Читать онлайн Вернись и расскажи. Том I бесплатно

Глава 1. Такой случай

– Нет, Николай Павлович, нет, нет и ещё раз нет, – сердито заявил Михаил Владимирович Шпин, руководитель секретного правительственного проекта «Синяя канарейка».

– Но почему, Михаил Владимирович? – Николай Павлович Деев, штатный вербовщик этого же проекта, упорно гнёт своё. – Это же такой случай, такой случай. Грех упустить его. У нас появятся сразу два… Два, прошу заметить. Сразу два добровольца. Когда ещё подвернётся такая удача? Нужно хватать её за хвост и тащить в нашу клетку!

– А вы в курсе, что мы, фактически, уже похоронили трёх добровольцев без какой бы то ни было пользы? – в свою очередь Михаил Владимирович исходит ядовитым сарказмом.

Вопрос, конечно, риторический, но, на всякий случай, Николай Павлович охотно поддакнул:

– Конечно же в курсе. Я же сам всех троих завербовал и привёл в проект.

– И вы всё равно предлагаете фактически похоронить ещё двух? Не лишка ли будет? Совесть у вас выдержит?

А это уже совсем не риторические вопросы, отвечать на них придётся более чем основательно.

– Михаил Владимирович, – штатный вербовщик постарался придать своему голосу максимальную уверенность, – если у нас вместо трёх добровольцев будет пять, то, как знать, может быть именно эта разница и спасёт «Синюю канарейку» от закрытия. И нас с вами заодно. А совесть у меня гибкая, что не выдержит, то сбросит.

– Надеюсь, меня просто отправят на пенсию, – буркнул Михаил Владимирович, – а вас переведут в другую контору. Хотя да, есть вероятность, что мы оба совершенно случайно отравимся сахарным песком. Кстати, – начальник проекта поднял голову и уставился Николаю Павловичу прямо в глаза, – а это, случаем, не первоапрельская шутка?

Проклятье! Про себя Николай Павлович громогласно выматерился на родном трёхэтажном, хотя виду не подал. Сегодня и в самом деле первое апреля, международный «День дурака». Не учёл как-то.

– Михаил Владимирович, – Николай Павлович придал своему голосу максимальную серьёзность, – вы видите на мне шутовской колпак и красный шарик на носу?

– Э-э-э…, – от такого напора начальник проекта даже чуток растерялся, – нет, не вижу.

– Так вот, я не шучу. В конце концов, неужели вам хочется, чтобы ваше последнее важное дело закончилось грандиозным фиаско?

Михаил Владимирович недовольно засипел. Удар, как говорится, не в бровь, а в глаз. Он вовсе не лишён амбиций, хотя в его возрасте, больше шестидесяти лет, уже поздно думать об амбициях. Самое время думать о внуках и грядках с морковкой на загородной даче. Начальник «Синей канарейки» задумался, крепко задумался.

Пальцы Михаила Владимировича задумчиво барабанят по гладкой полированной столешнице. Николай Павлович мысленно скрестил пальцы на удачу. Важный момент, начальник думает, лучше его не отвлекать. Ведь ему тоже не хочется, чтобы «Синюю канарейку» закрыли, а пещеру в «малахитовую комнату» залили бетоном. Говорят, Михаил Владимирович потому и согласился возглавить во всех отношениях мутный проект, ибо не захотел на загородной даче пропалывать морковку. Да и дачи, насколько Николай Павлович знал, у начальника нет.

– Вы их уже завербовали? – брови Михаила Владимировича подозрительно нахмурились.

– Нет, – ответил Николай Павлович, – и даже ещё не разговаривал с ними. Но надо торопиться, ведь мне ещё нужно как-то договориться с военными. Это тоже будет непросто и нескоро. Но! – Николай Павлович поднял руку, начальник проекта послушно закрыл рот. – Я ознакомился с досье обоих кандидатов, а так же и с их уголовным делом. То, что надо. Отчаянные парни, немного авантюристы, и при этом кадровые офицеры ВДВ.

– Пока ещё кадровые, – проворчал Михаил Владимирович, но Николай Павлович пропустил замечание начальника мимо ушей.

– Поверьте моему опыту, Михаил Владимирович, – штатный вербовщик уставился на начальника преданными глазами, – такие предпочтут рискнуть жизнью ради возможности оправдаться. Вряд ли им захочется провести десяток лет в тюрьме и тем самым окончательно поломать свои карьеры и судьбы.

– Зато в тюрьме у них будет почти стопроцентная гарантия дожить до конца срока, – заметил Михаил Владимирович.

– Верно, – Николай Павлович кивнул. – Но, говорю же, они немного авантюристы. Тем более, – Николай Павлович загадочно улыбнулся, – они не будут владеть всей полнотой информации.

– А вы циник, – отметил Михаил Владимирович.

– Работа такая, – уклончиво ответил штатный вербовщик.

– Ладно, – Михаил Владимирович шлёпнул ладонью с толстыми короткими пальцами по столешнице, – семь бед, один ответ. Пока официально никаких предписаний и приказов из Москвы я не получил. Так что у нас имеется полное право работать дальше и в полном объёме. Тем более, – начальник хитро улыбнулся, – у меня нет официального потолка на количество задействованных добровольцев. Действуйте, Николай Павлович, действуйте.

– Благодарю вас, – Николай Павлович хитро улыбнулся в ответ.

Николай Павлович поднялся из-за стола и аккуратно задвинул стул на место. Как и полагается большому начальнику, вплотную к рабочему месту Михаила Владимировича примыкает стол для совещаний. Только гораздо чаще одиночные посетители присаживаются на ближайший к столу стул с правой стороны.

Глава 2. Важное и секретное

Шелест сдвигаемого в сторону засова раскатом грома прокатился по камере. Егор тут же оторвал голову от шконки, на которую прилёг больше часа назад. Входная дверь, массивная и толстая, с шелестом и скрипом распахнулась.

– Егор Калабин, Арам Володин, на выход, – сурово скомандовал надзиратель.

Судя по погонам, солдат-срочник всего лишь ефрейтор. Зелёный ещё совсем, но важный до такой степени, будто он генерал. Правая рука надзирателя выразительно легла на рукоятку длинной пластиковой дубинки на поясе. Будто, если что, она ему поможет. Егор поднялся со шконки. Спесь солдатика вполне понятна, как-никак, а здесь и сейчас он командует двумя офицерами. И пусть Егор не облачён в парадный мундир, и даже не в повседневный камуфляж, а всего лишь в мятый спортивный костюм, однако вся «губа» давно знает, что в камере под номером тринадцать сидят два старших лейтенанта ВДВ.

– Куда нас, – спросил Арам, друг и подельник, когда они вышли из камеры в гулкий коридор.

– На допрос, – важно ответил ефрейтор.

– Кто?

– Понятия не имею, – ефрейтор пожал плечами.

Городская гауптвахта всё же не полноценная тюрьма, и даже не следственный изолятор. Однако в коридоре заключённых поджидает целый конвой. В помощь к ефрейтору отрядили ещё троих срочников. У каждого на поясе дубинка, но более серьёзного оружия всё же нет. Парни молодые, здоровые, но наглостью своего ефрейтора не страдают. Про себя Егор усмехнулся. Понимают, сволочи, что если дело дойдёт до драки, то два офицера ВДВ выщелкают им все зубы, переломают руки и ноги, а пластиковые дубинки запихнут туда, где ноги теряют своё гордое название. Только ничего подобного не будет. Проще стерпеть глупую надменность солдата-срочника, нежели усугублять свою вину.

– Следуйте прямо, – ефрейтор махнул рукой вдаль по коридору.

Сапоги солдат-срочников гулко топают по бетонному полу. Эхо гулко скачет по длинному коридору. Кажется, что даже лампы на потолке мигают им в такт.

– Как думаешь, – Арам чуть повернул голову в его сторону, – опять допрашивать будут?

– А кто его знает? – Егор пожал плечами. – Если мне не изменяет память, сегодня суббота, выходной. Даже у следователей по не особо важным делам должны быть выходные.

– Тогда кто это может быть?

– Да какая разница, Арам, – Егор сердито поморщился. – Сейчас всё узнаем.

Конвойные провели друзей через весь второй этаж и лестницу в подвал городской гауптвахты. Здесь тоже имеются камеры? Егор с интересом огляделся по сторонам. Если и есть, то всего одна.

– Сюда, – ефрейтор со скрипом распахнул очередную ничем не примечательную дверь, массивную и толстую.

Если тут и была камера, то теперь её давно нет. Егор первым переступил порог. Но былой дух тоски и безнадёги всё ещё витает здесь. Серые стены, высокое, почти под потолком, зарешёченное окно. Зато у левой стены стоит вполне себе обычный письменный стол с типичным деревянным стулом на скрипучих ножках.

– Прошу вас, присаживайтесь, – незнакомый штатский чуть приподнялся из-за стола и указал на два тоже типичных деревянный стула перед собой.

Понятно, ещё один следак, поди, самый ретивый, раз решил пожертвовать законным выходным днём карьеры ради. Вон, для важности или для понта не поленился притащить небольшой чёрный ноутбук. Правда, пока переносной компьютер закрыт и со стороны напоминает толстую паку. Стул тяжко скрипнул, когда Егор опустился на него. На соседнем расположился Арам.

– Вы свободны, – штатский небрежно махнул конвою рукой.

На миг в глазах ефрейтора мелькнуло беспокойство, но толстая массивная дверь с неотвратимостью судьбы захлопнулась за его спиной. Кем бы не был этот штатский, но начальство гауптвахты всяко приказало оказывать ему всяческое содействие. Либо, что гораздо более вероятно, солдату-срочнику абсолютно всё равно, в какой именно бараний рог два почти осуждённых свернут непонятного штатского.

Хотя, Егор склонил голову на бок, если приглядеться, просто так свернуть в бараний рог штатского всё же не получится. Роста не богатырского и весьма худощавый, однако дорогая ткань строгого делового костюма-тройки не может скрыть хорошую мускулатуру профессионального военного. Спину держит прямо, взгляд прямой, вкрадчивый и пронзительный. Ну точно офицер, эдакий специалист по грязным делишкам.

– Разрешите представиться, – незнакомец заговорил бархатистым приятным голосом, – Николай Павлович Деев.

– И в каком вы звании? – тут же ввернул Арам.

Ловко получилось, Егор не сдержался и тихо рассмеялся. Николай Павлович на миг замялся, однако быстро взял себя в руки.

– Если вас так интересует моё звание, то оно засекречено, – без тени юмора ответил Николай Павлович.

– Тогда кто вы? – вновь спросил Арам.

Кажется, будто Арам взял своей целью добить этого Николая Павловича если не физически, то морально. Однако, как успел отметить про себя Егор, Арам явно не на того напал.

– Старший лейтенант Володин, – в голосе Николая Павловича зазвенела холодная оружейная сталь, – я являюсь представителем некой очень важной и очень секретной правительственной организации.

– О-го-го…, – начал было Арам.

– Извольте сперва меня выслушать, – перебил Николай Павлович.

Во даёт! Егор с уважением глянул на засекреченного офицера. Кем бы он не был на самом деле, но вести беседу этот Николай Павлович явно умеет. Не повышая голоса, не грохоча кулаками по столу, представитель некой секретной правительственной организации сумел враз заткнуть Арама, а друг ещё тот балагур и острослов.

– Как знать, может от меня вы услышите нечто очень полезное в первую очередь для вас, – гораздо более спокойным тоном закончил Николай Павлович.

Это надо видеть. Буквально только что Николай Павлович представлял из себя очень грозного начальника, даже правителя, по малейшему кивку которого преданные сатрапы тут же схватят Арама и повесят на ближайшем суку за ребро. Именно за ребро, чтобы виновный острослов и балагур помучился как можно больше. Но! Спустя секунду за столом напротив появился добрый дядюшка, ближайший и очень любимый родственник. Такая приветливая и такая мягкая улыбка так располагает к себе и настраивает на лирический лад. Этот Николай Павлович – явно профессиональный вербовщик.

– Если коротко, товарищи офицеры, то ваше дело дрянь, – Николай Павлович рывком распахнул ноутбук. – И так, в воскресенье 8 марта 2015 года, то есть, чуть больше месяца назад, в Международный женский день, примерно в восемь часов вечера, вы, Арам Антонович Володин, и вы, Егор Гурьянич Калабин, явились в ночной клуб «Пурга». Я ничего не перепутал? – Николай Павлович выглянул из-за экрана ноутбука.

– Пока всё правильно, – нехотя признал Егор.

– Так вот, – глаза Николая Павловича вновь уставились в экран ноутбука. – В ночной клуб «Пурга» вы явились будучи в изрядном подпитии. В самом ночном клубе вы не отказали себе в удовольствии закинуться ещё.

– Неправда, – недовольно прошипел Арам, – ничем таким мы не закидывались. Мы только водку пили.

– Пардон, – глаза Николая Павловича на миг показались над экраном ноутбука, – признаю: ничего хуже водки вы и в самом деле не потребляли. Анализы вашей крови показали, что какие бы то ни было запрещённые препараты вы не употребляли. Но я продолжу.

Вы, Арам Володин, очень захотели познакомиться с Меньшиковой Ларисой Викторовной, с местной звездой ночных танцполов. Хоть Лариса Меньшикова и высказала вам явную симпатию, однако её молодой человек, Страхов Илья Сергеевич, знаки внимания своей подружки по вашему адресу явно не одобрил. В результате словесной перепалки Илья Страхов предложил вам, Арам Володин, выйти на улицу и разобраться по-мужски.

– Предложил, было дело, – невольный смех распирает Арама изнутри.

– Илья Страхов понятия не имел, на кого заводку бросил, – как ни в чём не бывало продолжил Николай Павлович. – Уже за пределами ночного клуба «Пурга», на заднем дворе, если быть более точным, вы продолжили выяснение отношений. Словесная перепалка очень быстро переросла в драку.

– Прошу заметить, – тут же встрял Егор, – что этот Илья Страхов ударил первым. Что в последствии было окончательно установлено следствием.

– Да, действительно, – легко согласился Николай Павлович, – Илья Страхов первым начал драку, хотя он сам и его друзья пытались уверить следствие в обратном. Но не будем забегать вперёд. И так…

Словесная перепалка очень быстро переросла в драку. В результате поединка Илья Страхов очень быстро оказался в мусорном контейнере. Цитирую протокол допроса: «башкой вниз». При этом вы, товарищ Калабин, вместо того, чтобы остановить вашего друга, объяснить ему всю пагубность дальнейших последствий, «предусмотрительно подняли крышку мусорного контейнера».

Николай Павлович выпрямился на скрипучем стуле и выразительно глянул на Арама.

– Переборщили, товарищ Володин, – Николай Павлович нравоучительно покачал головой. – Столь быстрое и позорное поражение не вразумило Илью Страхова, да и не могло вразумить. Цитирую протокол: – Николай Павлович опустил глаза на экран ноутбука,– «Илья Страхов выглянул из мусорного контейнера и крикнул во всё горло: «Братва! Мочи козла!»»

Во даёт! Егор едва сдержался, чтобы не заржать во весь голос. Неужели следак, что допрашивал Илью Страхова и прочих, и в самом деле записал слова участников драки дословно? Только, на душе вновь стало грустно, Егор нахмурился, не получается теперь веселиться, упорно не получается. Между тем Николай Павлович всё продолжает и продолжает рассказывать и цитировать протоколы допросов.

– Из ночного клуба «Пурга» для выяснения отношений вместе с Ильёй Страховым вышли его друзья в количестве четырёх человек. Именно они откликнулись на призыв Ильи Страхова и бросились бить Арама Володина. Вы, Егор Калабин, – Николай Павлович бросил выразительный взгляд уже на самого Егора, – тут же пришли на помощь другу.

Пострадавшие понятия не имели, кем вы двое являетесь на самом деле. В результате недолгого избиения все пятеро местных жителей были доставлены в больницу, причём трое из них в тяжёлом состоянии. Один из этих троих, Мажоров Антон Владимирович, вскоре скончался в палате реанимации не приходя в сознание. Это убийство, товарищи офицеры! – вдруг резко и громко бросил Николай Павлович.

– Их же пятеро было! – тут же вспылил Арам.

– Пятеро молодых рабочих со Второй обогатительной фабрики города Апатиты. У всех пятерых за плечами срочная служба в рядах вооружённых сил Российской Федерации, но только в пехоте, внутренних войсках и в артиллерии. Все пятеро обладали самыми минимальными навыками рукопашного боя. Вы же, – голос Николая Павловича наполнился праведным гневом, – два кадровых офицера ВДВ, «Войск дяди Васи». И что для вас пятеро поддатых работяг?

Во даёт! Против собственной воли Егор даже восхитился этим самым Николаем Павловичем. Неужели именно он будет прокурором на их процессе? Не хотелось бы.

– Да они все бухие были! – Арам и не думает униматься.

– Вы тоже бухие были, – сказал, как отрезал, Николай Павлович, – что только усугубляет вашу вину. Лет десять. Каждому. Прощай служба, да здравствуют нары. И это не говоря о том, что вам придётся все десять лет, и бог знает сколько ещё после, выплачивать компенсации потерпевшим и родственникам убитого.

Николай Павлович говорит так, будто забивает гвозди в крышку гроба.

– Через десять лет вас выпустят на свободу. И что дальше? Обратно в армию вас не возьмут, это точно. Охранниками на овощебазу? Или сразу наёмниками в Африку? Двадцать первый век начался бурно. Нет никаких признаков, что даже к середине он станет хоть чуток спокойней. Так что работы у вас будет много, пока не убьют. Или сразу в криминал, чтобы не платить компенсации потерпевшим, но при этом жить припеваючи. Так, опять же, либо убьют, либо посадят. Во второй раз посадят ещё более конкретно и надолго.

Этот Николай Павлович, кем бы он не был на самом деле, специально или нет издевается над и без того израненной душой. Егор собрал в кулак всю силу воли, всю гордость, что только остались у него, лишь бы только не разораться в ответ или не забиться в истерике. Егор невольно задержал дыхание и будто окаменел на скрипучем стуле. Чего, чего, а такой жизни он не хочет, однако всё идёт именно к этому. Не прошло и месяца, как им с Арамом присвоили очередное воинское звание старших лейтенантов. Они и в отпуск отправились как раз по этому поводу. И водки не жалели, чтобы не просто обмыть новые звёздочки на погонах, а отполировать их до зеркального блеска. Вот и отполировали до тюремного блеска. Хотя…

– Чего вы от нас хотите? – спросил Егор, вопрос буквально сам собой вырвался из глубины души.

– Простите? – от неожиданности Николай Павлович растерялся, но всего лишь на миг, и быстро взял себя в руки.

– Чего вы от нас хотите? – охотно повторил Егор. – Вы не следователь военной прокуратуры, тем более не прокурор. Больше всего вы похожи на торгового агента, только вряд ли у вас получится впарить нам чудодейственное средство для похудения или шампунь от перхоти. Остаётся только одно: вы – вербовщик.

– Да ну? – с наигранным удивлением протянул Арам. – А с виду порядочный мужик.

– Вы уже достаточно нас запугали, – Егор жестом велел другу заткнуться. – А теперь говорите, что вам нужно?

Николай Павлович, кем бы он не был на самом деле, самодовольно улыбнулся. Точно вербовщик. Егор существенно облегчил ему переход к самому главному.

– Хорошо, – Николай Павлович выразительно захлопнул ноутбук, – и в самом деле хватит ходить вокруг да около. Я и в самом деле вербовщик некой очень важной и очень секретной правительственной организации. Благодаря чему мои возможности весьма велики.

– И что вы хотите нам предложить? – тут же встрял Арам. – В какую такую авантюру желаете нас затащить?

Арам всегда был большим любителем рубить правду-матку прямо в глаза. Ладно, Егор бросил взгляд на друга, не всегда, но если врубит, то не в бровь, а сразу в глаз.

– Ого, молодые люди, – Николай Павлович моментально перекинулся из «сурового прокурора» в «доброго дядюшку», – с вами приятно иметь дело. Моей организации нужны два добровольца для выполнения некого очень важного и, не буду скрывать, опасного задания.

От таких слов Егор невольно вздрогнул. Добровольцам традиционно доверяют весьма опасные задания. А добровольцам под принуждением – ещё более опасные, если не сказать безнадёжные, задания.

– Какого задания? – тут же поинтересовался Арам.

– Арам, не спеши, – Егор опустил руку на плечо друга. – Пусть уважаемый Николай Павлович сперва расскажет, что мы получим взамен.

Николай Павлович хитро прищурился, но юлить с ответом не стал.

– В случае успешного выполнения опасного задания, уголовное дело против вас будет закрыто. Не спрашивайте как и каким образом, – Николай Павлович поднял руку, – это моя забота и моя головная боль. Более того, вы сможете вернуться в свою часть и продолжить служить на благо нашей общей родины. Официально я оформлю вам некую командировку.

Над головой будто сверкнула молния и грянул гром. Если бы сейчас под ногами разразилась бездна, а потолок осыпался бы пылью, тогда… Однако Егор усидел на скрипучем стуле. На деле ничего страшного не произошло, просто в камере для допросов вдруг повисла тишина. Такая тревожная, недоверчивая, в чём-то даже жалкая и подлая, но всего лишь тишина. Николай Павлович сделал-таки главное – предложил альтернативу овощебазе, Африке и криминалу. Поганую, откровенно говоря, альтернативу, но всё лучше жизни сперва заключённого, а через десять лет бывшего заключённого. Но вслух, специально подозрительным и недоверчивым тоном, Егор спросил:

– И это всё?

– А вам этого мало? – в тон отозвался Николай Павлович. – Мне, вообще-то, предстоит замять уголовное дело, убийство и два тяжких вреда здоровью.

– Только вряд ли это будет так трудно, – в свою очередь влез в разговор Арам. – Как вам несомненно хорошо известно, все пострадавшие – простые работяги. Ни у одного из них папа не является местным начальником, крупным чиновником, крутым бизнесменом или хотя бы уголовным авторитетом.

– Именно по этим причинам я предлагаю вам вербовку, – замечание Арама ничуть не смутило Николая Павловича. – Компенсация в пару-тройку миллионов рублей поможет родственникам убитого смириться с тяжёлой потерей, а выжившим полностью излечиться и с толком потратить оставшиеся деньги. Конечно, если у них хватит ума. Если же будет суд и вы получите по полной программе, то потерпевшие максимум смогут рассчитывать лишь на копеечную компенсацию от вас. И ту придётся размазать на пятерых. Заключённые на зоне и охранники овощных баз зарабатывают копейки.

Егор лишь сердито просипел. За месяц с лишним, что им с другом довелось провести в камере, у него была отличная возможностью существенно поднатореть в юриспруденции. Компенсация нанесённого вреда – обычное дело в подобных случаях. На зоне им с Арамом придётся работать. Часть заработка, так называемые «алименты», придётся выплачивать потерпевшим и родственникам убитого. Но и после тюрьмы выплаты останутся. Даже за десять лет глупо надеяться, что они смогут выплатить потерпевшим всю назначенную судом сумму.

– Хорошо, хорошо, – недовольно пробурчал Арам, – мы уже достаточно напуганы. А теперь скажите, что это за важное и секретное задание, которое вы собираетесь нам поручить?

Тянуть резину Арам не стал, а сразу взял быка за рога. А это значит, что он уже, либо почти, позволил Николаю Павловичу себя завербовать.

– Я же говорю: задание важное и секретное, – Николай Павлович напустил туман таинственности. – Причём настолько важное и секретное, что рассказать о нём я смогу лишь после того, как вы подпишете все бумаги.

– В том числе и очень строгую подписку о неразглашении? – уточнил Егор.

– В первую очередь очень строгую подписку о неразглашении, – Николай Павлович кивнул в ответ. – Зато работать вы будете на государство, а не на некую частную лавочку или тем более преступный синдикат. В случае вреда здоровью лечение за казённый счёт и, если уж на то пошло, государственная пенсия по инвалидности. На самый худой конец – посмертная реабилитация и похороны со всеми воинскими почестями. Честно предупреждаю ещё раз – задание лёгким не будет.

– Так вы что, вообще ничего о нём не скажите? – Арам чуть наклонился вперёд.

– Только после очень строгой подписки о неразглашении и прочих бумаг, – Николай Павлович, как говорят в подобных случаях, упёрся рогом.

– Кого замочить? – Арам, словно герой дешёвого боевика, откинулся на спинку скрипучего стула. – Саддама Хусейна? Или сразу Барака Обаму?

– Вообще-то, Саддам Хусейн уже убит, – произнёс Николай Павлович. – Но, если я правильно вас понял, в принципе вы согласны?

– Не спеши, – Егор вновь тронул Арама ладонью за плечо. – Саддама Хусейна уже повесили, а убийство президента США может привести к ядерной войне. Нам надо подумать, – Егор повернулся к Николаю Павловичу.

– Думайте, – на удивление легко и быстро согласился Николай Павлович. – Часа хватит?

– Двое суток, – потребовал Егор.

Арам попытался было вскочить со стула и что-то там заявить самым решительным образом, но Егор силой удержал друга на стуле. Однако Николай Павлович не стал ни кричать, ни ругаться. Вместо этого вербовщик некой очень важной и очень секретной правительственной организации расплылся в самодовольной улыбке.

– Егор Гурьянич, вы растёте в моих глазах. Приятно иметь дело с умными людьми. Но хорошо, пусть будет двое суток. Скажем…, – Николай Павлович на миг задумался, – утро понедельника вас устроит? Или вы настаиваете строго на сорока восьми часах?

– Устроит, – Егор кивнул. – А теперь мы свободны?

– Да, да, конечно, – ответил Николай Павлович.

Правая рука Николая Павловича нырнула под стол. В ту же секунду дверь в камеру для допросов с треском распахнулась. Ефрейтор, что привёл их сюда, было дёрнулся во внутрь. В его правой руке мелькнула чёрная дубинка. Но местный вертухай вовремя сообразил, что никто никого не убивает. Чёрная дубинка вернулась обратно на пояс.

– Допрос закончен, – Николай Павлович повернулся к ефрейтору. – Проводите подозреваемых обратно в камеру.

– Руки за спину и по одному на выход, – тут же скомандовал ефрейтор и отступил к стене.

Егор послушно поднялся со стула, руки сами по себе привычным образом убрались за спину. Ещё наклонить голову и не смотреть вертухаям в глаза. За месяц с небольшим было более чем достаточно возможностей убедиться, что иначе надзиратели не по-детски нервничают. Понимают, сволочи, кого стерегут. Егор первым вышел из камеры для допросов. Ещё трое солдат-срочников перегородили проход. Эти тоже бздят и трясутся от страха. Или только кажется?

Глава 3. Другие варианты

– Ну и чего тут ещё думать? – тут же накинулся Арам, едва дверь в камеру за ними захлопнулась, а массивный засов снаружи выразительно стукнул.

Путь от камеры для допросов в камеру для содержания занял не больше пяти минут. Однако этого времени Араму вполне хватило, чтобы накрутить самого себя эмоционально. Егор опустился на шконку. Будь Арам один, то непременно, прямо в камере для допросов, дал бы своё согласие на вербовку. Так-то Арам мужик умный, авантюры любит и подписывается на них легко, едва ли не с большим удовольствием.

– А, разве, тебя не напрягает, что этот засекреченный Николай Павлович наотрез отказывается говорить, какое именно задание он собирается нам всучить? – вопросом на вопрос ответил Егор. – И ладно, если нам и в самом деле нужно будет убить президента США. Нет, – Егор выразительно потянул носом, – чую, тут что-то другое.

– Да что ещё нам могут предложить? – Арам плюхнулся на шконку напротив. – Мы – профессиональные военные, почти профессиональные киллеры. Вон, месяц назад личное кладбище открыли, так что с почином тебя, друг. Строительство новой атомной станции или освоение Марса нам точно не доверят. А вот отправить в какую-нибудь очень горячую точку – это запросто. В любом случае нас используют по нашей основной специальности.

Арам раскочегарился не на шутку. Такие как он не представляют себе жизнь без военной службы. А потому Арам пошёл в армию, в десант, в «Войска дяди Васи», не ради пошлой материальной выгоды или карьеры. Нет. В первую очередь Арам солдат. Но, и это тоже надо признать, солдат умный, который на рожон в пекло не лезет. Хотя авантюрная жилка в Араме так и вибрирует, так и вибрирует. Егор давно пришёл к выводу, что как раз отсутствие настоящего дела то и дело толкает друга на различные авантюры. Вот и драка из-за бабы в ночном клубе типичный пример. Какая там любовь с первого взгляда? Погулял бы с этой Ларисой, с местной звездой ночных танцполов, до конца отпуска, а после вернулся бы в родную часть и благополучно забыл бы о ней.

– Давай представим себе хотя бы на миг…, – начал было Егор.

– Ой, не надо, Егор! – Арам выразительно всплеснул руками.

С Арамом Володиным Егор дружит с момента встречи в Рязанском воздушно-десантном училище в 2006 году. Они вместе оказались в одной группе, а потом и в 31-ой десантно-штурмовой бригаде в Ульяновске, куда их отправили служить после окончания учёбы. В их компании Арам «отвечает» за авантюрные выходки, тогда как сам Егор, так сказать, играет роль «голоса разума». И всё бы ничего, только каждый раз Арам бурно протестует против «голоса разума». Как сейчас, например.

– Давай представим, – с нажимом продолжил Егор, – что мы выполнили это серьёзное и опасное задание. Ты понимаешь, что в этом случае нас могут и не вернуть обратно в часть? Секретность и всё такое. Надеюсь, нас не придушат по-тихому, а вот перевести в эту самую очень важную и очень секретную правительственную службу – это запросто. И хрен тебе, а не голубой берет. Вместо прыжков с парашютом тёмные очки и пистолет с глушителем.

– Ты ещё скажи, что мы станем как «люди в чёрном», – недовольно буркнул Арам.

– Вот именно, – Егор поднял указательный палец, – как «люди в чёрном». Только вряд ли нам придётся выслеживать инопланетян. А вот отстреливать диссидентов – это запросто. Ты готов переквалифицироваться из защитника отечества в идеологического карателя?

Удар под дых! Арам недовольно засопел, будто и в самом деле получил кулаком в солнечное сплетение. Кем, кем, а подлецом Арам никогда не был. Того же Страхова Илью он вызвал на честный бой и благородно закинул этого простого работягу башкой вниз в мусорный контейнер. И если бы этот самый местный работяга не полез бы в бутылку, а достойно принял бы поражение, то всего дальнейшего просто не было бы. Тот же Мажоров Антон не лежал бы сейчас в морге в белых тапочках. Или его уже похоронили? Да какая разница.

– Ты прекрасно понимаешь, что переквалифицироваться в карателя, тем более в идеологического, я не хочу, – натужно просипел Арам. – Но провести ближайшие десять лет в тюрьме, а потом до конца жизни платить потерпевшим компенсации, мне хочется ещё меньше.

– Почему сразу до конца жизни? – возразил Егор. – Из десяти лет мы отсидим шесть, максимум семь, после чего нас выпустят по УДО за прилежное поведение. Уже на воле мы вполне сможем замутить свой бизнес и гораздо быстрей расплатимся с потерпевшими. Ведь обрати внимание: Николай Павлович специально не стал говорить нам об этой более чем реальной возможности устроиться в жизни – начать своё дело. И не обязательно торговать поддельными кедами на рынке. Да хоть в деревню фермером.

– Егор, – Арам сел на шконке прямо, – иногда ты просто поражаешь меня своей наивностью. Неужели ты не догоняешь, что этот самый Николай Павлович, кем бы он там не был на самом деле, просто так с нас не слезет?

– Продолжай, – насторожённо произнёс Егор.

Что-то в голосе друга, а особенно в его интонации, Егора серьёзно насторожило. Нужно признать, что у Арама жизненного опыта гораздо больше. Бурная юность и всё такое. Как сам однажды «под градусом» признался Арам, если бы не служба в десанте, то он мог бы запросто свернуть на кривую дорожку. И куда бы его завела эта кривая дорожка, о том ведает только бог. А так, как выразился сам Арам, «ядерная энергия пошла в мирных целях».

– Этот самый Николай Павлович подбивает нас на очень опасное и, не исключено, очень грязное дело. И сколько, ты думаешь, в его распоряжении добровольцев? Хотя бы потенциальных? А потому этот Николай Павлович просто так с нас не слезет.

Если его очень важная и очень секретная правительственная контора и в самом деле очень важная и очень секретная, то с него станется шепнуть судье на ушко, чтобы тот накинул нам по максимуму лет и компенсации потерпевшим. Родня Мажорова Антона не откажется от миллиона рублей. Но с ещё большим удовольствием она не откажется от двух миллионов рублей, а от трёх тем более. И не важно, что выплата растянется на десятки лет. Деньги капают, как говорят в подобных случаях.

– Но на кой хрен это нужно Николаю Павловичу? – не сдержался Егор.

– Говорю же тебе, чтобы давить на нас, – с видом профессионального заговорщика поведал Арам. – Это здесь, в камере, ты сейчас такой борзый и гордый. А представь себе хотя бы на миг, как месяц спустя ты будет заготавливать древесину в Республике Коми. Вместо голубого берета шапка-ушанка. Вместо шеврона на рукаве номер отряда на спине. Вместо автомата топор. Вместо…

– Стоп. Я понял, – перебил Егор.

– Раз понял, то должен понять и другое: чем более длинный срок и чем более неподъёмную компенсацию ты получишь сейчас, тем более сговорчивым станешь через месяц.

– А почему только я стану более сговорчивым? – спросил Егор. – Или ты уже решил принять предложение этого Николая Павловича?

– Да, – Арам кивнул, – я уже всё решил. Не хочу быть зеком, и фермером тоже быть не хочу. Я солдат. Если на то пошло, то солдатом и помру. Так что, друг мой, выбор теперь только за тобой.

– Если тебя послушать, то выбора у меня нет совсем, – недовольно произнёс Егор.

– А вот тут ты не прав, – многозначительно возразил Арам, – выбор есть всегда. Вопрос в другом – готов ли ты его принять.

Злость, словно пар под давлением, переполнила грудную клетку, а сердце с утроенной силой принялось биться о рёбра. Егор нервно сжал кулаки, но тут же их разжал. Хотя так и хочется врезать Араму по морде, по наглой азиатской морде! Но, чёрт побери, друг прав.

Злость нехотя отпустила, Егор расслабил плечи. Ничего себе выбор, такого и врагу не пожелаешь. С одной стороны, смертельно опасная авантюра неизвестно где и неизвестно что. С другой стороны, десять лет жизни за колючей проволокой, а потом жизнь на свободе со всеми её неизбежными тяготами. Как там в песне у Высоцкого?

«Я отсидел, пришёл домой с семью годами за спиной.

Года висят на мне, не сбросить не продать.»

– Ну хорошо, – произнёс Егор, – на очень важное и очень секретное задание ты уже согласился. Но как быть с «людьми в чёрном»? Нас же потом обратно в десант не отпустят. Секретность и всё такое.

– Ого! – со смехом воскликнул Арам. – «Нас не отпустят». Я так понимаю, ты уже тоже согласен?

Проклятье. Егор тихо ругнулся почти про себя. И в самом деле произнёс «нас не отпустят», хотя по уму нужно было сказать иначе: «тебя не отпустят».

– Не цепляйся к словам, – Егор махнул рукой. – Так как же с «людьми в чёрном»?

– А никак, – простодушно ответил Арам.

– В смысле? – удивлённо переспросил Егор.

– А в таком смысле: проблемы надо решать в порядке их поступления, – охотно, с плохо скрытой издёвкой, пояснил Арам. – Этот самый Николай Павлович обещал нам похороны со всеми воинскими почестями. Или пенсию по инвалидности.

– Иначе говоря, – Егор мрачно отвёл глаза в сторону, – это самое очень важное и очень секретное задание ещё выполнить надо.

– В точку, – Арам ткнул в сторону друга указательным пальцем. – И, ради бога, не поминай своих родственников. Насколько мне известно, твой папа был в бешенном не восторге, когда ты объявил о своём решении поступить в Рязанское воздушно-десантное училище. А мама до последнего надеялась, что ты с блеском провалишься на вступительных испытаниях. А одноклассница Оксана Рыжкова, твоя самая большая любовь, цинично заявила, что женой военного она не будет, и вообще голубой берет её не возбуждает. А ещё…

– Стоп! – Егор резко выбросил перед собой растопыренную ладонь. – Я понял, продолжать не надо.

Арам не говорит, а будто загоняет раскалённые иглы под ногти. Но, чёрт побери, Егор сердито насупился, он снова прав. Ещё в детстве Егор загорелся мечтой стать десантником, голубой берет, парашют, автомат Калашникова и всё прочее. С годами мечта плавно трансформировалась в серьёзное намеренье. Секция рукопашного боя, пробежки по утрам и учёба. Как ни странно, но больше всего Егор боялся провалить вступительные экзамены по школьным предметам. Другое дело ближайшие родственники.

Конечно, как и полагается хорошему родителю, сперва отец горячо приветствовал желание сына стать десантником. Однако с годами выяснилось, что он всего лишь наделся таким образом уберечь Егора от дурного влияния, тогда как на самом деле мечтал вырастить из сына делового партнёра, а потом достойного наследника. Мелкий бизнесмен, владелец обувного магазина, отец Егора на полном серьёзе мечтал создать новый мировой бренд. Вот и возложил на сына слишком много надежд. Да и на кого ещё эти самые надежды можно было возложить? На роль делового партнёра и достойного наследника ни одну из своих дочерей отец никогда не рассматривал даже в шутку.

Мать, кроткая женщина и во всём послушная мужу, тоже сперва надеялась уберечь сына от дурного влияния, а потому полностью разделяла мечты и надежды мужа. Не удивительно, что оба родителя дружно встали на дыбы, когда Егор объявил о своём твёрдом решении поступить в Рязанское воздушно-десантное училище. И никакой экономики, логистики, менеджмента и прочего бизнеса.

Буквально контрольным выстрелом в голову стал разрыв с Оксаной Рыжковой, одноклассницей и действительно самой первой и большой любовью. Сперва она примкнула к его родителям и вовсю пыталась отговорить Егора от «этой глупости». Но после того, как Егор имел смелость настоять на своём, разорвала отношения. И лишь тогда выяснилось, что, в первую очередь, она хотела стать женой богатого и крутого бизнесмена, в коих в её глазах сперва стал отец Егора, а потом должен был бы стать и сам Егор.

Однако именно разрыв с невестой окончательно укрепил Егора в желании стать офицером ВДВ. Он так и ушёл из родного дома с небольшим чемоданчиком и напоследок в буквальном смысле громко хлопнул дверью. Да, с годами лёд между ним и родителями несколько стаял, но от былых тёплых отношений не осталось и следа. Чего уж говорить о первой любви. Оксана Рыжкова спустя всего год вышла-таки замуж за крутого бизнесмена. Правда, спустя ещё два года её новый избранник разорился вчистую. Злые языки до сих пор уверяют, будто разорился как раз из-за чрезмерных амбиций самой Оксаны, но это всё не более чем слухи.

– Ну, что ты выбираешь? – Арам на свой манер расценил задумчивое молчание друга.

Егор тряхнул головой. Выбор и в самом деле не приведи господь.

– А тебе, я так понимаю, на чувства родственников плевать? – спросил Егор.

– Почему сразу плевать? – тихо возмутился Арам. – По мне, так пусть они лучше получат цинковый гроб, чтобы можно было достойно и со всеми воинскими почестями похоронить героя Российской Федерации, нежели до конца жизни они будут стыдиться охранника овощной базы с уголовной судимостью.

– Железная логика, – не без улыбки согласился Егор.

В этом вся суть Арама – либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Но, чёрт побери, что же делать? Егор нервно зашевелил пальцами. Хотя… Чего уж врать самому себе. Конец истории в двадцать первом веке так и не наступил. Если уж не глобальная ядерная война, то горячих точек на карте мира меньше не стало. Ещё перед тем, как сдать документы на поступление в Рязанское воздушно-десантное училище, Егор понял, что у него имеются хорошие шансы не дожить до почётной отставки и пенсии. А тут, понимаешь, подвернулся такой случай.

– Да пропади оно всё пропадом! – Егор что есть сил треснул кулаком по шконке. – Никогда не прощу себе, что променял голубой берет десантника на шапку-ушанку заключённого. Я согласен, – Егор протянул Араму руку.

– Мы прорвёмся, брат, – Арам от души пожал протянутую руку. – Нас всё равно рано или поздно отправили бы в какую-нибудь горячую точку. В ту же Сирию, например. А так, глядишь, мы вляпались во что-то воистину крутое! – Арам сделал большие глаза. – В конце концов, разве плохо после стать «человеком в чёрном»? Будем инопланетян выслеживать и отстреливать. Ну чем не жизнь?

– Прикалываешься? – буркнул Арам.

– А кто его знает, чем на самом деле эта очень важная и очень секретная контора занимается. Ладно, а теперь, пока ты не передумал, сообщим эту новость Николаю Павловичу, или кто он там на самом деле.

– Так, это, – Егор тряхнул сдавленной рукой, – он уже ушёл, до понедельника.

– Как бы не так, – Арам легко вскочил со шконки и направился к двери в камеру. – Спорим на вечернюю пайку, что Николай Павлович всё ещё сидит в той камере для допросов и ждёт, пока ты согласишься.

– Хрен тебе, а не моя пайка, – Егор улыбнулся в ответ. – Этот хитрый лис заранее всё просчитал.

– Тоже верно, – Арам кивнул и тут же, что есть сил, забарабанил во входную дверь. – Э-э-эйй!!! Та-а-амм!!! Дело есть!

Не прошло и минуты, как «кормушка», небольшое окошко во входной двери, чуть приоткрылось.

– Чего вам? – судя по голосу, это всё тот же ефрейтор-срочник.

– Передай Николаю Павловичу, – Арам склонился над «кормушкой», – что мы согласны. Пусть тащит свои бумажки.

– Передам, – «кормушка» тут же захлопнулась.

Глава 4. Не микрозайм со «звёздочками»

– Твою мать, – злобно, но без огонька, ругнулся Арам, когда УАЗ, армейский внедорожник в комплектации «бобик», в очередной раз подпрыгнул на очередной колдобине, – да сколько же ещё нам ехать?

– Не думаю, что долго. Если мне не померещилось, то, – Егор вытянул шею, – там, за поворотом, вроде как шлагбаум и будка с часовым.

– Дай то бог, – хмуром произнёс Арам.

Егор правильно сделал, что не стал спорить с другом на вечернюю пайку. Николай Павлович, кем бы он там не был на самом деле, и в самом деле ждал их во всё той же камере для допросов. Как несколько позже и специально уточнил Егор, Николай Павлович и в самом деле всерьёз просчитал, что друзья по жизни и по несчастью примут его вербовочное предложение. Всё, что им требовалось, так это всего лишь переговорить друг с другом наедине. Так оно и получилось.

Однако прошла целая неделя, прежде чем очередной надзиратель, на этот раз ефрейтор-контрактник лет тридцати, распахнул дверь камеры и скомандовал на выход с вещами. Тринадцатое апреля, да ещё понедельник, не самая благоприятная дата и день недели для начала очередной авантюры в их жизни. Может статься, что и последняя. Но, как бы то ни было, жребий брошен, Рубикон перейдён, ипотечный договор подписан. Хотя нет, официально каких бы то ни было бумаг они ещё не подписали. Но только тот факт, что после визита Николая Павловича какие бы то ни было следственные действия закончились, говорит о многом.

Полицейский автозак доставил друзей на военный аэродром недалеко от Мончегорска. АН-12 в военно-транспортной авиации унёс их на юг. Из иллюминатора в каюте для пассажиров Егор успел увидеть Москву. Однако транспортник приземлился на каком-то военном аэродроме где-то в Подмосковье. Арам высказал надежду, что им доведётся прокатиться по Москве, но нет, не судьба. Буквально через несколько часов мучительного ожидания их посадили в другой военный транспорт, который с рёвом набрал высоту и направился бог знает куда в восточном направлении.

В полёте на большой высоте, над бесконечной «пустыней» из облаков, Егор успел потерять интерес к жизни и заснуть сном праведника. Насколько такое вообще возможно в небольшой каюте для пассажиров на борту военного транспортника. Всю дорогу турбины ревели так, будто Егора вместе с другом подвергли изощрённой пытке очень громким звуком.

Третий по счёту аэродром оказался меньше первых двух. Хорошо, что Арам успел вовремя проснуться и толкнуть в плечо, едва самолёт начал сбрасывать высоту. Так Егор, глядя вниз через иллюминатор, успел понять, что их завезли вообще в какую-то беспросветную глушь. Металлический забор, что окружает взлётно-посадочную полосу и несколько зданий аэродромных служб, едва ли не из последних сил сдерживает натиск дремучей тайги.

На ухабах и колдобинах недоразумения под названием «дорога» Егор с тоской и печалью вспомнил полицейский автозак, на котором их доставили на военный аэродром под Мончегорском. Как же там было просторно и комфортно по сравнению с крошечной камерой армейского УАЗика в комплектации «бобик», куда они с Арамом влезли с немалым трудом. А какая до военного аэродрома под Мончегорском дорога была прямой и гладкой. Как философски заметил Арам, он, видишь ли, вспомнил молодость, когда его таким же образом на такой же машине полицейские как-то раз доставили в участок за мелкое хулиганство.

Привычный рёв движка разом изменился. Егор тут же выглянул в зарешёченное окошко задней дверцы.

– Ого! – удивлённо воскликнул Егор. – Арам, ты ни за что не поверишь, где находится лагерь для подготовки.

Ответить Арам не успел. Едва «бобик» остановился, как задняя дверь тут же распахнулась.

– На выход, – скомандовал огромный детина в армейском камуфляже с надписью «Охрана» на кителе и с пистолетом в закрытой кобуре на поясе.

– Мы в пещере! – то ли с удивлением, то ли с восторгом воскликнул Арам и крутанул головой.

Это и в самом деле пещера. Точнее, довольно просторная горловина высотой метров шесть, а шириной метров десять, которую буквально заливает яркий свет прожекторов на потолке. Пол закатан в тёмный от грязи и масла бетон. У левой стены замер армейский грузовик с брезентовым тентом. И всё, хотя в этом «природном» гараже может легко поместиться ещё с десяток таких же грузовиков и гораздо больше «бобиков».

За спиной шелест и скрип, Егор развернулся на месте. Высокие металлические ворота тёмно-зелёного цвета отрезают путь к отступлению. Щель, через которую видна тайга и вечернее небо, буквально с каждой секундой становится всё меньше и меньше.

– О-о-о…, как я вижу, вас уже доставили, – знакомый голос Николая Павловича несколько искажён пещерным эхом.

– Так точно, – Егор повернулся к вербовщику.

Николай Павлович одет всё так же безукоризненно, будто собрался на дипломатический приём. Всё тот же строгий деловой костюм гармонично дополняет чёрный кожаный дипломат. Хотя весь этот дипломатический прикид на фоне просторной горловины пещеры смотрится как седло на корове.

– Тогда добро пожаловать на подземную базу очень секретного правительственного проекта «Синяя канарейка», – в голосе Николая Павловича странным образом смешались ирония и пафос.

– И на кой чёрт потребовалось прятать лагерь подготовки в пещере? – Арам повернулся к Николаю Павловичу.

– А с чего вы решили, что здесь находится лагерь подготовки? – спросил Николай Павлович.

– А что здесь может быть ещё? – вопросом на вопрос ответил Арам. – Обычно перед отправкой в самую «горячую точку» проводят подготовку. Вон, хотя бы для того, чтобы мы могли восстановить физическую форму. Полтора месяца в камере как-то не способствуют физической выносливости и силе.

– Согласен, – Егор поддержал друга.

Конечно, нельзя сказать, что они оба совсем уж потеряли физическую форму, но с того момента, когда они в последний раз делали хотя бы утреннюю зарядку, и в самом деле прошло полтора месяца. В неподвижности физическая форма испаряется влёт. Плюс посредственная тюремная кормёжка. Ладно, если на гауптвахту заступал караул из контрактников. Они, как правило, люди семейные, все с пакетами домашней снеди. Так что «губари» получали не только свои пайки, но и пайки караульных. Если же заступали солдаты-срочники, то они не только съедали свои пайки, но и не стеснялись объедать «губарей». Голод не голод, но полтора месяца на «тюремной диете» Егору с другом просидеть довелось.

– Подробности позже, – объявил Николай Павлович. – Думаю, вы не откажитесь как следует перекусить с дороги. Ужин уже закончился, но, специально для вас, я договорился с Игнатом Михайловичем. Это наш шеф-повар, он же заведующий столовой. Следуйте за мной.

Пожрать – это всегда хорошо, друзья молча последовали за Николаем Павловичем. Следом двинулся и детина-охранник. Егор покосился на него через плечо. Явно отставной военный, и лицо, вроде как, знакомое. Казалось бы, столь массивный мужик, да ещё в армейских берцах на толстой подошве, должен топать на всю округу. Как бы не так! Охранник движется следом так, словно крадётся по лесу, словно волк, что выслеживает оленя. Да и кобура на его поясе наводит на не самые весёлые мысли. В ней явно не простенький «макарыч», а нечто гораздо более массивное и смертоносное. Неужели это собрат десантник? Всё может быть.

Изнутри база «Синей канарейки» сильно разочаровала. В глубине души Егор ожидал узреть нечто фантастическое, суперсовременное. Как же! Такое дело! Выдернули почти двух зеков с кичи для выполнения некого очень важного и очень секретного задания. А на деле их встретила едва ли не районная поликлиника, где не так давно завершили бюджетный ремонт.

Горловина пещеры упёрлась в широкую двухстворчатую дверь, за которой начался длинный коридор. По левую руку сплошная стена из гипсокартона светло-серого цвета. По правую такая же стена, но с дверьми из пластика тёмно-коричневого цвета. На каждой двери безликие номера словно в дешёвой гостинице. Надписей нет. И, логическое завершение, подвесной потолок классического белого цвета. Квадратные светильники заливают длинный коридор ровным белым светом.

– Нам сюда, – Николай Павлович распахнул очередную ничем не примечательную дверь. Егор едва успел заметить номерок – 24. Зато изнутри тут же пахнуло так, что рот моментально наполнился слюной. На «губе» кормили так себе. На дорогу до «Синей канарейки» им с Арамом выдали армейские пайки, что успели изрядно надоесть ещё в части. Зато теперь, словно сомнамбула, Егор переступил порог.

Столовая. Самая обычная столовая с пластиковыми столами и стульями. Стены обделаны всё теми же светло-серыми панелями. У дальней стены окно раздачи. Но не иначе специально для поздних добровольцев два стола сдвинуты вместе, а на них уже расставлены дымящиеся тарелки. К чёрту скромность. Не дожидаясь приглашения, Егор плюхнулся на стул рядом с Арамом. Друг, как более бойкий, успел присесть первым.

Божественно! Егор едва не проглотил стальную ложку. Самый настоящий борщ, наваристый, с мясом и сметаной. А ещё перловая каша на молоке, чёрный хлеб, компот и целых четыре домашних булочки. Так-то еда самая обычная, общепитовская, но приготовленная во истину от души.

– Ешьте, ешьте, – Николай Павлович опустился на стул рядом. – Игнат Михайлович обладает редким даром. У него даже самые обычные блюда вроде этого борща получаются невероятно вкусными. Если себя не контролировать, то можно запросто набрать лишние килограммы.

– Ага, – только и сумел выдавить из себя Егор с набитым ртом.

Вообще-то хорошей едой нужно наслаждаться, смаковать. Если уж не тянуть с её поглощением, то хотя бы не торопиться, как на пожар. Но дурная привычка обедать если не очень быстро, то достаточно быстро, давно уже въелась в подкорку. Как бы Егор не старался, однако не прошло и десяти минут, как ароматный кусок последней домашней булочки был запит последним глотком очень вкусного компота из сушёных яблок.

– А это Ольга Сергеевна, – Николай Павлович показал на крупную женщину лет сорока в опрятном белом переднике. – Официантка и помощница нашего гениального шеф-повара.

Ольга Сергеевна быстро и ловко сгребла грязную посуду на поднос. При этом она не забыла протереть оба столика тряпкой. От чего столешницы принялись благоухать немного резковатым запахом какого-то антисептика.

Цокот каблучков и стук двери. Это, Егор лениво повернул голову, официантка покинула столовую. Да и окно раздачи плотно закрыто пластиковой шторкой.

– Великолепно, – Арам сытно и довольно рыгнул. – Ну а теперь, Николай Павлович, вы, наконец, расскажите нам, где именно нам предстоит исполнить свой интернациональный долг и какого такого крутого злодея нам предстоит замочить.

Арам, как обычно, в своём репертуаре. Только, Егор оглянулся по сторонам, что-то не верится, будто им предстоит «прогулка» по очень влажным джунглям, либо по очень сухой пустыне. Да и детина-охранник, оказывается, никуда не делся, а присел у стены рядом с дверью и выразительно поглядывает на них. Всё бы ничего, да только правая рука охранника как бы невзначай успокоилась на массивной кобуре. Всего миг, малейший сигнал или намёк на опасность… Егор провёл пальцем по столу, если что, то эта пластиковая хрень даже от «макарыча» не убережёт.

– Арам, подожди, – Егор поднял правую руку, – что-то мне подсказывает, что никакая даже самая «горячая точка» нам не светит. Но, всё же, вы, наконец, расскажете, на какую авантюру мы подписались?

– Конечно расскажу, – Николай Павлович лучезарно улыбнулся, – но сперва воздадим должное всесильной бюрократии.

Из толстого кожаного портфеля, и когда только успел принести, Николай Павлович извлёк четыре толстые пачки бумаг.

– Это договор, который вам сперва предстоит подписать, – Николай Павлович аккуратно опустил на стол все четыре пачки. – Разбирайте.

Бюрократия – это святое. Егор молча подтянул к себе две пачки. Ого, неприятная толщина. Рука небрежно перелистнула несколько страниц. «Обязан», «государственная тайна», «в случае чего». Юридический язык похож на феню уголовных, кто не знает, кто не в теме, ни хрена не поймёт.

– Я так понимаю, – Егор глянул на Николая Павловича, – сути «Синей канарейки» здесь нет?

– Правильно понимаете, – Николай Павлович кивнул.

– Возможности соскочить с темы у нас тоже больше нет? – уточнил Егор.

– Нету, – Николай Павлович продолжает лучезарно улыбаться.

– Это ещё почему? – недоверчиво поинтересовался Арам. – Вы же ещё ни хрена нам не рассказали.

– Зато вы уже знаете о существовании проекта «Синяя канарейка», а так же, где находится его база, – охотно пояснил Николай Павлович.

– Да как мы могли узнать? – тихо возмутился Егор. – Ведь из иллюминатора транспортника хрен что разглядишь было.

– Теоретически вы вполне могли понять, где находится база «Синей канарейки», – как ни в чём не бывало уточнил Николай Павлович. – Поверьте, я не хочу вас пугать, но, в случае отказа, этого вполне достаточно, чтобы пристрелить вас по-тихому, а трупы прикопать у болота. Благо места здесь глухие, а болот много. Раньше артачиться нужно было. Раньше.

– Да ты…, – начал было Арам.

– Тихо, Арам, – Егор вовремя схватил друга за плечо и показал глазами на детину-охранника у стены.

Местный охранник и бровью не повёл. Отставной военный как сидел на пластиковом стуле у стены, так и продолжает на нём сидеть. Но обольщаться не стоит. У этого мужика нервы стальные, а реакция быстрая. Иной на его месте, менее стойкий и более нервный, давно бы вскочил на ноги, выдернул бы из кобуры пистолет и принялся бы для острастки палить в потолок. Этот если и будет палить, то сразу на поражение.

Арам, хмурый, как грозовая туча, опустился обратно на пластиковый стул. Что, что, а соображать быстро Арам умеет.

– Дайте мне ручку, я подпишу, – потребовал Егор.

– Не забудь поставить свой автограф на каждой страничке договора и в обоих экземплярах, – Николай Павлович, будто и не было нервной вспышки одного из вынужденных добровольцев, вытащил из недр кожаного портфеля две обычные шариковые ручки.

– Егор, ты чего? – Арам не на шутку удивился. – А как же прочитать? Мало ли что они там написали.

– Арам, – Егор подхватил со стола ручку и щелчком скинул с неё колпачок, – мы вляпались серьёзно и конкретно. Так что вряд ли они, – Егор бросил выразительный взгляд на вербовщика, – будут ещё пачкаться юридическими оговорками. Это тебе не договор на микрозайм со звёздочками.

– Твоя правда, – Арам сгрёб со стола вторую ручку.

Не только в самом конце каждого экземпляра договора, но и на каждой странице оставлено специальное место для подписи. Егор понуро принялся подписывать листы офисной бумаги. В душе кошки воют хором, а черти в аду уже разводят костёр под самым большим котлом с надписью «Егор Калабин». Но отступать и в самом деле поздно. Всё равно поздно, даже если согласно пунктам этого договора от него потребуют принести в жертву «Синей канарейки» своего первенца.

– Великолепно, – Николай Павлович подхватил со стола все четыре договора, едва Арам подмахнул последнюю страницу. – Теперь вы официально зачислены в штат «Синей канарейки» на должности младших научных сотрудников. Между прочим, вам полагаются хорошая оплата, премиальные каждый месяц, медицинская страховка, льготный стаж и ранний выход на пенсию.

– А так же торжественные похороны за счёт государства, – буркнул Арам.

– В том числе и торжественные похороны за счёт государства, – охотно согласился Николай Павлович.

– Ну а теперь скажите, на что мы подписались, – даже не спросил, а потребовал Арам.

– Остался последний этап, – Николай Павлович всё так же лучезарно улыбается, – допустить вас к работе.

Пластиковый стол дрогнул всем телом, когда на его столешницу плюхнулась толстая чёрная папка.

– Правила техники безопасности – наша всё, – с иронией пояснил Николай Павлович и тут же поинтересовался. – Читать будете?

– Нет, – Егор сдвинул папку на край стола. – Если что нужно для выполнения нашего задания, вы расскажите и так. Всё остальное к чёрту. Где расписаться?

– Здравая мысль, – охотно согласился Николай Павлович. – В конце каждой инструкции имеется специальный лист ознакомления.

Арам недоверчиво глянул на Егора, но тот без лишних вопросов принялся подписывать листы ознакомления. Само по себе дело знакомое. ТБ и в самом деле наша всё, особенно при обращении с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами. Другое дело, что и до Арама наконец-то дошла вся серьёзность их положения. Ведь обычно в их компании именно Егор отвечает за «голос разума». И если сейчас он махнул рукой и принялся не глядя подписывать то, что не просто желательно, а необходимо прочитать, то чего уж ждать от Арама.

– Ну что же, товарищи офицеры, – Николай Павлович подхватил со стола толстую чёрную папку, – вы повели себя гораздо умней, чем я мог надеяться. И да, ручки верните.

Егор молча протянул вербовщику шариковую ручку.

– Так на что мы подписались? – хмуро бросил Арам.

Однако Николай Павлович, голову на отсечение, принялся с неким садистским выражением на лице тянуть кота за хвост. Эдакий сюрприз наоборот. Егор мысленно сжал кулаки, хотя внешне постарался остаться «сама невозмутимость».

– Как вы относитесь к вероятности существования разумной жизни на других планетах? – Николай Павлович соизволил заговорить.

– А, инопланетяне, – Арам демонстративно откинулся на спинку пластикового стула. – Зелёные такие, с рожками-антенками на голове.

Друга конкретно пробило на сарказм. Однако Егор, будто специально назло Араму, ответил абсолютно серьёзно.

– Если коротко, то слишком много левой шумихи, – произнёс Егор. – Теоретически жизнь на других планетах вполне возможна, в том числе и разумная. Вполне может быть, что инопланетяне как посещали нашу Землю в прошлом, так и вплоть до сего дня живут среди нас. Другое дело, что до сих пор нет никаких внятных доказательств. Или, – Егор с театральной наигранностью огляделся по сторонам, – вы хотите сказать, что здесь, у вас, на подземной базе, спрятан самый настоящий НЛО?

– Ага, классическая летающая супница. И вам нужно, чтобы мы замочили зелёных человечков, что сумели удрать, – добавил Арам. – Чёрные плащи и пистолеты с глушителями нам выдадут?

Арама конкретно плющит на сарказм. Егор украдкой покосился на друга, это у него такая защитная реакция. Арам никогда не увлекался уфологией, мистикой и прочей чертовщиной.

– Ну, не классическая летающая супница, – Николай Павлович начисто отмёл всякий сарказм, – но самый настоящий космический корабль инопланетян у нас и в самом деле имеется.

– Врешь! – Арам аж подскочил на месте. – Или в самом деле имеется? – Арам опустился обратно на стул.

– Будет лучше, – Николай Павлович сделал вид, будто не заметил эмоциональный всплеск Арама, – если я расскажу вам всё по порядку.

Из того же кожаного портфеля Николай Павлович вытащил ноутбук и развернул его на столе.

– Наши геологи так и не пришли к единому мнение, – продолжил Николай Павлович. – Одни уверяют, что это произошло миллионы лет назад, другие, что всего тысячу. Так или иначе некий космический корабль пришельцев спустился из космических далей на нашу грешную землю. Как нам теперь точно известно, пришельцы выкопали огромный котлован, опустили в него корабль и засыпали. Для входа они оставили небольшую пещеру, которая соединяется с целой сетью естественных пещер под Юланской горой. Если вы до сих пор не поняли, то мы находимся в Республике Алтай. Только не путайте её с Алтайским краем, – добавил Николай Павлович.

– Хорошо, постараюсь не спутать, – сам не понимая зачем, заверил Егор.

– Так вот, – продолжил Николай Павлович. – Среди местного населения давно ходили слухи о некой зелёной пещере, откуда никто не возвращался. Но лишь в 2009 году профессор Фёдоров из Геологического института нашёл вход в корабль пришельцев. Правда, – губы Николая Павловича растянулись в озорной улыбке, – сей учёный муж так и не понял, что именно он нашёл. Это выяснила несколько позже другая экспедиция.

Как именно выглядит корабль инопланетян мы не знаем. Выкапывать, чтобы оценить его размеры, мы не собираемся. Прочие методы изучения глубин дали весьма противоречивые результаты. Доступ во внутрь корабля весьма ограниченный. Но это всё ладно, главное же, специально для людей пришельцы оставили ту самую зелёную пещеру. Мы назвали её «малахитовая комната». Вот, гляньте.

Николай Павлович развернул ноутбук. Егор с жадным любопытством уставился в небольшой экран.

Больше всего «малахитовая комната» напоминает подвал какого-нибудь средневекового замка. Нет, даже не просто замка, а фэнтезийного. Благо Егор всё же успел как посмотреть фильмы в модном ныне жанре фэнтези, так и поиграть в компьютерные игры. Один сплошной сводчатый потолок, вертикальных стен нет вообще. И этот подвал заставлен… Егор задумался. Больше всего это похоже на каменные надгробья, что тянутся двумя рядами вдоль центрального прохода. Но, главное, это цвет.

Теперь понятно, почему это помещение прозвали «малахитовой комнатой». Ярко-зелёный насыщенный цвет с многочисленными белыми прожилками. От чего и стены, и надгробья кажутся не каменными или бетонными, а пластиковыми. И при этом на фотографии не видно ни одного светильника. Кажется, будто липовый малахит светится изнутри.

– Невероятно, – Егор лишь качнул головой. – На стоп-кадр из какой-нибудь компьютерной игры похоже.

– А, может, это и есть компьютерная игра, – заметил Арам. – Вы, случаем, нас не разыгрываете?

– Николай Павлович не для того вытащил нас с «губы» и отмазал от лесоповала, чтобы так тупо разыграть, – произнёс Егор. – Но действительно похоже на фэнтезийную игру. Ещё только волшебников с остроконечными шляпами и волшебными палочками не хватает.

– Фотография, даже самая качественная, не способна передать и десятой части того великолепия, которое на самом деле представляет из себя «малахитовая комната». Но не беспокойтесь, – Николай Павлович усмехнулся, – у вас ещё будет возможность полюбоваться на неё собственными глазами. Гарантирую – у вас тут же пропадут все сомнения. Но, с вашего позволения, я продолжу.

Николай Павлович развернул ноутбук экраном к себе.

– Вот это так называемое «малахитовое надгробье», – Николай Павлович вновь развернул ноутбук.

Егор невольно наклонился ближе. И в самом деле как надгробье, малахитовое. Но… Что это у него? Лишь вблизи, а не на общем фоне, удалось заметить дополнительные детали.

– Как вы видите, – продолжил Николай Павлович, – у «малахитового надгробья» имеется, так сказать, лёжка. Внутри контур человека и две кнопки как раз под ладонями. Они единственные, что работает. В смысле, двигается. Как несложно догадаться, от добровольца требуется лечь и нажать обе кнопки ладонями. После чего «малахитовое надгробье» закроется.

– И вы хотите, чтобы мы легли в эти самые надгробья и нажали на кнопки? – Арам тут же встрепенулся.

– Именно, – победоносно произнёс Николай Павлович.

– И всё? – будто не веря собственным ушам, потребовал уточнить Арам.

– А тебе этого мало? – вопросом на вопрос ответил Николай Павлович.

Арам недовольно засопел. И в самом деле, этого одновременно и слишком мало и слишком много. Даже охренеть как много.

– Что произойдёт, когда закроется «малахитовое надгробье», мы понятия не имеем, – между тем продолжил Николай Павлович. – Но что-то обязательно должно произойти. Не зря же инопланетяне всё это наворотили.

– Поэтому вам и потребовались добровольцы, желательно с возможной судимостью лет на десять, – Егор угрюмо глянул на Николая Павловича.

– Именно, – вновь победоносно произнёс Николай Павлович. – И не забывайте, что именно ради этого момента я и вытащил вас с гауптвахты и отмазал от тюрьмы. И тем более не забывайте, что обратно вам уже не вернуться. Поезд, так сказать, ушёл.

Поезд и в самом деле уже того, ту-ту. Егор в полной растерянности сел на стуле прямо. Вот и думай что хочешь. Уж лучше бы их с Арамом и в самом деле отправили бы убить Саддама Хусейна и Бараку Обаму на обратном пути. Хотя бывший президент Ирака уже девять лет как повешен без их помощи. А так даже непонятно, как реагировать? Вроде как полагается испугаться, испугаться жутко, ибо полная неизвестность как раз и пугает сильней всего. Это так. Но здесь и сейчас неизвестность раздута до такой степени, что страха нет. А всё потому, что не верится, просто не верится во всю эту фигню.

– А вдруг эта фигня убьёт нас? – прямо спросил Арам.

– Ну-у-у…, – Николай Павлович на миг задумался. – Теоретически такая возможность, конечно, существует. Однако у нас имеются все основания предполагать, что это не так. Пусть и с неизвестной для нас целью, «малахитовая комната» создана специально для людей. Ведь не зря она единственная легко доступна из всех внутренностей корабля. Зачем инопланетянам разводить столь сложный и тупой розыгрыш? Это нерационально.

Впрочем, вы уже пообедали. Дальнейшее промедление не имеет смысла, – Николай Павлович бодро поднялся на ноги. – Чем раньше начнём, тем быстрее закончим. Ну, чтобы там не произошло с вами в этих «малахитовых надгробьях».

Как? Уже? Егор в недоумении уставился на излишне суетливого Николая Павловича. В глубине души буйным вихрем закружилось недоверие, а окружающий мир пошёл волнами нереальности происходящего. Ещё на «губе» в Апатитах Егор мысленно подготовился ко всему, в том числе к командировке в очень «горячую точку». Но на деле реальность оказалась ни в какие ворота. Никакой подготовки, переподготовки, инструктажа и изучения обстановки. Всего лишь один сытный обед. Хотя, Егор медленно поджал под себя ноги, на душе вмиг стало легко и свободно, и в самом деле, какой смысл тянуть? Не зря же говорят, что перед смертью не надышишься.

– Николай Павлович, – вдруг раздался за спиной голос детины-охранника, – вы обещали мне, что расскажите…, – на миг детина-охранник замялся, – что расскажите добровольцам всё.

На лице Николая Павловича на миг мелькнула гримаса жуткого недовольства. И с чего это вербовщик так кочевряжится, будто ему в задницу воткнули электроды под двести двадцать вольт? Егор обернулся. Детина-охранник всё так же сидит на стуле у стены, его рука всё так же как бы невзначай лежит на кобуре. Однако за внешней расслабленностью скрывается прямая угроза. Ну и порядки у них здесь, прости господи. Егор лишь чуть качнул головой.

– Зачем им это знать? – недовольно произнёс Николай Павлович. – Чем им это поможет?

– Никто не знает, что произойдёт, – всё тем же нарочито спокойным тоном продолжил детина-охранник. – Однако информация лишней не бывает. Как знать, может, она им жизнь спасёт. Расскажите им всё. Всё, как мы договаривались.

– Старшина Ермолаев, – Николай Павлович медленно закипает от гнева, – а вы понимаете, что вам, возможно, придётся силой уложить этих двоих в «малахитовые надгробья»? Заодно разрешите напомнить, что они оба – кадровые офицеры ВДВ, в не таком уж и далёком прошлом ваши коллеги.

– Ну ни хрена себе! – громогласно воскликнул Арам. – Что за «тайны мадридского двора»? Я хочу знать всё.

– Знаете, – Егор демонстративно развалился на стуле, – мне тоже что-то очень захотелось узнать подробности. Николай Павлович, дальнейшее промедление смысла не имеет. Чем раньше вы начнёте, тем раньше закончите, чтобы там дальше с нами не произошло. И да, так и быть, обещаю добровольно лечь в это «малахитовое надгробье» и даже самому нажать на обе кнопки.

– Ладно, – несколько более спокойно произнёс Арам, – я тоже обещаю не лезть в драку и сотрудничать со следствием.

Нет, Николай Павлович, всё же, профессионал своего дела. Коль отпираться дальше смысла нет, тем более оба добровольца заверили, что глупить не будут, то вербовщик на удивление быстро успокоился и опустился обратно на стул.

– Хорошо, – пальцы Николая Павловича выбили на столешнице короткую барабанную дробь, – на самом деле мы уже уложили в «малахитовые надгробья» троих добровольцев.

– Что? – недоверчиво воскликнул Арам. – Троих? Тогда на кой ляд вам потребовались ещё и мы?

– Между прочим, – спокойно, в противовес другу, произнёс Егор, – хороший вопрос.

– Все три добровольца последовательно легли в «малахитовые надгробья» и нажали на кнопки. «Малахитовые надгробья» пришли в движение и закрыли их. И всё, – Николай Павлович сердито нахмурился. – На этом наши успехи закончились. Что произошло с добровольцами дальше, мы понятия не имеем. Живы они? Или убиты? А хрен его знает. Наши головастики, ну, это, учёные, просветили и простукали «малахитовые надгробья» всем, чем только можно просветить и простукать. Но этот проклятый фальшивый малахит не пропускает даже рентгеновские лучи. Время идёт, но ничего не происходит.

– Это всё, конечно, очень печально, – заметил Егор, – но коль вы уложили уже троих, по сути погубили их, то зачем вам потребовались мы с Арамом?

– А вы сами не понимаете? – Николай Павлович смело глянул Егору прямом в глаза.

– Догадываюсь, что это может быть как-то связано с бюрократическими играми на высшем уровне, – ответил Егор. – Но только это не мой уровень. Я солдат, не политик и не бюрократ. Будьте добры, просветите нас.

– Да, да, просветите, – охотно поддакнул Арам.

– Обязательно просветите, – со своего места у стены подал голос детина-охранник, который на деле оказался старшиной Ермолаевым.

Самообладание на миг покинуло Николая Павловича. Кажется, что вербовщик сейчас рванёт, словно маленькая ядерная бомба… Ничего подобного. Опять и опять, с ловкостью фокусника Гудини, Николай Павлович взял себя в руки и успокоился.

– Впрочем, какая разница, – Николай Павлович махнул рукой, словно отмахнулся от надоедливой мухи.

– Э-э-э…, – вопросительно протянул Егор.

– Эти знания помогут вам как собаке пятая нога, но коль уж желаете, – Николай Павлович брызнул сарказмом словно ядом. – Всё дело в том, что «Синяя канарейка» балансирует на грани закрытия. Наши головастики дружно бьются лбами о борт этого чёртового корабля инопланетян, а пробить никак не могут. Это слишком иной уровень, это как средневековым корабелам отдать на изучение современный атомный ледокол. А начальство в Москве стучит кулаками по столу и требует, требует, требует хоть какой-нибудь результат, хоть какую-нибудь подвижку.

А тут очень удачно подвернулись вы оба, – глаза Николая Павловича, словно крупнокалиберная снайперская винтовка, сперва сразили наповал Арама, а потом и Егора. – Вся надежда на то, что если в «малахитовой комнате» будут лежать не три, а пять потенциально живых добровольцев, то у «Синей канарейки» всяко будет больше шансов уцелеть. С московских начальников хватит ума отдать приказ залить пещеру перед «малахитовой комнатой», а то и саму «малахитовую комнату», бетоном, чтобы никому не досталось. Теперь вы довольны?

Егор недовольно поморщился и отвернулся. На душе сразу стало погано. Не очень-то приятно узнать, что, на самом деле, ты всего лишь разменная пешка в чужой игре. Но, что поделаешь, раньше думать надо было, раньше. Где большие тайны, там большая политика и большая грязь. Но что уж теперь.

– Хорошо, – Егор хлопнул ладонью по столу перед собой, – давайте подведём итог. Всё, что от нас с Арамом требуется, так это лечь в эти самые «малахитовые надгробья», а потом вылезти из них обратно. И всё. Вы снимаете с нас судимость и отпускаете на все четыре стороны.

– И не просто на все четыре стороны, а предоставляете возможность продолжить службу в армии, – тут же добавил Арам.

– Всё так, – Николай Павлович кивнул, – за одним маленьким дополнением: вы не просто вылезете из этих «малахитовых надгробий», но и расскажите, что с вами произошло.

– А если ничего не произошло? – Арам потребовал уточнить.

– Значит, ничего не произошло, – легко согласился Николай Павлович. – Только не пытайтесь врать. Правда, она такая, всё равно узнаем. Наши специалисты и мумий допрашивать умеют.

– Справедливо, – не без улыбки заметил Егор.

На этом разговор, он же инструктаж, он же час истины, закончился. Егор первым поднялся из-за стола, следом поднялся Николай Павлович, последним встал Арам. Другу явно не по душе происходящее, но у него хватило ума понять, что не стоит дёргаться.

В прежнем порядке они вышли из столовой и двинулись в глубину Юланской горы. Николай Павлович впереди, а старшина Ермолаев замыкает шествием. Егор украдкой бросил взгляд назад через плечо – дохлый номер. Детина-охранник шагает следом на небольшом отдалении. Не стоит и пытаться вдруг броситься на него.

«Районная поликлиника» вскоре закончилась. Егор не удержался и дотронулся до стены рукой. Камень, холодный и чуть влажный камень. Началась самая настоящая пещера, если верить Николаю Павловичу, целый лабиринт естественных пещер. Вместо ярких квадратных ламп над головой на стенах пещеры развешаны редкие светильники. Света вполне достаточно, чтобы без опаски можно было идти вперёд. Но, одновременно, тьма будто таиться за каждым углом. То и дело на пути зияют тёмные провалы отвороток, куда без профессионального снаряжения спелеологов лучше совсем не соваться.

Цепочка редких светильников завела в очередную внешне ничем не примечательную отворотку. Стальная дверь с кодовым замком, что было перегородила им дорогу, легко и охотно распахнулась по мановению пластиковой карточки Николая Павловича. В караульном помещении два охранника в светло-зелёных рубашках и брюках молча провели их к ещё одной на этот раз бронированной двери с металлическим колесом. И вот наконец…

– Невероятно, – восторженно ахнул Егор.

– Охренеть! – ещё более восторженно выдохнул Арам.

– А я вам что говорил, – голос Николая Павловича звенит от самодовольства. – Фотографии, даже самые качественные, не могут передать и десятой доли того, что видят глаза. Ну как, теперь-то верите?

Егор с неприкрытым интересом оглянулся по сторонам и прошёлся по центральному проходу между надгробьями. Фотографии на экране ноутбука Николая Павловича и в самом деле тихо рыдают от зависти и бессилия в сторонке.

Одним словом красота. Невероятная красота. Сводчатая «малахитовая комната» и в самом деле не нуждается в каких бы то ни было светильниках. Она сама буквально светится изнутри. «Малахитовые надгробья» на ощупь и в самом деле сильно похожи на пластик, гладкий и чуть прохладный.

Три «малахитовых надгробья» по левую руку от входа и в самом деле закрыты. Перед каждым из них на тонком стальном штативе приборы с тёмными линзами. От каждого тонкий чёрный кабель стелется прямо по «малахитовому» полу и уходит в открытую дверь в караульное помещение.

Ощущения и в самом деле за гранью реальности. Егор качнул головой. Теперь и только теперь он окончательно поверил. Ладно, почти поверил, что «малахитовая комната» создана вовсе не людьми, а пришельцами, может даже инопланетянами. Но всё равно страха нет. А всё потому, что та самая неизвестность так и осталась за гранью понимания. Вместо страха царят восторг и растерянность. Но вот торчать столбом посреди прохода тоже не следует.

– Что это? – Егор ткнул пальцем в прибор на тонком стальном штативе.

– Видеонаблюдение, – пояснил Николай Павлович. – Мы очень не хотим прозевать момент, когда «малахитовое надгробье» откроется. Заодно ведётся запись.

– А почему провода? Или на радиоаппаратуру денег не хватило?

– Зря смеётесь, товарищ старший лейтенант, – Николай Павлович с ходу отверг иронию. – Если закрыть дверь, то «малахитовая комната» вообще и наглухо экранирует любое радиоизлучение как изнутри, так и снаружи. Как я уже говорил, не проходят даже рентгеновские лучи. Смысла ставить трансляторы нет, – Николай Павлович усмехнулся. – Провода и дешевле, и надёжней.

– Тоже верно, – нехотя согласился Егор.

Да-а-а…, фальшивый малахит не так прост. Если местные головастики так и не смогли просветить надгробья с добровольцами даже рентгеновскими лучами, то чего уж говорить о радиоволнах.

– О-о-о! А это что такое? – донёсся удивлённый голос Арама. – Об этом вы ничего не говорили.

Пока Егор с восторгом озирался по сторонам, Арам успел пройти дальше по проходу между надгробьями.

– И в самом деле, – Егор остановился рядом с другом, – что это такое?

Как Егор успел заметить, в левом ряду ровно восемь надгробий. Зато в правом на две штуки меньше. Вместо них небольшой проход упирается в стену «малахитовой комнаты», точнее в странное украшение, барельеф в виде широкого экрана. Под ним, на небольшой полочке, вдавленный шар и две кнопки. Достоверность барельефа зашкаливает. Если бы не фальшивый малахит, то и в самом деле можно было бы подумать, что перед тобой широкий экран телевизора.

– Потому и не говорил, – Николай Павлович подошёл следом, – что говорить нечего. Наши головастики сперва с визгом уцепились за этот «телевизор». И щупали его, и нюхали его, и лизали. Да только всё без толку. Это барельеф и только барельеф. Вон, – Николай Павлович махнул рукой в сторону, – в том конце комнаты на стене ещё один барельеф в виде дверного косяка и двери. Тоже сперва думали, что это проход в глубь корабля инопланетян, тоже лбами бились, пока не убедились, что это всего лишь барельеф.

Егор развернулся в указанную сторону. И в самом деле в дальнем торце «малахитовой комнаты» можно разглядеть ещё одну закрытую дверь. Достоверность, особенно на расстоянии, просто зашкаливает. Если верить Николаю Павловичу, а не верить ему смысла нет, фальшивая дверь слишком похожа на настоящую.

– Ну, товарищи офицеры, выбирайте, – произнёс Николай Павлович.

– Что выбирать? – переспросил Арам.

– В каких надгробьях нам с тобой упокоиться с миром, – хмуро буркнул Егор.

Настроение моментально испортилось. От былого восторга, от созерцания «малахитовой комнаты», не осталось и следа. Егор украдкой покосился в сторону выхода. Ну, конечное же, на старшину Ермолаева чудеса фальшивого малахита уже давно не производят былого впечатления. Давно насмотрелся, иначе говоря. А пока детина-охранник замер у входа и так небрежно облокотился на дверной косяк. Всем своим видом старшина Ермолаев буквально орёт во всё горло: «Бежать вам некуда!!!» Бежать и в самом деле некуда.

– Тогда я выбираю этот, – Арам остановился у надгробья в левом ряду напротив барельефа в виде широкого телевизора.

– А почему именно этот? – Егор подошёл к другу.

– А какая разница, Егор? – Арам пожал плечами.

– И в самом деле, какая разница, – без всякой радости согласился Егор. – Тогда моё надгробье будет рядом.

Через центральной проход напротив барельефа как раз два «малахитовых надгробья». Егор с интересом заглянул во внутрь. Признаться, выглядит очень даже наглядно и, чёрт побери, обнадёживающе. Пусть ЭТО НЕЧТО выглядит как могильное надгробье, но внутри человеческий контур более чем однозначно даёт понять, что надо лечь и нажать, Егор нагнулся и просунулся во внутрь, вот на эти две кнопки.

Палец ткнулся сперва в одну, а потом в другую кнопку из фальшивого малахита – никакой реакции.

– Говорю же, – раздался за спиной голос Николая Павловича, – нужно лечь и нажать на обе кнопки разом. И, ради бога, не нужно экспериментировать. Мы уже всё проверили и перепробовали по десятку раз. Существует всего одна и только одна рабочая комбинация.

– Да ладно, дружище, – Егор поднял голову, оказывается Арам уже залез в надгробье, – двум смертям не бывать, одной не миновать. До встречи на той стороне, братан.

Арам вытянулся в полный рост в «малахитовом надгробье». Так-то не видно, но можно не сомневаться, что он что есть сил надавил ладонями на обе кнопки. Ни щелчка, ни треска, ни шороха. Однако каменное на вид надгробье тут же ожило. Егор вытянул шею. Оно и в самом деле закрывается.

Между тем Арам склонил голову на бок и улыбнулся. В этом он весь. Да, в душе Арам авантюрист, но авантюрист смелый и умный. Вот и сейчас он первым улёгся в «малахитовое надгробье» и активировал его. А на лице ни малейшего намёка на страх или хотя бы на испуг. Чем чёрт не шутит, может его и в самом деле заинтриговала эта инопланетная штуковина.

Медленно и, одновременно, очень быстро «малахитовое надгробье» закрылось. Причём так плотно, что невозможно разглядеть даже самую узкую щель. Абсолютная иллюзия, что надгробье изначально было полностью монолитным, будто вытесанным из одного куска малахита.

– Теперь ваша очередь, – произнёс Николай Павлович.

Голос вербовщика спокоен и даже приветлив, однако отдаёт холодным металлом. Нет, такие люди слов на ветер не бросают. Не стоит искушать судьбу, а то, Егор в который раз покосился на старшину Ермолаева, и в самом деле могут кости переломать. Чтобы не было на той стороне, но лучше встретить неизвестность с целыми костями и не отбитыми почками.

Егор легко забрался в надгробье и вытянулся в полный рост. Ладони ощутили приятную прохладу фальшивого малахита. К чёрту! Егор обоими руками надавил на кнопки, «малахитовое надгробье» тут же активировалось.

– Зря вы называете эти штуки надгробьями, – Егор повернул голову и глянул на Николая Павловича. – Гораздо больше они похожи на капсулы. Да и «малахитовая капсула» звучит гораздо более приятно, нежели «надгробье».

– Хорошая мысль, – Николай Павлович улыбнулся в ответ. – Не вы первый обратили на это внимание. Если хотя бы один из вас пятерых добудет хоть какой-нибудь результат, то шестой по счёту доброволец обязательно ляжет в «малахитовую капсулу».

Боже, Егор закатил глаза, что он несёт? А всё нервы проклятые. Как не старайся вести себя достойно, а звание офицера ВДВ просто обязывает к этому, на душе всё равно неспокойно. К чёрту! Егор уставился в потолок. Ему страшно, очень страшно. Есть ли вообще другая сторона?

Крышка капсулы надвигается неторопливо быстро. Фальшивый малахит и там и здесь одинаковый, легко сбиться и потерять разницу. Но, Егор мысленно собрал всю волю в кулак, будь, что будет. Край крышки дополз-таки до торца «малахитовой капсулы». Всё! Егор шумно выдохнул.

Глава 5. Другая сторона

Без щелчка и задоринки, без скрипа и шороха крышка «малахитовой капсулы» закрылась… И… И тут же поползла в обратную сторону.

– Какого чёрта! – Егор дёрнулся всем телом.

Морально он приготовился ко всему, вплоть до медленной и мучительной смерти от голода и жажды в абсолютной темноте. Но вместо этого «малахитовая капсула» лишь слегка напугала его и вновь принялась открываться. Только на этот раз ещё более мучительно медленно, чем закрывалась. Егор извёлся от дикого нетерпения, пока щель расширилась в достаточной мере, чтобы можно было высунуть наружу голову.

– Какого чёрта, – гораздо более спокойно повторил Егор.

Пусто. В «малахитовой комнате» пусто. Вот тут, Егор склонил голову на бок, должен был бы стоять Николай Павлович. А вон там, Егор поднял глаза, у входа, должен маячит старшина Ермолаев. Но ни того, ни другого нет. Так то да, даже у вербовщика было достаточно времени, чтобы тихо и быстро выскользнуть из «малахитовой комнаты». Чего уж говорить о старшине Ермолаеве, тому вообще было бы достаточно сделать пару шагов. Только, опять же, зачем? Это даже на детский розыгрыш не тянет. Но главное даже не это.

Егор в очередной раз крутанул головой. Нет, это всё та же «малахитовая комната». Потенциальный ужас неизвестности обернулся пшиком, вместо него осталось только удивление и недоверие.

– Какого чёрта? – своды «малахитовой комнаты» огласил сердитый рык Арама. – Если это прикол, то очень тупой и совсем не смешной!

Господи, Егор облегчённо улыбнулся. Несколько позже начала открываться капсула с Арамом. Сперва из щели вынырнули пальцы друга, а потом показалось его лицо.

– Егор, только не говори мне, что ты с этими придурками заодно, – сердито буркнул Арам.

Егор склонил голову. Пока он с удивлением и неверием озирался по сторонам, «малахитовая капсула» полностью открылась.

– Арам, я тут не приделах, – Егор торопливо выбрался из капсулы. – Я так понимаю, мы оба стали жертвами тупого розыгрыша.

– Тогда пошли и скажем этому Николаю Павловичу, что он на самом деле мудак и погулять вышел, – предложил Арам.

«Малахитовая капсула» даже не успела раскрыться до конца, как Арам выбрался из неё наружу. Друга аж трясёт от праведного гнева. Наверняка он приготовился узреть другую сторону, какой бы она не была, а потому тупой розыгрыш взбесил его до крайности. Егор едва успел припустить следом за другом по проходу между капсулами.

– Ни хрена не понимаю! – Арам резко замер на месте, Егор едва не ткнулся носом ему в спину. – Дверь! Где?

– А-а-а…, – начал было Егор, но вовремя заткнулся.

Двери, через которую каких-то десять-пятнадцать минут назад они попали в «малахитовую комнату», и в самом деле больше нет. Вместо неё появился до жути реальный барельеф. Так-то всё на месте, и косяк, и сама дверь, но теперь это всё сплошной монолит. Не видно даже малейших щелей.

– Этого не может быть, – пальца Арама принялись недоверчиво щупать барельеф.

– Да и не могли они её просто так закрыть, – произнёс Егор.

– В смысле? – Арам развернулся на месте.

– Провода, – Егор ткнул пальцем в пол. – У каждой капсулы с добровольцем внутри дежурит прибор видеонаблюдения. «Малахитовая комната» не пропускает никакого радиоизлучения, мне это Николай Павлович лично объяснил. Вот три чёрных провода и шли от приборов в караулку. Да и…, – Егор развернулся на месте, – приборов видеонаблюдения тоже нет.

На душе зашевелились очень нехорошие предчувствия. Егор прошёлся вдоль «малахитовых капсул». Приборов видеонаблюдения и в помине нет. Это вообще бред, бред полнейший. Николай Павлович на пару со старшиной Ермолаевым вполне могли выскочить из «малахитовой комнаты», пока «малахитовая капсула» сперва закрывалась, а потом открывалась. Те же два охранника в караулке вполне могли прямо за провода выдернуть приборы видеонаблюдения и захлопнуть дверь. Технически всё это не тянет даже на цирковой трюк. Но зачем? Егор, будто не веря собственным глазам, склонился возле основания «малахитовой капсулы». Зачем вся эта клоунада? Какой в ней смысл? Очень нехорошие предчувствия в глубине души не просто окрепли, а бойко пошли в рост.

Или, Егор резко распрямился и оглянулся по сторонам, улыбнитесь, вас снимает скрытая камера. Это возможно, вполне. Ему приходилось пару раз смотреть по телевизору подобное шоу. Но ради минутного розыгрыша вытаскивать двух подозреваемых, практически подсудимых, с гауптвахты, везти их на самолёте Военно-транспортной авиации на другой конец России, и это всё ради двух удивлённых и рассеянных рож? Не-е-е… Егор машинально качнул головой. Бред! Бред! Бред полнейший.

– Егор, смотри!

Удивлённый возглас Арама в звонкой тишине «малахитовой комнаты» грянул словно весенний гром. От неожиданности Егор аж вздрогнул.

– Что? Что ты нашёл? – Егор торопливо подскочил к другу.

Арам по жизни не любитель придаваться глубокомысленным размышлениям о смысле жизни, в первую очередь он предпочитает действовать. Вот и сейчас, пока Егор тупо пялился на пустое место перед «малахитовой капсулой», Арам продолжил обследовать «малахитовую комнату». И не без результата.

– Что за чёрт? – удивлённо воскликнул Егор.

– Вот и я о том же, – охотно согласился Арам.

– Но зачем? Зачем это всё? – Егор встряхнул руками так, будто случайно вляпался в грязь, а то и во что-нибудь похуже.

– Спроси чего-нибудь попроще, – в ответ огрызнулся Арам.

То, что не так давно было всего лишь барельефом в виде широкого экрана на стене между капсулами, превратилось в настоящий широкий телевизор. Вместо фальшивого малахита плоский чёрный экран. В зелёной рамке какая-то надпись на непонятном языке. Под ней ещё два прямоугольника со всё той же непонятной тарабарщиной. А ещё ниже, за пределами самой большой рамки, мигает узкий прямоугольничек.

– Э-э-э…, – Арам озабоченно почесал затылок, – наши шутники из «Синей канарейки» подменили барельеф на настоящий телевизор?

– И не только его, – Егор склонился над узкой полкой под вдруг ожившим экраном.– Кнопки теперь не похожи на каменные монолиты. Да и шарик больше не кажется единым целым с полкой.

Ещё одно непонятное «чудо». И самая непонятная его часть – на кой хрен всё это нужно было делать?

– Подожди, подожди, – на лице Арама отразилась мучительная работа мысли. – Если всё это, – руки друга описали широкую дугу, – вовсе не тупой розыгрыш, тогда получается…

Арам застыл на месте, словно превратился в памятник самому себе. Не понимая почему, Егор в напряжённом ожидании уставился на друга. Пусть Арам на мыслителя не тянет, зато именно он способен выдавать самые убойные догадки и мысли.

– Получается…, – глаза Арама наконец-то обрели осмысленное выражение. – Получается, что эта инопланетная хрень сработала, – на едином дыхании выпалил Арам. – Непонятным образом и хрен знает зачем, она перенесла нас в другое место. Пусть и очень похожее на «малахитовую комнату», но всё равно в другое.

– С чего ты так решил? – спросил Егор.

– Ну как же, – Арам уставился на Егора. – Ты или забыл, или вообще не обратил внимания, что я первым не только лёг в это «малахитовое надгробье», но и первым нажал на обе кнопки. Ну и моё надгробье захлопнулось первым. А когда оно ещё только начало открываться, а я сумел вытащить голову наружу, ты уже сидел в своём распахнутом надгробье и с удивлением пялился на меня.

– Тоже верно, – согласился Егор.

Арам прав. Маленькая такая деталь. Но, как знать, может именно в ней сокрыта суть всего этого бреда. Ведь он сам видел, как «малахитовая капсула» полностью закрылась над Арамом, и лишь после забрался в капсулу сам и нажал на кнопки.

– Подожди, – Егор тронул друга за плечо. – Давай уточним. Я, когда лёг в капсулу, сознание не терял и не засыпал. По крайней мере, чтобы оно так было. Прямо на моих глазах крышка коснулась края и тут же начала открываться вновь. У тебя…

Довести мысль до конца Егор не успел.

– Да, – выдохнул Арам. – У меня было всё в точности как у тебя: сознание не терял, крышка лишь коснулась края и тут же поползла обратно. Но телепортация вполне может быть связана со временем. Эдакий временной эффект, ведь я несколько легче тебя.

– Может быть, может быть, – задумчиво протянул Егор. – Но что-то мне подсказывает, что мы всё так же лежим в своих «малахитовых капсулах».

– А то, что вокруг нас происходит, нам всего лишь кажется, – съязвил Арам.

– Именно! – Егор поднял указательный палец вверх. – Если точнее, то мы находимся в так называемом виртуальном пространстве.

– Э-э-э…, – только и сумел выдавить из себя Арам.

– Видишь ли, – торопливо начал Егор, – я хоть не любитель читать, но, всё же, слышал о новом и весьма популярном жанре… Как там его? – Егор на миг задумался. –Да! О новом популярном жанре ЛитРПГ.

– Фантастика? – спросил Арам.

– Если точнее, то разновидность фантастики, – уточнил Егор. – Суть жанра в том, что главный герой тем или иным образом переносится в компьютерную игру. Но не просто садится перед экраном компьютера, а погружается в компьютерную игру целиком.

– И как он это делает? – поинтересовался Арам.

– Чаще всего с помощью так называемой виртуальной капсулы, она же капсула с полным погружением. Ну ты слышал о так называемых 3Д очках?

– Это такие бандуры на глаза,– Арам приложил к глазницам «бинокль» из пальцев обоих рук, – которые позволяют глянуть на виртуальный мир. Это как экран компьютера, только можно вертеть башкой на все триста шестьдесят градусов.

– Точно, – Егор кивнул. – 3Д очки позволяют не только смотреть, но и путешествовать по виртуальному миру. А если к ним в комплекте идут ещё и специальные перчатки, то в этом виртуальном мире можно не только ходить и смотреть, но трогать и передвигать предметы.

– А, ну да, слышал об этом, – Арам кивнул.

– Виртуальная капсула является дальнейшим развитием этой технологии. Она воздействует на все органы чувств игрока, позволяет пережить все возможные ощущения.

– Вплоть до секса? – в голосе Араме смешались неверие и сарказм.

– А почему бы и нет? – вопрос и тон друга ничуть не смутили Егора.

– Но ведь компьютерные миры, как я помню, это же такой примитив.

– Арам, – Егор тихо рявкнул на друга. – Ты же сам прекрасно помнишь, какими были компьютерные игры в начале девяностых и какими они стали сейчас. Это же небо и земля. Так почему же не предположить, что и виртуальные миры могут развиться до полного безобразия. Тем более мы внутри инопланетной хрени, – ладонь Егора гулко хлопнула по узкой полке перед ожившим экраном.

– Хорошо, – Арам кивнул, – и каким же образом эти «малахитовые надгробья»… Пардон. «Малахитовые капсулы» перенесли нас в виртуальное пространство? Что там пишут по этому поводу господа фантасты?

– Да какая разница, каким образом, и что там пишут господа фантасты, – Егор нетерпеливо махнул рукой. – Ты понятия не имеешь, как именно работает твой сотовый телефон, но это не мешает тебе им пользоваться. Но если моя теория верна, то мы, – Егор демонстративно оглянулся по сторонам, – находится не в той самой «малахитовой комнате», а в её точной копии в виртуальном пространстве. Ладно, не совсем точной копии, зато её правильней будет назвать стартовое меню. Да, точно, мы находимся в так называемом «Стартовом меню».

– И зачем тогда нужна точная копия «малахитовой комнаты»? – спросил Арам.

– Ну…, наверное…, – Егор неуверенно глянул на друга, – чтобы облегчить игрокам адаптацию. По сути, нет особой разницы, как именно должно выглядеть «Стартовое меню». Главное, теперь нам предстоит выбрать игру, – Егор ткнул пальцем в оживший экран.

Арам тоже глянул на широкий экран. На тёмной фоне всё та же зелёная рамка с надписью на незнакомом языке и двумя прямоугольниками с надписями. А ниже, за пределами зелёной рамки, всё так же монотонно мигает узкий прямоугольник.

– Тогда получается, что это, – Арам ткнул пальцем в экран, – не телевизор, а компьютер? Тогда где клавиатура? Где «мышь»? Иначе что это за компьютер такой?

Голос друга пропитан удивлением вкупе с неверием. Тут и в самом деле есть чему удивляться. Егор аккуратно отпихнул друга в сторону. Компьютер инопланетян, если это и в самом деле компьютер, и в самом деле не шибко похож на привычный настольный компьютер. Сам Егор новомодными компьютерами никогда не увлекался, не гонял виртуальных монстров по сказочным подземельям. Однако без этих новомодных штук даже в армии уже никуда. Говорят, что скоро появятся специальные армейские планшеты, с которыми придётся десантироваться в тыл врага, и который может очень даже оказаться полезным. Но когда это ещё будет там, на Земле?

Указательный палец неуверенно тронул шарик. Узкий мигающий прямоугольник послушно дёрнулся в сторону. Егор, будто не веря собственным глазам, повертел шарик туда-сюда.

– Понятно, – Егор глянул на Арама, – этот шарик и есть «мышь». Решение может быть и странное, но управлять с его помощью курсором вполне можно. А это, если я правильно понимаю, должна быть кнопка «Ввод».

– Какая из них? – спросил Арам.

– Это легко выяснить опытным путём, – предположил Егор. – Но что-то я не вижу, чтобы нам предлагали выбрать игру либо миссию.

Вполне логично было бы ожидать некий список, таблицу или ряд пояснительных картинок. В общем, что-то, что на интуитивном уровне подразумевает выбор. Непонятная зелёная рамка… К чёрту, меню что-то предлагает, но что? Егор задумчиво покрутил шарик.

– А ну-ка, дай я попробую, – потребовал Арам.

Егор послушно отступил в сторону. Как знать, может у Арама получится лучше. Но нет, Арам тронул пальцами шарик, однако тот будто прирос к полке и не провернулся ни на миллиметр.

– Какого чёрта? – медленно закипел Арам. – Он что, сломался?

Бесполезно. Арам и так и эдак трогал и толкал шарик на узкой полке под широким экраном, однако тот вконец раздумал шевелиться.

– Быть того не может, – произнёс Егор. – Дай я снова попробую.

О, чудо! Едва Егор чуть дотронулся до шарика, как тот легко и просто провернулся на месте. Курсор на широком экране послушно дёрнулся в сторону.

– Нет, работает, – заметил Егор. – Прекрасно работает.

– Тогда почему у меня ничего не получилось? – тут же потребовал объяснить Арам.

– А мне почём знать? – Егор пожал плечами. – Спроси у-у-у… В общем, не знаю, почему меня шарик слушается, а тебя нет.

Ещё одно чудо виртуального мира. Если повезёт, то со временем получится найти объяснение и для него. А пока… Егор вновь уставился на широкий экран.

– Чего медлишь? – спросил Арам.

– Я никак не могу понять, что это перед нами? – Егор ткнул пальцем в экран. – На меню выбора игры никак не похоже. Нас о чём-то спрашивают, наверное. Но что?

– Так, это, предлагают создать командную игру, наверное, – предположил Арам.

– С чего ты решил? – Егор покосился на друга.

– Так, это, – Арам собрался с мыслями, – меня как-то племянник за компьютер сыграть предложил. В смысле, вдвоём. В современных компьютерных играх всегда так. Их можно проводами соединить, это как через Интернет, только прямо дома, на столе на кухне. И вот тогда игра сперва спрашивает, будут ли игроки играть вместе или нет.

– Логично, – Егор кивнул. – Если это так, то перед нами меню запроса. А эти маленькие прямоугольники должны быть двумя вариантами ответа: либо «Да», либо «Нет». Тогда где «Да», а где «Нет»?

– Обычно «Да» идём первым, – Арам ткнул пальцем в левый маленький прямоугольник.

– Ты уверен?

– Конечно же нет, – Арам усмехнулся. – Но узнать мы сможем только практическим путём. Или, – Арам нахмурился, – ты думаешь начать самостоятельную игру?

– Наоборот, – ответил Егор. – Если мы оказались здесь вместе, то и пройти через это испытание нам суждено вместе.

– Так ты, это, – голос Арама вдруг стал неуверенным, как у подростка на первом свидании с девушкой, – не злишься на меня за то, что втянул тебя во всё это, – рука Арама неуверенно описала круг.

Егор медленно выпрямился и развернулся к другу. Это он о чём? Хотя понятно о чём. Ту самую драку в ночном клубе «Пурга» начал именно Арам. Он же, уже в камере «губы», уговорил принять предложение Николая Павловича, хотя от этого самого предложения за версту несло отборной тухлятиной. И вот теперь апофеоз – они внутри инопланетного компьютера.

– Арам, – Егор улыбнулся несколько печально, зато искренне, – вообще-то я взрослый и самостоятельный мужчина. У меня нет привычки сваливать собственные неудачи и промахи на других. Так поступают только неудачники. Я привык отвечать за свои дела и поступки сам и только сам. Да и, честно говоря, пути назад у нас всё равно больше нет.

– Почему это нет? – Арам тут же всполошился. – Если ты прав, и мы оказались в игре, то, как и в любой нормальной игре, должна быть кнопка выхода. Ну или иная возможность отказаться от игры.

А ведь это, Егор выпрямил спину, мысль. Но!

– Это вряд ли, Арам, – произнёс Егор. – Мы здесь не для того, чтобы развлекаться.

– Тогда зачем мы здесь? – тут же спросил Арам.

– Понятия не имею. Точнее, – Егор задумчиво прикусил нижнюю губу, – какая-то цель здесь имеется, должна быть. Кем бы не были эти пришельцы из глубин космоса, но они по определению не должны быть идиотами. Раз они закопали свой космический корабль в недрах Юланской горы и оставили доступ для людей, то некий смысл во всём этом быть должен. И не спрашивай меня, какой именно. Я понятия не имею. И вообще, всё, что мы сейчас можем делать, так это следовать по указанному нам пути. Других вариантов просто нет.

– Как это нет? – тихо вспылил Арам. – Мы даже не искали, не пробовали. Выход должен быть.

– Здесь, – Егор показал рукой на широкий экран, – выхода нет. Если следовать твоей логике, то в нижнем правом углу должна быть отдельная кнопка с надписью «Выход». Но правый нижний угол, как ты сам можешь убедиться, вообще пуст.

– Так, это, – Арам на миг задумался, – если вся эта «малахитовая комната» есть «Стартовое меню», то кнопка выхода может оказаться в любом другом месте.

– Звучит не очень логично, – заметил Егор.

– Да какая разница, логично или нет. Всё равно надо поискать.

– Так ищи, – тут же согласился Егор. – Только, с вашего позволения, я здесь постою.

В ответ Арам недовольно насупился, но возражать не стал. И правильно: раз ему в голову тюкнула столь глупая мысль, то пусть сам и только сам проверяет её на подлинность. А если и в самом деле найдёт кнопку «Выход», то респект ему и уважуха.

Арам отошёл от «малахитового компьютера» и с задумчивым видом остановился на перекрёстке центрального прохода между капсулами и отвороткой к настенному компьютеру. Но не надолго. Ещё миг, и Арам с головой залез в ближайшую «малахитовую капсулу». А, ну да, Егор машинально кивнул, кнопки в капсулах – это единственное, за исключением входной двери, что шевелится в «малахитовой комнате».

Бывают ситуации, когда в упрямстве своём Арам может запросто поспорить с перегруженным ослом. Как сейчас, например. Сперва Арам залез во все без исключения «малахитовые капсулы», потом принялся методично обследовать обе двери. Начал он с той, что сперва была входом в «малахитовую комнату», но потом превратилась в барельеф.

Егор молча наблюдал за другом. Да, идея найти кнопу «Выход» и в момент соскочить с непонятной игры, выглядит крайне заманчивой, крайне хочется поверить в её существование. Только кнопки выхода нет и быть не может. Егор повернул голову. По левую руку, у стены, три закрытые «малахитовые капсулы». Три добровольца ещё до них легли в эти проклятые надгробья. Что с ними стало – то ведают лишь инопланетяне этого космического корабля. Но лично Егор ничуть не сомневается, что все три добровольца точно так же пришли в себя в «Стартовом меню», точно так же тыкались в полном непонимании в широкий экран на стене, точно так же сообразили, что очутились в виртуальном пространстве, и точно так же принялись искать кнопку с надписью «Выход». Ну а раз никто из этих троих в реальность так и не вернулся, то ни хрена они не нашли. Логика простая, даже примитивная, но от этого ничуть не менее убийственная.

– Ну как, нашёл? – ядовитый сарказм сам сорвался с языка, когда запаренный Арам с видом побитой собаки вернулся к «малахитовому компьютеру».

– Ни хрена, – хмуро бросил Арам. – Во всех без исключения капсулах все кнопки окаменели. Я и так, и эдак, и даже ложился – ничего не работает.

– Я видел, – отметил Егор.

– Хотя вон, – Арам развернулся на месте и ткнул пальцем в сторону, – там дверь, что в реальности барельефом была, здесь она дверью стала.

– Ты сумел её открыть? – Егор невольно напрягся.

– Конечно открыл, – съязвил Арам. – Ещё с инопланетянами поздоровался, за рожки их зелёные подёргал.

– А, ну да, – Егор тут же стушевался.

Конечно, дверь в торце «малахитовой комнаты» Арам открыть так и не смог. Ведь Егор сам наблюдал за ним всё это время. Другое дело, что с места возле «малахитового компьютера» невозможно разглядеть столь мелкие детали. Ведь в реальности в том торце «малахитовой комнаты» и в самом деле был всего лишь барельеф.

– Логично, – признал Егор. – Раз входная дверь превратилась в барельеф, а «малахитовый компьютер» ожил, то почему бы барельефу не превратиться в дверь. Может, как раз за ней нас ждёт выход из «Стартового меню».

– Выход куда? – спросил Арам.

– А вот это мы сейчас и узнаем, – Егор вновь повернулся к широкому экрану «малахитового компьютера».

Пальцы тронули шарик, узкий мерцающий прямоугольник курсора послушно сместился на левую кнопку, которая теоретически должна быть «Да», либо «Согласен», либо «Хрен с вами, я согласен на совместную игру». Или что там может быть на самом деле. Кнопка тут же сменила цвет с тёмно-зелёного на ярко-зелёный.

– Вот так! – азартно воскликнул Арам и от души долбанул кулаком по левой самой крупной кнопке. – Да что б тебя! – Арам тут же скривился от боли и принялся трясти ушибленную кисть.

– Что? – Егор повернул голову к другу. – Не работает?

– А хрен его знает, – Арам в последний раз тряхнул кистью. – Сам попробуй.

Осторожно, без пыла и напора друга, Егор несколько раз ткнул ладонью левую самую крупную кнопку – бесполезно. Ну, что же, эксперимент продолжается. Правая более мелькая кнопка легко утопилась в узкую полку под широким экраном. Вопросительное меню тут же исчезло, однако на его место тут же выскочило другое. Зелёная рамка ещё меньше, надпись на непонятном языке ещё короче и всё на той же непонятной тарабарщине, зато знакомые прямоугольники остались прежними, будто никуда и не собирались.

– Не понял? – Егор удивлённо уставился на новое меню.

– Да чего тут непонятного? – тихо прошипел Арам. – Компьютер инопланетян спрашивает, уверен ли ты в своём выборе или нет.

– Снова на левую кнопку?

– Да, чёрт побери, – пробурчал Арам.

Сдвинуть курсор на левую кнопку и легко нажать на меньшую кнопку на узкой полке под экраном. Меню тут же исчезло, взамен появилась зелёная таблица с зелёными же строчками на всё том же чёрном фоне. Самое примечательное, это крошечные рисунки в левом столбце. На самом верхнем изображён миниатюрный ядерный взрыв. Егор нехотя прочистил горло, по спине тут же скатился очень неприятный холодок. Такой намёк очень и очень не понравился. На втором по счёту рисунке изображена маленькая ракета на фоне зелёного кружка. Ниже концентрические окружности. Ещё ниже яркая звёздочка. Ещё ниже…

Егор и сам не заметил, как сдвинул курсор в нижний правый угол и прокрутил список до конца. Понять смысл некоторых крошечных рисунков невозможно в принципе.

– Я так понимаю, – Арам заговорил первым, – больше всего это похоже на список игр, или миссий. Хотя… Егор, прокрути-ка список обратно.

Егор, ловко орудуя шариком-манипулятором и осторожно нажимая ладонью на меньшую кнопку на узкой полке, быстро прокрутил список обратно.

– Проклятье, – тихо ругнулся Арам, – не показалось.

– Ты о чём? – спросил Егор.

– Вон, смотри, – палец друга ткнулся в экран. – Активна только самая верхняя строчка, она более светлая. А остальные будто затянуты серой плёнкой. Наведи на любую нижнюю и нажми на кнопку.

– Ты уверен? – недоверчиво поинтересовался Егор.

– Более чем, – заверил Арам.

Егор молча навёл курсор на третью строчку и ткнул кнопку «Ввод». Никакой реакции.

– А теперь наведи курсор на самую верхнюю строчку, – велел Арам.

Едва тонкий узкий прямоугольник налез на самую верхнюю строчку, как она тут же окрасилась в бледно-зелёный цвет.

– При всём богатстве выбора, на самом деле выбора у нас нет, – не без сарказма прокомментировал Арам.

– Поясни, – потребовал Егор. – Я что-то не догоняю.

– Так обычное дело, – Арам охотно пустился в объяснение. – Полно компьютерных игр, где проходить миссии можно только последовательно. Вот пройдём первую, вот тогда и только тогда мы сможем пройти вторую миссию. Либо, как вариант, повторить первую. По крайней мере, в компьютерных играх, где имеется подобная система, пройденные миссии можно проходить заново.

– Не дай бог, – слова сами по себе, помимо воли, вырвались наружу, Егор даже немного смутился. – Нам бы первую пройти и обратно в реальность вернуться.

– А вдруг понравится? – Арам лукаво усмехнулся. – Ладно, жми на самую верхнюю, выбора у нас всё равно нет.

– А тебя не напрягает рисунок в виде ядерного грибочка? – как бы невзначай поинтересовался Егор.

– Напрягает, да ещё как, – без малейшего намёка на шутку ответил Арам. – Но выбора у нас всё равно нет. Чем бы на самом деле не оказалась эта миссия, только вряд ли мы будем кататься на розовых пони по белым облачкам и на досуге потягивать через соломинки амброзию из больших хрустальных бокалов. Если ты не в курсе, то компьютерные игры для взрослых мальчиков почти сплошняком кровавые стрелялки. А ядерная война, прости господи, – Арам вовсе не смешно закатил глаза, – весьма популярный фон.

От таких слов Егора аж передёрнуло. Увы, но так оно и есть на самом деле. Апокалипсис, а равно постапокалипсис, в том числе и ядерный, весьма популярный фон не только для компьютерных игр, но и для фантастических книг и фильмов. Но! Одно дело с интересом перелистывать страницы бумажного томика сидя в кресле у себя в гостиной в полной безопасности и попивая чаёк, и совсем другое и в самом деле пробираться через радиоактивные развалины в ОЗК и в противогазе. Да и ядерный постапокалипсис никак не обещает розовых пони и прогулок по белым облачкам. Зато самая обычная и чистая вода с успехом заменит амброзию.

Курсор предательски дрогнул, когда Егор навёл его на самую верхнюю строчку, которая тут же окрасилась в ярко-зелёный цвет. Левая рука судорожно шлёпнула по меньшей круглой кнопке.

– Издевательство восьмидесятого уровня, – злобно прошипел Арам.

– Согласен, – Егор кивнул.

В глубине души Егор подготовился ко всему. В первую очередь, конечно же, если вдруг «малахитовая комната», ну или «Стартовое меню», вдруг пойдёт рябью нереальности и растает словно дурной сон по утру. Или как там на самом деле будет выглядеть вход в игру. Но нет, вместо этого опять появилось знакомое меню, что потребовало подтвердить выбор. Будто за последние десять секунд выбор у них вдруг появился.

Вместо страха нахлынуло раздражение. Егор надвинул мигающий курсор на «Да», или что там на самом деле, и хлопнул по малой кнопке. Надоедливое меню не выбора игры пропало, вместо него появилась ещё одна таблица. Егор машинально наклонился ближе к экрану.

И вновь на чёрном фоне зелёная таблица и зелёные надписи на непонятной тарабарщине. Только крошечные рисунке в левом столбце другие. Самый верхний похож на солдатика, по крайней мере на голове угадывается шлем, а из-за спины торчит ствол автомата. Ниже ещё один солдатик весьма похожий на первого. Единственное по едва заметным отличиям фигурки всё же можно понять, что это женщина. С боку явно выпирают полушария груди. Ниже ещё один силуэт вроде как военного. Это, Егор задумчиво нахмурился, военный шлем то ли пилота, то ли танкиста. В общем кто-то, кому из личного оружия полагается только пистолет, благо на поясе крохотной фигурки можно различить кобуру. Ещё ниже почти такой же военный, только опять женщина, всё те же полушария груди прорисованы более чем отчётливо.

Как оно началось, так оно дальше и пошло. Мужчины чередуются с женщинами. И лишь по некоторым признакам в деталях одежды и внешнего вида в целом можно узнать то рабочего, то инженера, то учёного. Егор прокрутил таблицу с персонажами вниз. Из-за нижнего края экрана появились силуэты подростков и даже детей. На самой последней строчке вообще нашлась неведанная зверушка очень похожая на крысу.

– Охренеть, тут даже крыса есть, – палец Арама ткнулся в экран.

– А почему бы и нет? – Егор пожал плечами. – Полно компьютерных игр, где персонажи не люди, и даже не эльфы и прочая фантастическая и фэнтезийная братия. Почему бы не быть и крысе? Но, я так понимаю, – Егор глянул на друга, – теперь нам предстоит выбрать персонажа.

– Скорей всего, – Арам кивнул. – Вторая самая длинная ячейка содержит краткое описание. Не исключено, что выбор персонажа кардинально влияет на прохождение миссии. Одно дело играть за воина, и совсем другое дело за вора, к примеру.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Егор.

– Более чем, – ответил Арам. – Я так понимаю, компьютер хоть инопланетный, но интерфейс явно рассчитан на людей. По крайней мере на логику людей. И не спрашивай, почему тогда все надписи на незнакомом языке. Причём, рискну предположить, язык этот инопланетный. Я хоть и не лингвист, но подобных букв ни в одном земном языке упорно не припоминаю.

– Согласен, – Егор кивнул. – И какого персонажа ты предлагаешь выбрать? Я так понимаю, самый верхний солдат, либо просто некий воин.

– А ты не хочешь быть солдатом? – в голосе друга проскользнула ядовитая ирония.

– Арам, – серьёзно, стараясь напрочь изгнать из собственного голоса даже намёк на шутку, юмор или стёб, начал Егор, – одно дело родину защищать, и совсем другое лезть в чужую войнушку. Что-то мне подсказывает, что нас ждёт не банальная «горячая точка», не какие-нибудь горные бойцы за светлое капиталистическое будущее в сандалиях и с автоматами, а гораздо более глобальный и кровавый замес. Если значок игры не врёт, то это, прости господи, ядерная война.

– Проклятье, – тихо ругнулся Арам. – Очень хочется с тобой не согласиться, но, чёрт побери, ты прав.

– Вот-вот, – Егор кивнул. – Как солдаты мы окажется на передовой. Может быть в самом пекле. А нам это надо?

– А вот и надо! – с нажимом произнёс Арам. – Если в игре нас и в самом деле ждёт ядерная война, то как раз в армии больше всего шансов пережить её. В конце концов, нас не связывают никакие моральные устои. Это вообще игра, компьютерная игра. В самый опасный момент мы можем просто отвалить в сторону, и гори оно всё ядерный пламенем, – Арам выразительно махнул рукой.

– Насчёт «отвалить в сторону», я с тобой полностью согласен. Но с чего ты решил, что в армии всё равно безопасней, – от столь красочного ответа друга Егор слегка ошалел.

– А ты вспомни статистику всех последних войн на Земле, – пояснил Арам. – Это во времена дульнозарядных фузей в любой войне гибли одни солдаты. Вполне бывало и так: на поле боя две армии в кровь мутузят друг друга, а всего в десятке километров от них как ни в чём не бывало шумит и торгуется какая-нибудь ярмарка. Что торговцам, что обывателям нет никакого дела, что именно там не поделили два короля и кому в конечном итоге придётся платить налоги.

Однако потом, начиная с Первой мировой войны, картина резко поменялось. Теперь больше всего людей погибло в тылу. То самое мирное население, которое не может лихо запрыгнуть в БТР и оперативно сменить позицию. Во Вторую мировую войну разница между убитыми на фронте и в тылу выросла ещё больше. А если в игре нас и в самом деле ждёт ядерная война? Тогда с гарантией основная масса погибнет в тылу, то самое гражданское население. А потом начнётся жуткий кавардак. И вот тогда у группы хорошо вооружённых и обученных людей шансов элементарно выжить будет в разы больше, чем у толпы гражданских. Вот почему может статься, что как раз в армии, на передовой, у нас будет максимум шансов выжить. Тем более, Егор, нас этому учили. Учили, чёрт побери, очень хорошо. Учили в том числе и тому, как пережить ядерную войну. Или ты уже забыл славные пробежки в ОЗК с полной выкладкой?

Егор в задумчивости склонил голову. Такое хрен забудешь. Особенно когда из противогаза приходилось сливать собственный пот. Но их и в самом деле учили и очень хорошо. Слова друга не лишены смысла. К чёрту! В них сквозит железная логика. Да и в самом деле кем им ещё быть? Сменить автомат десантника на шлемофон танкиста? Или вообще податься на гражданку? Там… Егор на миг задумался. Инженером на оборонный завод?

– Подожди. Тут ещё, как я вижу, подростки есть, даже дети, – заметил Егор.

– Хочешь оказаться в зависимом положении? – вопросом на вопрос ответил Арам.

– С чего ты решил? – не понял Егор.

– Элементарная логика, друг мой, – Арам усмехнулся. – Дети, даже подростки – несовершеннолетние. За ними в обязательном порядке должны присматривать взрослые. Проще говоря, нам придётся считаться с кем-то из взрослых. А тебе это надо?

– Логично, – со скрипом согласился Егор. – А что ты скажешь насчёт этой тарабарщины? – указательный палец ткнулся в строчку на непонятном языке.

– Ничего не скажу, – Арам пожал плечами. – Зато могу сказать другое. Если это и в самом деле компьютерная игра, то у неё вполне может оказаться логика компьютерной игры. В смысле, тем или иным образом сама компьютерная игра поможет нам выполнить некую миссию. И не спрашивай меня, что это может быть за миссия, – Арам несколько повысил голос.

Верно, верно, всё верно. Егор вновь глянул на широкий экран. Арам говорит если не очень складно, то очень логично. Опыт по части компьютерных игр у него несколько больше. Да и, Егор мысленно махнул рукой, какой смысл теперь выёживаться? Какое бы дерьмо не приготовил для них компьютер инопланетян, его всё равно придётся слопать. А то ещё и сделать вид, что было очень вкусно и питательно.

– Ладно, пусть будет солдат, – произнёс Егор.

Мигающий курсор наполз на самую верхнюю строчку. Надписи тут же стали ярко-зелёными. Но сомнения, один хрен, всё равно взяли за горло. Да сколько же можно! Егор энергично хлопнул по меньшей круглой кнопке.

– Да они издеваются! – злобно выдохнул Егор.

Вновь выскочило знакомое меню, которое, в очередной раз, потребовало подтвердить выбор. Тут и так нервы на пределы. Второй ещё более энергичный хлопок по меньшей кнопке. И… И ничего не изменилось.

– Что за чёрт? – Егор энергично ещё и ещё раз нажал на кнопку. – Что этой инопланетной бандуре ещё нужно?

Тонкий прямоугольник курсора застыл на виртуальной кнопке «Да». Как и положено, она стала более яркой. Однако меню никуда так и не делось.

– Не спеши психовать, – Арам тронул за плечо. – Тут, вон, вторая кнопка засветилась.

Егор опустил глаза. И в самом деле левая более крупная кнопка будто налилась изнутри зелёным светом. Только сейчас Егор заметил, что на её слегка выпуклой поверхности изображён крест в виде четырёх прямых углов.

– Так жми. Чего ждёшь? – предложил Егор.

– Я уже пробовал, бесполезно. Смотри сам.

Арам не просто нажал, а от души долбанул кулаком по более крупной кнопке. В ответ та даже не шелохнулась.

– Я так понимаю, – Арам потёр ушибленную кисть, – это тот же фокус с шариком.

– Дай я попробую.

В свою очередь Егор от души долбанул кулаком по более крупной кнопке. Слишком энергично долбанул, боль стрельнула в руку. Однако результат, всё же, появился – пусть и чуть-чуть, но кнопка присела, а потом неторопливо выпрямилась.

– По крайней мере, под твоей рукой она шевелится, – заметил Арам. – Попробуй-ка не бить, а надавить на неё, может даже навалиться всем телом.

Егор не стал ни спорить, ни уточнять. Лёгкий нажим оказался бесполезен, кнопка даже не дёрнулась. И лишь когда Егор в буквальном смысле навалился на более крупную кнопку всем телом, она нехотя, будто делая огромное одолжение, пошла вниз.

– Готово, – с облегчением выдохнул Егор, когда упрямая кнопка тихо щёлкнула, да так и замерла в нижнем положении.

Широкий экран «малахитового компьютера» тут же погас. В наступившей тишине уши едва уловили тихий шелест. Это, Егор повернул голову на звук, распахнулась та самая дверь, что в реальности была очень натуральным барельефом. Намёк более чем очевидный.

– По-своему придумано весьма практично и оригинально, – Арам, будто не веря собственным глазам, пощупал более крупную кнопку с крестом на слегка выпуклой головке. – Это, можно сказать, кнопка окончательного выбора.

– Какая разница, окончательный это был выбор или нет, – устало произнёс Егор. – Пошли, давай.

Вроде и мешки с цементом на пятый этаж без лифта не таскал, вроде и кросс на сорок километров с полной выкладкой не бежал, однако устал так, будто взвалил на плечи два мешка с цементом и пробежал с ними сорок километров. Егор свернул с отворотки к «малахитовому компьютеру» на центральный проход между капсулами. А всё нервы проклятые.

– Во дела! – с восторгом воскликнул Арам, когда они остановились возле распахнутой двери.

– Я так понимаю, это очередное виртуальное чудо, – заметил Егор.

Дверь, что в реальности была барельефом, распахнута настежь, однако за ней не коридор, не другая комната или тупик. Нет. Прямо за порогом жидкий белый свет, необычайно яркий, но при этом совсем не слепит глаза. Если приглядеться, то кажется, будто жидкий свет слегка колышется, словно вода в пруду, если только вода в пруду способна стоять вертикально.

Арам осторожно погрузил указательный палец в жидкий свет. Хрен знает, как оно получается, но кончик указательного пальца исчез.

– Не больно? Не жжёт? – на всякий случай спросил Егор.

– Ничуточки, – ответил Арам. – Вообще ничего не ощущаю. Хотя подожди, я вот тут о чём подумал.

Арам повернулся к Егору боком. На лице друга застыло выражение глубокой озабоченности, и вряд ли жидкий белый свет, что плещется за порогом в вертикальном положении, тому виной.

– Не томи, – сердито потребовал Егор. – Так о чём таком ты подумал?

– Видишь ли, – не слишком уверенно начал Арам, – если нам и в самом деле предстоит погрузиться в компьютерную игру, то не торопись умирать.

– Я, вообще-то, и не собирался умирать.

– Да не, дело не в этом, – Арам нетерпеливо рубанул рукой. – Обычно в компьютерных играх умирает только персонаж, но не игрок. Всего и делов: если мозги по стене расплескались, перезагрузился и пошёл себе виртуальных монстров дальше мочить. Однако в некоторых игрушках, как я слышал, на самых высоких уровнях умирать категорически не рекомендуется. Типа, игра на этом заканчивается вообще и нужно начинать заново.

– Ты хочешь сказать…, – начал было Егор.

– Да, да, именно это, – Арам торопливо кивнул. – Чем чёрт не шутит. Может статься, что в этой компьютерной игре возможности перезагрузиться и начать заново может и не быть вовсе.

– Иначе говоря, – наконец-то сообразил Егор, – если тебя убьют, то убьют по настоящему.

– Именно, – Арам торопливо кивнул. – Конечно, мы понятия не имеем, насколько это правда, но лучше не рисковать.