Читать онлайн Истинная вера. Книга первая бесплатно

ПРОЛОГ

– Зак, не отставай, – маленький мальчик уверенно двигался вперед, волоча за собой товарища. Он старался не обращать внимания на темноту, космы свисающей со стен паутины и едва различимые крики за спиной.

Возможно, будь он просто ребенком, случайно оказавшимся в мрачном и темном проходе между толстыми стенами древнего замка, то вел бы себя иначе. Мохнолапые пауки размером с ладонь испугают любого. Но принц Королевства Вансланд Эдвард к своим девяти годам слишком хорошо знал, что в их случае цена нерасторопности – жизнь. Времени на детские страхи не осталось. За свой короткий век наследник престола пережил уже с десяток покушений, каждый раз спасаясь благодаря отваге преданных династии людей. Поэтому, когда наставница, леди Фламм, замерла посреди урока, прислушиваясь к шагам в коридоре, а после поспешно открыла потайной ход и затолкала туда Эдварда вместе со своим сыном Заком, велев бежать прочь, вопросов юный принц задавать не стал.

– Но как же… – причитал Зак, то и дело оглядываясь. – Там же…

Он всхлипывал и упирался, но пересилить Эдварда не мог. Зак был младше, а в таком возрасте разница в пару лет еще имеет значение.

– Потом Зак, все потом, – Эдвард резко перебил всхлипывания и с силой дернул друга за руку.

– Что значит потом?! – во взгляде Зака читался вызов. – Там… там мама! Моя мама! Мы не можем ее бросить.

Мальчик резко остановился и со злостью выдернул свою ладонь из цепких пальцев принца.

– А убегают… убегают только трусы!

Губы Зака задрожали, он силился не заплакать, но предательские слезы все равно катились по красным щекам, перепачканным копотью, пылью и обрывками паутины.

– Мы должны делать так, как сказала леди Аделина, – Эдвард опустил глаза. – Иначе все будет напрасно…

– Что будет напрасно? – беспокойно переспросил Зак, в очередной раз всхлипнув.

– Все… Пойдем. Надо идти… – принц снова взял друга за руку и потянул вглубь прохода.

Потом. Все будет потом. Ужасные вести, что леди Аделина, талантливая волшебница, была предательски убита заговорщиками, которых до последнего пыталась образумить. Что сердце ее мужа, лорда Драйка, остановилось вскоре после похорон любимой, и Зак остался круглым сиротой. Что в покушении участвовал первый советник, которому король Эрхард доверял, как себе. Поиски пособников заговорщиков среди слуг и приближенных, допросы, казни – все будет потом.

Сейчас нужно просто бежать вперед и стараться не думать о том, что случится позднее. Спасать себя – единственного наследника престола, потому что на троне Вансланда может сидеть лишь потомок рода Эрдрайх. Спасать Зака, потому что друзей не бросают, а последней просьбой леди Аделины было позаботиться о благополучии ее сына.

– Проклятое отродье, обреченное нести лишь гибель!

Принц остановился и оглянулся по сторонам в поисках чужака, посмевшего произнести такое.

– Зак, ты это слышал?

Однако Зака рядом уже не было. Эдвард стоял совершенно один посреди темного коридора и, казалось, сами стены провозглашали:

– Ты погубишь каждого, кто осмелится идти за тобой. Монстр! Монстр! Монстр!

– Монстр! – вторило эхо сотней голосов, которые становились все громче и громче.

Монстр! Монстр! Монстр!

– Я не монстр! – закричал Эдвард, приложив ладони к ушам, чтобы не слышать несправедливых обвинений.

– Монстр! – перед принцем снова возник Зак. – Из-за тебя погибли мои мама и папа!

– Нет, Зак, я не хотел…

Мальчик попытался протянуть к другу руку, но тот, отступив на шаг, вновь произнес:

– Чудовище, ты погубишь Королевство!

– Нет… Я не чудовище! Я… я – человек! Человек!

Зажмурившись, Эдвард тряс головой, отгоняя от себя морок. Он – человек и никогда не допустит, чтобы монстр, которым его обрекли стать, вырвался наружу и причинил кому-то вред. Достаточно было смертей и разрушений! Он вернет в Королевство мир и покой, а после, если Проклятие сбудется, сам, добровольно, лишит себя жизни. Он не позволит пострадать кому-то еще.

– Я – человек, – снова произнес Эдвард. От криков в горле пересохло и безумно хотелось пить.

– Человек, человек. Только не кричи так, ради всех богов! – ответили ему из темноты. – Весь дворец всполошишь!

Словно по щелчку пальцев вспыхнул осветительный шар. Коридор исчез, сквозь раздернутый полог кровати стали проглядываться очертания спальни: резной письменный стол, украшенный позолотой, обитое бордовым бархатом кресло с высокой спинкой и мягкими подлокотниками, камин с тлеющими в нем угольками. Эдвард бросил ошалелый взгляд на свидетеля своей агонии и, узнав в рослом молодом мужчине Зака, облегченно вздохнул. Очередной кошмар, не более. С тех пор как двое мальчишек убегали по потайному ходу от преследователей, прошло больше восемнадцати лет, а события той страшной ночи до сих пор не отпускают, раз за разом всплывая в ужасных снах.

– Какого демона ты врываешься ко мне посреди ночи? – поинтересовался Эдвард, принимая из рук Зака заботливо протянутый стакан воды.

Ворчал он больше для порядка. Зак был единственным, кто мог без оповещения беспокоить наследника Королевства в любое время суток, так как являлся полноправным членом королевской семьи и носил официальный титул младшего принца. Сердобольный король Эрхард усыновил мальчика после гибели родителей.

– Скажи спасибо, что я, а не Кевин, – усмехнулся Зак, беззаботно плюхнувшись на край кровати. – Иначе бы тут уже толпились лекари всех мастей, пичкая тебя успокоительными зельями.

Эдвард поморщился, отставляя стакан на прикроватный столик. Кевин Кемпфер, капитан магической гвардии – Королевских Этеров – и глава Совета, действительно был излишне внимателен к подобным вещам. И ни за что бы не пустил на самотек проблемы со здоровьем наследника. Даром что старше принца всего на три года.

– Я же приказал зачаровать покои! Чтоб писка мышиного никто не услышал, а вы… – проворчал Эдвард. – Ничего нельзя доверить!

Зак лишь усмехнулся, сощурив свои изумрудные глаза, зрачки которых тут же вытянулись в вертикальную линию, выдавая принадлежность к иной расе.

– Да зачаровали мы, зачаровали. Чтобы ты слуг не баламутил своими воплями. Только я-то все равно слышу, – он многозначительно посмотрел на Эдварда. – Да и к лучшему оно. А то очередной наемник попытает удачу, да и придушит подушкой надежду Отечества, а мы и знать не будем.

– Я вот тебя сейчас сам…

Эдвард резко вытащил из-за спины подушку и кинул в брата, но тот, хохоча, увернулся. В глазах Зака, которые еще мгновение назад были изумрудными, зажегся яркий огонек, раскрасивший радужку в темно-желтый. Черты лица чуть заострились, подчеркивая высокие скулы, вытянутый подбородок и тонкий нос. И без того рыжие волосы приобрели ярко-красный оттенок. Эдвард обреченно вздохнул – не ему соревноваться в ловкости с драконом.

– Ладно, вижу, ты уже в норме, можно идти спать, – Зак потянулся и, показательно зевнув, направился к двери. Однако, остановившись у самого выхода, он вдруг обернулся и, печально глядя на затухающий осветительный шар, произнес, – Эд, может, все же отменим бал? Мне кажется, что еще слишком рано… Да и, – Зак запнулся, – у меня странное предчувствие. Что-то должно случиться.

– Нет. Балы состоятся, как и было запланировано, – отозвался Эдвард. – Мы все устали, Зак. Теперь, когда Междоусобица закончена, людям нужен повод для веселья. Любой. Да и дворянству нашему пора в себя прийти. Нужно связать их покрепче друг с другом, чтобы забыли наконец о своей жажде крови. Королевство в ней уже захлебнулось, а им все мало. Кроме того, хочу вживую посмотреть на некоторые семейства. Явятся ли. И как себя поставят. А еще, – Эдвард замялся. – Я получил донос. Анонимку. Будто в «Истинной вере» зреет заговор против магистра. Тоже на самотек пускать нельзя. А бал – отличное прикрытие, чтобы перекинуться парой слов с нужными людьми.

– Кому могла помешать госпожа Беата? – изумился Зак, чуть наклонив голову набок. – Она – добрейшая женщина. И вообще, что стало бы с «Истинной верой» без нее? Интриганы превратили бы орден в сборище религиозных фанатиков, окончательно рассорив с Короной!

– Пока не знаю, – пожал плечами Эдвард. – Надо понаблюдать за ее окружением. И не забывай, ее доброта к нам далеко не всем нравится. Теперь ступай.

– Но, Эд…

– А будешь спорить, тебя первого женю. На какой-нибудь монастырской воспитаннице строгих нравов. Глядишь, перестанешь врываться посреди ночи.

Настроившийся было на серьезный лад Зак снова закатил глаза.

– Натаниэля вон лучше жени. Да поскорее. Он своими амурными похождениями бросает тень на доброе имя Совета.

Эдвард улыбнулся. Бросить тень на Совет было сложной задачей: слишком уж вызывающий состав.

В Вансланде Совет служил главным совещательным органом при правителе. Прежде в него входили маги Ковена, магистры и первые лица самых крупных религиозных орденов, генералы армии, видные представители купеческих и ремесленных гильдий. Состав Совета подбирался так, чтобы интересы всех жителей Королевства были учтены.

После гибели короля Эрхарда и начала Междоусобицы Совет распался. Кто-то из прежних советников погиб, защищая принцев, кто-то присоединился к смутьянам. По завершении войны вопрос с возрождением Совета следовало решить в первую очередь. Эдвард имел законные права на престол, однако не мог стать полновластным королем до достижения тридцатилетнего возраста. По закону его власть до этого срока была ограничена.

Но это никак не помешало принцу выбрать советников на свой вкус. Таким образом на настоящий момент Совет состоял из младшего принца Закарии Фламма, повесы и дуэлянта Натаниэля Райта, строгого капитана магической гвардии Кевина Кемпфера, саркастичного некроманта-самоучки Джерарда Блендверка и странного молодого человека по имени Тедерик Шплетт-Бамбинек, адепта ордена «Пламенное сердце».

Ковен, где еще остались маги старой закалки во главе с ректором столичной Академии Магии, за голову хватался от подобной компании, но сделать ничего не мог. На все аккуратные замечания и предложения Эдвард вежливо отвечал, что лишь этим людям он может доверить Отечество. Каждый из них много раз рисковал собой, прикрывая принца, и он с удовольствием введет в состав Совета кого-то еще, кто проявит себя не хуже. Но пока подходящих кандидатур не находилось.

– Может и женю, – согласился Эдвард, усмехнувшись. – Если будет себя плохо вести.

– Куда уж хуже-то? А еще лучше, женись уже сам! От старых кошмаров избавишься.

– Или к ним добавятся новые, – хмуро заметил принц, зевая. – Ладно, иди спать, Зак. И… спасибо.

– Всегда пожалуйста, – подмигнул Зак и вышел из комнаты.

Эдвард тяжело вздохнул. Завтра предстоял трудный и бесконечно длинный день.

ГЛАВА 1. Ярмарка невест

Амелина Гисбах с тревогой смотрела по сторонам, надеясь отыскать родных. Потеряться в такой толпе немудрено. На Весенние балы, возобновленные после десятилетнего перерыва, собрался весь цвет вансландского дворянства. Яблоку упасть негде. Благодушные победители, в интонациях и жестах которых скользило снисхождение. Тихие и немногословные проигравшие, потерявшие земли, богатства, наследников. Сегодня был официальный день примирения сторон.

Начало войны Амелина помнила смутно. Ей было всего девять, и большую часть времени она проводила в стенах отдаленного монастыря, проходя обучение. В провинцию Вольфсланд, где проживало семейство барона Гисбаха, новости приходили с большим опозданием.

После убийства короля Эрхарда вялотекущая борьба между Ковеном магов и союзом военно-религиозных орденов превратилась в пожар войны, быстро распространившийся на все Королевство. Орденцам не нравился наследный принц. Молодой, упрямый, обладающий огромной магической мощью, которую едва умел контролировать. Маг на троне дал бы Ковену слишком большое преимущество. Порочащие слухи о принце начали распускать, едва его дар стал очевиден. Из маленького мальчика последовательно слепили кровожадного Монстра, пугая им перед сном непослушных ребятишек. Но, несмотря на козни недоброжелателей, Эдвард выжил и в течение десяти лет отважно боролся за трон.

По легенде, лишь прямой потомок династии Эрдрайх мог наследовать престол Вансланда. В противном случае стране прочили многочисленные беды и потрясения. Так и вышло. За десять лет Вансланд пришел в упадок. Цвет дворянства заметно поредел и обеднел. Простой люд и вовсе стоял на грани выживания, терзаемый неподъемными налогами «на войну», неурожаем и разбойниками. Наследник разделил тяготы войны со своим народом. Во многом именно поддержка простых людей и созданный менестрелями образ благородного и справедливого правителя позволили принцу закончить Междоусобицу на своих условиях. Победителем. Его по-прежнему считали Монстром, но Монстром «своим». И, как бы странно это ни звучало, даже гордились.

Эдвард не стал омрачать победу казнями. В этом случае пришлось бы залить кровью всю центральную площадь столицы. И на прилегающие кварталы хватило бы. Он нашел более элегантный выход.

Проигравшей стороне предлагалось смиренно явиться на бал и, как привозят на случку породистых кобыл, выставить перед победителями собственных дочерей. Чтобы тех разобрали согласно титулам, богатству и личным предпочтениям. Династические браки, заключенные не только без согласия невесты, но и без желания ее родных – что может быть более цинично?

Молодых людей, конечно, тоже звали, да вот только юношей брачного возраста среди адептов религиозных орденов осталось немного. Магия, как правило, одерживала верх над обычным, даже самым продвинутым оружием. Хотя рыцари «Праведного пути» являлись достойными противниками даже для Этеров.

Амелина понимала резоны наследника и даже могла бы их одобрить, если бы не одно «но». Ее саму привезли на эти, с позволения сказать, смотрины в качестве той самой кобылки! И ладно бы только ее. Младшей сестре Амелины Розмари едва минуло шестнадцать. Девушке было дурно от одной лишь мысли, что ее юную, восторженную, романтичную сестру будут рассматривать, словно товар.

Амелина не понимала, за что они удостоились столь «высокой чести». Баронство Гисбах не могло похвастаться доходом или удачным расположением. Крохотный по меркам Королевства замок на невысоком холме посреди леса. Несколько деревень. Гористая местность. Поля не отличались плодородием, поэтому их использовали для выпаса скота. Основными занятиями жителей баронства были охота и животноводство.

Много лет назад, еще до рождения Амелины, герцогство, на территории которого находились владения отца, принадлежало первому советнику короля Эрхарда лорду Цвиттеру. Рауль Цвиттер был магистром ордена «Истиной веры», почитающего верховного бога Вансланда – Всемилостивого. Орден прославлял милосердие, человеколюбие и силу знаний, способных творить чудеса не хуже магии. Адепты изучали историю, древние языки, медицину и считались самыми образованными людьми Королевства.

Сложно сказать, когда все изменилось, и внутри мирного ордена начали зреть революционные настроения. Однако, уверовав в то, что Эдвард действительно Монстр и погубит страну, лорд Цвиттер с группой радикально настроенных молодых людей совершил покушение на юного принца.

Мальчику чудом удалось спастись, но его наставница, леди Фламм, была убита. Цвиттера прилюдно казнили. Прочие участники покушения, признанные обманутыми, получили менее строгие наказания, а орден «Истиной веры» впал в немилость.

Место магистра заняла деятельная дама средних лет по имени Беата Демут. Ей удалось примирить орден с королем, успокоить радикально настроенную молодежь и ввести ряд рекомендаций и ограничений для адептов, чтобы избежать проблем в будущем.

В разразившейся после гибели короля Междоусобице последователи «Истинной веры» участия не принимали. Они оказывали медицинскую помощь всем нуждающимся и призывали стороны к переговорам. По мнению Амелины, подобная позиция не являлась преступлением, и ей с сестрой на этой ярмарке невест было совсем не место.

– Амелина, вот ты где! – от неожиданности девушка вздрогнула, но уже через мгновение, узнав в приближающемся мужчине отца, облегченно вздохнула.

– Отец, – ответила Амелина, хватаясь за протянутую руку. – Как хорошо, что ты меня отыскал!

Барон вздохнул, внимательно рассматривая лицо дочери.

– Где твои очки, позволь спросить? Не удивлен, что ты потеряла нас из виду. С твоим-то зрением! Что за беспечность, дочь? Надеюсь, это не из-за слов Розмари, что они не подходят к наряду? Если так, немедленно выкинь из головы подобные глупости! В конце концов, тебе внимание местных женихов ни к чему!

– Очки тут, – Амелина похлопала по карману, скрывающемуся в складках платья. – Боюсь, что с моей внешностью шансов в любом случае нет. Но мне и правда не хотелось огорчать Рози.

– Ей тоже не стоит думать о глупостях, – вздохнул отец. – Розмари достаточно миловидна и приветлива, чтобы отыскать подходящего жениха. Даже несмотря на скромное приданое. Только ей об этом думать рано. Что до тебя, Амелина, я верю, что ты сможешь добиться многого. Всемилостивый видит все. И замужество – не единственный путь. Ты – моя гордость, дочь, плевать я хотел на чье-то мнение о твоей внешности.

Амелина кивнула. Замуж не то чтобы совсем не хотелось, просто не верилось, что для нее брак, подобный браку родителей, возможен. Амелина выросла в семье, где отец искренне любил и уважал мать, и та отвечала ему взаимностью. Соглашаться на меньшее было бы глупо. Да и карьера прельщала куда сильнее романтических мечтаний.

Адепты «Истиной веры», как и маги, поощряли женский труд и образование при наличии способностей, а способностями Всемилостивый девушку не обделил. Читать она научилась едва ли не раньше, чем ходить. К семи годам говорила на основных языках Королевства и континентальном, в двенадцать свободно переводила летописи с древнейшего. Кроме того, Амелина увлекалась медициной и каждое лето проводила в расположенном по соседству монастыре, постигая основы траволечения и заговоров, которые ей удавались особенно хорошо. Завистники поговаривали, что все дело в скрытом магическом таланте, доставшемся от дальней родни, однако отец был уверен – в лечении страждущих его дочери помогает лишь сила веры и крепость духа.

– Ты ведь понимаешь, что со временем, при должном усердии, сможешь занять место магистра «Истиной веры»? – продолжил барон. – Я уверен, госпожа Беата видит преемницей именно тебя. Но для этого надо действительно много трудиться.

– Да, отец, – согласилась Амелина. – Именно поэтому я и решила уже осенью принести обет безбрачия. Хочу, чтобы ничего не отвлекало от служения. И не очень понимаю, почему мы тут. Если Рози еще рано думать о замужестве, а мне – и вовсе бессмысленно.

– К сожалению, – барон нахмурился, – от нашего желания тут мало что зависит. Кто я, чтобы перечить принцу? Так, мелкая сошка.

– Отец… – Амелина попыталась возразить, однако в таком шуме говорить было сложно, и тот, махнув рукой, потащил дочь в бальную залу, где уже начинались танцы.

Бальная зала Королевского замка Леофельс оказалась больше, чем Амелина могла себе представить. Она с легкостью вмещала несколько сотен человек, оставляя достаточно простора для танцев и прогулок. Принц Эдвард вернулся в родовое гнездо всего несколько месяцев назад и, скорее всего, еще просто не успел наполнить его мебелью и декором: от прежней роскоши хозяйничавшие тут мародеры мало что оставили. Но, несмотря на спешку, к балу готовились с выдумкой. Нарочитая скромность убранства словно кричала: «Не время шиковать!» Хотя поговаривали, что принц по характеру непритязателен и достаточно аскетичен. Стараясь не отпускать руку отца, который ловко лавировал между группками гостей в сторону матери, Амелина подумала, что в этом их вкусы с Эдвардом, пожалуй, совпадают.

Повсюду горели огни, заставляя забыть о спустившемся на город сумраке. Амелина начинала жалеть, что не захватила с собой никакой книги. Вполне можно было бы занять одно из мест у стены, предназначенных для почтенных матрон, и посвятить эти несколько часов чтению. Попробовать точно стоило. Музыканты уже начали играть незамысловатую мелодию, а пары выстроились в круг, предвкушая долгожданные танцы.

Увидев мужа и старшую дочь, баронесса Гисбах растерянно развела руками и, кинув неуверенный взгляд на стоящего рядом мужчину, произнесла:

– Кристиан, Розмари пропала! Она была тут со мной, но…

– Час от часу не легче! – недовольно проворчал барон Гисбах, протягивая руку собеседнику жены. – Приветствую, Пауль.

Амелина поспешно достала футляр и надела очки.

– Господин Шлонце? – охнула она, поспешно поклонившись.

– Лина, девочка моя, – в ответ Пауль Шлонце благодушно улыбнулся, неловко приобняв Амелину за плечи. – Рад видеть тебя! Выглядишь чудесно.

Встретить на королевском балу приора «Истинной веры» оказалось большой неожиданностью: поверенного госпожи Беаты вряд ли интересовали танцы. Своих детей, которых могли обязать явиться на «смотрины» господин Шлонце не имел, поэтому визит мог быть связан исключительно с делами ордена.

Пауль Шлонце – немолодой, но еще и не старый мужчина чуть за пятьдесят, с суровыми густыми бровями, нависающими над глазницами, как два вороньих крыла, с внушительным, чуть горбатым носом и темными вьющимися волосами, уже тронутыми сединой. Его прямой взгляд с лукавым прищуром и теплая улыбка источали мудрость и спокойствие, вселяли уверенность. Амелина знала господина Шлонце с самого рождения. Он был близким другом семьи и одним из ее любимых наставников.

Пауль Шлонце происходил из знатного рода и являлся младшим сыном графа Тругберга. Наследником титула, земель и большей части внушительного состояния являлся старший брат господина Шлонце, но это его, казалось, абсолютно не заботило. Будучи идеалистом, Пауль с юных лет грезил служением людям и, получив прекрасное образование, нашел себя в рядах адептов «Истинной веры», быстро взлетев по карьерной лестнице. Госпожа Беата очень ценила своего заместителя: доверяла самые важные дела.

– Господин Шлонце…

– Брось, девочка, – тепло улыбнулся Пауль. – Разве не я нянчил тебя с малолетства? Не я подарил тебе первую книгу с заветами Всемилостивого? «Истинная вера» не приемлет условностей. Даже под сводами королевского замка. Ты смело можешь называть меня дядюшкой. Как обычно.

Амелина смутилась. Обстановка не казалась ей подходящей для фривольного обращения к одному из первых лиц ордена. Но перечить не решилась.

– Неожиданная встреча, дядюшка, – поклонилась она. – Рада видеть вас.

– Да, – засмеялся господин Шлонце, благодушно откидывая голову назад. – Я и сам не ожидал. Но долг потребовал моего присутствия тут. А вы с Розмари неужели сговорились? Решили улизнуть от родителей и самостоятельно поискать женихов? – он заговорчески подмигнул.

Амелина смущенно покачала головой. Она вовсе не планировала теряться. А вот непоседа Розмари вполне могла улизнуть из-под материнской опеки, чтобы как следует изучить королевский замок и поближе познакомится с его обитателями. Взгляд девушки переместился в сторону трона, на котором восседал принц. Сестру определенно стоило искать где-то в той стороне.

– Ждите меня здесь! – приказал барон жене и Амелине. – Пауль, поможешь?

– Конечно!

Они незамедлительно удалились, вполголоса обсуждая неразумных девиц, за которыми нужен глаз на глаз. Амелина поджала губы. В «Истинной вере», где магистром являлась женщина, подобные речи не поощрялись. Но некоторые адепты, воспитанные в строгих патриархальных традициях, позволяли себе вольности при обсуждении женского ума, называя это безобидными шутками. Почему-то было не смешно.

Танцы уже начались. Народ расступился, освобождая больше пространства для желающих размять ноги. Звуки музыки перекрывали шум толпы. Играли лютни, пели флейты, барабаны весело отбивали ритм, заставляя пары в кругу двигаться быстрее и смеяться громче. Амелина отметила, что никто из присутствующих не выглядит несчастным. Скорее наоборот. Девушки смущенно краснели, ловя на себе робкие взгляды молодых рыцарей, а те на все лады старались услужить приглянувшимся красавицам и членам их семей. Вчерашние противники вели неспешные беседы на нейтральные темы: засеяны ли поля, как взошли озимые и богатый ли ожидается приплод.

«Словно войны не было вовсе», – не без ехидства подумала Амелина.

Единственное, что бросалось в глаза – равные общались с равными. Герцоги не стремились в общество графов, графы уводили дочерей подальше от молодых баронов, бароны сторонились простых рыцарей.

– Миледи? – от неожиданного обращения Амелина вздрогнула и обернулась.

Над ней возвышался статный мужчина в богатом платье с отличительным знаком мага, небрежно висящем на поясе. Такие знаки носила магическая гвардия – Этеры. Незнакомец оказался необычайно высоким и плечистым, длинные волосы цвета темного каштана, собранные в косу, перехватывала атласная лента, а его карие глаза внимательно изучали Амелину и будто вводили в состояние транса. Красивый. Красота эта хоть и была «дикой», несомненно, привлекала внимание многих дам. Мужественный подбородок, высокие скулы, смуглая кожа. А улыбка… от такой даже у ледяной статуи сердце растает. Амелина нервно сглотнула, не в силах отвести от мага взгляд.

– Лина, я так рада!

Игра в гляделки прекратилась, когда у нее на шее повисла заплаканная Розмари.

– Рози, ты где была? – Амелина обняла сестру. – И что, что случилось? Это вы довели Розмари до слез?!

Одна лишь мысль о том, что сестру посмели обидеть, заставила ее позабыть, как еще минуту назад она любовалась молодым магом.

– Отвечайте, ну!

Розмари яростно затрясла головой.

– Нет же, Лина! Натаниэль, напротив, спас меня. Понимаешь?

Амелина не понимала. Она огляделась в поисках отца или матери, но, к сожалению, барон еще не вернулся, а баронессу вовлекли в разговор местные кумушки, и позвать ее, не привлекая внимания беседующих с ней сплетниц, было невозможно. А давать им повод для пересудов о себе тоже не хотелось.

– Розмари, – наконец решился продолжить знакомство маг. – Позвольте, я объясню. Леди Гисбах, ваша сестра попала в не самую хорошую компанию…

– Ко мне пристал какой-то пьяный наглец! Здоровенный, как шкаф, и такой же неуклюжий. Хотел, чтобы я с ним танцевала, – перебила спутника сестра. – Я его оттолкнула. Он разозлился и сказал, что проучит, как следует. Я так испугалась! Но тут пришел Натаниэль и спас меня…

Розмари тараторила без умолку. И чем дальше она говорила, тем страшнее становилось Амелине.

– Наглец? – она неуверенно посмотрела на мага.

– Граф Бронкхорст, – нехотя признался тот.

От этой новости Амелина едва не взвыла. Граф Бронкхорст – один из влиятельнейших вельмож их герцогства, верный союзник принца, если верить его же собственным пьяным речам. Он получил титул недавно, после смерти отца, но уже успел снискать среди соседей дурную славу.

– Рози, ты толкнула графа?!

– Так он не представился, – Розмари развела руками.

Так получилось, что этот прием стал для Розмари первым выездом в свет, поэтому даже завсегдатаи благородных собраний их герцогства были ей незнакомы. Амелине уже приходилось сопровождать родителей на званые вечера. И это редко доставляло хоть какое-то удовольствие. К сожалению, этого требовал протокол. В конце концов для успешной карьеры следовало знать влиятельных людей Королевства и, по возможности, поддерживать с ними отношения.

– О, Всемилостивый, ты хоть понимаешь, что теперь будет?!

– Ничего не будет, не переживайте, – мужчина, внимательно наблюдавший за диалогом сестер, усмехнулся. – По крайней мере вам опасаться нечего. Вы теперь под моей защитой. Что до графа, то когда он проснется, его ждет неприятный разговор с Эдвардом… – он закашлялся. – С Его Высочеством принцем Эдвардом. О долге, чести и совести. Я позабочусь.

Незнакомец вдруг улыбнулся, и от этой улыбки Амелину буквально бросило в жар. Ей даже показалось, что они когда-то встречались. Она с трудом отвела взгляд: так долго пялиться на мужчину девушке не пристало. Все же этот Натаниэль невероятно красивый и, судя по всему, действительно благородный.

– Благодарю вас за помощь… – Амелина склонила голову и с ужасом поняла, что не знает, как ей обратиться. Уподобляться сестре и фамильярно называть мага по имени не хотелось, он, должно быть, уже и так не лучшего мнения об их воспитании.

– Лорд Райт, чем обязан? – холодный голос отца за спиной вновь заставил вздрогнуть.

Он вернулся один и явно не был счастлив застать дочерей в компании постороннего мужчины.

Лорд Райт? Амелина судорожно копалась в памяти: Натаниэль Райт, первый клинок Королевства, повеса, дуэлянт и друг принца Эдварда. Один из пяти, кому принц действительно доверяет. Всемилостивый, что успела наболтать Розмари?!

– Сэр, – Натаниэль поклонился. – Я всего лишь помог леди Розмари отыскать семью.

– Очень благородно с вашей стороны, – не меняя интонации, ответил барон Гисбах. – Еще какие-то дела?

– Нет-нет, – покачал головой Натаниэль. – Разве что леди Амелина согласится потанцевать со мной.

Заметив полный разочарования взгляд сестры, Амелина натянуто улыбнулась и кивнула.

– Почту за честь, – заверила она, сделав несколько пометок в своем карне.

Поклонившись еще раз, Натаниэль удалился, оставив семейство наедине выяснять отношения.

– Что это было? – строго спросил Кристиан, обращаясь к Амелине.

– Пьяный граф Бронкхорст домогался Рози, – решив не искушать судьбу, сходу пояснила она. – Лорд Райт заступился и помог Розмари отыскать нас.

– Я первая поставила его на место! – влезла в разговор сестра. – Я его толкнула и пнула ногой, – с гордостью заявила она.

Барон Гисбах, побледнев, снова с надеждой посмотрел на Амелину.

– Лорд Райт обещал уладить последствия. Я думаю, приглашение на танец – способ показать, что мы под защитой.

– Натаниэль такой невероятный, – снова защебетала Розмари, с нежностью глядя вслед своему герою. – Он добрый и умный, и веселый, и…

– И первый повеса в Королевстве, – резко оборвал ее Кристиан. – Не желаю слышать от тебя подобных восторгов.

– Но Натаниэль… – запричитала девушка.

– Лорд Райт! – рявкнул барон, заставив дочь замолчать. – Амелина, попроси милорда после танца подойти ко мне. Мне следует извиниться за резкость. Мы действительно ему сильно обязаны. Розмари, не смей больше отходить от матери.

***

С самого начала приема Елена Роан считала минуты до его окончания. Находиться тут было унизительно. Ее, дочь графа Роана и внучку герцога Фрая, родословная которого уходила корнями еще в эльфийские времена, выставлять на прилавок подобно крынке со сметаной! На радость местным «котам». Может рыцари «Праведного пути» и сложили оружие, но не отказались от своих веры и убеждений! Справедливый тому свидетель! А то, что пришлось сделать шаг назад – всего лишь тактика. Они еще покажут этим выскочкам-магам, что такое истинная доблесть.

Становиться трофеем для одного из «победителей» Елена не собиралась. Если бы отец знал, что деду взбредет в голову посетить эти проклятые Весенние балы, он давно бы забрал ее домой. Но, видимо, гонец с письмом не успел вовремя, и Елене пришлось присоединиться к делегации ордена «Праведный путь».

В резоны деда она не вникала. Девиц в «Праведном пути» не посвящали в политические дела, считая, что женский ум недостаточно остер, чтобы разобраться хоть в чем-то значимом. Да Елена и не стремилась. Ей всегда казалось, что юлить, прогибаться и искать компромиссы, как это делают политики – удел слабаков. Все решает честная битва. Сегодня маги оказались на каплю сильнее, но кто знает, чью удачу завтра будет прославлять победный рог. Не зря Справедливого почитают, как покровителя воинов. Он своих детей не оставит.

– А вот принцу я бы сдалась в плен, – хихикнула одна из девиц рядом.

Дед определил Елену в компанию дочерей и внучек своих вассалов, пока сам перемещался по залу и решал «важные вопросы». Все бы ничего, но эти глупые курицы беспрестанно кудахтали, пытаясь втянуть ее в свои никчемные разговоры.

– Старшему или младшему? – томно вздохнула товарка первой девицы, стреляя глазками в сторону трона.

– Наследному, дорогуша. Наследному! – девушки вокруг захихикали удачной шутке. – Зачем мне безродный приемыш, усыновленный королем из жалости? А Эдвард, хоть и богомерзкий колдун, родословную от светлых эльфов ведет! А ты что скажешь, Елена?

Елена вздрогнула. Дочь графа Штайна никогда ей не нравилась: неприятная девица с глазами навыкате, жидкой косой и толстыми, как колбаски, пальцами. Она постоянно стремилась схватить собеседника влажными ладонями и удерживала, пока не выскажет все свои бредни. Елена часто сталкивалась с девицей Штайн на приемах, и та все время пыталась завести подобие дружбы. Безуспешно. Дружить Елена не умела. А глядя на такой сомнительный объект, не особенно-то и хотела учиться. Двуличная змея, готовая сплетничать и поливать помоями любого, кто оступился. Вот и сейчас выделилась. Эдвард – враг, хоть и принц. А она уже мечтает ему постель греть. Беспринципная дрянь. Хотя, если подумать, то Весенние балы, возможно, ее единственный шанс найти себе хоть какого-то мужа. И не этой страхолюдине косо на младшего принца смотреть. Он и знатнее, что бы там ни говорили завистники, и бесконечно хорош собой. Врагов не стоит недооценивать.

– Быть игрушкой в руках врага? – равнодушно процедила она, глядя прямо перед собой. – Увольте.

– Тогда кого ты так пристально рассматриваешь? – усмехнулась Штайн, кивнув в сторону высокого блондина.

Елена вовсе не рассматривала мужчину, как могло показаться, она просто думала о своем, не концентрируя взгляд на чем-то. Тут куда не поверни голову – обязательно уткнешься в сторонника принца. Этот, видимо, тоже был из магов – поэтому в глазах Штайн и загорелся недобрый огонек.

– Хорошенький, – одобрила одна из девиц. – У Елены всегда был замечательный вкус.

– Ну, если признак хорошего вкуса – беззастенчиво пялиться на богомерзкого некроманта, то несомненно. Вкус идеальный, – елейным голосом пропела Штайн. – Тебя такое привлекает, Елена?

Елена отшатнулась, скривившись. Нет, блондин действительно симпатичный. Да, торчащие в разные стороны слегка вьющиеся волосы вызывали желание дать адресок хорошего брадобрея, зато глаза чистого василькового цвета завораживали глубиной. Даже на таком расстоянии. Высокий лоб, правильные черты лица без изъянов и броской смазливости. Благородная красота. Жаль досталась подзаборному принцеву щенку.

Елена узнала мужчину. На него в начале приема указал дед, требуя держаться подальше. Некромантов боялись все. Адепты же «Праведного пути» не боялись, они видели своей задачей и миссией их полное уничтожение.

Но некромантия – половина беды. Лорд Джерард Блендверк попал в ближний круг случайно. Поговаривали, он не то что дворянином не являлся, а и вовсе сын деревенской потаскухи, обслуживающей солдатские казармы. Магического образования Блендверк не имел и знак мага-некроманта в виде мертвой головы носил незаконно, украв у какого-то незадачливого собрата. А диплом Академии магии ему пожаловали исключительно благодаря принцу. Понятное дело, что все эти «экзамены» – профанация и не более того. Что до манер, они отсутствовали вовсе. Лорд Блендверк славился острым как бритва языком и умением оскорблять одним взглядом любого, независимо от пола, титула или возраста. Сейчас он с мерзкой усмешкой смотрел на Елену, вопросительно изогнув бровь. Словно намекая на что-то непристойное.

– Не помню, чтобы я рассуждала, перед кем из врагов выгоднее раздвинуть ноги, – прошипела Елена. – Впрочем, каждый судит по себе. Оставайтесь с вашими фантазиями. Я прогуляюсь. Тут воздух какой-то затхлый.

Она резко развернулась и направилась в сторону стола с напитками. Горло действительно пересохло, что в такой духоте немудрено. На самом деле Елена рисковала. Девице не следовало одной передвигаться по залу в скоплении стольких незнакомцев и тем более обращаться к виночерпию. Это задача кавалеров. Но что поделаешь, если никого подходящего рядом не оказалось, а терпеть общество Штайн с подругами стало невыносимо?

Добравшись до стола с яствами, Елена с досадой обнаружила, что добыть вайншорле не получится. Огромная чаша с напитком стояла далеко от края стола, так, что, потянувшись к ней, можно было запачкать длинные рукава платья стоящими с краю закусками. Виночерпия же на месте не оказалось. Вот уж, поистине, "королевский" прием!

– Помочь? – раздался над самым ухом равнодушный голос с приятными мягкими нотками.

– Я… – Елена подняла голову. Возвышающийся над ней лорд Блендверк усмехнулся.

– Вы пить хотели? Я налью, – он ловко зачерпнул ковшом порцию бордового пенного напитка и налил в глиняный стакан с королевским гербом. – Вот.

У Елены похолодело внутри. Даже просто смотреть на некроманта считалось чем-то богомерзким. А уж разговаривать или брать что-то из рук и вовсе. Так ведь можно порчу навести или приворожить. Она достаточно знатна и богата, чтобы стать подходящим «подарком» для кого-то из ближнего круга принца. А этому щенку действительно не помешает брак с благородной девицей, чтобы выправить родословную.

– Тебя я не просила! – Елена сузила глаза, пытаясь выглядеть достаточно грозно. – Грязный щенок! – прошипела она вполголоса, так, что слышать ее мог только Блендверк.

Вместо ответа некромант смерил ее оценивающим взглядом и громко расхохотался. После чего демонстративно сделал большой глоток из стакана. Капельки напитка, оставшиеся в уголках губ, медленно стекали по подбородку, заставив Елену нервно сглотнуть. Пить хотелось невероятно.

– Ну, нет так нет. Зря. Вайншорле сегодня особенно хорош. Такой прохладный, – он облизнулся, снова поднес кубок к губам и замер, дожидаясь реакции.

Елена взбесилась. Подобное издевательство стало последней каплей! Сначала дед тащит ее на этот демонский, никому не нужный бал. Потом глупые курицы пытаются насмехаться, а теперь сын шлюхи возомнил о себе Справедливый знает что! Обида, жажда и злость смешались во взрывной коктейль. Она наотмашь ударила по запястью наглеца, желая выбить из рук проклятый стакан и стереть с мерзкого лица ухмылку.

Реакция некроманта была на высоте. Он ловко отскочил в сторону. Стакан же, совершив немыслимый пируэт, расплескал содержимое по платью девушки, а после с грохотом брякнулся на мраморный пол, разлетевшись на множество черепков.

Елена с ужасом смотрела на расползающиеся по платью бордовые пятна. Какой позор! Теперь Штайн в клочья разорвет ее репутацию, да еще и от деда влетит.

– Мне жаль, – заявил Блендверк, давясь со смеху. – Если пообещаете не распускать руки, попробуем вас спасти.

– Чего?! – взбеленилась Елена.

– Притворитесь, что теряете сознание. Я укутаю вас в плащ и выведу в сад. Там почистим ваше платье. Вариантов не так много, миледи, – он пожал плечами. – Впрочем, можете вернуться к своим подругам и похвастаться новым узором. Думаю, они оценят!

– Вы… ты… отвратительны! – Елене показалось, что она и правда лишается чувств. В груди кольнуло, а перед глазами поплыло. Она зажмурилась, стараясь дышать глубже, и тут же оказалась в тесном кольце рук Блендверка.

– Вот и умница, – он, похоже, решил, что Елена согласилась с его планом и, завернув в плащ, повел девушку к выходу.

Перечить сил не было. Может, это колдовство? Она судорожно приложила ладонь, нащупывая на шее ожерелье – мощный оберег, защищающий от магии. Все на месте.

– Садись, – как только они оставили бальную залу, церемонии закончились: Блендверк стянул с Елены плащ и изучающе начал осматривать несчастное платье. – Делов-то! Сейчас исправим.

– Не смей ко мне прикасаться, – голос Елены задрожал, когда ладони опустившегося на корточки некроманта замерли напротив ее груди.

– И в мыслях не было, – Блендверк закатил глаза. – Меня, кстати, Джерард зовут.

– Да мне плевать, как тебя зовут! – Елена резко вскочила на ноги, Блендверк рефлекторно отпрянул и, потеряв равновесие, сел на землю.

– Красивая, но бешеная, – заявил он вслух, ни капли не смущаясь своим падением. – Я зачаровал платье. На несколько часов хватит, потом пятна начнут проступать.

– Благодарностей не жди! – Елена постаралась взять себя в руки и ответить с достоинством – не стоит демонстрировать испуг перед врагом. Платье действительно казалось абсолютно чистым.

– Не жду, – Блендверк с легкостью встал на ноги. – Как тебя зовут-то, блаженная?

– Не твое дело! – Елена с силой оттолкнула его с дороги и опрометью побежала в сторону залы.

Если бы дед заметил ее в обществе Джерарда Блендверка, монастырем бы она не отделалась. А отец и вовсе мог отречься, лишив любых прав на наследство. Граф Роан не принял проигрыша и все еще надеялся на смену власти. Сейчас он со своими рыцарями ищет союзников для нового переворота и будет жесток с любым, кого заподозрит в предательстве. Даже с дочерью.

Особенно с дочерью.

***

Эдвард обвел усталым взглядом высший свет Вансланда. Бал начался менее двух часов назад, а голова уже раскалывалась от невозможности хоть пару минут побыть в тишине, наедине с собственными мыслями. Гомон сотен людей, музыканты, по недосмотру – или злому умыслу – размещенные у самого трона, мелкие стычки между подвыпившими гостями – все это не давало расслабиться ни на минуту. Но в целом, хвала богам, вечер проходил мирно.

Молодежь активно общалась. Несколько парочек под осуждающие взгляды старшего поколения даже удалились в сад, что давало надежду на успех примирения сторон.

Сам Эдвард держался в стороне от веселья, заняв место наблюдателя. Зато друзья веселились вовсю.

Натаниэль шнырял по бальной зале туда-сюда и, казалось, успел перетанцевать со всеми симпатичными барышнями и вызвать на дуэль добрую четверть кавалеров. Когда Эдвард прямым приказом запретил ему бездумно калечить своих подданных, вся вина которых заключалась лишь в том, что, захмелев от доброго вина и духоты, эти господа забывались во время общения с дамами и позволяли себе вольности, Райт заявил, что в таком случае утром представит своему принцу список гостей, с которыми Эдварду придется провести профилактическую беседу о долге, чести и совести. И вреде пьянства заодно. Зная Натаниэля, угроза вполне реальная.

Кевин Кемпфер чинно вышагивал по периметру, с подозрением посматривая на гостей и пугая их грозным видом. Капитан Этеров был человеком серьезным и не умевшим развлекаться на балах, предпочитая заполнять досуг чтением или тренировками. Вот и сегодня, несмотря на то, что официально за безопасность мероприятия отвечал его заместитель, Кевин решил лично обходить посты и справляться об обстановке. Забавно, что дамы вовсе не чурались сурового капитана. Кокетки, напротив, проявляли интерес, норовя упасть в обморок аккурат на руки мужчины, равнодушно передающего «трофеи» лекарям с рекомендацией вынести в сад, на свежий воздух.

Кого дамы в тот вечер не тревожили вовсе, так это Джерарда Блендверка. Некромантов вообще не слишком-то жаловали, опасаясь порчи и сглаза, но Джерард сам сделал все от него зависящее, чтобы ни одной красавице в страшном сне не привиделось желать его внимания. Лорд Блендверк, несмотря на привлекательную внешность, часто был резок и саркастичен, не стесняясь высмеивать пороки и глупость. Попавший ему на язык рисковал потерять лицо и надолго стать предметом насмешек всего двора. Хотя, если Эдварду не померещилось, некоторое время назад и он в компании некой дамы направлялся в сад. Он предпочитал не думать о плохом заранее, но возможные последствия такой прогулки вызывали легкую оторопь. Сейчас же Джед расхаживал в поисках новых жертв своего острословия. Правда после науськиваний Натаниэля этими жертвами становились те самые господа, которых Райт не успел вызвать на дуэль до прямого запрета принца. Командная работа налицо.

Закария Фламм сегодня исполнял роль радушного хозяина, и Эдвард был ему за это невероятно благодарен. Зак активно приветствовал вновь прибывших, расточал комплименты особо скромным барышням, впервые оказавшимся при дворе, знакомил гостей, которым, по его мнению, было бы интересно пообщаться друг с другом, заботился, чтобы на столах не заканчивались закуски и напитки, подгоняя нерасторопных слуг. Одним словом, за несколько часов Зак успел стать звездой вечера и всеобщим любимцем.

– Скучаешь? – мелодичный голос брата вывел Эдварда из задумчивости. – Сам на это подписался. А я, между прочим, предупреждал.

– Не начинай, – взмолился Эдвард, бросая на Зака страдальческий взгляд. – Расскажи лучше, как все проходит.

– Да неплохо проходит, – пожал плечами Зак, фривольно усевшись на подлокотник трона. – Все веселятся. Нейт, кстати, совсем распоясался. В его карне уже места для танцев не осталось – все расписано поединками.

– И что, кто-то действительно согласился с ним драться? – Эдвард удивленно приподнял бровь. Сам он никогда бы не совершил подобной глупости.

– Ну-у, – неопределенно протянул Зак, легким жестом поправляя свою огненную шевелюру, собранную сегодня в низкий хвост. – Пьяным-то море по колено. Думаю, завтра, когда проспятся, большинство явится с извинениями. Если, конечно, среди них не затесался самоубийца.

Редкий мечник в Королевстве мог похвастаться, что продержался в бою против Натаниэля Райта более минуты. С некоторых пор Кевин ввел такой бой в ряд испытаний, которые проходили кандидаты в Этеры. И, надо сказать, квалификация бойцов с тех пор заметно возросла.

– Так вот, – продолжил Зак, выглядывая приятеля в толпе. – Еще красотки за ним табуном ходят. Глазки строят, нежно вздыхают, а после, не удостоенные должного внимания, горько плачут. Может женим его все же? А? Чтоб не травмировал нежную девичью психику положением локотка, который близок, да не укусишь?

– Зак, не начинай, пожалуйста, – Эдвард вздохнул. – Ты же знаешь…

– Знаю, – согласился он. – Но и ты знаешь, что ему давно пора найти хорошую девушку и остепениться. Пропадает же!

Принц лишь хмуро глянул в ответ. Под этим взглядом Зак насупился и замолчал, но не согласился. По его мнению, Натаниэль катился по наклонной. Бесконечные дуэли, порой по надуманному поводу, пьянки, барышни с сомнительной репутацией – он словно махнул на себя рукой, плывя по течению и не строя планов на будущее. И это в его-то возрасте?! Зак твердо намеревался бороться с таким положением дел по мере своих скромных сил.

– Тогда женись сам! – вновь огорошил он брата очередной гениальной идеей. – А уж Нейт, вдохновленный положительным примером…

– Сразу пойдет топиться? – скептически усмехнулся Эдвард. – Сам женись, если тебе пример нужен. Да еще положительный.

Эдвард ожидал дальнейших препирательств, но на этом брат замолчал, пристально глядя в самый дальний угол залы, где Натаниэль флиртовал с очередной девушкой.

– Ты видишь? – неожиданно нежно, с придыханием спросил он, указывая в сторону Натаниэля.

– Что именно? – на всякий случай уточнил Эдвард.

Сцена, открывшаяся его глазам, была ничем не примечательна. Натаниэль улыбался и мило беседовал с симпатичной, молоденькой, даже слишком молоденькой девушкой. На вид красавице было лет пятнадцать, не больше, ее длинные волнистые волосы пепельного цвета свободно струились по плечам. «Достаточно знатна, да недостаточно богата» , – решил Эдвард, оценив простое, но добротное платье девушки. Судя по орнаменту на одежде, семья малышки прибыла из северных земель и скорее всего принадлежит к одному из орденов – на это указывала чрезмерная строгость наряда.

– Девушка… – повторил Зак. – Рядом с Нейтом.

– Ну, симпатичная, только очень уж молодая… – вынес свой вердикт Эдвард.

– Да я не о ребенке говорю! – Зак, недовольный такой недогадливостью, фыркнул. – Ее сестра! Она… она…

Да, действительно, рядом находилась еще одна девица, постарше, одетая более скромно и строго, чем первая. Длинные иссиня-черные волосы, собранные в косу, огибали голову наподобие венца. Осанка оставляла желать лучшего: девушка словно стеснялась своего тела и намеренно сутулилась. Ни ростом, ни статью, ни миловидностью сестры она похвастаться не могла. А очки, за которыми прятались глаза незнакомки, наводили на мысли о строгой гувернантке.

– Почему ты решил, что они – сестры? – Эдвард вскинул бровь.

– У них запах похож, – пожал плечами Зак.

– Ты ведь в курсе, что нюхать гостей – некрасиво, да? – осведомился Эдвард, у которого драконьи повадки брата постоянно вылетали из головы.

На это замечание Зак лишь развел руками – действительно, что он мог сделать со своей природой?

– Позови Нейта, пусть представит меня!

– О боги, Зак, ты весь вечер вполне себе сам представлялся гостям. А тут вдруг оробел?

Подозрение, закравшееся в голову Эдварда в тот момент, когда он вспомнил, что Зак не совсем человек, очень не понравилось принцу. Никогда прежде он не видел, чтобы брат вел себя подобным образом. Неужели своими шутками о женитьбе накаркал?

– А тут – оробел, – согласился Зак, не отрывая взгляда от брюнетки. – Знаешь, я всегда думал: как оно у нас происходит? Но никогда не предполагал, что все настолько просто… знаю, ты не поймешь. Я и сам до конца не понимаю.

– Ты хочешь сказать, что… – Эдвард тяжело вздохнул.

В это мгновение к девушкам подошел рослый мужчина, который был Эдварду хорошо известен.

– Да. Именно это и говорю, – просто ответил Зак, продолжая самым глупым образом улыбаться.

– Ты видишь, кто там с ними?

– Вижу, Эд, вижу. Барон Гисбах собственной персоной. Полагаю, он их отец.

– И что? Все равно хочешь познакомиться?!

Зак грустно улыбнулся и пристально посмотрел на Эдварда.

– А у меня есть выбор? Зови Нейта!

ГЛАВА 2. В центре внимания

Музыка не стихала. Заводные мелодии сменяли одна другую, иногда перемежаясь с более лирическими нежными балладами, которые воспевали истинную любовь и заставляли сердца биться чаще. Как раз во время одной из таких перемен к семейству Гисбах и подошел Натаниэль Райт, чтобы увести Амелину на обещанный танец.

Он поклонился барону, поцеловал руку смущенной, не привыкшей к подобной учтивости баронессе и, тепло улыбнувшись раскрасневшейся Розмари, повел Амелину в круг танцующих. Этот танец был не таким быстрым, как предыдущие, что одновременно и радовало, и пугало.

Амелина не любила танцевать. Умела, конечно, но не любила. Да и в «Истинной вере» подобный досуг не поощрялся. Быстрые танцы давались ей с трудом. Чтение книг не развивало ловкости и грации, а выглядеть глупо Амелине не нравилось. Более медленные же, по мнению юной адептки «Истиной веры», носили слишком фривольный характер и давали повод к сплетням.

Положив ладонь на талию Амелине, Натаниэль подмигнул, и они медленно поплыли по залу, приковывая к себе внимание всех присутствующих. Сейчас, надев очки, Амелина прекрасно видела не только то, насколько хорош лорд Райт, но и с каким возмущением взирает на нее большинство дам.

Еще бы! Какая-то провинциальная замухрышка завладела вниманием столь блистательного кавалера. Неужели таков вкус несравненного милорда на женщин? Или это некий вид благотворительности и радушие, проявленное к бедной простушке?

Читая на лицах первых красавиц негодование и презрение, Амелина уже пожалела, что согласилась на танец. Конечно, гнев графа Бронкхорста мог бы принести семейству Гисбах много бед, но и коварство красоток недооценивать не стоит. Кроме того, каждый раз, когда ее взгляд пересекался со взглядом Натаниэля, сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Недобрый знак.

Внимание молодого мужчины льстило. Дело даже не в учтивости или высоком статусе, просто его улыбка покоряла искренностью. Это удивляло. Искренность – последнее, с чем Амелина думала столкнуться в королевском замке.

– Леди Гисбах, вы чем-то обеспокоены? – участливо спросил Натаниэль в тот момент, когда напряжение Амелины достигло своего пика.

Опасения роем кружились в голове, ни на секунду не позволяя расслабиться. Возникало чувство, что они не танцуют на балу, а пробираются через болота, где на каждой кочке поджидает по гадюке.

– Что? – Амелина подняла голову и тревожно посмотрела на лорда Райта.

– Мне показалось, будто вы чем-то напуганы, – сказал он, наградив Амелину очередной улыбкой. – Я не кусаюсь, честное слово.

– Вы-то нет, милорд. А вот насчет ваших поклонниц я не уверена. Они так и сверлят меня недовольными взглядами и наверняка гадают, насколько честны ваши намерения по отношению к деревенской простушке – я не уверена, – выпалила Амелина, тут же прикусив язык.

Нет, столица определенно дурно влияет на ее выдержку и ум. Сначала потеряла голову от улыбки и благородного поступка первого повесы Королевства. Теперь начала намекать на «честные намерения». Хорошо, если лорд Райт поймет шутку. Но вдруг не поймет? Получается, что она ничем не лучше Рози, и тоже подставила семью под удар. Зачем, ну зачем они сюда приехали?!

Но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, Натаниэль Райт расхохотался на весь зал, привлекая к ним еще больше внимания.

– Поверьте, миледи, намерения самые что ни на есть честные! Обещаю вернуть вас семейству в целости и сохранности.

– Простите, милорд, мне не следовало так шутить, – Амелина опустила голову.

– Почему же? Моя репутация в свете – отличный повод для шуток, – по лицу Натаниэля скользнула тень. Она появилась лишь на мгновение, но Амелина успела заметить боль и безысходность, вспыхнувшие в смеющихся глазах. – Вам не за что извиняться. Правда.

Его взгляд заметался. Создавалось впечатление, что Амелина напомнила о чем-то очень личном и печальном, и сейчас лорд Райт всеми силами старался отвлечься от грустных мыслей.

– И все же, мои слова вас расстроили, милорд, – Амелина смущенно потупила взор. – Я не хотела вас обидеть. Тем более вас.

– Тем более? – Натаниэль вопросительно изогнул бровь, в голосе звучали нотки разочарования.

– Вы спасли Розмари и сейчас помогаете моей семье. Как же можно вас обижать? – удивилась Амелина.

Натаниэль со вздохом усмехнулся.

– Вы очень искренняя девушка, Амелина. Мне действительно показалось, что танец – хорошая идея. Чтобы избавить вашу семью от нападок. Но теперь… – он вздохнул. – Теперь я в этом не уверен. Моя репутация такова, что может нанести еще больший урон. Вот ведь дожил!

Натаниэль говорил с иронией, но Амелина поняла, что он правда растерян и переживает.

– Вам не стоит расстраиваться, милорд, – Амелина пожала плечами. – Через несколько дней я покину столицу. В стенах монастыря вряд ли кто будет обо мне сплетничать. А в столице и вовсе позабудут, едва выйду за порогом.

Вымученно улыбнувшись, Натаниэль кивнул. Амелина так и не поняла, успокоили ли ее заверения лорда Райта, или же это был знак вежливости, но его настроение не улучшилось. Он с грустью смотрел на Амелину и все больше погружался в себя. Маска светского повесы сползла с лица Натаниэля, обнажая истинное лицо. Амелина заметила то, на что в первые минуты, отвлеченная обворожительной улыбкой кавалера, не обратила внимания. Тоненькие, едва различимые морщинки на лбу и переносице, несколько седых волосков, выбившихся из прически… Усталость и тоска плескались во взгляде лорда подобно золотым рыбкам, что игрались в теплой воде поросшего кувшинками пруда у стен родного замка. Скривившись, Натаниэль зажмурился.

– Вам плохо, милорд? – с тревогой спросила Амелина.

– Нет-нет, – заверил он. – Просто немного разболелась голова. Слишком долгий день. Организация бала – довольно хлопотное мероприятие. Как оказалось. Я почти не спал.

Амелине вдруг стало неловко. Ей даже в голову не приходило, что лорд Райт получает удовольствия от бала не больше, чем она сама. Безупречно выглядеть, улыбаться, расточать комплименты и следить за порядком – часть его работы. Достаточно сложной и утомительной.

– Я могу помочь, – с готовностью предложила Амелина. Ее способности к целительству были не так велики, как у обученных магов, но заговаривать головную боль и останавливать кровотечение у нее получалось.

– Вы умеете лечить? – удивился Натаниэль. Среди адептов орденов люди со способностями встречались нечасто.

– Немного, – скромно ответила Амелина. – Только надо найти укромный уголок, чтобы музыка не сбивала.

Натаниэль, казалось, готовый было согласится, вдруг покачал головой.

– Представляю, что будет, если нас застукают в подобном уголке, – невесело усмехнулся он. – Спасибо, Амелина, но, боюсь, я не тот человек, с которым благородным девицам следует уединяться.

– Но вам ведь больно… – растерянно произнесла Амелина.

Пересуды ее не особо волновали. Поговорят – и забудут. Куда важнее помочь страдающему от боли человеку. Так учат в «Истинной вере».

– Это не самая сильная боль, которую мне доводилось испытать. Не беспокойтесь. Но, чтобы вас не огорчать, обещаю разыскать одного из придворных лекарей.

***

С того момента, как Зак впервые увидел дочку барона Гисбаха, его интерес к балу заметно поугас. Теперь вместо общения с гостями он украдкой следил за девушкой, по возможности стараясь прислушаться ко всему, что она говорит. Благо слух дракона позволял. А еще оказалось, что слышать и вообще чувствовать именно леди Гисбах легче, чем кого-то другого. Связь, возникшая, когда на долю секунды его взгляд коснулся девушки, напоминала цепь между кораблем и якорем. Это пугало и одновременно завораживало предчувствием чего-то нового и необычного.

Эдвард решил, что попросит Натаниэля представить барона с домочадцами членам королевской семьи сразу после танца. Зак, конечно, предпочел бы не терять времени и как можно скорее познакомиться с девушкой, но возражать не стал. Вместо этого он, подобно огромному рыжему коту, крадучись перемещался по залу, не позволяя леди Гисбах ни на мгновение пропасть из виду. Заметив у стены напротив танцующих подозрительно свободное пространство, Зак юркнул туда, и оказался рядом с Джерардом Блендверком.

– Так вот кто распугал всех гостей, – добродушно усмехнулся Зак, коротко глянув на друга.

Закатив глаза, Джерард ухмыльнулся.

– Больно надо пугать кого-то, – пожал он плечами. – Я, может, и не слишком образован, но просьбу Эдварда помню. Этот бал очень важен для нас. «На вас все Королевство смотреть будет», – Джерард попытался передразнить интонации принца. – По мне, так пусть смотрит. За просмотр денег не берут, хотя я бы не отказался. А ты кого высматриваешь?

– Девушку, с которой Натаниэль танцует, – как и все драконы, Зак обладал поразительной для своего возраста чистосердечностью, да и скрывать что-то от друзей не считал нужным.

Джерард, сощурясь, уставился на танцующую пару. Затем непонимающе посмотрел на Зака.

– Решил податься в религиозный орден? С такой серой мышкой только о спасении души говорить. Вот Натаниэлю с ней действительно полезно пообщаться. Может, образумится.

На секунду Заком овладел такой гнев, какого никогда прежде он не ощущал. Внутренний дракон, обычно не реагирующий на разговоры человеческой ипостаси, грозно рыкнул. Зак почувствовал, как ногти на руках каменеют и начинают отрастать, обретая форму стальных драконьих когтей. Он был готов ударить Джерарда. И не просто ударить – растерзать, сжечь, уничтожить. Силой воли он подавил это неприятное, пугающее чувство и заставил ящера отступить.

– Я же тебя не спрашиваю, что за красоток ты выводишь в сад, – парировал Зак, незаметно вытирая краем плаща вспотевшие ладони.

– Да, – усмехнувшись, Джерард махнул рукой. – Дуреха какая-то не смогла налить себе попить. Знаешь, все эти платья с дурацкими рукавами до полу. Стоит, глазами хлопает. Ну я же помню, что «этот бал очень важен для нас». Предложил помочь. Протягиваю ей стакан. А она давай руками махать. Ну и замарала все свое шикарное платье. Пришлось изображать из себя кавалера. Как там Нейт все время делает? Замотал дуреху в плащ. Повел в сад – платье чистить.

– Да? – Зак едва сдерживал смех. – И что? Получил благодарность?

– Еще как, – Джерард почесал затылок. – Толкнула меня в грязь и убежала. Бешеная какая-то. Но и красивая тоже. Так что попытка вести себя «как подобает» прошла неудачно. И я решил вести себя как всегда.

Он выразительно обвел взглядом окружающую их пустоту.

– А что за прелестница оказалась столь неблагодарной? – Зак закрутил головой в поисках героини истории. Он видел лишь то, как друг уводил в сторону сада плотно закутанную в плащ фигуру.

– Вон, видишь, брюнетка в красном платье с недовольным лицом? – Джерард кивнул в противоположный конец зала. – Со стариканом каким-то невнятным.

Поняв, о ком именно идет речь, Зак побледнел.

– Джед, этот «невнятный старикан» – герцог Фрай. А девушка, о которой идет речь – его внучка Елена.

– Ну, тогда понятно, – кивнул Джерард. – Спесь проигравших. Хотя я-то думал, благородных всегда учат держать морду кирпичом.

– Джед, ее отец – граф Роан. Герцог Фрай еще худо-бедно пытается договориться, чтобы не вести войну на два фронта – все же его герцогство на границе, там и так соседи «хулиганят». Воевать еще и с нами ему невыгодно. Но вот Роан – настоящий фанатик. Полагаю, дочь поддерживает отца.

Джерард демонстративно с ног до головы окинул Елену оценивающим взглядом, что само по себе было вопиющим. Заметив это, девушка в бессилии сжала кулаки и топнула ногой, привлекая к себе непрошенное внимание деда. Расплывшись в улыбке, Джерард подмигнул. Но к тому моменту, как герцог Фрай обратил взор на Джерарда, тот уже обернулся к Заку и виртуозно изображал оживленную беседу.

– И все равно хороша, демоница, – усмехнулся Джерард, искоса наблюдая за реакцией Елены. – Девушке ведь не обязательно быть умной.

– Серьезно? – от подобной философии Зак смутился.

– Житейского ума вполне достаточно, – ответил Джерард. – А вся эта ученость – лишнее.

Спорить Зак не стал. В конце концов, вкусы у всех разные. Он бы не возражал, если бы леди Гисбах оказалась умницей. То, что она красавица, очевидно. По крайней мере, для Зака.

***

Мелодия закончилась, а вместе с нею и танец. Натаниэль, как полагалось, взял Амелину под руку и повел в сторону родных, но путь им внезапно преградил высокий статный мужчина в форме офицера Этеров. Длинные белоснежные волосы незнакомец собрал у висков и заколол на затылке в замысловатый узел, задние же пряди свободно спадали на спину, прикрывая плечи. В целом, мужчина имел невероятно серьезный, даже суровый вид.

Его холодный взгляд без особого интереса скользнул по Амелине и уперся в Натаниэля.

– Нейт… – начал мужчина, но, вновь взглянув на Амелину, поправился. – Лорд Райт, Его Высочество требует вас по безотлагательному делу.

– Благодарю, лорд Кемпфер, я только провожу даму к ее родителям…

– Безотлагательному, Натаниэль, – настойчиво повторил Кемпфер. – Я буду счастлив сам сопроводить леди…

Он вопросительно посмотрел на друга, намекая, что тот явно позабыл о правилах приличия и не представил спутницу.

– Прошу прощения, – спохватился Натаниэль. – Лорд Кемпфер, рад представить вам леди Амелину Гисбах. Она прибыла с семьей из Вольфсланда. Амелина, знакомьтесь, лорд Кевин Кемпфер, доблестный капитан Этеров и первый советник Его Высочества принца Эдварда.

Лорд Кемпфер, немного помедлив, взял руку смущенной Амелины и поднес к губам. Амелина думала совсем о другом: откуда Натаниэлю известно, в какой из десяти земель расположено их баронство? Она ведь об этом не говорила. Неужели Рози и тут постаралась?

– Леди Гисбах, счастлив познакомиться, – отрапортовал лорд Кемпфер; в его холодных серых глазах не было ни малейшего интереса – лишь подобающая случаю вежливость.

– Я… я тоже, милорд… – Амелина поспешила поклониться.

Всемилостивый разберет эти первые лица Вансланда. Лорд Райт чуть ли не с первых минут перешел на фривольное обращение по имени. Поначалу Амелина заподозрила неладное, но вскоре поняла – ему действительно так удобнее. Да и устал человек, болью мучается, зачем создавать дополнительные трудности? А может, просто знает, что адепты «Истинной веры» предпочитают имена титулам? В общем, Амелина противиться не стала. А вот лорд Кемпфер другой. Тут надо строго по этикету, чтобы не обидеть.

– Кевин, у меня превосходная мысль, – вдруг оживился Натаниэль. – Почему бы тебе не пригласить миледи на следующий танец? Партнерша она замечательная. Пустых разговоров не любит. Сплетен себе не позволяет. Да и мне в таком случае не будет неловко, что я передал тебе свою даму. К тому же Эдвард наверняка заметил, что ты не танцуешь, – провокатор лукаво улыбнулся. – Амелина, вы не против спасти моего товарища от гнева Его Высочества?

Лорд Кемпфер нахмурился. Судя по скептическому выражению лица, танцевать он не планировал. Но широкая улыбка на лице Натаниэля говорила, что он попал в точку. Видимо, принц действительно мог разгневаться из-за такой ерунды и как-то покарать. Сурового капитана стало жаль. Амелина представила, что он, так же как и Натаниэль, просто выполняет свою работу. А ему вместо благодарности пытаются всучить на танец блеклую девицу из захолустного баронства.

– Лорд Райт, не стоит заставлять лорда Кемпфера делать то, чего он не хочет, – быстро заговорила Амелина, надеясь дать господам достойный выход из щекотливой ситуации. – Я и сама не большой любитель танцев и мои родители, они совсем рядом. Я без проблем…

– Почту за честь, – оборвал ее лорд Кемпфер, поклонившись.

Амелина и глазом моргнуть не успела, как ладонь оказалась в цепких пальцах первого советника. Из такого хвата при всем желании вырваться невозможно.

– Но я… я не очень хорошо танцую быстрые танцы, – прошептала Амелина, услышав ритмичное вступление. Это определенно провал. Если медленный танец с опытным партнером она как-то осилила, то быстрый, да еще в паре с таким же «любителем» танцев, как она… – Не хочу, чтобы из-за меня вы подверглись насмешкам.

– Насмешкам? Я? – лорд Кемпфер вопросительно изогнул бровь. – Миледи, если вы увидите, что над нами кто-то посмел смеяться, укажите мне этих господ. Уже ночью они вволю посмеются в казематах.

В ответ на его холодную усмешку Амелина заставила себя улыбнуться. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить с первым советником? Но общая тенденция пугала. Если так пойдет дальше, следующим к ней подойдет Его Высочество с предложением руки и сердца. Не меньше.

***

Довольный изящным решением проблемы, Натаниэль Райт поспешил к принцу. Кевин появился вовремя. Теперь вряд ли кто вообще вспомнит, что Амелина танцевала с первым повесой Королевства. А вот то, что она сподвигла выйти в круг сурового лорда Кемпфера, надолго останется в памяти собравшихся и отпугнет от семейства Гисбах всех недоброжелателей. С Кевином потом, конечно, придется объясняться, но это можно пережить.

– Что за срочность, Эдвард? – с беспокойством спросил Натаниэль, присаживаясь на стул рядом с троном. – Мне пришлось оставить даму, а это не слишком вежливо.

Натаниэль ожидал, что принц закатит глаза и одарит друга кривой усмешкой, а суетящийся рядом Зак прочитает очередную лекцию о морали, благородстве и разборчивости в отношениях с прекрасным полом. Но ничего такого не последовало. Вместо этого приятели переглянулись, а Эдвард, осторожно подбирая слова, сказал:

– Речь, собственно, и пойдет об этой даме.

– Надеюсь, твой интерес к Амелине никак не связан с ее отцом, – насторожился Натаниэль, внимательно вглядываясь в лицо принца. – Эд, я все понимаю, но…

Об особом положении барона Гисбаха Натаниэлю было известно. Как один из лейтенантов Этеров, он имел список с фамилиями и регалиями всех господ, за которыми присматривали особенно тщательно. Но вот о конкретных причинах не знал, полагая, что тот просто не сразу определился со стороной конфликта, или до обращения в адепта «Истинной веры» состоял в каком-то более радикальном ордене. В любом случае переносить ошибки отца на его юных дочерей Натаниэль считал неверным.

– Амелина, – вздохнул вдруг Зак, расплываясь в глупейшей улыбке. – Какое чудесное имя!

– Мой интерес связан вот с этим, – Эдвард хмуро кивнул в сторону брата, который не сводил глаз с танцующих Кевина и леди Гисбах. – Я хочу знать, к чему готовиться.

– Не понимаю. Толком объясните.

– Толком – не могу, – принц обвел взглядом зал, давая понять, что не очень-то уверен в безопасности подобных разговоров в столь людном месте. – Могу намекнуть: наш дракон отыскал сокровище и не намерен выпускать его из когтистых лап. С девчонкой надо что-то решать и срочно! Мне нужно знать твое мнение, чтобы определиться с планом действий.

– И даже теперь ты недоговариваешь, – констатировал Натаниэль, пристально посмотрев на Эдварда. – Давай начистоту?

Эдвард вздохнул – верный знак, что ничего хорошего ждать не стоит, – но все же продолжил:

– Нейт, мы с Заком впервые встретились с бароном Гисбахом восемнадцать лет назад. Он был ТАМ. Понимаешь?

До Натаниэля стал доходить смысл сказанного. Он едва сдержался, чтобы не высказать все, что думает по поводу сложившейся ситуации, причем в выражениях, для высшего общества никак не приемлемых. Спустя столько лет судьба сталкивает Зака с дочерью человека, виновного в гибели родителей. Подобные шутки богов вряд ли можно назвать смешными.

– Барон Гисбах попал в поле зрения Тайного надзора, как ты понимаешь, не из-за принадлежности к «Истинной вере», – Эдвард нахмурился.

– Продолжай.

То, что «Истинная вера» ни при чем, Натаниэль догадался сразу. Большая часть адептов считалась благонадежными гражданами и не подвергалась никаким гонениям и порицанию. А казна с момента окончания открытых боевых действий начала регулярно выделять на нужды ордена щедрые пожертвования в знак благодарности за то, что в его монастырях вылечили множество Этеров и простых солдат, сражавшихся за принца. Да что говорить, Натаниэль лично обязан жизнью госпоже Беате. Если бы не она, его жизнь оборвалась бы в самом начале Междоусобицы.

– В молодости барон доверился не тем людям, – продолжил принц. – Он был членом радикальной группы, возглавляемой самим магистром и, кажется, искренне верил в то, что спасает страну. Как ты знаешь, всех заговорщиков удалось задержать по горячим следам, и от неминуемой казни Кристиана Гисбаха и еще нескольких человек спасло то, что они не пытались бежать. Напротив, старались спасти леди Аделину. Гисбаха отпустили домой при условии, что до высочайшего позволения он из своего поместья носа высунуть не посмеет. Так и случилось. Ни до, ни во время войны барон не покидал своих земель, отдавая большую часть дохода на нужды ордена. Ну а орден… – Эдвард усмехнулся. – Сам знаешь, как госпожа Беата распоряжалась ресурсами «Истинной веры».

– Амелина – разумная девушка, – сдержанно произнес Натаниэль. – Мы общались совсем немного, но она произвела скорее приятное впечатление.

Натаниэль говорил медленно, пытаясь осмыслить сказанное Эдвардом и сложить в голове целую картину. За время танца и из беседы с болтушкой Розмари узнать удалось немного. Амелина была скромна, но не страдала робостью, добра, но без навязчивости, откровенна, но откровенность эта не перерастала в наглость. А самое главное, Амелина мечтала о карьере и много трудилась, чтобы ее мечта могла осуществиться.

– Есть шанс договориться? – заинтересовался принц.

– Она не собирается замуж, Эд, считает, что… – Райт задумался, как бы перевести щебетания Розмари на общедоступный язык. – Девушка мечтает о карьере и уже осенью планирует дать обет безбрачия.

– До осени еще куча времени, – беззаботно махнул рукой Зак. – Она точно передумает.

– Эд, – голос Натаниэля наполнился тревогой. – Она не из тех, кто просто так меняет свои планы. Амелина серьезная девушка, ей неуютно в толпе. Она сторонится людей: я буквально чувствовал ее неприятие общества во время танца.

– Ты так рассказываешь, – хмыкнул принц, разглядывая предмет обсуждения, – мне самому захотелось на ней жениться. Мы бы определенно поладили.

– Эй, – вскрикнул Зак, бросая на Эдварда возмущенно-обиженный взгляд. – Это моя девушка. Найди себе другую самую лучшую и женись на ней сколько хочешь!

– Твоя-твоя, – Эдвард задумчиво вздохнул. – Н-да, выступать в роли тирана как-то не хочется. Но выхода, похоже, нет. Во что бы то ни стало, Амелина Гисбах обязана остаться во дворце.

– Нейт, прошу, представь меня семейству Гисбах, я тоже хочу потанцевать с Амелиной, – Зак уже не слушал брата, обращаясь к Натаниэлю.

– Зак, ты что, правда хочешь знакомства с бароном? – полушепотом произнес Натаниэль.

– А ты предлагаешь жениться на его дочери не будучи представленным? – ехидно уточнил младший принц, сощурившись.

– Я не об этом! Ведь он… Я бы никогда не смог простить! – Натаниэль сжал кулаки, от его беззаботной улыбки не осталось и следа.

Да, он бы точно не смог простить. Да он и не простил. На протяжении нескольких месяцев Натаниэль, не зная отдыха, разыскивал убийцу своего отца. И меч в его руке не дрогнул. Возможно, будь Гидеон Райт убит в честном поединке, одержимость Натаниэля не была бы столь велика. Но правда такова, что в открытом бою Гидеон был непобедим. Свой дар – предугадывать выпады противника, практически ощущая их кожей – Натаниэль унаследовал именно от отца.

Лорда Райта, по свидетельству очевидцев, подло сразили стрелой в спину. После чего он еще какое-то время отбивался с помощью магии, пока силы совсем не оставили.

А тут – толпа негодяев против беззащитной женщины. Как такое можно простить? Ну как?!

– Эй, Нейт, – Зак моментально оказался рядом с другом, положил ладони ему на плечи и легонько встряхнул. – Все не так, слышишь? Я понимаю, о чем ты думаешь. Но, прошу, не ровняй запутавшегося молодого парня с ублюдками, напавшими на имение Гевиттеров. Он не хотел никого убивать и остался помочь, зная, что ему смерть грозит.

– Ну да, никого, кроме одного-двух сопливых мальчишек, – буркнул Натаниэль, пытаясь сдержать очередную волну гнева.

Знакомство с бароном далось довольно легко, но сейчас, когда Натаниэль узнал подлинные причины внесения Гисбаха в ряды неблагонадежных, очарование его юных дочерей едва ли могло пересилить неприязнь и отвращение. Эдварду тогда было лет десять-одиннадцать, столько же, сколько его нареченной, Эйлит Гевиттер…

– Им внушили, что я монстр, Нейт, – спокойно сказал принц. – Зак прав, тут другое. И ты сам говоришь, что девушка милая. Значит не так плох родитель, вырастивший ее?

Натаниэль потряс головой – неприятные воспоминания и ассоциации только усилили боль в висках. Перед глазами вновь проплыли картинки десятилетней давности: разрушенные стены неприступной, казалось, крепости, едва переносимый запах гари, копоть, семейный склеп Гевиттеров… Чувство вины и полное бессилие, оставлявшие Натаниэля лишь в редкие минуты, встрепенулись, с новой силой начав терзать сознание.

– Нейт, – тихо позвал Эдвард. – Все в прошлом.

– Да, в прошлом… Ладно, вам виднее, – наконец сдался Натаниэль. – Пойдем, дракон, добудем тебе сокровище.

***

Амелина едва успела отдышаться, когда увидела пробирающегося через толпу лорда Райта. На этот раз он был не один. Его сопровождал молодой человек, последнюю четверть часа не отходивший от принца. Еще один лорд? Кажется, забота милорда Натаниэля начинала переходить все границы. Такое внимание, конечно, лестно, но танцев со всеми членами Совета ее ноги просто не переживут.

Амелина угрюмо посмотрела на сестру. Утром Рози уговорила ее обуть новые туфли, купленные в столице специально для бала – их собственная обувь показалась баронессе неприлично простой. Живя в сельской местности, они всегда предпочитали красоте удобство, но королевский бал – особый случай.

Туфли действительно были диво как хороши, да вот беда – разносить их Амелина не успела. А на таком высоком каблуке она и вовсе чувствовала себя канатоходцем в бродячем цирке. Аргумент, что танцевать Амелина все равно не станет, а вот рассматривать дворец в такой толпе удобнее все же с более высоким ростом, поначалу казался вполне разумным. Но в итоге вышел боком. После двух танцев подряд ноги, не привыкшие к нагрузке, горели огнем. Еще одного приглашения в круг Амелина не переживет.

– Барон Гисбах, – донесся до слуха знакомый голос. – Прошу извинить меня, что не проводил леди Амелину после танца. Безотлагательные дела с Его Высочеством.

– Ничего страшного, лорд Райт, вы оставили мою дочь в самых надежных руках Королевства…

На отца было страшно смотреть. Он заметно побледнел и едва не заикался, отвечая Натаниэлю. А на его спутника взирал так, словно привидение увидел.

– Позвольте представить вам и вашему семейству моего друга, – Натаниэль указал на сопровождающего его молодого человека.

– Лорд Закария Фламм, барон. К вашим услугам, – мужчина кивнул и с улыбкой посмотрел на Амелину.

Барон поклонился в ответ.

– Баронесса Гисбах, леди Амелина Гисбах, леди Розмари, – представил Натаниэль членов семейства.

Амелина внимательно посмотрела на лорда. Длинные рыжие, немного вьющиеся волосы, смеющиеся глаза цвета весенней зелени в окружении густых и слишком темных для рыжеволосых людей ресниц, тонкие, чуть заостренные черты лица, слегка пухлые, четко очерченные губы. Девушка из лорда Фламма вышла бы куда симпатичнее ее самой. Разве что слишком высокая и худая.

Интерес во взгляде нового знакомого пугал. Он лишь коротко кивнул барону, подарил дежурную улыбку баронессе и удостоил короткого взгляда Розмари. На Амелину же лорд Фламм смотрел, как на невиданное доселе чудо или диковинную зверушку. От этого взгляда хотелось спрятаться подальше.

– Леди Амелина, окажите мне честь, позвольте пригласить вас на следующий танец, – произнес лорд Фламм, прерывая игру в гляделки, которая затянулась, нарушая все приличия.

Мысленно пообещав себе следующую ночь провести в покаянной молитве – не могли эти бесконечные приглашения на танцы быть простым совпадением, она явно где-то нагрешила – Амелина кивнула, стараясь придать своему лицу максимально дружелюбное выражение. На что только не пойдешь ради блага семьи.

– Амелина, – севшим голосом окликнул отец, когда она уже покорно подала руку лорду.

Лорд Фламм напрягся. Амелина с удивлением почувствовала, как волна силы прокатывается по его телу, пронизывая и ее. Руку тут же захотелось отдернуть, но крепкий хват не позволил.

– Барон, – максимально спокойно произнес лорд Фламм. – У вас есть причины мне не доверять?

– Нет-нет, – поспешил отступить отец. – Смею надеяться, что могу доверять вам, как себе, лорд Фламм. Дочь, будь благоразумна.

К чему последнее замечание, Амелина так и не поняла. Кажется, она не давала поводов упрекать себя в легкомыслии.

– Лина сегодня нарасхват, – восхитилась Розмари, откровенно любуясь лордом Фламмом. – И все кавалеры такие блистательные.

Смущенно посмотрев на Натаниэля, она опустила глаза. Тот, правильно поняв намек нахалки, улыбнулся.

– Леди Розмари, окажите честь, – он протянул руку, за которую Розмари счастливо схватилась и, улыбнувшись родителям, последовала в круг.

– Кристиан, – полный тревоги голос матери был последним, что удалось услышать Амелине. – Внимание к нашей семье высокопоставленных персон начинает пугать.

Отец ничего не ответил, лишь коротко кивнул, согласившись со словами супруги.

***

Амелина не поняла, как оказалась в саду. Еще пару мгновений назад она в сопровождении лорда Фламма шла в круг танцующих, а теперь звуки музыки стихли, сменившись стрекотом цикад и шорохом травы, колышимой легким вечерним бризом. Наконец-то можно было вдохнуть полной грудью. Воздух, наполненный живительной влагой, даровал ощущение покоя и умиротворения.

– Прошу простить мне мою смелость, – заговорил спутник, усаживая Амелину на скамейку возле пышных магнолий. – Мне показалось, что вам не очень хорошо из-за духоты.

Голос лорда Фламма словно обладал гипнотическим эффектом. Он обволакивал сознание изнутри, заставляя воспринимать слова как должное. Казалось, начни он сейчас убеждать, что лошади летают, а собаки едят сено, Амелина и тогда продолжала бы монотонно кивать в такт подобной ереси.

– Амелина, – лорд Фламм присел рядом и провел ладонью по бледной щеке девушки. – О, да вы похоже и правда на грани обморока. Минутку.

С сосредоточенным выражением на лице он соединил ладони так, словно сжимал какую-то невидимую пружину, и через секунду у него в руках возник кубок, наполненный прозрачной жидкостью.

– Вот, пейте, это поможет вам немного прийти в себя.

– Что это? – поинтересовалась Амелина, принимая сосуд из его рук.

– Вайншорле. Не бойтесь, от него невозможно опьянеть. По крайней мере, от такого количества. Смею надеяться, вы мне доверяете? – Фламм улыбнулся.

Оскорбить недоверием младшего принца было еще более чревато последствиями, чем пнуть графа. Амелина нехотя сделала пару глотков.

– Так лучше? – улыбнулся Фламм, беззаботно откидываясь на спинку скамейки.

– Да, – кивнула Амелина. – Мне, право, неловко, что доставляю вам хлопоты, я…

Похоже, подозрения в гипнозе были беспочвенны. Ей просто стало дурно от духоты, толпы и танцев. Между тем на лице лорда Фламма отразилось неподдельное удивление.

– Что вы. Никаких хлопот, – проговорил он, с трудом подбирая слова. – Мой сад – твой сад.

Узнав в речах принца древнюю эльфийскую мудрость, Амелина зажмурилась. Ее тяга к изучению языков была поистине фанатичной. До такой степени, что, волнуясь, Амелина с легкостью могла посреди разговора перейти на эльфийский или древнейший и абсолютно этого не заметить.

– Простите, это дурацкая привычка. Когда волнуюсь…

– Леди Амелина, все хорошо, – лорд Фламм перехватил ее руки, которыми Амелина отчаянно жестикулировала, и легонько их сжал. – Могу еще чем-то вам услужить?

При других обстоятельствах, ну, будь она красоткой с огромным состоянием и ветвистой родословной, Амелина решила бы, что принц с ней заигрывает. Но это не могло быть правдой. Она внимательно посмотрела на молодого человека. Улыбчивый, бесспорно красивый и, кажется, добрый. Наверное, именно доброта им и движет.

– Разве что перенесетесь в сегодняшнее утро и убедите меня не надевать эти туфли, – Амелина нервно улыбнулась, стараясь перевести разговор в менее опасное русло – слишком уж внимательно рассматривал ее собеседник.

Внимание лорда Фламма переключилось на ноги девушки: он самым бесцеремонным образом опустился на колени и, одну за другой, стянул с Амелины ненавистные туфли.

– Что… что вы делаете? – к такой фамильярности она оказалась не готова.

– Бедняжка, – искренне посочувствовал принц. Игнорируя смущение, он с нежностью погладил ступни Амелины, позабыв, казалось, все приличия. – Вы так скоро кровавые мозоли заработаете, да и каблук… неудобно же.

Амелина кивнула, нерешительно заглянув принцу в глаза:

– Поверьте, приди я в своей привычной обуви, это было бы еще более неудобно. Особенно для отца.

Амелина улыбнулась, а принц, словно опомнившись, выпустил из рук ее ступни и отвернулся, сосредоточившись на обуви. Через несколько мгновений Амелина с изумлением заметила, что каблук стал ниже на треть, а туфли увеличились в размере ровно настолько, чтобы доставлять отекшим ножкам как можно меньше беспокойства.

– У вас невероятные глаза, Амелина, – смущенно произнес принц, все так же глядя в пол. – В них можно утонуть. Только распоследний лопух обратил бы внимание на обувь.

ГЛАВА 3. Визиты

Барон Гисбах хмурился. Уже четверть часа он разглядывал свиток с королевской печатью, врученный настолько важным гонцом, что создавалось впечатление, будто это не гонец вовсе, а Его Высочество принц Эдвард собственной персоной.

Принц приглашал семейство Гисбах присоединиться к пикнику, который должен был состояться сегодня во втором часу дня, на лугу возле львиного утеса. А после Его Высочество хотел бы с глазу на глаз обсудить с бароном судьбу его старшей дочери и возможные перспективы, открывающиеся для столь приятной и образованной девушки в столице.

Зря он расслабился, решив, что неказистая внешность, относительная бедность и строгий нрав отпугнут от Амелины потенциальных столичных женихов, и дочь сможет спокойно идти к своей цели. Точнее, они, может, и отпугнули расчетливых глупцов, только не такие кавалеры вчера не давали прохода его дочерям.

Эти смотрят в самую суть, отбрасывая прочь ненужную мишуру. Таких ничем не напугать. Их с младых ногтей травили, топили, взрывали и мало в этом преуспели. Слава Всемилостивому, конечно. Про приключения принца и его приятелей вовсе не героические легенды складывают. Про них сочиняют страшные сказки для непослушных детей.

«Не ходите, дети, в лес. Особливо, когда солнце клонится к закату. Какой там только нечисти не водится, каких демонов не таится. Добро, если волки поужинают, а коли вурдалаки утащат, да упырем обернут? Так и будете бродить по земле, вечной жаждой томимые. Да думать, в чье бы горло зубами вцепиться. Вот принца нашего, Эдварда, сказывают, утащили упыри…»

Вспоминая косноязычные творения второсортных менестрелей, барон усмехнулся. Все они сходились на том, что принц у нас ого-го какой. Пострашней самого лютого вурдалака. И хорошо бы не только в чащу после заката не соваться, но и в королевский дворец в любое время суток не попадать. Так. На всякий случай.

Нечисть. Подумаешь, нечисть! От нее адептов «Истиной веры» всегда защищала молитва. Она и оборотня отпугнет, и мертвяка упокоит, если молящийся действительно верит. Только принц, он ведь ни богов, ни демонов не боится. Смотрит прямо. Без угрозы, но так, что голова сама к земле клонится, даже если и не собирался расшаркиваться. Совсем мальчишка, а груз какой на плечах!

И товарищи ему под стать: себя не пожалеют, жизни отдадут. За друзей. За Отечество. Это все, что у них осталось. На войне эти мальчишки потеряли всех, кто мог как-то образумить, направить, подсказать, вот и карабкаются теперь, как могут. Идут напролом. И ведь это только лязг мечей смолк. А сколько впереди заговоров, покушений, подстрекательств к мятежам? Их не больше десятка человек, кому Его Высочество действительно может доверять. Удержится ли Эдвард?

Кристиан и сам когда-то был юным идеалистом и верил, что спасает страну от страшного Монстра. Только Монстром оказался малолетний мальчуган с не по-детски умными глазами. Этими самыми умными глазами Его Высочество вчера и разглядывал Амелину. А сегодня, значит, зовет обсудить судьбу. Видно, высмотрел, что искал.

И ведь понятно, что за судьбу он хочет обсудить! Не зря, ох не зря младший принц лисом вертелся вокруг Амелины. Приглашал танцевать, подносил напитки и даже поспешно вывел в сад, когда бедняжка едва не лишилась чувств от духоты и повышенного внимания. Она ведь даже не поняла, что столь высокопоставленная суета вокруг их семейства возникла совсем не из-за глупышки Рози. Это ей, Амелине, устроили смотрины. Ее оценивали принцы и компания. С нее не спускал восторженного взгляда лорд Фламм.

При других обстоятельствах, такому повороту можно было бы только порадоваться. Умницу-дочь оценили по достоинству, есть шанс, что она станет не просто женой видного вельможи, а, подумать страшно, принцессой! И дело даже не в богатстве и влиятельности. Ведь он и человек хороший. Правильный. Хоть и маг. Такой и сам не обидит, и другим в обиду не даст. Да и талантами распорядится грамотно. За пяльцы точно не усадит. Живи да радуйся! Если бы не два «но».

Как долго эта компания будет ловить удачу за хвост? Слишком много недовольных господ шепчутся в будуарах и все еще надеются избавить страну от «Монстра». Слишком мало людей, по-настоящему верных Короне. Да, они сильны, но на одной силе далеко не уедешь. Возможно, принц и неуязвим. Возможно, его рыжий братец – могучий маг. Но хватит ли у них опыта и ловкости уберечь от недоброжелателей Амелину? Его мать в свое время только и сумела, что ценой жизни спасти двух ребятишек, а ведь колдунья была выдающаяся. Для своей дочери Кристиан подобной судьбы не желал.

Да и вина на сердце давила так, что дышать невозможно. Каков он, мальчишка Фламм? Хватит ли младшему принцу духа перешагнуть через смерть матери и назвать отцом соучастника ее убийства? Или же предпочтет открыть глаза невесте на то, что натворил ее родитель? А ему как смотреть в глаза дочери, когда она обо всем узнает?

Кристиан с грустью посмотрел на барный шкаф. Обычно он не искал решения проблем на дне бутылки и у себя в замке бар открывал лишь для гостей. Но сейчас непреодолимо тянуло проверить, чем потчуют постояльцев в столице.

Аренда небольшого особняка, в котором остановилось семейство Гисбах, обошлась в круглую сумму. И хотя он мало соответствовал статусу барона, привередничать не приходилось. Им вообще повезло, что отыскался хоть такой дом, с двумя спальнями, кабинетом, столовой и маленькой гостиной. Народу на Весенние балы приехало много, и не всем посчастливилось найти что-то достойное. Если бы не Пауль Шлонце, знавший хозяина, и им бы отказали.

– Кристиан?

Дверь тихо отворилась, и на пороге кабинета возникла встревоженная Ангелика. Она видела, что приходил королевский гонец, и, наверное, хотела узнать подробности.

– Да, милая?

– Ты задержался, и я начала беспокоиться. Дурные вести?

Кристиан неопределенно пожал плечами и кивнул на лежащий перед ним свиток. Он не знал, как реагировать на приглашение, и совет супруги пришелся бы кстати. Ангелика подошла к мужу и, взяв в руки письмо, бегло прочла.

– Не понимаю, – вздохнула она, нахмурив брови. – На балу было множество роскошных барышень. Почему принца заинтересовала именно Амелина?

– Причины обратить внимание на нашу семью у Его Высочества были, – скривился Кристиан, жестом приглашая жену присесть. – Ангелика, я должен тебе кое-что рассказать…

***

– Лина, Лина, проснись! – Розмари тормошила Амелину, безжалостно вырывая из сладких объятий сна. – Лина, ты решительно не можешь так долго спать!

Амелина открыла глаза и, недовольно посмотрев на источник раздражения, натянула одеяло на голову. Просыпаться не хотелось. После вчерашнего вечера единственное, о чем она мечтала – поскорее забыть о милости высокородных господ и оказаться дома, где можно спокойно продолжить готовиться к служению в стенах родного монастыря.

Амелина не сомневалась, что теперь-то верно ответит на вопросы госпожи Беаты о необходимости столь рано покинуть свет, посвятив себя учению. В прошлый раз ее заверения о бренности бытия и суетности мира прозвучали слишком высокопарно и вызвали улыбку строгой наставницы. Госпожа Беата не хотела принимать обетов от не знающей жизни девицы. Зачем? Всемилостивому можно служить и вне монастырских стен. И мирская жизнь или замужество этому никак не помешают. Амелина же, хоть и не сторонилась людей, часто ощущала потребность в уединении. Она не любила шумных развлечений, предпочитая посильный труд или чтение. А жизнь в свете так или иначе требовала проводить время в обществе. Танцы, улыбки, светские беседы – все было ей в тягость. Вчера, в окружении первых кавалеров Вансланда, Амелина лишний раз убедилась в правильности выбора. Нет, все они оказались милыми людьми, но она чувствовала себя неуютно. А после вопроса господина Шлонце, действительно ли ей нравится подобное времяпрепровождение, и кого из господ Амелина наметила в мужья, на душе стало совсем скверно. Словно она предала свои убеждения, потеряв голову от мужского внимания. Умом Амелина понимала, что ничего дурного не сделала, но сердце говорило обратное. Однако, чтобы отмолить этот маленький грех, у нее будет целая жизнь. И, конечно, в своих молитвах Амелина не забудет про новых знакомых.

Про лорда Райта, оказавшегося совсем не повесой, как о нем болтали в Королевстве. Натаниэль скорее напоминал рыцаря печального образа, сошедшего со страниц романов, столь любимых Розмари. За его обаятельнейшей улыбкой скрывалась такая боль, что и подумать страшно. Амелина интуитивно чувствовала подобные вещи и непременно сумела бы найти нужные слова утешения, если бы Натаниэль позволил. Может, после, когда она научится понимать страждущих еще лучше, они увидятся снова. Натаниэль рассказывал, что часто навещает госпожу Беату. Значит их пути пересекутся.

Попросит Амелина и за заносчивого некроманта Джерарда Блендверка. С ним тоже пришлось танцевать. Джерард заинтересовался ей, заинтригованный вниманием к Амелине со стороны товарищей. Но, неосторожно ответив на насмешливый вопрос о грации и чувстве ритма репликой древнего мудреца, Амелина оказалась втянута в интереснейшую научную дискуссию. Так, что даже пришлось станцевать еще пару танцев, дабы отстоять свою точку зрения. Однако лорд Блендверк не собирался сдаваться. Он пообещал представить один манускрипт, который в пух и прах разобьет теорию Амелины. Если, конечно, удастся пробраться в библиотеку Академии и одолжить его… на время.

Несомненно, в своих молитвах Амелина вспомнит и сурового капитана Кемпфера, не пасующего перед трудностями и готового ради спокойствия незнакомой ему леди стать объектом насмешек глупых и дурно воспитанных господ. А первому советнику, пожалуй, удача нужна больше остальных. Ведь именно на его плечах держится безопасность принца, а значит и спокойствие всего Королевства.

А вот младший принц вызвал в Амелине смешанные чувства. Он был добр, учтив, обаятелен и бесконечно мил, но его взгляд, полный какого-то благоговения, пугал, ибо казался дурацкой насмешкой. Слишком нежно взирал на нее названный брат принца. Слишком бережно обнимал во время танца. Слишком заботливо вывел в сад, когда ей вдруг стало дурно. Амелина никогда прежде не видела подобного обращения, разве что между родителями. Она даже решила, что вот оно, искушение, проверка твердости ее намерений. Поэтому просто не позволяла себе думать о Заке. Если вдруг где-то и существовал человек, способный среди знатных и богатых красавиц, коих вчера на балу было немало, выбрать именно ее, Амелину, полюбить всем сердцем и сделать своей женой, то он явно не мог быть столь богат, знатен, красив и добр!

И если бы Амелине вдруг пришло в голову мечтать о рыцаре, то он был бы несомненно больше похож на сурового немногословного капитана. Или же начитанного некроманта. Или даже на серьезного рассудительного наследного принца. И вряд ли им стал смешливый, восторженный мальчишка вроде Закарии Фламма. Но это, конечно, не повод не желать ему счастья.

Правда, принц Эдвард зародил в душе Амелины еще больше сомнений. Он издалека начал расспрашивать о том, как ей понравились столица, дворец и вообще вечер. А закончилось тем, что Амелина выложила ему все свои планы на жизнь и видение мира в придачу, даже не заметив. Из Его Высочества определенно получился замечательный искуситель: он умел слушать, выделять то, что особенно интересует рассказчика, и манипулировать этими интересами.

В монастырь? Зачем же в столь юном возрасте, не познав окружающий мир? Неужели не уверены в крепости намерений и боитесь, что передумаете со временем? Что вы, разве брак – единственный путь для образованной женщины в наше время? Можно преподавать. Вот, в столице, к примеру, с осени заработает школа для детей ремесленников, а учителей не хватает. Столько талантливых ребятишек не могут найти себя из-за социального неравенства! Несправедливо, вы не находите? Магическая академия давно не делает сословного различия, принимая учеников, но ведь не всем суждено быть магами. Бывает и так, что дара нет, зато есть острый ум, который тоже может славно послужить Отечеству. Или же медицина? С вашим образованием и практикой, которую можно получить в центральном госпитале Эрдбурга, карьера в этой области может стать действительно головокружительной. А главное, сколько пользы можно принести людям! Разве не этому учит «Истинная вера» своих последователей? И это если забыть, что королевская библиотека давно нуждается в толковом смотрителе. Кто по достоинству сможет оценить бесценные рукописи и помочь с расшифровкой? Вполне достойное занятие для благородной леди.