Читать онлайн Маргиналы 2 бесплатно

Глава 1. Тревожные слухи

В палатке было тепло и сухо. Начстанции подвинул кресло поближе к буржуйке и, устроившись поудобнее, вытянул ноги поближе к огню. Топили на станции редко, было и так достаточно тепло, но старые кости требовали поддать жару. И в этот раз Никанор не смог отказать себе в удовольствии погреться и понежиться. Лампа еле мерцала, а на столе остывала чашка с отваром.

Этот год был сложным: плохой урожай грибов и проблемы с чистой водой, но тем не менее, все было довольно гладко. Никанор вспомнил, как было тяжело три года назад, когда после ухода Демьяна пришлось взорвать туннель на «Звездную», но перед этим их станцию наводнили беженцы. Голодные, оборванные, растерянные они долго шли из туннеля, волоча с собой свой нехитрый скарб. Никанор вздрогнул, вспомнив лица этих бедных людей, он не мог их прогнать, хотя и понимал, что будет очень непросто, потому что больших запасов продовольствия у них не было. А значит им предстояла серьезная работа по устройству абсолютно новой жизни на станции и распределением обязанностей, с учетом вновь прибывших. Сейчас все вошло в спокойное и уже ставшее привычным русло. Каждый был занят делом, подходящим ему и станция, если и не процветала, то по крайней мере не бедствовала. Всем обитателям, да и самому Никанору казалось, что все всегда здесь так и было, настолько стал привычен новый быт. А те события… иногда, редко всплывали в голове и казались, скорее, кошмаром, чем реальностью.

Никанор уже начинал дремать, когда у входа в палатку послышалась какая-то возня.

– Пустите меня! Да пустите же! У меня важная информация! – настойчиво говорил кто-то.

– Куда намылился шкет? Вот шустрый, зараза! Олег, держи его! – возня снаружи все усиливалась.

– Ну что там у вас? – раздраженно крикнул Никанор в материю палатки.

Полог палатки отодвинулся и в проход просунулось огромное красное лицо охранника.

– Там это… шкет рвется, говорит важное что-то у него.

В это время второй охранник, которого звали Олег, держал за воротник паренька, на вид лет четырнадцати, тот вертелся как уж на сковородке, пытаясь освободиться от железной хватки Олега.

– Пустите меня! Вот же вцепились! – голосил запыхавшийся паренек. И тут, выскользнув из рубахи, проскочив прямо под ногами второго охранника, мальчишка бросился к Никанору.

– Вот я тебя! – взревел Олег и, отбросив рубаху, неуклюже кинулся следом.

– Оставьте его! Все в порядке, я сам разберусь, – скомандовал Никанор. И охранники, недовольно фыркая, пошли к выходу, удрученные тем, что их так просто провели.

– Никита, ты уже взрослый парень, – начал Никанор и, отхлебнув немного отвара из чашки, продолжил, – Так не может больше продолжаться, на станции есть правила и они для всех одинаковые. И в следующий раз мне придется тебя наказать по всей строгости, надеюсь ты понял меня?

– Понял… – пробурчал Никита, опустив голову и глядя куда-то в пол.

Никанор старался выглядеть максимально строгим и убедительным, но в душе он не злился на сорванца. Не имея своих детей, он сразу проникся к ребенку каким-то особым расположением. Никита, чувствуя это, относился к Никанору не как к начальнику станции, а скорее, как к строгому, но доброму Дедушке, как он его про себя и называл.

С тех пор, как отбившегося от караванщиков совсем маленького пацаненка нашли у гермодвери, прошел не один год. Но привычки все исследовать и вечно оказываться в запрещенных местах и опасных ситуациях (кстати, совсем несвойственные для рожденных на станции), так и остались с ним. Вот и на этот раз парень явно где-то нашкодил.

– Дядя Никанор, – начал мальчик, исподлобья поглядывая на грозную фигуру старика, пытаясь определить, так ли действительно зол начстанции, как хочет казаться, – я был в туннеле на «заброшке»… – тут парень запнулся, поняв, что сказал что-то лишнее, глянул на то, как все больше хмурился Никанор. – Там происходят странные вещи, за завалами слышны необычные звуки… – совсем тихо и неуверенно закончил паренек.

– Нечего там делать! – грозно ответил Никанор. – Этот проход давно взорван, там ничего нет и быть не может! Неужели только ради тебя одного мне придется выставить там охрану?! Займись уже делом в конце концов.

– Но дядя Никанор, там ведь…

– Повторяю: там ничего нет и быть не может! – оборвал его Никанор. – Туннели всегда полны разных звуков, эхо разносит их на многие километры, тебе просто показалось, что ты слышал что-то необычное оттуда.

– Но… – совсем уже тихо попытался возразить Никита.

– Никаких «но»! – Никанор заметно нервничал, – иди уже делом займись, и чтоб больше тебя там не было! Иначе сам тебе всыплю, чтоб неповадно было!

– Олег, выпусти его – пробурчал Никанор, не желая продолжать этот разговор, который уже начинал выводить его из себя, – и рубашку не забудь – буркнул он уже вдогонку уходящему парню.

* * *

Никита вышел из палатки Никанора и брел по платформе в неопределенном направлении. Он все никак не мог привыкнуть к ограниченному пространству метро, но деваться было некуда, здесь было тепло и была еда. Здесь были люди, с которыми он мог относительно спокойно жить. К тому же он привязался к строгому, но доброму начальнику станции. Однако, как бы ему не хотелось не нервировать старика, жажда приключений почему-то всегда пересиливала. Вот и сейчас за раздумьями он и сам не заметил, как снова оказался на «заброшке».

* * *

В туннеле никого не было, да в общем-то и делать тут было нечего, поэтому сюда никто никогда и не забредал. Хоть взрыв и планировали как можно ближе к «Звездной», чтобы потом задействовать тупиковый туннель в складских целях, но пока в этом не было необходимости, и поэтому сюда особо никто не совался. Все было в том виде как в тот день, когда несколько лет назад здесь прогремел взрыв, поставивший точку в истории с рабами на «Звездной» и их начальником, кровожадным Директором. Часть бетонного свода обрушилась и сотни тонн глиняной массы заполнили проход, намертво его заблокировав. Как говорил Никанор, давно нужно было это сделать, со стороны «Звездной» никогда не ждали ничего хорошего, а, после восстания, тем более, даже и вспоминать не хотелось о тех событиях. Завал гарантировал спокойствие. Здесь больше не было охраны, впрочем, как и людей.

Никита сел на обломок бетона и облокотился на стену, подогнув ноги под себя. Походная лампа-факел больше коптила чем освещала, но в подземке была незаменимой, особенно в тех местах где нет даже резервного освещения. «А может Никанор прав, – размышлял парень, – но каким же делом заняться? Работать на ферме? Да это же скукота, и разве может быть в этом польза? Или может в артель?» Но мысль о том, что нужно каждый день вставать, идти и делать одну и ту же работу, которая ему не нравилась, совсем удручала. Он всегда представлял себя героем, спасшим кучу людей, то ли от пожара, то ли от потопа, это не имело значения, но конец этих историй всегда был один, – восторженные взгляды жителей платформы, женщины со слезами на глазах обнимают его, а мужики с уважением пожимают руку: «И как это ему удалось? Такой юный, а уже герой!», – прямо как наяву слышал он их разговоры и похвалу. Никита улыбнулся, даже глаза заслезились от гордости за самого себя. «Нет, однозначно, ни в артели, ни на ферме нет никакой пользы!»

Где-то в дальнем углу, куда не попадал свет, копошились крысы. В подземке их было много и поэтому никто не обращал на них внимания, но вынашиванию геройских планов их шебуршание явно мешало и отвлекало от приятных мыслей. Никита поставил факел повыше, чтобы свет доставал до нужного места и, нащупав рукой увесистый булыжник, двинулся в ту сторону, откуда была слышна возня. Он был уже совсем близко и даже начал прицеливаться, чтобы одним броском разогнать всю стаю, когда странные, но уже знакомые звуки привлекли его внимание. Обычно здесь, так далеко от платформы и людей, было тихо, ничего постороннего, только легкий гул, который являлся неотъемлемой частью подземной жизни, он всегда присутствовал в туннелях, словно сама земля чуть слышно стонала. Но сейчас, он снова слышал едва уловимый скрежет, такой же, как и в прошлый раз, тот о котором Никанор не захотел даже слышать. Никита замешкался, но, помедлив немного, осторожно пошел на звук.

Идя на еле слышный звук, парень пробирался по камням вглубь завала до тех пор, пока не заметил на бетонной стене небольшую решетку. Для каких целей она предназначена Никита не догадывался, но едва заметный звук доносился именно оттуда. Любопытство пересилило страх, и подросток потянул решетку на себя, она подалась без особых усилий. Из открывшегося прохода повеяло сыростью и холодом, резкий запах плесени ударил в нос. «Без света там делать нечего» – подумал паренек и поспешил за своей горелкой. Не прошло и пары минут, как, приглушив свет и собравшись с духом, парнишка уже пролезал в загадочный проем. Узкая шахта уходила далеко вперед, худощавый подросток мог свободно передвигаться в ней на четвереньках, в то время, как взрослый мужчина скорее всего просто бы застрял. Горелка освещала шахту едва ли на десять шагов вперед, а за ними начиналась кромешная тьма. Единственный способ узнать, что было там, дальше, это ползти вперед, что Никита и сделал…

* * *

Небольшая группа сталкеров в химзащите, осторожно пробиралась по Парку Победы. С мутного, серого неба медленно падали крупные серые хлопья снега, а сам парк уже давно стал похож на непроходимый лес. Шли осторожно и молча. Ведущий, как всегда самый опытный в команде, жестами показывал дорогу, держа под прицелом кусты и деревья, а замыкающий прикрывал тыл группы. Все действовали четко и слажено, как на тренировках. В этот раз группа зашла слишком далеко и успевала вернуться на станцию до ночи только через это гиблое место. Оставаться в парке на ночь, означало верную гибель. Мало того, что температура падала до минус двадцати с лишним, так еще и вся нечисть выползала из своих нор, а укрыться в парке было негде. Начинало темнеть и только старший группы сохранял хладнокровие, пробираясь вперед, остальные начинали заметно нервничать.

– Кто такие? Что здесь забыли? Кто старший? – раздался сиплый голос и из-за дерева появилась высокая фигура человека в маскировочном костюме поверх химзащиты.

– Московские мы, группа 1 5 3, Матвей – ответил старший, направляя винтовку на незнакомца.

– Отставить, сталкер! – прохрипел незнакомец, – советую тебе и твоим парням опустить оружие иначе церемониться не будем. – Долговязый дал едва уловимый для глаза сигнал и из-за деревьев стали выходить вооруженные люди. Группа Матвея была в окружении.

– Так куда идешь Матвей? И опусти ружьишко, больше повторять не буду! – незнакомец подошел ближе к Матвею и не дождавшись ответа, продолжил, – Ты видно забыл, Матвей, не хорошо границы нарушать, здесь наша территория, пропуска у вас нет, нас никто не предупреждал о вашем визите, поэтому за проход по парку, придется заплатить.

– Идем на станцию – ответил Матвей, опуская ружье, – возвращаемся с задания, а это самый короткий путь, иначе ночевать нам на улице, а этого бы очень не хотелось.

– Не мое это дело, где вам ночевать, плати и иди дальше! – оборвал Матвея долговязый. – Выворачивай рюкзаки, посмотрим, что у вас ценного. – Незнакомец подошел к одному из отряда Матвея и сорвав с его плеча рюкзак, бросил на снег.

– Богдан Алексеич! – закричал кто-то, но не успел закончить, как огромная черная псина, сбив кричащего с ног, вцепилась ему в горло. Обе группы мгновенно образовали один небольшой круг, спинами внутрь и открыли огонь. Псина тут же исчезла в кустах.

Почти совсем стемнело, люди замерли спина к спине ощетинившись оружием, а вокруг, среди кустов и деревьев, словно тени, мелькали лохматые фигуры и слышалось злобное рычание…

– Нужно уходить, если хотим выжить. Их слишком много – шепнул долговязый, – доберемся до станции, там и разберемся. Я – Богдан – бросив взгляд на Матвея, закончил он.

Матвей кивнул в ответ.

– Отходим, за мной! – скомандовал Богдан. И, перестроившись, обе группы стали продвигаться в сторону спуска в подземку, прикрывая друг друга, как будто работали всю жизнь вместе. Чем больше темнело, тем смелей становились злобные твари. Их лохматые силуэты мелькали уже совсем близко. Они уже не сильно скрываясь в темноте, пытались нападать на тех, кто замешкался, но сталкерам пока удавалось успешно отбиваться от атак. Богдан уверенно вел всех в темноте, словно ходил этим путем каждый день.

– Вон вход! – обернувшись, сказал он Матвею, указывая вперед. В этот момент из темноты выскочила тварь и вцепилась Богдану в ногу, другая тут же повисла на его плече. Стрелять было нельзя и, недолго думая, выхватив нож, Матвей бросился на помощь. Нож вошел аккурат в шею псине, по самую рукоять. Тварь пронзительно завизжала и ослабила хватку, но не разжала зубы. Матвей продолжал наносить точные удары. Когда хватка ослабла, у Богдана появился шанс, и он им мгновенно воспользовался: откатился в сторону и сбросил ту, что повисла на ноге. По ней тут же открыли огонь. Раненого мгновенно обступила группа, прикрывая от нападения. Злобные твари чуяли запах крови и совсем озверели, потеряв всякую осторожность в поведении. Лежа на снегу, Богдан нащупал за пазухой рацию:

– Леха, это Богдан, прием – позвал он.

– Слушаю – отозвались на том конце.

– Леха, выпускай «гончих»… – успел прошептать Богдан прежде чем потерял сознание.

* * *

Нужно было срочно доставить Богдана в госпиталь, пока он не истек кровью.

– Зажечь факелы! – приказал Матвей, взяв командование на себя. Никто, даже сталкеры из отряда Богдана, не возражали. Дисциплина наверху была важнейшим качеством для людей, которые хотели вернуться домой. Они могли грызться под землей друг с другом сколько угодно, но наверху они были одной командой перед общим врагом.

Ждать было нечего, наступала ночь, а в кромешной тьме найти вход в туннель было невероятно сложно, даже для того, кто знает где он находится. Свет факелов озарил пространство. Черные лохматые существа скалили зубы из темноты со всех сторон, но, боясь огня, держали дистанцию. В это время у входа в подземку, до которой оставалось метров двести, появилась фигура, напоминающая одну из тех тварей, что их окружали, только поменьше размером. Немного помедлив, зверь, не издавая ни единого звука, бросился в сторону людей. За ним из темноты туннеля посыпались такие же молчаливые тени. Твари еще больше ощетинились и заметно занервничали. «Собаки» – подумал Матвей и в полном недоумении смотрел на приближающуюся стаю. На «Московской» собак не было. Он слышал, что на некоторых станциях их держат для охраны, но воочию такого дива никогда не видел. Для него собаки были сродни мифам и небылицам. Стая быстро приближалась и, по мере движения, образовывала клин. Вот уже в свете факелов можно было различить облик зверей. Все собаки были одной породы и примерно одного размера. Широкий костяк, мощные лапы и не менее мощные зубы. Но главное – глаза. Матвея поразило то, насколько умными могут быть глаза животных.

Поравнявшись с людьми, стая рассеялась и так же, без единого звука, сцепилась с нечистью. Началась смертельная схватка.

Получив возможность на передвижение, сталкеры подхватили Богдана и бросились к входу в метро. Достигнув цели, они, немедля ни секунды, начали спускаться вниз.

– Берта, домой! – громко крикнул замыкающий и, на миг задержавшись у спуска, тут же, побежал догонять группу.

* * *

Богдан открыл глаза и осмотрелся, кругом все было ему знакомо. Абсолютно все эти вещи он натаскал из своих походов, вплоть до посуды. За импровизированной стеной-занавеской суетилась жена. «Дома» – подумал с удовольствием и облегчением сталкер и попытался сесть на кровати. Резкая боль пронзила плечо, и он невольно застонал. Жена выронила полотенце, которое держала в руках, и бросилась к постели мужа. «Богдан» – только выдохнула она и упала головой ему на грудь. Замерев на мгновенье, она, словно опомнившись, отстранилась. Глядя на мужа и поправляя ему подушку, она пыталась хмуриться, но в глазах ее блестели слезы. Оба молчали, любые слова здесь были лишними, они прожили долгую жизнь вместе и понимали друг друга почти без слов. Богдан вспомнил, как встретил ее, такую молодую и дерзкую. Он всегда любил ее, а она всегда была рядом. И теперь, спустя столько лет, она совсем не изменилась, все те же глаза, которые всегда загорались, глядя на него, все та же нежная, едва заметная и немного грустная, улыбка. Он взял ее руку и поднес к губам.

– Ну, будет, Лена, все хорошо. Сколько я был в отключке?

– Чуть больше суток – сказала она и взгляд ее снова помутнел от слез, – тебе перелили много крови, но, если бы не тот парень, Матвей, все могло бы оказаться гораздо хуже… – Лена отвернулась, чтобы не показывать ему своих слез.

– Все хорошо, не переживай – Богдан притянул жену к себе здоровой рукой, чтобы обнять. – Скажи, а ребята с «Московской» еще тут или уже ушли? Я бы хотел повидаться с Матвеем, уж больно неладно мы познакомились с ним, не хотелось бы так проститься.

– Тут они, твой Степка все рассказал начальнику станции, о том, как вам несладко пришлось. Им выделили лучшие места для ночлега. Твои ребята с ними очень сдружились – рассказывала женщина немного приободрившись. – Лежи, не вставай, тебе поесть надо, – засуетилась вдруг она.

– Хорошо, только отправь сына за Матвеем, поблагодарить хочу – послушно ответил Богдан и снова лег.

* * *

– Пора выдвигаться парни, – Матвей взялся собирать рюкзак, – приняли нас хорошо, но дома нас уже заждались, переживают. Не будем злоупотреблять гостеприимством. Да и дело к Никанору есть: местный начстанции Василий просил письмо передать. Дело, говорит, срочное.

Группа нехотя зашевелилась, – ночью хорошо «погудели» с ребятами Богдана и сейчас каждый хотел еще хоть немного поваляться перед дорогой и отсрочить момент отхода со станции. Приключений всем уже хватало, поэтому решено было ехать на дрезине, которую любезно предложил Василий.

– Здравствуйте! – раздался негромкий голос и в палатку вошел молодой высокий юноша, видно было, что компания сталкеров его немного смущала.

– Скажите, а Матвей здесь? – робко спросил он и покраснел, обводя смущенным взглядом присутствующих.

– Я Матвей – ответил старший группы и протянул руку.

– Хорошо, что я успел, – обрадовался гость, вцепившись обеими руками в руку Матвея, – а то батя был бы не доволен. Я Елисей, сын Богдана… Богдана Алексеевича. Отец просил Вас зайти перед уходом.

– Как он себя чувствует? – поинтересовался Матвей.

– Спасибо, намного лучше. Говорят, если бы не Вы… – парень запнулся, и опустил взгляд.

– Пойдем Елисей, дорогу покажешь – улыбнулся в ответ сталкер. И молодые люди вышли из палатки.

Матвей был одним из самых юных сталкеров у себя на станции, но в свои двадцать три года уже сумел стать старшим группы. Его звено никогда не возвращалось из походов с пустыми руками, он многое успел повидать на поверхности, но в таких передрягах, какая была в парке, еще не бывал. Эти повышенное внимание и интерес смущали и раздражали его. Однако он и сам хотел повидать Богдана перед уходом, поэтому был рад, что все так удачно обернулось.

Елисей провел Матвея до двери одного из технических помещений, и пригласил зайти внутрь.

В довольно просторной комнате было уютно. Матвей сразу заприметил вещи и разные безделушки, подобные тем, которые он сам часто приносил из своих походов. Все было как дома. За занавеской, которая отделяла часть комнаты, суетилась пожилая, но еще очень красивая женщина, а на кровати в углу лежал человек.

Хоть Матвей и не видел до этого лицо Богдана (в парке его скрывала защитная маска), однако сомнений не было, что это был он. Вглядываясь в лежащую фигуру, Матвей поймал себя на мысли, что именно таким его себе и представлял. Угловатое, небритое лицо, суровый взгляд, глубокие морщины, словно карта всех дорог, по которым он прошел.

– Ну заходи, чего замер на пороге? – сиплым голосом позвал Богдан. – Как-то не задалось у нас с тобой знакомство, ты уж зла не держи – продолжил он, – теперь в этом доме для тебя всегда двери открыты.

– Спасибо! – ответил Матвей, – без обид, сами чужаков не любим, время нынче такое, неспокойное. Только вот все думаю: чего ты сразу собак-то не выпустил, глядишь целее бы были?

– Да рации – барахло, чуть от подземки отойдешь, не работают уже. – посетовал Богдан пытаясь сесть. – Слухи ходят, что на «Звездной», что-то неладное. Мы в этот день на разведку ходили, но далеко зайти не удалось. Зима, темнеет рано. Только дым странный видели, подозрительно это, ведь там уже как три года никого нет… – Богдан понизил голос до шепота, и продолжил, – а еще, говорят, Директор объявился. Я не верю, конечно, но всякое может быть. Вы там поаккуратнее, от коммуняк всегда одни только проблемы были… И еще… – Хотел было продолжить он, но дверь распахнулась и в комнату ворвалась молодая девушка.

– Я же говорила, говорила, а ты не слушал, ты никогда меня не слушаешь, ну хоть не меня, хоть маму послушай! – девушка всплеснула руками и посмотрела в сторону занавески. Она так нервничала, что сама не знала плакать ей или злиться. – В этот раз все обошлось, а если бы нет, что тогда, что?.. – почти кричала она, глядя на отца.

– Мариша, успокойся, ты как себя ведешь! Постыдись хоть при посторонних – Елена выглянула из-за занавески и, с укоризной посмотрела на дочь. Но девушка не обратила внимания на ее укоры и, обернувшись к Матвею, продолжала:

– А Вы что? Конечно, Вам бы все походы, да приключения, а о нас Вы подумали, нам каково? – Марина, сверкая карими глазами, в упор смотрела в глаза Матвею, ее лицо разрумянилось от волнения, а грудь тяжело вздымалась. Она явно ждала какого-то ответа. Но Матвей как в тумане смотрел на нее и молчал…

Неловкую паузу прервал Богдан:

– Он-то в чем виноват? Чего ты на него набросилась? И вообще, не суйся куда не следует! – прикрикнул он и даже нахмурился, но глаза все равно светились добротой и любовью. Марина снова всплеснула руками, и недовольная вышла из комнаты. Матвей тоже, попрощавшись, поспешил к своим, пора было ехать домой.

* * *

Никита уже не понимал, сколько он ползет по шахте, казалось, что целую вечность. Он давно потерял счет минутам и шагам, по которым мог бы примерно ориентироваться. Колени болели, а спина затекла от согнутого положения, но отступать было уже просто глупо. Звуки становились сильнее и отчетливее. Вот, справа, на стене шахты появилась черная дыра, которую закрывала решетка, очень похожая на ту, которую он выломал в начале пути. Сердце забилось быстрее. Никита, на всякий случай, еще больше приглушил горелку и почти не дыша приблизился к проему. Звук шел оттуда. Никита прильнул к решетке ухом, но едва ли что-то стало понятней. Тогда он попытался, сквозь прутья, разглядеть, что там за ней.

Горелка едва освещала туннель, дрожа тусклым светом на бетонных стенах. Если бы не боль в коленях, напоминающая о проделанном пути, Никита мог бы подумать, что вернулся обратно. Все выглядело точно так же, как и в начале пути: с одной стороны туннель уходил в темноту, с другой так же был завален. В завале кто-то копошился…

– К нам копают! – подумал Никита и стал приглядываться. Глаза начинали привыкать к темноте и перед ним стали вырисовываться силуэты. Грязные, сутулые фигуры руками выгребали глину и камни. И делали они это, казалось, без видимых усилий. Эти существа с серо-синей кожей и совершенно лысыми головами чем-то напоминали людей, только явно были намного сильней. Их скрюченные пальцы с огромными когтями вгрызались в глину словно в сухой песок. Они были прикованы цепями к вагонетке, стоящей на путях. Длины цепи хватало только до завала и обратно.

– Видимо их задача наполнить ее – сообразил Никита, но потом вдруг задумался: «А ведь кроме моего факела, тут нет никакого другого освещения, но как тогда они видят?» По спине парня пробежал холодок. В этот момент одно из существ перестало копать и замерло, словно пытаясь уловить какой-то запах. Еще секунду и оно бросилось к решетке за которой был Никита. Страх сковал мальчишку, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, а только в ужасе смотрел на приближающегося мутанта. Его белые глаза не имели зрачков, существо было абсолютно слепым, зато плоский, будто оторванный нос с огромными ноздрями, явно улавливал все недоступные обычному человеку запахи. Его обоняние было лучше человеческого зрения. До решетки уже оставалось пара метров, а Никита никак не мог выйти из оцепенения, чтобы хотя бы рефлекторно отскочить в сторону. Но вот цепь натянулась и существо упало под натяжением оков. Не обращая на это никакого внимания, оно попыталось ползти, цепляясь когтями за землю. Огромный рот, с черными губами скривился в свирепом оскале. Существо хрипело и готово было оторвать прикованную к вагонетке ногу, лишь бы добраться до Никиты. Горелка полыхнула и погасла. Все погрузилось во тьму, слышен был только скрежет когтей о землю. Парень, не помня себя от страха, бросился обратно…

* * *

Никита выскочил из шахты как ошпаренный и пустился бежать в сторону станции. Всю дорогу пока он полз на четвереньках, ему жутко мерещилось будто неведомое существо его догоняет. В ушах слышался скрежет когтей и казалось, что кривые зубы вот-вот вцепятся в ногу. И теперь он бежал так быстро, что ноги обгоняли тело, если б на его пути вдруг появилась кирпичная стена, он бы с ходу ее проломил, ни на секунду не останавливаясь.

* * *

– Это хорошо, что все хорошо закончилось, а то вас не было больше суток, я уж подумал, мы потеряли группу… – заканчивал Никанор, когда в палатку ворвался Никита и бросился под стол. Там, забившись в дальний угол, он забормотал что-то невнятное.

– Копают… к нам копают… они нас всех сожрут… сожрууут! – бормотал он, поджав ноги и закрыв глаза. Никанор упал в кресло и, глядя на Матвея, который пришел с докладом, принялся растирать виски.

– Ну что опять, Никита? – простонал он, – вот только несколько часов назад говорили и опять что-то учудил – Никанор нагнулся под стол в попытке достать мальчишку.

– Там! На «Звездной»! Я говорил, говорил ведь, а Вы не слушали, а теперь они копают, и нас всех сожрут… я их видел, видел! – выкрикнул Никита из-под стола и забился еще дальше, не желая выходить. – Они без глаз, с когтями и они нас сожрут! – продолжал голосить он.

«Копатели» – мелькнуло в голове Никанора, но, отбросив эту догадку, он сказал:

– Наслушался историй, вот и мерещится теперь всякое!

– А ведь малец, возможно, дело говорит – вмешался в разговор Матвей, – я как раз хотел об этом поговорить. На «Парке Победы» поговаривают, что Директор объявился, да странную активность на поверхности наблюдали, правда конкретики никакой нет, нужна разведка.

Никанор задумался, а Никита, услышав, что в его рассказ хоть кто-то поверил, осторожно начал выползать из-под стола.

– Ну рассказывай, где был, что видел? – обратился Никанор к Никите, усаживая его в кресло.

Никита долго и сбивчиво рассказывал про свой поход, особое внимание уделив жутким существам, копающим туннель. Никанор и Матвей внимательно слушали, каждый был погружен в свои мысли. И только тогда, когда парнишка закончил, Никанор подошел к тумбочке и, достав оттуда маленькую металлическую фляжку, плеснул себе что-то в отвар.

Сделав глоток, он задумчиво сказал:

– Одно понятно, выводы делать рано…

– Надо разведать что там на поверхности, разрешите организовать? – предложил Матвей.

– Да, пожалуй, это дело нужное… – задумчиво согласился Никанор, – а шахту, думаю, лучше заделать, от греха подальше…

Собрание было окончено, все расходились. Никита увязался за Матвеем, послушать рассказ о его последнем походе, впрочем, Матвей не был против, он хорошо относился к шебутному пацану. А Никанор, отхлебнув отвара, открыл письмо с «Парка Победы»…

Глава 2. Старый знакомый

Дрезина неслась по туннелю в сторону «Парка Победы». Новенькая, только недавно доработанная у местных мастеров, на дизельном ходу, она скользила по путям как по воде. Все по спецзаказу и по последнему слову техники, насколько это возможно в современных условиях жизни под землей. Внутри комфортный салон, отделанный коврами, но главное – музыка. Магнитола гремела на весь туннель. Фонари освещали путь, а в открытое окно задувал теплый воздух подземки. Дрезина сбавила ход, приближаясь к станции, молодой человек достал из бардачка пачку тонких сигарет и закурил. Сигареты, впрочем, как и все остальное, были для обитателей подземки, скорее роскошью и предметом фетиша, чем привычным делом, но имея патроны, на черном рынке, куда стекалось самое ценное с походов сталкеров, можно было достать почти все, что душе угодно. А патроны были. С тех пор как отец молодого человека занялся разведением улиток, дела пошли в гору. Оказалось, что улитки прекрасно плодятся на фермах, к тому же они были дешевым источником белка и пользовались хорошим спросом на продуктовых рынках. Спустя полгода дело начало приносить огромную прибыль, и семья переехала со станции в отдельно выкопанный район для богатых. В прогоне между «Электросилой» и «Парком Победы» отгородили приличную территорию, на которой поставили отдельные домики. Закрытый поселок с серьезной охраной и фонтаном в центре считался меккой для подземных богачей.

Юноша остановился на станции и затушил сигарету, чтобы докурить потом. Он заметно нервничал и сам не замечал, как, задумавшись, листал песни одну за другой, даже не прислушиваясь к ним.

– Ну что за привычка все время опаздывать? Что я, на помойке себя нашел что ли? Что она себе позволяет? – накручивал себя молодой человек. Опомнился он только тогда, когда рядом, в дрезину, села девушка. «Мариша» – подумал он и, если бы у него спросили о чем он думал минуту назад, он вряд ли бы вспомнил. Юноша просто смотрел на нее и улыбался.

– Привет Дима! – сказала Марина и улыбнулась в ответ, увидев его глупое выражение лица. – Куда поедем сегодня? – поинтересовалась она.

– Увидишь – опомнившись, ответил Дима и ударил по газам.

* * *

– Как так можно жить? Твоя голова забита одними улитками! И как им там живется? Мозг не сожрали еще? – веселилась Марина.

– А я с ними на короткой ноге, одной склизкой короткой ноге – смеялся вместе с ней Дима – у нас хорошая компания, мы друг друга дополняем!

– Ох, уж я вижу, это поэтому ты так долго соображаешь? Как они! – заливалась смехом девушка.

Дима на мгновение нахмурился:

– Ну не так уж и долго, средней долгости! Это как, если бы этих улиток кофе напоили – опять засмеялся он. Ему всегда было легко и весело с Мариной. Они познакомились совсем недавно, но у него уже было чувство, будто он знает ее всю жизнь.

– А хочешь расскажу кое-что? – спросил он.

– Давай! Конечно хочу, только если не про работу – улыбнулась девушка.

– Да нет, какая работа? Мне дед про море рассказывал, когда я был совсем маленьким. Говорил, что было время, когда небо было голубое-голубое, а море синее, и можно было лежать на песке и загорать под солнцем. Вот бы хоть раз такое увидеть – мечтательно произнес он.

Пока он говорил Марина смотрела в окно, в темноту туннеля, а перед глазами у нее разливалась морская гладь, уходящая далеко за горизонт. Оба молчали.

– Приехали – сказал Дима, останавливая дрезину, – дальше пешком.

Ребята вылезли из дрезины и направились вперед по туннелю. Они прошли совсем немного, когда туннель закончился и перед ними открылось огромное темное озеро. Когда-то бывшую станцию «Горьковская» размыло и затопило грунтовыми водами, и она превратилась в город на воде. Дома плавали, где-то по одному, где-то по несколько, образуя подобия микрорайонов. Навигация между ними осуществлялась при помощи лодок. Из-за большой влажности стены и своды покрыла густая растительность, она свисала сверху и поднималась со дна. У ребят не было лодки, поэтому они устроились на берегу. Посидев так несколько часов, наблюдая за жизнью озерного города и болтая ни о чем, они решили выдвигаться обратно.

– Прямо как в Венеции! – восхищалась Марина, нарочито вставляя красивое слово, как будто со знанием дела.

– А что такое «Венеция»? – удивленно спросил Дима, он никогда раньше не слышал такого странного названия.

– А я почем знаю? Старшие рассказывали мне в детстве небылицы про какой-то город на воде, там, наверху… – смущенно улыбалась Марина. – А какой же ты все-таки молодец, что привез меня сюда, – радовалась девушка – ты такой хороший! – глаза ее светились.

Дима смотрел на нее и не мог оторвать глаз.

– Знаешь Марина, мне кажется, а точнее я уверен, что ты очень нравишься моим улиткам – парень улыбнулся и покраснел, – и даже какие-то из них тебя очень любят. Их большая часть… – Дима замолчал, глядя себе под ноги.

– Ты не знаешь, что значит любить… – тихо ответила девушка. Она чувствовала и видела, как ее мать любит отца, как она живет им и полностью растворяется в нем. Марина и сама была уверена, что когда-нибудь встретит человека, с которым у нее будет именно так. С Димой было легко и весело. Но ничего большего она к нему не чувствовала.

– Это не любовь, просто твоим улиткам показалось… – сказала она и задумалась. Остаток пути они оба провели в молчании.

* * *

Матвей со всей педантичностью и серьезностью собирал рюкзак, – нужно было предусмотреть все возможные ситуации и любое развитие событий. Все дороги завалены снегом. День короткий и, что самое опасное, возможно им придется где-то непредвиденно заночевать. Решено было выдвигаться малой группой в три человека, которых тщательно отбирал сам Матвей. Цель группы: исключительно разведка, никакого вмешательства. Ничего не брать, ни на что не отвлекаться. Собрать информацию и назад. Снаружи Матвей казался абсолютно уверенным в себе и спокойным, но внутри сомневался, – предстоял сложный маршрут и зимой группами по нему никогда не ходили, иногда только бродили одинокие сталкеры, на свой страх и риск. И, нужно сказать, что многие из них так и не вернулись.

– Разрешите войти? – раздался грубый голос, и в палатку вошел огромный детина, лет сорока.

– Заходи Олег! – ответил Матвей, застегивая рюкзак – Ну как, готов?

– Готов, не готов, какая разница? Все равно все не по плану пойдет – ухмыльнулся здоровяк. Олег давно не участвовал в вылазках. После рождения дочери он решил не рисковать и устроился к Никанору охранником, но, как говорят, бывших сталкеров не бывает. Бывало, что по ночам ему снились походы и тогда он просыпался в отличном настроении. Во всем остальном его жизнь превратилась в серую рутину, а он в человека, который не понимает зачем и кому нужна его работа. Олег имел хороший опыт и выучку и поэтому был первым, к кому обратился Матвей, он был в нем абсолютно уверен. Дочь Олега давно подросла, но жена все равно долго плакала, отказываясь отпускать мужа. Однако потом смирилась с неизбежностью ситуации. И теперь Олег стоял в палатке Матвея, широко улыбаясь, крайне довольный происходящим. Нет, он очень серьезно относился к походу, просто понимал, что второй раз уговорить жену на подобное мероприятие вряд ли удастся. И поэтому был очень рад всему, что уже происходит и смаковал эти давно позабытые моменты.

– Всем доброго утра! – в палатке появился еще один человек.

– О, вот и Максим подошел, – сказал Матвей и протянул руку вошедшему. Максим был значительно меньше Олега и в грубой силе проигрывал полностью, зато ориентировался на местности практически безупречно, здесь ему не было равных. Мог выследить и поймать любое животное, за что его и прозвали Следопытом. Он не очень-то любил ходить группами, предпочитая выходить в одиночку, исключительно для охоты. У Следопыта были свои, как казалось остальным, странные привычки, он не брал в походы огнестрельного оружия, а пользовался исключительно арбалетом ручной работы. «Чтобы не спугнуть добрых духов» – говорил он. Для ближнего боя предпочитал хорошо заточенные индейские топоры, которых имел два. Несмотря на все эти странности, он был первоклассным спецом. И Матвей сразу определился с его кандидатурой, ни секунды не раздумывая.

– И как же мы тебя прятать будем? Тебе только мишенью работать – широко улыбаясь сказал Следопыт, глядя на Олега.

– А меня прятать не надо. От меня нужно бежать! – ухмыльнулся в ответ Олег и протянул ему свою огромную руку, которую Следопыт с радостью пожал. Это были беззлобные шутки двух старых сталкеров, которые всегда рады встретиться и пойти на общее дело, спустя долгие годы. Всегда приятнее оказаться в опасной ситуации с человеком, который понимает, что к чему, и которого не нужно учить, а не с молодыми неопытными ребятами, которым нужно долго объяснять, что и как делать, а они все равно поступят по-своему, за которыми нужно постоянно приглядывать. И вылазка превращается не в удовольствие, а в сплошную каторгу.

Уже светало, и пора было выдвигаться в путь. Постояв немного над картой и обговорив маршрут, сталкеры одели химзащиту и направились к выходу из метро.

* * *

Шли короткими перебежками, если это конечно можно было назвать перебежкой, – ковыляние по колено в снегу. Серое небо так же давило свинцом, впрочем, здесь оно никогда и не было другим, даже до Катастрофы. Улицы еще сохраняли свои очертания, но уже порядком заросли деревьями и кустарниками. Унылые дома, покрытые инеем, смотрели на путников черными глазницами выбитых окон. Кругом ни души, только ветер воет в опустевших колодцах подъездов.

Группа прошла большую часть пути.

– Смотри, там, поверх крыш и правда дым – сказал Следопыт, поравнявшись с Матвеем.

Матвей кивнул в ответ:

– Всем быть начеку – понизив голос, скомандовал он, так чтобы Олег тоже его слышал. Громила немного отставал и порядком запыхался, глубже всех увязая в снегу. Осторожно, стараясь не издавать минимум звуков, разведчики крались вдоль дома, за которым должно было показаться здание метрополитена. Все отчетливее слышались голоса и звучал треск огня. Недолго думая, сталкеры нырнули в ближайший подъезд дома и побежали по лестнице наверх. Достигнув последнего этажа, группа выбралась на крышу дома по чердачной лестнице. Ползком подобравшись к краю, они приступили к наблюдению. Вся площадь была усеяна непонятными деревянными постройками, напоминающими домики на колесах, у входа в метро стояла железная бочка, в которой горел огонь. Возле бочки грелись два человека в кожаных куртках и противогазах. Над ними кружил одинокий птеродактиль, который, казалось тоже интересовался тем, что происходит внизу, но не замечал лежавших на крыше сталкеров.

– Чекисты… – прошептал Олег.

Через какое-то время им на смену из подземки вышли двое других в точно таких же одеждах. Обменявшись приветствиями, караул сменился.

– Так мы ничего не узнаем… – пробормотал Матвей. – Максим, сможешь отсюда их снять?

Прищурив глаз, как будто оценивая расстояние, после недолгих, одному ему известных вычислений, Следопыт утвердительно кивнул в ответ.

– Олег, идешь со мной! Максим, по сигналу, убираешь обоих! Всем все ясно? – Матвей вопросительно оглядел группу, члены которой уверено и сдержано кивнули. – Если до сумерек не вернемся, уходишь один. – обратился он отдельно к Следопыту. Еще раз переглянувшись, пара сталкеров поспешила вниз, оставив дозорного на крыше.

Дождавшись очередной смены караула и незаметно подкравшись сзади, Матвей подал знак. С разницей в пару секунд оба чекиста повалились на землю, убитые стрелами. Сталкер показал большой палец правой руки куда-то вверх. Накинув на себя снятые с чекистов кожаные куртки и забросав тела снегом, они встали у бочки, как будто и стояли здесь весь караул.

– Что дальше?.. – шепотом спросил Олег.

– Ждем. – покосившись на выход из метро, ответил Матвей. Спустя какое-то время из подземки вышли двое и направились к сталкерам. Олег нащупал в кармане рукоять ножа и примеряясь к тому, который был покрупнее, приготовился к схватке. Подойдя ближе, один из чекистов приветственно поднял руку.

– Здравствуйте товарищи! – произнес он и прошел мимо, поближе к огню. Матвей похожим жестом приветствовал пришедших и пробубнил им в ответ что-то невнятное. Не дожидаясь что будет дальше он уверенной неспешной походкой направился к входу в метро, потянув за собой Олега.

– Эй, товарищи! – окликнул их чекист. Матвей напрягся и медленно обернулся, готовясь незамедлительно ударить противника так, чтобы тот даже не успел понять, что случилось.

– Не забудьте, сегодня общее собрание, сам Диктатор будет выступать. Всем необходимо быть! – многозначительно сказал он, подняв указательный палец кверху, и отвернулся к огню, не дожидаясь ответа.

Матвей расслабил сжатую вокруг рукояти руку, отвернулся и мысленно выдохнул. Миновав стеклянные двери входа, пара сталкеров ускорила шаг, спускаясь все глубже в подземку.

* * *

По всей станции, с небольшой паузой, прозвучало три железнодорожных гудка, разрывая привычную по-деловому строгую тишину. Этот звук невозможно было пропустить даже в самом отдаленном закутке, он разрывал воздух. Сигнал означал крайне важное событие, – обращение к обитателям станции Самого, а он терпеть не мог ждать. Все должны были явиться в то самое мгновение, когда он позовет. А с замешкавшимися он расправлялся сиюминутно, – рабочие руки всегда были нужны в ямах. Все мгновенно побросали свои дела и начали стекаться на платформу, образуя огромную серую массу людей. В конце платформы на возвышении стояла импровизированная трибуна, освещенная факелами. Толпа гудела и колыхалась как мутная вода. Вот у трибуны показался сгорбленный человек в черной кожаной куртке и такой же кожаной кепке. Прихрамывая на одну ногу, он с трудом забрался по ступеням на трибуну (но категорически отвергал любую помощь в передвижении), и встал возле стола, на котором лежал мегафон. Немного помедлив он снял кепку, обтер ей лысину и обернулся. Его лицо ужасало. С правой стороны, начиная от глаза и прямо до уголка рта опускался глубокий шрам, рубец стянул кожу, придав рту подобие зловещей ухмылки. Остальная часть лица была полностью обожжена. Нос деформировался и впал так, что совершенно не выделялся в профиле лица, а сливался с ним, что невозможно было понять границ лба и рта, а обгоревшее веко не могло скрыть помутневший глаз. Медленно сняв с обожженной руки кожаную перчатку, неизвестный взял мегафон. Толпа мгновенно затихла. В воздухе над станцией повисла гробовая тишина.

– Здравствуйте, товарищи – начал он тихим но уверенным голосом, – мы, рожденные здесь и отрезанные от остального мира, вынуждены выживать – по мере того, как он говорил, его голос набирал силу и становился громче, а спина выпрямлялась, – не мы выбрали этот путь, нас вынудили. Все, что нам было нужно, это рабочие руки. Но у нас забрали и их. У нас забрали все, все к чему мы все так стремились! – оратор перешел почти на крик, яростно жестикулируя. – Но наше время пришло! Мы вернем себе все, что потеряли. А те, кто это сделал, заплатят высокую цену! – разволнованная и одухотворенная толпа одобрительно гудела. – Каждый, кто встанет у нас на пути, будет уничтожен! Там наш враг! – дойдя до неистовства, орал в мегафон выступающий, тыча указательным пальцем на туннель в сторону «Московской». – И этот враг поплатится за все! За все!

Не дожидаясь конца речи, но услышав достаточно, сталкеры направились к выходу. Толпа была в ослепленном экстазе и в этой суете никто не обратил на них внимания. У входа в метро никого не было, все были на собрании, жадно внимая говорившему и любовно смотрели на него как на божество. Матвей еще раз оглядел странные деревянные постройки и вместе с Олегом устремился к подъезду, возле которого их ждал Следопыт.

– Узнал его? – спросил на бегу Олег.

– К сожалению, узнал. Лучше бы не узнавал, лучше бы это был кто-то другой… – угрюмо ответил Матвей.

* * *

Начинало темнеть, и Следопыт уже собирался уходить, когда увидел приближающиеся знакомые фигуры. Группа снова была в сборе и, не тратя время на разговоры, направилась обратно, в сторону «Московской». Они торопились, чтобы успеть вернуться засветло, но в душе каждый из них уже понимал, что это невозможно. Вскоре совсем стемнело и оставаться на улице было небезопасно. Путникам пришлось зайти в первый попавшийся дом, который показался им относительно безобидным. Поднявшись на второй этаж почти в полной темноте, группа стала искать подходящее для стоянки место. Длинный коридор уходил в обе стороны от лестницы на сколько хватало зрения, вдоль него располагались комнаты. В проходе и около стен валялся какой-то ветхий хлам, покрытый пылью и инеем, – остатки былой роскоши давно ушедшей эпохи. Группа медленно шла по коридору, заглядывая в комнаты, пока не нашла как им показалось подходящую. Окно на удивление было цело и, закрыв за собой дверь, подперев ее хламом из занятой комнаты, сталкеры немного приободрились. Матвей зажег горелку, чтобы осмотреться. Прямоугольное помещение с одним окном, вдоль стен четыре железные кровати, в углу покосившийся платяной шкаф с оторванной дверью. Ничего необычного. Немного перекусив, путники расположились на кроватях. Матвей потушил горелку, и комната погрузилась в кромешную тьму. Лежали молча и даже не заметили, как задремали. Первым от странного звука проснулся Следопыт. Что-то шевелилось в дальнем углу, издавая шорох. Стараясь не дышать и как можно тише, он зажег горелку. В свете лампы он увидел большую серую крысу, бегущую вдоль стены. Следопыт уже было с облегчением выдохнул, как из шкафа на шуршание крысы выползла странная черная тварь, отдаленно напоминающая метрового паука на четырех лапах. Короткими перебежками она устремилась к крысе, клацая по полу шипами, которыми заканчивались ее уродливые, мохнатые конечности. Подобравшись ближе и улучив момент, она пронзила жертву смертоносным шипом и дождавшись, когда та затихнет принялась с жадностью пить из нее кровь. Следопыт лежал в оцепенении до тех пор, пока под Олегом не заскрипела кровать. Тварь отбросила крысу и повернулась на звук. С легкостью перебежав на стену, цепляясь за обои шипами, она устремилась к спящему.

– Олег берегись! – вскрикнул Следопыт и выстрелил в тварь из арбалета. Кровопийцу прошило насквозь, пригвоздив к стене (и тут сталкеры поняли, почему Следопыт предпочитает арбалет, – он работает почти бесшумно, что не привлекает лишнего внимания, но работает безотказно и смертоносно). Она продолжала шевелить лапами извиваясь в конвульсиях, потом резко вытянулась и, издав протяжный громкий звук, похожий на визг, затихла. Олег и Матвей вскочили от раздавшегося шума. По коридору и в соседних комнатах уже был слышен звук клацающих шипов, который все больше нарастал с каждой секундой, – пауки спешили на зов своего павшего товарища. Медлить было нельзя, группа выскочила в коридор, который кишел черными тварями. Следопыт бросил Олегу топоры, а сам приготовил арбалет, Матвей выхватил нож. Нужно было пробиться к лестнице. Олег встал впереди и рубил во все стороны наотмашь, даже особо не глядя куда он бьет, потому что промахнуться было просто невозможно. Твари визжали и умирали, но их становилось только больше, как это ни странно, как будто это происходило в кошмарном сне. Они сползались из всех углов и щелей, покрывая собой стены и потолок. Это было похоже на фильм ужасов или страшилку у костра, такого не могло и не должно было происходить в реальной жизни. С большим трудом группе удалось добраться до лестницы. Факел осветил пролет и сталкеры оцепенели от ужаса. Путь вниз выглядел как живой туннель. Стены, пол и потолок словно ожили, покрытые черными кровопийцами. Матвей сорвал с пояса бутылку с зажигательной смесью и бросил вниз, следом полетела вторая. Твари, испугавшись огня, расползлись в стороны на миг образовав небольшой проход. Воспользовавшись этой форой, группа выскочила на улицу. Ситуация складывалась безвыходная. Они растерялись и не знали что им делать, а такое с опытными сталкерами случалось крайне редко. И вдруг, найдя сугроб побольше, Следопыт начал копать снег. Матвей с недоумением смотрел на него, всерьез переживая, все ли в порядке с психикой товарища.

– Меня старый сталкер обучал – говорил Следопыт, сбивая дыхание и не переставая копать, – так вот, он говорил, что как-то ему довелось ночевать одному на поверхности. Прятаться было негде, а идти куда бы то ни было, это верная гибель. Так вот, он вырыл себе нору в снегу и это спасло ему жизнь. Шансов конечно мало…

– Но они есть! – закончил мысль Олег и, вместе с Матвеем, тоже принялся копать. Вскоре три норы были готовы, каждый занял свою. Следопыт вылил у входа жидкость из горелки и присыпав снегом проходы, сталкеры притаились. Никто больше не спал. Кругом, прямо над головой, раздавались незнакомые звуки: то хлопанье крыльев, то рычание, то будто кто-то плачет вдалеке, но сталкеры лежали в норах, не шевелясь, дыша через раз, никак и ничем себя не выдавая. Один раз кто-то крутился совсем близко, тщательно вынюхивая следы, но резкий запах горючей жидкости его отпугнул. Тяжело и обидно ощущать себя жертвой, загнанной в угол, когда ты взрослый и опытный сталкер. Но именно с этим непривычным и тяжелым чувством, группе удалось дотянуть до утра.

* * *

– Вернулись! – доложил охранник, просунув голову в палатку Никанора. Начстанции ждал их возвращения еще вчера, он провел бессонную ночь и теперь слегка дремал, сидя в кресле.

– Ну, слава Богу!.. – выдохнул он и немного взбодрившись добавил, – Зови ко мне сразу, как только немного придут в себя и отдышатся!

Охранник кивнул и исчез.

Сбросив рюкзак и оружие, Матвей незамедлительно направился с докладом к Никанору. Начальник станции ждал его, внимательно перечитывая письмо.

– Ну не ходи вокруг да около, говори, как на духу, какие новости? – подняв на Матвея глаза, спросил он и указал на стул. Разговор обещал быть долгим.

– К сожалению, информация подтвердилась… – начал Матвей, присаживаясь, – Директор жив и готовится к нападению.

– Известно ли время, когда оно планируется? – спросил Никанор задумавшись.

– К сожалению, нет, но настроен он крайне серьезно, фанатично и истерично, я бы сказал. Так что, думаю, не заставит себя долго ждать.

– Да, новости и правда плохие. Как я надеялся, что с ним покончено, но нет, не долго мы жили спокойно… – сказал Никанор совсем тихо. В этот момент было особенно хорошо заметно как сильно он постарел. Постоянные заботы подрывали его здоровье, но думать об этом было некогда. Все вроде начинало налаживаться, а теперь он чувствовал как опускаются руки. Но отчаиваться было нельзя. Он был главным человеком на станции, опорой и ориентиром для всех ее обитателей.

– Матвей, – продолжил он, – у меня тоже есть новости, – Никанор указал на письмо, которое лежало на столе, – это то послание, которое ты принес с «Парка Победы». Василий предлагает объединить наши общины и силы. У нас две небогатые станции, объединившись, нам было бы легче. Я считаю, что это разумно. Особенно, в свете последних новостей… – старик устроился поудобнее. – Завтра поедем на переговоры, нужно чтобы ты присутствовал. Подготовься, расскажешь подробно о вашем походе, а пока отдохни, завтра тяжелый день.

Матвей вышел от Никанора в приподнятом настроении. Его радовала возможность навестить Богдана. А еще, в глубине души, он очень хотел еще раз увидеть Марину, хоть и не признавался себе в этом. Вернувшись в свою холостяцкую палатку, он сразу провалился в глубокий сон, предвкушая завтрашний день.

Никанор тем временем, доделав всю скучную бумажную работу и обдумав вопросы которые нужно обсудить с Василием, отправился по делам. А дел было много. Нужно было усилить охрану у гермодвери. Также нужно было выставить новый пост в туннеле на «Звездную», чтобы контролировать завал, который, как казалось раньше, был самым безопасным местом. Артелям было дано поручение оборудовать оборонительные укрепления из мешков с песком.

Когда-то давно (он даже не мог вспомнить, когда это было, казалось, что в прошлой жизни) Никанор был на «Электросиле», которая восстанавливалась после нападения Империи Веган. Жители станции не покорились и выстояли в кровопролитной битве с превосходящим по силе противником. Никанор хотел использовать их опыт. До поздней ночи он суетился, отдавая распоряжения и, только когда все было налажено и удовлетворило его, отправился к себе. Любая минута промедления могла сыграть злую шутку в будущем и, зная Директора, Никанор как никто это понимал.

Глава 3. Не послать ли нам гонца?

По дороге на «Парк Победы» все молчали, каждый был погружен в свои мысли. Никанор не стал никого с собой брать, кроме одного помощника и Матвея. Дрезина домчала их до станции и, сойдя с нее, они сразу же направились в комнату Василия. Никто их не останавливал и не досматривал, все ждали их визита. Они шли как важные персоны, а люди по обеими сторонам, создавали подобие коридора. Василий так же, как и Богдан занимал одно из технических помещений. Скромно обставленная комната почти никогда не была пустой, сюда нескончаемым потоком шли люди с жалобами и проблемами, а кто просто поболтать. Василий – добродушный старичок, примерно одного возраста с Никанором, всегда был рад посетителям. Личной жизни у него не было, он овдовел много лет назад, а дети давно уже выросли и уехали на более перспективные станции, где можно было работать и процветать. Он всецело посвятил себя работе. Вот и сейчас в его скромной комнате было полно народу. Увидев Никанора, он широко заулыбался и поспешил навстречу старому товарищу, заключая его в объятья.

– Присаживайтесь, дайте мне пару минут закончить дела, и мы сразу приступим – ласково сказал он, – с вашего позволения, я пошлю за Богданом, считаю, что его присутствие может быть полезным. – Василий вопросительно посмотрел на прибывших гостей.

Никто не возражал, поэтому так и сделали. Уладив все вопросы и выпроводив всех посетителей, Василий вернулся к гостям. Пока ждали Богдана, начстанции налил всем отвара, а себе и Никанору, не жалея добавил в отвар что-то из маленькой железной фляжки. Пока обсуждали общие вопросы пришел Богдан в сопровождении своего сына Елисея. Он еще не совсем оправился от недавних событий, но выглядел достаточно бодро.

Заседание началось. Сначала Василий предметно изложил свое предложение об объединении. Он немного сомневался, что его примут, но оказалось, что абсолютно все поддерживали его и проголосовали «за». Нужно было согласовать кое-какие частные моменты, но в целом оно показалось всем очень здравым. Потом Матвей подробно рассказал о своем походе на «Звездную». Эта информация всех насторожила.