Читать онлайн Зов снов: Лабиринты ума и сердца бесплатно

Интро

Мне нужна Книга Судьбы. Книга моей судьбы. Наверное, она есть у каждого.

Она затеряна на пыльной полке в одной из Забытых библиотек. Если вы найдете такую библиотеку и выживете, проведя пару часов среди завалов диссертаций, эссе, многотомных фантастических романов, лайфхаков, хищных текстов о личностном росте, которые заманивают читателей яркими обложками и названиями, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. В какой-то момент Книга Судьбы привыкнет к вам и привлечет ваше внимание. Победа!

Но прежде чем отправиться на охоту, подумайте дважды, потому что Вселенная не любит делиться секретами. Она чувствует ваше намерение вторгнуться в ее хаос и попытается отговорить вас единственным доступным ей способом – насилием.

С вероятностью 70 % вас собьет автомобиль, если вы пойдете за хлебом, но в том же городе, что и книга.

С вероятностью 50 % вы поскользнетесь и рашибетесь, если книга находится в другом городе, но вы твердо намерены ее найти.

Вероятность того, что в вас ударит молния, составляет 40 %, если вы решили, что возможно было бы забавно найти такую книгу, и, конечно, знаете, что она такое.

Упс, теперь эта вероятность может быть применена и к вам.

Извините.

Кхм. Знание – это сила и оружие. А оружие может обернуться и против владельца с вероятностью… ой, простите еще раз.

Надеюсь, сегодня над вами светит солнце. Пожалуйста, будьте осторожны, особенно на дорогах, и хорошего дня!

Когда одиноко мне снишься ты

Белый свет заполнил все вокруг. Она лежала рядом со мной. Мы находились в огромном джакузи, которое постепенно наполнялось водой, переливающейся перламутром. Я начал целовать ее шею, спускаясь все ниже и ниже. Она улыбалась, щурясь словно на солнце. Я накрыл ее тело своим. Пока я гладил ее живот и бедра, мой язык нежно ласкал кожу на ее шее. Это заставило девушку томно застонать.

Вдруг ее глаза расширились в диком ужасе. Ее вешневые губы раскрылись в немом крике. Кожа начала растворяться, обнажая красную плоть. Она не сводила с меня глаз. Рваная дыра ее рта растянулась еще шире, обнажив белесые зубы. Вода стала красной и потекла вверх, увлекая за собой девушку. Она превратилась в капсулу с алой кровью. Мое сердце остановилось. Казалось, что в легких не осталось воздуха. Я попытался закричать, но все вдруг потемнело.

Я открыл глаза в темноте своей комнаты. Опять мое сердце бешено колотилось, а тело покрывал противный пот. Кошмар повторялся снова и снова. Раньше со мной такого не случалось, но ведь и мои друзья раньше не пропадали.

Дорогие мне люди умирали. Друга детства сбил автомобиль ещё в девятом классе, а два года назад умер дедушка. Это было нелегко пережить. Я не задумывался насколько неизвестность делает потерю болезненнее. Некоторые говорят, что исчезновение лучше. Оно оставляет надежду на то, что человек сам ушел, сбежал и однажды вернется, но это не мой случай. Эта девушка никогда не делает ничего без причины и не позволяет родным и близким беспокоиться из-за неё. Она хороший человек.

Чувства и мысли других людей редко оставались для нее тайной. Более того, она всегда переживала чужие эмоции как свои собственные. Моя подруга часто плакала над фильмами, не говоря уже об историях из жизни. Но плакала она не как ребенок, требующий внимания, а так, словно вся тяжесть мира легла на ее плечи. Словно все катастрофы, убийства, болезни что она видела по телевизору она должна предотвратить, но не смогла, не справилась. Я никогда не понимал, откуда это в ней и сбегал куда-нибудь подальше в такие моменты.

К счастью, ее настроение быстро менялось, и уныние сменялось жизнерадостностью. У нее хорошее чувство юмора. Скажем так, схожее с моим. Поэтому мы довольно много общались, пока учились в школе. Сейчас мы учимся в разных университетах, но все еще общаемся время от времени. Точнее, общались, пока она не исчезла неделю назад. Обстоятельства были очень странными, и в тот день, когда это случилось, мне впервые приснился сон с ней. Я никогда не буду говорить о нём вслух.

"Не переживай так сильно, это просто игра твоего мозга. Ты думал о девушке, потом заснул, гормоны, отсутствие близости, и вот тебе снится эротический сон – это естественно, так что ты не виноват. Сны вообще – малоизученная область."

Асем, моя пропавшая подруга, сидела в моем вращающемся кресле за компьютерным столом и давала свои типичные комментарии ко всему происходящему, в том числе в моей голове. Она не была призраком, нет, просто моя мысленная копия пропавшей подруги.

Впервые я заметил, что использую ее в своих мыслях, после разговора со следователем. Они проверили ее социальные сети и контакты с телефона, прочитали, сопоставили и обзвонили тех, с кем она часто общалась или просто выходила на связь в последние три месяца. Мне показали ее телефон, нашу переписку, и я заметил, что наши разговоры были только за последний год. Я ничего не стал говорить следователю. Подумал, что это может вызвать у него подозрения в моей причастности. Я не хочу давать повод, а потом проверять честность нашей полиции. По дороге домой я проверил свои диалоги с ней и сообщения. Моя история длилась пять лет и закончилась неделю назад.

"Так что же это значит?" спросил я себя, но она ответила.

"Ты сам должен помнить, что произошло год назад, хотя забывчивость для тебя вполне типична". С улыбкой и легким раздражением ответила она. Сидя рядом со мной в автобусе, она смотрела мимо меня в окно.

"Я просто сделал то, о чем вы меня просили, вот и все. Я помню саму ситуацию".

"Хорошо, если ты так говоришь", – усмехнулась она и исчезла. Ну, не совсем исчезла. Она всегда может ответить или сказать мне что-то даже сейчас. Мне просто нужно включить ее. Это действительно помогает, как будто она может добраться до тех связей в моем мозгу, которые слишком слабы, чтобы я мог извлекать информацию. Как всегда, она знает больше, чем я могу себе представить.

И она утверждает, что фантазировать о ней – это естественно, кто бы сомневался. Впускать ее в свою голову было не самой лучшей идеей, но моя модель все равно точна, потому что именно так сказала бы настоящая Асем, если бы у нее была такая возможность.

"Ладно, так что это за капсула и вся эта жуть?"

"Может, ты насмотрелся фильмов ужасов?" ответила она, слегка повернувшись в кресле.

"Мне они не нравятся, и я их не смотрю".

"А я смотрю". Она сделала полный круг вокруг себя в кресле. Бесполезные воспоминания. Другими словами: Я не знаю, и она тоже.

"Я просто не хочу говорить о заведомо плохих вариантах", – грустно вздыхает она. "Пусть будет так: ты пробуешь свои силы в пессимизме".

Это лучшее, что она смогла придумать. И действительно, беспокоиться не о чем, потому что, к счастью, я не обладаю экстрасенсорными способностями. И доказанных фактов их существования тоже нет. И я знаю это, потому что она мне сказала. Вообще, я знаю много вещей, которые мне не особенно интересны, благодаря ей. Когда она узнавала или читала что-то интересное, ей не терпелось рассказать об этом всем, и я был весьма благодарным слушателем. Таких, кстати, у нее было немного, но я думаю, что она просто не могла делать все сразу, не могла общаться с большим количеством людей. Такой она была в школе, и такой я ее запомнила. В университете я уже не видела ее взаимодействия с окружающими. Кто знает, может быть, мои данные устарели? Но что не изменилось, так это ее интересы. Насколько я знаю, это детективы, призраки, инопланетяне, парадоксы, кино, путешествия во времени и научный метод. Да, научный метод, как она его называла. По сути, это был здравый смысл высшего порядка. И она применяла его во всех других областях своих интересов, пытаясь найти зерно истины в историях и фильмах о призраках, инопланетянах и путешествиях во времени. И, конечно, можно было бы заподозрить, что ее усилия увенчались успехом и что ей действительно удалось развеять грани обыденности, сбежав, но нет. Я точно знаю, что она этого не сделала, потому что, как я уже сказал, она была дальновидна, умна и полна желания поделиться своим счастьем рациональности со всеми. Поэтому я бы узнал об этом независимо от своего желания. Это элементарные правила безопасности – идешь в опасное место – предупреди кого-нибудь. Она часто повторяла это, когда смотрела фильмы, и была не из тех, кто не прислушивается к собственным советам.

Размышления и воспоминания о ней постоянно занимают меня с тех пор, как она пропала. Может, это и к лучшему – я не знаю следователя лучше нее, и ее модель сейчас у меня в голове. Только она сможет раскрыть такое странное дело об исчезновении, даже если сама пропала.

Я проснулась. Было четыре утра, спать не хотелось, и я принялась перечислять обстоятельства исчезновения и выдвигать проверяемые гипотезы.

Мы оба учимся на последнем курсе колледжа и пишем диссертацию. В ее университете это время совпадает с периодом практики. Из двух периодов практики уже прошел месяц. Асем проходила практику в арбитражном суде, она учится на юриста. Она исчезла в субботу вечером из дома, где жила с родителями. Это был выходной день, и она весь день провела дома, занимаясь диссертацией. В одиннадцать вечера, чуть раньше обычного, она легла спать. Утром, около шести, отец вышел на пробежку и заметил, что ее нет. Вся верхняя одежда, обувь и все ее вещи были на своих местах. Но в постели ее не было. Ее пижама и нижнее белье лежали под одеялом, словно она испарилась из него. Замок на входной двери в квартиру заперт изнутри, как и задвижка, которую невозможно закрыть снаружи. Таким образом, это тайна в запертой комнате. Дело осложняется еще и тем, что на окнах стоят решетки без петель.

Гипотеза первая:

"Она не выходила из квартиры!" – радостно воскликнула Асем. "Но это явно неправда."

"Да, если бы это сделали твои родители, они бы не стали делать из этого загадочное дело, а просто спрятали, выбросили, уничтожили бы твою куртку, ботинки и шапку и заявили бы, что ты ушла куда-то рано утром и не вернулась. Так что это, очевидно, неправда".

"А ещё они любят меня и они очень хорошие люди", – недовольно проворчала она. "Это должно быть первым аргументом! Чувства реальны, а значит, могут быть весомым аргументом."

"Прости. Конечно, они замечательные. Я не сказал ничего, кроме того, что они не могут быть задействованы. Мне очень жаль." Что я делаю?

"Ладно, забудьте. Следующая гипотеза." – Она попыталась заплести волосы в косу, сидя на стуле в позе по-турецки.

"Вот так, не по разуму. Я не могу придумать ни одного возможного объяснения фактам."

"Может быть, ее никогда не существовало. Может быть, она просто существо из далекой галактики, которое хочет узнать, каково это – быть человеком. Оно просто создало аватар для себя, удаленно, и внушило родителям, что она их дочь. Теперь у нее технические проблемы или закончились деньги на карточке, поэтому она отключилась."

Я только устало вздохнул, глядя на ее прекрасную тираду. Это так похоже на нее – полная чушь, но весело. Так бы оно и было, если бы не звучало вполне реалистично, учитывая отсутствие альтернатив. Однако, удовлетворившись своим полетом фантазии, она снова принялась вертеться на стуле. Я откинулся на подушку и вскоре снова заснул. На этот раз снов не было вообще. Вернее, я их не помнил, а это то же самое, что не видеть снов, верно?

Когда я снова проснулся, уже рассвело. Было десять часов, и за окном царила полупустынная тишина: все уже ушли на работу, в школу и детский сад. Наконец-то мне больше не хотелось спать. Я сел в постели и заметил ее сгорбленную фигурку рядом со мной, у ног. Она лежала лицом вниз на моих коленях и спала, подтянув колени. В ней не было ничего особенно милого или очаровательного, но было что-то недостижимое. Нужно быть очень близким человеку, провести с ним целый день, чтобы увидеть его спящим. Я никогда не видел ее спящей, только с закрытыми глазами. Когда она имитировала сон, чтобы выразить всю глубину своей скуки и незаинтересованности. Наверное, это одна из тех сцен, которые запечатлел мой разум, изменил и воспроизвел.

Борясь с желанием поберечь ее сон и быть более осторожным, я как можно свободнее встал с кровати и направился к компьютеру. Нужно было с чего-то начинать, и я начал с просматра городских новостей за последнюю неделю. Кто-то ограбил магазин сотовых телефонов, в общежитии случился пожар, сбежавшего подростка нашли в доме его тети по соседству, на небе появились странные облака, дорогу перекрыли для ремонта – типичный набор местных событий. В разных вариациях и в разном порядке они печатались из недели в неделю, из месяца в месяц. Я понятия не имел, что искать, и лента новостей не давала мне подсказки. Эта загадка невозможна, и для ее решения неизбежно потребуется что-то столь же невозможное: либо действие, либо детективная работа, а может, и то и другое.

"Доброе утро!" – Девушка сонно поднялась с кровати.

"Ты рано встала. Нашел что-нибудь полезное?"

"Нет. А ты что думаешь?" – спросил я, поворачиваясь в кресле.

"Ну, ничего, кроме очевидного. Если я не смогла выбраться из квартиры, значит, меня там не было," – медленно произнесла она, ложась на спину и прикрывая глаза.

"Значит, ты ушла до того, как твой папа запер дверь изнутри. Но он был уверен, что к тому времени ты уже спала."

"Все ошибаются, и ты сам сказал, что я не дура". – Она открыла глаза, окинула меня недоуменным взглядом и снова задремала.

Тогда она сделала имитацию своего спящего тела, убежала без вещей на ночь глядя, а потом пропала. Когда рассвело, обман был раскрыт и приобрел мистическую окраску.

Если эти предположения верны, то остается выяснить, куда и зачем она могла отправиться. Это даст мне шанс найти ее.

"Ха, а ты не такой уж и простой парень! Можешь, когда захочешь!" – Она рассмеялась, размахивая ногами в воздухе. Не знаю, то ли это ее способ выразить восторг, то ли она упражняется?

"Но ведь это ты мне об этом рассказала."

"Но я – это ты". Она перевернулась на живот и лучезарно улыбнулась. Кажется, я улыбаюсь ей в ответ. Наверное, это нехорошо, но кого это волнует?

Солнце уже давно взошло, а я продолжал искать информацию, которая могла бы задать направление моему расследованию. Теперь я просматривал страницы, на которые она была подписана, и группы, в которых она состояла, читал комментарии ко всем сообщениям. Проверял, что она лайкала. Никогда раньше я не делал этого, не просматривал ее страницу с такой маниакальной тщательностью. Интересно, делают ли полицейские детективы то же самое? Надеюсь, что да.

В основном ничего особенного: шутки, уточнения, вопросы – все в вежливой форме. За последние четыре месяца было запланировано только одно мероприятие, и она значилась лишь как возможная участница. Хотя примечательно, что оно было назначено как раз на ночь ее исчезновения – наблюдение за редким астрономическим явлением. Ночью по улицам таскаться с телескопами опасно. Тем более на каких-нибудь пустырях, где меньше светового загрязнения. Поэтому она не была уверена в участии. Асем точно не пошла бы одна.

"Значит, я нашла компанию? Потрясающе. И… это был не ты?" – с подозрением спросила она, присев на край моей кровати и облокотившись на компьютерный стол. Она переоделась в черные брюки и бордовую рубашку, но все еще была босиком. Соединив кончики пальцев перед собой, она смотрела в одну точку где-то возле моего плеча.

"Кто бы это мог быть?" спросил я, не оборачиваясь.

"Я не знаю. Ты ведь не знаешь, правда? Тогда я тоже. Мне нужно подумать".

Это снова был тупик. Она углубилась в размышления, а я стал искать место, где проходила встреча астрономов-любителей. Туда нужно съездить. Написал организаторам, описал ситуацию и попросил о встрече. Пока я буду искать место, может быть, придумаю что делать дальше. Наконец-то мне есть чем заняться. Ели компанию она не нашла, то могла устроить одиночную вылазку в другое место.

Судя по карте, встреча находилась в паре часов езды от ее дома, очевидно, рассчитанная на людей с машиной, к коим она не относилась. Но где ей взять одежду? На улице было довольно холодно, и без куртки, теплого свитера она бы умерла от переохлаждения. Я взглянул на девушку, а она уже весело смотрела на меня. Похоже, она знала ответ и ей не терпелось мне его сообщить, но кроме этого ее поразило то, что я сам не могу найти ответ. Она всегда считала себя совершенно обычной и недоумевала, когда факты свидетельствовали против этой теории, пусть даже и в положительном ключе. Если я не спрошу, она все равно расскажет, но я спросил:

"Есть идеи?"

"Это легко! Посмотри, что на тебе надето!"

"Футболка и шорты."

"И когда ты их купил?" – спросила она, вставая с кровати и направляясь к шкафу.

"Давным-давно. Еще в детстве. Это старая домашняя одежда." – ответил я, начиная понимать ее мысль.

"Вот оно что. Она взяла то, что не будет заметно – старую одежду." – С этими словами она открыла шкаф и указала на коробки в самом низу, заполненные моей старой одеждой. Мы использовали её как домашнюю, а совсем поношенную как тряпки. Неплохая теория, и отсутствие таких вещей вряд ли было бы замечено. Даже если среди этих вещей не было шерстяных свитеров, она могла надеть несколько обычных, старые джинсы с неотстирываемыми следами травы, куртку, из которой она выросла, так что рукава едва прикрывали локти, и ботинки, которые промокали под дождем, но она так и не решилась их выбросить. Во всем этом она, наверное, выглядела как бродяга. Хотя было темно и это не имело значения.

После этого прекрасного открытия она грустно улыбнулась и снова ушла в себя. Я оделся и пошел на ближайшую автобусную остановку. Нужный автобус ходит раз в час, и дорога займет еще час – это даст мне время решить, что искать на месте, и подумать о том, что она могла бы сделать, если бы не пошла туда.

Всю дорогу до места, а это была остановка за городом, Асем молча сидела на коленях у бабушки, сидевшей рядом со мной. Бабушка, конечно, об этом не подозревала. Она ехала, дремала, а на ее коленях, тоже прикрыв глаза, сидела девочка в красном пальто. Этому польтишку уже два года, но выглядит оно как новое. Не знаю, о чем она думала, но я решил что осмотрю место наблюдения и всё. После этого я ни о чем не думал, а только смотрел на проплывающие за окном пейзажи.

Только оказавшись на месте, я понял, что не знаю, где именно находится смотровая площадка. Местом сбора была остановка – дальше организаторы вели всех. К счастью, один из них как раз позвонил. Он сказал, что у него нет времени на встречу и что девушки на фотографии, которую я ему отправил, на сходке точно не было. В тот день пришли только организаторы со своими семьями и друзьями – постоянными участниками. А потом он сказал что-то странное:

"Неудивительно, что в такую ночь пропадали люди. Мы наблюдали совершенно уникальное явление – это были НЛО. Они парили над городом! Сразу в нескольких районах! Мы их сфотографировали! Я пришлю вам снимки – это просто феноменально!" – Совершенно забыв о теме разговора, астроном продолжал и продолжал, пока я не остановил его, попрощался и повесил трубку, не дослушав. По крайней мере, он прислал мне карту местности с отметкой на месте наблюдения. Карта была составлена на удивление аккуратно и подробно – похоже, он готовил ее для журналистов. Мы с моей молчаливой спутницей прошли к поляне, но не нашли ничего, кроме скошенной травы и следов костра. Астрономы – аккуратные ребята – даже мусора после себя не оставили. На все мои вопросы о том, видела ли она какие-нибудь подсказки, Асем отвечала одним словом "нет". Так что я вернулся ни с чем. Раз ее здесь не было, то и искать было нечего.

Уже на подходе к моей остановке она вдруг ожила. Теперь она сидела на пустом месте у окна, но это мало что меняло.

"Нам нужно идти к мосту. Это идеальное место для наблюдения." – Повернувшись ко мне, как ни в чем не бывало, она сказала – "Это недалеко от моего дома, и там очень красиво."

Я понял, о чем она говорит: мост через реку, ведущий к небольшому острову посредине. Его построили, чтобы превратить остров в зону отдыха. Сам остров был закрыт на ночь, но не мост. Удаленное расположение острова делает его хорошим местом для наблюдения за звездами, так как световое загрязнение там ниже. Но если кто-то придет, чтобы причинить вред, бежать оттуда будет некуда, а одинокая фигура на мосту видна со всей набережной. Не самое безопасное место. Она побоялась бы идти туда одна. В любом случае, мы должны это проверить. Это многообещающая гипотеза. Если с ней что-то случилось на этом мосту, там должны быть какие-то следы.

"Ты права. Мост нужно проверить. До темноты еще несколько часов – мы успеем проверить его сегодня."

"Да," – улыбнулась она мне, а потом снова отвернулась, потеряв связь с реальностью. Остаток пути прошел в молчании.

Солнце уже садилось за горизонт, когда мы с моим призрачным спутником ступили на мост. По обеим сторонам моста были огороженные тротуары, но ходить по ним сейчас было незачем – машин не было. Дорога была пуста до самых ворот острова. Никаких следов людей или вещей, которые она могла забыть, но я продолжал идти вперед. Она вела меня за собой, и единственная мысль, которая снова и снова повторялась в моей голове, заключалась в том, что она никогда не пошла бы одна. Как говорила моя мысленная модель Асем, она могла позвать только меня. Но я не помню сообщений, не помню звонков. Я был дома. А потом я лег спать, и она мне приснилась?

Пройдя три четверти моста, девушка остановилась, и я тоже остановился в нескольких шагах от нее. Несколько секунд я просто смотрел на ее спину, на длинные черные волосы, и мне становилось все тревожнее от нависшей надо мной тишины. Автомобилей почти не было слышно, только вода билась об опоры моста и ветер завывал в волнах. Вокруг царил мрачный полумрак.

Когда Асем наконец повернулась, ее лицо выглядело окаменевшим. Она с презрением посмотрела мне в глаза и пробормотала.

"Это мог быть только ты. Ты знаешь, что это был ты, так же как и я. Ты думаешь об этом, но боишься признаться. Даже твой хитрый мозг изворачивается, чтобы скрыть правду. Как ты мог?!" – Ее голос сорвался на крик. Она раскачивалась из стороны в сторону передо мной.

"Почему?" – Она больше не могла говорить, только плакала. Она уставилась мне в глаза, все еще не в силах сдержать слезы. Затем я почувствовал, что тоже плачу. Боль и отчаяние переполняли меня. Я больше не мог отрицать единственно возможный, а значит, правильный ответ. Перед моим взором вновь возникла девушка из моего кошмара. Она кричала в воде.

"Значит, я ее утопил." – Так и случилось. Совсем ослабев, я опустился на колени, и она повторила за мной. Теперь на ее мокром от слез лице появилась тень сочувствия.

"Кто же ты?”

"Не знаю. Я призрак?" – тихо спросила она. "И что же делать? Где теперь ее тело? Боже, как я могу?" – Образ ее бездыханного тела снова и снова вонзался в мой мозг, в мое сердце, разрывая изнутри и оставлял истекать кровью. Я рыдал так, как не рыдал никогда в жизни. У меня была истерика. Ничто в мире не могло остановить эту агонию. Каждый вздох с той ночи теперь казался преступлением. И тот факт, что я был единственным, кто докопался до правды, делал этот мир еще более отвратительным. Все эти люди позволяют таким, как я, оставаться безнаказанными. Хватит!

"Ты заслуживаешь отмщения." – едва слышно прошептал я, но это было неважно. Была она моим представлением об Асем или призраком, она всегда слышала меня.

Был ли это просто несчастный случай уже не имело значения. Я был с ней, а теперь ее нет, так что это была моя вина. Технические детали не важны.

В этот момент чья-то рука сзади легла мне на плечо. Я вздрогнул и поднял глаза. Моя Асем стояла передо мной, но ее печальный взгляд был устремлен куда-то в небо. Конечно, это не могла быть она, ведь у нее больше нет плоти. Возможно пришел какой-нибудь бездомный, который здесь ночует, или собрались подростки. Интересно, что может подумать посторонний человек? Я выгляжу как сумасшедший. Ладно, мне нужно успокоиться и уйти. Теперь, когда я все знаю, можно и подождать, чтобы поступить правильно. Я глубоко вдохнул и выдохнул и обернулся.

Это была Асем. Та самая девушка, не прозрачная, красивая. Она обняла меня и я почувствовал влагу на её щеках.

– Не могу поверить, что ты мог додуматься до такого. Ты чуть не убил себя, идиот! Мне так жаль. Мне очень жаль. Я все вижу. Я все чувствовала. – тараторила она срывающимся голосом. – Невозможное невозможно. Как ты вообще об этом подумал? Прости меня. Прости меня. Я знаю.

Я не мог поверить, что она действительно жива. Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы понять, что она держит меня на руках. Реальность обрушилась на меня, разрушив каменную тюрьму, которую я построил для себя за последние несколько дней. "Неужели ничего этого не было? Неужели я везде ошибался? Я так счастлив." Я аккуратно уложил её на тротуар и прижался всем телом, боясь, что она – всего лишь слишком реалистичное видение, защитный механизм, активированный психологической травмой. Асем не исчезла, а просто спокойно смотрела на меня с улыбкой, пока я рассматривал каждую черточку её лица.

– Если моя гипотеза ложна, то где ты была?

– Я спала в своей постели. Звездопад – это, конечно, красиво, но завтра будет куча отличных фотографий от профессионалов. – теперь она говорила спокойно, успокаивающе, медленно. – Поэтому я просто осталась дома, а потом… Меня похитили инопланетяне! Всегда хотела это сказать. – энтузиазм снова захватил её.

– Что?! – перебил я ее. "Я рад, что она жива и здорова, но это безумие."

– Да! В ту ночь было очень много активности. Они мирные и выбрали по несколько человек в каждом из городов-миллионников своими представителями. Они выбрали меня и некоторых других и обновили всех нас, чтобы помочь установить контакт между видами. Теперь я телепат. Так я узнал о вашей "гипотезе". Все инопланетяне общаются только с помощью телепатии, а у людей она не развита до необходимого уровня. Поэтому мы нужны им как представители. Той ночью они телепортировали меня и еще нескольких человек на свои корабли и провели нашу доработку. Вот что вы видели ночью. На их кораблях действует поле для дальнейшего усиления телепатических способностей. Люди, которых они выбрали, уже обладали некоторыми зачатками телепатии, а в этом поле они были усилены. Мне было страшно, понимаете? С меня начала слезать кожа, я был в незнакомом месте и ничего не знал. Я молила о помощи и вспомнила о тебе. Вот откуда у вас этот всплеск, образ, видение. Они сразу же усыпили меня, а когда я проснулся, то уже могла говорить с ними. А еще они сказали, что в качестве подарка избранные будут стареть медленнее. Ты мне не веришь? – Она рассмеялась, глядя на мое лицо, которое не имело особого выражения.

– Безумие. – Я ответил, как и всегда. Я провел рукой по ее щеке и вспомнил, что произошло перед кошмарным видением. Она лежала подо мной, как и во сне. Я поцеловал ее. На город уже опустилась ночь, и небо было усыпано миллиардами звезд. Я провел рукой по ее телу, а она обхватила меня за шею и снова притянула к себе. Только теперь я заметил, что на ней не было пальто, а только длинное голубое платье.

– И теперь ты не чувствуешь холода? – спросил я.

– Ты угадал, хотя рядом с тобой мне всегда жарко. – Она издала этот глупый смешок и посмотрела на небо. В этот момент я увидел в небе прожекторы, и корабли, на которых они были закреплены, были едва различимы в слепящем свете. – Боюсь, мне нужно работать, – прошептала она мне на ухо, поднялась на ноги и пошла по мосту обратно в город.

Shamate

На фабрике каждый новый день похож на предыдущий. Все одеты одинаково и делают одно и то же с 9 утра до 9 вечера шесть дней в неделю. Когда день заканчивается, гудят не только мои ноги.

Глаза щиплет. Кажется, что в них что-то есть, но сколько бы я ни пытался их прочистить, ощущение не проходит, и я учусь его игнорировать.

Мои легкие наполняются камнями. Когда воздух стал таким тяжелым? Кажется, скоро даже сердце придется сжимать и разжимать сознательным усилием воли.

Мозг кажется плотнее и меньше. Может, его часть чем-то заменили? Влажной впитывающей губкой. Или просто пустотой. Теперь она в том месте, где находилась моя личность – любимое блюдо, запах, книга, стихотворение, тень, улыбка – сама моя сущность. Я больше не знаю, кто я или что я. Я просто часть машины, выполняющая свою работу. Мысли замедляются, текут, как лава по долине. День за днём. Месяц за месяцем. Годы проходят незаметно. В этом сером сознании, стало трудно понять, почему я остаюсь там? Здесь. Если мое тело не нуждается во мне для того чтобы функционировать. Меня не существует, я ничего не делаю, но тело продолжает жить.

Почему? Ничего не происходит. Я просто работаю – приезжаю, делаю свои дела, отдаю все силы, иду домой, ем и сплю как убитый. Без снов. Обычная жизнь.

И почему она здесь? Со временем я начал ощущать её затылком. Бездну. Она вызывает у меня смутное беспокойство, чувство опасности. Она затягивает в себя атомы моего тела, один за другим. От этого волосы на шее встают дыбом, что-то темное и густое висит у меня между лопаток. Я оборачиваюсь, но ничего нет. Это не от мира сего, но это не значит, что я для него недосягаем.

Особенно ясно я могу его чувствовать по ночам. Когда не могу заснуть от усталости или рыдаю без причины. А ещё когда я иду по парку в свой выходной день, и волна страха прокатывается по моему телу. Я просто прогуливаюсь. Воздух свеж, парк прекрасен – тогда почему она здесь?

Я не знаю точно, что чувствуют другие работники. Но даже если это лишь моя слабость, я не хочу сдаваться.

Однажды на улице я увидел девушку с большим ярким синим ирокезом. Все смотрят на эту феерию цвета и улыбаются. Она тоже улыбается и уходит. Я с удивлением обнаружил, что тоже улыбаюсь широко и искренне. Впервые за несколько месяцев или даже лет.

Прошло несколько недель, и я встретил парня с таким же стилем. Они с той девушкой выглядели как родственники. Нет, скорее как родственные души. Я не мог оторвать от него глаз. Начес был еще более объемным, а на обесцвеченных волосах было нарисовано оранжевое сердце. Черное сердце, но нарисованное на щеке. Тени для век красные, как и губы. Он выглядит веселым и дружелюбным. Глядя на него, я снова улыбаюсь.

"Почему ты так выглядишь?"

"Потому что мне так нравится. Это шаматэ".

Он рассмеялся, как будто сказал что-то очень умное, и ушел. "Шаматэ". Это слово звучит загадочно и знакомо одновременно. Я поискал в Baidu, и экран телефона залило многоцветие.

"Shamate – это китайское произношение слова smart – "умный", название яркого и аляповатого стиля в прическах, одежде и макияже".

Я посмотрел на себя в глянцевую витрину магазина и увидел свои прямые черные волосы и бледное, исхудавшее лицо.

Через неделю я осознал что ищу их и вот мне повезло. Я заметил в парке целую толпу ярких людей. Такие же молодые, как и я, но они кажутся совсем другими, как внешне, так и по настроению. И меня это не пугало, но привлекло.

Я решил поговорить с ними, и оказалось, что они тоже работают на заводах от звонка будильника утром до звонка от окончании смены вечером и так же стараются не потерять себя в однообразии выживания. Я впервые почувствовал себя в безопасности. Они не знали решения, но также как и я искали его. Мои новые знакомые позвали меня в салон, чтобы поделиться тем что отыскали. Там задали только один вопрос:

"Какой ваш любимый цвет?".

"Фиолетовый" – прошептал я.

С тех пор отражение всегда улыбается мне.

Древнейшее мастерство

Пока она ждала своей очереди, пришло не менее пяти человек. В обшарпанном полутемном коридоре в ряд стояли стулья, а за столом у двери сидела пожилая женщина. Стол был завален книгами, стопками бумаг и вязанием. Казалось, что большая часть этих предметов была здесь в эстетических целях, а также для того, чтобы скрыть старушку от множества ожидающих. Все они сидели тихо и явно скучали, за исключением тех, у кого в этом многослойном бетонном гробу работал Интернет. Тишину нарушало лишь мерное постукивание железных спиц при изготовлении очередного шарфа или свитера. Этот звук мог бы вызывать раздражение, но, к счастью, гости этого места почти всегда были погружены в свои мысли и не обращали внимания на внешние раздражители.

Когда клиент выходил, нового звали не сразу. Поскольку делать было нечего, Анна Петровна, как все называли ее в школе, решила засечь, сколько времени тратят на каждого клиента и как скоро вызывают следующего. Ничего определенного из этого не вышло. Крепкий старик лет шестидесяти вышел через двадцать минут, а девочка лет семнадцати, вошедшая через пять минут, просидела там целый час. Еще через полчаса пришла блондинка лет тридцати пяти, и ее впустили только через полчаса после того, как девочка ушла. Спустя три минуты после ухода блондинки, бабушка снова прервала свое вязание и голосом, слишком чистым и мелодичным для ее возраста, объявила:

– Следующий!

Конечно, ее голос уже не раз звучал подобным образом, но когда что-то говорят специально для тебя, всегда обращаешь больше внимания на детали. И вот Анна Петровна, сорокалетняя учительница начальных классов, направилась к тяжелой металлической двери, чтобы увидеть "нечто невероятное". Как говорила жена ее брата и по совместительству лучшая подруга:

– Она расскажет тебе то, что перевернет твою жизнь и сделает твою душу светлее! – Тоня сияла, загадочно улыбаясь. – Ты должна пойти и послушать.

И она пришла слушать. Потому что в наше время всем нужен свет в душе. Ведь уже много лет даже солнце светит на нее чем-то серым и безрадостным, не говоря уже о лампах накаливания или флуоресцентном свете. Поэтому поиски света привели ее в этот темный коридор, к этой черной двери, потертой, испачканной грязью и пылью. Как здесь может быть свет? Больше похоже на притон или секту. В любом случае взять у нее было нечего. Всё что у нее было с собой – это деньги за сеанс и они уже были у них. В остальном она жила от зарплаты до зарплаты. Готовая ко всему и вся, Анна Петровна вошла в дверь, трещины и пятна на которой она изучала последние пару часов.

Внутри тоже была полутьма, но атмосфера совершенно другая. Свет от ламп под абажурами и свечей в банках наполнял небольшую и немного захламленную комнату теплотой и таинственностью. Слева от входа стояла старомодная вешалка. Она была архаичной, с торчащими вверх рогами, на которые когда-то нанизывали шляпы каждый вечер.

Другие вещи здесь тоже были представителями ушедших эпох. В углу, например, стоял звездный глобус, а на стене висел плакат Боуи; книжные шкафы были завалены сборниками манги Slam Dunk, книгами Брэдбери и Стругацких, романами в мягкой обложке со страстными парочками на обложках, томиками Шекспира и Пушкина, Омар Хайяма и Цветаевой, восточными и китайскими сказками. Проигрыватель медленно ласкал бороздки на пластинке Фрэнка Синатры. И, казалось, в такт мелодии, снизу вверх в странных приспособлениях, расставленных по всей комнате, перекатывались неоновые жидкости. Они напомнили Анне Петровне лампы из фильмов семидесятых годов. Там на вечеринках среди разношерстной пьяной и одурманенной толпы всегда был самый отвязный участник, что сидел и смотрел, как яркие шарики желе перекатываются вверх и вниз в лава лампе.

В центре всего этого, окруженная сиянием семи свечей, сидела дама в широких одеждах и с интересом наблюдала за гостьей. Когда их взгляды встретились, дама жестом предложила сесть перед ней. Затем устремила взгляд на шар из полированного стекла на бархатной подушке.

Анна Петровна не нашла ничего лучшего, как повиноваться. Стараясь не задеть груды пластинок, книг и безделушек, она прошла на расчищенную площадку напротив дамы. Только сейчас поняв что она прошла в уличных туфлях прямо по красному узорчатому ковру, Анна Петровна сняла обувь и села в кресло.

Дама не отрывала глаз от сферы. Найдя чашку на ощупь, она сделала глоток. Наступила тишина. Даже Синатра закончил свою песню и замолчал. Гостья уставилась на даму. Провидица, как Анна Петровна окрестила её, смотрела в кусок стекла, и несколько минут, или мгновений, ничего не происходило. Затем тишина вдруг стала сгущаться, и послышался какой-то далекий рокот. Он доносился откуда-то снизу, из-под земли, наполняя комнату вибрацией, словно каждая частица реальности была больна и билась в ознобе. Раздался голос провидицы. Странным образом резонируя с гулом, он не терялся в нем, а звучал четко и ритмично.

– Твоя подруга рассказала мне о тебе, и сегодня я готова поведать тебе историю. Другие приходят дважды, но ты должна быть готова сейчас. Я начинаю.

После этих слов в комнате стало еще темнее, а по стенам поползли тени причудливых форм. Гудение стало более ритмичным и постепенно превратилось в мелодию флейты и струнных. В воздухе запахло пряностями, и провидица закурила сигарету, выдыхая густой сладковатый дым.

В одной деревне, к западу от Каира, жила добрая женщина. Ее муж умер, не оставив ей детей, и от скуки она проводила все свое свободное время, ухаживая за огромным сливовым деревом в своем саду. Дерево было редким сортом из далекой страны. Его купил и посадил муж женщины, сделав главным сокровищем в доме. Весной сливовое дерево расцветало чудесными светло-розовыми цветами, а в конце лета на нем созревали медовые плоды размером с кулак. Каждый день, закончив работу по дому, женщина садилась у окна и любовалась деревом в любую погоду.

Однажды, когда до сбора урожая оставалось несколько дней, добрая женщина, как обычно, наблюдала за садом из своего окна. Был уже поздний вечер. Она едва могла разглядеть дерево и собиралась лечь спать. Вдруг она услышала, как кто-то забирается по наружной стене в ее сад. Женщина хотела выбежать на улицу и позвать стражу, но увидела, что это всего лишь мальчик лет семи. Неловко спрыгнув с забора внутрь, он тут же подбежал к сливовому дереву и принялся яростно срывать плоды и запихивать их в рот. Вместе с сочными плодами грубо отрывались ветки и листья. Всего за пару минут дерево превратилось из драгоценности сада в полумертвое пугало.

Женщина смотрела на эту сцену, и сердце ее наполнялось слезами. Но она горевала не о своей драгоценной сливе. Ее потрясла жадность, с которой этот ребенок пожирал сливы. Даже некоторые косточки были проглочены. Так она и не сдвинулась с места, пока вор не исчез так же, как и появился.

Утром добрая женщина отправилась к знакомому охраннику и рассказала ему о случившимся вечером. Она попросила его найти мальчика и отдать его ей, а не наказывать. На следующий день преступник уже стоял у изуродованного сливового дерева и хмуро смотрел на женщину. Он был худ и грязен, а его одежда принадлежала кому-то постарше и покрупнее.

Несмотря на его неприветливый вид, мальчик послушно начал работать, выполняя все поручения женщины – копать грядки и сажать растения. Женщина трудилась с ним рядом. Мальчик не поднимал глаз и ни разу не взглянул на нее.

После нескольких часов работы, она принесла еду, и мальчик набросился на нее так же яростно, как ранее набрасывался на сливы. Женщина велела ему остаться, и он не ушел. Каждый день мальчик выполнял работу и брал у женщины еду. Она купила для него одежду, и он, не говоря ни слова, переоделся в нее. Женщина продолжала заботиться о воришке, и он мало-помалу начал преображаться. Его глаза ожили и взгляд смягчился, жесты и движения стали свободнее и естественнее. В тепле и безопасности вина и страх покинули его сердце, уступив место благодарности и доверию. И хотя он по-прежнему почти не разговаривал, засыпая на приготовленной для него постели, он всегда крепко сжимал руку женщины.