Читать онлайн Милая Лэина в логове Змея бесплатно

Милая Лэина в логове Змея

Глава 1

Поверх шкатулки со злосчастными серьгами и колье я положила написанную на листке водорослей записку.

Дорогой отец Ривэирр и брат Вэимар, ваша любовь и забота не дают мне предупредить вас о своём отъезде заранее. Иначе вы обязательно попытаетесь помочь мне и ввяжете наш род в ещё одно противостояние, хотя сейчас, как никогда, нам нужно сплотиться ради единой цели. Поддержите двоюродного братца Аруога и его жену Рриану и передайте ей эти серьги и колье. Когда-то они принадлежали воительнице Ариан и теперь по праву перейдут её единственной подводной наследнице.

Что бы вам ни говорили про меня и посла, никому не верьте. Он увёз меня по моему согласию. Три полных лунных цикла его ухаживаний я буду жить в его доме в Скалистом городе, а после третьей полной луны откажу ему и вернусь в Улиан Гиугин.

Не бойтесь за меня и не делайте глупостей,

Ваша Лэина.

Я придавила листок небольшим камнем, чтобы его ненароком не унесло течением, заколола тёмные, как ночь, пряди волос, накинула на голову капюшон плаща, взяла небольшую сумку с вещами и выплыла в сад, где меня уже ждал Рагавурр. Посол был серьёзен и тих, он забрал у меня сумку и повёл по знакомым дорожкам моего любимого сада, вдаль от дома и в сторону окраины города. Защитный покров, как обычно, сиял ровным лунным светом, холодным и безразличным. Я оглянулась, наш магиу почти не было видно за высокими столпами водорослей. В кабинете отца вспыхнул осветительный камень – наверно, он снова читал писания по ночам. Сердце защемило при виде этого знакомого с детства света.

На выходе из города нас уже ждал эрум с двумя извозчиками, а вокруг него нетерпеливо плавала акула. Из-за покрова в город акулы попасть не могли, поэтому мы нечасто сталкивались с этими дальними одичалыми родственниками. Она сделала очередной круг и поплыла к нам. Я испуганно остановилась, поглядывая назад на город. Я не любила акул, они всегда вызывали во мне какой-то первобытный страх. Опасные, и непредсказуемые, и, в отличие от дельфинов, не способные говорить.

Посол оглянулся на меня, и на его лице опять нарисовалась усмешка. Никогда не могла понять, над чем он вечно насмехался.

– Лэина-ламэ*, ты боишься акул?

*Милая и прекрасная Лэина.

Я кивнула. Он подплыл и взял меня под руку, отчего мне ещё больше захотелось уплыть назад в город, под защиту покрова и моего рода. Но Оиилэ, подводные жители, не имеют права нарушить данное ими обещание. Я согласилась выполнить любую просьбу посла, кроме, конечно, венчания, в обмен на его помощь Лунной жене. Я и представить не могла, что он попросит меня уехать с ним в правящий город Бездонного моря.

К моему удивлению, акула не тронула ни меня, ни Рагавурра, она оплыла вокруг нас пару раз и вернулась к эруму.

– Почему она не уплывает?

Посол помог мне залезть внутрь, сел рядом и прикрыл резную дверь эрума, выполненную из тончайшего камня.

– Она будет нас сопровождать, – ответил он.

Мои брови невольно приподнялись от удивления.

– Ты повелитель акул? – спросила я, с трудом скрывая дрожь в голосе.

Но он ничего не ответил и продолжал улыбаться, и от его улыбки у меня по спине пробежали мурашки. Я дала право на ухаживания очень страшному Оиилэ. Я никогда в жизни никого не боялась так сильно, как его. Повелители акул почти исчезли, а тех, что ещё встречались, всегда опасались и избегали, и недаром. Только Оиилэ с очень сильной Волей могли управлять акулами, этими дикими и жестокими существами. Неудивительно, что я ни разу не смогла сопротивляться Рагавурру, никто в нашем городе не смог бы. Даже те, у кого был трезубец.

Эрум дёрнулся и поплыл прочь от Улиан Гиугин. Я отвернулась от посла и стала смотреть в окно, но океан был мрачен и не радовал глаз. Рагавурр достал откуда-то из-под сиденья плед, связанный из тонких и мягких водорослей, и накинул мне на плечи.

– Поспи, милая Лэина. Впереди ещё долгий путь.

Опасливо поглядывая на посла, я боролась со сном до тех пор, пока усталость окончательно не взяла верх. Темнота ночи переросла в темноту моего глубокого сна, увлекая в тревожный мир сновидений. Я проснулась от резкого толчка – наш эрум остановился. Извозчик открыл дверь со стороны Рагавурра, и, выплыв первым, посол поманил меня последовать за ним. Я не шелохнулась.

– Ну же, Лэина-ламэ, когда ещё ты сможешь насладиться видом на Лаан Гиугин на рассвете? – протянул посол.

Лаан Гиугин. Мы уплыли уже далеко. И я никогда не видела город Королей в рассветный час. Я выплыла вслед за моим нежеланным попутчиком, и мой взгляд упал на слабо сиявший покров покинутого города наших предков. Перед рассветом руины, казалось, накрывала пелена, но даже сквозь неё они выглядели величественно. То, как племя Улиан всегда относилось к наследию Лаан, пришлым понять было трудно. Но с молоком матери мы впитывали эти истории о временах Королей, о могуществе наших родов, о доступности знаний. И чем больше мы проникались любовью к былому, тем острее была боль его потери. Посол не мог знать глубины наших чувств, однако, в его взгляде было что-то похожее на понимание.

Он хотел взять меня под руку, но я отплыла в сторону. Мне не хотелось его касаться.

– Я думал, ты боишься акул, – сказал Рагавурр, указывая на дно.

Под нами сновали эти дикие потомки Оиилэ, они рыскали в песке и за камнями, они плыли в город и из города, торопясь заняться своими акульими делами. По моему телу прошла дрожь. Я вернулась к послу, но всё равно не стала брать его под руку.

Мы доплыли до центра Лаан Гиугин, пересекли пространство над торговой площадью, той самой, на которой в поединке с Правителем Западного моря пал последний Владыка Всемория из племени Лаан, и вскоре оказались над единственным зданием, сохранившим крышу. Купол Усыпальницы Королей возвышался над полуразрушенным городом и почти упирался в ослабевший за сотни лет Защитный покров. Посол начал опускаться вниз, словно собираясь проплыть через покров и заглянуть в сам город. Мне было больно видеть уверенность, с которой он плыл, потому что я знала, покров пересечь нельзя. Даже если ты посол правящего города и повелитель акул. До тех пор, пока потомок Лаан не вернёт трезубец Гарранэёль, ни один Оиилэ не сможет пройти через защиту.

Он обернулся и снова поманил меня к себе, и мне опять захотелось сделать ему назло. Но мой взгляд упал на руины, и любопытство взяло верх. Я спустилась ниже, к самому покрову. Посол плюхнулся прямо на него, по куполу покрова прошла лёгкая волна и тут же улеглась.

– Присядь пока. Мы немного задержимся, – сказал Рагавурр.

Я застыла. Мне ни разу не приходилось сидеть на защитном покрове. В те города, куда я ездила с отцом, у нас всегда было приглашение. Я подплыла ближе, коснулась рукой белёсой почти прозрачной материи и ощутила, как древняя сила отозвалась на моё прикосновения. Душа города ещё не сдалась. Она ждала нашего возвращения.

Я осторожно опустилась на поверхность покрова и стала смотреть вниз. К нам подплыла акула. Кажется, та, которая путешествовала с нами. Рагавурр кивнул ей в сторону города, и она без труда пересекла покров и направилась к усыпальнице. Я с завистью наблюдала, с какой лёгкостью она хозяйничала в нашем городе.

– Не забывай, это уже давно не город Королей. Аррэу ро гиу, Дом акул… – сказал посол, увидев моё удивленное выражение лица, и меня передёрнуло от его слов.

Отзываясь на мой гнев, по покрову прошла сильная волна, она подтолкнула меня, и я стала сползать вниз. Моё платье поднялось выше колена. Посол хмыкнул и подхватил меня за талию, притягивая ближе к себе. От возмущения я втянула воду, собираясь отчитать его, но почувствовала, как ещё одна волна попыталась нас сбросить с покрова.

– Тиише, милая Лэина. Этот город не любит незваных гостей. Не привлекай к нам внимание.

Я замерла, делая глубокий вдох, и рябь на покрове улеглась. Я попыталась высвободиться из хватки Рагавурра, но он держал меня крепко. Ловким движением перевернув меня лицом вниз, он стал показывать на здания в городе.

– Это лавка суконщика, – сказал посол, указывая на небольшое здание, разрушенное почти до фундамента, – а вот здесь храм Лунных жриц. Правда они сами это храмом не называли. То высокое здание ты, наверно, и сама знаешь, это городская библиотека Лаан. Прекрасное место. Было бы здорово когда-нибудь в него заглянуть, как думаешь?

Я кивнула. Было бы здорово заглянуть когда-нибудь в каждое из этих зданий.

– Но прекраснее всех – Усыпальница королей. Сколько мощи! Чертог прародителей питает усыпальницу своей силой и не даёт ей разрушиться.

Я слушала посла, завороженно разглядывая дома, которые он мне показывал, и даже не заметила, как его акула вернулась, держа в пасти какую-то шкатулку. Я возмущённо наблюдала, как она передала наследие нашего племени в руки одному из Ругоии. Во мне закипел праведный гнев, и купол под нами опасно дрогнул.

Посол снова схватил меня за талию и резко поплыл наверх. Отпустил он меня только тогда, когда мы были уже возле эрума.

– С твоим нравом, Лэина-ламэ, обычным Оиилэ не справиться… – он покачал головой.

Мы заплыли в эрум, извозчик закрыл за нами дверь, и за окном снова стали сменяться подводные пейзажи. Я почувствовала, как мы отклонились от курса, и вопросительно посмотрела на посла.

– До Ругоии Гиугин несколько дней пути, – сказал он. – Остановимся отдохнуть в Цветущем городе. Ты, должно быть, ни разу там не была.

О красоте Цветущего города слагали легенды, но, к моему превеликому сожалению, наше племя одно из немногих, умудрившихся испортить отношения с главой племени Оламин. Поэтому нам туда вход был закрыт. Чтобы заехать в него, нам нужно было сделать приличный крюк, но я совершенно не возражала, ведь такая возможность могла больше и не представиться.

Посол небрежно бросил принесённую акулой шкатулку между нами на сиденье, которое, к слову, в этом эруме было только одно, и стал с любопытством наблюдать за моей реакцией. Я фыркула и отвернулась, но мыслями продолжала возвращаться к этому закрытому квадратному предмету, в котором явно лежала реликвия моих прародителей. Мне хотелось взглянуть на неё хотя бы одним глазком, хотя бы на мгновение открыть крышку, но пристальный взгляд Рагавурра отрезвлял и останавливал.

Он оставил шкатулку между нами, позволяя ей всё больше выводить меня из равновесия.

– Что в ней? – спросила я, не выдержав.

– Не знаю, милая Лэина. Я, как и ты, коплю предвкушение, – он взял шкатулку в руки, покрутил перед лицом, изучая необычный дизайн, и убрал в свою сумку, стоявшую под сиденьем. Мне хотелось впиться в него когтями и наблюдать, как эта самодовольная ухмылка сползает с его красивого надменного лица. Но я сжала кулаки и снова отвернулась, делая вид, что меня не задело его поведение.

Чем дольше мы плыли, тем больше на меня давили стены тесного эрума, а присутствие Рагавурра и исходившая от него сила, опаляли кожу, как до испарения нагретая на солнце вода. Мне хотелось отодвинуться, но справа от меня была дверь. Я невольно хваталась за ручку. Желание оказаться где-то в другом месте, где угодно, лишь бы не рядом с ним, росло, и я всё больше ёрзала на сиденье.

– Останови, – приказал он извозчику.

Как только эрум прекратил движение, я, не дожидаясь, когда извозчик откроет дверь, сама дёрнула за ручку, отодвинула дверь в сторону и вырвалась на свободу, подальше от этих давящих резных стен и жара, исходившего от тела посла. Океаническая вода обдала меня прохладой, а лучи высоко поднявшегося солнца слепили глаза. Моё напряжение стало постепенно проходить, оставляя после себя апатию и усталость.

Где-то вдалеке послышались крики дельфинов, удачно наткнувшихся на косяк рыбы. Рагавурр кивнул своей акуле, и она поплыла на звуки. Дельфины с акулами, насколько я знаю, никогда не ладили, и очень самонадеянно было отправлять её к ним в одиночку. Я наблюдала, как она, мерно помахивая хвостом, удалялась от нас, становясь тёмно-голубым пятнышком вдалеке.

Внизу на дне сновала мелкая разноцветная рыбёшка. Я наблюдала, как она пряталась в водорослях при приближении хищника и снова выплывала из них, когда опасность проходила. Время шло, но возобновлять дорогу совершенно не хотелось.

Акула Рагавурра, к моему удивлению, вернулась целой и невредимой. Она тащила большую рыбину в пасти. Тунца. Взяв у неё тушку, посол передал её извозчику, который быстро и ловко разделал её и поделил на четыре части: две для нас, и по одной на каждого из извозчиков. Наш обед прошёл в молчании.

– Пора плыть дальше, Лэина-ламэ.

Я залезла в эрум и хотела закрыть дверь, но рука Рагавурра легла на мою и остановила меня, твёрдо и уверенно. Он покачал головой.

– Тебе не по статусу закрывать двери эрума самой, – сказал он, улыбаясь.

Я хотела спросить, о каком статусе шла речь, но метка на моей левой руке, словно напоминание, начала снова садить. Избраннице Морского змея Рагавурра не положено делать чёрную работу. Извозчик закрыл обе двери, сел на сиденье снаружи, и мы снова двинулись в путь.

До заката время тянулось, а после него и вовсе превратилось в нечто тягучее и тяжёлое, накрывающее моё тело, опускающее веки, манящее в мир сновидений. Я почувствовала, как что-то тёплое коснулось плеча, тело упало вбок, и сознание ускользнуло, уступая сну.

Открыла глаза я только на рассвете. Моя голова лежала на коленях Рагавурра, а на мне был уже знакомый плед из водорослей. Посол дремал, опираясь о хрупкую конструкцию двери. Я осторожно поднялась, стараясь его не разбудить, но он тут же открыл глаза, будто и не спал вовсе.

– Доброе утро, милая Лэина.

– Сколько нам ещё плыть?

– До Цветущего города ещё несколько часов пути.

В Оламин Гиугин, Цветущий город, мы прибыли к обеду. Помимо Защитного покрова он был обнесён каменной стеной, а вход в город был оформлен в виде изящной каменной арки, на уступах которой яркими вспышками горели разноцветные водоросли. Покров послушно пропустил нас через арку, даже не обратив внимание на моё происхождение из недружественного племени.

– Я оповестил Главу о том, что со мной будет спутница из Улиан Гиугин, – сказал посол, словно читая мои мысли.

От арки мощёная дорога шла меж рядов одноэтажных каменных домов, которые походили бы один на другой, если бы не невероятные садовые конструкции, встроенные прямо в стены. Клумбы на окнах, на крышах, меж стенных камней – каждый дом как произведение искусства. Я смотрела на них завороженно затаив дыхание. Этот город был прекраснее любых описаний. Его красоту нельзя было передать словами. Мне хотелось выбраться из эрума и самой проплыть по главной улице, подмечая и запоминая каждую деталь. Это яркое воспоминание мне хотелось сохранить на долгие годы.

Тут и там на улице мелькали подводные жители. Их одежды были такими же яркими и красочными, как и дома. Короткие тоги самых неожиданных цветов, браслеты и ожерелья из цветного жемчуга и ракушек, заплетённые в косы и украшенные богатыми заколками волосы у девушек, поднятые в хвосты волосы у мужчин. Оиилэ в Оламин Гиугин были совсем не похожи на моих соплеменников. Знатных дам здесь было не отличить от торгового и служивого люда.

Эрум свернул налево на более узкую дорогу, вдоль которой выстроились дома побольше и украшенные ещё богаче, затем свернул направо, заплывая на небольшой островок с особняками, и проскользнул в арку одного из магиу. Остановив эрум у входа в особняк, извозчик открыл дверь со стороны Рагавурра. Посол выплыл первым и подал мне руку. Мне хотелось оттолкнуть её, но меня ждало ещё три месяца в его компании, и потому я решила не портить отношения прямо с порога. У нас ещё будет много времени, чтобы помериться характерами.

– Это магиу моих знакомых, – сказал Рагавурр. – Я не стал в этот раз останавливаться в доме Главы, учитывая твоё… происхождение.

С происхождением у меня было всё в порядке, не в порядке было с Главой нашего племени, который умудрился лишить нас удовольствие бывать в этом замечательном и невероятно красивом городе.

В особняке, просторном и ярко украшенном не только снаружи, но и внутри, нас встретила служанка. Через главный зал она провела нас вдоль винтовой лестницы на второй этаж и показала покои, которые выделили нам хозяева. Я заглянула внутрь и увидела стоявшую посередине кровать. Одну на двоих.

– Мы что будем спать в одной комнате?

––

Примечания автора

Дорогие читатели, чтобы лучше понять мир, в котором происходит эта история, я настоятельно рекомендую прочитать первую книгу – В Бездонном море тысяча ночей – хотя она и повествует о других героях, а завязка истории Лэины и Рагавурра начинается лишь с середины. На случай если по каким-то причинам вы не хотите или не можете начать с книги «В Бездонном море», это не беда! Поначалу в конце глав «Милой Лэины» я буду добавлять объяснения некоторых терминов, употребляемых в книге. Это поможет вам быстрее разобраться в правилах мира.

Магиу – в Бездонном море, как и во всём Всемории, так называется большой дом, особняк. В них живут зажиточные Оиилэ (подводные люди).

Эрум – средство передвижения знати, напоминающее паланкин, крытые носилки, но эрум отличается тем, что впереди сидит извозчик, двигающий носилки с помощью своей Воли. Вода поднимает их, как по волшебству, и несёт к месту назначения.

Лэина-ламэ – посол использует очень фамильярное обращение к Лэине. В языке Оагин Эёль суффикс -ламэ используется при обращении к девушкам, с кем говорящий находится в очень близких, чаще романтических, отношениях. Этот суффикс означает «красивая, милая, прекрасная». К малознакомым дамам так обращаться считается неприличным.

Города:

Действие в этой главе начинается в Улиан Гиугин, Жемчужном городе, в котором живёт племя Улиан, потомки племени Лаан (Королей).

Из Улиан Гиугин посол увёз Лэину в правящий Ругоии Гиугин, Скалистый город, в котором живёт племя Ругоии, некогда предавшее племя Лаан и забравшее у них власть над Бездонным морем.

Таким образом, несмотря на то, что Улиан Гиугин, где родилась и жила Лэина, официально подчиняется Ругоии Гиугин, из которого приехал посол Рагавурр, эти города находятся в противоборстве и недолюбливают друг друга.

Глава 2

Стены моей непричастности

По кирпичам – крупицами.

Цвета потускнели, выцвели

Шали оцепенения.

Служанка вопросительно посмотрела на посла, который снова расплылся в улыбке. Это он попросил их дать нам одну комнату на двоих, в этом я не сомневалась. Он указал на покои напротив.

– Моя избранница остановится в этих.

Служанка кивнула и провела меня внутрь.

– Я принесу Вам сменное платье, – сказала она.

– Не нужно. У меня есть сменная одежда.

– Принесите ей тогу, – вмешался посол. – Она просто не знала, что ей придётся её надеть.

Я со злостью взглянула на своего спутника. Даже мой отец не позволял себе сказать, что мне придётся что-то надеть. Потому что я всегда делала так, как считала нужным, и меня не интересовало мнение остальных на этот счёт.

Он предупреждающе поднял руку и спокойно продолжил, как только служанка вышла.

– В Оламин Гиугин находится самый большой садовый рынок. Сотни видов водорослей, которые везут сюда торговцы со всего Бездонного моря, и всё это ты сможешь посмотреть или приобрести, если тебя туда впустят, – сказал посол, и в глазах его сверкнула хитринка. – А для этого тебе придётся надеть тогу.

Я закусила губу. Садовый рынок – моя мечта с детства. Тот сад, который был разбит возле нашего дома, я создала собственными руками. И для меня не было подарка лучше, чем привезённый отцом из очередного путешествия диковинный вид водорослей.

Служанка внесла тогу бардового цвета, короткую и открытую, за такую меня бы с позором выгнали из семьи. Я взяла её и почувствовала слабость в коленях. Села на кровать, обречённо прижимая к груди бардовое одеяние, служившие пропуском в райский уголок под названием садовый рынок Оламин Гиугин, самый богатый рынок водорослей во Всемории.

Я покачала головой и взглянула на самодовольное лицо посла.

– Выйдите. Мне нужно переодеться.

Он выплыл из моей комнаты, сказав, что подождёт меня в коридоре.

Неловко одёргивая вниз короткое одеяние и борясь с желанием прикрыть чем-то плечи, я выглянула из-за жемчужного занавеса, служившего дверью в комнату. Посол стоял, опираясь плечом о стену, и размышлял о чём-то. Его и без того тёмный взгляд скользнул по моим оголённым плечам и, казалось, стал ещё темнее. Он подал мне руку, и я, после секунды колебаний, взяла её. В таком виде выходить на люди лучше со спутником.

Но на улице никто не обращал на меня внимание. Ближе к площади мы смешались с толпой, и волной торгового люда нас буквально занесло на рынок. На входе я не видела ни охраны, ни проверяющих. Посол явно соврал или преувеличил, потому что торговые ряды пестрели Оиилэ в самых разных одеждах, и в своём платье в стиле Лаан я бы точно смогла попасть на рынок. Другое дело, что оно бы выдало моё «королевское происхождение», и тогда никто не стал бы со мной ни торговаться, ни даже разговаривать.

Стройные торговые ряды ломились от растительности. Зелёные, красные, бурые, высокие, низкие и круглые – множество видов водорослей стояло на столах. Мы попали в огромный передвижной сад. Я улыбалась, как будто была не в себе, и подплывала почти к каждому столу, узнавая одни виды и с интересом расспрашивая торговца о других, а посол молча наблюдал, послушно следуя за мной по пятам. В какой-то момент я заметила, что он заплатил одному из торговцев, указывая на горшок, который я рассматривала дольше всего.

Но даже если он собирался сделать мне подарок, это уже не могло наладить наши испорченные отношения. В тот день, когда он забрал Лунную жену из дома Аруога, он перечеркнул те крупицы доверия, которые успел заслужить. Его улыбка скрывала чёрную душу. И чем шире он улыбался, тем чернее были его мысли.

Мы выплыли с рынка лишь перед закатом. Всё тело ломило от постоянного движения, а долгий восторг принёс приятную усталость. Я попросила немного прогуляться по городу, и посол снова согласился. Казалось, сегодня он решил потакать всем моим желаниям, и от этого на душе было неспокойно. Как сказал мой отец: «Этот Оиилэ ничего не делает просто так». Жаль, что я не прислушалась к его словам раньше. Возможно, тогда мне не пришлось бы сейчас ехать вместе с Морским змеем в Скалистый город.

Оламин Гиугин ночами освещали не только рыбы с фонарями на голове, но и особый вид осветительных камней. Они отличались от того, который мой отец перекупил у одного торговца, ведь тот был древним и явно созданным Лунной жрицей. Эти же накапливали энергию солнца за день и, как только смеркалось, отдавали её назад воде. На каждом доме светилось по несколько таких камней.

– Они не настоящие, – сказал посол, заметив направление моего взгляда. – Через час-другой потухнут.

Хотя я и понимала это, но всё равно, словно ребёнок, радовалась светящимся вспышкам, которыми пестрели стены. Возвращаться в магиу не хотелось, но завтра нам предстояло продолжить путь, а перед дорогой полагалось отдохнуть.

В комнате на моей кровати лежало ночное платье. Оно было так же открыто, как и тога, в которой я только что разгуливала по городу. Я вздохнула и надела его. В животе заурчало – наш обед давно канул в небытие. Не желая разгуливать в одиночку по чужому дому, я предпочла лечь спать голодной.

Меня разбудило чьё-то прикосновение к щеке, лёгкое, но настойчивое. На моей кровати сидел Рагавурр, его рука нежно гладила мою кожу вдоль скулы. Я отпрянула и притянула к себе лист водорослей, которым накрывалась ночью.

Он усмехнулся.

– Тебе уже принесли завтрак. Скажешь, как соберёшься. Нам нужно выплыть пораньше.

Мы покинули Оламин Гиугин рано утром. Я оглянулась, стараясь запечатлеть в памяти эти красочные дома и узкие улочки с полураздетыми жителями. Но почему-то мне казалось, что я ещё смогу сюда вернуться. Хотя для наследницы рода Арагерра попасть в этот город было практически невозможно.

Когда Цветущий город остался позади, я приняла уже ставшую привычной для меня позу у окна и погрузилась в мысли: о своём роде, о семье, о потерянном трезубце, который будет совсем непросто вернуть назад.

В воде послышался немного сладковатый прикус. Мне показалось это странным, но не вызывало особого дискомфорта.

– Ты слышала, что я до этого сказал? – спросил Рагавурр.

Я отвлеклась от размышлений и взглянула на него удивлённо, потому что до этого мы ехали молча. Я отрицательно покачала головой, и он почему-то нахмурился.

После нашего короткого разговора привкус в воде становился всё слаще и слаще, пока эта сладость не стала навязчивой и дурманящей. Я втянула воду, пытаясь понять откуда этот вкус. Посол посмотрел на меня искоса и спросил немного, как мне показалось, лукаво:

– Всё в порядке, Лэина-ламэ?

– Да, всё хорошо. Только не могу понять, откуда в воде этот сладкий вкус.

Он улыбнулся как-то недобро.

– Вкус, значит, ты чувствуешь, а то, что я тебе говорю, не слышишь…

Я опять посмотрела на него непонимающе, потому что до этого он ничего мне не говорил, и отвернулась к окну, но дурман не проходил. Я снова попробовала воду на вкус, и сладость вспыхнула у меня языке. Стало жарко. И этот жар, казалось, пульсировал прямо под кожей. Покрывающее почти всё тело платье словно душило меня, хотелось от него освободиться. Я потянула за материю ворота, но тут же опомнилась. Рагавурр наблюдал за мной молча.

– До сих пор не слышишь? – спросил он вкрадчиво.

Я посмотрела на него испуганно. Мне казалось, что один из нас сходил с ума, и, возможно, это была именно я, потому что я понятия не имела, о чём он говорил, и что я должна была слышать.

– Останови это! – я потребовала, продолжая бороться с растущим жаром, который разносился по крови и обжигал изнутри, пока сладость воды снаружи сводила с ума. Мне было приторно, и кружилась голова. Дыхание уже давно сбилось. Но посол наблюдал за мной отстранённо.

– Всё закончится, как только ты услышишь мой голос у себя в голове, – прошептал он, и новая волна жара полоснула по коже.

Перед глазами что-то вспыхивало, и гасло, и снова вспыхивало. Стало совсем трудно дышать. Тело пылало, а в сознании что-то навязчиво гудело, пытаясь пробиться. Голова стала тяжёлой, неожиданная вспышка боли разнеслась по телу. Я вскрикнула, и жар немного отступил.

Рагавурр вздохнул и смерил меня тяжёлым взглядом.

– Придётся потерпеть, Лэина-ламэ. Ты истинная наследница Лаан, и твою Волю непросто сломить…

Пытаясь отдышаться, я откинулась на спинку, Рагавурр потянул меня вниз, и я обессиленно сползла на сиденье. Он склонился надо мной, всматриваясь в глаза, и меня снова полоснуло жаром, едким и болезненным. Метку на левой ладони начало неприятно садить. Я упёрлась в неё когтями, мечтая содрать её со своей кожи, очиститься от этих навязанных обязательств. Но посол с силой разжал мой кулак, не позволяя повредить оставленный им во время бала шрам.

Он провёл по нему пальцем, и через всю мою руку прошёл разряд электричества, заставляя воспоминания о прежних мучениях померкнуть. Удар прошёл до плеча и тянулся выше к шее, к голове. Я вскрикнула, и Рагавурр убрал палец с метки. Жадно хватая воду ртом, я пыталась прийти в себя. Несколько секунд затишья, и ещё одно болезненное прикосновение.

Мир начал куда-то уплывать, кружиться. Дыхание ослабело.

Он убрал с метки руку, приподнял мою голову и заглянул в глаза. Мне показалось, я увидела на его лице раздражение и беспокойство.

– Зачем? – спросила я.

– Твоя метка так и не открылась, – ответил он откуда-то издалека. – Если бы ты не сопротивлялась, было бы легче.

Он приподнял меня, притянул к себе и, не позволяя отодвинуться, держал в объятиях, медленно гладя по голове. Я пыталась вдуматься в его слова, но никак не могла понять их значение и покачала головой.

– Ты не слышишь, когда я говорю с тобой через Связь. Она всё ещё закрыта.

– Разве метка не должна открываться, когда я повреждаю кожу?

Он усмехнулся.

– Чья угодно метка, да, но не моя, милая Лэина, не моя. Я, знаешь, ли не хотел бы делать наше общение настолько болезненным.

Я повернулась, вглядываясь в его лицо недоумённо. Он отпустил меня, позволяя вернуться на место, закатал левый рукав, и из-под материи рубашки показались шрамы от моих когтей – та метка, которую оставила я. Он протянул мне руку, и по взгляду я всё поняла. Дрожащими пальцами я коснулась его кожи, упёрлась когтем в один из пяти шрамов и резко пронзила, но, как мне показалось, не его кожу, а свою, и не на руке, а по всему телу. Я сжала зубы и зажмурилась, надеясь, что боль, охватившая всё моё тело, вскоре пройдёт.

Когда я открыла глаза, он смотрел на меня понимающе.

– Именно поэтому я прошу тебя больше не открывать метку таким варварским способом.

Опустошённая и уставшая, я откинулась на сиденье и закрыла глаза, а открыла их уже в какой-то незнакомой мне комнате. В воде снова витал настойчивый сладковатый привкус. Я приподнялась на локте и осмотрелась. Тумба у кровати, трюмо в углу, софа у глухой стены возле двери, а на софе с любопытством наблюдавший за мной Рагавурр. Я легла назад на кровать.

– А, может, ну её, эту Связь? – спросила я слабым голосом. – И без неё обойдёмся.

Он рассмеялся.

– Наступит деть, когда ты вспомнишь свой вопрос и удивишься собственной глупости. Поверь мне, Лэина-ламэ, если бы был менее болезненный способ, я бы выбрал его…

Сладость в воде опять начала нарастать, а во мне стала подниматься паника. Тут же захотелось попросить его остановиться, но заглянув в эти холодные глаза, я поняла, что ни за что и никогда его ни о чём не попрошу. Приторный привкус пустил первую волну жара по моему телу. На этот раз она была сильнее и проникала глубже. Казалось, время застыло, и агония тоже замерла в самом пике. Я выгнулась на кровати, но не проронила ни звука. Жар отступил и снова вернулся, с новой силой разрывая на куски моё сознание. Но теперь к нему примешивалось нечто иное.

Сладость приносила не только боль, но и удовольствие. С губ слетел непривычный, чуждый мне тихий стон, и краем глаза я заметила сбоку движение. Рагавурр сел на край кровати, и мне показалось, всего на мгновение, что в его глазах вспыхнула надежда. Но нет, его взгляд был так же холоден, как и всегда. Он приблизился, и сладкий вкус усилился. Мои лёгкие полыхали.

Но его прикосновение обжигало ещё больше. Он медленно вёл пальцами по левому плечу, опускался ниже к предплечью и неумолимо приближался к пульсирующей метке на ладони. Я сжала зубы, готовясь к новой волне боли, но электрический разряд, как и сладость, принёс с собой неожиданное удовольствие. Я издала наполовину стон, наполовину рычание, и Рагавурр снова слегка коснулся метки. Моё тело пылало от его прикосновений, а в голове что-то гудело. И этот гул становился всё громче.

Очередная обжигающая волна придавила меня к кровати, и я, боясь шелохнуться, замерла и зажмурила глаза. Лёгкий поток воды от чьего-то движения коснулся кожи. Жар утих. Я открыла глаза – посол снова сидел на софе.

Эта пытка повторялась снова и снова, не успевала я прийти в себя, сладость опять обжигала мне горло. Но только теперь мучение было совсем иным. Я больше не чувствовала боли. Мне хотелось его прикосновений, я ждала, когда метка начнёт пульсировать, и с грустью наблюдала, как он снова возвращался на софу.

Гул в голове больше не затихал. Он сводил с ума. И только прикосновения Рагавурра отвлекали и возвращали к реальности. Мир кружился уже не переставая, тело было объято приятным пламенем, которое согревало, но больше не жгло. Когда Рагавурр в очередной раз вёл пальцами к метке, я перехватила его руку и прижала плотнее, чтобы вся его ладонь касалась кожи. Он медленно опустил руку к кисти, проскользнул пальцами меж моих и сжал ненадолго, потом быстрым движением соединил наши метки. Резкая вспышка света резала глаза, а гул в голове стал оглушительным до боли. Я закричала.

– Я не слышу, – сказал Рагавурр мне на ухо.

Я закричала громче.

– Нет, милая Лэина, скажи мне через Связь.

Я стала биться в невидимую стену, которая разделяла наши метки, пытаясь достучаться до него, мечтая, чтобы эта пытка прекратилась. Удар за ударом, я билась, пока стена не дала трещину. Мне казалось, я видела это своими глазами. Как она стала рушиться и осыпаться на кровать.

И как только она обратилась в песок, всё затихло. В голове прояснилось, и время снова возобновило ход. Сильные руки Рагавурра прижали меня к груди, он гладил меня по голове и повторял сквозь открывшуюся Связь.

– Тиише, тиише. Всё уже хорошо. Ты справилась. Сильная гордая девочка. Всё позади.

И я впервые со дня смерти матери зарыдала.

Он опустил меня на кровать, укрыл пледом и, продолжая гладить по голове, что-то говорил. Но я не помню, что именно это было.

Проснулась я только утром, и, к моему удивлению, тело ни капли не болело. Я чувствовала себя прекрасно, будто произошедшее вчера мне лишь привиделось, хотя видение это было слишком реалистичным. Вчера я прошла через изощрённую пытку, которую даже опытный палач постеснялся бы провести со своей жертвой.

Пусть меня и связывали с Рагавурром особые обязательства, это не значило, что я дала ему право причинять мне вред. Я закрыла глаза, пытаясь нащупать свою Волю. Намеренное причинение вреда всегда оставляет следы, и по законам Океана пострадавший может назначить за это цену. Но сколько я ни заглядывала в себя и ни искала, всё было чисто, он ничем передо мной не провинился. Я ужаснулась.

Какую сделку должен был заключить этот Оиилэ с Океаном, чтобы безнаказанно нарушать его законы? По телу прошла лёгкая дрожь. Если он мог совершать преступления безнаказанно, то отец был прав, отказ Морскому змею мог легко стоить мне жизни.

В комнату заплыла служанка, миловидная и юная девушка, совсем несоответствующая этому мрачному дому.

– Завтрак подан, госпожа. Ваша одежда висит за ширмой.

– Скоро спущусь.

Я поднялась с кровати и заглянула за ширму. На вешалке красовался открытый тёмный топ, вышитый чёрным жемчугом, и расширенные к низу штаны. Если их надеть, то будет казаться, что ты на самом деле не в штанах, а в широкой свободной юбке. Такую одежду я не носила ни разу. К закрытым и почти непрозрачным штанам претензий не было. Но открытый топ – такое я надеть не могла.

Вздохнув, я выплыла из-за ширмы и стала искать свою сумку со сменной одеждой, но её нигде не было. У меня появилось неприятное предчувствие. Так и не переодевшись, я поплыла вниз и не без помощи слуг нашла столовую. Она оказалась похожа на столовые в Улиан Гиугин – просторная и пустая, никакой мебели кроме обеденного стола и каменных стульев.

За столом уже сидел Рагавурр и какой-то ещё Оиилэ, совершенно непохожий на посла: открытое лицо, приятная искренняя улыбка, ямочки на щеках. Он что-то начал мне говорить, но я, даже не взглянув на него и не слушая, подплыла к Рагавурру. Вода вокруг меня разошлась волнами, подхватила мои распущенные чёрные волосы и увлекла их в сумасшедший танец. Подол платья развевался у ног. Буря, бушевавшая в душе, начала вырываться наружу.

– Где моя сумка?

– Я вижу, тебе лучше, милая Лэина. Я… как бы сказать… взял её на хранение.

– Там моя сменная одежда.

– Именно поэтому и взял. В Ругоии Гиугин никто больше не носит эти устаревшие платья. Я верну сумку перед твоим отъездом.

Я зарычала, и по комнате пронеслась очередная волна.

– Спорить бессмысленно, Лэина-ламэ, – я услышала его голос у себя в голове, и события прошлого дня ожили в памяти. Яркие вспышки боли, гнева и желания. Мои щёки обдало жаром от подступившего стыда.

– Будь ты проклят, Морской змей Бездонного моря! – прошипела я в ответ.

Но посол лишь улыбнулся и вернулся к завтраку, а я продолжала стоять рядом и сверлить его ненавидящим взглядом.

– Ухухухуху, – услышала я незнакомый голос сбоку. Он принадлежал второму Оиилэ. – Дружище Рагавурр, как же так вышло, что имея такой богатый выбор невест, ты предпочёл дикую наследницу Лаан? Присаживайтесь, девушка, – он выдвинул мне стул рядом.

– Меня зовут Омин. Как только услышал, что мой друг привёз избранницу из Улиан Гиугин, я просто не смог не заглянуть в гости. Виданное ли дело, отмахнуться от лучших невест Ругоии ради особы с королевской кровью?.. Без обид. Но это же настоящий скандал!

– Невест? – я вопросительно подняла бровь, изучая лицо Омина. Оно было таким же открытым и честным, он не шутил и не врал.

– Амм… – замялся мой сосед, – Рагавурр, ты что ей не сказал?

Посол усмехнулся и ничего не ответил.

– Думаю, вы и сами разберётесь. Между собой, – торопливо сказал Омин и тут же принялся есть.

– Невест? – повторила я свой вопрос через Связь и посмотрела в наглые глаза Рагавурра. Он встретил мой взгляд и лукаво улыбнулся.

Глава 3

– А что ты хотела, милая Лэина? Я один из самых завидных женихов Ругоии Гиугин.

Может быть, это и было правдой, но в глубине души я знала, что посол ушёл от ответа. Никто не станет называть воздыхательниц невестами, даже в погрязшем в пороках городе Ругоии. Чем больше времени я проводила в его доме, тем меньше понимала, зачем он привёз меня. От девушек отбоя у него не было, чувств ко мне тоже не было никаких. Ему что-то нужно, но не от меня, а от наследницы Арагерра.

Я посмотрела на тарелку с едой, которую до этого взяла впопыхах – на ней не было ничего, на мой взгляд, аппетитного. Я отодвинула её, потянулась за другой и поймала на себе внимательный взгляд Омина. Он разглядывал метку на моей левой ладони.

– А что это у тебя за шрам, Лэина-ла… – он осёкся, покосился на Рагавурра и убрал из обращения ко мне фамильярное -ламэ, – Лэина?

Не успела я открыть рот, чтобы ответить, как услышала голос Рагавурра у себя в голове:

– Никто не должен узнать о твоей метке. Соври что-нибудь.

– Зачем?

– Девушка с меткой Рагавурра – очень ценная добыча. И Оиилэ, которые на неё наткнутся, не будут добры и ласковы.

– Даже твои друзья?

– Даже друзья. Со временем ты и сама всё поймёшь, а пока, ламэлин*, просто поверь мне на слово.

Меня передёрнуло от того, что он обратился ко мне «ламэлин», красавица. Его наглость не знала границ, и я мечтала в один прекрасный день выбить из него это неуважительное отношение. Я взглянула на доброе лицо Омина, и слова Рагавурра никак не укладывались в голове. Но на всякий случай, я последовала его совету.

– Этот шрам я получила во время драки в детстве. Настолько привыкла к нему, что даже не замечаю.

Омин ахнул, услышав мой ответ.

– Воинственные девушки – это так непривычно. В Ругоии Гиугин дерутся только мужчины…

– В Улиан Гиугин чтят Закон силы, – ответила я. – Мааларр един для всех, и женщин, и мужчин.

Посол отложил еду и посмотрел на меня как-то немного хищно.

– Лэина-ламэ чуть не отправила собственного троюродного дядю в Мир голосов, к прародителям, во время поединка за место в родовом совете. Если бы я не вмешался, не обошлось бы без семейной трагедии. Осторожнее, Омин, в ней сильна королевская кровь.

Омин кивнул и продолжил есть, но выглядел он отстранённо и задумчиво и то и дело поглядывал на меня украдкой. Позавтракав, я поднялась из-за стола и хотела вернуться в свою комнату, но вспомнила, что мне там в общем-то делать было нечего, как и в этом доме, как и в самом городе Ругоии. Я застыла в нерешительности.

– Друг мой Омин, мне с моей избранницей нужно кое-что решить. Заплывай как-нибудь в другой раз, – посол поднялся из-за стола и предложил мне взять его под руку, но я отказалась.

Мы выплыли из столовой вместе, и спиной я продолжала чувствовать внимательный взгляд Омина. То ли он мне не поверил вовсе, то ли поверил и слишком впечатлился. Он произвёл на меня приятное впечатление, но я не понимала, как такой порядочный Оиилэ мог водить дружбу с бездушным Рагавурром. Что у них могло быть общего?

– Я позвал целителя, чтобы осмотреть твой ожог на груди, – сказал Рагавурр, когда мы уже подплывали к моей комнате.

Я уже и позабыла, что подаренное им колье оставило на мне шрам в тот день, когда он забрал Рриану.

– Он меня уже не беспокоит.

– Зато меня беспокоит.

В комнате на софе уже сидел средних лет Оиилэ, с лысиной и непривычным для подводного жителя круглым большим животом. Рубашка, которой он попытался прикрыть свою необъятность, свободно колыхалась вокруг него. Он велел мне лечь на кровать и опустить вниз ворот платья. Служанка помогла мне расслабить завязки на спине, и я стянула вниз ворот, недовольно поглядывая на посла, который смотрел на верхнюю часть моей груди слишком внимательно.

Целитель коснулся шрама и покачал головой.

– Сложный случай, но излечимый, – он достал из кармана два лунных камня – фиолетовый и жёлтый – взял их в левую руку и зажал в кулаке, а правой рукой коснулся моей груди. От его прикосновения по коже не пошли мурашки, как это бывало, когда меня касался посол. Но от ладони целителя чувствовалось приятное тепло. Оно расходилось по груди пульсирующими волнами, принося с собой непривычную лёгкость. В Улиан Гиугин целителей не было, и я с интересом наблюдала за обрядом.

Спустя несколько минут пузатый Оиилэ убрал руку, спрятал лунные камни назад в карман и раскланялся. Я удивлённо приподнялась, придерживая одной рукой платье, чтобы оно не опустилось ниже. Служанка принесла мне небольшое зеркальце, и я стала изучать своё отражение. Кожа, которая до обряда была красной и неровной, стала гладкой и по цвету почти не отличалась от здоровой.

– Со временем его совсем не будет заметно, – сказал Рагавурр.

Кто-то провёл рукой по жемчужному занавесу на двери.

– Войдите, – пригласил посол.

Я натянула ворот платья выше. В комнату вплыл молодой Оиилэ с ремнём и несколькими небольшими сумками на поясе – это был посыльный.

– Прибыли водоросли из Оламин Гиугин, господин. Куда их отправить?

– Никуда. Оставьте за домом. Моей избраннице теперь будет чем заняться, – он искоса взглянул на меня, и мне стало интересно, какие из увиденных нами на рынке видов он купил.

Как только посыльный уплыл, я поторопила служанку, и она наспех затянула на моей спине завязки платья. Его уже хотелось сменить, но до этого я надеялась найти спрятанную послом сумку с одеждой.

Рагавурр проводил меня на улицу, и мы заплыли за дом, где была большая совершенно пустая придомовая территория. У стены дома в несколько рядов были выставлены различные горшки с водорослями, те самые, которые понравились мне больше всего. Я окинула взглядом прилежащую территорию.

– Что из этого я могу использовать под сад?

– Всё, – ответил посол.

Всё! Я принялась планировать дорожки и лавочки, высокие заросли и низкие, клумбы и клумбочки. Посол выделил мне в помощь слуг, велел не перетруждаться и вернулся к делам. Я же распоряжалась слугами до позднего вечера, пока один из них не взмолился о пощаде. Солнце было уже низко, и город погружался в полумрак.

– Хорошо, можете идти. Завтра утром продолжим.

Я поймала на себе взгляд полный отчаяния, но слуга со вздохом кивнул и уплыл отдыхать, за ним потянулись остальные. За день мы успели многое, но не высадили ещё ничего. Зато на песке уже виднелась схема сада и вымощенные камнями дорожки.

На следующий день мы высадили водоросли из горшков. К обеду приплыл мастеровой и принял заказ на лавки, а после обеда мы начали высаживать клумбы.

К третьему дню сад был готов, юный, с редкими торчащими тут и там растениями, он обещал вырасти красивым и густым. Может быть, этот сад сумеет отвлечь меня от щемящей в груди тоски по дому.

Когда мастеровой закончил установку лавок, я села на одну из них и с удовлетворением смотрела на плоды своих трудов. Сзади послышался плеск воды – кто-то приближался. Я обернулась.

– Приветствую тебя, Лэина из племени Улиан, – прокричал Омин издалека.

Он подплыл и сел рядом со мной на лавку, но я отодвинулась от него чуть дальше, чтобы даже наши одежды не соприкасались. На мне было всё то же платье, которое после трёх дней работ стало грязным и потрёпанным. Я так и не смогла найти свою сумку и подозревала, что Рагавурр хранил её у себя в комнате. Туда заглянуть я пока не решалась, но сегодня его не было дома, и я чувствовала в себе прилив смелости.

Омин смотрел на разбитый позади дома сад, и что-то похожее на удивление и страх читалось в его лице.

– Лэина, скажи мне честно, Рагавурр об этом знает? – Омин обвёл рукой панораму сада.

– Конечно. Он сам купил для меня водоросли в Оламин.

– Хорошо! Удивительно, но хорошо. Страшно представить, что бы было, если бы ты разбила здесь сад без его разрешения.

– А что такого?

– Он не любит растения. Да и вообще, мы же не в Оламин Гиугин. В Ругоии практически не встретишь садов.

Я пожала плечами. Посол сделал это явно не из любви к растениям и уж точно не из любви ко мне, просто ему надо было меня чем-то занять. Но лучше так, чем сидеть целыми днями в комнате.

Я видела Омина лишь второй раз в жизни и, не зная, о чём говорить с этим Оиилэ, опустила голову и стала разглядывать свою метку на ладони. Он скользнул по ней взглядом.

– Этот шрам выглядит странно, – сказал Омин. – Ты уверена, что получила его в детстве? Слишком уж он… яркий. Кажется свежим.

– Уверена.

– Рагавурр хорошо с тобой обращается, Лэина?

Я усмехнулась, но ничего не ответила. Мне не хотелось с ним откровенничать.

– Ну, раз он разрешил тебе хозяйничать в доме, значит, всё в порядке. Должно быть, он настроен серьёзно. Его невесты придут в ярость, когда увидят этот сад.

Я подняла на него глаза.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что за невесты?

– Он так и не рассказал? – Омин вздохнул и покачал головой. – Я бы с удовольствием объяснил тебе, но Рагавурр не любит, когда вмешиваются в его дела. Боюсь, тогда мы с ним опять поругаемся. Спроси у него сама. В конце концов, он же Оиилэ, которому ты дала согласие на ухаживания. Должен тебе рассказать…

Я хмыкнула.

– Согласие? Скажи мне, Омин, за всю историю как много наследниц Лаан дали согласие на ухаживания одному из Ругоии?

– Ты вторая после невесты Норага.

– Она разорвала помолвку.

– Вот как… Ну, до истечения третьего месяца тебе всё равно отсюда не уплыть. Придётся потерпеть, – он посмотрел на меня понимающе. – Кстати, ты же из рода Арагерра? Ты застала пробуждение Лунной жены?

– Застала.

– Хорошо, что между Лунной четой больше нет Связи. Иначе эта Рриану принесла бы всем немало бед.

Мои щёки вспыхнули, и в груди зашевелился гнев.

– И что с того, что Связь разорвана?! Я уверена, они уже ищут способ её восстановить!

– Глупости. Все знают, что разорванные Связи не восстанавливаются… Даже если Улиан хочется верить в чудо, это не значит, что оно произойдёт.

– Вам, Ругоии, никогда не понять нас, Улиан! Мой брат не сдастся, как и мой род. В нашем племени впервые появилась Лунная жена. Она спустилась в колыбель глубины, нашла и пробудила изгнанный трезубец Ариан. Ради неё он поднялся из бездны, и Морской дракон пропустил его. Значит, таково было решение Океана. Новое течение не остановить! Оно уже набрало силу и двигает камни на своём пути. Вы можете бояться, вы можете сражаться, но рано или поздно вас точно также унесёт потоком перемен!

Я вскочила с лавки. Он попытался схватить меня за руку, но я оттолкнула его.

– Я не хотел тебя обидеть, – он кричал мне вслед, когда я плыла ко входу в магиу Рагавурра.

Разозлённая словами Омина, я устремилась к комнате посла. Во мне уже не было страха, кровь моих предков закипала в жилах, и мне хотелось что-нибудь разбить или кого-то ударить. Но первым делом я собиралась забрать свою сумку с нормальной приличной одеждой.

Раздвинув жемчужный занавес, я заплыла внутрь комнаты Рагавурра. Интерьер был простым, я бы даже сказала стандартным. Вместо трюмо у окна стоял широкий письменный стол, и на нём лежала знакомая мне шкатулка, та самая, которую акула принесла ему из Лаан Гиугин. Мысли о сумке и об одежде тут же улетучились, и всё, о чём я могла теперь думать, свелось к содержимому этой загадочной шкатулки. Я подплыла к столу и протянула руку.

«Всего одним глазком», – говорила я себе. – «Никто не узнает».

Я уже коснулась крышки.

– Никакой выдержки, – я услышала знакомый голос и обернулась – у двери стоял Рагавурр.

––

Примечания автора

*Ламэлин – красавица. Обращаться так к девушке было ещё более фамильярным, чем добавлять к её имени -ламэ. Именно поэтому Лэине совершенно не понравилось, что Рагавурр назвал её «ламэлин» в разговоре.

Глава 4

Я отвернулась от стола, делая вид, что меня там ничего не интересовало. Посол подплыл ко мне вплотную и прижал меня спиной к столешнице. Его рука скользнула за мою спину, коснулась бёдер и через секунду он уже держал передо мной шкатулку.

– Хотела заглянуть?

Я отрицательно покачала головой. Мне было стыдно признаться, что я поддалась любопытству.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Ищу свою сумку.

– Вот как… А я уж было подумал, тебе не нравится, что мы спим в разных покоях. Жаль… – он склонился к моему уху. – Моей кровати хватит на двоих. Что скажешь, Лэина-ламэ?

От его слов мне стало жарко, и я попыталась высвободиться из его хватки, но он удержал меня. Ловким движением он дёрнул за завязки на моём платье, они развязались, и холодная вода скользнула по коже на спине. Я ахнула и завертелась, пытаясь удержать спадающее платье, но он схватил мои руки и завёл их назад. Плечи оголились, и материя предательски скользила вниз, так и норовя открыть взору Рагавурра мою грудь.

Гнев, который я испытывала всего несколько минут назад, сменился страхом и смущением. Он прижал меня ближе и втянул воду прямо у моей шеи, мне стало щекотно, и по телу пробежали мурашки. Ноги стали слабеть, и от отчаяния я совершила глупость – с силой укусила его за плечо. На языке оказался приторный вкус его крови. Эта сладость сводила с ума, она превращалась в тепло и разливалась по телу, которое начинало дрожать от предвкушения. Я провела по кровоточащей ране на его плече языком, и с губ сорвался лёгкий, чуть слышный стон. Он прижал меня крепче.

Опомнившись, я стала вырываться, и он со вздохом и нехотя отпустил меня. Мои щёки горели, а сердце бешено колотилось в груди. Я подхватила уже непростительно низко опустившееся одеяние и рванула из его комнаты, но почувствовала, как что-то дёрнуло меня назад. Рагавурр держал в руке завязки от моего платья.

Притянув меня ближе, он сказал, как ни в чём не бывало:

– Ты же можешь попасться слугам на глаза в таком виде, – он поправил материю, затянул и завязал шнурки на спине. – Если ты не хочешь, чтобы я сам снял с тебя это грязное старомодное платье, к обеду переоденься в то, что принесла служанка. И, Лэина-ламэ, поверь мне, лучше ты сделаешь это сама.

– Я не надену на себя тот вульгарный топ!

– А что в нём вульгарного?

– Открытый живот!

Он вздохнул.

– Надо бы прогуляться с тобой по улицам Ругоии Гиугин… Тебе заменят топ на что-то более закрытое.

Он отпустил шнурки, и я поспешила прочь из его комнаты. Больше, чем действия посла, меня пугала собственная реакция на них. Она изменилась после того, как он открыл между нами Связь. Теперь каждое его прикосновение опаляло и заставляло всё тело гореть в ожидание следующего. Что бы мне до этого ни рассказывали про метки, всё было наглым враньём. Я совершенно ничего не знала о том, что на самом деле со мной происходило и чем это было чревато. Теперь мне казалось, что в танце Морских драконов я проиграла не согласие на ухаживания, а свободу Воли.

В своей комнате я дождалась, когда служанка принесёт мне другой топ. Этот тоже был чёрным, он закрывал живот, но грудь открывал значительно больше предыдущего. Скрипя сердце, я переоделась за ширмой и отдала служанке платье, чтобы его почистили. Новый наряд выглядел на мне необычно, хотелось чем-то прикрыть плечи.

– Принеси, пожалуйста, накидку, – сказала я служанке, когда она вернулась.

Она замялась и отвела взгляд.

– Господин велел не давать Вам никаких накидок, даже если Вы попросите.

Этот треклятый Рагавурр всё делал мне назло! Я выпроводила девушку, а сама легла на кровать, дожидаясь обеда. Дурацкая шкатулка, стоявшая на столе в комнате посла, не давала мне покоя. Казалось, он нарочно меня ею дразнил, а я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось знать, что в ней лежало. Что бы это ни было, такой расчётливый Оиилэ, как Рагавурр, не стал бы просто так отправлять свою акулу в Лаан Гиугин. В шкатулке было что-то очень ценное.

Обедали мы вдвоём, его друг, Омин, почему-то не стал заходить в дом и здороваться с Рагавурром. Я медленно жевала еду без аппетита, посол тоже ел неторопливо, что-то обдумывая. Когда слуга уже убирал со стола, в столовую заплыл посыльный.

– Вам передали приглашение на званый обед, господин. Завтра Вас и Вашу избранницу будут ждать в магиу Правителя. Какой ответ им передать?

– Скажите, что мы принимаем приглашение.

Посыльный раскланялся и уплыл.

– Кажется, нас ждёт выбор наряда, милая Лэина, – Рагавурр довольно улыбался, и мне захотелось воткнуть ему в руку каменную шпажку, лежавшую на моей тарелке. Я опустила голову, ища её взглядом, но слуга уже унес всю посуду со стола. Жаль.

Он проводил меня до комнаты и приподнял жемчужный занавес, чтобы я заплыла.

– Точно не хочешь переночевать у меня? – спросил он.

Я бросила на него злобный взгляд, и он, как обычно, расплылся в улыбке.

– После завтрака принесут наряды на выбор. Не проспи, милая Лэина.

Он опустил жемчужный занавес и просто уплыл, а я выдохнула с облегчением. Это была первая ночь в Скалистом городе, когда моё сознание не было затуманено, и я не находилась в беспамятстве. Я подошла к резному окну и взглянула на улицу, но из окна почти ничего не было видно. Возле обнесённого небольшим каменным забором особняка даже рыба с фонарями почему-то не плавала. Она, наверно, тоже боялась хозяина этого магиу или скорее его ручную акулу.

Я долго ворочалась в кровати и, наконец, заснула, а на утро, после отчаянного сражения за закрытость моего наряда, уже готовилась к званому обеду. Служанка сказала, что посол частенько бывал на них приглашён, и мне предстояло посетить немало подобных сборищ. Что ж, если они будут проходить спокойнее, чем бал, на котором я заработала свою метку, то я могла смириться с подобного рода увеселениями.

Ближе к обеду за нами заехал эрум. Рагавурр посадил меня внутрь и сел рядом, казалось, слишком близко. В последнее время его присутствие я ощущала особенно остро, и на каком бы расстоянии он ни находился, мне всегда хотелось отодвинуться подальше. Так и сейчас, я вжалась в дверь, надеясь, что поездка окажется короткой. Посол усмехнулся и придвинулся ко мне вплотную, а я отвернулась и терпела молча, потому что он имел неприятную привычку делать мне всё назло.

Магиу Правителя оказался значительно больше, чем у Главы племени Улиан. Огромное трёхэтажное, что уже большая редкость, каменное здание раскинулось на площадь, которую могли занять сразу несколько обычных особняков. Сад, разбитый у входа, показался мне скупым, но и он, как объяснил Рагавурр, считался диковинкой в Ругоии Гиугин. Интересно, что скажут жители этого города, когда за домом посла раскинется настоящая роща?

На входе не было толпы, поскольку на этот званый обед были приглашены лишь некоторые члены советов из знатных родов Ругоии. Мы заплыли внутрь в огромный светлый холл с колоннами и статуями, он кричал непривычной для меня роскошью. Из него нас проводили в один из залов поменьше, в котором уже собрались почти все приглашённые. На выставленных вдоль стен длинных рядах столов слуги раскладывали угощения, в центре зала парочками и тройками стояли знатные Оиилэ Скалистого города. Наряженные в одежды из самых дорогих материй, они держались уверенно и деловито, словно это в их племени, а не в нашем, текла королевская кровь.

Ругоии правили много веков и, наверняка, уже и думать забыли, что победа в том поединке за власть была нечестной. Я сделала глубокий вдох и изобразила на лице равнодушие, граничащее с доброжелательностью. Друзей в Скалистом городе заводить мне было не к чему, но и без врагов хотелось бы обойтись. Рагавурр взял меня под руку, и мы начали плавать от одной компании к другой, где он демонстрировал меня, как ценное и необычное приобретение. Все ахали и удивлялись, но по их глазам я видела, что слух обо мне опередил наше очное знакомство. Кто-то смотрел с нескрываемым любопытством, а кто-то с трудом сдерживал презрение и неприязнь. У меня закралось подозрение, что такого рода неприязнь не могла быть вызвана только лишь моим происхождением.

Поприветствовав, как мне показалось, каждого из приглашённых, мы остановились у весело болтавшей компании, в которой несколько кавалеров обхаживали одну светловолосую и до неприличия красивую девушку. Её светлый цвет волос больше походил на тот, что бывает у наземных, и я с интересом за ней наблюдала. Она точно не была одной из Гаанэ, но в ней могли говорить сильные гены наземной матери. Должно быть, это была дочь Правителя и его последней наземной жены.

Светловолосая Оиилэ вела себя непринуждённо и совсем не заносчиво, что было редкостью для столь знатных особ их Ругоии Гиугин, города роскоши и статуса. Она заочно успела завоевать моё в меру благодушное отношение. Заметив на себе мой взгляд, она слегка поклонилась своим ухажёрам и подплыла к нам.

– Советник Рагавурр, какая приятная встреча! – пропела дочь Правителя.

Посол слегка склонил голову в знак приветствия и представил меня как свою избранницу. Каждый раз, когда он говорил это, меня невольно передёргивало. Девушка оказалась весьма наблюдательной. Заметив мою странную реакцию, она взяла меня под руку и предложила доплыть до столов и взять что-то поесть. Оставив посла в одиночестве, мы пропыли почти на другой конец зала.

– Должно быть, это сложно – оказаться в столь непривычном месте, где у тебя нет ни знакомых, ни друзей! – сказала она просто и прямо, с пронзительным пониманием в голосе. – Советник Рагавурр не простой Оиилэ, и у него тяжёлый характер. Если тебе нужно будет с кем-то поделиться, я буду рада выслушать.

Обычно я сторонилась девичьих разговоров по душам, но впервые в жизни я оказалась так далеко от дома, и рядом со мной не было ни одного Оиилэ, с которым можно было поговорить откровенно и не ждать подвоха. Эта приятная девушка выглядела столь невинно, что, сама того не заметив, я кивнула в знак согласия.

– Вот и славно! Как захочешь встретиться, просто отправь ко мне служанку, и за тобой заедет эрум. Попробуй вот это крабовое мясо. Оно невероятно вкусное! – она подвела меня к столу. – Кстати, я забыла представиться. Меня зовут Иинин, дочь Правителя.

Мы немного поболтали о нравах и традициях в Ругоии Гиугин. Потом Иинин рассказала мне несколько забавных историй про гостей, которые подплывали к столу, и, хотя разговор был весьма интересным, я всё равно невольно скользила взглядом по залу в поисках Рагавурра. Нашла я его на том же месте, где оставила, но только уже не одного. Рядом с ним, кокетливо качая головой и несдержанно смеясь, стояла рыжеволосая миниатюрная Оиилэ. Она то и дело невзначай касалась руки посла, и он не торопился от неё отстраниться. Мой взгляд был прикован к этой воркующей паре, и я перестала обращать внимание на продолжавшую что-то увлечённо рассказывать мне Иинин.

Она замолчала и тоже перевела взгляд на Рагавурра.

– Кто эта Оиилэ?

– Овинна, одна из его из невест.

Глава 5

Одна! из его невест. Эти слова ножом полоснули по слуху. Он хитростью выудил из меня согласие на ухаживания, привёз в ненавистный город Ругоии, представил всем как свою избранницу, а у него и правда уже есть невеста, и к тому же не одна. Как должно быть весело ему выставлять меня деревенской дурочкой, которая надеется на брак с высокопоставленным вельможей.

– И много у него таких… невест?

– Двенадцать, – ответила Иинин.

От удивления я чуть не выронила из рук каменную шпажку с крабовым мясом. По мне иметь две невесты было уже чем-то невообразимым и совершенно неприемлемым, но чтобы сразу двенадцать… Правду говорили мои соплеменники, когда называли Ругоии Гиугин городом разврата.

– Но ты не подумай лишнего… – сказала Иинин после неловкой паузы. – Они ещё не совсем его невесты. А пока только кандидатки…

Я приподняла одну бровь, пытаясь понять, в какой момент заканчивалось кандидатство и происходило официальное заступление на пост «невесты Рагавурра».

– И что, их это устраивает? Всех до единой?

– Ну… В большинстве случаев. Ты ведь знаешь про Илаи Оиирар? Когда завидного холостяка, нежелающего жениться, обязывают выбрать невесту. Племя выделяет по одной из каждого рода и из торговой общины.

– В Улиан Гиугин нет такой традиции. У нас уважают чувства как девушек, так и мужчин. И кто же из присутствующих здесь Оиилэ ещё претендует на пост? – спросила я немного сдавленным голосом. Почему-то вся эта история с невестами, которая была мне невероятно выгодна, вызывала раздражение вместо радости.

Иинин начала показывать мне одну девушку за другой, и каждая из них была красива по-своему. С такими «кандидатками» выбор у посла был крайне трудным, у меня бы тоже глаза начали разбегаться. Пока Иинин представляла мне дам сердца Рагавурра, я загибала пальцы.

– Это только одиннадцать, – я поправила дочь Правителя. – А где двенадцатая?

Она замялась, зарделась и отступила от меня на шаг.

– Двенадцатая – это я, – сказала она еле слышно.

Я посмотрела на неё совсем другими глазами. Всего несколько минут назад эта «кандидатка» предлагала мне дружбу. Это ли не странно?

– Умоляю, не смотри на меня так, дорогая Лэина. Я из тех, кто не хотел бы участвовать в этом Выборе. Но мой отец настолько доверяет Рагавурру и так мечтает с ним породниться, что, когда он услышал про объявление Илаи Оиирар, отказался слушать любые мои возражения, – она говорила быстро и сбивчиво, всем видом показывая, что она просто жертва обстоятельств. – Я за него не борюсь и надеюсь, что он понимает и уважает моё нежелание выходить за него замуж.

Я горько усмехнулась. Рагавурр был не из тех Оиилэ, которые уважали чьё-то нежелание что-то делать. Наивной Иинин казалось, что она знала его лучше меня, и я бы хотела взглянуть на выражение её лица, когда она увидит истинный облик Морского змея.

– Но раз уж он привёз тебя с собой из Улиан Гиугин, возможно, он не хочет выбирать ни одну из невест Ругоии… Я слышала, он разрешил тебе разбить сад за его домом, – прошептала Иинин, будто это была страшная тайна.

Я кивнула и снова устремила взгляд на рыжеволосую «кандидатку на пост», которая стояла к послу уже вплотную и шептала ему что-то на ухо. Я скрипнула зубами от злости, и вокруг по воде разошлись небольшие волны.

– Лэина?.. – Иинин испуганно охнула рядом.

Я бы могла сделать вид, что меня не беспокоило подобного рода неуважительное отношение посла к своей «избраннице», которую он притащил в такую даль, чтобы показать ей, какой у него на самом деле был богатый выбор. Но эту идиллию, представшую перед моим взором, я просто обязана была нарушить.

Не сдержав злобную ухмылку, наверняка выглядевшую странно и непривычно на моём лице, я упёрлась одним когтем в поверхность метки на левой ладони, вспоминая, как мучительно больно мне было в эруме, когда я пронзила метку Рагавурра на предплечье. Тогда словно множество когтей раздирали мою кожу по всему телу. Всё ещё ухмыляясь, я вонзила коготь в метку и с упоением наблюдала, как спина посла резко выпрямилась и застыла. Медленно он повернул голову в мою сторону и через открывшуюся Связь сказал:

– Кажется, я предупреждал тебя больше так не делать! Дома тебя будут ждать неприятные последствия. Хотя… может быть, и приятные…

Меня передёрнуло от его предупреждения, и приятные последствия пугали больше всего. Но увидев, как посол попрощался с рыжеволосой девушкой и направился к нам, я почувствовала удовлетворение от результата своей маленькой шалости.

Когда он подплыл, его лицо уже было спокойным и, как всегда, не выражающим ничего, кроме насмешки. Небольшая рана, оставленная когтем, не торопилась заживать, и Рагавурр тоже не спешил закрывать Связь. В открытом коридоре наших мыслей я чувствовала себя неуютно. И если перспектива «наказания» меня пугала немного, то опасность открытой на весь вечер Связи наводила ужас.

– Что это? Похоже на кровь, – Иинин втянула воду носом.

Она начала осматриваться и принюхиваться. И после недолгих поисков, сощурив глаза, она схватила мою левую руку.

– Да у тебя же рана! Надо срочно позвать целителя. Где ты умудрилась пораниться?

– Наткнулась на шпажку. Ничего страшного, но от целителя я бы не отказалась… – я бросила взгляд на Рагавурра. Это был мой шанс закрыть дурацкую Связь между нами.

Он аккуратно забрал мою руку у Иинин, но предусмотрительно избегал метки, чтобы не коснуться её ненароком.

– Всего лишь царапина, – сказал он, изучив ранку. – Не стоит поднимать из-за этого шумиху. Моей избраннице и так сегодня уделяют слишком много внимания.

– Но как же…

Рагавурр посмотрел на неё твёрдо и холодно, и она замолчала. Я выдернула свою ладонь из его рук и посетовала на злопамятность этого похитителя женских сердец. На какое-то время повисло неловкое молчание, от которого нас спас Омин, подплывший к столам, чтобы поживиться чем-нибудь вкусненьким. Этот добродушный и улыбчивый Оиилэ тут же начал расхваливать гостей и хозяев, рассказывать, как он хорошо поел и с кем успел поболтать, и постепенно наша компания начала оттаивать.

– Вы уже приветствовали моего батюшку, советник Рагавурр? – неожиданно спросила Иинин.

– Его не было в зале, когда мы здоровались с гостями.

– Не хотите ли подплыть к нему сейчас? Вон он, неподалёку.

Рагавурр протянул мне руку, и я бросила взгляд на Правителя, которого трудно было спутать с обычным Оиилэ. Несмотря на то, что он был не очень высокого роста, его широкие плечи, прямая осанка и властная жестикуляция говорили о его силе и статусе. Он был облачён в облегающую рубашку цвета тины и широкие, подвязанные внизу чёрные штаны с расшитым необычными узорами поясом. К нему то и дело подплывали гости и кланялись слишком низко для приветствия рядового соплеменника, Правитель же отвечал едва заметным наклоном головы.

– А можно я подожду вас здесь? – я поглядывала больше на Иинин, чем на посла. От неё понимания и сострадания дождаться можно было быстрее. – Я ещё не знакома с вашими обычаями и не хотела бы оставить о себе плохое впечатление.

– Не бойтесь, плывите. Я составлю Лэине компанию, пока вас не будет, – вступился Омин и стал активно выпроваживать моего спутника и его «кандидатку на пост». Рагавурр сверкнул лукавым взглядом и без особых возражений оставил меня со своим другом.

Омин продолжал весело болтать, а я слушала и время от времени кивала, гадая зачем он проводил моего ухажёра, а сам вызвался побыть со мной. Вчера мы расстались с ним не на самой приятной ноте, и будь я на его месте, не стала бы тратить время на взбалмошную и гордую «временную избранницу» друга.

– Омин, – прервала я его, – как ты думаешь, почему Рагавурр не выбрал ни одну из предложенных ему невест?

Он запнулся.

– Рассказал тебе?

Я промолчала, продолжая наблюдать, как посол разговаривал о чём-то с Правителем. Иинин стояла между ними и, если она и была против излишней близости с послом, по ней было крайне трудно это понять. Омин принял моё молчание за согласие.

– Я и сам не знаю, чем они ему не приглянулись. Я бы такому выбору обрадовался!

Я усмехнулась, сомневаясь, что у этого приятного и харизматичного Оиилэ могли быть проблемы с противоположным полом.

– Лэина, – он попытался отвлечь меня от созерцания мускулистой спины Рагавурра, и я оглянулась на него. – Если ты не хотела принимать ухаживания, то зачем же дала ему согласие?

Омин казался хорошим и надёжным, и любая другая девушка, наверняка, поспешила бы поделиться с ним переживаниями и трудностями, выпавшими на её долю. Но мне, несмотря на его притягательно безобидную внешность, от перспективы откровений становилось не по себе.

– Он не тот Оиилэ, которому легко отказать, – ответила я уклончиво.

– Тут не поспоришь, Рагавурр умеет убеждать! – он замолчал ненадолго, и я, потеряв интерес, вернулась к наблюдению. – Когда истечёт срок ухаживаний… что ты планируешь ответить?

Я перевела взгляд на Омина. Его интонация, жесты, неловкие паузы казались мне знакомыми. Так вели себя соседские ребята, когда пытались привлечь моё внимание или с замиранием сердца наблюдали, как я отреагирую на их выходку или подарок. Я невольно улыбнулась, проведя эту параллель. Если так, то его странное поведения становилось легко объяснимым. И то, что он пыталась остаться со мной наедине, и то, что приходил навестить меня в саду, и то, как интересовался моими отношениями с Рагавурром.

– Разве не для того, чтобы я могла принять решение, даются эти три месяца?

– Понимаю… Рагавурр удачная партия, от которой непросто отказаться.

Я покачала головой.

– Да уж, партия и впрямь удачная. Знатный Ругоии, который чуть не отправил мою названую сестру в Мир голосов.

Омин заулыбался, словно мои слова подняли ему настроение, которое и так на вид было весьма неплохим.

– А этот ваш обряд Илаи Оиирар подразумевает какое-нибудь наказание за отказ от выбора невесты?

– Так-то да. За это изгоняют из племени. Если, конечно, жених не объявит о помолвке с другой Оиилэ…

Объект нашего обсуждения вернулся и занял место между мной и своим другом, с интересом изучая выражения наших лиц. Особенно внимательно он смотрел на меня.

– Любопытные у вас разговоры, – я услышала его голос у себя в голове, и меня обдало жаром: я совершенно забыла, что всё это время между нами была открыта Связь.

Глава 6

Я сделала вид, что не расслышала этого замечания, а когда он отвернулся, невзначай задела его пораненной рукой, и метка тут же начала затягиваться, закрывая нашу Связь.

Весь вечер к нам подплывали знатные Оиилэ с супругами, обменивались любезностями, расспрашивали посла о его поездке в Улиан Гиугин, а он отвечал на каждый вопрос уклончиво и общими фразами. Казалось, его было невозможно загнать в угол, изворотливый и предусмотрительный, он всегда был на шаг впереди.

О Лунной чете и о пробуждении трезубца Ариан он в итоге поведал настолько размыто и неопределённо, что, если бы я не знала историю сама, ни за что бы не поняла, как всё было в действительности. От долгого стояния на месте у меня затекло тело, и начали ныть ноги, я то и дело обходила посла то с одного бока, то с другого и скучающе поглядывала по сторонам. В Улиан Гиугин редко проводили такие приёмы, и теперь мне казалось, что это было к лучшему. Совершенно пустая трата времени.

Я взглянула на посла, но он сосредоточенно и внимательно следил за гостями в зале. Возможно, он знал об этом приёме что-то, чего не знала я. К концу вечера слуги убрали со столов еду, и в центр зала вынесли ламиир, традиционный музыкальный инструмент подводного мира, состоящий из множества каменных пластин. Он был значительно меньше того, который стоял у колонны на нашей площади во время бала. Однако этот инструмент выглядел дорого, и каждая пластина имела необычный дизайн. Играть на нём выплыла не одна девушка, а две. Они заняли места с разных сторон и занесли над инструментом ударные палочки. Таким способом играли мелодии для танцевальных композиций, которые юные Оиилэ изучали с ранних лет.

Гости оживились, многие собирались принять участие в танце. Рагавурр протянул мне руку. Я покосилась на стоявших рядом Иинин и Омина и не решилась отказать своему спутнику. Наши распри мне хотелось оставить между нами.

Заиграла мелодия, и гости заняли позиции.

– Это же Танец теней!

– Да. В Ругоии Гиугин мелодия немного отличается, но сам танец, по сути, такой же.

Его танцуют парами, и чаще всего это должны быть хорошо знакомые Оиилэ, потому что в танце запрещено прикасаться к своему партнёру. Мужчина ведёт, а девушка следует. Они держатся близко, при каждом движении оставляя между собой всего несколько сантиметров, но отдаляются друг от друга, так и не коснувшись. Без глубокого взаимопонимания и готовности партнёра вести, а партнёрши следовать, танец будет выглядеть неуклюже и смешно.

Я смотрела на Рагавурра и несказанно радовалась, что Связь между нами была закрыта, потому что все мои мысли были лишь о том, что меня ждал невероятный позор на глазах у всех гостей этого званого обеда. Передо мной опять всплыла картина флиртующей с послом рыжеволосой «кандидатки», и мне стало не по себе.

Партнёры сделали шаг и поплыли наверх, партнёрши последовали за ними.

Рагавурр поднял правую руку и отвёл её в сторону, я почти положила на неё свою, но остановилась за мгновение до прикосновения. Он почти положил левую ладонь мне на талию и стал плыть назад, я следовала близко, не нарушая выбранного им расстояния. Он сделал кружащий жест рукой, и я последовала за этим жестом всем телом, поворачиваясь вокруг своей оси.

Мелодия начала ускоряться, а движения повторяться быстрее. Слабые танцоры вскоре сдались и отплыли в сторону, чтобы понаблюдать за более слаженными парами. К моему удивлению, мы ни разу не нарушили ритм и не соприкоснулись.

Танец ускорился снова, и лёгкое головокружение порой лишало меня равновесия. Но Рагавурр отдалялся от меня каждый раз, когда я норовила врезаться в него. Ещё несколько пар опустились, а мы продолжали кружиться.

При очередном приближении, я почувствовала на своей ладони лёгкое прикосновение. Оно было едва заметным, и мне показалось, что посол начал терять контроль. Но вопреки моим ожиданиям, мы не сбились с ритма и продолжили слаженно двигаться. При следующем приближении ещё одно лёгкое прикосновение опалило мою кожу, и я вспомнила Танец морских драконов, в котором Рагавурр направлял на меня жалящие электричеством потоки воды. Но в этот раз вместо болезненных ударов были касания столь нежные, что я никак не могла соотнести их с тяжёлым и жестоким характером этого Оиилэ.

Он стал касаться меня чаще, а расстояние между нам опасно сократилось. Я чувствовала жар его тела и ровное, но частое дыхание на своей коже. Вспышка на плече – он легонько провёл по нему пальцем. Огонь на ладони – он задел её своей. Едва заметное касание щеки. Всё моё тело напряглось и стало прислушиваться, приноравливаться и пытаться угадать, куда приземлится следующее прикосновение. От этой опасной близости в животе возникало щекочущее чувство, сердце замирало в ожидании касания и снова начинало биться после того, как мы отдалялись ненадолго.

При очередном приближении он неожиданно открыл Связь, и все мои сбивчивые мысли хлынули на него бесконтрольным потоком. Я чуть не потеряла равновесие. Мы отдалились, и Связь захлопнулось. При очередном приближении всё повторилось. И каждый раз, когда я слышала его дыхание и чувствовала на себе его взгляд, меня бросало в жар, который усиливался от касаний и осознания, что в эти моменты мне было не утаить от него собственных мыслей и чувств. Он видел меня насквозь.

Музыканты больше не ускоряли мелодию, она текла ровно, но быстро. Я погрузилась в густой поток ощущений. Рагавурр продолжал, касаясь, открывать нашу Связь и, отдаляясь, закрывать её, отчего меня ритмично бросало то в жар, то в холод. К этому времени остальные давно должны были заметить, что мы нарушали основное правило танца, но ловкие движения посла умело скрывали его неподобающее поведение. Поймав одну из моих мыслей, он улыбнулся.

– Нарушать правила так, чтобы об этом не знал никто, кроме тебя, – одно из самых важных умений в жизни, Лэина-ламэ.

Его рука скользнула мне за спину, и он прижал меня к груди. Я вздрогнула и испуганно оглянулась. Но мы не проиграли в этом соревновании танцоров, потому что кроме нас больше никого не осталось. Я не заметила, как из танца выбыли остальные, а они не заметили, что на самом деле мы уже давным-давно должны были сойти с дистанции, но удивительным образом оказались победителями.

Рагавурр взял меня за руку, и мы спустились вниз к другим гостям. Омин и Иинин уже куда-то уплыли, и мы остались с послом вдвоём.

– Домой? – спросил он.

Я кивнула. После этого танца у меня дрожали руки, и до сих пор никак не могло успокоиться сердце. Мне хотелось скрыться от внимательных глаз, следивших за нами весь вечер, и немного отдохнуть.

Эрум отвёз нас к магиу Рагавурра. Мы заплыли внутрь, поднялись вдоль винтовой лестницы на второй этаж и доплыли до моей комнаты. Я отодвинула жемчужный занавес и проскользнула внутрь, но, оглянувшись, заметила, что посол не торопился уплывать. Он удержал занавес, не дав ему опуститься, и последовал за мной внутрь.

Мгновение, и он уже стоял возле меня, возвышаясь стройной тенью в полумраке. Коснулся волос рукой, склонился ближе, и меня обдало жаром его тела, в воде опять повисла тягучая и будоражащая сладость. С открытием метки я думала, что это чувство оставило меня и больше не повторится. Но вот оно ворвалось мне в грудь, опустилось ниже к животу, заставило голову кружиться. Я попыталась отстраниться от Рагавурра, но он удержал меня и прижал к груди. Упираясь в неё руками, я кожей ощущала неестественный жар, исходивший от него. Мои ладони горели и пульсировали.

Вода стала ещё слаще, и я блаженно втянула её, чтобы распробовать. Смакуя и позволяя щекочущему тёплому чувству растворяться на языке, проникать в кровь и растекаться по телу, я с упоением прикрыла глаза. В голове не осталась никаких мыслей. Хотелось позволить этому всепоглощающему чувству взять надо мной власть.

Одной рукой прижимая тело посла ближе, а второй вцепившись ему в плечо, я продолжала втягивать в себя эту пьянящую сладость. Сбивчиво дыша, подрагивая от предвкушения, я всё сильнее впивалась в плечо Рагавурра когтями. Его кожа по приказу хозяина поддалась, и мои когти вонзились глубоко в его плоть. По воде разошёлся нестерпимо сладкий вкус его крови. Я прильнула, приоткрыла рот и с упоением провела по ране языком.

Меня бросило в жар, а головокружение стало настолько сильным, что, если бы не державшие меня руки Рагавурра, я бы тут же рухнула на пол. Что-то садило и сопротивлялось этому пьянящему чувству, где-то глубоко внутри я кричала себе, что не должна испытывать ничего подобного к ненавистному предателю из племени Ругоии. Но я отмахнулась от внутреннего голоса, и снова приникла к ране. Посол положил руку на мой затылок и прижал мою голову ближе, не давая больше возможности отстраняться.

Я не знаю, сколько времени мы так простояли. Он приподнял меня и понёс куда-то, потом осторожно повернул мой подбородок в сторону, и я скользнула взглядом по нашему отражению в зеркале трюмо, возле которого мы теперь стояли. Равнодушное выражение лица Рагавурра сменилось взволнованным, а моё… Я никогда не думала, что у меня может быть такое выражение лица. Раскрасневшиеся щёки, приоткрытые губы, и страсть, кричащая из моих широко раскрытых глаз. Из зеркала на меня смотрела незнакомка. Мне стало страшно, и я попыталась отстраниться от посла, но он по-прежнему держал меня мёртвой хваткой.

Он склонился к моему уху и прошептал:

– Спроси. Спроси меня, Лэина-ламэ.

– Почему я так на тебя реагирую? – прошептала я в ответ.

Он усмехнулся, но не равнодушно, как делал обычно, а с каким-то особым самодовольством в голосе.

– Отчасти из-за метки… Но по большей части…

Я вопросительно подняла на него глаза.

– Потому что ты чувствуешь мою силу. Мало… Совсем мало осталось Оиилэ способных различать чужую Волю и тем более брать её себе. Такие жадные до силы… они раньше достигали высокого положения в обществе. Давно. Во времена Лаан, – он провёл пальцами по моей щеке, скользнул вдоль скулы и оставил руку на шее. – Обычный Оиилэ может изменять и растить свою Волю на протяжение жизни. Но он не способен впитать в себя больше, чем его тело может принять. Но ты, Лэина-ламэ, удивительная девушка… истинный потомок Лаан. Твоё тело может меняться с приходом силы. И оно знает это. И оно ищет её и жаждет. Ты не можешь ничего с собой поделать.

Я покачала головой.

– Этого не может быть. Со мной такое впервые.

Он засмеялся, низко, почти неслышно.

– Потому что ты была сильнее большинства соплеменников. Тебе некого было желать… Но ведь я – совсем другое дело, правда? – он провёл рукой по моему левому плечу, спустился по предплечью, и его пальцы проскользнули меж моими. Метка на ладони соприкоснулась с его кожей, и по моему телу прошла лёгкая дрожь. – Как бы близко мы не были, тебе всегда будет мало.

Очередное прикосновение подняло волну мурашек. Мне захотелось отстраниться и укутаться во что-то, заслониться от его жара. Каждым движением он заставлял меня испытывать прежде неизвестные чувства. Он делал это нарочно и с удовольствием наблюдал за моей беспомощностью. Я взглянула на него осуждающе.

– Тебе не нравится глубина твоего желания? Понимаю, – сказал он, поглаживая меня по щеке, затем подхватил и положил на кровать. Тело не слушалось и отказывалось сопротивляться.

Он лёг сверху, провёл когтем по моему плечу, с лёгкостью прорезал кожу и так же, как и я всего несколько минут назад, с удовольствием припал к ране.

– Зачем ты это делаешь? – спросила я хриплым голосом, подразумевая всё происходящее между нами этим вечером.

– Это твоё наказание, Лэина-ламэ, за болезненно открытую Связь. Я предупреждал… Этого не стоило делать, – он провёл по ране языком, и я содрогнулась.

Вода вокруг снова наполнилась сладостью. Я откинулась на подушку и поддалась этому пьянящему чувству. Вокруг было темно. Казалось, в мире не осталось ни одного источника света, всё погрузилось во мрак желания.

Я вплела пальцы в волосы Рагавурра, удерживая его, не давая отстраниться. Он дышал часто и сбивчиво. Чуть приподнялся и припал губами к шее. Я почувствовала, как его губы раскрылись, и моей кожи коснулись острые клыки. Он не торопился прокусить её, а скользил зубами вниз к плечу, поднимая волны мурашек одну за другой, и с моих губ впервые за этот вечер сорвался жадный стон.

Внутри что-то перевернулось, душа наполнилась омерзением, к самой себе и к лежавшему на мне Оиилэ. Пелена начала подниматься с моего сознания, и я стала отталкивать от себя Рагавурра.

Очередная усмешка на его лице.

– Хочешь избавиться от этого чувства?

Я кивнула утвердительно, резко ощущая усталость.

– Тогда стань сильнее. Чем больше в тебе будет своей Воли, тем меньше ты будешь желать мою.

Я смотрела на него непонимающе. Хотелось спросить: «Как? Как я могу стать сильнее?», но вопрос сам по себе прозвучал бы глупо. Не было такого способа, которым Оиилэ мог сам извлечь и впитать в себя Волю Океана. Посол коснулся моих губ, опустил пальцы к подбородку и оставил их там.

– Есть способ, милая Лэина. Есть способ… Но тебе за него придётся заплатить очень высокую цену.

Глава 7

Есть способ… Что-то в груди взвилось вверх и резко ухнуло вниз. С ужасом я поняла, что посол был прав: я жаждала этой силы, она звала меня неустанно. Я тянулась к ней, желая распробовать на вкус, впитать как можно больше. Сладкая. Она была такая сладкая.

– Какой будет цена?

Усмешка снова косой линией пролегла на его губах. Он отстранился.

– Не знаю. Какой угодно. Но одно я могу сказать точно, после этого ритуала ты уже не будешь прежней Лэиной. Сила меняет Оиилэ, отнимает привязанности, вменяет другие желания, охлаждает чувства и горячит нрав. Насколько ты изменишься и в какую сторону… ты узнаешь, когда назад пути уже не будет, – он заглянул в мои глаза. – Готова ли ты ради силы отказаться от себя и, возможно, от своей семьи, Лэина-ламэ?

Сердце, до этого бешено колотившееся в груди, замерло. Я могла представить себе любую цену, кроме этой. Заплатить жизнью – привычное дело в Подводном мире, но заплатить личностью – такое я слышала впервые. Мне казалось, это было даже страшнее смерти. Уж лучше ещё три месяца потерпеть Рагавурра и эту бесконтрольную жажду, чем потерять себя.

– Нет, – ответила я сдавленно. – Не готова.

Он небрежно бросил: «Дай знать, если передумаешь», – и, наконец, оставил меня в покое и уплыл. Я лежала на кровати, а мысли продолжали кружиться в голове, словно водоворот. Я нащупала метку на левой ладони. Она тяготила меня, не давала покоя и явно была не похожа на те, что умеют ставить мои соплеменники. Он провёл какой-то древний обряд прямо во время танца Морских драконов, дотянулся до моей Воли и связал её со своей. И эта Связь оказалась настолько сильна и неестественна, что от неё кровь стыла в жилах.

Какой бы особенной девушкой я ни была, как бы ни жаждала стать сильнее, но испытывать то, что испытывала я, к Оиилэ, которого ненавидела всей душой, без вмешательства в мою Волю просто не могла. Я больше не узнавала себя. Он уже дотянулся до моей души и возился в ней своими ловкими руками.

Следующие несколько дней я старалась избегать Рагавурра, но нам приходилось сталкиваться во время завтрака и обеда, поскольку он дал приказ не пускать меня на кухню и ни в коем случае не приносить мне еду в комнату. Почти всё время я проводила в саду, но и он мне уже порядком надоел. Я чувствовала себя запертой в клетку и считала дни до возвращения в Улиан Гиугин к отцу и брату.

Омин приходил к нам теперь каждый день и продолжал сверлить меня пристальным взглядом, отводя глаза, когда к нему поворачивался Рагавурр. Мне не льстил интерес этого отрытого и приятного Оиилэ, поскольку ничто не могло изменить его происхождение. Для меня он навсегда останется ненавистным Ругоии.

Шла вторая неделя моего прибывания в Скалистом городе, когда во время обеда посыльный принёс нам приглашение на акулью охоту. Отец рассказывал мне, что в Ругоии Гиугин к акулам относились намного лучше, чем у нас в племени, а иногда акулят брали в дом, растили и тренировали. И у каждого рода обязательно был питомник, в котором выращивались акулы для традиционного состязания – акульей охоты. Это жестокий и беспощадный спорт, в котором акулы от каждого рода охотились друг на друга, и побеждал тот род, чья акула смогла одолеть большее число противников. Наиболее удачным исходом состязания считался тот, в котором выживала только одна акула. Тогда, даже если она убила меньшее число противников, её считали победительницей.

Акулью охоту устраивали нечасто, и мне «повезло», что состязание пришлось на моё пребывание в Скалистом городе. В любой другой ситуации я бы брезгливо отказалась созерцать подобную бойню, но стены этого дома настолько давили на меня, что смена обстановки была просто необходима. Даже если мне предстояло окунуться в атмосферу необоснованной жестокости.

Мы дали своё согласие, и посыльный уплыл, чтобы передать наш ответ Правителю.

– Твоя акула тоже будет участвовать? – спросила я Рагавурра, ощутив слабое сочувствие к судьбе хищника, который провожал нас до Скалистого города.

Посол отрицательно покачал головой.

– Нет. Я обычно участвую в качестве зрителя.

– А это допускается?

– Лэина-ламэ, – Рагавурр снисходительно улыбнулся, – какое бы у тебя ни сложилось обо мне представление, неужели ты считаешь, что повелитель акул будет отправлять преданных ему хищников на верную и совершенно бессмысленную смерть? Меня не интересуют такие забавы.

Я пожала плечами – у меня действительно сложилось о нём такое представление. Морскому змею не интересна необоснованная жестокость – в этом было что-то удивительно новое.

Охота была назначена на следующий день. В мою комнату принесли наряд, который, как обычно, подобрал для меня посол. В вопросе одежды мы пришли с ним к честному соглашению: она должна соответствовать устоям Скалистого города и при этом быть максимально закрытой. И вроде бы он соблюдал свою сторону уговора, но каждый раз что-то в выбранных им нарядах казалось неуместным.

Знатные дамы и господа собрались в весьма странном и мрачном месте для проведения охоты. Под только что накинутым защитным куполом виднелись ржавые корпуса и покосившиеся мачты – среди скал раскинулось настоящее кладбище кораблей. Одна за другой акулы проплывали сквозь купол и исчезали среди мрачных разрушающихся судов, когда-то бороздивших просторы океана.

По правилам дамы не могли наблюдать за сражением акул близи, как это делали господа, которые свободно плавали над куполом. Рагавурр оставил меня с другими девушками, и мне предстояло провести всю охоту поглядывая на мерцающий купол со стороны. Нам было выделено место для зрителей на довольно безопасном расстоянии. Девушки шушукались и посмеивались, но никто не торопился познакомиться с избранницей Рагавурра. Иинин, дочь Правителя, поправила свои светлые локоны, заправляя их назад в причёску, и подплыла ко мне.

Она окинула взглядом мой наряд и сочувственно улыбнулась.

– Видно, что советнику Рагавурру не терпится похвастаться красотой своей избранницы.

Ещё утром принесённый служанкой наряд не показался мне каким-то особенным, но теперь, находясь среди наследниц знатных родов и жён влиятельных господ, я понимала, как ошибалась. Несмотря на то, что акулья охота считалась чем-то редким и торжественным, все дамы были одеты практично во что-то из материалов приглушённых оттенков. На мне же были широкие светло-голубые, подвязанные у щиколоток, штаны из струящейся материи и такого же цвета обтягивающая кофта. Я выглядела ярким пятном среди серой толпы.

В ответ на замечание Иинин я лишь пожала плечами, не решаясь даже предположить, чем руководствовался посол, отправляя меня на охоту в таком виде. Чуть поодаль он приблизился к куполу, приложил руку к поверхности, и по нему прошла слабая рябь.

– Что он делает? – я обратилась к дочери Правителя.

– Ставит печать. Чтобы акулы не смогли выплыть наружу во время охоты.

Обычно возводили купол и ставили на него печать только жрецы, пользуясь благословением предков, но сильнейшие из Оиилэ могли создавать и закрывать купол с помощью собственной Воли. В таких случаях он держался недолго и мог быть легко разрушен, однако, чтобы сдержать акул, и его было достаточно. Да послом наложение печати повторили все участники охоты – теперь тот, кто попал под купол, не смог бы выбраться оттуда без разрешения всех, кто наложил печать на выход.

Я заметила рядом с собой ещё одну акулу, но она не торопилась присоединяться к состязанию. У этой, если присмотреться, на морде был длинный неглубокий шрам – такой же, как у подопечной Рагавурра. Я еле заметно кивнула, приветствуя хищницу – она махнула хвостом и уплыла к хозяину. До тех пор, пока она держалась от меня на почтительном расстоянии, я вполне могла переносить наши редкие встречи, почти не испытывая при этом дискомфорт.

Когда приготовления были окончены, мы поднялись чуть выше и повернулись лицом к куполу, готовясь стать свидетелями ожесточённого сражения самых опасных хищников океана. Участники и вместе с ними Рагавурр поднялись над куполом и собирались наблюдать сражения вблизи. Прозвучал тонкий протяжный звук, ознаменовавший начало состязаний – акулы оживились и начали рыскать меж разрушенных кораблей, мелькая то тут, то там. При первом же столкновении две акулы сцепились, раскрыли пасти в попытке ранить друг друга, и со стороны их противостояние выглядело как ожесточённый поцелуй. Пасть одной из акул скользнула ниже, на туловище противницы, челюсти сомкнулись и с силой вырвали большой кусок мяса и часть плавника. Я поморщилась – зрелище не вызывало во мне того же восторга, который испытывали другие зрители и зрительницы.

Господа уплыли на другую сторону купола – там наверняка проходило ещё более жестокое сражение, а мы остались в стороне. Шла минута за минутой, но больше ничего не происходило – все акулы скопились вдалеке, там же где над куполом что-то восторженно и разгорячённо кричали господа. Одна из девушек, темноволосая, с узким вытянутым лицом и тонкими чертами, недовольно хмыкнула.

– Почему мы вечно должны смотреть издалека?! Я тоже хочу увидеть, что там происходит!

– Ну, ты же знаешь, Раоми, это опасно, – попыталась успокоить её Иинин. – Было много неприятных случаев…

Но Раоми, в ком я узнала одну из «невест» Рагавурра, не хотела знать ни про случаи, ни уж тем более про правила, она продолжала возмущаться, и чем дольше с нашей стороны не было ни единого достойного внимания сражения, тем больше было её негодование.

К куполу подплыла одна из акул, уже слегка раненная, ткнулась в него носом, но не смогла выплыть наружу. На мгновение, когда мне показалась, что она сможет проплыть, моё сердце от страха пропустило удар. Но хищница резко развернулась и поплыла в обратную сторону. Где-то вдалеке в ту же сторону направлялась другая хищница. Раоми оживилась.

– Там точно будет стоящая схватка! – она ринулась вперёд, но Иинин схватила её за руку.

– Раоми, не нужно. Ты же знаешь, господа будут злиться.

– Они всё равно далеко. Никто не увидит, – Раоми выдернула руку и поплыла вперёд.

Одна за другой дамы в нерешительности начали следовать за ней: не увидеть ни одной достойной битвы за всю охоту – такое не могла принять ни одна из жительниц Ругоии. Когда почти все уплыли за строптивой темноволосой красавицей, Иинин всплеснула руками и последовала за ними.

Я никогда не любила акул, и смотреть на то, как они отрывают друг другу плавники – не самое приятное времяпровождение, но впереди меня ждало немало однообразных дней в этом треклятом Ругоии Гиугин. Я помедлила немного и поплыла вслед за остальными дамами, которые уже успели порядком отдалиться. С этой стороны кладбище кораблей окружали невысокие скалы, да и сами корабли лежали также меж огромных валунов и острых выступающих со дна камней. Я разглядывала наводящий ужас пейзаж, что-то блеснуло за защитным куполом, привлекая моё внимание, я повернулась в ту сторону и почувствовала резкий толчок в спину.

Мгновение – и я оказалась внутри защитного купола, он легко поддался моему вмешательству и проглотил меня, словно я была долгожданным обедом. Я обернулась назад в поисках виновника, но вместо него встретилась с мелкой рыболовной сетью, увешанной камнями. Она обняла моё тело крепко, почти любяще, и начала тянуть ко дну.

Пытаясь из неё выпутаться, я толкалась в сеть руками, и на коже стали появляться порезы – по всей длине в плетение сети были вставлены острые осколки ракушек, и судя по ранам, не самых простых, а прошедших какой-то специфический обряд. Порезанную кожу садило, а вокруг начали расплываться небольшие облака крови. Я ударилась спиной о дно, которое тоже по счастливой случайности оказалось усеяно острыми камнями, и почувствовала резкую боль на правой лопатке, ещё одно облако крови вспыхнуло красным вокруг меня. Я судорожно искала край сети, чтобы, наконец, от неё освободиться, когда прямо возле моего лица мелькнул плавник. Подняла голову – на запах крови уже приплыла первая акула.

Глава 8

Такую смелую за куполом, внутри него меня парализовал страх. Я застыла, забыв на мгновение и о сетке, и о том, что могу дать акуле бой, лишь смотрела, как, сделав круг, она снова начинала приближаться. Инстинктивно я вскинула руку вверх, отправляя в акулу мощную волну, но, к моему удивлению, она её почти не задела.

Я попыталась оттолкнуть её ещё раз, но снова лишь приласкала её слегка, вместо того чтобы ударить. Если мне и было страшно до этого, то теперь я была просто в ужасе. Правда на этот раз голова была ясной, а рефлексы моментальными. Поняв, что не могу вступить с акулой в схватку с помощью Воли, я стала полагаться лишь на физическую силу (которой явно было недостаточно, чтобы победить), и на ловкость. Как только она приблизилась и сделала бросок, целясь в мою руку, я отскочила в сторону и снова упала на камни, к удару камней добавилось ещё несколько ран от ракушек, запутанных в сети.

Искать край сетки было некогда, я подхватила её и стала двигаться по периметру купола, ища хоть кого-то, кто мог бы выпустить меня наружу. Акула сделала ещё один рывок в мою сторону, и я снова, хоть и с трудом, увернулась. Возможно, я смогла бы на какое-то время затянуть танцевальный поединок с этой хищницей, если бы не ещё один плавник, мелькнувший за соседними камнями. Сердце сделало сальто и ушло куда-то в пятки. С двумя мне было не справиться.

Из-за камней появилась не одна акула, а две, и теперь они втроём кружили надо мной, присматриваясь друг другу и явно договариваясь, кому достанется самый лакомый кусочек. Не знаю правда, какие части тела акулам нравится есть больше всего. Я ускорила своё передвижение, но, запутавшись в сети, снова упала на камни и стесала ладони. Очередная порция крови раззадорила хищниц, и они все вместе ринулись вниз на меня. Я закрыла лицо рукой, понимая, что под тяжёлой, увешенной камнями сетью и без помощи Воли я не могла с ними справиться. Сердце пропустило удар. Сейчас, в этот момент должна была раскрыться надо мной пасть и сомкнуться на выставленной перед лицом руке.

Мгновение. Ещё одно. Но ничего не происходило. Я открыла глаза и взглянула вверх: надо мной сцепилось две акулы. Одна из них показалась мне знакомой. Это же акула Рагавурра!

Пока эти две дрались, другие начали плыть в мою сторону. Я попыталась ещё раз отмахнуться от них водой, но безуспешно. Одна из них вырвалась вперёд и уже раскрыла пасть, когда что-то незримое заставило её остановиться. Она застыла и опустилась на дно, как и две другие, нападавшие на меня до этого. И только моя заступница продолжала кружить рядом. Я обернулась в ту сторону, откуда акулы почувствовали угрозу. За моей спиной стоял Рагавурр.

Он выглядел поистине устрашающе и напомнил мне Аруога, наблюдавшего, как член родового совета посмел сделать порез на пальце его супруги. Напряжение, злоба, настороженность и смерть. В его глазах я увидела смерть, сотни смертей, постигших каждого, кто посмел покуситься на что-то, принадлежавшее ему. И мне стоило бы испугаться этого, отпрянуть, испытать отвращение. Но нет…

Теперь, когда он приплыл за мной за секунду до моей неминуемой гибели, среди тонн моей ненависти и отрицания, на дне тёмного колодца неприятия мелькнуло что-то маленькое и светлое, похожее на благодарность. Впервые в жизни я была рада видеть лицо Рагавурра.

Он поднял вверх правую руку, и три акулы, зависшие прямо над дном, совсем перестали двигаться и медленно опустились на камни. Они были мертвы. Рагавурр когтями разрезал сеть, и меня обдало жаром от чувства стыда – я тоже могла бы так сделать, но от страха не додумалась до этого.

Осторожно откинув подальше сеть, испещрённую острыми ракушками, он посмотрел на меня оценивающе: светло-голубые штаны были все изрезаны, кофта в дырах, руки и колени стёсаны, что на спине творилось ни он, ни я не видели, но там явно дело обстояло не лучше.

– И вот для этого я открыл твою метку? – спросил он сдавленным голосом, сдерживая гнев. – Чтобы в опасности ты даже не позвала меня на помощь?

Ещё одна горячая волна стыда прокатилась по телу. Я не подумала и об этом тоже. Мне даже в голову не пришло, что я могу позвать его через Связь.

– Я забыла о ней…

Он сделал глубокий вдох, подплыл ближе и взял меня на руки. Я хотела возмутиться и сказать, что в состоянии плыть сама, но взглянув на его лицо, передумала. Гнев полыхал в его взгляде. Он не стал проходить через купол, а поплыл вглубь кладбища кораблей, и каждая акула, которая встречалась нам на пути, падала замертво. Вскоре послышались голоса участников охоты. Они спорили, чья воспитанница смогла убить больше противников.

Рагавурр подплыл к куполу прямо под спорящими соплеменниками и с силой ударил по нему ногой. Купол дрогнул и начал рассыпаться, будто был сделан из песка. Я взглянула на мужчину, державшего меня на руках, с благоговейным ужасом: защитный купол, который возводили главы родов и их наследники, не выдержал даже одного удара этого Оиилэ. Если бы я была Правителем, я бы не сделала его своим советником и уж точно не стала бы сватать за него свою единственную дочь, а скорее бы отправила его подальше от себя и своей семьи. Но Ругоии Гиугин – странное место, жители которого не ведают чувства самосохранения.

Участники охоты затихли и повернулись к нам. Даже представлять не хотелось, о чём они в этот момент подумали, но я бы на их месте побеспокоилась не об агрессивном поведении советника и не о его израненной избраннице, а об акулах, которые теперь с лёгкостью могли добраться до знатных дам, так интересовавшихся смертельными битвами.

И словно вторя моим мыслям, где-то сбоку раздались женские крики. Господа пришли в себя, и некоторые из них тут же ринулись помогать дамам, которые, к слову, в Скалистом городе не были обучены драться. Но кто-то всё же остался.

– Объяснитесь, советник Рагавурр! – закричал Оиилэ средних лет. Не припомню, чтобы видела его на званом обеде.

Я почувствовала, как мой спутник напрягся и сжал меня сильнее, по его коже пробежали лёгкие электрические разряды. А значит мне не показалось, и он владел особым наследным даром, которым могут похвастаться редкие из подводных жителей. Я на своём веку видела его лишь однажды – у Рриану, когда она получила трезубец Ариан. Колье, оставившее на моей груди ожёг, тоже предназначалось Оиилэ, умеющей преобразовывать Волю в электричество, и именно поэтому я не смогла с ним совладать.

Возмутившийся поведением Рагавурра участник тут же замолчал, видимо, здравомыслие или страх взяли верх над негодованием. И неудивительно. Пусть всего день назад мой спутник уверял меня, что не интересуется бессмысленным насилием, сегодня он умертвил половину акул на поле битвы, просто потому что они проплывали мимо.

– Моё участие на сегодня закончено, – процедил сквозь зубы Рагавурр. – Мы, пожалуй, откланяемся.

Его никто не стал останавливать. На их месте я бы тоже не спешила ни с расспросами, ни с разборками. Мы плыли до магиу молча, за нами следовала его акула. Уже на пороге дома я выглянула из-за плеча Рагавурра, разглядывая мою раненную в битве спасительницу.

– У неё есть имя? – спросила я, пока мы ещё не успели заплыть внутрь.

Посол застыл у порога и кивнул.

– Но ты не сможешь произнести его.

– А если я сама дам ей какое-то имя, которое могу произносить? Я имею в виду, она же рано или поздно поймёт, что я так к ней обращаюсь?

Он снова кивнул.

И тут до меня начал доходить смысл нашего разговора.

– Погоди, то есть ты понимаешь язык акул?

Он пожал плечами.

– Давай лучше через Связь. Не говори об этом вслух.

– Ты правда можешь с ними разговаривать? – я продолжила заваливать его вопросами.

Он заплыл в дом и стал подниматься вдоль лестницы на второй этаж.

– Не со всеми. А только с теми, с которым связан, как с тобой.

Я смотрела на него и не верила, пыталась понять, но не могла. Про Связь с акулами я слышала впервые, и мне казалось, что он просто пытался так надо мной подшутить. Почувствовав мои мысли, он слегка улыбнулся.

– Это правда. Но тебе не стоит никому об этом рассказывать. Оиилэ бывают суеверны… Понимать язык акул – считается тёмным даром. А быть избранницей тёмного Оиилэ – так себе честь…

Он отнёс меня в комнату и вызвал целителя. Тот долго водил надо мной различными камнями, причитал и возмущался, он никак не мог понять, откуда у меня такие необычные раны и почему они так медленно затягивались. Посол не торопился ему ничего рассказывать, а я не стала вклиниваться в их разговор, потому что пока мне не были знакомы порядки в племени Ругоии, и у посла могли быть веские причины для скрытности.

– Твоя глупость могла стоить тебе жизни, – сказал Рагавурр, когда целитель уплыл. – Ты так смело сражалась с троюродным дядей, но испугалась кучку жалких акул.

– Жалких? На них не действовала Воля!

– Жалких. На них не действовала твоя Воля, потому что она слабая. По крайней мере слабее, чем Воля того, кто их послал.

Его слова задели меня. Он назвал меня слабой, и мне было неприятно это слышать, хотя я понимала, что это правда. Возможно, если бы это сказал кто-то другой, мне было бы проще это принять. Я обиженно отвернулась, а посол молча поднялся с моей кровати и поплыл к двери. Уже отодвинув жемчужный занавес, но сказал через Связь:

– Сегодня на охоте кто-то нарушил закон и навредил тебе, когда поймёшь, кто это, не торопись брать с него цену.

– Почему?

Он усмехнулся.

– Сколько может спросить слабая девочка с сильного Оиилэ?

Мне стало ещё неприятнее. Он оставил меня в мерзком настроении, его слова жалили в самое сердце. По Закону силы, цена тем выше, чем сильнее тот, кто её спрашивает. Поэтому ни один здравомыслящий подводный житель не станет вредить Оиилэ, который сильнее его. Цена, которую я могла спросить с моего сегодняшнего обидчика, оказалась бы смешной. Рагавурр был прав, её не стоило растрачивать понапрасну.

Я с трудом поднялась с кровати, проплыла по коридору и нашла его кабинет. Он задумчиво сидел в кресле и даже не повернулся, когда я приблизилась.

– Ты сказал, что я из тех, кто может становиться сильнее. Есть ли ещё какой-то способ, кроме того, который отнимет у меня часть души?

Он поманил меня ближе, и я сделала пару шагов в его сторону. Поток воды ударил мне в спину, и я буквально упала Рагавурру в руки. Он усадил меня на колени, не обращая внимание на мои жалкие попытки сопротивления, и легонько провёл пальцем по шраму на моей левой ладони.

– Есть. Но не такой действенный.

И я поняла, о чём он говорил…

Глава 9

Он предлагал поделиться со мной своей Волей. Поскольку мы были связаны меткой, для обмена нам не нужны были ни жрецы, ни обряды – только его согласие отдавать и моё согласие принимать. Не дожидаясь моего ответа, он прокусил своё запястье и поднёс к моим губам. Приторный вкус его крови растекался во рту, обжигал и заставлял забыться. Время остановилось. Я жадно пила и смотрела в холодные глаза Рагавурра, долго, не отрываясь.

Когда он осторожно вынул свою руку из моей цепкой хватки, я наклонилась к его шее и провела по ней языком. Мне хотелось снова прокусить его кожу, попробовать на вкус. Он меня не останавливал, и я тут и там оставляла на нём порезы, припадала к ним, отстранялась и перемещалась в другое, ещё не израненное место.

Наконец, почувствовав подобие удовлетворения, я оставила его шею в покое и собиралась встать, но была поймана, как рыба, в сети его рук. Он поднял мой подбородок и притянул меня ближе, наши губы почти встретились, и я почувствовала, как он коснулся моих языком.

– Надеюсь, однажды мне будет так же вкусно, как и тебе, милая Лэина.

Я отстранилась, наконец, приходя в себя. Моя тяга к нему походила на рабство и безумно пугала, но от этого не становилась ни на каплю меньше. Ничего не ответив, я направилась к выходу из комнаты, но застыла у жемчужного занавеса.

– Сколько раз мне нужно также брать твою Волю, чтобы заменить тот обряд?

Он рассмеялся, холодно и звонко.

– Бесконечное множество…

Меня передёрнуло, я оглянулась и посмотрела на него с нескрываемой злобой: он знал, что это малоэффективно и почти бесполезно – но не стал меня останавливать. Облив его презрением, я отвернулась и уже собралась отодвинуть занавес и выйти, когда он заговорил вдумчиво и серьёзно:

– Знаешь, как во времена Лаан определяли силу?

Я взглянула на него и отрицательно покачала головой.

– С помощью специальных камней, – он махнул рукой и ящик стола, стоявшего рядом с окном, выдвинулся, и из него появилась небольшая шкатулка. Она опустилась на стол, крышка откинулась, и из глубины шкатулки появились два небольших почти прозрачных камня. Один поплыл к Рагавурру, а второй ко мне. Я взяла его, и он начал светиться, настолько слабо, что я даже не сразу это заметила.

Рагавурр взял в руку свой, и он ярко вспыхнул. Я ни разу не видела, чтобы от камней исходил столь слепящий глаза свет.

– Это камни силы. Когда твой будет светиться хотя бы наполовину так же ярко, как и мой, тебе уже будет чем гордиться. Возьми его. Это подарок.

Немного помедлив, я сжала камень в руке ещё крепче, внутри меня закипала злость. Каждое слово этого ненавистного Оиилэ отдавалось обидой в груди. Меня никогда раньше не называли слабой, да и оснований для этого не было. А он позволяет себе говорить об этом каждый день. Но судя по сиянию его камня, у него были все причины.

Teleserial Book