из его дома на такси.

Хоть смогла посмотреть на здание со стороны. Вкус у того, кто проектировал этот объект, был. Причем очень даже неплохой.

Но все это отвлеченные мысли, которые хоть как-то помогали мне справиться с тем, что творилось внутри. Естественно, за час, который мне был отведен до отъезда, я еще раз прочитала договор. В лежащем на полу клатче нашла телефон, по которому начала звонить отцу.

Первые звонки он игнорировал, а после заблокировал мой номер. Сразу же возникла мысль найти его офис, приехать домой и устроить скандал. Но… толку от этого? Если он уже все провернул так, что остался в огромном плюсе.

Впервые я стала искать хоть какую-то информацию об отце и была поражена, узнав, что у него есть жена, которая моложе на пятнадцать лет. У них была маленькая дочка, судя по всему, весь бизнес и пойдет.

И сейчас, когда машина плавно ехала по улицам города, я представляла, как они всей семьей сидят за столом и празднуют победу. Кстати, фамилию молодая женщина оставила свою. И… тут без комментариев! Третьей стороной были именно ее родственники, скорее всего отец.

Так что и от меня избавились, и себе соломку постлали.

Ненавижу, как же я их ненавижу! Всех!

Когда машина остановилась у моего подъезда, даже не удивилась, откуда Марк узнал адрес. Просто спешно вышла. Находиться с ним в одном помещении было ужасно. Видеть недовольное лицо, смотреть, как отвечает своей невесте… Невыносимо!

На этаж поднималась одна, там же неспешно собирала вещи, которые уже успела развесить в шкаф. Собрала все то, что может пригодиться для работы, не забыв любимые блокноты и карандаши. Их я бережно сложила на самый верх, боясь помять и сломать.

К чемодану в коридоре присоединилась сумка, тоже забитая моими личными вещами. А после, когда обошла квартиру по кругу, услышала, как дверь в мой маленький и хрупкий мир открывается.

– Это все? – послышался голос Марка.

– Все, – ответила, не поворачиваясь к нему. За окном было утро, а лучи солнца касались крыш соседних домов.

– Ты тут живешь? – мужчина находился в недоумении, рассматривая старый ремонт, мебель, давно вышедшую из моды.

– Я тут жила. И снова приехала недавно. Это квартира бабушки…

Повернулась, чтобы увидеть, как нахмурился Марк.

– А своя квартира? – уточнил он.

– А своей нет, это бабушкино наследство, – пожала плечами, – не успела заработать, пока в процессе.

– Подожди, – совсем не понял Марк, – ты хочешь сказать, что отец тебе не помогает?

Тут я даже повернулась к мужу лицом. Надо же, я смогла назвать его мужем про себя.

– Я и не говорила никогда, что он мне помогает или содержит. Вот этот костюм, – обвела себя руками, – его рук дело. Потому что ничего подобного самостоятельно я бы купить не смогла. Живу в квартире, которая мне досталась, живу исключительно на свои деньги.

Видеть ошарашенное лицо собеседника напротив было смешно аж до горечи.

– Я сама по себе с того момента, как стала совершеннолетней. До этого бабушка меня содержала.

Больше ничего добавлять не стала, развернулась, подхватывая ключи с дивана и направляясь к выходу. Марк последовал за мной, подхватил сумку одной рукой, второй ухватился за ручку чемодана. Но не сдвинулся с места, буравил меня взглядом.

– Мне жаль, – вдруг выдавил он.

Обернулась, чуть нахмурившись. Внимательно посмотрела в его глаза. И ведь действительно сожалел.

– А мне нет, – пожала плечами, хотя, наверное, нужно было просто кивнуть, – я научилась разбираться в людях и не подпускать их к себе.

Неужели я сказала это? Сказала.… И где же ты, долгожданное облегчение? Почему не пришлось? Почему не чувствую легкости?

Выйдя на лестничную клетку, придержала дверь Марку, который прошел вперед, вызывая лифт. Закрыв квартиру, подошла и встала рядом, уставившись в одну точку.

Ничего, мы найдем способ уйти от ответственности и как можно скорее разъехаться. Я моментально выставлю квартиру на продажу и перееду, чтобы меня никто и никогда не нашел. Даже фамилию поменяю со всеми документами.

Загрузив мои вещи в машину такси, которая дожидалась у подъезда, наш путь мы продолжили в обратном направлении. И тем страшнее мне было. Обратно не хотелось, сбежать на другой континент, да, очень даже! Но не в дом, где должно было сложиться чье-то счастье.

Увы, стоило только подъехать к воротам, как нам навстречу выскочила девушка с длинными белыми волосами. Она была шикарной! Высокой, фигуристой, в красивом костюме с широкими штанами и худи с капюшоном. В руках держала телефон, которым размахивала в разные стороны.

– Я здесь посижу, – сказала то, о чем сейчас думала.

– Ты идешь в дом, – не согласился Марк.

– Она меня заживо съест, – не согласилась и теснее вжалась в кресло сидения.

Водитель наблюдал за нами с удивлением, переводя взгляд с меня на красавицу, что уже шла в сторону машины.

Марк передал мне ключи от дома, нажал на брелке кнопку, которая открывала ворота, и вышел навстречу… Полине. Кажется, так он называл свою невесту.

– Я вам помогу, – проговорил водитель, отстегиваясь, – отнесу ваши вещи на территорию, а потом вы быстро пробежите.

Да, так себе перспектива бегать на каблуках, но это был лучшее, что мог предложить водитель.

Пока Марк разговаривал с девушкой, что кричала на всю улицу и говорила о том, что не верит ни единому слову, мои вещи уже были переставлены на лужайку у крыльца. И осталась только моя очередь выбраться из машины. Но сил на это не осталось, был сильный страх, который сковывал внутренности.

– Я сейчас развернусь, вам так будет удобнее выходить, – вернулся в машину водитель и сделал действительно так, как хотел. Правда после остановки решил сдать назад и заехать немного на территорию дома. И вот только тогда я вышла, чтобы броситься к двери дома, трясущимися руками открывая замок и заходя внутрь.

– Нет, так жить нельзя, – решила для себя, разуваясь.

Мне выделили комнату на первом этаже, она находилась немного в стороне, была небольшой и предназначалась больше для гостей. В нее я зашла быстро и стала ждать, когда придет Марк. Но… он внес мои вещи и, закрыв за собой дверь, ушел.

Выглянув в окно, заметила, как отъезжает машина, на которой приехала Полина, увидела, что рядом с ней сидит Марк.

Что ж, пусть разбираются где-то вне этого дома, мне просто нужна тишина!

Неспешно забрала свои вещи, чувствуя сосущий голод в желудке. Тут же остановилась посреди комнаты, вспоминая, когда в последний раз ела? Выходило, что еще вчера в обед?

Значит, вещи подождут…

В кухне было так же грязно, как и вчера. Но убирать все буду после, когда приготовлю себе хотя бы быстрый завтрак. В холодильнике было не так уж много еды, но на несколько бутербродов и омлет мне их хватило. Пока закипал чайник, собрала в мусорный пакет разбросанные бутылки, сложила посуду в посудомоечную машину и набросилась на еду. Обжигалась, но ела быстро, запивая все чаем без сахара.

Сидела, конечно, не просто так, а по большей части осматриваясь. Мне ведь теперь тут жить. Могу ли готовить на свое усмотрение и тогда, когда посчитаю нужным? Или же нельзя? А продукты? Их можно закупать, или это необходимо делать только пополам с Марком и с его одобрения?

Убрав со стола и потоптавшись на одном месте, ушла в комнату, где поставила телефон на зарядку и попыталась еще раз дозвониться до отца. Не вышло, как и думала.

Что ж, раз пока придется существовать в этих условиях, живем как есть. Раскладываю вещи и полностью ухожу в работу. В этом случае нет места слезам, тоске и страданиям. Тем более подходят сроки выполнения проектов, а значит, я должна выложиться на максимум, чтобы победить или обратить на себя внимание. Мне нужно быть независимой, а еще очень хотелось бы найти такого юриста, который распутает этот клубок. Но такой человек за свои услуги мало не попросит.

Марк не появился ни в обед, ни вечером, поэтому самостоятельно оформила заказ еды на дом на свое усмотрение и выбралась из комнаты, как из убежища. За все время, что я провела с блокнотом в руках, успела понять, чего же мне не хватало. Составила короткие зарисовки, расчертила площадку, представила, как будет смотреться на 3D макете. И осталась довольна.

Еще радовало, что последние события никак не отразились на моем вдохновении и творчестве, даже наоборот, я стала еще более упертой. Не хватает только стола в комнате, чтобы можно было полноценно работать, тогда совсем хорошо будет.

Через два часа привезли продукты, которые я быстро разложила в холодильник, овощи и фрукты тщательно помыла и приступила к приготовлению куриных крыльев и картошки. Только после того, как все ингредиенты были отправлены в духовку, позволила себе обойти весь первый этаж. Да, этого ранее я не сделала. А сейчас могла.

Помимо кухни с гостиной и моей комнаты, был еще проход в гараж и выход во двор. Кстати, с этой стороны дома я не была, поэтому с интересом обследовала.

Тут у Марка была и банька с небольшим бассейном прямо на улице, летняя веранда со всем необходимым. Длинный стол с лавкой и несколькими стульями, крытая зона для готовки и приема пищи, видимо, там можно было прятаться от дождя. Даже холодильник имелся и небольшая плита на две конфорки.

Да, тут и летом можно жить, даже спать в подвешенном гамаке.

Здорово, когда у кого-то получается так жить – с комфортом, на широкую ногу. Может, и у меня так когда-нибудь будет.

Вернувшись в дом, проверила крылья и уселась на диван напротив телевизора. Разбавлять одиночество посторонними звуками не хотелось, но и сидеть в звенящей тишине тоже было не по себе, так что рука сама потянулась к пульту, а совсем скоро нашла музыкальный канал, убавляя громкость почти до минимума. Вот, так идеально.

Видимо, Марк домой не вернется. Скорее всего, убеждает невесту в том, что нужно подождать, представляет доказательства, рассказывает, как же так получилось. Или уже убедил и теперь просто проводит с ней время.

Тряхнула головой и пошла к духовке. Сейчас поем, уберу за собой и спать. Это его жизнь, он вправе распоряжаться ей, как захочется. А мне нужно спасать себя, иначе папочка спустя годы сможет придумать что-то еще, задействовав в своих планах мою персону.

Глава 6

Проект постепенно выстраивался теперь уже в специальной программе. 3D макет выходил не просто чудесным, а потрясающим. Впервые мне самой нравилось то, что делала. Раньше могли быть сомнения, то сейчас их не было от слова совсем.

Шел второй день моего одиночества, когда весь дом и подземный гараж был во власти одного человека – меня. Естественно, за это время Марк так ни разу и не объявился, поэтому взяла управление данной жилплощадью в свои руки и провела себе подробную экскурсию по второму этажу. Среди большого количества комнат нашла рабочий кабинет, который был оснащен всем, чем только можно. Вот уж повезло, так повезло, ничего не скажешь. На чердак вела внушительная и добротная лестница, поэтому без лишних раздумий поднялась выше, чтобы найти под крышей небольшой домашний кинотеатр с удобными мягкими диванами, которые могли легко трансформироваться и в кровати.

Вот живут же некоторые, а?! Я в кинотеатре-то была последний раз на первом или втором курсе, пока не окунулась в рабочий процесс. И то тогда я подрабатывала, с трудом сводила концы с концами и каким-то чудом урвала возможность сходить на отдых, заслуженный!

От дома я осталась в приятном впечатлении, особенно от осознания, как тут все правильно и гармонично сделано, задействован каждый уголок, не оставляя ничего в бездействии.

А вот подземный гараж меня, мягко говоря, шокировал. Не думала, что в нем смогут уместиться две машины и один мотоцикл. Надо же, какие пристрастия у Марка. С другой стороны, он может себе позволить, или же его родители могли раньше. До того, как их дела стали ухудшаться. Помнится, еще в школе, когда парню в третьей четверти исполнилось восемнадцать, родители моментально подарили ему машину. Не такую, которая сейчас стоит в гараже, но все же! На тот момент у многих в семье такой роскоши не было, а тут личный транспорт, которым Марк пользоваться умел. Он в то время девочек развозил по домам, а они потом многое вслух обсуждали… Ладно, не будем о грустном, наверное, нужно радоваться, что кто-то может…

На третий день Марк приехал домой, увидел меня, сидящую в гостиной за столом, и быстро пошел на второй этаж. Услышала, как зашумела вода, видимо парень решил ополоснуться с дороги. Ну и чтобы не смущать его своим видом, ушла в комнату, плотно закрыв дверь.

Марк постучал ко мне спустя час. Зашел, оценил мое общее состояние, посмотрел на лежащий на коленях бук.

– Тебе нужен стол? – спросил без всякого интереса.

– Нужен, – не стала кривить душой, потому что портить спину, сидя на кровати, не очень хочется.

– Завтра привезут, – отчеканил и вышел, но потом дверь приоткрылась. – Спасибо за ужин.

И все… ну, хоть так. Очередного скандала я просто не вынесу, а спрашивать, как прошел разговор с потенциальной невестой, не буду. Мне итак на душе паршиво от того, что удается вычитать в статьях в интернете. Особенно меня поражает страница Дарины – жены отца. Да, я на нее подписалась, создав профиль в инсте под совершенно другим именем. И ужасалась далеко идущим планам, которые строила женщина. Она хотела подмять под себя все бизнесы, связанные со строительством. Именно так и писала. Не боясь никого и ничего!

Так же часто выставляла какие-то работы, которые были просто отвратительными и в конструктивном плане невыгодными. Но женщина считала, что ее проекты стоят внимания миллиона людей! Даже делала что-то на заказ, представляя свои услуги по дизайну интерьера и не только.

Я кривилась, читая и рассматривая фотографии счастливой семьи, которая отдыхала то на одних островах, то на других. И завидовала… просто черной завистью! Потому что мне этого отец не дал! Даже одной единственной поездки на море не дал в школьном возрасте!

Откладывая телефон, я снова брала его в руки, чтобы уточнить некоторые нюансы по предстоящему конкурсу. Мне бы очень не хотелось, чтобы моя работа после слилась в сеть для общего пользования, но меня всячески уверяли, что такого не будет.

Ближе к вечеру я услышала непонятный шум, даже подошла к окну и выглянула из-за занавески. Мне отлично просматривалась территория перед домом и частично за забором. Поэтому смогла почти сразу же рассмотреть машину, что припарковалась рядом с воротами. Прибыла Полина, надеюсь, не для того, чтобы со мной познакомиться. Потому что я закроюсь, благо замок имелся, и не выйду.

Марк вышел на улицу, поднял голову к небу и недолго что-то высматривал среди облаков, что за день успели набежать.

Чуть приоткрыв окно, чтобы в случае чего можно подслушать разговор, я притихла мышкой.

– Я же просил не приезжать, – устало проговорил мужчина, выходя за территорию дома.

– Что, уже не пустишь меня? – язвительно произнесла девушка.

– По условиям договора не могу, – спокойно и даже холодно ответил Марк, – ты его все эти дни самолично читала.

– Да плевать я хотела на этот договор! Покажи мне ее!

– Нет, – строго ответил Марк, останавливая девушку, что уже собиралась войти.

– Что значит «нет»! Я твоя невеста! Я должна знать, с кем ты живешь!

– Более чем уверен, ты узнала о ней все, что можно!

– О да! – кивнула она. – Даже то, что было между вами в школьные годы! Может, она тебя до сих пор любит или пытается отомстить? Ты этот вариант не рассматривал?

– Рассматривал, – тоже повысив голос, ответил Марк, – да только последние несколько лет она жила в другой стране, не общаясь с отцом вообще. Никак! Как и он с ней! Так что инициатива полностью на старике и его молодой жене!

– А ты уже защищаешь ее? – взвизгнула Полина. – Отойди! Иначе…

– Иначе что? – уточнил Марк.

– Иначе этот год или сколько вы там будете копать под Резанова, я тебя ждать не буду!

Мужчина долго молчал, я даже сделала шаг вперед, боясь что-то упустить.

– Хорошо, – ответил Марк, разворачиваясь.

Полина быстро засеменила за ним, но мужчина попросту закрыл перед ее носом калитку.

– Пусти! – заверещала девушка, ударив кулаком или ладонями воротам.

– Можешь валить на все четыре стороны и не ждать меня.

Отпрянула от окна и быстро прошла к кровати, чтобы уставиться в стену напротив пустым взглядом. Неожиданно… все, что было сказано Марком. Надо же, как он быстро отказался от девушки, можно сказать, от будущей жены…

Но не мне судить его, тем более что-то советовать или лезть в душу с вопросом: «Не хочешь поговорить?»

Мне бы свою жизнь наладить, чтобы больше никто и никогда не смел вторгаться в личное пространство. Ну и нужно искать юриста, который поможет справиться с Дариной.

Этот вечер я так и просидела в комнате, боясь выйти, да и вообще как-то обозначить себя. Но Марк постучался сам и спросил из-за закрытой двери:

– Долго будешь прятаться?

– Постоянно, – созналась, даже не пытаясь что-то придумать или сослаться на усталость.

– Почему? – такой простой вопрос, а хочется так много сказать в ответ. Увы, я не могу поделиться всеми мыслями, потому что Сазнов мне, по сути, никто. Только в документах что-то написано, не более того.

– Потому что мне некомфортно…

– А ведь нам придется как-то учиться сосуществовать под одной крышей.

По голосу слышу, что Марк тоже такой перспективе не доволен, но пересилил себя и первым пошел на контакт. Отложив компьютер в сторону, сползла с кровати и несмело провернула замок, приоткрывая дверь. Мужчина стоял чуть в стороне, сложив руки на груди.

– Я не знаю, как это осуществить, – призналась честно, – мне комфортно одной…

– Понимаю, – хмыкнул он, облокотившись спиной о стену, – но и вечно прятаться ты вряд ли сможешь.

Тут я согласно кивнула.

– Так что не сиди взаперти, работай, где удобно…

Он выпрямился и отправился в сторону лестницы, я же приглашением воспользовалась, потому что действительно нужно было кое-что подправить, но делать это удобнее за столом.

Так что совсем скоро перебралась в обеденную зону и полностью отключилась от мира. К слову, Марк несколько раз спускался, чтобы взять из холодильника воду, но ко мне не лез, вопросами не доставал и был очень гостеприимным человеком. Если бы я его не знала, было бы намного проще. А так я всегда настороженно прислушиваюсь к тому, что происходит.

Марк как был лидером, так им и остался. Это чувствуется в его уверенных движениях, в поступках, в манере разговора. Он еще в школьные годы был своенравным и прямолинейным, а с годами эти черты характера могли ужесточиться. Вот как сегодня – не прогнулся, выслушал и принял ошеломляющее решение. Не хочешь ждать, не жди!

И ведь уверена, Полина не раз приедет к дому, чтобы поговорить, попросить прощения, будет вымаливать его… Но я знаю Марка давно – он не простит. Дал раз шанс, второго не будет.

Когда за окно уже стемнело, а на часах был первый час ночи, мужчина быстрым шагом спустился вниз. Одет был в черный спортивный костюм, в руках брелок от машины. Наверное, от красной – небольшой, но быстрой.

– Ты всегда работаешь? – уточнил он, обуваясь.

– Всегда, – отозвалась, сохраняя в программе проделанную за день работу.

– И не отдыхаешь? С подругами гулять не ходишь? – он выпрямился и, чуть прищурив свои глаза, стал рассматривать меня.

– У меня нет подруг, – сказала резче, чем хотелось бы.

Брови у Марка медленно поползли вверх.

– Что так? – усмехнулся.

– Потому что никому не верю, – поднялась из-за стола, видя, как опускаются уголки его губ. Он только что-то хмыкнул себе под нос и вышел во двор. А после я увидела, как от дома отъезжает та самая машина, которая разгоняется очень быстро за считанные секунды.

И да, про Марка я тоже успела немного узнать. То, что его любят до сих пор – это понятно. А еще мужчина обожает скорость, иногда незаконно гоняет по городу, ездит на соревнования и ведет… очень активную жизнь…

А я да, как закрылась в своем мире, так и пытаюсь вокруг возвести непробиваемый забор, который постоянно дает трещину. Но я уверена, все в моей жизни будет, обязательно будет!

Глава 7

Следующие дни ничем не отличались от предыдущих. Я продолжала пыхтеть над проектом, сидя либо дома в комнате, так как обещанный стол привезли, либо на улице, а Марк в первой половине дня работал. Уходил непременно после большой чашки кофе, в белой рубашке и черных брюках, которые ему шли. Но когда возвращался, менял свой строгий стиль на более удобный и уезжал на все той же красной машине.

Мы, находясь под одной крышей, были как соседи по лестничной клетке – пересекаемся, киваем друг другу в знак приветствия и расходимся по делам.

Пока мужчина был на работе, несколько раз к дому подъезжала его девушка, пыталась вывести меня на разговор, кричала о том, что я трусиха, раз не показываю носа. Я же думала о том, что никогда бы до такого не опустилась. И, конечно же, никуда не выходила и никаким образом не давала о себе знать. Пересечь забор она не сможет, а на глупости и уловки я не ведусь.

Удивительно, но мой проект готовился быстро – это было связано с тем, что никто не отвлекал, да и я все свои последние силы бросила именно в работу, окунулась в нее с головой, искала там свое спасение.

Кроме того, чтобы как-то отвлечься, преследовала еще одну цель – прибыль. Сейчас я экономила, живя буквально за счет Марка. Мужчина дома не питался, за воду, свет и газ с меня не требовал, периодически забивал холодильник продуктами, значит, все то, что в иное время я бы могла потратить, откладывала.

К тому же я нашла юриста, за плечами которого большое количество выигранных дел. Он разбирался в разных направлениях, брал особо сложные случаи, чтобы методично и тщательно распутать всю паутину и выйти победителем из воды.

Teleserial Book