Вечер в Византии

Герой романа Ирвина Шоу - Вечер в Византии когда-то был успешным кинопродюсером. Сейчас же ему 48 лет, и уже достаточно долго за ним не числится успешных работ. У меня сложилось впечатление, что свою жизнь он проживал, как будь-то писал черновик, который можно всегда переписать набело. Но попытка начать все в профессии заново обернулось осознанием, что времени для воплощения замыслов может просто не хватить. И в личной жизни у героя не все гладко. Дети выросли, брак распался, надежного тыла нет, несмотря на многочисленные связи (серьезные и не очень). Удивляться не чему. Свои отношения с женщинами наш герой строит по принципу: дают - бери. Вот и приходится ему, уже солидному джентльмену скитаться по гостиницам.
Таких героев в реальной жизни предостаточно, и не только в сфере шоу-бизнеса. Когда итог прошедших лет не радует.
Во время чтения я постоянно ловила себя на мысли, что если бы автор писал свой роман в наши дни, то герой мог бы получиться более жестким, эгоистичным и не таким мягким. Я такие выводы сделала, учитывая последние скандалы в Голливуде.

А вот не соглашусь я с тем, что «Вечер в Византии» лучший роман Шоу.
Даже при том что мной прочитаны лишь три книги автора, "Вечер..." делит почетное второе место вместе с «Ночным портье», но явно после трилогии «Богач - Бедняк – Вор».
Обе книги написаны примерно в одно время /1973-75 годы/, и в обоих романах использован прием не выстреливших ружей, оба скорее развлекательны, чем остро-социальны. Впрочем, «Вечер в Византии» в этой паре явно сильнее действует на читателя - события более драматичны и ближе к любой читательской судьбе, хоть главный герой и принадлежит к творческой богеме, а действия разворачиваются на Лазурном берегу.
И как не далеки большинство читателей и от киноиндустрии, и от Лазурного берега середины прошлого века, самоопределение в меняющемся мире, семейные проблемы, отношения родителей и выросших детей нам вовсе не чужды, хотя ответов на большинство вопросов тут не найти - лишь один путь из множества возможных.
В целом, роман оставляет приятное впечатление и совсем не жаль времени, проведенного за его чтением.

"В центре романа - история одной неудавшейся жизни..." - так начинается аннотация на книгу. Хорошо, что я не прочла ее перед тем, как начала читать книгу. Сама не знаю как это произошло. Но, прочитав после последних строчек романа эту фразу, я слегка возмутилась. "Неудавшейся жизни"? Нет, серьезно?У главного героя есть все, о чем тысячи людей могут только мечтать: талант, деньги, любимая женщина (причем даже не одна). Он пять лет ничего не делает, а с ним все равно хотят работать, его не забыли. Да, жена у него шлюховатая особа (пардон!), но и сам он далеко не образец порядочного семьянина. Дочки росли на лес глядя и не удивительно, что каждая далека от идеала любящего папочки. Ну и т.д. и т.п.Если на то пошло, то весь земной шар даже не имеет понятия о счастье, ведь нет идеальных семей, разваливающихся браков с каждым годом все больше, все дети далеки от идеала, большинство людей ничего или почти не добивается в карьере, у каждого своя болячка. И что?Короче, я совсем не согласна с «неудавшейся жизнью». Тут скорее будет правильно сказать, что Джесс Крейг просто смотрел на свою жизнь не с той стороны. Слишком много смотрел назад, слишком много пропускал в настоящем, слишком мало желал будущего.От прочтения книги на самом деле получила массу удовольствия. Читается на удивление легко, очень атмосферная. Четверка, потому что удовольствие получила, но восторга особого не испытала.

Если еще в 70-х годах прошлого века велись разговоры о том, что современные фильмы пропагандируют насилие и на это тратятся миллионы долларов, то что уж говорить про сегодняшний день, когда, какой ТВ канал ни включи, - в 98 случаях из 100 попадешь на боевик со стрельбой, взрывами, пожарами, разрушениями, кровищей и примитивными диалогами. Кто эти циничные люди, не опасающиеся за своё будущее, вкладывающие и зарабатывающие деньги на подобных неоднозначных фильмах? Неужели они думают, что не найдется никого, кто бы захотел перенести в реал киношную картинку? И почему мир смиренно взирает на эту грязь не только в фильмах, но и в бизнесе и в политике?
Главный герой этого романа, 48-летний Джесс - продюсер, но последние несколько лет ничего не ставит и не снимает. Однако, приехал на Каннский фестиваль с определенной целью - снять фильм по своему собственному сценарию. Никому не раскрывая своих намерений, Джесс посещает мероприятия фестиваля и встречается с людьми, которых он очень хорошо знает в силу своей профессии. Знаменитым людям сложно избежать внимания прессы, но такой привязчивой журналистки как Гейл надо еще поискать. Она просто не дает проходу Джессу, пытаясь взять у него интервью и практически шантажируя его малоизвестными фактами из прошлого, грозясь включить их в свою статью о нем если тот откажется отвечать на каверзные вопросы Гейл. Но именно черновик статьи журналистки, который она любезно предоставила ему прочитать, заставляет Джесса осмыслить всю свою прошлую жизнь.
Прочитано в Игре в классике и чтениях клуба Осторожно! Историки.

Любимые и нелюбимые, состоятельные и несостоятельные — все соблюдают вечернее перемирие.Занятный, ироничный рассказ о закономерной смене поколений, империй, вкусов. Неизменными остаются лишь амбиции, любовь и болезни. Джесс Крейг приезжает на фестиваль в Канн, чтобы вспомнить и осознать, что же было важного в его жизни. Это его вечернее перемирие с самим собой. В переплетении настоящего и прошлого Крейг пытается понять, есть ли у уходящей эпохи будущее или надо уступить дорогу молодым и не путаться под ногами.Эту проблему он решает, как минимум, на двух уровнях - работа и женщины. С женщинами ему не очень-то везет. Если не считать преданной секретарши (персонажа, не связанного телесно с Крейгом), остальные дамы так или иначе его предавали, обманывали, пользовались.Констанс могла бы и впрямь претендовать на "любовь всей жизни", но только потому что проявляется эпизодами, имеет детей от других мужчин и в конце концов бросила Крейга вместе с Парижем из-за работы.Конфликт с женой даёт понять, что её-то предательство как раз больше всего танком проехалось по душе. Она склочная и гадко себя ведёт, но и в её словах слышна доля истины, её стремление переспать с его друзьями это желание быть с ним (да, без психотерапевта не обойтись, но чуть больше внимания жене, видимо, стоило уделять). В образе Пенелопы ухватила то отношение к женщине, которое снизило для меня оценку отличного романа Ирвин Шоу - Растревоженный эфир .Гейл... кхм... от начала до конца не могла уяснить, что же привлекло мужчину в этой сучке, извините за французский, из песни слов не выкинешь. Придумала себе какую-то дикую историю про мать (психотерапевт, вернись), завязала странные отношения к Крейгом. Роль её приятеля, обиженного в ранней юности критика в данной истории вообще ускользнула от моего понимания. Чего хотела эта парочка? Особенно хотелось бы знать значение самого первого разговора их, после знакомства Гейл с Джессом. Зачем "ловили" Крейга? По-моему, критик был введен в текст, ради чудесной шпильки:Ни одно живое существо так не обидчиво, как критик.Некоторую "подлянку" отцу и Энн подложила. Наверное, взросление дочери (женихи, любовники, открытые купальники, флирт) для любого отца стресс. Шоу интересно описал впечатления Крейга. В принципе он достаточно благородно и сдержанно себя вёл. Отметила рефлексию при коротком разговоре с отцом Гейл. Опасения окружающих, что он откажется работать с Уодли, вполне закономерны, но Крейг ломает стереотипы, он умеет анализировать, принимать свою роль отжившего век мамонта.«Долго! — усмехнулся Крейг. — Три дня? Пять? Впрочем, когда тебе двадцать лет, то пять дней — срок, очевидно, достаточный, чтобы решить, как испортить себе жизнь. Не помню, как это было со мной».Скорее, помнит. Поэтому в середине жизни решил отвлечься от любовных переживаний, отдавшись целиком работе, сменив деятельность продюсера на писательскую стезю. Кстати, было интересно узнать, что же делает продюсер в кино. Не знаю, как сейчас, а на заре кинематографа он делал всё и еще немножко. По сути продюсер больше творец, чем режиссёр, сценарист и актёры по отдельности. Кино - Византия Крейга (и прочих великанов его эпохи).Сыграло наше кино свою роль и в другим отношении: оно завоевало для Америки мир.С любопытством прочитала размышления об авторском кино, о роли сценаристов в фильме (не подумала бы, что кто-то мог ставить сценарий на последнее место в кинопроцессе). Интригам в мире синема Шоу уделяет внимание ровно в той мере, в которой надо, чтобы не скатиться в жёлтую прессу - интересно, но без фанатизма. Зато много слов об искусстве, о желаниях и умениях творца, о значении кино вообще.Он не добавил, хотя теперь это знал — да и всегда, в сущности, знал, — что хорошие фильмы делают не для той публики, которая заполняет кинотеатры в субботу вечером. Их делают, потому что их нельзя не делать, потому что они нужны тем, кто их делает, как и вообще любое произведение искусства.Немного не хватило мне разговоров собственно о сценарии Крейга. Его сюжет перекликается с основной идеей книги, как мне кажется - вечерняя любовь старости к молодости. Молодые поднимаются с помощью стариков, а те умирают счастливые, что не только жили сами, но и дали жить другим.Подходит к концу день Крейга в Византии. Он оглядывается назад, вспоминает, что делал с утра, рассказывает, какое удовольствие и какие беды ему это принесло. Принимает тот факт, что завтра утром Византия так же будет стоять на месте, но уже без него. Поэтому спокойно закрывает контору, благодарит причастных и выпивает свой неизменный виски. Это хорошее окончание, приятный вечер на закате.

Бывает кризис веры или среднего возраста, а бывает кризис утраты смысла жизни, когда ты оглядываешься назад и видишь лишь руины и понимаешь, что ничего не оставил после себя. У Джесса Крейга за спиной развалившийся брак с женщиной, которая спала с его друзьями и завидовала его таланту, карьера, которая окончилась, а так же несколько пьес и фильмов, несколько женщин, некоторых он даже любил. Внутри него пустота, он не знает чего хочет и куда ему идти. Да, он успешен, или был таковым, у него были деньги, слава и любовь, но для творческого и талантливого человека этого не достаточно.Книга о сожалениях и том что утрачено, о времени, одиночестве и верности. О том, как любовь угасает, а совместная жизнь двух людей превращается не просто в привычку возвращаться домой, а в пагубный водоворот из которого сложно вырваться. О том, как человек, которого ты любил, со временем становится тем, кто бьет по самому больному. Намеренно и безжалостно.Неспешность повествования в котором сливается настоящее и прошлое похоже на переходы от джаза к старому-доброму блюзу, от ярких вечеринок и шумных компаний к ностальгии по былому. «Вечер в Византии» напоминает книгу «Ночь нежна», языком, атмосферой и образами, с той лишь разницей, что историей Крейга я по-настоящему прониклась и сопереживала ему. Последние же сцены оставили двоякое ощущение. Словно бы вот она свобода и возможность нового начала, вот она развилка, где нужно сделать выбор, но какой? Было ли это новым началом, или болезненным возвращением к былому? Он заслуживает нового начала.

История немолодого американского продюсера, оказавшегося на перепутье: период его славы уже прошел, брак распался, а будущее неопределенно и весьма туманно. Все, что у него есть – это написанный им самим сценарий. Но стоит ли затевать эпопею с экранизацией? Не будет ли лучшим выходом уйти из мира кино, и попытаться начать все заново?Книга-размышление о выборе жизненного пути, о правильности этого выбора и возможности его изменить. Как всегда, писатель на первое место выводит внутренний конфликт личности, а все остальное служит лишь фоном, декорацией, но от этого не менее красивой, тщательно и с любовью и знанием дела выписанной. Признаюсь, всегда с большим удовольствием читаю Ирвина Шоу. Но эта книга не произвела на меня сильного впечатления, в отличие от других его работ. В ней есть все необходимые составляющие хорошего романа: интересный сюжет, приятные персонажи, красивый стиль повествования. Не хватает только эмоционального накала, драматичности, что могло бы поднять книгу до уровня важных, знаковых произведений, которые хочется перечитывать. На мой взгляд, получился обычный проходной роман и начинать знакомство с автором с него я бы не порекомендовала.

Джесс Крейг, талантливый кино- и театральный продюсер, «бывший чудо-мальчик Бродвея и Голливуда», к 48-ми годам превращается в человека в глубоком профессиональном и жизненном кризисе: в анамнезе множество удачных и ярких проектов, но уже пять лет фактического застоя, крах семьи, запутанные отношения с женщинами, а на горизонте – призрак грядущей старости и бесславного творческого заката. Он приезжает на Каннский кинофестиваль, по его словам, «чтобы спасти свою жизнь». А жизнь для него – прежде всего служение искусству кино. Поэтому ставка делается на написанный Крейгом сценарий, для воплощения которого нужны режиссёр, оператор, актёры, гримёры, осветители, композитор и т. д. и т. п. Крейг относится к своему детищу не как к коммерческому проекту, ведь в нём находится место «для его убеждений, темперамента, надежд, суждений о времени, в котором он жил», а это уже признак подлинного профессионализма, отражения мастером своей личности, акт творческого самовыражения.Для меня этот роман о том, как человек пытается быть верным себе, сохранить себя в не самой простой среде. Ведь Крейг не склонен к компромиссам в вопросах, для него принципиально важных. Он умен, обладает безупречным вкусом, умеет отделять подлинное от фальшивки. Но это не спасает его от того, что рано или поздно наступает пора подведения жизненных итогов. И тогда вдруг оказывается, что не всё было так гладко и гармонично, как представлялось, что есть много поводов для недовольства не только окружающими, но и собой. Привлекает, что Крейг честен с самим собой, не юлит, способен к самоиронии. Интересны его мысли, когда он вспоминает различные эпизоды своей жизни, словно листает страницы старого альбома с пожелтевшими фотографиями. И еще привлекает его жизнестойкость, на которой автор делает особый акцент в финале.Если для героя кино – дело его жизни, то «околокиношная» тусовка вызывает презрение. Сколь ничтожны и мелки все их страсти, стремления, притязания, надежды, амбиции на фоне событий «большого» мира, где идут войны, свергаются правительства, извергаются вулканы, звучат поминальные службы!Мне в романе не хватило какого-то «нерва», что ли. События развиваются как-то очень уж медленно. Это тот случай, когда прошлое героя интереснее настоящего. Ведь в настоящем, на первый взгляд, почти ничего не происходит. Но это впечатление обманчиво: действие есть, но оно внутреннее, подспудное, связанное с мироощущением героя, переживающего кризис среднего возраста. Единственное, что держало в некотором напряжении, – хотелось узнать, кто же эта Гейл Маккинон и что ей нужно от мэтра. Но оказалось, что ее «история» настолько банальна, что уж никак не дотягивает до статуса тайны и загадки.Позволю себе еще немного побрюзжать по поводу обложки :) Иллюстрация на ней явно отсылает к эпохе немого кино. А ведь действие происходит в начале 1970-х.

Бытовой роман, очередные судьбы, хорошо описанные. Читается в удовольствие. Но, дочитывая последние страницы, все ждала, когда же появится упоминание Византии – ведь все-таки почему-то назван роман «Вечер в Византии». Не дождалась, пришлось думать самой.
Не существовало страны под названием Византия, и пусть она носила другое название, но она была, и была великой империей, с огромным влиянием, высокой культурой. Думаю, Ирвин Шоу назначил здесь кинематограф, киноиндустрию великой империей. Ведь действие романа происходит в основном в Канне на очередном кинофестивале и его окрестностях, да и действующие лица – киношники.
Ну а «вечер» - это наступающий вечер жизни главного героя. С названием романа разобралась.
Прочла подряд два романа Ирвина Шоу: «Вершина холма» (1979 год) и этот « Вечер в Византии» (1973 год). Идея одна и та же: неудовлетворенность собой, душевный кризис Майкла из «Вершины» и Джесса из «Вечера». А у Джесса еще и творческий кризис, ему 48 лет, он был успешен, знаменит, но вот последние пять лет «вышел из игры». Но в 48 лет жизнь не кончается, еще есть идеи, и он пишет сценарий на основе истории, которая его, можно сказать, потрясла.
Отзыв – не место для пересказа романа, кто захочет - прочтет. Но, мне думается, что оба эти романа написаны И.Шоу в возрасте за 60 лет – время раздумий, может, подведения каких-то итогов. И если 35-летнему Майклу автор дал шанс найти в жизни точку опоры, свой путь в жизни, то с 48-летним Джессом все сложнее. Финал романа остался открытым: вот Джесс вышел из больницы, где его шансы остаться жить были 50 на 50, он на время освободился от всех, никто от него ничего не требует. А доктор сказал, что многие на вашем месте не выжили бы и теперь надо быть осторожным, ни капли спиртного, в течение года — ни глотка вина. Ну и что?
Вот и салун на Третьей авеню, в котором он частенько бывал. Половина двенадцатого. Он заказал виски с содовой. Никогда еще виски не казалось ему таким приятным на вкус…
Неужели для Джесса действительно уже наступил вечер? И он, красивый, умный, обаятельный мужчина не найдет себя?