Читать онлайн Король Ардена бесплатно

«Предательства, интриги, любовь, потери. Рэндалл вернулся домой, но дом ли это? Ответы на все вопросы ждут вас в завершающей части трилогии «Игры королей». Героям предстоит долгий путь: угроза счастью близка как никогда».

Анастасия, книжный блогер @anaswon

«Этот цикл отлично подойдет для фанатов дворцовых интриг! «Король Ардена» – невероятная сюжетная мясорубка, которая никого не оставит равнодушным. Кажется, Рэндалл и Аврора пожизненно поселились в моем сердечке. Полный восторг, Софи!»

Анастасия Чаплыгина, книжный блогер @chapapa17

* * *

Посвящается

моей бабушке, которая, как и мои персонажи, пережила много испытаний,

но не потеряла свет своей души и делилась им с нами.

Мне очень тебя не хватает.

Глава 1

Зимняя хвоя и трескучие северные морозы. На землях Дальнего Материка не бывало холодных зим и жители никогда не видели снега. Рэндалл вдыхал родные ароматы и не мог насытиться.

Он был дома.

Рэндалл бы простоял так целую вечность, сжимая в объятиях ненаглядную северянку, но потерять связь с реальностью ему не позволил детский голос.

– Мама, это папа? – Райнер прижимался к ноге Авроры, вцепившись в подол ее платья, и с любопытством поглядывал на него.

Аврора слегка отстранилась и посмотрела на Рэндалла так, будто все еще сомневалась, настоящий он или нет. Ее губы побледнели и мелко дрожали.

– Да, сынок, – тихо промолвила она.

Рэндалл сквозь слезы улыбнулся ребенку и несмело протянул ладонь. Когда Райнер без опаски схватился за нее, он с трудом подавил судорожный всхлип.

– Рэй… – Голос Авроры прозвучал слабо и неуверенно. – Умоляю, скажи, что я не сошла с ума.

Он обернулся к ней, и Аврора покачнулась. Рэндалл резко прижал ее к себе, не позволяя упасть.

– Аврора, что с тобой? – Он нежно провел подушечкой большого пальца по ее холодной побледневшей щеке, но ответа не дождался.

Аврора потеряла сознание.

Рэндалл подхватил ее на руки и быстрым шагом направился в сторону замка.

– Райнер, пойдем, маме нужно прилечь. – Он бросил взгляд через плечо на сына, и тот вприпрыжку последовал за ним.

Под ногами хрустел мерзлый снег, над головой кружил Хлебушек, громко каркая, а где-то позади, за цветочным лабиринтом, раздавались женский голос и детский смех, но все звуки заглушал бешеный стук сердца. Рэндалл даже не задумывался о том, кем был второй ребенок в саду. Все его мысли были сосредоточены на Авроре и топоте детских ножек рядом.

Его семья.

Он нашел их. Выполнил обещание – и вернулся домой.

Рэндалл вышел из сада и миновал двор, но у главного входа в замок путь ему преградили стражники. Один из них направился к Рэндаллу.

– Кто ты? Что с ее светлостью? – Стражник коснулся рукояти меча, пристегнутого к поясу. На его суровом, тронутом первыми морщинами лице отражались беспокойство и настороженность.

Рэндалл узнал его. Рой – один из доблестных воинов аэранской стражи.

– Рой, распорядись, чтобы в мои покои немедленно пришел лекарь. Княжне Авроре нездоровится, – холодно и сдержанно распорядился Рэндалл, словно не отсутствовал дома почти три года.

Рой сначала замер и несколько раз моргнул, как будто пытался прогнать сонливость. Потом его лицо вытянулось от изумления.

– П-принц Рэндалл? Не может быть… Как?!

Рэндалл не желал тратить время на объяснения пожилому стражнику. Ему еще предстоит сделать это перед Советом Ардена, Королевским Советом Юга и простым народом. Сейчас его волновало только то, что Аврора не приходила в себя, а ее лицо стремительно бледнело. Он оставил ошарашенных стражников позади и прибавил шаг. Он бы побежал, но не мог оставить Райнера без присмотра. Малыш и так еле поспевал за ним.

– Мама. – Райнер жалобно захныкал, и сердце Рэндалла болезненно сжалось.

– Все будет хорошо, сынок, – попытался он успокоить ребенка. – Просто маме нужно немного отдохнуть.

Рэндалл шел по извилистому коридору, ни секунды не сомневаясь, что идет верным маршрутом; за ним, не отставая, летел Хлебушек. По пути встречались служанки. Одни с любопытством оглядывались, другие пытались выяснить, кто он и куда несет бессознательную княжну, а третьи, признав в загадочном мужчине в длинном плаще с капюшоном покойного принца, вскрикивали и начинали либо плакать, либо молиться.

Рэндалл игнорировал всех. Через считаные часы весь Арден будет уже гудеть о чудесном возвращении принца. Так что это подождет.

Добравшись до нужной двери, Рэндалл распахнул ее ударом ноги. Райнер все это время следовал за ним. Он не сводил напуганного взгляда с Авроры. Маленький, но уже такой смышленый.

В его покоях царили уют и порядок: застеленная чистым покрывалом кровать, ваза с благоухающими сладким ароматом розами из зимнего сада, прохладный свежий воздух из открытой форточки и тихо потрескивающее пламя камина. Несмотря на видимую чистоту, Рэндалл сразу понял, что здесь никто не живет. Неужели Аврора приказывала соблюдать порядок в его покоях так же, как он делал с комнатой матери?

Рэндалл прошел к кровати и уложил Аврору на подушку. Она так и не приходила в себя.

– Душа моя, очнись. – Рэндалл погладил ее по лицу и несколько раз коснулся губ невесомыми поцелуями.

Райнер забрался на кровать и обхватил ладошками лицо Авроры.

– Мама, мама! – звал он чуть ли не плача. Его меховая шапка съехала на глаза, но Рэндалл не решался ее поправить – все еще переживал, что может напугать собственного сына. Он на мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Сейчас его тревоги не имели значения. Он должен что-то предпринять до прихода лекаря и помочь Авроре.

Рэндалл уже собирался сходить в умывальню в надежде, что там есть вода, как вдруг за его спиной раздался знакомый звонкий голос:

– Ирма! Я же говорила, что сама уберусь в покоях принца! Княжна Аврора не любит, когда сюда заходят посторо… – Служанка с густой копной огненно-рыжих волос замолкла на полуслове, стоило Рэндаллу обернуться. Уже через секунду таз с водой выпал из ее рук и с грохотом приземлился на пол, расплескивая содержимое по ковру. Она прикрыла ладонями рот, пытаясь заглушить вскрик, и заплакала.

– Не может быть, живой? Но как? – всхлипывая, залепетала она.

– Нора… – Голос Рэндалла безнадежно охрип от волнения, и он прочистил горло. – Мы обязательно поговорим, но сейчас забери Райнера. Он и так напуган.

Нора все еще плакала, но в ее взгляде появилась решимость.

– Принц Райнер, идемте в детскую, игрушки заждались вас. – Она подошла к Райнеру и начала расстегивать его шубку.

Рэндалл почувствовал укол стыда оттого, что не додумался раздеть и его, и Аврору в теплой, натопленной комнате. Он же от нервного возбуждения не ощущал ни жары, ни холода.

Райнер обхватил пухлыми ладошками шею Норы, когда она взяла его на руки. Его личико было заплаканным.

– Маме больно? – спросил он у Норы.

– Не бойтесь, мой принц, ваша мама просто спит, – совладав с собой, заговорила Нора нарочито бодрым голосом. – Пойдемте поиграем.

Прежде чем скрыться за дверью, Нора наградила Рэндалла полным боли и надежды взглядом. Он кивнул ей, безмолвно благодаря за поддержку. Внутри него бушевал ураган смешанных чувств, и одному Единому было известно, где он находил силы сохранять хладнокровие. Аврора не приходила в себя уже больше десяти минут, и страх душил его все безжалостнее. Рэндалл расстегнул ее меховую накидку и ослабил на груди шнуровку платья.

За дверью послышался топот нескольких пар ног. В этот раз порог переступили трое мужчин: стражник Рой, лекарь Маркус и Алистер Грей.

– Я же говорил, что это он, милорд. Принц Рэндалл вернулся!

Рэндалл выпрямился и встретился с изумленным взглядом старого советника. Хлебушек, все это время сидевший на подоконнике, подлетел к Рэндаллу и опустился ему на плечо.

– Быть не может… – удивленно произнес лорд Грей, пока Маркус и Рой в благоговении смотрели на ворона.

– Маркус, осмотри княжну, она не приходит в себя, – распорядился Рэндалл звенящим от напряжения голосом. – Рой, отправь гонцов с вестью о моем возвращении лордам Ардена и королю в Фортис. Ступай.

Все еще потрясенный, Рой откланялся и ушел.

Маркус уже суетился над Авророй, и Рэндалл устало потер ладонью лицо, пытаясь собраться с мыслями.

– Ваше Высочество, вы правда вернулись… – Алистер подошел к нему, внимательно вглядываясь в лицо.

– Да, – только и вымолвил Рэндалл.

– Ваше Высочество, – нервно заговорил Маркус, – ее светлость перенесла сильное потрясение, сейчас сердцебиение в норме, дыхание ровное. Я капнул ей на язык особое снадобье, чтобы она во сне набралась сил. Думаю, скоро придет в себя.

Рэндалл с облегчением выдохнул.

Маркус замялся на месте, явно не желая покидать покои, чтобы послушать историю его чудесного возвращения.

– Маркус, ты свободен.

Рэндалл опустился в кресло и кивнул Алистеру на соседнее.

– Как вы выжили в кораблекрушении? Где вы были все это время, принц Рэндалл? – спросил Алистер сразу после того, как Маркус покинул комнату.

Рэндалл покрутил перстень с черным камнем на пальце. Сейчас, в свете дня, его мерцание было почти незаметным.

– Я не знаю, как мне удалось выжить в шторме. Очнулся уже на борту судна работорговцев… – Он тяжело сглотнул. – Без памяти.

– Судна работорговцев? – опешил лорд Грей.

– Да. Меня продали в рабство на Дальнем Материке. Я провел год на бойцовой арене Тургота. Еще год прожил у одного вельможи, который и освободил меня, когда ко мне вернулась память. – Рэндалл говорил сухо и отрывисто, но даже это давалось с трудом. А ведь ему еще предстояло рассказать все членам Совета!

– Мы думали, вы погибли. Ваш уход стал настоящим бременем для Ардена.

Бремя. Этим словом он мог описать все время пребывания вдали от дома.

Он до последнего не хотел думать о том, как сказалось его отсутствие на Ардене, но суровая реальность нагнала слишком быстро – здесь тоже каждый нес свое бремя.

Тяжело вздохнув, Рэндалл откинулся на спинку кресла и осмотрел комнату. Он отвык от роскоши и уюта, что царили в его покоях. Забыл, как по утрам раздвигал тяжелые темно-синие шторы, пропуская внутрь солнечный свет, или как сидел за круглым столиком у окна, пил кофе и рисовал в этюднике.

Он скользнул взглядом по кровати, на которой лежала Аврора. К ней постепенно возвращался румянец, и сейчас казалось, что она просто спит. Сердцу стало тесно в груди.

Аврора. Вот кого он никогда не забывал. Вот кто не давал ему сломаться окончательно на проклятых Единым землях.

Какое бремя несла она? Рэндалл мог только догадываться.

Как вдова, Аврора должна была, согласно обычаям, вернуться на Север или выйти замуж повторно. Эта мысль засвербела в голове, словно кто-то копошился там раскаленной кочергой.

– Алистер, – Рэндалл старался говорить ровным тоном, чтобы не выдать терзаний, – я знаю, что у тебя много вопросов, и скоро все расскажу. Но сейчас мне нужно немного времени. – Он посмотрел на Аврору с нежностью и болью от собственных догадок. – Я должен быть рядом, когда она придет в себя.

Лорд Грей поднялся с кресла и склонил голову, прижимая правый кулак к груди. Рэндалл вдруг вспомнил, как в Турготе его хлестали плетью за нежелание кланяться Джованни, и в горле встал горький ком.

– Я рад, что вы вернулись, мой принц. Очень вовремя вернулись. Но будьте готовы к тому, что в Ардене многое изменилось. Некоторые… – Алистер запнулся, а его взгляд поник, – изменения… могут причинить вам боль.

Рэндалл облизнул пересохшие от волнения губы и кивнул. Он прекрасно все это понимал.

– Созови Совет правления, я приду, как только Аврора очнется.

Алистер сдержанно кивнул и покинул комнату.

Как только дверь закрылась, Рэндалл снял плащ, в котором сидел все это время, скинул обувь, а потом неуверенно опустился на край кровати. Он завороженно смотрел на спящую Аврору.

Это не сон. Она была явью. Ему хотелось продлить это чувство хрупкого счастья и полного неведения о бедах, которые уже совсем скоро лягут ему на плечи непомерным грузом. Хотелось побыть не безымянным рабом, не сыном русалки и даже не Хранителем Ардена. Рэндалл желал хоть недолго побыть тем моряком из легенды, которую он прочел давным-давно – прямо перед отъездом на Север. Того моряка судьба разлучила с семьей на многие годы. Но он, как и Рэндалл, сумел вернуться к любимой благодаря камню души, чей свет озарил ему путь домой.

Рэндалл несмело коснулся руки Авроры и провел пальцем по перстню со слабо мерцающим черным камнем.

– Я вернулся к тебе, моя душа.

Первое, что насторожило Аврору, – это тишина. Она не слышала хруста снега под ногами, скрипа качающихся на ветру веток и одинокого карканья ворона. А что самое страшное, она больше не слышала родного голоса. Потом Аврора поняла, что лежит на мягкой кровати.

Это был очередной сон…

Еще одна такая пытка, и она умрет от отчаяния. Ей не хотелось открывать глаза и встречаться с жестокой реальностью, где Уилл потребовал развод, что сулило ей разлуку с сыном; где Артур со дня на день станет королем Юга и где не было Рэндалла и его спасительных объятий.

Громкий судорожный всхлип разорвал тишину и эхом ударился в высокий потолок.

– Аврора, душа моя, ты очнулась? – родной голос заставил ее содрогнуться.

Аврора открыла глаза и увидела его.

Рэндалл сидел на краю кровати и смотрел на нее с безумной тоской во взгляде. Словно она была одновременно и его спасением, и погибелью.

Это не могло быть явью. Неужели она и правда потеряла рассудок и перестала различать сны и реальность? Такое уже случалось, когда каждую ночь она видела во снах Древний лес и мертвого Герольда.

– Аврора…

Она глубоко вздохнула, а потом с размаху влепила себе звонкую пощечину. Лицо обожгло резкой болью, но картинка перед глазами не расплылась, а лицо Рэндалла вытянулось в изумлении.

– Аврора, ты что делаешь? – Он немного наклонился к ней, и Аврора с жалобным стоном подалась вперед. Рэндалл обхватил ее за талию и притянул к себе.

– Неужели это не сон?.. – прошептала она, утопая в бездне его холодных прозрачно-серых глаз.

Он покачал головой и провел ладонью по ее щеке, которая наверняка покраснела от удара.

– Нет, не сон. Я вернулся к тебе.

Аврора с жадностью голодного зверя разглядывала его.

За минувшие годы Рэндалл возмужал. Черты его лица заострились, утратив юношескую мягкость, взгляд стал более суровым и жестким, а на впалых щеках, тронутых легким загаром, пробивалась грубая щетина. Он изменился, но оставался все тем же Рэндаллом, которого Аврора безумно любила и с чьим уходом не могла смириться.

Она всхлипнула и порывисто обняла его, запуская пальцы в шелковистые пряди. Ее окутал до боли знакомый аромат скошенной травы и летних ягод.

– Это не сон, – прошептала Аврора, растворяясь в теплых объятиях и даже не замечая стекающих по щекам слез. – Ты живой… ты вернулся ко мне.

Рэндалл то гладил ее по спине, то крепко сжимал талию, то зарывался пальцами в ее волосы и прерывисто дышал.

Так они просидели, казалось бы, часы. Их безмолвие прервало громкое карканье.

Аврора вздрогнула и отстранилась, чтобы посмотреть, откуда доносится звук. На подоконнике сидел большой ворон.

– Не бойся, – прошептал Рэндалл. – Это Хлебушек, он со мной.

Аврора с опаской разглядывала птицу, хорошо помня давние кошмары с Древним лесом, но этот ворон не вызвал у нее страха.

Она перевела взгляд на Рэндалла.

– Почему тебя не было так долго?

Он уже открыл рот, чтобы ответить, но тут дверь без стука распахнулась.

В комнату вошел Уилл.

Аврора сжалась, когда реальность ударила ее сильнее пощечины, которую она влепила себе. Ей предстоит не только узнать, где столько времени пропадал Рэндалл, хотя она так сильно в нем нуждалась, а также придется рассказать о вынужденном браке, об интригах и кознях, что она плела, чтобы укрепить свои позиции, о конфликте с Артуром, который сама же развязала…

Поток ее мыслей прервал звенящий от напряжения голос Уилла:

– Значит, это правда? Ты жив? – Он смотрел на Рэндалла, как на призрака.

Авроре вмиг стало холодно от его взгляда. В нем не было радости или братской любви, лишь беспросветные тоска и боль.

Но Рэндалл, очевидно, этого не заметил.

– Уилл… – Он вскочил с кровати и бросился к нему.

Несколько мгновений Уилл стоял как истукан, а потом ответил на братское объятие. Он зажмурился, и его руки, которые до этого, казалось бы, готовы были сжаться в кулаки, расслабились и крепче обхватили Рэндалла. В этом сломленном, ожесточившемся юноше Аврора увидела того Уилла, которого когда-то знала: доброго, открытого и искреннего.

– Брат… – дрожащим голосом прошептал Уилл, и на его глаза навернулись слезы. – Ты жив.

Аврора отвернулась, пытаясь спрятать собственные слезы.

– Да, брат мой, я жив, я вернулся. – Рэндалл отстранился, придерживая Уилла за плечи. – Какими судьбами ты тут оказался? Анна с тобой? Хочу ее увидеть.

В голосе Рэндалла слышалось волнение, но Аврора не могла видеть выражение его лица, поскольку он стоял к ней спиной. Зато она видела Уилла. Его губы дрогнули, уголки рта опустились, а лицо приобрело землистый оттенок.

– Нет. – Он прочистил горло и заговорил более сухим тоном: – Анна не со мной…

Он отступил на пару шагов, и Аврора нутром ощутила витающее в комнате напряжение.

– Лорд Грей созывает экстренное заседание Совета. Думаю, тебе надо переодеться в более подходящую одежду. Как-никак, принцы не каждый день восстают из мертвых. – Уилл пытался отшутиться, но Аврора уловила в его голосе напряжение.

Рэндалл тоже это заметил.

– Уилл? – Он на мгновение обернулся к Авроре, но та поспешно опустила голову.

– Увидимся на Совете, брат. – Уилл неуверенно кивнул Рэндаллу, а затем спешно вышел за дверь, не удостоив Аврору даже взглядом.

Рэндалл продолжал стоять посреди комнаты, растерянно теребя перстень.

– Я… – Он запнулся и замолчал, подбирая слова, пока Аврора смотрела на него с болью и страхом. Ей отчаянно не хотелось рассказывать всю правду об Анне, о браке с Уиллом, о его обвинениях в измене с Тристаном. – Как много я должен узнать о случившемся за эти годы?

Аврора нервно сминала под собой холодную шелковую простыню.

– Очень много.

Плечи Рэндалла содрогнулись.

– Сейчас… – Он снова запнулся. – Сейчас мне важно узнать ответ на один вопрос. Аврора, ты ждала меня? Хотя бы в самом крошечном уголке души лелеяла безумную надежду о моем возвращении?

Аврора встала с кровати и подошла к Рэндаллу. Она обняла его сзади, уткнувшись лбом в напряженную спину.

– Два с половиной года, – начала она едва различимым шепотом, – я жила в кромешной тьме. Единственным лучиком света был наш сын. Он не позволял мне сдаваться.

Рэндалл шумно сглотнул и кивнул. Словно пытался принять ее смирение от утраты.

– Но еще было то, что я хранила в секрете ото всех. – Аврора крепче обняла его и вдохнула родной аромат. – Я даже себе в этом не решалась признаться. Но где-то глубоко… в самом потайном уголке души я верила, что ты вернешься ко мне. Потому что обещал.

Плечи Рэндалла напряглись, а в следующий миг расслабились, и он облегченно выдохнул, накрыв ее ладони рукой.

– Спасибо, душа моя.

– За что?

Аврора почувствовала, как он пальцами прочертил дорожку к ее перстню и коснулся черного камня.

– За то, что ждала меня. Сейчас мы отправимся на Совет. Там я объясню, почему не мог вернуться. Но есть вещи, которые я расскажу только тебе. Потому что только благодаря тебе я выжил и смог вернуться. Ты была моей путеводной звездой, Аврора. И ты меня спасла.

Глава 2

Вайтхолл стоял на ушах. Всего за пару часов весть о возвращении Рэндалла разнеслась по всему Аэрану, и простые жители начали стекаться к воротам замка, точно поток горной реки.

Прибытие принца обросло самыми разными слухами. Поговаривали, что внук Райнера Корвина ступил на берег Ардена, облаченный в сияющие доспехи, с вороном на плече, а восходящее солнце за его спиной озолотило волосы подобно короне. Простые жители сочли это знамением – вернулся истинный Корвин, будущий король и освободитель Ардена. А кто-то и вовсе увлекся сочинением баек и утверждал, что молодой Корвин, как и его далекий предок, научился повелевать стаей воронов, и именно они перенесли его через море к родным землям.

Слуги тем временем носились по замку как оголтелые, готовясь к предстоящему пиру по случаю возвращения Хранителя. Гонцы отправились во все уголки Южного королевства с радостной вестью, и уже со дня на день должны были прибыть первые гости.

Рэндалл же мечтал запереться в покоях вместе с Авророй и их сыном и больше никого не видеть и не слышать. Хотя бы несколько дней. Но то была непозволительная роскошь для того, кто отсутствовал два с половиной года и теперь должен был держать ответ перед своими подданными.

За полчаса до заседания Совета Рэндалл принял ванну и переоделся в более подобающую для принца одежду. Аврора собиралась дождаться его, чтобы отправиться вместе, но Рэндалл намекнул ей, что хотел бы побыть один.

Он смотрел на себя в зеркало и испытывал странные чувства. Дорогая шелковая рубашка с серебристой вышивкой на воротнике и манжетах, бархатный черный камзол, украшенный лазурными алмазами, аккуратно подстриженные и причесанные волосы – на первый взгляд он словно и не изменился за годы отсутствия в Ардене. Но при внимательном рассмотрении в глаза бросались менее заметные детали: осунувшееся лицо, заострившиеся скулы, крошечные шрамы на шее – следы незаживших язв от укусов клопов и прочих насекомых в Турготе, – мешки под глазами и потухший взгляд. А также то, что никто не видел за слоями одежды. Шрамы на спине от ударов плетьми и клейма на запястьях. Рэндалл уже не был тем принцем, который покинул Арден почти три года назад. Так кем же он был теперь?

Его раздумья прервал стук в дверь.

Когда Рэндалл позволил войти, порог комнаты переступил Закария.

– Закария? – изумленно прошептал он. – Разве ты не покинул Арден, чтобы продолжить обучение на Мастера теней?

– Нет, – коротко ответил Закария. – Я больше не адепт теней. – Он нахмурился, а затем едва заметно улыбнулся. – По крайней мере, по официальной версии.

– Но как? – не унимался Рэндалл. Он сжал плечо своего верного воина, с трудом сдержав порыв обнять его.

Они редко разговаривали с Закарией по душам. Но угрюмый адепт всегда был рядом.

Рэндалл помнил тот день, словно он был вчера, когда его дальний родственник по линии бабушки – Холланд Ро – привез с собой в Аэран странного щуплого мальчишку восьми лет. Сыновья лордов, которые вместе с Рэндаллом обучались боевому искусству у лучших рыцарей Ардена, сторонились его и дразнили за кольца в брови и губе, называли клеймённым. Даже дети прислуги и простых солдат не привечали мальчишку.

Так продолжалось на протяжении целого года, пока в одно летнее утро Рэндалл не вызвал его на поединок. Закария, несмотря на то, что был ниже ростом почти на голову и казался гораздо тщедушнее, одолел Рэндалла в два счета. Рэндалл не сдавался – каждое утро вызывал его на поединок и каждый раз терпел поражение. В конце поединка Закария неизменно протягивал ему руку, помогая встать, благодарил за бой кивком головы и молча уходил.

Но однажды Рэндалл пригласил его разделить трапезу.

После этого Закария перестал быть для окружающих посмешищем. Больше никто не решался дразнить мальчика, которого уважает сам принц.

С тех пор между ними завязалось что-то вроде дружбы. Закария всюду следовал за Рэндаллом безмолвной тенью. Он помогал ему на тренировочной площадке во время уроков мастера Холланда, а Рэндалл учил его грамоте и наукам.

Когда Закарии исполнилось четырнадцать, он рассказал Рэндаллу о своем намерении отомстить убийце своей семьи. Тот разговор подслушала Нора, и Рэндалл строго-настрого приказал ей держать язык за зубами. Для него было очень ценно, что такой нелюдимый человек, как Закария, раскрылся перед ним. Когда Рэндалл стал совершеннолетним и Райнер Корвин принял решение сформировать элитный отряд, который присягнет на верность будущему Хранителю, Рэндалл сразу же выдвинул кандидатуру Закарии на роль лидера этого отряда.

– Ты мог уехать с Тиной и ребенком подальше от Ордена, жить свободной жизнью. Твоих сбережений хватило бы, ты ведь на протяжении стольких лет почти ни на что не тратил жалованье. Почему же остался? – спросил Рэндалл после того, как Закария коротко поведал о своих злоключениях в Ордене. Он был рад узнать, что его верный воин оставил жажду мести в прошлом, создал новую счастливую семью и даже стал отцом. И искренне благодарил его за то, что стал верной поддержкой и опорой для Авроры и их сына.

– Я поклялся хранить вам верность вплоть до возвращения в Орден. Но поскольку я больше не связан с Орденом, значит, и клятва моя в силе. Я буду служить вам и вашей семье до тех пор, пока вы сами меня не прогоните.

Закария прижал к груди кулак и уже хотел опуститься на одно колено, но Рэндалл остановил его, схватив за плечи.

– Спасибо тебе за все, Закари.

Закария нахмурился и склонил голову набок, словно хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Через несколько секунд молчания он тихо вымолвил:

– Я рад, что вы живы, мой господин.

Рэндалл и сам не понял, откуда взялся его внезапный порыв, но уже в следующее мгновение крепко обнимал своего самого верного воина, который доказал ему, что достоин быть не только лидером его личного отряда, но и в случае необходимости возглавить арденийскую армию. Сначала Закария замер, но потом расслабился и сжал его плечи в братском объятии.

– Я рад, что ты остался в Ардене, – произнес Рэндалл.

* * *

Рэндалл сидел во главе большого стола и внимательно изучал присутствующих. Он сразу заметил перемены. Половину лордов из Совета правления он не знал. Южане.

Вот как Артур решил захватить Арден. Не войной, нет. Он избавился от законного Хранителя, а потом пядь за пядью захватывал власть в Совете.

Рэндалл уже прокручивал в голове, как это предотвратить. После официального собрания он планировал созвать круг доверенных лиц и обсудить дальнейшую стратегию скрытой борьбы с Артуром. Он должен был доказать отцу, что крушение «Виктории» – дело рук его старшего сына. Тогда Алан будет вынужден лишить его титула кронпринца и сделать наследником Арона, как это было много лет назад. Лишь в таком случае Арден будет в относительной безопасности, к тому же у Рэндалла и Арона всегда были неплохие отношения.

Но все это были второстепенные задачи. Сейчас Рэндаллу нужно было рассказать собравшимся о своих злоключениях. Доказать, что он не мог вернуться по весомым причинам, что до сих пор верен Ардену и готов служить своему народу.

Помимо членов Совета в зале находились Уилл, Аврора, Холланд, Закария и камердинер Томас, который до сих пор пребывал в шоке. Когда он только увидел принца, то упал перед ним на колени и расплакался. Рэндалла это немало смутило.

Холланд, напротив, не проявил ни единой эмоции, что не казалось чем-то удивительным – Мастер теней никогда не показывал настоящих чувств. Он только дал понять перед началом собрания, что им нужно поговорить наедине. Рэндалл помнил, что именно Холланд отправил ему весть о тяжелой болезни короля Эласа, который, как оказалось, был в полном здравии.

– Принц Рэндалл, мы несказанно рады, что вы вернулись целым и невредимым, – заговорил Алистер Грей, поднявшись с кресла. – Но нам бы хотелось узнать причины столь долгого отсутствия.

Рэндалл уперся локтями в подлокотники кресла и прокрутил перстень на пальце. Раньше такая привычка была присуща только Авроре, а теперь появилась и у него.

– На третий день после отплытия из Ардена мы попали в шторм, – начал он рассказ спокойным уверенным голосом. – «Виктория» прошла сквозь многие бури, но в ту ночь ей было не суждено выстоять. Корабль был кем-то намеренно поврежден.

По залу прошелся волнительный ропот.

– Мой принц, у вас есть догадки, кто мог это сделать? – спросил лорд Брайан, подавшись вперед.

– Догадки лишены всякой пользы и смысла, если не имеют доказательств, – холодно отчеканил Рэндалл. – Я обязательно займусь расследованием, но позже.

– Как вам удалось спастись? Морской патруль Западного королевства не нашел ни одного выжившего моряка после той злополучной ночи.

Лорд Брайс сверлил Рэндалла подозрительным взглядом. Он был верен его деду, но Рэндалла всегда считал слабым мальчишкой, неспособным повести за собой народ Ардена.

– В ту ночь я потерял сознание от удара по голове. Очнулся уже на борту судна работорговцев. Я не помнил даже собственного имени, а лекарь, который выхаживал меня, сказал, что я чудом выжил. Когда мы ступили на сушу, меня продали в бойцовую арену, где я был вынужден сражаться за жизнь на потеху публике. – Рэндалл говорил сухим деловым тоном, как будто перед глазами не проносились воспоминания об убитых им рабах; о пытках и наказаниях за непослушание; о юнцах, которые сводили счеты с жизнью, лишь бы прекратить мучения; или о той ночи, когда он пытался спасти Санару, убил Фенриса и чуть не стал повинным в смерти Ахиги.

– Ваше Высочество, вы в порядке? – Алистер сжал его плечо, и Рэндалл слегка вздрогнул.

– Да, прошу прощения, я задумался… – Он прочистил горло и продолжил: – Спустя год меня выкупил другой рабовладелец. В отличие от первого, он помогал рабам снова стать свободными и вернуться домой. Хотел вернуть и меня. Но я ничего не помнил о прошлой жизни и поэтому провел в его усадьбе год, пока не вспомнил, кто я и где мой дом.

В зале Совета повисла тишина.

Рэндалл скользнул цепким взглядом по лицам советников. Недоверие, смятение, ужас, подозрение – он прочел в их глазах самые разные эмоции. Но его это мало тревожило.

– Принц Рэндалл, но как вы все вспомнили? И почему пираты не признали в вас принца? Затребовав выкуп, они заработали бы куда больше, – резонно заметил лорд Грей.

Рэндаллу не хотелось рассказывать всей правды об обручальном перстне. Это принадлежало только ему и Авроре. Только ей он собирался поведать все без утайки.

– Память вернулась постепенно, – соврал он не моргнув. – Думаю, повлияла жизнь на острове Имфиа. Там мне не приходилось каждый день бороться за жизнь, и в тишине и спокойствии я начал медленно вспоминать прошлое. А продали меня, потому что не признали во мне представителя знати. По роковой случайности именно в ночь крушения я снял фамильную печатку.

– Перстень с камнем северян до сих пор на вашем пальце. Работорговцы настолько совестливы, что постыдились отобрать его? – раздался из правой части зала незнакомый, полный холодной насмешки голос. На Рэндалла с неприкрытым презрением смотрел худой жилистый мужчина лет сорока с темно-русыми волосами по плечи.

Рэндалл только сейчас узнал в нем южного лорда Дарэна, близкого доверенного Артура. Рэндалл смерил его скучающим взглядом.

– Нет, его у меня отобрал капитан работоргового судна еще на корабле. Но ему не посчастливилось спустя два года напасть на жителей Имфиа. Я убил его и вернул перстень.

Рэндалл сделал то, чего не позволял себе на протяжении всего Совета, опасаясь потерять самообладание. Он посмотрел в дальний угол помещения, где у стены на скамейке сидела Аврора рядом с Закарией. На ее лице он увидел непередаваемую боль. Он провел пальцем по холодной поверхности камня души и мысленно обратился к любимой: «Я все вспомнил только благодаря тебе. Лишь благодаря тебе я вернулся».

Взгляд Авроры был таким понимающим, словно она услышала его.

– Все пережитое тобой ужасно, – впервые голос подал Уилл.

Рэндалл вздрогнул. Поведение любимого брата стало для него загадкой. Уилл даже не смотрел в его сторону и был мрачнее тучи.

– Спасибо, – вымолвил Рэндалл, желая встретиться с ним взглядом, но тот продолжал изучать лакированную поверхность стола.

– Совету нужны доказательства правдивости ваших слов, Ваше Высочество, – вмешался лорд Мортис. За прошедшие годы пожилой мужчина стал еще тучнее. Казалось, кресло под ним не выдержит нагрузки и вот-вот сломается с громким треском.

Рэндалл молча встал, снял с себя сюртук, а потом засучил рукава рубашки и продемонстрировал всем собравшимся запястья. На левом красовался шрам от ожога в виде заковыристой буквы.

– Это письменность Тургота. Буква «Х» обозначает принадлежность рабов к дому Хамьеров, владельцев бойцовой арены. А это… – Рэндалл кивком указал на цветок с шестью лепестками и двумя продолговатыми листьями на правом запястье, – клеймо дома Аверо. Маттео Аверо был вынужден клеймить своих рабов из-за порядков, установленных на их землях. Это достаточное доказательство правдивости моих слов? – спросил Рэндалл с долей издевки. – Если же нет, то подумайте: стал бы я странствовать по чужим землям на протяжении двух с половиной лет, когда меня дома ждали жена и ребенок? – На последних словах его голос все же дрогнул. Он снова встретился взглядом с Авророй, и ему до жжения в ладонях захотелось стереть слезинку, стекающую по ее белоснежной щеке.

– Простите, Ваше Высочество. – Лорд Мортис учтиво склонил голову. – Я не хотел обвинять вас во лжи.

Рэндалл стиснул челюсть и сдержанно кивнул. Спрятав ненавистные шрамы под тканью рубашки, он снова сел в кресло.

– Если у вас больше нет вопросов, я бы хотел узнать, что произошло в Ардене и во всем Южном королевстве за время моего отсутствия.

Алистер не успел даже рта открыть, как его прервал лорд Дарен:

– Простите, Ваше Высочество, но вы сами сказали, что потеряли память. Мы не можем знать, как много вы помните о своем прошлом. Может, возвращаться к делам правления так рано будет неправильно, и вам стоит какое-то время не браться за обязанности Хранителя?

Лорд Дарен свел брови домиком, пытаясь состроить сочувственную физиономию. Рэндалл бы с удовольствием разукрасил ее парочкой синяков и разбитым носом. После года, проведенного на арене Джованни, он стал замечать за собой подобные порывы, но умело с ними боролся.

– Вы не подскажете, лорд Дарен, – учтивым тоном заговорил он, – какой пост вы занимаете в Совете?

– Советник по международным отношениям.

Рэндалл положил локти на стол и скрестил пальцы перед собой.

– Скажите, лорд Дарен, а вы успели распорядиться, чтобы на Восток отправили подарок ко дню рождения принца Хану, который наступит уже завтра?

Он получил непередаваемое наслаждение от выражения растерянности и полной беспомощности на лице Дарена.

– Я… я… – начал заикаться он, растеряв всю ехидность.

– Я позаботился об этом, Ваше Высочество, – вмешался Алистер. – Холланд сообщил, что юный принц любит метать ножи. Наши лучшие оружейные мастера изготовили для него набор кинжалов, инкрустированных лазурными алмазами.

– Спасибо, лорд Грей, – поблагодарил Рэндалл и, прищурившись, посмотрел на стушевавшегося Дарена. – Лорд Дарен, принц Хану – сын покойной сестры Эласа. Восточное королевство и Арден связывают тесные дружеские отношения, и если бы мы забыли про такой важный для короля Востока день, то нанесли бы ему серьезное оскорбление. Кто, как не советник по международным отношениям, должен помнить об этом?

– Простите за оплошность, Ваше Высочество, – пробормотал он, побагровев от смущения и злости.

– Вас назначил мой отец?

– Нет, Ваше Высочество, кронпринц Артур. Он сейчас исполняет обязанности короля.

Рэндалл подавил нервный вздох. Артур подобрался к цели слишком близко. Но об этом он поговорит позже с Алистером. Сейчас он должен указать всем этим выскочкам с Юга на их место.

– Тогда я вам напомню. – Рэндалл сделал акцент на последнее слово. – По условиям Аэранского мирного соглашения, король Юга или исполняющий его обязанности может назначать или отстранять членов Совета правления Ардена только в случае, если законный Хранитель Ардена недееспособен или не достиг совершеннолетия, а землями правит регент. В остальных случаях только Хранитель вправе назначать новых членов Совета и отстранять старых, и даже король не может оспорить его решение.

В зале воцарилась звенящая тишина, но Рэндалл заметил, как приободрились коренные арденийцы из числа советников и занервничали южане. Это придало уверенности и ему.

– Так что запомните, – он снова выделил последнее слово, – еще одна осечка, лорд Дарен, и вы не то что поста лишитесь, вас на порог Вайтхолла больше не пустят. – Рэндалл окинул советников ледяным взглядом. – У кого-то еще остались сомнения по поводу моей способности править родными землями? Вот и славно. Члены Совета, кроме лорда Грея, могут быть свободны. Он введет меня в курс дела.

Мужчины начали суетливо подниматься с мест и покидать зал. Аврора, Холланд, Закария и Томас уходить не собирались. Рэндалл был уверен, что останется и Уилл, но тот направился к выходу вслед за лордом Брайаном.

– Уилл, – позвал Рэндалл. – Прошу, останься.

Уилл обернулся. На его лице отразились усталость и печаль.

– Для чего?

Короткий вопрос ввел Рэндалла в ступор. Он растерянно смотрел на брата, не понимая причин его холодности. Добрый и чуткий, Уилл всегда первым оказывал ему поддержку и дарил братскую любовь. И сейчас отстраненное и холодное отношение ранило Рэндалла больнее, чем удары плетьми.

Алистер подал молчаливый знак Холланду, Закарии и Томасу, чтобы они оставили их.

– Уилл, неужели ты не хочешь поговорить со мной? – Рэндалл с трудом проглотил образовавшийся в горле ком. – Рассказать, как ваши с Анной дела? Как ваш ребенок?

Уилл отшатнулся как от пощечины.

Холодное, неприятное чувство пробралось Рэндаллу под ребра. Он в недоумении оглянулся на Аврору, но та лишь опустила голову, нервно сжимая пальцами ткань платья.

– Хочешь узнать, как мои дела? – с горькой усмешкой спросил Уилл и сделал еще один шаг к двери. – Хорошо, брат мой. Я расскажу.

Аврора вздрогнула и со страхом посмотрела на Уилла.

– Уилл… – неуверенно позвала она.

– Не лезь! – грубо оборвал он. Рэндалл уже хотел возмутиться, но Уилл не дал ему заговорить. – Когда до нас дошла весть о твоей гибели, – это слово он выплюнул с особым остервенением, – у Анны от горя начались преждевременные роды. Она их не пережила и оставила меня одного с сыном на руках.

Рэндалл рухнул в кресло, а перед глазами все расплылось.

– Анна… – осипшим голосом прошептал он.

– Подожди, брат, у тебя будет время на скорбь, я еще не закончил! – Уилл отступил еще на один шаг. – За твоей женой приехали Йораны, хотели забрать ее на Север и разлучить с ребенком. Я не мог позволить твоему сыну остаться круглым сиротой и женился на Авроре. Но сегодня я объявил о разводе, потому что твоя ненаглядная северянка, вместо того чтобы скорбеть по тебе, прелюбодействовала в твоих же покоях с нашим горячо любимым братцем Тристаном.

Рэндаллу казалось, что его накрывает смертоносной волной. Но даже такому исходу он обрадовался бы больше, чем услышанному.

– Тебе достаточно новостей? Или хочешь еще что-то обсудить? – с издевкой спросил Уилл, прежде чем сделать последние шаги к выходу и хлопнуть дверью так, что у Рэндалла зазвенело в ушах.

– Рэндалл, – спустя несколько мгновений оглушительной тишины позвала Аврора. Ее голос дрожал.

– Не сейчас, – выдавил Рэндалл и, пошатываясь, направился к выходу. – Мне нужно… мне…

Он не смог подавить громкий всхлип. От подступивших слез перед глазами все расплывалось. Он сорвался с места и направился к главному выходу. Ему нужно было убедиться в правдивости слов Уилла.

Ему нужно было попасть на фамильное кладбище Корвинов.

Глава 3

Рэндалл не помнил, как добрался до старинного кладбища, расположенного на окраине Аэрана на небольшом пригорке. Рядом с ним словно из ниоткуда появился Хлебушек. Ворон не стал в привычной манере садиться ему на плечо. Он приземлился на ветку старого вяза, растущего возле входа, и каркнул вслед, словно давая понять, что он всегда рядом. Как будто понимал, что Рэндаллу необходимо побыть одному.

Рэндалл аккуратно ступал по припорошенной снегом тропинке. По обе стороны от нее длинными рядами возвышались каменные плиты. Поколения древнего, некогда могучего рода нашли здесь последнее пристанище. Рэндалл с закрытыми глазами мог найти могилы всех своих предков до седьмого колена. Но одна только мысль о том, что среди серых холодных надгробий он отыщет камень с родным именем, причиняла боль.

На развилке он свернул направо и углубился в восточную часть кладбища. Здесь было мертвенно тихо, лишь хруст снега под ногами эхом разносился вокруг и застревал в кронах ветвистых деревьев, что суровой молчаливой стражей выстроились вокруг кладбища. Каждый шаг сопровождался громким биением сердца. И чем ближе он подходил к ряду могил, где покоились представители последних поколений Корвинов, тем сильнее пульсировала боль в груди.

Когда Рэндалл прошел мимо могилы матери, на которую были возложены ее любимые кроваво-алые розы (у него не было никаких сомнений в том, что это дело рук Авроры), то уже не мог бороться с потоком слез. Он не стал задерживаться возле надгробия мамы и двинулся дальше.

Следующая могила принадлежала его бабушке, Восточной принцессе Таире.

Потом Джеймсу Корвину и Айлин Мэллоу – родителям Анны.

Райнеру Корвину – дедушке Рэндалла и Анны.

Его сердце пустилось в галоп при виде двух плит, которых раньше не было. Приблизившись к первой, Рэндалл смахнул с камня слой снега, забившийся в кромках выступающих букв.

Рэндалл Регулус

Сын двух великих домов Вейланд и Корвин, воплощение благородного принца Регула из древних легенд.

Пусть звезда твоя на небосводе сияет так же ярко.

Ему было странно видеть собственную могилу. Словно он обманул судьбу, а она напомнила, где ему на самом деле надлежит быть. Он замер, разглядывая надпись, как вдруг из гущи деревьев вылетел Хлебушек, приземлился на плиту и громко закаркал.

Рэндалл встрепенулся, а Хлебушек посмотрел на него пронзительным взглядом, словно осуждая за мрачные мысли, и повернул голову вправо.

На последнюю могилу в этом ряду.

Рэндалл приблизился на ватных ногах и опустился на колени перед надгробием. Ласково и бережно смахнул снег, открывая вид на изящно высеченные буквы:

Джоанна Аннабель Корвин

Своим светом и теплом ты затмевала само солнце.

Рэндалл дрожащими пальцами провел по надписи, сдавленно вскрикнул и заплакал, уткнувшись лбом в холодный камень.

– Анна… сестренка…

Он задыхался от безутешных рыданий. Одной рукой обнимал каменную плиту, как маленького ребенка, а пальцами другой ковырял мерзлую землю, будто пытался высвободить любимую кузину из плена ледяной могилы.

Это неправильно. Так не должно быть! Она должна жить и радоваться любимому мужу и их сыну. Она должна быть счастлива.

Горячие слезы обжигали заледеневшие щеки, а в горле моментально запершило от вдыхания студеного, зимнего воздуха. Перед глазами возникали, сменяя друг друга, разные образы.

Солнечная, светлая Анна с голубыми лентами, вплетенными в медово-золотистые кудри, заливисто хохочет над его шутками.

Тонкие изящные пальчики плавно перебирают клавиши старого пианино, рождая нежную мелодию, что струится по залу и проникает в самые потаенные глубины души и пробуждает трепетные чувства.

Большие серые глаза смотрят на него с проницательностью и преданной любовью. Они не такие холодные, как у всех остальных Корвинов, – в них удивительным образом сочетаются суровость, унаследованная от могучих предков, и нежность, передавшаяся от матери.

Она не должна была умирать так рано.

Плечи Рэндалла тряслись уже не только от рыданий. Поднялся холодный ветер, пронизывающий до костей, а он выбежал из замка в одном сюртуке. Однако он даже не сдвинулся с места и продолжал обнимать могильный камень и горько плакать.

За спиной раздался мягкий сочувственный голос:

– Ваше Высочество, грядут тяжелые времена. Вам нужно оставаться сильным, а зимняя хворь лишь усложнит ваше бремя.

Рэндалл резко обернулся.

Алистер стоял над ним с теплым зимним плащом в руках.

– Наденьте.

Рэндалл не отреагировал на просьбу советника. Вновь повернулся к надгробному камню и прислонился к нему лбом. Слезы по-прежнему стекали по его щекам непрерывным потоком, но теперь он плакал безмолвно, всеми силами пытаясь не всхлипывать при лорде.

– Мне очень жаль, принц Рэндалл. Леди Джоанна не заслуживала такой участи.

Алистер накинул плащ с меховой подкладкой на плечи Рэндалла и опустился на корточки рядом с ним. Несмотря на почтенный возраст, Алистер держался так, словно боль в суставах и старческое недомогание были ему совершенно не знакомы. Истинный чистокровный ардениец.

– Зачем ты пришел? Никто не должен видеть меня в таком… – Рэндалл недоговорил, осознав, как сильно дрожит его голос.

Лорд Грей протянул руку к надгробному камню и смахнул остатки снега.

– За последние годы мне приходилось слишком часто бывать на фамильном кладбище Корвинов. Ваш дедушка похоронил всю свою семью. Единственный сын, любимая дочь, обожаемая жена… – В голосе Алистера слышалась печаль. – Жители Ардена поражались равнодушию своего Хранителя. Поговаривали, что сердце у него каменное, ведь на похоронах родных он не проронил ни слезинки.

Рэндалл на мгновение отвлекся от удушающей боли в груди. А ведь и правда. Он не помнил, чтобы дедушка плакал на похоронах мамы.

– Но я знал, что это не так. Я следовал за ним, когда тот, крадучись, покидал замок и приходил сюда. Он ложился прямо на землю между могилами своих любимых и безутешно плакал часами напролет.

У Рэндалла снова защипало в глазах от мысли, что его гордый, сильный дедушка глубоко страдал.

– Думаю, что дедушка бы не обрадовался, узнав, что кто-то видел его в минуты слабости.

Алистер грустно усмехнулся:

– Он знал, что я приходил сюда с ним. Да я и не скрывал.

Рэндалл в полном изумлении обернулся к нему. При виде его смятения Алистер сжал плечо в отцовском жесте.

– Даже таким сильным людям, как ваш дед или вы, надобно знать, что они не одни в самые трудные минуты, полные бед и скорби. Что рядом есть преданные и любящие люди.

Рэндалл с благодарностью кивнул и вновь повернулся к надгробному камню.

– То, что наговорил принц Уилл… Горе сломило его, и он озлобился на весь мир. Вашей вины в этом нет.

Но так ли это? Если бы он не уехал, слепо доверившись одному-единственному письму от Холланда, то ничего из этого не случилось бы.

– Я разговаривал с повитухой, которая принимала роды леди Джоанны. Как бы горько это ни звучало, Анна не справилась бы в любом случае. Она была не готова к родам. Слишком хрупкой была…

Рэндалл пригляделся к надгробию и заметил высеченный рядом с именем цветок ландыша. Нежный, прекрасный, но такой хрупкий… Именно такой и была его любимая сестренка.

– Ее сын… он здесь?

– Да, его воспитанием занимается княжна Аврора. Она души не чает в мальчике, а он зовет ее мамой. Принц Рэндалл… – Алистер снова положил руку ему на плечо. – Аврора бы никогда не предала мужа. Слова Уилла об ее измене – грязная клевета. Принц Тристан уважает ее и относится как к родной сестре, да и она видит в нем исключительно брата.

Рэндалл не сомневался в непорочности Авроры. Даже снег на вершинах Мглистых гор не сравнился бы по чистоте с ее добродетелью.

Он выпрямил спину и размашистыми небрежными движениями стер слезы с лица. Потом, покопавшись в карманах сюртука, вытащил платок и громко высморкался.

– Прости, – пробормотал он, покосившись на Алистера.

Сердце до сих пор ныло от горя утраты, но он не мог позволить себе расклеиться. У него еще будет время для скорби. Эта рана никогда не заживет. Но сейчас его ждали другие, не менее важные дела.

Рэндалл поднялся на ноги и, отряхнувшись, направился к выходу с кладбища. Хлебушек последовал за ним, витая над головой.

– У ворот Вайтхолла собралась чуть ли не половина Аэрана, – сказал Алистер, поравнявшись с ним. – Вы выйдете к народу?

– Да. – У Рэндалла не было выбора. – После аудиенции с народом созови на закрытое совещание тех, кому безоговорочно доверяешь.

Алистер кивнул.

– Княжну Аврору тоже позвать?

Рэндалл удивленно выгнул бровь.

– Зачем? Она никогда не интересовалась политикой.

Алистер широко улыбнулся, и в этой улыбке Рэндалл распознал настоящую отеческую гордость, что сильно его обескуражило. Раньше лорд Грей недолюбливал Аврору и считал ее взбалмошной невоспитанной девицей, недостойной руки принца Ардена.

– Княжна Аврора поумнее многих членов Совета, принц Рэндалл. Вместе с принцем Тристаном она сумела переманить на нашу сторону половину людей Артура, которых он заслал в арденийский Совет. А еще благодаря княжне мы наконец-то решили вопрос с западными дикарями.

Рэндалл с таким изумлением слушал советника, что даже споткнулся о торчащий из земли корень. Его сердце заполнили гордость и безграничная любовь, которые немного потеснили чувство скорби.

– А я говорил, что она невероятная и еще всех вас удивит. – Рэндалл даже не пытался скрыть нежности в голосе.

– Да, вы были правы. Вот только дерзкими выходками она нажила себе врага в лице Артура.

Рэндалл сжал руки в кулаки. Сильнее боли и скорби, что рвали душу в клочья, была только ярость, питавшая его внутреннего демона.

– Я докажу его причастность к покушению на меня и заставлю сполна расплатиться за все мучения, которые по его вине перенесла моя семья.

Алистер остановился. Его лицо приобрело привычную суровость и сосредоточенность.

– Принц Рэндалл, за несколько часов до вашего появления в замке из Фортиса прибыл гонец со срочной вестью. После вашей «гибели» король Алан серьезно заболел, и поэтому делами правления последние годы занимался Артур от его имени. Недавно Алан официально отказался от короны и передал трон Артуру. Коронация состоится через несколько недель.

Глава 4

Аудиенция с народом затянулась до самого вечера.

Люди искренне радовались возвращению законного Хранителя. Каждый пытался подойти к Рэндаллу, пожать руку, поговорить, словно все они хотели убедиться, что он в самом деле жив. Многие горожане пришли с дарами: зерно, овощи и фрукты из зимних запасов, сушеные мясо и рыба, вино и мед, – а кто-то даже приволок овцу, которая блеяла на весь замок. Рэндаллу не хотелось, чтобы крестьяне расходовали свое имущество из-за него, но и отказать не мог – гордые арденийцы сочли бы это за оскорбление. К тому времени, когда последний житель Ардена покинул ворота Вайтхолла, на небе зажглась первая звезда. Легкий морозец сковал ветви деревьев инеем, а на окна набросил узорный покров.

Когда они с Алистером вышли из тронного зала, где проходила аудиенция, Рэндалл чувствовал усталость в каждой клеточке тела. Голова гудела от насыщенных событий дня, а в сердце не затихала боль скорби.

Новость о том, что отец серьезно болен, никак не тронула его – лишь раздосадовала. В каких бы отношениях он ни состоял с Аланом, тот был неплохим королем и соблюдал условия мирного договора. Артур же был амбициозен и жаден до власти. Когда он оправился от детской болезни и Алан передал ему титул кронпринца, многие в Совете Южного королевства пытались оспорить решение и продолжали поддерживать кандидатуру Арона. Именно поэтому Артур хотел доказать всему Югу, что он достоин быть королем по праву рождения. Что с ним государство обретет небывалые ранее мощь и славу.

– Нам нужно решить, как быть с Артуром. Нельзя допустить его коронации. Когда он узнает, что я жив и власть в Ардене не удалось захватить мирным путем, то снова попытается меня свергнуть. И боюсь, как бы в этот раз он не выбрал открытую войну.

– К сожалению, у нас нет доказательств вины Артура. Лишь подделанное письмо Холланда. Мы так и не нашли того, кто его подменил. Это могли сделать еще на Востоке.

Рэндалл потер виски, где с каждым шагом нарастала боль.

– Работников порта допрашивали?

– Да, все тщетно. Письмо, как и всегда, забирал Томас, а он не заметил в тот день ничего подозрительного.

Рэндалл хотел спросить, какое судно доставило почту с Востока, но его сбило с мысли громкое урчание живота, подобное рокоту морских волн. Он смущенно накрыл живот рукой, будто это могло заглушить неловкие звуки.

– Принц Рэндалл, вы сегодня хоть что-то ели? – спросил Алистер со строгостью взволнованного родителя.

Рэндалл прикусил щеку изнутри. Деньги, врученные ему в дорогу Маттео, давно закончились, и поэтому последние четыре дня на корабле он перебивался водянистой похлебкой, что давал ему сердобольный повар, да зачерствелым хлебом. А сегодня и вовсе не ел из-за всех событий.

– Поужинаю после заседания, – отмахнулся он.

Алистер остановился. На смену тревоги в его взгляде пришла суровость.

– Принц Рэндалл, мы все рады вашему возвращению и стремлению восстановить порядок и справедливость на землях Ардена, но голодный обморок посреди Совета наших проблем не решит, – отчеканил советник. – Я перенесу его на завтра. Уверен, остальные воспримут это с большим энтузиазмом. Сейчас нам всем нужен отдых.

У Рэндалла не было сил спорить. Он попрощался с Алистером и уже направился в сторону своих покоев, когда тот его окликнул:

– Принц Рэндалл.

– Да?

По лицу лорда Грея пробежала тень вперемешку с сочувствием.

– Должен предупредить вас.

– О чем?

– О княжне Авроре.

Рэндалл удивленно выгнул бровь.

– Сейчас по законам Ардена она жена принца Уилла. Вы должны это помнить и… – Алистер замялся, что было ему совершенно несвойственно.

– Что «и»?

– Вам не следует оставаться наедине с женой брата, дабы не скомпрометировать ни себя, ни ее. До тех пор, пока вопрос о разводе с принцем Уиллом и вашем повторном браке не решится официально.

В глубине души Рэндалл понимал, что Алистер прав. Но от мысли, что теперь они с Авророй чужие, ему хотелось выть.

Он медленно брел по коридорам замка, размышляя о будущем, но тут ему встретилась Тина. На руках она несла спящего ребенка. Сначала Рэндалл подумал, что это Райнер, но быстро сообразил, что малыш в ее руках был меньше его сына.

– Ваше Высочество, с возвращением. – Тина присела в реверансе, придерживая мальчика за спинку. Малыш заерзал, закряхтел и открыл глаза, орехово-карие и раскосые. Он был как две капли воды похож на Закарию, и только цвет глаз достался ему от Тины.

– Это ваш с Закарией сын? – Слабая улыбка тронула губы Рэндалла.

– Да, Ваше Высочество. – Тина с нежностью посмотрела на малыша. – Мы назвали его в честь брата Закарии, Изану.

Рэндалл почувствовал, как потеплело в груди от осознания того, что за время его отсутствия в замке нашлось место не только печали и скорби, но и радости и надежде. Он подмигнул малышу, и тот смущенно отвернулся, пухлыми пальчиками сильнее сжав шею матери.

Рэндаллу до жжения в груди захотелось увидеть своего сына. А еще он желал хотя бы одним глазком взглянуть на ребенка Анны.

– Тина, где находится детская?

– Через две двери от покоев княжны Авроры, Ваше Высочество.

Рэндалл поблагодарил ее и двинулся в указанном направлении. Проходя мимо комнаты Авроры, он задержался. Даже занес руку, чтобы постучать в дверь, но осекся, поборол себя и направился дальше. Остановившись возле детской, Рэндалл зачем-то поправил ворот рубашки и зачесал пальцами волосы назад.

В комнате царил полумрак – лишь масляная лампа на столе озаряла пространство мягким оранжевым светом. Рэндалл осмотрелся. Две колыбели, прикрытые прозрачным тюлем, низкий столик и крошечные стульчики. Пол в центре был застелен круглым ворсистым ковром и напоминал небольшой островок. Там стояли два деревянных коня-качалки, валялись игрушки вперемешку с маленькими подушками. В дальнем углу располагалась большая кровать. Увидев ее, Рэндалл судорожно выдохнул. Он медленно прошел к ней, стараясь не издать ни звука, и прислонился к деревянному столбику.

От представшей картины у него в горле встал ком, а на глаза навернулись слезы, вызванные любовью, нежностью и удушающей тоской.

На правой стороне кровати у самой стены спал Райнер. Он лежал на животе, подогнув одну ногу в колене, а руки спрятав под подушку – так всегда любил спать сам Рэндалл. Посреди кровати лежал белокурый мальчик примерно одного с Райнером возраста. Сын Анны. А Рэндалл так и не спросил, как его назвали…

Даже в полумраке он заметил очевидные сходства с Уиллом, но то, как лежал малыш… Рэндалл прикусил губу, чтобы сдержать прерывистый вздох. Ребенок свернулся в калачик, ручку подложил под румяную щеку и спал с открытым ртом.

Рэндалл невольно вспомнил, что Джоанна часто засыпала в его комнате в такой же позе, а он постоянно ворчал, что она пускает слюни на его подушку.

Малыш захныкал во сне и левой ладошкой начал шарить по простыне. Аврора, спящая на самом краю кровати, накрыла его руку своей, и он сразу же успокоился.

Рэндалл наблюдал за ними как завороженный. Он отдал бы все на свете, чтобы прилечь рядом, потрепать лохматую макушку сына, обнять осиротевшего племянника и прижать к груди мирно спящую Аврору. Но на этой кровати для него не было места.

Им вдруг завладел страх.

Что, если он отсутствовал слишком долго? Что, если ему не было места не только на этой кровати, но и в жизни родных? Что, если прошедшие годы отпечатались на их сердцах такой болью, которую не сможет одолеть даже их с Авророй любовь?

Он медленно приблизился к Авроре и почти невесомым касанием убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. Она никак не отреагировала и продолжала крепко спать.

– Я так скучал по вам, – одними губами произнес Рэндалл и направился к двери.

Не успел он выйти за порог, как услышал за спиной голос:

– Рэй.

Аврора проснулась и теперь сидела на кровати, глядя на него сонными глазами.

– Прости, что разбудил, – досадливо прошептал Рэндалл.

Аврора встала и подошла к нему.

– Все в порядке. – Она говорила тихо, стараясь не разбудить детей. – Ты уже поужинал?

Обыденный вопрос застал его врасплох. Рэндалл растерянно покачал головой.

– Я тоже. Иди в мою комнату, я позову няню в детскую и прикажу, чтобы нам принесли поесть. – С этими словами она прошмыгнула мимо Рэндалла и скрылась за дверью. Словно боялась, что он откажет ей.

Рэндалл помнил слова Алистера, но ничего не мог с собой поделать и пошел к ее покоям.

Спустя некоторое время им принесли ужин. Рэндалл отрешенным взглядом смотрел на обилие яств на столе. В течение года он питался одними протухшими помоями, еще год – сытной, но простой едой. Теперь же его ноздри щекотали аппетитные ароматы жареной индейки, запеченных овощей, пряных специй и свежих булочек. В животе заурчало так, что это наверняка услышала не только Аврора, но и половина замка в придачу.

Рэндалл не торопился приступать к трапезе. Ему было стыдно показывать Авроре, каким жалким он стал за годы рабства. И она каким-то непостижимым образом это почувствовала.

– Рэндалл, ты не обидишься, если я схожу в спальню переодеться? – спросила она, встав из-за стола. – Это платье такое неудобное. Начинай без меня, а я постараюсь не задерживаться.

Рэндалл неуверенно кивнул, и Аврора отправилась в опочивальню. Дрожащими руками он взял столовые приборы и отрезал от индейки ножку, хотя ему хотелось выкинуть вилку и нож и наброситься на еду, как дикое животное. Но даже наедине с собой он не мог позволить такой слабости.

– Ты не раб, Рэндалл, – сквозь зубы прошептал он. – Ты Хранитель Ардена и хозяин этого замка.

Он отправил в рот кусочек мяса и начал медленно жевать. Даже в гордом одиночестве он ел с королевским достоинством, мысленно уговаривая себя наслаждаться едой и не вспоминать те дни, когда Хван плевал в его миску ради забавы и делал с другими стражниками ставки, продержится ли Инео еще один день без еды или будет есть, причмокивая, «угощение» Хвана и просить добавки. Рэндалл ни разу не дал ему возможности выиграть в споре, за что Хван ненавидел его еще сильнее. Впрочем, издевательства прекратились, только когда Рэндалл начал падать в голодные обмороки даже на тренировках, и Ахига рассказал Джованни о причине. Тот наказал Хвана. Уж слишком переживал за свой кошелек, поскольку Инео был одним из любимцев публики и приносил большие деньги.

К тому моменту, когда Аврора вернулась, он уже насытился в полной мере, чтобы не смотреть на еду, как уличный пес. Рэндалла не покидала догадка, что она намеренно задержалась, позволяя ему спокойно поесть. Аврора поковырялась в тарелке лишь для вида, и это натолкнуло его на мысль, что ужин был лишь предлогом для разговора.

И он не ошибся.

Когда служанка убрала со стола, Аврора нервно затеребила пояс наглухо запахнутого ночного халата.

– Рэндалл, мы можем поговорить?

– Да, конечно.

Они прошли к дивану, стоявшему перед камином.

– Рэндалл… – Аврора неотрывно смотрела на пляшущий в камине огонь, словно боялась даже повернуться в его сторону. – То, что наговорил Уилл про меня и Тристана…

Рэндалл не дал ей закончить. Он резко наклонился и коснулся ее лица, призывая посмотреть на него.

– Не вздумай оправдываться, Аврора, – строгим тоном сказал он. – Даже будь это правдой, ты не должна ни перед кем оправдываться. Тем более передо мной.

Аврора тяжело дышала, а в ее глазах стояли слезы. Она была так близко, что ее дыхание ласкало его пылающие щеки зимней свежестью и ароматом хвои. Рэндалл усилием воли убрал руку и отодвинулся.

Повисла неловкая пауза.

Аврора первой нарушила молчание:

– Лорд Грей все тебе рассказал?

– Да, но я и так ни на секунду не поверил словам Уилла.

Аврора испытующе посмотрела на него.

– Почему?

Он покрутил перстень, камень в котором красиво переливался синим светом в такт мерцанию камня в кольце Авроры. Словно два сердца, бьющиеся в унисон.

– Все то время я видел тебя во снах. Я не помнил твоего имени, не знал, кто мы друг другу, но каждый раз ты звала меня, умоляла вернуться. Поэтому я был уверен, что ты ждешь меня. – Рэндалл наконец-то оторвал взгляд от перстня и посмотрел Авроре прямо в глаза. – Я знал, что даже смерть бессильна перед нашими чувствами.

Аврора скользнула рукой по обивке дивана, явно собираясь коснуться ладони Рэндалла, но остановилась на полпути. Рэндалл неотрывно наблюдал за этим, желая сократить расстояние между их пальцами, но слова Алистера набатом стучали в голове.

– Ты сказал, что память вернулась к тебе постепенно. Каким было первое воспоминание?

Аврора вела себя скованно. Как будто боролась с теми же демонами, что и сам Рэндалл.

– Я соврал на Совете, – признался он. – Все воспоминания вернулись разом, как только я надел перстень.

Аврора изменилась в лице и дрожащим пальцем погладила камень на своем кольце.

– Когда это случилось? – Ее голос охрип от волнения.

– Три месяца назад. На протяжении двух лет я не мог вспомнить даже собственного имени, и это приносило мне едва ли не физическую муку. Но как только я вернул кольцо, вспомнил почти все. А оставшиеся воспоминания вернулись, стоило мне ступить на земли Ардена.

– Поразительно, – прошептала Аврора. – Получается, твои воспоминания были заточены в камне души? Неужели легенды правдивы? – Ее голос полнился изумлением и благоговением.

Рэндалл прочистил горло и заговорил еще тише:

– Да, но, думаю, дело не только в камнях. Накануне нападения пиратов на остров я увидел сон. В нем снова была ты. Все эти годы ты была моим спасением и проклятием, Аврора. Я умирал от беспомощности, когда видел тебя и не мог коснуться.

Признания давались ему с трудом, но каждое слово приносило сладкую боль, словно из сердца вынимали занозы. Аврора не перебивала его и молча слушала, затаив дыхание.

– Но в ту ночь сон отличался. – Рэндалл слегка улыбнулся. – Сначала я увидел наше прошлое. Ты носила под сердцем ребенка, и мы были так счастливы.

Аврора тихонько всхлипнула, но Рэндалл продолжал наблюдать за пляской огня в камине. Он знал, что если увидит ее слезы, то не сможет больше сдерживать себя. Поэтому продолжал изливать душу:

– Я мечтал, чтобы этот сон не заканчивался, но ему на смену пришла темнота. А потом… потом я очутился в замке, в нашей комнате. Я увидел тебя. Ты плакала, спрашивала, почему я так долго не возвращаюсь. То видение отличалось от предыдущих снов. Словно все происходило наяву. Мне казалось, я схожу с ума.

– Я видела тот же сон, – произнесла Аврора, борясь со слезами. – Ты был как настоящий. Я даже чувствовала твой запах. Но как такое возможно?

– Однажды в Маритасе – это город, где я жил последний год, – я повстречал странного старика. Он говорил безумные вещи, но сейчас я склонен ему верить.

– Что же он сказал?

Рэндалл не смог пересилить себя и наконец-то повернулся к Авроре. Ее толстая коса была перекинута через плечо и, огибая контуры пышной груди, спускалась до самой талии. Даже спустя годы Рэндалл помнил, насколько ее волосы мягкие и шелковистые, как приятно ему было распускать косу и погружаться пальцами в густые пряди. Тяжело сглотнув, он прикрыл глаза.

– Он сказал, что моя душа неполноценна. Разорвана на части. И та, кого я зову своей душой, бережет мои воспоминания. Он сказал, что если я не отыщу свою душу, то мы оба погибнем. – Рэндалл открыл глаза, встретившись с пронзительным взглядом синих глаз. – Это ты спасла меня, а не камень. Ты помогла мне вернуться, даже находясь за тысячи верст.

– Я тоже видела сны, – прошептала Аврора, – сны о твоем прошлом. Как наяву видела твою маму, дедушку и тетушку Айлин. Видела то, чего ты никогда не рассказывал мне. Мне было страшно, и я думала, что схожу с ума. Но потом Закария поведал, что мы по-настоящему соединили наши души Ритуалом древней магии на крови. И что часть твоей души всегда будет жить во мне, и я должна смириться с этим.

Аврора уставилась на длинный тонкий шрам на ладони. Рэндалл накрыл ее руку так, чтобы их оставшиеся от ритуала шрамы соприкоснулись. В эту секунду от места старого пореза по всему телу пронеслась волна трепетного тепла, и он не смог сдержать судорожного вздоха. Тихий стон сорвался и с губ Авроры.

– Душа моя, – промолвил Рэндалл, глядя ей в глаза. – Ритуал, кольца… я не знаю, как они связаны. Но это стало для нас и спасением, и проклятием.

Он прижался лбом к ее лбу, а пальцы свободной руки запустил в косу – не смог побороть соблазна. Его голос дрожал и срывался. Тело Авроры тряслось, будто она сидела не в теплой комнате, а стояла посреди заснеженного Древнего леса Колдхейма.

– Как бы страшно это ни звучало, мы не можем жить друг без друга. Мы должны быть вместе. И я сделаю все, чтобы никто больше нас не разлучил. Осталось потерпеть. Совсем немного.

Рэндалл не понимал, кого хочет убедить: себя или Аврору. Ее дыхание опаляло его губы, и эта пытка становилась невыносимой. Он судорожно прижался ртом к ее лбу, чтобы не поцеловать так, как делал это долгими жаркими ночами в далеком прошлом.

– Я должен уйти. Нам пока нельзя оставаться наедине. – Слова острым лезвием прошлись по его горлу.

Аврора тихо всхлипнула и кивнула. Она все понимала, но, как и Рэндаллу, это приносило ей нестерпимую боль.

Он еще раз поцеловал ее, теперь уже в макушку, и направился к двери. К ногам будто привязали булыжники – настолько тяжело давался каждый шаг.

Рэндалл невольно вспомнил, как четыре года назад не желал покидать покои невесты. Тогда он еще не был влюблен в Аврору, но какая-то неведомая сила тянула его к ней. То было не простое вожделение, какое Рэндалл испытывал к другим девушкам. А более сильное, необъяснимое чувство, с которым он так яростно боролся.

У двери Рэндалл замер.

– Аврора, ты помнишь ночь нашей помолвки?

– Да.

Рэндалл медленно обернулся к ней.

– Я никогда не говорил тебе. Но в ту ночь я не хотел уходить.

Во взгляде Авроры он видел все. Боль от разлуки, страх за совместное будущее, сожаления о прошлом и любовь, исцеляющую их раны.

– В ту ночь… – Аврора запнулась. Так сильно она не нервничала даже в минуту их первой близости. – В ту ночь я безумно желала, чтобы ты остался. И ненавидела тебя за то, что ушел.

На мгновение Рэндаллу показалось, что даже пламя в камине замерло. Оглушительная тишина обрушилась на них с мощностью урагана. А уже в следующее мгновение он стоял в центре комнаты, прижимая Аврору к себе до боли в ребрах, и целовал так неистово, что от нехватки воздуха кружилась голова. Животный голод завладел им, и он больше не мог его сдерживать. Рэндалл знал, что совершает непозволительную ошибку, но сейчас не было ничего более правильного. Скользить ладонями по тонкому стану, ласкать языком горячий рот, прижиматься торсом к мягкой груди, чувствовать биение ее сердца.

– Аврора… Боже, Аврора.

С каждой секундой внутри Рэндалла разрастался пожар и жгучей болью стремился к низу живота. Аврора с жадностью отвечала на поцелуи, поочередно втягивая в рот его губы, и Рэндалл чуть ли не рычал от удовольствия. Они неуклюже передвигались по комнате, пытаясь добраться до кровати.

Рэндалл на секунду прервал поцелуй, чем заслужил недовольный возглас. Увидев, какое мучительно дальнее расстояние разделяет их от заветной двери спальни, он толкнул Аврору к столу, за которым они недавно ужинали. До помутнения в рассудке ему хотелось ощутить ладонями бархатную кожу жены. Он рывком сдернул ее халат и не смог подавить разочарованный стон. Под халатом скрывалась сорочка до пят с длинными рукавами. Аврора нетерпеливо стянула ее через голову, обнажив свое умопомрачительное тело и прекратив муки Рэндалла.

– Я так скучал, любимая.

Он уткнулся носом во впадину у ключицы, вдыхая такой родной аромат, и начал безостановочно целовать молочно-белую кожу на плече. Он прижимал Аврору к себе так крепко, что ей наверняка причинял неудобство ремень, упиравшийся в мягкий живот. Другой ладонью он блуждал по ее телу, наслаждаясь женственными изгибами.

Аврора цеплялась за его плечи и льнула к нему так, что даже через рубашку Рэндалл чувствовал ее твердые соски и едва ли не сходил с ума. Она прикусила мочку его уха и что-то неразборчиво прошептала.

– Что ты говоришь? – хрипло спросил он, пытаясь сохранить остатки рассудка.

Аврора слегка отстранилась и начала расстегивать ремень на его брюках.

– Без тебя я была словно мертва. – Ее голос был полон отчаянного желания вперемешку с горечью. – Я часто видела подобное во сне, но каждый раз просыпалась в холодной постели и задыхалась от безысходности… – Железная бляшка громко лязгнула, кожаный ремень со свистом выскочил из петель и упал на пол. – Докажи мне, что это не сон, Рэй. Я хочу почувствовать тебя каждой клеточкой тела. Хочу тебя… всего тебя без остатка.

Эти слова растворили последние крохи его терпения в шипящей лаве страсти. Рэндалл подхватил Аврору под ягодицы и усадил на стол. Она тут же запустила руку под ткань его штанов, и он начал толкаться бедрами в ее прохладную ладонь. Рэндалл в нетерпении расплел косу и намотал волосы на кулак, оттягивая ее голову так, чтоб открыть белоснежную шею. В ответ на это Аврора издала настолько сладостный стон, что Рэндалл едва сдержался, чтобы не излиться прямо ей в руку. Он размашисто лизнул кожу у нее на горле и нежно укусил. Аврора всхлипнула. Рэндалл немного отстранился и увидел слезы на ее щеках.

– Что такое? Я сделал тебе больно? – встревоженно спросил он, на мгновение остановившись.

Аврора покачала головой и улыбнулась.

– Ты все тот же, Рэй.

В ответ на его недоумение она прошептала, касаясь губами его губ:

– Ты все так же обожаешь кусаться, и даже твоя грубость всегда полна трепета и нежности… Я готова была хранить тебе верность десятилетиями, лишь бы снова ощутить все это.

Аврора затянула его в глубокий долгий поцелуй. Она обняла его за шею руками и обвила ногами талию, так что теперь он терся об ее лоно через ткань брюк. Их поцелуи говорили о чувствах громче любых слов. Рэндалла переполняли эмоции. Его душа, искалеченная годами рабства, разлукой с Авророй и сыном, скорбью по Анне, как осиротевшее дитя тянулась к душе Авроры – такой же израненной и жаждущей его тепла.

Рэндалл спустился губами к ее подбородку и начал прокладывать путь к груди по солоноватой от пота коже. Когда он достиг цели, Аврора запрокинула голову и с громким стоном прижала его ближе к себе, чтобы он не прекращал ласкать ее. Она задвигала бедрами сильнее, и Рэндалл готов был рассыпаться в труху от подступающего блаженства. Он провел рукой по внутренней стороне ее бедра и, почувствовав, как сильно Аврора желает его, издал гортанный стон, заглушивший ее стоны. Рэндалл на мгновение прервал ласки, пристально посмотрел ей в глаза и вошел в нее до предела. В тот же миг ослепительная вспышка удовольствия пронзила его, заставляя содрогнуться всем телом.

– Черт… – прерывисто прошептал он и попытался совладать с собой.

– Что случилось? – спросила Аврора и заерзала на столе, требуя продолжения.

Рэндалл сжал ее талию, приказывая остановиться.

– Постой… я… мне надо… – Слова давались ему с трудом, а тело все еще мелко подрагивало от испытанного яркого блаженства.

– Ты что… все? – жалобно проскулила Аврора, словно готова была вот-вот расплакаться.

Рэндалл чувствовал жар ее тела, ловил губами каждый прерывистый вздох и видел в ее глазах неистовое желание, распалившее его с новой силой. Он сжал ее горло и властно поцеловал, проникая языком в рот.

– Нет, душа моя. – Он толкнулся в нее так резко, что она отъехала назад по гладкой поверхности стола. – Я только начал.

Рэндалл снова притянул ее к себе, схватив за бедра, и начал двигаться с исступленной силой. Аврора в пылу страсти царапала его ягодицы, но когда она потянулась к рубашке в попытке снять, Рэндалл перехватил ее запястья и уложил Аврору на стол, заведя руки ей за голову. Она подозрительно нахмурилась, но Рэндалл не дал ей возможности задать вопрос, который читался в ее взгляде. Он прижался к ее губам в новом жадном поцелуе. Он не хотел, чтобы Аврора увидела телесные доказательства его рабского прошлого. Только не сейчас. Рэндалл ни на секунду не сбавлял темп, но с каждым его толчком их близость становилась все безумней и неистовей. Сотни ночей он изнывал от тоски по ней, а теперь не мог насытиться сладостью ее груди, бархатом ее кожи, мелодией ее стонов.

– Моя… только моя, – шептал он, одурманенный страстью. – А я твой, только твой.

Аврора извивалась под ним, желая прижаться к его телу. Рэндалл сжалился и отпустил ее руки. Обвив его плечи руками, она с жадностью целовала шею и кусала мочку уха. От их дикой, необузданной близости стол шатался и жалобно скрипел – все громче и громче с каждым толчком. Опасаясь, что стол вот-вот развалится, Рэндалл подхватил Аврору на руки и стал насаживать на себя. Она сжималась вокруг него все теснее, что предвещало ее скорое освобождение.

Однако Рэндалл хотел, чтобы ее ощущения были особенно яркими, и поэтому прошел к дивану и усадил ее на подлокотник. Одной рукой продолжал прижимать ее к себе за талию, а большим пальцем левой руки ласкал чувствительную точку. Аврора выгнула спину – так красиво и грациозно, словно дикая кошка. Рэндалл чуть не зарычал от возбуждения и накрыл ртом твердый сосок.

Несколько глубоких толчков, и тело Авроры затряслось от наслаждения. Ее громкий стон наверняка разнесся по всему этажу, но Рэндалла это не волновало. Он достиг пика вместе с ней и застонал бы так же громко, если бы не покрывал жадными поцелуями ее грудь. Вспотевшая и усталая, Аврора опустила голову ему на плечо и крепко обняла. Ее тело время от времени вздрагивало, и Рэндалл каждый раз нежно поглаживал ее спину. Когда ему удалось перевести дыхание, он натянул штаны и, подхватив обессиленную Аврору на руки, понес ее в спальню.

– Тебе нужно поспать, – прошептал Рэндалл и накрыл ее одеялом. Его самого одолевала усталость, и он боялся, что до своих покоев доберется разве что ползком.

– Прошу, останься, – прошептала Аврора уже в полудреме.

– Не могу…

Рэндаллу было горько от собственных слов. Сколько еще испытаний и потерь они должны пережить, чтобы быть вместе?

– Пожалуйста. Я не хочу проснуться утром и обнаружить, что тебя снова нет рядом. Я не хочу оставаться одна.

Рэндалл проглотил ком в горле. Он не мог отказать своей любимой девочке. Не тогда, когда ее голос был пропитан обжигающей болью. И если она просит его остаться, то плевать на всех.

Он залез к ней под одеяло прямо в одежде и прижал к себе. Аврора обняла его за талию и положила голову на грудь. Она всегда любила засыпать в таком положении, и от трепетной нежности у Рэндалла защемило в груди.

– Обещай, что, когда я проснусь, ты будешь рядом, – едва разборчиво пролепетала Аврора, проваливаясь в сон.

Рэндалл покрепче обнял ее и поцеловал в макушку.

– Обещаю.

Глава 5

По телу Авроры разливалась приятная усталость. Каждое мгновение их с Рэндаллом близости отпечаталось в памяти яркими красками, въелось под кожу неутолимой жаждой и пленило сердце сладкой истомой. Как давно ей не было хорошо! Вчера они оба так устали, что даже не нашли сил дойти до умывальни и привести себя в порядок.

Аврора окончательно проснулась, но не торопилась открывать глаза, чтобы продлить хрупкое счастье. Она не знала, сколько придется ждать до официального расторжения брака с Уиллом, и это невероятно мучило ее. Аврора стала шарить рукой по простыне в поисках крепкого плеча, чтобы забыться в спасительных объятиях, но кровать оказалась пуста. Сердце сковала тупая боль.

«Он ведь обещал быть рядом, когда я проснусь…»

Аврора открыла глаза и выдохнула с облегчением, осознав, что Рэндалл не ушел. Он стоял к ней спиной и смотрел в окно, сквозь которое проникали первые проблески рассвета. Аврора лениво потянулась и уже хотела снова закрыть глаза, чтобы подремать еще пару минут, но ее взгляд случайно скользнул по спине Рэндалла.

Сонливость пропала без следа.

Даже в полутьме комнаты было видно, что его бледную кожу испещряли десятки шрамов в виде длинных багровых борозд. Некоторые казались особенно велики, будто кожа в этих местах когда-то гноилась и отваливалась кусками.

От осознания того, откуда взялись эти шрамы, у Авроры запершило в горле.

Его били плетьми… Рэндалла, ее надменного, гордого южного принца, хлестали как дворовый скот.

– Рэй… – рвано вздохнув, прошептала она.

Рэндалл резко обернулся, и ей открылся вид на грудь и живот, покрытые шрамами от порезов и колющих ранений.

В скольких битвах он участвовал? Сколько раз подвергался смертельной опасности? Сколько унижений и горестей пережил?

Теперь Аврора понимала, почему прошлой ночью он не позволил ей снять рубашку. Ему было стыдно показывать телесные доказательства того, что он был рабом.

Она встретилась взглядом с прозрачно-серыми глазами, в которых отчетливо читались смущение и горечь. Рэндалл направился к креслу, на спинке которого висела его рубашка, но Аврора вскочила с кровати и преградила ему путь.

– Что они с тобой сделали?

Она несмело коснулась длинного шрама, пересекавшего его живот. Рэндалл напряг мышцы торса и, казалось, даже перестал дышать. Его руки сжались в кулаки.

– Это всего лишь шрамы, – делано-небрежным тоном отрезал он, но Аврора видела в его взгляде безмолвную борьбу, видела, как он старательно прячет клеймо на запястьях.

Она медленно обошла его по кругу и встала за спиной. Вблизи шрамы выглядели еще ужаснее. Аврора протянула руку, но пальцы предательски дрогнули в сантиметре от самого уродливого из них. Рэндалл словно почувствовал это, и с его губ сорвался судорожный вздох. Это стало для нее последней каплей. Она обвила его торс и прижалась губами к красной борозде. Из ее глаз хлынули слезы. Плечи Рэндалла вздрогнули, а потом он накрыл ее запястье ладонью.

– Я проклинаю каждого, кто сотворил такое с тобой. Пусть отсохнут их руки и ослепнут от боли глаза, – прошептала Аврора с лютой, почти первобытной ненавистью. – Пусть Единый поразит их самыми ужасными муками. – Страшные слова сопровождались нежными, ласковыми поцелуями, очерчивающими каждый его шрам.

– Одного из них я убил лично… – Голос Рэндалла дрожал. Когда Аврора намеренно провела кончиком языка по шраму возле лопатки, он тихо простонал. – Я перерезал ему горло, а потом смотрел прямо в глаза, пока те не закрылись навсегда, – продолжал он говорить тихо и сбивчиво. – Тогда я впервые испытал удовольствие от того, что забрал чужую жизнь. Я упивался его смертью…

Аврора прекратила поцелуи, но не отстранилась.

– Это ужасно – получать удовольствие от убийства… Они сломали меня. Это куда хуже шрамов.

Аврора прочувствовала всю его боль и вину, которую он возложил на свои собственные плечи. Она поцеловала один из шрамов с особой нежностью, а потом развернула его к себе лицом.

– Они не сломили тебя, Рэй. – Она коснулась ладонью его щеки. – Ты убил вовсе не человека, а чудовище, которое разрушило жизни десятков, а то и сотен людей. Я бы многое отдала, чтобы воочию увидеть его предсмертную агонию и насладиться этим зрелищем!

Вздох облегчения сотряс грудь Рэндалла, и он притянул Аврору ближе к себе. Она приподнялась на носочки и поцеловала его, а он только крепче обнял ее. Аврора почувствовала жар его кожи на своей и вдруг осознала, что до сих пор обнажена. Это пробудило желание, которое дремало в ней все годы разлуки, а теперь полыхало безудержным пламенем всякий раз, стоило Рэндаллу оказаться рядом.

Он прикасался к ее телу с невероятным трепетом. Даже самые драгоценные шелка не сравнились бы с нежностью, которую дарили его огрубелые за время рабства мозолистые ладони. Аврора отвечала ему такими же ласками, пока они медленно продвигались к кровати. Не хотели торопиться, как прошлым вечером. Напротив, они оба желали продлить сладостную прелюдию. Оказавшись рядом с постелью, Аврора легла поперек нее и потянула Рэндалла за собой.

– Нам нужно закрыть двери на засов, – сквозь поцелуи прошептала она, когда Рэндалл навис сверху, удерживая часть веса на локте. – Кто-то из служанок может войти.

– Я уже позаботился об этом, пока ты спала. – Рэндалл медленно провел костяшками пальцев по изгибу ее талии. – До сих пор не могу до конца поверить, что это не сон, а ты настоящая.

Аврора положила руку ему на грудь и медленно скользнула ладонью вниз. Рэндалл сильно похудел, но его тело все равно сохранило в себе былую силу, и подушечками пальцев она отчетливо ощущала рельеф каждой мышцы.

– Вчера ты доказал мне, что реален. Сегодня настал мой черед… – Она не сдержала громкого стона, когда Рэндалл обхватил губами ее грудь.

– И как же ты докажешь это?

Рэндалл отстранился, тяжело дыша, и, когда Аврора стремительно спустилась к поясу брюк, напрягся всем телом. Она нахально улыбалась, щекоча его поджарый живот, а потом намеренно замедлилась и начала пальцами очерчивать дорожку жестких волос, стремившейся от пупка под брюки. Аврора задержалась на завязках штанов, которые он не успел затянуть после похода в умывальню.

– Докажу излюбленным способом.

Глаза Рэндалла полыхали страстью и желанием, а его взгляд возвращал ее к жизни. Аврора широко улыбнулась и, приподнявшись на локтях, приблизилась к уху Рэндалла.

– Как насчет плевка в лицо, который ты припоминал мне сотни раз?

Лицо Рэндалла вытянулось в изумлении, а потом он засмеялся тихим, грудным смехом. Аврора и сама не заметила, как рассмеялась в ответ. В груди теплились счастье и спокойствие, которых она не испытывала уже так давно.

– Моя дикарка, – прошептал Рэндалл и прильнул к ее губам в чувственном, страстном поцелуе.

* * *

После близости, наполненной нежностью и трепетом, они лежали в обнимку под одеялом и разговаривали, пока солнце не поднялось высоко над Мглистыми горами, видневшимися на горизонте. Сперва Аврора поведала о том, как дались ей годы разлуки. Рассказала о Райнере и Рэне.

Узнав, что Анна перед смертью назвала сына в его честь, Рэндалл не смог сдержать слез.

– Мне так жаль, – шептала Аврора и гладила его по волосам, пока он беззвучно плакал, уткнувшись ей в грудь. – Мне очень ее не хватает.

Потом Рэндалл поделился своей историей. Первый год рабства он описывал обрывочно и сухо, словно пересказывал сводку из исторического справочника. Аврора понимала его нежелание углубляться в темные воспоминания. Единственный, о ком Рэндалл говорил с большой охотой и теплотой, – это его товарищ со странным именем Ахига, которому тоже удалось выбраться из проклятого места и вернуться к семье.

Год жизни на острове Имфиа, судя по историям Рэндалла, был намного спокойнее и проще. И хотя там он много работал, ел сытно да и спал на удобной чистой постели. В усадьбе Маттео его жизнь не подвергалась опасности и к нему относились с уважением и добротой. С особым трепетом Рэндалл говорил о пожилой служанке по имени Наила и о своем ученике Микаэле.

Аврора слушала его внимательно, не перебивая, но стоило Рэндаллу упомянуть дочку хозяина усадьбы, Сесиль, и по ее лицу пробежала тень недовольства.

– Что я вижу, душа моя? – Он приподнялся на локте и другой рукой заправил прядь волос ей за ухо. – Ты ревнуешь?

– Ты был лишен памяти и мог… заинтересоваться другой, пусть даже на время. – Аврора судорожно вздохнула и попыталась придать голосу нарочитой бодрости. – Я не сержусь, правда. Ты здоровый мужчина, и тебе нужно было… Да и девушки на том острове наверняка проходу не давали такому статному красавцу.

Аврора поджала губы. Несмотря на свои слова, она чувствовала, как сердце сжимается в тиски от одной лишь мысли, что его губы и руки могли касаться кого-то, кроме нее. За годы разлуки ее ревнивая натура никуда не исчезла. Ей было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать.

Взгляд Рэндалла посуровел.

– Аврора. – Он склонился так, что она сумела разглядеть голубоватые крапинки в его прозрачно-серых глазах. – Даже когда я не помнил собственного имени, ты каждую ночь приходила ко мне во снах. Каждую ночь мучила меня ослепляющей красотой, упоительной нежностью, жадной страстью… Ты въелась мне под кожу, пленила сердце, и я даже думать не мог ни о ком, кроме тебя. Я мог бы забыться в объятиях любой девушки, но не хотел. Знал, что где-то меня ждет моя душа, и хранил ей верность. Знал, что в ином случае предам самого себя.

На глаза Авроры навернулись слезы.

– Я люблю тебя, Рэй. – Она обняла его, запустив пальцы в волосы и взъерошивая их.

– А я тебя. – Рэндалл лукаво улыбнулся. – И больше не ревнуй.

– Постараюсь, но ничего не могу обещать.

Аврора уже собиралась поцеловать его, но ее прервал тихий стук в дверь.

Они оба встрепенулись. Их не должны были видеть вместе, особенно в спальне… Особенно обнаженными.

– Иди в умывальню! – шепотом скомандовала Аврора, готовая расплакаться от несправедливости ситуации. Ей претила мысль, что они должны прятаться, словно преступники. Рэндалл был, есть и всегда будет ее единственным мужем, частичкой ее души.

Рэндалл стиснул челюсть до скрежета в зубах и, подобрав с пола штаны, скрылся за дверью умывальной комнаты. Ему тоже было тяжело от сложившихся обстоятельств.

Аврора быстро накинула халат на голое тело и поплотнее запахнулась. Наверняка кто-то из прислуги принес завтрак. На ходу заплетая волосы в косу, она села в кресло у окна и приказала войти. Когда дверь отворилась, Аврора так и замерла с косой в руке, растерянно хлопая ресницами.

– Уилл?! – с удивлением промолвила она и поправила ворот халата, чтобы полностью скрыть обнаженную шею. – Что ты здесь делаешь?

Уилл выглядел ужасно. Его одежда была грязной, измятой и местами мокрой, а волосы взъерошены так, будто на него напала стая птиц, собиравшаяся свить гнездо на голове. В белокурых локонах даже торчало несколько веточек и травинок.

Внезапная догадка осенила Аврору.

– Ты что, ночевал на кладбище? – Она только сейчас заметила, как сильно он дрожал. Она мигом вскочила с кресла, схватила с кровати одеяло и, приблизившись, накинула на его трясущиеся плечи. – Уилл, ты же мог заболеть! – Аврора на миг позабыла, что еще вчера этот человек очернил ее перед всем Советом Ардена и мог разлучить с Райнером, если бы Рэндалл не вернулся.

– Я пришел поговорить, Аврора. – Голос Уилла был охрипшим, а глаза опухшими и покрасневшими.

Она отступила на шаг и снова поправила ворот халата.

– О чем?

Не глядя на нее, Уилл опустился в кресло, в котором минуту назад сидела сама Аврора.

– Прости меня… – Уилл поставил локти на колени и спрятал в ладонях лицо. – Вчера я поступил как последний мерзавец, бросил тень на твою репутацию и чуть не навлек на тебя беду… Ты столько сделала для нас с Рэном, а я…

Аврора тяжело вздохнула и опустилась на край кровати. Бросив мимолетный взгляд на дверь умывальни, она повернулась к Уиллу.

– Зачем ты это сделал? Даже если бы твои обвинения были правдивы, я ведь тебе безразлична.

Уилл опустил руки, но головы так и не поднял.

– Я сделал это не из-за тебя. Просто был настолько зол и обижен, что не задумывался над своими действиями.

– Из-за кого тогда?

Уилл наконец-то посмотрел ей в лицо. В его зеленых глазах не осталось и крупицы былого света. Лишь тьма и боль.

– Ты знала, что Анна любила Тристана?

Вопрос Уилла выбил почву у нее из-под ног. Аврора сухо сглотнула и снова оглянулась на дверь умывальни. Теперь все встало на места. Уилл пытался насолить не ей, а своему брату. Вот только от его обвинений Тристан никак бы не пострадал. Его репутация уже была втоптана в грязь.

– Да, знала. Но, Уилл… – Аврора постаралась придать голосу мягкости, хотя минутное сочувствие уже сменилось негодованием и обидой. – То была первая девичья влюбленность. Она выбрала тебя.

– Это ничего не значит…

– Еще как значит! Ты ведь знаешь, одно слово Анны – и Рэндалл бы расторг вашу помолвку хоть накануне свадьбы. Ради любимой сестры он пошел бы даже на это. И с ее любовью к Тристану смирился бы. Анна все это прекрасно понимала, но вышла за тебя! Потому что к тебе она испытывала совсем иную любовь, более осознанную и глубокую. Поверь, она куда важнее, чем мимолетная вспышка страсти.

Аврора перевела дыхание.

Уилла ее слова будто бы не убедили.

– Я нашел ее старый дневник… – Он запустил пятерню в растрепанные волосы и еще сильнее разлохматил их. – Она писала о Тристане. Много писала. Даже накануне свадьбы терзалась от чувств к нему. Последние два с половиной года я чувствовал себя ужасно. Все меня бросили. Любимый брат погиб. – На этих словах Уилл горько усмехнулся. – Жена ушла вслед за ним. Мой мир рушился на части. Я с трудом переносил все это, теша себя счастливыми воспоминаниями об Анне. А потом вдруг узнал, что ее любовь была ложью… что она предала меня. И с кем? С моим старшим братом!

Глаза Уилла налились кровью, и Аврора напряглась от волнения. Находиться с ним в одной комнате становилось все невыносимее. Уилл же не замечал ее настороженности и тревоги и продолжал изливать душу:

– Щемящая тоска в сердце сменилась лютой злобой. Я ненавидел весь мир, а когда услышал от Оливии, что ты провела ночь в одних покоях с Тристаном… – Уилл выплюнул имя брата с омерзением и гневом. – Я потерял голову. Будто разумом управлял не я, а кто-то другой. Я часто испытываю чувства, которых боюсь сам. Поэтому напиваюсь до беспамятства, чтобы заглушить обиду, боль и ярость. – Уилл порывисто вздохнул и замолчал.

Аврора не знала, как реагировать на его исповедь. Она с опаской поглядывала то на Уилла, который нервно ковырял заусенцы возле ногтей, то на дверь, за которой прятался Рэндалл и наверняка все слышал. Она уже хотела заговорить, но Уилл перебил ее:

– Ты не представляешь, Аврора, каково это, когда ты наяву слышишь голоса, которые шепчут тебе, что ты никчемный слабак, которого все бросили…

Авроре стало не по себе от тона, каким были произнесены эти слова. Будто с ней говорил живой мертвец.

– Тебе не кажется, что все дело в том, что ты постоянно находишься во хмелю? Николас всегда сетует, что ты истощил годовые запасы вина в Вайтхолле. – Подобные обвинения она могла бы бросить в шутку Тристану, но сейчас ей было вовсе не до смеха.

Уилл нахмурился.

– Нет, Аврора, как раз во хмелю я от этих голосов и прячусь… Но в тот день мне не хотелось прятаться. Я был зол и на Тристана, и на тебя. Из всех мужчин ты тоже выбрала его. – В голосе Уилла чувствовался холод.

– У меня с ним ничего не было! – отчеканила Аврора.

– Знаю, – сухо отозвался Уилл. – Но как вы оказались в одной кровати? Хотя бы сейчас не отрицай.

Аврора устало прикрыла веки.

– В ту ночь я… – Аврора запнулась, не желая рассказывать Уиллу о том, как увидела во сне Рэндалла и в приступе истерики сожгла его альбом с рисунками. – Я засиделась допоздна в комнате Рэндалла и, когда тушила огонь в камине, сильно обожгла руки. Тристан услышал мой крик и помог перевязать раны от ожогов, а потом случайно уснул на кровати. Уилл, я бы ни за что не предала память о Рэндалле.

Уилл долго молчал, и Аврору начала угнетать воцарившаяся в комнате тишина.

– В ту ночь я спал в твоих покоях, – он первым прервал молчание. – Почему ты ушла? Я ни разу не дал тебе повода усомниться в том, что и пальцем тебя не трону.

Аврора недоверчиво покачала головой.

– А ты не помнишь, в каком состоянии пришел? Ты был пьян, говорил такие вещи… – Она осеклась и снова оглянулась на дверь, в проеме которой появилась маленькая щель. – Ты напугал меня, и поэтому я ушла, как только ты уснул.

Уилл совсем поник. Он нервно сжал руку в кулак и прижал его ко лбу.

– Я не помню этого, прости. Я и правда не хотел тебя напугать или обидеть. И прости за вчерашнее. Я созову Совет в ближайшее время и принесу официальные извинения за клевету. – Уилл поднял на нее виноватый взгляд. – И попрошу служителей божьего дома аннулировать наш брак в вашу с Рэндаллом пользу.

Аврора пораженно застыла. В наказание за клевету его могли лишить титула на несколько месяцев.

– Спасибо, Уилл, – выдавила она, глядя, как тот встает с кресла, скидывает с себя одеяло и направляется к выходу.

– Не благодари. Я наломал немало дров и хотя бы раз в жизни должен взять на себя ответственность. – Он остановился у двери. – Ты не знаешь, где сейчас может быть Рэндалл? Я не застал его в покоях. Хотел извиниться за вчерашнее… – Уилл уткнулся кулаком в стену, не замечая, как покраснела Аврора. – Я когда-то читал о бойцовых аренах на Дальнем материке, и если верить сведениям из библиотеки, Рэндалл пережил настоящий ужас и вернулся живым. А я…

Он поднял голову и замер, уставившись на кресло, в котором сидел минутой ранее. Размашистым шагом подошел к нему, скинул с него одеяло и с недоверием усмехнулся. На спинке висела белая мужская рубашка. Рэндалла.

Аврора почувствовала легкое головокружение.

– Хотя бы из уважения ко мне… – Голос Уилла звенел от напряжения, – вы могли подождать официального развода хотя бы из уважения ко мне?!

– Уилл… я… – Аврора встала с кровати, не зная, как оправдаться, но в этот момент дверь умывальни открылась.

Рэндалл вышел в комнату и с невозмутимым видом приблизился к Авроре, приобняв ее за плечи. Она сразу же ощутила себя защищенной.

– Вчера ты обвинил Аврору в блуде, опозорив перед моими советниками, а сегодня требуешь уважения? – Он говорил холодным тоном без доли сочувствия.

Уилл стушевался. Он осмотрел шрамы на груди и животе Рэндалла и слегка нахмурился.

– Верно. Ты прав… Я не заслуживаю уважения, – устало отозвался он. – И не смею вас обвинять. Я бы тоже не смог держаться вдали от Анны, если бы она вернулась… Правда, теперь сомневаюсь, что она желала быть со мной.

От горечи в его словах у Авроры запершило в горле.

Уилл ушел, тихо притворив за собой дверь.

Она судорожно выдохнула и повернулась к Рэндаллу. Он тут же заключил ее в мягкие надежные объятия.

– Ты все слышал? – спросила она, уткнувшись ему в грудь.

– Да. Уилл так изменился, я его совсем не узнаю, – с тоской ответил Рэндалл, зарываясь пальцами в волосы Авроры.

– Мне очень жаль. И… – Аврора замолкла на полуслове.

– Что «и»?

Она немного отстранилась.

– Боюсь, как бы он не совершил глупость.

По лицу Рэндалла было ясно, что он беспокоится о том же.

– Я поговорю с ним.

– Тебе не стоило грубить ему. Он крайне непредсказуем.

Рэндалл тяжело вздохнул, обхватил лицо Авроры ладонями и отчеканил серьезным тоном:

– Запомни, Аврора. Я ни одной живой душе не позволю говорить о тебе плохо. Каждый будет держать ответ за любую причиненную тебе обиду. Даже если это мой родной брат.

Глава 6

Рэндалл сидел в кабинете и перебирал кипу бумаг. Ему нужно было тщательно изучить все торговые, политические и хозяйственные отчеты за последние годы. Благо рядом был Томас. Он стоял за спиной, то и дело заглядывая ему через плечо в свитки пергамента, и давал разъяснения по тому или иному вопросу. Каждый раз, когда камердинер наклонялся, перед глазами Рэндалла мельтешил продолговатый серебряный медальон в виде пера ворона, свисавший на цепочке с шеи Томаса, и это раздражало его.

После разговора Авроры и Уилла он был на взводе. У него в голове не укладывалось, что светлый и добрый Уилл превратился в озлобленного и обиженного на весь мир пьяницу.

Томас склонился в очередной раз, и его медальон, покачнувшись, коснулся виска Рэндалла.

– Том, ступай и принеси мне кофе, – проворчал он, откладывая записи о сборах урожая в Ардене за прошлый год.

– Да, Ваше Высочество.

Не успел Томас скрыться за дверью, как в кабинет вошел Закария.

Теперь, зная, что бывший адепт теней прошел обряд Отречения и женился на Тине, Рэндалл понимал, откуда во взгляде Закарии появилось столько тепла и человечности.

– Ваше Высочество, в Вайтхолл только что прилетел почтовый голубь. Уже сегодня в Арден прибудет принц Тристан.

– Хорошо, Закария, передай Холланду и Алистеру, что я жду их в своем кабинете вечером.

Закария поклонился и ушел.

Рэндалл посмотрел на раскрытый свиток пергамента и тяжело вздохнул. Еще несколько лет назад он бы ни за что не поверил, что его старший брат, повеса и пьяница Тристан, станет верным другом и надежной опорой для Авроры и для всего Ардена. Еще несколько лет назад общение Рэндалла с братом состояло из вечных взаимных издевок и подтруниваний. Тогда Рэндалл не помнил очень важный эпизод из своей жизни. Но после возвращения памяти недостающий фрагмент будто бы встал на место, и теперь Рэндалл мог взглянуть на свои отношения с Тристаном совершенно по-новому.

Он встал из-за стола и повернулся к окну. Взгляд устремился вдаль, а на губах появилась задумчивая, грустная улыбка.

* * *

8 лет назад

Рэндалл чуть ли не бегом направлялся в покои отца. Было еще раннее утро, и он надеялся застать там Алана. Слуги, которые с рассвета занимались рутинной работой, удивленно оглядывались на торопящегося принца, ведь он прибыл в Голдкасл на несколько дней раньше запланированного. После бала в Ардене, посвященного его семнадцатилетию, Рэндалл должен был задержаться в Аэране, но он не смог. Не смог держать в себе страшную правду, которую раскрыл ему дед.

Рэндалл не просто бастард. Он был рожден от насилия. Его до сих пор душили слезы обиды, боли и ненависти к тому, в чьи покои он торопился.

Он без стука распахнул дверь. Алан стоял возле кровати и завязывал шнурок на вороте рубашки. Его постель была пуста, отчего Рэндалл облегченно выдохнул. Обнаружь он там очередную любовницу отца, то убил бы и его, и ее.

– Рэндалл? Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в Аэране. И почему врываешься без стука и приветствия? – В охрипшем после сна голосе Алана сквозило недовольство.

Рэндалл вглядывался в черты его лица. Из всех сыновей на Алана был похож только Уилл. Но на губах брата всегда играла лучезарная улыбка, а большие зеленые глаза искрились теплотой, какой Рэндалл никогда не замечал в отцовском взгляде, обращенном на него.

– Дедушка рассказал мне все… – Он судорожно вздохнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу гнев. – Это правда? Ты надругался над моей матерью?

В глубине души Рэндалл до сих пор в это не верил. Отчаянно надеялся, что лицо Алана вытянется от изумления или покраснеет от гнева и негодования. Мечтал, что он начнет все отрицать, скажет, что это гнусная ложь. Или же попытается убедить, что дедушка просто хочет настроить его против отца.

Но Алан молчал. И на мгновение Рэндаллу показалось, что в его зеленых глазах вместе с чувством вины вспыхнула боль.

– Это правда, – тихо, но спокойно ответил Алан. – В тот вечер я выпил лишнего и случилось то, что случилось…

Рэндалл думал, что, услышав признание, не сможет сдержать ярость. Но слова человека, подарившего ему жизнь ценой жизни матери, опустошили его.

– И каково тебе? – шепотом спросил Рэндалл, сделав шаг к растерянному Алану. – Как тебе живется с осознанием того, что ты втоптал в грязь имя честной женщины? Что она в одиночку несла бремя позора, храня твой страшный секрет? Каково тебе – знать, что это ты и твой бастард стали причиной долгой болезни и смерти той, что любила тебя до последнего вздоха?

Рэндалл не чувствовал, как ногти впиваются в кожу ладоней, оставляя там красные следы в форме полумесяцев, не чувствовал соленой влаги на щеках.

– Мне жаль.

Всего два слова, в которых Рэндалл, однако, уловил разрушительную тоску, боль и вину.

Это стало последней каплей. Чувство опустошенности в груди было затишьем перед страшной бурей, которая вырвалась наружу с одной лишь целью – уничтожить, разрушить, убить.

Мощным ударом он разбил губу короля. Голова Алана дернулась вбок, и он с удивлением коснулся подбородка, по которому тонкой струйкой потекла кровь. Та же кровь с ревом пульсировала в голове Рэндалла. Он кулаком другой руки снова ударил отца – да так, что на этот раз Алан отшатнулся на несколько шагов. Третий удар свалил его с ног. Рэндалл оседлал его и стал методично избивать. Он превратил в кровавое месиво лицо человека, который дал ему жизнь, но отобрал все остальное: любовь, радость, мечты о счастливой семье.

Алан не сопротивлялся. Казалось, даже получал некое нездоровое удовольствие оттого, что Рэндалл наконец-то сорвался. Не смог обуздать внутреннего демона. Не смог подавить грязную бастардову сущность.

После очередного удара раздался неприятный хруст в носу Алана, и тот прерывисто захрипел. Этот звук подстегнул гнев Рэндалла, и он занес кулак для очередного удара, который точно бы лишил отца чувств. Но в этот миг кто-то схватил его и начал оттаскивать назад.

– Остынь, идиот. Ты же его убьешь! – услышал он голос Тристана.

– Плевать, он это заслужил! – Рэндалл попытался вырваться из хватки брата, но та оказалась на удивление крепкой. – Пусти немедленно.

– Тебя казнят за цареубийство, дубина! Он того не стоит.

Странным образом слова Тристана подействовали на него. Ярость схлынула, оставив одну лишь усталость и приторный вкус соли и металла во рту. Рэндалл даже не заметил, что прикусил губу до крови.

Он позволил Тристану увести себя из отцовских покоев. У двери он обернулся. Алан сел и дрожащими руками стал ощупывать распухшее лицо. Рэндаллу бы хотелось, чтобы эта картина принесла ему толику облегчения, но ничто не способно было залечить новые раны и облегчить боль от старых.

Тристан приволок его в свои покои и усадил на кровать. Рэндалл не сопротивлялся. Он изучал отрешенным взглядом содранные костяшки на руках, когда Тристан протянул ему откупоренную бутылку вина.

– Пей.

– Я не люблю вино.

– Я не спрашивал, что ты любишь. Пей, говорю.

Рэндалл нехотя взял бутылку и поднес горлышко к губам. В нос тут же ударил сладковатый запах. Он зажмурился и, стараясь не дышать, сделал несколько глотков. Багровая жидкость обожгла горло, подобно лаве, и Рэндалл закашлялся.

– Пей еще.

Тристан развалился на кровати и закурил трубку.

– Зачем? – Рэндалл с подозрением покосился на него.

– Легче станет.

В любое другое время Рэндалл бы поинтересовался, откуда такой всплеск братской заботы, но сейчас у него не было желания даже разговаривать. Он сделал еще несколько глотков. В этот раз вкус показался менее отвратительным.

Тристан продолжал лежать на кровати и пускать в потолок кольца дыма, пока Рэндалл пил. Когда бутылка была опустошена наполовину, в его голове появилась непривычная легкость.

Через долгое время Рэндалл наконец-то прервал молчание:

– Я мог его убить.

– Я бы несильно расстроился.

– Он даже не сопротивлялся. И за мной до сих пор не пришли стражники.

– Наш отец хоть и редкостная скотина, но даже он понимает, что получил по заслугам.

Рэндалл обернулся к Тристану, выражение лица которого было угрюмым.

– Так ты слышал наш разговор? – В сердце Рэндалла закопошилось неприятное чувство тревоги.

Тристан посмотрел на него скучающим взглядом.

– И что с того? – с вызовом спросил он.

Рэндалл горько усмехнулся.

– Действительно. Что с того, что я не просто бастард, а мерзкий ублюдок, рожденный от насилия? – с ненавистью выплюнул он. Хмель ударил в голову, и Рэндалл не мог контролировать чувства и слова, что бурным потоком срывались с уст. – Я не заслуживаю уважения и признания, не заслуживаю будущего титула Хранителя, не заслуживаю жизни. – Он смахнул злые слезы и отпил еще вина.

Тристан спустил ноги с кровати и, схватив Рэндалла под локоть, встал.

– Пойдем.

– Куда ты меня тащишь?

– Хочу показать кое-что. Дай сюда. – Тристан вырвал из его рук бутылку.

– Эй! – возмутился Рэндалл и, пошатнувшись, громко икнул.

Тристан усмехнулся и покачал головой.

– Ты уже пьян, а нам нужно немного прогуляться. Еще глоток вина, и мне придется тащить тебя на собственном горбу.

Рэндалл послушно последовал за братом. На самом деле ему было плевать, куда тот отведет его. Даже если бы он задумал закопать его заживо, Рэндалл бы не стал сопротивляться.

Они вышли из дворца через черный выход и отправились в город. Тристан заранее прихватил для них плащи, и теперь они свободно передвигались по улочкам, на которые опускались густые сумерки. Никто не мог признать в двух мужчинах с капюшонами на головах отпрысков великого рода Вейланд.

Миновав главную площадь, они свернули в узкий безлюдный переулок. Здесь было чисто и тихо, а вдоль дороги аккуратными рядами были высажены кусты вечнозеленых растений, которые благоухали в ночи терпким, но приятным ароматом.

– Куда мы идем? – поинтересовался Рэндалл, и его громкий голос эхом пронесся по переулку. Теплый летний ветерок развевал его волосы. В голове было совершенно пусто от выпитого вина, и оттого ему было несказанно хорошо.

– В дом удовольствий. – Тристан указал в сторону трехэтажного особняка из желтого кирпича с просторной верандой. Там сидели богато одетые мужчины в обществе утонченных дам в вечерних нарядах; они о чем-то беседовали и время от времени тихо смеялись.

Рэндалл удивился. Он никогда не бывал в подобных заведениях, но почему-то ему казалось, что они выглядят совершенно иначе.

– Слишком чопорно для дома удовольствий.

– А ты что думал? Что нас с порога встретят голые девицы, а их похотливые стоны будут слышны на всю округу?

– Если честно, я ожидал чего-то такого.

Рэндалл озадаченно почесал затылок и споткнулся на ходу. Тристан подхватил его под локоть.

– Разврат напоказ происходит в домах удовольствий для простых горожан. А место, в которое я тебя веду, особенное.

– Что же в нем особенного? Ты его хозяин?

Тристан расхохотался.

– Пьяным ты нравишься мне гораздо больше, братишка! Нет, по правде говоря, даже я сюда приходить не люблю. Слишком здесь отвратно.

Рэндалл был сбит с толку. Он оглянулся на молодых людей на веранде. Увиденное никак не вязалось со словами брата.

Они обошли здание и приблизились к дубовой двери. Тристан взялся за массивную круглую ручку и постучал: три коротких стука, два длинных, снова три коротких и один длинный. Через несколько мгновений замок в двери тихо щелкнул. Рэндалл хотел было потянуться к ручке, чтобы войти, но Тристан остановил его.

– Пусть привратник уйдет.

Они постояли около минуты, только потом открыли дверь и зашли в небольшой коридор с длинным гардеробным шкафом и комодом, на котором горела черная свеча. Тристан открыл верхнюю полку комода и достал две черные маски из тонкой ажурной ткани с прорезями для глаз.

– Надевай. – Тристан откинул капюшон и начал завязывать атласные ленты в тугой узел на затылке. Маска скрыла верхнюю часть его лица, оставляя видимыми лишь губы и подбородок.

– Зачем нам маска? – спросил Рэндалл, пытаясь завязать узел на затылке, но из-за выпитого вина руки не слушались.

– Ты же не хочешь, чтобы завтра весь Голдкасл стоял на ушах от новости, что королевские отпрыски коротали вечер в самом скандальном месте Фортиса?

Рэндалл ничего не ответил.

Надев маски, они прошли к двери у противоположной стены, и Тристан повторил комбинацию ударов по дереву.

– Когда окажемся там, – он указал на дверь, – ни с кем не разговаривай и не отходи от меня ни на шаг. Ничего не пей и не кури, завсегдатаи этого места не ограничиваются простыми вином и табаком.

Рэндалл кивнул. Тристан уже хотел открыть дверь, но задержал задумчивый взгляд на Рэндалле.

– Я должен спросить: у тебя что-то было с девушками? Или неловкие лобызания с Мелитой – твой потолок?

От смущения и злости Рэндалл побагровел.

– Откуда ты знаешь про Мелиту? Если ты кому-то…

– Угомонись, мне нет дела до твоих любовных проблем. Ответь на вопрос: ты спал с девушками или нет?

Выражение лица Тристана было слишком серьезным, а Рэндалл был слишком пьян, так что ответ вырвался сам собой:

– Спал… с девушкой.

– Сочувствую несчастной, – сухо прокомментировал Тристан и открыл дверь, впуская в маленькую прихожую звуки женских и мужских стонов вперемешку с характерными шлепками и скрипом сразу нескольких кроватей.

Рэндалл на секунду зажмурился от смущения, а когда открыл глаза, и вовсе покраснел до самых корней волос. Они оказались в полутемном зале, пространство которого занимали небольшие круглые столики, диванчики, кресла, а посередине на каменном помосте возвышалась огромная кровать. Здесь было много мужчин и женщин, и на большинстве из одежды были лишь ажурные маски – такие же, что скрывали лица Рэндалла и Тристана.

– Что здесь творится? – ужаснулся Рэндалл, уставившись на кровать. На ней предавались утехам сразу семеро мужчин и женщин, среди которых были и юнцы, и старики.

– Это называется «оргия», братец. – Тристан скривил губы в кошачьей ухмылке.

Рэндаллу стало противно, но он никак не мог отвести ошарашенного взгляда от омерзительного зрелища. Эти люди вели себя подобно животным. Он с трудом подавил рвотный позыв, когда пожилой мужчина с дряблым отвисшим пузом и проплешиной на голове слился в страстном поцелуе с молодой стройной блондинкой, которая сжимала в руке естество другого мужчины.

– Зачем мы пришли сюда? – спросил он, разозлившись на брата.

Тристан наблюдал за этим действом со скучающим, задумчивым выражением лица, но, услышав брата, словно опомнился и позвонил в колокольчик, стоявший на ближайшем столике. Однако никто из участников оргии не отреагировал на звук. Рэндаллу даже показалось, что они стали стонать еще громче.

Он осмотрел зал в надежде найти пустое кресло или диван, куда мог бы присесть. Голова раскалывалась от выпитого вина и отвратительных звуков, сопровождающих соитие. Между столиками и диванчиками, на которых лежали и сидели по несколько человек, вытворяя постыдные вещи, ходили девушки в полупрозрачных одеждах с масками на лицах и подносами в руках.

Тристан помахал одной из них. Девушка приблизилась к ним, и он шепнул ей что-то на ухо. Она кивнула и удалилась за ширму в конце зала.

Рэндалл вопросительно уставился на брата.

– Немного терпения, скоро ты поймешь, зачем я тебя привел.

– А здесь никого не волнует, что мы стоим и разглядываем их? – вдруг спросил Рэндалл. Он старался не поднимать взгляд от своих сапог и не прислушиваться к срамным звукам.

– В это заведение часто захаживают гости, которые любят просто смотреть.

– И часто ты здесь бываешь?

Рэндалл даже думать не хотел о том, что его брат принимал участие в таком грехопадении. Но прозвище «Порочный принц» появилось у Тристана не просто так.

– Только по долгу службы. – Он подмигнул Рэндаллу. – Многие бы не поверили, но в постельных вопросах я весьма консервативен.

– Поэтому в твоей койке побывала половина Юга? – с сарказмом поинтересовался Рэндалл, на что Тристан весело хмыкнул.

Тут из-за ширмы вышла женщина в элегантном черном платье с красной маской на лице. Она подошла к ним и учтиво склонила голову.

– Вы хотели меня видеть, господин… – Она замялась.

Тристан лукаво улыбнулся и немного отодвинул край капюшона, демонстрируя свою серьгу в виде кинжала на цепочке. Женщина сразу изменилась в лице и, схватив руку Тристана, поцеловала его перстень с крупным рубином.

– Мой господин, чем могу быть полезна? – с долей подобострастия спросила она.

Рэндалл прислонился к стене, поскольку перед глазами все плыло, и с удивлением наблюдал за незнакомкой. Тристан склонился к ней, что-то шепнул на ухо, и женщина принялась тихо тараторить, время от времени указывая веером на большую кровать.

– Спасибо, прелесть моя, можешь быть свободна, – бархатистым голосом поблагодарил Тристан и вложил ей в ладонь небольшой мешочек.

Женщина снова поцеловала его перстень и удалилась.

– Давай уйдем, – жалобно попросил Рэндалл и сморщился от брезгливости, когда в их сторону направился тучный пожилой мужчина, на котором из одежды была только маска да распахнутый плащ, обнажавший обрюзгшее тело.

– Почему такие прекрасные юные создания до сих пор не присоединились к нам? – с придыханием спросил мужчина, приблизившись к ним.

Рэндалл нахмурился.

– Нам нравится наблюдать, – без стеснения ответил Тристан.

– Может, хотя бы этот нежный отрок поднимется с нами на вершину блаженства? – Мужчина кивнул в сторону кровати и облизнулся, глядя прямо на Рэндалла. Тот едва сдержал очередной рвотный позыв. – Уж больно у мальчика красивые губы.

Волна гнева поднялась в груди Рэндалла, и он уже хотел съездить кулаком по мерзкой роже старого извращенца, но Тристан заставил его замереть в оцепенении. Он приобнял его за плечи и громко чмокнул в не скрытый маской участок щеки, а потом елейным тоном проговорил:

– Я своего мальчика никуда не отпущу.

Старик раздосадованно пожал плечами и, развернувшись к ним спиной, вернулся к кровати.

Рэндалл брезгливо вытер щеку и попытался вырваться из объятий Тристана, но тот еще крепче сжал его плечи.

– Отпусти меня, придурок! – прошипел Рэндалл.

– Не кипятись, а то отправлю тебя на десерт лорду Крейну. Мне, знаешь ли, тоже не принесло удовольствия это представление.

Рэндалл замер.

– Это что… лорд Крейн? Советник Алана?

– Тише, дубина! – шикнул на него Тристан. – Да, а помимо него в этом зале присутствуют лорд Бейлон, лорд Майнор и лорд Тайрис… – Тристан замер, глядя на ближайший к кровати диван. – А вот и он собственной персоной.

Рэндалл проследил за его взглядом и увидел тощего долговязого мужчину с волосатой грудью, который предавался утехам со зрелой дамой.

– Это правая рука верховного служителя божьего дома? – в ужасе прошептал Рэндалл.

– Ага. Очень… проворная рука оказалась, – скривившись, процедил Тристан, и Рэндалл согнулся пополам от тошноты, заметив, где находится ладонь лорда Тайриса.

– С тебя точно хватит. Пойдем. – Тристан развернул Рэндалла к двери и повел на выход.

Через несколько минут они выбрались на пустую улицу и сели на лавку. Тристан неведомо откуда достал фляжку с вином и протянул Рэндаллу. Тот сделал несколько глотков и откинул голову на спинку. Ночное небо было усеяно мириадами звезд, а прохладный ветерок облегчал тошноту и боль в висках.

– Зачем ты потащил меня в это проклятое место?

– А ты так и не понял, заморыш?

Услышав старое, данное Тристаном прозвище, Рэндалл ощетинился, но брат не обратил внимания и продолжил:

– Высокопоставленные лорды, чистокровные аристократы, служители божьего дома. Днем они кичатся высоким положением, непогрешимой репутацией и блестящей родословной, а ночами упиваются собственной властью и утопают в мерзости. Вот где грязь, Рэндалл. Вот кто не заслуживает своего положения в обществе, а некоторые из них – даже жизни. Вот кого должны клеймить пятном позора, а не наивного искреннего мальчишку с чистой душой и до скуки правильными взглядами на жизнь.

Казалось, Рэндалл за секунду протрезвел. Он уставился на брата и будто впервые увидел его. Задумчивый взгляд черных, как ночь, глаз был устремлен в небо, губы расслаблены и в кои-то веки не растянуты в нахальной усмешке. Таким спокойным, умиротворенным и даже немного печальным Рэндалл его никогда не видел.

– Ты сам постоянно зовешь меня бастардом и ублюдком, – сказал он с долей обиды.

– Вспомни, я тебя хоть раз оскорблял при посторонних?

Рэндалл задумался. Все их стычки и перепалки проходили либо без свидетелей, либо в кругу семьи. Он покачал головой.

– А знаешь почему? У меня никогда не было цели унизить тебя на людях. – Тристан тяжело вздохнул и прикрыл глаза. – Просто когда привыкаешь слышать обидные слова от близких, оскорбления чужих не сильно задевают. Уж поверь, я по себе знаю.

Рэндалл снова сделал глоток из фляжки. Он никогда не разговаривал со старшим братом по душам, и его пугало то, что они в действительности оказались близки по духу.

– Какая трогательная забота. – Рэндалл обернул искреннюю благодарность в насмешку. – Мне поцеловать тебя в перстень или упасть на колени?

Тристан скривил уголок рта и тихо хмыкнул:

– Можешь пустить слезу, это особенно согреет мою тщеславную душу.

Рэндалл усмехнулся и покачал головой.

– Тебе та женщина рассказала, кто присутствовал на этом сборище?

– Да.

– Зачем? Раз это, как ты выразился, особенное место, разве она не обязана хранить в секрете подобные сведения? И по какому такому долгу службы ты бываешь там?

Легкая улыбка сошла с лица Тристана.

– Для пьяного ты чересчур наблюдателен и задаешь много вопросов, – сказал он и, нахмурившись, о чем-то задумался.

– Если не хочешь, можешь не отвечать. – Рэндалл встал, чтобы направиться во дворец, но перед глазами все тут же завертелось.

Тристан схватил его за плечо и усадил обратно.

– Сиди уже, ты ни за что не доберешься до Голдкасла. – Он смерил Рэндалла изучающим взглядом. – Ладно, отвечу на твой вопрос. Ты слышал про гильдию «Черная роза»?

– Про «Черную розу» не слышал только глухой. Это самая влиятельная шпионская гильдия в королевстве.

На лице Тристана появилось странное выражение.

– Та женщина – хозяйка дома удовольствий. И она работает на «Черную розу», потому что основатель гильдии год назад спас жизнь ее единственного ребенка.

Рэндалл от удивления икнул.

– Ты тоже работаешь на гильдию?

Тристан загадочно улыбнулся.

– Нет, брат мой, я основал ее.

Рэндалл поднял голову и выпрямился.

– Ты?!

– Да. Хочешь изумиться еще сильнее? Владелец того дома удовольствий – наш дражайший брат Артур. И если мои источники не врут, а они никогда не врут, он и сам иногда участвует в подобных сборищах. Надеюсь, сегодня среди посетителей его не было. – Тристан поморщился. – Не хватало еще созерцать голую задницу родного брата.

У Рэндалла в голове была такая каша, что он даже удивляться в полной мере не мог.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Мы никогда не были близки. С чего такая откровенность?

Тристан поднялся с лавки и протянул ему руку. Рэндалл сначала подозрительно прищурился, но потом обхватил пальцами предплечье брата и встал. Ноги словно налились свинцом, а в висках застучало с новой силой.

– Во-первых, ты настолько пьян, что я сомневаюсь, что ты завтра вспомнишь хоть что-то из нашей прогулки. А во-вторых, – Тристан поджал губы и зачесал пальцами упавшие на лицо пряди волос, – я узнал твой секрет, который ты точно не хотел бы никому рассказывать. Теперь ты знаешь мой секрет, мы квиты.

Сделав шаг, Рэндалл покачнулся, и Тристан обхватил его за пояс, а руку закинул себе на плечо.

– Не боишься, что я разболтаю твой секрет? – спросил Рэндалл и снова громко икнул.

– Нет. Ты занудный святоша, Рэндалл, и никогда до такого не опустишься.

Рэндалл хохотнул и тут же схватился за голову.

– Ты мне нравишься, когда не ведешь себя как высокомерный кретин, – признался он, массируя пальцами пульсирующий висок.

– О-о-о, – многозначительно протянул Тристан. – Тебе пора в кроватку, малыш. Признания в любви – признак крайней степени опьянения.

– Я не шучу, – возмутился Рэндалл, но тут же споткнулся о камень.

Тристан покрепче ухватил его и тихо засмеялся.

– Верю-верю, только ради всего святого заткнись. А то после признаний пьянчуги обычно начинают петь, а твоего воя я точно не вынесу.

Рэндаллу это показалось весьма заманчивой идеей, и он стал напевать себе под нос шутовскую песенку. С каждым куплетом он больше смелел и пел все громче, а Тристан помогал ему идти, не переставая смеяться, а потом сдался и начал подпевать.

Рэндалл не помнил, как они добрались до дворца и как Тристан заботливо уложил его спать. На следующее утро он проснулся с дикой головной болью и единственное, что смог вспомнить, – как ворвался в кабинет отца и ударил того по лицу. Король Алан не стал его наказывать; он не выходил из своих покоев в течение недели, чтобы никто не увидел его синяков и ссадин. Тристан же вел себя как обычно, и долгие годы Рэндалл даже не подозревал, что именно он оказался рядом в самую трудную минуту и поддержал его.

* * *

Рэндалл стоял во дворе замка в ожидании экипажа.

Он лично распорядился, чтобы его оставили одного. Аврора предложила встретить Тристана вместе, но Рэндалл был непреклонен. Ему важно было увидеться с ним с глазу на глаз. Встреча с Уиллом оставила на его сердце рану, которую Тристан мог либо исцелить, либо сделать смертельной.

Почему он ни разу не заговорил с ним по душам после того далекого вечера? Почему продолжал вести себя как несносный пьяница и выскочка? Почему держался на расстоянии ото всех родственников и поддерживал грязные и лживые сплетни о себе?

Но куда больше Рэндалла терзал другой вопрос.

Почему он как никогда прежде надеялся… А на что же он надеялся? Что Тристан обрадуется его возвращению? Что спустя столько лет мнимой неприязни друг к другу они наконец-то поладят? Что он поддержит его в скрытой войне с Артуром, как поддерживал все эти годы Аврору?

Почему его это все волновало?

В глубине души Рэндалл знал ответ. Потому что он был эгоистом. А еще боялся будущего. Боялся, что не сможет справиться с грузом проблем, свалившихся ему на плечи после возвращения, и очень надеялся на поддержку.

Вот что объединяло Тристана и Рэндалла: они оба носили маски. Только Тристан носил маску Порочного принца, развратника и пьяницы, а Рэндалл – благородного непогрешимого принца, не знающего слабостей и страха.

Его мысли прервал звук колес, грохочущих по вымощенной камнем дороге. Во двор Вайтхолла въехала карета, запряженная тремя породистыми скакунами. Из нее вышел Тристан, одетый в непривычный для него строгий черный плащ. Без лишних украшений, с собранными в небрежный пучок волосами, похудевший, измотанный, словно провел в дороге не пару дней, а несколько месяцев. Даже его черные глаза утратили былую хитринку. И только серьга в виде кинжала на цепочке неизменно поблескивала в ухе.

Рэндалл вспомнил разговор Уилла и Авроры. После него он поинтересовался у жены, правда ли то, что Анну и Тристана связывали какие-то чувства. Его изумлению не было предела, когда Аврора ответила утвердительно. Еще год назад Рэндалл бы воспротивился союзу любимой кузины и Порочного принца, но сейчас, когда вернул себе такое важное воспоминание, он уже не был так уверен.

– С возвращением домой. – Тристан остановился в нескольких шагах от него и неуверенно протянул ладонь для приветствия.

Рэндалл изучал руку, облаченную в черную перчатку, и снова вспомнил, как много лет назад Тристан точно так же протягивал руку пьяному и совсем еще незрелому мальчишке. В горле встал ком.

– Я… – Рэндалл запнулся и посмотрел на брата. – Я вспомнил тот день, когда избил отца, а ты… Я все вспомнил.

На мгновение в глазах Тристана мелькнул странный блеск. Он нарочито небрежным тоном спросил:

– И что с того?

– Ты поддержал меня, а я так тебя и не поблагодарил.

Рэндалл сжал протянутую руку в области предплечья. Как и в тот раз.

– А на что еще нужны братья, если не для того, чтобы вытаскивать друг друга из дерьма, заморыш? – хмыкнул Тристан и в следующую секунду крепко обнял его.

Рэндалл почувствовал жгучую резь в глазах и, зажмурившись, ответил на объятие. Кажется, они никогда раньше не обнимались. Никогда не говорили друг другу теплых слов. Но сейчас Рэндалл был уверен в Тристане как ни в ком другом. На душе было радостно и горько от того, что они оба так долго прятались за масками.

– Я так рад, что ты жив, – едва слышно произнес Тристан, похлопав его по спине. – Очень рад.

Глава 7

Тайное собрание было запланировано на вечер.

Рэндалл сидел за письменным столом в кабинете, а Аврора расположилась на диване. Они постоянно обменивались взглядами, и каждый раз он не мог сдержать нежной улыбки. Тристан развалился в кресле, закинув ноги на подлокотник, и наблюдал за ними, но, к удивлению Рэндалла, не бросал едких шуточек – напротив, смотрел на них с неким умиротворением.

Рэндалл надеялся увидеть здесь и Уилла, но Тристан и Аврора в один голос заявили, что тот находится под серьезным влиянием Артура. Это больно ранило его, ведь Уилл был единственным из Вейландов, кому он всегда безоговорочно доверял.

В ожидании остальных участников собрания Тристан выложил все известные ему планы и замыслы Артура, рассказал о напряженных отношениях Артура и Арона и о том, как обстоят дела в Королевском Совете.

– Калеб все так же поддерживает Артура? – спросил Рэндалл, потянувшись к чашке с обжигающе горячим кофе. За почти три года он успел забыть запах и вкус любимого напитка.

– Да, что неудивительно. – Тристан приподнялся и поправил под головой расшитую серебряными нитями подушку. – Артур сделает его своим десницей сразу после коронации.

Рэндалл собирался задать следующий вопрос, как вдруг за спиной послышался стук по стеклу. Обернувшись, он обнаружил на припорошенном снегом карнизе Хлебушка. Он уже успел запомнить расположение окон в его комнатах и прилетал сюда утром и вечером.

Рэндалл подошел к окну и открыл раму, впуская ворона. Тот пересек комнату и опустился на стол.

– Хлебушек, смотри, что я для тебя припас. – Рэндалл вытащил из ящика в столе кусок хлеба, завернутый в чистый носовой платок. Он накрошил мякиш, упорно игнорируя пристальный взгляд Тристана, который готов был просверлить дыру в его лбу.

– Как ты его назвал?

– Хлебушек, – гордо объявил Рэндалл и ласково погладил птицу по оперению.

– Ты назвал ворона, который символизирует мудрость и справедливость и украшает герб Корвинов, Хлебушком? – Тристан недоверчиво фыркнул. – Не мог придумать что-нибудь более подходящее?

– Его зовут Хлебушек! – Рэндалл стрельнул в него суровым взглядом, давая понять, что спорить бесполезно.

Тристан демонстративно закатил глаза и покачал головой.

Аврора тихонько прыснула, прикрывая рот ладонью, а Рэндалл продолжал с невозмутимым спокойствием крошить хлеб.

– Он появился, когда я почти сдался. Был таким же сломленным и одиноким. Заботясь о нем, я будто собирал по кусочкам и себя.

В комнате повисла тишина. Рэндалл и сам не знал, почему так разоткровенничался. Наверное потому, что рядом находились близкие люди. Его семья.

– Надеюсь, ты не начал каркать в обществе пернатого друга? – с сарказмом спросил Тристан, чтобы разрядить обстановку.

Рэндалл тихо хохотнул, и его смех подхватили Аврора с Тристаном.

Их веселье прервал стук в дверь. Порог комнаты переступил Алистер в сопровождении лорда Брайана и Томаса, а через пять минут подоспели Холланд и Закария.

Доверенный круг Рэндалла. Те, с кем он мог поделиться своими опасениями и подозрениями.

В течение часа они обсуждали ситуацию с крушением корабля. В ходе этого выяснилось, что в письме Холланд писал, что Элас приболел, но целители были убеждены, что король скоро пойдет на поправку.

– Вам не кажется странным, – вмешался Закария, – что король Элас заболел так вовремя? Именно тогда, когда учитель Холланд гостил на Востоке.

– Думаешь, люди Артура отравили его? – задумчиво спросил Рэндалл.

– Кронпринц знает, как вы дорожите дружбой с Востоком и что лично отправитесь поддержать королевскую семью в такой беде. Но посылать ложное письмо было бы опасно, ведь он хотел выдать вашу смерть за несчастный случай.

– Он мог подстроить несчастный случай и в Ардене, – заметил лорд Брайан.

– Да, но здесь принц Рэндалл под надежной защитой своих людей, а в чужой стране может случиться что угодно. Поэтому покушение можно было с легкостью обставить как несчастный случай, тем более в стране союзника.

– Если бы короля Эласа отравили, целители из Ордена Теней учуяли бы в его крови яд, – сказал Холланд, сидевший на диване рядом с Авророй.

– Есть яды, которые по составу похожи на целебные снадобья, даже адепты теней могли не распознать их. – Закария стоял на своем.

Рэндалл водил пальцем по каемке чашки с уже остывшим кофе.

– Томас, знаю, тебя спрашивали уже не раз, но не заметил ли ты ничего подозрительного, когда получал послание Холланда о болезни Эласа?

Томас, который все это время стоял у двери, прислонившись спиной к стене, поднял голову и выпрямился.

– Нет, Ваше Высочество, совсем ничего. Думаю, письмо подменили еще на Востоке.

Блики от горящей настенной лампы скользнули по его медальону в виде вороньего пера. По поверьям арденийцев, подобные медальоны защищали от бед.

Рэндалл тяжело вздохнул. Он чувствовал, что грядет нечто очень страшное, и вряд ли серебряные побрякушки сумеют защитить его народ. Защитить его должен Рэндалл.

– Если докажем причастность Артура к моему покушению и болезни Эласа, это даст нам право созвать Великий Совет.

– Великий Совет? – с удивлением переспросила Аврора.

– Великий Совет – это собрание всех правителей нашего материка, маленькая княжна. – Тристан даже не удосужился встать после прихода Алистера и других мужчин и продолжал валяться в кресле. – Совет собирают в случае угрозы войны между двумя и более государствами.

– Я знаю, что такое Великий Совет, – проворчала Аврора, насупившись.

– Лорд Грей, прикажите шпионам отыскать людей, которые участвовали в передаче письма Холланда в Арден. – Рэндалл бросил короткий, но весьма красноречивый взгляд на Тристана, и тот едва заметно кивнул. – Холланд, свяжись с людьми из Ордена Теней, которые лечили короля Эласа. Прошло больше двух лет, но, возможно, мы сможем что-то разузнать.

– А что вы планируете делать, пока доказательства не найдены? – спросил лорд Брайан, один из самых верных друзей Райнера Корвина наравне с Алистером.

Рэндалл посмотрел на свои руки. На правом мизинце должен был красоваться перстень с гербом Вейландов, но он потерял его в море. Теперь он должен был вернуть не только перстень, но и титул, чтобы продолжать борьбу не только за свою жизнь, но и за весь народ Ардена. Ему вновь предстоит окунуться в водоворот дворцовых интриг и козней, хитрить и лицемерить самому, лишь бы достигнуть желаемого.

– Я планирую отправиться в Фортис и присягнуть Артуру на верность как будущему королю, – твердым тоном ответил Рэндалл. – В одном я с ним согласен: нам не нужна война, а значит, придется играть по его правилам, пока я не найду на него управу.

Он услышал тяжелый судорожный вздох и оглянулся на Аврору.

– Артур пытался убить тебя, а ты вынужден преклонить перед ним колено? – с горечью и ненавистью прошептала она.

Перед глазами Рэндалла пронеслось воспоминание, как несколько пар грубых мужских рук с силой давят ему на плечи, заставляя опуститься на колени перед надзирателем с раскаленным клеймом в руках. Он вспомнил, как до последнего пытался бороться, но его голову прижали сапогом к земле и не отпускали, пока спину рассекали удары хлыста. Под ребрами неприятно засвербело.

– За два года рабства мне приходилось преклонять колени перед отъявленными мерзавцами, лишь бы спастись, – произнес Рэндалл, не стыдясь мужчин, которые собрались в его кабинете. – Преклонить колено перед братом, чтобы защитить мой народ от возможной войны, – далеко не самое худшее испытание. Томас, начинай подготовку, после пира в честь моего возвращения я отправлюсь в Фортис на аудиенцию к будущему королю.

Томас кивнул и уже хотел что-то сказать, но его прервал Тристан. Он наконец-то спустил ноги с подлокотника и принял более подходящее случаю положение.

– Никуда ехать не нужно, – сказал он и окинул всех серьезным взглядом. – Артур прибудет на пир, чтобы лично убедиться в чудесном спасении нашего брата.

После собрания Рэндалл с Авророй отправились в детскую. Закария последовал за ними, посчитав, что Тину с Изану тоже обнаружит там, и оказался прав.

Еще у двери Рэндалл услышал мелодичный голос служанки:

– Сейчас я вас схвачу! Сейчас защекочу!

После этого раздался топот нескольких пар детских ножек, перемежавшийся громким смехом.

Аврора открыла дверь, взяла Рэндалла за руку, словно почувствовав его робость, и вошла в детскую.

Обернувшись, Тина присела в реверансе, а потом подхватила на руки Изану и подошла к Закарии, который скромно стоял у двери. Он забрал ребенка и заключил ее в нежные объятия, целуя в висок.

Райнер несколько секунд пристально изучал Рэндалла, а потом лучезарно улыбнулся. Сын Анны подбежал к Авроре и спрятался за ее юбкой.

Рэндалл стоял в полной растерянности, не зная, что делать дальше. Ему казалось, что любое неверное движение может напугать детей. Он был для них чужим. Он даже не подумал об этом, когда встретил сына в саду в день своего возвращения, а теперь ощущал боль в груди от гнетущих мыслей.

Райнер подбежал к нему и потянул за рукав сюртука.

– Папа, давай иглать!

Рэндалл продолжал стоять как вкопанный, не понимая, откуда в нем взялось столько робости. Он почувствовал на себе взволнованный взгляд Авроры.

– Мы пойдем к себе, ваша светлость, – раздался за спиной голос Тины, а потом тихие шаги и скрип закрывшейся двери.

– Рэй, все хорошо? – почти шепотом спросила Аврора.

Он нервно провел ладонью по волосам.

– Да, все в порядке.

Она сжала его свободную ладонь и повела в центр комнаты к круглому ковру, на котором были разбросаны игрушки.

Рэн украдкой поглядывал на Рэндалла из-за юбки Авроры, все еще крепко сжимая ткань платья, словно чего-то боялся. В отличие от брата, Райнер ни капли не смущался и стал показывать все свои игрушки.

– Сматли, это моя лошадка. – Он улыбался, отчего у него на левой щеке появлялась ямочка, что только усиливало их сходство с Рэндаллом.

Аврора опустилась на ковер и усадила Рэна к себе на колени. Рэндалл последовал ее примеру. Стоило ему сесть, и Райнер совершенно буднично, словно проделывал это сотни раз, забрался к нему на колени и протянул деревянного рыцаря.

– На, иглай. – Он вложил ему в ладонь игрушку, и у Рэндалла защипало в носу.

– Спасибо, сынок, – просипел он и несмело, очень осторожно обнял ребенка, прижавшись губами к макушке. От него пахло молоком и летними ягодами, а волосы были мягкими, шелковистыми, прямо как у Авроры.

Рэндаллу с трудом удавалось сдерживать слезы, собравшиеся в уголках глаз. Райнер что-то неразборчиво лопотал, а он мысленно обещал сыну, что больше никогда не оставит его. Что больше не пропустит ни одного важного события в его жизни и всегда будет рядом. Станет его надежной защитой и опорой. Станет для него тем отцом, о каком мечтал он сам в далеком детстве.

– Я люблю тебя, мой мальчик. Я так по тебе скучал, – шептал он Райнеру, а Аврора гладила его спину, даря молчаливую поддержку.

Они провели в детской больше двух часов.

Райнер пришел в полный восторг, когда Рэндалл усадил его к себе на спину и стал гарцевать по комнате на четвереньках. Вскоре и Рэн перестал робеть и захотел покататься на «лошадке». Аврора усадила их обоих на Рэндалла и заливисто расхохоталась, когда он начал имитировать ржание коня. А когда в комнату вошла няня и пораженно застыла от представшей перед ней картины, засмеялся уже сам Рэндалл.

После ужина они уложили детей спать.

Страхи Рэндалла оказались напрасны. На той кровати было место и для него. Как и в жизни любимых людей. Райнер уснул, сжимая пухлой ручкой его указательный палец, и Рэндалл не мог налюбоваться спящим сыном.

– Как ты, Рэй? – спросила Аврора, когда они покинули детскую, оставив малышей на попечение няни.

– Странно, – честно признался он. – С одной стороны, испытываю вину и грусть оттого, что не застал первые шаги Райнера, не услышал первые слова, не увидел, как он растет. – Он на мгновение замолчал, вспоминая, как баюкал совсем еще крохотного сына в день перед отплытием на Восток. – Но при этом безумно счастлив, что Единый дал мне шанс наверстать упущенное.

– Ты быстро поладил с ним. – Аврора мягко сжала его ладонь, переплетая пальцы. – Даже к Рэну нашел подход, а он очень застенчивый и робкий.

Рэндалл грустно улыбнулся.

– Он как две капли воды похож на Уилла, но я упорно вижу в нем Анну. Она была такой же. Тихой, застенчивой, но стоило только подобрать ключик к ее сердцу, и она становилась для близких сияющим солнцем.

Оставшийся путь они прошли молча. Рэндаллу не требовались слова. Он чувствовал, как ледяные пальцы Авроры теплели в его ладони и утихомиривали прохладой агонию в его груди. Когда они дошли до покоев, Рэндалл оставил нежный поцелуй на ее пальцах, отчего в глазах Авроры появился загадочный блеск, а щеки вмиг заалели. Он моментально вспомнил, что еще вчера осыпал жадными и страстными поцелуями ее обнаженное тело, и осознал, насколько комичной выглядела его мнимая сдержанность. Оглянувшись по сторонам, он склонился к Авроре и сорвал с ее губ короткий, но чувственный поцелуй. Она издала едва слышный стон.

– Спокойной ночи, душа моя. – Он отступил на несколько шагов, а потом развернулся и быстро ушел, понимая, что если задержится еще на мгновение, то не сможет уйти вовсе.

Рэндалл долго не мог уснуть. Огромная кровать казалась безбрежным морем, и он утопал в непривычно мягкой перине, словно в морских пучинах. Он задыхался от тоски и одиночества.

Проворочавшись в постели, казалось бы, целую вечность, Рэндалл не выдержал. Надел рубашку и направился по тускло освещенному коридору к заветной двери.

Аврора не спала. Стоило ему открыть дверь в ее опочивальню, как она тут же встрепенулась и села на кровати.

– Рэндалл? – удивленно, но с толикой надежды в голосе выдохнула она.

Он молча подошел к кровати и снял с себя обувь. Скользнул по Авроре умоляющим взглядом и вдруг заметил, что из-под одеяла, которым она укрылась по грудь, виднелась не сорочка, а его старая рубашка. Сердце взволнованно трепыхнулось. Прошло столько времени, а она осталась прежней. Его Авророй.

– Ты не изменяешь старым привычкам.

Аврора сначала непонимающе нахмурилась, но потом заметила его взгляд на своей груди, которую не скрывала распущенная шнуровка, и робко улыбнулась.

– Да, я все так же сплю в твоей рубашке. Правда, она уже давно не пахнет тобой.

Рэндалл стянул через голову свою рубашку и бросил на кровать. Аврора, ни капли не смутившись, переоделась у него на глазах. Длинные рукава скрыли ее ладони, доходя до кончиков пальцев, а расстегнутый ворот оголял одно плечо. Облаченная в его одежду, Аврора казалась еще более хрупкой и нежной, и Рэндаллу до жгучей боли захотелось обнять ее. Он откинул край одеяла и, забравшись на кровать, лег рядом с ней. Она тут же устроилась в его объятиях. Словно только этого и ждала.

– Я тоже не могла уснуть, зная, что ты здесь, в этом замке, но не рядом со мной.

Рэндалл крепче прижал Аврору к себе, поцеловал в макушку и закрыл глаза. Родной запах зимней хвои развеял все его тревоги и страхи, и он погрузился в крепкий, исцеляющий сон.

Глава 8

В Дальних землях время для Рэндалла длилось бесконечно долго, дни тянулись медленно, словно густой древесный сок, застывающий под лучами палящего солнца. В Аэране же одна неделя пролетела как стрела, выпущенная из туго натянутой тетивы.

Настал день пира, и со всех уголков Ардена и Юга в Вайтхолл начали стекаться гости. За время торжества Рэндалл десятки раз рассказал свою историю, и его уже тошнило от воспоминаний, которые он постоянно воспроизводил в мыслях. Каждый раз, слушая слова сочувствия и радости о его возвращении, Рэндалл чувствовал себя самозванцем. Словно он вовсе не Рэндалл Регулус Вейланд, которого приветствовали и чествовали. Словно он – всего лишь безымянный раб, пытающийся скрыть под богато расшитым камзолом глубокие шрамы на теле и сердце. Словно корона принца, которую венчал лазурный алмаз – символ Ардена, – сумеет спрятать его страхи и сомнения.

Но того Рэндалла, покинувшего Арден почти три года назад, давно не было. На его месте стоял сломленный юноша, который вернулся домой, но оказался не готов к последствиям своего отсутствия.

Вот и сейчас он находился в нервном ожидании самого ответственного разговора с тем человеком, который, как назло, опаздывал на пир.

– Он намеренно задерживается. Чтобы мы поволновались, – с раздражением прошипела Аврора.

– Хочет появиться эффектно, – ответил Рэндалл, оглядывая гостей.

Они сидели во главе длинного стола, ближе всего к трону, который сейчас пустовал. По законам Юга, Хранитель мог восседать на нем, только когда в замке не было короля. Сегодня же это место займет Артур. На спинку трона несколько раз присаживался Хлебушек, которого слуги так и не смогли выгнать из церемониального зала. Потом он взлетел к потолку и на протяжении всего пира сидел на одной из деревянных балок, к которой крепились люстры с сотнями свечей.

На торжестве собрались родственники со сторон арденийцев и Вейландов. Правда, не было отца и королевы Мари. По словам Тристана, они отбыли в Сайлентвуд – самую отдаленную провинцию, где располагалась резиденция Вейландов. Там, по традиции, доживали старость бывшие короли и королевы, чтобы не мешать новым правителям Юга.

Рэндаллу казалось странным, что Алан покинул Фортис до коронации Артура, ведь именно он должен был торжественно передать корону своему преемнику. Неужели отец настолько болен? Что-то напоминающее тревогу за родителя сковало грудь Рэндалла, но он отогнал это ощущение. Алан недостоин его сочувствия.

Накануне пира в Аэран прибыли Арон и Калеб. С Ароном Рэндалл провел весь вечер, и тот выразил искреннюю радость по случаю его возвращения. С Калебом же они обмолвились лишь парой слов на семейном ужине, и на этом общение закончилось.

Тристан, сидевший в дальнем углу зала, за столом напротив, что-то прошептал на ухо миловидной девушке, отчего та застенчиво хихикала. Он почти не пересекался с Рэндаллом на людях, а если это случалось, одаривал привычными колкостями. Играл свою роль.

Рэндалл бросил взгляд в другой угол зала в надежде обнаружить там светловолосую кудрявую макушку, но Уилл на торжество так и не явился. Он заперся в покоях и никого, кроме служанки Оливии, не пускал к себе. Рэндалл несколько раз пытался поговорить с ним, но тот неизменно просил оставить его одного.

Рэндалл уже собирался отвернуться, как вдруг встретился взглядом со старой знакомой.

Мелита. Она была невероятно красива в роскошном лиловом платье; ее пышные светлые кудри, собранные в аккуратную прическу, ниспадали до самой талии. Она посмотрела на него со смущенной улыбкой, и Рэндаллу отчего-то стало не по себе. Ранее он познакомился с ее мужем Леонардом. По словам Авроры, молодой лорд Норвилл был верен Ардену и ему можно доверять. Во время пира Леонард подошел к Рэндаллу один. Мелиты рядом с ним не было, словно она избегала принца после той ночи в саду. Аврора заметила, куда направлен взгляд Рэндалла, и склонилась к уху.

– Мне нужно тебе кое в чем признаться, – шепнула она. – Это касается Мелиты.

Рэндалл удивленно приподнял бровь и потянулся к бокалу, в котором вместо вина был налит травяной красный чай. Слуги Вайтхолла все еще помнили, что он не любит дурманящие напитки.

– Я весь внимание.

Аврора замешкалась, и в ее глазах появился виноватый блеск.

– Мне пришлось подружиться с ней, чтобы склонить Леонарда Норвилла на нашу сторону и найти подход к знатным женщинам Аэрана. Хотя для нее я оставалась ненавистной соперницей, что разрушила ее счастье… – Она запнулась и с волнением прикусила губу.

– И-и? – многозначительно протянул Рэндалл и поднес бокал к губам.

– Я соврала ей, сказав, что даже после женитьбы ты продолжал любить только ее и между нами не было ничего, кроме холодного расчета.

Рэндалл от удивления втянул ртом воздух и, поперхнувшись, тихо закашлял.

– Что ты сказала? – изумленно просипел он, стуча себе по груди.

Аврора покраснела, как наливное яблоко, насупилась и опустила голову. Сейчас она до боли напоминала ту сумасбродную дикарку, которая неумело, но так нежно поцеловала его ночью у камина, когда они играли в «Откровенность или дерзость». Казалось, будто это было только вчера.

– Знаю, я поступила ужасно, и мне очень стыдно. Но как мне теперь быть? Мелита стала моим другом, и если она узнает правду, то возненавидит меня.

Аврора подняла на него печальный взгляд.

Рэндалл тяжело вздохнул и снова посмотрел на Мелиту. Та уже отвернулась и о чем-то шепталась с мужем. После очередной ее реплики Леонард улыбнулся и заправил золотистый локон ей за ухо. Мелита накрыла его ладонь своей и поцеловала в щеку. Неприятное чувство вины и досады, копошившееся в груди Рэндалла, мгновенно рассеялось. Он улыбнулся, глядя на старую подругу, и выдохнул на этот раз с облегчением. То, как Мелита смотрела на Леонарда, все объяснило Рэндаллу без слов. Она сумела преодолеть прошлое, полюбила мужа и была счастлива с ним.

– Думаю, тебе не о чем волноваться, Аврора, – сказал он и сжал ее ладонь под столом.

По залу эхом прокатился скрип открывающихся дверей. Все гости суетливо поднялись с мест, чтобы поприветствовать будущего короля.

Артур был одет в парадный камзол изумрудного цвета, а сверху накинул белоснежную мантию, отороченную песцовым мехом. На голове красовалась корона наследного принца. Он гордо шествовал по залу в сопровождении свиты солдат и даже не смотрел на народ. Его взгляд был прикован к трону Ардена.

Перед глазами Рэндалла ураганом пронеслись воспоминания о двух годах рабства. Его били, унижали, продавали, как скот, и держали в таких же условиях, словно он был животным, а не человеком. Почти год Рэндалл рисковал жизнью и отбирал чужие. Все произошло по вине этого человека. Его родного брата.

– Рэй, – тихо позвала Аврора, и он только сейчас осознал, что до сих пор сидит как вкопанный.

Он поднялся и на ватных ногах направился навстречу Артуру.

– Неужели это правда? Ты и впрямь жив! – торжественно воскликнул Артур и растянул губы в притворной улыбке.

– Да, брат, жив.

Артур несколько секунд молчал, окидывая Рэндалла острым, как бритва, взглядом.

В зале повисла гробовая тишина, и Рэндалл нутром чуял, как сотни пар глаз впиваются в его прямую напряженную спину.

Внезапно Артур улыбнулся еще шире и, притянув его за плечи, крепко обнял.

– С возвращением, наш славный младший братец! – объявил он на весь зал приторно-радостным голосом.

Рэндалл проявил недюжинную выдержку, чтобы не вырваться из удушающих объятий. Еще больше усилий потребовалось, чтобы обнять Артура в ответ.

– Спасибо, брат. – Челюсть сводило от лживой благодарности, сорвавшейся с его уст. Но Рэндалл знал, что это лишь начало сегодняшних испытаний, и затолкал омерзение и злость как можно глубже.

Когда Артур наконец выпустил его из объятий, Рэндалл тихо вздохнул с облегчением.

– Дорогие гости! – Артур натянул маску добродушия и окинул взглядом собравшихся в зале людей, которые продолжали стоять, склонив головы перед будущим королем. – Не стоит лишних церемоний! Сегодня великий праздник!

Он ударил в ладони, и музыканты, как по команде, заиграли новую мелодию. Вперемешку с музыкой в зале раздался гул громких перешептываний.

Артур и Рэндалл прошли к столу, куда уже направлялись Арон, Калеб, Тристан и, как ни странно, Уилл. Казалось, будто он выжидал появления старшего брата, прежде чем посетить торжество.

– Как же приятно видеть всех братьев вместе и в полном здравии! – Артур вальяжно расселся во главе стола, закинув ногу на ногу.

– Про здравие я бы поспорил, – в привычной саркастичной манере отозвался Тристан. – У меня в пояснице то ноет, то стреляет, точно к дождю! А наш Уилл наверняка страдает от похмелья.

Уилл бросил на Тристана недобрый взгляд и сжал руку в кулак.

– Тристан, – произнес Арон, – уж кто бы говорил про похмелье. В последний раз, когда гостил у меня, ты не просыхал больше недели.

– Я и не спорю, вот только похмельный недуг мне неведом, – парировал Тристан, салютуя заполненным до краев бокалом вина, и все дружно рассмеялись.

Рэндалл знал, что все это было напускным. Родными братьями они были лишь по крови.

Один Уилл не принимал участия во всеобщем веселье. Он неотрывно смотрел перед собой и опустошал бокалы вина один за другим.

– Ну а как твое здоровье, Рэндалл? – спросил Артур и принялся за горячий сочный кусок жареной баранины. – Мне поведали твою историю только в общих чертах. Крушение корабля, потеря памяти, рабство и чудесное возвращение… Твоя история заслуживает баллад от самых известных музыкантов. – Артур говорил нарочито восхищенным тоном, как будто делился впечатлениями о прочитанной приключенческой книге.

Рэндалл с трудом сохранил безмятежное выражение лица.

– Слишком высокую цену я заплатил за право на такую балладу. – Он едва приподнял уголки губ.

– Княжна Аврора, – Артур внезапно переключил внимание, – рад видеть вас в добром здравии, но удивлен, что вы не сидите подле вашего нынешнего мужа.

Щеки Авроры стремительно залились румянцем, но Рэндалл не собирался позволять Артуру глумиться над ней. Он демонстративно взял ее за руку и положил на стол их переплетенные пальцы.

– Княжна Аврора сидит там, где ей положено, брат. На прошлом заседании Совета Уилл поведал, что они поженились только ради того, чтобы Аврора могла остаться в Ардене, и до сих пор не консумировали брак. Верно, Уилл?

Тот вздрогнул и посмотрел сначала на Рэндалла, а потом на Артура. Он выглядел, как загнанный зверек. Рэндалл ощутил укол вины, но быстро отогнал это чувство. Он все еще не готов простить брата за попытку опорочить Аврору.

– Верно, – едва слышно отозвался Уилл, а затем схватил бокал и сделал несколько нервных глотков.

Артур стиснул челюсть, но быстро справился с эмоциями. Хитро улыбнувшись, он снова обратился к Авроре:

– Интересная вы личность, княжна Аврора. Дерзкая, отчаянная, смелая. А сколько разных слухов о вас ходит… – Артур демонстративно повернулся к Тристану, который упрямо делал вид, что его ничто, кроме вина и еды, в этом зале не интересует.

Аврора приосанилась. Краска в одно мгновение схлынула с ее лица, а в глазах появился металлический блеск. Рэндалл еще крепче сжал ее ладонь, но промолчал. Он понимал, что на этот выпад должна ответить она сама.

– Ни один человек из знати Юга не может избежать сплетен, – ровным тоном сказала Аврора, глядя Артуру прямо в глаза. – Но я уверена, что наш будущий король обладает глубокой мудростью и проницательностью и способен отличить правду от лживых домыслов и клеветы.

Губы Рэндалла дрогнули в попытке скрыть улыбку, вызванную гордостью за свою ненаглядную северянку. Раньше за такие гнусные намеки в ее адрес Аврора могла надерзить, а теперь держалась с поистине королевским достоинством и умело оборачивала колкости и иронические высказывания в показную учтивость.

– Несомненно, невестка, – с прохладой отозвался Артур и пригубил вина из бокала. – Что ж, если мои братья разобрались в этой щекотливой ситуации, я вмешиваться не намерен. Однако, перед тем как вернуть бразды правления Арденом тебе, Рэндалл, я хотел бы убедиться, что твоя история правдива. Что ты на самом деле попал в безвыходное положение, а не наплевал на долг перед народом.

– Пир по случаю возвращения нашего брата – не место для решения политических вопросов, Артур, – тихо произнес Арон.

– Это не тебе решать.

Рэндалл молча наблюдал за перепалкой братьев.

Тристан рассказал, что, в отличие от него самого и Калеба, Арон до сих пор не присягнул Артуру, объясняя это тем, что ждет коронации. Уилл тоже еще не преклонил колено перед будущим королем, но это был лишь вопрос времени. Но только в двоих из братьев Вейланд Артур видел угрозу. И у Рэндалла была задача убедить его в своей якобы верности и сохранить при этом доверительные отношения с Ароном. Это было сложно.

– Спасибо за заботу, Арон. – Рэндалл кивнул ему. – Но раз будущий король требует… – Он показательно расстегнул пуговицы на манжетах и засучил рукава, оголяя запястья с рабским клеймом на них.

Артур немного подался вперед, а Калеб вытянул шею, разглядывая уродливые следы от ожогов. Арон демонстративно отвернулся. И только Тристан и Уилл продолжали напиваться как ни в чем не бывало. Правда, Тристан незаметно следил за происходящим, а вот Уилл грозился свалиться без чувств прямо посреди пира.

– Занятно, – протянул Артур, изучая клеймо, и иронично приподнял брови. – Бастард, принц, раб… Кто же ты теперь, Рэндалл?

– Если будущий король Юга позволит, я бы предпочел навсегда остаться Хранителем Ардена, верным своему правителю, – гордо подняв голову, произнес Рэндалл с металлическими нотками в голосе.

Он готов был наступить себе на горло, забыть про попытку Артура убить его.

Ради мира и спокойствия на землях Ардена.

– Готов ли ты прямо сейчас принести клятву верности?

Рэндалл уже обсуждал этот вопрос с Советом Ардена и поэтому сдержанно кивнул.

Артур расплылся в довольной улыбке. Он встал из-за стола и направился к помосту, на котором возвышался трон. Музыка тут же затихла, и все гости устремили взоры на кронпринца. Лишь Рэндалл смотрел перед собой, все еще борясь с противоречивыми чувствами.

– Все будет хорошо, Рэндалл, – еле слышно шепнула Аврора и большим пальцем погладила тыльную сторону его ладони. Они все еще держались за руки.

– Дорогие подданные! – начал Артур. – Праздничный пир подходит к концу, а впереди нас ждет бал. Но сперва я хочу еще раз поздравить народ Ардена с возвращением принца Рэндалла! Я уверен, при нем ваш славный край будет процветать, а верность народа короне станет непоколебима! Рэндалл, брат мой, подойди ко мне!

Рэндалл напоследок сжал руку Авроры и бросил взгляд сначала на Тристана, а потом на Уилла. Последний даже ничего не заметил, коршуном следя за виночерпием, который наполнял его бокал медовухой. Тристан слегка кивнул в знак поддержки. Рэндалл направился к Артуру, восседающему на троне и наблюдающему за ним, как хищник за добычей.

– Рэндалл Регулус Вейланд, готов ли ты принести клятву верности своему королю и вернуть титул Хранителя Ардена? – спросил Артур зычным голосом.

Рэндалл глубоко вздохнул и призвал на помощь всю свою выдержку. Отогнав воспоминания о годах рабства, он встал перед троном на одно колено и склонил голову.

– Я, Рэндалл Регулус Вейланд, признаю тебя, Артур Вейланд, королем Южного королевства и клянусь в непоколебимой верности!

– Клянешься ли ты служить своему народу верой и правдой и приложить все усилия для его процветания?

– Клянусь!

На несколько мгновений в торжественной зале воцарилась тишина.

Артур не торопился с ответом, и Рэндалл стал нервничать. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Артура, казалось бы, целую вечность, а потом услышал:

– Властью, данной мне, объявляю тебя, Рэндалл Регулус, Хранителем Ардена!

Рэндалл уже хотел выдохнуть с облегчением, но тут услышал шаги. Он поднял голову и увидел приблизившегося к нему Артура. Тот смотрел на него сверху вниз с неприкрытой насмешкой. Он выставил перед Рэндаллом руку и громко произнес:

– Скрепи клятву поцелуем в перстень!

По залу мгновенно прокатился негодующий ропот.

В груди Рэндалла поднялась волна негодования. По обычаям Юга, перстень правителя целовали простолюдины, а от господ благородных кровей требовалось только преклонить колено. Этим жестом Артур хотел унизить Рэндалла, показать его истинное положение.

Рэндалл с трудом сдерживал гнев и сохранял ровное дыхание. Ослушаться приказа – значит навлечь беду на весь Арден. Подчиниться – потерять уважение лордов Ардена. Он в смятении смотрел на выставленный перед ним перстень с гербом Вейландов, пока гул от перешептываний все больше становился похож на рокот бушующего моря.

Это наваждение прогнал звук громкого карканья. Хлебушек слетел с балки под потолком и, не переставая каркать, устремился прямо на Артура. Он захлопал крыльями у него перед лицом, отчего Артур отшатнулся на пару шагов и чуть не упал, потеряв равновесие. Корона съехала с головы, и он схватился за нее одной рукой, пока второй защищал лицо от когтей, что находились в опасной близости от его глаз.

– Уберите кто-нибудь эту чертову птицу! – закричал Артур, но его возглас потонул в общем гуле взволнованных голосов.

Ворон все не унимался. Было неясно, хотел ли он просто скинуть корону с головы кронпринца или же расцарапать ему лицо.

На помост поднялись стражники Артура и попытались прогнать птицу, но безуспешно.

Рэндалл поднялся на ноги.

– Хлебушек! – громко позвал он, выставив левый локоть.

Ворон тут же оставил Артура в покое. Он сел на руку хозяина и стал тереться головой о его щеку.

Рэндалл с трудом сдержал улыбку. На лице Артура читалась неприкрытая ярость. Его корона съехала набок, щеки раскраснелись, а идеально уложенные волосы напоминали птичье гнездо.

– Прости, брат, я выходил Хлебушка еще птенцом, а теперь он всюду следует за мной. Наверно, он подумал, что ты хочешь навредить мне, поэтому ринулся на защиту. – Рэндалл ласково погладил птицу, и та довольно каркнула.

Затем он подал знак музыкантам, и те заиграли новую мелодию, отвлекая гостей от случившегося. Хотя это вряд ли бы удалось.

Артур, тяжело дыша, опустился на трон и окинул зал разъяренным взглядом. Он хотел унизить Рэндалла при всех арденийцах, но оказался унижен сам. Рэндалл догадывался, что это не сойдет ему с рук. Артур прекрасно понимал, как это могли растолковать сами арденийцы.

Ворон – символ Корвинов – встал на защиту Рэндалла, тем самым отстояв честь всего Ардена. Никто не смеет помыкать гордым народом. Совпадение то было или очередное знамение, Рэндалл понятия не имел. Но одно знал точно: грядут перемены, и он должен быть готов.

Глава 9

Снег сыпал с неба пушистыми хлопьями. Ажурные и серебристые, они бессчетной армией залепляли оконные стекла и забивались в углы карнизов. Весь замок словно накрыло пушистым белым одеялом. Легкий ветерок завывал в дымоходных трубах, будто напевал колыбельную.

В любой другой день Рэндалл бы чувствовал умиротворение и покой, ведь он так соскучился по снежным зимам, но сегодня его одолевала жгучая тоска.

С праздничного пира прошла неделя, и сегодня замок покидали последние гости. В том числе и Артур с Уиллом. Последний возвращался в Блэкстоун, поскольку после официального расторжения брака с Авророй его здесь больше ничто не держало.

Именно в этом крылась причина грусти Рэндалла. Уилл собирался забрать с собой Рэна, и Аврора все утро проплакала у него на плече.

– Он ведь совсем малыш, ему будет одиноко в Блэкстоуне. Рэн привык ко мне, к Райнеру, а Уилл не будет уделять ему должного времени. – Аврора всхлипывала на каждом слове, и Рэндалл гладил ее по волосам и целовал в макушку, всеми силами пытаясь утешить. Он понимал ее боль, ведь Рэн стал для нее вторым сыном, но ничем не мог помочь.

– Мы не можем запретить ему забрать сына. Рэн – наследник Блэкстоуна и должен расти там. – Слова раздирали горло Рэндалла. Он и сам за последние недели прикипел к племяннику. Такому стеснительному и робкому, но при этом доброму и чуткому. Вылитая Анна.

– Ему там будет плохо! – Аврора расплакалась пуще прежнего.

Они говорили об этом уже несколько раз, но с приближением отъезда Уилла Аврора все сильнее впадала в уныние.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, любовь моя. – Рэндалл вытер большими пальцами слезы с ее щек и легонько поцеловал в раскрасневшийся влажный нос. – Договорюсь с Уиллом, чтобы каждый месяц отправлял Рэна в Арден, ведь до нас от Блэкстоуна рукой подать. Он должен прислушаться ко мне ради своего же сына.

Аврора судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки.

– Думаешь, он послушает тебя?

Рэндалл понимал, насколько сложно будет убедить брата. Уилл всячески избегал его и не хотел говорить с того самого утра в спальне Авроры, где он застал их вместе. Однако Рэндалла не покидала надежда, что брат образумится и не станет противиться общению сына с родственниками. Чего бы ему это ни стоило, но Рэндалл обязан решить этот вопрос. Ради Авроры и Рэна. Ради Анны.

– У него не останется выбора, – суровым тоном ответил он.

После завтрака они вдвоем направились в детскую. За прошедшие недели Райнер привык к Рэндаллу, и стоило тому переступить порог комнаты, как малыш с восторженными криками влетал в отцовские объятия и не желал слезать с его рук. Аврора постоянно шутила, что Райнер стал настоящим папиным сынком, и Рэндалл пытался скрыть за показной серьезностью восторг по этому поводу. Даже робкий, стеснительный Рэн стал более раскованным подле Рэндалла и при виде него уже не прятался за юбкой Авроры.

– Мои мальчики!

Войдя в детскую, Аврора раскрыла объятия, и дети наперегонки поспешили к ней. Она обняла и расцеловала их обоих, но от Рэндалла не укрылось то, как долго она прижимала Рэна к себе и как при этом дрожали ее губы.

На протяжении всего времени, что они играли с детьми, Рэндалл наблюдал за Авророй, и его сердце полнилось грустью и гордостью за любимую северянку. О том, что она безутешно плакала все утро, свидетельствовали лишь покрасневшие глаза. Аврора весело играла, а с ее лица не сходила улыбка. Она мужественно держалась и прятала боль, чтобы не печалить детей. В тот момент Рэндалл в полной мере осознал, какой сильной и мудрой стала Аврора, и ему стало горько оттого, что эти перемены были вызваны его долгим отсутствием.

– Не хочу к папе, – сказал Рэн, внезапно прекратив игру, и бросил деревянный кубик на пол.

Аврора заранее готовила его к разлуке и каждый день говорила ему, что он скоро поедет с папой жить в новый красивый замок, где у него будет много-много замечательных игрушек. Она считала, что Рэн должен хоть немного подготовиться к грядущим переменам.

– Рэн, солнышко. – Аврора ласково погладила его по макушке. – Там твой дом, тебе будет хорошо с папой.

– Хочу с мамой! – не унимался Рэн, надув губки, словно вот-вот расплачется.

– Я буду навещать тебя, обещаю, Рэн, а ты будешь приезжать к нам в гости. – Аврора улыбнулась, усилием воли сдерживая слезы.

Словно почувствовав печаль мамы, Райнер подполз к ней на четвереньках, плюхнулся на ковер и положил голову ей на колени. Аврора прижала детей к себе и судорожно всхлипнула, борясь с собой.

Спустя некоторое время в комнату пришла нянечка, чтобы покормить детей.

Как только они вышли за дверь, Аврора прислонилась спиной к стене и снова тихо заплакала. Рэндалл подошел к ней и крепко обнял.

– Это невыносимо, – сквозь слезы прошептала Аврора и уткнулась лбом в плечо Рэндалла. – Я не выдержу расставания с ним.

Рэндалл молчал и продолжал поглаживать Аврору по спине, раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону. Он понимал, что никакие его слова не облегчат ее бремя.

К обеду снегопад прекратился, но ветер только усилился, отчего у Рэндалла онемело от холода лицо. Он стоял во дворе Вайтхолла, чтобы проводить делегации Артура и Уилла. Аврора находилась рядом, и одному Единому было известно, где она нашла силы сдержать слезы, когда нянечка вынесла одетого в кроличью шубку Рэна. Аврора взяла ребенка на руки и крепко поцеловала в лоб и обе щеки.

– Я буду очень скучать, мое солнышко, и обязательно приеду к тебе в гости, обещаю. – Она улыбнулась дрожащими губами.

– Мама, не хочу, – еле слышно проскулил Рэн и крепко обхватил ее шею.

Аврора тяжело дышала, пытаясь сохранять спокойствие.

– Так надо, Рэн. Все будет хорошо, у тебя ведь есть папа.

– Не хочу папу! Хочу маму! – Рэн захныкал пуще прежнего.

Уилл, который все это время стоял возле подготовленной кареты, подошел к Авроре.

– Сынок, нам пора ехать. Аврора будет навещать тебя. – Он говорил мягким тоном, стараясь успокоить малыша, но стоило ему взять его на руки, как Рэн разразился громким плачем.

– Мама! Мама! Хочу маму!

У Рэндалла разрывалось сердце. Он лихорадочно соображал, как помочь племяннику, но разум твердил, что он не имеет права вмешиваться. Рэн – сын Уилла.

– Сынок, перестань плакать, у тебя заболит горлышко. – Уилл поцеловал Рэна в макушку и направился к карете.

Малыш не унимался. Кричал все громче и громче, пока его плач не перерос в настоящую истерику. Он выгибал спину, вырывался из отцовских рук и колотил его по груди маленькими кулачками. Казалось, Уилл вот-вот выронит его на снег. Детский плач эхом разносился по всему двору, и присутствующие стыдливо опускали взгляд в землю.

– Некогда мне наблюдать за семейной драмой, – сквозь крики ребенка проворчал Артур, который тоже ждал отправления своего экипажа. – Уилл, надеюсь, ты скоро разберешься и догонишь мою карету.

Артур посмотрел на Рэна, и Рэндалл уловил в его глазах печаль и… вину? Очень редко он замечал на высокомерном, надменном лице старшего брата столько человечности. Видимо, почувствовав на себе взгляд, Артур обернулся на Рэндалла.

– Всего доброго! – холодно бросил он и забрался в карету. Кучер взмахнул кнутом, и экипаж тронулся с места.

– Рэндалл, сынок, пожалуйста, перестань! – Уилл никак не мог успокоить сына, чей голосок уже охрип от плача.

– Мама, – прокричал он и потянул руки к Авроре. – Мама!

Аврора не выдержала и расплакалась. Ее ноги подкосились, и она бы рухнула прямо в снег, если бы ее не удержал за плечи Закария, стоявший рядом.

Это стало для Рэндалла последней каплей.

Он подошел к Уиллу.

– Уилл, прошу, не делай этого. Не забирай Рэна.

Уилл прикладывал немалые усилия, чтобы не выронить Рэна – так сильно малыш вырывался из его рук. Лицо ребенка раскраснелось от холода и истерики, щечки блестели от пролитых слез. Голос совсем охрип и срывался на кашель.

– Он мой сын! Мой! – истерично прокричал Уилл, и по его щеке скатилась слеза. – Не смейте отбирать и его… – Последние слова были произнесены почти шепотом.

– Уилл, никто его не отбирает. Он твой сын, и ни я, ни Аврора не сможем заменить ему настоящих родителей. Но сделай это ради него. Не забирай Рэна. Он ведь еще совсем ребенок. Не лишай его тех крох тепла, которые ему дает Аврора. – Рэндалл говорил так тихо, чтобы его слышал только Уилл. Ветер завывал все сильнее, и он опасался, как бы Рэн не заболел.

– Он должен расти в Блэкстоуне, – уже менее уверенно сказал Уилл.

– Обещаю, он будет приезжать каждые два месяца на две недели. А когда станет старше, переедет к тебе насовсем. Но сейчас ты сделаешь ему только хуже, если заберешь из Ардена. Он очень привязался к Авроре и Райнеру. Уилл, пожалуйста, сжалься над сыном. Сделай это ради него… Ради Анны. – Последние слова Рэндалл произнес еще тише. Он знал, что бьет брата по самому больному, но не мог поступить иначе.

Уилл дернулся как от пощечины, и по его щеке скатилась очередная слеза. Он попытался поцеловать Рэна, но тот увернулся и раскричался пуще прежнего.

– Нет! Мама! – Казалось, он вот-вот задохнется от плача.

– Ты оставишь его?

Уилл зажмурился и с силой сжал челюсть, а потом коротко кивнул.

Рэндалл подавил вздох облегчения.

– Аврора, – позвал он, и она подняла заплаканное лицо. – Забери Рэна и напои горячим бульоном, он совсем продрог.

Аврора громко всхлипнула и чуть ли не бегом сорвалась с места. Как только она оказалась рядом с Уиллом, Рэн тут же ухватился за ее плечи с такой силой, словно боялся, что их снова разлучат. Он прерывисто дышал, содрогался всем телом и прижимался к Авроре, ища ее защиты.

– Мой мальчик, – шептала Аврора, не сдерживая слез, и осыпала мокрое личико рассеянными поцелуями. – Мое солнышко.

Когда она вместе с Рэном ушла в замок, Рэндалл повернулся к Уиллу. Тот стоял, безвольно опустив руки, и полным тоски взглядом провожал удаляющуюся фигуру Авроры. Закария следовал за ними.

– Спасибо тебе, Уилл.

– Я сделал это не для тебя и не для Авроры, – опустошенно ответил он. – Исключительно ради сына. Пусть все в замке считают меня плохим отцом. Но я люблю его… Очень люблю.

– Никто и не спорит, Уилл, и то, что ты сейчас сделал, лишь доказывает твою любовь к нему.

Уилл ничего не ответил. Повернулся к Рэндаллу спиной и направился к карете.

Рэндалл проигнорировал любопытные взгляды прислуги.

– Уилл.

Он оглянулся через плечо.

– Что?

Рэндалл тяжело вздохнул, пытаясь подобрать верные слова.

– Я понимаю, что за эти годы произошло слишком много всего, и… – Он нервно провел ладонью по волосам. – Ты всегда был и остаешься моим братом. Может быть, у нас получится вернуть… былые отношения?

Лицо Уилла странно переменилось. Словно он одновременно испытывал и печаль, и разочарование.

– Ты тоже всегда был и остаешься моим братом, Рэндалл. Но прошлое на то и прошлое. Его невозможно вернуть.

Рэндалл долго стоял во дворе, пока снова не повалил снег и не запорошил следы колес и копыт. Он сумел уговорить Уилла оставить Рэна. Аврора не разлучится с сыном, Райнер не потеряет брата, но Рэндалл все равно не чувствовал радости. Перед его глазами несмываемыми чернилами стояла картина из воспоминаний, как взъерошенный светловолосый мальчуган улыбался ему широченной улыбкой, сидя под его кроватью, и предлагал дружить.

Прошлое невозможно вернуть.

Глава 10

Из-за снегопада, который медленно, но уверенно перерастал в настоящую пургу, Уилл добрался до Блэкстоуна на несколько часов позже, чем планировал. По словам кастеляна замка Фреда, Артур прибыл на час раньше него и занял восточное крыло. Он планировал провести в Блэкстоуне пару дней, а потом направиться на Запад, чтобы встретиться с принцем Стефаном.

– Фред, подготовь горячую ванну и ужин в моей опочивальне, – угрюмо бросил он слуге и направился в холл замка, на ходу снимая кожаные перчатки. – И не забудь про виски.

Ему хотелось забыться, напиться до беспамятства, чтобы стереть воспоминание о том, как родной сын истошно рыдал и вырывался из его объятий. Все говорили, что малыш Рэндалл – вылитая копия Уилла, но он видел в нем лишь Анну. Особенно когда Рэн лучезарно улыбался. Уилл любил сына, но каждый раз, глядя на него, вспоминал Анну. Словно наяву видел, как ее прекрасные серо-голубые глаза покидает жизнь. Именно поэтому он избегал ребенка – не мог перебороть себя. А теперь пожинал плоды.

– Ваше Высочество, кронпринц Артур передал приказ, чтобы по приезде в замок вы немедленно отправлялись к нему.

Уилл тихо выругался сквозь стиснутые зубы. Он знал, что разговор будет не из приятных. Очередные упреки в том, какой он слабак и что от него нет никакого проку для королевства. Но делать было нечего, и Уилл направился в покои, где обустроился старший брат.

Как только он открыл дверь, на него пахнуло ароматом лавандового мыла. В покоях было жарко, а оконные стекла запотели. Прямо в центре комнаты, перед камином, стояло большое деревянное корыто, наполненное водой и мыльной пеной. В нем сидел Артур, и в густом облаке пара было сложно разглядеть выражение его лица.

– Ты расплескал всю воду на ковер, – вместо приветствия заявил Уилл и завалился на диван. – Чем тебе не угодила умывальня?

– Там ужасное освещение и очень влажно. Сейчас меня должна навестить одна из твоих служанок. У нее такие формы… – Артур мечтательно присвистнул. – Поэтому я не настроен на задушевные братские беседы, хотел лишь сказать, что ты настоящий кретин.

Уилла не тронули слова брата. Мысленно он все еще был в Вайтхолле.

– Ты мог избавить нас от этой северной выскочки и навсегда отправить ее восвояси! – Тон Артура вмиг утратил наигранную веселость. – А вместо этого вернул ее Рэндаллу, словно дар. Разве что праздничной лентой не обернул.

Уилл нахмурился.

– Артур, я уже говорил сотни раз. Я не заинтересован в кознях, которые ты пытаешься строить против Ардена. Я просто хочу, чтобы меня все оставили в покое.

Артур в нетерпении хлопнул рукой по воде, поднимая горячие брызги. Они долетели до Уилла и намочили его камзол.

– Ты – принц Юга! Твой долг – радеть об интересах королевства!

– Вернее, о твоих интересах?

– В моих интересах раз и навсегда положить конец конфликту между Югом и Арденом! Пока у власти Корвины, арденийский народ вечно будет думать о восстании. Я же хочу, чтобы мое королевство процветало без угрозы войны!

Уилл в изумлении поднял голову.

– Что ты имеешь в виду? Во главе Ардена наш брат и… – Уилл запнулся. – Неужели это ты подстроил крушение «Виктории»?

Артур приподнял брови и усмехнулся.

– Не пори чушь, Уилл. Я не желаю смерти Рэндаллу, но когда все посчитали его погибшим, я был близок к тому, чтобы захватить власть в Совете Ардена и положить конец любым попыткам восстания.

– Но Рэндалл вернулся, и, я надеюсь, ты не собираешься вредить ему? – с опаской спросил Уилл. Да, он злился на Рэндалла, сомневался, что сможет когда-нибудь простить его, но продолжал любить.

– Нет, не собираюсь, – задумчиво протянул Артур. – Но теперь мне нужен новый план.

– Какой?

Артур взял мочалку с табуретки, стоявшей рядом, и стал натирать плечи и грудь.

– Ты всерьез думаешь, что я поделюсь им с тобой? Уилл, ты уже доказал, что от болотной лягушки проку и то больше, чем от тебя. Ты мог бы стать моей правой рукой в Ардене, завоевать доверие народа и сделать Хранителем своего сына, в котором крови Корвинов не меньше, чем в Рэндалле! – Артур отбросил мочалку и устремил на него гневный взгляд. – Ты мог приструнить эту северную потаскуху и заручиться поддержкой Йоранов! Но что сделал ты?! Ни-че-го. Преподнес Рэндаллу на блюдечке и жену, и собственное дитя. Помяни мое слово: через пару лет твой сын начнет звать Рэндалла папочкой, а тебя, жалкого пьянчугу, будет стыдиться.

Слова, словно удары меча, ранили Уилла, но он старался сохранять невозмутимое выражение лица.

– Ты ошибаешься, Артур.

Артур хмыкнул:

– Ошибался я в Тристане, братик. Вот кто на самом деле оказал мне огромную помощь и все это время просто притворялся бесполезным куском дерьма.

Упоминание имени брата пробило брешь в защитной броне Уилла. Все внутри заклокотало от гнева.

– Оказал пользу? – звенящим от напряжения голосом переспросил Уилл. – Ты глупец, раз доверился Тристану. Я слышал их разговор с Рэндаллом. И, судя по всему, у них очень тесные отношения. – Последние слова Уилл выплюнул с презрением, а потом замешкался, думая, стоит ли выдавать Артуру самое важное, что он узнал о Тристане. Какая-то часть него, несмотря на обиду и злость, не давала опуститься так низко по отношению к брату.

Выслушав его пламенную речь, Артур расхохотался.

– Это ты здесь настоящий глупец, Уилл. Тристан в очередной раз выполнил твою работу. Он рассказал мне, как бедного младшего брата сломили пережитые испытания. Рэндалл так истосковался по дому и по теплым родственным отношениям, что, не найдя поддержки в тебе, с радостью доверился другому брату. Тристан ведет двойную игру, заслужив доверие Рэндалла и Авроры, пока ты пускаешь сопли и утопаешь в жалости к себе.

Уилла трясло от злости и обиды. Сравнение с Тристаном стало для него последней каплей.

Артур выбрал Тристана.

Анна выбрала Тристана.

Даже Рэндалл, которому Уилл всегда оказывал поддержку, несмотря на недовольство отца, и тот выбрал Тристана.

Даже спустя несколько дней в его ушах звенел тревожным колоколом подслушанный разговор, который он хотел бы забыть навсегда.

* * *

Неделей ранее

Заседание Совета прошло ужасно. Лорды Ардена смотрели на него, как на таракана, стоило Уиллу объявить, что все его обвинения в адрес Авроры были ложными и он просто хотел расторгнуть опостылевший ему брак. Чувствовал ли он себя виноватым? Безусловно. Он подверг Аврору опасности только из-за собственных обид, которые ее даже не касались. Принесли ли ему облегчение признания и расторжение навязанного брака? Нет. Он ощущал себя так, словно его окунули в грязь по самые уши. Особенно дурно ему стало от разочарования во взгляде Рэндалла.

Вернувшись в покои, Уилл долго сидел на кровати и смотрел в одну точку на стене, будто бы мог найти там ответ на главный вопрос: как ему жить дальше? Как не сойти с ума и не сдохнуть от отчаянья, когда все опоры рухнули, когда все, во что он некогда верил, чем дорожил, оказалось ложью, а он остался совершенно один?

Взгляд невольно устремился к покрытому белым полотном пианино, и Уилл поморщился, словно его сковала зубная боль. Раньше, глядя на старый инструмент, он представлял, как Анна играет на нем, как ее длинные тонкие пальчики порхают над клавишами точно в танце и рождают прекрасную мелодию, а на лице расцветает нежная, умиротворенная улыбка. Теперь же, после найденного личного дневника Анны, все воспоминания о ней были отравлены. Они пустили яд в его сердце, и Уилл медленно погибал, уже не надеясь на чудесное спасение, как это случилось с Рэндаллом.

Рэндалл…

Уилл понимал, что младший брат ни в чем не виноват, и должен был радоваться его возвращению. Но это казалось очередной насмешкой судьбы. Тот, из-за скорби по которому погибла Анна, был жив и счастлив со своей семьей.

Уилл встряхнул головой и потянулся к бутылке. Топить тошнотворные думы в вине – его единственное спасение. Он сделал глоток и попытался направить мысли в другое русло. В голове внезапно возник образ брата без рубашки. Все его тело покрывали шрамы от ранений, спину пересекали следы от ударов плетьми, а в глубине всегда холодных, безжизненных глаз застыла горечь. Можно ли назвать его возвращение чудесным спасением? Скорее уж долгожданным покоем для изнывающего от боли и усталости мученика. А что сделал Уилл? Упрекнул его за желание оказаться в объятиях любимой. Разве он сам не наплевал бы на условности и правила? Разве не отдал бы все на свете, лишь бы хоть раз прикоснуться к белоснежной коже, покрытой бледными веснушками? Уилл в который раз повел себя как слабый и трусливый эгоист.

Он допил остатки вина и решительным шагом направился в покои Рэндалла. Если его там нет, придется идти к Авроре, чего ему очень не хотелось делать. Ему было стыдно даже в глаза ей смотреть.

Кода он свернул в нужный коридор, его удивило отсутствие стражи у дверей покоев Рэндалла. Очевидно, он сам их отослал. Но почему?

Уилл медленно подошел к двери и уже собирался постучать, но тут услышал знакомые голоса.

– Рэндалл, я глава «Черной розы», а не владыка моря. Чтобы отыскать вещественные доказательства намеренного повреждения корабля, нужно поднять его останки с морского дна.

Раздался тяжелый вздох.

– Отыскать человека, который прокрался ночью на борт корабля и сделал пробоины в трюме, найти не легче. Особенно спустя два года.

– Я сделаю все возможное.

Уилл не понимал, что стоит с открытым ртом, прижавшись ухом к двери.

Тристан – глава «Черной розы»?! Да быть того не может! Он прослыл на все королевство ленивым повесой, развратником и пьяницей. Неужели в перерывах между плотскими утехами с женами лордов он смог создать самую влиятельную на материке шпионскую гильдию?

Не успел Уилл переварить эту информацию, как за дверью послышались звуки шагов. Он в панике начал оглядываться по сторонам, чтобы найти укрытие.

– Стой, – услышал он голос Рэндалла. – Это правда?

– Изъясняйся конкретнее, заморыш, я не гадалка и читать мысли не умею.

– То, что вы с Анной любили друг друга. Это правда?

Уилл со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Боль обволокла его сердце, точно кипящая смола. Он забыл про осторожность и еще теснее прижался ухом к двери.

– Я любил ее, – после недолгой паузы ответил Тристан.

– И она тебя. Она хотела быть с тобой. Почему ты не рассказал мне?

Последовал короткий смешок.

– И что бы ты сделал, Рэндалл? Отдал бы ее в жены пьянице и развратнику? Даже спорить не смей, ты всегда презирал меня за мой образ жизни и не позволил бы даже пальцем прикоснуться к твоей драгоценной кузине.

– Если бы Анна пришла ко мне и во всем призналась, я бы сделал все ради ее счастья. – Голос Рэндалла звучал тихо и печально.

– А если бы она призналась тебе накануне свадьбы с Уиллом, что бы ты сделал? Расторг бы помолвку? Не смеши меня, Рэндалл. Все случилось так, как должно было, и ничего уже не изменить.

Снова донеслись стремительные шаги, и Уилл в ужасе отпрянул от двери, когда ручка повернулась.

– Если бы она сказала мне, что хочет быть с тобой, я бы расторг ее помолвку и накануне свадьбы. Даже несмотря на то, что она собиралась замуж за моего любимого брата.

Дальше Уилл не слушал. Он чуть ли не бегом бросился прочь.

В ушах бурлила кипящая кровь. Ему хотелось рыдать, но глаза были до жжения сухими.

Все ложь. Любовь Анны – ложь. Преданность брата и самого близкого друга – ложь. Поведение Тристана на публике – ложь. Вся жизнь Уилла была пропитана ложью, в которой он захлебывался и уже не надеялся на спасение.

* * *

Уилл, точно ребенок, катал по столу пустую бутылку из одной руки в другую. Мерный звук от соприкосновения стекла с деревом действовал умиротворяюще, прогоняя из головы назойливые голоса. Хотя сердце продолжало кровоточить и гноиться.

В одночасье сразу два брата разрушили его мир. Один растоптал его любовь и веру в светлый образ Анны, а второй забрал последнее, что у него осталось от нее – сына.

Уилл снова толкнул бутылку. Она покатилась по столу, но он не стал ее останавливать. Достигнув края, бутылка с глухим звуком упала на ковер и, прокатившись еще немного, стукнулась о ножку дивана. Уилл разочарованно вздохнул. Он хотел, чтобы бутылка разбилась вдребезги и разлетелась на сотни осколков. Мечтал, чтобы один из этих осколков пронзил его сердце, прекращая муки.

Все вокруг предали его. И даже Артур, который поначалу оказывал ему поддержку и заваливал письмами со словами утешения. Уилл давно догадался, что тот просто хотел использовать его в собственных целях, но даже мнимая забота была важна для него. А теперь осознание того, что Артур предпочел ему Тристана, переполнило чашу терпения.

Уилл был уверен, что Артур в курсе его причастности к гильдии. Что ж, он найдет способ отомстить Тристану. А что до Рэндалла…

Уилл порывисто вскочил с кресла. Голоса в голове стихли, уступая лишь одному – громкому и отчетливому – гласу мести.

Он быстро пересек многочисленные коридоры и лестницу. Несмотря на протесты стражников у покоев Артура, он распахнул дверь, даже не постучавшись. В гостиной никого не было, а из спальни доносились громкие стоны и характерные влажные шлепки. Секунду помешкав, Уилл прошел к спальне и открыл дверь.

Одна из его служанок по имени Вилена скакала на лежащем поперек кровати Артуре, и ее пышные груди подпрыгивали в такт ее движениям. Сначала они даже не обратили внимания на вошедшего Уилла – настолько были увлечены друг другом. Когда Уилл намеренно громко кашлянул, Вилена вздрогнула и, заметив его, с громким визгом отпрянула от Артура. Она прикрыла наготу простыней и стрелой умчалась в умывальню. Артур даже не шелохнулся.

– Уилл, ты забываешься. Я не только твой старший брат. Я – король. Больше никогда не смей врываться в мои покои без дозволения, – лениво произнес он и только после этого прикрыл бедра одеялом. – Зачем явился? Если хочешь поплакаться из-за разлуки с сыном, это не ко мне.

Уилл прошел в комнату и сел в кресло напротив кровати.

– Ты сказал, тебе нужен новый план, чтобы захватить власть в Ардене.

– Только не говори, что ты его придумал, – фыркнул Артур и, потянувшись к прикроватному столику, взял с подноса бокал. – Коварные замыслы – не твое.

– Лиши его поддержки самого сильного союзника. Расскажи Дайну, что он бастард.

– Думаешь, Дайн не знает? – хмыкнул Артур и отпил из бокала. – Уверен, это не так. Но Рэндалл – отец его внука, а кровные узы для северян превыше старых предрассудков. Он не пойдет против зятя.

Уилл подался перед, сжимая руками подлокотники.

– Пока я жил в Вайтхолле, узнал много интересного. Ты знал, что Дайн нашел убийцу своего сына?

Артур, все это время демонстрировавший скуку, весь подобрался. Он отставил пустой бокал и заинтересованно посмотрел на Уилла.

– Слышал, но не знаю подробностей.

– Еще бы. Герольда отравила девушка, которую он насиловал на протяжении нескольких лет. Дайн не мог допустить распространения такого слуха.

– Откуда ты знаешь?

– Этой девушкой была служанка Авроры. Она и сейчас находится подле нее.

Артур задумчиво потер подбородок. В его глазах появился опасный блеск.

Уилл внутренне возликовал от произведенного эффекта. Он был полезен. Он владел информацией, которую не смог раздобыть даже хваленый основатель шпионской гильдии.

– Как ты все это разнюхал? – спросил Артур с едва слышимой ноткой восхищения в голосе.

Сердце Уилла екнуло.

– По ночам меня часто одолевала бессонница, и я блуждал по коридорам замка. Один раз забрел в крыло для прислуги и подслушал разговор Тины с подружкой, – нехотя признался он. – Но это еще не все. Дайн потребовал казнить Тину, и Рэндалл исполнил его просьбу. Вернее, только сделал вид. Он инсценировал ее смерть, опоив каким-то снадобьем. Дайн думает, что его сын отмщен, в то время как убийца жива-здорова, радуется жизни и даже замуж вышла за лидера отряда Рэндалла.

На лице Артура расползлась хищная улыбка.

– Замечательно, – довольно протянул он. – Это можно использовать, но нужно хорошенько обдумать, как именно. Мне не нужна война. А разъяренный северный царь умеет решать проблемы только варварскими методами.

– Я уже все придумал, – с холодным спокойствием сказал Уилл. – Аврора.

– Что Аврора?

– Она – самое слабое место Рэндалла. Похить ее. А Рэндаллу пригрози, что раскроешь его секрет Дайну и отправишь Аврору на Север. Такого предательства Дайн ему ни за что не простит. Рэндалл никогда больше не увидит жену. Из страха потерять ее он сделает все, что ты потребуешь. Преподнесет тебе Арден на золотом блюдце.

Артур ошарашенно смотрел на Уилла, словно впервые видел его.

– Я удивлен, – тихо произнес он. – Даже не так. Я восхищен! Но позволь узнать, почему ты это делаешь? Не ты ли всегда хвостиком бегал за Рэндаллом и любил этого бастарда больше любого из нас? Не ты ли пару часов назад требовал не причинять ему вреда? Почему сейчас решил предать его?

– Это не предательство, – сухо и даже несколько устало ответил Уилл. – Это восстановление справедливости. Из-за Рэндалла я лишился всего.

Уилл понимал, что беды младшего брата не принесут ему облегчения, не вернут счастья, но отчаянно хотел, чтобы Рэндалл хотя бы ненадолго оказался в его шкуре. Чтобы понял, каково это – остаться ни с чем.

Глава 11

Со дня отъезда Уилла прошло чуть больше недели.

Рэн спрашивал про отца всего пару раз. Аврора старалась как можно больше времени проводить с детьми, чтобы Рэн забыл то страшное утро и почувствовал себя в безопасности. Рэндалл был в делах и заботах и лишь изредка навещал их в детской.

Эти моменты становились настоящим праздником для детей. Он катал их на спине или сажал на плечи, чтобы те могли дотянуться до настенных ламп. Они все вместе строили замки из кубиков, в чем Аврора принимала активное участие, а потом дети по очереди разрушали его кожаным мячом, набитым шерстью. Каждый раз, когда деревянные кубики разлетались по комнате, Рэн и Райнер громко хохотали, а Рэндалл по очереди подбрасывал их в воздух, отчего смех перерастал в восторженный визг. Аврора жалела, что не умела рисовать, как Рэндалл. Ей так хотелось запечатлеть эти мгновения на бумаге, чтобы сохранить на долгую память.