Читать онлайн Филолог 2. Возрождение клана бесплатно

Глава 1

Тяжелое испытание – спустя время возвращаться в места, где ты был счастлив. Я стоял перед трактиром Танриель и с горечью вспоминал мгновения, проведенные с ней. Нашу первую встречу, когда эльфийка легко стащила меня с лошади. Танец на вечере, где выступала Таня. Объятия на сеновале и совместный поход за магическими кристаллами.

В Танриель странным образом сочеталась женская беспомощность с силой и предприимчивостью. Я вдруг вспомнил, какой беззащитной она казалась в одной сорочке, растрепанная и с разбитой губой, когда умоляла меня восстановить ее клан, стертый с лица земли.

Трактир был мертв – заколоченные окна на первом этаже, сгоревшее правое крыло в японском стиле, разболтанные ворота. Даже верная служанка-банщица куда-то исчезла. А Танриель? Жива ли она? Неужели я так и не смог защитить свою любимую эльфийку?

Что-то громыхнуло вдали. И я потер лоб ладонью: как же плохо от выплесков синкретизма. Бесконечное магическое похмелье и полное бессилие – вот что я чувствовал.

Я поежился и подумал, что надо убираться отсюда. Кажется, трактир пуст. Вероятно, эльфийка спряталась в другом месте или же ее убили асты. Но куда идти? Возвращаться в Школу магии? А может, навестить пекарей или мастера Бо в Нижнем городе? Если, конечно, они еще живы.

Меня затошнило от ужаса. Я упорно гнал от себя мысли, что может случиться с Ульрикой в нашем мире. Будет ли там работать магия синкретизма? Да и перед Таней виноват, даже толком ее не выслушал. Какой же я неудачник!

Вдруг я услышал чьи-то шаги в трактире. Странно, может, это раненый, который спрятался от огня мятежа в укромном месте?

Я приоткрыл дверь и вгляделся в темноту. Там стояла невысокая фигура с топором в руке и когтями. Это мутант или местный Фредди Крюгер! Я позорно завизжал и, позабыв меч на крыльце, бросился к лошади. Страшно было даже оглянуться.

– Аль! – позвало меня чудовище нежным голосом. – Почему ты убегаешь? Я стала некрасивой с разбитой губой и в неподобающей одежде?

Я притормозил. На крыльце стояла прекрасная Танриель в высоких сапогах и мужских штанах. В одной руке эльфийка держала топор, а в другой гвозди, которые в темноте напоминали когти. Она ничуть не походила на ту плачущую и нежную девушку, умолявшую меня заделать ей ребенка.

Танриель выбросила топор в траву и бросилась мне на шею.

– Ты вернулся, чтобы меня защитить и как раз вовремя! Я заколачивала окна от мародеров. Слишком много желающих поживиться в моем трактире, весьма удаленном от города.

– А я думал, ты уехала в безопасное место, куда-нибудь к родственникам в деревню.

– Не смогла бросить трактир и нажитое упорным трудом. Вот и осталась одна, распустив слуг по домам. А еще я верила, что ты поговоришь с Крисом и вернешься. Долго же пришлось ждать! – Эльфийка игриво укусила меня за ухо. – Ты обещал помочь возродить мой клан.

Я расстегнул пуговицы на рубашке и сжал ее грудь.

– Пойдем, готов хоть прямо сейчас заняться этим. Ну, возрождением.

Танриель тут же вывернулась из моих объятий. Вздохнула:

– Тебе сейчас самому требуется помощь. Ты – пустой, Аль. И даже не смог меня почувствовать. Значит, дело плохо.

– Как думаешь, сколько времени уйдет на восстановление?

– Сложный вопрос, – покачала головой эльфийка. – Если вернешься в место силы – Школу, то недели две. Самостоятельная работа займет не меньше месяца.

– Ничего. Я все равно смогу тебя защитить от астов – мой меч всегда при мне.

– То-то ты его забыл, когда ломанулся от меня в кусты, – усмехнулась девушка. – Ладно, не переживай. Минуты слабости могут случиться с каждым. Да и струсить иногда не грех.

– Ты вырядилась, как персонаж фильмов ужасов из нашего мира. Вот и напугала в потемках, – я попытался оправдаться. – Да и нервы ни к черту. Я по глупости отправил Таню и Ульрику в свой мир, а назад портал не могу открыть.

– Не переживай. Они справятся, – эльфийка погладила меня по щеке кончиками пальцев. – Могу тебя уверить, что твои друзья сейчас в меньшей опасности, чем мы. Эх… Странная мы пара: я – ключ, а ты – дверь.

– Может, наоборот? – я обнял девушку за талию, затем рука скользнул ниже.

– Идем ужинать, а то ты меч в руках держать не способен, не то, что свой ключ, – усмехнулась Танриель.

И я сразу почувствовал зверский голод, будто не ел несколько дней.

– Это магия восстанавливается через тело, – объяснила Танриель, когда мы устроились на втором этаже.

Меня знобило, несмотря на летний вечер, и эльфийка даже разожгла камин.

Я протянул руки к огню, пытаясь забрать хоть немного силы. Затем вспомнил холодное и мокрое подземное водохранилище – сосуд для древней магии и странных существ, всяких-разных. Меня бросило в жар и одновременно зазнобило. К горлу подкатила тошнота. Совмещаю несовместимое. Слагаю неделимое. Силой Слова. Силой Синкретизма.

Хотя бы простейшее колдовство, прошу! Я попытался материализовать букву I, ставшую за эти месяцы почти продолжением моей правой руки.

Ничего не произошло. Я едва не заплакал от ощущения своей бесполезности.

– Не мучайся. Ты и вправду пустой, – подошедшая сзади Танриель похлопала меня по плечу. – Вижу, ты привык к магии и тебя просто выворачивает от ее отсутствия. Теперь, мой дорогой мальчик, придется надеяться на твой меч и природную ловкость.

– Ты сама-то не в лучшей форме, – огрызнулся я.

– Никогда не претендовала на звание боевого мага, – пожала плечами эльфийка. – Я – слабая женщина, хозяйка трактира, скромная рукодельница. Но когда на мой клан, защищавший короля, вероломно напали, пришлось и мне взять в руки оружие. Уж поверь, враги отведали эльфийского вышивания. И оно пришлось им не по зубам.

Я сжал руку Танриель:

– Сожалею, что твой клан погиб. Но и враг повержен. Так чего же ты боишься? Почему заколачиваешь окна? Мародеров? Вот уж не верю, что ты не сможешь с ними справиться. Думаю, ты ждешь нападения астов?

Эльфийка покачала головой:

– Я боюсь не мародеров, и не астов. В эту ночь стоит остерегаться нападения падальщиков. Так, надо поесть, а то ты сейчас в обморок упадешь, мальчик.

Я усмехнулся. Давно уже не обижался, когда Танриель называла меня мальчиком или щенком, но, честно, плачущая и несчастная она мне нравилась гораздо больше. Сейчас сгоревший трактир защищала деловая и жесткая эльфийка. Хозяйка. Женщина клана. И в чем-то это было хорошо. Я ведь не всегда был рядом, мотаясь по поручениям Школы магии и спасая других девушек.

И все же я верил, что когда-нибудь Танриель оттает. Станет прежней веселой девчонкой, с которой мы вместе покоряли водную стихию. И тогда настанет мое время. Время сближения, ключа и двери.

Танриель принесла мне мясо непонятной скотины, кусок ржаного хлеба и разбавленное вино. Настолько разбавленное, что градус почти не ощущался.

Я нехотя жевал, хотя был голоден.

– Сколько лет было убиенному животному? Может, оно бы вот-вот скончалось по естественным причинам?

– Ешь, ешь, – улыбнулась эльфийка. – Скотинка в самом соку, мясо поможет тебе восстановить силы. А еще оно укрепляет мужское начало. Как раз то, что тебе нужно, верно, мальчик?

Я предпочел за лучшее молчать и работать челюстями.

– Я и правда не слишком хорошо готовлю. Зато умею вышивать, – девушка жестом показала на картины, украшавшие стену. – Это мой способ высвобождения силы, как у тебя буквы, а у твоей подружки Танны – общение с животными. У каждого свой синкретизм, дружок.

– Странно, что кулинария – это не твое, моя любимая хозяйка трактира.

– Ты когда-нибудь ел говяжий язык в брусничном соусе? – спросила Танриель. – А воздушный сливовый пирог, для которого надо взбивать яйца двенадцать часов подряд? Я знаю наизусть тысячу рецептов, контролирую работу поваров, но работать руками буду лишь в крайнем случае. Так же и с боевой магией. Я, хоть и разбираюсь в ней, но когда приходится воевать самой – или результат не очень, или я почти пустая. Вот как сейчас. Так что не жди от меня свершений, хоть и встану рядом с тобой в бою.

– Я по-прежнему тебя не понимаю, – вина почти не осталось, и я вздохнул с грустью. – Если ты не воин, и не крутой маг, а всего лишь женщина клана, чего бояться? Уж прости за грубость, кому нужна хозяйка таверны, пусть и такая очаровательная?

Танриель не ответила. Она присела ближе к огню, грея руки и думая о чем-то своем.

И тогда я сдался.

– Надоели мне ваши тайны. Твои, Ульрики, Тани, Криса. Давай спрячемся в глубине дома и переждем? Рано или поздно все закончится.

Так хотелось скоротать вечерок с красавицей-эльфийкой. Посидеть у камина, распить еще бутылочку местного вина, поговорить о разном. Так хотелось забыться…

– Если ты поел, идем в кладовую, – скомандовала Танриель. – Подберем тебе кольчугу. Не хочу, чтоб тебя зарубил первый же падальщик.

Я со вздохом поплелся за эльфийкой. Мои мечты о романтическом вечере у камина были безжалостно разрушены.

– И что, мне до утра сидеть в доспехах? Ты издеваешься?

– Если доживем, то снимешь, конечно, – серьезно ответила Танриель. – Как только сделаем дела, я раскину карты. Эльфийки считаются лучшими гадалками в Грандфанте.

– А еще лучшими любовницами…

– И это тоже.

Кладовка оказалась двадцатиметровым помещением, набитым сундуками, ларями с зерном, сумками и корзинками.

Танриель осмотрела комнату с интересом, как будто и сама давно здесь не была.

– Подозреваю, что у меня доспехов хватит на целую роту, но вот где они валяются – убей, не вспомню. Садись-ка на тот ларь с мукой и не путайся под ногами.

Я послушался. И пока эльфийка металась от одного сундука к другому, вспоминал уроки мастера Бо. Если Танриель боится не зря, они мне скоро пригодятся.

Однажды мы с ним поспорили о способах ношения меча в бою. Я, насмотревшись аниме, считал оптимальным подвес за спиной.

– Ты, наверное, фанат «Ведьмака»? – смеялся Бо. – Возомнил себя Геральтом из Ривии, который мочит мутантов направо и налево? Нет, пока я тебя обучаю, то требую ношения на правом бедре в вертикальном положении. Это удобно – острие клинка не торчит позади тебя, рукоять не выпирает спереди. Единственный минус – выхватывать неудобно. А проигрыш в одну-две секунды может быть роковым в бою. Если опасаешься нападения, подвешивай меч, как японские воины – горизонтально, на коротких ремешках.

Я тогда поблагодарил за урок и осмелился сказать:

– Недавно вышел новый сериал о ведьмаке. Вы давно не были на Земле, сенсей?

– Я смотрел только польскую версию, – покачал головой мастер. – А моя личная жизнь тебя не касается.

– Я ведь могу помочь вернуться.

– Знаю. Но мне другое от тебя нужно. Совсем другое.

Я поежился, отгоняя непрошеное воспоминание. В кладовой ветер гуляет по щелям.

– Нашла! – эльфийка захлопала в ладоши, а затем чихнула от пыли.

Достала из сундука плетеную кольчугу и протянула мне.

– Надевай. И походи по комнате, чтобы привыкнуть.

Я поднял руки и развел их. Мышцы заныли, радуясь нагрузке. Вроде бы кольчуга впору.

– Подарю ее тебе, если останемся живы, – пообещала Танриель. – А теперь надевай шлем.

– Мне и в нем сидеть целый вечер?

– Вряд ли у тебя получится сидеть, – усмехнулась эльфийка. – У нас гости. И сейчас они едва не вырвали калитку из петель.

Затем девушка вдруг привстала на цыпочки и поцеловала меня прямо в шлем. Нелепо. И страшно.

– Помнишь, ты обещал защищать меня?

Я, не отвечая, подошел к окну.

Их было четверо. Четверо всадников с факелами, по меньшей мере, двое из которых являлись синкретистами. Даже моих урезанных способностей хватало, чтобы это почувствовать.

Тут и без гадания виден хреновый расклад.

– Что они от тебя хотят?

– Это долго объяснять, – эльфийка умоляюще сложила руки. От ее самоуверенности и деловитости не осталось и следа. – Ты обещал мне защиту.

– Я помню. Но ты же видишь сама мое состояние. Пустота. Бездна.

Эльфийка лихорадочно огляделась.

– Здесь где-то должны быть артефакты. И шансы есть. Хотя бы задержи их!

– Может, пора открыть карты? На что ты надеешься и что скрываешь от меня?

Девушка кинулась к ближайшему сундуку. Затем со стоном упала на колени.

– Я уже лет двадцать не заходила в кладовую. Нет смысла искать артефакты, возможно, они уже «протухли».

Я поймал Танриель за руку и притянул к себе. Вместе мы подошли к окну.

Один из «падальщиков» воткнул факел в землю, сложил ладони рупором и крикнул:

– Танриель, эльфийская ты шлюха, выходи! Или мы спалим твой трактир и выкурим тебя, как крысу.

Девушка зашаталась. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– Умоляю, будь на моей стороне. Проси все, что захочешь! Я дам тебе шансы на победу, попробую задержать троих.

Я хотел сказать Танриель что-то воодушевляющее. Возможно, признаться в любви. Возможно, поклясться выстоять и восстановить клан. Но слов не было. Лишь страх смерти. На что я способен без магии Синкретизма?

Танриель сжала мне руку и, как теленка на заклание, вывела во двор.

– Вот мы и встретились, – сказал тот, кто втыкал факел в землю. – Следуй за нами, Танриель.

На меня пришедшие не обратили ни малейшего внимания.

– Да пошел ты! Трусливые ничтожества! Падальщики! – крикнула девушка.

Я вышел к свету, вглядываясь в незваных гостей. Знакомые цвета! Да это же клан сонорных, слабейших и ничтожных. Вспомнились черные эльфы, изгои синкретического мира. Их боялись, ими восхищались.

А вот сонорных сильные кланы искренне презирали. С ними даже биться считалось постыдным. Теперь же падальщики прибежали на готовенькое, добить почти уничтоженный клан.

Я крепче сжал меч. Не бывать этому!

– Танриель останется со мной. Уходите, или же я сообщу страже о том, что ваш доблестный клан напал ночью на беззащитную женщину!

– Мальчик, не будь дураком. Вы проиграли. Признай это и отступись, – почти мягко сказал один из пришедших.

Танриель взглянула на меня и улыбнулась. Я прочел по губам: «Пора!»

Эльфийка бросила в сонорных горсть черного песка из правого кармана, затем – горсть золотого из левого. Затем подпрыгнула, покрутилась вокруг своей оси, как балерина. Да она не только хорошо рукодельничает, но и танцевать умеет.

И колдовать.

Сначала это было неприметное золотисто-черное колечко, которое Танриель подбросила в воздух. Поймала, затем растянула. И вот уже у нее в руках два магических обруча. Ловушка для сонорных.

Сразу трое очутились в сетях эльфийского рукоделия. Синкретисты безуспешно пытались пробить обручи своей магией. Видимо, и правда, сонорные были слабы в волшебстве.

Я рассмеялся в лицо их предводителю. Не для того, чтобы поиздеваться над ним, скорее от сдерживаемого страха.

Тот же остался невозмутимым:

– И это все? Это магия знаменитых эльфов-аффрикатов? Бедняжка Танриель, потрепали тебя злые глухие, золотисто-серые. Впрочем, ты сама знаешь, что мне от тебя нужно.

Я не стал тратить времени на ответ. Лучше выразить свое несогласие действиями.

Секунда, чтобы достать меч из ножен. И еще две, чтобы подлететь к противнику, нанести рубящий удар от локтя. Мастер Бо всегда говорил, что в фехтовании важнее скорость, чем сила.

Удивительно, но мой немолодой противник мгновенно отразил удар. И ответил целой серией колющих, которые я едва успевал отбивать. Да, сонорные слабы в магии, но фехтовальщики неплохие.

Ничего, на моей стороне молодость и выносливость. Я измочалю падальщика так, что он сам запросит пощады и уберется, поджав хвост.

Мы и сами с усами. А пока я прощупаю почву быстрыми колющими ударами в разные части тела. Попал на стык доспехов. Вот и первая кровь!

Впрочем, падальщик даже не обратил на царапину внимания. Теперь мы поменялись ролями. Он атаковал, а я защищался. Вернее, пытался.

Мы кружили на месте, снова и снова нанося удары. Я начал задыхаться. Да где же у него слабое место? Падальщик гораздо сильнее и опытнее меня.

И все же в какой-то момент мне удалось переломить ход поединка, и я нанес несколько удачных ударов. Противник заскрежетал зубами, пытаясь сдержать стон.

А потом удача отвернулась от меня, игриво показав пятую точку. В тот момент я почувствовал себя игрушкой для богов Синкретизма – глупо и позорно упал, запнувшись о корягу.

Падальщик тут же сел на меня сверху, прижав меч к горлу.

Сотни алфавитов, как испуганные птицы, долбили мою бедную голову. Я ожидал, что в минуту смертельной опасности сила вернется, но не тут-то было.

Синкретизму было глубоко плевать на то, что меня сейчас прирежут, как барана. Я с тоской вспомнил о сумке с артефактами, которая осталась в каминном зале. Непростительная глупость и беспечность.

– Ты проиграл и сейчас умрешь, – голос моего врага звучал бесстрастно. Он чуть ослабил хватку, давая мне вздохнуть. – Можешь сказать пару слов о том, почему ненавидишь мой клан.

– Потому что вы – жадные падальщики, которые хотят использовать Танриель в своих целях.

А потом я запустил руку в карман, нащупывая кристаллы. Падальщик и умрет, как падаль.

Едва я выпустил камни из ослабевших рук, они сами впились в глаза моему противнику. Тот даже не закричал, завыл от боли. Завалился на бок, пытаясь вернуть на место вытекающие глаза… Несколько раз дернулся в судорогах и затих.

Танриель подошла к нему и дотронулась кончиками пальцев до сердца.

– Мертв… Как ты понял, что камни не только помогают видеть то, чего нет, но и наказывают за грех жадности?

Я пожал плечами:

– Пазл сложился сам собой. И тебе спасибо: так упорно повторяла, что не надо жадничать, когда добываешь кристаллы. А он явился к тебе ожесточенный и готовый сожрать весь мир. Хотя сначала, признаюсь, я подозревал, что ими движет похоть.

Эльфийка подала мне руку, помогая встать. Затем сама напоила меня водой из фляжки и осмотрела мои царапины.

А потом случилось то, чего я боялся. Колдовство рассеялось. И враги освободились из эльфийского рукоделия.

Обнажив мечи, они молча подошли к нам. И от этого безмолвия мне стало еще страшнее.

Я готов на любые оскорбления и проклятия, только бы не было этой удушающей тишины.

В темноте раздался голос того, кого я искренне ненавидел.

– Вот негодяи! Вы посмели обидеть мою двоюродную тетушку и моего дорогого друга. Сейчас узнаете на своей шкуре, что такое истинный синкретизм!

Вот ведь не к ночи будь помянут… Явился!

Из кустов вышел наследный принц из клана черных эльфов, мятежник Раам!

Глава 2

Синкретисты из клана сонорных, казалось, и не заметили появления наследного принца черных эльфов. С минуту они молча смотрели на меня, видимо, не в силах поверить, что какой-то мальчишка без всякой магии завалил их предводителя.

А потом они убрали мечи в ножны. Неужели испугались меня и сейчас отступят?

Маги и вправду отошли от нас на пару метров, но лишь затем, чтобы встать спинами друг к другу и взяться за руки. Образовав треугольник, они закрыли глаза и… синхронно замычали.

– М-м-м-му-у!

– Н-н-н-н-у!

Я не смог удержаться от смеха:

– Наши доблестные воины со страху превратились в коровушек. Слышите мычание? Может, их пора подоить?

Эльфийка закатила глаза и показала мне кулак.

Раам же снизошел до объяснений:

– Нашей деревенщине везде коровы мерещатся. Они творят главное клановое заклинание сонорных. Эксклюзив, который на время даст им силу, сравнимую с мощью Крисана или Изольды.

– Так надо им помешать мычать.

– Помешать мычать? – усмехнулся Раам. – Вперед, мой юный друг. А мы пока с тетушкой подготовим к бою эльфийский меч. Давай, поднатужься, родимая! Выдай еще одно эльфийское рукоделие.

Даже в темноте я разглядел блестящие глаза эльфийки. Если Раам не придержит язык, клан сонорных покажется ему розовыми слониками.

Принц, видимо, уже сообразил, что Танриель – не добрая кураторша Альмира, измазавшая его медом. Он покаянно сложил ладони вместе и наклонил голову:

– Простите, госпожа за мои неуместные шутки! Предлагаю нам поработать вместе и создать оружие, которое поможет одолеть врагов.

– Да вы оба отличаетесь чувством юмором, – проворчала Танриель. – Особенно когда надо действовать, а не молоть языком. И, кстати, дорогой племянник, с какой стати ты нам помогаешь?

– Расскажу позже, в обмен на откровенность с твоей стороны.

– Демонстрировать не буду, если только Алю, – усмехнулась эльфийка.

– Мне и не надо. Дружка своего используй в качестве подопытного кролика.

Так, про подопытных кроликов и эльфийские тайны подумаю завтра. Сейчас надо остановить придурковатых колдунов любой ценой. Магией, артефактом, мечом – уже не важно.

Синкретисты держали круг и мычали. Со стороны это и вправду выглядело комично.

Значит, я должен порвать круг, как в детской игре «кандалы-скованы».

Разбегаюсь, крепче сжимая меч. Мастер Бо часто говорил, что для удачного удара важна инерция. Волей-неволей им придется защищаться, и неважно один вступит в бой или все трое. Круг будет разорван, магия развеется по ветру.

Я не добежал. Неведомая сила подхватила меня, как котенка, и бросила о землю. Что-то защищало сонорных, создавало вокруг их круга барьер.

Я оглянулся на эльфов:

– Почему не предупредили? Вероломные вы негодники!

– Ты бы не поверил, – вздохнула Танриель. – Зато ощутил на своей шкуре магию сонорных. Это очень полезное знание для юного синкретиста. Можешь отдохнуть, милый. Раам, ты готов?

Эльфийский принц был всегда готов. Он сбросил плащ, под которым оказались доспехи уж куда лучше рухляди из кладовки. В руках Раам держал огромный светящийся двуручник.

К тому моменту сонорные тоже завершили свое заклинание. Обнажив мечи, они бросились на принца. Я поспешил на выручку к вампиренышу: ну куда ему против троих-то, но был остановлен Танриель.

– Они порубят тебя в капусту, Аль. Не вертись под ногами.

И действительно, маги и эльф ускорились до невероятности. Я таращил глаза, не успевая считывать ни одного приема.

Танриель же вытряхивала из себя последние крохи магии, подлечивая Раама. Один я тупо стоял и смотрел на поединок, не в силах помочь Рааму, своему врагу и своему союзнику.

А потом он стал уставать. Пропустил несколько ударов и чуть не растянулся на той же коряге, что и я. Если стану главой клана, прикажу ее выкорчевать!

Сонорные же будто взбесились. Казалось, что слабость Раама только воодушевила их.

Я опять дернулся ему на помощь, но был остановлен жесткой рукой эльфийки и едва не завыл от осознания собственной слабости.

– Успокойся. Ты сделал все, что мог и даже больше. Результаты тебя порадуют, – улыбнулась Танриель. – А теперь беги в каминный зал. Ты говорил, что кураторша снабдила тебя в дорогу ценными артефактами. Самое время узнать, насколько они ценные.

Мне хватило минуты, чтобы домчаться на второй этаж, схватить сумку и вернуться.

Первой в руки попалась фигурка. В свете факелов я даже толком ее не разглядел. Несколько раз сжал в ладони, но ничего не случилось.

– Бедный мальчик, ты настолько слаб, что даже не можешь активировать артефакт, – вздохнула Танриель, забирая у меня статуэтку.

Я вгляделся в ее озабоченное лицо, и понял, что битва доконала мою любимую эльфийку: глаза ввалились, скулы стали резче, руки тряслись.

– Я тоже не могу… Я пустая, – и вдруг девушка заплакала. – Мы проиграли.

Кто-то мне говорил, что боль – это тоже сила.

Слезинка упала на фигурку, и та начала расти, дергаясь в ладони Танриель.

Эльфийка брезгливо бросила ее на землю.

И только когда существо выросло до размеров собаки, я понял, кто это.

– Да твою ж мать! Горгулья! Убей сонорных!

Горгулья расправила крылья, несколько раз похлопала ими и обернулась. Тварь взглянула мне в глаза, будто понимая слова. А потом она бросилась в бой, избивая сонорных крыльями и клювом. Впрочем, несколько раз досталось и Рааму.

Синкретисты совсем ошалели и отмахивались мечами от летающей твари, как от надоедливой мухи.

Жаль, что запала горгульи хватило ненадолго. Она не рассыпалась в прах, как я ожидал, а унеслась куда-то в леса. Наверное, проголодалась.

Сонорные выглядели так, будто их разбудили и среди ночи дали в руки мечи. Я воспользовался этим, чтобы вступить в бой. Раам благодарно взглянул на меня – даже мой слабый меч сейчас мог решить исход боя.

В пылу схватки я их даже не заметил. Только когда бич всадницы рассек землю рядом, я пришел в себя.

– Сейчас же расступитесь! Именем короля прекратите бой.

Я чихнул от острого запаха рыбы и сразу понял, что передо мной наяды – группа из двенадцати всадниц, вооруженные двумя мечами каждая.

– Мы требуем, чтобы вы остановились, – повторила дама с бичом. – Я – Индира из клана свистящих, ветвь серебряных наяд, глава дворцовой стражи и главный дознаватель. Сообщаю, что мятеж подавлен. И стычки между кланами приравниваются к государственной измене.

Один из синкретистов проигнорировал ее слова. Зачерпывая воздух ладонями, он зашептал себе под нос, за что мгновенно получил удар бичом по хребту. Так, что рухнул, как подкошенный.

– Вторая попытка воспользоваться силами синкретизма будет караться тюрьмой, – сообщила Индира.

Как-то неожиданно взошло солнце, и я смог разглядеть воинственную даму. Короткая стрижка синих волос, чуть ассиметричное лицо сердечком, очень стройная и, вероятно, мускулистая – под плащом и не поймешь. Красивая наяда, ее портит лишь рыбный запах, поджатые губы и злобное выражение лица.

Истинная госпожа.

Я положил меч на землю. Раам последовал моему примеру и отвесил наядам поклон.

– Ваше синкретство… Как будет угодно.

– Все закончилось? Это точно? – с надеждой спросила эльфийка.

Индира впервые позволила себе улыбнуться:

– Не чувствуете? Как же вы пострадали, уважаемая Танриель. Приношу искренние соболезнования по поводу гибели вашего клана.

Я прислушался. В воздухе не было ничего, кроме звуков пробуждающейся природы. Обычное утро без чудовищных выплесков синкретизма.

– Мне нужна защита короля, – потребовала эльфийка. – После того, что натворили маги, в лесах полно мутантов и мародеров. А я – слабая и одинокая женщина.

Вот ведь пройдоха! Еще и претензии предъявляет.

– Вы получите охрану и денежную компенсацию, – заверила ее Индира. – Так, сонорные могут быть свободны. А вы, молодые маги, назовите имена и кланы.

Вампиреныш вытянулся и расправил плечи. Казалось, что он вот-вот отдаст честь. Наверное, нашему наследному принцу нравятся властные женщины.

– К вашим услугам Раам из клана черных эльфов. Я являюсь наследным принцем.

– Меня зовут Аль и я, наверное, из этих… светлых эльфов-аффрикатов буду.

– Деревенщина! – хмыкнул вампиреныш.

– На тебе нет клановых цветов, – покачала головой Индира.

– Это дело времени, – вступила Танриель.

– Аль, а я ведь слышала про тебя. Ты добыл ценный артефакт, меч Медуз, который попал в руки мятежников. Ладно, мы уходим. Аль, будь готов к новой встрече и… неприятным разговорам.

Наяда вытянула руку, будто бы прощаясь. Бич змейкой скользнул к ней в рукав.

– Я не знал, что меч Медуз послужит началом мятежа. И доверял ректору…

Индира покачала головой.

– Наше счастье, что ты добыл лишь часть артефакта. И что активатор не попал в руки мятежников. Неслыханное везение! Но и в ослабленном виде меч очень опасен. До скорых встреч, Александр!

Я еще долго стоял, прислушиваясь к удаляющемуся стуку копыт. Не было сил удивляться, что Индира знает не только про меч, но и мое настоящее имя.

– Как легко дышится без магии, – вдруг сказала Танриель. – Даже жить захотелось.

У меня едва хватило сил, чтобы снять доспехи, потную одежду и рухнуть в кровать рядом с любимой женщиной и заклятым врагом.

***

Проснулись мы ближе к закату. Я был так голоден, что, не жуя, проглотил вчерашнее мясо неизвестного животного.

Эльфы же не ели ничего, лишь быстрыми глотками пили вино. Пришлось отобрать у них бутылку, а то эти бездонные бочки все выжрут и мне ничего не оставят.

Бедного филолога каждый может обидеть!

– Я сейчас принесу еще из погреба, – пообещала Танриель. – Не зря же я доблестно защищала свои запасы от мародеров. Да и тебе, Аль, будет легче понять.

Она вернулась через несколько минут с двумя бутылками, засохшими конфетами, караваем чуть заплесневелого хлеба и, неожиданно, квашеной капустой.

– Ешь и задавай вопросы, – сказал Раам, разливая вино.

– С какой радости ты взялся помогать своей «двоюродной тетушке», рискуя жизнью? У черных эльфов нет друзей и союзников. Твои слова?

– Не было у нас друзей, у вечных изгоев, ютящихся в деревушках в Черном лесу, – эльф залпом выпил свое вино. – Но когда само наше существование поставлено под угрозу, приходится искать помощи. Знаешь, лучше быть изгоем в лесу, но живым изгоем. При нынешнем короле мы жили, хоть и бедно, но спокойно. А вот мятежники быстро выкурят наш клан из леса… Им нужны знания. Им нужна сила.

– А кому помешала безобидная хозяйка трактира?

– До роли Танриель мы еще дойдем. Помнишь ту ночь, когда мы вместе бродили по Школе в поисках артефакта? Это была вторая, наименьшая часть, меча Медуз. Наш гарант, что мятежники не смогут обрести полную силу артефакта. К счастью, эти тупицы, как и сказала Индира, не догадались использовать Танриель в качестве активатора. Хотя не стоит их недооценивать. Вероятно, мятежники хотели сначала добыть вторую часть меча, а потом уже провести обряд.

– Ты понял, в чем смысл активатора? – спросила Танриель. – Обычно это представитель древнего клана, обладающий сродством с определенными видами артефактов. Активатор усиливает их действие многократно. Это первое. А еще активатор способен менять характер артефакта. В основном в сторону обогащения, чем и хотели воспользоваться сонорные. Например, боевую горгулью при наличии активатора можно превратить в поисковика кладов.

– Наши кланы давно уже тайно сотрудничают друг с другом, – добавил Раам. – Эльф эльфу всегда друг, товарищ и брат. Мятеж был предсказан задолго до его начала. Жаль, что мы не смогли предположить, какие потери понесет клан эльфов-аффрикатов.

– И что теперь, когда меч Медуз канул в небытие?

– Думаю, он еще явит свой лик, – усмехнулся эльф. – И ждать этого недолго.

– Я благодарю тебя за помощь, Аль, – эльфийка нежно сжала мою руку. – Ты можешь возвращаться в Школу магии, восстанавливать силы и ловить свой сбежавший гарем. За меня не беспокойся – справлюсь. Отстрою трактир лучше прежнего. И… проси, что пожелаешь.

Я желал тело и душу эльфийки… Но не могу же сказать это при вампиреныше и стать навечно объектом его подколок.

– Погадай мне на будущее. Эльфийки же превосходные предсказательницы.

– И любовницы, – усмехнулась Танриель. – Хорошее желание. Тем более, я могу показать тебе, как работает активатор. Нам нужны цветы, стол, уголек и колода карт. Раам, ты представляешь себе обряд? Можешь помочь?

– Попытаюсь, – промямлил эльф. – А может, вы и без меня справитесь?

Чего это он растерялся? Да еще и покраснел. Не похоже на нашего доблестного принца.

Но и эльфийка уже принесла все необходимое.

– С тобой будет проще. Аль, ты хоть представляешь, как проходит обычное гадание?

– Примерно. «Вас ждет дальняя дорога, опасайтесь блондина в черном ботинке, а бубновая дама вам благоволит».

– Да, да, именно так. Общие слова и никакой конкретики. Активатор же дает больше определенности. А еще его можно использовать при минимуме магических сил, так что за меня не волнуйся. Раам, ты готов?

Эльф дул на уголек и выглядел на редкость несчастным.

Не дожидаясь ответа, Танриель полностью разделась и, раздвинув ноги в позе лотоса, улеглась на стол.

Раам, казалось, вот-вот упадет в обморок. Я подтолкнул его кулаком в спину.

– Нечего ронять слюни на мою эльфийку, работай!

Тот дрожащими руками начертил на животе девушки треугольник.

– Древняя кровь! Благословенны уста твои! Правду, правду, правду! – и поцеловал ее в губы.

В тот момент я пожалел, что затеял ритуал ради пустого любопытства, да еще и подзуживал Раама.

Но это было только начало.

– Древняя кровь! Благословенны груди твои! Правду, правду, правду! – эльф приложился губами к соскам эльфийки.

– Древняя кровь! Благословенно чрево твое! Правду, правду, правду! – вампиреныш поцеловал животик моей красавицы.

Кажется, это начинает ему нравиться. А что дальше-то?

– Древняя кровь! Благословенны стопы твои! Правду, правду, правду! – Раам нежно поцеловал маленькую ножку Танриель.

Да этот ублюдок сейчас ее трахнет прямо на столе!

Но Раам молча начертил несколько символов на теле эльфийки и положил на ее грудь несколько цветков.

Воздух заскрипел от магии, и у меня уже привычно заболела голова.

– Аль, помоги ей… отрешиться, – попросил Раам.

Мы с принцем на пальчиках подняли тело Танриель, и эльфийка буквально взмыла воздух.

– Она так и будет левитировать? – озадачился я.

– Да нет, сейчас спустится, – и эльф стыдливо накинул на парящую девушку плед.

И действительно, через несколько минут Танриель опустилась прямо мне в руки. Мы с Раамом устроили ее в кресле и укрыли пледом.

А потом Танриель открыла глаза, надела нижнюю рубашку, уселась в позе лотоса и стала мешать колоду, как заправская гадалка. И все это с такой естественностью и грацией, будто бы не она парила нагишом в воздухе десять минут назад.

– Подержи в руках карты, – попросила меня.

– А посидеть не надо? В нашем мире девственниц усаживают на колоду перед гаданием, чтобы карты не врали.

– Нет, магии плевать на твою невинность. Важен лишь активатор, – усмехнулась эльфийка.

Затем размашисто бросила десять карт на стол. Выглядели они непривычно: не картинки, а символы и буквы.

– Интересный расклад. Тебя всегда окружают девушки, которые летят, как мотыльки на огонь. Но ты их сам отталкиваешь из боязни показаться слабым. Так будет и дальше, пока не перемешается прошлое с настоящим, два мира, зло и добро. Для тебя наступает эпоха перемен, когда придется сделать выбор. И, конечно, немало испытаний и битв. А еще долгий рост, – Танриель показала мне карту с символом, напоминающим цветок. – Бойся своих и чужих. Доверяй тем, кому не можешь довериться. Это все.

– И где конкретика?

– Верно, я тоже ждала лучшего результата, – вздохнула эльфийка. – Туманное у тебя будущее. А теперь идите спать, оба! Я хочу остаться одна и спросить карты о собственном будущем.

– Спокойной ночи! Надеюсь, наш договор о восстановлении клана эльфов-аффрикатов в силе?

– Без сомнения. Как только ты спасешь своих подруг, жду тебя в своем трактире. И в своем клане. И в своей постели.

Раам выбежал, даже не попрощавшись. Вот ведь скромняжка.

Выехали мы рано утром, заранее готовясь к холодному приему в стенах Школы. Думаю, Эрик устроит мне сладкую жизнь за побег. Да и вампиренышу не поздоровится за самоволку.

Миновать часового удалось без труда. Увидев блудных студентов, он приветливо махнул нам рукой. Главное, что живы.

Я завел лошадь в конюшню. Надо покормить и напоить мою труженицу. А уж завтра ее ждет сахарок и чистка скребком.

Тяжелые шаги. Эх, не вовремя Эрик приперся, хотя неприятного разговора избежать не удастся.

– Защищайся, негодяй! За похищение принцессы ты удостоен смерти!

Лот обнажил меч и сделал выпад.

Я, конечно, ожидал холодного приема, но не настолько же…

Глава 3

– Паршивец белозадый, горделивый сопляк, маг-недоучка, идиот с ослиной физиономией, – поливал меня Лот, впрочем, больше не нападая. Но и не убирая меч в ножны.

– Мне очень жаль. Я клянусь, что верну принцессу и Таню.

– Прямо сейчас, – отчеканил троглодит.

Я аккуратно положил меч на сено перед Лотом и поднял руки.

– Сожалею, но это невозможно. Я потратил все свои силы, когда добывал магический меч. Да и сражаться не могу – вымотался, защищая Танриель от клана сонорных.

– Что?! Ты защищаешь эльфийскую шлюху, когда Танна и Ульрика подвергаются всевозможным испытаниям?! – взъярился Лот. – Девушки попали в страшный и недружелюбный мир, где с ними все, что угодно может случиться. А мой дорогой ученик машет мечом ради какой-то потаскушки.

Я начал закипать:

– Вообще-то мой мир вовсе не страшный. И симпатичных принцесс троглодитов в нем не едят, хватит драматизировать! А еще ты забыл, мой дорогой учитель, что Ульрика шагнула в портал по собственной воле. Я ее туда не толкал и потратил последние силы, чтобы вернуть. Что касается Танюхи: не лезь в наши дела, зелененький. И запомни, ты ей не сват, не брат и не жених! Ты – всего лишь любовник, с которым моя похотливая подружка развлекается в свободное от учебы время. У нее извращенные пристрастия, но о вкусах не спорят!

Троглодит взревел и бросился на меня.

Я выставил руку навстречу его мечу.

– Прикончишь безоружного? Это не дуэль, а убийство. Бытовуха, как говорят в моем мире. Очнись, я – твоя единственная надежда на спасение девушек.

Лот опустил меч и даже улыбнулся.

– А ты изменился, Аль. И это внушает мне надежду, что справишься. Откроешь портал в свой мир и вернешь девушек. Повторяю для глухих: обеих. И принцессу, и Танну, о которой ты не знаешь почти ничего. И уж точно не тебе судить о наших отношениях. Но сейчас речь не о любовных пристрастиях Татьяны, а о тебе – потенциально сильнейшем синкретисте.

– К чему ты ведешь? – осторожно спросил я.

Лот поднял мой меч и отшвырнул себе за спину, едва не попав в лошадь. Вот же неудачливая скотинка!

– Конечно же, я не хочу убить тебя и попасть в застенки королевской тюрьмы. И тем самым лишить девушек шанса на спасение. Моя задача – раскрыть твой потенциал синкретиста. А делать это лучше всего через кровь, о чем в Школе магии не расскажут. Дурачки медитируют в подземельях, жонглируют огнем, разговаривают с деревьями и учат древние заклинания.

– Так ты собрался меня пытать, пока не создам портал? Я очень боюсь боли и если начну орать, то в конюшню сбежится половина Школы.

Лот покачал головой:

– Мальчик, о тебе даже не вспомнят. У преподавателей и студентов сейчас хватает дел: организация занятий, подсчет потерь и восполнение собственных сил. Пойми, на тебя всем глубоко наплевать, кроме друзей, которых ты предал. А случайно в конюшню никто не зайдет – я позаботился. Не спрашивай, как. У троглодитов свои методы.

В подтверждение своих слов Лот легонько кольнул меня мечом, целясь в бок, но я успел прикрыться, и попало по руке. Без адреналина поединка – весьма и весьма болезненно.

– Зеленая скотина, верни меч! Будем биться честно.

– А кто говорит о честности? – удивился Лот. – Думать надо было раньше. Ну, как ты себя чувствуешь? Магия не пробудилась? Или ты забыл свои алфавиты?

Троглодит шагнул ко мне.

– Плохая же у тебя память!

Я огляделся: деваться некуда. Даже если добегу до двери, не смогу ее открыть. Выходы закупорены, если, конечно, Лот не соврал. А драться голыми руками с существом, которое выше тебя на полторы головы и тяжелее килограммов на пятьдесят – самый плохой вариант..

А может, магия действительно пробудится со страху? Нет, скорей уж со страха перед болью я в штаны наложу. И незачем было грубить Лоту и заводить его еще больше.

В глубине души филологи верят в книжные идеалы – любовь, дружбу, верность. Но не в чудеса. Филологи знают, что чудо возможно лишь на страницах книг.

Я подошел к троглодиту и взял его за руку:

– Прости меня, друг, за мое легкомысленное волшебство. Прости за самоуверенность, с которой я отнесся к синкретизму. Я – щенок, возомнивший себя героем. Ты был прав, когда назвал меня магом-недоучкой и горделивым сопляком. Прости за то, что не уберег наших девчонок. Обещаю найти их и вернуть, даже если мне придется отдать последние крохи своего дара.

Несколько минут Лот молчал. Он смотрел куда-то в сторону и жевал травинку.

Затем вытащил ее изо рта и перевязал мне царапину:

– До вечера заживет. А теперь иди и не попадайся мне на глаза. И еще, с тебя кувшин пива, который я разопью вместе с девушками. Компенсация за стресс и моральные страдания.

– Да хоть целую бочку…

Лот вышел из конюшни, легко открыв дверь. Обернулся:

– Травинку не выбрасывай до вечера, щенок!

***

Эрика я нашел в толпе возбужденных студентов, одетых, как попугаи. Юные маги засыпали препода вопросами, хватали за руку, теребили низ плаща, подпрыгивали, приплясывали и вообще вели себя, как стая обезьянок в советском мультфильме.

Лучший боец с нечистью в королевстве выглядел так, будто сейчас заплачет. Его правая рука то и дело тянулась к фляжке на поясе.

– Почему они так выглядят? – спросил я наяду Аристу, которая казалась самой адекватной из присутствующих.

– Они в трауре по погибшим и на один день надели цвета своего клана, – объяснила девушка. – Вообще-то это запрещено правилами Школы, но сегодня сделали исключение.

– А почему ведут себя, как будто покурили травы? Или приняли чего…

Эх, зря я про траву сказал. Вряд ли наяда меня поймет.

– Именно так! Приняли травы для успокоения нервов и восстановления сил! – воскликнула Ариста. – Ты вообще был на завтраке? У нас новый повар-троглодит. Он и подмешал в кашу всяких травок. Жаль, на наяд не действует. У нас в организме повышенное содержание воды и кислорода.

Так, физиология наяд меня не интересует. А с едой в столовой впредь буду осторожным.

Я двинулся к Эрику, решив, что сейчас удачный момент, чтоб явиться пред его грозными очами.

Вояка выглядел совсем измученным назойливыми студентами.

Я поклонился, отпихнув пару девиц от тела препода:

– Благодарю, – простонал несчастный.

– Приветствую Ваше Синкретство! И приношу глубочайшие извинения за нарушение устава Школы и вашего приказа. Клянусь, у меня были обстоятельства…

– ЧТО?! Ты явился, прохиндей? – взревел Эрик и, уже не стесняясь, отхлебнул пару глотков из фляжки.

Да, не повезло Альмире с женихом. Лучше уж в гарем к такому раздолбаю, как я, чем быть невестой солдафона и грубияна. Вряд ли он с женщинами ведет себя вежливее, чем со студентами.

– Тридцать лет назад тебя бы посадили на месяц в подземный карцер, на хлеб и воду – постигать синкретизм! – прогремел Эрик. – А сейчас тебя бы стоило подвергнуть домашнему аресту на неделю. Но я не могу позволить себе такую роскошь как освобождение самонадеянного молокососа от занятий.

– Я спасал бедную эльфийку, последнюю из клана. Ее пытались похитить сонорные и использовать для обогащения.

– Она тебе хотя бы дала, спаситель? – усмехнулся Эрик.

Студенты захихикали. Нет, они не обезьянки, а стадо жеребят.

– Я помогал Танриель не ради выгоды.

– Значит, не дала, – резюмировал Эрик. – Так ты не только болван, но и неудачник. Знаешь, я не сержусь. Иди пообедай в столовую. Вечером можешь навестить друзей в городе, а вот завтра у тебя три урока подряд по боевой магии.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь от обеда, – я оглянулся на беснующихся студентов. – Голодание полезно для организма.

– Что ты на них так смотришь? – проворчал препод, – Смешно, да? Каждый из них потерял родственника или друга в огне мятежа. Это Изольда приказала повару добавить медуницу с хвощом в пищу, чтоб меньше плакали.

– Накачивать студентов наркотиками – прекрасная идея, – я не удержался от сарказма. – Зато они веселые и живые. Удобные.

– Это вынужденная мера! – рявкнул Эрик. – И только на сегодня. А ты не слишком радуйся, что легко отделался. Это только потому, что Потешные Игрища перенесли на месяц вперед. Их объединят с Амнистией кланов. Таков приказ короля.

Потешные Игрища… Я уже где-то про них слышал.

– Кругом марш! Свободен! – прошипел солдафон. – И не вздумай приближаться к Альмире. Я распоряжусь, чтоб тебе выделили другого куратора.

Я снова поклонился Эрику и ушел, пока меня не затолкали студенты, требующие внимания преподавателя.

Не приближаться к собственному куратору? Это что-то новенькое!

Интересно, почему приказы Эрика всегда вызывают у меня желание их нарушить?

***

Миру я нашел в старой и запущенной части сада, где не ступала нога студента. Но преподаватели, наверняка, решали там свои темные делишки.

Кураторша сидела на скамейке под виноградной лозой и о чем-то размышляла.

У меня сердце сжалось от вида ее опухших глаз и покрасневших щечек. Альмира не плакала даже тогда, когда я провалялся два дня в забытьи. Что же довело ее до слез? Неужели козлина Эрик с замашками прапорщика?

– Здравствуй, Мира! Все прошло хорошо. И спасибо за артефакт – он пригодился.

– Привет, – вяло сказала кураторша. – Я и не сомневалась, что ты справишься.

Я осторожно присел рядом и взял ее за руку.

Если кто-то откроет курсы по утешению плачущих девиц, запишусь на них немедленно!

– Мира, ответь. Тебя кто-то обидел? Это Эрик? Что он с тобой сделал, после того, как ты помогла мне сбежать?

Кураторша резко вскочила, вырвав руку:

– Эрик? Конечно, нет. Он не может меня обидеть. Какой же ты фантазер, Аль! Что ты себе навоображал? Что Эрик отхлестал меня на конюшне плеткой?

– Он ничего тебе не сделал? Честно?

– Почему же… Сделал. Объявил бойкот. И хватило его ровно на три часа. Потом прибежал с просьбой успокоить студента, у которого асты сожгли родной дом. Семья спаслась, но в огне погибла любимая кошка. Так что пока ты спасал прекрасных эльфиек, я делала свою работу куратора. А по сути – няньки и жилетки.

– Мира, может, тебе тоже нужна нянька и жилетка? Я готов ими стать. Что случилось? Доверься мне.

Девушка опустилась на скамью и закрыла лицо руками. Я подумал, что она сейчас опять расплачется.

Но Альмира выдавила:

– Все дело в Пале… Я о ректоре. Как-то в суматохе не было возможности подумать о нем и его поступке. А теперь все налаживается. И я совсем распустилась.

– Серьезно? Ты плачешь о предателе? Влюбилась в старика? Знаешь, я от тебя такого не ожидал.

– Аль, как же ты любишь передергивать факты и фантазировать, – устало сказала кураторша. – Это для тебя Паль – ректор и предатель, а для меня – друг семьи, которого знаю с рождения. И я не могу понять, что же его сподвигло начать мятеж против короля. Постоянно думаю об этом, сопоставляю разные факты. В последний год Паль сильно изменился, отдалился от меня. Да и в синкретизме сдал… Из сильнейшего мага превратился в угодника меценатов, способного только на организацию смотров и балов. Это не тот человек, которого я знаю с детства.

– Сейчас ведется королевское расследование мятежа. Рано или поздно виновные будут наказаны. И мы узнаем их мотивы, – сделал я попытку утешить Миру.

– Я начну собственное расследование, – заявила кураторша. – Ты уже видел эту дуру Индиру, только и способную бичом размахивать?

– Да… Властная женщина.

– Ох, Аль, забыла сказать. У меня же для тебя плохая новость. Когда мятеж был подавлен, я сразу же отправилась к отцу. И… он отказался помочь тебе. Прости, но придворного мага на всех не хватит, а создание портала – дело трудоемкое. Затраченной энергии хватит, чтоб подлечить двадцать подданных короля.

– Я и не рассчитывал на его помощь, но все равно жаль. Как же мне восстановить силы? На счету каждый день.

Мира замялась и покраснела:

– Есть один способ, но он тебе не понравится.

– Это очень больно? Кровопускание? – я сразу вспомнил Лота с его варварскими методами.

– Совсем не больно. Но ты не согласишься, – Мира опустила глаза.

– Клянусь, я пойду на что угодно ради того, чтоб вернуть прежнюю силу.

А потом кураторша захихикала:

– Раз поклялся, то пеняй на себя. Кстати, а у тебя нет аллергии на пудру и румяна?

Глава 4

Три пары боевой магии – звучит гордо. Особенно для первокурсника, который вообще-то должен изучать занудную историю синкретизма и присматриваться к простейшим заклинаниям. Именно присматриваться!

– От солдафона добра не жди, – пробормотал я. – Сейчас загрузит до вечера. Заставит учить под сотню заклинаний.

– И это оправданно, – ко мне повернулась Ариста.

Мы стояли в тренировочном зале, который своими мягкими стенами напоминал огромную палату в психушке. Красными, очевидно, для того, чтоб кровь не так бросалась в глаза. Я с тоской оглядел одногруппников – после мятежа их доблестные ряды поредели.

– Готовься к тому, что нас всех будут натаскивать и учить боевой стороне синкретизма, – сказал Раам. – Сейчас не те времена, чтобы глотать книжную пыль. Грандиозные соревнования между кланами – Потешные игрища, перенесены с октября на август. И потешными они будут только для зрителей, потому что наш милостивый король решил объявить еще и амнистию. В этот день предатели будут прощены, если, конечно, победят мечом или магией. А еще многие используют Игрища для личной мести, ведь отказ от поединка карается смертной казнью.

– Наш староста как всегда умничает, – я не смог удержаться от усмешки. – И где ты собрал все эти сплетни? Одна баба сказала?

– Раам не врет, – вздохнула наяда. – И я не завидую слабым кланам. Лучше умереть, чем опозориться на Игрищах. Кстати, а где Эрик? Вообще-то мы уже давно должны начать тренировку.

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается. Полагаю, что его Синкретство бухает где-нибудь в таверне в компании смазливой девицы.

– Все остаются на местах, – скомандовал эльфийский принц. – И если понадобится, мы будем ждать преподавателя до вечера. Не хочу, чтобы кого-нибудь из вас отчислили за прогулы и несоблюдение устава. Здесь у всех рыльце в пушку. Верно, Аль?

Я открыл было рот, чтобы сообщить Рааму все, что о нем думаю и послать наглого эльфа на прогулку… в Черный лес. Но в этот момент в зал вошел Эрик в компании красноволосой девицы в ультракоротком пурпурном платье и таких же по цвету перчатках до локтя. Странная… Когда девушка подошла чуть ближе, на меня полыхнуло жаром. Горячая штучка!

Эрик решил не утруждать себя приветствиями и сразу перешел к делу. Он бесцеремонно пересчитал нас, тыкая в каждого студента пальцем.

– Троих не хватает, да? О судьбе невоспитанных девиц меня уже уведомили. А где еще один… как его?

– Бизарус из клана мягкого знака, ветвь сиреневой лилии, – подсказал парень в белом камзоле с фиолетовыми рукавами. – Он уехал домой… На время. Разобраться с делами клана.

Я напрягся, вспоминая имя студента. Нам редко доводилось общаться. Лазариус все время держался рядом с кузеном Бизарусом, не стремясь завести новых друзей в Школе.

– На каком основании ему предоставили отпуск? – рявкнул Эрик.

– Потому что из мужчин моего клана в живых осталось только четверо, – тихо сказал Лазариус.

– Это не причина, – усмехнулся Эрик. – По уставу Школы синкретистов не должны волновать проблемы кланов. Мы тут – один большой клан. Кстати, а почему половина из вас вырядились, как попугаи? Вам всего на один день дали поблажку и разрешили надеть цвета своего клана. Я мог приказать каждому раздеться, но не будем терять время. Сообщаю для всех и особенно для тебя, Аль, Школа – это не благотворительная организация, и не гостиница для синкретистов, которую можно покидать по собственной воле. Мы будем ждать прогульщиков ровно две недели, начиная с этого дня. И мне глубоко плевать, по какой причине они пропускают занятия – по делам ли полудохлого клана или же потому, что провалились в портал. Ровно через две недели эти нерадивые студенты будут отчислены. Вопросы есть?

Одногруппники дружно помотали головами, боясь сказать хоть слово.

Лишь Ариста шепнула мне на ухо:

– Что-то наш солдатик совсем озверел после мятежа. Видимо, сказывается нехватка общения с путанами. Платные красавицы забаррикадировались в борделях и отказывали в приеме даже постоянным клиентам.

– Если вопросов нет, то приступаем к основам боевой магии, – неожиданно мирно закончил Эрик. – Ах да, познакомьтесь с вашей новой одногруппницей – Серпентиной из расы саламандр, клан твердого знака, ветвь пурпурных. К сожалению, из-за оттока студентов по домам, некоторые группы расформированы.

– Да это же сама племянница Изольды, – прошипела Ариста.

– Сильнейший магический клан Грандфанта… Надо познакомиться с ней поближе, – усмехнулся Раам, бочком придвигаясь к новенькой.

Кажется, наш доблестный эльф возомнил себя Дон-Жуаном. То к наяде клеился, то к саламандре. А что, это интересно – магия воды и магия огня в собственной постели. Боюсь, что бледнолицый паршивец опередит меня в деле создания гарема. Саламандра, конечно, не такая прелестница, как Альмира или Ульрика. А Танриель и в подметки не годится, но тоже ничего: высокая, стройная, гибкая, как змейка. Грудь, конечно, подкачала, зато попка выглядит задорной.

От созерцания девицы меня отвлек Эрик, который разделил нас на тройки. Мне по закону подлости попались в компаньоны вампиреныш и наяда. Затем препод раздал некоторым студентам странные предметы. Рааму достался кристалл сиреневого цвета, довольно увесистый, так как эльф скривился. Наяда же получила бутылку воды. Мне Эрик не дал ничего.

– Нам так и таскаться с этими штуками всю пару? – уточнила Ариста. – Зачем мне вообще бутылка с водой?

– А для того, дорогуша, чтобы ты не напрудила лужу, – сладким голосом ответил Эрик.

Наяда аж всхлипнула от обиды. На глаза девушки навернулись слезы:

– Я вам не щенок…

– Это гасители природной магии, – пояснил Эрик уже другим тоном. – А нужны они для того, чтобы ты, Раам и все остальные «не люди» не прибегали к своим способностям. К природным, которым вам подарила раса. Это значит, что никаких водоворотов, луж, огненных ступеней и эльфийских рукоделий. Вы должны учиться пользоваться силами синкретизма.

Ариста уже открыто плакала, видимо, обидевшись на высказывание о «не людях».

Солдафон подошел к ней и протянул открытые ладони. В них забилась довольно крупная желтая рыбка.

– Да это же Пат! – воскликнула наяда. – Моя домашняя рыба, которая осталась дома. Откуда вы знаете о ней?

Девушка повернулась ко мне. И я отметил, что слезы высохли, а на губах появилась улыбка.

Эрик хлопнул в ладоши, и рыбка исчезла:

– Девочка! Сейчас не место и не время обижаться на глупые слова старого вояки. Я должен обучить вас основам боевой магии в кратчайшие сроки. Начнем мы с простейшей синкретической защиты. Спорю, что половина из вас ее уже применяла, хоть и неосознанно? Итак, сегодня мы будем отрабатывать синкретическую стену. Представьте ситуацию, когда вы спорите с неприятным человеком и даже не думаете о магии. Злитесь, чувствуете себя слабым и мечтаете сбежать. Возможно, в этот момент вы крутите в руках хрустальный кубок или постукиваете по деревянному столу. И случается чудо: между вами и неприятным собеседником вырастает стена. И, неважно, что она метр на метр в высоту и ширину, неважно, что состоит из дерева или стекла и держится всего пару минут. Враги плачут от страха, друзья рукоплещут, и клан всерьез думает отправить вас на обучение в Школу магии. Признавайтесь, было что-то подобное?

Одногруппники переглянулись, а я вдруг вспомнил свою первую ночь в мире Синкретизма. И плачущую Танюшку, которая отбивалась от насильника-троглодита. Тогда с помощью совместной неумелой магии между нами и нападающим выросла деревянная стена, которая напугала Лота до полусмерти. А главное, внушила искреннее почтение к «господам синкретистам».

– План действий примерно такой: выбираем на столе любой предмет, думаем о своем сродстве с ним и представляем стену. Возможно, получится не сразу. Желающие могут прийти вечером в зал, чтобы потренироваться. Если, конечно, вы не собираетесь праздновать самую короткую ночь в году и гадать, – Эрик игриво подмигнул, что было ему совсем не свойственно.

Пока остальные студенты выбирали предметы для отработки магии, я подошел к Эрику и спросил в лоб:

– Вы ведь видите мое состояние?

– Вижу, ты совсем пустой, – пожал плечами преподаватель. – Вернее, не совсем. Восстанавливаешься.

– И как же мне учиться магии, не вкладывая личную силу в заклинания?

Эрик усмехнулся и дернул себя за ухо:

– Не бойся, мальчик, в этом зале достаточно заемной силы для создания простейших учебных заклинаний. А вот на что-то серьезное, прости, не хватит.

Я подошел к столу с грудой разных предметов. Эх, вечно у синкретистов бардак: что в кладовой у Танриель, что в библиотеке, что в закромах, где хранятся артефакты.

Я кое-как выудил из общей кучи посох с рубином на конце. Правда, обломанный на половину. Когда-то мне помогло дерево, самое время и сейчас к нему обратиться.

Раам и Ариста выбрали по кристаллу и сейчас сверлили их взглядами. Наяда выглядела несчастной и рассеянной, никак не походя на прежнюю вездесущую сплетницу. Я непроизвольно сжал кулаки: какой же Эрик грубиян, и никакие его реверансы с рыбками и извинениями не спасут ситуацию.

А потом дерево в моих руках нагрелось, и я даже оглянулся на Серпентину, которая стояла поблизости. Может, ее жар как-то влияет на меня…

– Какой придурок уложил меня в гроб? – заревел Эрик.

Я оглянулся и не смог сдержать усмешки: незадачливый препод и впрямь будто бы находился в гробу. Правда, стоял, а не лежал в трехметровом деревянном ящике. Впрочем, радовался я недолго: уже через минуту громовой кулак Эрика пробил дерево, а вскоре и сам солдафон выбрался наружу.

Но ненадолго. Уже через минуту его настиг саркофаг, сотворенный из кристалла, а мстительная наяда игриво ущипнула меня.

Ее «гробик» продержался всего пару минут, но этого было достаточно, чтобы у Эрика началась клаустрофобия.

– Что? Вы? Творите? – освободившись, препод подлетел к нам с Аристой. – Я чувствую ваши профили силы!

– Наверное, мы всего лишь неправильно поняли задание, – наяда невинно захлопала синими ресницами.

– А теперь сотворите стандартные синкретические стены, – скомандовал Эрик, показав нам кулак. И отошел к другим студентам.

Через некоторое время задание выполнили все. Как и говорил препод, оно оказалось простейшим по исполнению и выгодным по затратам силы.

Затем Эрик приказал каждому взять меч из кладовки, прилегающей к залу, чем вызвал бурю возмущения от женской половины группы. Как назло, девушки вырядились в короткие юбки и фривольные платьица.

– Об уроке фехтования нас никто не предупреждал, – выразила общее мнение Ариста.

– Ничего, так будет более наглядно, – усмехнулся преподаватель. – А наглядность – главный столп учебного процесса.

Когда мы вооружились, Эрик подозвал к себе наяду.

– Ты хоть немного знакома с фехтованием? Меч удержишь?

– Слабо, – покачала головой девушка. – В моем клане больше делают упор на боевые топоры, луки и синкретизм.

– Замечательно, – обрадовался преподаватель. – Запомните, даже не владея мечом, мы можем усилить его таким образом, что он станет грозным оружием. Да, это заклинание немного похоже на одно из эльфийских рукоделий, Раам. Но при этом универсально и может использоваться каждой расой. Напрягите руки и расставьте ноги шире.

– Юбка мешает, – проворчала Ариста.

– Представьте, что меч – продолжение руки. Вы даете ему свою силу, делитесь в обмен на верную службу. Сожмите рукоять, а другой рукой осторожно проведите по клинку. Вы его любите, как мать любит дитя. А теперь работает только наяда, остальные смотрят. Почувствуй свое тело. Ничего не болит? Пошевели пальцами ноги. Представь, что твое сердце выпрыгивает из груди и входит в меч. Ты делишься с ним силой, и он отплатит сторицей по закону синкретизма. А теперь Аль и Раам нападают на Аристу. Отбивайся, девочка!

Он серьезно? Драться со слабенькой наядой, которая едва ли не роняет меч?

– Если одержим победу, Ариста должна поцеловать меня! – азартно крикнул эльф.

Он сделал осторожный выпад, затем, прощупывая, пару колющих ударов… Да что ж такое! Девица с легкостью отражает его атаки, а теперь вероломно напала на меня.

Несколько минут мы втроем фехтовали, прессуя Аристу, но та явно не спешила сдаваться на милость победителям.

– Если я смогу победить, мальчишки станут моими рабами на этот вечер! – воскликнула наяда, кружа вокруг нас.

И юбка-то ей не мешает.

Бой остановил Эрик:

– Думаю, вы поняли принцип? Из Аристы так себе фехтовальщик, но усиленный магией меч творит чудеса. А теперь меняемся: наяда и Аль нападают на Раама.

Через полчаса мы взмокли от напряжения, и Эрик милостиво отпустил группу на обед. Перед этим препод заставил нас повторить возведение магических стен.

– Чем сильнее маг, тем устойчивее стена. Качайтесь, детишки, – напутствовал он на прощание.

***

На выходе из столовой я столкнулся с Альмирой, которая почему-то смутилась и опустила глаза. Затем кураторша поманила меня:

– Нам пора собираться в секретное место силы. Сейчас самое подходящее время для этого. Ты хапнешь даже больше силы, чем тебе нужно, если, конечно, не испугаешься.

– Мира, можно я хотя бы помоюсь? Эрик буквально загонял всю группу на занятиях по боевой магии.

– Да, рановато вас начали дрессировать, – протянула кураторша. – А что касается помывки, то не волнуйся – мы идем туда, где очень много воды.

– В баню?

– Не совсем, – уклончиво ответила Мира. – Но тебе должно понравиться. Многие студенты душу бы продали, чтобы увидеть сегодня то, что увидишь ты.

Войдя в мою комнату, кураторша попросила меня полностью раздеться.

– А это обязательно?

– Аль, я не собираюсь покушаться на твою невинность, – вздохнула Альмира. – Но если ты не разденешься и не позволишь мне сотворить колдовство, то тебя попросту не пропустят в место силы.

Я снял с себя все вещи, стыдливо прикрываясь ладонями. Мира тоже разделась догола. Но злодейка-кураторша тут же развела мои руки и прижалась обнаженным телом.

– Ты уверен, что нам стоит продолжать? Может, восстановишься самостоятельно? Еще неделька…

– У меня нет недельки. Продолжай, – прохрипел я.

И тут Мира забормотала под нос слова из неизвестного языка. Кажется, похожего на тюркский.

Затем отстранилась от меня и пристально взглянула в глаза:

– А сейчас постарайся не закричать. Будь мужиком, в конце концов!

Почти нежно девушка провела ладонью по моей груди. Я сжался, ожидая боли. Но нет, всего лишь прикосновение.

– Будь со мной, будь, как я, будь мной, – четко сказала Мира.

А я не смог сдержать крик, потому что у меня… выросли сиськи! Кажется, пятого размера.

Альмира провела рукой по моему животу, а потом ниже…

Глава 5

В первые минуты я стоял, глупо хихикая, и ощупывал нежданно свалившееся богатство. И как девушки бегают с такими утяжелителями? Между ног я смотреть опасался.

– Я же просила не орать, – отчитывала меня Альмира. – Хоть раз в жизни можно побыть мужиком?

– Ага, именно сейчас самое время побыть мужиком, – я ущипнул себя за сосок и истерически расхохотался. – Почему ты не предупредила заранее?

– Потому что ты бы струсил, – разозлилась кураторша, натягивая платье. – Я тут иду на должностное преступление, создаю высокоуровневую иллюзию, а в ответ – одни упреки. Сам разбирайся со своими проблемами, раз такой умный. А я пойду на костры посмотрю. Сегодня вообще-то праздник Солнцестояния – самый долгий день в году.

– Замечательно! А я в таком виде должен пойти завтра на занятия? Перед Раамом и Эриком трясти сиськами? Они оценят. Эрик, может, даже назначит дополнительные пары такой красотке, как я.

– Иллюзия должна развеяться к восходу солнца, – пообещала Мира. – Но я не уверена. Это мой первый опыт такого сложного изменения реальности.

– Вероятно, придется походить с сиськами еще долго, – вздохнул я. – Ладно, понимаю, решила превратить меня в бабу. Но зачем ты лишила меня… м-м-м… мужских атрибутов?

– Затем, что тебе придется находиться в том месте голышом на людях, – устало ответила кураторша. – В противном случае я бы просто набила тебе лифчик ватой, нарядила в платье и подобрала парик. Так ты идешь со мной или будешь всю ночь мять себе титьки?

Очень хотелось послать вероломную в Черный лес, но я вспомнил о Тане и Ульрике. Знали бы они, на какие жертвы я иду.

– Делай со мной все, что хочешь.

– Тогда мне придется тебя накрасить и надеть парик, – я только сейчас заметил в руках у кураторши ларец. – К сожалению, для создания женского лица пришлось бы творить еще одну иллюзию. Но не переживай, ты и так смазливый и легко закосишь под девочку.

Я скривился от сомнительного комплимента. Альмира же придирчиво меня осмотрела, затем достала из ларца совсем не безопасную бритву и мыло.

– Не тронь мою бороду! Я ее отращиваю.

– Было бы над чем трястись, – усмехнулась кураторша, ловко работая руками. – Всего-то десять хилых волосков. Еще отрастут. Сам понимаешь, бородатые женщины очень редко встречаются в природе. Так, немного пудры, тени, румяна, а реснички у тебя и так длиннющие, на зависть всем девчонкам. Смотри, какая прелестница вышла.

Я отвернулся. Ничего, это же всего на одну ночь. Ради силы можно и потерпеть.

А потом я услышал в голове гогот Ксандра:

– Аха-ха-ха-ха! Вот это мамзелька вышла. Парик и сиськи тебе к лицу.

Явился… Пока я сражался с кланом сонорных, двойник стыдливо молчал. А как пришлось страдать, приперся с шутками и прибаутками.

Альмира оглядела меня с ног до головы, любуясь творением своих рук:

– Понимаешь, Аль, то место, куда мы идем, по уставу Школы может использоваться исключительно магичками женского пола. Это купальни. По легенде, их построила многие века назад сильная волшебница, которая в то время занимала должность ректора. И якобы дамочка заболела оспой и осталась старой девой, так и не изведав женского счастья. Все свои силы она отдавала ученицам, прослыв мужененавистницей.

– Первая феминистка мира Синкретизма, – хмыкнул я.

Мира же продолжала:

– Так и повелось, что вход в купальни мужчинам запрещен. Многие даже не знают об их существовании. Это обитель женщин, где мы можем расслабиться, не заботясь ни о чьем мнении. Ладно, сам увидишь, когда придем и представлю тебя, как свою подружку. Я попрошу лишь об одном – больше молчи и не отсвечивай.

Кураторша без церемоний залезла в мой шкаф, взяла оттуда полотенце с мылом и положила банные принадлежности в свой ларец.

Когда мы вошли в сад, я поинтересовался:

– Далеко идти-то?

Мира покачала головой:

– Минут двадцать, если знать тропинки. Мы идем в старую часть сада, которая плавно переходит в лес. И не мечтай: сам ты на купальни не наткнешься, даже если будешь целенаправленно их искать. Место силы как будто отталкивает от себя мужчин. Всегда, но не в эту ночь. Сегодня по традиции девушки гадают на суженых, а кураторы приводят студентов к особой калитке. Впрочем, заходить в сами купальни им все равно не позволяют.

Когда мы добрались до главного фонтана, Альмира свернула на неприметную тропинку. Осторожно отодвигая ветки, мы шли вперед без лишних слов. Иногда я замечал отблески магических костров, которые горели во дворе Школы.

– Обычно ночь Солнцестояния празднуют с размахом, – пробормотала девушка. – Костры горят до утра, а студенты гуляют, едят сладости и пьют вино. Но сегодня нельзя слишком уж веселиться. В Школе траур, ведь каждый клан понес потери. А вот мы и на месте. Повторяю, сиди тихо и не смей пялиться на девушек!

Мы остановились около старинного кованого забора, причудливо украшенного вензелями и символами. Мира по-хозяйски распахнула калитку и пропустила меня вперед.

Купальни были украшены голубыми колоннами и мраморными столиками для принятия пищи, а в центре находился питьевой фонтан. Я мысленно отметил, что от воды шел пар. Видимо, из-под земли бьет горячий источник, навевающий ассоциации с римскими банями.

Но уже через минуту как-то стало не до любования архитектурными красотами. Меня бросило в пот от количества голых девушек. Я невольно покосился вниз: все нормально. Спасибо Мире за качественную иллюзию.

Кураторша же спокойно раздевалась в закутке между колоннами, когда к ней подошла высокая блондинка с распахнутыми голубыми глазами и торчащими, как торпеды, грудями.

– Привет, Мира. А что это за скромняжка рядом с тобой? Раздевайся, нечего стесняться: мужички появятся позже.

– Это моя подопечная, первокурсница Алия, – представила меня Альмира. – Познакомься с Диной, с которой я училась. Возможно, через пару лет она станет твоей наставницей.

Я попытался снять платье, но руки запутались в крючках и пуговицах.

– Что-то ты совсем оробела, дорогуша, – усмехнулась Дина, подойдя ближе. От нее пахло фиалковым мылом. – Тебе надо выпить вина. Приглашаю вас обеих на мое одеяло. Да не дергай ты несчастный крючок!

С этими словами магичка помогла мне снять платье, и я инстинктивно прикрыл руками грудь.

– Что-то девочка совсем не в себе, – покачала головой Дина. – Может, рано ей проводить время в обществе взрослых тетенек? Мы же и плохому можем научить.

– Освоится, – отмахнулась Альмира. – Хорошо, идем к тебе на одеяло. Мы принимаем приглашение.

Но кураторша явно переоценивала мои возможности. Я буквально вцепился ей в локоть и передвигался по купальне с полузакрытыми глазами.

– Как поживаешь, Дина? Как идут дела у твоего клана? Не собираешься замуж или в гарем к влиятельному магу? – Альмира завела светскую беседу с приятельницей.

– Ай, милая, вряд ли я смогу удачно выйти замуж, – протянула та. – Сама понимаешь, слабый клан и мизерное приданое. Так что быть в гареме у хорошего человека – верх моих мечтаний. Кстати, у твоего папеньки не образовалось вакантных мест?

– Если хочешь, могу узнать, – серьезно ответила Мира.

– Но сама понимаешь, при условии, что он пристроит меня в орден придворных магов.

Альмира улыбнулась и приобняла подругу за талию:

– Возможно, еще породнимся, дорогая.

– Ай, – хихикнула Дина. – А ты не мечтаешь о замужестве? Жаль, что ваша помолвка с Эриком была расторгнута. Такой бру-у-у-тальный мужик.

– Думаю, меня тоже ждет гарем, – усмехнулась Альмира. – Только вот надо подождать, пока мой любимый маг до него дорастет.

Когда мы устроились на одеяле и выпили по очереди вина из фляжки, Дина промурлыкала:

– Мирочка, помнится, я задолжала тебе массаж груди.

– Давай в следующий раз, – улыбнулась кураторша. – А то скоро начнутся гадания.

– Ненавижу долги, – вздохнула Дина, посасывая персик. – Они плохо сказываются на магических способностях.

Альмира улыбнулась и растянулась на одеяле, жестом приглашая Дину помять ей груди, напоминавшие розовые арбузы. Магичка начала с плеч, постепенно переходя к полушариям и соскам. Я не мог отвести взгляд от двух разнежившихся девиц.

Впрочем, кураторша не видела в этом ничего особенного, как и в протекции своей подруге, которая мечтала попасть в гарем к ее отцу.

– Тоже хочешь массаж? – игриво спросила Дина.

– Нет, я лучше пойду и искупаюсь в знаменитых водах.

Купальня казалась мне минным полем. Только бы не наступить на какую-нибудь голую девицу, вальяжно разлегшуюся на одеяле. Куча вздернутых попок, грудей, животиков и подтянутых бедер – тяжелое испытание для парня, вынужденного маскироваться под сисястую первокурсницу.

Тяжело дыша, я добрался до мраморного бортика. Присел, опустив ноги в горячую воду, стараясь привыкнуть к температуре. Так, нырять мне запрещено: макияж размажется, и из миловидной девчушки я превращусь в транса с женским телом и хмурой мужской физиономией.

– Может, тебе нашатыря? А то наш девственник-филолог на грани обморока и нервного срыва, – услышал я ехидный голос Ксандра. – Как тебе голенькая Альмира? Да и ее подружка-блондинка тоже ничего. Ты заметил, что в купальне нет толстых или страшных? Да все студенты Школы магии душу бы продали за шанс оказаться на твоем месте! А ты сидишь, ноешь и страдальчески закатываешь глазки.

Я наконец решился и прыгнул в воду. От пара мурашки пошли по коже, но через пару минут приспособился. Еще бы не поскользнуться на мраморном дне бассейна… А ведь Ксандр прав: я пришел в купальни для того, чтобы восстановить силы и стать полноценным магом. А вместо этого стыдливо опускаю глаза и плачусь о тяжелой долюшке.

Я оперся локтями на бортик и теперь уже без лишней скромности осмотрелся вокруг. Магички вели себя непринужденно: весело болтали, обнимались, закидывали друг на друга стройные ножки и пощипывали подружек за грудь. Несколько расшалившихся первокурсниц даже устроили игру в жмурки. Девушки постарше расчесывали друг другу волосы, делали расслабляющий массаж и потягивали вино из фляжек.

Раз уж заявился в купальню, надо воспользоваться моментом и поплавать. Вернее, лениво пошевелить конечностями, дрейфуя в горячей воде. Я вдруг подумал, что неплохо бы организовать водную вечеринку с моими подругами, когда Ульрика и Таня вернутся в мир Синкретизма. Да и Танриель будет рада побарахтаться в горячем источнике с фляжкой вина.

Мои размышления прервала Альмира, которая нагло уселась мне на закорки:

– Покатай, лошадка! Это плата за помощь. Помни, что ради тебя я нарушаю устав Школы, – с этими словами кураторша хлестнула меня по попе. Да так, что я с воплем побежал к противоположному бортику бассейна, неся Миру на своей спине. Кураторша же управляла «лошадкой», сжимая мне то одну, то другую грудь. Незабываемые ощущения!

Наконец Альмира спрыгнула и, обняв меня, потащила на дно бассейна, где что-то поблескивало. Приглядевшись, я увидел изображение медузы, выполненное серебряной краской. Когда мы вынырнули, шепнул Мире на ухо:

– Ты мне размазала весь макияж, бесстыдница.

Девушка только засмеялась:

– Не бойся, подружка, я пользуюсь водостойкой косметикой.

– Что будем делать дальше? Пойдем к этой вертихвостке Дине?

– Вертихвостке? – усмехнулась кураторша. – Дина – один из самых талантливых синкретистов нашего времени. Лучшая в боевой магии. Но на беду родившаяся в слабом клане, бесприданница. И теперь единственная надежда Дины на карьеру придворного мага – удачно выйти замуж. А быть единственной женой или десятой в гареме – не столь важно.

– Дина производит впечатление глупенькой блондинки. Никогда не поверю, что она – боевой маг, по мощи сравнимый с Крисаном или Эриком.

– Твоя проблема, Аль, в том, что ты принимаешь поведение людей за чистую монету, – вздохнула Мира. – А они этим пользуются, обводя тебя вокруг пальца и используя в своих целях.

– Скажи, бывают ли мужские гаремы у влиятельных особ? – задал я давно интересовавший вопрос.

– Конечно, если женщина богата, знатна или же принадлежит к сильному клану, – улыбнулась кураторша. – Но гораздо реже, чем женские. Наш пол, знаешь ли, меньше склонен к полигамии. Например, Изольда владеет гаремом из трех мужей и даже как-то знакомила меня с ними.

– Наверное, все как на подбор молодые накачанные красавцы?

– Вовсе нет, – покачала головой Мира. – Седовласые мужчины, виртуозно владеющие синкретизмом. Некоторых, знаешь ли, возбуждает сила…

Я вспомнил Танриель и мысленно согласился с кураторшей.

– А теперь пойдем поваляемся на одеяле и выпьем вина, – поманила меня девушка.

Когда мы вылезли из бассейна, Альмира заботливо растерла меня с головы до ног. И я ответил ей тем же. Затем, повинуясь минутному порыву, привлек обнаженную девушку к себе. Запустил руку в распущенные золотистые волосы. Погладил шею, спину, спустился ниже…

Со стороны, наверное, это выглядело лишь объятиями двух старых подруг.

– Хватит тискаться! – прервала нас Дина. – Развели тут телячьи нежности. А ведь уже стемнело, и вот-вот начнутся гадания.

– Не хочу даже думать о суженых, – усмехнулась Мира. – Возьми с собой Алию, вдруг ей предскажут хорошего женишка.

Дина глотнула вина и захохотала:

– Даже не мечтай, что просидишь в старых девах всю жизнь. Найдется еще и по твою душу великий синкретист.

– Знаешь, я оцениваю мужчин вовсе не по их магическим способностям, – вкрадчиво проговорила кураторша.

Мне стало интересно, что же может привлечь Альмиру, но в этот момент мы услышали приближающиеся голоса. Да тут целая ватага студентов, жаждущих поглядеть на обнаженных девиц!

Дина взяла меня под локоть и потащила к калитке, где уже собралось около пятнадцати магичек. Обернувшись, погрозила кулаком Мире:

– Вот и сиди одна, без мужиков.

– Мне больше вина достанется, – усмехнулась кураторша.

Парням не дозволялось заходить в купальни, поэтому девушки стайкой выбежали наружу, даже не заперев за собой калитку. Затем встали в шеренгу, повернувшись к студентам спинами.

– А-а-а! – я заорал так, что, наверное, услышали в Черном лесу.

Кто-то звонко шлепнул меня по заднице.

– Запомнила, какой была рука? – спросила Дина, потиравшая свою пятую точку. – Ладно, сейчас будет вторая часть гадания. Будь внимательна!

В этот момент правую ягодицу сжала крепкая, чуть шершавая рука. На сей раз я не заорал, чем впоследствии очень гордился. Студенты с дикими криками куда-то убежали.

– Если ладонь гладкая – пойдешь в гарем к богатею, если сжали больно, то муж будет жестоким, – просветила меня Дина. – Чуть заметное прикосновение – сама станешь властительницей гарема. Холодная ладонь – к слабому клану, горячая – к богатому и сильному. Если тебя крепко помяли, готовься выйти замуж за воина.

Я заржал, как конь, думая о моем суженном – сильном маге с нежной кожей. Значит, пора вышивать приданое и готовиться в гарем?

Пока Дина расспрашивала других девушек об их ощущениях, я отошел подальше: как бы мой гомерический хохот не вызвал подозрения. Остальные-то отнеслись к гаданию серьезно. Одна молоденькая дриада даже разревелась, потому что ей выпал старый и глупый муж.

Я стоял в ночном лесу, вдыхая теплый воздух. Сегодня даже голышом не зябко. Вдруг кто-то обнял меня за талию, прижавшись всем телом.

– Мира, хватит шутить. Может, нам пора на боковую?

– Разве можно спать в такую прекрасную ночь? Как тебя зовут, красавица? И почему я не встречал тебя раньше?

Я рывком высвободился из сильных рук. Оглянулся: с наглой ухмылкой за моей спиной стоял сам эльфийский принц Раам.

– Твое лицо мне знакомо. Не хочешь прогуляться по лесу и выяснить, где мы могли видеться?

– Меня зовут Алия. Ты серьезно? Голышом и босиком? Иди-ка ты своей дорогой, друг.

– Я понесу тебя на руках, крошка с сиськами, – принц решил проявиться галантность.

«А теперь закричи из последних сил: помогите! Насилуют! Убивают!» – посоветовал мне ехидный Ксандр.

– Я вам не кисейная девица. Отвалите, оба!

Хорошо получить ненадолго женскую внешность, но остаться при своей физической силе. Я так толкнул Раама, что незадачливый принц врезался в дерево, у которого стоял. Только бы не стал догонять нимфу, которая пустилась наутек, не оценив его ухаживаний. Все-таки не везет эльфу с женщинами…

Но едва я добежал до калитки, случилось страшное. Мои прекрасные большие сиськи начали сдуваться. Да и между ног кое-что отросло. Отступать некуда: позади раздосадованный отказом Раам, впереди – куча магичек, которые порвут меня на фашистские знаки.

А еще я не помню, куда положил чертово платье!

Глава 6

Схоронившись за кустом бузины у ограды, я замер: может, пронесет? Пережду ночь, а утром на цыпочках проберусь в спальню? Не прокатит. Я уже слышу голоса: подвыпившие и разгоряченные шлепками девицы бродят по лесу в поисках студентов. Они все ближе… И некуда бежать. Меня прошиб холодный пот, голова закружилась, а ноги подкосились. Так что отважному филологу, победителю мутантов и покорителю меча медуз, пришлось ухватиться за кованую ограду, чтобы не упасть в обморок.

А в железе ведь тоже есть магия. Это изумительный предмет, чтобы активировать силу земли. Надо всего лишь сосредоточиться и ощутить свое сродство с ней. Я глубоко дышу ночным воздухом и стараюсь не обращать внимания на голоса. Из последних сил сжимаю кованый прут в ограде, представляю, что он превратился в гигантский крюк.

Голоса совсем рядом… Наверное, нас разделяют несколько метров. Сегодня мой инструмент буква Z. Это тот крюк, который принесет платье. Я вдруг подумал, что не боюсь боли и даже не боюсь смерти. Как истинный самурай, страшусь позора и унижения.

А затем на меня рухнуло платье. Получилось! Рывком натягиваю на себя, игнорируя многочисленные крючки и пуговицы. Незачем затягиваться, ведь у меня больше нет гигантских сисек. Я даже вздохнул, вспомнив о них. Интересно, как отнеслись магички к левитирующему платью? Я этого уже не узнаю. Поправив парик, я вышел из кустов и по закону подлости наткнулся на Раама, окруженного несколькими девицами, горланящими песни. Пришлось подобрать юбку и ускорить шаг, рискуя свернуть себе шею в темноте.

Прости, Альмира, за мое внезапное исчезновение. А ведь я даже не успел поблагодарить кураторшу за помощь. Поплутав некоторое время в лесу, я вышел в знакомые места. Как часто мы гуляли по саду вместе с моим «гаремом», иногда к нам присоединялась и Мира.

Я рухнул в кровать, даже поленившись снять платье и смыть макияж. Мысленно пожалел девушек, которым приходится делать это каждый день. Ничего, умоюсь утром. Хоть посплю красивым. Когда уже засыпал, промелькнула мысль: а точно ли восстановилась моя сила? Вдруг телекинез с платьем – лишь элементарный трюк, который требует минимум магии, как заклинания в учебном зале?

***

Я опоздал не только на завтрак, но и на пару боевой магии, что было совсем уж непозволительно. От порицания Эрика меня спасло лишь то, что проспала вся группа. Тот лишь усмехнулся, глядя на студентов, похожих на восставших мертвецов:

– У господ синкретистов похмелье? А я хотел было устроить день физических основ магии. Сейчас самое время побегать вокруг Школы, побороться на татами и пофехтовать…

Студенты страдальчески заохали, и даже такой зверь, как Эрик, сжалился:

– От похмелья могу посоветовать медитацию и молитву.

Да он что, издевается?

– Есть и более действенные методы, но они не входят в наш курс боевой магии. Так что будем двигаться дальше. Еще одно простое, но эффективное заклинание – «пресс». Принцип тот же, что и со «стеной»: выбираете понравившуюся стихию, выраженную в предмете, мысленно сливаетесь с ней и материализуете пресс. Не забудьте вложить личную силу, чтобы заклинание сработало.

Я подошел к столу и наугад выбрал предмет. Нечто, похожее на мочалку из засушенного ковыля. Интересно, в чем его назначение? Я сжал в руках пучок трав и чуть не вскрикнул: от застарелой колючки на пальце выступила капля крови. Представил гидравлический пресс и напрягся, но ничего не произошло. Я оглянулся на одногруппников, но им тоже нечем было похвастаться.

– Поменяйте предмет, если не можете ощутить сродство с ним, – посоветовал Эрик. – Можете сделать несколько отжиманий, чтобы участился пульс и сбилось дыхание. Разбейтесь на пары и отработайте «пресс» друг на друге. Покажите уже силу синкретизма.

Я встал напротив Раама, но как ни пыжился, не смог его «задавить». Да и принц не впечатлил: ощущались лишь слабые толчки в бок, да изредка – покалывание в спине от слабых вспышек магии.

И тогда Эрик рассвирепел:

– Алкаши малолетние! Хлюпики, мечтающие о мамкиной юбке. Даже пить не научились, а уже лезут в синкретизм! Надоело… Марш на кухню! Если не хватает мозгов представить пресс, я вас заставлю его прочувствовать. Будете у меня толочь картошку вместо магии. Вот уж повар обрадуется таким помощничкам.

– Вы серьезно хотите отправить нас на кухню толочь картошку, чтобы освоить заклинание?! – воскликнул Раам. – Но тут же в большинстве своем высокородные собрались. Принцы и принцессы кланов.

– Ничего, кулинарные навыки вам пригодятся, когда из стен Школы двинетесь в леса – выслеживать мутантов, – усмехнулся Эрик. – Там за вами никто будет бегать и уговаривать съесть пару ложек каши. Сами будете варить кашу, картошку и дежурить у костра. Если выживете, конечно, без знания элементарных заклинаний. А кому не нравится – на выход! Чемодан, родной клан, мама.

Возражений не последовало, и дружной, но недовольной гурьбой мы двинулись на кухню.

При нашем появлении повар выпучил глаза, будто увидел не кучку неумелых синкретистов, а самого Лесного бога:

– Да как же я им ножи дам… И не собирались мы варить картошку на обед. Господин Эрик, смилуйтесь над студентами.

– Эти студенты держали в руках мечи и кинжалы, а ты им нож боишься дать, – усмехнулся препод. – Сейчас живо начистят тебе картошки, но не забудь: они должны ее еще и потолочь.

Эрик хлопнул себя по карману штанов, где лежала фляжка, и улыбнулся в предвкушении:

– Через час проверю, раскрыла ли картошка ваш магический потенциал, лоботрясы.

– Боюсь, что сегодня Школа синкретизма останется без обеда, – проворчал повар, раздавая нам ножи и миски. – Зато высокородные принцы и принцессы кланов научатся толочь картошку. Я пойду готовить мясное блюдо. Если кто-то порежется ножом или угодит себе клубнем в лоб, сразу зовите.

Едва повар вышел, Раам брезгливо покосился на мешок и выразил общее мнение:

– Это Эрику пора домой, к маме и родимому клану. Он не способен ничему научить, потому что давно пропил и прогулял свой синкретизм.

– И все же мы обязаны выполнять его приказания, – вздохнула Ариста, принимаясь за работу, – Какими бы нелепыми они ни казались.

– Вот и выполняй, тогда он еще больше распоясается, – проворчал наследный принц. – И вообще это женская работа, поэтому предлагаю нашим дорогим одногруппницам почистить картошку, а потом я так и быть присоединюсь и помогу вам ее потолочь.

– Здесь нет мальчиков и девочек, – усмехнулась Серпентина. – Все мы – синкретисты, так что изволь взять в руки нож и заняться делом. Я лично не собираюсь весь день провести на кухне.

Я поддержал одногруппниц:

– Вот уж правда, давайте навалимся всей толпой на этот мешок, победим его и покажем Эрику пресс.

– Глупое и бесполезное заклинание, – скривился Раам. – Я уж как-нибудь обойдусь эльфийскими рукоделиями.

– Ты сегодня совсем кислый. Не дала какая-то вертихвостка, убежала с другим в лес? – я не удержался от издевки. – Поэтому ты стал женоненавистником?

Эльф демонстративно отошел подальше от мешка.

– А ты был и останешься подкаблучником. Давайте, девочки, шевелитесь. Если не знаете, как устроена кухня, не попадете в гарем к влиятельному магу.

– Как бы тебе в гарем не попасть, если вылетишь из Школы, – прошипела саламандра.

Я усмехнулся и продолжил работать ножом. Кажется, наследный принц не на шутку увлекся красавицей Алией с большим бюстом. Вот и задирает одногруппниц, недовольный отказом.

Через час картошка была побеждена: почищена, вымыта и разложена по мискам. Повар оглядел каждого из нас и с удовольствием отметил, что никто не порезался и не пырнул ножиком соседа. Затем раздал нам по толкушке и удалился по своим делам.

Тут уж эльф соизволил приблизиться к группе, но лишь затем, чтобы осыпать нас насмешками:

– Да тут не маги собрались, а кухарки, достойные войти в гарем главного повара!

Воздух завибрировал от магии, а саламандра и наяда переглянулись. Я сделал последнюю попытку заткнуть зарвавшегося эльфа и спасти его от гнева женской половины группы:

– Раам, я, кажется, понял, как работает пресс. Возьми толкушку в руку и сам попробуй.

Но наследный принц еще больше распалился:

– Сам учи эти кухаркины заклинания, деревенщина! Может, еще и платье наденешь? Давно пора, красавчик! А вы чего вылупились, красотки-поварешки?

Я больше не мог его слушать и со всех ног бросился за спину Аристы и Серпентины. Как оказалось, вовремя, потому что в следующее мгновение магической волной принца отшвырнуло через всю кухню. Бедняга врезался в шкаф с мукой, крупами и специями. Он даже не мог кричать, непрерывно чихая.

Но Ариста и Серпентина на этом не остановились. Они встали со своих мест и взялись за руки, сверля Раама взглядом. Материализовался огромный деревянный пресс, который чуть не растолок наследного принца в пыль.

– Хватит, вы его убьете! И тогда ждите войны между кланами! – крикнул я, пытаясь расцепить девиц и разорвать заклинание.

Но разбушевавшиеся магички стояли неподвижно, вросшие друг в друга, как сиамские близнецы.

– Не убьют, но бока намнут, – крякнул подошедший Эрик. – Молодцы! Шикарное исполнение «пресса», усиленное соединением двух противоположных стихий. Кажется, у нас определилась первая боевая двойка.

– Скажите им, чтоб прекратили этот балаган!

– И не подумаю, – усмехнулся препод. – Обнаглевшему принцу давно пора задать трепку. Раз такой умный, останови их своим прессом. Ты же понял суть заклинания?

Я против двух стихийных магов, объединивших силы? Да он издевается! Пусть хоть принц очухается и поможет. Двое против двух – уже что-то.

– Раам, сопротивляйся! Дави на них, включи личную силу! Что же ты разлегся?

Но ответом мне был лишь громкий чих. Если не орет, значит, все не так плохо. А намять бока наглому эльфу я и сам давно хотел. Он заслужил массаж. И все же с экзекуцией пора заканчивать – нам еще кухню отмывать.

Вдыхаю глубже и чуть сгибаю ноги в коленях, чтобы заземлиться. Я должен крепко стоять на ногах, чтобы сотворить это заклинание. Без баланса невозможно правильно применить силу, собрать ее в одной точке.

– Простите, девочки!

Мой пресс выглядит как перевернутая буква Т. Он медленно плывет в воздухе, пока не втыкается в гигантскую толкушку.

Я делаю шаг:

– Остановитесь! Пора заканчивать!

Но девицы, даже не оглянувшись, продолжают продавливать бедного эльфа. Они еще не знают, что я нахожусь на пике, получив запретную силу в древних купальнях. Чувствую слабый ручеек, кажется, это Раам очухался и решил внести свою лепту. Наконец, девчонки разглядели во мне противника. Вот это напор! Думаю, эльф их действительно разозлил своими насмешками. А смогу ли я выстоять против двух скрестившихся противоположностей?

Еще шаг. Огромным напряжением сил оттесняю пресс на полметра от бедного эльфа.

– Простите! – вдруг кричит Раам. – Я сожалею о своих словах.

А потом девицы опускают руки, и их оружие растворяется в воздухе. Мой же пресс по инерции несется вперед и врезается в стену. Принц опять начинает чихать и кашлять, как чахоточный дед. Я же не к месту задумываюсь о свойствах магических предметах, которые, оказывается, тоже подвержены инерции.

Вошедший повар садится прямо на свою огромную задницу, ахает и охает, разглядывая погром, который мы учинили в его вотчине.

– Учебная часть выделит деньги на закупку продуктов, – заверяет его Эрик. – Также вам положена моральная компенсация. А за беспорядок не волнуйтесь – студенты все уберут и вымоют. Только не забудьте покормить их обедом. Они заслужили. Занятия закончены! Принимайтесь за уборку, а я пока осмотрю беднягу Раама.

К счастью, многострадальный принц отделался синяками и ушибами. Эрик посоветовал ему попросить у повара льда и хорошенько отоспаться.

Мы же принялись махать метлами и тряпками, периодически чихая от специй. Я ожидал, что одногруппники будут ворчать и возмущаться, но они выглядели довольными.

– Здорово вы уделали зазнайку! – усмехнулся Лазариус. – Эльфеныш почти расплакался и уполз, умоляя о прощении.

– Мы разозлились и, наверное, перегнули палку, – вздохнула добросердечная Ариста. – Бедняга влюбился не на шутку в какую-то черноволосую грудастую девицу Алию. Но чертовка голышом убежала от него в лес. Не впечатлили ее молодецкие стати нашего наследного принца.

– Вот бы их свести вместе. Может, и подобреет его Синкретство, – захихикала Серпентина. – Постараюсь узнать, из какой группы эта загадочная Алия.

Я отвернулся от них, усердно работая тряпкой и из-за всех сил сдерживая хохот. Загадочная красотка Алия, отшившая наследного принца – новая легенда Школы синкретизма.

***

Когда пришла Альмира, я валялся на кровати и грыз яблоко. Девушка присела рядом и поставила поднос с пирожками и двумя кружками травяного чая.

– Почему я не видела тебя на обеде? – строго осведомилась кураторша. – Чтобы восстановить силы, ты должен нормально питаться.

– Устал так, что даже есть не хотелось.

– Слышала о том погроме, который ты учинил в кухне, – сухо сказала Мира.

– Я?! Да там и Раам постарался – довел наяду и саламандру до белого каления своими насмешками. Те же объединили против него силы и отмудохали по полной.

– Да, к бедняжке даже пришлось привести синкретиста-лекаря, – вздохнула кураторша. – Радуйся, что сейчас вся Школа обсуждает этот случай, забыв о левитирующем платье и загадочной красотке Алии. У Раама язык без костей. Уже всем желающим поведал о том, как его отвергла нежная девушка, но по-мужски сильная.

– И что мне было делать? Не успел моргнуть, как сдулись сиськи и отросли мужские причиндалы. Ты же обещала, что заклинание будет действовать до рассвета.

– Ты прав, где-то я напутала. И все же согласись, что девица получилась отменная. Даже Дина тобой увлекалась.

– То есть ты считаешь меня женоподобным?

– Не передергивай, – Мира игриво закинула на меня ножки.

Я не удержался и погладил ее по бедру, залез в трусики, но в последний момент отдернул руку.

Девушка не обиделась. Она обняла меня за шею и прижала к себе.

– Признаюсь, что сейчас мне стало страшно. Умом я понимаю, что тебе надо вернуться в свой мир и найти Таню и Ульрику. И сейчас для этого самое время. Но получится ли?

– Конечно, я же знаю адрес Танюшки – она снимает комнату вместе с одной нашей однокурсницей. Думаю, девчонки там. Забились, как мышки в норку, и ждут меня. А ты слишком много беспокоишься и поднимаешь бурю в стакане воды.

В этот момент чай в моей чашке забурлил, и я едва удержал ее в руках. Добавь немного силы, и он превратится в водопад. Кажется, я научился колдовать с помощью идиом, пословиц и поговорок!

– А ты прокачался в синкретизме! Полная отдача силы пошла на пользу. И все же я подарю тебе один амулет, – девушка подала мне серый камень, напоминающий агат. – Он способен улавливать проявления синкретизма. Когда кто-то будет колдовать, камень станет красным. У тебя есть все необходимое? Какая сейчас погода в вашем мире? Тебе пригодится одежда, отдаленно напоминающая земную моду.

Я порылся в гардеробе и выудил оттуда спортивные штаны и толстовку, в которых когда-то провалился к троглодитам. Также я надел пальто универсального кроя и сапоги с высоким голенищем для верховой езды. Выгляжу фриковато, но выбора нет. Ничего, не на подиум.

Я присел на краешек кровати и пожал Мире руку:

– Спасибо за помощь. Да, в очередной раз я говорю эти слова.

– Ты знаешь, чего я хочу. Моя помощь не безвозмездная.

И Мира прижалась к моим губам. Я же обнял девушку за талию… Хочу ее. Прекрасную золотоволосую магичку – украшение моего будущего гарема.

В ту же секунду девушка отстранилась:

– Время пришло. Уходи!

– Но почему так скоро? Позволь побыть с тобой.

– Потому что потом я просто не смогу отпустить тебя, – грустно улыбнулась Мира.

Я попытался пошутить:

– И что мне теперь лезть в ванну прямо в пальто, чтобы сотворить портал?

– Это все стереотипы о магии воды, – усмехнулась кураторша. – Тебе достаточно увидеть дверь в кружке с чаем. Ты сам себе придумываешь преграды и обряды, мой любимый.

Я вгляделся. В чае отражался кусочек моей комнаты. И что? Где портал? Вода зарябила, и теперь-то я увидел деревянную дверь, которая призывно приоткрылась за моей спиной.

Дверь в мой мир! Неужели я увижу родителей и друзей?

По лицу Альмиры катились крупные слезы. Я замер, понимая, что если сейчас подойду к ней, портал исчезнет.

– Я вернусь к тебе. У меня еще немало дел в этом мире. Надо научиться контролировать свои способности, возродить эльфийский клан. И когда я все это сделаю, то возьму тебя в свой гарем. Ты дорога мне, Мира. Но и без Ульрики, Тани и Танриель я не смогу жить.

А потом я открыл дверь и шагнул в метель.

Глава 7

Я лежал в снегу и смотрел на затянутое тучами небо родного города. После нескольких попыток подняться, пришлось забить и расслабиться. Надо дать себе время привыкнуть к другому миру и времени года. Я вдруг поймал себя на мысли, что почему-то не радуюсь возвращению домой. Скорее, воспринимаю переход на Землю как вынужденную командировку. Теперь мой дом – в мире Синкретизма, там, где меня любят и ждут.

Пошатываясь, я двинулся через лес к зданию филфака. Как же повезло, что выбросило на том же самом месте, где мы провалились. Не хотелось бы ехать автостопом, через половину страны, если бы я открыл портал, к примеру, в Санкт-Петербурге.

К горлу подступила тошнота, и пришлось потереть лицом снегом, чтобы освежиться. И как же Крисан без особых неудобств путешествует по мирам? Я чувствую, будто постарел на двадцать лет.

Кое-как доковыляв до родимого факультета, я остановился за углом, раздумывая, что же делать дальше. Прозвенел звонок на перерыв, и я в который раз удивился несовпадению течения времени в разных мирах.

– Саша? Это ты? – передо мной стояла однокурсница, видимо, прогулявшая две пары.

Как же я нелепо спалился! Сейчас вызовет полицию, сообщит декану факультета, а там дойдет и до родителей…

– Извините, кажется, я ошиблась. Закурить не найдется?

Я помотал головой, опасаясь произнести хоть слово и выдать себя.

Девушка вздохнула и отошла с несчастным видом. Я же натянул шарф до самых глаз, как паранджу, и попытался вспомнить имя однокурсницы. Это была одна из сотни девушек, изучавших гуманитарные науки, с которой я едва ли перекинулся парой слов. Странно, что она вообще меня узнала. Наверное, не все девушки на филфаке воспринимали меня как подружку, с которой можно обсудить мужиков и болезненные критические дни. Я вздрогнул от этих воспоминаний. Сколько раз у меня рыдали на плече, жалуясь на грубость курсантов и физкультурников. Сколько сумок я передержал, пока однокурсницы бегали в туалет. Хорошо, хоть прокладки не стреляли, а вот обезболивающее – постоянно. Раз в пару месяцев со стипендии приходилось покупать пачку таблеток.

Как же все-таки зовут девушку? Чем черт не шутит, а вдруг симпатяжка захочет шагнуть в портал вместе со мной…

Через минуту я позабыл и про девушку, и про прокладки. Из обители благородных девиц выпорхнула стайка студенток – одни, чтобы выкурить сигаретку, другие – постоять за компанию со стаканом кофе. А потом, ковыляя на каблуках, из здания вышла Таня и встала чуть поодаль от подруг.

Я подошел чуть ближе, не зная, чего от нее ожидать. Заплачет, влепит пощечину или убежит? Я снова подумал, что одногруппница выглядит неестественно, как будто одежда ей мала или будто вот-вот свалится, не удержавшись на каблуках. Приглядевшись, я не удержался от смеха: видимо, Танюшка совсем отстала от моды в мире Синкретизма. На голые ноги он надела розовые шорты и полусапожки на шпильках, а на плечи накинула норковую шубку. Завершала ансамбль соломенная шляпа. И почему никто из студенток не просветил старосту по поводу ее внешнего вида?

Постояв пару минут, Татьяна двинулась в сторону филфака, нелепо выворачивая ноги. Я понял, что медлить нельзя, и бросился к подруге. Надо взять ее в охапку и унести подальше от любопытных взглядов.

Девушка обернулась и, увидев меня, с визгом бросилась на шею. Я, наверное, совсем ослабел от перехода между мирами, потому что не удержал ее и шлепнулся прямо в снег.

Конечно же, мои ладони нежданно-негаданно оказались на ее груди. Надо бы разрядить обстановку.

– Привет, Танюш, а где твое фирменное: она не отрывается?

– Это ты о чем? Аль, я так рада, я знала, что ты придешь за мной! Ждала тебя каждый день и даже ходила на занятия, рискуя всем.

Я встал, помогая подняться девушке и поправляя шарф. Нельзя валяться в снегу, на нас и так смотрят любопытные студенты, да и Таню заморожу.

– Почему ты так вырядилась? Назло маме отморожу уши?

– Да, ужасно неудобная одежда, – согласилась девушка. – Где корсет? Чем вообще у вас поддерживают грудь?

– Бюстгалтером, – автоматически ответил я. – Да что ты несешь? Головушкой ударилась, когда я тебя выбросил в наш мир? Можно я извинюсь чуть позже, когда мы найдем спокойное место для разговоров?

– Насчет спокойного места поддерживаю. Надо бежать отсюда. Кажется, тебя узнали, и добросовестные студентки вот-вот вызовут полицию. Только я – не Таня.

– Ты точно ударилась головой…

– Я – Ульрика, и пусть тебя не смущает моя внешность.

Разговаривать времени не было, я потянул девушку за собой.

– А теперь – побежали!

В ту же секунду от стаи отделилась пара девушек, с которыми я общался чаще всего.

– Саша! Саша! Стойте!

– Быстрее! – мы бросились через дорогу, не обращая внимания на красный свет.

Девицы остановились, размахивая руками. Они не прекращали орать, как ненормальные. Еще бы: увидели Александра, воскресшего из мертвых. Дождавшись зеленого, филологини, как охотничьи собаки, бросились в погоню.

Машины резко тормозили и сигналили нам. Если бы в моем мире властвовал Синкретизм, нам бы давно намял бока «пресс» или подрезало сухожилия причудливое эльфийское рукоделие.

Все же, пусть и под градом проклятий и отборного мата, мы перебежали дорогу и на минуту остановились. Девушка сбросила с себя сапоги, оставшись в шерстяных носках.

– Не волнуйся, я привыкла к холоду и влажности в подземельях. А теперь бежим!

Я мысленно поблагодарил Эрика и мастера Бо, которые нещадно меня гоняли в последнее время. Филологицы, не слишком физически подготовленные, быстро отстали. Мы же с девушкой, как бы они себя ни называла, запрыгнули в первый попавшийся троллейбус.

– У тебя есть проездной или деньги?

Одногруппница кивнула и дважды приложила карточку к турникету. Затем уселась на свободное место, чтобы натянуть свои «лошадиные» полусапожки.

– И как Танна их носила? Героическая женщина…

Я молчал, потому что уже стало неважно, кто сидит рядом: Таня или Ульрика. Мы ехали по моему району. Еще пара остановок – и родной дом, родители и смешная чихуашка.

– Нам надо выходить на следующей.

– Зачем? Квартира Танны находится на остановке Маяковская, это гораздо дальше. Примерно двадцать минут езды.

– А ты неплохо освоилась и выучила топографию города, – я почему-то разозлился. – Мы выйдем на следующей остановке, потому что я там живу с родителями. Интересно, как они пережили мое исчезновение? Наверное, считают погибшим или похищенным.

– Они считают, что на вас с Танной в лесу напал маньяк и держал в плену несколько месяцев, – Ульрика крепко сжала мою руку. – Тане удалось сбежать, а твоя судьба неизвестна. Я понимаю твои чувства. И искренне жалею твоих родителей. Но пойми: жизнь Тани в опасности. Если ты сейчас войдешь в родной дом, то уже не сможешь ей помочь. Забудешь и ее, и меня, и мир Синкретизма. На первый план выйдет твоя жизнь в этом мире.

– Да, та жизнь, которую она у меня украла, – я снова ощутил гнев и возмущение поступком Тани.

– И все же никто не заслуживает смерти.

Я отвернулся, глядя на проплывавшие в окне родные места. К горлу подкатил комок. Бедные, бедные мои родители, они не заслужили такую тяжелую участь.

– Спаси Танну, умоляю. Верни нас обеих в мир Синкретизма, – прошептала Ульрика. – А затем прими решение – с кем ты и где твой дом.

Я притянул девушку к себе и поцеловал в щеку – на удивление теплую.

– Кто же ты на самом деле – Таня или Ульрика? Ладно, разберемся по ходу дела.

Дома девушка расторопно вскипятила чайник, нарезала хлеб и подогрела в микроволновке котлеты.

– Быстро же ты научилась управляться с земной техникой, – похвалил я подругу.

– Соседка проинструктировала, – улыбнулась Ульрика. – Даша со мной возится, как с ребенком. В первый день, когда шагнула в портал, я даже боялась переходить дорогу и плакала при виде машин. Сегодня она ночует у своего парня, так что мы можем спокойно поговорить. А вот завтра придется убираться с насиженного места – из другого города приедут родители Тани.

– Знаю, знаю, она не местная, поэтому и снимает квартиру. И все же до сих пор не могу поверить, что ты Ульрика.

– Отвернись, а лучше выйди – попросила девушка. – Это малоаппетитное зрелище и довольно болезненное, но по-другому ты не поверишь.

Я послушно ушел в другую комнату.

– Аль, идем ужинать, – позвала меня… да, это действительно была Ульрика.

Но теперь троглодитша выглядела измученной и помятой.

– Тяжело дается смена личины, – пожаловалась девушка.

Я укусил бутерброд с котлетой. Как же соскучился по простой земной еде! По «Купеческим» котлетам и «Бородинскому» хлебу!

– И как это все возможно? Что за секретная троглодитская техника?

– Ешь, пока я буду рассказывать, – Ульрика, как заботливая мамочка, подложила мне еще одну котлету. Самая хозяйственная девушка в моем гареме! – В нашем клане существует обычай обмена подарками между лучшими подругами. Это значит, у девушек такая тесная связь, что они могут чувствовать друг друга на расстоянии и даже менять внешность и голос. На самом деле бесполезное умение, но традиция есть традиция. Раньше считалось, что подобное возможно только между двумя молодыми троглодитшами, но не с представителем другой расы. Думаю, в нашем с Таней случае сыграло роль то, что мы многое пережили вместе. И то, что нам нравится один мужчина. Вот, смотри, костяной гребень – подарок Танны, который всегда со мной. Я же вручила ей почти такой же, но украшенный топазом. Ты знал, что нравишься Тане?