Читать онлайн Жена по завещанию бесплатно

Глава 1

Юля

– Ну и где ты опять витаешь?! – резкий окрик администратора, и я вздрагиваю, фокусирую взгляд на высокомерном лице Галины Муратовны.

– Нигде, – отвечаю быстро.

– Отлично, тогда быстро дуй на кухню и принимай заказ, у Эльмиры живот прихватило, ее столики – на тебе, – упирает руки в боки и подгоняет меня.

Киваю и быстро проскальзываю в указанном направлении. Я только устроилась в этот элитный ресторан и можно сказать – это удача, что открылась вакансия, поэтому я стараюсь быть исполнительной. Хоть и ноги с непривычки гудят и единственное, о чем я мечтаю – это упасть на постель и заснуть.

Хорошо, что завтра суббота – можно отлежаться, выспаться.

– Юль, заказ для пятого столика! – ударяет по серебряному звоночку помощник повара и подмигивает мне.

Принимаю заказ и несусь вперед, но перед тем, как выйти в зал, замедляюсь, стараюсь идти степенно и не выронить из рук тяжеленный поднос.

В какой-то момент ощущаю, как на меня смотрят. Пристально. Прицельно. Дорогой ресторан оформлен в пастельных тонах, на столах цветы. Настоящие. И я аккуратно смотрю в ту сторону, откуда чувствую внимание, но мой взор перекрывают высокие орхидеи.

Отмахиваюсь от странного ощущения и возвращаюсь к следующему заказу, который принимаю у пары, где мужчина ощутимо старше девушки заказывает стейк с кровью, а его яркая спутница предпочитает жевать исключительно салатные листья.

Подмечаю, что на руке мужчины есть широкий ободок обручального кольца, а вот у его спутницы – нет.

За месяц работы в подобном заведении уже как-то научилась вычислять семейные пары и… вот такие вот… где богатый мужчина выводит в свет тюнингованную девушку намного младше себя в ультракоротком мини.

Пока я записываю заказ, яркая брюнетка подсаживается ближе к мужчине, закидывает руку к нему на колено и смотрит на меня. Пристально. Прицельно. Будто ревнуя своего спутника ко мне. Заставляю себя оставаться непредвзятой, в конце концов, я на работе и не мое дело это все…

– Диана, тебе что-то добавить к листикам?

– Пупсичек, ты же знаешь, я на диете и не ем после шести… – приторный голосок девушки врезается в мои мысли.

– Ты вообще не ешь, а я после тяжелого рабочего дня хочу расслабиться.

– Ммм… с этим я могу помочь, Пупсичек мой… – приторно мурлычет весьма красивая девушка, разумеется, подрихтованная ботоксом и прочим, но не суть, как говорится…

– Диана, – голос мужчины наполнен нотками негодования, я не знаю, что мне делать.

Продолжать принимать заказ у этой пары или отговориться короткой фразой и подойти чуть позднее, когда женская рука прекратит ползти к ширинке мужчины…

Неприятно наблюдать это все.

– Ну, Пашка…

Неожиданно девушка обращает взгляд на вход, а затем резко цепляет лицо своего спутника за подбородок и самым наглым образом поворачивает его к себе.

– Я соскучилась… – выдыхает томно и целует.

Столбенею. Краснею. Вроде бы элитный шикарный ресторан и такое поведение, пока решаюсь отойти, слышу громкий окрик.

– Как ты мог, Павел?! Как ты мог спустя столько лет нашего брака!

Мужчина отцепляет от себя свою пассию и переводит взгляд на подлетевшую к столику женщину, немного растрепанную, но шубка на плечах говорит о достатке, как, впрочем, и ключи от дорогостоящей машины, которые сжимает в руках она.

Мужчина резко встает и подходит, судя по всему, к своей супруге и жестко хватает ее за локоть.

– Уймись, Маша.

– Ты… ты изменяешь мне с этой… этой!

– Рот захлопнула и вспомнила, кто тебе все цацки купил и на чьей шее ты сидишь, ножки свесив, все эти двадцать лет!

Рычит мужчина и я вижу, как по щекам его жены текут слезы. Сердце у меня сжимается. Обращаю внимание на злорадствующее лицо молодой любовницы, которая чувствует себя победительницей.

На ее стороне молодость, наглость, уверенность в том, что ей не быть на месте обманутой жены, только вот буквально вчера я видела, как еще один богач дал от ворот поворот своей любовнице, променяв ее на новую, помоложе и посвежее.

Отхожу от стола. Сцена неприятная.

– Ну что, Юль, кино да, – выговаривает Вета, которая так же, как и я, обслуживает общий зал.

– Да. Чем больше денег у людей, тем они более жестокие и им кажется, что им позволено все.

– А ты, смотрю, праведница, да? Хочешь сказать, что сама с богатыми женатыми мужиками ни-ни? Как будто ты сюда пристроилась не для того, чтобы своей симпатичной мордашкой перед олигархом засветиться…

– Не поняла тебя? – удивляюсь. – Я тут просто работаю, у вас официантка ногу сломала и потому меня и взяли, даже без испытательного срока…

Виолетта смотрит на меня и прыскает.

– Ну-ну, не хочешь раскрывать, кому на лапу дала за хорошее местечко – не надо, только лапшу мне на уши не вешай, а то будешь как женушка этого олигарха.

Кивает в сторону столика, за которым происходили разборки.

– Да ладно, жена его дура дурой! Вот такие люди не разводятся. У них может быть вагон любовниц и содержанок и каждой по машине, по квартире, а эта… приперлась… ты на ее вид бы посмотрела, волосы нечёсаные, туш потекшая, шуба набекрень… Хотя шуба-то соболиная… Ей бы сидеть и молчать в тряпочку, чай не молодуха, кому нужна такая. Выскочила замуж в свое время, вот и держись. А эта… приперлась позориться…

– А если она его до сих пор любит? А если он предатель?! Как такое терпеть?!

Закатывает глаза.

– Да ты хоть знаешь, чей столик только что обслуживала?! – задает вопрос весьма надменным тоном.

Пожимаю плечами:

– Зарвавшегося богача, который наплевал на женщину, которая прожила с ним двадцать лет и не просто отдала ему годы своей жизни, а, видимо, была с ним с самого начала, когда он еще не обзавелся деньгами и статусом?

Рыжая симпатичная Виолетта вновь закатывает глаза, будто ей мой монолог не сильно приятен.

– За столом, что ты обслуживала, сидел Борисов Павел Антонович. Он продюсер звездный и… давай по чесноку, Юлька, если бы он в тебя пальцем ткнул, ты бы поскакала за ним, да любая бы…

– Я бы не поскакала! Он – женат! – отвечаю запальчиво.

– Так, вы чего тут встали?! – опять появляется администратор, которая будто не замечает пикантной сцены в центре ресторана, эту сцену, кажется, никто не замечает, пока, наконец, вся троица не покидает заведение.

– Марш работать! – подгоняет нас Галина Муратовна и я вновь погружаюсь в суету.

Бросаю взгляд за окно и вижу, что наступают сумерки, а значит, и конец смены не за горами. Из центра города, где расположен ресторан, мне еще долго добираться до съемной квартирки, надо успеть на автобус, потом еще и на метро…

Пока улыбаюсь приятной паре, где оба с кольцами, и принимаю их заказ, вновь чувствую едкий взгляд в области виска.

Опять кошусь в ту сторону, но высокие цветы служат барьером, и я не понимаю, кто же так пристально наблюдает за мной…

Смотрю на стрелки наручных простеньких часиков. Они показывают, что моя смена закончилась пять минут назад.

В груди цветет радость. Усталость дает о себе знать. Я тихонечко юркаю в сторону комнаты для персонала, чтобы переодеться и забрать вещи, настолько увлекаюсь своими мыслями об отдыхе, что не сразу слышу, что обращаются ко мне.

– Юля, черт возьми! Ты не торопись смываться, бегом в зал давай, – вздрагиваю и оборачиваюсь, вижу перед собой отчего-то злое лицо Виолетты.

– Что? У меня смена закончилась…

– Бегом, Кощеевна тебя зовет.

Прозвище Галины Муратовны Кощеевой персонал использует в особо напряженных ситуациях, поэтому я сразу же подбираюсь.

– Что случилось? Я где-то напортачила, да? – силюсь понять, что могла я натворить, вроде все было в полном порядке…

– Иди быстрее! Из-за тебя и мне попадет! Там Игнат Юсупов за столиком негодует!

– Кто?! – переспрашиваю удивленно.

– Нет, ты с какого аула в столицу притопала?! – выдыхает Виолетта.

– Я не из аула, – отвечаю, не задумываясь поправляя неправильную речь официантки.

– Список «Форбс». Верхняя десятка. А теперь бегом!

Разворачиваюсь на каблуках и иду в нужную сторону, встречаюсь с многозначительным взглядом Кощеевны, которая поднимает палец с кроваво-алым маникюром и подзывает меня к себе.

Подхожу к управляющей на ватных ногах, замираю под ее пристальным взглядом.

– Сейчас отправишься в ВИП-зону, примешь заказ, и чтобы все было на уровне!

Мои глаза широко распахиваются, смотрю на женщину в чистейшем изумлении.

– Это, видимо, какая-то ошибка, Галина Муратовна, вы же не допускаете меня… я не обслуживаю ВИП-зону, нет достаточной квалификации…

Прищуривает густо накрашенные глаза.

– Те, у кого эта квалификация была – забракованы господином Юсуповым. Он ткнул пальцем в тебя. Так что иди. Спасай наш ресторан! Имей в виду – головой отвечаешь!

После этих слов женщина выглядывает в зал встревоженно.

– Времени нет раскачиваться! Слышала присказку «желание клиента – закон»?

Киваю, не совсем понимаю, к чему ведет администратор.

– Вот и наш, – пауза и веское, – ну очень важный клиент хочет, чтобы его столик обслужила именно ты, а значит, ты это сделаешь!

Я чувствую, как женщина, управляющая заведением мертвой хваткой, медленно впадает в панику, пытаюсь выдавить из себя улыбку и не поддаваться всеобщему ужасу.

Еще один клиент с прибабахом… при деньгах… сегодня я уже была свидетелем некрасивого инцидента с супружеской изменой, видимо, осталась очередная вишенка на торте… в виде олигарха, которого все боятся…

– Не тормози, Беляева! Быстро иди работай и помни, если провалишь и господин Юсупов останется недовольным, ты не просто отсюда пробкой вылетишь, я тебе гарантирую, что ты ни в одном приличном заведении работы не найдешь!

С этими словами Галина Муратовна направляет меня в сторону зала, придает ускорение, толкнув в спину, а я иду на ватных ногах. Мне страшно. Сердце бухает о ребра, пульс зашкаливает по мере того, как приближаюсь к столику, рядом с которым находится определенная зона отчуждения.

Замечаю за соседними столиками несколько крупных мужчин в костюмах. Отчего-то у меня нет сомнений, что это личная охрана этого олигарха из списка «Форбс». Верхней десятки, как сказала Виолетта. Наверняка этот мешок с деньгами стерегут как зеницу ока.

Интересно, а в туалет он тоже с охраной ходит?!

Глупые мысли скачут в голове из-за общей нервозности.

Мужчина, к которому меня направили принимать заказ, сидит ко мне вполоборота. Наконец, подхожу к столу.

Стоит только посмотреть на миллиардера, как я подвисаю. Высокий. В плечах не уступающий бравым ребятам, которые его охраняют. Тело рельефное, рубашка обтянула широкую грудь как вторая кожа.

Мужчина не перекачан. Скорее, жилист. В нем явно чувствуются сила и мощь.

Лицо с четкими ровными чертами, но больше всего прошивают насквозь его глаза… Странный оттенок с уклоном в желтизну. Звериный взгляд. Продирающий насквозь. Идеальный костюм обхватывает широкие плечи.

– Здравствуйте, – выдавливаю из себя улыбку, – готовы сделать заказ?

Мужчина фокусирует на мне свои глаза, он давит своей энергетикой, аурой. Скользит по мне своим пристальным немигающим взглядом. Он словно ощупывает, трогает не прикасаясь.

– Юлия… – выдыхает ровно, а у меня от его интонации мурашки по спине.

Так странно, но мне почему-то кажется, что он назвал меня по имени, даже не взглянув на мой бейдж…

Глупость, конечно. Отгоняю от себя эту мысль и чуть не падаю, когда миллиардер продолжает, скупо интересуясь:

– Когда заканчивается твоя смена?

Глава 2

У меня от удивления брови взлетают на лоб, но мужчина интересуется с абсолютно равнодушным лицом. Вроде такое спрашивают у понравившейся девушки, но я, откровенно говоря, не тяну в звездную лигу этого мужчины.

Рядом с таким мужчиной должны быть только первые красавицы, модели, актрисы, но точно не такие простушки, как я.

Игнат Юсупов приподнимает бровь. Словно выражает свое недовольство моей заминкой.

А мне вдруг кажется, что я на допросе. Смущает такое отношение, и я заставляю себя улыбнуться, чтобы не быть резкой.

– Прошу прощения. В этом ресторане четкий регламент и субординация. Я не имею права беседовать с гостями на отстраненные темы. Итак. Вы готовы сделать заказ?

Повисает молчание. Пауза затягивается. Миллиардер лишь слегка прищуривается. Но мне отчего-то становится не по себе. Меня словно под микроскопом изучают и страшно хочется одернуть на себе одежду, пригладить юбку, но я не позволяю себе этой слабости.

Продолжаю молча стоять в ожидании заказа мужчины. Мы словно в гляделки играем, взгляды скрещиваются подобно рапирам.

Я не собираюсь нарушать субординацию этого заведения, а интерес мужчины явно имеет какой-то отстраненный характер.

Ну просто не может миллиардер интересоваться мной!

Это в книгах и сказках богатые мужчины из списка «Форбс» влюбляются в простых девушек, в реальности девушки моей профессии незаметны, серое рабочее платье-форма заставляет взгляд посетителей проскальзывать с нас и не замечать, пока не потребуется счет или же дополнение к заказу.

Поэтому как бы там ни было, чем бы ни был обусловлен интерес олигарха, я уверенно выдерживаю взгляд Юсупова и, кажется, одерживаю маленькую победу.

– Двойной эспрессо. Черный. Без сахара и сливок.

Спустя короткую паузу, наконец, отвечает, киваю и разворачиваюсь. Почти убегаю от этого стола с колотящимся где-то в горле сердцем.

Залетаю за угол, как меня тормозит администратор.

– Ну что?! – спрашивает с нажимом, а у самой глаза горят, явно боится.

– Кофе заказал. Двойной эспрессо. Все. Вроде бы…

Прищуривается. Играет губами.

– Точно все?! – спрашивает с нажимом, а я вдруг вспоминаю, что мужчина спросил о том, когда я заканчиваю работу, но эту информацию интуитивно не выдаю.

Мне только что было сказано, что желание такого клиента – закон, так что…

Мало ли…

Вдруг решит, что мне непременно нужно доложить о том, когда у меня смена заканчивается, а она уже закончилась…

И что тогда предложит администратор?!

Пошлости в голову лезут. Непозволительные, конечно. Но я перестраховываюсь. Нет. Чувствую, что нельзя говорить.

– Да. Просто кофе заказал.

– Но ты долго там стояла… – опять взгляд женщины скользит по моему лицу, будто в поисках каких-то ответов, – больше, чем пару минут.

– Он рассматривал меня. Возможно, оценивал, в состоянии ли я принять заказ… Я не знаю, – выдаю совсем тихо.

– Это странно, – опять жамкает губами Галина Муратовна, а я лишь пожимаю плечами.

– Ладно, не накосячь только! Я тебя умоляю! – взмахивает рукой. – Бери заказ господина Юсупова и бегом обратно.

Забираю поднос и иду в направлении столика миллиардера. Ставлю чашечку кофе перед мужчиной под его внимательным взглядом и вновь цепляю улыбку.

– Может быть, что-нибудь к кофе? – заученная фраза вылетает сама собой, и я мысленно даю себе хорошую такую оплеуху. Вдруг мужчина воспримет мою фразу иначе?! Мало ли…

Ответом мне служит оценивающий взгляд, вновь скользящий по мне, заставляющий голые участки моей кожи буквально вспыхнуть. От него у меня в буквальном смысле мурашки по коже бегают.

Неловкая пауза. Неловкая с моей стороны. Посетитель же этого ресторана чувствует себя вполне комфортно. На его лице нет никаких эмоций. Только глаза…

Его глаза сканируют, оценивают, скользят…

Так и не дождавшись его ответа, я пячусь от ВИП-столика, пока, наконец, не поворачиваюсь спиной к Юсупову и не ухожу, опять ощущая взгляд в спину.

Цепкий. Прожигающий насквозь.

Что-то странное творится со мной. Кровь начинает бежать по жилам быстрее, сердце колотится…

Наконец, поворот и стена скрывает меня от внимания желтовато-карих глаз, и я на этом выдыхаю. Моя смена давно окончена, и я с облегчением закрываю дверь раздевалки.

Собираю свой рюкзак, снимаю платье официантки и осторожно вешаю в шкафчик. Нам и форму запрещают домой уносить. Кощеева по мере необходимости два раза в неделю отправляет одежду персонала в специальную прачечную.

Натягиваю джинсы, толстовку и цепляю легкий плащ. Распускаю свои светло-каштановые волосы и заглядываю в зеркало.

Румянец на щеках и глаза усталые.

Наконец, выхожу из раздевалки и сворачиваю к заднему выходу.

– До встречи, красотка, – подмигивает мне охранник Володя и я киваю. Парень флиртует со всеми, иногда думаю, может, он имена девчонок не запоминает, так как редко к кому обращается именно по имени, обычно всякие там уменьшительно-ласкательные.

Машу парню на прощание рукой.

Дверь за спиной хлопает, и я обхожу красивое здание, иду в сторону фасада. Все же в ночь лучше держаться улицы, может, в этот час и не слишком многолюдной, но все же…

Дождь начинает мелко моросить, и я накидываю капюшон в желании скрыться от холодноватых капель.

Мне остается совсем чуть-чуть, чтобы выйти на проезжую часть, здесь маленький перекресток, уже готовлюсь его перейти, как передо мной со скрежетом тормозит черный хищный седан, баснословно дорогой.

Сердце пропускает удар и рвется из груди, когда дверь передо мной распахивается, а меня окружают высокие мужчины в костюмах…

Сердце ударяется о ребра, когда один из них спокойно выговаривает:

– Садитесь в машину. С вами хотят поговорить.

Вроде и культурно общается мужчина с квадратным лицом, в котором чувствуется военная выправка, а я прищуриваюсь, пытаясь понять… Смутно знакомое лицо… И, наконец, меня озаряет. Те самые мужчины, которые в ресторане сидели. Охранники миллиардера.

Кошусь на машину. Один из мужчин открывает заднюю дверь, второй берет меня под руку, обращаю взгляд на мордоворота, но он пресекает мою истерику одной короткой фразой:

– Не стоит усложнять свое положение. В салон вы все равно сядете.

Взглядом продавливает, слегка сжимает пальцы на моем локте, давая ощутить силу этого прикосновения. Этим бравым солдатам не составит труда справиться с кем-то их внушающей комплекции, а тут я. Хрупкая девушка.

– Без истерик. Хозяин этого не терпит, – мне кажется, мужчина мне сейчас какое-то внушение делает, потому что у меня голос отнимается.

Я даже если и захочу, не закричу. Спазм в горле ощущаю, а еще мне кричать в принципе бесполезно. Этот перекресток пуст и до оживленной мостовой далеко, да и в этот час на улице прохожих мало.

Погода также не располагает к прогулкам…

– Прошу в салон, – как предупредительный ухажер выдает мужчина.

Мне кажется, что у меня от страха ноги слабеют, я чуть не валюсь, и поэтому мужчина придерживает меня и направляет в салон, в который я буквально заваливаюсь. Дверь закрывается с тихим хлопком, оставляя меня наедине с беспринципным богачом.

Мельком замечаю абсолютно черный интерьер из кожи и дерева, с широкими подлокотниками кресел, которые подсвечены голубым светом.

Огромный салон отгорожен от водительской части перегородкой. Все эти детали фиксирует мое подсознание, которое всячески бережет меня от взгляда на мужчину, который сидит напротив меня.

Я отчего-то смотрю в пол. В поле моего зрения идеальные черные брюки с ровными стрелками, которые обтянули длинные ноги и мощные бедра мужчины.

Черные лакированные туфли блестят без единой пылинки и капельки дождя. А я на мгновение на свои убитые кеды смотрю и думаю, что пачкаю салон.

Бред, конечно. Собираюсь с силами и поднимаю взгляд. Замираю. Сталкиваюсь взглядом с мужчиной из ресторана.

Миллиардер Игнат Юсупов смотрит на меня все так же холодно. Рассматривает. Его глаза скользят по моему лицу, оценивают.

– Ты побледнела, – выдает спокойным голосом.

– Вы… вы меня силой затолкали в машину! – голос вырывается из горла хрипом.

– Тебе никто не намерен вредить.

Хочу запротестовать, сказать, что его действия расходятся со словами, но из моего рта не вырывается ни звука. Меня будто тяжестью этого взгляда придавливает.

И спорить совершенно не хочется. Передо мной человек, наделенный властью и богатством. Наличие рычагов давления делает его слишком опасным.

Мало ли что взбредет в голову олигарху. Поэтому я просто спрашиваю первое, что вертится у меня в голове.

– Что вам от меня нужно?

Кивает на мой вопрос. Губы слегка раздвигаются в улыбке. Опасной такой. У меня мороз по коже от этого мужчины. И я не выдерживаю этого накала, напряжения.

Если секундой ранее голос отнялся, то сейчас, наоборот, я начинаю тараторить:

– Послушайте, мне нужно успеть на последний автобус, потом еще и на метро, чтобы до дома суметь добраться…

Моя пламенная речь лишь заставляет мужчину ухмыльнуться. Он кривит чувственные полноватые губы, а я вдруг ловлю себя на том, что этот Юсупов красив, как сам черт.

Правда, красота его брутальная. Мужская. Глаза режут без ножа. Острый взгляд, высокий лоб, хищный нос и белоснежные зубы крупные и крепкие. Оскал хищника.

– Ну, допустим, что на свой автобус ты уже опоздала, – ставит в известность. Не иначе, а я губы кусаю, когда на свои наручные часики смотрю.

С досадой понимаю, что действительно опоздала. Как-то мысленно сразу же просчитываю, что на такси у меня денег хватит, но все же это для моего кармана весомый урон.

Привычные мысли отвлекают от того, что происходит здесь и сейчас, я вновь поднимаю взгляд на миллиардера.

– Послушайте, это уже не смешно, – говорю с досадой, – я не понимаю, зачем я тут. Вам что, кофе не понравился?!

Прищуривает свои холодные глаза. Статный мужчина с идеальной стрижкой, сидит абсолютно в расслабленный позе, но при этом напоминает дикого зверя, который лишь наблюдает за дичью, чтобы в нужный момент напасть.

– Кофе был неплохой, – слышу явную иронию в голосе мужчины, а в ярких глазах скользит пренебрежение.

– Тогда… тогда я не понимаю! Что вам от меня вообще надо?! Может, вы меня с кем-то перепутали?!

Кивает на мои слова, словно впервые что-то вразумительное услышал с моей стороны.

– Нам нужно поговорить. И я никогда и ничего не путаю.

Короткое промедление и мужчина будто выстреливает в меня, выдавая ровно:

– Мне нужна именно ты. Юлия Михайловна Беляева…

Глава 3

У меня рот распахивается. Меня настолько шокирует то, что мужчина обращается ко мне по имени-отчеству, что я даже ответить не могу.

Откуда?! Откуда он знает меня?!

Мужчина внимательно рассматривает меня. Улавливает каждую эмоцию, которая проскальзывает на моем лице.

– Учишься. Работаешь. Приводов не имеешь.

В горле становится совсем сухо. Рука сама опускается на горло, которое я сжимаю. Вновь считывает меня. Рука мужчины опускается на подлокотник и там, в нише, лежит бутылка с водой. Откупоривает ее и протягивает мне.

– Воды? – интересуется как-то по-светски и я киваю, забираю бутылку и делаю глоток, и лишь потому думаю, что, может быть, зря я взяла из рук незнакомца бутыль, там что-то подмешено и я сейчас просто отрублюсь… может, он маньяк…

Да. Из списка «Форбс». Которого в лицо все знают.

– Что… что вам от меня нужно?! – спрашиваю, как только голос возвращается.

– Пока… просто поговорить.

Чеканит ответ и прищуривает свои леденящие душу колючие глаза.

Это его «пока» звучит как-то уж очень многозначительно.

– Поговорить? – переспрашиваю. – О чем вам говорить со мной?!

Ухмылка кривит чувственные твердые губы мужчины. Он будто соглашается с моим высказыванием. У человека его уровня разговор со мной может быть только в плате заказа и уточнения меню.

Мы оба это хорошо понимаем. Я как обыкновенную реалию, а он… он смотрит на меня, как на букашку, и от этого и странность всей ситуации.

– Имя Бахтияров Альберт Генрихович говорит тебе о чем-то?

Спрашивает будто между прочим, а вот глаза словно вспыхивают сталью и губы свои сжимает в линию. От одного взгляда мужчины у меня мороз по коже идет.

Пожимаю плечами.

– Нет, – отвечаю тихонечко и напарываюсь на откровенно презрительный взгляд.

– Уверена? – переспрашивает с нажимом.

– Я не знаю этого человека! – повышаю голос и сжимаю руки в кулаки. – Если у вас на этом все, то отпустите меня и я домой пойду!

– Зато он знал тебя.

– Знал? – цепляюсь за слово в прошедшем времени… что-то мне говорит о том, что этого человека больше нет, иначе зачем незнакомцу использовать это время в отношении Бахтиярова Альберта Генриховича.

Я силюсь вспомнить, напрягаю память, но ничего не нахожу. Полный штиль.

– Послушайте, я правда не знаю того, о ком вы спрашиваете, возможно, вы ошиблись, спутали меня с кем-то, словом, я не та, кто вам нужен, и ничего не знаю!

Теряю терпение, проговариваю уверенно.

– Мне скрывать нечего. Я не знаю ни вас, ни этого мужчину. Так что… просто выпустите меня из этого автомобиля!

Несмотря на то, что я держусь, последняя фраза вылетает с надрывом.

– Не знаешь, значит… Как интересно…

Говорит с плохо скрываемым раздражением, чуть подается вперед и до меня доходят хвойные нотки аромата парфюма мужчины. Этот запах на мгновение окутывает и заставляет сделать глубокий вдох, чтобы утонуть в терпком, пряно-холодном аромате.

Это не просто парфюм, здесь четко ощущается сам запах мужчины, его аромат, столь же тяжелый, как и его аура, придавливающая меня к сиденью.

Опять его светлые глаза с уклоном в золотой цвет скользят по моему лицу, будто оценивают, неожиданно крепкая рука опускается на мой подбородок, который он сжимает указательным и большим пальцами.

Обжигает этим прикосновением и мне бы дернуться, отстраниться, но я не могу шевельнуться, словно загипнотизированная, продолжаю смотреть в стремительно темнеющие глаза мужчины.

– Красивая девочка, наивный и открытый взгляд, юность… в тебе есть многое, что можно использовать для того, чтобы вскружить голову, только я не понимаю, как и когда тебе это удалось!

Слова, пропитанные едким презрением, а вот большой палец проходится в ласке, слегка очерчивает контур моей губы и у меня мурашки по телу рассыпаются иголками. Жар от этой руки проскальзывает по моему телу, салон автомобиля будто сужается, придавая странную интимность нашей беседе с этим мужчиной.

– Как простая девочка смогла провернуть подобную аферу?

Будто спрашивает меня и засматривается в мои явно шокированные глаза.

– Я ничего не понимаю. В чем… в чем вы меня обвиняете?!

Смотрю в его волевое лицо с хищными линиями. Глубоко посаженные умные глаза, широкие ровные брови, нос с легкой горбинкой, чуть островатый. Чисто выбритый подбородок, тяжелый, с маленьким шрамом, который можно заметить только на расстоянии поцелуя…

Сглатываю гулко и вновь смотрю в глаза мужчине. Вблизи он буквально завораживает своей мужественностью. Это не красота модельного мальчика с обложки журнала. Нет.

Теперь понимаю слова Веты, которая говорила, что есть мужчины, когда на них смотришь, коленки слабнут… и трусики падают…

И Игнат Юсупов именно такой… он сшибает своей энергетикой и харизмой.

Я буквально замираю пойманной птичкой в его руках.

– Какая наивная девочка, и я бы тебе поверил, если бы не запись…

– Запись?! – поражаюсь до глубины души. – Какая-такая запись?!

Откидывается в кресле, смотрит на меня не мигая.

– Запись с камер видеонаблюдения ресторана, на которой ты так мило общаешься с тем самым Бахтияровым Альбертом Генриховичем, которого якобы не знаешь… и который приходил до недавнего времени каждый день в ресторан и занимал именно тот столик, который обслуживаешь ты!

Делает многозначительную паузу, словно дает мне время на осознание, но до меня ничего не доходит.

– Еще раз повторяю, я этого мужчину не знаю! У нас в ресторан ходят многие и я…

– Каждый день. Он приходил каждый чертов день! И ты подходила к нему, улыбалась, заигрывала… Ты привязала его к себе!

Явно мое непонимание выводит мужчину из себя. Его энергетика, аура, все становится каким-то тяжелым. Мне хочется забиться в какой-нибудь дальний угол и просто спрятаться от подобного испепеляющего взгляда.

– Все ли посетители забегают в такое дорогое заведение как на работу, да при этом выбирают один-единственный столик у окна?! – вскидывает бровь и его лицо в полутьме салона приобретает какие-то дьявольские черты.

Хочу возразить, но вдруг меня словно молнией ударяет. Я вспоминаю… вспоминаю импозантного седовласого мужчину в летах, с ухоженной бородкой и в костюме-тройке, бабочке, с внимательными темными глазами.

Он словно сошел с картинок модных журналов времен шестидесятых годов прошлого века.

– Вижу, пришло осознание. Или ты решила закончить свою нелепую игру в непонимание.

– Просто вспомнила одного пожилого посетителя. Этот добрейшей души старичок впервые вошел в ресторан, будто растерялся, потерялся и я была неподалеку, опередила нашего администратора и подошла к нему. Проводила за свой столик, а затем… затем этот импозантный седовласый старец часто захаживал, выбирал черный кофе, иногда в добавок шло какое-нибудь пирожное, которое он всегда оставлял нетронутым. Так странно…

– Что странно? – цепляется к моим словам и я пожимаю плечами, бросаю осторожный взгляд на мужчину и все же решаюсь говорить правду до конца, потому что четко ощущаю, что таким людям, как Игнат Юсупов, врать себе дороже.

– Странно, что он выбирал баснословно дорогие пирожные и не притрагивался к ним. А я убирала этот столик…

Прикусываю губу. Не знаю, как высказаться в верном ключе. Тем более глядя на человека, в руках которого сконцентрирована такая власть. Мне кажется, что Юсупов сейчас сдерживается. Заставляет себя быть со мной цивильным, мне отчего-то кажется, что у него в венах кровь кипит. Он напоминает вулкан. Затишье которого продлится недолго и скоро рванет не по-детски.

– Я жду твоего ответа.

Есть присказка, что сытому голодного не понять, но я все же пытаюсь объяснить свою мысль.

– Я убирала этот столик, соответственно, кухня никогда не примет возврат со стола, даже нетронутый. Это не то заведение, а значит… значит, я могла выкинуть пирожное в мусорку, или…

Прикусываю губу. Не продолжаю. А мужчина лишь с неким презрением кривит свои пухлые губы и мне отчего-то хочется очень сильно ударить по этому красивому высокомерному лицу.

– То есть, получается, что этот мужчина делал тебе знаки внимания в виде дорогих пирожных?

Взгляд Юсупова становится тяжелее некуда, а я пожимаю плечами.

– Я не знаю. Пока я принимала заказ, мы мило беседовали обо всем да ни о чем, а потом я приносила кофе и пирожное, которое он сразу же от себя отодвигал на центр стола. Когда я спросила, почему он даже не пробует сладость, что не так, то он ответил, что у него повышен сахар и он получает просто эстетическое удовольствие от созерцания.

Выговариваю и замолкаю. Вспоминаю нашу беседу с тем самым стариком, которая вызвала у меня улыбку смущения.

– Я просто люблю смотреть на красивые объекты, скажем, на вот это безукоризненное пирожное, посыпанное сладчайшей пудрой, аромат которой я могу учуять даже на расстоянии, – теплая улыбка на твердых губах и взгляд мне в глаза, – а еще мне нравится смотреть на такую юную и милую девушку, не сочти меня бестактным, Юленька, в моем возрасте можно лишь созерцать…

Видимо, Юсупов что-то считывает по моему лицу, потому что подается вперед и проговаривает ровно:

– Ты его хорошо знаешь. Юлия. Гораздо лучше, чем пытаешься представить.

– Господин Берт просто часто приходил.

– Берт? – переспрашивает и отчего-то на красивом мужественном лице мужчины губы сдвигаются в узкую линию.

– Да, он так назвался и, как я и сказала, был завсегдатаем, – пожимаю плечами и дополняю тише, – но в последнее время он больше не приходит…

Юсупов держит паузу, а затем резко проговаривает:

– Этот человек и есть Альберт Бахтияров! Мой дед! И он недавно скончался.

Обрубает так, что у меня воздух в легких просто кончается. На глазах выступают слезы. Я не знала этого мужчину, мы с ним просто общались, но упоминание того, что этого милого любезного старца больше нет, отчего-то вызывает резь в глазах.

Тактичный, уважительный. Пока работаешь в ресторане для элиты, понимаешь, какими пороками страдают те, у кого на счетах миллионы, а вот тот мужчина… он был другим…

Один раз он пришел под конец моей смены и пригласил просто посидеть с ним. Пообщаться. Но я была вынуждена отказать, сославшись на строгий регламент заведения, в котором работаю, и я ожидала недовольства или укора, но на морщинистом лице засияла улыбка и мужчина одобрительно кивнул:

– Ты хорошая девочка, Юлия… Очень хорошая девочка…

Это был последний раз, когда я его видела, больше он не пришел…

Наконец, выныриваю из своих воспоминаний и тихо произношу:

– Примите мои искренние соболезнования.

Только вот мои искренние слова вызывают какой-то странный отклик у мужчины. У него желваки на щеках начинают двигаться и мне кажется, что если прислушаюсь, смогу услышать скрежет его зубов слишком явно.

– То есть. Ты сейчас утверждаешь, что познакомилась с ним в ресторане. Только ты умело лжешь, Юлия! Потому что в этот ресторан тебя взяли только благодаря протекции моего деда!

Каждая реплика этого мужчины ввергает меня в шок.

– Вы не правы. Меня взяли на работу…

Перебивает. Не дает продолжить:

– Чтобы человека взяли работать в этот ресторан, нужны рекомендательные письма, опыт работы, великолепное знание этикета, а также определенный испытательный срок, и только после этого зачисление в штат. Такая процедура дело не одного месяца.

Рубит словами и впивается взглядом в мои глаза.

– Скажи-ка мне, Юлия Беляева, какой из критериев был соблюден в твоем случае? – вскидывает бровь, и я понимаю, что это привычка давить и додавливать своих собеседников.

– Послушайте. Вы все передергиваете! – не выдерживаю, немного даже голос повышаю. – Меня взяли из-за определенного стечения обстоятельств! Просто девушка ногу сломала и была нужна быстрая замена! Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете! И вообще мне нужно домой!

– В чем я обвиняю, не понимаешь?! Ты сейчас серьезно такая наивная или просто вжилась в роль? Ты себя слышишь?!

– Вы про что?!

Обхватываю себя ладошками, становится совершенно невыносимо сидеть под таким давящим взглядом.

Прищуривается и опять окидывает меня взглядом с головы до пят. Прожигает просто, а я чувствую, как тело реагирует на внимание этого мужчины, у меня ладошки потеют и сердце спотыкается.

– Элитный ресторан, куда не пробиться. И тут вдруг девчонка с улицы, чье резюме вовремя подвернулось под руку и которую взяли, несмотря на то, что она ни под один пункт не проходит! Разве что протекция влиятельного человека тебе помогла, дорогая Юлия Михайловна Беляева.

Пока мужчина говорит, у меня спина покрывается испариной. Вспоминаю свою радость, когда позвонили и сказали, что я принята на работу. Посетовали, что форс-мажор и я срочно должна явиться, а через два дня в ресторан зашел тот самый седовласый мужчина…

Начинаю сопоставлять факты, обрывки информации и прочего и вдруг понимаю…

Кажется, бред Юсупова не такой уж и бред…

Опять считывает меня подобно открытой книге, подается вперед и снова меня обдает ароматом мужчины. Таким терпким, и я непроизвольно делаю глубокий вдох.

– Вижу. По глазам вижу, что ты начинаешь понимать, или перестаешь играть свою роль…

Его дыхание обдает мое лицо, а я на мгновение зависаю, потому что глаза у Игната Юсупова какие-то странные, они желтизной отдают.

Волчий взгляд. Хищный. Замираю под прицелом этих глаз, а у самой сердце сходит с ума.

– Я правда не понимаю, что вы от меня хотите, и я честна перед вами.

Опять прикосновение к моей щеке. На этот раз костяшками пальцев. Вроде и ласка, а мне кажется, что меня сейчас ударили, потому что разрядом тока бьет.

– Я бы хотел тебе поверить, девочка, но я привык апеллировать фактами. А факт в том, что мне нужна именно ты.

Опять откидывается на сиденье, а я вдруг понимаю, что пока вела беседу с мужчиной, не поняла, как автомобиль уже едет в неизвестном направлении.

Видимо, стресс настолько меня выбил из колеи и этот мужчина… невероятный, несносный, наглый и откровенно ненормальный!

– Куда вы меня везете?! – прилипаю взглядом к окну и пальцы сами тянутся к ручке.

– Мы едем ко мне в особняк, – отвечает совершенно спокойно, – и не дергайся. Двери заблокированы. Ну а если бы не были заблокированы, ты готова оказаться на асфальте, вывалившись из машины на такой скорости? Тебя не убьет, но позвоночник перебить можешь.

Выговаривает все абсолютно равнодушно, буравит меня взглядом.

– Не усложняй себе жизнь, Юля, и не облегчай мне. Ты мне в любой кондиции сгодишься, главное, чтобы живая.

От равнодушных слов мужчины у меня на глазах слезы вспыхивают, страх щупальцами опутывает горло.

– Вы… вы что, мне сейчас пригрозили физической расправой?! – спрашиваю и губы дрожать начинают.

Нервы сдают. Я понимаю, что человек, наделенный могуществом и властью, здесь и сейчас похищает меня, да еще и такому, как Юсупов, за это ничего не будет!

Опять рассматривает меня, и ухмылка цветет на губах.

– Скажем так, Юля. Сейчас я чувствую, что ты не лжешь. Вижу, что ты шокирована. Но если… если бы я понял, что ты умелая вертлявая аферистка…

Делает паузу, и я замираю, взгляда от мужчины оторвать не могу. Он реально на волка похож с этими глазами и хищными чертами, с темными волосами, которые уложены в безукоризненной модельной стрижке.

– Если? – цепляюсь к его слову.

– Да. Если бы я почуял фальшь, то, дорогая моя, на каждую аферу есть другая, и я привык разыгрывать разные комбинации. Иногда весьма и весьма жесткие.

Говорит совершенно равнодушно, и я понимаю, что на волоске вишу… над пропастью и внизу острые камни, о которые я могу расшибиться насмерть.

Такие, как Юсупов, не знают, что такое милосердие, и этот мужчина… есть в нем эта звериная харизма, сущность бескомпромиссная и безжалостная.

Явно чувствую, что будь я виновна в чем-то, что он мне приписывает, он бы не пощадил.

Сглатываю ком, нервы начинают сдавать. Ситуация давит бетонной плитой. А я все в окно смотрю. На проскальзывающий за окном город. И дождь начинает молотить сильнее. Отчетливо слышу барабанную дробь по крыше. Ливень заряжает самый настоящий со вспышкой молнии, которая отчего-то отражается в глазах мужчины, сидящего напротив меня, а громыхнувший гром заставляет меня вздрогнуть.

Сумасшедшая ночь какая-то. Настолько природа сходит с ума, что стоит мне взглянуть на окно, как все размазывается, единственное, что удается заметить – это свет фар проезжающих машин.

В такую погоду хочется быстрее оказаться дома, забиться в кресло, обмотаться любимым теплым одеялом и пить какао, наблюдая за тем, как капли ползут по стеклу.

С трудом отрываю взгляд от стекла с затейливым узором из стекающих капель и вновь смотрю на брутального мужчину, который внушает не только безумный трепет и страх, но еще и… рядом с ним у меня в животе будто жар зарождается и дыхание учащается.

– Зачем, зачем я вам нужна?! Я все равно не понимаю! Что я такого сделала?! Мило общалась с вашим дедушкой, так за это не судят! И я… я правда ничего не понимаю!

Срываюсь на крик и накрываю ладонями лицо, которое горит нещадно. Меня трясти начинает. А в следующее мгновение сильные руки накрывают мои плечи, чуть сжимают, и я чувствую их тяжесть, силу.

– Юля, посмотри на меня, – сухой голос, властный, заставляющий подчиниться, мои ладони будто сами опадают и я поднимаю глаза на Игната, который смотрит на меня, сдвинув широкие брови к переносице.

Проницательный он, но сейчас будто исчезает металл, который все это врем давил на меня, будто Юсупов становится немного мягче.

– Не плачь. Я не хотел тебя пугать.

Шмыгаю носом громко и некрасиво, по-детски как-то.

– Но вы сделали именно это! Напугали до чертиков! И продолжаете пугать!

В глазах миллиардера будто что-то вспыхивает, искорки веселья, что ли, когда он качает головой и выдает с нажимом:

– Поверь мне, с тобой я достаточно мягок.

– Тогда отпустите меня, пожалуйста! Высадите и я забуду все, вас забуду! Я не понимаю, что я такого сделала?!

Хмурится сильнее.

– Многое, Юлия. Тебя угораздило стать ключом к завещанию моего деда.

Глава 4

Оглушает своим заявлением. Хлопаю ресницами и ни черта понять не могу. Кажется, что я либо сплю, либо фильм какой-то смотрю с замысловатым сюжетом, потому что то, что происходит… этого просто не может быть!

– Бред какой-то. Простите, пожалуйста, но не понимаю! Каким боком я могу хоть как-то иметь отношение к вашему деду и его завещанию?!

Прищуривается. От мужчины таким холодом вдруг веет, что я уже начинаю бояться не на шутку. Потому что Юсупов не просто сейчас мне предъявляет что-то, он мне прямым тексом говорит, что я явная помеха, которая возникла на его пути. Человека, наделенного нехилым таким могуществом.

– И тем не менее. Это так. Юля. Причем ты имеешь непосредственное отношение. Мне прямым текстом было сказано, что до вскрытия этого самого завещания я должен найти тебя. Все имеет юридическую силу, и воля покойного будет объявлена завтра. Твое присутствие – обязательное условие.

Хмурюсь теперь я.

– То есть вы не знаете, что в том самом завещании, но решили найти меня… я вообще не понимаю ход ваших мыслей!

– Тебе и не нужно. Достаточно того, что тебя – девочку с улицы, вообще позвали, а значит, упомянули, а следовательно, я пока не представляю масштаб катастрофы, которая может произойти…

– Это просто бред! Полнейший! – выговариваю твердо, и миллиардер кивает.

– Возможно. Возможно, за этим ничего и нет. И просто мой дедушка воспылал трепетным чувством к девочке, которая по какому-то странному стечению обстоятельств напомнила его кого-то, либо… возможно, это блажь неординарного и эксцентричного человека, коим был мой дед, и как вариант, Альберт Генрихович решил устроить мне напоследок веселье и хорошую такую встряску… я пока не знаю…

Короткая пауза, но затем жесткое:

– Но. Я всегда копаю очень глубоко, когда у меня что-то вызывает интерес или же непонимание. Поэтому, дорогая моя девочка Юля, я советую тебе быть паинькой и не выкидывать никаких фортелей, пока мы не узнаем, каким именно боком ты вписалась в завещание моего деда! А главное – почему он настаивал, чтобы я нашел тебя и привез к себе в особняк!

Чувствую явную досаду и гнев мужчины. Явно Юсупов не тот человек, который привык, чтобы ему указывали, но, кажется, его собственный дедушка подложил ему свинью в виде меня…

Становится тяжко дышать. Осознание того, что я вписана в чье-то завещание, не дает мне никакого позитива или радости, или я не знаю, что там привыкли испытывать люди, на которых обратили свой взор богатые и влиятельные…

Я испытываю жутчайшую панику, потому что четко понимаю одно. Игнат Юсупов не тот человек, который позволит играть с собой в какие бы то ни было игры. И я ощущаю себя дичью, загнанной в клетку к самому настоящему волку, он скалится, принюхивается, но по какой-то причине не нападает. По крайней мере, пока.

– Что… что же вы мне предлагаете? Куда везете?

Вопросы срываются с моих дрожащих губ, и мужчина совершенно равнодушно заявляет:

– Сложившаяся ситуация просто из ряда вон выходящая. Именно сейчас, когда у меня в корпорации настали смутные времена и перестройка, это напоминает удар в спину. Ты упомянута в завещании деда, а значит, твоя безопасность на какое-то время – моя забота. Это означает, что вплоть до озвучивания завещания ты под моей защитой, будешь жить в моем доме. А дальше…

Прищуривается и опять скользит по мне оценивающим взглядом. Чисто мужским. Таким, что у меня пальчики на ногах поджимаются и сердце пропускает удар. Ощущение, что мужчина присматривается ко мне именно как к девушке, а не к объекту, который упомянут в завещании.

– Дальше решим. Но факт в том, что без твоего присутствия завещание не будет вскрыто…

Машина вновь заходит в поворот и разговор как-то затихает. Я беру время на то, чтобы обдумать услышанное. Мне жизненно необходимо секундочку отдышаться, ведь события развиваются с какой-то стремительной скоростью.

Только вот моего самообладания надолго не хватает. Спустя пару минут я вновь обращаюсь к Юсупову.

– То есть, как бы я вас ни просила сейчас меня оставить в покое, как бы ни заверяла, что я не убегу, вы не отпустите меня?!

Спрашиваю с надеждой, но мужчина лишь кривит губы.

– Сам не особо рад подобному развитию ситуации, но отпускать я тебя не намерен. Смирись. Ты можешь считать себя моей временной гостьей, а можешь пленницей. От тебя зависит.

Выдает эту тираду так спокойно, будто не о моей жизни сейчас разговаривает, а о покупке домашнего животного, которое он собирается натаскать.

– Вы понимаете, что это все для меня более чем неприемлемо?! – спрашиваю с нажимом. – У меня своя жизнь, работа и учеба, я вам не вещь, чтобы распоряжаться мною по своему усмотрению!

– Интонацию поменяй и голос поубавь, – отвечает так холодно, что у меня мороз по коже идет.

Истерика гасится в зародыше и я в шоке смотрю на мужчину, который оттягивает сильными пальцами рукав своего роскошного пиджака и обращает свой взгляд на тяжелые золотые часы с массивным циферблатом, явно время этого человека очень дорого стоит.

– Раз ты не понимаешь, малышка, тогда я тебе объясню более доходчиво. Ты – ключ. Если не будет тебя, не будет и вскрытия документа, от которого зависит благополучие моей корпорации. Ты следишь за ходом мысли?

Смуглая бровь приподнимается, а жесткие губы сжимаются в линию, я же наблюдаю за очертаниями челюсти мужчины. Даже сейчас в состоянии недовольства от него веет мужественностью. Харизмой. И мои мысли в голове прыгают, словно стая напуганных птиц.

– Я пытаюсь, – отвечаю язвительно, хочется поддеть Игната Юсупова, как-то по-детски, но все же.

– Многие бы хотели, чтобы завещание не было вскрыто, чтобы у меня началась неразбериха, особенно сейчас, когда перед глазами маячит очень важный контракт. И как ты думаешь, на что готовы пойти мои конкуренты, чтобы усложнить мне жизнь, а лучше вообще выбить из обоймы мирового бизнеса?

Улыбается. А у меня мороз по коже.

– Они могут сделать так, чтобы меня не было на вскрытии завещания? – робко спрашиваю и мужчина наклоняется ко мне.

– Нет, не так. Они могут сделать так, чтобы тебя просто не было…

Отвечает словно между прочим, а меня пробивает озноб.

– Поэтому не усложняй себе жизнь, Юлия.

Спустя мгновение мужчине поступает звонок и он отвечает. Беседа ведется на тему бизнеса. Каких-то бирж и Юсупов оперирует такими цифрами, что у меня душа в пятки уходит.

Если у него сделка стоимостью в пару миллиардов, то что для него есть маленькая девчонка, которая стала костью поперек горла?!

Смотрю в окно, стараюсь отвлечься, но сама все прислушиваюсь к уверенному голосу Игната, который ведет свои переговоры жестко, резко. Юсупов явно профессионал своего дела высшей категории.

Украдкой бросаю на него взгляд, рассматриваю резкий профиль, жесткую линию челюсти и тяжелый подбородок. Идеальная сорочка обхватила широкую шею, пиджак почти трещит на широченных плечах.

Здоровенный мужчина, взрослый, матерый, что называется. И действительно очень-очень похожий на волка. Альфа. Самый настоящий. Привыкший подчинять, давить и ломать. По манере речи даже чувствуется бескомпромиссность и жесткость.

Звонок следует за звонком, и я понимаю, что плюс ко всему Юсупов, кажется, еще и трудоголик, заставляющий свою команду работать двадцать четыре часа в сутки, иначе как объяснить такие поздние звонки, хотя…

Прислушиваюсь и понимаю, что, скорее всего, звонящие ему подчиненные живут в других часовых поясах. И у нас ночь, а там… там вполне себе рабочий день.

Наконец, Юсупов откладывает телефон и сильные пальцы, длинные, с красивыми и ухоженными лунками ногтей, тянутся к узлу галстука, повязанного безукоризненным виндзорским узлом.

Надо же, даже такие киборги, что ли, устают. Мужчина не просто растягивает узел галстука, он его снимает. Расстегивает пару пуговиц на сорочке, демонстрируя смугловатую кожу.

Отчего-то становится жарко, и я отвожу взгляд. Смотрю в окно, пытаясь прийти в себя и собрать свои разбегающиеся мысли. Внезапно начинаю чувствовать пристальный взгляд, кожа на виске будто чесаться начинает.

Осторожно бросаю взгляд на миллиардера и не ошибаюсь. Наши взгляды сталкиваются. Мой растерянный и его тяжелый, задумчивый.

Опять смотрит на меня и неожиданно подается вперед. Короткое, жалящее касание и резинка с моих волос сорвана. Русовато-каштановые прядки падают на плечи, а я от шока и растерянности даже сказать ничего не могу наглому олигарху, который неожиданно запускает свою руку ко мне в волосы и сжимает пальцы, заставляя меня податься вперед.

Мы замираем друг от друга буквально на расстоянии поцелуя, мой рот распахивается от шока, а карие глаза мужчины с желтоватыми прожилками рассматривают меня, медленно скользя по коже, обжигая и останавливаясь на моих приоткрытых пухлых губах, чуть влажных.

Захват в моих волосах становится ощутимее, а взгляд Юсупова темнеет. У него зрачок расширяется, а затем мужчина прищуривается и мне вдруг кажется, что я действительно жалкая зайка в руках матерого волчары, который может рассечь сильной лапой с острыми когтями.

– Вы… вы пугаете меня, – наконец, дар речи возвращается, и я лишь чудом проговариваю осторожно и спокойно, хотя сердце бухает в груди по-сумасшедшему, только я вспоминаю, что при общении с хищниками, да и вообще в опасных ситуациях, необходимо не делать резких движений, не провоцировать…

И вот сейчас я мягко накрываю ладонью запястье мужчины, немного давлю, будто пытаясь достучаться, и мы замираем в такой позе. Так странно…

У меня кончики пальцев жечь начинает от подобного касания, а еще импульсы, подобные электрическим разрядам, пронизывают.

Салон становится неожиданно темным и единственным маяком служат необыкновенные глаза мужчины, который нависает надо мной, и его плечи, кажется, закрывают весь кругозор. Такой может укрыть собою от всех невзгод, но… в моем случае меня просто раздавят, потому что воспринимают врагом…

Странное ощущение длится мгновение и через секунду рука Юсупова исчезает. Он отпускает меня, а я… я вжимаюсь в спинку дивана, пытаясь как можно дальше уползти от этого непонятного и явно опасного мужчины.

Игнат же все с таким же каменным лицом рассматривает меня, неожиданно кивает каким-то своим мыслям и откидывается на сиденье.

Опять в его руках возникает дорогущий смартфон и, не отрывая от меня взгляда, он играет гаджетом в длинных и, как я уже успела убедиться, сильных пальцах…

Замедление длится пару моих вдохов, а затем мужчина все же опускает взгляд и набирает кому-то.

– Здравствуйте, Вячеслав Анатольевич. Я к вам по очень конфиденциальному и экстренному вопросу, – начинает свой монолог, а у меня отчего-то смутное подозрение, что это он из-за меня звонит кому-то.

Слишком уж у Игната тяжелый взгляд. Он говорит по телефону, а сам в упор на меня смотрит. Не таится. Не смущается.

Хотя такие, как Юсупов, не знают, что такое сомнение и неудобство. Есть только их желания, приказы и исполнители.

Вот и сейчас мужчина беседует со всем почтением, но, тем не менее, остается четкое ощущение и понимание, кто хозяин ситуации.

– Да-да, Вячеслав Анатольевич, я в вас не сомневаюсь, конечно же. Иначе бы не звонил по столь щепетильному вопросу…

Опять пауза, которая становится столь давящей, что я с трудом не начинаю поправлять на себе одежду, потому что кажется, что я голая…

Слишком откровенно на меня смотрит миллиардер. По-мужски.

– Я хочу подъехать в вашу клинику. Да. Совершенно верно. Вопрос экстренный. Не терпящий отлагательств. Можно и так сказать, – легкая ухмылка на чувственных губах и тяжелый взгляд, который заставляет меня перестать дышать, а затем… Затем я забываю, как сделать чертов вдох, потому что миллиардер оглушает меня жестким:

– Мне нужно сделать ДНК-тест. Прямо сейчас.

Юсупов откладывает телефон, нажимает на подлокотник, явно связываясь с водителем, который отгорожен от нас перегородкой.

– Да, Игнат Маратович, – бойко отвечает динамик.

– Смена маршрута. Мы едем в клинику Андронова.

– Будет исполнено, – ответ и разговор заканчивается, а я в ужасе смотрю на мужчину, который только что так нагло распустил мои волосы.

– Зачем вы везете меня к врачу? – задаю вопрос, хотя ответ я уже интуитивно знаю, но все же хочется услышать версию миллиардера.

– Хочу проверить кое-что, – отвечает и неожиданно откидывается на сиденье, запрокидывает голову, а я рассматриваю мощную линию его шеи, выпирающий кадык. В вырезе сорочки виднеется грудная клетка и цепочка.

Красивый мужчина прикрывает веки, словно меня и вовсе нет. А я… я смотрю на него и в душе у меня поднимается какое-то смятение.

Зачем ему делать ДНК-тест?!

Ответ сам приходит ко мне, возможно, он хочет узнать, в родственных ли мы связях?! Но… бред какой-то. Его дедушка не может быть моим дедом… я своих родителей знаю, дед с бабушкой меня нянчили… Альберт Генрихович не может…

Задумываюсь на мгновение. Все более чем странно. Дождь начинает барабанить по машине еще сильнее, сквозь окна вообще ничего не видно, я удивляюсь, как машина вообще до сих пор едет и не остановилась…

Опять взгляд находит миллиардера…

Он что, думает, что между нами может быть родственная связь?!

Рассматриваю волевые черты и не нахожу ничего общего, ни черточки, не могу я иметь никакого отношения к семье Юсупова.

Кстати. Интересная деталь. У него с дедом разные фамилии…

И это тоже странно…

Одни сплошные загадки и подсказок у меня нет. Только откуда ни возьмись взявшийся олигарх, который взял в оборот, усадил в свою дорогущую машину и решил заодно тест ДНК сделать…

Расскажу девчонкам, своим подружкам, никто не поверит. Скажут, что я с ума сошла, но вот оно – мое сумасшествие, сидит передо мной, по-мужски широко раздвинув ноги, в расслабленной позе…

Прикусываю губу. Не хочу больше глазеть на беспринципного наглого мужчину. Машина неожиданно останавливается, я лишь на мгновение отвожу взгляд от Юсупова, а стоит на него взглянуть в следующую секунду, как он вновь сидит ровный, как струна, глаза абсолютно трезвые, незамутнённые сном.

Киборг какой-то. Ей-богу.

Дверь открывается, и водитель открывает зонт, приглашая нас выйти. Юсупов выходит первый, подает мне руку, при этом смотрит так жестко, что у меня не остается сомнений – права на отказ у меня нет.

Сейчас он почти галантен, но это маска, которая слетит, стоит мне заупрямиться. Спустя мгновение промедления я вкладываю свои пальчики в широкую и горячую мужскую ладонь.

На мгновение молния освещает все, а мне кажется, что это меня током ударило, ошпарило, пронзило. В шоке смотрю на мужчину, который с совершенно равнодушным лицом вытаскивает меня из машины.

Ливень настолько сильный, что зонт не спасает.

Юсупов берет меня под локоть, смыкает свои сильные пальцы, кажется, что вновь дань этикету, но на самом деле он фиксирует меня мертвой хваткой так, что не дернуться и уж тем более не сбежать…

Глава 5

Юсупов ведет меня в клинику. И меня как-то уже не удивляет, что в столь поздний час нас встречает улыбчивый администратор. Явно Игнат связался с хозяином и все двери для него открыты.

– Игнат Маратович, здравствуйте, доктор Андронов ожидает вас, – рапортует девушка и даже на меня не смотрит. Все ее внимание устремлено на миллиардера, а мне так и хочется что-нибудь этакое сказать, чтобы стереть эту улыбочку, это утрированное игнорирование моего присутствия.

Игнат же даже не отвечает из кожи вон лезущей девице модельного образца, он спокойно минует ее стойку и направляется вглубь, явно зная, в какой именно кабинет идет. Спустя короткую прогулку по глянцевому коридору, где все буквально блестит чистотой и нет и намека на то, что мы в медицинском учреждении, даже специфического запаха нет, Юсупов останавливается у двери с золотой табличкой, не стучит даже, нажимает на ручку и заходит.

– Игнат Маратович, здравствуй, сынок, – сразу же поднимается из кресла грузный мужчина средних лет, короткий взгляд в мою сторону, легкое изумление, затем короткий кивок, – мое почтение.

– Здравствуйте, – отвечаю вежливо, но Юсупов прет танком, даже вздохнуть не дает.

– Вячеслав Анатольевич, по важному делу к вам. Строго конфиденциальному. Как и сказал.

– Игнат Маратович, уже понял. ДНК-тест.

– Да. Как быстро ответ будет?

– Сделаем экспресс. До утра все будет.

Хмурится. Кивает.

– Я так понимаю, девушку нужно проверить? – короткий взгляд на меня со стороны врача и Юсупов кивает.

– Именно так. Хочу понять, состоим ли мы с ней в родственной связи.

Врач хмурится. Вновь бросает на меня осторожный взгляд. Скупо кивает и отходит к стеллажу, а я обращаю на Юсупова удивленный взгляд.

– Вы… ты что, думаешь, что ты мой брат?! – спрашиваю шокированно, но мужчина лишь хмурит брови. Явно не нравится ему все, что происходит. Впрочем, как и мне.

– Я хочу исключить все возможные и невозможные варианты.

– Послушайте! Это бред! Я своих родителей знаю. Более того, я своих дедушку и бабушку тоже застала! Уверяю, я твоего деда впервые увидела только в ресторане!

По мере того, как говорю, мой голос звенеть начинает и это явно не нравится Юсупову, который хмурится.

– Во-первых, определись, ты мне выкаешь или все же тыкаешь, ну а во-вторых, скажем так, я не исключаю, что мой дед мог замутить что-то с твоей бабушкой, а может, и с матерью.

Меня накрывает от холодного равнодушия слов этого мужчины, и я не замечаю, как подаюсь вперед и шиплю кошкой:

– Не смейте говорить плохо о моей семье! Не смете! Мои родители душа в душу живут, а бабушка была вообще учительницей и порядочной женщиной…

– Послушай, маленькая, добропорядочность это понятие относительное, мужик иногда сам не знает, кого воспитывает…

Меня накрывает. Я просто не выдерживаю оскорбления своих близких и замахиваюсь. Ловит мою руку, сжимает запястье и нависает огромной черной скалой, а у меня от боли слезы на глазах вспыхивают.

– Не нападай. Рефлексы никто не отменял, – выговаривает холодно.

Игнат сильный мужчина и, возможно, он действительно сейчас сработал на рефлексах, я это понимаю и, быть может, хорошо, что он не сломал мне кисть, но его повадки ошеломляют и я шепчу едва слышно:

– Мне больно, отпусти…

Всматривается в мои глаза, будто ищет что-то, и спустя долгое мгновение чуть расслабляет хватку, но не отпускает, будто клеймит прикосновением.

– Прошу прощения, я готов взять материал, – раздается как гром голос врача и заставляет нас отшатнуться друг от друга…

Короткие манипуляции, обходительный врач, улыбчивая медсестра. Все длится несколько минут.

– Ну вот и все, Игнат Маратович, я сообщу вам о результатах. Это единственный анализ, который хотите провести?

Пытливый взгляд в сторону Игната, который я не понимаю.

Юсупов кивает, вновь цепляет меня за локоть и тянет к выходу.

– Послушайте, может, прекратите уже меня тащить?! – шиплю кошкой, стоит за нашими спинами захлопнуться двери, ведущей в кабинет врача.

Игнат на мгновение застывает и переводит на меня внимательный взгляд. Он так смотрит, что у меня сердце в груди биться перестает.

– Можем не уходить, отправлю тебя на обследования.

Говорит так четко и с такой уверенностью, что у меня слова не находятся, кроме как выдох:

– З-зачем?!

– Пройдешь осмотр, пойму, чем болела, чем болеешь и так далее, осмотр гинеколога также приветствуется. Обычно своих любовниц я первым делом отправляю именно к данному специалисту. Я люблю чистоту. Во всем.

По мере того, как наглец говорит, у меня глаза становятся размером с блюдца.

– Как ты смеешь?! – пытаюсь дернуться, выбраться из хватки, но Юсупов слишком сильный мужчина, он не давит, но лишь тем, как удерживает, дает понять, что сожмет сильнее и переломает меня.

Сам же продолжает, будто раздумывает вслух:

– Надо понять, чем могла прельстить девочка с улицы моего деда, если ДНК-тест покажет, что ты мне не родственница, может, ты его умудрилась по-особому развлечь…

Я даже не успеваю понять, как вновь моя рука оживает и летит в мужчину в желании заехать ему по челюсти в оглушительной пощечине, потому что прямо сейчас Юсупов меня конкретно оскорбил.

Опять перехватывает мою руку и толкает меня к стене, причем так, что у меня на мгновение перед глазами мир затухает и остается только восприятие…

Сильное мужское тело нависает, пригвождает меня, его бедра упираются в меня… Запах какой-то холодный, острый, он забивается в ноздри, кружит голову, такой парфюм густой, будоражащий рецепторы.

Стоит моргнуть, как Юсупов тянет меня за распущенные волосы, заставляет чуть откинуть подбородок. Его глаза напротив моих, полыхнувшие золотом, там словно сейчас цунами заворачивается.

Я вижу малейшие черточки на красивом лице миллиардера, резкие черты и шрам, совсем крохотный, над левой бровью…

Прядка темных волос выбилась и упала на лоб, а мне почему-то хочется пройтись по этим чуть длинноватым прядкам и почувствовать, действительно ли они на ощупь как шелк.

Только помутнение длится буквально секунду. Один вдох. Один выдох и Игнат цепляет мое лицо за подбородок, не больно, но ощутимо.

– Я, кажется, тебя уже предупредил, Юля.

Приподнимает бровь и чуть наклоняется ко мне, а у меня ноги слабнут, колени. Понимаю, что Юсупов пугает, но к этому страху примешивается что-то иное, темное, тягучее, у меня от него коленки слабнут и ощущается странный жар в животе.

Его пальцы, зафиксировавшие мой подбородок, жгут, будто искры от него ко мне летят, проскальзывают по коже и устремляются куда-то вглубь меня, принося какое-то непонятное удовольствие.

Только слова у этого змея-искуситель режут, заставляют встрепенуться.

– Тогда… тогда не оскорбляй меня!

Прищуривается, подается вперед чуть сильнее, заставляя меня прочувствовать, насколько огромный и сильный этот мужчина, способный сжать меня в своих руках так, что косточки затрещат.

– Забавно. Что же я такого сказал, что так задело тебя, ммм?

Его голос чуть хрипловатый, бархатистый, он ударяет по моим накаленным нервам, но я упрямо дергаюсь, чтобы освободиться от этого цепкого захвата и продохнуть.

Голова кружиться начинает и, несомненно, это от какого-то непонятного парфюма мужчины.

– Вы… вы… намекнули, что я… что ваш дедушка… – прикусываю губу, даже выдать эту мысль до конца не могу, настолько претит подобный расклад моему существу.

Без сомнений, в дорогом ресторане, в котором я работала, я видела, как молодые, очень и очень эффектные девушки модельной внешности приходили под ручку с мужчинами, которые им, как минимум, в отцы могли годиться, и это были не родственники данных особ, учитывая, как они держались, у каждого, как говорится, свой выбор, свое желание, но я… я бы никогда так не смогла…

Видимо, мои эмоции проскальзывают в глазах, потому что Игнат хмурится, прищуривается еще сильнее. Я не могу понять его эмоций, его мыслей по столь холодному и маловыразительному лицу, а он…

Он будто читает меня, как открытую книгу, но, тем не менее, оглушает грубым вопросом:

– Хочешь сказать, что с дедом моим не спала?!

– В каком мире ты живешь?! – спрашиваю ошалело. – Я даже представить такого не могу… и знаешь что?!

– Что?! – вскидывает бровь.

– Твой дедушка был замечательным человеком, я его плохо знала, но впечатление он оставил именно такое! Импозантный, ироничный, остроумный! Но! Самое главное, воспитанный и галантный! Я бы в жизни не поверила, что такой наглый мужчина – его внук! Тебе… тебе должно быть стыдно за свои слова!

Мою пламенную тираду нарушает смех. Юсупов просто запрокидывает голову и смеется от души, а я… я засматриваюсь на его белоснежные зубы, на безукоризненную волевую линию челюсти.

Черт! Я слишком сильно на него пялюсь все время, но ничего поделать не могу, он словно ядовитый гад. Змей-искуситель, который заставляет бояться до колик, и тем временем ты просто оторваться не можешь от созерцания…

Отсмеявшись, мужчина фокусирует на мне жесткий взгляд, без тени и отголоска недавнего веселья.

– А ты забавная… Юля…

Наконец, выдает с нажимом и продолжает:

– Пойдем отсюда или ты все же решила принять мое напутствие и проконсультироваться еще и у гинеколога?

Сначала багровею, хочу ответить что-то едкое, но внезапно до меня доходит. Игнат прямо сейчас потешается надо мной, выводит, бесит и наблюдает…

Слишком цепкий взгляд, слишком хваткий мужчина.

Теряю весь свой запал. До меня наконец-то доходит, что Юсупов меня просто не отпустит, и я сдуваюсь.

Выдыхаю устало.

– Нет. Не хочу. Я домой хочу, но ты… – короткий взгляд в бездонные желтоватые глаза мужчины и выдохом, – но ты меня не отпустишь…

Смотрит на меня долго. Взгляд изучающий скользит по моему лицу и мне вдруг кажется, что этот мужчина безумно устал…

– Не отпущу, девочка, даже не надейся, – говорит совершенно спокойно, как данность выдает, но в этот раз в интонациях я не улавливаю агрессии.

Мне вдруг кажется, что Юсупов походит на льва, которого загнали в клетку, и хищник бесится, бросается на решетки, калечит себя, но выхода не находит.

Шальная мысль проскальзывает в моей затуманенной усталостью голове:

А что, если Юсупов такой же заложник обстоятельств, как и я?!

И этот сильный мужчина не привык быть зависимым… не привык подчиняться, а теперь… теперь его судьба зависит от какой-то девчонки, которую каким-то боком вписали в завещание…

Я не знаю…

Мы с этим грозным мужчиной замираем в проходе, больничный коридор неожиданно становится слишком маленьким, а освещение… интимным…

Я замечаю, как на виске у мужчины пульсирует жилка…

Что-то странное происходит и карие глаза смотрят на меня как-то иначе, а рука смыкается на моем локте, уже не вызывая боли и дискомфорта.

– Поехали, Юля, день был длинным, и он не кончается.

– Вообще-то для меня тоже все в новинку, и я тоже после смены.

– Ну вот. Видишь. Мы уже находим общие точки соприкосновения. Согласись, это ведь не так сложно?!

Вновь ирония и мужчина тянет меня легонько за собой, прокладывает путь и не замечает столь жеманно улыбнувшейся ему красивой девушки на ресепшене.

Вновь дождь и мы оказываемся в салоне. Из-за резкого контраста температуры и одежды, которая вымокла и липнет к коже, я вздрагиваю, а Юсупов вдруг ударяет по подлокотнику, выбирая приемлемую температуру салона.

Надо же…

Сначала удивляюсь его внимательности, а потом отгоняю эту мысль. Явно не хочет, чтобы гарант его завещания помер раньше времени, так что вот следит.

Колкие мысли ударяют по нервам и неожиданно я понимаю, что в салоне автомобиля будто что-то меняется… Воздух словно уплотняется и становится вязким, как перед грозой, которая прямо сейчас бушует за окном автомобиля премиального класса.

Меня будто шпарит жаром, и я реагирую, поворачиваю голову и замечаю взгляд мужчины, который направлен на меня.

Мне дышать становится трудно из-за пламени, которое неожиданно вспыхивает на дне глаз Юсупова, а я убираю прилипшие мокрые пряди с лица и сглатываю, когда понимаю, что его взгляд скользит вниз, к груди…

Отслеживаю и столбенею, потому что замечаю, как ткань промокла и прилипла, обрисовывая все контуры и подчеркивая все… Слишком провокационный вид и здоровый молодой мужчина, пышущий тестостероном, реагирует на меня…

Становится жутко неловко, и я быстро стягиваю куртку на груди. Краснею, отворачиваюсь к окну.

Везет, что Юсупов никак не комментирует. Если бы начал обвинять в том, что я специально вымокла и грудь под его взгляд подставляю, это было бы просто непереносимо.

На сегодня мой запал как-то иссякает. Хочется спать неимоверно, а еще избавиться от всей этой ситуации и вернуться в свою спокойную размеренную жизнь, где миллиардеры не похищают тебя с улицы и не заставляют ехать к ним домой.

За этими мыслями дождь прекращается, а машина сворачивает в незнакомый район, огороженная территория, ворота, человек в форме, с овчаркой…

Ворота распахиваются, и мы оказываемся в районе с элитными домами, пока едем, я наблюдаю за всем этим – будто фильм смотрю. Из тех самых, где двухэтажные дома с бассейнами и дорогими авто, припаркованными на дорожках.

Еще один поворот и мы подъезжаем к дому с коваными воротами, где на железных прутьях выгравирован лавровый венок, который в свое время красовался на голове у Цезаря, показывая его величие.

Только один вот этот железный венок мне дает понять, в какую же пренеприятную историю я вляпалась. У Юсупова на воротах красуется все равно что корона.

Ворота распахиваются, и машина плавно подъезжает к трехэтажному особняку. Будущий архитектор во мне изучает великолепное массивное строение, подсвеченное в ночи будто софитами.

Этот дом поражает воображение, я, как зачарованная, наблюдаю и на выдохе, забыв, где я и с кем проговариваю:

– Великолепный особняк… Безукоризненный стиль, точность линий, натуральные материалы…

– Надо же, с ходу оцениваешь? – голос Игната полон сарказма и льда.

Вздрагиваю и оборачиваюсь на мужчину, который смотрит на меня презрительно.

– Я будущий архитектор, господин Юсупов. И да. Я оцениваю ваш особняк с профессиональной точки зрения. Это здание построено в георгианском стиле, причем оно не новое. Напоминает родовое поместье со всеми атрибутами английской архитектуры. Выбранное направление подчеркивает помпезный, величественный и весьма солидный стиль архитектуры, сочетающий в себе роскошь и простоту…

По мере того, как говорю, лицо Юсупова меняется, пропадает какая-то надменность и мужчина меняется, в глазах уже нет льда, но расслабленным его также не назовешь.

Дверь открывается, и мужчина выбирается первым, а потом… совершенно неожиданно подает мне руку и помогает покинуть салон, а я на мгновение останавливаюсь и во все глаза изучаю строение.

Оно поражает своей красотой и теплом. Благодаря дереву, которое использовано в отделке фасада, теплые коричневые тона, от светлого к темному…

Подстриженный газон после дождя пахнет терпкой травой и свежестью, поэтому я дышу полной грудью.

Закусив губу, изучаю строение, потому что архитектура – моя страсть с самого детства.

Мама говорила, что в песочнице, пока все детки лепили рыбок, я строила замки, на которые сбегались посмотреть остальные родители…

– Ты так завороженно смотришь на этот дом, – опять голос Юсупова, но я не оборачиваюсь на мужчину, я всецело занята изучением, даже мысленно делаю пометки, что можно использовать в моем проекте, который я должна буду вскоре сдавать…

– Я восхищаюсь полетом мысли архитектора, который создал этот шедевр, – отвечаю совершенно спокойно и не жду ответа, конечно же, от высокомерного сноба, который плюс ко всему похитил меня.

Только вот спустя долгую паузу Игнат отвечает:

– Этот дом построил мой дед, спроектировал также он, будучи действительно гениальным архитектором. Альберт Генрихович был неординарной личностью, и я это говорю не потому, что он был моим дедом.

Что-то проскальзывает в голосе мужчины, человечное такое… неожиданное, что я обращаю взгляд на Юсупова, а у самой в глазах щиплет, потому что вспоминаю импозантного симпатичного мужчину, сидящего за столиком у окна, его седые волосы отдают серебром, а в ясных глазах цветут смешинки, когда я приближаюсь и ставлю чашку кофе на стол…

– Спасибо, Юленька, – будто наяву слышу голос и теплые интонации, – право, вы настоящее сокровище… Жаль, что мне не двадцать лет… иначе бы влюбился…

Игнат пристально наблюдает за моей реакцией, а его мужественное лицо расплывается перед моим взглядом, когда я тихонечко произношу:

– Ваш дедушка был замечательным человеком, всегда шутил, поднимал настроение и мне искренне жаль, что его не стало…

Молча Игнат рассматривает меня и кривит губы.

– Видимо, именно поэтому он и решил как следует пошутить напоследок…

Обращаю взгляд на Юсупова, правду говорят, что внешняя красота очень часто не имеет ничего общего с внутренней. Пока я не понимаю миллиардера. В одну минуту он кажется почти нормальным, а в другую – заносчивым снобом.

Словно власть и влияние яд, которым пропитывается все вокруг, и подобный человек не способен верить в бескорыстность.

– Пойдем, Юля, уже поздно, я очень устал, – говорит и вновь ведет меня под локоть по ступеням, ведущим в дом.

– Знаете, я тоже вообще-то устала и хотела бы лечь в свою постель и отдохнуть! – выговариваю сквозь сжатые зубы.

Опять ухмылка расцветает на холодном лице мужчины.

– Давай пока установим временное перемирие. Я не спал последние сорок восемь часов.

Бросаю быстрый взгляд на мужчину. Уставшим он не выглядит и как-то особой жалости у меня не вызывает, правда, хочется хорошенько настучать по надменному лицу…

– Юля, у нас с тобой все предельно ясно. Давай пока просто подождем завтра и оглашения завещания, ты будешь хорошей послушной девочкой, от этого зависит твое будущее.

Игнат открывает дверь, а я не выдерживаю и спрашиваю:

– Это вы, господин миллиардер, мне сейчас так завуалировано угрожаете?

Смотрит на меня краем глаза и на чувственных губах вновь рождается улыбка, от которой у меня как-то иррационально дыхание останавливается.

– Нет, Юлия, угрожаю я совершенно иначе, поверь мне, разница ощутима. С тобой у нас сейчас беседа, не лишенная подколов, и это меня даже располагает. Очень мало людей осмеливаются перечить мне.

Вроде и нет угрозы в словах мужчины, а мне становится страшно настолько, что коленки слабнут. Ведь Юсупов обладает властью и баснословными деньгами. Захочет и потеряюсь я так, что никто и никогда не найдет. Скажут, была девушка Юля, вышла на улицу и пропала без вести, и как бы родители меня ни искали – никогда бы не нашли.

Потому что простую студентку архитектурного, параллельно работающую официанткой, никто никогда не свяжет с миллиардером из списка «Форбс».

Фактически Юсупов выкрал меня из закоулка, где нет камер, и свидетелей похищения не было…

Если поразмыслить – я вышла с работы и… исчезла… до дома не дошла…

Ну и если Игнат захочет, он воспользуется рычагами власти и задавит расследование.

От подобных мыслей мне совсем плохо становится. Меня будто в угол загоняют и как бы я ни царапалась, как бы ни хотела вырваться из этого всего – не получается, потому что загонщик слишком силен и предусмотрителен.

Игнат заходит в дом, меня тащит за собой. Огромный холл подсвечен приятным теплым светом. Неярким, но в глаза сразу же бросается огромная лестница прямо по центру с лакированными деревянными перилами, ведущими на второй этаж.

Роскошная хрустальная люстра переливается бликами, она висит на потолке второго этажа, так сказать, ее опоясывают перила…

Роскошный стиль. Глянцевый пол с наиинтереснейшим орнаментом из цветов посередине. Несмотря на весь свой шок, я внимательно изучаю дворец, в котором оказываюсь…

На стенах висят картины и даже одного взгляда вскользь хватает, чтобы осознать, что здесь подлинники…

Это не репродукция, узнаю кисть одного из французских импрессионистов в огроменной картине, которая подсвечена таким же приятным, щадящим светом, огромные лилии, кажется, плывут по воде…

– Боже… Не может быть… Это же не репродукция… – выдыхаю свои мысли вслух и как по ниточке иду к картине, замираю, рассматривая шедевр мирового искусства.

– Нравится? – тихий, проникновенный шепоток в ухо заставляет вздрогнуть, а мурашки побежать по коже.

Оборачиваюсь на Игната и замечаю его пристальный взгляд. Он смотрит на меня иначе. Пронзительные карие глаза с желтоватыми прожилками завораживают, и пугает могущество мужчины, у которого бесценная картина висит в холле особняка…

Боже… Кому же меня угораздило дорогу перейти?!

Мой затравленный взгляд мечется к входной двери, несмотря на всю роскошь, мне безумно хочется сбежать из этого дома! От этого мужчины, который нависает, давит одним своим присутствием.

Считывает меня, мои эмоции и говорит совершенно спокойно:

– Юля, расслабься, тебе не убежать. Вспомни ворота, через которые мы проехали, ну и у меня охрана из бывших военных, на территории также есть собаки.

По мере того, как Игнат говорит, его рука зарывается мне в волосы и откидывает их за спину.

Вроде простое касание, но у меня мурашки по коже и глаза мужчины в этом освещении кажутся почти желтыми. Я будто тону на дне его зрачков.

– Ты и шага ступить не сможешь, малышка, как будешь схвачена, просто прими эту ситуацию как данность и не сопротивляйся…

– А если я не хочу?

Мне кажется, что сейчас что-то странное происходит между мной и этим мужчиной. Неожиданно он перестает пугать до икоты, хотя то, о чем он говорит, ужасает, но я будто подпадаю под его магнетизм, под ауру и энергетику…

– У тебя нет выбора, малышка…

Шершавый палец мужчины оказывается на моей скуле и нежно проводит по коже, кажется, стирая одну-единственную слезинку.

– Не сопротивляйся мне, Юля, не сопротивляйся, потому что любое сопротивление я привык давить в зачатке…

– Это ведь сейчас была угроза? У тебя стиль общения такой – грозить чем-то через каждое слово?!

– Я просто обрисовываю тебе ситуацию. Прими ее. Не усугубляй свое положение.

– Теперь я стану пленницей? Буду сидеть безвылазно в твоем дворце, свяжешь?! Или запрешь меня на чердаке, чтобы не мозолила глаза?!

Ухмыляется, на губах цветет чувственная улыбка.

– Какие интересные фантазии…

Говорит так томно, что у меня у самой щечки колоть начинает от жара.

– Ты, конечно, можешь попытаться сбежать. Воля твоя. Я предупредил. Может, даже тебе удастся вырваться ненадолго, связаться с полицией, – выдает задумчиво и опять его пальцы играют с моей длинной прядкой, – будет забавно даже понаблюдать за твоими трепыханиями, если тебя заводят такие игры, детка, то можешь взбудоражить мой охотничий инстинкт…

Сглатываю ком в горле. Гулко. Миллиардер сейчас мне открыто говорит, что способен устроить на меня самую настоящую охоту.

– В этом мире у людей моего статуса и возможностей есть весьма интересные хобби, для нас нет рамок и барьеров, и ты вернешься в мой дом в любом случае…

– И за похищение и удержание человека тебе ничего не будет?

Поднимает бровь и смотрит на меня, слегка прищурившись. Но остается впечатление, что олигарх сейчас веселится за мой счет, будто мои реакции его умиляют.

– У всего есть цена, Юля.

– Нет. Есть то, что бесценно.

Опять улыбается.

– Для людей из моего круга вопрос лишь в средствах и ресурсах.

Ясно-понятно. Сиди, Юленька, и не рыпайся. Иначе злой дядя вообще сгноит тебя в подвалах, и никто не доберется и ничегошеньки ему за это не будет. У Юсупова столько денег, что он любой суд с полицией купит и будет мое слово против его. А захочет, обвинит меня в том, что я сама в его дом ворвалась и пыталась украсть одну из картин.

Интересно, на сколько меня тогда можно запихнуть в тюрьму?!

Буквально каменею. Дар речи потерян. Я просто дышу и то через раз. В Юсупове есть уверенность в своих словах. Он не просто верит, он знает, о чем он говорит. Нет у него ограничителей, кроме завещания деда, которое ставит этого зверя в какие-то рамки, которые он не приемлет.

Видимо, все мысли у меня на лице отражаются, потому что Игнат неожиданно притягивает меня к себе и две его огромные ладони опускаются на мои локти, которые он фиксирует, заставляя меня запрокинуть голову и смотреть в глаза мужчине, пока у самой по щекам, оказывается, текут слезы обиды и отчаяния.

– Я не садист, Юля, я не обижаю малышек вроде тебя. Но я достаточно жёсток, иногда жесток. Не бойся меня. Просто играй по моим правилам. Конкретно сейчас не стоит воображать себе ужасов и видеть то, чего нет.

– Это пока нет… А если ситуация изменится?

– Посмотрим.

Отвечает и разворачивается на сто восемьдесят. Тащит меня за собой. Спокойно преодолевает лестницы, а я семеню за мужчиной. На мгновение мне действительно становится страшно.

Сразу же вспоминаю и про чердак, и про подвал, воображение к этому прибавляет еще и кандалы для верности…

Сердце у меня начинает биться где-то в горле, упираюсь в пол, даже не замечаю окружающую красоту. Дизайн. Мебель, которая является одним сплошным антиквариатом.

Наконец, Юсупов останавливается у темно-матовой двери, нажимает на ручку и заходит…

От страха перед глазами уже мушки прыгать начинают. Кажется, что мужчина ведет меня в спальню. В свою.

Глава 6

Включается свет, и я вижу вполне себе нейтральную светлую комнату с двуспальной кроватью, бежевыми оттенками, необжитую.

Выдыхаю. Возможно, слишком громко, так как Юсупов оборачивается на меня и приподнимает бровь. Интересная у него привычка.

– Тебя что-то обнадежило?

Спрашивает изверг, будто душу мою читает, и я пожимаю плечами.

– Раз уж у нас все на такой «дружеской» волне, – язвлю в ответ, – то я испугалась угодить в вашу спальню, господин Юсупов.

На мгновение Игнат подвисает, смотрит на меня внимательно, а затем вдруг резко смеется. Так неожиданно запрокидывает голову, а я на его шею широкую смотрю, на то, как кадык дергается, белые мощные зубы с выдвинутыми, как у хищника, клыками.

Отсмеявшись, фокусирует на мне взгляд и тянет меня за руку, слегка щелкает по носу, обескураживает.

– Оригинальная девочка… Такого еще не было, – наконец, выдыхает, дает понять, что женщины в очередь выстраиваются, чтобы в его спальню попасть. Я это уже поняла. Высокий, статный, выше меня на полторы головы, харизматичный, при деньгах и власти, умный, характер, правда, жесть, как я уже успела заметить, но все же… господин само совершенство передо мной и это откровенно пугает и манит.

– Я пока не исключаю между нами родственной связи, малышка, хотя, в принципе, ознакомился с твоей биографией, но все же…

Опять притягивает меня, заставляя запрокинуть голову и смотреть на мужчину, затаив дыхание. Игнат умеет очаровывать, когда не выпускает шипы, но следующая фраза рушит всю красоту момента, когда наглый миллиардер выдает с нажимом:

– К утру буду знать ответ.

Отшатываюсь. Вернее, трепыхаюсь в сильных руках, пытаясь высвободиться, но олигарх силен, не уступает ни в росте, ни в мощи своим сподручным. Ему охрана не нужна, сам кого хочет в узелок свернуть может, его тело пышет жаром и энергией, силой, которую чувствую на подсознательном уровне.

– Просто отпусти меня, – отвечаю и в глазах опять колоть начинает, а Игнат проводит пальцем по моей щеке, опять ласка. Он будто соткан из льда и пламени и эти две части его сущности в вечном противодействии.

– Решу, что с тобой делать, после оглашения завещания, – отрезает и отходит.

– Вариант прикопать на заднем дворе также рассматривается? – не успеваю сдержать свой колкий язык, и Игнат окидывает меня взглядом с головы до пят.

– Как знать, – отвечает совершенно спокойно, а у меня ледяные иглы в виде мурашек по спине проскальзывают, потому что кажется, что Юсупов способен… своих конкурентов такой закапывает и глазом не моргает.

– Приятных снов, Юлия. Будь готова к восьми утра.

С этими словами выходит, а я за ним бросаюсь, дверь захлопывается перед моим носом, и я дергаю за ручку, не поддается, слышу оборот ключа в замке и щелчок.

– Это похищение! Ты не имеешь права, больной извращенец! Я свободный человек! – кричу и молочу по двери так, что руки болеть начинают, поворачиваюсь и бью ногой, запал проходит, а я понимаю, что Юсупов ушел и ему наплевать на мою истерику.

Понимаю, что при мне даже моей сумки нет, ее отобрали охранники олигарха, когда меня в машину заталкивали, а я под адреналином даже не заметила. Осознаю только сейчас, что я без телефона и вообще без какого-либо шанса выпутаться из этой истории без жертв…

Окидываю затравленным взглядом богато меблированную спальню и скатываюсь по двери вниз, на пол, меня начинает сотрясать истерика, рыдания обрушиваются на меня и пригибают под своей тяжестью.

Наконец, осознаю, что меня заперли, дверь массивная и тяжелая, я ее не сломаю, не открою и, скорее всего, единственное, что могу отбить, это собственные кости…

Отлипаю от преграды, которая встала между мной и моей свободой, окидываю комнату ошалелым взглядом в поисках чего-то…

Что я ищу?! Не знаю. Возможно, то, что смогу использовать в качестве оружия, но, разумеется, ничего не нахожу. Даже ящики будуарного столика открываю, но там обнаруживаю лишь пустоту.

Эта комната пустующая. Необжитая. Открываю шкаф и нахожу постельное белье, полотенца, все в одной бежевой и белоснежной гамме.

Смутная догадка проскальзывает в сознании. От всего стресса мне именно сейчас конкретно захотелось в туалет по-маленькому, так сказать, и где мне нужду справлять, если Педант Тиранович запер меня и ушел, и явно, если я даже кричать буду, не придет.

Поэтому я подмечаю еще одну дверь и смело распахиваю, обнаруживаю небольшую ванную комнату со всеми удобствами.

Выдыхаю и сразу же захожу, делаю свои дела, умываюсь холодной водой и прикладываю ладошки к пылающим щекам. Смотрю на свое отражение. Из зеркала на меня смотрит девушка с огромными испуганными глазами. Она будто готовится бежать в любую секунду…

Бежать… Только мне вот некуда… Выключаю воду и обращаю внимание на предметы первой необходимости. Все одноразовое и разложено в ящичке.

– Предусмотрительный вы, господин Юсупов, – произношу вслух, а сама беру полотенце и вытираю лицо.

Выхожу из ванной, окно зашторено тяжелой матовой портьерой, быстро иду к ней и резко распахиваю, ожидаю увидеть какие-нибудь внутренние решетки, мало ли, может, одомашненная тюрьма, но, слава богу, не нахожу ничего подобного.

Обычное окно. Берусь за шпингалет и удивляюсь, когда и он поддается и мне удается открыть окно.

Сразу же в голове рождается шальная мысль бежать куда подальше, цепляться за карниз, спрыгивать…

Я прикидываю свой побег и свешиваюсь из окна, чтобы лицезреть великолепный газон с внушительной высоты…

– Жаль… – выдохом.

Отсюда не спрыгнуть, если решусь – ноги переломаю. По отвесной части здания не пробраться, можно споткнуться, да и мое желание бежать как-то само улетучивается, когда я вижу мужчину в форме, с огромной собакой, который обходит дом по периметру…

Сглатываю сухой комок и вспоминаю слова Игната относительно охраны и псов…

– Этот псих даст команду «фас», даже думать не будет… – по привычке говорю сама с собой и с горечью осознаю, что я в западне.

Нет пока у меня ни одного шанса сбежать из этого укрепленного замка с личной охраной и натренированными на то, чтобы оттяпать чужакам конечности, собаками.

– Что же мне делать?! – озвучиваю свой вопрос самой ночи, которая заглядывает в мое окно наливающейся полной луной… такой большой и красивой…

Странно, в городе она другая, а в этом элитном поселке с необыкновенно свежим воздухом мне кажется, что золотой обруч буквально нависает над моим окном, а я вдруг вспоминаю присказку бабушки:

– Коли встреча у девицы произойдет на наливающейся луне, то будет она весомая и значимая в жизни …

– Эх, бабуль, знала бы ты, что все эти байки ложь. Вот и встреча, что ты нагадала. Ну да, конечно, еще какая весомая и значимая. Понять бы, как еще и живой из этой встречи выкарабкаться…

Опять смотрю на луну, сердце наливается тревогой, которая не утихает, я опасаюсь завтрашнего дня и того, что он мне принесет.

Ничего хорошего. Это точно.

Выдыхаю с горечью. Резко захлопываю створку и для пущей надежности вообще зашториваю окно.

Страшно раздеваться в чужом доме, но ложиться в мокрой одежде – риск получить ко всему прочему также и воспаление легких, поэтому я окидываю комнату взглядом на всякий случай, ищу наличие камер.

Хотя и таких кругляшей, как в ресторане, в котором я работаю, я не нахожу и чуточку успокаиваюсь, но все же меня преследует навязчивая мысль, что за мной следят, будто кто-то незримый ведет свое наблюдение.

– Успокойся, Юля, так и до психоза недалеко…