Читать онлайн Синий бар бесплатно

Ты бледна, подруга Луна, ты не спишь по ночам,
И ты день за днем угасаешь.
Может быть, и ты, как и я,
Думаешь лишь о нем и мечтаешь?
«Субхашитавали: антология юмористических, эротических и других стихов»

Глава 1

Тара

2002 год, станция Боривали

Концовки переоценивают. Есть только один настоящий, определенный конец, все остальное – полная чушь, или, как еще говорят, bakwaas. То ли дело начало. Оно есть везде. Эта история началась с сари цвета полуночного неба, густо усыпанного темно-синими блестками, тонущего в море мерцающих страз, пришитых руками, которые, должно быть, потрескались и поранились за те месяцы, когда снова и снова прокалывали иглой тугую ткань в грязном, богом забытом переулке Мумбаи.

Сари, собранное в складки намного ниже пупка Тары, царапало ей кожу. Серебристая блузка с низким вырезом заставляла плечи саднить, но она старалась не думать ни о дискомфорте, ни о поте, который стекал по спине, пока она лавировала в толчее тел.

После обеда прошел дождь, и воздух стал свежее, но он все еще был недостаточно прохладным для широкой темной шали, которую Тара надела в соответствии с указаниями. В Мумбаи никогда не было настолько холодно, чтобы носить шаль. Тем более на платформе вокзала Боривали в час пик. В это время люди здесь устраивают большую давку, чем муравьи на дохлом жуке. Вокруг нее звучали голоса сотен мужчин и женщин, носильщики в красной форме не переставая кричали, требуя, чтобы все расступились, визжали дети, объявляли отправление и прибытие поездов в этот индийский город грез.

Чтобы добраться до конца платформы, Тара пробивалась локтями сквозь толпу пассажиров. Множество региональных диалектов. Вонь немытых тел. Духи. Она оттесняла женщин, но уступала дорогу детям и мужчинам, которые торопились покинуть платформу. Если мужчинам не уступить, они пихнут ее в плечо, если повезет, а если нет – куда-нибудь пониже.

Она дошла до самого края, откуда уже нельзя было ступить дальше, не упав с платформы. Небольшой отрезок пустоты в тесном городе. Вдали виднелись трущобы с жестяными и брезентовыми крышами. Над ними возвышались блестящие щиты с рекламой холодильников и телевизоров, плакаты с огромными лицами кинозвезд: подвыпивший Шах Рукх Кхан, наивная Айшвария Рай, и высокая худощавая фигура сердцееда, от которого все девушки сходили с ума, – милого Карана Вирани с детским личиком.

В свои семнадцать лет Тара уже научилась не сходить с ума по мужчинам, даже по Арнаву, полицейскому, который заставлял ее сердце биться быстрее. Она отвернулась от плакатов и сделала то, что от нее требовалось: встала лицом к рельсам, словно готовясь спрыгнуть вниз и помчаться за уходящими поездами через наваленный мусор.

Когда четыре года назад ее привезли в Мумбаи на одном из таких поездов, вонь города ошеломила ее: смесь гниющих растений, благовоний, мочи, духов и жареной рыбы. Здесь переплетались надежды и разочарования такого количества людей, какого она раньше никогда не видела в одном месте. Теперь же Тара этого не замечала. Она принимала как должное и собственный изменившийся запах – талька и цветочных духов, позаимствованных у других девушек из бара. Она не могла бы уехать, да и не хотела.

Она крепко уперлась в землю дорогими серебристыми туфлями с острым мысом, которые идеально подходили к ее синему платью, и не обращала внимания на пассажиров, выходящих из поезда и прокладывающих себе путь в толпе ожидающих посадки. Билетный контролер в черной форме окинул ее беглым взглядом, но поспешно вернулся к работе: продолжил налеплять бумажки на каждую дверь купе.

Тара перенесла вес с одного каблука на другой. Обычно она терялась в толпе. Большинство мужчин и даже некоторые женщины были намного выше ее. Но не сейчас. Она чувствовала себя высокой, и на ней была самая шикарная одежда из всей, что она когда-либо надевала, несмотря на запах химчистки, который ощущался каждый раз, когда Тара получала ее. Она выглядела великолепно. Жаль, что ей не разрешали носить этот наряд, когда она танцевала в баре: тогда на нее беспрестанно сыпались бы купюры по сто рупий.

Ее босс так и не объяснил, почему за каждую из этих странных поездок на вокзал он платит почти столько же, сколько она зарабатывает за месяц, танцуя в похабных болливудских номерах. Иногда ей хотелось, чтобы таких поездок в неделю было больше. «Не будь жадной, Тара», – отругала она себя, как раньше ее ругала мать.

Телефон у нее в руке оживился и завибрировал. Владелец бара Шетти, тучный мужчина с темной кожей, дал ей телефон месяц назад, наказав позаботиться о том, чтобы не потерять эту игрушку с треснутым экраном и крошечными кнопками-жучками, иначе она пожалеет. Тара нажала на зеленую кнопку, которую он ей показал, поднесла телефон к уху и дрожащим голосом произнесла: «Привееет». «Сейчас», – раздалось на другом конце. Она не узнала собеседника, но знала, что делать.

Сбросив шаль, она встала в позу, как велел Шетти, и стала отсчитывать секунды до повторного звонка телефона. Все пассажиры-мужчины, уличные продавцы и полицейские уставились на складки ее синего сари, которое оставляло открытой большую часть ее стройной талии, привлекая внимание к груди, но она их не замечала. Она не обратила внимания и на ветерок, пробежавший по ее спине, обнаженной, если не считать двух серебряных завязок, скреплявших блузку. Она дышала ровно, как перед выходом на сцену, и с тоской думала о желанном глотке алкоголя, который обычно помогал ей пережить первую часть вечерних приставаний и навязчивых ухаживаний.

Кто-то промычал непристойные комментарии в ее адрес и промурлыкал фрагмент болливудской песни, но Тара сдержала поток ругательств, готовый сорваться с языка. Она сосредоточилась на железнодорожных путях, как будто скоро должен был подъехать еще один поезд, о котором знала только она.

Когда телефон, сжимаемый в потной ладони, завибрировал, она ничем не выдала своего облегчения и не ответила на звонок. Вместо этого, как и было велено, она, не надевая, подхватила шаль и направилась к лестнице, ведущей на мост. Толпа поредела, поскольку большинство пассажиров уже успели покинуть платформу, и это позволило ей быстро добраться до лестницы. Не зря она тренировалась бегать на этих каблуках.

Тяжело дыша, Тара один раз споткнулась о трещину в асфальте, но потом пошла по лестнице так быстро, как только позволяли толпа и сари. Косое полуденное солнце заиграло на пайетках, украшавших наряд, бросая отблески и на нее. Не обращая внимания ни на что, кроме просветов в толпе, через которые она проскальзывала, или тел, которые ей приходилось пинать ногами или отталкивать локтями, не теряя при этом равновесия, она продолжала идти вперед. Она должна уйти со станции ровно через три минуты. Босс никогда не говорил ей, что может случиться, если она этого не сделает. Забыв о намерении больше никогда не молиться, она воззвала к Ма Каали и помчалась дальше.

Из окна шестого этажа соседней высотки кто-то в бинокль следил за ее движениями.

Глава 2

Арнав

Настоящее время

Застряв в пробке вдали от места преступления, которое вскоре перевернет его жизнь, инспектор Арнав Сингх Раджпут разглядывал заполненный людьми пляж Чоупатти.

Раван Дахан. Чучело демона Равана высотой с шестиэтажный дом ожидало, когда его сожгут дотла во время народного праздника Виджаядашами, его мультяшная розовая кожа, десять голов и золотая корона сияли в лучах полуденного солнца. Арнав послал Равану горькую улыбку. За всю его двадцатилетнюю карьеру ни один реальный демон из мумбайских трущоб или небоскребов никогда не ждал смерти, никому не мешал. Через пять дней толпа будет наблюдать за тем, как этот демон взорвется петардами, и праздновать победу добра над злом, поедая пряный бхелпури1, а люди в форме цвета хаки будут следить за тем, чтобы никто не потерял кошелек, ребенка или жизнь.

Мысль о бхелпури напомнила Арнаву, что он пропустил обед, пока пытался добраться до Мантралайи, резиденции правительства Махараштры. Министр внутренних дел хотел проверить меры безопасности в связи с экстренной тревогой, и босс Арнава выбрал именно его для длительной поездки в центр города, чтобы затем присутствовать на брифинге. Арнав вздохнул. Теперь ему предстояло мчаться на остров Мадх, расположенный неподалеку от его офиса в полицейском участке Мальвани, чтобы ответить на вызов. Рабочие временно приостановили деятельность на новой строительной площадке, расположенной рядом с заросшим кустарником участком. Экскаватор выкопал там нечто похожее на труп человека.

Арнав попросил водителя опустить стекла белого полицейского джипа. Соленый воздух пропитал густые темные волосы и усы Арнава. Он мог бы включить сирену и заставить машины расступиться перед ним, но после длинных утренних речей высокопоставленных лиц, в числе которых был министр внутренних дел Намит Гокхале, Арнаву хотелось передохнуть. Он отправил сообщение своей помощнице, попросив ее связаться с констеблем, чтобы тот встретил его на месте происшествия. Сняв фуражку цвета хаки с черной полосой, он позволил себе расслабиться под шум транспорта и звонкую песенку из радиоприемника, радуясь, что за последние пятнадцать минут ни один из его телефонов не прозвонил. На протяжении всей недели каждый вечер он добирался до дома после часа ночи. Его мозг жаждал сна.

Передышка от рабочих звонков на разные телефоны, часть которых можно было найти в записной книжке, а часть – нет, длилась недолго. Он обсуждал празднование Виджаядашами, уговаривал информаторов, сдерживал проклятия, записывая абсолютно нереалистичные даты судебных заседаний, и занимался текущими расследованиями. Пейзаж за окном менялся: от тесных дорог вокруг зданий в стиле арт-деко в районе центрального вокзала он плавно переходил к продуваемому всеми ветрами мосту Бандра-Ворли, который тянулся через залив Махим, и вызывающим клаустрофобию высоткам в Бандре, а затем в Андхери.

Когда джип выехал на дорогу Нью Линк в Маладе и помчался по шоссе Мадх-Марв, Арнав глубоко вздохнул. Воздух на острове Мадх, который на самом деле представлял собой полуостров, свисающий с западного побережья Мумбаи, был чище. И на несколько градусов прохладнее. Неумолимая мумбайская духота никуда не делась, но вдоль дороги росли деревья, давая тень. Все выглядело красиво и безобидно, но местные водители авторикш рассказывали о том, что видели привидений на дороге после полуночи. Они упоминали женщину в красно-золотой свадебной лехенге, которая пыталась поймать попутку. Когда Арнав впервые услышал эту историю, ему стало жаль невесту, которую он представил с размазанными помадой и сурьмой и с безумными глазами.

Может быть, это на самом деле призрак? Трупы нередко выбрасывали на пляжи и в окрестные мангровые заросли, хотя за три года работы Арнава в участке Мальвани он впервые услышал о теле, найденном на стройке.

Мумбайские банды избавлялись от своих гхати и бхаийя – конкурентов и жертв – в прибрежных мангровых зарослях. Они рассчитывали, что прилив унесет трупы в воду, но иногда случались осечки, и разложившиеся останки оказывались на местных пляжах.

Не прошло и двух минут, как джип Арнава остановился возле груды кирпичей недалеко от пляжа Акса. Вдалеке покачивался ряд кокосовых пальм. На доске перед зданием было написано, что компания Taneja Estate Holdings ведет строительство роскошного спа-салона на берегу моря для известной сети отелей.

Когда Арнав вышел из машины, слабое октябрьское солнце осветило разросшиеся под группой больших деревьев кусты. Из-за одного из них вышла помощница субинспектора Сита Наик с фотоаппаратом в руках. Ее лицо выглядело изможденным, под глазами залегли тени, но форма цвета хаки хорошо сидела на ее симпатичной приземистой фигурке, а волосы были аккуратно собраны в пучок под фуражкой. В отличие от своего помятого начальника Наик всегда выглядела профессионально.

– Вы оцепили периметр? – спросил Арнав.

– Добрый день, сэр, – ответила она с широкой улыбкой, которая явно требовала усилий. – Да, оцепили.

День был каким угодно, но только не добрым, но Арнав сдержался и не стал ерничать. Он ответил на ее приветствие и, кивнув, зашагал вверх по склону, покрытому гравием, навстречу какофонии мужских голосов.

С моря, находящегося поблизости, дул слабый ветерок, но рубашка Арнава прилипла к спине от пота. Поскольку на этом месте никогда не было кладбища, речь могла идти только о давнем убийстве. Арнав и так с трудом справлялся с непосильным объемом работы, и еще одно дело ему сейчас было ни к чему. Место было уединенным, поблизости не находилось других зданий. Наик представила Арнава начальнику строительства, который поспешил им навстречу. Это был одутловатый молодой человек в костюме и с британским акцентом, который был совершенно не способен усмирить роптавших рабочих.

Арнав поднял руку и попросил мужчин отойти и передохнуть. Если понадобится, он их позовет. Один из них, высокий и худой, судя по всему, был их непосредственным руководителем; он вышел вперед и обратился к Арнаву:

– Они бы не позвали вас, если бы мы не подняли шума, сааб. Разберитесь, иначе нам придется искать работу в другом месте.

Арнав успокоил мужчину, и толпа разошлась.

– Посмотрим, что вы нашли, – он жестом подозвал менеджера в модном костюме.

– Сюда, инспектор.

Костюмчик споткнулся, но выпрямился и пошел к экскаватору, который, возможно, когда-то был красным, но теперь был неузнаваемо грязного цвета.

– Когда вы узнали о трупе?

– Рабочие показали его прорабу сегодня утром. А он позвонил мне.

– Когда Taneja Estate Holdings начала работы на этом участке?

– На этой неделе. Право собственности на землю оспаривалось в течение многих лет, но мы начали строительство, как только выиграли дело.

– В компании знают, что происходит?

– Да, сэр. Я разговаривал по телефону с самим господином Танеджей. Он хотел понять, когда мы сможем возобновить работу. Как только мы построим основное сооружение, другая сторона не сможет обжаловать решение суда. Архитектурный план уже утвержден, и мы заказали все материалы.

– Как долго длилось судебное разбирательство?

– Более двадцати лет.

– Прилично.

– Какая-то местная организация заявила, что эта земля относится к охраняемой прибрежной зоне мангровых зарослей, и каждый год приносила постановления о приостановке работ.

– Понятно. – Арнав протянул менеджеру свою визитку. – Пока что это место преступления. Мы сообщим вам, как только закончится расследование.

– Мы уже наняли работников, инспектор. Вы же видите, что это может стать настоящей проблемой.

– Я понимаю, но речь идет об убийстве, насколько я могу судить.

Арнав повернулся к Наик, которая подошла к ним, и этим движением фактически закончил разговор с начальником стройки.

– Вы вызвали криминалистов?

– Да, сэр. Доктор Мешрам уже в пути.

– Проверьте слова начальника стройки по поводу собственности на эту землю. Принадлежит ли она Taneja Estate Holdings или кому-то другому? Если земля была предметом судебного разбирательства, проверьте все детали.

– Я сейчас же отправлю туда констебля, сэр, – сказала Наик.

Судебные тяжбы часто вели к кровопролитию, и это не первый случай, когда земельный спор вскрывал убийство. Те, кто выбросил тело, предполагали, что это место будет оставаться нетронутым некоторое время.

Прямо рядом с экскаватором вокруг прямоугольной ямы были расставлены специальные полицейские указатели, о наличии которых позаботилась Наик, и висела желтая лента. Возле нее стоял констебль, который при их приближении убрал платок, прижатый к носу. Арнаву уже доводилось бывать на подобных местах преступления. Когда десять с лишним лет назад пропала Тара, он сразу же подумал, что однажды найдет ее тело, брошенное где-нибудь точно так же.

Из кучи грязи, камней и веток торчали кость и темный тканевый материал. Омертвевшая кожа и плоть смотрелись в земле до жути уютно.

Глава 3

Порез. Раз. Два. Три. Он бормотал эти слова, пока бритва проводила линии на его бедре. Вдох. Два. Три. Порез. Он равномерно надавливал на кожу. Жгло достаточно сильно, чтобы он получал удовлетворение, но и в меру слабо, чтобы он не вздрагивал. Гул нарастал и спадал с каждой линией. В месте, где кожа расходилась, расцветал алый кровяной цветок, две половинки целого мягко расходились, а едва уловимый металлический запах убаюкивал, позволяя парить в ванне без воды. Он закрыл глаза и прислонился спиной к прохладной мраморной стене, отдаваясь темноте, но не позволяя ей победить.

Это длилось недолго. Раздался мягкий стук, и в воздухе запахло дешевым лосьоном после бритья.

– Взрослые так не поступают, вы же знаете, – суровый голос Билала нарушил тишину. – Нельзя разваливаться на куски каждый раз, когда случается какая-то мелочь.

Это была не мелочь. И вообще, Билалу откуда знать? Он представил себе домоправителя, возвышающегося над ванной, его рубашку с короткими рукавами, аккуратно застегнутую на все пуговицы, блестящую лысину, ремень чуть выше талии, складки на брюках, такие острые, что поранят любого, кого коснутся. У него в глазах читался упрек и еще кое-что ужасное. Жалость.

– Ну-ка. Сядьте нормально, – тон Билала не допускал возражений.

Может быть, он все еще считал себя взрослым, отвечающим за подростка? Сколько лет Билалу? Он этого не знал, как и сам домоправитель. Он спросил об этом мужчину, когда тот в первый раз заклеивал неглубокие, нерешительные порезы, но ответа так и не получил. Билал всегда был рядом, не молодой и не старый, надежный, как несущая стена, упорно поддерживающая готовую провалиться крышу.

Он услышал, как Билал ушел и вернулся через пару минут. В бокале звякнул лед, и когда он открыл глаза, то увидел жидкость цвета темного янтаря прямо у себя под подбородком. Он принял хрустальный стакан с виски и позволил Билалу усадить себя ровнее, одновременно наслаждаясь болью от порезов.

– Я больше не буду за вами убирать. – Мужчина взял марлю и антисептик и, усевшись на край ванны, прижег раны нарочито резко.

Билал позаботится о его порезах. Так было всегда.

– Вы снова заболеете. Это должно прекратиться, или я уйду.

– Лучше уж это, чем то, другое, о чем ты постоянно говоришь.

– Именно о другом я сейчас и говорю. Надеюсь, тот последний раз действительно был последним. Хватит. Я здесь только из-за вашего отца, а его уже давно нет в живых. Помните об этом.

– Даже если они этого заслуживают? Если не укладываются в сроки? Если хотят больше денег?

Эта женщина нарушила правила, не боялась наказания и жаждала его денег. Конечно, Дивали еще не пришел, но она выполнила все условия, и он расстроился. Очень расстроился.

Билал не мог понять, сколько самообладания требуется, чтобы не сдаваться. Как больно было смотреть на них, находиться близко и одновременно так далеко.

– Еще раз это произойдет, и я ухожу. – Домоправитель встал, его работа была окончена. – Останетесь один.

Глава 4

Арнав

Арнав знал грузного доктора Мешрама уже много лет. Этот спокойный человек с мягкими, добродушными чертами лица больше походил на благожелательного священника, чем на судмедэксперта, который осматривает трупы и фиксирует полученные в ходе этого результаты. Он улыбнулся, представил мужчину в белом халате как своего нового помощника, пожал руку Арнаву и занялся термометрами и фотоаппаратом. За ним следовал констебль, делая записи для панчнамы – точного и подробного изложения того, как выглядит место происшествия. Документ содержал подписи двух свидетелей из числа представителей общественности, без которых дело вообще не откроют. Суды, как правило, верят обвиняемым, а не полиции.

Мешрам еще не сказал пол убитого, но Арнав не мог не представлять себе последние минуты жизни этого человека. Видел ли он, как это происходит? Страдал ли он? Знал ли того, кто его убил? Ни профессиональная подготовка, ни десятилетия работы на местах преступления не отучили его сочувствовать и страдать в те первые моменты, когда он еще не успевал надеть маску профессионального спокойствия и напускного безразличия. И еще этот страх. Вдруг это будет знакомое лицо? Не дай бог близкий человек. Скоро исполнится двадцать три года с тех пор, как он увидел безжизненное, распухшее лицо сестры. Прошли десятилетия, но оно все еще снится ему в ночных кошмарах. Оно стало более осязаемым, но не исчезло. Изображение оставалось таким же четким у него в памяти, как и в тот момент, когда он обнаружил ее тело.

Арнав наблюдал, как доктор Мешрам маленьким совочком убирает землю с трупа и помещает ее в ведро, которое придерживает ассистент. На нем были маска и перчатки, и он чередовал щетку и совок, чтобы удалить как можно больше земли с трупа, не причинив телу вреда. Вскоре он жестом показал Арнаву, чтобы тот воспользовался маской из набора для судебно-медицинской экспертизы и подошел ближе.

– Голова отсутствует.

Арнав надел маску и наклонился к яме. Он разглядел обтянутые кожей черно-коричневые плечи, но на месте шеи виднелся лишь почерневший обрубок.

– Мне потребуется некоторое время, чтобы полностью откопать тело. Деликатная работа, кья? – Доктор Мешрам со стоном поднялся с корточек. Он добавлял «кья» в конце фразы, когда хотел подчеркнуть какую-либо мысль. Буквально это слово значило «что», но доктор, произнося его, как бы спрашивал: «Не так ли?»

Арнав согласился и кивнул, чтобы показать, что понимает, какое мастерство необходимо для выполнения этой задачи.

– Мы знаем что-нибудь о жертве?

– Судя по плечевым костям, это либо женщина, либо подросток. Я думаю, что женщина, потому что плечо более узкое, и в месте прикрепления мышц кость развита меньше.

– Но вы не можете сказать наверняка?

– Только после того, как раскопаю тазовую область. У женщины входное отверстие будет открытым, круг- лым, а подлобковый угол – более широким.

– Есть предположения, когда тело захоронили?

– Это могло быть как несколько месяцев, так и несколько лет назад, скорость разложения зависит от множества факторов: температуры окружающей среды, почвы, влажности, содержания жира в теле. Верхний слой почвы уже нарушен. Невозможно определить продолжительность воздействия процесса разложения на тело, пока я не извлеку и не отвезу его на вскрытие.

– Сколько времени это займет?

– Дело старое. Мне иногда приходится покупать перчатки и маски за свои деньги, неужели вы думаете, что начальство поторопится в этом случае? – Доктор Мешрам пожал плечами и снова опустился на колени.

Старые дела имеют относительно низкий приоритет. Точнее было бы сказать – не имеют его вообще, если только не становятся резонансными.

В глубине сознания Арнава зашевелилось воспоминание. Много лет назад в период празднования Виджаядашами он помогал расследовать другое дело. Тогда шел дождь. Тело долго пролежало под землей, но, судя по костям, это была женщина. Ни черепа, ни кистей, ни ступней. Ей было около двадцати лет. Убийство так и не удалось раскрыть. В то время Арнав был констеблем-новичком и находился на испытательном сроке в полицейском участке в районе Дадара.

От голода и недосыпа мысли предательски путались, но детали еще всплывут у него в памяти.

Он повернулся к Наик, которая фотографировала место происшествия для отчета.

– Пусть кто-нибудь просмотрит все нераскрытые дела, связанные с телами, которые были захоронены в Мумбаи и окрестностях. Пусть проверят, не был ли кто-нибудь обезглавлен. Нужно вернуться на двадцать лет назад. Кажется, я помню подобное дело на участке в Дадаре.

– Так давно, сэр?

Арнав сдержал вздох. Наик имела в виду, что у констеблей нет лишнего времени на работу с «висяками». У другого помощника инспектора могло возникнуть еще больше вопросов, но не у Наик, которой не было равных ни в работе, ни в исполнении приказов.

– Да, но пока помалкивайте.

Эти погибшие женщины заслуживали того, чтобы кто-то обратил на них внимание. Его начальник, скорее всего, рассердится на «зря потраченные» рабочие часы, но Арнава так просто не остановить.

– Хорошо, сэр. Я оставлю констебля здесь за главного?

– Пока да. Мы сможем решить, что делать дальше, основываясь на данных доктора Мешрама. Заберите джип с собой.

Наик кивнула и уехала. Если они смогут связать это дело с другими, он добьется того, чтобы они получили более высокий приоритет.

– Интересно. – Доктор Мешрам пристально смотрел на место, где его ассистент очистил от земли руку мертвой женщины.

Арнав вытянул шею, чтобы понять, что именно привлекло внимание патологоанатома, стараясь при этом не гримасничать и не задерживать дыхание. Разложившиеся плоть и кожа были рассечены у локтя, и из них торчала кость. Доктор Мешрам медленно удалял землю с того места, где должна была находиться рука. Вместо нее остался лишь обрубок у запястья.

Арнав подавил волнение, вызванное тем, что его догадка оправдалась.

– Кость, похоже, не сломана. Кто-то отрезал кисть каким-то инструментом.

– Каким?

– Мне нужно осмотреть труп при лучшем освещении и, возможно, под микроскопом. Вы все еще собираетесь ввязываться в это дело? Это вам не какое-нибудь модное западное телешоу, кья? У нас нет даже чертовых защитных комплектов.

– Я не могу просить вас работать вопреки приказу начальника. Все зависит только от вас.

Криминалисты не подчинялись остальным сотрудникам полиции. Полиция вызывала техников, которые приезжали в фургоне, чтобы их проконсультировать, собирали улики и забирали тело на вскрытие и уезжали. Они не торопились. Арнав мог только надеяться, что природное любопытство и стремление доктора Мешрама добиться своего возьмут верх, как и в предыдущих случаях, когда они работали вместе.

Доктор Мешрам выпрямился.

– Я знаю, что вам не хотелось бы это слышать, но мы можем обнаружить здесь и другие тела.

– Это почему?

– Обратите внимание на растительность. Взгляните на этот куст, – он указал на пышный кустарник справа от того места, где он стоял, – он гораздо зеленее, чем те, что рядом с ним. Иногда разлагающееся тело питает почву, помогая растениям развиваться.

– Вы уверены в этом?

– Нет, пока не сниму верхний слой почвы, но я бы посоветовал там покопаться. Лучше убедиться, что здесь больше нет трупов, чем потом снова приезжать по вызову этих людей, кья?

– Извините, инспектор.

Арнав повернулся на голос менеджера.

Рядом с броско одетым начальником строительства стоял обходительный мужчина в повседневном, но изысканно сшитом костюме и изображал покорность. Он явно привык, что другие кланяются и расшаркиваются перед ним.

– Рахуль Танеджа, – он протянул руку. – Владелец Taneja Estate Holdings. Я слышал о вашей прискорбной находке и приехал узнать, чем могу помочь. Мы можем поговорить?

Улыбка Танеджи, казалось, приглашала Арнава пройти в современный офис, а не на неровную землю сырой стройплощадки в Маладе, где морской воздух был испорчен трупным запахом. Они отошли от остальных, и Арнав надеялся, что ветерок развеет липкую вонь.

Танеджа владел несколькими частными самолетами и наверняка имел целую команду прислуги и юристов, готовых устранять любые препятствия на пути Taneja Estate Holdings. Почему же он сам оказался здесь? Да еще в одиночку?

– Спасибо, что пришли, мистер Танеджа. Я сообщу вашему менеджеру, как только расследование будет закончено.

– Менеджер должен был упомянуть об этом: мы хотим, чтобы хотя бы часть фундамента была заложена к празднику. Вы же знаете, что за люди рабочие: наша команда будет до самого Дивали заставлять их выполнить хоть какую-то работу.

Дивали – праздник огней, по случаю которого большая часть рабочих отдыхает.

– Я понимаю, но криминалист говорит, что нам нужно провести тщательный осмотр места.

– Что вы имеете в виду? Могут быть еще трупы? – Танеджа забыл про свою учтивую и непринужденную манеру поведения.

– Я пока не могу сказать с уверенностью.

– Инспектор, это серьезное дело. Если мы не будем действовать достаточно быстро и получим постановление суда о приостановке строительства, мы понесем огромные убытки.

– Мы расследуем убийство.

– Мой менеджер говорит мне, что жертва умерла уже давно. Может быть, мы сможем договориться?

Арнав пропустил это мимо ушей. Он поклялся не поддаваться на провокации, пока это возможно. Договориться с господином Танеджей значило немногим больше обычной chai-pani и включало в себя портфель, набитый деньгами, который, несомненно, находился сейчас у его помощника на заднем сиденье машины. Арнав смог сохранить спокойствие и напустил на себя строгий вид, который хорошо помогал ему при проведении допросов.

– Думаю, вы согласитесь, что погибшие заслуживают правосудия. – Арнав сделал паузу, чтобы прокашляться. – Мы бы хотели его для своих близких.

– Все это прекрасно. Вы можете забрать тело и спокойно продолжить расследование, но дайте и нам возможность выполнять нашу работу.

– Это место находится недалеко от мангровых зарослей, мистер Танеджа. Поэтому вы ожидаете приказа о приостановке строительства? Привлекалась ли Служба охраны мангровых рощ?

Мафия, которая захватывала земли, проникла и в Малад. В Индии свирепствовала коррупция, и каждый год мангровые заросли вырубались. Этот участок, расположенный в нескольких минутах ходьбы от пляжа Акса, вполне мог быть частью добычи мафии. Арнав решил непременно выяснить у Наик, как обстоят дела с документацией на участок.

– Инспектор… как вас… Раджпут, не нужно угрожать мне чиновниками из Службы охраны. Учтите, что у меня есть связи далеко за пределами вашей досягаемости. Покиньте это место, и у нас не будет никаких проблем. Доброго вечера.

Танеджа повернулся и уже собирался уходить, но Арнав остановил его:

– Вы скоро узнаете, что ваши знакомые знают и меня. Мы снимем полицейскую ленту, как только закончим. Судя по тому, как быстро вы прибежали, здесь может быть зарыто еще кое-что кроме трупов, мистер Танеджа.

– Вы еще пожалеете об этом, – бросил бизнесмен, не оборачиваясь. Он ушел, набирая чей-то номер на телефоне размером с планшет.

Вернувшись к доктору Мешраму, Арнав рассказал о своей беседе с магнатом, в ходе которой последний растерял свою любезность. После того как доктор Мешрам пообещал сделать все возможное, Арнав поручил констеблю оградить больший периметр и вызвать помощников из участка для охраны места преступления.

Арнав отправил предварительные результаты осмотра Наик с тяжелой от зловония головой. Он направился к пляжу Акса, надеясь, что морской воздух прояснит его запутанные мысли.

Пляж Акса, растянувшийся посреди города, был чистым и ухоженным, несмотря на дурную славу места, где с наступлением ночи появляются демоны из обоих миров – реального и призрачного. Регулярные полицейские патрули призывали граждан не задерживаться на берегу моря допоздна, однако в этот предзакатный час пляж выглядел по-семейному гостеприимным.

Ботинки увязли в песке, но Арнав не сопротивлялся и набрал на телефоне закодированный контакт, пытаясь связать со своей командой хабри – информаторов, которым он доверял и которые сообщали ему новости преступного мира Мумбаи. Мафиози, когда-то финансировавшие Болливуд, чтобы отмывать черные деньги, в большинстве своем переродились. Теперь они занимались бизнесом, обосновавшись в корпоративном мире, где либо вымогали средства, либо помогали успешным бизнесменам вроде Танеджи. Преступный мир – ад на земле, утопающий в грязи и насилии, – не исчез полностью.

Если у трупа, который с такой тщательностью раскопал доктор Мешрам, были секреты, то один из его хабри мог где-то услышать обрывки нужной информации. Это были мелкие или бывшие преступники, их родственники – сошки городского криминального мира. Некоторые из них – подростки, которые по первому звонку отвечали с фальшивым акцентом, говоря «привееет». Как та девушка, которая когда-то давно появилась в его жизни. Тара.

Арнав вздрогнул от этой мысли. Отогнав ее, он сосредоточился на окружающей обстановке: дети в лохмотьях гонялись друг за другом, их крики разносились в насыщенном солью воздухе. Арнава назвали в честь моря. Несмотря на то, что его воды были загрязнены нефтью и мусором, а шум города заглушал успокаивающий грохот волн, Аравийское море было одной из немногих вещей, которые он любил в Мумбаи.

Он проверил свой личный телефон. Там было сообщение от Шинде:

«Приезжай быстрее, морщинистая жопа. Твоя подружка приготовила пир, кебабы уже готовы, но мы не можем сесть за еду, пока ты не появишься. Дети голодные».

Он забыл. Сегодня вечером Нандини готовила для его друга и коллеги Хеманта Шинде и его семьи. Вонь от мертвого тела, казалось, проникла ему в самые легкие. Аппетит пропал полностью.

«Я задержусь, – набрал он. – Тут новое дело, насильственная смерть», – и он не врал.

«Поторопись и тащи сюда свою задницу, урод. Твоя подружка вдвоем с моей женой отравят нас, если ты не доберешься до дома в ближайшее время».

Друг детства, как всегда, не скупился на ругательства. В кои-то веки Шинде оказался прав. Ему следовало поторопиться. Прошел уже час с того времени, как он должен был добраться до дома Нандини, но ему было не до веселых посиделок и смеха. По берегу, где снималось множество знаменитых болливудских фильмов, бежали спортсмены и прогуливались молодые пары, держась за руки. Именно здесь он держал Тару за руку, смеясь, гонялся за ней, а она убегала.

Он отвернулся и остановился возле киоска с пао бхаджи2: в воздухе витал аромат мягкого хлеба и жареного картофеля. Может быть, тарелка пао бхаджи приведет его в порядок, вернет в настоящее. Семьи, собравшиеся у прилавка, обратили внимание на его форму и уступили ему место в очереди, когда он подошел.

Арнав купил себе несколько булочек. Дети, которые до этого играли в пятнашки, бродили вокруг, продавая розовую сахарную вату, поникшие красные розы и брелоки. На вид им было от шести до двенадцати лет, но по их тощим от недоедания телам и по-взрослому серьезным глазам трудно было судить об их настоящем возрасте. Если бы он их позвал, они бы не подошли, поскольку рано научились не доверять людям в форме цвета хаки. Арнав протянул растерявшемуся хозяину ларька деньги и попросил позвать детей и накормить их.

– Не говорите им, что это от меня. Мне это не нужно.

Его сестра время от времени поступала так же, вызывая недовольство родителей. Он взял свою теплую бумажную тарелку, на которой лежали блестящие булочки пао, обжаренные в масле, и приправленное специями бхаджи из картофеля и других овощей, но так и не смог заставить себя поесть. Арнав вернул тарелку владельцу ларька, заверив, что все в порядке, просто вспомнил, что у него назначена встреча.

Рано или поздно придется отправиться к Нандини. Чем позже он приедет, тем дольше будут длиться тирады Шинде. Кроме того, следует попробовать насладиться хорошим ужином, пока он не забыл о нормальной еде на ближайшие несколько безумных дней перед праздником. Он нашел в телефоне адрес Нандини в Бхандре и вызвал такси в приложении.

Перед тем как уйти, Арнав обернулся посмотреть на то, как дети, смеясь, сгрудились вокруг тарелок. Его старшая сестра обычно смеялась так же – шумно и без изящества. Родители назвали ее Аша. Это значит «надежда». Она умоляла его принести ей пао бхаджи и сев пури, когда он в последний раз видел ее живой.

Глава 5

Газета «Мумбайский вестник»

Раздел «Бизнес»

Магнат в сфере недвижимости Рахуль Танеджа возглавил список «Сипару», увеличив состояние на 26,4%
9:30 PM IST. 6 октября, Мумбаи.

«Сипару», самый авторитетный составитель списков богатейших людей и крупнейших благотворителей Индии, опубликовал отчет по сектору недвижимости за этот месяц.

Больше всего в рейтинге поднялся Рахуль Танеджа, основатель и генеральный директор компании Taneja Estate Holdings (TEH). Его состояние выросло на 26,4% и составило 45 723 кроров рупий (более 6,1 млрд. долларов). Рост стоимости акций TEH на 50% способствовал увеличению благосостояния Танеджи, говорится в отчете.

Согласно ему, состояние 100 крупнейших застройщиков Индии выросло на 20% по сравнению с предыдущим годом, и Рахуль Танеджа возглавил рейтинг. Он составлен на основе оценки стоимости объектов недвижимости, которыми застройщики владеют по состоянию на сентябрь текущего года, хотя их личные обязательства и долги не учитывались при расчете собственного капитала.

Новость о том, что Танеджа возглавил список «Сипару», стала долгожданным спасением для TEH, поскольку в прошлом году Танеджа попадал в новости по менее радостным поводам. Акции TEH упали в цене после того, как во время движения #MeToo несколько болливудских актрис второго эшелона обвинили Рахуля Танеджу в домогательствах во время пышных вечеринок, которые он устраивал в своем особняке на Малабар-Хиллз. Танеджа опроверг все обвинения и подал иски о клевете против нескольких обвинителей.

Поднятие в рейтинге «Сипару» и новость о помолвке с Китту Вирани, матерью болливудских кинозвезд Карана и Рехана Вирани, действительно способствовали росту акций TEH, которые поднялись на 17% до самого высокого уровня за последние два года.

Глава 6

Арнав

Подъехав к высоким воротам жилого комплекса Нандини в Бхандре, Арнав отослал машину, чтобы никто не подслушал его звонок. В день он принимал более двухсот звонков, из них около пятидесяти поступали от хабри. Только что он пропустил вызов от своего лучшего и самого дорогого источника.

Перезвонив, он услышал хриплый голос: «Джи, сааб, болийе». Он принадлежал человеку, о котором было известно только то, что его зовут Али. Арнаву нравились их разговоры. Просто и по существу. Никаких попыток приветствия – сразу: «Пожалуйста, говорите, сэр».

Арнав рассказал о теле и предложил заплатить за соответствующую информацию. Он также поинтересовался сплетнями о Танедже и любыми связями, которые тот мог иметь с не самыми приятными районами Мумбаи. Разговор был коротким и закончился к тому времени, когда он подошел к приоткрытой двери квартиры Нандини. Было слышно, как дети Шинде, мальчик и девочка, громко смеются.

Он легонько толкнул резной дверной молоток с надписью «Добро пожаловать», надеясь войти незамеченным и освежиться перед встречей. План провалился: у входа его встретила Нандини, замерла на секунду и улыбнулась. В большинстве случаев Арнав находил ее лицо обычным: не очень большие глаза, тонкие брови, вздернутый нос, квадратная челюсть. Однако когда она улыбалась одной из своих редких, широких улыбок, она была почти красива. Другие женщины на ее месте в этот момент не проявили бы и толики доброжелательности, но Нандини была особенной.

– Хемант Шинде голоден и шумит больше, чем его дети. – Нандини улыбнулась. – Он пошел мыть руки. Мы уже собирались начинать без тебя.

Шинде, друг детства и наставник, был старше Арнава. Он серьезно относился к своему положению, но не скупился на оскорбления, когда они боролись друг с другом, будь то в зале для карате или за шахматным столом за чашкой крепкого чая. Именно благодаря ему Арнав поступил на службу в полицию.

– Извини, что опоздал. Передай ему, что я скоро к вам присоединюсь. – Арнав закрыл за собой дверь. – Мне нужно принять ванну. Сегодня был один из «этих» дней.

Она знала, что он имел в виду, говоря про «эти» дни, потому что это происходило достаточно часто. Речь шла о близости к мертвому человеку. Арнав прокрался в спальню. Вонь, стоявшая на месте преступления, пропитала его одежду, и он не хотел, чтобы дети ее почувствовали.

Он хранил запасную одежду в шкафу у Нандини, некоторые его туалетные принадлежности беспорядочной кучей лежали в шкафу в ванной. Тара не потерпела бы такого беспорядка. На губах Арнава застыла кривая улыбка.

Тара готовила и убирала для него, потому что это доставляло ей удовольствие. Ей нравилось играть с ним в семью, она притворялась, что увлечена домашней рутиной, такая жизнь длилась месяцами без всяких обещаний, даже без каких-либо слов, пока однажды она не исчезла. Тара ушла много лет назад. Этот труп – не ее. Он должен перестать позволять ей владеть его мыслями. Арнав встал под душ, и теплая вода смыла с него воспоминания.

Когда он вышел из спальни в свежей футболке и джинсах, старший инспектор Хемант Шинде сделал вид, будто поднимается из-за обеденного стола.

– Смотрите, кто наконец-то пришел. Добро пожаловать, Ави сааб!

Шинде, как всегда, источал сарказм. Его вьющиеся волосы были очень коротко подстрижены, глаза блестели, а лицо украшали усы с проседью. Арнав улыбнулся другу, а затем отвернулся, чтобы поприветствовать жену Шинде и его детей. Он игриво стукнулся кулачками с девочкой-подростком тринадцати лет и семилетним мальчиком, полным озорства. Они, похоже, уже поужинали и спрашивали, можно ли им посмотреть телевизор.

Под косым взглядом мужа жена Шинде отвела их к телевизору и включила канал с мультиками, а Нандини передала Арнаву тарелку. Арнав позволил Шинде всласть подразнить и поупрекать себя, а затем выслушал безостановочную тираду о проблемах на работе. Нандини не стала поднимать шум, хотя больше остальных имела право расстроиться и очевидно была недовольна его опозданием.

Она сидела и болтала с женой Шинде, которую Арнав называл Ваини. «Невестка» на языке маратхи. Она была одета в традиционное сари с золотой каймой, а в ее длинные волосы были вплетены оранжевые цветы. Все, казалось, забыли ее настоящее имя – Суджата – и отстраненно и уважительно называли ее Ваини. Как и в любое другое время, Ваини смотрела в пол, ее руки были заняты сервировкой стола, глаза следили за тем, чтобы бокалы оставались наполненными. Арнав подумал, как бы Тара вписалась сюда, в эту компанию.

– Мы будем там в следующий раз, когда этот Расул Бхай сделает следующий шаг. – Шинде взял в руки еще одну ножку цыпленка тандури, собираясь откусить кусочек. – Мы поймаем его людей с поличным, когда они будут проделывать свои трюки в Версове.

Расул Бхай – это Расул Мохсин. Бхай обычно означает «брат». Только в Мумбаи это слово имело совсем другое значение: хулиган, главарь банды, как Расул, или знаменитый дон, как Виджаян, преступник, который избежал наказания, либо обойдя закон, либо уничтожив улики.

– Давай не будем говорить о тебе и твоих схватках с головорезами за обеденным столом, Шинде, – вмешалась Нандини. – Тебе ведь не нужен журналист на хвосте, правда?

За Шинде закрепилась репутация «специалиста по схваткам» из-за большого количества застреленных им за свою долгую службу бандитов. Это прозвище употреблялось в многочисленных болливудских фильмах, где мумбайский инспектор захватывал главаря вместе с шайкой, устраивал перестрелку и казнил их без судебного разбирательства. Шинде вступил в должность старшего инспектора полицейского участка Версова меньше года назад и стремился заявить о себе в новой юрисдикции.

Пока Шинде язвительно отвечал на упрек, умоляя Нандини оставить журналистику в покое, Арнав с удовольствием ел чечевицу, приправленную кинзой, как он любит и как готовила ее Тара. Она обожала резкий привкус кинзы и часто покупала ее пучками, наполняя кухню старого одноэтажного дома его родителей освежающим лимонным ароматом.

Она настаивала на том, чтобы они ели в постели, готовила картофельные и овощные оладьи и заставляла его кормить ее теплыми, хрустящими закусками, обмакивая их в кориандровый чатни. Он часто напоминал ей, что они оба занимаются спортом, сидят на диете. В те времена ему как констеблю, которому предстояло сдавать внутренние экзамены для повышения в должности, нужно было сохранять отличную форму. Она смеялась, говорила, что добавляет в чатни мяту, чтобы оно лучше усваивалось, и что жарит оладьи на постном масле.

– Держи меня за талию, – приказывала она ему, когда он учил ее отжиматься. Тара не говорила об этом открыто, но мечтала стать актрисой и сидела на тех же диетах, что и актеры. Он ложился на коврик и позволял ей отжиматься на нем, балансируя у него на плечах. Сначала это была игра. Потом, после того как они целовались, это переставало быть забавой и превращалось в тренировку иного рода.

Шлепок по плечу заставил Арнава закашляться и моргнуть. Когда Шинде заговорил, он заставил себя сосредоточиться на словах друга.

– Почему ты не отвечаешь? – спросил Шинде. – Твоя девушка так старалась, не стоит ли сделать ей комплимент?

– Да. – Арнав посмотрел на Нандини, которая смеялась над тем, что только что сказала Ваини. Он хотел спросить у друга, делает ли он комплименты своей жене. Однако Шинде был прав. Нандини была его девушкой и заслуживала всяческих похвал. Тары давно не было рядом. Даже если бы она осталась в его жизни, она не могла бы находиться здесь – она была слишком откровенна, чтобы быть похожей на Ваини, и слишком необразованна, чтобы быть равной Нандини.

Его бесило то, что каждый раз, когда он находил труп женщины, он задавался вопросом, не встретила ли она такой же конец. Может быть, она исчезла именно по этой причине.

***

– Я позвоню тебе, – пообещал Арнав, когда помог Нандини убраться. Шинде с женой и детьми уехали часом раньше.

– Это я тебе позвоню. Останешься на ночь?

– Сейчас не могу. Может быть, на следующей неделе?

– Хорошо, – сказала она, заметив на столе пакет с его грязной формой. – Я ее постираю. Приходи, как только освободишься от дежурства.

– Ты же знаешь, что я веду делою – Арнав поднял пакет.

– Тем более оставь. Я постираю. Приезжай спать ко мне, когда не остаешься в офисе. Одиночество до добра не доведет.

– Хватит наставлять меня. – Он вырвался из ее объятий. – Ты мне не жена. – Он пожалел о сказанных словах, как только они слетели с языка. Она не была ему женой, но только потому, что он так и не сделал предложение за те два года, что они были знакомы. – Извини. – Он погладил ее по талии. – Спасибо за ужин и за то, что пригласила семью Шинде. До скорой встречи.

Арнав ненавидел себя за то, кем стал – человеком без семьи и без желания ее иметь. Он был доволен тем, что получал, ничего не давая взамен, разве что в постели. Но к тому времени, когда он спустился вниз и позвонил в полицейский участок, все шальные мысли о Нандини исчезли. Он думал только о жертве – ее безголовом теле, затоптанном в грязь, и информаторе Али, который обещал скоро перезвонить.

Глава 7

Арнав

Арнав потягивал крепкий черный чай, слушая отчеты членов команды. Прошлым вечером ему следовало остаться у Нандини, а не возвращаться в офис ближе к полуночи. Но как верно отметил Шинде, Арнав не мог оторваться от расследований, связанных с погибшими или пропавшими женщинами. Он тратил на них каждую свободную минуту, часто в ущерб другим делам.

Он просмотрел все свои старые записи, чтобы установить точную дату начала расследования, которое, как ему помнилось, он помогал вести, будучи констеблем в полицейском участке Дадара. Тогда тоже были обнаружены останки женщины без головы, кистей и ступней.

После того как все офицеры рассказали о своих успехах, Арнав передал Наике листок бумаги: «По делу Аксы найдите материалы по полицейскому участку Дадара за август 2003 года».

– Хорошо, сэр. Пока поиски проходили безрезультатно, это должно помочь.

– А как насчет документов на землю на пляже Акса?

– Земельная мафия, сэр. Виджаян захватил участок много лет назад, завалив его мусором, но компания Taneja Estate Holdings выкупила землю у правительства штата по бросовым ценам, вместо того чтобы заплатить Виджаяну. С тех пор Танедже приходят угрозы расправы, он просил защиты у полиции. Кто-то использовал местную экологическую некоммерческую организацию, чтобы добиться запрета на строительство на этом участке.

– Назовите мне имена чиновников в министерствах, причастных к разрешению на продажу.

– Сэр, нынешний министр внутренних дел Намит Гокхале тогда работал в Департаменте городского развития. Он подписал это разрешение.

Арнав записал ее слова. Все утро он безуспешно пытался связаться с Танеджей.

– Кто еще фигурирует в этом курортном проекте в Аксе? Есть там кто-то, к кому мы можем обратиться?

– Его невеста, Китту Вирани, выиграла контракт на дизайн и отделку интерьеров спа-центра. Она известна в основном как мать своих сыновей, Рехана и Карана Вирани.

Имя Карана Вирани давно было ему знакомо. Тара и ее слегка полноватая подруга Зоя были безумными поклонницами этой кинозвезды. О Зое Арнав не вспоминал целую вечность. Она исчезла в ту же ночь, что и Тара. Другие девушки из бара утверждали, что они сбежали. По крайней мере, так сказал им Шетти, их малайский босс-громила.

– Мы можем идти, сэр? – Наик выглядела озадаченной. Погрузившись в воспоминания, Арнав прослушал, о чем шла речь.

Надо было выспаться этой ночью. Недостаток сна давал о себе знать.

– Что вы сказали, Наик?

Арнав позволил просочиться в свой голос извиняющимся ноткам. Он должен сосредоточиться на том, чтобы загнать Танеджу в угол. Наик повторила, что вечером открывается один из проектов Китту Вирани по оформлению интерьера, ресторан. Скорее всего, там будут ее семья и жених.

На торжественное мероприятие можно было попасть только по приглашениям, но у Арнава как у инспектора мумбайской полиции были свои контакты. Он поблагодарил Наик и сделал несколько звонков, пока наконец не наткнулся на нужного человека. Сегодня ему придется надеть самую элегантную из двух своих вечерних рубашек и зайти поздороваться с Танеджей и его невестой.

Глава 8

Билал

В последнее время мальчик нервничал, и Билалу это совсем не нравилось. Это не сулило ничего хорошего, особенно в преддверии Дивали.

Каждый год мальчик обещал ему, что этот раз будет последним. И Билал повторял эти слова Бхаю. Сам он уже не верил им, но что ему оставалось делать? Иногда по ночам его будили не кошмары подопечного, а его собственные, и он грозился уйти. Однако каждый раз мальчик разоблачал его обман.

В конце концов, его удерживали не жалость и не долг, а собственная совесть.

Для стороннего наблюдателя мальчик выглядел независимым, но за закрытыми дверьми все было иначе. Не имея семьи, которую он мог бы назвать своей, Билал нуждался в том, чтобы находиться с кем-то рядом.

Он с ужасом ждал очередного эпизода, ненавидя себя за то, что каждый раз помогал убирать кровавые следы, но когда мальчик звал его ночью посреди очередного кошмара, Билал чувствовал себя большим и сильным человеком, способным защитить подопечного от любой угрозы. От тех угроз, о которых он знал, и от тех, о которых не догадывался.

Домоправитель набрал на одноразовом телефоне номер, который ему дали. После короткого приветствия помощника он смог поговорить с самим Бхаем.

– Мы не договаривались созвониться, – сказал Бхай. – Чего тебе?

Высокий, почти мальчишеский голос этого человека противоречил его грозной репутации во многих кругах. Билал пожелал Бхаю долгой и здоровой жизни, а затем заговорил о том, что его беспокоило.

– Конечно, об этом уже позаботились. Ты пытаешься меня оскорбить?

– Нет, Бхай, вовсе нет.

– Ты никогда не задерживаешь платежи, так что в этот раз я тебя прощаю. Никогда больше не задавай мне таких вопросов.

Глава 9

Арнав

Необходимость ограничиться одним напитком за вечер портила Арнаву настроение. Он никогда не напивался, но время от времени любил выпить бокал вина. Заказанная им после беглого взгляда на меню без цен газировка со свежим лаймом оказалась на вкус как грязная вода. Его контакт добился, чтобы Арнава включили в список гостей, но пока не появлялся.

Арнав старался вести себя как можно более непринужденно и избегал любых конфликтов: босс не поблагодарит его, если он выведет из себя магната и его невесту-кинозвезду и окажется на страницах газет. Не такого внимания он хотел к себе и своей работе. Нужно было действовать более тонко.

Арнав оценил свое положение: он сидел на барном стуле, держа в руках напиток и отвечая на заинтересованные взгляды парочки женщин. Необходимо соответствовать образу – сейчас он мужчина на тусовке, а не полицейский.

В зале играла приглушенная средиземноморская музыка, официанты были очень внимательны и говорили тихим шепотом, убирая тарелки или наполняя бокалы, а источники света были расположены так, чтобы мягко подсвечивать лица присутствующих.

Китту окружали звезды Болливуда, и, несмотря на то что Арнав совершенно не интересовался киноиндустрией, ему показалось, что он узнал несколько лиц с экранов. Нандини часто рассказывала о таких мероприятиях. Воздушные поцелуи, отбрасывание волос с лица, неестественный смех, дорогие ароматы, сверкающие часы и драгоценности были их неотъемлемой частью.

За столиком в темном углу прямо возле его барного стула сидел крупный мужчина. Борода и солнцезащитные очки закрывали большую часть его лица, густые волосы были завязаны в хвост. Его поза сообщала всем, чтобы они держались подальше, и они так и делали. Арнав не обращал на него внимания, сосредоточившись на Китту, и следил за дальним входом в ожидании друга, который мог бы проводить его к столику хозяйки вечера.

Китту Вирани не была похожа ни на одну женщину, которую он когда-либо видел. Невозможно было сказать, сколько ей лет.

В приглушенном свете ее пышные темные волосы отливали каштановым, лицо выглядело гладким, словно переспелый фрукт, кожа под толстым слоем макияжа была натянута, как барабан. В облегающем черном платье она казалась плоской там, где другие женщины были изогнуты, и наоборот, походя на гротескную куклу вуду.

Арнав отчитал сам себя. «Женщины бывают разные, – говорила ему сестра Аша. – И все они прекрасны».

– Тоже наблюдаете за ней? – От этого вопроса Арнав вздрогнул. Глубокий грудной голос принадлежал гостю, которого он заметил раньше. Арнав не знал, что ответить, поэтому лишь пожал плечами и кивнул, что могло означать что угодно. – Она даже не представляет, как выглядит, да? Все эти фильтры в соцсетях вскружили ей голову, – проворчал мужчина, делая большой глоток виски.

– Она популярна и успешна. – Арнав не знал, к чему клонится этот разговор и почему он защищает Китту Вирани от нападок незнакомца, но узнать о ней побольше, особенно от человека, который явно не принадлежит к числу ее поклонников, было нелишним.

– Это не ее достижение. В основном все дело вот в чем, – гость провел по своему широкому лбу типично индийским жестом, означающим волю судьбы, – а остальное зависит от того, насколько низко ты готов пасть, чтобы добиться своего.

– Она неплохо поработала над этим рестораном. – Арнав оценил мягкий свет, массивные деревянные столы, стулья, которые даже на его обывательский взгляд казались стильными и комфортными.

– Она наняла хорошую команду. – Незнакомец махнул рукой официанту. – Тут я соглашусь.

Когда официант отошел, получив поручение «повторить», Арнав решил немного подтолкнуть гостя к продолжению разговора и посмотреть, к чему это приведет.

– Почему вы ее так ненавидите?

– Она же женщина, не так ли? – Новый друг Арнава горько рассмеялся. – За что ее любить? – Арнав сохранял безучастное выражение лица: мало кто хорошо переносит ответное молчание. Этот мрачный гость ресторана наверняка не исключение. – Не слишком ли много вопросов вы задаете? – У мужчины уже заплетался язык. Его лицо начало казаться Арнаву знакомым.

– Я не журналист, – Арнав откинулся на спинку барного стула, – а если бы и был им, я понятия не имею, кто вы. Со мной ваши секреты в безопасности.

– Я умываю руки, директору можно с уверенностью говорить, что мне удалось слиться с толпой и сбить с толку всех, кроме вас. Вы же знаете, кто я? Вы, должно быть, из полиции.

Мужчина улыбнулся, но улыбка исчезла, когда Арнав ответил:

– Виноват. Я здесь, чтобы встретиться с другом, который пригласил меня на открытие.

– Понятно. Неудивительно. Ну, это не секрет. В газетах публиковали столько анонимных пасквилей. Между мной и дорогой маман нет большой любви.

Мгновение спустя все встало на свои места. Истории, которые рассказывала ему Нандини, были из числа этих анонимных пасквилей в киножурналах. За бородой и солнцезащитными очками скрывался Рехан Вирани. Арнав позволил удивлению отразиться на лице и даже слегка переиграл. Человека, который считает, что ему удалось одержать над вами верх, легче разговорить.

– Я сожалею, что все так сложилось. Жить под таким пристальным вниманием, должно быть, невыносимо.

– Не хотите ли присоединиться? – Рехан жестом указал на стул напротив себя. Арнав не заставил просить себя дважды. Нельзя было давать Рехану Вирани время передумать. – Вы работаете в полиции? В каком участке?

– Мальвани. Меня зовут инспектор Арнав Сингх Раджпут.

– Вы пьете только содовую?

– У меня ночная смена после этого мероприятия.

– Это мероприятие затянется: моя мать знает всех в Болливуде и всех их дальних родственников.

– Ее жениха, кажется, здесь нет.

Если с Китту поговорить не получалось, то хотя бы ее сын мог сообщить что-то полезное.

– Рахуль? Ха! Его никогда нет. Это единственное, что мне в нем нравится.

Значит, Рехану нравился Рахуль Танеджа примерно так же, как ему нравилась собственная мать.

– Он очень известен в сфере недвижимости. – Арнав отпил газировки.

– А еще он на четырнадцать лет моложе ее. Ему сорок два.

По всем признакам, Рехану было чуть за тридцать. Арнав наблюдал, как звезда Болливуда делает еще один глоток виски. Возможно, именно алкоголь послужил причиной того, что Рехан разговорился с совершенно незнакомым человеком. Арнав мог быть кем угодно. Рехан не просил его показать удостоверение личности.

– Между ними словно любовный поединок. Поединок, это да, но я сомневаюсь, что любовь имеет к нему какое-то отношение. Я понимаю, почему она выбрала Рахуля, но не понимаю, какая ему в этом выгода. Он мог бы заполучить любую. Есть женщины вдвое моложе ее и вдвое красивее.

– Про него ходили дурные слухи, – напомнил Арнав.

– Это не слухи. Он действительно приставал к женщинам. Все здешние гости знают об этом, но молчат. Может быть, поэтому он и женится на ней. Если она решает пресечь слухи, им конец.

– Она и в работе ему помогает.

– Правда? – Рехан сел ровнее и подал знак официанту принести еще один напиток. – Вы не хотите еще содовой?

– Нет, спасибо, у меня есть. – Арнав поднял свой стакан, который все еще был наполовину полон. – И да, госпожа Вирани занимается интерьером спа-салона, который компания Taneja Estate Holdings строит на пляже Акса.

– А, это тот, по поводу которого она жаловалась. Она поссорилась из-за него с Рахулем. Я пропускаю мимо ушей половину из того, что она рассказывает.

– Я хотел поговорить с господином Танеджей.

– О чем? Вы поэтому сегодня здесь? – Рехан наклонился к Арнаву. – По официальному делу? Что он натворил на этот раз? Что-то связанное с женщинами?

Арнав не ожидал внезапного шквала вопросов. Прежде чем он успел ответить, зажужжал лежащий на столе телефон Рехана, но тот сбросил вызов. Арнав не успел увидеть номер, но вскоре понял, кто это. Мужчина поднял голову, и Арнав заметил, что он смотрит на Китту. Рехан помахал рукой, когда она жестом пригласила его присоединиться к ней за столом, и встал.

– Придется идти к ней. У вас есть номер, по которому я мог бы перезвонить?

Арнав протянул Рехану визитную карточку и ушел. Ему не удалось поговорить с Танеджей, но теперь он кое-что узнал о его невесте и передал визитку будущему пасынку. Когда он получит больше информации, то сможет вступить с бизнесменом в противостояние. Выйдя из отеля в прохладный, насыщенный влагой воздух Мумбаи, он набрал номер доктора Мешрама и попросил его сообщить последние новости.

Глава 10

Арнав

«Если переставить буквы у тебя в имени, ты станешь демоном Раваном», – дразнила Аша Арнава во время их детских стычек. Два дня, прошедшие с находки на пляже Акса, он действительно работал как проклятый. Дополнительные заботы по организации праздника в дополнение к текущим делам не давала ему продохнуть.

Улицы были переполнены из-за Наваратри – девятидневного празднования, которое предшествовало десятому дню Виджаядашами. Во многих районах Мумбаи индуисты и мусульмане жили бок о бок, но политические партии способствовали обострению напряженности между группами, и во время праздников возникали конфликты. Участок Мальвани находился в прибрежном районе с восьмидесятипроцентным мусульманским населением. Боевики международных террористических организаций уже успели радикализировать местную молодежь.

Постоянное бдительное наблюдение за обстановкой в дополнение к исполнению других обязанностей сделали свое дело. В полвосьмого вечера Арнав готов был закончить работу и пойти домой, но вдруг зазвонил телефон. Он не собирался отвечать, но обратил внимание на определитель номера и принял вызов.

– Добрый вечер, доктор Мешрам. Я звонил вам вчера, но вы не ответили.

– Извините, я поздно увидел ваш звонок, но у меня есть свежие новости по делу на Аксе.

– Да?

– Помните, мы обсуждали, что нужно осмотреть окрестности места преступления. В том месте, на которое я вам указал, я ничего не нашел, но по наитию проверил участок чуть в стороне. – Доктор Мешрам занервничал и сделал паузу.

– Я вас слушаю.

– Там я нашел еще два тела. Со схожими характеристиками. Без черепов, ни рук, ни ног. Я бы позвонил раньше, но хотел удостовериться. Эти тела могут быть еще более давними.

У Танеджи не получится начать там строительство в ближайшее время. Если они обнаружили три трупа, их может быть и больше. Поэтому Танеджа сам присутствовал на месте преступления?

– Узнали еще что-нибудь?

– Первая жертва – женщина, около двадцати лет. Рост около 1,62 метра, но я не могу сказать точно из-за отсутствия головы и ступней. Пока не удалось провести вскрытие.

– Известно ли нам, как долго тела находились в земле? Приблизительная дата смерти поможет мне просмотреть записи о пропавших без вести.

– Это займет время. Мой помощник отправится на место преступления завтра, чтобы взять дополнительные образцы почвы.

– Пока что мы оградим этот участок. Держите меня в курсе.

Закончив разговор, Арнав набрал номер Наик и спросил ее о старом нераскрытом деле из полицейского участка в Дадаре. Это дорого ему обойдется, но, возможно, ему удастся восстановить справедливость в отношении этих женщин. Он почувствовал, как на его лице расползается мрачная улыбка. В тридцать шесть лет, когда он устал от жизни, мало что приносило ему удовлетворение.

Вошла Наик с папкой в руках, и Арнав вернул лицу серьезность.

– Мы не смогли найти дело из Дадара, но вот кое-что из полицейского участка Азад Нагар, сэр. Женский труп. Ни рук, ни головы, ни ступней. Тело разложилось до неузнаваемости. Найдено в канализации.

Еще одна женщина. Три в Аксе и та, которую он вспомнил, в Дадаре.

– Это дело было раскрыто?

– Нет, сэр, – ответила Наик. – Им никто не занимался.

– В каком смысле?

– Тело было найдено в ноябре 2008 года, сэр. Утром двадцать шестого числа.

Двадцать шестое ноября. Этот день Арнав не забудет никогда. Десять террористов «Лашкар-е-Тайба» причалили к мумбайском порту, угнали машины, в том числе полицейский фургон, и нанесли пять ударов одновременно, убив сто сорок индийцев и двадцать пять иностранных туристов. В двух роскошных отелях террористы расстреляли обладателей американских и британских паспортов. Погибли пятнадцать полицейских. Муж Наик лишился руки.

Участок Азад Нагар находился в эпицентре катастрофы, поставившей Мумбаи на колени, но это не объясняло, почему дело не расследовали позже.

– Они составили панчнаму?

– Да, сэр. Здесь записаны все подробности. Следствие вел инспектор Атул Гауде. На теле не было одежды, у него не осталось ни головы, ни ног, оно было разрезано в нескольких местах.

– Так почему расследования не было, поясните?

– Дело не раскрыто, сэр. Отсутствовали улики. Тело так и не опознали, а инспектора Гауде отправили выполнять другую работу.

– Вы уверены, что в полицейском участке Дадара нет упоминаний о подобном деле?

– Возможно, все произошло до того, как мы внесли записи в компьютер. Не исключено, что нам придется разыскать бумажный экземпляр.

– Я хорошо знаю этот участок. – Арнав начинал там свою карьеру в качестве стажера.

– Мы можем послать туда констебля, сэр. И еще, мистер Танеджа звонил к нам в участок. Я думаю, он говорил с господином Мхатре.

– Спасибо, что предупредили. – Арнав собрал свои бумаги. – На сегодня я закончил. Поеду в Дадар.

Если он найдет нужное дело, то соберет пять почти одинаковых случаев, цепочка из которых тянется уже несколько десятилетий: в Дадаре, в Азад Нагаре, а теперь и в Аксе.

– Кто едет в Дадар? – в кабинет вошел старший инспектор Рави Мхатре.

Начальник Арнава Мхатре был одним из самых высоких в полицейских в Мумбаи, его рост составлял почти сто восемьдесят семь сантиметров.

– Здравствуйте, сэр. – Арнав встал и отсалютовал начальнику, как этого требовали правила. – Я еду.

В соответствии с принятой процедурой Мхатре обычно вызывал Арнава к себе, но не сегодня.

– Хорошо. Я без машины сегодня вечером, так что можете подбросить меня.

– Что-то еще, сэр?

– По дороге поговорим.

***

Арнав выехал со станции вместе с боссом на своей старой надежной машине. Аша училась водить ее в тот год, когда они ее потеряли. Рави Мхатре не стал комментировать состояние потрепанного автомобиля, позволив своему лицу сказать все за него. Инспектор также отказался от предложения Арнава подвезти его до дома в Бхандр после того, как он закончит работу в полицейском участке Дадара.

За три года совместной работы Мхатре оказался чем-то наподобие шахматного короля. Незаменимый, но неспособный к нападению чиновник. Впрочем, Арнаву не на что было жаловаться. Мхатре не раз поддерживал его после перевода из отдела по борьбе с преступностью в участок Мальвани.

Несколько минут начальник Арнава разговаривал по телефону, пока они стояли в пробках на выезде из Малада в Горегаон, затем он наклонился вперед, чтобы поменять станцию на радиоприемнике. Зазвучала музыка. «Akhiyon ke jharokhon se», черт бы его побрал.

В этой мелодичной песне рассказывалось о любви пары, которая, несмотря на все трудности, поженилась. В конце фильма женщина гибнет. Эта песня зазвучала однажды, когда Тара включила телевизор в спальне. Они лежали в обнимку под одеялом, ее мягкое тело расслабленно прижималось к нему. Он вдыхал запах ее свежевымытых волос и мечтательно смотрел на экран.

– Что случилось? – Она быстро уловила перемену в его настроении.

– Этот фильм плохо заканчивается. Давай посмотрим другой.

Арнав говорил себе, что не хочет, чтобы Тара тратила время на грустный фильм, но даже тогда знал, что это не совсем так.

– Все закончится хорошо, я уверена. – Лицо Тары, по форме напоминавшее ему сердце, в кои-то веки выглядело спокойным. – Они будут вместе.

– Не до конца. – Он прижал ее к себе и переключил канал, надеясь, что она забудет о фильме и не увидит душераздирающие сцены. Она и так много страдала на работе, и что самое ужасное, он чуть не убил ее в постели ночью. Арнав проснулся от того, что она била его в грудь кулаками. Он оказался во власти очередного кошмара. Джоши. Он пытался задушить Нилеша Джоши, но во сне схватил Тару за горло.

– Господин Джоши будет недоволен.

Эти слова вернули Арнава в настоящее, в машину со старшим инспектором, который выглядел недовольным. Господином Джоши мог быть только один человек – ответственный комиссар по борьбе с преступностью Нилеш Джоши, высокопоставленное лицо в полиции Мумбаи. Злодей из его ночных кошмаров. Арнав придал своему лицу, как он надеялся, приятное выражение и повернулся к боссу, рассчитывая на привычку Мхатре повторяться, чтобы донести свою мысль до собеседника.

– Рахуль Танеджа – уважаемое имя в деловых кругах Мумбаи. Он всегда поддерживал мумбайскую полицию. Комиссар Джоши был бы очень расстроен, если бы узнал, что вы беспокоите господина Танеджу.

Во время еженедельной встречи Арнав кратко рассказал Мхатре о деле Аксы, в том числе о том, что компания Taneja Estate Holdings вела строительство на этом участке, но никакой серьезной реакции со стороны начальника не последовало. Однако звонок Танеджи явно взволновал Мхатре и заставил его начать беспокоиться о комиссаре. Вероятно, Нилеш Джоши был у Танеджи на быстром наборе.

Машина застряла в пробке, и радио милосердно переключилось на бодрый танцевальный ремикс. Арнав убавил громкость, чтобы Мхатре мог его слышать.

– Сэр, я разговаривал с господином Танеджей всего один раз, – объяснил Арнав, – когда он приезжал на место преступления. Он не ответил ни на один из моих звонков. Сегодня я связался с криминалистами. Доктор Мешрам обнаружил в Аксе еще два трупа, похожих на первый.

Арнав не отрывал глаз от дороги, но чувствовал, как взгляд Мхатре прожигает в нем дыру.

Наконец Мхатре ответил:

– В вашем отчете указано, что земля была объектом спора и десятилетиями была заброшена. К этим трупам может быть причастен кто угодно.

– Верно, сэр. Я просто следовал стандартной процедуре расследования.

– Никогда не забывайте, что мы государственные служащие, Раджпут. Наша задача – помогать людям, а не создавать проблемы.

Арнав подавил улыбку. Помогать людям, как же. Мумбайская полиция пыталась изменить свой имидж, сделать его более дружелюбным, но репутация жестких парней, десятилетиями создававшаяся в болливудских фильмах, оставалась.

– Да, сэр. – Арнав переключил передачу, когда поток машин перед ним рассосался. Спорить было бесполезно, поэтому он сменил тему: – Сэр, вы знаете инспектора Атула Гауде?

Мхатре выключил радио. Интересно. Арнав подождал, пока начальник заговорит.

– Почему вы спрашиваете?

Арнав подробно рассказал о Гауде, инспекторе участка Азад Нагар, который не смог закрыть дело, поразительно похожее на дело в Аксе. Вскоре после этого Гауде перевели в отдел Местного оружия – малозаметный отдел мумбайской полиции, предоставляющий сотрудников для обеспечения безопасности на различных мероприятиях.

Лицо у Мхатре ожесточилось, и Арнав пожалел, что он за рулем и не может внимательно изучить это неоднозначное выражение. Арнав не мог сказать почему, но инстинкт подсказывал ему, что с этого момента нужно взвешивать каждое слово.

– Вы хотите сказать, что кто-то обезглавливал женщин и закапывал их тела на протяжении всех этих лет в разных полицейских округах? Гауде нашел тело, похожее на те, что доктор Мешрам раскопал в Аксе?

– Это возможно, сэр. Я помню еще один случай, произошедший раньше, когда я был еще констеблем в полицейском участке Дадара. Мы не можем найти это дело в системе, поэтому я попробую отыскать бумажный экземпляр. – Тут Арнав сделал паузу, проезжая светофор. – А что случилось с инспектором Гауде, сэр?

– Его наказали, – пояснил Мхатре. – Ходили слухи, что он не соблюдает правила.

В машине воцарилось молчание, пока Арнав не свернул в переулок по нужному адресу в Дадаре, который дал ему Мхатре.

– На данный момент, – инспектор перешел на высокомерный тон, который он часто использовал, отдавая приказы, – я думаю, у нас есть более важные дела, Раджпут. Верните стройплощадку Танедже. И сосредоточьтесь на горе папок у себя на столе.

– Речь не об одном трупе, сэр. Их несколько. Убийца до сих пор может быть на свободе и охотиться на женщин.

– Это нам неизвестно. Хоть сейчас вы и не в числе тех, кто активно претендует на повышение, но знайте, что я слежу за тем, как вы работаете. Считайте это предупреждением.

Его босс – очаровательный человек. Мхатре только что предостерег Арнава от выполнения по-настоящему важной полицейской работы – выкапывания костей безымянных женщин из земли. Со смерти Аши так ничего не изменилось. Телефон Арнава завибрировал на приборной панели, но он отклонил вызов.

Он перезвонит, как только высадит Мхатре. Это был Али.

Глава 11

Арнав

Арнав припарковал машину у полицейского участка Дадара. За десять с лишним лет в помещении мало что изменилось, если не считать компьютеров, появившихся на столах субинспекторов, которые теперь печатали отчеты вместо того, чтобы писать их от руки. Арнав обнаружил, что его старый друг Тукарам сгорбился над одним из таких устройств за самым дальним от двери столом.

– Как обычно, на ночном дежурстве? – спросил он худощавого человека, поникшего от непростой жизни и любви к дешевой выпивке. Форма субинспектора Тукарама висела на нем как на вешалке.

– Жена говорит, что это отвлекает меня от бутылки. – Тукарам поднял голову и усмехнулся. – Твоя помощница сказала, ты ищешь какое-то дело? Достаточно было послать за ним констебля.

Тукарам сделал паузу, чтобы попросить чай для друга, и Арнав передал ему записку с указанием года и деталей дела, которые смог вспомнить.

– Тебя хотел увидеть.

Арнав скучал по другу, он не лукавил, но Тукарам был еще и бесценным источником информации. Удивительная память помогала ему вспоминать дела десятилетней давности. Он знал, что происходит с каждым констеблем и офицером в участке и не только в нем.

– Я постоянно слышу о тебе, знаешь ли. Не думай, что ты вне поля моего зрения. – Тукарам взял записку Арнава, положил ее рядом с собой и продолжил печатать на компьютере, медленно перебирая пальцами. – Схожу за ним, когда закончу. Хм, 2003 год. Придется поискать.

– Спасибо. Я подожду.

– Тебе нужно немного пожить, понимаешь, – продолжил его друг. – Сейчас сколько? Больше девяти вечера, суббота, а ты вместо того, чтобы бродить по Джуху-Чоупатти с симпатичной девушкой, ищешь мертвецов.

– Это правда, – рассмеялся Арнав. – Вместо этого я разговариваю с тобой.

Тукарам любил говорить людям, что он о них думает, и чем больше говорил, тем болтливее становился. Сегодня Арнаву это его качество играло на руку.

– Что? – Брови Тукарама взлетели вверх с притворным раздражением. – Теперь, когда ты получил две-три медали за отвагу, стал инспектором и служишь в криминальном отделе, ты не снизойдешь до старого Тукарама, так, что ли?

– Вовсе нет. Несколько минут назад мой начальник отчитал меня за то, что я занимаюсь висяками, в то время как на столе громоздятся свежие убийства.

– Ты понятия не имеешь, когда нужно держать язык за зубами, – отрезал пожилой мужчина. – Сначала стреляешь, потом задаешь вопросы. Тебя постоянно переводят. Почему не переводили последние три года? Рави Мхатре не доставляет тебе хлопот?

– С ним все в порядке, – сказал Арнав. – Пока что. Посмотрим. Я только что отвез его на дегустацию виски.

Разворачивая машину, Арнав заметил большой плакат у ресторана, в который зашел Мхатре, с объявлением о мероприятии.

– Вот человек, который знает толк в напитках, – констатировал Тукарам.

На телефоне Арнава замигал номер Али, и он вышел на улицу поговорить.

– Джи, сааб, – привычно поприветствовал Али. – Извините, что не смог говорить, когда вы мне перезвонили.

– Рассказывай, – потребовал Арнав.

– Я слышал разговоры о длительном договоре. Чтобы избавляться от лафда – проблемы – вроде той, про которую вы рассказывали. Примерно в этот период года. Виджаядашами-Дивали.

– Ты уверен?

– Все очень секретно. И по высшему разряду. Парень, с которым я говорил, из команды Бхая, но внизу иерархии. Они хоронят тела так, чтобы их не нашли, а не выбрасывают в море, как обычно.

Описание очень подходило останкам в Аксе.

– По твоим словам, это произошло недавно. Ты хочешь сказать, что твой Бхай взял на себя исполнение договора?

– Я не знаю точно, сааб. Этот человек был пьян и трепался о чем ни попадя.

Слова Али вызвали знакомое чувство тревоги и волнения. Трупы в Аксе, может, и старое дело, но если на этой неделе возобновился контракт на утилизацию тел, это означало, что убита еще одна жертва.

– Следите за ситуацией, – приказал Арнав. – А на другого большого человека есть что-нибудь?

Несмотря на то, что он пользовался одноразовыми телефонами, как и Али, было безопаснее не называть Танеджу по имени, особенно после предупреждения Мхатре.

– Да куда ж он денется, сааб. Крупная недвижимость в Мумбаи означает связи с земельной мафией. Сам он не станет пачкать руки, так что копаться придется долго. Я должен быть осторожен. Этот – крупная рыба, гораздо опаснее Бхая.

– Хорошо, можешь рассчитывать на обычную сумму, – сказал Арнав. – А если твои сведения приведут к аресту, я удвою вознаграждение.

Арнав вернулся к другу с еще большим желанием отыскать потеряное дело, но обнаружил, что место Тукарама пусто.

Громкий стук из соседней комнаты напугал его. Он бросился туда, чтобы проверить, что происходит, и оказался у потайной двери. Над ней мерцала слабая желтая лампочка. Тукарам окликнул его, и Арнав, обойдя стальные полки, обнаружил друга под грудой свалившихся на пол папок. Он бросился к нему и протянул руку.

– Бумажки мне мстят. – Тукарам издал неуверенный смешок.

– Я и не знал об этом месте.

– Оно спрятано за полками. – Тукарам охнул, когда Арнав помог ему подняться. – Его открыли два года назад, когда расширили архив.

Похоже, никто давно не вытирал тут пыль. Таре бы понравилось убирать толстый слой грязи: он часто заставал ее за тем, как она, что-то напевая, обвязывала лицо шарфом, как грабитель банка, и приматывала палку к метле, чтобы собрать паутину. У этой девушки была мания чистоты. Уборка поднимала ей настроение, поэтому всякий раз, когда она выходила из себя, он открывал пару комнат в доме у родителей и позволял ей убираться в свое удовольствие. Сейчас ему было неловко думать о том, что все эти месяцы, после того как она уехала, не попрощавшись, он был в глубокой депрессии. Они ведь ничего друг другу не обещали.

Уборка этой комнаты заняла бы у Тары не один день. Вокруг поднялась пыль, заставив Арнава закашляться. Это помогло ему избавиться от внезапной вспышки счастья при мысли о некогда любимой девушке. Эта история не имела значения. Она не имела значения.

– Кажется, я нашел твои бумаги. – Тукарам вытер лицо, убирая со щеки полоску паутины. Он уже собирался отряхнуть папку, но Арнав схватил ее. Не хватало ему еще одного облака пыли.

– Иди. – Тукарам выглядел печальным. – Я поставлю все на место и присоединюсь к тебе.

Арнав вышел из комнаты и, взяв несколько салфеток с соседнего стола, вытер папку. Он пролистал ее и наткнулся на детали, которые помнил. Вот выводы, сделанные после вскрытия, не особенно подробные. Тогда он был констеблем и просто помог составить панчнаму. Дело вел его начальник, суровый субинспектор по имени Раджеш Бендре.

Арнав продолжал перелистывать страницы, не отвлекаясь, даже когда вошел Тукарам.

– Криминалисты нашли блестки в почве вокруг костей. Они обесцвечены. Придется провести повторную экспертизу улик, – рассуждал вслух Арнав.

На полях он обнаружил пометку, сделанную Бендре: «Похоже на прошлогоднее дело на участке Н М Джоши Марг. Проверить».

– Если упомянутое здесь дело на участке Н М Джоши Марг действительно похоже по составу на те, что мы имеем сейчас, оно может быть первым в цепочке. В 2002 году. У меня в руках дело 2003 года. Дело, которое Наик нашла на станции Азад Нагар, датировано 2008 годом. И вот теперь трупы в Аксе.

– Если все убийства совершал один и тот же подозреваемый, то между ними довольно большой временной разрыв, – размышлял Тукарам.

– Мы можем не знать о других спрятанных телах, кроме того, нам неизвестно, когда были убиты женщины, похороненные в Аксе.

Бендре как офицер, сделавший эту запись, мог бы помочь, но у Арнава с ним случился конфликт: будучи новеньким, он не хотел соблюдать правила, и Бендре отправил его на испытательный срок в другой участок. С тех пор Арнав его не видел.

– Мы можем поговорить с субинспектором Бендре?

Тукарам сделал паузу, предлагая Арнаву тарелку с печеньем.

– Его больше нет.

– Он умер?

– Да. Авария. Виновных так и не нашли. У него остались жена и дети, но поскольку он погиб не на службе, они не получили никакой компенсации. Темное дело, как по мне.

– Почему?

– Мы с женой навестили госпожу Бендре, и моя благоверная подружилась с ней. Похоже, что субинспектору угрожали. Госпожа Бендре не смогла сказать нам, в чем заключались угрозы и что звонивший хотел от Бендре, но она сказала: перед тем, как его убили, им поступило несколько звонков.

– В каком году?

– Январь 2004 года, – ответил Тукарам.

Весь 2003 год после исчезновения Тары Арнав ходил как в тумане. Он ничего не помнил об этой трагедии.

Бендре погиб. В случае с участком Азад Нагар ответственный инспектор Гауде был наказан. Казалось, что с теми, кто расследует преступления, похожие на дело Аксы, происходят страшные вещи.

– Что такое? – поинтересовался Тукарам.

– Мне нужна копия дела.

Тукарам кивнул.

– Сделаю. Кстати, именно твой босс подписал заявление о смерти Бендре, назвав ее несчастным случаем.

– Мхатре?

– Он самый.

***

Взяв в руки ксерокопию файла, Арнав залпом выпил остатки чая.

– Спасибо за все. Давай встретимся в ближайшее время.

– Я больше не пью.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Помни, – продолжал Тукарам, пока они шли к машине Арнава, – эта работа когда-нибудь доведет тебя до беды. Найди себе того, на кого всегда сможешь положиться. Например, хорошую девушку. Женись. Семья всегда тебя поддержит. И не забудь пригласить меня на свадьбу.

– Обязательно. – Арнав улыбнулся, солгав другу, который, пусть и из добрых побуждений, любил лезть не в свое дело. У Арнава Сингха Раджпута не будет ни брака, ни семьи.

– Я знаю тебя с тех пор, как ты был еще зеленым констеблем, Ави. – Тукарам был единственным субинспектором, которому разрешалось использовать сокращенный вариант имени Арнава. – Куда бы ты ни посмотрел, ты видишь свою сестру. Ее больше нет. Ты не можешь восстановить справедливость в отношении всех мертвых женщин.

Арнав ехал под мелким моросящим дождем, думая о жертвах, которые оказались не в том месте и не в то время. Как, например, Аша, которая, опаздывая на занятия, свернула в темный переулок.

После того как родные, не дозвонившись до нее, обыскали все окрестности и узнали в учебном центре, что она не пришла на занятия, Аша все-таки вернулась домой уже после девяти вечера. Ее одежда была порвана, на лице и горле виднелись царапины. Она бросилась в свою комнату и закрылась на ключ. В те времена изнасилование замалчивалось из страха опозорить семью, но констебль Раджпут пошел на радикальный шаг, подав жалобу за дочь и заставив ее пройти медицинское обследование, уверенный, что начальство найдет преступников. Прошли месяцы, и наконец она улыбнулась. Это произошло в тот вечер, когда их родители уехали на свадьбу. Пятнадцать минут. Ровно на столько он оставил ее одну, чтобы принести чаат из заведения напротив. Впервые за последние месяцы сестра, отказывавшаяся от еды, попросила свои любимые пикантные закуски:

– Принеси мне севпури и пао бхаджи. И побольше тамариндового чатни.

Это были ее последние слова.

Он ушел, представляя, как ей понравится, спустя месяцы, хруст севпури, кислый привкус тамаринда. Когда Арнав вернулся, а она не отперла дверь, он все понял. Уронив еду, он со всей силой, на которую только было способно его тринадцатилетнее тело, толкнул дверь, хлюпая ногами по полу, залитому соусом чили и соком тамаринда. Соседи взломали дверь, когда он поднял тревогу. Он успел заглянуть в комнату, прежде чем кто-то подхватил его под руки, уводя, и увидел красное сари, на котором Аша повесилась, – часть ее приданого, которое мать собирала годами. Глаза, окровавленный нос, распухший язык, мокрый сальвар, согнутые ноги и грязь на блестящем от жидкости полу.

Арнав резко затормозил: отразившийся от дороги блеск фар на мгновение ослепил его. Двигаясь по средней полосе, он резко свернул налево. К счастью, за ним никто не ехал, иначе столкновения было бы не избежать. Он добрался до засаженного деревьями района Маллабар-Хиллз, за которым вел наблюдение уже много лет. Там находился второй дом комиссара по борьбе с преступностью Нилеша Джоши.

Когда Арнав познакомился с Джоши более двадцати лет назад, тот был новоиспеченным помощником комиссара полиции. Будучи тринадцатилетним подростком, Арнав поклялся уничтожить помощника комиссара, который не проявил должного внимания к делу, возбужденному после изнасилования Аши. Отец Арнава, тоже констебль полиции, умолял помочь, но Джоши только ответил: «А почему ваша дочь гуляла ночью?»

С тех пор как Арнав начал работать в полиции, он тайно следил за комиссаром, издалека наблюдал за ним на парадах в День Республики, во время церемоний награждения и поминальных служб. Джоши двигался наверх от дела к делу и от должности к должности, переходя от фуражек с козырьком и серебряного значка старшего офицера полиции к фуражкам высших чинов, украшенными золотой вышивкой. Его карьера взлетела благодаря не только его сверхъестественной способности выслеживать преступников, но и связям с политической партией, которая долгие годы правила штатом Махараштра.

Много лет назад Арнав не сомневался, что сможет разрушить карьеру Джоши. Теперь он уже не был так уверен. Он наблюдал за домом, где свет горел во всех комнатах. Если Джоши и поддерживал связь с какими-то бандами, то за последние годы внешних признаков этого не получалось обнаружить: рядом с ним не появлялось никаких подозрительных машин или людей, а его репутация была безупречна.

Арнав завел машину. Приехав домой, он оставил Наик и ее команде кучу инструкций по организации всех связанных между собой материалов дела и повторному рассмотрению расследования смерти субинспектора Бендре. Им требовалось достаточно доказательств, чтобы иметь возможность допросить Танеджу. После этого Мхатре заведет внутриведомственное расследование по факту неповиновения, но Арнав не был новичком в таких делах, и оно его не пугало. Если Али был прав в том, что его Бхай подписал контракт на захоронение тела, то скоро умрет еще одна женщина.

Глава 12

Из окна своего кабинета в обширном фермерском доме он смотрел на густую листву деревьев, которые росли за забором, такую зеленую и манящую. Много лет назад отец брал его на охоту в кишащие дичью джунгли, раскинувшиеся сразу за границей их участка, учил ловить рыбу в ручье, который когда-то протекал в паре километров от дома. Потом ручей пересох. Ему захотелось понаблюдать за серебристыми рыбками, шныряющими в темных заводях, где в сезон дождей скапливалась вода.

Отвернувшись, он направился к деревянному столу, чтобы заняться делом. Провел большим пальцем по круглым пятнам и сделал глоток разбавленного виски. Для исполнения задуманного ему требовался ясный ум. Этот стол принадлежал отцу. Для офицера лесного ведомства этот человек слишком долго засиживался у себя в кабинете.

Из ящика стола он достал ключ и открыл металлический шкаф, в котором когда-то хранились журналы отца, некоторые из которых не предназначались для детей. Дверца шкафа отворилась с громким скрипом, который, должно быть, эхом разнесся по комнатам наверху и по широкому двору. Однако в фермерский дом никто, кроме него и Билала, не допускался, а домоправитель уехал на выходные. Кипы тетрадей лежали на полках, покрытых облупившейся краской и ржавчиной. От них пахло плесенью и пылью.

Он взял в руки несколько из них – по математике, английскому и хинди – и, перевернув пару страниц, прочел собственные каракули. В подростковые годы он использовал тетрадки в качестве дневников, пряча их на виду, на полках рядом с записями по разным предметам. Теперь он должен избавиться от них, как и от мастерской в подвале: Бхай Билала все испортил. Не будь его руки связаны, он бы проучил их обоих, этих фаттус, бесхребетных ссыкунов. Какого черта три мешка с гнилью оказались закопаны в одном и том же месте? Никто не свяжет их с ним. Эти слизняки не посмели бы и рта раскрыть. И все же он здесь, уничтожает старые записи.

Он потягивал виски и копался в дневниках, методично перелистывая страницы. Одна из них привлекла его внимание.

Сегодня знойный полдень, такой, который потом оседает у линии волос, бровей и над губой, если пытаешься отрастить усы, как я. Билал приготовил сладкий фирни из риса, сахара, молока, кешью и изюма, сваренных так, как я люблю. Он помнит, что это блюдо поднимает мне настроение. Его готовила мама. Мне нужно наесться до обеда, и фирни отлично для этого подойдет.

А в обед эта женщина должна принести еду, «приготовленную своими руками». Да она вообще не умеет готовить, боится включить конфорку, слабачка. Боится огня. Папа не знает, а я не могу ему сказать. Он верит всему, что она ему говорит. Раз уж она задерживается, хочу узнать, не согласится ли папа поиграть в новую игру, которую он заказал из-за границы. Может, мы сможем пострелять в человечков на мерцающем экране.

Когда я подхожу к его комнате, я слышу голоса и думаю, не смотрит ли он один из тех фильмов, которые, по его словам, он разрешит мне посмотреть через несколько лет, но не сейчас. Я знаю, что нужно сделать, чтобы украдкой взглянуть на происходящее, и выхожу на задний двор, со всех сторон окруженный лесом. Сквозь кусты пробираюсь к окну его спальни. Телевизор он не смотрит, хотя тот включен, в комнате играет скабрезная песенка на хинди из какого-то фильма.

Я вижу возвышающуюся над подоконником макушку отца. Напротив него стоит девушка. Она танцует под подобные песенки в короткой одежде на съемках, куда папа иногда берет меня с собой. Режиссеры называют их «номерками». Сейчас она выступает не для камер.

Она плавно двигается под музыку из телевизора, но, в отличие от обычного номерка одновременно снимает с себя одежду, и вскоре на ее грудях не остается ничего, кроме ее собственных рук. Вот это настоящий номерок. Она медленно подходит к кровати, придвигается ближе к отцу и встает на колени. Теперь я их не вижу, но ясно слышу голос отца вместе с голосом «Номерка». Потом она приподнимается, ее волосы разметались по голому телу, и снова опускается, а мой отец мычит в такт песне. Я уже собираюсь убежать, но «Номерок» вдруг смотрит вверх, прямо мне в глаза.

Он закрыл тетрадь. Так вот когда он прозвал ее «Номерком». Это случилось несколько десятков лет назад и было подробно описано в тетрадках, о которых Билал знал совсем немного, но все равно ненавидел.

На прошлой неделе старый домоправитель оглядел беспорядок в мастерской, пол, испачканный красным, и засучил рукава.

– Я больше не буду этого делать. Вы каждый раз обещаете прекратить, и каждый раз выходит одно и то же.

– Неправда. Большинство из них сбегают.

– Вы же знаете, как это опасно. Что вы можете потерять. Ваш отец велел мне беречь вас. Я обещал ему…

– На смертном одре, я знаю. Сделай так, чтобы все обошлось. Это больше никогда не повторится.

Ему нравилось, что Билал больше заботился о слове, данном его отцу много лет назад, чем о судьбе блудниц. Они приходили по собственной воле, поддавались своей жадности, своей лени. Они не успевали убежать с вокзала. Даже когда им позволяли такую роскошь, как отсутствие привязи, и когда им не надо было следить за тем, от кого они убегают.

«Отец гордился бы мной, – хотел он сказать Билалу, доверенному лицу семьи, истинному слуге. – Ему бы понравились эти чистые разрезы. Посмотри, как хорошо у меня получается рассекать сухожилия в местах соединения костей. Я могу отрезать лодыжку, оставив на ноге ровную линию. Как мой отец, твой сахаб, забивавший животных, которых ему поручали охранять. Он однажды сказал, что разделывать тушу – это такое же искусство, как и любое другое. Ты согласен, Билал? Верно?»

Но он промолчал, потому что в тот момент ему был нужен этот человек.

Сейчас он смотрел на стопку тетрадей, которые позже вытащит и сожжет на костре. Это самое подходящее начало для того «конца», к которому Билал призывал его стремиться.

Глава 13

Арнав

Прошло два дня после визита к Тукараму. Арнав сидел за своим столом в полицейском участке Мальвани. Отключив на час телефон, он изучал накопившиеся бумаги, стараясь не обращать внимания на желудок, который шумно урчал, оповещая о наступлении обеденного времени. Когда двадцать с лишним лет назад Шинде затащил его в полицию, он не упомянул, что его деятельность будет неразрывно связана с бесконечными совещаниями и бумажной работой.

Последний раз Арнав принимал душ больше двенадцати часов назад. Он был уверен, что уже чувствует собственный неприятный запах. В комнату, которую он иногда делил с другим инспектором, проникал шум участка и улицы: повышенные голоса из камеры хранения, гудки машин и непрекращающийся бой барабанов. Шел праздник Виджаядашами, и жители района пользовались возможностью усердно бить в барабаны и включать вульгарную музыку, лившуюся из громкоговорителей, чтобы подростки и тетушки могли в последний раз станцевать дандию. Арнав сердито смотрел на отчеты, которые нужно было заполнить, заявления, которые нужно было подписать, и расходы, которые нужно было утвердить, и мечтал, чтобы они сгорели в аду. Сидеть за столом всегда было не для него, то ли дело зал для карате или шахматная доска. Ему нравилось состязаться, побеждать противника или быть побежденным в бою. Отец часто говорил: «Играй в шахматы сколько хочешь, но только учеба даст тебе лучшую жизнь. Посмотри на свою сестру, будь как она». Вот только учеба не спасла Ашу. В этом году ей исполнилось бы сорок три года.

Услышав стук в дверь, Арнав поднял голову.

– Это по делу Аксы, сэр, – сказала Наик. – Доктор Мешрам пытался дозвониться до вас. Он исследовал почву вокруг трех тел и обнаружил там несколько синих блесток.

Блестки. В досье, которое он читал вместе с Тукарамом, они тоже упоминались.

– Вы отправили ему улики и детали всех других, старых дел?

– Да, сэр. Из Дадара, Азад Нагара, Н М Джоши Марг. Я заметила, что в некоторых из них также фигурировали блестки.

Его помощница была внимательна. Кроме того, ей удалось добыть нужные досье и передать их доктору Мешраму в течение нескольких дней, а не недель, несмотря на формальные процедуры, которые только мешали полиции работать. Арнав улыбнулся ей. Сегодня девушка выглядела лучше: плечи были уверенно отведены назад, а синяки под глазами исчезли.

– Спасибо, Наик, вы отлично постарались.

– Спасибо, сэр, – и она ушла, тихонько закрыв за собой дверь.

Арнав включил телефон: не хотел пропускать звонки, первый из которых раздался через мгновение после того, как загорелся экран. Шинде. Арнав мог не отвечать, но Шинде будет звонить до тех пор, пока он не возьмет трубку.

– Говори, – произнес Арнав. Их обычное приветствие, простое, без лишних слов.

– Теперь, когда ты сломал мне руку, за тобой должок.

– Ты шутишь?

– Все из-за тебя, сукин сын. Доктор отправил меня домой и настоятельно рекомендовал соблюдать постельный режим.

Сегодня утром Шинде был в зале для карате недалеко от дома Арнава в Андхери. Он вызвал Арнава на поединок, но в течение всей схватки тот мог думать только о работе. Разлагающийся труп в Аксе, задержка во вскрытии, молчание Али, заносчивый босс, который предостерегал его от расследования дела Танеджи, требуя вместо этого контролировать меры безопасности на празднике Виджаядашами. В голове у Арнава вместо спокойствия, которое обычно дарило карате, крутился вихрь мыслей. В какой-то момент он заметил слабое место в обороне Шинде и резко ударил друга по руке.

– У тебя ум за разум зашел от обезболивающих. Иди спать. Радуйся, что теперь тебе не придется арестовывать твоего Расула Бхая.

– Я все еще могу его арестовать, поэтому и позвонил. Они перехватили фургон. Несколько человек бросили тело, спрятанное в чемодане, в мангровые заросли Версовы рядом с ручьем и убежали. Я сейчас же отправлю инспектора на место преступления.

– И что?

– Я тоже хочу быть там. Возможно, в этом замешаны люди Расула: они иногда выполняют заказные убийства в Версове. Я могу вызвать машину, это место достаточно близко, или попросить инспектора забрать меня, но как ты верно заметил, обезболивающее очень сильное.

– Ты же не хочешь выставить себя на посмешище перед коллегой.

– Мне не помешает лишняя пара глаз. А потом отвезешь меня домой.

– Я не шофер, – заявил Арнав с преувеличенным раздражением в голосе.

– У тебя смена закончилась. И напоминаю, что именно из-за тебя я лежу в постели, а не еду на место происшествия. Жертва, между прочим, женщина, ее нашел констебль из моей команды.

Арнав посмотрел на часы: 19:45. Его измученные разум и тело жаждали отдыха, он мечтал скорее оказаться в ванне, поужинать и лечь в постель. Ему следовало отказаться.

– Хорошо, – сказал он вместо этого. Хитрый лис Шинде зашел с козырей. Арнав знал, что не в его силах что-то изменить, ведь женщины регулярно подвергаются насилию. И в то же время он не мог отказаться от помощи в деле, связанном с убийством или изнасилованием женщины. Совесть не даст ему уснуть.

***

Арнав наклонился вперед, крепко держась за руль мотоцикла. Он одолжил его у одного из своих констеблей. Быстрее воспользоваться пятиминутным паромом от причала Мад и переправиться в Версову, чем ехать больше часа из Мальвани и делать разворот. Паром перевозил только мотоциклы, а не машины. Он заехал за Шинде и теперь вез его по тропинке к мангровым зарослям Версовы, подпрыгивая на колдобинах.

– Без мотоцикла было не обойтись, так, что ли? – пыхтел Шинде. – Лучше уж сразу убей меня. Ты хоть понимаешь, чем такая езда грозит моей руке?

– Так было быстрее. Ты же знаешь, что нельзя терять время после сообщения о насильственном преступлении. Наконец мы стали настоящими «Джаем и Виру», как нас называют в участке.

На эту тему постоянно острили и спорили их коллеги. Сотрудники участка Мальвани подшучивали над Арнавом и Шинде, дав им прозвища в честь классического болливудского блокбастера «Шолай» про двух мелких воришек, которые побеждают банду грабителей. Невозможно было попасть в полицию Мумбаи и не услышать об этом фильме и актерах, которых увековечили эти роли в истории кино.

– Мой инспектор, наверное, уже прибыл на место. А ты худший из всех Виру, которых я видел. У его мотоцикла была коляска.

Джай был мрачен, умен и отлично стрелял. Виру – его полная противоположность. Шинде и правда походил на Джая: он тоже легко раздражался и манипулировал людьми, когда ему это было выгодно. Коляска у мотоцикла? Да неужели?

– Зачем ты вообще туда едешь? Мы можем повернуть назад хоть сейчас, – проворчал Арнав. – Пусть твой инспектор делает свою работу.

– Я бы так и сделал, особенно после того, как увидел этот мотоцикл. Но это не обычный труп. Мне прислали фотографии прямо перед тем, как ты подъехал. У этой женщины нет ни головы, ни рук, ни ног.

Глава 14

Арнав

Когда Арнав попытался вытащить свой ботинок из темного, воняющего серой мангрового болота, его засосало обратно, и мгновение он не мог пошевелиться. Затем, подобно Аше, которая раскачивала его и с хихиканьем отпускала, когда он был в самом неустойчивом положении, болото тоже отпустило его. Он полетел бы вниз головой с горки, если бы не ухватился за ветку мангрового дерева и не прервал падение.

Арнаву уже приходилось иметь дело с телами, расчлененными и упакованными в чемоданы: так убийцам было удобно избавляться от трупов, не привлекая внимания. Несмотря на то, что констебли Шинде предложили вытащить большой черный чемодан из грязи, чтобы он мог его осмотреть, Арнав сам полез туда. Он хотел своими глазами увидеть дешевый чемодан из синтетики. Босс ругал его за то, что тот тратит время на старые нераскрытые дела. Так вот, констебли сказали, тело жертвы обезглавлено. А это значит, убийства в Аксе могут быть объединены в одно расследование, что позволит поймать в ловушку действующего серийного убийцу. Арнав не мог позволить себе что-то упустить.

Мангровые рощи в Версове росли вдоль берега узкого и грязного ручья Малад. Переплыв его на лодке, вы попадете на остров Мад. Чуть дальше расположен пляж Акса. Несмотря на то, что Акса находился в ведении полицейского участка Мальвани, а за мангровые заросли отвечала полиция Версовы, эти два места территориально находились недалеко друг от друга. Кто бы ни выбрасывал тела, он был хорошо знаком с этой местностью.

Освещенный фонариком чемодан неловко лежал на торпедообразных ростках мангровых деревьев, торчащих из болота. Илистые прыгуны и лягушки разбежались от звуков разговаривающих и то и дело спотыкающихся людей. Находись чемодан чуть дальше, он утонул бы в темной болотной воде.

Вокруг стрекотали миллионы сверчков, а лягушки им подпевали. Констебль подошел к Арнаву, и они вместе потащили чемодан обратно к дороге. Из воды у илистых отмелей торчали изогнутые корни мангровых деревьев, похожие на темные призрачные руки, тянущиеся вверх из темноты. Неудивительно, что это место поздно вечером немноголюдно. Арнав заметил на одном из корней блестящий предмет и наклонился вперед, чтобы поднять его рукой в перчатке. Это был металлический браслет от часов. Болото использовалось местными как свалка, да и прилив приносил сюда мусор, усеивая мангровые заросли кусками тряпья и битого пластика, но браслет пролежал здесь недолго.

Вернувшись на твердую землю, он положил браслет от часов в пластиковый пакет, пока констебль расстегивал молнию чемодана. В желтом свете фонарика стало видно, что в чемодан засунули свернутое в позу эмбриона голое женское тело. Вместо головы, рук и ног – засохшая кровь на обрубках. Арнав подавил закипающий в душе праведный гнев. Эту женщину зверски убили. На плечах у нее алели синяки – перед тем, как обезглавить, ее пытали. Фантазии о том, как он скажет Мхатре «Я же говорил», подождут.

Шинде стоял, прислонясь к мотоциклу и придерживая правую руку на перевязи. Инспектор, который ему подчинялся, еще не добрался до места.

– Что планируешь делать? – спросил Арнав.

– Судя по тому, что ты рассказал мне о телах в Аксе, – Шинде сделал паузу, вглядываясь в густые заросли мангровых деревьев, – это происходит уже давно. Расул может быть причастен к делу, а может и нет. Давай попробуем выяснить.

Шинде окликнул констеблей, они подошли ближе и встали плотным кольцом вокруг мотоцикла.

– Кто следил за машиной? – спросил Шинде.

– Я, сэр. – К ним подошел высокий, хорошо сложенный мужчина с тонкими усиками.

– Вы видели, как они выбросили чемодан? – продолжал спрашивать Шинде.

– Там было три человека, сэр: двое на переднем сиденье, один на заднем. Они бросили его с заднего.

Ремешок от часов мог принадлежать тому, кто выбросил тело.

– Вы были недостаточно близко, чтобы остановить их? – В голосе Шинде появилась строгость. – С какой стороны они приехали?

– Мой мотоцикл заглох, сэр. Я вызвал подкрепление, но пока мы добрались до перекрестка, они уже уехали. Они не остановились на нашем КПП.

– Какой марки была машина?

– Большой черный фургон Maruti, сэр.

– Что по номерному знаку?

– Пришел ответ, сэр. Он поддельный.

Арнав слушал разговор и подмечал интересные детали. Подозреваемые были хорошо подготовлены, возможно, работали профессионалы. Значит, предположения Али были верны. Кто-то действительно заключил контракт на утилизацию тел. Надо будет позвонить информатору, как только он закончит работу. Арнав вдохнул воздух, тяжелый от запаха мокрой листвы, и спросил Шинде, можно ли им поговорить наедине.

Друг попросил его подождать и обратился к старшему констеблю, прибывшему на место происшествия:

– Поручите двум офицерам просмотреть заявления о пропаже людей. И добудьте записи с камер видеонаблюдения в районе перекрестка. Мы должны найти этот черный фургон.

– Да, сэр.

Шинде был на верном пути. После терактов в Мумбаи на всех крупных дорогах установили по несколько камер видеонаблюдения.

– Пусть все полицейские проверят окрестности, – добавил Шинде, – на предмет улик, связанных с чемоданом или телом, которые могут помочь опознать жертву.

– Мы прочешем местность, сэр.

Констебли разошлись, а Шинде откинулся назад, и его лицо на мгновение исказилось от боли.

– Рассказывай.

– Подозреваемый может быть связан с делом Аксы.

– То есть твои старые дела могут превратиться в новые. В то же время продолжать расследование – это карьерный самосаботаж, Ави. Не мне тебе об этом говорить. Сосредоточься на делах, которые лежат у тебя на столе. В Мумбаи нет недостатка в убитых женщинах.

Это уже второй старший инспектор, который советует сосредоточиться на недавних убийствах. У Арнава возникло искушение презрительно фыркнуть, но он сдержался.

– Я мог бы помочь в этом деле. Тебе потребуется пара дней, чтобы хоть немного восстановиться после травмы, но это время может стать решающим в расследовании. Снова займешься делом, как только тебе станет лучше, в конце недели.

– Дай-ка подумать. Если все будет указывать на Расула…

– Я хочу только помочь, – продолжал Арнав. – Если мы произведем арест и за всем этим будет стоять Расул, он весь твой.

– Хорошо, я передам записку этому твоему Мхатре.

– Кто приедет делать экспертизу?

– Мешрам. – Шинде поморщился и двинул раненой рукой.

Логично. Доктор Мешрам занимался делами в районах Мальвани, Малад и Версова.

– Это хорошо. Именно он нашел другие тела в Аксе. – Арнав наблюдал, как его друг вздрогнул, коснувшись руля мотоцикла. – Как ты себя чувствуешь? У тебя с собой обезболивающее?

– Нет, – ответил Шинде. – Ты убил мою руку своей безумной поездкой на мотоцикле, ты, хаджур.

Хаджур. Обычное, безобидное мумбайское жаргонное слово, которое Шинде использовал, когда чувствовал себя особенно сердитым. Дословно оно означало «финики», но также и то, что собеседник – дурак и сам должен это знать. Арнав и не подозревал, как сильно у Шинде болит рука.

– Хочешь, кто-нибудь из твоих людей отвезет тебя домой на своем джипе? Я закончу и составлю отчет, а ты освободишь констеблей.

– Когда и если мой инспектор приедет, – проговорил Шинде, – заниматься делом будет он. Таков протокол. Это ясно?

– Да.

Арнав не мог запороть это расследование. Убийца не переставал действовать все это время: убивал женщин, обезглавливал их, а тела закапывал, оставляя себе головы, руки и ноги. Что за чудовище так поступало? И зачем?

– Я разрешаю тебе помочь, а сейчас возвращаюсь домой. Не запори дело. Ты меня слышишь?

После ухода Шинде Арнав включил фонарик и отправился по земляной тропинке сначала в одну сторону, потом в другую, надеясь на то, что в любой момент может наткнуться на отрубленную голову женщины, и одновременно этого опасаясь. В ночи, полной комаров, спаривающихся гигантских лягушек и других, возможно, более зловещих обитателей мангровых зарослей перед его мысленным взором невольно возникло смеющееся лицо Тары. Прежде чем прогнать неуместный образ, он загадал желание. Где бы она ни находилась, пусть будет в тепле и безопасности, подальше от темных мест.

Глава 15

Арнав

Ровно через четыре дня после того, как Арнав надевал перчатки, чтобы осмотреть место преступления рядом с пляжем Акса, он увидел, как еще один труп, на этот раз на фоне мангровых зарослей, осветили вспышки фотокамеры доктора Мешрама. Не труп, поправил он себя, а женщина. Судя по синякам, порезам на руках и обезглавливанию, убийца потратил на нее немало времени.

– В котором часу они остановили фургон? – Арнав повернулся к констеблю.

– В 19:35, сэр.

– Это был ваш обычный КПП?

– Нет, сэр. Мы установили этот блокпост только из-за оповещения из отдела по борьбе с наркотиками.

– Подозреваемые не знали об этом, иначе они не поехали бы этим маршрутом.

Арнав попросил констебля открыть карту у себя на телефоне. Они вместе посмотрели на нее.

– Мужчины ехали по шоссе в этом направлении, – он показал на карте дорогу, на которой они находились. – Значит, они могли забрать тело где-то поблизости: для этого нужно изолированное место.

– Да, сэр. Мы поищем какие-нибудь заброшенные здания.

– Если мы сейчас отсюда уедем, убийцы могут вернуться за уликами. Поставьте четырех дежурных на ночь и следите, чтобы никто не приближался.

Назначение констеблей Шинде на ночное дежурство в мангровом лесу у дороги, где, по поверьям, обитают привидения, не улучшит репутацию Арнава, но у него не было выбора. Если они смогут обнаружить другие части тела, это поможет установить личность женщины.

Доктор Мешрам с ассистентом не смогли самостоятельно достать труп из чемодана и попросили о содействии. Констебли вызвались помочь, но Арнав отмахнулся от них, попросив подготовить пост для ночного дежурства. Тело было тяжелым и окоченело. По опыту нескольких десятков вскрытий Арнав понял, что смерть наступила более четырех часов назад. То, что осталось от головы и конечностей, потемнело. Грудная клетка застыла в той позе, в которую было свернуто тело, и положить его на спину не удалось. Одного из новых констеблей вырвало.

Арнав рукой вытер пот со лба. Влажность в Мумбаи и так невыносима, но в этих джунглях она была просто удушающей. Арнав наблюдал, как доктор Мешрам пинцетом вынимает волокно из-за бедер жертвы.

– Что это? – Арнав наклонился поближе, чтобы рассмотреть.

– Нейлоновая нить.

Арнав осмотрел нить: белая, чуть толще человеческого волоса. Мешрам положил ее в пакет для вещдоков.

– Очень похоже на тело возле Аксы, верно? – спросил он доктора.

– Да. За исключением того, что эта жертва не захоронена. Тот же человек или люди могут быть ответственны, кья?

– Что еще вы можете сказать на данный момент?

– Раны на теле наносились не одномоментно. Некоторые из них выглядят так, словно появились больше дня или даже двух назад. И тело было обескровлено.

– Как вы это поняли?

– Посмертной синюшности не наблюдается. Через несколько часов после смерти кровь приливает к той части тела, которая касается земли, и мы видим темные пятна. Таких пятен нет, значит, крови в теле уже было недостаточно.

– Причина смерти?

– При таком освещении точно не скажу. Порезы на горле, запястьях и лодыжках выглядят по-хирургически аккуратно, так что жертва была либо мертва, либо находилась без сознания: не двигалась и не боролась. Синяков вокруг мест ампутации нет, это может означать, что сердце к тому времени остановилось. Трудно сказать наверняка без соответствующего осмотра.

– Какого возраста была жертва? Примерный рост и вес?

Возрастные рамки помогают сузить круг потенциальных совпадений в заявлениях о пропаже людей. Эта женщина пропала некоторое время назад, поэтому любое подобное заявление за последние два месяца может касаться этого дела.

– От двадцати до сорока лет, рост около 165 сантиметров. Мне нужно осмотреть кости. Поскольку череп и зубы отсутствуют, это займет некоторое время.

– Возможно, это и послужило причиной обезглавливания: хотели скрыть личность жертвы, – предположил Арнав.

Необходимо организовать встречу с Танеджей. Потрясти его немного и посмотреть, что выяснится. Если за все смерти ответственен один и тот же преступник, а три тела были найдены на площадке, которую Танеджа недавно выиграл в суде, то он мог по меньшей мере располагать полезной информацией. А если Мхатре и дальше будет идти на поводу у Танеджи, Арнав задействует средства массовой информации. Удачно размещенная статья в такой газете, как «Мумбайский вестник», не позволит и дальше игнорировать ситуацию, особенно если станет известно, что недавно произошло аналогичное убийство.

– Теперь мое начальство не пожалеет времени, потраченного на это дело. – Голос доктора Мешрама прервал размышления Арнава. – Стоит только заикнуться о действующем серийном убийце, как все сразу же замирают и обращают внимание даже на неприглядное расследование, кья?

– Проверьте, нет ли блесток. Если мы найдем синие блестки на теле или в чемодане, у нас будет более весомое доказательство взаимосвязи между убийствами.

– Да. Блестки – это пластик. Пластик не разлагается сто лет. А вот про тела, которые мы откопали под Аксой, этого сказать нельзя. У нас нет условий, чтобы хранить их должным образом, и нет внутренностей, пригодных для дальнейшего анализа.

– А здесь?

– Я смогу извлечь внутренние органы и отправить в криминалистическую лабораторию в Калине. Узнаем, есть ли в крови яды или токсины.

– Если мы сможем связать дела в Аксе с этой жертвой, то применим одни и те же выводы ко всем телам. Найдем общую нить. Может быть, даже мотив.

– Кто бы это ни сделал, – Мешрам поднял взгляд от чемодана, – у него не все в порядке с головой, кья?

***

Когда Арнав подъезжал к причалу Версовы, шум транспорта пронзил шелестящую тишину мангровых зарослей. Из громкоговорителей доносились последние сцены спектакля «Рамлила», предвещающие кульминацию – уничтожение чучела Равана, главную часть праздника Виджаядашами. В этом районе с преимущественно мусульманским населением Раван гораздо меньше, но сгорит он так же, как и тот, что в Чоупатти. Между тем где-то в городе бродит настоящий Раван, похищающий, мучающий и убивающий женщин.

На недавнем мероприятии, организованном Службой охраны мангровых рощ, один ученый рассказал, что мангровые заросли служат питомником для рыб, птиц и миллиона мелких животных. Но это еще и место, где в результате разложения мертвых организмов зарождается новая жизнь – грань между жизнью и смертью, соленой водой и пресной. Сама смерть тоже была гранью, и эта женщина переступила ее. Неужели и она обречена бродить по ночным джунглям, останавливая проезжие машины с просьбой подвезти? У нее были все основания озлобиться на весь мир и мстить. Арнав набирал номер Али, пока ехал по якобы полному призраков шоссе Мадх-Марв в сторону полицейского участка Мальвани, с ужасом ожидая, что дух мертвой женщины, попавшей в беду, преградит ему дорогу и попросит подвезти.

Глава 16

Арнав

В кабинете доктора Мешрама, расположенном рядом с моргом больницы Бхагвати, Арнав и Шинде отказались от предложенного чая. В комнате, где они сидели, было сыро, в углу на потертом ковре гудел протекающий холодильник, а стены были голыми, если не считать одинокой фотографии бунтаря и лидера правых, в оранжевой одежде и фирменных солнцезащитных очках, которого боготворил весь Мумбаи.

Арнав наблюдал за нервным Шинде, который спустя четыре дня после ранения еще не был допущен к службе. Друг не любил отдыхать.

Инспектор, которому Шинде поручил дело в Версове, взял отпуск в связи со смертью в семье, поэтому Шинде передал дело Арнаву.

Спустя несколько минут ожидания в дверь заглянул доктор Мешрам в белом халате, хирургической шапочке и перчатках. От усталости он осунулся и растерял свою обычную жизнерадостность.

– Я знаю, что вы просили присутствовать на вскрытии, – произнес Мешрам, прежде чем Шинде успел заговорить, – но мой ассистент… э-э-э… подготовил тело заранее, поэтому я не мог терять время.

– Вы хоть понимаете, насколько важна идентификация личности жертвы в этом деле? – спросил Шинде.

– Я уверен, что доктор Мешрам сделал все возможное, – вмешался Арнав. Травма сделала Шинде раздражительным, особенно после того, как он узнал, что кость в верхней части руки заживает не так быстро, как ожидалось.

– Спасибо, сэр, я стараюсь. – Доктор Мешрам слабо улыбнулся и поднял руки в перчатках, чтобы предупредить, что не сможет ответить на рукопожатие. Потом он снова повернулся к Арнаву. – Мой постоянный ассистент в отпуске. В нашей вентиляционной системе случился какой-то сбой, к тому же ни одна пила не работает, поэтому накопилось много работы. Моего помощника заменяет новичок.

– Тело все еще на столе? – уточнил Арнав.

– Да. Можете взглянуть, если хотите. Я расскажу, к каким выводам пришел.

В масках и перчатках Шинде и Арнав вошли в комнату для вскрытий. В кондиционированном воздухе витал запах формальдегида и дезинфицирующих средств. Обезглавленное тело, лежащее на стальном столе, стало еще бледнее, чем раньше, и казалось восковым, а следы от порезов на руках, груди и бедрах были почти черными. Большой, глубокий Y-образный разрез начинался в верхней части обоих плеч, проходил по середине груди и опускался ниже живота. Зашитая рана выделялась на теле, словно рубец.

– Возраст – от двадцати пяти до тридцати лет, – начал доктор Мешрам. – У нас нет ни зубов, ни зубной эмали, поэтому вряд ли получится сказать точнее. Я отправил на анализ образцы костей.

Это была не очень хорошая новость. Чем точнее возраст, тем больше шансов найти совпадение в списках пропавших без вести.

– Содержимое желудка показывает, что жертва давно не ела. Я взял образцы тканей и крови для исследования в лаборатории Калины.

– А что насчет обезглавливания? – поинтересовался Арнав.

– Оно произошло через некоторое время после смерти. Она умерла примерно за десять часов до того, как труп обнаружили.

Десять часов. Мысли Арнава неслись наперегонки, пока он слушал патологоанатома. Значит, она умерла утром. Кто бы это ни сделал, у него было много свободного места, помещение, в котором можно было выпустить кровь из тела, и помощь в этой отвратительной операции – возможно, от людей, которые выбросили останки.

– Судя по зажившим ранам, преступник держал ее у себя не меньше недели, – добавил доктор Мешрам.

Ее морили голодом и пытали. Арнав ежедневно был свидетелем человеческой низости, но это уж чересчур.

– Причина смерти? – спросил Шинде.

– Возможно, преступник задушил ее, поскольку в легких виден отек, обычно мы проверяем это, осматривая нос и губы, – тут Мешрам покачал головой, – но в данном случае не было ни носа, ни губ.

– Есть ли следы сексуального насилия? – Шинде скрестил руки на груди.

В моргах всегда холодно, но сейчас Арнав почувствовал холод иного рода. Волосы на руках встали дыбом, словно в ответ на угрозу. Кто-то совершал ужасные злодеяния на протяжении десяти лет или больше, и никто об этом не знал.

– Есть. Но мы не нашли следов ДНК преступника. Судя по внутренним органам, она рожала, по крайней мере, один раз.

Это чья-то мать. Кто заботится о ребенке этой женщины? Арнав изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он и раньше видел матерей на этом столе, но судьба этой женщины, которую даже после смерти нельзя было узнать, глубоко тронула его. Химический запах со слабыми нотками гниющей капусты, исходящий от трупов, мучал его. Последний раз его тошнило в морге десять лет назад. Не хотелось бы повторять этот опыт. Он выпрямился, сжал руки в кулаки.

– На теле есть какие-то опознавательные знаки? – задал вопрос Шинде.

– Родимое пятно под левой грудью.

Родинку можно было использовать, только чтобы подтвердить ее личность, но не чтобы установить. Доктор Мешрам указал на бледную тень под левой грудью.

– Каковы результаты рентгена? – спросил Арнав. – Может быть, она перенесла какую-то операцию?

Лучше уж говорить, чем блевать. К облегчению Арнава, его голос звучал спокойно. Инспектор, которого выбило из колеи мертвое тело. Да если об этом прознает Шинде, он ему спуску не даст. Он украдкой взглянул на друга, который выглядел не лучше, чем чувствовал себя Арнав. Но, как и большинство мумбайских полицейских, Шинде старался сохранять профессиональную отрешенность.

– Мы сделали рентген, но не нашли в теле никакого устройства. Иногда находим кардиостимуляторы, но только у пожилых жертв. – Доктор Мешрам взял в руки пакет с замком-молнией. – Вы просили меня поискать вот это, и я нашел.

Внутри прозрачного пакета в белом свете мерцали крошечные синие блестки – это и было то подтверждение, которого ждал Арнав.

– Это все одна серия убийств, – вынес вердикт он. – Других способов установить ее личность нет?

– К сожалению, только по ДНК. Возможно, помогут отчеты по крови и тканям. Но это займет некоторое время.

– Больше ничего?

– Она делала лазерную эпиляцию, – сообщил доктор Мешрам. – По всему телу нет волос.

Арнав запомнил эту информацию, но пока что отложил в дальний ящик. Шинде поблагодарил патологоанатома, и Арнав попросил доктора Мешрама сохранить тело до дальнейших распоряжений. В соответствии с обычной процедурой патологоанатом оставлял только образцы тканей, а невостребованные тела отправлял на похороны в течение трех дней после вскрытия.

***

Подбросив Шинде до дома, Арнав набрал номер Али.

– Джи, сааб.

– Мне нужен черный фургон Maruti, о котором я тебе говорил. – Арнав вцепился в руль, пристально глядя на скользкую от дождя дорогу.

– Я пытаюсь его сфотографировать.

– Где он?

– У Бхая есть доля в таксомоторной компании в районе шоссе Андери-Курла. Один из моих парней видел фургон, похожий на тот, что вы описали, спрятанный в углу гаража.

Бхаем Али был Расул Мохсин. Арнав выпрямился на сиденье машины.

– Если этот фургон окажется тем самым, я позабочусь о том, чтобы ты не пожалел, что выследил его.

– Я сделаю все возможное, сааб.

Али не был правой рукой Расула Мохсина, скорее доверенным лицом, и руководил несколькими головорезами. Однажды, много лет назад, Арнав спас ему жизнь во время полицейской облавы. Тот услуги не забыл. Его содействие обходилось дорого, но Арнав никогда не жалел потраченных на него, иногда из собственного кармана, денег.

Если болтливый дурак, которого подслушал Али, был прав, Расул заключил контракт на утилизацию трупов. Логично, что черный фургон был частью подпольного парка автомобилей, оборудованных под личные цели, которые были в распоряжении у всех главарей банд.

Он мог рассказать об этом Шинде, и тогда тот, возможно, передал бы дело другому инспектору из своего участка. Расул был слишком крупной рыбой, чтобы Шинде оставил дело в руках офицера, который ему не подчинялся, даже если это был его лучший друг. Или Арнав мог подождать, пока не будет уверен на сто процентов. Ему не было дела до Расула. Если Расул действительно подписал контракт, Арнав хотел узнать только о том, кто стоит за ним.

Он включил радио, и из динамиков зазвучала еще одна старая песня на хинди, которую так любила Тара, навевая воспоминания о дымном «Синем баре» и о соблазнительной, но отстраненной улыбке бывшей возлюбленной, освещенной мигающими огнями.

Глава 17

Он лежал, свернувшись калачиком в углу кровати с балдахином, шторы были задернуты. Все это уже слишком. Пачки денег для чертова Бхая Билала, а ведь последний заказ он испортил, вдобавок к трем другим. Все, что ему нужно было сделать, – это вывезти посылку из Мумбаи, а не оставить ее в мангровых зарослях.

Раздался легкий стук в дверь.

Наверняка Билал на подносе, своем вечном атрибуте, принес целебные снадобья, наполненные антиоксидантами. Домоправитель часто бормотал, что это полезно для кожи и настроения.

– Уходи.

– К вам пришли, – раздался из-за двери тихий голос. Билал называл отца «сэр». Его он называл «баба» – мужской вариант слова baby – «малыш», – которым индийские слуги называли маленьких хозяев. Домоправитель больше не называл его «баба», но и не переходил на «сэр». Для Билала он все еще был мальчиком, которого нужно опекать. Он улыбнулся. На Билала он мог положиться больше, чем на отца. Билал никогда не бил его.

Последовал еще один вежливый стук. На месте домоправителя он бы уже колотил в дверь. Но Билал не был в доме хозяином.

– Вам нужно встретиться с ним. У него есть для вас телефон.

Вот это другое дело. Не так много людей присылали ему телефоны. Этот гость не передал бы телефон никому другому. Даже Билалу.

– Попроси его подождать.

Он вышел, запер дверь на кодовый замок и направился в маленькую гостиную в задней части квартиры. Там его ждал человек с угрюмым лицом. Все они были молчаливы, но этот, похоже, не только не хотел, но и не мог говорить. Головорез передал ему трубку и вышел. Дверь через черный ход, который Билал держал запертым, вела на улицу. Ночные посетители ждали приглашения войти под маленьким крыльцом.

Телефон, который он держал в руке, был из дешевых, кнопочный. Он казался новым. Когда раздался звонок, он подождал несколько секунд, прежде чем снять трубку и поздороваться. Он надеялся, что речь идет не о том, чего он опасался.

– У меня к тебе официальный разговор, – с другого конца донесся хрипловатый голос. – Я разрываю договор.

Унна. Люди звали его демоном Виджаяном, и он заставил полицейских в Мумбаи потерять сон, прежде чем сбежать в Дубай. Виджаян был унной – это малаялийское слово, означающее «старший брат» – главарь мафии – или друг семьи. И он был зол. Не просто зол, а безумно зол.

– Унна?

– Я больше не могу доставлять твой товар.

– Вы, конечно, объясните, почему. – Он нарочно сделал голос ниже. Говорить нужно непринужденно, прямо. Притворяться, что ничего не знаешь.

– У нас много совместных дел, – сказал Унна, – и я думал, что ты честен со мной.

– Так и есть.

– Они нашли посылку, в которой кое-чего не хватало. Я не так много зарабатываю на этом бизнесе, чтобы посылки попадали ко мне в таком виде, и уж точно занимаюсь им не для того, чтобы их обнаруживали не те люди.

Слава богам, Унна не знал об остальных. С последней он принял все обычные меры предосторожности. Убедился, что женщина отчиталась перед начальством, сказала, что уезжает по собственной воле. Послала смс-сообщения со своего телефона родным, сообщив, что будет занята или уедет в другой город. Но человека Билала снова постигла неудача.

– Откуда вы знаете, что посылка была повреждена?

– Единственная причина, по которой я не узнал об этом раньше, – это то, что я доверял тебе. – Голос звучал отстраненно. – Это было одолжение по старой памяти.

Про «старую память» он не врал. Отец приглашал Виджаяна пострелять в лесу, они устраивал пир для него и его людей в те дни, когда слово Унны было законом в Мумбаи. За прошедшие годы он помогал им с большими и малыми делами. Используя связи хитрой бабенки по прозвищу Номерок, Виджаян процветал.

– Унна…

– Я нужен тебе больше, чем ты мне. Лучше бы ты это помнил.

Он сдержался и промолчал. Он бы напомнил Унне, почему его дела находятся на особом счету у министров штата Махараштра, но сейчас было неподходящее время.

– А что, если я гарантирую, что пакеты отныне будут в целости и сохранности? – предложил он.

– Я не вчера родился! – Голос Унны стал резким.

– Я даю вам слово.

– Ты и раньше его давал. Очевидно, оно не имеет для тебя большого значения. А ведь в нашем деле слово – это все. – В трубке послышались частые гудки.

Глава 18

Арнав

Арнав стоял и разговаривал с другим инспектором у кабинета Мхатре. Он был следующим на очереди.

В полицейском участке царила суматоха: к ним заглянул ответственный комиссар Джоши. Никто не знал, зачем. Он приехал один. Старшие должностные лица объезжали участки в своей зоне по расписанию, если только не случались неприятности, например, взрыв или перестрелка. Это было официальное мероприятие, на котором часто присутствовали и другие комиссары. Джоши попросил о встрече с каждым из инспекторов в присутствии Мхатре.

Арнав никогда не общался лично с подтянутым, бодрым Джоши. Пока Арнав будет вести себя с ним, как с любым другим начальником, тот никогда не узнает его, если не станет копаться в его семейной истории.

Арнав обернулся на повышенные голоса, которые доносились из кабинета: баритон Джоши, а затем более тихий голос Мхатре. Его коллега отошел в сторону. Арнав уже собирался уходить, когда Мхатре вышел и пригласил его войти.

В полиции Мумбаи было принято уступать свое место старшему по должности. Джоши, несмотря на фуражку с золотым шитьем, казался до смешного маленьким в кресле Мхатре. Джоши хорошо выглядел для своих пятидесяти семи лет и резким движением отдал честь Арнаву в ответ на его приветствие.

– Доброе утро, сэр. – Арнав встал рядом с сидящим Мхатре, готовый к расспросам о делах, которые он ведет. Затем он обвел взглядом другие кресла в комнате и понял реальную причину визита Джоши. Танеджа сидел, набирая текст на своем большом смартфоне. Рядом с ним устроилась Китту Вирани в свободном белом сальвар-камизе с длинными рукавами и, опустив голову, скромно улыбаясь.

– Доброе утро, инспектор Раджпут. – Джоши жестом указал ему на свободный стул.

– Благодарю, сэр.

– Я тут разговаривал с господином Танеджей. Он говорит, что вы мешаете ему вести дела.

Арнав говорил тем же тоном, которым обычно делал доклады.

– На строительной площадке Taneja Estate Holdings были найдены три трупа в различном состоянии разложения. Мы освободим участок, как только закончим расследование. На самом деле у меня есть к нему пара вопросов, но мне не удается с ним связаться с тех пор, как вчера мы обнаружили еще одну недавно убитую женщину в районе мангровых зарослей в Версове.

– Я ничего не знаю ни о мангровых зарослях Версовы, ни о трупах. – Танеджа улыбнулся снисходительно, как будто объяснял Уголовный кодекс маленькому ребенку.

– Каждый труп обезглавили и расчленили совершенно одинаково. – Арнав не сводил взгляда с Джоши.

Не обращая внимания на Арнава, тот повернулся к Танедже:

– Я займусь этим вопросом. Скоро вы сможете возобновить строительство.

– Спасибо, Джоши-сааб. Это все, что я желал услышать. С вашего позволения я пойду.

Китту прочистила горло, и Джоши обратился уже к ней:

– Госпожа Вирани, я всегда рад видеть вас. Что касается вашей просьбы, я сделаю все возможное. Давайте посмотрим… Раджпут, вы ведь занимаетесь карате, верно?

Арнав не знал, куда он клонит. Однако он не видел смысла отрицать факт: он тренировался гораздо дольше, чем работал в полиции Мумбаи.

– Да, сэр.

– Вы именно тот, кто нам нужен, – инспектор в хорошей форме, владеющий боевыми искусствами. Рехану Вирани нужен учитель, э-э, консультант, для новой роли в кино.

– Простите?

– После всего того беспокойства, которое вы причинили, придется найти время для помощи, Раджпут. – Джоши кивнул Мхатре. – Проследите, чтобы он выполнил поручение.

Арнав хотел возразить, в конце концов, он офицер полиции, а не тренер по карате, и Джоши не имел права просить его работать на героев Болливуда. Однако указав на это, он потерял бы возможность постоянно общаться с Реханом, а через него – с Китту Вирани и Рахулем Танеджей. У такого человека, как Танеджа, были дела поважнее, чем спа в Аксе. Его присутствие здесь означало, что ему есть что скрывать.

Танеджа и Китту Вирани встали, Джоши тоже поднялся со своего места со смиренно сложенными перед собой руками.

– Сообщите, если мы можем помочь чем-то еще. Наш долг – служить.

Джоши улыбнулся и жестом велел Мхатре проводить гостей. Когда они ушли, он повернулся к Арнаву, и его голос не выдал и толики недовольства, которое отражалось у него в глазах.

– Как вы знаете, в полиции Мумбаи мы гордимся тем, что предпринимаем все новые и новые шаги для повышения эффективности нашей работы. Старший комиссар просит меня выступить с новыми инициативами. Я рассчитываю на вашу помощь.

Арнав не ожидал такого поворота. Он едва успел ответить:

– Конечно, сэр.

«Молодец, Арнав, поддакиваешь вместе с остальными», – подумал он. Однако это казалось ему наилучшей тактикой, по крайней мере до тех пор, пока мотивы Джоши не станут ясны.

– Мы отобрали офицеров с хорошими показателями раскрываемости преступлений и осуждения преступников. Ваши показатели впечатляют, хотя есть замечания к вашему поведению со старшими по званию. Что вы на это скажете?

– Я выполняю свою работу, сэр. – Чем длиннее вопрос, тем короче на него ответ. Джоши здесь, чтобы угодить Танедже, у которого явно есть друзья в самых высоких кругах – достаточно высоких, чтобы заставить ответственного комиссара быть у него на побегушках.

Вернулся Мхатре. Выражение его лица не изменилось, когда он услышал то, что Джоши произнес дальше.

– Вы именно тот человек, который нам нужен. Я повышаю вас до старшего инспектора полицейского участка Бхандра. Вы будете соблюдать установленную субординацию, но в отдельных случаях будете подчиняться непосредственно мне.

– Я не понимаю, сэр, – заявил Арнав.

– У нас открылось несколько вакансий, – продолжил Джоши торжественным тоном, – и мне нужны достойные кандидаты, способные принимать ответственные решения на основе опыта и быстро соображать. Мхатре хорошо отзывается о вас. – Джоши широко улыбнулся, как снисходительный родитель. – Я занес его рекомендацию в протокол.

– Да, конечно, сэр. – Мхатре кивнул. – Я желаю Раджпуту всего наилучшего.

Такого развития событий Арнав не мог предугадать. Отчитываясь перед Джоши, он сможет внимательно следить за всеми его делами: с кем тот встречается, кто к нему приезжает и почему. С другой стороны, это совершенно выходило за рамки протокола.

– Раджпут? – Джоши явно ожидал восторженного, благодарного согласия.

– Да, сэр.

– Почему вы молчите?

– Все это довольно неожиданно, сэр. Моя очередь на повышение наступит не раньше, чем через три года.

Стаж, а не заслуги – вот как работала мумбайская полиция.

– Вы хотите сказать, что отказываетесь от звания старшего инспектора?

– Я подумаю об этом, сэр.

– А я слышал о вас иное.

– Простите, сэр?

– Судя по отзывам, вы сначала делаете, а потом думаете. Сейчас нам нужны именно такие люди. Подчиненные ждут вас. Возьмите несколько новых дел. Я мог бы перевести вас на ту же должность в другое место и повысить кого-нибудь из участка Бхандра, но я предпочитаю, чтобы вы стали главным.

У Джоши зазвонил телефон, и он встал, отвечая.

– Хорошо, сэр, – произнес он в трубку. – Я как раз уезжаю.

Он закончил разговор и извинился перед Мхатре. Оказалось, что министр внутренних дел попросил о немедленной встрече, основываясь на некоторых оперативных данных. Между важнейшими индуистскими праздниками – Дуссехрой, знаменующим победу бога Рамы над демоном Раваном, и Дивали, когда герой возвращается из изгнания, – проходят три недели. Пошел обратный отсчет до состояния повышенной готовности, типичного для этого периода.

– До скорой встречи, Раджпут. – Джоши протянул ему руку.

Он вышел, за ним кабинет покинул Мхатре, оставив Арнава наедине с массой вопросов и сложным выбором: упустить возможность проследить за человеком, виновным в несправедливости по отношению к сестре, или забыть о делах Аксы и Версовы раз и навсегда.

Глава 19

Газета «Мумбайский вестник»

Танцевальные бары снова откроют в Мумбаи, согласно постановлению Верховного суда Индии
2:30 PM IST, 18 октября, Мумбаи.

Верховный суд Индии принял решение, вызвавшее неоднозначную реакцию как в социальных сетях, так и вне их, постановив, что танцевальным барам в Мумбаи разрешено возобновить работу по лицензии. Однако при этом были введены новые правила. Исполнительницам разрешено давать чаевые, но гости не имеют права осыпать их денежными купюрами. Танцовщицы и владельцы баров будут подписывать официальные контракты, структура которых будет определяться ими самостоятельно. Сумма оплаты может быть согласована между ними, но владельцы баров не обязаны платить фиксированную зарплату или устанавливать камеры видеонаблюдения внутри баров по соображениям конфиденциальности.

Коллегия из трех судей в составе Б. К. Бхатта, Ашиша Нехры и Амрита Соланки отменила статью шесть Закона штата Махараштра о запрете непристойных танцев в гостиницах, ресторанах и барах и защите достоинства женщин (работающих в них), которая запрещала выдачу лицензий танцевальным заведениям. Владельцы гостиниц и ресторанов, исполнительницы и другие лица неоднократно оспаривали этот закон, подавая отдельные петиции в различные суды.

Спустя четырнадцать лет в Мумбаи вновь заработают танцевальные бары, и различные слои населения по-разному отреагировали на эту новость. Владельцев баров и женщин, ищущих работу в таких местах, это, естественно, обрадовало, однако некоторые религиозные организации и группы по защите прав женщин осудили этот шаг.

«Мы понимаем, что многие женщины, работающие в танцевальных барах, являются основными кормилицами для своих семей, – сказала Шикха Паранджпе, президент Женской ассоциации в Неруле, в ответ на решение Верховного суда. – Но с другой стороны, правительство должно бороться с торговлей несовершеннолетними девочками. Танцевальные бары вновь откроются, но необходимо строго следить за тем, чтобы в них соблюдался закон и женщины не подвергались эксплуатации».

Завсегдатаи подобных заведений, напротив, рады тому, что мумбайские бары станут более качественными и разнообразными. Один из посетителей, отказавшийся назвать свое имя, прокомментировал это так: «Я буду одним из первых посетителей в «Синем баре» на следующей неделе. Некоторые из девушек, работавших в нем много лет назад, возвращаются, а открывать шоу будет известная красотка».

Глава 20

Тара

Четырнадцать лет. Четырнадцать лет – максимальный срок заключения в Индии. Именно столько длилось изгнание в леса бога Рамы. Тара скорчила гримасу при этой мысли. В ее случае все было совсем наоборот: Мумбаи был для нее и изгнанием, и тюрьмой. На этот раз она не позволит ему стать ни тем, ни другим. Неделя. Это все. Потом она снова уедет, навсегда.

Тара вышла из кондиционируемого аэропорта в жаркий и влажный Мумбаи, таща за собой маленький чемодан. Она обвела взглядом толпу водителей с плакатами в поисках своего имени. Ее босс, Шетти, должен был прислать за ней машину.

Она выпрямилась, пытаясь побороть накативший панический страх, который все еще вызывали у нее толпы людей в крупных транспортных узлах. Она находилась в аэропорту Мумбаи, а не на железнодорожной станции Боривали. Телефон у нее в руке был ее собственным, а не подаренным Шетти. Она могла потратить здесь сколько угодно времени. Не было ни трехминутного дедлайна, ни ужаса перед неизвестностью. Тара сделала долгий, спокойный вдох.

В Мумбаи пахло по-другому. Или это она пахла иначе? Шетти оплатил ее первый полет. Теперь она понимала объявления на английском языке и обрывки разговоров вокруг. Ее новая одежда тоже была другой. Исчезли блестящие, слишком обтягивающие лехенга-чоли, в которых она танцевала в «Синем баре». Исчезло, подарив ей вздох облегчения, и царапающее кожу сари с синими блестками, в котором она ходила на вокзал. На ней были темные джинсы и рубашка с длинными рукавами: она выглядела как женщина, возвращающаяся из рабочей поездки. Удобные туфли и волосы, завязанные в тугой хвост, дополняли ее образ. Тара оделась так для новой работы. Она была старше, и в тридцать один год ее тело округлилось, несмотря на ежедневные многочасовые занятия домашними делами и танцами.

1 Бхелпури – индийское национальное блюдо.

2 Пао бхаджи – индийское уличное блюдо из булочек и овощей.

Продолжить чтение