Читать онлайн Дом с черной лентой бесплатно

Глава 1

Утро началось с беготни. Алевтина выгнала Пеструху в стадо, по дороге повстречала дядю Мишу Короткова – пастуха, матерщинника, а вообще веселого мужика, с которым и поговорить всегда приятно, посетовала на жару («Который день от нее продыху нет!»), а потом поспешила домой: дел невпроворот, минуты свободной нет.

Торопилась назад, по сторонам особо не смотрела. Но, когда пробегала мимо дома Кармановых, вдруг услышала тоскливый коровий рев. Это ревела Ночка, Людкина корова. Звук заставил Алевтину остановиться в недоумении. Ночка ревела так, словно ее сегодня не доили, словно больно ей было. «Чей-то Людмила корову с утра не подоила? На нее не похоже. И чего не выгнала в стадо скотинку? Никогда с ней такого не бывало…» А выгнать срочно нужно: дядя Миша задерживаться не любит, сейчас погонит стадо в луга, и придется Людке за ним носиться, свою Ночку пристраивать. Может, заболела Людка? Тогда надо заглянуть, проверить лучшую подругу.

Алевтина просунула руку сквозь доски забора, отвела щеколду, вошла во двор. Поднялась на крыльцо, отворила дверь и спросила в темноту:

– Людмила, ты дома?

Она ожидала, что услышит детские голоса: ведь у Людмилы с Ильей двое ребятишек и даже если старших Кармановых дома нет, младшие никуда не денутся, откликнутся обязательно. Но дом молчал – только Ночка продолжала реветь в стойле. Тогда Алевтина сделала еще пару шагов, миновала сени и вошла в кухню. Тут ничего особо примечательного не было, только на столе почему-то стояла грязная посуда – верный знак, что в доме неладно: Людмила – известная чистюля, у нее и ложки грязной никогда не найдешь. Тут Алевтина еще раз громко крикнула:

– Людмила, ты где?

И снова не получила ответа. Тогда она сделала еще три шага, заглянула в спальню – и тут наконец увидела. Увидела всех. Здесь был и Илья, и сама Людмила, и их дети – Алексей и маленькая Ириша. Увиденное так ужаснуло Алевтину, что у нее сдавило горло: даже крикнуть не смогла.

Так, держась за горло, и выбежала из дома, а потом и дальше, на улицу. Только тут ее немного отпустило, и Алевтина заголосила на всю деревню:

– Убили! Людку убили! Слышите, Кармановых убили!

Так она кричала несколько минут, пока за три дома от нее, у Пискаревых, не распахнулось окно, не высунулась старая Наталья и не стала спрашивать, что такое случилось и почто Алевтина народ тревожит. Макаркина понеслась к ней, сообщила страшную новость и велела скорей бежать к магазину: сказать Зое, продавщице, чтобы звонила в город, в полицию. Убедившись, что старая Пискариха все поняла, Макаркина вернулась к дому Кармановых и решительно направилась к стойлу. Что бы там страшного ни случилось, а Ночка ни в чем не виновата; ее требовалось срочно подоить.

– …Да, Лев Иванович, вот так были обнаружены первые убитые в Больших Копенах, – закончил рассказ капитан Никитин.

Они с Гуровым сидели в кабинете капитана, располагавшемся на третьем этаже Управления по Суходольской области. Гуров только сегодня утром прилетел в Суходольск и, едва успев забросить вещи в гостиницу, созвонился с Управлением, чтобы его соединили с оперативником, расследующим взбудоражившие всю область убийства.

Первым его намерением было представиться начальнику Управления генералу Кашкину, но оказалось, что того нет на месте: выехал по делам. Поэтому Гуров сразу взял быка за рога – отправился к капитану Никитину.

– Я понял, что это были только первые жертвы, – сказал Гуров, когда капитан закончил свой рассказ. – Хотелось бы услышать о других убитых: генерал Орлов мне сказал, что у вас шесть человек убито. Но сначала давай еще немного о Кармановых. Значит, убитых обнаружила соседка?

– Да, Алевтина Макаркина, подруга убитой Людмилы Кармановой.

– Во сколько это произошло?

– Рано, в половине седьмого утра.

– А когда приехала полиция?

– Я был там без четверти девять. Патологоанатом и криминалисты – чуть позже.

– Патолог смог определить время смерти?

– Да, говорит, что все были убиты примерно в одно время, около часа ночи. Хотя предполагает, что муж умер первым, сама Людмила – позже.

– И насколько большая разница между этими смертями?

– Небольшая. Врач говорит, полчаса максимум.

– Как я понял, все четверо были застрелены?

– Да, убийца пользовался пистолетом «Люггер» с глушителем. Стрелял почти в упор. Все четверо убиты выстрелами в голову.

– Есть ли признаки ограбления?

На этот вопрос Никитин ответил не сразу. Подумал, формулируя правильный ответ, потом сказал:

– Понимаете, тут есть неясность. В доме явно что-то искали. Все ящики с одеждой выворочены, одежда и белье разбросаны по полу. Мебель сдвинута с мест. Комод со старыми вещами – одежда, обувь, посуда – весь опустошен. Но в то же время у Ильи в кармане брюк лежали деньги, триста рублей. Их никто не тронул. У супругов на пальцах были обручальные кольца – тоже остались на месте. А ведь грабители так не поступают: они обычно забирают все… Да, и вот еще что. Кажется, Людмилу, перед тем как убить, пытали. На лице и на теле у нее обнаружили кровоподтеки, два пальца на правой руке сломаны. А главное – патолог обнаружил кровоподтеки у нее под ногтями.

– Иголки засовывали?

– Иголки или другой острый предмет.

– А соседи ночью ничего не слышали?

– Мы опросили всех, кто живет на этой улице. Криков никто не слышал. Но Павел Луконин – на окраине деревни живет – заявил, что ночью был шум проехавшей машины. По его словам, сразу после полуночи. Он не придал этому значения – ведь в деревне у многих есть машины. Но я опросил автовладельцев: все заявили, что в ту ночь они машинами не пользовались.

– Значит, это был чужак?

– Получается, что так. Но никто этой машины не видел. И человека, который на ней приехал, тоже не видели.

– Пули, которыми были убиты жертвы, все извлекли?

– Да, мы нашли всего шесть пуль.

– А почему шесть, если жертв всего четыре?

– В Илью стреляли дважды: как видно, после первого выстрела он еще подавал признаки жизни. А кроме того, была пятая жертва – собака Мухтар. Ее, скорее всего, застрелили сразу, как только убийца вошел во двор.

– Ну, и что ты думаешь про причины этого убийства? Про личность преступника? Как планируешь его искать?

Капитан Никитин тяжело вздохнул.

– Понимаете, товарищ полковник, мы тут все в растерянности, – сказал он. – И я, и капитан Теплов, который вместе со мной выезжал в Большие Копены, да и генерал Кашкин, как я понимаю. Мы в области еще не сталкивались с такой жестокостью – чтобы убили всю семью, даже детей не пожалели. В других регионах такое было, а у нас – нет, никогда. Из-за чего убили Кармановых? В первую очередь мы, конечно, думали о деньгах. Но откуда эти деньги, что за деньги? У Кармановых их никогда не было – это все соседи говорят. И вещей дорогих не было. И потом, я же вам сказал: обручальные кольца с убитых не сняли, деньги из кармана Ильи не забрали. Про личность преступника я тем более ничего сказать не могу. И где его искать, не знаю. Поэтому генерал Кашкин и позвонил в Главк, попросил прислать кого-то нам на помощь…

– Хорошо, капитан, давай пока отложим это коллективное убийство в сторону и поговорим о других преступлениях, – сказал Гуров. – Кого еще убили?

Капитан Никитин кивнул, раскрыл лежавшую перед ним папку и начал рассказывать:

– Кармановы были убиты 21 августа. А спустя три дня, 24-го, там же, в Больших Копенах, был убит глава сельской администрации Егор Данилович Крапивин.

– И где убили Крапивина? Тоже в его доме?

– Нет. Фермер Иван Приходько обнаружил убитого утром 25 августа на окраине села. Приходько ехал к своему полю и заметил на обочине машину Крапивина, джип «Хендай». Фермер хотел что-то согласовать с главой администрации и решил это дело не откладывать. Он остановил трактор, подошел к машине, но хозяина в ней не обнаружил. Приходько огляделся и в стороне от дороги, на опушке, заметил тело Крапивина. Когда фермер понял, что глава администрации мертв, сразу вызвал полицию.

– Как был убит Крапивин?

– Так же, как и Кармановы, – выстрелом в голову из пистолета «Люггер». Правда, убийца зачем-то стрелял жертве еще и в руки и ноги – по пуле в каждую конечность. По заключению нашего патолога, смерть Крапивина наступила около полуночи, возможно, чуть раньше.

– Значит, в главу сельской администрации он всадил пять пуль? Интересно… Теперь скажи, а признаки ограбления есть?

– Нет. В кармане куртки у Крапивина остался бумажник, в нем две банковские карточки и наличные, около десяти тысяч рублей. На руке дорогие часы. Так что здесь нет никаких признаков ограбления.

– Удалось найти свидетелей?

– Да, кое-кого удалось. Один из сельчан, Петр Измайлов, вечером 24 августа, в половине двенадцатого, возвращался домой с поля и видел, что машина Крапивина стояла на обочине. А самое главное – он заметил рядом еще один автомобиль. Правда, его марку, а тем более номер Измайлов не запомнил: по его словам, он после работы сильно устал и ни на что не обращал внимания. Ему только запомнилось, что машина была черная и такая же большая, как «Хендай» Крапивина.

– То есть это тоже был джип?

– Видимо, да. Но точно утверждать нельзя. «Большая машина черного цвета» – вот и все, что запомнил свидетель.

– А кто сидел в этой машине, он заметил?

– Нет, свидетель утверждает, что человека в кабине не было. Он вообще людей не видел – ни водителя неизвестной машины, ни Крапивина.

– А выстрел кто-нибудь слышал?

– Нет. Но это и неудивительно: ведь в этом случае снова использовался пистолет с глушителем.

– Понимаю… Давай, капитан, расскажи заодно и про последнее убийство. Когда оно произошло?

– Через три дня после второго, то есть 27 августа, неделю назад. На этот раз был убит бывший руководитель Управления, генерал Дружков.

– А это убийство где произошло?

– Семен Павлович Дружков был убит в своем доме в дачном поселке Камыши. То есть это преступление вроде бы никак не связано с убийствами в Больших Копенах. Однако связь есть, и очень существенная. Семен Павлович был убит из того же пистолета «Люггер», что и жертвы в Больших Копенах.

– Ты говоришь, генерала убили в собственном доме? А что случилось с его домашними?

– Семен Павлович в тот момент находился в доме один. Понимаете, это ведь дачный дом, хотя и с удобствами. Жена Дружкова в этот день осталась в городе. Думаю, ей повезло: поехала бы с мужем на дачу – была бы убита. А так, кроме самого генерала, погибла только его собака, овчарка Барон.

– Как убийца проник в дом Дружкова? Есть следы взлома?

– Да, убийца явно не рассчитывал, что ему откроют дверь. Я выяснил, что он сумел подобрать ключ к калитке и так вошел во двор. Здесь он застрелил собаку, после чего отмычкой открыл дверь дома.

– Во сколько все это произошло?

– Здесь еще одно сходство – после полуночи. Патолог утверждает, что смерть наступила между часом и двумя. Да, вот еще важная подробность. На этот раз преступнику не удалось застать свою жертву врасплох. Видимо, Дружков услышал звуки возни у входной двери; а может, его разбудил лай собаки. Во всяком случае, генерал успел проснуться и вскочить с постели. В ящике стола у него хранился пистолет «макаров». Дружков взял его и стал спускаться на первый этаж – видимо, хотел понять, что случилось. Однако убийца, как видно, услышал шаги хозяина и затаился под лестницей. А когда генерал спустился, выстрелил ему в правую руку, в которой Дружков держал оружие. Пистолет так и остался лежать возле лестницы, где мы его и нашли.

– А что произошло с самим Дружковым?

– Его тело мы нашли на втором этаже, в кабинете. Генерал сидел в кресле возле стола. Он был убит выстрелом в голову. Стенной сейф был открыт, но вот что странно: там остались лежать акции нескольких компаний, деловые бумаги. Все это осталось нетронутым. Как показала вдова убитого, кроме бумаг, в сейфе хранились также деньги, несколько десятков тысяч рублей. Их мы не обнаружили.

– Значит, деньги он забрал… – пробормотал Гуров. – И какие у тебя предположения, капитан? Кого подозреваешь?

– Видите ли, тут такое дело… – замялся Никитин. – У нас в области в последний год резко выросло количество преступлений, связанных с оборотом наркотиков. Мы задержали уже дюжину распространителей, изъяли много разной дури. Установлено, что эту гадость к нам в основном завозят на фурах, идущих с юга, из Закавказья. А трасса, по которой идут эти фуры, проходит недалеко от Больших Копен. Возле Камышей тоже есть такая дорога, правда поменьше. И я подумал: не причастны ли к этим убийствам перевозчики наркоты? Мы усилили контроль на дорогах и задержали одного водителя с партией вещества. Зовут его Руслан Тарханов, сейчас он в СИЗО.

– Отлично, что вы его задержали, – кивнул Гуров. – Только я не понимаю: какую ты видишь связь между перевозкой наркотиков и убийствами? По-твоему, супруги Кармановы занимались распространением «товара», а деньги присваивали себе? И генерал Дружков этим же занимался?

– Напрасно вы шутите, – упрекнул сыщика Никитин. – Проблема и правда серьезная. А что касается Семена Павловича Дружкова… Понимаете, здесь, в Суходольске, у генерала репутация неоднозначная. То есть он, конечно, ветеран, и проводы на пенсию ему устроили почетные. Но все же проводили, а не на посту оставили. Потому что разговоры шли о том, что генерал закрывал глаза на махинации с участками под жилищное строительство, на другие грязные делишки.

– Однако махинации с участками или, допустим, взятки – это одно. А наркотрафик – совсем другое, – сказал Гуров. – И я не понимаю, как эти твои рассказы о водителях, которые перевозят опасный груз, связаны с тремя убийствами, произошедшими в разное время и в разных местах. Нет, капитан, должен констатировать, что рабочей версии у тебя нет. И чтобы ее разработать, мне в первую очередь нужно побывать в Больших Копенах. Туда далеко ехать?

– Нет, совсем недалеко, – отвечал капитан. – Всего двадцать километров от города. Из центра за час доехать можно.

– Так что, поехали?

– Да, конечно, едем, Лев Иванович, – согласился капитан. – Значит, генерала дожидаться не будете?

– Нет, с генералом я еще успею увидеться, – сказал сыщик. – А расследование откладывать нельзя. Тут каждый час дорог.

Глава 2

Капитан Никитин не обманул – до Больших Копен они доехали в самом деле быстро. Еще и часа дня не было, когда полицейская «Гранта» выехала на бугор и впереди открылась долина, в которой лежало село.

– Вон там, справа, то место, где стоит дом Кармановых, – объяснил Никитин. – А дальше, за селом, видите еще одну дорогу? Это то самое шоссе, по которому идут фуры. И мы подозреваем, что один из их водителей причастен к убийству семьи Кармановых.

– Да, ты мне эту версию уже излагал, – отвечал Гуров. – И я тебе сразу сказал, что мне она кажется неудачной. Она ничего не объясняет. Ладно, поехали к дому, на месте все посмотрим.

Проехав все село, сыщики оказались у добротного кирпичного дома, стоявшего за дощатым забором. Калитка и ворота участка были заклеены специальной лентой в знак того, что вход туда запрещен. Капитан Никитин сорвал ленту, и оперативники вошли во двор. Никитин сразу хотел направиться к дому, но Гуров его удержал.

– Погоди, капитан, – сказал он. – Надо оглядеться. Вот тут что – коровник?

– Да, Кармановы держали корову, свинью с поросятами, а еще кур, – объяснил капитан.

– И где вся эта живность сейчас?

– Знаете, даже не скажу. Скорее всего, по соседям разобрали. Ведь скотину нельзя некормленую оставлять. Пока даже непонятно, кому их имущество достанется. У Ильи есть брат и сестра, они живут в Ульяновской области. У Людмилы, кажется, тоже сестра есть, но она вообще далеко живет, где-то в Сибири. Теперь их всех ждут, чтобы они вступили в права наследства и решили, что будут делать с имуществом. Скорее всего, дом будут продавать.

– А самих убитых, значит, пока не хоронили?

– Нет, тела лежат в морге. Вот родственники приедут и похоронят. Обещали завтра приехать.

Слушая капитана и расхаживая по двору, Гуров рассуждал:

– Ага, значит, тут хлев, тут коровник, тут курятник… А вот и собачья будка. Значит, здесь обитал тот самый Мухтар?

– Да, это его будка. Собаку тоже застрелили, вот здесь лежала, возле будки.

– Теперь понятно… А тут, значит, можно пройти на приусадебный участок. Что ж, давай пройдем…

И сыщик, обогнув коровник, прошел к задней стороне дома. Здесь росло несколько яблонь и вишен, а дальше виднелся огород, на котором торчали кусты помидоров и располагался большой участок картофеля.

– Ну, вот и все их хозяйство, – сказал Никитин, показывая рукой владения погибшей семьи. – Так что, теперь пойдем в дом?

– Какой ты нетерпеливый! – упрекнул его Гуров. – Почему бы еще не погулять, не подышать деревенским воздухом? Ты участок осматривал?

Никитин удивился вопросу.

– А чего его осматривать? – спросил он. – Если бы я не знал, как убийца проник в дом, можно было бы искать его следы на участке. Но, когда мы увидели убитую собаку, стало ясно, что он вошел через калитку и сразу направился к дому. Что же нам на участке искать?

– Мало ли что, – неопределенно ответил сыщик. – Ладно, пошли в дом.

Дверь была закрыта на замок и заклеена той же полицейской лентой. Никитин снял ее, открыл дверь, и оперативники вошли в сени. Гуров огляделся, затем пошел дальше, через кухню, и оказался в спальне. Здесь ему в глаза прежде всего бросились два силуэта, начерченные на полу. Судя по размерам рисунков, здесь находились тела взрослых людей.

– Кто где лежал? – спросил сыщик.

– Вот здесь, у кровати, нашли тело Ильи Карманова, – стал объяснять Никитин. – А вот тут, возле кресла, – Людмилы.

– А дети?

– Вот сюда пройдите, за загородку. Видите, тут стоят две кроватки? В них и нашли тела детей.

– То есть их убили прямо в постелях?

– Да.

– И как ты реконструируешь события той ночи?

– Должно быть, все обстояло следующим образом, – стал объяснять капитан. – Преступник вошел в спальню и быстро осмотрелся. Свет он, по-видимому, не зажигал, чтобы не привлекать внимание соседей. Думаю, он пользовался фонарем. Косвенно это подтверждает вот этот след.

Капитан указал Гурову на небольшой кружок, видневшийся на стоявшей у двери тумбочке.

– Когда мы вошли в комнату и стали ее осматривать, – пояснил Никитин, – я обнаружил здесь в пыли аккуратный кружок. Возможно, конечно, сюда ставили чашку или блюдце. Но по размерам этот кружок в точности соответствует мощному фонарю, если его ставить стоймя.

– Это ты молодец, что заметил, – сказал Гуров. – Думаю, так оно и было. Продолжай.

– Значит, он увидел спящих Кармановых. Видимо, Илья уже проснулся от звука шагов. Возможно, даже успел вскочить с кровати. Тогда убийца выстрелил в него. Илья упал на пол, вот сюда. Но он был еще жив, стал подниматься, и тогда убийца выстрелил в него второй раз. Тут проснулась Людмила. Она хотела встать, закричать, но убийца ударил ее – возможно, рукояткой пистолета, – а затем заклеил рот скотчем. И тем же скотчем связал ей руки. Может быть, в это время от шума проснулись дети, стали звать родителей. Тогда убийца вошел за перегородку и двумя выстрелами убил их. Затем он вернулся в спальню, стащил Людмилу с кровати, усадил ее в кресло. Фонарь он при этом поставил на тумбочку. Затем он стал задавать женщине какие-то вопросы, пытать ее. Это продолжалось примерно полчаса – такова разница во времени между смертями Людмилы и остальных членов семьи. А затем он убил и ее. Провел в квартире обыск, распахнул все шкафы, разбросал одежду. Но обыск, скорее всего, был поспешным и недолгим. И после всего этого он ушел.

– То есть Людмила, когда вы ее нашли, была связана скотчем?

– Да.

– И рот был заклеен?

– Нет, ведь он ее спрашивал о чем-то – она должна была отвечать. Скотч он снял, но на коже остались следы.

– А отпечатки? Неужели убийца не оставил ни одного отпечатка?

– Нет, не оставил. Видимо, он с самого начала, как только вышел из машины, надел перчатки и дальше орудовал все время в них.

– Но хоть какие-то следы он должен был оставить! Во дворе довольно грязно – видимо, у вас тут шли дожди. Значит, на полу должны были остаться следы…

– Да, следы остались, – кивнул Никитин. – Наши криминалисты определили, что убийца был в туфлях 43-го размера. А еще по результатам трассологической экспертизы они заключили, что рост убийцы чуть выше среднего, около 180 сантиметров. Вот и все, что о нем известно.

– Нет, почему все? – возразил Гуров. – Еще мы знаем, что этот человек ездит на джипе черного цвета. Это нам известно благодаря показаниям свидетеля по другому убийству… Что ж, – подытожил Гуров, – если здесь мы закончили, поехали осматривать место второго убийства.

Оперативники вышли из дома. Никитин снова запер дверь и наклеил полоску бумаги с надписью, что здесь происходят следственные действия и вход запрещен. Капитан уже открывал калитку, чтобы выйти со двора, когда Гуров остановился и оглянулся через плечо.

– Надо бы еще по участку пройтись… – задумчиво сказал он. – Если здесь грязно, то там тем более должны были следы остаться…

– Какие следы, Лев Иванович? – удивился Никитин. – Что будет делать убийца на огороде? Картошку подкопает, парочку клубней достанет на ужин? Участок десять соток, до ручья спускается, его замучаешься весь осматривать. А главное, непонятно зачем.

– Всегда нужно осматривать все место происшествия целиком, – сказал Гуров. – Ты должен составить себе представление обо всем хозяйстве. Особенно это важно, если дело происходит в деревне. Ладно, участок я в другой раз осмотрю. Поехали на твою опушку.

Они сели в машину и поехали на другой конец села. Миновали последние дома, и впереди показался лес. Никитин доехал до опушки и остановился.

– Вот здесь все это произошло, – сказал он, выходя из машины. – Автомобиль Крапивина стоял где-то здесь, на обочине. Рядом с ним свидетель Измайлов заметил большую темную машину. Предположительно, это был автомобиль убийцы.

– А где было обнаружено тело главы администрации?

– Вон там, ниже, в тридцати метрах от дороги. Но здесь мы никаких контуров не чертили – сами понимаете, под открытым небом они не сохранятся. Но я это место запомнил.

– Ладно, пойдем, покажешь, – сказал сыщик.

Они спустились с дороги и подошли вплотную к лесу. Капитан указал на ровную площадку недалеко от большого дуба. Листва с деревьев уже начала облетать, и сейчас эта площадка была покрыта слоем листвы.

– Вот здесь лежал Егор Данилович.

– Куда ему стреляли – в голову?

– Да, убийца выстрелил жертве в левый висок. Как считают криминалисты, выстрел был произведен с небольшого расстояния – метров двух-трех.

– То есть они стояли, разговаривали, потом один из собеседников достал пистолет и… Скажи, а окурков вы поблизости не нашли?

– Нашли окурок сигареты того сорта, который курил Крапивин. Других здесь не было.

– А что говорят криминалисты о поведении Крапивина? Он не пытался бежать? Или, наоборот, напасть на убийцу?

– Кажется, нет. Впрочем, вы можете сами поговорить с нашими экспертами.

– Наверное, придется поговорить. Вот вернемся в город – и поговорю. А дом Крапивина далеко отсюда находится?

– Нет, совсем недалеко. Мы его проезжали, когда сюда ехали.

– Кто в нем живет?

– Жена Егора Даниловича, Светлана Петровна. Она сейчас, наверное, дома. Но говорить с ней, пожалуй, не стоит: Светлана Петровна крайне тяжело перенесла известие о смерти мужа, у нее сразу приступ случился. И с тех пор она практически не встает.

– А кто за ней ухаживает?

– Насколько я знаю, с ней невестка сидит, Лена.

– Лена – жена сына Крапивиных?

– Да, у них два сына. Старший, Иван, живет в Нижнем Новгороде. Младший, Дмитрий, – в Суходольске. У них с Леной уже есть ребенок, девочка, ей три года, Катей зовут.

– А в ту ночь, когда убили Крапивина, никто не пытался проникнуть в дом?

– В точности это нам неизвестно, – отвечал капитан. – Дело в том, что Светланы Петровны в ту ночь дома не было – она уезжала к Ивану в Суходольск и там осталась ночевать. Она еще и поэтому так тяжело перенесла смерть мужа – считает себя отчасти виноватой. Говорит, что, если бы осталась дома, не отпустила бы его на ночь глядя куда-то в лес… Хотя зря она это говорит. Как я понял по разговорам с соседями, главой семьи однозначно был Егор Данилович. Он никогда не советовался с женой и уж тем более не стал бы ее слушать, если речь шла о делах.

– Понимаю. Но ты не ответил на вопрос о доме Крапивиных. Залазил убийца к ним или нет?

– Я думаю, если бы такое проникновение было, Светлана Петровна бы это заметила, – принялся рассуждать капитан. – И сказала бы кому-нибудь. Во всяком случае, нам она об этом ничего не сообщила.

– То есть на этот вопрос ты ответить не можешь, – заключил Гуров. – А он между тем важный. Ведь в первом эпизоде, после убийства Кармановых, убийца перерыл весь дом. Он явно что-то искал. Можно предположить, что и после второго убийства он захотел бы осмотреть дом жертвы. В общем, должен тебе сказать, капитан, что нам сейчас все равно придется ехать домой к убитому. Если вдова плохо себя чувствует, мы ее беспокоить не будем. Но ведь с невесткой поговорить можно, правда?

– Да, я думаю, что с Леной можно поговорить, – ответил Никитин.

– Вот и отлично. Значит, поехали туда, – сказал Гуров.

Они сели в машину и поехали назад. Дом Егора Крапивина можно было узнать издали – он выглядел гораздо внушительнее окружающих его домов односельчан. Это был двухэтажный коттедж, какие часто можно увидеть в Подмосковье; здесь не было никакого деревянного забора со щеколдой, как у Кармановых. Дом главы сельской администрации выходил прямо на улицу. Участок, если он и имелся, не был виден.

Никитин позвонил в дверь. Им долго не открывали. Наконец послышались шаги, дверь открылась, и из-за нее выглянула молодая женщина с усталым и сердитым лицом. Посетителям она явно не обрадовалась.

– А, это вы, – недовольно проговорила она. – Так вроде Светлана Петровна все уже рассказала, что знала. И лучше бы ее сейчас не тревожить: она ведь всю ночь не спала, только недавно уснула.

– Мы и не собираемся тревожить Светлану Петровну, – успокоил девушку Гуров, – всего лишь зададим несколько вопросов вам. Я специально из Москвы приехал, чтобы расследовать убийство вашего свекра. Так что, нам можно войти?

– Да, конечно, входите, – пригласила женщина. – Только не знаю, что я вам могу рассказать. Меня ведь здесь не было, когда это все случилось.

– Я знаю, – кивнул сыщик. – И все равно кое-что у вас узнать можно.

– Ну, тогда пойдемте в гостиную, там сядем, – предложила Лена.

Внутри дом Крапивина тоже сильно отличался от жилища семьи Кармановых. Вошедших встретили не темные деревенские сени, а современная светлая гостиная, какую можно встретить в дорогом городском особняке. На полу лежал толстый ковер, а в углу, как ни удивительно, стояла пальма в кадке.

Оперативники сели в глубокие кожаные кресла, Лена примостилась на стуле напротив. Гуров задал первый вопрос:

– Скажите, Лена, когда и от кого вы узнали о смерти вашего свекра?

– От кого, я сразу могу сказать – от Светланы Петровны, она мне по телефону об этом сообщила, – отвечала женщина. – А когда… Этого я точно не помню. Где-то на прошлой неделе.

– Но это было в день, когда его убили? – спросил сыщик.

– Ну да, конечно, в тот самый… Хотя нет, правильней сказать, что на следующий день, 25-го. Потому что 24-го Светлана Петровна у нас гостила и ночевать осталась. Утром она вернулась домой, и сразу после этого…

– Погодите минуту. На чем Светлана Петровна вернулась в деревню – на машине?

– Нет, на автобусе. Это уже странно было. Потому что у них была договоренность, что Егор Данилович утром за ней заедет и отвезет. А он ни в девять не приехал, ни позже. Светлана Петровна давай ему звонить, а он не отвечает. Час, наверное, она ему названивала, а ответа все не было. Тогда она и говорит: «Придется, видимо, на автобусе ехать». И уехала. А уже через час позвонила мне и кричит в трубку: «Мол, Егора Даниловича убили, полиция приехала, скажи Диме, чтобы он тоже приезжал». А Дима мне строго запрещал ему на работу звонить, потому что…

– Погодите! – вновь остановил женщину Гуров. – Значит, Егор Данилович должен был приехать за женой в город рано утром?

– Да.

– Но он не приехал и его телефон не отвечал на вызовы?

– Да, сколько Светлана Петровна ни звонила, он не отвечал.

– Хорошо, теперь продолжайте. Значит, вы не стали звонить мужу на работу, потому что он вам запретил?

– Да, потому что у него работы много, а звонки только отвлекают.

– А кем работает ваш муж?

– Токарем на заводе. У них сейчас работы много, отвлекаться нельзя. Но в обед я ему все же позвонила. Он сразу пошел к руководству и на другой день отпросился. Вечером с работы вернулся, и мы поехали сюда, в деревню.

– Значит, вы приехали в Копены 26 августа?

– Выходит, что так. Да, это в четверг было, 26-го.

– Теперь скажите мне вот что, Лена. Светлана Петровна ведь вам рассказывала, что увидела, когда вошла в дом утром 25-го? Что она говорила?

– Да, верно. Она сказала, тут черт-те что творилось. Дверь нараспашку, в доме все вверх дном: одежда, вещи всякие на полу… У шкафа вообще дверца отломана. В общем, искали что-то.

– А пропало что-нибудь из вещей? Может, деньги?

– Нет, Светлана Петровна сказала, что ничего не пропало. Это ее поразило, мол, как же так – все перерыли, а ничего не взяли? А у нее шуба норковая была, и у Егора Даниловича шуба бобровая и шапка, но все это валялось на полу. В общем-то, мы и сами этот бардак видели. Светлана Петровна немного убралась, а потом ей плохо стало, она легла и больше уже не вставала.

– Значит, порядок в доме вы наводили?

– Да, мы с Димой все убирали, укладывали.

– А когда полиция приехала, вы сотрудникам рассказали о разбросанных вещах?

Тут Лена в растерянности взглянула на капитана Никитина. Тот в ответ замялся, пожал плечами.

– Да они и не спрашивали, – ответила женщина. – Спрашивали, была ли Светлана Петровна дома… Знает ли она, куда позавчера поехал Егор Данилович… Кто ему звонил… В общем, все вопросы к ней были. Она тогда еще могла отвечать. А потом, когда они уехали, слегла, мы ей «скорую» вызвали.

– Поня-атно… – протянул Гуров. – Слушайте, Лена, а как же вы к свекрови уехали, кто с вашей-то дочкой сидит?

– Катя сейчас в садике, – отвечала Лена. – Дима утром ее отвел, а вечером заберет. Придется ему ради такого дела пораньше с работы уйти. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Хорошо, не буду больше занимать ваше время, – сказал сыщик, поднимаясь. – Хочу еще заглянуть на ваш приусадебный участок. Вы не будете возражать?

– Да чего мне возражать? – Женщина пожала плечами. – Да и не мой он. Вы тогда вон туда по коридору идите, там дверь на участок.

– Пошли, капитан, – сказал Гуров. – Посмотрим, какой он, здешний приусадебный участок.

Глава 3

Они прошли по коридору, на который им указала Лена Крапивина, открыли дверь и оказались на сравнительно небольшом участке земли. Здесь росли яблони, груши, вишни, виднелись кусты малины и смородины, а вот посадок картофеля не наблюдалось.

– Ну, скажи мне, капитан, как же ты так облажался, что даже не спросил родственников, в каком состоянии они нашли дом? – спросил Гуров своего спутника.

Лицо у капитана стало пунцового цвета; он молчал, потому что ответить было нечего.

– А ведь они на твоих глазах заканчивали уборку, то есть фактически уничтожали следы пребывания убийцы в доме, – продолжал между тем сыщик. – Может быть, на каких-то вещах еще можно было найти его отпечатки пальцев… Хотя вряд ли: здесь он, скорее всего, тоже орудовал в перчатках. Но на будущее учти, капитан: таких оплошностей допускать нельзя. Ты в самом начале расследования должен установить все обстоятельства. А этот момент – что убийца явно что-то искал в домах своих жертв – очень важен.

– Мы проверим, Лев Иванович! – горячо заверил его Никитин. – Вы же знаете – отпечатки долго сохраняются. Если они есть, мы их найдем!

– Хорошо, – согласился сыщик. – А мы с тобой сейчас проверим участок. Может быть… Постой, а что тут делает лопата?

И он указал на лопату, прислоненную к стене возле двери.

– Как я понял, Егор Крапивин хозяйством не занимался, – объяснил Гуров свой интерес к этому инструменту. – Как ты видишь, здесь под деревьями ничего не вскопано. А еще ты мог заметить, что супруги Крапивины порядок любят, у них все на своих местах. Лопата не должна просто так стоять. Так кто ее здесь поставил?.. Когда будем уезжать – не забудь этот инструмент с собой прихватить. Может быть, эта лопата нам что-то расскажет. Ладно, сейчас пойдем все осмотрим. Начнем с правого угла.

Оперативники двинулись вдоль забора. Здесь в основном росла смородина. В дальнем углу обнаружилась выгребная яма – необходимая в деревенском быту вещь. Оттуда они пошли налево, вдоль дальней стороны участка. Когда-то здесь, вероятно, сажали какие-то огородные культуры – морковь или редиску, а сейчас ничего не росло, только торчало несколько кустов крыжовника.

– На примере этого участка видна разница между нашим Крапивиным и каким-нибудь столичным олигархом, – философски заметил капитан Никитин. – Ваш московский богач на таком пустом месте постелил бы ковер с газоном или бассейн устроил. Поставил бы беседку, пару кресел, столик, рядом мангал… А Егору Даниловичу такие излишества и в голову не приходили… Смотрите, а тут что-то рыли!

Действительно, ближе к дальнему углу участка виднелась куча свежевырытой земли. Оперативники подошли поближе и заглянули в яму. Она была сравнительно небольшой, в метр глубиной, и совершенно пустой.

– Вот он, объект, который я надеялся здесь увидеть, – удовлетворенно произнес Гуров. – Эта яма объясняет появление лопаты у дверей дома. Ясно, что эту яму вырыл убийца. Муж Светланы Крапивиной вряд ли стал бы что-то рыть. Остается два важных вопроса. Первый: что лежало в этой яме? И второй: нашел ли убийца спрятанную вещь или яма оказалась пуста? Осталось совсем немного: найти убийцу и задать ему эти вопросы.

– Значит, вы шутите! – воскликнул Никитин. – А я подумал, вы серьезно…

– Я как раз не шучу, – отвечал Гуров. – Эта яма многое объясняет в здешних убийствах. А еще она объединяет убийства Кармановых и Крапивина.

– Как же она может объединять эти два события, если на участке Кармановых никакой ямы не было?

Капитан задал вопрос и тут же прикусил язык: вспомнил, что участок Кармановых он так и не осмотрел. Впрочем, Гуров тоже заметил оговорку капитана, но смеяться над ним не стал. Вместо этого он объяснил:

– На земле Кармановых убийца ничего не рыл, потому что их участок слишком большой, в четыре раза больше этого. Он пытал Людмилу, чтобы она выдала место, где закопан клад. Что Люда Карманова сказала своему мучителю – мы не знаем. Но он узнал, что Кармановы как-то были связаны с главой сельской администрации. И тогда обратил внимание на Егора Крапивина…

– Пусть так, но вы забыли о третьем убийстве – генерала Дружкова, – напомнил капитан.

– Я о нем не забыл, – отвечал сыщик. – Сейчас поедем на квартиру к вашему Дружкову. Только не забудь прихватить с собой лопату, а еще позвони и вызови сюда бригаду криминалистов. Пусть осмотрят яму, поищут следы на дне. Может быть, смогут определить, что здесь лежало.

Оперативники сели в машину и отправились назад, в сторону города. Затем капитан свернул на объездную дорогу и по ней добрался до трассы, ведущей в Камыши. Дело уже близилось к вечеру, когда полицейская «Гранта» въехала в этот поселок. Гуров сразу обратил внимание на то, как Камыши отличаются от деревни, где жили Кармановы и Крапивин. Здесь, в Камышах, были только богатые дома. По обе стороны от дороги возвышались особняки в два, три, даже в четыре этажа.

Дом, перед которым Никитин остановил машину, отличался особой роскошью. Забор был сложен из дорогого камня, таким же камнем была выложена подъездная дорожка. Никитин нажал кнопку звонка, в воротах открылось окошко, выглянул охранник. Узнав капитана, он сразу открыл ворота, и машина въехала во двор.

Видимо, охранник успел сообщить о гостях, потому что в тот же момент дверь дома отворилась и во двор вышел представительный мужчина лет тридцати пяти.

– Ага, как я понимаю, вы сын Семена Павловича? – спросил его Никитин.

– Да, меня зовут Константин Семенович, – ответил тот. – Я два дня назад приехал из Москвы на похороны отца.

Было заметно, что он не испытывает перед гостями из полиции никакой робости. И причина такой смелости тут же объяснилась.

– Я работаю помощником прокурора в прокуратуре Московской области, – заявил Константин Дружков. – Я хотел бы узнать, почему нам до сих пор не отдают тело отца. Разве вы не закончили необходимые следственные действия?

Видно было, что помощник прокурора не боится капитана полиции. Однако Никитин, в свою очередь, показал, что тоже не боится влиятельного родственника убитого.

– У следствия еще остались вопросы, – сказал он. – Вот товарищ тоже из Москвы приехал, помогает нам в расследовании. Это полковник Гуров, он и будет решать вопрос о похоронах.

Гуров в первый раз слышал, что ему нужно отвечать на вопрос о возможности похорон. Но, естественно, не растерялся.

– Пожалуй, я скажу, что у следствия не осталось таких вопросов, которые не позволяют провести похороны жертв всех трех преступлений, – сказал он. – Ведь патологи выдали заключение в каждом случае?

– Да, выдали, Лев Иванович, – отвечал Никитин.

– В таком случае я даю разрешение на захоронение Кармановых, Крапивина и генерала Дружкова, – заключил Гуров.

– Я соглашусь с вашим решением, Лев Иванович, – отвечал Никитин.

– В таком случае, Константин Семенович, можете хоронить отца хоть завтра, – сказал Гуров. – И ты, капитан, передай остальным родственникам, что мы не препятствуем организации похорон.

После этого он вновь повернулся к сыну убитого генерала.

– Как видите, вопрос с похоронами мы решили, – сказал он. – Но остались другие вопросы, которые мы должны задать вам и вашей матери. Вы нас пригласите в дом? А то мы все что-то под открытым небом разговариваем…

Упоминание фамилии знаменитого сыщика произвело впечатление на Константина Дружкова. И на слова Гурова он отреагировал моментально.

– Да, конечно, прошу вас в дом, – произнес он самым любезным тоном. – Правда, мама не очень хорошо себя чувствует…

– Понимаю, понимаю… – кивнул Гуров, вслед за Дружковым входя в дом. – После такой трагедии… Но у меня всего несколько вопросов, и их необходимо задать.

Внутри дом отставного генерала МВД выглядел еще более роскошным, чем снаружи. В глаза бросались толстые ковры на полу, дорогая мебель, картины, скульптуры, висящие на стенах горшки с орхидеями. Константин провел гостей в гостиную, пригласил садиться и предложил кофе или чай. Тут Гуров сообразил, что, включившись в расследование, он совсем позабыл про распорядок дня. Получалось, что у него с утра крошки во рту не было, даже позавтракать не успел. Так что сейчас он бы не отказался и от чего-то более существенного, чем чай. Но просить что-то у чванливого Константина Дружкова Гуров, конечно, не хотел.

– Нет, спасибо, – ответил сыщик. – Нам нужно поговорить с вашей мамой, и мы поедем дальше.

– Сейчас я ее приглашу, – кивнул помощник прокурора.

Он ушел и спустя несколько минут вернулся с невысокой полноватой женщиной. Алла Аркадьевна Дружкова не выглядела как человек, убитый горем; скорее она казалась очень осторожной, словно боялась сказать что-то лишнее. Увидев ее, Гуров в одну минуту решил изменить весь план беседы. Считая вдову и правда больной, он хотел ограничиться несколькими общими вопросами, просто познакомиться. Теперь же сыщик понял, что особого горя Алла Дружкова не испытывает. А это означало, что нужно постараться узнать у нее как можно больше. Потом сын поможет ей составить «правильные» показания, и она всегда будет их придерживаться.

– Алла Аркадьевна, мой коллега, капитан Никитин, рассказал, что убийца смог открыть сейф вашего мужа, – начал Гуров. – Скажите, вы знали, что хранится в этом сейфе?

Вдова пожала плечами.

– Не могу сказать, что я знала все до последней бумажки. Нет, Семен не позволял мне разглядывать содержимое сейфа. Так, пару раз при мне открывал, чтобы достать нужный договор. Поэтому я знала, что там хранятся договоры и акции. Ну, и немного денег он там тоже держал – просто на карманные расходы.

– Немного – это сколько?

– Ну, пятьдесят, семьдесят тысяч… Вряд ли больше.

– Мне бы хотелось взглянуть на этот сейф, – твердо заявил Гуров. – Осмотреть его снаружи и внутри.

– Но какое это имеет отношение к расследованию убийства? – опередив мать, спросил сын погибшего.

– Это уж мне решать, какое отношение что к чему имеет в этом деле, – довольно резко сказал Гуров. – Покажите сейф.

Мать и сын переглянулись. Было очевидно, что в вопросах общения с полицией мать целиком полагалась на сына, работавшего в прокуратуре. А Константин Дружков в данную минуту не видел оснований, чтобы отказать полковнику Гурову в его требовании. Он кивнул и произнес:

– Хорошо, я вам его покажу. Сейф у отца в кабинете. Идемте на второй этаж.

Они поднялись по лестнице из красного дерева и прошли по коридору, стены которого были отделаны мореным дубом. Константин открыл дверь кабинета и провел гостей в угол помещения. Здесь стоял массивный шкаф с разного рода дорогими безделушками и сувенирами. Константин наклонился, провел рукой вдоль правой стороны шкафа. Раздался щелчок. После этого младший Дружков легко, словно коробок спичек, сдвинул массивный шкаф с места. Он отъехал, и в стене открылась стальная дверца. Константин набрал нужный код, после чего открыл дверь.

Гуров и Никитин подошли ближе и заглянули в сейф. На верхней полке лежало несколько папок с бумагами, нижняя была пуста.

– А что лежало на нижней полке? – спросил Гуров у Аллы Аркадьевны.

Женщина пожала плечами:

– Понятия не имею. Я же говорила, что сейф при мне открывали всего два раза, не больше. Так что мне неизвестно, что лежало на нижней полке.

– Может быть, вы знаете? – спросил сыщик у Константина.

– Нет, я не знаю, – последовал ответ.

– Хорошо, можете закрывать, – сказал Гуров, и Константин Дружков закрыл дверь сейфа и вернул на место шкаф.

Сыщик вновь повернулся к вдове.

– Вы рассказали полиции, что в доме было многое разбросано, – сказал он, – словно убийца что-то искал. Скажите, что-нибудь пропало? Может быть, документы, вещи?

– Нет, кажется, ничего не пропало, – отвечала вдова. – Я еще сама удивилась. Этот ворюга залез в дом, убил собаку, убил Семена – и ничего не взял. Не понимаю!

– Скажите, а на садовом участке никто не рыл землю?

На лицах Аллы Аркадьевны и Константина выразилось удивление.

– На участке? – сказала вдова. – Но у нас там негде рыть. Можете выйти посмотреть, и вы увидите, что там один только газон, бассейн да еще площадка для шашлыка. Негде там копать.

Гуров и Никитин воспользовались приглашением, вышли через заднюю дверь на участок – и убедились, что вдова не обманывала: на участке генерала Дружкова ничего не росло, там и землю не было видно. Не было заметно и каких-либо работ.

– Хорошо, пока у нас больше вопросов нет, – сказал Гуров сыну генерала.

Оперативники сели в машину, развернулись и покинули поселок Камыши.

– Ну, и куда теперь? – спросил Никитин. – Едем в Управление? Будете представляться генералу?

– Нет, не сейчас, – отказался Гуров. – А поедем мы с тобой куда-нибудь поедим. Я только сейчас, когда нам чаю предложили, сообразил, что с утра ничего не ел. И тебя без обеда оставил. Я думаю, ты местный общепит знаешь; сам реши, куда нам направиться. Только учти, что потом, после этого то ли обеда, то ли ужина, я бы снова хотел вернуться в Большие Копены.

– А что вы еще хотите там увидеть, в Копенах? – удивился Никитин. – Мы вроде все там осмотрели.

– Осмотреть, может, и осмотрели, а поговорили не со всеми, – ответил Гуров. – Я тебе потом объясню, чего хочу. А теперь давай о еде думать. Куда поедем?

– Да есть у меня на примете одна пельменная, – отвечал капитан. – И кормят там вкусно, и берут недорого, и готовят быстро, долго ждать не придется.

– Последний момент для нас особенно важен, – заметил сыщик. – Ведь я почему рестораны не люблю? Потому что там всегда ждать долго приходится. Так что я готов голосовать за твою пельменную. Поехали туда!

Глава 4

Когда машина оперативников остановилась возле пельменной, время уже близилось к пяти часам. Поскольку Гуров в этот день не завтракал, он набрал себе столько всего, что тарелки с трудом уместились на подносе. Впрочем, Никитин тоже не отставал от старшего товарища. Оперативники уставили блюдами весь стол и принялись за еду.

Когда первый голод был утолен, Никитин спросил:

– А зачем вы все-таки хотите вернуться в Копены? С кем хотите там разговаривать, что хотите увидеть?

Сыщик не стал спешить с ответом. Он доел последний пельмень, подвинул к себе тарелку с салатом и, прежде чем приступить к нему, произнес:

– Ты помнишь, с кем мы в Копенах встречались?

– Помню, конечно, – отвечал Никитин. – С Леной Крапивиной, невесткой главы администрации.

– Совершенно верно. А ты, когда рассказывал об убийствах, называл фамилии двух свидетелей. Один из них, Дмитрий Измайлов, вечером видел машину Крапивина на опушке леса, а рядом – другое авто. Мы предполагаем, что это была машина убийцы. Как ты думаешь, нужно провести беседу со свидетелем Измайловым?

– Да, вы правы, с Измайловым нужно поговорить, – согласился капитан.

– Да ты ешь, ешь, – обратился к нему сыщик. – Время у нас еще есть, успеем и наесться вдоволь, и до села доехать, и беседу провести.

Словно показывая капитану пример, Гуров принялся за салат. А доев его, придвинул к себе стакан с чаем. И тогда продолжил:

– Однако Измайлов – не единственный, с кем нужно переговорить в Копенах. У нас есть человек, который обнаружил тело погибшего главы, – фермер Приходько. Как же мы можем строить какие-то гипотезы, искать подозреваемых, если у нас главный свидетель еще не выслушан? Это пункт второй.

– А что, должен быть еще пункт третий? – удивился капитан. – У меня больше свидетелей нет…

– Это у тебя их нет, капитан, – заметил Гуров. – Но это не значит, что их нет вообще. Нужно походить по селу, поговорить с людьми. Может быть, найдется еще кто-то, кто что-то видел, или слышал, или знает. В деревне, как ты знаешь, развито «сарафанное радио». Иногда оно оказывается полезней интернета, даже полезней нашей полицейской базы данных. Это радио может принести очень ценные сведения. Вот за этими сведениями я и хочу поехать в Копены. Теперь понятно?

– Да, теперь все совершенно понятно, Лев Иванович, – отвечал Никитин. – Что ж, я готов ехать.

– Вот и я готов, – сказал сыщик. – Поехали!

И они снова отправились в Большие Копены. Остановились у первого же дома и спросили, где живет Дмитрий Измайлов.

– А это на другом конце, – ответила старушка, кормившая кур во дворе. – Там спросите.

– А Ивана Приходько знаете? – задал еще один вопрос капитан.

– А вот Иван тутошний, недалеко живет, – кивнула собеседница. – Езжайте прямо, там чуть левей возьмите и опять все прямо да прямо, вот и приедете!

Обоим оперативникам была слишком хорошо знакома эта манера некоторых людей объяснять дорогу: «Все прямо да прямо – и там будете». Им пришлось еще пару раз остановиться, спрашивать дорогу у других людей, пока наконец они не получили точные данные о местоположении домов Измайлова и Приходько.

Эти сведения оперативники получили у словоохотливого мужичка, чинившего покосившийся забор. Видимо, починка забора интересовала его меньше, чем возможность поговорить с городскими людьми. И, объяснив дорогу к Ивану Приходько, этот информатор сам, в свою очередь спросил капитана:

– А что вы их разыскиваете? Дело какое есть?

Никитин не хотел отвечать этому болтуну. Он буркнул в ответ что-то неразборчивое и уже хотел ехать дальше, но Гуров его остановил.

– Погоди, – сказал он капитану. – Дай с человеком поговорить.

Он вышел из машины, приблизился к мужичку и сказал:

– Да, есть у нас дело и к Измайлову, и к Ивану Приходько. Кстати, а как Ивана по отчеству звать?

– Николаич он, – отвечал мужик. – А я Алексей Леонидович. Так какое у вас дело к моему, можно сказать, другу Ивану Николаевичу Приходько?

– Мы из полиции, – объяснил Гуров. – Расследуем убийства, что у вас в селе случились. Слыхал ведь про них, Леонидыч?

– Конечно, слыхал, как не слыхать, – отвечал мужик.

Увидев, что имеет дело с серьезным собеседником, он окончательно бросил работу, отложил в сторону молоток и пачку гвоздей и весь сосредоточился на беседе с сыщиком.

– Слыхал, конечно, – повторил он. – Только какое отношение к этому убийству имеет Ванька Приходько?

– К убийству семьи Кармановых, наверное, никакого не имеет, – отвечал Гуров. – А вот к гибели вашего главы Егора Даниловича имеет, и самое прямое. Ведь это Приходько его первым нашел возле леса. Он разве тебе не рассказывал?

– А, вон оно в чем дело! – воскликнул общительный Алексей Леонидович. – Это вы, значит, делом Крапивина интересуетесь! Понятно… Конечно, человек видный, не последний на селе, его полиция должна защитить…

– А что, ты считаешь, что Крапивина не очень стоит защищать? – спросил Гуров, который расслышал в тоне мужика явное пренебрежение к убитому главе администрации.

– Почему не стоит? – возразил Алексей Леонидович. – Каждый человек достоин внимания и защиты. Только Данилыча у нас в селе не больно уважали. Раньше-то он лучше был, человек был. А как побыл лет пять или шесть на должности, опоганился, если правду сказать.

– А чем он тебе так нехорош? – продолжал допытываться Гуров. – Взятки брал? Подношений требовал? Или еще что?

– И взятки брал, и подношений требовал, – подтвердил словоохотливый Алексей, – но хуже всего было другое. В последние годы он главные деньги на участках получал.

– На каких участках? – заинтересовался капитан Никитин.

Видя, куда ведет разговор Гуров, капитан тоже вышел из машины и присоединился к собеседникам.

– На тех, которые люди в аренду сдают, – ответил Алексей Леонидович.

И, видя, что его собеседники ничего не понимают в деревенских делах, стал объяснять.

– У нас ведь не все свое хозяйство на земле ведут, – рассказывал Алексей. – Многие в город переехали, особенно молодежь, а землю в аренду сдают. Но сельская администрация может такую сделку аренды запретить: дескать, нарушает экологические нормы или задевает права соседей. В общем, многое придумать можно. А особенно это стало важно в последние годы, когда народ массово переключился с пшеницы на подсолнух. Подсолнух сажать – это же просто золотое дно! Масло сейчас в цене, за него большие деньги дают. И вот на этих разрешениях на аренду Егор Данилович в последние годы самые большие деньги заработал. Видели, какой особняк себе отгрохал? То-то. А вот спроси его: с каких таких денег этот особняк построен? Не ответит Данилыч. Правда, теперь он уже ни на какой вопрос не ответит…

– Так ты, значит, считаешь, что вашего главу убили из-за этих разрешений? – спросил Гуров.

– А тут и считать нечего, – убежденно произнес Алексей. – Кому-то он разрешение не выдал или сумму слишком большую запросил. Вот с ним и свели счеты.

– Объяснение понял, – сказал Гуров. – Значит, говоришь, к Приходько вот сюда ехать надо? Тогда мы поехали.

Оперативники снова сели в машину и отправились к человеку, который первым обнаружил тело убитого Крапивина. Ехать было относительно недалеко, поэтому поговорить полицейские не успели. Между тем капитану хотелось поделиться соображениями после разговора со словоохотливым Алексеем Леонидовичем. Впрочем, он решил, что успеет поговорить с Гуровым позже.

Приходько уже вернулся с поля, собирался ужинать. Чтобы не мешать жене фермера, которая как раз в этот момент накрывала на стол, и не привлекать внимания детей, носившихся по двору, Гуров предложил выйти на улицу и поговорить возле машины. Так они и сделали.

Сыщик спросил свидетеля, как он обнаружил тело, в каком положении оно было, не заметил ли Приходько следов другой машины рядом с автомобилем Крапивина. А затем сыщик повернул разговор в том направлении, в котором его вел словоохотливый Алексей.

– Мы тут слышали, что покойный охотно пользовался своим служебным положением, – сказал Гуров. – Деньги брал за выдачу разрешений на аренду и других документов. Как вы считаете, Иван Николаевич, это правда?

– Конечно, правда, – подтвердил Приходько. – Вот и я в то утро зачем к его машине завернул? Опять же, чтобы о выдаче разрешения поговорить. Я который год участок Самохваловых арендую. Казалось бы, в чем проблема, разрешение на это выдать? Нет, он все тянул, все откладывал. Я уже понимал, что он денег ждет, но у меня, как назло, свободных средств не было: все на новый комбайн потратил, в долги залез. Вот я в то утро и решил к нему подойти, попросить по-хорошему, чтобы вошел в положение. А деньги я бы ему позже заплатил, после выручки за урожай.

– Так, может быть, Егора Крапивина и убили из-за этих разрешений? – высказал догадку Никитин.

– Так оно и есть! – уверенно заявил Приходько. – Другой причины и искать не надо. Жадный он слишком был, Егор Данилыч. Так что у нас в селе горевать о нем никто не будет. И на похороны мало кто придет.

Напоследок Гуров задал вопрос, не видел ли Приходько в селе посторонних, которые искали Крапивина. Фермер отрицательно покачал головой: возле дома Крапивина он не видел ни чужаков, ни посторонних машин.

– Вообще-то у нас в селе посторонние часто появляются, – пояснил свидетель. – Город близко, да и трасса, по которой большегрузы ездят. Так что незнакомым людям у нас не удивляются. Но ведь вы интересуетесь таким человеком, который бы о Егоре расспрашивал, верно? Вот таких людей я не помню.

– А у дома Кармановых вы посторонних видели? – спросил сыщик.

– О Кармановых я вам ничего сказать не могу, – отвечал Приходько. – Я с ними незнаком. Все-таки село у нас большое: больше двух тысяч человек живет, всех знать трудно.

От Приходько оперативники направились на другой конец села, к дому Дмитрия Измайлова. Разговор с ним строился по той же схеме, что и беседа с Приходько: сначала оперативники задали вопросы о том, что случилось вечером 24 августа, а затем поговорили о личности погибшего главы администрации.

– Давай еще раз проясним вот какой момент, – проговорил Гуров. – Ты рассказал капитану, что проезжал вечером 24-го мимо опушки леса и увидел стоящий на обочине «Хендай» Крапивина. Почему ты решил, что это его машина? Ты видел номер?

– Нет, для этого слишком темно было, – отвечал Измайлов. – И ехал я быстро, некогда мне было номер разглядывать.

– Так почему ты решил, что это машина Крапивина? – повторил сыщик свой вопрос.

– Так ни у кого больше в деревне такой нет, – отвечал свидетель. – А еще у него наклейка заметная на заднем стекле есть, с танком и звездой. Так что я сразу понял, что это его авто.

– А вторая машина как выглядела?

– Вторая стояла дальше от дороги, ее было хуже видно. Я только и разглядел, что она большая и черная. В общем, тоже джип, как у Крапивина. Но не «Хендай».

– А какая марка? Может, «Мерседес»?

– Может быть. Или «Тойота», у них тоже здоровенные машины бывают.

– И номер у этой второй машины ты не разглядел?

– Нет, она ведь боком стояла. Надо было специально зайти и посмотреть, чтобы номер увидеть.

– А людей, хозяев этих машин, ты видел?

– Вроде бы различил два силуэта возле леса. Но я не уверен.

– А что делали эти два силуэта? Разговаривали?

– Да откуда я знаю? Их едва можно было различить.

– Скажи, а в селе такие машины у кого-то есть?

– Нет, что вы! «Хендай» Крапивина был самой дорогой машиной в деревне. В основном у людей отечественные авто – «Лады», «Волги»… У некоторых даже «Москвичи» еще бегают.

– Хорошо, а что ты можешь сказать о погибшем главе? – перевел Гуров разговор на другую тему.

– Ну, о мертвых вроде плохо не говорят… – уклончиво произнес Измайлов.

– Однако мы тут кое с кем поговорили, и никто доброго слова о Крапивине не сказал, – заметил капитан. – Все поминают его особняк, говорят, что ни один вопрос у него нельзя было решить просто так…

– Вот это верно, – подтвердил свидетель. – Пустым к нему не стоило заходить. Обязательно надо что-то принести. И с каждым годом расценки повышались.

– А еще говорят, что главные деньги он получал, когда распределял участки, которые люди хотели получить, чтобы подсолнечник сеять…

– Да, главные деньги он на подсолнухах набирал, – отвечал Измайлов. – С этими участками он ни за что не хотел расставаться. Даже норовил отобрать эти земли у тех людей, которые там давно хозяйствовали. На этой почве у него кое с кем конфликты случались…

– С кем же, интересно? – заинтересовался Гуров.

– Например, с Виктором Максимовым, – отвечал Измайлов. – Семья Виктора еще с совхозных времен владеет участком возле дальнего леса. И он, Виктор, первым стал сеять подсолнечник. И хорошие деньги на нем зарабатывал. Так Крапивин нанял каких-то крючкотворов, и те раздобыли документы, что вроде Максимов неправильно этой землей пользуется. У них большой конфликт был!

– А потом что? – спросил Никитин. – Чем все закончилось?

– А потом как-то все улеглось, – объяснил фермер. – Участок у Максимова остался, он и сейчас на нем подсолнух сеет. Наверное, он хорошие отступные Крапивину дал, и тот от него отстал.

– А ты не видел в селе в последнее время незнакомых людей, которые бы интересовались Крапивиным? – спросил Гуров.

– Что-то не припомню таких, – отвечал Измайлов. – И потом, я далеко от крапивинского дома живу. Здесь о нем никто спрашивать не станет.

Оперативники задали еще несколько вопросов, но было ясно, что свидетель высказал все, что знает. Напоследок Гуров спросил, где искать дом Виктора Максимова. Измайлов показал дорогу, но заметил, что Виктор Максимов «полуночничать не любит, сейчас уже спит». Так что Гурову пришлось отказаться от намерения продолжить беседы с жителями Больших Копен.

Обратно в город ехали уже в темноте. Теперь ничто не мешало Никитину высказать свои соображения по поводу суждений, услышанных от жителей села Большие Копены.

– Смотрите, что получается, – говорил капитан Гурову. – По сути, эти люди нам объяснили причину, по которой был убит Крапивин. Из-за денег его убили! Может быть, это сделал тот же Максимов, о котором нам сейчас рассказали. И теперь я понимаю, почему в доме Крапивина не было признаков ограбления: главу администрации убили вроде как из идейных побуждений. Жадный он был, Крапивин, тянул деньги из односельчан. Вот они его убили, а деньги, которые он скопил на поборах, забрали. Остальное не хотели брать. Как вам такая версия?

– В чем-то эта твоя версия совпадает с реальностью, – согласился Гуров. – Но только в отдельных моментах. Знаешь, в чем ее слабость? В том, что она не объясняет всех фактов. Вот хотя бы самый простой вопрос: кто этот киллер, который приехал на встречу с Крапивиным на дорогом джипе? Он кто – обиженный односельчанин? Думаешь, фермер Максимов разъезжает на джипе? Нет, нам же Измайлов сказал, что таких машин в селе ни у кого нет. Далее: при чем здесь убийство семьи Кармановых? Они-то точно не имели отношения ни к каким поборам. А генерал Дружков? Он вообще не жил в Больших Копенах. Нет, капитан, твоя версия не годится. Учесть этот фактор – борьбу за лучшие участки, – конечно, нужно. Но объяснить что-то с ее помощью мы пока не можем.

– Где же тогда искать объяснение? – спросил Никитин.

Было заметно, что он разочарован отношением Гурова к его «замечательной» версии.

– Пока не знаю, – признался сыщик. – Если еще раз хорошенько проанализировать факты, то у нас появятся правильные вопросы. И если мы найдем на них правильные ответы, то и объяснение всех убийств получим, и подозреваемые у нас появятся. Этим я и займусь прямо сегодня. А потом и завтра.

– Так вас сейчас в гостиницу отвезти? – уточнил капитан.

– Да, пожалуй, на сегодня я рабочий день закончу, – отвечал Гуров. – А завтра с утра явлюсь к вам в Управление, представляться вашему главе. К тому времени, я надеюсь, у меня сложится план действий на ближайшие дни. Будут вопросы, на которые я захочу получить ответ. Чтобы эти вопросы обдумать, надо хорошенько выспаться. Так что поехали в гостиницу.

Глава 5

По дороге в гостиницу Гуров попросил Никитина остановиться у магазина. Там он купил колбасы, сыра, хлеба, а также две пачки печенья. Чай в пакетиках ему покупать было не нужно – привез из Москвы. Так что, оказавшись в номере, Гуров прежде всего заварил крепкий чай, налил себе стакан чая и принялся ужинать большим бутербродом с колбасой и сыром. Сыщик сел за стол, положил перед собой блокнот, в который он заносил сведения, полученные за день, и стал его перелистывать, при этом не забывая отхлебывать из стакана и откусывать бутерброд. Он собирался выполнить обещание, данное Никитину, – проанализировать факты и найти вопросы, на которые необходимо найти ответ.

Сыщик прочитал все записи, сделанные в доме Кармановых, затем – запись разговора с Леной, невесткой Крапивина, затем – запись беседы с вдовой генерала Дружкова. После этого он сделал еще пару глотков чая и начал размышлять.

«Что прежде всего бросается в глаза во всех трех эпизодах, – думал Гуров, – так этот тот факт, что убийца явно что-то искал. Он искал это «что-то» в доме у Кармановых, мучил Людмилу, чего-то от нее добивался. На участке Крапивина он оставил явные следы своих поисков – вырытую яму. Эксперты пока еще не дали своего заключения о том, что лежало в яме. Но я и так догадываюсь, что там лежал какой-то пакет, завернутый в толстый слой полиэтилена. И после этого возникает вопрос: что лежало на нижней полке сейфа генерала Дружкова? Может быть, там находился тот же самый пакет? Очень может быть. Тогда зададим следующий вопрос: что было в пакете? Скорее всего, деньги. Очень может быть, что не в рублях, а в валюте. И теперь мы зададим самый главный вопрос, всем вопросам вопрос: откуда взялись эти деньги? Они получены не за аренду участков для подсолнечника или гречихи, не за взятки Егора Крапивина, нет. Так откуда они взялись? Почему оказались в небогатой семье Кармановых? И какое отношение к Кармановым имеет глава администрации Крапивин? А генерал Дружков с какого бока тут взялся?»

Гуров выписал в блокнот последние три вопроса: об источнике денег, о том, почему они перекочевали от Кармановых к Крапивину, а потом к Дружкову, – и на этом пока остановился. Снова включил чайник, заварил себе еще один стакан чая, дал ему настояться, после чего откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления.

Выписанные вопросы не те, которые ему требовались. Они не позволяли продвинуть расследование дальше. Значит, надо было найти другие – правильные, конструктивные – вопросы.

Над ними Гуров ломал голову долго. Он выпил весь второй стакан чая, походил по комнате, убрал со стола – а нужная мысль все не приходила. И лишь когда он уже смирился с тем, что сегодня ему так и не удастся сформулировать нужный вопрос, что пора ложиться спать, отложить все на завтра (ведь время приближалось к часу ночи), нужная мысль пришла.

«Связь между Кармановыми и Крапивиным сложилась не сегодня, – понял сыщик. – Ее нужно искать в прошлом этих семей. Надо хорошенько покопаться в этом прошлом – тогда и найдутся концы. Может быть, там, в прошлом, прячется и источник денег, которые искал убийца».

Он крупными буквами выписал на страницу блокнота слово «прошлое», после чего погасил свет и лег. Тут явилась еще одна мысль: а при чем здесь генерал Дружков? Он тоже из прошлого? «Нет, генерала пока можно отложить в сторону, – решил Гуров. – Его черед настанет позже. Скорее всего, он и в эту историю с деньгами вступил позже. Ну да, ведь он не жил в Копенах, он нездешний. Да, каким образом сюда вступил генерал, я узнаю позже». И с этой мыслью Гуров уснул.

Проснулся он, как обычно, в семь, умылся, побрился, позавтракал остатками вчерашних бутербродов, вызвал такси – и в половине девятого уже входил в Управление. Спросил у дежурного, на месте ли генерал Кашкин, начальник Управления, и получил ответ, что Виктор Игнатьевич полчаса назад прибыл и находится у себя. Тогда сыщик, не медля, поднялся на второй этаж и вошел в приемную. Здесь он также не задержался: как только секретарь узнал, кто хочет встретиться с начальником Управления, сразу доложил шефу, и спустя несколько минут Гуров уже вошел в кабинет генерала Кашкина. Генерал, крепкий, без всяких признаков полноты мужчина, поднялся навстречу гостю.

– Ну, вот наконец вы и до меня добрались, Лев Иванович, – сказал он, обменявшись с сыщиком крепким рукопожатием. – Мне уже Никитин с утра докладывал о ваших вчерашних путешествиях. Лихо вы принялись за дело, ни одной минуты не потеряли. И как, нашли что-нибудь? Хотя чего это я вас допрашиваю, а сам даже сесть не предложил! Садитесь вот сюда и скажите, чего вам: чаю или кофе?

– Утром я бы от чашки кофе не отказался, – ответил Гуров. – А что касается вашего вопроса по существу дела, то если капитан Никитин вам доложил о наших вчерашних поездках, то он же, наверное, сообщил и о результатах всех встреч и бесед. Результат в плане расследования пока неутешительный. Сведения мы собрали, а на след убийцы еще не напали.

– Ну, это редко случается, чтобы получилось напасть на след в первый же вечер, – заметил генерал. – Сами знаете, как в нашей работе бывает: иногда неделю роешь, вторую, а все ничего не находишь, все пустая порода. Ага, вот и ваш кофе!

Секретарь внес поднос с кофейником, двумя чашками и вазочкой с печеньем. Хозяин кабинета и его гость уселись за специальный чайный столик в стороне от большого стола и принялись за кофе.

– Я не буду вас расспрашивать, что вы собираетесь делать сегодня и что – завтра, – сказал генерал. – Знаю, что некоторые вещи приходится делать по интуиции. Но мне есть куда пригласить вас сегодня вечером. Самые солидные предприниматели нашего города хотели бы с вами познакомиться и выразить свою заинтересованность в расследовании.

– А что за дело солидным предпринимателям до моего расследования? – удивился Гуров. – Или они боятся, что их убьют так же, как вашего предшественника, генерала Дружкова?

– Нет, не думаю, что они боятся чего-то такого, – отвечал Кашкин. – Их всех надежно охраняют. Но в городе после этих убийств воцарилась нервная атмосфера, и это сказывается на ходе бизнеса. Например, люди стали неохотно покупать новое жилье, многие стали уезжать из Суходольска. Такое, знаете, никому не по душе. Я слышал, что наши предприниматели хотят предложить вам всю возможную помощь, содействие во всех делах. Для этого они приглашают вас (ну и меня заодно) в семь часов на торжественный ужин в ресторан «Пальмы и березы», у нас на набережной. Я надеюсь, вы не станете отказываться.

– Ну, вы, конечно, знаете, Виктор Игнатьевич, что мы никакую помощь от посторонних лиц принимать не можем, – заметил Гуров. – Если только ваши предприниматели поделятся со мной какой-то важной информацией, которую я другим способом не смогу получить…

– И это тоже вполне возможно, – заверил генерал Кашкин. – В общем, я понял, что вы принимаете это приглашение. Тогда скажите, куда прислать за вами машину.

– Я не знаю, где я буду вечером, – отвечал Гуров. – Может, здесь, в Суходольске, а может, в деревню поеду. Во всяком случае, я постараюсь сам добраться до места. Ну а если не доберусь, я вам позвоню.

– Вот и отлично! – обрадовался хозяин кабинета. – Если вам не нужна помощь наших предпринимателей, может быть, я смогу вам чем-то помочь? Может, машина нужна?

– В дальнейшем, возможно, понадобится, – согласился Гуров, – но сегодня вряд ли. Если что, я попрошу капитана Никитина меня отвезти. Да, скажите, далеко ли отсюда находится ваш областной архив? Я хочу там немного поработать.

– В общем, недалеко, на улице Тимирязева, – отвечал Кашкин. – Минут за десять дойти можно. Если хотите, мой водитель вас отвезет.

– Нет, лучше я пешком пройдусь, – сказал сыщик. – Надо больше двигаться, больше ходить, поддерживать физическую форму. Так что, если вы не против, я сейчас туда и отправлюсь. А про семь часов вечера, про эти самые «Пальмы и березы», я запомнил. Кстати, оригинальное название у ресторана, до сих пор такого не встречал.

В вестибюле Управления Гуров спросил у дежурного, как добраться до улицы Тимирязева, и, получив подробное объяснение, направился туда. В архиве он хотел изучить прошлое всех жертв недавних убийств – и Кармановых, и Крапивина с его родственниками, и генерала Дружкова. Он не знал, дадут ли ему что необходимые сведения, но был намерен их получить. «Может, ничего и не дадут, – думал сыщик. – Но все равно – пока я это направление не закрыл, надо над ним работать».

В архиве он предъявил свое удостоверение и объяснил, какие данные его интересуют. Сотрудница архива усадила сыщика перед компьютером и вывела на экран имеющиеся файлы, а вдобавок выдала несколько папок с документами в бумажном виде. Гуров начал эти данные изучать.

Прежде всего он познакомился с предками и родственниками Ильи Карманова. Он выяснил, что Илья Викторович Карманов относится к уроженцам села Большие Копены, его предки жили в селе еще с начала ХХ века. Жили они бедно, и совсем не в том доме, где Илья был убит. Нет, дом Кармановых – точнее, не дом, а ветхий домишко – располагался на другой окраине села. Дед Ильи, Никита Карманов, относился к деревенской бедноте, во время коллективизации был в числе активистов, участвовал в раскулачивании, создавал в селе колхоз. В годы войны был призван в армию и погиб на фронте, но до этого успел обзавестись семьей, в которой родился сын Виктор. Тот тоже жил очень бедно, но имел большую семью – жену и шестерых детей, одним из которых был Илья. Юноша с грехом пополам окончил школу, затем отслужил в армии и вернулся в родной колхоз. Здесь, в сельском клубе, он познакомился с Людмилой Черкасовой – девушкой из соседней деревни Белогорье.

Так Гуров перешел к истории погибшей Людмилы. Она тоже была деревенской жительницей, ее семья тоже никогда не знала достатка. Хорошую жизнь Людмила увидела, только когда вышла замуж за Илью Карманова и поселилась в новом хорошем доме в центре села…

«Стоп, а откуда у небогатых Ильи и Людмилы взялся новый дом? – спросил самого себя Гуров. – Да еще в центре села?»

Он начал внимательнее изучать документы и выяснил, что дом, в котором поселилась молодая семья, принадлежал тетке Людмилы, Наталье Григорьевне Гаврилиной. Сама Наталья Григорьевна была учительницей, а ее муж Никанор – ветеринаром, уважаемым в селе человеком. У супругов Гаврилиных был только один сын, Сергей, который в конце 50-х годов уехал поднимать целину в Казахстан и там то ли умер от тяжелой болезни, то ли был убит – документы об этом умалчивали. Наталья Григорьевна очень привязалась к племяннице Люде, хотя та и жила в другой деревне и лишь изредка приезжала к тетке погостить. Когда в 1999 году Людмила вышла замуж, Наталья Григорьевна, к этому времени овдовевшая и страдавшая от тяжелой болезни, уступила молодой семье бо2льшую часть своего дома, а заодно дала денег на свадьбу и обзаведение хозяйством. Можно сказать, что первые полгода молодые жили целиком на деньги тети. А потом Наталья Григорьевна умерла. Так семья Кармановых стала обладательницей большого по деревенским меркам дома.

– Так, тут уже что-то есть… – пробормотал сыщик. – Стало быть, это не их дом и не их участок. Надо это учесть… Но постойте, постойте! Откуда у деревенской учительницы деньги, чтобы устроить свадьбу, помочь молодым обзавестись хозяйством да еще и давать на жизнь? Клад, что ли, она какой нашла?

Гуров снова погрузился в документы. Так он выяснил, что у деревенской учительницы помимо племянницы Людмилы имелись еще два племянника – один от брата, а другой от сестры: Сергей Колобродов и Петр Заикин. Но что это давало? Гуров не понимал, какое отношение племянники имели к делу, а потому не стал искать документы о них. Вместо этого он решил заняться семьей Егора Крапивина.

«Посмотрим теперь, не связан ли с домом, который Наталья подарила племяннице, еще и Крапивин или его родственники», – размышлял сыщик.

И он принялся изучать родословную Егора Крапивина. Удалось узнать, что власть передавалась в семье Крапивиных, можно сказать, по наследству: отец Егора, Данила Петрович, был колхозным бригадиром, а дед – первым председателем колхоза, созданного в Больших Копенах.

– Во как у них повелось! – заключил сыщик, узнав об этом факте. – Прямо как в какой-то королевской династии!

Теперь он снова обратился к документам. Но уже исследовал не родословную Крапивиных, а их возможную связь с семьей бедняков Кармановых. И обнаружил удивительную вещь: такая связь действительно существовала! Две семьи несколько раз породнились в течение столетия, так что погибший Илья Карманов приходился троюродным внуком главе сельской администрации Егору Крапивину.

– Так-так-так! – произнес Гуров. – Горячо! Выходит, все завязано вокруг Кармановых и дома, который молодым подарила тетка. Что-то с этим домом не так… Может быть, у ветеринара имелись немалые сбережения, которые он закопал на участке? Может быть, Крапивин каким-то образом об этом узнал? А что, версия вполне себе правдоподобная. Ведь известно, что деревенские ветеринары заодно и людей пользовали. Например, помогали молодым женщинам избавиться от плода. За эту услугу им неплохо платили… Да, такое могло быть, очень даже могло…

«Предположим, Крапивин откуда-то узнал, что на участке возле дома Кармановых когда-то был закопан клад, – рассуждал сыщик. – И он явился в дом своих дальних родственников, чтобы этот клад найти. Явился, устроил Людмиле допрос, а потом всех убил… Нет, тут что-то не вяжется. Кармановы были убиты из пистолета «Люггер» с глушителем. Откуда у главы сельской администрации такое оружие? Да и потом: из него же спустя три дня был убит сам Крапивин…»

«А что, если предположить, что убийц было двое? – рассуждал сыщик дальше. – Что Крапивин привлек какого-то сообщника из города. Тот расправился с семьей Кармановых, но клада на участке не нашел… Или нашел? Допустим, было так: Крапивин нашел клад и перепрятал его уже на своем участке. Но сообщник об этом узнал и решил предъявить права на найденное богатство. А еще к этой схеме каким-то образом причастен генерал Дружков – человек очень жадный, нечистый на руку, готовый поживиться всем, что плохо лежит… Да, вот тут все сплетается, все сходится. Кажется, я нашел рабочую гипотезу. Теперь ее можно проверять, уточнять – в общем, с ней можно работать. Так что, займемся документами на генерала Дружкова?»

Подумав об этом, сыщик подтянул к себе следующую стопку папок с документами на генерала Дружкова и его семью.

Но тут он взглянул на часы и обнаружил, что те показывают ровно шесть. Такое с Гуровым часто бывало: увлекшись работой, он забывал о времени, забывал про обеды и ужины – про все забывал. Вот и теперь не заметил, как пропустил время обеда. И лишь только оперативник это сообразил, как желудок напомнил ему, что он сегодня, в сущности, ничего не ел, кроме нескольких бутербродов утром в гостинице и пары печений в кабинете у генерала Кашкина.

Тут Гуров вспомнил и о другом: сегодня вечером он приглашен на обед, который в его честь устраивают местные предприниматели. Как кстати! Утром, когда генерал Кашкин сказал сыщику о приглашении «солидных бизнесменов», он отнесся к нему скорее как к досадной помехе в расследовании. Ну чем ему могут быть полезны эти толстосумы? Сейчас Гуров думал иначе. «Многие из этих людей знали покойного генерала Дружкова, – размышлял полковник. – Знали о его сомнительных делах, о деньгах, которые он приобретал таким образом. Если бы я пришел к ним в офис и там стал расспрашивать о Дружкове, они вряд ли бы пошли на откровенность. А вот в ресторане, на частной вечеринке, среди своих, да еще после нескольких стопок крепкого алкоголя… языки у них могут развязаться. Да, там я смогу получить информацию, которую другим способом никогда бы не добыл…» И сыщик решил завершить работу в архиве. Он сдал все папки сотруднице, убрал в карман блокнот и вышел из здания.

Сначала он хотел взять такси, чтобы доехать до ресторана «Пальмы и березы». Однако навигатор показал, что оно не потребуется: до набережной, на которой располагался ресторан, было полчаса неспешного хода. «Вот и отлично, – решил Гуров. – Пройдусь, обдумаю все, что нарыл в архиве». Так он и сделал.

Глава 6

Как выяснилось, ресторан «Пальмы и березы» располагался не прямо на набережной, а в глубине жилого квартала. Он словно прятался от прохожих, вел себя скромно, и Гурову это понравилось. Внутри заведения тоже было приятно: играла негромкая музыка, подошедший молодой человек ненавязчиво помог сыщику повесить куртку и проводил его в зал. По роду деятельности Гурову довольно часто приходилось бывать в ресторанах и различных клубах, особенно московских. И он терпеть не мог заведения, которые с первого шага навязывали себя посетителям: громкой, бьющей по ушам музыкой, полураздетыми девушками на сцене, надоедливыми официантами. Здесь все было не так.

В помещении царил полумрак. Возле стойки бара, а также по всему залу стояли и негромко беседовали около тридцати хорошо одетых людей, почти исключительно мужчин. Хотя были и женщины – видимо, тоже из числа предпринимателей.

Не успел сыщик оглядеться, как к нему подошел генерал Кашкин – на этот раз не в мундире, а в строгом деловом костюме.

– Очень рад, Лев Иванович, что вы приняли приглашение наших бизнесменов, – сказал он. – Пойдемте, я вас познакомлю с самыми известными из них.

Следующие полчаса заняло представление. Сначала Гурова познакомили с местным «транспортным королем» – владельцем компании грузовых и автобусных перевозок Борисом Сергиенко. Это был тип классического директора – грузный, одышливый, с глазами навыкате. Транспортный король выразил бурную радость по поводу знакомства со знаменитым сыщиком и тут же пожелал угостить его редким сортом текилы, полученным прямо из Мексики. К Сергиенко и Гурову тут же присоединились еще двое – строительный магнат Алексей Козловский и владелец сети кофеен и закусочных Виталий Бронштейн. Подошла и дама – хозяйка сети косметических салонов и массажных кабинетов Екатерина Султанова. После первой стопки экзотического напитка последовала вторая, между участниками угощения установилась теплая дружеская атмосфера.

– Мы очень рады, Лев Иванович, что вы лично решили возглавить расследование этих жутких преступлений, – доверительно говорила сыщику Екатерина Викторовна Султанова. – Жители нашего города нервничают. Я это чувствую по посетительницам моих салонов. А страх, знаете, не способствует бизнесу.

– Да, бизнес любит тишину! – подхватил строительный магнат Козловский.

Гуров решил, что настало время и ему сказать слово, направить беседу в нужное русло.

– Я думаю, особенно расстроила горожан смерть генерала Дружкова, – заметил он. – Если уж такого влиятельного человека, опору порядка, можно убить в собственном доме, то чего ждать простым людям?

Однако собеседники Гурова не поддержали эту мысль: кто-то покачал головой, кто-то громко крякнул. Общее мнение выразил кофейный король Бронштейн.

– Не могу с вами согласиться, Лев Иванович, – сказал он. – Вряд ли многие люди в городе расстроились из-за смерти генерала. Прямо могу сказать: с гнилью был человек.

– Взятки? – предположил Гуров. – Вымогательство?

– И то и другое, – ответила Султанова. – К нему на прием без толстого конверта вообще не было смысла заходить.

– А еще лучше не с конвертом, а с чемоданом, – произнес строительный магнат Козловский. – Ведь в чемодан больше помещается!

И он захохотал, довольный собственной шуткой. Гурову вспомнились вчерашние беседы с жителями села Большие Копены, которые в точно таких же выражениях описывали главу сельской администрации Егора Крапивина. «Надо же, какое совпадение оценок, – думал сыщик. – Казалось бы, где бывший начальник всей областной полиции генерал Дружков, а где мелкий сельский глава Крапивин. А говорят об обоих одно и то же, словно о двух акулах – одна покрупнее, другая помельче, но обе злые и зубастые».

– Но еще хуже было другое, – доверительно, почти на ухо Гурову, произнесла Екатерина Султанова. – У меня есть сведения, что генерал был причастен к тому, что у нас в городе внезапно появились большие партии наркотиков. Никогда этой дряни здесь не было – и вдруг возникла как из-под земли.

– Очень интересно… – протянул Гуров, довольный тем направлением, которое приняла беседа.

Тут по рядам собравшихся пронесся какой-то говор, и головы всех присутствующих повернулись ко входу. В дверях зала стоял новый участник встречи. Это был человек лет шестидесяти с весьма примечательной внешностью. Лицо у него было морщинистое и при этом очень загорелое – словно человек только что приехал с моря, где постоянно лежал на солнце. А еще он был бодр, энергичен, весел, легко двигался и непрерывно улыбался.

– А это кто? – тихо спросил Гуров у Екатерины Султановой. – Тоже какой-нибудь солидный здешний воротила? И почему он привлекает всеобщее внимание?

– Довольно интересный человек, – отвечала дама. – Зовут его Игорь Петрович Заикин. Он у нас одновременно и старожил, и приезжий.

«Заикин? – мелькнула мысль в голове сыщика. – А ведь я только сегодня в архиве встречал такую фамилию. Интересно…»

– Загадками говорите, Екатерина Викторовна, – заметил он своей собеседнице. – Как это может быть – чтобы старожил и в то же время приезжий?

– А вот так, – отвечала королева массажа. – Игорь Петрович – уроженец Суходольска. В 90-е годы активно занимался бизнесом: создал компанию «Солидная основа», которая привлекала средства горожан, выдавая вкладчикам огромные проценты.

– Что-то такое в 90-е годы и в Москве можно было увидеть, – сказал Гуров. – Дайте угадаю: эта самая «Солидная основа» оказалась жутко несолидной и прожила совсем недолго, верно?

– Да, компания существовала примерно полгода, а потом закрылась, – подтвердила Султанова. – Остались сотни людей, которые потеряли все свои деньги. Игорю Петровичу пришлось уехать из Суходольска. И знаете, куда он уехал? В Америку!

– И там тоже построил финансовую пирамиду? – предположил Гуров.

– Нет, там он занимался инвестициями и консалтингом. И еще, кажется, владел несколькими отелями на курортах. Видите, какой он загорелый? Говорит, что большую часть времени провел во Флориде. Хотела бы я вести бизнес во Флориде! В общем, он там тоже хорошо заработал, а теперь вернулся в родной город.

– Понимаю, – отозвался сыщик. – Действительно интересный человек.

Между тем «интересный человек» тоже заинтересовался присутствием на вечере знаменитого сыщика. Гуров видел, как улыбчивый бизнесмен о чем-то говорит с генералом Кашкиным, при этом поглядывая в его, Гурова, сторону. Затем Заикин прямо направился к сыщику.

– Добрый вечер! – поприветствовал он Гурова. – Господин генерал только что рассказал мне о вас. Так приятно увидеть знаменитого сыщика вблизи! В последние годы я видел в основном американских полицейских, но уверен, что вы их превосходите по всем статьям!

– Я надеюсь, вам не пришлось наблюдать американских полицейских слишком уж близко? – заметил Гуров. – Я имею в виду, вам не пришлось наблюдать их в процессе ареста или допроса подозреваемого?

– О, так вы шутите! – догадался бизнесмен. – Это превосходно! Прекрасно, когда человек вашей профессии умеет вести себя непринужденно!

– Ваши земляки радовались моему появлению здесь по другой причине, – заметил Гуров. – Они встревожены чередой убийств, которые произошли в вашем городе, и надеются, что я раскрою эти преступления.

– Конечно, я тоже в это верю! – горячо воскликнул Заикин. – Хотя должен признаться, что меня не так пугают эти убийства. В мире происходит много страшных вещей, и что же – по каждому поводу расстраиваться? В Америке каждый день кого-нибудь убивают, и никто из-за этого особо не горюет. Что поделать – такова жизнь! Но, конечно, всякое преступление должно быть раскрыто, всякий преступник должен быть наказан.

– Приятно говорить с человеком, который так глубоко понимает принципы работы правоохранительных органов, – заметил Гуров. – Кстати, об убийствах. Я изучал родословную людей, живущих в селе Большие Копены, и наткнулся на вашу фамилию. Скажите, среди ваших родственников нет кого-то, кто жил в этом селе?

Гуров был уверен, что бизнесмен, ведущий дела по обе стороны океана, удивится такому вопросу и скажет, что не интересуется своими родственниками и не имеет никакого отношения к каким-то Копенам, пусть даже и Большим. На удивление, Игорь Заикин сказал нечто прямо противоположное.

– Большие Копены? – переспросил он. – Да, конечно, у меня там была родня. Но, кажется, очень далекие родственники. Как это правильно сказать по-русски: «три-родные» или «четыре-родные»…

– Вы, наверное, хотели сказать «троюродные»? – подсказал сыщик нужное слово.

– Верно, верно! – обрадовался предприниматель. – Да, у меня там были троюродные родственники. Но я никогда их не видел, даже в село это никогда не ездил. Как вы его назвали – Большие Копены?

– Да, так оно называется, – подтвердил сыщик. – А кто именно у вас там был из родственников – мужчина или женщина? И по какой линии – отцовской или материнской?

– Дайте подумать, дайте подумать… – произнес Заикин и в самом деле задумался. Поразмышлял минуту-другую, потом стал рассуждать вслух: – Мне кажется, родственники были не по отцовской линии – тогда они носили бы фамилию отца, то есть были бы Заикиными. Значит, это родня по линии матери. Моя мама носила известную русскую фамилию Иванова. А ее сестра в замужестве стала Гаврилиной. Может быть, те родственники по этой линии?

– Да, вы угадали, – подтвердил Гуров. – В Больших Копенах жила женщина по фамилии Гаврилина. Значит, вы приходитесь ей каким-то родственником.

– А почему вы спрашиваете об этом? – поинтересовался бизнесмен.

– Просто я встретил вашу фамилию, когда изучал родственные связи сельчан, – объяснил сыщик. – Мне необходимо изучить все обстоятельства, которые имеют отношение к делу. В том числе и родственные связи. Разумеется, напрямую эти убийства не имеют к вам никакого отношения. Просто я собираю информацию, вот и все.

– Конечно-конечно! – воскликнул предприниматель. – Я вас понимаю. И если я смогу чем-то помочь…

– Пока что мне не нужна помощь, – отвечал Гуров. – Но я буду иметь в виду ваше предложение. А каким бизнесом вы занимаетесь здесь, в Суходольске?

– В основном я занимаюсь строительством, – отвечал Заикин. – Построил два 24-этажных дома, самых высоких в этом городе. Настоящие небоскребы! Представляете? А еще я основал службу доставки, у меня есть таксопарк, две оптовых базы… В общем, у меня многопрофильный бизнес.

Тут над ухом Гурова раздался знакомый голос.

– Ага, я вижу, вы познакомились с нашим возвращенцем! – воскликнул генерал Кашкин. – Игорь Петрович – примечательный человек.

– Да, я с удовольствием поговорил с Игорем Петровичем, – подтвердил Гуров. – А также с Екатериной Викторовной, Алексеем Александровичем и другими интересными людьми. Должен сказать, что практически все предлагали мне помощь.

– Вот видите, какие щедрые люди наши предприниматели! – воскликнул генерал. – Но вы еще не со всеми познакомились. Пойдемте, я представлю вас остальным участникам вечера.

И Кашкин увлек сыщика в другую часть зала. Гуров был не против: ему хотелось понять, о чем думают богатые люди города, что их беспокоит. И к концу вечера он получил четкое представление о том, что предпринимателей Суходольска широкое распространение в городе наркотиков беспокоит гораздо больше убийств. Со всех сторон он слышал выражения озабоченности по этому поводу. И, что характерно, никто не знал, откуда на город свалилась такая напасть. В разговоре с несколькими людьми Гуров предложил вариант капитана Никитина: наркотики возят водители фур, идущих через область в Москву. Но было очевидно, что эта идея не вызывает доверия у городских предпринимателей.

– Да, очень возможно, что зелье доставляют водители большегрузных машин, – сказал «кофейный король» Бронштейн. – Но почему они стали сгружать часть своего «товара» у нас? Почему это началось только сейчас? И через кого наркотики распространяются по городу? Пока что этого никто не выяснил.

– Мне кажется, наши доблестные сыщики и не хотят ничего выяснять, – предположила Султанова. – Я не хочу никого обижать, Лев Иванович, но, может быть, они имеют в этом бизнесе свою долю. В таком случае они, пожалуй, не очень рады вашему появлению в Суходольске!

– Но ведь меня сюда пригласили как раз здешние полицейские, – заметил Гуров. – И сюда, в «Пальмы и березы», меня пригласил генерал Кашкин…

– Что ж, возможно, нынешний глава Управления и не имеет отношения к наркотикам, – сказала Султанова. – Но согласитесь, что без некоторой влиятельной «крыши» подобный бизнес не может существовать.

– И эта крыша должна быть очень прочной! – воскликнул строительный магнат Козловский. И снова захохотал, довольный собственной шуткой.

«Что ж, эти люди, скорее всего, правы, – подумал Гуров. – Я сам знаю случаи, когда правоохранительные органы в регионах «крышуют» организаторов наркотрафика. И здесь массовое распространение наркотиков не может обойтись без участия силовых структур. Остается только определить, кто именно помогает поставлять наркотики в Суходольск. Ведь предприниматели – люди опытные, понимают, как и почему все происходит. Мне надо искать пути проникновения наркотиков в город».

Таким образом, сыщик провел время с пользой. Но самая большая выгода от встречи с богачами ожидала Гурова во второй половине вечера, когда всех пригласили к столу. Здесь дело не ограничилось выпивкой и дорогими закусками. К столу были поданы блюда, которые сыщику редко доводилось пробовать, а о некоторых он раньше только слышал. Приготовлено все было просто прекрасно, поэтому Гуров окончательно решил, что не ошибся, приняв приглашение предпринимателей.

После ужина генерал Кашкин подвез сыщика до гостиницы. Перед тем как лечь спать, Гуров сделал звонок капитану Никитину и предупредил его, чтобы тот с утра был на месте: им предстоит трудный рабочий день.

Глава 7

– Ну что, капитан, ты готов к трудовым свершениям? – спросил Гуров, входя в кабинет Никитина. – Если да, то садимся в машину и едем.

– Куда – опять в Большие Копены? – уточнил капитан.

– А куда же еще? – отвечал Гуров. – Нам предстоит деловое свидание с фермером Максимовым.

– Вы считаете его основным подозреваемым? – спросил Никитин. – Готовы его арестовать и допросить?

– Нет, пока ни к чему такому я не готов, – отвечал сыщик. – Просто надо с ним увидеться.

Капитан больше не стал ничего спрашивать и молча направился к машине. Спустя несколько минут оперативники уже ехали в сторону села.

Расположение дома Максимова они знали – еще накануне его показал им фермер Измайлов. Поэтому Никитин сразу направил машину к этому дому. Дверь оказалась заперта. На стук долго никто не отвечал. Но вот наконец дверь приоткрылась, показалось сердитое женское лицо.

– Чего стучите? – спросила женщина. – Какого лешего надо?

– Мы из полиции, – веско произнес Никитин и показал свое удостоверение. – Нам нужно побеседовать с вашим мужем. Разрешите пройти?

Однако хозяйка и не думала пропускать оперативников.

– Нету его, – отвечала она. – На поле поехал. Да и разговаривать ему некогда – урожай убирать надо.

Тут Гуров решил вмешаться в разговор, принимавший все более недружественный характер. По опыту он знал: когда расспрашиваешь людей об их проблемах, вникаешь в их трудности, они, как правило, становятся более доброжелательными. Поэтому он спросил:

– А что, хороший в этом году урожай?

Однако жена Максимова была женщиной крепкой и пронять ее вопросами не получилось.

– А вам-то что за дело до нашего урожая? – с подозрением спросила она. – Поживиться за его счет хотите, что ли? Такие же, как наш глава! Уж сколько Виктор ему денег отвалил, а ему все мало! Только шиш вы получите!

С этими словами она захлопнула дверь.

– Как она смеет так разговаривать с представителями власти?! – возмутился капитан Никитин. – Давайте я сейчас вызову из города наряд, дверь взломаем к чертовой матери, а эту злющую бабу отправим в ИВС за сопротивление сотрудникам. Пусть посидит, остынет!

– Сам остынь, капитан, – сказал ему Гуров. – Никакой наряд мы вызывать не будем и дверь ломать тоже не станем. Между прочим, эта милая женщина среди ругани успела дать нам важные показания.

– Это какие же? – с удивлением спросил Никитин.

– Да вот только что сообщила, что муж действительно платил Крапивину, а тот требовал все больше, – отвечал Гуров. – То есть она подтвердила, что глава администрации занимался вымогательством. Этот момент обязательно надо учесть. А теперь поедем поищем ее мужа. Я думаю, найти его поле будет совсем нетрудно.

Оперативники прошли по улице и у первого встреченного жителя спросили, как им проехать на участок Виктора Максимова. Получив немного путаные, но подробные разъяснения и покружив полчаса по проселочным дорогам, они увидели поле, на котором работал комбайн. Очевидно, это и был участок Виктора Максимова, а за рулем комбайна сидел сам фермер.

Никитин уже собирался выйти из машины и идти к нему, однако Гуров остановил товарища.

– Не спеши, капитан, – сказал сыщик. – Видишь, он к дальнему краю поля направляется? Там он повернет и поедет обратно, к нам. Тут мы его и встретим. Не придется по полю бегать.

Так все и вышло. Комбайн добрался до дальнего конца поля, развернулся и покатил к тому месту, где стояла машина оперативников. Водитель, конечно, видел людей, которые приехали на его участок, но никак на это не отреагировал: доехал до ближнего конца поля и уже собрался снова разворачиваться, когда Гуров вышел из машины, прошел несколько метров и встал перед комбайном. Водителю ничего не оставалось, кроме как остановить свой агрегат. Он заглушил двигатель, высунулся из кабины и сердито спросил:

– Вы кто такие? И чего вам надо?

Гуров ответил не сразу. Ему не хотелось кричать, что было необходимо, так как собеседники находились на большом расстоянии друг от друга. Полковник знал, что из крика ничего хорошего не выходит. Говорить с человеком нужно тогда, когда он тебя хорошо слышит. К такому выводу сыщик пришел давно, еще в самом начале своей карьеры. Так что он подошел вплотную к комбайну и, стоя буквально в двух метрах от Максимова, негромко ответил:

– Полицейские мы, Виктор Николаевич. Я полковник Лев Гуров из Москвы, а это капитан Никитин из Суходольска. Мы приехали, чтобы поговорить с вами о Крапивине. Мне нужно составить полное представление о том, что это был за человек.

Сыщик специально не стал говорить, что их интересует убийство Крапивина и отношения между убитым главой администрации и фермером Максимовым. Он понимал, что такая формулировка сразу вызовет у фермера настороженность и тот начнет отвечать так же сердито, как его жена. Поэтому он сказал, что хочет поговорить о погибшем главе как о человеке – это давало возможность фермеру Максимову высказать все свои претензии к погибшему. Гуров надеялся, что это поможет завязать разговор. И он не ошибся.

– О Егоре, значит, хотите узнать? – спросил Максимов. – Что ж, о нем я много могу рассказать. Только не знаю, понравится вам мой рассказ или нет.

– Ну, мы ведь не для того приехали, чтобы нам здесь все нравилось, – сказал Гуров. – Нам правда нужна. Так что я попрошу вас, Виктор Николаевич, сделать небольшой перерыв, спуститься на землю, и мы с вами побеседуем. Тем более что у вашего комбайна, как я вижу, бункер уже почти полон. Все равно придется перерыв делать, пока не разгрузитесь.

– И это верно, насчет бункера, – согласился Максимов.

Он не спеша спустился на землю, спросил:

– Так что вы хотели узнать про Егора? Знаете, какой это был клещ? Сколько за каждый участок брал?

– Суммы тоже важны, – отвечал Гуров. – Но нас больше интересует суть его действий. Вы хотите сказать, что глава администрации всегда брал деньги за аренду участков?

– Да он за все брал! – воскликнул Максимов. – Вы видели, какие у нас в селе дороги? Яма на яме. Так это ведь его забота – дороги в порядке содержать! А я ж видел, что он этим не занимается, и как-то предложил: давай, Егор, мы с мужиками скинемся, купим асфальт, наймем каток и сами дорогу отремонтируем, еще и новую проложим, до Белогорья. И что он мне ответил?

«Дело, – говорит, – хорошее, только что я от него получу? Так и быть, разрешение на прокладку дороги я вам выдам, но при условии, что вы мне с каждых ста метров по десятке отложите». То есть по десять тысяч рублей, понимаете?

– Хотя это он вам должен из сельской казны доплачивать, а не наоборот, – поддержал фермера Гуров.

– Вот именно! – воскликнул Максимов, обрадованный таким пониманием. – И так во всем! Справку какую хочешь получить – плати. Дом для сына, допустим, решил на пустыре построить – плати вдвое. Я же говорю – настоящий клещ, кровопийца.

– То есть в Копенах его мало кто любил? – уточнил Никитин.

– Да какая тут любовь? – воскликнул фермер. – Какая еще любовь? Его ненавидели все. Никто в селе о нем плакать не стал, когда его убили.

– А как вы думаете, Виктор Николаевич, кто мог это сделать? – спросил Гуров.

Фермер развел руками.

– Вот этого я не знаю, – сказал он. – И никто не знает. Мы уж тут с мужиками обсуждали, кто мог на такое решиться. И знаете, что мы надумали? Это кто-то городской. Какие-то дела у него в городе были, с бандитами. Видать, хотел он их обмануть, вот они его и порешили.

– Это почему же у вас такой вывод? – поинтересовался Никитин. – И о каких бандитах вы говорите? Они все в прошлом остались, в 90-х годах…

– Отвечаю по порядку, – сказал фермер. – Такой вывод мы сделали, потому что никто у нас в селе не способен так все спланировать: заранее назначить встречу, подъехать, застрелить человека, а потом еще у него дома кавардак устроить. И пистолета ни у кого нет, да еще и с глушителем. А насчет бандитов вы сильно ошибаетесь. Никуда они не делись. Просто раньше они в кожанках ходили и, кроме разбоя, ничем не занимались. А теперь они или бизнесом занимаются, или во власти сидят, как наш Егор. А их сущность бандитская от этого ничуть не изменилась.

– А вы лично, Виктор Николаевич, что делали вечером 24 августа, когда был убит Крапивин? – спросил Никитин.

Это был главный вопрос, который капитан хотел задать фермеру с самого начала беседы. Ради него он и ехал в Копены. И скорее всего, если бы беседа началась с этого вопроса, то на нем бы она и закончилась: ясно было, что фермер Максимов – человек упрямый, с чувством собственного достоинства и он не будет ни оправдываться, ни признаваться в том, чего не совершал. Но теперь, после того как Гуров сумел в ходе беседы установить с Максимовым доверительные отношения, тот не увидел в вопросе полковника ничего враждебного и ответил не задумываясь:

– Я догадывался, что вы меня будете об этом спрашивать. В деревне знают все, что мы с Егором не ладили. И я вспомнил, что как раз в тот вечер меня Колька Лебядкин попросил помочь ему трактор починить. Колька еще молодой, в двигателях не разбирается. И мы с ним как с пяти вечера засели у него в сарае, так почти до полуночи и провозились. Причем в тот вечер так и не закончили, на другой день пришлось еще повозиться. Так что у меня на тот вечер есть надежный свидетель.

– То есть до полуночи вас видел Лебядкин, а после – ваша жена? – уточнил Гуров.

– Да, до полуночи меня видели Колька, его жена Алена, сосед ихний, Женя Ермишин. – Фермер Максимов принялся загибать пальцы. – А после того моя жена Светлана. Дети уже не видели – они спали.

– Понятно… – задумчиво произнес Гуров. – А вот ваш сосед, Петр Измайлов, вечером того дня видел на опушке леса машину Крапивина, а рядом – чей-то джип. А вы чужую машину не видели? Может, она мимо вас проезжала?

– Нет, не видел никого постороннего, – отвечал Максимов. – Только мы ведь и живем на отшибе, в стороне от дороги в город. Чужаки мимо нас не ездят.

– А что вы думаете об убийстве Кармановых? – спросил Никитин.

– Тут у нас в селе вообще все головы сломали, – отвечал фермер. – Они ведь небогато жили, Илья с Людмилой. Чего с них взять-то? Из-за чего их убивать, да еще и детишек? Никто ничего не знает.

– А никто не заметил в тот день черного джипа, который видели в день убийства Крапивина? – спросил Никитин.

– Не слышал таких разговоров, – покачал головой фермер.

Оперативники переглянулись, и Гуров сказал:

– Спасибо, Виктор Николаевич, что нашли время с нами поговорить. Если услышите что-то интересное насчет убийств, звоните нам. Вот мой номер телефона.

И протянул фермеру свою визитку. После чего оперативники снова сели в машину и поехали обратно в село.

– И что теперь? – спросил Никитин, когда поле фермера Максимова осталось позади. – Будем еще кого-то из сельчан расспрашивать?

– Ну, раз уж мы приехали в Копены, – сделал акцент на названии села Гуров, – давай покопаем еще немного. Я вижу два места, где имеет смысл провести поголовный опрос жителей: это главная улица, по которой все, в том числе тот черный джип, въезжают в село, и окрестности дома Кармановых. Вдруг кто-то видел неизвестного, который проник в дом. Давай распределимся так: ты возьмешь соседей Кармановых, а я – главную улицу. Сколько на такой обход может уйти времени?

– Думаю, часа три хватит, – отвечал Никитин.

– И я так думаю, – сказал Гуров. – Сейчас одиннадцать часов. Значит, в два встречаемся на выезде. Там подведем итоги и наметим план дальнейших действий. Давай высади меня вот здесь, а сам езжай на свой участок.

Гуров вышел из машины и направился в сторону главной деревенской улицы. А капитан Никитин поехал направо, на пригорок, где находился опустевший после гибели хозяев дом Кармановых. Началась рутинная оперативная работа – опрос всех, кто в момент преступления находился дома. Оба оперативника, и Гуров, и Никитин, в совершенстве владели методами этого обхода, знали, кого и о чем спрашивать. И в течение следующих трех часов эта работа шла последовательно и методично.

В назначенный срок, два часа дня, Никитин сел в машину и поехал к выезду из села. Еще издали он заметил возле последнего дома фигуру полковника. Капитан остановился, Гуров сел в машину и сказал:

– Сейчас у нас с тобой есть выбор. Поскольку время обеда, да и есть почему-то хочется, можно было бы поехать в Суходольск, зайти в ту пельменную и пообедать. И заодно обменяться результатами обхода. Но если выяснится, что кто-то где-то напортачил, что-то недоделал, то ему придется возвращаться. Так что можем обменяться результатами сейчас и уже потом ехать в пельменную. Ты какой вариант выбираешь?

– Поскольку напортачить из нас могу, видимо, я, – ответил Никитин, – а это означает, что мне в случае чего придется возвращаться, то я за второй вариант. Пусть у нас с вами слюнки текут, но давайте сначала обменяемся результатами.

– Правильное решение, – одобрил Гуров. – Давай начинай.

– Значит, так, – сказал Никитин, открывая блокнот. – Я обошел четырнадцать дворов. Нигде никто ничего не видел и не слышал – нигде, кроме дома Баландиных, они живут от Кармановых наискосок через улицу. Наталья Баландина, хозяйка дома, поздно вечером забежала к соседке Ларисе Кузенковой: фен хотела у соседки занять, потому что ее собственный сломался, а ей с утра в город ехать.

– Вот что значит новые времена, – заметил Гуров. – Раньше зачем хозяйка вдруг к соседке бегала? Щепотку соли одолжить, или горсть муки, или еще что-то такое нужное. А теперь, видишь ли, фен ей понадобился. И что же нам эта история дает?

– Ничего особенного, – отвечал Никитин. – Только когда Наталья уже возвращалась домой, она заметила какого-то мужика. Он, как ей показалось, был смертельно пьяным – шатался из стороны в сторону, шел, держась за забор. А когда она его окликнула, не поздоровался, а только рукой махнул. Ну, Наталья и решила, что это Семен Черепанов с соседней улицы: он известный пьяница, бывает, что неделями не просыхает.

– Так что она – подошла к пьянице, постыдила его, а может, помогла до дома дойти? – спросил Гуров.

– Еще чего! – воскликнул Никитин, как видно передавая интонации женщины, с которой разговаривал. – Будет честная хозяйка чужого пьяного мужа домой вести! Плюнула она на него и дальше пошла. А утром узнала, что их соседей Кармановых ночью всех убили, вместе с детьми.

– А теперь скажи мне самое важное, – потребовал Гуров. – Ведь ты, конечно, зашел к этим самым Черепановым. Зашел и спросил, что этот самый Семен делал вечером 21 августа, верно?

– Вы правы, я зашел и спросил, – отозвался Никитин. – И разговаривал с этим самым Семеном. И он мне поведал, что как раз 21 августа, еще с утра, он уехал в Суходольск, чтобы закодироваться от пьянства. Запилила его жена Анфиса, требовала, чтобы он с пьянством покончил. И вернулся Семен в Копены только спустя два дня, 23 августа. Так что в тот вечер это не он шатался по улице вблизи того дома, где через несколько часов была убита вся семья.

– А Баландина не запомнила, как выглядел этот «пьяница»? – спросил Гуров. – Я понимаю, что цвет глаз или волос ночью заметить нельзя. Но хотя бы рост его, телосложение она может описать? Высокий он был или низкий? Толстый или худой?

– Нет, к сожалению, и про рост она ничего сказать не смогла, – отвечал Никитин. – Ведь этот человек, по ее словам, все время шатался, сгибался пополам, словно его сейчас вырвет, так что рост определить было невозможно. Единственное, она могла сказать, что он скорее был худой.

– Да, негусто, – сказал Гуров, когда капитан завершил свой рассказ. – Нам удалось узнать только то, что накануне убийства Кармановых возле их дома шатался какой-то неизвестный. То есть мы можем с достаточной долей уверенности сделать вывод, что преступление совершил приезжий. Если бы это был деревенский житель, он бы постарался пробраться в дом жертв не по улице, а дворами, чтобы его никто не заметил. Этот человек не знал, как пройти дворами, а потому пошел по улице – и попался на глаза Наталье Баландиной.

– Ну, а вам удалось что-нибудь узнать? – спросил Никитин.

– Кое-что удалось, – кивнул Гуров. – Но должен признать, что это «кое-что» не больше твоего. Я тоже нашел только одного свидетеля, который видел важную деталь. Пенсионер Виталий Алексеевич Титов вечером 24 августа заметил проезжавшую по улице незнакомую машину. На улице уже было темно, но у соседей в окнах ярко горел свет, поэтому Титов смог разглядеть на бампере три красных треугольника. Марку пенсионер не смог назвать – говорит, в машинах, тем более иностранных, совсем не разбирается. Однако когда я нарисовал в блокноте один из знаков и спросил, тот или нет, свидетель уверенно заявил, что знак тот самый.

– Кажется, я догадался, машину какой марки видел ваш свидетель! – воскликнул капитан Никитин. – Это была «Мицубиси», я угадал?

– Угадал, капитан, угадал, – подтвердил Гуров. – Я тоже подумал об этой фирме, когда услышал о красных треугольниках. И мало того: пенсионер Титов запомнил две последние цифры номера: «0» и «6». Так что перед нами стоит не такая уж и сложная задача: проверить все джипы «Мицубиси», которые зарегистрированы в Суходольске, и найти тот, номер которого заканчивается на «06». Это можно сделать уже сегодня. И тогда мы выйдем на след убийцы.

– Да, это будет самый прямой путь! – воскликнул Никитин. – Так поедем скорее в Управление! Я свяжусь с ГАИ, и узнаем, кому принадлежит машина.

– Я вижу, ты уже загорелся и совсем забыл, что мы хотели пообедать, – заметил сыщик. – Вот и со мной такое постоянно случается, когда я веду расследование. Но давай уйдем от этой нехорошей традиции. Обедать все-таки нужно, хотя бы изредка. Так что поехали в твою пельменную, пообедаем, а уже потом займемся поисками джипа.

Глава 8

Пельменная в Суходольске встретила оперативников даже более гостеприимно, чем в первый день. Выбор блюд стал шире, и выглядели они аппетитнее. Гуров взял себе и первое, и второе, и десерт, и два стакана чая. Покончив с супом, он начал деловой разговор.

– Итак, у нас теперь есть короткий путь к убийце, – говорил он. – Это путь через его машину. Но я допускаю, что тут нас может ждать подвох. Наш противник хитер и расчетлив – неужели он не мог догадаться, что в деревне кто-нибудь запомнит его машину? Так что я не удивлюсь, если мы ничего не найдем. Но даже в таком случае у нас будут в запасе еще две дорожки. Вот, капитан, слушай мое задание: сегодня же вечером тебе надо будет сделать запрос в архив и выяснить все, что касается ветеринара Никанора Ивановича Гаврилина и его родственников. Особенно меня интересует сын ветеринара Сергей, который в 60-е годы уехал в Казахстан и там неведомым образом сгинул…

– А какое отношение этот самый ветеринар и его родственники имеют к нашему расследованию? – удивился Никитин. – И зачем нам этим заниматься, если у нас есть данные по машине?

– Ветеринаром нужно заниматься потому, что ему принадлежал дом, в котором жили Кармановы и который почему-то заинтересовал убийцу, – объяснил Гуров. – С этим домом связана какая-то тайна. Убийца ее знал, но не целиком – потому он и пытал Людмилу Карманову, в прошлом Черкасову. Скорее всего, эту тайну знал и глава сельской администрации Крапивин, который приходился Илье Карманову родственником. И нам тоже необходимо узнать эту тайну – иначе мы не сможем ничего понять в этой истории, даже если найдем владельца черного «Мицубиси». А насчет владельца я тебе уже говорил, что сомневаюсь, что это самый быстрый путь и что он приведет нас к цели.

– Но вы сказали, что у нас есть две дорожки, которые могут привести к убийце, – напомнил Никитин. – Сведения о ветеринаре Гаврилине – это одна дорожка. А какая вторая?

– Вторую дорожку нам подсказал фермер Максимов, – отвечал Гуров. – Помнишь, он сказал, что убийцу надо искать в городе, среди жителей Копен его нет? Я думаю, фермер прав. Убийца приехал из города. И в городе, а не в Копенах, жил последний погибший – генерал Дружков. Нужно выяснить, что связывало генерала с главой сельской администрации Крапивиным. Эту часть расследования придется проводить особенно осторожно – ты ведь видел, что за сын у Дружкова. Родня генерала будет нам мешать на каждом шагу. Сначала надо собрать те сведения, которые можно найти через Управление. А потом придется заходить со стороны его личной жизни. Эту часть расследования, если не возражаешь, я возьму на себя – тебя сыночек генерала может попробовать сожрать или с работы выгнать. А со мной ему не сладить.

– Вы знаете, Лев Иванович, а ведь существует и третье направление, – сказал Никитин. – То самое направление, о котором я вам в самом начале говорил. Это направление – наркотики. Это что – совпадение, что поток наркотиков хлынул в наш город как раз перед тем, как произошли все эти убийства? А может, это вещи связанные?

– Ты прав, капитан, сто раз прав, – сказал Гуров. – Конечно, наркотики упускать нельзя. Нужно будет мне самому допросить того водилу, которого вы задержали. Может быть, эта ниточка и приведет нас к цели… Ну что, ты доел свою котлету? А чай? Ладно, пей, не спеши, время у нас еще есть.

Покончив с обедом, оперативники поехали в Управление. Там Никитин связался с ГАИ и передал им данные об автомобиле: джип, черного цвета, предположительно «Мицубиси», с номером, заканчивающимся на «06». Капитан попросил бросить на поиски машины все силы. А Гуров, пока Никитин занимался поисками, занимался «офисной работой». Открыв компьютер, вывел на экран данные о бывшем начальнике Управления генерале Дружкове и начал изучать его послужной список. Так прошло около часа. За окнами кабинета стемнело, наступил вечер. И тут наконец пришел из ГАИ долгожданный ответ. Никитин включил принтер, вывел данные на лист бумаги и положил его перед Гуровым.

– Вот, Лев Иванович, что нам сообщили в ГАИ, – сказал он.

И больше ничего говорить не стал – решил дать время сыщику самому вникнуть в суть полученных сведений. Гуров прочитал: «Установлено, что автомобиль марки «Мицубиси аджеро» с номером В306КС, принадлежащий гражданину Черных Юрию Леонидовичу, был похищен неустановленными лицами. Владелец автомобиля, опрошенный капитаном Дятловым, показал, что в последний месяц автомобилем не пользовался, поскольку выезжал из страны на отдых в Таиланд. После возвращения на родину пропажу автомобиля не успел обнаружить, узнал о ней только после нашего звонка. В настоящий момент автомобиль находится по адресу: Заозерский тракт, строение 161. Автомобиль брошен без присмотра и частично разграблен: пропало лобовое стекло и колеса».

Несколько минут сыщик вникал в суть полученной информации, потом сказал:

– И ничего удивительного. Что я тебе и говорил: убийца слишком хитер, чтобы его можно было поймать по замеченной машине.

– Надо будет эвакуировать этот автомобиль на нашу стоянку, – сказал Никитин. – А потом послать туда бригаду криминалистов, пусть все осмотрят. Может быть, какие-то следы отыщутся…

– Пошли, конечно, – согласился сыщик. – Процедуры нужно выполнять. Хотя смысла в таком осмотре, скорее всего, не будет: убийца наверняка орудовал в перчатках, ни к каким поверхностям руками не прикасался. Эта машина если и может нас куда-то привести, то другим путем. Надо выявить людей, которые имели доступ к гаражу гражданина Черных, знали о его отъезде в длительный отпуск. Кто-то из этих знающих людей сообщил о беспризорном джипе нашему убийце. Завтра же займись этими поисками, капитан! А сейчас надо бы нам с тобой съездить в СИЗО.

– В СИЗО? – удивился Никитин. – Вы хотите прямо сейчас допросить водителя фуры, которого мы задержали с наркотиками? Но уже время позднее…

– Не верю, чтобы такой опытный человек, как ты, капитан, не мог получить доступ в СИЗО вечером или, допустим, ночью, – сказал Гуров. – Давай постарайся. Мне надо побеседовать с этим водителем. Может быть, откроются какие-то новые дорожки к нашему убийце.

Капитан взялся за телефон и принялся звонить руководству следственного изолятора. А Гуров продолжил изучать послужной список генерала Дружкова. Как и предполагал Никитин, переговоры с тюремным руководством оказались долгими. Помогло только упоминание имени знаменитого сыщика Гурова. Наконец разрешение было получено. Оперативники сели в машину и отправились в СИЗО.

Спустя некоторое время они вошли в комнату для допросов. За столом сидел, ожидая их, задержанный водитель. Это был мужчина восточной внешности, старше сорока лет, с небольшой бородой. Вид у него был одновременно искательный и вызывающий. Он словно хотел о чем-то попросить и в то же время сказать: «Мне, мол, все нипочем, я ничего не знаю».

Пока Никитин задавал водителю стандартные вопросы о его имени, фамилии, возрасте и роде занятий, Гуров присматривался к задержанному. А когда решил, что присмотрелся достаточно, вмешался в ход допроса.

– Значит, ты Руслан Тарханов, в настоящее время гражданин Российской Федерации? – спросил он.

– Да, уже три года я гражданин, – отвечал задержанный.

– А живешь постоянно где?

– Под Москвой, во Фрязине.

– С семьей живешь или один?

– Пока один живу, семья на родине осталась, я им деньги высылаю.

– А вообще ты откуда – из Таджикистана?

– Да, в Душанбе я жил. И семья сейчас там живет.

– Сейчас, когда тебя задержали, ты откуда ехал и куда?

– Из Узбекистана, мы груз везли, из города Наманган. А везли в Москву.

– А что за груз?

– Яблоки и дыня. Половина груза – яблоки, половина – дыня.

– А героин – это третья половина, что ли?

Задержанный смутился.

– Какая третья половина? – изобразил он удивление. – Третья половина не бывает.

– Наркотики у тебя в машине нашли, – терпеливо напомнил ему сыщик. – Целую коробку героина. Такой груз на черном рынке чуть ли не миллион стоит. Вот теперь скажи, Руслан, только честно: откуда ты вез этот груз и куда?

– Не знаю я, откуда эта коробка, – заявил водитель. – Кто-то подложил, наверное. Подложил, а мне ничего не сказал.

– Ага, так подложил, что пришлось весь кузов разобрать, чтобы эту дурь найти, – напомнил задержанному Никитин. – Как же это тебе подложили, а ты ничего не видел? Хватит врать!

– Ничего не знаю, подложили, а как подложили, не знаю, – повторил водитель.

Было очевидно, что он повторяет легенду, которой его кто-то научил, и теперь будет говорить одно и то же. И Гуров решил повернуть допрос немного в другую сторону.

– Смотри, Руслан, какая история получается, – сказал он. – Если ты и дальше будешь вот так твердить одно и то же как заведенный, ты долго у нас в тюрьме будешь сидеть. И в ожидании суда будешь сидеть, и потом еще несколько лет. А ведь это совсем несладко – тюрьма, а потом зона. И учти, по новому закону тебя могут лишить российского гражданства и выслать из страны. Придется тебе ехать на родину, устраиваться в Душанбе. Как там у вас с работой, нормально?

Сыщик заметил, что после этих слов выражение лица у водителя изменилось: теперь в нем не было ничего вызывающего, остался только испуг.

– Нет, плохо у нас с работой, – пробормотал он. – Мало работы, а хорошей совсем нет…

– Вот видишь? – продолжал сыщик. – Так зачем тебе повторять чужие выдумки, зачем запираться? Гораздо выгодней ответить на наши вопросы и ехать к себе во Фрязино. И если ты больше с наркотой связываться не будешь, то жизнь у тебя наладится. Семью сюда перевезешь…

По лицу задержанного было видно, что он колеблется, и Гуров продолжил наступление.

– Нам ведь всего и нужно у тебя узнать, кому ты должен был сдать свой груз и где, – сказал он. – Здесь ты должен был провести «разгрузку» или в Москве?

И тут задержанный заговорил.

– Нет, не в Москве, – сказал он. – Здесь надо было заехать, отдать коробку.

– Куда? Тебе сказали адрес?

– Да. Адрес простой: надо заехать ночью на Заозерский тракт, там найти большое здание брошенного завода. Встать возле завода и ждать. Сказали, там ко мне подойдут, возьмут груз.

– Груз возьмут и деньги отдадут?

– Нет, деньги я не должен брать. Деньги потом, уже в Москве кому-то отдадут, это не мое дело.

– А кому ты должен был сообщить, что груз взяли, что все нормально? И как сообщить?

– Я не должен был ничего сообщать. Человек, который груз получал, он должен был сообщить.

– А с тобой кто должен рассчитаться? И где?

– Со мной в Москве должны были связаться, назначить место и там отдать деньги. Но теперь они мне ничего не отдадут. Теперь они меня убьют за то, что товар пропал!

Лицо водителя исказилось, он был в полном отчаянии. И Гуров понимал его чувства: действительно, наркоторговцы не простят водителю потерю груза, хотя он и не виноват.

– Знаешь, что я тебе скажу, Руслан? – произнес он. – Ты прав: твои бывшие хозяева тебе этот случай не простят. Они никому ничего не прощают, так эта система устроена. Я думаю, тебе будет правильно не возвращаться во Фрязино. И зачем? Тебя там ничего не держит. Документы у тебя с собой?

– Да, паспорт здесь, но его в тюрьме отобрали, – отвечал водитель. – И права здесь. Там, на квартире, ничего нет, только вещи зимние.

– Плюнь на эти зимние вещи, – посоветовал водителю Гуров. – Не такие уж они ценные. Никому ничего не говори, а уезжай в другой город, не в Москву, и там ищи работу. А семье напиши, чтобы они твой новый адрес никому не говорили. Так ты можешь выбраться из этой ситуации. Понимаешь?

Водитель подумал немного, потом медленно кивнул.

– Ну, вот и договорились, – сказал ему Гуров. – Завтра тебя освободят. Как только выпустят – сразу уезжай, не сиди здесь, понял?

Он махнул рукой Никитину, и оперативники покинули комнату для допросов. Когда сели в машину, Никитин деловито спросил:

– И куда теперь, Лев Иванович? Может быть, вернемся в Управление?

– Расслабься, капитан, – отвечал Гуров. – Посмотри на часы. Как видишь, уже половина двенадцатого. Как сказано в одной хорошей книжке (жаль, не помню названия), «Честные граждане, ложитесь спать, воры и разбойники, выходите на работу». Мы с тобой не воры, мы честные граждане и поработали сегодня достаточно. Так что отвези меня в гостиницу – и можешь отправляться домой, к семье. У тебя, кстати, большая семья? А то мы с тобой как кинулись делом заниматься, так все некогда было спросить.

– Не сказать, что большая, – отвечал Никитин. – Жена Лариса, она у меня замечательная, очень заботливая. И растет дочка, ей пять лет, Ирина. Мы с Ларисой еще одного ребенка хотим.

– Молодцы! – искренне похвалил Гуров. – Завидую тебе. Дочка пятилетняя – это же просто чудо. Так что езжай к своей заботливой Ларисе и забудь про все убийства до завтрашнего утра.

– А чем мы завтра будем заниматься, Лев Иванович? – спросил капитан. – Исследовать связи генерала Дружкова? Или искать в архивах все, что относится к ветеринару Гаврилину?

– И тем будем заниматься, и этим, – отвечал Гуров. – Дружкова я целиком возьму на себя. А ты, прежде чем заняться ветеринаром, проверишь все, что связано с похищенным автомобилем и с Заозерским трактом. Почему убийца оставил машину именно там? И почему там же водитель Тарханов должен был встретиться с получателем наркотиков? Разве это случайное совпадение? Ты знаешь, капитан, я в случайности не верю. Водитель говорил, что должен был остановить машину возле брошенного завода. Проверь, что это за завод, кому он сейчас принадлежит. Может быть, часть помещений завода как-то используют? Может быть, там устроен какой-то склад?

– Вас понял, Лев Иванович, – отвечал капитан. – Завтра же с утра займусь обоими вопросами. Хочу сказать, что мне просто не терпится изучить ситуацию с этим районом. Я чувствую, что там мы найдем какой-то след.

Он завел машину и повез сыщика в гостиницу. Спустя полчаса Гуров уже лежал в постели и вспоминал события минувшего дня. «Кажется, сегодня мы ничего не упустили, – думал он. – Отработали сразу три важных направления. Одно связанное с наркотиками, а еще два – с Копенами: побеседовали с фермером Максимовым и с соседями Кармановых. Получили номер машины, на которой ездил убийца, и узнали, что он ходил вечером возле дома погибшей семьи. Правда, найденная машина нам ничего не дала – оказалась угнанной. А ведь именно эту машину, скорее всего, видел вечером 24 августа фермер Измайлов… Теперь остались еще три направления: генерал Дружков, ветеринар Гаврилин и брошенный завод на Заозерском тракте. Да, три направления…»

Оставалась еще какая-то мелькнувшая деталь, но сыщик никак не мог вспомнить какая. Эта мысль сидела у него в голове как заноза и мешала заснуть. Но он усилием воли прогнал это воспоминание и приказал себе спать. Ведь завтра предстоял трудный рабочий день…

Глава 9

Засыпая вечером, Гуров думал, что с утра он снова приедет в Управление и будет изучать базу данных, выискивая сведения о бывшем начальнике Управления генерале Дружкове. Но, проснувшись, он изменил свое решение. «Хватит мне с компьютером общаться, – решил он. – Пора перейти к общению с живыми людьми. От кого я больше всего слышал о генерале Дружкове? Не от его коллег и не от его преемника Кашкина. А слышал я эти сведения от бизнесменов в ресторане. Как звали ту даму, которая обвинила Дружкова в распространении наркотиков? Кажется, это была Екатерина Викторовна Султанова, владелица сети косметических салонов. Строительный магнат Козловский тоже говорил, что Дружков брал взятки и занимался вымогательством. Но о наркотиках говорила прежде всего Султанова. Значит, к ней мне и нужно обратиться…»

Он вспомнил, что на том вечере в ресторане все бизнесмены совали ему свои визитки и предлагали обращаться, если потребуется помощь. В числе прочих давала ему свою визитку и Екатерина Султанова. Сыщик пошарил в кармане и нашел нужную картонку. Он выложил ее на стол и отправился бриться, а затем завтракать.

Через полчаса, уже готовый к работе, Гуров набрал номер владелицы салонов. Ему даже не потребовалось представляться: Екатерина Викторовна узнала его голос.

– Рада вас слышать, Лев Иванович! – воскликнула она. – У вас возник ко мне какой-то вопрос? Или вы хотите воспользоваться услугами моих салонов?

– Массаж я приму как-нибудь в другой раз, – ответил сыщик. – А сейчас я действительно хотел бы задать вам пару вопросов. Вы можете уделить мне, допустим, полчаса?

– Никаких проблем, Лев Иванович! – отвечала бизнес-леди. – Подъезжайте в мой офис на Чапаева, вас сразу проведут в мой кабинет, и мы побеседуем.

Спустя некоторое время Гуров входил в маленький, но уютный кабинет, весь уставленный цветами, с фотографиями фотомоделей на стенах. Хозяйка кабинета усадила гостя в удобное кресло, велела секретарше принести кофе и начала беседу лишь после того, как убедилась, что гость получил все необходимое.

– Вы хотели задать мне какие-то вопросы, Лев Иванович? – напомнила она.

– Да, я хотел спросить о покойном генерале Дружкове, – сказал сыщик. – На вечере в ресторане вы согласились с мнением своих коллег о том, что генерал брал взятки. Кроме того, вы сказали, что Дружков был связан с появлением в городе наркотиков. И вы связываете эти два явления в одно целое. Вот этот вопрос меня интересует. Я понимаю, что генерал Дружков не был напрямую связан со сбытом запрещенного товара. Должны иметься какие-то посредники, через которых налаживается поступление в город «товара» и его дальнейшая реализация, а главное – исправное поступление доходов во все высокие кабинеты. Знаете ли вы кого-то в вашем городе, кто мог служить посредником между наркоторговцами и генералом Дружковым?

Гуров хорошо понимал, что вопрос этот непростой. Называя то или иное имя, Султанова фактически выдвигала против этого человека серьезное обвинение, а это могло иметь для нее печальные последствия. В то же время Гуров твердо решил, что какой-то ответ он все же должен получить.

Султанова размышляла минуты три. Затем медленно произнесла:

– Знаете, есть такой человек, Ростислав… В прошлом он активно занимался спортом, был баскетболистом, потом создал собственный клуб «Прыжок», а еще спортивный центр, где готовили молодых баскетболистов. Но дела у клуба шли не очень удачно, заработки были небольшие, а расходы, наоборот, росли, и тогда Ростислав открыл при спортивном центре еще и бар. И в нем, говорят, продают запрещенные веществ. Вот, пожалуй, Ростислав мог помогать оптовикам завозить в наш город эту дурь. А значит, он мог быть связан с покойным генералом.

– Это все очень интересно, – отметил Гуров, – но вы не сказали фамилию Ростислава…

– В самом деле? – удивилась Султанова. – Фамилия его Романов, Ростислав Олегович Романов. Вы всегда можете найти его в «Прыжке».

– Но, как я понимаю, Романов – фигура не слишком большого полета, – заметил Гуров. – А из крупных бизнесменов никто не связан с наркоторговлей?

– Нет, такого я не знаю, – уверенно заявила владелица массажных кабинетов. – Крупные бизнесмены этой гадостью не занимаются. Даже наоборот… Знаете, кто мог бы вам рассказать о неприглядных делах генерала Дружкова? Игорь Петрович Заикин, вот кто! Ну, вы должны помнить Игоря Петровича, вы с ним довольно долго беседовали на том вечере …

– Да, я помню Игоря Заикина, – согласился Гуров. – Он человек заметный. А что именно связывает его с Дружковым?

– Можно сказать, вражда, – объяснила Султанова. – Игорь Петрович не раз заявлял, что генерал мешает ему вести бизнес. В ответ УВД предъявило Заикину обвинение в уходе от уплаты налогов, но доказать это не удалось. В общем, у них были предельно плохие отношения. Так что Игорь Петрович, возможно, сможет вам что-то рассказать и о связи Дружкова с наркотиками.

– Что ж, это интересный совет, – сказал Гуров и поднялся. – Благодарю за полезные сведения.

Выйдя из офиса госпожи Султановой, полковник покопался в бумажнике, вынул визитку бизнесмена Игоря Заикина и позвонил по указанному телефону. Ему ответил мелодичный женский голос, принадлежавший, как понял сыщик, не человеку, а роботу. Мелодичный робот спросил у Гурова, кто он такой и зачем беспокоит многопрофильную фирму «Гипотенуза».

– Меня зовут Лев Гуров, – отвечал сыщик. – И мне необходимо поговорить с господином Заикиным.

– Оставайтесь на линии, вам сейчас ответят, – сказал мелодичный голос.

– Ладно, так и быть, останусь на вашей линии, – пробормотал сыщик и стал ждать.

Впрочем, ждать ему пришлось совсем недолго. Не прошло и минуты, как он услышал знакомый бодрый голос бизнесмена Заикина:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Рад вас слышать! О чем вы хотели со мной поговорить?

– Видите ли, этот разговор касается довольно деликатной темы, – сказал Гуров. – Он явно не предназначен для чужих ушей и будет продолжаться не одну минуту, даже не две, а по меньшей мере полчаса. Поэтому я хотел бы с вами встретиться и все обговорить с глазу на глаз.

– Прекрасно! – воскликнул бизнесмен Заикин так радостно, словно он всю жизнь ждал встречи с сыщиком Гуровым. – Конечно, я рад с вами встретиться! Где вам будет удобно? Я могу подъехать к вам в Управление, можно пойти в какой-нибудь ресторан, а можно поговорить в моем рабочем кабинете.

– Что ж, я не возражаю против встречи в офисе, – отвечал Гуров. – Скажите, куда ехать.

– Я вам сейчас продиктую адрес, – сказал Заикин. – Улица Строителей, дом 159, корпус 3.

Гуров вызвал такси, назвал водителю полученный от бизнесмена адрес. Тот только головой покачал.

– Далеко придется ехать, – сказал он. – На самый край города, в Заводской район. Рублей в триста поездка обойдется, не меньше.

Ехали они около часа. Центр города с его гладкими улицами, скверами и старинными купеческими домами остался позади, вокруг тянулись заборы заводских корпусов и рабочие бараки. Когда машина в последний раз свернула, перед глазами Гурова предстало сверкающее новое здание в шесть этажей. Необычная архитектура дома, свежая штукатурка, много стекла, декоративная плитка вокруг окон, парковочная площадка, выложенная красной плиткой, – этот дом выглядел словно золотая коронка среди гнилых зубов. Красоты добавлял и разбитый вокруг «Гипотенузы» сквер с небольшим фонтаном.

– Однако! – заметил Гуров, разглядывая здание. – Не дом, а игрушка.

– Да, роскошное, – отозвался водила. – А вы сюда зачем – на работу устраиваться?

– Можно и так сказать, – ответил сыщик, почуявший возможность получить новую информацию о бизнесмене Заикине. – Сказали – подъезжай, мол, побеседуем, может, и примем на работу. А что про эту фирму говорят? Хорошо здесь платят?

– Да разное говорят, – отвечал водитель. – Платят они очень хорошо, поэтому многие сюда стремятся. И водители у них хорошо зарабатывают, и солидные люди вроде вас. Но есть и минусы.

– Вот это особенно интересно, – сказал Гуров. Он был рад, что не стал сразу выходить из машины: теперь, возможно, получится узнать о бизнесмене Заикине и его фирме кое-что интересное. То, что не напечатают в рекламном проспекте.

– Да цепляются здесь ко всему, – объяснил водитель. – Хозяина здешнего люди в городе между собой Рокфеллером зовут, потому что он из Америки недавно приехал. Приехал и на работе американские порядки установил. Чуть что не так – сразу штрафуют, а то и выгнать могут. Так что ты тут ходи осторожно и смотри по сторонам.

– Ясно… – отвечал Гуров.

Таксист уехал, а сыщик поднялся по ступенькам, отделанным дорогой плиткой, и попытался открыть дверь. Однако та и не думала поддаваться. Тогда Гуров позвонил. Ему ответил металлический голос, на этот раз не женский, а мужской:

– Назовите имя и цель посещения!

– Полковник полиции Гуров, – ответил сыщик.

О цели посещения он ничего говорить не стал. Некоторое время продолжалось молчание, потом замок щелкнул, дверь открылась и Гуров вошел внутрь. Внутри офиса его ожидало убранство еще более роскошное, чем снаружи: полы в коридоре покрывал толстый пушистый ковер, по стенам вестибюля висели стильные светильники с мягким светом. «Им только фонтана с бассейном здесь не хватает, – подумал сыщик. – И будет не офис, а какая-то вилла миллионера».

Правда, приятное впечатление от «виллы миллионера» немного портил сурового вида верзила, стоявший чуть в стороне от входа. Он ни о чем не спросил сыщика, но придирчиво оглядел его с ног до головы. Ясно было, что это был кто-то вроде охранника, хотя выглядел он скорее как управленец.

Открылась дверь лифта, и навстречу сыщику вышла миловидная девушка.

– Лев Иванович? – поприветствовала она посетителя. – Игорь Петрович вас ждет. Идемте.

Они вошли в лифт и поднялись на шестой этаж. Ковер здесь был еще толще, а из светильников лился золотистый свет. Девушка довела посетителя до нужной двери и чуть приоткрыла ее.

Гуров вошел в кабинет – царство зелени и света. Стильная светлая мебель, цветы, картины создавали ощущение уюта. Особенно поразила сыщика одна стена, что находилась справа от входа. Она целиком была покрыта ковром вьющихся роз. У любого человека, входящего в кабинет, создавалось впечатление, что он попал в какой-то сад, причем в самую пору цветения.

Хозяин «сада» уже спешил навстречу гостю. Игорь Заикин был так же бодр и улыбчив, как во время первой встречи. Он крепко пожал гостю руку и увлек его за столик, где их уже ожидал чайный сервиз.

– Позвольте угостить вас отличным чаем, Лев Иванович, – произнес миллионер. – И не отказывайтесь: такой вам нигде не предложат.

– Почему же я должен отказываться? – сказал Гуров. – Если чай у вас такой же отличный, как и интерьер, то пить его будет одно удовольствие.

– Ага, вы оценили обстановку моего офиса! – обрадовался хозяин. – Это хорошо, а то не всем такой стиль нравится.

– Хорошо сделанные вещи мне всегда нравятся, – отвечал сыщик. – А у вас в кабинете просто царство красоты. Кажется, что попал не в деловой кабинет делового человека, а в какой-то салон. Но я слышал, что вы и в трудовых отношениях внедряете «современный стиль», то есть штрафуете работников за малейшие нарушения…

– Не мне вам объяснять, Лев Иванович, что такое дисциплина и как она важна для дела, – заявил Заикин. – Я всего лишь установил в своей фирме дисциплину железную. И это тоже не всем нравится. Я считаю, что красота и дисциплина не противоречат друг другу. Во всем должен быть порядок. Каждый работник должен хорошо знать свои обязанности и неукоснительно их выполнять. Тут не может быть никаких отговорок, никаких послаблений! Зато и плачу я хорошо, больше всех бизнесменов в городе. Надеюсь, это вам тоже говорили?

– Да, я слышал, что у вас хорошо платят и многие стремятся устроиться к вам на работу, – отвечал Гуров.

– И это сущая правда! – заявил бизнесмен. – Вы знаете, в прежние времена была поговорка: «Вы делаете вид, что мне платите, а я делаю вид, что работаю». Так вот, у меня строго наоборот: я хорошо плачу, но требую за это хорошей работы. Ага, вот и чай!

Две девушки внесли чайник, печенье, еще какое-то угощение. Когда дверь за ними закрылась, Заикин произнес:

– Как я понял, у вас ко мне какой-то серьезный разговор. Я весь внимание. Чем я могу вам помочь?

– Что ж, не буду тянуть время и ходить вокруг да около, – отвечал сыщик. – Я собираю сведения о погибшем генерале Дружкове, бывшем руководителе Управления области. Мне сказали, что у вас много информации об этом человеке. Еще мне сказали, что вы с Дружковым враждовали, а потому собирали о нем сведения. Не могли бы вы ими со мной поделиться?

– Интересно, кто вам сказал, что я больше других знаю о покойном генерале? – сказал хозяин кабинета. – Впрочем, я не стану вас расспрашивать – понимаю, что все равно не скажете. Что ж, я действительно многое знаю о генерале Дружкове. Изображал из себя опору закона и порядка, а сам занимался темными делишками.

– И какими именно? – поинтересовался сыщик.

– Например, он вел учет всех земельных участков, интересных с точки зрения бизнеса, – отвечал Заикин. – Учитывал каждый клочок земли: ему не нужно было нигде справки наводить – он лучше любого кадастра знал, какая земля сколько стоит. И никто не мог получить ни метра, не заплатив генералу мзду. Да и вообще нельзя было начать бизнес без его санкции. А я не привык спрашивать разрешения, чтобы заняться делом.

– Из-за этого у вас и возник конфликт? – спросил Гуров.

– Сначала из-за этого, – кивнул хозяин кабинета. – Я отказался ему платить, занял жесткую позицию, привлек на помощь журналистов, прокуратуру… Генералу пришлось отступить, он затаил на меня злобу. Конфликт продолжил развиваться. Когда я открыл таксопарк, полицейские стали придираться к моим водителям, их штрафовали по надуманным поводам. Ну и так далее, и так далее…

– Помните, вчера на вечере в ресторане мы выяснили, что у вас были родственники в селе Большие Копены? – напомнил Гуров. – Как вы думаете, а у генерала Дружкова были какие-то связи с этим селом?

– Вот этого я не знаю. – Хозяин кабинета развел руками. – Возможно, он и имел каких-то родственников там, но мне это неизвестно.

– Если генерал брал деньги с каждого бизнеса, у него должна была скопиться огромная сумма, – сказал сыщик. – Между тем я навел справки и выяснил, что в банках Суходольска у него ничего нет – так, сущая мелочь. Как вы думаете, где он хранил свои сбережения?

– Видимо, держал их в наличных, – предположил Заикин. – Или дома, или в каком-то укромном месте. А может быть, он положил их на счет на чье-то имя? Так многие делают…

– И еще один вопрос, – снова заговорил Гуров. – Мне все говорят, что в последний год в вашей области резко усилился приток наркотиков. Не могло быть связи между этим потоком запрещенных веществ и генералом Дружковым?

– Знаете, это интересный вопрос, Лев Иванович, – сказал хозяин кабинета. – Любопытно, что вам пришла эта мысль. Я тоже об этом думал. Уж слишком легко распространители этих веществ уходят от внимания полиции. Складывается впечатление, что у них имеется – или еще недавно имелся – высокопоставленный покровитель.

– Но ведь генерал не мог связываться с продавцами напрямую, – заметил сыщик. – Должен иметься какой-то посредник…

– Да, такой посредник имелся, – согласился миллионер. – И сейчас я вам его назову. Но вы должны понимать, Лев Иванович, что у меня нет никаких доказательств вины этого человека, это только лишь мое мнение. И если вы скажете ему, что это я назвал его имя, то за мою жизнь после этого никто не сможет ручаться.

– Разумеется, я никому не укажу на свой источник, – отвечал Гуров. – Это общее правило нашей работы.

– Я знаю, и все же мне надо было удостовериться в собственной безопасности, – сказал Заикин. – Итак, в Управлении есть один майор, он возглавляет отдел борьбы с преступлениями в сфере экономики. Зовут его Олег Николаевич Шевелев. Запомнили? Вот, предлагаю вам проверить деятельность этого стража порядка. Вы узнаете много любопытного.

– Что ж, Игорь Петрович, наша беседа получилась очень плодотворной, – сказал Гуров, вставая с кресла. – Я даже не ожидал, что узнаю от вас так много.

– Ну я же вам говорил при нашей первой встрече, что вы можете на меня рассчитывать, – улыбнулся Заикин. – Вот, так оно и оказалось…

– Да, но вы дали мне даже больше, чем я рассчитывал получить, – сказал сыщик. – И напоследок еще один маленький вопрос…

Он уже стоял у двери, всем своим видом показывая, что ему осталось спросить что-то совсем малозначительное. Гуров иногда применял такую методику. На самом деле последний вопрос был крайне важен, но его собеседник не должен был об этом знать. Наоборот – к этому моменту он был уверен, что все неприятности, связанные с визитом полицейского, уже позади, поэтому расслаблялся и не был готов быстро соображать и принимать решения. Гуров называл этот метод «прижать к перилам на лестнице», или «вопрос под дых». Вот и сейчас он решил «прижать хозяина к перилам».

– Раз вы хорошо знали генерала Дружкова и находились с ним в состоянии постоянного конфликта, – произнес сыщик, – то я не могу вас не спросить: а что вы делали в ночь, когда был убит Дружков?

Спрашивая, Гуров внимательно следил за хозяином кабинета – как тот отреагирует? Игорь Заикин отреагировал на «вопрос под дых» без всякого напряжения. Он рассмеялся и сказал:

– Конечно, вы должны были задать этот вопрос, Лев Иванович! Я ждал, что вы зададите его в самом начале, когда только войдете в кабинет. А вы приберегли его на самый конец… Извольте, я отвечу. 27 августа, когда, как я знаю, погиб Дружков, я находился в Москве.

– В Москве?

– Да, я летал на деловые переговоры с партнерами из известной инвестиционной компании. Я сохранил билеты и могу их представить. Можете расспросить сотрудников гостиницы, в которой я жил; они подтвердят мои слова. Партнеры в Москве тоже могут подтвердить, что видели меня в этот день. Так что всякие подозрения должны отпасть, не так ли?

– Да у меня и не было никаких подозрений, – постарался заверить Гуров миллионера. – Это был просто дежурный вопрос, который я не мог не задать.

– Понимаю, – кивнул бизнесмен. – Надеюсь, мой ответ вас удовлетворил?

– Да, вполне, – сказал Гуров. – Я надеюсь, что вы не обидитесь, если я задам еще два похожих вопроса, относительно 21 и 24 августа?

– Я ни на какие вопросы не обижаюсь, – отвечал Заикин. – Чтобы точно вам ответить, мне нужно взглянуть в свой рабочий календарь.

Они вернулись к столу, и бизнесмен начал перелистывать лежавший на нем ежедневник.

– Так, вот 19-е, вот 20-е… – негромко говорил он. – А вот и 21-е. Ага! 21-го августа я ездил в Нижний Новгород. Там проходила конференция Союза предпринимателей, меня туда пригласили. Очень интересная, кстати, я встретил там много примечательных людей. В Суходольск я вернулся только вечером 22-го.

– А что насчет 24-го августа?

– Да, могу сказать и относительно 24-го. В этот день у меня состоялась еще одна поездка в Нижний. Дело в том, что во время конференции я познакомился с местным бизнесменом Олегом Федоровым. И мы с ним задумали открыть в Нижнем крупный торговый центр на паях. И 24-го я ездил туда, чтобы окончательно оформить нашу сделку. Господин Федоров может это подтвердить.

– В Москву вы летали на самолете?

– Да, конечно.

– А в Нижний на чем ездили – на поезде?

– И снова не угадали, Лев Иванович. В Нижний я ездил на своей машине, так быстрее. Ну, теперь у вас все вопросы?

– Нет, вопросов больше нет, – признал Гуров.

– В таком случае – до новой встречи! – сказал Заикин.

Хозяин проводил гостя до самого лифта и на прощание одарил сыщика своей фирменной улыбкой.

Глава 10

Выйдя из офиса «Гипотенузы», Гуров взглянул на часы. Было время обеда. Можно было отправиться еще по одному адресу, который дала Екатерина Султанова, и навестить владельца спортивного центра «Прыжок» Ростислава Романова. «Хотя этого Романова лучше навещать в компании группы захвата, раз мы его подозреваем в распространении наркотиков, – подумал Гуров. – Тут не обойдется без обыска и допроса. Это не то, что беседа с Заикиным, помешанным на красоте и дисциплине. И вообще… Раз уж время обеда, то почему бы не пообедать? А еще лучше – совместить полезное с приятным?»

Сыщик достал телефон и позвонил капитану Никитину.

– Что сейчас делаешь, капитан? – спросил он. – Допрашиваешь покойного ветеринара Гаврилина или бродишь по цехам заброшенных заводов?

– Вы почти угадали, Лев Иванович, – отвечал Никитин. – Я как раз закончил отрабатывать оба ваших задания и готов доложить результаты. Куда мне подъехать?

– Подъезжай к нашей пельменной, – отвечал сыщик. – Пообедаем и заодно поговорим о делах. У меня тоже есть кое-какие результаты, хочу тебе о них рассказать.

– Сейчас еду, – отвечал капитан.

Спустя некоторое время они с Никитиным уже сидели за столиком кафе. Как и в прошлые разы, за первым блюдом Гуров отказывался говорить о делах. И только когда с солянкой было покончено и настала очередь второго, он спросил капитана, как он «закончил отрабатывать» оба задания.

– Сначала я проверил по всем базам ветеринара Гаврилина, – рассказывал капитан. – Я изучил каждый факт его биографии, искал, не было ли в его жизни чего-то подозрительного. Но ничего такого обнаружить мне не удалось. Никанор Иванович всю жизнь трудился, не бедствовал, но особых денег у него не было. А еще я занимался поисками его сына-ветеринара. Выяснил, что в 1958 году Сергей уехал в Кустанай поднимать целину. Там он проработал два года, а затем погиб…

– Что значит «погиб»? – спросил Гуров. – Он был убит?

– Нет, как мне удалось выяснить, произошел несчастный случай, – стал объяснять Никитин. – Осенью 1960 года был большой урожай, с уборкой не успевали и поэтому вели уже в темноте. Сергей попал под косилку и умер от потери крови. Чтобы не придавать этому огласку, правление совхоза объявило Сергея умершим от тяжелой болезни. Отсюда возникла путаница.

– В общем, для нашего расследования эта история не представляет интереса, – заключил Гуров. – Если бы сын Гаврилина был убит, то можно было бы провести ниточку от этого случая к современности, заподозрить потомков Гаврилина в желании отомстить… А несчастный случай есть несчастный случай, тут виновных нет. А теперь что касается заброшенных заводов на Заозерском тракте… Что ты можешь об этом рассказать? Хотя нет, подожди рассказывать. Я смотрю, ты есть вообще перестал, остывает же! Доешь, а потом уже ко второй части доклада перейдешь.

Капитан послушался старшего товарища и вернулся к еде. Только за чаем Гуров разрешил Никитину продолжить рассказ.

– С заводами все получилось гораздо интересней, чем с ветеринаром Гаврилиным, – говорил Никитин. – Место, в котором приказали остановиться водителю Тарханову, – это бывший завод железобетонных конструкций. Производство на заводе остановлено еще в конце 1990-х годов, оборудование частью разворовано, частью вывезено. Два самых больших цеха используются как оптовый склад.

– А что за товары хранят на этом складе? – спросил сыщик.

– В основном пищевые товары вроде пшена, муки, сахара, соли, – стал перечислять Никитин. – То есть товары, которые поступают в больших объемах и много весят.

– А еще это товары, среди которых легко спрятать мешок с совсем другим содержимым, – заметил сыщик. – Сам знаешь, как часто наркотики прячут как раз среди мешков с солью и сахаром. А кому принадлежит этот склад?

– Вот это самый интересный вопрос, – отвечал Никитин. – В документах значится, что помещение сдано в аренду некоему гражданину Азовцеву, почтенному пенсионеру 74 лет. Когда мы стали проверять этого Азовцева, выяснилось, что он последние полгода не встает с постели и вообще плохо соображает. Все документы за него подписывает племянник Руслан Соболев. Я поговорил с ним и выяснил, что Соболев тоже является подставным лицом. В прошлом он профессионально играл в баскетбол, а сейчас отошел от спорта и живет за счет аренды склада. Но кто на самом деле командует всеми делами на складе, Соболев мне не сказал.

– Кажется, я знаю, кто настоящий хозяин этого помещения, – сказал Гуров. – Ты слышал когда-нибудь о человеке по фамилии Ростислав Романов?

– Конечно, слышал, – отвечал Никитин. – Да у нас в Суходольске все знают, кто такой Романов. В прошлом – знаменитый баскетболист, играл за ЦСКА, входил в сборную страны. Потом, когда уже не мог играть, ушел в бизнес, создал клуб «Прыжок» и спортивный центр с таким же названием. Уважаемый человек, одним словом. А почему вы его вспомнили? Какая связь между ним и заброшенным заводом?

– Мне кажется, самая прямая, – отвечал Гуров. – Надо только хорошенько покопаться, и ты обнаружишь, что именно Романов, этот «уважаемый человек», как ты его называешь, и является настоящим хозяином склада. И не случайно именно здесь должен был разгрузить свой «левый» товар водитель Тарханов. И не случайно, что Романов владеет именно спортивным центром, куда стекается много людей. Ведь в таком центре удобно распределять наркотики между дилерами…

– Откуда у вас такие сведения? – удивился Никитин.

– От одного человека, – уклончиво ответил Гуров. – Тоже, между прочим, уважаемого. Я в течение этого утра успел поговорить с двумя заметными людьми вашего города. И получил от них много ценной информации. Теперь надо эту информацию проверить. Так что давай мы с тобой завершим трапезу и поедем в Управление. Я тебе расскажу о том, что узнал сегодня утром, и мы составим новый план действий.

Так они и поступили.

– Итак, теперь я могу передать тебе оставшуюся информацию, – сказал сыщик. – От кого я ее получил – не скажу. И еще вот что… У тебя в кабинете можно говорить? Тут, случайно, не установлена какая-нибудь прослушка?

Капитан покачал головой.

– Не установлена, Лев Иванович, – сказал он. – После того как два года назад у нас сменилось руководство и на место Дружкова пришел генерал Кашкин, он инициировал проверку всех помещений на предмет поиска прослушки. И представьте, в половине кабинетов она имелась! Кто ее установил, когда, так и не выяснили. Да генерал Кашкин не особо стремился все это выяснять, разгребать грязь по полной. Он всего лишь хотел наладить нормальные условия работы. В общем, мой кабинет в то время тоже проверяли, нашли «жучка» и удалили. Полгода назад я уже по собственной инициативе провел еще одну проверку. На этот раз все было чисто. Так что мы можем здесь разговаривать, ничего не опасаясь. Так что вы мне хотели сказать? И почему такая секретность?

Гуров, конечно, верил словам капитана об отсутствии «жучков» в его кабинете. Но осторожность все равно его не покидала. Поэтому он наклонился через стол к капитану и негромко заговорил:

– Я встретился сегодня с одним человеком и задал ему вопрос: не знает ли он кого-то в Управлении, кто помогал Дружкову управлять потоком наркотиков, сумел не лишиться своего кресла и продолжил заниматься тем же самым уже после смерти генерала? И мне назвали такого человека. Вот что ты думаешь о майоре Олеге Шевелеве?

В первое время капитан Никитин выглядел растерянным. Он покачал головой из стороны в сторону, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, словно ему было трудно дышать. А затем медленно произнес:

– Это… немного неожиданно. Что я думаю об Олеге Николаевиче Шевелеве? Я знаю, что он возглавляет отдел по борьбе с преступлениями в сфере экономики. Работает… ну, как все работают. Звезд с неба не хватает, да это от него и не требуется. Но чтобы Олег Николаевич был особо близок к генералу Дружкову? Нет, я такого не могу сказать. И совсем трудно представить, чтобы он был причастен к обороту наркотиков. Он такой… суховатый, въедливый… Можно сказать, что он педант, всегда все правила соблюдает и от подчиненных того же требует. Я слышал, что у него в отделе были недовольные: они говорили, что у них начальник не полицейский, а какой-то бухгалтер. Но ведь на такой работе, связанной с финансами, и нельзя не быть немного бухгалтером, разве не так? На всяких праздниках он в стороне держится, в общем веселье не участвует. По-моему, он даже водку не пьет. У этого человека нет ничего общего с наркотиками, понимаете?

Гуров пожал плечами, заметил:

– Что ваш майор водку не пьет и в веселье не участвует, это еще ни о чем не говорит. Ты ведь знаешь, наверное, что крупные наркодилеры сами никогда зелье не употребляют. Мелкие сошки – те да, часто на игле сидят. А настоящие бандиты отделяют мух от котлет, работу от отравы. Значит, по-твоему, у нас нет оснований подозревать Шевелева в том, что это он рулит всем оборотом наркотиков в городе?

– Подозревать кого угодно можно, – сказал на это Никитин. – Если так рассуждать, то и самого себя подозревать можно. Но тогда работать некогда будет. Я еще раз повторю вопрос: кто вам дал информацию о причастности Шевелева?

И, поскольку Гуров молчал, капитан продолжил свою мысль:

– А не могло быть так, что этот человек ошибся? Или того хуже: намеренно повел вас по ложному следу, чтобы вы напрасно теряли время, расследуя действия честного человека?

Гуров подумал еще немного, затем произнес:

– Хорошо, я скажу, кто автор этих сведений. Мне об этом рассказал бизнесмен Игорь Заикин. И что ты об этом скажешь?

– А как получилось, что вы к нему обратились? – спросил Никитин, не отвечая на вопрос сыщика.

– Мы с ним встретились позавчера на обеде в ресторане «Пальмы и березы», – отвечал Гуров. – А пригласил меня на этот обед, между прочим, твой начальник генерал Кашкин. Однако ты не ответил на мой вопрос. Если сведения о майоре Шевелеве получены от Заикина, то можно ли им доверять?

– Как я понимаю, вы хотите, чтобы я побольше рассказал о Заикине, – ответил Никитин. – А уже потом ответил, можно ли ему доверять. Так вот, Заикин – человек с плохой репутацией. В 90-е годы он создал у нас в городе финансовую пирамиду, собрал сотни миллионов рублей – и исчез с этими деньгами. Причем так и не ответил за свои действия. И никто не знает, куда делись эти сотни миллионов.

– Но ведь сейчас, после возвращения из Америки, он ведет в области нормальный бизнес, разве не так? – спросил Гуров.

– Да, сейчас к нему, кажется, претензий нет, – согласился капитан. – Но откуда он может знать о поступках наших полицейских? Откуда у него данные о майоре Шевелеве? Я не знаю. А потому, если коротко ответить на ваш главный вопрос, то ответ будет – нет. Если сведения получены от Заикина, то слепо доверять им не стоит.

Теперь Гуров задумался надолго. Сейчас ему надо было решить: нужно ли разрабатывать это направление – проверять майора Шевелева, устанавливать за ним слежку – или этого делать не стоит. В таких сложных вопросах Гуров привык доверять фактам или полагаться на «чуйку», если фактов не хватало. Но сейчас интуиция молчала. И сыщик решил, что в данном случае можно доверять опыту капитана Никитина.

– Хорошо, – сказал он. – Отставим майора Олега Шевелева в сторону. Будем иметь эту информацию в виду, но разрабатывать ее пока не станем. В таком случае, может быть, ты скажешь, что и Ростислава Романова не стоит проверять?

– Нет, этого я не скажу, – отвечал Никитин. – Чем больше я думаю над тем, что вы мне недавно сказали насчет Романова, тем лучше понимаю, что это может быть правдой. Ведь если задуматься, то совершенно непонятно, за счет чего его центр «Прыжок» так хорошо живет. За счет чего Романов финансирует свой клуб? А спонсирует он его щедро, иностранных игроков приглашает. Клуб доходов почти не приносит, достижений у него нет, реклама туда не идет. Центр – тоже предприятие не очень доходное. А между тем Романов живет на широкую ногу, ездит на «Бентли» – у него одного такая машина во всем городе. Так что делами Ростислава Олеговича стоит поинтересоваться.

– Тем более что с баскетболом оказался связан и арендатор склада Соболев, – напомнил Гуров. – Ты мне только что о нем рассказывал. Еще там, в пельменной, как только ты сказал слово «баскетболист», я сразу вспомнил о Романове. И получилась ясная цепочка. Мы можем предположить, что наркотики приходят на склад, которым заведует Соболев. Здесь их хранят, а также распределяют по другим «точкам сбыта». И главной такой точкой является спортивный центр «Прыжок». А все доходы от торговли получает Ростислав Романов. Логично?

– Да, все это похоже на правду, – согласился Никитин.

– Ну, давай эту линию и будем разрабатывать, – решил сыщик. – Как я понял, генерал Кашкин дал тебе полномочия в случае необходимости привлекать еще людей? Вот и создай оперативную группу. Установи постоянное наблюдение и за складом на Заозерском тракте, и за центром «Прыжок». Также надо следить за контактами двух баскетболистов – Романова и Соболева. Думаю, вскоре мы получим результаты и узнаем, каким образом в ваш город попадают большие партии наркотиков. Правда, это расследование ни на шаг не приблизит нас к раскрытию главного дела – убийств в селе Большие Копены. Тут мы продолжаем пробуксовывать…

– Может быть, в ходе расследования дела о наркотиках мы выйдем на след в деле об убийствах? – предположил Никитин. – Скажем, через генерала Дружкова. Ведь он имеет прямое отношение к обоим делам.

– Да, убитый генерал связывает два этих дела, – согласился Гуров. – Скажи, капитан, а ты можешь мне дать портрет вашего Дружкова? Ну чтобы можно было его людям показывать?

– Портрет Семена Павловича? – удивился Никитин. – Никогда не думал, что нам понадобится его фото. На доске почета Управления он висит, да… Но ведь вам не такой портрет требуется, верно?

– Да, мне нужна обычная фотография, – подтвердил Гуров. – Я хочу еще раз съездить в Большие Копены, показать генерала кое-кому. А еще мне будут нужны фотографии Ростислава Романова и Игоря Заикина.

– Заикина? – удивился Никитин. – Но ведь вы ему доверяете, он у вас проходит почти как помощник следствия…

– Как говорится, доверяй, но проверяй, – заметил сыщик. – Поговорка, конечно, неправильная, даже циничная, но иногда приходится поступать подобным образом. А у Игоря Заикина в Копенах имелись родственники. Так что я хотел бы иметь такое фото. Организуешь?

– Значит, нужны Дружков, Романов и Заикин? – подвел итог капитан. – Думаю, через час их фотографии у вас будут.

– А еще мне нужна машина, – добавил сыщик. – Потому что тут наши дороги расходятся. Ты будешь заниматься центром «Прыжок», Соболевым и Романовым, а я – дышать деревенским воздухом и разговаривать с жителями Больших Копен. Так что мне нужна такая же «Гранта», как у тебя. Хотя, пожалуй, и «Веста» подойдет…

Глава 11

В Копены сыщик приехал в пятом часу. На пассажирском сиденье рядом с ним лежала толстая пачка снимков, только что изготовленных фотографами Управления. Здесь были все, о ком говорил Гуров: генерал Дружков, бизнесмен Заикин и спортивный деятель Ростислав Романов. Они были сфотографированы в разной обстановке, с разных ракурсов. Какие-то снимки были удачными, какие-то не очень. Но можно было надеяться, что такое обилие фотоматериала поможет сыщику в работе.

Трудовой день был еще в разгаре, поэтому сыщик не рассчитывал застать многих сельчан дома: скорее всего, они были на полях, на ферме, но явно не на лавочках возле изб. Однако Гуров никуда не спешил – он решил пробыть в селе до того времени, когда можно найти хоть кого-то, готового отвечать на вопросы.

Свои расспросы Гуров начал с дома сельского главы Егора Крапивина. Сыщик был готов к тому, что дома никого не окажется. Однако, подходя к особняку Крапивиных, он заметил людей, выходящих со двора. Сыщик обратил внимание на то, что все женщины были в черных платках, и сообразил, что в этот день проходили похороны погибшего главы.

Это подтвердила и невестка Крапивина, Лена, повстречавшаяся сыщику во дворе.

– А, Лев Иванович! – воскликнула она, увидев Гурова. – Вы что, к Егору Даниловичу на похороны приехали? В таком случае вы опоздали – его уже часа два как похоронили. Сейчас вот поминки закончились. Да вы проходите, посидите хоть немного, съешьте что-нибудь. Светлана Петровна рада будет, что вы приехали. Это ведь вы разрешили похороны провести, а местные все откладывали…

Гуров не стал отказываться и вошел в дом. Вдова погибшего главы администрации убирала со стола. Увидев гостя, она поспешила к нему.

– Хорошо, что вы решили приехать, Лев Иванович! – сказала она. – На похороны вы, правда, опоздали, но мы понимаем, что у вас дел много. Ну хоть на поминки успели. Вот, садитесь сюда, я вам щей налью.

Есть сыщику совершенно не хотелось, но он понимал, что на поминках не капризничают, и не стал отказываться. Съел и щи, и котлету, выпил предложенный компот, а затем сказал:

– Я ведь не только помянуть вашего мужа приехал, Светлана Петровна. Мне надо вам пару вопросов задать.

– Значит, вы все же хотите найти того, кто Егора убил? – отозвалась вдова. – Конечно, задавайте ваши вопросы, я на все отвечу.

Она убрала со скатерти посуду, чтобы ничто не мешало сыщику положить на стол блокнот, после чего села рядом с ним и приготовилась отвечать.

– Скажите, Егор Данилович часто встречался с приезжими? – спросил Гуров.

– Ну, не сказать, что часто, но встречался, – отвечала вдова.

– Вы знаете тех людей, которые к нему приезжали?

– Я только некоторых видела, – призналась вдова. – Егор не любил, когда я в его дела лезла. Иногда такие гости и в дом не заходили – в машину садились и в машине с мужем разговаривали. А иногда, чтобы точно никто не видел и не слышал, они вообще из села уезжали, где-нибудь на околице беседовали.

– А что это были за люди, он вам говорил?

– Никогда не говорил. Иногда, если был после встречи очень доволен, говорил: «Хорошее дело сегодня провернули!» И все, больше ничего.

– И какие это были «хорошие дела», вы тоже не знаете?

– Нет, он о делах не распространялся, я же вам говорю.

– Что же за секретные дела такие были у вашего мужа, что нельзя было о них даже жене сказать?

Светлана Петровна развела руками:

– Это мне неведомо.

– А сколько всего было таких приезжих? Ну, скажем, за последний год?

Светлана Петровна задумалась. Она шевелила губами, загнула несколько пальцев, а потом сказала:

– Пожалуй, если за год считать, то будет человек шесть.

– А вы видели этих людей?

– Я видела только троих. А еще трое ни на участок не заходили, ни в дом. Вообще из машин не выходили.

– А как же ваш муж узнавал, что к нему кто-то приехал?

– Обыкновенно – по телефону. Гость подъедет, позвонит, и Егор к нему выходит.

– Скажите, а когда ваш муж выходил, он брал что-то с собой? Например, портфель или какой-то пакет?

– Дайте вспомнить… Пожалуй что брал. Да, пару раз я видела, как он брал такую сумочку, какие мужчины носят.

– Значит, троих гостей вы видели. Скажите, это были разные люди или иногда приезжали те же самые?

– Из тех троих, что я видела, один только раз приезжал, а двое несколько раз бывали.

– Что ж, пора нам, пожалуй, посмотреть, что за люди вас навещали, – сказал Гуров, доставая привезенную с собой пачку фотографий. – Вот, например, посмотрите на это фото…

И он показал вдове фотографию спортивного бизнесмена Ростислава Романова. Женщина взглянула на фотографию и покачала головой:

– Нет, такого не было, это точно.

– А этого? – спросил сыщик, доставая фото генерала Дружкова.

Едва только Светлана Петровна взглянула на фотографию бывшего руководителя Управления, как уверенно заявила:

– Этот был, точно! И не раз был!

– А когда он у вас бывал, можете вспомнить?

– В первый раз – где-то весной, – начала припоминать Крапивина. – Потом, кажется, в июне. И еще один раз в начале августа.

– Понятно… – протянул Гуров. – А вот этот человек?

И он показал фотографию бизнесмена Заикина. Светлана Петровна взяла фотографию в руки, долго ее разглядывала, потом вернула сыщику.

– Вот не могу точно вам сказать насчет этого человека, – наконец произнесла она. – Вроде бы знакомое лицо. Но где я его видела, не могу сказать. Но среди тех, кто к Егору приезжал, его, кажется, не было.

– Может, вы его по телевизору видели? – предположил сыщик. – Он человек довольно известный, его могли на телевидение приглашать.

– Может, и по телевизору, – согласилась вдова. – Я же говорю: вроде видела, а где – не знаю.

– Что ж, спасибо вам за помощь, Светлана Петровна, – сказал сыщик, поднимаясь. – Я, пожалуй, пойду…

Однако в этот момент в дом вернулась невестка Крапивиных, Лена. Гуров решил задать ей те же вопросы, что и вдове. Однако Лена не жила в доме Егора Крапивина, поэтому знала гораздо меньше, чем вдова. Она не опознала ни одного из тех, чьи фотографии Гуров ей показывал.

Тогда сыщик покинул дом убитого сельского главы и отправился на обход других домов. Сначала он поговорил с соседом Крапивиных, Дмитрием Измайловым, который вечером накануне смерти главы видел черный джип на обочине дороги. Однако Измайлов никого из людей на фото не опознал. Тогда сыщик переместился к дому фермера Виктора Максимова. Здесь Гурова ждал успех: фермер опознал генерала Дружкова.

– Был такой мужик у нас в Копенах, – уверенно заявил Максимов. – Видел я, как они с Егором о чем-то перетирали.

– А когда это было? – спросил Гуров.

– Когда, когда… – Фермер Максимов задумался. – Пожалуй, недели две назад.

– То есть за неделю до гибели Крапивина?

– Да, получается, что за неделю до этого.

– А вот этих людей вы не видели? – спросил Гуров, показывая Максимову фотографии Романова и Заикина.

В этом случае он услышал почти такой же ответ, как и от вдовы Крапивина Светланы Петровны.

– Этого я по телевизору видел, – сказал Максимов, указывая на баскетболиста Романова. – Он про клуб какой-то рассказывал. А какой – я не помню: спортом не интересуюсь. А этого, – тут фермер ткнул пальцем в фото бизнесмена Заикина, – я вроде бы видел у нас в Копенах. Но когда видел, в каком месте, с кем – этого я вам не скажу. Давно это было, еще весной, а может, даже в конце зимы.

От Максимова сыщик направился к дому убитых супругов Кармановых. Здесь он опросил их соседку, Алевтину Макаркину, ее мужа и сына-подростка. А затем обошел все соседние дома, двенадцать дворов. Поговорил также с деревенским пастухом Михаилом Коротковым, которого все в селе звали просто дядей Мишей. Всего до темноты он успел опросить 16 человек. Четверо из этих шестнадцати узнали на фотографии генерала Дружкова, а двое, в том числе пастух, – бизнесмена Заикина. При этом о Дружкове все говорили вполне определенно, что видели его в обществе сельского главы Егора Крапивина. А о Заикине никто не мог сказать ничего определенного. Видели, мол, такого человека, а когда – не помним.

Единственную конкретную деталь про Заикина поведал пастух дядя Миша. Он вспомнил, что видел этого человека недалеко от дома Кармановых.

– Я тогда сразу понял, что это кто-то из города приехал, – рассказывал пастух. – Думал, может, дом у Людмилы купить хочет. Сейчас городские такую моду завели: дома в деревне покупать, чтобы летом отдыхать. Хотел еще у Людмилы об этом спросить, да забыл. А потом с Кармановыми вон какая беда случилась…

Шел уже одиннадцатый час, когда Гуров сел за руль полицейской «Весты», завел мотор и выехал на дорогу, ведущую в Суходольск. «Что же это получается? – размышлял сыщик, вглядываясь в ночную дорогу. – Выходит, что генерал Дружков действительно бывал в Копенах, и не раз. Какие дела связывали руководителя Управления внутренних дел со скромным главой сельского поселения? Уж вряд ли речь шла о поимке каких-нибудь воришек. Также маловероятно, что они говорили о поборах с тех, кто арендует участки земли под подсолнечник. Нет, тут было что-то другое. Но что?.. Еще один вывод, который можно сделать из сегодняшней поездки, – крупный бизнесмен Заикин, любитель трудовой дисциплины и красивого интерьера, мне врал. Ведь он заявлял, что знать не знает, где находятся Копены, и никогда в них не был. А на самом деле оказалось, что был. Пастух дядя Миша видел его возле дома Кармановых. Что Заикин там забыл? Эх, если бы можно было спросить у самой Людмилы… Но раз это невозможно, надо еще раз встретиться с «солидным человеком» Игорем Петровичем Заикиным и задать этот вопрос ему».

Гуров рассчитывал, что сегодня он еще успеет увидеться с капитаном Никитиным и узнать, как продвинулось расследование, связанное со спортивным центром «Прыжок» и оптовым складом на Заозерском тракте. Но в город он въехал, когда время уже приближалось к полуночи, и сыщик сообразил, что капитан сейчас наверняка дома, с любимой женой и ребенком. «Ладно, завтра поговорим про эти наркотические дела, – решил Гуров. – И придется нанести еще один визит в дом генерала Дружкова. Но теперь я туда пойду только в том случае, если получу разрешение на обыск. А то, я чувствую, милые родственники меня без ордера и на порог не пустят. Надо будет еще раз поговорить и с вдовой, и с сыном. Может быть, у генерала было какое-то доверенное лицо – водитель, телохранитель, кто-то в этом роде? Такого человека просто необходимо найти – обычно он знает больше, чем родственники. Вот с этого завтра и начну. И в обоих этих делах – и с разрешением на обыск, и с определением помощника прежнего руководителя Управления – мне поможет нынешний хозяин УВД генерал Кашкин».

Глава 12

Утро следующего дня Гуров начал со звонка Никитину. Однако никаких новостей от капитана он не получил.

– Вчера мне удалось сформировать команду, чтобы осуществлять наблюдение за Романовым и его центром, а также за складами, – доложил Никитин. – Уже получены первые результаты, но докладывать вам пока рано. Я бы хотел еще сегодня поработать, и уже тогда к вечеру смогу предоставить какие-то результаты.

– Хорошо, подожду, – согласился Гуров.

Затем полковник сел в машину и поехал в Управление – он был уверен, что сегодня ему нужно поговорить с Кашкиным лично. Войдя в приемную, он сказал секретарю, что ему срочно необходимо увидеться с генералом, и спустя несколько минут уже сидел за столом Кашкина.

– Виктор Игнатьевич, мне нужна ваша помощь, – сразу заявил сыщик. – Я намерен провести обыск в доме генерала Дружкова, а для этого, как вы сами понимаете, мне необходимо иметь на руках постановление суда. Без вашего содействия я такое постановление не получу. Это одно дело. Но есть и второе, я о нем скажу чуть позже. Давайте пока закончим с первым.

– А вы где хотите провести обыск – в загородном доме Дружкова или на его городской квартире? – уточнил Кашкин.

– В обоих местах, – заявил Гуров.

– Что ж, я сейчас напишу представление в суд, и к обеду, я полагаю, у вас будут все необходимые бумаги, – сказал Кашкин.

– Скажите, ведь похороны Дружкова уже состоялись? – спросил Гуров.

– Да, его похоронили позавчера.

– А его сын, Константин, вернулся в Москву или он еще здесь?

– Вот это интересный вопрос, – ответил Кашкин. – Константин Дружков лично говорил мне, что торопится вернуться на работу и уедет сразу после похорон. Однако он не уехал, пока что находится в Суходольске, живет в городской квартире Дружковых. А какой второй вопрос вы хотели задать?

– Второй вопрос касается людей из ближайшего окружения покойного генерала, – отвечал Гуров. – Меня интересуют люди, которые были к нему ближе всего, – помощники, секретари, может быть, водители… Со всеми ними мне необходимо побеседовать. А также с заместителями генерала.

– Я вас понимаю, Лев Иванович, – кивнул Кашкин. – И я вам назову всех людей в Управлении, кто был близок к моему предшественнику. По моим данным, ближе остальных к Дружкову был его личный помощник – капитан Сергей Полозков.

– Ага, это как раз то, что мне нужно, – обрадовался сыщик. – И где я могу побеседовать с капитаном? Ведь он еще работает в Управлении?

– Нет, не работает, – покачал головой Кашкин. – Сразу после ухода Дружкова Полозков подал в отставку. Сейчас он является владельцем гостиницы «Астория».

– Этот человек – хозяин «Астории»? – удивился Гуров. – Но я живу в этой гостинице! То есть я его, скорее всего, видел…

– Может быть, и видели, – кивнул Кашкин. – Я еще в самом начале, когда вы только к нам приехали и сказали, что остановились в «Астории», подумал: «Какое интересное совпадение!»

– Да, действительно интересное совпадение, – произнес Гуров. – Значит, мне будет легко встретиться с этим человеком. Как, вы сказали, его зовут? Сергей?

– Да, Сергей Сергеевич Полозков.

– И он был достаточно близок к генералу Дружкову?

– Полозков был доверенным лицом генерала, – объяснил начальник Управления. – Как мне говорили, Дружков доверял своему помощнику все свои секреты.

– В таком случае мне надо начать с него, – решительно заявил Гуров. – Пока будет оформляться разрешение на обыск, я вернусь в гостиницу и поговорю с ее хозяином. Большое спасибо за информацию, Виктор Игнатьевич, я пошел.

– Погодите! – остановил его генерал. – Скажите хоть два слова о том, как продвигается ваше расследование в Больших Копенах.

– Я съездил в село и получил важные показания, – отвечал сыщик. – Поэтому мне и хочется поскорее побеседовать с помощником Дружкова: нужно кое-что проверить. А подробнее я обо всем расскажу позже.

Сказав эту фразу, Гуров вспомнил, что буквально то же самое полчаса назад слышал от капитана Никитина. «Как мы с капитаном дружно кормим руководство обещаниями», – подумал сыщик и усмехнулся.

Выйдя из здания Управления, он сел в машину и поехал в гостиницу. А там, войдя в фойе, подошел к стойке портье и самым деловым тоном спросил, где он может увидеть господина Полозкова.