Погребенный великан

Это такое тякучее произведение, которое просто приятно читать в конце октября, когда природа засыпает и ритм книги соответствует ритму жизни вокруг тебя.Могло ли выйти так, что наша любовь никогда бы так не окрепла с годами, не лиши нас хмарь того, чего лишила? Может, это из-за нее затянулись старые раны.Для меня эта мысль оказалась самой важной, по крайней мере в этом первом прочтении. Хмарь, которая погружала людей в беспамятство. Хмарь, из-за которой родители забывали про своих детей, воины про своих врагов, народы про войны, а люди про печали, трудности и радости жизни.Каков был бы мир, будь у человека память как у рыбки? Жили бы люди настоящим моментом? Или раны прошлого источались бы в настоящее сквозь бессознательное?Книга закончилась, а я всё думаю, думаю...В общем, мне рекомендовали почитать этого автора, правда, другую его книгу. Теперь хочу прочитать всё, что он написал.

философская притча, после которой остаётся  печальное послевкусие... не могу сказать, что Исугуро мой автор, это вторая книга, которую я у него прочитала, но что-то в его прозе есть, что заставляет задумываться и задаваться какими-то философскими вопросами. в книге чувствуется несколько пластов смысла и нужно время, чтобы отойти от прочтения и подумать над ними. ещё очень хочется найти разбор и анализ этого произведения критиками, а это желание у меня просыпается крайне редко. поэтому считаю, что произведение достойно прочтения

Книга, где погребенный великан, не просто огромный тролль, зарытый в земле, а фундаментальный пласт рассуждений о прошлом и его влиянии на настоящее. Многогранные приключения пожилой пары, через которые автором мастерски поднимаются темы настоящей любви (есть ли она и каковы её критерии?), а также памяти и забвения (что лучше: помнить зло и соразмерно относится к его виновнику или жить беззаботно в неведении?).Книга, с одной стороны, интересно написана, как история, а с другой - невероятно содержательна с точки зрения рассуждений о редкой теме памяти о свершенном зле или забвении ради счастливого (?) настоящего.Тут и дракон, лишивший людей памяти; и 2 рыцаря, конкурирующие за его убийство, каждый из которых преследует свои глубинные цели; и отношения самой семейной пары, которые любят друг друга, но какой ценой?; и война двух этносов, в которой уже тяжело найти начало и конец.При этом, по ходу повествования разные сюжетные линии сплетаются друг с другом и к концу закольцовываются, давая ответы почти на все поставленные К. Исигуро вопросы, оставляя при этом читателю пространство для собственной оценки.Очень выверенная работа настоящего мастера, в которой нет ничего лишнего.

Очень глубокая книга. и я вообще люблю Исигуро, он никогда не разочаровывает и всегда затрагивает самый серьезные и жизненные вопросы. И всегда раскрывает героев так, что им от души сочувствуешь.

Не ждите от этой книги легкости. Хотя сам жанр и герои средневекового эпоса и кельтского фольклора предполагают некую сказочность. Но вопросы, поднимаемые автором в этой книге, далеко не сказочные. Память - это зло или благо? Мы храним в наших воспоминаниях как самые счастливые, так и самые тягостные моменты, которые хотелось бы забыть. Но следует знать: с потерей памяти человек теряет и часть своей личности. Не случайно пара пожилых супругов предпринимают такое странное путешествие, они стремятся воскресить в памяти свое совместное прошлое, догадываясь, что не все эпизоды прошедшей жизни будут им приятны.
И как влияет коллективная память на развитие отдельной нации? Гарантирует ли она мирное сосуществование с соседями?
Не ждите от книги конкретных советов. В ней больше вопросов, чем ответов.
И что вы предпочтете сами: горечь правды или сладость забвения?

В рамках ежегодно и самостоятельно проводимой благотворительно-интеллектуальной программы «Нобелевские вирши в каждый дом» столкнулся (ну а как было не столкнуться) с британским прозаиком, Нобелевским лауреатом по литературе 2017 года, великолепным и блистательным カズオ・イシグロ, или как его более привычно в наших краях называют – Кадзуо Исигуро. Я вообще-то не сторонник того, чтобы читать всех нобелевских полученцев – не каждый сможет осилить стихи Транстремера, «Моменты тишины в ожидании перезарядки оружия во время расстрела» Имре Кертеса или те самые G Am7 Em7 C от недавнего лауреата Боба Дилана. Но Исигуро как-то всегда манил, и дело даже не в том, что светоча британской литературы из Нагасаки был всегда на слуху, ну просто как-то вот всегда хотелось что-то у него прочитать, хоть ту же «Не отпускай меня». Но руки не доходили и не доходили. А тут такой повод – не каждому же (гитаристу) Нобелевскую премию дают.Начал я с последнего труда подданного Британского Императора – «Погребенный великан». И как начал – так не мог оторваться. Я очень редко пишу такое про книги. Будучи существом низменным, я обычно зачитываюсь бульварными романами или легкими жанрами. Помню, как пропускал остановки, читая Майкла Крайтона. Или специально садился в автобусы с долгим маршрутом, чтобы подольше посмеяться над достаточно сортирным юмором ван де Рюита. А тут другая история. Хочется лечь на диван, включить над собой одну единственную лампу (посадить под лампу кота аля «настало время для историй») и погрузиться в этот дивный, старый мир. «Погребенный великан» - красивая (хочется сказать благородная) притча о тех временах, когда по миру еще бегали рыцари и драконы. Но вот в чем фокус – жанрово произведение постоянно трансформируется: философский и мягкий ход постоянно ускоряется и радует (а также удивляет) читателя элементами боевика, триллера, детектива и даже хоррора. Получается, что как будто ты пришел в мишленовский ресторан (2 звезды), тебе принесли что-то очень сложное, молекулярное и непонятное (весом 12,5 грамм), но вместе с этим принесли ведро картошки фри с кетчупом. Вот примерно вот так. Это так удивительно и прекрасно, что такое «нобелевское» произведение не чурается подобных историй. Хоть в ладоши хлопай.Вообще, по поводу доступности Исигуро - она прямо-таки поражающе открытая. Я не хочу ничего плохого сказать, скажем, про Джона Кутзее (это трехзвездочный мишленовский ресторан) или про Леклезио (это тайный, несуществующий, покрытый тайнами пятизвездочный мишлено-бриджстоуновский ресторан), но там можно расплакаться иногда от беспомощности – настолько все непонятно и сложно. А у японского (вот и проговорился, а то вы, наверное, и не догадывались) мастера пера – все понятно и усвояемо. Это ли не важный шаг литературы навстречу своему писателю? Все может быть.С Исигуро есть еще одна интересная мысль – не успел я закрыть книгу, как (еще одна редкая штука), мне захотелось тут же прочитать что-то еще исигуровского. То ли вокруг совсем стало много плохих книг и писателей, то ли просто как-то британский корифей зашел мне. Хотя, я честно признаю, мне дай в руки Дэна Брауна, так я радоваться буду и кричать, и танцевать. А тут другой зверь, специфический. Как лысая кошка. Вот, кстати, единственно верная и правильная коннотация. Читать Исигуро – все равно что гладить лысую кошку. Непривычно, но очень приятно (хотя и странно, и ничего вообще не понятно). Где, кстати, можно отправить резюме в Швецию, людям кто премии вручает? Очень хочется вручить премию Джейми Оливеру, почему бы и нет, раз там такая пьянка пошла.Ах да, смешная шутка. Тот редкий случай, когда Харуки Мураками не получил Нобелевскую премию (он фаворит у букмекеров последние лет 5) из-за какого-то англичашки. Тут напрашивается японская поговорка. Пускай будет вот эта - "Когда дикие гуси парят в вышине, даже черепашки стучат лапками" (вы можете сделать грозную лицо и с рыком прокричать ГАНГА ТОБЕБА ИШИГАМЕ МО ДЖИДАНДА – это вот оно и будет).Не знаю, что это значит. Исигуро знает. Все.コフィート

Жили-были старик со старухой у самой Великой Равнины... Или так: жили-были в норе под землёй люди. Не в какой-то там грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью... хотя не знаю, может быть, плесенью там всё-таки пахло, ведь разве Англия не окутана всё время туманами? Я там не была, а экскурсия в английские земли, проведённая Кадзуо Исигуро, относится не к нашим дням, а к сказочно-легендарному прошлому, где жива память о короле Артуре и его волшебнике, где соседство со свирепыми троллями не кажется чем-то из ряда вон выходящим, а при переходе из одной деревни в другую можно встретиться со стайкой маленьких злых фейри. А самое главное: землю окутывает хмарь, отбирающая воспоминания - этакий мир счастливого неведения, живёшь и не помнишь, что происходило всего пару дней назад. При таких-то вводных данных Аксель и Беатриса, старичок со старушкой, вознамерились навестить сына, живущего в соседней деревне, и именно с этого начинается покоривший меня роман Исигуро.Мне кажется, что энергия, заключённая в этой книге (то есть та сила, с которой текст привораживает читателя), во многом основана на его композиции - на том, как автор решительно меняет жанровую основу и даже литературное направление в тот самый момент, когда читатель уже вжился, пообвык и готов к тому, что дальше всё покатится по инерции. Начинается история как добрая сказка, едва ли не детская. Герои трогательно милы, описание мира отсылает к английскому фольклору, и стиль письма, и общее настроение - всё создаёт впечатление уютной сказочности и катится себе, катится по дорожке, протоптанной всеми сказками мира... как вдруг - во что же это врезался расслабленный читатель? Появляется персонаж, явившийся из совершенно другой системы координат, и на кончике своего меча приносит в эту сказку реальность. Самую тошную, самую злую - реальность войны. Обезглавленных детей, изнасилованных девочек со вспоротыми животами, повешенных стариков и женщин. Не в прямом смысле приносит, конечно, всё это лишь мелькает на горизонте, так, чисто гипотетически пока... В этот момент читатель чувствует диссонанс, ведь в добрую милую сказку это уже не укладывается - а реалистичность продолжает набирать обороты, обрастать кровавыми подробностями и психологически достоверными деталями. О, вокруг всё ещё полно фейри, троллей и прочей нечисти, но отступают они даже не на второй - на какой-нибудь третий план. И знаете - для тех, кто читал книгу - как я понимаю соотношение этих двух частей повествования? Сказку дарит забвение. Возможность жить в легендарном мире, безмятежное счастье неведения, вера в доброту и справедливость, вот это всё - плоды забвения, уничтоженных воспоминаний. Реализм приносит с собой память и знания. Такой багаж круто изменяет того, кто его несёт, и приветливые старички, и доблестные воины - все пугающе меняются. Уже невозможно блаженство, не получится погреться в сиянии старых легенд. Но забвение, даруя счастье, впереди обещает неизбежную катастрофу, куда более страшную, чем та реальность, от которой ты пытался скрыться, стирая воспоминания. Поэтому из двух зол (памяти и забвения) стоит всё же выбирать меньшее - память.Ближе к финалу сюжет романа вновь делает крутой поворот, бросая читателя в насквозь символичную притчу о лодочнике, намёк на которую уже возникал и раньше. После того, как продолжительное время надо было всё происходящее понимать буквально, опять приходится перестраиваться. Заключительный эпизод - сплошная метафора. Таким образом замыкается круг, мы снова уходим от реальности и пугающих отсылок к современному миру туда, где спокойно, лирично и отрешённо, и можно поразмышлять о вечном. Эта книга по-настоящему впечатляет. Не знаю, может быть, глупо считать Исигуро этаким сплавом восточной и европейской литературы - перебравшись в Англию в шесть лет и именно там получив образование, многое ли он сохранил из своих корней? Но мне всё видится восточная мудрость, завёрнутая в материал из английского фольклора. Может, потому что мне хочется её видеть. Как бы то ни было, "Погребённый великан" - из тех книг, исчерпать которые до самого дна не так уж просто, всегда можно найти ещё какую-нибудь зацепку, ещё какой-нибудь символ для расшифровки. Об этом романе можно думать и думать, а значит, это по-настоящему хороший роман.

Кадзуо Исигуро вырос в настолько важную шишку, что может себе позволить не плясать самому от рамок жанра, а щёлкать бичом и заставлять жанры подстраиваться под него. Какие только игры мы только уже не видели в его романах, пришла пора и классического фэнтези с драконами, рыцарями и колдовством. Пардон, я сказала "классического"? Имела в виду, что Исигуро, бесспорно, станет классиком. А фэнтези у него как раз такое сумрачное и нежанровое, что до конца так и не веришь ему, даже когда какой-нибудь поганенький эльф вцепляется в задницу одного из главных героев. Это всё лишь антураж и обёртка.Хотя, наверное, если представить себе реалистичное до натурализма фэнтези, то оно и будет такое. С растёртыми до крови плечами от лямок грязных сумок, с вечно усталыми старичками, с постоянной грязью, потом и недосыпом, с малым количеством геройства и сплошными статистами,с непониманием глобальных процессов, которые так хорошо видно снаружи, с высоты птичьего полёта, но совершенно не понять от лица маленького муравьишки, одного из тысячи. Исигуро не даёт нам воспарить над всей картиной мира и сюжета, поэтому мы вынуждены медленно и мучительно плестись на черепашьей скорость за главными героями, которые ищут свою правду, но всё больше и больше замедляются, так как боятся её найти."Погребённый великан" — само собой, это не только физическое мёртвое тело, закопанное где-то на просторах мутноватого художественного полотна, но и метафора. В этом романе "погребённым великаном" стала коллективная память целого народа, которые явно сделали что-то нехорошее, о чём мы не узнаем до самого конца, а потом предпочли об этом не вспоминать. Конечно, всему виною волшебная хмарь, которая туманом опустилась в норы ( о боги, как это ужасно - норы! люди живут в норах, Кафка аплодирует) и постепенно растворила память человечишек. Причём не только ту, большую и страшную память о чём-то великанском, но и мелкую: поцелуи, объятья, семейные связи, что ты ел на завтрак и как звали твоего соседа. Да и был ли он, сосед-то (из-за угла высовывается Горький и показывает на пальцах мальчика и знак вопроса, но мы его игнорируем)? Человечишки с памятью золотой рыбки плавают в тумане на чистых инстинктах: пожрать, согреться, поспать пока у главных героев не приближается экзистенциальный едва ли не предсмертный кризис, который чуть-чуть разгоняет хмарь. И отправляются они горемыки вспоминать на свою беду, хоть и страшно. Но если не вспоминать, то что делать? Дальше существовать на правах животных?Исигуро не зацикливается на одной только проблеме забвения, коллективной памяти и яркой аллюзии к сами знаете чему (да знаете-знаете, далеко ходить не надо). Отношения, семья, долг и верность на полутонах раскрываются вокруг основной проблемы. Мне бы, если честно, не хотелось об этом говорить на конкретных примерах, потому что спойлеры будут портить книгу. её нужно пройти страница за страницей, продираясь через хмарь, удивляясь - или уже не удивляясь от усталости - всякой волшбе и прочей небывальщине. "Мучительное фэнтези" – да, пусть будет такой псевдожанр без негативных подсмыслов.

Начинать знакомство с автором с этой книги немного странно, учитывая его всемирную известность, но он оказался мне как раз ко времени и я очень рада, что так сложилось.
В темные века, в Британии, после того, как король Артур был сражен в битве и ладья фей увезла его на Авалон, где в недрах таинственного острова он будет спать до тех пор, пока не вновь не наступят смутные времена и родине вновь понадобится его помощь, страна погрузилась в бесконечные туманы и зыбкое состояние межмирья. Бритты и саксы забыли о своих раздорах и мирно жили рядом. Двое старых бриттов, супруги Аксель и Беатрис отправляются в путешествие, чтобы отыскать сына, покинувшего их много лет назад. Они подозревают, что с туманами что-то не так, и эта «хмарь» лишает людей памяти, поэтому-то они никак не могли собраться в дорогу. По пути им встретятся опасности и люди, которые помогут им их избежать. А память будет и дальше дразнить их осколками воспоминаний. Супруги обретут новое знание о природе "хмари" и даже прервут свое путешествие, чтобы помочь избавить от нее людей. Беатрис окажется нездорова и Аксель будет трогательно о ней заботится, чтобы они могли вместе двигаться дальше. Роман можно прочитать, как историческую притчу, а можно заглянуть глубже и предаться вместе с автором раздумьям о ценности человеческой памяти о любви и обиде, ненависти и смерти. Согласно историческому контексту, автор населит свой роман сказочными существами – эльфами, ограми, великанами, крепостями с рыцарями и драконами, да еще и вложит в уста своих персонажей куртуазный язык героев средневекового эпоса. Но все это только внешняя канва. Основной целью при выборе жанра исторического фэнтези, по словам автора, было отстраниться от современности как можно дальше, чтобы ничто не заслоняло главную рассматриваемую им проблему коллективной памяти и забвении, которое служит обществу и культуре как средство исцеления от жестокости прошлого. Но просматривается еще один, более тонкий и личный план – у писателя, перешагнувшего шестидесятилетний рубеж, есть причины задуматься об уязвимости человеческой памяти и способах существования со все уменьшающимися возможностями, что оставляет человеку природа.Не знаю, имел ли ввиду автор, создавая эту окутанную туманами древней Англии реальность, еще и аллюзии на современность или у него это вышло случайно, но вопрос об исторической памяти сейчас как нельзя более актуален, особенно, когда СМИ так лихо, не хуже дыхания дракона, справляются с изъятием из людской памяти неугодной информации. Человечество, безусловно, должно стараться сохранить в памяти правдивую историческую картину мира просто потому, что в забытые лакуны слишком легко вкладывается любая искаженная информация.
Что касается отдельной личности, то это большой вопрос, что лучше для человека – откопать этого великана памяти, или оставить его покоиться с миром, отпустить свои прежние страхи и обиды и радостно улыбаться всем или не иметь иллюзий и быть во всеоружии. В каком статусе будет человеку комфортнее – беспамятного идеалиста или лелеющего всю жизнь обиды мизантропа? Как кому ... И самое главное, обретя истину, что шепнуть перевозчику на последнем берегу, какой путь выбрать?
Глубокая, метафоричная, полная неразрешимых вопросов книга, читайте!