Читать онлайн Винченцо. История страсти, вторая часть бесплатно

Вторая часть

Глава 1

Винченцо

Я помню лишь блики и неоновый свет, запах сигар, потные и голые тела, звуки басящей музыки, вкус алкоголя. Последние дни они стали моими верными спутниками. Я застрял в своем клубе. Мне стало не интересно чем-либо заниматься. Тотальная потеря интереса ко всему, что происходило вокруг.

– Может все-таки пора вернуться домой?

Фернандо сел рядом со мной на диван и отобрал очередную бутылку водки, которую я хотел открыть.

– Ты уже неделю здесь, мы тебя потеряли! – признался друг

– Сьебись! – зло рыкнул я

– Винни, я понимаю, смерть друга, и пропажа этой девушки, которую ты частенько потрахивал, но клан нуждается в те…

Друг не успел договорить, потому что начинал хрипеть от моего захвата на его горле.

– Я… за…ды – выговаривал он еле-еле

– Как ты сказал? Частенько потрахивал? – оскалился я

Увидев как друг меняется в цвете и как его глаза закатываются я отпустил его.

– Только не говори мне, что ты был влюблен в эту чужеземку, – зло выплюнул друг приводя рукой по горлу, которое резко покраснело.

– Ты хочешь, чтоб я опустошил все свои патроны тебе в глотку? – я со спокойствием удава достал пистолет.

Это был подарок от отца на мое 25 летие. Рукоять пистолета была настоящим произведением искусства, объединяя в себе элегантность и функциональность. Изготовленная из темного, глянцевого карбона, она придавала оружию изысканный вид. На рукояти великолепно проработана резьба, создающая орнамент из изогнутых линий и узоров, напоминающих винтажные завитки. В центре рукояти встроен маленький, но блестящий инкрустированный камень, который придавал дополнительное визуальное воздействие. Эргономичная форма рукояти позволяла легко и уверенно удерживать оружие в руке. Подушечки пальцев находили опору на гладкой, слегка изогнутой поверхности, создавая чувство власти и полного контроля. Несмотря на свою красоту, рукоять оружия была не только украшением, но и предоставляла надежное и удобное сцепление, что делало этот аксессуар неотъемлемой частью меня.

– Нет! Ты мой капо, и дон Каморры, я хочу чтоб ты наконец вернулся в строй и занялся делами! – ответил он округляя глаза от страха

Его слова немного меня остудили и я посмотрел на ствол в руке, холодная сталь блестела под бликами светодиодов.

– И у меня для тебя новость! – Фернандо подошел ближе

Я приподнял бровь в знак, того что у него есть 2 минуты и мое терпению придет конец.

– Ты должен это сам увидеть! Клянусь Мадонной, ты не пожалеешь! Но будет лучше если ты выспишься и увидишь все на трезвую голову!

Я был в легком дурмане от выпитого алкоголя и не просыхания пару дней. Но когда наконец вышел из клуба свежий воздух и парочка сигарет немного вставили мне мозги на место.

Я завалился в свою квартиру и выспался до полудня. Когда я спустился к машине Фернандо уже ждал меня. Мы ехали довольно долго почти выехали в сторону Помпея, в маленькую деревушку. Остановились перед одним домом и Фернандо прошагал в сторону заднего двора пропуская меня вперед. Это был маленький бедный домик, на заднем дворе была соорудирована маленькая крытая терраса, под ней был маленький круглый стол. Простенько, но со вкусом. За столом сидели две женщины и мужчина. Одна пожилая женщина, вторая молодая, мужчина сидел к нем спиной. Когда мы подошли еще ближе мужчина повернулся ко нам

– Чем обязаны, сеньоры, – мужчина встал из-за стола смотря прямо на нас и мир закружился у меня перед глазами.

Глава

2

Эстель

Я даже подумать не могла, что Винченцо так легко может отдать меня кому-то, словно я ненужная завалявшееся в углу вещь, которая сильно пылилась и мешала ему. Такой я себя еще не ощущала никогда. Даже когда умерла моя мама я не была так раздавлена, словно выкачали весь воздух из легких и надавили чем-то тяжелым на грудную клетку. После встречи с Сириани, я не выходила из комнаты, почти не ела и ни с кем не хотела что-либо обсуждать. Я даже не знала, что я буду обсуждать с Лучиано, когда он захочет снова это обговорить. Это видео убило меня, разорвало в клочья жалкие надежды. А встретив Рафаэля в этом доме стало моим самым страшным кошмаром. Я ожидала всего. Возможно, Лучиано будет использовать меня по всем фронтам. Когда я столкнулась с Сириани первая мысль была, о том, что он пришел за мной, забрать свое. Но когда Лучиано выпроводил его я немного выдохнула, но напряжение и страх за будущее никуда не исчез, а наоборот начал пожирать мои и без того невеселые мысли.

Последующие дни я даже не спускалась на ужин. Леонор заносила все мне в комнату. И мне хотелось разговорить ее, узнать побольше о Сириани. Женщина стала более настороженной и почти ничего не говорила мне. Вела себя тихо и всегда старалась избегать разговоров.

– Мне нужно к врачу на обследование, – однажды за ужин обратилась я к Лучиано

Он молча посмотрел на меня, словно на полоумную, выпил свое вино, протер рот салфеткой и пожелав всем спокойной ночи вышел из комнаты. После Сириани он злился на меня, но не разговаривал со мной, просто молчал.

– Зачем ты его намеренно злишь? – спросила шепотом Элеонор, но Валентина, которая наматывала свои спагетти на вилку точно нас слышала

– Я хочу понять, как развивается мой малыш, мы не в средневековье, не буду же я рожать в этом доме, – на последнем предложении я даже усмехнулась от всей абсурдности этой ситуации

– На твоем месте я бы не была так уверена, – ответила Валентина вместо Леонор, понятным мне языком

Во-первых я была шокирована ответом, во-вторых Валентина впервые за эти два месяца со мной заговорила. По сознанию полоснуло понимание безысходности моего состояния. От злости я сжала вилку, пытаясь не воткнуть ее ей прямо в глаз. Во мне возрастала неконтролируемая ярость, которую я хотела полностью вывалить на нее. Леонор почувствовала напряжение и начала что-то говорить ей на итальянском, словно отчитывая за то, что она ляпнула. Я знала, что итальянка меня ненавидит, но дето ненавистницей я ее не считала. Она была молода, так же, как и я. Не думаю, что у нее был повод ненавидить беременную меня и моего неродившегося ребенка. Может она была бесплодна и поэтому так реагировала на все это, но сейчас я не испытывала к ней жалости или сочувствия.

– Я наелась, – громко бросилась я и направилась в кабинет Лучиано

С меня хватит этого итальянского сериала страстей. Пора расставить все точки над и. Я постучалась и не дожидаясь ответа зашла внутрь.

– Я так понимаю, я здесь в качестве пленницы, которая не имеет права даже на доктора и обследование, – я встала плотно к его столу в противоположную от него сторону

– Сядь, Эстель! – приказал он

Я осеклась и все же последовала сказанному.

– Доктор навестит тебя на днях, роды о которых ты так беспокоишься, тоже пройдут в стенах этого дома, ты не выйдешь отсюда ни при каких обстоятельствах, я ясно выразился? – он склонился на столом прожидая дырку у меня на лбу своим безумным взглядом

До этого он всегда был вежлив, сейчас же его добродушная маска куда-то улетучилась, передо мной сидел демон во плоти, готовый вгрызться мне в глотку, если все не будет, так как хочет он.

– Ясно! – бросила я и сбежала оттуда.

В комнате я перевела дух, продумывая, как сбежать. Все это пахло очередными неприятностями, которые мне не избежать если я продолжу оставаться здесь. У меня не было союзников, Леонор никогда не пойдет против него, Валентина меня ненавидит. Может соблазнить охрану? Попытаться подкупить? Сотни мыслей и не одной дельной. Я попала в водоворот, и не могу выплыть наружу. У меня даже появилась безумная идея довести себя до такого состояния, чтоб меня в срочном порядке отвезли в больницу, но рисковать здоровьем малыша я не хотела. На следующий день я просто закрылась в комнате и игнорировала Леонор, которая все время пыталась достучаться до меня и войти в комнату. Но ночью ко мне ворвалась Валентина, что сильно меня удивило и насторожило, я даже схватилась за вазу в качестве защиты.

– Одевайся, – приказала она на английском, впервые на моей памяти она говорила спокойно, без неприязни

– Почему? – спросила я все еще напугано

– Меньше вопросов девочка, Лучиано нету дома, это твой шанс, – лепетала она

– Шанс чего? – спросила я все еще не понимая ее

– Сбежать! – она закатила глаза, словно я не понимала очевидных вещей

Я ничего не понимала, то ли находилась еще в полусонном состоянии то ли не могла доверится ей.

– Откуда мне знать, что тебе можно верить?

– Ты что думала? Лучиано держит тебя здесь, чтоб защитить? Он использует всю информацию, которую ты накопила за эти месяцы и убьет тебя даже не задумываясь! Ты даже представить себе не можешь с кем связалась, семья Гуэрра это лишь добрые феи по сравнению с ним, тебе лучше поверить мне на слово и сбежать сейчас спасая свое отродье, – она кинула в меня чернное бесформенное платье напоминающее мешок

Пару секунд я просто застыла, не понимая, как мне дальше быть. Почему-то я решила поверить ей, не знаю что мною двигало тогда, но я понимала, что сейчас единственный выход это слушать свой внутренний голос, который не отвергал Валентину и доверял ей в этот момент. Ее слова нашли во мне отклик.

– Почему ты мне помогаешь? – наконец одевшись, выдавила я из себя когда она заглянула в коридор

– Потому что чужеземка, у тебя есть еще выбор, из Каморры выходят лишь ногами вперед, у тебя под сердцем ребенок, он не виноват, что его мать настолько глупа, что решила ввязаться в мир где она ничего толком не понимает. Твоя беременность не дар, это проклятье! Беги Эстель и никогда больше не оглядывайся, они не станут искать тебя, обещаю!

Она подошла ко мне максимально близко, словно пытаясь достучаться до меня.

– Спасибо тебе, Валентина! – отблагодарила я девушку не до конца понимая происходящее

– Не стоит, я не делаю доброе дело для тебя!

Она провела меня к машине, которая ждала нас на углу улицы, охраны не было, все куда-то подевались, было слишком легко, я даже не могла поверить. Я все время оглядывалась по сторонам ожидая очередного подвоха. Сердце гулко стучало в груди, из-за напряжения я начала плохо видеть и различать дорогу. Валентина схватила меня за руку и буквально потащила за собой прочь из этого дома.

– Водитель посадит тебя на яхту, после тебя встретят и если ты не забудешь дорогу назад, клянусь Мадонной я лично найду твоего ребенка и сверну ему шею!

Ее глаза пылали огнем, она точно не обманывала. Обещание звучало как приговор.

– Прощай, – ответила я, и это было последнее, что я помню из того дня.

Водитель был пожилой мужчина. Всю дорогу он молчал и я молчала. Все время обдумывая, то что произошло. Мы доехали до причала. Он безмолвно открыл передо мной дверь и проводил яхты. На яхте меня встретил очередной мужчина в почтительном возрасте, который тоже молча проводил меня в каюту. Я видела как яхта отчалила и набрала скорость. Я не знала куда меня везли. Паника нарастала. В голове крутились разные картины моей неминуемой гибели. Кажется Валентина меня обманула и теперь меня везли на верную смерть. Потеряют в глуши. Слезы начали скатываться по моим щекам. Но я запретила себе так легко сдаваться. Я вышла из каюты. Было темновато, но все же я могла найти дорогу на палубу. Я начала оглядываться по сторонам. Играла легкая романтическая музыка. Я шастала взглядом по всем углам в поисках чего-нибудь, чтоб защитить себя. Единственным верным решением показалось следовать в сторону музыки. По мере приближения музыка плавно становилась громче. Я вышла в заднюю часть. По середине стоял красиво сервированный стол. Горели свечи. Пахло вкусной едой. Словно обычный романтический вечер в уютном ресторанчике на воде.

– Я знал, что ты не усидишь в каюте, проходи, поужинаем, – прозвучал голос мужчины, который сидел за столом и меня прибило к земле.

Глава 3

Винченцо

После того, как я увидел Лучиано в том богом забытой деревушке, моя жизнь перевернулась на 180 градусов. Брат был жив и здоров, смотрел на меня и я даже смог его обнять. Даже его аромат духов не изменился, но он не помнил кто я. У него была амнезия. Я хотел кричать от радости и боли, что он жив и здоров, но не помнил кто он и кто я. По началу он представился каким-то именем, которое я даже не запомнил, я все как заведенный твердил ему, что он Лучиано, а он хмурил свои брови.

– Ты мой брат, Лучиано, – говорил я и хлопал его по щеке, как когда-то делал он, пытаясь напомнить ему все

Молодая девушка, которую звали Валентина, рассказала, что нашла его раненным на причале, куда она ходит по утрам ловить рыбу, чтоб прокормить себя и мать по имени Леонор. Она помогла брату. Держала его у себя в доме, ухаживала за ним и не обратилась в полицию, потому что боялась. Когда брат выздоровел он ничего не помнил и Леонора предложила ему жить с ними, и быть ей сыном, а Валентине братом. Они с Валентиной рыбачили, продавали рыбу и жили все эти годы. Валентина была молода, ей было всего 25. Эта женщина была чертовски красива. Удивительно, что брат не обрюхатил ее. Может он потерял часть своего характера вместе с памятью. Он всегда был жутким бабником, и даже жена и дети никогда его не останавливали. Он никогда не носил кольцо и тем более, не был верным мужем.

Я, конечно, забрал их всех на виллу. Отец даже прослезился, увидев восставшего из мертвых сына, которого он сильно любил. Жена Лучиано даже упала в обморок, не веря глазам. Последующие месяцы Лучиано работал с докторами и пытался вспомнить целую жизнь. Бывали моменты, когда он что-то вспоминал, но он пока не был готов вернуться в строй. Доктора пока что не давали никаких надежд, но Лучиано старался.

Последующие месяцы я активно старался ввести в курс дела брата, давая дозированную информацию. На удивление, он быстро все воспринимал. «Кровь не превратиться в воду» твердил отец, видя, как быстро прогрессирует Лучиано. Мне так его не хватало в последние годы, что я был безмерно рад, что именно сейчас он оказался рядом со мной, когда я так сильно в нем нуждался. Мне еще оставалось выяснить все обстоятельства, по которым, брат оказался в таком положении. На данный момент наши поиски не имели никакого успеха, но я не терял надежду и решил докопаться до тех, кто сотворил подобное с моим братом. Всех тех, кого я считал виновными в его смерти, я убил лично, что значительно сильно усложняло ситуацию. Каждый раз, смотря на брата, я вспоминал, тот день, когда доставал окровавленные части его тела.

– Валентина, мне очень помогла, Винни, – он похлопал меня по плечу, когда увидел, как я наблюдал за ней, она что-то лепила из теста на кухне, – она прекрасная молодая девушка, – продолжил брат.

Когда он звал меня Винни и хлопал по плечу по моей спине, у меня словно раскрывались крылья, словно весь мир становился мне нипочём. Я потерял друга, недавно его похоронил, и женщину, к которой испытывал смешанные чувства: от симпатии до любви, которую я так и не признал. Иногда она навещала меня по ночам и тихо плакала у меня на коленях, держалась за живот. Я связывал это с тем, что последние дни она ходила в клинику и жаловалась на боли в желудке. Я скучал по ней. Ее побег заставила меня осознать, что все же я был влюблен в нее. Как бы не старался это отрицать. Эта женщина успела засесть у меня в голове, те месяцы на Ибице пленили меня и связали с ней. Это был наш секрет, наш мир, куда я сбегал почти каждую неделю и терялся в ней, забывая о пропасти, между нами.

– Близнецы рассказали мне о девушке, которая здесь работала, – продолжил брат, привлекая мое внимание

– Это уже прошлое, – ответил я пытаясь закрыть тему

– Я не хочу копаться в твоей израненной душе, но скажу лишь одно, завтра твоя коронация, соберутся все, не показывай, что у тебя есть слабая сторона, не давай им усомниться в сокрушительной силе будущего дона Каморры.

– Не дам, – ответил я со всей ответственностью

– И на твоем месте я бы присмотрелся к Валентине, – добавил брат игриво брат

Валентина приподняла голову и одарила нас нежной улыбкой. Девушка сразу вписалась в мою семью, моя мать полюбила ее и она нравилась всем членам семьи Гуэрра. Умом я понимал, что она отличный вариант. Итальянка, воспитанная, скромная. Главной проблемой было донести эту информацию моему сердцу, в котором жило лишь одно имя. Эстель сбежала, и я сам себе запретил искать ее, но она осталась в моем сердце. Мои мысли часто возвращались к ней. Мне было интересно, где она и что сейчас делает. Я хотел найти ее, посмотреть в ее голубые, как океан глаза и просто утонуть в них. Понять, почему она так коварно притворялась. Я не давал ей надежду на завтра. Никогда не говорил о будущем. Всегда оставался скрытным. Возможно, то что произошло лишь к лучшему. Мой мир не для нее. Наш союз с самого начала был невозможным.

Глава 4

Винченцо

Сегодня рождество. Состоится моя коронация. Как символично. Я как будущий дон Каморры дам клятву. Состоится торжественный ужин. Я стану полноправным правителем целого клана, который передавался исключительно от отца к сыну. Я сильно отставал от своих предков. Все предыдущие доны становясь во главе уже имели семью и наследников. Про семью я вовсе не думал. Иногда я думал, что Эстель не просто сбежала, она украла с собой мое сердце, которое как я думал, было лишь ненужным органом обеспечивающим подачу крови. Но она доказала мне, что я умею чувствовать, так сильно, что порой я напивался до потери пульса, чтоб хоть как то заглушить голоса в моей голове и эмоции, которые рвали в клочья мою темную душу. Разве такой убийца, как я, способен на такие нежные чувства. Я монстр. Обычный в своем роде, даже слабее чем все кто были до меня. Скучать по женщине, было моей позорной слабостью.

В доме творился хаос. Все готовились к знаменательному дню. По началу мужчины соберутся в отдельном зале, где я произнесу клятву и приму пост отца.

– Ты готов? – в комнату вошел Лучиано, который за последние месяцы очень многое вспомнил и был почти прежним.

– Всегда! – ответил я и мы вышли из комнаты

В зале собрались все главари криминальных организаций с кем мы сотрудничали и имели более менее нормальные отношения, наши солдаты и члены семьи, присутствовали Арбен и Эрих, место Гора пустовало. Я на миг закрыл глаза представляя, как он стоит среди всех и ухмыляется своей бесячей аристократической улыбкой.

Я взошел на ступеньки возвышаясь над собравшимися и начал произносить слова клятвы, которые я знал наизусть с самого моего рождения, это было второе чему меня научили после молитвы «Отче наш»

– Я, Винченцо Адольфо Гуэрра, вступаю в святую клятву Дона Каморры, в присутствии свидетелей и в глазах Бога. Сознавая свою ответственность перед этим могущественным братством, я обещаю: постоянно защищать интересы и честь нашей мафиозной семьи. Поддерживать единство и послушание внутри организации, подчиняясь лишь высшим законам и решениям. Соблюдать абсолютную конфиденциальность в отношении внутренних дел и тайн нашего братства. Действовать смело и решительно в интересах мафии, поддерживая традиции и кодексы чести. Я обещаю, что буду предан своей семье, что бы ни произошло. Пусть моя преданность будет непоколебимой, а мой авторитет невозможным оспорить. Так я говорю и так я клянусь, предостерегая организацию, что предательство или нарушение этой клятвы влечет за собой строгие последствия, вплоть до самой моей смерти.

После клятвы отец вручил мне старинный клинок, который был целым достоянием. Если бы ЮНЕСКО знало какое сокровище мы храним, то обязательно отсудило бы его, как наследие римской империи и неразделимая часть ее истории, которая должна находится в музее под семью замками. Но Каморра плевала на ЮНЕСКО с самой высокой горы. Этот клинок передавался из поколения в поколение и теперь он принадлежал мне. Лезвие очень острое и эффективное, изготовленное из высококачественной стали. Заостренное и узорчатое, оно было бы идеально сбалансированным для точных ударов. Изысканное, с художественными узорами и вычурными изогнутыми деталями, чтобы обеспечить защиту руки. Рукоять сделанная из драгоценных материалов, таких как слоновая кость, дерево и золото, с внимательно вырезанными узорами и изображениями, отражающими римскую эстетику. Клинковая часть украшенная тщательно выгравированными рельефами, изображающими римских богов и героев. Все элементы клинка величественны, отражая мощь и великолепие римской культуры, подчеркивая ее военные и художественные достижения.

Зал взорвался аплодисментами и я сжал его острые лезвие и скрестил клятву кровью, которая обильно скатилась по металлу на рукопись с клятвой.

После началось празднование. Это был настоящий пир короля. Для этого у нас имелась отдельная столовая на 200 персон минимум. К нам присоединились женщины и среди них я снова остановил свой взор на Валентине. Чертовка была хороша, хотя раньше мне никогда не нравились темненькие. Но она была в приоритете в моих глазах из-за своего поступка по отношению к брату. Я был восхищен ее поступком и безгранично благодарен. Она облачилась в обтягивающее черное платье и не скрывала своего восхищенного взгляда, который не отрывался от меня. Сегодняшний день многое изменит.

Глава 5

Эстель

Если бы про мою жизнь за последние месяцы можно было написать роман, я непременно села бы за это дело. Я была сторителлером, но никак не главной героиней Санта Барбары. Я всегда понимала, что моя жизнь самая обычная, как и в прочем моя персона, которая всегда была очень скромной. Обычное детство, такая же студенческая жизнь. Сейчас же я напоминала роковую женщину, которая находилась в эпицентре событий, которые в корне меняли все представления обо мне. Не сказать, что я рада. Отнюдь. То, что произошло со мной, за последние месяцы, окончательно меня изменили. Я находилась на шикарной вилле. Расположенной на высоком холме, откуда открывается завораживающий вид на Тирренское море. Окруженная зелеными садами и плодородными виноградниками, уединенное и спокойное место. Стиль виллы сочетает в себе традиционные сицилийские элементы и современные удобства. Красивая каменная кладка, арки, и балконы создают величественный внешний вид. Великолепные сады оформлены разнообразными средиземноморскими растениями, оливковыми деревьями и цветами. У дома есть просторный бассейн с террасой и фонтанами, где льется поток воды из самого Трезубца Посейдона. Впервые увидев эту скульптуру, я была настолько заворожена ее детальным превосходством, что просидела несколько часов у фонтана и наслаждалась этим превосходным видом. Внутреннее убранство виллы воплощает в себе роскошь итальянского стиля. Высокие потолки, антикварная мебель, роскошные ткани и художественные предметы создают атмосферу изысканности. Просторная кухня оборудована по последнему слову техники, а обеденная зона украшена деревянной мебелью и стильной посудой. Это идеальное место для семейных ужинов. Комфортабельные спальни оформлены в теплых тонах, с использованием натуральных материалов. Большие окна обеспечивают потрясающий вид и заполняют помещение светом. На балконах и террасах можно наслаждаться утренним кофе или вечерними закатами, наслаждаясь при этом прохладным сицилийским бризом. Все было продуманно до мельчайших деталей. Как вы уже поняли, я находилась на Сицилии, а точнее в Палермо.

Несколько дней назад

– Я знал, что ты не усидишь в каюте, проходи, поужинаем, – прозвучал голос мужчины, который сидел за столом и меня прибило к земле.

Услышав эти слова от знакомого мне мужчины я все равно не воспринимала ситуацию всерьез. Я словно смотрела на эту картину со стороны. Мне хотелось смеяться в голос и плакать, сбежать и все же принять приглашение. Раздвоение личности. Никак иначе. За столом восседал никто иной, как Рафаэль Сириани. Рафаэль в стильной рубашке, дополненной изысканным воротником, и безупречных брюках без застежек выглядел, как воплощение элегантности. Как всегда на запястье красовался циферблат, очередная демонстрация баснословных сумм. За деньги, которыми были куплены эти часы, точно можно прокормить небольшой город в России. Он спокойно ждал, когда я наконец сяду за стол. Он даже не сомневался в этом. Да и в принципе, не удивительно, куда же я денусь. Не спрыгивать же мне за борт. Я все же села за стол, но смотреть на него было выше моих сил. Рафаэль всегда был хозяином положения. Спокойный, но властный. Если Винченцо огонь, который поглощал все на своем пути, то Рафаэль это ледники Арктики, которые заставляли застывать кровь в жилах.

– Поужинай со мной, bella, – предложил он и сам преступил к трапезе, словно это очередной обычный ужин

Аппетита у меня не было, но я переборола себя и все же взяла в руки кусок хлеба. Странно, но сейчас мне не было страшно. Я так сильно накрутила себя в каюте, что меня словно отпустило. Я знала, что ничего хорошего мне не стоит ожидать и просто наслаждалась едой, словно это был мой последний ужин в жизни.

– Я искренне, надеюсь, что Лучиано не причинял тебе никакого дискомфорта и тебе и малышу ничего не угрожает, – Сириани смотрел на меня холодно

Раньше он смотрел на меня с огромным желанием, сейчас же я не представляла для него никакого интереса. Лишь расчетливый взгляд блуждающий по мне.

– Думаю все хорошо, хотя я не проверялась у врача, – ответила я безразлично, какой смысл обсуждать все это

Может если бы я не видела последнее видео, где Сириани просит меня у Гуэрра, возможно я бы не была так скептически настроена.

– По приезду ты направишься в лучшую клинику, где проведут полный осмотр, – он ввел меня в курс дела

– По приезду куда?

– В Палермо

– Давайте, будем честны, – предложила я и он откинулся на спинку сидения, кажется, ему понравилось мое предложение и смелость, – я не тлею надежд, все это имеет какую-то конкретную цель, я устала от вечной тревоги и страха. Я не представляю никакой опасности и не владею никакой информацией, которую все так хотят узнать. Мой ребенок принадлежит только мне, и я не собираюсь ни на что претендовать, прошу Вас, отпустите меня домой, и я забуду всех, ваши лица и имена, сотру и начну сначала, – с придыханием я закончила свою пламенную речь

На красивом лице Сириани нарисовалась лукавая ухмылка.

– Занимательно, – произнес он себе под нос, – послушай меня, и постарайся не заставлять меня повторять, я крайне не люблю говорить, что-то дважды, – он снова приблизился к столу, и вцепился взглядом в мое лицо, – в этой жизни, не все так просто, как тебе хотелось бы. Я не преследую цели навредить тебе или твоему ребенку, но отпустить тебя я не могу. У нас обоих есть свои цели, мы может лишь помочь друг другу, стать полезными, – он замолчал, начал внимательно изучать мое лицо, словно ища понимания.

Я не до конца улавливала всю суть сказанной им взаимопомощи. У меня и так нету выбора, мне придется поверить ему. Стать сообщниками, но в чем? У нас разные цели.

Тогда я согласилась и поехала с ним на его виллу. Прошло несколько дней с того дня. Он как и обещал первым же днем меня исследовали в частной клинике, относясь ко мне очень бережно и вежливо. С малышом все было хорошо, что не могло не радовать. Новостью дня был пол моего ребенка. Мальчик. Я была бы рада и девочке. Неважно, главное, что он здоров и скоро мы встретимся.

День за днем живя по одной крышей, но в отдельном крыле, с Рафаэлем, я убеждалась в его добропорядочности. Его уважали, так же, как и дона Адольфо. Но все же было несколько различий. Прислуга здесь не была безмолвной и безликой, наоборот все были очень веселые и улыбчивые. Все же сицилийци отличались от итальянцев. В доме Сириани жил только он и его прислуга. Алессио с Габриэллой жили в другом доме. Я иногда встречала его консильери, но Габи еще нет. Если, честно, я лишь была этому рада, не хотелось встречаться с ней и знать что-либо о Винченцо.

Пока, что я сама не знала ничего о своем положении, хотелось бы иметь стойкую почву под ногами. Сириани общался со мной на разные темы, словно знакомился со мной поближе. Мы завтракали и ужинали вместе. В остальное время он принимал людей у себя в кабинете или отсутствовал. За нашими приемами пищи, он всегда спрашивал, что я хочу, чего мне не хватает, всем ли я довольна. Я всегда пожимала плечами, какая разница что я хочу.

– Эстель, ты не хочешь идти на контакт, – заметил он за ужином

– Я не понимаю, о чем речь, – искренне призналась я

Последние дни мой график был максимально прост. Я просто жила богатой жизнью. Утром завтрак, походи по магазинам в сопровождении охраны, в основном я скупала все для малыша, потому что не знала, сколько еще проживу на вилле, обедала в лучших ресторанах в городе или на вилле, плавала в бассейне, посещала спа процедуры, отдыхала, читала, смотрела фильмы, свободно передвигалась. Все это было слишком хорошо, чтоб быть правдой.

– Эстель, я буду хорошим мужем и отцом, дам тебе свою защиту, обеспечу всем, от тебя требуется лишь одно быть верной мне, – на последних словах он сделал особое ударение

– Если я правильно понимаю, ты делаешь мне предложение?

В последнее время я перешла на неформальное обращение. Я месяц жила на этой вилле, нормальной жизнью и было естественно называть его на «ты». Я вспомнила как несколько дней назад, после ужина, он предложил мне сыграть в шахматы. Я не была сильна в этой игре, но и слабой не могла себя назвать. После очередного победного партии, Рафаэль посмотрел прямо мне в глаза и произнес: «Ты шикарная женщина Эстель, хватит быть пешкой на чужой доске, пора тебе стать королевой».

Его слова ворвались в мое сознание, разрывая все прежние устои в клочья. Я никогда не осознавала своей ценности. Понимала, что я умна, привлекательна, но и королевой себя я никогда не считала. Тогда я отшутилась и просто сбежала в свою комнату. Сейчас он сказал все на прямую, сбежать на этот раз я не могла.

– Ты все правильно поняла, – продолжил Сириани

– Я думала, в мафии есть свои стойкие устои, которые изменениям не подлежат, одно из них это категорический запрет на замужество с чужестранками, – ответила я спокойно

– Вижу ты осведомлена, Винченцо довольно сговорчив, – усмехнулся он

– Винченцо мне ничего не говорил, я сама об этом прочитала.

– Не будем отходить от основной темы, подумай на досуге о моем предложении.

Он встал со стола и направился в свой кабинет. Почему-то его слова звучали, как предупреждение, а не предложение. Я даже не раздумывала об этом вопросе, отказаться или принять. Все было предельно ясно и без того. Он сделает все, как нужно ему, и мое слово ничего не изменит. Лучше не злить его, и не настраивать негативно против меня. Мой малыш скоро родится, мне нужен стойкий тыл и хоть какая-то видимость моего будущего. Винченцо сам отдал меня ему. Хотя тогда Сириани просил меня лишь на месяц. Я никогда не спрашивала его о том разговоре. Это было бы убийственным откровением для меня. Он мог бы сказать такие вещи, которые бы вырвали бы мою душу из тела. Я не хотела испытывать стресс. Я всегда думала о сыне, который должен развиваться в спокойных условиях. После того видео, я сама себя убеждала забыть о Винченцо и все что было с ним связано. Это была ошибка. Единственное счастье, которое осталось от него это мой малыш. Остальные воспоминания о нем я спрятала в далекий ящик.

Он ждал 3 дня. 3 дня Рафаэль не спрашивал у меня ответа. На третий день, за очередным ужином, который на этот раз накрыли на террасе, он достал из внутреннего кармана пиджака коробочку с обручальным кольцом, протянул мне и не произнося ни слова ожидал моих действий.

Любая девушка в своей жизни мечтает получить заветное колечко и предложение руки и сердца. С любимым человеком. В красивой обстановке. Ладно последнее соответствует, терраса была более, чем красивой. Но мужчина не был любимым. Назвать его не привлекательным и не сексуальным не поворачивался язык. Сириани был безумно притягательным мужчиной. Я видела, как на него реагируют молодые служанки. Я не относилась всерьез к этому предложению, не тлела особых надежд. Сириани слишком умен. В тендеме с красотой он имел очень острый ум. Проницательный и пытливый. Я более чем уверена, что это его очередной хорошо продуманный ход, шахматная беспроигрышная партия. Но сейчас на кону стояло будущее моего сына и мой статус по жизни: оставаться пешкой на чужой доске или же быть королевой. И я просто приняла правила этой игры.

Глава 6

Винченцо

Став главой одной из самый опасных группировок Европы, моя жизнь нагрузилась словно многотонная фура. Я не успевал просто жить свою жизнь. Вся моя жизнь развивалась вокруг клана, о клане, с кланом. Ночью заваливаясь спать, я мечтал лишь выспаться. Кабинет отца плавно перешел мне и теперь все встречи велись лишь в моем присутствии. Фернандо возглавил должность консильери, как и планировалось с самого его рождения. Лучиано был моим советником. Человек, которому не нужен статус или позиция. Его мнение всегда было превыше всего. Может он и не полностью вернул себе память, но его чуйка не сломалась от этого. Она стала острее, а сам он опасней. Иногда я даже замечал в нем некую неконтролируемую кровожадность. Доктора говорили, что это последствия его болезни, которые порой вызывают приступы неукротимой агрессии. Он совсем охладел к своей семье, и даже детям. Его волновала лишь работа. Он всегда был со мной словно моя тень. Иногда я злился на него и силой заставлял отдохнуть или же сходить на очередной сеанс с психоаналитиком, которого он старательно избегал. Отец тоже беспокоился за него. Лучиано напоминал обезумевшего трудоголика. Брат пытался восстановить все те годы, что пропустил. Наверстать все за раз. Такое отношение к делам семьи радовали меня, но и беспокоили, ведь он истощал себя, превращаясь в мученика. Не спал ночами, сидя в кабинете, читая разные документы и отчеты. Вернувшись, он забросил все плотские утехи, которыми баловался до этого. Если можно так сказать. Баловством я бы это точно не назвал, скорее всего это было перебором. Но видя монашеский образ его жизни сейчас, я порой скучал по былым времена. Я давно не выпускал пар. Последний раз я трахался, когда брал Эстель. Это было хренову тучу времени назад. Мимолетные минеты в исполнении танцовщиц из клуба не в счет. На днях у меня была встреча с мексиканцами. Эти подонки не знали слово «честь». Надеяться на их благоразумие было глупо. Мне приходилось каждый чертов раз лично контролировать проход товара. Они не в первый раз подрывали наше доверие и сегодня с утра я был на взводе ожидая очередной подставы.

– Ты какой-то дерганный, – заметил брат, спокойно прикуривая ментоловую сигарету

– У босса нехватка витамина С, то есть секса, – тихо заметил Фернандо, на котором я чаще всего срывался

Я холодно посмотрел на него и тот замолчал, а вот легкий смех Лучиано разнёсся по амбару, где мы ждали пока окончательно загрузят товар.

– Может сегодня объявим день сладких кисок? – предложил тот сплевывая на землю, словно вкус сигареты показался ему отвратительным

– Сначала покончим с этим дерьмом, – ответил я и прошел к работникам.

Сладкие киски волновали меня сейчас меньше всего. Да мои нервные повадки говорили о моем явном недотрахе, но это всегда держало меня в тонусе. Я словно всегда был на взводе, как «Бешеный Макс» готовый ко всему и всегда. Я запретил себе отныне давать слабину. Я дорого заплатил за каждое проявление малейшей слабости с моей стороны. Теперь я знал цену за это и не готов был платить такой монетой. Жизнь дона Каморры: это вечный контроль и напряг. Как бы я не убегал эта хреновая участь настигнула меня.

На улице было жарко. Теплый воздух наполнял легкие. В последнее время мне с трудом удавалось дышать полной грудью. Ненавижу эту часть себя. Я думал о ней. Изредка, но все же позволял себе эти мысли, которые накрывали меня с головой в самые неудобные моменты. Я, кажется, смирился видеть ее образ каждый раз перед сном. Голое тело Эстель всегда ложилось рядом со мной в постель. Находясь в пьяном бреду, я всегда ласкал ее, боясь испугать. Не хотел, чтоб мои видения исчезали, радуя меня хотя бы по ночам. Фернандо однажды предложил мне отыскать прохвостку, вернуть и наказать. Как вы думаете, что я тогда сделал с его сломанным носом? Правильно, разбил о ближайшую стену во второй раз. Слыша ее имя, я становился чертом во плоти. Мои тормоза срывались. Мне самому нужен мозгоправ. Пожалуй, пора одолжить его у Лучиано.

Мои психи усилились, когда фараоны попытались просунуть прослушку в мой дом. Со времен моих прадедов такое было впервые. Такое не могло остаться в стороне. Эта тема была у всех на устах. Все разжевывали каждую деталь этого гребанного дня словно безвкусную жвачку. Как-то утром охрана сообщила о подарке. Отправителем был местный мебельный завод. Венецианский стиль дивана воплощал в себе все элегантность той эпохи. Обтянутый мягкой тканью высокого качества, диван имел изящные изгибы и декоративные элементы. Он восхищал своими изысканными деревянными ножками, украшенными резьбой и золотистыми акцентами. Плавные линии и мягкие формы создавали ощущение, что это изготовили старинные мастера, а цветовая гамма отлично вписывалась в интерьер виллы. Когда подарок внесли в коридор и поставили по самой середине, все служанки, что проходили мимо, начали восхищенно вздыхать. Это и вправду было настоящие творением.

– Очень красиво, – отозвался Фернандо

– Да, я тоже так считаю, жаль, что он совсем не вписывается в общую картину дома, – с притворной печалью сообщил я

– Как прикажешь поступить, босс? – спросили парни из охраны

– Грузите обратно, пусть украшает прихожую на вилле у моря, – ответил я и направился в кабинет.

Во мне кипела вселенская злость. Я хотел разорвать этот элемент декора и отправить прямо в полицейский участок. Эта деревяшка была полностью напичкана прослушками. Хорошо, что у нас были верные люди в органах, которым мы начали платить значительно больше чем в прошлом и это дало свои плоды. Наш человечек сообщил, что нами серьезно интересуются спецслужбы и элитное подразделение полиции: карабинеры. Эта задумка, вполне могла увенчаться успехом, если бы не верные мне люди. Мне пришлось притвориться и подыграть им, сказав ерунду о несоответствии с интерьером и отослать это дерьмо подальше от дома. В кабинет, конечно, я бы его не поставил, но в любом другом уголке дома, всякая информация могла использоваться против Каморры. Федералы давно сидели у нас на хвосте, но у них никогда не было достаточно улик для задержания. А после идеи отца со сторителлером и очисткой имени, так и вовсе семья Гуэрра начали считать обычной семьей бизнесменов. Весь нелегал стал максимально подпольным и скрытым от любопытных глаз. Времена менялись. Идти явной войной против государства было глупо. Сейчас у Гуэрра были иные планы и Лучиано готовился для будущего поста в сенате. После его возрождения было решено стереть его биографию, и нарисовать новую личность. Здесь явно не хватало умелой руки Эстель, которая могла слепить из грязи настоящую конфетку. Но был нанят новый штат сотрудников, которые повседневно работали над политическим и социальным образом брата, который частенько навещал соответствующие мероприятия, участвовал в жизни граждан и занимался активной благотворительностью. «Примерный семьянин, образцовый муж, отец и сын, филантроп и озабоченный будущим страны Лучиано Адольфо Рива», так о нем отзывались СМИ. Рива: это его материнская фамилия, отличный ход для отведения глаз. Отец хотел пустить корни и окутать все сферы словно осьминог. Мне же было глубоко плевать на весь парламент в целом. Наш нелегальный бизнес развивался и расцветал, наши офшорные счета на Канарах, Вирджинских островах и Карибах пополнялись ежесекундно. Я хотел делать свою дело и не совать свой нос в белые воротнички. Но мои интересы всегда стояли после интересов клана, а клану нужен был надежный тыл в государстве. Интересно, что эту гениальную идею отцу подал сам Лучиано. Я не против всей этой чертовщины. Поэтому плыл по течению.

– Ты напоминаешь мне отца, может хватить коптиться в сигарном дыме в этом кабинете и вынесем твое тело на наше неаполитанское солнце, – Лучиано закинул ноги на кофейный столик в кабинете

– Открой окно, – предложил я, не отрывая взгляда от экрана ноутбука, я листал последние отчеты

– Приехала Габи, вся семья собралась у бассейна, устроили маленькую вечеринку, даже близнецы в самом центре событий, давай подтянемся, выпьем за здравие будущего племянника, поплаваем в бассейне, побудем нормальной семьей.

– Ты кажется реально вписался в уготовленную тебе роль «любимца публики», – усмехнулся я качая головой

Но отказывать я ему не стал. Приезд Габриэлы был впервые за последние месяцы после ее свадьбы. Сестра была на 6 месяце беременности. Алессио не часто ее куда-то отпускал. Но когда он позвонил и сообщил, что Габриэлла погостит у нас несколько дней, я был слегка удивлен. Конечно, я согласился ведь мать и сестра очень по ней скучали и каждый день теперь будет проходить в виде мини праздника в ее честь. На заднем дворе собрались все. Даже отец не остался в стороне. Я обнял беременную сестру и поцеловал в лоб. Взял бокал и наполнил его из графина янтарной жидкостью. Откинулся на шезлонг под зонтом и надел солнцезащитные очки. Лучиано уже во всю плескался в бассейне с детьми. Кажется, брат реально вжился в роль. Мое внимание зацепила отражавшееся к голубой глади воды фигура. Валентина была в одном купальнике, которое красиво обернулось вокруг ее сочного тела. Она несла поднос со сладостями, вслед за ней шла Леонор, которая всегда помогала на кухне. Женщины быстро вписались в семью и стали ее частью. Но какая-то часть меня не позволяла мне видеть в Валентине сестру. Она вызывала во мне отнюдь не братские чувства. Эта женщина была пожаром во плоти. От нее члену всегда становилось тесно, сказывались месяцы воздержания. Она всегда мелькала перед глазами виляя своими округлыми бедрами.

– Может наконец оседлаешь, или ты все же решил обвязать свой член на шею?

Слова Лучиано рассмешили меня. Брат бесшумно пробрался ко мне.

– Она живет под моей крышей, и ты высокого мнения о ней. Не думаю, что трахать твою спасительницу будет правильной благодарностью с моей стороны, – я отвернулся от нее, поворачиваясь полностью к Лучиано

– Я давно тебе говорю, присмотрись к ней не только, как к моей спасительнице, Валентина получила традиционное итальянское воспитание. Леонор всегда была строга к ней. Она все еще девственница. Не смотри так на меня, – брат поднял руки в знак капитуляции, – я жил с ней несколько лет, и она мне была младшей сестрой, забота о ее чести была моей заботой.

Я молча слушал его. Делать какие-либо комментарии пока что не хотелось.

– Я не настаиваю Винни, ты мой Дон, даже если я стану членом сената, ты всегда будешь моим боссом, но позволь мне дать тебе совет не как твой верный солдат, а как твой старший и любящий брат. Эта женщина достойная партия для тебя, я полностью гарантирую твой счастливый брак, и не забывай дону Каморры нужен наследник. Эти правила были задолго до нас, давай не будем менять их, да и чем плоха жена, которую хочется трахать, – он бросил взгляд на свою жену к которой ничего больше не испытывал, кроме долга

– Тебе ли не знать, о скучной супружеской жизни, – подкольнул я его

– Может до потери памяти я был без ума от Бланки, но сейчас я вижу в ней хорошего друга и партнера, мать моих девочек, но брать ее я не собираюсь, не буду мучить свой член, но тебя Винни это явно обойдет стороной.

– Ты так уверен, что я не потеряю к ней интерес? – скептические нотки звучали в моем голосе

– Посмотри на нее, а потом и на Бланку, – брат подбородком указал в сторону, где собрались женщины

– Удивительно, что ты сам ее не затрахал, – засмеялся я в голос

– После покушения, я собирал себя по частям, даже не помня кто я, как ты думаешь мне было дело до того, как намочить мой член? – брат нахмурился, а я замолчал.

Ему и вправду было тяжело все эти годы. Я даже представить не мог через, что он прошел.

Бланка была обычной скромной женщиной, которая до последнего считалась несчастной вдовой. После того как она узнала о смерти Лучиано, она вовсе перестала следить за собой, она и без того не блистала своей красотой, а сейчас и вовсе потухла. Она была превосходной матерью трех девочек, воспитывала и ухаживала за ними, забрасывая себя. На ее фоне Валентина была римской богиней Венерой: великолепной и изысканной. Каждое ее движение словно провокация. Она красиво играла с волосами племянницы, завивая ей косички. Со стороны она выглядела умиротворенно. Я не задумывался о ней в таком ключе. Она для меня являлась женщиной спасшей моего брата. Я был до гроба благодарен и должен ей, поэтому я настоял, чтоб они с матерью переехали жить с нами, это было меньшее что я мог для них сделать. Они вписались в домашнюю работу, помогая матери и прислуге по дому. Я не видел ее флиртующей с кем-то. Валентина всегда ходила со склоненной головой, взгляд в пол. Она никогда не разговаривала громко или вела себя вызывающе. Но я никак не мог назвать ее невзрачной. Она всегда привлекала взгляды. Красота итальянки была дикой. Единственное были ее деревенские манеры, которые она тщательно пыталась скрыть, но такое точно не укроется от моего взора. Может я испытывал физический голод по отношению к ней, но мною не двигал интерес узнать ее получше, раскрыть занавес и дотронуться до ее души. Такое в моей жизни было лишь раз. Эта женщина в корне отличалась от Валентины. Белобрысая, светлокожая, голубоглазая сучка. Которая забралась выше моего члена, пробираясь мне в самую душу.

Глава 7

Эстель

– Я вышла замуж.

Так звучали мои слова по телефону в разговоре с сестрой. Сказать, что она была обижена и шокирована, все равно ничего не сказать. Я не сдержала обещание, не отправилась к ней на рождество, пропустила ее бракосочетание, а теперь ошарашила новостью о своей свадьбе, деликатно умолчала о беременности. Мой живот уже был довольно большой, я скоро рожу, и он никак не вписывался в картину новобрачных. Сестра отчитывала мне битый час, я же послушно соглашалась с ней с утверждениями «плохая сестра, скрытница и что она больше никогда со мной не заговорит», после часа, ее отпустило и мы смогли более-менее нормально поговорить.

Да, как вы уже поняли я дала свое согласие на весь этот сюр под названием «замужество». Давая согласие, я поставила условие, взамен я хотела узнать истину, как Валентина согласилась помочь мне сбежать.

– Валентина слишком ревнива, и я лишь воспользовался этим, – ответил недвусмысленно Сириани

– Такой ответ меня не устраивает, Рафаэль, – ответила я честно

В последние дни мы словно были на равных, скорее всего он создавал такую видимость.

– Тогда отвечу так, я был крайне удивлен, увидев тебя в доме Лучиано. Я думал Винченцо специально устроил всю эту историю с твоим побегом, чтоб не отдавать тебя мне, и увидев в том доме, то что по праву принадлежит мне, я лишь забрал это у того, кто не имел права владеть этим, – Рафаэль был крайне сосредоточен на моем лице, пытаясь считывать каждую реакцию

– Ты говоришь обо мне, как о предмете, – заметила я спокойно, если честно, меня это не задело

– Все мы имеем цену, Эстель, все е этом гребанном мире продается.

Вряд ли для дона Коза Ностры, такая как я, имела хоть какое-то значение. Для него все было невоодушевлённым, если он имел на это планы. Новость о том, что Винченцо считал меня сбежавшей, немного выбила из колеи. Я думала, он догадается, что меня похитили. Насколько же я была ему безразлична. Пользование моим телом единственное, что волновало его по отношению ко мне. Он даже не стал искать меня, если даже я сбежала. Не захотел узнать правды и понять меня. До моего похищения, он самовольно отдал меня во власть Рафаэля. Как бы я не старалась держать себя в узде, ненависть к его персоне возрастала со скоростью светового луча.

– Ты права, и настолько же умна, для меня ты удачное вложение, которое окупит себя со временем, единственное что тебе стоит знать, что со мной ты в безопасности и ни в чем не будешь нуждаться, я не буду настаивать на первую брачную ночь, учитывая твое положение, но я обязательно возьму свое после, – он утвердительно кивнул головой

Я знала, что мое тело перестанет принадлежать мне. Я не смогу прятаться от него в его же доме. Спать с ним мне не хотелось. Скорее я не представляла себя с кем-то другим после всего того что произошло со мной.

– Ты уже придумала имя для малыша? – поинтересовался он

– Да, Дрэго.

Я взяла итальянское имя Драконис, которое означало могущественный и немного изменила его форму, и в итоге решила, что назову сына Дрэго.

– Ты дашь ему мою фамилию, – очередная шокирующая новость в исполнении Рафаэля

– Я не думала об этом!

– Это не обсуждается, bella! – отрезал он

– Интересно, как на эти новости отреагирует твой друг, – я решила немного схитрить

– Друг? – искренне удивился он

– Лучиано.

– У меня нет друзей, у меня есть верные слуги и временные союзники, запомни это, Эстель.

Мне на мгновение стало его жалко, человек, который считает себя абсолютно одиноким. У Винченцо была большая семья, он гордился и любил их. Они были тесно связаны между собой. У меня была небольшая семья, но я была благодарна Вселенной и этому.

Наше бракосочетание проходило в присутствие единственного свидетеля в лице Алессио. Мужчина всегда молчаливо следовал своему боссу. У него всегда было каменное выражение лица при любых обстоятельствах. Я не влезала ни в какое свадебное платье и поэтому на мне было легкое шифоновое платье цвета слоновой кости. Я особо не заморачивалась над образом, зачем тратить время в пустую на обычные формальности. Мы с Рафаэлем подписали брачный контракт, где я не имела права претендовать на его имущество в случаи развода, который он мне естественно никогда не даст. Я имела право пользоваться его счетами и тратить все на свои прихоти, на это у меня не было лимита. Мой сын будет считаться законнорожденным в браке. Отцом является Рафаэль. Дрэго Сириани будет воспитываться лично Рафаэлем. Он примет его, как приемника и даст все необходимое для достойной жизни. Это немного меня успокаивало. Я не хотела представлять его жестоким по отношению к детям и думаю он не будет таким строгим с моим сыном, которого он собирался вырасти, как своего. Я имела смутные представления об его планах. Возможно, он хотел вырасти Дрэго и после этим пытаться надавить на Винченцо. Но я не представляла, как он собирается это провернуть. Дрэго нежеланный ребенок для него, он не может претендовать на наследство Гуэрра. Все это было слишком сложно для меня. Мир мафии был закрытой книгой, которую я хотела прочитать и тогда я решила для себя, что пора уступить. Сменить свою точку зрения, поменять свои принципы.

– Рафаэль, я хочу быть тебе другом, которого у тебя нет, нам предстоит долгий путь, и я не намерена воевать с тобой. Я подчинюсь твоей воле, прося лишь об одном, просвети меня немного о своем мире, ведь ты насильно сделал меня ее частью.

Это был мой свадебный подарок. Рафаэль просил меня выбрать себе машину, но вместо это я предпочла это. Мне не нужны машины и деньги, которые он мне предлагал. Я жаждала большего. Отныне я не буду безучастным наблюдателем. Я хочу быть в игре.

Глава 8

Эстель

Рождение сына было подарком судьбы. Никто никогда не сможет описать эмоции от рождения ребенка. Это надо испытать. Прожить. Увидев сына, я плакал взахлеб. Дрэго был белокурым и голубоглазым младенцем с прозрачной кожей. От отца ему достался лишь разрез глаз и овал лица. Это хорошо. Он не был на него похож и это сильно радовало. Я всю беременность мечтала, чтоб мой сын родился не похожим на Винченцо, не хотела, чтоб сын имел с ним что-либо общее даже во внешности. Дрэго лишь мой и сейчас держа его в руках я была на седьмом небе от счастья.

– Твоя точная копия, – сказал Рафаэль, когда увидел его впервые

Кажется это тоже его обрадовало. На его лице заиграла легкая улыбка, которой он не часто делился. Он не умел выражать эмоции. И его улыбка была чем-то сверх необычным для такого сухаря, как Сириани.

Я пока что оставалась в отдельной комнате и Рафаэль никогда не проявлял неуважение ко мне. Его прикосновения были ненавязчивыми и непринуждёнными. Он никогда не заставлял чувствовать меня неловкость. Я была поглощена сыном, и отказалась от няни. Мне хватало помощницы, которая была со мной с первого дня моего пребывания в этом доме. Луиза была миловидной итальянской девушкой, которой только стукнуло 18. Ее родители всю жизнь работали на отца Сириани, а после и на него. Она родилась и выросла в этом доме и не знала иной жизни, чем служение Дону. Всегда учтива со мной, но никогда не переставая быть верной своему хозяину. Это словно было заложено в ней на генетическом уровне. Вся прислуга в этом доме была такой. Сириани был для них, чем-то сродни божеству и они непрекословно принимали любой его приказ. С первых же минут своей жизни у Дрэго появилось все, что только можно вообразить. В детстве мы с сестрой имели не так много игрушек, да и сестра часто донашивала за мной одежду. Детство сына напоминало сказку о принце, который был долгожданно страстно-желанным ребенком. Такое отношение к сыночку не могло не оставаться не замеченным и я прониклась глубокой благодарностью к Рафаэлю. Я начала уважать этого мужчину.

Мы так же встречались за завтраками и ужинами. Но теперь в наших встречах поменялась атмосфера. Рафаэль миллиграмм за миллиграммом делился со мной о Коза Ностре, омерте, структуре. Информации было критично мало. Он словно каждый раз отрывал ее из самого сердца. То, что он рассказывал было на свободным порталах интернета. И я солгу, если скажу, что не прочитала почти все статьи, которые и близко не могли описать истинную картину. Я вооружилась огромным терпением и никогда не перебивала его во время его коротких рассказов. Мы часто стали обсуждать общие темы, играть в шахматы по вечерам, перешли даже в покер. Я гордо могу заявить, что обыграть ему меня так и не удалось. Я всегда жульничала на профессиональном уровне. Картами я владела с 18 лет. Мне очень нужна была работа, которая совмещалась бы с университетом. И я нашла работу дилера казино, меня сразу приняли из-за моих внешних данных. Там я прошла целую обучающую школу. Картами я жонглировала, и это приносило мне немалый доход, который оплачивал мое обучение и проживание. После я уволилась и начала работать за копейки, но по специальности. Пока не встретила Крылова и поднялась на уровень откуда и попала в дом Гуэрра. Моя жизнь всегда мне напоминала игру в покер. Я всегда делала большие ставки и никогда не проигрывала. Единственный раз моя ставка окупилась на половину. Я потеряла часть души и сердца, но обрела нечто большее. Сына, который мило сопел в кроватке после кормления.

Я очень много думала. Переживала не лучшие психически нестабильные времена. Читала много. Работала над собой. Я кардинально меняла себя, свои взгляды на жизнь и цели. Не хотелось оставаться в прошлом и быть слабачкой Эстель, кем я себя считала. Я дала слабину, ответила за это. Пора уметь защищаться. Брать пример с сильнейших.

Глава 9

Винченцо

Я являлся доном и статус обязывал меня быть всегда на чеку и знать все обо всех. По этому поводу я захотел увидеться с Габи в своем кабинете после завтрака. Сестра была здесь крайне редко и насупилась от того, что я вызвал ее на отдельный разговор. На данный момент она была частью Коза Ностры и ее доном был Сириани, она не могла пойти против него. Я должен был нащупать грань и попытаться вторгнуться на чужую территорию незаметно.

– Габи, малышка, как проходит твоя семейная жизнь? – искренне поинтересовался я

– Все замечательно, Алессио любящий муж, спасибо тебе брат, что выбрал такое удачное замужество для меня и надеюсь я не повторю судьбу Аннет, – сестра опустила взгляд на пол, она всегда была искренней и никогда не скрывала своих мыслей от меня

– Я старался, хочу, чтоб ты была счастлива. Как поживает твой дон? – я намеренно почтительно указал на статус Рафаэля давая понять, что уважаю ее принадлежность к Фамильи.

Интересно, но Коза Ностра давно перестала быть большой семьей. Рафаэль Сириани остался один после смерти родителей, у которых почти не было родственников, которые тоже умерли очень рано и детей у них было очень мало. Словно древо Сириани начало терять свой объём с каждым десятилетием все больше. Сейчас Сириани окружают лишь верные ему люди, из семьи осталось очень мало людей, да и те по моим информациям не в деле.

Сестра закусила нижнюю губу, словно боролась со внутренним диалогом не зная, как правильно сформировать, то что она хотела мне поведать.

– Обещай мне, что сказанное мной останется в этих стенах, – она снова осмотрела кабинет, пытаясь удостовериться в том, что мы точно были одни

– Клянусь честью, Габриэлла, – строго отчеканил я

– Я не видела Рафаэля несколько месяцев. Алессио каждый день навещает его, ну ты же знаешь работа консильери, но меня он всегда оставлял дома. Раньше мы вместе завтракали на вилле Сириани и это было некой традицией, которая в один день перестала соблюдаться. Знаешь, Винни, я не вникаю в подобные вещи. Я сама родилась в семье дона понимая всю суть нашего быта. Но тогда я сильно заволновалась, побоявшись, что возможно я чем-то разозлила своего дона и теперь он не желает видеть меня в своем доме, и признаться честно я не хотела, чтоб это так было, – сестра начала судорожно осматривать мое лицо, – так, вот, называй это гормонами беременной женщины, но в один день, когда Алессио снова поехал туда без меня, я решила поехать за ним прямо на виллу Рафаэля, но охрана не пустила меня внутрь, – Габи сжала подол платья все еще негодуя, – а Алессио отчитал меня за самовольность и непослушание, тогда я закатила скандал, но он так и не рассказал мне причину такого поведения Рафаэля. Тогда я начала расспрашивать своих верных служанок, которые перевелись ко мне из дома Сириани и у них были там старые связи. Они сообщили мне, что на вилле у дона живет некая женщина, личность ее не известна, Рафаэль хранит ее в тайне от всех.

– Что за женщина? – спросил я приподнимая бровь в изумлении

– Не знаю, брат, клянусь Мадонной, не знаю, прислуга тоже не смогла узнать об этом, я даже побоялась спросить об этом Алессио, чтоб не вызвать его гнев. Но как я поняла, после ее появления в этом доме Рафаэль запретил мне туда входить. Как ты думаешь это она так захотела? Может эта женщина имеет что-то против меня и это как то повлияет на мою семейную жизнь? Просто после всего этого, Алессио лично предложил мне пожить у тебя несколько дней, навестить родственников, хотя до этого я ни разу не приезжала в отчий дом.

Габриэлла опустила плечи, было видно, как она отчаялась и накрутила себя.

Малышка, успокойся, думаю ты тут не при чем. Я лично вырву ей сердце из груди, если она посмеет помещать твоему семейному счастью, – я был более чем уверен в сказанных словах и не минуты не лукавил, – ступай и не забивай свою светлую головушку подобными мыслями.

Сестра вышла из кабинета в более приподнятом настроении, а вот я погрузился в мысли. Мне стало безумно интересна личность женщины, которую так яро охраняет Рафаэль. Значит, она для него важна. Я бы с радостью забрал эту женщину, чтоб насолить ему. Одолжил бы ее, как когда-то он попросил у меня Эстель. Сделал бы ему больно. Отплатил бы той же монетой. Я все еще испытывал чувство мести по отношению к нему. Эстель сбежала так и не став его, но это не меняет самого факта, что Рафаэль собирался забрать и пользоваться ее в течение месяца. Хитрый лис знал, что я не смогу ему отказать, не перед отцом и точно не перед посвящением. Конечно, я не собирался снова развязывать войну между нашими кланами, но я должен найти лазейку и заглянуть внутрь. Понять кем является та женщина и возможно немного пощекотать Рафаэля за нервы.

Я всегда был человеком слова, и не поделился этой информацией даже с Лучиано. Это мои личные козыри, которые я тихо припрячу в рукаве для нужного мне момента.

Глава 10

Эстель

Жизнь шла обычным руслом. Я полностью расслабилась, принимая это место как свой дом. Сыночек рос в изобилии, и я тоже не в чем не нуждалась. Единственное, неизбежно приближался день, когда я должна буду исполнить свой супружеский долг. Рафаэль был снисходителен, и позволил мне восстановиться после рождения сына, но как долго он будет ждать было неизвестно. Я не могу сказать, что физический контакт с ним был мне противен. Нет. Мне была противна сама мысль быть с другим мужчиной, когда у меня был сын от Винченцо. Я словно предавала Дрэго. Подпуская кого-то к своему телу. Возможно, это называется послеродовая депрессия, но сейчас я смотрела на эту ситуацию крайне остро. Порой просыпалась по ночам в холодном поту, чувствуя чьи-то руки на себе, но понимала, что это был очередной кошмар. Я должна была перебороть себя, подпустить Рафаэля к себе, потому что иного исхода не было. Он не сможет быть вечно терпеливым, а я не хотела быть изнасилованной. Как намек и обещание, этим утром я получила бумажный пакет. На нем красовался логотип знаменитого бренда нижнего белья. Мне все было понятно без слов. Прошло 4 месяца с рождения Дрэго. Максимум я продержусь еще 2 месяца и мне придется капитулировать. Сердце забарабанило в груди. Мысли путались об одном лишь представлении нас вместе. В одной постели. Законная жена не желала ложиться в ложе мужа. Да любая бы на моем месте прыгала бы от счастья. Все же Винченцо оставил свои опечатки на моей коже, словно прожег их раскалённым металлом, клеймя меня. Теперь я не хотела, не приемлила другого мужчину. Я как верный пес, знала, кто мой хозяин и не хотела подчиняться новому. Это меня сильно угнетало. Я решила развеяться и поехать покататься в город с сыном. Походить по магазинам, бездумно разглядывая витрины. Так прошел еще один месяц. Ощущение, что каждый новый месяц я беру фору и оттягиваю неизбежное еще немного, но все же, этого не избежать, скоро я окончательно буду принадлежать Рафаэлю.

Это утро было замечательным. Сицилийское солнце согревало мои кости. Я пожелала позавтракать на террасе. Рафаэля не было в городе. Он уехал по неотложным делам, но последние слова я прокручивала до сих пор

По возвращению, рассчитывая на вознаграждение за свое титаническое терпение. Он, как всегда говорил метафорами, но посыл был понятен даже ежу.

Но пока он отсутствовал, я могла чувствовать себя в безопасности. Стол был красиво сервирован, можно бы было вести социальный блог и каждый день делиться своими завтраками, которые отличались эстетичностью. Кофе был просто превосходным. С первого глотка я взбодрилась. Прикрыла Дрэго, которого клонило в сон. Взяла в руки планшет и решила поплавать в просторах интернета. Я часто стала читать итальянские новости, находясь в данной стране, считаю нормальным быть осведомленной о происходящем вокруг.

“Винченцо Адольфо Гуэрра женился. Красавчик с многомиллионным приданным покинул ряды завидных женихов” заголовок буквально резал глаза. Я вчитывалась в него раз сто прежде чем кликнула и передо мной открылась полная статья с парочками фотографий. Была фотография виллы Гуэрра, сделанная издалека, церковь и собравшиеся гости, но нигде я не нашла членов семьи Гуэрра и самого Винченцо. Уверена он, как и всегда проконтролировал процесс и в прессу попало лишь то, что он одобрил. Теперь понятно, куда уехал Рафаэль. Ниже была маленькая статья, которая описывала состояние семьи Гуэрра и комментаторши, которые плакала в три ручья по потере такого завидного холостяка. В конце статьи было предложение “нам так и не удалось разузнать, кем же является счастливица, но давайте все дружно позавидуем ей белой завистью”. Выпитое кофе вырвалось наружу. Во рту ощущался привкус желчи.

– Сеньора вам не хорошо, – подбежала ко мне Луиза

– Нет, кажется сливки были протухшими, – безразлично ответила я и покинула террасу

В коридоре я уже бежала в свою комнату. Мне срочно нужно было остаться наедине с собой, подальше от посторонних глаз. Я закрыла дверь на замок, зная, что Луиза присмотрит за сыном. Скатилась вниз на пол. И начала читать статьи и листать фотографии этого дня снова и снова, в поиске хоть каких то зацепок. Я так не хотела видеть Джованну на этих фотографиях. Ее ангельское лицо и тело облаченное в белое платье. Я представляю, как она радовалась и готовилась к этому знаменательному дню. Она готовилась к этому с детства. Плевать. На всех и все. Я остервенело поднялась с пола, нашла бумажный пакет с нижним бельем и достала его. Я знала, Сириани приедет сегодня вечером. Он не останется там гостевать. Из пачки с прокладками я достала противозачаточные таблетки, которые я тайком прикупила в аптеке и не собиралась повторять прошлые ошибки. Я приняла очередную таблетку, потому что знала рано или поздно Сириани получит мое тело и, кажется, этот день настал.

Я слышала приближающиеся шаги. На часах было ближе к часу ночи. Дрэго давно спал сладким сном у меня в комнате. Я же расположилась в комнате Рафаэля, на его кровати в его же подаренном нижнем белье. Оно было черным и кружевным. С перьями на лямочках. В нем я напоминала черного лебедя. Дверь открылась и Сириани вошел. Он не был удивлен. Охотник ожидал такого исхода. Его жертва сама приползла к нему в ноги. Он походкой победителя подошел к изголовью кровати и посмотрел на мое полуобнаженное тело сверху вниз. Я инстинктивно захотела прикрыться, но отдернула себя. Это было лишним.

– Bella, – произнес он тихо

Я задышала еще громче. Сильно волновалась. Еще во мне не потухла ярость от утренних новостей.

Он наклонился и взял меня за подбородок, впервые он прикасался ко мне так. Этот жест не нежности, это демонстрация власти. Он показывал, что отныне я принадлежу ему.

– Ты злишься, – констатировал он

Я попыталась покачать головой в знак отрицания, но он сжал мой подбородок еще крепче фиксируя в таком бездвижном положении. Он цокнул, давая понять, что не доволен, он крайне не любил ложь и неоднократно говорил мне об этом.

– Эстель, ты помнишь, что я не люблю повторять дважды, – он задумчиво изучал мои губы, которые слегка приоткрылись от боли из-за жесткого захвата

– Угу, – выдавила я

– Для тебя я сделаю исключение, и повторю во второй раз, ты злишься.

Хотя прозвучавшее не было вопросом, Рафаэль ждал на него утвердительного ответа. И я ответила коротко, но четко “да”.

– Замечательно, – его голос снизился на несколько октав и звучал, как ласка, – теперь ты покажешь мне, какая ты в гневе, хочу, чтоб ты вымести всю свою злость на моем члене, – на его лице нарисовалась ухмылка

Я не успела пискнуть, как он резко развернул меня на живот. Зафиксировал мои руки над головой. Я услышала звук ремня и через пару секунд ощутила горячую головку у входа. Я не была достаточно мокрой. Рафаэль немного поиграл со мной у входа, вырывая из меня судорожные вдохи. Когда я стала достаточно скользкой, он наполнил меня одним резким рывком. Рафаэль не был нежен. Как и в жизни, он был ледяной глыбой, которая таранила меня. Мне не было очень больно, но было непривычно. От жестко трахал меня в зафиксированном положении. Спина начала затекать, и я немного приподняла ягодицы, что исправить свое неудобное положение, на что получила болезненный шлепок, который сорвал крик с моих губ. Вот это было уже больно. Я снова опустила попу в прежнее положение.

– Хорошая девочка, – нежно прошептал он

Рафаэль брал меня довольно долго, все тело успело онеметь и ныть от тупой боли. Его член был огромный и каждый раз головка ударялась о мою матку, которая просила о тайм ауте. Его движения резкие и точные. В конце он довел меня до оргазма и вслед излился в меня. Сириани отпустил мои руки, на запястьях уже пестрели красные следы его захвата и я упала на его кровать бездушной тушкой. Краем глаза я увидела, как он засунул свой член обратно в штаны, пригладил назад растрепавшиеся волосы и вышел из комнаты. Это было болезненно. Хоть я и получила свой оргазм, но это скорее было пыткой. Я знала, что он холоден и расчетлив. Поцелуи, обнимашки после секса, ласки все это не про него. В его стиле не было подобной мишуры. Он лишь брал свое по праву и получив временно терял интерес. Я и не ожидала, что он будет чутким любовником, но быть оттраханной в неудобной позе с оттянутыми в сторону трусами тоже оказалось для меня сюрпризом. Посмотрев на часы я поняла, что это длилось больше 40 минут. Тело ныло, прося о горячем душе и легком массаже, который я явно закажу в местном спа салоне.

На следующее утро мы встретились за завтраком. Он читал, что-то в своем планшете и попивал свой кофе.

– Доброе утро, – поздоровалась я и села за стол

– На следующей недели мы приглашены в Рим, предвыборный благотворительный вечер, Луиза присмотрит за Дрэго, выбери все необходимое и не скупись на украшениях, – он говорил будничным приказным тоном, потому что не знал иного

– Есть особые указания касательно моего наряда и внешнего вида? – с легким сарказмом уточнила я, чувствуя себя солдатом при исполнении

– Не будем портит впечатления от прошлой ночи, мне понравилось трахать твою пизду, Эстель, но не забывайся, – слова обрушились на меня ледяным дождем, он умел поставить на место одним лишь легким предложением

Я проглотила все слова что вертелись на языке и подтащила апельсиновый сок поближе к себе.

– Мне пора, сегодня я буду поздно, – сообщил он и покинул помещение

Я выдохнула. Меня не могло не радовать то, что он не будет брать меня каждый день, отыгрываясь за все то время, что я ему отказывала и заставляла ждать. Мой взгляд опустился на мои запястья, мне нужны массивные браслеты, чтоб прикрыть это.

В ювелирном магазине я выбрала браслеты полностью закрывающие следи, во всю посыпанные бриллиантами. Они стоили дороже, чем я могла себе вообразить в своих самых смелых мечтах, но приказ был отдан четко: не скупиться.

Глава 11

Винченцо

– Вот так, – произнес Гор завязывая бабочку на мне

Я повернулся и нашел свое отражение в зеркале. Белоснежная рубашка, черный смокинг, лакированные туфли и бордовая бабочка. Польный комплект истинного джентльмена.

За последние месяцы жизнь резко изменилась. Первой ошеломляющей новостью было появление Гора. Я собственноручно хотел отправить его в преисподнюю за пережитые мной дни. Помню, когда я увидел его живым и сидячем с сигарой в руке, первое что я сделал достал пистолет из кобуры и приставил прямо к нему в лоб. Друг усмехнулся и сбил пепел прямо на пол. Этого дьявола не победит даже смерть. Я был зол на него, что он не рассказал мне о поставной смерти. Но умом я понимал, что так было правильней всего. Неожиданный удар по врагу всегда самое эффективное оружие. Теперь, когда я узнал всю правду, я действительно расслабился. Два важных мне человека оказались живы и здоровы. Мой брат Лучиано и мой верный друг Гиоргий. Теперь жизнь заиграла новыми красками. Я скинул с себя мантию мученика и святоши. Пересмотрел предложение брата и все же сегодня женюсь. Если бы мне когда-то сказали, что я женюсь и буду готовится к этому событию, я бы посчитал этого человека безумным. В моем мире принято заводить браки по расчету с целью потомства. Но сегодня в мой день свадьбы я был искренне рад. Не факту женитьбы, а просто что жизнь сложилась наилучшим образом. Женщина, которая станет моей женой была скромной и воспитанной итальянкой. Она многое для меня сделала: спасла моего брата от верной смерти.

Я стоял у алтаря. Этот день обсуждала вся странна. Близнецы позаботились, чтобы ни одна фотография не просочилась в порталы. Я буду держать лица членов семьи всегда в недоступности, так я буду более спокоен за них.

Валентина шла ко мне в сопровождении Лучиано. Он вызволился проводить ее ко мне до алтаря считая ее своей сестрой и спасительницей. Я не был против. Наоборот, я был рад, что именно она оказалась рядом с братом в трудные для него времена. Церковь была наполнена, собралась вся моя родня со всей страны и мира. Друзья и верные солдаты. Даже Габриэлла с младенцем на руках стояла среди гостей в сопровождении мужа и ее дона Рафаэля.

После появления Гора и всей суетой со свадьбой, я упустил из виду информацию о женщине, которую Сириани прятал. Я обязательно вернусь к этому, как освобожусь от этих дел.

Женитьба на Валентине было тщательно продуманным и верным шагом. Мне нужен наследник. Империи нужен будущий дон. Выбор стоял между Джованной и Валентиной. Я знал Джованну с детства. Девочка выросла в прекрасного ангела, но с характером черта. Я не собирался заниматься ее укрощением после свадьбы, мне хватало забот Каморры. Валентина осталась единственным выбором. Последние месяцы она жила под моим крылом, и я часто наблюдал за ней и ни разу не видел, того, что могло меня оттолкнуть. Деревенские манеры вещи поправимые, а вот покладистый характер то, что нужно. Она никогда не будет задавать лишних вопросов, не будет воспламенять мое сердце, я никогда не буду испытывать дикую потребность в ней, мое отношение всегда будет ровным. Именно этого я желал. После Эстель, я поставил для себя ультиматум. Я никогда не выберу в жены женщину, которая будет рождать во мне чувства, как делала она. Это губительно. Непозволительно. Опасно. Я терял голову с Эстель и мог навлечь на себя беду. С Валентиной меня такое не ожидает. Я знал, что она мне не противна, я буду исполнять свой супружеский долг, так как посчитаю нужным. Я не буду спешить в спальню каждый день, чтоб обладать ею. Не буду думать о ней и заботиться о ее чувствах. Она моя женщина, которая будет вынашивать мое потомство и заниматься домом, как делала всю жизнь моя мать. Холодные отношения между нами никогда не помешают мне в принятии решений. Моя голова всегда будет трезвой, а ум ясным. Я не буду терять мозги при виде нее и думать членом. Такого я больше не позволю себе. Каждый человек делает в жизни разные ошибки, но повторяя одну и ту же: это уже не ошибка, это уже осознанный выбор. Уверен жизнь с Валентиной будет спокойной и размеренной. Со временем мы превратимся в брата и сестру. Может ее тело и заставляло желать секса с ней, но это было молниеносным желанием, которое проходило так же быстро, как возникало. Проблем с эрекцией не будет. Я смогу трахать ее, не испытывая неприязни, но и удовольствие я получу лишь физическое.

– Я тоже не в восторге от секса с Бланкой, – делился как-то брат, – но знаешь, этого достаточно, верный спермоприемник в лице жены, которая ответственна за потомство, большего и не надо, для всего прочего Бог создал шлюх

Я был согласен с братом. Не обязательно любить свою жену или хотеть ее всегда. Достаточно нескольких раз в год. Ее цель родить и воспитать. Да я говорю, как женоненавистник, но таковы правила моего мира. Женщины не имеют права выбора. Мы выбираем их, как в дикой природе. Быть женой дона, уже огромная честь для такой деревенской нищенки, как Валентина. Я знал ее историю, которая была прискорбной. Она выросла в бедной семье рыбака, и всю жизнь рыбачила и продавала рыбу на рынке. Она еле окончила школу и не поступила в университет. Первые дни от нее жутко пахло рыбой. Этот запах вызывал отвращение. Но постепенно сестра помогла ей и она начала ухаживать за собой и превратилась в ухоженную женщину, которую не стыдно показать на люди, но желательно, чтоб она молчала в тряпочку. Уровень ее интеллекта всегда желал быть лучше, но я особо не заморачивался, не буду же я нанимать репетиторов для нее. Она будет лишь красивой картинкой на моем стенде очередных приобретений. Я был настолько уравновешен по отношению к ней, что не сорвал ее девственную плеву до свадьбы. Мне не хотелось залезть ей в трусики и похоронить там свой член. Я всегда успею это сделать, отныне она в моем личном пользовании всегда, пока смерть не разлучит нас.

Праздник проходил в обычном стиле нашей семьи. Все с большим размахом. У моей жены блестели глаза от предвкушения. Кажется, она даже немного выпила. Я сидел на своем стуле и наблюдал за танцующими. Ко мне подошел Сириани, видимо, чтоб лично поздравить с таким знаменательным событием.

– Прими мои поздравления, ты полностью справился с ролью дона, который обязан связать себя узами брака с женщиной, которая не будет ни на что претендовать, кроме твоей спермы.

Зная его, я понимал, что в его поздравлении есть некая двусмысленность, но ни капли оскорбления в моей адрес. Он прав, долг обязывает дона жениться по уму, а не по сердцу. Так клан будет всегда доверять своему всегда здравомыслящему правителю, которого случайно не занесет очередной приступ ревности или хандра от скандала с женой. Солдаты хотят видеть сильного главаря, который не поддается эмоциям.

– Тебе ли не знать, как иногда чувства перед женщиной могут занести до сумасшедшей ревности и желания спрятать ее от всего мира, – ответил я ему и четко обозначил, что я в курсе, как он одержим женщиной, которую скрывает от всех нас

– Я никогда не ревную, лишь предугадываю беду, и пытаюсь уберечь, но в скором времени я познакомлю вас с моей женой, о которой ты так наслышан, – он бросил кивок в мою сторону и покинул торжество

Я многое пропустил. Сириани назвал ее женой. Это становиться все интересней и интересней.

Глава 12

Эстель

Рим встретил нас дождливой погодой, которая заляпала мои кожаные белые ботильоны, которые я недавно прикупила. На мне было платье лапша в обтяжку с воротничком того же цвета. Я выглядела, как жена олигарха, которую волновал лишь хороший доход ее мужа и банковский счет. На губах красная помада, и локоны на голове. Так я похожа на Мерлин Монро. Даже забавно смотреть на себя в зеркало. После родов я слегка поправилась, скорее увеличились моя грудь и бедра, что сделало меня еще больше похожей на кинодиву. Сириани не прикасался ко мне с той самой ночи. Хотя прошло не так много времени, всего пару дней. Не знаю радоваться или грустить, но он был сильно загружен в последнее время и почти не появлялся дома. Мое тело еще долгое время ломило от его «ласк». Мы остановились в отеле в самом центре города. Вечером мы собирались на тот самый вечер. Мероприятие данного вида я посещала впервые в жизни. До этого я никогда не была на таком масштабном событии. Меня подготовили специальные мастера, которые хлопотали надо мной не один час.

– Эстель, запомни, вокруг все враги, держись рядом, – предупредил меня муж, перед тем, как двери в зал открылись и нас встретили

Было собрано достаточно много народу. Все они одетые и нарядные. Я сжала крепче руку Сириани, словно прося у него поддержку. Он уложил свою ладонь поверх моей. Впервые я видела такую нежность от него. Он всегда был максимально жесткий.

Рафаэль проводил меня до бара, где разливали напитки. Эта часть находилась довольно далеко от сцены и всей суеты, что творилась вокруг. Это меня значительно расслабило. Мне стало дышать даже легче.

– Синьор Сириани, – голос женщины прозвучал довольно громко и звонко

– Синьора Гуэрра, – ответил мой муж, а я словно вросла в землю.

Когда я повернулась на голос то увидела, ту что точно не носила фамилию Гуэрра до последней моей встречи с ней.

Перед нами стояла Валентина. Сейчас женщина выглядела не так просто. На ней было платье, которое украшало витрину Dolce and Gabbana. Я как раз прошлась по всем магазин недавно и это платье зацепило мой взгляд. Я бы некогда не надела его на такое мероприятие, разве что для своего мужа, в интимной обстановке. Вульгарные разрезы и цветовая гамма, так и кричали о темпераменте итальянки. Она выглядела несдержанно, вычурно и в некотором смысле безвкусно. Но все это меркло перед фамилией Гуэрра, которой ее назвал Сириани.

– Знакомьтесь моя жена Эстель, – представил меня он и даже положил свою руку мне на спину передавая тепло своей ладони

– Очень приятно, – отозвалась та, приподнимая подбородок еще выше, хотя выше уже было некуда, – Мой муж искал Вас, он ждет в сигарной комнате, – произнесла она, – можете смело оставить свою благоверную со мной, мы выпьем по бокальчику вина и подождем вас тут

Мне вовсе не хотелось оставаться с ней наедине, особенно после ее последних угроз, но Рафаэль кивнул мне и оставил нас. Позади стояли его верные люди, и в некоторой степени я была под присмотром и безопасности.

Валентина взяла два бокала и протянула один мне. Сделала парочку жадных глотков, словно хотела потушить внутренний пожар.

– Ну как тебе в роле жены главы мафии? – спросила она наконец обращая свой взгляд ровно на меня

– Отлично, не жалуюсь, – ответила я расплывчато

– Да, участь жены дона тяжкая ноша, – продолжила она

Я задумалась. Разве она стала женой Лучиано и теперь Лучиано стал доном Каморры? Или она говорила просто, чтоб поддержать разговор. Хотя в прошлом она никогда в этом не нуждалась. Она всегда меня игнорировала. Деревенская особа в ней все же не вымерла, она даже прогрессировала. Она вела себя несуразно. В голове всплыли воспоминания ее жаркого секса с Лучиано на том самом столе и меня немного начало подташнивать. Их дикие ласки не вызывали во мне ничего кроме отвращения. Нет. Не подумайте. Я не ханжа. Мне противны девушки воображающие из себя святош, а после скачущие, как остервенелые на мужском члене.

– Вино полное дерьмо, – она скривила недовольную рожу