Читать онлайн Развод с истинным. Инквизитор для попаданки бесплатно

Глава 1

София

Я захожу в квартиру бесшумно, стараясь не хрустеть пакетами, – сюрприз любимому накануне свадьбы все-таки – вкусности, аромосвечки, романтика… Так что звуки непонятной возни я слышу практически с порога.

Иду на ощупь. В ноябре темнеет рано. А я не включаю свет… Иду на звук… и на запах. У меня всегда был острый нюх.

“Ведьма”, – говорил мне мой жених Эдик и весело чмокал меня в кончик носа, когда я вынюхивала последний, завалившейся ребром в колбасное синтетическое море, плоский сверток настоящего хамона.

А вот теперь мне этот феноменальный нюх откроет глаза на правду жизни, о которой я с огромной досадой уже начала догадываться. Пот, любимый одеколон Эдика, безвкусно-пряные девчачьи духи – отрыжка диснеевской принцессы. И еще некоторые… специфические запахи человеческого тела…

Я открываю дверь. Ручка – ледяная, как будто я на улице! Или это меня в жар бросило? Перед глазами моя комната. Моя кровать. Педантично застеленная кремовым покрывалом без единой складки – собирается в жмурку под Анькиными голыми ягодицами. Сама Анька – сладострастно извивается под Эдиком.

Я замираю. Кажется, перестаю дышать. И как во сне вдруг вижу перед глазами нашу с Эдиком жизнь – ту, какой она могла быть – вот мы вместе радуемся отпуску, ругаемся по пустякам, делаем ремонт в новой просторной квартире, выбираем имя нашему ребёнку…

А потом эта фантазия… эта несуществующая жизнь вдруг комкается, как простыни под задницей Аньки, и превращается в фальшивку. В бессмысленный фантик, из которого давно выпала конфета.

Больше нет “нас”. Только что не стало.

Бывший жених и бывшая подруга – две веселые птицы. Которых я сейчас с удовольствием выкинула бы в окно. Но восьмой этаж и потенциальная уголовная ответственность – останавливают меня.

Стискиваю челюсти, вскидываю подбородок. Чувствую, что ноздри у меня раздуваются, как у быка на корриде. Сердце бьется часто-часто. Я бы с удовольствием разбила бы предателям головы свечой-амуром в железном подсвечнике, напоминающем подстаканник в поезде дальнего следования…

Сжимаю пальцы в кулаки, ногти больно впиваются в мне в кожу, и тем не менее…бесшумно делаю шаг назад. Я мастер в том, чтобы не производить лишних звуков. “Ведьма” же. Продолжаю двигаться в темноте – они не заметили меня, подумать только. Перехожу на тесную кухоньку и зажигаю принесенную “для романтики” свечку. Прикуриваю от нее Эдиковы сигариллы.

Нет, я не курю. Но они страшно дорогие, и он очень болезненно относится к их растрате. Так что я достаю из нижнего кухонного ящика эмалированный тазик, за две минуты я раскуриваю все сигариллы, кроме последней, и скидываю их в таз. Открываю окно и оставляю коричнево-шоколадный островок табака тлеть на кухонном подоконнике. Чтобы не воняли эти ароматические палочки. В кухне сразу становится холодно, но я потерплю. Месть же подают холодной… Хотя наверно в поговорке имелось в виду что-то другое.

Не знаю, мне в мои двадцать лет – впервые изменили. Да и, положа руку на сердце, Эдик у меня первый… должен был быть. После свадьбы.

Теперь я все хорошенько обдумаю.

Зачем он так поступил? Физиология? Но он же сам предлагал, чтоб как “в старые времена”, чтоб невеста “чистой” пошла под венец… Про чистого жениха там конечно ничего не говорилось.

Да черт возьми! Я же девушка-мечта. Платиновые волосы, несгибаемый характер, точеная фигура… А может дело в моих шутках? Не всегда деликатных, и главное – Эдик никогда не успевал придумать мне достойный ответ. Шутка – ранен, две – убит. Лупоглазая Анька совсем не такая, от нее он не видал ни одного подкола… она и шутку-то если что будет выдумывать минут двадцать… Эх. Зато мужчина будет доволен, будет чувствовать себя сильным, умным и властным…

А я вот не согласна. Я согласна – чтобы он сразу был – сильным, умным и властным а не потому что я задушила в зародыше кучу саркастичных шуточек, на которые он откровенно напрашивался. Да еще и эти манерные – мать их – сигаретки. Тьфу.

А раньше я не замечала. С глаз словно упала завеса.

И как я позволила этому так далеко зайти? Бабушка Ида говорила мне с ранней юности: “Софа, все твои беды от длинного языка! Тебе бы мозгов поменьше и молчать побольше!”

Но сама бабушка Ида была замужем пять раз, и все пять удачно…Так я это помню, все воспоминания заколебались и подернулись рябью. Моя бабушка Ида… я с трудом могу вспомнить ее лицо.

Возня в спальне стихает. Я с отвращением размышляю, о том что любимое бежевое покрывало придется теперь облить бензином и ритуально сжечь… Ортопедический матрас за пятьдесят восемь тысяч рублей я жечь конечно не буду…

Нет, ну каков, а? В моей квартире, на моей кровати!… Анька конечно тоже курица. Хоть бы на гостиницу его приболтала… Грабить – так банк, и всё такое.

Да черт побери, какая мне разница?! Лезут в голову всякие разные мысли.

Я выбрасываю “бычки” от сигарилл, пачка которых стоила как новомодный американский смартфон, из тазика прямо за окно… А что? В мусорном ведре – вонять будет. Да простят меня соседи – извинюсь потом и подмету! А сейчас – у меня горе: жених изменил накануне свадьбы! А тазик мне нужен для другого – я сейчас запалю в нем некоторые ценные для Эдика документы – свадебные подарки от моего отца будущему зятю…

Я не из тех, кто забивается в угол и рыдает. Я из тех женщин, измена которым запоминается как самая большое фаталити в жизни. Страшная ошибка – короткая, но яркая. Ну… я так решаю сейчас. Измена-то первая в жизни! И, даю себе зарок, – последняя.

Очень скоро я пойму, как же я ошибалась! Но сейчас я лишь упиваюсь справедливым возмездием. И ни о чем другом думать просто не в силах.

Парочка предателей хихикая заваливается в кухню и замирает в свете распахнутого ими же холодильника. Представляю, как зловеще освещает меня холодильная лампочка и свеча-купидон.

А за окном – почти-зимние густые сумерки.

Теперь не будет никакой белой шубы поверх изящного дизайнерского свадебного платья с силуэтом “русалка”. Никакой неприлично дорогой автомобиль не будет катать нас с Эдиком и модным фотографом по ноябрьской жиже.

Все к лучшему. Никакой фальши. Я заслуживаю намного большего.

Глядя на замерших с выпученными глазами любовничков, пафосно прикуриваю последнюю припасенную сигариллу Эдика и поджигаю от нее дарственную на имя Эдика, что мой отец подписал на дом в Карелии и долю в бизнесе.

– Ауфидерзейн, дурака кусок, – хрипло выдыхаю я в стиле терминатора и гашу окурок в уничтоженных документах, сложенных в эмалированный тазик.

За окном раздается грохот, будто разразилась гроза. Краем разума припоминаю, что для грозы уже не сезон.

– София, все не так как ты думаешь…

Я не удерживаю усмешку. Зачин Эдика – будто из анекдота. “Это не то что ты думаешь дорогая, я просто шел, споткнулся и упал на твою голую подругу…” Ага, как же.

По моему выражению лица Эдик понимает, что фокус не прокатил. Да и на что он рассчитывал? А потом – он замечает свое истлевшее благополучное будущее в эмалированном тазу и пустую пачку от дорогущих сигарилл. Тогда его черты искажаются гневом.

У Эдика дергается лицо. Вижу, что на него накатывает безумие! Форменная истерика!

Он подпрыгивает ко мне, полуголый. Кричит! Анька повисает на нем, умоляя его “этого не делать”.

Не делать чего?!

– Ах ты избалованная богатенькая стерва!.. Я же просто человек, мужчина, нормальный! Со своими потребностями!

Теперь меня разбирает настоящий хохот. За это я чуть не вышла замуж? Это могло стать моим мужем уже послезавтра?!

Видимо, презрение читается на моем лице.

И вдруг я замечаю, как черты Эдика исказились, а зеркальные кухонные панели – покрылись серой рябью – как помехи на старом телевизоре. Эдик изменился. С его лица сошла истерика. Он стал серьезным, собранным и каким-то… породистым? Как ни странно, другое слово на ум не идёт. Как будто дворняжка превратилась на моих глазах в выставочную борзую. В чертах лица Эдика – засквозило иномирное благородство и… могильный холод.

Мне стало по-настоящему страшно. Спина покрылась холодным потом, губы задрожали, в висках зашумела кровь… разом вспомнились все мистические истории, которые я слышала за жизнь. От гроба на колесиках до похищения инопланетянами. А теперь этот другой Эдик брезгливо стряхивает с руки Аньку, шагает ко мне, коротко почтительно склоняет голову.

Обронив что-то вроде, “ мне очень жаль, леди София, но это совершенно необходимо. Постарайтесь не слишком сильно испугаться…”, он крепко уверенно берет меня за плечи, отталкивает, как будто я ничего не вешу… И я вылетаю в окно, коротко скользнув каблуком сапожка по подоконнику.

Мгновением позже осознаю себя летящей в распахнутое окно … а дальше – только ветер холодно свистит в лицо, огибая моё тело.

И скоро все закончится. Я разобьюсь об асфальт.

Глупо. Нелепо. И очень больно.

Ад или я не знаю… чистилище … в моем случае выглядит как пафосный кабинет знатного лорда-чистоплюя. С массивной мрачной мебелью, шашками-нагайками или как там их… и знаменами, развешанными по стенам. А в центре всего “великолепия” – нелепый огромный герб-волчья голова. И пахнет тут немного грозой, немного ирисками и совсем слегка – новорожденными борзыми щенками… пафосными выставочными и благородными, как и весь кабинет.

Рефлекторно ощупываю себя. Не поломанная. Даже не поцарапанная.

Я в роскошном травянисто-зеленом шелковом платье до пола – мечте шальной императрицы. Надо бы найти зеркало…

Может оно найдется в той маленькой комнатке-закутке, примыкающей к кабинету?..

Всего десять моих шагов. Шорох моего травянистого платья. Нет. Зеркала я там не нахожу. Но не огорчаюсь из-за этого, потому что молниеносно забываю что искала его…

Ирония судьбы здесь заключается в том, что я снова смотрю как какой-то мужчина лапает какую-то женщину, повисающую на его мощном торсе. Дебильно гогочащую – натурально моя бывшая подружка Анька.

И, хотя я определенно вижу мужчину впервые, картина меня коробит.

Он высокий…мощное тело, почти черные волосы с полосами темной рыжины и глаза! Господи, какие у него глаза!.. Глаза, которые мужчина вскидывает на меня и растерянно замирает, точно в чем-то виноват. Один глаз прозрачно-голубой, другой медово-карий. В чертах лица что-то такое мощное, волчье… настоящая мужская сила, от которой у меня ноги становятся ватными, а колени хотят подогнуться.

Вообще ни разу не мой несостоявшийся жених Эдик. Анти-Эдик я бы сказала. Жаль, что занят какой-то дурочкой. И почему мне так неприятно, что он ее трогает? Ведь я определенно вижу их обоих впервые в жизни…

Хотя.

Мозг подбрасывает странные чужие воспоминания.

Ри. Так зовут мужчину. А меня? Все еще София.

Но какая-то другая.

А Эдик, свадьба, квартира и короткий полет с восьмого этажа на асфальт?..

Мне начинает давить на виски, будто голову сжимает тугой металлический обруч.

Губы дрожат, будто я сейчас расплачусь. Обидно. Но почему, черт возьми?!

Да и вообще – я и “расплачусь”?!

Я и “жестоко отомщу”, я и опозорю так, что внезапно войдешь в историю и полицейские сводки – возможно. Но я и “заплачу”? Из-за того что незнакомый мужчина мацает незнакомую девчонку?

Это точно не про меня. Вон, даже когда собственный жених изменил, лицо сохранила. А тут – губы дрожат и глаза на мокром месте. И это все – вместо того, чтобы удивляться обстановке, падению в окно или хотя бы зеленому платью.

Тем временем Ри оправляет камзол с гербом в виде волчьей головы… Что? Камзол? ! Это разборки в ТЮЗе или что вообще такое?!

Мысли путаются. Головная боль нарастает.

Ри отстраняет притихшую женщину и делает шаг навстречу мне.

Он выглядит так, как будто ему неловко. Впрочем это выражение он быстро прогоняет со своего красивого мужественного лица и вперед выступает гнев. По крайней мере я именно так трактую этот волчий взгляд и сурово сжатые губы.

– София, – цедит он, – Что ты здесь делаешь? Почему вошла в мой кабинет без стука? Если ты моя жена, это еще не означает…

Я беру себя в руки из последних сил. Я ничего не понимаю. Но вытираю, как мне хочется надеяться, незаметно, скатившуюся со щеку крупную слезу. У мужчины что-то делается с выражением лица. Кажется, слезу он все-таки заметил.

– Закрываться надо… – дрожащим шепотом отвечаю я красивому незнакомцу со странным именем Ри, которое отчего-то хранит моя память. Затем разворачиваюсь на каблуках, делаю несколько быстрых шагов к двустворчатым массивным дверям и тяну за прохладную ручку – серебряную волчью голову с кольцом в клыкастой пасти. Чтобы покинуть этот пафосный средневековый кабинет! К черту! Ничем он не отличается от моей тесной кухни! Даже хуже. Больнее.

Не знаю, куда ведет эта дверь, главное – прочь! Я сейчас спрячусь и буду горько и страшно рыдать. Из-за того что этот Ри трогал эту как-ее-там-неважно. Мне щемит сердце. А вспоминать Эдика – смешно и странно…

Дверь только начинает поддаваться, но сильная рука придавливает створку над моей головой не давая мне выйти…

– Стой, Софи… – хмуро шепчет Ри. От него приятно пахнет горьковато древесно, немного – свежескошенной травой и совсем слегка – чем-то вроде ирисок.

Девчонка, с которой обжимался Ри, как тень исчезает из кабинета, видимо выскальзывает через какую-то другую дверь. Я замираю. Краем глаза цепляю таки массивное зеркало. И вижу там все ту же серую рябь…

Как на моей кухне. Перед падением из окна. Что это? Чистилище? Предсмертная галлюцинация в моей разбитой об асфальт блондинистой голове?

“Жена”, – с запозданием долетает до меня осознание слов, сказанных красавчиком с разноцветными глазами.

Ничего себе, приехали. Везет как утопленнице. Всюду изменяют.

– Я жена, красавчик? – тихо бормочу в ответ, – ну дак это ненадолго. Я с тобой разведусь, мне не упрется…

Нет ну а что? Агония или глюк. Маскарадная параллельная реальность или нет. Накачанный красавчик или прости-господи-Эдик. Никто не будет вытирать об меня ноги.

Соня сказала – Соня сделает.

За одного придурка так и не вышла. С другим – разведусь! Как нефиг. Ну и что что это все не по-настоящему! Принципы – они у меня всегда одинаковые. Интересно, а в этом мире камзолов и волчьих голов как вообще с этим делом… у них тут не радикальный патриархат часом?..

Ай и плевать.

Значит сменю режим и все равно разведусь!

Дергаю дверь уже седьмой наверно раз. А она не поддается. Черт-те что в этом ТЮЗе делается! Тоже мне чистилище!

Но рука красавчика, уверенно прижимающая дверь не дает мне сдвинуть ее с места.

– Не говори глупости, София, – цедит Ри, – ты никогда со мной не разведешься. Не делай вид будто этого хочешь. Ты во-первых, моя Истинная. А во-вторых, развод для тебя – билет на тот свет. И я не позволю тебе навредить Альме.

А Альма это видимо та девчонка с которой мой предсмертный прекрасный глюк лобызался? Ничего себе блин! Наглость выдающаяся.

Унизительная тирада для несуществующего в суровой реальности красавца в ТЮЗовском камзоле генерируется сама собой. Я набираю в грудь побольше воздуха. Сейчас я его просто размажу.

Планы меняются резко.

“Ты вернулась домой”, – говорит мне странный внутренний голос. Он немного напоминает бабушку Иду.

Ах, я еще и голоса слышу? Впрочем, хуже наверно уже не будет…

И тут раздается грохот!

Каменный пол кабинета ходит ходуном. С потолка сыплются куски лепнины.

Ри накрывает меня сверху своим телом. Я невольно прижимаюсь и … мне просто сносит крышу от его запаха. Травянистая горечь и сладкая ириска…

“РИ!!! Немедленно ко мне!” – я слышу, его зовут. Нас зовут. Властный мужской голос стучит у меня в висках. Проникает прямо в мозг.

Приходит понимание: случилось что-то ужасное. И нас с Ри вызывает “на ковер” сам Алан, король Руанда.

Что?!..Какой-то бред.

Руанд. Король. Может все-таки разбитая голова или на край – психушка?..

– Идем, София, – решительно берет меня за руку Ри, его ладонь теплая и мягкая, – позже все обсудим. Заставлять ждать его величество нельзя. И прошу тебя, давай без глупостей. Не вклинивайся. Отвечать на все вопросы короля буду только я.

Глава 2

Оказывается крики, дрожь земли и обвал штукатурки – это норма, если король гневается! Я не поняла как попала на эту аудиенцию. Сначала Ри властно выволок меня за руку в широкий светлый коридор, поворот, другой, вспышка! Как в детстве – когда вязальную спицу бабушки Иды в розетку запихала! Зажмурилась, меня втолкнули в какой-то арочный проход, и вот. Добрый вечер.

Через полчаса выясняю несколько вещей.

В моем предсмертном бреду – неприлично высокий смуглый сероглазый красавчик, меряющий шагами еще более пафосный кабинет, чем был у Ри, – это Алан, король Руанда. Ох не так я себе представляла короля Руанда в свою земную бытность… А эмблема волка тут на стене еще обширнее.

Стены облицованы материалом напоминающим мрамор. Сурово, но роскошно. Как-то слегка по-военному, и порождает массу ассоциаций с волками. И герб в виде головы здесь не при чем. Общее впечатление что я в волчьем логове, хоть и царственном. А стены давят.

Алан ходит по кабинету туда-сюда, а мы с Ри почему-то стоим в рядок навытяжку, как солдаты перед командиром ей-богу.

А король говорит.

Но бред или нет – у человека… Он же человек или кто он там? У человека была проблема! Куда-то пропал его маленький ребенок. В компании ещё нескольких маленьких детей. Первый закономерный вопрос, который у меня народился – куда вся их королевская рать смотрела, если у них исчезла целая пачка королевских отпрысков, в возрасте от шести до десяти лет. И судя по контексту их даже никто не похитил из каких-то политических мотивов. Дети потерялись в лесу, каково, а?

Родители года блин.

Но потом выяснилось, что детей всё-таки нашли… А тех кто был виноват в их исчезновении – нет. Затем король Алан начал разгонять про какой-то загадочный черный культ, и вот он гневно уставился на меня и многозначительно замолчал. Но тут подал голос Ри:

– Мой король, я приложу все усилия. Мы с Софией…

Чего?..

– Мы с Софией применим её черную магию и отследим культ…

Чего-чего?.. Ри мало того что лапает каких-то неприятных тёток, так еще и кажется шизофреник. И меня куда-то решил подписать. На магические свершения. Впрочем, не пора ли мне прекратить удивляться и поддаться течению?

– Да, – вдруг воодушевляюсь я, – сейчас мы как применим черную магию. Как разгоним всю эту шоблу… хм. Извините.

Я улыбаюсь. Мило и вежливо, но по выражению лиц двух этих красивых психопатов понимаю, что не особо угадываю с репликами в этой ролевой игре.

– Извините, – продолжаю я тоном аристократки в кружевном чепце, – я не очень хорошо себя чувствую.

Алан переводит на Ри тяжелый взгляд. Ри легонько склоняет голову в почтительном поклоне. Я неуверенно присаживаюсь в подобие книксена.

Подозрение во взгляде короля Алана нарастает. Опять не угадала? Прислушиваюсь к себе. Обрывки чужих воспоминаний. Не то, не то. Вот. Так надо проявлять почтение к королю. Чуть меня позу, жестикуляцию. Тело будто помнит. Как ехать на машине по знакомой дороге на “автопилоте”.

Подозрительность во взгляде короля куда-то девается.

– Ри, проведи беседу со своей женой… Мне уже порядком надоели ее странности. Я не казнил ее тогда, не смотря на близость к культу Черных Ведьм, только потому что она оказалась твоей истинной. Но желание это сделать у меня с годами не ослабевает…Прими меры. Ты мой главный Инквизитор, так какого демона?!.

Тема вновь возвращается к пропавшим королевским детям, которые уже нашлись. Но виноват в происшествии конечно не его-величество-батя-года, а почему-то я и мой якобы муж Ри. Какие-то служители черного культа все подстроили, а мы же не доглядели. Судя по выражению лица «главного Инквизитора», он признает вину.

Возможно я неприлично громко фыркаю во время очередной обвинительной рулады короля Руанда. Нет, я понимаю – ты не досмотрел за собственным ребенком и тебе остро необходимо переложить вину на ближнего. Но всему предел есть!

Тем временем “король Руанда” смеряет меня взглядом своих ледяных глаз, цвета предгрозового неба. Все-таки невероятно властный, невероятно красивый мужик!.. Однако это последнее о чем мне хочется поразмышлять, потому что “красавчик” кажется разглядел в моем хмыканье нечто оскорбительное.

– Ри, – цедит Алан, – это был последний раз, когда я закрыл глаза на поведение твоей жены. Еще буквально полслова… нет, пол-взгляда, и я прикажу ее казнить. Несмотря на все твои заслуги. Несмотря на то, что она твоя Истинная…

Заколебали! Что еще за «истинная»?! Но я благоразумно не выказываю возмущения.

И почти сразу понимаю, что все правильно сделала.

В воздухе и так становится как-то странно, наэлектризовано что ли, вокруг короля мерцает что-то типа силовых разрядов, бликуя серым. Под цвет глаз Алана.

– Следы запретной черной магии обнаружены повсюду! В моем дворце. В твоем родовом замке. Ты Инквизитор или кто ?! И на месте исчезновения моего сына и племянниц – та же магия, Ри!

На мой взгляд правитель не особо конструктивен. У меня в университете было пару таких преподов. И в них ходила влюбленными половина девчонок с курса. Тут главное – не перебивать. Не входить в резонанс, так сказать. Пусть проорется.

Король начинает рычать. Мне на миг кажется, что у него клыки… становятся чуть длиннее… Длиннее, чем положено иметь человеку, и этот взгляд. Неистовый, звериный.

Мне совершенно перестает хотеться ухмыляться и фыркать. Спина покрывается ледяным потом, а колени становятся ватными. Я непроизвольно делаю шаг к Ри. А он заслоняет меня плечом от разгневанного короля.

– Ваше величество, мы с Софией проведем расследование деятельности запрещенного на территории Руанда черного культа в самое ближайшее время. Я беру полную ответственность за все действия моей жены… Она…

– Она чёрная ведьма. Неужели не чуешь, даже сейчас от неё воняет чёрной магией! Не удивлюсь, если она заодно с культом. Я пошел навстречу, потому что на ней загорелась твоя метка. Но сейчас думаю, надо было сразу её обезглавить!

Он что собрался меня убить?! А за что?! Что происходит! Мало мне удара головой об асфальт.

Но тут злобный рык короля обрывается.

В кабинете повисает звенящая тишина, вокруг как будто становится светлее. Тяжелые стены серого мрамора точно раздвигаются, впуская больше воздуха.

Я с облегчением глубоко вдыхаю, сердцебиение потихоньку урежается. Но я все равно приближаюсь еще немного к Ри. И с чувством странной теплоты и глубокого удовлетворения – наслаждаюсь запахом свежескошенной травы и пряных ирисок, а еще – предаюсь ощущению защищенности, возникающей рядом с этим мужчиной.

С Эдиком такого не было. Никогда. Непроизвольно хмурюсь, а Эдик… это кто? Я в этом уже не особо уверена. Волевым усилием проговариваю в мыслях кто я, кем была и как попала в эту альтернативную реальность.

Тишину, повисшую в кабинете, разбавляет лишь едва слышный шорох ткани. В массивные двери проскальзывает женщина с темными слегка вьющимися волосами и бездонными лазурными глазами. В платье невероятного глубокого синего цвета, красивая как… как божество. Она ступает мягко, как какой-то лесной зверь из семейства кошачьих. Очень ловко оказывается рядом и кладет разгневанному королю руку на плечо.

Грозовая тучка-Алан сдувается как шарик. Гневная складочка на лбу разглаживается. Волк на глазах превращается в домашнего ласкового зверя. Разве что хвостом вилять не начинает!

Это Виктория, вдруг всплывают все те же “чужие” воспоминания, жена короля Алана, мать наследного принца Руанда – Корвина, белая ведьма… Что?! И оборотень-рысь… Что-что?!!

Наверно я вижу такой странный бред в свой разбитой голове, умирая на асфальте под окном родной квартиры, потому что меня всю жизнь возмущали такие истории.

Я всегда насмехалась над людьми с магическим мышлением и вот оно – наказание. Может я просто очень хотела верить чудо и не позволяла себе?..

Ри склоняет голову в почтительном поклоне. Я рефлекторно повторяю за ним. Атмосфера в кабинете поменялась.

Король обращает на супругу полный нежности взгляд.

– Алан, ты позволишь мне поговорить с нашими гостями? Тебя очень просил зайти Корвин, соскучился…

Голос Виктории мягкий, мурлыкающий. Кажется от кошачьих у нее не только походка. Немудрено впасть в транс… Король Алан ловит руку своей жены, бегло целует ее тонкие пальчики. Затем молча разворачивается и не прощаясь выходит, дверь кабинета хлопает. Непроизвольно выдыхаю с облегчением.

Ба! Да король Руанда “каблук” чтоли?.. Одергиваю себя, чтобы не начать вновь “оскорбительно” ухмыляться.

Мои подозрения развеиваются быстро. Королева Виктория наполняет помещение очень мягкой светлой аурой. Гнев, злые насмешки, паника… всё уходит в ее присутствии, как вода в рыхлую землю. И я понимаю глубинные причины поведения короля… её просто невозможно не любить. И находясь с Викторией в одной комнате – очень трудно гневаться.

– Ри, Софи, – запросто кивает нам королева, – у Алана очень тяжелый день. В подземельях задержаны несколько подозреваемых. Разведка доставила час назад. Идите допросите их. Королю нужны только хорошие новости и скорейшие успехи в расследовании. И побыстрее.

Виктория мягко улыбается.

– Все будет хорошо… – королева неожиданно кладет руки на нас – одну мне на плечо, другую Ри, – у меня предчувствие, теперь всё будет хорошо. И у вас тоже. Хотя это и непросто будет… Извините, мне пора. Хочу побыть с мужем и сыном. А вы принимайтесь за работу.

Королева-рысь выскальзывает из кабинета по следам мужа.

Как только хлопает дверь королевского кабинета, и мы остаемся вдвоем, Ри тут же грубо подтягивает меня к себе, ухватив за плечо. Я невольно упираюсь раскрытой ладонью в его мощную грудь… Вот черт, а он все-таки невероятно хорош.

Король Алан конечно красавчик, но та отдача, которую вызывает у меня прикосновение Ри… Ох, мне даже сравнить это не с чем. А еще почему-то начинает жечь запястье.

– Ты что творишь? – рычит он, нависая надо мной, – тебе жить надоело? А об Альме ты подумала?..

Альма-Альма. Надо покопаться в “загруженных” воспоминаниях. Что всё-таки за Альма такая, и почему я должна о ней подумать.

Ри хватает меня за руку, неприятно сжимает запястье, выворачивает его так что у меня перед глазами оказывается какая-то татушка-завитушка. Вполне симпатичная. И это именно она сейчас дико печёт.

– У нас есть обязательства, София. – Ри чеканит слова, – и я также не в восторге от твоей компании как и ты от моей. Раньше ты была совсем другой.

Ну вот еще. Влечение к Ри сметает злость, уязвленное самолюбие. Так значит?

– Так давай расстанемся, красавчик, раз я такая плохая. Будешь со своей Альмой жить счастливо… – я давлю слезы, но кажется они прорываются в голосе.

– Что? – Ри вдруг прижимает меня к стене. Он рычит, причем это для меня сейчас намного страшнее чем недавний приступ властности короля Алана, – повтори, что ты сказала, София…

Гордо вскидываю голову. Я не вспомнила ничего о разводах в этой безумной реальности. Но у меня есть самоуважение. И неважно Эдик с Анькой или этот Ри, которого я не знаю, с какой-то там девчонкой. Набираю побольше воздуха в грудь и стараюсь выдать максимально ровным голосом:

– Ты мой муж, так? Но ты мне изменяешь. Ты меня не любишь. Не уважаешь. И я… хочу с тобой развестись.

Глаза Ри опасно прищуриваются и в них вспыхивает пламя гнева.

Я стою, зажатая между стеной и мощным телом Инквизитора. Он так близко. Я не могу отвести взгляд. Один глаз Ри медово-карий, другой – прозрачно-голубой. И в них целый мир. Я отрываюсь от земли. Я тону в терпком запахе свежескошенной травы и ирисок.

Ри упирается в стену руками с двух сторон от моей головы. Его дыхание опаляет мне лицо.

– Какого демона ты творишь, София? Мы с тобой в одной лодке, и это заплыв длинною в жизнь…

– Разве закон запрещает разводы? – еле шевелю вмиг пересохшими губами.

– Нет… Но ты не всерьёз. Ты сама не хочешь со мной расставаться.

Ну и заявления!

– Хочу, – тихо, но очень твердо произношу я, крепко зажмуриваюсь и вновь распахиваю глаза, немного приводя в себя чувство, дальше говорю уже более привычным для меня тоном, выпав из-под обаяния Ри, – у меня нет к тебе претензий, красавчик. Лобызайся с кем тебе нравится. Но давай разведемся. Я себя не на помойке нашла!

Решительно упираюсь рукой в широкую грудь Ри, силясь отодвинуть мужчину от себя! Но это совершенно нереально! Судя по его реакции – он вообще не воспринимает требование о разводе всерьёз. Куда больше его заинтересовывает выбор слов.

– На по-мой-ке… интересно, – Ри бросает на меня странный взгляд, будто что-то в уме прикидывает или вспоминает, – Ты моя истинная, моя жена, София. И только смерть разлучит нас. И то не факт. Так что мой ответ “нет”.

– Какой еще ответ? Я не задавала вопрос! Знаешь, красавчик, брак – это такая лодка, в которой гребут оба. Быть симпатичным и властно тявкать на каждый угол маловато!..

Глаза Ри округляются. Он смотрит на меня в полном недоумении и шоке несколько мгновений. Затем – уже привычно начинает гневаться.

– Смешно слышать это от тебя, София! И откуда эти выражения? Где ты их набралась?!

– В книге прочитала!

– Да ты книгу в руки в страшном сне не возьмёшь!

Я замолкаю, словно бы оскорблённо, а сама делаю в уме зарубку пореже использовать нетипичные для реальности с камзолами и королями фразочки. И раз уж я оказалась в этой нелепой необъяснимой ситуации, – лучше притормозить и выдавать свою жизненную позицию этому ультрапатриархальному кадру маленькими порциями, от греха подальше. И термины подбирать тщательнее – без “помойки” и морализаторства. Это и в привычной мне реальности никто не любит, особенно мужчины…

– Извини, – шепчу я, пока не разразилась буря, – я просто устала… и испугалась. Ну, короля.

– Пойдем, София, – игнорирует мою вялую попытку примирения Ри, гнев в его невероятных глазах снова сменяется подозрительностью, – нам надо допросить твоих соплеменников.

– Кого?

– Черных ведьм. Ты что, вообще не слушала короля? Они в пыточной. Еще не забыла туда дорогу?

Как ни странно, дорогу я знаю. Помню. В разуме всплывают и другие воспоминания… Судя по ним, в этих черных казематах я впервые увидела Ри несколько лет назад. Причем ощущения, что воспоминания чужие, – у меня нет. Это словно была я. Настоящая я.

Горячая рука Инквизитора крепко и уверенно держит меня за запястье. Мы проходим сквозь облицованный светло-серым камнем широкий коридор. Вниз по винтовой лестнице. Через пост с хмурыми охранниками. Они почтительно кивают Ри и опасливо косятся на меня. Они напоминают сторожевых псов, что-то такое в их чертах… собачье. Нет, волчье. Как и у Ри. Как и у короля Алана.

Когда Ри затаскивает меня в каменную тюремную камеру с низкими потолками, я не сразу замечаю двух прикованных узников.

В разуме вспышкой разворачивается воспоминание:

Меня затаскивают в точно такую же камеру за плечи два бугая и швыряют на пол. На миг колени немеют от тупой боли. Но я не обращаю внимания. Тяжело прерывисто дышу. В подземелье пахнет плесенью и отчаянием.

Мои тюремщики уходят, хлопнув дверью.

В помещении только я и он. За столом у самой стены сидит Начальник королевской стражи – Инквизитор его величества. Он что-то быстро пишет в свитке магическим пером. Я перевожу взгляд на затертую лужу крови прямо перед собой. Это осталось от того, кого допрашивали передо мной. А теперь – Инквизитор будет меня пытать…

Я дышу еще чаще, легкие начинает раздирать огонь, кровь приливает к лицу, а еще – острая боль пронизывает мое запястье. Руки дрожат. Каждый удар сердца отдается болезненной волной в висках. Я медленно поднимаюсь с пола на дрожащих ногах, но стоит ли?.. Мне все равно конец.

Инквизитор не смотрит на меня.

– София… – подает голос Инквизитор, сверяясь с чем-то в своих свитках, все также не поднимая глаз, – вы четвертая ассистентка главы местного подразделения культа черных ведьм, верно?.. сирота… так-так… не удивлен. Вы попали в плохую компанию, леди София. И не стану лукавить, если не ответите на все мои вопросы – вам будет больно…

Сглатываю тугой ком в горле. В животе сворачивается ледяной узел напряжения. А запястье. Оно просто нестерпимо горит – у меня аж выступают слезы на глазах.

В голове проносятся картины возможных кровавых пыток… но почему-то глядя на сильные руки Главного Инквизитора… мне не удается представить, что они причиняют мне боль. Я удивленно застываю, поняв что мысли про эти руки сворачивают куда-то не туда.

Да и сам Инквизитор… темноволосый, с огненно-рыжими прядями в буйных волосах. Крепкий, сильный… Вот бы он на меня посмотрел… Мысли заливает каким-то неведомым и сладким жидким огнем. А ледяной узел внизу живота теплеет и ослабевает, и жар разливается по всему телу. Из груди непроизвольно вырывается тихий стон. Мой страх только что распустился кроваво-алым цветком во что-то…я не знаю, как называются эти ощущения.

Сердцебиение так ускорилось… Человеческое сердце вообще может биться с такой скоростью?! И если Инквизитор сейчас не посмотрит на меня, я просто умру.

Какие у него глаза? Если он посмотрит, я всё расскажу, что он хочет. Сделаю всё, что скажет.

На прекрасном мужественном лице отражается недоумение. На лбу залегает продольная складочка. Инквизитор откладывает магическое перо и переводит взгляд на свое запястье. И почти сразу, – на меня!

Я думала я горю?

Нет. До этого я не горела. Но когда он посмотрел… Один глаз льдисто-голубой, другой медово-карий. Из моих легких резко выходит весь воздух, будто меня ударили под дых. Перед глазами начинают танцевать рыжие и голубые кляксы. Пестрые рыжие волки.

Я вижу, как шевелятся губы Инквизитора. Но из мира только что ушли все звуки. Вместо них – какой-то шум. И голову – точно набили ватой. Светло, прекрасно, сладко. Я точно пьяна. Мне больше ничего не надо. Никогда. И это подземелье меня не пугает.

Я правильно вступила в запрещенный черный культ! Иначе я не попала бы в эту камеру, в этот день. Не увидела бы Инквизитора его величества.

Инквизитор что-то говорит. Поднимается из-за стола. Расстояние между нами стремительно сокращается. Я рефлекторно перевожу взгляд на свое запястье. На нем расцветают дивной красоты завитки.

Самый красивый узор на свете. В котором идеальна каждая черточка, каждая деталь.

Мир начинает заваливаться на бок, и темнота откусывает от поля моего зрения куски.

Ноги подгибаются, и я падаю. В обжигающие объятия Инквизитора. В невероятный запах его тела – свежескошенная трава, горьковатый древесный сок и что-то пряное…

– София… – слышу как из-под толщи воды, слух медленно возвращается, – Софи… Не бойся.

Горячие пальцы нежно касаются моей щеки.

– Меня зовут Ри…

Ри…

– Я Главный Инквизитор Короля… – пальцы бегло касаются моих губ. Я непроизвольно чуть приоткрываю рот в ответ. А Ри очерчивает кончиками пальцев мои скулы, губы, нос, брови. Будто старается запомнить меня ощупь, – Софи…

Я задыхаюсь. Я не понимаю, что со мной происходит. Я полулежу на каменном полу темницы. Инквизитор Ри – так близко, одна его рука крепко обнимает меня за талию, другая невесомо касается лица…

– Софи… тебе больше никто не причинит вреда. Даже Король Руанда. Я не допущу… – голос Ри бархатистый, в нем слышится сдавленное рычание. Оно меня успокаивает.

– Я… черная ведьма… я и правда состояла в культе…я их адептка.

– Это не имеет значения, – отрезает Ри, – и ты не их. Ты теперь только моя.

Что-то из мира телефонов и многоэтажек вяло возмущается во мне в ответ на властное “ты моя”. Но почти сразу захлебывается в неведомой мне нездешней эйфории.

Твоя-твоя!

Губы Ри властно сминают мои, он выпивает мое дыхание вместе со стоном чувственным поцелуем.

Черт!

Больно щиплю себя за руку, отгоняя наваждение. Это что еще за глюки за такие?!

Я в камере. Рядом разгневанный Ри – а другим я его пока не видела! Напротив к каким-то специальным креслам привязаны за руки светящимися ремнями две крайне неприятные на вид бабки. Натурально начальницы жилконторы, две штуки!

– Давай, София, – цедит Ри, – этим леди необходимо развязать языки.

Я часто моргаю. Так. Значит, всё это время я стояла на пороге тюремной камеры со своим агрессивно настроенным не самым лучшим в мире мужем. А та сцена жаркого первого знакомства, промелькнувшая перед глазами – что это было? Прекрасная околоэротическая фантазия?

“Воспоминания о первой встрече с Истинным”, – насмешливо подсказывает уже знакомый внутренний голос, отдаленно напоминающий бабушку Иду.

Ну допустим.

Делаю глубокий вдох и выдох. Стараюсь успокоиться.

– Что делать-то ? – стараюсь говорить максимально нейтральным тоном, чтобы не вызвать у муженька припадка гнева или подозрительности.

– Используй черную магию, – с нажимом говорит Ри, – нам нужна информация…

Ну спасибо, дорогой мой не сильно верный, но очень красивый муж. Очень полезно, блин! А как? Авада кедавра или что?

Окей, допустим я попала в параллельную реальность, а не в дурдом. Я готова заложить на это целых десять процентов вероятности.

Но как надо колдовать? Почему-то воспоминания об этом не спешат всплывать. Видимо всякая эротика поважнее…

– Э… – неуверенно переминаясь с ноги на ногу и делаю шаг к фиксированным в креслах теткам, – здрасьте…

– София, – голос Ри у меня из-за спины не предвещает ничего хорошего, – если ты опять собралась саботировать приказ его Величества…

– Нет-нет, – говорю я, а про себя добавляю: “чего ты такой нервный? Валерьяночки бы тебе накапать… ”.

Так… ладно! Книг про волшебство я особо не читала, ну вот кроме мировых хитов, дорого-богато экранизированных. И никогда по гадалкам не ходила. Но вроде бы это на эмоциях должно работать.

Такс, чёрная магия значит. Постараюсь озлобиться на старух. Вот эта, слева. Почти одно лицо с Зоей Палной. Начальницей ЖЭКа. Лицо злое, глаза закатывает, шипит, губы чем-то черным обмазаны. Вяло выкрикивает проклятия… Ну Зоя Пална… змеюка-Зоя, или просто ЗэЗэ, как говорили соседи, щас ты мне объяснишь почему счет за отопление пришел в двойном размере… а отопление так и не дали… Дерррржисссь!

Поддаюсь интуиции. Руку с татушкой-завитушкой вперед, ладонь – к агрессивной старухе. Меня захлестывают эмоции. Из самого черного ядра души. Я о нем и не подозревала прежде. Гнусная бабка… слабая… жалкая… в моей душе шипят в унисон тысячи змей… Сссслабых надо уничтожжжжать. С пальцев молнией срывается черный свет. И бабке на колени падает извивающаяся змея…

Вот черт.

Зря я вспоминала сцены из фильма про мальчика в очках и со шрамом. Получилось весьма достоверно повторить одну из них! И даже без волшебной палочки!

Змея поднимается на хвосте, шипит. Бабка шипит в ответ.

Однако!

Моя змея ошарашенно умолкает. И я потрясенно хлопаю глазами. Что за бред. Я ничего не понимаю.

– София…. – голос Ри за моей спиной звучит вкрадчиво и недобро, мое сердце проваливается куда-то вниз, – ты что, издеваешься?!

Ри

София сведет меня с ума. Что еще за детские фокусы? Она прекрасно знает протокол ведения допроса.

Надо было настроиться на канал, доступный только черным ведьмам, и открыть его для меня. Мы делали это сотни раз! Сейчас Софию трясет. И она зачем-то материализует ползучих гадов…

Впрочем, надо завязывать их так называть. Ведь юная Роксана, невеста принца Корвина, оборотень-Змея… Но сейчас это к делу не относится.

София опять саботирует работу! Как же я устал.

А ведь первый год после свадьбы был прекрасным. А потом ее точно подменили. Всё началось с редких вспышек гнева, игр в молчанку, обвинений на ровном месте, истерик с битьём ваз из-за того, что я мог поздно вернуться с собрания… следом наступали периоды затишья, но они становились всё короче…И вот – пропали совсем. София изменилась… А может, стала той, кем всегда была. Холодной жестокой расчётливой ведьмой.

Казалось, ей доставляет удовольствие мучить меня. И Альму…

Ее поведение за последние годы меня измотало так, что хоть вой! София постоянно ходила по грани! Она исполняла приказы Короля только под моим нажимом и контролем. Но даже так норовила извратить приказ! Если бы это хоть раз обнаружили – отправили бы на виселицу. Покрывая ее, я находился меж двух огней. Потерять истинную – почти то же самое что умереть.

Впрочем, справедливости ради, с тех пор как София сегодня ворвалась без спроса в мой кабинет, на аудиенции Алана и теперь – я вовсе не ощущаю в ней ставшей привычной черной злобы. Никакой подлости, никакого яда. Она скорее напугана и потеряна.

Надо будет проследить за женой. Если я упущу какую-то стихийную перемену в ее магии или личности, Альма может пострадать.

А её благополучие – единственное, что меня беспокоит. Помимо блага государства, конечно.

Сейчас я должен привести Софи в сознание и заставить выполнить порученную королем Аланом работу.

А после, дома, я прижму ее к стене, и ей придется со мной объясниться.

Мда. Прижму к стене…

Я смотрю на горящие решительностью глаза, на влажные губы, и вдруг чувствую острое желание ощутить их вкус. На меня накатывает возбуждение. Хочется обнять Софию, прижать к себе, мягкую, податливую… Не ту, желчную и жестокую. А эту. Напуганную, но решительную. Кажется, именно такой я увидел ее впервые… Хотя, там она была конечно чуть более напугана и менее решительна.

Но в целом – такой она была, когда на ней проявилась моя метка. Почти такой. Сейчас она удивительно похожа на себя прежнюю. Она вернулась домой. Нет. Немыслимо. Конечно, это очередная игра! Но мне сложно злиться на нее такую.

Однако, я – Инквизитор на службе короля. Так что я напускаю самый хмурый и решительный вид и произношу осторожно, в меру сурово:

– София…. ты что, издеваешься надо мной?

Меня неожиданно захватывает воспоминание о том, как она, Софи, лежала когда-то у моих ног, на полу в этой самой камере… Мне привели ее для допроса. Но допрос тогда закончился… хм, не по протоколу. А Алан под настойчивым взглядом Виктории подписал Указ о помиловании моей Истинной…

От воспоминаний о том, как я впервые дотронулся до ее нежной шелковой кожи, вдохнул тонкий сливочно-цветочный аромат волос, теряю концентрацию… Проклятье, о чём я думаю! Надо допросить этих колдунов! …но Внутренний зверь тянется к Софии как одержимый.

Какого демона?!

Как я могу работать в таких условиях?!

Глава 3

Ри

Мы с Софией стоим вдвоем посреди просторной тюремной камеры. Пленные ведьмы нервно дергаются в креслах у дальней стены, силясь высвободиться из магических оков.

София удивительно достоверно изображает отчаяние. Можно подумать, она не знает, что я от нее хочу.

Как будто и впрямь не умеет пользоваться черной магией и не знает, как вести допрос задержанных, согласно действующему протоколу.

Я тяжело вздыхаю и принимаю правила этой странной игры. Делаю всё как в первый раз, когда мы с ней вместе допрашивали адептов черного культа по приказу Алана, где-то через месяц после свадьбы.

Встаю позади нее, как будто хочу обнять со спины. Беру её руки в свои, борясь с эйфорией внутреннего зверя, когда касаюсь нежной кожи собственной жены… Мда, это будет непросто.

Непроизвольно делаю всё чуть медленнее чем мог бы. Сам складываю ее податливые пальчики в верную комбинацию, как профессор магической академии начинающей колдунье, поясняю, какой надо сделать магический пасс и как именно воззвать к внутреннему источнику магии.

Она очень натурально изображает старание. И когда с четвертой попытки у неё все получается, ловлю в глазах жены короткий восторг, уж очень похожий на настоящий.

Камеру заливает мягкое холодное свечение. Канал открыт. Нехотя отпускаю руки Софи, чтобы извлечь из внутреннего кармана и активировать служебный артефакт. Он напоминает карманные часы на цепочке черного металла. Я щелчком раскрываю артефакт. Вместо циферблата здесь пульсирует рыжеватый гладкий камень. От него волнами исходит чистая сила. Его функция – продавить волю, изъять и сохранить в себе полученные при допросе сведения, отсекая заведомую ложь. Речь, образы, намерения – все что хранит память преступника. Несговорчивые ведьмы обмякают, и я начинаю качать сведения напрямую из их разума.

Периодически то одна то вторая преступницы оказывают сопротивление – путь для информации искажается и идет рябью. Я пресекаю попытки преступников закрыться. А Софи не попытается мне воспрепятствовать! А ведь последние три года без этого не обходилось ни одно наше совместное служебное поручение. Признаться, удивлен.

Никаких наводок, попыток исказить сведения, пустить часть информации в обход… Я боевой офицер и оборотень. Я знаю, когда мне стоит ждать опасности. Так вот, или звериное чутье меня подводит, или Софи…вопреки обыкновению и в мыслях не держит как-то меня подставлять.

На всякий случай держусь холодно, как обычно. Хотя все меньше и меньше понимаю происходящее. Для чего эта игра? Скорее всего чтобы я расслабился, и в ключевой момент Софии удалось меня провести!

Но вот допрос заканчивается, а я даже не измотан. Ведьмы в магических кандалах погружаются в наведённое забытье. А Софи… выглядит восторженной. Щечки порозовели как после… кхм, допустим, длительной пробежки.

Что ж. Лучше так, пусть прикидывается адепткой-первогодкой, чем откровенно противодействует, как она это привыкла делать.

Я не могу понять, что с ней происходит и зачем ей эта новая игра – меня это дико злит. Ярость смешивается с возбуждением – как же я ее сейчас хочу! Внутренний зверь сходит с ума. Давненько такого не было…

Сжимаю челюсти и нервно раздуваю ноздри в бессильной злобе на себя, на нее, на всех. София бросает на меня короткий опасливый взгляд. А ее восторженную улыбку точно стирает с лица. От этого я злюсь еще сильнее.

Заставляю умолкнуть робкий голос надежды, что всё может быть как раньше… Нет. Слишком больно будет потом, когда иллюзия развеется, и станет очевидно: “как раньше” – не будет никогда.

Той женщины, на которой загорелась моя метка, той женщины – с которой я создал счастливую семью, – просто не существует. Я всё выдумал. Выдал желаемое за действительное.

Я не повторю свою ошибку.

Крепко беру Софию за запястье и увожу из камеры, вверх по винтовой лестнице, к арке-переходу. Веду ее домой порталом, на который Софи также реагирует очень подозрительно. Вскрикивает и прижимается ко мне в момент перехода… Мда. Сам не знаю зачем, но переход я открываю в нашу спальню… Точнее в комнату, которая была ею в первый год супружеской жизни. Последние три с половиной года мы с Софией живем в разных частях дома… А в старой спальне всё осталось как прежде, я распорядился.

Скорее всего, я непроизвольно изменил координаты для выходной точки портала, потому что постоянно на протяжении совместной работы – боролся с желанием.

Мы замираем посреди спальни, на бежевом мягком ковре. Здесь всё, как она когда-то хотела. Окна до пола, светло-коричневая мебель, травянисто-зеленый балдахин над нашей кроватью. Много света и воздуха…

Ее руки – в моих. Очень странно. Я хочу выяснить у нее, что за цирк она сегодня устраивает весь день, только набираю воздуха в грудь, но не успеваю ничего сказать.

Замечаю, что моя жена озирается, как будто она здесь впервые.

Когда она замечает огромную кровать на постаменте посреди комнаты, глаза Софи испуганно распахиваются.

Это что-то новенькое.

Она резко отнимает от меня руки и как-то нервно обнимает себя за плечи. Делает шаг назад, шурша длинными травянисто-зелеными юбками платья.

Выглядит потерянной, и слегка затравленной.

Что она такое подумала? Что я возьму силой собственную жену?! Я бы в жизни так не поступил, вообще ни с кем, тем более – с ней. Но этот взгляд так красноречив… Какого Демона происходит, Софи?

Я до боли стискиваю челюсти, медленно убираю руки в карманы, слегка отклоняюсь назад.

Мое лицо наверно выражает еще больший гнев, чем я являю ей обычно.

И кажется, это её ломает.

София

За последние несколько часов у меня принудительно расширилось мировоззрение!

Магия, блин! Ну ок, допустим. Уже пора поспокойнее ко всему относиться. Я уже вроде как в душе с собой об этом договорилась.

Но когда неведомым образом меня телепортировало в спальню. Огромную аля рублевское барокко… Но очень эффектную – бежевые стены, пушистый ковер, зеленый балдахин, окна в пол… Если бы меня кто-нибудть спрашивал, я бы ровно так все и обустроила в доме моей мечты…

Но я этого явно не делала.

Так что когда этот разноглазый красавчик недвусмысленно подвёл меня к кровати, порядком напряглась… У меня аж “в зобу дыханье сперло”, прости господи.

Да, я не из пугливых.

Но тут любого бы из колеи выбило, не?

Магия, угрозы физической расправы, полет в окно. Оборотни-колдуны. Мой уровень информированности об этом – песни одной культовой питерской хоррор-панк-рок группы сказочников! Ну и мальчик со шрамом конечно.

А сейчас вот. Очевидно опасный, очень красивый – спору нет – мужик, приволок меня в спальню и очень недвусмысленно косится на кровать. Да и очевидные признаки мужского возбуждения я ни с чем не перепутаю. Хоть и девственница, но все же из двадцать первого века.

Нет, нормально?

Жеребцует он тут понимаешь ли! Сначала какая-то девчонка на него вешалась.

И постоянно в разговоре всплывает некая Альма. Ри наговориться про нее не может – вот видимо та девчонка Альма и есть. Приклеилась как космический захватчик к лицу. Ох… надеюсь в этой реальности такое не водится.

А теперь я еще под перекрестный огонь попала, того и гляди к «супружескому долгу» принудит.

А я все-таки… не такого жду от своего первого раза. Не с таким вот грубияном и вообще. Все у меня должно быть хорошо. Мне только как-то надо вернуться. Выйти из комы в реанимации, как в кино показывают, и прекратить смотреть вот такие вот мультики! Или как? Порталом пусть волшебники вернут меня домой, если всё взаправду.

К мобильникам и полиции.

Где знатный офигевший красавец-король не может казнить тебя за вспышки на солнце или за то, что он плохо смотрел за своим сыном и племяшками!

Мне. Надо. Домой.

Интересно, а если я как на духу перескажу этому миляге-«Инквизитору» свою историю? Может он поможет мне вернуться? Я же ему никакая не жена!

А жену свою пусть поищет с собаками. Может мы с ней как-то поменялись местами или что. Опять же, я в кино видела – очень благонадежно, блин.

– Слушай, дружище… – я воздеваю руки ладонями вверх перед собой и делаю осторожный шажок назад. Я уже собираюсь признаться во всем, попутно сбив с возбужденного мужика лишний пыл, но вдруг торможу себя.

А что, если всякие «пришельцы из параллельных миров» тут не в чести, и меня бросят в такую же камеру как ЖЭКовских черных ведьм?

Это мне нифига не подойдет.

Еще шаг назад. Ну а мой “муж” Ри, скрипнув зубами, – делает шаг вперед. Как будто танец какой-то…

– Полегче, красавчик, я не такая… – нервно выдаю я, – в койку меня не тащи! Тащи своих многочисленных теток. К Альме опять же сходи.

Ри на миг удивленно застывает. Смотрит, будто я дала ему пощечину. Затем стискивает зубы и решительно делает еще шаг на меня. С еще более свирепым лицом.

– К Альме, – шипит Ри, – а вот сейчас вместе и сходим.

Ри приближается вплотную и твердо берет меня за локоть. Волочет к дверям. На что, спрашивается, ему я?! Я же дала полный карт-бланш. Изменяй-не хочу!

Нет, мне по-прежнему мерзко подумать, что какая-то тетка будет обнимать Ри… фух…

Но тут такой выбор. Между потенциальным принуждением к соитию с агрессивным незнакомцем, и высвобождением его избыточной мужской энергии как-то ещё. Выбор очевиден! Пусть идет изменяет своей “жене”. Еще раз напоминаю себе мысленно: это не я его жена, его жена – кто-то другой!

А зачем нам вместе идти к Альме? Если это его женщина… Я в тупике. Неужели?…Э…извращенец что ли?!

Стопорюсь в коридоре, пытаясь хвататься за стены. Но они гладкие и серые, как во дворце короля Алана. Без шансов затормозить…

– Я вспомнила, у меня неотложные дела! – пытаюсь отбиваться и повисать на руке Инквизитора. Но Ри чеканит шаг по коридору, словно не замечает моего сопротивления. Рука лежит на моем локте твердо и властно, держит крепко, чудом умудряясь не причинять мне боли.

– Это ненадолго, София, – голос Ри ровный, я не могу распознать ни единой эмоции.

От этого показного спокойствия меня накрывает форменная паника. Я делаю резкую попытку вывернуться, но Ри оказывается к этому готов. Он перехватывает меня поперек талии, отрывает от пола и несет по коридору!

Пара служанок проходит мимо нас. Может помогут? Но девушки в серой невзрачной униформе лишь ускоряют шаг и ныряют за ближайший поворот. Старательно делая вид что этой безобразной сцены не видят. Черт, да что же за семья такая у этого Ри? Тут через день такое, что прислуга и бровью не ведет на крики, пока хозяйскую жену несут через весь коридор, как барана на шашлык?!

– Сам иди к своей Альме, псих! – пытаюсь колотить по перехватившей меня руке, полностью осознавая тщетность попыток освободиться.

Скоро я обмякаю. Он сильнее – факт. Да и бежать особо некуда. Умом понимаю, но принять – пока не получается. И тело само вздрагивает. Кажется я превысила лимит на нервные потрясения за последние сутки. Я так думаю пока красавец-Инквизитор не подкидывает мне новую порцию волнений.

– К нашей Альме – зло припечатывает Ри на ходу.

Я офигеваю от «нашей Альмы» ровно секунду.

Пока меня насильно не вталкивают в какую-то комнату.

***

Значит, вот кто у нас Альма.

Ри меня больше не держит. Теперь я просто обессиленно приваливаюсь к дверному косяку на входе в комнату. Подношу дрожащую руку ко лбу и снова роняю, касаясь прохладной шелковистой ткани платья. Открываю и закрываю рот беззвучно, как рыба.

Это для меня, пожалуй, слишком.

Окидываю помещение беглым взглядом. Кровать из светлого дерева с витыми колоннами по углам, бежевый полупрозрачный балдахин. Деревянные драконы-качалки с оленьими рогами. Огромные плюшевые светло-розовые псы…

И в центре этого всего – как в горе гигантских зефирин – маленькая девочка, лет четырех -пяти. Дюймовочка из цветка. Ангел с нежным личиком и огромными глазами. Один глаз зеленый, другой – светло-карий. И хлопает длинными темными ресницами так испуганно.

Не надо быть генетиком, чтобы распознать в девочке …ээээ… как это сказать? Гибрид меня и Ри. Я вижу черты своего лица, я вижу разрез его глаз, цвет и фактуру волос красавчика-Инквизитора – густые темные, слегка вьющиеся с полосами огненной рыжины.

Этот маленький ребенок состоит из меня и Ри.

Приехали.

Секса еще не было, а ребенок уже есть.

Образ девочки, вплоть до мельчайших деталей, намертво врезается в мой мозг, прорывая платину воспоминаний.

Альма. Это я выбрала имя .

Черт-черт-черт!

Издаю нервный смешок а потом сдавленный стон и понимаю, что начинаю сползать вниз по дверному косяку. Мысли мечутся, беспорядочно сталкиваясь в голове. В висках давит. В груди теснит. Жар накатывает приливами.

Вот это нифига себе…

Альма – это мой ребенок. В мозгу схлестываются вселенные. Путаются воспоминания. Поездка на отцовской спортивной машине по пустой трассе и магические огни небе Руанда. Предложение руки от Эдика с воздушными шарами и трансляцией в социальные сети и свадьба с моим Истинным – Ри – в подземном храме перед жрецом в золотых одеждах…

– Господи… – мой голос такой тоненький и странный, что я не сразу его узнаю.

Я уже сползла на пол и просто сижу, обхватив колени. Кажется, сейчас я точно спалюсь. Что не местная. Выдержки, чтобы как само собой отреагировать на наличие ребенка, – у меня просто не хватит.

Интересно, как бы поступила бабушка Ида?

“Софа, это же ребенок! Порталы, оборотни, колдовство – для тебя приемлемо! Даже пыталась глумиться над нервным но прекрасным королем Руанда! А на ребенке поломалась?! Ты что, детей никогда не видела?..” – отозвался внутренний голос на манер бабушки Иды.

– Своих детей… нет, никогда не видела… – бормочу себе под нос еле слышно.

А Ри, оказывается, склоняется надо мной.

Я полулежу в дверном проеме, опершись о дверной косяк. А Ри нависает сверху. Опять на что-то злится?

– София, твой цирк меня порядком утомил! Ты нужна Альме, ты можешь хотя бы иногда…

И тут Инквизитор осекается. Он хмуро и тревожно вглядывается в мое лицо.

Подозреваю, что я – бледная, с бегающими глазками, и в целом вид у меня скорее всего жалкий.

Я сглатываю тугой ком, пытаюсь натянуть дежурную улыбку. В голове разражаются вспышки. Взрывается сразу много воспоминаний, и они меня оглушают! Голова уже чугунная.

Ри хмурится сильнее, что-то говорит. Но я не слышу. Только вижу, как шевелятся его губы. Вяло пытаюсь встать, но Ри мне не позволяет. Подхватывает на руки и переносит на гигантскую кровать. Сажает напротив девочки.

И вот мы все сидим втроем на детской кровати. Альма – как положено, откинувшись на подушки. Я и Ри – с двух сторон от девочки, на уровне её колен, укрытых пестрым рыже-голубым стеганым одеялом.

Альма всей этой сценой как будто бы не удивлена. Или не понимает. Все-таки совсем маленький ребенок… А в моей голове шумит… как помехи на старом телевизоре. Или как в зеркале, в моей квартире, перед падением за окно с восьмого этажа…

– Все хорошо, Альма, – наконец различаю слова, Ри говорит с дочкой нежно. Так со мной он еще ни разу не говорил, – маме стало нехорошо. Но ты же знаешь, она часто болеет. Сейчас она немного передохнет, и мы проведем процедуру…

Девочка серьезно кивает и смотрит на меня пристально, с интересом, легкой тревогой и как будто… затаенной надеждой?

В комнате будто становится светлее – Альма робко мне улыбается. Ри удивленно приподнимает одну бровь, но никак не комментирует.

– Привет… – сипло говорю девочке, и от моего лица отливает кровь. Не знаю, как это возможно, но… Я помню, как она родилась. Как что-то горячее, нежное – положили мне на живот. Как пахнуло от нее молочно-сливочным сладким жаром. Она тогда издала звук… как морской котик, но тоньше и тише, такой смешной… И в моей груди что-то как будто чиркнуло, высекая незнакомую искру, и меня затопило тепло. То самое, которое сейчас переполняет меня всю.

Я так ее люблю, что сейчас разрыдаюсь.

Как я могла ее не вспомнить? Сразу, с первого вдоха на земле Руанда, с первых звуков ее имени – когда Ри упомянул о дочке в первый раз.

– Мы должны… – Ри говорит осторожно, видимо он ожидал от меня совсем другую реакцию, – провести очередной ритуал. Если отложить до завтра, Альме станет совсем плохо. Я знаю, Софи, ты всегда соглашаешься в последний момент, но я твердо намерен сделать всё сейчас. Ты ведешь себя странно целый день, и я беспокоюсь, что завтра станет хуже. Отдышись и приступим…

Господи, это еще что за новости?! Альма что, чем-то болеет? Какой ритуал? Он обалдел что ли?! Не видит, что я ничего про эту его долбанную магию не помню?! Что кое-как помогала ему с ведьмами в темнице! А теперь решил важный ритуал с дочерью проводить?!

Уши на миг закладывает от накатившей злости.

И меня накрывает ощущение великой силы. И кажется, что я сейчас выкину красавца-Инквизитора в окно. За скудоумие, непоследовательность. И еще всякое-разное – по мелочи…

Странное чувство. Новое. Что это может быть?

“Материнский гнев?” – предположил внутренний голос тоном бабушки Иды.

Не знаю. Это за рамками моего опыта…

Вернемся к насущному.

Я заставляю все кишащие в голове мысли смолкнуть. И вызываю их по очереди. Знаю ли я о чем говорит Ри, что за ритуал? Нужное воспоминание восстает из общей неразберихи. В целом, да: Альма нездорова. Ей нужна постоянная энергетическая подпитка от совмещенной особым образом магии обоих родителей.

Делаю вдох и очень медленный выдох.

Я приказываю вспышкой пришедшему гневу развеяться: Ри не виноват. Он просто не знает всей картины. Я и сама, признаться, уже слабенько понимаю происходящее…

– Ри, я себя сегодня ну очень плохо чувствую. Сам видел. Так вот… – очень спокойно произношу я, жадно разглядывая улыбающегося ребенка, пытаюсь вобрать в свой разум все – лучики в ее разноцветных глазах, робкую улыбку, – я сделаю все, что смогу. Ты – проследи пожалуйста, чтобы я все сделала правильно, контролируй меня полностью. В тысячу раз внимательнее чем с бабками в подземелье. И инструктируй очень подробно. Прям очень. Если тебе кажется, что мне что-то и без того должно быть очевидно, то тебе кажется. Надо проговорить и перепроверить прям всё. Если возможно как-то потренироваться, не задействуя Альму, чтоб на ней все точно прошло хорошо, то давай так и сделаем…

Наконец, я отрываю от девочки взгляд и смотрю на Ри. Он пару мгновений сидит оторопев. Не знаю как в таких ситуациях вела себя его настоящая жена, воспоминания которой, в том числе чувственные, я только что заполучила… Но явно как-то не так.

Ри подбирается и уверенно кивает.

Ох, и устроит же он мне потом допрос с пристрастием…

– Дай мне руку, Софи, и призови черную магию в кончики пальцев, как уже делала это сегодня… – начинает он, его тон нейтрален, он прячет от меня все эмоции, – просто расслабься. Это будет намного проще, чем на допросе в подземелье…

Я протягиваю к Ри руку. Наши пальцы уже почти соприкасаются.

Но мы не успеваем.

Дверь распахивается, и в комнату с криками врывается женщина.

Глава 4

Ри

Мои вопросы к Софии множатся.

Но я, как и все Оборотни, достаточно остро чувствую ложь. Уж который раз за сегодня я сомневаюсь во внутреннем звере… Может ли быть такое, что он ошибается?!

Но если довериться чутью, получается что Софи искренна.

Она напугана, ошарашена, в смятении…

Но искренне хочет помочь Альме, и до оторопи боится сделать что-то не так и как-то навредить нашей дочери. Как будто и правда не умеет пользоваться магией. Однако ритуал вполне безопасен, и выполняется интуитивно. Ей нужно только выдать свою порцию силы, подпустить на кончики пальцев, а дальше я все сделаю сам.

Сделал бы.

Но дверь в спальню Альмы открывается резко, и к нам врывается Паулина. Заметно, что собиралась она спешно! Белый воротничок на форменном коричневом платье съехал на бок, как и накрахмаленный передник. Густые седые волосы растрепались, как у ведьмы из сказки. Глаза огромные, дыхание сбилось. Крепкая чуть широковатая стареющая женщина подлетела к нам как пушечное ядро. Она запыхалась, но… надо сказать, пожилая няня Альмы ворвалась в комнату эффектно!

И мое сердце затопило тепло – Паулина была и моей няней тоже, и всех моих братьев. И теперь носится с Альмой как с родным ребенком. Няня Паулина очень тяжело переживала перемены в характере Софии и теперь очень боится, что Софи навредит девочке. Не раз Паулина мне докладывала, что моя жена поднимала на дочь руку…

И теперь я не был удивлен, когда няня ворвалась в спальню. Служанки не иначе как сообщили ей, что я тащу Софию в комнату Альмы силой. А Паулина слишком хорошо знает, как может отработать черная магия, взятая против воли. Ведь Паулина и сама имела предрасположенность к черному дару, однако полностью отказалась от него и прошла жестокую процедуру отречения от природной магии – в итоге она немногим отличается от человека. Болеет, стареет, хотя и медленнее чем могла бы – стараниями моей семьи. Порой кажется, что Паулина держится на одной лишь любви к детям моего рода – рыжих волков. Ко мне, моим братьям и племянникам. И к Альме.

И очевидно Паулина прибежала урезонить Софи. До того как я начал бы принудительно забирать ее силу. Такое приходилось делать буквально пару раз, когда Альме становилась совсем плохо, а ее мать наотрез отказывалась помогать…

Но сейчас всё совсем не так как решила Паулина.

А как… я и сам не знаю.

– Няня, все в порядке. Мы обо всем договори… – не успеваю остановить Паулину.

Няня вскидывает крепкой рукой перед лицом Софи специальный артефакт – гладкий круглый камень на длинной металлической ножке. Похожий то ли на веретено, то ли на волшебную палочку сказочной феи.

Артефакт-страж.

И ошарашенно моргает, когда гладкий круглый камень подсвечивается нежно-зеленым. Артефакт конечно совсем не то, что я использую при допросах в королевских темницах. Намного мягче. Но тут шар сияет так чисто – без малейшей наводки, без искажения… А значит Софи скорее всего искренне хотела помочь.

Стараюсь не думать о том, что есть тысячи способов обмануть такой простой инструмент. Но я бы почувствовал… Софи ничего не делала. Да и не успела бы.

Моя Истинная сейчас удивленно хлопает глазами и так и тянет ко мне подрагивающие от напряжения пальчики.

Паулина медленно опускает артефакт.

– Ри, мальчик мой… то есть… – смущенно лопочет няня, приглаживая свободной рукой седые вихры, – то есть, господин Инквизитор. Леди София… простите что ворвалась… Я, верно, неправильно поняла…

Няня недоверчиво косится на артефакт и кидает полный подозрений взгляд на Софи. Я и сам жажду остаться с женой наедине и задать ей кое-какие вопросы.

Вдруг Паулина резко вскидывает артефакт вновь. Перед самым носом Софи. Та отшатывается назад, бормоча что-то странное вроде “бабка, не маши погремушкой…”. Плюс один в копилку странностей.

Но артефакт вновь выдает нежно-зеленое свечение. Попытка поймать на эффекте неожиданности ни к чему не привела.

– Паулина, – уверенно говорю я, – благодарю за беспокойство. Теперь оставьте нас с женой и дочерью. Зайдёте к Альме позже…

Няня почтительно кивает и пятясь назад выходит из комнаты. Знаю, что она осталась стоять прямо под дверью в коридоре. Ну такова уж Паулина. Она не раз бросалась защищать меня и братьев, как от реальной угрозы так и от родительского гнева за мелкие шалости.

– Софи, – вывожу я из ступора жену, – давай руку. Кончики пальцев, помнишь?.. Представь, как сила темными ручейками растекается от центра твоего тела, через плечи. К самым кончикам пальцев…

Мы по-прежнему сидим на кровати напротив Альмы. Дочь широко нам улыбается. Я непроизвольно одариваю её зеркальной улыбкой. Очень уж заразительно. И еще… не помню, когда она в последний раз так улыбалась.

Софи послушно подает мне руку. Но я замечаю, как она измотана. Мы проводим процедуру за пару минут. Я сплетаю потоки наших сил и насыщаю Альму. Дочь откидывается на подушки и моментально засыпает.

– Софи-Софи… всё. Не надо так много… – пальчики жены в моих руках горят.

– Извини… – София отвечает мне еле слышно. Кажется она физически и эмоционально истощена.

Она медленно моргает и начинает заваливаться на бок.

Вот так новости! То от нее и капли силы для ребенка не допросишься, то она отдает вообще всё!

Становится ясно, что ни на какие вопросы она мне отвечать не станет. Не сегодня.

И еще… мне приходит в голову, что я не понесу жену в её комнаты. Я сделаю то, чего не делал уже очень давно. Положу в свою постель. Пусть спокойно спит рядом со мной. А утром всё спокойно обсудим.

Почему-то мысль, что Софи будет спать со мной рядом, заставляет внутреннего зверя восторженно заметаться.

Да какого ж демона со мной сегодня творится?! С нами обоими…

Поднимаюсь с кровати, нежно целую в разрумяневшуюся щечку дочь. Подкладываю ей в руки любимую игрушку из новых – плюшевую белую птицу, которую Альма назвала странным именем “Соня”.

Потом обхожу кровать и аккуратно беру Софию на руки, подхватив под коленями и под лопатками. Жена кажется мне глубоко спящей, что вполне нормально после резкого магического истощения. Она приваливается к моей груди. Я стараюсь не вдыхать аромат её волос слишком уж глубоко. Подозреваю, что внутренний зверь будет сходить с ума и требовать … кхм… того, что я сегодня делать не планировал.

Шелковистые зеленые юбки Софи холодят мне руки.

Я выхожу за двери спальни. Как я и ожидал, Паулина напряженно замерла под дверью, крепко сжимая в пальцах артефакт.

Я согласно киваю, понимая как это важно для нашей няни. И она в третий раз подносит шар к Софии. И вновь нежно-зеленое свечение. Сомнений никаких. Софи совершенно не опасна.

– Ничего не понимаю, – бормочет Паулина.

– Я пока тоже, – улыбаюсь я няне, перехватывая жену поудобнее, – пригляди за Альмой. И распорядись, чтобы мне в комнаты завтра подали завтрак на двоих. Софи на ночь останется со мной…

Нянины глаза уж в который раз удивленно расширяются. Но она берет себя в руки и почтительно кивает.

– Как скажешь, мальчик мой, сейчас распоряжусь…

Я ухожу от комнаты дочери с легким сердцем. Странно вспомнить, что заходил я сюда с брыкающейся женой в руках и исходил звериной яростью.

Происходит что-то совершенно непонятное. Так что пусть лучше Софи побудет под моим надзором круглые сутки.

Внутренний волк недоверчиво поджимает уши: для этого ли мы несем нашу Истинную в спальню?

“Для этого, и только!”, – осаживаю я внутреннего зверя.

Иду по коридорам к своим покоям как окрыленный. Вдыхаю сладкий запах Софи… И сам себе не верю.

София

Просыпаюсь резко. В приоткрытое видовое окно заглядывает полная луна. Полупрозрачные занавеси трепещут от легкого ветерка.

В просторной сумрачной спальне свежо, и я уютно подтягиваю под себя ноги, укрытые теплым одеялом.

Прежде всего, я дико хочу пить! Организм как будто высушен! Приподнимаюсь на локте и интуитивно протягиваю руку в сторону… удивительно, но я знаю куда тянуться! – и безошибочно нахожу кубок, полный чистой воды. Осушаю залпом.

Фух. Теперь хорошо!..

Самое время осмотреться. Хотя… я как будто бы знаю что-где в этой комнате. Массивная мебель. Овальный стол. Какие картины висят на стенах – сейчас слишком темно, чтобы разглядеть, но я знаю какие они… Дверь в просторную ванну с одной стороны и в большую гостиную с другой… А из той гостиной есть выход в коридор. И еще кое-куда. В ту самую комнату с травянистым балдахином над царской кроватью!

Комната, которой я до одури испугалась несколько часов назад, – прямо через стену.

Ничего себе…

Такс. А кто это так мерно дышит рядом со мной?..

– Твою мать!.. – издаю сдавленный писк, осознавая что в уютной большой кровати под теплым одеялом, на хрустящих свежих простынях, – я лежу не одна…

Стоп! Взять себя в руки. Это не худшее, что произошло со мной за последние сутки. Никто не пытается изнасиловать, не угрожает физической расправой и никуда не волочёт.

Вдох. И медленный выдох. Сосчитать до десяти и медленно повернуть голову на того, кто там так спокойно дышит.

Медленно пододвигаюсь.

Зараза! Красавчик-Инквизитор. Лежит, понимаешь ли, с голым торсом, раскрывшись по пояс и хоть бы хны. Меня колотит от сквозняка, а ему, видишь ли, жарко.

“Забавно, что ты возмущена именно этим,” – насмешливо подмечает голос бабушки Иды в моей голове.

– Я много чем возмущена, – бормочу себе под нос. Жду пару мгновений и пододвигаюсь к спящему красавчику-Инквизитору еще немного.

Все-таки невероятно привлекательный мужик! Ох, не о том думаю!.. Но он же спит. И очевидно сам положил меня рядом. Так что, если я просто на него посмотрю, что в этом такого?..

“И никаких мыслей о побеге?..” – продолжает насмехаться внутренний голос.

Как ни странно, никаких. Пора уже вести себя чуть-чуть благоразумнее.

Во-первых, бежать мне некуда. Во-вторых, Инквизитор вроде как парень неплохой, правильный, с семейными проблемами, конечно, но у него жена похоже не сахар. В-третьих, болеет ребенок и без меня дочку очевидно лечить не получится. В-четвертых… его жена все-таки не я. И как-то не порядочно даже получается мне занимать это место… он же ничего не знает. Вот эта последняя мысль немного горчит…

А как мне ему всё рассказать? А если казнят?

Чувствую, что потихоньку снова начинает болеть голова.

Такс, надо побить эту одну огромную проблему на много маленьких и решать поэтапно. Пункт первый. Я в постели Инквизитора Ри. Что будем делать, Соня?

Мы с Эдиком спали в одной постели. Он обнимал меня и прижимался всем телом. Вспоминать об этом теперь не особо приятно. Более того – в присутствии Ри почему-то кажется, что даже целомудренное времяпрепровождение с Эдиком было чем-то неправильным и противоестественным… Да и как выглядит Эдик, я теперь однозначно не уверена. Но точно хуже, чем Ри.

Да что уж там.

Все, кого я когда-либо видела, – выглядели хуже, чем Ри.

Сложновато.

Ладно, план такой. Постараюсь наладить чисто человеческие хорошие отношения с Ри, узнаю что там их закон говорит о пришельцах из других миров… если конечно такой пункт в местных законодательных актах вообще имеется. Прощупаю почву и мягко постараюсь убедить Ри отправить меня домой, в родной мир. Если будет опять истерить про жену-Истинную – уговорю развестись.

Потому что… фух. Ну во-первых, мой дом там. А во-вторых, красавчик он там или нет, хороший отец или нет… а всё ж девчонку, которая повисала на нём в его кабинете, я запомнила очень отчетливо. Было крайне неприятно.

Так что мне такого добра не надо.

А вот что касается чувств, и к красавчику-Инквизитору и к Альме… видимо это часть какого-то волшебства, и они достались мне вместе с формальной позицией жены и матери. Наверняка они тоже не мои…

А вот это – больно.

Чувствую, как горячая слеза сползает по моей щеке. Спешно утираю её. Не время раскисать! Это для меня непозволительная роскошь!..

А я бы хотела.

Чтобы это всё было мое. И муж и ребенок. Но нет. Лучше держать дистанцию и признаться во всем как можно раньше. Как только пойму, что всё это безопасно.

Но конкретно сейчас… хм, а что плохого если я полюбуюсь на красавчика-Инквизитора?..

Широкие плечи, рельефные мышцы… Не мужчина, а мечта. Вот вернусь я в родной мир и всё. Не бывает же таких роскошных мужиков, и в глянцевых журналах не найду.

Так что, Софа, лови момент.

Жизнь коротка, и как оказалось, можно в любое мгновенье вылететь в окно с восьмого этажа. А если я одной ногой на том свете… а если это всё – странная галлюцинация… то какой с меня спрос?

Пододвигаюсь еще чуть ближе. Замираю. Запах скошенной травы и ирисок. От него у меня становятся ватными ноги, а внизу живота разливается тепло… Дыхание Ри по-прежнему мерное, глубокое. Он спит крепко. Хорош… я внезапно понимаю, что в застегнутой под горло ночной рубашке, которую я явно надела не сама, мне маловато воздуха…

Мы с Инквизитором укрыты одним гигантским одеялом. Тем, что я натянула почти по шею, а Ри едва укрылся ниже поясницы. Ничего такого… Я просто завернусь чуть сильнее, якобы мне холодно. И одеяло с красавчика еще немного сползёт…

Господи, зачем я это делаю?!!

В моей голове хихикает внутренний голос.

И тут я бросаю быстрый взгляд на лицо Ри. И понимаю, что красавчик-Инквизитор широко улыбается. Не открывая глаз. И дышит всё также мерно и глубоко.

Ну не дура ли?! Вот нафига было?..

– Софи… – бормочет Ри и мощная рука загребает меня за талию и подтягивает ближе. Я извиваюсь, пытаясь ухватиться за подушки и простынь. Бесполезно. Ри подтягивает меня к себе в плотную.

И вот я уже лежу ни жива ни мертва, вдыхая через раз, прижатая спиной к животу Ри, и очень подробно ощущаю его тело во всех…эээ… анатомических деталях. Вот бывают же такие мужики! Всем удался…

Но сейчас не готова восхищаться его нечеловечески прекрасным телосложением. Сердце выскакивает из груди. Кровь панически стучит в висках. На меня накатывают волны жара… Твою ж мать…

Сейчас меня поимеет какой-то совершенно левый мужик! Которого я знаю первый день…

Но миг. Другой. Ничего не происходит.

Начинаю догадываться, что Ри подтащил меня так близко и заключил в объятия даже не просыпаясь. И мне не высвободиться из капкана его горячих рук.

Но… мне так комфортно… так безопасно. Это очень неожиданное ощущение при текущих обстоятельствах.

Осознав тщетность попыток вывернуться, успокаиваюсь и спокойно ложусь на подушки. Ри обнимает меня со спины. От него тепло и… идеально.

К тому же, ничего плохого не произошло. Мало ли – во сне приобнял свою мнимую жену! С кем не бывает. Агрессии – опять же – не проявляет. Может, даже и уснуть получится…

Будем считать пронесло.

С этой светлой мыслью я прикрываю глаза и засыпаю.

Ведь мне лишь на утро предстоит узнать, как же я ошибалась!..

Глава 5

Ри

Когда я открываю глаза, Софи в кровати уже нет.

Я не услышал, как она встала с постели, а ведь сплю очень чутко. Я – Оборотень и боевой офицер. Но, сдается мне, внутренний зверь совсем расслабился и разомлел.

И робкая надежда, что нас с Софией еще может ждать безоблачное будущее вновь подняла голову.

Я накидываю халат на голое тело, как раз когда Софи выходит из ванной. Ее потемневшие от влаги золотистые волосы почти полностью замотаны в полотенце на иноземный манер, как у некоторых торговцев у восточных границ. Странно. Никогда не видел, чтобы она так делала.

Софи замоталась по грудь в длинное полотенце и еще одно накинула на плечи. Теперь она зябко кутается в ткань, с сомнением заглядывая мне в глаза. Точно пытается угадать, как я отреагирую. И, что мне совсем не нравится, – на дне глаз моей красивой жены – плещется страх. Хотя… Не совсем страх, скорее опасение.

Как будто я хищное животное, с которым она заперта в клетке. И бежать ей некуда, ведь за пределами клетки – зверей больше, и они ещё страшнее. И если со мной у нее есть слабая надежда договориться, то с ними…

О Боги. Я не хочу, чтобы моя жена, моя Истинная, смотрела на меня как затравленный зверек. Гордый конечно, но все равно затравленный.

Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, когда я вспоминаю тот самый первый поцелуй в подземельях тюрьмы Руанда. Когда Софи бросили на каменный пол два стражника. Я сразу тогда отметил, что это было грубовато. С осужденными леди офицеры крайне редко себя вели подобным образом…

В тот день расцветшая на ее запястье метка Истинности сначала точно оглушила. Меня накрыла неведомая нездешняя эйфория. На пару мгновений я точно онемел. Я ощутил разлившейся по венам жар, а с ним пришла непостижимая легкость. Я готов был оторваться от земли. Точно мой зверь – не Волк, а какая-то птица.

Стоя в тюремных подземельях тогда, несколько лет назад, я забыл, кто я, где я. Какая передо мной поставлена задача. Как только я понял, что произошло, сразу же бросился к ней. Софи была сначала податливой, мягкой, как растопленная карамель. Она отвечала на мои собственнические поцелуи, а я едва успевал сказать ей между ними, что позабочусь о ней. Что никто не причинит ей вреда, даже сам король.

Мда… Хорошо, что Алан не слышал тех моих громких заявлений. А если и прослушал запись допроса, что делаются на специальный артефакт, и пол словом не обмолвился об этом.

Так или иначе, Софи вышла из-под притяжения метки минут через десять. Встрепенулась, отодвинулась и устроила мне такую отповедь!..

Тогда-то я и понял, что у моей будущей жены (а я намеревался уговорить ее стать моей женой, это было решено), есть характер. И более того – мне будет с ней очень интересно. Всю жизнь. И, если бы я случайно обмолвился с этой девушкой парой фраз при совершенно других обстоятельствах… я влюбился бы в нее всё равно. И непременно женился бы. И без всякой метки.

Маленькая насмешливая гордячка. Роза, шипы которой проступали даже через страх. Намного позже я узнал, что охранников, которые бросили ее тогда в камеру, она довела своими желчными подколами до белого каления… Подумать только, Софи по дороге на допрос успела обоих конвоиров вывести из себя. И зачем только? Думала, они потеряют концентрацию, и это как-то поможет ей сбежать? Или просто хотела покуражиться напоследок?

Меня передернуло: а ведь не попади она тогда ко мне, тогдашнему Начальнику королевской стражи на личный допрос, ее наверняка казнили бы…

Помню, как забрал её из темницы и начал завоевывать ее расположение. После королевского указа о помиловании я ходил за бывшей осужденной ведьмой почти месяц, прежде чем она якобы снизошла и согласилась стать моей женой официально. Я видел, как дергает ее метка истинности. Как ее ко мне влечет. И был поражен ее выдержкой.

Потому что мой внутренний зверь метался, выл и требовал немедленно предоставить ему нашу Истинную.

Но я не мог.

Софи-Софи… Зато как дорого для меня было её “да”.

Между первым поцелуем, похожим на помешательство, и вторым прошла как будто бы вечность.

Моя улыбка стала шире. За последние годы я забыл, какой притягательной и искренней София умеет быть! Но теперь я вновь видел в ней ту, кем она была в начале нашей совместной жизни – нежную, искреннюю, яркую девушку. Моя жена вернулась?

И я готов на очень многое, чтобы эта женщина снова меня полюбила. Как тогда.

Подумать только, я выпал из этой реальности от одних лишь воспоминаний, которые вызвал во мне образ Софи, стыдливо прикрывающейся полотенцем…

– Эм… Ри… – осторожно обращается ко мне Софи.

Прогоняю морок сладких воспоминаний.

– Софи.

– Я хочу кое-что прояснить.

Согласно киваю, отодвигая для нее стул за овальным столиком. С минуты на минуту служанки должны подать нам завтрак. И впервые за много лет, я предвкушаю, что хорошо проведу с женой утро.

– Ри, а где моя одежда?

– Служанки принесут, Софи. Ты это хотела прояснить?

– Нет… Мне бы… ну, какой-нибудь свод законов бы почитать. Я, понимаешь ли, или не знала законов страны, в которой живу… или забыла. Макушку напекло, допустим.

Моё настроение портится моментально.

– Зачем, Софи?

– Да так…

– Если ты еще раз заговоришь со мной о разводе… – я начинаю рычать, внутренний зверь скалится.

– Да нет, я просто хотела почитать… по своим личным вопросам, неважно. Но раз уж ты заговорил об этом сам…

– София!

– Нет, я не отказываюсь лечить Альму. Я конечно буду помогать, но…

– Но?!

Софи тяжело выдыхает и бросает на меня очень странный взгляд. Как будто я несмышленый ребенок, которому она, умудренная жизнью, уже в который раз пытается объяснить прописную истину.

– Ладно, – сдается Софи, – вижу этот разговор у нас пока не сложится. Просто можно мне посмотреть свод законов?

– Можно, – скриплю зубами, обходя стол, склоняюсь вперед, упираюсь в него кулаками, – может ты еще секретные документы короля желаешь увидеть?..

– А это здесь при чём? – фыркает Софи, делая вид что не замечает перемены моего настроения, – не нужны мне его документы…

Но напряжение нарастает. И мы замираем, разделенные нешироким овальным столом. Софи – вжавшись в кресло, я – хищно нависнув над ней.

Я злюсь каждый миг все сильнее, и понимаю, что никак не могу повлиять на свою нарастающую ярость.

– Давай я сначала разрешенное посмотрю, – продолжает Софи уже осторожнее, – а если мне что-то будет непонятно, я у тебя спрошу, ладно?

– София, а ты осознаешь, насколько странно себя ведешь?

– В принципе да, – грустнеет Софи, и стягивает с волос тюрбан из полотенца, – но… я не знаю, кого мне еще спрашивать. Мне кажется, что относительно безопасно разговаривать с тобой и… почему-то с Викторией.

Когда я смотрю на ее поникшие плечики, на то, как она робко сминает банное полотенце кончиками пальцев, злость уходит. Резко и вся.

– Софи, что случилось?.. – тихо спрашиваю, стараясь не спугнуть её.

– Я не знаю, – отвечает еле слышно Софи, – я ничего не понимаю. Я боюсь…

Внутренний зверь вскидывается: наша Истинная боится!.. Как мы это допустили? Ее безопасность – наш долг.

– Софи, ты можешь мне рассказать?..

Отрицательно качает головой, на её глазах выступают слезы.

– Софи, ты боишься, что я сделаю с тобой что-то плохое, когда ты это расскажешь?..

Секундная заминка. Затем нерешительный кивок. Да.

Вот это да.

– Слушай, Ри. Я сама пока ничего не понимаю. Давай ты дашь мне время почитать свод законов… Если там не очень много страниц, то… сегодня вечером я тебе все честно расскажу? Идет?

– Это демон знает что, София…

На какое-то время повисает тишина. Её прерывает робкий стук в дверь. После моего разрешения две служанки вносят подносы с завтраком, накрытые массивными серебряными крышками. Разливают по кубкам напитки. Спешно оставляют всё на столе, вокруг которого мы с Софи замерли в напряженных позах. И убираются за дверь так быстро, будто их ошпарили.

Замечаю, как Софи провожает взглядом одну из служанок.

Осознаю причину непростительно долго. Это демон знает что! Почему именно Исса, – та девушка, что Софи видела со мной в кабинете, – подала в мои комнаты завтрак?! Едва ли это совпадение!

– Софи… если это насчет той девушки, что ты видела вчера в кабинете…

– Ты мне ничего не должен, красавчик!.. – Софи перекрещивает руки на груди. Ее плечи как будто сникают сильнее. Она упорно смотрит вниз. Затем натягивает фальшивую улыбку и пытается якобы дружелюбно посмотреть на меня.

Пламя ярости заново вспыхивает и разгорается моментально.

Меня бесит эта ситуация! Бесят эти загадки! И бесит, что жена не хочет мне открываться!

Внутренний зверь рвет и мечет! И случается то, чего со мной не бывало уже давно. С юности. С самых первых обращений.

Я резко подаюсь назад. Я слышу хруст моей кожи, когда волчьи когти пробиваются сквозь неё. Чувствую, как чешутся зубы, стремительно удлиняясь и меняя форму.

Через несколько мгновений я опускаюсь на сильные лапы. Я скалюсь.

Я не хочу причинить Софи вреда. И мой зверь никогда бы этого не сделал… Мы лишь хотим показать ей, как ранит нас её холодность. Мы вздыбливаем шерсть и прижимаем уши.

Мы низко рычим, медленно обходя стол.

А Софи…

Мы так и замираем в непонимании с оскаленной пастью.

Почему наша Истинная так на нас реагирует?!

София

Утро стремительно перестает быть мирным и уютным.

С каждой репликой Ри я все яснее понимаю, что разговор свернул не туда. Доверительным дружеским общением, на которое я рассчитывала, здесь и не пахнет.

А потом и вовсе та самая девчонка, которая повисала на Ри в его кабинете, подаёт нам завтрак!