Читать онлайн Сводные. Под запретом бесплатно

Глава 1

Я открыла ключом дверь и сразу увидела черные туфли на шпильке. Артем снова кого-то привел. Я быстро разулась и проскользнула к себе в комнату, желая закрыть уши и не слышать ни чужого женского смеха, ни его довольных басов. Мерзко.

Он специально это делал. Хотел, чтобы я съехала и не мешалась под ногами. Ненавистная сводная сестра, которую ему всучили родители. Нет. Отец и мачеха. Он никогда не называл мою маму мамой, хотя они с его отцом женаты еще с тех пор, как ему стукнуло одиннадцать. Считай, десять лет прошло с тех пор.

Спустя час, когда раздался хлопок входной двери, я выждала несколько минут и вышла из своего убежища. Раз девица не осталась, я не столкнусь с ней на кухне.

– Тебя учили, что подслушивать нехорошо?

Я оцепенела, услышав за спиной ленивый голос Артема. Каждый раз меня то бросало в жар, то в холод. На смену растерянности быстро пришла злость. Я стиснула ладони в кулаки и не ответила, прошла к чайнику и стала суетиться, чувствуя голод.

– Онемела от шока, веснушка? – снова его насмешливый тон. – Потеряла дар речи от моих талантов?

Я развернулась и прищурилась, глядя на него. Он ухмыльнулся, нагло обсмотрел меня с головы до ног, на несколько секунд остановился на пальчиках моих ног, а затем облокотился обнаженным плечом о косяк. Даже не удосужился одеться после душа, только обернул бедра полотенцем, гад. Не припомню ни одного раза за месяц, чтобы видела его в одежде.

– Прикажешь мне уши затыкать всякий раз, когда ты так усердно работаешь над своими постельными подвигами? – съязвила я, а сама отвела взгляд вниз, чувствуя, как омуты его черных глаз непозволительно глубоко затягивают меня.

– Завидуешь? Хочешь оказаться на ее месте?

Он оскалился, обнажая верхние резцы, затем шагнул ближе, загораживая мне проход. Широкоплечий, высокий, он моментально заполонил собой всё пространство вокруг. Великан перекаченный.

– Упаси боже, – выплюнула я и отодвинулась, прижимаясь к столешнице. – Отвали, Грановский! Иначе я отцу расскажу, какой ты ведешь образ жизни. Он-то ведь думает, что его сын подает большие надежды, грызет гранит науки. Представляешь, какой родителей хватит удар, узнай они, чем ты промышляешь.

Артем прищурился и поджал губы. Мы оба знали, что отца не хватит удар. Он взбесится и перекроет ему кислород, заблокирует все карточки.

– Ты не посмеешь! – рыкнул и поставил обе ладони по по бокам от меня.

– Уверен? – вздернула подбородок и усмехнулась.

– У тебя такая короткая память?

Он вздернул бровь и наклонился, прикусывая кончик моего уха. Гад. Знает же ведь, что там я очень чувствительна.

– Не трогай меня!

Пришлось коснуться его обнаженной груди руками и оттолкнуть, но что я могла сделать против этого амбала. Ни на миллиметр не сдвинулся, всё также продолжая довлеть надо мной.

– Помнится, раньше ты о другом просила, – хмыкнул он и вдруг отстранился.

Выражение его глаз стало непроницаемым, и меня отчего-то прошибло потом и ознобом. Захотелось обнять себя за плечи, но он слишком хорошо меня знает, чтобы не заметить защитного жеста. Воспримет это, как слабость, и будет давить, вынуждая меня первой обратиться к родителям и съехать в общагу. Мне и самой не очень-то хотелось жить в его квартире, но родители посчитали, что первокурсница должна жить под его присмотром. Они всецело ему доверяют, а я не готова отвечать на их вопросы, почему не хочу жить с Артемом.

– Мы оставили это в прошлом, мы ведь договорились, – произнесла тихо, не отрываясь взглядом от его лица. Мне вдруг отчаянно захотелось узнать, о чем он сейчас думает. Мышцы лица напряжены, желваки на скулах натянуты, челюсти сцеплены.

– Всё, что было летом, остается летом, – неожиданно улыбнулся он и весь расслабился.

Маски – его особый талант. Даже я когда-то поверила, что он мог быть не монстром, а заботливым парнем. Но то в прошлом. Я как никто другой знаю, каким двуличным и гнусным может быть Артем Грановский. Он никогда не узнает, что разбил мне сердце этим летом.

Глава 2

– Нет, всё хорошо, мам, да, Артему привет, поняла тебя.

Я поддакивала матери, слушая о том, что они с отцом на следующей неделе хотят приехать нас проведать. Не знаю, как сводный братец, а вот я этого хотела больше всего. Надеялась выторговать себе право жить в общежитии.

Там мне всяко будет легче и проще, учитывая те правила, которые Артем установил в своей квартире. Приходить раньше восьми вечера, с мальчиками не гулять, его не раздражать.

В прошлый раз он посадил меня под домашний арест на все выходные, хотя не имел на это никакого права. Ссылался на то, что он старший и знает, что для меня лучше. Идиот. Просто отобрал мои ключи и запер меня, пока сам укатил развлекаться на какую-то вечеринку друзей.

Закончив говорить с мамой, я выдохнула и легла на постель. Закрыла глаза, но в какой-то момент ощутила на себе чужой изучающий взгляд. Так и было. В проеме моей комнаты стоял Артем собственной персоной. В одной майке и спортивных штанах.

– Стучаться не учили? – с раздражением спросила его и дернула на себя плед, чтобы прикрыть ноги. Уж больно странно он на них смотрел. Надо заканчивать ходить дома в коротких джинсовых шортах.

– Дверь закрывать не учили? – кинул он мне ответку и ухмыльнулся. – Мать звонила? Привет передавала? Чего молчим тогда?

– Тебе привет, – процедила, раздраженная тем, что он докопался до меня на ровном месте. Затем прищурилась и вскочила, подлетая к нему и тыкая пальцем ему в грудь. – Дай мне ключи! Мне с утра на пары, как ты себе представляешь, я домой вернусь?

– Завтра с первой пары? – дождавшись моего кивка, он хмыкнул: – Значит, утром и отдам.

– Сейчас.

– Зачем? Ты ведь всё равно дома ночью, а твой комплект я Диме отдал. Он сегодня с ночевкой у меня останется.

– Тогда свой дай.

– Мне он нужен. Я поздно вернусь, не хочу весь дом трелью разбудить.

– Я тоже поздно вернусь.

– Куда намылилась? Я тебя не отпускал.

– А я не спрашивала твоего разрешения.

– Забыла? Я здесь главный. Ты под домашним арестом.

– У Леры день рождения, и меня пригласили. Так что гони ключи, будь добр, иначе я позвоню отцу и расскажу ему, чем ты занят ночами вместо того чтобы грызть гранит науки.

В ход пошла тяжелая артиллерия. Артем прищурился и злобно оскалился. Я не знала, из-за чего он так злился, но я и сама пыхтела от бешенства.

– Сомневаюсь, что ему понравится, что его падчерица шляется не пойми с кем и где.

– Ну во-первых, Лера не не пойми кто, а дочь его бизнес-партнера, а во-вторых, родители мне разрешили. Так что, мне звонить им?

Я демонстративно подняла телефон, покрутила им перед его задиристым носом, и он заскрежетал зубами. Ему не нравилось проигрывать, но в этот раз моя взяла. Официальное родительское разрешение получено, так что выкуси, Артем Грановский.

Как и ожидалось, он лишь заскрежетал зубами, а после достал из кармана своей кожанки ключи и отдал их мне.

– Хороший мальчик, – скупо улыбнулась я, растягивая губы.

Знала, что играю с огнем, но что-то внутри заставляло меня ершиться каждый раз, когда он меня донимал.

– Осторожнее со словами, пигалица, – оскалился он и шагнул ко мне, заставляя отступить. – Или мне стоит показать тебе снова, кто здесь “хороший” мальчик?

Голос его стал на несколько тонов глуше и тише, но я каждой клеточкой кожи ощущала его присутствие. Он наступал, загоняя меня в угол и продавливая своей уверенной энергетикой и наглостью, которая никогда не покидала его невозмутимое лицо.

– Отстань, – пропищала и попыталась отбежать, но сзади меня настигла кровать, на которой я распласталась в форме звезды.

Артем усмехнулся и втиснул колено между моих ног, затем наклонился и расположил руки по бокам от моего лица. Ощущение, словно надо мной склонился великан, лишь усилилось, и я отвела взгляд, не желая смотреть на его лицо. Слишком красивое. Высеченное будто руками умелого скульптора. До чего же хорош. И знает об этом, гад. Пользуется красотой и харизмой, разбив ни одно девичье сердечко. Включая мое.

– Всё еще неровно дышишь ко мне, пигалица? – прошептал мне на ухо, а затем одной рукой коснулся моей щеки, заставив посмотреть на себя.

– Ты бредишь. Кто тут сохнет по тебе? – фыркнула я и закатила глаза. – Мечтай об этом, Грановский. И вообще. Может, это ты в меня влюблен, м?

– Я? Ничего не путаешь, Марин? – вздернул он бровь, выказывая удивление.

А вот я чертыхнулась, коря себя за словоблудие. Нет, чтобы сдержаться, тогда бы не пришлось сейчас обтекать от стыда.

– А что мне еще думать? Это ты ведь на мне валяешься. А что если бы родители застали нас в такой двусмысленной позе?

– Ну мы ведь не в отчем доме. Нас никто не застукает, – прошептал он одними губами, и я скользнула взглядом вниз, останавливаясь на них и вспоминая прошлое.

Это явно и было его целью. Ведь именно этим летом нам впервые было что скрывать от родителей.

– Встань, ты тяжелый.

Я заворчала, скрывая за гневом смущение, и толкнула ладонями его грудь, чтобы он наконец встал и дал мне встать.

– Хочешь быть сверху?

– Прекрати. Мы с тобой брат и сестра, мы ведь договорились, что прошлый раз был первым и последним.

Мои слова возымели нужный эффект. Артем нахмурился, просверлил меня тяжелым взором, а затем оттолкнулся, спружинил и выпрямился, оставив меня лежать одну. Возникло чувство, что меня лишили чего-то важного, но я не желала рефлексировать, так что просто отбросила ненужные эмоции прочь и встала следом.

– Брат и сестра, говоришь? Как скажешь, пигалица, как скажешь, – оскалился чем-то недовольный Артем, посмотрел на меня снова нечитаемым взглядом и развернулся, покидая мою комнату.

И вроде бы всё было правильно. Так, как мы и договаривались. Но в груди возникло нехорошее предчувствие и ощущение пустоты. Я ударила по ней ладонью, но сосущее чувство не прошло. Ни с первого раза. Ни со второго.

Глава 3

Клуб, в котором решила праздновать Лера, был довольно пафосным местом, где собиралась вся золотая молодежь города, так что Наташа, наша общая с Лерой подружка, ощущала себя не в своей тарелке. Это было видно по ее зажатой позе, нервно бегающим глазам и сжатым кулачкам. От этого я ощущала себя не так свободно, как мне того хотелось.

Чувство эйфории от победы над Артемом почти сразу сошло на нет, так что я хоть и наслаждалась вечеринкой, но на танцпол не выходила. Слишком много людей. Столпотворения я не любила.

– Как тебе удалось вырваться из лап цербера? – спросила Лера, когда Наташа вышла в уборную. Ей почему-то казалось, что та влюблена в Артема, хотя мне это казалось бредом. В любом случае, о моем сводном брате при ней мы не говорили. Лера из-за своей убежденности, а мне и вовсе не хотелось его обсуждать.

– У меня есть на него свои рычаги давления.

– Какие же?

– На то они и рычаги, что секретные. Если все об этом будут знать, они перестанут действовать. Потеряют свою силу, знаешь ли.

– Вот не понимаю я тебя, Маринка, – вздохнула Лера и сделала глоток оранжевого коктейля. – Он же у тебя мега-популярный, а мы с тобой прозябаем вне университетской тусовки.

– Это потому что мы с тобой скучные.

– Мы-то? Ниче подобного. Нам бы только туда войти, а там уж разгуляемся. Лучшие парни универа, самые крутые вечеринки, ты только представь.

– Не люблю пафос и шум.

Никогда не понимала стремление и желание Леры к популярности. Она тоже была из состоятельной семьи, но в тусовку самых-самых не вписывалась. Как я и Наташка.

– Эх, не понимаю я тебя. Кстати, ты в курсе, что по универу слухи ходят про тебя и Артема?

– Какие? – насторожилась я и навострила уши.

– Ну что вы вместе. Это же чушь, верно?

Взгляд у Леры был странный и мне не понравился, но больше всего мне было обидно, что она могла подумать, что это правда. Даже ей я не смогла признаться, что летом у нас с Артемом всё могло получиться. Мне было стыдно за свою глупость.

– Обидно, что ты поверила каким-то сплетням. Сама же знаешь, что людям лишь бы посудачить, копаясь в ворохе чужого грязного белья.

– Не людям, а девицам, которые положили глаз на Артема.

Глаза Леры загорелись, а я закатила глаза, не понимая всеобщее восхищение своим сводным братом. Теперь он вызывал у меня злость и презрение. Неужели остальные не видят, что никакой он не добрый и красивый принц из сказки. Скорее, анти-Шрек.

– Ладно, потом поговорим. Наташка идет, – произнесла Лера, а затем мы обе с ней увидели странное. Наташа вместо того, чтобы подняться к нам на второй этаж, остановилась и влилась к танцующим на танцпол.

– Ты преувеличиваешь, Лер. Не влюблена она в Артема. Она девочка у нас умная, не туповка какая, чтобы запасть на Артема.

– Туповка? – фыркнула Лера так, будто я ее оскорбила. – Не вижу связи между умом и любовью. Ты слишком предвзято относишься к брату, поэтому и не видишь, как Наташка сохнет по нему. Так и сверкает глазками каждый раз, когда видит его. Точно тебе говорю, у меня на это глаз наметан.

– Даже если и так, нам-то что?

Я пожала плечами и потянулась за бокалом воды, чтобы промочить горло. Лера ничего не ответила, хотя обычно вступала со мной в полемику, а затем она ткнула меня локтем в бок.

– Кстати, а это не он?

Она вытянула голову и глянула в сторону танцпола.

– Кто он?

– Как кто? Мы о ком говорили, блин? Артем, конечно. Точно он! Ты только посмотри, как он эту зажимает?!

В клубе громко играла музыка, но когда Лера завизжала мне в ухо, я отшатнулась, ощущая, как заболела барабанная перепонка. Господи, и что из этого трагедию делать. Артем вечно к кому-то клеится, невелика беда, что снова кого-то подцепил.

Не сразу до меня дошло, что сказала Лера. Что?! Артем здесь?! Вот только это не все потрясения на сегодня. Когда я подорвалась с места и подошла к перилам, увидела, что зажимал он не какую-то незнакомку, а нашу Наташку.

– Не эту, а Наташку, Лер. Наверняка меня позлить хочет. Гад он ползучий, говорила же тебе, – процедила я сквозь зубы, но Лера меня не услышала. Она отошла к столику и стала орудовать вилкой. Делала так каждый раз, когда нервничала.

– Эй. Ты чего?

Я подошла к ней, не в силах смотреть на наглую рожу Артема. Он заметил меня и, танцуя с моей подружкой, не отрывал при этом от меня своего взгляда.

– Да бесит просто! – крикнула Лера и сделала глоток воды, проталкивая еду, которым набила рот.

– Он просто издевается надо мной, Лер. Да и потом, нам надо спуститься и спасти Наташку из его загребущих лап.

– Спасти? Глаза разуй, Марин! Она сама вешается на него! Бесстыдница! А еще тихоня называется, – прорычала она, чуть ли не крича.

– Тон сбавь, Лера, – холодно произнесла я. – Если тебя что-то не устраивает, ей и скажи. Но во-первых, это не так, ни на кого она не вешается, а во-вторых, даже если было бы и так, тебе до этого какое дело? Ты претендуешь на Артема?

Обычно меня всегда считали пай-девочкой, милахой, которая не способна нагрубить человеку, но я была бы не сестрой Артема Грановского, если бы не умела ставить людей на место, когда они переходили дозволенные границы.

Глаза Леры от моего тона расширились, а зрачки сузились. Она явно удивилась, что я, как обычно, не пытаюсь ее успокоить. Но честно говоря, я сама была на взводе из-за выходки Артема, да и ее беспочвенные обвинения в адрес нашей подруги я считала неуместными. И так было неудобно, что мы обсуждали Наташу за спиной.

– Прости, Марин, я перегнула палку, – вдруг тихо произнесла Лера и опустила глаза. Впервые на моей памяти она перед кем-то извинялась. – Просто мы же нерушимая троица, понимаешь? Я не хочу, чтобы между нами встал парень. Как бы ты ни говорила, что ненавидишь Артема, но если Наташа станет с ним встречаться, то станет твоей невесткой в будущем, а значит, ей ты будешь уделять больше внимания. Я останусь за бортом. Ты же знаешь, как для меня это болезненно.

Мое сердце сразу же смягчилось, как только я услышала ее объяснения.

– Ты что, Лер, такого не произойдет. Мы же с тобой лучшие подружки.

Я присела около нее и обняла за плечи, даря поддержку и убеждая, что мы всегда будем вместе. Я понимала ее страхи, ведь знала историю ее семьи. Ее мама так же, как и моя, повторно вышла замуж и родила двоих детей в новом браке. Вот только в отличие от моего отчима, ее относился к ней прохладно, и ее мать, не желая потерять мужа, отдалила от себя дочь, и Леру к себе забрал отец. Тот так и не женился, и Лера осталась его единственным ребенком, но никто не способен заменить ребенку мать.

– Так что я надеюсь, что Артем не вобьет между нами клин, – Лера всхлипнула и обняла меня в ответ.

А мое раздражение на Грановского-младшего от этого усилилось. Каков же гад!

– Ты права, Лер. Я пойду вниз и заставлю его отлипнуть от Наташи. Она ведь наверняка в силу стеснительности не может ему отказать и уйти с танцпола.

Я решительно встала и направилась вниз, затем вклинилась прямиком в танцующую толпу. Орудовала локтями и усиленно отбивалась от наглых парней, которые, завидев меня, повадились распускать руки. Одному я втащила локтем в ребра, другому оттоптала шпилькой ноги, и наконец добралась до Артема, который вцепился в Наташу клещом.

– Идем, Наташ, – потянула я ее на себя, но Артем и не собирался уступать.

– Мы еще не закончили, Марина.

– Закончили! – процедила я сквозь зубы и вклинились между ним и подругой. – Хватит ломать комедию, Артем. Что ты тут делаешь?

– Я? – вздернул он в притворном удивлении брови.

– Вот именно. Ты! Ты знал, что мы пойдем в этот бар и приперся следом. Преследуешь?

Я прищурилась и задвинула Наташу себе за спину. Она не сопротивлялась, а я сделала себе заметку серьезно переговорить с ней насчет того, чтобы она начала за себя заступаться.

– Преследую? Не много ли ты о себе возомнила, пигалица? М? Я здесь с другом. Это была его идея. К тому же, это я тут завсегдатай, так что твое появление тут навевает на меня подозрения, что это ты меня преследуешь.

– Я? Не неси чушь, Грановский. Я и не подозревала, что мы придем в клуб, где ты постоянно тусишь. Не имею привычки следить за твоими предпочтениями и похождениями, знаешь ли. Это чистой воды случайность!

Я сама не заметила, как вместо нападения на Артема стала перед ним оправдываться. Я чертыхнулась и злобно прищурила глаза, после чего ткнула его пальцем в грудь.

– Усек?

– Я-то усек, ты главное себя переубеди в этом, веснушка, окей?

Он улыбнулся своей знаменитой голливудской улыбкой, подмигнул Наташе поверх моей головы и растворился в толпе.

– Он тебя не обидел? Не издевался? – обернулась я и учинила Наташе допрос.

У меня уже горло болело кричать сквозь долбящую в ушах музыку. И если Грановского я понимала также по движению его губ, уже успела изучить его, чтобы знать, какие у него будут ответы, то вот когда Наташка ответила, я ничего не поняла. Догадалась лишь по тому, как она отрицательно качнула головой.

– Тогда ты иди наверх, там Лера, а я в уборную схожу, окей? – прокричала я и указала пальцем на второй этаж.

Не знаю, услышала ли она меня, но кивнула, так что, выбравшись с танцпола, мы разделились. Очереди в туалет не было, так что я довольно быстро управилась и вышла в коридор, но почти сразу уткнулась в чужую мощную грудь. Мужчина.

– П-прощу прощения, – произнесла я и попыталась обогнуть его.

– Марина? – раздался вдруг его удивленный возглас.

Я подняла голову и радостно взвизгнула, запрыгивая на него, словно обезьянка.

– Марат! Не ожидала тебя увидеть.

– Я заметил, коротышка.

Он по-доброму усмехнулся и потрепал меня по волосам, когда я слезла с него.

– Вообще-то я больше не коротышка! – воскликнула я и покрасовалась перед ним на каблуках.

Марат в свое время был аспирантом моего отца, так что когда я гостила у папы, часто видела его у него дома. Высокий, черноволосый, он до сих пор был тем же красавцем, что и раньше. За ним и тогда бегали толпы студенток медицинского, а сейчас, когда он возмужал и окреп, наверняка от девушек отбоя нет. Насколько я слышала, он до сих пор так и не женился, хотя ему уже перевалило за тридцать.

– Не считается, коротышка. Кстати, ты бы пореже каблуки носила, знаешь же, что это может привести к…

– …деформации пальцев стоп, да-да, ты мне это сто раз говорил. Как и отец. Ты можешь хотя бы после работы не быть врачом?

Я закатила глаза, видя в нем своего отца.

– Врач – это призвание, – сказал он точь в точь, как папа, даже интонации те же. – Даже после дежурства. Ну-ка, коротышка, покрутись, ты так подросла с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

Марат схватил меня за руку, поднял ее, и я крутанулась вокруг своей оси.

– Ну что, красивая стала я, да?

– И по-прежнему нарываешься на комплименты, да? – рассмеялся Марат.

В этот момент я снова крутанулась, но не удержала равновесие и чуть не упала, но Марат обхватил рукой мою талию и прижал меня к себе, не давая упасть. Только я хотела отстраниться, как вдруг раздался полный злобы голос Артема Грановского.

– Убрал от нее свои клешни, урод!

Глава 4

Артем Грановский, сколько я себя помнила, был довольно вспыльчивым парнем. Однажды в школе он сломал моему однокласснику руку за то, что тот держал меня за руку, пока провожал до дома. Отец всё замял, полностью оплатил Илье лечение, а его родителям выплатил компенсацию, но уже тогда я знала, что Артем – весьма неуравновешенный тип.

С тех пор, как я приехала поступать в университет, он вел себя паинькой. Издевался надо мной и излишне контролировал, но держал себя в руках. Но сейчас я слышала в его голосе те самые нотки агрессии, которые последний раз звучали еще в школе.

– Я дважды не повторяю, мужик! – процедил Артем и двинулся на нас.

Я сглотнула и сделала шаг от Марата от греха подальше, но так, чтобы встать аккурат между ним и Артемом.

– Успокойся, – вытянула я вперед ладони, чтобы он не делал глупостей. – Мы с Маратом давно знакомы. Он мой хороший друг.

Я отчего-то решила, что Артем переживал за меня, что ко мне грязно пристают около туалета, и у меня в груди даже потеплело от того, что он за меня переживал. Как бы он этого не хотел и не признавал, но он вел себя, как мой брат, пусть мы и не были родными по крови.

– Какой еще друг? – процедил Артем и впился сердитым взглядом в меня. – Почему я его не знаю?

Он возвышался надо мной, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, отчего его бицепсы взбугрились, а на шее отчетливо запульсировала жилка. Он был в ярости, но это не давало ему права разговаривать со мной таким претенциозным тоном. Я запыхтела и стиснула кулаки. Характером я пошла в отца – такая же вспыльчивая, как и он. Мама всегда говорила мне, чтобы я сохраняла спокойствие и не злилась, но каждый раз, когда мне казалось, что на меня наезжают, я начинала быковать в ответ. Черта характера, свойственная всем моим родственникам-мужчинам по отцовской линии.

– С какой стати ты должен его знать? Во-первых, я его с тобой не знакомила, – стала я перечислять и демонстративно загибать пальцы перед лицом Артема, – а во-вторых, он мой друг, и точка. Мне от него защита не нужна. Особенно твоя.

Наверное, зря я сделала последнее уточнение, так как раздраконила сводного брата еще сильнее.

– А ну пошли домой. Ты без родительской опеки совсем распоясалась.

Он схватил меня за руку, больно сжав запястье, и потащил за собой.

– Эй! – крикнула я и уперлась пятками в пол. – А ну отпусти!

– Кто это, Марин? – вмешался Марат и успел схватить меня за вторую кисть

– Мой брат.

– Я тебе не брат! – рыкнул Артем так резко и громко, что я аж подпрыгнула.

– Сводный, – сделала я поправку для Марата, и он как-то странно хмыкнул, словно что-то понял.

Так мы и стояли втроем посреди коридора. Я посередине, они по бокам, перетягивали меня словно канат. И никто не желал уступать.

– Руку убери, не брат. Сводный, – сыронизировал Марат.

– Могу сказать тебе тоже самое, – сказал Артем и прищурился, опуская взгляд на сцепленные на моей руке пальцы Марата. Мне показалось, что белки его глаз налились кровью, и он приблизился к грани потери контроля.

– Че, широкие такие, что ли? – вдруг раздался недовольный голос вышедшего из уборной. – Дайте пройти!

– Свалил! – рыкнул Артем таким тоном, что возмущавшийся парень скрылся обратно в туалете, даже не пикнув. И я его понимала. Выглядел он и правда устрашающе. Несмотря на раздолбайство, Артем усердно занимался рукопашным боем, поэтому выглядел не тем парнем, с которым стоило бы связываться.

– Я тебе, мужик, с первого раза, недостаточно ясно сказал? – вкрадчивым голосом поинтересовался он у Марата, и я прикрыла глаза, отчетливо понимая, что холодный тон и лицо-маска – последняя капля его терпения. – Не отпустишь руку Марины, я тебя здесь положу. Усек?

– Усек-то я усек, – хмыкнул Марат, которого было не так-то просто запугать. – Вот только ты бы руку Марины сам отпустил. Ты делаешь ей больно. И с тобой я ее не отпущу. Тебе бы к психиатру походить, парень.

– По опыту говоришь? – оскалился Артем. – Что ты в нем нашла, Марина? Еще немного, и ему пора место на кладбище выкупать. Он же старый.

– Хватит, Артем! Что ты тут устроил? – крикнула я, нервничая из-за его оскорблений в сторону Марата. – Если у тебя со мной проблемы, то со мной и разговаривай, а Марата не трожь!

– Защищаешь его? Я запрещаю тебе общаться с каким-то старым мужиком. Ты живешь со мной и находишься в зоне моей ответственности.

– Ему тридцать, он не старик, – фыркнула я. – И я совершеннолетняя, сама решу, с кем мне общаться, и до скольки гулять. Лучше за собой следи. И к моим подругам приближаться не смей. Кем ты себя возомнил, что мешаешь моей личной жизни?

У меня к Марату не было никаких чувств, мы просто были хорошими знакомыми, но мне так сильно хотелось поставить Артема на место, что я раздраконила его до невообразимых пределов, еще не представляя, как это мне аукнется.

– Я тебе мешаю? – спросил он вдруг тихо, но выражение лица было озлобленным, посмурневшим.

– Да! – выкрикнула я и выдернула, наконец, руку, из его хвата.

– Я тебя услышал, Марина.

Артем обжег взглядом Марата, резко развернулся и, чеканя шаг, грузно ушел обратно в зал. А я осталась стоять на том же месте с чувством горечи на языке.

Мне не нравилось, какое влияние на меня имел Артем, ведь каждый раз, когда он меня драконил, я вся тряслась от бурных эмоций – от гнева до страданий. Как бы я ни хорохорилась и не убежала себя, что моя влюбленность в него прошлом, я не могла избавиться от этого чувства. Оно словно паразит въелось мне под кожу и мучило меня изо дня в день. И никому об этом я сказать не могла. Ни подругам, ни маме, никому.

– Ты в порядке, Марин?

Марат был обеспокоен, не назвал меня привычным “коротыха”, и я вдруг опомнилась, ощущая, какими мокрыми у меня стали щеки.

– Прости. Кажется, мне пора домой. Переборщила с коктейлями.

Я обернулась к нему, заранее натянув на лицо улыбку, но судя по его обеспокоенному взгляду, он ни на йоту мне не поверил. За что я восхищалась Маратом, так это за такт. Он не порывался во что бы то ни стало залезть мне в душу или дать лишние советы, а просто обнял, прижимая к себе. Иногда он понимал меня без слов лучше всех. Даже жаль, что моей первой любовью стал не он. Впрочем, на то она и первая, что всегда больная и несчастная.

– Встретимся на днях? – спросила я у него, когда стоять в коридоре в обнимку перешло уже все грани приличий. – Расскажешь, что у тебя нового. Давно не виделись.

– Давай на следующей неделе кофе попьем. У меня дежурства, я напишу тебе, ок?

– Забились.

– Договорились, коротыха, – поправил он меня. – Прекращай разговаривать, как гопница, ты ведь у нас уже не подросток, а целая леди.

Я закатила глаза. Как же без его нотаций. Будь я в него влюблена, меня бы удручало его братское отношение ко мне, так что в глубине души я радовалась, что сложилось именно так. Старшего брата мне всегда не хватало. А Артем… На брата он никак не тянул.

Марат проводил меня до нашего с девчонками вип-столика и ушел, подмигнув мне напоследок, а я к этому моменту уже успокоилась, постаравшись выбросить Артема и его выходки из головы. Мне это прекрасно удавалось, пока я не увидела, что в кабинке сидела только Наташа.

– А где Лерка? На танцпол укатила?

– Нет, – покачала она головой и опустила глаза, нервно при этом прикусив губу.

– А где она?

Я покрутила головой, но ни у бара, ни у других столиков подружку не обнаружила. Странно.

– Марин, – вдруг коснулась моей руки Ната. – Она с Артемом уехала.

– В смысле? Ей плохо стало, и он вызвался ее проводить?

На сводного братца это было не похоже. Он и альтруизм – понятия несовместимые, но как говорилось в одной известной песне, даже палка стреляет раз в год.

– Нет, – снова односложно ответила Ната.

– Скажи уже, что случилось.

Я немного повысила голос, начиная выходить из себя. Мне стало стыдно, что я вываливаю на Нату свое плохое настроение, но ничего не могла с собой поделать. Раздраконенное Артемом, оно не желало улучшаться.

– Он поднялся к нам злой недавно, – начала она, наконец, вдаваться в подробности, – и поцеловал Лерку. С языком.

Последнее Ната проговорила с придыханием, даже покраснела от стыда. В ее-то возрасте.

– И? Она его оттолкнула?

Так вот оно что. Артем хотел позлить меня и рассорить с девчонками, раз управлять мной и командовать не вышло.

– Нет.

– Нет?

– Они целовались, а потом Артем увел ее. Кажется, они к нему поехали. Ты понимаешь, о чем я.

Меня вдруг обдало жаром. Резко. Словно температура в помещении поднялась до отметки пятьдесят градусов. Я смотрела в упор на Нату, но она не спешила опровергать свои слова и говорить, что это шутка.

Глава 5

К ночи на улице похолодало, и я стояла напротив подъезда, ежась от колючего ветра, который пронизывал мое тело будто до самых костей. Обнимая себя за плечи, я смотрела вверх, выискивая окна квартиры, и никак не решалась войти в подъезд. Шторы в спальне Артема плотно прикрывали комнату, свет во всех окнах был выключен, но это не внушало мне спокойствия.

Слова Наташи до сих пор стояли в ушах, подкидывая картинки одна хуже и откровеннее другой. Мог ли Грановский назло мне потащить Леру домой? Настолько ли он мерзавец, чтобы разрушить всё, что меня окружало?

– Она давно влюблена в него, Мариш, – сказала мне в клубе Наташа. – Даже угрожала мне, что я не должна с ним танцевать и отвечать ему, если он флиртует, когда ты ушла в уборную. Прости, я давно должна была тебе сказать, но вы с ней так близки, что я побоялась, что ты мне не поверишь, решишь, что я хочу вбить между вами клин.

А Лерка такого сказать не побоялась, промелькнуло у меня в мыслях, но вслух я этого не произнесла. Меня трясло, словно мне на голову вылили ушат ледяной воды.

Я бы могла стоять снаружи еще долго, но разыгравшаяся погода решила всё за меня. С неба хлынул дождь, и, прикрыв голову сумочкой, я покоцала каблуками домой.

Со стороны спальни Артема играла музыка, и как бы я ни прислушивалась, не слышала того, чего опасалась. Пульс мой подскочил, перевалив за сто ударов в минуту, отдаваясь шумом в ушах, и я ударила себя ладонями по лицу несколько раз, чтобы прийти в себя и выбросить глупости из головы.

Лера не могла так поступить и уехать с Грановским к нему домой, да еще и сразу же прыгнуть в койку. Наташа наверняка преувеличила, а Лера обиделась на меня за приставания Артема и лишь поэтому не берет мои звонки.

Я встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли прочь, сняла каблуки, платье, надела халат и пошла в душ. Мне срочно нужно освежиться. Завтра с утра пары, и мне никак нельзя опаздывать или пропускать. К приезду родителей моя репутация примерной девочки должна сыграть мне на руку, чтобы они отпустили меня жить в общежитие.

После душа мне бы уйти в себе в комнату, но я застыла в коридоре, в полной темноте, прикрыла глаза и стала прислушиваться к тому, что происходило у Грановского.

– Завидую Артему, – вдруг раздался голос парня сзади. С гостевой спальни вышел Дима, в одних боксерах и с осоловелыми глазами, словно был слегка не в себе. Ровесник Артема, он был его одногруппник, с которым мой сводный брат тусил по барам и клубам, так что я довольно часто видела его, когда он периодически ночевал здесь. Совсем забыла, что Грановский предупреждал, что тот придет сегодня с ночевкой.

– Сними себе квартиру и приводи всех своих девиц туда, сколько захочешь, не придется тогда сейчас Артемовским подвигам завидовать, – фыркнула я и поправила тюрбан из полотенца на голове.

– А я не про девицу в его спальне говорил.

На его лице возникла ухмылка, а мутный взгляд темных глаз скользнул по вырезу моего махрового халата. Путь к комнате лежал через Диму, так что мне пришлось протискиваться через него, так как он встал поперек, загораживая единственный проход.

– Не понимаешь намека, Мариша? – шепнул он мне, касаясь моей талии и подбрасывая слегка вверх. Мне пришлось упереться руками в его грудь, чтобы увеличить между нами расстояние хоть как-то.

– Убери руки и поставь меня на место! – процедила я, злясь на его самоуправство.

– А то что? Укусишь? М? Так я не против. Не ломайся, красивая, я давно на тебя глаз положил. Повеселимся, пока цербер Артем не видит, да?

– Что за чушь ты несешь!

– Поиграла в недотрогу, и хватит! Я оценил твои старания и ужимки, но давай оставим всё это на утро. Ты ведь сама меня провоцируешь. Вышла в таком коротком халатике, ножки свои красивые демонстрируешь. Ну-ка, что тут у нас?

Вторая его рука схватила подол моего халата, потянула его и скользнула по моему бедру, и меня охватила паника, подкатив к горлу неприятным режущим комом.

– Не трогай меня! – закричала я, пытаясь оттолкнуть Диму, но мои удары были ничем по сравнению с его силищей. И в следующий момент я оказалась вверх головой, на его плече. – Отпусти! Сволочь!

Я била куда придется, щипала, кусалась, даже не помнила свои действия, настолько сильная паника овладела мной. Никто посторонний никогда меня не обижал и не применял ко мне силу, все знали, чья я падчерица, но этому увальню хоть бы хны. Как назло, в спальне Артема музыка играла слишком громко, чтобы он мог услышать мои крики, и за это я ненавидела его сильнее. Это он виноват, что я оказалась в такой уязвимой ситуации.

– Успокойся, строптивица, тебе понравится, – хмыкнул Дима и ударил меня ладонью по бедру снова.

– Отпусти! – закричала я изо всех сил, практически разрывая голосовые связки в надежде, что этот идиот Грановский услышит мои крики через свою долбаную музыку.

Дима пытался затащить меня к себе в гостевую комнату, но я вцепилась пальцами в косяк, укусила его за ягодицы следом, но всё было бесполезно. Вскоре меня беспардонно кинули на развороченную постель.

– А ты с коготками, Мариша, – ухмыльнулся скабрезно Дима и прижал меня к кровати, не давая пошевелить руками. Я дергала ногами, пытаясь достать ему в пах, но попадала лишь по торсу и ногам.

– Отвали, урод! – снова закричала я, чувствуя, как грудная клетка сжимается до боли в ребрах, а дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее. Меня с головой охватывала паническая атака.

А затем вдруг Диму резко скинули с кровати, зазвучал грохот, маты, звуки удара кулаков. За собственными всхлипами и мутной пеленой перед глазами я не сразу увидела разъяренного Артема, который методично бил Диму прямо по лицу, около кровати. Смотреть на него в этот момент было страшно. Искаженное холодной яростью лицо, стиснутые до желваков на скулах челюсти, налитые кровью глаза. Он всё же услышал мои крики и прибежал, благо, что в боксерах, а не полностью голым.

У порога замельтешило, я подняла глаза вверх и задрожала сильнее. Несмотря лишь на уличное освещение со стороны окна, в темноте коридора мне было прекрасно видно мою подругу Леру. Она испуганно застыла у двери, придерживая руками концы простыни, которым обмотала свое явно обнаженное тело.

– Темочка? – прошептала Лера и тем самым нарушила молчание.

Ступор с меня спал, и я перевела взгляд на Артема, который продолжал методично избивать своего друга. Его лицо планомерно превращалось в кровавое месиво, и я спрыгнула с кровати, чтобы остановить сводного братца.

– Хватит, Артем! Ты убьешь его!

Несмотря на мои крики, он будто не слышал меня. Я замялась на секунду, а затем обхватила его сзади за шею, навалившись на его тело своим. Зашептала на ухо всякие глупости, лишь бы он перестал строить из себя терминатора.

– Артем, пожалуйста, хватит. Если ты попадешь в тюрьму, с кем я жить буду? Родители узнают, что случилось, и я от стыда провалюсь, что ты из-за меня…

Продолжая всхлипывать, я что-то несла про то, что не смогу жить в общаге, что там меня будут обижать, пока он будет отдыхать на нарах и прочее. Скажи мне кто повторить все эти слова завтра на утро, и я ни строчки не вспомню.

Моя речь подействовала, и Артем замер, нависая над бессознательным Димой, который не подавал признаки жизни. Я скатилась со спины сводного и прощупала пульс парня.

– Дышит, – выдохнула с облегчением.

– Тебя и правда это волнует?

Грубоватый баритон Артема прозвучал у самого уха, а затем он встал и вздернул меня вверх за собой. Прижал к шкафу, не давая двинуться с места, вклинился ногами между моими бедрами, полностью закрывая пути для моего отступления.

– Что ты там говорила про то, что жить без меня не можешь, м, веснушка? – произнес Артем хриплым голосом и левой рукой зажал мой подбородок в тисках, заставляя смотреть себе прямо в лицо.

Слишком откровенная поза, слишком близкое расстояние между нашими глазами. Его взгляд был наполнен агрессией и чем-то, что напоминало мне ту ночь летом, когда мы остались наедине в летнем домике у моря. Тогда он смотрел на меня точно также.

В груди у меня всё сжалось и натянулось, и я против воли покраснела, когда глаза Артема опустились к моим губам. Его кадык дернулся, и он вдруг стал наклоняться.

– Темочка?

Плаксивый голос Леры нарушил магию момента, и я пару раз моргнула, прогоняя наваждение, которое затуманило мне рассудок. Перевела взгляд на подружку, которая продолжала как ни в чем не бывало стоять в стороне и делать вид, что всё нормально.

– Да, Темочка, – из меня полилось ехидства, но я старалась не смотреть на Артема, боялась, что сорвусь и расплачусь при нем, – тебе нужно успокоить свою очередную девицу.

Я попыталась вырваться из его хватки, и сначала мне это удалось, а затем он дернул меня на себя обратно. Да так, что я чуть не впечаталась лицом в его грудь. Пришлось подставить обе ладони, но я сделала это зря. Наощупь пришлось убедиться, что кожа его тела по-прежнему такая же гладкая, а мышцы твердые, как я и запомнила.

– Отпусти меня. Тебе есть кого обнимать, так что оставь телячьи нежности при себе, Артем. Родители не рядом, так что нам нет смысла притворяться любящими братом и сестрой.

– Сколько можно повторять, Марина? Мы с тобой не брат и сестра, ясно? И это не то, что… – начал было он говорить, но осекся. Отошел от меня и взъерошил волосы, кинув на Лесю нечитаемый взгляд. Мне показалось, что в ее собственных глазах мелькнула боль. – Черт!

Кулак Артема впечатался в шкаф около моей головы, и я вздрогнула, впав во временный ступор.

– Артем, – постаралась я после говорить размеренно и спокойно. – Твоему другу нужно обработать раны, так что попроси свою очередную заняться этим, а я хочу спать.

В этот момент Дима, лежавший всё это время на полу с разбитым лицом, застонал, и мой сводный опустил на него взгляд. И в нем я не видела ничего доброго. Будто он нашел козла отпущения и отступать намерен не был. Только мокрухи нам тут не хватало.

– Что произошло? – спросил Дима, будто отрезвев за время отключки. – Ты чего тут, братан? Я думал, у тебя свидание под одеялом. И хватит передо мной причиндалами в трусах светить, я тебе не девка какая.

– Заткни свою пасть, ублюдок! – разозлился Артем и схватил того за шкирку, утягивая в коридор. Мне были слышны лишь звуки ударов тела о все углы, а затем звук открытия входной двери. Последовали маты, рыки, снова удары.

– Марин, – прозвучал жалобный голос Леры. – Давай поговорим?

Она смотрела на меня взглядом побитого щенка, но я была слишком вымотана, чтобы дать хоть какую-то реакцию на ее предательство. И что я могла бы сказать ей, вздумай сейчас вести разговоры? Что она посягнула на того, кого я считала своим, но не могла признать этого вслух? Я ведь сама сказала ей, что на Артема не претендую, так что теперь пожинаю плоды своих же слов.

А Лера-то тоже хороша. Убеждала меня, что Наташа хочет рассорить нас троих, начав встречаться с Артемом, а сама при этом спала и видела, как пробраться в его постель. Горечь и яд обиды пожирал меня изнутри, так что я, несмотря на изможденность, всё равно не стала молчать.

– Не плачься потом мне, когда он разобьет тебе сердце и выкинет, как отработанный материал, Лера. Я тебе плечо не подставлю. А теперь выметайся из моей комнаты, я устала и хочу спать.

Не выдержав ее невинного взгляда, которым она продолжала буравить меня, я вытолкала ее из своей комнаты, закрылась на щеколду и прислонилась спиной к двери. И наконец смогла дать волю чувствам. Расплакалась, зажимая в зубах кулак, чтобы ни она, ни Артем не услышали мой скулеж.

Глава 6

С предательницей Лерой с того дня я не общалась.

На утро ее в квартире не было, а Артему я объявила бойкот. Он пытался шутить, кидал свои остроты, но на всё у меня была одна реакция – молчание. Пересекались, благо, мы редко, я пропадала в универе, Артем – не знаю и знать не хочу.

– Привет, солнце, ну как вы там? Хорошо питаетесь? Не бургерами, я надеюсь? Готовишь для себя и Артема? – первые же слова мамы, как только мы созвонились в один из вечером.

Наше питание волновало ее, кажется, гораздо больше, чем нас самих. Не говорить же ей, что я без понятия, чем набивает свой желудок ее пасынок, а сама я ем в столовке при универе. В последнее время желание что-либо готовить у меня полностью отпало. А уж потчевать Артема Родионовича вкусностями я и подавно не нанималась.

– Питаемся, мам? – оглянула я кухню, где шаром покати, только засохшие использованные пакетики чая на столе и грязные кружки в раковине. – Отлично питаемся.

– Вот и здорово. Мы с Родионом завтра вылетаем. Встречать нас не надо, так Артемке и передай, а еще…

– Не надо, так не надо, – вдруг раздался сзади голос самого Артема.

Он бесшумно подошел ко мне вплотную со спины и положил подбородок на мое плечо.

– К скольки ждать вас, Ольга?

Мама слегка сморщила нос, но уже привыкла, что он называл ее только по имени и никак иначе. Не тетя Оля, не Оля, а просто Ольга. Как по паспорту.

– Думаю, меня к двенадцати, а у Родиона еще дела в городе, так что его к трем-четырем.

– Вы уверены, что встречать не надо? – уточнил Артем, а его рука при этом, пользуясь тем, что не в кадре, проворно забралась мне под майку и погладила живот. По коже прошли мурашки, и я ткнула его локтем в бок. Надеялась, что мама не видит, что всё неладно.

– Нас уже встретят и привезут, так что дома будьте, дети. Не разбегайтесь. Проведем семейный ужин, я заодно проведу ревизию вашего холодильника.

Несмотря на мой тычок, Артем не отстранился, а прижался ко мне плотнее, и я пока не могла толкнуть его изо всех сил. Мама была на линии.

– До субботы, Ольга, – кивнул Артем, я же скомканно распрощалась, скинула звонок и прокрутилась вокруг своей оси, а затем подняла колено и ударила сводного братца по самому дорогому. Он ожидаемо сложился пополам, но мне было всё равно.

– Еще раз так сделаешь, в следующий раз больнее будет! Ты в своем уме?! – процедила я, нависая над Грановским. Тот, постанывая, поднялся, продолжая прикрывать чресла руками, и гневно сверкал глазами, вот только в их глубине я заметила ироничные смешинки.

– Тебе же понравилось, Марин, чего артачишься?

– Не неси чепухи! Лапай своих девок, а со мной руки распускать не смей, понял?

– Ревнуешь?

– Было бы кого!

Я презрительно сморщилась и демонстративно отвернулась, подходя к столешнице. Нажала на кнопку чайника, а сама вся дрожала, чувствуя, как заполошно бьется сердце. Показалось, словно Артем ушел, но нет.

– Не дуешься больше на меня, веснушка?

Он не стал подходить слишком близко, но я буквально позвонками ощущала его присутствие.

– С чего ты взял, что я дулась? – спросила как можно спокойнее, но оборачиваться не стала.

– Ну наверное с того, что ты не разговаривала со мной несколько дней, нет?

– Избавь меня от своих острот. Не хочу даже слышать твой голос.

– А вот это обидно, веснушка. Неужели совсем-совсем не скучала по нашему общению?

– По какому общению, Артем? По тому, где ты меня достаешь, а я от тебя усиленно отбиваюсь? Спасибо, сполна наелась.

– Так и скажи, что просто обиделась на меня и взревновала, в этом ничего такого, Ма-ри-ша, – чересчур ласковое обращение.

– Не называй меня так. И я не обиделась, просто сделала свои выводы и двигаюсь дальше.

– Выводы? И какие же, позволь спросить? – вопрос, заданный вкрадчивым тихим голосом.

Я обернулась, облокотившись о столешницу, и уже спокойно встретила взгляд Грановского-младшего. Он стоял неподалеку, опершись бедром о стол, и сложил на груди руки, глядя на меня довольно серьезным взглядом. Почти никогда у него такой не видела. Пробрала липкая неприятная дрожь, но я передернула плечиком, сбрасывая тягостное чувство.

– Тебе какое дело? Живи своей жизнью, Артем, а в мою не лезь. Я как-то сама разберусь, без сопливых. И твоя “помощь”, – я согнула по два пальца на каждой руке, – мне не нужна. От тебя и твоих друзей моя жизнь вверх дном перевернулась. Так что как только родители приедут, я уговорю их и перееду в общагу, подальше от тебя. И ты не станешь ставить мне палки в колеса, если не хочешь, чтобы они узнали о ночном происшествии.

Откровенно говоря, это не самое большее, что меня волновало. Гораздо неприятнее было увидеть Леру в неглиже, обернутую простыней, чем чувствовать притязания Димы.

– Так вот как ты заговорила, Марина? – глаза Артема прищурились и потемнели. – Я, кажется, сто раз извинился за Диму, ты знаешь, что я этого не хотел.

– Ты много чего не хотел, Артем. И меня использовать, пытаясь так отомстить моей матери непонятно за что, и моей подружке голову кружить, зная, как она в тебя влюблена, но мы оба знаем, кто ты есть на самом деле. Так что не нужно надевать ради меня маску, чтобы показаться лучше, чем ты есть на самом деле.

Воцарилась тишина. Зрачки Артема сузились, руки он опустил и сжал в кулаки, уперев их в стол, а сам он пытался поймать мой взгляд. В его же царило какое-то глухой отчаяние.

– Как давно ты знаешь?

Голос с хрипотцой больше не вызывал у меня томления, а его внимание – сладкие спазмы в животе. Мне хотелось оказаться от него как можно дальше.

– Как давно я знаю что? Что ты соблазнял меня летом не потому, что я тебе нравилась, как ты меня убеждал, а потому что хотел использовать меня и выбросить, как ненужный мусор лишь для того, чтобы досадить ненавистной мачехе?

– Да.

– Я видела тебя тебя с Оксаной. В домике у озера. Глупая, – горько усмехнулась я, – хотела сделать тебе сюрприз, а сделала его себе. Знаешь, должна сказать тебе спасибо, ты сделал мне действенный укол от обаяния такого гнилого человека, как Артем Грановский. Никогда этого не забуду.

Помню, как летала на крыльях любви, мечтая о нашем с Артемом будущем. Тогда я еще верила каждому его слову, буквально заглядывала в рот, так что когда он сказал, что хочет поехать с парнями на рыбалку у озера, то улыбнулась, а сама решила сделать ему сюрприз.

Сделала.

Вот только не ему, а себе.

Ни о какой рыбалке речи не шло. Когда я приехала на такси, около родительного домика была припаркована только одна машину. Ауди Артема кричаще красного цвета.

Я была тогда такой наивной дурочкой, что решила, что остальные подъедут позже, хотя уже прошло часа четыре с момента отъезда Артема из дома.

Подкралась незаметно к дому, пригнулась, чтобы меня не было видно в окнах, но так и замерла в таком положении. Услышала вдруг девичий знакомый смех. Оксана. Бывшая Артема, с которой он расстался.

– Ну хватит, я уже устала, ты такой ненасытный.

Ее игривый голос я ни с чем не спутаю. Столько раз она приходила к нам в дом, когда родители уезжали в ресторан или на рауты. Именно ее я видела по утрам на нашей кухне, если родители отправлялись за границу.

– А говорила, что соскучилась по мне, как кошка.

Глубокий баритон Артема. Это был точно он. Мой сводный брат. Тот, кто вчера признавался мне в любви.

– Конечно, последние недели ты всё с этой замухрышкой носишься, как с писаной торбой. Когда уже сделаешь дело и переключишься полностью на меня?

– Ревнуешь?

– Было бы к чему. Ни рожи, ни кожи, не понимаю, как тебе не стыдно с ней на людях появляться, – фыркнула Оксана, а я продолжала стоять в неудобное позе, не решаясь подняться и заглянуть в приоткрытое окно, из которого так отчетливо раздавались голоса. – Когда уже твоя месть подойдет к финалу?

– Подожди немного. Скоро отец со своей вернутся, устроим им сюрприз.

– Смешно. Представляю, как у твоей мачехи лицо вытянется. Прилежная выпускница Марина – и такая порочная, соблазнила своего сводного брата и увела его у постоянной любимой девушки.

– Это версия для моего отца, не перепутай, Оксан. А для мачехи Ольги… Я гнусно совратил ее ангелочка.

Я слушала их разговор, а сама обтекала, чувствуя, как бешено колотится сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Они говорили обо мне и моей матери. Пазл в моей голове начал складываться.

Весь тщательно выстроенный мир в моей голове разлетелся на тысячу осколков, те срикошетили впились мне под ребра, оставляя глубокие рваные борозды на сердце. Все те слова, что говорил мне Артем, всё это было ложью. Гнусным враньем лишь для того, чтобы отомстить мачехе, которая, как он считал, увела его отца из семьи.

А я…

А я была лишь средством мести.

Глава 7

Воцарилась напряженная тишина. А затем ее разорвал щелчок закипевшего чайника.

Я вздрогнула и прервала зрительный контакт с Артемом. Не думала, что это будет так тяжело. Его взгляд при этом продолжал сверлить мой затылок, пока я медленно и вдумчиво заваривала себе медово-имбирный чай. Раздумывала, добавить ли в заварочный мяту, но в последний момент передумала.

Руки слишком тряслись, так что пока наливала себе в чашку, немного пролила на столешницу и еще несколько секунд потратила на то, чтобы убрать за собой.

Артем молчал, и я тоже. Как могла, тянула время, надеясь на его такт, но он освобождать кухню не спешил.

– Всё не так, как ты думаешь, Марин.

Голос его звучал глухо, с расстановкой и безэмоционально, словно он тщательно контролировал свои эмоции, которые не мог держать в узде. Отчетливо зазвучал скрежет его зубов.

– Я не глухая, Артем, и всё слышала собственными ушами. Как и видела, – последнее добавила себе тихо под нос, надеясь, что он не услышал.

Я не решалась обернуться к нему, чувствуя себя униженной тем, что вывалила на него то, что хотела сохранить в тайне. Было стыдно и неловко, хотя в этом совершенно не было моей вины. Кому и стоило чувствовать себя виноватым, так это Артему. Именно он во всей этой грязной истории показал себя не с лучшей стороны.

Я стояла с прямой напряженной спиной и держалась пальцами за ручку своей кружки. Оранжевого цвета, с нарисованными мишками, она всегда своим видом поднимала мне настроение, но сейчас, глядя на нее, я не испытывала ровным счетом ничего положительного.

Стоять в такой позе больше не имело смысла. Артем – парень бестактный и совершенно не чуткий. Просто так, без разговора, он из кухни не свалит. Одну меня не оставит, хотя именно этого я желала сильнее всего.

– Я не собирался делать того, что сказал тогда Оксане, Марин, – произнес он вдруг с каким-то отчаянием и вцепился в волосы правой рукой, проводя пятерней от лба до макушки. Впивался подушечками с такой силы, словно пытался сорвать с себя скальп.

– Не собирался? – дернула я губой. – В любом случае, этого мы уже не узнаем.

– Марин.

– Оставь. Не хочу тебя слушать. Я сделаю вид, что мы сносно общаемся, когда приедут родители, но на этом всё. После их отъезда я съеду, и я надеюсь, что больше мы с тобой не увидимся, Грановский. Не хочу смотреть на твою противную рожу.

Он прищурился, проглатывая оскорбление, а я не ощутила удовлетворения от того, что высказала то, что у меня было на душе. Наоборот, чувство гадливости от себя усилилось.

В тот день я не стала появляться на глаза Артему и его подружке Оксане, а просто уехала обратно домой, закрылась в комнате и проплакала до самой ночи, после чего уснула, а проснулась уже с опухшим лицом.

Артем появился лишь на исходе следующего дня, так что я к тому времени успокоилась и ничем не выдала, что всё знаю. Заперла боль так глубоко внутри себя, что, казалось, и сама о ней забыла. Будто все чувства разом были заморожены в криокамере.

Расставание инициировала я сама. Сказала, что наши отношения были ошибкой, что это неправильно, ведь мы практически родственники, и родители не поймут. Не помню, что мне тогда говорил Артем, но он так яростно тряс меня за плечи, словно совершенно не хотел никакого расставания. Грош цена его словам и уговорам.

Шоры с моих глаз спали, и я увидела настоящего Грановского-младшего, каким он был на самом деле. Манипулятор. Мажор. Мститель. Про себя я называла его 3М, и каждый раз напоминала себе, что он – не тот, кому следует доверять. Он растоптает твое сердце, перешагнет и сразу же забудет о твоих чувствах. Всё, что заботит такого, как он – собственный комфорт. Ничего больше.

Наши взгляды с Грановским скрестились, и если я холодно улыбалась, чувствуя, как вся я покрылась коркой льда, то вот его ухмылка была скорее защитным механизмом, когда тебе делают больно, а всё, что ты можешь – это делать вид, что всё в порядке. Очередная манипуляция с его стороны.

В этот момент прозвучала трель дверного звонка. Настойчивая.

– Я никого не жду. Это наверняка к тебе, – ухмыльнулась я и оттолкнулась от столешницы, собираясь пойти следом за ним и проскользнуть к себе в комнату.

– Мы не закончили разговор, Марина. Я тебя выслушал, но и ты, будь добра, дослушать меня до конца. У каждой истории есть две стороны монеты.

– Ага. И у каждой – это орел.

Он заскрежетал зубами, ведь я знала его трюк с монетой, которую он не раз проворачивал и со мной, и с друзьями, когда нужно было сделать выбор, а оппоненты не сходились в компромиссе. Тогда в роль вступала госпожа удача, но даже тут Артем умудрялся схитрить. На такой случай у него была припасена специальная монета, сделанная на заказ, с помощью которой он не раз получал всё, что хочет, когда мы были подростками. А я всегда сетовала на отсутствие удачи и часто смотрела те передачи по ТВ, которые нравились сводному братцу, но не мне.

Когда Артем открыл дверь, не глядя в глазок, я совсем не удивилась появлению знакомой гостьи.

– Я трусики забыла, – невинно улыбнулась Лера, но больше на ее счет я не обманывалась. За невинной внешностью и добротой скрывалась хищная натура, которая цепляется когтями за всё, что желает заполучить. И в этот раз она хотела Артема.

– Проводи гостью к себе в комнату, Артем. Лера у нас без трусиков по всему городу несколько дней шатается, не порядок, – усмехнулась я, продолжая держать в руке кружку с горячим чаем. Как же сильно мне хотелось выплеснуть этот кипяток им в лицо.

– Марина, – ахнула Лера и прикрыла ладошкой рот, выпучивая при этом повлажневшие глаза. – За что ты так со мной?

– Ты не вовремя. Могла бы написать, – недовольно рыкнул ей Артем, закрывая ее лицо своим крупным телом, но мне не было нужды смотреть за ее мимикой.

– Удачного вечера! – отсалютовала я им кружкой и скрылась в своей комнате, запираясь на щеколду.

Только небо знает, как тяжело мне далась встреча с бывшей подружкой. Даже смотреть на нее мне было физически больно. Хоть Артем мне ничего не обещал, и я не рассчитывала ни на что, давно похоронив к нему все чувства, но меня продолжало гложеть чувство, словно они оба меня предали.

До самого вечера я так ни разу и не вышла из комнаты. Пару раз я слышала, как Артем останавливался около моей двери, заносил руку, но постучать не решался. Его тень из-под двери исчезала, и я выдыхала, продолжая бесцельно бродить по социальным сетям.

Лера звонила мне несколько раз, но я сбрасывала ее звонки, не желая разговаривать с ней, а в мессенджерах ее сообщения не открывала.

Когда Артем ушел, я услышала хлопок входной двери и наконец вышла из комнаты, чувствуя, как урчит от голода желудок. Сил готовить не было, так что пришлось заказать пиццу. Привезли ее быстро, я уже хотела включить ситком под ужин, но неожиданно зазвучала мелодия звонка, которую я ставила под Наташу. В последние дни она не появлялась в университете, и я сразу же нажала “принять вызов”.

– Привет, Наташ. У тебя всё хорошо? – затараторила я, ведь она после того случая в клубе как сквозь землю провалилась, отписавшись лишь, что уехала к родителям в деревню.

– Да, я только в город вернулась, – голос у нее был бодрый и довольный. – Родители вам с Леркой маринованные грибы передали, но лучше их сейчас мне тебе привезти, ты ж знаешь, в общаге холодильник у нас старенький, плохо замораживает. Ты дома? Давай я приеду, мы с Ильей как раз в город только въезжаем, он меня подвезет, а от тебя я уже на такси.

– С Ильей? Давай, – улыбнулась я, направляясь в комнату.

О старшем брате Наташи мы только знали из ее рассказов об их детских проделках, но увидеть воочию ни разу не представилось возможности. Так что я быстро оделась и спустилась вниз, желая увидеть Илью воочию. Насколько я знала, он вроде как несколько лет назад так же, как и Наташа, переехал из их села в город, но о подробностях его работы была не в курсе.

Лерка иногда подшучивала, что наверняка каким-то строителем подрабатывает или охранником в супермаркете, но я шикала на нее и одергивала. Только сейчас до меня дошло, что шутки эти были не безобидные, а вполне в духе девчонки из богатой семьи. Как бы раньше мне не хотелось этого признавать, но Лера всегда смотрела на Наташу свысока.

Многое из прошлого пришлось переосмыслить и посмотреть под новым углом.

Холодало. Я вышла в спортивных штанах и футболке, но во двор еще не въехала ни одна машина. Идти за курткой не решилась, побоялась, что за это время брат Наташи подъедет к подъезду, высадит ее и укатит по своим делам, а я снова его не увижу. Не то чтобы я прям страдала от любопытства, но оно всё же свербело внутри, не давая мне сдвинуться с места.

– Почему без кофты? Замерзнешь, – раздался вдруг сзади голос Артема.

От испуга я подпрыгнула и подорвалась со скамейки, приложила ладонь к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца.

– Ты меня напугал.

Из-за страха я и забыла, что собиралась его игнорировать, но слова вырвались непроизвольно.

– Хоть какие-то я у тебя эмоции вызываю, – хмыкнул он, – хоть и негативные.

Он вышел из тени на свет, и в его руках я заметила цветок в горшке.

– Необычный подарок для свидания, – фыркнула я, отчего-то чувствуя себя уязвленной. – Но не старайся, Лерка не оценит. Ей каллы подавай.

Мой тон был полон яда и язвительности, как защитной реакции на раздражение.

– Чего ты прицепилась к Лерке? – прищурился Артем.

– А что, не нравится?

– К другим моим временным девицам ты была равнодушна. Неужели и правда ревнуешь, Марин?

Он переложил горшок с одной руки в другую и приблизился ко мне слишком близко, я даже могла слышать звук его дыхания.

– Другие девицы не были моими подругами, Грановский. И да, я не равнодушна. Я злюсь, что ты потоптался на моей территории. Впрочем, от тебя иного я и не ожидала.

– Потоптался? – его брови улетели вверх. – Ладно, не хочу спорить, Марина. Можешь насчет подружки своей не переживать. У нас было-то всего раз, да и тот несерьезно. А драцена – это тебе. Давай забудем обо всем этом недоразумении с твоей подружкой, ок? Я просто разозлился на тебя тогда и… В общем, неважно это уже всё.

– В честь чего это? – дернула я верхней губой.

– Родители приезжают. Очень надеюсь на твое благоразумие.

Воцарилось молчание. Отцовского осуждения он и правда опасался. Не то чтобы я горела желанием вывалить на голову его отца и матери правду о том, какой Артем на самом деле, но и мне правда была не с руки.

– Можешь оставить драцену себе. У меня нет времени ухаживать за цветами.

– Я это тебе купил. Ты сама вроде говорила, что мечтала флористом стать.

– Не флористом, – процедила я и сложила на груди руки. – Впрочем, неважно. Принимать от тебе презенты я не собираюсь.

На самом деле, с детства я хотела иметь свой собственный цветочный магазин, но это было моей мечтой, которую я собиралась когда-то достичь самой, но объяснять всё это Артему не собиралась.

– Считай это не презентом, а жестом доброй воли. Трубкой мира, так сказать.

– Спасибо, нет. Это взятка, и мы оба это знаем.

В этот момент телефон завибрировал, и я машинально разблокировала экран, желая спрятаться от Артема в соцсетях. Оказалось, что пришло сообщение в групповой чат, состоявший из меня, Наташки и Леры.

Последняя прислала селфи.

“Смотрите, что мне мой парень подарил, девочки”.

Я снова открыла снимок, увеличила и увидела, что пальцы Леры лежат на золотой цепочке. Тело обдало жаром. Артем что-то говорил, а я не слышала. Так вот оно что. Ей золото, а мне – цветок в горшке.

Глава 8

Я едва сдержалась, чтобы не заскрежетать зубами. Громко вдохнула в себя кислород и стиснула челюсти, повернувшись к Артему спиной. Зябко обхватила себя за плечи и поежилась от прохладного ветра.

На небе посмурнело, листва деревьев зашелестела, как перед намечающимся ливнем, но я упрямо продолжала стоять на месте.

Сзади что-то зашуршало, раздался тяжелый вздох сводного братца, а затем мне на плечи легла его толстовка.

– Надень. Замерзнешь.

Горшок он успел поставить на скамейку, что я заметила боковым взглядом, и в груди кольнуло. Никак не могла отделаться от мысли, что этот его жест значит что-то именно для него, а я не оценила.

Мысленно встряхнула головой. Глупости.

– Без тебя обойдусь, – буркнула я и попыталась сбросить с себя его вещь, но не тут-то было. Его ладони лежали на моих плечах и обхватили так, что не двинуться.

– Не глупи, Марина. Скоро родители приезжают. Увидят тебя болеющей и кашляющей, не только мне попадет, но и тебя они ни в какую общагу не пустят. А я в красках опишу, какие там сквозняки, чахоточники и туберкулезники живут.

– Артем!

Его паясничество раздражало. Злость накатила почти сразу, когда волна от предыдущего гнева еще не схлынула. Может, от того, что он никак не желал оставить меня в покое, а может, от того, что он способен воплотить свои угрозы в жизнь. А может, от того, что он прав. Я уже чувствовала, что мое упрямство не доведет меня до добра, и если я продолжу стоять на холоде, да еще и под дождем, точно заболею.

В этот момент с неба упали первые капли. Черт.

– Я же говорил, – хмыкнул Артем и поднял лицо вверх, хмуро наблюдая за стягивающимися темными тучами.

– Иди в дом. Я приду позже.

Я не стала отказываться и натянула через голову его темно-синюю толстовку, накинула на голову глубокий капюшон и затянула шнурки потуже, почти скрывая свое красное лицо.

– Упрямая бестолочь.

Грановский схватил горшок с драценой и ушел прочь. Как только прозвучал металлический хлопок подъездной двери, мои плечи наконец расслабились, и я прикрыла глаза, пытаясь найти внутри себя равновесие.

А Наташки с ее братом всё не было.

Пальцы так и горели от желания узнать, с чего вдруг Артем решил подарить мне цветок, и я, не сумев побороть свое любопытство, полезла в сеть.

Драцена может сгладить семейные конфликты и избавить от стресса.

А еще… Еще она к любви…

Я покраснела пуще прежнего и порадовалась, что сводного братца поблизости нет. Затылок вдруг запекло, и я лишь усилием воли не обернулась в сторону окон его квартиры. И без того ощущала, как он пристально смотрит на меня, выглядывая из окна. И чего ему неймется?! Жил бы своей жизнью, а мою больше не портил.

– Марин?

Тихий голосок Наташки оторвал меня от экрана смартфона, и я сразу же положила его в карман. Подняла глаза на подружку и улыбнулась, чувствуя, как в груди разжигается огонь. Все эти дни мне не хватало поддержки и общения, а с Лерой этого больше не получить. Даже если отбросить мою ревность, которую я всячески отрицала и не собиралась никому раскрывать, я бы всё равно не смогла выслушивать ее дифирамбы Грановскому. Мне его и в квартире за глаза хватает.

– Наташ. Я так по тебе соскучилась, – выдохнула я и кинулась ее обнимать. Знала, что сама она постесняется так бурно проявлять эмоции на публике, но мне было не сложно выступать инициатором.

– Я тоже, Марин, – призналась она, а затем напряглась. – Видела Лерино сообщение. Ты в порядке?

– Кхм. Девчонки, я всё понимаю, давно не виделись и всё такое, но может, оторветесь ненадолго друг от друга? Я дотащу сумку и поеду, у меня еще дела.

Нас прервал низкий приятный голос мужчины. Точно. Наташка же с братом. Из-за Грановского я совсем об этом забыла. Тщательно скрывая улыбку, я отпустила подругу и обернулась, утоляя наконец свое любопытство. А когда увидела Илью, обомлела.

Около машины стоял настоящий красавчик, словно сошедший с глянца.

Темноволосый брюнет выше меня на полторы головы, крупный, косая сажень в плечах. Я была впечатлена его фактурой еще до того, как посмотрела на его лицо, а там меня настигло состояние “держите меня семеро”.

– Добрый вечер, – просипела я, как какая-то малолетка, которая увидела рок-звезду и не могла спокойно выговорить ни слова.

Наташка покосилась на меня и махнула брату рукой.

– Оставь ее тут, Илья. Нас двое, мы сами дотащим.

Я кинула на нее псевдо-злобный взгляд а-ля не дотащим, мои глаза едва ли не молнии метали, а ей хоть бы хны.

– Сами? Ты уверена? – скептически обсмотрел нас с головы до ног Илья, но пошлости в его взоре не было. Наоборот, меня больше возмутило, что особое внимание он уделил нашим рукам и ногам, но явно думал о том, какие мы тощие и слабые. Никогда еще не ощущала себя курицей с тонкими конечностями. Парни смотрели на меня обычно по-другому.

– Всё, едь уже! – чуть раздраженнее сказала Наташа и стала махать руками. – Кыш-кыш.

– Кыш-кыш? Что, страх потеряла? – вкрадчиво спросил Илья и погрозил младшей сестре пальцем. Он поставил сумку на землю и, качая головой, сел обратно в машину и уехал, но я прямо чуяла, что за это “кыш-кыш” Наташка еще отхватит.

– Подбери слюни, Марин, – цокнула она и поводила перед моим лицом ладонью, но я лишь отодвинула ее и продолжила смотреть вслед машине, пока она не скрылась за домом.

Мы остались с Наташей наедине. Я сразу же забрала у нее сумку, как только она потянула ее ручку на себя, чтобы она ни на что не отвлекалась и отвечала на мои вопросы.

– Так, Наташа, я не поняла, а почему ты раньше не говорила, что у тебя такой красавчик-брат?

– Ну вот поэтому и не говорила, ты бы видела сейчас свое лицо, сюда бы не помешало зеркало, и ты бы могла лицезреть свое свекольное лицо.

– Ой, ты знаешь, мне даже в зеркало смотреться не надо, чтобы знать, как покраснели у меня щеки, я и так чувствую их жар, – сказала я ей и похлопала себя по щекам, глядя при этом на Наташку. – Свекольное не свекольное, но твой бра-а-а-т.

– Не скажешь, что мы родственники? – вздернула она бровь насмешливо, и я увидела в ее взгляде гораздо больше, чем она хотела показать.

Я будто глянула в собственное отражение. Именно так я себя ощущала и смотрела на тех девчонок, которые интересовались Артемом и пытались через меня к нему подобраться. Из-за этого я страдала излишним внимание к себе всю школу, когда ко мне липли самые популярные девчонки. Они даже приглашали меня к себе за стол в столовой, что считалось верхом принятия в тусовку.

Конечно, я сама по себе была девчонкой симпатичной и бойкой, но в подобную компанию гуляк не вписывалась. У меня был своевольный характер, и я никогда не обладала стадным инстинктом, который всегда являлся обязательным атрибутом, чтобы стать свитой школьной королевишны.

В те годы и начала по капельке взращиваться моя ненависть к Артему, ведь моя школьная жизнь в какой-то момент превратилась в мой персональный ад. Я не могла остаться наедине без того, чтобы кто-то не подсел ко мне и не начал расспрашивать о таком красавчике сводном брате Артеме.

Мало того, что он отравлял мне жизнь дома, так я еще и вынуждена была выслушивать о том, какой он классный даже в школе, где, казалось бы, я могла бы отдохнуть. Так что школу я закончила с облегчением, вот только не подозревала, что мне придется столкнуться с этой же проблемой и в университете.

Жизнью Артема я особо не интересовалась и пропускала мимо ушей, куда он поступил и чем занимается после того, как тем летом он меня предал. Я проявила небывалую силу воли и заставляла отключать свой разум каждый раз, когда родители дома заговаривали об Артеме и о его успехах в учебе. Успехах в кавычках, конечно же.

Не знаю, что это, судьба или злой рок, но так вышло, что документы я подала именно в тот университет, в котором учился и он. Если бы я знала об этом заранее, то подала бы заявку не просто в другое учебное заведение, а вообще в другой город, чтобы точно никогда с ним не пересекаться. Однако, когда я узнала о том, что мы будем учиться в одном универе, то давать заднюю было поздно. Прием абитуриентов везде был закрыт, а меня приняли именно в тот ВУЗ, который я и хотела.

– Ты чего задумалась, Марин? – пощелкала Наташка перед моим лицом пальцами, и я очнулась, снова возвращаясь в реальность.

– Да смотрю на тебя, подруга, и прямо руки чешутся разбить твои очки. Если бы ты распустила косу и заменила очки линзами, то ты – его вылитая копия, а брат у тебя очень даже ничего такой. Представляешь, какая ты красотка? – задумчиво выдала я и представила, как бы подружка выглядела без своей извечной атрибутики каждого уважающего себя ботаника. Помню, как в начале знакомства я всё пыталась уговорить ее на внешние изменения, но если чего Наташка не хотела, то ее было и танком не сдвинуть.

– Ц, ниче подобного, – закатила она глаза. – Мне иногда вообще кажется, что Илья – подкидыш. Ну как в легендах про подменышей. Уж больно красив. И не вздумай в него втрескаться, у него на любовь какой-то врожденный иммунитет, поматросит и бросит, я ж поэтому запретила ему приезжать ко мне в универ, иначе бы прохода не было от девчонок. В деревне нахлебалась, хватит.

Когда мы оставались наедине, Наташка становилась самой собой, дерзкой девчонкой, которая всегда могла ответить мне бойко, однако, когда вокруг было много народа, особенно когда она никого не знала, то она становилась зажатой и стеснительной. Порой так же она вела себя и с Лерой, но раньше я не понимала почему, ведь мы втроем были подружками не разлей вода в университете, а сейчас начала догадываться, что Лера, возможно, подавляла ее.

Начали закрадываться сомнения, что наедине у них было совсем другое общение, поскольку ко мне Лера тянулась больше, и теперь я знаю причину ее такой тяги.

Я вообще начала сомневаться в нашей с ней дружбе. Возможно, она с самого начала нацелилась на Артема и только поэтому когда-то подсела ко мне за парту и решила, что мы станем отличными подругами.

Какой же я была дурой, ведь замечала, что с другими с нашего потока она не общалась совсем или же общалась свысока. Я считала, что это ее защитная реакция, как у Наташки стеснительность, так и у Леры холодность и замкнутость.

Время показало, что в людях я совсем не разбираюсь. Сначала меня предал Артем, потом Лера. И теперь я совсем боюсь, что будет в будущем. При этом к Наташке я предвзято не относилась, она была девчонка совсем другого поля, более простая, добрая, я никогда не слышала, чтобы она обсуждала других людей, в отличие от Леры, которая обожала рассказывать мне новости из всяких тусовок, кто самая популярная пара в университете, кто с кем расстался, и кто опозорился на очередной тусе.

Все ее разговоры так или иначе сводились к тому, что нам обязательно нужно с кем-то заобщаться и попасть в очередную тусовку, вот только почему-то сама она этого не делала, поэтому я и считала, что она немного зажатая и закрытая, хотя с первого взгляда при личном общении этого и не скажешь.

– Может, ты и правильно сделала, Наташ, – усмехнулась я, вспоминая, как застала завернутую в простыню Лерку на пороге своей комнаты. – Жаль, я до этого раньше не додумалась. Кто ж знал, что подпущу к себе близко человека, который изначально нацелился на моего брата.

У меня аж во рту пересохло, до того меня коробило говорить слово “брат”, но я даже в мыслях старалась не сокращать между мной и Грановским дистанцию. Чем мы дальше друг от друга даже мысленно, тем быстрее он перестанет меня волновать.

– Ты про Леру? Все-таки в прошлый раз из клуба она уехала с Артемом к вам домой, да?

Наташка прям как в воду глядела. В ее взгляде я видела сочувствие. Возможно, она именно та, кто мог понять меня в полной мере.

– Ага, и уехала, и осталась на ночь, и всё прочее пошлое вытекающее, – процедила я сквозь зубы, начиная злиться на ту ситуацию всё сильнее.

Больше обманывать себя, что дело лишь в предательстве и вранье Леры, я не могла. Понимала ведь, что дело именно в Артеме. Будь он моим родным братом, я бы даже не разозлилась, только посмеялась бы и сделала Лерке предупреждение, чтобы шибко им не увлекалась, ведь он парень не из верных.

Сомневаюсь, что сработало бы. Как же, старшекурсник, да еще и спортсмен-дзюдоист, он привлекал внимание абсолютно всех девчонок и заслужил уважение всех парней в университете.

– Ну я так и думала, что рано или поздно Лерка своего добьется, – вздохнула Наташка.

– То есть я права? Все сразу видели ее интерес и только я одна ослепла на ее счет? А меня она убеждала, что это ты влюблена в Артема.

– Что? – подружка аж отшатнулась, затем поправила очки, сползшие вниз. – Нет, конечно. Просто он – типаж Ильи, я будто на его брата-близнеца смотрела и удивлялась, насколько парни по поведению могут быть похожи. Илья сейчас, конечно, возмужал и заматерел, подкорректировал свое поведение, да и работа обязывает держать лицо, но всё равно. Глядя на Артема, меня охватывала какая-то ностальгия аж. Вот уж не думала, что буду скучать по прежнему кутиле-Илье.